Роберт Асприн. Холодные финансовые войны --------------------------------------------------------------- Перевод Г. Дуткиной Scan & OCR by San. Format by Gena. --------------------------------------------------------------- РОМАН ГЛАВА ПЕРВАЯ Том Мозер слыл очень осторожным человеком. Да, его друзья были правы, и он не мог не признать этого: грезя наяву о героических подвигах и дерзновенных деяниях, он был исключительно осторожным человеком. А потому никто даже не удивился, когда он вдруг начал преуспевать, хотя многие изумлялись, узнав, что предусмотрительный Мозер оставил насиженное местечко в корпорации и занялся собственным бизнесом. Не будь успех гарантирован изначально, он бы с места не тронулся. Но в глубине души Том Мозер остался мечтателем. Он грезил о риске и приключениях. Представлял себя секретным агентом. Шпионом. Поскольку же в реальной действительности у него не хватало для этого ни решимости, ни отваги, он утешался мыслью, что независим и имеет свой собственный бизнес. Ибо Мозер был брокером по купле и продаже информации, в том числе и секретной. Это согревало ему душу. Рабочий день Мозера начинался в шесть утра - за целых два часа до появления в офисе самых ранних пташек из числа его служащих. Ему не было в тягость вставать так рано, поскольку офис был при доме. В сущности, Том мог проходить в свой кабинет прямо через кухню. Тем не менее он никогда не появлялся на работе в домашнем виде. Это было для него так же немыслимо, как, например, выйти из квартиры в нижнем белье. Офис - это, в его понимании, совершенно особый мир, мир бизнеса и грез, тогда как квартира - это всегда просто дом. Переступив порог, разделявший эти два мира, любой человек чисто физически ощутил бы разницу. В квартире у Мозера было приятно тепло, семьдесят восемь градусов по Фаренгейту, в офисе же всего шестьдесят семь - свежее и бодрящее ощущение легкой прохлады создавало рабочее настроение. Жена Тома обставила квартиру в неброском и удобном раннеамериканском стиле, украсив ее лишь несколькими изящными и полезными в быту антикварными вещицами, но офис - офис поистине был предметом его гордости, его счастьем и воплощением грез. Попав в офис Мозера, посетитель словно ступал на борт межпланетного корабля из безумно дорогого голливудского фильма. Будучи весьма экономным в обустройстве собственной квартиры, Мозер расточительно тратил деньги, когда дело касалось офиса. Электронные дисплеи с модемами для приема сообщений по телефонной сети, устройства для записи и хранения поступающей информации громоздились одно на другом по всем стенам от пола до потолка, так что места живого не оставалось. Самые немыслимые, невероятные электронные штуковины - но практически все они действительно требовались ему для работы, во всяком случае он так считал. Мозер был просто одержим работой, и, как только стрелки передвигались на цифру шесть, он уже был на месте. Однако от своих служащих подобного рвения он не требовал. Более того, он не поощрял слишком ранний приход на работу. Эти два часа до начала рабочего дня принадлежали только Мозеру, они были нужны ему, чтобы собраться с мыслями, спланировать день. А главное, они предназначались для его тайной страсти, для его увлечения. Этот день начался так же, как и все другие. Не зажигая верхний свет, Мозер прямиком прошел к двум первым дисплеям и, включив их, принялся внимательно изучать высветившуюся информацию. На первом дисплее был распорядок дня, составленный самим же Мозером. Кое-какие пункты он продиктовал в память компьютера через настольный микрофон, другие передал по телефону из дома или прямо с улицы, с ближайшего таксофона, если мысль осеняла его в дороге. Он проделывал это при помощи специального переносного терминала, идентичного тем, которыми пользовались его полевые агенты. При этом Мозер неизменно испытывал некий тайный трепет, холодок восторга, хотя передаваемая им информация, как правило, была самого заурядного свойства. Вот и сегодня строки, как всегда, были скучными и унылыми. НАПЕЧАТАТЬ ПЛАТЕЖНЫЕ ВЕДОМОСТИ... РАЗОБРАТЬСЯ С ТЕЛЕФОННЫМИ СЧЕТАМИ... ПОГОВОРИТЬ С МИСС УИТЛИ ОТНОСИТЕЛЬНО ЕЕ УВЕЛИЧИВАЮЩИХСЯ ЗАДЕРЖЕК ВО ВРЕМЯ ЛЕНЧА... Дочитав до конца, Мозер невольно вздохнул. В бульварных романах шпионам не приходится разбираться с телефонными счетами. Подобные мелочи самым чудесным образом улаживают либо волшебные феи, либо невидимые и безымянные клерки. Главные же герои в это время развлекаются в шикарных казино, где красотки гроздьями вешаются им на шею, а таинственные незнакомцы пытаются их убить. Одна из строк на панели задержала его внимание. ПРОВЕРИТЬ ПРИЧИНУ НЕВЫХОДА НА СВЯЗЬ 187-449-3620. Мозер в задумчивости нахмурил брови. Нужно будет тщательно разобраться в этом деле. Если агент пропустил сеанс связи из-за разгильдяйства, по неуважительной причине, с ним придется распрощаться. Томас Мозер не терпел необязательности. Ведь речь идет о его собственной репутации. Все его клиенты могут быть уверенными друг в друге, поскольку за них поручился сам Томас Мозер. Если покупающая сторона не выплачивала оговоренную сумму или начинала юлить, Томас Мозер расставался с таким клиентом без колебаний. Если продающая сторона подсовывала липовую либо искаженную информацию, то проделать подобное с Мозером еще раз у нее уже не было шансов. Если ты хочешь работать с людьми через Томаса Мозера, соблюдай правила безукоризненно честной и абсолютно надежной игры. Томас Мозер не зря брал свои десять процентов. Однако у агента могли быть вполне веские основания не выйти на связь. Возможно, он мертв. В таком случае необходимо проверить, не "взломан" ли шифратор на его терминале, что позволило бы конкуренту перехватить сообщение и устроить ловушку. Однако Мозер сильно сомневался, что такое на самом деле возможно. Японская фирма, которая изготовляла для него терминалы, неоднократно заверяла, что каждый шифратор по-своему уникален и "взломать" его невозможно, и пока у Мозера не было оснований сомневаться в этом. Но все же проверить стоит. Мозер взглянул на номер агента: 187. Бразилия. Нужно обратить особое внимание на информацию из этого региона, когда он будет читать телетайпные сообщения и утреннюю прессу. Находясь еще во власти этих мыслей, он повернулся ко второй панели. На ней значились все запросы и предложения о купле-продаже информации, поступившие через телефонную сеть в течение ночи. Но и тут не было ничего выдающегося. Рождество уже на носу, конвейер индустрии подарков запущен на полную мощность, и ежегодный всплеск интереса к новинкам конкурирующих фирм, производящих игрушки, пошел на убыль. Большинство сообщений поступало от чиновников высшего эшелона, которые шпионили друг за другом, зачастую в рамках одной и той же корпорации. Прочтя очередной запрос, Мозер не смог сдержать улыбки. Корпорация интересовалась разработками некой электронной новинки, детальное описание которой как раз было помещено в прошлом месяце в одном популярном журнале для любителей. Клиент же предлагал за сведения немалую сумму. Все еще улыбаясь, Мозер набрал выходные данные заметки и отослал сообщение покупателю, присовокупив от себя "С наилучшими пожеланиями". Ну и физиономии у них будут, когда они получат такое, ухмыльнулся Мозер. Но разрази его гром, у этих ребят просто нет времени на чтение - в отличие от Мозера. Они же повязаны по рукам и ногам в этой своей корпорации. Так что лучше вогнать их в краску, чем позволить какому-нибудь агенту подсунуть им информацию, которая уже стала общественным достоянием. Мозер должен заботиться о собственной репутации. Он снова принялся внимательно просматривать строки на панели, механически проставляя шифры. Его сотрудники убьют несколько часов, вводя данные в память, Мозеру же требовалось на это считанные минуты. Ведь он сам придумал систему кодирования. Каждый запрос должен быть соотнесен с географическим регионом, для которого предназначена информация. В шифр включаются также спецификация информации, дата и предлагаемая цена. И тогда любой клиент-продавец может зайти в первую попавшуюся телефонную будку или снять трубку в гостиничном номере в какой угодно точке земного шара и при помощи портативного терминала просмотреть все запросы на информацию в своем регионе. Точно так же каждое предложение о продаже входит в свой каталог, имеет свою спецификацию и указание стоимости информации. Клиент-покупатель может изучить любое предложение, представляющее для него интерес. При подобной системе закрытые данные о биржевых и торговых сделках проходили непосредственно через Мозера: он лично утрясал все детали и брал свои десять процентов. Он с наслаждением переключился на следующую панель. Информация на ней обновлялась не так часто, как данные о корпорациях. Однако она всегда была куда более захватывающей. Эта панель предназначалась для правительств мира. Сегодня на ней появилось кое-что новенькое: информационный запрос. От К-блока. Мозер придвинулся ближе и внимательно прочитал строки. Связь с коммунистическим блоком прервалась сразу после окончания русско-китайской войны. С тех пор оттуда не поступало никаких сведений, хотя сами они беспрестанно покупали информацию. Всем было известно, что агенты К-блока рыщут по самым глухим закоулкам земного шара, но тем не менее блок продолжал иметь дело с Мозером и, возможно, не только с ним, но и с другими информационными брокерами. Никто не знал, для чего им это нужно - выудить что-нибудь свеженькое или просто перепроверить данные, добытые их агентами, однако комми были постоянными клиентами Мозера. Интересно было бы взглянуть на лица работавших на него агентов, узнай они, сколько добытых ими сведений уплыло в К-блок. В силу очевидных причин в запросах, которые Мозер пересылал своим агентам, никогда не фигурировали данные о покупателях. Новый запрос казался на первый взгляд вполне невинным, впрочем, как и большинство из них. К-блок запрашивал списки принятых на работу сотрудников, а также списки уволившихся по истечении срока контракта из двух крупнейших корпораций в означенном регионе. Запрос как запрос. Вообще-то, они уже присылали точно такие же относительно разных корпораций. Но на сей раз речь шла о двух новых, к тому же в совершенно другой части света. Мозер поджал губы, обдумывая прочитанное. Этим, из К-блока, палец в рот не клади. Просто так не станут делать ничего. Они не будут швырять деньги на пустяки. Что-то там происходит. Такое, что видно им, но не видно ему. Они явно за чем-то следят. Он еще раз просмотрел информацию на экране. Два новых списка персонала. В новом регионе. В Бразилии. В Бразилии! Его агент не вышел на связь тоже в Бразилии! Мозера охватило лихорадочное волнение. Оторвавшись от дисплеев, он бросился к столу и защелкал клавишами своего рабочего компьютера. Очистив экран, напечатал: АГЕНТ НЕ ВЫШЕЛ НА СВЯЗЬ. СПИСКИ ВНОВЬ ПОСТУПИВШИХ И УВОЛИВШИХСЯ РАБОТНИКОВ. Откинувшись в кресле, Мозер не отрываясь смотрел на ярко светящиеся строки. Да, у Томаса Мозера была своя тайная страсть. Хобби. Он никогда не использовал в корыстных целях данные, которые покупали и продавали его клиенты, однако с маниакальной аккуратностью заносил в свой компьютер любую информацию, даже если запрос или предложение были крайне туманными. Хобби же его состояло в том, что он пытался сложить воедино эти разрозненные части головоломки. Совершенно не обязательно иметь светокопии перечня вооружений, чтобы понять, что некая страна лихорадочно готовится к войне. Не нужно видеть медицинскую карту, чтобы догадаться, что некто собирает на кого-то досье. Комбинируя самые общие данные, что проходили через его руки, с открытой информацией, которую можно выудить в море телетайпных сообщений, а также из газет и журналов, что Мозер выписывал со всех стран мира, он мог почти безошибочно предсказать заголовки завтрашних газет. Таким образом ему уже удалось угадать три пограничных конфликта, одну гражданскую войну, парочку государственных переворотов, а также несколько покушений на убийство. Он никогда не раскрывал полученную информацию, поскольку это могло подорвать доверие к нему со стороны клиентов. И все же просто знать и понимать, что происходит в мире, было захватывающе интересно. Он смотрел на две светящиеся