принадлежат к числу тех, кого недолюбливают: азиаты, евреи, умники, женщины, молодежь, старики, болтуны, молчальники. Вы не знаете горя, находясь на службе у Тамбу, и, вместо того, чтобы быть признательными, позволили себе распуститься. Вы забыли о том, как несправедливо устроен реальный мир! Она опустила глаза и глубоко вздохнула, видимо, пытаясь успокоиться. -- Вы подвергаетесь гонениям потому, что отличаетесь от других, -- произнесла она мягко. -- Все вы и ваши команды тоже. Вы странствуете по всему космосу на своих звездолетах, вместо того чтобы торговать в скобяной лавке в каком-нибудь закоулке. Вы являетесь пришельцами на любой планете, на вас не распространяются местные законы. Именно это выделяет вас среди прочих и заставляет других людей завидовать вам, ненавидеть и бояться вас. Вы не можете изменить этого, круша головы вокруг себя, и точно так же не можете изменить этого, прикидываясь милыми и любезными. Вы вообще не в силах изменить что-либо. И вам придется научиться жить с этим. -- Эй-Си вскинула голову, голос ее стал жестким. -- У вас есть только два выхода. Вы можете либо позволить контролировать ваши действия любому бездельнику и тупице из числа чиновников космопорта, что разводит перед вами речи или машет на вас руками, а это бессмысленно и глупо, либо же, поджав хвост, ретироваться. Не знаю, как насчет остальных, но потребуется нечто гораздо более худшее, чем то, что я услышала сегодня, чтобы заставить меня обратиться за помощью или выйти из дела. Если кто-то из вас или ваших экипажей не в состоянии проглотить обиду, я скажу вам: "До свидания" и, как говорится, скатертью дорога. Сдавайтесь, если хотите, но не пытайтесь оправдать собственную слабость, призывая весь флот следовать вашему примеру. Когда Эй-Си села, наступила полная тишина. Тамбу некоторое время выждал, затем прокашлялся. -- Я полагаю, что было уже достаточно прений и пора прийти к решению, -- объявил он. -- Впредь, до дальнейших указаний, мои распоряжения на этот счет будут следующими: любые инциденты или жалобы, касающиеся взаимоотношений членов флота с местным населением, должны рассматриваться как отдельные изолированные дела и расследоваться в сотрудничестве с официальными должностными лицами планет. Хотя личному составу флота позволено и предписано защищать себя в случае нападения, никаких карательных мер при отсутствии прямой угрозы для жизни не допускается. Если у вас вдруг возникнут какие-либо сомнения по поводу правильности выбранной линии поведения в подобных обстоятельствах или появятся вопросы относительно толкования данного приказа, вы можете воспользоваться правом приоритетного вызова и обратиться лично ко мне, чтобы я мог найти выход из ситуации. Он, как обычно, сделал паузу, прежде чем подытожить свои распоряжения. -- Любой капитан, который считает, что он не в состоянии подчиниться данному мной приказу или обеспечить его выполнение своей командой, должен заявить об этом прямо сейчас. Если большинство капитанов станут возражать, я буду вынужден либо пересмотреть свои распоряжения, либо сложить с себя обязанности командующего флотом. Если таковые окажутся в меньшинстве, они будут уволены из состава флота. Те, кто не выдвинет возражений, тем самым выразят свое полное согласие с приказом, и в случае его нарушения на них будет наложено самое строгое взыскание. Попрошу недовольных подняться со своих мест. Сдвигая стулья, капитаны вытянули шеи, чтобы окинуть взглядом помещение, однако ни один из них не встал. -- Очень хорошо. Так как час уже поздний, я на сегодня закрываю собрание. Я уверен, что команда "Ворона" уже приготовила вам помещения для отдыха, но помните, что сбор завтра ровно в восемь часов по бортовому времени. С этими словами он отключил приборную панель и без сил рухнул в кресло. Графин с вином находился лишь в нескольких футах от него, но он был слишком утомлен, чтобы подняться за ним. Казалось, вся энергия разом покинула Тамбу. Капитан заметил вдруг, что рубашка на нем взмокла от пота, и покачал головой, смутно сознавая, какая огромная эмоциональная отдача требовалась, чтобы контролировать ход этих собраний. Флот был сродни тигру, многоголовому и многоликому. Этот зверь мог обратиться против планет, против самого себя или против него, Тамбу, ослабь он хотя бы на миг свой контроль. Как и всякого дрессировщика диких животных, его поддерживала лишь вера в свое предназначение и способности, и только это одно давало ему пусть и ограниченную, но власть. Попытайся он ужесточить свои требования, и все черти ада могли вырваться на свет. Откинувшись на спинку кресла, Тамбу вновь мысленно вернулся к прениям, развернувшимся вокруг проблем, с которыми сталкивался флот на поверхности планет. Он всегда так поступал после каждого сколько-нибудь значительного решения, чтобы выявить любые поспешные или продиктованные предубеждением суждения с его стороны, а равно отголоски возмущения или недовольства в среде капитанов. Позже Тамбу намеревался изучить подлинные записи собрания, но при первоначальной оценке в первом приближении полагался исключительно на свою память и впечатления. Речь Ковбоя его разочаровала. Хотя приводимые им аргументы в целом подкрепляли позицию Тамбу в пользу отказа от силовых мер, в данном случае сама эта поддержка вызвала неприятные чувства. Из бесчисленных дебатов в предшествующие собранию месяцы Тамбу знал, что сам Ковбой одобрительно относился к жестким мерам, и тем не менее сегодня он выступил за более умеренный подход. В лучшем случае эта внезапная перемена в настроении капитана объяснялась тем, что команда Ковбоя заставила его пересмотреть свою точку зрения и сегодня он взял слово в качестве их представителя. Другое, более правдоподобное, объяснение только подтверждало критические замечания, высказываемые Рамоной и Уайти, относительно ценности ежегодных собраний. Обе они упорно придерживались мнения, что большинство капитанов, в особенности новички, не выражали во время прений своих истинных взглядов, а скорее стремились завоевать расположение Тамбу, говоря то, что, как им казалось, он хотел бы от них услышать. Он решительно возражал, что все обстоит совсем не так, но наедине с собой вынужден был признать, что на самом деле он не может знать это наверняка. И сегодня, услышав, как Ковбой опровергал свои же собственные доводы, Тамбу опять, в который уже раз, невольно задался вопросом, не заблуждался ли он в искренности капитанов. Внезапный настойчивый звон прервал его мысли. Тамбу взглянул на пульт и нахмурился, увидев вспыхнувший на сигнальной панели красный огонек экстренного вызова. Предполагалось, что на период проведения собраний всякие личные обращения исключались. Эта мера должна была огородить его от докучливых капитанов, добивавшихся от него поддержки своих предложений. Тамбу уже собирался было проигнорировать вызов, когда обнаружил, что сигнал поступил с борта "Ворона". Неужели среди капитанов возникли беспорядки? Какая-нибудь очередная разборка? Вздохнув, он снова включил экран. Однако, к его удивлению, вместо Уайти на дйсплее возникло лицо Эгора. -- Что случилось, Эгор? -- спросил Тамбу и тут же пожалел о том, что заговорил. Храни он молчание, Эгор так никогда бы и не узнал о том, что его вызов принят. -- Ничего, -- поспешно ответил Эгор. -- Уайти позволила мне воспользоваться ее средствами связи, чтобы вызвать тебя, только и всего. -- Никаких личных обращений ко мне не может быть до тех пор, пока не закончится собрание, -- проворчал Тамбу. -- Если это не срочно, тогда... -- Это не срочно, но очень важно, -- перебил его Эгор. -- Я думал, что ты захочешь обсудить это со мной, но если ты слишком занят, сделаем это по ходу собрания. Предостерегающие интонации в голосе великана невольно привлекли к себе внимание Тамбу. Подавив раздражение, он снова наклонился к микрофону, чтобы извиниться. -- Прости меня, мой друг, за то, что я был резок с тобой, но эти собрания всегда действуют мне на нервы. Отчасти именно по этой причине я избегаю всяких личных контактов до их завершения. Это удерживает меня от того, чтобы вымещать свое дурное настроение на близких мне людях. Что именно ты желал со мною обсудить? Выражение гнева исчезло с лица Эгора, и он потупил взгляд. -- Я бы хотел... я прошу тебя освободить меня от должности командира, -- произнес он тихо. Раздражение с новой силой вспыхнуло в душе Тамбу, но он не дал ему вырваться наружу. -- Почему? -- осведомился он. -- Эти ежегодные собрания выявили то, что нам обоим было известно уже давно. Я не гожусь в лидеры. Я не достоин находиться в одном помещали с остальными. -- Ты такой же капитан, как и они, -- возразил Тамбу. -- Я не вижу между вами никакой разницы. -- Другие капитаны знают свои команды, -- парировал Эгор. -- И когда они берут слово на собраниях, то выступают как представители своих кораблей. -- А ты сам? -- допытывался Тамбу. -- Моя команда меня недолюбливает. Я понятия не имею о том, что у них на уме, каковы их взгляды по спорным вопросам. Я могу управлять кораблем, но не умею ладить с людьми. Пожалуйста, я прошу тебя как старого друга. Поставь кого-нибудь другого на мое место. Позволь мне снова, как раньше, стать рядовым членом экипажа. -- Что именно заставляет тебя думать, будто остальные капитаны знают, чего хотят от них команды? -- Это очевидно. Тебе достаточно понаблюдать, как они держатся, или вслушаться в их голоса во время докладов. -- Они не лучше тебя знают свои экипажи, -- заявил Тамбу резко. -- Ты путаешь способности оратора со способностями командира. Эгор наморщил лоб, пытаясь уловить ход его рассуждений, а Тамбу между тем продолжал: -- Послушай, Эгор, большинство из капитанов не обладают такой чуткостью, как ты. Им никогда даже в голову не приходит, что у их подчиненных может быть собственное мнение. Они высказываются от своего лица, полагая при этом, что их команды с ними согласны. А еще больше таких, которые знают, что команды считают иначе, но их это нисколько не волнует. Они капитаны, и этим все сказано. -- Ты уверен в этом? -- подозрительным тоном осведомился Эгор. -- С высоты своего положения я могу это видеть. И если бы я собирался смещать незадачливых лидеров, мой выбор пал бы как раз на них, а не на тебя. Многие из них просто неопытные новички, которые подменяют действия пустыми словами. Их заслуги настолько ничтожны, что им приходится лезть вон из кожи, чтобы привлечь внимание к каждой маленькой частной победе. А ты успешно командовал одним из моих звездолетов в течение почти пяти лет, твой послужной список говорит сам за себя. -- Но моя команда меня не выносит! -- настаивал Эгор со свойственным ему упрямством. -- Я руковожу делом, а не конкурсом зрительских симпатий! -- взорвался Тамбу. -- Неужели ты не можешь вбить это себе в голову? Люди из твоей команды работают потому, что им за это платят, а вовсе не потому, что питают какую-то особую привязанность к тебе или ко мне, если уж на то пошло. Пока они выполняют свои обязанности, ты должен выполнять свои. И больше я ничего не желаю об этом слышать! Его слова тяжело повисли в воздухе, наступила пауза. Эгор смотрел на Тамбу с экрана холодно и сдержанно. -- Ты прав, -- наконец произнес великан, не меняя выражения лица. -- Мне не следовало тебя беспокоить. -- Эгор, -- начал было Тамбу, гнев его улетучился. -- Друг мой, я... -- Не волнуйся, -- перебил его тот невозмутимо. -- Я буду командовать моим звездолетом ради тебя. И останусь на посту командира до тех пор, пока ты сам меня не сместишь. Конец связи. Экран погас. Тамбу некоторое время сидел неподвижно, уставившись в его сторону. Трудно припомнить, когда еще, если такое случалось вообще, кто-нибудь из капитанов первым прерывал с ним связь, а не наоборот. ИНТЕРВЬЮ VII -- Похоже, что те первые ежегодные собрания были чем-то из ряда вон выходящим, -- заметил Эриксон. -- Они до сих пор остаются такими, -- отозвался Тамбу. -- Собрания капитанов по-прежнему являются одним из главных пунктов в годовом плане мероприятий флота. И хотя сейчас они проходят обычно намного спокойнее, чем в упомянутом мной эпизоде, бывают случаи, когда собрания приобретают столь же бурный и эмоциональный характер, как в прежние