голосом. - Сейчас начнется стрельба. Едва он произнес эти слова, как позади раздались выстрелы. Одна из пуль угодила в часы на приборном щитке, другая вдребезги разнесла стекло заднего вида. Ребята оказались отличными стрелками, и, если бы не темнота, нам пришлось бы туго. - Неплохо стреляют, - прокомментировал Лу с довольным смешком. - Вот будет радоваться Кейзи, увидев изувеченную машину. Как это вы умудрились раздразнить эту свору? - В том-то и дело, что я не сделал ничего! - сказал я, делая ударение на последнем слове. - Кто-то опередил меня и застрелил Бретта. А все подозрения пали на меня. - Он мертв? - Лу забыл о своих вкрадчивых манерах. - Мертвее некуда. Правда, еще не попахивает. Стрельба прекратилась, но я не сбавлял скорости. - Влияние этого парня не умрет вместе с ним, - Лу вытер вспотевший лоб. - Он еще причинит нам массу беспокойств. Больше он не произнес ни слова, до тех пор, пока мы не подъехали к коробке Кейзи. Когда я вышел, Лу скользнул за руль, покачав головой. - Расскажи все Маку, пока я поставлю в гараж. Эти ребятки хорошо ее рассмотрели и сразу узнают. Когда я вошел, Кейзи играл в покер. Один лишь взгляд на мое лицо заставил его вскочить. - Подождите, ребята, я скоро вернусь. Надо сказать пару слов моему другу. Он направился в свой кабинет, и я последовал за ним. - Неприятности? - спросил он, закрывая дверь на ключ. - Не то слово, - процедил я сквозь зубы. - Бретт мертв. Кто-то пришил его перед моим приходом из пистолета двадцать пятого калибра. Буквально за минуту до моего прихода. Кейзи грязно выругался. - Ты видел убийцу? - Нет. Зато меня видели стоящим с открытым ртом подле тела Бретта. Ты уже ничего не сможешь сделать для меня, Мак. Никто ничего не сможет сделать. На столе зазвонил телефон. Мак схватил трубку. - Да! - рявкнул он. Он слушал, и его застывшее лицо все больше мрачнело. - Ладно, ладно, - сказал он со злостью. - Во всяком случае, его здесь нет. Приезжайте и убедитесь в этом сами. Никого я не прячу. - Кейзи бросил трубку на рычаги и взглянул на меня. - Можешь не говорить мне, кто это был, - сказал я. - Да уж! Тобой интересуется твой старый приятель Редферн. Тут уж О'Риден помочь ничем не сможет. Во всяком случае, он так утверждает. О'Риден мчит сюда с бандой полицейских. - Мне нужны деньги, Мак. У тебя осталось еще два моих гранда. Могу я их получить? - Без проблем! - он открыл сейф, достал оттуда пачку банкнот и бросил на стол. - Могу дать и больше, если нужно. - Хватит и этого, - я пригладил волосы. Стыдно было признаться, но я растерялся. - Будет лучше, если они не найдут меня тут. Мак усмехнулся и вновь снял трубку телефона. - Позовите Джо, - распорядился он. Немного подождав, Кейзи произнес: - Джо, приведи сюда мисс Рукс и поживее. - Какого черта... - Успокойся, Флойд. Не ты первый и не ты последний, кто попадает в такие переделки. - Мак ободряюще похлопал меня по плечу. - Я выбирался и не из таких неприятностей. Ты тоже научился бы этому, если бы сидел в моей шкуре. У меня внизу оборудован тайник. Вы с Ведой посидите там, пока копы не успокоятся. Они никогда не найдут вас там. Я облегченно вздохнул и улыбнулся. - Я уже готовился выпрыгнуть из своей кожи, Мак. Я достаточно наделал глупостей в своей жизни, но влипнуть за убийство, которое не совершил, мне не хочется. - Ты прав, - согласился Мак. - Но не забывай, что и я сам едва не угодил в газовую камеру за убийство, которое не совершал. - Это разные вещи. У них достаточно свидетелей, чтобы убедить в моей виновности любой состав присяжных. Если они схватят меня, я пропал. - Им это не удастся, - свирепо сказал Мак. Раздался стук в дверь. - А вот и Джо, - сказал Мак, открывая дверь. В кабинет вошли Джо и Веда. На ней были темные брюки и красная куртка. Она имела испуганный вид. - О'кей, Джо, - Мак махнул рукой на дверь. Ни слова не говоря, Джо вышел. Мак подошел к шкафу, стоящему в углу кабинета, открыл дверь и вытащил оттуда кучу всякого хлама. Затем встал на колени. - Что случилось? - поинтересовалась Веда. - Неприятности, - не стал вдаваться в объяснения Мак. - Спускайтесь туда и ждите. - Он раздвинул пару досок, и я увидел деревянную лестницу, ведущую в темноту. - Пойдем, Веда, - пригласил я ее. - Не думаю, что мне хочется туда, - заявила Веда. - Что все-таки случилось? Когда над дверью замигала красная лампочка, я схватил ее за руку. - Это копы. Быстрее! - приказал Мак. Схватив за руку, я потащил Веду к шкафу. - Полиция! - раскрыла рот Веда. - Там есть выключатель, - подсказал Мак, и мы скользнули в темноту. Я нащупал выключатель, а Мак задвинул за нами доски и закрыл дверь шкафа. Мы находились в узком, длинном коридоре с грязным полом. В дальнем конце виднелась дверь. - Сюда, - взяв Веду за руку, я открыл дверь, зажег лампу и огляделся. Это было маленькое помещение без особого комфорта. Здесь находилась кровать, два стула и радио. Шкаф, полный консервных банок и бутылок виски. Настоящий тайник. Там был душ и примитивный туалет. - Наше новое убежище, - сказал я, садясь на стул. - Что случилось? Пудреница у тебя? - Не слишком ли много беспокойства из-за какой-то пудреницы? Она перестала быть опасной, как только я вытащил ее из сейфа Бретта. У меня ее нет. Кто-то пришел раньше меня. Я не знаю, кто, но это неважно. Важно то, что Бретт убит. Его застрелили. Веда резко села на кровать. - Так именно поэтому ты скрываешься от полиции? - Вот именно. Только не думай, что это я прихлопнул его. Копы думают, что это сделал я, но он уже был мертв, когда я вошел в его кабинет. - Так почему они думают, что это ты убил его, раз это не так? Я объяснил Веде создавшуюся ситуацию. - Давай выпьем, - сказала Веда. - Хочется напиться. - Пожалуй, я присоединюсь к тебе. Я подошел к шкафу, достал бутылку виски и наполнил два бокала. - Пей, - я протянул бокал Веде. - Как только полиция испарится, ты сможешь исчезнуть. Отныне мы расходимся и пойдем разными путями. - Так мы не поедем в Майами? - в ее голосе звучала горечь неосуществленной мечты. - Увы! - я сделал порядочный глоток. - Когда парень вроде Бретта получает пулю в лоб, неприятности достаются на долю других. Представляю, какой вой поднимут его друзья. На полицию начнут давить репортеры. А против них копы бессильны. Мне придется много передвигаться. - Я допил стакан и добавил: - А у меня не так много денег. Это я говорю не потому, что не хочу брать тебя с собой, а потому, что не сдержал обещания, а это неприятно. - Ты мог бы получить денег столько, сколько захотел, - тихо сказала Веда. - Нет. Бретт обещал мне двадцать шесть тысяч за кинжал, но у него не хватило времени, чтобы заплатить. С двадцатью шестью грандами я мог бы обеспечить тебе райскую жизнь, но теперь мне придется беречь каждый цент, чтобы спастись от копов. Она наклонилась вперед и вытащила футляр с кинжалом у меня из кармана. Я удивленно уставился на него, так как за бегством и переживаниями совсем забыл об этой игрушке. - Бойд даст за него двадцать шесть грандов, - сказала она. - Разве ты забыл о нем? Я сказал, что как-то не задумывался о таком варианте, и удивленно воззрился на нее. - Мы еще поедем в Майами, если доведем дело до конца. - Тебе лучше покинуть меня, я сгорел. Она молча протянула руку ко мне и сжала мое плечо. Я привлек ее к себе. Мы молча смотрели друг на друга. Сердце мое билось неровно, во рту пересохло. - Если бы нам удалось удрать, - прошептала она, касаясь пальцами моих губ, - я хотела бы остаться с тобой навсегда. Хочу начать новую жизнь, так как мне надоело влачить такое жалкое существование. Я хочу найти счастье и найду его с тобой. Эту идиллическую сцену испортил Мак, не вовремя появившийся в дверях. Он стоял и с улыбкой смотрел на нас. - Боже мой, неужели вам больше нечем заниматься, кроме как объятиями? - Это лучший способ убить время. - Я освободился от объятий Веды и встал. - Копы уехали? - Да. Я запутал их, сказав, что ты умчался на побережье. Можешь без промедления ехать в Сан-Франциско. Там тебя поджидает корабль. Люди О'Ридена не помешают тебе пройти заставы. Я заплатил этой скотине, так что он сделает все так, как я захочу. - Я уеду завтра ночью, Мак. - Сегодня ночью. Сегодня! - повторил Кейзи. - Я уеду завтра ночью, и со мной уедет она. Он пригладил волосы. - Сегодня или никогда. То, что я для тебя сделал, было нелегкой работой, но это было сделано только на сегодня, - сказал он с отчаянием. - Я готов ради тебя на все, но ты сгоришь, как мотылек на огне. Ты обязан уехать сегодня же ночью. - Я еще могу получить двадцать шесть грандов. Это моя военная добыча. Но получить их я могу только завтра. - Двадцать шесть грандов! - изумился Мак. - Вот именно. - Ну что же, это меняет дело. Придется поломать голову, как лучше помочь тебе. - Он с тревогой взглянул на меня. - Но это означает для тебя новые неприятности. И для меня тоже. - Может быть, да, а может, и нет. Ничего нельзя предполагать заранее. Но такие деньги стоят неприятностей. - Я подумаю, что можно сделать, - повторил он. - Мне нужно позвонить, - я улыбнулся Веде. - Подожди меня здесь, я скоро вернусь. Постарайся устроить это ложе поудобнее. Этой ночью нам нужно хорошенько выспаться. Мак смотрел на меня ухмыляясь, когда я шел к двери. К телефону подошел не Бойд, но, после некоторого ожидания, его голос зарокотал мне в ухо. - У меня есть кое-что для вас, Доминик. Вы знаете, Бретту он больше не нужен. Если вы хотите его получить, привезите завтра утром в коробку Кейзи в Санта-Медине двадцать шесть грандов. И не пытайтесь выкинуть какой-нибудь трюк, иначе никогда в жизни не увидишь эту игрушку. Двадцать шесть тысяч, и он ваш. Устраивает? - Ты прикончил его! - заорал он. - Со мной такие штучки не пройдут! Тебе не удрать от копов, Джексон, хотя ты и умник! - Ты так думаешь? - с презрением спросил я. Некоторое время он колебался, потом ответил "да" голосом, которым можно было рубить дрова. Я положил трубку и возвратился к Веде... ГЛАВА 11 Если бы я послушался совета Кейзи и уехал из Санта-Медины этой ночью, мы могли бы еще попасть в Майами. Но ждать сутки, чтобы получить двадцать шесть тысяч, опрометчиво названных мной военной добычей, значило упустить такую возможность. Если бы мы отправились сейчас, О'Риден еще мог бы нам помочь. Но задержка связывала ему руки. За эти прошедшие часы на меня была организована настоящая облава. Отряды криминальной полиции и штата Лос-Анджелес были присланы на помощь О'Ридену. Политики подняли вой, их поддержали газеты, и эхо их воплей разнеслось далеко, как удары грома. Раз уж подвернулся случай избавиться от О'Ридена, все набросились на него, как голодный на дармовой обед. Они требовали немедленных действий или его отставки. Правление нефтяной компании, принадлежащей Бретту, добавило масла в огонь, пообещав десять грандов премии тому, кто укажет место, где скрывается убийца. Весь день радиовещательные компании то и дело прерывали свои передачи, чтобы сообщить приметы убийцы, то есть мои приметы. Полиция методично обшаривала все злачные места, в надежде найти меня там. За эти сутки возбуждение в штате достигло крайней точки. Так началась, как окрестили ее газеты, охота века. Доминик Бойд сдержал слово и приехал за кинжалом. Я его не видел, все переговоры вел Кейзи. Он рассказал мне, что Бойд отдал деньги без звука, но, уходя, выразил надежду, что полиция все же меня поймает. Ярость и злоба в его голосе заставили Кейзи вздрогнуть. Таким образом я все же получил свои деньги, но при теперешнем положении вещей это не доставило мне особой радости. Весь день мы провели с Ведой в тайнике, слушая радио. Это было увлекательное занятие. Без конца говорили обо мне, как о кровожадном маньяке и убийце. Мне не хотелось, чтобы Веда видела мое состояние. Когда передавали специальный выпуск, призывающий матерей не оставлять детей на улице, а на ночь тщательно запирать окна и двери, я старался не встречаться с ней взглядом. С каждым часом истерия разгоралась все больше и больше, и я начинал приходить к убеждению, что