быстро. Слова возбужденно срывались с губ. В углу рта собиралась слюна. - Ха! Это тоже было несложно. Стукнуть по лысому черепу, и все. В сейфе - пятнадцать тысяч. А потом быстро прочь из страны! В Танжер. Там можно все, что угодно, и купить, и уладить. Колумбит. Он более редок, чем платина, и всем нужен. Эра реактивного воздухоплавания. В этих вещах я понимаю. Я еще не забыл своей профессии. А кроме того, клянусь Богом, я работал. Как вол. Пять лет я жил только для денег. Я был смел, я рисковал. И наконец - первый миллион в кармане. Потом второй, потом пятый. Двадцатый, наконец. Тут я вернулся в Англию. Истратил миллион, и Лондон был мой. А потом я двинулся в Германию. Нашел Кребса. И еще пятьдесят верных немцев. Блестящих инженеров. Все они жили под фальшивыми именами, как множество моих соратников. Я отдал приказ, и они стали ждать, затаившись. И где же был я? - Он посмотрел на Бонда широко открытыми глазами. - Я был в Москве! В Москве! Имея колумбит на продажу, будешь принят везде! Я пробился к нужным людям. Они выслушали меня. Они дали мне Вальтера, нового гения с их военно-морской базы управляемых ракет в Пинемюнде, и еще славные русские начали делать атомную боеголовку, - он показал на потолок, - которая сейчас дожидается своего часа. Потом я вернулся в Лондон. - Пауза. - Коронация. Мое письмо королеве. Триумф. Да здравствует Дрэкс! - Он закатился от смеха. - Англия у моих ног. Вся страна, в кого ни ткни пальцем. Тут приезжают мои люди, и мы приступаем. Под самой юбкой Британии, буквально. На вершине ее достославных скал. Мы работали, как дьяволы. Построили пирс. Для поставок? Да! Для поставок от моих русских друзей, которые явились точно в срок ночью в понедельник. Но тут надо же было Тэллону что-то услышать! Старый дурак! Он позвонил в Министерство, но Кребс подслушал. Все пятьдесят вызвались убить Тэллона. Тянули жребий, и он пал на Барча. Барч умер, как герой. - Дрэкс помолчал. - Мы его не забудем. Новая боеголовка установлена на место. Настоящий шедевр дизайна. Вес тот же, все безупречно. А прежняя - консервная банка, набитая драгоценной телеметрией Министерства ресурсов, - уже в Штеттине, за "Железным занавесом". И вот верная субмарина снова возвращается сюда, и скоро, - он посмотрел на часы, - проскользнет под водами Ла-Манша, чтобы забрать нас отсюда в одну минуту первого завтра. Дрэкс вытер мокрый рот тыльной стороной ладони и откинулся в кресле, глядя в потолок глазами, полными видений. Внезапно он хмыкнул и насмешливо скосился на Бонда. - И знаете, что мы сделаем, как только окажемся на борту? Мы сбреем эти знаменитые усы, которые вас так интересовали. Вы почуяли запах, но не поняли, где собака зарыта. Бритые головы и любовно ухоженные усы - это, дорогой Бонд, просто камуфляж. Маскировка. Попробуйте выбрить голову и отрастить большие усы. Да вас родная мать не узнает! Именно сочетание дает такой эффект. Усы и бритая голова. Поняли? Пунктуальность, дорогой мой. Пунктуальность в любой детали. Это мой девиз. - Он смачно причмокнул и занялся сигарой. Вдруг благодушие спало с его лица, и он выжидательно посмотрел на Бонда. - Ну, скажите же что-нибудь. Не сидите, как мумия. Что вы думаете о моей истории? Разве вы не считаете, что она замечательная, необыкновенная? Чтобы один человек добился всего этого? Ну же, ну! Говорите! - Он бессознательно поднял руку ко рту и принялся грызть ногти. Потом, спохватившись, сунул руку в карман и смерил Бонда резко похолодевшим взглядом. - Или вы предпочитаете, чтобы я позвал Кребса? - Он кивнул на внутренний телефон на столе. - "Укротителя" Кребса. Бедняга. Он как ребенок, у которого отняли игрушку. Или вам больше нравится Вальтер? Он тоже умеет делать памятные подарки. Чего-чего, а гуманизма в нем нет. Итак? - Да, - выронил Бонд, прочно уставясь в большое красное лицо. - Это необыкновенная история. История болезни. Галлопирующая паранойя. Навязчивый бред. Мания подозрительности и преследования. Ненависть и жажда мести на фоне мании величия. Любопытно заметить, - непринужденно продолжил Бонд, - что это может быть связано с вашими зубами. Диастема, так это называется. Результат сосания пальца в детстве. Да, думаю, что такой диагноз вынесут психиатры, когда вас доставят в сумасшедший дом. "Лошадиная челюсть". Жестокие прозвища в школе и так далее. Поразительно, какое влияние это оказывает на ребенка. Потом эти угли раздул нацизм, а довершил дело удар по голове. Удар, который, кстати, вы сами себе устроили. Я думаю, он все поставил на место, или, вернее, сдвинул. С этого момента вы окончательно спятили. То же происходит с людьми, которые думают, что они боги. С потрясающим упорством. Настоящие фанатики. А вы так почти гений. Ломброзо был бы от вас в восторге. Но на самом деле вы просто бешеная собака, которую следует пристрелить. Впрочем, есть еще один выход - самоубийство. Параноики часто кончают с собой. Все это очень печально. Бонд сделал драматическую паузу и заключил, вложив в последнюю фразу все презрение, на которое был способен: - А теперь, обезьяноподобный лунатик, продолжайте свой фарс! Это сработало. С каждым словом Бонда лицо Дрэкса все сильнее искажалось гневом, глаза наливались кровью, пот градом лился с подбородка, рот приоткрылся, показав растопыренные зубы, струйка слюны поползла и повисла над воротником рубашки. При последнем оскорблении, наверняка пробудившем. Бог знает, какие школьные воспоминания, он вне себя ринулся из-за стола, загодя замахиваясь огромным волосатым кулаком. Бонд стиснул зубы и принял все. Приступ гнева затих после того, как Дрэксу пришлось дважды поднимать с пола кресло с привязанным к нему Бондом. Он вынул из кармана шелковый носовой платок, вытер лицо и руки. Ровным шагом прошел к дверям и обратился к Гале через повисшую голову Бонда. - Думаю, что с вами покончено, - сказал он спокойно и безапелляционно. - Кребс знает, как вязать узлы. - Он показал подбородком на окровавленного Бонда. - Когда этот очнется, передайте ему, что двери откроются еще раз, завтра. Через несколько минут после этого от вас двоих не останется ничего. Даже, - прибавил он, открывая первую дверь, - даже зубных пломб. Хлопнула внешняя дверь. Бонд медленно поднял голову и попытался улыбнуться ей разбитым ртом. - Надо было довести его до бешенства, - невнятно проговорил он, - чтобы он не успел подумать. Гала с ужасом смотрела на его измочаленное лицо. - Порядок, - хрипло сказал Бонд. - Не беспокойся. Лондон спасем. У меня есть план. На столе Дрэкса паяльная лампа сказала "плоп! " и погасла. ПЕРЕД СТАРТОМ XXIII Сквозь полуприкрытые веки Бонд пристально смотрел на лампу. Он позволил себе расслабиться на несколько секунд, чтобы передохнуть. Ощущение было такое, что головой играли в футбол, но кости целы. Дрэкс бил его неумело, со слепой пьяной злобой. Гала наблюдала за ним с тревогой. Глаза на окровавленном лице были закрыты, но напряженная линия челюсти указывала на крайнюю степень сосредоточенности. Она просто чувствовала, как он собирает волю в кулак. Бонд встряхнулся и повернул к ней лицо. Глаза лихорадочно блестели. Он кивнул на стол. - Зажигалка, - быстро сказал он. - Я спровоцировал гнев, чтобы он о ней забыл. Делай, как