чика стал громче.- Подумайте. Если бы мы хотели свержения Джахаджи, разве я оставалась бы тут с вами? Они помолчали. Лалнакх выглядел неуверенным. Гудженджи почесывал свой клюв. - Схватка... - пробормотал он.- Отдаленная схватка. Из приемника донесся рев. Зазвенел металл, послышались крики, тяжелые удары, от которых дрожал передатчик. Пронзительный крик икрананкийцев: - Помогите, чудовище убьет меня! Лалнакх взглянул на Чи. Солнечный свет, ворвавшись в сумеречную комнату, кроваво заблестел на его кинжале. - Разве это по-дружески? - хрипло спросил он. Чи схватилась за пистолет. - Недоразумение,- сказала она.- Говорю вам, мы ваши друзья, и я застрелю каждого, кто назовет меня лгуньей.- заглушаемый гулом железа, разносился голос Адзеля.- Слышите? Разве он сражается? - Нет,- ответил Лалнакх.- Убегает. Чи спрыгнула со стола. - Я должна идти,- сказала она.- Надеюсь, вы не будете пытаться остановить меня? Гудженджи удивил ее. Она принимала его за несуразного профессора, а не за воина, но он вытащил меч и спокойно заявил: - Я деодакх. Если я не попытаюсь вас задержать, меня выгонят из фратрии. Чи колебалась: она не хотела убивать, этим она сведет на нет все попытки заключить торговый союз. Парализующий выстрел? Ее внимание было отвлечено от Лалнакха. Рука офицера описала дугу, и оружие цинтианки было выбито ударом его ножа. Он навалился на нее. Она едва успела прокричать предупреждение, как уже лежала, пригвожденная к полу. - Хак-к! - выдохнул Лалнакх.- Лежите спокойно, вы! Он так дернул ее, что у Чи зазвенело в голове, затем сорвал передатчик и отшвырнул его в сторону. - Ну-ну,- упрекнул Гудженджи.- Не надо сердиться, благороднейшие, не надо. Какое несчастье,- он наклонился к Чи, лежащей на руках Лалнакха, одновременно наступил на передатчик и раздавил его.- Я немедленно отправлю вестника с сообщением о случившемся. Пока он не вернется, с вами будут обращаться так почтительно, как позволяют обстоятельства. - Погодите,- сказал Лалнакх.- Я глава гарнизона... - Но, мой дорогой друг, это предположительно может разрушить все соглашения. - Сомневаюсь. Эти создания - демоны, или ими владеют демоны. Но вы можете держать ее в заключении, а я позабочусь об охране. Я поставлю охрану и у их летающего дома. С катапультами. И если появится этот гигант, они получат приказ убить его. - Что ж,- согласился Гудженджи,- это неплохая мысль. 7 Фалькейн не потерял сознания. Он воспринимал окружающее урывками, словно находился в крайней степени интоксикации. Мозг его шел по дюжине различных путей, воли не было вовсе. Опираясь о стену, возле которой посадили его земцы, он смутно ощущал спиной ее твердость. Фалькейн чувствовал, как пол давит на подошвы его башмаков, как сух и холоден воздух, врывающийся в легкие вместе с резким запахом наркотика, как стучит сердце. Казалось, что тусклое небо в окне качается. Он безотчетно видел большого светлоголового человека, который обманул его, и другого, красноголового, тот его поддерживал. Форма его носа приобрела комически зловещий вид. Он думал о том, что многие материалы с Икрананки будут иметь большое значение для фармакологии, потом вспомнил о замке отца на Гермесе и об обещании чаще писать домой, а уже через полсекунды в сознании предстал прием при дворе Ито Ямацу в Токио. Это, по закону ассоциаций, напомнило ему о нескольких знакомых молодых женщинах, что, в свою очередь, навело на мысли о... - Помогите мне, Оуэн,- сказала Стефа Карпс.- Вскоре вернется его слуга. Или может войти кто-нибудь другой. Она начала раздевать Фалькейна. Этот процесс мог бы смутить его, если бы он не был так одурманен, или позабавить, развеселить при других обстоятельствах. И, конечно, если бы ей не помогал светловолосый воин. - Отлично,- Стефа ткнула пальцем в связку на полу. Рыжеволосый развернул связку, обнажив ее содержимое: грубые брюки, обшитые кожей, и походный мундир кавалериста. Она начала одевать Фалькейна. Работа была нелегкой, хотя светловолосый и держал на весу безвольное тело. Оцепенение постепенно проходило. Вначале Фалькейн хотел закричать, но, скорее, врожденная осторожность, чем благоприобретенная рассудительность, остановила его. Не время. Силы постепенно возвращались, комната больше не вращалась, а когда ему застегнули пряжку на поясе, что поддерживал кинжал... Стефа ожидала этого. Он мог выхватить кинжал и всадить ей в спину, когда она наклонилась над ним: но это было бы убийством. Фалькейн осторожно повернулся к рыжеволосому. Рука скользнула по рукоятке кинжала, он выхватил его и ударил воина в грудь. Кинжал не имел лезвия. Это был лишь обломок, достаточный, чтобы удержаться в ножнах. Земец, несомненно, получил кровоподтек, он шепотом выругался. Фалькейн, пошатываясь, попытался добраться до двери. Он уже раскрыл рот, чтобы закричать. Светловолосый схватил его за руку, а Стефа подхватила влажную тряпку. С тигриной скоростью она прыгнула вперед и впихала тряпку ему в рот. Вновь раскалываясь на куски, он напоследок увидел ее улыбку и услышал, как она бормочет: - Хорошая попытка. Вы можете быть мужчиной. Она наклонилась подобрать его пистолет. Свет озарил ее косы. - Эй! - произнес светловолосый.- Оставь-ка на месте. - Но это его оружие,- возразила Стефа. - Мы не знаем, для какой черной магии оно служит. Оставь его, я сказал. Рыжеволосый, потирая ушибленную грудь, согласился с ним. Стефа выглядела вызывающе, но для споров не было времени. Она вздохнула и поднялась. - Отнеси это в его спальню - пусть думают, что он вышел,- и идем. Мужчины потащили Фалькейна, держа его под руки. Он слишком одурел от наркотика, чтобы сопротивляться, и повиновался им чисто механически. В приемной части дворца было немного народу. На лестнице они столкнулись со слугой, возвращающимся с кувшином крепкого напитка, икрананкиец не узнал Фалькейна в новом наряде. Не узнал и никто из встретившихся им позже. Только один чиновник задал вопрос. - Он слишком много выпил,- ответила Стефа.- Мы отведем его в казарму. - Позор! - возмутился чиновник. Однако, видя перед собой трех вооруженных и трезвых земцев, он не стал пространно комментировать это событие. Через некоторое время Фалькейн понял, что его ведут к выходу в северной стене, сделанному на случай необходимости вылазки. Вид на город был закрыт рядом домов; около двадцати земцев, большинство из них мужчины в боевом облачении, нетерпеливо ждали Стефу и ее спутников. Четверо часовых-тирутов лежали связанными, с кляпами в клювах. Люди выскользнули из города. Устье реки Джанджех лежало к западу от города. Берега ее густо заросли, снизу доносилось журчание воды. Здесь начиналась дорога, ведущая в горы. Вокруг была пустыня, обрамленная скалами, крутые склоны которых были красны от окислов железа. В этой дикой местности земцы как будто растворились. - Двигайся,- светловолосый дернул Фалькейна за руку.- Действие наркотика кончилось. - Уф, кажется, да,- согласился тот. С каждым шагом к нему возвращалось нормальное состояние. Но вряд ли можно было сказать, что он чувствует себя хорошо в окружении этих убийц. Спустя какое-то время они отыскали глубокое и узкое ущелье. Здесь их ждали пятьдесят добрых зандаров под охраной двух икрананкийских всадников. Некоторые из животных были вьючными, остальные - верховыми и запасными. Отряд вскочил на зандаров, Фалькейн осторожно сделал то же. Туземцы повернули в город. Стефа возглавила отряд. Всадники взбирались вверх, пока не оказались на скалах, где не росло ничего, кроме нескольких кустиков. За ними отливал зеленью пояс реки Джанджех. Далеко позади остался город, а впереди до самого горизонта расстилалась плоская равнина Чекора. Они повернули на восток и поскакали галопом. Нет! Трудно подобрать слова... Зандар прыгнул с ускорением, из-за чего Фалькейна чуть не выбросило из седла. Он испытал болезненное ощущение свободного падения, а затем седло снова пошло вверх. Фалькейн повалился в сторону. Человек справа помешал ему упасть. Зандар сделал следующий прыжок. Фалькейн откинулся назад. Он спасся лишь тем, что ухватил животное за шею. - Эй, ты что, хочешь задушить своего зандара? - услышал он голос. - О... чень... хо... тел... бы,- ответил Фалькейн между прыжками. Вокруг сверкали шлемы, нагрудники, острия копий, щиты и развеваемые ветром плащи. Звенел металл, скрипела кожа, барабанили копыта. Запах пота людей и зандаров наполнял воздух. Песок поднимался облаком. Фалькейн мельком увидел впереди Стефу - она смеялась. Он сжал губы. Вернее, он хотел это сделать, но рот был полон песка. Если ему суждено пережить эту поездку, он обязательно изучит технику езды на зандаре. Постепенно Фалькейн начал свыкаться с ездой. Когда зандар опускается, нужно слегка приподниматься на стременах и в то же время сжимать корпус животного согнутыми ногами. Двигаясь всем телом в ритме движения зандара, вы вовлекаете в движение мышцы, о существовании которых даже не подозревали, и эти мышцы начинают работать. Физическая нагрузка вскоре прогнала всякое желание думать о том, к чему приведет вся эта эскапада. Несколько раз они останавливались для отдыха и смены животных, а потом устроили лагерь. С вьючных зандаров сгрузили скудный рацион и позволили себе выпить мизерное количество воды из фляжек. Затем расставили часовых, залезли в спальные мешки и уснули. Фалькейн не знал, сколько времени он находился в горизонтальном положении, прежде чем его начала поднимать Стефа. - Уйди,- пробормотал он, пытаясь снова нырнуть в спасительную тьму мешка. Она схватила его за волосы и неумолимо потянула завтракать. Дорога теперь была легче, и тело Фалькейна меньше болело. Он начал замечать окружающее. Пустыня стала холмистой, а растительность - более щедрой. Солнце за ними опустилось ниже, тени вытянулись далеко вперед, к горам Субхардата, синеватая стена которых медленно росла на горизонте. Земцы почувствовали себя свободнее: они шутили, смеялись, иногда затягивали свои воинственные песни. Ближе к концу "дня" их догнал одинокий всадник с несколькими запасными животными. Фалькейн взглянул на него. "Клянусь Сатаной, Хаф Патрик!". Под шумные приветствия земцев он проехал в голову колонны, к Стефе. Они все еще продолжали говорить о чем-то, когда остальные начали разбивать лагерь на вершине холма, среди ярко-рыжих кустарников. Земцы не легли спать, а разожгли костры и расположились вокруг них живописными группами. Фалькейн предоставил одному из всадников расседлать своего зандара и пустить его пастись. Сам же он уселся на землю с сердитым и обиженным выражением на лице. Длинная тень легла на него - рядом стояла Стефа. Фалькейн вынужден был признать, что она представляла собой прекрасное зрелище: большая, с гибким мускулистым телом, с королевскими чертами лица. Более привычная к холоду, чем он, она разделась до блузы и юбки, и это несколько улучшило его настроение. - Присоединяйтесь к нам,- пригласила она. - Разве у меня есть выбор? - хрипло спросил он. Их глаза встретились. Стефа застенчиво коснулась его груди. - Мне жаль, Дэвид. Я не хотела угрожать вам, особенно после того как вы спасли меня. Вы заслуживаете лучшего обращения... не позволите ли мне объяснить? Он последовал за ней менее охотно, чем выказал внешне, к костру, где сидел Патрик, наслаждаясь жареным мясом. - Привет,- сказал земец. Сверкнула белозубая чарующая улыбка.- Надеюсь, вам понравилась поездка? - Что случилось с Адзелем? - потребовал ответа Фалькейн. - Ничего. Когда я в последний раз видел его, он брел к дворцу пьяный, как пивовар. Подумав, что лучше уйти из города до того, как начнется шум, я отправился к озеру Урши, где прятал своих животных, и двинулся вслед за вами. Задолго до встречи я увидел поднятую вами пыль,- Патрик поднял кожаную бутылку:- Хотите выпить? - Вы думаете, я буду пить с вами, после того как... - Дэвид,- попросила Стефа,- выслушайте нас. Не думаю, что вашего большого друга постигли серьезные неприятности. Они не посмеют причинить ему вред, пока маленькое существо владеет кораблем. Или Джахаджи поймет, что вы похищены, а не ушли по собственной воле. - Сомневаюсь,- сказал Фалькейн.