Рэймонд Чандлер. На том стою _______________________________ Raymond Chandler. Playback [1958] OCR & Spellcheck - Ostashko _______________________________ Глава 1 Голос в трубке казался резким и властным, но я все равно не мог разобрать слов спросонья, да и трубка была почему-то вверх ногами. Распутав наконец провод, я повернул трубку и сказал: "Алло". - Алло, вы меня слышите? Я говорю, что я - Клайд Амни, адвокат. - Не знаю я никаких Амни, ни адвокатов, ни прочих. - Это вы будете Марлоу? - Кем же мне еще быть? - спросил я и глянул на часы. На них было 6.30 утра, не лучшее время для остроумных телефонных бесед. - Не дерзи мне, парень. - Простите, мистер Амни, но я не парень, увы. Я старый человек, усталый и сонный. Чем могу служить? - Вы должны встретить в восемь утра скорый поезд "Супер Чиф", установить слежку за одной пассажиркой, узнать, где она сойдет, и отчитаться лично передо мной. Все ясно? - Нет. - Что - нет? - выпалил он. - Я не могу решить, браться ли за дело, не зная всех фактов, - Меня зовут Клайд Ам... - Не надо,- прервал я его.- А то у меня начнется истерика. Просто изложите факты. Может, вам лучше взять другого сыщика. Я никогда не служил в ФВР. - Моя секретарша, мисс Вермильи, будет у вас в комнате через полчаса. Она вас снабдит всей необходимой информацией. Она свое дело знает; надеюсь, что вы знаете свое. - Знаю. Пришлите ее сюда после завтрака, ладно? - Куда - сюда? Я дал ему адрес своей берлоги на Юкка-авеню и объяснил, как добраться. - Ладно,- нехотя согласился он,- но зарубите на носу: объект не должен заметить слежки. Это - непременное условие. Я представляю интересы влиятельной юридической конторы из Вашингтона, и они на этом настаивают. Мисс Вермильи выдаст вам аванс и 250 долларов на расходы. Надеюсь, что вы проявите профессионализм. И давайте не тратить время на болтовню. - Сделаю все, что в моих силах, мистер Амни. Он повесил трубку. Я выбрался из постели, ополоснулся под душем, побрился и смаковал третью чашку кофе, когда раздался звонок в дверь. - Я мисс Вермильи, секретарша Амни,- сказала она разбитным голосом. - Входите пожалуйста. Она была баба что надо. Белый плащ с поясом, без шляпки, копна ухоженных платиновых волос, сапожки под цвет плаща, складной зонтик, серо-голубые глаза, смотревшие на меня с презрением. Я помог ей снять плащ. Пахло от нее чудесно, И ноги в чулках-паутинках были до самых плеч, я пялился на них вовсю, особенно когда она закинула ногу на ногу и потянулась сигаретой к моей зажигалке. - "Кристиан Диор",- сказала она, запросто читая мои мысли.- Больше ничего не ношу. Да зажгите наконец. - Сегодня на вас надето куда больше,- сказал я, чиркая зажигалкой. - Сейчас не время для флирта. - Когда вам было б удобней, мисс Вермильи? Она ответила ехидной улыбкой и, порывшись в своей сумочке, выудила коричневый конверт. - Здесь вы найдете все, что вам может понадобиться. - Ну уж и все. - Кончай трепаться, болван. Я всю твою подноготную знаю. Почему, думаешь, Амни выбрал именно тебя? Это не он, это я. И хватит пялиться на мои ноги. Я распечатал конверт. Внутри был другой, запечатанный, и два чека на мое имя. Один, на 250 долларов, был помечен: "Аванс в счет гонорара", а другой, на 200 долларов,- "Аванс в счет расходов". - В расходах дадите отчет мне,- сказала мисс Вермильи,- а за выпивку платите из собственного кармана. Я все еще не распечатывал второго конверта. - Почему Амни думает, что я возьмусь за дело, о котором ничего не знаю? - Возьметесь. Ничего особенного от вас и не требуется, за это я ручаюсь. - Мне от вас не поручительство нужно. - Об этом мы как-нибудь потолкуем за рюмкой дождливым вечерком, когда я буду не слишком занята. - Заметано. Я распечатал второй конверт. В нем было фото девушки. Она держалась непринужденно, но это могла быть и привычка к позированию. Темные или рыжие волосы, широкий чистый лоб, серьезные глаза, высокие скулы, нервные ноздри, хранящие тайну уста. Тонкие, строгие черты лица. Грустное лицо. - И на обороте,- сказала мисс Вермильи. На обороте снимка было отпечатано: "Имя: Элеонора Кинг. Рост: 163 см. Возраст: 29 лет. Волосы: темно-рыжие, густые, волнистые. Осанка прямая, голос низкий, выговор четкий, одевается хорошо, но не вычурно. Косметикой пользуется в меру. Шрамов нет. Характерные привычки: при входе в комнату поводит глазами, не поворачивая головы. Левша, но скрывает это. Играет в теннис, плавает, прекрасно ныряет, не напивается. Судимостей не имеет, но отпечатки пальцев сняты". - Побывала в каталажке,- сказал я, глядя на мисс Вермильи. - Мне об этом ничего не известно. И вам я советую не гадать, а следовать инструкции. - Навряд ли это подлинное имя, мисс Вермильи. В 29 лет такая красотка почти наверняка замужем. Тут не упомянуто обручальное кольцо. Поневоле задумаешься. Она глянула на часы. - Задумаешься на вокзале. До прихода поезда осталось мало времени. Она встала. Я подал ей плащ и распахнул двери. - Вы на машине? - Да.- Она было вышла, но обернулась.- У вас один плюс - не лапаете. И манеры приятные - в своем роде. - Лапать - не мой подход. - Но есть у вас и минус. Догадайтесь, какой. - Пас. Не могу себе представить. Некоторым не по душе, что я еще не сдох. - Нет, не это. Я проводил ее и отворил дверцу автомобиля. Это была дешевая колымага, "флитвуд-кадиллак". Она кивнула на прощание и отчалила. Я вернулся наверх и сложил саквояж. Глава 2 Задание было несложным. "Супер Чиф", как всегда, пришел по расписанию, а мой объект бросался в глаза, как кенгуру во фраке. В руках у нее была только книжка в бумажном переплете, которую она выбросила в первую же попавшуюся урну. Она присела на скамью и опустила глаза. Ее лицо было усталым и несчастным. Она поднялась и подошла к газетному киоску, посмотрела на большие стенные часы и вошла в телефонную кабину. Поговорила с кем-то, бросив несколько монет в прорезь. Повесив трубку, женщина подошла к газетному киоску, выбрала журнал "Нью-йоркер", посмотрела на свои часики и уселась читать. На ней был дорогой костюм цвета полуночного неба и белая блузка. Костюм украшала большая брошь с голубым сапфиром - видимо, под цвет серьгам, которых мне не было видно. Волосы с темно-рыжим отливом. Она была похожа на свою фотографию, но оказалась выше, чем я ожидал. На ней были перчатки и темно-синяя шляпка с вуалью. Женщина прошла сквозь арочный проем на стоянку такси. Потом она вернулась в зал ожидания, окинула взором аптеку и газетный киоск, справочное бюро, пассажиров на чистых сосновых скамейках. Несколько касс было открыто, но ее они не интересовали. Она снова присела на скамью, подняла глаза к большим вокзальным часам. Отогнула отворот перчатки и подвела часики, маленькую платиновую безделушку. Я мысленно сравнивал ее с мисс Вермильи. Она не выглядела недотрогой или синим чулком, но рядом с ней эта Вермильи казалась обычной шлюшкой. И на этот раз женщина долго не просидела. Она поднялась, вышла на перрон, вернулась, зашла в аптеку, задержалась у книжного ларька. Я понял, что она была здесь проездом, и никто не встречал ее. Женщина вошла в кафе. Она села за столик, покрытый синтетической скатертью, пробежала меню, затем стала читать журнал. Появилась официантка с неизбежным стаканом воды со льдом. Дама сделала заказ. Официантка ушла, дама продолжала читать журнал. Было около четверти десятого утра. Я вышел сквозь арку на стоянку такси, где поджидал носильщик. - Обслуживаешь "Супер Чиф"? - спросил я его. - И этот тоже. Он глянул без особого интереса на доллар, который я крутил в руке. - Я встречаю транзитного пассажира из вагона Вашингтон - Сан-Диего. Может, он уже сошел? - В смысле совсем, с багажом? Я кивнул. Он призадумался, изучая меня: - Только один пассажир и сошел,- сказал он наконец.- Как выглядит ваш друг? Я описал Марлона Брандо. Носильщик покачал головой. - Ничем не могу помочь, мистер. Который сошел - совсем не похож. Ваш друг, наверное, остался в беспересадочном вагоне - они же не обязаны выходить. Вагон прицепят к скорому семьдесят четвертому. Отходит в одиннадцать тридцать по расписанию. Состав еще не готов. - Спасибо,- сказал я и дал ему доллар. Багаж дамы оставался в вагоне, что и требовалось установить. Я вернулся к дверям кафе, стеклянные стены которого позволяли беспрепятственно рассматривать сидящих. Дама читала журнал, попивая кофе с кренделем. Я зашел в телефонную кабинку, позвонил знакомому хозяину гаража и попросил его забрать мою машину, если я не позвоню до полудня. Он уже привык к этому, и у него был запасной ключ. Я вышел к машине, вынул из багажника саквояж и отнес его в автоматическую камеру хранения. В огромном зале ожидания я купил билет до Сан-Диего и потащился обратно к дверям кафе. Дама сидела за тем же столиком, но уже не одна. Напротив нее уселся какой-то хлыщ и ухмыляясь, болтал о чем-то. Было видно за версту, что она с ним знакома и сожалеет об этом. Калифорния так и перла из него - от бордовых штиблет до желто-коричневой ковбойки, без галстука, под кремовым спортивным пиджаком. Он был шести футов роста, худощавый, с самодовольным лицом и избытком зубов. В руке он вертел полоску бумаги. Желтый платок в нагрудном кармашке его пиджака торчал наружу, как букетик нарциссов. Даме он на дух был не нужен - это было ясно как день. Хмырь продолжал болтать и размахивать бумажкой. Наконец он пожал плечами и поднялся. Он протянул руку и погладил ее по щеке. Она отшатнулась. Тогда он расправил бумажку и осторожно положил перед ней. Он ждал, ехидно улыбаясь. Медленно, очень медленно ее глаза опустились на бумагу и застыли. Рука потянулась за ней, но его реакция была быстрее. Хмырь спрятал бумажку в карман, по-прежнему ухмыляясь. Он вынул блокнот, написал что-то, вырвал листок и положил перед ней. Это - пожалуйста. Дама прочитала и спрятала листок в сумочку. Наконец она улыбнулась ему. Для этого понадобилось немалое усилие. Он потрепал ее по руке и ушел. Хмырь позвал носильщика и пошел с ним к автоматической камере хранения. Оттуда выплыли легкий светлый чемодан и саквояж. Носильщик вынес их на стоянку и погрузил в багажник длинного двухцветного "бьюик-роудмастера". Носильщик получил на чай и ушел. Хмырь в спортивном пиджаке сел за руль и дал задний ход, приостановился, чтоб прикурить и нацепить солнечные очки, врубил полный газ и исчез. Я записал номер автомобиля и двинул обратно на вокзал. Следующий час тянулся так медленно, что, казалось, он длился часа три. Женщина вышла из кафе и сидела с раскрытым журналом в руках в зале ожидания. Сосредоточиться ей не удавалось. Она то и дело возвращалась к предыдущей странице, а то и вовсе не читала, просто смотрела в никуда. Я следил за ней из-за газеты и строил разные гипотезы, просто чтоб убить время. Хмырь, судя по чемоданам, приехал сюда на поезде. Возможно, на том же поезде, что и она. Возможно, именно он сошел с беспересадочного вашингтонского вагона. Она показала достаточно ясно, что он ей на дух не нужен, а он - что это поправимо, и если она глянет на его бумагу, то живо передумает. Фокус удался. Почему он не провернул это дело в поезде? Ясно, что у него не было с собой этой бумажки. Женщина резко встала, пошла к газетному киоску и вернулась с пачкой сигарет в руках. Она надорвала пачку и прикурила сигарету, делала она это неловко, явно с непривычки, и при этом весь ее облик менялся на глазах, становясь каким-то нарочито вульгарным. Я глянул на стенные часы. Десять сорок семь. Я вернулся к своим гипотезам. Бумажка эта выглядела как вырезка из газеты. Она пыталась выхватить ее, он не дал. Затем он написал несколько слов на листке блокнота, она прочла и улыбнулась ему. Заключение: хмырь запасся на нее матерьяльчиком и ей приходилось плясать под его дуду и делать вид, что это ей нравится. Следующий пункт: он уходил с вокзала, может, за машиной, может, за вырезкой. Значит, он не боялся, что она навострит лыжи. Видимо, сначала он приоткрыл не все карты, но какой-то козырь все же показал. Может, он и сам не был уверен. Решил проверить. Но сейчас, выложив козыри, он смело укатил на своем "бьюике". Значит, он уже не боялся