компании.
     -- Спасибо,  -- ответила космонавтка.  -- Не  хочу  надоедать, особенно
после того,  как тепло вы меня  приняли.  Но этот  град проверок... Меня  не
выпускали из Твердыни,  все  спрашивали,  спрашивали и спрашивали, а я почти
ничего не знаю. Едва вырвалась домой, чтобы хоть немного отдохнуть.
     Я встал, Уилл тоже. Оживление прошло, и он снова стал казаться уставшим
пожилым человеком.
     -- Я тоже пойду, -- вздохнул он. -- Спасибо большое за приглашение и за
все  остальное, но последняя ночь доконала меня, так что ничего  в рот брать
не хочется. Лучше поеду домой и попробую хоть часок поспать по-человечески.
     Куртис бросила на него пронзительный  взгляд  (несомненно, она  была  в
курсе  последних сплетен), но  сдержала свои подозрения  при  себе и  только
сказала:
     -- Да, все наверняка вымотались. Отдохните как следует, доктор Грейлок.
     Мы проводили их и остались вдвоем. Жаль, конечно, зато в этом были свои
преимущества. Джинни сделала бутерброды и отнесла их, прихватив  еще бутылку
молока, Бену и Криссе, которые никак  не могли  оторваться от своих игрушек.
Вэл  еще  будет  некоторое  время дуться, а потом  снизойдет  на  кухню  как
всепожирающее пламя.
     Мы  с  Джинни принялись  за  ленч.  Эдгар каркал со  спинки ее  кресла,
Свартальф  терся  о  ноги  и  призывно  мурлыкал.  Она  оделила  едой  обоих
попрошаек.  Я  рассказал  жене  о  нашем  разговоре  с Уиллом и  звонке Боба
Сверкающеий Нож. Она кивнула.
     -- Хорошо, поедем к нему. -- И добавила через  секунду: -- Только какой
прок от этого будет? Мне нужно поскорее встретиться с Балавадивой.
     Про себя я  отметил, что это верное решение,  но выпытывать подробности
не стал.
     -- А что там с Куртис? Или это тайна?
     -- Тайна! -- рассмеялась  Джинни.  --  Но  ты и сам  мог бы догадаться.
Знаю,  ты  не из болтливых, потому лучше расскажу тебе все  как есть.  Перед
полетом на нее  наложили гигиеническое заклятие, попытались потом его снять,
той же ночью.  Ну, и ничего  не вышло. Утром она это обнаружила, но не стала
бежать в НАСА -- там  бедняжка  уже  нахлебалась лиха,  а позвонила прямо ко
мне. Я ее освободила.
     -- А-а... Да, мог бы и догадаться.
     Кроме того, системы жизнеобеспечения  корабля никогда не были тайной за
семью печатями. Пришлось даже самим просвещать стыдливую публику о гигиене в
условиях  слабой гравитации.  Воплощение  стихии  воды,  мини-гидра,  должна
летать по туалетной  кабинке и абсорбировать мочу.  Я  сам видел  эту гидру,
только она уже испарялась. Что до более плотных масс, заклятие, обнаруженное
в древних египетских папирусах, позволяло  сразу  превращать  их в  каменных
скарабеев.  Коллекционеры  их  с  руками оторвут, чем  существенно  пополнят
бюджет НАСА.
     -- Значит, она снова в норме? Чудесно, доктор! Ну, ты же знаешь, у меня
рот на замке!
     -- Ага, разве только для еды, пива или... Ну-у, -- промурлыкала Джинни,
-- думаю, что нам  можно немного расслабиться и даже слегка побаловаться. До
утра. Впереди у нас довольно много дел.
     "Довольно  много?"  Это  было  величайшим  преуменьшением года, если не
всего века.

        ГЛАВА 6

     Временная база ФБР  в  Гранте занимала несколько комнат на первом этаже
дома, расположенного на улице, которая притворялась  деловым центром города.
Вывеска над окном этажом  выше предлагала услуги стоматолога. И штаб и улицу
наводняли агенты. Я позвонил в свою лабораторию и узнал, что  в Твердыне они
вообще кишмя  кишат, дергая всех и каждого и копаясь повсюду в поисках улик.
Они  так  запутали  проект  "Селена",   что  и  самому  Койоту  не  снилось.
Толпившиеся повсюду  оперативники на  этот  раз  не надели  обычные  деловые
костюмы.  Парни  явно чувствовали себя  не  в  своей  тарелке в  широкополых
шляпах,  футболках, тесных  новых джинсах и тесных  новых  башмаках. Правда,
некоторые осмелились натянуть парусиновые тапки, о  чем наверняка уже триста
раз успели  пожалеть. Они стояли отдельной кучкой  и дожидались  транспорта,
как  примерная  тургруппа. Остальные  туристы  --  действительно  туристы --
бросали в их сторону пораженные  взгляды. Местные жители, особенно  индейцы,
смотрели холодно и неприязненно.
     Не поймите меня превратно, они были  далеко не идиотами. Просто их всех
вытряхнули  среди  ночи  из постели и  забросили черт знает куда. Такое кого
хочешь  собьет  с  толку. Некоторые,  с  загорелыми  лицами, были облачены в
приличную одежду. Эти давным-давно работали  в Галапе. Ясное дело, что любой
из  них дал  бы  приличную  фору в  поисках  на местности.  Но новоприбывшие
желторотики привезли с собой аппаратуру,  да и сами кое-что  умели,  так что
шанс выявить что-нибудь важное повысился вдвое.
     Среди  них  оказалось  несколько действительно сильных  магов,  которые
старались  выглядеть  достойно. Что  в  данных  условиях  было задачей почти
невыполнимой. Их  выдавали профессиональные  одежды. Я  заметил белобородого
старика в пурпурной мантии, расшитой звездами; негра в одеянии из страусиных
перьев, зубов леопарда и юбочки из  травы; необъятную тетку, этакую всеобщую
мать, в большом  переднике,  которая  коротала время  за  вязанием  шарфа из
переплетенных лент Мебиуса; и... да, незабываемого Боба Сверкающий Нож.
     Вместе с каким-то  парнем он держался чуть в стороне от основной толпы.
При взгляде на его высокую мускулистую фигуру, расписанную яркими полосками,
его  скуластое  лицо с орлиным  профилем  на  меня  нахлынули воспоминания о
последней нашей встрече.  Я  даже вздохнуть  не мог. Джинни сжала  мою руку.
Тоже вспомнила. Потом я заметил, что она улыбается, проследил за ее взглядом
и  тоже  усмехнулся.  Хотя его  высокие  походные ботинки  были  удобны  для
сегодняшней работы, они мигом  разрушили  весь драматический эффект, который
придавало ему одеяние индейского мага и головной убор из орлиных перьев.
     Мы подошли поближе. Он заморгал  при  виде здоровенного угольно-черного
Эдгара на плече у Джинни. Но тотчас  же овладел собой,  поспешил навстречу и
тепло пожал наши руки.
     -- Рад снова увидеть вас.
     Говорил он так же  отрывисто и быстро,  как  и двигался.  И все  же  мы
знали,  что  он искренне рад.  Просто  выше  всего  он ставил честь, долг  и
государственные интересы.
     -- Давненько не виделись. Спасибо, что приехали. -- Он повернул голову.
-- Стивен и Вирджиния Матучек, позвольте мне представить вам...
     -- Кар! -- оборвал его ворон. И возмущенно напыжился.
     -- О, это ваш новый помощник? -- Не дожидаясь ответа, агент поклонился.
--  Простите,   сэр.  Разрешите  представиться?   Роберт   Сверкающий   Нож,
Федеральное Бюро Расследований.
     -- Эдгар, -- довольно внятно ответил ворон.
     -- А что со стариной Свартальфом? -- поинтересовался Боб.
     --  Пока с нами,  --  ответила  Джинни.  --  Правда,  он  действительно
старичок.
     Сверкающий Нож обернулся к спутнику.
     --   Позвольте   представить  вам   Джека   Моу,  нашего   коллегу   из
Сан-Франциско.
     Офицер Моу был крепким молодым  человеком. При взгляде на  него я сразу
подумал,  что он  провел  отпуск  где-нибудь  в Сьерре  или пустыне  Мохаве.
Круглое лицо китайца и чистый калифорнийский английский.
     -- Рад познакомиться. Я много слышал о вас в последнее время.
     Похоже, он настроен дружелюбно. Или только похоже?
     -- Из досье? -- спросила Джинни самым невинным голосом.
     -- В основном да.  Ваш, гм, случай произошел раньше  моего появления на
службе. Но какой случай!
     И Моу присвистнул.
     --  Бьюсь  об  заклад, Боб,  что  ты показал мистеру Моу это  дело, как
только вас поставили в паре, -- тем же ровным тоном сказала Джинни.
     Он невозмутимо кивнул.
     -- А то. Давайте начинать, хорошо?
     -- Вчетвером... вернее, впятером? -- удивился я.
     -- Сегодня -- да.
     И Сверкающий Нож  двинулся прочь. Мы могли либо следовать за ним,  либо
остаться стоять столбом и потеть  под  жарким солнцем. Позади нас  опустился
пассажирский ковер, чтобы  подобрать  первую партию  агентов. Джинни пихнула
меня и  качнула  головой.  Посмотрев туда,  я обнаружил  двух подростков  --
кажется, навахо, -- которые привалились к стене у дороги. Они хрюкали и тихо
ржали, похоже, передразнивая Сверкающего  Ножа. Если Боб что  и заметил,  то
виду не подал.
     Наш поход закончился у парковочной большого нового метл-отеля "Летающая
Лошадь". Боб подвел нас к красному  четырехместному ковру с откидным верхом.
Хорошая  штука, мощностью в  две  феи. Прекрасное состояние  "Лендровера"  и
новенький номерной  знак Нью-Мехико безошибочно свидетельствовали о том, что
ковриолет принадлежит галапскому отделу.  Либо Боб выклянчил, либо транспорт
ему передали во временное пользование.
     -- Так что мы должны делать? -- не вытерпел я.
     -- Это вы нам расскажете, -- ответил Боб. -- Поговорим по пути.
     Он снял с  портупеи ключи  --  ключами была высушенная  тыква  с чем-то
гремящим внутри  -- и одним движением снял запирающее  заклятие. Он проделал
пасс  так быстро, что я не успел разглядеть  его. Подозреваю,  что Джинни-то
увидела. Мы  расселись по местам.  Заняв  водительское  сиденье. Боб  поднял
магический  ветровой щиток и заодно откидной верх -- для тени. Джинни сидела
рядом с Бобом,  а  мы с  Моу -- сзади. Эдгар взлетел с  ее  плеча и вцепился
обеими  лапами в  разные полушария  силового  глобуса. На мгновение кристалл
вспыхнул  гневно-красным,   но   тут   же  вернулся  к  прежней  хрустальной
прозрачности. Сверкающий Нож махнул рукой. Наш ковриолет поднялся и влился в
поток транспорта, летевшего на юг.
     Под  нами проплыл и скрылся город. Отсюда можно читать его историю, как
открытую книгу. Он  был жалкой горсточкой домов у  железнодорожной  станции,
пока рядом не начал разворачиваться проект "Селена". В результате последовал
такой  наплыв  народу  и  разных  предприятий, что здания  заполонили каждый
свободный  клочок  земли  и  поселение  разрослось  далеко  по  обе  стороны
железнодорожного  полотна.  Теперь  оно было даже больше Галапа, правда, без
его  очарования.  Вдалеке  возвышалась гора  Тейлор,  похожая  на  крепость.
Возможно, хоть она со временем сумеет сдержать натиск растущего мегаполиса.
     --  Для новоприбывшего ты  слишком быстро вошел в  курс дела,  Боб,  --
заметил я. -- Ты ведешь это дело, что ли?
     --  Нет, -- загоготал он. -- Бог миловал.  Я подчиняюсь непосредственно
миссис Гуттиэрэ  Падилла из  Альбукерка. Последние дела -- не только ваше --
позволили  мне  получить  широкие полномочия.  Так  что  я могу  действовать
совершенно независимо.
     --  Не отвлекаться! --  прикрикнул он на  фей. Те повиновались, хотя им
явно было не по  душе,  что над головой у них  угнездился  ворон. Боб глянул
сперва на Джинни, потом на меня.  --  Узнав, что вы здесь, а мы ведь  раньше
встречались, я решил наведаться лично.
     Очень любезно с  его стороны было употребить слово "встречались". Тогда
мы с Джинни отнюдь не совсем,  так сказать,  сотрудничали  с правительством.
Правда, и совсем -- в полном смысле слова -- не  враждовали с ним. Скажем, у
нас были общие интересы, но каждый играл свою роль.
     --  Могу  я  узнать, почему  ты  прихватил  мистера  Моу,  у  которого,
по-видимому, такое же  звание, как и  у  тебя?  --  мягким  голосом  пантеры
спросила Джинни.  --  Забавно, как быстро  вы  делаете карьеру.  --  И  чуть
веселее добавила: -- Заклятие бодрости или галлоны кофе?
     -- Я  специализировался по  истории Азии, -- простодушно,  как истинный
калифорниец, начал Моу. --  Мечтал  попасть в Дипломатический  корпус. Когда
сильнее  заинтересовался  работой  детектива, поступил  в  школу,  занявшись
талисманами и геомантией Дальнего Востока.
     В  ФБР все агенты -- дипломированные специалисты в какой-нибудь области
науки или волшебства.
     -- Есть причины подозревать вмешательство из Азии, -- вставил Боб. -- Я
сразу вспомнил про Джека и позвонил ему.
     Моу нахмурился.
     -- Эй,  полегче!  Разболтался.  Мистер и  миссис  Матучек,  дело крайне
деликатное.  Верно ли  это обвинение или  ложно, но говорить о нем не стоит,
могут возникнуть лишние осложнения.
     -- Уже  возникают из-за джентльменов  в  полосатых штанах, --  отрезала
Джинни.
     Она  понимала куда больше моего, но  я уловил ход  ее мыслей. Китайская
революция, новая династия Сунь  образовала страшную даосскую хунту,  которая
не только хотела подавить оставшихся мятежников и  бандитов, но и освободить
страну от чужеземного вмешательства, вернуть утерянные земли и сделать Китай
снова  главенствующей  державой...  Нет,  они не  подкладывали  бомб под наш
Государственный  департамент,   а   действовали  более  хитро  и  осторожно.
Положение пока что не критическое, но до критического тут рукой подать.
     Джинни смирилась.
