- Ему-таки придется подыхать! - взвизгнул другой, протягивая лапы к горлу Фрито. - Раз уж мне все равно помирать, делайте со мной, что хотите, только не бросайте меня вон в тот куст шиповника. При этих словах все всадники-садисты захихикали. - Если ты боишься этого больше всего, - прервал злобный голос, - так именно это мы тебе и сделаем. Фрито почувствовал, как мозолистая рука поднимает его и швыряет через весь Галлоуин прямо в шиповник. Ликующе вскочил он и, вытащенное за цепочку, в его руке засверкало Кольцо. Могучие всадники скоро пришли в себя и раскусили хитрость Фрито. Они пришпорили своих слюнявых свиней к мосту, надеясь снова поймать болотника с его драгоценным Кольцом. Но тут Фрито с удивлением увидел, что Черную Девятку у самого входа на мост остановила фигура в сияющих одеждах. - Пошлину, пожалуйста, - потребовала фигура у оторопевших всадников. Они еще раз оторопели, когда им под нос сунули впопыхах нацарапанное объявление: МУНИЦИПАЛЬНЫЙ МОСТ ЭЛЬФБОРО, облагаемый пошлиной: Одинокие путники 1 фартинг Двухосные повозки с сеном 2 фартинга Черные всадники 45 золотых монет - Пропустите нас! - потребовал сердитый Ноздруль. - Конечно, - вежливо ответил часовой. - Прикинем так, вас тут - один, два... девять, по сорок пять монет это будет... м-м-м... четыреста пять золотых, пожалуйста, наличными. Ноздруди стали поспешно ворошить свои сумки, а их вожак сердито ругался и помахивал плеткой. - Послушай, - бушевал он, - как ты думаешь, по сколько мы зарабатываем? Может, есть какая- нибудь скидка для служащих при исполнении?.. - Весьма сожалею... - ухмыльнулся стражник. - А как насчет Вэйфцрского Аккредитива? Он везде идет как золото! - Прошу прощения, это мост, а не фондовая биржа, - бесстрастно ответила фигура. - Мой личный чек подойдет? Он обеспечивается сокровищами Фордора. - Нет денег - нет прохода, приятель. Ноздрули трепетали от ярости, но развернули своих скакунов и приготовились убираться восвояси. Вожак пригрозил своим узловатым кулаком. - Мы это дело так не оставим, панк несчастный. Ты еще услышишь о нас! Они пришпорили свою ветчину и скрылись в облаке пыли и звона. Наблюдая за своим почти невероятным спасением от верной смерти, Фрито дивился, долго ли еще авторам будет сходить с рук такая ерунда. И не он один дивился. Стомпер и остальные болотники бросились к Фрито, радостно и многословно поздравляя его со счастливым избавлением. Потом они обернулись к фигуре в блестящих одеждах. Фигура заметила среди них Стомпера, остановилась и запела в знак приветствия: О Наса о Укла! О Этайон Шрдлу! О Эскроу Бериллиум! Пандит Дж.Неру! Стомпер поднял руки и ответил: - Шантит Биллерика! Они обнялись, обмениваясь словами дружбы и тайными рукопожатиями. Болотники с интересом разглядывали незнакомца. Он представился как эльф Гарфинкель. Когда он сбросил свою робу, все уставились на его унизанные кольцами руки, банлоновскую тунику и серебряные пляжные сандалии. - Я ожидал вас тут еще несколько дней назад, - сказал лысеющий эльф. - Какие-нибудь неприятности по дороге? - Да, на книгу хватило бы, - выпалил пророчески Фрито. - Ну что ж, пора сматываться, - сказал Гарфинкель. - Пока эти красавчики из второразрядных кинолент не вернулись. Они глупы, конечно, но очень упорны! - Вот так новости, - пробормотал Фрито, замечая, что за последнее время он уже не первый раз бормочет себе под нос. Эльф с сомнением посмотрел на болотников. - Вы верхом ездить умеете? Не дожидаясь ответа, он громко свистнул сквозь свои золотые зубы. Высокая трава зашелестела, и несколько перекормленных мериносов, противно блея, подскакали к нему. - По коням! - скомандовал Гарфинкель. Фрито, более или менее вопреки желанию упрямого копытного замыкал шествие, движущееся от Галлоуина к Рив-н-деллу. Его рука скользнула в карман, нащупала Кольцо, вытащила его. Оно уже начало медленно изменять его, об этой трансформации его предупреждал Дилдо. Он чувствовал, что у него запор. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. КТО НАШЕЛ - БЕРЕЖЕТ, КТО ПОТЕРЯЛ - ПЛАЧЕТ Прошло три дня утомительной скачки. Большое расстояние отделяло их от Черных Всадников. Измученные болотники достигли низких холмов, окружавших Рив-н-делл естественной стеной, защищавшей городок от случайных грабителей, которые оказывались слишком глупы или слишком малы, чтобы преодолеть эту цепь холмиков и бугорков. Их крепконогие скакуны легко преодолели препятствие короткими прыжками, от которых сердце замирало. Очень скоро Фрито и его спутники достигли вершины последнего кургана и увидели внизу оранжевые крыши и купола эльфовских ранчо. Понукая своих запыхавшихся животных, они галопом спустились по извилистой вельветовой дороге к жилищу Орлона. Стоял поздний осенний день, когда процессия всадников верхом на баранах, предводительствуемая Гарфинкелем, на его великолепном лохматом жеребце по кличке Антрак, въехала в Рив-н-делл. Дул злой ветер. Из низких туч падали гранитные обломки. Компания стала перед самым большим домом. Высокий эльф, одетый в тончайший перкаль и штаны из белоснежной оленьей кожи, вышел на крыльцо и приветствовал их. - Добро пожаловать в Последний Уютный Дом к востоку от Моря и Магазин Сувениров, - сказал он. - Кондиционеры Барка-Лонж в каждой комнате. Гарфинкель и высокий эльф засунули в нос большой палец, что являлось старинным приветствием их расы и обменялись приветствиями на языке эльфов. - А сьянон эссо декка хай хавайя, - сказал Гарфинкель, ловко спрыгнув со своего барана. - О мовадо сильватин нитол нисета-сейя, - ответил высокий эльф, затем, обернувшись к Стомперу, сказал: - Я - Орлон. - Эрроурут, сын Эрроуширта, к вашим услугам, - сказал Стомпер, неуклюже слезая со своего животного. - А эти? - сказал Орлон, указывая на четырех заснувших болотников, сидящих на задремавших скакунах. - Фритон и его спутники, болотники из Стайя, - сказал Стомпер. Услышав свое имя, Фрито громко булькнул и свалился с барана. Из его одежд выкатилось Кольцо и подкатилось к ногам Орлона. Одна из овец подошла поближе, лизнула Кольцо и превратилась в пожарный гидрант. - Ух, - сказал Орлон и нетвердой походкой пошел в дом. Гарфинкель последовал за ним, и Стомпер услышал поток вульгарной латыни эльфов. Эрроурут послушал его немного, затем подошел к Спэму, Мокси и Пепси и разбудил их, тыча пальцем под ребра и пиная ногами. Фрито подобрал Кольцо и положил его в карман. - Так вот он, Рив-н-делл, - сказал он, протирая глаза и с удивлением глядя на старинные дома эльфов, построенные из напряженного имбирного пряника и железоконфет. - Посмотри, мистер Фрито, - сказал Спэм, указывая на дорогу, - Эльфы, полным-полно. У-у! Я, наверное, сплю. Хотел бы я, чтобы старый Фэтлип видел меня сейчас. - Я хотел бы умереть, - хныкал Пепси. - Я тоже, - вторил Мокси. - Пусть добрая фея, живущая на небе, выполнит каждое ваше желание, - сказал Спэм. - Интересно, где Гудгалф? - поинтересовался Фрито. На крыльце снова появился Гарфинкель, он дунул в маленький жестяной свисток. Прозвучала высокая, пронзительная нота, услышав которую овцы разбрелись в разные стороны. - Волшебство, - выдохнул Снам. - Следуйте за мной, - сказал Гарфинкель и повел Стомпера и болотников по узкой грязной дорожке, извивающейся между пучками цветущих родогравюр и высоченными сапожными деревьями. Шагая, Фрито ощущал сильный запах свежескошенного сена, перемешанного с известью и горчицей, издалека доносились душераздирающие нежные аккорды губной гармошки и звуки эльфовской песни: Ты, моряк, элебетнель салива гитиель, Тебе от роду лотарно сизиги снафу, Полюби, моряк, Пенна Ариз Фла масс. В конце дорожки стояло небольшое бунгало, построенное из полированной косхалвы и окруженное клумбой со стеклянными цветами. Гарфинкель повернул ручку двери и впустил всех внутрь. Они оказались в большой комнате, занимающей весь дом. Вдоль стен стояло огромное множество кроватей, которые выглядели так, будто в них ночевали совершенно развращенные кенгуру. По углам стояли столы и стулья, которые несли четкий отпечаток руки и ноги эльфовских умельцев. Посреди комнаты стоял большой стол, заваленный остатками бурой канасты, стояло несколько ваз с искусственными фруктами, которые нельзя было принять за настоящие и с пятидесяти метров. Мокси и Пепси тут же их съели. - Располагайтесь как дома, - сказал Гарфинкель уходя. - Сбор в три часа. Стомпер тяжело плюхнулся в кресло, которое с глухим треском тут же развалилось под ним. И пяти минут не прошло после ухода Гарфинкеля, как раздался стук в дверь. Спэм, идя открывать, раздраженно проговорил: - Уж лучше бы это оказалось едой, потому что я собираюсь съесть это. Он рывком открыл дверь и все увидели загадочного незнакомца в длинном сером плаще с капюшоном, с очень темными очками на глазах. С переносицы свисал совершенно неубедительный фальшивый резиновый нос. У него были картонные усы, парик из мочалки и большой галстук с изображением эльфессы. В руке он держал клюшку для игры в гольф, на ногах были деревянные шлепанцы для душа. Он попыхивал толстой сигарой. Ошарашенный Спэм отскочил назад, а Стомпер, Мокси, Пепси и Фрито в один голос воскликнули: - Гудгалф! Старик прошаркал в комнату, скидывая на ходу маскировку и они вскоре увидели знакомые черты исцелителя веры и творца чепухи. - Да, это - я! - признался он, вытаскивая из волос застрявшие пряди мочала. Затем он обошел всех, крепко пожимая каждому руку. Спрятанный в ладони Гудгалфа маленький конденсатор заставлял их дергаться и гримасничать. - Хорошо, хорошо, - сказал Гудгалф. - Вот мы и вместе. - По мне, так уж лучше бы я был в заднице у дракона, - сказал Фрито. - Я верю, ты все еще хранишь его, - сказал Гудгалф, пристально разглядывая Фрито. - Ты имеешь в виду Кольцо? - Тихо! - скомандовал Гудгалф громким голосом. - Не говори о Великом Кольце ни здесь, ни где бы то ни было. Если шпионам Сорхеда станет известно, что ты, Фрито Баггер из Стайя, имеешь при себе это Кольцо, все пропало. А шпионы его есть всюду. Девять Черных Всадников снова у рубежей, говорят, что кое-кто видел Семь Сантини, Шесть Знамений Беды и все семейство Траппов, включая собаку. Даже у стен есть уши, - сказал он, указывая на две огромные мочки, высовывающиеся из-за камина. - И что, надежды нет? - судорожно выдохнул Фрито. - Скрыться негде? - Откуда я знаю? - ответил Гудгалф, и всем показалось, что по лицу его скользнула тень. - Я бы сказал тебе больше, но мне показалось, что по моему лицу скользнула тень. - И на этом он странно замолк. Фрито разрыдался, а Стомпер наклонился и, положа руку на плечо Фрито, сказал: - Не трусь, милый болотник, я буду всегда с тобой, что бы ни случилось. - Я тоже, - сказал Спэм и заснул. - И мы, - сказали Мокси и Пепси. Фрито был безутешен. Когда болотники пробудились после короткого сна, Гудгалфа и Стомпера не было, а Луна приятно светила сквозь пыльные окна. Они уже доели занавески и принялись за абажур, когда вернулся Гарфинкель, одетый в прекрасные сырные корки. Он повел их к большому дому, который они видели, когда приехали. Дом был ярко освещен. Ночь была полна шума, выплескивающегося из него. Когда они подошли ближе, наступила тишина, которую прервал жалобный скрежет малой флейты. - Бедной свинке несладко приходится, - сказал Спэм, навострив уши. - Тише, - сказал Фрито, и вознесся поющий голос, наполняя болотников смутным чувством тошноты. Юнисиф клиразил, Тарабарщина и сопли. О'Меннен милар мюриэль С гардолом дерри тум хей О юбан некко гламорен? Кончай нитол и вазелин! Пой веселей пони нембутал. Раздались последние звуки вибрирующего вопля, стихла музыка и с полдюжины оцепеневших птиц тяжело шлепнулись наземь у ног Фрито. - Что это было? - спросил Фрито. - Это старинный плач на языке Древних Эльфов, - вздохнул Гарфинкель. - В