. - Мне нужна более подробная информация. Вы были со мною недостаточно откровенны. - При нормальных условиях я не способен на ложь. - В таком случае вам нужен психоаналитик. Психоаналитик! Человек не в состоянии говорить только правду! Это невозможно. Благодарю, что пришли, но ваш случай безнадежен, и, честно говоря, мне сейчас нужен стакан вис- ки гораздо больше, чем неизлечимый больной. Мне всегда достаются безна- дежные случаи. Они уже, считай, на том свете - так отдайте их старине Колдуэллу. Не удивительно, что я вынужден пить. Знаете ли вы, скольких родственников я известил, что их близкие не перенесли операции? - Нет, не знаю. - Целую кучу. По моим подсчетам, я проинформировал о смерти родных больше, чем все остальные врачи в больнице, вместе взятые. Больше, чем все остальные врачи. Даже чем те, что имеют дело с раком. А знаете поче- му? - Догадываюсь. - Так я вам скажу. Больные у меня хреновые. И опухоли у них оказывают- ся совсем не такими, какие показывает рентген. И мне всегда попадались мозги, которые только с виду казались нормальными, а на самом деле были совсем не нормальные, а тем временем сестры то и дело подло наговаривали на меня, будто я пью. Мазкие твари. Из-за этого мне и стали подсовывать безнадежных больных. Скидывать самые тяжелые случаи. А вот теперь еще один - вы. - Я сказал, что обычно не способен на ложь, но в моем случае это не психическая болезнь, а научный факт. Чтобы быть хорошим лгуном, требует- ся большая изобретательность. Вот я и ищу изобретательность, или способ- ность к творчеству. - Вы желаете стать творческой личностью,- произнес доктор Колдуэлл, мрачно наполняя стакан. И как можно не пить, когда тебя окружают одни идиоты!- Тогда вам надо в Голливуд. А ко мне стоит обращаться, только если вам потребуется самый лучший на свете нейрохирург. Так что вам, черт побери, от меня надо? - Я надеялся, что вы сможете выделить ту часть головного мозга, кото- рая является источником творческих способностей. - Это действительно затылочная доля. Но творческие волны не передаются на расстояние. Только импульсы, не связанные с творчеством.- Доктор Кол- дуэлл сполз со стола. В одной руке он сжимал бутылку ржаного виски, в другой - стакан.- Вам нужна безупречная нейрохирургия? Тогда вот он я! Но только не приставайте ко мне с этой вашей чепухой относительно твор- чества! Я всего лишь нейрохирург. Пол почему-то оказался скользким, и доктор Колдуэлл потерял равнове- сие. Оказавшись внизу, он попытался разглядеть, на чем же это он пос- кользнулся, но так и не смог ничего найти. Он снова встал на ноги, при- чем довольно легко. Правда, ему помог мистер Гордонз. Сильный, черт! Хо- тя сумасшедшие всегда отличаются недюжинной силой. И почему ему всегда попадаются какие-то чудаки? Этот даже начал рас- сказывать историю своей жизни. Оказывается, мистер Гордонз родился два года назад. Два года назад? Да. Отлично. За это следует выпить. Парень двух лет от роду, который выглядит на все тридцать пять и, словно перыш- ко, поднимает блестящих нейрохирургов. Ну, родился не в полном смысле слова. Что ж, прекрасно. Может, это бы- ло непорочное зачатие? Нет, это не так. Хотя помещение, где он появился на свет, было тщательно очищено от пыли и всяческих микробов. Он был од- ним из целого поколения космических продуктов. Машиной, созданной для работы в открытом космосе. Мистер Гордонз оказался андроидом. Он был лучшим из всех, созданных в космической лаборатории. Его изобретательница была блестящим ученым, хо- тя ей и не удалось создать поистине творческую машину, которая умела бы сама принимать решения в нестандартной ситуации. Но она сделала все, что могла. Создала мистера Гордонза - машину, способную выжить в любых усло- виях. Он не обладал творческим потенциалом, зато умел найти выход из лю- бой ситуации - лишь бы выжить. Он мог изменять внешность, функции. Ради того, чтобы выжить, был способен на все. У его изобретательницы тоже были проблемы со спиртным, и она называла все свои космические изобретения в честь любимых алкогольных напитков. Отсюда и имя "мистер Гордонз". Иногда он, правда, называл себя мистер Ригал, но это непринципиально. В какой-то момент выяснилось, что если он останется в лаборатории, где его изобрели, то погибнет. И тогда он ушел. Единственную угрозу для него представляли два человеческих существа, которые сотрут его с лица земли, если он сам не сумеет их уничтожить. Для этого мистеру Гордонзу и требовалось умение творить. Понял ли его доктор Колдуэлл? - Что вы хотели сказать своей фразой "тоже проблемы со спиртным"? - Вы алкоголик. - Что вы знаете о жизни? Вы всего лишь машина. Эй, не утомляйте меня. Вам нужен какой-нибудь агент из Голливуда, но только не я. И тут произошло нечто странное. Доктор Колдуэлл обнаружил, что оказал- ся в холодильнике один на один с мозгами. Стало холодно, но он не имел ничего против. У него была с собой бутылочка, к тому же страшно хотелось спать. Просто невозможно, как его вдруг поклонило в сон. ГЛАВА ШЕСТАЯ Римо медленно вытягивал вперед руки, продвигая их все дальше и дальше. Одновременно он все шире раздвигал ноги, все глубже н глубже заполнял легкие воздухом и наконец, в момент наивысшего напряжения, остановился, застыл, словно яркий луч света в царстве тьмы. Ему казалось, будто он поднимается над матом, на котором только что лежал лицом вниз, над ком- натой в мотеле города Бурвелла в штате Небраска. Он был один на один с истинным светом, светом жизни,- один. Если бы в этот момент в окно номера заглянул какой-нибудь случайный прохожий, то увидел бы лежащего на мате мужчину с раскинутыми в стороны руками н ногами, причем вытянутыми дальше, чем это может сделать обычный человек. Еще он увидел бы, что мужчина лежит совершенно неподвижно. И прошел бы мимо, так и не узнав, свидетелем какого уникального упражнения он стал. Потому что Римо лежал так почти полчаса, и пульс его замедлился до ми- нимума - такой бывает только у трупа. Даже кровь его текла медленнее, а сердце находилось на грани остановки. Свет завладел им целиком, он весь превратился в свет, а затем начал потихоньку выпускать его из себя. Очень-очень медленно. Сначала из пальцев рук, затем из пальцев ног, потом из всех органов его тела свет начал постепенно возвращаться во вселенную, покидая его плечи, голову, сердце. Быстрым движением Римо встал на ноги - дыхание его полностью восстановилось. Чиун сидел у телевизора. Чтобы он не пропускал любимых сериалов, КЮРЕ снабдила его специальной записывающей видеосистемой, так что теперь он мог смотреть свои "мыльные оперы" по шесть часов кряду, хотя и жаловался потом на царившие в них насилие и безнравственность. Сейчас он просмат- ривал записи передач, которые пропустил из-за поездки в Фолкрофт. Чиун сел к телевизору на рассвете, чтобы в одиннадцать перейти к просмотру текущих серий. - Отвратительно,- произнес он, когда Варна Халтингтон обратилась с не- пристойным предложением к доктору Брюсу Эндрюсу, хотя и знала, что он женат на Алисе Фримантл, ее собственной племяннице, которую когда-то из- насиловал бывший глава Универсальной Реалистической Церкви Дамиен Плес- тер и которая теперь находилась в сомнениях относительно того, стоит ли ей делать аборт. Насколько помнил Римо, она обдумывала этот вопрос с прошлого марта, и сейчас у нее уже должен был бы родиться нормальный, доношенный четырнадцатимесячный младенец весом от сорока до пятидесяти фунтов. - Какая испорченность нравов, какое вырождение! Отвратительно!- приня- лся возмущаться Чиун, когда началась реклама. - Тогда почему бы тебе не перестать это смотреть? - Потому что когда-то давно ты обещал убрать всю эту грязь из моих дневных сериалов, и я поверил тебе. Вот с тех пор я и жду, хотя и без особой надежды на успех, что ты исполнишь свое обещание. - Постой, да я никогда...- но Римо тут же оборвал себя. У него было всего сорок четыре секунды, чтобы поговорить с Чиуном, и он предпочитал обсудить проблему распада организации, ловушку, в которой оказался Смит, и перспективы выхода из создавшегося положения.- А почему мы приехали в Бурвелл в Небраске?- спросил он. - Мы должны напасть на эту машину. - Но как же мы сделаем это, находясь в Бурвелле? Он что, здесь? - Конечно, нет. Потому-то мы и приехали сюда. - А не кажется ли тебе, что нам следовало бы отправиться туда, где на- ходится он? - А где он?- поинтересовался Чиун. - Не знаю. - Тогда как же мы можем отправиться туда? На экране снова появилась Ванда Халтингтон, продолжавшая добиваться от доктора Эндрюса близости, а заодно и отчета о душевном состоянии его же- ны Алисы - Ванду интересовало, собирается ли она все-таки делать аборт. Некоторое время они бурно обсуждали этот вопрос, а затем Ванда положила руки на плечи доктору Эндрюсу, что означало переход к половому акту и конец эпизода. - Так как же мы все-таки отыщем его?- спросил Римо. - Разве тебя не было со мной в больнице? Разве ты сам не слышал все собственными ушами? - Конечно, я все слышал. Он обругал нас, а мы в ответ обругали его. - Тебе даны все ориентиры, а ты так ничего и не видишь!- заметил Чиун.- Это он спешит, а не мы, поэтому он должен напасть на нас первым. - Но он таким образом получает инициативу! - Вовсе нет. - Но почему? - Потому что он не знает, где мы находимся. - Ну и что? - Значит, он должен нас найти. - Не думаю, что ему это удастся. - Именно так. Поэтому он должен сделать что-то чтобы нас привлечь. И тем самым он обнаружит собственное место нахождение. - А мы снова попадемся к нему в ловушку,- сказал Римо и принялся ждать, когда кончится новый эпизод. На этот раз непристойное предложение исходило от Катрин и было обраще- но к доктору Дрейку Марлену, женатому, насколько ей было известно, на Нэнси Уитком, которую никто не изнасиловал, но которая тем не менее раз- мышляла, стоит ли ей сделать аборт, поскольку состояла в интимной связи с собственным психоаналитиком. Дождавшись рекламы, Римо спросил: - Так почему временной фактор важнее для него, а не для нас? Я хочу сказать, что металл и транзисторы долговечнее плоти. - Если бы ты внимательно слушал, что я говорил в больнице, то понял бы, что я вложил ему в голову одну мысль, которую он легко воспринял, потому что она верна. - Я не уловил тогда никакой мысли. - Человек долговечнее любого творения собственных рук. - Но ведь это не так. Взять хотя бы надгробия. - Ну, и что надгробия? Где могилы скифов или кельтских племен? Все они давно стерты с лица земли, а персы продолжают существовать, и ирландцы процветают. - А пирамиды? - Они постепенно разрушаются, а египтяне живут. А вспомни Стену плача в Израиле! Это все, что осталось от величайшего храма. Но посмотри, как себя чувствуют новые жители этой страны! Нет, человек постоянно обнов- ляется, а вещи умирают. И робот это понял. Он знал, что Дом Синанджу пе- реходит от мастера к мастеру и останется по-прежнему полон жизни и сил, когда все шестеренки мистера Гордонза заржавеют. Поэтому именно он дол- жен попытаться уничтожить нас, а не наоборот. - Почему же он не тронул меня в больнице? Когда был переодет медсес- трой и легко мог меня устрашить? - Должно быть, решил, что ты начеку. А это означает, что даже самые совершенные электронные системы способны на ошибку. А может, он не знал, что станет делать один из нас, если другой погибнет. Похоже, он хочет расправиться одновременно с нами обоими, потому и заминировал палату, где лежит Смит. - Вот еще одна проблема - Смитти. - В мире есть и другие императоры. - Я почему-то предан именно этому. - Дом Синанджу славится своей преданностью. Но преданность - это одно, а глупость - совсем другое. Императоров много, а мы одни. И мы должны хранить верность многим вещам. И прежде всего Синанджу, хотя ты этого еще как следует не осознал. Кстати, ты должен быть предан Синанджу больше, чем кто-либо другой, поскольку однажды ты станешь Мастером Си- нанджу. - Мы должны что-то сделать для Смитти,- продолжал настаивать Римо. - Если бы мы уехали в Персию, со Смитом не случилось бы этого несчас- тья. Самое большее, что можно сделать для императора,- это служить ему, пока он пребывает в здравии. И больше ничего. - Я не согласен. И хотя он больше не сидит в своем кабинете, забав- ляясь с компьютером, он все еще наш босс. Как мой, так и твой. - Твой - возможно. Но не мой. Если ты наемный работник, то я свободный человек, работающий по контракту.- Чиун поднял вверх руку.