у у подножия горы. Спустя тридцать секунд раздастся взрыв - пусть думают, что вертолет погиб. На самом деле экипаж его взорвет двадцать фунтов взрывчатки С-4; согласно расчетам получалось, что именно таким количеством взрывчатки можно вскрыть вход в угольную шахту. Взрыв, во всяком случае так это планировалось, пробьет дыру, достаточно большую, чтобы команда крыс "Альфа" и команда крыс "Бейкер" проникли в гору и начали пробираться к ракетной шахте. Почти полторы мили под землей, без карт и схем. Да может быть, там и тоннелей-то нет. Обе команды будут держать связь по радио с группой Крыса-6, находящейся у входя в угольную шахту, а Крыса-6, в свою очередь, обеспечит радиосвязь с командованием группы Дельта. Когда станет возможен доступ к дверям лифта, по немедленному сигналу туда доставят Питера Тиокола (сейчас он терзал свою голову, мучительно перебирая варианты, как открыть дверь с ее кодом из двенадцати цифр). Он откроет дверь, и оставшиеся в живых десантники из группы Дельта спустятся вниз. Идея успеха сводилась к одновременной атаке с разных направлений - снизу и сверху. Докладывал план Скейзи. Он был доволен, план предусматривал все четкость, действие малыми силами, дерзость, расчет времени по секундам. Короче говоря, план отвечал характеру группы Дельта. Изложив предполагаемый ход событий, Скейзи скромно отступил в сторону. - Нет, нет, - быстро возразил Дик Пуллер, - нет, нет, все не так. Разочарование, повисшее в комнате, казалось, можно было потрогать рукой. - Черт возьми, майор, вы продумали далеко не все. Слишком много крови уйдет у вас на второстепенные объекты. Сражаясь среди деревьев и оврагов, вы потеряете прекрасных солдат, и вам некого будет использовать на настоящих объектах, особенно при захвате лифта, ведущего в центр управления запуском. Если во время штурма вы потеряете слишком много людей, с кем будете выполнять основную задачу? Кто будет пробиваться через шахту? Полковник сам остановился на кандидатуре Скейзи, но это не помешало ему при всех пустить кровь своему протеже. В этом был весь Дик Пуллер: он без малейших колебаний расправлялся с людьми. Скейзи сглотнул слюну. - Мы думали, это отличный план, сэр, - вымолвил он. - Отличный план для любого другого боя, но не сегодняшнего. Чувствовалось, как атмосфера сгущается. Скейзи любили. Все знали, что он трудолюбив, фанатично предан Дельте. Один из ее ветеранов, он служил еще со времен операции "Орлиный коготь". Неприятно было видеть, как его отчитывают. - Полковник Пуллер, - подал голос какой-то офицер из группы Дельта, это хороший план; Стабильный, надежный, соответствующий нашим возможностям, это... Пуллер не обратил внимания на его слова. - Мистер Акли, последние сведения о батальоне пейнджеров. - Гм, сэр, их самолеты вошли в воздушное пространство Сент-Луиса и попали в бурю над Скалистыми горами. - Понятно, а как пехота? - Сэр, их грузовики попали в дорожную пробку. Как назло. Полиция штата пытается пропустить машины, но пробка очень большая. Мы можем послать вертолеты... - Нет, вертолеты нужны для Дельты. А где расположилась пехота Национальной гвардии? - Они несут охрану по периметру, вы говорили, что опасаетесь возможного нападения и... - Сколько их? - Гм, рота В 123-го батальона легкой пехоты Национальной гвардии штата Мэриленд - это, скажем, человек сто пятьдесят. Они проводили учения в Форт-Ричи и прибыли на грузовиках пару часов назад. - Соберите их, - приказал Дик. Он повернулся к офицерам группы Дельта. - Отведите группу на дальние рубежи, там сейчас безопасно. Я не хочу вводить в бой Дельту, пока мы не прорвемся к лифту. Этим парням нет смысла умирать в лесу, как обычным пехотинцам. Пусть умирают в шахте, где они принесут гораздо больше пользы. Скейзи прокашлялся и, поколебавшись секунду, обратился к полковнику. - Полковник Пуллер, при всем моем уважении к национальным гвардейцам, они всего лишь учителя, адвокаты и строители. У них плохая и физическая, и военная подготовка. Мы разработали отличный план, а эти ребята не смогут... Дик властно оборвал его. - Национальная гвардия штата Мэриленд проведет первую атаку во взаимодействии со штурмовой авиацией. Я не могу ждать этот чертов 3-й пехотный полк или рейнджеров. И пусть добираются на грузовиках, нет смысла использовать наши вертолеты для солдат, которые не смогут десантироваться с них по веревкам. Отведите Дельту на дальний рубеж, майор. Найдите командира национальных гвардейцев и передайте ему хорошую новость. Как зовут этого парня? - Барнард. Он бухгалтер. - Что ж, сегодня он пехотный офицер. Это было первое из спорных решений Дика Пуллера. Оно основывалось на тайном убеждении: штурмовики не смогут убить столько солдат противника, чтобы подавить его огонь. Первая атака потерпит неудачу, тех, кто будет проводить ее, ожидает судьба британских войск в битве на реке Сомме в 1916 году - они обречены. Ценой своей жизни они добьются немногого, в лучшем случае лишь обескровят противника. Полковник понимал, что предстоит вторая атака - силами пехоты и рейнджеров, ее, пожалуй, следует провести с наступлением темноты. Это уже будет настоящая драма. Сможет ли Питер открыть дверь? Смогут десантники из группы Дельта спуститься в шахту и захватить центр управления запуском? Смогут команды крыс подобраться снизу? - Сэр, с вами желает поговорить командир национальных гвардейцев. - Давай его сюда. Дик взял трубку радиотелефона. - Я Дельта-6, прием. - Дельта-6, я хотел бы узнать, чем вызван ваш приказ. - Объяснений не будет. - В вашем распоряжении правительственные войска, коммандос, высококлассные профессиональные военные, а вы хотите, чтобы основная тяжесть штурма легла на моих ребят? - Повторяю, объяснений не будет, Гвардия-6. - Вы хоть имеете какое-то представление, что происходит там, наверху? Они... - Я слышал. И читал доклад. - Сэр, я хотел бы, чтобы мой вышестоящий штаб подтвердил ваш приказ... - Капитан, можете делать что угодно, но в 15.00 ваша рота должна начать штурм горы. Во-первых, сейчас светло, это вам поможет Ночная атака - это ужасная вещь. Во-вторых, что более важно, на 15.00 я вызвал штурмовую авиацию. Атаку начнете сразу после налета авиации, штурмовики А-10 наделают котлет из тех, кто находится там, наверху. Это я вам обещаю. А вы просто очистите район от противника, вот и все. Предупредите своих ребят, чтобы обращали внимание на неразорвавшиеся 20-мм снаряды, эти штуки очень опасны. Вот об этом вам и следует беспокоиться. Пуллер врал с невозмутимым лицом. Еще тот лжец. - А что за поддержка с воздуха? - Истребители-штурмовики А-10, Гвардия-6. Видели когда-нибудь, как они поражают наземные цели? Сносят деревья, как цепная пила. Вам не приходилось видеть ничего подобного! - Понял, сэр, - ответил капитан. - Собираю людей и выдвигаемся, сэр. - Отлично, Гвардия-6, великолепно. - Полковник посмотрел на часы: почти 14.00. В отдалении послышался шум грузовиков. Гвардейцы приступили к выполнению приказа. Пуллер почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел угрюмое, осунувшееся лицо Скейзи. - Что вам нужно? - спросил полковник. - Надеюсь, вы знаете, что делаете, Дик, - ответит Скейзи. - Вы немного не в себе, майор, - заметил Пуллер, глядя ему прямо в глаза. - Вы не послали нас во время операции "Пустыня-1". А сейчас должны были послать. Пуллер нахмурился. Скейзи был командиром штурмовой группы во время операции "Орлиный коготь". Семь лет назад, когда Дик принял решение отменить штурм, Скейзи в лицо назвал его трусливым негодяем и ударил. - У тебя будет твой великий шанс, Фрэнк. Только подожди немного, ладно? Нам предстоит долгий день. - Послушайте, Дик, если вам неприятно мое присутствие, потому что я когда-то ударил вас, то все понятно. Авторитет командира должен быть непререкаем. Я сложу с себя командование и пойду в строй