живало ее, сам понимаешь от чего. Вначале все было благополучно. Достаток, уважение и все такое. Ее мать держала один из доходнейших игральных домов в Сан-Франциско. Но в один прекрасный день в голову ей взбрела на редкость глупая мысль. Купив в округе всех фараонов, она решила, что одной конторе можно прекратить делать взносы. Конторой этой был зарождающийся синдикат Серафиме. Ночью в их казино случился небольшой погромчик. Тиффани тогда было 16. Вовремя сообразив, что упорство матери ни к чему не приведет, девочка собрала вещи, прихватила весь запас денег на "черный день" и ушла из дома. Дальше стандартная карьера - случайные заработки: мытье посуды и так далее, танцовщица в ночных заведениях, официантка. Эта ниточка раскручивалась, пока ей не исполнилось 20. Потом, как обычно, разочарование в жизни в компании полупустых бутылок из-под ликера. В таком положении она бы протянула недолго, и скорее всего дело бы закончилось петлей на шее или вскрытыми венами. Ее спас случай. С волнореза в море упал ребенок. Там довольно опасное место - рядом порт, и никто не решился прыгнуть за ним. Она вытащила его и получила таким образом довольно широкую известность - фоторепортажи в газетах, интервью в известных журналах. Ей помогла "Ассоциация одиноких женщин" - в ней состоят очень богатые дамочки. Они и обеспечили ее. Само собой, ненадолго. Тиффани наплела им что-то насчет того, что возвращается под крылышко своей горячо любимой мамочки, чего, естественно, и не думала делать. Она подыскала себе работу в гарольдском ночном клубе. Тут-то ее и приметил Серафиме. Она отказалась лечь с ним в постель, и Спанг в качестве наказания поручил ей линию "Тиары" в Лас-Вегасе. Ею-то Тиффани и занимается последние два года. Постоянно ездит в Европу. Поверь, Джеймс, она хорошая девочка, только не понимает, для чего ее используют. Бонд снова вспомнил недоверчивый взгляд ее серо-голубых глаз и вновь услышал нежные звуки "Ла ронде". - Она мне очень нравится, Феликс. Лайтер одобряюще кивнул. - А сейчас извини, я хочу вздремнуть. Пойду, пожалуй, к себе в гостиницу. Где встретимся в воскресенье? - Жди меня у "Плаза". Думаю, стоит выехать пораньше, чтобы проскочить пик уличного движения. Скажем, в девять утра на стоянке такси, - Феликс оплатил счет. - И еще, Джеймс. Тебе пока не приходилось сталкиваться с мафией. Не принимай мои слова за глупую шутку - не исключено, что они имеют связи со СМЕРШем. Спанги - гангстеры высочайшей квалификации. Свои люди на любом уровне. Они могут что-нибудь пронюхать о тебе. Будь осторожен. Лайтер посадил Бонда в такси и, когда машина отъехала, с легкой усмешкой произнес: - Мой милый наивный Джеймс, ты даже не представляешь, чем это дело может для тебя кончиться. 9. ГОРЬКОЕ ШАМПАНСКОЕ - Я не собираюсь ложиться с тобой в постель. - Глаза Тиффани сверкали негодованием. - Только последний осел мог додуматься подарить женщине домашние трико. Удивляюсь, почему тебе не взбрело в голову преподнести мне дюжину-другую презервативов. И вообще у этого мартини противный привкус. Джеймс рассмеялся и, взяв меню, с видом знатока произнес: - Здесь прекрасно готовят заливную рыбу, а что касается рейнвейна... Думаю, тебе понравится. - Послушай, Бонд, - ногти Тиффани оставили глубокие борозды на накрахмаленной скатерти, - я хочу, чтобы ты усвоил раз и навсегда - никогда не ставь на одну доску постель и фаршированных крабов и, если хочешь добиться моего расположения, веди себя прилично. И еще, в качестве информации: мне нравятся котлеты по-английски, икра и розовое шампанское. Джеймс погладил ее по руке. - Не будь гусыней, Тиффани. Я целую вечность ждал этой встречи и сделаю все, что ты пожелаешь. Сегодня мы можем себе позволить что угодно. Шеди Три раскошелился на пять тысяч. Подозвав официанта. Бонд сделал заказ, заметив, как изменилось лицо девушки при упоминании имени Шеди. - Ты должен попридержать деньги. Прошу тебя, не стоит тратить сегодня больше трехсот долларов. Принесли слегка взболтанное неразбавленное мартини. Джеймс наполнил высокие бокалы и посмотрел на Тиффани сквозь искрящееся вино. - Не будем пить за успех нашей работы, правда? Она сделала несколько глотков. Уровень жидкости заметно упал. - Негодник, я натерпелась столько страха в аэропорту, когда ты проходил мимо этого ненормального. Что он прицепился к твоему "дипломату"? Стоило только появиться малейшему подозрению, и ты бы пулей вылетел из гольф-клуба. - Его заинтересовала дальность моего удара. Зря ты так. Хороший парень, просто у каждого своя работа. Тиффани допила мартини и полезла за сигаретами. К ее удивлению. Бонд не потянулся за зажигалкой. Щелкнув несколько раз своей, Тиффани заметила улыбку, играющую на губах Джеймса. - Ты настоящий джентльмен, - съязвила она. - Возьми другую сигарету, у этой ты опалила весь фильтр, - Бонд достал из кармана "Парламентские". - Держи, твои любимые. Закурив, девушка откинулась на спинку стула. - Слушай, не стоит так серьезно принимать мои слова насчет денег. Я же сказала - трать, но остановись на трехстах долларах, а ты, похоже, решил притормозить на десяти. Между прочим, я хочу есть и наслаждаться жизнью, а ты пичкаешь меня всякой дрянью и надеешься, что я отключусь раньше, чем успею утолить свой голод. - Тиффани, сегодня ты отведаешь моих любимых блюд. Я сделал заказ по телефону, - Джеймс вторично наполнил бокалы. - Знаешь, если у меня будет сын, я дам ему только один совет. - Бедный мальчик, как ему не повезет с папой. - Как ты можешь так говорить о своем ребенке? Тиффани поперхнулась, а Джеймс как ни в чем не бывало продолжал: - Я скажу: малыш, трать деньги как хочешь, но никогда никому не покупай домашних трико. - Это и есть хваленый английский юмор? - Что-то вроде него. - Никудышный из тебя кавалер, Джеймс. Ни одного комплимента по поводу моей одежды или внешности. У нас в Сан-Франциско в таких случаях говорят: "Если тебе не нравятся персики, какого черта трясешь дерево?" - Я не хочу трясти дерево, а лишь покорно прошу разрешения обвить руками его ствол. А что касается одежды и внешности - ты неотразима. Черный бархат очень идет к золотистой от загара коже, и мне нравится, что на тебе почти нет драгоценностей - этих пустых никчемных погремушек, которыми часто пользуются те, кому, кроме них, нечего показать. Зачем надевать браслеты на такие руки? К чему колье? Оно будет только закрывать твою изящную шею. Никогда еще не встречал таких ослепительно красивых контрабандистов. Но мне грустно, Тиффани, очень грустно. Наверное, это сон, призрак. Я все время боюсь проснуться - ведь завтра ты можешь пойти в рейс с кем-то другим. Девушка налила себе третий мартини, задумчиво посмотрела на него и медленно выпила. Поставив стакан на стол, она потянулась к Бонду, и Джеймсу открылась удивительная долина, скрытая до этого черным бархатом. Бонд представил нежные округлости ее грудей и, до боли сжав подлокотники стула, подавил желание. Коснувшись губами его лица, Тиффани прошептала: - Ты нравишься мне. Только не будь нетерпеливым. Я не хочу обжечься во второй раз. Джеймс вдруг обнаружил, что вокруг играет музыка, что он с Тиффани все еще сидит в ночном ресторане и что она действительно сказала ему то, что он услышал. Принесли икру и охлажденное шампанское. - Что я буду делать завтра? - она старалась явно для официанта. - Собираюсь прокатиться в Лас-Вегас, по пути обратно, быть может, загляну в Чикаго или Лос-Анджелес. Согласна, это длительный вояж, но на самолете я обернусь в несколько дней. А ты? Когда метрдотель отошел, Бонд полусерьезно-полушутя сказал: - Да ты профессиональная обманщица. Надо быть поосторожней с тобой. Это была единственная фраза, сказанная вслух, пока они ели икру. Джеймсу было хорошо знакомо это ощущение - весь мир у твоих ног. Оба знали ответ на главный вопрос, и все остальное казалось пустым и неважным. Попробовав шампанское. Бонд ощутил легкий привкус клубники. Это придавало вину большую пикантность. Джеймса всегда увлекала игра света в глубине этого янтарно-розового напитка. - Я должен ненадолго уехать, Тиффани. Эта поездка принесет мне много денег. - Уже успел завести деловые шашни с Шеди, - она отхлебнула немного шампанского. Ее настроение вновь упало. - Неужели ты не понимаешь, что он хочет заставить тебя работать на эту шайку бездельников? Бонд вдруг почувствовал, что между ними начал клубиться, все более сгущаясь, туман отчуждения и непонимания, но ему не было страшно. Слишком много усилий приложили они оба, чтобы так просто разрешить себе порвать ту нить, которая сейчас так крепко связывала их. - Я люблю много зарабатывать, но не привык, чтобы меня использовали как пешку. О какой шайке ты говорила? - освещенное огоньком сигареты лицо Бонда на миг выступило из окружающего полумрака. Тиффани не могла представить, какого нервного напряжения стоил этот вопрос сидящему рядом человеку. Джеймс с трудом заставил себя вернуться в жестокую реальность. Нет, он работает не против нее. Бонд скорее бы пожертвовал престижем Сикрет Сервис, чем причинил вред Тиффани Кейз. Он должен вытащить ее из этого грязного болота. - Шайкой я назвала ее сгоряча. Это даже не банда, а целый синдикат - фирма Спангов. Спанги - два брата. Я работаю на одного из них в Лас-Вегасе. О другом мало что известно. Говорят, он в Европе. Ему почему-то дали кличку Эй-Би-Си. Когда я включилась в линию, все приказы и распоряжения шли от него. Мой босс - Серафиме. Его профиль - скачки и азартные игры. Нет ни одного казино в Вегасе, где бы не знали его, а потом, он хозяин гостиницы "Тиара". - И тебе нравится работать с ними? Девушка пропустила вопрос мимо ушей и продолжила: - Со Спангами тесно связан Шеди. Просто не разлей водой. Обойтись, похоже, друг без друга не могут. Вообще Три по характеру неплохой парень, был бы вполне о'кей, если бы не горб с язвой. Следит за игральными домами, контролирует движение товара да присматривает за своими головорезами. Она жестко посмотрела на Бонда: - И ты хочешь с ними связаться? - Работа не хуже других, а мне, сама понимаешь, нужны деньги. - Существует много других способов заработать. - Однако ты почему-то предпочитаешь этот. - Я - другое дело, - она усмехнулась, и лед, разделявший их, снова растаял. - Но если в игру включишься еще и ты, боюсь, Спанги не выдержат конкуренции. Не скромничай, ты классно справился с заданием. Главное в общении с такими людьми - не делать ошибок, и все будет в порядке. Их глубоко интеллектуальную беседу прервало появление котлет в чесночном соусе. Вслед за официантом к их столику подошел высокий молодой мужчина. Джеймс догадался, что это один из совладельцев заведения, в котором они сейчас пребывали. - Хелло, мисс Кейз. Давненько вас не было видно. Как дела в Вегасе? - Привет, Мак. - Девушка одарила его улыбкой. - Спасибо, "Тиара" процветает. Смотрю, ваш милый песик перестал гадить под ноги посетителям. Он оценил шутку по достоинству: - Никаких жалоб, мисс, - и добавил: - Тиффани, в нашем заведении никогда не бывает женщин прекраснее вас. Ей-богу, смотрю на каждую новую и все больше убеждаюсь - мы многое теряем оттого, что вы так редко сюда заглядываете. Повернувшись к Бонду, он спросил: - Все в порядке? - У вас прекрасный ресторан. - Это Мак Крендлер, - шепнула Тиффани Джеймсу. Мак щелкнул пальцами, и к ним подошел один из метрдотелей. - Сэм, принеси моим друзьям что-нибудь к кофе, - Крендлер учтиво поклонился и направился к соседнему столику. Тиффани заказала коктейль с ликером и мороженое. Бонд последовал ее примеру. Он готовился к следующему шагу. Уж если разыгрывать из себя простофилю в операциях контрабанды, так до конца. Потягивая коктейль, Бонд небрежно произнес: - Тиффани, никак не могу понять одного. Раз все так просто, почему бы нам самим не заняться этим делом? У нас будут свои связи, клиенты, поставщики. Пара-тройка поездок в год нас прекрасно обеспечат. Как он и предполагал, девушка не пришла от его предложения в неописуемый восторг. - Дурачок, ничего у нас не выйдет. Спанги - профессионалы. Они никогда не нажимают одного курьера дважды. Не представляю, с чего это Шеди так расщедрился и предложил тебе работу. Видно, чем-то ты ему сильно приглянулся. Тот, кто играет против них, обычно кончает жизнь либо во взорвавшейся по неизвестной причине