Нет, я не все сказал; мне что-то не по себе: боюсь, превратно поняли. Читают этот рассказ со смехом, хлопают себя по коленям (и ляжкам) - и все?
В рассказе нет никакой насмешки, а ели есть усмешка - то добрая.
Но, действительно, местами меня можно заподозрить в намерении съесть митьков с говном.
А вот что я теперь вам скажу: единственное, в чем можно обвинить митьков, так это то, что они слишком щедро используют выразительные средства. Да в одном митьковском 'елы-палы' размах, градация - от легкой романтической грусти до душераздирающего бешенства - куда круче, чем в сборнике стихотворений любого из этих серьезных мерзавцев.
Недоброжелательные движения скажут, что все это наиграно. Даже если это так (а это не так), то и этом случае не столь уж виноват митек - художник поведения - в мире, где все - только разводы на покрывале Майи...
Движение митьков глубоко гуманистично. Вот, например, одно из любимых выражений Дмитрия Шагина: СТОЯТЬ! (имеется в виду стоять насмерть)- произносится, разумеется, очень экспрессивно и несколько зловеще - как правило, это, конечно, призыв поддержать митька в его начинаниях; но и сам Митька не знает сколько раз мне помогало это зловещее: стоять!
Да, много раз бывало, что митек оказывался единственным, от кого добьешься сочувствия; становишься хоть на минуту оберегаемым ласковостью и энергией митька.
Лексикон, или, если можно так выразиться, сленг, митьков изумительно красноречив и понятен каждому без предварительной подготовки.
Взять, например, внешне маловразумительное слово:
ОППАНЬКИ! - описание поразившего митька действия. Само действие не называется прямо, но слушатель без труда угадывает, если уж он не совсем тупой, что именно имеется в виду. Например: 'Наливаю я себе полный стакан 'Земфиры', а Флореныч, гад, оппаньки его!'
К слову пришлось: вот поучительный пример стоически- эпикурейского восприятия действительности митьками. Обычно по недостатку средств митек употребляет самую отвратительную бормотуху, вроде той же Земфиры. Тщательно ознакомившись с этикеткой и с удовлетворением отметив, что бормотуха, конечно же 'выработана из лучших сортов винограда по оригинальной технологии', он залпом выпивает стакан этого тошнотворного напитка и с радостным изумлением констатирует:'вот это вино!'
Не следует думать, что митек не замечает настоящего качества этого вина, нет, но уж коли от него не уйдешь- надо не хаять, а радоваться ему. Сделайте комплимент некрасивой женщине - и она сразу станет привлекательнее.
Нет, это даже не стоически-эпикурейское восприятие, это Макар Иванович Долгорукии и старец Зосима!
И еще, как добавил Генри Дэвид Торо:'Мудрецы всегда жили проще и скуднее чем бедняки. Нельзя быть беспристрастным наблюдателем человеческой жизни иначе как с позиций, которые мы бы назвали добровольной бедностью. Живя в роскоши, ничего не создашь, кроме предметов роскоши, будь то в сельском хозяйстве, литературе или искусстве'.
Читатель! Пусть тебе не импонирует движение митьков - но тут уже не шутки, прислушайся к этим золотым словам!
Митькам этого доказывать не надо. Митек, конечно же, зарабатывает в месяц не более 70 рублей в своей котельной (сутки через семь), где он пальцем о палец не ударяет, ибо он неприхотлив: он, например, может месяцами питаться только плавленными сырками, считая этот продукт вкусным, полезным и экономичным, не говоря уж о том, что его потребление не связано с затратой времени на приготовление. Правда, я слышал об одном митьке, который затрачивал сравнительно долгое время на приготовление пищи, зато он делал это впрок, на месяц вперед. Этот митек покупал 3 кг зельца ( копеек за 30 за кг), 4 буханки хлеба, две пачки маргарина для сытности, тщательно перемешивал эти продукты в тазу, варил и закатывал в десятилитровую бутыль. Таким образом, питание на месяц обходилось ему примерно в 3 рубля плюс большая экономия времени.
Полагаю, что за одно решение продовольственной проблемы этот митек должен занять достойное место в антологии кинизма (в движении кининов).
Впрочем, признаюсь, что на халяву митек лопает, как Гаргантюа. Одно только может выбить митька из седла: измена делу митьков, и даже не измена, а отказ кого-либо от почетного звания участника этого движения.
Как-то раз я, Дмитрий Шагин и Андрей Филиппов (Фил) сидели и обсуждали вопросы художественной фотографии.