годы. -- И все же, несмотря на отдельные вспышки страстей, они, судя по всему, протекают достаточно ровно, когда дело доходит до конкретных предложений или дебатов. -- Не стоит недооценивать уровень умственных способностей капитана космического корабля, -- предупредил его Тамбу. -- Сколько бы ни твердил себе об этом, я все еще порой забываю, что ни в коем случае нельзя отказывать человеку в интеллекте или одаренности только потому, что тот причудливо одевается или не умеет хорошо говорить. Для того чтобы успешно выполнять обязанности капитана -- особенно на военном корабле -- необходимо быть одаренной и широко эрудированной личностью. Капитан должен быть тактиком, дипломатом, отцом-исповедником, менеджером по личному составу и бухгалтером в одном лице, не говоря уже о том, что в первую очередь он обязан быть настоящим лидером, то есть человеком, который умеет командовать, опираясь на уважение и поддержку со стороны самого широкого круга людей. -- Должен признать, что перечисленные вами качества имеют мало общего с тем списком достоинств, который можно составить на основании интервью, данных рядом, ваших капитанов, --заметил Эриксон осторожно. -- Разумеется! -- огрызнулся в ответ Тамбу. -- Когда вы берете у кого-либо интервью, вам будут говорить то, что, как им кажется, вы хотите услышать. Не то чтобы они сознательно лгали вам, нет -- просто акценты и приоритеты, будут слегка смещены. -- Значит, капитаны пытались создать о себе такое впечатление умышленно? -- репортер удивленно прищурился. -- Безусловно. Любой капитан является прежде всего администратором. И если бы кто-нибудь из них стал рассказывать вам обо всей бумажной рутине, связанной с его должностными обязанностями, вы бы сразу потеряли к нему всякий интерес. Вместо этого они во всех подробностях поведают вам об опасностях космоса, поединках с вражескими кораблями и о случаях чудесного спасения, когда они уже находились на волосок от смерти -- большинство из которых является всего лишь историями, заимствованными из приключенческих романов. -- И конечно же, репортеры вроде меня охотно на это ловятся, -- Эриксон понимающе улыбнулся. -- Скажите, как вы. считаете, такой избирательный подход к информации свойствен только капитанам космических кораблей? -- Вовсе нет. Я отношусь к этому как к естественной человеческой слабости. Если бы я попросил вас рассказать мне, что значит быть репортером, стали бы вы говорить мне о необходимости писать статьи на темы, которые вас совсем не занимали, тогда как другие, более старые и менее талантливые, журналисты имели самые выигрышные задания? Или же вы предпочли бы потчевать меня историями о том, как вам приходилось, рискуя жизнью, собирать информацию для заметок и смело открывать миру правду, невзирая на давление со стороны коррумпированных чиновников? -- Туше! Похоже, что вы неплохо знаете репортерский бизнес. -- Я знаю людей, -- уточнил Тамбу. -- Без этого мне нельзя. Если вы как репортер допустите ошибку в своей оценке людей, вы просто лишитесь материала для статьи. А если я допущу подобную ошибку, они умрут. Это серьезный стимул, чтобы познать человеческую сущность настолько полно, насколько это вообще возможно. -- И все же порой вы совершаете ошибки, -- вставил репортер поспешно. -- Даже слишком часто, -- признался Тамбу. -- При тех ставках, которые стоят на кону в этой игре, одной ошибки на каждые пять лет уже, пожалуй, многовато. -- Теперь я понимаю, почему вы решили устраивать ежегодные собрания капитанов. Управлять таким флотом -- это слишком тяжелое бремя, чтобы нести его в одиночку. По крайней мере, такие собрания позволили вам снять с себя некоторую часть ответственности. -- И да, и нет. Хотя дискуссии сами по себе и приносят пользу, окончательное решение все же остается за мной. Я уже имел возможность убедиться в том, что наличие различных мнений и точек зрения далеко не всегда облегчает процесс принятия решения. Кроме того, мне приходится самостоятельно принимать решения по всем вопросам, возникающим в период между собраниями. -- Не могли бы вы определить процентное соотношение между количеством решений, выработанных на собраниях, и тех, что вам пришлось принимать единолично? -- Нет, не могу. На протяжении всей моей карьеры было принято столько различных решений, что я не могу их не то что распределить по категориям, но даже перечислить. К тому же разная степень значимости стоявших перед нами проблем сделала бы любое количественное сравнение бессмысленным. -- Ясно. Ну а как насчет тех из них, которые имели наибольшую важность или повлекли за собой особо серьезные последствия? Не могли бы вы дать хотя бы приблизительную оценку? -- Боюсь, что ответ по-прежнему будет отрицательным, -- отозвался Тамбу, но уже с меньшей уверенностью. -- Я вообще никогда не рассматривал решения в количественном выражении. Однако если я верно понял цель ваших расспросов, мне на память приходит одна проблема, имевшая особенно серьезные последствия, решение по которой я вынужден был принимать единолично. Хорошо помню, что этот выбор был одним из самых трудных решений, которые мне когда-либо приходилось принимать. ГЛАВА 7 Тамбу сидел один, неловко облокотившись о край командного пульта. На экране виднелась впечатляющая панорама огромного скопления звезд за бортом корабля, но его взгляд, рассеянный и ничего не выражающий, был устремлен на стену каюты. Рука его как бы сама собой потянулась за графином, чтобы наполнить стоявшую перед ним рюмку. Только опустив на место хрупкий сосуд и поднеся рюмку к губам, Тамбу неожиданно осознал, что и рюмка, и графин были пусты. Он хмуро взглянул на бокал, досада и изумление полностью овладели им. Сколько же он выпил? Ему хотелось еще, хотя он прекрасно понимал, что необходимо сохранить ясность ума, чтобы разобраться в текущей ситуации. А может, он забыл наполнить графин сегодня утром? И как давно вообще было утро? Он устало провел рукой по подбородку и с удивлением обнаружил отросшую щетину. Видимо, с тех пор как он в последний раз брился, прошло уже более двадцати часов, но Тамбу ничего не помнил. Не скрывая отвращения к самому себе, он решительно отодвинул рюмку и графин подальше. Если он не может даже определить, какое сейчас время суток, пора кончать пить. -- Ты опять с нами? Тамбу повернул голову и увидел Рамону, устроившуюся в изножье его кровати. Он не слышал, как она вошла, и не имел ни малейшего представления, как долго она находилась в его каюте. -- Прости, любимая, -- произнес он виноватым тоном, выпрямившись и слабо улыбнувшись. -- Наверное, я немного отвлекся. Ты что-то сказала? Рамона в ответ покачала головой. -- Знаешь, милый, для человека твоего склада, мрачного и абсолютно лишенного чувства юмора, временами ты проявляешь просто удивительный талант по части преуменьшения. -- В каком смысле? -- В том смысле, что ты очнулся в первый раз за последние двое с лишним суток. Если ты позволяешь себе так отвлечься, то это уже не шутки! -- Двое суток! -- воскликнул Тамбу, не замечая ее колкости. -- Что случилось? Неужели я был пьян? Что с флотом? -- Т-с-с! -- перебила его Рамона, подняв палец к губам. -- Флот в полном порядке -- по крайней мере, насколько этого можно было ожидать в данных обстоятельствах. Ты не был пьян, ты просто работал. Без перерыва. Более того, ты находился на своем посту без малого тридцать часов подряд, после чего перестал со мной разговаривать и вообще сознавать, что во Вселенной существует что-либо еще, кроме тебя и этого проклятого экрана. -- Но во флоте все идет нормально? -- настаивал Тамбу. -- Кто отвечал на вызовы с кораблей? -- Ты сам. Но я готова держать пари, что ты не смог бы сказать мне, с кем и о чем ты разговаривал, не взглянув на свои записи. -- Ты права, -- признался он сокрушенно. -- Я помню только общие места, но не отдельные детали. Я полагаю, что мне стоит разобраться в этой путанице, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги. -- Погоди немного! Оборотная сторона медали заключается в том, что за все это время ты не спал и совсем ничего не ел. Теперь, раз уж ты вернулся в мир живых, я не позволю тебе вновь с головой погружаться в дела, пока ты как следует не подкрепишься! -- Но я обязан что-то предпринять -- и как можно скорее! Я уже и так слишком долго бездействовал. Флот рассчитывает на меня. -- Конечно, флот рассчитывает на тебя, -- согласилась Рамона. -- И что же, по-твоему, случится с этим самым флотом, если ты закончишь свои дни в лазарете от истощения и недоедания? Я предлагаю тебе выбрать одно из двух: либо прими решение немедленно, если ты не собираешься отдыхать, пока не покончишь с этим делом, либо сначала отдохни, а уж потом принимай решение на свежую голову, пусть для этого тебе и понадобится больше времени. Одно из двух, и я требую, чтобы через пятнадцать минут ты был в постели! Обычно Тамбу приходил в ярость, когда кто-то из его капитанов -- даже Рамона -- пытался отдавать ему распоряжения, но сейчас он не мог найти в себе ни сил, ни желания, чтобы спорить. Все говорило ему о том, что она, видимо, была права. -- Хорошо, -- вздохнул он, украдкой бросив взгляд на сигнальную панель пульта. -- Разбуди меня через несколько часов. -- Ровно через шесть часов я попробую. И если ты не пошевелишься, я дам тебе поспать еще. -- Ни в коем случае не больше восьми! -- упирался он. -- Даже если тебе понадобится облить меня ледяной водой. Я просто обязан разобраться во всем этом как можно быстрее. -- Согласна, -- кивнула Рамона, встав со своего места. -- Только сбегаю на камбуз и захвачу для тебя пару сандвичей. Они будут лежать на столике рядом с кроватью, когда ты проснешься, -- и перестань смотреть на сигнальную панель! Я собираюсь отдать распоряжение блокировать все поступающие на борт сигналы, пока ты не проснешься. -- Только не экстренные! -- распорядился Тамбу, тотчас вскинув вверх голову. -- Я не хочу потерять какой-нибудь из моих кораблей только потому, что нуждаюсь в коротком сне! Рамона прикусила губу. -- Могу ли я отсеять хотя бы часть из них? -- спросила она неуверенно. -- Мы оба знаем, что кое-кто из капитанов злоупотребляет правом экстренного вызова, чтобы привлечь твое внимание. -- Ладно, -- согласился Тамбу усталым тоном. -- Но я хочу, чтобы ко мне поступали все действительно срочные сигналы. -- Я знаю, -- Рамона нагнулась и наскоро поцеловала его. -- Именно поэтому ты и являешься хозяином положения во всем этом предприятии. После ее ухода он еще некоторое время посидел в кресле, размышляя над истинной природой своего нынешнего статуса. Был ли он на самом деле хозяином положения? В глубине души он не чувствовал ничего подобного. Вся эта повседневная рутина не приносила ему ни радости, ни удовлетворения от сознания собственного могущества -- только один безотчетный, беспредельный страх. Ему казалось, будто находится за рычагами управления огромного шагающего экскаватора, двигавшегося на полной скорости с широко открытой железной пастью. Он отчаянно пытался избежать препятствий, которые стремительно надвигались на него, а голос рассудка твердил ему, что рано или поздно он не успеет среагировать вовремя или повернет не в том направлении. Чем дольше он оставался в живых, тем быстрее приближался экскаватор к неотвратимому концу, все более и более ужасному. Усилием воли Тамбу отогнал от себя этот образ. Рамона была права. Ему просто необходимо выспаться, хотя бы для укрепления собственных нервов. Он вытянул ноги, собираясь подняться с кресла, как вдруг раздался короткий звонок и на пульте загорелась лампочка. Тамбу улыбнулся, взглянув на сигнальную панель. Рамона просчиталась. Огонек на ней был красным, но не мигающим. Либо она еще не успела отдать приказ, либо сигналу удалось пройти через систему блокировки. Взгляд его упал на индикатор, и улыбка тут же исчезла. Вызов поступил с борта "Ворона"! От Уайти! Она никогда прежде не пользовалась сигналами экстренного вызова. Без дальнейших размышлений он протянул руку к коммутатору. -- Тамбу на связи, -- объявил он еще до того, как на экране появился сигнал. -- Что случилось, Уайти? Лицо негритянки возникло перед ним на экране, черты его застыли в маске еле сдерживаемого