машине, либо в каком-нибудь другом "несчастном" случае. Пойми ты, наконец, это настоящая организация. А Эй-Би-Си я даже ни разу не видела в лицо. Хочешь знать, как я получаю задания от них и сообщаю информацию от себя? Пожалуйста. Звоню им по телефону в Лондоне. Мой голос записывается на магнитофон. Позже звонят мне, и я прослушиваю магнитофонную запись их инструкций. Тиффани залпом допила коктейль. Бонд понял, что вечер безнадежно испорчен, и ему горько было сознавать, что виновником этого был он. - Будешь еще что-нибудь? - Нет, - она выглядела уставшей. - Отвези меня домой и выбрось из головы эти глупые мысли. Джеймс оплатил счет, и они вышли из ресторана в ночную духоту, пропитанную запахом горячего асфальта. Бонд поймал такси. - Я тоже остановилась в "Астории", - Тиффани забилась в самый дальний угол заднего сиденья. Бонд устроился впереди и, рассматривая в открытое окно броскую нью-йоркскую рекламу, проклинал свою работу. Единственное, что ему хотелось сказать этой немного испуганной, запутавшейся в жизни девушке: "Останься со мной. Я люблю тебя, и, пока мы вместе, никто не в силах причинить нам вред", но его долг - использовать ее. Единственный метод, к которому он никогда не прибегнет, - заставить Тиффани сделать что-нибудь под влиянием того чувства, которое она испытывает к нему. Даже М. как следует не представляет, чего ему будет стоить это задание. Машина с легким скрипом остановилась против гостиницы. Бонд помог девушке выйти, и она покорно стояла рядом, пока он расплачивался с водителем. Войдя в роскошный холл, Тиффани назвала свой номер и, получив ключи, направилась на следующий этаж. Джеймс безмолвно шел рядом. Вставив ключ в замочную скважину, она резко обернулась. - Послушай, ты... - но на этом ее гневная речь оборвалась. Прочтя в глазах Бонда глухую, ничем невыразимую тоску, она обвила его шею руками и горячо прошептала: - Очень прошу, будь осторожен, Джеймс. Не знаю, что со мной будет, если я потеряю тебя. Продолжая и без того затянувшийся поцелуй. Бонд обнял ее и тесно прижал к себе, но Тиффани неожиданно отстранилась, и момент был упущен. Она вошла в номер и выглянула в коридор из-за двери: - А сейчас уходи. Я должна во всем разобраться. Тихо щелкнул замок, и наступила полная тишина. 10. "СТУДЕЛЛАК" В субботу Джеймс почти не выходил из "Астории". Как следует выспавшись, он принялся составлять отчет для Лондона. Послать его Бонд намеревался в виде шифрованной телеграммы, закодированной по времени. Это была любимая система М. В ее основе лежала точная дата - на этот раз шестой день недели и четвертый день восьмого месяца, то есть 6DW.04.08. Доклад содержал следующую информацию: "Установил: поставкой товара занимается Джек Спанг, реализацию осуществляет Серафимо Спанг с помощью конторы Шеди Три, контролирующего промышленную обработку камней и в дальнейшем их продажу. Рекомендую: осуществлять систематическое прослушивание всех телефонных разговоров европейского отдела "Дворца алмазов", организовать постоянное наблюдение за Руфусом Б.Сайе; проверить, по возможности незаметно, официальную сторону сделок нью-йоркского и лондонского офисов фирмы Спангов; выяснить происхождение клички Джека Спанга Эй-Би-Си - вероятно, этот человек является ключевой фигурой организации, держащей под контролем африканские алмазные рудники. В ближайшее время намерен: используя информацию, поставляемую Тиффани Кейз, выяснить принципы организации и функционирования синдиката Серафимо". Отослав телеграмму, Джеймс поужинал и, купив вечерние газеты, вернулся в номер. Не найдя Шай Смайла в списке признанных фаворитов. Бонд загадочно улыбнулся и улегся спать. На следующее утро ровно в девять он уже был на стоянке такси у "Плаза" и ждал Лайтера. Длинный черный "студебеккер" бесшумно подкатил к самому тротуару. - Привет, Феликс, - бросил Джеймс, садясь в машину. В ответ Лайтер удовлетворенно хмыкнул и нажал на панели какую-то кнопку. С легким шипением брезентовая крыша над их головой сложилась в черную гармошку и улеглась за задним сиденьем. Они вывернули на Сентрал-парк и влились в бесконечный поток автомобилей. - Придется плюхать километров триста шестьдесят. Саратога недалеко от Гудзона - в штате Нью-Йорк. - Феликс успешно избежал столкновения со старым мятым "пежо-403" и увеличил скорость. - Совсем близко от канадской границы. По правде говоря, не хочется ссориться с полицией, но у них здесь ограничение скорости. Представляешь - до пятидесяти миль. Если мы будем ползти, как черепахи, моя консервная банка может перегреться. Не унывай, Джеймс. Если что, удерем от фараонов - и все дела. Бонд недоверчиво покачал головой - насколько он помнил, Лайтер никогда не бахвалился попусту, но кто знает, что могло произойти с человеком, которого ты не видел много лет. - Понимаешь, у меня никогда не было "студебеккера", - осторожно начал Джеймс, - но я хорошо знаю полицейские "индиансы". Они шутя разгоняются до ста шестидесяти. Лайтер взглянул в зеркальце и, переключившись на третью скорость, вдавил в пол педаль акселератора. Жалобно взвизгнули покрышки, и машина резко прыгнула вперед. Бонда глубоко вдавило в сиденье. Скосив глаза на спидометр, он следил за судорожным движением стрелки: остановившись на мгновение у отметки сто сорок, она рывком переместилась на сто шестьдесят, потом на сто семьдесят, сто семьдесят пять, сто восемьдесят. Звук мотора изменился - Феликс перешел на четвертую передачу. Видимо удовлетворенный, Лайтер начал сбавлять скорость. - Вот так. - Американец ухмыльнулся. - Ладно, не дуйся. Не ты первый накололся, да я и сам был бы не лучше на твоем месте. - Будь я проклят, если это "студебеккер". Феликс поспешил развеять сомнения Бонда. - Это действительно "студебеккер", только с двигателем от "кадиллака". Вот и вся разница, если не считать сделанных на заказ тормозов и коробки передач. Как видишь, моя букашка неплохо бегает. - Лайтер ненадолго замолчал. - Тебя, конечно же, интересует, где я купил такую игрушку. Джеймс утвердительно кивнул. - Их изготовлением занимается одна маленькая фирма в Нью-Йорке. Заказов мало, поэтому цены довольно высокие, но, будь уверен, ни один покупатель не пригнал им тачку обратно. Представляешь, миниатюрный "корвет" с мотором от "тандерберда". Да он же произведет фурор на дорогах штата. Куда же фараонам на их рухляди угнаться за такой малюткой, которая за двенадцать секунд разгоняется до ста миль в час. Но я это так, к слову. Сам знаешь, не люблю излишеств. Мне и "студебеккера" за глаза хватает. Главное - у него мощный кузов, остальное мелочи. - Не скромничай, эту модель разрабатывал Раймонд Лойви. - Совсем ничего не знаю о "студебеккерах", никогда на них не ездил, - Феликс скопировал интонацию Бонда один к одному. - Ладно, кончай дразниться. Мне нравится твоя тачка. Я вообще в восторге от этой поездки, но меня сильно занимает один вопрос: у нас не отвалятся колеса? Лайтер с укором посмотрел на Джеймса, так ничего и не ответив. От нечего делать Бонд обхамил американские гоночные автомобили, и весь следующий час Феликс, жестикулируя своим стальным крюком, доказывал ему, что английские ничем не лучше. Устав от бесконечного спора, так и не придя к какому-то определенному выводу, оба рассмеялись и продолжили путь в тишине, нарушаемой только шуршанием колес по асфальту. Дорога проходила по удивительно живописной местности. Приветливые лесные полянки чередовались с девственными зарослями папоротников и рощами невысоких стройных сосен. Встречающиеся изредка маленькие домики настолько естественно вписывались в окружающий ландшафт, что казались причудливыми созданиями самой природы, а не результатом работы человеческих рук. Джеймс прикрыл глаза и мысленно представил, чем занята сейчас Тиффани и как они снова встретятся после скачек в Саратоге. Лайтер затормозил, и, очнувшись от раздумий. Бонд увидел, что они остановились у закусочной. Ему были хорошо знакомы заведения такого рода - здесь можно было купить шоколад и любые сладости, приобрести пачку сигарет и при желании пару дорогих журналов. В гостиной, наверное, стоят массивные деревянные столы, покрытые сверху лаком. В холле - телефон. Меню, конечно же, стандартное и обязательно включает зажаренного на вертеле цыпленка и "свежую горную форель", пролежавшую в холодильнике. Но, против ожиданий, местные блюда показались Бонду вкусными и аппетитными. Он взял яйцо, сосиски и тосты с кофе. Запив все это приличной порцией виноградного муската, Джеймс почувствовал себя вполне сытым и удовлетворенным завтраком. - Ты, кажется, не в курсе, что Саратога - мертвый город? - Феликс мягко тронулся с места. - Что значит мертвый? - Понимаешь, одиннадцать месяцев в году он пустует. В общем, захолустная провинция. Есть там, правда, одна приманка - сернистые грязи. Говорят, здорово помогают при ревматизме. Так вот, изредка кто-нибудь приезжает подлечиться - и все. В девять вечера все как один ложатся спать, а если туда, не дай бог, попадешь днем, сдохнешь от скуки. Единственно, кого там можно встретить, так это двух забавных стариканов - все время спорят, чаще всего о том, какого цвета фасад нью-йоркского отеля "Юнион" - черного или белого. Довольно красивое здание на окраине города, но они, поди, сто лет не были в столице штата. - Никогда не слыхал об отеле "Юнион". Кстати, какого цвета у него фасад? - Он облицован розовым мрамором. - Прекрасно, - Бонду почему-то казалось, что Феликс его дурачит. - Но август - совсем другое дело, - Лайтер выглядел вполне серьезным. - На скачки стекается народ со всей страны. Цены на номера в гостиницах подскакивают раз этак в десять, а городской комитет начинает проявлять активнейшую деятельность - красят ограды ипподрома, устанавливают скамейки для зрителей, чинят фонтаны, а на середину городского пруда невесть откуда выволакивают полусгнившую индейскую пирогу. На ней якобы приплыл из устья Гудзона основатель города. - Разве пруд имеет протоку? - Нет, конечно. Все это пустые бредни. Читал утреннюю "Пост"? - Не успел. Что-нибудь интересное? - На любителя. Статейка Джимми Каннона - парень дельно пишет, - посвященная приближающимся скачкам, - Феликс достал из кармана вчетверо сложенную мятую газету и протянул Бонду. Ему понравилась фотография репортера - породистое лицо с играющей на губах легкой улыбкой. Джеймс устроился поудобнее и углубился в чтение. "Не секрет, что самые престижные скачки Америки проходят в городе, снискавшем дурную славу, - писал Каннон. - Саратога - королевство людей, поставивших себя вне закона. Известнейшие гангстеры, скрывающиеся от полиции Лас-Вегаса, не стесняясь, заглядывают здесь в самые дорогие рестораны и фешенебельные гостиницы. Город по сути уже отделился от своего штата. Откровенная роскошь соседствует с ничем не прикрытой нищетой. Да, бедность - вот подлинная причина, по которой власти не могут справиться с обстановкой. Мафия хорошо платит, чего даже при большом желании нельзя сказать о государственных ведомствах по социальному обеспечению. Увы, законностью в Саратоге и не пахнет, зато есть свои законы, которым подчиняется даже последний выпивоха, каждый день нагружающийся в баре. О, старые добрые времена! Они канули в Лету, остались одни лишь воспоминания. Разве десять лет назад, сорвав куш в казино, опасался кто-нибудь, что его на месте же и прихлопнут? Да, его могли почистить приезжие гастролеры, но и то при условии, если парень один и без оружия. Сегодня же дилер, щелкнув пальцами, созывает целую банду головорезов, и тут же поневоле придется "сыграть еще разочек". В отличие от..." Джеймс зевнул и пропустил несколько абзацев. "Саратога - груда сухого хвороста, готового вспыхнуть от малейшей искры. Успокаивает лишь одно - среди жокеев мы видим таких признанных лидеров, как Ал Вандербилт и Джек Битней. Скачки - их жизнь, их ремесло. Такие ребята на предложение попридержать лошадь ответят смачным плевком в физиономию". Терпение Бонда иссякло. Он сложил газету и бросил ее на заднее сиденье. - Ты не дошел до самого интересного, - Лайтер как примерный водитель ехал с положенной скоростью. - Какая жалость, - Джеймс снова зевнул. - Ты что, не выспался? - подозрительно спросил Феликс. - На меня дурно действует езда в качестве пассажира. Давай поменяемся местами. Предложение повисло в воздухе, - Лайтер успел сменить тему разговора. - Наши друзья Спанги и не подозревают, какой им готовится подарок. Что им Витней или Вандербилт - так, честные дурачки, и потом, зачем покупать жокея, если его лошадь накачана допингом? Знаешь, зачем они затеяли всю эту игру? - Ну? - Им нужен Гран-при. - Деньги? - Бешеные деньги плюс прикрытие и популярность. - Не думаю, что они гонятся только за прибылью. Получать огромные барыши от алмазной жилы и не иметь возможности их тратить - вот что их угнетает, а получив первую премию, они спишут на нее все расходы. - О, полюбуйся, - Феликс указал на дорожную вывеску внушительных размеров, высившуюся с правой стороны. На ней крупными буквами было выведено: "Мотель "Сагамор" ждет вас. Уютные номера со всеми удобствами. Обслуживание по высшему классу. Всего пять миль от ипподрома. Спешите, вас могут опередить". - Джеймс, ты в курсе, что значит обслуживание по высшему классу? - Вроде бы. - И что же именно? - Прежде всего вышколенная прислуга, - наставительным тоном произнес Бонд. - Дурачок. Полнейшее самообслуживание. Да, и когда войдешь в номер, обрати внимание на унитаз. - Что, новая конструкция? - Нет, просто он наверняка будет опечатан ленточкой туалетной бумаги с надписью "стерильно". - А сколько раз в неделю меняют постельное белье? - Один, мой мальчик. 