м полковник Кара, но я из его слов понял, что мы должны быть благодарны Хуберу. Да что я вас убеждаю! Хубер приговорен Брауном и его людьми к смерти, а руки у фирмы "Ганза" длинные. Я, например, и теперь Хуберу не позавидую. Если они очень захотят, они отыщут его и за границей, где угодно. Кстати, товарищи из аппарата Кары навели справки и установили, что сын Хубера действительно проживает в Гаване. Он в свое время попросил у кубинского правительства политическое убежище. Вполне понятно, что Хубер желает поехать туда. А Тибор Сюч и Беата Кюрти! Ведь не вы, папаша, вывели их на чистую воду, а все тот же Хубер разоблачил их. А он мог этого и не делать. Признайтесь, ведь вы поверили Тибору? Поверили в его детскую сказочку про фирму "Артекс"? - Поверил, - ответил Шалго. - Потому что они это очень ловко придумали. Однако кое-что ты тоже забыл, Миклош. - А именно? - Ты забыл о предпосылках. О том душевном состоянии, в котором оказался Хубер. С самого начала он знал, что я не верю ему. Он заметил, что за ним установлено наблюдение, а найдя микрофон, понял, что все его разговоры мы прослушиваем. Он все это время жил настороже. И в такой ситуации он просто не мог признаться, что заодно с Тибором и Беатой, будучи убежденным, что имеет дело с провокатором. Нет, в его положении ничего иного и не оставалось, как поступить именно так, как он и поступил... - В данном случае не столько важно то, что думал Шалго о Тиборе, - вмешался в разговор Фельмери, - важно то, как он создал эту ситуацию. Он же мог и в первый день послать Сюча к Хуберу, но этим он только испортил бы все дело. - Я вижу, и вы, Фельмери, считаете Хубера двурушником? - Не знаю, - медленно проговорил лейтенант. - Во всяком случае, Шалго прав в том, что действия Хубера можно объяснить и по-иному. - Чепуха! Разумеется, любые факты можно объяснить с разных точек зрения. Но зачем? Ведь и полковник Кара признал, что Хубер оказал нам неоценимую услугу... Позднее, когда майор Балинт и Фельмери подъезжали к Веспрему, лейтенант, продолжая начатый разговор, сказал: - ...Шалго подозревает Хубера в чем-то, но в чем именно, никому не говорит. Несколько дней назад мы вместе с ним на лодке проделали путь, по которому Меннель направлялся к месту встречи с неизвестным. Когда мы пристали к берегу, старик вдруг принялся осматривать лодку и что-то нашел в ней, какой-то очень маленький предмет. Мне он так и не показал, что это было. Я еще спросил его, зачем он скрытничает. А он ответил, что ничего не скрывает, просто не хочет как-то повлиять на мой собственный ход мыслей, на мои выводы. Но то, что он не верит Хуберу, - это факт. Что ж, его право, и ничего от этого не изменится. Ведь Хубер скоро получит документы на выезд из страны и... до свидания! А у нас еще задача: найти убийцу! - Все может быть, - коротко отозвался майор Балинт, которому не очень понравилось, что лейтенант Фельмери слишком уж уверовал в проницательность Шалго. В соответствии с указаниями полковника Кары Балинт распорядился отправить Тибора и Беату в Будапешт. Перед отправкой он еще раз допросил их. Тибор был, как и прежде, неразговорчив. Он подтвердил, что был завербован для шпионской работы Беатой. Что же касается того, когда и как он подготовил микропленки или от кого получил их, он заявил, что этого не скажет, даже если его повесят. И добавил, что жизнь потеряла для него интерес и он за нее не цепляется. Он не отрицал, что влюблен в Беату, но поскольку вместе им жить все равно не суждено - вряд ли она отделается меньше чем десятью - пятнадцатью годами, - то лучше уж вообще не жить... На Тибора надели наручники и увели к машине. Майор Балинт велел привести Беату. Та сразу же попросила сигарету и с жадностью начала курить. Взгляд у нее был испуганный, движения неуверенные. - Меня повезут куда-то? - спросила она. - В Будапешт. Вся ваша группа провалилась, гражданка Кюрти, - сказал майор. - Теперь ваша судьба будет зависеть от того, как вы себя будете вести. - Сколько лет мне могут дать? - Это определит суд. Вынося приговор, суд обычно все взвешивает и все принимает во внимание. Если обвиняемый своими показаниями помогал следствию, это засчитывается в его пользу как смягчающее вину обстоятельство. В таком случае можно отделаться всего несколькими годами. А для женщины это много значит. Скажите, кто, по-вашему, убил Меннеля? Беата чувствовала, что наступает самый тяжелый, самый трагический час в ее жизни. До этого она жила легко и бездумно, лгала Меннелю, лгала Гезе, своим родителям - всем, даже самой себе. Она повернулась к Балинту: - Если я во всем честно признаюсь, это зачтется в мою пользу? - Разумеется. - Хорошо. Я расскажу все, что знаю. Спрашивайте! - Кто убил Виктора Меннеля? - У меня нет доказательств, но я убеждена, что его убил мой жених, Геза Салаи. - И вы могли бы повторить это при нем? - Пожалуйста, сделайте нам очную ставку, я скажу. Когда он отнял у меня письмо Виктора Меннеля и избил меня, он так и заявил, что убьет Меннеля, если я не порву с ним. Геза силен, как буйвол, и страшно ревнив. Майор Балинт распорядился, чтобы привели Гезу Салаи. Вечером, около восьми, когда Шалго, вконец измученный после трех беспокойных дней, ушедших на поиски виллы в Фюреде, уже собирался лечь спать, неожиданно зазвонил "прямой" телефон полковника Кары. - Эмед-шестнадцать, - сняв трубку, ответил Шалго. На другом конце провода хрипловатый мужской голос по-французски спросил: - Полковник Кара? - Нет, полковник в Будапеште и вернется только завтра, а может, даже и послезавтра. - Как же быть? Мне нужно было бы срочно переговорить с ним. Шалго поманил Лизу и показал ей на другой аппарат. Лиза, быстро сняв трубку, начала о чем-то шепотом договариваться с телефонисткой местной станции. Между тем сам Шалго продолжал разговор с неизвестным обладателем хрипловатого баритона, посоветовав ему связаться по междугородному телефону с министерством внутренних дел в Будапеште. - Если, конечно, полковник еще не уехал домой, - добавил он и спросил: - Вы откуда сейчас звоните? - Из Кестхея. - Тогда вот вам мой совет: обратитесь в отделение милиции, у них есть прямая телефонная связь с министерством. - Боюсь, что будет слишком поздно, - усомнился баритон. - Нужно немедленно принять меры! Скажите, а полковник, уезжая, не оставил заместителя? - Оставил. Я его заместитель. Меня зовут Оскар Шалго. - Тогда нам с вами нужно немедленно встретиться. Мое имя Пьер Монтье. Я французский гражданин, турист. Проживаю в Эмеде, в отеле "Русалка" с пятнадцатого июля. В Кестхей поехал на несколько дней. - Понятно, - сказал Шалго. - Чем могу служить? - Я могу встретиться с вами? - Когда и где? - В Шиофоке, в баре отеля "Европа". На моих часах сейчас минут пять девятого. Если я сейчас же выеду, в десять я уже буду в Шиофоке. В десять подойдет? - Хорошо. Но как я вас узнаю? - Очень просто. Скажете официанту, что ищете меня. - Пожалуйста, повторите ваше имя. - Пьер Монтье. - Понял. Хорошо. О чем примерно пойдет речь? - Я покажу вам убийцу Виктора Меннеля. Некоего господина Эриха Фокса. - Эриха Фокса? Вы шутите, мсье. Фокс выехал за пределы Венгрии еще двадцатого июля. - Двадцатого выехал, а вчера возвратился. И утром снова уедет, если вы не арестуете его сегодня же ночью. Пьер Монтье положил трубку. Итак, в десять в Шиофоке. Шалго повернулся к Лизе, тщетно пытавшейся через центральную соединиться с каким-то абонентом. Однако нужный номер был все время занят. - Не надо, звездочка моя, - остановил жену Шалго. - Лучше попроси девушку соединить меня с отелем. В отеле "Русалка" ответила дежурный администратор Аги Добран, хорошая знакомая Оскара Шалго. - Скажите, Аги, проживает ли у вас некий Пьер Монтье, француз? - Да. Уже недели полторы. Но вчера он уехал на несколько дней в Кестхей. Журналист, умница. И такой красавчик. - Вроде меня, - кисло пошутил старый детектив. - Я, правда, подумала сейчас о Жане Габене, - призналась Аги из отеля "Русалка". - А что, сейчас в моде иностранцы? Вот, например, майор Балинт тоже почему-то недавно очень интересовался каким-то Эрихом Фоксом. - Майор Балинт? - Да. - А вам что-нибудь об этом Фоксе известно? - А как же! Вчера он возвратился из Мюнхена, заплатил по счету, сел в машину и снова куда-то укатил. Кажется, в Шиофок. А я с самого обеда разыскиваю майора Балинта и нигде не могу его найти. Если вы случайно увидите его, передайте, пожалуйста, что Фокс вернулся. - Обязательно передам. Спасибо. Доброй вам ночи. - Чем дальше, тем веселее! - кладя трубку, сказал Шалго жене. - Если Кара не позвонит, придется мне самому ехать в Шиофок. Лиза вышла из комнаты, но, когда минуту спустя она возвратилась, Оскар с кем-то беседовал по телефону: - Спасибо, Пети. Доложи поскорее полковнику. Конечно, подожду. Да, в Шиофоке, в ресторане. Он положил трубку и весело взглянул на жену. - Ну что ж, милая, Оскар Шалго выезжает в свет. Давай мне самые элегантные носки. 