потерять ее из виду. Он держал ее на крепком невидимом поводке. В одиннадцать десять громкоговоритель объявил посадку на скорый поезд 174, отправляющийся в Сан-Диего с остановками в Санта-Ане, Оушнсайде и Дель-Маре. Толпа пассажиров хлынула на перрон и женщина с ними. Другая толпа уже протискивалась сквозь турникеты. Я проводил женщину глазами и вернулся к телефонной кабине, бросил монету и набрал рабочий номер Клайда Амни. Мисс Вермильи сразу откликнулась, назвав номер своего телефона вместо названия фирмы. - Говорит Марлоу. Мистер Амни у себя? Она сухо ответила: - К сожалению, мистер Амни в суде. Передать ему что-нибудь? - Установил наблюдение, выезжаю поездом в Сан-Диего или в один из городков по пути. Еще не знаю, в какой именно. - Благодарю вас. Что-нибудь еще? - Угу. Солнышко сияет, а наша новая знакомая и не подозревает, что за ней следят. Она позавтракала в кафе со стеклянными стенками. Сидела в зале ожидания с сотней пассажиров, а могла бы оставаться в вагоне, вдали от нескромных взглядов. - Спасибо, я записала ваше сообщение и передам его мистеру Амни как можно скорее. Итак, вы не пришли к однозначному заключению? - Однозначное заключение? Вы от меня что-то скрываете. Ее голос резке изменился. Видимо, кто-то вышел из конторы. - Слушай, парень. Тебя наняли следить - так следи как следует. Помни - Клайд Амни заказывает музыку в этом городе. - Кому нужна его музыка, красавица? Я обхожусь пластинками. Я бы и сам ему сыграл, если б меня поощряли. - Тебе заплатят, шпик, если выполнишь задание. Не иначе. Усек? - Спасибо тебе на добром слове, радость моя. Всего. - Постой, Марлоу,- сказала она напряженным голосом,- я не хотела тебе хамить. Это дело очень важно для Клайда Амни. Если оно сорвется, он подведет важных людей. Я просто нервничаю. - Мне это пришлось по душе, Вермильи. Прямо чудеса сотворила с моим подсознанием. Позвоню, когда представится случай. Я повесил трубку, прошел сквозь турникет на перрон и сел в вагон, где уже стояла густая завеса табачного дыма, нежно ласкающего горло и никогда не губящего более одного легкого сразу. Я разжег трубку и внес свою лепту в общее дело. Поезд отошел от платформы и пополз мимо бесконечных депо и складов Восточного Лос-Анджелеса, набрал скорость и остановился в Санта-Ане. Среди сошедших дамы не было. То же повторилось в Оушнсайде и Дель-Маре. В Сан-Диего я живо выскочил из поезда, взял такси и прождал битых восемь минут у старого здания вокзала в испанском стиле. Наконец появились носильщики с чемоданами и с ними - моя дама. Она села в такси, которое взяло курс на север. Мое такси последовало за ним. Было не так легко убедить таксиста сесть ему на хвост. - Это вы шпионских книжек начитались, мистер. У нас в Сан-Диего такого не бывает. Я сунул ему пятерку и фотокопию своего удостоверения частного детектива. Он осмотрел обе бумажки и смерил взглядом шоссе. - Ладно, но я сообщу об этом диспетчеру,- сказал он,- а он, может, сообщит в полицию. Такой у нас порядок, парень. - Мне бы жить в этом городе,- сказал я,- но им удалось оторваться. Он свернул во вторую улицу влево. Шофер вернул мне корочки. - Уши им оторвать удалось, а не оторваться. Для чего, ты думаешь, изобрели радиотелефон? - Он взял микрофон и что-то проговорил. Он свернул налево, по Аш-стрит на 101-е шоссе, влился в поток машин и пошел на север, выжимая от силы 60 миль в час. Я уставился ему в затылок. - Волноваться вам не придется,- кивнул мне шофер через плечо.- Пятерка была сверх счетчика, а? - Точно. Почему мне не придется волноваться? - Они едут в Эсмеральду, это в пятнадцати милях на север, на берегу океана. Место назначения, если оно не изменится по пути - а тогда мне сообщат,- мотель под названием "Ранчо Дескансадо". Это по-испански значит "успокойся", "отдохни". - Черт, для этого и такси не нужно,- сказал я. - За услуги платят, мистер. Иначе нам в лавочке нечем будет рассчитываться. - Мексиканец сам будешь? - Мы себя так не называем, мистер. Мы себя называем испано-американцами. Родились и выросли в США. Многие и по-испански уже путем не говорят. - Es gran lastima,- сказал я,- una lengua muchisima hermosa. Он обернулся и ухмыльнулся: - Tiene Vd. razon, amigo. Estoy muy bien de acuerdo (Исковерканный испанский; что-то вроде: Очень большая сожаления, язык такая красивая. - Вы правы, друг. Я очень хорошо согласен.). Мы доехали до Торранс-Бич, миновали его и повернули к мысу. Время от времени таксист говорил по радиотелефону. Он повернулся, чтобы сказать мне: - Хотите, чтобы нас не засекли? - А тот таксист? Он не расскажет, что за ней следят? - Он и сам этого не знает. Потому я и спрашиваю. Обгони его и приезжай туда первым, если сможешь. За это - еще пятерка. - Заметано. Он и не увидит меня. Потом угощу его бутылочкой текилы. Мы проскочили мимо небольшого торгового центра, затем дорога расширилась; особняки по одну сторону производили впечатление дорогих и не новых, а по другую - очень современных и все же не дешевых. Дорога сузилась, мы оказались в зоне ограничения скорости. Таксист повернул резко направо, пронесся по извилистой узкой улице, и не успел я понять, что делается, как мы очутились в глубоком каньоне, где слева поблескивал Тихий океан, отделенный полосой широкого ровного пляжа, с двумя стальными спасательными вышками. На дне каньона шофер собрался было подъехать к воротам, но я остановил его. Аршинными золотыми буквами на зеленом поле вывеска гласила: "Эль Ранчо Дескансадо". - Не маячь на виду,- сказал я,- нужно проверить наверняка. Он вырулил обратно на шоссе, лихо промчался мимо высокой оштукатуренной стены, затем свернул в узкую аллею и остановился. Над нами нависал старый эвкалипт с раздвоенным стволом. Я вышел из машины, нацепил темные очки, прошелся до шоссе и прислонился к ярко-красному джипу, украшенному названием бензоколонки. Такси спустилось с горы и въехало во двор "Ранчо Дескансадо". Прошло три минуты. Такси вырулило порожняком и повернуло вверх по склону холма. Я вернулся к своему таксисту. - Такси ? 423,- сказал я,- так? - Точно. Что дальше? - Подождем. Что это за ранчо? - Домики со стоянками для машин. Где на одного, где на двоих. Администрация в этом здании внизу. В сезон цены кусаются. Сейчас отдыхающих мало. Полцены, надо думать, и навалом свободных мест. - Подождем пять минут. Затем я зарегистрируюсь, оставлю чемодан и попробую снять машину напрокат. Он сказал, что это нетрудно. В Эсмеральде были три конторы, где сдавали машины напрокат: поденно и помильно, любую марку на выбор. Мы прождали пять минут. Было чуть после трех. Я был так голоден, что позарился бы и на собачий ужин. Глава 3 Небрежно припав локтем к конторке, я глянул на счастливорожего паренька в бабочке с крапинками. Потом перевел взгляд на девицу за маленьким коммутатором у стены. Она была спортивного типа, с ярко размалеванным лицом и лошадиным хвостом на затылке. Но глаза ее - большие, нежные, привлекательные - загорались, когда попадали на паренька. Я вновь глянул на него и хрипло поздоровался. Девица у коммутатора описала дугу конским хвостом и обратила наконец на меня внимание. - Рад буду показать вам, что у нас имеется, мистер Марлоу,- вежливо сказал паренек.- Вы можете зарегистрироваться позже, если решите остановиться у нас. На какое время вам может понадобиться номер? - Пока она не уедет,- сказал я.- Девушка в синем костюме. Она только что зарегистрировалась. Не знаю, под каким именем. Администратор и телефонистка уставились на меня. Лица обоих выразили ту же смесь любопытства и недоверия. Эту сцену можно разыграть по ста сценариям, но именно этот был мне внове. Ни в одной гостинице он не сработал бы, а здесь мог. В первую очередь потому, что мне было наплевать. - Вам это не по вкусу, а? - сказал я. Он слегка кивнул головой: - По крайней мере вы откровенны. - Мне надоело секретничать. Я устал от этого. Вы обратили внимание на ее безымянный палец? - Нет, а что с ним? - Он глянул на телефонистку. Она покачала головой, не сводя с меня глаз. - Обручального кольца как не бывало,- сказал я,- нету. Как корова языком слизнула. Все окончилось. Столько лет - и все к черту! Я следовал за ней от самого... неважно, откуда. Она и слова не обронила. Что я здесь делаю? Только строю из себя посмешище.- Я поспешно отвернулся, шмыгнул носом и высморкался.- Пойду-ка я отсюда,- сказал я, поворачиваясь к ним. - Вы хотите помириться, а она не соглашается,- тихо сказала телефонистка. - Да. - Я вам сочувствую,- сказал молодой человек.- Но вы понимаете, каково нам, мистер Марлоу. Администрации приходится соблюдать осторожность. В таких ситуациях, бывает, и до стрельбы дело доходит. - До стрельбы? - повторил я, широко раскрыв глаза.- О господи, неужели и такие люди бывают на свете? Он облокотился о конторку. - Что, собственно, вы хотите делать, мистер Марлоу? - Я хочу быть подле нее. Вдруг я ей понадоблюсь. Я не буду заговаривать с ней. Я даже не постучу в ее дверь. Но она поймет, что я здесь. Поймет, почему. Я буду ждать. Я всегда буду ждать ее. Теперь девица была в восторге. Я утонул по шею в слюнявой мелодраме. Затем перевел дыхание и сделал коронный заход: - Что-то мне не по душе этот тип, который привез ее сюда,- сказал я. - Никто не привозил ее сюда, кроме таксиста,- сказал администратор. Но он понял, кого я имел в виду. Телефонистка чуть улыбнулась. - Он не это имел в виду, Джек. Он имел в виду того, кто заказал для нее номер. Джек сказал; - Это-то я понял, Люсиль. Не такой уж я дуб. Внезапно он извлек бланк из-под конторки и положил передо мной. Регистрационная карточка. В углу наискосок было написано имя: Ларри Митчелл. Совсем другим почерком в нужных графах: (мисс) Бетти Мэйфилд, Уэст-Чатам, штат Нью-Йорк. И в левом верхнем углу той же рукой, что и имя Митчелла,- число, время, цена, номер комнаты. - Спасибо вам за вашу доброту,- сказал я.- Значит, она снова взяла девичью фамилию. Что ж, имеет право. - Любое имя законно, если взято не для обмана. Вы хотели бы остановиться в номере рядом? Мои глаза широко раскрылись и заблестели от слез. Видит бог, я старался. - Послушайте,- сказал я,- это чертовски любезно с вашей стороны, но вы не должны этого делать. Я не собираюсь бедокурить, но вам-то откуда знать? Вы можете лишиться места, если я что-нибудь выкину. - Ладно,- сказал он.- Не клевал меня еще жареный петух. С вами, по-моему, все в порядке. Только не болтайте.- Он вынул ручку из подставки и протянул ее мне. Я поставил свое имя, а адрес дал нью-йоркский, на 61-й улице. Джек глянул на бланк. - Это возле Центрального парка, да? - спросил он рассеянно. - В трех кварталах оттуда,- сказал я,- между Лексингтон и Третьей авеню. Он кивнул. Он знал, где это находится. Я прошел экзамен. Он потянулся за ключом. - Я сходил бы сперва перекусить,- сказал я,- и взять машину напрокат, если удастся. Не могли бы вы послать мой чемодан в номер? - Конечно. Охотно.