     -- Ладно,  будем играть втемную. Но если мы вам нужны,  объясните  хотя
бы, откуда такие подозрения.
     -- И для начала,  -- добавил я,  -- почему ты выбрал нас. Мы теряемся в
догадках, как и все прочие.  Все, что я сделал для Твердыни, -- это  системы
связи,  прямая трансляция.  А Джинни  -- лицензированная ведьма. Мы пару раз
обращались к ней за советом, но только по техническим вопросам.
     Например,  из-за экспериментального спутника, который  внезапно заменил
текст сообщения на бретонские сквернословия. Оказалось, что,  когда отливали
бронзового  попугая,  литейщик  использовал  старый,  сломанный  колокол  из
Кемпера. Идея сама  по себе неплохая, поскольку в металле еще  жила святость
святого Корентина и  все такое, но тавматургические тесты были проведены  на
скорую руку и никто не заметил, что в металле была заточена ведьма-корриган.
Космическое лучи разрушили квантум-резонансные чары, которые  ее удерживали,
и,  конечно,  корриган вырвалась  на  волю. Уяснив причину,  Джинни призвала
Создание на Землю и выпустила его на волю, в Броселиандский лес.
     -- Ходят  слухи, что вы не  сидели, сложа руки, --  намекнул Сверкаюший
Нож. Он, не  отрываясь, глядел  вперед. Там, зеленовато-синее, а  в  глубине
темнее черных небес, сияло под солнцем  море. Что-то жарко нашептывал ветер.
У меня даже пересохло во рту. Боб поднял руку.
     --  Не обижайтесь, друзья. Я  только хотел сказать, что, когда основные
силы тьмы  вышли на свет, вы  можете по простому неведению, попасть под удар
--  поскольку сами владеете  большой  силой. Хотя всегда  используете ее  во
благо.
     Джинни замерла.
     -- Ты же не имеешь в виду самого Врага лично? Правда?
     -- Пока не могу  сказать. Скорее, Созданий на его стороне,  действующих
ради себя и по своей воле. Что само по себе -- задача не из легких.
     Она нахмурилась.
     -- Койот -- тварь  злобная и  крайне неприятная. Но мне не верится, что
он действительно сатанист.
     --  Доказательств  нет. Мы начали  собирать информацию. Надеюсь, что ты
нам поможешь. На крайний  случай остаются ваши личные способности. Вы знаете
ту местность и тех людей.
     --  Не  очень  близко, --  предупредил  я. --  Все-таки  всего два года
прошло.
     -- Но я узнал, что ты, Вирджиния,  завела много друзей среди индейцев и
многому у них  научилась. Одно это  уже вселяет надежду.  Кому,  как не мне,
знать, что эти ребята терпеть не могут ФБР.
     -- Местные называют вас "феврунами", -- ляпнул я.
     -- Слыхал, -- вздохнул он.  --  Наверное, это неизбежно.  Когда мы, как
федеральные  агенты,  приезжаем на каждое место преступления,  то суем нос в
дела полиции, которая  чаще нас знает,  что делать.  Хотя, поскольку  сам  я
индеец...
     --  Прости,  Боб,  -- извинилась  Джинни,  погладив  его  по  руке. Она
заговорила мягче.  -- Местные смотрят на всех пришлых  индейцев, как смотрел
бы, скажем, француз на немца.
     Боб горько усмехнулся.
     -- А я - оглала сиу. Поможешь найти с ними общий язык?
     --  Попробую,  но  у  меня  есть знакомые  только  среди  зуни.  -  Она
помолчала. -- Неужели шаманы навахо и хопи так упрямы?
     --  Говорят, да.  Конечно, началось  это  давным-давно. Я  слышал, что,
когда их попытались расспросить об этом деле, они словно язык проглотили.
     Джинни качнула рыжей головой.
     -- А чего  ты ждал? У  шаманов соглашение  с НАСА.  В  обмен  на разные
услуги их  народу они следят,  чтобы  Койот  и другие известные  им Создания
держались  подальше  от  Твердыни. И вот нечто разбило или исказило защитные
заклятия. И теперь шаманов  могут обвинить либо в  некомпетентности, либо  в
пособничестве  злодеям.  Не только их личная гордость,  но  и  честь  племен
поставлена на карту.
     -- Так-то оно так, но если бы они нам доверились...
     -- Легко сказать, Роберт Сверкающий Нож!
     Он поджал губы.
     -- Гм-м, да. Наши оперативники, похоже, сыграли дурака вчера ночью. Как
такое  простить?  Их  застали  врасплох,  они   растерялись.  Можно  ли  это
поправить?
     -- Я могу  предложить кое-кого,  может, и справятся,  -- пожала плечами
Джинни.  И тут же резко  сказала: --  Ты что-то  задумал для нас со  Стивом!
Иначе бы не увозил так  далеко.  Выкладывай, что  можем мы  и не  могут ваши
колдуны?
     Он снова вздохнул.
     --  Я до конца не  уверен.  Может, найти  след, который  они  не  могут
почуять?
     --  Где?  Наверняка ты  вычислил месторасположение, и вся  твоя команда
ринулась на свой квадрат с магическими зеркалами и феями.
     -- Они могут пропустить то, что вы со  Стивом почуете. Потому я и спешу
добраться туда раньше их.
     -- Вы, кажется, говорите о  большой площади, -- вставил я. -- Как же мы
успеем? С какого места лучше начинать?
     --  Я надеялся, что интуиция вам подскажет. По своему опыту говорю, что
случай не из легких. -- Плечи Боба поникли. -- Но попытаться стоит.
     --  Продолжай, -- нажал Моу. -- Начал говорить,  так расскажи Матучекам
все.  Мы  же просим  их  отыскать иголку  в  стоге сена, разве не так?  -- И
добавил, уже нам: -- Ладно, я выложу свою часть, что касается Азии.
     Джинни повернула голову, чтобы видеть Моу. Эдгар пялился с глобуса. Мне
было легче всех. Моу откинулся на сиденье и принял расслабленную позу.
     --  Понимаете,  -- доверительно  начал  он, --  мы  знали...  Мы -- это
военная разведка и все, кто имеет к ней отношение. Знали, что Китаю неймется
выйти в космос и воцариться  там первыми. Престиж, новые позиции, расширение
геополитики  и  так  далее.  Первыми  они  быть  не смогут, если  только  не
расстроят наши планы, верно? Европейцы тоже рвутся в космос, но они  от  нас
слишком сильно отстали.  А что до русских, то  они, с их  мощным религиозным
подъемом,  запустят  в  космос  несколько  икон и  на  том  успокоятся.  ФБР
поддерживает  связи со  Скотланд-Ярдом, и мы  узнали, что  Фу Чинг в  данный
момент находится в Англии.
     -- Фу кто? -- вякнул я.
     Боже, каким взглядом наградил меня Моу!
     -- Неужели вы никогда не слышали о коварном докторе Фу Чинге?
     У меня мороз по жилам  пробрал, когда я увидел внезапно побелевшее лицо
Джинни.
     -- Я слышала, -- сказала она.
     Моу кивнул.  Сам он  и глазом не моргнул, поскольку  узнал об  этом еще
раньше.
     -- Еще бы вам не слыхать, доктор Матучек. -- И обратился уже ко мне: --
Об этом нигде не сообщалось. Держали в строгом секрете, чтобы не подставлять
информаторов  и так далее. Кроме того... э-э... журналисты, которые нападали
на след,  либо вскоре очень плохо  кончали, либо им хватало  ума сидеть и не
высовываться. Фу Чинг -- лучший маг Китая и тайный агент.
     --  Только  играет он по собственным  правилам,  -- подал голос Боб. --
Бывало, он принимал решения за все китайское правительство.
     Показательно, ничего не скажешь. У  меня даже мурашки побежали по всему
телу.
     -- Но  если  он такая  важная фигура, то за  ним, наверное, установлено
постоянное наблюдение?
     -- Нет, -- ответил Моу. -- О том, что он  появился в Англии, британская
разведка узнала  из докладов китайских  шпионов. Они, конечно, могут бросить
все  силы  на  это дело и разузнать, где он прячется -- может, им это  разок
удастся,  --  но  что  толку? Как  только они попытаются подобраться  к нему
поближе, он удерет, прихватив с собой всю информацию.
     -- Скотланд-Ярду известна причина его приезда? -- спросила Джинни.
     -- Можно только строить предположения. Вероятно, поднимать суматоху. Но
в основном -- расстроить  планы Европейской конференции по освоению космоса.
В этом году она состоится в Лондоне, и там действительно намереваются решить
ряд важных  вопросов. А пока  мы,  американцы,  вплотную подошли  к  запуску
первого  космического  корабля. И Фу Чинг предпочел наблюдать за  нами через
Атлантику, а не через  Тихий океан. Не приложил ли он руку к провалу проекта
"Селена"? Это одна из задач, которую мы должны выяснить.
     -- Мой брат связан с китайскими астрономами, -- пробормотала Джпнни. --
Наверное, поэтому они всегда производили  на меня приятное впечатление... --
Она запнулась и помрачнела. -- Почему вы не пригласили и его?
     Сверкающий Нож  помедлил  с ответом. Как я  уже  говорил. давно  с  ним
такого не случалось.
     --  Он ведь... ученый, не так ли? А не практикующий колдун. Я не думал,
что он может пригодиться.
     Джинни поиграла желваками.
     -- А я полагала, что ты не любишь увиливать от ответа!
     Я заметил, что ее слова задели Боба, но он быстро взял себя в руки.
     Через минуту Джинни заговорила более спокойным тоном:
     --  Нам  нужна  только  правда.  Прекрасно, хватит  того,  что  вы  нам
рассказали, и того, что известно нам самим. Я попробую.
     Она встала.  Верх ковриолета подался назад, ее рыжие волосы взметнулись
на ветру, как ярое пламя.  Джинни вынула из кармана волшебный жезл, на конце
которого  засиял  звездный  свет,  видимый  даже  днем.  Джинни полуприкрыла
зеленые глаза  и  подняла  руку с  жезлом. Ворон  вспрыгнул на  ее  плечо  и
развернул черные крылья, как плащ ночи. Она повернулась ко мне и левой рукой
коснулась моей макушки. Крохотные молнии проскочили между ее пальцами и моей
головой.
     Теперь я слышал  ее бормотание  и воспринимал  ее мысли. Волшебный жезл
дернулся в руке Джинни и указал на юго-восток.
     -- Туда! -- решительно приказала она.

        ГЛАВА 7

     Мы приземлились в круглой долине и сошли с ковра. Вокруг -- ни души.
     В  целом этот бывший кратер огромного вулкана был по-своему  красив. Он
зарос травой, кустами и вечнозелеными деревьями, так что и не подумаешь, что
раньше  здесь  бушевала  лава.  По  краям  впадины   простирались  утесы  из
песчаника, похожие на  груды золота.  На  западном  и  восточном  гребне  на
поверхность  выступали  пласты  геологических  пород.  А  сверху  царственно
раскинулось синее  небо. Но палочка Джинни привела нас на опустошенный лавой
склон.  Перед нами  лежала  черная  застывшая  корка,  твердая и горячая  от
солнца. Острые гранитные осколки с нетерпением ждали, когда  мы  споткнемся,
чтобы вонзиться в тело.
     Жизнь   теплилась  даже  здесь  --  в  тоненьких   ростках,  вьюнках  и
неприхотливой траве,  серых плетях  лиан и  даже крошечных цветочках. Но все
местечко было не из приятных.
     -- Тебе лучше оборотиться, Стив, -- тихо промолвила Джинни, глядя перед
собой. -- Нам нужно быть во всеоружии.
     -- Лады!
     Я только  и ждал ее предложения. Я зашел  за ковер. Наши агенты открыли
багажник и вытаскивали свою аппаратуру.
     -- Если вы потеснитесь, я обернусь. Зато  у нас будет, по крайней мере,
хороший нос.
     --  А...  а  ультрафиолет  вам  не  повредит? --  поинтересовался  Моу,
размазывая по лицу крем от загара.
     По-видимому, он не очень разбирался  в  оборотнях. Ну,  нельзя же знать
все на свете.
     -- Сам по  себе нет, разве  что  я стану загорелым, когда приму прежний
вид. Когда  я снимался в  кино, то  приходилось подолгу торчать под довольно
мощными  эдисонками.  -- И добавил, чтобы занять время,  пока они разгружали
багажник: -- Обычно считают, что оборотни --  ночные существа. А все потому,
что  полная  луна  вызывает  определенную поляризацию, которая  подстегивает
нужные гормоны. Если рассвет застиг тебя в зверином  обличье,  то ты здорово
влип. При дневном свете  оборачиваться невозможно.  Чего только не выкинешь,
чтобы  выжить  еще  целый  месяц,  до  нового  полнолуния.  Потому  за  нами
укрепилась дурная слава. Что, в свою очередь, повлекло жестокие расправы и в
конце концов послужило нам на пользу.
     -- А, теперь понятно. Бюро, знаете ли, наняло нескольких оборотней.
     --  Вот именно, что нескольких.  Мы не  очень-то  любим  ходить строем,
поскольку древние инстинкты в нас сильней, чем в ком-либо другом.
     -- Мне не приходилось еще встречаться с такими, как вы, мистер Матучек.
Ни по службе, ни в обществе, -- улыбнулся Моу. -- А если и встречался, то не
знал.
     Я кивнул.
     --  Ну,  для  начала, нас  и  вправду  мало.  Кроме того, спрос на наши
способности вовсе  невелик.  Цирк, шоу-бизнес. Чары и  маготехника  способны
делать сейчас куда большие  чудеса. Иногда мы можем пригодиться в полиции, в
армии. Заповедники из кожи  вон лезут, чтобы заманить кого к себе на работу,
но уж  больно паршивая там зарплата.  Потому оборотни не спешат открываться,
чтобы не было слухов и дурацких вопросов, и предпочитают менять облик только
ради удовольствия или развлечения близких знакомых.
     -- У них есть тайные социальные группы, -- заметил Свекаюший Нож. -- Не
просто львы, лоси или олени.
     -- Едва ли это касается Китая, --  сказал Моу. -- Недавно я слышал, что
ученые  до сих пор не сошлись во мнении, насколько это зависит  от культуры,
насколько от генетики. Насчет генетики  -- это моя догадка, поскольку японцы
отличаются от нас.
     Я удивился:
     -- А разве китайцы и японцы -- не родственные народы?