14 Казмер сидел у камина и читал свежий номер журнала, когда в дверь постучали и вежливый голос Хубера спросил: - Можно? Я не помешаю вам, господин инженер? - Нет, отчего же? Входите, садитесь. Хубер сел в кресло, затем, кинув быстрый взгляд на журнал в руках хозяина, спросил: - Художественной литературой интересуетесь? - Да, когда время есть, читаю с удовольствием. Больше всего меня занимает вопрос, как меняются язык и содержание художественных произведений в ходе технической революции. - И что же? Меняются? - В известном смысле - да. Пока, увы, это влияние одностороннее. Писатели дружно пытаются доказать, что техника порождает отчужденность человека, убивает в нем гуманное отношение к жизни, к ее проявлениям. Между тем речь идет о более сложных влияниях совсем иного рода. Могу я вам что-нибудь предложить? - Нет, господин инженер, спасибо. Ужин был отличным. А пить я не буду, так как мне скоро ехать. - Все в порядке? - спросил Казмер, закуривая сигарету. - О да. Должен сказать, что полковник Кара истинный джентльмен. Все свои обещания он честно выполнил. - Может, мне показалось, но я видел, как этот его лейтенантик, Фельмери, или как там его, ставил на вашу машину дипломатический номер. - Нет, вам не показалось, господин инженер, - с улыбкой подтвердил Хубер. - Просто я поступил на дипломатическую службу. Как и вы. - Я не поступал. И еду я за границу не с дипломатическим паспортом. - Про себя же Казмер подумал: "Если я вообще поеду куда-то после всего, что рассказала Илонка". - Извините, господин Хубер, но мне нужно срочно поговорить с Оскаром Шалго. Я надеюсь, вернувшись, еще застать вас здесь. - Ваш дядя только что сказал мне, что господин Шалго куда-то уехал с лейтенантом Фельмери, - заметил гость. - Кажется, в Шиофок. - На всякий случай я все же загляну к нему. Может, он уже вернулся. Извините, но у меня действительно очень важное к нему дело. На вилле Шалго Казмер застал только Лизу с Илонкой. Не заметить, что у девушки заплаканные глаза, было бы трудно. - Что с тобой? - спросил Казмер Илонку, но та вместо ответа снова заплакала. Казмер вопросительно посмотрел на Лизу, которая, казалось, была совершенно поглощена своим вязанием. - Что с ней? Или вы поссорились? - Кто? Я с Илонкой? Придумаете тоже! Казмер подошел к девушке и, взяв за плечи, повернул ее к себе: - Ну, ты чего расплакалась? - С ума сошла наша девочка, вот что, - сказала наконец Лиза. - Ничего не понимаю! - воскликнул Казмер. - Низкий человек этот ваш полковник Кара! - сквозь слезы проговорила Илонка. - Воспользовался моей доверчивостью. А я, дура, разоткровенничалась с ним. Рассказала все как есть. И что ночью девятнадцатого была с Меннелем. И что ты утром ждал меня. - Да ты спятила! - воскликнул Казмер. - Возможно. А ты знаешь, почему я это ему рассказала? Знаешь? Потому что за тебя боялась. Я хотела доказать, что... - Что ты хотела доказать? - негодовал Казмер. - Что ты дура? Это тебе вполне удалось. А еще поклялась, что будешь нема как могила. Где дядя Оскар? - Уехал, - сказала Лиза. - Когда он вернется? - Понятия не имею. - Лиза положила на колени вязанье. - Вот что я скажу тебе, Казмер: ты грубый и невоспитанный! Илонка никак не заслужила, чтобы ты с ней разговаривал таким тоном. Она любит тебя! А ты злоупотребляешь этим. К тому же ты самый настоящий трус. Нет, ты не любишь Илонку. Потому что если бы ты любил ее, то давно сказал бы об этом своей матери. - Теперь еще вы будете меня поучать, тетя Лиза? Так вот, оставьте-ка меня в покое! У меня и без вас голова идет кругом. Я люблю Илонку, но вам до этого нет ровно никакого дела. А ты перестань реветь. - Казмер обнял девушку. - Ну, кому я говорю? Люблю я тебя, слышишь? Люблю! И ты это отлично знаешь сама. И я сегодня же скажу об этом маме. Ты не сердись, а лучше прости, если можешь! Я действительно грубиян и эгоист. - Он наклонился и поцеловал ей руку. - Я виноват. Очень виноват. Идем, я провожу тебя домой. - Я побуду еще немного здесь, - всхлипывая, сказала Илонка. - Как хочешь. - Казмер повернулся к Лизе. - Передайте, пожалуйста, дяде Оскару, что мне очень нужно поговорить с ним. Дома он застал Хубера сидящим в одиночестве в гостиной с газетой в руках. - Ну что? Виделись с господином Шалго? - Нет. - А вас только что разыскивала матушка. Я взял на себя смелость сказать ей, что вы ушли к Шалго. Но мне показалось, что это ей не понравилось. Она очень любит вас, ваша матушка, - добавил он. - Я тоже люблю ее, - сказал Казмер, - и готов отдать за нее все на свете. - Вот об этом я как раз и не советовал бы вам сейчас говорить слишком громко. Чего доброго, еще наживете неприятности. - Что вы имеете в виду? - удивленно спросил Казмер, посмотрев на Хубера. - Полковник Кара подозревает вас в убийстве. Он сам мне говорил об этом. Казмер пожал плечами: - Работник госбезопасности. Подозревать - его обязанность. Он просто еще не знает о новых материалах следствия, полученных майором Балинтом. Вы уже сами слышали, что сказал вчера майор об Эрихе Фоксе! А что я могу поделать, если моя физиономия не нравится полковнику и он по-прежнему подозревает меня? Меннель завладел драгоценностями. Фокс шел за Меннелем по следам и, выбрав подходящий момент, прикончил его. Фокс - торговец произведениями искусства. Все это хорошо известно майору Балинту. У него есть веские доказательства. Например, отпечатки пальцев неизвестного на машине и след ботинка, обнаруженный в гараже. Но полковнику Каре это все нипочем. Знаете, какой приказ он отдал своему лейтенанту? Если у Казмера Табори нет алиби, задержать его и отправить в Будапешт! Вот так-то, господин Хубер! А знаете, что я на это ему скажу? Нет, товарищ полковник, вы сначала попробуйте доказать, что это именно я убил Меннеля. Хубер, невозмутимо покуривая, внимательно слушал полные горечи слова Табори-младшего. - А если полковник Кара докажет это? - спросил он. Казмер удивленно вздернул вверх брови. - Что? - Что Меннеля убили вы. - Вы шутите? - Нет. Просто я думаю вслух. - Не очень логично: убил Меннеля, забрал драгоценности... - Полковник Кара считает, что Виктора убили не с целью ограбления. Думаю, что Шалго убедил его в этом. Потому он и не приемлет версии майора Балинта, какой бы логичной она ни казалась. Это я знаю от самого господина Шалго. Казмер недоверчиво смотрел на непроницаемое лицо Хубера. - Кара прав, - продолжал тот. - Кстати, мы оба - и он и я - знаем, что драгоценности в руки убийцы не попали. Казмер уже с подозрением взглянул на Хубера. Ему вдруг стало жарко, на лбу выступил пот. - Значит, полковнику уже известен и убийца? - спросил Казмер. - Кара пока еще только догадывается, а я... я знаю совершенно точно. - От кого? - От