срок - всего один день - пришла телеграмма от Плейдл-Смита. В ней говорилось следующее: "Каждый предмет содержал дозу цианистого калия, достаточную, чтобы убить лошадь. Почему бы не подыскать другую овощную лавку? Желаю удачи. Плейдл-Смит." Телеграмму Бонд тоже сжег. Куоррелу легко удалось нанять лодку, на которой они тренировались целых три дня. Она представляла собой грубо обработанный, выдолбленный внутри ствол гигантского древовидного хлопчатника. Две узких скамеечки, два тяжелых весла, да небольшой грязный парус - вот и все. - На вид, конечно, не блеск, - сказал Куоррел, - но вы увидите ее в деле. Часов семь-восемь пойдем под парусом. Остаток пути - на веслах, чтоб радар нас не сразу засек. Погода по-прежнему стояла отличная, и, судя по метеосводкам, изменений не предвиделось. Ночи были темными, хоть глаз выколи. Подготовка проходила очень тщательно. Бонд ходил в старых брюках из черной холстины, темной рубашке и веревочных сандалиях. Наконец, наступил последний вечер. Бонд был рад снова начать действовать. За это время он выезжал из дому только один раз - чтобы запастись продовольствием и выполнить желание Куоррела, застраховав его жизнь. Бонд даже нервничал от нетерпения - впереди его ждало настоящее приключение. С тайной, с безжалостным противником и физическим напряжением. Именно такое, как он любил. Рядом - надежный спутник, и борьба пойдет за правое дело - что еще нужно мужчине! В глубине души Бонду приятно было думать, что он покажет М., как он понимает отдых на курорте. Это презрительное, унизительное словечко крепко засело у Бонда в голове. Он вынул оба пистолета и внимательно их оглядел. Конечно, ни один из них не будет ему дороже "Беретты". Но, испытав их во время тренировок, Бонд понял настойчивость М. в вопросе смены оружия. В конце концов он выбрал "Смит и Вессон", более тяжелый и с более дальним радиусом действия. Если на Крэб Ки начнется заваруха, дело вряд ли дойдет до ближнего боя. Он приладил кобуру к ремню на брюках и взял хороший запас патронов. Пикник? Отлично, но пистолет никогда не помешает. Потом Бонд вынес в сад бутылку джина, лед и содовую, и с бокалом в руке стал наблюдать за наступлением ночи. Скоро все вокруг окутала непроглядная темнота. Ветер, дувший из глубины острова, казался хорошим предзнаменованием. Около кустов тихонько квакали лягушки. Светлячки уже начали свои причудливые ночные танцы. Тропическая темнота всегда навевала на Бонда какую-то тоску. К счастью, под рукой было отличное лекарство. Бонд налил себе хороший глоток джина. Он и сам не мог объяснить, почему пьет. Возможно, из-за пятидесяти миль, которые предстоит проплыть по ночному океану? Или от боязни неизвестности? А может, просто чтобы прогнать мысли о таинственном докторе Но? Ну нет, этого наш приятель не дождется! Из темноты вынырнул Куоррел. Он возвращался с пляжа. - Пора, кэп, - сказал он. Бонд неторопливо допил бокал. Волны негромко бились о борт лодки. Бонд устроился на передней скамейке, Куоррел сел сзади. Парус, обернутый вокруг мачты, был у него под рукой. Бонд оттолкнулся веслом от берега. Лодка мягко развернулась, и, направляемая умелой рукой Куоррела, поплыла в пролив между подводными рифами, над которыми поднималась легкая завеса мельчайших брызг. Мужчины принялись слаженно грести. Весла бесшумно входили в воду. Вокруг была кромешная темнота. Их отплытия, конечно, никто не мог заметить. Задача Бонда заключалась в том, чтобы грести, не останавливаясь, в то время как Куоррел ловко направлял лодку. При выходе из пролива они попали в водоворот. Лавируя между коралловыми зарослями и острыми, как лезвия, рифами, Куоррел и Бонд с силой налегали на весла. Раз десять весло Бонда глухо ударялось о скалу. В какое-то мгновение ему показалось, что лодка вот-вот врежется на огромной скорости в выросший вдруг впереди коралловый массив. Но Куоррел в последний момент успел его обогнуть. Трудный участок был позади. Они вышли на глубокую воду. - Слава Богу, кэп, - облегченно вздохнул Куоррел. Бонд выпрямился и прекратил грести. Он услышал, как Куоррел разворачивает парус. С легким хлопком парус натянулся, надуваемый ветром. Брызги ударили Бонду в лицо. Воздух посвежел, скоро станет холодно. Бонд съежился, обхватив колени руками. Деревянная скамейка была жесткой и грубой. Похоже, что ночка будет не из приятных, длинная и тяжелая. Над их головами успокаивающе мерцал Млечный путь. Бонд обернулся. За сгорбленной фигурой Куоррела вырисовывалось огромное темное пятно - Ямайка. Маленькие светящиеся точки, которые он заметил слева, были, наверное, огнями Порта-Мария. Они уже прошли мили две. Скоро позади останется десятая часть пути, потом четверть, половина. Это наступит около полуночи, и тогда настанет очередь Бонда управлять лодкой. Он вздохнул, положил голову на колени и закрыл глаза. Он, должно быть, незаметно заснул, потому что вдруг очнулся от удара весла о борт лодки. Стрелки на светящемся циферблате показывали четверть первого. Он потянулся, размял затекшее тело и повернулся к Куоррелу. - Извини, старина, - сказал он. - Тебе надо было растолкать меня пораньше. Звук собственного голоса показался ему непривычно гулким. В ответ блеснула белая полоска зубов. Куоррел улыбнулся: - Зато вы отлично выспались, кэп. Они осторожно поменялись местами. Бонд сел позади. Куоррел заботливо закрепил пеньковый трос руля за крючок. Бонд уточнил курс по Полярной звезде. Ночь казалась необъятной, бесконечной, океан словно задремал. Плеск волн походил на спокойное дыхание огромного уснувшего существа. Они пересекли фосфоресцирующее пятно. Брызги сверкали, как изумруды. Потом темнота снова мягко окутала смешное утлое суденышко. Стайка летучих рыб спугнула ночную тишину метрах в десяти от лодки. Потом они снова нырнули, и опять воцарилось безмолвие. Прошел час. Потом два, три, и вот, наконец, половина пятого утра. Куоррел проснулся. - Пахнет землей, кэп, - прошептал он. Темнота впереди сгущалась. Бесформенное пятно перед ними постепенно приняло очертания огромной морской крысы, сзади светила бледная луна. Теперь остров был ясно виден. Слышался отдаленный шум прибоя. Куоррел и Бонд поднялись, свернули парус и снова взялись за весла. Еще примерно километр, размышлял Бонд, они проплывут незамеченными, слившись с волнами. Никакой радар их не засечет. Самым опасным будет последний километр. Его надо пройти очень быстро - скоро начнет светать. Теперь и Бонд почувствовал запах земли. Он не был особенно сильным - просто легкое дуновение, которое можно различить только после долгих часов, проведенных в открытом море. Возле берега волны вспенивались барашками и перехлестывали через борт. Куоррел и Бонд налегли на весла, и пот заструился по их уставшим лицам. Лодка, которая под парусом словно летела по воде, теперь отяжелела и едва двигалась. Плечи Бонда горели, ободранные колени саднили. На руках вздулись мозоли, и весла, казалось, весили целую тонну. Но земля была близко. Уже виднелось пятно песчаной косы. Шум прибоя перерос в грохот. Вокруг острова высился настоящий заслон из рифов, но, благодаря ловкости Куорелла, они успешно достигли пролива. Теперь их подхватило попутное течение. Куоррел придвинулся к самой корме лодки. И вскоре океанская зыбь сменилась спокойной водой. - Все в порядке! - воскликнул Куоррел. - Мы поднимаемся по реке. Куоррел направил лодку по ветру, к небольшому скалистому заливу в конце песчаной косы. Бонд спросил себя, почему пляж не сверкает в лунном свете. Лодка уткнулась в берег. Бонд выпрыгнул на песок. И тут же понял. Пляж был черным. Песок под ногами казался мелким и мягким; но на самом деле это была вулканистая лава, за века превратившаяся в пыль. На черном фоне босые ступни Бонда походили на двух белых крабов. Не теряя ни минуты, они спрятали лодку, предварительно очистив дно от водорослей. Для этого ее пришлось протащить метров десять до прибрежных деревьев. Здесь они укрыли ее высохшими водорослями и ветками. Куоррел отошел, чтобы полюбоваться работой. Обнаружить лодку было невозможно. Потом он собрал в пучок пальтовые листья и тщательно замел все следы на песке. Бонд вытер со лба пот. Светлая полоска на востоке указывала на близость рассвета. Было пять часов утра. Мужчины смертельно устали. Они перекинулись короткими фразами, и Куоррел скрылся среди скал. Бонд расчистил на сухом песке место, скрытое густым кустарником. Убил нескольких притаившихся там крабов и бросил их в болото. Потом, не думая больше ни о каких возможных соседях, растянулся на песке, перевернулся на спину и замер. Он спал. 8 Бонд лениво открыл глаза. Ощутив под головой мягкий песок, он вспомнил, где находится. Посмотрел на часы. Десять утра. Солнце уже сильно припекало, несмотря на затенявшие лицо широкие листья кустарника. Бонд заметил впереди на песке какую-то тень. Куоррел? Он осторожно раздвинул скрывавшие его ветки. И едва сдержал удивленный возглас. Чтобы удержаться, пришлось глубоко вздохнуть. В светлых глазах Бонда заплясали лукавые огоньки. Перед ним, повернувшись спиной, стояла обнаженная девушка. Впрочем, она не была совершенно голой. На талии застегнутый широкий кожаный пояс, на правом бедре висит чехол с огромным охотничьим ножом. Пояс только подчеркивал наготу и делал ее еще более восхитительной. Девушка стояла меньше чем в трех метрах от Бонда и внимательно разглядывала какой-то предмет, лежащий у нее на ладони. У нее была очень красивая спина. Гладкая кожа цвета кофе с молоком блестела, как шелк. Необычайно мускулистая для женщины, спина завершалась очаровательной попкой, крепкой и круглой, как у мальчика. Ноги длинные и стройные. На приподнятой пятке виден светлый участок незагорелой кожи. Значит, она не полукровка. На плечи падают влажные пряди длинных пепельных волос. На лоб сдвинута маска для подводного плавания с зеленой трубкой. Вся эта сцена, с пустынным пляжем, лазурным морем и юной обнаженной девушкой с длинными мокрыми волосами что-то напомнила Бонду... Венера Ботичелли, вид со спины. Именно она! Как сюда попала эта девушка? Что она здесь делает? Взгляд Бонда скользнул по пляжу. Песок оказался не черным, как ему показалось вначале, а коричневато-шоколадным. Справа виднелась река. Пляж был совершенно пуст. На песке ничего, кроме кучки розовых ракушек, поблескивающих на солнце. Метрах в десяти слева возвышался скалистый утес, и рядом, на земле, лежала длинная узкая лодка, укрытая в тени камней. Лодка, вероятно, очень легкая, иначе девушка не смогла бы сама ее вытащить. А может, она не одна? Однако других следов на песке не было. Возможно, она здесь живет? Или тоже приплыла с Ямайки этой ночью? Маловероятно. Как могла девушка проделать путь в пятьдесят миль по ночному океану, если даже двое таких крепких мужчин, как Бонд и Куоррел, выбились из сил? В любом случае, чем она может здесь заниматься? Словно чтобы ответить на этот безмолвный вопрос, девушка быстро взмахнула рукой, и на песок у ее ног упали несколько ракушек. Они были ярко-розовые. Такие же, подумал Бонд, какие он уже видел на берегу. Потом она приблизила ладонь к лицу и стала тихонько насвистывать. В ее голосе слышны были победные нотки. Она насвистывала "Марион" - тягучий мотив, который Бонд, однако, очень любил. Он принялся едва слышно подпевать: Весь день и всю ночь, Марион, На горячем песке у воды я тебя поджидал... Девушка внезапно замерла, испуганно прислушиваясь. Бонд улыбнулся и продолжил припев: В глубине твоих глаз я могу утонуть, Запутавшись в сеть твоих длинных волос... Руки девушки опустились. Она слушала, слегка опустив голову и спрятав лицо во влажных волнах волос. Наконец она решилась снова тихонько засвистеть, потом нерешительно замолкла. Бонд ответил. Тогда девушка резко обернулась. Она даже не пыталась скрыть свою наготу. Только закрыла лицо руками. - Кто здесь? - прошептала она испуганно. Бонд неторопливо поднялся и вышел из-за кустов. Он развел руки, чтобы показать, что в них ничего нет, и улыбнулся. - Только я, - сказал он. - Не пугайтесь. Девушка быстро выхватила нож. Бонд с интересом за ней наблюдал. Он понял, почему она только что машинально прикрыла лицо. Оно было очень красивым, с темно-синими глазами и пушистыми, золотистыми от солнца ресницами. Полные, нежные губы. Серьезное, волевое лицо