огне" испустил коллективный вздох облегчения. Лиз последовала за Бобо в стоячий партер, где они разошлись в противоположные стороны. Многоярусный амфитеатр -- трибуны с сидячими местами -- круто поднимался вверх, а промежутки между рядами были опасно узкими. В Лиз проснулась ненавистная ей слабость -- боязнь высоты. Стоило ей пошатнуться, как она с екающим сердцем хваталась за металлические перила; ей казалось, что однажды она обязательно упадет и покатится вниз по бетонным ступенькам. Лиз была не в состоянии одновременно передвигаться и следить за происходящим на сцене. И вообще, вниз лучше не смотреть -- нервы целее будут. Лиз неотрывно глядела в пол -- и напрягала слух. Ей стало понятно, почему группа выбрала для концерта именно "Супердоум". Акустика здесь была на диво хороша. Голоса со сцены отлично доносились до трибун. Несмотря на какофонию настройки, сквозь топот ног по дощатой сцене и грохот расставляемой аппаратуры, Лиз удавалось расслышать разговоры техников и музыкантов между собой. Все они досадовали, что пожар сбил им весь напряженный трудовой график. -- ...а по-моему, Фитц в руке сигарету держал, просто не признается... -- раздавался густой бас, -- сам и поджег... -- ...шелк -- горючая штука... -- вторил ему другой. -- ...прозрачные рукавчики... -- протянул брезгливо кто-то из грузчиков. -- ...и вправду кто-то хотел навредить Фи? -- вопрошала женщина, в которой Лиз узнала Лору Мэннинг. -- Не может быть! Может! Но кто? -- прокатилось по сцене. -- ...кто-то из своих? -- задумался вслух Локни. -- Да ты что! -- тут же возразили ему хором, но вмешались другие голоса. -- Возможно. Почему нет? Кто? -- Да кто его знает, -- вырвался из общего гвалта звучный голос Майкла Скотта. -- Давайте дело делать. "И верно, кто?" -- размышляла Лиз, осматривая ярус за ярусом. Никакого магического влияния она нигде не ощущала. Задумчиво окинула взглядом каньон из разноцветных сидений -- но Бобо так и не увидела. И вернулась к своим мыслям. Допустим, пожар -- не случайность. Тогда виновником запросто может оказаться вполне земной человек, старающийся испортить Фионне жизнь. Тогда Лиз придется передать дело в ФБР. Рингволл не порадуется -- но одновременно вздохнет спокойно, ибо высшее начальство сильно побаивается всего, что отдает мистикой. В общем и целом Рингволл предпочтет, чтобы Лиз наглядно опровергла, а не подтвердила гипотезу об экстрасенсорной природе нападений. "Открой шлюзы, -- съязвила она про себя, -- выпусти призрак прадедушки из чулана и вурдалаков с кладбища, и твое имя растрезвонят в желтой прессе". Тут перед ней, откуда ни возьмись, вырос темнокожий мужчина в неброском сером мундире. Лиз так и подскочила, испуганно хватаясь за поручни. -- Вам чем-нибудь помочь, мэм? -- спросил он, глядя на нее спокойными, но проницательными глазами. Седые виски придавали ему представительный вид. Выгнув брови, он изучил предъявленное Лиз удостоверение: -- М-да. Интересно. Добро пожаловать в Америку, мэм. -- Как обстоят дела, капитан Эверс? -- спросила Лиз (его имя значилось на бэдже, висящем у него на груди). -- Все под контролем, мэм, -- отвечал капитан, покосившись на сцену. -- Очищаем постепенно помещение от штатских. Скоро останемся в нашей тесной компании. Никакого видимого ущерба не зафиксировано, следы взлома отсутствуют. Наверно, правильная была догадка насчет пороховой пыли... Лиз обнаружила, что слушает его одним ухом, ибо почувствовала над своей головой присутствие чего-то громоздкого, похожего на грозовую тучу. Подняв глаза, увидела парящий высоко над сценой громадный куб, облепленный софитами, экранами и динамиками. -- А это что? -- спросила она, прервав Эверса на полуслове. -- А, это... "Джамботрон", мэм. -- Для чего он служит? -- Поднимается и опускается, чтобы люди могли смотреть на экраны. Им тут все время пользуются на концертах и матчах: показывают счет, повторяют интересные моменты... -- Силы небесные, -- протянула Лиз, дивясь этой махине. -- Сколько он весит? -- Семьдесят две тонны, мэм, -- с гордостью сообщил Эверс. Лиз нахмурилась. -- А он, случайно, не сорвется? Нет ли опасности, что он на кого-нибудь свалится? Капитан встревожился не на шутку, но тут из-за плеча Лиз высунулся Бобо. -- Абеляр, она со мной. Темнокожий охранник широко заулыбался всем своим морщинистым лицом: -- Бобо? Ты?! -- И, раскачиваясь на пятках, крепко пожал обе руки агента. -- Ну, как поживаешь, паршивец? -- Хуже, чем ты выглядишь, старина, -- ухмыльнулся в ответ Бобо. -- А теперь ответь на вопрос, который задала леди. Эверс смущенно обернулся к Лиз: -- Ну-у... нет, мэм, чтобы уронить Джамбо, надо сильно потрудиться. Тут все хитро придумано. Он заякорен о стальные фермы, на которых держится крыша. А крыша сама из гибкого пластика, не очень тяжелая. -- Как им управляют? Приходится туда наверх лезть? -- спросила Лиз, невольно передернувшись. В глазах Эверса зажглись лукавые огоньки. -- Есть лесенки, мэм, -- сообщил капитан, подозрительно щурясь. Он явно не мог устоять перед соблазном поддразнить заезжую трусиху. -- До самого верха. Да, мэм, можно забраться под самый потолок и даже выше, между потолком и крышей. Только не упадите с лесенок, а то костей не соберете. Хотите лично взглянуть? -- вновь заухмылялся он. -- Это невысоко, всего-то двести шестьдесят футов, если считать от пола. Лиз слабо помотала головой. Ее мутило" При мысли о падении с такой высоты она слегка зашаталась. Крепко стиснула перила. -- Только в том случае, если нет другого выхода. -- Абеляр! -- свирепо уставился на охранника Бобо. -- Ну, можно лезть, можно и не лезть, -- скрепя сердце признался тот. -- Джамбо управляют с пульта -- просто жмут на кнопочки. Не сложнее, чем дверь гаража поднять. Ободряюще сжав руку Лиз, Бобо помог ей взобраться на следующий ярус. -- Нашли что-нибудь? -- спросил он. -- Ничегошеньки, -- сообщила Лиз. -- Мне уж начинает казаться, что тут нужны "люди в черном", а не мы. Бобо нагнал ее. -- Хочу признаться: мне обидно станет, если так получится. -- И мне тоже, -- подтвердила Лиз. Конечно, она предпочла бы не иметь дела с угрозой паранормального толка и очень порадовалась бы, если все злоключения Фионны оказались просто полосой невезения и совпадений -- но ее ведомству жизненно необходим статус серьезной организации. К тому же для Лиз это первое самостоятельное задание, а отрицательный результат -- не результат, когда надеешься на повышение по службе. Они вышли в широкий коридор с кафельным полом. По левому боку тянулась череда металлических дверей, украшенных табличками с названиями корпораций, -- вероятно, это ложи класса люкс, которые Лиз видела со сцены. Но Бобо потянул ее к дверям, на которых ничего не значилось. Тут пол задрожал от громоподобного скрежета, по коридорам прокатилось эхо сирен. Лиз ошалело оглянулась. -- Да это просто ворота открываются, чтобы пожарную машину выпустить, -- пояснил Бобо. -- Пойдемте заглянем в аппаратную. Он постучался. Им открыл бородатый человек в майке, джинсах и наушниках. В тесном помещении со стеклянным окном во всю стену царила трудовая суматоха. За пультом сидели двое, мужчина и женщина. У них за спиной возвышался технический директор Гэри Лоу в радионаушниках, служащих для связи на стадионе, и что-то истошно вопил. Тут же стоял координатор концерта, поддерживая беседу одновременно с Лоу и с бригадиром монтировщиков на сцене. Робби Ундербургер, подняв глаза от своей суперсовременной чудомашины, знаком поманила агентов к себе. Ее пальцы так и летали, щелкая тумблерами, вертя ручки, передвигая рычажки. -- Фантастика, -- проговорила Лиз, в замешательстве разглядывая все эти загадочные детали. -- Вы пока не всю свою технику включили, я правильно понимаю? -- Нет, это только проба, -- пояснила Робби, отбросив с глаз прямую каштановую челку. -- Просто прогоняю сценарий. Сейчас я все проверю, а завтра устроим генеральный технический прогон прямо перед концертом. Вот кнопки включения лазеров, а это джойстики -- для каждого лазера свой. Можно управлять ими вручную, а можно и поручить дело компьютеру -- загоняешь в память сценарий и просто запускаешь программу. Эти лазеры сами собой не включались и Фитци не поджигали, -- проговорила она с вызовом, сурово сдвинув черные брови. -- Вот кнопки дымовых машин, -- продолжала она, указав на ряд тумблеров, -- а это голографические проекторы, чтобы показывать картинки на облаках. Чудо! -- С сияющими глазами Робби повернула к ним один из четырех мини-мониторов, на котором кружились созвездия и мифические звери. Преображение Робби из угрюмой маленькой девочки в энергичную волшебницу от спецэффектов тронуло Лиз до глубины души. Тут она ощутила на себе взгляд Кена Льюиса. Сообразив, что замечен, светооператор, по своему обыкновению, вмиг отвернулся. -- Пушка, которая стреляет фейерверками и конфетти, в данный момент отключена; по правилам, ею можно пользоваться только в присутствии пожарного расчета с машиной. А жалко. Здесь можно пострелять и погреметь вволю. Чем больше стадион, тем лучше. -- Прошу прощения! -- взревел технический директор, прикрыв ладонью свой микрофон. -- Вы уж извините, но мы тут к концерту готовимся, -- сказал он Лиз и Бобо. Бобо, прижав палец к губам, кивнул Лиз. Они отступили к дверям аппаратной, чтобы следить за приготовлениями со стороны. Женщина-звукорежиссер за пультом кричала что-то в микрофон. Светооператор тоже кричал в микрофон, заодно что-то показывая руками. Лоу, покосившись на Лиз с Бобо, напрочь забыл о них, когда из динамиков на потолке аппаратной раздался баритон режиссера Хью Бэнкса: -- Народ! Пожарные с уборщицами свалили! Никого нет. Давайте уж поработаем, в конце концов! Далеко внизу на сцене крохотные музыканты заняли свои места и взялись за инструменты. Длинные пальцы Майкла Скотта летали по струнам -- о, Лиз наизусть знала эти пальцы и эти движения по видеозаписям концертов! -- извлекая из гитары нежное, как у арфы, глиссандо. Как всегда, этот звук отдался в теле Лиз сладостным трепетом. Если бы не серьезность ситуации, Лиз сейчас стояла бы рядом с кумиром и задыхалась от счастья... Во Локни, ударив палочкой о палочку у себя над головой, начал выстукивать бешеную дробь. Затем вступили остальные. Лиз услышала, как эхо музыки покатилось по залу, как задрожали стены. Впрочем, в аппаратной все звучало куда глуше. Звукорежиссер деловито крутил ручки на пульте. На сцене возникла Фионна в огненно-алом платье, плотно облегающем фигуру. Тем же оттенком были подкрашены ее веки, щеки и губы. Невысокий зеленый "гребешок" волос на голове придавал ей сходство со спичкой -- впрочем, с изящной спичкой, была вынуждена признаться себе Лиз. Так, но почему же Лиз не почувствовала, как Фионна покинула гримерку? Поразмыслив, Лиз решила, что заклинание сработало как раз тогда, когда капитан Эверс подкалывал ее насчет "Джамботрона". Крохотный язычок пламени с зеленой головой замер на самом краю сцены. Двое в сером -- охранники -- выскочили на подмостки, точно гончие псы, преследующие зайца. -- Хорошо, -- заявил Лоу, подавшись вперед. -- Прожектора давай. На Фионну. И... черт, что это с ней творится? Музыка смолкла. Все музыканты обернулись к певице. -- Да валяйте же! -- взвыл Лоу. -- Теперь-то за чем дело стало? -- Она хочет, чтобы они поискали бомбы, сэр, -- сообщил динамик на потолке. -- Опасается покушений. -- Бомбы! Еще чего выдумали! -- завопил технический директор, колотя по спинкам стульев. Звукорежиссеры замерли, уставившись на экран. -- А на концерт что, наплевать? Уберите этих людей со сцены или отнесите Фи на место насильно. Хватит время терять! В сердцах Лоу плюхнулся на стул между Робби и звукорежиссером. -- Елки, как жаль, что это драное платье загорелось не с Фионной вместе! Хотя бы было из-за чего шум устраивать! Чтоб ее приподняло да шлепнуло! Гори огнем ее "прозрачные рукава"! Шевелитесь, шевелитесь! Поставьте ее куда следует! Повинуясь этому приказу, к Фионне подошел парень в джинсах с наушниками на голове и повлек ее на середину сцены. Фионна умоляюще воздела руки. Из кулис показался массивный Ллойд Престон и встал за ее спиной. Робби заскрипела зубами. Музыканты вновь начали играть. Фионна