же находимся в трех тысячах километрах от Порт Руа. А даже при идеальных условиях нас можно услышать лишь километров с десяти. - Ах-ах, - он погрозил ей пальцем. - Ты недооцениваешь мое коварство. С искрой надежды она спросила: - Может, я его переоцениваю? Он улыбнулся. - Может быть. Но слушай. Ларекка помог мне разработать детали. Он договорился с Арнанаком, что легионеры смогут спокойно охотиться в лесах. Я привез с собой несколько портативных релейных установок, питающихся от солнечных батарей. Охотники тайно установят их в стратегических местах. На верхушках деревьев, вершинах гор и так далее. - Но, Ян, они же не смогут установить их поблизости... - Разумеется, так как никто и не знает, где находится Улу, штаб-квартира Арнанака. Но все же какая-либо установка окажется километрах в ста отсюда. - Спарлинг перевел дыхание. Она вдруг обнаружила, что ей нравится ее возбуждение. - О'кей. Я привез несколько пластиковых пакетов с протеиновой мукой. Арнанак, конечно же, проверил их, но он никак не мог догадаться, что там содержится второе дно. И именно там находится второй передатчик, несравненно более мощный и работающий на коротких волнах. Мой микропередатчик будет включать его, и сигналы мощного передатчика можно будет принимать на расстоянии ста километров и даже больше. - О-о-о! - она смотрела на него, и все ее нервы дрожали как струны. - Нужно все делать без спешки, - предостерег ее Спарлинг. - Весь план зависит от надежности каждого звена. Сначала мы установим звенья передачи и вступим в контакт с Порт Руа. Я думаю, что нам это удастся. Далее, с помощью примитивных приборов я попробую определить по звездам приблизительный координаты Улу и отметить их на карте. А потом мы вызовем в условное место флайер. - Он улыбнулся. - Это единственное, что мне удалось придумать. "Придумать! - подумала она. - А я вижу морщинки в углах его губ. Я не хочу быть плененной дамой, ради которой благородный рыцарь рискует своей жизнью!" Она решила, что и сама все же должна внести лепту в свое освобождение. Арнанак был в прекрасном настроении, когда, сидя во главе стола он ел, пил и хвастался. И он нравился Джиль. Это, впрочем, не означало, что она перешла на его сторону. Арнанак хорошо знал это. Но она давала ему понять, что, благодаря ее присутствию тут, у нее сложилось хорошее представление о нем и его народе, и она была рада помочь им. "И это не ложь, - подумала она. - Мы должны помочь им. И Газерингу тоже. Жаль только, что наша глупая война делает такое почти невозможным". Но она почувствовала себя менее виноватой перед ним, когда услышала его слова: - Мы поговорим позднее, когда я вышвырну их из Валленена. Я много раз предупреждал легионеров, что уничтожу их, если они добровольно не уберутся отсюда. Теперь мои воины собрались вместе. Пора доказать, что Арнанак держит свое слово. Спарлинг говорил мало и ни кем не общался. Арнанак чувствовал, видимо, его настроение, и не втягивал его в беседу. После ужина Джиль помрачнела и сказала Арнанаку: - Мне нужно сказать тебе кое-что. Выйдем втроем на улицу. Арнанак повиновался. Выйдя со двора, Джиль взяла его за локоть и указала: - Вот сюда. Он замер. - Эта тропа ведет в заветное место. - Я знаю. Идем. Недалеко. Они остановились, когда не стало видно домов. Солнце уже скрылось за Стеной Мира. Густые тени лежали меду деревьями. Небо было темно-голубым и по нему плыли белые облака. Из лун только Эа казалась красной. Глаза Арнанака под гривой казались зелеными фонарями. Его клыки сверкнули в полутьме, когда он сказал: - Говори, что ты хотела. У меня здесь совершенно другие дела. Джиль стиснула локоть Спарлинга, как бы ища его поддержки. Пульс ее часто бился. - Кто такие Даури и какие у тебя с ними дела? Он схватился за рукоятку меча. - Почему ты спрашиваешь это? - Мне кажется, я встречала одного из них, - Джиль описала встреченное ею существо. - Иннукрат не сказала мне ничего и посоветовала дождаться тебя. Я помню что кое-что слышала о Даури... Его напряжение спало. - Это живые существа, не смертные. Говорят, они обладают таинственным могуществом и им приносят жертвы, когда видят Даури, но это бывает чрезвычайно редко. - Пища не нужна им? - Что ты имеешь в виду? - Я думаю, ты понимаешь меня. Не забывай, что я многое знаю о животных. В Даури, которого я видела, нет ничего волшебного. Он такой же смертный, как ты или я. И это представитель давно исчезнувшей жизни. И я видела в его руке нож. Арнанак, если бы эти Даури так далеко продвинулись бы в своем развитии, что стали обрабатывать металл, люди давно бы обнаружили их. Я думаю, это ты дал им ножи... как цену сделки между тобой и ими. "Прыжок в темноту, - думала она. - Но кажется, мое предположение справедливо". Заговорил Спарлинг. - Я тебе говорил, что мы пришли сюда для исследований. И мы были бы очень благодарны тому, кто даст нам хоть крупицу нового знания. Арнанак стоял спокойно, но как бы колебался. Но вот он принял решение. - Хорошо, - сказал он. - В конце концов большой тайны здесь нет. Многим Тассуи я говорил об этом. А вы двое будете у меня до тех пор, пока я не завладею Валлененом полностью. Идите за мной. Когда они шли, Спарлинг прошептал: - Ты права, это целая разумная раса. - Тихо. Не говори по-английски. Он может подумать, что мы что-то замышляем. Они подошли к хижине. В знак салюта часовые подняли копья и отошли в сторону. Арнанак открыл дверь и пропустил людей вовнутрь. Затем он закрыл дверь, чтобы часовые не слышали, о чем они будут говорить, и не заглянули бы внутрь. Хотя внутри горели две глиняные лампы, но стоял полумрак, потому что дневной свет почти не проникал в окна над потолком. Единственная комнатка была обставлена миниатюрной примитивной мебелью. В буфете лежали растения с голубыми листьями, разделанные туши странных животных - это была пища для Т-жизни. За занавеской виднелись спальные принадлежности: видимо, здесь жили втроем. Спарлинг в изумлении ахнул. Джиль схватила его за руку. Все ее внимание было приковано к животным, которые находились в этой комнате. Животные подались назад, тревожно посвистывая. Иштарианцы говорили об этих животных со слов Тассуи, и вот теперь они, люди, видят их воочию. - Выслушайте историю о моей поездке, - начал Арнанак. Пока он говорил, Джиль внимательно рассматривала Даури. Их тела, казалось, совсем не были приспособлены к жизни на планете. Однако она различала отдельные черты, которые классифицировались в учебнике по Т-биологии. Верхняя конечность туловища оканчивалась пятью лепестками, которые служили сенсорными органами, а также переправляли пищу в рот с пятью челюстями. Под каждым лепестком находилось щупальце, орган слуха Даури. Рука заканчивалась пятью пальцами, которые были расположены в виде пяти лучей звезды. Конечно, им еще трудно было держать рабочий инструмент, но все же в эволюции это был шаг вперед. Тем более, что Арнанак изобрел им ручку ножа, которую им было удобно держать. Глаза их были хорошо развиты, но непривычны для человека, так как их цвет менялся в зависимости от интенсивности освещения. Под двумя глазами находился и третий глаз, служащий, видимо, для ориентировки. Ноги разной формы и цвета говорили о том, что перед ними находятся особи трех полов. В данный момент кожа их была пурпурной, а в жаркий тропический день она становилась ослепительно белой. "Да, любопытно. Т-жизнь. Однако Т-жизнь, наделенная разумом". И когда Арнанак закончил свой рассказ, он достал то, что принес из пустыни... И Джиль, и Спарлинг вскрикнули одновременно. Кристаллический куб с длиной грани в тридцать сантиметров. В его черной глубине таинственно и завлекающе сверкали цветные точки. Арнанак вертел его в руках и освещение куба менялось. - Смотрите хорошенько, - сказал вождь. - Вы не скоро увидите его снова, если вообще увидите. Это и Даури помогут мне вдохнуть новые силы в моих воинов и вдохновить их на битву. В их комнате горела лампа. Под ногами лежала постель Джиль. В комнате стоял запах горящего масла. Было тепло. - О боже, Ян, это же настоящее чудо! - Джиль никак не могла избавиться от возбуждения. Лицо ее казалось еще более изможденным. - Да. Но какая цель у этого куба? Нам нужно добыть дополнительную информацию. - Нам... - Она схватила его за руку. - Я так рада, что ты здесь! - Я тоже. - Ян, я рада возможности отблагодарить тебя. Я стольким тебе обязана, что не могу не отблагодарить тебя. Спарлинг заговорил, и губы его подергивались: - Я должен был потребовать отдельную комнату. Если это невозможно, я сейчас найду свой спальный мешок и... Спокойной ночи, Джиль. - Что? Спокойной ночи? Не смеши меня, Ян. Он сделал движение к двери. Она обхватила руками его шею и поцеловала его. Он ответил на ее поцелуй. - Перестань быть высокоморальным, - пробормотала она. - О, я сама люблю Роду и я знаю, ты ждешь от меня только слов благодарности. Но я сама хочу этого. "Я хочу, - думала она. - Я так долго ждала этого. И я не знаю, грех ли это. Что плохого, что два человека будут ласковы друг с другом. Ведь существует такая возможность, что они больше никогда не вернутся к родным... " На фоне оглушительных ударов сердца она услышала рассудительный внутренний голос, напоминающий ей о том, что действие последнего противозачаточного укола уже кончилось. "Пошел к черту", - сказала она этому противному голосу. Она внезапно вспомнила, что Ян всегда хотел иметь много детей, но в Примавере не было сирот, и усыновлять было некого. - Мне кажется, что я уже люблю тебя, Ян, - медленно сказала она. Глава 19 В то время, как Улу отпраздновал середину лета, с песнями, танцами и жертвоприношениями, желтое солнце обогнало красное. Жара нависла над Валлененом. Свирепствовали засушливые ветра. Вельд горел целыми неделями. Над горами клубился горький дым. Белые облака висели над Стеной Мира, но ни разу дождь не пролился на измученную землю. Спарлинг пренебрегал всеми неудобствами. Джиль сказала, что ей тоже на это наплевать, и он поверил, так как по опыту знал, что она никогда не врет. Тем более, что почти при нулевой влажности высокую температуру было довольно легко переносить. Их пища была грубой, но в достаточном количестве. Иштарианцы относились к пленникам вполне лояльно, не досаждая им излишними вопросами. Поэтому Джиль и Спарлинг могли без помех заниматься своими делами. А ночью наслаждаться друг другом. Спарлинг, конечно, никогда не был счастлив так, как теперь. Он, конечно, чувствовал свою вину перед Родой, но в основном корил себя за то, что не может сразу организовать побег. Хотя в глубине души он даже был рад этому. Они редко разговаривали о своем будущем. Такие разговоры быстро кончались объятиями. Теперь он, как и она, перестал считать дни. Время текло как бы мимо него. Однако потом он как - то подсчитал, что прошло сорок три дня и пожалел, что они не равны земным дням. Однако кроме любви у них было еще и очень много других дел. Они сидели среди камней в глухом ущелье. Небо казалось почти белым. На одном из деревьев, уцепившись за ветку сразу всеми четырьмя лапами, висел птеноид. Видимо, жара связала и его. - О'кей, попробуем еще раз, - сказал Спарлинг и повернул ручку передатчика. Джиль склонилась к нему. Свежий запах ее волос волной окутал его. - Вызываю Порт Руа, - медленно заговорил он, - пожалуйста, ответьте. - Милитари Интеледженс отдел икс 13 вызывает Порт Руа, - добавила она. - Срочно и тайно. Нам нужны фальшивые бороды. Эти совсем износились. - Она явно дурачилась. "Хотел бы я иметь такую способность во всем находить смешное, - подумал Спарлинг. - Может быть поэтому она так хороша в постели? Правда, у меня маловато опыта для таких сравнений". - Честно говоря, я беспокоюсь, - сказал он. - Ларекка должен был оставить у приемника круглосуточное наблюдение. Либо наша идея не сработала, либо... Тихий, страшно далекий голос иштарианца ответил: - Отвечает