- Я догадываюсь, почему икрананкийцы видят заговор под каждой кроватью. - Нет! Мы действуем для пользы Икрананки. Только выслушайте нас. Стефа жестом указала на седельное одеяло, лежащее на земле. Фалькейн со стоном согнулся и опустился на него. Стефа села рядом. Патрик сдержанно рассмеялся. - Скоро обед,- пообещал он.- Как насчет выпивки? - О дьявол, ладно! - воскликнул Фалькейн. Термоядерная жидкость заставила его позабыть боль и притупила тревогу за Адзеля. - Вы - люди Боберта Торна? - спросил он. - Теперь да,- ответила Стефа.- Сначала я была одна. Видишь ли, Торн разослал шпионов-икрананкийцев. Рангакорцы, если уж они должны быть завоеваны, предпочитают, чтобы это сделали земцы, а не деодакхи. Некоторые из их отрядов сражались с нами, кроме того, есть торговцы и... Не так уж трудно проникнуть в ряды осаждающих, утверждая, что ты - торговец вразнос, пришедший с плоскогорья, или нечто вроде этого. "Никуда не годная служба безопасности,- рассуждал Фалькейн.- Как это может быть у расы, которая подозревает всех и вся? Ну что ж, подобная приверженность своей фратрии должна была вызвать ослабление связей между фратриями. А это, в свою очередь, способствует если не шпионажу, то простому просачиванию информации". - Люди Джахаджи тоже рассказывали о вас,- продолжала Стефа.- Я считаю, что он предупредил высших офицеров, но один из них все же проболтался. Фалькейн легко мог представить себе, как это произошло: тируты или яндарки, получившие приказ деодакха хранить тайну от своих сородичей, поступили безответственно и выдали секрет. - Вначале,- продолжала Стефа,- к нам просачивались лишь смутные слухи. Но наши шпионы внимательно прислушивались к ним. Мы не знали, что означают эти слухи, и решили выяснить. Город и предместье были окутаны сумерками, поэтому я сумела выбраться незамеченной, раздобыла несколько зандаров и двинулась в путь. Патруль возле Хайджакты заметил меня. Запасного зандара убили стрелой. Я едва спаслась сама,- она засмеялась и потрепала Фалькейна за волосы.- Спасибо тебе, Дэвид. - И, конечно, узнав, кто мы, и то, что мы на стороне Джахаджи, ты решила выдать себя тоже за его сторонницу,- добавил он главным образом для того, чтобы удержать ее руку у себя на голове.- Но почему ты пошла на риск возвращения с нами в Катандаран? - А что мне оставалось делать? Вы хотели разгромить нас. Конкретного плана действий у меня не было, но я знала, что в Катандаране немало людей охотно присоединились бы к нам. К тому же я была уверена, что в Железном Доме никто не выдаст меня икрананкийцам.- Стефа весело улыбнулась:- Ох, но этот старый Гарри Смит сошел с ума: он хотел предать меня суду. Но слишком многие воспротивились этому. Он собирался удерживать меня в казарме, пока не выработает окончательного решения. Это было ошибкой. Я вступала в беседы, когда его не было поблизости. И я знала, с кем разговаривать - старые друзья, мои бывшие возлюбленные. - Что? - спросил Фалькейн. Патрик выглядел самодовольным. - Мы составили план,- продолжала Стефа,- и ждали удобного случая для начала действий. Хаф нанял несколько своих собутыльников в Старом городе, чтобы они купили животных и припрятали их. У нас было много денег. Потом он познакомился с вами. Конечно, мы не могли захватить тебя в присутствии Адзеля - проще было как-то удалить его. Когда Адзель ушел с Патриком, мы решили действовать. Один за другим наши люди находили повод выскользнуть в город. Оуэн и Росс помогли мне выбраться из казармы. Мы направились к вам на квартиру, но увы, тебя там не оказалось. Узнав, что ты на аудиенции у императора, мы запаслись терпением и стали ждать. Остальное ты знаешь. Фалькейн повернулся и внимательно посмотрел на девушку: - В чем же смысл этого фантастического трюка? - Помешать вам помочь Джахаджи,- сказал Патрик.- Может, даже договориться с вами о помощи нам. В конце концов, ведь все мы люди. - Земцы в Катандаране тоже люди. - Но мы делаем это и для них,- возразила Стефа.- Почему мы должны быть фратрией солдат-наемников, когда можем владеть собственной страной? - И лучшей страной, чем эта,- добавил Патрик. - Это замысел Боберта Торна,- согласилась Стефа.- По его мнению, все земцы оставят Джахаджи и присоединятся к нам, как только узнают о том, что мы сделали. Много жизней может быть потеряно, но наше дело стоит таких жертв. - Зачем же было обманывать меня,- с горечью спросил Фалькейн.- Разве я не говорил вам, что все вы можете вернуться на Землю? Глаза Стефы расширились. Она прижала руку ко рту: - Ох! Я совсем забыла об этом. - Слишком поздно,- рассмеялся Патрик.- К тому же я не уверен, что хочу улететь. Жизнь на Земле может сильно отличаться от нашей, и отличаться к худшему. - Хорошо,- сказал Фалькейн.- До сих пор удача сопутствовала вам. Вы подняли суматоху в столице. Вы нейтрализовали нас: пока мои друзья не отыщут меня, они не станут действовать. Вы смогли даже вбить клин между нами и Джахаджи. Но не думайте, что мы будем делать за вас вашу грязную работу. - Я хотела бы, чтобы вы были с нами,- проворковала Стефа, глядя на него с нежностью и гладя по щеке. - Неважно,- сказал Патрик.- Пока ваш корабль не вмешивается, мы побеждаем. А он не вмешается, пока вы у нас. - Друзья освободят меня, обрушат ваши проклятые стены. - Они попытаются,- сказал Патрик.- Но найдут вас разрезанным на куски. Мы их об этом предупредим. Говоря такое, он даже не улыбнулся для приличия. - Было бы очень жаль,- мурлыкала Стефа.- Наша дружба только начинается, Дэвид. - Мясо готово,- сказал Патрик. Фалькейн взял себя в руки. Он не собирался оставаться пассивным дольше, чем это было необходимо. Однако еда, питье и красивая женщина помогли ему воспринять сложившуюся обстановку с самообладанием, которым гордился бы даже Адзель. ("Адзель, старый чешуйчатый приятель, ты цел? Ты должен уцелеть. Тебе и нужно-то только попросить по радио Чи о помощи".) Беседа за едой была вполне дружеской. Патрик после нескольких рюмок становился отличным парнем, а Стефа сверкала, как сверхновая звезда. Единственное, чем Фалькейн остался недоволен, так это непродолжительностью ужина, что было обусловлено необходимостью отдохнуть перед следующим участком пути. Его часы остались вместе с другими вещами, но, насколько он мог судить, земцы обладали хорошо развитым чувством времени. Древние временные циклы Земли все еще управляли ими. Час на сборы после подъема, шестнадцать часов на передвижение с короткими перерывами, час на устройство лагеря и отдых, шесть часов сна, разделенные на две смены караулов. Хотя в этой пустыне нечего было опасаться. Местность становилась все более зеленой, по мере того как спускалось солнце. Вскоре они двигались по предгорьям Субхардата, усеянным растительностью, по виду напоминавшей мох. Журчали ручьи, на ветру развевались густые заросли перьевых растений. На севере громоздились горы, окрашенные в цвета горячего золота. Горы на востоке сверкали красным светом. Фалькейн любовался снежными пиками и ледниками. Небо над головой переходило от пурпурного цвета к глубокому черному, на нем сверкало пятьдесят звезд и планет. Они находились на краю зоны Сумерек. Пояс Сумерек объяснялся не только атмосферной диффузией, дававшей достаточно света. Икрананка имела эксцентрическую орбиту и слегка раскачивалась на своем пути вокруг солнца. Пояс Сумерек перемещался взад и вперед по этому пространству один раз за семидесятидвухдневный год. В настоящее время сумерки отступили, и солнце стояло над восточным горизонтом. Склоны отражали столько тепла и поверхность получала такой поток инфракрасного излучения, что здесь было даже теплее, чем в Катандаране. Осадки холодного сезона растаяли, и по склонам струились реки. Фалькейн понял, почему все стремились обладать Рангакорой. Он подсчитал, что отряд находился в пути около пяти земных дней и покрыл около четырехсот километров, после того как повернул на юг по западному склону Чекоры. Перед всадниками возвышался горный хребет, и они должны были взобраться по снежному покрову Маунт-Гандры. Фалькейн привык к седлу и пустил зандара скакать самостоятельно, весь уйдя в созерцание открывающихся видов и в воспоминания о последнем разговоре у лагерного костра. Патрик удалился с несколькими девушками, оставив Фалькейна наедине со Стефой. Точнее, не совсем наедине: уединения нет, когда вокруг люди. "Но все же,- подумал он,- план Патрика имеет и свои приятные стороны". Они обогнули обрыв, и перед ними показался город Рангакора. Город был построен поперек дороги на небольшом плато. Дорога за городом уходила вверх, к небу, а на противоположной стороне спускалась к бывшему морскому дну, туманно сверкающему, как болото, золотом и зеленью. Вблизи крепостной стены Рангакоры протекала река. Большая ее часть скрывалась в лесу, но как раз над Рангакорой она срывалась со скалы водопадом, покрытым радугой и облаками брызг. Фалькейн затаил дыхание. Земцы остановились и собрались вместе. Поднялись щиты, взлетели сабли, натянулись тетивы самострелов, вздыбились копья. Фалькейн понял, что сейчас не время восхищаться пейзажем. Вокруг города вся растительность была вытоптана. Всюду горели костры, возвышались палатки, развевались знамена. Крошечные на таком расстоянии люди Джахаджи сидели группами у стен города, из которого их выгнали. - Попробуем прорваться,- сказал Патрик. Его слова были едва слышны из-за гула ветра и грохота водопада.- Люди Торна увидят нас и сделают вылазку. Стефа заставила своего зандара приблизиться к Фалькейну. - Мне не хотелось бы, чтобы вы попробовали убежать и сдаться им,- улыбнулась она. - О дьявол! - сказал Фалькейн, который как раз собирался так и сделать. Она привязала веревку от своего седла к узде его зандара. Другая девушка привязала веревку к его ноге. - Боевое построение,- скомандовал Патрик.- В атаку! - Его сабля сверкнула. Зандары рванулись вперед. В рядах императорских солдат барабаны забили тревогу. Кавалерийский отряд поскакал наперерез прорывающимся. Их копья ярко сверкали. 8 Столь же склонные к нарушению общепринятого порядка, как и большинство других рас, икрананкийцы нуждались в тюрьмах. В тюремном помещении с одной камерой, расположенном вблизи рыночной площади, вместо двери была вделана частая решетка из прутьев, закрытая с внутренней стороны занавесом. Если узнику хотелось больше света, он мог отдернуть занавес. В камере не было ничего, кроме соломенного матраса и нескольких глиняных чашек. Чи разбила одну из них и безуспешно попыталась перепилить решетку осколками. Это свидетельствовало о том, что ее тюремщики могли быть сумасшедшими, но не были глупы. Звон и бряцанье оторвали ее от грустных размышлений. Чья-то рука отдернула занавес, открыв пурпурный диск солнца. Сверкнули очки Гудженджи. - Я как раз думала о вас,- сказала Чи. - Правда? - Голос чиновника звучал ровно.- Могу я спросить, что именно вы думали? - О, нечто веселое, связанное с кипящим маслом и расплавленным свинцом. Что вы хотите? - Я... ук-к-к... могу войти? - занавес отдернулся шире. За спиной посланника Чи увидела несколько вооруженных стражников, а еще дальше - горожан, спешащих за покупками. Карантин сократил торговлю до минимума.- Я хочу выяснить, достаточно ли хорошо с вами обращаются. - Что ж, в дождь крыша не протекает. - Но ведь к западу от Субхардаты дожди вообще неизвестны. - Верно,- взгляд Чи коснулся сабли на боку Гудженджи. "Может, остаться с ним наедине и попытаться... Нет, он парирует атаку и позовет на помощь".- А почему мне не дают мои сигареты? Это огненные палочки. Вы видели, как я брала их в рот. - Они в вашем доме, благороднейшая, и хотя ваш дом не протестует против охраны, он отказывается впустить нас внутрь. Я уже специально поинтересовался... - Доставьте меня туда, и я отдам приказ. Гудженджи покачал головой. - Нет, к сожалению. Вы можете использовать неизвестные нам силы. Когда настоящее... ак-крр... прискорбное недоразумение разъяснится, тогда - да, благороднейшая. Я отправил курьеров в Катандаран, и вскоре должен прийти ответ. Решив, что разрешение войти получено, он прошел в камеру. Солдаты закрыли неуклюжий висячий замок. - Тем временем появится бедный Адзель и будет убит вашими горячими головами,- посетовала Чи.