- Но Смита мы спасем. - Как? - Ты видел, как в его палату вошла обычная сестра И она не потревожила взрывное устройство! - Да, видел. - Мина настроена только на нас - тебя и меня. Мы спасем Смита тем, что будем держаться подальше от него и таким образом не приведем в ход взры- вной механизм. Римо хотел еще что-то сказать, но Чиун уже не слушал его - он снова отвернулся к телевизору, и Римо пришлось покорно ждать, пока кончится очередная серия "мыльных опер" "Пока вертится Земля" и "Невинные и поро- чные", чтобы получить ответ на еще один злободневный вопрос.- Как ты ду- маешь, какую ловушку подстроит нам Гордонз?- спросил наконец он. - Такую, какую мы сами подскажем ему,- ответил Чиун и наотрез отказал- ся обсуждать далее этот вопрос, приведя пословицу, что, если лить воду на мокрый камень, он не станет более мокрым. Днем Римо позвонил Смиту из придорожного кафе. Играл музыкальный авто- мат - мелодия напоминала завывания подростка, заглушаемые грохотом бара- банов. В кафе сидели несколько рокеров в черных куртках - прически их выглядели так, будто они использовали вместо расчески корни деревьев из мангровых лесов. Они пили пиво и приставали к посетителям. Бармен пытал- ся сохранять достоинство, делая вид, что ничего не замечает. Потому что иначе ему пришлось бы что-то предпринять, а ему этого очень не хотелось. Дозвонившись, Римо узнал, что Смит в целом чувствует себя лучше. - Состояние стабилизировалось,- сообщил Смит,- и врачи обещают, что к концу недели снимут повязку с левого глаза. Они говорят, что на сле- дующей неделе я уже смогу вставать. - Только не смейте это делать!- воскликнул Римо. - Я знаю. У вас есть какие-нибудь зацепки? Я здесь оказался совершенно не у дел. Не могу же я пользоваться обычными телефонными линиями! Я даже не могу установить секретные - кто знает, от чего эта штука взлетит на воздух? - Да,- согласился Римо. - Итак, ваши идеи?- повторил Смит. - Ну, видите ли, мы... разрабатываем один план. - Отлично,- похвалил Смит.- Если бы не вы, меня бы, наверно, уже не было в живых. - Держитесь, Смитти,- произнес Римо, чувствуя себя совершенно беспомо- щным. - И вам того же,- сказал Смит. Римо повесил трубку и попросил у бармена стакан минеральной воды. Ро- кер с волосатыми, как у обезьяны, лапами и украшенным свастикой немецким шлемом времен Второй мировой войны предложил ему выпить что-нибудь пок- репче. - Я не пью,- ответил Римо.- А также не курю, не ем мяса, не хитрю и не испытываю враждебности к окружающим. - А что же ты тогда делаешь, педик несчастный?- спросил парень и зар- жал, повернувшись к друзьям. Они тоже заржали. Веселый у них приятель. Сзади на куртке розовой и белой краской у него было написано: "Черепа крыс". - Я ручной хирург,- произнес Римо. - Да? И что же это такое - ручной хирург? - Делаю пластические операции с помощью одной лишь руки без каких-либо инструментов. - Да? Может, и мне сделаешь, а, голубой? Хе-хе! - О, спасибо за приглашение,- сказал Римо и подошел поближе к столу, где сидели "Черепа крыс".- А сейчас, господа, я покажу, как умею хватать за нос. - Детская шутка,- заметил один из "черепов".- Проводишь рукой ребенку по лицу, а потом стоишь фигу и говоришь: "Видишь, твой нос у меня в ру- ке". - Пусть сделает,- разрешил главарь, тяжело поднимаясь со стула у стой- ки.- Давай, гомик, покажи, на что способен, а потом я покажу, какие опе- рации делают при помощи цепи.- Он посмелел на Римо сверху вниз и поиграл огромной цепью, которую не выпускал из рук. Остальные громко загоготали. - Не надо, ребята,- неуверенно запротестовал бармен. - Ты что-то сказал?- обратился к нему главный "череп", сжимая цепь. - Я имею в виду... Понимаете, это бар... - Он первый начал.- Владелец цепи кивнул на Римо. - Да, конечно, все в порядке,- забормотал бармен.- Я понимаю, вы выну- ждены защищаться. - Ага,- хором сказали "крысиные черепа". . - Вы готовы?- приятным голосом спросил Римо. - Готовы,- подтвердили "черепа". - Только чур, не блевать,- предупредил Римо.- Может быть много крови. - С нами такого не бывает,- заверил его главарь. - Отлично. Потому что иначе мне придется вас наказать. И помни - ты лишаешься носа. - Давай-давай,- хихикнув, подбодрил его главарь "черепов". - Сейчас будет фокус-покус,- произнес Римо, перебирая пальцами. Пона- чалу рука его двигалась медленно - так обычно замахиваются клюшкой при игре в гольф, но когда достигла цели, то всем показалось, будто она зак- реплена на конце длинного кнута. Пальцы раздвинулись и снова сомкнулись со щелчком, напоминающим удар хлыста. Главарь "черепов" ощутил быстрое прикосновение, словно ему вырвали молочный зуб. Из самого центра лица. И сразу он стал как-то странно дышать - как будто делал вдох прямо голо- вой. Но то, что проходило внутри, было более влажным, чем дыхание. Он так и застыл на месте. На лице его расплылось большое красное пятно с двумя дырками посередине. Он вдруг почувствовал страшную боль. - А вот и наш носик-курносик,- дурашливо произнес Римо и показал сидя- щим "черепам" правую руку. То, что лежало у него в ладони, вполне могло быть большим пальцем. Если только на пальцах бывают ноздри. Римо повернул ладонь, и кусочек плоти скатился одному из рокеров в стакан. Пиво тут же окрасилось в розоватый цвет. - Только без глупостей,- предупредил Римо. - О Господи!- пролепетал рокер, в пиво которому попал оторванный нос главаря. Как ни странно, они не полезли в драку, а восприняли все так спокойно, словно это было лишь детской шалостью. Римо приобрел над ними такую власть, что они и не думали вступать с ним в конфронтацию. Особенно ког- да он заметил, что ему особенно удаются операции на половых органах. Тогда уж все поспешили согласиться, что это было лишь невинной шуткой. - А теперь допивайте пиво,- предложил Римо, и "череп" с розоватой жид- костью в стакане тут же лишился чувств. Пока Римо ехал в мотель на своем взятом напрокат автомобиле, по радио шла дискуссия по поводу тюремной реформы. Какая-то дама жаловалась на жестокость законов. - Жестокие законы лишь провоцируют новые преступления,- говорила она. Дама почему-то забыла об одной интересной закономерности: чем реже поли- ция пускает в ход оружие, тем больше ни в чем не повинных людей попадают под добровольный арест в собственных домах из страха перед подонками, которые не боятся показаться слишком жестокими. Римо вспомнил "крысиные черепа" и подумал, что если бы не смог пос- тоять за себя, то, скорее всего, стал бы еще одной жертвой. И Римо вовсе не удивился, когда выяснилось, что выступавшая живет в престижном районе Чикаго и ей абсолютно безразлична судьба тех, кому средства не позволяют поселиться в доме с привратником. Когда действенность законов по борьбе с уголовной преступностью падает и судьи выносят все более мягкие приговоры, число преступлений растет. Тут все очень просто. Непросто только найти выход из подобной ситуации. А выступавшая по радио дама считала, что для этого государство должно всего-навсего изменить человеческую природу. С этой целью она призывала закрыть все тюрьмы. - Они не способны наставить на путь истинный,- вещала она.- Преступник выходит из тюрьмы еще более закореневшим, чем до того, как попал туда. Если у кого-то возникнут какие-либо мысли на этот счет, она с удо- вольствием познакомится с ними. Ей можно писать. На виллу в окрестностях Манитобы. ГЛАВА СЕДЬМАЯ У Ванды Рейдел был готовый план. Так почему же "Саммит-Стьюдиоз" ведут себя как законченные идиоты? Она заполучила режиссера, награжденного премией Кино-академии, и сценариста-лауреата той же премии, и актера, который прекрасно подходит на главную роль. Неужели они не хотят поста- вить что-нибудь вроде "Крестного отца"? Если так, то она позволит себе напомнить, что у них есть ряд довольно влиятельных акционеров, которые и без того недовольны сорванным по вине руководства студии договором, так что она обещает: скоро их головы полетят с плеч. - Кто угрожает? Это я угрожаю?- возопила Ванда. Секретарша нежно скло- нилась над ее пухлым белокожим телом, любовно поправляя прическу, кото- рая, по словам парикмахера, называлась "Ванда". - Просто ваш стиль, драгоценная вы моя,- сказал ей парикмахер. Волосы выглядели так, словно их покрыли штукатуркой в несколько слоев. Ванда Рейдел, которую все в Голливуде называли Спрутом, носила просторные пла- тья в гавайском стиле н каскады драгоценностей, придававшие ей вид вели- чественной горы, утопающей в облаках и усыпанной сверкающими бело-зеле- ными камнями. Все эти камни сильно напоминали дешевые украшения, столь модные в Бронксе, где Ванда росла. Когда Спрут заработала свой первый миллион, она заказала одному из римских ювелиров украшения по собственному эскизу. От него сразу ушли два подмастерья, но зато этот заказ привлек множество клиентов, потому что, если хочешь дружить с Вандой, приходится покупать драгоценности в ее любимом римском магазине. Одна актриса, заказывая брошь за двадцать тысяч долларов, попросила: "Сделайте дешевку в Вандином стиле". В Голливуде это называли "вандастическими драгоценностями". Ювелиры, продолжившие традицию Челлини и создавшие всемирно признанные шедевры для рода Уиндзоров, Ротшильдов и Круппов, теперь перешли на ассортимент магазина фирмы "Вулворт", что на Фордхэм-роуд. - Я никому никогда не угрожала и не собираюсь угрожать,- сказала Ван- да.- Но в моих руках деньги просто творят чудеса. И если ваши акционеры напустятся на вас из-за того, что вы не желаете зарабатывать для них деньги, то это не моя вина! - Ванда, милая,- произнес Дел Стейси, тоже носивший морское прозвище "Ракообразное",- такие вещи могли у тебя пройти давным-давно, в начале твоей карьеры, но только не сейчас. - Что ты имеешь в виду под этим давным-давно? - До прошлого четверга. Ты совершаешь ошибку, радость моя. - Ха!- сказала Ванда с легким смешком.- Целую тебя,- проворковала она, но когда повесила трубку, лучезарная улыбка у нее на лице сменилась тем- ной, мрачной гримасой.- Убирайся отсюда, дура!- крикнула она секретарше. - Хорошо, дорогая,- ответила та. Когда секретарша, кланяясь и пятясь, ушла, Спрут принялась барабанить пальцами с длинными ногтями, накрашенными зеленым лаком и украшенными наклепками с изображением Тадж-Махала, по перламутровой крышке стола. Бывший вице-президент студии как-то заметил, что этот стол как будто взят с кухни у нелегальных эмигрантов. Теперь он в Бербанке торгует зап- частями для тракторов. Она взглянула через розоватые стекла окон на Сансет-бульвар. Этот ма- ленький ублюдок из "Саммита" прав - она совершает ошибку. Конечно, не такую огромную ошибку, но этого уже достаточно, чтобы потерпеть фиаско в городе, где не верят слезам. Нужно обязательно запустить эту сделку с "Саммитом". Просто беспроиг- рышный вариант. Идеальный набор. И все хорошо заработают: и режиссер, удостоенный премии Киноакадемии, и сценарист-лауреат той же премии, и актер, который идеально подходит на эту роль. К сожалению, сценарист уже подписал контракт с другим агентом, а режи- ссер вообще не желает с ней говорить. Особый тип идиота, который, как ребенок, носится с какой-то безумной идеей. Зациклился на совершенно не выполнимом обещании и теперь не может успокоиться, согласившись на игру- шку, немного отличающуюся от той, что ему посулили. Вот заладил: Марлон Брандо, Марлон Брандо. Как заезженная пластинка. Подавай ему, видишь ли, Марлона Брандо. Никак не может попять, что Брандо занят в другом фильме. Не может взглянуть на вещи, как зрелый человек, иначе бы понял, что, если нельзя заполучить одного актера, его надо заменить другим. Раз Брандо уже за- нят, то следует довольствоваться Биффом Бэллоном. - Какая разница?- спрашивала его Ванда.- Бифф вполне может сыграть де- да, стоит только покрасить его чудные светлые волосы и спрятать роскош- ные мускулы. Послушайте меня, гораздо легче будет загримировать Биффа под старика, чем привести Марлона в физическую форму, необходимую для "Любовника-афериста". Хотела бы я посмотреть, как Марлон станет прыгать из горящего дома с автоматом в руке и ножом в зубах и умудрится при этом остаться невредимым. Но детское упрямство сеть детское упрямство. Поэтому режиссер не желал с нею говорить, а сценарист вообще ни с кем не разговаривал, потому что ему запретил это делать его агент. Так что, когда Ванда Рейдел сказала представителям компании "Саммит пикчэрз", что уговорила и сценариста, и режиссера, и актера, она была не вполне точна. У нее был только актер. Бифф Бэллон. Надо было что-то срочно придумать. Ей позарез нужен был сейчас хороший контракт. Этот ракообразный ублюдок не шутил, намекая, что она выдох- лась, исчерпала себя. Контракт было просто необходимо заключить, причем еще до коктейля, ну, в крайнем случае, до ужина, иначе она потерпит пол- ное фиаско и к завтраку следующего дня перестанет существовать как агент. - Пирожное!