Порт Руа. Вы пленные люди? Джиль вскочила на ноги и исполнила военный танец. - Да, - ответил Спарлинг, когда возбуждение прошло и он смог говорить. - Мы слышим вас прекрасно. Как ваши дела? - Спокойно. Даже слишком спокойно. - Ясно. Это продлится недолго. Вызови ко мне коменданта. - Не могу. Он уехал на инспекцию. Вернется только завтра. Я могу подключить вас к Примавере. - Нет. Не надо. Нам надо экономить батареи. Вы не знаете, какого большого труда нам стоило связаться с вами. "К тому же сейчас я не смогу говорить с Родой, - подумал он". - Свяжитесь с ними и передайте им, что с нами обращаются хорошо. Я свяжусь с вами послезавтра около полудня. А пока до свидания. - Пусть вам сопутствует удача! Спарлинг отключился. - Ну вот, - сказал он. - Первый шаг сделан. - И это сделал ты! - девушка порывисто бросилась к нему на шею. Они шли под звездами и лунами, пурпурный свет обливал горные пики, где земля сливалась с небом. Воздух был мягок и полон разнообразных ароматов. Спарлингу все напоминало Веронен. - Разве можно думать, что такая ночь возможна во Время Огня? - сказал он. - Это совсем как у нас: когда все вокруг рушится и сгорает в огне, мы наслаждаемся любовью и не желаем ничего другого. Она сжала его пальцы. - Люди всегда таковы. Иначе они не смогли бы многого пережить. Он посмотрел на небо. - Интересно, что же это было? - Ты имеешь в виду кристалл? - Да. Жаль, что он не позволил более внимательно рассмотреть его. Но полагаю, что это пришелец из космоса. Нечто вроде твердотельного компьютера. Он предназначен для передачи информации, может быть, для обучения... - он вздохнул. - Черт побери, кто может прочесть разум умершего человека, тайну исчезнувшей расы? - Почему мертвая раса? Они могли куда-нибудь уйти. Если они смогли создать устройство, которое сопротивляется действию времени уже миллионы лет, почему они не могли выжить? - Если, если, если! - воскликнул он, - взбешенный скудностью своих знаний. - Я считаю, что "если" - это самое лучшее слово в языке, - сказала Джиль. - Сейчас для нас самое главное - передать об этом информацию, чтобы она не умерла с нами, если таковое случится. - Ну что же, мы передадим Ларекке, а он сообщит в Примаверу. Все должны узнать, что Арнанак собирается воспользоваться мифами и суевериями для достижения своих политических целей. Пусть Тассуи поймут, что Даури тоже смертны, что Арнанак вступил в сделку с представителями другой расы и использует их в своих целях. Он наверняка обещал им лучшие земли, когда будет уничтожена цивилизация. Это - удар по морали. Он покачал головой. - Нет, дорогая. Я уже думал об этом. Когда тайна Арнанака станет известна всему миру, он сразу поймет, откуда дует ветер. Он ведь сам показывал нам свою хижину, рассказывал о целях, хотя и не говорил о будущей политике, которой он будет придерживаться. - Да, - сказала она. - Неужели ты думаешь, что он так мстителен? - Может да, а может и нет. Он может убить нас просто из элементарной предосторожности. Я не хочу рисковать твоей жизнью, любимая. - Я понимаю. - Она остановилась и заставила остановиться его. Он увидел, как ее нос сморщился. Он притянул ее к себе. Под ними был мох, прародиной которого был Таммуз. На нем было мягко, и он слегка пружинил от их движений, так что они оба испытывали необычайное наслаждение. Потом он приподнялся и посмотрел на нее, как на живое чудо. Она лежала перед ним, разметав по мху волосы, и влажные чувственные губы ее были приоткрыты. - Я беру назад свои слова, - промурлыкала она. - О чем? - Относительно того, что лучшее слово в языке "если". Оно второе. А лучшее слово то, которое ты произносишь, когда берешь меня, пусть даже оно и неприличное. Когда они сказали Иннукрат, что собираются отправиться в путешествие на всю ночь, та выделила им дополнительную пищу, сказав, что им предстоит трудный путь, и они должны поддерживать свои силы. - Ты хорошая, - сказал Спарлинг. Он явно чувствовал угрызения совести. - Если ты действительно так думаешь, то когда ты снова вернешься в свое селение и снова обретешь свое могущество, не забудь обо мне и моих детях. Они собрались и покинули селение. У Спарлинга был карманный компас, который Арнанак разрешил им иметь, так как он видел подобные приборы у легионеров. Джиль взяла с собой бумагу. Арнанак решил, что они пошли на исследования и будут записывать все, что видят. - Ты сможешь точно выйти на место? - спросила она. - О, я предпочел бы лазерный компас и электронный шагомер, но мне трудно было бы дать Арнанаку объяснение относительно их назначения. Таким образом они намеревались определить на карте местонахождение Улу с точностью до нескольких метров. Когда они возвращались, опускаясь по раскаленному солнцем склону горы, послышался зуммер приемника. Спарлинг нажал на кнопку. - В чем дело? - Техник Аддис, Порт Руа, - ответил далекий голос. - Мы получили из Примаверы сообщение для вас. Спарлинг выругался. Он моментально раскалился, как и воздух вокруг него. - Что за идиотство? А может мы находимся среди тех, кто держит нас в плену? - Кха-аа, - извиняющеся протянул техник. - Полегче, милый, - сказала Джиль. - Ничего не произошло. Это, видимо, кто-то из новеньких, поэтому он и торопится поскорее выполнить приказ. - Она наклонилась к браслету. - Адисса, мы договорились, что на связь будем выходить только мы. Нас вызывать нельзя. - Прошу прощения, - тихо произнес иштарианец. - Хорошо, ты получил его. И мы ничего не скажем об этом Ларекке, - пообещала Джиль. - Так что там у тебя за сообщение для нас? - Сначала скажи, что с легионом? - Спарлинг отыскал рядом маленькую тень и направился туда. - Оружие все еще в ножнах, но в лесах начались пожары. И Ларекка больше не направляет туда охотничьи отряды. На корабле, который привез и меня, прибыли припасы и несколько воинов. Нам сказали, что мы последние, больше помощи не будет. Спарлинг и Джиль скорчились в тени. Адисса щелкнул тумблером, и они услышали запись голоса Ханшоу: "Привет вам обоим. Мне кажется, что вы решили взять отпуск и отдохнуть. Спешу сообщить, что у нас все в порядке. Но ваш поступок всколыхнул Примаверу. Вы стали каким-то символом, не знаю, как это можно назвать еще. Обычная ситуация. Люди мирно жили и выполняли свою работу. Вдруг началась война, бессмысленная война. И в довершение всего два популярных ценных члена нашего общества оказались в плену у варваров именно в результате этой войны. Сейчас Примавера охвачена забастовкой, все жители отказались сотрудничать с Джерином. И даже те, кто не прочь был с ним работать, отказываются из-за боязни того, что их обвинят в предательстве. Можете себе представить, какие у нас начались неприятности из-за этого. Капитан Джерин ежедневно осаждает меня. Он даже произвел несколько арестов, но ничего этим не добился и был вынужден снять обвинения и освободить всех, кого он арестовал. Вы знаете, он не глуп и не зол. Мне даже иногда жаль его. Он просит, чтобы мы сообщили информацию о вас ему. Однако мы ничего не сказали ему относительно возможной связи с вами. Между тем я не уверен, что мы поступили правильно. И не знаю, к чему в конце концов может привести наше сопротивление. Может быть, армия отменит свое решение о сооружении базы, а может нам вообще срежут все фонды помощи. Думаю, вы должны быть в курсе того, что у нас происходит, и буду информировать вас об этом. Ситуация напряженная, но пока серьезных причин для опасений нет. А теперь я даю слово Роде". "Добрый день, милые, - сказал женский голос. Спарлинг стиснул зубы, сжал кулаки. - Джиль, - заговорила Рода по-английски. - Твои родители, сестра, посылают тебе свою любовь. - Неужели в ее голосе слезы? - Прими добрые пожелания и от меня. Живи в мире. Благодарю тебя за то, что ты делаешь. Желаю счастливого возращения. Гуд бай". Стало тихо. - Это все, - сказал Адисса. - О'кей, - ответил Спарлинг. - Мы отключаемся. Он долго сидел, глядя на утесы. Джиль обняла его за талию. - У тебя жена гораздо лучше меня, - сказала она. - Нет, - проговорил он. - Ты чистая и смелая. И мы ничего не можем поделать. Верно? "Может, это слова труса? - подумал он". - Я разделяю сомнения Говарда, - сказал Спарлинг. - Эта забастовка против армии... черт побери, эти люди ведь служат для нас. - Не нервничай. Хотя... Когда эхо от ее голоса замерло, он повернулся и посмотрел на ее чистый профиль, вырисовывающийся на фоне скал и раскаленного воздуха. - Интересно, почему на ленте нет голосов ни отца, ни матери, ни Алисы? Неужели я их так плохо знаю? - сказала она в пустоту. Затем она выпрямилась. - Ну, вот теперь и я превратилась в машину для беспокойства. Бог с ними. Идем домой, милый, но сначала поцелуй меня. Глава 20 Ларекка стоял на восточной сторожевой башне и смотрел на причал Порт Руа, где в этот час стояло несколько кораблей легионеров и вдаль, где в море курсировал вражеский флот. Он насчитал пятьдесят восемь кораблей, пятьдесят восемь узких галер, пятьдесят восемь парусов, окрашенных только что взошедшим Ровером в кроваво-красный цвет. Солнце, отражаясь от поверхности моря, слепило глаза. Он сомневался, что крепостная артиллерия сможет достать вражеские корабли камнями или огненными стрелами. Ветер раздувал паруса галер, трепал флаг над головой Ларекки. - Да, - сказал Серода, его адъютант, - кто бы мог подумать, что он сможет собрать такой флот! - Их вождь - умная бестия, - кивнул головой Ларекка. - Он держал корабли в небольших отрядах, курсирующих между островами на побережье. А затем по его приказу они собрались в этот флот в заранее назначенный день и в заранее назначенном месте. Поэтому мы так и не смогли узнать точное число вражеского флота, - он покрутил усы. - Я думаю, что это еще не весь его флот. Большая часть, видимо, блокирует крепость с моря, чтобы мы не смогли получить помощь. - А зачем тогда здесь эти? - Чтобы не выпустить наши корабли. Они не хотят принимать бой в открытом море. Взгляд Ларекки скользнул по городу, по низким зданиям, окрашенным в яркие цвета, по крепостной стене, доходящей до реки, теперь уже так обмелевшей, что из нее торчали камни, как спины гигантских животных. Затем он обозрел раскаленные развалины за городом, откуда приходили пыльные бури и смерчи. - Да, - сказал он. - Война началась. Вскоре и его сухопутные силы будут здесь. Через некоторое время он добавил: - Но их вождь совершил одну большую глупость. Он забыл одну из основных военных мудростей, а именно: "Противнику всегда нужно оставлять путь для отступления". - Вероятно, он думает, что мы сдадимся, - высказал предположение Серода. - Это тоже вид отступления. Нет, вряд ли. Эти корабли говорят об обратном. Кроме того, честно говоря, сейчас не те дни, чтобы держать пленников. Либо они всех нас вырежут, либо сделают рабами и рассеют по всей стране, в шахты, на фермы, прикуют к тележкам, киркам... Я бы предпочел смерть... Он подумал, что следует выступить перед своими воинами и разъяснить им все это. Хотя он терпеть не мог говорить речи. Серода, долго прослуживший в легионе, не высказал ни страха, ни сомнения. Он сказал: - Но им дорого обойдется взятие крепости. Им выгоднее было бы отпустить нас. - В этом случае нам лучше отказаться и остаться здесь, - ответил Ларекка. Варвары, которых легионеры убьют здесь в свои последние часы, никогда не придут туда, где осталась Мерса и его дети... К полудню отряды Тассуи достигли Порт Руа. Многие тысячи их расположились лагерем всего в километре от городских стен, между рекой и бухтой. Их устрашающие штандарты, посаженные на шесты черепа животных или кентавров, хвосты убитых кровных врагов. Вырезанные из кости или из дерева тотемы издали казались лесом, среди которого ослепительно сверкали острия пик. Их барабаны непрерывно гремели, трубы издавали пронзительные звуки, они кричали, пели боевые песни и в облаках пыли носились галопом туда-сюда. Городские