- Он вышел со мной и указал на домики за аллеей молодых саженцев. Мой коттедж, как и все, был белый, с зеленой крышей и крыльцом с перилами. Я поблагодарил его. Он было повернулся к двери, но я сказал: - Мне пришло в голову, что она, может, съедет, если узнает. Он улыбнулся. - Конечно. Тут мы ничем не можем помочь, мистер Марлоу. Наши клиенты часто останавливаются на одну-две ночи - если не сезон. В это время года у нас всегда мало гостей. Он вошел в контору, и я услышал, как девушка сказала ему: - Он, конечно, симпатяга, Джек, но напрасно ты в это ввязался. Я услышал и его ответ: - Терпеть не могу этого Митчелла, даром что он запанибрата с боссом. Глава 4 Коттедж был вполне приличным. В комнате стояли обычный диван, жесткие стулья, маленький письменный стол, стенной шкаф; в туалетной - ванна, как в Голливуде, и неоновая лампа над зеркалом; крохотная кухонька с холодильником и белой электроплитой с тремя конфорками. В кухонном шкафчике - комплект тарелок и прочей посуды. Я бросил в стакан кусочки льда, плеснул из бутылки, которую привез с собой, отпил и уселся в кресле, не открывая окон и не подымая жалюзи. В соседнем номере было тихо, потом я услышал шум спускаемой воды. Объект моего внимания обживался. Я допил до дна, потушил сигарету и принялся изучать настенный электрокамин на смежной стене. Он состоял из двух продолговатых матовых ламп в жестяном ящике. Большого тепла от него ожидать не приходилось, но в чулане стоял переносной обогреватель с вентилятором, термостатом и тройной вилкой на 220 вольт. Я снял хромированную решетку камина и вывинтил матовые лампы. Достал медицинский стетоскоп из баула, приставил его к металлической стенке и прислушался. Возможно, в соседнем номере на этом месте был такой же камин, то есть почти наверняка; в этом месте две комнаты разделяла лишь жестяная пластина и немного изоляции. В течение нескольких минут я ничего не слышал, затем услышал звук набираемого номера. Слышимость была отличная. Женский голос сказал: - Пожалуйста, дайте мне 4-14-89, в Эсмеральде. Ее голос был спокойным, сдержанным, почти без выражения, но немного усталым. Так я впервые с самого начала слежки услыхал ее голос. Затем затянувшееся молчание, потом она сказала: - Позовите, пожалуйста, мистера Ларри Митчелла. Снова молчание. Затем: - Говорит Бетти Мэйфилд из "Ранчо Десконсадо",- она неверно выговаривала слово "Дескансадо". Затем: - Я говорю, Бетти Мэйфилд. Пожалуйста, не придуривайтесь. Хотите, чтобы я передала по буквам? Ее собеседнику на другом конце провода было что сказать. Она слушала. Затем сказала: - Номер сто двадцать восемь. Вам следовало бы знать - вы сами его заказывали... А, вот оно что... Что ж, хорошо. Я подожду. Она повесила трубку. Молчание. Полное молчание. Затем тот же голос проговорил медленно и без всякого выражения: - Бетти, Бетти Мэйфилд. Бедняжка Бетти. Ты была хорошей девочкой - давным-давно. Я сидел на полу, на полосатой подушке спиной к стене. Я осторожно встал, положил стетоскоп на подушку и прилег на диван. Он скоро приедет. Она его подождет - деться ей некуда. Поэтому она и приехала сюда. Я хотел узнать, почему ей некуда деться. Туфли у него были наверняка на каучуковом ходу, потому что я ничего не слышал, пока у соседней двери не раздался звонок. Я сполз на пол и вновь взялся за стетоскоп. Она отворила дверь, он вошел, я мог себе представить улыбку на его лице, когда он сказал: - Привет, Бетти. Бетти Мэйфилд, если я не ошибаюсь. Ничего себе имечко. - Мое собственное, девичье,- она притворила дверь. Он хмыкнул. - Я полагаю, правильно сделала, что переменила. Но как насчет монограмм на чемоданах? Его голос понравился мне еще меньше, чем его ухмылка: высокий, бодрый, прямо пузырящийся от похабного благодушия. Если в нем и не было прямой насмешки, то она подразумевалась. От его голоса у меня челюсти свело. - Видимо,- сказала она сухо,- это и было первым, что бросилось вам в глаза. - Нет, малютка. Это ты - первое, что бросилось мне в глаза. След обручального кольца - второе. Монограммы - только третье. - Я тебе не малютка, вымогатель дешевый,- сказала она с внезапной глухой яростью. Его это не особенно задело. - Может, я и вымогатель, милашка, но,- снова самодовольный смешок,- совсем не дешевый. Она шла по комнате, видимо, отдаляясь от него. - Хотите выпить? Я вижу, у вас с собой бутылка. - Не боитесь, что это может пробудить во мне любострастие? - Я боюсь в вас только одного, мистер Митчелл,- сказала она ледяным тоном.- Вашего большого трепливого рта. Вы слишком много болтаете и слишком сильно любите себя. Лучше постараемся понять друг друга. Мне нравится Эсмеральда. Я здесь бывала и раньше, и мне всегда хотелось сюда вернуться. Чистое невезение, что вы живете здесь и что мы встретились в поезде. Самое скверное невезение, что вы узнали меня. Но это только невезение, не более того. - Везение для меня, милашка,- прогнусавил он. - Может быть,- сказала она,- если вы не перегнете палку. Она может сломаться, и обломки полетят вам прямо в лицо. Наступило короткое молчание. Я мог представить себе, как они смотрят друг на друга в упор. Его ухмылка, может, чуток поблекла, но не слишком. - Все, что мне нужно сделать,- сказал он спокойно,- это снять трубку и позвонить в местную газету. Хочешь известности? Это я тебе устрою. - Я приехала сюда, чтобы скрыться от любопытных глаз,- сказала она горько.- Суд признал меня невиновной. Он рассмеялся. - Точно! Так решил горе-судья, выживший из ума от старости, хотя присяжные были другого мнения. Это могло случиться в единственном штате Америки - я проверил. Ты уже дважды меняла имя. Если твоя история попадет в местные газеты - а она того стоит, милашка,- думаю, придется тебе снова менять имя и пускаться в путь. Утомительно, не так ли? - Поэтому я здесь,- сказала она.- Поэтому вы здесь. Сколько вы хотите? Я догадываюсь, что речь идет лишь о первом платеже. - Я хоть заикнулся о деньгах? - Еще заикнетесь,- сказала она,- и говорите потише. - В доме никого нет, милашка. Я обошел вокруг, прежде чем войти. Двери заперты, окна закрыты, жалюзи опущены, стоянка пуста. Я могу проверить у администрации, если у тебя нервишки шалят. Здесь у меня кругом друзья - нужные люди, без которых - никуда. Попасть в местное общество непросто, а иначе - со скуки сдохнешь в этом городке. - Как же вы пробились, мистер Митчелл? - Мой папаша - большая шишка в Торонто. Мы не в ладах с ним, и он не разрешает мне там околачиваться. Но все равно он - мой старик, даже если он платит мне, чтобы я там не показывался. Она не ответила. Его шаги удалились, Я услышал позвякиванье льда в стакане. Потекла вода из крана. Шаги вернулись. - Налейте и мне, пожалуйста,- сказала она.- Я нагрубила, наверно. Я устала. - Само собой,- сказал он ровно.- Ты устала.- Пауза.- Ну что ж, за то, чтобы усталость прошла. Скажем, в полвосьмого в "Аквариуме". Я заеду за тобой. Хорошее местечко для ужина. Тихое. Для избранных, если это выражение еще что-то значит. Принадлежит яхтклубу. Для постороннего там никогда не найдется свободного столика. Там я - среди своих. - Дорогое место? - спросила она. - Немножко. Ах да, к слову: пока мой ежемесячный чек не пришел, подбрось мне пару долларов.- Он рассмеялся.- Я поражаюсь самому себе. Все же заикнулся о деньгах. - Пару долларов? - Пару сотен, предпочтительнее. - Все, что у меня есть,- шестьдесят долларов, пока я не открою счет или не получу по аккредитивам. - Администратор охотно устроит это, малютка. - Несомненно. Возьмите полста. Я не хочу вас разбаловать, мистер Митчелл. - Зови меня Ларри. Будем друзьями. - Правда? - Ее голос изменился, в нем появились зазывные нотки. Я представил себе довольную ухмылку на его лице. По тишине я догадался, что он облапил ее и что она это стерпела. Наконец ее голос приглушенно произнес: - Хватит, Ларри. А сейчас будь пай-мальчиком и беги. Я буду готова к полвосьмого. - Еще один глоток на дорожку. Тут же дверь отворилась, он сказал что-то, но что - я не расслышал. Я встал, подошел к окну и осторожно выглянул сквозь жалюзи. На одном из высоких деревьев горел прожектор, и в его свете я увидел, что Митчелл подымается вверх по склону. Я вернулся к камину. Поначалу в соседнем номере было тихо, и я не знал, чего я, собственно жду. Но понял довольно быстро. Раздались быстрые шаги по комнате, стук открываемых ящиков комода, щелчок замка, удар крышки чемодана о мебель. Она собиралась в дорогу. Я ввинтил матовые лампы на место, поставил решетку камина и положил стетоскоп в баул. Похолодало. Я накинул пиджак и встал посреди комнаты. Темнело, но я не зажигал света. Просто стоял и думал. Я мог подойти к телефону и отчитаться. Тем временем она могла отправиться на другом такси и к другому поезду или самолету в другое место. Она могла поехать куда угодно, но повсюду ее поджидал бы шпик, если того хотели важные влиятельные господа в Вашингтоне. Всегда найдется Ларри Митчелл или репортер с хорошей памятью. Всегда найдется какая-нибудь примета, которую можно узнать, всегда найдется тот, кто ее заметит. От себя не убежишь. Я занимался дешевым соглядатайством для неприятных людей, но - за это тебе и платят, друг. Они платят по счетам, а ты роешься в дерьме. Только на этот раз дерьма было по уши. Она не походила на потаскуху или на воровку. Но это означало только одно: она могла быть и той и другой, с еще большим успехом. Глава 5 Я вышел на крыльцо, подошел к соседней двери и нажал на маленькую кнопку звонка. Внутри ничто не шелохнулось. Звука шагов не было слышно. Послышался звон дверной цепочки, и дверь на два дюйма приоткрылась. Голос из-за двери спросил: - Кто там? - У вас нельзя одолжить немного сахара? - У меня нет сахара. - А как насчет пары долларов, пока мой чек не придет? Вновь тишина. Затем дверь отворилась, насколько ей позволяла цепочка, и в просвете возникло ее лицо. Подведенные тушью глаза уставились на меня. Они напоминали озера во тьме. Прожектор бросал на нее косой свет с дерева. - Кто вы? - Я ваш сосед справа. Я было вздремнул, но голоса разбудили меня. Меня заинтересовал ваш разговор. - Иди ты со своим интересом куда подальше. - Я бы пошел, но, миссис Кинг, простите, мисс Мэйфилд, я не уверен, что это в ваших интересах. Она не шелохнулась и не опустила глаз. Я вытряхнул сигарету из пачки и попытался большим пальцем открыть зажигалку и крутануть колесико. В теории это можно сделать одной рукой, на практике тоже, но с горем пополам. Наконец я совладал с зажигалкой, раскурил сигарету и выпустил дым через нос. - А что вы делаете на бис? - спросила она. - Собственно говоря, мне следует позвонить в Лос-Анджелес и отчитаться перед моим клиентом. Но, может, меня можно отговорить. - Господи! - сказала она страстно.- Второй за день! Куда одной женщине столько везухи? - Не знаю,- сказал я,- ничего не знаю. Думаю, что меня самого провели, как фрайера, но я еще не уверен. - Подождите,- она захлопнула дверь перед моим носом. Но ушла ненадолго. Цепочка была снята с крючка, и дверь отворилась. Я медленно вошел, она отступила в сторону. - Что именно вы слышали? Прикройте дверь, пожалуйста. Я толкнул дверь плечом и прислонился к ней. - Обрывок довольно скверной беседы. Стены здесь тонкие, как бумажник у статиста. - Вы - работник сцены? - Наоборот, закулисных дел мастер. Меня зовут Филипп Марлоу. Вы меня уже видели. - Я? Видела? - Она отошла медленными, осторожными шажками от двери и приблизилась к открытому чемодану. Облокотилась о спинку кресла.- Где? - На вокзале в Лос-Анджелесе. Мы ждали пересадки, вы и я. Вы меня заинтересовали. Меня заинтересовала ваша беседа с мистером Митчеллом или как его там? Я ничего не слышал, да и видел не много, потому что я не заходил в кафе, где вы сидели. - Что же тебя заинтересовало, красавец? - Во-первых, я сказал что. А во-вторых, то, как изменились после беседы с ним. Я следил, как вы работали над собой. Вполне преднамеренно. Вы старательно притворились эдакой прожженной шалавой. - А кем я была раньше? - Славной, спокойной, воспитанной девушкой. - Это и была показуха,- сказала она,- а потом и проявилась моя подлинная натура. А к ней еще кое-что в придачу.- В ее руке возник маленький автоматический револьвер. Я глянул на него. - А, пушка,- сказал я.- Не пугайте меня пушками. Я к ним с детства привык. Я набивал руку еще на однозарядном "деррингере", любимом оружии пароходных шулеров. Когда я подрос, то перешел на спортивную винтовку, затем на снайперское ружье калибра 0,303 и так далее. Однажды я попал в яблочко с восьмисот метров с открытой мушкой. Надо сказать, что с восьмисот метров вся мишень кажется размером в почтовую марку. - Увлекательная карьера,- сказала она. - Пушки ничего не решают,- сказал я,- когда их выхватывают под занавес в конце второго акта. Она чуть улыбнулась и переложила пистолет в левую руку. Правой она взялась за воротничок своей блузки и быстрым решительным движением разорвала ее до пояса. - Сейчас,- сказала она медленно,- я возьму пистолет так,- она взяла его за дуло правой рукой,- и ударю себя по скуле рукояткой. У меня получаются прекрасные синяки. - А затем,- сказал я,- вы взведете курок, спустите предохранитель и нажмете на гашетку, пока я буду увлеченно читать спортивные новости в газете. - Ты не успеешь даже комнату пересечь. Я закинул ногу на ногу, взял пепельницу из бутылочного стекла со столика у кресла, поставил ее себе на колено. Сигарету я держал между указательным и безымянным пальцами правой руки. - Я и не подумаю пересекать комнату. Я останусь в этом кресле, довольный и безмятежный. - Но слегка мертвый,- сказала она.