я. Смотри. - Он стал осторожно раскачивать свое кресло, дюйм за дюймом придвигая его к столу. - Ради Бога, не упади. Тогда все пропало. Но поторопись, а то паяльная лампа совсем остынет. Ничего не понимая и думая, что все это похоже на какую-то страшноватую детскую игру, Гала стала осторожно раскачиваться вслед ему. Через секунду Бонд велел ей остановиться, а сам направился к креслу Дрэкса. Там он остановился строго напротив цели и, резко накренившись вперед, бросился вниз головой на стол. Он болезненно стукнулся зубами о зажигалку, но прочно ухватив ее ртом, откинулся с креслом назад, едва избежав падения. Потом он спокойно и размеренно стал двигаться туда, где ждала его Гала, сидевшая у того угла, на котором Кребс оставил паяльную лампу. Тем же манером он положил зажигалку на стол, отдохнул, восстанавливая дыхание, и сказал: - Теперь - самое трудное. Пока я попробую зажечь эту лампу, постарайся повернуть свое кресло так, чтобы твоя правая рука была как можно ближе ко мне. Она послушно стала выполнять маневр, а Бонд, качнувшись вперед, оперся грудью о стол, потянулся и ухватился зубами за ручку лампы. Он подвинул ее к себе, потом еще и еще, и после нескольких минут терпеливой работы установил лампу и зажигалку на краю стола так, как считал нужным. Опять отдышавшись, он снова наклонился, закрыл зубами вентиль горелки и ухитрился поднять давление, несколько раз поднимая плунжер губами и опуская его подбородком. Лицом он чувствовал тепло подогревателя, носом - запах остатков газа в нем. Только бы он не слишком охладился. Бонд выпрямился. - Еще одно испытание, Гала, - он криво улыбнулся. - Будет больно. Ничего? - Конечно, - сказала она. - Тогда начнем. Бонд нагнулся и отвернул предохранительный клапан с левой стороны канистры. Потом он нацелился на зажигалку, стоявшую под прямым углом непосредственно под горелкой, и с размаху двумя передними зубами нажал на рычажок зажигания. Это было опасное дело, и хотя он моментально откинул голову, пламя, вырвавшееся из горелки, успело лизнуть его в избитую щеку и переносицу. Он охнул. Но это было неважно. Важно, что испаряющийся парафин высунул свой язычок. Значит, у них есть шанс. Бонд, мотнув головой, стряхнул слезы, мучительно выгнул шею, наклонил голову и ухватил зубами ручку лампы. Казалось, эта тяжесть сломает ему челюсть, и нервные окончания в передних зубах заныли, но он осторожно отвел кресло от стола, поставил его на все четыре ножки и низко склонился к Гале, направляя кончик голубого пламени на провод, приковавший правую руку девушки к подлокотнику кресла. Бонд изо всех сил старался держать лампу ровно, чтобы пламя било только в одно место, в провод, но не раз ручка лампы вздрагивала в его зубах, пламя кусало запястье Галы, и она, сжимая зубы, втягивала в себя воздух. И все-таки дело было сделано. Одна за другой плавились и распадались медные нити провода, внезапно правая рука Галы оказалась свободной, и она протянула ее к Бонду, чтобы забрать горелку. Он откинул голову и несколько раз с облегчением ею повертел, восстанавливая кровообращение в затекших мышцах. Он почти не заметил, как Гала сняла и его путы. Тихо сидел, ни о чем не думая, с закрытыми глазами, и вдруг с восторженным изумлением почувствовал на губах мягкий поцелуй. Он открыл глаза. Она, сияя, стояла перед ним. - Это за то, что ты сделал. - Ты замечательная девочка, - сказал он просто. Но сразу вспомнил, что ему предстоит, что она еще может выжить, а у него есть лишь пять минут, и закрыл глаза, чтобы она не заметила в них безнадежности. Гала, увидев, как изменилось его лицо, подумала, что это от усталости, от всего, что пришлось перенести сегодня, - и вспомнила, что в ее ванной была перекись водорода. Сквозь смежную дверь она прошла в свой офис. Как странно было снова увидеть знакомые вещи! Нет, это кто-то другой сидел здесь, печатал письма, пудрил нос. Она пожала плечами и вошла в крошечную ванную. Господи, что за вид, и, Господи, как же она устала! Но сначала надо заняться Джеймсом. Она взяла мокрое полотенце, перекись, вернулась к Бонду и десять минут занималась полем сражения, каким было сейчас его лицо. Он сидел молча, положив ей руку на талию, и смотрел на нее благодарными глазами. Потом она ушла и закрылась в своей ванной. Он тоже поднялся, завернул вентиль все еще шипевшей лампы и направился в ванную Дрэкса. Раздевшись, он минут пять стоял под ледяным душем. Обмывание трупа, подумал удрученно, глядя в зеркало. Одевшись, Бонд вернулся к столу Дрэкса и методично его обыскал. Обнаружился только один приз: бутылка "для гостей", наполовину полная виски "Хайг-энд-Хайг". Он нашел два стакана, налил на дно воды и позвал Галу. На зов дверь ванной отворилась. - Что случилось? - Виски. - Пей, я сейчас приду. Бонд оценивающе посмотрел на бутылку и долил свой стакан на три четверти. В два глотка выпил. Потом осторожно зажег благословенную сигарету, уселся на край стола и прислушался к тому, как разливается горячая жидкость от желудка к ногам. Он опять поднял бутылку, посмотрел на свет. Хватит и Гале, и ему еще полный стакан, прежде чем выйти за дверь. Лучше, чем ничего. С этим ему будет гораздо легче выйти и захлопнуть дверь. Не оглядываясь. Вошла Гала, преобразившаяся Гала, такая же прекрасная, как в тот вечер, когда он впервые ее увидел. Нет, не совсем такая: под глазами усталость, которую не может скрыть пудра, а на кистях рук и лодыжках - красная растертая кожа. Бонд протянул ей стакан, взял себе другой, и они улыбнулись друг другу. Потом Бонд встал. - Послушай, Гала, - сказал он по-деловому. - Выбора нет, и лучше покончить с этим сразу. Я буду краток, а потом мы еще выпьем. - Он услышал, как у нее сорвалось дыхание, но продолжил, не останавливаясь. - Через десять минут я закрою тебя в ванной Дрэкса, поставлю под душ и на полную мощность пущу воду. - Джеймс, - закричала она, подойдя вплотную. - Не продолжай! Я знаю, что ты собираешься сказать что-то ужасное. Пожалуйста, не надо, Джеймс! - Погоди, Гала, - он отстранился, - это все чепуха. Ты не можешь не понимать, какое чудо, что у нас появился шанс! - Он отошел к дверям в шахту. - И тогда, - он показал драгоценную зажигалку, зажатую в правой руке, - тогда я выйду отсюда, закрою двери, пройду прямо под хвост ракеты и закурю там свою последнюю сигарету. - Боже мой, - прошептала она. - Что ты говоришь? Ты сошел с ума! - Вздор, - нетерпеливо ответил Бонд, - другого выхода нет. Взрыв будет такой, что я ничего не почувствую. Все должно получиться, ведь в воздухе полно горючих газов. Выбирать нечего: или я, или Лондон. Боеголовка не сработает. Атомные бомбы при таких условиях не взрываются. Она, наверно, расплавится. Есть маленький шанс, что ты спасешься. Основная сила взрыва пойдет по линии наименьшего сопротивления, значит, в крышу и еще в выхлопной колодец, если я сумею открыть пол. - Он улыбнулся. - Ну, не вешай носа! - Он подошел к ней и взял за руки. - Помнишь историю про мальчика, который стоял на горящей палубе? С пяти лет я мечтал сделать что-то подобное. Гала вырвала руки. - Я не хочу тебя слушать! - сказала она сердито. - Нужно придумать что-то еще! Ты не веришь, что я могу что-нибудь придумать! Ты