обычным рядовым. Командовать сможет Маккензи, он хороший парень. Но, черт побери. Дик, вы обязаны использовать нас в этот раз. Пуллер посмотрел на него. - Возвращайтесь к своим людям, майор. На улице грузовики начали двигаться в направлении горы. x x x Команда тоннельных крыс "Бейкер", сидя в сарае, слышала, как недалеко от них приземлился вертолет. Деревянная стенка была не помехой, в сарай долетали все звуки, в том числе шум от грузовиков Национальной гвардии, направлявшихся к горе. Оба члена команды, уверенные, что через несколько минут им предстоит вылететь на выполнение задания, спешно заканчивали последние приготовления. - На, возьми, - сказал Уидерспун, - прикрепи на ремень. - Ох, парень, спасибо, - ответил Уоллс, беря у напарника автоматический пистолет "таурус РТ-92" калибра 9 мм с темной матовой отделкой и увеличенным магазином, в который входило пятнадцать патронов. Уоллс вытащил магазин, отвел назад затвор и заглянул в сверкающий патронник. Затем отпустил затвор, и тот с тяжелым металлическим звуком стал на место. Вставил магазин и снова оттянул затвор, чтобы загнать патрон в патронник. - Эй, парень, предохранитель ставить вверх или вниз? - Натан дурашливо распустил губы. - Вверх, а для стрельбы опустишь вниз. Эта штука автоматическая, взводить курок не надо. - А лучше бы взводить, как у моего старого "кольта" 4-го калибра, заметил Уоллс. Хорошее оружие, но вспомогательное, а для основной работы требовалось другое. - А как насчет мистера Двенадцатого? - поинтересовался Уоллс, пряча пистолет в кобуру, висящую на ремне. - Не понял. - Мистер Двенадцатый калибр. Обрез, парень. - Ах, да, нашел один. Вот он. - Уидерспун протянул ему "моссберг-500" с двадцатидюймовым стволом и шероховатой серой отделкой, ствольная коробка доходила почти до дульного среза, что придавало оружию чрезвычайно воинственный вид. - Эта штука очень дорога ее владельцу, он не хотел отдавать ее. Называет ее "Средство убеждения". Говорил, что обрез сохраняет ему жизнь, ни в какую не хотел отдавать, еле его уговорил. Уоллс взял обрез. Мгновение понадобилось ему, чтобы понять: обрез создан именно для него. Он погладил его, пощупал, понюхал, проверил. Черт, отличная штука. Зарядив обрез восемью патронами, он взвесил его в руке, почувствовав приятную тяжесть. Другие патроны Уоллс рассовал по накладным карманам камуфляжных брюк, от чего ноги слегка отяжелели. Значит, лежать ему будет не совсем удобно, но лучше потерпеть и иметь под рукой боеприпасы, чем из-за любви к комфорту остаться без патронов в разгар боя. Ладно, это он проверит на деле в тоннеле. И Уоллс прижал к груди заряженный обрез. Уидерспун тем временем заряжал магазин пистолета-пулемета Ухеклер энд кох МР-5", вмещающий тридцать патронов калибра 9 мм. Оружие было какое-то причудливое на вид, рифленый глушитель не вписывался в обычные пропорции. - Эй, парень, а это что за игрушка? Детская? Из пластика? - Отличное оружие, - пояснил Уидерспун, - лучшее для ближнего боя. Эластичными ремнями он закрепил на голове очки - прибор ночного видения АХ/РУ5-5С. Это был набор линз, смонтированных на чем-то вроде маски для подводного плавания. Питался прибор от батареи постоянного тока 1,3 В, находившейся в сумке. Реагируя на тепло - а в холодной темноте тоннеля от человека будет исходить такое тепло, словно он горит, - прибор легко обнаружит постороннего. Убить его не составит большого труда. - Ты, наверное, пользовался такой штукой во Вьетнаме, - заметил Уидерспун. Уоллс хмыкнул. - Понимаешь, приятель, я могу видеть в темноте без всяких этих штучек. Поэтому и остался жив. Уидерспун натянул бронекуртку с закрепленным на ней радиопередатчиком АНРК.С-88, снаряжение довершали наушники и микрофон - он крепился перед губами на небольшом кронштейне. В нижний карман сунул кусок серого вещества размером с книгу. Уоллс знал, что это взрывчатка С-4, она пригодится, когда надо будет что-нибудь взорвать в тоннелях. Уидерспун встал, слегка покачнувшись от веса снаряжения. Уоллс не выдержал и рассмеялся. - Парень, ты похож на привидение, а говоришь, как чистоплюй. Долго ты учился нести такую же чепуху, как белые? "Отличное оружие, лучшее для ближнего боя". - Уоллс усмехнулся и состроил презрительную гримасу. - Будь естественнее, приятель. Будь ниггером. Ты ведь ниггер, вот и будь им. - Меня не волнует, как я говорю и выгляжу, если это помогает мне остаться в живых и зарабатывать на жизнь. - Уидерспуна смутил упрек напарника. - Плохой ниггер с плохим оружием, вот и весь твой чертов заработок, - огрызнулся Уоллс. Они встали. Уоллс тоже натянул бронекуртку, но от прибора ночного видения отказался. Оставались еще остроконечные кирки, саперные лопатки, гранаты, кое-какой инвентарь, но в основном они были готовы. Тут Уоллс заметил на скамейке чей-то красный платок, быстро стянул с головы свою кепку и завязал платок вокруг головы на индейский манер. - Понимаешь, приятель, - пояснил он опешившему Уидерспуну, - в этих дырах чертовски жарко и пот заливает глаза. Я помню, как погиб один белый парень, он промахнулся с первого выстрела, потому что ничего не видел. - И впервые за все время Уоллс улыбнулся. - Крысы, пора, - послышался голос офицера. Итак, их время пришло. Уоллс взял свой "моссберг", ощущая тяжесть оружия и бронекуртки, вышел из сарая и направился к вертолету. Они подошли к лесенке. Свирепого вида пожилой белый мужчина наблюдал за ними непроницаемым взглядом. Офицер, подумал Уоллс, белый офицер. Черт, он ненавидел белых офицеров с маленькими прищуренными глазами, которые смотрят на тебя так, словно ты дерьмо на их ботинках. Но в этот момент пожилой белый мужчина поднял вверх большой палец, желая им успеха, и - черт побери! - эй, он подмигнул ему. Уоллс заметил на бледных усталых лицах белых людей веру. Да, они верили в него, в Уоллса. Взгляд пожилого белого мужчины словно говорил: "Ты можешь и не представлять собой ничего особенного, но, черт возьми, ты же тоннельная крыса". Да, ты прав, подумал Уоллс, преодолевая последние метры до вертолета. Вьетнамская девушка в черном и спортивной обуви, с винтовкой М-16, была уже в вертолете. Взгляд у нее был совершенно отсутствующим, но когда Уоллс подошел ближе, щурясь от яркого света, она перевела на него глаза. Боже, подумал он, теряясь от взгляда этих темных блестящих глаз, все начинается сначала. Вертолет с тоннельными крысами, производя неимоверный шум, неуклюже завис в воздухе и через секунду стремительно набрал высоту. За годы службы Пуллеру много раз приходилось иметь дело с этими вертолетами, но сейчас, глядя ему вслед, полковник вновь удивился его маневренности. - На этой машине отличный пилот, - крикнул сквозь шум майор Скейзи, - доставит туда, куда вы приказали. Пуллер промолчал, устремив взгляд уже в другую точку. Вдали, за снежным полем, расстилавшимся под синим небом и яркими лучами солнца, двигалась колонна грузовиков Национальной гвардии. Похожие на игрушечные, грузовики втягивались в лес, откуда им предстояло подниматься к рубежу первой атаки. Машины двигались неуверенно, то сбивались в кучу, то какие-то из них вырывались вдруг вперед, потом замедляли ход; колонна напоминала сжимающуюся и разжимающуюся гармошку. - Противник наверняка заметил их, - сказал Скейзи. - У него будет много времени, чтобы подготовиться. - Противник сейчас готов в любом случае, - ответил Пуллер. - Это работа для группы Дельта, - продолжал настаивать Скейзи. Старший повернулся и посмотрел на молодого. Пуллер вспомнил Скейзи во время операции "Пустыня-1", вспомнил пятнистое от ярости его лицо, вспомнил, как подбежал он к нему и, наплевав на звания, субординацию, карьеру, закричал: - Да ты просто старый, трусливый ублюдок, мы ведь можем сделать это! Мы справимся пятью вертолетами! На что Пуллер ответил: - Сажайте людей в