- Я не даю промаху. И тут не восемьсот метров. - А потом постараетесь рассказать полиции, как я бросился на вас и как вы защищались. Она швырнула пистолет в чемодан и рассмеялась. Смех ее прозвучал вполне естественно, как будто мои слова и впрямь позабавили ее. - Извините,- сказала она,- вы сидите тут нога на ногу с дырой во лбу, а я пытаюсь объяснить, что я вас застрелила, спасая свою честь,- от такой картины голова идет кругом. Она упала в кресло и склонилась вперед. Ее лицо в обрамлении роскошной оправы червонного золота волос казалось слишком маленьким. - Что вы хотите со мной сделать, мистер Марлоу? Или лучше спросим по-другому: что мне для вас сделать за то, чтобы вы ничего мне не делали? - Кто такая Элеонора Кинг? Чем она занималась в Вашингтоне? Почему она сменила имя и велела снять монограммы с чемодана? Вот такие мелочи вы могли бы объяснить. Но вы, наверное не объясните. - Ну, я не знаю, что сказать. Мои монограммы снял носильщик. Я сказала ему, что я была очень несчастна в браке, развелась и вновь получила право на девичью фамилию. То есть Элизабет, или Бетти, Мэйфилд. Может быть, это правда, не так ли? - Ara. Но это не объясняет поведение Митчелла. Она откинулась и села поудобнее. Но глаза ее оставались настороже. - Просто дорожное знакомство. Попутчик. Я кивнул. - Но он приехал сюда на своей машине. Он заказал для вас номер. Он сам не очень популярен, но, очевидно, у него есть влиятельные друзья. - Дорожное знакомство иногда развивается очень быстро,- сказала она. - И впрямь. Он успел даже стрельнуть до получки. Мастер своего дела. У меня сложилось впечатление, что вы от него не в восторге. - И ошиблись,- сказала она.- На самом деле я от него без ума. - Она повернула руку ладонью вниз.- Кто подослал вас, мистер Марлоу, и с какой целью? - Адвокат из Лос-Анджелеса, но по поручению одной фирмы с Востока. Мне следовало узнать, где вы остановитесь. Что я и сделал. Но сейчас вы собираетесь в путь, и мне придется начать все сначала. - Но теперь я знаю, что за мной следят,- сказала она прозорливо,- так что ваша задача усложняется- Вы, насколько я понимаю, своего рода частный сыщик. Я кивнул, потушил сигарету, поставил пепельницу на место и встал. - Меня вы знаете, но найдутся и другие сыщики, мисс Мэйфилд. - О, несомненно найдутся, и все такие славные ребята. У некоторых даже ногти довольно чистые. - Фараоны вас не ищут. Они бы вас живо сцапали. Номер вашего поезда был известен, мне дали ваше фото и описание. Но Митчелл может заставить вас плясать под его дудку. И его интересуют не только деньги. Мне показалось, что она чуть покраснела, но освещение было не слишком ярким. - Может быть, и так,- сказала она,- и, может быть, я не против, - Против. Она резко встала и подошла ко мне вплотную. - С вашим ремеслом небось не разбогатеешь? Я кивнул. Мы стояли лицом к лицу. - За сколько вы бы согласились выйти и позабыть обо мне? - Выйти я могу и бесплатно. Насчет прочего - мне нужно отчитаться перед моим клиентом. - Сколько?- Она говорила вполне серьезно.- Я могу уплатить внушительный аванс за услуги. Говорят, в вашем деле это так называется. Звучит куда приятнее, чем шантаж. - Это не одно и тоже. - Иногда. Поверьте мне, иногда это и есть шантаж - даже у врачей и юристов. Я знаю это из первых рук. - Не повезло в жизни, а? - Наоборот, шпик. Я самая везучая баба на свете. Я жива. - Я из команды противника. Не раскрывайтесь так. - Ну кто бы подумал,- протянула она по-южному,- щепетильный шпик. Расскажи это пташкам, фрайер. От меня это отлетает, как конфетти. А сейчас дуйте, детектив Марлоу, к своему телефончику, раз уж вам так не терпится. Я вас не удерживаю. Она тронулась к двери, но я схватил ее за кисть и развернул к себе. Порванная блузка не открывала ничего особенного, лишь немного кожи и край лифчика. На пляже видишь больше, куда больше, чем сквозь порванную блузку. Должно быть, я чуток ухмыльнулся, потому что она внезапно выставила когти и попыталась царапнуть меня. - Я не сучка в течке,- процедила она сквозь сжатые зубы,- убери свои грязные лапы. Я взял ее за другое запястье и притянул к себе. Она попыталась двинуть меня коленом в пах, но для этого она стояла слишком близко. Затем она обмякла, откинула голову и закрыла глаза. Ее губы приоткрылись в сардонической улыбке. Вечер был прохладный, ближе к воде - просто холодный, но там, где я был, холодно не было. Затем она сказала со вздохом, что ей пора переодеваться к ужину. После небольшой паузы она сказала, что ей давненько не расстегивали лифчик. Мы медленно развернулись и двинули к одной из кроватей. На ней было розовое с серебром покрывало. Удивительно, какие мелочи запоминаешь в таких случаях. Ее глаза были открыты и глядели насмешливо. Я разглядывал их по одному, потому что я был слишком близко, чтобы увидеть оба сразу. - Голубчик,- сказала она нежно,- ты безумно мил, но у меня просто нет времени. Я закрыл ее рот своим. Мне показалось, что снаружи вставили ключ в скважину, но я не придал этому значения. Замок щелкнул, дверь отворилась, и в нее вошел Ларри Митчелл. Мы расцепились. Я повернулся. Он смотрел на меня исподлобья. - Я решил справиться у администратора,- сказал он почти рассеянным голосом.- Номер 12-А был снят после обеда, сразу после того, как этот был занят. Это слегка возбудило мое любопытство, потому что свободных номеров в это время года сколько угодно. Вот я и взял второй ключ. А что это за тип, малютка? - Она тебе запретила называть ее малюткой, помнишь? Если он и понял намек, то виду не подал, только сжал кулаки. Женщина сказала: - Это частный сыщик, его звать Марлоу. Его наняли следить за мной. - Ему пришлось следить за тобой с близкой дистанции? Кажется, я помешал дивной дружбе. Она отскочила от меня и выхватила пушку из чемодана. - Мы говорили о деньгах,- сказала она ему. - Напрасно,- сказал Митчелл. Его лицо побагровело, глаза заблестели.- Особенно в такой позе. Пистолет тут не нужен, милашка. Он шарахнул меня прямым правой, быстрым и точным. Я ушел влево, хладнокровно и хитро. Но не ударами правой он зарабатывал себе на хлеб. Он был левша. Мне следовало бы заметить это еще на вокзале в Лос-Анджелесе. Опытный наблюдатель, мистер Марлоу, никогда не упустит важной детали. Я отвесил крюк правой и промахнулся, а он не промахнулся левой. Моя голова откинулась назад. Я потерял равновесие, и он успел отступить вправо и взять пистолет из руки женщины. Пистолет как бы вспорхнул и свил гнездышко в его руке. - Стой смирно,- сказал он,- Хоть это звучит как треп, но я могу сделать в тебе дыру, и мне за это ничего не будет. - Лады,- сказал я хрипло.- За полета зеленых в день я не работаю мишенью. За это платят семьдесят пять. - Пожалуйста, повернитесь. Позабавьте меня содержимым вашего бумажника. Я прыгнул на него. Хрен с ней, с пушкой. Он бы выстрелил только от паники, но он был на своем поле, и паниковать ему не приходилось. Но, может быть, женщина не была в этом уверена. Как в тумане, самым краем глаза я увидел, как она потянулась за бутылкой виски. Мой удар пришелся Митчеллу по шее. Его рот чмокнул. Он ударил и попал, но это не играло роли. Мой удар был сильнее, но и он не принес мне золотой медали, потому что в этот миг словно армейский мул лягнул меня в затылок. Я взлетел над темным морем и взорвался как шутиха. Глава 6 Первым ощущением была слабость: заговори со мной сурово - и я расплачусь. Вторым - что моя голова не помещается в комнате. Лоб был безумно далеко от затылка, а виски на огромном расстоянии друг от друга, но в обоих звучало то же глухое биение. Я услышал завывающий шум где-то за стеной, потом почувствовал, как струйки ледяной воды стекают по моей шее. Покрывало кушетки указывало, что я лежу вниз лицом, если таковое у меня еще оставалось. Я осторожно перекатился и сел. Раздался грохот. Это грохотали куски льда в компрессе, сделанном из полотенца. Нежно любящая меня особа положила мне холодную примочку на затылок. Менее нежно любящая меня особа трахнула меня до этого по черепу. Это могла быть одна и та же особа, Любовь - штука переменчивая. Я приподнялся и полез в карман. Бумажник был на месте, в левом кармане, но его клапан был расстегнут. Я просмотрел содержимое. Все на месте. Бумажник поделился своей информацией, но она уже не была секретной в любом случае. Мой баул стоял открытый у кушетки. Значит, я был дома, в собственных апартаментах. Я дотянулся до зеркала и глянул на свое лицо. Оно показалось мне знакомым. Я подошел к двери и открыл ее. Прямо передо мной стоял, облокотясь на перила, дородный мужчина. Это был жирный тип среднего роста, но довольно крепкий. На нем были очки, большие уши торчали из-под серой фетровой шляпы. Ворот его плаща был поднят. Он держал руки в карманах плаща. Над ушами торчали мышино-серые с сединой волосы. Он казался крепко сбитым, как и многие толстяки. Свет из открытой двери моей комнаты отражался в стеклах его очков. В зубах он держал маленькую трубку, из тех, что называют "бульдог". Я был все еще в тумане, но его присутствие обеспокоило меня. - Хорошая погода,- сказал он. - Что вам нужно? - Ищу одного человека. Не вас. - Здесь больше никого нет. - Так,- сказал он.- Спасибо. Он повернулся ко мне спиной и облокотился на перила. Я пошел туда, где раздавался шум. Дверь номера 12-Б была распахнута настежь, свет горел, горничная в зеленой гостиничной форме орудовала пылесосом. Я вошел и огляделся. Женщина выключила пылесос и уставилась на меня. - Чего вам? - Где мисс Мэйфилд? Она пожала плечами. - Дама из этого номера,- сказал я. - А, эта. Она съехала. Полчаса назад.- Она снова включила пылесос.- Лучше спросить в конторе,- прокричала она сквозь шум. Я повернулся и захлопнул дверь. Пошел вдоль черной змеи шнура пылесоса к розетке и выдернул вилку. Женщина в зеленом злобно уставилась на меня. Я подошел к ней и вручил ей долларовую бумажку. Ее злоба поутихла. - Просто хочу позвонить отсюда,- сказал я. - У вас же есть телефон в номере? - Не задумывайтесь,- сказал я.- Это стоит доллар. Я подошел к телефону и поднял трубку. Девичий голос сказал: - Контора. Хотите снять комнату? - Это Марлоу. Я опечален. - Чего? Ах, это вы, мистер Марлоу. Чем мы можем быть вам полезны? - Она уехала. Я даже не смог поговорить с ней. - Ах, как жаль, мистер Марлоу.- Казалось, что ей и впрямь жаль.- Да, она съехала. Мы, конечно, не могли... - Сказала ли она, куда переехала? - Она просто расплатилась и уехала. Совершенно неожиданно. Адреса не оставила. - С Митчеллом? - Извините, мистер Марлоу, но я никого с ней не видела. - Но что-то вы должны были заметить. На чем она уехала? - На такси. К сожалению... - Хорошо. Спасибо. Я вернулся в свой номер, где толстяк удобно расселся в кресле, закинув ногу на ногу. - Спасибо, что заскочили,- сказал я.- Чем могу быть полезен? - Вы могли бы сказать, где Ларри Митчелл. - Ларри Митчелл? - Я призадумался.- Я с ним знаком? Он открыл бумажник и вытащил визитную карточку. Неуклюже приподнялся и протянул ее мне. На ней было написано: "Гобл и Грин. Детективы. Пруденс-стрит, 310, Канзас-Сити, штат Миссури". - Наверное, интересная у вас работа, мистер Гобл. - Не шути со мной, фрайер. Меня легко рассердить. - Отлично. Посмотрим, как вы сердитесь. Что вы тогда делаете: грызете свой сивый ус? - У меня нет усов, болван. - А вы отрастите. Я подожду. На этот раз он гораздо живее вскочил на ноги. Внезапно в его руке появился пистолет. - Тебя никогда не отделывали рукояткой, болван? - Отчаливай. Ты на меня тоску наводишь. Тупицы всегда нагоняют на меня тоску. Его рука дрогнула, и лицо покраснело. Затем он сунул пистолет обратно в кобуру и заковылял к дверям. - Наши дорожки еще пересекутся,- рявкнул он через плечо. Я оставил последнее слово за ним. Не стоило ему даже отвечать. Потом я зашел в контору. - Что ж, ничего не получилось,- сказал я.