только информируешь меня, что, по-твоему, следует делать! - Она подошла к карте и нажала на выключатель. - Конечно, на крайний случай, можно воспользоваться и зажигалкой... - Она смотрела на карту, на никчемные данные курса, вряд ли что-либо видя. - Но мысль о том, что ты выйдешь туда один, и встанешь под соплом, и нажмешь рычажок, и разлетишься в пыль... невыносима. Нет. Если это неизбежно, мы сделаем это вместе. Лучше так, чем испечься здесь. Так что в любом случае, - она помолчала, - я пойду с тобой. Это наше общее дело. Бонд посмотрел ей в глаза, обнял и привлек к себе. - Ты милая, - сказал он просто, - и если есть другой путь, мы выберем его. Но, - он посмотрел на часы, - уже заполночь. Надо решать быстро. В любой момент Дрэксу может прийти в голову послать охрану справиться о нашем самочувствии, и один Бог знает, когда он явится настраивать гироскопы. Как кошка, Гала вывернулась из рук и уставилась на него, приоткрыв рот, вся звенящая от возбуждения. - Гироскопы, - прошептала она, - настраивать гироскопы... - Внезапно ослабев, она прислонилась к карте и требовательно посмотрела на Бонда. - Разве ты не видишь? - Она была на грани истерики. - После того, как он уйдет, мы сможем переменить их, настроив по верному курсу, и тогда ракета полетит в Северное море, как ей и следует. Она сделала шаг вперед и двумя руками схватила его за грудь рубашки. - Можем? Можем? - А ты знаешь показатели настройки? - Конечно, знаю! - с силой сказала она. - Я жила с ними целый год! У нас нет точных погодных данных на завтра, но придется рискнуть. В прогнозе сегодня утром говорилось, что резких перемен не предвидится. - Клянусь Богом, - прошептал Бонд. - Это возможно. Только нужно где-то спрятаться, чтобы Дрэкс подумал, что мы спаслись. Как насчет выхлопного колодца? Я могу попробовать справиться с механизмом, открывающим пол. - Это пропасть в сто футов высоты, - покачала головой Гала. - И стены из полированной стали. Как стекло. И нет ни веревки, ни чего-нибудь такого. Они вчера все вынесли из мастерских. А внизу на пляже - охрана. Бонд задумался. Блеснул глазами. - Есть идея. Но скажи сначала, как же радар, самонаводящее устройство в Лондоне? Не переманит ли он ракету с ее курса прямо на Лондон? Гала потрясла головой. - Он действует только в радиусе ста миль. Ракета даже не услышит его сигнала. Если ее направить в Северное море, она войдет в орбиту передатчика на плоту. Нет, тут все нормально. Но где же нам спрятаться? - В одной из вентиляционных шахт, - заявил Бонд. - Пойдем. Он в последний раз оглядел комнату, зажигалка в кармане. На крайний случай. Больше им ничего не понадобится. Вслед за Галоп он вышел в сумрачно мерцающую шахту и направился к панели управления полом. Быстро осмотревшись, он потянул за массивный рычаг от "Zu" к "Auf" (20). Раздалось мягкое шипение скрытого в стене гидравлического механизма, и два стальных полукруга под хвостом Ракеты раздвинулись и скользнули в пазы. Бонд подошел к краю отверстия и посмотрел вниз. В полированных стенах широкой стальной воронки отражались лампы освещения шахты, пока туннель не поворачивал в сторону моря, ритмичный гул которого к ним донесся. Бонд быстро вернулся в кабинет Дрэкса и вынес оттуда занавеску, огораживавшую душ в ванной. Они с Галой разорвали ее на длинные полосы, связав их между собой. Последний кусок Бонд надорвал так, словно он не выдержал тяжести. Другой конец он накрепко обвязал вокруг одного из стабилизаторов ракеты и сбросил этот импровизированный канат вниз, чтоб он болтался в колодце. Инсценировка не слишком убедительная, но поможет выиграть время. Большие круглые отверстия вентиляционных шахт располагались в десяти ярдах друг от друга на высоте четырех футов от пола. Бонд сосчитал их. Всего пятьдесят. Их прикрывали решетки на петлях. Он осторожно открыл одну и заглянул внутрь. В сорока футах вверху слабо мерцал лунный свет. Следовательно, вентиляционные колодцы идут вертикально вверх, а потом под прямым углом загибаются к отверстиям по внешней поверхности стен. Он протянул руку и коснулся внутренней поверхности колодца. Она была из неотшлифованного крупнозернистого бетона, и Бонд удовлетворенно хмыкнул, когда нащупал, один за другим, острые рваные шипы. Арматура, зазубренные концы металлических прутьев, обрезанных, когда прорубалась вентиляция. Восхождение будет болезненным, но нет никаких сомнений, что понемногу они смогут подняться, как альпинисты поднимаются по расщелинам в скалах, и вверху, на изгибе колодца, затаятся так, что только тщательнейший осмотр сможет их обнаружить, - а его утром, в присутствии официальных лиц из Лондона, провести будет очень сложно. Бонд встал на колени, девушка забралась ему на спину и начала подъем. Часом позже, все исцарапанные, они лежали, тесно обнявшись, почти вплотную лицом к круглой решетке внешнего отверстия вентиляции. Прямо над входной дверью в шахту. В темноте, в ста ярдах поодаль, переминалась с ноги на ногу охрана. Пять часов. Шесть. Семь. Медленно взошло за куполом солнце. Начали кричать чайки в скалах. Неожиданно на плацу появились три фигуры, движущиеся к куполу. Их обогнал свежий взвод охраны, подбородки вверх, колени вместе, военной пробежкой спешащий на смену ночным постам. Вот они подошли ближе, и измученным, воспаленным глазам англичан предстали оранжево-красная физиономия Дрэкса, бледная лисья мордочка Вальтера и заспанная мина Кребса. Они шли, как палачи, молча. Дрэкс вынул из кармана ключ, открыл дверь, и они по одному прошли прямо под забывшими дышать Галой и Бондом. Потом в течение десяти минут все было сравнительно тихо, лишь иногда слышался гул голосов, когда трое мужчин, двигаясь по окружности стального колодца в полу, приближались к их вентиляционной шахте. Бонд тихо засмеялся, представив себе раж и оцепенение на лице Дрэкса, несчастного Кребса, поеживающегося под обвинениями шефа, горькое презрение в глазах Вальтера. Тут дверь под ними раскрылась, и раздался голос Кребса, нервно зовущий командира охраны. От полукруга отделился человек и побежал к Кребсу. - Die Englander, - истерически сказал Кребс. - Убежали. Герр капитан полагает, что они могут быть в одном из вентиляционных колодцев. Надо попробовать. Купол откроется, и мы проветрим шахту. А потом герр доктор пустит струю горячего пара в каждый колодец. Если они там, им конец. Отберите четырех человек. Резиновые перчатки и пожарные костюмы внизу. Давление сбросим с отопительной системы. Прикажите прислушиваться, не будет ли криков. Verstanden? - Zu Befehl! (21) - Беглым шагом охранник направился к своему подразделению, а Кребс, весь в поту от переживаний, снова исчез в двери. На мгновенье Бонд потерял дар речи. Над ними раздался тяжелый грохот раздвигающегося купола. Струя горячего пара! Он слышал, что таким образом усмиряют бунты на кораблях. Восстания на заводах. Достанет ли струя высоты в сорок футов? Надолго ли хватит давления? Сколько бойлеров обеспечивают систему отопления? С какого из пятидесяти колодцев они начнут? Не оставили ли они с Галой следов, указывающих на их колодец? Он почувствовал, что Гала ждет объяснений. Чтобы он сделал что-то. Чтобы защитил. Пять человек, отделившись от