Но что бы это ни было, это уже вышло боком многим жителям ВВ-86, а ведь Большое Пари еще не кончилось. Он по памяти набрал номер. -- Алло? -- отозвался голос на том конце провода. -- Очень симпатичная юная штучка из персонала Монти Уилкса делает обход, пытаясь ужалить Голди, а также, возможно, и тебя заодно. Она только что вышла от меня и чертовски хороша собой. Совершеннейшая лапушка с этакими глазками -- до тех пор, пока не поймет, что ей ничего не светит. Ты ее ни с кем не спутаешь. Мне казалось, тебе стоит знать. -- Угу. Спасибо. Я дам знать дальше. Ты кого хочешь взять на себя, от "А" до "М" или от "Н" до "Я"? -- Я уж доведу до конца тех, с кого начал. Пусть будет от "А" до "М". -- Значит, за мной от "Н" до "Я". Спасибо за звонок. В трубке раздались гудки. Роберт ухмыльнулся, потом набрал новый номер. * * * -- Прошу внимания. Первые Врата откроются через пять минут. Извещаем всех отбывающих, что, если вы не прошли медконтроль, вам не будет разрешено войти в Первый зал Приготовьте ваш багаж для таможенного досмотра. Необходимые платежи принимаются агентами Бюро Допуска к Вратам Времени, которые выдадут соответствующие квитанции... Малькольм Мур придвинулся ближе к Киту. -- Не хотелось бы мне стоять в этой очереди сегодня. Агенты нынче явно не в духе. Кит усмехнулся. -- А чего еще от них ожидать, если их босс В тюрьме? Дураки, они сами не понимают, как им повезло. Конечно, после всех этих потасовок... Половина агентов ДВВ мужского пола из всех, находившихся в поле зрения, щеголяла фингалами под глазом и разбитыми в кровь кулаками. Да и у части женщин на лице виднелись царапины. Майку Бенсону пришлось посадить на губу половину своих людей, распорядившись при этом перевести агентов ДВВ на временное поселение в одну из ближних к Первому залу гостиниц, чтобы разъединить враждующие стороны на время, пока страсти не поутихнут -- Мне кажется, они все сейчас жалеют, что Скитер Джексон и Голди Морран вообще уродились на свет, не говоря уже об этом идиотском пари. Кит снова покосился на часы. Малькольм рассмеялся. -- Время не будет идти быстрее от того, что ты смотришь на эти проклятые цифры. Кит аж покраснел, потом почесал в затылке. -- Ну, если честно, я соскучился по этой чертовке. Малькольм прокашлялся. -- Ладно, если ты уж заговорил об этом, мне тоже не терпится увидеть ее снова. Кит бросил на него оценивающий взгляд. -- Конечно. Ты хоть понимаешь, что она может сказать "нет"? -- Понимаю. -- Тихая боль, прозвучавшая в этом ответе, выдала его с головой. Он не мог отделаться от мысли, что его печально известное счастье может изменить ему. -- На что это она может сказать "нет"? -- послышался голос у них за спиной. Малькольм вздрогнул. Они с Китом разом повернулись и оказались лицом к лицу со Свеном Бейли, упершим руки в бока и созерцавшим их с видом удивленного бульдога. -- Какого черта ты здесь делаешь? -- выпалил Малькольм. Свен ухмыльнулся -- у большинства людей от его улыбки кровь стыла в жилах. -- Встречаю свою ученицу, разумеется. Хочу посмотреть, все ли она помнит из того, чему я ее обучил. -- Если забыла, -- усмехнулся Кит, -- мы оба размажем ее по мату. -- Боже! -- Свен Бейли, известный всем как самый опасный человек на ВВ-86, радостно потер руки. -- Не терпится посмотреть. Туристы не доставляют мне столько удовольствия. Малькольм легонько щелкнул его по носу. -- Это потому, что туристы имеют обыкновение подавать в суд. Единственный на весь вокзал инструктор по рукопашным единоборствам и владению холодным оружием только поморщился. -- Адвокаты в Ла-ла-ландию не допускаются, и это тебе хорошо известно. -- А это очень удобно и для вас тоже, -- произнес новый голос. -- Так ведь, Свен? Они обернулись и обнаружили улыбающуюся Энн Уин Малхэни. Единственную, возможно, особу на ВВ-86, кто осмеливался смеяться над самим Свеном Бейли, миниатюрную наставницу по огнестрельному оружию. Глаза ее сияли от удовольствия. Вместе они составляли забавную пару: этакий квадратный бык семь-на-восемь рядом с крохотной, изящной ловчей птицей. -- Как это понимать? -- пробормотал Малькольм. -- Это что, комитет по торжественной встрече? -- Ну, в конце концов она моя ученица, -- заявила Энн. -- Могу я по крайней мере поздороваться с ней и проверить, помнит ли она хоть что-нибудь? -- Лицо ее излучало веселье, но был ли причиной тому смущенный вид Малькольма или воспоминание о первых уроках Марго, он не знал. Свен только фыркнул. Энн удивленно покосилась на него, и Кит снова рассмеялся. -- Свен тоже так утверждает. Вы оба невозможные лгуны. С чего это вам любить эту чертовку, если вы знаете, во что она нас втравила? -- Любить? Ее? -- возмутился Свен. Ему даже удалось изобразить возмущение -- поразительное достижение, учитывая то, что обычно -- и постоянно -- он был здорово похож на готового к нападению взбесившегося бульдога. -- Ха! Любить ее! Надо же, сказал! Ну ладно, Кит. Мне просто хотелось еще раз посмотреть на рукоять твоего меча работы Мусаси. Помнишь, ты сам говорил, что я смогу посмотреть на него, если вышколю ее. -- А я, -- с очаровательной улыбкой подхватила Энн, изобразив лесть куда удачнее, чем Свен -- обиду, -- мечтаю провести еще один медовый месяц в номере для новобрачных "Замка Эдо". -- Она очаровательно опустила ресницы. Кит только застонал. Малькольм расплылся в улыбке. -- Ты не лучше их, Кит, если надеешься, что я поверю в твои театральные стоны больше, чем в их вздорные объяснения. Кит сложил руки и сжал губы с видом оскорбленного достоинства, словно в рот ему попал отравленный стручок и он не знает, выплюнуть его или просто выругаться. -- Друзья! -- В голосе его звучало неподдельное отвращение. -- Кит, -- рассмеялась Энн, тронув его за плечо, -- ты самый большой притворщик из всех, кто когда-либо ступал на камни Восемьдесят Шестого. За это мы тебя и любим. Кит только фыркнул. -- Ты говоришь точь-в-точь как Конни Логан. Уж не в сговоре ли вы все, женщины? Энн подмигнула. -- Разумеется. Ты же у нас знаменитость. Половина всех попадающих сюда туристов с ума сходит, только бы хоть издали посмотреть на Кита Карсона. Кит пожал плечами. Его отвращение к туристам давно уже сделалось в Ла-ла-ландии легендой. -- Придется напомнить вам, я ведь далеко не единственный знаменитый Кит Карсон. Свен понимающе кивнул. -- Но вы ведь оба разведчики, верно? Кит неожиданно улыбнулся. -- Собственно, меня назвали так вовсе не в честь Кита Карсона, знаменитого разведчика с Дикого Запада. Все трое удивленно уставились на него. Малькольм первым опомнился и подобрал отвисшую челюсть. -- Не в его честь? А в чью же? Глаза Кита озорно блеснули. -- Вовсе не в его. В детстве я только и делал, что строил модельки аэропланов, запускал их со скалы, а потом сбивал из рогатки. У нас в Далонеге, штат Джорджия, -- сухо добавил он, -- нет особых достопримечательностей, зато скал в избытке. Так что когда я начал сбивать каждый маленький самолетик славным камешком, мой дедуля прозвал меня Китом в честь его любимого аса Второй мировой войны, полковника Кита Карсона. У него сбитых самолетов ненамного меньше, чем у Чака Йегера. -- Значит, истребитель? -- произнес Свен, округлив глаза от удивления. -- Черт, знаешь, Кит, мне кажется, это тоже не так уж плохо -- быть названным в честь истребителя-аса. Послушай, а ты сам-то летал когда-нибудь? На лице Кита появилось хорошо знакомое Малькольму отсутствующее выражение. -- Да, -- очень тихо произнес он. Прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, вокзальные громкоговорители снова ожили: -- Прошу внимания. Первые Врата откроются через одну минуту... Умолкнув, все четверо стали наблюдать, как зона ожидания отправляющихся Первого зала превратилась в форменный бедлам: проверка багажа, багровые лица, злобные протесты и бешеные суммы денег, конфискованных агентами, явно не расположенными спускать что бы то ни было кому бы то ни было в это конкретное отправление. Ко времени, когда Врата начали отворяться, отчего виски Малькольма загудели, страсти по обе стороны таможенных стоек накалились до предела. -- Хорошо, что Врата открываются, а то у нас было бы уже несколько драк, -- пробормотал Малькольм, ни к кому конкретно не обращаясь. -- Угу, -- по обыкновению лаконично согласился Свен. Возвещавший об открытии Врат звук, который не был звуком, усилился. За впечатляющим нагромождением рогаток, вооруженных охранников, пандусов, оград, металлодетекторов, рентгеновских аппаратов и медицинских диагностов возвышался пологий пандус -- он поднимался футов на пятнадцать и резко обрывался. Воздух в этом месте начал переливаться всеми цветами радуги, и почти сразу же основные Врата Шангри-ла -- единственное, что связывало его с внешним миром, миром Верхнего Времени, -- отворились. Прибывшие из Верхнего Времени сплошным потоком хлынули вниз, волоча свой багаж к постам медицинского контроля. Вокзальные медики сканировали их по одному, занося данные в карту. Малькольм в холодном поту ждал, когда в этой толпе мелькнет единственная стройная фигурка, которую он мечтал увидеть уже много месяцев -- и одновременно страшился этой встречи. И вот, прежде чем он успел подготовиться к этому, она показалась. Волосы ее снова приняли естественный рыжий цвет; от каштановой краски не осталось и следа до тех пор, пока она не будет готова профессионально заняться разведкой времени. Марго... Живот Малькольма непроизвольно напрягся. И как это он мог забыть, что творит вид этой девчонки с обменом веществ в мужском теле, даже если она всего-то спускается по самому обычному пандусу? К удивлению Малькольма, Марго была одета в строгое платьице, доходившее ей почти до колен. Даже то, как развевался его подол, как облегала ткань ее кожу, болезненно отражалось на дыхании Малькольма. Волосы ее тоже стали длиннее и -- если это вообще возможно -- еще более возбуждающими. "Боже мой, что, если она ответит "нет"? Ради Бога, Марго, только не сходи с этого пандуса и не говори мне, что ты познакомилась в школе с одним мальчиком..." Она увидела его, и лицо ее сразу же осветилось, как рождественская елка на Пиккадилли. Она опустила тяжелую спортивную сумку на землю и послала ему воздушный поцелуй. Его живот сжался еще сильнее, отчего он вообще перестал дышать. Он помахал в ответ. Колени его подгибались. -- Держись, приятель, -- прошептал ему на ухо Кит. -- Ты белее полотна. Кольцо в кармане жгло его сквозь ткань. Он надеялся отдать ей его прямо здесь, но не при таком же скоплении зрителей... И тут, опять-таки прежде чем он приготовился к этому, она отделалась от медиков и, отшвырнув свою сумку, бросилась прямо ему в объятия. Что-что, а целоваться Марго Смит не разучилась. Когда они наконец оторвались друг от друга, в толпе совершенно незнакомых Малькольму туристов раздались аплодисменты. Марго покраснела, улыбнулась и обняла Кита. -- Я по тебе соскучилась! -- Уфф! -- произнес Кит, прижимая ее к себе. -- По тому, как ты приветствовала Малькольма, я уж думал, что ты забыла о существовании деда! Марго удивила их всех, разразившись слезами. -- Забыть тебя? -- Она обняла его еще крепче. -- Даже не надейся! Малькольм деликатно покашлял, пока Кит удерживал ее, зажмурившись. После всего, что пережил Кит, нечаянное признание Марго означало для него больше, чем она, возможно, думала. И после их жутких ссор приятно было видеть на лице Кита это выражение. В конце концов она вытерла глаза и застенчиво шмыгнула носом. -- Извини. Я правда очень по тебе соскучилась. Свен! И Энн! Вы тоже пришли меня встречать? Энн крепко обняла свою бывшую ученицу. -- Добро пожаловать домой, Марго. Свен Бейли, верный себе, выказал свою привязанность, с размаху сунув кулак ей под диафрагму. Впрочем, Марго на пути кулака уже не оказалось. Несмотря на длинное платье, она бойко увернулась и успела даже хлопнуть его по пузу, прежде чем крепко обняла. Он испустил приглушенный яростный звук и не без усилия высвободился. -- Гм. Приятно видеть, девочка, что ты еще помнишь кое-что из того, чему я тебя учил. Марго расплылась в улыбке. -- На самом деле очень немного. Надеюсь, мы продолжим образование? Конечно, я старалась не терять форму... Глаза