нем говорится о страданиях Юнисефа, о его долгих и безуспешных поисках чистого туалета. Он восклицает: "Здесь что, нет никаких удобств? Тут что, негде умыться?" Но никто не может ответить. Так сказал Гарфинкель и ввел болотников в дом Орлона. Они оказались в длинном с высоким потолком зале, посреди которого вытянулся бесконечный стол. Один его конец упирался в огромный дубовый камин, высоко над ним висела бронзовая люстра, в которой ярко горели ихтиоловые свечи. За столом сидели типичные обитатели Нижней Средней Земли: эльфы, феи, марсиане, несколько лягушек, карлики, гномы, несколько людей, горстка огородных пугал, несколько троллей в темных очках, пара гоблинов, над которыми хорошо потрудились богословы, дракон, который, по-видимому, был сыт по горло. Во главе стола сидели Орлон и леди Ликра, одетая в ослепительно белые и яркие одежды. Они казались мертвыми, но это было не так, ибо Фрито мог видеть, что глаза их сверкали, как влажные грибы. Их волосы были покрыты слизью, отчего они сверкали, как золотые слитки. Их лица были яркими и светлыми, как поверхность Луны. Над ними, как звезды, сверкали гранаты, кварц и медный колчедан. На голове у них были шелковые абажуры, а на высоком челе были написаны высокие и низкие слова, вроде: "Дайте волю Чан Кай-ши!" и "Я люблю свою жену, но - ты, крошка!" Они все были погружены в сон. По левую сторону от Орлона сидел Гудгалф в красной феске, в одеянии масона 32 ступени Досточтимого Священника, справа от него сидел Стомпер в новом белом костюме рейнджера от Джин Отри. Фрито провели к месту в середине стола между необычайно уродливым карликом и эльфом, вонявшим, как птичье гнездо. Мокси и Пепси усадили за маленький столик в углу, где уже сидели Рождественский Кролик и несколько зубных фей. Как и большинство мифических существ, живущих в зачарованном лесу без всяких видимых средств пропитания, эльфы питались одень экономно. Фрито разочаровался, увидев у себя на тарелке маленькую кучку земляных орехов, коры и грязи. Тем не менее, как и любой болотник, он мог съесть все, что угодно, лишь бы ему удалось запихнуть это в глотку. Ему больше нравились блюда, которые сопротивлялись не слишком энергично, потому что даже полусваренная мышь может нокаутировать болотника в двух случаях из трех. Не успел он покончить с едой, как карлик, сидевший справа от него, повернулся и протянул ему чрезвычайно грязную чешуйчатую лапу, приветствуя его. "Это находится на конце его верхней конечности, значит, это рука", - подумал Фрито, нервно пожимая ее. - Штопор, сын Паха, ваш покорный слуга, - сказал карлик, кланяясь и демонстрируя свой горб. - Пусть тебе всегда удается купить подешевле и продать подороже. - Фрито, сын Дилдо, ваш слуга, - сказал несколько сконфуженный Фрито, напрягая мозги в поисках подходящего ответа. - Пусть ваши геморрои усохнут без хирургического вмешательства. Лицо карлика выразило озадаченность и удовольствие. - Так это ты болотник, о котором говорил Гудгалф? Окольцованный? Фрито кивнул. - ОНО у тебя с собой? - Вы хотите взглянуть? - вежливо поинтересовался Фрито. - Ах, нет! Благодарю вас, - ответил Штопор. - У меня был дядя, а у дяди был волшебный зажим для галстука. Однажды дядя чихнул и у него отвалился нос... Фрито нервно потрогал свои ноздри. - Прошу прощения, что, вмешиваюсь, - сказал сидевший слева эльф, сплюнув точно в левый глаз карлику. - Но я случайно стал свидетелем вашего разговора с Гэбби Хэйзом. Так это действительно вы - болотник с бижутерией? - Да, - ответил Фрито и энергично чихнул. - Позвольте, - сказал эльф, подсовывая Фрито бороду Штопора вместо носового платка, потому что Фрито уже чихал непрерывно. - Я - Леголам, эльф из Спаянного Леса. - Пес эльфов, - прошипел Штопор, выдергивая свою бороду. - Карлик свинячий, - заявил Леголам. - Игрушечник. - "Золотокопатель". - Летун. - Бородавка. - Вы не хотели бы послушать анекдот или песню или еще что-нибудь? - спросил встревоженный Фрито. - Говорят, что бродячий дракон забрел на ферму, а фермер... - Песню, - согласились Леголам и Штопор. - Конечно, - сказал Фрито, отчаянно вспоминая хоть что-нибудь из плохоньких стишков Спэма. Наконец, он пискляво запел: В старину у эльфов правил Саранрап - король. От нарков Меллоумарш избавил Сорхеда успокоил. С ним рядом карликов отряд - Их вызвали из шахт. Лишь только битва началась - Попрятались в кустах. Хор: Клиразил, метрекал, лаворис, все месте Попрятались в кустах. Рассердился тут король, Скандал чуть не устроил: "Вот дайте только доберусь До их цыплячьей крови!" Трусливы были карлики, Но были и умелы. Царь Желтопин, чтоб их спасти, Решил подарок сделать. Хор: Заломи шапку, палки в охапку, гардол и дуз... Решил подарок сделать. "Не сомневайся, мы - верны", - Промолвил Желтый королю. "Прими сей карликовый меч - Тебе его дарю". "Он носит имя Клиразил, - Продолжил мудрый карлик, - Чтоб ты обиду нам простил, Прими его в подарок". Хор: Кадиллак, вальс-гопак, нарзан и кока-кола, Прими наш меч в подарок. "Я принял ваш волшебный дар, Ценю вас высоко!" И он нанес мечом удар По карлику легко. И с этих пор все говорят В поэмах и балладах: "Эльфу и карлику доверять Слишком уж накладно!" Хор: Оксидол, гиритол, лепешки и Трикс... Слишком уж накладно. Едва Фрито закончил. Орлон вдруг встал и жестом потребовал тишины. Он сказал: - Бинго в эльфовских покоях. И на этом пир закончился. Фрито пробирался к столу, за которым сидели Мокси и Пепси, когда на его плечо легла костлявая рука, высунувшаяся из-за пальмы, растущей в кадке. - Иди за мной, - сказал Гудгалф, раздвигая резные листья, и он повел изумленного болотника по залу, а затем в небольшую комнату, почти целиком занятую большим стеклянным столом. Орлон и Стомпер уже сидели за столом, а когда Фрито и Гудгалф усаживались, в комнату вошли соседи Фрито по обеденному столу - Леголам и Штопор - и сели друг против друга. Следом за ними вошел крепко сложенный мужчина в пятнистых брюках, цветом напоминающих радугу, и в остроносых туфлях. Последней появилась маленькая фигурка в яркой кричащей расцветки рубашке, курившая вонючую эльфовскую сигару и державшая под мышкой доску для игры в "балду". - Дилдо? - воскликнул Фрито. - А, Фрито, дружок, - сказал Дилдо, хлопнув Фрито изо всех сил по спине. - Тебе все-таки удалось добраться. Неплохо, неплохо. Орлон протянул свою влажную ладонь, а Дилдо начал рыться в карманах и вытащил комок мятых банкнот. - Два, не так ли? - спросил он. - Десять, - подтвердил Орлон. - Да-да, именно, - согласился Дилдо и положил деньги в руку эльфа. - С того праздника прошло очень много времени, - сказал Фрито. - Чем ты занимаешься? - Да, так... Немного в балду играю, гомосексуализмом... - ответил Дилдо. - Я - на пенсии. - Ну, а что все это значит? Кто такие Черные Всадники и что им нужно от меня? Какое отношение к этому имеет Кольцо? - Большое или малое, более или менее, дорогой болотник, - объяснил Орлон. - Но все в свое время. Мы собрали это великое Совещание, чтобы ответить на эти и другие вопросы. Пока я ограничусь только заявлением, что многое "увы, пришло в движение". - Это правда, - мрачно вставил Гудгалф, - Безымянное Нет-Нет снова распространяется. Настало время действовать. Фрито, Кольцо! Фрито кивнул, и звено за звеном, вытянул цепочку скрепок из кармана. Коротким движением он швырнул роковую безделушку на стол, куда Кольцо приземлилось с жестяным звуком. Орлон судорожно выдохнул: - Волшебный Предметум! - А где доказательства того, что это именно то Кольцо? - спросил человек в остроносых туфлях. - Имеется много знаков, которые может прочесть мудрый Бромозель! - объявил волшебник. - Компас, свисток, волшебный дешифратор - все здесь. А вот и надпись: Грюндиг блаупункт люгер фруг Ватуси снарф вазуу! Никсон дирксен назахист Ребозо бугалу! Хриплый голос Гудгалфа доносился как бы издалека. Зловещее черное облако заполнило комнату. Фрито стал задыхаться в густом жирном дыму. - А без этого нельзя было обойтись? - спросил Леголам, выбрасывая ногой в дверь все еще горящую дымовую шашку волшебника. - Кольца лучше идут с фокусом-покусом, - высокомерно ответил Гудгалф. - Но что это означает? - спросил Бромозель, раздосадованный тем, что его все время называют "человеком в остроносых туфлях". - Интерпретировать можно по-разному, - ответил Гудгалф. - По моему мнению это либо "На дворе трава, на траве дрова", либо "Наступать воспрещается!" Все замолкли, в комнате стало необычайно тихо. Наконец, поднялся Бромозель, который обратился к Совещанию: - Многое стало теперь ясно. Однажды в Минас Трони мне приснился сон про семь коров, съевших семь бушелей пшеницы, а когда они доели пшеницу, то взобрались на красную башню, трижды выблевали и хором пропели: Скажу взрослым, скажу детям: Я - корова, и горжусь этим! Затем одетая в белое, фигура выбежала вперед, держа в руке весы, и прочитала по бумажке: Сто семьдесят семь - твой рост, Семьдесят семь твой вес. Ты прячешь деньги На странице восемьдесят восемь. - Плохо дело, - сказал Орлон. - Что же, - сказал Стомпер - По-моему, пора всем раскрыть свои карты. Он с шумом вытряхнул содержимое выцветшего саквояжа на стол. Когда он закончил, все увидели огромную кучу хлама, в котором можно было разглядеть сломанный меч, золотую ручку, пакет туалетной бумаги, Святой Грааль, сутану, Подкованную Блоху, кусок истинного креста и хрустальный башмачок. - Эрроурут, сын Эрроуширта, наследный владыка Барбизола, король Минас Трони - к вашим услугам, - сказал он очень громко. Бромозель взглянул на верхние строчки и поморщился: - Ну вот, еще на целую главу развезли, - простонал он. - Тогда Кольцо принадлежит тебе! - крикнул Фрито и радостно забросил его в шляпу Эрроурута. - Ну, это не совсем так, - сказал Эрроурут, раскачивая Кольцо на его длинной цепочке. - Поскольку оно обладает волшебными свойствами, оно должно принадлежать кому-нибудь более знакомому с магией, мумбо-джумбо крэкс-фэкс-пэкс и тому подобным. Мудрецу, волшебнику на худой конец. - И он ловко набросил Кольцо на конец жезла Гудгалфа. - Да, действительно, это так, - быстро проговорил Гудгалф. - Точнее сказать, да и нет. Точнее, совершенно нет. Любой дурак видит, что здесь мы имеем случай (групповое деяние) или поскольку, хотя этот конкретный предмет был изделием волшебника, а именно Сорхеда, сам этот предмет был изобретен эльфами, а он действовал лишь по лицензии, так сказать. Орлон держал в руке Кольцо так, будто это был рассерженный тарантул. - Нет, - мрачно сказал он. - Я не могу претендовать на эту высокую честь, ибо сказано: "Кто нашел - хранит, кто потерял - плачет", - и, смахнув невидимую слезу, он набросил цепочку на шею Дилдо. - И пусть спящие собаки лежат, - сказал Дилдо, и Кольцо скользнуло в карман Фрито. - Итак, решено, - подвел итог Орлон. - Кольцо будет храниться у Фрито Баггера. - Баггера? - спросил Леголам. - Баггера? Любопытно. Я повстречал противного паяца Годдэма, который на четвереньках рыскал по Спаянному Лесу, разыскивая какого-то Баггера. Это было довольно странно. - Интересно, - встрял Штопор. - Шайка черных гигантов на огромных свиньях перешла месяц назад через горы. Они искали какого-то болотника по имени Баггер. Я просто не придал тогда этому значения. - Это тоже печально, - сказал Орлон. - Пройдет немного времени, и они снова появятся здесь. - Он натянул на голову шаль и, сделав рукой жест, будто кидает подачку акуле, сказал: - Нам, нейтралам, не остается другого выбора... Фрито содрогнулся. - Кольцо и его владелец должны отбыть отсюда, - согласился Гудгалф. - Но куда? И кто будет охранять его? - Эльфы, - сказал Штопор. - Гномы, - отозвался Леголам. - Волшебники, - сказал Эрроурут. - Народ Двудора, - ответил Гудгалф. - Значит - Фордор, - сказал Орлон. - Но туда не