11. ШАЙ СМАЙЛ Бонд не ожидал, что Саратога окажется столь эффектным и поистине удивительным зрелищем. Пессимистические прогнозы Лайтера нагнали на него тоску, но кипевшая вокруг жизнь вернула Джеймсу веселое расположение духа. Сияние рекламных огней отбрасывало радужные блики на мокрый асфальт - город мыли и чистили, как перед приездом президента. На каждом шагу можно было наткнуться на фургоны для перевозки лошадей. Отовсюду слышалось конское ржание и цоканье копыт. Конюхи и наездники - белые, негры, мексиканцы - все перемешались в пестрой толпе. Необычайное оживление, царившее в городе, подстегивало воображение Бонда. Он прекрасно понимал, что веселая сутолока выполняет роль дымовой завесы. Главные фигуры предстоящего спектакля пока оставались в тени. Ничего, когда подойдет время, они скажут нужное слово. Лайтер довез Бонда до мотеля и куда-то уехал. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, они договорились встречаться только на скачках. Кроме того, Феликс пригласил Джеймса "совершить утренний моцион" - на восходе солнца жокей должен был опробовать Шай Смайла. Лайтеру оставалось выяснить лишь одно - номер беговой дорожки. Он прекрасно знал Саратогу вместе со всеми ее злачными местечками, и Джеймс был уверен, что Феликс, проведя всю ночь в каком-нибудь захолустном баре или ресторане, выудит нужную информацию. Бонд оформился в центральном офисе "Сагамора". В анкете он написал "Джеймс Бонд. Гостиница "Астория". Нью-Йорк". Заполняя документы, Джеймс все время чувствовал на себе внимательный взгляд администратора - сухой скуластой женщины с холодно-непроницаемыми глазами. Заплатив вперед тридцать долларов и взяв ключ от номера, он вежливо произнес: - Вы так боитесь, что я украду простыню или полотенце, что даже побледнели. Поверьте, не стоит беспокоиться из-за таких пустяков. Оставив чемоданы у входа. Бонд прошел в глубь номера. Половину комнаты занимали две огромные кровати. У окна стоял низенький журнальный столик и рядом - торшер. Венчало эту королевскую обстановку мягкое кресло, обитое бархатом. Заглянув в туалет, Джеймс обнаружил, что Феликс говорил правду. Унитаз действительно был заклеен тонкой полоской туалетной бумаги, на которой шариковой ручкой было небрежно написано: "Санитарная обработка произведена". Вид ванной его тоже вполне удовлетворил. Спустившись вниз. Бонд плотно пообедал, выпил два "бурбона" и, улегшись на кровать, принялся изучать только что купленный "Саратогиан". Убедившись, что скачка с участием Шай Смайла не перенесена, он отложил газету в сторону и попытался заснуть. Около десяти в дверь тихо постучали, и Джеймс увидел довольную физиономию Лайтера. Он насквозь пропах дымом дешевых сигарет и каким-то вонючим ликером. Устроившись в кресле, Феликс закурил и устало пробормотал: - О, малыш. Да ты урвал себе номер для молодоженов. И с кем же ты собираешься провести медовый месяц? - С чего ты взял? - Как? А дубль-кровать? Сломаете первую, переберетесь на вторую. Согласен, неприятно иметь пол в качестве возможной альтернативы. - На редкость оригинальная шутка, - Бонд нехотя встал. - Есть новости? - Безусловно. Жокей будет объезжать Шай Смайла в пять утра. У дальних барьеров. Мне бы хотелось посмотреть, кто будет рядом с ним. Владельцем жеребца записан некий Писсаро. По-моему, так зовут одного из директоров "Тиары". Парень с вывихнутыми мозгами. Переправлял наркотики через мексиканскую граничу. В Сан-Квентине на него вышло ФБР, но ему удалось улизнуть. Писсаро переметнулся к Спангам, и те, узнав о его прежних заслугах, дали ему работу в "Тиаре". А сейчас, как видишь, он выступает уже как владелец скаковых лошадей. Горю желанием познакомиться с ним поближе. Так вот, раньше он был крупной фигурой, заправлял делами в Сан-Квентине, пока все там не завалил. Думаю, ему кто-то помог. Лайтер взглянул на Бонда: - Где у тебя пепельница? Джеймс перенес к креслу журнальный столик. - Спасибо, - Феликс стряхнул пепел. - Теперь о жокее. Зовут его Тингалинг Велл. Прекрасный наездник, но нечист на руку. Кстати, неплохо бы с ним встретиться и поговорить. Бонд выпустил в потолок струйку дыма и спросил: - Зачем? - Об этим позже. Так вот, тренер этого пария, Рози Бад, - натуральная сволочь. Не замечаешь, как они тяготеют к экзотическим именам - Типпи. Серафимо, Рози? - Что и говорить, милые общительные ребята. - Особенно Бад. Родился в Кентукки, можно сказать, с детства не слезал с лошади. В шестнадцать лет связался с какой-то компанией к попал на учет в полицию - воровство, хулиганство, изнасилования, по в последнее время ходит тише воды, ниже травы. Одним словом, стал "примерным" гражданином. Спанги не любят строптивых. - Лайтер лениво потянулся. - Все они актеры, ожидающие своего выхода на сцену. Типичная картина - наглая улыбка на дубовой физиономии, а ведь и не ведает, что в следующую секунду на его башку свалится кирпич. - Феликс, я согласен помочь любой твоей затее, но скажи, какого дьявола ты суешь голову в пасть крокодилу? Разве нельзя при желании шепнуть пару слов дирекции ипподрома? - Я на них и работаю, а потом... - он задумался. - Вообще-то их задание уже выполнено. Мне было поручено выяснить, как обстоят дела с Шай Смайлом, и я сделал это. Абсолютно никакой реакции. Похоже, они заодно со Спангами, но, как говорится, "доверяй, но проверяй". Мне-то в принципе начхать на них на всех, но с их картелем у меня свои счеты, да и тебе лишняя информация не повредит. Ну, по рукам? Бонд кивнул и проводил Лайтера до выхода. Утро выдалось на редкость удачное. Еще не совсем рассвело, и небо отливало нежным серым перламутром. Начали просыпаться ранние птички, и воздух наполнился звонкими трелями их голосов. Вокруг витал еще не выветрившийся ночной аромат. За конюшнями жгли костры, и дым, причудливо извиваясь, поднимался высоко вверх. Издалека доносилось шумное храпение лошадей и сердитые окрики наездников. Рядом беззвучно возникла фигура Лайтера. - Сейчас они выедут на тренировку, - прошептал он, и словно в ответ на его слова из предрассветного мрака вынырнула группа всадников. До Джеймса доносились отдельные реплики типа: - Поправь стремя, олух. Феликс снова наклонился к нему. - Жокеи не любят утренних выездов. В это время приходят владельцы лошадей, и им приходится быть начеку. Призрачная темнота вокруг постепенно таяла, уступая место яркому солнечному свету. Лайтер тронул Бонда за рукав и махнул рукой в направлении лагеря жокеев. На дальнем конце внешней скаковой дорожки появился человек, ведущий под уздцы огромного гнедого жеребца. Рядом показались еще две темные фигуры. - Смотри в другую сторону, - приказал Феликс. - Делай вид, что наблюдаешь за скачкой другой группы наездников. Под ними вудвардские скакуны. Впереди Джим Фитсимонс - лучший в Америке тренер. Бонд повернулся спиной к Лайтеру и с интересом принялся наблюдать за скачкой, но Феликс вскоре прервал это приятное занятие. - Не оборачивайся и слушай. Шай Смайла выгуливает какой-то конюх, а его спутники - наши друзья, Бад и Писсаро. Черт, какого красавца нашли взамен прежнего хиляка. Мускулистые плечи, тонкие ноги. Чудо. Кажется, они набросили на него попону. Так, мистер Писсаро, по-моему, боится получить копытом по физиономии, держится чуть поодаль. Бад помогает конюху забраться на жеребца. Тот выезжает на дорожку. Внимание, Джеймс! Они засекли нас. Ну-ка изобрази из себя фанатичного поклонника конного спорта - у них бинокли... Молодец, кажется, у тебя получилось. Отсюда вижу, как они ржут... Теперь Шай Смайл должен появиться в твоем поле зрения. Уже? Отлично. Обрати внимание на пятый барьер. К нему направился Писсаро. Джеймс не мог оторвать глаз от несущегося жеребца. Ноги его, казалось, не касались земли. Взяв пару препятствий с удивительной легкостью, он повернул в сторону дальних барьеров. Ага, а вот и Писсаро. Надевает темные очки, делает рукой какие-то знаки. Всадник еще ниже пригнулся к лошадиной шее. Шай Смайл всхрапнул, обнажив великолепные зубы, и из его ноздрей со свистом вырвались две струйки пара. Потные бока животного равномерно вздымались и опускались. Скорость все нарастала, и, как ни внимателен был Бонд, он все-таки не успел уловить момента, когда наездник и его конь оторвались от земли. Еще мгновение назад они неслись во весь опор - и вот уже совершают стремительный бросок вперед. На секунду Джеймс потерял способность воспринимать что-либо другое, кроме этого затяжного прыжка. Напряжение достигло высшей фазы, но ничего особенного не произошло. Копыта выбили глухую дробь с противоположной стороны барьера, и всадник пустил скакуна легким галопом. - Такие препятствия для него чистое баловство, - в голосе Лайтера звучало восхищение. - Настоящий Шай Смайл не был способен на подобные выкрутасы. Жаль только, что он не выиграет сегодняшнюю скачку. Да, Джеймс, у тебя не возникло желания уронить себе что-ни-будь в желудок? Между прочим, приближается время завтрака, а азартные зрелища возбуждают во мне зверский аппетит. Бонд промолчал, а Феликс, о чем-то задумавшись, тихо буркнул себе под нос: - Ах, мистер Белл, в жизни все так сложно - никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Сегодня вот, например, вас дисквалифицируют, а вы даже и не подозреваете. Позавтракав, Джеймс расстался с Лайтером и по его совету отправился на ипподром. Стоял прекрасный летний день, и, несмотря ни на что, Бонд наслаждался им. Ему было по душе царившее вокруг праздничное возбуждение. На его долю в последние годы выпадало слишком мало приятных сюрпризов, и Саратога была одним из них. Нет, его не манила пестрая толпа, пьяный шум и блеск рекламных огней. Просто он очень устал - не от своей работы, а от людей - либо хорошо знакомых, либо совсем неизвестных ему, но которые постоянно присутствовали рядом и неизменно толкали лишь в одну сторону - в пропасть. И он к этому привык, но на свете существуют такие привычки, от которых скоро устаешь, а у Джеймса это "скоро" и так слишком затянулось. Он уже не раз ловил себя на том, что просто выполняет задание, часто забывал о том, ради чего рискует головой. Обычно все звучит слишком абстрактно - защита интересов Англии. Пустые слова. Почему бы не сказать проще - у кого-то в кармане появилась огромная дыра, и ты должен ее залатать. Что ж, у каждого своя работа: если один делает дыры, другой обязательно должен ставить заплаты. Весь вопрос в том, кто кого опередит, и в конце концов ему за это хорошо платят и он, слава богу, доволен своей работой. Синдикат Спангов нужно уничтожить хотя бы потому, что это спасет Тиффани. Если она и дальше будет вести такую жизнь, рано или поздно все равно попадется, а там - бесконечные судебные разбирательства, апелляции. С ума сойдешь, так и не дождавшись конца этой волокиты. Но эта перспектива никогда не перерастет в реальность. За оградой, ожидая своей скачки, гарцевал негр на прекрасном арабском скакуне. "Америка без черных перестала бы быть Америкой. С