полукруга охраны, в ногу побежали к шахте. Бонд прижался губами к ее уху. - Будет больно, - прошептал он. - Не знаю, насколько сильно, но будет. Ничего не поделаешь. Придется потерпеть. Без шума. - Он услышал ответное движение ее руки. - Насколько сможешь, подними колени к подбородку. Не стесняйся. Сейчас не время для девических страхов. - Отстань, - сердито прошептала она. Ее колени прокрались вверх, пока не замкнулись прочно между его бедрами. Он поднял свои, прикрывая ее бока. Галу всю передернуло от неловкости. - Не будь дурой, - прошептал Бонд, прижимая ее голову к своей груди так, чтобы хоть наполовину закрыть рубашкой. Он загородил ее своим телом, как мог. С его руками и их лодыжками сделать ничего было нельзя. Он натянул воротник рубашки выше на голову. Они приникли друг к другу. Жарко, жестко, душно. Лежим, подумал Бонд, как любовники в мелколесье. Ждем, когда стихнут шаги прохожего, чтобы снова начать. Он угрюмо улыбнулся. Прислушался. В шахте было тихо. Они, наверное, в машинном зале. Вальтер наблюдает, как шланг присоединяется к выпускному клапану. Теперь послышались голоса. Где же они начнут? Раздался мягкий, чрезмерно затянутый шепот, словно чахлый гудок очень далекого поезда. Бонд опустил воротник рубашки и бросил взгляд на наружную охрану. Те, кого он мог видеть, смотрели прямо на купол, немного налево от их отверстия. Еще долгий шепот. И еще. Звук прибавился. Головы охранников понемногу поворачивались к той решетке, за которой прятались они с Галой. Наверное, им нравится смотреть, как пухлые тяжелые облака пара выстреливают сквозь отверстия высоко в бетонной стене. Наверное, им любопытно гадать, не из этого ли, или этого - вылетит вместе с паром двойной вопль. Он слышал, как билось ее сердце. Она не знала, что им предстоит. Она ему верила. - Будет больно, - снова сказал он. - Обожжет. Но мы не умрем. Смотри, ни звука! - Я в порядке, -сердито прошептала Гала. Но он почувствовал, что она крепче к нему прижалась. Шшшшшш. Уже близко. Шшшшшш! Через один от них. ШШШШШШ! Соседний. Донесся влажный запах пара. Крепись, сказал себе Бонд, изо всех сил обнял Галу и задержал дыхание. Ну, скорее. Скорее, черт бы тебя побрал! И внезапно его сдавило, ударило паром, ревом и острой мгновенной болью. Потом - мертвая тишина, ощущение острого холода и одновременно жара в сожженных участках тела. Промокшая насквозь одежда. Отчаянные, задыхающиеся попытки набрать в легкие чистого воздуха. Их тела стали машинально отталкиваться друг от друга, освобождаться, чтобы захватить хоть несколько дюймов пространства для ожогов, на которых уже начали вздуваться волдыри. Дыхание кипело в горле, и они ловили ртами воду, сконденсировавшуюся на стенах, пока не перегородили руками дорогу ручейку, тонкой струйкой текущему под их телами, мимо сожженных ног дальше, вниз по вертикали колодца. Рев пара все отодвигался, пока снова не стал шепотом, а затем и он прекратился, и в цементном застенке наступила тишина, нарушаемая лишь их тяжелым дыханием да тиканьем часов Бонда. Два человека лежали, лелея свою боль. Получасом - полугодом - позже Дрэкс, Вальтер и Кребс покинули стартовую площадку. Но в порядке предосторожности под куполом осталась охрана. СТАРТ XXIV - Значит, договорились? - Да, сэр Хьюго, - Бонд узнал голос министра военных ресурсов и его щегольскую фигуру. - Вот показатели настройки. Сегодня утром мои люди сделали самостоятельные вычисления по данным прогноза Министерства ВВС. - Тогда, если вы доверите мне эту честь... - Дрэкс с полупоклоном принял листок бумаги и вопросительно повернулся к куполу. - Минутку, сэр Хьюго. Еще, пожалуйста, и еще. Вспышки фотокамер, щелканье затворов, и вот Дрэкс направляется к двери, глядя прямо в глаза Бонду, как тому показалось через решетку над входом. Фотографы и репортеры разбежались кто куда по бетонному плацу, оставив перед раздвинутым куполом лишь группу официальных лиц, нервно болтающих в ожидании выхода Дрэкса. Бонд посмотрел на часы. Поторопись, черт тебя возьми, подумал он. В сотый раз он повторил про себя цифры, которым учила его Гала, когда они боролись с болью после обработки паром. В сотый раз он подвигался, чтобы размять затекшие ноги. - Приготовься, - прошептал он. - Ну, как ты? - Хорошо, - улыбнулась она, не позволяя себе думать о болезненном торопливом спуске. Под ними хлопнула дверь, щелкнул замок, и в сопровождении пяти охранников Дрэкс по-хозяйски двинулся к гостям, с листком бесполезных цифр в руке. Бонд посмотрел на часы. 11.47. - Пора, - прошептал он, - Удачи, - шепнула Гала. Ссадина, царапина, порез. Осторожно ощупывая, куда опереться плечами, ставя сожженные, кровящие ступни на острые железные шипы. Бонд молился, чтобы Гале хватило сил следовать за ним. Последнее падение с десяти футов, от которого содрогнулся весь его позвоночник, удар по решетке, и вот он уже бежит по стальному полу, оставляя кровавые следы. Дуговые осветительные лампы были погашены, но в раздвинутый купол струился дневной свет, и голубизна неба, смешанная с солнечными лучами, так отражалась от стен, что Бонду казалось, будто он движется внутри огромного сапфира. Прекрасная смертоносная ракета казалась стеклянной. Если бы потный, задыхающийся Бонд, карабкаясь по бесконечному изгибу лестницы, взглянул вверх, он не сумел бы сказать, где кончается нос "Мунрейкера" и начинается небо. В чудовищной тишине, окутывающей шахту, Бонд слышал страшное, быстрое тиканье, торопливый топот маленьких металлических ног где-то в теле ракеты. Этот звук наполнял огромную стальную камеру, подобно бьющемуся в рассказе Эдгара По сердцу. Бонд знал, что когда Дрэкс на командном пункте нажмет кнопку пуска и радиолуч преодолеет двести ярдов расстояния до ракеты, тиканье остановится, раздастся тихий визг включившегося цевочного колеса, турбины выпустят тонкую струйку пара, грохочущий ствол пламени медленно поднимет ракету, и она величественно отправится в полет. Наконец, он добрался до паучьей лапы пусковой башни. Лапа была сложена у стены. Бонд потянулся к рукоятке, нажал, членистая конечность медленно разложилась по направлению к квадратному люку, тончайшим контуром обозначенному на коже ракеты. За ним находилась камера с гирокомпасами. Не дожидаясь, когда лапа прочно схватит "Мунрейкер" своими резиновыми прокладками. Бонд перехватываясь руками, пополз по ней на коленях. Рядом с люком, как и говорила Гала, он увидел утопленный диск величиной с шиллинг. Нажим, щелчок, и тяжелая дверь подалась вперед на тугой пружине. Быстро внутрь. Осторожно, не ударься головой. Блестящие верньеры под глазастыми розетками компасов. Повернул. Еще. Установлено. Это - гиродатчик крена. Теперь - тангажа. Поворот. Еще. Еще немножко. Готово. Последний взгляд. Теперь на часы. Осталось четыре минуты. Без паники. Выходим. Щелчок люка. Пробежка по лапе назад, к башне. Не смотри вниз. Теперь убрать лапу. Она с бряцаньем сложилась. Быстро вниз по лестнице. Тик - тик - тик - тик. Оказавшись внизу, Бонд поймал взглядом белое, напряженное лицо Галы. Она стояла, держась за открытую дверь в кабинет Дрэкса. Господи, как болит все тело! Последний бросок к двери. Хлопок, еще один. И вот они уже в душе, и вода падает на их