пойдет даже свихнувшийся тролль. - Даже карлик, - признал Леголам. Фрито вдруг почувствовал, что все взгляды устремлены на него. - А нельзя просто бросить его в канализацию, или заложить в ломбарде, а квитанцию проглотить? - Увы, - торжественно произнес Гудгалф. - Все не так просто. - Почему? - Увы! - объяснил Гудгалф. - Увы-увы, - подтвердил Орлон. - Но не бойся, дорогой болотник, - продолжал Орлон. - Ты пойдешь не один. - С тобой пойдет старый добрый Штопор, - сказал Леголам. - И бесстрашный Леголам, - сказал Штопор. - И благородный король Эрроурут, - сказал Бромозель. - И верный Бромозель, - сказал Эрроурут. - Мокси, Пепси и Спэм, - добавил Дилдо. - И Гудгалф Серозуб, - поставил точку Орлон. - Разумеется, - сказал Гудгалф, сверкнув глазами на Орлона. Если бы взглядом можно было нанести увечье, старый эльф свободно уместился бы в корзинку для мусора. - Да будет так. Вы тронетесь при благоприятных знамениях, - сказал Орлон, глядя в карманный гороскоп. - Если только я не ошибаюсь, они будут таковыми через полчаса. Фрито простонал: - Я жалею, что родился на свет. - Не говори так, милый Фрито, - воскликнул Орлон. - Ты родился в счастливый для всех нас час! - Думаю, что это "прощай", - сказал Дилдо, отведя Фрито в сторону. - Может быть, лучше сказать "до встречи"? Нет, я думаю, "прощай" подходит как нельзя лучше. - Прощай, Дилдо, - сказал Фрито, подавив рыдание. - Как бы я хотел, чтобы ты пошел с нами! - Да-да, но я слишком стар для таких приключений, - сказал старый болотник, симулируя состояние полного паралича. - Так или иначе, у меня есть для тебя подарок. И он достал сверток, который Фрито развернул без всякого энтузиазма, вспомнив предыдущий прощальный подарок Дилдо. Но в свертке были только короткий меч, пулезащитный жилет, проеденный молью, и несколько зачитанных книжонок с заголовками вроде "Страсть эльфа" и "Милашка гоблина". - Прощай, Фрито, - сказал Дилдо, изображая очень натурально эпилептический припадок. - Все в твоих руках. Заскрежетали зубы, прервалось судорожное дыхание. - Похороните меня под зеленым деревом, у-у-у-у... - Прощай, Дилдо! - сказал Фрито, выходя из комнаты последним. Как только все вышли, Дилдо легко вскочил на ноги и вприпрыжку поскакал в зал, напевая: Я сижу на полу и ковыряю в носу И мечтаю о грязных делах, О гномах, которые пальцы сосут, О эльфах, что бьют в колокола. Я сижу на полу и ковыряю в носу И мне снятся экзотические сны О драконе, что носит резиновый костюм, И о троллях в резине с ног до головы. Я сижу на полу и в носу ковыряю И о паре приключений мечтаю. С гоблином, который все позволяет, Или с нарком, который летает. И все время, пока я сижу и ковыряю, Я мечтаю о прелестных вещах: О хлыстах и кнутах, и об острых винтах О тисках и колючих шипах. - Мне жаль, что вы так скоро покидаете нас, - быстро произнес Орлон, когда двадцать минут спустя вся компания собралась вокруг вьючных овец. - Но Тень растет, а путь ваш долог. Лучше отправляться сейчас же ночью. У врага всюду есть глаза. При этих словах большое, обросшее волосами глазное яблоко выкатилось из гнезда на дерево и тяжело шлепнулось на землю. Эрроурут вытащил Крону, свой поломанный, но теперь наспех склеенный меч и взмахнул им над головой. - Вперед, - крикнул он. - На Фордор! - Прощайте, прощайте, - нетерпеливо проговорил Орлон. - Эксельсиор! - воскликнул Бромозель, дунув изо всех сил в свой утиный манок. - Сайонара, - сказал Орлон. - Алоха. Вперед. Полный вперед. - Кодак хаки ноудуз, - крикнул Штопор. - Дристанский назограф! - вопил Леголам. - Киргуду бомборбия, - сказал Гудгалф, взмахнув жезлом. - Я хочу пи-пи, - сказал Пепси. - Я тоже, - сказал Мокси. - Я вам обоим сейчас сделаю "пи-пи", - сказал Спэм, наклоняясь за камнем. - Пошли! - сказал Фрито, и компания начала пешком спускаться по дороге из Рив-н-делла. За несколько быстро пролетевших часов расстояние между ним и домом Орлона выросло до сотни метров. Орлон все еще стоял на пороге, улыбаясь до ушей. Когда отряд достиг первого подъема, Фрито обернулся и посмотрел на Рив-н-делл. Далеко за ними, в черной мгле, лежал Стай, и он почувствовал огромное желание вернуться туда. Так же чувствует себя собака, вспомнив о давнишней заначке. Пока он смотрел, взошла Луна, прошел метеоритный дождь, разгорелось северное сияние, трижды прокричал петух, прогремел гром, пролетела стая диких гусей, выстроившихся в форме свастики, гигантская рука написала в небе гигантскими серебряными буквами: "МЕНЕ, ТЕКЕЛ, а тебе что за дело?" Вдруг Фрито овладело чувство, что он достиг поворотной точки, что старая глава его жизни заканчивается, а начинается новая. - Пошел, пошел, скотина, - сказал он, лягая бедную овцу по почкам, и огромное животное заковыляло хвостом вперед по направлению к Черному Востоку. Из глубины окружавшего их леса раздались звуки, будто какую-то огромную птицу быстро, но шумно стошнило. ГЛАВА ПЯТАЯ. ВОТ ТАКИЕ ЧУДИЩА Много дней компания продвигалась на юг, полагаясь на глаза Эрроурута - Рейнджера, чуткие уши болотников и мудрость Гудгалфа. Спустя две недели после начала путешествия они остановились на большом перекрестке, чтобы решить, как лучше пересечь возвышающиеся перед ними Мучнистые Горы. Эрроурут, прищурившись, вглядывался вдаль. - Посмотрите, это мрачная гора Хрензад, - сказал он, указывая на километровый столб, стоящий у дороги метрах в ста от них. - Тогда мы должны повернуть на восток, - сказал Гудгалф, указывая своим жезлом туда, где красное солнце садилось в кучу кучевых облаков. Высоко над ними закрякала пролетающая мимо утка. - Волки! - крикнул Пепси, вслушиваясь в угасающий звук. - Лучше переночевать здесь, - сказал Эрроурут, сбрасывая тяжелый рюкзак на землю прямо на раздувшую свой капюшон кобру. - Завтра отправимся искать перевал, ведущий через горы. Спустя несколько минут компания уже сидела посреди перекрестка вокруг яркого костра, над которым весело поджаривался кролик из шляпы волшебника. - Наконец-то нормальный огонь, - сказал Спэм, стряхивая в пламя гремучую змею. - Бьюсь об заклад, ни один их этих волков мистера Пепси не потревожит нас в эту ночь. Пепси фыркнул. - Только рехнувшийся от голода волк позарится на такого бродячего колобка, как ты, - сказал он и запустил в Спэма осколком скалы. Камень, пролетев в нескольких футах от мишени, нокаутировал готовившуюся к прыжку пуму. Высоко над ними, не замеченный никем, кружил предводитель банды черных воронов-шпионов, разглядывал компанию в мощный морской бинокль и ругался на своем грубом языке. И так он ругался потом до самой смерти. - Где мы и куда идем? - спросил Фрито. - Мы на большом перекрестке, - отозвался волшебник и, доставая из складок плаща потертый секстант, навел его на Луну, потом на ковбойскую шляпу Эрроурута и на верхнюю губу Гимплета (Штопора). - Скоро мы перейдем через какую-нибудь гору или реку и вступим в другую страну - сказал он. Эрроурут подошел к Фрито. - Не бойся, - сказал он, садясь на притаившегося волка. - Мы проведем тебя в целости и сохранности. Утро следующего дня было ясным и светлым, как это часто случается, когда не идет дождь, и у компании прибавилось бодрости. Скромно позавтракав наливными яблочками на золотой тарелочке, они построились в колонну по одному и двинулись вслед за Гудгалфом и Эрроурутом. Спэм замыкал шествие, идя позади вьючных овец, к которым он относился с обычной для болотников нежностью к пушистым животным. - Эх, томатного соуса бы сюда, - вздыхал он. Отряд прошагал много лиг* по широкому хорошо вымощенному шоссе, которое вело на восток к вонючей подошве Мучнистых Гор и к полудню они добрались до первых холмиков. Там дорога быстро исчезла, скрываясь под кучами мусора и под развалинами древней таможенной будки. Впереди круто уходила вниз угольно-черная равнина, угрожающе протянувшаяся вплоть до каменистых горных склонов. - Боюсь, это недоброе место, - сказал Эрроурут, поскользнувшись на липкой черной краске, покрывавшей каждый дюйм поверхности. - Это - Черная Долина, - торжественно произнес Гудгалф. - Мы уже в Преддверье? - с надеждой спросил Фрито. Волшебник мрачно изрек: - Не упоминай эту черную страну в этой черной стране. Нет, это не Преддверье, но, кажется, и здесь побывал Враг Всего Здравомыслящего. Пока они стояли, разглядывая долину, раздался волчий вой, рычание медведя и крик стервятника. - Как здесь тихо, - сказал Штопор. - Даже слишком тихо, - сказал Леголам. - Нельзя здесь оставаться, - сказал Эрроурут. - Нет, конечно, - согласился Бромозель, скользнув взглядом по серой поверхности страницы до правой руки читателя, все еще сжимающей добрую половину книги. - Впереди долгий путь. После часа утомительного спуска по усеянному камнями склону, усталый и почерневший отряд подошел к узенькой тропинке, вьющейся по выступу скалы над прудом, поверхность которого была совершенно скрыта под толстым слоем нефти. Пока они смотрели, крупная морская птица, взмахнув огромными крыльями, мягко села на грязную гладь и тут же растворилась без остатка. - Пошли, пошли, - сказы Гудгалф. - Перевал где-то рядом. ______________ * Л и г а - мера длины, приблизительно равная 3 ферлонгам, что составляет на узел меньше гектара. С этими словами он двинулся вперед вокруг скалы, врезавшейся в пруд и скрывавшей за собой горный склон. Карниз становился все уже, и компания продвигалась маленькими шашками. Свернув за угол, они уперлись в отвесную скалу, возвышавшуюся над ними гладкой стеной на сотни футов. В стену был врезан вход в какую-то подземную пещеру, искусно скрытый за огромной деревянной дверью на гигантских кованых петлях и с громадной ручкой. Дверь была покрыта текстом загадочной клятвы, которую гномы красиво написали пальмеровскими рунами. Так точна была чудесная работа, что с расстояния в сто футов невозможно было разглядеть крохотную щель между камнем и деревом. Эрроурут чуть не задохнулся. - Черная Яма! - воскликнул он. - Да, - ответил Штопор. - Это воспетый в былинах утес Найкон, моего предка, Фергюса Редкого. - Ужас Андреа Дориа, проклятие всего на Земле сосущего, - отозвался Леголам. - А где перевал? - спросил Фрито. - Лик земли сильно изменился с тех пор, как я был пут в последний раз, - быстро проговорил Гудгалф. - И мы немного, наверное, по воле Судьбы, сбились с пути. ФЕРГЮС рек эти слова и сказал он. Такова моя вера, согласно которой прожил я свой век и был он сияющим светочем Доблести и Благородства, достойным занесением на небесные скрижали, ибо это - образец для тех, кто достаточно мудр, чтобы ему следовать. Мой закон на три части, как галл, должен разделяться: Во-первых, я ограничу себя тем, что НЕ Буду Совать Свой Нос В Чужие Дела. Во-вторых, всегда и при всех обстоятельствах Нос Мой Будет Чистым, какие бы меры ни пришлось для этого применить. В-третьих, наконец, я всегда буду чрезвычайно следить за собой и Не Распускать Руки. - Разумнее всего - снова издать поиски прохода, я полагаю, - сказал Эрроурут. - Он где-то недалеко. - Триста километров туда-сюда, - сказал Гудгалф, и его голос прозвучал как-то робко. Пока он говорил, большой кусок тропы, по которой они прошли, оборвался и с жирным всплеском погрузился в пруд. - Ну вот, вопрос решен, - раздраженно сказал Бромозель. - Йо-хо! - крикнул он. - Можешь прийти и съесть нас! Издалека эхом отозвался мощный баритон: - Зверюшка моя, я так и поступлю. - Да, воистину завела нас сюда злая судьба, - сказал Эрроурут, - или чокнутый волшебник. Гудгалф сохранил спокойствие. - Мы должны найти, и побыстрее, заклинание, которое откроет эту дверь. Уже темнеет. - С этими словами он поднял свой жезл и воскликнул: - Юмо пало альта напа Эрин гоу брэ Тегрин корреха кремора сле! Дверь не шелохнулась, и Фрито нервно взглянул на массу жирных пузырей, которые начали подниматься