стены представляли собой земляные насыпи, увенчанные частоколом из заостренных бревен. По углам стояли башни, в которых были установлены катапульты, стреляющие сразу несколькими снарядами. По стенами был выкопан ров, сейчас, правда, пересохший. Дно его было утыкано заостренными кольями. Воины поднялись на городские стены. Их доспехи и щиты сверкали на солнце, перья на шлемах развевались по ветру подобно знаменам. Среди них имелись и такие, что имели винтовки. После возвращения Ларекки были эвакуированы все гражданские лица, за исключением тех, кто изъявил желание остаться и бороться. Оставшиеся так долго жили здесь, что стали уже как бы членами легиона. Среди них были и самки, чья помощь и уход за раненными будет неоценима. "Пока что дела у нас не так уж и плохи, - подумал Ларекка". Трижды прозвучала труба, и из походного шатра вышли двое. Первый нес знамя, второй был огромен, и весь сверкал золотыми доспехами. "Сам Арнанак, - подумал Ларекка. - Должен ли я говорить с ним? Ведь от всего этого можно ожидать предательства... Нет, я должен идти". Несмотря на протесты офицеров, Ларекка приказал открыть северные ворота и опустить мост. Он пошел один. Доспехи он скинул. К чему носить лишние тяжести. Сейчас на нем были только красный плащ и хаэленский меч. Плащ слишком трепыхался на ветру и мешал Ларекке, но Серода настоял на том, чтобы комендант был в плаще. Нельзя же казаться нищим перед таким разодетым противником. Арнанак что-то сказал знаменосцу и тот отсалютовал флагом. Сам Арнанак воткнул меч в землю. Он обменялся с Лареккой похлопыванием по плечам и несколькими словами приветствия. А затем состоялся разговор. - Мне бы доставило большую радость, если бы мы могли положить на землю свои мечи и копья. - Прекрасная идея, - согласился Ларекка. - И легко выполнимая. Вам осталось только разойтись по домам. - А вы сделаете то же самое? - Мы дома. - Правда, вы теперь упустили свой шанс уйти свободно, - вздохнул Арнанак, - теперь мне придется уничтожить Зера. - Давай попытайся. Но что толку понапрасну трепать языком? Может, нам стоит сесть в тень и выпить пива? - Я сделал тебе предложение, потому что ты храбрый воин. Сдавайтесь. Мы отрубим вам правые руки и будем кормить, пока вы не поправитесь. А затем мы позволим вам уплыть. Вы никогда не сможете больше быть солдатами, но зато вернетесь домой живыми. Ларекка ухмыльнулся, глядя в зеленые глаза. - Я могу сделать другое предложение. Правда, оно будет касаться другой части ваших тел, чтобы вы не могли производить на свет таких хвастунов. - Я рад, что ты можешь шутить, - ухмыльнулся Арнанак. - Обещаю, что те, кто присоединится к нам, останутся целыми и невредимыми. Для остальных же - смерть, за исключением тех нескольких несчастных, кто попадет в плен и станет рабом. - Арнанак широко раскинул свои огромные руки. На солнце сверкнули золотые браслеты. - У вас нет надежды. Если не удастся прямой штурм, мы уморим вас голодом. - У нас достаточно припасов, в том числе и прекрасной воды. А вот ты окажешься на выжженной солнцем равнине, где не будет ничего. Посмотрим, кто первым умрет от голода и жажды. Арнанак совсем не смутился, что его блеф не прошел. - У вас прекрасное положение для обороны. Но это не оборона. Вы в ловушке. Нас раз в восемь больше. Вы думаете получить помощь из Веронена? Пусть ваши корабли попытаются прорваться через мои боевые порядки. Их уже ждут мои лучшие воины на самых быстроходных кораблях. Ты рассчитываешь на помощь людей? Но они даже не пошевельнули пальцем, чтобы освободить даже тех двоих, что уже у меня в плену. - Не нужно недооценивать их. Я знаю, на что они способны. - Неужели ты думаешь, что если я столько лет создавал свое могущество, то не потратил для их изучения определенное время? Чтобы знать, что можно ожидать от них? Мои пленники только подтвердили правильность моих умозаключений. Они здесь только для исследований. Они будут помогать тому, кто создает лучшие условия для их работы. И они не вступят в войну, если не будет прямого повода. А я, будь уверен, такого повода им не дам. Арнанак помолчал. - Ты прав относительно того, что нельзя откладывать штурм, Одноухий. Мы сотрем вас с лица земли. Если, конечно, вы не примете мои условия. - Нет. - Значит, ты отвергаешь их от имени всех своих воинов? - Да, - ответил Ларекка. Арнанак печально улыбнулся. - Ничего другого я и не ожидал. Но я должен был попытаться договориться. Ну что же, брат, желаю тебе приятного путешествия в темноту. - И я желаю тебе того же, - ответил Ларекка по древнему обычаю. После этого они обнялись, крепко прижимаясь друг к другу, как предписывало правило, и отправились каждый своим путем. К вечеру поднялся начался ветер и поднял облака пыли, сквозь которые не могли пробиться ни лучи звезд, ни свет лун. Под прикрытием темноты варвары двинулись на исходные позиции. Они тащили с собой осадные машины, захваченные ранее у легионеров, которые пытались освободить Тархану. Утром, при первых лучах солнца они начали обстрел из метательных машин, луков и пращей. А когда солнце поднялось немного выше, оно стало единственным свидетелем разыгравшейся битвы. В воздухе свистели стрелы, камни с гулким стуком обрушивались на насыпь, за которой прятались легионеры. Поминутно слышался скрип досок, бревен в стенах, вой труб, грохот барабанов. Орды варваров толпились на противоположном берегу рва. Становилось нестерпимо жарко. Песок попадал в глаза, смешивался с потом, текущим по лицам, скрипел на зубах. Ларекка обходил крепость, управляя боем. За ним постоянно шел знаменосец, неся на шесте личный штандарт коменданта. Благодаря этому любой, кому это было необходимо, мог сразу найти коменданта. Разумеется, это привлекало и огонь врага, но Ларекка считал, что он не имеет права отказываться от древних обычаев. Его девиз на штандарте удивлял многих: рука с коротким мечом указывала на небо. Он шел, то и дело отдавая короткие приказания: - Собери эти камни и отправь их обратно, пусть подавятся. - Или: - Неплохая работа, воин! Он шел и подмечал все, что еще нужно ему сделать, относительно чего распорядиться. Лучники, укрывшиеся в башнях, вели прицельный огонь по наступающим. Обнаженные варвары откатывались назад, многие падали и лежали, ожидая, пока жизнь не покинет их тела. Однако им удалось подтащить одну катапульту и она принялась обстреливать башню, пока та не превратилась в развалины. Теперь этот участок был ничем не защищен, кроме бастиона, и стрелы начали поражать и защитников крепости. Ларекка наблюдал за этим через смотровую щель в соседней башне. Скоро рухнет и эта. С радостными криками варвары уже тащили ко рву длинные доски, чтобы сделать из них мост. - О'кей, - пробормотал Ларекка и отдал соответствующий приказ. Отряд воинов тут же потащил на тот неукрепленный теперь участок огромную катапульту. Их прикрывали воины с большими щитами. Варвары не обращали на них внимания до тех пор, пока катапульта не обрушила на них град камней. Толпа панически отхлынула назад. Затем Ларекка приказал открыть огонь сосудами с горящей смолой. Только что наведенный с таким трудом мост тут же загорелся. - Тебе лучше спрятаться за стеной, - предупредил Ларекку один из легионеров. И действительно, отряды варваров обрушили в сторону коменданта град стрел. - Еще рано, - ответил Ларекка. "Совсем как в старые дни, - подумал он". - Я думаю, что нам нужно уничтожить еще и катапульту варваров. Для этого понадобилось всего три залпа, и орудие, принесшее столько вреда бастионам крепости, заполыхало ярким огнем. Однако у них не было времени повосхищаться своей работой. Они поспешили убраться под защиту стен и только тут Ларекка перевел дыхание и по достоинству похвалил воинов, но тут прибежал гонец и сообщил, что в гавань направилось шесть галер. Видимо Арнанак предпринял нападение не только с суши, но и с моря. Ларекка осмотрел своих офицеров, которые его окружали, а затем задал вопрос: - Кто из вас готов выполнить опаснейшее поручение? Корректное молчание, а затем вперед выступил командир одной из когорт, который уже давно обратил на себя внимание Ларекки как мыслящий командир. - Я выполню, - решительно сказал он. - Хорошо. - Ларекка хлопнул его по плечу. - Возьмешь нескольких добровольцев, чтобы было можно поднять парус на судне. Ветер как раз тот, что нужно. Ты поплывешь за кораблями этих ублюдков. Они наверняка пристанут в рыбачьей гавани. Как хорошо, что я приказал не уничтожать там причалы. Теперь это облегчит твою задачу. Ты подожжешь свой корабль и направишь его на вражеские корабли. Вы сбежите на лодке или вплавь. Мы откроем ворота и пропустим вас. - Пожертвовать целым кораблем? - изумлено воскликнул Серода. - Мы не собираемся никуда уплывать, - напомнил ему Ларекка. - Остальные тоже придется сжечь, чтобы они не попали в руки варваров. Я не сделал этого раньше, так как чувствовал, что они могут нам понадобиться именно для такого вот случая. Сейчас Ларекка смотрел на молодого офицера. Сквозь густую пыль, поднятую горячим ветром, глаза их встретились. Ларекка крепко сжал плечо молодого офицера. - Иди на подвиг, легионер, - напутствовал он его. Битва сама собой как-то стала стихать. Массы варваров откатывались назад, чтобы отдохнуть и освежиться. Ларекка предположил, что галеры начнут штурм до темноты. Вернее, до восхода лун. "Пожалуй, не помешает и мне немного отдохнуть". Слабость охватила его. В сопровождении Сероды он пошел к дому, где находился штаб. Антенны большого передатчика казались странным скелетом на фоне зловещего неба. Солнце уже опускалось, а Ровер висел низко над горизонтом. Он окрашивал планету в цвет крови землян. Ну что же, по крайней мере следующая битва будет происходить не при такой жаре. У входа его встретил Иразен, который стал вице-комендантом после гибели Волуа. Это был ветеран легиона, разукрашенный многочисленными боевыми наградами, стойкий боец. Конечно, он страдал отсутствием воображения, но при выполнении заданий был упорен и ни на шаг не отступал от поставленной цели. Если он и проигрывал бой, то для врага это обходилось слишком дорого. - Ты прав, - сказал Иразен, - пленники-люди вышли на связь. Когда они узнали все, то женщина потребовала разговора с тобой. Да, Джиль захотела поговорить. Спарлинг тоже, но он более терпелив, чем она. "Приятный сюрприз, - подумал он". Она выплыла в его памяти: узкое лицо в облаках темно-каштановых волос, глаза более голубые, чем небо над тропическими островами, ослепительная улыбка, гибкое тело... Ларекка пошел в радиорубку. - Он пришел, - сказал техник в микрофон и отсалютовал коменданту. Ларекка встал перед пустым экраном. - Дядя, - в комнату ворвался голос Джиль. - Как там у тебя? - Еще на палубе, - ответил Ларекка по обычаям Хаэлена. - А вы? - О, у нас все нормально. Пошли на вечернюю прогулку и сейчас сидим на вершине холма, смотрим закат солнца. Но дядя, на вас напали? - Пока они получили мало радости. - Пока. А потом? - Потом будет то же самое. Что ты еще хотела сказать? Наступила тишина. Может, она шепчется со Спарлингом, а может и нет. Но когда она заговорила, голос ее был жестким и решительным. - Сколько времени вы продержитесь? - Это зависит... - начал Ларекка. Джиль выругалась, как последний легионер. - Я говорила с техником, пока ждала тебя. Никакой помощи не будет. Даже мы ничем не сможем помочь, дядя. Я тебя знаю, и поэтому можешь считать меня полноправным воином твоего легиона. - Я думаю, что нам нужно попрощаться, - сказал Ларекка, глядя на невозмутимую аппаратуру. - Слушай меня, - сказала Джиль. - Я знаю, что Газеринг, считай, уже списал тебя со счетов. Даже если они захотят помочь тебе удержать Валленен, уже поздно. Арнанак перехитрил их. Мои соплеменники-люди ничего не смогут сделать, так как им это запрещено. Отступать вам нельзя, так как вы блокированы. А значит, все вы будете