человека, привыкшего самому за себя постоять. Однако ей, очевидно, не всегда это удавалось - нос у нее был грубо перебит, как у боксера. Бонд испытал настоящий гнев при мысли, что кто-то мог так ударить это нежное, невероятно красивое существо. Именно из-за носа она и закрывала лицо, а не великолепную грудь, упругую и загорелую, как и все тело. Ее глаза поймали взгляд Бонда и смело его выдержали. - Кто вы? Что вам здесь надо? - спросила она. У нее был мягкий, мелодичный акцент жительницы Ямайки. Но голос твердый, привыкший командовать. - Я англичанин, - сказал Бонд, - и интересуюсь птицами. - Правда? - спросила она недоверчиво. Ее рука не отпускала рукоятки ножа. - И долго вы за мной следите? Как вы сюда попали? - Это, моя дорогая, долгая история. Сейчас гораздо важнее узнать, кто вы такая. - Весьма интересная личность. Я приплыла с Ямайки. Собираю ракушки. А вы добирались на лодке? - Ну конечно. - И где же она? - Мы с другом спрятали ее у прибрежных деревьев. - Но здесь не видно никаких следов. - Потому что мы их уничтожили. Мы - осторожные люди. В отличие от вас. Кстати, вы приплыли под парусом? - Что за вопрос! Конечно, как обычно. - Тогда о вашем присутствии уже известно. На острове есть радар. - Им ни разу не удалось меня поймать! - сказала она с вызовом. Тут она, составив, по-видимому, о Бонде определенное мнение, спрятала нож. Маску со лба она тоже сняла. Голос ее смягчился: - Как вас зовут? - Бонд. Джеймс Бонд... А вас? Вопрос, казалось, застал ее врасплох. Она на секунду задумалась, потом проговорила: - Ридер. - Ридер? Но это, вероятно, фамилия? А имя? - Ханничайлд. Бонд улыбнулся. - Что вы нашли в этом смешного? - обиженно спросила она. - Да нет, ничего... Чудесное имя. Ханничайлд Ридер. - Все зовут меня просто Ханни. - Очень рад с вами познакомиться, Ханни. Это избитая фраза, казалось, напомнила девушке о ее наготе. Она покраснела и неуверенно сказала: - Мне надо одеться. И посмотрела на лежащие у ее ног ракушки. Было ясно, что ей очень хочется их унести. Ее глаза выдавали это желание лучше всяких слов. - Не смейте их трогать, пока я не вернусь! - приказала она строго. Глаза Бонда заискрились от смеха. Его от души развеселил этот детский вызов, но он вежливо ответил: - Не беспокойтесь, я их посторожу. Она снова на него посмотрела, словно сомневаясь в его искренности. Потом махнув рукой, скрылась за скалами. Бонд сделал несколько шагов и подобрал одну ракушку. Она была еще живой, створки плотно сжаты. Похожа на лиловый камешек. Ракушка показалась Бонду совершенно обыкновенной, и он бросил ее рядом с остальными. Интересно, девушка действительно приехала за ними? Похоже, что да. Но какой невероятный риск - долгое ночное путешествие в полном одиночестве, да еще не менее трудный путь обратно! Да к тому же ей, кажется, известно, что Крэб Ки - опасное место. Разве она не сказала: "Им ни разу не удалось меня поймать?" Забавная девочка! При мысли о ней Бонд почувствовал теплоту, даже нежность. Он уже забыл о перебитом носе. Но хорошо запомнил глаза, губы, великолепное тело. В ее фигуре, осанке было что-то царственное. А эта манера нападать! Не раздумывая, она выхватила нож, чтобы защищаться, как дикая самка, защищающая своих детенышей. Откуда она, где живет? Кто ее родители? Она казалась совершенно одинокой. Да, кто она все-таки, эта Ханничайлд Ридер? За спиной послышались быстрые шаги. Бонд обернулся. На Ханни были надеты какие-то лохмотья - коричневая холщовая рубашка с оторванными рукавами и темная продранная юбка, стянутая на талии кожаным ремнем. На правом боку по-прежнему висел нож. На плече - холщовый мешок. Она осторожно приблизилась, словно гибкая лесная кошка. Подошла к нему совсем близко и молча принялась собирать ракушки, бросая их в мешок. - Они редкие? - спросил Бонд. Она выпрямилась и посмотрела ему в лицо, словно ища следы какой-нибудь задней мысли. Потом, видимо, успокоившись, сказала заговорщицким тоном: - Обещайте не говорить никому ни слова. Могила? - Могила! - сказал Бонд с серьезным выражением лица. - Ну ладно, - сказала она дрожащим от гордости голосом. - Эти ракушки очень редкие! В Майами мне дадут по пять долларов за штуку. Этот вид называется "Элегантная Венера". Ее глаза блестели от возбуждения. Она доверяла страшную тайну. - Сегодня утром я обнаружила здесь целую колонию, - она махнула рукой в сторону океана. Потом вдруг снисходительно взглянула на Бонда. - Вы-то не можете их найти. Они умеют хорошо прятаться. Кроме того, надо нырять на большую глубину. Я бы удивилась, если бы вам это удалось. А я непременно сегодня же обшарю все дно. Если хотите, могу подарить вам несколько штук похуже. - Благодарю за любезность, - ответил Бонд со смехом. - Но у меня другие планы. Мне совсем не нужны ваши ракушки... Могила! - добавил он, глядя ей в глаза. Мешок был полон. Она выпрямилась. - А птицы? - спросила она. - Какие они? За них хорошо платят? Скажите честно, я никому не проболтаюсь. Могила! Меня интересуют только ракушки. - Ну хорошо, - сказал Бонд. - Это разновидность розовых фламинго, с плоским клювом. Вы видели их здесь? - Ах, эти! - протянула она с разочарованием. - В свое время их здесь были тысячи. Но теперь почти не осталось. Их спугнули. Перестав бояться подвоха от этого симпатичного орнитолога, она уселась на песке, обхватив колени загорелыми руками, очень гордая своими познаниями. Бонд прилег рядом, небрежно опираясь на согнутый локоть. Он старался не спугнуть атмосферу пикника, детской дружбы, сообщничества, чтобы попытаться узнать побольше об этой забавной и красивой девушке. - Не может быть! - сказал он. - И вы знаете, кто их спугнул? Она нетерпеливо передернула плечами. - Люди, которые здесь живут... Не знаю, кто они такие, но тут есть один китаец, и он очень не любит птиц. А еще есть дракон... Китаец послал дракона, а тот выпустил пламя и сжег гнезда. Тогда все птицы улетели. Потом еще были два охранника, следившие за птицами. Дракон их тоже убил. По крайней мере, я так думаю. Создавалось впечатление, что она рассказывает сказку о Синей Бороде и очень в нее верит. - Этот дракон, какой он? - спросил Бонд. - Вы его видели? - Да, видела. Она с трудом сглотнула слюну, борясь с неприятным воспоминанием. - Я приехала сюда впервые год назад, чтобы насобирать ракушек или хотя бы обойти остров. Но повезло мне только месяц назад, когда я нашла эти, - она похлопала по мешку. - Прежде я находила много других, но не таких редких. Как раз перед Рождеством я собралась обследовать речку. Поднялась по ней до лагеря охранников. Все было разгромлено. Надвигалась ночь, и я решила там остаться. А посреди ночи проснулась оттого, что надо мной появился дракон. У него были горящие глаза и длиннющий язык. Еще короткие крылья и острый хвост. Сам весь черный, с золотом... Увидев выражение лица Бонда, Ханни нахмурилась. - Я его видела! - воскликнула она упрямо. - Ярко светила луна, а он был совсем близко. Громко рычал. И прошел по кустам. Потом увидел гнезда. Выпустил струю огня и сжег всех птиц. Я даже почувствовала запах паленого мяса. Это было ужасно. Страшнее я ничего в жизни не видела. Она искоса посмотрела на Бонда, потом перевела взгляд на океан. - Я вижу, - сказала она рассерженно, - вы мне не верите. Вы из этих городских жителей, которые ничему не верят. Фу! Ее передернуло от отвращения. - Послушайте, Ханни, - ласково сказал Бонд. - Но драконов не существует! Вы увидели нечто, похожее на дракона. И я спрашиваю себя, что бы это могло быть. - Почему это вы думаете, что они не существуют?! - запальчиво возразила девушка. На этот раз она разозлилась по-настоящему. - В этой части острова нет ни одной живой души. И здесь прекрасно мог поселиться дракон... И вообще, что вы о них знаете? Что вы понимаете в животных? Я, например, с раннего детства живу среди змей. Одна. Уверена, вам никогда не приходилось видеть, как самка богомола пожирает своего самца... А танец спрута? Вы видели танец спрута? А змея с колокольчиком на шее, которая им трясет, чтобы вас разбудить - такое вы встречали?! Скорпион, убивающий себя собственным жалом - это вы видели? А подводные растения, ночью, вам когда-нибудь попадались? И в тот раз, с драконом, я не ошиблась! Она замолчала, задыхаясь от возмущения. - Вы такой же городской тип, как и все остальные. Чего от вас еще ждать! - Послушайте, Ханни, - терпеливо ответил Бонд. - Вам известны вещи, которых не знаю я. Но не моя вина, что я родился в городе. Мне бы очень хотелось увидеть все, о чем вы говорите. Но жизнь распорядилась иначе. Хотя мне тоже известно не так уж мало. Например... Бонд запнулся, думая о том, что могло бы заинтересовать юную дикарку. Наконец он продолжил: - Например, то, что на этот раз китаец не даст вам спокойно уплыть с острова. И мне тоже. Она удивленно повернулась к нему. - С чего вы взяли? Не бойтесь. Надо только спрятаться до ночи, а потом улизнуть. Они уже посылали собак и даже самолет, чтобы меня поймать. И остались с носом. Она вновь с интересом оглядела Бонда. - Они за вами охотятся? - спросила она. - Боюсь, что да, - признался Бонд. - Последние километры мы специально плыли на веслах, чтобы радар нас не засек. Но ваш парус он засек наверняка. Думаю, что китаец принял вашу лодку за мою и теперь захочет со мной повидаться... Сейчас я пойду разбужу своего приятеля, и мы вместе подумаем, как нам быть дальше. Моего друга зовут Куоррел. Надеюсь, он вам понравится. - Мне очень неприятно, что... Она не закончила фразу. - Я не могла знать. - Конечно, - сказал Бонд. - Нам просто не повезло, вот и все. И вам тоже. Вы-то им не нужны. А вот мной, боюсь, они серьезно заинтересуются. Куоррел сумел хорошо спрятаться. Бонду понадобилось не меньше пяти минут, чтобы его отыскать. Забравшись в расщелину между скал, он крепко спал. Его смуглое лицо во сне казалось воплощением детской невинности. Бонд негромко свистнул и улыбнулся, увидев, как Куоррел встрепенулся, словно напуганный зверь. Он тут же заметил Бонда и принял виноватый вид. - Привет, кэп, - сказал он. - Я, кажется, проспал. Бонд уселся рядом и рассказал о встрече с Ханничайлд Ридер, о ее ракушках и о последствиях, которые им теперь грозили. - Одиннадцать часов, - закончил он, - и нам необходимо составить новый план действий. - Я надеюсь, вы не собираетесь тащить девчонку с нами? - с надеждой спросил Куоррел. - Ей там нечего делать. Он вдруг осекся, поднял голову и прислушался. Бонд затаил дыхание. Куоррел резко вскочил на ноги. - Быстро, кэп, - негромко бросил он. - Они приближаются. 