станет переспать с моей женой, пока  я валяюсь
пьяный и беспомощный за стенкой.
     ?  Вы верите  всему, что  вам рассказывает  этот специалист  по метанию
ножей?
     Он налил себе еще виски и посмотрел его на свет.
     ?  Нет,  не всему. Красивый  цвет у виски,  правда?  Утонуть в  золотом
потоке ? не так уж  плохо.  "Исчезнуть в полночь и без всякой муки". Как там
дальше? Ах, простите, вы же не знаете. Большая литература; Вы ведь, кажется,
сыщик? Напомните-ка, зачем вы здесь оказались.
     Он  отпил  глоток и  ухмыльнулся. Потом увидел на столе чек. Взял его и
прочел, держа поверх стакана.
     ? Выписан какому-то  человеку по имени Марлоу. Интересно, почему  и  за
что. Как будто моя подпись. Глупо с моей стороны. Слишком уж я доверчивый.
     ? Хватит ломать комедию,? грубо сказал я.? Где ваша жена?
     Он вежливо поднял глаза.
     ? Моя жена будет дома  в  положенный час. Несомненно, к  тому времени я
отключусь, и она сможет развлекать вас, как  ей заблагорассудится. Дом будет
в вашем распоряжении.
     ? Где револьвер? ? внезапно спросил я. Он вроде бы  удивился. Я сказал,
что в прошлый раз положил его в стол.
     ? Теперь  его  здесь нет, точно,? сказал он.? Можете поискать в ящиках,
если угодно. Только копирку не воруйте.
     Я подошел  к столу и обшарил его. Нет револьвера.  Интересная  новость!
Возможо, его спрятала Эйлин.
     ? Слушайте,  Уэйд, я  спрашиваю,  где  ваша  жена.  По-моему,  ей нужно
приехать домой.  Не ради  меня, друг мой, а  ради вас. Кто-то должен при вас
побыть, а я не стану ни за какие коврижки.
     Он бессмысленно смотрел в пространство,  все  еще держа  чек.  Поставив
стакан, разорвал чек вдоль, потом еще раз и еще, а клочки бросил на пол.
     ? Очевидно, сумма слишком мала,?  заметил он.? Дорого  же вы берете  за
услуги. Даже тысяча  долларов и моя жена в придачу вас  не устраивают. Жаль,
но прибавить не могу. Себе вот добавлю.? Он похлопал по бутылке.
     ? Я пошел,? заявил я.
     ? Но  почему? Вы же хотели,  чтобы я что-то вспомнил. Здесь, в бутылке,
моя память. Имейте терпение,  старина. Вот накачаюсь как  следует и расскажу
вам про всех женщин, которых убил.
     ? Ладно,  Уэйд. Посижу еще  немножко. Но  не с вами.  Если понадоблюсь,
запустите стулом в стенку.
     Я вышел,  оставив  дверь открытой.  Прошел через  большую  гостиную, во
внутренний дворик, поставил  шезлонг в тень  и  растянулся в  нем. Холмы  за
озером  окутывала  голубая  дымка.  От  невысоких  гор  на  западе  потянуло
океанским бризом. Он очищал воздух от пыли и жары. В Беспечной Долине стояло
идеальное  лето, как и  положено. Фирма  "Райские  Кущи,  Инк.", число акций
строго  ограничено.  Только для лучших людей. Никаких  уроженцев Центральной
Европы. Только сливки, верхний слой, милые, прелестные люди.  Вроде Лорингов
и Уэйдов. Чистое золото.

        35

     Я пролежал  так полчаса, пытаясь  сообразить, что делать дальше.  Часть
моей души  желала, чтобы он напился в дымину ?  посмотреть, что получится. Я
думал, что ничего страшного с ним не случится в его собственном кабинете и в
его собственном  доме. Он мог снова упасть и разбиться,  но для этого  нужно
пить долго. Он вливал в себя  виски, как в бочку. И почему-то пьяные никогда
сильно не расшибаются. Его снова могло обуять чувство вины. Скорее всего, на
сей раз он просто заснет.
     Другая часть души хотела бежать отсюда навсегда, но к этому внутреннему
голосу я никогда не прислушивался. Если бы  прислушивался,  то остался бы  в
родном городке, работал бы в скобяной лавке, женился на дочке хозяина, завел
пятерых ребятишек,  читал  бы им  по  воскресеньям  юмористический раздел из
газеты,  давал  подзатыльники за непослушание и  собачился бы с женой  из-за
того,  сколько  им  выделить карманных  денег  и какую  программу  разрешать
смотреть  по телевидению. Я мог бы даже разбогатеть ?  в  масштабах городка:
восьми комнатный дом, две машины в гараже, курица по  воскресеньям и "Ридерз
Дайджест"  на  столике  в  гостиной,  у  жены  чугунный перманент,  а у меня
бетонные мозги.  Нет уж,  друзья, угощайтесь  сами. Мне  подавайте  большой,
мрачный, грязный, преступный город.
     Я встал  и  вернулся в кабинет. Он сидел, вяло уставившись  перед собой
тусклыми глазами. Бутылка виски  была  уже наполовину пуста. Он  взглянул на
меня, как лошадь глядит через забор.
     ? Вам чего?
     ? Ничего. Все в порядке?
     ?  Не  приставайте. У меня  на  плече сидит человечек, рассказывает мне
сказки.
     Я  взял с  тележки еще сандвич и стакан пива. Прожевал сандвич и  выпил
пиво, прислонившись к письменному столу.
     ? Знаете  что?  ?  внезапно спросил  он вполне  ясным голосом.? У  меня
когда-то был секретарь.  Для диктовки. Отказался от  него.  Мешало,  что  он
сидит  и ждет, когда  я начну  творить.  Ошибка.  Надо было бы его оставить.
Пошли бы слухи,  что  я гомосексуалист. Умники, которые  не  умеют писать  и
поэтому пишут рецензии, раздули бы это и сделали  мне рекламу. Ворон  ворону
глаз  не выклюет,  понимаете. Все  до  единого педики, черт  бы  их  побрал.
Педераст  в  наш век  ?  главный  арбитр  по вопросам  искусства,  приятель.
Извращенцы теперь ? главные люди.
     ? Почему теперь?  Их вроде всегда  хватало. Он  на  меня  не посмотрел.
Говорил сам с собой. Но слышал, что я сказал.
     ? Конечно, еще  тысячи  лет назад. Особенно в эпохи  расцвета искусств.
Афины, Рим, Ренессанс,  елизаветинский период, романтизм во Франции  ? всюду
их полно.  Читали "Золотую ветвь"? Нет,  слишком толстая  книга для вас. Ну,
хоть сокращенный  вариант.  Надо прочесть.  Доказывает, что наши сексуальные
привычки ? чистая условность, вроде черного галстука к смокингу. Вот я. Пишу
про секс, но у меня он весь в оборочках и нормальный.
     Он взглянул на меня и усмехнулся.
     ? Знаете что? Я обманщик. В моих героях по два с половиной метра росту,
а  у  героинь  мозоли на заду  от  валяния в постели  с задранными коленями.
Кружева  и оборочки,  шпаги  и кареты, элегантность  и беспечность,  дуэли и
благородная смерть. Все вранье. Они употребляли духи вместо мыла, зубы у них
гнили,  потому  что  их  никогда  не  чистили,  от  ногтей  пахло  прокисшей
подливкой.  Французское  дворянство мочилось  у  стен в мраморных  коридорах
Версаля, а  когда вы,  наконец, сдирали с прекрасной маркизы несколько слоев
белья, первым делом  оказывалось,  что ей надо бы принять ванну.  Об этом  и
надо писать.
     ? Что ж не пишете? Он фыркнул.
     ? Тогда жить пришлось бы в пятикомнатном  доме  в  Комптоне, и то, если
повезет.?  Он потянулся к бутылке и  похлопал  по ней.? Скучаешь,  подружка,
поговорить тебе не с кем.
     Он встал и вышел из комнаты, почти не шатаясь. Я стал  ждать, ни  о чем
не думая.  На  озере затарахтела моторная лодка. Вскоре она появилась в поле
зрения ?  нос  высоко задран над водой, а на буксире  шел крепкий  загорелый
парень на акваплане. Я подошел к стеклянным дверям и увидел, как она сделала
лихой разворот. Слишком  быстро, чуть  не перевернулась. Парень на акваплане
заплясал  на  одной  ноге,  теряя  равновесие, потом свалился в воду.  Лодка
затормозила, человек подплыл к ней ленивым  кролем, потом обратно по буксиру
и перекатился животом на акваплан.
     Уэйд вернулся со второй бутылкой виски. Моторка набрала скорость и ушла
вдаль. Уэйд поставил новую бутылку рядом со старой. Сел и насупился.
     ? Черт побери, неужели вы все это выпьете? Он прищурился.
     ? Катись  отсюда. Иди домой, помой  там пол в  кухне  или еще что. Свет
загораживаешь.? Язык у него опять еле ворочался. Успел  приложиться в кухне,
как обычно.
     ? Нужен буду, позовите.
     ? Я еще так низко не опустился, чтоб ты мне был нужен.
     ? Ладно,  спасибо. Побуду, пока не  вернется  м-с Уэйд. Знаете такого ?
Фрэнка Марстона?
     Он  медленно поднял  голову. Глаза у него разъезжались.  Видно было,  с
каким  трудом  он  берет  себя  в руки. Но на  сей раз получилось. Лицо  его
утратило всякое выражение.
     ?  Никогда не слыхал,? сказал он тщательно  и очень  медленно.?  Кто он
такой?
     Когда  я  заглянул к нему в следующий  раз, он  спал с  открытым  ртом.
Волосы влажные от пота, виски от него  несло на милю. Губы растянуты, словно
в гримасе, язык, обложен и на вид совсем сухой.
     Одна из  бутылок была пуста.  В  стакане на столе оставалось около двух
дюймов виски, а другая бутылка была полна на три четверти. Пустую я поставил
на тележку, выкатил ее из комнаты, потом вернулся, закрыл стеклянные двери и
опустил  жалюзи. Моторная лодка могла вернуться и разбудить  его. Я  прикрыл
дверь в кабинет.
     Тележку я привез на кухню ? белую с голубым, просторную и пустую. Я так
и не наелся. Съел еще один сандвич, допил пиво, потом налил себе чашку кофе.
Пиво выдохлось,  но кофе  был еще горячий. Затем  я  опять  вышел во дворик.
Прошло  довольно много  времени, и озеро снова вспорола моторка. Было  почти
четыре  часа, когда  я услышал далекий гуд  перешедший в оглушительный  вой.
Надо бы  запретить это  по закону.  Может, и есть такой закон,  но парень  в
моторке плевать на него  хотел.  Бывают люди, которые обожают нарушать чужой
покой. Я спустился к берегу.
     На этот раз трюк  удался. Водитель на повороте притормозил, и загорелый
малый на акваплане откинулся назад, борясь с центробежной силой. Доска почти
вышла  из  воды,  скользя на  одном  краю,  затем  моторка  выровняла  курс,
спортсмен  удержался на акваплане, они умчались, и тем все  кончилось. Волны
от  моторки  подкатились  к  моим ногам?  Они  бились  об  опоры  причала  и
подбрасывали вверх-вниз лодку  на привязи.  Когда я повернул обратно к дому,
они еще не успокоились.
     Войдя во дворик,  я  услышал, что  со стороны  кухни доносится перезвон
курантов. Когда он раздался снова,  я решил,  что звонок-куранты может  быть
только у парадной двери. Я подошел к ней и открыл.
     На  пороге стояла Эйлин Уэйд, глядя в  другую сторону. Обернувшись, она
сказала:
     ? Прошу прощения, я  забыла  ключ.?  Затем увидела, что  это я.? Ах,  я
думала, это Роджер или Кэнди.
     ? Кэнди нет. Сегодня четверг.
     Она  вошла,  и я  закрыл  дверь.  Она  поставила  сумку  на стол  между
диванами. Выглядела холодно и отчужденно. Сняла белые кожаные перчатки.
     ? Что-нибудь случилось?
     ? Ну, он слегка выпил. Ничего страшного. Спит на диване в кабинете.
     ? Он вам сам позвонил?
     ? Да, но не поэтому. Пригласил меня на ленч. К сожалению,  мне пришлось
есть одному.
     ? Так.? Она медленно опустилась на диван.? Знаете, я совсем забыла, что
сегодня четверг. Кухарка тоже выходная. Как глупо.
     ? Кэнди  перед уходом  подал нам ленч. Ну, я, пожалуй, побегу. Надеюсь,
моя машина вам не помешала подъехать? Она улыбнулась.
     ? Нет, проезд широкий. Чаю хотите? Сейчас сделаю.
     ?  Хорошо.? Не  знаю,  почему  я  это сказал. Никакого чаю я  не хотел.
Сказал, и все.
     Она сбросила полотняный жакет. Шляпы на ней не было.
     ? Только взгляну, как там Роджер.
     Я смотрел,  как  она  идет к двери в кабинет и  открывает  ее.  Постояв
чуть-чуть на пороге, она закрыла дверь и вернулась.
     ? Все еще спит.  Очень  крепко.  Мне нужно  на минутку  наверх.  Сейчас
приду.
     Я смотрел,  как  она  забрала  жакет, перчатки  и  сумку,  поднялась по
лестнице и вошла к себе в комнату. Дверь  закрылась. Я решил, что надо пойти
в кабинет и убрать бутылку. Если он спит, она ему не нужна.