вцепилась обеими руками в микрофон, зажмурилась и испустила пронзительный переливчатый вопль, переходящий в мелодичную трель. Ее голос вздымался и опускался, точно развевающийся на ветру тончайший шелк. Люди в аппаратной заметно расслабились. Даже Лоу отошел подальше и, скрестив на груди руки, внимательно уставился на сцену. Бобо тронул Лиз за руку, и оба выскользнули из комнаты. -- Ноль магии, -- провозгласил Бобо, когда они преодолели очередные двойные двери с тамбуром и оказались в пресс-центре. То было помещение наподобие аппаратной, с выходящим в зал большим овальным окном и несколькими рядами столов с микрофонами и компьютерными розетками. В задней части комнаты имелся распределительный щит с теле- и радиокабелями, которые исчезали в потолке. Несколько мониторов позволяли видеть сцену крупным планом с разных точек -- что в данном случае не роскошь, а необходимость, если только местные репортеры не носят с собой биноклей. А то с этой верхотуры музыканты выглядят почти неразличимыми между собой букашками. На сцене Фионна, точно сентиментальная попсовая певичка, томно ласкала свой микрофон. Она и гитарист двинулись друг к другу, движимые страстью. Лиз блаженно затрепетала, предвкушая их встречу и начало действительно великолепного дуэта. -- Ничего, -- вернул ее к житейской прозе Бобо, огорченно хлопнув в ладоши. -- Ничего, кроме того, что мы с вами сами принесли. По всем статьям, причина была естественная -- или материальная. Тут местная полиция должна разбираться, а не мы. -- Мой шеф только обрадуется, -- смирилась с неизбежностью Лиз. -- Разоблачения магических иллюзий ему больше по душе. Проще объясняться с высшим начальством. Бобо ослепительно улыбнулся: -- У вас, значит, тоже эти свиньи на шее сидят? -- А у кого -- нет? -- улыбнулась Лиз в ответ. Она обнаружила, что вопреки всем дурным предчувствиям этот американец ей начинает нравиться. Ни нестандартный стиль работы, ни одежда с помойки не мешали ему быть умелым сыщиком и квалифицированным профессионалом. Лиз не сомневалась: правда на его стороне. Весь сыр-бор разгорелся из-за цепи случайностей и параноидальных фантазий блажной аристократки, которую судьба наградила высокопоставленным папочкой. Правда, остается еще загадочное сумасшествие ирландского агента, -- но скорее всего кто-нибудь распознал в нем сотрудника МИ-5 и подсунул ему какой-то наркотик. В криминальных кругах используется масса странных веществ, о которых не позволено знать даже рядовым агентам ее отдела. В Уайтхолле поворчат насчет нескольких тысяч фунтов, выкинутых на бессмысленную командировку, но хотя бы лорд Кендал останется доволен. Музыка достигла крещендо. На сцене в луче прожектора, трепеща всем телом, застыла Фионна. Уронила руки... затем начала медленно вздымать их в такт музыке. За ее спиной, согнувшись в три погибели, Майкл Скотт извлекал безумные риффы из своей гитары. К упоению Лиз, песня всколыхнула в ее душе целое море чувств. Очень похоже на приток астральной энергии. Лиз почти что встала на цыпочки, ожидая, пока Фионна выкрикнет последнюю строчку, и музыка нахлынет на певицу, точно прибой, разбивающийся об утес. И тут Лиз почувствовала... Точнее, почуяла. Обонянием. Или, как всегда выражалась ее бабушка, "просто поняла". Стадион наполняется черной энергией. Очень интенсивной. Но откуда она берется? -- Замечаете? -- обратилась она было к Бобо. Внезапно на экранах полыхнул световой столб. Фионна, вскинув руки -- черный силуэт на фоне огня, -- завизжала от боли. Лиз не ждала, что следующее нападение случится так скоро, но ее профессиональная выучка незамедлительно дала о себе знать. Не важно, в чем причина огня -- он должен быть потушен! Прямо через стекло Лиз метнула в Фионну весь свой клубок магической энергии, не оставив ничего про запас, произнося противопожарное заклинание, которым можно спасти даже горящий дом. Отдача от этого магического "залпа" чуть не сшибла Лиз с ног. Отпрянув, она уставилась на огромное стекло, которое опасно задрожало и задребезжало. Букашки на сцене, спотыкаясь, рванулись друг к другу. Не успев подумать о последствиях своего поступка, Лиз все-таки упала -- и виной тому была волна отдачи со стороны Бобо. -- С дороги! -- слишком поздно предостерег он. Аналитический центр мозга Лиз автоматически распознал контрполе, призванное подавлять всю прочую оккультную активность в радиусе своего воздействия. Ну и ну. Лиз и не подозревала, что американцы овладели такими изощренными методиками. Бобо покосился на нее: -- Кажется, мы маху дали. Вскочив, Лиз понеслась к двери. Американец дышал ей в затылок. -- Ускоренное развертывание, да? -- спросила она, сбегая по лестнице к сцене. -- И в лучшем виде, -- отозвался Бобо. -- Запусти вы поле на секунду раньше, вы бы заглушили мое заклятие! -- Или я не видел, что вы делаете, мэм? -- обиделся Бобо. -- Я выждал. А теперь выясним, что случилось. * * * Лиз начала проталкиваться через толпу, собравшуюся на сцене. Сквозь заунывный вой пожарной сигнализации пробился голос Питерса: -- Выключите кто-нибудь эту дрянь! Еще не хватало, чтобы опять весь город сюда сбежался! В людском кольце осела на пол Фионна. Над ней, отчаянно пытаясь привести ее в чувство, хлопотал Ллойд. На вид Фионна была невредима -- вот только ее голые руки ярко алели, точно обваренные кипятком. -- Много же от вас проку, -- оскалился Ллойд на Лиз. Пока Фионне бинтовали руки, она беспрестанно повторяла: "Теперь-то вы мне поверите". Даже если бы Лиз не хотела верить, она бы поверила. От кожи Фионны исходил запах чужих злых козней, едкий, как аромат дешевых духов. -- Вы говорите, это волоски на ее руках загорелись? -- переспросила Лиз, гадая, не ослышалась ли. -- А не рукава? -- Какие там рукава, -- пробурчала Лора Мэннинг, внимательно осматривая обожженную кожу. -- Рукавов вообще не было. Теперь у тебя, детка, ручки гладкие, как попка младенца. Конечно, если ожогов не считать. Т-с-с, голубка моя. У меня внизу есть сметана, сейчас принесу. -- Опять задержки! Времени-то нет! -- вскричал Патрик Джонс, вышагивая взад и вперед по сцене. -- Господи, если репортеры и об этом пронюхают, я повешусь! -- Вешайся-вешайся, -- пробурчал Эдди, -- для нашего имиджа это будет очень хорошо. Найджел Питерс лишь молча рвал на себе редеющие волосы. Лиз немедленно приступила к поискам источника, излучавшего черную энергию. -- Кто-нибудь видел, откуда взялся огонь? -- вопросила она, но встретила лишь недоумевающие взгляды. Для группы это был всего лишь очередной несчастный случай, такой же загадочный, как и все остальные. Только Лиз почувствовала волны ненависти и злобы, захлестнувшие стадион непосредственно перед вспышкой. Теперь же энергия рассасывалась. Мешкать нельзя. -- Симптоматично, что огонь сконцентрировался на ее рукавах, -- сказала она на ухо Бобо, который стоял рядом с ней на коленях, наклонившись к Фионне. -- Нет, я помню, что само платье без рукавов, но перед пожаром все только о них и толковали. Значит, энергия могла исходить только откуда-то отсюда. -- Сколько человек слышало слова технического директора? -- задумался вслух Бобо. -- Давайте опять расспросим всех поодиночке. Беру на себя. Попрошу их вспомнить, о чем они думали за секунду до того, как полыхнуло. -- Нет, только зря время потратим, -- резко возразила Лиз. Веки Фионны затрепетали. Певица приподнялась на локтях. Ллойд немедленно шуганул агентов и прижал любимую к груди. -- Надо немедленно осмотреть место преступления, пока энергия не улетучилась. -- Кажется, -- заявил вполголоса Бобо, -- вы забываете, что мы на моей территории. Вы моя гостья. А командую я. -- Опять вы за свое! -- прошипела в ответ Лиз. -- Это мы попросили вас помочь. Это мое задание. -- Это наша страна, -- громко провозгласил Бобо. В его глазах пылал боевой задор. -- Вы не имеете права действовать здесь без нашего разрешения. Так что собирайте-ка лучше вещички и езжайте домой. -- И не подумаю! Мое правительство никогда не станет служанкой вашего! -- Один раз мы ваше иго уже сбросили. И опять можем! -- Эй вы, либо заткнитесь, либо убирайтесь отсюда! -- вмешался Ллойд. -- Соображать надо! Тут человеку плохо! Пойдем-ка вниз, маленькая моя. Лиз перевела взгляд на Фионну, которая вцепилась в телохранителя, как утопающий -- в спасательный круг, и устыдилась. Вот уже второй раз на дню Лиз ловила себя на поведении, недостойном профессионала. "Два замечания, мисс Мэйфильд", -- приструнила она саму себя, неодобрительно покачивая головой. Ллойд помог Фионне встать, и певица, опираясь на Ллойда и Лору, побрела по лестнице к гримеркам. Толпа перед ними расступилась. Лиз с Бобо направились вслед. -- Мы должны работать сообща, -- проговорила Лиз, помедлив. Бобо тут же радостно встрепенулся. Лиз понимала, что в данный момент они оба рассуждают одинаково. Речь идет о деле, где Лиз имеет шанс доказать реальность самого настоящего нападения паранормального толка. Разгадав тайну, они помогут своим ведомствам -- и американскому, и английскому -- радикально улучшить репутацию и обеспечить себе достойное финансирование на будущий год. Это не говоря уже о признательности лорда Кендала. Названия ККБ и ОПЛЯ попадут на первые полосы газет... Тут Лиз, ужаснувшись, уняла свою фантазию. Нет, если об этом напишут в газетах, разразится настоящая буря. Массы к таким известиям не готовы. Люди и так подозревают, что правительство суется в их домашние дела. Узнав о существовании целых ведомств, занимающихся паранормальными феноменами, народ со страху поднимет восстание. Лиз не ошиблась -- Бобо думал о том же самом. -- Надо этот орешек раскусить -- но ничего не разглашать, -- пробормотал он. -- Мисс Фионна нуждается в нас, мэм. В нас обоих. -- Задача нелегкая, -- заметила Лиз. -- Сказать, что у нас с вами совершенно разный стиль работы, -- еще ничего не сказать. Но я попробую пойти вам навстречу -- если и вы попытаетесь. -- Заметано, -- сказал Бобо, протягивая ей руку. Они скрепили уговор рукопожатием. -- Прежде всего надо поговорить с потерпевшей, -- выпалила Лиз, ускоряя шаг. На сей раз Фионна не восседала на троне, а жалась к Ллойду на кушетке, подтянув колени к подбородку, точно маленький ребенок. Ллойд заботливо обнимал ее за плечи. -- Они здесь, -- бормотала Фионна. -- Они меня подслушивают. Они меня сейчас настигнут. -- Кто они, милая? -- спрашивал Ллойд, укачивая дрожащую певицу в объятиях. -- Покажите мне ожоги, -- попросила Лиз, собираясь усесться рядом с Фионной. -- А ну отвалите! -- взревел Ллойд. -- Не смейте к ней приближаться, ясно? Это все из-за вас. -- Из-за нас? -- переспросила Лиз, вытаращив глаза. -- Вы что, с ума сошли? Мы-то здесь при чем? -- Это уже не первый случай, -- пробурчал Ллойд с каменным лицом. -- Она же вам говорила, а вы? -- Мы нуждались в доказательствах, -- возразила Лиз. -- Ну их в задницу, ваши доказательства, -- рявкнул Ллойд. -- Я все отменяю. Вон отсюда! -- Это вам так легко не удастся, -- заметил Бобо. -- Еще как удастся! -- Не-а, не удастся! -- вмешалась Лиз. -- Вы ей чем-нибудь смогли помочь при всей своей вере? * * * Пока над ее головой шел спор, Фионна только ежилась от страха. Она смутно помнила, как ей помогли встать со сцены, как она покорно переставляла ноги, опираясь на Ллойда и Лору, под аккомпанемент сердитых криков. За разговором она едва следила -- не имела никакого желания. Не открывая глаз, она почувствовала, как ее руки вытягивают вперед и смазывают чем-то прохладным. Ощутила кожей нечто знакомое: бинт, пластырь... Фи еле сдерживалась, чтобы не заорать в голос, не потребовать охрану из полицейских или священника-экзорциста. Пусть для миллионов поклонников по всему свету она была Фионной Кенмар, но под маской неистовой ирландки билось аристократическое английское сердечко Фебы Кендал. Фионна пламенно отдавалась магии, а Феба тем временем продолжала считать амулеты и заклинания чем-то вроде детской шалости -- надо же чем-то дразнить Престарелых Родителей, не одобряющих ее профессию и друзей. А в самой-самой глубине души она всегда знала: шутки с магией для нее кончатся плохо. С самого начала она соблюдала все меры предосторожности, на всякий случай совершала все известные