Свена Бейли загорелись, как у злого гнома из сказки. -- Всегда к твоим услугам! И удивив всех присутствующих, он подхватил багаж Марго и зашагал к выходу. -- В "Замок Эдо"? Домой к Киту? Или к Малькольму? -- спросил он через плечо. Марго покраснела до корней волос, виновато покосилась на Кита, прикусила губу, но все же выговорила: -- Э... к Малькольму... Кит сразу понурился, но Марго снова обняла его. -- Только до завтра, ладно? Я хочу сказать... ну... ты же понимаешь... Кит покраснел еще сильнее, чем Свен только что. Энн громко рассмеялась. -- Эй, Кит, ты должен мне двадцатку. Кит со вздохом достал кошелек. -- Ты смотри поосторожнее, Марго, -- назидательным тоном сказал он. Марго показала ему язык. -- Это я обещала еще до того, как отправилась в школу. А я держу свое слово. Теперь держу, -- добавила она, посмотрев на него. -- Этот урок я усвоила! Но я хотела поужинать с тобой в "Радости", так что лучше не забивай себе рабочий график на сегодняшний вечер, ладно? Кит облегченно улыбнулся. -- Арли уже заказал для нас столик. -- Здорово! А то от еды в колледже меня тошнило! -- Выбирай выражения, -- мягко заметил Кит. -- Нет, правда, -- весело сказала она. Взгляд ее упал на пышные украшения, свисавшие с галерей Общего зала, и глаза округлились от удивления. -- О, Малькольм, гляди! Что это такое? -- Это еще одна новая традиция Восемьдесят Шестого, с которой ты пока не знакома, -- со смехом ответил Кит. -- Конкурс рождественских украшений. Торговцы у каждых Врат стараются переплюнуть друг друга. Год назад пластиковый Санта-Клаус, ростом в три этажа и с размахивавшими руками, загорелся. -- Ух ты! Должно быть, долго потом пришлось выветривать всю эту вонь. -- Ага, -- усмехнулся Малькольм, -- во всех смыслах. Марго вздохнула. Веселый декор был, на ее вкус, совершенно неотразим. Потом она спохватилась и посмотрела на Кита. -- Да, кстати... Я решила, что возвращаться в Верхнее Время в ту школу, куда ты меня устроил, это пустая трата времени. Библиотека у Брайана гораздо лучше, и потом там просто ужасно! Прежде чем Кит успел взорваться, Марго положила руку ему на локоть. -- Ты просто подумай пока об этом. Мы, мы позже это обсудим, ладно? Кит возмущенно фыркнул. -- Ладно, детка моя, -- сказал он, -- но тебе придется говорить быстро и убедительно, если хочешь, чтобы я передумал. Марго рассмеялась -- совсем по-взрослому, непохоже на прежнее девчачье хихиканье. -- О, я постараюсь. Не надо хмуриться из-за этого, хорошо? Когда она взяла Малькольма под руку, ему показалось, что воздух вокруг его головы звенит и искрится. Интересно, подумал он, слышит ли Марго, как громко колотится у него сердце от одного прикосновения ее пальцев? -- Есть что-нибудь многообещающее в этой группе? -- поинтересовалась Энн, завороженно наблюдавшая за всей этой сценой. Она кивнула в сторону остальных прибывших из Верхнего Времени, вывалившихся из Первого зала на ярко освещенный проспект Общего. -- Гм... если подумать, то да. Вон идет группа палеонтологов, они собираются в Нижнее Время через Врата Дикого Запада. Пара докторов, трое аспирантов. Они подготовились -- им так кажется, -- хихикнула Марго, -- к исследованию Костяных войн. -- Костяных войн? -- удивленно переспросила Энн. Марго покосилась на Кита с видом довольной кошки, стянувшей с чужой тарелки редкую закуску. -- Да, Костяных войн. Видите ли, было два палеонтолога, Коуп и Марш, которые вечно воевали друг с другом из-за доисторических животных с американского Запада. Что-то вроде необъявленного пари насчет того, кто откроет больше неизвестных видов и переправит их останки в музеи на Востоке. Их агенты буквально нападали на лагеря друг друга, уничтожали находки неприятеля, даже перестреливались -- в общем, занятная была история. Но благодаря этому соревнованию они нарыли чертову уйму костей динозавров, открыли бог знает сколько новых видов, и так далее, и тому подобное. Так что эти парни -- ну, вообще-то одна из аспиранток вовсе даже женщина, -- в общем, они хотят изучить все это непосредственно на месте. Они сказали, что взяли с собой собственное оружие -- пистолеты и карабины, но что они упакованы на время путешествия через Главные Врата. Я заставила их пообещать, что они покажут мне свои ружья и прочее снаряжение перед отправкой Вниз, и заставила поклясться именем Господа и ангелов небесных, что прежде они пройдут краткий курс подготовки у тебя. Мне кажется, по меньшей мере один из них скорее дотронется до гремучей змеи, чем до ружей, которые у них с собой. -- Вот умница! -- улыбнулась Энн. -- Это проще простого, -- засмеялась Марго. -- Четверо из них -- мужчины -- готовы были на что угодно, только бы поболтать со мной. -- Она закатила глаза. -- Мужчины, что с них взять! Волна горячей ревности захлестнула Малькольма. Марго быстро подняла на него глаза. Должно быть, она заметила, как дернулась его рука, потому что спросила: -- С тобой все в порядке, Малькольм? -- Замечательно, -- соврал он. "Интересно, и на что похожи эти так называемые палеонтологи?" Он всмотрелся в толпу прибывших, но она была так велика, что он отказался от попытки найти их. Марго сжала его руку. -- Эй, Малькольм. Они меня утомили. То, как блеснули ее глаза, когда она улыбнулась, обожгло его огнем и холодом одновременно. -- Правда? -- "Спокойно, старина, спокойно! Держись, приятель, как говорит Кит, -- она ведь еще не сказала "нет"". -- Ха! -- добавила она. -- Даже их ископаемые твари были бы интереснее, чем они сами! Мне только хотелось посмотреть на их карабины. Кит рассмеялся. -- Малькольм, мне кажется, ты выиграл свое пари, а? Марго чуть заметно покраснела. -- Я бы этого не сказала. Время, установленное уговором, истекло давным-давно. -- Ничего, -- вздохнул Малькольм. -- Есть ведь, наверное, и другие способы узнать историю твоей жизни. -- Гм. Посмотрим, посмотрим, мистер Мур, насколько вы окажетесь изобретательны. -- Но она крепко сжала его пальцы. -- По крайней мере, -- заметил Кит, любуясь этой парой, -- ты, похоже, неплохо изучила американскую историю. Может, идея Малькольма не так уж и плоха. -- Идея Малькольма, -- буркнул Малькольм, -- задумывалась как сюрприз. Широко раскрыв глаза, Марго подняла на него взгляд. -- Сюрприз? Вы приготовили для меня сюрприз? Жар бросился ему в лицо. -- Угу. И твой дедуля делает все, чтобы его испортить. -- Вы что, поспорили? -- подозрительно спросила Марго. -- Только не я, -- вздохнул Малькольм. -- Но я бы не удивился, если бы узнал, что он поспорил с кем-нибудь. -- Разумеется, со всей Ла-ла-ландией, -- рассмеялась Энн. -- Надеюсь, у тебя есть компания на ужин -- или это внутреннее семейное дело? Марго снова покраснела. -- Гм, ты не будешь против, если мы встретимся лучше завтра за ленчем? -- Ни капельки. -- Энн взъерошила Марго волосы. -- Проказница. Славно видеть тебя снова дома. Она махнула рукой и убежала. Кит почесал в затылке. -- Э... у меня, гм... тоже дела срочные... -- Так скоро? -- удивилась Марго. Он покосился на Малькольма. -- Мне кажется, Малькольм хочет пообщаться с тобой наедине. Дед может и подождать. Но не очень долго, -- добавил он свирепо. Она крепко обняла его. -- Обещаю. Кит поцеловал ее как маленькую, в затылок, потом осторожно высвободился. -- И приоденься к ужину, ладно? -- Обязательно. Он взъерошил ей волосы так же, как Энн только что, и ушел. Малькольм сглотнул, ощутив, что горло его вдруг совершенно пересохло. -- Слушай, не хочешь, гм... перекусить сначала? Зеленые глаза Марго загорелись огнем. -- Я умираю от голода. Но не по еде. Ну же, Малькольм. Это я, Марго. Он рискнул улыбнуться. -- Похоже, лечение тебе помогло. Она улыбнулась. -- Да, психотерапевт, снимавшая стресс после изнасилования, здорово помогла. Но твои объятия нравятся мне гораздо больше. -- Глаза ее вдруг наполнились слезами, и она обхватила его руками. -- Боже, как я соскучилась по тебе! У меня голова пухнет от всего вздора, который нам вдалбливали в этой самой школе. Пожалуйста, обними меня и скажи, что все это позади! -- Эй, что случилось с моей маленькой пожирательницей огня? Рубаха на груди у него оказалась мокрой. -- Ей было ужасно одиноко. Неужели ни один мальчик из Верхнего Времени не утешил ее? Малькольм надеялся, что нет. -- Мы уже почти пришли, -- пробормотал он, прижимая ее к себе. -- Нам, гм... о многом надо поговорить. -- Правда? -- Она просияла и смахнула с лица слезы. -- О чем, например? -- О, очень о многом. -- Они вошли в лифт и нажали кнопку этажа. -- Ну, например, о пари, которое заключили Голди и Скитер. Кто из них награбит больше за месяц -- и Голди не имеет права пользоваться своими знаниями редких монет и камней, -- тот останется в Ла-ла-ландии. Проигравший должен уехать. Марго округлила глаза. -- Ты шутишь? Ничего себе пари! -- Она хитро улыбнулась. -- Мы можем как-нибудь помочь Скитеру? -- Я думал, ты его ненавидишь! Марго рассмеялась, и зеленые глаза ее загорелись дьявольским огнем -- ни дать ни взять чертенок, только что из адского огня. -- Пожалуй, да. Но Голди заслуживает большего, чем получила от нас. Гораздо большего! -- Металл в ее голосе напомнил Малькольму его любимого поэта: Известно каждому на свете То, что сказал еще мудрец: У всех животных самка, дети, Стократ опасней, чем самец... -- Ого! Это напоминает мне, что находиться с вами, юная леди, по разные стороны баррикад опасно для здоровья. -- Воспоминание о тех ужасных днях в Риме, когда он искал ее, оказалось почти нестерпимым, но прикосновение руки Марго сказало ему гораздо больше, чем ее глаза, а в них он читал боль и тоску, встряхнувшие его, как физический удар. Но приугасшие было надежды разгорелись вновь. Свен Бейли оставил сумку Марго в ящике для посылок перед дверью. Малькольм отпер ключом свою ячейку, достал оттуда пожитки Марго, затем отворил дверь в квартиру и пропустил Марго внутрь. -- Ой, ты ее заново обставил! Уау! У тебя теперь настоящая мебель! Малькольм пожал плечами. -- Немного денег еще никому не повредило. -- Не расстраивайся из-за меня, Малькольм, -- рассмеялась Марго. -- Я знаю, что сама виновата в том, что нас всех чуть не убили, но видишь: что-то хорошее из этого все-таки вышло! -- Она махнула рукой, чуть не сбив на пол лампу. -- Ой! Извини. Это была его любимая Марго, точно. Вот только захочет ли она стать его Марго? -- Я... э... у меня тут есть кое-что. Я... то есть... -- Малькольм, -- она взяла обе его руки в свои, -- что с тобой? Это же я. Та самая безмозглая дуреха, которую тебе пришлось спасать с костра португальских охотников на ведьм.. Ты же весь дрожишь! Что случилось? Он смотрел в ее бездонные зеленые глаза, переполненные тревогой и даже страхом. Когда она потянулась и коснулась его губ, он почувствовал, что в его душе что-то тает. Если она скажет "нет"... -- Все в порядке, Малькольм. Что бы ни было, скажи мне. "Не смей больше увиливать", -- мрачно приказал он сам себе и полез в карман за маленькой желтой коробочкой. -- Я тут смотался Наверх на пару дней и... вот, заказал для тебя... Она с любопытством открыла коробочку и побледнела. -- Малькольм!.. -- Голос ее дрогнул. И потрясающие зеленые глаза тоже. -- Ты согласна? -- прошептал он. По лицу ее пробежала тень нерешительности, и сердце у Малькольма перестало биться. -- Малькольм, ты же знаешь: мое сердце и моя душа мечтают о разведке, -- прошептала она. -- Ты... ты не будешь против? Он прокашлялся. -- Нет, если только ты будешь брать меня с собой. Глаза ее округлились. -- Но... -- А я-то думал, давно прошли уже те времена, когда я мог трусить. И вдруг Марго оказалась в его руках, плача и целуя его одновременно. -- Никогда больше не говори так! Слышишь меня, Малькольм Мур? Никогда, никогда не говори так! Потом она отдала ему кольцо и протянула руку. Пальцы его дрожали. Только с третьей попытки Малькольму удалось надеть кольцо ей на безымянный палец. Золотое колечко, которое прижмет ее сердце к его сердцу... Марго согнула пальцы и долго молча смотрела на кольцо. Бриллиант, в поисках которого она чуть не погибла в Южной Африке, сиял в мягком свете лампы. -- Да, -- прошептала она. -- О да, Малькольм, я согласна. И прежде чем к Малькольму успело вернуться дыхание, глаза