гнева. -- Тамбу? -- осведомилась она. -- Я хочу знать, что происходит! -- О чем это ты? -- Тамбу удивленно замигал глазами и вдруг все вспомнил. Ну конечно! Именно этим, должно быть, и объясняется внезапный вызов Уайти. -- Ладно, -- огрызнулась Уайти. -- Если ты намерен играть со мной в эти игры, начнем с самого главного. Я только что была на Элеи, чтобы обратиться с предложением наших услуг местным властям. Они оказались покладистыми, даже очень покладистыми для планеты, которая никогда до сих пор не соглашалась с нашей точкой зрения. По сути, они были покладистыми настолько, что даже не позволили мне говорить. Они просто присоединились к договору, сказав при этом, что готовы заплатить столько, сколько мы запросим. -- И ты, конечно, хочешь узнать, почему? -- закончил за нее мысль Тамбу. -- Я спросила у них, -- фыркнула Уайти. -- И знаешь, что они мне ответили? Они сказали, что согласны заплатить любую цену, лишь бы мой корабль не сжег дотла их столицу. Тамбу устало провел пальцами по волосам, по не стал ее перебивать. -- Конечно, я только рассмеялась, услышав это, -- продолжала Уайти с непередаваемой горечью в голосе. -- Я заявила им, что являюсь капитаном корабля Тамбу, а Тамбу никогда не действует подобным образом. И знаешь, что они мне на это ответили? -- Они сообщили тебе о том, что случилось На Зарне, -- отозвался Тамбу невозмутимо. Уайти некоторое время молча смотрела на него с экрана, гнев ее улетучился, сменившись внутренней болью и замешательством. -- Так это правда? -- осведомилась она наконец приглушенным голосом. -- Я надеялась, что они мне лгали или им самим кто-то солгал. -- Да, это правда, -- признался Тамбу. -- И ты еще спрашиваешь, зачем я тебя вызвала? -- взорвалась Уайти, раздражение вспыхнуло в ней с новой силой. -- Что происходит с флотом? Мы никогда не договаривались ни о чем подобном. -- Я сомневаюсь, что они поведали тебе всю историю...-- начал было Тамбу. -- Как еще ты можешь объяснить факты? -- перебила его Уайти возмущенно. -- Один из наших кораблей уничтожил целый город -- город, у которого не было никакой возможности защищаться. Как такое вообще можно оправдать? -- Никки погиб, -- произнес Тамбу тихо. -- Никки? Пэк? -- Уайти, потрясенная, на миг прикрыла глаза. -- Что случилось? -- Он отправился с визитом в муниципалитет планеты, точно так же, как ты сама на Элеи, -- объяснил Тамбу. -- Похоже, что они не только отказались от наших услуг, но и сделали это в особенно грубой и резкой форме. Среди всего прочего, они заявили о том, что их планета отныне намерена закрыть свой космопорт для любого из наших кораблей. -- Но космопорты являются открытыми для любого звездолета, вне зависимости от его принадлежности! -- воскликнула Уайти протестующе. -- Верно, -- согласился Тамбу. -- Но чиновники из муниципалитета, по-видимому, готовы были пренебречь этой деталью, а также выставлять множество других мелких претензий, которые люди так склонны предъявлять друг другу -- претензий, которые обычно имеют предпосылкой расовые или планетные различия. Короче говоря, Пэк был выведен из себя и прямо высказал им в глаза все, что он думал о них и их решениях. Он завершил свою речь тем, что сплюнул на пол, после чего прямо в здании муниципалитета охранники хладнокровно пристрелили его на месте. -- Боже праведный! -- невольно вырвалось у Уайти. -- И что же они сделали с охранниками? -- Ничего, -- отозвался Тамбу мрачно. -- Охранники не были наказаны, более того, муниципалитет распорядился доставить тело Пэка на челнок с письменным требованием отправить его для погребения за пределы планеты. Если не ошибаюсь, дословно там говорилось, что они "не желают видеть его или подонков вроде него у себя на планете, живыми или мертвыми". Вскоре после случившегося звездолет Пэка открыл огонь по столице. -- Ты уверен в том, что он не применял против них физического насилия? -- допытывалась Уайти. -- Он был один и без оружия, Уайти, -- сказал Тамбу тихо. -- Когда его труп несли по улицам к космопорту, толпы людей приветствовали охранников и плевали на его тело. -- Откуда ты знаешь все это, если он был совсем один? -- усомнилась Уайти. -- Из сообщений наших осведомителей, находившихся на месте происшествия. Я даже получил копии официальных рапортов по поводу инцидента, подготовленных службой охраны муниципалитета. Большую часть времени с момента трагедии я потратил на то, чтобы еще раз проверить имеющиеся факты и соединить их в единое целое. -- Ты хочешь сказать, что приказал нанести удар еще до того, как проверил все факты? -- возмутилась Уайти. -- Я вообще не отдавал такого приказа, Уайти. Это было сделано даже без моего одобрения. -- Ты не отдавал приказа? -- Удивление и одновременно беспокойство странным образом отразились на лице Уайти. -- Тогда кто же? -- Первый помощник Пэка, при полной поддержке всей остальной команды, -- вздохнул Тамбу. -- Пэк был одним из уважаемых капитанов. Уайти рассеянно потерла лоб рукой, словно пытаясь разгладить с него хмурые складки. -- Я все же не думаю, что они поступили правильно, уничтожив целый город, -- произнесла она наконец. -- Они не собирались наносить удар по всему городу, -- произнес Тамбу тихим голосом. -- Они целились в здание муниципалитета. Это могло бы сработать, если бы не два обстоятельства. Ни у кого из них не было опыта стрельбы из космоса по цели на поверхности планеты. Они промахнулись -- роковым образом промахнулись. А кроме того, недооценили степень разрушения, причиняемого орудиями дальнего радиуса действия, специально предназначенными для применения в космическом пространстве. Они оба умолкли, каждый погрузившись в свои собственные мысли. -- Жаль, что ты не сообщил мне об этом раньше, -- заметила наконец Уайти. -- Мне очень тяжело слышать это. Не знаю, что хуже: новости сами по себе или то, что мне пришлось узнать о случившемся из уст посторонних людей. -- Извини, -- произнес Тамбу искренне. -- Я уже пытался составить на этот счет официальное заявление, но это оказалось не так легко. Я сделал все от меня зависящее, чтобы предупредить всех капитанов, которые должны были совершить посадку на поверхность планет, но "Ворона" не ожидали на Элеи в течение ближайших двух суток. -- Пэк был моим другом, -- отозвалась Уайти сухо. -- В данном случае ты бы мог сделать исключение. -- Я же сказал тебе, что был занят! -- огрызнулся Тамбу. -- Как, по-твоему, я проводил все это время? Просиживал свой зад, играя в дартс? Я бы вызвал тебя, если бы представилась возможность, но ее не было. У меня имелись куда более важные дела. Не стоило бы говорить об этом, но это действительно так. Интересы флота всегда должны стоять для меня выше любой личной дружбы. -- И что тут было такого сверхважного? -- парировала Уайти. -- Что тебе стоило просто опубликовать заявление, в котором бы говорилось, что ты не имеешь никакого отношения к случившемуся на Зарне, что экипаж корабля действовал вопреки твоим приказам и должен быть подвергнут наказанию? -- Тут... тут не все так просто, --пробормотал Тамбу, заколебавшись в первый раз за все время их разговора. -- Есть множество факторов, которые нужно принимать в расчет. -- И какие же, например? -- не отступала Уайти. -- Неужели ты не понимаешь, что чем дольше будешь оставлять этот случай без комментариев, тем больше люди укрепятся во мнении, что удар был нанесен по твоему приказу? -- Я это понимаю... и даже лучше, чем ты, Уайти. Я могу сказать тебе по старой дружбе, что, кроме экипажа корабля Пэка и меня самого, ты -- единственная, кто знает о том, что не я отдал этот приказ. -- Ты что, собираешься взять на себя ответственность за случившееся на Зарне? -- Уайти приоткрыла рот от изумления. -- Но почему, Тамбу? Ведь ты же ни в чем не виноват. -- Удар был нанесен с одного из кораблей под моим командованием, -- возразил Тамбу. -- Формально это возлагает на меня ответственность за происшедшее. В прошлом значительная доля доверия и уважения заслужена мной косвенно, благодаря поступкам капитанов. Я не вправе просто умыть руки после всего, что произошло, только потому, что дела приняли скверный оборот. -- Я с тобой не согласна. Но даже если бы это было так... даже если бы я считала тебя ответственным, это ничего по сути не меняет. Ты обязан что-то предпринять. Ты должен определить меру наказания для экипажа звездолета. -- За что? -- парировал Тамбу. -- За то, что они были преданы своему капитану? За то, что они стерли с лица планеты горстку ублюдков, которые решили, будто могут безнаказанно убить любого из моих людей? -- А как насчет того, что они уничтожили целый город и всех, кто в нем находился? -- отозвалась Уайти резко. -- Не считаешь ли ты, что это было уж слишком? -- Да, считаю, -- отрезал Тамбу. -- Но я не в том положении, чтобы судить об этом. Я не покидал пределов корабля вот уже шесть с лишним лет. Я не знаю, с какими трудностями сталкиваются члены экипажей, когда оказываются на поверхности планет. Я даже понятия не имею о том, с чем им приходится мириться. Скажи мне, Уайти, если бы все сложилось иначе, если бы вместо Пэка на Зарне ты сама была убита на Элеи, как бы, по-твоему, на это отреагировала твоя собственная команда? -- Я... я не знаю, -- призналась Уайти. -- Но мне бы хотелось думать, что они проявили бы большую сдержанность. -- Однако ты не можешь быть в этом полностью уверенной, -- заметил Тамбу не без злорадства. -- Хорошо, пойдем дальше. Если бы они повели себя так же, как команда Пэка... если бы они пошли на это и ты была бы на моем месте, как бы ты тогда поступила? Какое наказание для них показалось бы тебе достаточным? Выговор? Или же ты приказала бы поймать их и немедленно казнить? Что бы ты сделала? -- Мне надо подумать. Я не могу прямо с ходу дать ответ на столь важный вопрос. -- Тогда почему же ты набрасываешься на меня с упреками за то, что я пытаюсь выгадать немного времени на размышления? -- продолжал Тамбу обвинительным тоном. -- Неужели ты думаешь, что я мог предвидеть это заранее? Или ты полагаешь, что я обязан иметь в уме некий всеобъемлющий план, который должен служить панацеей от всех бед? -- Ну ладно! Я хватила через край. Однако теперь у тебя есть время. Для тебя самого будет лучше, если ты как можно скорее найдешь какой-нибудь выход из положения. Одному Богу известно, как отреагируют планеты, когда узнают о том, что произошло на Зарне, да и весь остальной флот, если уж на то пошло. Тамбу так устал, что смех его прозвучал резко и неестественно. -- Ты хочешь знать, как они отреагируют? Уже более двух третей кораблей из состава флота вышли со мной на связь, и только менее трех процентов из них выразили недовольство по поводу случившегося, причем главное их возражение сводилось к тому, почему их заранее не поставили в известность об изменении официального курса. Вот как далеко зашло возмущение в нашем флоте! -- Но планеты... -- Наряду с теми вызовами, о которых я говорил, -- прервал ее Тамбу, -- наблюдается настоящий прилив числа желающих заключить с нами договор. Нашим экипажам больше не нужно даже высаживаться на поверхность планет и обращаться с просьбами к местным властям. Планеты сами выходят с ними на связь, а некоторые из них передают свои предложения через посредство других планет. В финансовом отношении это событие оказалось самым выгодным из всех, которые когда-либо мы имели. Внезапно он заметил, что изображение Уайти на экране сжалось. Не то чтобы качество приема было низким, скорее она сама словно съежилась в своем кресле... ушла в себя. -- С тобой все в порядке? -- спросил он с сочувствием в голосе. -- Я вовсе не собирался на тебя кричать. Просто в последнее время мне пришлось ох как нелегко. Уайти покачала головой, на этот раз не поднимая глаз на экран. -- Не беспокойся. Твои слова, а не то, каким тоном ты говорил со мной, заставили меня принять решение. -- Какое еще решение? -- нахмурился Тамбу. -- Я покидаю флот, -- вздохнула Уайти. -- Ухожу в отставку, пока еще не поздно. Я рекомендую Пепе, моего первого помощника, в качестве моего заместителя. Он человек достаточно надежный, и команда его уважает. -- Погоди минуту, -- запротестовал Тамбу. -- Я еще не принял никакого окончательного решения по поводу