прижавшиеся тела. Сквозь шум воды и стук сердца Бонд услышал резкий треск радиопомех и голос комментатора Би-Би-Си, исходившие от большого металлического приемника в кабинете Дрэкса. Он стоял в двух шагах от тонкой перегородки ванной. Это Гала о нем вспомнила и нашла время включить, пока Бонд возился с гирокомпасами. "... Пятиминутная отсрочка, - говорил легкий, жизнерадостный голос. - Сэра Хьюго уговорили сказать несколько слов в микрофон. - Бонд выключил воду, и стало лучше слышно. - Вы знаете, он кажется совершенно спокойным. Что-то говорит сейчас на ухо министру. Они оба смеются, интересно о чем? А-а, вот и мой коллега с последним прогнозом погоды из Министерства ВВС. Что такое? Благоприятна на всех отметках высоты. Прекрасно. Вообще сегодня удивительный день. Ха-ха. Эти люди, что собрались там внизу, у поста береговой охраны, непременно получат сегодня солнечные ожоги. Их там тысячи. Что вы сказали? Двадцать тысяч? Похоже на то. И на Уолмер-бич полным-полно народа. Такое впечатление, что все графство Кент приехало полюбоваться на запуск. Боюсь, что у всех сегодня будет болеть шея. Хуже Уимблдона. Ха-ха. Алло, что это там происходит у пирса? Боже милостивый, там только что всплыла подводная лодка! Ну и зрелище, должен вам сказать! Никогда не видел такой огромной. И вся команда сэра Хьюго там собралась! Выстроились на пирсе в линейку, как на параде! Великолепный отряд. Теперь они все поднимаются на борт. Какая дисциплина! Наверное, это идея Адмиралтейства, устроить для них специальную трибуну прямо в проливе. Замечательное зрелище. Жалко, что вы не можете это видеть. А вот к нам приближается сэр Хьюго. Сейчас он будет говорить с вами. Какой человек! Весь командный пункт ему аплодирует. Я уверен, каждый из нас сегодня мысленно делает то же. Он входит в блиндаж командного пункта. Я вижу, как солнце блестит на носу "Мунрейкера" прямо у него за плечом. Какой кадр! Надеюсь, у кого-нибудь есть фотокамера. Прошу вас, - пауза. - Сэр Хьюго Дрэкс". Бонд посмотрел на Галу. Мокрые, истерзанные, они молча стояли, обнявшись, и дрожали от переполнявших их чувств. Она подняла глаза, и, встретившись взглядом, они долго, опустошенно смотрели друг на друга. "Ваше величество, народ Англии, - раздался бархатный рокот. - Я накануне жеста, который изменит ход английской истории. - Пауза. - Через несколько минут ваша жизнь претерпит перемены, в некоторых случаях, как бы это сказать, решительные, вследствие, хм, запуска "Мунрейкера". Я горд и доволен тем, что судьба выбрала меня из множества моих сограждан, чтобы пустить эту стрелу возмездия в небеса, и тем самым заявить, на все времена и перед лицом всего человечества, о могуществе родины моих отцов. Я выражаю надежду, что это событие будет вечным предупреждением врагам моей страны. Их судьба начертана прахом, пеплом, слезами и - кровью. А теперь благодарю вас всех за внимание и искренне надеюсь, что те из вас, кто сможет, передадут мои слова своим детям, у кого они есть, сегодня". Раздался шорох несколько нестройных аплодисментов, и снова бодро заговорил комментатор: "Вы слушали сэра Хьюго Дрэкса, который сказал вам несколько слов, прежде чем подойти к кнопке запуска "Мунрейкера". Он впервые выступал перед публикой. Очень, хм, прямолинейная манера высказывания. Без обиняков. Однако многие из нас согласятся, что греха в этом нет. А теперь мне пора передать микрофон эксперту, полковнику авиации Тэнди из Министерства военных ресурсов. Он объяснит вам все детали запуска. После этого вы услышите Петера Тримбла, который находится на одном из кораблей Ее величества, "Мерганзере", патрулирующем зону цели. Он прокомментирует приводнение ракеты. Прошу вас, полковник Тэнди. Бонд посмотрел на часы. - Осталась минута, - сказал он. - Хотел бы я сейчас иметь под рукой горло Дрэкса. Вот, - он взял кусок мыла и разломал его на несколько частей. - Засунь это в уши, когда начнется. Шум будет страшный, уж не знаю, как жар. Терпеть придется недолго, и стальные стены вполне могут выдержать. Гала улыбнулась ему. - Если ты обнимешь меня, я вынесу все. "... и вот сэр Хьюго Дрэкс кладет палец на кнопку и следит за хронометром". "ДЕСЯТЬ", сказал другой голос, тяжелый и раскатистый, как удар колокола. Бонд включил душ. "ДЕВЯТЬ", загремел голос хронометриста. "... операторы радара следят за экранами. Ничего, кроме множества волнистых линий... " "ВОСЕМЬ". "... все в затычках для ушей. Блиндаж разрушить невозможно. Бетонные стены двенадцати футов толщины. Крыша пирамидальная, от вершины до основания двадцать семь футов... "СЕМЬ". "... сначала радиолуч остановит часовой механизм рядом с турбинами. Включится цевочное колесо. Такая горящая штука вроде "катеринина колеса" в фейерверке... " "ШЕСТЬ". "... откроются клапаны. Жидкое топливо. Секретная формула. Потрясающий материал. Динамит. Поступает вниз из топливных баков,.." "ПЯТЬ". "... зажигается цевочным колесом, когда топливо попадает в двигатель ракеты... " "ЧЕТЫРЕ". "... в то время как, смешиваясь, перекись водорода и перманганат превращаются в пар и начинают давить на турбинные насосы... " "ТРИ". - "... выталкивая горящее топливо через мотор из сопла ракеты прямо в выхлопной колодец. Колоссальная температура... 3500 градусов..." "ДВА". "... сэр Хьюго Дрэкс готов нажать кнопку. Он смотрит в амбразуру. На его лбу крупные капли лота. Здесь абсолютная тишина. Ужасное напряжение". "ОДИН". Ничего, кроме шороха воды, мерно падающей сверху на два сжавшихся тела. "СТАРТ!" Сердце Бонда подпрыгнуло. Он почувствовал, как вздрогнула Гала. Но - тишина. Ничего, кроме шороха воды... Сэр Хьюго Дрэкс покинул командный пункт. Спокойно идет к краю мыса. Совершенно спокоен! Он ступил на подъемник. Он опускается. Ну, конечно же, он идет к субмарине. На телеэкранах видно, что из хвоста ракеты показалось немного пара. Еще несколько секунд. Да, он уже на пирсе. Обернулся и приветственно поднял руку. Добрый старый сэр Хью... " Тихий гром донесся до Галы и Бонда. Громче. Еще громче. Кафельные плитки пола задрожали под ногами. Грохот урагана. Сокрушительный грохот. Стены трясутся. От них идет пар. Трудно держаться на ногах. Остановите. Остановите ее. Прекратите! ПРЕКРАТИТЕ ЭТОТ ШУМ! Господи, он сейчас потеряет сознание. Вода закипела. Надо выключить. Вот так. Нет. Трубу прорвало. Пар. Вонь. Плавится краска. Горит железо. Убирайся скорее! Убирайся отсюда!! Убирайся!!! И тут стало тихо. Тишина была чувственная, материальная, ее можно было потрогать. Они были на полу в кабинете Дрэкса. Свет горел только в ванной. Дым расходился. И гнусный запах горелого металла и краски уходил в вентиляцию. Стальная стена шахты выгнулась в их сторону, как гигантский волдырь. У Галы открыты глаза, она улыбается. Что случилось? Лондон? Северное море? Радио вроде цело. Почему молчит? Он потряс головой, и глухота объяснилась. Мыло в ушах. Он выковырял его. "... через звуковой барьер. Движется абсолютно строго по центру экрана радара. Прекрасный взлет. Боюсь только, что вы из-за шума ничего не слышали. Потрясающе. Сначала язык пламени вырвался из выхлопного колодца в стене утеса, а потом - вы бы видели, как медленно стал выходить из-под купола нос ракеты! И вот она уже в