9 На пляже по-прежнему не было ни души. Только с песка исчезли ракушки Ханничайлд и следы ног. Куоррел все тщательно замел. Мужчины затащили лодку девушки в расщелину между скал и прикрыли ее водорослями. Куоррел отправился на оконечность мыса, чтобы наблюдать за океаном. Бонд с Ханни поджидали его немного в стороне. Вдруг примерно в полукилометре от берега они заметили катер. Шум мотора едва пробивался сквозь грохот прибоя. Но, судя по всему, это был очень мощный катер. Плывет ли на борту доктор Но? Решил ли он сам заняться поисками? Нет, маловероятно. Он наверняка поручает такую работу простым охранникам. Над головой пролетели бакланы. Бонд с интересом следил за птицами. Если верить объяснениям Плейдл-Смита, это, вероятно, разведчики, оправляющиеся на поиски хамсы - любимого бакланьего лакомства. Бонд увидел, как птицы стали описывать круги совсем низко над водой, и наконец, вытянув вперед головки, нырнули, и через долю секунды взлетели с рыбой в клювах. Бонд почувствовал на плече руку Ханничайлд. Показав на бакланов, она проговорила: - Вот курочки, которые несут золотые яйца. Главное богатство китайца. Бонд повернулся к девушке. Она выглядела совершенно беззаботной, ничуть не встревоженной тем, что их могло ожидать. Все происходящее, вероятно, казалось ей своего рода игрой в прятки, а играть она умела неплохо. Бонд от всей души пожелал, чтобы не случилось ничего серьезного. Теперь уже стали отчетливо видны блестевшие на солнце детали катера. Бонд последний раз посмотрел на мирный тихий пляж, затем перевел решительный взгляд на оконечность мыса, откуда несся шум моторов. Он разглядел восьмиметровую пустую палубу, над которой возвышалась небольшая кабинка с сиреной и радиоантенной на крыше. Через стекло можно было разглядеть фигуру мужчины. Скоро к нему присоединился второй. Оба были неграми, но с довольно светлой кожей, одетые в рубашки и брюки цвета хаки и бейсбольные шапочки с длинными козырьками. В руках у одного был громкоговоритель, перед вторым на треноге стоял автомат. Человек с громкоговорителем взял бинокль и принялся внимательно оглядывать пляж. Несмотря на шум моторов, можно было расслышать обрывки слов. Мужчина не торопясь рассматривал пляж и прибрежные скалы. Потом вдруг остановил бинокль как раз на том месте, где укрылись Бонд с Ханничайлд, а затем быстро перевел его на расщелину, где лежала замаскированная лодка девушки. До берега донеслось неразборчивое восклицание. Негр передал бинокль своему напарнику, тот взглянул на берег и утвердительно закивал. "Похоже, мы обнаружены, - сказал себе Бонд. - Эти ребята знают свое дело". Он видел направленный прямо на них ствол автомата. Негр поднес ко рту громкоговоритель, и на весь пляж загремел раскатистый металлический голос: - Слушайте, парни. Выходите, вам не сделают ничего плохого. "Американский акцент", - отметил Бонд машинально. - Вас засекли, так что поторапливайтесь, - грохотал громкоговоритель. - Мы видим лодку. Поэтому не стоит придуриваться. Вылезайте живей, руки за голову, и все будет хорошо. Наступила тишина. Раздавался лишь мерный шум прибоя, да отдаленные крики бакланов. Рядом слышалось прерывистое дыхание Ханничайлд. Бонд осторожно коснулся ее руки. - Двигайтесь поближе ко мне, - сказал он. - Тогда мы не будем для них такой большой мишенью. Он ощутил рядом теплоту женского тела. Щека Ханни коснулась его плеча. - Заройтесь в песок, - бросил Бонд. - И как можно глубже. Он принялся делать то же самое. Всем своим весом вжавшись в песок, он стал зарываться. Девушка последовала его примеру. Чуть-чуть приподняв голову, Бонд снова увидел катер. Негр снова поднял громкоговоритель: - Ну, как знаете, парни! - яростно прогремел он. - Вас предупреждали, так что не обижайтесь. Он опустил руку, и сразу раздалась автоматная очередь. Последний раз Бонду приходилось слышать автоматную стрельбу во время заварухи в Арденнах. "Что и говорить, - подумал он. - От нашей чертовой работенки не помолодеешь". Пули со свистом ударялись о скалы, поднимали фонтанчики песка. Наконец снова стало тихо. Высоко в небе кружила стайка испуганных бакланов. Бонд снова взглянул на катер. Мужчины на борту перекинулись несколькими словами. Громкоговоритель снова ожил: - Ну, ладно. Вам все равно крышка. Катер описал дугу вдоль пляжа. - Все в порядке, Ханни, - прошептал Бонд. - Теперь уже недолго осталось. "Бедная девочка! - думал он. - Все это по нашей вине". Он едва успел спрятать голову в песок. Автомат снова начал стрелять, на этот раз без предупреждения. Со всех сторон свистели пули. Вокруг падали обломки крошащегося камня. Автомат продолжал свои методичные плевки. Опять тишина. "Похоже, мы на очереди", - решил Бонд. Он чувствовал, как к нему прижимается дрожащее тело девушки. Бонд успокаивающе обнял ее за хрупкие плечи. Снова свист пуль. Скрывавшие их кусты прошила автоматная очередь. Вокруг посыпались срезанные ветки. Бонд почувствовал дуновение ветра и подумал, что теперь они совсем на виду. Возможно, кустарник был их единственным прикрытием. Впрочем, сейчас это уже не важно... Стук автомата не прекращался, но огонь перенесся несколько дальше. Потом, наконец стих. Ханни задыхалась от ужаса. - Если вы меня еще слышите, парни, - рявкнул громкоговоритель, - то знайте - мы скоро вернемся собирать вас по кусочкам. И на этот раз с собаками... До встречи! Взревел мотор. Катер обогнул мыс и пошел в западном направлении. Прошло несколько минут. Не было слышно ни звука. Бонд решился высунуть голову. Впереди расстилался пустынный пляж. Ханни приподняла лицо, на котором были следы слез. Она походила на смертельно перепуганного ребенка. - Это было ужасно, - с трудом выдавила она. - Что им нужно? Они ведь могли нас убить... "Именно этого они и добиваются", - подумал Бонд. Он понял, что если Ханничайлд и привыкла сама себя защищать, то только от окружающей природы. Она хорошо знала зверей, насекомых, рыб, фазы луны и приметы. Это ее мир, и она его любит. Но в безжалостном мире людей она беззащитна. Он сказал: - Успокойтесь, Ханни. Это всего лишь кучка грязных подонков. Они сами нас боятся. Ничего страшного... Им нас не поймать. А вы держались молодцом, получше иного мужчины. А теперь вставайте. Нам надо разыскать Куоррела. И потом, мне кажется, самое время перекусить. Кстати, что вы тут обычно едите, во время ваших экспедиций? - Чаще всего морских ежей... Еще можно насобирать диких бананов и корней. Я никогда не беру с собой еду. В нескольких метрах от них показалась голова Куоррела. Он рассматривал лодку Ханничайлд, которая превратилась в решето. Девушка в отчаянии воскликнула: - Моя лодка! Как же я теперь вернусь обратно! - Не расстраивайтесь, мисс, - сочувственно сказал Куоррел. - Кэп даст вам другую. Мы возьмем вас с собой. Возле скал у нас спрятана отличная лодка. Я только что оттуда. Ни одна пуля не задела. В его голосе чувствовались искренние симпатия и сочувствие. Он лучше Бонда понимал, что может означать для девушки потеря лодки - вероятно, ее единственного достояния. Он обернулся к Бонду: - Я же говорил вам, кэп. Эти типы умеют работать. Не надо было с ними связываться. Теперь еще явятся с собаками... Собаки-то полицейские, пинчеры, по-моему... мне ребята рассказывали - этих зверюг здесь не меньше двадцати. Надо решить, что мы будем делать дальше. И не ошибиться. - Конечно, Куоррел. Но сначала давайте что-нибудь съедим. В любом случае, эти подонки ошибаются, если думают, что они нас напугали. Ни за что на свете не уеду с острова, пока все не осмотрю. А Ханни возьмем с собой. И продолжил, повернувшись к Ханни: - Если вы не против, пойдемте с нами. А потом мы отвезем вас на Ямайку. - Мне кажется, - тихо произнесла Ханни, - что у меня нет другого выхода. То есть, я хочу сказать... Я буду очень рада, если вы возьмете меня с собой. Я вам не помешаю. Только прошу вас, отвезите меня поскорее обратно. Я совсем не хочу больше встречаться с этими типами. Скажите, у вас много времени займут ваши птицы? - Не очень, - ответил Бонд уклончиво. - Но мне необходимо выяснить, что с ними произошло и почему. Итак, сейчас двенадцать часов. Подождите нас здесь и постарайтесь не оставлять следов. Мы с Куоррелом попытаемся понадежней спрятать лодку. Это сейчас главное. Через час приготовления закончились. Бонд с Куоррелом набросали в лодку камней и песка и утопили ее в мелком месте под скалами. Все следы за собой они уничтожили. Это не составило никакого труда, так как после обстрела на земле лежал настоящий ковер из опавших листьев и сломанных веток. Затем они выложили провизию и поели; мужчины - с большим аппетитом, Ханни же едва притронулась к еде. Потом начался тяжелый переход через болото. Стояла невыносимая жара. С северо-востока дул обжигающий ветер. - И так здесь всегда, - сказал Куоррел. - Не будь ветра, гуано не смогло бы просохнуть. Бонд порадовался, что его кожа уже достаточно задубела на солнце и не обгорит. Возле устья реки тянулась широкая песчаная полоса и неглубокое озерцо с застоявшейся водой. Другого выхода не оставалось, пройти можно было только здесь. Бонд повернулся к девушке: - Сейчас придется забыть про стыдливость. Оставим рубашки, чтобы не обгореть на солнце. Что касается остального, то советую все снять. Пойдете позади нас. Не дожидаясь ответа, мужчины скинули брюки. Куоррел свернул их и положил в мешок с провиантом, где лежал и пистолет Бонда. Вода доходила им до пояса. Озеро сузилось, и на берету начали появляться деревца. Наконец они дошли до холодной протоки. Река оказалась довольно глубокой и извилистой. Дно покрывал толстый слой ила, и при каждом шаге ноги их погружались в густую жижу. Мелкие рыбешки и креветки щекотали лодыжки. Время от времени приходилось останавливаться и отрывать пиявок. Но все это было не так страшно. По крайней мере, вблизи воды зной не казался таким невыносимым. Хотя, чем сильнее они удалялись от океана, тем мучительней становился гнилой запах болот. В воздухе разносилась вонь тухлых яиц, характерная для поднимающихся из болота газов. Появились комары, которые тут же набросились на Бонда. - У вас на коже соль. Похоже, что вы пришлись им по вкусу, - подшучивал Куоррел. Бонд снял рубашку, и намочил ее в реке. Стало немного легче. Но с каждым шагом запах делался все непереносимее. Деревца поредели. Речка расширилась, дно стало потверже. - Осторожно, - предупредила Ханни. - Здесь начинается самый опасный отрезок. Километра полтора придется идти прямо на виду. Надо быть внимательней. Потом, перед озером, река опять сузится. - Лагерь охранников стоял на песчаном берегу, совсем рядом. Они остановились в тени последних деревьев. Ближе к центру острова на реке появились легкие волны. На берегу рос только бамбук - весьма ненадежное укрытие. Через несколько километров они прошли мимо высокого столба, так называемой гуандры. У ее подножья стояло несколько хижин. К ним зигзагами тянулась серебристая полоска. Конечно, следы грузовика, привозившего гуано на измельчение и сортировку. Верхушка столба была совершенно белой, и на ней четко выделялись черные точки - вероятно, бакланы. Они походили на вьющихся возле улья пчел. "Итак, - подумал Бонд, - вот оно, царство доктора Но! Давно я не видел такого унылого местечка". Он внимательно осмотрел берег между рекой и гуандрой. Это были наслоения мертвых кораллов тускло-серого цвета. Чуть далее виднелась полоска земли, по краям которой росли чахлые кустики. Вероятно, дорога, или взлетная полоса, ведущая к озеру и болотам. Вся растительность клонилась к западу. Бонд на мгновение представил себе, как он жил бы годами, подобно доктору Но, на этом острове, постоянно продуваемом обжигающим ветром, среди тошнотворного запаха болот и гуано. В такое зловещее место, пожалуй, не решились бы отправлять даже каторжников. На востоке пейзаж был хоть немного поуютней, благодаря зелени деревьев, в которых гнездились стайки бакланов. - Кэп, вот они, - внезапно сказал Куоррел. Со стороны хижин по дороге двигался большой грузовик, поднимавший тучи пыли. Они долго за ним следили, пока он не скрылся из вида за деревьями у реки. Издали донесся лай собак. - Они поехали вдоль берега, кэп, - сказал Куоррел. - Им прекрасно известно, что если мы еще живы, то можем прятаться только здесь. Они прочешут всю реку, это точно. Я бы, по крайней мере, на их месте поступил именно так. - Да, они так и делают, когда меня ищут, - подтвердила Ханни. - Но достаточно срезать кусок бамбука. Когда они приближаются, надо нырнуть под воду, дышать через бамбуковую трубочку и ждать, пока они не уедут. Бонд бросил быстрый взгляд на Куоррела. - Ты займешься бамбуком. А я пойду поищу место где мы могли бы укрыться. - Он повернулся в сторону затонувших деревьев, стараясь не смотреть на девушку. - Сейчас не время для стыдливости, - сказала Ханни. - Вы же сами говорили. Бонд взглянул на нее. Рубашка Ханни доходила до самой воды. Девушка улыбнулась. Ее перебитый нос хорошо гармонировал с окружавшим их мрачным пейзажем. Она, казалось, почувствовала озабоченность своего спутника и пошла за ним, пока он продвигался к деревьям. Он, наконец, нашел то, что искал - щель в стене, образованной торчащими из воды стволами. - Постарайтесь, проходя, не сломать ни одной ветки, - бросил он. Они пригнулись. Дыра тянулась несколько метров и завершалась заболоченным тупиком. Дальше пройти было невозможно. Их ноги увязли в густой грязи. Бонд остановился. Ханни приблизилась к нему. - Настоящие прятки, правда? - спросила она возбужденно. Он вспомнил о своем пистолете и подумал, можно ли будет еще им пользоваться после купания, которое он ему приготовил. Бонд не мог справиться с беспокойством, вызванным присутствием Ханни. Нет, он на нее не сердился. Просто, теперь у противника будет одной мишенью больше. Бонда мучила ужасная жажда. Он наклонился к воде и сделал большой глоток, потом еще один. На плечо Бонда легла легкая рука. - Не пейте слишком много, - посоветовала Ханни. - Не то подцепите лихорадку. Ополосните рот и выплюньте. Бонд так и сделал. Тут раздался негромкий свист Куоррела. Бонд двинулся ему навстречу. Куоррел поливал водой корни деревьев в тех местах, где, как ему казалось, они могли задеть их тела. - Так собакам будет сложнее нас обнаружить, - коротко объяснил он. - Бамбук я срезал, все в порядке. Бонд вынул из мешка пистолет и запас пуль. Потом они все вместе вернулись в найденный Бондом заболоченный тупик и остановились, чтобы осел ил. На воде искрились золотые блики солнечных лучей. Креветки щекотали ноги. Они напряженно ждали, задыхаясь от гнилостных болотных испарений. И почти с облегчением услышали лай приближающихся собак. 