- крикнула она.- Хочу пирожное! В комнату поспешно вбежала секретарша. - Хочу клубничное пирожное!- вопила Ванда Рей-дел. - Но, дорогая, вы же знаете, как потом огорчитесь, если его съедите! - Клубничное пирожное. Я не огорчусь. Принеси мне пирожное! - Но вы же знаете: стоит вам его съесть, как вы возненавидите весь мир! - Я и так ненавижу весь мир. Но если съем пирожное, то, возможно, жизнь покажется мне не такой уж мерзкой. - Но, милая, а как же ваша диета? - Хочу клубничное пирожное!- Голос Спрута разносился по кабинету, соз- давая атмосферу темной, населенной призраками комнаты, в которую обита- тели дома не просто опасались входить, а делали вид, будто ее вовсе не существует. Когда Ванда говорила таким тоном, секретарши не осмеливались перечить.- Шесть клубничных пирожных,- уточнила Ванда Рейдел, и вскоре заказ появился в приемной, доставленный посыльным в белой куртке и с та- бличкой с именем на груди. - Хьюблейн,- обратилась секретарша к посыльному, взглянув на таблич- ку,- оставьте пирожные здесь. - Ведь это для великой Ванды Рейдел, не так ли?- поинтересовался юно- ша. - Да, для нее, но она не хочет, чтобы ее отвлекали. - Но я только хотел взглянуть на нее. Я не умею узнавать людей по фо- тографиям. Люди часто не похожи на свои изображения. - Я прошу вас оставить пирожные здесь,- повторила секретарша, но по- сыльный уже прошмыгнул мимо нее и открыл дверь в кабинет. - Госпожа Рейдел,- произнес он,- ради вас я могу творить чудеса. Вы имеете больший доступ к творчеству, чем кто-либо другой, об этом везде пишут. Если бы вы увидели, на что я способен, то не поверили бы своим глазам. - Просто великолепно!- воскликнула Ванда.- И так по-голливудски. Дел Стейси из "Саммита", у которого есть сумма, которая мне так нужна, не желает тратить ни цента, а вместо этого я получаю поддержку ресторанного мальчишки! - Прошу вас очистить помещение!- обратилась к посыльному секретарша, врываясь в кабинет.-Госпожа Рейдел ненавидит плебеев. - Кто это сказал? Вовсе нет! Дайте мне пирожное! - Только одно,- сказала секретарша. Но посыльный, ловко увернувшись от расставленных в стороны рук секре- тарши, проворно поставил коробку на стол. В два приема госпожа Рейдел расправилась с первым пирожным и приступи- ла ко второму, прежде чем секретарша успела добраться до белой коробки с масляными пятнами и следами сахарной пудры. Ванда стукнула ее по рукам и принялась уписывать угощение, отбиваясь от наседавшей на нее секретарши. Когда пять пирожных уже пребывали у нее в желудке, а шестое большими ку- сками отправлялось в рот, Ванда вдруг заорала: - Зачем ты позволила мне все это съесть? Что, черт побери, с тобой происходит?! Секретарша заморгала под градом полупрожеванных кусков, который внеза- пно обрушился на нее. - Идиотка! Убирайся отсюда!- завизжала Ванда и швырнула в секретаршу коробкой из-под пирожных, но промахнулась. Коробка приземлилась возле перламутрового стола на ворсистом персидском ковре. Секретарша, пятясь, вышла. - Зачем вы пришли?- обратилась Ванда к посыльному. - Чтобы решить ваши проблемы, если вы мне поможете решить мои. - Только этого не хватало - посыльный решает мои проблемы! - Я не вполне посыльный. - Понимаю. Вы собираетесь стать великим продюсером. - Нет. Я просто-напросто хочу выжить. - Мы псе этого хотим. Но зачем вам это нужно? Что в вас такого особен- ного? И кто вы, наконец? Посыльный слегка поклонился - он заметил, что так, выходя из комнаты, поклонилась секретарша,- и рука его качнулась наподобие маятника. Госпо- жа Рейдел не заметила этого движения, но зато прямо на ее глазах край перламутрового стола откололся, словно был заранее подпилен. - Ты умеешь ломать предметы, ну так что? Чем ты, в таком случае, отли- чаешься от простых грузчиков? Посыльный снова поклонился, потом нагнулся и поднял с пола отломанный кусок стола. Ванда увидела рыжеватый отблеск и почувствовала запах горе- лой пластмассы. Позже она готова была поклясться, что руки посыльного оканчивались вовсе не кистями. Вероятно, все длилось не больше минуты, хотя в тот момент ей показа- лось, что время остановилось. И когда посыльный отошел в сторону, перед нею вновь стоял целый и невредимый перламутровый стол, словно его никто никогда не ломал. - Как тебе это удалось? - Главное здесь - это определить, с каким веществом имеешь дело и ка- ков коэффициент плавления при различных температурах в пределах темпера- туры воспламенения. - Ясно,- произнесла Ванда, дотрагиваясь до края стола. Он был абсолют- но гладким.- Садись, малыш,- пригласила она. Возможно, этот посыльный сможет ей помочь. В конце концов, именно помощник официанта помог ей проникнуть в мужской туалет в "Браун-Дерби", где она хорошенько прижала Биффа Бэллона, не давая ему ни встать, ни воспользоваться туалетной бу- магой до тех пор, пока он не подписал все, что она хотела. Она просто наступила каблуком на его спущенные трусы. Кто-то поглупее и позавистли- вее мог бы назвать подобное поведение грубой игрой, но победителей не судят.- Детка,- продолжала она,- проблема вот в чем. У меня есть потря- сающий план, и я пытаюсь его продать. Просто великолепный план, но один начальник на студии слишком глуп, чтобы это понять. Что бы ты мог пред- ложить? - Существуют кое-какие способы стимулировать активность человеческого мозга, но уже сложившийся интеллект нельзя улучшить даже при помощи хи- мических препаратов, которые чаще всего отрицательно влияют на человече- скую природу. - Иными словами, он не переменит своего решения,- подытожила Ванда. - Вы не сказали, что речь идет всего-навсего о пересмотре решения. Это как раз вполне реально. - Каким образом? - Боль. - Как могло получиться, что ты всего лишь посыльный? - Я только выгляжу как посыльный. Специально, чтобы беспрепятственно проникнуть к вам в кабинет. - Ты влюблен в меня, малыш? - Конечно, нет. - Послушай, если ты собираешься работать на меня, тебе придется запом- нить одно важное правило: бывают случаи, когда откровенность лучше дер- жать при себе. - Прошу вас точно указывать мне подобные случаи. - Сам подумай, малыш. А теперь скажи мне, какую боль ты имеешь в виду? - Выкручивание суставов производит в человеческом организме боль, нам- ного превышающую допустимый порог. Люди готовы пойти на все, лишь бы она прекратилась. Ванда Рейдел представила себе, как Делу Стейси выкручивают руки. А по- том отрывают ноги. И вот уже его тело корчится на полу, а она бросает его в кипяток, чтобы посмотреть, действительно ли ракообразные от этого краснеют. - Разве я сказал что-нибудь смешное? Почему вы улыбаетесь?- спросил посыльный. - Да нет, я просто задумалась. Послушай, а ты можешь сделать так, что- бы не убить человека, а только как следует его напугать? - Да, уж страху нагнать я умею. - Гм. А если тебя поймают, то, конечно же, поверят мне, а не какому-то там посыльному. По крайней мере, в суде. Вот послушай, что я собираюсь продать: режиссер-лауреат премии Киноакадемии плюс сценарист-лауреат той же премии и в придачу актер, который, я уверена, будет выше всяческих похвал. Нужно только немножко нажать на участников, а потом продать все Стейси. - Что значит "нажать"? - Дело в том, что режиссер не хочет со мной разговаривать, потому что мне не удалось заполучить Марлона Брандо. А сценарист вообще ни с кем не разговаривает. Но мне они нужны позарез. С Биффом Бэллоном я уже догово- рилась. Предупредив юношу, что она не желает ничего знать о его методах, Ванда дала ему адрес сценариста и режисера и велела снять этот дурацкий белый халат. - Если что-то сорвется, мы незнакомы. - О, я вижу, вы поднаторели в самогипнозе. - Весьма,- ответил Ванда Рейдел по прозвищу Спрут.- Кстати, Хьюблейн - твое настоящее имя? - Нет. - Как же тебя зовут? - Гордонз. Мистер Гордонз. - Никогда не слыхала, чтобы кто-то менял такое имя. А как тебя звали до того, как ты стал Гордонзом? - С тех пор, как я появился на свет, я Гордонз. Ванда протянула ему краткий проспект фильма, на который он должен был подписать сценариста и режиссера. С Биффом Бэллоном она уже договори- лась. Уолтер Матиас Бликден принимал солнечные ванны и читал "Проклятьем за- клейменные", когда вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за ногу, свисавшую в бассейн. - Валери, прекрати немедленно!- прикрикнул он. - Что ты сказал?- переспросила жена, просматривая очередной сценарий, от которого собиралась отказаться. Она сидела у него за спиной. - Надо же, а я думал, что ты в бассейне и схватила меня за ногу. - Нет,- сказала жена. - Что ж, теперь мне ясно - ты не в бассейне. Неожиданно он почувствовал, что не может пошевелить ногой. Тогда он изо всех сил дернул ею, но она не двинулась с места. Ее словно зажали в тиски. - Помогите!- заорал Уолтер Матиас Бликден. Жена тут же отшвырнула сце- нарий и бросилась к бассейну. Нога оказалась зажатой между перекладинами лестницы. Освободив ее, Валери вернулась к своим сценариям. - Но этой лестницы раньше здесь не было,- сказал Бликден. Ему было около шестидесяти; на покрывавших грудь седых волосах блестел лосьон для загара. - Может, ты просто не заметил,- бросила Валери. - Нет, я точно помню,- упорствовал Бликден. - А может, ты начитался Фанона и в тебе говорит комплекс вины белого человека? - Я уже прошел стадию, когда испытывают комплекс вины, и вступил в стадию активной деятельности. Чувство вины должны испытывать лишь те, кто находится вне борьбы. Моя следующая картина будет очень значи- тельной. В социальном и нравственном плане. Я не желаю испытывать чувство вины - это буржуазный предрассудок. - Лучше бы твоя новая картина имела кассовый успех. - Я об этом и говорю. Произведения, значительные в нравственном плане, всегда имеют кассовый успех. Фильмы о неграх и бедных всегда приносят хороший доход. - Кстати, я видела неплохую разработку индейской темы. На повозки ко- лонистов нападают бандиты, и колонистов спасают индейцы племени сиу. Но Уолтер Бликман не ответил - он сражался с шезлонгом. Каким-то обра- зом его голова оказалась между каркасом и тканью шезлонга, ручки которо- го больно вцепились режиссеру в запястья. Валери изо всех сил тянула его, но освободить так и не смогла. Сжатое шезлонгом, лицо Бликмана по- синело, и в момент наивысшего напряжения он мог бы поклясться, что услы- шал голос: - Позвони Ванде Рейдел. Было такое впечатление, будто голос идет из ножек кресла. - Хорошо,- прохрипел он и почувствовал, что Валери легко вытащила его. - Господи, как странно,- произнесла Валери.- Зачем ты пытался себя за- душить? - Меня душил шезлонг. - Давай уйдем с солнца, дорогой,- предложила Валери. - Это он меня схватил! - Конечно, дорогой. Только с солнца все равно лучше уйти. Расположившись в просторной гостиной с кожаной мебелью, прикрученной к полу, Уолтер Матиас Бликден налил себе виски и, все еще не в силах прий- ти в себя от происшествия с шезлонгом, выпил стакан до дна. Потом хлоп- нул в ладоши, вызывая слугу, но тот не появился. Уолтер Бликман больше всего на свете не мог терпеть двух вещей - угнетения национальных меньшинств и наглых слуг. - Где этот чертов слуга?- прорычал Бликден. - Придет, куда он денется? В конце концов, мы живем в реальном мире, а не вымышленном, где царствует Ванда Рейдел. - При чем тут Ванда Рейдел? Кто сказал: Ванда Рей-Дел? - Она пытается сколотить команду, которую возглавишь ты и этот дарови- тый сценарист, Бертрам Муэллер. Правда, тема банальная - подражание "Птицам" Хичкока. Мебель и все окружающие предметы ополчаются против че- ловека. Вульгарно. Просто чудовищно. - Она обещала мне Марлона Брандо, а теперь хочет подсунуть Биффа Бэллона. Я с ней даже разговаривать не хочу. - Очень мудро с твоей стороны, дорогой. Он неудачник. Бликден кивнул и пребывал в прекрасном расположении духа до тех пор, пока не захотел по малой нужде. Однако стоило ему открыть дверь в ванную и заглянуть внутрь, как он вернулся в гостиную, забыв застегнуть ширин- ку. Подняв трубку телефона, он набрал номер. - Здравствуй, Ванда, дорогая,- произнес он, глядя прямо перед собой расширившимися от страха глазами.