до Майами нам не добраться. Слишком большое расстояние, слишком большой риск. Если верить радио, все дороги из Санта-Медины и Сан-Луи-бич перекрыты, и армия детективов-любителей ищет меня повсюду в надежде получить премию. Я уже начал раздумывать, не заработать ли мне десять грандов, сообщив полиции о своем местонахождении, но здравый смысл победил. Когда мы глотали приготовленную Ведой еду, вошел Кейзи. В его глазах застыло мрачное выражение, а губы были сжаты так, что казались одной линией. - Как дела, Мак? - спросил я, хотя мне и не понравилось выражение его лица. Я знал истинное положение вещей, но мне все же казалось, что я слишком поддался истерии и все вижу в черном свете. - О том, чтобы добраться до Майами, не может быть и речи, - сказал он, садясь. - Нужно смотреть фактам в лицо, Флойд. Это самый хитрый трюк, проделанный когда-либо человеком. Тот, кто убил Бретта, мог с таким же успехом прихлопнуть и президента США. Это прожженный тип. - Да, - согласился я, отодвигая тарелку. Любая еда застревала у меня в горле. - Какой-то идиот на радио только что заявил, что меня необходимо пристрелить, как бешеную собаку. - Они увеличили премию да тридцати тысяч, - сказал Мак серьезным голосом. - Знаешь, Флойд, тебе пора сматывать удочки. Слишком многие видели тебя здесь. Швейцар, Джо, Лу, да и другие ребята. Они знают, что ты прячешься здесь, в доме. За Джо и Лу я ручаюсь. С остальными дела обстоят похуже. А тридцать тысяч долларов - серьезные деньги. Я глотнул виски и нахмурился. - Все, уезжаю. - За тобой охотится Редферн, а он не дурак. Один из моих ребят слышал, как он клялся на библии надеть на тебя наручники. Они загарпунят тебя здесь, если кто-нибудь из моих молодчиков захочет поживиться. Редферн нагрянет сюда и разберет дом по кирпичику, пока не доберется до тебя. Мне чертовски трудно говорить тебе это, но ты должен уехать. Обстановка накалена до предела. Я взглянул на Веду. Она была спокойна. Лишь глаза выдавали волнение. - Единственный шанс проскочить границу штата у тебя может быть возле Тигуаны. Это лучший способ избежать крупных неприятностей. Не знаю, как ты это сможешь сделать, но если ты вырвешься - ты спасен. - Я знаю, как все это сделать, - ровно сказала Веда. - Мы поедем на моей машине. Они ищут не меня, и Флойд может замаскироваться. - Нет. Забудь об этом. Эти парни из полиции знают свое дело. Я изменил свое решение относительно тебя. Ни к чему лишние неприятности. - Она права, - вмешался Кейзи. - С ней у тебя появляется шанс прорваться. Они действительно ищут тебя одного. Если же за рулем будет Веда, вы можете спокойно обмануть ищеек. - Не нравится мне такой вариант, - с сомнением в голосе возразил я, нервно вышагивая по комнате. - Ты сам понимаешь, что они с ней сделают, если прихватят нас вдвоем. Все это очень попахивает судом Линча. Кейзи пожал плечами. Вид у него был усталый. - Так что ты предлагаешь? - повысил он голос. - Мы уедем отсюда вместе, - твердо возразила Веда. - Позволь мне с ним поговорить, и я уговорю его, - сказала она Кейзи. - Ничего у тебя не выйдет! - в свою очередь я повысил голос. - Не буду я впутывать тебя в это дело. Мак, слушай... - Не торопись, - перебил он меня. - Я поднимусь к себе, но скоро вернусь. - И Кейзи вышел прежде, чем я сумел остановить его. - Я еду с тобой, и не спорь со мной. Вдвоем мы проскочим. Я уверена. - Теперь можешь ты меня выслушать? Знаешь, что будет, если они меня схватят? Ты же слышала, как обо мне говорили. Они считают меня больным псом, хладнокровным убийцей детей и еще черт знает кем. Если им удастся меня схватить, меня не повезут в полицию, а вздернут на ближайшем суку или затопчут ногами. Подумай, что будет с тобой? Она взяла меня за отвороты пиджака, притянула к себе и поцеловала. - Ты сейчас просто растерялся, Флойд. Спокойнее. Мы поедем вместе. Представь себе, что будет со мной, если ты уедешь один? Я не смогу вернуться к Корнелиусу. У меня нет ни цента, и, кроме того, я хочу разделить твою судьбу. Я ничего и никого не буду бояться, если ты будешь рядом со мной, милый. Поэтому мы поступим так, как я предлагаю. Тебе надо лишь изменить прическу и надеть очки. Они никогда не заподозрят, что рядом со мной едет убийца, которого так тщательно разыскивают. Мне всегда везет, Флойд. Я изумленно смотрел на Веду. Мне очень хотелось, чтобы она была со мной. Знать бы наверняка, что мы проскочим. Я чувствовал, что в ней говорит чувство. Да, если у меня и есть шанс прорваться, то только с ней. Я сдался. - Думаю, ты права. - Я знаю, что права. Смотри, что у меня имеется. - Она достала коробку с набором для нанесения грима. - У меня есть даже черная краска для волос, сохнущая очень быстро. Пошли в ванную. Двадцать минут спустя я стоял перед зеркалом и взирал на высокого брюнета, немного близоруко смотрящего на меня сквозь толстые стекла очков. Он, может быть, и был моим дальним родственником, но, вне всякого сомнения, это был не я. - Неплохо, - похвалил я Веду, - весьма неплохо. В первый раз за прошедшее время я почувствовал некоторую уверенность. - Они тебя не узнают, - сказала Веда. - Я сама тебя не узнаю. Она вытащила из сумки карту автомобильных дорог и принялась ее изучать. Она делала это с таким серьезным видом, что я был тронут. Можно было подумать, что она всю жизнь имела дело с полицией. - Мы поедем по дороге 395, - заявила она. - Через Риверсайд, Сан-Диего и Тигуану. Это займет максимум пять часов. - Ты уже все обдумала, - сказал я, беря ее руки в свои. - Если мы выберемся из этой переделки, я сделаю тебя счастливой. - Ты уже сейчас делаешь меня счастливой. Немного погодя раздался стук в дверь, и на пороге появился Кейзи. Он взглянул на меня, издал удивленный возглас, и, прежде чем я успел моргнуть, на меня смотрело черное отверстие ствола. - Полегче, Мак, расслабься. Хорошо получилось? Когда он убирал оружие, на лице его отразилась целая гамма чувств. - Великолепная работа! Даже я не смог бы узнать тебя! Мы сообщили ему наш план. - Такая маленькая машина не очень подходит, - сказал он, когда я замолчал. - У меня есть кое-что получше. "Бьюик" построен как раз для таких дел: бронированный мотор, пуленепробиваемые стекла. Если за тобой будет погоня, стоит только нажать на педаль газа, и сто двадцать пять миль в час гарантировано. Шины не боятся пуль, внутри есть пулемет. - Придется оставить твою машину, - сказал я Веде. - Разумеется, но мы можем использовать мой номер и мои водительские права, не правда ли? - Я займусь этим, - Мак поднялся. - Как только стемнеет, вы можете ехать. - Он хитро улыбнулся. - Я запер всех ребят, которые видели тебя здесь. Я в них уверен, но пусть для страховки все же посидят взаперти, пока вы не уедете на достаточное расстояние. - Ты колоссальный парень, Мак! Не знаю, что бы я без тебя делал. Если мне удастся выбраться из этой передряги, я с тобой сочтусь. Он засмеялся. - Обязательно выкрутишься. Никто тебя не узнает. Потерпи, все будет в порядке. Я скоро вернусь. Луна ущербным диском висела над Океан-авеню, когда мы покинули наше убежище. Ночь была темной и теплой, и звезды казались стальными иголками, воткнутыми в синий бархат. Я нес чемодан Веды, а Мак тащил мой. "Бьюик" казался огромным, как дом, когда мы к нему подошли. Он не выглядел новым, да нам это и не было нужно. Незачем по лишнему поводу мозолить глаза. - На заднем сиденье запас еды и выпивка, - сказал Мак, укладывая чемоданы в багажник. - Этот утиль был построен в Чикаго, а там умеют строить такую технику. В салоне устроены два тайника, и они могут пригодиться. Один под сиденьем водителя, и там запрятан здоровенный кольт. Я его почистил и смазал. Он заряжен. Второй тайник за приборной доской, в нем автомат и гранаты. - Боже милостивый! - воскликнул я. - Что происходит? Началась война! - Для тебя - да, - ответил Мак сурово. - Будь осторожен, Флойд, не дай схватить себя. - Да уж постараюсь. И огромное тебе спасибо. Мы обменялись рукопожатием. - Береги его, - попросил Мак Веду. - Флойд отличный парень. И не слушайте тех, кто будет говорить обратное. - Я и сама так думаю. Вас я тоже считаю хорошим парнем. Я включил зажигание. Не дожидаясь, пока мы все разразимся рыданиями, я медленно тронул машину с места. Мак вспрыгнул на подножку. - В конце улицы при выезде застава. А другая - на шоссе, ведущем в Пассадену. Смотри во все глаза! Он спрыгнул, а я, увеличив скорость, вывел "бьюик" на грунтовую дорогу. - Что ж, поехали, но я буду чувствовать себя значительно бодрее, когда мы минем заграждение. - Если нас остановят, ты мой брат Джон, - сказала Веда. - Предоставь мне разговоры с ними. Я поведу дело так, что они нас быстро пропустят. - Ты хладнокровный постреленок и ничего не боишься? - Немного, но не особенно. Я стараюсь смотреть на это, как на приключение. Мне все еще до конца не верится, что все это происходит на самом деле. - Да уж, - сказал я. - Временами и мне нечто подобное приходит в голову и я становлюсь храбрее. Я вел машину по грунтовой дороге к магистрали. Мне предстояло вести ее еще пять часов. Я чувствовал, что город, по которому мы ехали, охвачен волнением. Перед каждым кафе стояли группки мужчин. Все провожали нас внимательными взглядами. У некоторых были ружья, а все остальные были вооружены палками и лопатами. - Все это напоминает мне толпу, собравшуюся на суд Линча. Как хорошо, что мы уехали. - Впереди светофор, - предупредила Веда, - они перекрыли все движение. Я замедлил скорость. Две машины впереди нас остановились. Громадный автофургон был поставлен поперек дороги, так что оставалась щель, в которую едва могла втиснуться машина. Группа мужчин, вооруженных револьверами, стояла возле грузовика, в то время как полицейские и солдаты национальной гвардии разговаривали с водителями. Пропустив впереди стоящие машины, они направились к нам. Я обнаружил, что вспотел, но ничего не мог поделать. Я едва успел прикурить сигарету, как один из полицейских осветил меня фонарем. - Куда едете? - грубо спросил он. - В Пассадену. Он перевел взгляд с меня на Веду. - Они, должно быть, ищут убийцу Бретта, - весело сказала она. - Не так ли, инспектор? - Она адресовала ему улыбку, которая едва не сбила его с ног. - Точно, мисс, - ответил он почти человеческим голосом. - Вы кто? - Наша фамилия Рукс. Веда и Джон. Это мой брат. Он опять посмотрел на меня. - Брат? Повезло. - Я бы предпочел быть ее мужем, - с вымученной улыбкой сказал я. - Не слушайте его, инспектор, - весело сказала Веда. - Он всегда говорит ужасные вещи. - Не такие уж и ужасные, - со смехом ответил полицейский. Он, казалось, пришел в хорошее настроение. - То, что он сказал, чистая правда. К нам подошел солдат национальной гвардии. Вид у него был такой же суровый и недружелюбный, как у асфальтированного тротуара. - Права и номер проверил? - Да это не он. Раскрой глаза и не усердствуй, - сказал коп. - И все же проверь, - сухо сказал солдат. - Это не вечеринка, а розыск убийцы. Ворча, полицейский осветил водительские права Веды и махнул рукой: - Порядок, можете ехать. - Затем еще раз окинул взглядом Веду и добавил: - Я тоже не хотел бы быть вашим братом. Я объехал грузовик, чувствуя на себе дюжину взглядов. Все выглядели очень грозно. Всем им затмил глаза блеск тридцати тысяч долларов. Когда грузовик остался позади, я резко прибавил скорость. - Как видишь, все очень просто, - сказала Веда, но голос ее дрожал. Я вытер лицо носовым платком. - Пока все хорошо, но такие ситуации мне не по душе. Мы мчались по шоссе со скоростью порядка шестидесяти миль в час. Мне не хотелось разговаривать. Я думал об очередной проверке в Пассадене. Глендейл мы проехали беспрепятственно. На углу улицы стояла большая толпа. Какой-то тип, стоявший в центре толпы, что-то говорил, безостановочно размахивая руками. У некоторых в руках были палки, и не нужно было гадать, о чем они говорили. Один из компании повернулся и посмотрел на нашу машину. Он что-то крикнул, но мы уже проехали их, так что я не разобрал, что же именно, и