10 Двое мужчин в сапогах выше колен и в плавках бежали следом за собаками, с трудом удерживая поводки. Оба - высокие негры с желтой кожей. Их потные тела были перехвачены кожаными портупеями. Время от времени они отчаянно матерились. Свора доберман-пинчеров с лаем барахтались в воде. Собаки неистово дергали поводки и рвались вперед. - Может, крокодила учуяли? - крикнул одни сквозь весь этот гвалт. В руке он держал короткий хлыст и время от времени щелкал по воздуху, чтобы подбодрить собак. Подошел второй - глаза его так и сверкали от возбуждения. - Ну да! Как же! Зуб даю, что это и есть тот сукин сын... Прячется, должно быть, в зарослях. Будем осторожны - он может в нас пальнуть! - Он вытащил револьвер и приблизился, держа палец на курке. Они стояли у самого прохода в чащу деревьев. Первый поднес к губам свисток. Раздался пронзительный звук. Собаки, казалось, не понимали, что от них требуется: их собачий инстинкт толкал их к неповиновению - вперед. Человек принялся зверски хлестать их по бокам. Собаки застыли на месте, заскулив от боли. Двое мужчин проверили оружие и медленным шагом углубились в заросли. Они добрались до узкого прохода, который обнаружил Бонд. Первый отвязал собаку и указал ей направление. Пес тотчас же бросился в эту брешь, принюхиваясь по сторонам. Человек внимательно разглядывал ветви по обе стороны просеки - сломаны они или нет. Человек и собака подошли к пруду. Высокий негр огляделся по сторонам с видимым отвращением и снова подозвал пса. Тот нехотя подошел. Негр вернулся назад и, отыскав глазами приятеля, отрицательно покачал головой. Щелчок хлыста - и они ушли. Мало-помалу собачий лай становился все тише и, наконец, затих. Минут пять все было спокойно. Затем у края пруда показался бамбуковый перископ. Бонд высунул голову. Спутанные черные волосы придавали его лицу вид утопленника. В правой руке он держал револьвер. Он настороженно прислушался. Полная тишина. И все же Бонду послышался тихий плеск воды, словно кто-то очень осторожно ступал вдоль берега. Резко Бонд пихнул Ханни и Куоррела. Когда они высунулись на поверхность, он приложил палец к губам. Но - слишком поздно - Куоррел кашлянул. Бонд поморщился и сделал повелительный жест рукой. Они прислушались. Мертвая тишина. Затем шлепки послышались вновь, совсем близко. Одновременно все трое взяли в рот бамбуковые трубки, и три головы снова ушли под воду. Лежа затылком в грязи, Бонд левой рукой зажимал нос, плотно обхватив бамбуковый стержень губами. Он знал, что один раз пруд уже обыскали: он чувствовал как собака рассекает лапами воду. Им повезло: в тот раз их не обнаружили. А теперь? Успеет ли осесть грязь, которую они всколыхнули? Если человек, приближающийся к ним кошачьей походкой, увидит в воде более темное пятно - наверняка выстрелит... Бонд решил не рисковать. Как только он почувствует малейшее движение рядом с собой, он выскочит из воды на свой страх и риск и выстрелит. Насторожившись и застыв в неподвижности, Бонд старался следить за дыханием и не думать о креветках, копошащихся вокруг его тела. "Да... Положение не из приятных", - думал он. Но если бы Ханни не пришла в голову эта замечательная идея с трубками, собаки отыскали бы их наверняка. Вдруг тело его напряглось. Резиновый сапог надавил ему на подбородок. Может, человек подумает, что наступил на ветку?.. Бонд не дал ему времени поразмыслить на этот счет: резким рывком он выскочил из воды, выплевывая бамбуковую трубку. Он едва разглядел тело, показавшееся ему огромным, поднял левую руку, чтобы защитить голову и выстрелил в упор. Человек рухнул словно дерево, пораженное молнией. Бонд успел все же разглядеть желтое лицо с открывшимся ртом, пока вода не сомкнулась над мертвым телом. Черноватая грязь медленно окрашивалась красным. Бонд повернулся. Куоррел и девушка стояли мокрые с головы до ног. Куоррел улыбался до ушей радужной улыбкой, тогда как Ханничайлд дрожала мелкой дрожью, уставившись в красное пятно, расширяющееся у нее на глазах. - Сожалею, Ханни, - отрывисто произнес Бонд, - я не мог поступить иначе. Он стоял как раз над нами... Пошли отсюда. Он схватил ее за руку и увлек за собой к реке. Там никого не было. Бонд взглянул на часы. Они остановились на цифре три. Он посмотрел на солнце и прикинул, что сейчас, должно быть, часа четыре. Усталость свалилась ему на плечи словно мешок со свинцом. И это еще далеко не конец! Даже если их преследователи не слышали выстрела, то очень скоро заметят отсутствие одного из своих людей. Вернутся ли они за своим товарищем?.. Нет, прежде чем они удостоверятся, что человек пропал - стемнеет... Свистопляска начнется завтра утром. Собаки без труда отыщут труп. Итак... Ханни потянула его за рукав. - Я бы хотела знать, - сказала она голосом, полным гнева и страха, - какого черта вы палите друг в друга! И вообще, кто вы?.. Не верю я в вашу историю с птичками. Любители птиц не носят с собой пистолетов... Бонд посмотрел ей в лицо своими голубыми глазами: - Бедная моя Ханни - произнес он, - вы действительно попали в переплет! И надо же было вам оказаться у нас на дороге! Я расскажу вам все начистоту сегодня вечером, как только мы доберемся до сторожевого лагеря. Клянусь вам! Вы уже догадались, что у меня с этими людьми серьезные счеты. Они уже несколько раз пытались покончить со мной, но теперь я знаю о них достаточно и у меня лишь одно желание: покинуть остров вместе с вами обоими - живыми и невредимыми. А затем, обещаю вам, что я вернусь сюда в открытую и с мощной поддержкой! - Что вы хотите этим сказать? Вы что - из полиции?.. Вы хотите посадить в тюрьму этого китайца? - Что-то вроде того, - засмеялся Бонд. - Во всяком случае, успокойтесь. Вы на стороне порядка. А теперь скажите мне, как далеко мы от лагеря? - О! Примерно в часе ходьбы. - Скажите-ка, там можно как-нибудь спрятаться? Или я спрошу вас по-другому: легко ли им будет нас там обнаружить? - Им для этого нужно или пересечь озеро, или же подняться вверх по реке. Нам нечего опасаться, если они не напустят на нас дракона. Его ничто не остановит. Он идет по воде, я видела. - Ну ладно! - сказал Бонд самым непринужденным тоном. - Будем надеяться, что он сломает лапу. Девушка надула губы. - Ну, ну... - сказала она, - можете изображать из себя всезнайку. Вот увидите! Куоррел вынырнул из зарослей: - Я подумал, - пробормотал он извиняющимся тоном, - что лишнее оружие нам не помешает. Боюсь, оно нам очень даже пригодится. Бонд взял ружье. Это был карабин "Ремингтон" американского образца. Определенно, эти люди отлично экипированы. Он протянул карабин Куоррелу. - Эти парни очень хитры, кэп, - сказал Куоррел, как бы продолжив мысль Бонда. - Ловкий ход - подослать еще одного после того как другие ушли - и захватить нас врасплох... Ну и дьявол же этот доктор Но! - Я начинаю в это верить, - произнес Бонд задумчиво... - А теперь - в путь! Ханни сказала, что до лагеря час ходьбы. Сколько же идти вдоль левого берега. Спрячемся за холмом. Куоррел возглавил отряд. Они продвигались вперед сквозь заросли бамбука и утесника, но теперь встречный ветер резкими порывами задувал им в лицо. Они вынуждены были окунаться в воду, чтобы смягчить его обжигающее дыхание. Песок слепил глаза Бонда, нестерпимая боль пронзила руку. Он спрашивал себя: когда же наконец они смогут перекусить и отдохнуть. Прошлой ночью они почти не спали. И в эту ночь им тоже не придется сомкнуть глаз. А Ханни?.. Она и вовсе не спала. Нужно будет им с Куоррелом установить дежурство. На следующий день они, по всей видимости, спустятся по реке до того места, где спрятано каноэ, а ночью отойдут от берега. Веселенькая перспектива! Бонд подумал о "курорте", обещанном М.. Дорого бы он дал, чтобы старый краб оказался сейчас здесь. Река сузилась и превратилась в тонкий ручеек меж зарослей бамбука. Затем снова расширилась до грязноватого устья, сходящегося в неглубокое озеро серо-голубоватого цвета. Над ним виднелась взлетная полоса и крыша ангара из рифленого железа. - Нужно двигаться на запад, - сказала Ханни. Они медленно двигались вперед, с трудом продираясь сквозь густую растительность. Куоррел вдруг остановился, подавшись вперед, словно сторожевая собака: две глубоких параллельных борозды разрезали густую жижу. Между ними просматривалась менее глубокая полоска. Это были следы чего-то, что спустилось с холма и пересекло трясину по направлению к озеру. Ханни заявила, торжествуя: - Я же сказала вам! Здесь прошел дракон. Куоррел посмотрел Ханничайлд прямо в глаза. Бонд принялся рассматривать следы. Внешние борозды были сделаны колесами, но они были очень широкими. След посередине - того же происхождения, но всего лишь в несколько сантиметров - след от велосипедной шины. Отпечатки, казалось, были свежими. Они шли прямо; и кусты, по которым они проходили, были прибиты к земле, словно по ним проехал танк. Как Бонд ни старался, он не мог представить себе, что за транспорт, если это транспорт, мог оставить подобный след. Голос девушки зазвучал на почти что торжествующей ноте: - Теперь, - сказала она, - вы просто обязаны мне поверить! - Во всяком случае, - сказал Бонд, соглашаясь, - если это не дракон, то нечто такое, чего я никогда не видел. - Вот здесь, - прошептала она, - смотрите! Она указала на пышный обожженный куст, в центре которого можно было разглядеть останки птичьего гнезда. - Дракон обжег их своим дыханием, - сказала Ханни взволнованно. Бонд склонился над кустом. Почему именно этот куст, а не какой-нибудь другой? Все это, действительно, очень странно. Следы вели к озеру и исчезали под водой. Бонд охотно бы проследил их до конца, но и речи не было о том, чтобы играть в следопытов. Молча они продолжили путь, каждый - погрузившись в свои мысли. День клонился к закату. Вдруг Ханни вытянула палец прямо перед собой. Сквозь кустарник Бонд увидел песчаную полосу, окруженную густой зеленью, в сотне метров от берега. Место было вполне пригодным для ночлега, а вода, окружавшая этот маленький островок, казалась некоторой защитой. Ветер стих, вода была чуть прохладной. С каким облегчением они наконец скинули одежды, насквозь пропитанные жижей. Можно будет помыться в озере. После долгих часов ходьбы по трясине они смогут наконец отдохнуть на сухом песке. Солнце медленно заходило за пятачок, в небе исчезал последний багрянец. Заквакали лягушки. Трое спутников добрались до полуразрушенного шалаша, где когда-то жили сторожа. Таинственные следы выходили из воды с каждой стороны песчаного островка. Большая часть зелени была сожжена или помята. У шалаша они отыскали место для очага, несколько кухонных сосудов и пустые миски. Куоррел нашел даже две нетронутые банки консервов - со свининой и фасолью. Ханни нашла сильно измятый спальный мешок, а Бонд маленький кожаный кошелек - и в нем пять долларов, три ямайских ливра и мелочь. Двое сторожей, должно быть, покидали свое жилище в сильной спешке. Сквозь траву они видели отражающиеся в воде огни - в километрах трех отсюда, около холма. На западе - только темная вода и такое же черное небо. Бонд сказал: - Пока мы не разведем огонь, мы здесь в безопасности. Первым делом - мыться. Оставайтесь здесь, Ханни. Мы же с Куоррелом пойдем на другой конец. Встречаемся к ужину через полчаса. Девушка в первый раз весело рассмеялась. - К ужину одеться? - спросила она. - Конечно, - ответил Бонд важно. - Парадные брюки. - Кэп, - прервал его Куоррел, - я попробую открыть банки, пока еще хоть что-то видно, и посмотрю, как можно устроиться на ночлег. Он порылся в мешке. - Держите, вот ваши брюки и пистолет. Он выложил провизию. - Хлеб выглядит не так уж аппетитно - подмок. Если оставить подсохнуть до утра, то завтра