ее вдруг тревожно расширились. -- О Боже, а что скажет Кит? Малькольм сумел даже несмело усмехнуться. -- Дедушка не против. Брови ее сдвинулись у переносицы, и зеленые глаза вспыхнули -- сейчас она была совсем как ирландская бродячая кошка. -- Ах, значит, он знает, да? Интересно, я единственная на вокзале не знала, что выхожу замуж? Малькольм в замешательстве почесал нос. -- Ну, гм... ты же знаешь Ла-ла-ландию. -- Еще бы мне не знать, -- недоверчиво пробормотала она, но взгляд ее смягчился. -- Марго Мур. Что ж, мне нравится, как это звучит. Звучание своей фамилии в сочетании с ее именем оказало удивительное воздействие на кровь Малькольма. Свет в комнате странным образом померк. -- Тогда... Как ты насчет медового месяца в Денвере? Я купил билеты... Поцелуи Марго смогли бы свести с ума и самого здравомыслящего человека. Когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Марго выдохнула ему в щеку: -- Мысль мне нравится. А теперь перестань увиливать, Малькольм Мур, и тащи меня в постель! Без лишних слов он так и поступил. Он опасался, что страдания, причиненные ей теми проклятыми португальскими торговцами, могут каким-то образом поставить между ними барьер, которого ни он, ни она не смогут одолеть. Но нежность и страсть, которые так хорошо запомнились ему по Риму, только удвоились в тиши его спальни. Он почти с ума сходил от жажды прикосновения, ласки и стремления дарить наслаждение той, что выстрадала так много. И после того как они, обессиленные, оторвались друг от друга, Марго снова заплакала, почти так же горько, как в тот ужасный день в Риме. Но на этот раз, вместо того чтобы убегать, она прижалась к нему и позволила утешать себя всеми глупыми, бессмысленными словами. И они подействовали, потому что она уснула на его плече, прижавшись к нему мокрой щекой. Малькольм целовал ее волосы и думал, сможет ли она когда-нибудь доверить ему свою душу так же, как доверила тело. Кольцо, поблескивающее в полутьме на ее пальце, вселяло в него надежду. По крайней мере начало положено. Малькольм лежал без сна, глядя в темноту, и обнимал ее, спящую. Когда она наконец проснулась, их второе слияние прошло еще прекраснее. И на этот раз, задремывая у него на груди, она сказала чуть слышно, словно вздохнула, те слова, которые он так давно хотел услышать от нее: -- Я люблю тебя, Малькольм Мур. Обними меня... Так он и сделал. Глава 9 -- Его зовут Чак, -- произнес голос на том конце провода. -- Чак Фарли. Скитер не имел ни малейшего представления, кто ему звонит; во всяком случае, звонивший сумел завладеть его вниманием. -- Да? Ну и что с ним? -- Он проходил Главные Врата один. Не в составе какой-либо группы. Он носит пояс с деньгами, не продекларированными в ДВВ. Как раз сейчас он наводит справки в отелях, какое время интереснее всего посетить. Говоривший повесил трубку, прежде чем Скитер успел спросить, кто такой он сам, почему позвонил именно ему и откуда знает всю эту соблазнительную информацию. Может, это Голди снова пытается подставить его? Или ДВВ? Или кто-то из местных? Он не забыл странную заинтересованность Йаниры в том, кто выиграет это пари. Возможно, у него больше союзников, чем он думал раньше Скитер решил выследить мистера Фарли и своими глазами посмотреть, что делает здесь этот одиночка Сверху. И если этот денежный пояс действительно существует... что ж, тогда Скитер может выиграть пари одним ловким ходом. Все, что ему для этого потребуется, -- это немного ловкости. Вопрос только, какую тактику избрать в данном конкретном случае? Нетерпеливо потирая руки, Скитер отправился на рекогносцировку. Еще Есугэй учил его тому, что предварительная разведка территории -- ключ к победе. Он узнает, что нужно здесь этому Чаку Фарли, и использует это для того, чтобы освободить этого джентльмена от пояса, набитого недекларированными деньгами. Скитер ухмыльнулся и, весело насвистывая, отправился в Общий зал. * * * -- Не декларировал? Вы в этом уверены? -- Голди так разволновалась, что почти перешла на визг. -- Абсолютно. Я видел этот самый пояс у него под рубахой, когда он выходил в сортир. И пояс тугой. Не иначе как много тысяч туда напихал. Золотые видения поплыли перед глазами Голди: изысканные сладости, галантные принцы-Щелкунчики, а также образ закованного в наручники Скитера, которого, невзирая на все протесты и увертки, вышвыривает через Главные Врата лично Монтгомери Уилкс, а сама она, как добрая бабушка, машет ему вслед платочком. -- Как его зовут и где он сейчас? Голос на том конце провода хихикнул. -- Называет себя Чаком Фарли. Сейчас он ходит по гостиницам и задает вопросы. Вроде того, какие Врата интереснее. Похоже, он еще не решил ничего определенного. Мне это показалось немного странным, так что я сам навел кое-какие справки. "Путешествия во Времени" утверждают, что он не заказывал билетов ни через одни из их Врат, и в списках клиентов маленьких фирм он тоже не значится. -- Ну-ну. Большое спасибо. Голди задумчиво положила трубку. Или у них на руках какой-то спекулянт, рассчитывающий быстро и незаконно разбогатеть, или они наткнулись на богатого дурака, ищущего развлечений. Все равно этого не узнать, пока она сама не переговорит с ним. Кем бы он ни был, она нацелилась на этот пояс и не включенное в декларацию содержимое, которому самое место в ее руках. Идиот. Чак Фарли и не знает еще, что он уже ступил одной ногой в сеть к Голди Морран. И как славный тихий паук, она принялась плести серебряную паутину обмана, чтобы заполучить в нее эту маленькую жирную муху. * * * Скитер стоял в тени бутафорской мраморной колонны напротив "Радости эпикурейца", глядя на худого невзрачного типа с темными волосами и невыразительными глазами, читавшего вывешенное у входа меню. При беглом осмотре Чак Фарли отнюдь не впечатлял, но наметанный взгляд сразу же обнаруживал присутствие того пояса с деньгами, о котором говорил по телефону анонимный информатор. Скитер собрался уже выйти из укрытия, чтобы изучить меню вместе с ним, когда на площади показались Кит Карсон, Малькольм Мур и -- что главное -- Марго Смит. Они оживленно болтали. Скитер чертыхнулся про себя и отступил глубже в тень. На безымянном пальце левой руки Марго красовалось кольцо с огромным бриллиантом. "Так! И что она только нашла в этом гиде?" Малькольм Мур невзрачностью не уступал Чаку Фарли, а невезение неотступно следовало за ним по пятам, будто его кто цепью приковал к ботинку. Ну конечно, в последнее время он немного поправил свои дела. Что-то там выгорело у них с Китом -- и то, что Скитеру до сих пор не удалось даже подступиться к этой загадке, сводило его с ума. Тем не менее в данном случае он успешно сдерживал свое любопытство -- при том, что Скитер был любопытнее любого другого жителя ВВ-86, он старался держаться подальше от всего, так или иначе связанного с Китом Карсоном. Есугэй хорошо вышколил его: Скитер знал, когда противник сильнее. Умный воин разборчив в выборе жертвы. Одно дело гордость, совсем другое -- глупость. Пять лет в юрте Есугэя еще как научили Скитера распознавать разницу. Их компания задержалась перед входом в "Радость". Они потоптались у входа и перекинулись парой вежливых слов с Фарли, прежде чем глянуть на меню. "Ну же, входите быстро, пока он думает, обедать или нет". Фарли вежливо кивнул в ответ и пристроился к длинной очереди приезжих, ожидающих свободного столика. Для всех, кроме местных, попасть в "Радость эпикурейца" -- дело непростое. Бронировать стол приходилось за несколько недель, и долгое ожидание было здесь правилом, а не исключением. Но местные всегда могли рассчитывать на место за одним из зарезервированных столиков, которые Арли Айзенштайн держал специально для таких случаев Рот Скитера наполнился слюной. Запахи, доносившиеся из всемирно известного ресторана, будоражили аппетит, но у Скитера не было денег на обед в "Радости", тем более теперь, когда он откладывал любую мелочь в счет победы. Конечно, он ухитрился попасть сюда раз или два в прошлом, уговорив доверчивого туриста, у которого денег было больше, чем мозгов, угостить его изысканным обедом Но подобное случалось нечасто, и то, что голод был для Скитера привычным состоянием, только усугубляло это. Голоса терпеливо ожидающих туристов мешали Скитеру услышать, о чем говорят Кит Карсон и эти двое. Скитер усилием воли обуздал свое нетерпение. Если они сейчас войдут, он сможет подойти поближе и завязать разговор с Чаком Фарли Мимо проехал мусорный контейнер. И толкал его -- Скитер точно узнал этого типа из Нижнего Времени -- один лучник-валлиец, попавший сюда через нестабильные Врата прямиком из битвы при Орлеане. Вот он остановился и громко что-то прокричал. Марго обнялась с ним, смеясь и спрашивая что-то -- что именно, Скитер не расслышал. Когда она показала ему кольцо на пальце, валлиец почтительно поклонился Киту и Малькольму. Кайнан Рис Гойер был одним из немногих выходцев из Нижнего Времени, рядом с которыми Скитер ощущал себя неуютно. Во-первых, этот человек принес что-то вроде средневековой клятвы верности Киту, в результате чего его дела во многом касались Кита -- а следовательно, отнюдь не касались Скитера. Во-вторых, лицо валлийца приобретало угрожающее выражение всякий раз, когда он смотрел в сторону Скитера. Скитер не имел ни малейшего представления, что он такого сделал, чтобы так настроить этого человека против себя; он даже не помнил, чтобы ему приходилось с ним говорить, но с другой стороны, валлиец вообще все то время, что он провел в Ла-ла-ландии, вел себя довольно странно. Он определенно непредсказуем, хотя это слишком мягко сказано. Порой он становился просто опасным -- вроде того случая, когда он напал на Кита с крокетной битой, пытаясь убить его. Скитер скрестил руки на груди и прислонился к колонне. "Отлично. Импровизированная встреча прямо перед моей богатой дичью. Вот и говорите теперь про удачу..." Может, невезение Малькольма Мура заразно? С тех пор как Скитер вызвал Голди на это дурацкое пари, ни одна из его операций не получила успешного завершения. "О чем я вообще думал? Ведь всем и каждому известно, что Голди невозможно побить ни в чем. Если и есть кто-то сумасшедший, так это я". И все равно вызов, который она ему бросила, задевал его гордость. У него не было другого выбора, и он знал это. Возможно, она тоже знала, будь проклята эта нечистоплотная гарпия. Хорошо хоть, записи Брайана Хендриксона показывали, что она опережает его совсем ненамного. Пара удачных операций, и он вырвется вперед. Далеко вперед. Скитер осторожно высунулся из-за колонны посмотреть, что делает его "дичь", и услышал прямо над ухом тяжелый удар. Он вздрогнул и оглянулся. Перед его лицом еще дрожала в воздухе рукоятка ножа, металлическое лезвие которого наполовину ушло в пластиковое покрытие колонны. Скитер вытаращился на нож. Если бы он не выглянул сейчас, а оставался стоять как... Он резко обернулся, шаря взглядом по толпе... О Боже! Люпус Мортиферус. Гладиатор ринулся на него. Скитер пригнулся, выдернул нож из колонны -- чтобы не оставаться совершенно безоружным, если разъяренный римлянин все-таки догонит его на этот раз, -- и пустился наутек. Туристы, терпеливо стоявшие в очереди перед рестораном, выпучили глаза при виде несущегося мимо них Скитера с ножом в руке и гонящегося за ним по пятам гладиатора в ковбойской одежде. Только сейчас Скитер ощутил жжение в шее. Он выругался, провел по шее рукой и поперхнулся. Кровь на пальцах дала ему понять, как близка была смерть. Быстро покосившись на лезвие, он увидел на острие тонкую полоску подсыхающей крови. "Боже... если он был отравлен..." Тогда он в беде, в большой беде. Ноги вдруг подкосились, но он собрался с силами и взлетел вверх по лестнице. Петляя между туристами, Скитер пересек галерею и бросился к лифту. Дверь отворилась с мелодичным звонком. Он нырнул внутрь и нажал кнопку верхнего этажа. Двери закрылись как раз перед самым носом взбешенного гладиатора. Лифт плавно взмыл вверх. Скитер привалился к стенке, прижимая руку к шее. Черт, черт, черт! Ему нужно пойти в лазарет и показаться Рэчел Айзенштайн. Вместо этого гордость и страх послали его в лабиринт