     -- Не совсем. Предки японцев вышли из Юго-Восточной Азии. Мне говорили,
что тигры-оборотни встречаются именно там.
     Однажды я имел с таким дело, он был с Ближнего Востока.
     --   Вредные  твари,  хотя  достаточно  редкие.  Человек  должен   быть
невероятно  высоким  и  крепким, чтобы  носить  в  себе  нормального  тигра.
Леопарды-оборотни, оборотни-олени, волколаки...
     В голове  всплыла прилипчивая студенческая песенка, на мотив  "В старые
добрые времена":
     "Мы с тобою волколаки,
     потому что -- волки Локи,
     и мама волколак, и папа волколак,
     мы с тобою -- волки Локи,
     мы с тобою волколаки"...
     --  Все, Стив, место свободно,  -- перебил мои мысли Боб. Он запыхался,
пот  проступил  на  буревестниках, полумесяцах  и прочих  картинках, которые
красовались  на  его  теле.  Я  с  удовольствием  отметил, что среди  багажа
оказался  морозильничек и четыре термоса, вероятно -- на ленч.  Наверняка  в
термосах плескался охлажденный лимонад или чай  со льдом, но я надеялся, что
в морозильнике найдется несколько баночек пива.
     Я сбросил  ботинки и  одежду,  до  самого  вязаного исподнего.  Закинув
шмотки на  сиденье, я забрался в  багажник. Сверкающий Нож захлопнул крышку.
Скорчившись в темноте, я нащупал поляризатор,  который  болтался на  шее,  и
включил его.
     И сбросил человеческий облик.
     Потом постучал лапой по крышке. Боб выпустил меня.  Сразу же поплохело.
Я был обычным  лесным волком, а  не степным койотом, но подушечки лап у меня
не уступали доброй коже башмаков.  Вот  жару терпеть было труднее.  Потели у
меня только лапы  и  черный  нос.  Я  вывалил язык.  Ветерок продул  меня от
кончика  языка  --  совершенно непередаваемое ощущение  -- до самого обрубка
хвоста. Еще больше допекал яркий свет.  Глаза у  меня, конечно,  близорукие,
зато  очень  чувствительные.  Джинни поспешила  ко  мне, на  ходу вынимая из
кармана пару  солнцезащитных очков. Она водрузила их на мой нос. Я заказывал
эти очки у окулиста, так что видел теперь не хуже, чем раньше.
     Не  думайте,  особо  это ничего  не давало.  Приглушенное  человеческое
сознание обрадовалось, но я был  теперь в основном зверем и полагался на нюх
и слух. Потоки  ветра  шевелили  волоски в  ушах и гладили кожу на носу, сам
вкус  воздуха...  Нет, словами не  опишешь.  Не придумали еще  такой язык. В
траве прошуршала ящерица. Нос сообщил, что это холодное и вкусное мясцо,  но
не мог же  я щелкнуть  зубами и  ухватить зверька,  как пирожное  с подноса.
Неподалеку  грелась  на  солнышке  гремучая змея,  испуская острый тревожный
аромат:  не  тронь  меня!  Вьюнок теплился  под лучами  солнца, от лавы  шел
терпкий запах древности...
     -- Готов? -- спросил Боб. -- Тогда двигаем.
     Следующие  несколько  часов я  помню  смутно.  Хотя  я  был  быстрее  и
сообразительнее, чем в человеческом обличье,  но мой интеллект дремал. Кроме
того,  я никогда  не  был колдуном. Знал кое-какие заклялки на каждый  день,
плюс необходимые по работе, плюс отдельные наговоры, подхваченные то тут, то
там.  Но  Искусство  моих спутников  было гораздо  сложнее  и глубже, притом
развивалось по трем разным направлениям.
     Джинни нацепила черные очки и выпустила  Эдгара в полет, словно это был
ловчий сокол. Палочка в ее руке дрожала, выискивая след. Звездный свет на ее
конце  то  разгорался,  то  почти  гас. Жена  бормотала что-то на незнакомом
языке.
     Сверкающий Нож танцевал. Орлиные перья на голове подрагивали, одеяло на
плечах развевалось, словно  его трепал  жестокий ветер.  Он  тонко  завывал,
потряхивая  тыковкой-погремушкой.   Иногда  он   умолкал,   прохаживался  по
опустошенной земле,  нагибался, поднимал  кусочек базальта  и  принюхивался.
Потом некоторое  время  размышлял  над  находкой.  Иногда Боб  усаживался на
камни, скрестив  ноги,  устремлял перед собой недвижный взгляд и  совершенно
отрешался от окружающего.
     Моу медленно ходил кругами и тоже часто останавливался. Он держал папку
с листами бумаги, на некоторых были китайские иероглифы, некоторые  казались
пустыми. К папке был прикреплен футляр с разными  приборами. Моу сверялся  с
компасом, угломером и балансиром. Потом заглядывал в текст. Авторучкой делал
какие-то пометки или зарисовывал окружающий пейзаж.  Еще что-то писал  -- то
ли расчеты, то ли заклинания.
     Я же метался туда и сюда, держа нос по ветру или близко к земле. Жучки,
суслик,  нора  земляной   мыши,   перо  стервятника,  брошенная  кость...  Я
отшатнулся  от  маленького  кустика. Он  вонял  собачьей  мочой, чабрецом  и
скунсом. Ничего себе аромат!
     Я обошел вокруг и наткнулся на первое доказательство. Но в это же время
на ближайший  камень опустился Эдгар. Ничего  бы  мы не обнаружили,  если бы
наши  маги не  колдовали --  заклинали,  тянулись,  работали -- в правильном
направлении.
     Следы кто-то  постарался замести, но  они были слишком отчетливы, чтобы
исчезнуть так скоро. Я оскалился и наморщил нос... В полдневное небо полетел
долгий вой.
     Все кинулись  ко мне.  До  меня еле доносились их  возбужденные голоса:
"Демоническая природа...  Никогда не встречал такой силы...  Я тоже, если не
считать... Мистер Моу?.. Дайте рассмотреть получше. Если мистер Матучек чуть
сдвинется в сторону..." В нос попала пылинка, и я чихнул. В самый раз -- нос
освободился от проклятой вони.
     -- Кажется,  это  шэнь... Не  слишком ясно  отпечаталось,  --  медленно
произнес Моу. -- Может быть, что другое... нет, геомантия доказывает...
     Мы рьяно бросились на  дальнейшие поиски. Смутный, временами исчезающий
след вел нас к далекой Твердыне.
     -- Возможно, здесь не обошлось без какого-нибудь  о-бакэ, -- услышал  я
бормотание Моу. И ничего не понял.
     Сам я обнаружил след  крупного толстого мужчины, от которого воняло как
от  обыкновенного  человека,  за  одним  исключением  --  я  перепугался  до
чертиков. Спрятал покалеченный хвост между ног и, не издав ни звука, ткнулся
носом в джинсы Джинни.
     Моя жена и остальные спутники воспользовались собственным  Даром. Эдгар
сел на плечо Джинни и каркнул ей в ухо. Она мрачно кивнула.
     -- Боюсь, это не по моей части, -- сказал Моу через несколько минут.
     -- По  моей, --  ответил  Сверкающий Нож. -- Нас предупреждали... -- Он
зыркнул на Джинни. -- Это Койот?
     --  Совершенно верно, -- ровным голосом отозвалась она.  -- Он встретил
здесь кого-то,  кто это  был или что это было -- неизвестно. Но  встретились
они именно здесь. А он, по дурацкой привычке, метил территорию.
     А мне это казалось обычным делом!
     -- Фу Чинг назначил ему встречу? -- предположил Боб.
     -- Неизвестно, -- ответил Моу. -- Давайте пройдем дальше.
     Прошли. На горизонте показался купол Твердыни, его очертания  дрожали и
расплывались в жарком воздухе. Вокруг суетились крохотные  фигурки -- агенты
ФБР. Вероятно, наши поиски подошли к концу.
     Как  оказалось,  нет.  Сверкающий  Нож  указал  на  последнюю улику  --
вытоптанную  траву  и  раскиданные  камни -- и махнул мне  рукой.  Отчетливо
слышались запахи людей.  Их оставили  Койот и его дружки. Тем не менее следы
читались яснее некуда. Я услышал, как Боб начал объяснять остальным:
     -- Кто-то прилетел  на  метле и прошелся в сопровождении  Созданий. Это
был  мужчина, насколько  я могу судить по размеру  следов. Стив, ты смог  бы
опознать при случае этот запах?
     Я  покачал головой. Через пару дней такой погодки не останется и намека
на запах смертного  существа. Потом я  вздрогнул и зарычал. Отзвук? Оттенок?
Нет, быть не может. К тому же мы, волки, не закладываем своих друзей.
     Мы  еще полазили здесь некоторое время, но почти  ничего не нашли. Увы,
мы  дико устали  и  проголодались,  и  успели  опустошить фляжки. Потащились
обратно к ковру. Эдгар полетел вперед, и когда мы пришли, он уже был там.
     -- Ленч! -- хрипло объявил ворон.
     Мои  спутники  принялись  готовить  закуску.   Я  залез  в  багажник  и
оборотился.   Мне  здорово  пришлось  тренироваться,   чтобы   проворачивать
подобное. И укромное местечко -- еще далеко не все. Сначала я кувыркнулся на
спину, чтобы поляризатор оказался на животе. Придерживая прибор левой лапой,
я  правой нажал на кнопку. Потом я зажал его под челюстью, позволив осветить
мое  брюхо,  ноги  и  хвост.   Не  особо  приятная  процедура,  зато  весьма
способствует трансформации.
     Когда  я  вылез.   Сверкающий   Нож  вызвал  местный  штаб  и  принялся
докладывать  обстановку на  среднешумерском.  Этот  язык реконструировали  с
помощью  техники оживления табличек, но до  сих пор его почти никто не знал.
Он  был  в  ходу  у  военной  разведки  и  ФБР,  чтобы  предотвратить утечку
информации.   Не  только  маги   использовали   свой  специальный  язык  для
заклинаний.
     Когда  он  договорил,  а  я  оделся,  остальные  соорудили  бутерброды,
картофельный салат и выставили охлажденные напитки. Вот черт, пива  все-таки
не было. Боб Сверкающий Нож на работе -- настоящий бойскаут! Ну, я так хотел
пить,  что  подошел и чай  со  льдом. Мы вытащили  из "Лендровера"  переднее
сиденье и устроились в тени ковриолета друг напротив друга, держа тарелки на
коленях.  Эдгар получил свою долю  и  усердно отщипывал  клювом  по кусочку.
Показывая всем видом, что он заслужил эту награду.
     Я снова мог нормально мыслить и теперь ждал объяснений.
     -- Так что мы там нашли? -- вопросил я.
     --  Много  чего,  --  отозвался  Сверкающий  Нож.  --  Вряд  ли  бы  мы
справились, если бы не вы с Джинни.  -- Ворон возмущенно  уставился на него.
-- И  Эдгар, конечно!  Пока  сюда доберется спецбригада, сама природа скроет
все  важные  улики.  Природа  не терпит  пустоты, она заметает  след, уносит
запахи и звуки, туманит мысли  и стирает воспоминания. От имени всей  страны
выношу вам благодарность.
     Боб всегда  предпочитал  расплачиваться  на  месте,  не  возвращаясь  в
кабинет.  И все равно мне он нравился. Жаль, что мы не сходились во взглядах
на многие вещи.
     -- А теперь, -- продолжил он, -- у нас есть прямое доказательство того,
что Койот был причастен к событиям вчерашней ночи.  Вероятно, демонам... гм,
да,  демонам  не нужно было  подходить  ближе.  Оттуда  они  спокойно  могли
ослабить защитные заклятия.
     - Как?
     --   Очень  осторожно,  поскольку  с  виду  ничего  не   изменилось   и
сигнализация не сработала, -- сказал Моу. -- Твердыня была защищена от магии
западной,  белых  людей,   индейцев  и  пара-нормальных  воздействий.  И  не
предусматривала ничего более  сильного.  Отсюда  нападения  никто не ждал. К
тому  же мы  до сих пор  почти  ничего не  знаем  о  магии Дальнего Востока.
Полагаю, что эти Создания и позволили Койоту сыграть свою злую шутку.
     "Именно, -- подумал я, -- подлинно азиатскую!"
     --  Но я  могу с уверенностью сказать, -- продолжал Моу,  -- что они не
смогли  бы справиться с задачей, если бы им не помогал и не направлял кто-то
знакомый с местными условиями и местной магией.  Вероятно, это  был человек,
который их и встретил.
     -- Вы несколько раз повторили слово "они", -- осторожно сказала Джинни.
-- Кого или что, кроме Койота, вы имеете в виду?
     -- Ах, если бы я только знал!
     -- Я училась в Гарварде и Трисмегисте,  а не  в Беркли. Мистер  Моу, вы
упоминали  шэня.  Насколько  я  помню,  это  китайские Создания,  порождения
стихий, но не настолько, как их западные собратья. Можно поподробней?
     Моу  чуть  не  подавился  бутербродом  с  ветчиной.  Мы  с  Бобом  тоже
встрепенулись.
     -- Я  и сам не  до  конца  разобрался.  -- признался  Моу. -- Китайское
"шэнь" означает то  же,  что  и английские "дух" или "демон", или добрый или
злой "гений"  в средние  века.  Некоторые  шэни  принадлежат стихиям, как вы
верно заметили, но  люди не могут вызывать их так же свободно, как,  скажем,
гидр или саламандр. Другие... ну, не души, конечно, но какие-то части людей,
тени, которые остаются после их  смерти. И если им потом воздают почести или
взывают о  помощи,  как к  некоторым древним святым... ну, только  святостью
здесь и  не пахнет... тогда со  временем эти духи  растут и могут  сделаться
необычайно сильными. -- Он вздохнул. --  Я могу проболтать весь день, но так
и  не   добраться  до  сути.   Посмотрите  статью  о   шэнях  в  "Магической
энциклопедии".
     -- В отличие от местных святых шэни не обязательно бывают добрыми, так?
-- нахмурилась Джинни.
     -- Именно. В большинстве своем они безвредны, но встречаются и недобрые
создания. Как  в Японии, только  там для  каждого есть свое  название.  Злые
питаются страхом,  который  они  внушают,  и жертвами,  которые им приносят,
чтобы снискать расположение. Они сильно смахивают на западных демонов. Разве
что их природа не  духовна.  Злые шэни  могут причинять как моральный, так и
физический вред.