этого недоразумения. Не надо... -- Нет, ты уже все решил, -- мягко поправила его Уайти. -- Может быть, ты пока сам этого не понимаешь, но это так. Я знаю тебя, Тамбу. Вероятно, даже лучше, чем ты знаешь себя сам. Если бы ты собирался встать на мою сторону, то уже сделал бы это. Сам по себе факт, что ты все еще колеблешься, о многом мне говорит. Думаю, что я не могу больше следовать за тобой. Едва Уайти сказала это, Тамбу почувствовал, как истина, содержавшаяся в ее словах, словно холодной волной обдала его. Истина столь горькая, что он не хотел признаваться в ней даже самому себе. -- Не слишком ли внезапное решение? -- спросил он тихо. -- Вовсе нет. Я уже давно подумывала об этом, но так уж вышло. Я не могу от него отказаться. Тамбу интуитивно понимал, что в отличие от Эгора никакими уговорами или доводами заставить Уайти изменить однажды принятое ею решение невозможно. -- Хорошо, пусть будет по-твоему. Однако нам понадобится некоторое время, чтобы уладить все формальности. Тебе полагается приличная пенсия, и, кроме того, мы должны будем подготовить для тебя какое-нибудь надежное убежище. -- Помести мою пенсию в общий фонд. Я успела накопить достаточно собственных сбережений, чтобы жить безбедно до конца моих дней. Что же касается убежища, то я предполагаю просто взять челночный корабль, который доставит меня на поверхность Элеи, и обосноваться там. Это место ничем не хуже остальных. -- Но на Элеи всем известно, что ты принадлежишь к числу моих капитанов, -- возразил Тамбу. -- Это небезопасно. -- Кроме того, они будут знать, что я покинула флот, -- заметила в ответ Уайти. -- И почему. Не думаю, что у меня возникнут там особые сложности. -- Похоже, что ты обдумала свой шаг достаточно тщательно, -- произнес Тамбу с горечью. -- Я рассматривала этот вариант еще до того, как мне сообщили на Элеи о случившемся. К слову сказать, Тамбу, я думаю, что ты совершаешь ошибку. Флот и раньше не пользовался большой популярностью среди планет, но теперь ты берешь на себя роль самого обыкновенного шантажиста. Вряд ли они будут долго терпеть подобное. В будущем тебя ждут неприятности, и мне, со своей стороны, не хотелось бы находиться рядом, когда грянет гром. -- Это твое личное мнение. -- Возможно, -- Уайти пожала плечами. -- Но не исключено также, что это точка зрения подавляющего большинства людей. Тебе бы следовало прислушиваться к мнению населения планет столь же внимательно, как это ты делаешь в отношении своего флота. -- В данный момент меня куда больше заботит мой флот. -- Я знаю, -- вздохнула Уайти. -- В этом-то и состоит твоя ошибка. Прощай, Тамбу. Конец связи. Рамона вернулась в каюту как раз вовремя, чтобы увидеть, как экран постепенно погрузился в темноту. -- Что все это значит? -- спросила она. -- Мне казалось, ты не собирался больше отвечать на вызовы до тех пор, пока как следует не выспишься. -- Этот сигнал поступил с борта "Ворона", -- пояснил Тамбу, уставившись на погасший экран. -- Мы только что потеряли еще одного капитана -- и самым прискорбным образом. -- Уайти? -- воскликнула Рамона, отставив в сторону поднос, который держала в руках. -- Что с ней? Ее убили? Тамбу поднялся с места и направился к кровати, не обращая внимания на сандвичи, лежавшие на подносе. -- Нет, ее не убили. Но мы ее навсегда потеряли. ИНТЕРВЬЮ VIII После того как Тамбу закончил повествование, Эриксон несколько минут хранил молчание. -- Так вот как все произошло на самом деле, -- произнес он наконец. -- Да, -- вздохнул Тамбу. -- Именно так все и было. Можете использовать это в вашей статье, если вам угодно. С той поры произошло достаточно подобных инцидентов, так что теперь это в большей степени предмет, представляющий чисто исторический интерес. Я не уверен, что мой рассказ может тем или иным образом повлиять на чье-либо мнение. -- Он, безусловно, дал мне определенную пищу для размышлений. -- Однако не изменил сколько-нибудь существенно вашу точку зрения. Вы не одобряли случившееся на Зарне раньше и по-прежнему остаетесь при своем мнении... вне зависимости от обстоятельств. -- Вы правы, -- согласился Эриксон. -- Но должен сказать, я благодарен судьбе, что не мне пришлось принимать такое решение. -- На тот случай, если когда-нибудь в будущем вы на досуге снова вернетесь к этой проблеме, позвольте мне добавить к сказанному еще одну мысль и покончить с этим. Полагаю, что мы оба едины в том, что, если бы с нами посоветовались заранее, никто из нас не приказал бы нанести удар по Зарну. Вспомните, однако, что вы пытаетесь поставить себя на мое место, а значит, разыгрываете варианты поведения уже после того, как само событие свершилось. К тому времени, когда я появился на сцене, удар был нанесен, и никакие мои слова или поступки не способны были что-либо изменить. -- Значит, фактически вопрос состоял в том, надо ли было вам искупить вину или заработать себе на этом инциденте капитал. -- Совершенно верно, -- подтвердил Тамбу. -- Я выбрал второе. Даже сейчас, мысленно возвращаясь в прошлое, я не представляю себе, каким способом мы могли загладить вину за случившееся. Можно считать это проявлением слабости с моей стороны, но было гораздо легче извлечь выгоду из ситуации. -- Но такой ли уж это было выгодой? -- допытывался Эриксон. -- Я имею в виду, что в длительной перспективе вашему бизнесу пошло бы на пользу, если бы вы смогли отделить себя и свой флот от случившейся драмы. -- Боюсь, что репортер взял в вас верх над бизнесменом, мистер Эриксон. Слишком много факторов мне приходилось учитывать во время принятия данного решения, и большинство из них имели отношение к бизнесу. Групповой имидж: я не считаю, что мы бы заметно укрепили наши позиции, дав понять планетам, что они могут безнаказанно убивать членов наших экипажей или отказывать нашим кораблям в приеме. Моральная сторона дела: на настроения внутри личного состава самое пагубное воздействие оказало бы сознание того, что высшая инстанция во флоте не только не вмешалась после нападения на одного из наших людей, но, напротив, подвергла наказанию экипаж корабля, когда члены команды осуществили то, что в их глазах являлось проявлением преданности и любви. Доходы и убытки: как я уже отмечал, после этого инцидента список планет, присоединившихся к договору, существенно расширился. В том, что касается бизнеса, мое решение оказалось на деле весьма разумным. -- Но разве не является неотъемлемой частью бизнеса умение создать благоприятное мнение о себе в глазах публики? Я хочу сказать, что вам в значительной степени удалось бы избежать негативного к себе отношения, если бы позорное клеймо преступников не пристало к вам и вашему флоту. -- Так ли это? -- осведомился Тамбу саркастически. -- Если вы вспомните, то еще до инцидента на Зарне с нами обращались, как с преступниками, или того хуже. Если бы перед нами встал выбор, будут на нас смотреть с презрением или со страхом, мы, безусловно, предпочли бы последнее. Зарн дал нам такую возможность выбора. -- Выходит, по-вашему, Зарн в определенном смысле облегчил положение дел во флоте? -- предположил Эриксон, стремясь увести интервью подальше от этой деликатной темы. -- Нет, я вовсе не имел этого в виду. Понятия "богаче" и "легче" далеко не всегда равнозначны. Во многих отношениях вновь обретенный финансовый успех только усугубил наши внутренние проблемы. Фактически нам пришлось принимать так много различных решений, что действительно важные вопросы неизбежно терялись в общей массе. Некоторые из решений, которые я принял в спешке -- считая их второстепенными, -- впоследствии возвращались, чтобы безжалостно преследовать меня. ГЛАВА 8 -- Кофе, любимый? -- осведомилась Рамона, просунув голову в дверь каюты Тамбу. -- Спасибо. Я могу воспользоваться перерывом. -- Мы наконец выяснили, в чем проблема, -- Рамона протянула ему дымящуюся чашку и удобно устроилась в кресле рядом. -- Потребовалось три раза провести полный технический осмотр корабля, но мы все-таки нашли неполадку. -- И где же? -- полюбопытствовал Тамбу. -- В одном из блоков аварийной системы жизнеобеспечения звездолета обнаружился небольшой дефект. Нам хватило трех минут, чтобы заменить блок. Однако, если бы мы вовремя не заметили неполадки, все могло бы обернуться очень скверно. Тамбу нахмурился. -- Разве эта система не была опломбирована? Когда ее в последний раз проверяли? -- Два года назад, -- напомнила ему Рамона. -- Во время предусмотренного графиком профилактического ремонта. -- Значит, угроза аварии висела над нами давно? -- поморщился Тамбу. -- Нет, -- решительно ответила Рамона. -- Дефект появился совсем недавно. -- Похоже, ты уж слишком в этом уверена. -- Да, и по двум причинам. Во-первых, во время того профилактического ремонта эту систему проверяли трижды. Я хорошо знаю тех членов экипажа, чьи инициалы стояли на пломбе. Они не из тех людей, которые могут сфабриковать результаты инспекции или пропустить столь явный дефект. -- А другая причина? -- Другая причина состоит в том, что постукивание началось лишь недавно. -- Я так и думал, -- улыбнулся Тамбу. -- Знаешь, иногда я спрашиваю себя, могли бы до сих пор существовать на свете суеверия, если бы мы сами не были вынуждены их поддерживать. -- Послушай, -- вдруг вспылила Рамона. -- Я не хочу сказать, что разделяю все суеверия, которые бытуют в космосе, но постукивание по внешнему корпусу корабля как предупреждение о грозящей опасности подтверждено значительным числом документов. -- Путем тщательного обследования всего корабля до тех пор, пока не обнаружится какая-нибудь неисправность? -- поддразнил ее Тамбу. -- В такой сложной системе электронных блоков и механизмов, какую представляет из себя космический корабль, в любой данный момент времени детальная проверка обязательно выявит какую-то неполадку. Не хочешь же ты сказать, будто искренне веришь в то, что если бы мы провели технический осмотр этой системы, скажем, неделю назад, то не нашли бы в ней дефект? Рамона сердито взглянула на него. -- Я знаю только то, что в пяти не связанных друг с другом случаях, когда был слышен стук, я находилась на борту звездолета, и каждый раз при этом обнаруживалась серьезная неисправность, грозящая бедой. Этого вполне достаточно, чтобы заставить меня бросить все и немедленно провести технический осмотр, если я слышу этот стук вновь. А тебя разве нет? -- Разумеется, меня бы это убедило, -- признался Тамбу. -- И все же, несмотря на то что я разделяю со всеми эти предрассудки, определенная часть моего сознания постоянно мне напоминает, что все это нелепо. Казалось бы, с возрастом человек давно уже должен отбросить подобное ребячество, но вместо этого оказывается, что достижения технологии и древние суеверия идут на звездных трассах рука об руку. -- Ладно, я не думаю, что мы когда-нибудь от них избавимся, -- проворчала Рамона, все еще уязвленная его иронией. -- Давай посмотрим правде в глаза. Члены наших экипажей далеко не самые светлые умы, коими может похвастаться род человеческий. Большинство из них не имеет никакого другого образования, кроме тех знаний и навыков, которое они получили на борту корабля. А это означает, что они со всем остальным переняли и ряд суеверий. -- Точно, -- кивнул Тамбу. -- Ах да, я очень рад тому, что мы снова на ходу. Если это самая большая неприятность на борту нашего звездолета, его можно считать звездой первой величины в созвездии всего флота. -- Кстати, о неприятностях на борту, -- произнесла Рамона. -- Были ли еще какие-нибудь сообщения по поводу того члена экипажа, который умер на борту "Скорпиона". -- По сути, расследование уже завершено. Окончательное решение -- самоубийство. -- Самоубийство? -- нахмурилась Рамона. -- А что сказано в донесении насчет причины? -- Космическая депрессия, -- пожал плечами Тамбу. -- Эгор говорит, что этот парень был на грани душевной болезни, когда нанимался к нам на службу. Возможно, он присоединился к нам из одного желания умереть и решил свести счеты с жизнью сам, когда понял, насколько медленно идут такого рода дела у нас во флоте. -- Эгор? -- отозвалась Рамона. -- Ты позволил Эгору провести расследование самому? -- Я не позволял ему, -- возразил Тамбу. -- Он сделал это по собственной инициативе. А разве ты сама не поступила бы точно так же, если бы подобное случилось на твоем корабле? -- Ты не собираешься провести свое собственное расследование для проверки? -- Зачем? -- парировал Тамбу. -- У меня нет оснований подвергать сомнению выводы Эгора. Мне казалось, что как раз ты ратовала, чтобы я больше полномочий передавал другим и перестал пытаться лично улаживать все вопросы. -- Может быть, мне не стоит об этом говорить, -- произнесла Рамона неуверенно, -- но ходит немало слухов о неблагополучной обстановке на борту "Скорпиона" . -- Ты права, тебе не стоило говорить об этом, -- заметил Тамбу угрюмо. -- На борту "Скорпиона" действительно есть свои проблемы. Эгор сам не раз докладывал мне об этом, и меньше всего он сейчас нуждается в разного рода сплетниках, которые своими домыслами только разжигают страсти. -- В таком случае, наверное, мне лучше оставить свои домыслы при себе и удалиться? -- Эй, эй!