- Не знаете ли вы, часом, таксиста, заехавшего за ней? - Джо Хармс,- незамедлительно сказала девушка.- Вы точно найдете его на стоянке на Гранд-стрит. Или позвоните к ним в контору. Хороший парень. Он когда-то приударял за мной. - И промахнулся на милю,- ухмыльнулся портье. - Ну уж, прямо. Тебя-то тут еще не было. - Ну да,- вздохнул он.- Работаешь по двадцать часов в сутки, пытаешься сколотить на дом. А пока сколотишь, пятнадцать других парней уже облапают твою девушку. - Только не эту,- сказал я.- Она вас просто дразнит. А сама сияет, стоит ей только глянуть на вас. Я вышел, а они все улыбались друг другу. Как в большинстве маленьких городков, в Эсмеральде была одна главная улица, от которой спокойно растекались, примерно на квартал, в обе стороны магазины и конторы, а затем плавно переходили в жилые кварталы. Но в отличие от большинства маленьких городков Калифорнии тут не было ни фасонистых фасадов напоказ, ни облупленных досок объявлений, ни киосков с гамбургерами и сосисками, ни табачных ларьков или бильярдных, перед которыми ошиваются местные хулиганы. Магазины на Гранд-стрит были либо старинными и узкими, либо вполне современными, с фасадами из стекла, хрома и неона. Не все в Эсмеральде преуспевали, не все были счастливы, не каждый водил "кадиллак" или "ягуар", но городок, видимо, процветал, и лавки, продававшие предметы роскоши, были такими же аккуратными и богатыми, как в Беверли-Хиллз, но без показухи. И еще одно маленькое различие: в Эсмеральде старина была чистой, а иногда - даже изысканной. В прочих маленьких городках старина была просто старьем. Я поставил машину прямо у почтамта. Он был, конечно, закрыт, но вход в него образовывал нишу - нарочито жертвовали дорогой площадью ради шика,- и в ней, как будки часовых, стояли две темно-зеленые телефонные кабинки. Напротив, на размеченной красной линией стоянке, стояло бледно-желтое такси. В такси сидел седой шофер и читал газету. Я подошел к нему. - Вы Джо Хармс? Шофер покачал головой. - Он скоро вернется. Нужно такси? - Нет, спасибо. Я отошел от него и заглянул в витрину магазина. Там лежала коричневая с бежевыми клетками тенниска, напомнившая мне о Ларри Митчелле. Орехового цвета бутсы, костюмы из твида, два или три галстука, рубашки. Телефон зазвенел. Таксист вылез из машины и перешел через дорогу. Он взял трубку, поговорил, повесил трубку, сел в свою машину и дал задний ход. Когда он уехал, улица на мгновение опустела. Затем элегантный цветной паренек и его миловидная подружка прошли по тротуару, заглядывая в витрины и болтая. Мексиканец в зеленой форме коридорного подъехал в чьем-то - а может, и в своем собственном - "крайслере", вошел в аптеку и вышел с блоком сигарет. Он развернулся и уехал обратно в отель. Другое бежевое такси с надписью "Эсмеральда Такси К?" вынырнуло из-за утла и подъехало на стоянку. Здоровенный задира в очках вышел, позвонил по телефону, снова сел в машину и вытащил журнал из-за зеркала. Я подошел к нему легким шагом. Он сидел без пиджака, закатав рукава по локоть, хоть погода стояла совсем не жаркая. - Да, я Джо Хармс.- Он сунул сигарету в пасть и прикурил ее от своего "ронсона". - Люсиль с "Ранчо Дескансадо" посоветовала мне обратиться к вам за информацией.- Я навалился на его такси и одарил его большой теплой улыбкой. С тем же успехом я мог улыбаться соседнему столбу. - Какой информацией? - Вы заезжали недавно за девушкой на "Ранчо", номер 12-Б. Высокая, рыжеватая, с хорошей фигурой. Ее зовут Бетти Мэйфилд, но этого она вам, наверно, не сказала. - Обычно они мне просто говорят, куда ехать. Поразительно, не правда ли? Он выпустил облако дыма из легких на ветровое стекло и внимательно следил, как оно сплющилось и растеклось по машине. - А в чем дело? - Подружка меня бросила. Мы повздорили. Это была моя вина. Я хотел найти ее и извиниться. - А что, у твоей подружки нет дома? - Ее дом далеко отсюда. Он стряхнул мизинцем пепел с сигареты, не вынимая ее изо рта. - Может, на это она и рассчитывала. Может, она и не хотела, чтоб вы знали, куда она поехала. Может, вам еще и повезло. В этом городе можно угодить в полицию, если вам вздумается выяснять отношения в гостинице. - Может, я просто соврал,- сказал я и достал визитную карточку из бумажника. Он прочел ее и отдал обратно. - Лучше,- сказал он,- немного лучше, но это против инструкции. Я не для того гоняю эту тачку, чтоб мускулы накачивать. - Пятерка вас не заинтересует? Или это тоже противоречит инструкции? - Мой старик - хозяин таксопарка. Он посинеет, если узнает, что я скалымил на стороне. Не то чтоб я не любил денег... Телефон на стене зазвонил. Он выскользнул из такси и подбежал к нему. Я так и стоял, как засватанный, покусывая губу. Он поговорил, вернулся и одним движении оказался за рулем. - Надо поторапливаться,- сказал он.- Прости, друг. Я и так вышел из графика. Только что вернулся из Дель-Мара 747-й поезд, следующий в Лос-Анджелес, останавливается там на минутку. Отсюда большинство так и ездит. Он завел мотор и высунулся из окна, чтоб сплюнуть бычок на тротуар. Я сказал: - Что ж, спасибо. - Не за что.- Он дал задний ход и исчез. Я снова посмотрел на часы. Время и расстояние соответствовали. До Дель-Мара было около двенадцати миль. Сгонять в Дель-Мар, к вокзалу, высадить там ездока и вернуться заняло бы около часа. Он сказал мне это на свой манер. Не было смысла говорить мне это, если б он не имел что-то в виду. Я проводил его глазами, а затем перешел на другую сторону улицы к телефонной кабинке. Дверь кабинки оставил распахнутой, опустил монетку и набрал ноль. - Девушка, за счет вызываемого в Западном Лос-Анджелесе,- я дал ей номер,- лично мистера Амни. Меня зовут Марлоу, и говорю я из Эсмеральды, из автомата, телефон 4-26-73, Телефонистка соединила меня с ним быстрее, чем я все это излагал. Он ответил резко и быстро. - Марлоу? Давно пора было отчитаться. Ну давайте. - Я в Сан-Диего. Я ее потерял. Она ускользнула, пока я вздремнул. - Я так и знал, что мне попался стреляный воробей,- сказал он ехидно. - Еще не все потеряно, мистер Амни. Я догадываюсь, куда она направилась. - Из ваших догадок шубу не сошьешь. Если я нанимаю человека, то ожидаю, что он выполнит именно то, что я требую. В чем заключается ваша догадка? - Не могли бы вы немного объяснить мне, мистер Амни, в чем вообще заключается проблема? Я взялся за дело не раздумывая, чтобы не опоздать к поезду. Ваша секретарша проявила силу воли, но не ввела меня в курс дела. Вы хотите, чтобы я работал со спокойным сердцем, не так ли, мистер Амни? - Я думал, что мисс Вермильи рассказала вам все, что требовалось,- фыркнул он.- Я действительно по поручению влиятельной юридической фирмы из Вашингтона. Их клиент предпочитает пока оставаться инкогнито. От вас требуется только проследить, где это лицо остановится. Я имею в виду остановится не около киоска или в туалете, а в отеле, или у друзей, или еще где-то. Вот и все. Куда уж проще? - Я не ищу простоты, мистер Амни. Я хочу знать, кто эта девушка. Откуда она приехала? Что она предположительно сделала? Зачем вам понадобились мои услуги? - Понадобились? - он взвизгнул.- Кто ты такой, чтоб решать, что мне может понадобиться? Найдите эту женщину, узнайте, где она остановилась, сообщите мне по телефону. И если вы надеетесь на гонорар, то пошевеливайтесь. Ать-два. Даю вам времени до десяти часов утра. Иначе я вас уволю. - Хорошо, мистер Амни. - Где вы сейчас и по какому номеру вас можно найти? - Я тут брожу себе вокруг. Меня шарахнули по голове бутылкой виски. - Ах, какое несчастье,- сказал он желчно.- Надеюсь, что бутылку вы успели опорожнить. - О, все могло быть хуже, мистер Амни. Могла пострадать и ваша голова. Я позвоню в вашу контору к десяти утра. И не беспокойтесь, как бы кто кого не потерял из виду: еще двое работают на том же участке. Один местный паренек, Митчелл, а другой - шпик из Канзас-Сити по имени Гобл. Этот вооружен. Что ж, спокойной ночи, мистер Амни. - Стоп! - заревел он.- Стоп! Что вы имеете в виду - еще два сыщика? - Вы меня спрашиваете, что это значит? Это я вас спросил. Видимо, вам досталась только часть заказа. - Стоп! Подождите минутку! - Наступило молчание. Затем твердым голосом, но уже без угроз: - Я позвоню в Вашингтон первым делом, с утра, Марлоу. Извините, что я раскипятился. Похоже, мне следует узнать дополнительные подробности об этом деле. - Похоже. - Если вам удастся возобновить наблюдение, позвоните. В любое время. В любое время дня и ночи. - Ara. - Тогда спокойной ночи. Я повесил трубку и глубоко вздохнул. Голова еще болела, но головокружение прошло. Я вдыхал прохладный ночной воздух, сдобренный морским туманом. Выбрался из кабинки и посмотрел на стоянку такси. Старикан, который был там первым, вернулся. Я подошел к нему и спросил, как добраться до "Аквариума": Митчелл пообещал взять туда мисс Бетти Мэйфилд поужинать, хочется ей того или нет. Он объяснил дорогу, я поблагодарил его, снова пересек пустую улицу, сел в свою прокатную машину и пустился в путь. Возможно, мисс Мэйфилд выехала на 747-м в Лос-Анджелес или в городок по пути. Но куда более вероятно, что она никуда не уехала. Таксист не будет околачиваться на вокзале, проверяя, села ли она на поезд. От Ларри Митчелла не так-то легко отделаться. Если он мог заставить ее приехать в Эсмеральду, он мог и удержать ее. Он узнал, кто я и что я делал в Эсмеральде. Он не узнал почему - этого я и сам не знал. Даже располагая половиной мозговых извилин - а, по-моему, их у него было куда больше,- Митчелл должен был учитывать, что я узнаю, куда ее отвезло такси. К этому сводилась моя первая догадка: он поехал в Дель-Мар, припарковал свой здоровый "бьюик" где-нибудь в тенечке и подождал, пока она приедет на такси. Когда такси уехало, он подобрал ее и отвез обратно в Эсмеральду. Моя вторая догадка заключалась в том, что она не скажет ему ничего нового. Для него я был шпик из Лос-Анджелеса, нанятый неизвестными лицами наблюдать за ней. Я следил за ней, а затем совершил ошибку, пытаясь приблизиться вплотную. Это его беспокоит. Он понял, что он не единственный игрок на площадке. Но все его сведения, в чем бы они ни заключались, были заимствованы из газетной вырезки, и он не мог рассчитывать на монополию. Кто угодно смог бы раньше или позже выйти на нее, было бы терпение и желание. Тот, у кого был повод нанять сыщика, наверно, уже сделал бы это, А это, в свою очередь, означало, что, каким бы вымогательством он ни собирался заняться, финансовым или амурным, времени на это было отпущено мало. На полпути к морю небольшая светящаяся вывеска со стрелкой гласила "К "Аквариуму". Дорога вилась меж домов на утесе, с уютными лампами в окнах, ухоженными садиками, оштукатуренными стенами и мексиканской черепицей. Я вышел на последний вираж за последним холмом, и мои легкие наполнились запахом сырых водорослей. В тумане мерцали янтарные огни "Аквариума", и звуки танцевальной музыки плыли над стоянкой для машин. Я поставил машину там, где почти у самых моих ног ревело невидимое море. Сторожа не было. Можно было просто запереть машину и войти. Десятка два машин, не больше. Я огляделся. Одна догадка по крайней мере подтвердилась. На "бьюике" был знакомый номер. Он стоял почти у самого входа, а рядом с ним, прямо у дверей, на последнем месте стоял "кадиллак" с откидным верхом и белыми кожаными сиденьями. На спинку сиденья был накинут плетеный коврик. "Кадиллак" был оснащен всеми дополнительными приборами, о которых только мог подумать продавец, включая две огромные зеркальные фары, антенну, как у траулера, складную хромированную решетку для багажа, чтобы вы могли пуститься в дальний путь со всеми удобствами, козырек от солнца, призматический рефлектор для светофоров, затемненных козырьком, радио с кнопками, как на панели управления самолета, зажигалку, в которую можно сунуть сигарету, чтобы она прикурила за вас, и прочие мелочи, которые заставили меня задуматься, когда же наконец они начнут устанавливать на машинах радио, магнитофон, бар и батарею ПВО. Все