        36

     От того, что стеклянные двери были закрыты, в  комнате было душно, а от
того, что опущены жалюзи ? полутемно.  В воздухе стоял едкий запах, а тишина
была слишком неподвижной.  От двери до дивана  было не больше пяти метров, и
не успел я пройти половину, как уже понял, что на диване лежит мертвец.
     Он лежал  на боку,  лицом к спинке, подвернув под себя согнутую руку, а
другой словно прикрывая  глаза  от света. Между его грудью и спинкой  дивана
натекла  лужица  крови,  а  в  ней лежал бескурковый  револьвер Уэбли.  Одна
сторона его лица превратилась в кровавую массу.
     Я нагнулся, вглядываясь  в уголок широко  открытого глаза, в обнаженную
руку,  за  сгибом  которой  виднелось  почерневшее,  вздувшееся  отверстие в
голове. Оттуда еще сочилась кровь.
     Я  не  стал  его  трогать.  Кисть  руки  была еще теплая,  но  он  был,
несомненно,  мертв.  Я оглянулся  в поисках  записки, какого-нибудь  клочка.
Кроме  рукописи на столе,  ничего не было. Они не всегда  оставляют записки.
Машинка была открыта. В  ней ничего не оказалось. В остальном  все выглядело
вполне нормально. Самоубийцы готовятся к  смерти по-разному: кто напивается,
кто устраивает роскошные обеды с шампанским. Кто умирает в вечернем костюме,
кто вовсе без костюма. Люди убивают себя на крыше зданий, в ванных комнатах,
в воде, под водой. Они вешаются в барах  и травятся газом в гаражах. На этот
раз все оказалось просто. Я  не слышал выстрела, но он мог прозвучать, когда
я был у озера и  смотрел, как парень на акваплане  делает  поворот. Там было
очень  шумно. Почему так  было нужно Роджеру Уэйду, я не знал. Может,  он об
этом и не  думал. Роковой импульс просто совпал с тем, что моторист прибавил
газу.  Мне  это не понравилось, но никому не было дела, что мне нравилось, а
что нет.
     Клочки чека  по-прежнему валялись на  полу,  но  я не стал их подымать.
Разорванные  в  полоски листы, исписанные им в ту знаменитую ночь, лежали  в
корзине. Вот это я  забрал.  Достал их,  убедился, что  они все  на месте, и
спрятал   в  карман.  Корзина  была  почти  пуста,  что  облегчило   Задачу.
Допытываться,  где же  он взял револьвер,  не  имело смысла. Он мог лежать в
любом  укромном месте. В  кресле или  на диване,  под  подушкой. Мог быть на
полу, за книгами, где угодно.
     Я вышел и  закрыл  дверь.  Прислушался. Из  кухни  что-то доносилось. Я
пошел туда. На Эйлин был синий передник, а чайник только что  засвистел. Она
прикрутила пламя и взглянула на меня мельком и равнодушно.
     ? С чем будете пить чай, м-р Марлоу?
     ? Ни с чем, прямо так.
     Я прислонился к  стене  и достал сигарету, просто, чтобы занять  чем-то
руки.  Размял, скрутил  ее,  сломал пополам и  бросил половинку  на пол. Она
проводила ее глазами. Я нагнулся и поднял ее. Обе половинки скатал в шарик.
     Она заварила чай.
     ? Всегда  пью  со  сливками  и  с сахаром,? сообщила она  через плечо.?
Странно, потому что кофе  я люблю  черный. Научилась пить  чай в Англии. Там
вместо сахара был сахарин. Когда началась война, сливки, конечно, исчезли.
     ? Вы жили в Англии?
     ?  Работала.  Прожила  там  все  время  блитца.  Познакомилась с  одним
человеком... но это я вам рассказывала.
     ? Где вы познакомились с Роджером?
     ? В Нью-Йорке.
     ? И поженились там же? Она обернулась, наморщив лоб.
     ? Нет, поженились мы не в Нью-Йорке. А что?
     ? Просто беседую, пока чай настаивается.
     Она  посмотрела  на окно над раковиной. Отсюда  было видно  озеро.  Она
прислонилась к раковине и стала вертеть сложенное в руках полотенце.
     ? Это необходимо  прекратить,? сказала она,? но  я не  знаю  как. Может
быть,  его надо  отправить  на  лечение.  Но я вряд  ли смогу. Ведь придется
подписывать какие-то бумаги, да?
     С этим вопросом она повернулась ко мне.
     ? Он и сам мог бы это сделать,? ответил я.? То есть раньше мог бы.
     Зазвонил таймер. Она повернулась  обратно к раковине и  перелила чай из
одного чайника  в другой. Потом поставила  его  на  поднос,  где  уже стояли
чашки. Я  подошел, взял  поднос и  отнес его в  гостиную,  на  столик  между
диванами. Она села напротив и налила  нам чаю. Я взял чашку и поставил перед
собой, остудить. Смотрел,  как она  кладет себе  два куска сахару  и сливки.
Потом пробует.
     ? Что значат ваши последние слова? ? внезапно спросила она.? Что он мог
сделать раньше ? лечь куда-то на лечение?
     ?  Это я просто так, наобум. Вы  спрятали револьвер, как я вас  просил?
Помните, утром, после того, как он разыграл наверху эту сцену.
     ?  Спрятала?  ? повторила  она, нахмурившись.? Нет.  Я этого никогда не
делаю. Это не помогает. Почему вы спрашиваете?
     ? А сегодня вы забыли ключи от дома?
     ? Я же сказала, что да.
     ? Но  ключ от гаража не забыли. В таких домах, как ваш, ключи от гаража
и парадной двери обычно одинаковые.
     ?  Я  не брала с собой  никакого ключа  от гаража,? сказала она резко.?
Гараж открывается отсюда.  У  входной двери  есть  переключатель.  Мы  часто
оставляем гараж открытым. Или Кэнди идет и закрывает его.
     ? Понятно.
     ? Вы говорите что-то странное,? заметила она с явным раздражением.? Так
же, как в то утро.
     ?  В этом доме  я все время сталкиваюсь  со странными вещами.  По ночам
раздаются выстрелы, пьяные  валяются на лужайке, приезжают врачи, которые не
оказывают помощи. Прелестные  женщины  обнимают меня так, словно приняли  за
кого-то другого,  слуги мексиканцы  бросаются ножами. Жаль, что  так вышло с
револьвером. Но вы ведь на самом деле не любите мужа, правда? Кажется, я это
уже говорил.
     Она медленно поднялась с места,  спокойная,  как ни в чем не бывало, но
цвет лиловых глаз изменился,  из них исчезло выражение любезности.  Потом  у
нее задрожали
     губы.
     ? Там что-нибудь... что-нибудь случилось? ? спросила она очень медленно
и посмотрела в сторону кабинета.
     Не успел  я кивнуть, как  она сорвалась с  места. Мгновенно очутилась у
двери,  распахнула ее и вбежала  в кабинет.  Если я ожидал  дикого вопля, то
просчитался. Ничего не было слышно. Чувствовал  я себя паршиво. Надо было не
пускать  ее туда  и  начать  с  обычной  болтовни  насчет  дурных  новостей:
приготовьтесь, сядьте,  пожалуйста, боюсь,  что  произошло нечто  серьезное.
Чушь собачья. Когда, наконец, покончишь с этим ритуалом, выясняется,  что ни
от чего не уберег человека. Иногда сделал даже
     хуже.
     Я встал  и пошел  за ней  в  кабинет. Она стояла у  дивана на  коленях,
прижима  к груди его  голову, запачканная  его кровью. Она  не  издавала  ни
звука.  Глаза у нее были закрыты. Не выпуская его головы,  она раскачивалась
на коленях, далеко откидываясь назад.
     Я  вышел,  нашел телефон  и справочник.  Позвонил  шерифу  в  ближайший
участок. Не важно было  в какой, они все равно передают такие вещи по радио.
Потом  я пошел  в кухню, открыл кран  и  бросил желтые  разорванные  листки,
спрятанные у меня  в кармане,  в электрический измельчитель мусора. За  ними
выбросил туда же заварку из  другого  чайника.  Через несколько  секунд  все
исчезло.  Я  закрыл воду и  выключил мотор. Вернулся в  гостиную,  распахнул
входную дверь и вышел из дома.
     Должно быть,  полицейская  машина курсировала  поблизости,  потому  что
помощник шерифа прибыл через шесть минут.  Когда я провел его в кабинет, она
все еще стояла на коленях у дивана. Он сразу направился к ней.
     ? Простите, мэм, понимаю ваше состояние, но не надо его трогать.
     Она повернула голову, с трудом поднялась на ноги.
     ? Это  мой муж.  Его застрелили.  Он снял  фуражку  и положил  на стол.
Потянулся к телефону.
     ?  Его зовут  Роджер Уэйд,?  сказала она  высоким  ломким голосом.?  Он
знаменитый писатель.
     ? Я знаю, кто он такой, мэм,? ответил помощник шерифа? и набрал номер.
     Она посмотрела на свою кофточку.
     ? Можно пойти наверх переодеться?
     ?  Конечно.?  Он кивнул ей, поговорил  по  телефону,  повесил трубку  и
обернулся.? Вы говорите, его застрелили. Значит, его кто-то застрелил?
     ? Я  думаю,  что его  убил  этот человек,? сказала она, не  взглянув на
меня, и быстро вышла из комнаты.
     Полицейский  на  меня посмотрел.  Вынул записную книжку.  Что-то  в ней
пометил.
     ?  Давайте  вашу фамилию,? небрежно  произнес  он,?  и  адрес.  Это  вы
звонили?
     ? Да,? я сообщил ему фамилию и адрес.
     ? Ладно, подождите лейтенанта Олза.
     ? Берни Олза?
     ? Ara. Знаете его?
     ? Конечно. Давно. Он работал в прокуратуре.
     ?  Это  уж  когда было,?  сказал  полицейский.? Теперь  он  заместитель
начальника отдела по расследованию убийств при шерифе Лос-Анджелеса. Вы друг
семьи, м-р Марлоу?
     ?  Судя  по  словам  м-с Уэйд,  вряд  ли.  Он пожал  плечами  и  слегка
улыбнулся.
     ? Не волнуйтесь, м-р Марлоу. Оружие при себе имеете?
     ? Сегодня ? нет.
     ? Я лучше проверю.? Он проверил. Потом  поглядел  в сторону дивана.?  В
таких случаях жены иногда теряют голову. Подождем лучше на улице.