продолжал вести машину, делая над собой усилие, чтобы не увеличить скорость. Глянув в окно, Веда сказала, что за нами наблюдают. - А что им еще остается делать, - заметил я. Мы выехали на дорогу, ведущую в Пассадену, и миль через восемь или девять вновь впереди замаячил красный свет светофора. - Впереди застава, - предупредила Веда. - Вижу, - я раздумывал, остановиться мне или нет. Других машин не было видно. - Не волнуйся, - сказала Веда, как бы чувствуя мою нерешительность. - Успокойся. - Кто сказал, что я боюсь, - храбро сказал я, хотя мои нервы были напряжены до предела. Фары "бьюика" осветили группу мужчин, стоявших посреди дороги. Я не увидел среди них ни полицейских, ни солдат национальной гвардии и почувствовал, как холодок пробежал по спине. У них был вид настоящих бандитов. - Внимание! - сказал я, наклоняясь и пытаясь открыть тайник с оружием. - Не начинай истории, - прошипела Веда. - Я прошу тебя, Флойд! Я вытащил кольт и выпрямился. - Что-то мне не внушают доверия эти типы, - прошептал я, еле шевеля губами. Едва "бьюик" остановился, толстый детина, в грязной рваной рубашке и с красным фонарем в руках, подошел к нам. Четверо других взяли ружья наизготовку, щурясь и моргая в свете фар. Они тоже были одеты, как нищие. Их можно было принять за шахтеров. - В чем дело? - я высунулся из окна машины. - Вылезай и поживее! - рявкнул толстяк. - Делай, что тебе говорят, - прошептала Веда. - Не надо дразнить гусей. - Заткнись, - сказал я. - Только выйди, и они смогут сделать с нами все, что захотят. Я предпочитаю разговаривать отсюда. Здесь мы в большей безопасности. Я еще больше высунулся из машины и спросил: - Что вы хотите? Кто-то направил на меня свет фонаря. - Это не тот, Джо, слишком темный. Толстяк ухмыльнулся. Он подошел ближе, и я почувствовал запах перегара. - Выходи, я тебе говорю! - пролаял он, наставив на меня ствол ружья. Я услышал, как хлопнула дверца и Веда вышла из машины. Я тихо выругался, и рука моя скользнула к кольту. Затем я сунул руку в ящик и зажал в кулаке холодный ребристый предмет. Осторожно я опустил гранату в карман куртки. Затем открыл дверцу и вылез из машины. Толстяк подтолкнул меня в свет фар. - Займись-ка им, - приказал он коротышке с лицом ласки. Все они смотрели на Веду, которая непринужденно улыбалась им. - Мы ищем убийцу Бретта, - сказал толстяк. - Как знать, вдруг это вы. - Говоря это, он не сводил глаз с Веды. - Но ведь вам известны его приметы, - сказал я, словно меня забавлял этот разговор. - Да, ты не Джексон, - согласился толстяк, пожав плечами. - Но мы все же должны получить какую-то компенсацию. Вы уже третья пара, которую мы останавливаем. Ты не будешь возражать, если я немного позабавлюсь с твоей малышкой? - На вашем месте я не брался бы за дело, которое вам не по плечу! - Ха-ха-ха! - заржал толстяк. - Неплохо, Тим, если он будет рыпаться, отвесь ему пару плюх. Толстяк подошел к Веде. - Привет, детка, - сказал он. - Нам нужно совершить с тобой небольшую прогулку. Веда презрительно глянула на него. - Зачем? - спокойно спросила она. - Это секрет, - ответил толстяк, - но ты его скоро узнаешь. - Он лапнул ее за грудь. Она не тронулась с места и продолжала мрачно смотреть на него. - Пошли, красотка! И не ломайся! - Оставь ее в покое! - крикнул я. В мою грудь уткнулся ствол ружья. Я пошатнулся. Толстяк, ухватив Веду за руку, повел ее к кустам. Она не сопротивлялась и не кричала. Остальные молча смотрели им вслед. Тип, похожий на хорька, задрожал. Он смотрел на меня с кровожадным видом, но когда Веда пронзительно закричала, оглянулся через плечо. Это дало мне шанс, которым я не преминул воспользоваться. Сделав шаг вправо, я врезал коротышке кулаком в рожу. Затем вытащил гранату и сорвал чеку. Кто-то ударил меня прикладом в грудь, так что я согнулся от боли, но все же смог бросить гранату как можно дальше в темноту, и метнулся за машину. Жесткий взрыв разорвал ночь. Взрывная волна покачнула тяжелую машину, слепящий свет прорезал темноту. Вскочив, я бросился к тому месту, откуда донесся крик Веды. Граната уничтожила всю наглость этих скотов. Они кинулись врассыпную, горя желанием очутиться как можно дальше от этого места. Я нашел Веду и толстяка в кустах. Он почти сорвал с нее одежду и теперь стоял, прижимая ее к себе и глядя в сторону машины глазами, полными удивления. Он был настолько деморализован взрывом гранаты, что я без особого труда освободил Веду. - Что это? - наконец каркнул он. - Что вы там сделали? Я изо всех сил врезал ему по роже. Он качнулся назад, я же, ухватив за ружье, двинул ему в грудь так, что негодяй осел на землю. Уткнув ствол ружья ему в живот, я уже собрался нажать на спуск. - Нет! - закричала Веда. - Не делай этого!.. Я попытался освободиться, но она вцепилась в меня мертвой хваткой. В конце концов я сдался. - Ладно, дорогая, - устало сказал я, и она отпустила мои руки. Толстяк без сознания валялся на земле. Он дышал, но едва слышно. - Пойдем, - прошептала Веда. - Быстрее, Флойд! Прошу тебя! Она была почти раздета, но всю одежду держала в руках. Я схватил ее за руку и потащил к машине. Вся эта мерзость не заняла и пяти минут. - У тебя все в порядке? - спросил я, рванув машину с места. - Помолчи, - попросила она. - Дай мне прийти в себя. Боже! Какие скоты эти мужчины! - Она заплакала от бессильной злости. Я не смотрел на нее, продолжая вести машину и кляня все на свете. Наконец, она оделась и закурила сигарету. - Теперь все в порядке, Флойд. Ну почему ты сорвался? Теперь все испорчено, мы не сможем проехать Пассадену. - Что ты имеешь в виду? - Граната... Они обязательно сообщат в Пассадену, и, разумеется, полиция захочет познакомиться с парнем, носящим гранаты в кармане. Я задумался. Конечно, она была права. - Я все испортил, согласен, но что еще оставалось делать? - Ты должен был сохранять спокойствие. В конце концов, они не убили бы меня. Я понимал, что она думает по-другому, но не хотел говорить об этом. - Да, я мог бы вести себя поспокойнее. Она развернула карту автомобильных дорог. - Придется ехать вокруг Альтадены на Монровию. - Согласен, - я обнял ее одной рукой и притянул к себе. - Я рада, что ты не сохранил хладнокровия, - ласково прошептала она. Мы проехали изрядное расстояние, когда я сказал: - Включи радио. Настрой на десять метров. На этой волне передают сообщения для полицейских машин. Я хочу знать, что предприняли эти парни. Ее рука была уже значительно тверже, когда она включала приемник. Вначале из динамика раздавался просто шум, потом прошло сообщение об автомобильной катастрофе на бульваре Санчет. Еще через несколько минут мы получили красочное описание нападения гангстеров на станцию самообслуживания. - Пока все тихо, - сказал я. - Прямо перед нами Альтадена. На сей раз никакого поста нет. Но останавливаться не будем. Механический голос из приемника внезапно проговорил: - Служба полиции Лос-Анджелеса. Всем патрульным машинам! Повторяем последние сведения по делу об убийстве Бретта. Задержать черный "бьюик", на котором, возможно, Флойд Джексон пытается уйти от преследования. - Далее следовало описание машины и ее номер. - С ним женщина, худая и темноволосая, одетая в брюки и блузку. Последний раз машину видели на дороге в Пассадену. Слушайте наши сообщения. Мы молча продолжали свой путь на Альтадену. Там, казалось, никто не слышал о Флойде Джексоне. Мы ехали по главной улице со скоростью сорок миль в час. Было немногим больше 10.40. Машин и прохожих было мало. Никто не смотрел в нашу сторону и не был вооружен. Из приемника доносились лишь шорохи и потрескивания. Я думал о дюжине патрульных полицейских машин, как и мы ждавших сообщения, чтобы ринуться по нашим следам. Я с такой силой сжал руль руками, что мне стало больно. Бледная и напряженная Веда внимательно смотрела вперед. - Внимание всем патрульным машинам! - раздалось из приемника. - Лицом, разыскиваемым для допроса, является Джон Рукс... предположительно Флойд Джексон. Приметы: рост 183, вес 82 килограмма, темные волосы, без сомнения, крашеный. Крепкий, атлетического сложения, одет в светло-серый костюм, серую фетровую шляпу. Второе: Веда Рукс. Приметы: рост 165, вес 53 килограмма. 24 года. Волосы темные, глаза голубые. Одета в черные брюки и красную шелковую блузку. Машина ехала на Пассадену, но, возможно, изменила маршрут. Особое внимание обратить на дороги: 2, 67, 70, 99. Соблюдать крайнюю осторожность. При задержании Рукса в последний раз он воспользовался ручной гранатой. Экипажи машин должны арестовать Рукса для допроса... Я нажал на тормоз и остановил машину. - Ну, вот и все, Веда, путешествие закончилось. Твое пророчество не сбылось. - Они ведь не так умны, как ты думаешь. Вот уж не гадала, что они так быстро до нас доберутся. Если бы не твоя граната, все было бы в порядке. Я был настолько выбит из колеи, что не сразу сообразил, что делать. - Мы свернем с дороги в горы, ничего другого не остается. - Я накрыл ее руку своей. - Не бойся, я не позволю им ничего с тобой сделать. Это были пустые, ничего не значащие слова, но они, казалось, привели ее в восторг. - Я не боюсь. Поедем в сторону гор. Им никогда не придет в голову искать нас там. Я вновь включил мотор, и мы двинулись в направлении гор. Вокруг было темно, как и в моей душе. Я понятия не имел, где мы и куда едем. Голова была совершенно пуста. Я мог думать только о рыщущих вокруг патрульных машинах, набитых жестокими полицейскими, вооруженными до зубов. Если они схватят меня, это конец. Это, конечно, будет незаконно и неофициально, но они пришьют меня на месте, если схватят. Я обнял Веду за плечи. - О'кей, малышка, может, они и хитрецы, но и мы не промах, вот увидишь. Что еще я мог сказать?.. ГЛАВА 12 Меня разбудил запах кофе. Было темно, и усевшись, я почувствовал, как холодный ветер пахнул мне в лицо. Веда на корточках сидела перед спиртовкой, и голубоватое пламя освещало ее лицо, замкнутое и мрачное. Вид ее был отрешенный, и она, казалось, целиком была погружена в свои мысли. Она выглядела очень женственной в черных брюках и толстом свитере. Ее волосы были перехвачены красной лентой. Глядя на нее, я вспомнил историю о шоферах грузовиков, с которыми она встречалась. Спокойная, как всегда уравновешенная. - Доброе утро, - сказал я, садясь и сбрасывая с себя одеяло. Посмотрев на часы, я увидел, что уже немногим более пяти. - Ты что, не спала? Веда подняла голову и улыбнулась. - Хочешь кофе? - Спрашиваешь! Наливая кофе в чашки, она сказала: - Я слушала радио. Они думают, что мы прорываемся к мексиканской границе. - Правда? Что ж, они парни не промах. Она улыбнулась, протягивая мне чашку, но ее глаза были озабочены. - Они перекрыли все дороги и утверждают, что нам не прорваться. - Придется, видимо, отказаться от своих планов насчет Тигуаны, как ты думаешь? - Да, надо подождать. Я медленно выпил кофе. Самое страшное, что я понятия не имел, куда нам ехать. - Дорога на север еще свободна, - Веда словно прочитала мои мысли. - Мы не сможем еще одну ночь проводить под звездами. - Может быть, этого они как раз от нас и ждут. Этот Редферн далеко не дурак. Они могли нарочно упомянуть про Мексику. - Я встал. - Подожди, я все обдумаю. Пойду умоюсь и побреюсь. Я захватил принадлежности для бритья и поплелся к ручью, возле которого мы остановились. Вода была чрезвычайно холодной, и это было самое скверное бритье за последние годы. Когда я вернулся, Веда поджаривала на спиртовке бекон. - А не остаться ли нам пока здесь? - спросил я, оглядываясь по сторонам. - В старые добрые времена самогонщики использовали именно такие места. Возможно, мы отыщем какую-нибудь хижину или сарай поблизости. В конце концов им надоест искать нас. Переждем неделю-другую, пока схлынет горячка и они ослабят бдительность, и уедем. Кроме того, мне нужно время, чтобы отросли усы. Думаю, мы сможем их обмануть. Она кивнула. Теперь, когда у нас был выработан приемлемый план, настроение ее явно улучшилось. За завтраком я рассказал ей о самогонщиках