- Я слышал, ты хотела со мной погово- рить. Удивленная Валери заглянула в ванную комнату. Там на коленях перед ва- нной стоял слуга; голова его плавала в воде. Он уже даже не пускал пузы- ри, а вокруг шеи у него был обмотан массажный шланг. - Передавай от меня привет,- крикнула мужу Валери. Бертрам Муэллер заканчивал сценарий для "Уорнер брозерз", как вдруг ему показалось, что оранжевый ящик из-под бутылок, на котором он сидел, двигается под ним. Муэллер печатал свой опус на оборотной стороне ис- пользованных листов, колотя по клавишам пишущей машинки, к вторую в свое время приобрел в "Вулворте" за тридцать пять долларов девяносто восемь центов. Его фильмы никогда не собирали меньше пятнадцати миллионов, хотя в диалогах у него не встречалось ни одного слова с буквой "у". Она стала западать еще в 1960-е годы, когда сколоченный им собственноручно стол развалился и машинка загремела на пол. Вообще-то такое незначительное падение не должно было бы повредить даже дешевой машинке, но дело в том, что пол настилал тоже сам Муэллер. Ему понадобилась целая неделя, чтобы отрыть машинку, провалившуюся в подпол. Муэллер просто ненавидел тратить деньги на предметы не первой необходимости. Зачем тратиться на мебель, когда ее можно смастерить са- мому? И зачем покупать новую машинку, если и без "у" вполне можно писать сценарии к фильмам, которые дают не меньше пятнадцати миллионов? Муэллеру показалось странным, что ящик, на котором он сидел, вдруг на- чал двигаться. Он ведь не сам его делал. Он поглядел в окно - оттуда открывался вид на Тихий океан. Муэллер не- давно снял этот дом за восемь тысяч долларов в месяц. Если уж он пошел на такие траты, то ни за что не согласится отдать сорок два доллара за стул. Восемь тысяч в месяц - вполне значительная плата за жилье, тем бо- лее что супермаркет устроил распродажу оранжевых ящиков для бутылок. Снова возникло ощущение, будто его кто-то схватил, и чувство удушья. Надо поменять сорт сигарет. Голова была как в тумане, словно кто-то об- вил вокруг шеи провод. Комната погрузилась в темноту, и он отчетливо ус- лышал слова: "Позвони Ванде Рейдел!" Очнулся он на полу. Это было первое странное происшествие. Затем он обнаружил, что кто-то поднял его газонокосилку и бросил в океан - вскоре волны сомкнулись над ручкой. И он вновь услышал шедший словно ниоткуда голос: - Позвони Ванде Рейдел. Это было странно слышать от пляжного песка. Вернувшись в дом, он позвонил Ванде. - Ты меня искала?- спросил он. - Да, Берт. У меня к тебе предложение. - Это про то, как вдруг взбунтовалась окружающая среда? Как называется фильм? "Любовник-аферист"? - Бликден согласен выступить в качестве режиссера. - Как тебе удалось его заполучить? - Так же, как и тебя. - Что ты сделала с моей мебелью? - Ты же знаешь меня, Берт. Я делаю все, что в моих. силах, чтобы удов- летворить клиентов. Кроме того, вряд ли стоит беспокоиться из-за картон- ных коробок. - Если хочешь знать, у меня теперь деревянная мебель. - Держись меня - скоро будешь купаться в золоте, дорогой! - Но только не с "Любовником-аферистом". - Но ведь Бликден согласился! - Я не хочу, чтобы мое имя ассоциировалось с тем жалким фарсом, кото- рый ты стараешься протащить. - Два пункта,- сказала Ванда, имея в виду, что Муэллер получит два процента с прибыли. - Вздор! - Четыре пункта. - Я расцениваю это как оскорбление, напрасную трату времени, денег и таланта. Бифф Бэллон. Тьфу. - Шесть пунктов, Берт! - Когда нужен сценарий?- спросил Бертрам Муэллер и готов был пок- лясться, будто телефонная трубка шепнула ему, что он принял верное реше- ние. - Целую, милый,- проворковала Ванда. Еще до коктейля Ванде удалось сколотить еще один "вандастический проект". Она решила выйти на люди и отправилась на вечеринку, куда ее никто не звал, чтобы заставить заткнуться любого, кто решится язвительно спросить, как дела. - Да вот, подписала с "Саммитом" договор на проект, где будут за- действованы Бликден, Муэллер и Бэллон. Сегодня днем,- сообщила она.- Спасибо, что интересуетесь. - Великолепно!- воскликнула хозяйка и отхлебнула виски, тем самым де- монстрируя ужас, что не зарезервировала за Вандой места среди самых важ- ных гостей. Азарт соперничества - вот ради чего стоило жить. Так считал Голливуд.- Дорогая, как же тебе это удалось? - Талант, милочка,- ответила Ванда, не обращая внимания на соблазни- тельные вазочки со сметаной и икрой и даже на хрустящие печенья, в кото- рых обычно не могла себе отказать. Она даже не побеспокоилась о том, чтобы по своему обыкновению в полночь перекусить. Теперь можно и попос- титься! Конечно, кое-какие сложности еще оставались. Гордонз был настоящей на- ходкой. Надо срочно подписать с ним контакт, предусмотрев там разного рода услуги. И еще надо выяснить, что ему нужно. У каждого есть свой ин- терес. Утром этим и займусь, решила она. Но когда Ванда перед сном натирала свое весившее сто семьдесят фунтов и имевшее в длину пять футов четыре дюйма тело маслом, которое стоило тридцать пять долларов за унцию (а она каждую ночь выливала на себя целый фунт), дверь ее спальни бесшумно от- ворилась. Вошел Гордонз, только теперь на нем не было белой куртки по- сыльного. Он был одет в бежевый костюм с рубашкой, расстегнутой до пупа, волосы его были завиты, а на груди висела цепь с полудюжиной амулетов. Ванда не стала тратить времени на выяснение, как ему удалось проникнуть на территорию виллы, войти в дверь с электронной сигнализацией и прос- кользнуть незамеченным мимо дворецкого. Человеку, который за день мог напугать до смерти Бликдена и Муэллера, так что они приняли все ее усло- вия, ничего не стоило проникнуть в ее скромный восемнадцатикомнатный дом. - Привет, детка!- сказал Гордонз. - Дорогой мой, ты потряс Голливуд!- откликнулась Ванда. - Я умею подстраиваться к любой ситуации, любовь моя. Я свое дело сде- лал. Теперь твой черед. Ванда занялась массажем груди. - Все, что ты пожелаешь, дорогой! И мистер Гордонз не заставил себя долго ждать. Он подробно рассказал историю своей жизни и познакомил Ванду с тем, какие трудности испытывает из-за двух homo sapiens. - Ах, вот как!- сказала Ванда, когда стало ясно, что он не собирается ею овладеть, и надела прозрачный халат цвета фуксии, отороченный горнос- таем.- Это серьезная проблема. Значит, Дом Синанджу существует уже тыся- чу лет? И даже больше тысячи? - Насколько мне известно,- подтвердил мистер Гордонз. - Мне нравится, как ты все придумал с их боссом, Смитом. Очень хорошая мысль. - Это всего лишь попытка, но она не удалась. Вот если бы они попыта- лись войти в палату, чтобы его освободить... - Ну, раз ты не вполне человек, я не должна обижаться, что ты не хо- чешь меня как женщину. - Правильно. Тебе не следует воспринимать мое поведение как оценку твоей сексуальной привлекательности, любовь моя. - Давай спустимся в кухню,- предложила Ванда. Она приказала, чтобы из холодильников изъяли всю калорийную пищу и оставили только овощи и обез- жиренное молоко, поэтому она направилась прямиком к холодильнику прислу- ги и стащила оттуда мороженое и пончики. - Творческие способности, творческие способности... Как мы добудем те- бе творческие способности?- Она обмакнула покрытый шоколадной глазурью пончик в сгущенное молоко. - Я пришел кое к каким выводам относительно творческих способностей,- сказал мистер Гордонз,- и решил, что это уникальное качество, свойствен- ное только человеку. Поэтому я согласен обходиться без него. Но вместо этого я собираюсь вступить в союз с какой-нибудь творческой личностью и воспользоваться способностями данной личности, чтобы достичь моей цели. - Конечно,- согласилась Ванда.- Только мы должны подписать контракт. У нас в стране ничего не делается без контракта. Подпишем, скажем, на шестьдесят пять лет с правом продления еще на тридцать пять. Пожизненный контракт подписать нельзя. Это незаконно. - Я согласен на любые условия. Но ты, любовь моя, тоже должна придер- живаться соглашения. Недавно один человек меня подвел и закончил свои дни в морозильной камере. - Хорошо, хорошо. Тебе нужно творчески что-то спланировать. Тут тре- буются новые мысли, оригинальные идеи. Яркие, блестящие идеи по поводу того, как прикончить этих двух друзей. - Все верно,- подтвердил мистер Гордонз. - Цемент. Залей им ноги цементом и столкни в реку. - Это вряд ли пройдет,- произнес мистер Гордонз, который недавно услы- шал это выражение. - Тогда взорви их. Подложи им в машину бомбу. - Слишком банально. - А если расстрелять их из пулеметов? - Старо, как мир. - Договорись с какой-нибудь женщиной, которая вызнает их тайные слабо- сти. - Библейские темы никого не волнуют со времен Сесила Де Милля. Ванда снова отправилась к холодильнику прислуги и, обнаружив там туше- ную говядину и плавленый сыр, густо намазала сыр на кусок мяса. - Придумала,- заявила она. - Да? - Перестань обращать на них внимание. Забудь о них. Кто они такие, в конце концов! Лучший способ отомстить - процветание в жизни. - Я так не могу. Я должен как можно скорее их уничтожить. - Еще раз скажи, чем они занимаются? - Они наемные убийцы, насколько я могу судить по той разрозненной ин- формации, которой располагаю. - Давай еще подумаем,- предложила Ванда. Она ела тушеную говядину и размышляла - над тем, что бы еще Гордонз мог сделать для нее. С его по- мощью она могла бы заполучить любого в Голливуде. Да что в Голливуде - можно прибрать к рукам всю нью-йоркскую телевизионную сеть! Она может стать там главным заправилой! И даже больше. Он, кажется, сказал, что располагает какими-то компьютерными распечатками, которые доказывают су- ществование тайной организации убийц. Она могла бы использовать эту ин- формацию, чтобы монополизировать прессу. Первые полосы всех центральных газет будут принадлежать только ей. Никто не сможет встать ей поперек дороги. - Ну что, надумала?- поинтересовался Гордонз. - Так сколько им лет? - Белому чуть за тридцать. Корейцу лет восемьдесят. Они используют традицию, которая передается из поколения в поколение. - Традиции, традиции...- продолжала размышлять Ванда, высасывая кусо- чек мяса, застрявшего в одном из нижних зубов.- Используй их традицию. Прими ее. Ты же сам говорил, что умеешь приспосабливаться. Стань таким же, как они. Думай, как они. Поступай, как они. - Я уже пробовал. Именно поэтому я и не убил молодого, когда застал его одного. Я подумал, как бы они поступили на моем месте, и решил, что они бы дождались, пока оба интересующих их объекта воссоединятся. Тогда я стал ждать, и в результате моя попытка подорвать их провалилась. - А ты не пробовал использовать приманку? - Дорогая моя, милая, любовь моя,- произнес мистер Гордонз,- ты скоро выведешь меня из себя, и мне придется намазать этот сыр тебе на бараба- нило перепонку. - Давай не будем спешить. Что еще ты знаешь о них? - Старик обожает дневные телепрограммы. - Игры? - Нет, мелодрамы. - "Мыльные оперы"? - Именно так их и называют. Но больше всего ему нравится "Пока вертит- ся Земля", где в главной роли снимается некто по имени Рэд Рекс. - Рэд Рекс?- переспросила Ванда.- Хорошо. Итак, вот что мы сделаем. Прежде всего, надо убрать их обоих одновременно. Это главное. - Я верю тебе, драгоценная ты моя. Но как мне удастся это сделать? - Дай мне немного времени, и я все устрою. Я кое-что придумала. Зна- чит, Рэд Рекс? ГЛАВА ВОСЬМАЯ Если он им нужен, пусть платят как следует. Черт побери, Рэду Рексу это было ясно как день, так почему же этого не понимают его вонючие аге- нты в "Морис Уильямс Эйдженси" и эти чертовы ослы на телестудии? Получасовая серия, пять дней в неделю, двадцать две недели в году - да все женское население страны с половины третьего до трех смотрит "Пока вертится Земля". И если они хотят, чтобы он продолжал играть доктора Вьятта Уинстона, в прошлом физика, а ныне известного хирурга, то должны ему за это как следует платить. Вот и все. Вопрос закрыт. Рим высказался - дело кончено. Неужели они думают, что он играет этого занудного идиота ради собстве- нного удовольствия? Нет, тут все гораздо проще - деньги! И если они не желают платить, пусть поищут кого-нибудь еще. Попробуют уговорить Рока, Рода и, Рипа или Рори. На свете полно прекрасных актеров. Рэд Рекс поднялся со своего лилового дивана и направился к бару в оби- той кожей гостиной - приготовить себе банановый дайкири. Он двигался очень осторожно, словно ступая по сырым яйцам, пытаясь не раздавить скорлупы, производя впечатление человека, которому было бы удобнее в балетных тапочках, чем в обычной обуви. Ему было нехорошо. Сам виноват. Вчера, приклеив черные усы и нацепив черный парик, он отправился в бар, где собирались гомосексуалисты. Там он ввязался в драку, и ему здорово досталось. Он больше ни за что не сделает такой глупости. На этот раз уж точно. А если бы его узнали? Если бы ему разбили лицо? Он загрузил в шейкер все необходимые компоненты, плотно закрыл крышку, чтобы, не дай Бог, не забрызгать свой зеленый замшевый костюм, нажал кнопку и положил руку на шейкер, который зажужжал, доводя напиток до ну- жной консистенции. Вдруг Рекс хихикнул - работа шейкера напоминала виб- ратор. Он снова хихикнул. - Столь знакомые мне и столь любимые вибраторы,- сказал он сам себе. - И как только кому-то может нравиться вибратор?