он будет вполне съедобен. Сегодня мы съедим консервы. А завтра придется довольствоваться сыром и свининой. - Замечательно! - сказал Бонд. - Назначаю тебя шеф-поваром. В нескольких метрах от лагеря Бонд нашел бухточку, прикрытую зарослями бамбука. Облегченно вздохнув, он снял рубашку и нырнул в воду. Вода была мягкая, но ужасно теплая. Бонд потер кожу горсткой песка. В тиши ночи он вдруг почувствовал себя посвежевшим и совершенно отдохнувшим. Звезды одна за другой вспыхивали на небе, звезды, которые указывали им путь к острову прошлой ночью, а завтра выведут их на Ямайку. От одной ночи до другой прошла целая вечность. Ну и приключение! Оплаченное, по крайней мере: теперь у Бонда было достаточно доказательств и свидетелей, чтобы пойти к губернатору и потребовать полного расследования по факту загадочной деятельности доктора Но. Как никак, нельзя использовать пулеметы против людей, даже когда они без разрешения вторгаются в частные владения! Если кто и нарушил право частной собственности, так это сам доктор Но в отношении концессии Одюбон. И что это за таинственный "дракон", разгромивший лагерь и, по всей видимости, убивший одного из сторожей? Это тоже надо выяснить. Бонд пытался представить себе, какова будет реакция доктора Но, когда они вернутся на остров на миноносце. Что скрывает этот человек? Чего он боится? Почему он держится за Крэб Ки, да так, что убивает каждого, кто пытается ступить на его землю. Кто такой доктор Но? Он услышал всплеск воды справа от себя. Тут он вспомнил про девушку. Кто же на самом деле Ханничайлд Ридер? Ну это, по крайней мере, он узнает прежде, чем наступит ночь. Он надел измятые брюки, сел на песок и разобрал свой пистолет часть за частью. Тщательно протер их рубашкой. Затем патроны - один за другим. Потом снова собрал оружие и проверил курок. Все в порядке. Тогда он зарядил пистолет и вложил его в кобуру на поясе. Он чуть было не наткнулся на Ханни. - Идите сюда, - сказала она, - мы умираем с голоду. Ждем только вас... Я вымыла одну миску, и мы положили туда фасоль. На каждого - примерно по горсточке. Ну, а мне не стыдно есть вашу еду, потому что из-за вас мне пришлось работать больше, чем обычно, когда я приезжаю одна. Протяните руку. Бонд улыбнулся: в темноте голос девушки зазвучал неожиданно властно. Он едва различал стройные очертания ее тела. Он пытался представить себе какие у Ханни волосы, когда они сухие и причесаны, и на кого она похожа в чистой одежде. Почему она не сделала операцию, чтобы выправить свой сломанный нос? Это ведь очень просто. Если бы она решилась на нее, то стала бы одной из самых красивых девушек Ямайки. Он чувствовал ее рядом. Бонд протянул руку и получил причитающуюся ему порцию фасоли. Вдруг он явственно ощутил тепловатый запах ее тела. Здоровый, немного животный и такой возбуждающий, что не удержался и придвинулся поближе. Он с наслаждением закрыл глаза. Ханни тихонько засмеялась. В этом смехе была и радость, и гордость, и нежность. - Так не пойдет! - сказала она. И мягко, по-матерински, оттолкнула его. 11 Было, должно быть, часов восемь вечера. В тишине раздавалось только кваканье лягушек. Совсем рядом. Бонд различал тень Куоррела. Послышался металлический щелчок, и Бонд понял, что Куоррел тоже разбирает свой "Ремингтон" для просушки. Было свежо. Одежда Бонда высохла. Три пригоршни тушенки и фасоли утолили чувство голода. Он совершенно успокоился и его клонило в сон. Завтрашний день как бы отодвинулся дальше в будущее и не представлял для него никаких видимых трудностей, кроме, разве что, больших физических усилий. Итак, жизнь хороша и прекрасна! Ханни лежала рядом в спальном мешке. Он различал только лишь ее лицо - светлое пятнышко в темноте. - Джеймс, - тихо сказала она, - вы обещали мне все рассказать сегодня вечером. А то я не засну. Бонд засмеялся. - Я расскажу вам все о себе в обмен на ваш рассказ. - Мне нечего скрывать. Но сперва вы! - Ладно, - согласился он. Бонд уселся поудобнее, обхватив колени руками. - Ну так вот... Я что-то вроде частного детектива. Когда в мире происходит что-нибудь необычное, меня посылают разобраться... Не так давно на Ямайке исчез человек по фамилии Стренжвейз. Он работал в генштабе губернатора. Вместе с ним исчезла и секретарша, хорошенькая девушка... Полагают, что они просто сбежали. Но я так не думаю. Я... Плохие... хорошие... Бонд рассказывал Ханни историю про большого злого волка. Он старался объяснить ей все как можно понятнее. - Видите Ханни, - заключил он, - теперь осталось только благополучно вернуться на Ямайку. Втроем, на лодке, следующей ночью. Губернатор будет вынужден выслушать нас, и он пошлет своих солдат, чтобы выяснить всю подноготную доктора Но, что, безусловно, приведет того в тюрьму. И так как доктор это тоже понимает, он делает все возможное и невозможное, чтобы нас уничтожить. Вот и все. Теперь вы все знаете... Ваша очередь рассказывать. - У вас, должно быть, очень интересная жизнь, - сказала Ханничайлд. - Но ваша жена, наверно, не очень любит, когда вы отсутствуете. Она не боится, что с вами что-нибудь случится? - Я не женат, - ответил Бонд. - Если кто и заинтересован в моей судьбе, так это чиновники страховой компании. - Но у вас ведь есть женщины, - настаивала она. - Честное слово, их не так много как вы думаете. - А... - сказала девушка, краснея. К ним подошел Куоррел. - Кэп, - позвал он, - если хотите, я буду дежурить первым. Я приду за вами в полночь. Вы смените меня до пяти часов утра, а затем двинемся в путь. Лучше выйти пока не рассвело. - Замечательный план, - согласился Бонд. - Но разбуди меня, если заметишь что-нибудь подозрительное. Ты проверил карабин? - Он в полной боевой готовности, - заверил его Куоррел, широко улыбаясь. Он пожелал девушке спокойной ночи и исчез в темноте. - Мне очень нравится Куоррел, - сказала Ханни. И немного подумав, добавила: - Вы действительно хотите, чтобы я рассказала вам свою историю? Она не так интересна, как ваша. - Ну да, конечно - ответил Бонд. - И, пожалуйста, ничего не упустите. - Знаете, история моей жизни уместится на одной почтовой открытке. Я никогда не покидала Ямайку и все время жила в местечке, которое называется Бо Дезер. Знаете, это на северном берегу, возле порта Моргана. - Надо же как забавно! Мы с Куоррелом как раз там и остановились. Но Бо Дезер не такой уж большой уголок. Я вас там не видел... Вы ведь не на дереве живете... - Вы, - наверно, снимали бунгало, - сказала Ханни. - Я туда никогда не хожу. Я живу в усадьбе. - Но ведь это же развалины! Несколько камней в зарослях сахарного тростника. - Я живу в подземелье с самого детства. Мне было пять лет, когда случился пожар и мои родители погибли. Я их не помню. Я жила с няней, негритянкой. Она умерла, когда мне исполнилось пятнадцать, и с тех пор я живу одна. - Боже мой! - воскликнул Бонд. - У вас нет никого, кто бы мог о вас позаботиться?.. Родители не оставили вам денег? - Ни сантима. В голосе Ханни не было ни капли горечи. Только гордость. - Ридер, - продолжила она, - одна из самых древних семей Ямайки. Земли в Бо Дезер им дал Кромвель в благодарность за верную службу. Мои предки выстроили усадьбу "Грэйт Хауз", и в течение многих веков она принадлежала семье Ридер. Но потом упали цены на сахар, да и, как мне кажется, имением плохо управляли. Поэтому, когда его унаследовал мой отец, оно было заложено, и остались одни долги. А когда мои родители умерли, имение было продано. Мне было не до того: я была слишком маленькой. Нани, кормилица, оказалась удивительной женщиной. Меня хотели удочерить - сначала юрист, потом священник... Но Нани ничего и слышать не хотела. Она собрала все, что осталось от пожара: какую-то мебель, немного серебра, и мы устроились в подземелье. Очень быстро, впрочем, нами перестали интересоваться. Моя няня шила и стирала в деревне. Мы посадили несколько банановых деревьев и развели небольшой огород. А у старого дома росло хлебное дерево. И сахарный тростник - повсюду, вокруг развалин. У нас было немного рыбы, и мы жили, как все простые жители Ямайки. Кормилица научила меня читать и писать. Кроме кое-какой мебели, от пожара уцелела целая куча старых книг. Среди них я отыскала энциклопедию. Когда мне исполнилось восемь лет, я начал с буквы "А", а теперь я на середине буквы "Т"... Я уверена, - заявила она вызывающим тоном, - что о некоторых вещах я знаю гораздо больше, чем вы. - Несомненно, - согласился Бонд. Все это походило на сон. Он представил себе развалины огромного дома, а рядом - маленькая девочка с распущенными волосами. И няня-негритянка, которая следит за ней и заставляет учить уроки. Обыкновенные школьные уроки, которые для любой кормилицы ну все равно, что древнегреческий язык. - Ваша кормилица, должно быть, и впрямь была замечательной женщиной. - Да, она была просто чудо, - согласилась Ханни. - Я думала, что умру, когда ее не стало. До этого дня я не знала забот. И вдруг поняла, что теперь могу рассчитывать только на себя. Потом вокруг меня стали крутиться мужчины. Они говорили мне о любви... Я была очень хорошенькая в то время. - Вы и сейчас очень привлекательны, - возразил Бонд, - вы самая красивая девушка, какую я когда-либо встречал. - С таким-то носом! - воскликнула она. - Вы что, смеетесь! Бонд подыскивал слова, которые могли бы ее убедить. - Поймите меня правильно. Конечно же все видят, что у вас сломан нос. Но вот я, к примеру, - я увидел вас впервые сегодня утром - и я даже не обратил внимания на ваш нос. Когда смотришь на человека, первым делом видишь глаза, очертания губ... словом, то, что придает лицу живое выражение. Сломанный нос все равно, что оттопыренное ухо... это менее важно, чем все остальное. У вас замечательная внешность, а если бы еще и нос был хорошенький, вы были бы самой красивой девушкой на Ямайке. - Вы действительно так думаете? - спросила Ханни дрожащим голосом. - Вы искренне полагаете, что я могла бы стать красавицей? Когда я смотрюсь в зеркало, то вижу только сломанный нос. Я ведь в каком-то смысле калека. - Не говорите глупости! - возразил Бонд. - Вы вовсе не калека. Во всяком случае, достаточно простой операции, и все будет в порядке. Вы поедете в Америку, и через неделю все будет улажено. - Как вы себе это представляете? - воскликнула она с явным возмущением. - Все, что у меня есть - это пятнадцать ливров, спрятанных под камнем в подвале. У меня три юбки и три блузки - весь мой гардероб. Вы думаете я не справлялась насчет операции? Один врач из Пор-Мориа мне все объяснил. Он сказал, что для того, чтобы все было как следует, мне потребуется пятьсот ливров, не считая поездки в Нью-Йорк и платы за место в больнице... Так вот, - заключила она совсем уж отчаявшимся голосом, - где, по-вашему, я возьму такую сумму? Бонд уже все решил, но ограничился лишь тем, что произнес самым непринужденным тоном: - Я уверен, что есть масса способов уладить это дело. Но продолжайте вашу историю... Она очень увлекательна. И, по-моему, гораздо интереснее моей. Вы остановились на том, что ваша кормилица умерла. Что случилось дальше? Девушка улыбнулась. - Вы сами виноваты. Это вы прервали мой рассказ. И вообще, вам не следует так смело рассуждать о том, чего вы не знаете. У вас нет проблем: вы красивы, и люди, конечно же, говорят вам об этом. Любая девушка будет ваша, если вы пожелаете... Все было бы иначе, если бы у вас был нос пуговкой или родимое пятно в пол-лица... Но подождите, когда мы вернемся на Ямайку, я пойду к гадалке и узнаю вашу судьбу. Тогда мы будем квиты. - У меня другие планы, - сказал Бонд, погладив ее по руке. - Но продолжайте... Я очень хочу услышать конец вашей истории. - Так вот, - продолжила девушка, улыбаясь, - я должна немного вернуться назад. Все имение, как я уже сказала, это заросли сахарного тростника, а дом был выстроен как раз в центре. Два раза в год люди приходят собирать тростник. И это самое неблагоприятное время для животных и насекомых. Люди разоряют их норы и гнезда и в конечном итоге просто уничтожают их... Они пытаются спастись в руинах дома. Моя кормилица очень боялась, так как там были и змеи, и скорпионы, и прочие ядовитые насекомые. Но мне они никогда не причиняли вреда. Мне кажется, они чувствуют, что я их защищаю. И они как-то умеют сообщать друг другу о надвигающейся