самолеты, майор. Сажайте всех в самолеты. Они стояли тогда друг против друга вконец измученные, расстроенные, а вокруг завывал сильный ветер. И вот спустя восемь лет Скейзи все еще был майором. Его обошли по службе, карьера Скейзи так же рухнула, как и карьера Пуллера, потерявшего контроль над собой и допустившего ту знаменитую ошибку. Но Скейзи все-таки продолжал служить в группе Дельта, свято веря в нес. - Дик, разрешите мне пойти с национальными гвардейцами, - неожиданно попросил Скейзи. - Этим парням нужны опытные люди. Позвольте мне с людьми из Дельты прикрыть их с флангов. Дик, мы... - Нет, Фрэнк. Вы не выдержите, заспешите и потеряете контроль над ситуацией. Погибнут все, а задача останется невыполненной. Пуллер вложил в эти слова больше жестокости, чем требовалось, словно пытаясь оправдать свою деспотичность. Храбрый, трудолюбивый Скейзи был малость безрассудным, мог натворить что-нибудь ужасное. Майора надо обязательно направлять, руководить им. Он был прекрасным исполнителем, но позволять такому человеку действовать самостоятельно... - Да что вы говорите, полковник Пуллер. - Лицо Скейзи заледенело. Внезапно он отвернулся в сторону. - Черт побери, пустите нас в бой на этот раз, Дик. Тогда, во время операции "Пустыня-1", вы были не правы. Прав был я. И Скейзи поспешил к своему штабу. Оставшись один, полковник снова посмотрел на гору и вдруг почувствовал себя старым и, пожалуй, испуганным. А если затея с крысами окажется бесполезной, не исключено, что там и вовсе нет этих тоннелей. Ребята из Национальной гвардии наверняка попадут в мясорубку. Возможно, даже группа Дельта не справится с этой задачей. Он взглянул на часы. С минуты на минуту могут появиться штурмовики А-10. И снова полковник посмотрел на гору. Эта зловещая белая глыба, на верхушке которой торчали похожие на леденцы красно-белые антенны, как магнит, притягивала его взгляд. Особенно то темное пятно, где был натянут брезент. Пуллер не отводил от него глаз. Где-то там, наверху, Агрессор-1 тоже смотрит в бинокль. Смотрит. Ждет. Строит планы. Надеюсь, ты и вполовину не такой счастливый, как умный, подумал полковник. Эта его мысль была похожа на молитву. Питер отыскал себе небольшую комнатку рядом со штабом Пуллера. От прежних времен там остался старый автомат для кока-колы и скаутские лозунги, украшавшие хрупкие стены. Один из них гласил: "Отдавай делу все силы". Он посмотрел на копию единственного сообщения, посланного Агрессором-1 с горы. "Вам следует готовиться к решению этого вопроса, потому что у вас может не хватить времени на подготовку. До чем раньше вы будете готовы, тем лучше". Что-то надуманное было в этом сообщении, вроде бы ирония, но Питера охватило странное чувство, что это не просто послание сумасшедшего - здесь крылся свой утонченный смысл. Это какая-то игра, подумал он. Этот человек ведет свою игру. Но против кого? Зачем? Что за игра? Как будто мало ему взорвать весь этот проклятый мир и превратить его в пепел и пыль. Он еще хочет подергать нас за нос. Питер посмотрел на подпись в конце послания: "КОМАНДУЮЩИЙ ВРЕМЕННОЙ АРМИЕЙ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ". Ладно, все-таки похоже на типичного психопата из правых, посмотрел пятьдесят плохих фильмов и прочитал сотню плохих романов. Все вроде совпадает: напыщенный риторический тон, ощущение эпохальности своих действий, мания "великого человека", мудро решившего повернуть ход истории в правильное русло. Но почему же я тогда не верю в это? - спросил себя Питер. Потому что все слишком сходится? Потому что соответствует всем нашим предположениям? Потому что у меня такое чувство, что Агрессор-1 тоже смотрит фильмы и читает книги? Питер потер виски, ощущая, как начинает пульсировать кровь. Во что бы то ни стало надо понять смысл сообщения Агрессора-1, захватившего ракету МХ, его эксцентричного заявления о своих намерениях. Да еще надо разобраться с кучей телетайпных сообщений из ФБР, что они там выяснили о личности Агрессора-1. Этим занялась усиленная группа сотрудников ФБР из специального отдела по борьбе с терроризмом. Помогали им люди из отдела кадров Министерства обороны. С помощью больших компьютеров они быстро выявили и проверили военнослужащих, обладающих определенным опытом и политическими убеждениями, набором профессиональных навыков, необходимых для планирования, подготовки и захвата шахты. Анализируя их идеологические убеждения, специалисты обращали внимание на твердость и силу воли. Что касается самого замысла, то искать Агрессора-1 следовало среди следующих категорий людей: - Обладающих опытом проведения специальных операций, включая войска специального назначения (сухопутные), рейнджеров (сухопутные войска), десантников подразделений коммандос (ВВС), подразделения "тюленей" (ВМС), разведывательные подразделения морской пехоты. - Включая отдел специальных операций ЦРУ (в основном ветеранов вышеупомянутых подразделений), в том числе и людей, участвовавших в операции "Феникс" во Вьетнаме и карательных операциях против Вьетконга. - Имеющих опыт проведения карательных операций в странах третьего мира, как, например, охота за партизанами вместе с рейнджерами и десантниками из Перу, Боливии и Гватемалы. - Участвовавших в темных делишках ЦРУ, вроде налетов курдов в 1975 году. И так далее и тому подобное. - Нельзя было сбрасывать со счетов и людей, служивших в Управлении стратегических служб во время второй мировой войны, включая тех, кого в составе подразделений коммандос выбросили на парашютах во Францию как раз накануне Нормандской операции, или кто в годы второй мировой войны сражался среди бирманских племен против японцев. Ковбои, подумал Питер. Боже, спаси нас от ковбоев. Список этот был длинным. В него входили: - Те, кто публично или в приватных беседах высказывал крайние политические взгляды, особенно в отношении Советского Союза. Члены состоящих на учете в ФБР организаций, таких, как "Общество Джона Бэрча", "Поссе Комитас", "Арийский Порядок" и тому подобное. Громилы, дебоширы, полоумные старики и хлюпики, подумал Питер. Расисты, ненавидящие красных. - Профессиональные военные, чья карьера каким-то образом дала трещину (например, командир влепил им служебное несоответствие, была отклонена программа, за которую они отвечали, скандальное разоблачение в употреблении наркотиков, какая-нибудь глупая, неосмотрительная беседа с прессой), кто, споткнувшись в жизни, мог бы искусно разработать план такой мести Министерству обороны, а затем, используя свое служебное положение и дружеские связи, раздобыть необходимую информацию для захвата шахты. Неудачники, подумал Питер. - И, наконец. Агрессора-1 можно было искать среди членов так называемого "стратегического сообщества", которые без ведома человечества планировали его уничтожение. Подразумевалось, что эта категория людей знакома с законами общей стратегии и ее особенностями, в данном случае с такими, как устройство шахты, система ее охраны и обеспечения безопасности, порядок запуска ракеты, ее стратегические цели, совершенно секретный Единый интегрированный оперативный план (то есть план, по которому страна будет вести ядерную войну). Это была довольно большая категория людей. Конечно, хорошо знать, как пробираться ночью с ножом в зубах, но если не знать, что представляет собой "Хранительница мира", как она работает, где расположена, подобную задачу не выполнить. Она так и останется бредовой идеей. Но и это еще не все. Даже располагая информацией о шахте и находящейся в ней ракете - о чем знали менее тысячи человек в Вашингтоне, - следовало знать единственное ее уязвимое место и порядок запуска. Да, Агрессор-1 знал очень много! Мучительно напрашивался вывод: кто бы ни был этот Агрессор-1, Питер наверняка знает его и работал вместе с ним. Он должен быть одним из нас! Питер пробежал