        37

     Олз  был  плотный,  среднего  роста,  с  коротко стриженными выцветшими
волосами и выцветшими синими глазами. У него были жесткие  светлые  брови, и
раньше, пока он еще не бросил носить шляпу, многие  удивлялись, когда он  ее
снимал  ? насколько выше оказывался лоб, чем можно было предположить. Крутой
суровый полисмен  с  мрачным взглядом на  жизнь, но по сути очень порядочный
парень. Капитанский чин он заслужил давным-давно. Раз пять сдавал экзамены и
оказывался в тройке лучших. Но шериф не любил его, а он не любил шерифа.
     Он  спустился  со второго  этажа, потирая скулу. В кабинете  уже  давно
мелькали вспышки фотоаппарата. Люди входили и выходили. А я сидел в гостиной
с детективом в штатском и ждал.
     Олз присел на краешек стула, свесив руки по бокам. Он жевал незажженную
сигарету. Задумчиво посмотрел на меня.
     ? Помните  старые  времена, когда в  Беспечной  Долине была  сторожевая
будка и частная полиция? Я кивнул.
     ? И игорные дома.
     ?  Конечно.  Это уж обязательно. Вся  эта долина  по-прежнему в частных
руках.  Как  раньше  Эрроухед  и  Изумрудный  залив.  Давненько  у  меня  не
случалось, чтобы репортеры так прыгали вокруг. Кто-то, должно быть, замолвил
словечко шерифу Петерсону. По телетайпу не стали сообщать.
     ? Да уж, позаботились,? заметил я.? Как м-с Уэйд?
     ? Слишком  спокойна.  Наверно,  наглоталась таблеток.  У  нее их  целая
аптека  ? даже  демерол. Скверная штука. Не везет  вашим друзьям в последнее
время, а? Умирают один за другим.
     На это я не стал отвечать.
     ?  Самоубийство  из  огнестрельного  оружия ?  это  всегда  интересно,?
небрежно  сообщил  Олз.? Так легко их инсценировать. Жена говорит,  что  его
убили вы. Почему она так считает?
     ? Это она не в буквальном смысле.
     ?  Больше  здесь  никого не  было. Она  говорит  ? вы знали, где  лежал
револьвер, знали, что Уэйд пьет, знали, что недавно ночью он выстрелил, и ей
пришлось силой отнимать оружие. Да и сами вы здесь были в ту ночь.
     ? Сегодня днем я обыскал его письменный  стол, оружия там не было. Я ее
предупреждал, чтобы она его убрала из стола. Теперь она говорит, что это все
равно не помогает.
     ? А когда это "теперь"? ? осведомился Олз.
     ? После ее возвращения домой и до моего звонка в полицию.
     ? Вы обыскали стол. Зачем? ? Олз поднял руки и положил их на колени. На
меня он посмотрел равнодушно, словно ответ его не интересовал.
     ?  Он  опять  начал  пить.  И я  решил,  пусть  лучше  револьвер  лежит
где-нибудь подальше. Но в ту ночь он  не пытался  покончить с собой. Это был
просто спектакль.
     Олз  кивнул. Вынул  изо рта изжеванную сигарету, бросил в пепельницу  и
взял другую.
     ?  Я  бросил  курить,?  сказал  он.?  Кашель  одолел. Но  не  отпускает
проклятая привычка.  Обязательно должен держать  сигарету в зубах.  Вам что,
поручали за ним присматривать, когда он один оставался?
     ? Ничего  подобного. Сегодня он пригласил меня  на ленч. Мы поговорили,
настроение у него было неважное ? не клеилось с работой. Решил приложиться к
бутылке. Считаете, мне надо было ее отнять?
     ? Пока что ничего не считаю. Пытаюсь понять. Вы сколько выпили?
     ? Я пил пиво.
     ? В неудачный день вы сюда попали, Марлоу. За что был выписан чек? Тот,
что он подписал, а потом разорвал?
     ? Все хотели, чтобы я переехал сюда жить и держал его в узде. Все ? это
он сам,  его жена и его издатель по имени  Говард Спенсер.  Он, наверное,  в
Нью-Йорке. Можете у него проверить.  Я отказался. Тогда м-с Уэйд приехала ко
мне, сказала, что  ее муж сбежал во  время запоя, она волнуется,  просит его
найти  и  доставить домой. Это я сделал. Дальше ? больше. Скоро мне пришлось
тащить его в дом вон с той лужайки и укладывать в постель. Я ничего этого не
хотел, Берни. Просто как-то все само раскручивалось.
     ? С делом Леннокса это не связано?
     ? О господи. Дела Леннокса больше нет.
     ?  Это  уж точно,? сухо заметил Олз, потирая себе колени. С улицы вошел
сыщик и что-то сказал другому. Потом подошел к Олзу.
     ?  Приехал  какой-то д-р Лоринг,  лейтенант. Говорит, его  вызывали. Он
врач хозяйки.
     ? Впустите его.
     Сыщик  вышел, появился д-р Лоринг со своим аккуратным черным саквояжем,
облаченный в костюм из легкой ткани. Он был холоден и элегантен. Прошел мимо
меня не
     глядя.
     ? Она наверху? ? осведомился он у Олза.
     ? Ara, в спальне.? Олз встал.? От чего вы лечите ее демеролом, док?
     Д-р Лоринг нахмурился.
     ? Я прописываю своим  пациентам то,  что считаю нужным,? холодно сказал
он.? Объяснять не обязан. Кто говорит, что я даю м-с Уэйд демерол?
     ? Я. Там наверху  флакон  с вашей фамилией на этикетке. У нее  в ванной
настоящая аптека.  Может, вы  не  знаете,  док, но  у  нас в  участке  целая
выставка  этих  таблеточек. Снегири, краснушки,  желтки, балдейки  ?  полный
набор. Демерол,  пожалуй, хуже всех. Говорят,  на нем жил Геринг. Когда  его
поймали, принимал по восемнадцать штук  в день. Армейские врачи  отучали его
три месяца.
     ? Я не знаю, что означают эти слова,? надменно заявил д-р Лоринг.
     ? Не знаете? Жаль. Снегири ? амитал натрия. Краснушки ? секонал. Желтки
?   нембутал.  Балдейки  ?  барбитурат  с  добавкой  бензедрина.  Демерол  ?
синтетический наркотик, образует  очень стойкое привыкание. Вы их  так легко
раздаете налево и направо? У этой дамы разве что-нибудь серьезное?
     ? Для ранимой женщины муж-пьяница ? весьма серьезное несчастье,? сказал
д-р Лоринг.
     ? Но его вы не стали лечить? Жаль. М-с Уэйд наверху, док. Простите, что
задержал.
     ? Вы ведете себя вызывающе, сэр. Я буду жаловаться.
     ?  Жалуйтесь,?   согласился  Олз.?   Но  до  этого  сделайте  вот  что.
Обеспечьте, чтобы у дамы была ясная голова. У меня к ней ряд вопросов.
     ? Я сделаю  то, что ей  будет показано по состоянию здоровья.  Вы  что,
разве  не знаете,  кто я такой? И чтобы все было ясно ? м-р  Уэйд не являлся
моим пациентом. Я не лечу алкоголиков.
     ? Зато  их  жен лечите,?  огрызнулся на него  Олз.? Да,  я знаю, кто вы
такой, док. У меня уже душа в пятках. Меня зовут Олз, лейтенант Олз.
     Д-р Лоринг пошел наверх. Олз снова сел и ухмыльнулся мне.
     ? С таким требуется деликатное обхождение,? сообщил он.
     Из кабинета  появился человек  и  подошел к Олзу.  Худой, серьезный,  в
очках, с высоким лбом.
     ? Лейтенант.
     ? Выкладывайте.
     ? Ранение контактное,  типичное для самоубийства, с большим расширением
от давления глаз. Глазные яблоки выпячены по той же причине. Не думаю, что с
наружной стороны  на  револьвере  остались отпечатки. На него попало слишком
много крови.
     ? Могли его убить во сне или в беспамятстве? ? спросил Олз.
     ? Конечно, но показаний к этому нет. Револьвер ? бескурковый Уэбли. Что
характерно,  очень  туго  взводится, но  очень легко разряжается.  Отлетел в
сторону  в  результате  отдачи. Пока что  согласен  с версией  самоубийства.
Ожидаю  высокого процента  алкоголя в  крови.  Если он достаточно  высок...?
человек   замолчал  и  выразительно  пожал  плечами...?  может  быть,  начну
сомневаться в этой версии.
     ? Спасибо. Судебному следователю  позвонили? Человек кивнул и удалился.
Олз зевнул и посмотрел на часы. Потом на меня.
     ? Хотите смыться?
     ? Конечно, если вы разрешите. Я думал, что нахожусь под подозрением.
     ? Это удовольствие у вас еще  впереди. Околачивайтесь  поблизости,  где
вас легко  найти, вот  пока и  все. Вы когда-то  у  нас служили, знаете, как
бывает. Иногда приходится работать быстро, пока улики на месте. На этот  раз
все  наоборот. Если это убийство, кому это выгодно? Жене? Ее здесь не  было.
Вам?  Конечно,  вы  были  один  в  доме  и знали, где  револьвер.  Идеальная
раскладка. Только мотива нет, но тут, возможно, надо учесть, что  жы человек
опытный.  На мой взгляд, если бы  вам пришло в голову кого-нибудь  убить, вы
могли бы это сделать не так явно.
     ? Спасибо, Берни. Вообще-то, мог бы.
     ?  Прислуги  не  было.  У  них  выходной. Остается  вариант  случайного
посетителя. Но он  должен был  знать, где у Уэйда  револьвер; появиться  как
раз, когда тот был  так пьян, что заснул и отключился; спустить курок, когда
шум моторки заглушил выстрел, и удрать до вашего  возвращения. Судя по тому,
что мне пока известно, такой вариант не проходит. Единственный, у кого  были
средства и возможность, вряд ли пустил бы их в ход ? по той простой причине,
что он единственный. Я встал, собираясь уходить.
     ? О'кей, Берии. Я буду дома весь вечер.
     ? Только  вот  еще что,? задумчиво  произнес  Олз.  Этот самый Уэйд был
знаменитый  писатель.  Большие  деньги,  большая слава.  Мне-то  самому  его
дерьмовые книжки не по душе. В бардаке  и то  попадаются люди  приятнее, чем
его персонажи. Это  вопрос вкуса, я полицейский,  не мне судить. У  него был
прекрасный дом в одном из лучших мест в стране. Красивая жена, полно друзей,
никаких забот. Интересно, что же его так достало, если он пустил себе пулю в
лоб? А ведь что-то достало, черт  побери. Если вы знаете, то имейте в виду ?
придется это выложить. Ну, пока.
     Я  подошел к двери. Охранявший ее человек оглянулся на Олза, тот сделал
знак и меня выпустили. Я сел в машину. Разные служебные автомобили перекрыли
всю подъездную дорогу, и мне пришлось выехать на лужайку, чтобы их обогнуть.
У  ворот  меня осмотрел  другой полицейский, но ничего  не сказал.  Я  надел
темные  очки и поехал  к  шоссе. Дорога была пустая и тихая. Вечернее солнце
освещало вылизанные лужайки и просторные дорогие дома.
     В одном из  таких домов, в  луже  крови умер человек, имевший кое-какую
известность,  но  ленивая  тишина Беспечной  Долины ничем не была  нарушена.
Газеты проявили столько же интереса, сколько к событиям в Тибете.
     На повороте, где заборы двух участков подходили к самой обочине, стояла
темно-зеленая машина. Из нее вышел еще один помощник шерифа и поднял руку. Я
остановился. Он подошел к окну.
     ? Будьте добры, ваши права.
     Я достал бумажник и подал ему в раскрытом виде.
     ? Только права, пожалуйста. Мне не разрешается трогать ваш бумажник.
     Я вынул права и вручил ему.
     ? Что случилось? Он заглянул в машину и отдал права обратно.
     ? Ничего,? сказал он.? Обычная проверка. Простите, что побеспокоил.
     Он махнул, чтобы я проезжал, и пошел к своей машине. Полицейские  дела.
Никогда  не  говорят,  в чем дело. А то вы догадаетесь,  что они  и  сами не
знают.
     Я  доехал  до  дому,  угостился  парой  холодных  стаканчиков,  съездил
пообедать,  вернулся,  распахнул окна, расстегнул рубашку и стал  ждать, что
произойдет.  Ждал я долго. Было  уже девять часов, когда Берни Олз позвонил,
велел мне приехать и по пути не прохлаждаться, цветочков не собирать.

        38

     В приемной шерифа,  на жестком стуле у стены,  уже сидел Кэнди. Под его
ненавидящим взглядом  я  прошел  в  большую  квадратную комнату,  где  шериф
Петерсен   вершил   правый   суд,   окруженный    подношениями   благодарной
общественности за двадцать лет беспорочной службы. Стены сплошь были увешаны
фотографиями  лошадей, и на  каждой фотографии шериф  Петерсен присутствовал
лично. Углы  его резного  письменного стола были сделаны  в форме  лошадиных
голов. Отполированное копыто в оправе служило чернильцей, в другое  такое же
был насыпан белый  песок  и воткнуты ручки. На  обоих ? золотые пластинки  с
надписями каких-то памятных  дат. На девственно чистом блокноте  лежал пакет
табака "Билл Дерхэм" и  пачка  коричневой папиросной бумаги. Петерсен  курил
самокрутки. Он мог свернуть сигарету одной рукой, сидя верхом на лошади, что
часто и делал, особенно когда выезжал перед парадом на большой белой кобыле,
в мексиканском  седле,  красиво изукрашенном мексиканским серебром.  В  этих
случаях   он  надевал  плоское   мексиканское  сомбреро.   Наездник  он  был