- Задерните занавес, вы, дурень! Я не желаю, чтобы эти ослы глядели на меня. Гудженджи повиновался. - Теперь я с трудом вижу,- пожаловался он. - Это не моя вина. Садитесь. Да, вот здесь матрас. Хотите выпить? Мне дали полный кувшин. - Э-к-к... гм... я не должен. - Давайте,- настаивала Чи.- Пока пьем вместе, мы, по крайней мере, не являемся смертельными врагами.- Она налила крепкий напиток в глиняную чашку. Гудженджи выпил и позволил налить вновь. - Я не вижу, чтобы вы сами пили,- сделал он тяжеловесную попытку пошутить.- Может, хотите напоить меня? Чи со вздохом подумала, что не стоит и стараться. Она все более напрягалась, ее мозг усиленно работал. Потом она расслабила мышцы и сказала: - Здесь нечем заняться, не правда ли? - Чи взяла чашку и выпила. Гудженджи не видел выражения ее мордочки.- Фу! Вы клевещете на нас,- продолжала она.- У нас самые дружественные намерения. Однако, если мой друг будет убит, ждите отмщения. - Кррр-ек... Он будет убит, только если придет в ярость. Против воли коменданта Лалнакха я послал гонцов, которые должны предупредить его, чтобы он оставался на месте. Надеюсь, он будет достаточно разумным. - Но что вы собираетесь с ним делать? - спросила Чи.- Он же должен что-нибудь есть,- Гудженджи моргнул, а Чи сказала: - О, выпейте еще. - Мы, ак-крр... мы сможем приготовить помещение. Все зависит от указаний, которые я получу из столицы. - Но если Адзель отправится сюда, он скоро прибудет. Пейте, я вам снова налью. - Нет-нет, для такого старика, как я, уже достаточно. - Но я не люблю пить одна. - Но вы совсем немного выпили,- сказал Гудженджи. - Я меньше вас.- Чи осушила свою чашку и наполнила ее снова.- Но я хочу, чтобы вы восхищались моими способностями. Гудженджи наклонился вперед. - Хорошо, в доказательство моего искреннего стремления к дружбе я присоединяюсь к вам. Чи легко прочла его тайную мысль: "Пусть напьется, может, что и выболтает". Она утвердила его в правильности этой мысли, изобразив легкое икание. Он отпил еще, и Чи добавила. В продолжение следующего часа речь его становилась все более бессвязной. Но, вопреки ожиданиям Чи, он, казалось, сохранил трезвость мысли. Он все пытался убедить ее, что именно Фалькейн - организатор беспорядков в Катандаране. Когда она с гневом отвергла это обвинение, он сменил тему разговора. - Давайте поговорим о чем-нибудь другом,- предложил он.- О ваших способностях, например. - Я с... способнее вас... - сказала Чи. - Да-да, конечно. - Нам... м... ного. - Да, и вы это доказали. - И я кр... сивее... - Ук-к... вкусы различаются, вы знаете, вкусы различаются. Но должен признаться, что вы очаро... - Разве я... не п-прекрасна?... - усы Чи дрожали. - Наоборот, благороднейшая. Пожалуйста, прошу вас... - Я х-хорошо пою... Слушайте... меня.- Чи встала, держа в руке чашку, размахивая хвостом и покачиваясь. Гудженджи зажал уши. Чинг, чинг, гули, гули, васса, Чинг, чинг, гули, гули, бум! - Какая чудесная мелодия. Боюсь, мне пора идти,- Гудженджи пошевелился, сидя на матрасе. - Не х-хдите... стар... ик... дружище,- попросила Чи.- Не остав... ляйте меня одну... - Я скоро вернусь... Я... - Упп! - Чи покачнулась и навалилась на него. Чашкой она задела его очки, и они свалились с клюва. Чи попыталась их схватить, но свалилась вместе с чашкой. Раздался звон. - Помогите! - закричал Гудженджи.- Мои очки! - Простите, прос... ти... те! - Чи барахталась среди осколков. Вбежали стражники. Чи отступила. Гудженджи замигал от внезапного яркого света. - Что случилось, благороднейший? - спросил солдат. Его меч был обнажен. - Нес... частный случай... - бормотала Чи.- Из... в... няюсь... - Назад! - Меч придвинулся к ней. Второй стражник принялся собирать осколки. - Это, несомненно, ненамеренно,- сказал Гудженджи, делая жесты против демонов. - Я думаю, вам лучше теперь лечь спать. - Отремонтируйте себя, позовите докторов, от... ремонтируйте свои г... глаза... вам никогда не будут нужны очки.- Чи сама удивилась своему сочувствию. Императорский советник был не беден и, несомненно, имел запасные очки. Действительно, Гудженджи сказал: - У меня есть запасные. Отведите меня домой. Он поклонился Чи и вышел. Она свалилась на матрас и закрыла глаза. - Слиш... ком светло,- объявила она.- Задерните занавес. Стражники повиновались, затем снова закрыли дверь на замок. Чи подождала несколько минут, затем встала, продолжая имитировать безмятежный храп. Жидкость тяжело болталась в животе, но на мозг алкоголь совершенно не действовал. Этанол - обычный продукт цинтианского метаболизма. И еще: пользуясь темнотой и слепотой Гудженджи, она зажала несколько осколков стекла в лапе, затем сунула их под матрас. Чи разорвала чехол матраса на куски, чтобы обмотать лапы и защитить их от порезов, и начала работу в дальнем конце помещения. Стекло было не очень твердым, и его края оказались недостаточно острыми, чтобы хорошо резать. Пришлось заострить концы, расслаивая стекло,- Академия Лиги давала множество практических навыков. Но через некоторое время осколки становились слишком малы, чтобы держать их в лапе. - Ад и проклятие! - прошептала она, когда один из осколков сломался окончательно. - Что это? - послышался голос снаружи. - Хр-р-р... - ответила Чи. Человек давно изошел бы потом и бросил работу, но Чи философски смотрела на усталость и возможность неудачи. К тому же ей нужно было для бегства меньшее отверстие, чем человеку. Тем не менее ей с трудом удалось закончить начатое дело, так как инструменты пришли в негодность. Теперь изогнуть спину, напрячь мускулы передних и задних конечностей со всей силой, которую она накопила, летая с ветки на ветку в родных краях. Уф!.. Согнув прутья, Чи протиснулась между ними и оказалась перед плотной стеной. Нос ее уперся в грубую поверхность. Преодолевая боль, дрожа от холода, она атаковала стену зубами и когтями. Одно за другим волоконца раздирались. "Быстрее, пока никто не заметил!" Появилось отверстие, сквозь него были видны пустынный переулок, часть бесконечной стены дома и красноватый солнечный свет. Чи протиснулась в отверстие и побежала. Городские ворота могут охраняться надежно, а возможно, и нет. В любом случае, идя к ним через весь город, она будет замечена. Кто-нибудь остановит ее, и не исключено, что выстрелом из самострела. Она проскользнула мимо тюрьмы и кинулась бежать через площадь. Туземцы пронзительно закричали. Кухарка присела среди купленных ею продуктов. Из мастерской выбежал кузнец с молотом в руке. Стражники побежали за ней. Впереди, в центре города, было небольшое строение, похожее на киоск. Чи впрыгнула в него. Грубо высеченные ступени вели вниз, в колодец. Повеяло влажным ветерком. Вход исчез из виду, она была в туннеле, высеченном в камне и освещенном через большие интервалы лампами. Чи остановилась, чтобы потушить фитили первых двух ламп. Хотя ей приходилось ощупью добираться до следующего освещенного места, у икрананкийцев задержка будет еще значительнее. До нее доносились их крики, резкие, искаженные из-за эха. Не осмеливаясь вступать в темноту, они отправились за факелами. К тому времени она была на дне колодца. Короткий каменный коридор привел ее в помещение с источником посредине. Женщина-туземка выпустила из рук рукоятку ворота и отпрыгнула к стене. Чи не обратила на нее внимания. Выход отсюда не охранялся, если город не находился в опасности. Чи приметила это раньше, когда Гудженджи показывал ей окресности. Она спрыгнула со стены в кустарник и песок. При взгляде назад Чи обнаружила суматоху на склоне Хайджакты. Увидела она и родной "Сквозь хаос", четко вырисовывающийся на фоне неба. Мгновение Чи колебалась, не попытаться ли добраться до корабля. Оказавшись на борту, она будет неуязвима. Может быть, она сумеет выкрикнуть приказ, чтобы корабль взлетел и подобрал ее? Нет, копья и щиты звенели вокруг. Везде были расставлены катапульты. Она не сумеет приблизиться на расстояние слышимости незамеченной, не успеет произнести сигнальную фразу, прежде чем ее схватят. А Бестолочь не запрограммирован действовать без прямого приказа, несмотря ни на какие показания его детекторов. "Ну ладно, хорошо бы отыскать Адзеля". Чи двинулась в путь. Довольно долго она брела параллельно дороге, ведущей в Хайджакту, скрываясь в густой растительности. Воздух был полон мелкой пылью, и с каждой минутой она ощущала все большую жажду. Пытаясь отвлечься, Чи обдумывала, как бы язвительнее опровергнуть статью, которую она перед отлетом с Земли прочитала в журнале "Ксенобиология". "У автора, очевидно, вместо мозгов - мясной салат, а вместо глаз - вареные яйца". Тем не менее очень скоро ей нужно будет напиться и отдохнуть. Она двинулась по полю к зарослям тростника. Там мог находиться ручей. Дальше она шла осторожно, как тень среди теней, пока не наткнулась на ферму. Здесь был Адзель. Он стоял, держа похожее на свинью животное, визжащее в его руках, и терпеливо говорил, обращаясь к закрытому входу: - Но, мой дорогой друг, вы должны сообщить мне свое имя. - Чтобы ты применил к нему свою магию? - раздался хриплый мужской голос изнутри. - Нет, я обещаю вам. Я хочу лишь дать вам расписку. Или просто узнать, кому я потом должен буду заплатить. Мне нужна пища, но я хочу купить ее, а не украсть. Из бойницы свистнула стрела. Адзель вздохнул. - Ну что ж, если ты это так воспринимаешь... Чи вышла вперед. - Где вода? - хрипло спросила она. Адзель вытаращил на нее глаза. - Ты? Дорогой друг, во имя Вселенной, что случилось? - Идиот, оставь свою вежливость. Ты не видишь, что я умираю от жажды? Адзель попытался ощетиниться. Но так как у него не было шерсти, ему это не удалось. - Нужно говорить вежливо. Ты была бы поражена тем, чего можно достичь вежливостью. Я бежал день и ночь... - Ты что, обежал всю планету? - съязвила Чи. Адзель сдался и показал ей ручей. Вода была мутной и пахла болотом, но она пила с чувством, впервые теперь понимая, что испытывает Фалькейн за бокалом шампанского. Потом Чи села и привела себя в порядок. - Обменяемся новостями,- предложила она. Пока Чи говорила, Адзель освежевал животное. У него не было даже ножа, но он в этом и не нуждался. Выслушав, воденит печально взглянул на нее и спросил: - Что же нам теперь делать? - Вызвать корабль, конечно. - Но как? Тут Чи заметила, что его передатчик разбит. Они молча смотрели друг на друга. Гудженджи приладил свои запасные очки. Они не так хорошо подходили, как старые. Окружающее он видел смутно. "Но так лучше,- подумал он.- Эта штука так огромна. И полна волшебства. В сложившихся обстоятельствах лучше не видеть ее слишком ясно". Он сглотнул, собрал все свое мужество и сделал шаг вперед. За его спиной с испуганными лицами за ним следили солдаты, что слегка нервировало Гудженджи. "Я должен показать им, что мы, деодакхи, не знаем страха". Однако он никогда не пришел бы сюда, если бы не Лалнакх. Комендант вел себя, как пустынный варвар. Он всегда знал, что тируты несдержанны, но что бы до такой степени? Все-таки это цивилизованная фратрия. Лалнакх так бушевал и бранился по поводу бегства пленницы, что... Да, с практической точки зрения этот случай не содействует укреплению репутации Гудженджи. Но гордость за свою фратрию требовала ответить на брань спокойно и с достоинством. - Я иду совещаться с летающим домом. Осмелится ли комендант сопровождать меня? Нет? Отлично. "Конечно, немедленно действовать не стоит, но, вернувшись, можно будет намекнуть кое-кому, что благородный Лалнакх побоялся идти. Да, собственное моральное превосходство необходимо доказать даже с риском для жизни". Гудженджи с трудом проглотил комок в горле. - Благороднейший! - позвал он. Собственный голос показался ему незнакомым и довольно странным. - Вы обращаетесь ко мне? - спросил ровный, без выражения, голос сверху. - Ак-крр, да. До этих непредвиденных осложнений Гудженджи показывали, что летающий дом способен говорить и думать. Но чужеземцы могли обмануть его. Может быть, внутри кто-нибудь скрывается? Если это так, то там скрывается странная личность, ничего не желающая делать. - Ну? - сказал Гудженджи, когда молчание затянулось слишком надолго. - Я жду продолжения,- ответил дом. - Я хочу, благороднейший, выяснить ваши намерения. - Мне не указывали, что нужно делать. - Значит, вы ничего не будете делать? - Я веду наблюдения и обрабатываю их на случай, если они понадобятся позже. Гудженджи облегченно вздохнул. Он надеялся на что-то вроде этого. Весьма довольный, он спросил: - Допустим, вы увидите, что один из членов вашего экипажа в опасности. Что вы будете делать? - То, что мне приказано, в пределах моих возможностей. - И ничего больше? Я имею в виду, крр-ек... не будете ли вы действовать по собственной инициативе? - Нет, пока не получу словесный или кодовый приказ. Иначе слишком много возможностей для ошибки. Еще более успокоившись, Гудженджи вдруг ощутил исследовательский пыл: у всех есть интеллектуальное любопытство. И, конечно, нужно попытаться найти практическое применение своим открытиям. Если этот прилетевший земец и два его жутких товарища будут убиты, что ж, летающий дом останется здесь. Гудженджи повернулся к ближайшему офицеру. - Отведите всех подальше,- сказал он.