уничтожены. Арнанак не скрывал от нас своих намерений. Значит, вы должны будете продать свои жизни как можно дороже. Верно? Мы не можем допустить, чтобы так случилось. - В конце концов все умирают, - мягко сказал Ларекка. - Смотри на это так. - Мы с Яном решили заставить этих ослов в Примавере оторвать свои задницы от стульев. Я, мы сделаем это... Не теряйте связи с нами и будьте подключенными к кабинету Ханшоу постоянно. - Что ты задумала? - спросил Ларекка. Ему почему-то стало страшно. - Еще пока не знаю. - Вы не должны рисковать собой. Это мой приказ тебе, как легионеру. - Даже ради спасения Порт Руа? Ларекка вспомнил об офицере, которого он послал почти на верную смерть на горящем судне, и о том, что Джиль всегда считала себя легионером Зера Витрикс. - Хорошо, - сказал он. - Но предварительно переговори со мной. О'кей? - О'кей, старина, - прошептала она. Послышался сухой голос Спарлинга. - Так как у нас садятся батареи, мы должны действовать. Сколько времени вы продержитесь без помощи? - От завтрашнего утра до начала зимы. Все слишком непредсказуемо, - ответил Ларекка. Он подумал, какой великолепной парой были бы Спарлинг и Джиль, не будь он на двадцать лет старше ее. Для людей это целая бездна лет. - Постепенно они уничтожат все укрепления и стены. Мы не можем стрелять с такой скоростью, чтобы предотвратить это. Их слишком много. Конечно, Арнанак не захочет терять большое количество воинов и не будет форсировать события. Когда они войдут в город, мы превратим в крепость каждый дом, и им придется брать их один за другим. - Он подумал. - Так что самое разумное предположение - тридцать два дня. - И не больше? - тихо спросил Спарлинг. - Ну что же. Нам нужно думать и действовать быстро. Могу сказать, что у меня зародилась идея. Счастья тебе, Ларекка. И через сотни километров до Ларекки донеслись всхлипывания Джиль. Затем щелчок и тишина. Ларекка повернулся к Иразену. - Есть еще что-нибудь для меня? - Ничего важного, сэр. - Я хочу отдохнуть. Боевые действия возобновятся после восхода луны. Скажешь мне тогда. Ларекка вошел в дом. Здесь некогда жила Мерса, и до сих пор в разных местах он находил ее безделушки. Здесь сохранилась память о ней. Он скинул доспехи и встал перед фотографией, на которой был изображен он, Мерса и их последний ребенок. Эту фотографию сделал человек, когда Примавера еще только создавалась. Якоб Зопф, бакалавр. Он уже давно умер, и память о нем сохранилась лишь в архивах, но Мерса до сих пор, когда бывала здесь, носила цветы на могилу друга. Ларекка лег на матрац, вытянулся и закрыл глаза, думая, что бы ему посмотреть во сне. Конечно, было бы неплохо, чтобы у него выросли крылья и он мог бы подняться и посмотреть на планету, узнать, что происходит. Но к чему думать о смерти? Вполне возможно, что он будет убит сейчас и уйдет из жизни так, как ему этого захочется. - К черту, - сказал он сам себе и сконцентрировался на свадьбе Джиль и Спарлинга, погрузился в бурное веселье, к которому примешивалась легкая зависть к Спарлингу. Серода разбудил его, как и было приказано, когда варвары только-только зашевелились. Их галеры, как Ларекка и предполагал, подняли якоря и направились к рыбачьим причалам. Они не сделали попытки напасть на большой корабль, стоящий на якоре недалеко от них. Они, несомненно, решили, что экипаж корабля ищет возможности выскользнуть из гавани, но варвары знали, что выход в море надежно заперт кораблями их товарищей. - О'кей, сейчас буду, - сказал Ларекка, подавив зевок. Он до сих пор был еще во власти того, что видел во сне. Серода подал ему чашку с питьем и помог облачиться в доспехи. Он почувствовал, что настроение его поднялось. Кто знает, может друзья действительно найдут выход из безнадежной ситуации. Нападение с моря не было неожиданностью для его офицеров. Все эти возможности уже рассматривались на военном совете. Менее предсказуемым было нападение со стороны реки, и Ларекка направился туда. Со стены он начал обозревать происходящее. Целестия уже осветила дальние горы и теперь быстро передвигалась по небу. Она показалась ему похожей на красный щит. Ее свет падал в море, становился холодным, серебрянно-серым, дрожащим. Галеры варваров медленно двигались по воде. Когда они достигли берега, тишина ночи была разбужена их воплями. Теперь главное - задержать их там до тех пор, пока не подоспеет брандер. Задача варваров была аналогичной - отвлекать силы легионеров до тех пор, пока с другой стороны не обрушатся сухопутные войска. Ларекка смотрел в ночь и слышал крики варваров. Звенели тетивы луков, свистели стрелы. Варвары останавливались только тогда, когда были поражены стрелами или камнями. Остальные, не обращая внимания на свист стрел, рвались вперед. Среди движущихся теней они были трудноразличимы. У многих были факелы, которые дымили и разбрасывали вокруг себя искры. За ними виднелись паруса галер, которые вдруг занялись жарким пламенем, когда корабль-брандер незаметно приблизился и врезался в корабли варваров. Пожар разгорался. И все же валененцы не дрогнули и еще не побежали. Они рвались вперед, к стенам крепости, выливали масло из кожаных бутылей на бревна и доски, поджигали их. "Неужели Арнанак одурачил меня, и это главный удар, а не отвлекающий маневр? - думал Ларекка". - Вперед! - крикнул он. - Отбросьте их назад, пока они не сожгли все укрепления. Он сбежал по лестнице вниз, выхватил меч и повел своих воинов на варваров. Металл звенел, сталкиваясь с металлом. Варвары упорно рвались вперед, невзирая на ужасающие потери. Их было очень много, и легионеры, укрывшись за щитами, сосредоточенно работали мечами. Затем к ним прибыло подкрепление, и легионеры смогли предпринять контратаку. Шаг за шагом они оттесняли врагов назад к горящим кораблям, к пенному морю. - Молодцы! - воодушевлял своих воинов Ларекка. - Великолепно! Кончайте их всех! Удар обрушился на него. Боль пронзила все его тело. Затем пришла темнота. Он выронил клинок и стоял, пошатываясь и держась за голову. - Неужели это все? - громко спросил он. В голове его закрутилось, загремели боевые барабаны. Ноги его подкосились, и он опустился на землю. Воины склонились над ним, но Ларекка ничего не видел. В красном свете луны он лежал и пытался удержать ускользающие силы. Но вот все они ушли, и Ларекка увидел свой самый короткий предсмертный сон. Глава 21 В комнате Башни Книг с толстыми стенами было почти холодно. Солнечные лучи проникали сквозь стекла и разбивались в многоцветные пятна на полу. Насекомые кружились возле гривы Джерассу. Ученый стоял возле стола, на котором был разложен свиток пергамента. Его английский язык был безукоризнен, даже педантичен. - Это рисунки различных машин, приводимых в действие мускульной силой, которые использовались нами до прибытия людей. Проблема в том, что иштарианцы хотя и сильнее людей, но намного тяжелее их. Вот на этом рисунке показан корабль, на котором система привода весел позволяет работать не столько руками, как ногами. Вот эта модель использует силу ветра для приведения во вращение гребных колес, а также винтов. Но такие корабли были недостаточно надежны, пока у нас не была достаточно развита хорошая металлургия для получения хорошей стали. Валененцы комбинируют весла и парус, что делает их корабли более маневренными, хотя и во многом зависящими от силы и направления ветра. Мы, Вероненцы, разработали корабли с пропеллерами, использующие энергию ветра. Со временем мы надеялись создать и моторы, но пока у нас нет для этого промышленной базы. А исходя из создавшихся условий, видимо придется отложить эту проблему еще на столетия. Он не добавил, что если бы Примавера оказала реальную помощь, они смогли бы и сейчас решить эту задачу. Джерин, стоявший возле стола, помолчал. Затем он заговорил: - Но все же некоторые теоретические разработки вы сделали, так что когда Ану уйдет... Но почему ты принял меня? - вдруг сменил он тему. - Почему твой народ дружественно относится ко мне, хотя мои соплеменники-люди не хотят даже разговаривать ни со мной, ни с моими людьми? Золотые глаза Джерассы спокойно выдержали его взгляд. - Чего мы добьемся, если отвернемся от вас, кроме того, что лишимся возможности узнать много интересного. Люди из Примаверы надеются, что смогут оказать давление на твоих начальников через тебя. Ведь без сомнения, тебе не нужны их знания и умения. Джерин проглотил комок в горле. - Вы завоевали наши симпатии, - признал он. - Ведь мы многого лишимся, если ваша цивилизация погибнет. Но мы обязаны выполнить свой долг. - Я тоже легионер, - напомнил ему Джерасса. Иштарианец был готов возобновить беседу о промышленном и научном потенциале Сехалы, когда переговорное устройство Джерина зазуммерило. Он достал плоскую коробочку, нажал на кнопку и сказал в микрофон: - Да, что случилось? - Говорит лейтенант Маевский, сэр, - прозвучал голос, говорящий по-испански. Простите, что беспокою вас в ваш выходной день, но дело весьма срочное. - А тебе было поручено присматривать за нашими добрыми согражданами. Говори... - Смутное беспокойство овладело Джерином. - Вы помните, сэр, они для своих проектов собрали довольно много взрывчатки? Мы опечатали их склад с ней. После того, как наши отношения ухудшились, я решил установить на складе систему сигнализации. И вот сегодня в полдень она сработала. К несчастью, в этот момент никого в городе не было, и злоумышленники все это прекрасно знали. К тому времени, когда я вызвал отряд с базы, дело было сделано. Я бы сказал, очень профессионально. Все печати на месте. Внутри, на первый взгляд, тоже все в порядке, но после проверки мы недосчитались десяти ящиков торденита и пятидесяти взрывателей. Джерин присвистнул. - Да, поработали знающие люди, - продолжал Маевский. - Наших людей, которые должны были быть в городе, майор Ханшоу попросил помочь в поисках исчезнувшего флайера, захваченного бурей в Скалистых горах. Сэр, вы приказали выполнять все разумные просьбы. Правда, в этом случае доказать что-либо будет невозможно. - Не может быть! - воскликнул Джерин. - Я не верю, что Ханшоу связан с грабителями! А он знает о том, что нам уже известно о пропаже взрывчатки? - Он спросил, чем мы занимаемся на складе, но я не решился сказать ему правду, не проконсультировавшись с вами. Я сказал, что мы проверяем безопасность условий хранения. Он удивился, но ничего не сказал. - Молодец, Маевский, я отмечу все это в твоем личном деле. А пока вы оставайтесь там со своей группой и не очень-то отвечайте на вопросы. Я скоро буду. Джерин отключил передатчик, извинился перед Джерассой и поспешно вышел. На улице было душно, а на западе собирались грозовые тучи. Красноватый свет солнца казался еще более зловещим, чем обычно. Джерин был рад, когда забрался в машину и поднял ее в воздух. По пути в Примаверу он связался с Ханшоу. Тот был дома. - Это Джерин. Я хочу встретиться с вами. - Да, капитан. Я ждал вас. Лучше нам переговорить вдвоем, не так ли? Джерин сел около дома. Двое прохожих посмотрели на него. Он вошел в дом. Ольга Ханшоу, спокойная и невозмутимая, провела его в гостиную и закрыла за ним дверь. Ханшоу, человек с громадным животом, сидел в кресле возле проигрывателя. Он не встал при появлении Джерина, но подал руку и улыбнулся, выпустив дым сигары. - Хэлло, присаживайтесь. Джерин поприветствовал его и уселся напротив. - Я только что получил ужасные новости. - Слушаю. - Я, сэр, буду говорить прямо. Дело слишком серьезно, чтобы ходить вокруг да около. Украдена взрывчатка, и есть все основания полагать, что вы замешаны в этом деле. - Я не могу классифицировать это как воровство. Взрывчатка принадлежит нам. - Значит, вы все же признаете факт кражи? - Это не кража. - Взрывчатка была предназначена для нужд армии. Сэр, несмотря на все наши разногласия, я все же думал, что вы не способны на измену. - А, бросьте, - Ханшоу