какой небрежностью этот парень сидит в седле. Ему может позавидовать даже Бад, - подумал Джеймс. - Пожалуй, М. все-таки прав. Его долг - защищать людей, а если он попутно зашьет чей-то карман - тем лучше". Организация мафиози в Штатах выглядит много лучше и крепче английской. За ее шикарным фасадом кроются безошибочные механизмы, ежегодно приносящие миллионные прибыли. Случайные выигрыши сведены к минимуму - победители скачек известны заранее, а если происходит какая-то осечка - к примеру, кто-то чужой ставит на фаворита, - первой приходит другая лошадь. Потери мизерные. В который раз поразившись элементарной простоте и незамысловатости подобного шулерства. Бонд направился в ресторан. Съев приличный кусок мяса, Джеймс заказал "бурбон" и воду со льдом. Несмотря на твердые убеждения Лайтера, что настоящие ценители виски пьют его только с чистой речной или родниковой водой. Бонд был уверен, что бесцветная жидкость, находившаяся в стакане, была налита прямо из-под крана. Утолив голод, он решил заглянуть на аукцион. Туда обещал зайти и Феликс. Торги велись прямо под открытым небом. В тени брезентового тента расставлены были скамейки и стулья для посетителей, а платформа аукционера, обтянутая по периметру толстым канатом, чем-то напоминала боксерский ринг. Продавали, естественно, лошадей. Каждую водили по кругу, ненавязчиво обращая внимание на обводы крупа, изящество ног, посадку головы, глубокое дыхание и прочие мелочи. Только после этого и начинался настоящий торг - перекрывая стук молотка распорядителя, выкрикивались цены, а потом все повторялось снова и снова. Бонд сел сзади высокой худощавой женщины в черном вечернем платье, плечи и манжеты которого были оторочены норкой. В ее ушах сверкали бриллиантовые серьги. Она опиралась на руку скучного человека в белом смокинге и красном галстуке, который, вероятно, приходился ей мужем либо еще кем-нибудь. Когда по кругу провели норовистого брыкающегося гнедого, по рядам зрителей прокатился гул одобрения. - Итак, господа, перед вами номер 201. Начальная цена - шесть тысяч. Что? Повторите, пожалуйста. Ах, семь тысяч? Прекрасно. Семь тысяч, господа. Повышайте ставки, не упускайте свой шанс. Посмотрите, какой красавец! Ну же? О, на этот раз всех опередила дама - восемь тысяч, - без умолку болтал аукционер. - Позвольте, но кто же даст девять? Неужели вы считаете, что этот жеребец стоит меньше? Так, уже лучше - восемь семьдесят. Но кто же даст девять? Прекрасный двухлетка. Клянусь, за все лето я не продал ни одной такой лошади. Поглядите, какая грудь, мышцы. Джеймс краем глаза видел ручку с золотым пером, бегающую по блокноту и производящую какие-то расчеты. Наконец, женщина, сидящая впереди, подняла руку. - О, девять тысяч. Может быть, кто-то желает поднять ставки до десяти? Будьте смелее и увереннее. Итак, девять тысяч - раз, - глухо ударил молоток. - ...Два... Три. Продано. Спасибо, мадам. Место проданного скакуна занял другой жеребец, испуганно шарахавшийся от яркого освещения и волны незнакомых запахов. Сзади послышался смешок, и затем тихий голос Лайтера произнес: - Смотри и учись, мой мальчик. Девять тысяч вместо трех. Запомни эту лошадку. Джеймс знал, что оглядываться бесполезно - Феликс уже исчез. Бонд закурил и недовольно покачал головой. Шай Смайл - превосходный жеребец, и он, вне всяких сомнений, достоин первой премии, и потом, Тингалинг Белл - не такой уж и простой парень, раз решился вести свою партию со Спангами. 12. ХОД КОНЕМ Бонд сидел на самой высокой зрительской трибуне и рассматривал в бинокль Писсаро. Тот обедал в маленьком ресторанчике. Хотя вся его обстановка и состояла из маленьких столиков и стульев, расставленных прямо под открытым небом, заведение это нельзя было именовать по-другому. Прекрасное меню и отменное обслуживание. Вот и сейчас перед Писсаро стояла тарелка с крабьим филе. Он неторопливо нарезал его, а затем кусочками отправлял в рот. Напротив, небрежно развалясь, устроился Рози Бад, время от времени утолявший жажду пивом. Вокруг них суетились двое официантов. Хозяин Шай Смайла чем-то напоминал Джеймсу гангстера из комедийного боевика - абсолютно круглая голова, смахивающая на мыльный пузырь, сердитые выпуклые глазки, сморщенный влажный ротик и сальный подбородок. Ко всему этому одет он был в мешковатый коричневый костюм, белую рубашку со стоячим воротником, а на шее болтался короткий галстук шоколадного цвета. Он не обращал абсолютно никакого внимания на приготовления к первой скачке, похоже, его больше занимала быстро пустеющая тарелка сотрапезника, и Писсаро старался скорее прикончить свою порцию. Почти полной его противоположностью являлся Рози Бад. Точеное лицо с резкими очертаниями - такими лицами обладают, как правило, профессиональные игроки в покер. Глаза, спрятанные глубоко под бровями, производили неприятное впечатление. Полурасстегнутый пиджак в сочетании с темно-синим галстуком неплохо смотрелся на нем. Перед тем как приступить к десерту, Рози мельком просмотрел программу скачек на день и налил себе стакан виноградного ликера. Писсаро тем временем торопливо поглощал мороженое с земляничными пенками. Джеймс попытался определить их национальность, но так и не сделал для себя вполне ясных выводов. Русские? Пожалуй, нет. Те намного холоднее и напыщеннее. Немцы? Вряд ли. Их отличительная черта - врожденная манерность. Не смахивают они и на тихих улыбчивых европейцев и уж тем более нисколько не похожи на англичан. Бонд отложил бинокль в сторону. Вокруг сновали возбужденные люди, только что сделавшие ставки на тотализаторе. Джеймс пробежал глазами программку. "Второй день. 4 августа, - гласила она. - Общий фонд - 25000 долларов. Вклады не менее 50 долларов. Список выплат выигрышей: 25000 долларов - Гран-при; 5000 долларов - первое место; 2500 долларов - второе место; 1250 долларов - третье место. Скачка на 1,25 мили". Ниже шел список лошадей, их владельцев и вероятный исход состязаний. Фаворитами признавались Кам Эгейн Витнея и Прей Акшен Вудварда. Шай Смайл Писсаро помещался под номером десять. Бонд выбросил программу в урну и снова взялся за бинокль. Ресторанчик опустел. Джеймс зажег новую сигарету. Интересно, что имел в виду Лайтер, говоря о подворачивающейся работенке? Час назад Феликс провел с Беллом душеспасительную беседу. Предъявив жокею удостоверение частного сыщика, он коротко объяснял ему, чего хочет. Суть его "просьбы" заключалась в следующем: Шай Смайл должен прийти первым, но должен быть дисквалифицирован. В противном случае Тингалинг лишится жокейских прав, ибо его связь с гангстерами носит практически очевидный характер, а представить доказательства - пара пустяков. Далее Лайтер подробно описал, что должен сделать наездник. На последнем круге перед финишем нужно оттеснить лидирующего всадника. Если даже это не сочтут за силовой прием, судьи все равно не признают Шай Смайла победителем, а официальным оправданием Беллу послужит предлог, что его ногу заклинило между крупами лошадей и он был просто вынужден оттолкнуть жокея и его коня. Идеальное объяснение. Комар носа не подточит. Вряд ли Писсаро что-нибудь заподозрит. Какие это сулит выгоды? Две тысячи монет. Половину Феликс отдал сразу в качестве аванса. Вторая часть - после работы. Белл взял деньги, не задумываясь. Окончательно рассчитаться с ним предстояло Бонду. Место для получения гонорара Тингалинг выбрал довольно странное, но вполне приемлемое - грязево-сернистые бани. Он появлялся там каждый день - сгонял вес. Вся эта затея пришлась Джеймсу не по душе. Мало того, что он терял наличные из-за намечающегося проигрыша Шай Смайла, из своего кармана приходилось выкладывать и вторую тысячу для жокея. Джеймс осмотрел в бинокль скаковые дорожки. Автоматические камеры были размещены довольно равномерно, но Бонда не порадовало то, что у финиша находились две из них. Пожалуй, завершающие кадры скачки судьи увидят во всей красе. Только бы парень не наделал глупостей. До старта осталось всего пять минут. Джеймс почувствовал, как внутри нарастает возбуждение. Жокеи уже начали занимать исходные позиции. Ставки на Шай Смайла по-прежнему не превышали 1:18. Вот появился Витней на норовистом гнедом жеребце. Это, конечно же, Кам Эгейн - фаворит номер два. Главное - запомнить одежду наездника: голубой жакет и коричневые штаны. Следующий - Лаки на лошади серой масти. О, у жокея заметный наряд - красный с белым. Замыкал кавалькаду Шай Смайл. Черная шелковая накидка всадника и верховые брюки того же цвета выглядели на редкость элегантно и сразу приковали к себе внимание толпы. Джеймс ни капли не удивился, заметив, что ставки на лошадь Белла поползли вверх. Бонд не спеша подошел к кассе и, поставив на Смайла тысячу долларов, вернулся на свое место. Спикер объявил заезд. Всадники выстроились ровной линией. Тотализатор закрылся. Джеймс представил, какое количество телеграмм успел отстучать телеграф за эти минуты в Чикаго, Нью-Йорк, Сан-Франциско и Майами. Стартовый звонок больно ударил по нервам. В ту же секунду глухая тишина сменилась невообразимым шумом - завопила толпа, послышалось сдавленное ржание до сих пор сдерживаемого жеребца, смачные ругательства жокеев, но звуком, в значительной степени перекрывшим все другие, был топот множества копыт. Последнее, что успел увидеть Бонд, это белую шапочку на голове Витнея. Потом все скрылось в поднявшейся пыли. Когда лошади и их всадники наконец вырвались из-за непроницаемой завесы, перед зрителями предстала следующая картина. Впереди шел пятый номер - никому неизвестный черный аутсайдер, но за ним четко держался первый и чуть позади - третий. Десятый оказался в лидирующей четверке. Так, проходят поворот, и вперед вырывается первый - Битней на своем черном дьяволе. Десятый по-прежнему в четверке сильнейших. Третий поравнялся с Шай Смайлом, и оба, обогнав пятого, лишь на метр отставали от первого. Пошел следующий круг. Кам Эгейн уступил первенство Прей Акшену. Отлично, десятый вырвался на вторую позицию. Какое захватывающее зрелище! Теперь борьба идет только между двумя жокеями. Последний круг! Бонд затаил дыхание. Кавалькада приближалась к финальному повороту. Сейчас он это сделает! Да-да! Сию минуту! Ну же! Джеймс слышал назойливое стрекотание камеры, которой еще предстояло отснять то, что неизбежно должно было произойти. Тингалинг медленно нагонял соперника. Дюйм за дюймом расстояние между ними сокращалось, и, наконец, их лошади соприкоснулись головами. Вдруг Шай Смайл резко взял вправо, притерев другую лошадь к оградительным перилам. Лаки, пытаясь сохранить равновесие, привстал на стременах. Ему это удалось, но драгоценные секунды были упущены. Теперь скачку вел Тингалинг Белл. Финишная полоса стремительно приближалась, и толпа радостно взревела, когда всадник в черном на своем взмыленном жеребце пересек заветную черту. Следующим оказался Прей Акшен. "Неплохо, - подумал Бонд, внимательно вглядываясь в лица окружающих и не забывая при этом улыбаться, - вовсе неплохо. Беллу удалось-таки всех провести". И с каким блеском он проделал свой трюк! Так низко пригнулся к лошадиной шее, что даже Писсаро поверит в те, что жокей не видел соперника. Недурно разыграно. Даже просмотрев кинопленку, судьи не смогут предъявить практически никаких серьезных претензий. Белла можно обвинить в чрезмерном азарте. Да, для профессионального наездника вещь непростительная, но все же лучше, чем фокус с ногой, предложенный Лайтером. Тингалинг - просто умница. Надо же, умудрился обогнать Лаки лишь на полкорпуса. Тонкий игрок. Джеймс взглянул на табло, чтобы убедиться в своих предположениях. Он оказался прав. Результаты были следующими: 1. Номер десять: Шай Смайл. 2. Номер три: Прей Акшен. 3. Номер один: Кам Эгейн. 