времен сухого закона и как они прятались здесь со своими аппаратами и возили свою продукцию в город на двуколках. Здесь была построена дюжина хижин, и мы обязательно найдем где укрыться. После завтрака, когда мы мыли посуду в ручье, я сказал: - Сегодня ночью я проснулся и более трезво обдумал это сумасшедшее дело. До сих пор я был слишком ошарашен, чтобы спокойно рассуждать. - О чем же ты думал? - Я спрашивал себя, кто же убил Бретта. - Но разве не ты? Эти слова вырвались у нее непроизвольно. Произнеся их, она поднесла руки ко рту и побледнела. - Что ты имеешь в виду? - спросил я, удивленно глядя на нее. - Неужели ты думаешь, что это я застрелил его? Я же тебе рассказывал, как все это произошло. - Я все знаю... Это просто случайно вырвалось у меня. Я не это имела в виду... Прости, Флойд. Она избегала смотреть мне в глаза, и я похолодел. - Так ты думаешь, что это я убил его?! Ну, говори! Ведь ты так думаешь, да? Она схватила меня за руку и прижалась ко мне. - Мне все равно, ты это или нет! - закричала она. - Все равно! Я хочу быть только с тобой! - Это сплошное безумие, Веда! Так ты все время думала, что это я застрелил его? - Меня это не волнует, - она отошла в сторону. - Если не ты убил его - тем лучше. Я с такой силой сжал ее руки, что она вскрикнула. - Теперь слушай, малышка, ты должна мне поверить. Его убили в то время, когда я искал пудреницу. Я стоял на пьедестале, когда раздался выстрел. Бросившись к двери, я увидел Бретта уже мертвым. Пистолет лежал у его ног. Вот так все и было. Ты должна мне верить. - Конечно, дорогой! - она вытерла слезы. - Конечно. - Можно было подумать, что она уговаривает ребенка, который увидел привидение. - Бред какой-то! Уж если ты мне не веришь, так кто же тогда мне поверит. - Да нет же, я тебе верю. Не принимай все близко к сердцу, дорогой. - Если ты думаешь, что это я убил Бретта, так зачем же тогда поехала со мной? - Что бы ты ни сделал, это никак не изменит моего отношения к тебе. Ты для меня все! - Прекрасно, что я для тебя все. Но я не убивал Бретта! - Разумеется, дорогой. Я отнес посуду к машине и сложил в багажник. Самое дурацкое, что я понимал - она не верит мне! Она уверена, что это я убил Бретта, а все остальное выдумал. Возможно, и Мак рассуждал подобным же образом. Я подошел к ней. - Послушай, Веда, я скажу тебе одну из причин, по которой я не мог убить его. Вспомни, я пошел туда за деньгами. Но я их не получил. Неужели ты думаешь, что я не взял бы их, если бы убил его? - Наверное, он приготовил тебе деньги, но полиция о них ничего не сообщила. Ты думаешь, они их присвоили? Я быстро отступил назад. У меня было такое ощущение, что меня ударили кулаком по лицу. - Вот оно! - воскликнул я. - Вот почему его убили! Кто-то знал, что он должен передать мне деньги, и застрелил его. - Да, - Веда по-прежнему не смотрела на меня. Я схватил ее за плечи и принялся трясти, как грушу. - Так ты думаешь, это сделал я? Думаешь, я прикончил его, взял деньги и оставил себе кинжал? Так? - Пусти... дорогой... мне больно... И тут меня осенило. - Герман! - воскликнул я. - Он знал! Я сам сказал ему! Он знал, что я собираюсь к Бретту. Я был последним идиотом, когда сказал ему об этом! Он мог поехать туда и убить Бретта, зная, что этим загонит меня в угол. Ведь наверняка подозрение падет на меня. Это Герман! Внезапно она стала такой же возбужденной, как и я. - Дорогой, скажи мне еще раз, что это не ты сделал! Нет! Нет! Теперь я ясно вижу, что это не ты! Какая же я дура! Я думала... Я так волновалась... Прости меня, Флойд! - О чем разговор, - буркнул я, и она присосалась ко мне, как пиявка. - Это Герман! Это мог сделать только Герман! - Поговорим по дороге, Флойд. Нам пора ехать, уже светло. - Герман, Герман! - повторял я, как заведенный, ведя машину. - Это его рук дело. Что ты знаешь о нем, Веда? Он нуждается в деньгах? - Иногда. Он играет. Этим часто пользуется Бойд. - Попытаемся все разложить по полочкам. Мы знаем, что он хорошо заплатил Герману за то, чтобы тот молчал о кинжале. Слушай, это могло произойти так: когда я велел ему взять кинжал у Бойда, тот мог потребовать обратно свои деньги. Это опасный тип, а у Германа, возможно, не было такой суммы. Он мог их потратить. Он предлагал поделить те двадцать шесть тысяч, что я получу от Бретта, но я отказался. Оказавшись в безвыходном положении и видя реальную возможность получить двадцать шесть тысяч, взвалив убийство на мои плечи, он мог поехать туда. Убив Бретта, он забрал денежки, приготовленные для меня, и был таков. - Ему надо было действовать очень быстро. - Мне понадобилось около трех минут, чтобы спуститься с пьедестала, взбежать на террасу и быть возле кабинета. Он вполне мог успеть, если деньги лежали на столе. - Да, но что толку в твоих рассуждениях? - возразила Веда. - Мы ничего не сможем сделать. Нам никто не поверит. - Детектив однажды - детектив всегда. Надо действовать. Если я смогу доказать, что Бретта убил Герман, я буду чист перед законом. И я это докажу. - Но как ты сможешь сделать это? Ты ведь не можешь даже вернуться туда! - Нас будут искать пару недель, не больше. После этого я смогу беспрепятственно вернуться в город. - Вряд ли ты сможешь осуществить свой план, Флойд. Много разных вещей произойдет за две недели. Разумеется, она была права. Солнце уже достаточно высоко висело над холмами, когда мы заметили хижину. Если бы не вглядывались внимательно, мы не смогли бы заметить ее. Она была практически скрыта деревьями и находилась метрах в четырехстах от дороги. - Вот как раз то, что нам нужно! - воскликнула Веда. - Если она необитаема, это замечательно. Я остановил машину. - Жди меня здесь, я пойду посмотрю. - Возьми револьвер, Флойд. - За кого ты меня принимаешь, за гангстера? - ухмыльнулся я, но револьвер все же взял. Хижина была пуста и выглядела так, словно в ней никто не жил уже лет десять. Но была в полном порядке: крыша цела, внутри сухо. Нужно было лишь стереть пыль, и в ней можно было жить. Позади хижины находился сарай. В нем валялись остатки самогонного аппарата, стогалонная бочка и несколько полусгнивших ящиков. Я махнул Веде рукой, и она подъехала поближе. Мы вместе еще раз осмотрели хижину. - Замечательно! - сказала Веда. - Им и в голову не придет искать нас здесь. Мы в безопасности, дорогой. Я теперь почти уверена, что мы в безопасности. Нам понадобилось почти два дня, чтобы устроиться. За наведением порядка мы и думать забыли о Бретте, даже радио не слушали. В конце второго дня, когда мы сидели на ступеньках крыльца и смотрели на заходящее солнце, Веда сказала: - Нужно послушать радио, Флойд, мы живем, как в сказке. - Это похоже на отпуск. Но ты, кажется, права. Я сходил в сарай, где мы укрыли машину, принес оттуда приемник и установил на деревянный ящик. Полчаса мы добросовестно слушали все сообщения, но о нас никто не вспомнил. Я настроился на радиостанцию Сан-Луи-бич, и еще с час мы слушали танцевальную музыку из казино... И за все это время ничего о нас. - Пусть приемник работает, - сказала Веда, вставая. - А я пойду приготовлю ужин. Я сидел и слушал радио, пока Веда возилась с ужином. Каждый раз, когда музыка прерывалась, я настораживался, ожидая, что, наконец, поступит сообщение о нас. Но ничего такого не происходило. Мы поужинали, а радио продолжало нас игнорировать, словно Флойда Джексона и не существовало в природе. - Вот видишь, - сказала она, - нас забыли. Когда стало совсем темно, чтобы оставаться снаружи, я убрал приемник и запер дверь. Веда разожгла огонь. На этой высоте ночью становится довольно холодно, да и к тому же поднимается ветер. Она пристроилась возле огня, я присел рядом. Было хорошо вот так сидеть рядом с ней и любоваться ее лицом. Внезапно мне пришло в голову, что я впервые почувствовал семейный уют. Это было новое для меня чувство, и оно изумило меня. Я многое видел в своей жизни: лжесвидетельствовал, обманывал, хитрил, получал и терял деньги, играл с дьяволом в карты. Я занимался всем этим сколько помню себя. Многое повидал я за тридцать с лишним лет жизни. Любил и ненавидел. Передо мной возникали забытые и полузабытые лица. Они мелькали передо мной, как страницы прочитанной книги. Шантаж, очень легкие деньги, много алкоголя, неприятности - большие и маленькие. Женщины... Как плохое изображение на экране. Наполовину забытые. Смех, девушка с сигарой, длинные ноги, разорванное платье, неуловимый запах духов, расплывающееся лицо, ногти, впивающиеся мне в плечи, волосы под моими руками - темные, серебристые, белые... "Ты всегда груб с женщинами!" Блондинка, лет тридцати, патологически чувственная... "Есть вещи, которые мужчина не делает. Он не берет денег от женщин!" Озадаченность. Неужели она мне не верит? Скрытый смешок, когда она не верит и не любит. Легко соглашается, пряча деньги в карман. Это конец. "У нас нет ничего общего, грязная скотина!" Руки, ощупывающие мое пальто. Попытка взять взаймы у ростовщика. "Справедливость полна поэзии". Пустые карманы. Нужда, презрение, шантаж... Это письмо... Но расходы... Я не могу работать без денег... И вот теперь убийство. Все ниже и ниже, наверх уже не подняться. "Убивать как бешеного пса!" Убийца! Всем патрульным, разыскать для допроса! Выражение удивления в мертвых пустых глазах. Маленькая дырочка посреди лба. "Если тебя поймают, они тебя убьют!.. Мне все равно. Ты для меня все!" - У нас вскоре закончится провизия, - сказала Веда. Голос заставил меня вздрогнуть. - Что ты сказала? - У нас практически не осталось еды. Я не думал об этом. Я почти ни о чем не думал с тех пор, как поселился здесь. Но едва она напомнила об этом, как в меня вкралось тревожное чувство преследуемого человека. - Завтра я поеду в Альтадену, - сказала она, протягивая руки к огню. - Нет, - отрезал я. - Поеду я сам. Она посмотрела на меня улыбаясь. - Не надо все усложнять. Ведь ищут не меня. Я всего лишь спутница. Если я поеду одна, никто не обратит внимания на мою машину. - Нет! - уперся я. Мы еще некоторое время спорили, но так и не пришли к соглашению. Потом она встала и сказала, что идет спать. - Ты не поедешь завтра в Альтадену! - упрямо стоял на своем я. - Я иду спать. На следующее утро я попросил ее составить подробный список вещей и продуктов. - Я поеду сразу же, как только нарублю дров. Нечего бояться. Когда я вернулся с поленьями, ее уже не было. Она взяла "бьюик" и оставила на столе записку. В ней говорилось, что она вернется быстро, насколько сможет, чтобы я не беспокоился, и что она меня любит. Вот тут-то я и понял, насколько она мне дорога. Я отправился вслед за ней по каменистой дороге, но, дойдя до магистрали, вынужден был повернуть назад. Вернувшись в хижину, я принялся терпеливо ждать. Это был самый длинный день в моей жизни. Солнце уже приготовилось спрятаться за горы, а ее все не было. Я уже готов был взобраться на ближайшее дерево и завыть от тоски. Но она вернулась. Еще издали я заметил свет фар. Когда она вышла из машины, я крепко обнял ее и прижал к себе. Мне не нужно было ничего говорить, она и так все понимала. - Прости, Флойд, я не думала, что так задержусь. Но я решила убедиться, что за мной никто не следит. - Все в порядке? - Да. Я привезла сигареты, виски и всякой всячины еще на неделю. И еще газеты. Но в том тоне, каким она сказала эти слова, было нечто такое, от чего я насторожился. Но ничего не стал ей говорить, пока мы не разгрузили машину и я не отвел ее под навес. После этого вернулся в хижину и запер дверь. В беспощадном свете лампы она казалась бледной и усталой. - Они думают, что мы ускользнули за границу, - сказала она, раскладывая продукты. - Газеты на столе. Все уверены, что мы в Мексике. Я бегло просмотрел газеты. Произошла крупная авиакатастрофа, и все первые страницы были посвящены ей. Информация об убийстве Бретта печаталась на третьей страничке. Как она и говорила, газетчики, казалось, верили, что мы в Мексике. Там же сообщалось, что накануне Бретт взял в банке двадцать шесть тысяч долларов и следы их не