прекрасный, и лошадь всегда точно знала, где трусить смирно, где взбрыкнуть,
чтобы шериф, величественно улыбаясь, привел ее  в  чувство одной рукой. Этот
номер был  отработан что надо. У шерифа был красивый  ястребиный  профиль, и
хотя под подбородком  слегка обозначалась  дряблость,  он  знал, как держать
голову,  чтобы  не  было  слишком  заметно.  В каждый  свой  фотопортрет  он
вкладывал  много труда. Ему шел уже шестой десяток,  и  отец  его, родом  из
Дании, оставил ему в наследство кучу денег. Шериф  не был похож на датчанина
? волосы темные, кожа смуглая. Бесстрастной величавостью он скорее напоминал
деревянную  фигуру индейца  ? рекламу табачной лавки, и  по  уму немногим от
него отличался. Но мошенником  его  не  называли ни  разу.  Под его  началом
служили  мошенники, и они дурачили его  так  же,  как  всех остальных, но  к
шерифу  Петерсену  ничего  такого  не приставало.  Его просто снова  и снова
избирали шерифом без всяких усилий с его стороны,  он гарцевал на парадах на
белой лошади и допрашивал подозреваемых под  взглядом фотокамер. Так гласили
надписи под фотографиями.  На  самом  деле он никогда  никого не допрашивал,
потому что не умел. Просто садился за стол, сурово глядя на подозреваемого и
демонстрируя камере свой профиль. Сверкали вспышки, фотографы подобострастно
благодарили шерифа,  подозреваемого уводили, так и не дав ему рта открыть, а
шериф  уезжал  на  свое  ранчо  в  долине Сан-Фернандо. Туда ему  легко было
дозвониться. Если не удавалось связаться с  ним лично, ты мог побеседовать с
кем-нибудь из его лошадей. Время от времени, поближе к выборам, какой-нибудь
неопытный  политик,  пытаясь отобрать  у  шерифа Петерсена его пост, начинал
называть  его  "Цирковым  наездником",  или   "Репутацией,   построенной  на
профиле", но  из этого  ничего не  получалось.  Шерифа Петерсена  все  равно
избирали опять  ? как  живое свидетельство, что у нас  в  стране можно вечно
занимать крупный выгодный пост,  если у тебя рыльце не в пушку, фотогеничная
внешность и язык держится за зубами. А уж если  хорошо смотришься на лошади,
цены тебе нет.
     Когда мы  с  Олзом  вошли, шериф  Петерсен стоял у  окна,  а  фотографы
гуськом удалялись через другую  дверь. На шерифе была белая шляпа "стетсон".
Он свертывал сигарету. Уже намылился домой. Он сурово взглянул на нас.
     ? Кто это? ? осведомился он густым баритоном.
     ?  Это Филип Марлоу,  шеф,? ответил Олз.? Тот,  что был  в доме Уэйдов;
когда застрелился хозяин. Будете с ним фотографироваться?
     Шериф внимательно изучил меня.
     ? Не стоит,? изрек он, поворачиваясь к высокому мужчине с усталым лицом
и  с  седеющими стальными  волосами.? Если  понадобится,  я буду  на  ранчо,
капитан Эрнандес.
     ? Слушаюсь, сэр.
     Петерсен прикурил сигарету от кухонной спички. Чиркнул  ее  об  ноготь.
Шериф Петерсен  зажигалок  не  признает. Мы такие: сами  крутим, одной рукой
прикуриваем.
     Он попрощался и отбыл. За ним вышел тип с бесстрастным лицом и жесткими
черными  глазами  ? его  личный  телохранитель.  Капитан Эрнандес подошел  к
столу,  сел в  огромное  шерифское  кресло,  а стенографист в углу отодвинул
столик от стены,  чтобы не тыкаться в нее  локтем. Олз присел к столу, вид у
него был вполне довольный.
     ? Ну, Марлоу,? отрывисто произнес Эрнандес.? Выкладывайте.
     ? А почему меня не сфотографировали?
     ? Вы же слышали, шериф не захотел.
     ? Да, но почему? ? жалобно заныл я. Олз рассмеялся.
     ? Не притворяйтесь, сами знаете почему.
     ?  Неужели  потому, что я высокий,  смуглый  и красивый, он не хочет со
мной сниматься?
     ? Прекратите,?  холодно  распорядился Эрнандес.? Давайте  показания.  С
самого начала.
     Я  рассказал  с  самого  начала:  моя  встреча  с  Говардом  Спенсером,
знакомство с Эйлин Уэйд, ее  просьба найти Роджера, приглашение к ним в дом,
разговоры  с  Уэйдом, и  как  я нашел его  без  чувств под  кустами,  и  все
остальное.  Стенографист записывал.  Никто меня  не прерывал.  Все это  было
правдой. Правда и  ничего, кроме правды. Но не вся правда целиком. Что  уж я
пропустил, это мое дело.
     ? Хорошо,?  сказал наконец Эрнандес.?  Но  кое-чего  не  хватает.? Этот
капитан был  спокойный,  опытный, опасный  парень.  Нужен же был шерифу хоть
один знающий человек.? В ту ночь,  когда Уэйд выстрелил у себя в спальне, вы
входили в комнату м-с Уэйд и пробыли там какое-то время за  закрытой дверью.
Что вы там делали?
     ? Она позвала меня узнать, как он себя чувствует.
     ? Зачем вы закрыли дверь?
     ? Уэйд как  раз засыпал, и я не  хотел шуметь. Да и  слуга околачивался
поблизости с большим ухом.  Дверь закрыть попросила  она.  Я тогда не думал,
что это имеет какое-то значение.
     ? Сколько вы там пробыли?
     ? Не знаю, минуты три.
     ? А я говорю, что вы провели там пару часов,? холодно заявил Эрнандес.?
Вам понятно?
     Я  взглянул  на  Олза.  Олз  ни на что  не глядел. Жевал,  как  обычно,
незажженную сигарету.
     ? Вас неверно информировали, капитан.
     ?  Посмотрим. Выйдя из ее комнаты, вы пошли в кабинет и провели ночь на
диване. Вернее, может быть, остаток ночи.
     ? Было  без  десяти одиннадцать, когда  он позвонил мне домой.  И около
трех, когда я в последний раз вошел в кабинет. Называйте это остатком  ночи,
если хотите.
     ? Приведите этого парня,? велел Эрнандес.
     Олз вышел и привел Кэнди.  Кэнди посадили на стул.  Эрнандес  задал ему
несколько вопросов ? кто он такой и прочее. Потом сказал:
     ?  Ну,  Кэнди,? будем  называть так для краткости  ?  что же случилось,
когда вы помогли Марлоу уложить Уэйда в постель?
     Я примерно знал, чего ожидать.  Кэнди изложил свою версию тихим злобным
голосом,  почти без  акцента.  Видно,  он  по  желанию  мог  его  включать и
выключать. Версия  состояла в  том,  что он  пошел  вниз и  посидел  там, на
случаи, если вдруг его  позовут. Сидел сперва в кухне,  где приготовил  себе
поесть, потом ? в  гостиной. В  гостиной, сидя в кресле около входной двери,
он увидел,  что Эйлин Уэйд стоит  в дверях своей спальни и  раздевается. Она
надела халат на голое тело, а потом я вошел к ней в комнату, закрыл  дверь и
долго там  оставался,  примерно  пару  часов.  Он  поднялся  по  лестнице  и
прислушался. Слышал, как скрипят пружины кровати.  Слышал шепот.  Очень ясно
дал понять, что имеет в виду. Закончив,  бросил на меня уничтожающий взгляд,
и рот его перекосился от ненависти.
     ? Уведите его,? сказал Эрнандес.
     ? Минутку,? сказал я.? У меня к нему вопрос.
     ? Здесь вопросы задаю я,? резко заявил Эрнандес.
     ? Вы не  знаете, что спрашивать, капитан.  Вас там не было. Он  лжет, и
знает это, и я это знаю.
     Эрнандес  откинулся назад  и взял со стола шерифа ручку. Согнул ее. Она
была длинная, заостренная, из плетеной конской щетины. Он отпустил ее, и она
пружинисто заколебалась.
     ? Давайте,? сказал он наконец. Я повернулся лицом к Кэнди.
     ? Значит, откуда ты увидел, как раздевается м-с Уэйд?
     ? Сидел в кресле у входной двери,? вызывающе ответил он.
     ? Между входной дверью и двумя диванами?
     ? Я уже сказал.
     ? Где была м-с Уэйд?
     ? Стояла у себя в комнате, возле двери. Дверь была открыта.
     ? Какой свет горел в гостиной?
     ? Одна лампа. Которую они называют торшером для бриджа.
     ? Какой свет был на галерее?
     ? Никакого. Свет у нее в комнате.
     ? Какой свет у нее в комнате?
     ? Немного света. Может быть, лампа на ночном столике.
     ? Под потолком люстра не горела?
     ? Нет.
     ? После того, как она разделась ? стоя,  по твоим словам, возле двери в
спальню ? она надела халат, какой?
     ? Голубой. Длинный такой, с поясом.
     ? Значит, если бы ты не видел, как она раздевалась, ты не знал  бы, что
у нее надето под халатом?
     Он пожал плечами. На лице появилась легкая тревога.
     ? Si. Это так. Но я видел, как она раздевалась.
     ? Ты лжешь. В гостиной нет такого места, откуда это можно увидеть, даже
если бы она  стояла на пороге спальни,  тем  более  за  дверью. Чтобы ты  ее
увидал, ей пришлось бы подойти к самому краю галереи. А тогда она увидала бы
тебя.
     Он злобно уставился на меня. Я обернулся к Олзу.
     ? Вы смотрели дом. Капитан Эрнандес, кажется, нет. Олз легонько покачал
головой. Эрнандес нахмурился и ничего не сказал.
     ? Нет такой точки в гостиной, капитан Эрнандес, откуда  он мог  увидеть
хотя бы  макушку м-с Уэйд ?  даже если бы  он  стоял,  а по  его  словам, он
сидел,? когда  она  находится на  пороге спальни или в  спальне. Я на десять
сантиметров выше его ростом и, стоя на пороге  гостиной,  видел только самый
верх  открытой двери в ее спальню.  Чтобы он мог ее  увидеть, ей пришлось бы
подойти  к краю галереи. Зачем бы она  стала  это делать? Почему  она вообще
раздевалась у входа в спальню? Это чепуха.
     Эрнандес молча посмотрел на меня. Потом на Кэнди.
     ? А вопрос времени? ? тихо спросил он, обращаясь ко мне.
     ? Тут его слово против моего. Я говорю лишь о том, что можно доказать.
     Эрнандес выпустил в Кэнди целую очередь на испанском языке, так быстро,
что я не понял. Кэнди угрюмо глядел на него.
     ? Уведите его,? сказал Эрнандес.
     Олз ткнул  большим  пальцем  в сторону двери и открыл  ее. Кэнди вышел.
Эрнандес извлек пачку, приклеил себе на губу сигарету  и прикурил от золотой
зажигалки. Олз вернулся обратно. Эрнандес спокойно сказал:
     ? Я объяснил ему, что если бы на предварительном слушании он выступил с
этой  историей, то получил бы от одного до трех лет за  лжесвидетельство. На
него это  вроде не  слишком подействовало. Ясно,  отчего он бесится. Обычное
дело,  от ревности.  Если  бы  мы  подозревали бы,  что  это  убийство, а он
околачивался в доме, то лучше него кандидатуры и не надо ?  только он пустил
бы в ход нож. Правда, мне  показалось, что смерть Уэйда его сильно огорчила.
У вас есть вопросы, Олз?
     Олз покачал головой. Эрнандес взглянул на меня и сказал:
     ?  Приходите  утром,  подпишете  показания.  Мы  их   к  тому   времени
отпечатаем. К  десяти часам  у нас  будет медицинское  заключение,  хотя  бы
предварительное.  Что-нибудь  вас  не  устраивает  во всей  этой  раскладке,
Марлоу?
     ?  Задайте,   пожалуйста,  вопрос  по-другому.  А  то  получается,  что
вообще-то меня кое-что и устраивает.
     ? Ладно,? произнес он устало.? Отчаливайте. Я поехал домой. Я встал.
     ? Конечно, я ни минуты  не  верил  этим россказням Кэнди,?  сказал он.?
Просто использовал его,  как отмычку. Надеюсь, вы не обиделись. Самочувствие
нормальное?
     ? Никакого самочувствия, капитан. Вообще никакого.
     Они проводили  меня  взглядом и  не  попрощались. Я прошел  по длинному
коридору к выходу на Хилл-стрит, сел в машину и поехал домой.
     Никакого самочувствия ? это было точно. Внутри у меня было пусто, как в
межзвездном пространстве.  Приехав  домой, я  смешал себе  крепкую выпивку и
стал у  открытого окна в гостиной. Прихлебывая  из стакана, я  слушал прибой
уличного  движения на  бульваре  и смотрел,  как  горит  над холмами, сквозь
которые  был прорублен бульвар,  зарево большого  недоброго  города.  Вдали,
словно злые духи,  завывали полицейские и пожарные  сирены  ? то  громче, то
тише, умолкая  совсем ненадолго. Двадцать четыре часа  в сутки один убегает,
другой  ловит.  Где-то  там,  в  ночи,  полной  преступлений, люди  умирали,
получали  увечья, в  них  вонзались  осколки  стекла, вдалбливался руль,  их
давили  тяжелые шины.  Людей избивали, грабили, душили, насиловали, убивали.
Люди  голодали,  болели,  тосковали,  мучались  от   одиночества,  угрызений
совести, от страха ? злые, жестокие, трясущиеся в лихорадке или в  рыданиях.
Город  не хуже других: богатый, гордый,  полный  жизни;  город  отчаявшийся,
проигравший, опустевший.
     Все зависит от того, какое ты место занимаешь и  с каким счетом сыграл.
Мне было все равно. Я допил стакан и лег спать.