- раздался металличес- кий голос, звучавший словно из бочки. Рэду Рексу показалось, что загово- рила стена. Он оглянулся по сторонам. Но комната была пуста. Он снова огляделся, на этот раз повнимательнее, и почувствовал, что тело его покрывается гусиной кожей. Пусто. Но он от- четливо слышал голос, черт побери! Он вновь обвел глазами комнату и пожал плечами. Ясно, у него не в по- рядке с головой. Эти бесконечные переговоры по поводу нового контракта начинают сказываться на психике. Рэд Рекс налил коктейль в хрустальный бокал и вернулся на диван, ста- раясь держать бокал так, чтобы не пролить содержимое на костюм. После окончания переговоров он намерен взять отпуск. Вот и все. Ему надо куда- -нибудь уехать. Хорошо бы недельки на две. Может, в Сау-салито. Или в Пуэрто-Валларте. Туда, где не смотрят телевизор. Куда глаза глядят, лишь бы там можно было хоть недолго побыть самим собой. Он снова хихикнул, затем умолк, отхлебнул из бокала и тут, же выплюнул все на зеленые замшевые брюки - потому что вновь раздался глухой, как из бочки, голос: - Прослушай автоответчик! На этот раз голос звучал ближе и в нем действительно слышался металл. Рэд Рекс даже не обернулся. Если владелец голоса похож на сам голос, то на него лучше не смотреть. - Кто здесь?- спросил актер, напряженно всматриваясь в до блеска отпо- лированную стальную дверцу холодильника, словно отражение говорящего бу- дет менее страшным, нежели сам человек. - Прослушай автоответчик,- повторил голос. Телефон стоял справа от Рэда Рекса. Он осторожно поставил бокал на то- нкую мраморную крышку журнального столика и нажал кнопку автоответчика. При этом он теребил висевшие на поясе ключи - он всегда так делал, когда нервничал. Пленка зашуршала, быстро перематываясь назад, и вскоре остановилась. Он включил воспроизведение и прибавил звук. Потом вновь бросил взгляд на дверцу холодильника и вновь ничего не увидел. Взяв бокал, он откинулся на подушки - обтянутые бархатными чехлами, они, словно рукой любовника, обвили его плечи. Он сам придумал конструкцию этого дивана, который ус- покаивал, давал возможность расслабиться. На какое-то мгновение он даже забыл про голос. - Прослушай пленку,- снова произнес голос, и Рекс от неожиданности так и подскочил. Черт возьми, это просто глупо! Надо все-таки обернуться и посмотреть, кто же это с ним говорит! Бред какой-то: разговаривать с кем-то в собственной гостиной и бояться взглянуть на собеседника. Он обернется. Прямо сейчас. Но он так и не сделал этого, а остался сидеть в прежней позе, чувствуя, как на лбу выступает пот. Автоответчик заговорил. - Приветик, Рэд, душечка! Кушал ли ты в последнее время что-нибудь вкусненькое? Снова эта гадина Ванда Рейдел. Если он что-то и ненавидел в жизни, так это настырных баб, ведущих себя, словно мужики. Это был уже третий зво- нок за последние несколько дней. Нет, он ни за что не станет звонить этой женщине! Есть у него проблемы с агентом, нет у него проблем с аген- том - неважно, но с нею он дел иметь не станет! Никогда. - Это Ванда, драгоценный мой. Я пытаюсь тебе дозвониться вот уже три дня.- В голосе зазвучали грустные нотки.- А ты мне не позвонил. Я начи- наю думать, что ты меня больше не любишь.- Она помолчала, словно ожидая ответа.- Ну ладно, что было - то было. Я хочу кое-что сделать для тебя. Насколько мне известно, у тебя трудности с заключением контракта, а я могла бы тебе помочь. Рэд Рекс отпил из бокала. - Кто б сомневался!- пробурчал он себе под нос.- Наверно, еще не успе- ла вылезти из-под какого-нибудь босса с телевидения. - Выслушай до конца!- произнес металлический голос прямо у Рекса над ухом, н тот подчинился. - Вот, решила предложить тебе свои услуги. На взаимовыгодной основе. Я видишь ли, собираюсь заполучить нью-йоркское телевидение, но у меня мно- го проектов и здесь, в Голливуде, так что у тебя есть реальный шанс по- лучить главную роль в фильме. Настоящем, художественном, а не в каком-то там телевизионном. Я дело говорю, так что прикинь сам. Ты слишком хоро- ший актер, чтобы растрачивать жизнь на "мыльные оперы" с этим дурацким врачом. - Пошла в задницу,- еле слышно прошептал Рэд Рекс. Впрочем, все равно недостаточно тихо. - Последний раз говорю тебе, ублюдок,- слушай внимательно!- Снова этот металлический голос. - Понимаешь, Рэд, милый, любовь моя, мы можем помочь друг другу. Я по- лучаю нью-йоркскую сеть, а ты - лучшего в мире агента и мою гарантию - личную и твердую, как скала,- ты же любишь, чтобы кое-что было твердым, как скала,- гарантию, что скоро тебе дадут роль в кино. В серьезном фильме, а не в каком-то там дерьме. Разве эти тупицы из "Мориса Уильям- са" смогут предложить тебе что-либо подобное? Что они вообще для тебя сделали? Так знай, дорогуша, что у них полно своих людей, которые рабо- тают на одном с тобою канале. Неужели ты думаешь, что они станут сами себе вредить? Бороться за твои интересы в ущерб другим клиентам? Да, Спрут наступила на больную мозоль. Она, безусловно, права, подумал Рэд Рекс. Конечно, права. Эти ублюдки в агентстве готовы продать его с потрохами, лишь бы сэкономить пару центов. Избавиться от старины Рекса. Заставить его гнуть спину за гроши, а телевизионное начальство будет по- дмигивать и давать обещания, умалчивая о том, что агентство неплохо на- варит на других контрактах, которые в ближайшее время будут перезаключе- ны. Ух, грязные подонки! Все верно, и Рэд Рекс прекрасно это знает. Если бы только Ванда Рейдел не была такой сукой. - Так вот, дружочек, посылаю к тебе мою правую руку, мистера Гордонза, который привезет договор. Подпиши все, как хороший мальчик, и Ванда тут же заступится за тебя перед телевизионным начальством. И помни о нас- тоящем кино, Рэд. Мы сделаем настоящее кино. Попадешь в Голливуд, ста- нешь важным, знаменитым, у тебя будет власть. Все в твоих руках, доро- гой!- Она помолчала.- Целую, обнимаю. И если мой человек тебе понравит- ся, поцелуй его за меня.- Она издала резкий смешок, и автоответчик от- ключился. - Грязная шлюха,- прокомментировал Рэд Рекс, приканчивая бокал. - Нельзя так говорить о своей благодетельнице. Рэд Рекс по-прежнему сидел, не поворачиваясь. - Вы и есть мистер Гордон?- спросил он, осторожно ставя бокал на мра- морный столик. - Мое имя мистер Гордонз. Да, это я. Рэд Рекс небрежно повернулся на диване, стараясь двигаться как можно медленнее, чтобы в любой момент иметь возможность ретироваться. Выражение нервного ожидания тут же сменилось на его лице улыбкой, стоило ему увидеть стоявшего там человека. Он выглядел немногим за трид- цать, светлые волосы образовывали на лбу кудрявую челку в стиле Цезаря. На нем был желтовато-коричневый замшевый пиджак, летние темно-коричневые брюки и сандалии на босу ногу. Пиджак был распахнут, и на голой груди красовался огромный серебряный кулон с какой-то эмблемой. Но улыбку вызвал болтающийся у него на поясе ключ. Это был обычный зо- лотой ключик, висевший на цепочке, другим своим концом уходящей в левый карман. Конечно, в наши дни люди носят на себе множество различных ве- щей, но этот ключик много что сказал Рэду Рексу. В мистере Гордонзе он обрел родственную душу. По-прежнему улыбаясь, Рэд Рекс поднялся с дивана, рассчитывая ослепить мистера Гордонза великолепием своих зубов. Да, мистер Гордонз оказался симпатичным молодым человеком. И выглядел достаточно мягким. Возможно, знакомство окажется приятным. - Не хотите ли вышить? - Я не пью,- сообщил мистер Гордонз, не улыбнувшись в ответ.- Договор, который передала Ванда, со мной. В правой руке он держал пачку бумаг. Рекс поднял руку, пытаясь его ос- тановить. - Дружище, у нас еще будет уйма времени, чтобы об этом поговорить. Вы не будете возражать, если я пропущу рюмашку? - Ваше пристрастие к спиртному меня не касается.- Господи, просто жут- ко, как кратко и точно он говорит. Такое впечатление, что это робот, пронеслось у Рекса в голове.- Я здесь для того, чтобы вы подписали кон- тракт. Рэд Рекс улыбнулся про себя. Вряд ли кто заставит его подписать этот контракт. Последний раз его силой заставили что-то сделать несколько лет назад, когда в его гримерную ворвались какие-то головорезы, устроили по- гром и вынудили его надписать собственный портрет для какого-то поклон- ника. В тот момент, когда все это происходило, было страшно, а потом по- казалось просто глупым. Мафия, которая охотится за автографом? Чушь ка- кая-то! Но тогда Рекс не на шутку испугался. Он был слишком молод, но теперь никому не удастся его запугать. Ни те- лестудии, ни Ванде Рейдел, ни мистеру Гордонзу, каким бы симпатичным он ни казался. Положив в шейкер все необходимые ингредиенты, он сделал себе еще один дайкири и повернулся к мистеру Гордонзу, облокотившись локтем на стойку бара, заложив ногу за ногу и держа стакан в правой руке, подальше от ко- стюма. Глаза его были полузакрыты, на губах играла сладострастная улыб- ка. - Надеюсь, нелюбовь к спиртному - ваш единственный порок,- тихо произ- нес он. - Послушай, ты, голубой,- начал мистер Гордонз,- моя терпение кончи- лось. Можешь допить стакан, но после этого ты немедленно подпишешь кон- такт!.. - Потише, приятель,- перебил Рекс. Ишь ты, голубой! Он не позволит ни- кому так себя называть. По крайней мере, у себя дома.- Я вообще не знаю, что ты здесь делаешь. Я тебя не звал и вышвырну сейчас к чертовой мате- ри.- С этими словами он указал на стену, где висело каратистское кимоно и связка метательных стрелок, применяемых в восточных единоборствах.- Это все принадлежит мне, приятель. У меня черный пояс, так что берегись, иначе я быстро с тобой разделаюсь. - Это вряд ли, а вот ты точно подпишешь контракт. - Пошел к черту,- сказал Рэд Рекс. Не стоит так нервничать. Ключик у него на поясе - жалкая фальшивка. И сам он фальшивка, и работает на фальшивку, а Рэд Рекс не привык иметь дело с какими-то фальшивками. Он повернулся к мистеру Гордонзу спиной и сел на высокий стул возле бара, поставив стакан на стойку. Потом взглянул на свое отражение в дверце хо- лодильника и увидел, что мистер Гордонз беззвучно движется у него за спиной. Ну и пусть. Рэд Рекс не станет оборачиваться. Слишком много чести - спорить с этим ничтожеством. Пусть убирается в свой Голливуд и трахается там со своей мерзкой Вандой, на которую работает. Пусть убеждает его, пусть умоляет, но Рэд Рекс будет непреклонен и неумолим, как боги с Оли- мпа. Но мистер Гордонз не стал спорить с Рэдом Рексом, а просто протянул руку и взялся за хрустальный бокал. Его тонкая, лишенная волос рука об- вила стекло. Отлично. Может, он решил пойти на попятную? Рекс повернулся к мистеру Гордонзу - в уголках рта застыло выражение доброжелательного ожидания, но мистер Гордонз не улыбался н не смотрел на него. Взгляд его сосредоточился на правой руке, которая сжимала бокал. Крак! Звук испугал Рэда Рекса, и он взглянул на руку мистера Гордонза. Бокал был раздавлен, желтоватая жижа дайкири вылилась на стойку. Осколки дорогого хрусталя сверкали в разлитом напитке, словно крошечные айсберги в густом желтом океане. Мистер Гордонз продолжал сжимать бокал, и Рекс как зачарованный следил за ним. Он слышал, как дробились большие осколки стекла, превращаясь в более мелкие. Господи, да этот человек не чувствует боли! Кровожадный ублюдок! Его рука сейчас, должно быть, напоминает отбивную. Звук ло- мающегося стекла напоминал отдаленное дзиньканье крохотных колокольчи- ков. Мистер Гордонз медленно разжал руку - бокал дорогого ирландского хрус- таля превратился в белую пыль, по виду напоминавшую поваренную соль. Го- рдонз высыпал ее на стойку бара. Рекс не мог прийти в себя от удивления - рука была абсолютно целой, ни одной царапины или пореза. Ни капли кро- ви. Он посмотрел на Гордонза, Гордонз - на него. - То же самое может произойти и с твоей черепушкой, голубой. А теперь подписывай контракт. Рекс снова опустил глаза на хрустальную пыль, потом перевел взгляд на непораненную ладонь мистера Гордонза и потянулся за ручкой. И подписал все три экземпляра договора, даже не прочитав. Поясница его вспотела. Он не мог вспомнить, когда в последний раз ис- пытывал подобное ощущение. Впрочем, он ошибается. Это было в тот день, когда посланные мафией го- ловорезы пытались заполучить его автограф. Что же он тогда написал? Ка- жется, какое-то посвящение почитателю его таланта. Он отчетливо запомнил текст, потому что ему пришлось два раза перепи- сывать его: "Чиуну. Наимудрейшему, наиудивительнейшему, наидобрейшему, наискромне- йшему и наичувствительнейшему человеку, которого только рождала земля. С неизменным уважением, Рэд Рекс". Странно, что это вспомнилось ему именно сейчас. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Джеральд О'Лофлин Флинн сделал знак официанту принести еще одну порцию "Кровавой Мэри". - Нет, спасибо,- остановила его Ванда Рейдел.- Когда я при исполнении, то не пью больше одного. Флинн одарил ее лучезарной улыбкой, и зубы его заблестели, словно пок- рытые эмалью для холодильников. - О,- небрежно произнес он,- так вы сегодня на работе? А я-то подумал, что вы позвонили просто из вежливости. Ванда Рейдел улыбнулась в ответ, и улыбка вышла такой же теплой, как кожа трески. - В вас дерьма как в рождественском гусе,- произнесла она, продолжая улыбаться и выковыривая вилкой из зубов кусочек застрявшего там краба.- Когда встречаются такой агент, как я, и шеф крупной телевизионной компа- нии, вроде вас, речь может идти только о делах. Появился официант со значком "Эрнесто" на лацкане смокинга и двумя по- рциями коктейля. Флинн снял их с подноса и поставил перед собой. - Не хотите ли чего-нибудь еще?- спросил он у Ванды. Она посмотрела на официанта, молодого, с хорошими манерами мужчину, в котором угадывался иностранец. У него были темные волнистые волосы и оливковая кожа. - Я много чего хочу,- ответила она, не отрывая глаз от официанта,- но все это подождет. Официант с улыбкой кивнул и пошел прочь. - Минуточку,- позвала она, и молодой человек вновь обернулся к ней.- Принесите мороженого. Кстати, а какое у вас есть? - А какое желает мадемуазель?- произнес официант на безупречном ан- глийском. - Мадемуазель, Боже мой! Мадемуазель желает ромовое с изюмом.- Она по- вернулась к Флинну.- Знаете ли вы, что я уже двадцать лет не ела ромово- го мороженого с изюмом?! Знаете ли вы, что я все отдам за порцию ромово- го с изюмом?- Она снова обратилась к официанту: - Принесите любое. Вряд ли у вас есть ромовое с изюмом. - Мы постараемся найти немного для мадемуазель,- поклонился молодой официант и отправился на кухню, где обратился к метрдотелю с произноше- нием жителя Бронкса: - А вы уверены, что это дерьмо стоит такой возни? - Это дерьмо может купить и продать тебя к еще семь поколений твоей семьи, Эрни,- ответил метрдотель. - Тогда я помчался в "Баскин-Робинс" - попытаюсь раздобыть у них ромо- вое с изюмом. Она, видите ли, желает ромовое с изюмом, черт бы ее поб- рал! Сроду не видел, чтобы кто-то жрал ромовое с изюмом. Может, она про- сто не в себе? - Если она хочет ромовое с изюмом, то достань его хоть из-под земли,- отозвался метрдотель. Эрни уже направился к выходу, когда метрдотель окликнул его: - Если нет в "Баскин-Робинс", поезжай в ближайший "Ховард Джонсонз". И поспеши. Если понадобится, возьми такси. А пока ты будешь искать, я по- пытаюсь изобразить что-нибудь сам. - Хотите сами сделать мороженое? - А почему бы и нет,- пожал плечами метрдотель.- Что туда входит? Ва- ниль, ром и изюм. Попытаюсь. Но ты постарайся меня опередить. - А сколько купить? - Бери сразу галлон. Она сожрала три порции крабов. Думаю, галлон для этой помойной ямы будет в самый раз. Тем временем Джеральд О'Лофлин Флинн выпил полстакана "Кровавой Мэри" и спросил: - Ну, если у нас деловая встреча, то о чем пойдет речь? - О Рэде Рексе. - Ах, вот что,- заметил Флинн, напоминая себе, что надо быть крайне осторожным.- Очень милый парень, этот Рэд, но, кажется, неверно предста- вляет себе экономические проблемы дневного телевидения.- Он посмотрел на Ванду, пытаясь понять, чего Спрут хочет от него и почему она так заинте- ресована в Рэде Рексе. Господи, она проглотила целый кекс с цукатами и орехами, даже не моргнув. Ванда улыбнулась. - Полагаю, завышенная самооценка возникает у него в результате чтения писем от поклонниц. Они приходят тысячами. - Вы же знаете,- пожал плечами Флинн,- что за люди пишут письма акте- рам, играющим в "мыльных операх". С точки зрения демографии они полный нуль. Гроша ломаного не стоят. У них ни на что не хватает денег, а если бы и хватало, то они просто не смогли бы найти бакалейную лавку. - Ваша демография - сплошное дерьмо. - И тем не менее,- изрек Флинн, расправляясь с первой порцией "Крова- вой Мэри".- Мы уже почти заключили договор с агентством Мориса Уильямса, которое представляет интересы Рэда. Почему вас волнуют его дела? - Во-первых, вы лжете - между вами и Морисом Уильямсом контрактом даже не пахнет. Во-вторых, что гораздо важнее, Мориса Уильямса уже можно сбросить со счетов.- Она подняла голову от тарелки, и Флинн заметил, что к ее губе прилип кусочек крабьего мяса,- казалось, будто это хвостик ма- ленькой рыбешки, торчащий изо рта барракуды.- Они выбыли из игры, и те- перь за дело взялась я. Я новый агент Рэда. С Джеральда О'Лофлина Флинна моментально сошел весь лоск, словно его окунули в лимонный сок. - Черт побери,- выдавил он. - Ну-ну, успокойтесь, мой дорогой,- улыбнулась Ванда.- На самом деле все не так уж и плохо. Флинн взялся за стакан - это будет его третья "Кровавая Мэри" за ужин. Но вместо того, чтобы выпить, он отставил стакан подальше. Не стоит ув- лекаться спиртным, когда предстоят переговоры со Спрутом, или в конце концов прольется кровь невинных людей. Он пожал плечами. - Я ничего не имею против вас лично. Но согласитесь, когда в течение многих месяцев ведешь переговоры с одним агентством, и вдруг появляется другое, перестроиться не так-то легко. Знаете ли вы, например, что мы уже достигли соглашения по многим вопросам, и вот теперь нам придется заново утрясать их с вами. Ванда попыталась отыскать в тарелке еще хоть кусочек краба, но ей это не удалось. Тогда она взяла тарелку и, помогая себе вилкой, выпила гус- тую красноватую подливку. В результате немного соуса пролилось ей на по- дбородок, и красная капля так и оставалась там, пока Ванда не стерла ее салфеткой. Посмотрев на ее испачканный красным подбородок, Флинн поду- мал: "Эта женщина убьет меня. Просто сожрет с потрохами". Словно прочитав его мысли, Ванда произнесла: - Не бойтесь, все будет хорошо, Герри, обещаю вам. - Это вы так считаете,- ответил он. Она резко отложила салфетку, отодвинула тарелку, которая со звоном ударилась о стакан с "Кровавой Мэри", и сложила перед собой руки, словно семилетняя девочка" впервые пришедшая к святому причастию. - Итак, что касается пунктов, по которым вы договорились. Сотни пун- ктов. Да пусть хоть тысячи - мне наплевать. Они остаются в силе - по крайней мере, пока я веду дела. Флинн выпучил глаза. - Вы не ослышались,- продолжала она,- они остаются в силе. А теперь скажите, сколько Рэд зарабатывает в вашем сериале? - Тысячу шестьсот долларов в неделю. - А сколько просил Морис Уильямс? - Три тысячи в неделю. - А каковы ваши предложения?- Ванда так и впилась глазами в лицо Флин- на, так что он не мог отвести взгляд или повернуть голову, чтобы соврать или сказать полуправду. Да и какой смысл врать, подумал Флинн. Она все равно докопается. - Мы предлагали две тысячи двести. - Мы согласны,- заявила Ванда и улыбнулась при виде того, как у Флинна отвисает челюсть.- Ну, вот, все было не так уж и страшно.- Она огляде- лась по сторонам.- Так где же этот очаровашка с моим мороженым? Но Флинну было не до ее мороженого. Его сейчас вообще мало что занима- ло, кроме желания как можно скорее подписать с Рэдом Рексом контракт. Он ласково погладил бокал с "Кровавой Мэри". - Неужели все так просто, и вы берете две тысячи двести в неделю? - Да, именно так. Берем две тысячи двести. Помимо его воли рука Флинна потянулась к бокалу с коктейлем, и теле- босс сделал большой глоток. Никогда в жизни не получал он такого наслаж- дения от выпивки. И это знаменитая Ванда Рейдел? Это Спрут? Больше похо- жа на котенка - такая мягкая. Он улыбнулся, она улыбнулась в ответ. - Только у меня будут два крохотных условия. Чтобы, как говорится, подсластить пилюлю. Показать Рэду Рексу, что я действительно стараюсь ради него. Флинн поставил стакан. - Что вы имеете в виду? - У Рэда должно быть свободное расписание, чтобы, если его пригласят в какую-нибудь картину, он мог бы участвовать в съемках. - А как же сериал? Как же ему удастся это совмещать? - Я не прошу поблажек. Ну, будет делать несколько серии вперед. Речь идет только о свободном расписании. - Согласен. Что-нибудь еще? Ванда покачала головой: - Пока больше ничего не приходит на ум. Тут появился Эрни с мороженым, которое купил у "Баскин-Робинс". - Специально для мадемуазель,- сказал он, ставя перед Вандой фарфоро- вую вазу. Ванда Рейдел снова поймала взгляд Джеральда О'Лофлина Флинна и загру- зила в рот большую порцию мороженого. Из уголков рта у нее потекли две желтоватые струйки, напомнившие Флинну клыки хищника. Очень медленно она произнесла: - Есть еще одно маленькое условие, но об этом потом. - Ты предала меня! Предала, предала!- Рэд Рекс начал свои причитания баритоном, которым говорил перед камерой, а закончил полным страдания сопрано, срывающимся на фальцет. Разговор происходил в гримерной Рекса на телестудии, расположенной на Западной Пятьдесят шестой улице Манхэттана. Сидевший на розовом вра- щающемся стуле Рекс отвернулся от зеркала и обратил свои взоры на Ванду Рейдел. Для большей выразительности он даже топнул ногой. - Продала меня с потрохами,- продолжал стенать он.- А раз так, ты уво- лена! - Извини, любовь моя, но ты не можешь меня уволить,- заявила Ванда.- У нас эксклюзивный контракт. На три года без права разрыва. Без меня ты не сможешь найти работу. - Ни за что не подпишу контакта с телестудией! По крайней мере, за две тысячи двести в неделю! - Ты и не должен ничего подписывать. Я уже подписала все за тебя. Наш с тобой договор уполномочивает меня одобрять и подписывать за тебя все документы. - Я не стану работать! Не стану - и все!- Лицо Рекса просветлело.- За- работаю себе ларингит. Самый долгий ларингит за всю историю телевидения. Затянувшийся. Он будет длиться целый год. - Только попробуй симулировать ларингит, и я попрошу мистера Гордонза заглянуть тебе в глотку и выяснить, нельзя ли ее починить,- ласково ска- зала Ванда.- Не беспокойся, трудоспособность у тебя сохранится. Немые тоже могут работать - сможешь повторить жизненный путь Марселя Марсо. - Ты этого не сделаешь. Мы все-таки живем в Америке.- Глаза Рэда Рекса сверкнули, голос сорвался. - Нет, милый. Для тебя это, возможно, и Америка, а для меня - нас- тоящие джунгли. А теперь кончай хныкать и постарайся увидеть в этом хо- рошую сторону. - Здесь нет хорошей стороны. - Я выговорила тебе возможность иметь свободное время, чтобы сниматься в фильмах, и вот-вот устрою тебе прекрасный контакт. - Прекрасный контакт! Значит, мне придется в .два раза больше вкалы- вать! - Ну и что? Тебе это ничего не стоит, ты ведь очень способный. - А что это еще за штука с трехминутным выступлением?- спросил Рекс. - Это очень важно,- ответила Ванда.- Сегодня серия будет на три минуты короче. Сразу после рекламы ты выступишь с обращением к зрителям. - Что еще за обращение? С чем я могу обратиться к армии домохозяек? Ванда запустила руку в соломенный ридикюль, выглядевший так, словно был перешит из сандалий, которые носили несколько поколений мексикан- ских: крестьян. - Вот, почитай.- Она протянула Рэду листок. Рэд быстро пробежал его глазами. - Что это еще за чушь? - Вот эту чушь ты и прочтешь. - Фиг-два я стану это читать! Это же какой-то бред. - Ну, я тебя прошу. Сделай одолжение. - Кому - тебе? Ха! - Нет, мистеру Гордонзу. Рэд Реке посмотрел в ласковые глаза Ванды, опустил взгляд на бумагу и быстро пробежал текст, стараясь запомнить его. Римо сидел, развалясь в кресле, в номере мотеля в Бурвелле, штат Неб- раска. Вытянув ноги перед собой, он развлекался тем, что барабанил большими пальцами по невидимому барабану. Ему было скучно. Скучно до глубины ду- ши. Скучно, скучно, скучно... С утра он уже успел сделать стойку на руках, отработал свободный удар, не вывихнув плеча, хотя лучше бы уж вывихнул - для разнообразия. Он вы- полнил дыхательные упражнения, сократив количество вздохов до двух в ми- нуту, поработал над пульсом, снизив его до двадцати четырех, а затем увеличив до девяноста шести в минуту. В воображении он даже пробежался по девственному лесу где-то на Северо-Западе, спотыкаясь о диких зверей, пускаясь с ними наперегонки и чаще всего выходя победителем в соревнова- нии. Наконец он наткнулся на огромную лань и с мыслью о том, как она прекрасна, решил закончить свое воображаемое путешествие. Вот тогда-то он и понял, какая его одолевает тоска. Скучно было даже пальцам на ногах. Семь дней, проведенные в этом городе, на кого угодно нагнали бы тоску. Странно, что сами жители таких городков, казалось, никогда не скучают. Может, это оттого, что они знают о своем городе что-то такое, что было неизвестно Римо. Вот одно из неудобств жизни чужака. Римо Уильямс,- веч- ный аутсайдер. Чужой для людей. Чужой на земле. Без дома, без семьи, без цели в жизни. Прекрати сейчас же, сказал он себе. Вот его семья - сидит перед ним на ковре в предписанном этикетом для этого времени дня синем кимоно и не отрывает глаз от экрана, где доктор Уитлоу Вьятт сообщает миссис Брейс Риггс суровую правду о том, что болезнь ее мужа Элмора неизлечима. Одна- ко доктор Вьятт слышал об одном средстве, очень редком зелье, готовящем- ся аборигенами в самом сердце экваториальных джунглей из трав, которые эти аборигены тайно выращивают. Но зелье это недоступно западной медици- не. "Неужели мы не сможем его достать?" - спрашивает миссис Риггс, кото- рая любит мужа, хотя вот уже четырнадцать лет тайно сожительствует с ан- гликанским священником отцом Дэниелом Беннингтоном. Нет, уверяет ее док- тор Вьятт, некоторый - хотя и крайне слабый - шанс все же есть. Если сам доктор Вьятт отправится в джунгли, лицом к лицу встретится с охотящимися за скальпами индейцами племени дживаро и призовет их соблюдать правила общечеловеческой этики, возможно, ему удастся раздобыть немного их сна- добья. - А вы поедете?