это я разглядел при свете ручки-фонарика. Я посветил на паспорт машины и прочел имя владельца: Кларк Брандон, отель "Каса дель Пониенте", Эсмеральда, Калифорния. Глава 7 Входная площадка нависала балконом над баром, а ресторан был на двух этажах. Вниз в бар вела спиральная, покрытая ковром лестница. Наверху никого не было, кроме гардеробщицы и немолодого субъекта в телефонной кабинке, показывавшего всем своим видом, что его лучше не трогать. Я спустился по лестнице в бар и устроился в уголке с хорошим видом на танцплощадку. Одна из стен здания была гигантским застекленным окном, как в аквариуме. Сквозь стекло был виден лишь туман, но ясной ночью, при луне зрелище было, наверно, потрясающим. Мексиканское трио выдавало музыку, которую обычно выдают мексиканские оркестры. Что бы они ни играли, получается одно и то же. Они всегда тянут одну и ту же песню, теми же медовыми липучими голосами, и певец всегда бренчит на гитаре и зазывает Amor, mi corazon (Любовь, сердце мое (исп.)) про сеньору, которая linda (Красавица (исп.)), но не поддается на уговоры, и волосы у него слишком длинные и сальные, и, какую бы он ни пел чепуху про любовь, ясно, что с финкой в глухом переулке он управляется умело. На танцплощадке полдюжины парочек кружились с бесшабашной удалью ревматичного ночного сторожа. Большинство танцевало щека к щеке, если называть это танцем. Мужчины носили белые смокинги, у девушек были ясные глаза, алые губы и накаченные теннисом и гольфом мышцы. Одна пара не танцевала щека к щеке. Парень был слишком пьян, чтобы обращать внимание на ритм, а девушка слишком озабочена, как бы ей не оттоптали пальчики, чтобы думать о чем-нибудь еще. Напрасно я беспокоился, что не найду мисс Бетти Мэйфилд. Она была тут, и с Митчеллом, но далеко не в восторге. У Митчелла отвалилась челюсть, он улыбался, лицо его раскраснелось и блестело, глаза остекленели. Бетти держала голову так далеко от него, как только могла, не вывихнув при этом шею. Было очевидно, что она уже приняла допустимую дозу мистера Ларри Митчелла. Подошел официант-мексиканец, в коротком зеленом пиджаке и белых брюках с зеленым кантом. Я заказал двойной джин и спросил, не сможет ли он принести сандвич прямо в бар. Он ответил: "Muy bien, senor" (Очень хорошо, сеньор (исп.)), ослепительно улыбнулся и исчез. Музыка прекратилась, раздались нестройные аплодисменты. Оркестр расчувствовался и заиграл следующий номер своей программы. Темноволосый мажордом крутился между столиками, задушевно улыбался посетителям и останавливался время от времени, чтобы смахнуть пылинку с яблока. Затем он отодвинул стул и подсел к красивому, похожему на ирландца здоровяку с проседью в волосах. Тот был, по всей видимости, в одиночестве. На нем был темный смокинг с бордовой гвоздикой в петлице. Он производил впечатление приятного человека, если не задирать его, но если уж вы повздорите, я посоветовал бы вам быть здоровым, крепким и в хорошей форме. На таком расстоянии я не мог судить о прочих его достоинствах. Метрдотель наклонился к нему и что-то сказал, и они оба посмотрели на Митчелла и эту Мэйфилд. Метрдотель был озабочен, здоровяку же, видимо, было все до лампочки. Метрдотель встал и отошел. Здоровяк вставил сигарету в мундштук, и официант подскочил к нему с горящей зажигалкой, как будто весь вечер ждал случая. Здоровяк поблагодарил его, не подымая глаз. Мой стакан оказался передо мной, и я схватил его и выпил залпом. Музыка остановилась и застыла в воздухе. Парочки распались и разошлись к своим столикам. Ларри Митчелл все еще сжимал Бетти и ухмылялся. Затем он прижал ее к себе, его ладони легли ей на затылок. Она попыталась стряхнуть его. Он потянул сильнее и прижал свое раскрасневшееся лицо к ее личику. Она сопротивлялась, но он был слишком силен. Он еще чуток пожевал ее лицо. Она толкнула его. Он рассерженно мотнул головой. - Отцепись, пьяная морда! - выдавила она задыхаясь, но вполне разборчиво. Злобная гримаса исказила его лицо. Он грубо, до синяков, схватил ее за плечи и медленно, с силой прижал к себе. Люди смотрели сердито, но никто не пошевелился. - Что, малютка, али папаша разонравился? - рявкнул он густым басом. Я не видел толком, куда она ударила его коленом, но мог догадаться. Это его проняло. Он оттолкнул ее, и его лицо исказилось от ярости. Он размахнулся и ударил ее по лицу, сначала ладонью, потом тыльной стороной руки. Ее кожа сразу заалела. Она стояла неподвижно. Затем сказала медленно и четко, так, чтобы весь кабак мог услышать: - Еще раз попробуете, мистер Митчелл,- не забудьте запастись пуленепробиваемым жилетом. Она повернулась и пошла прочь. Он остался на месте. Его лицо побелело - не знаю, от боли или от ярости. Метрдотель осторожно подошел к нему и что-то спросил, вопросительно изогнув бровь. Митчелл опустил глаза и посмотрел на него. Затем без единого слова он двинулся на него, как танк, и метрдотелю пришлось отскочить. Митчелл шел на Бетти, по пути налетел на сидевшего за столиком гостя и не подумал извиниться. Бетти присела к столику у стеклянной стены, рядом с брюнетом в смокинге. Он глянул на нее. Затем - на Митчелла. Потом вынул мундштук изо рта и внимательно его осмотрел. Его лицо ничего не выражало. Митчелл подошел к столику. - Ты меня ударила, милашка,- сказал он громким басом.- Я этого не люблю. Слышишь? Совсем не люблю. Хочешь извиниться? Она встала, схватила шаль со спинки стула и посмотрела на него. - Вы хотите, чтобы я рассчиталась, мистер Митчелл, или сами расплатитесь из того, что заняли у меня? Он отвел руку назад еще для одной пощечины. Она не шелохнулась. Тут вмешался здоровяк за соседним столиком. Одним плавным движением он вскочил на ноги и схватил Митчелла за руку. - Успокойся, Ларри, ты уже нализался,- сказал он спокойно, как бы забавляясь. Митчелл вырвал руку и повернулся к нему: - Не суйся не в свои дела, Брандон. - Охотно, старичок. Это не мое дело. Но я не советую бить даму. Отсюда нечасто вышибают, но и такое бывает. Митчелл злобно фыркнул: - Иди поплюй себе в шляпу, понял? Здоровяк сказал тихо: - Успокойся, Ларри, я сказал. И повторять не стану. Митчелл посмотрел на него в упор. - Ладно, до свидания,- сказал он мрачным голосом. Он тронулся с места и застыл.- Еще увидимся,- добавил он полуобернувшись. Затем вышел, пошатываясь, но быстро, не глядя по сторонам. Брандон так и остался стоять. Женщина так и осталась стоять. Она, видимо, не знала, что делать. Она глянула на него. Он глянул на нее. Он улыбнулся, вежливо и приветливо, не зазывающе. Она не ответила улыбкой. - Могу ли я помочь? - спросил толстяк.- Подвезти вас? - Затем он полу обернулся.- Эй, Карл! Метрдотель быстро подошел к нему. - Счета не надо,- сказал Брандон.- Знаете, в таких случаях... - Нет,- сказала женщина резко,- я не хочу, чтобы за меня платили. Он медленно покачал головой. - Такой тут порядок,- сказал он,- я лично тут ни при чем. Позвольте послать вам вина? Она снова глянула на него. Все было при нем. - Послать? - переспросила она. Он вежливо улыбнулся: - Угостить вас вином, если вы соблаговолите присесть. На этот раз он отодвинул стул у своего столика. И она присела. И в этот момент, ни секундой раньше, метрдотель подал сигнал, и оркестр заиграл следующий номер. Мистер Кларк Брандон, видимо, получал то, что он хочет, не повышая голоса. Тем временем появился и мой сандвич. Ничего из ряда вон выходящего, но есть можно. Я просидел еще с полчаса. У Брандона и Бетти все шло как по маслу. Сначала они молчали, затем пошли танцевать. Я вышел, сел в машину и закурил. Возможно, она видела меня, но не подала виду. Митчелл точно не заметил меня. Он слишком быстро рванул на выход и был слишком взбешен, чтобы смотреть по сторонам. Примерно в десять тридцать Брандон вышел с ней. Они сели в его "кадиллак". Я следовал за ними не прячась, потому что они ехали по единственной дороге в центр города. Они подъехали к отелю "Каса дель Пониенте", и Брандон въехал прямо в подземный гараж. Оставалось только проверить. Я поставил машину на стоянке подальше и подошел к внутренним телефонам в вестибюле отеля. - Соедините меня с мисс Мэйфилд, будьте любезны, Бетти Мэйфилд. - Минуточку.- Пауза.- Да, она только что зарегистрировалась. Сейчас позвоню ей, сэр.- Еще одна более продолжительная пауза. - К сожалению, номер мисс Мэйфилд не отвечает. Я поблагодарил и повесил трубку. Я быстро смылся - вдруг Бетти с Брандоном решат пройти через вестибюль. Я сел в свою машину и в тумане с трудом добрался до "Ранчо Дескансадо". Контора была заперта, свет погашен. Только маленькая лампочка освещала звонок ночного вызова. Я поставил машину на стоянку и зевая побрел к себе в комнату. Там было холодно, сыро и уныло. Кто-то побывал в номере и унес полосатое покрывало с кушетки и мокрые наволочки. Я разделся, положил свою буйную головушку на подушку и уснул. Глава 8 Меня разбудил стук в дверь, очень тихий, но настойчивый. Казалось, он длится целую вечность и понемногу просачивается сквозь сон. Я перевернулся и прислушался. Кто-то подергал ручку двери. Затем стук возобновился. Я посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали три. Я вскочил на ноги, бросился к баулу, нащупал свою пушку, подошел к двери и приоткрыл ее. За дверью возник темный силуэт в брюках, в плаще и темной косынке. Это была женщина. - Что вам надо? - Впустите меня, быстро! Не включайте света. Итак, это была Бетти Мэйфилд. Я распахнул дверь, и она проскользнула в комнату. Я захлопнул дверь. Потянулся за халатом и надел его. - Кто-нибудь остался на улице? - спросил я.- В номере рядом никого нет? - Нет. Я пришла одна.- Она прислонилась к стене, часто дыша. Я нашарил ручку-фонарик в кармане пиджака, посветил вокруг и нашел выключатель камина. Бросил луч света на ее лицо. Она зажмурилась и прикрыла глаза рукой. Я посветил фонариком на пол, пошел вслед за лучом к окнам, закрыл оба окна, опустил и закрыл жалюзи. Затем вернулся и включил лампу. Она испустила сдавленный стон, а затем затихла, по-прежнему опираясь о стену. Судя по виду, она остро нуждалась во взбадривающем. Я вышел на кухню, плеснул виски в стакан и принес ей. Она отмахнулась, потом передумала, схватила стакан и выпила его залпом. Я присел и закурил - чисто механический рефлекс, нагоняющий скуку на всех, кроме закурившего. Так я сидел, смотрел на нее и ждал. Наши глаза встретились. Она медленно опустила руку в боковой карман плаща и вытащила пистолет. - Нет,- сказал я.- Только не надо снова. Она посмотрела на пистолет. Ее губы дрогнули; она не целилась. Она оторвалась от стены, подошла и положила пистолет у моего локтя. - Я его уже видел,- сказал я.- Мы с ним старинные приятели. В последний раз я видел его в руках у Митчелла. Ну? - Поэтому я вас и оглушила. Я боялась, что он вас застрелит. - Это сорвало бы его планы, какие бы они ни были. - Ну, я не знала. Извините. Извините, что я вас ударила. - Спасибо за холодный компресс,- сказал я. - Вы не собираетесь взглянуть на этот пистолет? - Я его уже видел. - Я пришла пешком из "Касы". Я остановилась там. Я... я перебралась туда после полудня. - Знаю. Вы поехали на такси в Дель-Мар на вокзал к вечернему поезду. Митчелл подобрал вас и привез в "Касу". Вы вместе поужинали и потанцевали, затем случилась небольшая размолвка. Человек по имени Кларк Брандон отвез вас в отель на своем "кадиллаке". Она смотрела во все глаза. - Я вас там не видала,- сказала она наконец, думая уже о чем-то другом. - Я сидел в баре. Пока вы были с Митчеллом, вы были слишком заняты, получая пощечины и предлагая ему запастись пуленепробиваемым жилетом. Затем у Брандона за столиком вы сидели спиной ко мне. Я вышел первым и поджидал вас снаружи. - Я начинаю верить, что вы и впрямь детектив,- сказала она спокойно. И снова посмотрела на пистолет.- Он мне его не возвращал,- сказала она,- но я не смогу это доказать. - Это значит, что вы хотели бы. - Это могло бы помочь. По крайней мере сначала. Потом-то мне уже ничего не поможет, когда они все про меня узнают. Вы, наверно, знаете, что я имею в виду. - Сядьте и возьмите себя в руки. Она медленно подошла к креслу, села на краешек и склонилась вперед. Она уставилась в пол. - Я знаю, что у вас есть секрет,- сказал я.