     --  Как  и  демоны, -- сказал я, кое-что припомнив. "Значит,  с  другой
стороны, их можно убить!"
     -- Все  ли шэни  Уснули, когда  наступил  век железа? -- не отступалась
Джинни.
     --   Вроде  бы  все,   разве  что  несколько  осталось  в  каких-нибудь
изолированных районах,  --  ответил  Моу.  -- Когда они наконец Пробудились,
злые  шэни  обнаружили,  что  здесь  можно  как следует развернуться.  Хаос,
который царил в стране после  падения Маньчжурской династии, предоставил  им
огромные  возможности. После того  как трон Сына  Неба перешел к Сунь, даосы
организовали настоящий крестовый поход против шэней.
     -- Знаю. А кто не знает? Продолжайте, пожалуйста.
     -- Но остался нерешенным вот какой вопрос: куда девались уцелевшие злые
твари?  Были  кое-какие  догадки.  Вот  теперь  мы  можем   сказать   что-то
определенное.
     --  Гм-м. Вы считаете, что, вероятно, под  руководством доктора  Фу они
устроили провал нашей космической программы. Каким-то образом они сошлись  с
Койотом, который стремился к тому же...
     Тут в разговор вступил Боб Сверкающий Нож.
     --  Точно!  А свел их человек, который прилетел той  ночью -- проверял,
хорошо ли сделана работа. А ведь неплохая версия наклевывается.
     У  меня все  сжалось внутри. А про себя я  решил,  что операции  "Луна"
необходима служба безопасности, пусть даже она ничего не сможет сделать.
     -- Когда  мы  шли  по следу,  вы упомянули  еще  какое-то  Создание, --
напомнила  Джинни.  --  Я  сама  его  почуяла,  только  не  знала,  как  оно
называется.  Кажется,  что-то  более...  жуткое. Вы произнесли  еще какое-то
японское слово.
     -- О японских  духах мне почти  ничего не известно -- ками, о-бакэ, что
там  еще... Они  сильно отличаются от  китайских.  Оми, например,  похожи на
скандинавских троллей. Но вам  должно быть известно, что японские синтоисты,
как  и   даосы  в  Китае,  стараются  ограничить   влияние  так   называемых
нежелательных Созданий.  Можно скептически  относиться к методам работы этих
учреждений --  как я, --  но  обе стороны  выступают в  роли  очистителей от
скверны.
     --  Итак,  демоны  пытаются взять  власть в свои  руки. Отсюда  логично
вытекает, что японские  и  китайские злые создания заключили бы союз. Но вы,
джентльмены, считаете, что они обратились за помощью к людям. Каким людям?
     -- Может быть,  к доктору  Фу, -- быстро  предположил  Боб. --  Хэй, мы
славно  потрудились  сегодня. Давайте  доедим и  отправимся  в  более уютное
местечко.
     Мы  с  Джинни  переглянулись.  Эдгар  тоже зыркнул  в  нашу сторону. Мы
сообразили, что наш предводитель решил закрыть тему. Почему -- неясно, но он
определенно не хотел продолжения разговора.
     Вскоре мы прибыли в  Грант,  изредка перебрасываясь ничего не значащими
фразами. Потом  и вовсе замолчали. Ничего, кроме  дела,  нас не связывало. И
все же, что бы мы ни  думали в  будущем, я был рад снова встретиться с Бобом
Сверкающий Нож и познакомиться с Джеком Моу.
     На парковочной стоянке мы распрощались.
     -- Я буду на связи, -- туманно заявил Боб, но другого мы  и не ожидали.
Джинни, я и Эдгар вернулись к нашей метле.
     -- Что ты  обо  всем этом  думаешь? -- спросил я,  когда мы поднялись в
воздух.
     -- Думаю, что хорошо бы сейчас проснуться, -- вздохнула она.
     Бедная моя, ей досталось больше, чем  мне, хотя держалась она молодцом.
Я хлопнул жену по плечу.
     -- А как насчет выпить чего-нибудь холодненького?
     -- О, это лучшее предложение за весь день! -- рассмеялась она.
     Оказалось, что выполнить обещание не очень-то и легко. Бен отправился в
горы  с   семьей  лучшего  друга.   Бэл,  которую  мы  достали  до   печенок
приглядыванием  за  Криссой,  уже не дулась  на нас. Правда,  она  засела  с
подружками в кафе, где подавали шаурму.
     Пришлось  справляться  самим.  А  потом  наша  младшенькая  затребовала
рассказов, шуток и ласки. Свартальф милостиво взял часть забот на себя.
     Так  что прошло почти два часа, прежде чем  я взялся  за почту.  Джинни
усадила  Криссу  смотреть фильм  про ведьму Ванду и явилась  как  раз тогда,
когда я бормотал... ну, скажем, "так-так-так".
     -- Что там еще?
     -- Посмотри сама. -- И я протянул ей послание.
     Заголовок  гласил:  "Инспекция  Обеспечения  Подоходного  Налога".  Над
операцией  "Луна"  в целом и нами  в  частности  нависла угроза  аудиторской
проверки. Поскольку  мы  заявили, что часть наших домашних расходов является
производственными затратами, то аудитор хотел бы встретиться с нами на дому.
С наилучшими и так далее.
     -- Совпадение? -- предположил я.-- Или происки Врага?
     --  Понятия  не  имею. -- На фоне белых  стен и  желтых  светильников у
Джинни резче проступили скулы. -- Может, и совпадение.
     -- Наверное, тебе потребуется время, чтобы собрать все бумажки?
     Слава богу, она переложила это бремя на свои плечи.
     -- Ерунда. Но... -- Она посмотрела мне прямо в глаза. --
     Стив, чем  больше  я думаю  о том, что  случилось сегодня,  тем сильнее
убеждаюсь, что нам нужно повидаться  с Балавадивой. Чем  быстрее, чем лучше.
Хорошо  бы завтра.  Пока  я буду  утрясать  этот  вопрос,  свяжись  с  Барни
Стурлусоном.
     Она вышла. Я  направился к телефону. На Срединном Западе уже ночь, но я
его вызвонил.
     -- Н-да, -- прогундосил он, заполняя весь экран. Крупная голова с седым
ежиком покачивалась взад и вперед, так что он  был похож на льва, только что
подзакусившего шакалами.  <i>--</i> Они уже лазают  по  всем "Норнам". Не хочу тебя
пугать, особенно после этого взрыва, но...  Ладно, не дергайся и не забывай,
что на нас работает опытнейший специалист по налоговой дьявольщине.
     Мне  полегчало.  Ни  мы  с  Джинни,  ни "Норны"  не  совершали  никаких
махинаций. Наверняка это просто досадная ошибка, но... Я позвонил  в местный
налоговый  отдел и  назначил  встречу  на  послезавтра. Вернулась  Джинни  и
сказала, что  Балавадива  примет  нас  завтра  утром.  Я  даже  подумал,  не
колданула ли  она,  чтобы  все  так  удачно  сложилось. Жена  смешала джин с
тоником, я налил  себе пива,  и мы отправились в патио, где  решетки поросли
жимолостью. Нужно ловить момент и наслаждаться жизнью, пока можешь.

        ГЛАВА 8

     Зуни расположились  в тридцати милях к югу  от Галапа. Мы вылетели рано
утром, пока  было прохладно, и сразу направились в сторону восточной границы
резервации  --  уж больно замечательный открывался  оттуда  вид. Первые лучи
солнца  озарили гору Вингейт. Потом, дальше  к югу,  горный кряж Зуни  уплыл
влево.  Сами по  себе эти  горы  ничем особым не  выделялись -- кольцо скал,
поросших сосновым  лесом. Но раннее  утро  и  великолепная погода превратили
заурядный  горный   массив  в  истинное  чудо   света.  Песчаник  отсвечивал
золотистым, красным, кирпичным, бурым и белом цветом, часто краски следовали
друг  за другом,  как полоски  американского  флага.  Тени очерчивали холмы,
выступы, впадины и  расселины, с каждой  минутой видоизменяясь, по мере того
как  солнце поднималось все выше. Пейзаж казался флагом, трепещущим на ветру
геологии.
     Когда  мы повернули к  западу,  миновав Раму, внизу пронеслись долины и
холмы,  покрытые можжевельником и дроком. Там, где сливались два  блистающих
серебром  ручья, давая начало  речке  Зуни,  земля снова  вздыбливалась.  Мы
летели над Вратами Зуни,  это ущелье вымыла вода реки.  Дальше открылась еще
одна долина, широкая и гостеприимная, которую с трех сторон охраняли  крутые
косогоры.  Долина  зеленела  хвойными   деревьями   и  злаками.  Правда,  не
повсеместно,  поскольку климат здесь  весьма  засушливый. Река  всегда  была
узкой, а сейчас она почти пересохла, зато цвела от водорослей.
     Пуэбло   успело  раскинуться  по  обоим  берегам  реки.  В  трех  милях
возвышалась гора  Корн, величественный,  почти отвесный пик,  заросший лесом
под названием Дова Йаланне, настолько же священным для  местных жителей и их
истории, как и Акрополь для афинян.
     Неписаный   закон  гласил,  чтобы  мы  снизились  и  летели  на  высоте
человеческого  роста  над пыльной  дорогой,  ведущей  в Галап. Мы спустились
почти к самой земле --  проживающие здесь индейцы  все,  как на подбор, были
невысокими и крепкими. Сверкающий Нож возвышался бы  над  ними, как швед над
стамбульцами. Языки и культура разнились в той же степени.
     Несколько жителей копошились между грядками кукурузы, фасоли и сладкого
перца;  то тут,  то там  виднелись  персиковые деревца и загончики для овец.
Индейцы носили  потертые  хлопчатобумажные комбинезоны,  а голову повязывали
банданами. Шляп я так и не увидел. У мужчин волосы спускались до самых плеч.
Жители  использовали  ручные орудия  труда,  а  вдалеке  я углядел  тележку,
которую тащил ослик.
     И  дело  было даже не в нищете: просто этот народ  глубоко  и  искренне
придерживался  древних традиций и религии далеких предков. Притом фанатизмом
тут  и  не   пахло,  это  противоречило  их  натуре.  Здесь  хватало  метел,
ковров-самолетов,  телефонов,  дальновизоров и  прочих  технических новинок.
Местные дети  ходили в хорошую школу.  Заветы  великих предков блюлись здесь
строго,   но   старинные   целительские  навыки   дополнялись   медицинскими
заклятиями, антибиотиками и  тому подобным.  Вообще-то, Джинни рассказывала,
что весь мир учился целительству и врачеванию именно у этих людей.
     Некоторые из работников заметили нас  и приветственно  замахали руками.
Исторически сложилось,  что зуни испытывали  неприязнь  к  испанцам  --  ну,
понятно почему. Притом испанцы  умудрились исковеркать их название, "ашиви",
и по  ошибке поставить  тильду над неизвестно  откуда взявшимся  "н". То  же
самое  было с мексиканцами и апачами.  Тем не менее  зуни прекрасно ладили с
навахо и, конечно, всегда хорошо сходились с хопи. В целом с  американцами у
них установились неплохие отношения,  хотя до недавних пор последние здорово
притесняли местных жителей. У меня что-то  дрогнуло внутри, когда  я услышал
крик какого-то мужчины:
     -- Здорово, доктор Матучек!
     Джинни помахала в ответ.
     Впрочем, с тех  пор,  как  мы  переехали в  Нью-Мехико,  она  постоянно
интересовалась индейцами.  Возможно,  нам крупно повезло, что однажды Джинни
повстречалась в магазине с Балавадивой и они заболтались на профессиональные
темы. С другой стороны, это могло быть чем-то большим, чем просто счастливый
случай. Как  бы  там  ни  было,  вскоре  Джинни  знало  все  пуэбло  --  так
внимательно и  уважительно она расспрашивала  жителей, старательно  учила их
редкий  язык, вникала в самые незначительные и мелкие проблемы селения. Хотя
ее,  как  женщину,  и  не допускали до  определенных  вещей,  ее иностранное
происхождение не играло никакой роли.
     Мысли мои перескакивали с  одной темы на  другую,  как  кузнечик,  и  я
задумался,  что было  бы  с  этим племенем,  повернись  история  по-другому.
Например, случись так, как представлял  себе Уилл, когда наука проморгала бы
релятику, а значит,  не было бы магии  и всю власть получили  бы технические
приспособления.  Замостили бы эту дорогу?  И  что было бы  на месте селения?
Концентрационный  лагерь,  или пастбища для овец, или что?..  Какая разница.
Сейчас все так,  как есть на самом деле. Но  я твердо знал, что души зуни не
прижились бы ни в каком другом месте.
     Мы влетели в город -- или деревню, хотя такое определение подходило еще
меньше --  и опустились  на стоянке  у  церкви. Ее недавно отреставрировали.
Квадратное строение  с колокольней, на  верхушке  которой виднелся крест. За
церковью  было  заросшее сорняками  кладбище и  парочка  hornos  --  круглых
глиняных   печей.  Внутри  церковь  была  украшена   фресками,  на   которых
изображались местные религиозные обряды. Хотя католицизм оказал определенное
влияние  на индейцев,  их  собственная религия  держалась  так  прочно,  что
миссионеры, пытавшиеся сместить ее, потерпели полное поражение.
     И  все же от  прежних времен почти ничего не осталось. Дома строились в
расчете на одну семью,  низенькие и  маленькие, но  вполне  современные, они
довольно  далеко  отстояли  друг от друга. Имелась  пара магазинов  и  кафе.
Священный склон горы отсюда не  был виден, для этого нужно было подняться на
специальную  площадку, где  ежегодно проводились ритуальные  моления.  Кроме
нас, из  гостей  пока никого  не было.  Местные жители продолжали заниматься
своими  делами,  в  основном  на свежем  воздухе.  Школьные занятия  еще  не
начались, так  что детвора шныряла по  всей долине.  Мы прибыли в промежуток
между ежегодным праздником плясок и другими обрядами.
     Мы двинулись  к дому Балавадивы, так что солнце теперь грело нам спины.
Видимо,  по  статусу ему полагалось поселиться в  одном из уцелевших  старых
домов.  Он был  сложен из обожженных  кирпичей,  плоскую  крышу поддерживали
деревянные потолочные  балки.  Но в окнах  стояли алюминиевые рамы, а  дверь
была из фанеры.
     Я постучал. Вышла его жена, полная  женщина в вышитой рубашке и длинной
юбке с роскошным  поясом. На шее у нее  висели  серебряные цепочки  и  низки
бирюзы и ракушек.