А хорошо бы,- сказад Митька,- собрать всех нас, митьков, одеть в тельняшки (я так и не понял, почему в тельняшки) и сфотографироваться; чтоб все были - я, ты, Володька, ты, Фил...
Но ведь я же не митек,- необдуманно заметил Фил. Митька выронил стакан, как громом пораженный,: Как не митек?!! Он не мог опомниться; так на любящего супруга действует известие об измене жены.
Я браток тебе, браток,- попытался оправдаться Фил, видя, что натворил. Какое же это было слабое утешение! Любящего супруга больше бы утешили слова жены, что они могут остаться друзьями' - Так что же... я только один митек, и все... Дык... Убил ты меня, Фил, убил! - вскричал Митька, рванув рубаху на груди.
Нет, я , наверное, митек,- бледнея, прошептал Фил.
Митька, не слушая оправданий, сполз с дивана на пол и, неподвижно глядя в одну точку, проговорил: А ведь это ты, Мирон, Павла убил!
Фил в недоумении смотрел на Митьку. Тот продолжал: Откуда ты? Да с чего ты взяла? А... Ты фитилек-то... прикрути! Коптит! Вот такая вот чертовщина. Сам я Павла не видал. Но ты, Оксана, не надейся. Казак один... зарубал его! Шашкой напополам! Фил в глубоком раскаянии повернулся ко мне и взмолился:
Ну, Володька, Володька! Скажи ему, что я митек! Митька невидящим взглядом скользнул по нас и заявил: - Володенька! Володенька, отзовись! А, дурилка картонная, баба-то - она сердцем видит...
Митька, брось! - вмешался в разговор я,- давай я тебе налью.
Митька, брат... помирает....- ответил Митька,- ухи просит... Затем Митька посмотрел на нас на миг прояснившимся взором и решительно рявкнул:
Граждане бандиты! Вы окружены, выходи по одному и бросай оружие на снег! А мусорка вашего мне на съедение отдашь? Дырку от бублика ты получишь, а не Шарапова! Нет сил продолжать описание этой душераздирающей сцены.
Относительно Фила следует сказать, что впоследствии он вполне исправил свою, чтобы не выразиться хуже, оплошность и даже внес значительный вклад в общую теорию движения митьков. Так, он разработал и мастерски исполняет сложный ритуал приветствия митьков.
Вот краткое описание ритуала.
Один митек звонит другому и договаривается о немедленной встрече (митек с трудом может планировать свое время на более длительный срок). В назначенный час он входит в дом другого митька и начинает исполнение ритуала: вбежав и найдя глазами другого митька, он в невыразимом волнении широко разевает рот, прислоняется к стене и медленно сползает на пол. Другой митек в это время хлопает себя по коленям, вздевает и бессильно опускает руки, отворачивается и бьет себя по голове, будто бы пытаясь придти в чувство после невероятного потрясения.
Затем первый митек срывающимся голосом кричит: Митька! Браток! - и кидается в объятия другого митька, однако по пути как бы теряет ориентировку и, бесцельно хватая руками пространство, роняет находящуюся в доме мебель. Другой митек закатывает глаза и, обхватив голову руками, трясет ее с намерением избавиться от наваждения. Хорошо, если при ритуале присуствуют статисты, которые должны хватать митьков за руки, не давая им обняться слишком быстро или совершить над собой смертоубийство.
Если статистов нет, первый митек продолжает шарить по комнате в поисках стоящего перед ним в столбняке второго митька (как ведьма вокруг Хомы Брута до тех пор, пока не зацепится за труднопередвигаемый предмет и не рухнет на пол.
Эта часть ритуала выглядит особенно торженственно. В падении должен быть отчетливый оттенок отречения от встречи; митек этим падением должен выразить, что его нервная система не выдерживает перегрузки от волнительности встречи и отказывает.
Отмечу, что Фил с блеском и самопожертвованием исполняет этот финал ритуала - он падает с оглушительным грохотом (как говорят спортсмены - не группируясь) и без видимого усилия может непоправимо сломать всю мебель, оказавшуюся в поле его действия. Развивая тему вклада Фила в движение митьков опишу такой типичный случай.
Рано утром после четырехдневного запоя в мастерской Флоренского Фил выходит в булочную за четвертушкой хлеба.
Изнемогший от запоя Флоренский берет с него нерушимую клятву не приносить с собой ни капли спиртного, впрочем денег у Флоренского нет и на маленькую кружку прива, так что это предупреждение звучит чисто умозрительно.