глазами список: уволенные из компании "Рэнд Корпорейшн", озлобленные полковники из состава стратегического авиационного командования, ожесточившиеся служащие Пентагона с интеллектуальными сдвигами, обойденные по службе генералы, неуравновешенные академики. Все имена были ему знакомы. Телетайп выдал еще один документ, в котором сообщалось о бывшем, подававшем большие надежды гражданском аналитике из ВВС. Он отменно знал и "Хранительницу мира", и то, что ее установят в шахте Саут Маунтин. Свое жесткое отношение к России и вообще к ядерной войне он изложил в нашумевшем эссе "А почему бы и не ракетное превосходство? Пересмотр теории взаимогарантированного уничтожения", напечатанном в "Форин Афферс". Статья имела скандальную популярность в вашингтонских кругах, автор верил в то, что война состоится и будет выиграна. После этого он выступал в таких передачах, как "Ночная линия", "Неделя с Дэвидом Бринкли", "Лицом к нации". Впоследствии он стал руководителем группы проекта базирования ракет МХ в лаборатории прикладной физики института Джонса Хопкинса в графстве Говард. Но карьера сказалась на его личной жизни, брак распался, жена от него ушла. В настоящее время преподает в престижном институте, продолжает оставаться консультантом Пентагона. - Сэр? - Это был молоденький связист. - Да? - Пришли какие-то контрразведчики из ФБР. У них имеется ордер на ваш арест. Алекс оглянулся, щурясь от яркого солнца. Он увидел грузовики, движущиеся в их направлении через поле. - Вертолетов нет, - заметил он. - Они не пользуются вертолетами, предпочли грузовики. Еще некоторое время он наблюдал за движением колонны. - Отлично, прошу всех по местам. Выведите людей из-под брезента на позиции. Прозвучал свисток, солдаты заспешили на позиции, Алекс слышал клацанье оружия и щелчки пряжек. - Спокойно, ребята, - крикнул он, - у нас полно времени. Он наблюдал, как грузовики приближались к горе. Я бы воспользовался вертолетами, подумал Алекс, но, возможно, их солдаты не имеют навыков штурма с воздуха и больше боятся полета, чем боя. Нет, постойте-ка, один вертолет взлетел. Должно быть, санитарный, для эвакуации раненых и трупов. Да, ребята, мы вам зададим работы, подумал Алекс о вертолете. Он взобрался на обломок разрушенного здания и крикнул: - Все в порядке, к нам на обед прибывают гости!. Готовьтесь к встрече. - Сэр... Солдат указал куда-то вдаль. И Алекс увидел их, они прошли через проход в дальних горах и сейчас летели над долиной. Восемь низколетящих самолетов, даже издалека было видно, что это штурмовики А-10. Что ж, мы предвидели это. - Воздух! - крикнул Алекс. - Приготовить зенитные ракеты! Первый штурм начался. Григорий Арбатов выехал по Коннектикут-авеню на Белтвей и влился в плотный транспортный поток, следовавший на восток. Затем свернул на шоссе No 95 и поехал на север в направлении Балтимора. Движение здесь было еще более интенсивным, но Григорий располагал временем. На работу ему надо было к двум, а сейчас только половина первого. Водка несколько успокоила его, а звонок Молли вселил хоть какую-то надежду на будущее. Молли постарается помочь. В животе заурчало, он с радостью принял бы сейчас желудочную таблетку "Тамс" - Григорий только и жил на них, его толстый язык постоянно покрывал мучнистый налет от употребления этих таблеток. Но сейчас их у него не было. Эй, стоп, Григорий, старый дурак. Куда ты едешь? Он понял, что чуть не пропустил свой поворот, резко рванул поперек шоссе к крайнему ряду, чуть не потеряв при этом управление машиной, но в конце концов справился с ней и взял себя в руки - правда, только в этом отношении. Обогнув мост, он выехал на менее скоростное, но такое же ровное шоссе No 175 и через несколько минут езды по довольно живописному графству Говард и окрестностям города Колумбия подъехал к стеклянному зданию, сверкавшему на солнце. Обилие народа не обескуражило его, Григорию нравились торговые центры. Америка там во всем величии славы, все блестит и сверкает, люди симпатичные и оживленные (а женщины. Боже, стройные, красивые, общительные американские женщины). Григорий неплохо знал американские торговые центры, были у него свои любимые - "Уайт Флинт", "Уайт Марш" в окрестностях Балтимора, "Иннер Харбор" в Балтиморе, "Оуингс Миллс" к западу от Балтимора, посещал он и новый центр "Марли Стейшн" к югу от города, "Тайсонс Корнерс" в Виргинии. Можно сказать, что бывал он там по долгу службы, потому что подчинялся желанию "Свиной отбивной" - тот передавал донесения именно в таких центрах. Кто бы ни был этот агент, он поступал как человек опытный, обходил пустынные и безлюдные места, предпочитая им шумные и людные торговые центры. Это вполне устраивало Григория. Если уж он больше не мог оправдывать свое пребывание в Америке, выуживая пустяковые сплетни у девиц, то со "Свиной отбивной" у него все ладилось: ни разу он не встревожил его своими действиями, не пропустил ни одного сигнала от агента, а все его желания и просьбы выполнял с таким рвением, словно от этого зависела его, Григория, жизнь. Обычно Григорий не знал, когда "Свиная отбивная" выйдет на связь, все зависело от колонки частных объявлений в "Вашингтон Пост", которую он просматривал ежедневно. По много дней, а иногда и недель там ничего не было, но вот вчера появилось объявление: "Дорогой, я люблю тебя. Встречай меня в Д-13-3. Твоя маленькая "Свиная отбивная". Код был простым. Григорий взял предыдущий номер "Сандис Пост", нашел раздел Д, страницу 13. На этой странице печатались рекламные объявления книжных лавок, которых было много в этом районе, в основном "Б-Дальтонс" или "Уолденбукс". После рекламы шел список адресов, где третьим по счету был указан торговый центр "Колумбия Мэлл". На следующий день именно оттуда следовало строить всю процедуру получения донесения. Продуманный, простой код, но без ключа его не разгадаешь, а ключ был только у Григория, два года назад он получил его в особо секретном документе. Еще три месяца назад "Свиная отбивная" работал очень активно, потом замолчал, и Григорий был приятно изумлен, прочитав объявление во вчерашней газете, хотя не очень радовала перспектива в один и тот же день получать донесение и дежурить в "Винном погребе", особенно после трепки, заданной ему Климовым. Что ж, такое уж у него обманчивое счастье. Григорий покрутился по стоянке, словно заблудившийся турист, столкнувшийся с одним из настоящих недостатков капитализма - отсутствием мест на стоянке для машин. Но ведь, в конце концов, на носу Рождество, кривая покупок резко идет вверх. Все-таки ему удалось найти местечко в дальнем конце стоянки, Григорий поставил машину и отправился к зданию торгового центра. Внезапно раздался резкий гул, Григорий инстинктивно вжал голову в плечи и замер, потом посмотрел вверх. Над головой промчалась шестерка реактивных самолетов. Так низко! Невероятно! Таких он раньше не видел, они были похожи на летящие распятия, длинные носы уходили далеко вперед, оставляя за собой прямые, обрубленные крылья. И были они зеленые, а не привычно серебристые. Григорий помотал головой. Что это за самолеты? Но самолеты уже скрылись из вида, промчавшись над верхушками деревьев. - Явно торопятся, - заметила женщина, шедшая чуть впереди него. - Должно быть, на пожар, - пошутил Григорий. - Возможно, - со смехом согласилась женщина, - Или выпендриваются перед подружками. Внутри торгового центра царствовала подлинная весна: было спокойно, приятно, поддерживалась нужная температура. Но как это обычно бывало с ним, Григорий моментально вспотел, словно попал в джунгли. Все вокруг приковывало его взгляд: и то, и это, и другое! Это было похоже на праздник! Он любил Америку! В отделе мужской одежды "Вудис" Григорий остановился, чтобы полюбоваться великолепными свитерами, а также галстуками прекрасных расцветок. Однако