     -- Keshi, -- сказала она  и перешла на ломаный  английский: -- Входите.
Входите. Пожалуйста.
     -- Спасибо,  миссис Адамс, -- поклонился  я, не в  состоянии  вывернуть
язык ее индейским именем.
     А  Джинни запросто выговорила  "Вайуатитса" в середине фразы  на чистом
наречии зуни. Мы вошли.
     Комнаты в  доме  были  просторные, прохладные  и  мрачноватые,  хотя  и
выбеленные от  пола до массивных  потолочных  брусьев.  На каминной  решетке
стоял горшок со священной пищей, а над очагом висели две термальные куклы --
эскимос (для прохлады) и  африканец (для обогрева). В другой комнате  были и
лампы,  и  дальновизор,  и  музыкальный центр  плюс  книжный  шкаф,  забитый
книгами, и современная мебель, а на полу лежал чудесный ковер. В правом углу
стоял ткацкий станок с неоконченным полотном,  это сразу напомнило  нам, что
древние обычаи здесь еще живы.
     Джинни говорила,  что за следующей дверью находятся кухня и  ванная,  а
еще  несколько  отгороженных спален.  Все в доме  дышало простотой,  которой
белый человек ни  за  что не  стал бы  придерживаться, если бы  был  так  же
знаменит в своем народе. Но зуни -- племя непритязательное.
     Балавадива  сидел за столом. Его дети давно построили собственные дома.
Он  цедил очередную  чашку кофе  и  рассматривал  шахматную  доску.  Ожившие
фигурки вели сражение  сами по себе.  Из проигрывателя несся джаз-диксиленд,
который он всегда любил.
     Если не считать массивного ритуального кольца, одет Балавадива  был как
обычный фермер. Он до сих пор вел простую фермерскую жизнь, хотя временами и
делал украшения, которые стоили бешеные деньги.
     А по роду службы он был верховным жрецом Лука.
     Он встал, жестом остановив фигурки и выключив музыку.
     -- Добро  пожаловать,  Стивен и Вирджиния,  -- возгласил  священник. --
Хотелось  бы встретиться по более  счастливому  поводу, но  я все же рад вас
видеть. Присаживайтесь.
     В отличие  от  жены  Балавадива  довольно бегло говорил по-английски. В
детстве его клан Оленя  разглядел способности мальчика  и послал  учиться  в
государственный университет. Когда до этих мест докатилась война, он пошел в
партизаны, которые не давали захватчикам спать  спокойно. Потом  он вернулся
домой и стал предводителем всего клана и вершителем  всех важных дел пуэбло.
Война научила его многому для нынешнего высокого сана.
     Хотя  Балавадива  был  на голову  ниже  меня,  а волосы  его  покрылись
паутиной седины, наши руки соединились в пожатии  с  равной силой. Вот такой
он и  был: широкое  скуластое  лицо, две складки у рта, но никаких морщин. А
глаза сияли, как два обсидиана.
     Его жена приготовила кофе, поставила еще воды и села за ткацкий станок,
продолжая прерванную работу. Мне приходилось видеть ее наряд для плясок, и я
сообразил, что она мастерит праздничный килт. "Для кого  она это делает?" --
удивился я.
     -- Зуни опечалились,  узнав о неудаче  в Твердыне, -- начал Балавадива.
-- Но хорошо, что никто не пострадал.
     Джинни заговорила на его языке. Чуть подумав, он обратился ко мне.
     -- Ваша дама попросила меня отбросить вежливость в сторону,  -- пояснил
священник. И перестал улыбаться. -- Можно  и отбросить. Ведь мы друзья. Вам,
вероятно, известно, что я не приветствовал движение НАСА  против злых духов.
Пара наших ребят записалась к ним. Я бы тоже туда пошел, если бы тогда был с
вами знаком.  Но мои  чувства  так перемешались,  что никакой пользы я бы не
принес. А ребята остались.
     -- Ну, некоторые считают, что, э-э, наш проект запятнает, э-э, святость
Луны, -- промямлил я. -- Но это не так. Там ведь уже, э-э, живут Создания...
     -- Их открыл  брат  Вирджинии, -- кивнул он.  --  Да, если нам  удастся
найти с ними общий язык, это замечательно. И все же я бы хотел, чтобы первый
полет проходил где-нибудь в другом месте. Здесь так много грубых, болтливых,
жадных... --  Он поднял руку. -- Нет, я не нападаю на вашу культуру, Стивен.
Все человечество благодарно  ей за  Конституцию Соединенных Штатов и Билль о
правах. Но  ничто не совершенно  под луной, и ваши соотечественники способны
испоганить все, к чему дотянутся.
     "Нет, -- подумал  я, -- только не  мирную  пустыню и гармонию  между ее
обитателями!"
     Из сентиментальной задумчивости меня вывела Джинни.
     -- Сэр, я уже говорила об этом раньше, скажу и сейчас. Вы тоже человек.
Как и ваши предки. Когда-то анасази  жили  на севере, они губили  окружающую
природу,  распахивали   луга  и   сжигали   леса.  Войны,  охота  на  ведьм,
рабовладение,  пытки. Они забивали  больше животных, чем  могли  съесть,  из
чистого азарта.  И все это задолго до того, как в Америку приплыли белые. То
же самое было в Европе, Африке и Азии.
     -- Слов нет,  -- пожал  плечами Балавадива. --  Но  вы понимаете, что я
хотел сказать.
     -- Конечно, но насчет последнего -- "слов нет"!
     -- У нас кое-кто считает, что полет в космос можно организовать быстрее
и без шумихи, -- намекнул я.
     -- Вирджиния  рассказывала  мне  кое-что о  вашей...  операции  "Луна",
кажется, так называется ваш проект? И насколько он выполним?
     -- Не особо, -- признался я.
     -- Это  к  делу  не относится,  -- отрезала Джинни. -- Вы же не хотели,
чтобы Койот погубил проект "Селена"?
     -- Не хотел,  -- тихо ответил Балавадива. -- Но это вполне могло прийти
ему в голову.
     "Золотая  голова,  --  подумал я, --  но  досталась полубогу".  Иногда,
будучи в хорошем расположении духа  или  если его привлекала награда,  Койот
творил  настоящие  чудеса и  помогал людям.  Но  чаще  он  влезал  во всякие
неприятности, даже погибал, но  постоянно возвращался к жизни снова. Что  же
он узнал, что постиг  там,  за гранями смерти? Он был великим притворщиком и
фокусником.  Но  фокус  может  и  не  удаться.  И  черный цилиндр волшебника
извергнет не кролика, а смерть с косой.
     -- Прошлой ночью,  когда он помешал  взлету, -- сказала Джинни, --  ему
помогали чужие Создания.
     Священник поморщился.
     -- Знаю. От них воняло злом.
     -- Вы знали? -- воскликнул я. -- Откуда?
     И тут же сообразил, что сморозил глупость,  но Балавадива,  и глазом не
моргнув, ответил на вопрос:
     -- Мы поднимались на Дова Йаланне и проводили обряд. Я сам почувствовал
изменение магических потоков. И кое-что понял.
     Джинни вцепилась в край стола.
     -- Я так и знала! Потому и прилетела сюда.
     -- Попросить зуни о помощи?
     --  Прежде,  чем  сюда   явится  тупоголовое   правительство  и  станет
требовать, -- добавил я.
     -- Ну  и глупо с их стороны.  Можешь  так им и  передать. -- Балавадива
испытывающе оглядел нас.  -- Для вас, друзья мои, я сделаю  все, что в  моих
силах. Нет, мне не хотелось бы знать, что еще кто-то может пострадать.  Хотя
меня  не  волнуют  ни  проекты,  ни карьера,  я согласен.  А пока нам  нужно
поскорее  спасти  Койота, пока  он  не погиб окончательно... Если,  конечно,
сможем. А  мы не сможем, когда нам  в спину будут дышать федеральные агенты,
бюрократы  всех  мастей  и  журналисты.  Не  могли бы  вы намекнуть  об этом
кое-кому в верхах?
     -- Постараемся, -- пообещала Джинни.
     Вайуатитса  встала,  заново наполнила  наши  чашки  кофе и  вернулась к
станку. По  поводу  этого  килта  меня  все  сильнее  раздирало любопытство.
Какое-то время все молчали.
     Балавадива пристально посмотрел на Джинни. Та не отвела  глаз. Молчание
затянулось.  Стал  слышен  уличный  шум  и  болтовня,  но  словно  откуда-то
издалека. Свет, льющийся из окон, померк, в комнате потемнело.
     --  Тебя  ведь  волнует  не  только  общее  дело,  правда?  --  наконец
пробормотал он.
     Она покачала головой.
     -- Нет. Наше дело тоже.
     У меня по спине прошел мороз.
     Когда   священник  снова  заговорил,  голос   его  звучал   спокойно  и
размеренно, словно благословение:
     -- По крайней мере, нам повезло с временем  года. Большой летний  Танец
Дождя уже позади, так что до октябрьского  Танца  Кукол ничего особенного не
предвидится. Понятно, что все приготовления должны быть закончены до Шалако.
     Я знал,  что для зуни этот зимний  праздник не  менее  значим,  чем для
христиан  Пасха, а для  иудеев  --  Йом  Кипур. И  готовятся к нему  так  же
основательно и загодя,  как  новоорлеанцы ко вторнику на Масленой  неделе --
Марди Грас.
     -- Но месяц-другой я буду полностью свободен, --  продолжил Балавадива.
Поскольку он всегда упоминал о помощниках, то на этот раз, видимо, он решил,
что сам будет заниматься  поисками  и... колдовством. Как верховный жрец, он
распоряжался  такими  силами  и мощью, что другим  и не снилось.  -- Давайте
сравним наши наблюдения и, ради всего святого, будем честны и открыты. Потом
решим, что именно касается нашего дела.
     Совещание  продолжалось  несколько  часов.  Временами  он переходил  на
родной  язык.  Священник  и  Джинни извинялись.  но в  английском  не всегда
находились подходящие слова и определения. Ну, когда рассказ подошел к тому,
что я  обнаружил, пока  был  в волчьем  обличье, им  пришлось  верить мне на
слово. Потому что я никак  не мог  объяснить,  каким образом я узнал то, что
узнал.
     В конце концов Балавадива мрачно подытожил:
     --  Неизвестно,  как  именно  Койот  сошелся  с   Созданиями,   которые
стремились провалить полет на Луну. Притом, возможно, сам он не предполагал,
что  все  закончится катастрофой. Скорее  всего, он просто  возмутился,  что
кто-то вторгся на  его территорию,  и не устоял  перед  искушением  устроить
нарушителям  сладкую  жизнь.  Создания  сумели  быстро и  незаметно ослабить
защитные  чары,   ведь   заклинания  были  направлены  против  местной   или
европейской нежити. Похоже, твой феврун прав, и в большинстве своем это были
китайские демоны.  Зуни ничего о них не известно. А  что касается духов, тут
мы на высоте.  Нет, узнать имя Создания, которые сопровождало...  шэня, я не
могу. Но признаки слишком явственны  и, честно говоря, пугающи. --  Его рука
сжалась в кулак. -- Никогда еще я не ощущал злобы такой силы.
     -- А человек, который их встречал?
     В  голосе Джинни послышалась  боль, и я  стиснул ее  пальцы. Она крепко
сжала мою ладонь.
     --  Не  знаю,  никто  из  нас  не  знает,  --  чуть  спокойней  ответил
Балавадива.  -- Сны, которые пригрезились нам на  скале, указывали,  что это
мог быть кто-то вам близкий.
     --  Запах, который я  почуял... Нет! --  Я  замотал головой. -- Слишком
слабый, почти  выветрившийся. Тем  более  что  там применили заклятие, чтобы
сбить нас со следа.
     Джинни и Балавадива переглянулись.
     -- Пожалуй, мне следует заняться этим, -- быстро  сказала она. -- А вы,
сэр?
     --  Мы с товарищами сделали все, что  в  наших силах.  Придется просить
помощи со стороны.
     -- Откуда? -- прошептала она. -- И у кого?
     -- Например,  у  Небаятумы. Он много где  бывал,  многое  видел,  а его
флейта способна развязать самые молчаливые языки. -- Балавадива помолчал. --
А  может, попросить  Водомерку?  Нет, рано.  Если  я  вообще рискну на такой
шаг... Я отправлюсь в пустыню, Вирджиния, и займусь поисками. Все,  что  мне
остается, это искать.
     -- Как и нам.
     Они пожали друг другу руки.
     -- Хорошо, -- невесело  усмехнулся Балавадива.  --  И куда вы направите
свои стопы? Может, останетесь на ленч?
     Я  так и  не  понял,  было  ли это  простым  дружеским приглашением или
местным обычаем, но Джинни поблагодарила его и отказалась. И хотя она ничего
не  добавила,  я понимал,  что  занимало сейчас все ее  мысли. Балавадива не
настаивал и проводил нас сердечным напутствием.
     Мы взяли курс прямиком на Галап.
     -- Давай залетим к Уиллу, -- предложила жена.
     -- И что мы ему скажем?
     -- Пока немного.  Я сама поговорю с ним.  С одной стороны, просто  хочу
его увидеть,  потом  обрисовать  ситуацию  в  новом  свете,  поболтать...  и
заверить, что мы не забыли о нем.
     -- И не забудем, -- ответил я и сжал ее руку.
     -- Я знала, что ты так скажешь, Стив.
     -- А как же еще? Скорее  небо рухнет  на землю, чем Уилл  совершит злое
дело.
     -- Так-то оно так, --  пробормотала Джинни и умолкла.  Я  почувствовал,
что  она не  хочет продолжать  разговор.  Мы молчали  и наслаждались видом с
высоты. С востока наплывали приветливые белые облачка.
     Впереди, на  краю широкой долины  показался Галап. Сверху  он напоминал
расправленное крыло летучей мыши.  Мы юркнули сквозь потоки  транспорта, как
змея через изгородь, так что я и  испугаться не успел. Дом Уилла находился в
старейшей части города, густо заросшей деревьями. Мы начали спускаться.
     Джинни зарычала, и "Ягуар"  пошел  в  крутой разворот.  Я посмотрел  на
маленький домик и выругался. Рядом с ним стоял целый лес метел, и среди  них
виднелся "Лендровер"-ковриолет, который нельзя было не узнать.
     Значит, ФБР уже здесь.
     -- Может, они просто беседуют? -- промямлил я.