-- Тамбу успокаивающим жестом поднял вверх руку. -- Извини. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Послушай, я понимаю, что ты пытаешься мне помочь... и очень это ценю. Просто я немного на взводе. И терпеть не могу копаться во всем этом. Он указал на рабочий стол перед собой. -- Ежегодные финансовые отчеты? -- Рамона слегка приподняла брови, раздражение сменилось в ней удивлением. -- Мне всегда казалось, что тебе доставляет удовольствие возиться с цифрами, любимый. -- Всему есть предел! Девяти ящиков с бумагами и дискетами слишком много даже для меня. -- Почему бы тебе просто не просмотреть итоговые сводки? -- посоветовала она. -- Это и есть итоговые сводки. Исходные данные для них заняли бы несколько грузовых трюмов. -- Ну, по крайней мере, проблема твоего свободного времени решена, -- заметила в шутку Рамона. -- Хотя, если говорить серьезно, зачем тебе из-за этого беспокоиться? Я имею в виду, что уже само то обстоятельство, что каждый капитан обязан представлять тебе ежегодные отчеты, может служить средством, надежно сдерживающим растраты, причем без всякой необходимости для тебя просматривать все их полностью. -- Я бы за это не поручился, -- вздохнул Тамбу. -- Рано или поздно эти люди обязательно догадались бы, что я просто собираю у себя их отчеты. Иногда... Вот, позволь мне прочесть тебе хотя бы это. Он порылся среди лежавших на столе бумаг в поисках нужного листа, нашел его, положил поверх стопки и прочитал: "Если вы добрались до этого места в нашем отчете, мы обещаем купить для вас ящик вашего любимого виски. Только сообщите, какой сорт нам приобрести". -- Ах, вот оно что? -- рассмеялась Рамона. -- И ты намерен принять подарок? -- Разумеется, -- ухмыльнулся Тамбу. -- Я обнаружил спрятанные записки подобного содержания еще в восьми других отчетах. Мне также придется разослать около дюжины кратких выговоров за намеки на мое происхождение или сексуальные предпочтения. -- И что ты собираешься делать со всем этим виски? -- осведомилась Рамона. -- Ты же не пьешь ничего, кроме легкого вина. -- Еще один год вроде этого, и я готов буду приняться за кое-что покрепче. Но на самом деле я не могу принимать на борт грузы. Не говоря уже обо всем прочем, это сразу бы выдало мое местопребывание. А посему я отдам распоряжение каждому дарителю отправить презенты на определенные корабли с извещением, что команда данного звездолета может наслаждаться подарком с моими наилучшими пожеланиями. -- Звучит заманчиво. А к моему кораблю это часом не относится? -- Надо будет проверить списки, -- отозвался он с наигранной строгостью. -- Ты же знаешь, что я не выбираю себе любимчиков. Из того, что тебе весьма успешно удалось меня соблазнить, вовсе не следует, что ты вправе рассчитывать на какие-то особые привилегии. -- Мне досталось по заслугам, -- заявила она, мелодраматически понурив голову. -- Возвратимся к прежней теме. Итак, шутники, вроде этих, были бы в состоянии тут же точно определить, читал я их отчеты или нет. -- Что могло бы ввести их в искушение подделать счета, -- согласилась Рамона. -- Даже если бы я полностью доверял всем и каждому -- чего обо мне не скажешь, -- мне все равно стоило потратить время на изучение отчетов. В них содержится очень много полезной информации, если только уметь читать между строк. -- И какой же, например? -- Ну... -- Тамбу взглянул на нее с украдкой. -- Я могу определить, как часто экипажи проводят тренировочные стрельбы по мишеням, в каком состоянии находятся корабли, какие настроения преобладают в экипажах... -- Погоди минуту. Я не совсем тебя поняла. Каким образом ты можешь обо всем этом судить, просто взглянув на цифры? -- Изучая различные статьи расходов. К примеру, если какой-нибудь корабль тратит на техническое обслуживание и запасные части меньше половины от той суммы, которая уходит на эти цели у других кораблей того же размера и срока службы, то я могу высказать вполне обоснованную догадку, что состояние его далеко от совершенства. -- А настроения в экипаже? -- Если какой-нибудь капитан выплачивает мизерное жалованье своей команде и тратит мало или вообще ничего не тратит на удобства для своих подчиненных, то они, безусловно, куда меньше будут довольны своей жизнью, чем хорошо оплачиваемая команда на корабле с новой каютой для отдыха и игровым залом. -- Понимаю, -- заметила Рамона задумчиво. -- Может быть, мне следует еще раз взглянуть на свои собственные отчеты. -- Я не уверен, принесет ли это тебе какую-нибудь пользу, если у тебя нет возможности сравнить их с другими подобными отчетами. Впрочем, ты можешь связаться с парой-тройкой других капитанов и попросить у них копии. -- Да, это единственное, что я могу сделать, -- Рамона кивнула головой. -- Ты поневоле вызвал у меня любопытство. О том, чтобы Тамбу просто передал ей копии отчетов, предназначенных для него, даже речи не заходило. Ежегодные отчеты являлись строго конфиденциальными документами, доступ к которым имели только Тамбу и каждый конкретный капитан. -- Помимо проверки состояния дел на отдельных кораблях, я использую отчеты для поиска новых идей. Например, во флоте есть один корабль, который выявил значительную экономию средств, выделяемых на еду, предоставив местным службам питания с поверхности планет право открыть свое представительство прямо на борту. Приготовление пищи и составление меню становятся тем самым обязанностью соответствующих служб, а члены экипажа покупают еду в кафетерии. -- Интересно. И что, это приносит выгоду? -- Я еще не проверил до конца, -- ответил Тамбу. -- Хотя их расходы на питание и сократились, но им приходится выплачивать повышенное жалованье команде, чтобы возместить стоимость еды. Вполне возможно, что экономия окажется мнимой. -- Пожалуй, я могу теперь понять, в чем тут сложность, -- заметила Рамона. -- О, это далеко не самое сложное, -- отозвался Тамбу простодушно. -- Настоящие трудности возникают, когда пытаешься с помощью отчетов найти ответы на ряд вопросов количественного характера, не выраженных в явной форме. -- Похоже, ты пускаешь мне пыль в глаза! -- Ты права. И тем не менее это действительно так. -- У меня есть чем ответить на твой блеф, -- произнесла она тоном вызова. -- Приведи мне пример вопросов, не выраженных в количественной форме... или как ты там это назвал. -- Охотно. Помнишь тот пункт в повестке дня собрания капитанов на следующий год о необходимости пересмотра существующей системы распределения фондов? -- Я ознакомилась с повесткой дня, но не читала ее внимательно. Да и зачем? -- Тебе следовало бы на нее взглянуть. Дебаты по этому пункту обещают стать одними из самых жарких. Большинство капитанов определенно настроены на крупный скандал. -- Может быть, меня сбивает с толку терминология? К чему ты клонишь? Только без всех этих бухгалтерских определений. -- Выражаясь простым языком, те планеты, которые заключили с нами договор на услуги, вносят свои деньги в один большой общий резервный фонд. Из этого фонда денежные средства распределяются между отдельными кораблями, входящими в состав флота, -- пояснил Тамбу. -- Вопрос, который предполагается поднять на собрании, -- это как на справедливой основе решить, какому кораблю и какую сумму выделить. -- Если не учитывать того, что все обычно приходят в возбуждение, когда дело касается денег, в чем, собственно, состоит проблема? -- произнесла Рамона, зевнув. -- Я имею в виду, сколькими разными способами ты можешь поделить пирог? -- Их очень много. Вся беда в том, что в каждом таком делении есть свои теневые стороны. Говоря это, он поднялся с места, стал расхаживать по комнате и, сам того не замечая, вошел в роль лектора. -- Мы не можем просто установить определенную сумму для каждого корабля. Некоторые из наших звездолетов в два раза превышают по размеру остальные и требуют большей численности экипажа и более высоких эксплуатационных расходов. Аналогично мы не можем выделить определенную сумму каждому отдельному члену экипажа или капитану. На небольшом корабле каждому члену команды приходится совмещать несколько обязанностей. Должны ли мы платить человеку, являющемуся одновременно навигатором и стрелком столько же, сколько и простому стрелку? -- Или должен ли капитан крейсера с экипажем из пяти человек получать такое же жалованье, что и капитан дредноута с экипажем из сорока человек? -- подхватила Рамона. -- Вот именно, -- Тамбу кивнул. -- Кроме того, необходимо учитывать стаж. Может ли человек, прослуживший на корабле пять лет, довольствоваться той же платой, что и другой, равный ему по рангу, который только что поступил на службу? -- Это было бы не совсем справедливо. -- Я пока не перешел к главному. Есть еще такой вопрос, как зона патрулирования каждого отдельно взятого корабля. Если мы имеем два корабля одинаковых размеров и с равным количеством членов экипажа на борту, один из которых патрулирует восемь планет, а другой -- двадцать, следует ли нам выделять им одинаковые суммы? Конечно, тут уже приходится учитывать текущие валютные курсы и цены на продовольствие и запасные части на различных планетах. -- Довольно! -- воскликнула Рамона. -- O'key! Я уже представляю себе картину. В этом болоте можно увязнуть по уши. Но какое все это имеет отношение к финансовым отчетам? -- За время, оставшееся до собрания, я обязан составить какой-то план. Если у меня в голове не будет твердого решения по этому пункту повестки дня до обсуждения, дискуссия грозит перерасти в обыкновенную перепалку. Он с равнодушным видом ткнул пальцем в груду бумаг, лежавших на столе. -- Копаясь во всем этом хламе, я пытаюсь составить общую схему наших расходов -- на каждый корабль и на каждого человека. Потом я намереваюсь еще раз просмотреть данные, чтобы установить некоторые переменные факторы, например, такие, как границы зон патрулирования. После этого, надеюсь, мне удастся в общих чертах выработать предложение, которое удовлетворит всех или не удовлетворит, но по крайней мере, в равной степени. Рамона поднялась с кресла и лениво потянулась. -- Думаю, что на этот раз я сделаю то же самое, что обычно делают все остальные. -- И что же именно? -- осведомился Тамбу. -- Я предоставлю тебе возможность дойти до всего своим умом, поспорю с тобой немного, а потом соглашусь с любым твоим предложением. Нам обоим нет никакого смысла терять из-за этого сон. -- Уж не хочешь ли ты провести свое собственное расследование, чтобы проверить мои выводы? -- Тамбу комично приоткрыл рот, изображая на лице крайний ужас. В ответ она показала ему язык. -- Если бы я даже и имела доступ к тем данным, которые получаешь ты -- чего на самом деле нет, -- я не знала бы, что мне с ними делать, а если бы и знала, то у меня все равно не хватило бы на это времени. Тамбу резко вскинул голову, словно не веря собственным ушам. -- Не могла бы ты повторить свою последнюю фразу? Я что-то не улавливаю в ней сути. -- Говоря простым языком, -- фыркнула Рамона, имитируя его прежний лекторский стиль, -- у меня хватает забот по управлению моим кораблем. Руководить флотом -- твоя обязанность, вот ты сам этим и занимайся! А теперь пока! Тамбу рассмеялся и махнул рукой ей вслед. Но едва она вышла, улыбка исчезла с его лица. Рамона шутила, но по сути она была права. В