- Мне нужно обсудить секретные вопросы. Тирут подозрительно взглянул на него, но повиновался. Гудженджи снова повернулся к кораблю. - Вы не полностью пассивны,- сказал он.- Вы разговариваете со мной. - Я так сконструирован. Мне необходима способность к логическому мышлению. - Акк-р, разве вы, как бы это сказать, не скучаете здесь? - В моей конструкции не предусмотрена такая возможность. Мой мозг сохраняет постоянную активность, анализируя наблюдения. Когда свежих данных наблюдений нет, я рассматриваю логические возможности правил покера. - Что? - Покер - это игра, в которую играют у меня на борту. - Понятно... ук-кк, ваша отзывчивость чрезвычайно приятна. - Меня запрограммировали быть вежливым и гостеприимным по отношению к вашим людям. "Инструктировали" - самое близкое по значению слово, которое я могу отыскать в катандаранском словаре. Меня не инструктировали не отвечать на вопросы. Я сделал вывод, что должен отвечать. Возбуждение охватило Гудженджи. - Я правильно понял вас, благороднейший? Вы хотите сказать, что ответите на любой мой вопрос? - Нет. Поскольку меня инструктировали служить интересам моего экипажа, а присутствие солдат на месте моей стоянки означает, что экипаж вступил с вами в конфликт, я не могу сообщить вам информацию, которая бы увеличила ваши силы. Гудженджи почувствовал разочарование, поняв, что летающий дом не расскажет ему, как делать бластеры. Тем не менее, задавая умные вопросы, со временем можно кое-что узнать. - Вы сможете давать мне советы по поводу безвредных для экипажа дел? Дул холодный ветер, кружа песок и раскачивая кусты. Спрятанный в доме размышлял. Наконец он сказал: - Эта проблема находится на пределе моих возможностей логического мышления. Я не вижу причины, почему бы мне не ответить на ваши вопросы. В то же время наша экспедиция имеет целью приобретение богатств. Лучшее решение, какое я могу найти,- это брать с вас плату за советы. - Но как? - Можете принести меха, лекарства и другие ценности и положить их у открытого люка, который вы, вероятно, видите. Какой совет вы желаете получить? Гудженджи задумался. Он знал, что перед ним открывается редчайшая возможность. Если только он сумеет придумать... Погоди. Он вспомнил замечание Чи Лан о доме Лалнакха перед ее арестом. - Мы играем в игру под названием акритель,- медленно сказал он.- Вы можете подсказать мне, как в нее выиграть? - Объясните правила. Гудженджи объяснил. - Да,- ответил корабль,- это просто. Выигрывать все время без шулерства невозможно. Но, зная свои шансы, или вероятность различных расположений палочек в ходе игры, вы можете поступать в соответствии с этим, и в длительной игре всегда окажетесь в выигрыше, при условии, что ваши противники этой вероятности не знают. Очевидно, они не знают, поскольку вы об этом спрашиваете, и поскольку для расчета требуется владение высшей математикой. Принесите писчие принадлежности, и я продиктую вам таблицу вероятностей. Гудженджи сдержал себя, чтобы не проявить свою радость. - Что вы хотите за это, благороднейший? - Позвольте мне определить объем всей информации, чтобы назначить цену.- Летающий дом задумался, затем назвал, какое количество товаров потребуется. Гудженджи сказал, что это разорит его; летающий дом ответил, что иначе он не продаст информацию. Он не пожелал торговаться: "Несомненно, найдутся и другие, которые решат, что цена не так уж велика". Гудженджи уступил. Ему придется занять денег, чтобы накупить такую кучу вещей, но с учетом карантина, сократившего поступление товаров на рынок в городе, их цена не будет слишком высокой. Когда-нибудь он ведь покинет эту жалкую деревушку и вернется в Катандаран, а уж там игра пойдет по настоящим ставкам. - Вы выяснили что-нибудь, благороднейший? - спросил офицер, когда Гудженджи стал собираться в город. - Да,- ответил тот.- Очень важная информация. Я дам за нее взятку, но сделаю это из собственного кармана, в интересах империи. Ак-крр... проследите, чтобы никто не разговаривал с летающим домом. Магия, которой он владеет, может убить. - Конечно, благороднейший! - вздрогнул офицер. 9 Герои приключенческих книг могут испытывать крайние трудности - отсутствие психотропных средств, вынужденный отказ от сна, и вообще от удовлетворения каких бы то ни было телесных потребностей - и всегда готовы на любые подвиги. Реальный человек создан иначе. Проведя в спальном мешке двенадцать часов без сна, Фалькейн чувствовал себя усталым и больным. Он не был ранен во время этого дикого прорыва через катандаранские линии, но стрелы пролетали рядом, а Стефа зарубила вражеского всадника за мгновение до того, как он дотянулся до Фалькейна. Люди Боберта Торна предприняли вылазку, сломили сопротивление противника и провели вновь прибывших в Рангакору. Фалькейн не привык находиться так близко от смерти, и его нервы все еще были напряжены. Не помогла ему обрести душевное равновесие и экскурсия со Стефой, хотя она, показывая ему дворец, была очень весела. Но он должен признать, что дворец восхитил его: в нем было больше света и воздуха, чем в любом помещении в Катандаране, и он не только поражал своей красотой, но и содержал в себе бесчисленные богатства, накопленные за прошедшие тысячелетия. Тут были даже внутренние двери, бронзовые, украшенные рельефными изображениями, окна из относительно прозрачного материала, паровое отопление. Они вышли из размещающегося во дворце помещения гальванопластики, составляющей королевскую монополию, и вышли на балкон. Фалькейн был поражен, насколько продвинулись местные физики: свинцово-кислотные батареи, медный провод, начальные эксперименты с чем-то, напоминающим лейденскую банку. Он понимал, что этот город больше подходит для землян, чем Катандаран. - Здесь Торн, а с ним король! - воскликнула Стефа. Она провела Фалькейна к перилам. За ним шли два его охранника. Это были дружелюбные молодые парни, но они никогда не оставляли его одного и держали оружие постоянно наготове. Торн опустил медную подзорную трубу и кивнул. - Их лагерь с каждой сменой караула становится все неряшливее. Они совершенно деморализованы. Дворец представлял собой одиноко стоящее здание в несколько этажей с большим количеством окон. Вокруг дворца не было стены, только сад, а за ним город. Подобно Катандарану, Рангакора была очень древним городом, полностью выстроенным из камня. Но дома представляли собой красочную симфонию мягких желтых, белых и красных тонов. Фасады чаще были обращены к улице, а не внутрь дворов. Заостренные, крытые черепицей крыши и гармоничные, соразмерные архитектурные детали напоминали Фалькейну земные постройки эпохи раннего Возрождения. Улицы были сравнительно широкими и многолюдными. До Фалькейна доносился слабый гул колес и топот ног. Над крышами домов вились легкие клубы дыма. По небу кое-где медленно плыли облака. Вдали виднелись серо-синие холмы и Маунт-Гандра, снежная вершина которой отблескивала золотом при постоянном солнечном закате. Справа гремел водопад, белый и зеленый, покрытый радужной завесой брызг. Бурный водяной поток пробивал себе путь вниз, в Чекору, которая отсюда казалась полной жизни. Вскоре взгляд Фалькейна остановился на осаждающих. Их палатки и костры усеивали плато за городскими укреплениями. Паслись стада животных. В местах скопления солдат посверкивали металлические доспехи. Джахаджи послал значительные подкрепления, узнав о восстании. - Их гораздо больше, чем вас,- сказал Фалькейн. Боберт Торн рассмеялся. Этот коренастый седобородый человек с пылающими голубыми глазами был покрыт старыми боевыми шрамами. На поясе расшитой драгоценностями куртки висела видавшая виды сабля. - Не торопитесь,- сказал он.- Мы запасли продуктов больше, чем они в состоянии собрать со всей страны. Пусть посидят немного. К следующему периоду Сумерек они будут голодны, больны, займутся грабежом, и мы легко их разобьем. Они и сами знают это. А там, может, прибудут и другие земцы. У них осталось не так уж много выдержки.- Он повернулся к стройному краснокожему молодому икрананкийцу в костюме цвета шафрана и с позолоченным ожерельем на шее.- Король Урсала, это человек из-за края мира, о котором я вам говорил. Монарх наклонил свою птичью голову. - Приветствую,- сказал он на диалекте, который нетрудно было понять.- Мне давно хотелось встретиться с вами, но в более дружеской обстановке. - Она вполне возможна,- намекнул Дэвид. - Нет, если ваши друзья попытаются выполнить свою угрозу и подчинить нас Катандарану,- сказал Урсала. Его ровный тон смягчил резкость выражения. Фалькейн почувствовал себя неловко. - Ну... гм... мы ведь здесь чужеземцы, и конкретных данных о вашем мире у нас не было. И разве так уж плохо присоединиться к империи? Вам бы здесь ничего не угрожало. Урсала взъерошил свое кольцо перьев и надменно ответил: - Рангакора считалась древним городом, когда Катандаран был всего лишь деревушкой. Несколько поколений назад деодакхи были еще пустынными варварами. Их пути - не наши пути: мы не натравливаем фратрию на фратрию, не требуем, чтобы сын обязательно овладевал профессией отца. - Как это? - Фалькейн был ошеломлен. Стефа кивнула. - Фратрии здесь - всего лишь объединение семей,- сказала она.- Они не совпадают с гильдиями. - Я говорил вам об этом, благороднейший,- самодовольно заявил Торн.- Под защитой земцев... - О которой мы не просили,- прервал его Урсала. - Нет, но если бы я не решился на это, здесь сейчас восседал бы вице-король империи. - Думаю, что вы лучше, чем грубые варвары,- вздохнул король.- Иршары слишком долго благоприятствовали нам: мы забыли искусство ведения войны. Но давайте будем откровенны - ведь вы потребуете плату за свою защиту: землю, сокровища и власть. - Конечно,- сказал Торн. Чтобы прервать напряженное молчание, Фалькейн спросил, кто или что такое Иршары. - Создатели и владыки Вселенной,- ответил Урсала.