        39

     Предварительное  слушание ничего  не  дало. Еще не было  окончательного
медицинского  заключения,  а  коронер уже  ринулся  в бой,  от  страха,  что
опоздает получить свою  долю  рекламы.  Смерть  писателя, даже и  с  громким
именем,?  небольшая сенсация, а в  то лето  конкуренция была жестокая.  Один
король  отрекся, на  другого было  покушение.  За одну неделю разбились  три
больших пассажирских  самолета. В Чикаго руководителя крупного  телеграфного
агентства  расстреляли в упор прямо в автомобиле. При пожаре в тюрьме заживо
сгорели  двадцать четыре заключенных.  Коронеру Лос-Анджелесского  округа не
повезло. Мало досталось на его долю.
     Сходя со свидетельского места после дачи показаний, я увидел  Кэнди. На
губах у него играла злобная веселая ухмылка ? почему, я понятия не имел ? и,
как  обычно,  он был  одет  чуть  шикарнее, чем нужно: в габардиновый костюм
цвета какао с белой  нейлоновой  рубашкой  и темно-синим галстуком-бабочкой.
Давал  показания  он спокойно и  произвел хорошее впечатление. Да, последнее
время  хозяин  часто  бывал  пьян. Да,  в  ту ночь,  когда наверху прозвучал
выстрел,  он помогал уложить хозяина в  постель. Да, в последний день, когда
Кэнди уже уходил, хозяин потребовал  у него виски, но получил отказ. Нет, он
не знал, как идет  литературная работа  м-ра  Уэйда, но видел,  что хозяин в
плохом  настроении.  Он  то бросал написанное в корзину,  то снова доставал.
Нет,  он  никогда  не  слышал, чтобы  м-р Уэйд с кем-нибудь ссорился.  И так
далее.  Коронер долго наседал на него, но  толку не  добился.  Кто-то хорошо
порепетировал с Кэнди.
     Эйлин  Уэйд  была  одета в черное с белым. Она была бледна  и  говорила
четким  тихим  голосом, который  не  мог  исказить  даже  микрофон.  Коронер
обращался  с ней,  как  с хрустальной  вазой. Задавал вопросы  так, словно с
трудом сдерживал рыдания. Когда она сошла со свидетельского места, он  встал
и поклонился, а  она ответила слабой беглой  улыбкой, от  которой он чуть не
подавился собственной слюной.
     Она было миновала меня не глядя, но в последний момент повернула голову
на  пару  дюймов и  еле заметно кивнула, словно  давным-давно где-то со мной
пoзнакомилась, но забыла, кто я такой.
     Когда  все  кончилось,  на  ступеньках  мэрии  я наткнулся на  Олза. Он
любовался сверху уличным движением, вернее притворялся, что любуется.
     ? Отлично сработано,? сказал он, не поворачивая головы.? Поздравляю.
     ? Вы сами отлично поработали с Кэнди.
     ? Это не я, детка. Прокурор решил, что  сексуальной стороной заниматься
не стоит.
     ? Какой это сексуальной стороной? Тут он взглянул на меня.
     ? Xa,  xa, xa,?  промолвил он.?  К  вам это не  относится.?  Он  принял
отрешенный вид.? Слишком много  лет  я  их наблюдаю.  Утомился. Эта ? особой
марки.  Высшего  качества,  для  избранных. Пока,  фрайер. Позвоните,  когда
начнете  носить рубашечки по двадцать долларов. Заскочу, помогу  вам  надеть
пиджак.
     Вокруг вверх  и вниз по ступенькам сновали люди.  Мы стояли неподвижно.
Олз вынул из кармана сигарету,  поглядел на нее, бросил на бетон и растер  в
крошку каблуком.
     ? Добро переводите,? сказал я.
     ? Всего лишь сигарета, приятель. Это еще не вся  жизнь. Будете жениться
на этой даме?
     ? Пошли вы знаете куда. Он горько рассмеялся.
     ? Я тут поболтал с нужными людьми на ненужные темы,? язвительно сообщил
он.? Возражения есть?
     ? Нет возражений, лейтенант,?  сказал  я и стал спускаться по ступеням.
Он сказал что-то мне вслед, но я не остановился.
     Я пошел  в  закусочную на  Цветочной  улице.  Она была мне как раз  под
настроение. Грубо  намалеванное объявление над входом  гласило:  "Только для
мужчин.  Собакам и женщинам вход воспрещен".  Обслуживание  было на этом  же
уровне. Официант, швырявший вам в лицо тарелку, был небрит и брал чаевые без
приглашения с вашей стороны. Еда была  простая, но  очень  хорошая, а темное
шведское пиво ударяло в голову не хуже "мартини".
     Когда я вернулся в контору, зазвонил телефон. Олз сказал:
     ? Еду к вам. Надо поговорить.
     Он, наверно, звонил из голливудского участка или поблизости, потому что
оказался   в  конторе  через   двадцать  минут.  Устроившись  в  кресле  для
посетителей, он скрестил ноги и проворчал:
     ? Я лишнего наговорил. Простите. Забудьте об этом.
     ? Зачем же забывать? Давайте вскроем нарыв.
     ?  Я не против. Только втихаря. Вас некоторые недолюбливают. Я  за вами
особого жульничества не замечал.
     ? Что это была за хохма насчет рубашек по двадцать долларов?
     ? Да ну, это я просто разозлился,? сказал  Олз.? Из-за старика Поттера.
Вспомнил,  как он велел секретарю сказать  адвокату,  чтобы через  прокурора
Спрингера капитану Эрнандесу сообщили, что вы его личный друг.
     ? Зря он так беспокоился.
     ? Вы же с ним знакомы. Он вас принимал.
     ? Я с ним знаком, точка. Он мне не понравился, но, может быть, я просто
завидую.  Он посылал  за мной, чтобы дать мне совет. Он большой, жесткий, не
знаю, какой еще. Не думаю, что жулик.
     ? Чистыми  руками сто  миллионов не сделаешь,?  сказал Олз.? Может, те,
которые  наверху, и считают  себя  чистенькими, но где-то  на их  пути людей
прижимают  к  стенке, у маленьких скромных предприятий выбивают землю из-под
ног,  и  они распродаются за гроши,  приличные люди теряют работу, на  бирже
мухлюют с акциями, голоса  в советах компаний покупают почем зря,  а крупные
юридические  фирмы  получают  по  сто  тысяч за обход законов, которые нужны
народу, но  не нужны  богатым, потому  что они  подрывают их доходы. Большие
деньги ? большая власть, а большую  власть употребляют не  всегда  во благо.
Такова система. Может, лучше и не бывает, но одеколоном от нее не пахнет.
     ? Вы красный, что ли? ? заметил я, просто чтобы его подразнить.
     ? Этого я не знаю,? презрительно ответил он.? Меня еще на расследование
не вызывали. Как вам понравился вердикт, что Уэйд покончил с собой?
     ? А вы чего ожидали?
     ? Да, наверное,  ничего другого.? Он  положил  на стол  крепкие руки  с
короткими пальцами и  посмотрел на покрывавшие их крупные  темные веснушки.?
Старею я.  Эти коричневые  пятна называются кератоз. Появляются только после
пятидесяти. Я старый полицейский, а старый полицейский ? это старая сволочь.
Не нравится мне кое-что в деле Уэйда.
     ? Например? ? Я откинулся и стал глядеть на сеть морщинок у него вокруг
глаз.
     ? Когда что-то не сходится,  я это  прямо чую, хоть ни черта  и не могу
поделать. Остается только сидеть и чесать языком. Не нравится мне, что он не
оставил записки.
     ? Он был пьян. Возможно, это был просто внезапный безумный импульс.
     Он вскинул светлые глаза и убрал руки со стола.
     ? Я обыскал его  стол.  Он писал письма  сам  себе.  Писал и писал  без
остановки. Пьяный или трезвый, от машинки отрывался. Много там бреда, есть и
смешное,  а  есть и  грустное.  Что-то у него засело  в  мозгах. Он крутился
вокруг да около, но прямо про это не писал. Такой парень перед самоубийством
оставил бы письмо на двух страницах.
     ? Он был пьян,? повторил я.
     ? Ему  это  не мешало,? утомленно произнес он.? Потом мне  не нравится,
что он  проделал это  у  себя в  кабинете, как будто хотел, чтобы труп нашла
жена. Ладно, пусть он был пьян.  Все равно,  мне это не нравится. Еще мне не
нравится, что  он спустил курок как раз, когда шум моторки заглушил выстрел.
Ему-то  это зачем?  Опять совпадение,  да? И  еще  одно совпадение, что жена
забыла ключи, когда у прислуги выходной, и ей пришлось звонить в дверь.
     ? Она могла бы обойти дом кругом,? заметил я.
     ? Да,  знаю.  Речь идет обо всей ситуации.  Открыть дверь некому, кроме
вас, и она заявляет на следствии, будто не знала,  что вы были  в доме. Если
бы Уэйд был жив и работал у себя в кабинете, он бы не услышал звонка. У него
дверь звуконепроницаемая. Прислуги не было, был четверг. Это она забыла. Так
же, как и ключи.
     ? Вы сами кое-что забыли, Берни. Возле дома стояла машина.  Значит, она
знала, что я или кто-то другой есть в доме, потому и позвонила.
     Он усмехнулся.
     ?  Считаете, я  забыл? Ладно, послушайте-ка. Вы были  у озера,  моторка
трещала изо всех сил  ? кстати, эти двое  ребят приехали  в  гости  с  озера
Эрроухед, лодку привезли в  трейлере ? Уэйд  спал или лежал без  сознания  в
кабинете, кто-то уже забрал револьвер  из ящика стола, а ведь она знала, что
вы его туда  положили  ?  вы  сами ей  сказали. Теперь  предположим, что она
ключей не забывала, что она входит  в дом, осматривается, видит вас у озера,
видит в кабинете спящего Уэйда, достает револьвер, ждет подходящего момента,
всаживает в мужа пулю, бросает револьвер  туда, где его потом нашли, выходит
из  дома,  пережидает, когда уплывет лодка, а затем звонит в  дверь  и вы ей
открываете. Возражения есть?
     ? А мотив какой?
     ? Да-а,? протянул он угрюмо.? В этом-то  вся  и штука.  Если она хотела
избавиться от него,  что ей мешало? Ему крыть было нечем ? вечное  пьянство,
бросался на  нее.  Она бы урвала  большие  алименты,  да  и от  недвижимости
приличный   кусок.  Нет  никакого  мотива.  И  по  времени  все  уж  слишком
рассчитано. На пять минут ? и ей бы это не удалось, разве что вы помогали.
     Я открыл было рот, но он поднял руку.
     ? Спокойно. Я никого не обвиняю, просто  размышляю. На пять минут позже
?  тоже не  вышло  бы. У нее было всего  десять минут, чтобы провернуть  это
дело.
     ?   Десять  минут,?  раздраженно  возразил  я,?  которые   нельзя  было
предвидеть, не то что спланировать. Он откинулся в кресле и вздохнул.
     ? Знаю. У вас есть на все ответ,  у  меня есть на все ответ, И все-таки
мне это  не  нравится. Какого  черта  вы  вообще с  ними  связались?  Парень
выписывает вам  чек на тысячу, потом его  рвет. Вы говорите ? разозлился  на
вас. Говорите, что не хотели брать чек,  все равно не взяли бы. Возможно. Он
что, думал, что вы спите с его женой?
     ? Кончайте вы, Берни.
     ? Я не спросил, как было на самом деле, я спросил, что он думал.
     ? Тот же ответ.
     ? Ладно, тогда вот что. Мексиканец много про него знал?
     ? Понятия не имею.
     ? У  этого  мексикашки  слишком  много денег. Больше пятнадцати сотен в
банке, шикарный гардероб, новехонький шевроле.
     ? Может, он наркотиками приторговывает? ? предположил я.
     Олз вылез из кресла и хмуро взглянул на меня сверху вниз.
     ? Везет же вам,  Марлоу. Два раза вас чуть ие  прихлопнуло, так нет же,
выскочили. С этого начинается самоуверенность. Вы этим людям здорово помогли
и не  заработали  на них ни гроша.  Говорят,  вы здорово помогли и  парню по
имени Леннокс. И на нем ни  черта не заработали. Откуда у вас деньги на еду?
Или вы столько накопили, что можете бросать работу?
     Я встал, обошел вокруг стола и стал с ним лицом к лицу.
     ? Я романтик, Берни. Если по ночам кричат, бросаюсь на крик. На этом не
разживешься. Кто поумнее, закрывают окна и прибавляют звук в телевизоре. Или
жмут на газ  и смываются побыстрее. Держись подальше от чужого  несчастья, а
то и к  тебе пристанет. В последнюю встречу с Терри Ленноксом у меня дома мы
выпили по чашке кофе, который я сам сварил, и выкурили по сигарете. Так что,
когда я узнал, что он умер, то пошел на кухню, сварил кофе, налил ему чашку,
прикурил сигарету, а когда кофе остыл и сигарета потухла,  попрощался с ним.
На  этом не  разживешься. Вы  бы  так не  поступили. Поэтому-то  вы  хороший
полицейский, а я  частный сыщик.  Эйлин Уэйд забеспокоилась о муже, и я еду,
нахожу его, доставляю домой. В другой раз  ему стало худо, он звонит  мне, я
приезжаю, тащу  его на руках в постель и  ни гроша  с этого не имею. Никакой
прибыли. Разве что время от времени схлопочу по морде, или угожу за решетку,
или пригрозит мне  ловчила  вроде Менди Менендеса.  Но  платить не платят. У
меня  в  сейфе купюра  в пять тысяч, но я из  нее и пяти центов не истратил.
Потому что неправильно ее получил.  Сперва я  с ней немножко поиграл,  да  и
теперь иногда достаю, любуюсь. Вот и все ? а живых денег ни цента.
     ?  Наверняка  фальшивая,?  сухо  заметил  Олз,? хотя  таких крупных  не
подделывают. Ну и в чем смысл этой трепотни?
     ? Ни в чем. Говорю вам, я романтик.
     ? Слышал. И не зарабатываете на этом ни гроша. Тоже слышал.
     ? Но всегда могу послать фараона к черту. Пошли вы к черту, Берни.
     ?  Вы бы  так не разговаривали,  если бы сидели  у меня  на допросе под
лампой, приятель.
     ? Может, когда-нибудь это проверим.
     Он подошел к двери и рывком распахнул ее.
     ? Знаешь что,  малыш? Думаешь, ты умнее всех, а ты просто дурачок. Тебя
раздавить  ? раз  плюнуть.  Я  двадцать  лет служу  без  единого  замечания.
Чувствую, когда темнят  и  что-то  скрывают. Как  бы тебе самому  не попасть
впросак. Запомни это, дружок. Точно тебе говорю.
     Дверь захлопнулась.  Его каблуки звонко простучали  по коридору.  Я еще
слышал  звук  его  шагов,   когда   проснулся  телефон   на  столе.   Четкий
профессиональный голос произнес:
     ? Нью-Йорк вызывает м-ра Филипа Марлоу.
     ? Филип Марлоу слушает.
     ? Благодарю вас. Минутку, пожалуйста, м-р Марлоу. Говорите.
     Следующий голос я узнал.
     ? Это Говард Спенсер, м-р Марлоу.  Нам сообщили про Роджера  Уэйда. Для
нас это был тяжкий  удар. Всех подробностей  мы не знаем,  но,  кажется, там
фигурировало ваше имя.
     ? Я был у них, когда это случилось. Он напился и застрелился. М-с  Уэйд
вернулась домой немного погодя. Слуг не было ? у них по четвергам выходной.
     ? Вы были с ним наедине?
     ? Меня с ним не было. Я ждал на улице, когда вернется его жена.
     ? Понятно. Вероятно, будет следствие?
     ? Уже было, м-р Спенсер. Самоубийство. И почти нет сообщений в печати.
     ?  Вот как? Это любопытно.? Похоже  было,  что  он не  столько огорчен,
сколько  озадачен.?  С  его-то известностью... Я  бы сказал...  впрочем, это
неважно. Мне, наверно, надо бы прилететь, но я не  выберусь до конца будущей
недели.  Пошлю  м-с  Уэйд  телеграмму. Может быть,  ей надо чем-то помочь, и
кроме  того, тут  вопрос  в книге.  Если  там  достаточно  материала,  можно
поручить  кому-нибудь  ее  дописать. Итак,  вы все-таки  согласились  на эту
работу.
     ? Нет. Хотя он и сам меня просил. Я прямо сказал, что не сумею удержать
его от пьянства.
     ? По-видимому, вы и не пытались.
     ?  Слушайте, м-р Спенсер,  вы  же  ни черта  ни  о чем  не  знаете.  Не
торопитесь  делать  выводы.  Я   с  себя  полностью  вину  не   снимаю.  Это
естественно, раз такое случилось, а я был поблизости.
     ? Разумеется,?  согласился он.?  Извините за это  замечание. Оно весьма
неуместно. Эйлин Уэйд сейчас дома, вы не знаете?
     ? Не знаю, м-р Спенсер. Почему бы вам ей не позвонить?
     ? Думаю, вряд ли она сейчас захочет разговаривать,? медленно сказал он.
     ?  Почему бы и нет?  Она  на следствии отвечала  на  вопросы, глазом не
моргнув. Он откашлялся.
     ? Не похоже, что вы сочувствуете.
     ? Роджер Уэйд мертв, Спенсер. Он был немножко сволочь, а, может быть, и
немножко  гений. Я  в этом не разбираюсь. Он был пьяница, эгоист и ненавидел
самого себя. Он доставил мне много хлопот, а в конце много огорчений. Какого
черта я должен сочувствовать?
     ? Я имею в виду м-с Уэйд,? отрывисто произнес он.
     ? И я тоже.
     ? Позвоню вам, когда прилечу,? сообщил он.? До свидания.
     Он повесил трубку. Я тоже. Пару  минут я неподвижно  глядел на телефон.
Потом взял со стола справочник и стал искать номер.