опасности, потому что теперь они все взяли привычку прятаться в подвалах дома, как только начинает появляться молодая поросль сахарного тростника. И вы знаете, я их приручила, а также очень много о них узнала. Конечно же, когда сборщики тростника видели меня со змеей вокруг шеи, они очень боялись. И никто меня не трогал. Но вот, однажды, появился незнакомый мужчина. Мне было лет пятнадцать. Это был ужасный человек. Его звали Мэндер. Ханничайлд съежилась и с трудом продолжила рассказ. - Этот Мэндер был белым управляющим. Он меня не боялся. Он мне много чего обещал и зазывал к себе в дом на Пор-Мориа. Я его просто ненавидела и всегда пряталась, заслышав стук копыт его лошади. Как-то раз ночью он пришел пешком, и я не слышала, как он подошел к дому... Он был пьян. Мэндер тихонько пробрался в подвал, где я спала, и мы подрались, потому что я не хотела делать того, что он хотел от меня. То есть... вы понимаете... то, что делают люди, которые любят друг друга. - Понимаю, - кивнул Бонд. - Я пыталась убить его ножом, но он оказался сильнее и ударил меня. Он сломал мне нос. Мне было так больно, что я потеряла сознание. И тогда он сделал то, что хотел... На следующее утро я думала покончить с собой, когда увидела свой нос и поняла, что со мной случилось. Я думала, что у меня будет ребенок. Я бы действительно покончила с собой, если бы у меня родился ребенок от этого человека. Но, к счастью, этого не произошло. Я сходила к врачу. Он мне вправил нос, насколько это было возможно без операции и не взял денег. Про остальное я ему не сказала, так как мне было очень стыдно. Мэндер больше не появлялся. Я ждала. У меня уже был план. Я ждала урожая сахарного тростника, когда мои друзья придут ко мне в укрытие, как обычно. Как только они появились, я поймала самого большого скорпиона - самку - и положила ее в коробку. И вот, ночью, когда не было луны, я взяла коробку подмышку и направилась к дому Мэндера. Я спряталась в кустах у него в саду и стала ждать пока он не ляжет спать. Затем я забралась на дерево рядом с домом и залезла на балкон. И едва заслышав его храп я открыла коробку... Он спал совершенно раздетый под марлевой сеткой. Когда я собралась уходить, скорпион сидел у него на животе... Я слезла с дерева и вернулась домой. - Боже милостивый! - воскликнул Бонд. - Что с ним произошло? - Он умирал ровно неделю, - ответила Ханни совершенно спокойно. - Он, должно быть, очень страдал. Видя, что Бонд больше никак не реагирует на ее слова, она спросила озабоченно: - Вы думаете, я плохо поступила? - Хорошо бы это не вошло у вас в привычку. Но принимая во внимание все обстоятельства, я думаю, вас нельзя осудить. Что произошло дальше? - Я стала жить так же, как и прежде. Только я пыталась заработать денег, чтобы привести свой нос в порядок. Вы знаете, у меня был очень красивый нос. Вы думаете, что когда-нибудь он станет таким как был? - Конечно же! - сказал Бонд без тени сомнения. - Вам могут сделать такой нос, какой вы пожелаете. А каким образом вы стали зарабатывать деньги? - В энциклопедии я прочла, что некоторые коллекционеры собирают редкие ракушки. Я поговорила с учителем, и он сказал мне, что есть один американский журнал - "Наутилус" - специально для людей, которые покупают и продают ракушки. У меня как раз была нужная сумма на подписку. И я стала читать объявления о покупке некоторых редких экземпляров. Я написала одному торговцу на Майами, и он пообещал мне покупать все, что его заинтересует. Поначалу я плохо разбиралась и наделала много глупостей. Мне казалось, что люди ищут самые красивые ракушки. Но это не так... Представьте себе, - прошептала она, - в большинстве случаев они покупают как раз самые безобразные! Затем, когда я научилась находить то, что нужно, я чистила и полировала эти ракушки, чтобы они выглядели получше. Это была вторая ошибка. Коллекционеры собирают раковины в том виде, в каком они находятся в море: с моллюском внутри и всем остальным... И вдруг мне повезло. Как раз накануне Рождества я нашла на Крэб Ки пурпурные ракушки, за которые дают пять долларов за штуку. Но торговец взял с меня обещание держать в тайне место, где я их отыскала, чтобы не сбить цену. Это была такая удача, как если бы я наткнулась на золотую жилу. Думаю, лет через пять у меня будет достаточно денег, чтобы сделать операцию. Поэтому-то я с таким недоверием отнеслась к вам, когда увидела вас с Куоррелом на пляже. - А я-то подумал, что вы любовница доктора Но! - Благодарю покорно! - сказала Ханничайлд, поджав губы. - А что вы будете делать после операции? Не собираетесь же вы всю жизнь оставаться в подвале в полном одиночестве? - Я буду "девушкой по вызову", - уверенно ответила Ханни. Это "девушка по вызову" прозвучало в ее устах так, словно речь шла о секретарше или бонне. - Вот как! - сказал Бонд. - А как вы это себе представляете - быть "девушкой по вызову"? - Вы же знаете. Это женщина, которая живет в роскошной квартире и имеет красивые платья. Поймаете, что я хочу сказать... Ей звонят по телефону: она приходит, занимается любовью с клиентом, и он ей за это платит. В Нью-Йорке за визит дают сто долларов... Я хочу попробовать. Наверное, для начала нужно соглашаться и за меньшую сумму, пока я не овладею мастерством... Вот вы, к примеру, сколько платите? Бонд рассмеялся. - Я и понятия не имею, сколько это стоит. Она вздохнула. - Ну да, конечно, вам не нужно платить женщинам. Платят только уроды. Но что вы хотите, нужно ведь и через это пройти. В большом городе любая работа достаточно противна. Так лучше уж быть "девушкой по вызову", по крайней мере, платят хорошо. А когда я стану богатой, я вернусь на Ямайку, выкуплю Бо Дезер, найду хорошего мужа и обзаведусь детьми... Хорошая перспектива, не правда ли? - Последняя часть мне нравится больше. О первой я этого сказать не могу. Скажите, откуда вы узнали о такой профессии? Неужели из энциклопедии на букву "Д"? - Ну какой же вы идиот! Два года назад в Нью-Йорке было целое дело по поводу этих самых "девушек по вызову". Я прочла об этом в "Глинер"... Там были указаны цены и все прочее... - Не думаю, что эта работа придется вам по вкусу. Послушайте, с вашими познаниями в области животных и насекомых вы легко найдете работу в каком-нибудь американском зоопарке или в институте на Ямайке, я уверен... И вы встретите мужчину, который вам понравится. Вы красивы и должны беречь себя для того, кого полюбите. - Это только в книгах так написано, - сказала Ханни с сомнением. - Самое ужасное, что я еще ни разу не встретила на Ямайке мужчину, который бы мне понравился. Вы первый англичанин, с которым я вообще разговариваю, - призналась она, краснея. - Вы мне сразу понравились. И мне было не стыдно рассказать вам правду. - Вы удивительная девушка, - сказал Бонд. - Я это понял, как только увидел вас. - Когда вы увидели мой зад, - поправила она устало. - О, со спины вы смотритесь просто великолепно, - согласился Бонд. - Да и спереди тоже... Они замолчали. Бонд тряхнул головой и проговорил угрюмо: - Ладно, Ханни, пора спать. У нас будет время обо всем поговорить на Ямайке. - Да, действительно, - сказала она. - Вы обещаете, что мы с вами еще увидимся на Ямайке? - Обещаю, Ханни, - сказал Бонд. - А теперь, спокойной ночи. Вокруг царила полная тишина. Становилось прохладно. Бонд прижал колени к груди. Только не заснуть! Вдруг он почувствовал как его тянут за рукав. Тоненький голосок произнес: - Почему вы не спите? Вам холодно? - Нет, мне хорошо. - Знаете, в спальном мешке очень тепло. Не хотите забраться ко мне? Есть место. - Нет, Ханни, спасибо. Мне и так неплохо. Снова молчание. Затем Ханни прошептала: - Вы не думайте... Я хочу сказать... Вы не обязаны заниматься любовью со мной, если не хотите. - Ханни, малышка, вам нужно спать. Это было бы замечательно, но не этой ночью... И потом, я с минуты на минуту должен сменить Куоррела. - Понимаю, - ответила она грустно. - Тогда, может быть, на Ямайке? - Может быть... - Обещайте мне! А то я не засну. - Ну хорошо, обещаю вам, - сказал Бонд, отбросив последние сомнения. - А теперь спать! - Вы пообещали, вы пообещали, - напевала она торжествуя. - Спокойной ночи, Джеймс, милый. - Спите спокойно, Ханни, дорогая моя. Через минуту Ханни спала глубоким сном, как ребенок. На ее спокойном и умиротворенном лице блуждала нежная улыбка. 12 Бонда похлопали по плечу. Он сразу же вскочил. - Быстро, - прошептал Куоррел. - К нам что-то движется по воде, кэп. Это дракон. Ханни зашевелилась в спальном мешке. - Что случилось? - прошептала она испуганно. - Не двигайтесь, Ханни, я сейчас вернусь, - сказал Бонд. Он бесшумно бежал за Куоррелом по песку. Они подбежали к мысу и остановились за кустами. Бонд осторожно раздвинул ветви. Меньше чем в километре бесформенный предмет с двумя оранжевыми глазами двигался по воде прямо на них. Меж глаз, чуть пониже, плясал синий огонек. Ночь была очень светлой, и можно было разобрать очертания огромной головы, возвышавшейся над двумя короткими крыльями, как у летучей мыши. Это "нечто" издавало глубокий ритмичный гул. - Боже мой, кэп! - простонал Куоррел. - Это дракон. - Да нет, - бросил Бонд отрывисто. - Это что-то вроде трактора, замаскированного под чудовище. Во всяком случае, я ничего не слышал о драконах с дизельным мотором... Бежать бесполезно - он нагонит нас в два счета. Нужно ждать его здесь... Посмотрим, какие у этой машины могут быть слабые места. Водители - раз. Они, должна быть, хорошо защищены. Так... Куоррел, ты начинаешь стрелять в голову - это, наверняка, кабина. Как только они будут в ста метрах от нас. Целься хорошенько и стреляй без остановки. Я займусь фарами. И шинами. Это вероятно, авиационные шины. Ты остаешься здесь... Я отойду в сторону... Готов? И ласково шлепнув его по спине, добавил: - И ничего не бойся. Это не дракон, а всего лишь очередная игрушка доктора Но. Мы убьем водителей и завладеем машиной. Таким образом мы выиграем время, чтобы добраться до лодки... Порядок? - Порядок, кэп. Раз вы так говорите... - прошептал Куоррел стоически. - Но только бы. Боже Всемогущий, я тоже был уверен, что это не дракон! Пригнувшись, Бонд побежал обратно. Он тихонько позвал: - Ханни! - Да, Джеймс, - отозвалась она с некоторым облегчением в голосе. - Сделайте ямку в песке и спрячьтесь. За самыми густыми кустами. И главное - не двигайтесь и ничего не бойтесь. Это не дракон, а всего лишь замаскированная машина доктора Но. Я буду рядом. - Хорошо, Джеймс, - сказала Ханни дрожащим голосом. - Будьте осторожны. Бонд сел на корточки в кустах. Адская машина была уже в двухстах метрах, и свет ее желтых глаз отражался на песке. Пасть изрыгала синий огонь. Теперь была видна огромная челюсть золотистого цвета. Внутри, по-видимому, установлен огнемет, что и объясняет обожженные кусты и всю эту историю с чудом спасшимся охранником. В глубине души Бонд вынужден был признать, что эта махина действительно имела весьма устрашающий вид. Отличное средство против местных туземцев. Но против вооруженных и отчаянных парней... В ночи послышался первый щелчок карабина Куоррела. Пуля всего лишь звонко ударилась о кабину. Куоррел выстрелил снова. Пули отскакивали от кабины, словно безобидные детские игрушки. Куоррел стрелял без остановки. Машина даже не замедлила ход. Только свернула в сторону Куоррела. Бонд тщательно прицелился. Выстрелил - и одна фара разбилась вдребезги. Он выстрелил четыре раза и только на пятый попал в другую. Но эту чертову штуку ничто не брало, она двигалась прямо на Куоррела. Бонд перезарядил револьвер и принялся стрелять по шинам. Они уже были не более, чем в двадцати метрах. Бонд готов был поклясться, что всадил в них, по крайней мере, четыре пули. Хоть бы что... А если они из сплошной резины? И тут ему в первый раз стало страшно. Он снова зарядил револьвер. Может, попробовать сзади? Обойти эту штуку... Он сделал шаг, всего один - и вдруг - короткая вспышка озарила ночь желтовато-синим пламенем. И... крик, душераздирающий крик, переходящий в хрипение. Машина остановилась, нацелившись прямо на Бонда. Застыв от ужаса, он приготовился к самому худшему. Он даже разглядел тоненькую красную ниточку внутри огнемета. Он представил себе изуродованное тело Куоррела, так как самого Куоррела на этом свете уже не