ей ритуалы, оберегающие от темных сил. Береженого Бог бережет. Никогда не наступай на трещины на асфальте. Просыпав соль, обязательно кинь еще щепотку через плечо. Загадывай желания на падающих звездах, на ресничках, на пламени свечи. Постарайся, чтобы черные кошки не переходили тебе дорогу. Да и белые тоже. Но несколько месяцев назад зло перешло в наступление. Потому-то она и отправилась в Новый Орлеан -- с надеждой найти там сильных магов-защитников. Но клевреты тьмы нашли ее первыми. Они идут по ее следу совсем, как раньше. В ужасе Фионна начала раскачиваться взад и вперед. Но сильные руки, обнимающие ее, прогоняют страхи прочь. Вокруг собрались все ее друзья. Они готовы помочь. Взрослые люди, избранные судьбой, чтобы уберечь ее от сил мрака. Фионна вновь почувствовала себя маленькой девочкой, плачущей в детской, где потушен свет. Взрослые все уладят... Но где им! Они же не понимают ничего! Она ни одной приметы не упускает из виду, совершает все ритуалы, даже если они кажутся идиотскими! И все впустую. Шмыгнув носом, Фионна расплакалась. "Ой, мама, мамочка". Слезы полились неудержимым потоком. Зло здесь. Оно последовало за ней в Америку. Буря эмоций в ее душе достигла масштабов истерики. К горлу подступил плотный комок отчаяния. / Она почувствовала, что ее трясут. Спокойный голос -- знакомый голос! -- прорвался сквозь марево паники. -- Фионна. Фионна. А, эта ханжа староста. Элизабет Мэйфильд. "Что же это я -- опять забыла о дежурстве в столовой? Да пошли они со всей этой занудью!" -- Фионна. "Умолкни", -- мысленно приказала она этому ровному, настырному голосу. "Умолкни". Элизабет -- просто одна из личин, за которыми прячется обступившее ее со всех сторон зло. Надо их всех заставить замолчать, надо вспомнить заклинания из той книжки. "Умолкни, мерзкий голос". -- Фионна. Она заткнула уши пальцами. Но две сильные руки схватили ее за запястья -- "ой, больно!" -- и потянули. Вскрикнув, она продолжала бормотать заклинания. -- Фионна, -- не унимался голос: настойчиво нашептывал, все глубже ввинчивался в ее голову, все ощутимее, пока не проник, точно река расплавленного свинца, в самую душу. -- Феба Кендал, если ты немедленно не откроешь глаза и не перестанешь дурить, я всем здесь расскажу, как пять лет назад ты разделась догола и прыгнула в Айсис [Айсис -- название, которое носит река Темза в районе Оксфорда] с Магдаленского моста. На Иванову ночь, на заре, если не помнишь. Зеленые, налитые кровью глаза Фионны распахнулись, вперив ненавистный взгляд в бесстрастные зрачки Лиз. -- Попробуй только! Ах ты сука драная, двуногая, лицемерная, я тебе покажу, как нос в чужие дела совать... Лиз распрямилась, кивнула Найджелу Питерсу. -- Теперь с ней все будет в порядке. -- Боже, как вам это удалось? -- воскликнул Питерс, изумленно разглядывая певицу. Та, опомнившись, умолкла, нервно вскинула голову. -- Государственная тайна, -- отчеканила Лиз. Но во взгляде, которым она наградила Фионну, ясно читалось: еще одна истерика, и секрет будет разглашен. Скрестив забинтованные руки на груди, звезда с вызовом уставилась на Лиз. Та встряхнула головой. С времен их первого знакомства упрямства у Фионны-Фебы не поубавилось. Лиз оставила старую подругу на попечение Лоры и Найджела, которые тут же заспорили между собой о том, отправить ли Фи отдыхать или продолжать репетицию. -- Давайте работать, -- заявил Во Локни, поигрывая своими палочками. -- Разве можно без прогона. -- Нет, -- процедил Ллойд, прижимая Фионну к себе так крепко, словно ее пытались отобрать у него силой. Певица вновь зажмурилась. -- Все отменяется. Фи не в себе. Пусть отдохнет сегодня. Музыканты и прочие тут же запротестовали. -- Да ты что! -- пробасил Майкл Скотт, испепеляя Ллойда взглядом. -- Мы и так на грани лажи. Должен же я хотя бы к местной акустике приноровиться?! -- Что, вообще концерт отменим? -- поинтересовался Во Локни, озадаченно рассматривая Фионну. -- Не понимаю, из-за чего весь шум, -- недовольным тоном протянула Робби Ундербургер. -- Я пороховым порошком хуже обжигалась. При слове "обжигалась" Фионна испуганно прижалась к мускулистому телу Ллойда. Робби прикусила губу, точно ей больно было смотреть на эту парочку. Да и Эдди Винсент посмотрел косо и пробормотал: -- Креста на вас нет. Вы бы хоть обвенчались, что ли... -- Энергия ненависти уже улетучилась, -- сообщила Лиз, как только они с Бобо уединились в сторонке. -- Куда она делась? -- А откуда взялась? -- парировал Бобо. -- Мы весь стадион облазили, так? Входы проверены?! Проверены. Везде чисто. Что-то мы проглядели. Может, она с улицы просочилась? Через вентиляцию или типа трещину в стене? Но в нейтральное пространство темная энергия не может попасть без приглашения. А единственные магические причиндалы здесь принадлежат мисс Фионне. Такие вещи метят своих хозяев. Пятен на душе я ни у кого не разглядел... -- Они что, слишком глубоко для вас запрятаны? -- спросила Лиз. Бобо наградил ее красноречивым взглядом. -- Для наших методов наблюдения, мэм, нет недостижимых глубин. Большего я вам сказать не вправе. -- М-да, странный случай. Ни с чем подобным мне еще сталкиваться не приходилось, -- задумчиво проговорила Лиз, решив оставить соперничество между их ведомствами на потом. -- Неужели ее действительно преследует какой-то злой дух? -- Без понятия, мэм, -- отозвался Бобо. -- Тут нужны эксперты. Я кое-кого знаю. В течение часа соберем пару дюжин консультантов. Есть одна жрица сантерии. Местные виккианки обязательно захотят помочь, опять же евангелические целители... Пара шаманов, наверно, не помешает. У Лиз отвисла челюсть: -- В этом городе есть хоть один человек, с которым вы не знакомы? Глава 10 В студии САТН-ТВ грузный, чисто выбритый мужчина, одетый в неброский черный камзол и такие же штаны до колен, решительно придвинулся к самому объективу камеры. Широкие белые манжеты и белый воротник, а также шляпа в форме усеченного конуса придавали ему сходство с пуританином из первых американских колонистов, но призывал он не к свободе вероисповедания, а к... Впрочем, послушайте сами. -- Ненависть, -- произнес он, не пренебрегая (как и положено человеку его профессии) ни драматическими паузами, ни трагическим надрывом, -- раскрепощает. Ненависть вас сделает свободными. Высшая свобода обретается, когда, заглянув в свою душу, ты позволяешь себе выплеснуть наружу пылающий в ней огонь. Да испепелит этот огонь твоих врагов и изгонит их во тьму внешнюю. Ненависть дает силу. За спиной лжепуританина тесно сгрудились женщины с суровыми лицами, одетые в том же стиле. Они слаженно бросили по пригоршне какого-то порошка на горелку. Грохнул взрыв, повалил клубами ядовитый желтый дым. -- Вас обошли повышением на работе, потому что начальнику больше мил ваш сослуживец? -- вопросил проповедник. -- Так прокляните же своего соперника! И начальника тоже -- прокляните! Довольно сносить несправедливости молча! Призовите гнев предвечных сил на головы своих обидчиков. Вступайте в наши ряды! Мы будем рады совершить для вас ритуал. Просто пожертвуйте нам сто долларов, и мы попросим за вас Сатану. Спасибо за внимание к нашей передаче и не забывайте: она выходит регулярно. Молитесь, как мы молимся за всех вас, и вы будете отомщены. Итак, наш адрес: САТН-ТВ... Тощий человек в пиджаке-"сафари" дождался, пока ведущий передачи распрощается со зрителями. -- Стоп! Ну и ну, спикер Дауни. Что же это у вас -- даже ножками никто не посверкает? Я думал, сатанизм -- это... ну, сами знаете... голые девицы на алтаре? -- Как вы смеете! -- взревел главный "пуританин", надвигаясь на режиссера, точно разъяренная грозовая туча. -- Сокровенные обряды в балаган не превращают! -- Мы могли бы гарантировать вам черт-те... прошу прощения, спикер, -- ангел весть сколько зрителей в прайм-тайм, если бы вы чуть-чуть переработали вашу рекламу в духе... э-э-э... особых интересов взрослой аудитории... -- В духе мерзостных грехов, вы подразумеваете? -- рассвирепел Дауни. -- Я просто поясняю вам, что больше нравится людям, -- непоколебимо отрезал режиссер. -- Этот ваш материал -- строго для дневных эфиров, когда ящик включают одни скучающие домохозяйки да безработные: просто так, от нечего делать. Серьезные деньги -- это вечер, при условии, если вы пойдете навстречу публике, или ночь -- ну, тут вообще нужна клубничка. Просто подумайте над этим, хорошо? Все эти ваши фишки насчет поклонения злу явно отдают садомазохизмом. Так неужели нельзя как-нибудь... ну, понагляднее, что ли? К режиссеру бочком приблизилась одна из женщин. Ее пьянящей красоты не скрывала даже мешковатая одежда. -- Вы увлекаетесь... этим?.. -- Я... -- смутился режиссер. На его лице явно выразилось смятение, борющееся с любопытством. -- Мы предпочитаем выпускать нашу передачу в эфир при свете дня, -- не унимался Дауни. -- Ночь -- для исчадий тьмы вроде... этой... этой гнусной друид-ки! -- Он ткнул в плакат Фионны Кенмар и "Изумруда в огне", который как раз вытаскивали в студию монтировщики. -- Пламя Князя Нашего поддерживает в нас силы! Она же погрязла во мраке. Многие из наших зрителей ниспослали проклятия на нее с ее клевретами -- но втуне! Проклятия отскакивают рикошетом! Она играет с вещами, которые выше ее скудного разумения! Огня, еще огня, больше огня -- иначе ее не возьмешь! -- Ну, полно вам, -- произнес, выйдя из темного угла, Аугустус Кингстон и дружески приобнял спикера Дауни за плечи. Если бы не тлеющий кончик сигары в зубах Кингстона, присутствующие могли бы поклясться, будто он прямо у них на глазах сгустился из полумрака. Запах его табака перебил сернистую вонь взрывчатого порошка. -- Не переживайте вы так из-за мисс Кенмар. Ей от расплаты не уйти. -- Брат, она пускает по ветру энергию астрала, -- пробасил Дауни, печально качая головой. -- Ее намерения весьма предосудительны! Какая глупость -- не использовать магию в личных целях!!! -- О, вы более чем абсолютно правы, друг мой, -- учтиво ответил Кингстон. -- Не могу не повторить то, что говорю всегда: я и все мои сотрудники, -- он указал сигарой на продюсера, который брел вслед с видом обеспокоенной сторожевой собаки, -- очень ценим вашу помощь в том, что касается обезвреживания вздорных бабенок типа этой самой Кенмар. Да, у нее есть обереги. Порядочные люди, ваши единомышленники, твердо решили поступить с ней по справедливости -- стереть ее в порошок. Но горстка мерзавцев ставит им палки в колеса. И все же в конце концов все препоны рухнут. Против мощи чистого зла не устоять никому. Глаза Дауни под полями его старомодной шляпы обрадовано сверкнули. -- Мы не прекратим борьбы, брат. -- И мы тоже, клянусь. Ну, давайте, с Чертом, -- произнес Кингстон, фамильярно улыбнувшись. -- Нам пора ставить декорации для дневного телемарафона. -- Просто стоят, как истуканы, и все, -- пожаловался режиссер, провожая взглядом воронью стаю сатанистов. -- Картину перед объективом поставить -- и то интереснее было бы. -- Зато они выколачивают деньги из лохов, -- заявил Кингстон. Переложив сигару в другую руку, взял режиссера под локоток и вывел в шумный предбанник, где рыжая девица в наушниках несла вахту у суперсовременной цифровой АТС. -- Видишь? Телефоны звонят не переставая. Так что ты их не сбивай: пусть делают по-своему, а подать их позавлекательнее -- уже твое дело. На эту неделю с прайм-тайм у нас все тип-топ. Специальные репортажи. Попозже, возможно, нарисуется один совсем уж... специальный... Ну, валяй -- вера без дел мертва. Режиссер слушал недоверчиво. Хлопнув его по спине, Кингстон направился в свой кабинет. Вообще-то парень прав. Как было бы хорошо, если бы удалось получить вожделенную энергию высшей пробы по нормальным каналам, но где уж там! В этом-то захолустье! Вдали от штатов северо-запада! Но у Кингстона и его союзников был план, как пробиться в высшую лигу потусторонних сил, -- и ключом к его осуществлению была эта сильно праведная певичка. -- САТН-ТВ, пожалуйста, ждите ответа, -- щебетала телефонистка, нажимая карандашом на кнопки, загорающиеся в знак вызова. -- САТН-ТВ, пожалуйста, ждите ответа. САТН-ТВ, да, мистер Лунн! Он ждет вашего звонка. Сейчас соединю. -- Щелкнув переключателем, девушка