     -- Такой толпой? Скорее, расследуют, -- бросила она.
     -- Но... Не лучше ли нам спуститься? Окажем ему моральную поддержку.
     Плечи Джинни поникли.
     -- Нет. Бессмысленно и бесполезно.
     Некоторое  время  мы  летели  наобум.  Потом она  взяла  себя в  руки и
повернулась ко мне.
     -- Стив, давай пока не будем возвращаться домой. По  крайней мере, пока
не успокоимся настолько, что сможем спокойно смотреть в глаза детей.
     Бен  до  сих пор был в  походе, а Вэл  снова  нянчила  Криссу. Когда мы
попросили   ее  посидеть  с  сестренкой,  она  почти  не  ершилась  и  сразу
согласилась  побыть дома. Что же такое было  вчера  сказано или сделано, что
утихомирило  нашу буйную дочь? За завтраком ее явно одолевали  мрачные думы.
Но что, в конце концов, знает отец о своей дочери?
     --  Ладно,  -- согласился  я.  --  Может,  сейчас  ты не против  ленча?
Где-нибудь, где будет холодное пиво?
     Джинни через силу улыбнулась:
     -- Временами ты -- настоящий гений!
     Мы  направились  к  центру города и припарковались  в первом же удобном
месте. Поскольку Галап лежит дальше  от Твердыни, чем  Грант, он разросся не
так широко, но деловая часть города  была застроена под завязку, а  тротуары
кишели прохожими. Вперемежку со строгими офисами кричаще выпирали бутики. Мы
как раз  миновали один  такой,  новый, под вывеской  "Хитрый кактус".  Среди
остальной   безвкусицы  на  витрине  красовалась  напольная  лампа  в  форме
огромного   ветвистого  кактуса-сагуаро.  Несчастному   кактусу  пририсовали
круглые  глазищи,  курносый  носик   и  розовые  губки  бантиком,  обещающие
небывалые  радости.  Иногда  я  жалею,  что  восстание пуэбло  в  1680  году
потерпело поражение.
     Мы  решили, что  в данную минуту хотим побыть в расслабленной, пусть  и
шумной,  но  непринужденной атмосфере, даже в угоду элегантности. Не  тут-то
было. Наверное, мы  не умели выбирать подобные  места так, как ухажеры нашей
дочки,  поскольку  то, что  мы  отыскали,  успело  превратиться в  ресторан.
Ягнятина, резаные яйца, лук и помидоры -- все смешивалось и запекалось между
двумя плоскими  хлебцами.  Пальчики оближешь! Америка умудрилась перенять за
время войны кое-какие  навыки у врагов -- хотя некоторое  эстрадные ансамбли
пережимают  с  восточной экзотичностью.  Зато  глиняные кружки из Брокен-Боу
прекрасно сохраняют пиво ледяным.
     К   несчастью,   громко   работающий   дальновизор   не   способствовал
пищеварению. Мы бы еще плюнули на какой-нибудь задрипанный сериал, парад мод
или  рекламу,  где   коммерсанты  разрывались  от  дебильного  восторга.  Но
транслировали сводку новостей, и речь шла о космической программе.
     Конгрессмен   Шалтай   заявил,   что   мы   --   угроза   общественному
благосостоянию,  если учесть налоги, которые  угрохали на наш проект,  а они
могли поднять пришедшие в упадок молочные  фермы  Висконсина, оживить  банки
Нью-Йорка,  пойти на  починку  нефтеочистительных  заводов  Техаса,  закупку
заграничных  сигарет и  военную промышленность  в этом округе. Поскольку тип
явно метил в президенты, то раскатывал губу широко.
     Как  и  преподобный  Болтай.  По его словам,  путешественники  на  Луну
совратят  ее  невинных,  чистых  обитателей,  как  в   свое  время  западные
цивилизации совратили всех, до кого дотянулись. А  еще  наш  проект вопиющим
образом  не   принимает  во  внимание   темных  воротил  бизнеса,  торговцев
наркотиками, бандитов, убийц, проституток, сутенеров и -- что самое страшное
-- его избирателей!
     Из  того  факта,  что  аль-Банни работал  на  Халифат, разыграли  целую
комедию. "Он хочет  заполонить лошадями  небо. Ему  плевать,  на  чью головы
посыплется навоз!" Последовал мультфильм, где наш  главный мастер предстал в
виде  прибабахнутого кролика,  который длинными ушами игрался луной,  словно
шариком  от  пинг-понга. По-арабски  "банни"  значит "коричневый",  так  что
кролики ни  при чем,  но  об  этом ненавязчиво  умолчали. Я могу  продолжить
пересказ, но стоит ли?
     --  Похоже,  проект  по  уши увяз в политических  дрязгах, --  заметила
Джинни.
     -- Так  часто бывает, -- напомнил я. -- Просто руки  опускаются. Проект
"Селена" теперь вынужден  доказывать,  что  имеет  право на существование, а
значит, работы  будут приостановлены.  НАСА запросто  может  все прихлопнуть
одним ударом.
     -- А операция "Луна"? -- едва слышно выдохнула Джинни.
     -- Вполне.  Вполне. Вот только как  мы выберемся  из этого дерьма...  О
черт, солнышко, давай займемся обедом, а?
     -- И друг другом, -- ответила она и призывно улыбнулась.
     И  вот, уставшие  и встревоженные, но все-таки  немного взбодренные, мы
вернулись домой.  Эдгар дремал  на жердочке. Но  куда подевался Свартальф? И
Крисса не  спешит поделиться радостью? Я заметался  по дому, но тут  услышал
голос. Успокоившись, но заинтригованный, я пошел наверх.
     Дошел до  комнаты Валерии. Дверь -- нараспашку.  Как всегда, там  царил
полный кавардак. В ее возрасте никто не страдает аккуратностью. За собой она
следит и одевается настолько опрятно, насколько позволяет молодежная мода. В
школе она  учится неизменно хорошо, хотя  ее сверстники презирают  "зубрил".
Хорошие учителя любят тех,  кто  увлечен предметом.  Возможно, под  влиянием
матери,  хотя  мы  специально  не  направляли  детей,  Вэл  начала  серьезно
интересоваться  традициями  и  знанием  юго-западных индейцев.  Я заметил на
полке несколько библиотечных книг по этой теме, а под полкой висели  постеры
с Бэтменом  и Минни-Маус. А  еще Вэл обожала научную  фантастику. Свартальф,
расположившийся на  ее  кровати, свернулся клубком рядом с последним романом
Лиля  Монро о  магистре Лазаре, который она купила сама. "Ага! -- подумал я.
-- Когда она дочитает, я это стащу".
     Я  обнаружил  дочку  в  комнате Криссы, Вэл рассказывала сестре сказку.
Малышка  замерла  и не  сводила с нее глаз.  Рассказ только-только  начался,
потому не удивительно, что дочки не заметили нашего возвращения.
     -- Давным-давно жила-была девочка, которую звали Грязновласка. Ее звали
так, потому что она терпеть не могла купаться. И ее не волновало, что за ней
летают  мухи,  а  в пупке  полно  земли.  Когда  она  впервые  увидела  фото
знаменитого роденовского "Мыслителя" -- каменного задумавшегося  человека --
она сказала: "Бедняжка, его заставляют  выкупаться!" Как-то раз  отправилась
она погулять в лесу. Шла она долго-долго, потому что хотела убежать подальше
от мочалок и мыла. Наконец пришла к домику.  Она не знала, что в домике жили
медведь-папа,  медведица-мама  и маленький медвежонок.  Ей было  все  равно.
Медведи  оставили   дверь  незапертой.  А  поскольку  Грязновласка  --   это
Грязновласка, то она вошла в дом. Там был стол с тремя стульями. Села она на
первый,  самый  большой стул, но тот  был обтянут шкурой  дракона и  слишком
широкий  и  неудобный. Средний стул был такой мягкий, что она провалилась по
самое горло и еле выбралась. А маленький стул был в самую пору. Грязновласка
умостилась на нем,  запачкав грязным задом сиденье,  но ей  было начхать. На
столе  стояли три миски с кашей. Попробовала она из большой миски -- слишком
горячо,  да еще туда  доливали бур-бон. Фу! Грязновласка пила  только чистый
шотландский виски. В средней миске каша была нежирная, без  концентратов, ни
капли  сахара. Бе!  А  в маленькой миске  --  то,  что надо.  И Грязновласка
принялась наворачивать кашу, как смерч всасывает воду, только еще быстрее...
     Я вернулся к  Джинни. Все было в порядке. Вэл занимала сестричку, разве
что  слегка попрекала за прежнюю нелюбовь к воде.  И  все же я  заметил, что
буйство еще не оставило ее. Как же это проявится в следующий раз?

        ГЛАВА 9

     Мы позвонили Уиллу и пригласили  его на ужин. Он с радостью согласился,
но, когда явился, мы поразились, насколько измученным он выглядел.
     -- Тяжелый день? -- поинтересовался я, когда мы сели за стол.
     И намекнули,  что видели у  его дома целую свору полицейских  метел. Он
вздохнул:
     -- А, они были вежливые. Но очень, очень дотошные. Я и подумать не мог,
что меня будут спрашивать о всех событиях последних лет моей жизни, да еще в
подробностях  -- поди  все упомни! Не говоря уже о моих китайских знакомых и
всем,  что  угодно.  Они даже  вылизали мою  старую метлу  и  собрали пыль в
конвертики.
     --  Надо  было возражать, -- скривилась Джинни. -- К тому же я уверена,
что ты им слишком много наболтал.
     --  Почему  нет?  --  удивился  Уилл. -- Они  же  расследуют  серьезное
преступление.
     -- Не нужно выкладывать все карты на стол. У них ведь наверняка не было
полномочий, разве не так?  А тебе первым делом  следовало  пригласить своего
адвоката.
     --  Господи боже,  зачем?  Выложить  ему кучу денег, и в результате они
решили бы, что мне есть что скрывать! Нет уж!
     Мы с Джинни только  переглянулись.  Она покачала  головой.  Я  кивнул и
промолвил:
     --  Никогда  нельзя  быть  ни  в  чем  уверенным, если  имеешь  дело  с
правительством.  Потому все нормальные люди  стараются держаться  от властей
подальше,  разве что  их  припрут  к стенке.  А  твои  визитеры  остались...
довольны?
     --  Ну,  эти господа поблагодарили меня, но  сказали, что  хотят  снова
встретиться. И попросили не покидать город.
     -- Попросили, --  пробормотал  я.  --  Нужно  поговорить  со Сверкающим
Ножом.
     -- Ты ведь  и  так  никуда не  собирался в  ближайшее время, правда? --
спросила  Джинни  у  брата. Я  понял,  что она  пытается убедить  Уилла, что
полиция не считает его подозреваемым. И так ситуация паскудная.
     -- Конечно, -- отозвался астроном. --  Они говорили, что, скорее всего,
в  Твердыне завтра  уже можно  будет  вернуться к  работе. Мои наблюдения за
Луной... а мне еще нужно связаться с зарубежными коллегами и узнать, что они
успели выяснить... Ты ведь вернешься на работу, Стив?
     --  Хотелось  бы, да  и меня уже  звали.  -- Я недавно имел разговор  с
непосредственным начальником. -- Нужно выяснить, как пострадала переговорная
система и не виноваты ли техники в катастрофе. Да при чем тут связь? Ох... И
за  всю  историю  Вселенной   налоговый   аудитор   не   мог  выбрать  более
неподходящего случая, чтобы припереться сюда именно сейчас!
     Девочки  сидели  с нами.  Крисса  была  поглощена картинками в какой-то
книжке, а  Вэл  прислушивалась к  разговору,  потягивая "гепта-ап"  и  гладя
развалившегося рядом Свартальфа.
     -- А я про это не знала, па! -- воскликнула старшая.
     -- Зачем тебе  забивать  голову?  --  пожал  плечами я.  --  Финансовое
управление   похоже  на  войну:  постоянная  скукотища  с  редкими  ужасными
выступлениями.
     --  Он шутит,  --  вставила Джинни. -- Ничего страшного нам не  грозит,
разве что та самая скукотища.
     -- И куча претензий, -- буркнул я.
     --  Тебе незачем тут  страдать,  Вэл,  -- продолжала Джинни.  -- Ты уже
заработала  хорошую карму. Так что  отдыхай. Разве  твои  друзья  передумали
устраивать пикник?
     -- Они -- нет, а я -- да.
     Судя по тому, как упал ее голос, только  что веселый  и жизнерадостный,
ее вновь обуял демон противоречия и злобы. Глядя, как на чистых щеках дочери
проступает румянец, я сделал вывод,  что она до сих  пор в ссоре с ухажером.
Вероятно, вчера  он приходил к  дому,  пытался загладить вину, и  только все
испортил.  Вспомнив  себя  в этом  возрасте, я  невольно  проникся  к  парню
сочувствием.
     Мы с женой не стали уточнять.
     --  Жаль,  --  сказала  Джинни,  --   тогда  можешь  пойти  куда   тебе
заблагорассудится. Только не забудь вернуться к ужину.
     -- Думаете, будет так плохо? -- осведомился Уилл.
     --  Ну, ты ведь знаешь, как у  нас  обстоят дела с финансами.  Зарплата
Стива, мой бизнес, наши доходы и, наконец, операция "Луна".
     Он хмыкнул и выпустил клуб дыма из своей трубки.
     -- Я и сам в это замешан.
     Эту фразу он произнес куда более озабоченно, чем рассказ о визите ФБР.
     -- Сиди тихо, -- посоветовала Джинни, -- сосредоточься  на повседневных
делах и не болтай ни с  кем,  не посоветовавшись со  мной.  Я решу, чем тебе
помочь, и увидишь, что помощь не замедлит. -- Она слабо улыбнулась: -- Слава
богу, что я не из таких блаженных неведающих, как ты.
     У  меня едва не вырвалось: "Ты, Уилл?"  Этот спокойный  человек с тихим
голосом, седой бородкой и тонким юмором...
     Досада за бедного Уилла смешалась со злостью на весь настоящий бедлам.
     -- Да уж, чума их побери, начнут совать нос во все дырки, перетряхивать
нашу частную жизнь, -- нахмурился я,  -- изведут тонны бумаги, потратят уйму
времени, а толку -- кот наплакал.
     -- Ну, вряд ли будет  так страшно, -- сказала Джинни. --Я-то знала, что
в один прекрасный день явятся эти гоблины, а потому успела приготовиться.