в пруду. - Если бы я послушался своего дядюшку Пу-пу и пошел бы к зубному врачу, - хныкал Пепси. - Если бы я остался дома, я уже прочитал бы всю энциклопедию, - всхлипывал Мокси. Гудгалф отрешенно сидел перед упрямым порталом и бормотал заклинания. - Пизмо! - восклицал он, ударяя по двери жезлом. - Битум! Ласло! Клейтон-Бульвер! Кроме глухого эха дверь никак не откликалась на призыв открыться. - Перспективы мрачные, - проговорил Эрроурут. Вдруг волшебник вскочил на ноги. - Ручка! - вскричал он и, подведя вьючную овцу к двери, забрался на нее, встав на цыпочки, дотянулся до ручки и повернул ее двумя руками. Она легко повернулась, и дверь с легким скрипом чуть-чуть приоткрылась. Гудгалф быстро спрыгнул, а Эрроурут и Бромозель приоткрыли дверь еще немного. В этот момент в середине пруда раздалось громкое бульканье и всплески и над поверхностью, громко икнув, появилось вельветовое чудовище. Компания как бы вросла в землю от ужаса. Существо было пятидесяти футов ростом, у него были широкие лацканы, длинные перепутанные причастия и ярко выраженный атлас полушарий. - Ой-ой-ой, - воскликнул Леголам. - Это Тезаурус, Словарь Синонимов! - Увечить! - рычало страшилище. - Калечить, кромсать, ломать. Смотри ПОВРЕЖДАТЬ. - Быстро! - крикнул Гудгалф. - В пещеру! И один за другим путешественники торопливо проскользнули в узкую щель. Последним вошел Спэм, пытавшийся запихнуть в проход упиравшуюся, блеющую овцу. После двух упорных, но безуспешных попыток, он схватил упрямое травоядное и швырнул его прямо в разверстую пасть чудища. - Съедобно, - сказала громадина, тщательно пережевывая добычу - Вкусно, питательно, удобоваримо. Смотри ПИЩА. - Чтоб ты подавилась, - горько проговорил Спэм. Перед его мысленным взором пронесся аппетитный кусок жареной баранины. Он протиснулся в щель и вскоре присоединился к своим спутникам в пещере. С громкой отрыжкой, от которой содрогнулась земля, а воздух наполнился ароматом, обычно сопутствующим обнаружению давно утерянного сыра, страшилище захлопнуло дверь. Тяжелый удар отозвался в самых недрах горы, и маленький отряд очутился в полной тишине. Гудгалф торопливо извлек из складок одежды огниво и, нервно высекая искры из стен и пола, он сумел зажечь конец своего жезла, тусклое мерцание которого было вдвое слабее, чем свечение дохлого светляка. - Какое волшебство, - сказал Бромозель. Волшебник вглядывался во тьму, и увидев, что впереди лежал только один возможный путь - вверх по лестнице - он первым двинулся в глубокий мрак. Они довольно много прошли в глубь горы по коридору, который начинался подъемом по ступенькам, а затем вел главным образом вниз, часто меняя направление. Стало жарко и душно. Компания приуныла. Они шли при полном отсутствии света, если не считать мерцающий жезл Гудгалфа. Единственным звуком были тяжелые шаги кого-то, идущего вслед за ними, тяжелое дыхание северокорейцев, грохот шариковых подшипников и прочие леденящие душу звуки, обитающие в темных глубоких местах. Через некоторое время они дошли до места, где коридор раздваивался, причем оба пути шли вниз. Гудгалф дал команду остановиться. Тут же раздались зловещие стоны и потусторонний щебет, по которым можно было предположить, что в полуметре от них перекидывались в картишки четыре Всадника Апокалипсиса. - Давайте разделимся, - сказал Бромозель. - Я вывихнул коленку, - сказал Пепси. - Что бы ни случилось, не издавайте ни звука, - сказал Эрроурут. - А-а-пчхи! - пронзительно взвизгнул Мокси. - Мой план таков, - сказал Гудгалф. - Пулями их не остановить, - откликнулся Бромозель. - Что бы ни случилось, надо вести наблюдение, - сказал Эрроурут. И все как один заснули. Когда они проснулись, снова все было тихо. Наспех позавтракав пирожными с пивом, они принялись за решение проблемы, по какой дороге идти. Пока они спорили, из глубины пещеры послышался ритмичный звук. - ДРИБЛ, ДРИБЛ, ДРИБЛ, ШУУТ, СВИШШ. В этот же момент они почувствовали, что воздух стал горячим, а земля задрожала под ногами. - Нельзя терять ни секунды, - сказал Гудгалф, вскакивая на ноги. - Нужно решать, и побыстрее. - По-моему, направо, - сказал Эрроурут. - Налево, - сказал Бромозель. При внимательном изучении выяснилось, что в левом проходе отсутствовал пол на глубину около сорока футов, и Гудгалф стремительно бросился в другой коридор. Вся компания следовала по пятам. Коридор круто спускался вниз, а вдоль стен то и дело попадались разные неаппетитные знамения. Вроде белеющего скелета Минотавра, трупа Пилтдаунского человека, заржавленных карманных часов кролика с надписью: "Белянчику от всей честной компании Страны Чудес". Вскоре проход плавно нырнул еще раз и вынырнул в огромном зале, уставленном рядами огромных сейфов и тускло освещенным слабым пламенем. Когда они вошли, грохот стал громче: ДРИБЛ, ЮРИБЛ, ФЕЙК, ДРИБЛ, ФЕЙК, ШУУТ. Как вдруг из коридора, по которому прошла наша компания, вывалилась толпа нарков, размахивающих молотами и серпами и бросилась на них. - Ялла! Ялла! - кричал их предводитель, размахивая вязанкой хвороста. - Смерть Джи Ай!* - кричали нарки. - Оставайтесь на месте, я разведаю, что впереди, - сказал Эрроурут. - Прикройте, я уведу их прочь, - сказал Леголам. - Охраняйте тыл, я займу проход, - сказал Штопор. - Держите фронт, я буду ходить кругами, - сказал Гудгалф. - Стойте насмерть, я отгоню их, - сказал Бромозель. - Пьенг-янг, пан-мунг дзям! - кричал предводитель нарков. Компания протопала по залу и вбежала в боковой коридор. Нарки преследовали их по пятам. Когда все выбежали из галереи, Гудгалф захлопнул дверь прямо перед носом нарков и торопливо наложил на дверь заклятие. - Хоули Смут! - сказал он и ударил по двери своим жезлом. _____________________________________ * Джи Ай (G.I.) - рядовой армии США. Послышалось слабое "Фу-уф!" и дверь испарилась облачком дыма, оставив волшебника лицом к лицу с озадаченными нарками, Гудгалф быстренько написал пространную исповедь-признание, вручил ее начальнику нарков и убежал туда, где собрались его спутники - на конце веревочного моста, переброшенного через пропасть. Когда Гудгалф ступил на мост, галерея отозвалась зловещим ДРИБЛ-ДРИБЛ, и из нее выбежала масса нарков. Среди них возвышалась темная тень, слишком ужасная, чтобы ее описать. В руке она держала гигантский черный шар, а на ее груди злыми рунами было начертано: "Вилланова". - Ой-ой-ой! - воскликнул Леголам. - Это Бармаглоб! Гудгалф повернулся лицом к ужасной тени и увидел, что та, подбрасывая на руке зловещий шар, медленными кругами приближается к мосту. Волшебник отступил и, схватившись одной рукой за веревку, поднял свой жезл. - Назад, злобный кашлюн! - крикнул он. Тут Бармаглоб ринулся вперед к мосту. Отступая назад, волшебник выпрямился во весь рост и произнес: - Вперед, легковооруженный! Эрроурут взмахнул Кроной: - Он не удержит мост, - закричал он, бросаясь вперед. - Ершь твою медь,- заорал Бромозель и поскакал следом. - Эссо экстра! - вопил Леголам, поспевая за ним. - Кайзер Фрейзер! - кричал Штопор, догоняя остальных. Бармаглоб прыгнул вперед, и, занеся над головой ужасную сферу, издал ликующий крик. - Махатумба,- сказал Бромозель, рубанув по мосту. - Выше и дальше, - сказал Эрроурут, подсекая опору. - Так-то лучше будет, - сказал Леголам, вгрызаясь в настил. - Поближе, Господи, к тебе, - промурлыкал Гимплет, перерубив последнюю опору быстрым взмахом топора. С хрустом мост развалился, стряхнув в пропасть Гудгалфа и Бармаглоба. Эрроурут отвернулся и, подавив рыдания, побежал следом за остальными. Свернув за угол, они были на миг ослеплены ярким столбом солнечного света. Разоружив в короткой, но жаркой схватке спящего часового-нарка, они выскользнули из ворот и начали спускаться по восточным ступеням. Ступени шли вдоль густого, похожего на сироп потока, в котором угрожающе набухали и лопались разноцветные пузыри. Леголам остановился и задумчиво сплюнул в поток. - Это Спумоний, излюбленный эльфами, - объяснил он. - Не пейте из него - от него образуются каверны. Компания поспешила дальше в неглубокую долину, и не прошло и часа, как они оказались на западном берегу реки Нессельроде, которую гномы называли Носоглотка. Эрроурут дал сигнал остановиться. Ступени, которые вели вниз по склону, круто обрывались, у берега реки. По обе стороны узкой тропы возвышались холмы, переходящие в широкие пустынные равнины, населенные богами ветров, дельфинами в матросских шляпах и путеводителями. - Боюсь, что мы попали в неизведанный край, - сказал Эрроурут, вглядываясь из-под ладони вдаль. - Увы, нашего Гудгалфа нет с нами, и некому указать нам путь. - Да, это крепкий банан, - согласился Бромозель. - Там за рекой лежит Лорнадаун, страна Ушедших Эльфов, - сказал Леголам, указывая на реденькую рощицу, в которой голландские клены перемежались с узловатыми соснами. - Гудгалф наверняка бы повел нас туда. Бромозель окунул ногу в маслянистую реку и из воды выскочило рыбное Филе и добавочная порция жареных карасей. - Волшебство! - воскликнул Гимплет, когда у его уха просвистела сосиска из тунца. - Колдовство! Дьявольщина! Изоляционизм! Бесплатное серебро! - Да, - сказал Леголам. - Река находится под заклятием. Она названа по имени прекрасной эльфини Нессельроде, которая когда-то горячо любила Ментола, бога послеобеденных напитков. Но злая Оксидол, богиня мелких подлостей и критиканства, явилась к ней в образе пятисвечника и сказала, что Ментол изменяет ей с принцессой Физогекс, дочерью короля Сана. Тут Нессельроде воспылала гневом и поклялась великой клятвой, что даст Физогекс пинка под зад, а ее мать, Кинораму, богиню краткосрочных займов, заставит превратить Ментола в эррективный аппарат. Но Ментол пронюхал про это и явился к Нессельроде в образе рефрижератора, превратил ее в реку и ушел на запад продавать энциклопедии. До сих пор еще по весне река плачет тихо: "Ментол, Ментол, ты скотина. Вчера еще я была эльфиней, а сегодня - пшик! - и я речка. Ты воняешь!" А ветер отвечает: "Фу-уй!" - Грустная история, - сказал Фрито. - Это правда? - Нет, - сказал Леголам. - А еще есть песня. И он начал напевать: В старину жила одна эльфиня, Секретаршей работала днем. Ее волосы и зубы были золотыми, Но дешевым был одеколон. Про искусство она говорила: - Шикарно! Мурлыкала боевики. Ее голова полна Мейбелин, А рот - чуингами. Ее мысли - только О нарядах и мужчинах, Одевалась она в тонкие колготки, Когда шла развлекаться с подружками. Однажды она повстречала эльфа, Он долго ее развлекал, Про толстый бумажник ей рассказал, И что ночью закон изучал. И в эту ночь она ему отдалась На заднем сиденье машины. "Такой богатый, умный и веселый, Настоящий семейный мужчина". Но потом он с улыбкой ей рассказал, Что его другая ждет, Что он на почте клерком работает И с матерью живет. Блестела слеза у нее на щеке, Когда ехала на автобусе домой. Уже дважды так было на прошлой неделе. Помоги, господь, бедной эльфине. - Пожалуй, лучше будет, если мы перейдем речку засветло, - сказал наконец Эрроурут. - Ходят слухи о грибковых летучих мышах и кровопийцах-вампирах, обитающих в этих местах. Подняв повыше свою косметичку, он ступил в воду, похожую на уху, все последовали за ним. Вода нигде не достигала более нескольких футов, и болотникам не очень трудно было двигаться. - И в самом деле забавная речка, - сказал Бромозель, когда вода начала хлопать его по ляжкам. На противоположном берегу реки они обнаружили густую лесополосу мертвых деревьев, покрытых надписями на эльферанто, гласящими "Посетите сказочную Деревню Эльфов!", "Осмотрите Змеиную ферму!", "Не забудьте заглянутъ в мастерскую Санп!", "Помогите сохранить лес зачарованным!" - Лорнадаун, Лорнадаун, - вздохнул Леголам. - Чудо Нижней Средней Земли! В этот момент в стволе большого дерева открылась