строчки. Возможно, одно к другому не имеет ровным счетом никакого отношения. Но все равно он непременно просмотрит сегодняшние сообщения в средствах массовой информации, имеющие хотя бы косвенное отношение к двум указанным конгломератам или Бразилии. У К-блока есть свой интерес, он следит за ними не просто так, а почему - это Мозер еще выяснит. ГЛАВА ВТОРАЯ Тридцать семь - паршивый возраст для чиновника корпорации. Питер Хорнсби скривился, посмотрев из окна кабинета на оживленную улицу. Нет, пора устроить себе небольшой перерыв. За все сегодняшнее утро он так и не смог ни на чем сосредоточиться. Может, просто обычная утренняя хандра после уик-энда. Вообще-то так называемое окно было просто электронным экраном, демонстрировавшим картинку, циклически повторяющуюся по программе от ЭВМ - своеобразное решение корпоративным миром вопроса борьбы за место под солнцем, в результате чего руководящий работник получал вот такое "окошко" вместе с правом выбора видеть то, что он пожелает. В минуты уныния и самокопания, как, например, сейчас, Питер сомневался в разумности своего выбора. Большинство руководящих работников любовались морским пейзажем или залитым утренним солнцем лугом. Он же был в числе тех немногих, кто предпочел "вид городской улицы с пятьдесят седьмого этажа", и, насколько ему было известно, являлся единственным обладателем "ночной электрической бури над городом". Может быть, это символ заката его карьеры? Неужели все, что ему осталось, - это тешить себя иллюзией великолепия? Усилием воли он отогнал неприятную мысль. Ну-ну, не надо раскисать. Ты еще жив, Питер. Ну да, тебя не слишком продвигают вверх последние несколько лет. Ну и что из того? Хоть и медленно, ты все равно ползешь по лестнице. Да. Просто не так уж много вакансий, на которые ты можешь рассчитывать. Конечно, ты немного расстроен из-за того, что они взяли этого Эда Буша два года назад, а не повысили тебя. Да, им была нужна свежая кровь, человек со стороны, для перемен, и даже ты не можешь не признать, что Эдди даст тебе сто очков вперед. Он же просто сгусток энергии. И что с того, что он на пару лет моложе тебя? Питер вернулся к столу и, взяв какой-то листок бумаги, уставился на него невидящими глазами. Вся проблема в том, что в тридцать семь ты уже не можешь начать все заново в другом месте. Никто не возьмет к себе работника его ранга после тридцати пяти. Успешная карьера - это для молодых тигров, таких, как... скажем, Эдди. Так что, если ты хочешь чего-то добиться в жизни, то сиди здесь и не рыпайся. Мысли Питера прервало пиканье на запястье. Пейджер. Он поморщился. Да, наш супермен явно жив и отлично держится на плаву в этом мире. Питер сдвинул пальцем крышку. - Хорнсби слушает. - Привет, Пит. Это Эдди. - Голос Эдди был хорошо узнаваем даже при всех искажениях встроенного микрофона. - Ты не мог бы заглянуть ко мне на минутку? - Иду, Эдди. - Питер выключил пейджер и нажал кнопку на столе. Деревянная панель на северной стене как бы растворилась и сделалась для него прозрачной, открыв взору Пита приемную. Как ни странно, секретарша была на своем рабочем месте, за столом. Однако она украдкой листала косметический каталог. Питер нажал на кнопку интеркома. - Джинни! - Он был вознагражден: секретарша испуганно вздрогнула и с виноватым видом включила переговорник. - Да, Пит? - Я иду к Эдди. Отвечай на все звонки, пока меня не будет. - Ты надолго? - Понятия не имею. Это сюрприз, в его обычной манере. Питер отключил интерком и встал из-за стола. Он подошел к южной стене, и панель отодвинулась, пропустив его в служебный коридор для руководства, к ленте ползущего в восточное крыло транспортера. Хорнсби кивнул знакомому, целеустремленно шагающему по встречному транспортеру, однако остался стоять, предоставив неторопливо ползущей ленте нести его со скоростью четыре мили в час. В каждом секторе сложилась собственная манера передвижения по коридорам. У кого-то было принято шагать, у кого-то бежать, дабы демонстрировать окружающим кипучую деятельность или собственную значимость. Эдди завел иной порядок в своей рабочей группе. Пусть это делает за тебя машина. Мы достигли таких высот, где не подобает метаться и суетиться, словно испуганные крысы. Сойдя с движущейся ленты перед кабинетом Эдди, Пит нажал на кнопку интеркома на дверном косяке. Эдди откликнулся незамедлительно: - Это ты, Пит? - Угу. - Заходи. Дверь скользнула в сторону, и он вошел в кабинет Эдди. Кабинет Эдди был ненамного больше, чем его собственный, но куда шикарнее. Вместо меняющейся экранной панорамы стену у Эдди украшала движущаяся светогравюра. При взгляде на нее у Питера, как всегда, начала неприятно кружиться голова, словно от высоты, однако он промолчал. - Располагайся, Пит. Два куска сахара, без сливок, верно? - Точно. - Несмотря на всю неприязнь к Эдди, Питер был польщен тем, что тот помнил такие мелочи. Эдди нажал на соответствующие кнопки сервоматика. Через несколько секунд раздалось гудение и появились чашки с кофе. - Да, кстати, Эдди. У меня совсем сервоматик накрылся. Ты не порекомендуешь кого-нибудь, кто бы мог его починить? - А ты звонил в отдел эксплуатации? - Каждый день названиваю, вот уже две недели. Они мелют с умным видом какую-то чушь и заставляют писать бесконечные бумажки, а проку - ноль. - Я подумаю, как тебе помочь. Над чем ты сейчас работаешь? - Так, особенно ни над чем. Есть кое-какие идеи, но все это запросто можно перекинуть на кого-то другого или отложить. А что? Что-то новенькое? - Нам под задницу насыпали горячих углей, и тут потребуется твоя способность раскладывать все по полочкам. Я только что от руководства, имел разговор с самим Бекером. - А кто это? - Ну Бекер, один из наших вице-президентов, курирует международные связи. Пролистай списки, найдешь его имя. Но я о другом. Начальство поручило нескольким группам представить свои рекомендации относительно одного дельца, и нам в том числе. Это шанс показать, на что мы способны, причем на самом высоком уровне. - Кто еще работает над заданием? - Хиггинс на Восточном Побережье и Маркус из Нового Орлеана. - Хиггинс? Я думал, его вышибли после последнего провала. - Нет, просто временно отстранили. Если хочешь знать мое мнение, кто-то пытается использовать это дело, чтобы совсем избавиться от него. Готов побиться об заклад: они отвергнут любое его предложение. Во всяком случае, они сейчас это делают. Думаю, что к концу года он вылетит из корпорации. - Туда ему и дорога. А кто такой Маркус? - Никогда с ним не встречался. Его считают прямо гением, но я слышал, что многие его терпеть не могут. Он странный тип. Если думает, что ты кретин, то так прямо и скажет тебе в лицо. Можешь представить, какое это производит впечатление на окружающих при проведении мозговых атак. Пит прикурил сигарету и задумчиво затянулся. - Выходит, наши соперники - это один законченный неудачник и один невоздержанный на язык вундеркинд. Если мы не сможем их обставить, то нам лучше вообще уволиться. - Верно. Только не надо недооценивать Маркуса. Если его терпят столько времени, то он для них что-то значит. Возможно, они действительно ждут от него какой-нибудь оригинальной идеи. Нужно внимательно понаблюдать, и если все обстоит именно так, то мы должны решить, чего, собственно, мы хотим - прикрыть его или подставить. - Сколько у нас есть времени? Эдди поморщился. - Ну я бы сказал так: ровно столько, сколько требуется для классной работы, и ни секундой больше. Другими словами, тому, кто высунется первым, придется сидеть и терпеть, пока другие будут рвать его на куски. Если же мы чересчур затянем с рекомендациями, то рискуем предстать престарелыми дурами, которые топчутся на месте и не знают, куда им идти. Пит помолчал, раздумывая, потом пожал плечами. - Ничего не поделаешь, раз таковы правила игры. Придется играть картами из их колоды. Ну ладно, а какое все-таки задание? - Только не падай в обморок. Наш драгоценный коммуникационный конгломерат вляпался в войну. - Не понял. Повтори-ка еще разок. - Я же сказал, в войну. Ну, это: солдаты, пули, танки - и все такое прочее. Одним словом, война. - Так, дошло. Ну а мы-то что должны делать? - Ничего особенного. Всего-навсего придерживать крышку на кипящей кастрюле. В общем, от нас ждут идей, как сделать так, чтобы об этом не пронюхала широкая общественность, но в то же время мы должны подготовить почву, чтобы широкая общественность проглотила нашу стряпню, если информация все-таки выплывет наружу. - И ты серьезно? Послушай, Эдди, ведь речь идет о войне! Как могут люди не заметить войну?! - Все не так кошмарно, как кажется на первый взгляд. Ведь это продолжается уже целый год, но скажи, ты слышал хоть что-нибудь? - Ну... Вообще-то, нет. - Более того, в настоящее время в мире идет еще три войны: рыбная война - в Исландии, алмазная, за копи, - в Африке, и нефтяная - на Великих Равнинах. Войны между корпорациями уже перестали быть новостью. По крайней мере, так сказал Бекер. - Ну а с кем воюем мы? - Вот это - самое главное. Наш противник - одна из крупнейших в мире нефтяных корпораций. - И они полагают, что нам удастся сохранить происходящее в тайне? - Можешь утешиться. Война идет в Бразилии. Питер задумчиво созерцал собственную сигарету. - Ну ладно, позволь задать тебе вопрос по существу. С кем нам придется работать? Людей назначает начальство или мы можем выбирать сами? - Нам дан полный карт-бланш. А что? У тебя есть какие-то конкретные кандидатуры? - Мне понадобятся списки всех сотрудников, непосредственно участвовавших в этой войне или же потерявших на ней близких. Но одного человека я особенно хотел бы заполучить. - Кого именно? - Терри Кара. - Кого? - Ну, того чокнутого радикала из отдела доставки. - Его?! Пит, ты сбрендил. Парень на крючке у полиции за антивоенную деятельность. Мы будем иметь одни неприятности. - А ты взгляни на это под другим углом. Если мы сумеем запудрить мозги такому типу, то уж с остальными проблем не будет. Теперь уже и Эдди задумался. - Дай мне время поразмыслить над этим. Слушай, как насчет ленча? Есть какие-нибудь планы? - Ну, в общем, нет. - Давай выберемся в город и перехватим что-нибудь. Я хочу получить от тебя еще пару-тройку идей. Они встали и направились к выходу. На ходу Эдди похлопал Питера по плечу. - Не надо так мрачно смотреть на жизнь, Пит. Помни, что человеку с улицы можно всучить все, что угодно. Еще никто не прокололся на том, что переоценил доверчивость масс. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Звуки автоматной стрельбы были отчетливо слышны в темной бразильской ночи. Майор Тидуэл, прижав локти к бокам, бесшумно полз вперед, стараясь держаться в тени. Только в трех местах тень была достаточно широка, чтобы укрыть его целиком. Тидуэл вытянул левую руку, нащупав небольшой, размером с кулак камень с зазубренными острыми краями. Это была вешка. Тогда он отстегнул ремень трамплинной подушки, висевшей у него на плече, и положил ее на намеченное место. С тщательностью профессионала он несколько раз перепроверил, все ли сделано верно: передний край касается камня под углом сорок пять градусов к воображаемой линии, соединяющей камень с большим деревом слева. Потом он ощупал подушку - нет ли на ней складок или бугров. - Проверку произвел, - доложил он в ларингофон. Только теперь Тидуэл позволил себе немного расслабиться. Он пытался разглядеть в темноте сканирующее устройство ограждения, но так ничего и не увидел. Он даже покачал головой с завистью и восхищением. Если бы не проверенные и перепроверенные данные разведки, нипочем не догадаться, что впереди есть какое-то "ограждение". Блокпосты замаскированы столь искусно, что, даже зная, где они находятся, обнаружить их невозможно. Ни одного предательского лучика света во мраке ночи. И все же Тидуэл точно знал, что прямо перед его носом действует чудо техники: инфракрасные излучатели безостановочно обшаривают землю, и если их луч коснется его, то тотчас же с полдюжины турельных пулеметов откроют шквальный огонь по всей десятиметровой полосе, с наивысшей плотностью в той ее точке, где в луч попало постороннее тело. Весьма хитроумная и сверхнадежная система защиты, однако всего пяти метров в высоту. Тидуэл усмехнулся себе под нос. Эти болваны, что подсчитывают затраты, всякий раз прокалываются на одном и том же. В самом деле, зачем возводить защитное ограждение в восемь метров, когда вполне достаточно и пяти? Вопрос только в том, достаточно ли. Что ж, сейчас он это выяснит. Тидуэл проверил, не болтаются ли лямки компактного ранца. Убедившись, что все в порядке и ранец не перевесит его на сторону, Тидуэл нащупал ларингофон. - Лейтенант Декер! - Слушаю, сэр! - Голос его первого заместителя четко прозвучал в наушниках. Трудно поверить, что в данный момент лейтенант находится в пятистах метрах от Тидуэла, командуя наступлением с южной стороны объекта. Да, неплохо сражаться на стороне Коммуникаций: средства связи у них просто потрясающие. - К операции готов. Начинайте отвлекающий маневр. - Есть, сэр! Тидуэл встал на четвереньки и, слегка раскачиваясь, отполз на пару метров от трамплина. Крохотные люминесцирующие точки на углах подушки четко указывали ее расположение. Внезапно отдаленная стрельба стала интенсивнее: началась отвлекающая лобовая атака. Тидуэл выждал еще немного, пока грохот усилившейся пальбы отвлечет внимание часовых, если они поблизости, затем выпрямился в полный рост, сделал большой прыжок и обрушился на подушку обеими ногами. Подушка спружинила под его весом, беззвучно подкинув его в воздух. В высшей точке Тидуэл, сгруппировавшись, сделал сальто, как при прыжке в воду, потом снова вытянул ноги, готовясь к приземлению, однако до земли было еще далеко. Когда он коснулся земли, инерция движения вперед была уже потеряна, и его резко швырнуло на колени, несмотря на все его усилия смягчить удар. Не удержав равновесия, Тидуэл тяжело рухнул на спину. Чертыхнувшись сквозь зубы, Тидуэл стремительно перекатился и побежал словно краб, на четвереньках, к густой тени вблизи турели автоматического орудия. Застыв на месте, он ждал, напряженно всматриваясь в темноту. Итак, ограждение он преодолел. Иначе он был бы уже мертв. Но если на объекте еще есть часовые, то звук его падения должен был насторожить их. Шум, правда, был не такой уж громкий, но много и не надо. У этих проныр из Нефтяного концерна есть отличные парни. К тому же в ранце у Тидуэла была взрывчатка. Тидуэл нахмурился, рассматривая тени. Он питал неодолимую неприязнь ко взрывчатым веществам, сколько ни работал с ними. Даже зная, что заряд за его спиной не сдетонирует от удара, а взорвется только по сигналу от радиоустройства, которым управляет его заместитель, Тидуэл не хотел бы еще разок повторить этот номер с падением. Его бдительность была вознаграждена: у третьего барака что-то мелькнуло. Медленным, осторожным движением майор расстегнул кобуру пистолета. Все же не зря он прихватил с собой пистолет с глушителем, хоть это и лишний вес. Тидуэл поднял ствол, направив прицел с подсветкой цели туда, где ему почудилось движение, и выжидая, когда оно повторится. Тогда он точно будет знать, где теперь часовой. Внезапно передумав, он убрал пистолет в кобуру и вытащил нож. Там, где один, там и двое, а звук выстрела, даже погашенного глушителем, может привлечь внимание напарника. Так что придется немножко потрудиться. Теперь Тидуэл знал, где часовой. Тот бесшумно скользил от барака к бараку. В его перемещениях была некая схема. Это-то его и погубит. Присев на корточки, часовой присмотрелся к тени за бараком, встал, проверил окно, сделал шаг вперед, проверил еще одно окно, постоял, оглядываясь, затем ступил на дорожку между бараками и, держа винтовку наизготове, остановился, секунды три постоял, изучая тени в проходе, снова скользнул вперед, присел на корточки, всмотрелся в тень за бараком, шагнул вперед... Очевидно, он полагал, что нарушитель, если таковой существует, проследовал в глубь территории базы, и явно рассчитывал, бесшумно подкравшись сзади, застать его врасплох. Он не учел одного: нарушитель был не впереди, а позади него. Тидуэл усмехнулся. Ну, давай, подойди поближе! Еще пару шажков, ну, еще. Он подтянул ноги и принялся ждать. Часовой уже приблизился к бараку, где у турели притаился Тидуэл. Присел на корточки, встал, шагнул вперед, проверил окно, двинулся дальше, проверил еще одно окно, постоял, ступил в проход между бараками... Кошачьим, крадущимся движением Тидуэл метнулся вперед. Секунды три часовой стоял неподвижно, вперившись в тени, залегшие между бараками. За эти три секунды Тидуэл в несколько огромных прыжков преодолел расстояние между ними, держа нож острием вперед. Его левая рука схватила часового за горло, остановив крик, а правая всадила нож под левую лопатку. У часового были превосходные рефлексы. Пока лезвие ножа втягивалось в рукоять, он еще успел дернуться, и только потом тело его безвольно обмякло, намертво скованное силовым костюмом по сигналу от поясного компьютера. Тидуэл так и не понял - то ли реакция у часового поистине феноменальная, то ли костюм барахлит. Майор положил "труп" на землю, потом быстро снял с часового идентификационный браслет. Уже собравшись уходить, Тидуэл бросил взгляд на лицо часового и невольно остановился: Клэнси! Как же это он не узнал его по повадкам! Клэнси растянул губы в улыбке и подмигнул в знак того, что тоже узнал Тидуэла. Только это ты и можешь сделать в боевом костюме, переключившемся на режим "смерти". Тидуэл задержался еще на секунду. Улыбнувшись, он легонько кольнул в лоб острием ножа поверженного противника. Клэнси выкатил глаза в знак молчаливого согласия. После сегодняшней ночки он уже не поспорит с Тидуэлом, доказывая, что от ножей в бою мало проку. Но Тидуэл уже исчез. Дружба - великая вещь, однако работа есть работа, а он и так уже выбился из графика. Атака скоро захлебнется. Тидуэл быстро шел в глубь базы по следам Клэнси, убрав нож и снова вытащив пистолет. Внезапно впереди из тени возникла фигура. - Я же говорил тебе, что здесь никого нет, - шепотом сказал человек. Тидуэл выстрелил в упор, прямо в грудь. Послышался тихий хлопок, и часовой осел на землю. С некоторой брезгливостью майор снял с него идентификационный браслет. Этот парень явный кандидат на вылет, таких долго не держат. Сегодня он совершил сразу две серьезные ошибки: во-первых, проигнорировал шум среди ночи, а во-вторых, первым заговорил с молчащим часовым. Вот такие и портят репутацию наемников. Тидуэл огляделся. Где он сейчас находится? Впереди еще два барака. Три он уже прошел. Отбросив осторожность, он слегка пригнулся и быстро побежал вперед, останавливаясь только для того, чтобы убедиться, что все вокруг тихо. У него сейчас некоторое преимущество, ведь он убрал из сектора обоих часовых, однако это ненадолго. Ситуация резко переменится, когда появится дежурный патруль. Но он уже у цели - строения на вид совершенно неотличимого от прочих на базе. Тем не менее Тидуэл точно знал, что это именно оно - то, что ему нужно. Разведка сотни раз проверила и перепроверила данные. Командный пункт базы! Главный нерв, мозговой центр обороны. С командующими и средствами связи. Тидуэл скинул ранец и осторожно поставил его на землю. Отстегнув клапан, он извлек четыре заряда и тщательно проверил часовые устройства, не десинхронизированы ли они. Он знал немало случаев, когда самые блистательные операции проваливались именно из-за того, что часовой механизм был установлен неверно и устройство не срабатывало в нужный момент. Нет, с ним-то уж такого точно не будет. Он еще раз перепроверил часовой механизм. Черт их там знает, что имеют с этой войны Коммуникации и Нефтяной концерн, но уж часовщики несомненно здорово наживаются. Зажав два заряда под мышкой и еще два в руках, Тидуэл быстро обежал вокруг строения, прилепив по заряду на каждом углу. Последний заряд он прилаживал левой рукой, держа пистолет с глушителем в правой и настороженно вглядываясь в темноту. Черт, как он копается! Патруль может появиться здесь с минуты на минуту. Поднявшись, Тидуэл бросился прочь, теперь уже со всех ног. Миновав два строения, он остановился и припал к земле, у стены барака. Даже не переведя дух, он схватил левой рукой ларингофон. - Декер! Устройство на месте! Давай контакт! Тишина. - Декер! Ты меня слышишь? Взрывай! - Тидуэл пощелкал по микрофону ногтем. Опять ничего. - Да взрывай же, дьявол тебя... Пом! Тидуэл отскочил за угол. Звук, раздавшийся в ночной тишине, был довольно громкий, однако это не грохот взрыва. Кто-то стрелял, возможно, по нему, Тидуэлу. - Декер! Взрывай же! Пом! Пом! Да, ошибки быть не могло. Стреляли именно по нему. Чертыхаясь, Тидуэл попытался оторваться, описав дугу вокруг невидимого стрелка, однако то был пустой номер. Тидуэл прекрасно сознавал это. Он слышал крики за спиной: преследователей становилось все больше. Только бы увести их от взрывных устройств. Нырнув за угол, майор прижался к стене. - Декер! - снова позвал он. Дверь барака напротив внезапно распахнулась, и яркий свет залил пространство вокруг. Как в кошмарном сне, Тидуэл выстрелил в возникшую в дверном проеме фигуру и быстро юркнул за угол. Пом! Тидуэл был мертв. Удара "пули" он не почувствовал, но костюм сковал его по рукам и ногам, увлекая на землю. Тидуэл рухнул. Даже если бы он не утратил способности двигаться, то все равно ничего бы не смог поделать. Тот же ультрафиолетовый луч, что намертво сковал его костюм, вывел из строя его оружие. Теперь ему только и оставалось, что беспомощно лежать на земле и наблюдать, как его убийца будет снимать с него браслет. Часовой, склонившийся над ним, изумленно поднял брови, прочитав на браслете звание своей жертвы, однако ничего не сказал. С трупами не разговаривают. Когда часовой удалился, Тидуэл вздохнул и приготовился ждать. Никто в мире не может переключить костюм на режим "жизни" в течение тридцати минут с момента последнего выстрела. Последняя смутная надежда была на Декера - что он все-таки взорвет мину, однако в глубине души Тидуэл уже понимал: этого не случится. Опять неудача. Проклятые радиопередатчики! Еще одна операция провалилась из-за них! Майор снова тяжело вздохнул. Конечно, валяться на земле в "окостеневшем" блок-костюме несколько лучше, чем по-настоящему умереть. Однако он еще может пожалеть, что остался живым, когда его вызовут для доклада. После сегодняшней неудачи чья-нибудь голова должна слететь с плеч. Логично предположить, что это будет голова самого Тидуэла - ответственного за операцию. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ - Эй, Фред! Подожди минутку! Фред Уиллард остановился, придерживая стеклянную дверь, и оглянулся. На тротуаре стоял Иван Крамиц и махал ему рукой. Изображая на лице подобие улыбки, Фред остановился. Какого черта нужно этому сукиному сыну? Ивана он ненавидел страстно, всей душой, и знал, что тот отвечает ему взаимностью. Это было неудивительно: Фред и Иван - полные, стопроцентные антиподы, и внешне и внутренне, к тому же они ярые конкуренты, одинаково преуспевающие на одном и том же поприще и находящиеся на одной и той же ступени служебной лестницы. Иван приехал в Америку совсем недавно. Говорили, что он бежал из коммунистического блока во время русско-китайской войны, а Фред - Фред был коренным американцем, выходцем из самых обездоленных слоев общества, так сказать, потомственным бедняком. В манерах Ивана проявлялся лоск венгерского мастера фехтования, эдакая изысканность и оригинальность буквально во всем - воплощение изящества, элегантности, высокомерия. А грузный коротышка Фред, похожий на катящийся шарик, немедленно вызывал в памяти - и он сам отлично понимал это - хрестоматийный образ копа. Краснорожего, раздувшегося от пива фараона. Если добавить еще и разницу в возрасте (Фреду было уже за пятьдесят, а Ивану едва за тридцать), а также то обстоятельство, что они работали в конкурирующих фирмах, - их взаимная нелюбовь обретала фатальный характер. Персонифицированный враг, воплощение того, что каждый из них люто ненавидел и против чего боролся. Однако нельзя пренебречь возможностью перекинуться словечком-другим со вторым человеком в команде посредников Нефтяного концерна наедине, вне стен конференц-зала. Особенно когда сам ты - номер три в команде посредников Коммуникаций. Так что Фред подождал, пока Иван подойдет к нему своей неторопливо-небрежной походкой. - Извини, друг, я заставил тебя подождать, я хочу поговорить с тобой, пока ты не войдешь туда. - Иван улыбнулся, с трудом