таком запутанном деле все зависело только от него. Не то чтобы капитаны не были в этом заинтересованы или им не хватало ума, просто ни один другой человек во всем флоте не обладал достаточно широким кругозором и опытом, столь необходимым для решения возникающих проблем. Ведь Рамона знала гораздо больше о сложностях, связанных с управлением флотом, чем дала понять за время их разговора. Для Тамбу было совершенно очевидно, что она умышленно представилась наивной в ответ на его показную браваду и тем самым дала ему возможность высказать вслух интересующие его вещи. И тем не менее даже она не могла непосредственно помогать ему в работе. Ей, как и всем капитанам, недоставало детальных сравнительных данных, к которым в настоящий момент имел доступ лишь он один. То обстоятельство, что капитаны из взаимной ревности скрывали друг от друга информацию, невольно делало его единственной координирующей инстанцией. Вздохнув, он уже снова было повернулся к столу, но тут в глаза ему бросился огонек на командном пульте. Сигнал был золотистого цвета и, следовательно, не нес в себе ничего особенно важного или срочного, но он был рад ответить на вызов. Все, что угодно, лишь бы задержать возвращение к отчетам. Изображение пустого кресла, появившегося на экране, вызвало улыбку у Тамбу, когда он склонился к микрофону. -- Тамбу на связи, -- объявил он, из осторожности изменив свой голос. На экране возник Черный Джек, спешивший на свое место, без рубашки и чуть ли не подпрыгивающий на ходу, пытаясь натянуть на себя брюки. -- Прошу прощения, босс, -- произнес он, извиняясь. -- Я не ожидал, что вы ответите так быстро. -- Сегодня у меня был скучный день, -- пояснил Тамбу сухо. -- Что там у вас стряслось? -- Может быть, в этом нет ничего существенного, -- ответил Черный Джек уклончиво. -- Но когда мы совершили посадку здесь, на Трепеке, я получил кое-какие сведения, которые, как мне кажется, могли бы вас заинтересовать. -- И в чем же дело? -- осведомился Тамбу нетерпеливо. -- Похоже, что здесь наблюдается повышенный спрос на орудия большой мощности, вроде тех, что мы используем на наших кораблях. -- Очень любопытно, -- нахмурился Тамбу. -- Есть ли какие-нибудь слухи относительно того, кто их приобретает? -- Насколько мне удалось выяснить, несколько крупных партий были проданы на целый ряд планет. -- Странно, -- Тамбу поджал губы. -- И каких же? -- У меня есть список. Некоторые из них принадлежат к числу заключивших с нами договор, но большая часть -- нет. -- Ах, вот оно что, -- промолвил Тамбу, вздохнув. -- Я предполагал, что рано или поздно это должно случиться. -- Что именно? -- Планеты постепенно вооружаются, -- объяснил Тамбу. -- Хотя какую пользу они рассчитывают получить от применения орудий поверхностного базирования против кораблей на орбите, не понимаю. -- Вооружаются? Против кого? -- Возможно, против пиратов, -- улыбнулся Тамбу. -- Но скорее всего, против нас. Вам известно, что в свое время мы уже нанесли удары по нескольким планетам. -- Но это же нелепо! -- запротестовал Черный Джек. -- Орудия поверхностного базирования не могут нас остановить, если мы решим нанести удар. -- Вы это знаете, и я это знаю, но планеты, по-видимому, не отдают себе в этом отчета. Впрочем, ведь это их деньги. -- Вы собираетесь привести флот в состояние боевой готовности? -- Зачем их беспокоить? -- Тамбу зевнул. -- Любой из моих кораблей, который окажется не способным отразить атаку с базы на поверхности планеты, заслуживает своей участи. -- Но если установить батарею рядом с космопортом, то можно уничтожить челночный корабль, -- осторожно заметил Черный Джек. -- Пожалуй, вы правы. Ладно, передайте мне список, а я извещу остальных. Он быстро записал названия планет под диктовку Черного Джека. Список оказался на удивление длинным и включал в себя до двадцати планет. И все же оснований для тревоги пока не было. -- Хорошо, я сделаю все от меня зависящее, чтобы предупредить флот. Теперь, раз уже вы оказались на Трепеке, задержитесь там еще на пару дней и проверьте, не удастся ли вам выяснить что-либо дополнительно. -- Есть, босс. Какими будут ваши распоряжения относительно каждой из указанных в списке планет? -- Не знаю. Я полагаю, вам стоит попробовать связаться с ними с орбиты и подождать, что вам ответят. Если они поднимут шум, оставьте их в покое и возьмите курс на другую планету. -- То есть мы должны отступить? -- осведомился Черный Джек. Тамбу улыбнулся, заметив разочарование в голосе капитана. -- Нам уже и так достаточно часто приходилось сражаться. Нет никакого смысла нарываться на неприятности. -- Но вы же сами сказали, что нам не составит труда уничтожить любое орудие поверхностного базирования, -- возразил Черный Джек. -- Есть огромное количество планет во Вселенной, Черный Джек. Зачем нам рисковать звездолетом в бессмысленной схватке, с каким бы преимуществом она ни происходила, когда существует так много других планет, которые вообще не станут обороняться? -- А если по нашему кораблю откроют огонь? -- настаивал Черный Джек. -- Если в вас начнут стрелять, вы, конечно, имеете полное право защищаться. Но ни при каких обстоятельствах ни один из моих кораблей не должен открывать огонь первым. Вы поняли? -- Да, -- сердито отозвался Черный Джек. -- Вот и славно. Конец связи. -- В течение нескольких минут после окончания передачи он задумчиво смотрел на экран. Его приказания Черному Джеку были довольно расплывчатыми и слабо обоснованными. Ему придется найти время для выработки более точных формулировок, прежде чем распространить приказ среди личного состава флота. Впрочем, это могло и подождать. Он отложил лист со списком планет и сел за рабочий стол. В первую очередь было необходимо, не откладывая, разобраться с отчетами. Он уже и так достаточно долго уклонялся от дел -- даже слишком долго. Долг перед флотом обязывал его более тщательно определять свои приоритеты. ИНТЕРВЬЮ IX -- Хотя в то время я еще полностью не осознавал, что происходит, но это было началом деятельности Оборонительного Альянса. Мне и в голову не могло прийти, что они установят орудия на космических кораблях, а тем более что они намерены совместными усилиями выступить против нас. -- Должно быть, это явилось для вас весьма неприятным сюрпризом, -- заметил с усмешкой Эриксон. На минуту воцарилась тишина, прежде чем из динамика раздался ответ. -- Я потерял пять кораблей в первый же день, когда Оборонительный Альянс начал функционировать в качестве единого целого. И не вижу в этом ничего смешного. -- Извините, -- пробормотал репортер, сильно смутившись. -- Я не знал. Я вовсе не хотел делать из этого предмет для шуток. -- Вы не единственный, кто об этом не знает, -- вздохнул Тамбу. -- Видите ли, мистер Эриксон, контрудар со стороны Альянса последовал раньше, чем я успел передать предупреждение флоту. -- Значит, когда корабли Альянса предприняли атаку, ваши корабли оказались к этому совершенно не подготовленными, -- закончил за него Эриксон мягко. -- Я могу понять, почему вы вините себя за случившееся. -- Мне никогда не доставляло удовольствия терять свои корабли, но я не чувствую за собой особой вины. Корабли, о которых идет речь, были военными, и им следовало быть готовыми к осложнениям. Они потерпели поражение потому, что годы пассивного сопротивления ослабили их бдительность. -- Но если бы вы предупредили их заранее, все могло бы сложиться иначе, -- настаивал Эриксон. -- Вероятно, -- вынужден был признать Тамбу. -- И все же это не совсем так. Вспомните, что то предупреждение, которое я собирался им передать, было направлено против установок на поверхности планет, а не против вооруженных кораблей. Среди всего прочего я забыл упомянуть о том, что корабль Черного Джека был одним из тех, которые мы потеряли в тот первый день, -- а он уже был предупрежден. -- Что же случилось? Он был застигнут врасплох? -- Опять-таки я отвечу вам: и да, и нет.. Он заметил вооруженный корабль поблизости, но не ожидал, что его атакуют. К слову сказать, он как раз был на экране, обращаясь ко мне за инструкциями, когда корабль Альянса открыл по нему огонь. -- Знаете, это воспоминание оставляет вас на удивление равнодушным. -- Вот как? Странный упрек со стороны человека, который только что приходил в ужас от инцидента на Зарне. -- Оба примера свидетельствуют о полном пренебрежении к человеческой жизни. -- Допустим, -- согласился Тамбу без малейшего оттенка враждебности в тоне, -- но вы должны попытаться взглянуть на вещи с моей точки зрения, мистер Эриксон. На всем протяжении моей карьеры я терял корабли, людей, я терял близких друзей. Я остро переживаю это, но из чувства самосохранения обязан сдерживать свои эмоции. Иначе я бы. просто лишился рассудка. На сей раз Эриксон предпочел воздержаться от комментариев. -- Итак, угроза со стороны Альянса стала ощутимой с первого же дня его существования, -- произнес он. -- Говоря так, вы льстите Альянсу. Оборонительный Альянс никогда не представлял серьезной угрозы, для моего флота -- ни тогда, ни теперь. -- Но ведь вы сами только что сказали, что они уничтожили пять ваших звездолетов! -- Пять из почти двухсот, -- подчеркнул Тамбу. -- Я также должен признать, что с тех пор им удалось уничтожить еще несколько наших кораблей, как, впрочем, и нам вывести из строя часть их состава. Я склонен приписывать их победы скорее недостаткам моих собственных капитанов, чем каким-то особым качествам или выдающимся способностям противоборствующей стороны. -- Извините за вопрос, но не кажется ли вам такое утверждение несколько самонадеянным? -- Разве можно считать проявлением самонадеянности откровенное признание слабостей моего флота? -- осведомился Тамбу простодушно. -- Если бы я захотел перед вами похвастать, то заявил бы, что для уничтожения хотя бы одного из моих кораблей требуется опытный специалист в области тактики или первоклассная команда. Правда же состоит в том, что на практике эта задача достаточно легко осуществима, -- если при этом приходится иметь дело со склонным к опрометчивым поступкам капитаном, который к тому же не подчиняется приказам. -- Мне казалось, что все ваши капитаны в точности следуют вашим приказам, -- вставил Эриксон нерешительно. -- Я никогда этого не утверждал, мистер Эриксон, -- внес ясность Тамбу. -- В сущности, я уже привел вам несколько примеров обратного. Мои капитаны -- обычные люди и следуют устраивающим их приказам гораздо более строго, чем тем, с которыми они не согласны. -- Значит, вам приходилось отдавать приказы, которые не пользовались популярностью во флоте? -- Да, приходилось. Приказы, которые были крайне непопулярными. ГЛАВА 9 Тамбу бросил гневный взгляд на экран пульта, в сильном раздражении постукивая себя пальцами по бедру. -- Я бы попросил всех капитанов немедленно сесть! -- распорядился он тоном, не допускавшим возражений. Постепенно скопление фигур на экране поредело -- капитаны поодиночке возвращались на свои места, подавив нарастающее в них возмущение. Тамбу с нетерпением ждал, пока все не уселись в свои кресла. -- И опустите ваши руки! -- добавил он с угрозой в голосе. Снова после некоторого колебания капитаны против воли подчинились. -- Очень хорошо. Я заявляю вам следующее и не буду повторяться. Это собрание стало слишком многолюдным, чтобы соблюдать хоть какие-то демократические процедуры. Учитывая, что в этом помещении вас собралось почти две сотни, я не в состоянии даже всех видеть, а тем более предоставить каждому слово для выступления. Он сделал паузу, чтобы облизнуть пересохшие губы. -- Кроме того, даже если бы у меня была возможность, простой подсчет времени показывает, что при таком большом числе присутствующих далеко не все желающие смогут получить право высказаться. Тамбу мысленно скрестил указательный и средний пальцы. -- Итак, вот мое решение, -- объявил он. -- По ходу дискуссии я не стану предоставлять слово ораторам с мест. Вместо этого я сам буду вызывать отдельных капитанов, которые, на мой взгляд, наиболее полно выражают те мнения, которые мне уже доводилось слышать в устной форме за последние несколько месяцев, и дам им возможность высказаться от имени всего флота. Глухой ропот недовольства пронесся