4. Номер семь: Пиранделло. Конюхи расседлывали взмокших лошадей и отводили их в весовую. Толпа все никак не могла успокоиться - отовсюду неслось улюлюкание и свист. Тингалинг Белл легко соскочил на землю и потрепал за ухо всхрапывающего Шай Смайла. Его бока блеснули от пота. Поручив жеребца своему конюху, жокей повернулся к зрителям, и Джеймса поразила неестественная бледность его лица. Но представление еще не кончилось. На табло против имени Шай Смайла высветилось зловещее слово: "Протест". Черные буквы ярко выделялись на белом фоне. - Внимание, господа. Прошу внимания! - голос спикера, многократно усиленный микрофонами, звучал, как глас самого правосудия. - Мистер Лаки, скакавший на третьем номере - Прей Акшене, заявил протест по поводу нарушения правил мистером Беллом, скакавшем на десятом номере - Шай Смайле. Апелляция будет рассмотрена на судейской коллегии. Просьба не уничтожать билеты. Следите за табло. Бонд вытащил из кармана платок и протер окуляры бинокля. Он представил, что делалось сейчас в комнате у судей. Наверняка просматривают кинопленку. Белл и Лаки, наверное, тоже там. Стоят и сердито смотрят друг на друга, словно два молоденьких петушка. Тингалинг должен доиграть свой спектакль до конца, а для этого, к сожалению, придется кое-чем пожертвовать. И Писсаро пусть попотеет - уж ему-то это точно пойдет на пользу, может, его пухленькие щечки немного похудеют. Интересно, а как подействует эта легкая встряска на Спангов и Шеди Три? Похоже, они давно отвыкли от таких невинных шалостей. Какой все-таки Лайтер безобразник - портить нервы стольким людям. Размышления Бонда прервал оживший громкоговоритель: - Внимание, пожалуйста. Десятый номер - Шай Смайл дисквалифицирован. Победителем скачки признается третий номер - Прей Акшен. Результаты пересмотру не подлежат. Бонд сокрушенно вздохнул - из его кармана только что уплыли пять тысяч. Что же, чего хотел, то и получил. Джеймс направился в бар и, сидя за стойкой в компании двух "бурбонов", взвешивал все "за" и "против" своего нынешнего положения. Больше всего его беспокоила предстоящая встреча с Беллом. Грязево-сернистые бани. Не ловушка ли это для него? Вряд ли. Для Спангов он слишком маленькая фигура, чтобы те его проверяли, ну а вдруг просочилась информация из Лондона?.. С другой стороны, в Саратоге его никто не знает, так что вроде он ничего и не теряет, но на крайний случай неплохо оставить мостик для отступления. Нужно позвонить Шеди и напомнить о том, что работа до сих пор не оплачена. Таким выстрелом он убьет сразу двух зайцев - прежде всего обезопасит себя и заодно пополнит свою скудную казну, а Феликс пусть продолжает в том же духе. Джеймс щелкнул пальцами. Бармен поднял голову. - Два бифштекса и апельсиновый сок. 13. О ПОЛЬЗЕ ГРЯЗЕВЫХ ВАНН Джеймс сидел в небольшом старом автобусике, где кроме него и водителя находилось всего двое пассажиров - пожилой негр, бережно державший на коленях свою левую руку, пораженную, видимо, полиомиелитом, и молодая женщина, лицо которой было полностью скрыто густой черной вуалью. После того как они свернули с главной автострады, езда превратилась в сплошную муку. Дорога пребывала в том промежуточном состоянии, когда за нее уже взялись строители, но еще не успели довести товар до кондиции - закончено было только первичное покрытие, представляющее собой гравий, схваченный бетонным раствором. Подпрыгивая на сиденье. Бонд проклинал себя за лень. От гостиницы до сернистых бань было всего полчаса ходьбы, а прогулка на этом рыдване может отнять месяц жизни. Когда они миновали роту молоденьких сосенок, Джеймс испытал необычайное облегчение. Вдали показалась группа серых невзрачных зданий, увенчанная высокой трубой, сложенной из желтого кирпича, которая выбрасывала в воздух жирные клубы дыма. Это и была конечная цель столь мучительного путешествия. Сами бани производили унылое впечатление. Казалось, здесь уже много лет не ступала нога человека, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что дела обстоят не так уж и плохо. Стоило автобусу остановиться напротив входа, как прозрачные двери отворились и навстречу пассажирам вышла приятная женщина средних лет в сопровождении двух седовласых богатырей. "Была бы совсем недурна, если бы не красила губы такой яркой помадой", - подумал Бонд. Больше он ничего подумать не успел. В нос ударил резкий запах серы, и Джеймс почувствовал, что его выворачивает наизнанку. Зажав ладонью рот, он кое-как добрался до стоявшей рядом скамейки, нисколько не заботясь о том, какое мнение сложится о нем у "комиссии по встрече". Немного прядя в себя, Бонд попытался установить источник столь несравненного аромата и с ужасом понял, что лечебные испарения насквозь пропитали все вокруг. Он представил, как через час будет пахнуть его пиджак, и, наградив Лайтера самым лестным эпитетом из своего лексикона, направился к дверям, но, не пройдя и двух шагов, остановился. Неужели придется туда войти? Нет, он с большим удовольствием посетил бы крематорий. Американцы все-таки свихнутые ребята. С ума сойти, этот жокей мотается сюда каждый день - и до сих пор жив. Пустяки, ничего страшного. Стоит только начать, а дальше все пойдет как по маслу. Главное - думать о чем-нибудь постороннем. Там наверняка есть обыкновенный душ или ванна. Отдать Беллу деньги - и бегом отсюда. За спиной Джеймса раздался хрип двигателя, и автобус, развернувшись, покатил за следующей партией желающих, лишив Бонда последней надежды на побег. Отчаявшись, он толкнул рукой дверь и вошел в просторный вестибюль. Джеймс окинул взглядом помещение. Стены укрывали многочисленные грамоты, на некоторых из них болтались старинные сургучные печати. Под ними висели пожелтевшие от времени плакаты, написанные прямо от руки. Джеймс нашел несколько странным их содержание. Что, например, означало высказывание: "Развлекайся в одиночестве"? Он собрался было осведомиться об этом у невзрачной девушки, сидящей за низким столиком, обитым железам, но, прочитав название книги, которую она так внимательно изучала, решил отложить выяснение столь важного вопроса на следующий раз. На обложке крупными буквами было выведено: "Техника любви". Бонд кашлянул. Подняв голову, она оценивающе посмотрела на него и спросила: - Что вам угодно? Ее голос явно предназначался для новичка, впервые в жизни пришедшего в подобное заведение, и теперь она ожидала ответа, который бы помог ей четко определить, кто перед ней стоит - просто любитель экзотики или больной, увидевший в сере панацею от всех хворей. Но Джеймс ответил более чем осторожно: - Хотелось бы вымыться. - Вот как? И что же вы предпочитаете - грязи или серу? - Грязи, - Бонд сказал это более торопливо, чем следовало бы. - Быть может, приобретете билеты на несколько посещений? Выйдет дешевле. - Нет-нет. Один, пожалуйста. - Полтора доллара, - она оторвала от рулона розовый билетик и не выпускала его из рук, пока Джеймс не положил перед ней деньги. - Идите направо по коридору. И было бы лучше, если бы вы оставили здесь все ваши ценности. - Она протянула небольшой белый конверт и демонстративно отвернулась, пока Бонд клал туда часы и какие-то бумаги. - Не забудьте надписать свое имя. - Спасибо. Он вернул конверт. В нем кроме часов лежали только удостоверение гольф-клуба и несколько долларов, а в нагрудном кармане его рубашки покоилась толстая пачка хрустящих купюр, но что поделаешь, половина из них предназначалась Тингалингу Беллу. В задней части комнаты находилась небольшая дверь, над которой висели искусно выточенные из дерева две руки. Одна указывала направо, другая - налево. Протиснувшись в узкий лаз, Джеймс очутился в тускло освещенном сыром коридоре, пол которого полого спускался вниз. Откуда-то издалека доносился веселый раскатистый смех. Бонд, стараясь не поскользнуться и не упасть, пошел в этом направлении и вскоре оказался в высоком сводчатом зале. Сверху лился яркий свет, а по бокам стояли миниатюрные кабинки для переодевания. Из-за поднимавшегося со всех сторон пара все вокруг плавало в невесомой призрачной дымке. К невыносимой жаре добавлялся отвратительный запах серы, и это окончательно усугубляло впечатление, что ты попал не иначе, как в ад. Роль чертей исполняли двое молодых парней. Их кожа лоснилась от пота, а из одежды можно было выделить лишь полотенце, обмотанное вокруг того самого замечательного места. Под ногами валялась пустая бутылка из-под джина, а на столе, где разворачивалась баталия в кости, стояла пепельница, доверху наполненная окурками. Увидев Бонда, один из них поднялся. - Билетик, пожалуйста... Ага, все в порядке. Ваш номер 12. - С этими словами он отдал Джеймсу ключ и указал на одну из кабинок. Кроме аккуратно сложенного вылинявшего полотенца, там ничего не было. Раздевшись, Бонд переложил пакетик с деньгами из рубашки в нагрудный карман пиджака, откуда торчал кончик носового платка. Во всяком случае это будет последним местом, куда мелкий воришка догадается заглянуть, а потом, если он действительно решит наведаться, его должна отпугнуть одна маленькая деталь - Джеймс повесил кобуру с пистолетом на свободный крючок и, усмехнувшись, вышел. Если честно, ему еще не доводилось бывать в грязевых банях, но он никогда не предполагал, что это учреждение столь сильно смахивает на морг. Прежде чем Бонд успел опомниться, он оказался в компании огромного лысеющего негра, который почему-то решил отрастить усы, как у Сальвадора Дали. "Ну и монстр", - подумал Джеймс. - Вас что-нибудь беспокоит, мистер? - Эта гора мяса, оказывается, еще умела и разговаривать. - Нет, я абсолютно здоров. Просто захотелось принять грязевую ванну. Негр понимающе кивнул. - Сердечко в порядке? - Не жалуюсь. - Прекрасно, мистер, прекрасно. Он усадил Бонда на длинную деревянную скамью, против которой стояли огромные баки, наполненные липкой жирной массой. Из одного из них торчала чья-то голова. Джеймс видел на губах безумца блаженную улыбку. Этот человек чем-то напоминал индейца. Рядом с ним оседлал табурет дюжий метис. Похоже было, что он работал здесь массажистом. Бонд представил его пальцы на своей шее и благоразумно решил отказаться от массажа. Вообще в обществе цветных Джеймс всегда чувствовал себя довольно неуютно, но сейчас, глядя на него, любой сказал бы, что он добропорядочный англичанин и что проблема цвета кожи была решена в его стране еще тогда, когда он учился в школе. Бонд вспомнил урок, данный ему Лайтером во время одного из его первых посещений Америки. Как-то раз он за глаза обозвал следователя Бигга, одного из лучших гарлемских детективов, "проклятым ниггером". Немудрено, ведь он был тогда его подчиненным. Да, Феликс разразился таким потоком ругательств... Коротко суть их сводилась к следующему: "Послушай, малыш. Ты не в Англии, и будь на моем месте кто-нибудь другой, он живо сдал бы тебя в полицию. Пойми, у нас здесь все помешаны на уважении к цветным. Вбей это себе в башку, если не хочешь, чтобы ее тебе оторвали". Немного привыкнув к обстановке, Бонд огляделся. Серый бетонированный пол, несколько тусклых лампочек, о которые то и дело разбивались тяжелые капельки воды, скапливавшиеся на потолке, и равномерно расставленные вдоль стен тяжелые тумбы, на каждой из которых стоял дубовый гроб, закрытый на три четверти, составляли всю обстановку. Джеймс не сразу сообразил, что в виде гробов были выполнены грязевые ванны. Он с удивлением заметил, что в некоторых находятся люди. Видны были лишь лица, и все они казались спящими. Один из саркофагов был открыт, крышка стояла рядом, и Бонд понял, что эту "квартиру" готовят для него. Вокруг суетился тот самый негр. Для начала он постелил на дно чистую простыню, затем, взяв две внушительного вида корзины, полностью заполненные грязью, с отвратительным чавканьем опрокинул их в ванну. Как следует все перемешав, он отвинтил на дне какой-то колпачок и спустил лишнее, оставив только двухдюймовый слой целительного вещества. Видимо, довольный собой, он отошел в сторону, извлек откуда-то несколько полотенец и, предварительно намочив их в чане с полурастаявшим льдом, положил на лоб некоторым из клиентов. Рядом, похоже, располагалась душевая - оттуда неслось радостное фырканье, а когда шум воды стих, Джеймс услышал хриплый грубый голос: - Отлично, мистер Вейс. Сегодня вы просто на высоте. Перед Бондом предстал мокрый человек, обросший по всему телу самой настоящей шерстью. Он стоял, широко расставив ноги, и громко отдувался. Массажист принес ему нечто наподобие пижамы. Он облачился в нее, и оба вышли в ту самую дверь, через которую сюда попал Джеймс. Метис вскоре вернулся и, повинуясь таинственному знаку негра, направился в другой угол помещения. Словно призрачное видение, перед Бондом промелькнула волшебная картина - аккуратно подстриженные зеленые газоны, виднеющийся вдали розарий и над всем