он хотел есть. Григорий купил булочку, покрытую шоколадной глазурью, персиковый йогурт, пакетик воздушной кукурузы и сосиску с острым соусом. И только покончив с едой, Григорий отправился в нужный отдел. Там он сначала полистал выставленные на видном месте бестселлеры, в толстой книге рассказывалось о зловещем заговоре КГБ с целью погубить Америку путем проникновения в телесеть. Другая книга была об актрисе из Голливуда и ее сексуальной тяге к портовому грузчику, еще одна о бизнесмене-миллионере. Были там и книги о том, как делать деньги на бирже, как похудеть и стать навсегда счастливым, как быть агрессивным или чувствительным, как добиться того, чтобы больше нравиться людям. Вот это для меня, подумал Григорий. Постепенно он переместился в дальний отдел, где была представлена классическая литература. Здесь Григорий задержался немного дольше. Ему всегда хотелось изучать литературу, он до сих пор любил ее, хотя и был по образованию химиком. Какие шедевры - "Гамлет", "Преступление и наказание", "Война и мир" великого Толстого, "По ком звонит колокол" Хемингуэя. Ладно, пора переходить к делу! Пальцы его нащупали томик "Унесенных ветром" Маргарет Митчелл, эта книга имелась в любом американском книжном магазине. Погладив обложку, Григорий быстро и беспокойно огляделся вокруг. В отделе, естественно, было полно покупателей, но, будучи сам опытным "топтуном", он не заметил никаких признаков слежки. Далее все было просто: ему следовало раскрыть книгу на странице 300 и увидеть маленький клочок бумаги. Обычно на нем стояла всего одна цифра - 2 или, скажем, 3. Вот и все. Для непосвященных эта цифра ничего не значила, и только Григорий знал, что нужно выйти из отдела, повернуть направо (всегда направо), пойти вдоль прилавков, мимо выходов и выйти из здания через второй или третий выход. Только на этот раз в книге не было никакой бумажки! Остолбеневший Григорий уставился на страницу. Он почувствовал, как в его собственной голове по нем зазвонил колокол, сердце бешено заколотилось, воздух вокруг стал горячим и туманным. "Свиная отбивная" был исключительным педантом! Он никогда не ошибался, действовал всегда спокойно и неторопливо! Григорий запаниковал. Может, это подстроено специально? Какая-то уловка? Проверка? Он с трудом сглотнул слюну, чувствуя, как книга тяжелеет в его руке. Черт побери, да она весит тонну. - Замечательная книга, - обратилась к нему женщина. - Я ее шесть раз читала. - Да, чудесная, - подтвердил Григорий, тупо глядя на женщину. Неужели она агент ФБР? Он снова сглотнул слюну, ожидая, пока его собеседница снова заговорит. Ему не терпелось глубоко вздохнуть, он должен справиться со своей бледностью и изобразить на лице улыбку. Женщина внимательно посмотрела на него. Симпатичная, но ничего особенного. Американка. Она вроде бы хотела еще что-то сказать. Но вместо этого женщина просто загадочно улыбнулась, от чего сердце у Григория ударило о ребра, а потом ушла. Он посмотрел на книгу, она дрожала в его трясущихся руках. Григорий начал лихорадочно перелистывать страницы, пытаясь понять, в чем же дело. Неужели он ошибся? Может быть, спутал магазин, отдел или день? В голове замелькали все возможные варианты, заломило виски. Думай, идиот! Григорий понимал, что не может стоять здесь и листать книгу, пока у него не отрастет борода и не наступит конец света. Не переставая лихорадочно думать, он продолжал переворачивать страницы, и вдруг... словно перышко белой птицы, быстро и как-то неприметно... откуда-то из пятисотых страниц книги выпал маленький листок бумаги и, кружась, полетел вниз. Он следил глазами за его полетом и приземлением, успев прочитать единственную цифру - 4. Благодарю тебя, Боже! "Свиная отбивная", ты не дал мне пропасть! Наступившее облегчение было сродни счастью, колени его заныли в блаженной истоме. Григорий глубоко вздохнул, ощущая, как воздух проникает в легкие. Положив книгу на полку, он резко повернулся и вышел из отдела. Легкой, танцующей походкой Григорий повернул направо, как предписывала тайная процедура, дошел до четвертого правого выхода из магазина и вышел на яркий солнечный свет. Его охватила легкая дрожь. Григорий надел солнцезащитные очки и направился к припаркованным автомобилям, свернув по тротуару направо. Вдыхая морозный воздух, он шел мимо машин, расположенных справа от него, внимательно разглядывал их и, наконец, в заднем стекле одной из машин увидел клетчатый шарф. Летом там могла бы лежать легкая хлопчатобумажная куртка или скатерть для пикника, а один раз он увидел портативный холодильник для охлаждения виски - но всегда это был клетчатый предмет. И каждый раз автомобиль был другим, "Свиная отбивная" обычно брал его напрокат под вымышленным именем. В подобных деталях он был внимателен и щепетилен. На этот раз был "форд". Солнце припекало, изо рта у Григория шел пар, но он почувствовал, как замерзает пот под воротником его рубашки. Что-то давило в груди, он стоял не двигаясь, понимая, что еще не пришел в себя. Но и стоять просто так он уже не мог. В Америке ничего так не бросается в глаза, как человек, остолбеневший на стоянке машин Каждый проходит к своему автомобилю, и ему нужно идти. Григорий подумал это и направился в сторону деревьев, ограждавших стоянку, что тоже было не лучшим вариантом. Тогда он повернулся и направился назад. Давай, приказал он себе, время не ждет. Его ужасно трясло. Григорий заставил себя подойти к машине и заглянуть внутрь. На полу возле заднего сиденья стоял портфель, молния у него была открыта. Глупец, просто открой дверь и сделай все как надо. Григорий подошел к задней дверце, обычно она была незаперта. Он взялся за ручку дверцы, нажал кнопку и... Стоп! Согласно официальной инструкции, листок с указанием номера выхода из магазина должен был находиться между страницами 300 и 301, это было равносильно личной подписи "Свиной отбивной". У шпионов бывали такие знаки, обозначавшие, что они действуют не под контролем. Григорий достаточно давно работал с агентами, у всех имелись подобные личные знаки, они были уникальными, являясь как бы средством тайного общения между агентами и их хозяевами. Чувство тревоги, охватившее Григория, усилилось, к горлу подкатил комок. Профессиональное чутье оперативника, действующего во вражеской стране, обострилось до предела. Но ведь так повел бы себя и просто трус. Ему хотелось заплакать. Григорий почувствовал, как задрожали колени. "Свиная отбивная", что же ты делаешь со мной? Неужели простая небрежность? А может, это хитрая уловка, и ты скурвился, обуреваемый алчностью? Такое постоянно случалось с агентами. Что происходит, "Свиная отбивная"? Самоуверенность снова подвела его, убежденный в непогрешимости агента, он полностью положился на него. Безнадежный сумасшедший, которого всегда предавали любимые люди! Так было всегда, теперь это случилось и со "Свиной отбивной"! Внезапно Григорий возненавидел его. "Свиная отбивная" был мразью, падалью, дерьмом! "Свиная отбивная" был... И вдруг с отчаянием, направленным скорее на то, чтобы избавиться от возникшей проблемы, а не решить ее, Григорий обошел машину и остановился у другой ее стороны, где дверцы были закрыты. Он огляделся: вблизи никого не было. Сунув руку в карман, он вытащил армейский нож швейцарского производства, быстро вставил лезвие между резиновой прокладкой и стеклом и с силой нажал на рукоятку. Стекло не поддалось. Он снова оглянулся, охваченный паническим страхом. Машины въезжали на стоянку, парковались на свободных местах, но все они были далеко. Он снова навалился на рукоятку ножа. И вдруг стекло задвигалось, ему удалось опустить его на дюйм. Прилагая все силы, Григорий опускал стекло все ниже и ниже... теперь он уже мог просунуть в отверстие руку. Снова огляделся по сторонам, испуганный тем, что натворил. Но