дверь, за которой можно было увидеть маленькую комнатку, заполненную мятыми открытками, ходиками с кукушкой и коробками из-под леденцов. Из-за конфетного столика вышел перепачканный смазкой эльф. - Добро пожаловать! - сказал он, низко поклонившись. - Я - Пентель. - Приблизься к нам, костенога, - сказал Леголам. - Не, ну, ну, - произнес эльф, значительно откашливаясь. - Вы немножко запоздали. Сезон закончился. - Мы просто шли мимо, - сказал Эрроурут. - Но неважно, - сказал Пентель. - Есть на что посмотреть. Есть на что посмотреть. Слева - окаменевшее дерево, к вашим услугам. Справа - Скала Большого Эхо, к вашим услугам, и Природный Мост. А там, впереди - Старый Колодец Желаний, к вашим услугам. - Мы пришли из Дории, - продолжал Эрроурут - Мы направляемся в Фордор. Эльф побледнел. - Надеюсь, вы получите удовольствие от пребывания в Лорнадауне - Стране Чудес, - быстро проговорил он и, вручив им пачку рекламных буклетов, вскочил в дерево, захлопнул дверь и запер ее на задвижку. - Беспокойные времена, - сказал Эрроурут. Леголам раскрыл один из буклетов и стал разглядывать карту. - До Деревни Эльфов недалеко, - сказал он наконец. - И если хозяева остались прежними, то этой деревней владеют родственники Орлона Целлофан и леди Лавалье. - Эльфы, - проворчал Спэм. - Я не говорю, что Сорхед Большая Голова прав, но я и не говорю, что он неправ, если вам понятен ход моей мысли. - Заткнись, - мрачно сказал Леголам. Наспех перекусив бранкским ладаном и мирром, компания отправилась в путь по широкой тропе, которую Леголам нашел на карте и которая называлась "Переулок Ужаса". Время от времени механические драконы и гоблины выскакивали из резиновых кустов и, неуверенно покачиваясь на своих пружинах, зевали и рычали. Но даже на болотников эти нападения не производили никакого впечатления, и спустя несколько коротких часов путешественники вышли на край небольшой рощицы, выглядевшей очень окаменевшей. Со странно симметричных ветвей неубедительно свисали пучки сильно окислившихся медных листьев. Пока они стояли, удивленные, в ближайшем дереве распахнулось окно и высунувшаяся эльфиня готическими буквами на древнем языке прокричала им: - Привет вам, странники! - Там есть еще такие, как ты? - вежливо ответил Леголам. Спустя мгновение открылась дверь в огромном дереве и из нее вышел низенький эльф. - Целлофан и Лавалье ожидают вас наверху, - сказал он и повел компанию в широкий ствол. Дерево внутри было совершенно пустым, а его внутренняя поверхность была оклеена обоями "под кирпич". Винтовая лестница вела сквозь дырку в потолке на верхний этаж, и эльф знаками показывал им, чтобы они быстрее поднимались по узким ступеням. Поднявшись наверх, они оказались в комнате, выглядевшей так же, как и нижнее помещение, но ярко освещенной свисавшей с высокого потолка люстрой, сделанной из тележного колеса. На двух пеньках в конце комнаты сидели Целлофан и Лавалье, одетые в дорогой муслин. - Добро пожаловать в Лорнадаун, - сказала Лавалье, медленно поднимаясь на ноги, и путешественникам показалось, что она прекрасна, как поросль молодого кустарникового дуба. У нее были великолепные каштановые волосы, и когда она тряхнула головой, на пол дождем посыпались пригоршни великолепных каштанов. Фрито вертел на пальце Кольцо и любовался ее великой красотой. Он стоял, как зачарованный, а Лавалье, посмотрев на него, увидела, что он вертит на пальце Кольцо и любуется ее великой красотой. - Я вижу, Фрито, - сказала она, - что, вертя на пальце Кольцо, ты любуешься моей великой красотой. Фрито судорожно выдохнул. - Не бойся, - сказала она, торжественно ущипнув его за нос. - Мы не задаваки. Затем встал Целлофан и приветствовал каждого путешественника по очереди, и жестом усадил их на резиновые мухоморы, расставленные у стен, и попросил их поведать ему об их странствиях. Эрроурут прокашлялся и начал: - Однажды, давным-давно... - Зовусь я Ишмаэль... - сказал Гимплет-Штопор. - Единожды в месяце апреле... - начал Леголам. - Услышь меня, о Муза! - вступил Бромозель. После некоторых споров Фрито рассказал всю историю Кольца, вечеринки, устроенной Дилдо, о Черных Шлепперах, об Орлоне, Дории и безвременном уходе Гудгалфа. - Не может быть, не может быть... - грустно произнес Целлофан, когда Фрито умолк. Лавалье печально вздохнула: - Путь ваш долог и труден. - Да, вы несете тяжкое бремя, - подтвердил Целлофан. - Ваши враги могучи и безжалостны, - сказала Лавалье. - Вам следует опасаться многого, - сказал Целлофан. - Вы уйдете на рассвете, - сказала Лавалье. Накормив досыта своих гостей серафимом и херувимом. Целлофан и Лавалье проводили усталых путников в небольшое деревце по соседству, где каждый получил по комнате. Когда Фрито уже собрался войти, Лавалье отвела его в сторонку, и они оказались на укрытой от взглядов лужайке, которую пересекала сточная канава. Посреди лужайки стояла загаженная птичья кормушка, в которой кверху лапками лежали два воробья. - Яд, - объяснила Лавалье, забрасывая трупики пернатых в кусты. - Только это их немного сдерживает. Она плюнула в воду, и из нее-выпорхнула золотая рыбка. Рыба выкрикнула: - Отдай мне свои семерки! И плюхнулась обратно. Лавалье склонилась над поверхностью вод и произнесла: - Условие Уилмота. Вода закипела, и распространился легкий запах мясного бульона. Затем Фрито показалось, что поверхность стала гладкой и на ней появилось изображение человека, что-то засовывающего себе в нос. - Рекламный ролик, - раздраженно буркнула Лавалье. Через секунду изображение исчезло, и вместо него появились улицы, заполненные танцующими гномами и эльфами, дикие кутежи в Минас Трони, радостные дебоши в Стайе, огромная бронзовая статуя Сорхеда, переплавляемая в зажимы для галстуков, и, наконец, сам Фрито, сидящий на куче дешевых браслетов, сережек, брошек и бус, и улыбающийся от уха до уха. - Это доброе предзнаменование, - изрекла Лавалье. Фрито протер глаза и ущипнул себя. - Значит, все не так уж плохо? - спросил он. - Водоем Лавалье никогда не лжет, - холодно ответила леди и, проводив Фрито к его спутникам, исчезла в густом облаке духов "Зрелость джунглей". Фрито ущипнул себя еще разок, затем ввалился в дом-деревце и уснул глубоким сном. Поверхность воды еще некоторое время оставалась черной, затем она осветилась и показала триумфальное прибытие "Титаника" в Нью-Йоркский порт, выплату Францией военного долга и бал, данный Гарольдом Стассеном при вступлении в должность Президента США. В восточной части неба Вельвета, любимая звезда эльфов, утренняя, и служанка рассвета, взошла и приветствовала Ноксзему, от которого язык становится как фланелевый, и, лязгая своим золотым мусорным ведром, попросила его приготовить крылатую тарелку рикши Новокаина, герольда дня. Затем появился красноглазый Овальтин с пухлым ртом и нежно поцеловал землю восточнее моря. Короче говоря, наступило утро. Наскоро позавтракав отклонениями и щитовидками, Целлофан, Лавалье и их слуги провели компанию на берег великой реки Анацин, где лежали три маленьких бальсовых плота. - Пришел грустный час расставанья, - торжественно произнесла Лавалье. - Но для каждого из вас у меня есть маленький подарок, который в черные дни невзгод будет напоминать о вашем пребывании в Лорнадауне. Так сказала она, и достала большой сундук, и извлекла из него пригоршню чудесных предметов. - Для Эрроурута - бриллианты короны, - сказала она и вручила удивленному королю грушу в форме алмаза и голубиное яйцо размером с изумруд. - Для Фрито - чуть-чуть волшебства, - и в руках болотника очутился великолепный стеклянный шар, внутри которого плавали снежинки. Затем каждый в компании получил что-нибудь дорогое и необычное. Штопор - подписку на журнал "Жизнь эльфов", Леголам - колоду карт. Мокси - баночку клеверного бальзама, Пепси - пару вилок для салата, Бромозель получил велосипед модели Швинна, а Спэм - мазь от насекомых. Дары были быстро припрятаны на плотиках вместе с другим снаряжением, необходимым в их трудном деле: веревками, банками говяжьей тушенки, массой копры, волшебными плащами, которые прекрасно маскировали на любом фоне, будь то зеленая трава, зеленые деревья, зеленые скалы или зеленое небо, томика книги "Драконы и василиски мира", коробкой собачьих украшений и бутылкой одеколона. - Прощайте! - сказала Лавалье, когда компания разместилась на плотах. - Великие путешествия начинаются с одного шага. Человек - не остров. - Ранней пташке бог червячка посылает, - сказал Целлофан. Плоты скользнули на реку, а Целлофан и Лавалье взошли на лебединую форму лодки и некоторое время дрейфовали рядом с ними. И Лавалье сидела на носу и пела старинную песню-плач эльфов под разрывающие сердца звуки стальных барабанов. Даго, даго, Ласси, Лима рантинтин, Янки моноцики рамар роторут. Телезвезда алоха сааринен клорет Стассен камаро Импала десото? Гардол олео телефон лумумба! Чаппаква гаватампа мюриэль У кандеада хорста вата, бвана, Нутту несмо нешето выппит! Комсат мальба рубайят нирвана Гарсия и вега гайавата алу. - О митра, митра, ябба прилег! Валдари, вадира, ке сера - сирра, Они суа ла ваш, ки ри Они суа ла ваш, ки ри. * _____________________________ * О, листья опадают, а цветы вянут, а все реки стали республиканскими. О, Рамар, Рамар, мчись на своем серебряном мотоцикле и предупреди нимф и королев на земснарядах! Кто теперь будет собирать орехи на лишайниках и хуплать под томпарами? Кто расчешет гриву моего единорога? Смотри, теперь уже коровы смеются! Увы! Увы! Хор: Мы - хор, и мы согласны, (перевод со староэльфского.). Когда крохотные суда поворачивали в излучину реки, Фрито оглянулся назад, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как леди Лавалье засовывает в старинном прощальном жесте эльфов палец себе в горло. Бромозель посмотрел вперед, где над гладью реки вставало голое солнце. - Ранней пташке бог гепатит посылает, - проворчал он и заснул. И таким было очарование Лорнадауна, что хотя они и провели всего одну ночь в этой волшебной стране, казалось, что прошла неделя. Они плыли по течению, а сердце Фрито наполнялось смутным страхом, что время, отпущенное им, истекает. Он вспомнил зловещий сон Бромозеля и только теперь впервые заметил, что на лбу воина алела кровь агнца, на его спине белел большой крест, начертанный мелом, а на щеке чернело пятно величиной с дублон. Большой, довольно грязный на вид стервятник сидел на его плече, ковырялся в зубах и напевал бессмысленную песенку о дроздах. Вскоре после полудня река стала узкой и мелкой, а затем путь преградила гигантская плотина бобров, воздух был наполнен угрожающим шлепанцем бобриных хвостов да мрачным гулом турюин. - Я думал, что путь к островам Длинного Ганси свободен, - сказал Эрроурут. - Теперь я вижу, что слуги Сорхеда и тут не дремлют. Дальше по реке нам не пройти. Компания подгребла к берегу и, вытащив плоты из воды, наскоро подкрепилась луной и грошем. - Боюсь, эти скоты могут причинить нам зло, - сказал Бромозель, указывая на нависающую над ними бетонную массу плотины. Когда он договорил, на каменистом берегу появилась массивная, неуклюже ковыляющая фигура. Она была около полутора метров ростом, темного цвета, с хвостом, похожим на доску, в черном берете и темных сварочных очках. - К вашим услугам, - прошепелявила странная фигура и низко поклонилась. Эрроурут задумчиво разглядывал незнакомца. - И кто же ты такой? - спросил он наконец, а его рука легла на рукоять меча. - Невинный путешественник, такой же, как вы, - сказала фигура, виляя для выразительности хвостом. - Лошадь потеряла подкову или лодка утонула, я уж забыл, что именно у меня стряслось. Эрроурут облегченно вздохнул. - Ну что ж, добро пожаловать, - сказал он. - А я уж испугался, что вы злой. Существо снисходительно