самого Виктора Меннеля. Казмер насмешливо скривил рот. - А-а! Тогда другое дело, - с иронией протянул он. - Тогда понятно. Наведались к нему в морг и мило побеседовали. - Я говорил с ним об этом еще до его смерти, - медленно сказал Хубер, не обращая внимания на иронический тон Казмера. - Да, господин инженер, за полчаса до смерти. Вы знаете, что в машине Меннеля есть рация? - Знаю. - Казмер с интересом разглядывал этого невозмутимо спокойного человека. - И о чем же вы с ним говорили? - Меннель передал мне по рации, что готовится к встрече с одним человеком и что боится этой встречи. Я записал наш разговор с Меннелем на пленку. Но пленку эту я своему шефу не передал. Привез ее сюда. - Понятно, - кивнул Казмер и закурил. - Вы знаете, что люди полковника Кары ищут преступника? Почему же вы не передадите им вашу запись? - Потому что не желаю неприятностей вашей матери, - объяснил Хубер. От него не ускользнуло, как переменился в лице Казмер. - Моей матери? - переспросил Казмер. - Вы с ума сошли?! - Нет, господин инженер. Я в своем уме и знаю, что говорю. Меннель был шпионом. Я выдал венгерским органам двенадцать его агентов, но о тринадцатом умолчал. Казмер покачнулся, как от неожиданного удара: - Вы хотите сказать, что... - Именно это, господин инженер, - подтвердил Хубер. - Тринадцатый агент Виктора Меннеля - ваша мать, госпожа Бланка Табори. - Вы соображаете, что говорите, - с угрозой в голосе произнес Казмер. - Факты, только факты, господин инженер. - Это неправда! - воскликнул Казмер. - И не может быть правдой. - Правда. Я могу доказать. - Хубера охватило волнение, но он тут же сумел совладать с ним. - Скажите, господин инженер, а что, собственно говоря, вы знаете о своей матери? - Все. Мама всегда была со мной откровенна. - Господин инженер, - остановил его Хубер, - я хотел бы в таком случае, чтобы вы меня выслушали. Это в ваших интересах. Но прошу вас, как это ни трудно, держать себя в руках и отнестись ко всему, что вы сейчас услышите, объективно. Вам известно, что госпожа Бланка и господин Матэ Табори очень любят друг друга. Так их воспитали родители. Они готовы пойти на любую жертву один ради другого. Это-то и стало причиной многих событий. - Я все знаю и без вас, - раздраженно прервал Хубера Казмер. - Матэ Табори - человек левых взгля... - И это мне известно. Говорите, пожалуйста, по существу. - Я понимаю вашу нервозность, господин инженер, но прошу вас дослушать меня до конца, даже если я буду говорить о вещах, на первый взгляд вам знакомых. Бланка Табори политикой не занимается. Характер у нее не очень уравновешенный, не то что у ее брата. В сороковом году она познакомилась с капитаном венгерского генштаба Кароем Моноштори-Мюллером. Знакомство их переросло в любовь. Бланка написала об этом брату в Данию и вскоре получила ответ. Матэ Табори успел собрать через своих будапештских друзей сведения о Моноштори. Оказалось, что это омерзительнейший тип: ни во что не верящий циник, фашист из той категории военных наемников, которые готовы служить любому, кто хорошо платит. Однако госпожа Бланка не согласилась с таким мнением о своем избраннике. Тогда Матэ Табори поставил вопрос ребром: либо он, либо Моноштори. Уступая брату, Бланка для виду порвала с Моноштори, но тайком они продолжали встречаться. Тем временем в Дании нацисты арестовали Матэ Табори и его жену. Супруги Табори попали в концлагерь. Теперь уже начальство Моноштори-Мюллера потребовало, чтобы он порвал с Бланкой. Но капитан тоже любил девушку и хотел жениться на ней. Однако и он не получил на это разрешения. Более того, командование отправило его на фронт. Моноштори был в ярости. Он вымещал свою злобу на местных жителях оккупированных стран. С Бланкой он вел тайную переписку. Ей импонировала его преданность. Но она не знала о его злодеяниях, зверствах на фронте и в прифронтовой полосе. Затем началось отступление фашистов. Во время боев в Задунайском крае Моноштори в ссоре убил немецкого генерала. - За что? - перебил Хубера Казмер. - В одном венгерском селе по приказу этого генерала нацисты расстреляли каждого десятого жителя, подожгли и взорвали близлежащий замок, убили сестру и зятя Моноштори. Майор явился к генералу и потребовал от него ответа за содеянное. Вспыхнула ссора. Немцы попытались арестовать майора. Майор пристрелил генерала и скрылся. Он прятался на вилле у Бланки Табори. Положение было трагическим. Моноштори разыскивали и русские и немцы. И все же ему удалось избежать ареста. Война окончилась. Из концлагеря возвратились Матэ Табори и его жена. Они и не подозревали, что Бланка прятала у себя дома разыскиваемого властями военного преступника Моноштори. Между тем в руках у Бланки случайно оказались документы одного убитого немецкого офицера. Вначале она хотела переслать их родственникам погибшего, но затем, передумав, отдала их Моноштори. Присвоив эти документы, Моноштори уехал из Венгрии и некоторое время жил в американской зоне в Германии. Он занимался контрабандой и неплохо зарабатывал на этом. Но в сорок восьмом году его арестовали, опознали, и тут открылось все его прошлое. Моноштори во всем откровенно сознался. Я присутствовал на допросах и знаю все это из первых уст. Геленовцы завербовали его для работы в разведке, пригрозив, что в случае отказа его выдадут советским властям. Казмер с изумлением слушал этот странный рассказ. А ведь мать никогда не говорила с ним о своем прошлом. Впрочем, Хубер мог и наврать. Хотя рассказ его выглядит вполне правдоподобным. Хубер, по-видимому, хотел что-то еще добавить к своему рассказу, но в это время в гостиную вошли Бланка и Матэ Табори, и он умолк. А Казмер сидел, потупившись. - Господин Хубер, когда вы отбываете? - спросил профессор. - Скоро. Я уже все упаковал. Остались еще кое-какие дела. Бланка посмотрела на Казмера и увидела по его лицу, что то, чего она больше всего боялась, уже свершилось. Профессор достал из серванта рюмки. - Вы позволите, господин Хубер? - спросил он. - За рулем я обычно не пью. Но в виде исключения. За ваше здоровье. Табори наполнил рюмки. Казмера, досадовавшего, что ему помешали закончить разговор с Хубером, все больше охватывала тревога за мать, за себя. Что же делать? Что вообще можно в таких случаях делать? Бежать очертя голову? Куда? Нет, уж лучше встретить беду лицом к лицу. - Дядя Матэ, - вдруг решившись, сказал он, - можно нам остаться на несколько минут одним? - Кому "нам"? - не понял профессор. - Ему и мне, - пояснила Бланка. - Но это излишне, сынок. Можешь говорить при дяде. Он все знает. - Значит, это правда? Доктор Хубер сказал правду? - закричал Казмер, впиваясь глазами в спокойное, подчеркнуто бесстрастное лицо матери. Бланка одним глотком выпила коньяк и поставила рюмку на стол. - Правда. Вот телефон. Набери номер майора Балинта и заяви, что тринадцатый агент Меннеля - твоя мать. - Ты же знаешь, что я никуда не стану ни звонить, ни заявлять! - срывающимся голосом крикнул Казмер. - Но ты, дядя! Как ты мог допустить, чтобы мама угодила в такую вонючую яму? Профессор Табори гневно сверкнул глазами: - Ты, ты собираешься меня учить? Просто тогда я ни о чем таком не знал. Всего несколько дней назад твоя мать призналась мне, что попала в западню. Ее шантажировали... - Чем они могли ее шантажировать? - Чем? - горестно усмехнувшись, повторила Бланка. - Тем, что я любила. Каждый любит по-своему. Я вот так, всем сердцем. Потому и не вышла больше ни за кого замуж. - Как же ты могла любить преступника, фашиста? - возмутился Казмер. - Ты даже не подумала о том, что брата твоего в это самое время гноили в концлагере. - В то время я ничего не знала о преступлениях Кароя. Можешь мне поверить... Лишь в пятьдесят четвертом году я получила от него первую весточку. Он писал, что, если я не помогу ему, его выдадут