- Разве вы за краем мира так же суеверны, как и те, в западных землях? - Что? - Фалькейн сжал кулаки. Дрожь возбуждения охватила его. Он разразился вопросами. Ответы опровергали все сделанные им раньше предположения. Рангакора имела высокоразвитую стандартную политеистическую религию с богами, требующими жертвоприношений и жаждущими лести, но в целом благосклонными. Единственной могучей силой зла был тот, кто убил Зуриата Ярчайшего, но Зуриат ежегодно возвращался, после того как другие боги опускали его тело в залив. "Но почему у других икрананкийцев такие параноидальные представления о зле? Почему западные культуры считали космос исключительно враждебным началом?" Мозг Фалькейна напрягся, ему казалось, что сейчас он решит проблему, над которой думал все эти недели. "На дневной стороне Икрананки нет смены времен года, нет жизненных ритмов, лишь бесконечная борьба за выживание в медленно ухудшающейся окружающей среде. Любое изменение в природе ведет к худшему - разрушение, песчаные бури, чума, ящур, высыхающие колодцы. Неудивительно, что туземцы с подозрением относятся ко всему новому. Неудивительно, что они чувствуют себя уверенно только в окружении взрослых членов своей семьи - фратрии. Неудивительно, что цивилизация была нестабильной и что так часто нападали варвары. Бедные дьяволы. Рангакора на краю Сумерек знает дождь и снег, смену дня и ночи. Ей известны не только несколько разрозненных звезд, но и целые созвездия: после того как ученые проникли на противоположную сторону планеты, они хорошо изучили ночное небо. Но тогда... Нет. Маленькая и изолированная Рангакора не имеет сил для создания империи. А Ван Рийн, зная о раздорах и варварстве на этой планете, будет иметь дело только с устойчивой империей. Помощь этому городу была бы донкихотством, а Политехническая Лига не воюет с ветряными мельницами. Освобожденная Рангакора будет вновь захвачена, как только улетит космический корабль. И других посещений не будет. Но постоянное благотворное влияние Рангакоры было бы очень полезным межзвездным торговцам. Как же найти возможный компромисс?" Фалькейн в отчаянии взглянул на небо. "Когда же, спаси нас от ада, появится "Сквозь хаос"? Несомненно, Чи и Адзель прежде всего бросились бы на поиски. Значит, с ними что-то случилось". Он заметил, что Урсала уже некоторое время что-то ему говорит, и выбрался из паутины своих мыслей. - Прошу прощения, благороднейший... - Мы не используем почетные титулы,- заявил король.- Только враги нуждаются в умиротворении. Я просил вас рассказать о вашем доме. Это, должно быть, удивительное место, а одни Иршары знают, как мне нужно отвлечься. - Ну, гм... - Мне тоже интересно,- сказал Торн.- В конце концов, если мы, земцы, должны будем оставить Икрананку, это многое меняет. Нам тогда придется уйти из Рангакоры... При этом предположении он не выглядел счастливым. Фалькейн сглотнул. Если людей эвакуируют на Землю, он станет героем, но Ван Рийн вышвырнет его из отряда торговцев-разведчиков. Несомненно, ему дадут другую работу: приятная безопасная должность третьего помощника на каком-нибудь заброшенном торговом посту с перспективой стать вторым помощником в пятьдесят лет и через десять лет быть выброшенным на пенсию. - Ну, солнце наше более яркое,- сказал он.- Вы видели, как освещены наши помещения, Стефа. - Я чуть не ослепла,- пробормотала девушка. - Постепенно вы привыкли бы, но вначале пришлось бы соблюдать осторожность, выходя из помещения. Солнце обожжет вашу кожу. - Чертовы условия! - вырвалось у одного из охранников Фалькейна. Последний решил, что нужно усилить впечатление. - Только в первое время,- успокоил он.- Потом вы приспособитесь, кожа ваша станет жесткой и темно-коричневой. - Что? - Стефа приложила руку к щеке. Ее рот раскрылся. - Там, должно быть, жарко,- проницательно заметил Урсала. - Не очень,- сказал Фалькейн.- Теплее, чем здесь, конечно, во многих местах. - Как же вы это выносите? - удивился Торн.- Я бы изошел потом. - Ну, в самое жаркое время вы могли бы сидеть в помещениях. Мы можем установить в помещениях какую угодно температуру. - Значит, я должен буду сидеть и ждать, пока переменится погода? - пролаял Торн. - Я помню,- вмешалась Стефа,- воздух у вас более влажен, чем на болоте. На Земле всегда так? - Зависит от того, где вы находитесь,- ответил Фалькейн.- К тому же мы умеем управлять погодой. - Все хуже и хуже,- сказал Торн.- Если я буду потеть, то тем более не хочу делать это по чьему-то капризу,- вдруг его лицо прояснилось.- Но мы можем бороться с теми, кто изменяет погоду, и убить их. - Боже! Конечно, нет! - возразил Фалькейн.- Убийства на Земле запрещены. Торн прислонился к перилам, разинул рот и ошарашенно спросил: - Но что я там буду тогда делать? - Ну... вы несколько лет учились бы... Земных лет, конечно, в пять раз более длительных, чем здесь. Изучите математику, натуралистическую философию, историю... Я думаю, это окажется несколько затруднительным. Но не беспокойтесь. Для вас подыщут работу по окончании учебы. - Какую работу? - М-м-м... конечно, не высокооплачиваемую. Видите ли, обращение с машинами требует навыка, а вы его не имеете. Думаю, вы сможете стать... - Фалькейн задумался в поисках туземных слов,- поварами или привратниками, или еще кем-нибудь вроде этого. - Я, который правит городом? - Торн покачал головой и что-то пробормотал про себя. - Но где-то же вы должны воевать,- возразила Стефа. - Да, к сожалению,- согласился Фалькейн. - Почему "к сожалению"? Вы странный человек,- Стефа повернулась к Торну.- Не унывайте, кэп! Мы будем солдатами. Если Великий Грантер не лгал, там много мест, где можно получить хорошую добычу. - Солдатам не разрешается захватывать добычу,- сказал Фалькейн. Его собеседники выглядели ошеломленными.- К тому же солдатам нужен гораздо больший навык в обращении с машинами, чем можете приобрести вы в вашем возрасте. - Шары огня... - прошептал Торн. - Мы должны немедленно собрать совет фратрии,- встревоженно сказал один из охранников. Торн выпрямился и взял себя в руки. - Сейчас это было бы нелегко,- сказал он.- Когда осада будет снята, и мы встретимся со своими людьми, тогда посмотрим, что можно будет сделать. Урсала, мы с вами должны наладить взаимосвязь между нашими силами. - Да, думаю, это нужно сделать,- неохотно согласился король. Он повернул голову к Фалькейну:- До свидания. Я верю, что позже мы сможем поговорить более продолжительно. Торн попрощался с отсутствующим видом, он о чем-то глубоко задумался. Они ушли, Стефа облокотилась о перила. На ней была короткая куртка, волосы не были собраны. Ветерок развевал бронзовые локоны. Хотя выражение ее лица было мрачным, Фалькейн вспомнил некоторые из реплик Стефы в разговоре и почувствовал, как участился его пульс. Он должен приукрасить свое заключение. - Я вовсе не хотел доказать вам, что Земля якобы плохая,- сказал он.- Вам она понравится. Такая хорошенькая девушка, да еще с таким экзотическим происхождением... вы произведете сенсацию. Она продолжала задумчиво смотреть на сторожевые башни. Презрение в ее голосе очаровало его. - Да, вначале... Но насколько? - Ну... моя дорогая, для меня вы всегда будете восхитительны. Она не ответила. - Какого черта вы так задумались? - поинтересовался Фалькейн. Она сжала губы. - Думаю над тем, что вы сказали. Когда вы освободили меня, я сочла вас настоящим мужчиной. Но можете ли вы предпринять что-нибудь решительное, когда рядом нет вашего чудовища, а в руках... да, машины? Вы не можете ездить верхом на зандаре. Да и не научитесь никогда. Способны ли вы на что-нибудь без посторонней помощи? - По крайней мере, на одно,- попытался он пошутить. Она пожала плечами. - Я не сошла с ума, Дэвид. Только разочаровалась. Правда, это моя вина, что я раньше не замечала различий между нами. Но именно эти различия и делают вас таким красивым. "Боже",- простонал про себя Дэвид. - Пойду поищу Хафа,- сказала она. Фалькейн потер подбородок, глядя ей вслед. Он укололся о пробившуюся щетину. Конечно, так и должно быть - кончилось действие последней дозы энзима, который препятствует росту волос на подбородке и щеках. Вряд ли у кого-нибудь на всей Икрананке найдется бритва. Несколько дней он будет испытывать зуд, пока не отрастет настоящая борода. "Девушка рассуждала правильно и справедливо",- подумал он не без горечи. Конечно, многое в этом неудачном путешествии было его виной. Если Чи Лан и Адзель попали в беду, в этом его вина: он - капитан. Через четыре месяца, если они к тому времени не вернутся, на базе распечатают конверт с маршрутом их полета и отправят спасательную экспедицию. Она сможет выручить его, если к тому времени он будет еще жив. В данный момент он не был уверен, что хочет этого. Внезапные крики привлекли его внимание. Он перегнулся через перила и посмотрел на городскую стену. Казалось, над его головой разразился гром. - Адзель? Воденит мчался по дороге галопом. Его чешуя сверкала, он ревел громче водопада. Во вражеском лагере поднялась паника. С башен Рангакоры донесся барабанный бой. Люди и икрананкийцы бежали к стенам. - Живой демон! - крикнул кто-то за спиной Фалькейна. Он оглянулся и увидел, что два его охранника с пепельно-серыми лицами глядят на страшное видение. Можно попытаться бежать. Он скользнул к двери. Неожиданно вернувшаяся Стефа схватила его за руку и всей тяжестью повисла на нем. - Будьте бдительны! - крикнула она. Охранники вышли из оцепенения, выхватили сабли из ножен и увели Фалькейна. Он почувствовал слабость. "Что случилось? - удивлялся он.- Где же корабль?" Теперь он мог только ждать. Катандаранская кавалерия вновь сомкнулась и напала. Адзель не остановился, он прорывался вперед. Копья отскакивали от защитных пластин, всадники взлетали в воздух от его ударов, зандары в страхе разбегались. Адзеля можно было остановить лишь катапультами, но полевая артиллерия не была готова к стрельбе по инопланетным существам, тем более когда прямо на нее скачет живой демон. Артиллеристы побежали от орудий. Ужас распространялся, как термоядерная реакция. Через несколько минут армия Джахаджи превратилась в кричащую толпу, в панике бегущую вниз по плато. Адзель некоторое время преследовал беглецов, чтобы нагнать еще большего страха. Когда последний пехотинец исчез из виду, воденит повернулся и поскакал среди хаоса опрокинутых повозок, бегающих зандаров и карикутов, брошенного оружия, пустых палаток и дымящихся костров. Он радостно размахивал хвостом. Адзель поскакал наверх, к воротам города. Фалькейн не слышал, как он ревел, но хорошо мог представить себе его неистовый рык. Люди чувствовали, что у них подгибаются колени. Прибежал посланец, часто дыша, и сказал Фалькейну, что его вызывают. Миновав пустынные улицы,- все гражданское население Рангакоры спряталось по домам и молилось богам - он пришел к городской стене. Прогулка по городу успокоила его. Стоя рядом с Торном, Урсалой и Стефой, Фалькейн понял, что снова обрел способность соображать. С близкого расстояния он разглядел за гигантскими плечами воденита мех Чи. ОБА ЖИВЫ. Слезы выступили у него на глазах. - Дэвид! - взревел Адзель.- Я надеялся, что ты здесь! Почему меня не пускают? - Я пленник,- ответил Фалькейн по-латыни. - Нет,- воспротивился Торн.- Говорите по-английски или на катандаранском, чтобы я мог понимать, или же молчите. Поскольку наконечники копий вокруг него казались необыкновенно острыми, Фалькейн повиновался. К общему чувству недовольства жизнью добавилось теперь и то, что все услышали о положении их корабля. Вот теперь он прочно застрял, его желудок перевернулся. Торн нетерпеливо сказал: - Эй, у нас может быть общая цель. Давайте выступим все вместе на Хайджакту, отберем у них эту летающую штуку, а оттуда - на Катандаран. Голос Урсалы стал ледяным. - Иными словами, вы будете оттуда управлять моим городом? - Мы должны помочь нашим братьям,- сказал Торн. - На пути сюда я перехватил курьера,- сказал Адзель.- Боюсь, что я слишком испугал его, но мы прочли депешу. Земцы, которые были в городе, но не в Железном Доме, объединились и напали с тыла. Объединенные силы земцев затем прорвали осаду Железного Дома и вырвались из города. Они двинулись к... как же это называется... к какой-то Чекорской деревне и позвали с собой всех членов фратрии. Джахаджи не осмелился напасть на них с имеющимися в его распоряжении силами. Он собирает подкрепления из различных имперских гарнизонов. Торн потянул себя за бороду. - Я считаю своих людей,- сказал он.- Они уйдут раньше, чем император соберет свои силы. И куда же они двинутся? Конечно же, сюда,- его лицо прояснилось.- Нам остается только сидеть и ждать, и все будет так, как я хочу. - Кроме того,- предупредила Стефа,- мы не можем доверять Фалькейну. Как только он вернет себе свою летающую машину, он сможет делать все, что захочет,- она бросила на Дэвида враждебный взгляд.