выпустил столб дыма. - Мы не собираемся оказывать помощь врагам Земли. - Где взрывчатка? - Вне города. Вместе с несколькими техниками и их аппаратурой. Я сам не знаю, где она. И знать не хочу, чтобы вы не подвергали меня допросу. Вы не можете арестовать меня или арестовать их, пока они не выполнят свою миссию. И, Юрий, я полагаю, что нет смысла разыскивать их. - Почему? - Джерин стиснул руки в кулаки. - Я хочу прокрутить тебе один разговор, что состоялся несколько дней назад. Я всегда записываю такие разговоры. Вы помните ситуацию в Валленене? Джиль Конвей и Ян Спарлинг находятся в плену. Порт Руа осажден. Дрожь пробежала по телу Джерина. Джиль... - Да, - сказал он. - Когда Ян собирался туда, он взял с собой микропередатчик и несколько трансляторов, а солдаты Ларекки установили их так, чтобы он имел возможность связываться с Порт Руа. И, следовательно, с нами, буде возникнет такая необходимость. - Вы не говорили мне этого! - воскликнул Джерин. Он чувствовал себя обиженным. - Вы же занятый человек! - хмыкнул Ханшоу. Джерин вспомнил, как он, словно привидение бродил по улицам, о страшно замедлившихся темпах работы в пустыне, о часах, которые он проводил за составлением рапортов, стараясь сделать так, чтобы карающая рука Федерации не обрушилась на Примаверу. Хотя бы пока. - Значит, вы думаете, что меня это не интересует? Может, они тоже отвернулись от меня, но я все еще считаю их своими друзьями. Он снова увидел Джиль, бегущую по аллее с развевающимися по ветру волосами, увидел ее улыбку, жестикуляцию, снова вспомнил, как она кормила его, играла и пела под высокими звездами... Гнев охватил его. - Если вы хотите подвергнуть меня наказанию, - проговорил он, - не прокручивайте пленку! - Тише! - воскликнул Ханшоу. Лицо его потеплело. - Так как у них нет запасных батарей, до этого дня они не связывались с нами. Через Порт Руа мы знали, что они здоровы, что с ними хорошо обращаются, и что находятся они на ранчо где-то на севере континента. Я сообщил им о нашей забастовке, так что это, несомненно, внесло в их план коррективы. И позавчера они вышли на прямую связь со мной. Палец Ханшоу был уже возле выключателя. - Если вы хотите представить, где они находятся, то мы неплохо представляем себе тот континент по снимкам с воздуха и рассказам иштарианцев. Это - гористая местность, весьма красивая, правда, в своем роде. Леса низкие, подлесок почти отсутствует. Красно-желтые листья, безоблачное небо. Кое-где встречаются Т-растения с голубыми листьями. Там очень жарко и сухо. Животной жизни почти нет. И поэтому там удивительно тихо. Джиль и Ян уходят из селения подальше от глаз и ушей варваров. Они только вдвоем в пустынном умирающем лесу. - Благодарю, - кивнул Джерин. - Я представляю. "Я вижу ее стройную гибкую фигурку среди скрюченных деревьев. Солнце играет в ее золотисто-рыжих волосах, блестящих глазах, белозубой улыбке... А рядом с ней человек, мужчина... И они только вдвоем... Хватит, перестань, животное... - пронеслось у него в голове". Ее голос встревожил Юрия. Он был совсем не таким, как он помнил его, а срывающимся и нервным. - Хэлло, это ты, Год? Здесь Ян Спарлинг и Джиль. Мы в Валленене. - Да, да, - послышался голос Ханшоу. - Это я. Что-нибудь случилось, девочка? Джиль: - Все плохо. Спарлинг: - Личной опасности для нас нет. Ханшоу: - Где вы? Что происходит? Спарлинг: - Все там же. Условия не изменились. Мы рассчитали так, чтобы застать тебя дома. Но ты один? Ханшоу: - Да, один. Джиль: - Как насчет мониторов? Мы не хотим, чтобы нас подслушали. Ханшоу: - Думаю, все в порядке, нас никто не может подслушать. Джо Селиган совсем недавно проверял мой дом на предмет подключения подслушивающей аппаратуры. Все нормально. Капитан Джерин джентльмен. Он уверен, что я буду устраивать заговора. Джиль: - Будешь. Ханшоу: - Что? Джиль: - Мы кое-что слышал о ваших делах. Ханшоу: - О'кей. Давайте по делу. Что случилось? Джиль: - Ларекка... мертв... убит. Он... Ханшоу: - О... Когда? Где? Спарлинг: - Мы беспокоились за исход сражения и потому связались с Порт Руа сегодня утром. Ларекка был убит прошлой ночью. Он повел отряд на вылазку. Все прошло успешно, но случайная стрела попала в прорезь шлема. Гарнизон пока держится, но я не думаю, что он выстоит столько же времени, сколько продержался бы во главе с Лареккой. Ханшоу: - Бедная Мерса... Джиль: - Пусть она узнает об этом от поста Зера. Ханшоу: - Да, да. Джиль: - Все это поистине ужасно. Но мы дали клятву, что найдем способ помочь ему. А теперь... Теперь он погиб... Ханшоу: - Так что можно сделать? Спарлинг: - Мы много думали, но сначала опиши вашу ситуацию. Ханшоу: - Боюсь, нет ничего утешительного. Армия железно сидит на своем холме. А несколько гражданских флайеров вряд ли смогут напугать варваров. Они ведь уже знакомы с ними. И ружейный огонь их не разгонит. Спарлинг: - Вы не сможете убедить Джерина выдать вам настоящее оружие? Ведь, в конце концов, все это связано с нашим освобождением. Мы уже определили координаты нашего местоположения, и хороший пилот всегда сможет сесть в назначенном месте. Вы можете сказать Джерину, что именно наш план, а особенно план Джиль и является причиной забастовки. Разве он не может не подумать, что наше освобождение прекратит забастовку? Ханшоу: - Вряд ли. Эмоции его не трогают. Мы, разумеется, пошлем за вами флайер. Но Джерин не даст нам оружия и даже не позволит людям Примаверы рисковать собой ради спасения цивилизации, раз это не входит в его миссию. Дети, я думаю, что он боится, как бы здесь не произошло то же самое, что произошло с Элеутерией и Новой Европой. И я боюсь того же самого. Я боюсь, что Земля либо потеряет нас, либо пошлет оккупационные силы, что тоже не приведет ни к чему хорошему. Рассуждая с точки зрения политика, могу сказать, что пока все искусственно спокойно только потому, что мы не вмешивались в войну, не стали оказывать помощь Зера Витрикс. Разумеется, мы испытываем горькое сознание по поводу того, что там происходит. Но это не наше дело, а дело Газеринга. Это Газеринг предоставил легион своей судьбе. Я знаю, Джиль, что тебе сейчас очень трудно. Все знают, как ты любила Ларекку, но я умоляю тебя, победи искушение. Меньше всего нам хотелось бы сейчас вмешиваться в войну. Джиль: - Подожди... Ханшоу: - Но... Джиль: - Подожди, черт побери. Ты сказал, что забастовка возникла из-за того, что я попала в плен. Но ведь я у варваров уже давно. Значит, у вас есть что-то еще. Год, что у вас происходит? Спарлинг: - Не торопись, Джиль. Мы все узнаем, когда вернемся. Джиль: - Что ты скрываешь, Год? Ханшоу: - Ян прав, девочка. Сейчас не время. Тишина. Джиль: - Это касается Дона, моего брата. Что с ним? Тишина. Ханшоу: - Да. Он убит в бою. Тишина. Спарлинг: - Джиль, дорогая... Джиль: - Странно. Я ощущаю только тупую боль. Спарлинг: - Ты уже ранена в самое сердце. Джиль: - Как мои родители перенесли это? Ханшоу: - Вы, Конвеи, мужественные люди, Джиль. Мне очень жаль... Джиль: - Нет, нет, ты не прав. Я хочу знать все. Ян, я немного посижу на бревне, а ты поговоришь обо всем остальном. Спарлинг: - Конечно. Тишина. Спарлинг: - Хэлло, Год. Извини. Я тоже в шоке. Ханшоу: - Все любили Дона и ненавидели войну. Его смерть и вызвала сопротивление. Спарлинг: - Тем более мы должны помочь Порт Руа. В память... но если говорить серьезно, есть и еще одна причина. Она одна может изменить все. Мы считаем, что мы просто обязаны оказать помощь. Дело в том, что здесь к северу существует разумная Т-жизнь. Ханшоу: - Что? Спарлинг: - Да. Странные маленькие существа. Я думаю, что только изучение их психологии произведет величайшую революцию в этой области познания. Ханшоу: - Ты уверен, что это Т-существа? Спарлинг: - Мы встречались с несколькими из них. Видели их орудия труда. Обменивались жестами. Арнанак, вождь варваров, поддерживает с ними контакт, он путешествовал в их страну и... он пользуется ими, чтобы укрепить свою власть. Валененцы считают, что это сверхъестественные существа. Арнанак заключил с ними сделку. Они поселятся в более благоприятных для их жизни землях, когда он закончит свой поход. Но Это еще не все. Даури, как их здесь называют, достаточно мало и они достаточно примитивны, но они до сих пор помнят, где находятся руины Таммузских поселений. Как все это выглядело миллионы лет назад, и как это выглядит сейчас. Арнанак показывал нам один предмет, по нашему мнению - портативный дисплей, которого совершенно не коснулось время. Ханшоу: - Непостижимо! Спарлинг: - Очевидно, что мы, люди, сможем предложить Даури гораздо больше, чем Арнанак. Многое узнать о них и о погибшей цивилизации... но только если сможем работать тут, на Иштаре, свободно. А Газерингу просто необходимо спасти Порт Руа - ведь это исходная точка в Валленене, чтобы начать исследования. Тишина. Ханшоу: - М-м-м. Да, я согласен. Значит, мы должны как минимум разрушить организацию варваров, сохранить аванпосты на севере, и это существование уменьшит давление на юге. Газеринг сможет продержаться и без нашей интенсивной помощи. Но как это сделать? Спарлинг: - Можно ли сделать так, чтобы флайер, который прилетит спасать нас, привез с собой запас бомб? Очевидно, варвары наступают на Порт Руа большими силами, стараются овладеть укреплениями. Если бросить бомбы в самое их скопище... мне противна такая мысль, но другого выхода я не вижу. Ханшоу: - А ты уверен, что это сработает? Спарлинг: - Не уверен. Но у нас нет лучшего предложения. Ханшоу: - Да... Надо подумать. Ты знаешь, что наша взрывчатка находится под охраной? Правда, я... Ты сможешь подождать несколько дней? Спарлинг: - Думаю, да. Ханшоу: - Я свяжусь с вами. Я буду делать это ежедневно, скажем, в полдень. Спарлинг: - Хорошо. Ханшоу: - Значит, до завтра. Спарлинг: - Мы отключаемся. Ханшоу: - До завтра. Джиль, мне очень жаль, что все так случилось. Джиль: - Все олл райт, Год. Постарайся сделать так, чтобы выполнить все, ради чего мы жили. Прошло полминуты, потом Ханшоу заговорил: - Вот чем живет сейчас моя Примавера. А вы все стараетесь подавить восстание. Джерин кивнул. Он чувствовал себя опустошенным. - Единственное, что вы должны делать, так это не так бурно отреагировать на инцидент с взрывчаткой. Объясните в рапорте, что пока продолжается расследование, вы не будете вмешиваться в события. Я уверен, что ваше начальство найдет это объяснение разумным. Мы сможем послать наших людей примерно через пять дней. Внезапно Джерином овладела решимость. Она зрела в нем на протяжении многих дней и сейчас наполнила его спокойной силой. - Нет, - сказал он. - Задержка нежелательна. - Что ты имеешь в виду? - Я полечу на военном флайере. Он гораздо более эффективен, не говоря уже о безопасности. Ведь погода может внезапно испортиться. Значит, завтра в полдень, как мы свяжемся с ними, я сделаю необходимые распоряжения. - Но неужели ты полетишь сам? - Я рассматриваю спасение пленников как повод, чтобы улучшить отношение с местным населением. К тому же совсем не обязательно, чтобы мисс Конвей и Спарлинг были свидетелями бомбардировки. Ханшоу внимательно посмотрел на Джерина. - Ты полетишь один? - Да, чтобы не было кривотолков. - Ясно. - Майор встал с кресла и крепко пожал руку Джерину. - О'кей, Юрий. Как насчет пива? Глава 22 За день до прилета флайер Джиль и Спарлинг сказали, что они снова отправятся на всю ночь. Иннукрат внимательно посмотрела на них двоих. - Зачем? - спросила она. - Я же изучаю животных, а их нужно наблюдать ночью. - Да, и все же... - жена Арнанака вздохнула. - Ваше поведение в последнее время изменилось. Хотелось бы мне знать, почему. Но я вижу и слушаю это в ваших словах. - Ноздри ее сузились. - Я ощущаю это. Джиль стояла молча, но в разговор вступил Спарлинг: - Ты права. Битва при Порт Руа может продолжаться, а может, уже заканчивается. Разве ты не знаешь, что там сражаются наши