венгерским властям. От сильного нервного потрясения я даже заболела. Ты ведь помнишь, Казмер, я пролежала тогда больше месяца в постели. И в конце концов решила помочь ему. Ну а дальше все покатилось, будто лавина с горы. Не остановить! - Дорогой господин инженер, - перебив ее, сказал Казмеру Хубер. - Не спешите осуждать свою мать. Уверяю вас, шантажировать или, проще говоря, запугать можно любого человека, даже самого сильного. Меня, вашего дядю и даже вас. Потому что у любого человека есть свои слабости. - О нет, господин Хубер, - убежденно возразил Казмер. - Меня никто не запугает. - Вы знаете, с каким заданием прибыл сюда Меннель? - Да, мне говорил Шалго. - То, о чем знают Кара и его люди, было только частью этого задания. А главное, для чего Меннель сюда приехал, - было завербовать вас, господин инженер. Да, да, вас! Завербовать для шпионской службы "Ганзы". Вы ведь собираетесь на четыре года в Москву. А господину Брауну как раз нужен надежный резидент в Москве. Вот он и остановился на вашей кандидатуре, поскольку ваша мать уже давно состоит у нас на службе. - Значит, Меннелю здорово повезло, что кто-то догадался его убить до того, как это сделал я, - сказал Казмер. - Смерть Меннеля не остановила бы Брауна. Меннель - всего лишь маленькое колесико в механизме "Ганзы". Вместо него приехал бы новый. Всех ведь не перебьете. - Не перебьем? Уж не хотите ли вы этим сказать, что Меннеля убили мы? - Если позволите, я коснусь этого вопроса позднее, - уклонился от ответа Хубер и, беря инициативу разговора в свои руки, заметил: - Не будем уходить от темы. Предположим теперь, что прибыл новый представитель Брауна, господин "икс", и говорит вам: "Инженер Табори, если вы не согласитесь сотрудничать с нами, мы донесем властям и на вашу мать и на дядю. Вот и решайте: согласны вы, чтобы ваша родная мать и дядя закончили свои дни в тюрьме?" - Но это же подлость! - С вашей точки зрения - конечно. С точки же зрения Брауна - простая реальность. Не говоря уже о том, что он может еще и вас самого обвинить перед властями в убийстве Меннеля. - Я не убивал его! - возмутился Казмер. - Нет, вы убили его! Есть улики. Вот, послушайте. - С этими словами Хубер достал из кармана миниатюрный магнитофон и включил его: "Говорит Виктор. Все в порядке. Только что условились с Сильвией. - Сильвия - псевдоним госпожи Табори. - Через полчаса едем кататься на лодке с Казмером. Рассчитываю на успех. Парень заносчив, но понятлив. Немного боюсь этого разговора, потому что он очень вспыльчив: сначала бьет, потом думает. Вчера вечером мы с ним уже сцепились. Но считаю, что перед фактами он капитулирует. Если же не согласится, один из нас пойдет ко дну". - Ложь, - прошептала Бланка, - наглая ложь. - Возможно, - бесстрастно согласился Хубер. - Но лента магнитофона не знает этого. Вероятно, Виктор лгал, боясь доложить, что не выполнил задания. Но кто это теперь докажет? Магнитофон этого делать не станет. Полковник Кара и без того серьезно подозревает Казмера. И эта пленка только усилит его подозрения. Вы же сможете доказать невиновность Казмера, только назвав настоящего убийцу. Но вы ведь не знаете, кто он. - Геза Салаи, - отрешенно вымолвила Бланка. - Салаи? Откуда ты это взяла? - почти в один голос удивленно воскликнули Казмер и профессор Табори. - Я расскажу все по порядку. Приехал Меннель. Когда я впервые его увидела, меня охватил страх. Или дурное предчувствие. Я знала, что кто-то должен был приехать. Ведь это я сняла копию с проекта конкурсной заявки и прейскуранта и переправила ее в Гамбург. Вообще Меннель вел себя весьма учтиво, мило улыбался. Постепенно я успокоилась, решив, что он приехал просто собрать какую-то информацию. Но вечером Меннель сказал, что хотел бы поговорить со мной. Ночью он постучал ко мне в дверь. "Прошу прощения, - сказал он, - но сейчас самый благоприятный момент. Профессор уже спит, ваш сын уехал". Я ответила, что материал для него приготовила. - Спасибо. Но я не только за этим пришел, - сказал он. - Тогда за чем же? - спросила я. - Я привез вам привет от Кароя Моноштори. Я промолчала. Мне было противно слышать одно это имя. - Он приветствует вас, мадам, и слегка журит. - Вот как? - не стерпев, вспылила я. - Вы должны были сообщить, что... - Молодой человек, вы, кажется, собираетесь прочесть мне мораль? Что я должна, я знаю лучше вас. - Извините. Но может быть, вы просто забыли. - Что я забыла? - Сообщить нам имена людей, которых на длительное время командируют в Москву. Хотя отлично знаете, какой это важный для нас вопрос - организация резидентуры в Москве. - Знаю, - сказала я, - но из моих знакомых пока никого в такую командировку не посылают. Поэтому я и не сообщила. - У нашего шефа есть сведения, что в Москву на целых четыре года в ближайшее время выезжает некий Казмер Табори. Мне стало дурно. - Нет, - в полном отчаянии, но решительно сказала я. - Нет! Я не позволю. Казмера вы оставьте в покое. Поняли? Со мной вы можете делать, что вам вздумается, но Казмера не троньте. Его я буду защищать даже ценой собственной жизни. - Мадам, - возразил Меннель. - Я ведь сюда приехал не для дискуссий. Мне отдали приказ, и я его выполню. Вы отлично знаете, какими средствами мы располагаем, чтобы заставлять людей работать. - Только меня. Но не его. - Повторяю: я не собираюсь дискутировать на эту тему. Передаю вам задания, которые и вам и мне нужно выполнить. Первое - это Казмер. И второе - Карой сообщает, что во время войны в Балатонфюреде на вилле Месароша он спрятал большие ценности. Вам их нужно оттуда забрать, а мне - вывезти за границу. Вы знаете и эту виллу и ее хозяина, адвоката Месароша. - Хорошо, - согласилась я. - В этом я готова вам помочь. Но вам известно, что в пятьдесят пятом году вилла была конфискована и основательно перестроена? - Известно. Карой по памяти нарисовал план дома и пометил на нем место, где спрятал клад. Меннель достал из кармана план виллы и показал мне. Я сказала ему, что с помощью такой подробной схемы нам, возможно, и удастся найти сокровища. Меннель вроде бы смягчился. "Может быть, все образуется, раз я пообещала ему помочь, и он отстанет от Казмера?" - мелькнула у меня надежда. - И еще один вопрос мы с вами должны обсудить, мадам, - снова заговорил Меннель. - Шефы решили отвести вас от активной работы, как у нас говорят, "законсервировать". Все ваши связи мы передадим Гезе Салаи. Вы его знаете? - Нет, не знаю, - сказала я, - даже имени такого не слышала. - В настоящее время он в Балатонфюреде. Я вызвал его сюда открыткой за подписью "Сильвия". Разумеется, шифрованным текстом. Салаи появится у вас девятнадцатого. - Он достал записную книжку и показал мне запись. - Запомните этот текст. Он будет вашим паролем. Я внимательно прочитала этот странный текст, но истинный смысл его был такой: "Жду в Эмеде". Я спросила Меннеля, как Салаи поймет, где именно его будут ждать и кто? Меннель ответил: - Он все знает. - И добавил: - Салаи отличный разведчик. У него только один недостаток - он болезненно ревнив. - Наверное, у него есть на то причины? - заметила я. - Чепуха! - заносчиво воскликнул этот самовлюбленный мальчишка. - Мы живем в атомном веке. И рассказал о своей поездке в Париж, о том, как познакомился там с Беатой Кюрти и сделал ее своей любовницей, предварительно завербовав для работы на "Ганзу". А Беата, вернувшись в Венгрию, в свою очередь, завербовала Гезу Салаи. Меннель встречался с Салаи в прошлом году в Ливорно, и тогда-то у Салаи возникли подозрения насчет Меннеля и Беаты. Меннель, как мог, пытался разубедить Салаи, доказать, что между ним и Беатой ничего не было... Я слушала хвастливую болтовню Меннеля о его любовных похождениях, а в голове у меня зарождался, правда, не очень ясно, план, как избавиться от этого наглеца. Строился мой план на том, что