- Думаю, в таком случае он нападет на нас. - Единственное, чего я хочу,- это убраться с этой планеты,- сказал Фалькейн.- Как можно скорее и дальше. - А потом? Ваши вонючие торговые интересы связаны с Катандараном. Вместо вас придут другие, подобные вам. Лучше мы задержим вас, мой дружок,- она перегнулась через парапет, сложила руки рупором и закричала:- Уходите, или мы бросим вам голову вашего друга! Чи встала между спинными пластинами Адзеля. Ее тонкий голос едва долетел до них сквозь шум водопада. - Если вы так сделаете, мы обрушим на вас стены города! - Нет, подождите, подождите,- попросил Урсала.- Будем разумными. Торн обвел взглядом собравшихся на городской стене. С них стекал пот, клювы были раскрыты, перья взъерошены. - Мы не можем сделать вылазку,- сказал он вполголоса.- Все слишком испуганы, а большинство зандаров разбежалось. Но мы можем удержать его на расстоянии, когда соберется вся фратрия. Да, тогда нас будет достаточно. Мы можем подождать. - И сохранить мне жизнь для заключения соглашения,- быстро добавил Фалькейн. - Конечно-конечно,- насмехалась Стефа. Торн отдал приказ. Стоящие у катапульты засуетились и начали наматывать трос. Адзель услышал скрип и отступил. - Держись, Дэвид! - крикнул он.- Мы тебя не оставим! "Сказано хорошо, но пока от этого мало толку",- мрачно подумал Фалькейн. Торн хотел не только удержать Рангакору, но и его использовать для своей фратрии. Если земцы заразились хронической подозрительностью икрананкийцев, они никогда не отпустят его на корабль. Они, скорее, сделают его постоянным заложником на случай прилета других кораблей. А укрепившись, они постараются свергнуть гегемонию деодакхов; им это может удаться. Фалькейну оставалось только надеяться, что спасательная экспедиция сумеет заключить договор, так что Лига откажется от Икрананки. Условие будет выполнено, он знал: нельзя торговать с враждебной цивилизацией. А когда Ван Рийн узнает, что этот потенциальный рынок потерян, он пнет Фалькейна так, что тот улетит на Луну. В какую проклятую историю он впутался! Охранники отвели Фалькейна во дворец, который был его тюрьмой. Адзель собрал животных, не успевших сорваться с привязи, поел и приступил к своей одинокой драконьей осаде города. 10 Чи Лан без труда удалось добраться незамеченной до восточной стены, скрывшись за высокими кустарниками, которые рангакорцы не успели срезать. Присев по-кошачьи на задние конечности и опершись на передние, она глядела на темный утес. По пурпурному небу плыли одиночные облака. Острые чуждые запахи растительности наполнили ее ноздри. Ветер был холодным. С противоположной стороны доносился рев водопада. Отсюда, из тени, трудно было разглядеть подробности окружающей ее обстановки. Но она мысленно наметила маршрут. Как обычно, камни стены не были покрыты штукатуркой, а лишь плотно прижаты друг к другу. Морозы и дожди на протяжении нескольких тысячелетий выщербили их, так что на стену довольно легко было взобраться. Мускулы Чи напряглись. Она подпрыгнула, уцепившись когтями, подтянулась и поползла. Холодная грубая поверхность стены царапала живот. Мешали двигаться веревка, которую она разыскала в брошенном лагере, и два кинжала у пояса. Тем не менее, сохраняя присутствие духа, она карабкалась вверх. Ухватившись за верхний край стены, Чи на мгновение заколебалась. Через равные промежутки здесь стояли часовые, но... Она подтянулась, протиснулась меж зубцами и замерла. Справа и слева виднелись ближайшие часовые: один - икрананкиец, другой - земец. Их плащи развевались, как знамена на вершинах башен. Но они не смотрели на Чи. Теперь быстро вниз! Чи спрыгнула с парапета. Как и следовало ожидать от любого сколько-нибудь сведущего строителя, несколько метров пустого пространства разделяли внешнюю стену и ближайшее здание. Когда прекратилась торговля с внешним миром, здесь прекратилось и движение. Чи не боялась встретиться со случайным прохожим, но двинулась с максимальной скоростью. Поскольку гравитация была пониженной, последние метры она буквально пролетела. Свернув в ближайший переулок, Чи остановилась отдышаться. Но ненадолго: послышались топот ног и хриплые голоса. Ухватившись за оконную раму, она вскарабкалась на крышу здания. Отсюда открывался широкий вид. Разбухшее красное солнце освещало улицу, по которой двигалось удивительно мало туземцев. Хотя прошло несколько часов после появления Адзеля, они были все еще слишком потрясены, чтобы работать. "Посмотрим!.. Дэвида, очевидно, держат во дворце - по всей вероятности, вон в том претенциозном здании в центре города". Она наметила дорогу, решив передвигаться по возможности по крышам, пересекая улицы в самых узких и пустынных местах, и двинулась в путь. Осторожность требовала времени, но это была недорогая цена. Самое трудное препятствие ждало ее в конце. Четыре широкие улицы ограничивали дворец, и они были далеко не пустынны. Кроме посыльных, спешащих с поручениями, здесь были группы икрананкийцев, похожих на людей в том отношении, что они пытались извлечь пользу из близости к своим правителям. Чи провела несколько часов за трубой, наблюдая за происходящим, прежде чем появился шанс проникнуть во дворец. По улице задребезжала тяжелая повозка, направляющаяся к королевскому дворцу, а перед ней двигался пожилой туземец в чиновничьем мундире. Чи соскользнула в пространство между соседними домами. Мимо прошлепали карикуты, тележка скрыла Чи от толпы. Скользнув под повозку, она побежала за стариком. Поблизости был сад. Если ее заметят, она спрячется в его живой изгороди и беседках. Но Чи надеялась, что в этом не будет необходимости. За полсекунды она преодолела открытое пространство. Приподняв край долгополого платья старика, Чи нырнула под него и опустила ткань. Старик остановился. - Что? Что? - услышала она и повернулась вместе с ним, стараясь не попасть ему под ноги.- Крр-эк? Что? Готов поклясться, что я слышал... Нет, нет... хм-м... Он поволочил ноги дальше. Решив, что они достаточно углубились в сад, Чи оставила свое временное укрытие и спряталась в ближайшем кусте. Сквозь листву было видно, как старик остановился, поправил одежду, почесал голову и потащился снова, что-то бормоча. Чи обошла сад, прячась, как умеют лесные жители, когда кто-то проходил мимо. Она обогнула одну из сторон дворца. От стены ее отделяли заросли псевдобамбука; никого не было видно, кроме туземца-часового, бредущего по траве. Чи пропустила его и прыгнула. Летящий снаряд заставил его упасть на живот ничком. В мгновение она была у него на плечах, левой лапой схватила за горло, а правой вытащила кинжал. - Только пикни, мой друг, и превратишься в холодное мясо. Но такое мясо мне не нравится. Вряд ли ты вкусен. Ослабив хватку, она позволила ему повернуть голову, решив простить испускаемые им булькающие звуки. Неприятно видеть на себе демона с темной мохнатой маской, пусть даже и маленького. - Быстрее, если хочешь жить,- приказала она.- Где пленный земец? - Ак-кк-ук-к... - Не ври,- Чи уколола его острием.- Ты знаешь, о ком я говорю. Высокий светловолосый безбородый человек. Говори, или умрешь! - Он... он... - слова не шли из горла. Солдат сделал слабую попытку встать, но Чи моментально лишила его сознания. Еще будучи в Хайджакте, она хорошо изучила анатомию икрананкийцев, насколько это возможно без вскрытия. Раса довольно слабая. Когда солдат пришел в себя, он вполне был готов на сотрудничество. Точнее, он был слишком испуган, чтобы врать. Уже в этом Чи, которая в свое время провела немало допросов, была уверена. - Спасибо,- сказала Чи, выслушав солдата. Скомкав клочок одежды, она засунула ему кляп, связала и откатила в заросли. Когда Чи уходила, он пришел в себя. - Я уверена, что тебя скоро найдут,- сказала она.- Вероятно, когда начнут поливать цветы. Она скользнула прочь. Вот теперь нужно спешить, а она не могла. Попытка проникнуть незамеченной в город, залитый светом днем и ночью, отняла у нее все силы. Одно из окон дворца было открытым, но чтобы добраться до него, нужно миновать охранников и слуг, чиновников, торговцев и просителей, снующих по длинным коридорам, взбежать по лестнице в надежде, что никто не появится, прежде чем она скроется в укромном месте, и так далее, и так далее... К тому времени, когда она достигла балкона, тонкие колонны которого упирались в нужный ей карниз, ее нервы были напряжены до предела. Чи взобралась по колоннам на крышу и пробралась к месту как раз над окном комнаты, которая служила темницей Фалькейну. По словам солдата, комната находится между вторым и третьим балконом. По стене спуститься было невозможно, но у нее остался кусок веревки достаточной длины. Она закрепила веревку за ближайшую трубу на крыше. Взглянув в сад, и удостоверившись, что ее никто не видит, она скользнула вниз. С трудом протиснувшись между прутьями причудливой решетки из позолоченной бронзы (почему она не догадалась отыскать в катандаранском лагере пилу?), Чи пробралась к окну и постучала в стекло. Ответа не было. С замечанием, которое трудно было ожидать от такого пушистого существа, она разбила стекло рукоятью кинжала и вползла внутрь. Осмотревшись, Чи втянула за собой веревку. С точки зрения икрананкийцев комната была хорошо обставлена. Для человека же она была темной и холодной. Фалькейн спал, свернувшись клубком. Чи подошла к кровати, зажала ему рот - люди так невероятно эмоциональны - и потрясла его. Он проснулся. - Фу, уф... Чи прижала палец к губам. Глаза Фалькейна прояснились, он кивнул, и она отпустила его. - Чи! - потрясенно выдохнул он.- За каким дьяволом?.. - Я проскользнула, ты, идиот! Ты решил, что я подкупила всю эту банду? Давай подумаем, как тебе выбраться отсюда. Фалькейн разинул рот. - Ты хочешь сказать, что не знаешь этого? - Откуда мне знать? Он как бы нехотя встал, медлительность движений невольно выдавала его растерянность. - Я тоже не знаю,- признался он. Присутствие духа оставило Чи. Она опустилась на пол. Фалькейн наклонился и поднял ее на руки. В его глазах светилась благодарность. - Ты хорошо постаралась,- пробормотал он. Ее хвост свистнул в воздухе, а голосу вернулась привычная резкость. - Не думаю... - и через мгновение: - Во что бы то ни стало нужно сбежать отсюда, тогда мы сможем где-нибудь подождать спасательную экспедицию. Фалькейн покачал головой: - К сожалению, нет. Как мы встретимся с ними? Они, конечно, обнаружат "Сквозь хаос", но к тому времени мы будем начинены железом. Джахаджи обвинит Торна в нашем исчезновении. Вспомни, как туземцы стоят друг за друга перед лицом чужеземцев. Чи немного подумала: - Я смогла бы проскользнуть в пределы досягаемости детекторов нашего корабля. - М-м-м... - Фалькейн провел рукой по волосам.- Сама знаешь, что не сможешь сделать этого. Иначе почему ты до сих пор не попыталась? Там нет никакого укрытия,- гнев поднялся в нем.- Дьявольски не повезло, что передатчик Адзеля разбит! Если бы мы могли вызвать корабль! Голос его дрогнул. Он пошатнулся и сел на кровать. Чи следила за ним круглыми желтыми глазами. Молчание становилось напряженным. Наконец, Фалькейн сжал кулак и сказал: - Черт возьми! Да! Его опьянили наркотиком, похитили, ему, в переносном смысле, надавали оплеух, а он не смог всему этому достойно противостоять. Теперь, найдя выход, он снова почувствовал себя мужчиной. Под внешним спокойствием скрывалось ликование. - Слушай,- сказал Фалькейн.- Без меня ты легко сможешь выбраться отсюда. Но ваши с Адзелем шансы продержаться не очень велики, шансы на освобождение еще меньше. Или же давай решимся на попытку бегства прямо сейчас, рискуя, правда, сломать себе шею. Чи не спорила. Она подумала, произвела в уме кое-какие расчеты и кивнула. - Согласна. Фалькейн принялся одеваться, но на секунду остановился. - Не хочешь немного отдохнуть сначала? - Нет, я чувствую себя вполне сносно. А ты? Фалькейн улыбнулся. Сон освежил его, кровь быстро бежала по жилам. - Готов драться со слонами, мой друг. Одевшись, он подошел к двери и постучал. - Эй! - закричал он.