Жилого сектора. Если он явится к Рэчел, ему придется объяснять, где это он заработал длинный порез на шее. А это приведет к неприятным признаниям в извлечении прибыли из путешествий по времени. Нет, поход в лазарет исключается. И этот проклятый тип из прошлого узнал, должно быть, уже достаточно о Ла-ла-ландии, чтобы подстерегать его у входа в клинику. Скитер чертыхнулся про себя и направился домой. Когда он добрался наконец до своей квартиры, его трясло от шока и потери крови. Как ни зажимал он рану рукой, кровь сочилась между пальцами и стекала на рубашку. Он испытывал сильное искушение позвонить Буллу Моргану и сообщить о нападении, наплевав на последствия. Этот гладиатор... Сейчас ему было по-настоящему страшно. Одно дело -- выигрывать пари у Голди, но совсем другое -- подыхать ради этого. Трясущимися руками запер он за собой дверь, неверными шагами устремился в ванную и, увидев в зеркале свое отражение -- мертвенно-белая маска с каким-то даже зеленоватым оттенком, -- ожесточенно выругался. Шипя сквозь зубы от боли, он промыл длинный, глубокий порез. "Прости, Есугэй, это правда больно". Антисептик, гель-антибиотик и повязка превратили его в жертву чрезвычайно длиннозубого вампира. -- Придется поносить некоторое время свитеры с высоким воротом, -- пробормотал Скитер. -- Ничего, это переживем. Будем надеяться только, что этот проклятый нож не был отравлен. В противном случае он очень скоро это узнает. Все еще не выбрав между звонком Буллу Моргану и молчанием, он выключил свет в ванной и проплелся в гостиную. Он врубил телек и рухнул в свое любимое кресло, изможденный, напуганный и все еще слегка дрожащий. Ему нужны были еда, сон и болеутоляющее. Еду и сон он может получить, не выходя из дома. Вот с болеутоляющим... аспирин разжижает кровь, это некстати. Придется удовольствоваться чем-нибудь вроде ибупрофена, если только у него найдется. В темной квартирке зазвучала музыкальная заставка вечернего выпуска новостей. Подобно "Газете Шангри-ла" программы новостей Ла-ла-ландии представляли собой скорее собрание сплетен, чем настоящие последние известия. Большинство из подвизавшихся здесь так называемых журналистов -- дешевые бульварные писаки, по тем или иным причинам неспособные работать в Верхнем Времени. Они шатались по Вокзалам Времени в надежде, что какой-нибудь горячий репортаж поможет им заново начать карьеру журналиста Наверху. Еще они постоянно ругались из-за перепадающих крох бюджета, оборудования и студии. Скитер пожал плечами -- и вздрогнул. В свое время, вернувшись еще мальчишкой в Верхнее Время, он проникся исключительной неприязнью к этой братии, разбившей на лужайке у них перед домом настоящий табор в надежде щелкнуть камерой или даже отхватить эксклюзивное интервью с парнем, который жил с папашей Чингисхана... да что там, с сосунком, который сам стал Чингисханом. Журналисты сыграли далеко не последнюю роль в его решении смыться ночью и отправиться в Нью-Йорк. В этом прогнившем до основания городе историю вроде его собственной можно было без особого труда похоронить под грудой информации о коррумпированных политиках, росте преступности, насилия и греха -- собственно, последнее и делало Нью-Йорк тем местом, где полудикий приемный монгол мог отточить свои таким трудом наработанные навыки. Скитер вздохнул. Это были суровые годы, во многих отношениях куда более суровые, чем жизнь в стойбище Есугэя. Но он выжил. Одна мысль о возвращении... "Я всегда могу снова шагнуть в Монгольские Врата, -- напомнил он себе. -- Темучин должен сейчас биться с Аргутаем, и весь его род сейчас где-то там. Темучин примет меня, возможно, он даже помнит парня, развлекавшего его всякими фокусами по вечерам, пока взрослые ели, рассказывали друг другу истории и напивались до блевоты. Жить с Темучином лучше, чем возвращаться в Нью-Йорк". Да что там, почти все что угодно лучше, чем возвращаться в Нью-Йорк. Он не был уверен в том, что проживет долго, если вернется, и привык за эти годы к комфорту, но есть ведь судьба и похуже, чем пасть в битве. Кстати о судьбе... так звонить ему Буллу Моргану или нет? Наконец пошел выпуск новостей, которого он ждал, и на экране появилось тошнотворно-сладкое личико "Джуди, Джуди Джейнс!". Она ослепительно улыбнулась камере и похлопала ресницами, приняв идиотский вид, вполне соответствующий идиотскому содержанию. Однако первое же ее сообщение вмиг приковало внимание Скитера. Инцидент, имевший место сегодня вечером в Общем зале прямо перед входом в "Радость эпикурейца", заметно удивил местных жителей и озадачил службу безопасности. Непосредственная свидетельница события, всем хорошо известная жительница вокзала Голди Морран, любезно согласилась поделиться впечатлениями с нашими зрителями. На экране появился Враг крупным планом. Скитер изощренно выругался. По-монгольски. -- Ну, я не совсем уверена, все произошло так быстро, но мне показалось, что Скитер Джексон выскочил из-за той колонны и побежал от человека, которого я никогда в жизни не видела. -- Вы абсолютно уверены в том, что это был именно он, мисс Морран? На несколько секунд на экране появилась улыбающаяся физиономия Скитера с его идентификационной карточки. Подпись под фотографией гласила: "Безработный мастер-мошенник". Скитер пришел в совершеннейшую ярость. Камера переключилась на панораму Общего зала. Да, это был момент торжества Голди. Глаза ее сияли дьявольским светом. -- Ну... нет. Я не могу поклясться в этом, но, видите ли, мы со Скитером заключили довольно крупное пари, так что я предприняла некоторые шаги, с тем чтобы следить за его перемещениями. Боюсь, я не могла бы считаться официальной свидетельницей для вокзальной службы безопасности, но этот человек был действительно похож на него. Но знаете ли, -- ее губы скривила злобная усмешка, -- в наше время развелось столько мошенников, что их уже трудно стало различать... Все они так похожи... Остальная часть репортажа -- обыкновенный треп и домыслы, совершенно бездоказательные, разумеется, но каждое слово было тщательно просчитано: они все сделали, чтобы лишить его последнего шанса задурить голову любому, кто посмотрел бы эту передачу. В полумраке комнаты Скитер стискивал кулаки в бессильной ярости. Заявить о своем ранении? Черта с два! Он выиграет это пари и вышибет эту гарпию с пурпурными волосами отсюда к чертовой матери! Скитер свирепо ткнул пальцем в пульт, переключая канал. Комната наполнилась убаюкивающей музыкой и медленно сменявшими друг друга пейзажами как Верхнего, так и Нижнего Времени. И с этим сраным гладиатором он тоже сам разберется. Ничто не испортит ему игры. Даже Люпус Мортиферус и его пятьдесят проклятых золотых аурий. Он нашел нож, чуть не лишивший его жизни, и стиснул пальцы на рукоятке. Скитер Джексон не был искушенным бойцом -- он ведь был еще совсем мальчишкой, когда его, так сказать, "спас" изумленный разведчик, -- но пару финтов он знал. Возможно, Люпуса Мортиферуса ждет не меньший сюрприз, чем Голди Морран. Он злобно швырнул нож через всю комнату, и тот вонзился лезвием в мягкую облицовку стены. Классный метательный ножик... Ублюдок! Нож был совершенно современный. Или он украл его, или кто-то ему помогает. Скитеру надо было узнать, так это или нет. И если помогает, то кто. И чем скорее он это узнает, тем лучше. Задача обезвреживания этого гладиатора выходила на первый план. В отличие от большинства монголов, весьма невысоко ставивших человеческую жизнь, Скитер свою ценил очень высоко. Он совершенно не собирался погибать от рук оскорбленного типа из Нижнего Времени, отрезавшего языки тем несчастным, которыми владел, и потрошившего людей ради забавы и денег. Запертый между двумя мирами, вырастившими его таким, каким он стал, Скитер Джексон слушал музыку, баюкал больную шею и не мог решить, убить ли ему гладиатора каким-нибудь дьявольским методом, или же изыскать способ отправить его туда, откуда он явился, -- навсегда, разумеется. Можно представить себе, как сильно боролись в его душе два этих мира, если к тому утреннему часу, когда он все же уснул, он так и не пришел к какому-либо решению. * * * Малькольм встретил Марго, когда она выходила из душа, и от одного ее вида совсем раскис. Все же он сумел совладать со своим голосом: -- Ты всегда так потрясающе выглядишь нагишом, Марго? Марго подмигнула и жестом коварной обольстительницы протянула ему полотенце, чтобы он вытер ей спину. Малькольм зарычал, но вытер ей спину так же нежно, как вытирал бы испуганному фавну. -- Так, значит, ты делала домашние работы? -- спросил он. Он и не думал, что его голос может звучать так хрипло. Марго рассмеялась. -- Спрашиваешь! Каждую свободную минуту, когда не сидела в классе. Ты даже не поверишь, как прозвали меня приятели. -- Ну? -- спросил Малькольм, грозно выгибая бровь, чтобы скрыть приступ отчаянного страха при мысли о том, что кто-то из этих приятелей мог быть достаточно молод и красив, чтобы обратить на себя ее внимание. -- Да! Сумасшедшая Марго, вот как они меня называли. Я не ходила ни на вечеринки, ни на пикники -- если только это не было связано с чем-то важным из того, что я изучала, -- и я ни разу не ходила на свидания. -- Ты в этом уверена? -- поддразнил ее Малькольм. Взгляд ее зеленых глаз сделался вдруг совсем серьезным. -- Ни разу. -- Она сжала его руку. -- Неужели ты думаешь, что все эти мальчуганы, которые только и умеют, что лакать пиво и похваляться своими подвигами, могут хоть сколько-нибудь интересовать меня? После всего, что мы пережили с тобой, Малькольм? Разве что одному Богу -- а может, и кому посильнее -- удастся разделить нас. Малькольм уронил полотенце и нежно поцеловал ее. Впрочем, поцелуй их недолго оставался нежным. Когда они наконец оторвались друг от друга, задыхаясь и пылая, Малькольм едва смог выдавить из себя: "Ясно". Глаза Марго вновь смеялись, сияя зелеными искорками. -- Я только хотела убедить тебя. Малькольм облизнул опухшие губы, потом улыбнулся. -- Отлично! -- Впрочем, когда он потянулся к ней для еще одной попытки, Марго со смехом отпрыгнула. -- Ох нет! Я такая жутко чистая и хочу такой оставаться по меньшей мере час, мистер Мур! -- Она нырнула в спальню и меньше чем через две минуты появилась оттуда в модных черных джинсах в обтяжку, легком свитере и мягких темных ботинках. Малькольм вдруг заметил, что на всех ее вещах стоят солидные парижские марки. Она не разменивалась на яркие однодневки, явно отдавая предпочтение той одежде, которая никогда не выйдет из моды. -- Ладно, -- заявила она, мотнув не просохшими еще волосами -- волосами, над которыми, похоже, хорошо поработали в парижском салоне. -- Ты говорил что-то про ленч? -- Гм... Ну да, конечно, говорил. Отлично, Марго, тогда пошли -- сейчас же! Он грозно сдвинул брови. Марго рассмеялась и схватила его под руку. Они вышли из квартиры и пошли по коридору к ближнему лифту. Они так и шли, не отпуская рук, и воздух между ними, казалось, гудел от невидимых глазу, но осязаемых токов. -- После ленча куда? -- хрипло спросила Марго, когда они вошли в лифт. -- К тебе или ко мне? Малькольм ничего не мог поделать с приступом острого желания, пронзившего его стрелой, но все же он не потерял голову настолько, чтобы не помнить конечно, формально у Марго каникулы, но ей надо уделить время и учебе, причем не у Малькольма в постели. Или на диванчике. Или на полу в столовой. Или... Он тяжело вздохнул -- Боюсь, ни туда, ни туда. Есть еще один человек, с которым я тебя хотел познакомить. Зеленые глаза вспыхнули вдруг подозрением. -- С кем это? Малькольм усмехнулся и щелкнул ее по носу. -- Марго Смит, уж не ревнуешь ли ты? Ничего, тебе она понравится. Можешь мне поверить. Она уже жила здесь, но еще не открыла своего киоска, когда ты была в Ла-ла-ландии в прошлый раз. Она стоит того, чтобы с ней познакомиться, это точно. -- О'кей, слушаю и повинуюсь. После ленча и познакомишь! Какое-то мгновение Марго держалась совершенно так же, как несколько месяцев назад. Приятно знать, что не все в ней еще повзрослело. Он даже не очень хотел, чтобы эта часть ее менялась. -- Ладно, познакомлю. Но только не после ленча, а до него. Я, можно сказать, требую! Марго