     -- Ты что, разобралась в системе налогов США? -- удивился Уилл.
     -- Я что, похожа на господа бога?
     -- Смертному это не под силу, --  заявил я. -- И все равно от них всего
можно ожидать  --  полезут в  свой саквояж  и  вынырнут с глазом тритона или
лягушачьей лапкой.
     --  Да,  я  слыхал про такое,  -- кивнул  Уилл. --  С  другой  стороны,
говорят, что  некоторые  налогоплательщики  защитились  от  этой  напасти  с
помощью ноги ящерки и крыла стервятника.
     -- А потом вступились  адвокаты и неплохо нажились, --  проворчал я. --
Человек  потенциально  виновен, пока  не  доказал обратного. Угрохав по пути
массу денег, сил и времени. Неужели Отцы-Основатели имели в виду именно это?
     Валерия  внимала  разговору  с   неослабевающим  интересом.   Юношеский
идеализм уже вытеснил сожаления и душевные треволнения.
     --  Если все так  ненавидят  налоговую службу,  -- вопросило  дитя,  --
почему тогда она до сих пор существует? Я думала, что это было правительство
людей, ради людей и для людей.
     -- Именно, -- согласился я. -- Только,  увы, это все  три разные класса
людей.
     -- Стив, не будь таким циничным! -- одернул меня  Уилл. Он откинулся на
спинку  дивана  и закурил, всем видом напоминая  философа. --  Видишь ли, --
обратился он  к Вэл. -- Разобраться в  людских делах всегда не просто. То ли
потому, что мы  суть павшие  ангелы, или высокоорганизованные обезьяны,  или
все разом (в зависимости от точки зрения), но факт остается  фактом. В целом
наша страна  справляется с этой проблемой лучше  многих других. Почти каждый
гражданин работает  на  государственных предприятиях. -- Он зыркнул на меня:
--  Вот  как ты,  Стив. Налоговая  инспекция -- такое же  предприятие. И все
честные граждане зарабатывают  на жизнь,  трудясь в  рамках  закона. Закона,
представленного  правительством,  которое  выбираем  мы сами демократическим
голосованием.
     Я собирался вставить  насчет  перераспределения,  недочетов  и судебных
издержек, но Джинни опередила меня, что, впрочем, к лучшему.
     -- Все будет прекрасно, -- подытожила она. -- Давайте лучше поговорим о
чем-нибудь более радостном, например, похоронах.
     Тогда Уилл рассказал недавно услышанную байку о том, как две монашки на
возке, запряженном единорогом, возвращались поздней лунной ночью в монастырь
с какого-то церковного торжества. Ну, и были немного  навеселе. Вдруг сверху
спустилась  огромная  летучая мышь,  уселась  на  дерево  и  превратилась  в
облизывающегося вампира. "Скорее,  сестра, --  прошептала  монашка,  которая
правила возком,  -- покажи ему свой крест!" Вторая показала осиновый крест и
рявкнула: "Парень, поди прочь от осины! То есть от креста!"
     Вэл  расхохоталась, Крисса услышала  и тоже засмеялась. Я встряхнулся и
порадовал слушателей историей, как один  генерал  из Пентагона отправился на
рыбалку и по пути  увидел магазин, где продавали наживку, с вывеской: "Любые
черви за доллар". Он вошел и сказал: "Дайте мне двухдолларового червя".
     Джинни выдала историйку еще забавнее, так что общение мигом наладилось.
Настроение у всех сразу подскочило, за ужином мы веселились пуще  прежнего и
так до самого позднего вечера, когда пришла пора ложиться спать.
     И в самый раз. Потому что в дальнейшем поводов для веселья у нас больше
не было.

        ГЛАВА 10

     Альгер  Снип  прибыл точно  к  часу дня.  Это  был  коротенький и тощий
человечек с гладкими темными волосами и  холодными карими глазками. Держался
он прямо, словно  палку проглотил. А когда говорил, кончик  его  носа слегка
подрагивал. Я  открыл дверь, и инквизитор, не задерживаясь, промаршировал  в
прихожую.  Шляпу, правда,  снял и переложил  в левую руку, в которой уже нес
портфель.  Помахал  удостоверением.  Символы  вокруг  нарисованного  Анубиса
означали,  что перед  нами  специалист в своем  деле, притом весьма высокого
ранга.  Снип засунул удостоверение обратно  в  карман и  протянул  руку  для
пожатия. Ого, вот это хватка! Я не преминул показать, что тоже не слабак.
     --  Моя  жена Вирджиния,  --  представил я  Джинни, которая  была  сама
ледяная любезность. -- Наши дочери, Валерия и Крисса.
     Девочки даже не подошли поближе.  Вэл глядела  на гостя исподлобья, как
на что-то омерзительное.
     --  Извините, --  медленно  и тяжело уронила она,  -- я пойду и займусь
уроками. Если мне позволят.
     Развернулась  и вышла.  Свартальф одарил гостя презрительным  взглядом,
задрал хвост трубой и гордо удалился за Вэл.
     -- Бэ! -- выдал Эдгар со своего насеста, притворяясь, что его тошнит.
     Крисса всхлипнула и залилась слезами. Снип поджал губы.
     --  Простите, -- сказала жена, наклоняясь, чтобы обнять малышку. -- Она
устала.  Тише, тише,  милая, не бойся.  Мама и папа  с тобой,  они  тебя  не
бросят. Я уложу ее в кровать,  пусть  поспит. Стив,  проводи мистера Снипа в
кабинет и угости чашечкой кофе. Да, впечатляющее начало.
     -- Сюда, пожалуйста, -- сказал я и повел инспектора наверх. -- Гм, если
бы вы приехали утром, дети бы нам не мешали.
     А  я бы не  потратил  несколько  часов в  пустом  и тягостном ожидании!
Джинни-то хоть могла просидеть на телефоне, созваниваясь с клиентами.
     --  Я  считаю,  что  инспекция  будет  долгой,  и  не  хотел,  чтобы мы
прерывались на ленч.
     Намек  понят:  он  подразумевал,  что во время  обеденного перерыва  мы
попытаемся замести улики.
     Я  присмотрелся  к нему. Что-то  в нем  было не  так...  Одежда?  Серый
деловой  костюм,  рубашка  в  полосочку,  синий  галстук  в  белый  горошек,
старательно  начищенные  черные  туфли  --  все свидетельствовало о  высоком
положении.  В  чем же  дело?  Слишком  широкополая  для  наших  краев  шляпа
смотрелась   несколько  консервативно.   Новая   и,   похоже,   дорогая,  но
государственным  служащим не запрещается  жить на широкую ногу. И все-таки я
бы предпочел оборотиться волком и хорошенько обнюхать чужака, который внушал
мне смутную тревогу.
     Нет, не годится. А то могу и накинуться невзначай.
     Мы вошли в  кабинет. Он окинул комнату зорким оком.  Большой письменный
стол  с  обычными  канцелярскими принадлежностями,  телефон, рядом  --  пара
офисных  кресел и несколько застекленных шкафчиков.  На одном  из них  стоял
бюст Афины Паллады. Из окна открывался вид в сад. На раме Джинни  нарисовала
анкх, в  петле  которого был  глаз,  активизировавший защитное  поле. Поверх
рисунка  шла надпись: "Protege semper nates  tuas раруro" (Всегда  прикрывай
ягодицы свои бумагой <i>(лат.).</i>).
     -- Это мастерская доктора Матучек, так? -- вопросил Снип.
     -- Нет, и даже не приемная. Здесь мы храним счета и записи и занимаемся
канцелярской работой.
     -- Я хотел  бы изучить  и остальные комнаты, мистер Матучек, включая  и
ваш кабинет. Но начнем отсюда.
     У меня во рту пересохло. Сглотнув, я сказал:
     -- Собственно,  у  меня  нет  своего  кабинета.  Практикуюсь я  в своей
комнате. -- Всякий, кто  назовет ее конурой, получит в ухо. -- Но это не для
работы, скорее  для отдыха,  чтения  и  увлечений. Личные апартаменты,  и  к
деловой части дома мы их не причисляем.
     Он уселся, положив на стол шляпу и портфель.
     -- Спорный вопрос. Параграф 783(с)4. Вернемся к нему позже. Приступим?
     И достал пухлую папку.
     -- Финансами  и  счетами занимается жена, -- сказал я. -- Даже не знаю,
где что лежит. Сейчас она уложит малышку спать и придет. Может, выпьете пока
кофе?
     -- Пока нет, -- отмахнулся он. -- Садитесь, пожалуйста.
     То ли мне показалось, то ли  он и  вправду произнес "пожалуйста"  через
силу. -- Давайте обсудим ситуацию в целом, в неофициальном порядке.
     -- Разве вы уже  не  изучили все  в целом? --  спросил я,  опускаясь во
второе кресло.
     -- Только ваши досье и другие документы, разрешенные к распространению.
     Что же ему еще надо? И почему? На крупную дичь мы все равно не тянем.
     -- Кое-что нам непонятно, -- продолжил Снип.
     Естественно, ты же сборщик налогов, а не ученый или исследователь.
     -- Признаться, ваши отчеты были более чем скромны.
     Другими  словами, если  мы  решили  тянуть одеяло на себя, то наверняка
хорошо подстраховались.
     <i>--</i> Нас интересуют следующие подробности, -- закончил Снип.
     Припомнив, как Джинни предостерегала Уилла, я решил тянуть время  до ее
возвращения и начал прикидывать,  не пора  ли  вызывать адвоката. Нет, тогда
атмосфера станет хуже некуда.  Что такого криминального я могу рассказать? В
голову ничего не приходило.
     -- Вы имеете в виду операцию "Луна"? -- сделал я пробный выстрел.
     -- В основном, -- кивнул он.
     -- Ну,  мистер  Стурлусон сказал,  что налоговая уже  приходила к нему.
Разве вы не получили у него всю необходимую информацию?
     --  Этим  занимался наш  отдел  на  востоке. Та  информация, которой мы
располагаем, позволяет  сделать  вывод,  что  корпорация "Норны"  связана  с
операцией "Луна" гораздо теснее, чем  .даже с НАСА...  а  еще с  вами, вашей
женой и некоторыми другими личностями. Потому проверяются и ваши налоги. Да,
мы уже слышали объяснения "Норн". Теперь послушаем ваши, для сравнения.
     -- Они ничем не отличаются! -- вспыхнул я.
     -- А я и не сказал, что они должны отличаться, мистер Матучек. Я только
хочу задать вам несколько вопросов. -- Снип кивнул в сторону своей папки. --
Здесь  собрана  вся  имеющаяся   по   делу  информация.  Вы  можете   помочь
рассортировать ее.
     "И чем это все закончится?" -- подумал я, но сдержался. Все-таки нельзя
судить о человеке  по  первому впечатлению. У  Снипа  просто  такая  работа.
Возможно, у него есть жена и дети. Возможно, он их даже не бьет. Я откинулся
на спинку кресла, скрестил руки на груди и закинул ногу на Ногу.
     -- Хорошо, что вам рассказать?
     -- Опишите операцию "Луна" своими словами.
     Да, питбули -- и те бросаются к цели не так стремительно.
     -- Ну, -- начал я  осторожно подбирать слова, -- это  небольшая частная
корпорация. Надеемся, не  убыточная,  хотя пока  она  балансирует  на грани.
Владельцы -- мистер Стурлусон и несколько его старых друзей.
     Действительно,  старых  друзей  --  Эшман,   Грисволд,  Вензель,  Ноби,
Карлсунд и Абрамс -- все те, кто стояли  у портала, открытого между Землей и
Адом.  И  только Барни можно  считать относительным богачом. Запросы у  всех
скромные. Зато богатое воображение.
     -- А здесь, в Нью-Мехико,  мы  с Дж... доктором Матучек.  Наверное, вам
известно,  что мы сумели закупить  первоначальное оборудование. Брат доктора
Матучек, доктор Уильям Матучек, тоже внес  свою лепту, но в виде дара, чтобы
как-то помочь нам. Вот и все, -- закончил я.
     -- Чем вы планируете заниматься?
     -- Да ничего мы не планируем, мы только начинаем.
     -- Начинаете?! Корпорация существует уже пять лет!
     "Господи боже, как же ему объяснить?"
     --  Послушайте, мы  интересовались  космосом  в  целом. Недавно  возник
проект "Селена". Я размечтался,  конечно,  проделать все сам, но  на  проект
работало множество инженеров, и продвигался  он быстро. Кроме того... -- Тут
я  прикусил язык.  К чему углубляться в личные проблемы? Но Снип глядел  так
настороженно,  что фразу следовало  завершить.  -- Кроме того, мне жутко  не
хотелось уходить из "Норн". И хотя строительство шло не в самой моей любимой
части страны, у  них прекрасное оборудование и великолепный штат работников.
Тем  более  наша группа  продумывала  коммерческие  возможности  космических
полетов. Если мы предусмотрим эту сторону  и направим все  силы на получение
выгоды  --  не считая  остальных положительных эффектов,  --  то, когда люди
вырвутся в космос, у нас, так сказать, будут все карты на руках.
     -- И каковы же эти коммерческие возможности?
     -- Кто знает? Во-первых, конечно, энергия -- солнечная энергия, которую
отражает Луна. -- Я не удержался от ноток превосходства в голосе. -- Метлы и
ковры не летают сами по себе, огни Святого Эльма не  горят, заводы и фабрики
не работают просто так. Откуда берется энергия, из  топлива  или магического
преобразования квантовых  волн -- неважно, главное -- она сохраняется. Закон
сохранения энергии.  Как, например,  при изменении формы сохраняется  масса.
Постройте на Луне пирамиды-коллекторы, и у  вас будет море энергии,  делайте
все, что захотите! Хотите -- живите в летающем доме  или поднимите Атлантиду
со дна океана!
     Я вдохновился, и меня понесло.
     -- Промышленность... Ну, например, заряженные лунные камни могут влиять
на воду в ритме приливов и отливов. Настоящие насосы.  Потом можно заставить
стекловидные тела  светиться в  зависимости  от фаз Луны  --  драгоценности.
Какой  медицинский эффект может оказать щепотка лунной  пыли, добавленная  в
стакан  воды или вина? Исследования,  наблюдения... Можно перечислять  целый
день. Кое-что, без сомнения, просто мечты, но в основном все вполне реально.
Но сперва нужно добраться до Луны!
     -- Принимаете ли  вы во внимание политическую оппозицию?  -- нахмурился
Снип.