Салаи болезненно ревнив. Шли дни, я старалась избегать встреч с Меннелем и думала только об одном: как спасти от гибели Казмера. В один из вечеров я в совершенном отчаянии пришла к Матэ и призналась ему, что уже несколько лет нахожусь на службе шпионской фирмы "Ганза". Я рассказала и о задании, с которым сюда прибыл Меннель. Но быть до конца откровенной я не решилась, видя, как тяжело перенес Матэ мое признание. Я даже пожалела, что вообще пришла и рассказала ему об этом. Матэ пообещал мне тогда, что попытается найти выход. В субботу после полудня в Эмед приехал Геза Салаи. Мы познакомились, поговорили. Он был чем-то обеспокоен. - Нет, не хочу я быть никаким руководителем никакой группы, - наотрез отказался он. - Где Меннель? Я сам поговорю с этим проходимцем. - С ним вы не поговорите, - сказала я ему. - Он не желает с вами встречаться. - Подонок! - вскипел Салаи. - Последний подонок! Наверняка опять путается где-нибудь с Беатой? И тут я решила подлить масла в огонь. - Со вчерашнего дня, - соврала я ему. - Я, правда, не знала, что девица, приехавшая к нему из Будапешта, ваша невеста. - Где они? - Не знаю. Он устроил ее на квартиру к какой-то хозяйке. Но должна вам сказать, что они там чувствуют себя неплохо. Девица хорошенькая. Только они как будто чего-то и кого-то боятся, встречаются тайком, и Меннель все время ругает ее жениха, называет его, простите, дубиной. Вы уж извините, я не знала, что вы и есть ее жених. - Мадам, - взмолился Салаи, весь кипя от негодования, - я заклинаю вас господом богом, постарайтесь узнать, где они! - Нет, я боюсь Меннеля, - сказала я ему. - Не решусь с ним связываться. Вы сами знаете, какой это опасный человек. Меннель хвастался мне - не знаю, насколько это соответствует действительности, - что провел несколько бурных ночей с одной хорошенькой девочкой в Италии. И так ловко все устроил, что ее возлюбленный ничего не заметил. Я хотела растравить Салаи, заставить его возненавидеть и убить Меннеля. Вечером, когда Меннель собирался куда-то идти, я предупредила его: - Я говорила с Салаи. Все в порядке, он придет на встречу. Но будьте осторожны. Он уверен, что здесь у вас его невеста, что вы где-то ее прячете. - Я очень хотел бы, чтобы она была здесь, - рассмеялся Меннель. - Но - увы! - Да, и еще, - остановила я его уже на пороге. - Семьдесят шестой подал сигнал срочного вызова. Просит встречи с вами. Материалы он согласен передать только лично вам. - Где и когда? - Завтра в восемь утра. Он опасается, что попал в поле зрения милиции. Сюда он прийти не может. В общественном месте тоже встречаться не согласен. Просит прибыть вас на озеро, на мыс с тремя ивами, туда, где вы вчера после обеда загорали. Он советует ехать на лодке. - Почему? - С лодки вам будет виден весь берег. Если вы заметите за семьдесят шестым наблюдение, к берегу не причаливайте, идите вдоль камышей. Тогда семьдесят шестой сам доберется к вашей лодке вплавь. Если же не заметите ничего подозрительного, выходите на берег. - Хорошо, - сказал Меннель. - Передайте, что я согласен. - Деньги захватите с собой, - напомнила я. Вечером я несколько раз звонила Салаи в отель, пока наконец уже за полночь не застала его в номере. - Геза? - переспросила я, постаравшись как можно сильнее изменить свой голос, так, чтобы он звучал звонче, как у молоденькой девушки. - Да, Геза Салаи слушает. С кем я говорю? - Я думала, ты сам узнаешь меня по голосу. Ну да неважно. Я видела тебя на днях в Эмеде. А вчера вечером я была вместе с Беатой в ресторане. Один симпатичный немчик был с ней. Меннель, кажется. Они все над тобой потешались. Потом немец уехал. Но когда они прощались, я слышала, что они договорились встретиться завтра утром в восемь на озере, на мысе возле трех ив. Знаешь, где это? - Не знаю. - Ну так узнай! Где-то вблизи виллы профессора Табори... - сказала я и положила трубку. Я презирала себя в эти минуты. Но еще больше ненавидела Меннеля. И вообще весь мир. И хотела я только одного: спасти Казмера. - Если б я знал, - перебил рассказ сестры профессор Табори, - я немедленно прекратил бы все это безумие. Казмер был настолько потрясен, что не мог произнести ни слова. Он сидел, опустив голову и сжав виски ладонями. - И все это ради меня? - в конце концов в отчаянии проговорил он. - Но разве я просил тебя убивать человека? Какой-то заколдованный круг. Теперь мне понятно, почему Салаи отпирается. Знает, что ты его не выдашь. Тогда тебе пришлось бы выдать и самое себя. А против него улик нет! - Я понимаю вас, господин инженер, - сказал Хубер, поднявшись из кресла и подойдя к Казмеру. - Но советую вам не терять голову. - В ваших советах я вообще не нуждаюсь, - раздраженно ответил тот. - А советов мне надавали более чем достаточно. - Хорошо. Никаких советов. Однако выслушать меня вы можете? Ситуация, конечно, трудная. Но доверьтесь мне. Вы же видите, что до сих пор я все время защищал вас. Мой долг помочь вам, спасти вашу семью от сетей Брауна. - Кто поручил вам это? - спросил Казмер. - Ваш отец. - Мой отец жив? - Да. Он живет в Южной Америке. - Ты знала это? - повернувшись к матери, взволнованно спросил Казмер. - Я хочу наконец знать о своем отце все! Все! - Минуточку, - остановил его Хубер. - Желание ваше вполне законно. Но пока довольствуйтесь и этим. Мы с ним друзья. Он офицер американской разведки. В прошлом - венгр, сейчас - американский гражданин. Он давно и внимательно следит за вашей жизнью. От меня он узнал, что замышляют против вас люди Брауна. Мы подробно обсудили с ним это дело и придумали, как вам помочь. Вам, вашей матери и ее брату. Вы должны верить мне. Вы знаете, я выдал венгерским властям агентуру "Ганзы" для того только, чтобы вырвать вас из ее хищных лап. - Куда я попал? - в отчаянии воскликнул Казмер. - Приемная мать - шпионка "Ганзы", родной отец - американский Шпион. А ты, дядя?! - повернувшись к профессору, спросил он вдруг. - Ты чей шпион? Мне ты можешь сказать все, не стесняясь, по-родственному. - И, отчаянно махнув рукой, он снова повернулся к Хуберу. - Рассказывайте дальше. Кто он, мой отец: миллионер? Генерал? Каков собой? Высокий? Маленький? - Сынок, - остановила его мать. - Я сама расскажу тебе все о твоем отце. Но сейчас я умоляю тебя выслушать до конца предложение господина Хубера. Время идет. Ему уже пора уезжать. Ведь от этих минут зависит наша жизнь или смерть. - Ладно, пусть говорит, - опустошенно сказал Казмер, пряча лицо в ладони. - Браун хочет заставить вас, господин инженер, работать на себя. Быть его шпионом в Москве. Конечно, вы можете считать, что никто вас к этому не сумеет принудить. Но вы глубоко заблуждаетесь: сумеют. Ведь в руках Брауна и его банды судьба, жизнь вашей матери и ее брата. Повторяю, мы с вашим отцом долго ломали голову над всем этим, прежде чем додумались до единственно приемлемого решения. Вот оно. Вы даете формально - подчеркиваю, только формально - подписку о сотрудничестве с американской разведкой и о том, что, будучи в Москве, согласны выполнять ее задания. - Да вы с ума сошли?! - воскликнул изумленно Казмер. - Еще минуту терпения, - остановил его Хубер. - Я повторяю: речь идет лишь о формальном вашем согласии. Ваш отец покажет эту бумажку своему шефу. На этом основании американцы прикрикнут на руководителей "Ганзы". И тем ничего больше не останется, как примириться со свершившимся. С этого момента вы будете уже под защитой вашего отца, под эгидой американского флага. Отец ваш никаких заданий вам давать, естественно, не станет. Он попросту уничтожит вашу расписку. Могу вам в этом поклясться. И поймите: это единственная для вас возможность выбраться из западни. А гарантией моих слов является уже то, что я намеренно провалил, выдал венгерским властям всю брауновскую агентуру. Хотя ее услугами могли бы с успехом