нет, никто не обращает на него внимания. Григорий тяжело дышал. Сейчас у него разорвется сердце! Он просунул толстую руку, нащупал кнопку, запирающую дверь, и с каким-то сдавленным криком открыл ее. В нос ему ударил залах новой машины, запах американского благополучия. Наклонившись в сторону переднего сиденья, Григорий потянул к себе портфель... но он не стронулся с места. Похоже, там была какая-то помеха, словно он потянул его не под тем углом. Он еще раз легонько дернул портфель и... Григорию показалось, что мимо лица пронеслось какое-то насекомое или маленькая птичка, не поймешь, потревоженная ласточка или калибри - безобидная, но потерявшая ориентацию и какая-то совершенно застывшая. В следующие доли секунды, пока эти впечатления укладывались у него в голове, он услышал тихий металлический звук и легкое звяканье какого-то предмета. Григорий в недоумении отступил назад, пытаясь понять, что происходит. Сердце снова бешено заколотилось, он быстро оглядел себя, но все было в порядке... И тут он увидел что-то блестящее и ужасное. В крыше машины, в нескольких дюймах от его лица, торчало лезвие десантного ножа, смазанное маслом и блестящее на солнце. Верхушка лезвия была зазубрена - для лучшего проникновения в человеческую плоть. Выпущенный с огромной силой, нож почти наполовину вошел в крышу машины. Страшная длинная полоска стали с двумя усиками у основания и вообще без ручки. Григорий моментально узнал в полоске стали вылетающее лезвие ножа любимое оружие десантников из спецназа ГРУ, советских подразделений, аналогичных американским "зеленым беретам" или британским специальным воздушно-десантным войскам. Лезвие у него закреплялось на рукоятке поверх мощной цилиндрической пружины, и получался обычный десантный боевой нож, но при нажатии стопорной кнопки пружина распрямлялась и лезвие с огромной скоростью летело вперед. Таким ножом можно было бесшумно убить жертву на расстоянии двадцати пяти метров. Смертельным оружием пользовались не только "спецназ", но и КГБ, и секретные службы всех стран Восточного блока. Его высоко ценили специалисты по "мокрым делам", которых КГБ готовило на курсах в Карловых Варах и на Черном морс. Заглянув в машину, Григорий наклонился над портфелем и увидел поблескивающую металлическую рукоятку и проволоку, тянувшуюся от стопорной кнопки через портфель к полу. Все было задумано так, чтобы лезвие вылетело через открытый верх портфеля, когда его поднимут с пола. Если бы он проник в машину через незапертую дверь, то есть сделал бы то, что он делал обычно - склонился бы над портфелем и стал поднимать его, то лезвие вонзилось бы точно в середину груди. Умер бы он моментально, захлебываясь собственной кровью на заднем сиденье этой машины. Кто-то спланировал его убийство. Григория вырвало. Он повернулся и заспешил от места своей гибели. - Мама, мама! Самолеты! - Пу Хаммел подбежала к окну, привлеченная шумом самолетов. Герман бросил быстрый взгляд на часы. Что-то поздновато они, подумал он. Мне казалось, они должны были прилететь раньше. Да, неважно они управляются. - Осторожно, Пу, - попросила ее из спальни Бет Хаммел. Но Пу, заинтересованная тем, что самолеты летят так низко, прижалась носом к стеклу, наблюдая за их полетом в направлении горы. Герман стоял рядом, держа девочку за плечо. - Что они делают, Герман? - спросила Пу. - Ох, я не знаю, - ответил он. - Может быть, они решили устроить представление для всех детей в городе, порадовать их своим шумом и помочь снегу быстрее растаять. - Они похожи на пугала, - заметила Пу. Герман не слушал ее, но внезапно нахмурившись, сказал: - Давай пойдем в подвал, Пу, хорошо? Захватим с собой твою маму и сестренку и устроим там маленький пикник. И тут Пу интуитивно, с изумительной проницательностью, часто присущей детям, прокомментировала это событие. - Герман, - прищурившись, спросила девочка, - эти самолеты прилетели из-за тебя? - Нет, - ответил охранник. Но он знал, ради кого они прилетели, и знал, что произойдет через короткое время. - Герман, ты мне нравишься, - сказала Пу, когда он поднял ее на руки. Она подмигнула ему и чмокнула в щеку. - Ты мне тоже нравишься, Пу. Сидя в штурмовике А-10, летчик ощущает себя его властелином. Вы на переднем плане, в центре, а весь самолет - крылья, двигатели, рули направлений - все это позади. Вы сипите в самом конце длинной носовой части, в широком и блестящем аквариуме, обращенном к миру, перед вами лишь небольшой кончик этой носовой части. И только вы мчитесь вперед. Вот почему летчики, вроде Лео Пелла, любили эту машину - действительно ты летишь, мчишься в воздухе. - Дельта-6, я Папа Танго-1, как слышите меня? - спросил по рации майор Пелл; его "Зеленая свинья" возглавляла отряд штурмовиков Танго, который подлетал к горе Саут Маунтин, возвышавшейся впереди, как огромный кусок мороженого. - Папа Танго-1, слышу вас хорошо, - раздался в наушниках ответ офицера передового поста наведения авиации из группы Дельта. - Дельта-6, вы хотите, чтобы мы взъерошили эту старую гору? - Но очень осторожно, только двадцатимиллиметровыми снарядами. Это я понял, Дельта, у нас только двадцатамиллиметровые пушки. Всем Танго, я Папа Танго, заряжайте пушки, ребята. Рука Пелла соскользнула с ручки управления к пульту управления огневыми средствами, расположенному в левом нижнем углу приборной доски. Он щелкнул тумблером, и в верхней части пульта загорелась красная лампочка готовности к стрельбе. Рука майора вернулась на ручку управления, большой палец автоматически лег на маленькую красную кнопку. Сейчас машина была легче, чем обычно, потому что не имела под крыльями дополнительных подвесок, необходимых при выполнении задачи поддержки с воздуха; не было у нес и тяжелой трндцатимиллиметровой пушки, устанавливаемой в центре фюзеляжа. Вместо этого под крыльями были укреплены две легкие пушки, заставившие так торопиться Лео и его парней. - Папа Танго, я Дельта-6, как слышите меня? - Слышу хорошо. - Лео, задача всем понятна? - Да, все ясно, Дельта. - Лео, мне передали, что на вершине горы брезент или что-то вроде этого, а прямо у его края окопы или траншеи. Надо их проутюжить, понял? - Дельта, мои координаты В09, я вас понял, карта у меня на коленях, а цель вижу визуально. - Тогда можешь начинать в любое время, Папа Танго. - Понял вас. Дельта. Отряд Танго, пора. По моему сигналу пятисекундными очередями, максимальная высота 3200, как поняли? - Следуем за вами, командир, - раздались в наушниках голоса летчиков. И только шутник Тарновер добавил: - Ух, Лео, давай зададим жару этому нахалу. - Не засоряй эфир, Танго-2. - И хотя Лео призывал Тарновера соблюдать режим боевой обстановки, сам он тоже чувствовал в душе настоящее возбуждение. Белая, как головка сахара, гора была уже совсем рядом, вокруг нее обозначились штрихи кукурузных полей, плантации спаржевой капусты, извивались серебристые дороги. Лео глубоко вздохнул, и его машина, словно неоперившийся птенец, выскользнула из боевого порядка. Несмотря на привязные ремни, конструкцию летного скафандра и тяжесть шлема, он тут же ощутил, как теряются силы притяжения. Довольно специфическое чувство, лучше всего известное, пожалуй, летчикам. Самолет скользил все ниже и ниже по прямой, словно игрок в бейсболе, спешащий в "домик". Он летел, не маневрируя, не уклоняясь от огня, потому что в воздухе никого не было, а стрелкового оружия он не боялся - у его кабины была титановая оболочка. Все чувства Лео обострились до предела. Он умел и любил стрелять, во Вьетнаме у него была богатая практика. Но чтобы так, из двадцатимиллиметровых пушек палить по каким-то неизвестным людям, в пятнадцати минутах лета от дома! И это ведь даже не война с Россией! Проклятье! Прямо перед ним на лобовом стекле - индикатор показания приборов, лист плексигласа с данными комплексных