существовало. На секунду он представил себе маленькую кучку на песке - все, что от него осталось. Теперь его очередь. Вскрик и... очередь Ханни. Вот куда он завел своих спутников... Со своим полным спокойствием и абсурдной верой в себя! Он сжал зубы. "Торопитесь, мерзавцы, я-то уж не закричу". Застрекотал громкоговоритель: - Выходи, парень... Девчонка тоже... И побыстрее! Или вас зажарят, как того приятеля. В качестве доказательства последовала короткая вспышка. Бонд отступил, буквально задохнувшись от огня. Он наткнулся на Ханни. - Я должна выйти, я должна выйти! - завывала она. - Спокойно, Ханни, - сказал Бонд невозмутимо. - Стойте у меня за спиной. Решение принято. Даже если их убьют, то, по крайней мере, не таким ужасным способом. Он взял девушку за руку и поднял руки вверх. - Отлично! Не двигайтесь! - завыл металлический голос. - Бросай оружие и не выпендривайся! Бонд повиновался. - Не беспокойтесь, Ханни, - сказал он. - Мы что-нибудь придумаем. Он прекрасно знал, что это ложь. Он услышал, как открылась бронированная дверь. Оттуда вышел человек и направился к ним. В руках он держал револьвер. Он отошел в сторону от огнемета. Отблеск света упал на его потное лицо - лицо желтокожего негра. Это был высокий детина в джинсах, голый по пояс. В руках у него что-то бряцало. Когда он подошел поближе. Бонд увидел, что это наручники. Человек остановился в метре от них. - Отцепитесь друг от друга! - рявкнул он. - Теперь поднимите руки, запястья вместе. И идите ко мне. Ты - первый. И полегче, а то мы устроим тебе праздничный фейерверк. Бонд подчинился. Подойдя, он почувствовал кислый запах пота. Человек взял револьвер в зубы и защелкнул наручники на запястьях Бонда. - Эх ты, дурик! - засмеялся он. Бонд развернулся и медленно пошел прочь. Ему нужно было посмотреть на Куоррела. Сказать ему "прощай". Раздался выстрел, и пуля просвистела по песку у ног Бонда. Он остановился и медленно повернул голову. - Не надо нервничать, - сказал он, - я только хочу посмотреть на человека, которого вы только что угробили. Я сейчас вернусь. - Ладно, - разрешил тот, опуская револьвер. - Иди, позабавься, но тотчас же возвращайся, иначе мы поджарим девчонку. Я даю тебе две минуты. Бонд направился прямо к выжженным кустам. Он опустил голову. Это было еще хуже, чем он мог себе представить. Он тихо прошептал: - Прости, Куоррел. Он нагнулся, зацепил горсточку песка связанными руками и высыпал его на то, что было глазами Куоррела. Затем он не спеша вернулся назад и встал рядом с Ханничайлд. Жестом человек пригласил их следовать за ним. Они обошли так называемого дракона. Сзади была маленькая квадратная дверь. Изнутри чудовища послышался голос: - Входите и садитесь на пол. Ничего не трогайте, а то пожалеете. Они прижались друг к другу в тесной железной кабинке. Она вся была пропитана запахом пота и бензина. Им едва хватило места сесть на корточки. Человек с револьвером последовал за ними захлопнул дверь. Он нажал одну из кнопок и сел на сиденье рядом с водителем. - Порядок, Сэм, - рявкнул он, - поехали. Выключи огнемет. Водитель взял управление, и Бонд почувствовал как махина развернулась и тронулась с места. - Куда они нас везут? - жалобно прошептала Ханни. Бонд повернул голову и посмотрел на нее: лицо ее было совершенно белым от страха. Он пожал плечами с самым беззаботным видом, хотя это не соответствовало тому, что он ощущал в действительности. - Я думаю, - прошептал он в ответ, - нас ждет свидание с доктором Но. Не волнуйтесь, Ханни, эти люди всего лишь мелкие гангстеры. А с доктором все будет по-другому. Во всяком случае, не раскрывайте рта: я буду говорить за двоих. Он прижался к ее плечу. - Мне нравятся ваши волосы, - сказал он. - Вы правильно сделали, что не подстригли их слишком коротко. Лицо Ханни несколько расслабилось. - Как вы можете думать об этом в такую минуту? - сказала она, пытаясь изобразить улыбку. - Но мне все равно приятно это слышать. Вы знаете, я мою волосы молоком кокосового ореха раз в неделю. При воспоминании о своей прежней жизни глаза ее наполнились влагой. Чтобы скрыть слезы она нагнула голову и закрыла лицо руками. - Я постараюсь держаться, - пробормотала она. - Пока вы рядом, мне не страшно. Бонд разглядывал наручники. Доктор Но ни в чем себе не отказывал. Последняя модель американской полиции. Он сжал левую руку - она была чуть тоньше правой - и попытался выскользнуть из стального круга. Но все усилия были напрасны: ничего не вышло. Водитель и его компаньон сидели молча на своих местах. Спиной к своим узникам, так как полностью были уверены в успехе. Бонда бесило их спокойствие. Новички в этом деле ведут себя иначе - матерятся, угрожают, издеваются. По крайней мере - держат своих пленников на прицеле. Эти же знали себе цену. Они понимали, что Бонд целиком и полностью находится в их власти. Они не поздравляли друг друга с успехом, не жаловались на усталость. Ни слова о том, куда они едут. Спокойно, как заправские работяги, они завершали свою работу. Профессионалы, ничего не скажешь... Бонд был под сильным впечатлением от мастерства и организации, которые стояли за всем этим. Он знал, что вскоре ему предстоит встреча с доктором Но, и он узнает в чем тут дело. Но это ни на шаг не приблизит их к свободе. Он горько усмехнулся. Он прекрасно понимал, что его ждет страшная смерть. Если только ему не удастся убежать. А Ханни? Сможет ли он доказать непричастность девушки и добиться, чтобы ее отпустили? Может быть. Но ей не дадут покинуть остров. Она, по всей видимости, станет любовницей или женой одного из людей, а может и самого доктора Но, если тому понравится. Его мысли были прерваны звуком мотора. Характерный звук, при переходе на другой режим работы. Бонд догадался, что они вышли на твердую почву. Они ехали по дороге, ведущей к шалашам рабочих. Пять минут, и они на месте. Один из людей обернулся и посмотрел на Бонда и девушку. Бонд любезно улыбнулся. - По-моему, вы заслужили медаль, - пошутил он. Темные глаза уставились на него без всякого выражения. - Заткнись, сволочь, - сказал тот сквозь зубы. - Почему они такие грубые? - прошептала Ханни. - И за что они нас так ненавидят? - Я думаю, - сказал Бонд, - что они нас боятся. А главное, не могут нам простить, что мы их не боимся. Собственно, что и следует делать в подобной ситуации. Девушка сильнее прижалась к нему. - Я постараюсь вам во всем подражать, - сказала она уверенно. В кабину проникал грязноватый серый свет. Новый день был на подходе: опять жара, обжигающий ветер и вонь от потных тел. Куоррел, великан Куоррел его уже не увидит. Бонд вспомнил о страховке. Куоррел словно предчувствовал, что идет на смерть, но слепо последовал за Бондом, не задав ни единого вопроса. Его вера в Бонда оказалась выше всех опасений. А Ханничайлд? Ее ждет та же участь. И все из-за него! Водитель включил сирену. Затем взял микрофон. Его голос эхом отозвался в громкоговорителе. - Все в порядке. Мы схватили парня и девушку. Третий мертв. Кончено. Железная дверь медленно повернулась на петлях. Они проехали еще несколько метров, и водитель выключил двигатель. Струя свежего воздуха ворвалась в кабину. Грубые руки схватили Бонда и мягко поставили на землю. Он почувствовал дуло револьвера у поясницы. Сзади кто-то сказал: - Стой на месте и не рыпайся! Он обернулся. Еще один полунегр-полукитаец такого же внушительного размера, как и его приспешники. Его холодные глаза взирали на Бонда с явным любопытством. Другой человек подтолкнул Ханни. Бонд гаркнул решительным голосом: - Оставьте ее! И твердым шагом подошел и встал рядом с девушкой. Оба китайца, казалось, удивились. Они топтались на месте. Бонд огляделся. Они находились в гараже, который одновременно служил мастерской. "Дракон" стоял на эстакаде. На верстаке валялся разобранный подвесной мотор. Под потолком - неоновые лампы. Воняло бензином. Водитель с приятелем в последний раз оглядели машину и подошли к остальным. - Как прошло? - спросил один из них. Водитель, должно быть старший по чину, ответил небрежно: - Настоящий фейерверк. Разбиты фары, да и шины начинены пулями. Одну мы вытащили. Что касается этих двоих, мне приказано отвести их сами знаете куда... Потом я иду спать. Он повернулся к Бонду: - Пошел! - Сам пошел! - сказал Бонд, - и будь повежливее. А своим гориллам скажи, чтобы убрали пушки, а то они могут покалечить друг друга. Человек приблизился. Остальные трое встали вокруг. Глаза их налились кровью. Старший огромным кулаком съездил Бонду по носу. При этом сам едва удержался на ногах. - Честное слово, - процедил он сквозь зубы, - праздник движется к финалу! В прошлый раз их мучали целую неделю. Попался бы ты мне!.. Он посмотрел на девушку с видимым злорадством. Он ничего не сказал, но в этом взгляде было все. Другие тоже посмотрели на Ханни. Все трое были похожи на детей - троих детей-монстров перед нарядной новогодней елкой. Подумав, что не стоит больше пугать девушку, Бонд сказал: - Ладно, вас четверо, а нас двое, да еще руки связаны. Пошли. Только не толкайтесь: доктору Но это может не понравиться. При этом имени все четверо побледнели. Шеф посмотрел на Бонда, судорожно соображая, не допустил ли он, случаем, ошибку. Не был ли этот человек со связанными руками еще круче его патрона. Он хотел что-то сказать, но замялся и буквально выдавил из себя: - Мы пошутили. Не так ли, ребята? - Конечно! - закивали трое с испуганными лицами. - Прошу вас, мсье, - сказал старший и вежливым жестом указал Бонду, куда идти. Он повел Ханни за собой. Он был просто ошарашен от того, какое впечатление произвело на этих верзил одно лишь упоминание о докторе Но. Надо будет взять на заметку. Ему еще придется разбираться с людьми этого загадочного человека. Они оказались перед бревенчатой дверью. Старший нажал на кнопку два раза и подождал. Дверь распахнулась, и Бонд увидел длинный коридор, метров в десять, устланный ковровой дорожкой. В глубине виднелась другая дверь кремового цвета. Старший отошел в сторону, пропуская их вперед. - Идите прямо, мсье, - сказал он. - Постучите в дверь. Вас встретят. - В его голосе не было и тени иронии. Бонд повел за собой Ханни, и дверь за ними захлопнулась. Он остановился и посмотрел на девушку. - Все в порядке, Ханни? - спросил он ласково. - Как приятно ступать по ковру, - сказала она, немного осмелев. Кончиком пальца он погладил ее по руке. Они вместе подошли к кремовой двери и постучали. Дверь бесшумно раскрылась. Бонд вошел первым и остановился. Девушка за ним. 13 Они оказались как бы в шикарном холле самого фешенебельного небоскреба Нью-Йорка. Это была большая зала с обивкой приятного серого цвета. Весь пол был застлан пушистым красным ковром. Современные лампы освещали комнату мягким приятным для глаза светом. На стенах - прекрасные копии "Танцовщиц" Дега. Справа от Бонда изящная стойка с яркой кожаной обивкой. На ней - несколько предметов из такой же кожи и последняя модель интерфона. Два кресла с высокими спинками явно поджидали клиентов. На другом конце комнаты - низенький столик. На нем небрежно разбросаны роскошные журналы и каталоги. Пышные тропические цветы в вазонах источали тонкий аромат. В комнате находились две женщины. За стойкой, склонившись над бумагами, сидела китаянка с умным выражением лица в очках с черепаховой оправой. Густые черные волосы были коротко подстрижены по последней моде. Она улыбалась. Дежурная улыбка вышколенного метрдотеля высшей категории: разумная, услужливая и слегка испытующая. Женщина постарше держала дверь, в которую они только что вошли. Она ждала, когда они сделают несколько шагов вперед, чтобы, не дай Бог, не задеть кого-нибудь. Тип почтенной матроны. Тоже с примесью китайской крови. Она держалась очень грациозно, но вид у нее был скорее добродушный - бонна из добропорядочного семейства. Обе - в белоснежных одеждах, белых чулках и накрахмаленных головных уборах, как в самых шикарных институтах красоты Америки. Прекрасная гладкая кожа, но все же, слегка бледная, как у людей, которые редко выходят на улицу. Пока Бонд озирался по сторонам, женщина, открывшая дверь, произнесла несколько общепринятых фраз, означающих приветствие. Можно было подумать, что они попали в бурю и их давно и с нетерпением ждут. - Бедные мои, - сказала дама с симпатией, - мы