пользоваться те же американцы. Итак, вот ваша подписка. Прочитайте ее внимательно. Хубер достал из кармана лист бумаги с напечатанным на машинке текстом и протянул его Казмеру. Тот взял бумагу, начал читать. Комната и все вокруг него пришло в медленное вращение. "Если я сейчас подпишу этот мерзкий документ о своем предательстве, - думал он, - я вполне заслужу, чтобы меня вздернули на первом же суку. А если не подпишу? Тогда для мамы один путь: в тюрьму. Пусть она не родная мне мать, но она вырастила меня как любящая, как самая родная! Разве можно отречься от всего, что тысячами незримых нитей навек связывает нас с нею?" - А если эту расписку у вас обнаружат? - засомневалась вдруг Бланка Табори. - Вы меня недооцениваете, - улыбнувшись, возразил Хубер. - Как вы думаете, зачем я потребовал для себя дипломатический паспорт у полковника Кары? До чешской границы меня проводит майор Балинт, а дальше - чешские чекисты. Доверьтесь мне, господин инженер! - И если я подпишусь под обязательством, они оставят в покое мою мать? - Я дал вам слово, - повторил Хубер. Казмер взглянул на мать. Выхода не было, приходилось вверять свою судьбу Хуберу. - Хорошо, я подпишу, но вы отдадите мне и магнитофонную пленку, - заявил Казмер. Хубер извлек из кармана крохотный магнитофон и протянул его Казмеру. Казмер взял авторучку и поставил свою подпись под печатным текстом. - Но запомните: ничьим агентом я ни при каких обстоятельствах не стану, - предупредил он. - Это прошу помнить всегда. Отца своего я не знаю. Мне ничего о нем не известно. Но если он не сдержит своего слова, пусть он будет проклят навеки! Шалго в сопровождении Лизы вошел в комнату. Он был явно в хорошем настроении. - Приветствую всех, - снимая соломенную шляпу и помахивая ею в воздухе, поздоровался он. - А я уж боялся, - обратился он к Хуберу, - что вы уехали, так и не попрощавшись с нами. У вас все в порядке? - Да, господин Шалго. Передайте господину полковнику, что я его за все, за все благодарю. Господин инженер, дамы и господа! - Взгляд Хубера был теперь серьезным и даже чуточку печальным. - Прощайте, - сказал он и спустился с террасы. В наступившей тишине был слышен его четкий военный шаг, затем раздалось жужжание стартера. - Вот и все, - подытожил Шалго. - Господин Хубер прибыли, господин Хубер убыли. - Уж вам-то не на что жаловаться. У вас сплошные прибыли и никакой убыли, - горько съязвил Казмер. - Он вам целую футбольную команду на блюдечке преподнес. - А я боюсь, - возразил Шалго, - что он так и не выставил на поле своих запасных игроков. - Страшные вы люди, Оскар! - недовольно проговорила Бланка. - Что же вам еще нужно? - Тренера футбольной команды и всех менеджеров, - засмеявшись, ответил Шалго. В это мгновение в дверях возникла фигура Хубера. - Извините, - сказал он. - У меня отказало зажигание. Где здесь можно найти мастера? - Это вы так думаете, что оно отказало, - спокойно заявил Шалго. - На самом же деле я просто вынул прерыватель. Все изумленно посмотрели на Шалго. - Когда? - переспросил Хубер, подходя ближе к столу. - Перед тем как выехать в один соседний город. Дай, думаю, я тоже подшучу над господином Хубером. - Черт бы побрал твои шуточки! - возмутился Табори. - Отдай сейчас же этот дурацкий прерыватель. - Послушай, Матэ! Каким тоном ты со мною разговариваешь? Я ведь тоже гость в твоем доме. Изволь не нарушать законов гостеприимства. Не хватает, чтобы ты еще показал мне на дверь. - Дождешься и этого, если не прекратишь паясничать. Я уже сыт тобою по горло. - Ох, какой ты стал нервный! - Господин Шалго, - перебил его Хубер, - вы сможете выяснить свои отношения с профессором Табори и позже. А сейчас я хотел бы все же тронуться в путь. Вы знаете, что я должен еще встретиться с господином Балинтом. - Сейчас. Вот только отвечу своему другу профессору Табори. - Послушайте, Шалго, - запротестовал профессор, - всему есть предел. - Нет, не всему, - возразил старый детектив. - Целый ряд философов считает, что, например, Вселенная беспредельна. - Так же, как и ваше нахальство, - раздраженно сказала Бланка, вставая. - Вы дослушаете меня или нет? - возвысил голос Шалго. - Со мною вы позволяете себе любые, самые мерзкие шутки. А когда дело касается вас, вы сразу утрачиваете чувство юмора. - О каких шутках вы говорите, дядя Оскар? - переспросил Казмер. - О телефонных. - Каких? - не поняла Бланка. - Простите, но какое отношение все это имеет ко мне? - настаивал Хубер. - Этого я еще не знаю. Но и вам будет интересно послушать. Вдруг мы все вместе посмеемся над одной забавной шуткой? А смех, поверьте, стоящее дело. Вчера вечером кто-то звонит мне по телефону, говорит по-французски, называется Пьером Монтье. Назначает мне свидание на десять вечера в Шиофоке. Обещает показать убийцу Меннеля. Хорошая шутка, не правда ли? - Но какое отношение к этой шутке имеем мы? - спросил профессор Табори. - Такое, что этот "француз" звонил из вашего дома, по вашему аппарату. Ну разве не стыдно так шутить над старым человеком? - воскликнул Шалго. - Откуда вы это взяли? - настаивал Казмер. - Ерунда! - воскликнул Хубер. - Вы, Казмер, сами инженер и знаете, что невозможно установить, откуда, с какого номера вам звонят. - Это вы так думаете, - возразил Шалго. - А у меня есть такой аппарат, который позволяет и это делать. Особенно если такие "шутки" предвидеть заранее. - Вы подслушиваете наши телефонные разговоры? - возмутился профессор Табори. - И что же? Вы поехали в Шиофок? - спросил Казмер. - Поехал, но не в Шиофок, а в Фюред, - солгал старый детектив. - Вас пригласили в Шиофок, вы же поехали в Фюред? - недоуменно переспросил Казмер. - Да, потому что догадался, кто мне звонил, - пояснил Шалго. Профессор Табори принужденно хмыкнул. - Ну, слава богу, хоть в Фюред съездил, и то ладно. - Съездил, но предварительно на всякий случай вынул из "мерседеса" прерыватель. - Око за око. Просто взрослые дяди пошутили друг над другом, - заметила Лиза. - Ведь верно? - Послушайте, Шалго, - заговорила, остановившись перед ним, Бланка, продолжавшая все это время нервно расхаживать по комнате. - Чего вы от нас хотите? Чего? Не довольно ли? Мне это все уже порядком надоело. - Дорогая Бланка, - по-матерински ласково проговорила Лиза, - неужели вы не видите, что Шалго намеренно дразнит вас? - Но почему? - Это у него такой способ. Он хочет, чтобы преступник сам разоблачил себя. - Преступник? - переспросил профессор Табори. - Какой еще преступник? - Например, убийца Виктора Меннеля, - предположила Лиза. - Но ведь майор Балинт твердо считает, что убийца - некий Эрих Фокс. Захватив драгоценности, Фокс бежал на Запад, - неуверенно сказал Казмер. - Майор Балинт заблуждается, - возразил Шалго. - Этот некий Эрих Фокс вчера вернулся в Венгрию. И знаете, от кого я это узнал? Все от того же Пьера Монтье, что назначил мне свидание в Шиофоке. - Что-то ты слишком все запутал, - с сомнением в голосе сказал Табори. - Сначала ты заявил, что тебе звонил по нашему телефону мнимый француз. Теперь ты снова говоришь о каком-то уже настоящем французе. Кто же он такой, этот твой француз? - Француз живет в "Русалке". А из вашего дома кто-то, назвавшись его именем, позвонил мне. Какой-то человек, хорошо знавший, что Монтье на несколько дней уехал в Кестхей и что майор Балинт подозревает в убийстве выехавшего за границу Эриха Фокса. А план отправить меня в Шиофок, видно, родился у этого шутника в голове, когда он узнал, что Эрих Фокс снова вернулся в Венгрию. - Но ведь майор Балинт нашел даже отпечатки пальцев убийцы и в машине и в комнате Меннеля и следы ног в гараже. Что же еще нужно? - То были мои следы! - сказал Шалго. - Моих пальцев. И моих ног. Так что майор Балинт заблуждается. Убийца еще не сбежал на Запад. И драгоценности тоже пока еще не вывезены. Они все еще лежат в машине