среди собравшихся. -- Если вас вызвали и вы считаете, что вам нечего сказать или кто-либо другой может сделать, это лучше вас, -- продолжал он, не обращая внимания на протесты, -- вы можете уступить право голоса любому оратору по вашему выбору. Однако никакого самовольного вмешательства в ход дискуссии или бурного проявления эмоций я не потерплю. Надеюсь, я высказался ясно? Он видел перед собой целое море гневных глаз, уставившихся в его сторону с экрана, однако ни один из присутствовавших не решился открыто бросить ему вызов. -- Отлично, -- произнес он, кивнув. -- Первым слово предоставляется Пепе, капитану "Ворона". Пепе, если бы вы были единственным оратором, выступающим от лица всего флота, как бы вы охарактеризовали существующую точку зрения на Оборонительный Альянс? Смуглолицый маленький капитан медленно поднялся с места, пытаясь собраться с мыслями, глаза его были опущены, а лоб изборожден морщинами. Собравшиеся терпеливо молчали, ожидая, пока он начнет свою речь. -- Оборонительный Альянс... является помехой для нас, -- наконец выговорил Пепе с трудом. -- Мы столкнулись с целой группой кораблей, которые не занимаются ничем -- ничем, кроме того, что стараются отогнать нас от тех планет, которые мы призваны защищать. Это плохо сказывается на бизнесе. Как мы собираемся и дальше нести свою службу, если нам постоянно приходится выслеживать на экранах корабли Альянса, а? Тамбу счел нужным вмешаться. -- Извините меня за то, что перебиваю вас, Пепе, но я бы хотел спросить, сколько планет вы патрулировали до того, как Оборонительный Альянс начал свои боевые операции? -- По-моему, двенадцать, -- ответил Пепе. -- Судя по вашим отчетам, десять. А сколько теперь? -- Пятнадцать, -- признался Пепе. -- Значит, по крайней мере, в вашем случае ваш бизнес не только не сократился, но, напротив, расширился с возникновением Альянса. Пепе густо покраснел. -- Вы просили меня высказываться от имени всего флота, а не только моего корабля, -- возразил он. -- Совершенно верно, -- улыбнулся Тамбу. -- Продолжайте. -- Что для нас хуже всего, -- пояснил Пепе, повышая голос, -- так это недовольство среди наших собственных экипажей. Вот уже много лет мы твердим им: "Практикуйтесь с вашими орудиями... будьте готовы к сражению". Сейчас, когда в первый раз у нас есть, с кем сражаться, мы вдруг заявляем им: "Покиньте ваш пост... откажитесь от борьбы". Наши команды... уже не знают, что и думать. Они в полном смятении. Кто они на самом деле -- воины или дезертиры, а? Мы не можем и дальше требовать от них быть и тем, и другим одновременно. Когда Пепе сел на свое место, раздались отдельные аплодисменты и одобрительный шепот. Тамбу поджал губы и нахмурился, наблюдая за аудиторией, затем нагнулся к микрофону. -- Благодарю вас, Пепе. Однако прежде чем мы продолжим нашу дискуссию, нам следует определиться с терминами. Что это за Оборонительный Альянс, который доставляет нам столько беспокойства? Хотя ряд фактов известен большинству присутствующих здесь, позвольте мне отнять у вас несколько минут и обобщить поступившую ко мне информацию, чтобы все мы могли опираться на одинаковые факты. Послышались тяжелые вздохи, собравшиеся заерзали в креслах, но Тамбу все пропустил мимо ушей. Несмотря на неуклюжую форму изложения, Пепе слегка приукрасил реальное положение дел, излагая жалобы со стороны флота. Тамбу решил потянуть время, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Он начал самым монотонным голосом, на какой только был способен: -- Оборонительный Альянс представляет собой объединение, состоящее из почти сорока кораблей, предоставленных различными планетами с целью формирования космических сил правопорядка. В этом отношении они ничем не отличаются от наших собственный сил. В ответ послышался неодобрительный гул. -- Однако есть и множество отличительных признаков, разделяющих оба флота, -- добавил он поспешно. -- Самый очевидный из них -- это субординация на борту каждого отдельно взятого звездолета. Как вам известно, многие из наших кораблей добровольно присоединились к флоту, полностью сохранив при этом прежний состав экипажей. Капитан и члены его команды привыкли работать вместе, и любые замены производятся только капитаном. Толпа на экране беспокойно зашевелилась, явно утомленная его речью. -- В противоположность этому, -- продолжал Тамбу, -- Оборонительный Альянс включает в себя корабли и экипажи, пожертвованные для этой цели различными планетами, и их капитаны подчиняются Верховному Командованию Альянса -- группе, которая функционирует независимо от какой-либо конкретной планеты. Он сделал паузу, чтобы особо выделить следующий пункт. -- Это означает, что капитан и члены команды любого из кораблей Альянса не связаны друг с другом единством происхождения, и точно так же они не обязательно должны быть согласны между собой в отношении методов, принципов и тактической стороны их деятельности. Я лично считаю это самым крупным просчетом в их организационной структуре. Теперь на лицах слушателей отражался неподдельный интерес. -- Чтобы акцентировать на этом внимание, рассмотрим, как осуществляется управление кораблями, входящими в состав противоборствующих сил. В пределах нашего флота каждый корабль и капитан обладают определенной долей автономии, пока их действия не выходят за рамки установленных общих директив. В то же время Верховное Командование Альянса утвердило жесткую систему правил, а равно кодекс поведения, которым обязаны в точности следовать каждый корабль, капитан и член экипажа. Мне уже довелось видеть их копии, и я могу сказать только, что, если бы я попытался заставить присутствующих здесь капитанов придерживаться этих правил, это привело бы к вооруженному мятежу. У Верховного Командования есть лишь один реальный способ добиться их соблюдения -- укомплектовать экипажи своих звездолетов святыми или ангелами. Ответом ему послужил дружный смех, и Тамбу начал успокаиваться. -- В остальном между нами нет большой разницы. Финансирование их флота осуществляется за счет сборов с планет -- участниц Альянса, и суммы их не слишком отличаются от тех, которые выплачивают нам наши сторонники. Кроме того, в своем стремлении создать единые и неделимые вооруженные силы любой из их кораблей порывает все обязательства, связывающие его с родной планетой. В результате, как и наш флот, Оборонительный Альянс отвечает лишь за себя, а не за какую-нибудь отдельно взятую планету или систему. Тамбу еще раз окинул взглядом лица капитанов на экране и нашел их гораздо более спокойными и уравновешенными, чем в самом начале своей речи. -- Теперь, когда мы все понимаем, о чем идет разговор, давайте продолжим прения. Ковбой? У вас есть что добавить к тому, о чем уже говорил Пепе? Тамбу предполагал, что Ковбой будет застигнут врасплох и станет путаться в словах, пытаясь вспомнить суть доводов Пепе. Но долговязый капитан сразу же вскочил с места и пустился в комментарии. -- То, что сказал босс, подводит итог тому, что мы все и так уже знаем, -- заявил он. -- Мы можем разбить наголову корабли Альянса; так чего же мы тянем? Раз уж мы все здесь собрались, я думаю, что нам следует выделить немного времени сверх установленного программой и заняться охотой. Я не знаю, сколько там, на небесах, осталось места для святых и ангелов, но держу пари, что мы быстро заполним его до отказа! Толпа зааплодировала Ковбою, а Тамбу стиснул зубы и вытер лоб от пота. Вот чего стоили его усилия замедлить ход собрания. -- Если я правильно понял вашу логику, Ковбой, -- заметил он сухо, -- вы считаете, что, коль скоро мы в состоянии атаковать флот Альянса и уничтожить его, из этого автоматически следует, что так мы и должны поступить. Верно? -- Ну... да, -- пробормотал в ответ Ковбой, запинаясь. -- По-моему, как раз об этом я и говорю. -- Ясно, -- Тамбу улыбнулся. -- Тогда зачем нам ограничиваться одним только Оборонительным Альянсом? Наш флот обладает достаточной мощью, чтобы полностью уничтожить любую планету или систему во всей Вселенной. После того как мы покончим с флотом Альянса, почему бы нам не начать атаковать планеты одну за другой? Это вполне в наших силах, так что же может нас остановить? -- Вы хотите надо мной подшутить, -- заявил Ковбой, гордо выпрямившись. -- Мы должны защищать планеты, а не нападать на них. Это наша обязанность. -- Прошу прощения, -- отозвался Тамбу язвительным тоном. -- Наверное, просто у меня это вылетело из головы. Я сам составил текст договора, который мы предлагаем планетам, но, по-видимому, забыл важную часть этого соглашения. Не могли бы вы освежить мою память? А именно, в каком месте данного договора говорится о том, что преследование и уничтожение кораблей Альянса входит в круг наших обязанностей? Ковбой неловко потупил взор. -- Мы... мы призваны бороться с пиратами, -- пробормотал он робко. -- Стало быть, вы утверждаете, что Оборонительный Альянс в действительности является всего лишь кучкой пиратов? -- продолжал Тамбу неумолимо. -- Раньше мне никто об этом не докладывал. Это меняет дело. Скажите мне, однако, какие коммерческие корабли были ими атакованы? Мне необходима соответствующая информация для моих записей. Ковбой, не поднимая глаз, молча покачал головой. -- Понятно, -- произнес Тамбу наконец. -- Благодарю вас за ваши замечания, Ковбой. Рацо? Вы хотите что-либо добавить к данной дискуссии? Он из осторожности использовал имя, под которым Рамона была известна во флоте, но ее ответ оказался для него совершенно неожиданным. -- Я уступаю право голоса капитану Эгору, -- объявила она, не вставая с места. Среди собравшихся капитанов пробежал ропот удивления. До сих пор Эгор еще ни разу не выступал на собраниях капитанов. -- Очень хорошо, -- с трудом проговорил Тамбу, придя в себя. -- Эгор? Великан не спеша поднялся со своего кресла и, прежде чем заговорить, окинул помещение внимательным взглядом. Тамбу пытался разглядеть на экране выражение лица своего старого приятеля, но это ему не удалось. Он мог утверждать с уверенностью лишь то, что Эгор выглядел заметно постаревшим. -- Я не такой хороший оратор, как большинство из вас, -- начал он нерешительно, -- но есть одно обстоятельство, о котором я считаю своим долгом вам сообщить и которое затрагивает всех присутствующих. Он сделал короткую паузу, слегка нахмурился, как бы подбирая нужные слова. -- Многие из вас знают Уайти, -- произнес он наконец. -- Она служила капитаном на "Вороне" еще до Пепе. Мы с нею были давно знакомы и продолжали поддерживать друг с другом связь после того, как она оставила флот и поселилась на Элеи. Я выяснил, что... ну, словом, ее больше нет в живых. На мгновение воцарилось полная тишина, после чего все вдруг заговорили в один голос. Пепе, с бледным, осунувшимся лицом, вскочил со своего места, пытаясь спросить о чем-то Эгора, но его слова потонули в общем шуме. Несмотря на то что Тамбу сам был глубоко потрясен известием о смерти Уайти, внезапное подозрение взбудоражило его ум. Почему Эгор не сообщил ему об этом раньше? И, что было еще важнее, почему он предпочел сказать об этом именно сейчас, на собрании? Эгор тем временем поднял руки вверх, призывая к тишине. Постепенно все остальные разговоры утихли и капитаны обернулись к нему, готовые выслушать. -- Самым главным тут является не сам факт, что Уайти мертва, -- продолжал он, -- а скорее то, как именно это случилось. Ее убили люди из Оборонительного Альянса. Один из кораблей Альянса объявился на Элеи, и кто-то из местных жителей сообщил его команде, что Уайти в прошлом служила у нас во флоте. Они направились к ней домой, силой выволокли ее на улицу и там повесили. Не было ни формального ареста со стороны властей Элеи, ни судебного процесса -- ничего! Просто петля Линча -- петля Линча, которую Оборонительный Альянс уготовил для каждого из нас! Тамбу нахмурился при виде бурного негодования, охватившего всех капитанов, однако Эгор еще не закончил. -- Откуда мне все это известно? -- выкрикнул он в ответ на один из многочисленных вопросов, раздававшихся с мест. -- Я могу сказать вам откуда. "Скорпион" был там! Мы сами в то время были на Элеи! Его слова подействовали на разбушевавшуюся толпу, словно ушат воды, вылитый в