откашлялась и провозгласила: -- Мистер Кингстон, мистер Лунн на третьей линии. * * * Кингстон вошел в свой кабинет, опустился в гигантское вращающееся кресло, обитое черной кожей, и, оттолкнувшись пятками от пола, отвернулся от мониторов, транслирующих картинку из "Студии Один". -- Элдридж! Рад вас слышать. -- Сколько еще ждать, Аугустус? -- вопросил Элдридж Лунн. Он не столько разговаривал, сколько глухо порявкивал, точно медведь, которому не дали насладиться зимней спячкой. -- Тут люди уже интересуются -- и все ко мне, ко мне. Им нужны результаты! Еще раз оттолкнувшись от пола, Кингстон закинул ногу в начищенном ботинке на свой добротный письменный стол черного дерева, срубленного браконьерами. -- Не беспокойтесь, Элдридж, все идет по графику. Завтра вечером нам всем удастся великолепно подзарядиться. Не могу дождаться, когда соберется весь Совет. Прямо не терпится увидеть вас всех здесь. -- Это первое серьезное полевое испытание системы, вы не забыли? -- Как я мог забыть! Это большая честь -- нажать на кнопку чемоданчика, так сказать, и в успехе я не сомневаюсь. Только что я наблюдал за работой кое-кого из числа нашей паствы, они генерируют ток для нашего насоса, так сказать. Технология, не побоюсь громкого слова, гениальная. Одних реакций, которые мы получаем от психически больного меньшинства, достаточно для нормальной работы машин. Судя по приборам, поток энергии уже восьмипроцентный -- а ведь пока мы обходимся силами всего одного города. Элдридж, это настоящее чудо техники. Как мы только раньше не додумались! А уж когда прибавится Интернет, мы сможем взорвать к ангелам собачьим, так сказать, все, что нам приглянется. А поскольку именно в том наша цель и состоит -- все сработает, как часы. -- Но есть необходимое условие -- прямой контакт с объектом, -- возразил Лунн. Кингстон раздосадовано затянулся сигарой. Над его головой повис зловещий дымный нимб. И дураку понятно -- эти господа недооценивают САТН и организационные способности его генерального директора. С Лунном и стоящими за его спиной представителями влиятельных кругов Кингстон общался не очень-то близко. Познакомились они в Сети, в приватном чате некоего сайта, посвященного практическим проблемам черной магии. Кингстон немало подивился, узнав, что в этом диком захолустье живет столько его единомышленников, хотя на данный момент успел лично познакомиться с одним только Лунном. Прочие держались в тени, выжидали, пока Кингстон делом докажет, что достоин их общества. Членством в Совете Старейшин Сил Непроглядной Тьмы, как называли они свою организацию, Кингстона манили, точно пряником, -- но безжалостный кнут уже был занесен над его спиной на тот случай, если он провалит задание. Кингстон делал все от него зависящее, чтобы оправдать доверие. Ему страстно хотелось войти в их круг. С самого раннего детства он грезил о власти надо всем миром. Теперь, во взрослом возрасте, он удовольствуется абсолютной властью над всеми, кто в его власти, -- что ему и пообещал Совет. Это большие люди. По сравнению с его заочными друзьями все сатанисты, черные маги, адепты смерти, злодеи, которых показывают по Си-эн-эн, -- просто мальки. Лунн и его сотоварищи поставили на службу злу высокие технологии. Единственная загвоздка -- в энергий. Без энергии -- никуда. Проще всего ее получить от взрыва эмоций у максимально возможного количества людей одновременно. А на концертах Фионны Кенмар с энергетикой все в порядке. Это Кингстон знал по себе. Если в кульминационный момент со звездой что-то стрясется, энергетический выброс будет просто колоссальным. Как раз то, что нужно Лунну и его друзьям. А организует это для них он, Кингстон. -- У нас есть прямой контакт, Элдридж. Я уже говорил. С Фионной Кенмар нас соединяет идеальный медиум-проводник. Наш человек гарантирует: связь установлена. Уже довольно давно. Мы провели испытания, и вот что я вам доложу -- все они удались. -- Чудесно, -- пропел Лунн. -- Можно заявить, что она навлекла на себя кару за то, что якшается с магией. Она и не узнает, что все эти нападения -- обыкновенная проверка оборудования, а ее узколобая вера вообще ни при чем. А нет опасности, что на вас выйдут? Через "проводника", а? -- Наш агент подобрал отличного сообщника, Элдридж. Ни одна собака никогда не докопается до его связи с нами... или с вами. Все шито-крыто. -- Это означает, Аугустус, что всех нас ждет большое будущее. В особенности вас. Откинувшись на спинку кресла, Кингстон закинул на стол вторую ногу и выдул в потолок длинную струю дыма. Приятно слышать, что твои таланты оценены по достоинству. -- Это наше общее дело, Элдридж. -- Что ж, обязательно держите меня в курсе, -- произнес Лунн, стараясь скрыть звучащее в голосе сомнение. Кингстон понял: Совет опасается, как бы в последний момент он не отказался. Слишком многое эти люди поставили на карту. -- Непременно, -- отозвался Кингстон. -- И вот еще что, Элдридж, смотрите завтра вечером Си-эн-эн. Они всегда оперативнее всех освещают то, что происходит ночью. Рад был вашему звонку. Привет супруге. Глава 11 Вечером Элизабет пришлось выполнять обязанности хозяйки "раута". Она улыбалась и кивала откликнувшимся на приглашение Борея "специалистам", про себя дивясь той новой грани (очередной новой грани!), которой повернулся к ней крохотный Французский Квартал. Конечно, она знала по старым фильмам, что такое "умение жить на Юге", да и интерьер собственного номера уже оценила, но увиденное здесь впечатляло по-настоящему. Во-первых, ей в жизни еще не доводилось присутствовать на совещаниях, которые происходили бы в обстановке такой роскоши -- под стать дворцам или лучшим аристократическим домам Великобритании. Борей каким-то образом раздобыл ключи от люкса отеля "Ройал-Сонеста" (будучи спрошен, как ему это удалось так быстро, Бобо небрежно пожал плечами и дал свой дежурный ответ: "Я тут одного знаю..."). Если быть конкретнее, по стилю люкс напоминал лучшие из закрытых клубов Лондона, правда, декорирован он был в более светлых тонах. Гостиная размером с волейбольную площадку была уставлена пухлыми диванами и креслами. Тут и там стояли небольшие столики, накрытые белыми парчовыми скатертями. Окна, обрамленные пышными драпировками, выходили в просторный внутренний дворик отеля. Хрустальные люстры освещали зал рассеянным светом. В дальнем конце гостиной, у окна, стоял кабинетный рояль черного дерева. Но, по-видимому, эта роскошь никого, кроме Элизабет, не изумляла. Приглашенные держались непринужденно и больше интересовались баром с богатым ассортиментом напитков. Бар этот скрывался за потайной панелью -- художественным панно размером во всю стену. Элизабет тоже порадовалась бару: по рассказам друзей она знала, что янки любят устраивать приемы на широкую ногу, но насчет алкоголя жмутся -- не выставляют на столы ничего крепче кока-колы, словно на детском празднике. Глаза Фебы-Фионны, вероятно, лучезарно засияли бы при виде приветливого блеска стойки красного дерева, уставленной бутылками всех цветов и размеров, но бедняжка, вся дрожа, сидела сиднем в своем люксе под охраной Ллойда. Элизабет сочувствовала подруге -- но испуг ей полезен: меньше будет сумасбродничать. Беда ведь не только в кознях сверхъестественных сил: Фионна запросто может сама себе все испортить, дай ей только волю. Пусть раз в жизни попробует обойтись тем, что можно заказать в номер. Ожидая припозднившихся участников, Элизабет не могла не разглядывать собравшихся во все глаза, сдерживая легкую усмешку. У нее на работе тоже бывали совещания, куда иногда приглашали и нештатных консультантов. Но те консультанты четко делились на две категории -- чопорные ученые сухари и нагловатые чиновники. И самым трудным на этих совещаниях было не заснуть во время тягучих лекций и прений о регламенте. Это же сборище -- а чего еще ждать от Нового Орлеана? -- скорее напоминало бал-маскарад. Элизабет обзавелась порцией сладкого коктейля (бармен в ливрее назвал его "Сейзерак") и вернулась к изучению союзников Бобо. "Несколько моих друзей", -- сказал тот, говоря о предстоящем совещании. Элизабет попыталась вообразить себе образ жизни человека, у которого такие друзья. Собери сама Элизабет в одной комнате всех чудаков и сумасбродов, которые ей когда-либо попадались, ее коллекция оказалась бы вполовину скучнее и меньше, чем толпа в этом зале. Тут было много чернокожих мужчин и женщин, державшихся поодиночке или собиравшихся по двое -- по трое. Вот кучка наряженных в ярко-лиловые халаты, а эти все в белом, головы обвязаны замысловатыми тюрбанами. А этого щуплого джентльмена в джинсах и кожаном жилете она запомнила еще по вчерашней ночи. В руках он вертит резную деревянную трость удивительно тонкой работы, а на голове у него соломенная ковбойская шляпа, украшенная длиннющими перьями. Представители белой расы не уступали по пестроте одежд никому. Из общего ряда выделялись лишь двое пожилых джентльменов в чопорных костюмах -- каким только ветром их занесло из делового центра города? Джентльмены стояли в углу, тихо беседуя между собой. Зато на диванах развалились бородатые господа в вышитых плащах, которые точно забрели сюда с конвента ролевиков -- или прилетели на машине времени с пира викингов. Ну а монументальная блондинка в черном платье до пола, унизанном мерцающими стразами, наверняка явилась прямо со знаменитого местного карнавала "Марди Гра" (где же она прошлялась несколько месяцев, а?). Попадались в толпе и субъекты, чья оливковая кожа, длинные черные космы и бисерные ожерелья выдавали в них индейцев с Великих Равнин. Элизабет не могла не обратить внимание на один момент: возможно, все эти люди действительно в дружбе с Бореем, но между собой, мягко говоря, не ладят. У каждого своя кучка. Косые взгляды и замечания вполголоса, перемежаемые деланно-громким смехом, наблюдались тем чаще, чем больше прибывало народу. Элизабет всерьез забеспокоилась, что подспудная напряженность с минуты на минуту перерастет в открытый конфликт. Словно прочтя ее мысли, Борей встал и вышел на середину комнаты. Громко откашлялся, чем привлек к себе взоры и заставил всех примолкнуть. -- Ну что, начнем, пожалуй, а? -- провозгласил он. -- Оно конечно -- в Новом Орлеане время течет не по прямой, да и пунктуальность не в моде, но, думаю, все те, кого здесь еще нет, либо раздумали приходить, либо заняты более важными делами. По комнате пробежал тихий ропот: люди, как один, вытягивали шеи и оглядывались, явно вычисляя, кто просто не явился, а кого вообще не приглашали. -- Вначале позвольте мне выразить искреннюю признательность всем тем из вас, кто согласился прийти -- тем более так срочно. Я бы охотно дал вам больше времени, но с временем у нас напряженка, в том-то все и дело. По большей части вы друг друга знаете -- как минимум в лицо. Наверно, я никакой огромной тайны не открою, если скажу, что не все в этой комнате нежно любят друг друга или одобряют ряд практикуемых другими дисциплин. Сами понимаете, раз уж я счел необходимым поставить всех вас в это потенциально неловкое положение, значит, дело пахнет керосином. Проблема перед нами стоит серьезная. И решить ее мы должны экстренно. Все навострили уши и подались вперед, пристально глядя на Бобо. Тот продолжал: -- Чуть попозже я представлю вам мою коллегу из Англии, мисс Элизабет Мэйфильд, но вначале расскажу вкратце, что и как. В наш город приехала рок-вокалистка из Ирландии Фионна Кенмар, чтобы завтра вечером дать концерт в "Супердоуме". Были сигналы, что она подвергается нападениям паранормального или экстрасенсорного характера. Правда, существовала вероятность, что это просто рекламные трюки. Короче, нам с Элизабет поручили все проверить и, если эти нападения -- не туфта, защитить ее. Не знаю, станет ли это для вас хорошей новостью или дурной... но эти нападения -- не туфта. -- В зале зашептались. Борей слегка повысил голос. -- Мы сами -- очевидцы. Проблема вот в чем: то, что мы покамест наблюдали, вообще ни на что не похоже -- ни я, ни мисс Мэйфильд еще ни с чем подобным не сталкивались. Вот мы и решили поделиться впечатлениями с вами, ребята, -- вдруг кто-то что-то подскажет? Однако вначале я попрошу Элизабет