- спрашивает миссис Риггс. - Поеду,- твердо заявляет доктор Вьятт. - Давай вали,- прокомментировал Римо,- и обратно не приезжай. Раздались и стихли звуки органа, и передача закончилась. Чиун напустился на Римо. - Видишь, что ты наделал! - Что же такого я наделал? - Из-за тебя они сократили серию. На целых три минуты! - Какое я имею отношение?.. - Тсс,- прошептал Чиун - на экране появилась ведущая. - Через несколько секунд исполнитель главной роли в фильме "Пока вер- тится Земля" Рэд Рекс выступит с обращением к самым преданным своим зри- телям. Но сначала прослушайте объявления. - Что ж,- заметил Чиун,- тебе повезло. - Раз так, то послушай меня. Мы уезжаем. Отправляемся назад, чтобы из- влечь Смита из этой несчастной палаты. Я больше не могу здесь сидеть, я чувствую, что просто схожу с ума! - А как же мистер Гордонз? - Плевать на мистера Гордонза! Я не собираюсь тратить драгоценные годы жизни на то, чтобы прятаться здесь, пока ты приступишь к выполнению ка- кой-то доисторической программы по борьбе с ним. Мы сами его найдем. - Говоришь, как ребенок,- остановил его Чиун.- Хочешь навлечь на свою голову неисчислимые беды только потому, что тебе надоело ждать подходя- щего момента.- Кореец попытался произнести фразу, передразнивая произно- шение Римо, так что она прозвучала, как если бы флейта попыталась сыг- рать басы: - Неважно, что произойдет, приятель, главное, чтобы все произошло быстро. - Ну что, папочка, закончил лицедейство? - Так точно, коротышка,- снова пробасил Чиун, используя строчку из фильма Джона Уэйна. Римо был на целый фут выше Чиуна и более чем на пятьдесят футов тяже- лее, поэтому он от души расхохотался, несмотря на плохое настроение. - Прекрати кудахтать!- неожиданно приказал Чиун и снова обратился к телевизору, где крупным планом возникло лицо Рэда Рекса. На актере все еще был белый халат. Его лицо показалось Римо угрюмым - ничего общего с той здоровой улыбкой, изображенной на плакате, который Чиун всегда возил с собой. На фото красовался автограф, который несколько лет назад по на- стоянию Чиуна выбила из Рекса пара мафиози. Рекс медленно заговорил: - Друзья, мне приятно сообщить вам, что я буду продолжать сниматься в роли доктора Уитлоу Вьятта в сериале "Пока вертится Земля".- Он помол- чал. - Ура!- просиял Чиун. - Тише,- остановил его Римо. - Я каждый день с глубокой радостью и волнением вхожу в ваши дома,- продолжал Рекс,- и с нетерпением жду каждой новой серии, чтобы расска- зать вам о людях, противостоящих реальным проблемам реальной жизни. Кое-кто презрительно относится к дневным сериалам, называя их глупыми, несерьезными, но мне известны люди, которых они глубоко волнуют и чью судьбу украшают. И если бы в мою душу закрались сомнения относительно важности мелочам, я был бы вынужден полностью переменить мнение, узнав о том, что где-то живет человек, который их любит. Где-то в мире существует человек небы- валой мудрости, силы, скромности и красоты, и он одобряет наши постанов- ки. Именно ему я адресую свою игру, поскольку лишь из его незримой под- держки черпаю силы. Сейчас я ненадолго отправляюсь в Голливуд. Возможно, кто-то из вас уже слышал, что я собираюсь сняться в фильме, но можете не волноваться: се- риал "Пока вертится Земля" будет продолжен. Итак, я еду в Голливуд и надеюсь, что там смогу лично встретиться с человеком, о котором так много слышал, с человеком, который глубоко по- нимает смысл моей актерской работы. Я также верю, что смогу припасть к его ногам и приобщиться его мудрости.- Рэд Рекс поднял глаза, чуть заме- тно улыбнулся и, глядя прямо в камеру, добавил: - Возлюбленный Мастер, жду вас в Голливуде. Тут изображение померкло, и в течение несколько секунд экран оставался темным, а потом началась реклама. - Вот оно,- произнес Чиун. - Что именно?- поинтересовался Римо. - Мы ни на минуту не задержимся больше в этом номере. Мы отправляемся в Голливуд. - Что нам там делать?- удивился Римо.- Если даже абстрактно вообра- зить, что мы действительно туда едем. - Рэд Рекс будет ждать меня там. - И ты думаешь, что он обращался к тебе? - Ты же сам слышал. Он сказал: мудрость, сила, скромность и красота. Кого же еще он мог иметь в виду? - Речь могла идти о его парикмахере. - Он обращался ко мне!- заявил Чиун, поднимаясь на ноги так плавно, что, казалось, ни одна складка его халата не шелохнулась.- Я покину те- бя, чтобы сделать все необходимые приготовления для поездки в Голливуд. И ты несешь персональную ответственность за то, чтобы мы встретились там с Рэдом Рексом. А теперь я должен идти складывать чемоданы. Чиун вышел из комнаты. Когда дверь спальни захлопнулась за ним, Римо еще глубже уселся в кресло. - Чиун,- позвал он. - Таково мое имя,- отозвался голос из соседней комнаты. - Зачем было Рэду Рексу обращаться к тебе? - Может быть, он слышал обо мне. Многие знают Мастера Синанджу. Не все так ограниченны, как когда-то был ты. Римо вздохнул. - А зачем, как ты думаешь, он хочет увидеть тебя? - Чтобы воочию посмотреть, что такое воплощенное совершенство. Римо с отвращением кивнул. Чиун только этого и ждет. Ему только и по- давай новых комплиментов. Взять хотя бы идиотскую корреспонденцию, кото- рую он получает на массачусетской почте до востребования и которую зас- тавляет Римо читать ему вслух. "О удивительный, славный, великолепный, и т.д. и т.п.",- читал Римо, а Чиун сидел на полу и в знак согласия кивал. Через месяц Римо начал кое-что добавлять от себя. - "Дорогой Чиун. Вы высокомерное, самовлюбленное, отвратительное су- щество, которое не умеет ценить достоинств вашего приемного сына Римо",- прочел как-то он. Чиун поднял на него глаза. - Это можешь выбросить. Его автор наверняка пребывает в состоянии нер- вного расстройства и вряд ли может получать письма там, где его содер- жат. Но после нескольких подобных писем кореец понял, что Римо читает не то, что написано, и стал разбирать почту сам. И вот новые восхваления, на этот раз по телевизору, где так дорого эфирное время. И от самого Рэда Рекса. "Почему?- спросил себя Римо. И тут же ответил: - Здесь замешан мистер Гордонз. Тем самым он хочет заманить нас в Голливуд, где приготовился нанести удар". А вслух он сказал: - Чиун, мы едем в Голливуд! Тот немедленно появился на пороге спальни. - Конечно. Неужели ты в этом сомневался?.. - А знаешь почему?- перебил Римо. - Потому что я этого хочу. Это было бы достаточным основанием для лю- бого, кто когда-нибудь слышал о человеческой благодарности. А ты думал почему? - Потому что там находится мистер Гордонз. - Правда? - А Рэд Рекс находится в сговоре с этой консервной банкой. - Ты действительно так считаешь?- переспросил Чиун. - Я просто уверен. - О, как ты мудр и какое счастье, что я имею возможность быть рядом с тобой.- Демонстративно отвернувшись, он вернулся в спальню. "Идиот",- донеслось до Римо. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ - Смотри, смотри, это же Кларк Клейбл! - Его имя не Кларк Клейбл, а Кларк Гейбл. С буквой "Г". - Римо, смотри, вон Кларк Гейбл! - Это не Кларк Гейбл. Кларк Гейбл давно мертв. - Но ты ведь только что сказал, что это Кларк Гейбл. - Я сказал, что имя актера Кларк Гейбл,- ответил Римо, чувствуя, что сам запутался. - Разве то, что его зовут Кларк Гейбл не то же самое, что это Кларк Гейбл?- поинтересовался Чиун. - Ешь лучше свой рис,- посоветовал Римо. - Конечно, конечно. Я готов делать что угодно, лишь бы не разговари- вать с человеком, который мне намеренно врет.- Он поднес было ложку с рисом ко рту, но тут же опустил ее на тарелку. - Ты только взгляни - это же Барбра Стрейзанд!- В голосе Чиуна звучало такое возбуждение, какого Римо еще не доводилось слышать. Его вытянутый вперед указательный палец дрожал. Римо посмотрел туда, куда он показывал. - Господи, Чиун, это всего лишь официантка. - Ну и что, как ты обычно говоришь. Может, Барбра Стрейзанд поменяла работу? - И теперь в свободное время подрабатывает официанткой? - А почему бы и нет?- спросил Чиун.- Запомни, белый человек: не место красит человека, а человек красит место, каким бы убогим оно ни казалось на первый взгляд. Не всем же быть наемными убийцами.- Он снова устремил взор на официантку в черном форменном платье - она в противоположном ко- нце обеденного зала выписывала счет.- Это Барбра Стрейзанд,- тоном, не терпящим возражений, заявил Чиун. - Пойди попроси ее спеть,- возмущенно предложил Римо. Он скорее почувствовал, чем увидел, как Чиун вышел из-за стола и нап- равился к официантке. Так продолжалось вот уже два дня. Чиун, почтенный и благородный Мастер древнего, овеянного славой Дома Синанджу, был поме- шан на звездах. Все началось в аэропорту, когда он принял уборщика за Джонни Мака Брауна. Потом в водителе такси он узнал Рамона Наварро. Он был убежден, что администратором в гостинице, где они поселились, служит Тони Рэндалл, и в конце концов обвинил Римо в том, будто тот намеренно пытается лишить старика радости, уверяя, что никакие они не артисты. Барбра Стрейзанд была величайшей неразделенной любовью Чиуна, и Римо не хотел стать свидетелем отповеди, которую официантка даст старику. Ему слишком больно было бы это видеть. Отвернувшись, Римо стал смотреть в окно на изобилующий форелью ручей, протекавший между рестораном и глав- ным зданием гостиницы, меньше чем в ста футах от крупнейшей в этом райо- не Голливуда автомагистрали. Римо принялся размышлять о том, когда же мистер Гордонз выйдет на их след. Неприятно иметь дело с человеком, который может напасть неожиданно и благодаря этому сразу получить преимущество. Но что еще хуже, мистер Гордонз не человек - он самообучающийся андроид, способный к ассимиля- ции. Он может принимать любое обличье - кровати в их гостиничном номере, стула, на котором Римо сидит. Все это в его силах. К тому же Чиун, похоже, не придавал значения нависшей над ними опасно- сти, отказываясь признать, что Рэд Рекс связан с мистером Гордонзом. Размышления Римо прервал высокий звук, пролетевший по ресторану, подо- бно порыву ветра, всколыхнувшего кроны деревьев. Пела женщина. Римо обе- рнулся в сторону Чиуна, но пение оборвалось так же неожиданно, как и во- зникло. Кореец стоял возле официантки - оказывается, пела именно она. Чиун с улыбкой поклонился, она в ответ сделала реверанс. Тогда Чиун под- нял руки, словно благословляя ее, а когда вернулся к столу, на лице его расплывалась блаженная улыбка. Римо продолжал смотреть мимо него на официантку. Официантку ли? Чиун мягко опустился на стул и снова принялся за рис. Судя по всему, у него разыгрался аппетит. Римо уставился на него. Тот продолжал с улыбкой жевать. - А у нее приятный голос,- заметил Римо. - Ты находишь?- вежливо осведомился Чиун. - И похож на... в общем, ты знаешь на чей. - Нет, не знаю. - Да знаешь. На ее. - Это не может быть она. В конце концов, она всего лишь официантка, ты же сам сказал. - Да, но, может, она снимается в фильме или что-нибудь в этом роде? - Может быть. Почему бы тебе не спросить у нее самой?- предложил Чиун. - Да она наверняка станет смеяться надо мной,- возразил Римо. - А почему бы и нет? Разве ты и без того не являешься посмешищем? - Чтоб ты подавился!- воскликнул Римо. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Из номера Римо позвонил Смиту, и прикованный к постели директор КЮРЕ пожелал узнать, где Римо находится. - Наслаждаюсь жизнью в Голливуде,- пропел Римо, страшно фальшивя. - В Голливуде? - В Голливуде,- подтвердил Римо. - Удивительно!- В голосе Смита звучал неприкрытый сарказм.- А я-то грешным делом решил, что вы просто зря теряете время! Но что же будет со мной? Я хотел бы наконец выбраться из этой проклятой палаты. - Минуточку,- произнес Римо и посмотрел на Чиуна, который сквозь проз- рачный тюль занавесок смотрел на бассейн. Не потрудившись закрыть рукой микрофон, Римо сказал: - Чиун! Смитти хочет выбраться из своей больнич- ной палаты! - Смит может делать все что пожелает,- не поворачивая головы, ответил Чиун.- Мастер Синанджу в настоящее время занят совершенно другими веща- ми. Глаза Римо сузились - он протянул трубку поближе к Чиуну и сладким го- лосом проговорил: - Ты хочешь сказать, что тебе нет дела до того, что произойдет со Сми- том?- и еще дальше протянул трубку. Чиун, по-прежнему не оборачиваясь, произнес: - Даже жизнь императора теряет для меня значение, когда речь идет о моей собственной судьбе. - А твоя судьба сейчас - это Рэд Рекс? - Именно так,- ответил Чиун. - Другими словами,- продолжал Римо,- телевизионный актер Рэд Рекс для тебя важнее, чем доктор Смит и вся его организация? - В иные дни даже прогноз погоды для меня важнее, чем твой доктор Смит,- отозвался Чиун и обернулся к Римо. Увидев телефонную трубку у Ри- мо в руке и ядовитую ухмылку на его губах, он одарил приемного сына сви- репым взглядом.- Но подобные чувства длятся не больше минуты,- произнес он громким голосом,- и свидетельствуют о моей слабости, поскольку когда я вновь сознаю, насколько нужен миру великий император Смит и его удиви- тельная организация, то возношу благодарность судьбе, которая позволила мне служить ему - даже в смиренной роли учителя для жалкого бледнолицего куска свиного уха. Да здравствует император Смит! Мастер только и думает о том, как спасти его из взрывоопасной западни, и ответ он думает найти здесь, в Калифорнии. Да здравствует благородный Смит! Хмуро взиравший на экстравагантные попытки Чиуна исправить положение, Римо снова взял трубку. - Тоже мне, преданный слуга великого императора!- процедил он. - Римо! Не могу же я всю жизнь здесь оставаться!- зазвучал в трубке голос Смита.- Я уже устал пользоваться горшком, устал сидеть здесь вза- перти, устал бояться, что взорвусь, едва только попытаюсь выйти наружу. Я даже не знаю, что там творится в конторе без меня! Римо искренне сочувствовал Смиту: сначала его чуть не убило взрывом, теперь он живет внутри настоящей бомбы, которая может взорваться в любой момент, и жалуется только на то, что не знает, как идут дела на службе. - Послушайте, Смитти, потерпите еще пару дней. Гордонз здесь. Если нам за это время не удастся с ним расправиться, мы приедем и выручим вас. - Хорошо. Только прошу вас, поспешите! - Конечно, дорогой, как говорят в Голливуде. Следующий звонок Римо сделал в отдел по связи с общественностью извес- тной нью-йоркской телестудии, где ему сообщили, что эксклюзивным агентом Рэда Рекса является Ванда Рейдел. Тогда Римо позвонил Ванде Рейдел в офис. - Приемная Ванды Рейдел,- ответили ему. - Мне нужен Рэд Рекс. - А кто бы это мог быть?- сухим тоном поинтересовалась секретарша. - Это мог бы быть Сэм Голдуин,- начал было Римо, собираясь продолжить фразу словами: "но это не он", но секретарша не дала ему договорить, ра- ссыпавшись в извинениях перед мистером Голдуином. - Извините, мистер Голдуин, не волнуйтесь, мистер Голдуин,- тараторила она,- госпожа Рейдел уже берет трубку. После воцарилась краткая пауза и в телефоне зазвучал резкий женский голос, который произнес: - Сэм, детка, милый мой, я и не подозревала, что на том свете есть те- лефон. - Честно говоря,- сказал Римо,- я не... - Я знаю, кем вы не являетесь, дружочек. Вопрос в том, кто вы на самом деле. - У меня дело к Рэду Рексу. - Ваше имя? - У меня много имен, но вы можете называть меня просто мастером.- Эта ложь была одобрена Чиуном, который пристально следил за Римо из дальнего конца комнаты. - Ваш голос не похож на голос мастера,- сказала Ванда. - Интересно, а какой же голос у мастера? - Высокий, скрипучий. Голос азиата, к тому же говорит он с британским акцентом. Как у Питера Лорре в роли мистера Мото. - Что ж, на самом деле я помощник мастера.- Римо прикусил губу. Чиун закивал в знак согласия. - Скажи свое имя, любовь моя. - Римо подойдет? - Вполне. Я готова принять вас, как только приедете. А теперь целую, дорогой.- В трубке раздались короткие гудки. - Черт бы тебя побрал,- буркнул Римо. Существовало лишь одно препятствие для встречи с Вандой Рейдел один на один - Чиун. Мастер во что бы то ни стало желал повидать женщину, кото- рая могла свести его с Рэдом Рексом. Римо же хотел потолковать с ней по душам, а для этого Чиуна никак нельзя было допускать на встречу. Конфликт между силой желаний Чиуна и упорством Римо был разрешен бла- годаря тому, что послушный сын посадил папочку в автобус и взял с води- теля обещание, что тот устроит корейцу экскурсию по городу и покажет ви- ллы всех кинозвезд. А Римо тем временем выполнит черновую работу, подго- товив встречу Чиуна с Рэдом Рексом. Сажая Чиуна в автобус, Римо вспомнил собственное детство, когда его, сироту, монашки сажали в экскурсионный автобус, который должен был про- везти его по местам, населенным людьми, имеющими семьи и имена, людьми с прошлым, настоящим и будущим. Еще он вспомнил, каким жалким выглядел то- гда, и неожиданно задал Чиуну вопрос: - Хочешь, чтобы я сделал тебе симпатичный маленький сандвич и положил его в бумажный пакет? Но Чиун только шикнул на него, чтобы он вел себя прилично, и полез в огромный сине-голубой автобус, до отказа заполненный туристами, не пожа- левшими три с полтиной за возможность прокатиться по улицам Беверли- Хиллз. На них станут, потешаясь, показывать пальцами местные жители и сутенеры, вечные охотники за молоденькими простушками, которых нетрудно убедить, что путь к контракту на съемку проходит через постель продюсе- ра, а вот этот человек с огромным животом и двадцатидолларовой купюрой и есть самый наиглавнейший продюсер, хотя он и говорит, будто торгует гал- стуками в Гранд-Рапидсе, штат Мичиган... В свою очередь туристы в автобусе станут пялиться на местных жителей, которые тоже покажутся им смешными, и на сутенеров, которых по одежде и машинам примут за кинозвезд. Туристам невдомек, что в городе, построен- ном на звездной болезни и живущем ради кинозвезд, настоящие звезды не одеваются так, как от них ждут. В каком-нибудь другом городе звезде дос- таточно было бы надеть джинсы и кроссовки, чтобы стать невидимой, зате- ряться в толпе. Но в Голливуде все было наоборот, и настоящие поклонники кинозвезд всматривались в людей, одетых попроще. Как можно обыденней. Так что здесь маскировкой служил яркий неоновый свет, сверкавший у про- хожих над головой и зовущий: посмотри на меня, вот я! А звездам только того и надо. Это своеобразное подражание Говарду Хью- зу с его установкой "не желаю известности", обеспечившей ему неизменный интерес газетчиков. Но Ванда Рейдел - совсем другое дело. Она одевалась, как дешевка, при- чем делала это не сознательно, не для того, чтобы привлечь к себе внима- ние, а просто от отсутствия эстетического чувства. Ей казалось, что она потрясающе выглядит; Римо же решил про себя, что одеждой она напоминает жену хозяина бакалейной лавки. Ванда ткнула фиолетовым ногтем в Римо, сидевшего напротив нее у стола на стуле с замшевой обивкой, и браслеты зазвякали и зазвенели у нее на руке. Решительным тоном она произнесла: - Чего тебе надо, дорогуша? Я так и думала, что ты ничего, но эти ску- лы... Только не говори мне, что ты не актер. С трудом подавив искушение крикнуть: "Госпожа Рейдел, замолчите хоть на минутку! За минуту вашего молчания я готов все отдать!" - Римо ска- зал: - Я ищу мистера Гордонза. - Как вы сказали, мистера?.. - Послушайте, дорогуша, драгоценная моя, сладкая, медовая, неподра- жаемая, бриллиантовая, давайте без ерунды. Вы представляете Рэда Рекса, и именно вы заставили его наговорить всю эту чушь специально, чтобы выз- вать нас с напарником в Голливуд. Единственное, кому, точнее, чему нуж- но, чтобы мы были здесь,- это мистеру Гордонзу. Ведь от обращения Рекса к зрителям вы не выручишь ни цента, значит, вы сделали это, потому что так приказал Гордонз. Все очень просто. Итак, где Гордонз? - А вы знаете, в вас что-то есть. - Точно. Слабые нервы. - У вас есть приятная внешность, сила воздействия, умение заставить слушать себя. Вы смотритесь мужественно, но без мужланства. Продолжайте. Пусть это будет кинопроба. Что вы говорите? Ни за что не поверю, что вы никогда не мечтали сниматься в кино. - Да-да, мечтал,- поспешно подтвердил Римо.- Но когда роль в "Мальтий- ском соколе" получил Сидни Гринстрит, я был страшно разочарован и решил заняться тем, что у меня получается лучше. - А именно? - А уж это вас не касается. Так где мистер Гордонз? - Предположим, я скажу, что это стул, на котором ты сидишь. - Тогда я отвечу, что вы болтаете вздор. - А ты уверен, что хорошо знаешь мистера Гордонза? - Неплохо. Я могу вычислить его по запаху дизельного топлива и по сла- бому звону электрических проводков в его так называемом мозгу. Он пахнет так же, как пахнет новенький автомобиль, но я не чувствую здесь ничего подобного. Лучше скажите, что у вас с ним за дела. Но едва Римо задал этот вопрос, как ему в голову вдруг пришла жуткая мысль: не собирается ли сидящая напротив идиотка устроить мистеру Гордо- нзу контракт на какую-нибудь роль в кино? Человек с небывалой способнос- тью к перевоплощению. Мистер Хамелеон. Суперинструмент. - Надеюсь, вы не собираетесь снимать его в кино?- осторожно поинтере- совался он. Ванда Рейдел рассмеялась; начавшись в горле, смех не затронул ее су- щества. - Его? Господи, да ни в коем случае! У нас с ним припасена другая рыб- ка для жарки. - Возможно, я и есть та рыбка,- заметил Римо. Ванда пожала плечами. - Нельзя сделать омлет, если кто-то до этого не изнасилует курицу, ми- лок. - Что касается изнасилования, то меня это не волнует. Меня волнует только возможность умереть. Ванда хмыкнула. - Ты и понятия не имеешь, что такое быть мертвым. Это когда приходится стоять в очереди в ресторан. Или когда кто-то меняет номер телефона, не ставя тебя в известность. Или когда, стоит тебе позвонить, у всех вдруг случается понос и они не могут подойти к телефону. Вот это настоящая смерть, дорогой. Да что ты знаешь о мертвецах? В этом городе сплошь мер- твецы. Здесь мало живых, но я хочу быть в их числе, и Гордонз должен мне в этом помочь. - Боюсь, у вас неверные сведения на этот счет. Мертвый - это когда плоть начинает чернеть и становится пиршеством для могильных червей. Или когда оторванные руки и ноги торчат из стены. Когда мозг вынут из череп- ной коробки, словно там поработал экскаватор. Смерть - это кровь, пере- ломанные кости, лишенные жизни внутренние органы. Смерть - это смерть. И с этим мистер Гордонз тоже может помочь. - Ты мне случайно не угрожаешь, дорогой?- спросила Ванда, заглядывая Римо в темно-карие, почти черные глаза, не в состоянии даже представить себе, что этот человек не задумываясь убил бы ее, если бы счел это необ- ходимым. Ему не нравилась эта женщина. - Какие могут быть угрозы?- улыбнулся Римо. Он встал и слегка дотронулся рукой до унизанного браслетами запястья Ванды. Потом снова улыбнулся, отчего его глаза сузились, и вновь провел пальцами по ее руке. А несколькими минутами позже, выходя из кабинета, он получил заверения Ванды в том, что она немедленно уведомит его, как только мистер Гордонз даст о себе знать, и сообщит точную дату встречи Рэда Рекса с Чиуном. Ванда же, продолжавшая сидеть за столом, впервые за весь день не испытывала потребности что-нибудь съесть. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ - Я видел их,- заявил Чиун. - Понятно. Впрочем, это неважно. Мистер Гордоны в городе, теперь я знаю это наверняка. - Минутку.- Чиун поднял вверх длинный костлявый палец, призывая к ти- шине.- Кто это сказал: неважно? Или ты один решаешь, что важно, а что нет? Разве это правильно? И это после всего, что я претерпел, чтобы сде- лать из тебя человека? И теперь ты говоришь: "Это неважно"! - Кого же ты видел?- вздохнул Римо. - Я не сказал, что видел кого-то, я сказал, что видел их. - Отлично. Их. И кто же они? Или что, если тебе так больше нравится? - Я видел собачек Дорис Дей. - Ух ты! Ну и ну! Вот это да! Довольный тем, что Римо проявил интерес, Чиун продолжал: - Да, в Беверли-Хиллз. Их было так мно