рассмеялось, обнажив передние зубы, напоминающие формой и размером кафельные плитки. - Вряд ли, - сказало оно, рассеянно жуя выловленное из воды бревно. Оно громко чихнуло, и темные очки упали на землю. Леголам остолбенел. - Черный бобер! - воскликнул он, пятясь назад. В этот момент в ближнем лесочке раздался треск ломаемых сучьев, и на злосчастную экспедицию обрушилась лавина воющих нарков и хрюкающих бобров. Эрроурут вскочил на ноги. - Эвинруз! - воскликнул он и, выхватив из ножен свой Крону-меч, вручил его, рукоятью вперед, ближайшему нарку. - Джойва, Халва, - воскликнул Штопор и уронил свою стамеску. - Унивентин, - сказал Леголам и положил руки на голову. - Ипсо Факта, - проворчал Бромозель, отстегивая перевязь меча. В пылу капитуляции Спэм кинулся на Фрито и схватил его за руку. - Постарайся идти маленькими шажками, бвана, - сказал он, накидывая ему на голову шаль. Два болотника, как тени, скользнули к плоту и вышли на фарватер раньше, чем напавшие нарки и их неуклюжие союзники заметили беглецов. Главный нарк схватил Эрроурута за лацканы и сердито потряс его. - Где болотники? Эрроурут повернулся туда, где раньше стояли Спэм и Фрито, затем туда, где Мокси и Пепси прятались рядом с Леголамом и Штопором, играющих в опоссумов, роющих норку. - Ты - врать, ты - умереть! - сказал нарк, и Эрроуруту послышалась угрожающая нота в его голосе. Он показал на болотников, и два нарка подскочили и схватили их ляжками, которыми пользовались, как руками. - Это ошибка! - пищал Мокси. - У меня его нет! - Я - не тот, кто вам нужен! - визжал Пепси. - Это - он, - сказал он, указывая на Мокси. - Вот он! - кричал Мокси, показывая на Пепси. - Я его в любое время узнаю: метр сорок два, тридцать шесть, татуировка на левой руке, изображающая ползущего дракона, это он - кольценосец! Главный нарк жестко усмехнулся. - Даю остальным десять минут, чтобы убежать, - сказал он, раскручивая над головой гигантское лассо и сопутствующие ему английские выражения. Бромозель стремительно стартовал, но запутался в своем ремне, споткнулся и пронзил себе грудь острыми носами своих туфель. - Воля твоя ик-исполнится, - простонал он. - О, передайте лакедомечианцам, чтобы они прокляли торпеды. И с громким стуком встряхнув большой погремушкой, он испустил дух. Нарк покачал головой. - Ну не надо так уж убиваться, - сказал он и увел банду нарков вместе с Мокси и Пепси в лес. Фрито и Спэм тихо дрейфовали через реку к восточному берегу. Когда плот уткнулся в песок, они вытащили его из воды и не заметили, что, укрываясь в тени от плотины следом за ним на резиновом желто-зеленом морском коньке гребла маленькая, серенькая фигурка. - Как из ночной вазы выскочили, - сказал Спэм, подражая старому Фэтлипу - Жирной Губе. Подхватив сумки с дорожными принадлежностями, он зашагал рядом с Фрито в следующую главу. ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВСАДНИКИ РОЙ-ТАНА В течение трех дней Эрроурут, Штопор и Леголам охотились за бандой нарков, прерывая свое неумолимое преследование лишь для того, чтобы поесть, попить, поспать, перекинуться в картишки да поглазеть на местные достопримечательности. Неутомимо продвигались Рейнджер, гном и эльфоза за похитителями Мокси и Пепси. Часто они совершали долгие переходы по полкилометра, прежде чем свалиться от апатии. Много раз Стомпер терял след, что было, вообще-то, весьма трудно сделать, поскольку нарки имеют обычай собирать свой помет в огромные вонючие курганы у дороги. Этим курганам они придавали устрашающую форму, и они служили безмолвным предупреждением тем, кто мог бы осмелиться бросить вызов могуществу нарков. Но курганы нарков попадались все реже, что говорило либо о том, что нарки повысили скорость, либо о том, что запасы отрубей у них иссякли. В любом случае, след становился все менее отчетливым, и высокому Рейнджеру приходилось употреблять все свое умение, чтобы обнаружить приметы проходившей компании - изношенный, продырявленный башмак, крапленую карту, продырявленного нарка. Местность была, суровой и плоской, ее украшали лишь кусты, похожие на щетки, и другая недоразвитая растительность. Иногда на пути попадалась покинутая деревня, в которой не осталось никого, кроме двух-трех одичавших собак, которые пополняли собой истощавшиеся запасы продовольствия. Медленно спускались они в мрачную долину Рой-Тан - знойное, пустынное место. Слева неясно темнели пики Мучнистых Гор, а далеко справа - лениво-медлительный Эффивиум. К югу тянулась сказочная страна ройтанцев-овцеводов, непревзойденных наездников, сражающихся верхом на боевых баранах. Раньше повелители овец были врагами Сорхеда-Больноголова и храбро сражались с ним в Брилопаде и в Ипсвиче. Но теперь ходили слухи о бандах ренегатов на баранах, опустошавших север Двудора. Эти банды грабили, жгли, убивали и насиловали. Стомпер остановился, и его спутники услышали громкий вздох, полный страха и тоски. Нарки все дальше и дальше уходили от своих преследователей. Стомпер аккуратно развернул пергамент и, достав волшебный сдобный сухарь эльфов, аккуратно разломил его на четыре равные части. - Ешьте все, ибо у нас больше ничего нет, - сказал он, пряча четвертый кусок в ладони. Леголам и Штопор жевали в мрачном молчании. Вокруг чувствовалось злобное присутствие Серутана - злого волшебника Рыбьего Клея. Его зловонное присутствие клубилось в воздухе, делая невозможными дальнейшие поиски. Его тайные силы, способные принимать различные формы, приобрели вид различных затруднений, вроде пересеченной местности, дальних маршрутов, загонов для скота, ручьев и спущенных петель на чулках. Штопор, которому Леголам нравился, если только это возможно, еще меньше, чем в Рив-н-делле, давился своей порцией сухаря. - Черт бы побрал этих эльфов и их жратву, которая годится только для помойки или для панков, - ворчал он. - И гномов, чей вкус находится у них во рту, - отвечал Леголам. В двадцатый раз эта парочка схватилась за оружие, каждый горел желанием выпустить другому кишки, но Стомпер вмешался до того, как кто-нибудь погиб. Сухарь все равно пропал. - Сдержитесь и прекратите, стойте, подождите, опустите свои мечи, воздержитесь от ссоры и охладите свой пыл, - сказал он, поднимая перчатку, обшитую бахромой. - Отстань, Попрыгунчик, я приготовлю жаркое из этого... - ворчал Штопор. Но Рейнджер вытащил своего миротворца и схватка прекратилась так же быстро, как она началась, ибо даже гномы и эльфы не любят, чтобы их кололи в спину. Когда бойцы вложили оружие в ножны, снова зазвенел голос Стомпера. - Внимание! - воскликнул он, показывая пальцем на юг. - Множество всадников приближаются, подобно ветру. - Лучше бы они скакали НА ветер, - сказал Леголам, сморщив нос. - Чуткие ноздри имеют эльфы, - сказал Стомпер. - И легкие ноги, - вполголоса пробормотал гном. Они прищурились, вглядываясь в облако пыли на горизонте. В том, что это овцеводы, никто не сомневался - ветер возвещал об их приближении. - Ты считаешь, они не враждебны нам? - спросил Леголам, трясясь, как осиновый лист. - Этого я сказать не могу, - ответил Стомпер. - Если они друзья - прекрасно, никаких проблем; если они враги - мы одолеем их гнев доблестью. - Как? - спросил Гимплет, не видя, куда можно спрятаться на плоской равнине. - Будем сражаться или убежим? - Ни то ни другое, - ответил Рейнджер, падая плашмя на землю. - Мы все притворимся мертвыми. Леголам и Штопор посмотрели друг на друга и покачали головой. Они были согласны друг с другом по очень немногим вопросам, но Стомпер, несомненно, не принадлежал к их числу. - Неплохо было бы захватить нескольких с собой, - сказал Штопор, вытаскивая мясницкий нож. Повелители баранов приближались, и уже слышно было пронзительное блеяние их воинственных скакунов. Высоки и белокуры ройтанцы, их шлемы украшены шишаками, а лица - усами, похожими на зубные щетки. Путники разглядели также, что они были обуты в сапоги и кожаные шорты на подтяжках, а в руках они держали пики, издали похожие на обвисшие метлы. - У них вид дикарей, - сказал Леголам. - Воистину, - откликнулся Стомпер, разглядывая всадников сквозь пальцы. - Горды и вольнолюбивы мужчины Рой-Тан, и высоко ценят они землю и власть. Но часто это земля их соседей, поэтому их недолюбливают. Хотя они и понятия не имеют о грамоте, они любят пение, танцы и преднамеренные убийства. Но война - не единственное искусство, которым они владеют. Они организуют летние лагеря для своих соседей. Лагеря эти оборудованы самой современной газовой аппаратурой. - Ну что ж, эти негодяи не совсем плохи, - сказал Леголам с надеждой. В это мгновение они увидели, как сотня клинков покинула сотню ножен. - Пари? - спросил Штопор. Пока они с отчаянием наблюдали за чужеземцами, цепь всадников приблизилась. Центральная фигура, чей шлем с острым шишаком был украшен парой буйволиных рогов, подала рукой невнятный сигнал остановиться и воины натянули поводья, демонстрируя удивительно неуклюжее мастерство верховой езды. Двое из упавших всадников были раздавлены в свалке и суматохе, которые за этим последовали. Когда вопли и проклятия стихли, остроконечный вождь галопом подскакал к троице верхом на величественном белоснежном мериносе, в чей хвост были искусно вплетены разноцветные полоски резины. - Этот придурок смахивает на вилку, - прошептал Штопор уголком своих толстых губ. Вождь, который был ниже других на голову, подозрительно оглядел их сквозь монокли (по одному на глаз) и взмахнул своей боевой метлой. И вот тогда-то они поняли, что вождем была женщина, а нагрудная пластинка доспехов намекала на ее солидные формы. - Кто ви есть идти и что ви есть тут делаете,- если вас не бить здесь, во-первых, кто ви есть должно? - вопросила предводительница на ломаном просторечии. Стомпер шагнул вперед и, низко поклонившись, упал на одно колено и дернул себя за чубчик. Затем он облобызал землю у ног повелительницы баранов. Затем он очень долго, до глянца, лобызал ее сапоги. - Салют тебе и привет, о Дама! - прошепелявил Стомпер ртом, забитым загустевшей ваксой. - Мы, путники, ищем в ваших землях своих друзей, похищенных подлыми нарками Серутана и Сорхеда. Может быть, вы видели их? Рост - меньше метра, ноги покрыты шерстью, хвосты - короткие, одеты, вероятно, в плащи эльфов. Мы направлялись в Фордор, чтобы отвратить угрозу Сорхеда Нижней Средней Земле. Капитан овцеводов тупо уставилась на Рейнджера, затем, обернувшись к своей команде, кивнула одному из всадников: - Медик! Поспешите, у меня есть работа тля вас. И ко фсему, он есть бредить. - О нет, прекрасная Дама! - сказал Стомпер. - Те, о ком реку я, прозываются болотниками, а на языке эльфов - ХОИ-ПОЛЛОИ. Я - их проводник, зовусь я Стомпером, но у меня есть еще много имен. - Не сомневаюсь, - согласилась предводительница, теребя свой золотой локон. - Медик! Кто ви есть? Но, в конце концов, объяснения Эрроурута произвели впечатление, и состоялась церемония представления. - Я есть Ухамочка, дочь Ухаболя, Капитана Каучукмарка, Тана Чавканьского. Это означает ви есть кароший для мне, или ви не есть никто польше никому ничто, - сказала румяная женщина-воин. Вдруг ее лицо потемнело, когда она увидела Штопора. - Как есть твой имя опять? - спросила она подозрительно. - Штопор, сын Паха, Повелитель Гномов Геритола и Королевский Инспектор Мясных Продуктов, - сказал упрямый гном. Ухамочка спешилась и, подойдя к нему очень близко, внимательно осмотрела Штопора, нахмурив губы. - Это есть славно, - произнесла она наконец. - Но ты не похож на гнома! - она обернулась к Стомперу. - А ви? Артишок, да? - Эрроушорт, - сказал Стомпер. - Эрроурут Эрроуширтский. Молниеносно выхватив сверкающего Крону из ножен и размахивая им над головой, он заорал: - А это Крона того, кто имеет много имен, того, кто зовется