     --  Вы  подразумеваете заграничных  конкурентов?  Я полагаю, что польза
будет доступна всем.
     Правда, припомнив таких личностей, как Фу Чинг,  стоило задуматься, все
ли будет так просто, но вдаваться в подобные детали мне не хотелось.
     -- Но сперва вам придется столкнуться с проблемами в этой стране.
     --  Ага, -- скривился я. Почему-то мне хотелось оправдать нашу группу в
его глазах. --  Только я  не политик. И  мы  вовсе  не  помешанные  на науке
сумасшедшие  профессора. В  самом  начале мы и не  подозревали, что  на Луне
могут  быть  обитатели.   Похоже,  они  весьма...  обидчивые.--  Я  не  стал
высказывать  предположение, что за обидчивостью может скрываться дьявольский
промысел. -- Мы и не  подумали  бы  обижать  их или выживать с места. Но кто
знает, придутся ли люди там ко двору? А может, они будут рады встретиться  с
нами? Мы могли бы помочь им улучшить природные условия.
     Уилл считал, что напротив:  Существа покинули Землю, чтобы  спастись от
современного мира, а теперь мы хотим догнать  их  и навязать этот мир.  Я не
желал делиться этими опасениями со Снипом, но счел нужным добавить:
     -- Как бы там ни было, даже если единственными людьми, которые побывают
на Луне, будет группа  аккуратных и осмотрительных ученых,  мы  завоюем  всю
Солнечную систему.  Состав металлов на астероидах  или соль из мертвых морей
Марса, которая может противостоять наводнениям, или  испарения с поверхности
Венеры,  которые  могут стать  репеллентом против  насекомых или  демонов...
Предела нет, нужно только начать. А потом нас ждут звезды!
     Именно  это  звало нас,  толкало вперед,  но Снипу  я ничего не сказал.
Звало нас и миллионы других людей с пылким воображением и жаждой приключений
в  крови.  Голконда,  всплеск  промышленности  и новые  горизонты,  поиск  и
открытия стоили  всех затрат -- включая растущие налоги.  Но Снипу этого  не
понять.
     -- Операция  "Луна" -- организация исследовательского типа, -- закончил
я ровным голосом.
     - У вас непомерные амбиции, -- заметил он.
     -- А вам-то что?  -- ощетинился  я. --  Ладно, "Луна" пока  не принесла
прибыли, зато она твердо стоит на ногах и собрала  достаточно информации для
дальнейшего развития.
     В основном прибыль шла от платных консультаций, которые мы рассылали по
разным проектам НАСА. Да, некая доля расточительства здесь была, но ничто не
запрещало определенным  сотрудникам  "Норн" работать на операцию "Луна", как
они работали на проект "Селена".
     --  Мы  своевременно и аккуратно  извещали о  всех  своих  расходах, --
продолжил я. -- Если хотите проверить счета, обратитесь к нашим адвокатам, а
не ко мне. Я простой инженер.
     Снип заставил меня сидеть на месте, пока рылся в своих бумагах. Наконец
он поднял голову и заявил:
     -- Ваша работа над альтернативным проектом -- вопрос спорный.
     Не знаю,  чего  мне  больше  всего хотелось  в  тот момент --  стиснуть
покрепче зубы или поднять голову  и завыть. Три раза  вдохнув и  выдохнув, я
смог говорить:
     -- И  почему же?  Послушайте, не одни мы считаем, что правительственная
программа  непозволительно  обширна,  дорога  и  раздута. --  На  то  она  и
правительственная программа. -- Конечно, проект "Селена" достиг новых высот,
разведал новые пути,  но...  Можно  винить  в  этом  Конгресс, или  давление
общественности, или кого вам  угодно, но почитайте любые публикации, имеющие
отношение к  космосу,  поговорите  со знающими  специалистами  в физике  или
парафизике. И станет ясно,  что полет можно было провести гораздо дешевле...
для   начала  выгнав  всю   армию   бюрократов  и  бумагомарателей.  Системы
жизнеобеспечения  должны   быть  проще  и...   О,  черт,  сложность  и  риск
космических полетов  вполне  сравнимы  с полетом  через Атлантику! И расходы
должны быть примерно  одинаковы.  А  выходит  наоборот.  А  теперь...  после
катастрофы  в Твердыне,  стало  ясно,  как  в  действительности  космическая
программа уязвима.
     Я  обнаружил, что  расцепил руки,  расставил  ноги  и жестикулирую  как
сумасшедший. И заставил себя сесть, как прежде.
     -- Значит, операция "Луна" старается подорвать проект "Селена"?
     -- Нет, черт побери! -- взорвался я. -- Можете вы напрячь воображение и
представить нас  не мошенниками,  а  кем-то другим?! Для вашего  сведения, я
свою жену тоже не обманываю.
     -- Я на это не намекал,  мистер  Матучек. И обидеть вас не намеревался.
-- По его голосу стало понятно, что обиделся он сам.
     -- Хорошо, -- проворчал я. -- Я думал, что вы уже в курсе. -- Может, он
и был в курсе  и  просто  водил меня за нос. -- Если  нет, тогда слушайте. В
течение последних двух лет несколько технически подкованных  членов операции
"Луна" проводили серьезное исследование альтернативы космическим полетам. Мы
занимались этим в  свободное  время, сами  или с  "Норнами",  за  счет фонда
организации  или  на собственные сбережения.  Мы работали с согласия проекта
"Селена", самого доктора аль-Банни в  частности, который был  рад, что у нас
нет  засилья  бюрократов.  Он  не  возражал.  Напротив.  Сам  он предпочитал
грандиозные  проекты,  вместе с правительством и общественностью. Но в целом
он  стремился к тому, чтобы  люди  вышли в космос,  а  уж  каким путем -- не
важно. Почему бы не  поощрить альтернативный проект? Он даже предоставил нам
небольшой кусочек  лунного камня для экспериментов. Метеориты мы раздобывали
сами.
     Я  иссяк. И  целую минуту блаженной тишины разглядывал  наши  цветочные
горшки.
     --  Лунный камень? --  Снип казался искренне заинтересованным. -- А как
вы его достали?
     Изъясняться научным языком -- все равно что пить из горного ручья.
     -- Метеориты отрываются от поверхности Луны... или  Марса, или дальнего
астероида,  или  какого-нибудь   спутника   Юпитера...  от  сильного  удара.
Пропутешествовав  тысячи или миллионы лет, некоторые притягиваются  к Земле.
Они  частично  сгорают  в  атмосфере, но не до конца,  и  падают  на  Землю.
Существуют  разнообразные  технологии --  спектроскопические, алхимические и
симпатические --  для идентификации их  прежнего местопребывания.  Но  я  не
особо  в  этом разбираюсь.  Дело в том,  что части  небесных тел находятся в
резонансе  с их источником  --  по закону подобия.  Что  позволяет вычислить
траекторию  и направление  космического корабля.  Я считаю, что в дальнейшем
это не  понадобится,  -- "если астронавтика не вымрет как  наука в ближайшее
время",  -- но в настоящий момент это весьма  существенно. Даже если  вы  не
намерены  путешествовать  так  далеко  и  так долго  --  а  мы, конечно,  не
намерены,  -- часть  предполагаемой цели помогает  идти верным  курсом, как,
э-э, как когда-то считалось, должны были помогать мощи святого.
     А может, и помогали. Истинная магическая сила продолжала существовать и
в железном веке и  дотянула до средних веков.  Утверждают, что ее позднейшие
проявления -- некоторое существа и редкие заклинания -- приходились  даже на
восемнадцатое  сто-летие. Но  с  тех  пор  металломагнетизм  распространился
повсеместно и загнал всех уцелевших в Долгий Сон.
     --  Понятно. Очень  интересно. Спасибо, --  заговорил  Снип совсем  как
человек. -- Вы дали мне информацию к размышлению, мистер Матучек.
     --  Пока вы  размышляете, не  согласитесь  ли выпить  чашечку кофе?  --
предложил я. Скорее удрать отсюда подальше!
     -- Что  ж, не откажусь. У меня будет пять-десять  минут, прежде  Чем мы
перейдем к деталям. Сливки, сахара не надо.
     И Снип углубился в свои бумаги. Я встал и вышел.
     По дороге в кухню я услышал позади себя тихое "цок-цок" и, обернувшись,
обнаружил Эдгара, вышагивающего  из гостиной. Поскольку я  был занят, то  не
обратил на птицу особого  внимания. Он любил летать по дому, но в помещениях
с низким потолком предпочитал передвигаться пешком.
     В  кухне я поставил  чайник на огонь, решив, что с такими успехами кофе
нам придется пить не один раз. Он почти закипел, когда вошла Джинни.
     -- Я услышала, что ты спустился, -- сказала она. -- Крисса заснула.
     Мое сердце возликовало, и  не  только потому, что падающие из окна лучи
солнца зажгли ее рыжие волосы и обрисовали стройный контур фигурки.
     -- Слава  богу! Мне страшно  возвращаться туда  в одиночку.  В подобных
вопросах я чувствую себя ягненком под ножом мясника.
     -- Что случилось?
     Я рассказал. Она нахмурилась.
     -- Ты не должен был  орать  на него, неважно по какому поводу. С такими
людьми нужно обходиться повежливей. И решать все вопросы полюбовно.
     --  С  чего  бы  это? Разве мы  что-то натворили, или у нас счета  не в
порядке? А?
     Она покачала головой, вздохнула и улыбнулась.
     --  Мой  бедный,  наивный  муж, это  уже  не  относится  к  делу.  Если
инквизитор  вдруг   тебя  невзлюбит,  он  найдет  массу  способов  заставить
пожалеть, что  ты  на свет родился.  Мы виновны, пока не доказали обратного,
разве ты забыл?
     -- Ладно, я буду вести себя хорошо. -- Я выдавил улыбку. -- А ты будешь
жутко обаятельной. А еще тактичной, эффектной и совершенно неотразимой. -- Я
запнулся. --  И  все-таки что-то в нем  такое есть. Едва ощутимое, но... его
одежда...
     -- Ах, это.  Я тоже почувствовала и быстренько проверила его на  магию,
прежде чем оставить Криссу. Все просто. Как я и подозревала, на нем заклятие
детектора лжи. Когда он слышит неправду, у него по коже идут мурашки.
     -- Ого! А Конституцией это не воспрещается?
     -- В суде такое свидетельство не рассматривается, но... --  Она развела
руками.
     -- По крайней мере он узнает, что мы действуем в рамках закона.
     --  Не  обязательно.  Любая  профессиональная ведьма или  колдун  могут
соорудить контрзаклинание.
     -- А почему ты тогда не соорудила?
     -- Потому что  он или  его помощник могли установить здесь детекторы. И
если я произнесу что-либо сильнее его заклятия, они это зафиксируют. Приборы
не  отметят,  что именно  я  сделала,  но  зато его  подозрения  против  нас
перерастут в уверенность.
     -- А, я забыл. Лучше и не пытаться. Не хватало, чтобы  нас в чем-нибудь
обвинили.
     -- Не волнуйся. Все, чего  тебе нужно избегать, это выражения ему своей
признательности и уважения. Иначе он весь пойдет мурашками.
     -- Ну, тогда все в порядке.
     -- Это мне нужно быть поосторожней.
     -- Легкий  предмет, способный отзываться  на магию, реагирует на любое,
даже самое слабое заклинание,  так? И результат может быть обескураживающим.
Хотя я надеюсь, что ты не допустишь никакой промашки.
     <i>--</i> Спасибо, дорогой. Давай приступим.
     Джинни  уставила  приборами  поднос.  Я  дернулся  взять  его,  но  она
опередила меня. "Ах,  да,  --  спохватился  я, --  часть  образа  заботливой
домохозяйки, который  она решила  поддерживать". Я  сжал  клыки,  утихомирил
кровь и двинулся за женой.
     Мы вошли в кабинет. И Джинни едва не выронила поднос. Снип сидел прямо,
с  побелевшей  физиономией  и  судорожно  вцепившись в подлокотники  кресла.
Тяжело дыша, он не сводил глаз с Эдгара. Ворон взгромоздился на голову Афины
и неотрывно глядел на гостя.
     -- Святые небеса! -- воскликнула Джинни. -- Что такое?
     К  нам повернулось бледное  лицо  Снипа.  Когда он заговорил, его голос
дрожал от негодования:
     - Ваш... ваша птица залетела и... смотрит! Думаете, я должен все  время
быть под надзором, доктор Матучек? Как какой-то грабитель?
     -- Конечно,  нет! --  быстро  ответила Джинни. -- Вы  не  грабитель, вы
сборщик налогов.
     "А Эдгар думает иначе, --  сообразил я. -- Он знает, что этого гостя мы
не звали, и принял свои меры".
     --  Простите нас,  пожалуйста.  Это  ужасное  недоразумение. --  Джинни
поставил поднос на стол и повернулась к ворону.
     -- Что это такое?! -- напустилась она на Эдгара.
     "Хорошая игра", --  мысленно  поздравил  я жену.  Если она сердится  на
самом  деле, то говорит  тихим, ледяным голосом,  в котором звучит  угроза и
опасность.  Потом  я  припомнил  об  особенностях  одежды  Снипа и  подумал,
отреагирует ли она на этот спектакль.
     Ну, Джинни и  вправду ведь  могла обидеться на  пернатого помощника. Он
испортил все  впечатление, которое она так старательно воссоздавала.  Джинни
снизила голос.
     -- Ты немедленно извинишься перед мистером Снипом.
     -- Никогда! -- каркнул ворон, подражая знаменитому "Ворону" (Речь  идет
об известном стихотворении Эдгара По).
     -- Пошел отсюда! Тоже мне... Эдгар Аллан Кар!
     Он  вздыбил хохолок и зашипел, но все  же расправил крылья, спланировал
на пол  и зашагал к двери. "Бедняга, он обиделся,  --  подумал я. -- Он ведь
ничего дурного не хотел.  Наверняка  Джинни  неловко так жестоко  наказывать
его. Но едва ли это успокоит нашу птичку".
     -- Нам так жаль, мистер Снип,  -- обратилась Джинни к инквизитору.  Ну,
бьюсь об заклад, тут его одежка молчала, поскольку Джинни не стала уточнять,
чего именно нам жаль. -- Гостей так не  встречают. --  Святая правда, только
он не гость, а незваный инспектор. --  Эдгар живет  у нас недавно. И  иногда
ведет себя как сущий ребенок. Понимаете?
     -- Я все понимаю, -- отрезал он.