этим ясное лазурное небо. Кажется, это второй выход. Бонд помотал головой. Хотя этот прелестный вид предстал перед ним лишь на долю секунды, что-то там было не так - причем то, что мог заметить далеко не каждый. Вряд ли розарий попал в поле зрения массажиста. Была ли это промелькнувшая человеческая тень или просто замысловатая игра света? Нет-нет, глупости. С чего бы это кому-то прятаться в цветах? Разве что садовнику. Метис возвратился нагруженный корзинами с грязью, одну из них он поставил прямо перед Джеймсом. Ну вот, кажется, и негр вновь заинтересовался им. Опустив руку в содержимое его ванны, он довольно почмокал языком и пробасил: - Готово, мистер, - казалось, он действительно испытывал удовольствие при мысли, что Бонд сейчас нырнет в эту вонючую жижу. Джеймс разделся донага и отдал негру ключ от кабинки. Повесив его на специальный крючок, тот осведомился: - Мистер, вам раньше не приходилось принимать такие ванны? - Нет, а что? - Поймаете, понежиться у нас нравится каждому, но настоящее удовольствие можно получить лишь после нескольких посещений. Вся тонкость в том, чтобы подобрать нужную температуру грязи. Я остудил вашу до 110, но если вам покажется холодно, мы быстро подогреем ее до 120-130. Прошу вас. - Он сделал рукой широкий жест. Бонд принял бодрый вид и с чувством собственного достоинства погрузился в горячую грязь. Аккуратно вытянув ноги во всю длину, он опустил голову на мягкую подушечку, покрытую влажноватым полотенцем. Но экзекуция на этом не закончилась. По локоть запустив свои огромные руки в свежепринесенную грязь, негр принялся обляпывать ею беспомощно лежавшего Джеймса. Вот он уже по пояс покрыт слизистой шоколадной массой, но этого, кажется, недостаточно. Бонд устремил в потолок тоскливый взгляд. За что? Он же не сделал ничего плохого. Интересно, известно ли Лайтеру о местных процедурах? А может, это вообще одна из его очаровательных шуток? Джеймс предпочел не думать о том, что случится с Феликсом, если Белл не придет. Наконец, негр кончил свою гнусную работу. Теперь из липкой коричневой жижи виднелось лишь лицо Бонда. Крупные капли пота стекали со лба и щекотали щеки. Ловким движением негр схлестнул края простыни на груди Джеймса, и тот почувствовал себя окуклившейся гусеницей. Шевелить можно было только пальцами и головой в остальном же - свободы не больше, чем в смирительной рубашке. А уж когда его мучитель закрыл ванну тяжелой деревянной крышкой, 007 стало совсем не по себе, но тот, как ни в чем не бывало, нацарапал на стене мелом нужное время и, состроив гримасу одобрения, спросил: - Ну как, пробирает? Бонд издал нечленораздельное мычание. - Вот и чудесно, мистер. Наслаждайтесь, а я, к сожалению, вынужден вас оставить. Думаю, для начала хватит и двадцати минут, - с этими словами он вышел в раздевалку. Оставшись один, Джеймс попытался согнуть ноги в коленях, но из этой затеи ничего не вышло, если не считать того, что он съехал на несколько сантиметров ниже. В надежде вернуть прежнее положение Бонд принялся извиваться, стараясь упереться пятками в одну из стенок, но добился не больших успехов, чем муха, дергающаяся в сети паука. Проклиная Лайтера, Джеймс прикрыл глаза, защищая их от очередной волны пота. Прошло несколько минут. Бонд лежал без движения. Вдруг откуда-то потянуло холодом и послышался звук хлопнувшей двери. Джеймс узнал в нескладном обнаженном человеке Тингалинга Белла. Его лисье лицо вполне сочеталось с худой угловатой фигурой. Похоже было, что этого человека постоянно морят голодом - при желании на нем вполне можно было изучать строение скелета. - Ба, Тингалинг, - метис расплылся в широкой улыбке. - Признайся, у тебя сегодня неудачный день. Ты выглядишь словно лягушка, прячущаяся от цапли. - Я всегда говорил, что ты не умрешь своей смертью - тебя доконает твой собственный язык. Хотя, в общем, ты прав, - жокей почесал затылок. - Эти ослы судьи решили, что я спихнул с трассы Томми Лаки. Врубился? Я подложил свинью своему другу. На кой мне сдалась такая пакость? Одним словом, скачку зашили, а меня дисквалифицировали. Полнейшие идиоты. Показался негр, нагруженный очередной партией корзин с грязью. - Ах ты, мой очаровательный орангутанг, - Белл встал у него на дороге. - Сегодня тебе предстоит согнать с меня шесть унций. Слышишь? А не десяток, как в прошлый раз. Да, и приготовь мое коронное блюдо - французскую форель. Еда придаст мне сил. Завтра я скачу в Окридже. Понял, олух ты этакий? - Не волнуйся, малыш. Я сгоню с тебя лишний жир. Ты меня знаешь. - Черный гигант опустил свой груз на пол. - А как насчет массажа? Белл не успел ответить. Приоткрылась дверь, и в образовавшуюся щель просунулась чья-то голова. - Эй, Боксер, - обращались явно к метису. - Майбл сказала, что не сможет приготовить все, что ты заказывал. Я хотел спросить, почему, но разговор прервали. Наверное, какая-то неисправность на линии. - Спасибо, Чиссус. И снова Бонд почувствовал непонятное беспокойство. Неполадки в телефонной связи в Штатах - редкая вещь. Странно. Как много случайностей. Прошло уже более десяти минут. Осталось совсем немного. Джеймс с нетерпением ждал того момента, когда, наконец, вылезет из этой могилы, и поэтому, когда негр положил на его разгоряченный лоб холодное полотенце, он почувствовал необычайное облегчение. Предметы снова обрели привычные очертания, и состояние полунаркотического забытья исчезло. Размяв суставы, жокей улегся в ванну прямо напротив него, и по тому, как он беспокойно ворочался и что-то бормотал, Джеймс догадался, что температура его припарки никак не меньше 130 градусов. Когда крышку его новообретенной обители плотно закрыли, он затих. Негр нацарапал на доске шесть-пятнадцать и не спеша удалился. Бонд уставился в потолок и предался невеселым размышлениям. Где отдать Беллу деньги? В раздевалке или в вестибюле? А может, лучше в автобусе? Нет, только не там. Их не должны видеть вместе. Джеймса вновь кольнула острая игла беспокойства. Замереть, слиться со всем окружающим. Проклятый негр! Связал его по рукам и ногам. Черная бестия. Он напряг мышцы ног, и простыня начала медленно ослаблять свои объятия. Совсем рядом прозвучал тихий ровный голос: - Все в порядке. Никто не шевелится. Без шума! Запомни, кроме него, никто не должен пострадать. И обойдись без стрельбы. Бонд освободил одну руку. Все-таки он оказался прав - в розарии прятался не садовник. Зачем было обманывать себя? Почему он не ушел раньше? Почему? Его мозг лихорадочно искал выход. Он надавил рукой на крышку. Она немного подалась вверх. О'кей, уже лучше. Стало светлее, и Джеймс на фоне голубого неба и зеленой травы увидел две темные фигуры. Так, эти ребята проникли через запасной вход. На их головы были натянуты эластичные чулки с прорезями для рта и глаз. Несмотря на трагичность момента, Бонд усмехнулся - та же театральность. Ах, Шеди Три, Шеди Три. Когда-нибудь ты поплатишься за свою любовь к дешевым эффектам. Вошедшие были вооружены автоматическими пистолетами. Видимо, пар застилал им глаза, и они никак не могли сориентироваться. Да, в такой обстановке нелегко сохранить самообладание. Неприятно находиться в помещении, где стоит так много гробов, пусть даже и не совсем обычных. Но Джеймс, похоже, ошибался относительно тонкости их чувств. Пройдя мимо неподвижно замершего метиса, все еще сжимавшего в руке шланг с хлеставшей из него водой, один из гангстеров направился прямиком к негру. Тот взирал на все происходящее с легким удивлением. Корзины с грязью, покоившиеся на его покатых плечах, мерно покачивались в такт его дыханию. Богатырь даже не пошевелился при приближении вооруженного человека. Еще мгновение - и вороненый ствол уперся ему в солнечное сплетение. Огромный негр, секунду назад напоминавший неприступную скалу, вздрогнул, и корзины с грохотом упали на пол, причудливо расплескав свое содержимое. Затем он медленно опустился на колени, и непонимание, застывшее в его глазах, сменилось испугом, постепенно перераставшим в животный страх. - Где жокей? - Угроза была настолько очевидной, что вопрос не требовалось повторять два раза, но говоривший, похоже, предпочитал действовать наверняка. - Я имею в виду Тингалинга Белла. Ну? Дрожащим пальцем негр указал на стойку, где голова к голове лежали Бонд и жокей. Человек опустил пистолет и, несколько раз прокрутив его на пальце, медленно подошел к саркофагу, где находился Джеймс. Несколько секунд он не сводил напряженного взгляда с каменно-непроницаемого лица Бонда, потом повернулся влево и встал над Беллом. Простояв неподвижно какое-то мгновение, он вдруг уперся свободной рукой о стойку и, небрежно запрыгнув на крышку ванны жокея, склонился над ним. - Так, так. А вот и Тингалинг Белл. Здравствуй, старина. Зловещее дружелюбие, ясно обозначившееся в его интонациях, не предвещало ничего хорошего. - В чем дело? - это был почти крик. - О, какая у тебя плохая память, - гангстер сокрушенно покачал головой. - Ты еще спрашиваешь. Можно подумать, не понимаешь, о чем речь. Белл судорожно сглотнул. - Ты ведь никогда и не слышал о таком жеребце - Шай Смайле. Правда? И наверняка запамятовал, что срезал сегодня главную скачку. Не так ли? - Это была случайность, понял? Здесь нет моей вины. С каждым бывает, - жокей стал говорить много тише, но все равно его шепот напоминал хныканье провинившегося ребенка, пойманного с поличным "на месте преступления". Бонд разминал пальцы. - Ну да, всего лишь случайность, а моим друзьям почему-то кажется, что ты ведешь двойную игру. Они, конечно, неправы, ведь мистер Белл - честнейший человек. Только вот в его комнате в настольной лампе - надо же было умудриться изобрести такой тайник - лежит тысяча долларов. Откуда капуста, Тингалинг? Звонкая пощечина и резкий вскрик прозвучали одновременно. - Отвечай, подонок, а то я вышибу твои мозги. Щелкнул взведенный курок. - Это все мои сбережения. Да, я копил на черный день. Ну и что? Что в этом плохого? Почему ты не веришь мне? Джеймсу было жаль Белла. Кто, как не он с Лайтером поставили его под удар, а теперь он вынужден выкручиваться своими силами, рыдать и унижаться перед каким-то вонючим подонком. Гангстер презрительно ухмыльнулся и, соскочив на пол, попал в поле зрения Бонда, и тот отчетливо разглядел огромную бородавку на большом пальце руки, сжимавшей пистолет. Его голос снова приобрел мягкость. - Тебе нужно отдохнуть, Тингалинг. Ты в плохой форме. - Он перешел на шепот. - Может быть, даже придется подлечиться. Нервы - вот наша беда. Полный покой и тишина. О таком можно только мечтать. Он отходил все дальше и дальше, пока не достиг стены, у которой стояли корзины с грязью. Спрятав оружие, гангстер прихватил одну из них и, кивнув напарнику, вернулся к жокею, ни на секунду не прекращая своей несуразной болтовни. - Все, как я сказал, Тингалинг. Полнейший покой. И главное - ничего не есть некоторое время. Знаешь, режим голодания - полезная штука. А какая обстановка! Прекрасная тенистая комната с бархатной ночной драпировкой, через которую не проникает ни один лучик света. Воцарилась полнейшая тишина, а корзина с грязью поднималась все выше, выше, выше... Белл, поняв, что с ним хотят сделать, начал еле слышно стонать. - Нет, нет, нет, нет... Вязкая жижа выходила сгустками - видимо, ее еще не успели как следует размешать. - Тара свободна, - гангстер противно захихикал, и надев пустую корзину на голову так и не очнувшегося метиса, пошел к выходу. Перед самой дверью он обернулся. - Без глупостей. Фараонов не будет - телефон не работает... Да, и постарайтесь откопать парня до того, как он окончательно сварится. Хлопнула дверь. Из шланга по-прежнему хлестала вода. 14. ОШИБКИ ДОРОГО СТОЯТ - Ну, и что было дальше? Лайтер сидел в номере у Бонда и нетерпеливо теребил бахрому обивки кресла. Сам Джеймс расхаживал по комнате, время от времени отпивая виски из бокала, стоявшего на подносе на журнальном столике. - Кровавый хаос, Феликс. Страшное дело. Каждый пытался быстрее выскочить из своей ванны. Помочь Беллу додумался только метис, а для того, чтобы разгрести такое количество грязи, сам понимаешь, одного человека мало. Негр - так тот вообще долго не мог очухаться. Кому не удалось вылезти из саркофагов, дергались и извивались, словно цыплята, которым вот-вот отрубят голову. Словом, Тингалинга