Прострел, Нефрит, эльфы называют его пустоголовым, наследника трона Двудора и верного сына Эрроухода Эрапланского, Победителя Дюжин, семени Барбизодова, Парня-Что-Надо и Короля Гор. - Ну-у, так-так-так... - сказала Ухамочка, внимательно глядя на медика. - Но я есть поверить, что ви не есть шпион дер Серутан. Он есть, конечно, фонючка, но он не есть клупец тоже. - Мы пришли издалека, - начал Леголам, - и вел нас Гудгалф Серозубый, Королевский Мудрец и Крестный Отец Фей, вторая категория. Баронесса подняла белесые брови, а из водянисто-голубых глаз выпали монокли. - Ш-ш-ш-ш! Это не есть то имя, которое можно упомянуть! Король, мой отец, проиграл своего любимого скакуна, Тексанита Скорого, этому тихоне, а затем обнаруживаль, что игральные кубики еще удивительнее, чем трехногий тролль! Затем бедный овца приходит домой через неделю весь в блохах и забивает, как себя прилично вести, по всему дому и на новых коврах короля. Кокта король его поймать, это был дохлый мудрец! - Есть в ваших словах печальная правда, - сказал Эрроурут, заглядывая украдкой за ее алебарду. - Ибо Гудгалфа больше нет. Он встретил свою судьбу в схватке с превосходящими силами бармаглоба в шахтах Дории. Чудовище действовало нечестно и победило Гудгалфа средствами подлыми и вероломными. - Поделом ему, - сказала Ухамочка. - Но мне будет недоставать старого пройдохи. - А теперь мы ищем своих спутников, захваченных нарками и увезенных в неизвестном направлении, - сказал Эрроурут. - Ах,- ответила воительница. - Мы захватили повозки каких-то нарков вчера, но никаких болотников мы не видели. Все, что мы найти есть, несколько маленьких косточек на дне котла, и я не думаю, что у них были лишние ребра. Три товарища почтили память своих друзей десятью секундами молчания. - А что, подвезете нас на своих шашлыках? - спросил Штопор. - Хокей, - ответила Ухамочка, - но мы есть направляться в Рыбий Клей, там захватить еще один повозка этого Серутана. - Значит, вы сражаетесь против него на нашей стороне, - сказал Стомпер. - Мы думали раньше, что повелители овец связали свою судьбу с этим злым волшебником. - Мы никокта не рапотать на этот гад, - громко воскликнула Ухамочка. - Если мы и помогаль ему сначала, то мы только виполняль приказ, и вообще это ви не про нас слишаль, потому что ми биль в совсем другом месте. И к тому же он глюпо тратиль время, искаль какое-то Кольцо, которое софсем ничего не стоить. Мы не очень верим в эти штучки. Магия-шмагия, говорим мы. Наездница щелкнула каблуками, сделала поворот кругом и через плечо бросила: - Так ви ехать с нами или оставайс и умирайт от голод? Стомпер ласково поглаживал последний кусочек волшебного сухаря в кармане и взвешивал варианты, не забывая о мясистых прелестях Ухамочки. - Мы ехий с ви, - мечтательно проговорил он. Пепси снилось, что он - вишенка на шарике пломбира. Дрожа на вершине ледяной горы, он видел, как над ним навис чудовищный рот, полный острых клыков, капала слюна. Он хотел закричать, позвать на помощь, но его рот был набит тертым шоколадом. Пасть приближалась, из нее исходил жаркий, зловонный запах... все ниже и ниже опускалась она... - Ну, вы, сволочи, просыпайтесь! - прорычал грубый голос. - Босс с вами поболтать хотел. Ха-ха-ха! Тяжелый башмак лягнул Пепси в уже болевшие ребра. В ночном мраке открыл он глаза и встретился взглядом с яростным взглядом грубого нарка. На этот раз он-таки завизжал, но голос его от страха сорвался на непонятное мычание. Только сейчас болотник вспомнил, что опутан веревкой, как батон копченой колбасы. Он снова пережил все, что с ним случилось: пленение, долгий марш на юг - к пункту назначения, которого они так боялись - в земли Фордора. Но сотня белокурых всадников на боевых баранах отрезала их, и теперь нарки лихорадочно готовились к атаке, которая, они знали, начнется с первыми лучами солнца. Пепси почувствовал еще один удар и услышал голос второго нарка, обращавшегося к первому. - Маклак пушкин граг-болотник бабушка лефрак! - проскрежетал низким голосом Гуляш, предводитель серутановых нарков, сопровождавших отряд более крупных и лучше снаряженных прихвостней Сорхеда. - Горбудук козла, - отрезал нарк покрупнее и снова уставился на болотников. С дьявольской ухмылкой он взмахнул плетью. - Бьюсь об заклад, ребята, вы отдали бы руку и ногу, лишь бы выбраться отсюда. Он поднял свое орудие над головой, которая сидела прямо на туловище (шеи не было и в помине), и как бы в шутку взмахнул им, наслаждаясь жалобными причитаниями и мольбами болотников. - Я, Гуляш, буду иметь удовольствие доставить вас, свиней земляных, к самому великому Серутану, повелителю воинственных монахов, Гадкому из Гадких, Носителю Священной Белой Скалы, который станет скоро хозяином всей Нижней Средней Земли. Как вдруг от сильного удара сзади Гуляш завертелся наподобие детали в токарном станке. - Я тебе покажу хозяина всей Нижней Средней Земли! - рявкнул еще более громкий и низкий голос. Мокси и Пепси глянули вверх и увидели огромного двухметрового нарка. На бойне такой потянул бы не менее полутора центнеров. Возвышаясь, как башня, над распростертым нарком, чудовище с гордостью ткнуло пальцем в красный нос, изображенный на его собственной груди. Это был Карш - воинственный оттава, предводитель отряда сорхедовцев, и это он уложил Гуляша. - Я тебе покажу хозяина всей Нижней Средней Земли, - повторил он. Гуляш вскочил на ноги и жестом изобразил нечто оскорбительное для Карша. - Слашфанд титак кверкегор! - визжал он и топал ногами перед огромным нарком. - Эрзац! - возопил Карш, доставая свой метровый тесак и обстригая Гуляшу ногти до самого локтя. Нарк поменьше отдернул руку, извергая проклятья, и голубым языком стал слизывать вытекающую жидкость. - Так вот... - сказал Карш, поворачиваясь к болотникам, - эти блеяльщики хотят напасть на нас на рассвете, а потому я хочу получить Волшебное Кольцо теперь. Запустив руку в большую кожаную сумку, нарк вытащил пригоршню блестящих инструментов и разложил их на земле перед Пепси и Мокси. Там были воловий кнут, испанский сапог, кошка-девятихвостка, резиновый шланг, две дубинки, набор скальпелей и переносная жаровня с тлеющими углями, в которой лежали два раскаленных клейма, которыми метят скот. - Я могу заставить вас петь канарейками, - хихикал он, помешивая угли длинным указательным пальцем. - Каждый из вас может выбрать одно из столбца А и два из столбца В. Ха! Ха! Ха! - Ха, ха, ха, - сказал Пепси. - Пощадите! - взвизгнул Мокси. - Ну, ребятки, - сказал Карш, выбирая клеймо "С", в честь Сорхеда. - Я хочу немножко позабавиться перед тем, как вы заговорите. - Пожалуйста, не надо, - сказал Мокси. - Кто хочет быть первым? - со смешком спросил жестокий нарк. - Он! - хором воскликнули Мокси и Пепси, показывая друг на друга пальцами. - Хо-хо! - давился от смеха нарк, стоя над Мокси, как какая-нибудь домохозяйка, прикидывающая, с какого конца начать колбасу. Он поднял раскаленное железо, и Мокси заверещал от ужаса. Когда он открыл глаза, его мучитель все еще стоял над ним, но что-то в его фигуре изменилось. Только тогда болотник заметил, что у него не хватает головы. Тело съежилось, как проколотая кислородная подушка, а над ним появилась ликующая фигура Гуляша. В своей целой руке он держал казачью саблю. - А я тебя достал! А ты меня уже не можешь! - кричал он, прыгая на одной ножке от радости. - А теперь... - прошипел он болотникам, - мой господин Серутан хотел бы знать, где Кольцо. Для выразительности он отфутболил башку Карша на десять метров. - Кольцо? Какое Кольцо? - спросил Пепси. - Ты знаешь про какое-нибудь Кольцо, Мокси? - Нет, не знаю. Разве что если шрам от прививки? - Ну-ну, давайте, - понукал Гуляш, подпаливая шерсть на правой ноге Пепси. - Ладно-ладно, - взвыл Пепси. - Развяжи меня, я нарисую план. Гуляш согласился на это и поспешно развязал руки и ноги Пепси. - А теперь поднеси факел поближе, а то не видно, - сказал болотник. - Гнэш бабдаб, - воскликнул на своем подлом языке возбужденный нарк, неуклюже пытаясь удержать в своей единственной руке факел. и саблю. - Давай, я подержу твой меч, - предложил заботливый Пепси. - Книш Снарк, - бормотал этот черт, размахивая нетерпеливо факелом. - Так вот, это Мучнистые Горы, а это Эффлювий, - сказал Пепси, царапая землю острым кончиком блестящего клинка. - Кришна римски-корсиков! - ...а это Большая Развилка... - Дрозда боргвард! - ...а это твой желчный пузырь и твои кишки! - Горк! - возразил нарк и упал на землю распахнутый, как наволочка. Когда его внутренности утихли. Пепси освободил Мокси и они пустились пробираться сквозь боевые порядки нарков, надеясь, что воины, занятые подготовкой к утренней битве, не заметят их. Обходя на пальчиках группу нарков, точивших свои жестокие кинжалы, болотники услышали низкие, булькающие звуки песни, которую нарки не то пели, не то выхрюкивали, подчиняясь спазматическому ритму, который задавал их товарищ, ударяя снова и снова головой по своему стальному шлему. Слова песни звучали грубо и непривычно: От дворцов и залов Хезудумы И до берегов Литвы Будем воевать за Серутана Зубом, когтем и коленом. - Тсс, - прошептал Пепси, когда они ползли по открытому месту. - Постарайся не шуметь. - О'Кей, - прошептал Мокси. - Это что еще за шепот? - проворчат в темноте грубый голос, и Пепси почувствовал, как когтистая лапа схватила его за воротник. Не раздумывая. Пепси лягнул кого-то и кинулся бежать, оставив позади скорчившегося на земле часового, который схватился за тот единственный пункт, который не охватывался ни кольчугой, ни страховым полисом. Болотники пулей промчались мимо остолбеневших нарков. - В лес! В лес! - кричал Пепси, время от времени пригибаясь под летящими стрелами, одна из которых аккуратненько расщепила волос на его голове надвое. Громкие команды и сигналы тревоги раздались со всех сторон, ибо как раз в тот момент, когда болотники скрылись под защиту леса, пронзительное блеяние боевых рогов ройтанцев возвестило о начале их наступления. Спрятавшись в какой-то ямке, болотники испуганными глазами наблюдали за тем, как кровожадные погонщики овец атаковали нарков. Сотня воинственных кличей слились на рассвете в один. Забыв о бежавших пленниках, нарки упорно оборонялись, а волны шерстистой смерти разбивались об их пики, похожие на метлы, ударяли в толстые черепа, и эхо разносило ужасный грохот. Отдельные вопли и удары достигали ушей болотников, и они с открытым ртом разглядывали начавшуюся резню. Уступавшие по численности нарки дрогнули, и смертоносные мериносы бросались то в одну, то в другую сторону, лягаясь и пинаясь, воюя такими же подлыми методами, что и их обезумевшие всадники-берсерки. Видно было, как горстка нарков, побросав мечи, подняла белый флаг. Победители, широко улыбаясь, окружили их и принялись рубить и сечь, перекидываясь головами, как футбольными мячами. Хохоча, как филины, бандиты милосердно освобождали трупы от кошельков и выворачивали карманы. Пепси и Мокси отвернулись от бойни, безуспешно пытаясь подавить тошноту. - Хо-хо-хо. Овцеводы не слишком-то благородны. Мокси и Пепси вздрогнули и посмотрели на зеленые деревья. Они были уверены, что слышали глухой, рокочущий голос, но никого не видели. - Эй! - робко сказали они. - Нет, не Эй! Хо-хо-хо! - ответил голос. Братья разглядывали лес, пытаясь увидеть источник смеха, и только когда прямо перед ними. мигнул огромный зеленый глаз, они увидели стоящего между деревьями гиганта. У болотников отвисли челюсти при виде громадной фигуры (рост, 3 м 30 см), стоящей перед ними со сложенными на груди руками. С головы до ног она была ярко- зеленой (размер 56, полнота 8). Широкая, пастельно-зеленая улыбка расколола это лицо, и чудище снова засмеялось. Когда челюсти болотников вернулись на