осилив английскую фразу. Он говорил с очень сильным акцентом. Фред улыбнулся в ответ столь же ослепительно и фальшиво. Несколько недель назад он обнаружил, что, когда Иван хочет, он может говорить по-английски практически безупречно, так что его деланный акцент предназначался специально для того, чтобы лишний раз позлить Фреда. - Ничего, Иван. Чем могу быть полезен? - Я только хотел узнать: ваша команда по-прежнему заинтересована в этих четырех миллионах баррелей бензина? Заинтересована?! Да это слишком слабо сказано. Сорок истребителей так и будут стоять на земле, пока корпорация не восполнит свои запасы топлива. - Право, не знаю, Иван. Нужно поговорить с парнями. А что? Неужели ваши нефтяные короли решили немного отпустить вожжи? - Возможно. До меня дошли кое-какие слухи... Если хочешь, я мог бы выяснить поподробнее. Да, они отвергли ваше первое предложение, но это не значит, что они вообще не заинтересованы в сделке. Может, вы предложите какой-то обмен, а не просто закупку? У меня есть довольно достоверная информация, что они охотно предоставили бы бензин в обмен на некоторые разработки Коммуникаций, например переговорники- ларингофоны, которые сейчас на вооружении у ваших ребят. Ага! Вот ты и открылся. Эти подонки не были бы так уступчивы, если бы наши коммуникаторы не приносили им такую головную боль. Испробуем проверенный прием. - Не знаю, Иван. Ребятишки очень болезненно относятся к этим своим штучкам. Вряд ли они захотят так легко с ними расстаться. Иван ощерился, как барракуда. - Вообще-то, друг мой Фредерик, я слышал о том, что никто не собирается информировать вашу армию о факте обмена. Это будет, ну, как бы это помягче выразиться... тайная договоренность между старыми добрыми друзьями. Ах ты стервец! Хочешь, чтобы мы продали наших парней со всеми потрохами?! Хочешь спустить с цепи своих псов с нашими коммуникаторами, даже не предупредив об этом нашу армию! - Хрен тебе с маслом, бэби. - Фред нечеловеческим усилием заставил себя улыбнуться. - Мы не отдадим втихую наши игрушки за несколько паршивых галлонов бензина! - Ты, право, разочаровываешь меня, мой друг. Разумеется, мои шефы понимают, что подобный обмен предполагает некие дополнительные льготы Коммуникациям. - Какие именно? - К сожалению, это пока закрытые сведения. Может, продолжим нашу беседу за ленчем? - Не дожидаясь ответа, Иван проскользнул мимо Фреда и исчез в здании. "Пока закрытые сведения"! Черт тебя подери! Этот гад отлично умеет поддеть за губу. На профессиональном жаргоне посредников такая фраза означает: "Можешь съесть свою селезенку, но я скажу тебе только тогда, когда сочту нужным!". Вот дерьмо! Именно в такие минуты начинаешь жалеть о том, что стал посредником. Абсолютно ясно, что Нефтяной концерн хочет заполучить эти игрушки на выгодных им условиях. И он их получит. Уж слишком Иван уверен, чтобы не сказать самоуверен. Как будто знает наверняка, что ему не откажут. Больше всего Фреда взбесило то, что Иван избрал именно его, Фреда, чтобы сделать это гнусное предложение. Крамиц отлично знал, что Фред терпеть его не может и что скорее даст отрубить себе руку, чем уступит. Если бы решения принимал Фред, то Нефтяной концерн мог предложить им взамен хоть весь Североамериканский континент, да что там, все западное полушарие - Фред все равно нипочем бы не согласился подставить своих парней. Однако он вынужден выполнять приказы, как любой подчиненный, и, если наверху решили, что это стоящее дело, ему придется сказать "есть" и молча проглотить пилюлю. Иван понимал, что Фред бессилен что-либо сделать, и просто решил позабавиться. Фред с наслаждением представил себе - сколько раз он мечтал об этом, - как его кулаки превращают физиономию Ивана в кровавое месиво. Глубоко вздохнув, он прошел в конференц-зал. Это было просторное помещение, казавшееся почти пустым, хотя там находилось дюжины две человек. Фред улыбнулся, увидев две группы, демонстративно расположившиеся в разных концах зала. Участники совещания вполголоса переговаривались между собой, бросая косые взгляды на конкурирующую сторону. Фреда встретило привычное ворчание и полукивки. До чего милая, дружелюбная публика. Впрочем, им ведь не платят за дружелюбие. Как и во всем мире, в корпорациях платят за результаты. Самое гнусное в работе посредника это то, что никто и никогда не бывает доволен результатами твоей работы. Каждая тварь считает, что у него получилось бы лучше. Так что неудивительно, что среди посредников так часто бывают нервные срывы и самоубийства. А почти все, кто ухитряется выжить, уходят в отставку еще молодыми. Фред был исключением: в свои пятьдесят три он был одним из опытнейших и авторитетных профессионалов. - Итак, джентльмены, позвольте начать заседание. На трибуну вышел Старший посредник Нефтяного концерна. Сегодня была их очередь председательствовать. Участники совещания один за другим потянулись на свои места. Никто особенно не торопился, поскольку все знали, что пройдет еще минут пятнадцать, не меньше, прежде чем закончится проверка зала на наличие подслушивающих устройств. Фред тяжело плюхнулся в кресло, как это делают очень тучные люди. Все его движения и жесты были, как обычно, театрально преувеличены, рассчитаны на публику - чтобы вызвать раздражение и ввести в заблуждение противников. Любой, кто видел его в эту минуту, наверняка счел бы Фреда абсолютно безвредным, пожалуй даже немного комичным персонажем, кроме тех, кто имел удовольствие наблюдать, как Фред, увернувшись от разъяренного портового грузчика, пробивал затем его башкой каменную стену. Фред Уиллард постигал азы дипломатии не в первоклассном университете с добрыми старыми традициями, а в доках Чикаго. - Прошу всех соблюдать тишину! Фред вздохнул и нажал несколько кнопок на панели, сделав свой традиционный утренний заказ. Послышалось тихое шипение, и перед ним возник поднос, на котором красовался немыслимый набор из апельсинового сока, черного кофе и ледяного пива. Фред всякий раз испытывал тайное злорадство, заказывая банку пива вместо всяких там "кровавых Мэри" и "отверток", которые предпочитали его коллеги. Он знал, что это вызывает раздражение, а раздраженный враг невнимателен и часто забывает об осторожности. - Предоставляю слово третьему посреднику от Нефтяного концерна. Фред едва не застонал. Чертовы подонки! Ну почему они всегда начинают свои игры с утра пораньше? Чем хитроумнее и коварнее предстоит игра, тем раньше сдают карты, а сегодня, кажется, будет на что посмотреть. Скривившись, он снова нажал кнопку на панели. Лучше записать все это на пленку. Надо будет потом внимательно прослушать еще разок. Третьим посредником от Нефтяной корпорации была Джуди Симмонз, весьма привлекательная девица, недавно окончившая колледж. Когда она первый раз появилась на переговорах, мужчины проигнорировали ее, приняв за чью-то подружку. Однако эта иллюзия весьма скоро развеялась. Джуди оказалась такой же холодной и безжалостной, как и они, может быть, даже еще более бесчувственной. Никто точно не знал, откуда она взялась, Фред же не сомневался, что Джуди раньше была активисткой радикальной студенческой группировки из числа тех, что истязают заложников в кампусах, убивая одного за другим, пока их требования не будут удовлетворены. Кое-кто из мужчин еще лелеял надежду переспать с ней, но Фред давно твердо решил для себя: лучше он ляжет в постель с королевской коброй, чем с этой Симмонз, даже если и представится такая возможность. - Джентльмены! Насколько всем вам известно, вот уже довольно продолжительное время мы ведем некую военную игру, если можно так выразиться, имитируя настоящее сражение. Мы согласовали такие условия с самого начала военных действий, поскольку обе стороны искали способ максимально сократить расходы на воспроизводство уничтожаемых в бою живой силы и техники. Благодаря изобретению поясных компьютеров и боевых блок-костюмов, которые производит фирма "Сони", теперь нет никакой необходимости по-настоящему убивать человека или взрывать объект - достаточно просто доказать, что вы действительно могли это сделать. Фред нетерпеливо вертел в руках банку из-под пива, пока Джуди бубнила. Интересно, куда заведет этот экскурс в историю? - Единственным условием применения имитирующих боевых средств было следующее: в том случае, когда возникает сомнение в его эффективности, сторона, применившая данное боевое средство, обязана представить доказательства их нормального функционирования с помощью компьютерного моделирования, дабы подтвердить свои притязания. Джуди оторвалась от записей и ослепительно улыбнулась залу. - Разумеется, наши контрактники неукоснительно следовали правилам, потому что при первом же явном нарушении пришлось бы немедленно вернуться к традиционному порядку ведения войны, то есть с применением настоящего боевого оружия. Со всех сторон послышались негромкие смешки. Интересно, подумал Фред, в кого-нибудь из вас когда-либо стреляли по-настоящему? - До сих пор эта система действовала безотказно, и мы могли разрешать наши разногласия при минимальных затратах. Однако недавно мы обратили внимание на один недостаток существующего порядка. Фред насторожился. Нет, внешне ничего не изменилось - он продолжал сидеть с сонным видом, развалившись в кресле, но в его мозгу щелкнул и заработал крохотный компьютер: крупные перемены в политике... исходное предложение и обоснование... регистрация и анализ данных. Разумеется, отреагировал не только он. В зале повисла напряженная тишина. А Джуди продолжала: - Проблема, джентльмены, относится к сфере материально-технического обеспечения. Одна из традиционных задач военной разведки - это слежка и наблюдение за работой службы снабжения. Зная объем перевозимых грузов и маршрут их транспортировки, всегда можно определить, на каком направлении состоится следующая атака, и заранее принять контрмеры. Неожиданно вспыхнул телеэкран на приборной панели Фреда: кто-то из его коллег желал поделиться с ним своими соображениями. Но Фред даже не повернул головы. К чему строить предположения относительно того, что она сейчас скажет? Лучше подождать несколько секунд и все услышать собственными ушами. Так что Фред полностью сосредоточился на самой Джуди. - К тому же запасы бывают ограничены. Склады боеприпасов не бездонная бочка. Если у вас только миллион боекомплектов, то вы не можете атаковать в одну ночь сразу три крупные цели. Вы должны выбрать приоритетную цель и уяснить, во сколько обойдется ее достижение. Используя метод "имитирующих боевых действий", мы позволили своим полевым командирам воевать столько, сколько они хотят, и там, где они хотят. Нефтяной концерн полагает, что в этом и кроется одна из основных причин затянувшегося статус-кво, когда ни одна из сторон не может одержать верх. Мы сделали войну слишком дешевой, а потому она может продолжаться бесконечно. Теперь по конференц-залу прокатился глухой ропот, кто-то даже вполголоса чертыхнулся. Джуди, не обращая на это внимания, продолжала: - Честно говоря, джентльмены, нам слегка надоело, что одну и ту же бомбу сбрасывают на наши головы сотню раз в трех различных точках в течение четырех ночей за неделю. Чтобы снять эту проблему, мы предлагаем следующее: для эффективной имитации реальных проблем материально-технического снабжения, которые существуют на реальной войне, мы должны ввести эквивалентное уничтожение боеприпасов и техники, "потерянных" в бою. Иными словами, после завершения каждой операции следует производить точный подсчет потерь с каждой стороны и по-настоящему уничтожать соответствующее количество настоящих боеприпасов и боевой техники. Поэтому каждая из сторон должна создать настоящие склады боеприпасов, которые будут физически транспортироваться на реальное поле боя. - Прошу слова! С места вскочил один из посредников Коммуникаций. Джуди кивнула в знак согласия, и свалка началась. - С таким же успехом мы можем снова вернуться к применению настоящего боевого оружия. Если мы согласимся на то, что предлагаете вы, расходы будут значительно выше, чем в случае настоящей войны, из-за дополнительных затрат на контроль и регистрацию. - Это не совсем так! - Иван принял вызов, брошенный Коммуникациями. - В настоящей войне есть человеческие потери, а всем