рассказать, что мы наблюдали до сего момента. Элизабет? Вначале Элизабет пыталась отказаться участвовать в этой части совещания, боясь, что ее английский акцент затруднит общение, -- но Борей настоял. Теперь же, описывая в подробностях события этого дня, она поймала себя на том, что проникается теплыми чувствами к теме и аудитории. Ей редко удавалось так свободно обсуждать вроде бы необъяснимые, паранормальные происшествия, не борясь со скептицизмом и недоверием. К своей радости и облегчению, она заметила, что многие из слушателей многозначительно кивают, когда она иносказательно описывает магические средства и методы, применяемые ею и Бобо. Видел бы ее сейчас мистер Рингволл! Когда она договорила, воцарилась тишина. Люди размышляли над услышанным. -- Вы говорите, что группа ирландская и что первые нападения имели место в Ирландии, -- произнес наконец один из "бизнесменов" дружелюбным, но несколько занудным тоном. -- Нет ли вероятности, что там она повздорила с каким-нибудь духом, который и увязался за ней сюда? -- У меня такая мысль была, -- отозвался Будро, -- но ни в помещении "Супердоума", ни среди членов группы я никаких признаков присутствия бестелесного духа не почувствовал. В каждом теле своя душа -- и только одна. -- Жалко! -- выкрикнул чернокожий джентльмен в соломенной ковбойской шляпе. -- А то мы бы уговорили его остаться. Святые всякой помощи рады. Вся комната встретила это заявление взрывом смеха. -- А не порча ли это? -- спросила полная негритянка в длинном кафтане и темно-лиловом тюрбане. -- Кто-ни-то подсунул ей что-ни-то, что притягивает беды. А она это носит с собой, сама не зная, чего она носит. -- Нет, -- пробасил один из длинноволосых белых, презрительно отмахнувшись. -- Никогда не слыхал о порче, от которой бы что-то загоралось. Болезни -- запросто, невезение -- запросто, но пожар на глазах у толпы свидетелей? Тут нужен из колдунов колдун. -- Значит, вы не верите, что духи в состоянии поджечь грешницу? -- спросил ветхий смуглый старик в безупречно отутюженном костюме. На столике перед ним Элизабет заметила потрепанную Библию. -- Ну, полно, полно, -- вмешался Бобо, умоляюще воздев руки. -- Никто здесь не называет мисс Фионну грешницей. Она грешна не больше, чем мы все... не считая отдельных праведников... -- Эта фраза заставила идеологических противников рассмеяться. -- Давайте лучше пораскинем мозгами вместе -- авось найдем правдоподобное объяснение. Так началось обсуждение. Точнее, обсуждения. Группки собирались вместе, перетасовывались, вновь расходились в разные стороны. Рассматривались разные варианты. Бобо было приятно видеть, что его друзья способны отвлечься от своих философских разногласий и сконцентрировать общие усилия на решении проблемы. Пусть опасность угрожала всего одному человеку -- и то чужестранке, последствия происходящего касались всех. Бобо часто приходило в голову, что подобный совет консультантов был бы очень полезен ККБ, но вашингтонские бюрократы были к этой идее глухи: разве им придумать, по какой статье проводить расходы. А зря. Это сборище не такое уж странное по сравнению с некоторыми из официальных "отрядов мозгового штурма". Тут кто-то схватил Бобо за руку. -- Эй, Борей! -- окликнула его высокая индианка в вышитой блузке, звеня серебром и бирюзой, -- а какие-нибудь зримые проявления были, кроме огня и царапин? Духи? Лица? Тут пошел совсем уж конкретный разговор. Элизабет и Борей несколько раз подверглись перекрестному допросу о своих наблюдениях и ощущениях. Также их просили высказать свое мнение о ряде гипотез. -- Может, кто-то состряпал вуду-куколку этой девчонки? -- громогласно вопрошала необъятная дама в цветастом платье. -- Как же, слыхали они в своей Европе про вуду! -- раздался еще более громоподобный отклик. Кричал мужчина с горящими от негодования глазами. В следующую же секунду он извлек из кармана пожелтевший свиток и совершенно иным, деловитым тоном произнес: -- Другое дело -- демоны. Ее наверняка преследует демон. Тут у меня есть списочек... -- Вы что?! -- воскликнула какая-то женщина с кожей цвета кофе, обильно сдобренного молоком. Подскочив к человеку со списком, она достала из сумочки какой-то узелок и принялась посыпать бумагу загадочной белесой пылью. -- Имена -- и те имеют силу. А вы их сюда принесли! Вырывая друг у друга бумажку, мужчина и женщина ожесточенно заспорили, не обращая внимания на окружающих. Те, впрочем, и сами перегруппировались и вернулись к своим разговорам. Элизабет переходила от одной кучки людей к другой, прислушивалась, делала пометки в блокноте, сама отвечала на вопросы. С серьезностью врачей, собравшихся на консилиум, специалисты дотошно обсуждали разновидности паранормальных козней и атак, о существовании которых Элизабет доселе даже не подозревала. Надо попросить Борея пояснить некоторые термины... впрочем, теория подождет. Сейчас главное -- это Фионна и ее беда. Время не ждет. На третьем часу обсуждения один из двоих мужчин в деловых костюмах -- тот, что повыше, -- вздохнул, поставил бокал на стол и заговорил, обращаясь ко всем присутствующим: -- Друзья, я все время наталкиваюсь на одну и ту же дилемму. На то колоссальное воздействие, о котором рассказал Борей, способна лишь очень могущественная сила -- а такая сила не может не Оставлять следов, указывающих на ее источник и направление. Закон сохранения энергии, понимаете? Серьезные последствия -- серьезная и энергия, а откуда она исходит, я никак не могу понять. Неясно, как такое вообще возможно. -- Да-да, в том-то и загвоздка, -- подтвердила Элизабет. -- В реальной жизни даже волшебник Мерлин не мог передвинуть гору одним мановением пальца. Магия -- это труд. И мистер Будро, и я, по идее, достаточно восприимчивы, чтобы локализовать столь мощный источник энергии, но ни один из нас не ощутил и тени присутствия чего бы то ни было. -- Что ж, давайте-ка объявим заседание отложенным, -- мрачно заключил Бобо. -- От всей души благодарю всех, кто сегодня пришел. Буду очень признателен, если вы продолжите и дальше размышлять над нашей загадкой. Вы все знаете, как со мной связаться. И будьте начеку -- авось заметите энергетические проявления, которые покажутся вам новыми или необычными. -- Сделаем все, что в наших силах, -- пообещала женщина с кофейной кожей. Встав с кресла, она ободряюще прикоснулась к плечу Бобо, затем пожала руку Элизабет. Одно только прикосновение ее сильных пальцев вселяло надежду. -- Я попрошу всех моих знакомых повысить уровень личной бдительности, -- проговорил человек в деловом костюме (тот, что пониже ростом). -- Мы эту тварь прищучим. -- Спасибо, Бобби Ли, -- сказал Борей. -- Спасибо всем! Комната быстро опустела -- так у водопоя в засуху хищники и их добыча, мирно утолив жажду, разбегаются в разные стороны. И здесь тоже -- заклятые враги торопились уйти, а то, не дай бог, на их лица упадет тень противника. -- Должна признаться, такого я еще в жизни не наблюдала, -- произнесла Элизабет, когда за последним гостем закрылась дверь. -- Ваши друзья оказали большую помощь. -- Большую, да не слишком, -- проворчал Бобо еле слышно. -- Простите? -- Э-гм? А-а... Нет, это вы меня простите, Элизабет. Я просто немного разочарован, вот и все. Столько выпили, столько языками мололи, а к разгадке так и не приблизились. Могли бы и не начинать. Ладно, будем держать ухо востро и надеяться на лучшее. * * * Прикрыв ладонью телефонную трубку, Ллойд Престон обернулся к Фионне, которая сидела -- а точнее, нервно ерзала -- на краешке гигантской кровати на верхнем этаже своего люкса. -- Кенни Льюис -- спрашивает, вернешься ли ты, чтобы закончить репетицию. -- Нет! Нет! Только не сейчас! -- вскричала Фионна, вытянув перед собой свои руки с длиннейшими ногтями. -- Не могу в лицо им смотреть. Мне страшно, страшно! Мне кажется, я навлеку на всех еще одну беду, и мы все погибнем! -- Не сейчас, старина, -- произнес Ллойд в трубку, -- может быть, попозже. Ей нужно отдохнуть. Мы пока здесь посидим. Острый слух Фионны различил недовольное ворчание на том конце провода. Она знала, что группа на нее в обиде, -- но что тут прикажешь делать! Блин, эта Элизабет Мэйфильд! Ну почему она всегда права! Ну просто всегда! Фионна начала нервно мерить шагами спальню -- и ей внезапно показалось, что в этом помещении страшно тесно. Как в клетке. Фионна упала в кресло, потянулась за сигаретами. Ллойд автоматически полез за зажигалкой, забыв о телефоне. Фионна улыбнулась ему, пустив в потолок струйку дыма. Какой же он милый, ее верный Ллойд. -- Они прервутся на обед, голубка, -- сообщил Ллойд. -- А его милость Майкл велел тебе явиться на вечерний прогон, даже если ты будешь при последнем издыхании. Содрогнувшись, Фи бессильно уронила голову на мягкую спинку кресла, обитую красивым дамастом. -- Ох ты Боже мой, он что, накаркать хочет? Фионна была слишком взволнована, чтобы шептать оберегающие заклинания. И вообще, как знать, может, от них вообще пользы ноль? Как тут проверишь? Вдруг антиквар вдул ей вместо старинных оккультных книг подделки? Ведь латынь она не изучала, пришлось полагаться на переводы. Правда, Лиз, кажется, тоже относится к магии очень серьезно. А Лиз весь этот номер облазила, значит, Фионне здесь ничто не грозит. Как хочется поверить в свою безопасность -- но никак не удается... Когда в дверь постучали, Фионна осознала, что и сама не знает, как долго уже сидит здесь, тупо глядя в потолок. Она испуганно покосилась на Ллойда, который, устроившись за столом, читал книгу. Ллойд прошел к двери -- и вернулся, нагруженный парой больших бумажных пакетов. Следом брела Робби Ундербургер. -- Привет, Фионна, -- робко произнесла Робби. Фионна только вопросительно уставилась на нее. -- Она нам обед принесла. Спасибо, милочка. Это ты хорошо придумала. Робби глупо улыбнулась. Ллойд положил пакеты на стол и начал вынимать из них прозрачные пластмассовые коробочки. Что-то обжаренное в масле. Что-то тушеное -- нет, два разных вида тушеного. Нарезанный хлеб, завернутый в вощеную бумагу. Стог слегка увядшего салата. Незнакомые и все же манящие ароматы достигли носа Фионны, но их магия почему-то на нее не действовала. Она была слишком взвинчена, чтобы находить вкус в еде. Не в силах смотреть ни на обед, ни на девушку, которая его принесла, Фи уставилась на шторы, а сама остро чувствовала: Робби, наоборот, не спускает с нее глаз. -- Спасибо, -- произнесла Фионна. Спустя какое-то время услышала шарканье ног. Эта дурында уходит. Спасибо вам, силы небесные. Ллойд что-то невнятно сказал. Дверь в коридор со щелчком захлопнулась. Ллойд подошел к креслу, встал над Фионной. -- Что с тобой такое? Она нам любезность оказала. -- Извини, -- проговорила Фи с искренним раскаянием. -- Я просто вся на нервах. -- Когда ты благодарила, могла бы сделать вид, что и правда благодарна, -- проворчал Ллойд, хмуря черные брови. -- Эта девица -- просто наказание какое-то, -- отрезала Фионна, сама подивившись своему стервозному тону. -- Не бездарь, конечно, но характерец... -- Да нет, она вообще-то неплохая, -- возразил Ллойд. Фионна смерила его проницательным взглядом. И прошипела: -- Да она у тебя на шее повиснет в любой момент, как только пальчиком поманишь. Но у Ллойда хватило проницательности, чтобы обойти стороной это эмоциональное минное поле. Он небрежно пожал плечами: -- Кто, она? Она и мизинца твоего не стоит. Фионна съежилась в комочек. Конечно, приятно слышать от Ллойда такое, но в глубине души она сомневалась, что достойна всех этих бесконечных комплиментов, и вообще чувствовала себя нолем без палочки. Когда-то, в школе и университете, у Фионны с самоуверенностью все было в порядке. И не зря, наверное, -- теперь-то она суперзвезда. Живи да радуйся! Но не выходит... Что же с ней такое? Ллойд уже собирался сказать еще что-то укоряющее, но в дверь вновь постучали -- точнее, учтиво поскреблись. Фионна глянула на часы на каминной полке. -- Ой, милый, это та, кого мы ждем. Впусти ее, а? На пороге возникла тощая женщина с лицом, точно выкроенным из старой, сморщенной, продубленной кожи. Она помахала костяной погремушкой перед носом Ллойда, подождала, пока он отступит в сторону, провела