воздухе, как огромный серебряный карандаш. Буквально стоит на хвосте пламени. Медленно поднимается, разбрасывая огромные искры вокруг себя, на сотни ярдов по бетонной площадке. Ее вой почти разрушил наши микрофоны. Обваливаются куски скал, а площадка потрескалась и стала похожа на гигантскую паутину. Чудовищная вибрация. А потом она стала подниматься все быстрее, делая сотню миль в час. Тысячу. И... - Голос прервался. - Что вы сказали? Действительно! Теперь ее скорость свыше десяти тысяч миль в час! Она на высоте триста миль. Теперь мы ее, конечно, не слышим. Только ее огромный огненный хвост виднелся несколько секунд. Как звездочка. Сэр Хьюго, наверное, доволен. Он сейчас уже в Ла-Манше. Подводная лодка стартовала как ракета, ха-ха, делая не меньше тридцати узлов. Подняла такую волну! Сейчас уже за "Восточным Гудвином". Идет на север. Скоро появится у патрульных судов в зоне цели. Они хотят увидеть и взлет, и посадку. Вообще-то, как выяснилось, это незапланированное мероприятие. Никто здесь не имел ни малейшего представления. Даже чины из ВМФ, кажется, удивлены. Главнокомандующий говорит по телефону. Однако это все, что я могу сообщить вам отсюда, и теперь препоручаю вас Питеру Тримблу, который находится на патрульном корабле Ее величества "Мерганзер", недалеко от Восточного побережья". Только вздымающиеся легкие указывали на то, что два поникших тела еще живы. Они не обращали внимания на та, что лежат в луже воды, текущей из душа. Они отчаянно прислушивались к голосу, доносившемуся сквозь атмосферные помехи из оплывшего металлического ящика. Сейчас прозвучит приговор. "Говорит Питер Тримбл. Сегодня прекрасное утро, то есть, конечно, уже полдень. Мы находимся к северу от мелей Гудвмнов, море спокойно, как пруд. Ни ветерка. Ярко светит солнце. Судя по поступающей информации, район цели полностью очищен от судов. Это так, капитан Эдвардс? Да, калигам подтверждает это. На экранах радара еще ничего нет. Мне не- разрешили сказать вам, на каком расстоянии мы ее поймаем. Безопасность и все такое. Но мы увидим ракету лишь на долю секунды. Правильно, капитан? Правильно. Вот цель на экране только что показалась. С капитанского мостика, где мы находится, ее, конечно, не видно. Она примерно в семидесяти милях к северу отсюда. Должен вам сказать, мы наблюдали старт "Муиреикера". Изумительное было зрелище. Грохот грома. Из хвоста било длинное пламя. От нас до стартовой площадки, наверное, десять миль, но не заметить было нельзя. Что, капитан? Неужели? Ну и ну? Представьте, сюда быстро приближается подводная лодка. Она всего в миле от нас. Как интересно! Вдруг это та, на которой сэр Хьюго с его командой. Никто из нас не был о ней предупрежден. Капитан Эдвардс говорит, что ока не отвечает на сигналы лампой Алдиса. Флаг не поднят. Очень таинственно. Я вижу ее теперь. Поймал в бинокль. Мы сменили курс, чтобы перехватить ее. Капитан говорит, она не наша. Полагает, что иностранная. Ба! Она подняла флаг. Что?! Капитан говорит, она русская. Боже всемогущий! А теперь она спускает флаг и уходит под воду. Бум? Вы слышали? Это мы выстрелили ей наперерез. Но она скрылась. Что такое? Оператор радиолокатора докладывает, что под водой она движется еще быстрее. Двадцать пять узлов. С ума сойти. Ну, под водой она много не увидит. А сейчас она точно в центре зоны цели. Двенадцать минут первого. "Мунрейкеру" уже пора идти вниз. С тысячи миль высоты. Со скоростью десять тысяч миль в час. Она будет здесь в любую секунду. Надеюсь, никакой трагедии не произойдет. Русские в опасной зоне. Оператор радара поднял руку. Значит, она близко. Она приближается! Фью! Ни единого звука! БОЖЕ! Что это?! Посмотрите! Ужасный взрыв! В воздух поднялось черное облако! На нас идет огромная волна! Огромная стена воды! А вот субмарина! Боже! Выброшена из воды, как щепка! Волна приближается. ПРИБЛИЖАЕТСЯ... " ПОСЛЕ СТАРТА XXV - По последним данным, двести погибших и столько же пропавших без вести, - говорил М. - С Восточного побережья все еще поступают донесения, и есть плохие новости из Голландии. Волна разрушила их дамбы на протяжении многих миль. Большая часть наших потерь пришлась на патрульные суда. Два из них перевернулись, включая "Мерганзер". Капитана не нашли. И этого парня, из Би-Би- Си, - тоже. Маяки "Гудвины" сорваны с креплений. Из Бельгии и Франции новостей пока нет. Когда все выяснится, нам придется оплачивать крупные счета. Старт был вчера. Сегодня Бонд, прислонив к креслу трость с резиновым наконечником, сидел там же, откуда начал. Напротив спокойного человека с холодными серыми глазами, который пригласил его на ужин в карточный клуб - сто лет назад. Под одеждой Бонд был весь перебинтован. Боль обжигала ноги при каждом движении. Левую щеку и переносицу пересекала ярко-красная полоса, и когда из окна падал свет, на ней блестел слой дубильной мази. Рукой в перчатке он неловко держал сигарету. Трудно поверить, но М. сам предложил ему закурить. - О субмарине есть новости, сэр? - Ее нашли, - довольно сказал М. - Лежит на глубине почти в тридцать фатомов. Спасательный корабль, который должен был поднять обломки ракеты, занят сейчас ею. Спускались водолазы, пытались через корпус установить контакт с командой, но ответа не получили. Сегодня утром в Форин-оффис приезжал советский посол. Сообщил, что из Балтики идет их спасательный корабль. Ему ответили, что мы не можем ждать. Что потонувшая лодка представляет собой угрозу для навигации. - М. хмыкнул. - Так оно и есть, если кому-то вздумается плавать на глубине тридцать фатомов в Ла-Манше. Но не хотел бы я быть членом этого Кабинета! - добавил М. сухо. - Они не переставая заседают с тех пор, как кончилась трансляция по радио. Вэллэнс перехватил этих эдинбургских стряпчих, прежде чем они успели обнародовать послание Дрэкса миру. Потрясающий документ. Написан будто самим Иеговой. Вэллэнс прошлой ночью доставил его на заседание Кабинета и остался на Даунинг-стрит, 10 заполнять пробелы. - Я знаю, - сказал Бонд. - Он звонил мне в госпиталь, выпытывая подробности аж заполночь. Я ничего не соображал, так меня напичкали лекарствами. Что же теперь будет? - Они готовят мощнейшую дымовую завесу в истории, - ответил М. - Много маловразумительной наукообразной болтовни о том, что горючее якобы сгорело только наполовину, и это вызвало неожиданно сильный взрыв. Полная компенсация всем за нанесенный урон. Трагическая утрата сэра Хьюго Дрэкса и его команды. Великий патриот. Трагическая утрата одной из подводных лодок Ее величества. Последняя экспериментальная модель. Неверно понятый приказ. К счастью, команда сокращенной численности. Ближайшие родственники будут уведомлены. Трагическая утрата комментатора Би-Би-Си. Непостижимым образом перепутаны английский и советский военно-морские флаги. Они похожи. С погибшей лодки доставлен английский флаг. - Но как же атомный взрыв? - спросил Бонд. - Излучение, радиоактивная пыль и все такое. Знаменитое облако-гриб. Неужели это не вызовет вопросов? - Кажется, Кабинет этим не слишком обеспокоен. Они собираются сказать, что для взрыва такой силы это вполне нормальное облако. Министерство военных ресурсов в курсе дела. Пришлось просветить. Их люди сейчас