друзья? Разве ты сама не ждешь весточки оттуда? - Неужели мы так похожи? - спросила Иннукрат спокойно. - Тогда можете идти, если хотите. Я здесь займусь работой, чтобы поменьше думать. - И она дала им щедрый запас пищи. Когда они ушли, Джиль призналась: - Я чувствую себя предательницей. - Нет, - сказал Спарлинг, - ты самая преданная из всех нас, но нельзя же быть честной по отношению ко всем. "Как и по отношению к Роде, - вдруг вспыхнуло у него в мозгу. - Ведь завтра я встану лицом к лицу с той, кто не переставала любить меня. И что же мне делать, когда на моих руках такие кандалы? Может, поэтому я надеюсь, что мой план не сработает? - Он коснулся охотничьего ножа, висевшего на поясе. - Может, эта любительская бомбардировка не принесет много радости, что сделает мою любовь не самой важной вещью на свете?" - Он посмотрел на Джиль и позавидовал ее прямоте. "Ну, хватит, нечего терять время. Ведь мы с ней уже недолго будем одни". Они редко говорили в пути, так как подъем был очень труден. Когда они добрались до места, то одновременно облегченно вздохнули. Глаза их встретились, и они рассмеялись. Выбранное место находилось далеко от Улу и было весьма удобно для посадки флайера. Здесь они могли спокойно отдохнуть целый вечер, не опасаясь быть замеченными. Здесь природа дала возможность развиваться Т-жизни. Поэтому среди растений, исконно принадлежащих этому миру, тут и там виднелись чужеродные вкрапления громадных растений с голубыми листьями, похожими на ощупь на кожу. Тут протекал небольшой ручеек. Там, где расположились Джиль и Спарлинг, над ними, раскинулась крона большого дерева феникс. Земля была устлана мягким мхом. Кое-где по мху сверкали желтые головки цветов. На западе деревья расступались, и они могли видеть угрюмую Стену Мира. Люди лежали по обе стороны ручейка и долго пили прохладную воду. Спарлинг наслаждался не только приятной прохладой, но и тем, что его щека касалась щеки Джиль, а по лбу скользила прядь ее волос. Напившись, они уселись у воды, и по их лицам играли золотые и алые блики. Немного странным было отсутствие запаха почвы - во всяком случае, обоняние человека не улавливало никаких запахов. Но они с удовольствием вдыхали запахи друг друга, запахи тел, много потрудившихся на открытом воздухе. - Оп-ля, - сказала Джиль, - сейчас вся выпитая вода выйдет из нас потом. Спарлинг посмотрел на нее, подыскивая нужные слова. - Я счастлив так, что не могу объяснить. И рад, что несчастья не выбили тебя из колеи. Она опустила голову. - Я стараюсь держаться, Ян. Дон, Ларекка. Я буду оплакивать их потом. Я не хочу делать этого здесь. - Мне бы очень хотелось иметь твое мужество, твое самообладание. Ее улыбка была печальной. - Ты думаешь, это так просто? Эта борьба? И я не всегда выигрываю ее, - она потрепала его волосы. - Давай помогать друг другу, любимый. Ведь скоро будет завтра. - А что потом? - Кто знает, - она стала серьезной, слезы мелькнули у нее под ресницами. - Я хочу попросить тебя об одной вещи, Ян. Ты должен обещать мне. "Да. Ты можешь взять у меня все, что я осмелюсь тебе дать, - подумал он". - Твое честное слово. Что бы я не делала, ты не должен останавливать меня. - Что ты задумала? Неужели самоубийство? Нет, невозможно! Глаза ее опустились, пальцы сжались в кулаки. - Я не могу пока сказать точно. Все слишком сложно и завязалось в тугой узел. Но, предположим, я решила лететь на Землю и там пропагандировать Иштар. Я не сомневаюсь, что ты не сможешь полететь туда, пока идет война. Но ты можешь начать удерживать меня, потребовать, чтобы я оставалась здесь и была твоей любовницей. - Неужели ты считаешь меня таким эгоистом? Заставить тебя поступать против совести? Нет, когда мы вернемся, я не буду требовать, чтобы ты посвятила жизнь старику, который не может предложить тебе ничего реального. Она ладонью закрыла ему рот. Спарлинг нежно поцеловал ее. - Лады, - сказала она. - Мы потом обсудим все это, когда будем знать, что лучше. И тут же она быстро добавила: - Но ты должен дать мне слово, так как я хочу принимать решения свободно. Он кивнул, потом ответил: - Да, мне кажется, я ждал этого. Свобода. - И он удивился, почему Джиль поморщилась при этих словах. Но затем она снова заговорила. - Значит, ты даешь слово? - Да, даю. Она обняла его. - Спасибо, - она с трудом сдерживала слезы. - Я никогда не любила тебя так сильно, как сейчас. Он успокаивал ее, как мог. Прошло немало времени, прежде чем Джиль снова подняла глаза, и они были полны лукавства. - Я начну собираться прямо сейчас. Ты ведь не будешь препятствовать мне. Ты даже будешь помогать. Позже, когда Ану скрылся за вершинами гор, они зажгли костер и приготовили ужин. Затем на небе появились две луны и звезды. Им нужно было немного поспать, чтобы встать пораньше. Было уже позднее утро, когда наконец, прибыл спасательный флайер. - Вот он! - вскрикнула Джиль и присела. Проследив взглядом направление движения ее руки, Спарлинг увидел в южной части неба ослепительно сверкающую точку, которая постепенно приняла вид крылатой барракуды и сделала над ними круг, распространяя шум и грохот по всем окрестностям. Джиль и Спарлинг торопливо обнялись и побежали меду камней и деревьев на открытое место, где их можно было увидеть. Флайер скользнул вниз. Джиль присвистнула. - Это же огромный Будкан, - сказала она. Спарлинг сразу же узнал этот тип судна: шесть пулеметов, три скорострельные пушки, излучатель энергии, две самонаводящиеся килотонные бомбы. Его, несмотря на предстоящую разлуку с Джиль охватило возбуждение. Передатчик на его кисти зажужжал. Спарлинг услышал голос самого Джерина: - Хэлло, на земле. У вас все чисто? - Да, - ответила Джиль. - Можешь присоединиться к нашему пикнику. Флайер опустился. Сердце Спарлинга тревожно екнуло. Неужели на борту один Джерин? Сенсоры, компьютеры, тьма приборов... и со всем этим справляется он один. В глубине души Спарлингу очень хотелось, чтобы Джерин был не один. Они бросились к флайеру. Открылся люк и появился трап. Наверху появился Джерин, стройная фигура в военной форме. Он махнул в знак приветствия рукой, и Джиль махнула ему в ответ. Металлический трап загудел под их торопливыми шагами. Джерин пожал им руки. Пожал крепко, но по всему чувствовалось, что он устал и нервничает, чем-то насторожен. Ну что же, после того, что он вынес... У него нет второй пары рук. - Привет, - сказал он, - я счастлив, что вижу вас снова. - Он неотрывно глядел на Джиль. - Неужели ты прилетел один? - спросила она. - Да. Спарлинг видел, что они оба смущены. - Мы можем сразу лететь домой, - сказал Джерин. - Это был изумительный полет. Планета гораздо более прекрасна, чем я даже мог себе представить. "Почему они позволили тебе спасти нас? - думал Спарлинг. - Ты же армейский робот, сукин сын... Спокойнее, Спарлинг, ты почти в истерике". Они вошли внутрь, и люк за ними тут же закрылся. Кондиционированный воздух принял их в теплые ласковые объятия. Вся внутренность флайера была забита всевозможными приборами. Джерин провел рукой по потным усам. - Не могу себе представить, как вы выдерживали среди этой печи. Джиль торжественно пропела: - Шедрах, Мешах, Абеннего... - Я привез пищу, одежду, лекарство, - продолжал Джерин. - Когда мы поднимемся в воздух, я включу автопилот. Но, может быть, вам нужно что-нибудь сейчас? Сейчас! И уже не было времени на сожаления и сомнения... Спарлинг достал нож и стиснул его в руке: - Да, - голос его гулко прорезонировал в помещении рубки. - Приготовьтесь лететь на выручку легиона. Не двигаться. У меня нож. Джиль ахнула. Смуглое лицо Джерина побледнело, но не изменило своего выражения. Лишь глаза вспыхнули. - Это только моя идея. Джиль об этом не имеет ни малейшего понятия. Но когда я узнал ситуацию, когда понял, что усилия Примаверы слишком слабы и ни к чему не приведут, а это чудовище уничтожит весь легион... Те же воины, которые не испытают сладости смерти, будут всю жизнь мучаться в рабских оковах. Ты понимаешь. Я решил захватить тебя, самому выполнить суд и исполнить приговор. Но, капитан, если ты не будешь выполнять мои приказы, мне придется тебя связать и самому выполнять роль пилота. - Ян... - голос ее разбился в тишине, как стекло. Джерин прыгнул. Расстояние было небольшим, и он был молод и достаточно тренирован, и все же Спарлинг уклонился от броска и двумя ударами левой швырнул его на пол. - Не нужно больше пытаться, сынок, - посоветовал инженер. - Ты в хорошей форме, не спорю, но я провел годы и годы с иштарианцами и неплохо изучил их приемы борьбы. Этот мой нож только символ, а не угроза. Джерин поднялся на ноги, потрогал места, куда достались удары, вытер губы и медленно произнес: - Если я откажусь - а это мой долг перед Федерацией - ты неминуемо разобьешь флайер. Тут требуется высококвалифицированный пилот. Что в таком случае будет с Джиль? - Я отошлю ее назад в Улу, где она придумает что-нибудь относительно моего исчезновения. Она шагнула вперед: - Какого черта я пойду туда, мистер? Он ничего не ответил на ее возмущение и продолжал обращаться к Джерину: - Повторяю, Джиль не имеет к этому никакого отношения. Ее поведение все время было корректным и незапятнанным. Джиль стиснула кулаки и топнула ногой. - Идиот! - крикнула она. - Как ты думаешь, почему это я взяла с тебя слово ни в чем не препятствовать мне? Именно потому, что я сама планировала захват флайера! Он не мог посмотреть на нее, так как не выпускал из поля зрения Джерина. Но он представлял себе ее пылающее лицо, горящие глаза, высоко вздымающуюся грудь. "Ты могла бы", - подумал он и добавил вслух: - Не сходи с ума. - Вот такова она, - быстро добавил Джерин. - Прикосновение солнца. Она всегда так непредсказуема. Спарлинг, я считаю тебя честным, но заблуждающимся человеком. Если я подчинюсь тебе, а потом ты сдашься мне, мы вернемся сюда за Джиль, которая будет ждать нас в безопасности. Девушка выхватила нож. - Нет! - тон ее был суровым и непреклонным. - Я сама буду выбирать, как мне обращаться со своей безопасностью, хотите вы этого, или нет. Ян, если ты нарушишь свое слово, тебе придется драться со мной. Ты хочешь этого? Послушай. Если ты будешь один, Юрий сможет внезапно напасть на тебя, незаметно достать станнер, может неожиданным маневром флайера вывести тебя из строя... И на этом все кончится. Но когда нас будет двое, для него такие действия будут слишком рискованны. Верно, Юрий? Против двоих у тебя нет шансов. И твой долг перед Федерацией вернуть эту громадную машину смерти на базу неповрежденной. "Сейчас я уже не могу выключить ее из игры, - думал Спарлинг. - Она сама отрезала себе все пути к отступлению". Джерин... Джерин был в шоке. Плечи его опустились, он прикусил губу и задумался. Наконец, не отрывая взгляда от девушки, он произнес: - Да. Ты рассуждаешь логично. Я получу взыскание, но не остается ничего другого, как выполнять все ваши приказы. Повернувшись, он пошел в рубку управления. Спина его выпрямилась, но все тело было напряжено. И Спарлинг подумал: "Он знал, что я сделаю это. Но поступок Джиль для него такая же неожиданность, как и для меня. Он прилетел сюда, заранее зная, что произойдет... " Взглянув на Джиль, он понял, что та тоже знает это. Глава 23 Арнанак выхватил меч, полыхавший алым пламенем. - Вперед! - крикнул он. Раздался страшный скрип, когда две дюжины сильных воинов налегли на громадную конструкцию. Медленно, со стоном и скрежетом мост пришел в движение. Из-под его деревянных колес поднялась едкая пыль, закрывшая все вокруг. Солнце немилосердно жгло землю. Справа, как медная полоса, сверкала река. Впереди высились земляные стены и укрепления, которые казались нереальными в колышущемся горячем воздухе. И все же мост двигался вперед. Арнанак шел рядом. Его воины должны были видеть своего вождя - это вселит в них мужество. К тому же он со своим огромным щитом легионера сможет