        40

     Я позвонил в контору Сьюэлла  Эндикотта. Там ответили,  что он в суде и
будет к концу дня. Не желаю ли я оставить свою фамилию? Нет.
     Я  набрал номер заведения Менди  Менендеса на Стрипе.  В этом году  оно
называлось "Эль Тападо", недурное название. На американо-испанском  диалекте
это, в числе  прочего,  означает зарытое сокровище.  В прошлом его именовали
по-разному, то и  дело  меняя  вывески.  Один  раз это был  просто номер  из
голубых неоновых трубок  на  высокий  глухой  стене.  Стена выходила на  юг,
позади здания возвышался холм, а подъездная дорожка огибала ее,  уходя прочь
от  Стрипа. Очень шикарное  место. Только  про  него  мало  кто  знал, кроме
полиции, гангстеров и тех,  кто  мог  выбросить тридцатку за хороший  обед и
поднять ставку до пятидесяти тысяч в большом тихом зале наверху.
     Сперва к телефону подошла женщина, которая ничего не знала и не ведала.
Потом подозвали управляющего с мексиканским акцентом.
     ? Вы желаете говорить с м-ром Менендесом? А кто это звонит?
     ? Не надо имен, amigo. По личному вопросу.
     ? Un momento, por favor.
     Пришлось подождать. На сей раз меня соединили с каким-то мрачным типом.
Разговаривал он, словно  через  бойницу бронированного автомобиля.  Может, у
него был не рот, а такая бойница.
     ? Выкладывайте, кто его просит?
     ? Марлоу.
     ? Кто такой Марлоу?
     ? Это Чик Агостино?
     ? Нет, не Чик. Говорите пароль.
     ? На легком катере. Послышался смешок.
     ? Не кладите трубку.
     Наконец, еще один голос сказал:
     ? Привет, дешевка. Как делишки?
     ? Ты там один?
     ? Можешь говорить, дешевка. Я номера отбираю для варьете.
     ? Могу предложить хороший номер ? ты отрезаешь себе голову.
     ? А на бис я что буду показывать? Я засмеялся. Он засмеялся.
     ? Как ведешь себя, по-тихому? ? спросил он.
     ? А ты не слышал? Я тут подружился с одним парнем, а он тоже покончил с
собой. Теперь у меня прозвище "Поцелуй смерти".
     ? Смешно тебе, да?
     ? Нет, не смешно. А как-то на днях я пил чай с Харланом Поттером.
     ? Молодец. Я-то сам чаю не пью.
     ? Он велел, чтобы ты был со мной поласковее.
     ? Не знаком с ним и не собираюсь.
     ? У него  руки длинные. Я звоню  кое-что узнать, Менди.  Насчет  Фрэнка
Марстона.
     ? Никогда не слыхал про такого.
     ?  Слишком быстро отвечаешь. Фрэнком  Марстоном когда-то  называл  себя
Терри Леннокс ? в Нью-Йорке, до переезда на запад.
     ? Ну и что?
     ? ФБР поискало у себя  его отпечатки пальцев. Ничего не  нашли. Значит,
он в армии никогда не служил.
     ? Ну и что?
     ? Ты что, тупой? Либо  твоя  история  про его подвиг ? туфта, либо  это
было, но в другом месте,
     ? Я  не говорил, где  это  было, дешевка. Говорю по-хорошему, забудь об
этом. Еще раз надо объяснять?
     ? Понял, понял. Если буду плохо  себя  вести, окажусь на дне морском, а
сверху  будет  лежать  трамвай.  Не   пугай  меня,  Менди.   Видал  я  таких
профессионалов. Ты в Англии бывал когда-нибудь?
     ?  Не  дури,  дешевка.  В  этом городе всякое может случиться. Даже  со
здоровыми сильными ребятами вроде Большого Вилли Магоуна. Загляни в вечернюю
газету.
     ? Побегу куплю,  раз ты велишь. Может, там  мое  фото  поместили. Что с
Магоуном?
     ? Я  же говорю, всякое может случиться.  Как  было, в точности не знаю.
Рассказываю по газете. Магоун вроде придрался к четырем парням. Они сидели в
машине  с  невадским  номером, прямо у его дома. Невадский  номер с большими
цифрами, таких там не бывает. Может, разыграть его хотели. Только Магоуну не
до смеха ? обе руки в гипсе, челюсть треснула в трех местах, нога  подвешена
выше головы. Нахальство с него как рукой сняло. И  с тобой такое  тоже может
стрястись.
     ? Надоел он тебе, значит? Я раз видел возле бара Виктора, как он твоего
Чика размазал по стенке. Может, мне позвонить к шерифу и  рассказать? У меня
приятель там работает.
     ? Давай, давай, дешевка,? процедил он медленно.? Попробуй.
     ?  Заодно  скажу,  что я  в тот  раз выпивал  в  баре с  дочкой Харлана
Поттера. Какое совпадение, а? Ты и ее прижмешь к ногтю?
     ? Слушайка хорошенько, дешевка...
     ? Ты в Англии бывал, Менди? Ты, Ренди Старр и Фрэнк Марстон,  или Терри
Леннокс,  или как его  там?  Может вы  служили  в  британской  армии?  Имели
небольшой  бизнес  в  Сохо,  накрылись  и  сообразили,  что  в  армии  можно
переждать?
     ? Не клади трубку.
     Я подождал. Прошло столько времени, что у меня устала рука. Я переложил
трубку к другому уху. Наконец, он вернулся.
     ?  Слушай как следует, Марлоу. Начнешь  опять  ворошить дело Леннокса ?
тебе каюк. Терри был мне  приятелем, я не бесчувственный. Ладно, ты  тоже не
бесчувственный.  Так  и  быть,  уважу  тебя.  Это   была  группа  коммандос.
Английская. А случилось все в Норвегии, на острове.  У них там миллион таких
островов. В ноябре сорок второго. Ну, теперь успокоился, дашь отдых мозгам?
     ? Спасибо,  Менди. Твоя тайна  в надежных  руках.  Не  расскажу никому,
кроме знакомых.
     ?  Купи  газету,  дешевка.  Почитай и запомни.  Большой и храбрый Вилли
Магоун.  Побили прямо у  собственного дома.  Ну и удивился  он,  когда вышел
из-под наркоза.
     Он  повесил  трубку. Я  спустился,  купил  газету,  и  все оказалось  в
точности  по  словам  Менендеса. Была фотография  Большого Вилли  Магоуна на
больничной койке.  Видно было  пол-лица и  один  глаз.  Остальное  ?  бинты.
Повреждения серьезные, но  не смертельные. Ребята постарались. Хотели, чтобы
он остался в живых. В конце  концов, он  полисмен. У нас в городе  гангстеры
полицейских  не  убивают.  Это они представляют  малолетним  преступникам. А
живой полицейский, которого провернули  через мясорубку ? дивная реклама. Он
выздоравливает, возвращается  на  работу.  Но  с тех  пор  чего-то в нем  не
хватает  ?  того  стального стерженька, в котором  все  дело. Он  становится
ходячим предупреждением,  что слишком давить на бандитов ? ошибка, особенно,
если служишь в отделе "борьбы с  пороком",  обедаешь  в  лучших ресторанах и
ездишь на "кадиллаке".
     Я посидел, поразмышлял немного на эту тему, потом набрал агенство Карне
и попросил Джорджа Питерса. Его не было. Я сказал, что у меня срочное дело и
назвался. Его ожидали в половине шестого.
     Я поехал в Голливудскую публичную библиотеку и поспрашивал кое  о чем в
справочном  отделе,  но  не  нашел  того,  что  искал.  Тогда  я  приехал  в
центральную  библиотеку. Там я нашел небольшую, изданную  в Англии книжку  в
красном переплете. Переписал оттуда,  что  мне было нужно, и вернулся домой.
Питерса все еще не было, и я попросил девушку, чтобы он мне позвонил.
     На  кофейный столик я поставил шахматную доску и стал решать задачу под
названием  "Сфинкс".  Она  была  напечатана   в  конце  шахматного  учебника
Блэкберна ? это англичанин, просто волшебник,  самый динамичный шахматист на
свете. Впрочем, при современной манере игры, когда шахматисты превратились в
какую-то  холодную  войну,  его бы  задавили на  первых  же ходах.  "Сфинкс"
рассчитан на одиннадцать ходов и название свое оправдывает. Шахматные задачи
редко состоят больше  чем  из четырех-пяти ходов. Дальше  трудность  решения
возрастает почти в геометрической  прогрессии. Задача на одиннадцать ходов ?
пытка чистой воды.
     Иногда,  хорошенько разозлившись,  я расставляю фигуры и ищу  ее нового
решения.  Это славный тихий способ свихнуться. Вопить  во  все горло  мне не
случалось, но близок к этому я бывал.
     Джордж  Питерс позвонил  в  пять  сорок. Мы  обменялись  любезностями и
соболезнованиями.
     ? Значит, опять  вы вляпались,?  заявил он бодро.? Перешли  бы лучше на
тихий бизнес вроде бальзамирования покойников.
     ? Учиться слишком  долго.  Слушайте, я хочу стать клиентом вашей фирмы,
если не слишком дорого возьмете.
     ?  Зависит  от того,  что  вы желаете,  старина.  И  к  Карне  придется
обратиться.
     ? Нет.
     ? Ладно, расскажите мне.
     ?  В Лондоне полно парней моей профессии, но я не знаю,  где их искать.
Там они  называются  частными агентами по расследованию.  У вашего заведения
должны быть с ними связи. Я могу, конечно, выбрать человека наобум, но  черт
его знает, на  кого нападешь. Мне нужны сведения, которые  не так  уж трудно
добыть, и побыстрее. До конца будущей недели.
     ? Выкладывайте.
     ?  Я хочу кое-что  выяснить  насчет  военной службы Терри Леннокса  или
Фрэнка Марстона, не  знаю,  как уж  его  тогда  звали. Он  был там  в частях
коммандос. В ноябре сорок второго года во время рейда на какой-то норвежский
остров его ранили и взяли в плен. Я хочу  знать, в  какой  части он служил и
что с ним произошло. Военное министерство должно иметь  всю эту  информацию.
Думаю,  что  она не секретная.  Допустим, она  мне  понадобилась в  связи  с
вопросом о наследстве.
     ? Вам для этого не нужен сыщик. Напишите им прямо, они ответят.
     ? Да бросьте вы, Джордж. Они  ответят через три месяца. Мне нужно через
пять дней.
     ? Тогда понятно. Это все, старина?
     ?  И  вот  еще что. У  них есть  такое учреждение, Соммерсет-Хауз,  где
хранятся все записи гражданского состояния. Я хочу узнать, записан ли он там
по какому-нибудь поводу  ? рождение, вступление  в брак,  натурализация, что
угодно.
     ? Зачем это вам?
     ? То есть как зачем? Кто платит по счету?
     ? А если он вообще нигде не значится?
     ? Тогда  мое  дело  швах. Если же значится, мне нужны заверенные  копии
всех документов, какие раскопает ваш человек. На сколько вы меня нагреете?
     ? Придется спросить Карне. Он вообще может вас послать к черту. Слишком
большую  шумиху  вокруг  вас  развели. Если он позволит этим  заняться, а вы
согласитесь помалкивать про наши услуги, я бы сказал ?  сотни три.  Тамошние
ребята  в переводе на доллары  получают немного. Они  могут нас выставить на
десять гиней ? меньше тридцати монет.  Ну, и непредвиденные расходы. Скажем,
в Англии всего пятьдесят ну, а Карне пальцем не пошевелит меньше чем  за две
с половиной сотни.
     ? Обычные расценки ниже.
     ? Ха-ха. Он про них и не слыхивал.
     ? Надо бы повидаться, Джордж. Давайте сегодня поужинаем вместе?
     ? У Романова?
     ?  Ладно,?  проворчал  я,?  если  удастся  заказать  столик,  в  чем  я
сомневаюсь.
     ? Можем  взять столик Карне. Случайно  знаю, что  он сегодня ужинает  в
гостях.  У Романова он завсегдатай.  Полезно для  репутации  среди  большого
бизнеса. Карне у нас в городе ? крупная фигура.
     ?  Это  точно. Я знаю одного  человека ? лично знаком ? у которого весь
Карне в карман поместится.
     ? Молодец, малыш. Я всегда знал, что  вы из любого захвата вывернетесь.
Встретимся около  семи у Романова в  баре. Скажите там главному бандиту, что
ждете  полковника Карне.  Он расчистит место, чтобы вас  не затолкала мелкая
сошка, всякие там сценаристы или телевизионные актеры.
     ? До вечера.
     Мы повесили трубки,  и я вернулся к шахматной  доске.  Но "Сфинкс"  уже
потерял  для меня интерес.  Немного  погодя  Питерс перезвонил и сказал, что
Карне согласен при условии, что их агентство не будет упоминаться в  связи с
моими  проблемами. Питерс  обещал,  что  письмо  в Лондон уйдет  сегодня  же
вечером.

        41

     Говард Спенсер  позвонил утром в  следующую пятницу.  Он остановился  в
отеле "Риц-Беверли" и предложил мне забежать туда, выпить в баре.
     ? Давайте лучше у вас в номере,? сказал я.
     ? Пожалуйста, если вам так удобнее. Комната 828. Я только что говорил с
Эйлин  Уэйд.  Она, кажется, успокоилась. Прочла рукопись Роджера и  говорит,
что ее очень легко дописать. Книга будет  гораздо короче, чем все  остальные
романы,  но  зато у нее выше рекламная ценность. Вы,  наверное, думаете, что
мы,  издатели, народ  совсем бесчувственный.  Эйлин  будет  дома весь  день.
Естественно, она хочет меня видеть, а я хочу видеть ее.
     ? Я приеду через полчаса, м-р Спенсер.
     У него  был хороший двухкомнатный  номер в  западном  крыле  гостиницы.
Высокие окна гостиной  выходили  на узкий балкон с железной решеткой. Мебель
была  обита  полосатым материалом,  на  ковре  цвел пышный  узор, и все  это
придавало комнате старомодный вид. Правда, все, на что  можно было поставить
стакан,  было  покрыто стеклом,  а  вокруг было  разбросано целых двенадцать
пепельниц.  Обстановка   гостиничных   номеров  очень  точно   соответствует
воспитанности  постояльцев. "Риц-Беверли"  явно  не  ожидал  от  них  вообще
никакого воспитания.
     Спенсер пожал мне руку.
     ? Садитесь,? пригласил он.? Что будете пить?
     ? Что угодно или ничего. Это необязательно.
     ? Я бы выпил стаканчик амонтильядо.  В Калифорнии летом плохо пьется. В
Нью-Йорке можно выпить вчетверо больше, а похмелье пройдет вдвое быстрее.
     ? Мне, пожалуйста, коктейль из ржаного виски.
     Он подошел к телефону  и  сделал заказ. Потом уселся на полосатый стул,
снял очки без оправы и протер их платком. Снова надел, тщательно  поправил и
поглядел на меня.
     ? Насколько  я  понимаю,  у вас что-то  на уме.  Поэтому  вы  предпочли
встретиться со мной здесь, а не в баре.
     ? Я отвезу вас в Беспечную Долину. Тоже хочу повидаться с м-с Уэйд.
     Он слегка насторожился.
     ? Не уверен, что она пожелает вас видеть,? заметил он.
     ? Знаю. Поэтому и хочу к вам присоединиться.
     ? С моей стороны это будет не слишком тактично, не так ли?
     ? Она вам разве говорила, что не хочет меня видеть?
     ?  Ну, не буквально, не  в таких  выражениях.? Он  откашлялся.? У  меня
впечатление, что она обвиняет вас в смерти Роджера.
     ? Конечно. Она так прямо  и  сказала полицейскому, который  приехал  на
место  происшествия.  Возможно,   повторила  это  лейтенанту,  который   вел
следствие. Однако на предварительном слушании она этого не стала говорить.
     Он откинулся и медленно почесал пальцем ладонь. Не знал, что ответить.
     ?  К  чему  вам  с  ней  видеться,  Марлоу? Для  нее  это  было ужасным
потрясением. Наверно, вся ее жизнь последнее время была ужасна. Зачем ей это
ворошить? Вы что, надеетесь убедить ее, что не допустили никаких промахов?
     ? Она сказала полиции, что я убил его.
     ? Это она, конечно, не в буквальном смысле. Иначе бы...
     Зажужжал  дверной  звонок.  Спенсер  открыл  дверь.  Вошел  официант  с
напитками  и поставил их с  таким видом, словно подавал  обед  из семи блюд.
Спенсер  подписал чек и  дал ему полдоллара. Тот удалился. Спенсер взял свой
херее и отошел, словно не  желая  меня  угощать.. Я не  притронулся к своему
стакану.
     ? Что "иначе бы"? ? спросил я.
     ?  Иначе бы она  повторила бы это на слушании, разве не так? ? он хмуро
посмотрел на  меня.? По-моему, это  бессмысленный разговор. С какой целью вы
хотели меня видеть?
     ? Это вы хотели видеть меня.
     ? Только потому,? заметил он холодно,? что когда я звонил из Нью-Йорка,
вы  сказали,  что  я поспешил  с выводами. Из этого  я  понял, что вы хотите
что-то объяснить. Что же именно?
     ? Я бы лучше объяснил в присутствии м-с Уэйд.
     ? Мне эта идея не  нравится. По-моему, вы  должны сами договариваться о
своих  встречах. Я весьма уважаю  Эйлин  Уэйд.  Как бизнесмен  я  бы  хотел,
насколько возможно, спасти книгу Роджера. Если Эйлин  так к вам относится, я
не могу быть посредником и вводить вас к ней в дом. Поймите вы это.
     ? Прекрасно,? сказал я,? Давайте это отменим. Мне ничего не стоит с ней
увидеться. Просто нужен был свидетель.
     ? Свидетель чего? ? вырвалось у него.
     ? Узнаете при ней или не узнаете вовсе.
     ? Тогда я не хочу этого знать. Я встал.
     ? Наверное, вы правильно поступаете,  Спенсер. Вам  нужна книга Уэйда ?
если ее  можно  дописать.  И  вы  хотите  остаться славным  парнем. Оба  эти
стремления похвальны. Я их не разделяю. Удачи вам и прощайте.
     Он внезапно вскочил и двинулся ко мне.
     ?  Минутку,  Марлоу.  Не  знаю,  что  у  вас  на  уме, но, видно,  дело
серьезное. Разве в смерти Роджера Уэйда есть какая-то тайна?
     ? Никаких  тайн.  Голова прострелена из  револьвера Уэбли. Разве  вы не
читали отчета о слушании дела?
     ?  Читал,  конечно.?  Он  подошел  совсем  близко,  и  вид у  него  был
встревоженный.? Сначала  в газетах  на Востоке,  а через пару дней подробный
отчет  напечатали  в  лос-анджелесской  прессе.  Он  был  в  доме  один,  вы
находились неподалеку. Слуг ? Кэнди и кухарки ? не  было, а  Эйлин  ездила в
город за покупками и вернулась вскоре после того, как это случилось. Сильный
шум моторной лодки заглушил выстрел, так что вы даже его не слышали.
     ? Все правильно,?  сказал я.? Потом моторка уехала, я вернулся с берега
в дом, услышал звонок  в  дверь, открыл ее и  узнал,  что  Эйлин Уэйд забыла
ключи. Роджер был  уже мертв. Она заглянула с  порога в кабинет, решила, что
он заснул  на  диване,  поднялась  к себе  в комнату, потом  пошла на  кухню
ставить чай.  Немного погодя я тоже заглянул  в  кабинет,  заметил,  что  не
слышно дыхания, и понял, почему. Как положено, вызвал полицию.
     ?  Не вижу  здесь  ничего загадочного,?  спокойно произнес Спесер,  уже
другим, мягким тоном.?  Револьвер принадлежал Роджеру,  и всего за неделю до
этого он стрелял из него  у  себя  в  спальне.  Вы  тогда видели,  как Эйлин
пыталась  его  отнять. А  теперь сказалось  все ?  его  душевное  состояние,
поведение, депрессия из-за работы.
     ? Она вам сказала, что книга хорошая. С чего бы тут взяться депрессии?
     ? Ну, знаете, это всего лишь ее мнение. Может, книга и не удалась. Или,
возможно, Роджеру она казалась хуже, чем  на  самом деле. Продолжайте. Я  не
дурак. Я чувствую, что это не все.
     ? Полицейский, который вел следствие,? мой старый приятель.  Он бывалый
мудрый  фараон, бульдог, ищейка. Ему тоже не все  нравится. Почему Роджер не
оставил записки, хотя был помешан на писанине? Почему застрелился так, чтобы
его нашла жена и испытала шок? Почему нарочно выбрал момент, когда я  не мог
услышать выстрела? Почему она забыла ключи, так что пришлось  впускать ее  в
дом? Почему оставила его одного, когда у прислуги был выходной? Помните, она
заявила, будто не знала, что я к  ним  приеду? Если же знала, два  последних
вопроса отпадают.
     ? Боже  правый,?  пробормотал Спенсер,? неужели вы хотите сказать,  что
этот проклятый кретин-полицейский подозревает Эйлин?
     ? Да, но не понимаю, какой у нее был мотив.
     ? Это смехотворно. Почему бы  не заподозрить вас? У вас был на это весь
день. У нее ? всего несколько минут, к тому же она забыла ключи.
     ? А у меня какой мог быть мотив?
     Он протянул руку назад, схватил  мой коктейль  и проглотил  его залпом.
Осторожно поставив  стакан, вынул платок, вытер губы и  пальцы,  на  которых
осталась влага с холодного стекла. Спрятал платок. Уставился на меня.
     ? Следствие еще продолжается?
     ?  Не  могу сказать. Знаю только  одно. Сейчас им уже  известно, так ли
сильно он напился, чтобы  потерять сознание. Если ответ положительный, могут
начаться неприятности.
     ? И  вы  хотите говорить  с ней,? медленно произнес  он,? в присутствии
свидетеля.
     ? Вот именно.
     ? Это означает одно из  двух, Марлоу.  Либо  вы  чего-то боитесь,  либо
считаете, что бояться следует ей. Я кивнул.
     ? Так что же? ? Мрачно осведомился он.
     ? Я ничего не боюсь. Он взглянул на часы.
     ? Господи, надеюсь, что вы спятили.
     В тишине мы молча смотрели друг на друга.