свои места, стало видно, что гигант был совершенно голым, если не считать набедренной повязки из петрушки и пары капустных листьев на его локонах. В огромных руках он держал по пакету свежемороженных овощей, а через грудь его шла лента с надписью: "Только сегодня! Кукуруза с пятицентовой скидкой!" - Нет, нет... - стонал Пепси. - Не может быть! - Хо-хо-хо, может! - хохотала гигантская фигура, наполовину человек, наполовину шпинат. - Мое имя Вороний Глаз, повелитель овощей и фруктов, меня часто называют вес... - Не произносите этого! - воскликнул Мокси, в ужасе закрывая свои мохнатые ушки руками. - Не бойтесь! - ухмыльнулся дружелюбный овощ. - Я не сделаю вам ничего плохого. Ведь мы видимся так РЕДЬКО. - Нет, нет, - стонал Пепси, обкусывая в волнении свой зажим от галстука. - Пошли, пошли, - сказал гигант. - Я вас не в КАБАЧОК зову, а к своим подданным. Не отказывайтесь, а то они могут ОГОРЧИЦА. Хо-хо-хо! - И зелень от смеха согнулась пополам, радуясь собственной шутке. - Пожалуйста, пожалуйста, - умолял Пепси. - Не надо. Мы столько всего пережили, а теперь еще и это! - Я вынужден настаивать, друзья мои, - сказал гигант. - Население этих краев поднялось на борьбу со злым Серутаном, пожирателем целлюлозы и покровителем черных сорняков, которые теснят нас все больше и больше. Мы знаем, что он и ваш враг. Вы должны стать на нашу сторону и помочь нам разгромить этого капустоубийцу. - Ну что ж, - вздохнул Пепси, - если мы должны. - .. то придется, - вздохнул Мокси. - Не вздыхайте, - успокоил их гигант, усадив болотников на свои широкие, пехотного цвета плечи. - Мне тоже нелегко, особенно с моими ПЕТРУШКАМИ. Ха! Болотники пищали и вырывались, пытаясь освободиться от этой тоски зеленой. - Не трепыхайтесь, - мягко сказало чудище. - Я знаю пару персиков с такими ПЕРСЯМИ, что вам, существам из мяса, они обязательно понравятся. Они - настоящие... - ...ПЕРСИЯНКИ, - вставил Пепси. - Хе! Отлично сказано, - пробормотал гигант. - Жаль, что это не я придумал! - Еще придумаешь! - рыдал Мокси. - Еще придумаешь! Эрроурут, Леголам и Штопор массировали свои ноющие после скачки мускулы, а ройтанцы заливали воду в запыхавшихся скакунов и отбирали тех, что послабее, для ужина. Три долгих дня скакали они в разных направлениях по каменистым склонам и по ровным дорогам, приближаясь постепенно к страшной крепости Серутана. Отношения в компании стали несколько натянутыми. Леголам и Штопор неутомимо подшучивали друг над другом. За то, что эльф смеялся над гномом, который в первый же выезд свалился со своего животного и долго волочился за ним по земле. Штопор отомстил, скормив барану Леголама нечеловеческую порцию слабительного. На следующий день страдающая скотина в панике носила эльфа кругами и зигзагами. Ночью эльф отквитался, укоротив скакуну гнома заднюю левую ножку, что доставило наезднику долгие часы ужасной морской болезни из-за качки. Тихим это путешествие назвать было нельзя. Вдобавок, обоим - и Штопору, и Леголаму, казалось, что с Эрроурутом случилось нечто странное после их встречи с ройтанцами. Он сидел, погруженный в себя, не слыша и не видя никого, кроме предводительницы банды. Он бросал на нее украдкой пламенные взоры, а она с негодованием отвергала все его ухаживания. Ссутулившись в седле, Эрроурут напевал себе что-то под нос, а однажды ночью Леголам проснулся и заметил, что Эрроурута в палатке нет. В кустах слышна была какая-то возня. Прежде чем эльф успел снять бигуди и перепоясаться мечом, Эрроурут, еще более меланхоличный, чем всегда, вернулся, баюкая вывихнутое запястье, с огромными синяками под обоими глазами. - На дерево наткнулся, - сдержанно объяснил он. Рыбий Клей и замок Серутана были уже близко. Еще день езды - и они на месте. Можно отдохнуть. - О-ох! - страдальчески простонал Штопор, сползая на замшелую кочку. - Это проклятое четвероногое наверняка раздробило мне копчик. - Езди на голове, - ледяным тоном отозвался Леголам. - Она намного мягче и не такая ценная. - Отстань, парикмахер. - Жаба. - Дурак. - Урод. Позвякиванье шпор и щелканье кнута прервали дискуссию. Три товарища наблюдали за тем, как Ухамочка возносила свое грузное тело на бугор. Она отряхнула пыль и ланолин с обшитых металлическими пластинами сапог и укоризненно покачала рогами. - Ви два ешчо делайт обзываться? - Она избегала круглых, страстных глаз Эрроурута, не скрывая неудовольствия. - У нас, в фатерлянде, мы не терпеть никаких спорофф, - упрекнула она и для убедительности обнажила пару кинжалов. - Парни немного утомились от долгой скачки, - ворковал сраженный любовью Рейнджер и игриво покусывал ее пятки. - Но они рвутся в бой, как я - доказать, что достоин ваших бирюзовых глаз. Ухамочка громко хмыкнула и смачно харкнула против ветра. Провернувшись налево кругом, она ушла, печатая шаг. - Номер не прошел, - сказал Штопор. - Не печалься, - посочувствовал Леголам, обнимая Эрроурута более, чем по- дружески. - Эти дамочки все одинаковы. Отрава, все до единой. Эрроурут, безутешно рыдая, высвободился и убежал. - Это есть еще один дер больной глюпыш, - сказал гном, показывая на голову. Становилось темно, и вокруг замерцали костры ройтанцев. За следующим холмом раскинулся Рыбий Клей, долина, переименованная злокозненным волшебником в Серутанланд. Отвергнутый Рейнджер бродил среди отдыхающих воинов, едва слыша их гордую спесь, звучащую над дымящимися котлами: Мы есть веселы рой-танцы Мы любить сапоги, салюты и штандарты Мы скакать ди баран люпой погода, Гнать их шпорами и плетками. Мы петь, танцевать и вальсировать, Унд никокта не ошипаться. Нам нужен мир, и мы его имеем, И немножко твоего добра. Мужчины резвились вокруг огня, смеялись и шутили. Два забрызганных кровью бойца рубили друг друга саблями под одобрительные возгласы белокурых зрителей, а чуть дальше группка воинов весело хохотала, глядя, как один из них делает что-то некрасивое с собакой. Но эта сцена не придала ему бодрости. С тоской в сердце он брел во тьму, нежно повторяя: - Ухамочка моя, Ухамочка. Завтра он совершит такие чудеса героизма, что она обязательно обратит на него внимание. Он прислонился к дереву и вздохнул. - Тяжело тебе, да? Стомпер вскрикнул и отскочил назад, но из листьев высунулась знакомая остроконечная голова Штопора. - Не видел я, как приблизился ты, - сказал Эрроурут, задвигая меч в ножны. - Просто старался оторваться от этого придурка, - сказал гном. - Это кто придурок, сэр? - огрызнулся Леголам, пристававший за деревом к кунице. - Заговори о дьяволе... - простонал Штопор. Трое уселись под деревом и задумались о тяжелом пути, пройденном ими, и, как видно, зря. Что в том хорошего, если они разобьют Серутана, а Сорхед получит Кольцо? Кто сможет противиться его власти тогда? Долго сидели они, размышляя. Наконец, Леголам устало проговорил: - Не пора ли появиться deus ex machina*?. Вдруг что-то громко щелкнуло, разлился ослепительный свет, воздух наполнился запахом серы и дешевого пороха, затем друзья услыхали солидное "ШЛЕП", а после погромче "Уч!" В вихре конфетти они разглядели сияющую фигуру во всем белом, отряхивающую веточки и грязь с белоснежных брюк и сверкающих лакированных штиблет. Над белой курткой а ля Неру красовалась аккуратно подстриженная седая борода. Венчала ансамбль большая белая панама со страусиновым пером такого же цвета. - Серутан! - судорожно выдохнул Эрроурут. - Почти угадали, но приз не получите, - проквакала сверкающая фигура, щелчком сбрасывая невидимую пылинку с безупречно скроенного плеча. - Умоляю, попытайтесь еще раз. Так обидно, когда не узнают старых друзей! - Гудгалф?! - воскликнули трое. - И никто иной, - ответил старый шут. - Кажется, вас удивило мое появление. Что, не ждали? - Но как тебе... тебе удалось? - начал Леголам. - Мы думали, что Бармаглоб... - сказал Штопор. Старый волшебник подмигнул и поправил вульгарный медальон на груди. - История моя длинна, и я - не тот Гудгалф Серозубый, которого вы когда-то знали. Во мне произошли, отнюдь не благодаря вам, многие перемены. - Да, на висках появился фиксатур, - заметил наблюдательный гном. - Я все слышал! - сказал Гудгалф. - Не относитесь легкомысленно к моему виду, ибо могущество мое возросло. - Но как тебе... - Много странствовал я с тех пор, как мы расстались, много видел я и о многом поведаю вам, - сказал Гудгалф. - Обо всем, кроме имени портного, - сказал Штопор. - Кстати, откуда у тебя эти лохмотья? До Дня Всех Святых далеко еще вроде. - Прелестный магазинчик в Лорнадауне. Это - я, не так ли? - Больше, чем ты думаешь, - ответил Штопор. - Но как тебе... - снова начал Леголам. Волшебник знаком потребовал тишины. ________________ * Deus ex machina - (лат.) Божество из машины. В античном театре божество, появляющееся на сцене в безвыходном положении и решающее все проблемы. - Знайте, что ныне я - не тот уже Волшебник, что ранее. Мой дух очистился, природа моя изменилась, а образ мой переделан. Во мне осталось очень мало от прежнего Гудгалфа. - Пари? - хрюкнул Штопор, увидев как из шляпы выпали пять тузов. - Но, Гудгалф, - нетерпеливо воскликнул эльф. - Ты не рассказал нам еще, как пережил ты смертоносные объятия Бармаглоба, пламя, кипящую яму и спасся от кровожадных нарков, чтобы найти нас здесь? Звезды разгорались на бархатном небе над их головами. Эльф, гном и Рейнджер уселись вокруг лучезарного мудреца, чтобы послушать повесть о его чудесном, невероятном, спасении. - Итак... - начал Гудгалф. - После того как я выбрался из ямы... ГЛАВА СЕДЬМАЯ. "СЕРУТАН" НАОБОРОТ ОЗНАЧАЕТ "ГРЯЗЬ", Печальный щебет утренних птиц разбудил Леголама, который сонно уставился на восходящее солнце. Оглядевшись, он увидел, что спали все, кроме Гудгалфа, который, коротая время, раскладывал пасьянс на горбу спящего Штопора. - Нельзя класть валета на короля, - предупредил эльф. - Это - жульничество. - А я могу положить свой кулак на твою башку, - отпарировал остроумный старик-фокусник. - Ты бы лучше сделал часы с кукушкой или еще чем занялся. Я размышляю. Но эльф влюбленно глядел на волшебника. Далеко за полночь засиделись они, слушая сказания Гудгалфа о странных похождениях и смелых делах. Сказания, полные мужества и хитрости Гудгалфа, проявленных в борьбе против врагов, не имеющих имени. Сказания, которые, это было ясно любому, представляли собой нагромождение нелепиц и лжи. Если Гудгалф и переменился, то не очень сильно. Более того, у Штопора пропали часы. Медленно, не торопясь, один за другим пробуждались остальные. Эрроурут встал последним. Отчасти из-за своего опьяняющего чувства к прекрасной ройтанке, заставляющего выть на луну, а отчасти из-за того, что провозился, застегивая пуговицы на брюках. Рейнджер аккуратненько приготовил скромный и простой завтрак: яйца, вафли, ветчина, кексы, горячая овсяная каша, свежевыжатый апельсиновый сок и золотистые сырники. Никто - по этому вопросу вся компания была единого мнения - не умел готовить сырники лучше старины Эрроурута. - Зо, ви есть вставайт уже, - пророкотал чей-то бас. Все обернулись и уставились на Ухамочку, вырядившуюся в свои лучшие сапоги, шпоры и доспехи. В продырявленном носу торчала устрашающего вида куриная косточка. - А-а, нарядилась для убийства, - прокудахтал Гудгалф вставая, чтобы поприветствовать удивленную предводительницу. - Ты! - прошептала Ухамочка. - А кого ты ждала? Беовульфа? - Но... но мы думайт, што ти бил капут мит дер бармаглоб, - сказала ройтанка. - Это долгая история, - сказал Гудгалф и набрал в грудь воздуха. - Тогда прибереги ее на потом, - оборвала его Ухамочка. - Мы дольжен сражайтся мит дер Серутаннер. Пошли мит мир, пожалуйста. Компания последовала за Ухамочкой. Остальные воины уже седлали своих буйных, чавкающих скакунов, которые так же рвались в бой, как и их всадники. Ухамочку