притворно надула губки, и Малькольм нажал на кнопку Общего уровня. Лифт послушно зажужжал, унося их вверх. Малькольм вывел ее на Малую агору, которая вообще-то заметно отличалась от оригинала. Во-первых, здесь не было привязанных или посаженных в клетки животных на продажу или съедение. Во-вторых, здесь не было ни Сократа, ни его учеников. Вместо этого здесь стояли киоски, и почему-то только один плотно обступила толпа покупателей. Остальные торговцы поглядывали на этот киоск с различными чувствами -- кто с яростью, а кто с безысходной тоской. Малькольм повел Марго прямиком к этой толпе. Ну да, конечно. -- Ты уверен, что мы не помешаем ее торговле? Вон как бойко идут у нее дела. Малькольм только ухмыльнулся. -- Поверь мне, она будет нам только благодарна. Он бесцеремонно протолкался через толпу, и Марго оказалась вдруг лицом к лицу с потрясающей женщиной, красивой столь экзотической красотой, что Марго такую видеть еще не доводилось. Глаза ее, темные как бархат, казались старше ее возраста -- лет двадцати с небольшим. Пока Марго в оцепенении смотрела на нее, пытаясь понять, что же так потрясло ее в этой женщине, лицо той вдруг осветилось исключительной, какой-то древней улыбкой. -- Малькольм! Добро пожаловать! Марго вдруг окаменела от нахлынувших на нее подозрений. Пока она была в колледже, никто не мешал Малькольму... -- Йанира, это Марго. Она внучка Кита Карсона, и она -- та, на ком я хочу жениться. Женщина улыбнулась, и на этот раз улыбка ее посвящалась исключительно Марго. -- Для меня большая честь познакомиться с тобой, Марго, -- тихо произнесла она. -- Малькольму повезло вдвойне. -- Темные глаза пронизывали всю ее насквозь. -- И он снимет ту боль, что носишь ты в сердце, я знаю, -- продолжала она еще тише. -- Он поможет тебе забыть твое детство и подарит тебе много, много счастья. Марго молча смотрела на нее, не понимая, откуда та знает все это, -- разве что проболтался кто-то из тех немногих, кто знал? Это было бы вполне в духе Ла-ла-ландии, если бы ее отец, ее дед и Малькольм Мур оказались не единственными, кто знал о ней. Она оглянулась на Малькольма и с удивлением заметила, что все окружавшие киоск "покупатели" с ожесточением записывали что-то, протягивая к ней диктофоны или ловя ее в объективы видеокамер. Ее охватил внезапный гнев на бесцеремонное вторжение в ее жизнь, но она все-таки совладала с собой, оставшись внешне невозмутимой. Она сделала глубокий вдох, потом повернулась к Йанире. Глубоко-глубоко в этих темных глазах Марго увидела улыбку -- улыбку, понимавшую и ее гнев, и его причины. -- Спасибо, -- медленно произнесла она, все еще в смятении, поскольку абсолютно твердо знала, что ни Кит Карсон, ни Малькольм Мур не сказали бы этого ни одной живой душе. И она была абсолютно уверена, что отец ее ни разу в жизни не ступал ногой на ВВ-86. Ответная улыбка Йаниры загадочностью своей не уступала Моне Лизе, напомнив Марго те изящные белые статуи из давних времен, что стоят в мраморных музейных залах нагие или искусно задрапированные. -- Йанира Кассондра пришла на ВВ-86 несколько лет назад, -- тихо пояснил Малькольм. -- Через Врата Философов. -- Значит, вы из Нижнего Времени? Я и не подумала бы, -- добавила Марго, когда Йанира чуть кивнула. -- Ваш английский просто безупречен. Легкая улыбка, как луч света в облаках, промелькнула на лице Йаниры. -- Ты очень добра. Так и не придя в себя окончательно, Марго сосредоточила внимание на самом киоске и его содержимом. Искусно вышитые бумажные и льняные платья вроде того, которое было на самой Йанире, лежали, аккуратно сложенные, среди брошей, украшений для волос, красивых шалей, маленьких флаконов бог знает чего, кучки разных камней и кристаллов -- образцы висели на нитках, переливаясь на солнце, -- какие-то талисманчики, вырезанные из кости, дерева или драгоценных камней, даже маленькие бархатные мешочки, перетянутые тесемками, маленькие бирки на которых гласили: "Счастье", "Богатство", "Любовь", "Здоровье", "Дети". Надписи были выполнены буквами, стилизованными под античный греческий шрифт. Были здесь и палочки благовоний, маленькие курильницы, а также компакт-диски с названиями вроде "Тайны Афродиты: священная музыка Олимпа". И венчали все это потрясающе красивые ювелирные украшения в каком-то ужасно древнем стиле, все на вид подлинные, чего никак не могло быть, судя по ценам. -- Вот это киоск! -- восхищенно вздохнула Марго. Йанира негромко рассмеялась странным, журчащим смехом. -- Да, он немного... немного не похож на другие. -- Марго, -- сказал Малькольм, совершенно не обращая внимания на окружавшую их толпу, скрипевшую перьями и жужжавшую диктофонами и видеокамерами. -- Ты ведь помнишь молодого Маркуса, да? -- Бармена из "Нижнего Времени"? Ну конечно, очень хорошо. -- Она ощутила, что щеки ее пылают при воспоминании о той первой, унизительной встрече с Китом. Собственно, эта краска на щеках была совершенно невинной, но Йанира могла не понять ее. -- А что? Малькольм улыбнулся и кивнул на Йаниру. -- Они женаты. У них две чудесные дочки. -- О, как замечательно! -- вскричала Марго, совершенно забыв все свои подозрения. -- Я вас поздравляю! Маркус такой... такой добрый. Всегда старается, чтобы всем было хорошо, и обращается к тебе как к королю. Вы должны быть очень счастливы с ним. Что-то в этих бездонных глазах отозвалось на теплоту ее слов. -- Да, -- прошептала Йанира. -- Но не стоит говорить о счастье. Боги могут подслушать. Пока Марго думала, как ей относиться к этому заявлению, Малькольм продолжал беседу. -- Ты уже делала перерыв на ленч, Йанира? Мы с Марго как раз собирались. Мы тебя приглашаем, и не пытайся возражать. Арли Айзенштайн нажил кучу денег на тех рецептах сырных пирогов, которые ты отдала ему, можно сказать, даром, так что пошли отведаем их вкус, если уж его денег нам не видать. Йанира неожиданно рассмеялась. -- Отлично, Малькольм. Я с удовольствием приму ваше предложение. Она опустила искусно расписанные фанерные щиты и заперла киоск. Они терпеливо ждали и улыбнулись, когда она присоединилась к ним. Йанира держала в руках странный сверток из коричневой упаковочной бумаги, перевязанный бечевкой. Он напомнил Марго какой-то мюзикл с монахинями, нацистами и побегами. -- Доставка на дом после ленча? -- спросил Малькольм. -- Что-то вроде этого, -- с улыбкой кивнула Йанира. Не особо обращая внимания на их беседу, Марго вдруг обнаружила, что ей нравится походка Йаниры и то, как колышется ее платье при каждом шаге. Она попробовала подражать -- и не без успеха, но чего-то все-таки не хватало. Марго твердо решила купить себе как-нибудь такое же платье -- во сколько бы это ей ни обошлось -- и проверить эффект на уравновешенном британце Малькольме Муре, который и так таял в ее руках и покрывал ее всю поцелуями своих дрожащих губ всякий раз, когда они занимались любовью. Увы, вся толпа этих дурацких типов с блокнотами, диктофонами и видеокамерами продолжала следовать за ними по пятам. -- Кто эти люди? -- прошептала Марго, прекрасно понимая, что и этот ее шепот все равно будет уловлен и записан. Йанира скривила губы так, словно наступила на кучку дерьма. -- Это самозваные послушники. -- Послушники? -- Да. Видишь ли, я была жрицей высокого ранга в храме богини Артемиды в Эфесе, пока мой отец не продал меня замуж. Я была только частью платы в крупной сделке с торговцем слоновой костью и янтарем. Человек, которому он меня отдал, был... недобр. Марго вспомнила тех ужасных португальцев в Южной Африке, потом своего отца -- и вздрогнула. -- Да. Я понимаю. Йанира пристально посмотрела на нее и мягко сказала: -- Да. Ты понимаешь. Мне очень жаль, Марго. -- Ничего, -- пожала она плечами. -- Что было, то прошло. Это ее заявление было встречено еще одной лучезарной улыбкой. -- Верно. Здесь проще забывать о несчастьях. -- Йанира громко рассмеялась. -- В день, когда вон эти, древние, -- она показала на фермы, где сидели птеродактили размером с ворону и небольшая стайка зубастых птиц, -- попали сюда через большие нестабильные Врата, я спряталась под ближайший киоск и молилась, чтобы кто-нибудь Спас меня. Когда я осмелилась выглянуть, я увидела большого, накрытого сетями, и маленьких, летавших вокруг кровожадными гарпиями! Марго с Малькольмом тихо засмеялись. Малькольм задумчиво почесал затылок; он раскраснелся от смеха, и в глазах прыгали бесенята. -- Видела бы ты меня в тот день, когда я пытался удержать это чудище, а оно мотало меня как листок, угодивший в смерч. В конце концов я упал-таки и приземлился в десяти футах от этого места! Они продолжали смеяться, когда дошли до Римского города. Малькольм провел их в жаркий, полный людей зал "Радости эпикурейца", к одному из столов, постоянно зарезервированных для жителей ВВ-86. Разочарованные "послушники" понуро толпились у входа -- внутрь их не пустили. Туристы -- они забронировали себе столики за несколько месяцев -- с пристальным любопытством наблюдали за их странной компанией. -- Боже мой! -- услышала Марго возбужденный женский шепот. -- Это местные! Настоящие местные! Интересно, кто это? -- Может, это Кит Карсон? -- сдавленно прошептала другая туристка. -- Просто помереть как хочется хоть разок поглядеть на Кита Карсона! -- Нет, нет, ты что, новостей не смотришь? Это Малькольм Мур, тот самый загадочно разбогатевший гид, а это Марго Смит, внучка Кита Карсона. Кажется, та самая внучка, о существовании которой он даже не знал. Об этом кричали в свое время все газеты! И телепрограммы уделили этому не меньше чем по полчаса. Я записала все программы, просто чтобы сравнить. Нет, я не понимаю, как ты могла пропустить такое! А та женщина, которая с ними сидит, -- попробуй догадайся, кто это? -- Э... нет... я не помню, кто это. -- Знаешь все эти церкви Святой Артемиды? Они тут на Вокзале чуть ли не на каждом шагу. Так вот, это Йанира Кассондра, живая богиня, заклинательница, которой известны древние тайны. Она живет здесь, спасаясь от преследований. Глаза второй женщины округлились настолько, что стали размером с блюдце. -- Правда? -- сдавленно пискнула она. -- Ой, где мой аппарат? Она порылась в сумочке, достала оттуда маленький изящный фотоаппарат-мыльницу и нацелила на них объектив. Марго залилась краской. Йанире это не слишком понравилось. Малькольм только улыбнулся -- сначала Марго, потом этим двум дамам: они продолжали громко перешептываться. Он встал и театрально поклонился им в пояс, сорвав с головы воображаемый цилиндр. Вспышка на мгновение ослепила Марго, поймав Малькольма в этой комической позе. Обе дамы побелели, потом покраснели -- и все это всего за пару секунд. Потом улыбнулись -- с их точки зрения соблазнительными или по меньшей мере победными улыбками. -- Эй, -- сказала Марго, нежно взяв его за руку. -- Ну ты даешь. И не забудь выбросить эти штучки из головы, дорогуша, покуда я не наколола тебя на вилку, так-то! Он усмехнулся. -- Таковы правила игры, милая. Никогда не знаешь, откуда оторвется богатый клиент. И потом, пока мы не женаты, ты не имеешь права бить меня... Послушай, ты давно начала учить говор Дикого Запада? -- Ну, не так уж и давно. Он мягко взял ее за запястье и состроил зверскую рожу. -- Да ты за простака меня держишь, детка. Словно как не ковбоя, а какого овцевода тухлого, да? -- О боже, ты меня расстроил. А я-то думала, что делаю успехи. -- Она легонько хлопнула его по руке. -- Ты ужасен. Но все равно люблю тебя. -- Она улыбнулась. -- В прошлый раз я не видела, чтобы туристы так себя вели. -- О нет, еще как вели. Ты просто не замечала -- ты тогда смотрела дикой кошкой на все, что стояло у тебя на пути, -- даже на эти несчастные книги, которые ты читала или разбрасывала по всей квартире Кита, когда они тебя начинали раздражать. Или пыталась положить Свена на лопатки, пусть даже ценой своей жизни. Марго опять покраснела. -- Я не знала, что Кит рассказал тебе про книги, -- пробормотала она, явно не собираясь извиняться за попытки побить своего тренера, каждый день награждавшего ее свежими синяками. Взгляд его смягчился. -- Эй, Марго, все о'кей. Ты здорово продвинулась, особенно сейчас, когда взялась за дело всерьез. Марго лишь