- Раз Митчелл открыл его, значит, и я могу, если постараюсь. Любой сможет - если узнает, что есть секрет. В настоящий момент я не знаю. Меня наняли только для одного: не терять вас из виду и регулярно отчитываться. Она подняла на миг глаза: - Это вы и сделали? - Я отчитался,- сказал я после паузы.- Когда я потерял вас из виду. Я упомянул Сан-Диего. Это он узнал бы и от телефонистки. - Вы потеряли меня из виду,- повторила она сухо.- Он должен быть высокого мнения о вас, этот ваш клиент.- Затем она прикусила губу.- Извините. Я не имела этого в виду. Я просто пытаюсь решить, что делать. - Не спешите,- сказал я.- Сейчас только двадцать минут четвертого. - Вы опять смеетесь надо мной. Я посмотрел на электрокамин. Он не подавал признаков жизни, но в комнате стало чуть теплее. Я решил, что и мне пора выпить. Я вышел на кухню и налил себе, выпил, налил снова и вернулся. У нее в руках был маленький кожаный бумажник. Она показала его мне. - У меня с собой пять тысяч долларов в дорожных чеках. По сто долларов каждый. На что вы пойдете за пять кусков, Марлоу? Я глотнул виски и прикинул с рассудительной миной: - При нормальных расходах это купило бы меня с руками и ногами на несколько месяцев. Если бы я продавался. Она постучала по ручке кресла. - Ничего, продашься,- сказала она.- Это только задаток. Я могу хорошо заплатить. У меня больше денег, чем тебе могло бы присниться. Мой покойный муж был так богат, что просто смешно. Я вытрясла из него полмиллиона долларов. Она цинично улыбнулась. - Надеюсь, мне никого не понадобится убивать. - Не понадобится. - Мне не по вкусу эта интонация. Я покосился на пистолет. Пока я не тронул его и пальцем. Она пришла пешком из "Касы" посреди ночи, чтобы принести его мне. Лучше было пока его не трогать. Я пристально осмотрел пистолет. Склонился и понюхал его. Я мог бы и не трогать его, но уже знал, что не удержусь. - Кто схлопотал пулю? - спросил я ее. Пронизывающая стужа комнаты проникла в мои вены. Моя кровь была холодна как лед. - Только одну пулю? Откуда вы знаете? Тут я схватил пистолет. Вытащил обойму, осмотрел ее, вставил обратно. Она со щелчком встала на место в рукоятке. - Ну, может, и две. В обойме шесть пуль. В пистолет входит семь. Вы могли вогнать пулю в ствол, а затем сунуть еще одну в обойму. И, конечно, могли отстрелять всю обойму и набить по новой. - Мы просто болтаем, не так ли? - сказала она.- Нам не стоит тратить время попусту. - Хорошо. Где он? - Лежит в шезлонге на моем балконе. Все номера, выходящие на море,- с балконами. Балконы разделены бетонными стенками. Думаю, профессионал-альпинист или верхолаз смог бы перелезть, но не с грузом. Я живу на двенадцатом этаже. Выше ничего нет, только чердак.- Она остановилась, нахмурилась, беспомощно махнула рукой.- Это звучит как треп, но он мог попасть туда только через мою комнату. А я его не впускала. - Вы уверены, что он мертв? - Вполне уверена. Мертвее некуда. Холодный как камень. Я не знаю, как это случилось. Я не слыхала ни звука. Я проснулась среди ночи, но не от звука выстрела. В любом случае к этому времени он уже остыл. Так что я не знаю, что разбудило меня. Я не сразу вышла на балкон. Я лежала и думала. Я не могла уснуть. Прошло немного времени, и я включила свет, ходила по комнате, курила, потом заметила, что туман рассеивается и свет луны падает на мой балкон. Когда я вышла на балкон, земля была еще покрыта туманом. Было чертовски холодно. Звезды были такие огромные. Я простояла на балконе довольно долго, прежде чем увидела его. Наверное, это покажется трепом. Не думаю, что полиция примет это за чистую монету. Даже для начала. А потом- в общем, поверьте, у меня нет и одного шанса против миллиона, если мне не помогут. Я встал, допил остатки виски и подошел к ней. - Позвольте мне сказать вам кое-что. Во-первых, вы слишком спокойно относитесь к случившемуся. Ни паники, ни истерик, ничего. Затем, я слышал вчера целиком всю беседу между вами и Митчеллом. Я вывернул эти лампы,- я указал на стенной камин,- и приставил стетоскоп к перегородке. Что знал про вас Митчелл? Он знал, кто вы, и этого было достаточно. Стоило ему предать это огласке, и вам пришлось бы вновь скитаться и менять имена. Вы сказали: "Я самая везучая баба на свете, раз я жива". Теперь человека, находят мертвым на вашем балконе, он застрелен пулей из вашего револьвера, и этот человек, конечно, Митчелл. Верно? Она кивнула. - Да. Это Ларри. - И вы его не убивали, вы говорите, но полицейские вряд ли в это поверят, даже для начала. А потом и вовсе нет. Я думаю, вы уже бывали в подобном переплете. Она по-прежнему смотрела на меня снизу вверх. Она медленно встала. Наши лица сблизились. Мы пристально смотрели друг другу в глаза. Мне это было нипочем. - Полмиллиона долларов - это масса денег, Марлоу. Вы не святой, чтобы отказываться. На свете есть еще места, где мы могли бы чудесно жить, В одном из этих небоскребов на набережной в Рио. Я не знаю, насколько хватит денег, но о таких вещах всегда можно договориться полюбовно, не так ли? Я сказал: - Вы не женщина, а целый женский комитет. Сейчас рассуждаете как преступница. Когда я увидел вас впервые, вы были спокойной, хорошо воспитанной дамочкой. Вас воротило от ковбоев вроде Митчелла. Затем вы купили пачку сигарет и зачем-то выкурили одну через силу. Затем вы дали ему себя приласкать, когда приехали сюда. Затем порвали свою блузку для меня, циничная, как цаца с Парк-авеню, когда ее кормилец-поилец решит вернуться домой к жене. Затем вы дали мне приласкать вас. Затем вы трахнули меня по башке бутылкой виски. Сейчас вы говорите о роскошной жизни в Рио. Которая из вас проснется со мной поутру? - Пять тысяч долларов на бочку. И куда больше в будущем. Полиция не даст вам и пяти зубочисток. А если вы иного мнения - телефон к вашим услугам. - Что я должен сделать за пять тысяч? Она выдохнула медленно-медленно, как будто кризис миновал. - Отель стоит на самом краю обрыва. Внизу у стены узкий, очень узкий проход, а ниже - скалы и море. Сейчас прилив. Мой балкон нависает над морем. Я кивнул. - Есть служебная лестница? - Есть. Она начинается с нижней площадки лифта, прямо у гаража. Но это долгий, трудный подъем. - За пять кусков я поднимусь и в водолазном скафандре. Вы вышли через вестибюль? - Я спустилась по служебной лестнице и прошла через гараж. Ночной вахтер спал в машине. - Вы сказали, что Митчелл лежит в шезлонге. Много ли натекло крови? Ее передернуло. - Я... я не заметила. Думаю, что должна быть. - Не заметили? Вы заметили, что он окоченел. Куда попала пуля? - Я не видела. Наверно, он лежал раной вниз. - Где был револьвер? - На балконе, возле его руки. - Какой руки? Ее глаза расширились: - Какая разница? Я не знаю. Он лежал поперек шезлонга, голова свешивалась с одной стороны, а ноги - с другой. Нужно ли столько говорить об этом? - Хорошо,- сказал я.- Я ни черта не смыслю в здешних приливах и течениях. Его может вынести на берег и завтра, и через две недели. Если мы провернем это. Может быть, его найдут не скоро и не узнают, что его застрелили. А может быть, его вовсе не найдут. В здешних водах водится барракуда и прочая дрянь. - Если вы хотите, чтобы меня стошнило, вы близки к успеху,- сказала она. - Таковы обстоятельства. Кроме этого, я думал, не могло ли это быть самоубийством. Тогда нужно положить револьвер обратно. Он, знаете ли, был левша. Поэтому я спросил, у какой руки лежал револьвер. - А-а. Да, он был левша. Вы правы. Но это не самоубийство. На это не способен этот ухмыляющийся самодовольный типчик. - Иногда человек убивает самое любимое существо на свете, говорят. Может быть, даже самого себя? - Не этот тип,- сказала она коротко и решительно.- Если нам очень повезет, подумают, что он упал с балкона. Господь свидетель, он был достаточно пьян. А тем временем я окажусь в Южной Америке. Мой паспорт все еще действителен. - На чье имя выписан ваш паспорт? Она протянула руку и провела кончиками пальцев по моей щеке. - Скоро ты обо мне все узнаешь. Не спеши. Все узнаешь, все мои секреты. Потерпи пока. - Угу. Посекретничай пока с дорожными чеками. У нас в запасе час или два темноты, а потом еще час-два, пока туман не рассеется. Займись чеками, пока я одеваюсь. Я вытащил ручку из кармана пиджака и дал ей. Она подсела к лампе и принялась подписывать чеки, высунув кончик языка от усердия. Она писала медленно и тщательно. Она подписывалась: Элизабет Мэйфидд. Значит, смена имени была задумана еще до выезда из Вашингтона. Пока я одевался, я задумался: неужели она по дурости и впрямь верит, что я помогу ей избавиться от трупа? Я отнес стаканы на кухню и захватил пистолет. Немного подождал, пока за мной закроется дверь, и спрятал пистолет и обойму в духовку. Я сполоснул стаканы и вытер их. Вернулся в комнату и быстро оделся. Она даже не посмотрела в мою сторону, подписывая чеки. Когда она закончила, я взял чековую книжку и пролистал ее чек за чеком, проверяя подписи. На все эти тысячи мне было наплевать. Я сунул чековую книжку в карман, выключил лампу и открыл дверь. Бетти стояла совсем рядом. - Выходи незаметно,- сказал я.- Я подберу тебя на шоссе, там, где кончается забор. Она обернулась ко мне; - Можно ли тебе доверять? - тихо спросила она. - В определенной степени. - Что ж, по крайней мере, искренний ответ. Что будет, если нам не удастся провернуть это дело? Если кто-то сообщил о выстреле в полицию, если его нашли, если мы войдем, а отель кишит полицейскими? Я стоял, не сводя глаз с ее лица, и не отвечал. - Я думаю вот что,- сказала она очень тихо и с растяжкой,- ты меня живо продашь. И пяти тысяч долларов у тебя не будет. Эти чеки станут просто бумажками. Ты не посмеешь предъявить их к оплате. Я по-прежнему не отвечал. - Ах ты, сукин сын,- она не повысила голоса и на полтона.- Зачем я вообще пришла к тебе? Я взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы. Она вырвалась. - Не за этим,- сказала она.- Точно не за этим. Есть одно мелкое обстоятельство. Я знаю, что оно ничего не значит,- этому меня научили учителя-профессионалы - уроки были долгие, трудные, мучительные, их было много, и я их выучила наизусть, И все же - так уж получилось, что я его не убивала. - Может, я верю в это. - Не трудись,- сказала она.