найдены. Они считали это мотивом моего преступления. Я читал, но продолжал чувствовать, что что-то не так. Веда готовила ужин и без умолку болтала, но я чувствовал, что она что-то недоговаривает. - В чем дело, Веда? - резко спросил я. - У тебя там были неприятности? Она улыбнулась вымученной улыбкой. - Все в порядке, дорогой, никто даже не взглянул на меня. - Ты от меня что-то скрываешь! Что случилось? - Я видела Макса Отиса. Молчание повисло в воздухе, как дым. Мы молча смотрели друг на друга. - Водителя Германа? В Альтадене? Она кивнула. - Я делала покупки в магазине и увидела его сквозь витрину. Он входил в кафе и, вероятнее всего, меня не видел. Но я испугалась. Что ему нужно в Альтадене? - Если он тебя не видел, то это неважно. Но я не думаю, что нам нужно опасаться Макса Отиса. Вот если бы это был Редферн... - Он меня ненавидит. - С чего ты взяла? Мы с ним отлично потолковали. Он ненавидит Германа и Бойда, но за что ему ненавидеть тебя? Она сделала легкую гримасу. - Он повсюду совал свой нос. Я застала его роющимся в моих вещах. Пришлось сказать об этом Бойду... - И все же, если он не видел тебя, это неважно. Ты уверена, что он не видел тебя? - Да. Следующие два дня мы немножко нервничали, и, хотя ничего не говорили друг другу, каждый неожиданный звук заставлял нас вздрагивать. Но и это со временем прошло. Постепенно мы успокоились. По радио наши имена вообще не упоминались. И наконец-то отросли мои усы. Мы решили, что теперь без опаски можно наведаться в Сан-Луи-бич. Я очень хотел найти убийцу Бретта, и чем больше думал об этом, тем больше верил, что убийцей мог быть только Герман. О своих мыслях я ни слова не говорил Веде. Я знал, что она не хочет моего возвращения в Сан-Луи-бич, тем более не хочет ехать туда сама. Да я и не мог ее взять с собой, это могло привести к новым неприятностям. Но и оставлять ее одну в этой пустынной хижине было нельзя. Это была проблема, которую предстояло решить до моего отъезда. Это произошло на шестую ночь нашего пребывания в хижине. Мы сидели перед горящим камином и слушали по радио Боба Хоупа. Веда штопала мою куртку, а я делал для нее вешалку. Типичная семейная сцена. Я смеялся фривольным шуткам Боба, когда случайно брошенный взгляд назад заставил меня оцепенеть. Смех застрял у меня в горле. Веда выпрямилась и взглянула через плечо. Он стоял на пороге с печальным выражением влажных глаз. Нос его казался еще более скошенным, на губах застыла жалкая улыбка. - Хорошо, - сказал он. - Прямо семейная идиллия. Я так и думал, что вы вместе. Видел ее в Альтадене, когда она смотрела на меня через витрину. Мне пришлось попотеть, разыскивая вас. - Хэлло, Макс, - приветствовал я его. - Не хочет ли она прогуляться перед сном? - сухо спросил он, заходя в хижину и прикрывая за собой дверь. И тогда я увидел, что он держит в руке кольт сорок пятого калибра... ГЛАВА 13 Чайник закипел, и пар, выходя из носика, тихо и протяжно сипел. Крышка чайника приподнималась и падала со звуком "клик-клак". Веда сняла чайник с огня, затем села и снова принялась за шитье. Ни один мускул не дернулся на ее лице, лишь чуть приподнялся уголок рта. Она и вида не показала, что знает Макса. - Тебе лучше положить нож, - заметил Макс, обращаясь ко мне. - Еще порежешься, ненароком. Я совершенно забыл, что все еще держу нож в руке. Допускаю, что мог бы метнуть в него нож, но у меня не было сноровки в подобном деле. Я бросил нож на пол. - Не думаю, чтобы вы были особенно счастливы, увидев меня, - сказал Макс. - Там, где двоим хорошо, третий - лишний. - Ты прав, - сказал я, переводя дыхание. - Я сказал себе, что неплохо было бы повидать вас, но не собираюсь слишком долго пользоваться вашим гостеприимством. - Это хорошо, лишнего места у нас немного. Он взглянул на Веду и иронически улыбнулся. - Не думаю, что стоит говорить об этом. Девушка вряд ли захочет видеть здесь еще одного мужчину. - Это верно, - подтвердил я. - Я бы не прочь перекусить. Может быть, мисс Рукс и меня покормит? Я не привередлив и ем все, что угодно. Веда положила куртку и подошла к шкафу. Ствол кольта дернулся в ее направлении. Страшное чувство - сидеть вот так и видеть, что ей угрожает опасность. Если бы нож сейчас был у меня в руке, я непременно швырнул бы его в Макса. - День был очень длинным, - заметил Макс. - Пришлось провести его на ногах, разыскивая вас. Я промолчал. Он сидел за столом напротив меня, положив револьвер возле руки. Пока Веда нарезала бекон, он курил. - А вам двоим здесь довольно неплохо, - заметил он, достаточно добродушно, если бы не кольт. - Все думают, что вы давно в Мексике. Я тоже так думал, пока не заметил мисс Рукс в магазине. После того, как ты обобрал Германа, я смылся. Работы больше не нашлось, и я вернулся сюда. В Альтадене живет моя мать и сестра. - Для них это, должно быть, большая радость. - Это еще как сказать. Старуха много пьет, и с ней трудно. Так непросто зарабатывать ей на новые и новые порции. Я все еще не понимал, к чему он клонит. - Когда я был мальчишкой, я часто приходил сюда с матерью, - продолжал он. Макс, казалось, наслаждался звуками своего голоса. - В восьми-десяти километрах отсюда еще одна такая же хижина. Когда я увидел мисс Рукс, я сразу сообразил, что вы где-нибудь здесь. Мне понадобилось два дня, чтобы разыскать вас. Вы были бы удивлены, если бы знали, сколько хижин самогонщиков построено здесь. - Неужели? - я повернулся на стуле в его сторону, и рука Макса сразу же сомкнулась на рукоятке револьвера. Несмотря на свое кажущееся благодушие, он явно нервничал. - Если у вас имеется еще пара яиц, мисс, то я бы с удовольствием их съел. Выпивка мне тоже не помешала бы. Вы неплохо позаботились о себе. Держу пари, вы в курсе всех поисков, и здорово надули копов. Отличная игра! Веда разбила два яйца на сковородке. - Ты не наложишь в штаны, если я вытащу сигарету? - спросил я Макса. Он тут же схватился тощей рукой за револьвер. - На твоем месте я бы этого не делал. Я видел подобный трюк в кино. Это небезопасно. - Слушай, брось заливать! Что тебе здесь нужно? Веда выпрямилась и с презрением уставилась на Макса. Установилось продолжительное молчание. Атмосфера настолько сгустилась, что можно было вешать на нее вешалку. - Ну что же. Я сказал себе, что вы не захотите, чтобы вас разлучили. Мисс Рукс очень хорошенькая курочка. Вы провели здесь несколько дней. Мужчина не станет терять время на выстругивание вешалки, когда рядом такая девушка. Думаю, вы еще не успели надоесть друг другу. Любите и наслаждайтесь жизнью, дети мои! - Давай ближе к делу! - Конечно. Но мне бы хотелось, чтобы ты знал, как я себе это представляю. Ты же знаешь этих копов - они сразу разлучают мужчин и женщин. И мысли не может быть о любви и браке. Семейных камер еще не построили, как вы знаете. - Короче! - рявкнул я, и Макс вновь схватился за револьвер. - Ну что же. Я прочитал, что вы прикарманили двадцать шесть тысяч баксов. Жаль, но эта сумма показалась мне довольно приличной... - Мы ждали, пока он перестанет довольно хихикать. Теперь все стало ясным, но я не хотел приходить к нему на помощь. - Старухе, понимаешь, нужны деньги. Она приканчивает в день бутылку джина. Это для нее нечто вроде лекарства. Вот для этого мне и нужны деньги. - Это не так страшно, - сказал я. - Могу подкинуть тебе сто долларов. На эти деньги можно купить изрядное количество джина. Он шумно вздохнул. - Безусловно, - он помусолил кончик пальца. - Но я рассчитывал не на сотню долларов. - Он поудобнее устроился в кресле. - Так вот... Вы хотите остаться вместе и не хотите, чтобы вас разлучили полицейские. Никто, кроме меня, разумеется, не знает, что вы здесь. Я буду держать рот на замке, если моя старушка получит немного джина. - Если тебя это устраивает, то ты прав. - Так я их и вижу, - он хихикнул. - Никто не захочет, чтобы его судили за убийство. Это дело серьезное. Яичница шипела и подпрыгивала на кипящем масле. В течение минуты только эти звуки раздавались в комнате. Потом Макс продолжал: - Вот я и сказал, что вы пойдете на все, лишь бы избавиться от неприятностей. - И ты пришел назначить цену? - Да. Я сказал себе, что двадцать шесть тысяч будет справедливой ценой, - его пальцы вновь сомкнулись на рукоятке револьвера. - Взгляни-ка на эту штуку!.. - Ты спятил! - с возмущением выкрикнул я, наклоняясь над столом. - Кроме этой суммы у нас ничего нет! Куда мы денемся без гроша в кармане? Макс нервно шмыгнул носом. - Я обо всем подумал, но меня это не касается, - он притушил сигарету и зажег новую. Его взгляд ни на секунду не отпускал меня. - Будь уверен, я знал, что ты сразу не согласишься и постараешься подложить мне свинью. Поэтому, прежде чем уйти, я приготовил кое-что. Имеется записка для старушки, объясняющая, куда я пошел и с кем собираюсь встретиться. Это на тот случай, если у меня будут неприятности. Может, она и насквозь пропитана алкоголем, но далеко не дура. Она сообразит, что делать с запиской. Поэтому без фокусов. - Почему я должен тебе верить? Допустим, я дам тебе двадцать шесть тысяч. Что может помешать тебе выдать нас, когда ты их получишь? - Я этого не сделаю, - сказал он убежденно. - Какой мне смысл выдавать вас? Ты мне нравишься. Дай мне деньги, и я забуду, что вы существуете. Я начал понимать, как чувствует себя крыса, когда за ней захлопывается крышка ловушки. - Ты уверен? А премия в тридцать тысяч? Ты о ней забыл? Ты же можешь ее получить! Он подпрыгнул и завращал глазами. Действительно, он о ней забыл! - Мне пора возвращаться. А тебе лучше раскошелиться, Джексон. Веда выложила на тарелку яичницу с беконом. Раскупорив бутылку виски, она налила в бокал изрядную порцию. - Чистое или с содовой? - ее голос напоминал скрип наждачной бумаги по стеклу. - Чистое, - произнес он, наблюдая за мной. - Так как, Джексон? - Отдай ему деньги, - приказала Веда коротко. Я с удивлением воззрился на нее. Она улыбнулась мне улыбкой ехидны и взяла в руки тарелку и бокал с виски. - Хорошо, - ответил я натянуто. Ее улыбка сказала мне все яснее слов. Она пошла к столу, и Макс тут же повел стволом револьвера в ее сторону, но стоило мне пошевелиться, как револьвер уставился на меня. Это дало Веде тот шанс, который она ждала. Она выплеснула виски ему в лицо и ударила тарелкой по руке с револьвером. Револьвер выстрелил. В два прыжка я пересек комнату и врезал негодяю в подбородок. Голова его дернулась назад, и он мешком свалился на пол вместе со стулом. Я схватил револьвер, но это было лишнее: для него оказалось достаточно моего удара. Мельком взглянув на Веду, я сразу забыл о Максе. Она облокотилась о стол и была очень бледна. По ее руке струилась кровь. - Веда!.. - Все в порядке. Свяжи его. - Дай взгляну. - Свяжи его! - жесткое выражение ее глаз привело меня в чувство. - О'кей, - сказал я, выворачивая карманы Отиса. В боковом кармане я обнаружил еще один револьвер двадцать второго калибра, немного денег и жалкий бумажник. Связав ему руки его же ремнем, я подошел к Веде. Она приподняла юбку, рассматривая глубокую рану на бедре. - Ничего страшного, - проговорила она. - Дай мокрое полотенце. Пока я обрабатывал рану, мы молчали. Затем я налил ей виски и выпил сам. - Молодец! - похвалил я Веду. - Больше нам ничего и не оставалось делать. - Как ты думаешь, он действительно оставил записку? - Не знаю. Может, блефует, а может, и нет. На ее щеке дернулся мускул. - Нужно узнать. - Как это сделать? Разумнее всего просто уехать отсюда. - Не в этом дело. Дело в письме. Я подошел к нему и похлопал по щекам. Привести его в чувство оказалось трудной задачей, так как я ударил его слишком сильно. Наконец он застонал. Глаза он не открывал больше минуты, но когда почувствовал, что я наклонился над ним, лицо его стало грязно-серым. Он открыл глаза и с ужасом уставился на меня. - О'кей, Макс, ты сыграл свою игру. Теперь очередь за нами. Где ты живешь? - Я не буду говорить. - Как знаешь! - я подошел к нему и пару раз легонько врезал кулаком. Каждый раз он посылал меня к черту, и я