        42

     К  северу от ущелья Колдуотер стала ощущаться жара. Когда мы, перевалив
за  холмы,  начали спускаться  по  извилистой  дороге в долину Сан-Фернандо,
солнце шпарило  вовсю и  было нечем дышать. Я покосился на Спенсера. На  нем
был жилет, но жара  его вроде не смущала. Гораздо больше его смущало кое-что
другое. Он  смотрел  перед  собой сквозь  ветровое  стекло и  молчал. Долину
окутывал  толстый слой смога. Сверху он похож на туман, но  когда мы  в него
въехали, Спенсер не выдержал.
     ? Боже,  а я думал, в  Южной  Калифорнии приличный климат,? пожаловался
он.? Что здесь ? жгут старые шины?
     ? В Беспечной  Долине будет  хорошо,? успокоил  я его.? У них там  есть
океанский бриз.
     ?  Рад, что там есть  хоть  что-то кроме пьяниц,?  заявил он.?  Судя по
тому, на что я насмотрелся здесь в богатых пригородах, Роджер, переселившись
сюда, совершил трагическую ошибку. Писателю нужно вдохновение, но не  такое,
что  извлекают из  бутылки.  Здесь кругом  сплошное  загорелое  похмелье. Я,
разумеется, имею в виду высшие слои населения.
     Я  свернул,  сбросил  скорость  на  пыльном  участке  перед  въездом  в
Беспечную  Долину,  снова  выехал  на асфальт, и  вскоре  нас встретил бриз,
дувший  из расщелины меж  заозерных  холмов.  На  больших  гладких  лужайках
вращались высокие разбрызгиватели,  вода, шелестя, лизала траву. В это время
года большинство  людей  имущих  разъехались кто  куда. Это  было  видно  по
закрытым  окнам  и  по  тому, как садовник поставил свой пикап прямо посреди
дорожки.  Затем мы подъехали к дому Уэйдов, и я  затормозил  позади "ягуара"
Эйлин. Спенсер  вылез  и  величественно зашагал  по  дорожке  к подъезду. Он
позвонил, дверь открылась почти сразу. На пороге стоял Кэнди в белой куртке,
такой  же, как всегда ?  смуглый красавчик с пронзительными черными глазами.
Все было в порядке.
     Спенсер  вошел. Кэнди бегло взглянул на меня  и захлопнул  дверь  перед
моим носом.  Я подождал, но ничего не изменилось. Я нажал  на кнопку звонка,
зазвенели куранты. Дверь распахнулась, и Кэнди злобно оскалился.
     ? Пошел отсюда! Хочешь ножом в брюхо получить?
     ? Я приехал к м-с Уэйд.
     ? В гробу она тебя видела.
     ? Уйди с дороги, грубиян. Я по делу.
     ? Кэнди! ? это был ее голос, и прозвучал он резко.
     Не переставая скалиться, он сделал шаг назад. Я  вошел  и закрыл дверь.
Она стояла у дальнего конца дивана,  Спенсер рядом с  ней. Выглядела  она на
миллион долларов. На ней были  белые брюки с очень высокой  талией  и  белая
спортивная рубашка с короткими рукавами, из кармана которой над левой грудью
выглядывал лиловый платочек.
     ?  Кэнди  немножко   распустился   в  последнее  время,?  сообщила  она
Спенсеру.? Рада  вас  видеть, Говард. Как  любезно, что вы приехали  в такую
даль. Я не ожидала, что вы с собой кого-нибудь привезете.
     ? Это Марлоу привез меня на своей машине,? сказал Спенсер.? Кроме того,
он хотел с вами повидаться.
     ? Не могу  себе представить,  зачем,?  холодно заметила  она.  Наконец,
взглянула на меня, но не  было  заметно, чтобы за неделю  она  успела по мне
соскучиться.? Итак?
     ? На  это  сразу не ответишь,?  сказал  я. Она  медленно опустилась  на
диван. Я сел на другой, напротив. Спенсер, насупившись, снял очки и протирал
их, что позволяло ему хмуриться более естественно.  Потом  сел на мой диван,
но от меня подальше.
     ?  Я  была  уверена,  что вы  останетесь  на  ленч,? сказала  она  ему,
улыбаясь.
     ? Сегодня не могу, спасибо.
     ?  Нет?  Ну,  конечно,  если  вы  так  заняты... Значит, просто  хотите
посмотреть на рукопись.
     ? Если можно.
     ? Конечно.  Кэнди!  Ах, он ушел.  Книга на столе  в кабинете у Роджера.
Сейчас принесу.
     Не дожидаясь ответа, он двинулся к двери. Очутившись за спиной у Эйлин,
он остановился  и  тревожно взглянул на меня. Потом пошел дальше.  Я сидел и
ждал. Наконец она повернулась и окинула меня холодным отчужденным взглядом.
     ? Для чего вы хотели меня видеть? ? отрывисто спросила она.
     ? Так, поговорить. Я вижу, вы опять надели этот кулон.
     ? Я его часто ношу. Его очень давно подарил мне близкий друг.
     ? Да, вы говорили. Это ведь какой-то британский военный значок?
     Не снимая с цепочки, она протянула его ко мне.
     ?  Нет, это  украшение.  Копия  со  значка.  Золото  с эмалью, и меньше
размером, чем настоящий.
     Спенсер вернулся,  снова  сел  и положил  перед собой  на край  столика
толстую кипу желтой бумаги. Он  скользнул по ней беглым  взглядом  и  влился
глазами в Эйлин.
     ? Можно посмотреть поближе? ? попросил я.
     Она перевернула цепочку,  чтобы расстегнуть. Затем  передала мне кулон,
вернее, уронила его мне на ладонь. Потом сложила руки на коленях  и  стала с
любопытством наблюдать за мной.
     ?   Что  тут  интересного?  Это  значок  полка  под  названием  "Меткие
Винтовки", территориального полка.  Человек, который мне его подарил, вскоре
пропал  без  вести.  В  Норвегии,  в   Андальснесе,  весной  этого  ужасного
сорокового года.? Она улыбнулась и сделала легкий жест рукой.? Он был в меня
влюблен.
     ? Эйлин провела в Лондоне все время блитца,? заявил  Спенсер бесцветным
голосом.? Не могла уехать. Мы оба не обратили на него внимания.
     ? И вы в него были влюблены,? сказал я.
     Она опустила глаза, затем вскинула голову, и наши взгляды скрестились.
     ? Это было давно,? сказала она.? И шла война. Все бывает в такое время.
     ?  Тут  дело  было посерьезнее, миссис Уэйд.  Вы, наверное, забыли, как
откровенно об этом  рассказывали. "Безумная, непонятная, невероятная любовь,
которая приходит только раз". Это я вас цитирую. Вы и теперь не до конца его
разлюбили.  Чертовски мило  с  моей стороны,  что  у  меня  оказались  те же
инициалы. Наверное, это повлияло на то, что вы выбрали именно меня.
     ? Его имя было совершенно не похоже на ваше,?  сказала она холодно.?  И
он умер, умер, умер.
     Я протянул эмалево-золотой кулон Спенсеру. Он взял его неохотно.
     ? Я уже видел,? пробормотал он.
     ? Проверьте, правильно ли я его описываю,? сказал я.? Широкий кинжал из
белой  эмали   с  золотыми  краями,  острием  вниз.  Позади  ?  сложенные  и
направленные  кверху голубые  эмалевые крылья. Впереди ? свисток с надписью:
"Кто рискует ? выигрывает".
     ? Как будто правильно,? подтвердил он.? Но какое это имеет значение?
     ? Она говорит, что это значок "Метких Винтовок", территориальной части.
Что подарил его человек,  который служил в  этой части и пропал без вести во
время британской кампании в Норвегии, в Андальснесе весной 1940 года.
     Теперь они слушали внимательно.  Спенсер не сводил с  меня глаз. Понял,
что  это все  неспроста.  Она  нахмурила светлые брови  с недоумением, может
быть, непритворным, но явно враждебным.
     ?  Это  нарукавный  значок,?  сказал  я.?  Он  появился, когда  "Меткие
Винтовки" были прикомандированы, или подчинены, не знаю, как  точно сказать,
специальным военно-воздушным силам. Раньше они были территориальным пехотным
полком. Этот значок до 1947 года  не существовал вообще. Поэтому в 1940 году
никто  его  миссис  Уэйд  не  дарил.  Кроме  того,   "Меткие  Винтовки"   не
высаживались   в  Норвегии  в  1940  году.  "Шервудские  Лесные  Стрелки"  и
"Лестерширцы"  там  действительно  воевали.  Оба  полка  ?  территориальные.
"Меткие Винтовки" ? нет. Неприятно вам слушать?
     Спенсер положил кулон на столик и медленно подвинул  его  к  Эйлин.  Он
ничего не ответил.
     ? Может быть, мне лучше знать? ? презрительно спросила меня Эйлин.
     ?  Может  быть,  британскому   военному  министерству  лучше  знать?  ?
парировал я.
     ? Вероятно, здесь какая-то ошибка,? робко произнес Спенсер.
     Я обернулся и в упор посмотрел на него.
     ? Можно и так считать.
     ? А можно считать, что я лгунья,? сказала Эйлин ледяным тоном.? Никогда
не знала человека  по имени Фрэнк Марстон, никогда не любила его, а он меня.
Никогда  он  не дарил мне  копию своего  полкового  значка,  не пропадал без
вести,  вообще  не  существовал. Я сама купила  этот значок  в  Нью-Йорке, в
лавке, где торгуют английскими товарами ?  сумками, башмаками ручной работы,
эмблемами  знаменитых школ  и  военных  частей, безделушками с гербами и так
далее. Такое объяснение вам годится, м-р Марлоу?
     ? Последняя часть годится. Первая ? нет. Несомненно, кто-то сказал вам,
что это значок "Метких Винтовок",  но  либо  забыл  объяснить, какой именно,
либо сам  не знал.  Но Фрэнка Марстона вы  знали,  он служил в этой части  и
пропал без вести в Норвегии. Только не в 1940 году, миссис  Уэйд. Это было в
1942-м,  и  не в Андальснесе, а на островке  близ побережья,  где  коммандос
провели молниеносный рейд, а он был в частях коммандос.
     ? Не вижу,  что здесь такого страшного,? заявил  Спенсер начальственным
голосом, теребя лежавшие перед ним желтые листки. Я  не понимал, подыгрывает
он мне или просто разозлился. Он взял часть рукописи и подержал на руке.
     ? Вы их что, на вес покупаете? ? спросил я. Он вздрогнул, потом выдавил
из себя улыбку.
     ?  Эйлин  в Лондоне пришлось нелегко,? сказал он.? В  памяти иногда все
перепутывается.
     Я вынул из кармана сложенную бумагу.
     ?  Вот  именно,?  сказал  я.? Например,  за  кого  выходишь  замуж. Это
заверенная  копия брачного свидетельства. Оригинал находится в  Англии. Дата
женитьбы ? август 1942 года.  В брак  вступили Фрэнк Эдвард и Эйлин Виктория
Сэмпсел.  В  каком-то смысле  миссис Уэйд  права.  Человека  по  имени Фрэнк
Марстон не  существовало. Это было вымышленное имя, потому что в армии  надо
брать  разрешение на женитьбу. Этот человек подделал себе имя.  В  армии его
звали по-другому. У меня есть  его послужной список. Поразительно, как  люди
не понимают, что все можно узнать, стоит лишь спросить.
     Теперь Спенсер совсем притих. Он откинулся и пристально смотрел.  Но не
на   меня.   На  Эйлин.  Она  ответила   ему  одной  из  тех   полужалобных,
полукокетливых улыбок, на которые женщины такие мастерицы.
     ? Но он погиб, Говард. Задолго до того,  как я встретила Роджера. Какое
это  имеет  значение? Роджер  все  знал.  Я всегда  носила  девичью фамилию.
Пришлось тогда ее оставить. Эта фамилия  стояла у  меня  в  паспорте. Потом,
когда  его убили в  бою...? Она умолкла, медленно выдохнула и  тихо  уронила
руку на колени.? Все кончено, все прошло, все потеряно.
     ? А Роджер действительно знал? ? осторожно спросил он.
     ? Кое-что  знал,?  сказал  я.?  Имя Фрэнк Марстон  ему  было знакомо. Я
однажды спросил его об этом, и у него в глазах мелькнуло страшное выражение.
Но он не сказал, в чем дело.
     Пропустив это мимо ушей, она обратилась к Спенсеру.
     ?  Ну,  конечно,  Роджер  все  знал.?  Теперь  она  улыбалась  Спенсеру
терпеливо, словно он туго соображал. Ну и приемчикам они обучены.
     ? Тогда  зачем  лгать насчет  дат? ?  сухо осведомился Спенсер.?  Зачем
говорить,  что человек  пропал в 1.940 году, когда он пропал в 1942-м? Зачем
носить  значок, который  он  не мог  подарить,  и настаивать,  что  это  его
подарок?
     ? Может быть, я была как во сне,? мягко произнесла она.? Или, скорее, в
кошмаре. Сколько моих друзей погибло в бомбежке. В те дни, говоря "спокойной
ночи", мы старались, чтобы это не прозвучало как прощание навсегда. Но часто
так и  случалось.  А прощаться  с солдатами  было еще  хуже. Убивают  всегда
хороших и добрых.
     Он ничего не сказал. Я тоже. Она взглянула на кулон, лежавший на столе.
Взяла его, снова повесила на цепочку на шее и спокойно откинулась назад.
     ? Я понимаю, что не имею  права  устраивать  вам  перекрестный  допрос,
Эйлин,? медленно  сказал  Спенсер.?  Забудем об  этом. Марлоу поднял слишком
много шуму вокруг значка, свидетельства о браке и прочего. Честно говоря, он
сбил меня с толку.
     ? М-р  Марлоу,?  безмятежно  ответила она,?  поднимает  много  шуму  по
пустякам. Но  когда дело доходит  до вещей серьезных  ? например, когда надо
спасти человеку жизнь,? он гуляет у озера, любуется дурацкими моторками.
     ? И вы никогда больше не видели Фрэнка Марстона,? сказал я.
     ? Конечно, ведь он умер.