- Больше никто не поверит. Она повернулась и выскользнула за дверь, сбежала по ступенькам, пробежала меж деревьев и скрылась в тумане. Я запер дверь, сел в машину и поехал по дорожке мимо закрытой конторы с лампочкой над ночным звонком. Эсмеральда крепко спала, но грузовики неслись по каньону со стройматериалами, нефтью, контейнерами - всем, что нужно городу для каждодневной жизни. Они ехали с включенными фарами, медленно и тяжело поднимаясь в гору. В пятидесяти метрах от ворот она вышла из тени забора и села в машину. Я включил фары. Где-то в море завывала сирена катера. Наверху, в просвете между облаками, с ревом пролетела эскадрилья истребителей. Не успел я вытащить зажигалку из щитка и прикурить, как они скрылись. Она сидела недвижно рядом со мной, смотрела прямо вперед и молчала. Она не видела тумана, не видела кузова грузовика, ехавшего перед нами. Она не видела ничего. Она просто сидела, окаменев от отчаяния, словно по дороге на эшафот. А может, она просто умела наводить понт, как мало кто другой на моем веку. Глава 9 "Каса дель Пониенте" стояла на краю обрыва, окруженная семью акрами газонов, клумб и садов. Центральный патио располагался с подветренной стороны, столики за стеклянной стенкой, посередине аккуратная дорожка вела к выходу. В одном крыле был бар, в другом - кафе; с обеих сторон здания - крытые стоянки для машин за изгородью из цветущих кустарников. На стоянках стояли машины. Многим было лень спускаться в подземный гараж, хотя соленый, влажный морской воздух вреден для хромированных деталей. Я поставил машину у въезда в гараж. Совсем рядом рокотал океан. Можно было ощутить брызги волн, запах и вкус. Мы вышли из машины и подошли к входу в гараж. Узкая пешеходная дорожка шла вдоль по скату. Над скатом висел указатель: "Спускаться на малой скорости. Сигналить при въезде". Она схватила меня за руку и остановилась. - Я пошла через вестибюль к лифту. У меня нет сил подыматься по лестнице. - Ладно. Законом это не воспрещается. Какой у тебя номер? - 1224. Что с нами сделают, если нас застигнут? - Застигнут за чем? - Сам знаешь за чем. За сбрасыванием тела с балкона. Или еще за чем-нибудь. - Меня растянут на муравейнике. А тебя - не знаю. Смотря, что еще за тобой числится. - Как ты можешь острить в такую рань? Она повернулась и ушла быстрым шагом. Я зашагал вниз по скату. Он изгибался, как заведено в гаражах. Сначала я увидел маленькую застекленную будку вахтера, в которой горел свет. Спустившись пониже, увидел, что будка пуста. Я прислушался, не раздастся ли звон гаечных ключей, шум воды в мойке, шаги, посвистывание, любой звук, указывающий, где находится вахтер и что он делает. В подземном гараже можно уловить самый тихий звук. Я ничего не услышал. Я продолжил спуск и дошел до уровня верхнего края будки, и, пригнувшись, увидел пологие ступени, ведшие к двери. На двери было написано "К лифту". Середина двери была стеклянной, я увидел за ней свет, но ничего больше. Я сделал еще три шага и застыл. Ночной вахтер был прямо передо мной. Он сидел в большом "паккарде" на заднем сиденье. Лампа светила ему в лицо, ее свет отражался, в стеклах его очков. Он удобно развалился в углу машины. Я стоял и ждал, пока он пошевелится. Он не шевелился. Его голова покоилась на подушечке. Рот был открыт. Я должен был узнать, почему он не шевелится. Может, он только делает вид, что спит, а когда я смоюсь, кинется к телефону и вызовет портье. Затем я подумал - глупости. Он заступил на смену только с вечера и всех гостей знать в лицо не мог. Дорожка на скате была для пешеходов. Было почти четыре утра. Примерно через час начнет светать. Домушники так поздно не приходят. Я подошел к "паккарду". Машина была закрыта, все стекла подняты. Я взялся за ручку дверцы и попытался бесшумно открыть ее. Вахтер не шевелился. Он был чернокожим. Я услышал его храп и не открывая дверей. Затем мне шибанул в нос медовый аромат марихуаны. Парень вошел в штопор. Он был в долине спокойствия, где время стоит и мир полон цветов и музыки. Через несколько часов он останется без работы, даже если фараоны не возьмут его за штаны и не швырнут в клетку. Я закрыл дверцу машины и подошел к застекленной двери, оказавшись на маленькой площадке с бетонным полом и двумя лифтами. Рядом с ними, за тяжелой дверью, начиналась служебная лестница. Я открыл дверь и потопал не спеша вверх, на двенадцатый этаж. Я считал этажи, потому что номеров на них не было. Двери на лестничных площадках были тяжелые, сырые, как бетон ступеней. Когда я добрался до двенадцатого этажа, я вспотел и задыхался. Я распахнул дверь в коридор, подошел к номеру 1224 и повернул дверную ручку. Она была на защелке, но дверь почти сразу открылась. Видно, Бетти стояла за ней. Я прошел мимо нее и плюхнулся в кресло, чтобы перевести дух. Это была большая, просторная комната с застекленными створками дверей, выходивших на балкон. Двуспальная постель по крайней мере выглядела, как будто в ней спали. Кофточки и тряпки на стульях, предметы туалета на трюмо, чемоданы. Номер, видно, стоил не меньше двадцати зеленых в день. Она опустила защелку замка. - Все в порядке? - Вахтер укурился в хлам. Безвреден, как котенок.- Я резко поднялся с кресла и пошел к дверям балкона. - Подожди! - сказала она резко. Я обернулся к ней.- Бесполезно,- сказала она,- никто не сможет этого сделать. Я стоял и ждал. - Вызову-ка я полицию,- сказала она,- чем бы это ни обернулось для меня. - Блестящая мысль,- сказал я.- Почему мы раньше об этом не подумали? - Лучше уходи,- сказала она,- не стоит тебе ввязываться в это дело. Я ничего не сказал. Я следил за ее глазами. Она с трудом держала их открытыми. Это был либо запоздалый шок, либо успокаивающее. Я не знал, что именно. - Я приняла две таблетки снотворного,- сказала она, читая мои мысли.- Сегодня у меня больше нет сил. Уходи, пожалуйста. Когда я проснусь, я позову коридорного. Когда он придет, я как-нибудь заманю его на балкон, и он обнаружит то, что он обнаружит. А я ничего об этом не буду знать, ничегошеньки. Ее язык начал заплетаться. Она встряхнула головой и потерла виски. - А что насчет денег - тебе придется вернуть их мне, не так ли? Я подошел к ней вплотную. - Потому что, если я не отдам, ты им все расскажешь? - Мне придется,- сказала она засыпая.- Что же мне делать? Они выбьют из меня всю правду. Я слишком устала бороться. Я схватил ее за руку и встряхнул. Ее голова дернулась. - Ты точно приняла только две таблетки? Она разомкнула глаза. - Да. Я никогда не принимаю больше двух за раз. - Тогда слушай. Я сейчас выйду и посмотрю на него. Затем я поеду обратно в "Ранчо". Чеки я оставлю у себя. И пушку тоже. Может, меня им не удастся выследить. Проснись! Слушай! Ее голова валилась набок. Она встряхнула ею, глаза раскрылись, но они казались какими-то потухшими. - Слушай. За твой рассказ тебе в полиции никто не даст ломаного гроша в базарный день. Он только может привести тебя на виселицу. Поняла? - Да,- сказала она,- а мне на это наплевать. - Это не ты говоришь. Это снотворное. Ее ноги подкосились, я подхватил ее и повел к постели. Она плюхнулась на нее навзничь. Я снял с нее туфли, накинул на нее одеяло и подвернул его. Она моментально уснула и захрапела. Я вошел в ванную комнату и нашел на полочке флакон с нембуталом. Он был почти полон. На нем был номер рецепта и дата. Аптека в Балтиморе, отпущено около месяца назад. Я высыпал желтые таблетки себе в ладонь и пересчитал. Их было сорок семь - почти полный флакон. Когда бабы кончают с собой, они обычно заглатывают все сразу - кроме тех, что рассыпают, а рассыпают они обычно немало. Я всыпал таблетки обратно во флакон, а флакон положил в карман. Вернулся и снова посмотрел на нее. В комнате было холодно. Я включил обогреватель, но не на полную мощность. В конце концов я закрыл застекленные двери и вышел на балкон. Там была чертова стужа. Балкон был большой, три на четыре метра, с невысоким бортиком, который увенчивали железные перила. С такого балкона можно запросто спрыгнуть, но случайно упасть невозможно. На нем были два алюминиевых шезлонга и два кресла. Разделяющая стенка слева выступала наружу именно так, как она мне сказала. Я не думаю, что даже верхолаз смог бы перебраться через эту стенку без крюка и страховки. С другой стороны стена круто поднималась к одной из террас пентхауза. Трупа не было - ни в шезлонгах, ни на полу, ни где-то еще. Я осмотрел шезлонги в поисках следов крови. Никаких признаков. Я облокотился на перила, высунулся как можно дальше и посмотрел вниз. У стены росли кусты, потом шла узкая полоска газона, а затем - солидный забор с кустарником вокруг. Я прикинул расстояние. С такой высоты это было нелегко, но от дома до забора было не менее десяти метров. Прямо за забором пенилось море на чуть выступающих утесах. Ларри Митчелл был примерно на сантиметр выше меня, но весил килограммов на восемь меньше. Еще не родился человек, который мог бы бросить тело взрослого мужчины с этого балкона так, чтобы оно упало в океан. Вряд ли она не отдавала себе в этом отчета. Я открыл застекленные двери, вошел в комнату, закрыл их за собой, подошел к кровати. Она крепко спала и похрапывала во сне. Я коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. Щека была потной. Она пошевельнулась и что-то пробормотала. Затем вздохнула и опустила голову на подушку. У нее не было затрудненного дыхания, ступора, комы, а значит, она не превысила дозы. Насчет этого она сказала мне правду, но насчет всего остального - вряд ли. В верхнем ящичке трюмо лежала ее сумка. Сзади был кармашек на молнии. Я положил туда чековую книжку и просмотрел содержимое в поисках информации. В кармашке на молнии было несколько хрустящих ассигнаций, железнодорожное расписание экспресса "Санта-Фе", корешок билета, корешок плацкарты в спальном вагоне. Она занимала купе E в вагоне поезда 19, следующего из Вашингтона в Сан-Диего. Ни писем, ни документов. Они, видимо, были в чемодане. В сумке было то, что обычно носят женщины: помада, зеркальце, пудреница, кошелек для мелочи, несколько серебряных монет, несколько ключей на кольце с маленьким бронзовым брелком. Пачка сигарет, почти полная, распечатанная. Книжечка спичек, только одна спичка была оторвана. Три носовых платка без монограмм, пилочка для ногтей, щетка для бровей, гребень в кожаном футляре, маленькая круглая бутылочка с лаком для ногтей, маленькая записная книжка. Я открыл ее. Чистая, еще не начатая. В сумке были также солнечные очки в блестящей оправе, в футляре без монограмм, авторучка, маленький золотой карандашик, вот и все. Я положил сумку обратно на место. Я подошел к окну, взял лист бумаги и фирменный конверт с названием отеля. На листе бумаги я написал: "Дорогая Бетти, прости, что не смог оказаться на том свете. Все объясню завтра. Ларри". Я запечатал записку, написал на конверте "Мисс Бетти Мэйфилд" и положил так, как будто его просунули под дверь. Открыл дверь, вышел, захлопнул дверь, подошел к служебной лестнице и нажал на кнопку вызова лифта. Лифт не приходил. Я снова нажал и держал кнопку вызова, пока лифт наконец не пришел. Молодой сонный мексиканец открыл дверь и зевнул мне в лицо, затем улыбнулся извиняющейся улыбкой. Я улыбнулся в ответ и ничего не сказал. За конторкой у лифта никого не было. Мексиканец рухнул в кресло и заснул, прежде чем я сделал шесть шагов. Все спят, кроме Марлоу. Он работает круглосуточно и даже денег не берет. Я поехал обратно в "Ранчо Дескансадо", увидел, что и там никто еще не проснулся, с тоской глянул на постель, собрал вещи, положил пушку Бетти на дно чемодана, сунул в конверт двенадцать долларов и по пути бросил этот конверт в почтовый ящик конторы вместе с ключом от номера. Затем отправился в Сан-Диего, вернул машину в прокатное агентство, позавтракал в забегаловке у вокзала. В 7.15 я уже сидел в вагоне скорого поезда, прибывающего в Лос-Анджелес ровно в десять утра. Я поехал домой на такси, побрился, принял душ, позавтракал, второй раз просмотрел газету. Около одиннадцати часов я позвонил в контору Клайда Амни. Он сам взял трубку. Вероятно, мисс Вермильи еще не проснулась. - Это Марлоу. Я дома. Можно заскочить? - Нашли ее? - Угу. В Вашингтон звонили? - Где она? - Я бы хотел сказать вам лично при встрече. В Вашингтон вы звонили? - Сначала вашу информацию. Мне предстоит трудный день.- Его голос был сух и недружелюбен. - Буду через полчаса.- Я живо повесил трубку и позвонил в гараж, где стоял мой "олдс". Глава 10 На свете слишком много контор вроде той, что была у Амни. Стены были выложены плитками клееной фанеры и напоминали шахматную доску. Освещение было неярким, ковры от стены до стены, мебель полированная, кресла удобные, а расценки, видимо, чрезмерные. Окна в металлических рамках распахивались наружу, а за домом была маленькая, но аккуратная стоянка для машин. Стоянка была украшена белыми щитами с именами владельцев. По какой-то причине место Амни пустовало. Я воспользовался им. Возможно, его привез шофер. Здание было четырехэтажное, совсем новое и занято почти исключительно врачами и адвокатами. Когда я вошел, мисс Вермильи чистила перышки, готовясь к трудовому дню. Я подумал, что выглядит она неплохо. Она отложила маленькое зеркальце и закурила сигарету. - Железный Кулак собственной персоной. Чем обязаны? - Мы договорились с Амни. - Для тебя мистер Амни, парень. - Для тебя просто Бойди, сестренка. Она вскипела моментально. - Не смей звать меня "сестренка", шпик дешевый! - Тогда не зови меня "парень", дорогая секретарша. Что ты делаешь сегодня вечером? Неужели снова идешь кутить с четырьмя матросами сразу? Она побледнела. Ее рука сжала пресс-папье. Она только что не запустила им в меня. - Ах ты, сукин сын! - сказала она яростно. Затеи щелкнула рычажком на своем коммутаторе и сказала: - Мистер Марлоу здесь, мистер Амни.