увлекся. Он был не трус, и мне совсем не нравилось избивать его, но мысль о газовой камере подстегивала меня, так что через некоторое время его лицо превратилось в сплошную кровавую маску. Он потерял сознание на восьмом ударе, и я отступил на шаг, чтобы полюбоваться на дело рук своих. Все это время Веда стояла возле стены с безразличным и белым, как мел, лицом. - Ты зря теряешь время, Флойд. Я плеснул воды ему в лицо и тряс до тех пор, пока он не пришел в себя. - Где ты живешь? - снова повторил я. Он промолчал. - Подожди, - сказала Веда. Я отступил и оглянулся на нее. Она схватила кочергу и сунула ее в камин. Мы молча стояли и наблюдали за тем, как раскаляется железо. - Подержи его, - приказала Веда. - Послушай... - Держи его! Я сжал Макса так, что он вскрикнул. Веда медленно приближалась к нему, сжав губы. В его глазах застыл животный ужас. Глядя на него, я ощутил тошноту. - Я воткну тебе ее в глаз, мерзкая ты скотина! Я не собираюсь все терять из-за такого подонка, как ты. Теперь говори, или прощайся с глазом!.. Кончик кочерги был уже возле лица Макса. Его голова дернулась назад. Глядя на нее, я понял, что она выполнит свою угрозу, и чувство холода и пустоты охватило меня. - Я скажу, - прошептал он, трясясь от ужаса. - Не трогайте меня. Четвертый дом по дороге на Альтадену. Слева, у въезда в город. Дом с белыми воротами. Записка под подушкой в моей спальне. Веда отбросила кочергу и отвернулась. Я видел, как дрожь неудовлетворенного желания прошла по ее телу. Я отпихнул Макса и подобрал кочергу, которая уже начала прожигать пол. - Теперь поеду я. - Как хочешь, - согласилась она. - Следи за ним. Не предоставляй подобного шанса. - Он будет здесь до твоего возвращения. Торопись, Флойд. Я попытался было обнять ее за плечи, но она отстранилась. - Спешу, малышка. Не приближайся к нему, а только наблюдай. Я подобрал его кольт и сунул в карман, а второй револьвер положил на полку. Макс ерзал на стуле, как будто его кусали муравьи. Веда в упор смотрела на него, и он ежился от ее взгляда. Затем я кое-что вспомнил, вернулся назад, открыл шкаф и взял две бутылки виски. Макс издал всхлипывающий звук, но я вышел, не взглянув на него. Черная ночь сверкала звездами. Было холодно и ветрено. Мгновение я стоял, потирая враз заледеневшие руки. Я вспомнил выражение лица Веды и был абсолютно убежден, что она выполнила бы свою угрозу. Вновь дрожь пробежала у меня по позвоночнику. Я попытался прогнать ее, поднял плечи и зашагал под навес. Я достиг дороги на Альтадену минут через тридцать. Часы на приборном щитке показывали 22.20, когда я затормозил перед домиком с белой калиткой. Дом был отнюдь не блестящий, да иного я и не представлял. Лунный свет падал на выцветший на солнце невысокий заборчик, и, побоявшись, что калитка рассыплется от ветхости, я не тронул ее, а перепрыгнул через забор и пошел по затвердевшей грязи, заменяющей дорожку к дому. Сквозь окно, косо занавешенное грязной тряпкой, пробивался веселый лучик света. Я поднялся по трем ступенькам и позвонил. Запах отбросов и мокрого белья ударил мне в нос. Я подумал о Веде, одной там, наверху, с ее ужасной решимостью совершить любую жестокость, что, как в зеркале, отразилось на лице Макса. Потом я подумал о "бьюике", стоящем перед калиткой. Если бы мимо проезжала патрульная машина, я бы влип основательно и надолго. Окружив дом, они вынудили бы меня к капитуляции. По коридору прошаркали шаги, и дверь открылась. Я не мог различить, кто именно открыл дверь, но сильный запах джина сказал мне это яснее ясного. - Макс дома? - Кто его спрашивает? - раздался грубый пропитый голос, звучавший как из бочки. - Меня зовут Бакстер. Вы, как мне кажется, миссис Отис? - Да, это я. - Макс говорил мне о вас. Если я правильно понял, он ищет работу. У меня есть кое-что, что может его заинтересовать. - Но его нет дома. Я попытался ее рассмотреть, но было слишком темно. Странно было слышать голос и не видеть, кому он принадлежит. - Как глупо. Я специально заехал позже, надеясь его застать. А когда он будет? - Не знаю. Может быть, скоро. - Очень жаль. Он так просил предупредить его. Я не могу подождать? У меня не будет больше случая наведаться сюда. - Я уже сплю, - в ее голосе слышалась неприязнь. - Я не знаю, когда он вернется обратно. - У меня в машине пара бутылок виски. Они помогут скоротать время. - У вас есть виски? - на этот раз в голосе послышалось оживление. - О чем речь! Заходите. Макс все обещает принести бутылку, но дальше обещания дело не заходит. Входите, мистер. - Сейчас, я принесу виски. Я сбегал к машине, взял обе бутылки и вернулся обратно. Она пропустила меня в гостиную и уставилась на бутылки, поблескивая маленькими черными глазами. Я очутился среди запахов грязи, объедков и несвежего белья. Это была маленькая, толстая, грязная женщина, с таким же скошенным носом, как у Макса. Но на этом сходство и кончалось. В ее глазах не было печали, хотя они и были влажными. Спутанные волосы падали на один глаз, и она поминутно смахивала их со своего низенького дегенеративного лобика. - А не присесть ли нам? - предложил я. - Это аристократический напиток, как сказано на этикетке, и он требует бережного обращения. Это ее рассмешило, и она облизнулась. "Пропитанная алкоголем", - сказал Макс. Это соответствовало действительности. Разыскав два грязных бокала, она наполнила свой до краев, предоставив мне остаться с носом, если я пожелаю. Она не старалась поддерживать разговор или соблюдать хотя бы минимум приличий. Как только я обнаружил, что она не интересуется ничем, кроме выпивки, я начал ее накачивать, дожидаясь, пока она слетит с катушек. Когда во второй бутылке оставалось приблизительно половина и я уже начинал подумывать, не сходить ли за третьей, она внезапно потеряла ко всему интерес. Но только по тому, что она перестала подносить ко рту стакан, я понял, что она готова. Она по-прежнему сидела, дуя на прядь волос, уставившись на меня. Ждать больше было нечего. Я вышел в коридор и поднялся по лестнице. На втором этаже было только три спальни и одна из них принадлежала миссис Отис. Я сразу же убедился в этом, обнаружив кучу бутылок в углу. Следующая спальня, куда я зашел, была чистая и аккуратная: на окне висела саржевая занавеска, на кровати лежало покрывало. Это, без сомнения, была спальня Макса. Под подушкой я нашел конверт. Я сел на кровать и прочитал то, что он сочинил. Это было во всех отношениях патетическое послание. В нем говорилось, что когда она найдет этот конверт, Макс будет уже или мертв, или в переделке. И весьма точно указывалось, где его искать. Он писал о премии и о том, что надо сделать, чтобы ее получить. Он знал, что пропитанный джином мозг мамаши трудно соображает, и писал все предельно просто. Он написал шесть страничек, последовательно излагая все ее действия, чтобы вбить ей это в голову и не разрешить Кейт, по-видимому, это была сестра, наложить лапу на деньги. Я сжег письмо, как только прочел. Затем спустился вниз. Миссис Отис все так же сидела на стуле, глядя перед собой пустыми глазами. Черный кот кружился возле ее ног, словно запах виски был для него притягательным. Может быть, она и кошку приучила пить. Этого я не знал, но по поведению кота все было возможно. Я подобрал две пустые бутылки и, убедившись, что больше ничего не оставил, вышел из дома. Я задержался на крыльце, глядя на "бьюик". Возле калитки стояла девушка, и мы обменялись с ней взглядами. Она была очень бледная, худая и плохо одетая. Я подумал, что, скорее всего, это и есть сестра Макса Кейт. Я медленно подошел к машине, держа за спиной пустые бутылки. - Вам что-нибудь нужно, мистер? - спросила она. - Нет, ничего, - мой голос прозвучал подобно листу ржавого железа, хлопающего от ветра. - Вы к Максу? - Да. У меня есть для него работа, но, к сожалению, его нет дома. Скажите ему, что приходил Френк Бакстер. Он поймет, о ком идет речь. Кот прошел по дорожке и принялся тереться о худые ноги девушки. Он сверкал глазами в темноте, и мне казалось, что он смотрит на меня с упреком. - Он ушел еще два дня назад, и я не знаю, где он сейчас может быть, - сказала она, сжимая и разжимая пальцы. - Ваша мать сказала, что он, возможно, придет вечером, но я не могу дольше ждать. - Она... она не совсем в порядке. Не думаю, чтобы она знала правду. Макс ушел два дня назад, и с тех пор мы его не видели. Я спрашиваю себя, не обратиться ли в полицию... Я открыл дверцу машины и быстро сунул две бутылки в отделение для перчаток. - Делайте то, что считаете нужным. Я только хотел предложить ему работу. - Я сел в машину, так как мне хотелось быть как можно дальше, перед тем как она войдет в дом и увидит, что я сделал с ее матерью. - Может, лучше подождать еще денек. Макс такой дикий... Может, у него есть враги. И мне бы не хотелось, чтобы полиция... - Голос ее постепенно затихал. - Вы правы, - сказал я, - подождите еще немного. Ему может не понравиться, что вы обращались в полицию. - Я включил мотор. - Всего хорошего. Я наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Она стояла в лунном свете и печально глядела мне вслед. Кот продолжал крутиться у ее ног. Я подумал о Максе. Да, у него действительно неприятности. Как он сидит там, в хижине, с окровавленным лицом, под присмотром Веды? Заворачивая за угол, я снова оглянулся. Девушка шла по дорожке к дому. Внезапно мне стало очень неловко. ГЛАВА 14 Черные лохматые тучи закрыли луну. Всю дорогу до Альтадены я думал о Максе, спрашивая, как же нам теперь с ним поступить. Было очевидно, что мы будем вынуждены стеречь его до тех пор, пока не уедем. Однако это совсем нелегко - сторожить пленника целую неделю. Ведь мы еще не готовы уезжать. Только через неделю я могу без особого риска появиться в Сан-Луи-бич. Самым легким было бы отвести его подальше и пустить пулю в лоб. Однако я не собирался этого делать. Убийство - не моя стихия. Даже если никто и никогда не узнает, это вечно будет жить со мной. Да, в прошлом я не всегда был щепетилен, но вещами подобного рода никогда не занимался. Из хижины не было видно и лучика света, но этого и следовало ожидать. Я провел немало времени, занавешивая окна старыми мешками. Любой огонек виден ночью за километры. Осторожно приблизившись к двери, я постучал. - Веда!.. Долгое мертвое молчание, во время которого я с тревогой спрашивал себя, не удалось ли Максу освободиться, несмотря на бдительность Веды, и не ждет ли он за дверью с револьвером в руке. Затем дверь отворилась и появилась Веда - темная тень, закрывшая свет лампы. - Порядок, - сказал я, закрывая за собой дверь. Макс сидел на том же месте, где я его оставил. - Ты взял записку? - спросила она с металлом в голосе. - Я ее сжег. Были трудности? - Нет. Я подошел к Максу и взглянул на него в упор. - Все было в твоих руках, но ты плохо разыграл свою партию. У тебя теперь не осталось ничего, кроме неприятностей. Страх, удушливый, как смерть, исказил его лицо. - Что ты сделал с моей матерью? - За кого ты меня принимаешь? Просто мы с ней выпили виски. С ней все в порядке. Макс облегченно вздохнул. - Я сказал себе, что ты обойдешься с ней как надо. Я рад, что ты не сделал ей ничего плохого. Она хорошая женщина, моя старушка. Я сделал гримасу, вспомнив ее нечистоплотность. Но это была его мать, а это все меняло. - Веди себя тихо и не вздумай фокусничать. Я не хочу тебя убивать, но если ты будешь хитрить, придется. Я помог ему встать и разрезал ремень, которым были связаны его руки. Веда отошла к камину и подняла револьвер. Пока он, тихо скуля, растирал руки, она следила за каждым его движением. После того, как он смыл кровь с лица и со стоном ощупал раны и шишки, я обратился к Веде: - Неплохо было бы перекусить. Поговорим после. - Я кивнул Максу: - Садись. Он сел, с тревогой наблюдая, как Веда накрывает на стол. Кажется, ее он боялся больше, чем меня. - Тебе придется задержаться здесь на несколько дней, - сказал я Максу. - Вряд ли это будет для тебя приятное времяпрепровождение, но сам виноват. Ты