находятся на Восточном побережье со счетчиками Гейгера. Позитивных донесений пока нет. Облако, разумеется, куда- то прибудет, но по счастливой случайности, - М. холодно улыбнулся, - сейчас дует северный ветер. Так что оно, я бы сказал, плывет домой. - Да, - болезненно улыбнулся Бонд. ~ Это справедливо. - Но, конечно, - продолжил М., - непременно поползут скверные слухи. Уже поползли. Много народу видело, как вас с мисс Брэнд выносили со старта. Фирма "Боватер" подала на Дрэкса в суд за ущерб, понесенный в результате происшествия на Дуврском шоссе. Предстоит разбирательство по поводу гибели молодого человека в "Альфа-Ромео". И кому-то придется оправдываться в связи с руинами вашей машины, в которых, - он с упреком взглянул на Бонда, - найден длинноствольный "кольт". Так, теперь Министерство ресурсов. Вэллэнсу пришлось использовать их людей для осмотра дома на Эбюри-стрит. Но они так воспитаны, что умеют хранить секреты. Оттуда ничего не просочится. И все-таки, в целом это рискованное дело. Как всякая крупная ложь. Но ведь выбора нет! Неприятности с Германией? Война с Россией? Слишком много людей по обе стороны Атлантики только обрадуются предлогу. М. помолчал и поднес спичку к трубке. - Если все сойдет, - сказал он задумчиво, - мы отделаемся малой кровью. Нам как раз нужна была их скоростная атомная подлодка, очень пригодятся и сведения о состоянии дел с атомной бомбой, которые там наверняка отыщутся. Русские знают, что нам известно об их неудаче. Маленков не слишком прочно сидит в седле, и это может означать еще один переворот в Кремле. Что касается немцев, то мы и так знаем, что в Германии полно нацистов. Это заставит Кабинет чуть серьезнее отнестись к вопросу о перевооружении Германии. И еще есть одно следствие, хотя и неизмеримо меньшей важности, - он скривил губы. - Нам с Вэллэнсом это происшествие значительно облегчит работу по обеспечению безопасности. Политики, может быть, поймут, наконец, что век атома создал самого страшного диверсанта - маленького человечка с тяжелым чемоданом в руке. - А пресса клюнет? - с сомнением спросил Бонд. М. пожал плечами. - Премьер-министр сегодня утром разговаривал с редакторами газет. - Он поднес еще одну спичку к потухшей трубке. - И, насколько я понял, он с ними договорился. Если слухи усилятся, ему придется встретиться с ними еще раз и сообщить им часть правды. Тогда они все разыграют, как по нотам. Так всегда бывает, когда вопрос достаточно серьезен. Главное - выиграть время и затоптать головешки. В данный момент все так горды "Мунрейкером", что не слишком вдумываются в мелкие подробности. На столе тихо забурчал интерком и замигала красная лампочка. М. поднял одинарный наушник и склонился к нему. - Да я... - Пауза. - Я воспользуюсь линией Кабинета. - Он поднял трубку белого телефона, всего их на столе было четыре. - Да? - опять сказал он. - Слушаю. - Пауза. - Да, сэр? Понял. - М. нажал кнопку шифратора, плотнее прижал трубку. До Бонда не доносилось ни звука. На том конце провода долго говорили. М. изредка попыхивал трубкой. Наконец, он вынул ее изо рта. - Согласен, сэр. - Пауза. - Он будет очень польщен, сэр. Но это правило, а не исключение. - М. нахмурился. - Если позволите, сэр, я бы заметил, что это неразумно. - Пауза. Лицо М. прояснилось. - Благодарю вас, сэр. Разумеется, у Вэллэнса нет такой проблемы. И это меньшее из того, что она заслужила. - Пауза. - Понимаю. Будет сделано. -Пауза. - Вы очень добры, сэр. М. положил трубку на место, и кнопка шифратора щелкнула в позицию "en clair" (22). Некоторое время М. смотрел на белый телефон так, словно сомневался в услышанном. Потом резким движением повернул крутящееся кресло к окну. В комнате повисла тишина. Бонд поерзал, пытаясь сесть так, чтобы меньше грызла проснувшаяся боль. Тот же голубь, что и в понедельник, а может быть, и другой, уселся на карниз, шурша крыльями. Погулял взад-вперед, кивая головкой, воркуя, и спланировал к деревьям парка. Отдаленно мурлыкал уличный шум. Все это было на волосок от мертвой тишины, подумал Бонд. Еще бы чуть-чуть, завыла бы скорая помощь под пылающим черно-оранжевым небом. Запах гари. Стоны людей под обломками зданий. Мерно бьющееся сердце Англии замерло бы на целое поколение. И целое поколение лондонцев погибло бы в руинах цивилизации, которая Бог весть когда б возродилась. Да, это могло бы случиться, если бы человек, сжигаемый огнем маниакального величия, не мошенничал бы в карты, чтобы подкормить этот огонь; если бы щепетильный председатель "Блэйдз-клуба" не заподозрил его в этом; если бы М. не согласился помочь старому знакомому; если бы не Бонд с его полузабытыми знаниями шулерских приемов; если бы не предусмотрительность Вэллэнса; если б не Галина память на цифры; если б не вся совокупность незначительных обстоятельств, узор случайностей... Чей узор? Кресло взвизгнуло. М. повернулся к столу, и Бонд старательно сфокусировался на серых спокойных глазах. - Это был премьер-министр, - ворчливо сказал М. - Сказал, что хочет, чтобы вы с мисс Брэнд уехали из страны. - Он опустил глаза и уставился на чашечку трубки. - Чтобы завтра к вечеру вас тут не было. Слишком многие знают вас в лицо. Все поймут, когда увидят, в каком вы состоянии. Езжайте, куда хотите. Сумма на расходы не ограничена, в любой валюте. Я распоряжусь. Срок отпуска - месяц. Никаких контактов. Следовало отправить вас еще сегодня, но у девушки завтра в одиннадцать аудиенция во Дворце. Экстренное награждение орденом св. Георгия. Пресса, конечно, узнает об этом только под Новый год. Славная, наверное, девушка. Хотел бы я когда-нибудь ее повидать. По правде говоря, - сменив тон, сказал М. с непроницаемым лицом, - премьер-министр имел в виду кое-что и для вас тоже. Забыл, наверное, что у нас тут это не принято. Поэтому он попросил поблагодарить вас за него. Сказал несколько комплиментов по адресу Службы. Был очень любезен. М. улыбнулся той редкой своей улыбкой, от которой все его лицо освещалось и теплело. Бонд улыбнулся в ответ. Они без слов понимали все, о чем следовало молчать. Бонд понял, что пора уходить. Поднялся. - Благодарю вас, сэр, - сказал он. - Я рад за мисс Брэнд. - Вот и прекрасно, - подвел черту М. - Решено. Увидимся через месяц. И, между прочим, загляните в свой офис. Найдете там кое-что от меня. Сувенир. Джеймс Бонд спустился лифтом на свой этаж и похромал знакомым коридором к своей двери. Его секретарша в большой ком- нате разбирала бумаги на столе его соседа по кабинету. - Что, 008 возвращается? - спросил он. - Да, - счастливо улыбнулась она. - Прилетает сегодня. - Я рад, что у тебя будет компания, - сказал он. - Я опять уезжаю. - О, - отозвалась она, быстро взглянула в его лицо и тут же отвела глаза. - Похоже, что ты нуждаешься в отдыхе. - Что и собираюсь себе устроить. Месячное изгнание. - Он подумал о Гале. - Это будет настоящий отпуск. Есть что-нибудь для меня? - Твоя новая машина ждет внизу. Я проверила. Шофер сказал, что ты заказал ее сегодня на испытательный срок. Хорошенькая. Да, и еще принесли пакет из офиса М. Раскрыть? - Да, пожалуйста. Бонд уселся за свой стол и взглянул на часы. Пять вечера. Он чувствовал себя усталым. Он знал, что будет усталым еще