отклонений для точного определения курсового угла цели. Сквозь блуждающие неоновые круги прицела Лео видел гору, он без труда совместил круги и держал гору в прицеле. Видел он и коричневое пятно брезента, или что там было такое, похожее на гигантский носовой платок, растянутый на вершине горы, заметил какое-то движение по его краям, где, наверное, находились окопы. Кровь застучала в висках, гора выросла прямо перед ним. Лео бросил взгляд на индикатор угла атаки и убедился, что он показывает 30- - как и предписывалось во всех наставлениях. Он нажал на гашетку. Этот момент Лео любил больше всего. Двадцатимиллиметровые пушки под ним задрожали, семь стволов в подвесках под фюзеляжем застучали, как молотилки. Он заметил мелькнувшие впереди трассеры, они впивались в гору, уничтожая по пути все. Благоговейный, потрясающий момент. Снежные вихри взметались в тех местах, где очереди ложились на брезент и окопы. Лео стрелял пятисекундными очередями, пока гора перед ним не превратилась в настоящий кошмар. Он поднял самолет, слушая в наушниках доклады своих подчиненных о произведенных разрушениях в зоне цели. И вдруг: - Черт возьми. Танго-1, я попал в зону захвата цели какой-то чертовой ракеты. Лео был уверен, что это Танго-4, голос у него сломался от страха. - Танго-4, включи радиоэлектронные помехи, выпусти дипольные отражатели, уходи на маневр, уходи... Лео услышал взрыв. - Ах, черт, он... он попал в меня, проклятье, полно дыма, ах, дерьмо... - Отключи подбитый двигатель, сынок, и уходи вниз. Все в порядке, Танго-4. Набирая высоту и делая поворот, Лео оглянулся назад. Самолеты его отряда, находившиеся внизу, рассредоточились над горой, превращенной в месиво. Танго-4 выпал из боевого порядка, пытаясь набрать высоту, его левый двигатель фирмы "Дженерал Электрик" был объят пламенем, самолет заскользил вниз. - Снижайся, Танго-4, ты сможешь сесть где-нибудь на ферме, там полно таких мест... - В этом сумасшедшем мире его голос был полон спокойствия. - Машина сейчас взорвется, - крикнул Танго-4, - я прыгаю. - Запрещаю, Танго-4, у тебя нет высоты... Но было уже поздно. Танго-4 запаниковал и катапультировался на высоте примерно четыреста футов. Парашют его раскрылся всего наполовину, когда летчик грохнулся на землю. Большой самолет рухнул сверху и взорвался, охваченный громадным пламенем. - Отряд Танго, все в порядке, держимся вместе, - произнес Лео в мертвую тишину микрофона. - Черт побери, Дельта-6, откуда взялась эта гребаная зенитная ракета? Да кто такие эти чертовы ребята? - Танго, мы даже не предполагали, что у них имеются зенитные ракеты. Дьявол, похоже, это "стингер". Новость о "стингерах" была очень плохой новостью. Эта ракета имела обозначение FIM-92А (Переносная ракета-перехватчик воздушных целей.), была оснащена системой как навигационного наведения, так и инфракрасного самонаведения. Их наличие обеспечивало захват высокоскоростных и высокоманевренных целей практически под любым углом в радиусе 3,5 мили. Ракета была устойчива к воздействию радиоэлектронных помех. Просто тварь. Никому не хотелось бы иметь дело с ракетой "стингер". - Черт возьми, - раздался в наушниках голос кого-то из летчиков отряда Танго, - Лео, у меня загорелась лампочка неисправности гидравлики, я ухожу на базу. - Отставить, - приказал Лео, - нам еще надо закончить наши дела. Дельта-6, вы хотите, чтобы мы нанесли еще один удар? В наушниках прозвучал новый голос. - Танго, говорит полковник Пуллер, постарайтесь сделать все возможное, вы поняли? У нас наготове ребята, которые будут штурмовать эти позиции, они нуждаются в любой помощи. - Лео, эта чертова гидравлика... - Уйди из эфира, Танго-7, ты понял? Уйди к чертовой матери из эфира! Лео отвел свой отряд на двенадцать миль, там они сделали левый поворот для второго захода на цель. Гора снова приближалась. - Слушайте мою команду, Танго, - начал Лео, - Мы разделимся на две группы, первую поведу я, со мной Танго-2 и Танго-3. Мы пойдем с севера на юг на высоте 2200, с противоракетным маневром и включенными радиоэлектронными помехами. Если выпустят "стингеры", выстрелим несколько ложных целей. Вторую группу возглавит капитан Тарновер, с ним Танго-6, - 7 и -8, вы пойдете с востока на запад. Разделяемся по моему сигналу. Ну, пора, ребята. Лео вывел машину из боевого порядка и спикировал к земле, заметив в зеркале заднего обзора, что три из оставшихся шести машин последовали за ним, а за Танго-5, то есть за капитаном Тарновером, следовали две машины. "Черт побери, да кто они такие? - подумал Лео. - И где они раздобыли "стингеры"?" - Ну-ка, тряхнем их, - скомандовал он. - Крепкий парень, этот командир отряда Танго, - обратился Пуллер к офицеру передового авиационного наведения. Они видели, как темные машины разделились на две группы, набрали необходимую высоту и дистанцию для повторного штурма. - Да, самый лучший, - ответил офицер. - Бывает, не ладит с начальством, но, черт побери, любит свою "Зеленую свинью". Их окружали десантники из группы Дельта, наблюдавшие за действиями штурмовиков. Поднимавшиеся вверх клубы дыма над местом падения Танго-4 резко контрастировали с яркой голубизной неба. Пуллер зажмурился, у него разболелась голова от шума реактивных самолетов. Он посмотрел на часы - 14.42. Поднес к глазам бинокль: грузовики Национальной гвардии уже проделали половину пути до горы, доехали как раз до того места, где противник взорвал дорогу. В бинокль ему было видно, как офицеры Национальной гвардии выстроили людей в нечто, напоминающее боевой порядок. - Самолеты пошли на второй заход, сэр, - доложил Пуллеру Скейзи. - Отлично, Танго, здорово, - крикнул в микрофон офицер наведения. Штурмовики пошли в атаку с двух направлений, сначала одна группа, потом вторая. Когда они открыли огонь, Пуллер увидел, как из-под окутанных дымом фюзеляжей градом посыпались пустые снарядные гильзы. Трассеры летели, словно стрелы, попадая в гору, они рвали ее на куски. Но что-то было не так. - Они стреляют слишком длинными очередями, - сказал Пуллер. - Слишком длинные очереди, черт побери. - Гм, такое впечатление, что некоторые летчики просто желают побыстрее избавиться от снарядов, - заметил офицер наведения. - Вот именно, - согласился Пуллер, - стараются расстрелять весь боекомплект и смыться. Он вырвал микрофон у офицера наведения. - Танго, я Дельта-6, черт побери, ребята, умерьте свой пыл, вы впустую тратите снаряды. - Танго, я Танго-1, - раздался в эфире голос Лео, - вы слышали, экономьте снаряды. Проклятье. - Лео, у меня все кончилось, - доложил кто-то из летчиков. - Танго-6, да ты, черт возьми, выпустил большую часть своих дерьмовых снарядов по графству Вашингтон, я видел... - Ракеты, - предупредил Скейзи, - с земли опять выпустили ракеты. - Ракеты с тепловыми головками самонаведения, - передал в микрофон офицер наведения. Ракеты, оставив за собой тонкие струи белого газа, словно разъяренные псы рванулись к самолетам, которые начали метаться от них туда-сюда. Боевой порядок был разрушен, машины разлетелись над белой горой, словно лепестки гигантской розы. Большинство ракет цели не достигло, через некоторое время у них кончалось топливо и тогда ракеты падали на землю. Но все же... - Поймала, проклятье, поймала меня ракета! - раздался чей-то крик в эфире. С грохотом, который был слышен на земле, ракета врезалась в двигатель штурмовика А-10, и двигатель охватило пламенем. Самолет завилял, но в это время вторая ракета, как коршун, привлеченная источником тепла, врезалась в него, и самолет камнем полетел вниз. - Проклятье, я потерял управление, машина не слушается... Голос умолк, когда самолет рухнул на кукурузное поле. - Лео, я расстрелял все до последнего снаряда, - сообщил один из летчиков. - Лео, мне перебили гидравлику, влепили прямо по крыльям, - доложил другой. - Лео, у меня отказывает