вытащили лишь тогда, когда прибежали парни, игравшие в кости в раздевалке. Еще немного, и ему пришел бы конец. Кошмарное зрелище. Он наполовину сварился. Все лицо было покрыто вздувшимися волдырями... Остальных достали позже. Представляешь, двадцать человек, обляпанных грязью, столпились поглазеть, что стало с жокеем? Среди них все-таки нашелся один нормальный. Он повел Белла в амбулаторию. Знаешь, я даже попытался ненавязчиво выяснить, не узнал ли кто налетчиков. Бесполезно. Все думают, что это дело рук банды, не связанной с Саратогой. Никто и понятия не имел о том, кому мог не угодить жокей. Пойми, Феликс, всеми владело лишь одно желание - побыстрее оттуда смотаться. - Бонд снова глотнул виски и закурил. - А сам-то ты не заметил ничего особенного в этих ребятах? - Лайтер был похож на гончую, пытавшуюся найти утерянный след. - Не припоминаешь ничего странного или необычного в них? - Я почти не видел мерзавца, стоявшего у двери. - Джеймс, разгоняя дым, помахал в воздухе рукой. - Наверняка могу сказать лишь то, что он был меньше и явно пожиже второго. Одет был в темные брюки и серую рубашку. Естественно, без галстука. Пистолет, по-моему, 45-го калибра. Похож на "кольт". Другой - тот, что делал всю работу, довольно пухленький здоровячок. Двигался быстро, но не очень-то решительно. Черные брюки. Рубашка коричневая, в белую полоску. Да, этот придурок разгуливал по бане в новеньких лакированных туфлях - все боялся поскользнуться. Оружие, кажется, 38-го калибра... Подожди, подожди... Ну, конечно! На руке у него, у основания большого пальца, огромная то ли бородавка, то ли родинка. Первое наверняка ближе к истине. Она еще налилась кровью, когда он покрепче сжал рукоятку пистолета. - Уинт, - Лайтер имел вполне довольный вид. - А второй ублюдок - Кидд. Всегда работают вместе. Можно сказать, ударная группа Спангов, а точнее - каратели. Уинт - особый фрукт. Редкостная скотина. Настоящий садист. Кстати, очень любит сосать свою бородавку. Ему дали прозвище - Уинди. Очередное экзотическое имечко. Все они прямо-таки свихнулись на экзотике. Но, несмотря на все это, Уинт - хреновый путешественник и телохранитель. Абсолютно не выносит транспорта. Машину и поезд он, видите ли, еще может выдерживать с переменным успехом - его там частенько тошнит, а уж что касается самолета - туши свет. Только под пистолетом его можно заставить на нем прокатиться. Понимаешь, Джеймс, самолеты частенько разбиваются, а он весьма дорожит собственной шкурой. Но это все пустяки. Когда эта падаль стоит на твердой земле, то чувствует себя вполне уверенно. Феликс выдержал паузу. - Кидди - прелестный мальчуган. Все зовут его Буффи. Развлекается преимущественно с Уинтом. На них висит парочка убийств. Кидду - около тридцати. Спанги любят привлекать к работе молодежь. Кстати, я понял, с кем мы имеем дело, как только ты описал их. Думаю, через часик в полиции появится информация о местонахождении этих красавцев. Конечно, конечно, Джеймс. О тебе не будет сказано ни слова. - Лайтер с сожалением вздохнул. - И возьмут этих ребяток в поезде в Албанию. Сегодня же. Так-то. Я уже сообщил, куда следует, всю подноготную Шай Смайла. Естественно, там нет ничего о Тингалинге Белле. Теперь этот вонючий отстойник тряхнут как следует. Не огорчайся так из-за жокея. Давай пошлем ему деньги почтой. В конце концов он заработал их, маленький притворщик. Феликс подал Бонду руку. - Ладно, отдыхай. Встретимся за обедом. Проводив Лайтера, Джеймс принял душ, смывая с себя последние напоминания о грязевых банях, и перед зеркалом привел в порядок свой внешний вид. Не надевая пиджак, он спустился в гостиничный холл и заказал телефонный разговор с Шеди Три. - Линия занята, сэр, - оператор просто излучал вежливость. - Повторить вызов? - Да, пожалуйста. Бонд позвонил вовремя - теперь у него будет причина сказать Шеди, что он пытался связаться с ним раньше. Если после скачек Джеймс был уверен, что Три удивится проигрышу Шай Смайла, то сцена в грязевых банях убедила его совсем в обратном. Нет, синдикат Спангов силен и вынослив. Какая реакция - Белла моментально вычислили. Успели побывать даже у него на квартире. Что и говорить - впечатляет. Джеймс решил вести себя осторожнее. Телефон издал короткий резкий сигнал, свидетельствовавший о том, что абонент находится в Соединенных Штатах - слишком уж характерный вызов. - Заказывали Висконсиан 7-3697? - Да. - Соединяю. Пожалуйста, Нью-Йорк. В трубке послышался высокий тонкий голос горбуна. - Алло, кто это говорит? - Джеймс Бонд. Я пытался прорваться к вам раньше, но безуспешно. Линия постоянно занята. - Знаю, знаю. - Шай Смайл дисквалифицирован. - Мне уже сообщили. Жокей оказался поганцем. Что еще? - Деньги, - коротко ответил Бонд. Несколько секунд Джеймс ничего не мог разобрать, кроме шумного дыхания Шеди. Наконец, тот, по-видимому, что-то решил. - Хорошо. Попробуем еще разок. Я вышлю вам тысячу по скорой почте. Вы выиграли ее у меня. Еще не забыли? - Нет. - Пока никуда не уходите. Я перезвоню вам через несколько минут. Хорошо? - Буду ждать. - Кстати, где вы остановились? - В "Сагаморе". - Прекрасно. Телефон дал отбой. Джеймс не переставал поражаться расчетливости этих людей. Как тонко они вели свое дело, стараясь официально оформить любой шаг и избежать малейших неприятностей. Да, они, безусловно, правы. Осторожны и защищены со всех сторон. А вот что делать ему? Конечно, неплохо бы выиграть пять тысяч. Можно считать, что они уже лежат у него в кармане. Но каким будет их следующий ход? Задействуют ли они его вторично - вот в чем вопрос. Портье вновь позвал его к телефону. - Это вы, Бонд?.. Слушайте внимательно. Отправитесь в Лас-Вегас. Туда каждые полчаса летает самолет из Лос-Анджелеса, формальности с билетами я улажу сам. В отеле "Тиара" для вас будет забронирован номер. Для начала осмотритесь... Теперь все запоминайте досконально - во вторник вечером, в пять минут одиннадцатого, зайдете в игральный зал. Это рядом с баром. Нечто вроде мини-казино. Понятно? - Да. - Сядете за средний стол. Пять раз поставьте на кон по тысяче. Думаю, вам не стоит объяснять правила игры в покер. Вы просто сорвете куш - и все. После этого встанете и уйдете. Из "Тиары" не уезжайте. Вы нам скоро понадобитесь. Ясно? - Вполне. - А теперь повторите все сначала. Бонд слово в слово пересказал полученные инструкции. - Да, и постарайтесь не наделать глупостей. Ошибки дорого стоят. Вы поймете, что я имел в виду, прочтя завтрашние утренние газеты. Услышав короткие гудки, Джеймс положил трубку и вернулся к себе в номер. Покер! Как он любил в детстве эту игру. Когда они собирались вместе с друзьями, родители приносили к чаю огромные пирожные, но детям было не до них. Сбившись в тесный кружок, они делили поровну цветные карточки и составляли партию. Бонд до сих пор не забыл того наивного волнения, когда выпадало двадцать одно и ощущение легкого холодка разочарования при нескольких проигрышах подряд. А "пролететь", набрав, к примеру, двадцать шесть, - о, для них это была настоящая катастрофа. Что ж, придется освежить детские воспоминания. Только на этот раз он купит дорогие жетоны - фунтов по триста за штуку. Сядет за стол и начнет чистить карманы своих партнеров, равнодушно наблюдая, как крупье сгребает их карточки в его кассу. Интересно, правда, какой это будет покер - дубль или обычный английский. Джеймс лежал на кровати. По комнате клубами плавал табачный дым. Значит, Вегас. Черная яма подпольного бизнеса. Азартные игры, проституция, наркотики. Одним словом, местечко не для приличных людей. Хотя кто знает? Саратога - прекрасное развлечение, несмотря на то что кто-то недурно греет здесь руки. Не стоит судить предвзято о городе, где еще ни разу не был. А потом - там Тиффани. Как он соскучился по ней - по ее недовольно надутым губам и столь резким сменам настроения. Любопытно, кем же она работает в "Тиаре"?.. К приходу Феликса в пластиковой пепельнице красовалось пять обожженных фильтров. По их виду и отсутствующему взгляду Бонда Лайтер понял, что его друг впал в меланхолию, и без труда угадал ее причину. - Джеймс, ты что, не веришь мне? Я же говорил, она хорошая девочка. Просто вынуждена иметь дело с такой мразью, как Спанги. Наверняка сейчас ее хорошенькие глазки затуманены грустью и она с нежностью вспоминает какого-то англичанина. Бонд рассмеялся. - Феликс, ты мой исцелитель. Лайтер воспринял комплимент без ложной скромности. - Не только твой, дорогой мистер Икс. Я доктор, привыкший бороться с недугами куда более серьезными, чем этот. - Вот как? - Джеймс разыграл легкое удивление. Однако ответ на свой вопрос он получил лишь тогда, когда они садились в машину. - Именно так, мой друг. Мотор "студеллака" работал практически бесшумно. - Сегодня, к примеру, я сделал нашему обществу инъекцию против весьма опасных и коварных вирусов. Писсаро, Бад, Уинт и Кидд - под колпаком. За ними наблюдает полиция. Думаю, это придется Серафиме немного не по душе. М-да. А с Шай Смайлом все в порядке. Сейчас он преспокойно едет в Неваду. Правда, у него что-то с ногой - после последней скачки. - Что-нибудь не так, Феликс? - Джеймс чувствовал, что Лайтер неспроста завел разговор на подобную тему. - В игру включилось ФБР. Оказывается, они давно присматривают за Спангами, а после Саратоги почуяли, что у них под боком действует чья-то чужая рука. Но они не возьмут быка за рога. В лучшем случае - пойдут по моим следам. Так что можешь не беспокоиться. Кстати, я связался со своей конторой. Мне порекомендовали смотаться в Лас-Вегас - навести некоторые справки о настоящем Шай Смайле. Так-то. Феликс затормозил у входа в "Павильон" - лучший ресторан Саратоги. Оставив "студеллак" на попечение швейцара, они вошли в зал. Бонд нисколько не удивился, что Лайтер завез его сюда. Он вообще любил пышно отмечать успехи своих маленьких шалостей. - Джеймс, клянусь тебе, ты еще никогда не пробовал столь искусно приготовленных омаров. Здесь их запекают в жаровне. А соус! Он просто тает во рту. Кстати говоря, в этот ресторанчик частенько наведывается Серафимо, так что если увидишь его за соседним столиком, будь повежливее. Однако ожидания Феликса не оправдались. Для обеда было уже слишком поздно, и посетители, успев утолить голод, медленно расходились. Лайтер выбрал угловой столик и заказал два крепких мартини, смешанных с "Кресто Бланка". - Итак, ты отправляешься в Вегас. - Джеймс закинул ногу на ногу и вкратце пересказал свой разговор с Шеди Три. - Занятное совпадение, правда? - Нисколько, - Феликс отрицательно покачал головой. - И ты, и я идем по тем неправедным путям, которые могут привести лишь в злачные вертепы. Абсолютно ничего странного. Знаешь, в этом сыскном агентстве я буквально сбил себе пальцы, строча рапорты начальству. Но со Спангами - другое дело. Просто не успеваешь ничего писать. Уверен, так и будет и в Вегасе. Не успею приехать, как придется уже смываться, так и не посмотрев на плоды своего кропотливого труда. - Ах ты, мошенник, плетешь очередную интригу? - Боже упаси, просто хочу немного тебе помочь. У нас ведь тоже есть своя секретная полиция. В том числе и в Лас-Вегасе. Там работает отличный парень - Эрни Курео. Пожалуй, стоит, чтобы он тебе посодействовал. Прекрасно ориентируется в этой помойке. Всегда в курсе всех событий. С местными гангстерами, кстати, на дружеской ноге. Словом, покажет тебе все, что нужно. Да-а, потеряешь полжизни, если не полюбуешься жемчужиной Вегаса - вторым Бродвеем. Ночная иллюминация, словно на Рождество. Монте-Карло! Представляешь, пять длинных миль - игральные дома, казино и прочая гадость. Но оформляли их, мерзавцы, лучше некуда. Бонд улыбнулся. - И сколько же нулей у них на рулетке? - Два, наверное. - Прекрасный ответ. Второй нуль всегда остается в тени. Ты меня скоро убедишь в том, что американские мафиози - благороднейшие люди. - Смейся, смейся. Между прочим, Америка - единственная страна, где казино получает лишь один процент от сумм, имеющихся у него в обороте. - Брось, Феликс. Все это детские сказки. Несчастные владельцы игорных домов, имеющие на счету в банке с десяток-другой миллионов. - Поверь, не так-то просто обжулить кого-нибудь на рулетке. А, хотя тебе без разницы - ведь твоя победа уже обеспечена и по возвращении в Лондон можешь