Через пятнадцать минут Фил звонится обратно. Открыв дверь и увидев характерное оживление на лице Фила, Флоренский чувствует неладное и устраивает последнему тщательный обыск. Фил охотно подчиняется этому, поднимает руки и поворачивается вокруг оси, предоставляя возможность проверить содержимое всех карманов, запазухи и голенищ сапог. Найдя четвертушку хлеба и убедившись в отсутствии бутылки, Флоренский облегченно вздыхает, впускает Фила в мастерскую и идет на кухню поставить чайник.
Вернушись, он застает Фила перед несколькими фугасами Агдама', причем один из них уже раскупорен и почат. На лице Фила сияет ласковая укоризна: ну что ж ты сердишься братушка? Сам видишь, теперь уж ничего не поделаешь...
Отмечу, что способ приятно провести время в доме, где не выносят употребления спиртных напитков, был изобретен Дмитрием Шагиным. Способ прост и изящен.
Подойдя к двери этой (образцовой культуры быта) квартиры и позвонив, Дмитрий Шагин стремительно выхватывает бутылку бормотухи и стремительно вливает ее в себя 'винтом' за то время, пока хозяин дома идет открывать дверь.
Входящий в квартиру Митька еще абсолютно трезв - видя это, хозяин радушно встречает его, усаживает за стол и потчует чаем. Однако, не успев размешать сахар, Митька явственно косеет. На изумление Хозяина он с гордостью отвечает:
- А вот так! Элементарно Ватсон, дурилка картонная!
На упреки в свой адрес он отвечает ласковым смехом, а угрозы игнорирует. Естественно, что этот изящный способ требует большой сноровки и силы духа. Этот случай - типичный пример того, как митек достает людей.
ДОСТАТЬ (кого-либо) - означает довести до раздражения, негодования или белого каления. Как мы видим, доставанием митек преподносит человеку поучительный и запоминающийся урок выдержки, терпения и христианского смирения.
Впрочем, я только что допустил неточность- в отличие от других митьков Дмитрий Шагин никогда не цитирует выражение:
- Элементарно Ватсон!'
Этот факт очень важен, так как явственно доказывает, что движение митьков вовсе не предполагает обезлички и унификации выразительных средств: будучи митьком, ты вовсе не должен мимикрировать под Дмитрия Шагина.
Справедливости ради все же отмечу единственный замеченный мною случай проявления у Митьки стремления к внешней атрибутике и унификации.
Дмитрий Шагин, естественно, носит бороду. Ласковые, но настойчивые уговоры Митьки не заставили некоторых его знакомых митьков (особенно тех, у кого борода не растет), последовать его примеру.
Не помогли и ссылки на то, что бороду носили такие высокочтимые митьками люди, как Пушкин, Лермонтов и Достоевский, а вот такой гад, как Альфред де Мюссе, так тот, наоборот, бороды не носил.
Тогда Дмитрий Шагин после длительных изысканий обнаружил и распропогандировал следующее постановление из Деяний Стоглавого собора 1500 года:
Творящий брадобритие ненавидим от Бога, создавшего нас по Образу Своему. Аще кто бороду бреет и преставится тако - не достоит над ним пети, ни просфоры, ни свечи по нем в церковь приносити, с неверными да причтется.' Однако мне не хочется верить, что этот единичный пример тактики запугивания может привести к появлению деспотических черт в личности лидера движения.
К высоким достоинствам митьков следует отнести их беззаветную преданность движению. Митек, не задумываясь, будет поступать в ущерб себе, лишь бы не изменить своему кредо.
Например, представьте себе такую печальную умозрительную ситуацию: митек заводит себе любовницу и впервые ложится с ней в постель (прошу жену Шагина учесть, что я имею в виду абстрактного митька).
Допустим, что застенчивый от природы митек просит любовницу потушить свет.
Нет ни малейшего сомнения, что свою просьбу он сформулирует так:
- Ты...фитилек-то....прикрути! Коптит!
Эту фразу он сопроводит характерными ужимками отвратительного персонажа телефильма 'Адъютант его превосходительства'.
Нетрудно понять, что это его высказывание вряд ли произведет на его любовницу благоприятное впечатление, если, конечно, она сама не яаляется участницей движения митьков. В этом случае она мгновенно откликается:
- А ведь это ты... Мирон... Павла убил! - и так далее по сценарию телефильма.
Вот так-то. Опять повторю - если ты не митек, то фиг под него подделаешься. Да и себе дороже.