пылающий костер. Все взоры были устремлены на Эгора, когда он повернулся к экрану. -- "Скорпион" находился на орбите Элеи, когда туда прибыл корабль Альянса, -- объявил он ледяным тоном. -- Согласно полученным приказам мы покинули свой пост, отказавшись от сражения. Позже мы вновь вернулись туда и узнали о том, что случилось с Уайти. Тамбу склонил голову, чувствуя, как нескрываемая ярость в голосе Эгора словно обдала его холодной волной. Было совершенно очевидно, что именно на него возлагал Эгор личную ответственность за трагическую гибель Уайти. -- К несчастью, -- продолжал капитан, -- члены моего экипажа узнали об этом раньше меня, как только совершили посадку на поверхность планеты. Мне пришлось пустить в ход все возможные дисциплинарные меры и весь свой авторитет, чтобы удержать их от мести жителям Элеи за содеянное Альянсом. Более того, я временно запретил им любые контакты или переговоры с экипажами других кораблей. Это было не слишком популярное решение, но я все же счел его необходимым, чтобы не допустить распространения слухов по всему флоту до того, как нам представится возможность обсудить это происшествие на собрании. Эгор снова повернулся лицом к капитанам и неумышленно оказался спиной к экрану. -- И теперь, когда мы собрались все вместе, -- произнес он мрачно, -- я бы хотел поставить перед всеми присутствующими здесь один-единственный вопрос: что мы собираемся предпринять в этой связи? Долго ли мы еще будем позволять Оборонительному Альянсу вытеснять нас с наших позиций, прежде чем нанесем им ответный удар? В ответ на его призыв со всех сторон раздались гневные выкрики. Тамбу стиснул зубы. Эгор неожиданно проявил талант по части разжигания страстей. Возбуждение, охватившее капитанов, казалось, вот-вот хлынет через край, что могло самым пагубным образом сказаться на флоте, и Тамбу следовало вмешаться, если он хотел сохранить контроль за ходом собрания. -- Порядок! -- рявкнул он. -- Порядок, или я сию же минуту закрываю собрание! Порядок! Капитаны против воли подчинились и один за другим вернулись на свои места, однако их лица, прикованные к экрану, были полны напряженного ожидания. Тамбу понимал, что им с трудом удавалось сдерживать свои эмоции, и потому тщательно взвесил каждое свое слово. -- Эгор, -- произнес он после того, как шум стих, -- я могу сказать только, что разделяю вашу скорбь, -- так же как, я уверен, и все остальные капитаны. Уайти любили и уважали все, кто ее знал -- и как капитана, и как друга. Он остановился и глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. -- Вместе с тем, -- добавил он более резким тоном, -- как председатель собрания, я должен заметить, что то, о чем вы нам только что сообщили, не имеет никакого отношения к обсуждаемому вопросу. Собравшиеся тотчас насторожились, однако он упорно продолжал: -- Уайти больше не состояла во флоте и, следовательно, находилась вне сферы нашей защиты. Я лично предлагал ей поселиться в месте, где бы никто не знал о ее прошлом, но она отказалась. Вместо этого она предпочла жить среди людей, которым было известно, что она когда-то была капитаном нашего флота. Она понимала всю степень риска, но все равно настаивала на своем решении. Тот факт, что это привело ее к трагедии, никак не связан с директивами или решениями, принимаемыми во флоте. Наблюдая, как собравшиеся в помещении уставились на него с экрана, он отметил, что ни один из них не проявлял видимых признаков недовольства. -- Итак, -- заключил Тамбу, -- если вы кончили... -- Я еще не закончил! -- крикнул Эгор. -- Очень хорошо, -- вздохнул Тамбу. -- Продолжайте. -- Раз уж вы желаете говорить только о флоте, -- произнес Эгор, сердито сверкнув глазами, -- ладно, давайте оставим в покое Уайти и перейдем к "Скорпиону" и другим кораблям вроде него, которые обязаны следовать вашим приказам. Мы отступили от Элеи при первом же появлении корабля Альянса и не сделали при этом ни единого выстрела -- в соответствии с вашими распоряжениями. Выступая от своего имени, от имени моей команды и всего флота, я хочу знать почему. Я мог бы примириться с отказом от преследования звездолетов Альянса, но зачем нам бежать с поля боя? -- Когда вы покинули Элеи, оставались ли еще планеты, которые никем не патрулировались? -- спросил Тамбу. -- Конечно, --кивнула ответ Эгор. -- При таком большом количестве обитаемых планет и таком малом числе кораблей обязательно найдутся планеты, которые никем не охраняются. -- Тогда я задам вам один вопрос от своего имени. Вы спрашиваете, зачем вам нужно бежать с поля боя? Я же хочу спросить в ответ: а зачем вам, собственно говоря, сражаться? Чтобы защитить планету? Альянс не станет на нее нападать. Чтобы защитить самих себя? До сих пор они еще ни разу не открывали огонь по вашему кораблю. Чтобы сохранить доходы от планеты? Стоит ли из-за этого беспокоиться, когда существует так много других планет, чтобы возместить потери? -- Тамбу откинулся на спинку кресла и вздохнул. -- В конечном итоге, Эгор, все сводится к тому, что вы рветесь в бой из-за вашей неуемной гордости. Вы вообще не склонны отступать -- никогда, ни в чем и нигде. Это и есть гордость. А теперь ответьте мне: неужели вам кажется оправданным ставить под удар не только вашу собственную жизнь, но и жизни членов вашего экипажа, и ваш звездолет в придачу, ввязываясь в сражение, которого вполне можно было бы избежать? Является ли такого рода гордость достойной вас? Эгор густо покраснел и сел на место, он все еще кипел негодованием, но был не в состоянии что-либо возразить. -- Благодарю вас, капитан. Ну а сейчас мне бы хотелось услышать о... -- Я чую крысу!' Эту миниатюрную фигурку, взобравшуюся на кресло в самой середине аудитории, просто невозможно было спутать ни с кем другим. -- Вот уж никогда бы не подумал, что увижу вас вскочившей на кресло, чтобы спрятаться от крысы, -- (Непереводимая игра слов: в английском языке выражение "чуять крысу" (to smell a rat) означает также "чувствовать что-либо недоброе, подозревать предательство".) заметил Тамбу, пытаясь обратить все в шутку. -- Садитесь, Эй-Си. -- У меня к вам вопрос, -- отозвалась она вызывающим тоном. -- Я уже говорил вам, что не потерплю никаких вспышек эмоций или вмешательства в ход дискуссии, и мое намерение твердо! Сейчас же сядьте, Эй-Си. Эй-Си заколебалась, но все-таки опустилась на свое место. -- Благодарю вас. Теперь ваша очередь, Джелли. Вы хотите что-нибудь сказать в данный момент? Старик приподнялся со своего кресла. -- Я лучше уступлю право голоса мисс Эй-Си, -- объявил он. По аудитории пробежал довольный смешок, и Тамбу понял, что его обошли. -- Очень хорошо, -- произнес он вежливо, пытаясь сохранить достоинство. -- Эй-Си? Если не ошибаюсь, у вас имелись какие-то замечания? -- У меня есть одно замечание и один вопрос. Первое заключается в том, что нас всех водили за нос! Водили занос, дурачили и в конце концов загнали в угол! Более того, сделал это не кто иной, как наш собственный обожаемый председатель! Она обвиняющим жестом указала пальцем на экран, и взоры всех присутствующих обратились в ее сторону. -- Не в обиду вам будет сказано, босс, -- продолжала она громко, -- но я присутствовала на многих подобных собраниях и хорошо знаю ваш стиль. Если это свободная дискуссия, то тогда я -- Микки-Маус. Вы действуете на этом собрании по принципу "разделяй и властвуй", в чем сами признались собравшимся. Осуществляя контроль за тем, кому предоставить слово и в каком порядке, вы сами выбираете, какие аргументы хотите услышать и когда. Затем, запретив всем остальным вмешиваться в ход прений, вы используете свое положение председателя, чтобы своими вопросами или замечаниями перебивать ораторов так часто, как вам заблагорассудится. Вы одновременно и принимаете наши доводы, и не оставляете от них камня на камне. Это далеко от ваших обычных методов руководства, но именно так вы сейчас поступаете. Она остановилась, чтобы перевести дух. -- Продолжайте, -- подбодрил ее Тамбу, которого невольно позабавила точность наблюдений Эй-Си. -- Ну так вот, я сидела здесь, пытаясь понять, зачем вы все это делаете, и пришла к единственно возможному выводу: вы уже приняли определенное решение по поводу Оборонительного Альянса. Более того, вы не думаете, что ваше решение будет пользоваться особой популярностью среди капитанов, и потому, вместо того чтобы просто взять слово и откровенно в этом признаться, вы затеяли с нами игру в кошки-мышки. Я полагаю, что таким образом вы надеетесь по ходу прений навязать собранию вашу точку зрения, но так, чтобы нам при этом казалось, будто инициатива решения исходила от нас. Она сделала паузу, облизнула губы и продолжила, слегка опустив плечи: -- Я не знаю. Возможно, все мои заключения ошибочны, однако я не вижу другого объяснения происходящему. Если я не права, то прошу прощения. Эй-Си гордо вскинула голову, ее глаза словно впились в него с экрана: -- Но если я права, то думаю, что выражу общее мнение, спросив, не могли бы вы отбросить всю эту чушь и прямо сказать нам, что у вас на уме? Вы бы избавили всех от пустой траты времени и лишнего волнения, проявив элементарную честность по отношению к нам. Вероятно, нам это придется не по вкусу, но вам незачем обращаться с нами, словно с малыми детьми. Она снова села на свое место, а Тамбу поморщился, заметив, как все собравшиеся устремили взгляды на экран, ожидая его ответа. -- Благодарю вас, Эй-Си, -- произнес он медленно. -- И я говорю это вполне искренне. Мне остается только признать, что вы были совершенно правы. Капитаны беспокойно зашевелились в креслах и принялись перешептываться друг с другом, Тамбу тем временем продолжал: -- Прежде чем поделиться с вами своими мыслями, я считаю своим долгом внести ясность по двум пунктам. Во-первых, хотя я и манипулировал ходом прений, но я никого не ограничивал. Если бы кто-либо из вас задал с места вопрос, который не был учтен мной при предварительном анализе сложившейся ситуации, я уделил бы ему самое пристальное внимание. Во-вторых, зная, что мое решение вряд ли будет воспринято положительно присутствующими здесь капитанами и, следовательно, потребует детальных объяснений с моей стороны, я постарался объединить их в рамках дискуссии, а не просто диктовать вам свою волю. Теперь я могу лишь от всего сердца извиниться перед капитанами. Независимо от моих намерений, мои методы были не самыми достойными и находились в явном противоречии с моими собственными принципами, да и самим духом наших собраний. Прошу прощения. Больше такого не повторится. Он сделал короткую паузу. В помещении стояла полная тишина, капитаны замерли в ожидании. -- Что касается моей точки зрения на Оборонительный Альянс, то этот предмет был рассмотрен и изучен мной весьма тщательным образом. Как и все подобные проблемы, она включает в себя логическую и эмоциональную стороны, и, к сожалению, мое окончательное решение также продиктовано как логикой, так и эмоциями. Что касается логической стороны дела, то я попытался разложить ее на несколько простых составляющих. Мы всегда считали себя силой, призванной поддерживать порядок. Хотя мы бываем вынуждены сражаться, чтобы защитить наши корабли или наши экипажи, мирным гражданам с нашей стороны нечего опасаться. Все обвинения или критические замечания в наш адрес мы должны относить на счет недопонимания, недостатка информации или прямой лжи. Оборонительный Альянс также выступает в качестве силы по поддержанию правопорядка. Хотя, судя по всему, мы являемся для них главными противниками, я уверен, что они, не колеблясь, атаковали бы любой пиратский корабль, если случайно наткнулись бы на него. Короче, они несут ту же службу, что и мы, -- разве что с гораздо меньшим успехом. Я уже не буду говорить здесь о сражениях, так как не сомневаюсь, что наши корабли и наши воины вполне способны победить их в единоборстве. Я имею в виду повседневную рутину, где вся романтика улетучивается. Они излишне оптимистичны и самонадеянны, если рассчитывают взять над нами верх в деле, которым мы занимаемся вот уже в течение десяти лет. Не думаю, что это им удастся. Он сделал паузу, чтобы особо подчеркнуть последние слова, и окинул пристальным взглядом с