похвастаться погромом в "Тиаре". - Лайтер отхлебнул мартини. - Я открою тебе несколько секретов. - Зная их, ты более уверенно поставишь свою карманную мелочь против чьих-то мешков с золотом. - Ну-ну, - Джеймс занялся мартини. - Именно так, мой мальчик. Видишь ли, в Неваде через Рено и Лас-Вегас проходят золотоносные жилы. Причем родились они абсолютно на пустом месте. Необузданный азарт богача плюс чей-то азарт наживы - и хоп, появляется новоиспеченный миллионер. Вот в этом и есть смысл того глупого мифа - кое-что из ничего. Увы, так не бывает. Сколько людей ежегодно летают в тот же Вегас. Глядишь, а местные авиалинии уже под контролем тех же хозяев, что и казино. За двадцать четыре часа в игральном зале около восьмидесяти раз меняют кости, примерно сто раз - колоды карт. При желании можно приобрести свои. О, а сколько там автоматов! Стоит опустить в щель монетку - и развлекайся, сколько угодно. Никогда не наблюдал, как под утро их вычищают? Проходит по залу суровая пожилая леди в толстых перчатках, и слышно только: динь-динь-динь - в ведерко сыплются пятачки, гривенники, двадцати-пятицентовики. Ей-богу, не было бы у бабульки перчаток, натерла бы на руках мозоли. Бонд молчал. - Правда, у каждой работы есть и свои недостатки. Постоянно бывая в казино, приобретаешь таких приятелей, как стенокардия, вегетососудистая дистония и прочие милые заболевания. А нервы - те вообще становятся ни к черту. Однако не будем забывать и о том, что каждый мало-мальски приличный игральный дом содержит небольшую клинику. Так-то. Феликс бросил в бокал лимонную дольку. - Бьюсь об заклад, тебе никогда не приходилось изучать статистику выигрышей в бинго или в рулетку, а я помню ее наизусть. Запиши, если хочешь. Джеймс был заинтригован. Оторвав полоску бумаги от тисненого листа меню, он достал карандаш. Лайтер уставился в потолок. - Так, кости - пять процентов, рулетка - пять с половиной, бинго - семнадцать, колесо фортуны - аналогично. Ну, и процентов пятнадцать-двадцать - у игральных автоматов. Совсем недурно. Одиннадцать миллионов посетителей ежегодно - представляешь, сколько людей не обходят стороной заведения Спангов. Даже если брать по минимуму - пусть каждый потеряет на этом около двухсот долларов, - можно догадаться, какие суммы оседают в Вегасе. - Спасибо за информацию, Феликс. - Бонд спрятал в карман карандаш и импровизированный блокнот. - Но ты, по-моему, забыл, что я еду туда не развлекаться. - Напротив. Просто я хочу тебе кое о чем рассказать. Ты связался с хитрыми бестиями. Осторожность - вот твое главное оружие. - Феликс перегнулся через столик. - Недавно в Вегасе произошла весьма любопытная история. Наша фирма занималась этим, поэтому я в курсе некоторых подробностей. Однажды во время игры в карты - думаю, речь идет об одном из казино Серафиме - некий дилер вздумал поправить свои финансы и незаметно стянул несколько банкнот со стола. На следующее утро некто, не стоит называть его имени, ехал на машине в Болдер-Сити. На рукаве его рубашки виднелось несколько красных пятнышек. Нет-нет, не горчичный соус и не кактусовый сок. Странная случайность, но такие же пятнышки были и на манжете другой мужской сорочки. Одет в нее был кто-то, находившийся, по всей видимости, под землей. На поверхности торчала только судорожно сжатая кисть, и рядом - смятая колода карт. Явились полицейские и откопали - да-да, того самого дилера с простреленным затылком. Ну, как тебе это нравится? - Чудесно, Феликс, - Джеймс приступил к уничтожению омара. - Заметь, - Лейтер запихнул в рот приличный кусок, - парень был не промах. Работал в казино не первый год и наверняка успел нанести на свою карту многие подводные рифы. Однако ему не повезло. Ты плохо знаешь тамошнюю акваторию, так что смотри в оба. Над тобой могут подшутить, если ты где-нибудь ошибешься. Да, кстати, обрати внимание на освещение игорных домов. Феликс поучительно поднял вверх указательный палец. - Вполне современная техника, - Джеймс вовсе не собирался отрываться от еды только затем, чтобы обсудить достоинства или недостатки люстр или плафонов. - Прямо-таки на редкость современная. Какой яркий и в то же время мягкий и рассеянный свет, чтобы не раздражать посетителей. И что уж совсем удивительно - не проникает в соседние холлы. Идиллия. Правда, Джеймс?.. Нет-нет, друг мой. Все не так просто. Каждый стол находится под пристальным наблюдением - все фиксируют телекамеры. Стоит только кому-то позволить себе подозрительный жест, и его начинают рассматривать крупным планом. Таковы правила, и дилеры прекрасно осведомлены о них, а тот бедолага допустил непростительную оплошность - он имел глупость понадеяться, что камеры направлены в другую сторону. - Досадных промахов не будет, Феликс, - пообещал Бонд. - Я должен наконец добраться до их линии и проследить ее всю. У меня имеются некоторые претензии к мистеру Серафимо Спангу. Скажу тебе больше, мне вообще не нравится их синдикат. Поганцы, значит, они будут подглядывать в мои карты? - Ба, да ты никак решил всерьез взяться за них... - начал было Лайтер, но тут же осекся, поняв, что Джеймс и не собирался шутить. - Я не знаю, в чем дело, но во мне зреет что-то страшное. Против тех ублюдков с чулками на головах, для которых вылить на человека кипящую грязь - пара пустяков, против Писсаро и Бада, Шеди Три и его людей. - Глаза Бонда полыхнули зловещим огнем. - Спасибо за предостережение, Феликс, но я зашел слишком далеко, чтобы останавливаться. - О'кей. - Лайтер отодвинул от себя пустую тарелку. - Я шепну Эрни пару слов насчет тебя. Думаю, не нужно объяснять, что, если ты засветишься, бесполезно обращаться к английскому консулу. На территории США лишь одна фирма может гарантировать твою безопасность - "Смит и Вессон". Ладно, давай-ка лучше займемся нашими "бурбонами". Обязательно пей его с содовой - довольно крепкий напиток. Да, и после того, как поставишь бокал на стол, попытайся не разбить о него свою физиономию. - Не нагоняй тоску, - Джеймс был рад отвлечься от своих неприятных мыслей. - Пойми, без толку учить меня американскому образу жизни, а что касается тебя, авантюра с Шай Смайлом прошла на высоте. Прошу лишь об одном - не суйся в пекло в одиночку. Предоставь это мне. - Если удастся раскопать что-нибудь об их выходках с Шай Смайлом, эх, и загремят же они. Думаю, их арест ускорит твое возвращение в Англию. Никто и в голове не держит, что сюда впуталась Сикрет Сервис. Под крылышком у М. тебя не разыскать даже мне. Но учти, Джеймс, что я-то останусь здесь и никуда не уеду. Если кто-то вычислит Феликса Лайтера... Даже при условии, что Серафиме прихлопнут, его дружки не дадут мне житья. Совсем невесело, возвратившись домой, обнаружить его в развалинах, и рядышком - труп сестры с простреленной головой. В нашей стране все возможно. О мафиози сейчас пишут в газетах, показывают их по телевидению. Да, теперешние гангстеры оккупируют не ночные бары, а федеральные правительства и муниципалитеты, - Феликс неестественно засмеялся. - Быть может, во имя свободы и своей собственной безопасности тебе придется пролить кровь. Чужую, конечно. Ты ведь готов к этому? Вернее, не ты, а то, что у тебя за пазухой. Все еще "беретта"? - Да, - просто ответил Джеймс. - Все еще "беретта". - И, конечно же, на твоем досье в конторе перед порядковым номером стоят два нуля? - Стоят, Феликс. - Прекрасно, Джеймс. Так, значит, у тебя в кармане лицензия на убийство? - Пока, как видишь, не отобрали. Лайтер поднялся. Лицо его было серьезно, как никогда. - Иди спать, мой мальчик. Думаю, она тебе скоро понадобится. 15. РЮ ДЕ ЛА ПЭ Самолет заложил плавный вираж - полет над океаном закончился, и его искрящаяся под лучами солнца поверхность осталась где-то позади. Вскоре должны были показаться Голливуд и Каджен Пасс со своим золотым утесом. Внизу тянулись бесконечные линии автострад, широкие проспекты, обсаженные пальмами, кое-где виднелись высокие свечки небоскребов. Этот пейзаж чем-то напоминал Джеймсу картинки из детского лото. Особенно интересно было наблюдать, как возводятся декорации на киностудиях. Прямо под открытым небом рождались миниатюрные домики и грандиозные особняки, по соседству с ними возводился дворец с привидениями, и вокруг всего этого сновали маленькие точечки - они-то и были истинной причиной происходивших изменений. Но вершиной творения кинематографического гения оказалась средневековая пиратская шхуна. Неважно, что пока она стояла на земле. Это действительно был настоящий морской корабль со всеми своими причиндалами. Только что перед глазами Бонда кипела активная жизнь, и вот уже они пролетают над неприветливыми горными вершинами, гордо вздымающимися неприступной стеной, словно вечное напоминание человеку о том, что не везде он может чувствовать себя хозяином. Но кончилась и эта полоса, и сквозь облачную дымку Джеймс разглядел пригороды Лос-Анджелеса. Вот и Баст-роу, служащий как бы границей между просторами Санта-Фе и плато Колорадо, и где-то там наверняка затаились пустоши Долины смерти, умертвляющие все живое, посмевшее посягнуть на их владения. И снова потянулись бесконечные горы. Только здесь был более заметен красноватый оттенок скал, столь похожих на клыки огромного монстра, нежившегося на солнышке после вкусного завтрака. Самолет медленно снижался, и вслед за этим последовало неизменное: "Всем пристегнуться страховочными ремнями. Потушить сигареты". ...Покинув прохладный салон самолета, Джеймс окунулся в неимоверную жару. Быстро дойдя до здания аэропорта, он очутился перед абсолютно прозрачными застекленными дверями. Еще шаг вперед - и они плавно открылись. Бонд уже привык к тому, что в Америке чуть ли не каждая дверь управлялась фотоэлементами. Еле слышно гудели кондиционеры, и охлажденный воздух приятно обдувал разгоряченную кожу. Справа от входа толпились люди, и при ближайшем рассмотрении Джеймс обнаружил игральные автоматы. Они представляли собой стеклянные резервуары, заполненные апельсинами, лимонами, грейпфрутами и манго. Кое-где виднелись даже ягодки вишни. Игравший опускал в щель монетку, и все это скопище цитрусовых и прочих начинало прыгать, скакать и кататься. Сфера с плодами, притягивающая столько вожделенных взглядов, вращалась под разными углами. Весь смак заключался в том, чтобы вовремя дернуть рычаг, открывавший небольшое отверстие. Все, что успевало высыпаться, тут же съедалось. Сыграв три раза - на пять, десять и двадцать пять центов, Бонд стал обладателем грейпфрута и двух вишенок. Но, как выяснилось позже, автоматы не были единственной местной достопримечательностью. Неподалеку от них располагалась странная на вид установка. Табличка, прикрепленная к ней, гласила: "Кислородный бар". Ниже было приписано: "Дышите чистым кислородом. Полезно и абсолютно безвредно. Способствует быстрому восстановлению сил. Рекомендуется при переутомлении, вялости, сонливости, излишней нервозности и других тревожных симптомах. Спешите. Вас выручит глоток кислорода". Опустив в прорезь монетку, Джеймс, как было указано в прилагавшейся инструкции, плотно прижал губы к резиновому мундштуку и нажал кнопку. Целую минуту он медленно вдыхал прохладный воздух, лишенный запахов. Раздавшийся сухой щелчок возвестил о том, что отведенное для "быстрого восстановления сил" время истекло. Бонд пожал плечами. Абсолютно никаких ощущений - только слегка закружилась голова. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Джеймс обернулся и заметил ироничную улыбку на губах высокого мужчины, небрежно державшего в руках небольшой походный рюкзак. Повернувшись, он неторопливо направился к выходу. Бонд недовольно покачал головой и, получив багаж, вновь очутился в объятиях раскаленного полудня. - Вам случайно не в "Тиару"? - рядом стоял коренастый человек с приятными чертами лица. Его большие карие глаза смотрели прямо и уверенно. От палящего солнца его голову защищала фирменная кепка с длинным козырьком. В уголке рта торчала зубочистка. - Предположим. - О'кей. Идите за мной. Он не выразил ни малейшего желания помочь Джеймсу что-нибудь донести. Остановившись у новенького "порше", его проводник открыл багажник, и Бонд забросил туда свой чемодан. На капоте красовалась обнаженная женская фигурка, у ног которой покоятся пушистый енотий хвост. "Недурной талис