нам известно, сколько это стоит - набрать и обучить новых солдат. - Интересно было бы услышать хотя бы приблизительные цифры предстоящих затрат - разумеется, в том случае, если ваше предложение будет принято. - Это ринулся в бой Фред. - Все будет зависеть от того, насколько метко умеют стрелять ваши парни и насколько умело командуют ваши офицеры. От этого - и еще от того, сколько денег могут позволить себе Коммуникации, чтобы обеспечить победу. - Какие запасы успел сделать Нефтяной концерн, прежде чем выйти со своим предложением? - Это закрытые данные. Фред откинулся в кресле, в задумчивости прикрыв глаза. Вокруг продолжало кипеть сражение. Но он уже знал, что все бесполезно. Если Нефтяной концерн забил свои склады оружием, то они не отступятся ни за что на свете. Они просто не могут себе этого позволить, иначе плакали все их денежки. Коммуникации вступают в борьбу с отставанием, но уж будьте уверены, они не позволят положить себя на лопатки! Это не просто вопрос самолюбия - это вопрос выживания. Если выяснится, что Коммуникации выходят из борьбы только из-за того, что не могут позволить себе такие расходы, вся свора тут же набросится на них, как стая волков на больного оленя. Они поднимут цены втрое и постараются добить этим Коммуникации. Нет, мы не можем позволить себе отступление. А эти чертовы идиоты из планового отдела еще ныли, что статья военных расходов слишком раздута! Они просто плохо представляют, сколько это может стоить. Единственное, что можно сделать, это потянуть время, и как можно дольше, - чтобы хотя бы немного наверстать упущенное с боеприпасами. Если это не выйдет, то армия Коммуникаций очень скоро останется с пустыми руками - и тогда все, конец. - Перерыв! - выкрикнул Фред, не открывая глаз. ГЛАВА ПЯТАЯ Бар был явно для военных. По высшему разряду, но для военных. Во всяком случае, клиентов обслуживали настоящие живые официантки. Разумеется, выпивка обходится куда дороже, когда ее приносит смазливая девочка, но военные были последними из могикан, предпочитая переплачивать за обслуживание, лишь бы не пользоваться бездушным гидролифтом сервоматика. Стив Тидуэл, бывший майор, и его лучший друг Клэнси сидели на своем излюбленном месте в углу, где можно обоим оставаться спиной к стене. Так они решили с самого начала. - Сегодня плачу я, Стив, - сказал Клэнси, роясь в кармане. - Кто знает, сколько тебе тянуть на пособие по демобилизации. - Привет, Клэнси, привет, Стив! - Официантка с улыбкой поставила на стол новые стаканы. - Фло сейчас занята и не может выйти, так что я решила сама принести вам выпивку, пока вы не озверели и не разнесли тут все на куски. - Держи, крошка, - промурлыкал Клэнси, засовывая официантке сложенную купюру в вырез платья. Она даже не отреагировала. - Стив, а правда, что тебя вышибли? Клэнси с преувеличенным интересом принялся рассматривать что-то на противоположной стене. Стив перехватил взгляд официантки и слегка качнул головой. Она понимающе кивнула и удалилась. - Серьезно, Стив, а что ты все-таки собираешься делать? Тидуэл пожал плечами. - Не знаю. Наверное, буду зарабатывать тем, чем занимался раньше, - воевать с настоящим оружием. - А на кого ты будешь работать? Если ты еще не в курсе, то знай: ты попал в черный список. Единственное место, где идет настоящая война, - это Ближний Восток, а Нефтяной концерн тебя не возьмет. - Почему это ты так уверен? Пару месяцев назад они просто ползали передо мной на брюхе, пытаясь перекупить у Коммуникаций. Клэнси презрительно фыркнул. - Пару месяцев назад. Да хоть бы и пару дней. Все это было до того, как тебя поперли. Теперь они на тебя и смотреть не захотят. Если ты не годишься для Коммуникаций, то значит, не годишься и для Нефтяного концерна. Они так сговорились, и с этим ничего не поделаешь. Тидуэл с минуту молча смотрел в стакан, потом сделал большой глоток. - Ты прав, Клэнси, - вкрадчиво сказал он наконец. - Только можно я немножечко помечтаю, пока не надерусь в стельку? - Извини, Стив, - пробормотал Клэнси. - Просто мне показалось, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Тидуэл с иронией поднял стакан: - За недоумков-офицеров и недоносков-солдат - за тех, из кого состоят армии! Тидуэл допил одним глотком и жестом велел принести еще. - Слушай, Стив, ведь это не из-за парней ты влип на сей раз, верно? - Нет, не из-за них. Всего лишь потому, что я им дал такое задание, которое они не могли провалить, - быть пушечным мясом. Жми на гашетку, пока не получишь другого приказа! Не знаю, мне только кажется, или боеспособность наших войск действительно упала? Кстати, что за кретин был там в паре с тобой? Клэнси вздохнул. - Максвелл. Ты не поверишь, он у нас один из лучших. - Вот-вот, я и говорю! Когда корпорации завели свои армии, у нас остались только такие герои: ни черта не умеют, кроме как превращаться в каменных истуканов, когда в них попадает пуля. Слушай, где все прежние настоящие мужики, вроде тебя и Гассана? Вот бы сколотить отряд за счет корпораций, самим подобрать ребят и платить им от восемнадцати до сорока тысяч баксов в год, тогда можно за месяц завоевать весь мир. - А что мы с ним станем делать? - Да дьявол его знает. Я солдат, а не политик. Но черт меня разбери, я горжусь своей работой, и, когда воюют спустя рукава, это оскорбляет мое эстетическое чувство. Такого дерьма полно на любой войне. А ведь буквально с горсткой действительно классных парней можно горы свернуть. - Что поделаешь, приходится работать с тем, что тебе дают. И это еще лучшее из того, что сейчас есть. Ты бы только посмотрел на регулярные правительственные войска! - Регулярные войска! Как ты можешь вообще произносить это слово? Прополощи рот виски... Тут как раз подошла официантка с очередной порцией виски. - Послушай, Фло, детка. Передай Бонни, я сожалею, что был невежлив с ней. Если она подойдет к нам еще разок, я постараюсь загладить свою вину. Тидуэл привычным жестом попытался обнять официантку за талию, но та также привычно увернулась, отступив в сторону. - Хорошо, Стив, я передам, только не тешь себя напрасными надеждами. По-моему, тебе идет, когда ты злишься. Она повернулась, собираясь уйти, и Клэнси, изловчившись, звучно шлепнул ее по заду. Официантка взвизгнула, потом ухмыльнулась и отплыла, нарочито виляя бедрами. Тидуэл с Клэнси загоготали. - Я рад, что ты расслабился, - заметил Клэнси, отсмеявшись. - Ты мне ужасно не нравился. - Ты же меня знаешь. Влей в меня побольше виски, и я переживу даже конец света! Но вообще-то ты прав, Клэнси, ну, насчет того, что это не парни меня подвели. Вот что больше всего злит меня в этой истории. - Тидуэл оперся затылком о стену. - Если бы это они меня подставили, или план операции никуда не годился, или там еще почему, я бы так не бесился. Что поделать, издержки производства. Но так вляпаться, непонятно из-за чего... Я же здесь ни при чем! Чертовски обидно. - Так и не выяснили, что там с вашими ларингофонами? - Нет. Как и в обоих предыдущих случаях. Я лично следил за работой техников, пока они разбирали и проверяли его, каждое соединение, каждый узел! И ничего, абсолютно ничего. Я сам ничего не смог найти, а уж можешь поверить, я искал хорошо. Так что, если исключить неисправность ларингофона, останется только одна причина провала - плохой командир, и мальчик Стив получает свой заслуженный пинок под зад. - Слушай, а как они у вас устроены? В мгновение ока атмосфера изменилась. Тидуэл продолжал сидеть в той же расслабленной позе подвыпившего человека, прислонившись к стене, однако тело его неожиданно напряглось, а глаза смотрели ясно и настороженно. - Ну хватит, Клэнси. Что это? Ты же знаешь, я не могу раскрывать секретную информацию и терять доверие работодателя, даже бывшего. Если я это сделаю, мне никто никогда не предложит работу. Клэнси невозмутимо отхлебнул из своего стакана, совершенно не обескураженный отповедью приятеля. - Ты это понимаешь, и я это понимаю, но мои "друзья" из Нефтяного концерна не понимают. Я просто решил подкинуть тебе этот вопросик, чтобы оправдать увольнительную. Ты же знаешь порядок: "Мы старые приятели, а его только что выперли. Если вы дадите мне сегодня увольнительную, то, может, мне удастся как следует накачать его и кое-что выудить". - Ну что ж, отчасти ты преуспел. - Тидуэл снова взял стакан, отпил из него и со стуком поставил на стол. - Ну ладно, хватит валять дурака. Есть какие-нибудь хорошие идеи насчет моего будущего? Клэнси осторожно пригубил. - Право, не знаю, Стив. Последняя большая заварушка, где я был в деле, - это русско-китайская война. - Ну а как насчет них? Я знаю, они закрыли границы и оборвали связь с внешним миром, когда война закончилась, но ведь это колоссальная территория с огромным населением. Не может быть, чтобы там, внутри, не было никакой возни. - Я-то сделал оттуда ноги, но если ты готов работать на другую идеологию, может, что-нибудь и найдется. - Идеология, дерьмология... Я же сказал тебе, я солдат, а не политик. Ты еще не растерял свои тамошние связи? - Ну... - Прошу прощения, джентльмены. Наемники подняли глаза. У их столика стояло трое мужчин. Один из них был явно азиатского типа, двое других - европейцы. Все в деловых костюмах с атташе-кейсами в руках. - Не могли бы вы пройти с нами в отдельный кабинет? Мне кажется, это будет полезно для всех нас. - К вашим услугам, - церемонно ответил Тидуэл, вставая. Перехватив взгляд Клэнси, он вопросительно поднял бровь. Клэнси заговорщицки подмигнул в ответ. Они будут в паре. Когда наемники проходили мимо стойки бара, Фло подняла большой палец принятым у авиаторов начала века жестом, давая понять, что она все видит и придержит столик до их возвращения. Кабинет, куда провел наемников восточного вида господин, был одним из самых дорогих и роскошных в заведении, что само по себе сулило немало интересного. В этом кабинете гарантировались отсутствие подслушивающих устройств и секретность переговоров. На столике уже стояли бокалы со спиртным. Незнакомец жестом предложил гостям присесть. - Разрешите представиться. Меня зовут Ямада. Он не соизволил представить своих спутников, из чего следовало, что это телохранители. Почти Рефлекторно оба наемника окинули телохранителей холодными оценивающими взглядами, потом перевели глаза на Ямаду. - Если не ошибаюсь, вас зовут Стивен Тидуэл? - Ямада посмотрел на Клэнси: - А вы Майкл Клэнси? Тидуэл и Клэнси молча кивнули. Пусть пока говорит он. - Насколько мне известно, вас только что уволили из Коммуникационного синдиката, верно, мистер Тидуэл? Стив снова кивнул. Он был просто взбешен, хотя внешне постарался не показать этого. Интересно, что они такого натворили с Клэнси? Может, их засекли в увольнении с оружием? Ямада достал из кармана два конверта. Положил их на стол и придвинул к Тидуэлу и Клэнси. - В каждом конверте по тысяче американских долларов. Это плата за то, что вы тратите свое время на беседу со мной. Независимо от ее результата, я рассчитываю на вашу профессиональную честь. Я надеюсь, что вы сохраните в тайне факт нашей встречи, так же как и содержание разговора. Наемники снова кивнули в знак молчаливого согласия. Это было стандартное начало переговоров: таким образом гарантировалась защита интересов обеих сторон - наемников и нанимателя. - Очень хорошо. Мистер Тидуэл, мы бы хотели заключить с вами контракт из расчета шестьдесят тысяч долларов в год плюс льготы. Клэнси поперхнулся виски. Тидуэл выпрямился в своем кресле. - Шестьдесят тысяч... - Мы также хотели бы заключить контракт с вами, мистер Клэнси, с оплатой сорок пять тысяч долларов в год. Разумеется, в эту сумму не входит восемнадцать с половиной тысяч, которые вы должны выплатить Нефтяной корпорации за расторжение контракта. Теперь уже оба наемника взирали на Ямаду с нескрываемым изумлением. Клэнси опомнился первым. - Мистер, а вы случайно не шутите? - Извините за вопрос, - прервал его Стив, - но вам не кажется, что сумма слишком велика, чтобы предлагать ее, не ознакомившись с нашими личными делами? - Уверяю вас, мистер Тидуэл, мы ознакомились с вашими личными делами. И вашим, и мистера Клэнси. - Ямада улыбнулся. - Позвольте заметить, джентльмены, это не совсем обычное предложение. Это результат многомесячных изнурительных поисков и