кивнула, боясь, что голос выдаст ее. Йанира, молчавшая на протяжении всего этого разговора, вдруг начала смеяться. -- У вас все будет хорошо, у обоих. -- Они тотчас же повернулись к ней. Йанира засмеялась громче. -- О да. Огонь юности и благоразумие опыта -- и вдобавок чуть-чуть ребяческой игривости и робкой любви в каждом Да, -- улыбнулась она, -- вы будете счастливы вместе. -- И прежде чем они успели что-то сказать, Йанира блаженно потянулась. -- Что за наслаждение отделаться от этих пиявок! -- Она указала на окно, за которым понуро топтались отчаявшиеся "послушники", потом сказала что-то тихо по-древнегречески, словно извиняясь. Марго терпеливо подождала, пока она договорит. -- Они что, всегда вас преследуют? Наверное, это ужасно утомляет? -- Да, почти всегда, и да, утомляет. -- Выразительные глаза Йаниры стали вдруг ужасно усталыми. -- Со временем к этому, конечно, привыкаешь. Но мало кого из них можно действительно научить хоть чему-то. Мне говорили -- саму меня никогда не пустят в Верхнее Время, -- что из-за меня началось прямо-таки возрождение культа Артемиды. Вы же сами слышали этих двух женщин. Только тем, что я попала сюда и случайно поговорила с несколькими из них, -- она снова чуть заметно кивнула в сторону окна, -- я случайно положила начало чему-то, что даже мне неизвестно к чему приведет. -- Да, это точно. Поверьте мне, уже привело. У нас в студенческом городке по меньшей мере три храма Артемиды, потому что спрос оказался так велик, что пришлось построить сначала второй, а потом и третий, чтобы вместить всех желающих участвовать в ритуалах. А сколько их всего в городе, думаю, не знает никто. Йанира выслушала это молча и -- судя по ее глазам -- скорбно. -- Послушайте, Йанира, не переживайте из-за этого. Я хочу сказать, все, что мы делаем или не делаем, все равно как-то влияет на кого-то или на что-то. И никто и никогда не знает, чем все кончится. Ну, например, вспомните церковь Элвиса Бессмертного. -- Элвиса? -- неуверенно переспросила Йанира. -- Я не знаю такого бога. Марго захихикала как маленькая. -- Вот именно. Элвиса Пресли, певца-звезду. Был такой стареющий кумир рок-н-ролла, которого нашли мертвым в собственной уборной с жутким количеством всякой химии в крови. Это было, кажется, в тысяча девятьсот семьдесят шестом... нет, в семьдесят седьмом году. В общем, довольно скоро люди начали писать о нем песни или утверждать, что они видели Бессмертного Элвиса где-то в магазине, или у себя дома, или голосующим на шоссе, и будто какой-то шофер посадил его к себе в грузовик, поболтал с ним о том о сем, а тот ответил что-то вроде: "Мне пора, дружище. Приятно было потрепаться. Увидимся как-нибудь у меня в Грейсленде", -- а потом растворился в воздухе. Йанира смеялась так громко, что у нее на глазах выступили слезы. -- Извини, Марго, а кто такой "кумир рок-н-ролла"? Почему этот Элвис был таким популярным? И тут Малькольм удивил их обеих. Он отодвинул свой стул, взбил руками волосы, придав им отдаленное подобие знаменитой шевелюры Короля, и неожиданно похоже запел "Heartbreak Hotel". Включая знаменитое на весь мир вихляние тазом. При этом он схватил вазу со стола и пел в розовую гвоздику, словно в микрофон, под аплодисменты, свист и женские взвизги. Потом он ловким движением выхватил гвоздику из вазы и бросил ее -- прямо в руки Марго. Та издала нечто среднее между ахом и визгом, а преобразившийся Малькольм уже кланялся под шквал аплодисментов. -- Я хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли сюда, на мой концерт, -- произнес он, театрально раскланиваясь. -- Я люблю вас всех, детки. А теперь мне пора. Меня еще сандвич ждет. Он уселся под еще более оглушительный шквал аплодисментов, крики "Еще!" и целый град гвоздик со всех сторон. Все трое съежились, оказавшись вдруг погребенными под грудой мокрых цветов. -- Видите, -- ухмыльнулся Малькольм, вынырнув на поверхность с красной гвоздикой в волосах. -- Без костюма, без блестящей гитары -- то есть вообще без гитары, -- и я отнюдь не столь хороший имитатор, как многие другие. Но вы видели, какую реакцию это вызвало. -- Они все еще стряхивали с себя гвоздики. Малькольм махнул официанту. -- Они все совсем с ума посходили. Вот чем отличаются настоящие рок-звезды: от того, что они делают, публика сходит с ума. То же самое было и с "Битлз", но Элвиса назвали "Королем рока" задолго до того, как он умер, и его причислили к лику святых. Оставшуюся часть лекции как смогла провела Марго. -- Очень скоро возникла "Церковь Элвиса Бессмертного". Главный храм находился -- да и сейчас находится -- в его поместье, в Грейсленде, недалеко от Нэшвилла, Теннесси. Беда была в том, что, хотя куча народа совершала паломничество туда, еще больше людей не могли себе этого позволить. Так что прежде, чем кто-то понял, что же происходит, были уже тысячи церквей Элвиса Бессмертного по всей стране. И все отчисляют пожертвования в главный храм в Грейсленде. Марго улыбнулась. -- Право, на это стоит посмотреть. Несколько недель назад по телевизору показывали фильм, и раз уж мне нечего было делать, я посмотрела его. -- Она сделала большие глаза, -- Настоящий король позавидовал бы. Алтарь покрыт цельным куском черного бархата, должно быть, футов двадцать -- двадцать пять, и еще один кусок спускается с кафедры на пол. Те, кто умеет шить, до сих пор трудятся над ним. Элвис Бессмертный на кафедре уже завершен: золотое и серебряное шитье, бриллианты, рубины, изумруды -- все для того, чтобы украсить этот кусок ткани. И это не какой-нибудь там синтетический бархат, нет, самый натуральный, который обошелся бы мне... дайте подумать, наверное, в стипендию за семь недель, не меньше, и это только тот кусок, что на алтаре, не говоря уж о другом. Они собираются так проиллюстрировать всю жизнь Бессмертного Элвиса. Марго хихикнула. -- Я не могу отделаться от мысли, уж не собираются ли они показать его воскрешение -- представьте себе, Элвис Бессмертный величаво встает с того стульчака, на котором он умер! Ох, совершенно ненормальное место. Весь этот культ ненормальный. Поклоняться умершему рок-певцу? Тьфу! Йанира все еще утирала слезы. -- Мне кажется, весь ваш Верхний мир так же ненормален, как поклонение умершему человеку. Но у тебя, Марго, талант рассказчицы. -- Йанира одарила ее ослепительной улыбкой. -- Тебе надо хорошо учиться, огневласая. Далеко не многие умеют так ясно видеть в твоем возрасте. Марго смутилась. -- Гм... Дело не в возрасте, -- процитировала она своего любимого классика, -- дело в расстояниях. -- Видишь, что я имела в виду? -- тихо сказала Йанира. -- Ты снова сделала это. Тебе необходимо учиться, прежде чем ты сама отправишься на разведку. Когда-нибудь это тебе пригодится. Марго не нашла слов для ответа. И снова на помощь ей пришел Малькольм, раздав всем меню. -- Йанира, -- беззаботно сказал он, -- одолела для своего возраста такие расстояния, что стала в Верхнем Времени чем-то вроде знаменитости, как ты сама заметила, говоря про все эти храмы в вашем городке. Сразу после Происшествия возникла группа чудиков -- забыл, как они называли себя... -- Спасители Судного Дня, -- подсказала Марго. -- Вот-вот, -- кивнул Малькольм. -- Спасибо. -- Он поцеловал ее в щеку. -- Так вот, эти Спасители решили после Происшествия, что нам всем пришел конец. Они стали ждать знамения свыше. Пророка, который введет человечество в новый век. Увы, они приняли за это знамение Йаниру. Она объявлена пророчицей, Гласом Богини на Земле. Марго потерла кончик носа. -- Ну, если она каждому говорит то, что говорила про меня и мое не очень-то счастливое прошлое, я могу их понять. -- Нет, -- мягко улыбнулась Йанира. -- Просто мы с тобой так созвучны друг другу. И опыт наш, пусть и разный, тоже достаточно схож, чтобы почувствовать эту созвучность и ясно понять ее истоки. Марго тряхнула головой. -- Я просто дурочка. Интересно, как это вам удается... -- Это часть того, чему меня учили, это -- таинства Артемиды в Великом храме Артемиды Эфесской, где я родилась. О, как соскучилась я по родному Эфесу! -- Ее странные глаза затуманились на мгновение, и Марго вдруг поняла, как ужасно, должно быть, тоскуют по дому все выходцы из Нижнего Времени -- оторванные от всего, что знали и любили, без надежды вернуться домой, перебиваясь с одной черной работы на другую, возможно, даже с вокзала на вокзал в надежде хоть как-то поправить свои дела... И Марго пообещала себе всегда относиться ко всем людям из прошлого, не только к Кайнану Рису Гойеру, гораздо внимательнее. -- После свадьбы, когда мой муж отвез меня через Эгейское море в Афины, гордость Греции, я дала клятву, что попытаюсь, насколько смогу, постичь таинства великой Афины, покровительницы этого города. Даже он не мог помешать мне сделать это. И я училась этому -- как училась и ненавидеть свою жизнь вне стен храма, на женской половине его дома. -- Ох... Я... простите меня, -- только и сказала Марго. -- Большинство людей поражается этому, -- вмешался Малькольм. -- Видишь ли, имя "Йанира" означает "заклинательница". Она, можно сказать, сокровище всех времен и народов, надежно хранящееся в бетонных стенах Восемьдесят Шестого. Йанира покраснела и попыталась возразить. -- Сказать про тебя, что ты сокровище всех времен и народов, -- мягко настаивал Малькольм, -- это назвать тебя тем, кто ты и есть на самом деле. Доктор Мунди -- профессор истории, опрашивающий людей из Нижнего Времени, -- пояснил он Марго, -- все время так говорит. Он считает то, что ты ему рассказала, самой ценной информацией, которую он получил за всю свою жизнь. И потом, -- он подмигнул, -- быть сокровищем всех времен и народов -- приносит доход, правда? Йанира рассмеялась. -- Ты совершенно невозможен, Малькольм Мур. Но да, это приносит доход, и не такой уж плохой. Маркус хорошо придумал -- поставить этот киоск, как раз когда эти неучи из Верхнего Времени начали искать меня. Знаешь, мы уже почти расплатились с лазаретом. -- Это замечательно, Йанира. Я очень рад за тебя. Я помню, как ты переживала за свою дочурку. Йанира грустно улыбнулась. -- Спасибо. Все было в руках богов -- и Рэчел Айзенштайн, да благословит ее навеки Владычица, -- но теперь дочка уже окрепла настолько, что может ходить в детский сад. Иногда я думаю: попадись мне в руки тот турист, который занес на вокзал лихорадку... ох, что б я с ним сделала! Кстати, Малькольм, не поможешь ли ты мне после ленча? Я всегда захожу в сад посмотреть, как там мои девочки. И я ума не приложу, как бы помочь бедной Хэрриет Бэнкс. Она бьется из последних сил, а ведь это несправедливо. -- Конечно, зайду, -- просто ответил Малькольм. -- Буду рад. У меня есть кое-какие мысли на этот счет. Вот как раз и посмотрим, кто и что надумал. А ты, Марго? Она покачала головой, извинившись взглядом перед Йанирой. -- Мне надо потренироваться с оружием до отправления в Денвер. Я немного подрастеряла навыки, но и без этого мне бы так или иначе пришлось потренироваться. Надо признаться, мои результаты до моего... гм... приключения были не ахти. Пришлось попробовать пару карабинов того периода, несколько пистолетов... Посмотрим, как у меня получится с ними. -- Ты поступаешь мудро, -- улыбнулась Йанира своей древней, загадочной улыбкой. -- Женщина, которая считает, что может все, глупа и опасна -- а ведь я видела слишком много таких. -- "Послушники" все ждали за окном, снимали и что-то строчили в блокнотах. Не меняя выражения лица, Йанира только посмотрела в его сторону, но даже так сумела выразить такое презрение, что Марго зажмурилась, не понимая, как это ей удалось, но твердо решив узнать, в чем тут секрет. Йанира протянула ладонь и положила на руку Марго. -- Ты начинаешь понимать, что и у тебя свои недостатки, Марго, -- любой человек имеет недостатки. Что удивляет -- и радует -- меня еще больше, так это то, что для девушки твоего возраста ты уже поняла вещи, которые большинству вот этих, -- она кивнула на толпу за окном, -- не понять никогда. -- На этот раз даже Малькольм внимательно посмотрел на нее. -- Для меня будет в радость учить тебя, Марго, -- в душе твоей столько огня... Я не видела ничего подобного со времен