так боялись, что вы до нас не доберетесь! Нас предупредили, что вы в дороге, но мы действительно очень беспокоились. Мы ждали вас вчера вечером к чаю. Нас только полчаса назад предупредили, что вы будете к завтраку. Вы, должно быть, сильно проголодались? Элегантная матрона прервалась на секунду, чтобы перевести дыхание. Затем тем же изысканным тоном она продолжила: - Подойдите, пожалуйста, вы поможете сестре Роуз, заполнить карточки прибытия, а затем немедленно отдыхать. Вы совершенно без сил, я уверена. Она подвела их к креслам и сказала: - Позвольте представиться. Я сестра Лайли, а это сестра Роуз. Она задаст вам несколько вопросов. Хотите сигарету? Она протянула открытую кожаную коробку с тремя отделениями. - Американские, Плейерс, турецкие? Бонд поднял скованные руки. Сестра Лайли с ужасом воскликнула: - О, сестра Роуз, дайте мне скорее ключ! Сколько раз я просила, чтобы клиентов не приводили в таком виде. Внешний персонал просто невозможен. Сестра Роуз, казалось, тоже очень смущена. Она поспешно раскрыла две пары наручников и с отвращением бросила их в корзину для бумаг, словно это не наручники, а грязные бинты. - А теперь я обещаю вам оформить все как можно быстрее. Ваше имя, пожалуйста, мсье?.. - Брайс. Джон Брайс. - Адрес? - Королевское зоологическое общество Реджент Парк, Лондон, Англия. - Профессия? - Орнитолог. - Боже мой, не могли бы вы произнести по буквам, пожалуйста? - Бонд выполнил ее просьбу. - Цель визита? - Птицы, - ответил Бонд коротко. - Я представитель общества Одюбон из Нью-Йорка. У них концессия на этот остров. - В самом деле? - спросила сестра Роуз, не поднимая глаз. Она в точности записывала то, что говорил Бонд. - А вы, мадам? С услужливой улыбкой она перевела взгляд на Ханничайлд. - Это ваша супруга? Она тоже интересуется птицами? - Да, конечно, - ответил Бонд. - Ваше имя? - Ханничайлд. - Какое восхитительное имя! - воскликнула сестра Роуз. - Ваши самые близкие родственники, и это все. Бонд назвал подлинное имя М., в качестве дяди. Генеральный директор по импорту-экспорту, Реджент Парк, Лондон. Сестра Роуз заполнила формуляр и подняла наконец глаза. - Я вам очень признательна, мистер Брайс, - сказала она. - Надеюсь, вам у нас понравится. Подошла сестра Лайли. - А теперь, дорогие мои, пойдемте со мной. О Боже, я забыла номера их комнат! - Это по кремовому коридору, - подсказала сестра Роуз. - Номер четырнадцать и пятнадцать. - Ах да, спасибо, дорогая. Пожалуйста, прошу вас. Идти нужно довольно далеко. Доктор часто заговаривает о том, что надо установить скользящую дорожку, но вы же знаете... деловой человек, - сказала она с веселым смешком в голосе. - У него столько идей в голове! - Да, конечно, - вежливо согласился Бонд. Он взял Ханни за руку, и они пошли следом за сестрой Лайли. Они шля нескончаемыми коридорами по ковровым дорожкам. На стенах - изящные бра. Бонд вежливо поддерживал разговор. Но мысли его были заняты другим - приемом, который им был оказан на самом высшем уровне. Он готов был поклясться, что обе сестры были совершенно искренни. Он не почувствовал фальши ни в голосе, ни в жестах. Отсутствие резонанса в комнате, а затем в коридорах подтверждало его догадку, что они находятся под холмом. Шли они на восток, по направлению к утесу, которым заканчивался остров с этой стороны. Вентиляция работала отлично: на стенах ни единого следа плесени, что часто бывает в подземных строениях. Бонд прикинул во что это обошлось доктору - выстроить такой подземный дворец. И это не считая отличного технического оснащения. Бледность обеих женщин доказывала, что они, должно быть, всю жизнь провели под землей. По словам сестры Лайли они составляли внутренний персонал, который не имел никакого отношения к людям наверху. Они, казалось, даже не в курсе, что там наверху происходит, и чем там ребята занимаются. "Все это очень забавно", - заключил он про себя. Но это очень опасные забавы. Так или иначе, внутри гораздо приятнее, чем снаружи... Длинный коридор заканчивался дверью. Сестра Лайли позвонила. Их уже ждали, так как дверь тотчас же отворилась. Восхитительная китаянка в цветастом кимоно встретила их на пороге и низко поклонилась. На лице - та же приветливая улыбка. И та же бледность: нежный полураскрывшийся цветок. - Ну вот и они наконец, Мэй! - крикнула сестра Лайли. - Позвольте представить вам мсье и мадам Брайс. Они очень устали, поэтому давайте сразу же проводим их в комнаты. Там они и позавтракают, и отдохнут. Она повернулась к Бонду. - Это Мэй... Она просто ангел. Она позаботится о вас обоих. Ну а если вам что-нибудь будет нужно от меня, позвоните. Все наши пациенты просто без ума от Мэй... Вам здесь будет хорошо. "Пациенты", - подумал Бонд. Вот уже второй раз она произносит это слово! - Рад с вами познакомиться, Мэй. Мэй улыбнулась в ответ и сказала бархатным голосом: - Я надеюсь, вам здесь понравится. Вам и вашей супруге, мистер Брайс. Я позволила себе заказать вам завтрак, как только узнала о вашем прибытии. Пожалуйста, следуйте за мной... Она повела их по другому коридору - бледно-розовые стены и серый пушистый ковер. По обе стороны - двери с номерами. Мэй открыла дверь четырнадцатого номера, и они вошли за ней следом. Это была чудная спальня с мебелью из бамбука. На белоснежном ковре отчетливо выделялись кресла, обитые кретоном с крупными красными розами. Еще одна дверь вела в мужскую спальню, а та, в свою очередь, в супер-роскошную ванную комнату. Как в самом дорогом отеле Флориды, если бы не две детали: комнаты были без окон, и с внутренней стороны двери отсутствовала ручка... Мэй переводила взгляд с Бонда на Ханничайлд. В глазах ее светилась надежда. Бонд улыбнулся ей в ответ. - Я уверен, что нам здесь будет очень хорошо. Раздался робкий стук в дверь, и показалась другая девушка, такая же красивая как и Мэй. В руках она держала поднос. Она поставила его на маленький столик в центре комнаты и придвинула два стула. Отработанным жестом сняла белоснежную батистовую салфетку и бесшумно вышла из комнаты. От подноса исходил неотразимый аромат кофе и поджаренного бекона. Мэй и сестра Лайли удалились. Сестра Лайли сочла своим долгом по-матерински сказать им несколько слов на прощанье. - Теперь, дорогие мои, мы не будем вам мешать. Если что-нибудь будет нужно - звоните. Кнопки рядом с кроватью. О, я совсем забыла! В шкафу вы найдете чистую одежду. Это китайская одежда, но по размеру вам подойдет. Нам сообщили ваши размеры вчера вечером. Доктор распорядился, чтобы вас не беспокоили. Он был бы очень рад, если бы вы оказали ему удовольствие отужинать с ним сегодня вечером. А пока вы вправе распоряжаться своим временем. Устраивайтесь. Она замолчала, затем спросила озабоченно: - Так я могу сказать, что вы... - Да, конечно, - перебил ее Бонд. - Вы можете сказать доктору, что мы охотно примем его предложение. - О! Он будет так рад, так рад, - заохала сестра Лайли. Поклонившись, женщины вышли и закрыли за собой дверь. Бонд повернулся к Ханни. Она была сильно смущена и избегала смотреть ему в глаза. И вдруг ему пришло в голову, что она ни разу в жизни не видала такой роскоши и столь изысканный прием нагнал на нее еще больше страху, чем дракон предыдущей ночью. Она стояла, как столб, в своем дикарском наряде, и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Лицо ее все было покрыто пылью, потом и морской солью. Голые ноги по колено вымазаны грязью, а большие пальцы судорожно впились в густой пушистый ковер. И тут он весело рассмеялся, подумав, какую забавную картину являли они оба: она в своем отрепье, а он - в грязной рубашке и рваных джинсах. Он взял ее за руки. Они были совсем холодные. - Ханни, - сказал он, - мы похожи на два огородных пугала. Но это неважно. Самое главное - решить, что мы будем делать сначала: завтракать или мыться. Если второе, то завтрак остынет. Обо всем остальном не беспокойтесь. Завтрак превыше всего. Она продолжала задумчиво улыбаться. Ее голубые глаза вопросительно уставились на Бонда. - Вы не боитесь того, что с нами может произойти? Вам не кажется, что это ловушка? - Ну конечно же это ловушка! - сказал Бонд тоном фаталиста, - и мы в нее уже попались! Ханни, свыкнитесь с мыслью, что мышеловка захлопнулась и единственное, что мы можем сделать - это съесть сыр. Так холодный или горячий? Бонд снова взял ее за руки и продолжил уверенным тоном: - Прошу вас, Ханни, не думайте ни о чем. Предоставьте это мне. Вспомните, где мы были еще час назад. Теперь ведь гораздо лучше? Ну так решайте: ванна или завтрак? - Если вы думаете... - начала она. - Я хочу сказать... Ладно, лично я предпочитаю сперва помыться. Но вы должны мне помочь. Я ни разу в жизни не пользовалась всеми этими предметами, - она кивнула в сторону ванной комнаты, где поблескивали разные краники. - Это очень просто, - сказал Бонд, ничуть не смутившись. - Я все приготовлю. А пока вы будете принимать ванну, я позавтракаю. И закрою вашу порцию, чтобы она не остыла. В стенном шкафу нашлось с полдюжины шелковых и хлопчатобумажных кимоно. Бонд взял одно из них и протянул Ханни. - Спасибо, Джеймс, - промолвила она. И начала расстегивать блузку. Бонду очень хотелось обнять ее и целовать до потери сознания. Но он подавил желание и пошел в ванную комнату. Там было все, что нужно: морская соль для ванн, душистое дорогое мыло и туалетные принадлежности самого лучшего качества. В зеркале он увидел отражение: бронзовое от загара тело на фоне белоснежного интерьера. Не успел он шевельнуться, как Ханничайлд подбежала к нему и стала покрывать страстными поцелуями его волосы, лицо, руки... Сердце ее бешено колотилось. Он привлек ее к себе. Она прошептала ему на ухо: - В кимоно я буду выглядеть смешной, без него лучше... И потом, вы же сказали им, что мы муж и жена. У нее были нежные и теплые груди. Всем своим худеньким телом она прильнула к нему. "Почему бы и нет? - сказал себе Бонд. - Почему? Нет! Только без глупостей! Сейчас не время. Мы стоим на пороге смерти, и не стоит рисковать. Нельзя дать себе расслабиться. Не поддавайся, будь тверд". Мягко, но решительно он отстранил девушку. Он едва коснулся ее розовых губ. Затем оттолкнул. Какое-то время они смотрели друг на друга, не в силах отвести глаз. Ханни тяжело дышала, губы ее раскрылись, показывая ослепительной белизны зубы. - Ханни, - сказал Бонд глухо, - залезайте в ванну, пока я вас не отшлепал! Она улыбнулась и, не говоря ни слова, ступила в ванну и растянулась в воде. Краешком глаза она наблюдала за ним. - Джеймс, - заговорила она, - вы должны меня помыть... Я не умею... Покажите мне, как это делается. - Замолчите, Ханни, - рассердился Бонд. - Берите мыло, губку и трите! Сейчас совсем не время заниматься любовью, поймите. А я пойду завтракать, - сказал он, уговаривая скорее себя, чем ее. Он взялся за ручку двери и решительным жестом распахнул ее. - Джеймс, - пролепетала она ласково. Он повернулся. Ханни показывала ему язык. Он сердито улыбнулся и хлопнул дверью. Сердце его бешено колотилось. Он заставил себя успокоиться и выбросить Ханни из головы. Нужно было проверить возможные пути бегства из этих роскошных апартаментов. Сначала он стал искать что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Затем встроенные микрофоны и другие ловушки. Ничего. Электронные часы на стене показывали половину девятого. У кровати - ряд кнопок с надписями: парикмахер, маникюрша, горничная... Телефона нет. В углу, под самым потолком - маленький вентилятор. Слишком маленький, к сожалению. Двери сделаны из легкого металла и выкрашены в тот же цвет, что и стены. Бонд изо всех сил навалился на дверь плечом. Она даже не шелохнулась. Он потер плечо. Да... хорошенькая тюрьма! Но все же тюрьма... Ничего не поделаешь. Он уселся за стол и принялся за еду. Из ванной комнаты раздавался тоненький голосок - Ханни напевала популярную песенку. Бонд мысленно заткнул уши и накинулся на яичницу. Через десять минут дверь ванной открылась. Бонд поспешно закрыл голову руками. Ханни выдала презрительный смешок и сказала: - Да это же просто трус! Он боится самой обыкновенной девушки. Бонд слышал как она роется в шкафу. Она продолжала бормотать вполголоса, как бы самой себе: - Хотела бы я знать, чего он боится. Если мы поборемся, то я одержу верх, это точно. Может быть он э