расчетов. - А что мы должны будем делать за эти деньги? - угрюмо осведомился Клэнси, потягивая виски и не отрывая глаз от японца. - Вы, мистер Клэнси, будете личным адъютантом и советником мистера Тидуэла. А вы, мистер Тидуэл, будете ответственным за финальный этап тренировок нашего спецотряда и в случае необходимости поведете его в бой. За вами остается решающее слово в оценке уровня подготовки наших бойцов, а также в выборе тактики. - Чьи это бойцы и в каком сражении они будут участвовать? - Я представляю дзайбацу, японские корпорации. В настоящий момент нас больше всего интересует война между Коммуникационным конгломератом и Нефтяным концерном. - Вы хотите, чтобы мы повели ваших людей против этого сборища идиотов? - Клэнси ухмыльнулся. - Наш выбор бойцов и наша тактика? Мистер, я ваш с потрохами! Тидуэл даже не обернулся на него. - Я бы хотел взглянуть на ваших людей, прежде чем дам окончательный ответ. - Разумеется, мистер Тидуэл, - кивнул Ямада. - Мы охотно пойдем на это условие, потому что уверены: вы будете более чем просто удовлетворены нашими бойцами. - В таком случае мы договорились. Начнем прямо сейчас? Тидуэл поднялся, а следом за ним встал и Клэнси, но Ямада жестом удержал их. - Еще одна маленькая деталь, джентльмены. Дзайбацу полностью доверяют людям, которые им служат, так что я хочу сообщить вам кое о чем, что вам следует знать, прежде чем вы примете окончательное решение. Трудности с ларингофонами, с которыми вы, мистер Тидуэл, сталкивались в последнее время, а также ваши проблемы с заданиями, мистер Клэнси, устроили мы. Мы стремились ослабить вашу привязанность к вашим бывшим работодателям и облегчить себе задачу - уговорить вас принять наше предложение. Тидуэл и Клэнси оторопело уставились на него. - Но... каким образом? - выдавил наконец из себя Тидуэл. - Непосредственный командир мистера Клэнси, который давал ему и его бойцам такие странные задания, наш человек. Он выполняет наши приказы. А что касается неудачи мистера Тидуэла... - Ямада повернулся и хитро посмотрел на Стива. - Ну, скажу просто, что, хотя Коммуникации и владеют патентом на изготовление ларингофонов, в реальности субподряд передан одному из членов дзайбацу. Их изготовление связано с чрезвычайно дорогостоящим ручным трудом, так что у нас были все возможности внести в устройство некоторые "модификации", которые совершенно невозможно обнаружить. Зато теперь мы имеем возможность отключать или глушить сигнал, когда нам это необходимо. Изумление наемников достигло предела. Даже если сообщение Ямады и разозлило их поначалу, то теперь их мысли были заняты иным: они обдумывали широкие возможности использования в боевых действиях новшества, о котором только что рассказал Ямада. - Так вы хотите сказать, что мы можем заткнуть их переговорники, когда нам будет нужно? И у вас есть свои люди в командовании армии Нефтяного концерна? - Собственно говоря, в командовании обеих армий. И не только. Я ведь уже говорил вам, это не совсем обычный случай. Надеюсь, вы поможете нам включиться в войну с максимальным эффектом. С напускным спокойствием, давшимся ему с трудом, Тидуэл допил виски, потом встал и протянул Ямаде руку. - Мистер Ямада, мы будем работать на вас с превеликим удовольствием! ГЛАВА ШЕСТАЯ Мозер оторвался от работы, чтобы вытереть со лба капельки пота, потом снова склонился над столом. Направив поудобнее мощную лампу, он взял часовую отвертку и что-то подправил в портативном терминале. Не снимая окулярную трубку, он отложил в сторону инструмент, потянулся к лежавшей на конце верстака клавиатуре и набрал информацию. Наконец он выпрямился и перевел дух. Все, готово. Он подвигал занемевшими руками, чтобы восстановить кровообращение, любуясь своей работой. Крошечный терминал был поистине произведением искусства. С виду его вполне можно было принять за футляр для сигарет, коим он якобы и являлся. Однако стоило одновременно нажать на три угла, как открывался внутренний металлический рабочий блок, на первый взгляд безжизненный, но на самом деле функционирующий. Два тонюсеньких провода были упрятаны в катушках и могли вытягиваться из них на такую длину, которая позволяла подсоединять терминал к любому телефону. На обратной стороне крышки помещался миниатюрный экран. Ниже располагалась клавиатура с буквами и цифрами для ввода информации. Там же была специальная металлическая площадка. При выходе на связь агент прижимал к ней большой палец левой руки, и компьютер идентифицировал узор его папиллярных линий с информацией, заложенной в блок памяти головного компьютера. Одновременно определялась температура тела, что позволяло установить, жив агент или мертв, а также сердечный ритм, что показывало, не находится ли агент в состоянии нервного стресса. Если хотя бы один из трех параметров не соответствовал требованиям, прибор самоуничтожался. Нет, ничего особенно впечатляющего, похожего на взрыв, не происходило - просто срабатывал крошечный термальный блок, замыкая схему. Японцы, которые изготовляли для Мозера эти аппаратики, превзошли себя. Ему оставалось лишь сделать окончательную доводку и настройку для ввода кодового номера, шифра агента, прежде чем пустить аппарат в дело. Код позволял осуществлять личную связь, а не просто получать обычные сообщения. Мозер горделиво улыбнулся. Он прошел долгий путь в бизнесе после того случайного старта. Как-то на приеме один из его знакомых полушутя предложил заплатить ему, если он расскажет кое-какие подробности о работе фирмы Тома над усовершенствованием одной машины. Том также полушутя отказался, однако поинтересовался, насколько серьезно предложение. Это вылилось в весьма продолжительную беседу, и в течение всего вечера приятель посвящал Тома в тонкости промышленного шпионажа, расписывая высокие ставки этого занятия ввиду повышенного риска. Вскоре - всего через неделю - другой приятель Тома, работавший в той же, что и он, компании, признался за чашкой кофе, что сидит на мели, и сказал, что готов пойти на разумный риск, если это принесет ему быстрый и приличный заработок. Том передал этот разговор предыдущему собеседнику и вызвался быть посредником. Последующие годы он много раз выступал в той же роли. Некоторые из тех, с кем он имел дело, попались и вылетели из фирмы за свои махинации, однако Том всегда выходил сухим из воды, поскольку никогда напрямую не участвовал в сделках. Постепенно его клиентура так разрослась, что Мозер уже мог без сожаления расстаться с корпоративным миром и целиком сосредоточиться на своем весьма прибыльном бизнесе. Как большинство людей, которые завели собственное дело, он предъявлял к себе столь высокие требования, какие и представить себе не могли ни в одной из компаний, где он когда-либо служил. И все же он работал с радостью и желанием, сознавая, что работает не потому, что должен, а потому, что хочет этого. Он был сам себе хозяин, а не гнул спину на корпорацию. Мозер отложил в сторону портативный терминал и потянулся, расправив одеревеневшие от длительного напряжения плечи. Уже поздно, и пора спать. Жена терпеливо ждет, читает, наверное. Если Мозер сейчас же не отправится домой, будет большой шум. Вообще-то жена уже несколько раз высказывалась на прошлой неделе относительно его все более поздних возвращений. Наконец Мозер решился. А ну ее! Несколько лишних минут ничего не меняют. Он уселся за рабочий стол и включил свой компьютер. Том даже и мысли не допускал, что жена, потеряв терпение, заявится в офис и оторвет его от работы. Она может пилить его, ворчать и дуться сколько ее душе угодно, когда он дома, но когда муж работает, лучше его не трогать. Файл, который он вызвал из памяти, был до боли знакомым. Конечно, Бразилия. Том по-прежнему называл его так, хотя "Бразилия" уже настолько расползлась во все стороны, что накрыла собой огромную территорию. Теперь этот файл следовало называть " Бразилия - Исландия - Африка - Великие равнины", однако те два сообщения, что явились толчком всему, были именно из Бразилии, а потому файл по-прежнему ассоциировался в сознании Мозера с этой страной. Мозер сосредоточился на экране. Из двух строчек файл разросся на полэкрана. Однако кое-что в нем развивалось весьма странно, не так, как можно было ожидать, и это приводило его в замешательство. Явно формировалась какая-то схема, система, но Мозер никак не мог ухватить ее сути. В ней не было смысла. Он пробежался пальцами по клавиатуре, и все строчки на экране погасли, за исключением названий восьми корпораций. Мозер откинулся на спинку кресла, в задумчивости изучая их. Набор был довольно странный: четыре нефтяные корпорации, рыбный концерн, две горнорудные корпорации и коммуникационный конгломерат. Что у них может быть общего? Некоторые из этого списка были транснациональными корпорациями, некоторые - сугубо местного значения. Одни имели головную контору в Америке, другие базировались за океаном. Так что же все-таки их объединяет? Мозер, нахмурившись, снова принялся колдовать над клавишами. Восемь названий выстроились в пары и разошлись в разные стороны - по два в каждом углу экрана. Теперь Мозер получил две горнорудные корпорации (Африка), две нефтяные корпорации (Великие равнины), тандем из нефтяной корпорации и рыбного концерна (Исландия) и такой же из нефтяной корпорации и коммуникационного конгломерата (Бразилия). Опять ничего не понятно. Нет, это не объединенные компании. Такое попросту невозможно, уж слишком разнятся интересы исландской пары и бразильской. Более того, если можно верить публикациям в деловых журналах, горнорудные корпорации в Африке, а также две нефтяные корпорации на Великих равнинах - жесточайшие конкуренты. Они не могли объединиться в принципе. Что же общего у этих восьми корпораций? Почти бессознательно Мозер нажал на очередную клавишу. На экране, в самом его центре, возникла надпись "К-блок" и замерцала надоедливо, вызывая приступ головной боли. Мозер снова защелкал клавишами - и вот уже появилось несколько строк, увязывая каждую из восьми корпораций с коммунистическим блоком. У К-блока были одни и те же, неизменные запросы на приобретение специфических сведений относительно каждой из восьми корпораций: "ПРИОБРЕТЕМ ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ О ПРИЕМЕ НА РАБОТУ, А ТАКЖЕ ОБ ИСТЕЧЕНИИ СРОКОВ КОНТРАКТА РАБОТНИКОВ УКАЗАННОЙ КОМПАНИИ". Руки Мозера снова задвигались. Все новые строки стали возникать на экране, разрастаясь, как паутина. Одна из горнорудных корпораций желала получить аналогичную информации о шести корпорациях в остальных трех регионах, равно как и коммуникационный конгломерат. Парочка из нефтяной корпорации и рыбного концерна жаждали знать об изменениях в списках персонала двух других пар на Великих равнинах и в Африке. Мозер должен был бы прыгать до потолка. Подобные дублирующиеся запросы на одну и ту же информацию позволяли ему удвоить свои проценты, а то и вовсе взвинтить цены. Он должен был радоваться. Но он не радовался. Неясно, известно ли корпорациям о том, что за ними следит К-блок, однако друг о друге они знали и шпионили друг за другом. Да, но ради чего? Что, черт побери, такого жизненно важного в этих списках персонала? Создавалось впечатление, что существует некий фонд специалистов, которых корпорации обменивают и передают друг другу, только что это за специалисты? Инженеры? Всем известно, что целые толпы инженеров осаждают приемные корпораций в поисках работы. Богатейший выбор. Что же это за специалисты, которыми без конца обмениваются корпорации? Разные регионы, с совершенно различным климатом, так что дело вовсе не в том, что требуется рабочая сила, привычная к данным конкретным условиям. Мозер вдруг понял, что он использует метод отрицания. Подобный метод, основанный на исключении, скучен и утомителен, к тому же не всегда продуктивен из-за слишком большого количества вариантов. Всегда лучше работать с тем позитивом, который у тебя есть. Он очистил экран и вызвал новые запросы восьми корпораций. Мозер медленно прочитал строки. Увы, опять ничего особенного. Обычные межведомственные склоки и вечная борьба за место под солнцем. Например, как проводит свое свободное время данный чиновник? Располагает ли кто-нибудь закрытой информацией о планах предстоящей презентации