нас стеснишь и будешь есть наши продукты, но другого выхода у нас нет. - Рано или поздно, ты отпустишь меня домой. Так, может быть, ты отпустишь меня сейчас? Я никому ничего не скажу. Я могу поклясться в этом своей матерью. - Не пори чушь! Сегодня у меня не то настроение, чтобы шутить. Ты бы еще поклялся бутылкой виски, которую она сегодня выпила. Мы молча поужинали. Казалось, он не был голоден. Но при виде Веды, с глазами, как две льдинки, у кого угодно пропадет аппетит. После полуночи мы собрались спать. Я швырнул в угол пару старых мешков. - Будешь спать здесь. Мне придется тебя связать. Не начинай историй. При малейшем подозрительном шорохе я вначале выстрелю, а потом буду извиняться. У нас и так хватает неприятностей, так что смерть такой крысы, как ты, ничего не изменит в нашем положении. Он был покорен и держался молча и неподвижно, когда я его связывал. Я подвел его к мешкам, и он скорчился на них. Дверь я запер на ключ и положил его в карман. Единственное, через что он мог уйти, так это через окно, но я был уверен, что услышу, если он предпримет подобную попытку. Мы с Ведой устроились в соседней комнате, оставив дверь открытой. - Как твое бедро? - Хорошо. Немного ноет, но это к лучшему. Я уселся на край кровати, с удовольствием наблюдая, как раздевается Веда. Ее тело было великолепно. И, даже несмотря на мысль о Максе, я почувствовал, как внутри меня нарастает желание. - Как там было? - спросила она, надевая ночную рубашку. - Не о чем говорить. Я накачивал ее виски до тех пор, пока она не слетела с катушек. Письмо действительно было под подушкой. Не письмо, а бомба. Я его сжег. - Она тебя узнала? - Не думаю. Да и откуда. Веда скользнула в постель. - Что мы будем делать с ним? Мы говорили шепотом, чтобы он не услышал нас. Обстановка в хижине изменилась, и она больше не была нашим домом. - Стеречь его здесь, что же еще. Она посмотрела на меня ледяными глазами. Мускул дрожал у нее на щеке. - Он знает, что ты отрастил усы. - Что же делать. Мы будем стеречь его, как следует. Он здорово осложнил наше положение. - Не то слово. Я принялся раздеваться. - Мак без раздумий убрал бы его, если бы он вздумал играть с ним в подобные игры. Прийти сюда и попытаться нас шантажировать. Если бы не ты, он обобрал бы нас, как липку. - Мерзавец! Молчание длилось до тех пор, пока я не забрался в постель. - Что же делать, Флойд? Я боюсь. - Выбрось мысли о нем из головы, - я протянул руку и взял ее за ладонь. Она была сухой и холодной. - Он пойдет в полицию, едва мы освободим его. Они думают, что мы в Мексике. Едва он расскажет, что мы здесь, за нами вновь начнется охота. Конечно, она была права. - Может быть, лучше взять его с собой. Мы можем поехать в Мексику. - Ты так думаешь? Как же ты сможешь доказать тогда, что Бретта убил не ты? Я задумался. Если полиция разнюхает, что я в Штатах, у меня не останется ни единого шанса добраться до Германа. - Это верно, - внезапно мне до боли захотелось заняться любовью с Ведой. - У тебя нет желания сыграть в нашу игру? - Не теперь, бедро немного болит. Завтра вечером, дорогой. Я смотрел в темноту, чувствуя себя одиноким. Это было так, словно мы шли по тропинке и вдруг оказались перед непреодолимой стеной. Мы слышали, как Макс ворочается в своем углу, стараясь устроиться поудобнее. Временами он постанывал, и я, помимо воли, испытывал к нему жалость. - Не хотела бы я всю жизнь прожить в Мексике, - вдруг сказала Веда. - Тебе и не придется этого делать. Год, самое большее. - Год - это слишком много. Ты никогда не сможешь доказать, что Бретта убил Герман. - В хорошую же мы попали переделку, верно? Я не убивал Бретта, но все думают, что это сделал я. Я пытаюсь доказать, что я не совершал убийства, а единственный способ доказать это - совершить новое убийство. Скверная история. Предположим, я убью Макса, пусть об этом никто не узнает, только ты и я. Но мы будем жить вместе и знать, что я его убил, а это многое меняет. - Да, ты не должен его убивать. Мы подошли к тому, с чего начали. Замкнутый круг. - Может быть, мы еще что-нибудь придумаем. - Хорошо бы, чтобы он заболел и умер. - Голубая мечта. У него достаточно здоровья, чтобы прожить еще лет сорок. - Да, но может быть несчастный случай. - Только не с ним. Он достаточно осторожен. Нет, я думаю, надеяться на такое нет оснований. Макс опять застонал. - Ему-то волноваться нечего. Он знает, что находится в безопасности, - горько прозвучал голос Веды. - Попробуй уснуть, иначе мы проболтаем всю ночь. - Да, пора спать. Я лежал в темноте и истязал мозг в поисках выхода, но не находил его. Если мы отпустим его, он тут же сдаст нас полиции, чтобы получить премию. Если же возьмем с собой, придется все время следить за ним. И в один прекрасный день он застанет нас врасплох. Если мы уедем и оставим его здесь, полиция кинется по нашим следам дня через два. Выхода не было. Макс ворочался в углу и храпел. Веда вскрикивала во сне. Постепенно и я погрузился в объятия Морфея. Мне приснился ужасный сон: будто Веда снюхалась с Максом и они объединились против меня. Каждый раз, когда я смотрел на них, они отвечали кривыми усмешками. Это я лежал на рваных мешках в углу, а они баловались на постели в соседней комнате. Я лежал в темноте, слышал их шепот, понимая, что они договариваются прикончить меня... Внезапно я проснулся с тревожно колотящимся сердцем. Храпа Макса больше не было слышно. Я протянул руку, чтобы коснуться тела Веды, но мои пальцы попали в маленькую выемку, оставленную ее головкой. Я почувствовал холод давно покинутой постели и остался недвижим, а вся кровь застыла в жилах. - Веда! - тихо прошептал я, садясь на кровати. - Где ты? Напрягая слух, я услышал движение в соседней комнате. Вскочив с кровати, я нащупал револьвер и фонарик и повернулся в сторону двери. Узкий луч фонарика осветил дверь. Она была закрыта. Когда мы ложились спать, она была полуоткрыта. Подойдя к двери, я остановился, прислушиваясь и нервно сжимая револьвер в руке. Дверь начала медленно открываться, и я отступил в сторону. В проеме появилась Веда. Волосы на моей голове зашевелились. Ради безопасности, я положил палец на спусковой крючок. - Что произошло? Что ты сделала? Голос мой был хриплым, но Веда ничего не ответила, а медленно прошла мимо меня. Казалось, она не идет, а плывет. В своей ночной рубашке она походила на привидение. Она двигалась в луче фонаря, и тут я увидел, что ее глаза закрыты. Она шла во сне! Безмятежное спокойствие на ее лице, тайна ее тела заставили меня отступить. Тело ее бессознательно повиновалось каким-то непонятным мне силам природы. Веда казалась очень красивой, гораздо красивее, чем когда-либо раньше. Пройдя мимо меня, она легла на постель и замерла там. Разинув от удивления рот, я несколько мгновений тупо пялился на нее, потом подошел к кровати и накрыл ее одеялом. Руки мои мелко дрожали. - Теперь все в порядке, дорогой, - сонно пробормотала она во сне. - Больше нам не о чем беспокоиться. Меня била дрожь, как от озноба. Подойдя к двери, я почувствовал, как ноги становятся ватными. Ни звука не доносилось из того утла, где спал Макс. Я стоял прислушиваясь и боялся войти. Потом негнущейся рукой толкнул дверь и направил луч света на Макса. Он лежал на спине в луже крови. Из его груди торчало что-то короткое и черное. Я все понял. Она всадила ему в сердце нож! Он выглядел спокойным и умиротворенным - смерть настигла его во сне. Макс умер быстро и безболезненно. Я не знаю, сколько я простоял, глядя на его тело. Убийство! Когда-нибудь это откроется, и тогда у меня уже не будет шансов, разве что сказать, что Веда сделала это во сне. Ха-ха! Это была сцена, которая наполнила бы радостью сердце Редферна. Но она его не убивала! Сейчас она даже не знает, что он мертв. Ее рука, быть может, и нанесла удар, но нельзя же сказать, что она его убила! Я слишком любил ее, чтобы заставить страдать. Оставалась лишь одна возможность: унести его и зарыть, пока она не проснулась. Я шагнул вперед и взялся за нож. Удар был диким и яростным, нож ушел по самую рукоятку. Понадобилось порядочное усилие, чтобы вытащить его. Я на цыпочках вернулся во вторую комнату за одеждой. Одеваясь, я ни разу не взглянул на тело Макса. Мне становилось дурно при одной мысли, что придется до него дотронуться. Я налил полный бокал виски, и алкоголь несколько подбодрил меня. Я направился в угол, где находилась лопата. Я взял ее, но тут что-то с грохотом упало на пол. Выругавшись про себя, я замер. - Что случилось? - послышался голос Веды. Потом дверь отворилась, и на пороге возникла Веда: смертельно бледная, с застывшим взглядом. Я почувствовал, как пот заструился по моему лицу. - Все в порядке, оставайся там, где ты есть. - Флойд, что случилось? Что ты здесь делаешь? - Иди в комнату! - я не мог скрыть страха, звучавшего в моем голосе. - Ложись в постель и спи! - Но, Флойд!.. - Она посмотрела на лопату в моей руке и глаза ее расширились. Потом она перевела взгляд на угол, где спал Макс, но было слишком темно, чтобы что-то рассмотреть. - Что ты сделал? - Довольно! - я бросил лопату. Что еще мне оставалось делать. - Не вмешивайся в это дело, предоставь все мне. Она подошла к лампе и зажгла ее. Руки ее были твердыми, но лицо белым, как пласт свежевыпавшего снега. В жестком свете ацетиленовой лампы кровь на рубашке Макса блестела, как красная краска. Какое-то время она спокойно смотрела на это зрелище, потом сказала: - Мы же договаривались не делать этого. Зачем ты это сделал? - А ты видишь какой-нибудь другой выход? - Если его когда-нибудь найдут... - Знаю. Нечего мне объяснять. Возвращайся в постель. Ты должна остаться в стороне от этого дела. - Нет, я помогу тебе. Мои нервы не выдержали. - Оставь меня в покое! - заорал я. - Мне достаточно возни с ним, а тут еще ты! Она бросилась в спальню и закрыла за собой дверь. Я дрожал, как шаман в трансе. Даже новая порция виски не оказала заметного действия. Не глядя на тело Макса, я вышел в темноту, неся в руках лопату. Начинался дождь. Неделями не было дождя, и надо же было случиться так, что он начался именно сейчас. Я огляделся, стоя в темноте. Идеальное место для убийства: безлюдное и дикое. Я подошел к "бьюику", положил лопату на сиденье и включил мотор. Закапывать вблизи хижины нельзя. Его последнее путешествие должно быть долгим. Я вернулся в хижину. Веда, уже одетая, стояла, наклонившись над телом Макса. - Что ты делаешь? Ради Бога, что ты делаешь? - Все в порядке, Флойд, не сердись. Я подошел поближе. Она завернула его в одеяло и завязала концы. Теперь это был совершенно безобидный тюк. Она сделала то, что боялся сделать я! - Веда!.. - Довольно, - сказала она, отходя. - Теперь я могу управиться сам. Ты не должна иметь никакого отношения к этому делу. Я хочу, чтобы ты осталась чистой. - Я не останусь здесь одна. Что от этого изменится? Неужели ты думаешь, что копы поверят в мою невиновность? Мы смотрели друг на друга. Холодный взгляд глаз Веды беспокоил меня. - Ну что ж, - сдался я. Я взял тело за плечи, она за ноги. Пока мы несли его к машине, я думал о сестре Макса: худой, бледной, бедно одетой. "Макс такой дикий... У него могут быть враги". Что ж, больше он не навлечет на себя ничьей вражды. Мы ехали среди гор в полной темноте. Шел мелкий дождь. Мы положили тело на резиновый коврик, и я все время думал о выражении лица Макса. Пока я рыл яму, Веда сидела в машине. Я работал при свете фар и все время чувствовал на себе ее взгляд. Если дождь будет продолжаться всю ночь, то к утру все следы преступления будут смыты. Я вырыл достаточно глубокую яму, и когда мы опустили его в одеяле на дно, я еще долго смотрел на его мертвое лицо. Засыпав яму, мы тщательно утрамбовали землю и засыпали прошлогодними листьями. Не думаю, что кто-нибудь сможет найти его тело. Грязные, промокшие и усталые, мы двинулись в обратный путь. Мы не находили, что сказать друг другу, и всю обратную дорогу молчали. Нужно было стереть кровь с пола, и мы проделали это сообща. Затем