рукой вдоль дверных косяков, не переставая трясти погремушку. Фионна, вскочив на ноги, беспокойно и заворожено наблюдала за этой процедурой. Женщина обошла всю комнату, погремела в каждом углу. Потом замерла -- и внезапно указала рукой на коробочки на столе. -- Вы отсюда что-нибудь уже съели? -- вопросила она. -- Нет! -- всполошилась Фи. -- И хорошо, -- кивнула шаманка. -- Жареное портит ауру. -- Обернувшись, смерила взглядом Ллойда. -- А вам это можно есть. Вам не повредит. И дарительница к вам расположена как-никак. Фи усмехнулась. Кого-кого, а Ллойда старушка видит насквозь. Фи не обманули: перед ней настоящая жрица-целительница. Но внешность у нее чудная -- больно уж обыкновенная. Желтое платье -- самое заурядное, какие все носят. На локте -- сумочка, тоже ничем не примечательная, кожаная, с золоченой застежкой. -- А мне что нужно есть? -- спросила Фионна. -- Когда у вас день рождения? -- В январе. Двадцать седьмого января. -- Свежие фрукты и овощи. Зелень и ветчина -- для безопасности. Окра и горох -- на счастье. Аллигаторов ешьте. -- Аллигаторов? -- переспросила Фионна. -- Это что, для храбрости? -- Нет, мэм, -- сообщила шаманка, лукаво подмигнув. -- У них просто мясо вкусное. Немножко жирное, ну да вам немножко весу нагулять не помешает. Поглядеть на вас -- кожа да кости... Попробуйте джамбалайю. Только не эту, -- брезгливо махнула она в сторону стола. -- В Квартале и получше найдется. Спросите швейцара Вилли. Он вам места укажет. Фи откашлялась: -- Я вас пригласила не как... ресторанного обозревателя, мадам... э-э... Шармей. -- Помню-помню, -- отозвалась старуха. -- Проклятие. Все так же вас допекает? -- Фи кивнула. -- Для полного исцеления надо дней восемь или девять. Мне надо сыскать черного петуха и еще кой-чего. Вещи все недорогие, но не забудьте -- духи щедрых любят. Вам еще повезло, что послезавтра полнолуние. Иначе дело бы затянулось на месяц и еще неделю. -- Я не могу ждать восемь-девять дней! Мне завтра концерт давать! -- Ага, -- вздохнула мадам Шармей, склонив голову набок. -- Значит, вам нужно скоростное исцеление. Ну ладно. Встаньте вот тут. На самой-самой середине. Годится. Чтобы Фи могла встать в геометрическом центре комнаты, Ллойду пришлось передвинуть стол. Фи смотрела в потолок, а старуха ходила вокруг, с каждым "оборотом" все ближе подступая к пациентке, пока та не ощутила тепло ее тела. Все это время мадам Шармей что-то мурлыкала себе под нос. В ее бурчание порой врывался, разделяя его на фразы, грохот погремушек. Фи пыталась сосредоточиться, силилась почувствовать хоть что-нибудь, хоть какие-то признаки связи с астралом. Но ничего не ощущала, кроме холодного ветерка от кондиционера. В дверь вновь постучали -- решительно, деловито. -- О Господи, это уже какая-то великосветская комедия пошла, -- в сердцах воскликнула Фи. -- Послушайте, вы закончили? -- На сегодня -- да, -- отозвалась мадам Шармей, убирая погремушки в сумочку. -- Я могу еще прийти. -- Да, приходите, пожалуйста, -- сказала Фи и схватила свою крохотную сумочку -- этакий бумажник с ремешком. Отделила от пачки американских денег, выданных ей Найджелом, три купюры по двадцать долларов и протянула их мадам Шармей. Старуха посмотрела на деньги с гадливостью: -- Нет, мне не давайте. Отдайте на бедных. Сегодня же вечером. Обязательно. -- Отдам, -- изумленно пискнула Фи и устыдилась: надо было узнать заранее, как оплачивают работу целителей воспитанные люди. -- Огромное спасибо. -- Все во имя Божье, Его благодарите, -- с достоинством проговорила мадам Шармей. -- Я пойду. * * * Открыв дверь, Ллойд увидел на пороге Лиз с Бобо -- и побагровел, как вареный рак. -- Можно нам с ней увидеться? -- учтиво спросила Лиз. Она и не надеялась перетянуть этого Отелло на свою сторону, но и злить его попусту тоже не стоит. Астральная "сигнализация", поставленная Лиз на двери, сработала уже дважды. В номере побывали двое чужих людей. Одно из этих лиц все еще находилось здесь, но ничего дурного вроде бы не излучало. Словно в ответ на ее мысленный вопрос, в поле зрения появилась изящная маленькая женщина с морщинистым лицом и безупречно-величественной походкой. Выходя в коридор, она многозначительно переглянулась с Бобо. Тот вопросительно выгнул бровь -- старуха еле заметно качнула головой. В номере сквозило магией -- благой, но очень целеустремленной. Встревожившись, Лиз устремилась к Фионне, которая стояла в центре гостиной под люстрой и ела ложкой джамбалайю из пластмассовой коробочки. -- Вкуснятина! Мало ли что там бабулька наговорила, -- пробормотала Фионна, уплетая еду за обе щеки. -- А, вот и вы, братцы! Мама родная, до чего же есть хочется, даже не верится. Угощайтесь и вы. -- Она протянула коробочку Лиз. Та про себя отметила, что пахнет еда хорошо, но выглядит... Из бурого соуса -- точно пальцы чудовища из болотной топи -- торчали толстые сосиски. -- Спасибо, мэм, но мы уже покушали, -- сказал Бобо. -- Мы зашли узнать, готовы ли вы участвовать в вечерней репетиции. Ваши люди на это рассчитывают. -- О да, конечно же! -- певуче воскликнула Фи, чудом умудрившись никого не обрызгать соусом. Выскребла из коробочки последнюю ложку и подержала ее на весу, прежде чем опрокинуть в рот. -- Какой мы завтра концерт забабахаем -- только держитесь! -- Дочиста облизав ложку, она положила ее в пустую коробочку. -- Ну, поехали! Ллойд, птичка моя, иди поймай нам такси! -- Лиз обратила внимание, что сумочку Фи уже прихватила. -- Что это за женщина приходила? -- спросила Лиз у Бобо, когда они двинулись за Фионной. -- Одна моя приятельница из Квартала, креолка-целительница. Настоящая. Швейцар Вилли мне сказал, что мисс Фионна просила кого-нибудь порекомендовать. Я принял меры, чтобы ей не присылали шарлатанов. -- И что, она Фионну вылечила? -- заинтересовалась Лиз. -- Не-а. Я бы заметил. Да тут и не было времени, чтобы докопаться до корней. Она просто сделала то, что туристам показывает. Пение там, погремушки, чтобы злых духов застращать. Действует недолго, но вы же видели: мисс Фионна раздухарилась. Тут, знаете, больше самовнушения, чем лечения. Лиз вздохнула: -- По крайней мере репетиция продолжается. Бобо, склонив голову набок, слегка усмехнулся: -- Не волнуйтесь, мэм. Мы поймаем того, кто ее преследует. Зуб даю! Глава 12 В двадцать два ноль-ноль ведущий САТН-ТВ вытянул вперед руку и ткнул пальцем чуть ли не в объектив. -- Да, леди и джентльмены, да -- вы и только вы! Вы способны уберечь своих детей от дурного влияния диверсантов вроде этой женщины и ее прихвостней! -- Камера взяла крупным планом афишу "Изумруда в огне". Под желтым софитом глаза Фионны Кенмар, обведенные черной тушью, выглядели устрашающе зловещими, а прочие музыканты смахивали на шайку бандитов. -- Сегодня мы научим вас противодействовать всепроницающему воздействию так называемой белой магии и так называемой рок-музыки. В этот вечер в нашу студию приглашено много гостей, которые вам, несомненно, понравятся. Оставайтесь с нами! Аугустус Кингстон смотрел на экран, щурясь, точно блаженствующая змея. Шла передача, обеспечивающая САТН-ТВ хлебом с маслом. Статистики и социологи страшно бы удивились, если бы им вздумалось провести опрос в этом регионе. Местные жители всему на свете -- будь то ночные повторы старых комедий или "Магазин на диване" -- предпочитали ток-шоу "Не люби ближнего своего", которое вел Ник Трентон. За последние пять лет Трентон проявил себя как гениальный провокатор, мастер ссорить своих гостей, половина которых имела какое-то отношение к злодеяниям, а другая относилась к числу ненавистных жертв этих самых злодеев. Редкий вечер обходился без рукопашной схватки. Адепты черной магии боролись за места на зрительских трибунах. Спонсоры окружали передачу заботой и поддержкой. Говорят: "Человек может умереть, но содеянное им зло пребудет на земле". Аугустус Кингстон не мыслил лучшего памятника себе, чем этот неиссякаемый источник черной энергии, носящий его имя. Впрочем, он рассчитывал жить еще долго и на полную катушку. Сегодняшняя программа обещала много интересного. САТН-ТВ связалось с виккианцами и уговорило их принять участие в шоу с проповедью своего мирного культа природы. Виккианцы -- мужчина и четыре женщины -- уже сидели в студии, настороженно косясь на черные свечи и алтарь в виде свиньи. Впрочем, они еще не подозревали, что дискутировать им придется с махровыми ультраконсерваторами, которые считают, что женщин даже не следует учить читать. Приглушив аудио-монитор, Кингстон связался по телефону с аппаратной. -- Эд, как там с испытаниями? -- Все путем, сэр! -- прокричал инженер сквозь шум и помехи. -- Не знаю, что там у вас на том конце, но датчики показывают: уже пятнадцать процентов на входе. Ого, почти шестнадцать!.. Сэр, можно узнать, что это за трансляция такая? -- обеспокоено спросил он. -- Нет, Эд, я предпочел бы, чтобы ты не спрашивал, -- проговорил Кингстон покровительственным тоном. Достал из орехового хьюмидора на своем столе кубинскую сигару. -- Э-э-э... сэр, а это не радиация? Не подумайте чего, но мы с женой хотели бы обзавестись детишками... -- Я тебе клянусь, сынок, -- пробурчал Кингстон, стараясь обрезать кончик точно так, как следует. -- Счетчик Гейгера на это дело даже не среагирует. Но пальцы все равно под луч не подставляй. -- Хорошо, сэр. -- Вот и молодчина. Эта энергия поступает на специальные аккумуляторы, согласно моим инструкциям? -- Да, сэр, -- покорно подтвердил Эд. -- И что там на приборах? -- Почти шестнадцать процентов. -- Так держать. Я тобой горжусь, сынок. -- Покосившись на часы, Кингстон нажал кнопку и переключился на телефонистку. -- Чарлина, детка, мне тут должны позвонить по межгороду. Свяжи их со мной немедленно, поняла? И смотри не подслушивай -- выгоню! * * * Агент позвонил в назначенный час, без четверти одиннадцать. Кингстон с ним вообще не был знаком -- агента нанял приятель приятеля приятеля. Может, это и не мужчина вовсе, а женщина. Впрочем, голос мужской -- что еще ничего не значит... К тому же Кингстон подозревал, что голос нарочно искажен специальным приспособлением, известным ему по детективным сериалам. Ну да какая разница! Главное, чтобы план удался. От этого зависело все, чего Кингстон ждал от будущего. -- Мистер Кингстон? -- зажужжало в трубке. -- Он самый, -- отозвался владелец телекомпании. -- Как там у вас? -- Вся техника на месте. Тут столько всякой электроники, что нашу удалось без труда спрятать. Подумаешь, лишние два-три кожуха с кабелями... -- Отлично, -- отозвался Кингстон. На душе у него полегчало. Приятель приятеля не промахнулся -- умного человека завербовал. -- Сегодня вечером вам энергию подать? -- Ненадолго, для лишней проверки, -- проскрипело в трубке. -- Надо подключить кабели в аппаратной. -- А их там разве еще нет? -- забеспокоился Кингстон. -- Есть, но они к распределительному щиту идут, -- сообщил голос. -- Теперь я их подключу к стулу моего медиума. -- Ага, -- призадумался Кингстон. -- А я тут все гадаю, как вы добились непосредственного контакта. Закон передачи энергии гласит, что необходимо соприкосновение. -- Первая линия была широковата. Она перегорела. Эта будет намного лучше. Глобальные испытания я откладываю до генеральной репетиции -- она будет завтра после обеда. Тогда станет уже поздно отменять концерт. И пусть себе ваша энергия течет. Отдачу я вам гарантирую что надо. -- Чудесно, -- пропел Кингстон, воображая себе, как восходит к зениту власти и славы, точно поднимающееся над горизонтом солнце. -- Трубопровод принесет потоки зла, которые вольются в наши закрома и сделают нас бессмертными!.. Э-гм, чур, я вам этого не говорил. -- Понял, сэр, не говорили. -- Сколько человек, по-вашему, придет на этот концерт? -- Отпечатано девяносто тысяч билетов. Еще не все раскуплены. -- А знаете, -- проговорил Кингстон, откидываясь на спинку стула, -- каждое из этих пустующих кресел я считаю упущенной оказией. Вот еще что -- а вы уверены, что ваш проводник не подозревает о ваших целях? -- Ни сном ни духом... -- Собеседник слегка замялся. -- Тут, правда, возможна одна загвоздка. Вокруг группы отираются два агента спецслужб. Они всерьез подозревают о причастности магии... -- тут человек Кингстона понизил голос, -- и, кажется, сами немного умеют колдовать. -- Ну-ну. -- У Кингстона глаза полезли на лоб, но он сумел спокойно продолжать беседу. Да и велика ли вероятность, что эти колдуны знают о существовании специфических средств, применяемых его людьми? -- Не тревожьтесь. Опишите мне их поподробнее. Голос описал внешность подтянутой светловолосой англичанки, предпочитающей деловые костюмы, и южанина в оборванном полухипповском, полувоенном наряде. Кингстон все записал. -- Хорошо-хорошо-хорошо, -- проговорил наконец владелец телекомпании. -- Я приму меры. Свяжитесь со мной завтра. Повесив трубку, Кингстон неспешно отправился в аппаратную. Шоу Трентона было в самом разгаре. Виккианец пытался защитить своих спутниц от гнусных оскорблений архиконсерваторов. Женщины тоже за словом в карман не лезли, но их не было слышно за ревом зрителей. Один из консерваторов вскочил и начал примеряться к своему массивному креслу, как бы размышляя, швырнуть его или погодить. Похоже, назревала первая драка, но тут Трентон объявил перерыв. Кингстон заулыбался. Теперь зрители приклеятся к телевизорам -- интересно же, дойдет ли до рукопашной. После того как полицейские выпроводили драчунов из студии, Трентон вышел в зрительный зал. Пора предать Фионну Кенмар анафеме. -- ...