конкурирующей фирмы? Не перенесут ли ее в другую гостиницу? Если связь между офисами в один прекрасный день наконец станет нормальной, Мозер рискует потерять значительную часть своей клиентуры. Тем не менее в этой каше дурацких запросов не было ничего, что дало бы ему ключ к разгадке. Он снова очистил экран и вызвал газетную статью. По крайней мере это хоть и скудный, но фактический материал. Мозер прильнул к экрану, в двадцатый раз перечитывая статью. Его агент пропустил связь не по забывчивости и не потому, что пал от руки убийцы. Он попал в дорожно-транспортное происшествие и все еще находился в больнице. В статье из бразильской газеты сообщались подробности инцидента. Все выглядело весьма достоверно. Агент стоял на светофоре, когда в него врезалась идущая сзади машина, в результате чего машина агента пролетела несколько разделительных полос на весьма оживленном перекрестке. В общем, ничего подозрительного... за исключением того, что водитель врезавшейся в агента машины служил в одной из тех самых восьми корпораций, за которой шпионили все остальные. Мозер еще раз перечитал статью и покачал головой. Нет, это, наверное, простое совпадение. Он вспомнил, о чем должен был доложить ему агент в тот вечер - о планах продажи какого-то электронного устройства, используемого Коммуникационным конгломератом. Виновник аварии, Майкл Клэнси, работал на Нефтяной концерн. Знай он о содержании шифровки, то скорее позволил бы агенту передать информацию, либо попытался бы сам похитить ее, чего он, однако, не сделал. Так что газета, скорее всего, права - обычное дорожно-транспортное происшествие. Парень подцепил в баре официантку и не помнил себя от счастья. Мозер вдруг осознал, что сидит у экрана уже около двух часов. Да, задаст ему сегодня жена. Но нужно еще кое-что проверить. Он убрал с экрана статью и вызвал свежие поступления. В этот день было кое-что новенькое - запрос от К-блока, в очередной раз относительно списков персонала. Только на сей раз объектом его внимания оказалась группа японских концернов. Мозер хмуро перечитал запрос. Запрос весьма озадачил, если не обеспокоил, его сразу по нескольким причинам. Во-первых, это была новая составляющая его и так уже усложнившейся головоломки, или, так сказать, новый фронт событий, новый регион. Но было и еще кое-что, что весьма не понравилось ему. Одна из фирм, упоминавшихся в запросе, как раз производила его полевые терминалы. Впервые в душу Мозера закралось сомнение в надежности собственных шифраторов. ГЛАВА СЕДЬМАЯ - Эдди, это Пит. У тебя найдется для меня минутка? - Заходи, Пит. Я вообще-то ждал тебя. Дверь скользнула вбок, и Пит ступил в кабинет Буша. В этот день светогравюра на стене была небесно-голубого оттенка, в тон костюма Эдди. Но Пит даже не заметил этого. Он угрюмо сел на один из многочисленных, беспорядочно расставленных стульев. - Послушайте, босс, что происходит? Что было не так? - На совещании? - Да, на совещании. В чем дело? - По-моему, ты не в себе. Пит с шумом выдохнул воздух из груди, пытаясь успокоиться. - Возможно. Немного. А больше удивлен. Я стараюсь относиться ко всему этому спокойно и держать себя в руках, но у меня такое чувство, что в вашей колоде не хватает карт. - Но совещание прошло совсем неплохо... - Но и не хорошо. Да дело не только в совещании, последние две недели все идет как-то наперекосяк. Почему-то вы вдруг поостыли. Как будто вам все равно. Вот я и решил спросить напрямик почему. Буш ответил не сразу. Сначала он встал из-за стола и вызвал две чашки кофе из стоявшего в углу сервоматика. Пит воздержался от замечания, что на столе уже дымятся две чашки с кофе. Лучше не трогать Эдди, когда тот собирается с мыслями. - Наверное, можно сказать так: я считаю неверным весь наш подход к этому делу. - Практическое осуществление или саму идею? - И то и другое. Но в большей степени саму идею. Пит прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он и парни работали до седьмого пота, чтобы добиться успеха, но что проку, если Главный в это не верит. - 0'кей. Давайте начнем с начала. Мы ведь решили, что если бомба рванет и правда вылезет на свет Божий, то мы обеспечиваем поддержку общественности. Так? - Так. И средства массовой информации - наивернейший способ добиться желаемого, - как-то механически добавил Эдди. - Ну так вот, для того чтобы подготовить сцену и создать нужную атмосферу открытости и гласности, мы предлагаем провести массированную кампанию по выпуску фильмов и специальных программ, исключительно на военную тему, чтобы подчеркнуть право личности на защиту собственности и обосновать порочность идеи вмешательства государства. - Стоп. Вот в этом-то и загвоздка. Вся наша стратегия строится на предположении, что все пойдет не так, как надо. Что непременно произойдет утечка информации. В лучшем случае такой подход можно рассматривать как негативное мышление. В худшем - как прямой упрек нашей службе безопасности в плохой работе и обвинение сотрудников в недостаточной преданности своей компании. С такой враждебной посылкой мы далеко не уйдем. Пит попытался скрыть свое раздражение. - А потому мы решили перевести все в иную плоскость, так сказать, на другие рельсы: лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Кончай, Эдди. Мы все это уже проходили. - И потом, с этим "вмешательством государства". К чему нам вообще впутывать правительство? - Так, хорошо. Еще раз. Если информация о войне попадет в газеты, то мы будем иметь проблемы не с Нефтяным концерном. Там мы уже подстелили соломки. Там мы чисты словно ангелы, ибо все, что мы делали, мы делали во имя защиты своей собственности. Сначала мы послали наемников защитить наши медные рудники, когда те оказались под угрозой в результате вспыхнувшей революции; ну а потом мы просто продолжали охранять свои рудники, когда Нефтяной концерн вознамерился отнять их у нас при помощи своих наемников. Все, что было сделано, может быть представлено как деяние на благо потребителя: мы только стремились сократить до минимума затраты, чтобы обуздать рост цен. Черт побери, даже использование наемников вписывается в эту схему как нельзя лучше. Мы платим за это деньги корпорации, вместо того чтобы вытряхивать последние доллары из карманов налогоплательщиков, проталкивая в конгрессе посылку правительственных войск. И ведь это же наша идея - арендовать в Бразилии землю для ведения боевых действий, чтобы не подвергать угрозе рудники. Что касается идеи борьбы с Нефтяным концерном как таковой, то тут вообще не о чем беспокоиться. - Мне казалось, что это была их идея - использовать Бразилию как полигон. - Да, но мы первыми запустили нашу версию. Это в нашем активе - по крайней мере в газетах и учебниках по истории будут писать именно так. Мы их обставили. - Это все замечательно, но при чем здесь правительство? - Если информация просочится, главная проблема будет с правительством. Ты же знаешь дядюшку Сэма - старается везде сунуть свой нос и не любит, когда не может обложить что-то налогом, а что ему не по нутру, он пытается подмять под себя. И вполне вероятно, что правительство попытается заставить нас пойти на компромисс с Нефтяным концерном и поделить рудники. Если это произойдет, будет большая драка - и в Конгрессе, и в судах. Если мы хотим выиграть бой, необходимо, чтобы общественность поддерживала нас безоговорочно. Вот для чего нужна массированная кампания с показом фильмов и спецпрограмм. Если заронить искру до того, как начнется заварушка, мы сможем без труда раздуть пожар и направить его в нужную нам сторону. Дьявол, Эдди, ведь ты же сам первый считал это самой важной задачей. - Ну, я просто... - Ты просто задал вопросы, на которые мы ответили в первую же неделю, как только получили это задание. Мне казалось, что мы прекрасно работаем в паре, Эдди. Я всегда мог рассчитывать, что получу откровенный ответ на поставленный мной вопрос, каким бы неприятным он ни оказался. И я спрашиваю тебя: в чем дело? Если ты не можешь ответить, то так и скажи, и я отстану, только, пожалуйста, не надо пускать мне пыль в глаза! Некоторое время Буш молчал, избегая смотреть на Пита. Потом вздохнул. - Ты прав, Пит. Я должен был раньше объясниться с тобой начистоту. - Он выдвинул ящик письменного стола и, вытащив из него пачку бумаг, швырнул ее на стол перед Питом. - Ознакомься. Пит взял пачку и перелистал страницы. Это были фотокопии черновиков каких- то документов. В них было много вычеркнутых абзацев и пометок на полях. Было ясно, что документ очень далек от стадии завершения. - Что это? - Часть черновиков плана Маркуса. Пит удивленно поднял брови. - Не спрашивай, как они попали ко мне. Считай, что с них сняли копию, перед тем как уничтожить. - А копия проекта Хиггинса у тебя тоже есть? Эдди пренебрежительно махнул рукой. - Есть кое-что, но не так много, как от Маркуса. Хиггинс настаивает на объединении усилий с Нефтяным концерном, чтобы снизить затраты. Думаю, что у него нет ни малейшего шанса. Черта с два они послушаются его. Вот Маркус - это другое дело. - А что - Маркус? - По сути все сводится к следующему: он полагает, что мы должны выиграть войну. - Выиграть... Что, прямо так и говорится? - О, там много всяких оговорок. Вообще-то он исходит из той посылки, что и мы, - если война продлится достаточно долго, шила в мешке все равно не утаишь. Только вместо того чтобы обеспечить прикрытие в случае такого скандала, он предлагает другое - выиграть войну прежде, чем люди узнают о ней. - А наш вундеркинд соизволил объяснить, как это будет осуществляться? - Весьма недвусмысленно. Мы должны превзойти противника в военной силе. - Новые наемники? Да у нас уже... - Нет, в вооружении. В технике. До сих пор обе стороны получали всякую дрянь, ненужную правительственной армии, только слегка модифицированную для ведения имитирующего сражения. Все действительно новое, передовое правительство придерживает для себя, в строжайшей тайне. Маркус говорит, что мы должны напрямую связаться с военными конструкторами и производителями оружия и перехватить у правительства новые разработки. Это даст нам требуемое преимущество, и тогда мы сможем решить вопрос раз и навсегда. - Да мы просто останемся без штанов! - Не все так страшно, как тебе кажется. Маркус показывает, насколько раздуты корпорациями все счета, которые они представляют в правительство, и предлагает осуществить небольшое экономическое давление, что позволит значительно сбить цены. И еще: вынь-ка страничку номер четыре. - Вынул. - Это копия одного документа. Он его каким-то образом раздобыл. У этого сукиного сына явно есть свои источники информации среди посредников. Пит просмотрел бумагу. - А что это за "эквивалентный вариант"? - Это новое правило, которое старается протолкнуть Нефтяной концерн. Идея в том, что техника и вооружение, которые "уничтожат" наемники, будут считаться действительно выведенными из строя. - Но это же безумие! - Наши посредники дают восемьдесят процентов вероятности, что это пройдет. А в таком случае каждый день войны будет обходиться нам в пятьдесят тысяч долларов. Пит с пониманием присвистнул. - Так что в свете такой пикантной подробности предложение Маркуса вовсе не выглядит столь разорительным. - Что это означает для нас? Эдди поджал губы. - Это-то меня и беспокоит. В предложении Маркуса до черта игры и воображения. Оно понравится. Если мы примем решение бороться против него, нам придется попотеть. В подсознании Пита словно прозвенел сигнал предупреждения. - Ты сказал "если"? Эдди вздохнул. - Есть еще кое-что, о чем я еще тебе не сказал. Кажется, мистер Бекер, наш Большой Босс, имеет с Маркусом беседы по меньшей мере раз в неделю, а иногда и каждый день. И если он проявляет столь горячую личную заинтересованность в плане Маркуса, то нам следует хорошенько подумать, как бы не свернуть себе шею и усидеть на своих местах, прежде чем попытаться слегка попачкать этого везунчика. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Утес стоял мрачно и зловеще. Если не считать нескольких жалких кустиков каких-то растений, кое-где зацепившихся за выход пласта породы или расселину, это была голая, высотой с трехэтажный дом, скала, отвесная стена над оползнем. При одном только взгляде на нее самый отважный остановился бы и задумался, не пойти ли другой дорогой. Однако человек, появившийся на вершине утеса, не искал иного пути. Он даже не замедлил бега, сделав прыжок к обрыву. Он просто ступил в пустоту, в ничто, и трое, бежавшие следом буквально ему в затылок, сделали то же самое. Они падали несколько мучительно долгих мгновений. В середине полета они вытащили мечи - знаменитые во всем мире самурайские мечи-катана, не имевшие себе равных на протяжение многих веков в красоте, крепости стали и остроте клинков. Потом они врезались в оползень. Страшный удар бросил одного из мужчин на колени, и он, по-кошачьи перекатившись через голову, снова вскочил на ноги. Двое других были уже далеко, их мечи сверкали на солнце, рубя и круша ряды соломенных чучел. Упавший поспешил присоединиться к ним, догнав в три прыжка, и взметнувшийся меч снес голову ближайшей к нему соломенной куклы. Соломенные чучела, все двадцать, ничем не отличались друг от друга за исключением одной детали-к каждой из них был прикреплен небольшой клочок яркой материи: пять красных, пять желтых, пять белых и пять зеленых. На своем пути каждый из мужчин поражал только тех кукол, которые были помечены "его" цветом, определяя цель на бегу. У некоторых из кукол клочки ткани были прикреплены ко "лбу", у других - к пояснице. Это считалось величайшей провинностью - поразить не свою цель. Человек, который не способен определить, кто находится перед ним, прежде чем ударить мечом, запросто может принять своего за врага и убить его на поле боя. Бежавший впереди командир "убил" последнюю куклу и, развернувшись на бегу, неуловимым движением вернул меч в ножны. Он устремился обратно к утесу, не обращая внимания на грозно сверкавшие вокруг него клинки. Остальные последовали за ним, убирая мечи в ножны прямо на ходу. Тот, что упал при прыжке с утеса, заметно отставал от других. Вскарабкавшись вверх по оползню, они прыгнули прямо на голую поверхность скалы и начали взбираться вверх без видимых усилий, находя руками и ногами малейшие выступы и выемки. Они карабкались долго, и расстояние между ними постепенно увеличивалось. Неожиданно тот, кто поднимался вторым, задел небольшой камень, который, сорвавшись, с места, покатился вниз. Шедший третьим сумел увернуться, и камень пролетел мимо, едва не задев его. Четвертому же не повезло. Камень с силой ударил его по правой руке. Человек не сумел удержаться, сорвался вниз и рухнул на оползень. Он приземлился на три точки, быстро вскочил на ноги и печально посмотрел на свою руку. Острый осколок кости, прорвав кожу, торчал наружу. Слегка покачав головой, он засунул поврежденную руку под форму и снова принялся карабкаться наверх. Пока он взбирался, внизу появилась группа мужчин. Они поспешно убрали останки изрубленных чучел и принялись укреплять на столбах новые. Никто из них даже не обернулся на ползшего вверх человека. Когда они, закончив работу, убежали, первый из поднимавшейся вверх четверки уже достиг вершины утеса. Не остановившись и не взглянув на своих товарищей, он просто вскочил на ноги и снова бросился вперед. В этот момент новая пятерка, бежавшая навстречу, промчалась мимо, не обратив на него никакого внимания, и спрыгнула вниз... Тидуэл нажал на кнопку стоп-кадра видеомагнитофона, и фигуры застыли в прыжке. Несколько минут он смотрел на экран, потом встал с кресла и медленно прошелся по толстому ковру, покрывавшему пол в комнате. Клэнси негромко похрапывал, лежа на диване среди груды папок с личными делами. Тидуэл прошел мимо него и встал у голографического изображения покрытых мраком тренировочных площадок. Дверь позади него отодвинулась, и в комнату скользнула юная японка. Она была одета в традиционное кимоно. В руках у девушки был маленький лакированный поднос из бамбука. Она тихонько просеменила к Тидуэлу и замерла, ожидая, когда он обратит на нее внимание. - Спасибо, Ямико, - сказал он, беря с подноса бокал. Девушка слегка поклонилась, но осталась стоять, глядя на него. Тидуэл сделал глоток. Девушка все еще стояла. - Я скоро, дорогая. Мне еще нужно кое-что обдумать. Он послал ей воздушный поцелуй, девушка хихикнула и выскользнула из комнаты. Как только дверь закрылась за ней, улыбка слетела с лица Тидуэла, словно маска. Он медленно прошел обратно к креслу и, нагнувшись, нажал на кнопку обратной перемотки. Найдя нужный кадр, он включил замедленное воспроизведение и снова уставился на экран. Четыре фигуры парили в воздухе, неспешно приближаясь к земле. Когда они коснулись поверхности, Тидуэл придвинулся к экрану, чтобы получше рассмотреть движения ног и ступней. Земля в этом месте была сплошь усеяна предательскими камнями и булыжниками, однако прыгавшие справились с этой задачей без видимых усилий. Ноги их были вытянуты и расслаблены, ступни как бы ощупывали землю, приспосабливаясь к неровностям почвы; потом вдруг чудовищные, невообразимые мышцы скрутились в тугие жгуты и сократились, действуя как амортизаторы. Прыгуны уже почти коснулись крестцами земли, почти упали - но все-таки устояли. Тидуэл сосредоточился на человеке, который должен упасть. Его левая ступня угодила на здоровенный, размером с голову, булыжник, который перевернулся под тяжестью его тела. Человек начал заваливаться влево, однако умудрился сохранить равновесие, изогнув тело и нарочно поджав правую ногу. В тот самый момент, когда по всем законам физики он должен был неуклюже рухнуть на камни, падающий сгруппировался, словно прыгун в воду, и, сделав оборот вокруг сверкающего меча, перекатился через голову, вскочил на ноги и побежал вперед как ни в чем не бывало. Тидуэл в изумлении покачал головой. Какая-то двадцатая доля секунды. А он- то думал, что у него превосходные рефлексы. Сцену с разрубанием чучел он даже и не пытался постичь. Клинки словно жили своей собственной жизнью, кровожадно направляя своих владельцев от одной жертвы к другой. Вдруг командир обернулся. Он закрутил меч левой рукой и метнул его острием вниз, вдоль бедра. Малейшая неточность в любом направлении - и он, промахнувшись, выронил бы меч или проткнул бы себе ногу. Однако меч послушно скользнул точно в ножны, как будто у него были глаза. Тидуэл снова нажал на стоп-кадр и уставился на экран. Восточное лицо было по-старчески туго обтянуто кожей, так что скорее походило на голый череп. Человека звали Кумо. Старый сэнсэй, который был командиром отряда прежде, чем появились Тидуэл с Клэнси. Всю первую неделю, пока они проверяли боеспособность отряда, Кумо не проявлял никаких эмоций. Ни злости, ни радости - ничего. Но он был очень требовательным инструктором и сам лично проводил тренировки. Утес был всего- навсего третьим по счету препятствием среди пятнадцати тренировочных объектов, на которых Кумо оттачивал технику своих людей. Его отряд проходил этот маршрут каждое утро, чтобы слегка размяться перед дневной тренировкой. Слегка размяться! Тидуэл перемотал пленку к тому месту, где крупным планом была показана сломанная рука. Когда на экране замелькало изображение, Тидуэл припомнил, что было потом. Человек закончил маршрут, невзирая на сломанную руку и все прочее. Но скорость его резко снизилась, так что Кумо отправил его по маршруту еще раз и только потом разрешил ему пойти в лазарет, чтобы наложить на сломанную кость шину. Да, у Кумо была суровая школа. Однако никто не мог оспорить его результаты. За последнюю неделю Тидуэл понасмотрелся на такое, что прежде счел бы просто физически невозможным. Вынув кассету из видеомагнитофона, Тидуэл поставил ее на полку, выбрал еще одну и вставил ее в кассетный отсек. На экране появился человек, по своим физическим данным полная противоположность Кумо, который сидел на коленях на заднем плане. Кумо был настолько худ, что казался изможденным, на этого же, казалось, можно наехать грузовиком, не причинив ему никакого вреда. Кряжистый и мускулистый, он скорее походил на игрока защиты в американском футболе, в полной форме и со щитками на плечах. Он стоял с завязанными глазами на плотно утрамбованной площадке и казался совершенно расслабленным и спокойным. Неожиданно на экране стремительно появился другой человек, с поднятым мечом. Когда он подскочил к своей неподвижной жертве, меч метнулся в горизонтальном ударе, чтобы отрубить несчастному голову. Однако в последний момент коротышка в повязке успел поднырнуть под сверкнувший клинок и, сделав выпад, ударил нападавшего под дых. Тот рухнул на землю, скорчившись от мучительной боли, а коротышка снова принялся неподвижно ждать с безмятежным видом. Еще один тихонько подполз поближе, видимо, намереваясь оттащить своего поверженного товарища. Однако, приблизившись к корчившемуся неудачнику, он, вместо того чтобы помочь, взлетел над ним в воздух и в прыжке попытался достать ногой человека в повязке. Но тот снова парировал удар, выбросив вперед руку и ухватив нападавшего за ногу. Резко дернув, коротышка швырнул несчастного головой о землю. В этот момент человек с мечом, который, оказывается, лишь притворялся, перекатившись, попытался нанести жестокий рубящий удар по ноге жертвы. Коротышка взвился, перепрыгнул через просвистевший в воздухе меч и двинул пяткой прямо в физиономию нападавшему. Последний опрокинулся навзничь и остался лежать неподвижно, из обеих ноздрей струйками текла кровь. Не отрывая глаз от экрана, Тидуэл окликнул Клэнси. Тот вскочил, бессмысленно тараща спросонья глаза. Горы папок обрушились на пол. - Что такое, Стив? - Слушай, как они это делают? Клэнси повернул голову и вгляделся в экран. Теперь уже трое атаковали коротышку одновременно: один с топором, остальные наносили удары руками и ногами. Человек с завязанными глазами парировал удары, ставил блоки и делал выпады, не выказывая никаких признаков беспокойства или волнения по поводу того, что смерть буквально ходит рядом. - О, это древнее упражнение школы воинских искусств - работать с завязанными глазами. Считается, что если ты лишился одного из пяти чувств, в данном случае зрения, то остальные четыре непременно должны развиваться и обостряться, компенсируя утраченное. Так что, тренируясь с завязанными глазами, ты развиваешь в себе остальные возможности организма, на самом деле не лишаясь ничего. - А ты делал такое раньше? Клэнси мотнул головой. Он уже почти пришел в себя. - Сам - нет. Но видел что-то похожее пару раз, правда, не на таком уровне. Эти ребята молодцы, говорю тебе, они просто настоящий класс. - А кто это - с повязкой? Клэнси порылся в папках. - Вот он. Его зовут Аки. Не буду перечислять тебе все его черные пояса, я просто не в состоянии выговорить половину их названий. Он один из первых. Из основателей школ воинских искусств, которые расцвели после того, как один из здешних писателей попытался вернуть армию к старым традициям и совершил харакири, когда его осмеяли. Тидуэл покачал головой. - Сколько же человек пришло в отряд из таких школ? - Процентов девяносто пять. Я все-таки не могу постичь, как дзайбацу сумели предвидеть такой поворот событий и начали спонсирование подобных школ. Ведь это было двадцать лет назад. - Наглядный пример того, какого совершенства можно достигнуть, тренируясь шесть дней в неделю в течение двадцати лет. Ты знаешь, что некоторых из них родители воспитывали в воинских школах с самого рождения? Что они начинали тренироваться с оружием и без оружия, как только становились на ноги? - Да, я это уже усвоил. Кстати, я тебе показывал результаты сегодняшней тренировки на стрельбище? - Нет уж, уволь. Но Клэнси уже спрыгнул с дивана, чтобы взять свой кейс. - Сегодня они стреляли из "спрингфилдов", - обернувшись, сообщил он через плечо. - Старая модель, с затворами. Дистанция пятьсот метров. Тидуэл вздохнул. Эти отчеты со стрельбища душу из него вынимали, но, когда Клэнси садится на своего любимого конька, его невозможно остановить. - Вот, гляди. Это худшие десять результатов. - Клэнси помахал пачкой фотографий перед носом Тидуэла. На каждом фото была запечатлена мишень в виде человеческой фигуры с маленькой рваной дыркой посередине груди. - Это тебе не одиночный огонь, когда нетрудно попасть в ту же дырку. К тому же это худшие из результатов. - Они что, стреляют очередями по пять патронов? Клэнси фыркнул. - Да Кумо просто не позволил бы им другого. - Из какой позиции? - Из п