я обшарил все помещение в поисках вещей Макса и под столом обнаружил его бумажник. Внутри лежали какие-то бумаги, но я не испытывал желания просматривать их сейчас и сунул бумажник во внутренний карман. Наконец в комнате не осталось и следа Макса, но она все же была полна им. Я видел, как он с усмешкой смотрит нам в лицо, видел его избитое, окровавленное лицо, видел, как он лежит на полу со счастливым лицом и ножом в сердце. - Я все бы отдала, только бы ты не делал этого, - слова сорвались у нее с губ, словно она не могла больше сдерживать их. - Я не скажу об этом больше ни слова, но я все отдала бы, только бы ты не делал этого. Я мог бы тут же объяснить ей, что я хотел бы сделать, но не сделал. Слишком уж много ошибок я совершил в своей жизни, но тут было совсем другое дело. Веда была из другого теста, чем я, и это могло убить ее. - Не будем говорить на эту тему. Приготовь кофе, и не мешало бы переодеться. - Копы придут за нами? - испуганно спросила Веда, наливая воду для кофе. - Не думаю. Никто не знает, что он направился сюда. Они будут разыскивать его на побережье, если вообще будут это делать. Он ведь не Линдсней Бретт. - Так мы останемся здесь? - Пока да. Она вздрогнула. - Я бы хотела уехать, если можно. Очень тяжело здесь оставаться. - Мне тоже. Но нужно остаться. Нельзя же просто так сорваться и уехать. До сих пор мы были здесь в безопасности. Когда мы допили кофе, над вершинами уже рассвело. Я думал о долгом дне, предстоящем нам. Двое со своими мыслями. Мне показалось, что то, что было раньше между нами, уже не вернется. Я знал, что это сделала она, она же была уверена в обратном. Нет, никогда не вернуть наших прежних безмятежных отношений. Женщины - странные существа. НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЖДАТЬ ОТ ЖЕНЩИНЫ! Любовь между мужчиной и женщиной - вещь хрупкая. Если она когда-либо перестанет любить меня, моя жизнь окажется в ее руках. А глядя на нее, я совсем не был уверен, что она будет любить меня достаточно долго. Это беспокоило меня. Еще одна ступенька вниз, еще одна моя тайна в чужих руках. Теперь спуск уже шел без остановок. В последующие три дня мы еще больше отдалились друг от друга. Все началось с пустяков. Мы внезапно обнаружили, что нам не о чем разговаривать. Раньше мы разговаривали на темы, которые обычно обсуждают влюбленные. Мы говорили о погоде и о том, достаточно ли продуктов. Потом я обнаружил дыру в носке, но она не стала его штопать. Она не приходила больше в мою постель, да я и не хотел этого. Мы не говорили об этой перемене в наших отношениях, однако она была очевидной. Она раздевалась и ложилась, в то время как я возился с печкой. Я не хотел мучиться, глядя, как она раздевается. Пару раз я попытался ее обнять, но она так вздрагивала, что я перестал это делать. Макс был с нами все двадцать четыре часа в сутки. За эти дни напряжение между нами возросло до предела, и не хватало только искры, чтобы все взорвалось. Но искры не было - мы тщательно избегали конфликтов и были очень внимательны друг к другу. Ночью, гася свечку, я вспоминал, как она шла с закрытыми глазами по комнате. А она лежала в этой же комнате и молчала. Я представлял, что она думает про меня. Она почти что видела, как я крадусь с ножом к Максу. Я понимал, что чем больше она об этом думает, тем большим чудовищем я выгляжу в ее глазах. Я запер входную дверь на ключ и выждал несколько минут, прежде чем зайти в спальню. В темноте мы не могли встретиться друг с другом взглядами. - Спокойной ночи, - сказал я, укладываясь в свою холодную постель. - Спокойной ночи, - без всякого выражения ответила Веда. "Теперь я опустился на самое дно, - сказал я себе. - Крайняя точка. Веда ускользает от меня, как вода между пальцев. Мертвое лицо Макса, усмешка Германа. Подходящий повод для ночных кошмаров..." Не знаю, сколько времени я спал, но внезапно проснулся, как от удара. Со времени смерти Макса я спал очень плохо и просыпался при малейшем шорохе. Мне показалось, что кто-то ходит по комнате. Было темно, и я ничего не мог разглядеть. Слабые звуки заставили мои нервы пуститься вскачь. Дрожь пробежала по телу. Я представил Макса, крадущегося к моей постели, и задрожал. Еще движение, звуки ровного дыхания все ближе... совсем близко. Я нажал кнопку фонарика. Не знаю, как я раньше не мог догадаться. Она стояла уже совсем рядом с постелью. Глаза ее были закрыты, черные как смоль волосы обрамляли лицо. В руке у нее был нож - тот самый нож; которым я вырезал вешалку, когда Макс увидел нас. Она была прелестна. Я смотрел, как она трогает одеяло на моей постели, как рука ее поднялась и вонзилась в то место, где еще секунду назад лежал я. - Теперь все будет в порядке, дорогой, - шептала она. - Тебе больше не надо беспокоиться. Она вернулась к себе на постель, накрылась одеялом и замерла. Ее дыхание было ровным и спокойным. Я оставил ее спящей и вышел в соседнюю комнату. Огонь в камине почти догорел, и я подбросил туда еще пару поленьев, стараясь особенно не шуметь. Я уселся поближе к огню, безуспешно пытаясь унять дрожь во всем теле, ведь я был на волосок от смерти. В эту ночь я больше не спал. ГЛАВА 15 Когда солнце поднялось над вершинами, я вошел в спальню за одеждой. Она уже проснулась, потому что занавеска была отдернута, а окно широко раскрыто. Я быстро взглянул, спит ли она или нет. Веда лежала на кровати, укрытая одеялом. Говорят, что от любви до ненависти один шаг. После того, что произошло ночью, моя любовь сошла на нет. Я боялся ее и был недалек от того, чтобы возненавидеть. Она повернула голову ко мне, ее глаза лихорадочно блестели. - Я не слышала, как ты встал, - вялым голосом произнесла она. - Я встал осторожно, не хотелось будить тебя. Веда наблюдала за тем, как я одеваюсь. Я знал, что наш окончательный разрыв приближается. Мы ожесточились, зная, что это неизбежно. - Ты лежи, еще рано. Я сварю кофе. - Не возись слишком долго, пришло время для серьезного разговора, не так ли? - в ее голосе была вежливость, сострадание и чистосердечность. Что ж, она права. Я не стал ей говорить, что пришел к такому же выводу. - Я скоро вернусь. Пока закипала вода, я быстро побрился. Мои руки еще плохо слушались меня, но мне повезло и я не порезался. Когда кофе был готов, я налил себе виски и выпил. Я мог бы пить фруктовый сок с таким же результатом. Мне повезло - я чудом ушел от объятий смерти. Когда я вошел, неся кофе, Веда сидела на постели в шелковом халатике. Она выглядела больной, а в глазах ее застыло выражение, которое очень мне не понравилось. - Дождь прекратился, - объявил я. - Будет отличная погода. - Ошеломляющее наблюдение, если учесть, что солнце светило прямо в окно. Она взяла чашку, стараясь не встречаться со мной взглядом. - Ты не хочешь есть? - спросил я. Теперь казалось невозможным, что каких-нибудь пару дней назад мы были влюблены друг в друга. Голос - странная вещь. Если внимательно в него вслушиваться, он может сказать больше, чем выражение лица. Я вслушивался очень внимательно и не обманывался на этот счет. Это был конец! Я сидел почти рядом с Ведой, но между нашими душами была бездонная пропасть. - Ты помнишь, что ты сказал, когда мы говорили о Максе? - спросила она в упор. - Я говорил много вещей, какое это имеет сейчас значение? - Я пил кофе маленькими глотками, хмуро глядя на нее. Так вот как она подошла к вопросу. - Кажется, помню. Я тогда сказал целую речь: "Предположим, я его убью. Пусть даже никто не узнает об этом: только ты и я. Но мы будем знать, что это сделал я, и это вечно будет стоять между нами". Вот так я сказал. Ты тоже так думаешь? - Да. - И многое уже изменилось, не так ли? - А разве ты не видишь? Установилось молчание. Я чувствовал ее замешательство, как чувствовал струю холодного воздуха из окна. - Этой ночью мне приснился сон, словно я тебя убила, - сожаления не было, просто констатация факта. - Однако ты этого не сделала, - смотреть в ее лицо я не мог. Опять молчание. - Пришло время уехать отсюда, - сказала она. - Теперь нам нет смысла отправляться вместе. Если ты будешь один, меньше риска. Что ж, это было очень мило с ее стороны думать о моей безопасности. Но я не принимал это всерьез. Если уж решать об отъезде, то решение должен принимать я. - Пусть будет по-твоему, - я допил кофе и закурил сигарету. Теперь мои руки были тверды. - Не говори так, мы оба хотели этого. Кажется, ты сам понимал это тогда, когда зашел разговор о судьбе Макса. - Тебе бы следовало дать премию за способности изрекать прописные истины. Когда-нибудь кто-то соберет твои мысли и издаст книгу. - Мне нужно одеться. Она дала мне понять, что спорить больше не о чем. - Делай, что хочешь, - заявил я и вышел из комнаты. Стоя у огня и наблюдая за игрой пламени, я еще удивлялся, что мир все еще существует. Мне будет плохо без Веды. Я не думал, что все так неожиданно кончится. Я многое испытал рядом с ней: и хорошее, и плохое. С другими женщинами я понимал необходимость разрыва. С блондинкой, снабжавшей меня деньгами, с рыжей, царапавшей ногтями мои плечи, но не думал так о Веде. Я понимал, что она собирается меня бросить, но она занимала слишком много места в моей жизни, и когда она уйдет, образуется пустота. Через некоторое время она появилась, неся чемодан. На ней были все те же брюки, в которых я увидел ее в первый раз. Казалось, это было так давно. Несмотря на осунувшееся лицо и усталый вид, смотрелась она достаточно привлекательно. - Куда ты? Не забывай, нас еще ищут. - За меня можешь не беспокоиться. - Но послушай. Я возьму в оборот Германа. До тех пор, пока я не докажу, что Бретта убил он, я все еще в переделке. Если полиция тебя схватит, ты заговоришь, вот в чем дело. - Они меня не схватят. Я не вчера родилась. - Мне очень жаль, но до тех пор, пока я не улажу дело с Германом, тебе лучше побыть в безопасном месте. Ты поедешь к Маку. - Я же сказала - нет! Мы смотрели друг на друга, как два разъяренных пса. Искра, которой мы так боялись, вспыхнула и попала в бочку с порохом. - Когда я улажу дела с Германом, ты будешь свободна, как ветер. - Ты хочешь и меня убить? - голос ее звучал пронзительно. Этого я не ожидал. Она преподносила мне сюрприз за сюрпризом. - Что ты мелешь? - Ты же хочешь и меня убить, как убил Бретта и Макса. - Опять старая песня!.. Между нами стоял стол, иначе я опередил бы ее. Но она первая схватила револьвер. Он все еще лежал на полке, и я совершенно забыл о нем. - Ты все хорошо обдумал! - кричала она. - Сперва Бретт, потом Макс, а сейчас на очереди я! Ты все время обманывал меня! Я уже почти поверила, что Герман убил Бретта. Но то было до того, как ты прирезал Макса. Ты зарезал его, как свинью! Хладнокровный негодяй! Макс был беззащитен, связан, он спал. Ты хладнокровно всадил нож ему в сердце. Как ты мог сделать это?! А сейчас на твоем пути стою я! Я знаю слишком много. Твой ненаглядный Кейзи будет стеречь меня, пока ты не решишь, как лучше отправить меня на тот свет! Но со мной твой номер не пройдет! Не на ту напал! - Ты с ума сошла, я не убивал Бретта! - Трепись, трепись! Скажешь еще, что и Макса убил не ты! - и она расхохоталась. Ее сардоническая улыбка окончательно разъярила меня, и я выпалил: - Да, да! И Макса я тоже не убивал! Это сделала ты! Во сне! Ты ходила во сне и сделала это! Я видел сам! Презрение и ненависть сверкали в ее глазах. - Подумать только, я любила этого подонка! Бойд говорил, что ты подлый и мелкий негодяй, и так оно и есть! Ты это доказал, и тебя можно только презирать. - Согласен, меня можно только презирать, - теперь кричал я. - Но это произошло именно так. Я не хотел тебе это говорить, но это правда. Ты пошла туда и... - Думаешь, я тебе поверю! - она просто вопила. - Думаешь, кто-то поверит тебе. Нужно иметь твой грязный и изворотливый ум, чтобы придумать такое! Ты меня понял? Я смотрел на нее, и внезапно мой гнев утих. Она права. Никто не поверит подобной чепухе. Не стоило ей это говорить. Мне надо было вести себя так, словно все это сделал я. - Ла