     ? Откуда вы знали, что он умер? Красный крест не сообщал о  его смерти.
Он мог попасть в плен. Ее внезапно передернуло.
     ?  В октябре 1942  года,? медленно  сказала она,? Гитлер издал  приказ,
чтобы  всех пленных коммандос передавали в гестапо. Мы  все  знаем,  что это
значит. Пытки  и  безвестная  смерть  в гестаповских  застенках.?  Она снова
вздрогнула. Потом выпалила:  ? Вы страшный человек. В наказание за пустячный
обман заставляете  меня переживать все  это  снова. А если бы  кто-нибудь из
ваших близких попал им в руки,  и вы понимали бы,  что ему  выпало на  долю?
Неужели  так  странно, что я  попыталась создать  себе другие воспоминания ?
пусть и ложные?
     ? Мне нужно выпить,? заявил Спенсер.? Очень нужно. Вы позволите?
     Она хлопнула  в  ладоши, и, как обычно,  из  воздуха  возник Кэнди.  Он
поклонился Спенсеру.
     ? Что желаете пить, сеньер Спенсер?
     ? Неразбавленный виски, и побольше,? велел Спенсер.
     Кэнди отправился в  угол и  откатил  от  стенки  бар.  Поставил на него
бутылку и налил  в  стакан приличную  порцию.  Вернулся и поставил его перед
Спенсером. Повернулся, чтобы уйти.
     ? Кэнди,?  спокойно  произнесла Эйлин,?  может  быть, м-ру  Марлоу тоже
хочется выпить.
     Он остановился и взглянул на нее мрачно и упрямо.
     ? Нет, спасибо,? сказал я.? Мне не надо.
     Кэнди  фыркнул  и  удалился.  Снова воцарилось молчание.  Спенсер отпил
половину и закурил. Обратился ко мне, не глядя на меня.
     ? Вероятно, миссис Уэйд или Кэнди отвезут меня обратно в Беверли Хиллз.
Или возьму такси. Насколько я понимаю, вы уже все сказали.
     Я сложил копию брачного свидетельства. Убрал ее в карман.
     ? Уверены, что вам так будет удобнее? ? спросил я у него.
     ? Так всем будет удобнее.
     ? Хорошо.? Я встал.? Наверно, глупо я поступил.
     Вы крупный издатель,  мозги  вам  положены  по профессии  ?  если я  не
ошибаюсь  ?  и  я  думал,  вы  поймете,  что  я  сюда  явился  не  спектакль
разыгрывать.  ? Я копался  в истории  и тратил  собственные  деньги, добывал
информацию  не  для того,  чтобы  покрасоваться.  Я  заинтересовался Фрэнком
Марстоном не потому, что  его  убили  гестаповцы, не потому, что миссис Уэйд
носит поддельный значок, не потому, что она путается в датах, не потому, что
они наспех поженились в военное время. Когда я начал расследование, я вообще
ничего этого не  знал. Знал только его  имя. И как  вы думаете, откуда я его
узнал?
     ? Несомненно, кто-то вам сказал,? отрывисто бросил Спенсер.
     ?  Верно,  м-р  Спенсер.  Человек,  который  знал  его  после  войны  в
Нью-Йорке, а потом видел его здесь с женой в ресторане Чейзена.
     ?  Марстон  ?  довольно  распространенное  имя,?   возразил  Спенсер  и
прихлебнул виски. Он наклонил голову к плечу, и его правое  веко еле заметно
дрогнуло.  Тогда я снова сел.? Даже у Фрэнка Марстона наверняка были  тезки.
Например, в нью-йоркской телефонной  книге девятнадцать Говардов  Спенсеров.
Четверо из них просто Говарды Спенсеры без среднего инициала.
     ?  Прекрасно,  а  как, по-вашему, у  скольких Фрэнков Марстонов поллица
было снесено снарядом  замедленного  действия,  а потом  покрыто шрамами  от
пластической операции?
     У Спенсера отвисла  челюсть. Он  с трудом втянул  в  себя воздух. Вынул
платок и промокнул виски.
     ? Как вы думаете, сколько Фрэнков Марстонов при этом спасали жизнь двум
рэкетирам по имени Менди Менендес  и  Рэнди  Старр? Оба живы, и память у них
хорошая.  Могут  кое-что  порассказать,  когда   им   это  нужно.  Чего  тут
притворяться,  Спенсер? Фрэнк Марстон и Терри Леннокс ?  одно  и то же лицо.
Это доказано с абсолютной точностью.
     Я не ожидал, что  они  подпрыгнут на шесть футов и завопят.  Этого и не
произошло.  Но  бывает  молчание,  которое  громче  крика.  Оно  воцарилось.
Обступило меня  плотно  и тяжело. Было  слышно,  как в кухне течет вода.  За
дверью  послышался  стук   брошенной  на  дорожку  газеты,  потом  негромкое
фальшивое насвистывание парнишки-разносчика, отъезжающего на велосипеде.
     Я почувствовал легкий  укол ножом в шею.  Дернулся  и  обернулся. Сзади
стоял Кэнди с ножом. Его смуглое лицо словно окаменело, но в глазах брезжило
что-то необычное.
     ? Ты устал, amigo,? мягко произнес он.? Дать тебе выпить?
     ? Спасибо, виски со льдом,? сказал я.
     ? De pronto, Senor.
     Он защелкнул  нож, уронил  его в боковой карман куртки и, мягко ступая,
отошел,
     Тут  я,  наконец, взглянул на  Эйлин.  Она наклонилась  вперед, стиснув
руки. Голова  была опущена, и если ее лицо  что-то  и выражало,  то этого не
было видно. Когда она заговорила, в голосе ее была та же четкая пустота, что
и  в  механическом голосе,  который сообщает  нам  время  по  телефону. Если
послушать его подольше, чего люди не делают, потому что им это ни к чему, он
так и  будет  вечно  отсчитывать  бегущие  секунды без  малейшей перемены  в
интонации.
     ? Я его видела один раз, Говард. Всего один раз. Не заговорила с ним. И
он со мной тоже. Он  страшно изменился. Волосы поседели, а лицо... Оно стало
совсем другим. Но, конечно, я его узнала, и он меня тоже. Мы посмотрели друг
на  друга. Вот и все. Потом он вышел из комнаты, а на следующий день ушел из
ее дома.  Это у Лорингов  я  встретила  его... и ее. Вы там были,  Говард. И
Роджер там был. Вы, наверное, тоже его видели.
     ? Нас познакомили,? сказал Спенсер.? Я знал, нг ком он женат.
     ? Линда Лоринг потом сказала, что он  просто исчез. Никаких объяснений.
Никаких ссор. Немного погодя эта  женщина с ним развелась. А потом я узнала,
что она  снова его нашла. Он был на самом дне. И  они поженились снова.  Бог
знает, почему. Вероятно, он сидел без денег, и ему просто было все равно. Он
знал, что я замужем за Роджером. Мы не существовали друг без друга.
     ? Почему? ? сказал Спенсер.
     Кэнди  без  единого  слова  поставил  передо мной  стакан.  Взглянул на
Спенсера, тот  покачал головой.  Кэнди  удалился. Никто не  обратил на  него
внимания. Он был как "невидимка"?  в  китайском театре  ?  человек,  который
передвигает вещи на сцене,  а  актеры и зрители ведут  себя  так, словно его
нет.
     ? Почему? ? повторила она.? О, вам не понять. Мы потеряли то, что между
нами было. Это не восстанавливается. Он все-таки  не попал в гестапо. Должно
быть, нашлись и среди нацистов порядочные люди, которые  не выполнили приказ
Гитлера  насчет коммандос. Так что он выжил и вернулся. Я все  уверяла себя,
что когда-нибудь найду его, но такого, как раньше ? молодого, чистого душой,
полного жизни. Но увидеть его мужем этой рыжей шлюхи ? какая мерзость! Я уже
знала про нее и Роджера. Не сомневаюсь, что Фрэнк тоже знал. И  Линда Лоринг
тоже ? она и сама потаскуха, но не законченная. Одна порода. Вы спрашиваете,
почему  я не ушла  от Роджера и  не вернулась  к Фрэнку?  После того как  он
побывал  в ее объятиях,  тех же  самых, в  которые она с  такой  готовностью
приняла и Роджера? Нет, спасибо. Меня такие вещи не  подстегивают. Роджеру я
могла простить.  Он  пил,  не  ведал,  что  творит.  Мучился  из-за  работы,
ненавидел себя,  потому что стал  продажным писакой. Он был  слабый человек,
отчаявшийся, не мог примириться сам  с собой, но  его можно было понять.  Он
был просто  муж. От Фрэнка я  ждала либо  гораздо большего,  либо ничего.  В
конце концов он стал для меня ничем.
     Я отхлебнул из  стакана.  Спенсер допил свой виски. Он  царапал пальцем
обивку   дивана.  Забыл  про  кипу  бумаги  на  столе,   неоконченный  роман
популярного писателя, с которым было все окончено.
     ? Не сказал бы,  что  он  стал ничем,? заметил  я.  Она вскинула глаза,
равнодушно поглядела на меня и снова их опустила.
     ? Ничем, и  даже  меньше того,?  произнесла  она  с новой,  язвительной
ноткой  в голосе.? Он  знал,  что  она собой представляет и женился  на ней.
Затем,  оттого, что  она была  такой, убил ее.  А  потом бежал и  покончил с
собой.
     ? Он ее не убивал,? сказал я,? и вы это знаете. Она легко выпрямилась и
непонимающе взглянула на меня. Спенсер издал невнятный звук.
     ? Ее убил Роджер,? сказал я,? и это вы тоже знаете.
     ? Он вам сам сказал? ? спокойно осведомилась она.
     ?  Говорить было  необязательно. Намекнул пару  раз. В  конце концов он
рассказал бы мне или кому-то еще. Из него это прямо рвалось.
     Она легонько покачала головой.
     ? Нет, м-р Марлоу. Ничего из него не рвалось. Роджер не знал, что он ее
убил.  Он  тогда был в  полном  беспамятстве. Потом чувствовал беспокойство,
пытался понять,  что произошло,  но  не мог. Шок уничтожил все воспоминания.
Может быть,  они и всплыли бы;  может быть, это случилось в последнюю минуту
его жизни, но только тогда, не раньше.
     Спенсер хрипло выдавил из себя:
     ? Так не бывает, Эйлин.
     ? Почему,  бывает,?  возразил  я.?  Знаю два таких случая.  Один был  с
пьяницей, который в  беспамятстве  убил женщину. Подцепил  ее  в баре, потом
задушил ее же собственным шарфом с модной застежкой. Это было у него дома, и
как все происходило, неизвестно ? только она погибла, а когда его поймали, у
него галстук был заколот  этой застежкой, и он понятия не имел, откуда она у
него.
     ? Так и не вспомнил? ? спросил Спенсер.? Или потом признался?
     ? Не признался до конца. Теперь  его нет,  так  что спросить не у кого.
Его  отправили в газовую  камеру. Другой случай  был с человеком, раненным в
голову. Он жил с богатым извращенцем ? из тех, что собирают  первые издания,
и  любят  готовить изысканные  блюда, и  держат в  тайнике за  стеной  очень
дорогую секретную библиотеку. Они подрались, носились в драке по всему дому,
из одной комнаты в другую и наконец он очутился на улице,  весь в синяках, с
поломанными пальцами. Понимал одно ? что у него болит голова,  и он не знал,
как  проехать обратно в Пасадену. Ездил кругами, все время подъезжал к одной
и той же  бензоколонке и узнавал дорогу.  Там решили,  что он  свихнулся,  и
вызвали полицию. Когда он появился в очередной раз, его уже ждали.
     ?  С Роджером  такое не могло  случиться,? заявил Спенсер.? Он  был  не
более безумен, чем я.
     ? В пьяном виде он ничего не соображал,? возразил я.
     ? Я была там. Я видела, как он это сделал,? спокойно проронила Эйлин.
     Я ухмыльнулся  Спенсеру. Это была не лучшая  моя  ухмылка, но  уж какая
получилась.
     ? Сейчас она расскажет,? объявил я.? Слушайте. Сейчас расскажет. Ей уже
не удержаться.
     ?  Да,  это  правда,?  сурово  сказала  она.?   Некоторые  вещи  трудно
рассказывать и про врага, тем более про собственного мужа. Если мне придется
выступать свидетелем при всех, вам будет неприятно,  Говард. Ваш прекрасный,
талантливый автор, такой популярный и прибыльный, предстанет в жалком  виде.
Он ведь был король секса, правда? На  бумаге, конечно. И  как же этот бедный
дурак  старался оправдать  эту репутацию! Эта  женщина была для него  просто
очередным  трофеем.  Я  следила за  ней. Наверно,  это  стыдно.  Так принято
говорить. Так  вот, я ничего не стыжусь.  Я видела всю эту мерзость. Дом для
гостей,  где она  любила  развлекаться,? уединенное  местечко, с собственным
гаражом,  с входом  сбоку, из тупика за высокими деревьями. Наступил момент,
неизбежный для таких, как Роджер, когда он перестал устраивать ее в постели.
Перепил. Он решил уйти, но она с воплем  выскочила за ним, совершенно голая,
размахивая   какой-то   статуэткой.   Выкрикивая   отвратительные,   грязные
ругательства,  которые  я  не  могу  повторить.  Потом замахнулась  на  него
статуэткой. Вы, конечно, понимаете, какое потрясение для мужчины ?  услышать
от якобы  утонченной женщины слова, которые  пишут на  стенках писсуаров. Он
был пьян,  ему и раньше случалось впадать в  буйство, и тут это повторилось.
Он вырвал статуэтку у нее из рук. Остальное можете представить сами.
     ? Крови, должно быть, было много,? сказал я.
     ? Много? ? она горько рассмеялась.? Видели бы вы его, когда он вернулся
домой. Когда я  побежала  к своей машине,  чтобы уехать, он все  еще стоял и
смотрел на  нее. Потом нагнулся, взял  ее на руки и понес в дом  для гостей.
Тут я поняла, что от шока  он немного  отрезвел. Домой явился