защитить их от вражеских стрел, когда они подойдут вплотную к крепости. Арнанак с гордостью смотрел на свое грубое, но прекрасное сооружение. Оно было его изобретением. Инженеры Газеринга никогда не делали ничего подобного. Да у них и не было в этом необходимости. Ведь их враги никогда не строили крепостей, подобных Порт Руа. Каркасы трех больших повозок были скреплены толстыми бревнами. И от них вперед выдавались доски такой длины, чтобы они могли достать противоположной стороны рва. На задней платформе для их уравновешивания были навалены камни. Массивная крыша защищала тех, кто толкал громоздкое сооружение. Вряд л что-то и кто-то мог остановить его неукротимое движение. Ведь Арнанак сделал все, чтобы ослабить линию оборону в месте предстоящего штурма. Для этого пришлось пожертвовать многими сотнями воинов. В воздухе свистели стрелы. Многие из них несли подожженную паклю и некоторые даже попали в цель. Однако поджечь эту громадину было трудно, к тому же Арнанак специально срубил ее из сырых бревен. Вождь ходил взад и вперед, подбадривая воинов. Несмотря на жару, он чувствовал готовность всех своих мышц к бою. Он до сих пор не видел знамени Ларекки. Его не видели уже с тех пор, как произошла эта непредвиденная катастрофа в гавани. Катастрофа, которая заставила его даже отложить решительный штурм и только обстреливать крепость стрелами и камнями, а в это время срочно заканчивать сооружение моста. Может, комендант пал в том утреннем бою? Если так, спи спокойно, брат. Ларекка был хитер, и все же... И вскоре мост перекинул свои доски через ров. Крики радости вырвались из тысячи глоток Тассуи. Арнанак повернулся и пошел назад. Было видно, как воины, толкавшие мост, уже разбирают свои доспехи. Со стены донеслись звуки труб. Они приказывали лучникам прекратить бесполезный обстрел. Арнанак дал сигнал. Вперед двинулась следующая машина, захваченная варварами в битве при Тархане. Это был таран, подвешенный на цепях. Его должны были раскачивать шестьдесят четыре воина. Окантованная медью крыша защищала воинов от града камней и стрел. - Будьте готовы, - приказал Арнанак воинам. Его слова прокатились по всей многотысячной толпе варваров. Оружие засверкало в облаках пыли. Арнанак медленно пошел вдоль рядов, чтобы все могли его видеть. Над крепостью подняли флаги. Арнанак рассмеялся. - Я этого и ждал. Широко распахнулись восточные ворота. Опустился перекидной мост. Арнанак понесся вперед. Его отряд ринулся за ним. Галоп! Галоп! Галоп! Начищенные доспехи сверкали на солнце. Из крепости на вылазку вылетел отряд, легионеры хотели перебить команду осадной машины, захватить сам таран, некогда принадлежавший им же. И все это нужно было сделать до того, как на стену обрушится первый удар. Отряд легионеров был довольно большой. Когда легионеры увидели, что на них несется масса Тассуи, они храбро перестроили свои ряды и приготовились к обороне. "Да, - подумал Арнанак, - это будет чувствительная потеря для крепости. Их гарнизон ослабнет". - Рассейтесь! - кричал Арнанак своим воинам. - Двигайтесь зигзагами. - Однако воины уже не слушали его. Они забыли все его наставления, ибо старые методы войны были впитаны ими с молоком матери. Портативные катапульты начали выпускать целые пачки стрел. Арнанак невредимым несся вперед, а воины вокруг него гибли. Некоторые падали на землю и оставались лежать неподвижно, другие поворачивали назад, третьи бесстрашно неслись вперед. Кровь растекалась по земле, такой пересохшей, что она потеряла способность впитывать влагу. Однако варваров было так много, что ничто уже не могло остановить их вихрем мчавшуюся лавину. Арнанак с восемью телохранителями направились к группе из трех легионеров в тяжелых доспехах. Началась битва. Мечи звенели о мечи и о щиты, отражающие удары. Арнанак схватился с легионером. Они кружили друг возле друга, стремясь найти слабости в обороне противника. Удары сыпались не переставая, телохранители Арнанака находились поблизости. В своих, более скромных доспехах, им было бы трудно защищаться против таких тяжеловооруженных воинов. Однако они видели, что воин полностью поглощен поединком с Арнанаком, и тоже искали незащищенное место, куда можно было нанести смертельный удар. И вот длинное копье вонзилось под брюшную пластину. Легионер вскрикнул, удивленно посмотрев, как его внутренности вываливаются из раны и упал. Два его товарища тоже были убиты. Арнанак высмотрел поблизости легковооруженного легионера и бросился на него. Тот легко мог бы отступить и убежать, но он, не колеблясь, схватился с Арнанаком. Но бой длился недолго. Арнанак хитрым маневром заставил воина раскрыться и разящий удар меча довершил дело. Везде кипела битва. Натренированные воины-варвары разбили стройный ряд легионеров, и теперь бой превратился в серию единоборств, где численность была на стороне варваров, и теперь они просто приканчивали легионеров поодиночке. Когда рассеялась пыль, Арнанак увидел, что таран уже возле стены. По всем окрестностям разнесся гулкий звук от первого удара. - О-хай! - торжествующе вскричал он и повел свои отряды туда. Нельзя допустить, чтобы легионеры предприняли новую вылазку и перебили тех, кто раскачивает таран. Пока не рухнет стена, они будут под сильным обстрелом, да и потом образуется только узкий пролом, который легионеры будут отчаянно защищать. Но сегодня варвары будут в Порт Руа. И, значит, через шестьдесят четыре года они будут в Сехале. С неба раздался какой-то гром. Арнанак недоуменно посмотрел вверх. В небе, словно выпущенная Солнцем-Демоном, парила металлическая птица. Сердце Арнанака забилось. Люди! Что им здесь нужно? От флайера отделилась черная точка и полетела вниз, в самую гущу воинов. Грохот был таким, что заглушил все вокруг. Каждая кость в теле Арнанака завибрировала. Его швырнуло на землю, которая заколебалась, как море. Вся его душа зашлась в крике. Арнанак, преодолевая боль, поднял глаза. Он лежал на земле, невообразимо спокойной. Он лежал и не слышал ничего, ни звука. Над полем поднялось облако, которое потом расплылось огромным грибом. Город стоял невредимым. Таран исчез под обломками машины. "Должно быть, я находился далеко от места взрыва, - промелькнуло у него в голове". "Я пойду искать своих сыновей", - подумал он. Арнанак приподнялся на руках, согнул передние ноги и поволок по земле непослушную заднюю часть тела. - Торнак! - попытался крикнуть он. - Уверни, Аило, Татара, Игани... - Нет, Игани погиб еще в море. Корзиак, Митусу, Навано - сыновья, которыми он так гордился. Однако он не мог вспомнить имена остальных сыновей. - Кусарат! Усахи Иннукрат! Алинари... - Друзья, жены, все, милые его сердцу сейчас проходили мимо него, хотя мрак медленно пытался поглотить его сознание. - Люди! Почему? - пытался спросить он. - Я должен был стать вашим другом. Я принес бы вам Вещь и привел Даури. Он снова посмотрел на небо, но перед глазами плыл туман, и он не мог понять, здесь ли еще флайер людей. Он думал о своих воинах. Если он сам еще жив, значит, спаслись и другие, которые могли бы бежать, вернуться по домам, к своему очагу, некоторые даже имеют шанс пережить Время Огня... Если, конечно, люди не будут мстить дальше... Но зачем им это? Нет, люди могущественны, а значит, великодушны. Арнанак вздохнул и снова лег отдохнуть. Пришла ночь. Неужели это предсмертный сон? Нет, слишком быстро. Он не позволит смерти так быстро овладеть им. Он не простое животное, он правитель Улу. Арнанак поднялся и взял меч. - Отдай мне мою часть, - сказал он не имеющему лица. Ответ отражался от стали. Он ударил по черным крыльям птиц, которые вились вокруг, сверкая загнутыми клювами и острыми когтями. Арнанак побрел вперед, по серой пустыне, обдуваемый холодным ветром. Стервятники вились над ним, но он отпугивал их мечом, и доспехи надежно защищали его спину от нападения. Он шел, и туман в его голове сгущался. Барабаны, барабаны, барабаны... - В поход! Допей свое вино! Собери свои доспехи! Попрощайся с самочками!.. До встречи!.. До встречи! - поют трубы и стучат барабаны. Черт с ним, черт с ним! Я лучше пойду домой. Мы идем грабить, грабить... Как пиво? На границе?.. И что такое самка?.. И тут он увидел скачущих легионеров. К ним присоединились легионеры Зера, так как этот мост нужно было брать. - Я родился в очень холодной стране, - сказал Ларекка, добавив ругательство. - Самое лучшее в Хаэлене - это корабль, который увезет тебя оттуда. - Ты сожалеешь? - Конечно, нет. Мост был узким, как острие ножа. Он дрожал над пропастью, на дне которой плескался голодный океан. Те, кто стояли на мосту, внушали ужас. - Будем брать мост штурмом, - решил Арнанак. Ларекка согласился. Когда они оба облачились в доспехи, Арнанак взял меч в левую руку. Хорошо, что они пойдут вместе щитом к щиту, защищая друг друга. Арнанак швырнул копье. Оно врезало в ряды врагов. Ларекка бросился вперед. Они сбросили врагов вниз, в туманную бездну, и прошли мост. И очутились в гористой стране, где вершины утесов врезались в небо, долины корчились под палящими лучами солнца. - Идем, - сказал Арнанак. - Я знаю дорогу. И они оказались в холле Улу, окруженные друзьями, женами и сыновьями. Со всех сторон слышались приветствия, тянулись для объятия руки. Арнанак усадил Ларекку на почетное место. Здесь было прохладно и сумрачно, хотя оружие, развешанное по стенам, сверкало в свете ламп. И всю ночь продолжалось веселье. Они праздновали, пили, занимались любовью, напропалую хвастали, рассказывали небылицы, соревновались в борьбе, играх, пели песни... и вспоминали, вспоминали, вспоминали... На рассвете самцы распрощались с самками и вышли на улицу. Охай-я! Какое зрелище! Развеваются по ветру знамена, перья на шлемах, сверкают наконечники копий, раздается звон мечей, ударяющих о щиты. И единодушный крик. Это воины приветствуют двух своих командиров. - Пора! - сказал Арнанак. - Да, - согласился Ларекка. Радостные Тассуи и легионеры, павшие в битве, последовали за ними, шагая по обдуваемой ветрами дороге, ведущей туда, где их ждал красный Хаос Ровера... Глава 24 Джиль плакала. Спарлинг прижал ее к себе и старался утешить. Ее лицо представляло маску, только подергивались уголки глаз и рта, и глаза были огненно сухие. Крупные слезы медленно текли по лицу Джерина, оставляя на губах горький вкус. Время от времени его передергивало. Руки его касались кнопки управления, и перед ним на экране представала картина того, что они совершили. Кратер сверкал чернотой, так как при взрыве почва превратилась в стекло. Кратер был огромен. Ракета была запрограммирована так, чтобы при взрыве выделялось как можно меньше жесткого излучения. Но, разумеется, никакие расчеты не могут быть идеальными. Выброшенная взрывом почва кольцом лежала вокруг кратера. Джерин с болью в сердце осматривал останки варваров. Некоторые из них еще шевелились, что было хуже всего. Он не мог этого выдержать, включил излучатель энергии и стал методично сжигать останки, лежащие на земле, и через минуту вся земля дымилась. Может быть, некоторых еще можно было бы спасти, если бы вовремя оказать им медицинскую помощь. Но где она? - Отец, - прости меня, - молил он про себя. - Я не ведал, что творил. Он еще никогда не был на настоящей войне и не знал, на что это похоже. Он продолжал молиться, произнося про себя слова древних молитв. Джиль перестала плакать и произнесла тихим дрожащим голосом: - Я в порядке. Благодарю тебя, милый. Но это было ужасно. Я себе даже не представляла, как это ужасно. Но со мной все в порядке, я не сошла с ума. - Успокойся, - сказал Спарлинг. - Нет, пока не могу, - она встала. Джерин слышал ее шаги. Она подошла к нему сзади, положила руку на его плечо и протянула ножи - свой и Спарлинга. - Возьми их, - сказала она. - Мне они не нужны, - запротестовал Джерин. - Это вещественное доказательство насилия. - Джиль