несколько дней. Так всегда бывает после сложных операций. Послевкусие напряжения, опасности, страха. Секретарша вернулась с двумя на вид тяжелыми картонными коробками, поставила их на стол. Он открыл верхнюю. Когда увидел промасленную бумагу, сразу понял, что там. В коробке лежала карточка. Бонд вынул ее, прочитал. Зелеными чернилами М. было написано: "Может пригодиться". Без подписи. Бонд отвернул бумагу и нежно взял новенькую блестящую "беретту". Сувенир? Нет. Скорее, напоминание. Он пожал плечами и сунул пистолет под пиджак, в ременное гнездо. Опираясь на трость, тяжело поднялся на ноги. - В другой - длинноствольный "кольт", - сказал он секретарше. - Пусть будет у тебя, пока я не вернусь. Потом я возьму его в тир и пристреляюсь. Он направился к двери. Оглянулся. - Пока, Лил. Привет 008. Вели ему, чтобы берег себя. Я буду во Франции. Адрес оставлю в Центре "Ф". Но только в случае крайней необходимости. - Конкретнее, - улыбнулась она. - Ну, скажем, - засмеялся Бонд, - скажем, любое приглашение на игру в бридж. Он, прихрамывая, вышел из комнаты и закрыл за собою дверь. Четвертая модель 1953 года ждала его у подъезда. Это был открытый спортивный автомобиль того же стального цвета, что и "Бентли", нашедший свою могилу в мейдстонском гараже. Синяя кожаная обивка роскошно вздохнула, когда Бонд неловко забрался на сиденье рядом с шофером из фирмы. Через полчаса тот помог Бонду выйти на углу Бердкейдж-уолк и Куин-Энн-геЯт. - Она могла бы бегать быстрее, если б вы захотели, сэр, сказал он. - Дайте нам две недели, и мы наладим ее так, что она будет давать больше сотни в час. - Позже, - ответил Бонд. - Я ее покупаю. Но с одним условием: к завтрашнему вечеру вы должны доставить ее к паромной станции в Кале. - Слушаюсь! - ухмыльнулся шофер. - Сам и доставлю. До встречи на пирсе, сэр! - Прекрасно. Только будьте осторожны на шоссе А-20. Дуврская дорога в наши дни - опасное место. - Не беспокойтесь, сэр, - сказал шофер, думая про себя, что этот тип, видно, неженка, хотя и здорово разбирается в автомобилях. - Доставлю в порядке. - Не каждый день покупаю, - улыбнулся Бонд. - Ну, счастливо! Не дожидаясь ответа, он захромал, опираясь на трость, сквозь профильтрованные парковой зеленью лучи вечернего солнца, в которых плясала пыль. Он сел на скамейку у озера, прямо против острова, вынул сигареты, зажигалку, посмотрел на часы. Без пяти шесть. Напомнил себе, что она из тех, кто любит точность. Он заказал столик поужинать. А потом? Но сначала они будут долго, подробно, увлеченно строить планы. Чего бы ей хотелось? Куда бы она поехала? Где уже бывала? В Германии, конечно. Франция. Париж исключается. Туда они заедут на обратном пути. В первый же день надо уехать как можно дальше от Па-де-Кале. Он знает ферму между Монтреем и Этаплем, где дивно кормят. Потом быстрый спуск к Луаре. Несколько дней в маленьких городках, вроде Боженси. Потом медленно на юг, окольными путями, подальше от пятизвездных отелей. Неторопливо присматриваясь. .. Бонд встряхнулся. К кому присматриваясь? Друг к другу? Он что, так серьезен насчет этой девушки? - Джеймс. У нее был чистый, высокий, немножко нервный голос. Он ожидал другого. Она стояла в нескольких шагах, черный беретик лихо сдвинут на ухо. Она кажется возбужденной и таинственной, подумал Бонд, как чужестранка, встретившаяся вам за границей, - одна, в открытой машине, желанная и недостижимая, спешащая на свидание. Не к вам. Не про вас. Он поднялся и взял ее протянутые руки. Она высвободилась первой. Садиться не захотела. - Как жаль, что тебя не будет там завтра, - сказала она, глядя на него мягко, но как-то уклончиво. - Завтра утром или завтра вечером? - улыбнулся он. - Не говори глупостей, - она вспыхнула и рассмеялась. - Я имею в виду, во Дворце. - Что ты собираешься делать потом? - спросил он. Она внимательно на него посмотрела. Что напомнил ему этот взгляд? Поля морфи? Взгляд, каким он посмотрел на Дрэкса при последней раздаче в "Блэйдзе"? Кет. Не вполне. Тут было что-то еще. Нежность? Сожаление? Она перевела глаза, глядя мимо его плеча. Бонд обернулся. В ста ярдах стоял коротко подстриженный молодой человек. Просто стоял спиной к ним, ничего не делал. Ждал. Бонд обратился к Гале, и она прямо встретила его взгляд. - Я выхожу замуж за этого человека, - просто сказала она. - Завтра вечером. - И, словно никаких объяснений больше не требовалось, прибавила, - его зовут детектив-инспектор Вивьен. - А, - сказал Бонд и натянуто улыбнулся. - Понятно. Они молча отвели глаза. Ну, почему, собственно, он ожидал другого? Поцелуй. Прикосновения двух испуганных человечков, сжавшихся в эпицентре смертельной опасности. Ничего больше. И на пальце у нее было обручальное кольцо. Мог бы сообразить. Почему он решил, что оно только для того, чтобы охладить Дрэкса? Почему он решил, что она разделяет его желания, его планы? Что же теперь? Он пожал плечами, стряхивая огорчение. Горечь поражения всегда сильнее радости, которую приносит успех. Что ж, вот и порог. Пора уходить из этой молодой жизни, пора уносить свое холодное сердце еще куда-то. Никаких сожалений. Никаких сантиментов. Надо вести себя так, как, по ее мнению, должен вести себя такой человек, как он. Тертый калач. Секретный агент. Всего лишь силуэт человека. Она смотрела на него довольно нервно, с нетерпением ожидая, когда кончится эта сцена, когда уйдет этот чужак, попытавшийся занять ее сердце. Бонд тепло улыбнулся. - Я ревную, - сказал он. - У меня на завтрашний вечер были совсем другие планы. Она улыбнулась в ответ, благодарная, что он нарушил молчание. -Какие же? - Я собирался отвезти тебя на одну ферму, во Франции, и после чудесного обеда проверить, правду ли говорят про розы, что они стонут, когда их рвут. - Она засмеялась. - Мне жаль, что не могу быть полезной. Но в мире еще так много роз, которые жаждут, чтобы их сорвали. - Пожалуй, - согласился он. - Что ж, прощай, Гала. - Он протянул ей руку. - Прощай, Джеймс. - Он коснулся ее в последний раз, а потом они отвернулись друг от друга и разошлись, каждый - в свою жизнь. ------- ---------------------------------------------------- 1) - Ссылка на предыдущее задание Бонда, описанное в "Живи и позволяй умирать". 2) - Moonraker - помимо указанного в тексте, имеет еще значения бесплодный мечтатель, грезящий наяву, простак, простофиля. 3) - "Контра" - в бридже: обязательство сорвать выполнение заявки оппонента. 4) - "Реконтра" - подтверждение значимой заявки, несмотря на объявление "контра". 5) - "Ярборо" - наличие на руках 13 карт не старше девятки. Названо по имени герцога Ярборо. который спорил на 1000 к 1, что такая сдача невозможна. 6) - 1 °F - 5/9 °С. 7) - Фатом (фасом) - морская сажень, равняется 1,83 м. 8) - Тринити-хаус - правление маячно-лоцманской корпорации Великобритании. 9) - Вот как. Англичане (нем.). 10) - Ты, дерьмо (нем.). 11) - Пошел! (нем.). 12) - Надо же! (нем.). 13) - Обалдеть! (нем.). 14) - Черт побери) (нем.). 15) - Заткнись! (нем.). 16) - День (нем.). 17) - Понятно? (нем.). 18) - Презрительное прозвище немцев в Англии - "капустник". 19) - Истинный немец (нем.). 20) - "Закрыто", "Открыто" (нем.). 21) - Слушаюсь! (нем.) 22) - "Открытым текстом" (франц.).