- На помощь! Несчастье! Быстрее! Открывайте же, вы, тупоголовые! В скважину просунулся ключ. Дверь широко распахнулась, на пороге стоял земец большого роста. Его товарищ ждал сзади на безопасном расстоянии. - Ну? - Мне нужен ваш начальник,- проговорил Фалькейн, стараясь подойти к земцу поближе. Он поманил стражника.- Я вспомнил о чем-то ужасном... - Что? - Вот что... - Фалькейн схватил плащ стражника с обеих сторон от защелки и свел руки. Они сошлись на гортани жертвы. Одновременно Чи нырнула в дверь и прыгнула на второго земца. Взмах мечом должен был прийтись по ноге Фалькейна, но он подпрыгнул. Солдат взвыл от боли и потерял сознание. Фалькейн позволил ему упасть и двинулся ко второму земцу. Тот уже начал хрипеть и задыхаться, но Чи не могла окончательно справиться с ним. Фалькейн ударил его по горлу ребром ладони. Охранник упал. "Он ранен нетяжело",- отметил Фалькейн про себя с чувством облегчения. Он втащил обоих стражников в комнату и надел мундир одного из них. В коридоре, к несчастью, было очень много народу. Какая-то тезумка повернула к ним голову и закричала. "Что ж, нельзя требовать, чтобы все удалось". Фалькейн выхватил саблю охранника и побежал. Чи - за ним. Крики усилились. "Вниз, вон по той лестнице!" Навстречу шел курьер. Фалькейн на бегу отшвырнул его в сторону. Внизу оказалось еще несколько туземцев. Фалькейн взмахнул саблей и крикнул: - Кровь и кости! Ну! Они очистили дорогу, падая друг на друга. Вот и электротехническая мастерская. Фалькейн ворвался в нее. Из-за столов, загроможденных аппаратурой, на него уставились двое ученых и несколько помощников. - Все вон отсюда! - приказал Фалькейн. Когда они не выразили желания повиноваться быстро, он шлепнул главного философа королевства Рангакоры плашмя своей саблей. И его сразу поняли. Он захлопнул дверь и набросил крючок. Через массивную дверь доносился шум, который с каждой минутой становился все громче: крик голосов, топот ног, звон оружия, гром барабанов. Фалькейн осмотрелся. Через окна выбраться нельзя, но в дальнем конце комнаты оказалась вторая дверь. Он запер ее и сразу же принялся нагромождать возле нее мебель. Образовавшуюся беспорядочную кучу Фалькейн обвязал веревкой, взятой у Чи, чтобы баррикада была прочнее. Они должны прорываться только через одну дверь... Тяжело дыша, он повернулся к Чи. Она скорчилась в середине комнаты на полу среди невероятной мешанины батарей и прочего инвентаря, наматывая спиралью проволоку и неодобрительно глядя на банку конденсатора. Чи могла лишь догадываться о емкости, сопротивлении, индукции, напряженности, силе тока этого устройства. Обе двери дрожали от ударов кулаков и ног. Фалькейн караулил ту из них, которую не успел забаррикадировать. Он раскачивался на ногах, расслабив мускулы. За его спиной Чи вертела в руках искроразрядник. Он почувствовал слабый запах горелого. Снаружи прозвучал голос земца: - Освободите дорогу! Мы разобьем дверь, если вы уберетесь с дороги! Чи и не подумала оторваться от своей работы. Шум за дверью замер. После недолгого затишья послышался топот, и в бронзу ударил какой-то предмет. Дверь зазвенела и прогнулась. Таран ударил снова. На этот раз послышался треск, сопровождаемый проклятиями. Фалькейн усмехнулся: они использовали балку из плетеных прутьев, но она вряд ли им поможет. Прижавшись к щели между дверью и косяком, он увидел нескольких земцев в полном военном облачении, на их лицах была ярость. - Тю-тю,- сказал Фалькейн. - Кузнеца сюда! - ему показалось, что он узнал голос Хафа Патрика.- Вы, там, тащите сюда кузнеца. Пусть захватит молот и зубило. "Вот это уже другое дело, но и на это нужно время". Фалькейн повернулся, чтобы помочь Чи. - Как ты думаешь, сила тока в этих батареях будет достаточной? - спросил он. - О да,- она взглянула на единственный верстак, случайно оставшийся нетронутым в пылу ажиотажного возведения баррикады. На нем она соорудила импровизированный телеграфный ключ.- Расстояние не более четырехсот километров, верно? Даже этот хлюпик Адзель проделал его в несколько стандартных дней. Меня больше беспокоит, правильна ли будет длина волны. - Ну что ж, определи ее приблизительно, а потом используй весь прилегающий диапазон. Знаешь как? Используя разную длину проволоки. - Конечно, знаю! Разве мы не обсудили в твоей комнате все это? Перестань болтать и займись чем-нибудь полезным. - Я слишком сангвиничен для этого,- он неуклюже повертел в руках щипцы, не приспособленные для ладони человека, и попытался расставить батареи в ряд. А вот и лейденская банка, хотя ее следовало бы назвать рангакорской. Дверь зазвенела и зашаталась, Фалькейн с тревогой огляделся. Прошло немногим более часа с момента появления Чи. "Черт возьми, не слишком много времени, чтобы вообразить себя Генрихом Герцем". Чи делала последние приготовления, скорчившись у неуклюжей груды аппаратуры. Наконец она коснулась ключа. Через щель разрядника пролетела искра: Чи начала передавать кодом Лиги. Невидимые, всепроникающие радиоволны полетели в пространство. Теперь все зависело от того, сумеет ли она правильно определить частоту. Времени оставалось немного: через одну-две минуты дверь поддастся. Фалькейн занял свой сторожевой пост. Задвижка отлетела, дверь распахнулась. Сверкая мечом, ворвался земец. Фалькейн скрестил с ним лезвие своей сабли. Зазвенела сталь. Как и следовало ожидать, земец был новичком в фехтовании. Фалькейн мог его убить за тридцать секунд, но не хотел этого. К тому же, удерживая парня у двери, он мешал ворваться остальным. - Хочешь повеселиться? - спросил он своего неопытного противника. В нем постепенно нарастал гнев. ...Точка, точка, тире, точка... Лететь в Рангакору... Приземлиться в пятидесяти метрах от южных ворот города. Точка, тире, точка... Земец подставил бок для удара, Фалькейн не воспользовался этим. Тот отскочил, и рядом появился второй земец. Фалькейн, удерживая первого, одновременно нанесногой жестокий удар второму. Тот захрипел и упал на руки стоящих за ним. Повернувшись, Фалькейн успел отбить очередной удар и сам сделал выпад. Лезвие его сабли погрузилось в руку первого нападавшего. Он повернул клинок, чувствуя, как рвется живая плоть, и услышал звон упавшего меча противника. Не освобождая своего оружия, он развернулся и едва избежал удара третьего воина. Дэвид сделал шаг вперед и применил прием каратэ. Рывок, треск, и земец с серым лицом и сломанной рукой опустился на колени, а Фалькейн высвободил саблю. Она зазвенела, отбивая удар следующего противника. Фалькейн судорожно поглядывал из стороны в сторону. Человек, которого он ранил, уже отполз. Кровь, струящаяся из раны, оставила необыкновенно яркую дорожку. Второй раненый без чувств лежал у стены. Фалькейн взглянул на своего очередного противника (юноша с покрытыми пушком щеками, он сам недавно был таким) и сказал: - Если ты будешь держаться в стороне, я позволю оказать помощь раненым. Парень выругался и двинулся на него. Фалькейн отбил удар. - Ты, младенец, хочешь умереть? - спросил он.- Спокойно. Я не укушу тебя. Я миролюбивый человек, пока меня не трогают. Он оторвался от противника и опустил саблю. Парень некоторое время смотрел на него, потом отступил в толпу земцев и икрананкийцев, заполнивших коридор. Фалькейн пнул раненого. - Уходи,- сказал он. Раненые поползли мимо него. Вперед выступил Хаф Патрик. В его руке была сабля, но он опустил ее. Лицо его было искажено. - Как ты можешь? - прохрипел он. - Очень страшная магия,- сказал Фалькейн.- Я перебью всех, если вы не оставите меня в покое. ...Точка, тире, точка, тире... - Чего ты хочешь от нас? - спросил Патрик. - Для начала напиться. Потом поговорим. Фалькейн попытался облизать сухие, потрескавшиеся губы. Черт бы побрал этот воздух! - Да, поговорим,- сабля Патрика опустилась еще ниже. Затем в мгновение ока он ударил ею по ногам Фалькейна. Тренированное тело отреагировало раньше, чем он успел осознать опасность. Фалькейн высоко подпрыгнул - тяготение здесь было всего две трети земного. Металл свистнул под подошвами его башмаков. Дэвид опустился на пол прежде, чем противник успел убрать оружие. Тяжесть его тела вырвала саблю из рук Патрика. - Дурак! - крикнул Дэвид. Его левый кулак устремился вперед. Патрик упал на спину, нос его превратился в кровавую рану. Фалькейн подумал про себя, что Хафу потребуется пластическая операция, если фактории Ван Рийна когда-нибудь организуют соответствующую службу. Икрананкиец метнул в него копье. Он перехватил его в воздухе и этим выиграл еще минуту. Еще одна минута, пока Патрик встал и исчез в толпе. И еще одна - толпа молча смотрела на него. Затем он услышал трубный голос Боберта Торна: - С дороги! Лучники! - и понял, что его конец близок. Толпа расступилась направо и налево. С полдюжины икрананкийских лучников принялись налаживать свои самострелы. Когда перед ними появилась и Стефа, он адресовал ей самую дьявольскую улыбку из своего репертуара. Она остановилась и с изумлением посмотрела на него: - Дэвид! Ни один человек в мире не смог бы... я даже не подозревала... - Теперь ты знаешь.- Поскольку ее кинжал был в ножнах, он рискнул потрепать девушку по щеке.- Я умею не только обращаться с машинами. Меня научили и многому другому. Слезы показались в ее серых глазах. - Все равно вы должны сдаться,- умоляюще попросила она.- Что вы еще можете сделать? - А вот что,- сказал он, бросая саблю и хватая Стефу. Она вскрикнула и попыталась вырваться, но он был сильнее.- Уходите, вы, недоноски! Запах ее волос ударил ему в лицо. Чи невозмутимо продолжала передачу. Стефа внезапно смолкла. Он почувствовал, как она напряглась в его руках. Затем звенящим голосом с гордостью девушка произнесла: - Нет, вперед и стреляйте! - Этого не может быть,- пробормотал он. - Может,- она слабо улыбнулась ему.- Или вы думаете, что земцы боятся смерти больше вас? Лучники прицелились. Фалькейн покачал головой. - Что ж,- сказал он и даже заставил себя рассмеяться,- когда ставки высоки, игроки блефуют. Конечно, я не использую вас в качестве щита. Я - отъявленный лжец, а для вас можно найти лучшее применение... Он поцеловал девушку, она ответила. Ее руки легли ему на плечи и обвились вокруг шеи. Это было приятно и к тому же давало выигрыш в несколько лишних секунд... - ДЕМОН! ДЕМОН! - кричали земцы и икрананкийцы. Громовой рев сопровождался шумом падающей штукатурки и камней. Стефа не присоединилась к паническому бегству. Но она высвободилась, в руке ее сверкнул кинжал. - Что это? - вскрикнула девушка. Фалькейн облегченно вздохнул. Голова его кружилась. Каким-то образом он умудрился ответить ровным голосом: - Это наш корабль. Он приземлился, взял на борт Адзеля и теперь демонстрирует перед вами свою силу,- он взял ее за руку.- Идемте. Выйдем на такое место, чтобы он смог взять нас на борт. Я смертельно хочу сухого мартини. 11 Конференция состоялась на нейтральной территории, в независимой чекорской деревне, находящейся между катандаранской и рангакорской землями (независимость состояла в том, что деревня платила дань и тем, и другим). Заботясь соблюсти все формальности и никого не обидеть, Фалькейн предложил, чтобы председательствовал на конференции вождь этой деревни. Церемонии были бесконечными. Взгляд Фалькейна, оторвавшись от причудливых рисунков на плетеных стенках хижины, перешел на местных туземцев, сидящих на корточках рядом со своими копьями,- своего рода почетный караул - и задержался на президиуме конференции, восседавшем за каменным столом. Он очень хотел бы оказаться в другом месте. Сдержанный шум и беготня доносились через открытую дверь. В соседнем помещении терпеливо лежал Великий Адзель. Там же братались солдаты, что сопровождали вождей многочисленных фратрий. О самих вождях этого сказать было нельзя. Король Урсала закончил зачитывать весьма длинный список своих жалоб и требований и теперь ерзал, поскольку император Джахаджи начал излагать свои претензии. Гарри Смит, порицавший членов своей фратрии за участие в восстании, свирепо поглядывал на Боберта Торна, тот отвечал ему тем же. Вождь деревни шуршал бумагами, несомненно, готовясь следующим произнести длинную речь. "Что ж,- подумал Фалькейн,- это была твоя собственная идея, парень. И в свое время тебе тоже придется произнести речь". ...