Вы действительно хотите, чтобы эта распутная тварь и иже с ней влияли на неокрепшие души ваших детей? -- вопрошал он ровным, вкрадчивым голосом, указывая на афишу над свинообразным алтарем. Не прошло и нескольких минут, как Трентон довел зрителей до исступленной ярости. -- Эта мерзавка! Эта ханжа! Она верит в белую магию! Зрители начали вскакивать с мест, скандируя: -- Долой ее! Долой! Кингстон расплылся в улыбке. Новый приемопередатчик у пульта -- зловещий агрегат, точно позаимствованный из лаборатории Франкенштейна, -- довольно заискрился. На счетчике пылали красным огнем цифры "16". На месте шестерки порой выскакивала семерка. Анонимный агент прав -- выбранный живой "проводник" работает отлично. Слава темным силам, ни проводник, ни кто-то посторонний еще не подозревают, что именно происходит. Люди часто утрачивают свои экстрасенсорные способности, когда осознают, что творят, -- или, как в данном случае, что их заставляют творить. Эх, и веселая же нас завтра ждет суббота! Глава 13 -- Ну что ж, -- браво повторял Найджел Питерс, -- есть такая народная примета: чем кошмарнее генеральная репетиция, тем успешнее пройдет премьера. Если примета была верна, то завтрашний концерт "Изумруда в огне" должен был затмить все зафиксированные в анналах выступления Трех Теноров, Барбры Стрейзанд, "Бостон Попе" и Кайли Миноуг. Все, что должно было стоять прямо, падало. Прожектора перегорали пачками. Колонки включались только тогда, когда их в сердцах пытались выключить. Люди спотыкались на ровном месте и поскальзывались на совершенно сухом. Костюмы рвались, струны тоже, клавиши синтезаторов западали, цифровые настройки сбивались. Двери "Супердоума" распахивались сами собой -- а прикрыть их не было никакой возможности. Пришлось вызвать на работу дополнительных охранников и поставить их на входе, чтобы люди, заходящие купить билеты, не просачивались в зал. Лиз сознавала: половина группы считает, что репетицию сглазили она с Бобо. -- Чертово правительство, -- не раз бурчали техники и музыканты, проходя мимо. На круглой сцене спрятаться было сложно, но Лиз постаралась. Они с Бобо встали за одной из огромных колонок, окруженные со всех сторон сплетениями кабелей. Здесь они никому не мешали и отлично видели все вокруг -- но волны досады так и наплывали на них со всех сторон. Дело обстояло хуже некуда. За час работы "Изумруд в огне" так и не домучил до конца первую песню программы -- все время происходила какая-нибудь катастрофа. Лиз считала, что это отчасти объясняется самым обыкновенным переутомлением -- она сама-то еле держалась на ногах. Вчерашняя вечерняя -- или даже ночная -- репетиция прошла без сучка без задоринки. Спасибо старой шаманке. Фионна, порхая на крыльях вдохновения, подняла на седьмое небо всех прочих. Она была в голосе и отлично сознавала, как замечательно поет и как эффектно выглядит. Все спецэффекты включались точно по графику, прожектора светили куда надо, музыканты ни разу не сбились. Даже придирчивый Гитархангел не нашел, к чему прицепиться. Улыбаясь своей загадочной улыбкой персонажа с картин прерафаэлитов, он брал божественные аккорды своими длиннющими пальцами. Лиз с Бобо обошли весь "Супердоум" внутри и снаружи -- но так и не нашли ни единого следа злой магии. Репетицию закончили в отличном настроении. Если бы ее засняли на видео и теперь показали на одном из гигантских экранов, нависающих над сценой, точно тучи Судного дня, дела теперь шли бы не так кисло. Вернемся к вчерашнему вечеру. На радостях Фионна вызвалась всем поставить выпивку -- и вся группа гуртом отправилась бродить по Французскому Кварталу, шумно обсуждая удачную репетицию. Окрыленная успехом Фионна тащила коллег из бара в бар, пока не оказалось, что все заведения они уже обошли. Музыканты просияли -- на гастролях им редко удавалось осмотреть какой-нибудь город по-настоящему. -- С тем же успехом можно было бы играть в оазисе посреди пустыни -- все равно, сколько ни ездим, одни гостиницы видим, -- горько заметил Эдди Винсент. Остальные согласились. -- А я бы все отдала, чтобы хоть один денек походить по здешним магазинам, -- вздохнула Фионна, глядя на темные витрины. -- Ну ладно, хоть одним глазком поглядеть... Лиз не очень-то нравилась эта незапланированная прогулка, но она понимала Фионну: иногда так хочется все бросить и сорваться куда глаза глядят. Кроме того, как правильно рассудил Бобо, Фионну теперь в отель и на аркане не затащишь. -- Ничего, пойдем с ними и постараемся не нервничать, -- заявил он. -- Кто рискнет на нее напасть в такой толпе? -- У семи нянек дитя без глазу, -- проворчала Лиз. Но тут Бобо был прав: в этот момент не стоит призывать к бдительности -- настроение у людей не то. Пусть идут куда хотят. Против неведомой силы Лиз все равно бессильна. Пока таинственный недруг не нанесет новый удар, делать нечего. И потому Лиз шла, все время крутя головой, заглядывая во все проулки, осматривая бесчисленные балконы. Неужели в Новом Орлеане все развлекаются -- и только она одна на работе? Куда бы они ни заходили, Найджел Питерс заказывал выпивку всем. Во Локни увлекся "сейзераками". Музыканты и техники уничтожили чуть ли не все запасы хорошего виски в Квартале. Они подпевали всем песням, которые знали, с пьяным энтузиазмом аплодировали исполнителям. Робби Ундербургер не сводила влюбленного взгляда с Ллойда, который не обращал на нее никакого внимания. Патрик Джонс уморительно передразнивал всех встречных. В какой-то момент они забрели в "Кафе-дю-Монд" -- кофейню под открытым небом -- и угостились квадратными пончиками, состоящими в основном из сахарной пудры. Лиз держалась на ногах и в боевой готовности только благодаря адреналину, сахару и особому сорту кофе (Бобо сказал, что странный привкус этого напитка объясняется примесью цикория). Когда все наконец-то улеглись спать, заря уже занималась. Соответственно с проверкой аппаратуры техники закончили далеко за полдень. Беспрерывно куря одну за другой сигареты без фильтра, Найджел Питерс признался агентам, что группе очень крупно повезет, если перед концертом удастся выкроить время для обеда и отдыха. Извелись все, а Фионна так и вообще разбушевалась. Причем ее дурное настроение было заразительно. -- Ну ладно, -- процедил Майкл, стоя посередине сцены, морщась, точно от мигрени. Вероятно, голова у него действительно гудела. -- Пройдемся еще разок с самого начала. И будем повторять, пока не получится как надо. Если сдвинемся с этой мертвой точки, остальное само пойдет. Ясно? Это заявление было встречено недовольным гвалтом и душераздирающими стонами. Лиз заподозрила, что Майкл когда-то преподавал в школе. Фионна, двигаясь как робот, побрела назад к невысокой лестнице, по которой она спускалась на сцену в начале концерта. Во время выступления закулисная деятельность будет скрыта от глаз зрителей тьмой, но сейчас свет горел, и Лиз все отлично видела. Лора Мэннинг подправляла безумный макияж Фи, делая его еще безумнее. Фитц, ползая на коленях, возился с подолом нового платья из зеленого шелка -- обновка была подколота к черной футболке Фионны. Это облегающее платье в нужный момент будет надето на Фионну и буквально дошито на ней -- застежек не предполагалось. Судя по сложному покрою и красивым бисерным узорам вокруг светодиодов, Томас Фитцгиббон трудился над своим шедевром весь остаток ночи. Казалось, он боится выпускать платье из рук -- а вдруг загорится, как предыдущее? Хлопоты Фитца, который буквально не давал ей ни рукой, ни ногой двинуть, раздражали Фионну. В надлежащий момент Фионна направилась к сцене. Фитц пополз за ней на коленях, придерживая подол платья, чтобы оно не зацепилось за половицы. Махнув рукой, Фионна случайно шлепнула его по макушке. Оба от неожиданности подскочили на месте. Фионна обернулась и смерила Фитца ледяным взглядом, способным заморозить даже ртуть. -- Да хватит в самом деле! -- вскричала она. -- Кыш! Прочь отсюда! Замявшись, Фитц отошел на край сцены. Его пальцы беспокойно теребили концы клеенчатого портновского метра, который висел у него на шее. Лора Мэннинг глянула на него с укором, призывая коллегу к профессионализму. -- И внимание! -- возгласил режиссер Хью Бэнкс, обходя вокруг сцены. -- Первые фонтаны света включаются на рампе на счет шесть. Точно шесть, милочка? -- уточнил он, поправив наушники. Прислушался. Кивнул. -- И ВЫХОД! Музыканты продолжали играть. Лиз и Бобо вооружились всем своим магическим арсеналом. Ни англичанка, ни американец не имели особого желания посвящать друг друга в секреты своих ведомств, но Лиз заявила, что, применяя несогласованные заклинания, они просто не дадут друг другу работать. Но лишь когда она достала свой собственный мешочек с амулетами и прочими приспособлениями и вывалила все наружу, а сам мешочек вывернула наизнанку, Бобо расслабился и позволил ей ознакомиться со своим собственным секретным арсеналом. Он произвел на Лиз большое впечатление. Впрочем, англичанка постаралась утаить свое восхищение -- и понадеялась, что Бобо в этот миг сдерживает то же самое чувство. Бывшей Британской Империи, хоть и сильно съежившейся в размерах, негоже сильно отставать от своей бывшей колонии. На каждый американский оберег у Лиз находился свой. С правдоискателями, противоожоговой сывороткой (очень полезная вещь для человека, постоянно колдующего на свечах), глазоотводами для нежеланных очевидцев и прочим тоже было все в порядке. -- Все сначала! -- взвыла Фионна, когда мелодия утонула в громоподобном треске. -- Меня эти толпы совсем заколебали. Все, кому нечего делать на сцене, брысь отсюда! И, чтобы окончательно снять все сомнения, испепелила взглядом Лиз и Бобо. Найджел Питерс направился было в их сторону, но Бобо уже подхватил свою коллегу под локоть и потянул в зал. Пятясь, Лиз подобрала себе наиболее удобный НП, откуда просматривалась бы сцена, и остановилась. Питерс метнул в их сторону взгляд, полный немой благодарности. Вид у него был замученный, точно он всю ночь не смыкал глаз. Зловещая туша "Джамботрона" по сравнению с вчерашним вечером спустилась ниже. Его брюхо ощетинилось круглыми прожекторами и черными коробками -- вероятно, предположила Лиз, то было оборудование для спецэффектов. Со всех сторон "Джамботрона", скрывая от зрителей осветительные приборы, свисали огромные плакаты группы -- причем разные. С каждой стороны на первом плане находился кто-то один из четырех членов группы. Про себя Лиз заметила, что Фионна изображена прямо-таки в виде невесты Франкенштейна: разинутый рот, искаженное ужасом лицо. Тут Лиз не смогла сдержать усмешки. В зал вошла деловитая процессия -- человек десять обоего пола в джинсовых робах. Они внесли на плечах алюминиевые ящики. Все они были незнакомы Лиз. Она потянула Бобо за рукав. -- Телевизионщики, -- пояснил тот. У Лиз сердце упало в пятки. -- Они что же, будут