господина Хубера. - В моей машине? - удивился Хубер. - Ну, господин Отто Хубер! Вы, я вижу, не простой человек, - признал Шалго. - И ничего не скажешь, придумали вы все воистину ловко... - Вот-вот! Я так и знал: все именно так и должно было кончиться! Нет, вам на слово верить нельзя! Я выдал вам двенадцать агентов "Ганзы". Выдал, рискуя жизнью. На меня совершено покушение. Чего же вы еще от меня хотите? - Агентов вы, господин Хубер, не выдали, а продали! За дипломатический паспорт. Но вот вопрос: стали бы вы их продавать, если бы не поняли сразу, что мы уже и без вас все знаем о тайном радиопередатчике в машине Меннеля? - Не понимаю, о чем вы говорите? - Об электросигнальном диске. На нем ведь три отметки: плюс, минус и нуль. Когда вы осмотрели машину, указатель стоял на минусе. И вы поняли, что в машину кто-то заглядывал, а значит, нам все уже известно и потому автомобиль вам не отдадут. Что делает в таком случае умный человек? Умный человек делает вид, будто бы он сам, добровольно... И действительно, вы тут же приходите и "по секрету" сообщаете нам, что Меннель - шпион "Ганзы", и другие, давно известные нам вещи. - Но для чего тогда господину Хуберу было выдавать вам агентуру? - возразил Казмер. - За плату. Хубер с готовностью пошел на это, потому что он действительно решил порвать с Брауном и компанией. И для него теперь дороги были уже не агенты "Ганзы", а спрятанные на вилле драгоценности и дипломатический паспорт. - Фантазируешь, Шалго, - усомнился Табори. - Если бы это было так, Хубер попросил бы достать ему билет куда угодно, только не на Кубу. - А я уверен, что на Кубу он вовсе и не собирается лететь, - сказал Шалго. - По пути самолет делает посадку в Канаде. И господину Хуберу совсем не обязательно продолжать полет до Гаваны. - Поразительно, как богата ваша фантазия, - иронически заметил Хубер. - И ни одного слова правды! - Вы мне нравитесь, Хубер, своей стойкостью! И все же вы провалились. Это вы, Хубер, получили от полковника Кары номер нашего прямого телефона. И только вы! По этому телефону вы и позвонили, приглашая меня на свидание в Шиофок, потому как хотели отослать меня из Эмеда перед своим отъездом. Позвонили из дома Табори и говорили по-французски. - Делая такие смелые умозаключения, вы скоро придете к выводу, что я и есть генерал Гелен собственной персоной! Нужно признать, что Шалго не рассчитывал на такое упорство своего противника. - А что вы скажете относительно вот этого чертежика? - продолжал он атаковать Хубера, вынув из внутреннего кармана пиджака план виллы. - Кажется, вы именно его искали повсюду сегодня после обеда? - Это не мой план. Я нашел его среди бумаг Меннеля... - Понимаю, - кивнул головой Шалго и, повернувшись к Бланке, спросил: - А вам знаком этот рисунок? - Впервые вижу. - Странно, - удивился Шалго. - Между тем на этой бумаженции почему-то сохранились отпечатки пальцев и Меннеля, и Хубера, и ваши. Бланка недоуменно пожала плечами. - Не знаю, как они на нее попали... - И вы, конечно, не знаете, что за вилла на ней изображена? - Откуда я могу это знать? - А вы вглядитесь получше. Вот, к примеру, эта комната на плане - гостиная. Два окна с видом на Балатон. Вот здесь - улица Казмера, ныне Петефи. Эта комната примечательна тем, что в ней появился на свет Казмер. - Я? - Казмер бросил на Шалго взгляд, полный изумления, смешанного с отчаянием. - Да, ты! Здесь тебе дала жизнь твоя мать, Бланка Табори. Она же и кормила тебя грудью. Правда, только до двухмесячного возраста. Затем отдала в приют. А в сорок пятом усыновила. Что со всех точек зрения деяние весьма похвальное. А вот в этой комнате, выходящей во двор, жил твой отец, Казмер, - Карой Моноштори, майор венгерского генерального штаба. - Шалго кивнул на Хубера: - Вот он собственной персоной. Правда, теперь он стал почему-то Отто Хубером. Но если ты взглянешь на эту вот картинку, все твои сомнения рассеются. - Шалго вытащил из кармана фотографию и протянул ее Казмеру. - Вы - мой отец? - Казмер Табори перевел взгляд с фотографии на Хубера. - Положите все это на стол! - закричал Хубер и выхватил из кармана пистолет. Профессор Табори бросил на сестру уничтожающий взгляд: - Почему ты, несчастная, не сказала мне, кто этот человек? - Оставь меня в покое, Матэ, - взмолилась бедная женщина. - Я любила его и пожертвовала ради него всей своей жизнью. Да, он - отец Казмера! - Отставить! - решительным голосом скомандовал Хубер. - Все это вы еще успеете обсудить позднее. А пока, Шалго, все - на стол! И план дома тоже. - Есть же еще и фотокопия этого плана, - миролюбиво сообщил Шалго. - И не одна. - Прерыватель тоже на стол! - Голос Хубера звучал еще тверже. - Он у меня в кармане, рядом с пистолетом. Пистолет заряжен, курок на взводе. А я стреляю из кармана, как Джеймс Бонд. Разрешаете достать прерыватель? - Профессор Табори, - приказал Хубер. - Достаньте у Шалго из кармана прерыватель! Табори, будто послушный баран, подошел к Шалго и принялся шарить у него в кармане. Едва он извлек прерыватель, последовал новый приказ: - Возьмите и пистолет, профессор. - Где пистолет? - жалобно спросил Табори. - Оружия не ношу, Матэ, - с сожалением посмотрел на своего приятеля Шалго. - Зачем же ты сказал, что он у тебя в кармане? - Просто хотел кое в чем убедиться. - Профессор, давайте сюда прерыватель, - приказал Хубер. Табори пошел к нему, но ему наперерез поспешил Казмер. Он выхватил прерыватель из рук дяди и закричал: - Довольно! Довольно лжи! Вы никуда не уйдете отсюда, господин Хубер, или как вас там! - Сын! Сынок... - укоризненно проговорил Хубер. - Теперь, когда ты все знаешь... - Мало тебе, что ты загубил, исковеркал жизнь моей матери? Ты и до меня добрался? Зачем скрывал, что ты мой отец? - Это я запретила ему. Я не хотела, чтобы ты знал, какой у тебя отец! - Так кто же ты на самом деле? - еще требовательнее спросил Казмер, наступая на Хубера. - Вот уж действительно неподходящий момент для объяснений, сынок. - А ты до сих пор не знаешь, Казмер? - удивился Шалго. - Это геленовский, потом брауновский шпион, решивший еще раз поменять хозяев. Профессиональный перебежчик. Но самое главное для него в этой смене лошадей - заполучить наконец награбленные им во время войны богатства. - А заодно запутать и меня в свои паучьи сети! Теперь мне понятны все его ухищрения, когда он выманил у меня подписку о моем сотрудничестве с ЦРУ. И это у него называется спасти сына и жену из когтей Брауна! - Прерыватель! - угрожающе рявкнул Хубер-Моноштори. - И поживее! - Отдай ему, Казмер, - попросила Бланка. - Ты ведь не желаешь смерти своему отцу? Если его здесь схватят, ему конец. - Ты даже и сейчас его защищаешь? - Не его, сынок, тебя, - возразила Бланка. - Не отдашь - он застрелит тебя. Ты его не знаешь. Казмер перевел взгляд на Шалго, тот кивнул головой: - Отдай! Этому человеку нечего терять. Казмер швырнул к ногам Хубера прерыватель. Хубер быстрым движением поднял его с пола, затем выдернул из розетки телефонный шнур. - Из комнаты не выходить! - предупредил он. - За ослушание - пуля! - Не бойтесь, не выйдем. Желаем удачи, - усаживаясь в кресло, пообещал Шалго. - Безумец! Его же пристрелят, если он не сдастся добровольно первому же милицейскому патрулю. Он кивнул Лизе, и та, вынув из сумки, дала мужу небольшой передатчик. Шалго выдвинул антенну и, включив аппарат, сказал в микрофон: "Эрне? Ты слышишь меня? Да, Хубер выехал. Вооружен. В остальном все в порядке". - Ну вот, - выключив передатчик, заметил он. - Через пять минут Хубер будет сидеть в наручниках. Казмер, разинув рот, смотрел на Шалго. - Как же вы... дознались, что он... мой отец? - заикаясь, спросил он. - На плане дома был написан адрес виллы Месароша. Скажите, Бланка, вы знали, что так называемый Хубер спрятал на этой вилле награбленные им сокровища? - спросил