Когда над ними завис космический корабль, послышался голос гиганта, потребовавшего общего примирения и заключения торгового договора. Враждующие фратрии согласились. Они не знали, что у них есть выбор: Фалькейн никогда бы не стал стрелять по ним, но он не видел причин сообщать им об этом. Несомненно, Чи Лан, сидящая сейчас в кресле пилота корабля, была занята больше, чем Адзель, подавляющий своими размерами присутствующих. Но к чему эти бесконечные речи? Суть дела ясна. Джахаджи хочет владеть Рангакорой и чувствует, что больше не может доверять земцам. Большинство земцев тоже стремится владеть Рангакорой, остальные хотели бы сохранить существующее положение или получить соответствующую замену, но не видят путей к этому. Каждая противоборствующая группа подозревает, что остальные готовы ее предать. Урсала хочет, чтобы все чужеземные дьяволы убрались из его города, к тому же ему нужна гарантия независимости. Фалькейн хочет... "Ха, он сказал бы им,- Дэвид разжег трубку и сосредоточился на мыслях о Стефе, которая ждала его в деревне.- Отличная девушка для развлечения, конечно, а не как спутник жизни". Прошел еще час. - ...выдающийся представитель коммерческих кругов из-за края мира Дэвид Фалькейн. Его скука исчезла. Он резко вскочил на ноги, улыбнулся и неторопливо начал. - Благодарю вас, благороднейшие. Выслушав таких замечательных ораторов, я далек от мысли состязаться с ними. Изложу свою позицию в нескольких простых словах.- Как думал Дэвид, это вызовет всеобщую благодарность. Он продолжал:- Мы прибыли сюда с надеждой предложить вам товары - некоторые из них я вам демонстрировал - по невероятно низким ценам. И что же произошло? На нас напали с намерением убить. Я сам был захвачен в плен и подвергся унижениям. Наша собственность незаконно реквизирована. Откровенно говоря, благороднейшие, вы должны быть счастливы, что никто из нас не убит.- Он дотронулся до своего бластера.- Вспомните, мы представляем огромную силу, которая заботится о своих людях и мстит за них... "когда это выгодно",- добавил он про себя, заметив, как перья на теле Джахаджи взъерошились от страха, а Смит добела сжал пальцы в кулаки.- Спокойнее, спокойнее. Мы настроены вполне дружески. Кроме того, мы хотим торговать, но нельзя торговать, воюя. Это одна из причин созыва настоящей конференции. Если противоречия между нами можно устранить,- что ж, это будет выгодно Лиге. И вам тоже. Ведь вам нужны предлагаемые нами товары? Итак,- он наклонился вперед, опершись о стол,- я считаю, что компромисс возможен. Каждый что-нибудь теряет и что-нибудь получает, а как только начнется торговля, вы станете так богаты, что сегодняшние потери покажутся вам смехотворными. Вот общее представление о соглашении, которое я предлагаю вам всем заключить. Во-первых, Рангакора получает все гарантии независимости, но в то же время отказывается от своих требований компенсации убытков... - Благороднейший! - одновременно воскликнули, вскочив, Джахаджи и Урсала. Фалькейн жестом потребовал тишины: - Пусть задает вопросы король Урсала. - Наши убытки... посевы вытоптаны, деревни разграблены... - Урсала замолчал, собираясь с мыслями, и заключил с достоинством:- Мы не агрессоры. - Я знаю,- ответил Фалькейн,- и симпатизирую вам. Однако разве вы не готовились сражаться за свою свободу? Теперь вы ее имеете - это чего-нибудь да стоит. И не забудьте, Лига гарантирует соблюдение договора, если мы его заключим. И если в договоре будет пункт о вашей независимости, Лига гарантирует ее. Не совсем, правда, Лига: только компания "Солнечные пряности и напитки" участвует в данном деле, но это не имеет значения.- Он кивнул Джахаджи:- По моему мнению, благороднейший, вы должны бы возместить причиненный ущерб. Но я обошел этот вопрос, дабы достичь компромисса. - Но мои границы,- возразил император.- У меня должны быть прочные границы. К тому же у меня справедливые претензии к Рангакоре. Мой великий предок, Джахаджи I... Фалькейн приложил героические усилия, чтобы не сказать, что следует сделать с его великим предком, и ответил спокойным тоном: - Подумайте, как следует, благороднейший. Вы угрожали жизни агентов Лиги. Вас не может обидеть, что Лига потребует определенного наказания. Уступка Рангакоре - не самое сильное наказание.- Он посмотрел на свой бластер, и Джахаджи задрожал.- Что же касается обороны ваших границ, то Лига поможет вам в этом. Не забудьте, что мы будем продавать вам огнестрельное оружие. Вы больше не будете нуждаться в земцах. Джахаджи сел. Едва ли не буквально можно было видеть, как напряженно крутятся колесики в его голове. Фалькейн взглянул на Торна, пытавшегося что-то сказать: - Утрата Рангакоры - это и ваше наказание. Вы знаете, что ваши люди похитили меня. - Но что нам делать, куда идти? - воскликнул старый Гарри Смит.- Куда нам идти? - На Землю? - взревел Торн. Фалькейн уже постарался доказать, насколько чуждой будет Земля для этих "потерпевших кораблекрушение". Они теперь не заинтересованы в репатриации. Он не чувствовал в этом своей вины. Они действительно будут более счастливы здесь, в мире, где родились. И если они останутся здесь, торговцы Ван Рийна сохранят это в секрете. Через одно или два поколения - дольше сохранить тайну все равно невозможно - их дети и внуки смогут постепенно войти в Галактическую цивилизацию, как вошла в нее раса Адзеля. - Нет, если вы не хотите,- ответил Фалькейн.- Но каким было ваше занятие здесь до этого? Солдатская служба. Кое-кто из вас содержит фермы, ранчо или городские дома. Почему бы вам не продолжать заниматься этим? Чужеземцы часто владеют собственностью в разных странах. Вот что вы должны сделать - основать свою собственную нацию. Но не на какой-то обособленной территории - все земли вокруг распределены. Вы можете стать странствующей нацией; прецеденты есть - кочевники или цыгане на древней Земле. И на Цинтии существуют нации странствующих торговцев, не закрепленных на определенной территории. Мой друг Чи Лан сможет объяснить вам подробности такой организации. А что касается работы, что ж, вы воины, а планета полна варваров; поскольку тут начнет действовать Лига, потребуется охранять ее караваны. Вы получите хорошие деньги за свою службу и разбогатеете. Он с улыбкой посмотрел на собравшихся: - В сущности, все вы разбогатеете. - Миссионеры,- сказал Адзель в наступившей тишине. - О да, я забыл,- отозвался Фалькейн.- Не думаю, чтобы кто-нибудь возражал, если наши корабли изредка будут привозить вероучителей. Нам хочется объяснить вам, что представляет собой наша религия. Это замечание выглядело таким незначительным, что все согласились. Но впоследствии оно принесет больше перемен, чем машины или медицинские средства. Катандаранцы, несомненно, воспримут буддизм, который несравненно удобнее их собственной демонологии. Вместе с проникающими к ним научными знаниями эта религия избавит их от комплекса враждебности. Результат же - стабильная культурная среда, с которой уже сможет иметь дело Ван Рийн. Фалькейн распростер руки. - Такова суть моих предложений,- закончил он.- То, что я предложил, на Земле называется равновесием неудовлетворенности. Но вскоре Лига принесет вам больше удовлетворения, чем вы сможете сами себе обеспечить. Торн покусал губу. Ему нелегко было отречься от своей мечты о королевстве. - Допустим, мы откажемся,- сказал он. - Что ж, Лиге нанесен ущерб,- напомнил Фалькейн.- Мы настаиваем на его возмещении. Мои требования минимальны, не так ли? Он уломал их, Дэвид это знал. Пряник торговли и кнут войны: они не предполагают, что угроза войны - простой блеф. И они примут предлагаемое им соглашение. Но, конечно, сделают это после бесконечных уверток, взаимных обвинений, речей... О боже, эти речи!.. Фалькейн сделал шаг к выходу. - Я понимаю, что это трудно усвоить так, сразу,- сказал он.- Почему бы нам не сделать перерыв? Когда все отдохнут и подумают, мы можем снова собраться. В сущности, он просто хотел вернуться к Стефе. Фалькейн обещал ей прогулку на космическом корабле, а Адзель и Чи подождут здесь. Когда собрание согласилось сделать перерыв, Фалькейн первым оказался у двери. Звенел металл. В иллюминаторах сверкали окруженные непроглядной тьмой звезды. Красная искра, бывшая солнцем Икрананки, медленно угасала в бесконечности. Глядя на нее, Фалькейн вздохнул. - Целый мир,- пробормотал он.- Так много жизней и надежд. Хочется когда-нибудь вернуться туда и посмотреть, какие изменения мы принесли. - Я знаю, почему ты хочешь вернуться,- хихикнула Чи.- Но у нас с Адзелем нет такой причины. Мы с нетерпением ждем прибытия на Землю. Лицо Фалькейна прояснилось. У него были аналогичные причины ждать конца пути. - Поэтому двигай своими ленивыми ногами,- закончила Чи. Фалькейн прошел за ней в кают-компанию. Адзель уже разложил монеты и фишки аккуратными рядами. - Понимаете,- сказал Фалькейн, усаживаясь,- мы совсем новая порода. Не успокоители - мы возмутители спокойствия. Подозреваю, что вся наша деятельность будет состоять из последовательности ужасных ситуаций, которые мы должны будем повернуть к себе выгодной стороной. - Заткнись и тасуй карты,- оборвала его Чи.- Первым ходит валет. Прошли два неинтересных круга, а потом Фалькейн ухватил флеш. Он сделал ставку, Адзель поддержал, Чи приняла ее. Компьютер повысил ставку, Фалькейн повысил еще больше. Чи пасанула, а компьютер принял предложение. Так продолжалось некоторое время. Бестолочь стал хорошим игроком, и Фалькейн знал это, но, учитывая стиль его игры и флеш на руках, он мог продолжать. Он не менял свои карты. Компьютер попросил еще одну карту. "Черт возьми! Проклятая машина наверняка имела четверку королей!" Фалькейн бросил свои карты. - Ничего не поделаешь,- сказал он.- Твоя взяла. Немного позже то же самое случилось и с Чи, но обошлось ей дороже. Ее замечания ионизировали воздух. Очередь Адзеля настала, когда остальные двое были повергнуты. Дракон и компьютер все повышали ставки, пока у Адзеля не отказали нервы и он не предложил раскрыться. - Вы выиграли,- послышался механический голос. Адзель спустил полный дом вместе со своей нижней челюстью. - Что? - воскликнула Чи. Хвост ее встал вертикально.- Ты блефовал? - Да,- ответил Бестолочь. - Но, погоди, ты играл по распискам, и мы ограничили тебя,- вмешался Фалькейн.- Ты не мог блефовать! - Если вы осмотрите трюм под номером четыре, то найдете там много мехов,- сказал Бестолочь.- Много мехов, драгоценностей и пряностей. Хотя стоимость всего этого не может быть определена, пока рынок не стабилизировался, все же ясно, что она велика. Я получил эти товары в обмен на расчет вероятности для туземца по имени Гудженджи и теперь готов играть не на расписки, а на наличные. - Но... но... ведь ты машина! - Я не запрограммирован для того, чтобы предсказать, какое решение вынесет в этом случае суд,- сказал Бестолочь.- Однако считаю, что в условиях существования индивидуалистически ориентированной цивилизации все законно заработанное целиком принадлежит заработавшему. - Боже, я думаю, что он прав,- сказал Фалькейн. - Но ведь ты не личность! - закричала Чи.- Ты не личность перед законом! - Я получил эти товары, преследуя цели, на достижение которых вы запрограммировали меня,- ответил Бестолочь.- А именно - для игры в покер. Согласно законам логики, я буду лучше играть в покер, оперируя реальными ставками. Адзель вздохнул. - Это тоже верно,- согласился он. Если мы хотим, чтобы он играл с нами в честную игру, то должны дать ему возможность полностью следовать силлогизмам. Иначе программирование станет невозможно сложным. И к тому же... честь спортивной игры... Чи стерла записи с доски. - Хорошо,- угрюмо сказала она.- Я все равно выиграю у тебя. Конечно, она не выиграла. И никто не выиграл. Обладая таким богатством, Бестолочь мог позволить себе играть по крупному. Конечно, все свои комиссионные за операцию "Икрананка" они не проиграли, но понесли значительный ущерб.