моего детства, когда мою любимую наставницу, сестру моей матери, избрали Верховной жрицей. Волосы ее излучали свет, и ее пальцы тоже, столько в ней было огня. Много великих деяний она совершила и стала умным и решительным вождем в то время, когда все так нуждались в руководстве. Ты ни капельки не похожа на нее, Марго, и все же ты можешь стать ею. И как бы молода ты ни была, ты уже сделала первые шаги на своем пути к мудрости. -- Отпустив руку Марго, которую покалывало так, словно через нее пропустили ток, Йанира поискала под столом, достала оттуда сверток в коричневой бумаге и протянула Марго. Та удивленно посмотрела на нее. -- Твой Малькольм, -- мягко пояснила Йанира, -- человек с прекрасной душой. Он дорог нам -- Совету Семерых, всем людям из Нижнего Времени, Найденным. Считай это свадебным подарком от всех нас, чтобы ты могла радовать Малькольма даже больше, чем сейчас, и чтобы Малькольм не просто любил, а боготворил тебя, ведь это нужно вам обоим, и вы этого достойны. Да, этого, и не меньше. Я надеюсь только, что эта безделушка хоть немного вам поможет. -- Гм, -- неуверенно пробормотала Марго. -- Мне развернуть это сейчас? Или приберечь до свадебной ночи? -- Это уж на твое усмотрение, -- рассмеялась Йанира. -- Но судя по тому, как смотрит Малькольм на тебя и на этот сверток, я бы на твоем месте развернула его прямо сейчас. Марго покосилась на Малькольма и увидела, что он залился краской, когда до него дошло, что его поймали, -- уж слишком откровенно он пожирал глазами "Марго. -- Мне просто любопытно, вот и все, -- поспешил пояснить он прокашлявшись. Обе женщины рассмеялись. Марго порылась в сумочке размером не больше коробки для дискет и достала оттуда маленький, но весьма полезный швейцарский перочинный ножик. Она перерезала бечевку, сделала глубокий вдох и развернула пакет. В нем оказалось самое красивое платье из всей коллекции Йаниры и аккуратно завернутые украшения: не дешевые безделушки, а самые настоящие дорогие древности. -- О!.. Бог мой! О... Йанира, вы не... Я не могу... Йанира оборвала ее на полуслове, коснувшись мягкими пальцами ее губ. -- Просто прими, и все. Как друг. Глаза Марго почему-то увлажнились. -- Но почему вы делаете это? Я ведь только что познакомилась с вами... -- О нет, дитя мое. Мы знаем друг друга уже много жизней. Носи это и радуй своего любимого, чтобы вы тоже прожили вместе много, много жизней. Следующие несколько секунд Марго почти ничего не слышала. Она могла только смотреть на сверкающую вышивку, тяжелое серебряное ожерелье, браслеты, серьги -- по старинной моде с простыми по отделке камнями. Она глаз не могла отвести: округлые кабошоны, даже алмазы... Это было не просто красиво, это было прекрасно. Марго не находила слов, чтобы сказать, как это прекрасно. Йанира с Малькольмом снова увлеклись беседой, насильно вырвав Марго из глубокой задумчивости. -- ...занятия по стрельбе по ее собственному графику, и то же самое по борьбе. И она еще находит время учиться, Бог ты мой, девчонка еще учится! Йанира только улыбнулась. -- Скажи, а ты бы позволил ей по-другому? -- Нет, -- ответил Малькольм не раздумывая. Йанира снова посмотрела на Марго. -- Я буду молить Владычицу, чтобы она благословила твои занятия. -- Да-да, -- радостно закивал Малькольм. -- После ленча тебе идти играть с ружьями. Я загляну попозже и посмотрю, как твои успехи. Заодно и сам потренируюсь. Потом вымоемся, пообедаем и успеем примерить вот это. -- Он похлопал рукой по свертку. -- Перед сном. Задолго перед сном. Марго улыбнулась своей лучшей улыбкой, обладающей свойством останавливать сердцебиение. Какой-то пожилой джентльмен -- ну, скажем честно, джентльменом его можно было назвать с большой натяжкой, -- оказавшись как-то раз случайно в фокусе этой улыбки, буквально рухнул тут же, на улице, заставив прохожих шарить у него по карманам в поисках нитроглицерина и вызывать "скорую помощь". После того печального случая Марго пользовалась этой улыбкой с большой осторожностью. И тут она поняла вдруг одну вещь: она и Йанира не так уж отличаются друг от друга. Она вздрогнула и посмотрела Йанире в глаза. Йанира все знала. Каким-то образом она совершенно точно знала то, что только что открыла для себя Марго. Более того, она подтвердила это, весело блеснув глазами. Марго только сглотнула, направив поверх головы Малькольма безмолвное предложение. "Как-нибудь, -- постаралась передать Марго глазами, -- когда-нибудь я попрошу тебя поучить меня. У меня есть странное чувство, что мне суждено учиться у тебя. Что мне нужно будет знать то, чему ты научишь меня". Йанира только кивнула и снова улыбнулась своей загадочной улыбкой. Марго улыбнулась в ответ. Малькольм Вечно Бдительный (этот безмолвный разговор вообще прошел мимо его внимания) оторвался от меню и улыбнулся им обеим: -- Ну и что мы закажем на ленч? Глава 10 Один взгляд на огневой рубеж, и Марго скривилась от досады. "О нет, только не это! Кто угодно, только не эта шайка!" Может, они уже кончают тренировку... Марго сжала ноздри, и губы сложились в брезгливой гримасе, что было для нее в общем-то не характерно. Группа из пятерых напористых палеонтологов, с которыми она познакомилась на Вокзале Времени в Нью-Йорке, куда открывались Главные Врата Шангри-ла, только-только начинали распаковывать тележку, выкладывая из нее чехлы с ружьями для занятий у Энн. Ох, черт! Некоторые уроки у Энн могли продолжаться по несколько часов. Собственно, она не то чтобы недолюбливала этих палеонтологов. Уж во всяком случае, не женщину. Но трое из четверых мужчин все время в зале ожидания Врат несли какую-то околесицу и пялили на нее глаза. Точнее, не на нее, а на ее бюст. Конечно, она вполне привыкла к такой реакции, но все равно это малоприятно. "Поменяла бы ты манеру одеваться, Марго. Ты ведь не любишь, когда на тебя глазеют, да?" Тем временем палеонтологи уже заметили ее, и их взгляды заставили ее почувствовать себя расхристанной шлюхой с 42-й улицы. Марго серьезно задумалась, не обзавестись ли ей какой-нибудь одеждой поуродливее и поскромнее. Ну, например, какое-нибудь крестьянское платьице в салоне Конни Логан. "Палеонтологи... Тьфу!" Единственное интересное, что Марго обнаружила для себя в разговоре с ними, -- это то, в какое место и время они собирались. Она едва заметно покачала головой. И эти чертовы идиоты сознательно лезли в самое пекло, надеясь спасти один из тех вновь открытых скелетов, которые та или другая сторона разбила на мелкие, потерявшие всякую ценность обломки, так что этот вид оказался навсегда утерянным для науки. Все это объяснила ей девушка, одна из троих аспирантов, отобранных в эту экспедицию. Она упомянула еще о дневнике одного из сотрудников экспедиции, найденном кем-то из профессоров в старой книжной лавке. Используя этот дневник в качестве путеводителя, они разработали свою безумную авантюру и надеялись не только найти и спасти один из разбитых скелетов, но и протащить его обратно через Врата Дикого Запада и дальше, в Верхнее Время, в университетский музей. Марго порадовало, что они все-таки послушались ее совета и решили взять несколько уроков обращения с тем оружием, которое берут с собой, но из этого вовсе не следовало, что она хотела тренироваться рядом с ними. "Ну, давай же, Марго, смелее! Может, мне лучше занять дальнюю от них линию? Так и сделаем, если она еще не забита". Места в тире часто бронировались заранее для разведчиков, которые в процессе подготовки к разведке не исследованных еще Врат хотели поупражняться в стрельбе из компактного, современного оружия Кит крайне отрицательно относился к такой практике -- он сделал все, что в его силах, чтобы она никогда так не поступала, -- однако разведчики -- люди независимые, так что решение, что брать с собой в Нижнее Время, каждый принимал сам. Как предупреждал ее Кит, есть среди разведчиков эдакие самоубийцы, все время нарушающие священные правила разведки. Брать с собой ружье в неизвестные время и место, где любое огнестрельное оружие может оказаться анахронизмом, не просто глупо. Это почти наверняка самоубийство. Впрочем, на огневом рубеже она не увидела больше никого, и это несколько ее обнадежило. Палеонтологи оживленно болтали, скидывая чехлы с ружьями на столы Много чехлов. Марго зажмурилась при виде того, как они обращаются с ними, позволяя им соскальзывать на пол, ударяя один о другой, толкая узким концом чехла, где находится ствол, другой, более тяжелый чехол, чтобы освободить место карабину с почти наверняка сбитым уже прицелом Ничего. Им еще придется научиться осматривать и пристреливать свои ружья, или Марго плохо знает Энн Уин Малхэни Когда Энн заметила, что только один из пятерых ее учеников расстегивает чехлы для проверки, а остальные четверо смотрят совсем в другую сторону, она поняла, что что-то неладно, и оглянулась. Потом улыбнулась так, что Марго даже стало немного не по себе. -- А, это ты, -- рассмеялась Энн. -- А я-то думала, это призрак Мэрилин Монро нас посетил. Это заявление заставило-таки палеонтологов покраснеть и обратить внимание на нераспакованное снаряжение. Ну, Марго так просто не смутить -- хм, Мэрилин Монро, секс-богиня двадцатого века? Ну, положим, Марго до нее далеко, но все равно комплимент ей понравился. Энн кивнула ей. Марго с удовольствием посекретничала бы с Энн -- но сейчас не время. "Ох, ладно, -- думала она, решительно направляясь к ним, -- по крайней мере посмотрю, что эти ученые кретины берут с собой". Утешившись этой мыслью, Марго одолела оставшееся расстояние. -- Привет, Энн! -- радостно поздоровалась она. -- Надеюсь, у тебя все фантастически хорошо. Энн рассмеялась и быстро, но крепко обняла ее, потом вернулась к своим ученикам. Ей не очень-то просто было смотреть Марго в глаза -- а ведь Марго не отличалась высоким ростом. Просто Энн была совсем уж миниатюрная. -- Да, именно так. Абсолютно и фантастически хорошо. Через семь месяцев у меня будет еще один ребенок. -- Она гордо погладила себя по животу. -- Так что -- увы! -- никакой борьбы, -- усмехнулась она. -- Ну и пусть, это все равно стихия Свена, а не моя. -- Глаза ее сощурились в довольной улыбке, когда она окинула Марго взглядом. -- Дай-ка посмотреть на тебя, девочка. Ты еще выросла! Но Малькольм так тискал тебя в объятиях на вокзале, что тогда я не смогла это точно определить. Щеки Марго снова покраснели, на этот раз сильнее. Кольцо на пальце тянуло руку вниз, таким оно было тяжелым Она знала, что Энн заметила его в ту же секунду, когда она вышла на огневой рубеж. -- Отлично! -- решила Энн, по обыкновению подбоченившись. -- Ты выглядишь гораздо лучше, когда у тебя на костях наросло немного мяса, а на щеках появился румянец, бродячая ирландская кошка. Одно я знаю точно: этот угрожающий зеленый взгляд не изменился ни капельки. Марго ухмыльнулась. -- Как дела с пари? Энн удивленно моргнула. -- С пари? -- Насчет того, скоро ли я окажусь в твоем положении. -- Ах, с этим пари. -- Энн прищурилась. -- Ну как же, спорят, и оживленно -- кто "за", кто "против". Всем известно, как ты рвешься получить эту профессию, но всем известно также, что Малькольм Мур очень... гм... как бы это сказать... настойчив, если чего-то действительно захочет. Они улыбнулись друг другу. Потом Марго вспомнила про палеонтологов, которые молча слушали, глядя на них круглыми глазами. "Ох, черт, вот я и опять делаю то, чего обещала не делать". Энн, возможно, догадываясь, о чем она думает, осторожно коснулась пальцами ее руки, возвращая ее к реальности. Марго вздрогнула и очнулась. -- Ты пришла на урок? В таком случае тебе придется немного подождать. Или ты хочешь просто взять пачку мишеней и выбрать сама, из чего будешь стрелять? Марго кивнула. -- Я хотела попробовать "винчестер" семьдесят третьей модели. Мы с Малькольмом собираемся в Денвер, так что я думала, мне стоит поупражняться с карабинами и винтовками того периода. А потом я бы хотела пострелять из семьдесят шестой, "юбилейной" модели. -- Только из двух? Марго рассмеялась. -- А кто учил меня выбирать для работы только правильное оружие? Это так, для разминки. Завтра утром я хотела заняться пистолетами всех возможных систем