Шалго. - Нет, не знала. Я была больна в то время, когда он все это проделал, и узнала обо всем только от Меннеля. Он показал мне план и попросил проводить его на виллу. - Драгоценности с виллы Месарошей перенес сюда Меннель? - спросил Казмер. - Ты принес их сюда, мой мальчик. Ты, из дома старого священника. - Значит, в чемодане были не книги? - Нет. - А как вы об этом догадались? - удивился Казмер. - На след нас навела Илонка, - сказал Шалго. - Потом мы наведались к старому Месарошу. Выяснилось, что он и господин Хубер-Моноштори - сводные братья. Ну, старик поломался немного, а потом все же начал рассказывать. Сказал, что он единственный человек, кто знал тайну твоего рождения. Он же и участковому полицейскому наврал, что ему будто бы подбросили ребенка... - Я хотела, Казмер, оставить тебя тогда дома, - сквозь рыдания проговорила Бланка. - Увы, этого нельзя было сделать. Но я каждую неделю навещала тебя в приюте. И как только стало возможно, снова взяла к себе. Усыновила. - Наверное, в то время Моноштори не сказал вам о драгоценностях, спрятанных в доме Месароша? - спросил Шалго. - Нет, конечно. - Зато Месарош знал о них. Они с Хубером-Моноштори вместе их прятали. Когда же виллу национализировали, Месарош достал драгоценности из тайника, сложил их в чемодан и отнес к местному священнику, попросив спрятать. Тот не знал, что в чемодане, но отказать Месарошу побоялся: у того брат каноник, правая рука епископа. Меннель ночью двадцатого заехал в Фюред, к Месарошу, чтобы узнать, что сталось с сокровищами. Они договорились на следующий день наведаться к священнику вместе... - Но Меннеля убили... - подсказал Казмер. - Совершенно верно, не успел он прийти за драгоценностями. Затем появился и сам Хубер-Моноштори. Твоя матушка, наверное, рассказала ему обо всем, что тут произошло. - Да, да. Я рассказала, я! - плача, подтвердила Бланка Табори. - Он велел мне незаметно переправить чемодан от священника к нам в дом. - И я поехал и привез его! - проговорил с отчаянием в голосе Казмер. - Фантастика! Мама, ну как ты могла? - Ах, оставьте меня! Вот так я стала еще раз изменницей. Впрочем, наверное, я заслужила такую участь! В этот момент в комнату вошли майор Балинт и сотрудник милиции, сопровождавший закованного в наручники Гезу Салаи. - Скажите, Салаи, с кем вы говорили после полудня девятнадцатого июля? - спросил майор Балинт арестованного. Салаи кивком показал на Бланку Табори. - Да. Это была я, - без колебаний созналась Бланка. - Я все сейчас расскажу сама. Это я налгала ему про Меннеля и Беату Кюрти. Я же звонила ему ночью по телефону. Да, я хотела с его помощью уничтожить Меннеля. Ну, что вам еще от меня нужно? - вскрикнула она и, схватившись за сердце, рухнула на пол. - Казмер, - сказал Шалго. - Проводи матушку в ее комнату и оставайся там с нею. А ты, Лиза, попроси Илонку сбегать за врачом. Казмер легко, словно ребенка, подхватив мать на руки, вынес ее из комнаты. - Что ж, - сказал Шалго майору Балинту. - Очная ставка закончена. Надеюсь, господин Салаи, теперь вы дадите чистосердечные показания? - Да, я расскажу обо всем, что знаю. Одно точно, что негодяй Меннель вполне заслужил свою жалкую участь. - Профессор, - сказал майор Балинт, - лейтенант Киш останется здесь, у вас. Объявляю вам постановление следователя: ваша сестра, Бланка Табори, должна оставаться дома впредь до нашего особого распоряжения. Он тронул Салаи за плечо: - Идемте. - Я тоже скоро присоединюсь к вам! - крикнул ему вслед Шалго. - Бланка переправила "Ганзе" материалы для переговоров по закупке оборудования, - сказал Матэ Табори Оскару Шалго, когда майор Балинт увел Салаи, а лейтенант Киш поднялся в комнату Бланки. - Она мне в этом призналась сама. - Я догадывался, - сказал Шалго, принимаясь за сигару. - Кстати, вот возьми свой янтарный мундштук, он предохраняет от рака легких. На нем твои инициалы. - Где ты его нашел? - удивился профессор. - В лодке. Наверное, он выпал, когда ты погрузил в лодку труп Меннеля. Матэ Табори замолчал; наконец, медленно подняв голову, он посмотрел на Шалго и, тяжело вздохнув, спросил: - Ты знал? - Давно. Кстати, и полковник Кара - тоже. - Я убил его, защищаясь. Это была необходимая оборона. Поверь мне... - Знаю. Однако ты не помешал бы властям предать суду по обвинению в убийстве Гезу Салаи? Профессор потупил взгляд. - Я все равно рано или поздно пошел бы и сам заявил, что это я... Шалго достал из кармана несколько сложенных вчетверо листов бумаги, развернул их и начал читать вслух: - ...на следующий день утром, то есть двадцатого, я спрятался в камышах, имея намеренье покончить с Меннелем и с Беатой. Возле одного из толстых стволов я заметил высокого неизвестного мужчину, который достал мундштук, вставил сигарету и закурил. Вскоре я увидел и Меннеля, приближавшегося к берегу на лодке. Беаты не было видно нигде. Вероятно, и неизвестный увидел Меннеля, потому что тотчас же спрятался за стволом ивы. Меннель причалил к берегу и посмотрел на часы. Тут неизвестный вышел из-за дерева и заговорил с Меннелем. Они заспорили о чем-то и начали разгоряченно размахивать руками. Неожиданно Меннель ударил неизвестного и сбил его с ног, а затем наклонился к нему и стал его душить. Но неизвестный опамятовался и сбросил с себя Меннеля. Видно, это был очень сильный человек. Они продолжали бороться. Теперь уже неизвестному удалось схватить Меннеля за горло, и они оба покатились по траве... А потом неизвестный подтащил к берегу тело Меннеля, положил в лодку, вскочил в нее сам и принялся быстро грести от берега..." Шалго свернул вчетверо лист бумаги и убрал его в карман. - Разумеется, это не улика против тебя, потому что Салаи ни тогда, ни сейчас тебя не опознал. Но ты сам попался на удочку. Мундштук-то я нашел не в лодке, а у тебя дома, в шкатулке с сигарами. Но я уже знал о показаниях Салаи. Помнишь то место о мундштуке? Он-то и был моей насадкой. Я подозревал, что ты обязательно клюнешь на нее. Не сердись. - Может, так и лучше, - сказал профессор Табори. - Я не хотел его убить. Я не знал, что наговорила Бланка Гезе Салаи. Я оказался там в этот час случайно. Это ведь мое излюбленное место купания, ты сам знаешь. - И ты, конечно, не знал, что Меннель - шпион? - Конечно, нет. Узнал я это только от Бланки. Она призналась мне, зачем сюда приехал Меннель. Представляешь, что я пережил после ее признания! Моя сестра - шпионка! Конечно, она оказалась жертвой шантажа, но... Словом, я всю ночь не спал. Искал какой-то выход. Что мне было делать? Донести в милицию на родную сестру? Утром я пошел купаться на озеро и встретил там Меннеля. Я сказал ему, что все знаю. Он вел себя нагло. Заявил, что мы все в его руках, что он и Казмера завербует. А я ответил ему, что пойду в милицию и заявлю. Меннель перепугался, бросился на меня, сбил с ног и чуть было не задушил. Ну, остальное ты знаешь... - Почему же ты не пришел ко мне и не рассказал все, как было? - Дважды приходил. И оба раза не заставал тебя дома. - А жаль. Табори помолчал. - Что же мне теперь делать? - спросил он. - Ничего. Завтра утром явишься к майору Балинту и все ему расскажешь. Только откровенно, все, как было! В это мгновение в гостиную ворвался Казмер. - Она отравилась! - прошептал он. - Она умерла! Все оцепенели. Первым опомнился Матэ Табори и бросился к двери. Казмер опустился в кресло, уронив голову на стол. Спина его вздрагивала от рыданий. С террасы в гостиную вошли Илонка, Лиза и доктор Сегфю. - Пройдите, доктор, пожалуйста, наверх. Вот сюда. Она там. Доктор Сегфю быстрым шагом пересек гостиную. Илонка, подойдя к Казмеру сзади, обняла его и прижалась головой к его вздрагивавшей спине. Лиза постояла у двери, затем сделала знак Шалго, и они, неслышно выйдя на террасу, спустились вниз по ступенькам и медленно пошли к своему дому.