транслировать концерт живьем? В таких-то обстоятельствах? Дело пахнет катастрофой! -- Спокойно, -- утешил ее Бобо. -- Никакой прямой трансляции не будет -- только запись. Камеры у них с длиннофокусными объективами. Мистер Питерс сказал, что они хотят снимать сцену с полудюжины разных точек. Лучшие планы будут показывать на экранах "Джамботрона" -- чтобы даже с дешевых мест были видны драматические рожи и все такое. -- Отличная мысль, -- просияла Лиз. -- Когда между публикой и сценой целое футбольное поле, большие экраны -- просто находка. Ей вспомнилось, что из аппаратной музыканты кажутся не больше фигурок на свадебном торте. Неужели посетителей концертов это устраивает? В то же самое время "Джамботрон" продолжал ее нервировать. Исполинский ящик абсолютно неподвижно свисал со своих опор, но ни капли доверия он у Лиз не вызывал. "Прямо-таки тучи Судного дня", -- в очередной раз подумалось ей. -- Утро доброе, агент Будро, -- раздался у них за спиной звучный голос. Обернувшись, Лиз и Борей увидели мистера Уинслоу, административного директора комплекса. Как и прежде, он был в щегольском белом костюме. Он подошел пожать Бобо руку. -- Вот зашел посмотреть... как идут дела. Все чудесно, а? -- Знаете ли... -- начал Борей. Эдди Винсент энергично ударил по клавишам электрооргана. Нестройный аккорд вырвался из колонок, пронзительный, как гудок на стройплощадке, извещающий о конце рабочего дня. Все схватились за уши. Страдальческие складки избороздили лицо мистера Уинслоу. -- Ну что ж, пойду, пожалуй. Не хотелось бы путаться под ногами. -- Я уверен, что группе вы совершенно не мешаете, -- заметил Бобо. -- Сказать по чести, -- произнес директор, пятясь в сторону коридора, -- у меня от этой музыки уши болят. Ну, вам-то, молодым, она, наверно, нравится... Бобо с видом заговорщика приложил к губам палец. -- Э-гм, простите за намек, мистер Уинслоу, но мы должны привлекать к себе как можно меньше внимания, так что позвольте на сем с вами распрощаться. -- О-о! Понимаю! -- воскликнул мистер Уинслоу с приятно-изумленным видом человека, который случайно оказался причастен к самым настоящим шпионским приключениям. И вновь пожал Бобо руку. -- Рад был увидеться с вами, агент. И с вашей... прелестной ассистенткой. Всего хорошего, мэм. Мы очень ценим вашу посильную помощь. -- Мистер Уинслоу слегка поклонился. -- Ассистенткой! Но я вовсе... -- запротестовала Лиз, но пальцы Бобо сильно стиснули ее запястье. -- Пусть идет, Лиз, -- прошептал Бобо. -- Но он подумал, что я ваша ассистентка! Почему вы мне не дали... -- Мистер Уинслоу свернул в конце коридора налево, к длинным эскалаторам, ведущим в фойе. Его еще можно было догнать. -- Неужели так уж важно, что он там себе думает? -- прервал ее Бобо. Высвободив свою руку, Лиз призадумалась. Уставилась сощуренными глазами на Бобо. -- Ну хорошо, почему вы постарались от него так быстро отделаться? -- Не знаю, заметили вы или как, -- небрежно произнес Бобо, -- но у мистера Уинслоу есть одна привычка: прерывать фразу на середине, пока вы на него не посмотрите. Значит, если бы мы с ним здесь стояли и гнали светскую пургу, мы бы не смогли следить за сценой. Брови Лиз удивленно взлетели кверху. -- Да, вы совершенно правы. Прошу прощения. Но при следующей встрече я ему все растолкую. Я не ассистентка. -- Я правильно сказал, что мы должны привлекать к себе как можно меньше внимания? -- поинтересовался Бобо, созерцая Лиз ангельски-голубыми глазами. -- Да, но... -- Значит, я вам помогаю соблюдать конспирацию, -- заявил Бобо со своей коронной ослепительной улыбкой, явно считая свой довод решающим. В глазах Лиз блеснула ярость. Как бы то ни было, догонять мистера Уинслоу бессмысленно. Борей опять ее обошел. Но ничего, еще посмотрим, кто кого. Музыка зазвучала вновь. Лучи прожекторов скользили по сцене. Майкл поднялся по лестнице из кулис. Золотистый свет пролился на него сверху. Слоновая кость лица и рук, точно светящихся изнутри, полыхающие огнем гитарные струны, венчик золотых бликов на темных волосах. Он был так хорош собой, что у Лиз перехватило дыхание. Прожектора осветили и клавишника с барабанщиком. Казалось, будто над их длинными патлами возникли сияющие нимбы. Майкл шагнул вперед -- и вышел из светового круга. Нахмурившись, Майкл посмотрел себе под ноги. Задрал голову. -- Стоп! -- вскрикнул он. -- Стоп! Музыка смолкла. -- Ну что там еще со светом? Как только все подняли глаза кверху, в районе "Джамботрона" вспух и разорвался огромный огненный шар. Лиз едва не пульнула в сторону сцены оберегом, призванным защитить людей. И лишь благодаря своей быстрой реакции, выработанной в результате упорных тренировок, умудрилась не раздавить ингредиенты в кулаке, когда поняла, что это просто взорвалась какая-то лампа. На сцену посыпались искры. Техники схватились за головы. И только Майкл невозмутимо, с видом рассерженного начальника стоял под огненным дождем. -- Это был мой прожектор? -- Проверьте, кто-нибудь! -- завопил режиссер. Техники засуетились. Бобо решительно, но безболезненно взял Лиз за запястье и разжал ее пальцы. Та изумленно уставилась на него. Бобо взял с ее ладони хрупкий восковой кокон. -- Лиз, здесь этим нельзя пользоваться, -- заявил он. -- Это почему же? Он совершенно безопасный. Оберег против пожара. -- Позвольте заметить, у него дальности маловато. Всю сцену не покроет. -- Значит, я задействую сразу два, -- разозлилась Лиз. -- Двух с лихвой хватит. -- А два будут друг друга тормозить и не долетят, даже если вы будете распевать заклинание во всю глотку. А если вообще издали придется? -- А у вас, значит, найдется кое-что получше? -- процедила Лиз. -- Еще как, -- отвечал Бобо самым дружелюбным тоном. -- Утром я связался с начальством. Они разрешили поделиться с вами вот этим. И он протянул Лиз несколько саше. Лиз уставилась на них с недоверием. Саше испускали сильный запах мирры и портулака -- травы-амулета, традиционно повинующейся стихии воды. Лиз не могла признать, что саше -- тонкие бумажные конверты, аккуратно зашитые кукурузными волокнами -- изготовлены рукой мастера. -- Попозже мы вам и формулу передадим. Если эти штучки вас устроят, конечно. -- Спасибо, -- произнесла Лиз, пытаясь скрыть свой сарказм. "Помогли бедной родственнице", -- пробурчала она мысленно, просто-таки кипя от ярости. Вот ведь всезнайка нашелся. Его правительство явно может позволить себе более качественные вещи, чем ее правительство. Очередной случай бесстыдного выпендрежа. -- Это не тот оберег, о котором вы подумали, -- сказала она, стыдясь своего неровного кокона с мокрыми кристалликами внутри, очень похожими на соль для ванны. -- Ну, я вообще-то уверен, что угадал, -- сказал Бобо, со всеми возможными предосторожностями возвращая ей кокон. -- Наша разведка хорошо работает. -- А наша техника не стоит на месте, и вообще... -- Лиз прикусила язык. Она чуть не проболталась, что является ведьмой в бог весть каком поколении и умеет делать эффективные обереги, тысяча чертей! Затем, к своему полному отчаянию, Лиз осознала, что Бобо наверняка и это знает. Лиз призвала себя вспомнить о профессионализме. Она на задании. Но потом -- потом она выскажет этому наглецу все, что о нем думает. Лиз учтиво взяла у Бобо саше и выслушала инструкции по их применению. -- "Бимити полоп карума"? -- "Каруна", -- поправил Бобо. -- Через "н". Лиз кивнула. Смешно: американцы уверяют, что в отличие от англичан не верят в магию, но их соответствующее ведомство создало более успешные контр-заклинания для гипотетического противодействия тому, во что они совершенно не верят. -- Тихо! -- завопил режиссер. Лиз испуганно вскинула голову. Неужели их подслушивают? Но, как оказалось, шумели не только Лиз с Бобо. Только сейчас она расслышала последние отголоски скрипа. Огромная коробка наверху слегка качалась. При одном взгляде на "Джамботрон" у Лиз закружилась голова. Ей стало искренне жаль механиков, которые лазают по узким железным галереям на высоте двадцатишестиэтажного дома, чтобы смазывать и чинить эту махину. На середину сцены вышел Хью Бэнкс в сопровождении завхоза стадиона -- грузного мужчины в комбинезоне цвета хаки. Оба уставились наверх. Перегоревший прожектор зиял черной дырой в ряду огней. -- Один из ваших плакатов задел за прожектор, -- тоном специалиста заявил завхоз. -- Могло и до пожара дойти. Еще повезло, что только один прожектор вырубился. Режиссер, рассматривая свою замысловатую схему, сообщил: -- Этот прожектор нам очень нужен. Его можно починить? -- Конечно, только лампочку заменим, -- сказал завхоз. -- Для этого нужно "Джамботрон" поднять. Иначе никак. -- Подождите, пока репетиция не закончится, -- вздохнул режиссер. -- В пять, хорошо? -- Без проблем. -- По идее, сейчас генеральная репетиция, -- возмутился Майкл Скотт. -- Это что же, без прожекторов? Режиссер снова начал бурчать что-то в динамик шлемофона. -- Все нормально, -- разнесся по залу голос Кена Льюиса, усиленный колонками. -- Я временно выделю Майклу другой прожектор. -- Устраивает? -- спросил Бэнкс у гитариста. Тот нехотя кивнул. Группа вновь начала играть. И вновь прервалась. И вновь. Третий сбой был связан с появлением вспомогательного состава: трио бэк-вокалисток и перкуссиониста Лу Кэри. -- Извините, Бога ради, что мы опоздали, -- сказал Кэри, тонкий, как щепка, чернокожий щеголь с тоненькими усиками и костлявым носом. -- Время перепутали. -- Ну что с вас взять, занимайте места, -- вздохнул режиссер. -- Нам в костюмы переодеться? -- спросила одна из певиц -- миниатюрная девушка с огромными карими глазами и сочным контральто, которое почти не нуждалось в микрофоне. -- Погодите до перерыва, -- распорядился Майкл. -- И так в график не укладываемся. -- Все по местам для четвертого номера! Майкл заиграл тоскливую, полную отчаяния мелодию. Лиз узнала известный плач "Изумруда в огне" по погубленной людьми и их машинами природе. Эта песня брала за живое. Лиз, знающая ее наизусть до последнего аккорда, слегка покачивалась в такт музыке. Вступили и другие музыканты. Опоздавшие, стараясь загладить проступок, поспешили к своим местам. Эдди Винсент выжал из синтезатора громоподобное крещендо, имитирующее вой штормового ветра. Сейчас голос Фионны увенчает волну белой пеной на гребнях прибоя и хлынет в души слушателей могучим потоком. И тут прожектора погасли. От резкой смены освещения все присутствующие на миг ослепли. В полумраке послышался грохот: кто-то поскользнулся и шумно плюхнулся, увлекая за собой что-то гремучее. Неистовая музыка перешла в слабый стон -- такой звук издают, сдуваясь, волынки. У Лиз защемило в груди -- ей было жаль испорченную песню. Эдди Винсент во всеуслышание неодобрительно отозвался о Господе Боге, его матери и апостолах. В следующую же секунду воскресшие прожектора осветили злосчастного перкуссиониста, который растянулся на полу, стреноженный кабелями. Несколько техников бросились его поднимать. -- Он мне все провода повыдергивал! -- вопил Эдди. -- Я не нарочно, друг! -- пристыжено опустил голову Кэри. -- Як твоим клавишам и близко не подходил! Кто-то меня схватил и потащил... сила какая-то нечистая! Опомнился -- лежу носом в пол! -- Вон отсюда, -- взревел Эдди. -- И быстро! Найджел! -- Эдди, сам подумай, ну зачем ему это делать? Он случайно, -- воззвал к разуму Эдди директор, взбегая на сцену. -- Мы все свидетели. Он шел совсем в другую сторону. Наверно, просто заблудился в темноте. -- Какая темнота! Полдень! Это хуже, чем в трех соснах заблудиться! -- Я не заблудился, -- стоял на своем Кэри. -- Меня кто-то схватил за руки и потащил к проводам. Клянусь! -- Ты что, меня за дурака держишь? -- оскалился Эдди. -- Получше сказку выдумай! -- Я ничего не видел, друг! Прости, пожалуйста! Вокруг клавиш со зловещим видом сгрудились плечистые монтировщики в майках с обрезанными рукавами. Лиз не могла определить, кого из спорящих они собрались защищать. Атмосфера на стадионе вообще установилась какая-то недобрая -- и не только из-за стычки. В этой напряженности было что-то неестественное. У Лиз засосало под ложечкой, но в чем причина, она никак не могла понять. -- Ну, ребята, ребята, -- разнял музыкантов Найджел. -- Это в