и производителей, только бы они были изобретены до тысяча восемьсот восемьдесят пятого года; а потом Свен будет колошматить меня до самого ленча. Глаза Энн загорелись. -- Ух ты, можно мне прийти посмотреть? У меня вроде нет в это время занятий... Марго удивленно посмотрела на нее. -- Не могу же я запретить тебе приходить. И потом, мне может понадобиться кто-нибудь, кто поможет мне уползти из зала. Энн одобрительно улыбнулась. -- О'кей, чертовка. Договорились. Ты на верном пути, детка, хоть и проторчала в этом своем колледже целых шесть месяцев. В колледже, в котором, я готова поспорить, даже тира не было. -- Издеваешься? -- Ответ был кислый, как миннесотские яблоки. -- Тира? Слава Богу, они там хоть грифельные доски отменили. Энн печально покачала головой -- Мне жаль времени, потерянного там, Наверху. Как ты думаешь, почему мы переехали в Шангри-ла? -- Она вздрогнула при воспоминании о чем-то таком, о чем не хотела бы говорить, потом вздохнула -- Ладно, можешь начинать Возьми четвертую линию, если не возражаешь Я пока проведу лекцию по технике безопасности, а потом уже перейдем к типам пистолетов и нарезных ружей Ты ведь помнишь, где лежат ключи, да? Все палеонтологи аж рты разинули от удивления. Марго улыбнулась в ответ. -- Угу, -- она озорно подмигнула, -- я даже помню, где ты прячешь духовые трубки и иглометы с лазерным прицелом, не говоря уж о совсем крутых штучках. Кстати, эту браунинговскую автоматическую винтовку починили? Мне жутко нравилось стрелять из нее, пока ее не заело. -- Она еще раз подумала, как себя держать перед этой шайкой салаг, скромно или крутить хвостом, и выбрала скромность -- пусть это послужит им уроком. -- И мне до сих пор ужасно стыдно, что ее заело по моей вине, а я так и не придумала, как изготовить новую деталь. Так ее починили? Я ведь посылала деньги на ремонт. -- Она затрепетала ресницами и постаралась принять томный вид, как у не до конца утопленного котенка. Энн хихикнула -- Ох, ты как всегда невозможна То канючишь, то вдруг начинаешь дерзить. Так и тянет тебя отшлепать! Иди и бери все, что тебе нужно, и не мешай мне отрабатывать деньги моих клиентов. -- Она улыбнулась, чтобы слова ее не показались обидными, но она так ведь и не ответила на вопрос про М-16. Прежде чем отойти, Марго бросила взгляд на пистолеты и карабины, без лишнего шума разложенные на столах за то время, пока они болтали. "Ого! Так я и знала. Хитроумные -- и все равно тупицы. Типичные кабинетники. Можно подумать, они меняются со временем..." Марго нашла ключи там, где им и полагалось лежать, потом отперла комнату-сейф. Сваренная из стальных пластин в четыре дюйма толщиной, с тяжелой дверью на потайных петлях, она хранила в себе огнестрельное оружие буквально всех исторических эпох -- с момента его изобретения в четырнадцатом веке. Не закрывая за собой дверь, она услышала беззаботный голос Энн, объясняющей новым ученикам: -- Почему я... Марго... ключи? О, только потому, что... разведчица времени. Да, до сих... очень лихо работает. Ее первая вылазка... очень опасно... нестабильные Врата. Но она вытащила всех по очереди... малярия... Марго поморщилась -- все в Шангри-ла знали, кто вытащил ее из огня (буквально) в том путешествии, но она была все же еще молода и достаточно тщеславна, чтобы пожалеть о том, что не видит физиономий этих сушеных кабинетников, -- и вдруг чуть не задохнулась, когда устрашающая мысль чуть не сбила ее с ног. Ох, черт! До нее дошло, что у нее в запасе еще около трех месяцев, прежде чем эти пятеро идиотов раструбят всем газетчикам из Верхнего Времени о женщине -- разведчице времени по имени Марго Смит, работающей на ВВ-86. Ей же житья не будет от репортеров, особенно из бульварных газетенок. А уж если они в тебя вцепились, стряхнуть их почти невозможно. Теперь она никогда не завершит обучения. Она сразу поняла извечную, бескомпромиссную ненависть деда к репортерам. "Ладно, Марго, детка, попробуй извлечь из этого максимум пользы, и, возможно, ты заработаешь репутацию, достаточную даже на то, чтобы удовлетворить собственное эго". Она улыбнулась сама себе, узнав про Марго Смит такие вещи, о наличии которых до сегодняшнего дня не имела представления, и выбрала на полке нарезного оружия прекрасный "винчестер" модели 73 .44-40, автоматически проверив, не заряжен ли он. Она осторожно отложила его в сторону, дулом от открытой двери. Потом нашла патроны к модели 76, "юбилейной" .45.75, смутно припомнив, что у Энн должно быть два таких карабина. Поискав немного, она нашла и сам "винчестер" модели 76 -- явно оригинал, -- очень похожий на семьдесят третью модель, но массивнее и более мощного калибра. Он тоже был разряжен, как и положено. "Юбилейный" предназначался для серьезной стрельбы. Надо не забыть попросить Энн зарезервировать оба для их поездки в Денвер. При виде семьдесят шестого Марго вспомнились винтовка Кута ван Биика и этот жуткий Кейп Буффало. Это навсегда осталось в ее памяти. Она поспешно отложила "юбилейный" вместе с современным набором для чистки оружия. Никогда, никогда больше не пройдет Марго через Врата без подходящего оружия. Отогнав воспоминания, Марго отнесла всю свою амуницию на четвертую линию и разложила на столе. Энн посмотрела на нее и одобрительно кивнула -- очки в одной руке, наушники сдвинуты на щеку "режим лекции". -- Дай знать, когда соберешься стрелять, Марго, -- окликнула она Марго кивнула и стала, готовясь к стрельбе, краем уха слушать начало лекции По крайней мере с ее места казалось, что палеонтологи не настроены облегчать жизнь Энн. Один из них -- электронные наушники Марго улавливали разговор на поразительном расстоянии -- обращался к Энн тоном, способным заморозить даже раскаленную лаву -- Мы не собираемся ни брать под залог, ни тем более надевать весь этот вздор! На кой черт нам защита глаз и ушей? Насколько мы договаривались, -- он постарался добавить в свой голос как можно больше яда, -- это будет испытание нашего снаряжения перед полевой работой. В Нижнем Времени у нас не будет ничего из этой чепухи! Верно? Марго продолжала беззастенчиво подслушивать -- как еще можно рассчитывать на выживание в жестоком мире, особенно если ты готовишься к работе разведчика, которая и состоит в подслушивании и запоминании подобных разговоров? Энн явно изо всех сил старалась не сорваться на грязную ругань по-вьетнамски и по-гэльски, но давалось это ей нелегко Как продемонстрировали в свое время первые, печальной памяти уроки Марго, Энн могла передать желающим учиться много полезных навыков, но вот с глупостью поделать не могла ничего. Результат? Некоторые клиенты отказывались слушать ее, уходили в Нижнее Время, неправильно вооруженные и неподготовленные, и возвращались обычно прямиком в больницу -- если возвращались вообще "Путешествия во времени, Инкорпорейтед", разумеется, старались сводить информацию об этом к минимуму, однако руководство фирмы -- заботясь исключительно о прибыльности Врат -- не делало ничего для приобретения оружия или уроков самозащиты, прежде чем позволять туристу отправляться в Нижнее Время Занятия у профессиональных инструкторов вокзала являлись исключительно личным делом каждого и посещались на добровольной основе Возможно, ей стоит предложить Буллу Моргану ввести обязательный курс лекций. Она фыркнула. Он наверняка скажет ей, что учиться -- дело туристов, а не его, и что если те настолько глупы, что отправляются в Нижнее Время без этого, пусть получают то, что заслужили. И потом, Булл Морган ни в коем случае не издаст такого закона -- ведь Ла-ла-ландия заслуженно пользуется репутацией такого места, где народ обожает показывать кукиш любым законам и правилам, кто бы их ни издал. Так или иначе, но похоже, что Энн не помешает помощь в обуздании этих недоумков, с тем чтобы они слушали ее, а не кричали о своих научных и прочих заслугах Марго вздохнула и оставила свое снаряжение лежать на столе, дулами в сторону мишеней, а сама вмешалась в разговор. -- Эй, ребята! -- окликнула она их, использовав свой медовый голосок в качестве наживки и очаровательно улыбаясь -- прямое предупреждение об опасности для всех, кто хорошо ее знал (Энн даже вздрогнула), -- сорвала защитные очки и наушники и тряхнула волосами. -- Видите это? -- Она подняла наушники повыше, решив постараться как может. -- Это служит для защиты слуха. Когда вы на огневом рубеже, не снимайте их. Все время. Вы очень быстро можете оглохнуть, если не надвинете их на уши прежде, чем кто-то откроет огонь. -- Откуда вы знаете? Один из ученых -- она не успела заметить, кто именно, -- задал этот вопрос уже ей, а не Энн. Она пожала плечами. -- Я знаю это, потому что утратила часть слуха в глухом переулке в Уайтчепеле одним холодным утром тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года. Все молча смотрели на нее. Она не стала добавлять, что стреляла не она, а Малькольм. Но потеря слуха, пусть и небольшая, была все же налицо. -- Я оглохла чуть сильнее, -- продолжала она, -- при открытии нестабильных Врат, когда я упала в самое пекло битвы при Орлеане. Жанна д'Арк, и злые как черт английские рыцари со своими лучниками, и еще более злые французские рыцари -- и все схватились насмерть. Меня чуть не убили там -- дважды -- прежде чем я благополучно вернулась в вокзальный лазарет. После этого я распростилась с частью слуха в Южной Африке, удирая от купцов-португальцев шестнадцатого века. Я попала в самую перестрелку. Мои друзья поняли, что мне грозит опасность, и пришли мне на помощь -- и я оказалась между ними и толпой немытых купцов, которые как раз собирались жечь меня и моего помощника на костре. Марго удалось удержаться от невольной дрожи при одном воспоминании об этом -- и она вдруг поняла своего деда гораздо лучше, чем полагала возможным. Ничего удивительного, что он так грубо отшил ее в тот первый день, в "Нижнем Времени". -- Поверьте мне, ружья на дымном порохе стреляют действительно очень громко. Вы ведь не хотите оглохнуть, когда попадете в Нижнее Время? -- спросила Марго, мило улыбаясь. -- А что касается этого, -- она покрутила пальцами прозрачные стрелковые очки, -- думаю, даже новичок сообразит, для чего они. Я полагаю, никто из вас не хочет ослепнуть? Никто не ответил, хотя в задних рядах и послышалось недовольное бормотание. Марго пожала плечами. -- В конце концов это ваши глаза и уши. Если у вас наготове запасные, можете обходиться и без защитного снаряжения. -- Она еще раз мило улыбнулась. -- Готова поспорить, что вы немного умнее. Думаю, уже ко времени, когда вы получили диплом, не говоря уже об ученой степени, вы научились отличать то, что не заслуживает внимания, от того, что не только верно, но и жизненно необходимо. Правильно? Стоявшая за спинами палеонтологов Энн обеими руками зажала рот, чтобы не прыснуть. На глазах ее выступили слезы. Пять голов кивнули разом, словно у марионеток. -- Спасибо, Марго, за то, что готова нам помочь. Я думаю, теперь эти ребята защитят свои ушки от того шума, что ты сейчас поднимешь! -- Энн махнула рукой, и вся компания торопливо разобрала защитное снаряжение и натянула наушники. Марго взяла со стола "винчестер" семьдесят третьей модели -- карабин, пользовавшийся на Старом Западе наибольшей популярностью. Она зарядила его, крикнула: "Энн, я начинаю!" -- и прицелилась. Бум! Пятеро палеонтологов справа от нее разом подпрыгнули, несмотря на защищавший уши толстый слой поролона и пластика. Бум! "Чуть выше и правее", -- пробормотала она себе, мысленно двигая точку прицеливания, вместо того чтобы подстраивать прицел, -- способ, который называется "поправка по-кентуккски", когда вы мысленно двигаете рисунок на мишени на то же расстояние, на которое промахнулись при первом выстреле. Третий "бум!" вогнал пулю точно туда, куда ей и хотелось: прямехонько в "яблочко". Она расстреляла магазин и осталась довольна собой: единственные попадания за пределами "девятки" были два пристрелочных выстрела. Ни одной пули впустую! И ведь это несмотря на несколько месяцев, когда она даже в руки ружья не брала. Она решила еще потренироваться. Немного погодя Марго улыбнулась своей последней мишени и опустила караби