бросила ножи ему под ноги. Раздался металлический звон. Он беспомощно посмотрел ей в глаза. - Что я должен делать? Она не ответила. Он сел в кресло, не пристегивая ремни безопасности. - Сначала мы сделаем круг над окрестностями. Юрий взялся за ручки управления. Флайер охотно повиновался и стал описывать пологую спираль диаметром во много километров. Экраны показывали толпы варваров, в панике разбегающихся, не обращавших больше ни на что внимания, бросающихся в слепом страхе в воду, лезущих в горы. Спарлинг сел рядом, достал трубку и закурил. Запах табачного дыма был как сон о Земле. Мир и покой овладели им. Наконец он спросил: - Как вы думаете, сколько их погибло? Прежде чем ответить, Джерин проглотил комок в горле. - Две или три тысячи. - О, я был уверен, что как минимум тысяч пятьдесят. Джерин рассмеялся. - Нет, нет, что вы! Подавляющее большинство разбежалось. - Да, на Мундомаре война более кровопролитна. К тому же здесь гарнизон насчитывает примерно три тысячи легионеров, и все они были бы убиты или страдали бы в рабстве, если бы город был взят. - Спарлинг наклонился к Джерину. - Поверь, мне совсем не хотелось этого делать. Я не чувствую себя правым. Но и вины не чувствую тоже. Мы перед тобой в долгу, Юрий. Ты решил дело одним большим взрывом. Я думал, что мы будем просто охотиться на них с пулеметами. - А какая разница? - С моральной стороны - никакой. Однако с помощью ракеты многие из них погибли, даже не зная о смерти. - Спарлинг помолчал. - Они воины по своей крови. Никакие пули не остановили бы их. Они нашли бы новую тактику войны, изобрели бы новое оружие, скопировали или украли бы его у нас - и война продолжалась бы до бесконечности, пока нам не пришлось бы уничтожить всю расу. Или оставить Иштар. А теперь, после такого взрыва, я уверен, что новая война начнется не скоро. - К тому же, - добавила Джиль, - помощь из Примаверы больше не потребуется, и взрывчатка будет возвращена. Юрий, ты теперь закроешь дело? Джерин кивнул. - Что будем делать дальше? - спросил он. - Теперь ты начальник, - ответила Джиль с удивлением в голосе. Голос Юрия окреп, стал уверенным: - Тогда свяжемся с легионом по радио, сообщим им все, проконсультируемся. Может, нам стоит сесть? Переночевать? Осмотреть лагерь варваров? Кто знает, может мы найдем там этот предмет с Таммуза. Либо нескольких Даури. Они наверняка нуждаются в помощи, бедняги. Убранство в большой палатке говорило о том, что в ней жили Даури. Но они исчезли, бежали в ужасе вслед за ордами варваров. Зная о них из рассказов Джиль, Джерин представлял себе, как они пробираются по голой равнине, где их не ждет ничего, кроме голода и страданий. И ему от всей души захотелось помочь им выжить. Загадочный кристалл был в палатке. Джерин с трепетом отнес его в флайер. Когда они вошли в ворота Порт Руа, легионеры приветствовали их как своих спасителей. Однако пышной встречи не было. Спарлингу объяснил, что они очень устали, потеряли друзей. Так что с торжественным ритуалом надо подождать. Весь остаток дня легионеры занимались погребением останков своих погибших товарищей. Налетел ветер, горячий и обжигающий кожу. Облака пыли заволокли небо, и сквозь пыль Бел казался таким же зловеще красным, как и Ану. - Мы выдержим, - сказал вице-комендант Иразен, - если только получим помощь. Он разговаривал с людьми в кабинете, который еще недавно занимали Ларекка и его штаб. Кабинет был почти пуст, если не считать матрасов на полу, небольшого количества книг и военных трофеев. Короткий меч и знамя свешивались с крестообразной подставки, стоявшей за спиной Иразена. Окна были закрыты ставнями для защиты от ветра. Желтое пламя фонарей освещало внутренность кабинета, где было жарко, но все же немного прохладнее, чем на улице. Джерин посмотрел на кентавра, служившего цивилизации, на Джиль, Спарлинга, стоящих рядом. Какая она хрупкая! Свет фонарей играл в ее волосах, отражался в глазах. - Что мне сказать ему? - спросила Джиль, когда тишина слишком затянулась. - Скажи - помоги ему бог! Что я могу? - Джерин развел руками. - У тебя хватит смелости сказать ему правду? - О нет, я не такая смелая, - прошептала она. Затем Джиль повернулась к Иразену и что-то сказала ему. Иштарианец ответил, и его слова немного успокоили ее. - Я объяснила ему, что это был исключительный случай, и что Земля не разрешает людям оказывать помощь местным жителям. Но это не очень разочаровало его. Он уверен, что валененцы не скоро справятся с полученным потрясением, и теперь легиону придется иметь дело только с разрозненными бандами. Он говорит, что пока существует Зера Витрикс, наши имена будут в списках легиона. - Возможно, эти варвары снимут блокаду, когда узнают о случившимся, - сказал Джерин. - А если нет, то я сам разгоню их. Джиль облегченно вздохнула. Спарлинг что-то пробормотал. Джиль перевела слова Джерина Иразену и кентавр шагнул вперед и крепко обнял плечи землянина. "Почему я обещаю это? - подумал офицер. - Разве я уверен, что смогу выполнить обещанное?" Он видел живую радость Джиль и понимал, откуда берутся ее истоки. Она вместе со Спарлингом получит наказание, которое может до конца жизни связать их вместе. А что получит он? Кроме крупных неприятностей? Тогда откуда же эта радость? "Сомневаюсь, что мне придется разгонять пиратов. Они и сами разбегутся, когда вести о случившимся дойдут до них. Если же нет, то я смогу сделать это и один, тайно от всех". Чувство вины снова охватило его. - Но мне не придется топить корабли с разумными существами, которые совершенно беззащитны передо мной. Иразен заговорил снова. Джерин заметил, как радость Джиль и Спарлинга угасла. Она крепче прижалась к Спарлингу. - Что еще? - спросил Юрий. - Он говорит, что он не Ларекка. Легиону не прокормиться здесь, и если Газеринг откажется снабжать их пищей, он, Иразен, уведет легион отсюда. Джиль попыталась улыбнуться. - Не хмурься, Юрий, - сказала она. - Теперь Валленен не является угрозой и легион может уйти на юг. - Но было бы лучше, если бы он остался, не так ли? - спросил Юрий. - О, да, - ответил Спарлинг. - Ты - военный, и сможешь понять это, взглянув на карту. Это ключевая точка для зашиты Моря Файери. Для защиты цивилизации на островах и северном Веронене. Джиль кивнула. У Джерина перехватило горло. Все перед ним поплыло. - Что с тобой, Юрий? - он понял, что несколько минут был как бы без сознания. Джиль держала его за талию. Лицо ее было полно участия. Иразен протянул руки, как бы предлагая помощь. - Уи... Са ва бьен, мерси... - Джерин взял себя в руки. - Пардон, я должен подумать. - Он уселся, стиснув руками виски и глядя на разноцветные коврики под ногами. Он не думал. Он предоставил пониманию возможность придти самому, с огромными ласковыми волнами покоя. Наконец он встал. Он знал, почему эти двое с радостью готовы примериться с тюрьмой. Та же самая радость сквозила и в его словах. Ему показалось, что он понял, немного постиг искусство видения снов, столь развитое у иштарианцев. - Друзья мои, я не знаю, что я могу ответить ему здесь и сейчас. Можете пообещать ему небольшое количество пищи. Можете сказать, что уверены в помощи Газеринга, что цивилизация не отступит на юг. Ентр-ну, между нами, я хочу, чтобы вы знали: работы на базе будут остановлены. Все работы, которые вы вели здесь, будут возобновлены. И армия во всем будет помогать вам. - О, Юрий, - глаза Джиль сияли. - О, Боже, - протянул Спарлинг голосом, которым, вероятно, Господь прощал Иуду. Джерин продолжал: - Я живу не только по приказам. Я все больше думаю, что был далеко не всегда прав. И я полетел к вам, будучи уверенным, что Ян сделает попытку овладеть флайером и мог подумать, что ему это удастся, но я не мог предположить, что и ты, Джиль, задумаешь то же самое. Если бы план Яна удался, то это была бы, правда, не только моя вина. А он бы получил наказание. Но я не ожидал, что ты, Джиль, тоже будешь наказана. Я понятия не имел, что значит сжигать живых существ, неспособных оказать сопротивление. И неважно по какой причине совершаются массовые убийства. А вы, кто теперь отправится на Землю, вы свободны от чувства вины. Да, я убил, но когда делаешь доброе дело, убивать недостаточно. Я командир. Нужно помогать. Нужно создавать. И мои люди будут выполнять мои приказы, пока я не буду смещен со своего поста вышестоящими начальниками. Примавера останется в Федерации, а за нами троими прилетят с Земли, и мы трое будем выступать в защиту Иштара... Понимаете? - Понимаю, - сказал Спарлинг, а Джиль бросилась к Юрию на шею и поцеловала его. Э П И Л О Г Была глубокая ночь, когда мы закончили свой рассказ. Эспина еще долго расспрашивал нас, и его вопросы как всегда были предельно точны. Казалось, он совсем не устал, хотя мы были на два поколения младше него. Наконец он сказал: - Е компредо - я понимаю. - И закрыл глаза. Комнату наполнила тишина. Час за часом мы смотрели на звезды. Восточная часть неба подернулась серебром. С ужасом и надеждой мы ждали. Орлиное лицо вновь обратилось к нам, морщинистые веки прикрыли глаза от всего окружающего. - Прошу меня простить, - сказал Президент Трибунала и Федерации. - Я не должен был заставлять вас ждать так долго. Но мне нужно было подумать. - Конечно, сэр, - промямлил я. - Вы, несомненно, думали, что я вызвал вас, чтобы поиграть, как кот с мышкой. - Нет, о, нет, сэр! Эспина ухмыльнулся. - Я не хотел, чтобы вы знали о моей цели. Мне нужно было получить откровенную и правдивую информацию. Возможно, что вы считали, что вам удастся убедить меня в более мягком приговоре, а я, возможно, искал подробностей, которые позволили бы применить более изощренное наказание, чем предусмотренное законом. Но как бы там ни было, все это почти закончилось. Он замолчал. - Почти, - сказал он снова. - Прежде чем я внесу ясность, мне еще следует сказать, в чем вы обвиняетесь. Вы должны знать, что перед вами выдвинуты серьезные обвинения. Вы, Ян Спарлинг и Джиль Конвей, силой захватили военный флайер во время войны. А кроме того, вы совершили деяние, которое противоречит мировой политике Федерации. Ты, Юрий, военный офицер, способствовал им в этом, а затем, забыв о полученном задании, использовал своих людей и ресурсы, предоставленные тебе, в целях, которые прямо противоречат твоему заданию. Да, да, вы уже знаете обвинительное заключение, а теперь я подробно узнал, как вы оказали помощь далекой негуманоидной и технически отсталой цивилизации, неинтересной никому, кроме кучки ученых. И ваши действия не позволили тысячам людей, живущих на Иштаре, работать в пользу Земли. Короче говоря, вы поставили ваши мизерные цели выше целей миллиардов людей и присвоили себе право действовать от имени самих себя. Так почему же вы считаете, что вы не должны весь остаток жизни зарабатывать себе прощение? И я, и мои товарищи были охвачены ужасом перед такой перспективой. Но это длилось недолго, не дольше нескольких секунд. Затем Джиль выпрямилась. Раздался ее голос, подобный удару хлыста. - Сэр, что бы мы ни сделали, закон не может лишить нас права защищаться публично. Почему мы покорно подчинились вашим эмиссарам, которые прилетели за нами? Ведь мы могли уйти в пустыню и оставаться там никем не обнаруженные до тех пор, пока не улетят ваши люди. Но мы хотели, чтобы Земля узнала о нас! Мы с Яном подхватили знамя, которое подняла она. - Да, - сказал Спарлинг. - Капитан Джерин подчиняется военной дисциплине. А мы люди гражданские. Ваше закрытое слушание дела, запрет общаться с внешним миром незаконны. Ваш Трибунал может вынести нам приговор, но он не может запретить делать нам заявление. Я присоединился к нему: - Это касается и армии. Именно поэтому я с гордостью и ношу форму. Эспина встретился со мной взглядом. Часы пробили. Он улыбнулся. - Великолепно, - сказал он. - Благодарю вас за ваше мужество и терпение. Я даже не предполагал, что ег