управление. - Танго, всем оставаться в строю, - раздался голос Лео Пелла. - Как у вас с боеприпасами? - спросил по радио Пуллер. - Сэр, ни единого снаряда, - отозвался кто-то из летчиков. - Дельта-6, я Танго-1, у меня еще осталась очередь секунд на семь. Иду на следующий заход. Танго, всем пристроиться за капитаном Тарновером и уходить домой. - Лео, ты не должен лететь один, - предупредил офицер наведения. - Эй, да у меня тут хорошей пляски еще секунд на семь, неужели ты думаешь, моя "свинья" полетит с этим обратно? - Боже, - обратился офицер наведения к Пуллеру, - но если в небе будет след от единственной машины, ракеты с тепловыми головками самонаведения наверняка схватят его. Ведь это "стингеры". Где, черт побери, они раздобыли "стингеры"? Пуллер не ответил. - Как, вы сказали, его зовут? - Лео Пелл. - Майор Пелл, говорит полковник Пуллер, вы меня слышите? - Слышу, Дельта-6. - Мне сказали, что у вас минимальный шанс остаться в живых. - Я собираюсь поплясать, полковник, а не сидеть на месте. - Тогда желаю удачи, Танго-1. Теперь Лео Пелл остался с горой один на один. Его не волновал огонь стрелкового оружия, хотя он знал, что впереди и чуть левее его ждет паутина огня легких пулеметов. Их он не боялся, сидя в своей титановой раковине. Топливные баки самолета были огнеустойчивыми, а система управления многократно дублировалась различными резервными средствами. Не волновали его ни заход на цель, ни ведение огня. Заход на цель - не проблема, даже если вокруг мелькают трассеры. При этом маневре выходящие газы остаются позади самолета, и ракеты с тепловыми головками самонаведения не смогут уловить их. Все будет в порядке, пока не покажешь ракетам свою горячую задницу. Зато пройдя над целью, становишься уязвимым. Ты превращаешься в сучку, у которой течка, а ракеты - в свору кобелей, которые мчатся за тобой только с одной целью: добраться до твоей задницы. Вот и все, что им нужно. Поэтому Лео, который хотел остаться в живых почти также сильно, как желал обрушить оставшиеся снаряды на гору, решил вести самолет в ритме рок-н-ролла, швыряя его вверх и вниз, вниз и вверх, выпрямить его на семь секунд для атаки, потом резко вильнуть влево, уйти в крутое пике, держа самолет как можно дольше в таком положении, чтобы двигатели были направлены в сторону от горы. И тогда, возможно, противнику не удастся сбить его. Гора была похожа на жирную сиську. Лео начал противоракетный маневр. Он нажал на педаль рулей управления, начал резко прибавлять и убавлять газ, дергать ручку управления. Его машина, его "Зеленая свинья", принялась выделывать в воздухе такое, что происходящее скорее можно было принять за катастрофу, чем за намеренные действия. Даже будучи в скафандре, пристегнутый всеми ремнями, Лео ощущал ребрами, сердцем все движения самолета, хотя еще недавно ему казалось, что сердце вообще решило отдохнуть во время этого последнего долгого захода. А между тем цветные шарики летели навстречу, чтобы разнести его в клочья. Ему показалось, что он погружается в ярко освещенную ванну с пузырями. Незнакомые блики, странные видения, кошмары, фантазии, наркотические галлюцинации, воспаленные мечты - все это захлестнуло Лео. Причудливые, словно под водой, пастельные и аквамариновые тона, все так чудесно и величественно. Его самолет трясло от пуль, теперь в "Свинью" попадали непрерывно, потому что все с горы стреляли теперь только в нее. Внезапно на Лео пахнуло воздухом, в колпаке кабины, как раз над его головой, появились дырочки, и в кабину ворвалось что-то вроде фейерверка. Он почувствовал, как онемела левая рука. Зеркало было разбито, дым, едкий запах и запах гари начали заполнять кабину. Неужели они не видят, что горит сигнал "не курить"? - Танго-1, осторожнее, пока все нормально, - раздался в наушниках голос офицера наведения. Ну вот, подумал Лео, а теперь пришло время вплотную заняться этими сволочами, разнести их к чертовой матери, уничтожить. В дергающиеся кружки прицела Лео увидел вершину горы, деревья там горели, охваченные огнем. Он проверил скорость - 220, высоту - 1450, угол атаки - 37, огонь с земли внес лишь легкие изменения в параметры атаки. Теперь настало время пушек. Он нажал на гашетку. Пушки залились огнем на долгие семь секунд. Двадцатимиллиметровые снаряды вылетали из стволов, словно камни, и молотили по огромному покрывалу из брезента. Лео понятия не имел, какие последствия имела эта стрельба, он просто следил, как трассеры врезаются в брезент. Промелькнул хребет, и несколько последних снарядов ушли в землю штата Мэриленд. Лео сбросил газ, нажал педаль левого руля поворота и бросил машину в пике. Мимо промелькнуло что-то белое, это была первая ракета, через секунду за ней последовала вторая. Нет, ракеты еще не поймали его. Но с земли рванулась за ним третья ракета. Лео снова почувствовал поток холодного воздуха, но сейчас его было гораздо больше. Пузыри вокруг него дробились, делились на все более мелкие пузырьки, пока, наконец, не превратились в каскад сверкающих бриллиантов. Откуда-то снизу повалил дым, теперь он был повсюду. Приборная доска превратилась в кашу, ручку управления как будто свернул какой-то озорной ребенок, не .имеющий и капли уважения к бедному, старому Папе. Лео уже не видел небо, он видел только штат Мэриленд, Свободный Штат, большой и белый - он приближался навстречу, чтобы поглотить его. Падающий самолет взметнул вверх кучу снега и земли, на какое-то мгновение огня не было, но потом на месте падения виден был только огонь, один огонь. Он поднимался все выше, напоминая жертвенный костер, легкий ветер относил дым в сторону. - Черт, - тупо произнес офицер наведения. - Проклятье. Хотел бы я знать, кто такие эти парни? Где они взяли "стингеры"? Откуда они, из армии США? - Мы не знаем, кто они такие. А дети? - спросил Пуллер. - Что? - Дети, у него есть дети? - А-а, у Лео много детей. Пять или шесть, не знаю. Кажется, шестеро. Черт возьми, Лео Пелл мертв, я не могу поверить в это! - Почему-то у хороших людей всегда бывают дети, - сказал Пуллер. - Не знаю почему, я таки не могу понять этого, но по-настоящему хорошие люди всегда оставляют после себя много детей. Он повернулся к Скейзи, глаза его сейчас были похожи на глаза убийцы. - Свяжитесь с Национальной гвардией, - приказал он. - Пусть начинают. 15.00 - Но ведь это абсурд, разве нет? - возмутился глубоко оскорбленный Питер Тиокол. - Понимаете, вы стараетесь выяснить, от кого произошла утечка информации относительно мер безопасности шахты Саут Маунтин, чтобы мы могли понять, кто там находится, и тогда, может быть, я найду способ открыть дверь шахты. А вместо этого допрашиваете вы меня. Оба агента не видели здесь ничего абсурдного, да и его иронии не поняли, и нечего было ожидать, что впоследствии они посмеются над нелепостью этой ситуации. - Доктор Тиокол, в лаборатории прикладной физики института Хопкинса в группе моделей базирования ракет МХ работало тринадцать человек, отобранных стратегическим командованием ВВС для создания шахты Саут Маунтин. Имеются ордера на арест всех тринадцати. Сделано это для ускорения расследования именно данного случая. А теперь нужно задать вам несколько вопросов. Питер подумал, хватит ли у него сил все им объяснить. Он почувствовал, что мысли снова разбегаются, как это уже было сегодня утром, когда он читал лекцию студентам. А еще он понимал, куда будут направлены вопросы, куда их направят к Меган. А ему так не хотелось этого, он только что упрятал прошлое в дальний ящик и выбросил ключ, прошлое ушло в глубокую шахту его подсознания. Но агенты были убийственно вежливыми и напористыми ребятами, их не остановить. Вряд ли отличались чем-нибудь от офицеров из группы Дельта: такие же исполнительные, черпающие силу и уверенность от могущественных организаций, в которых им выпало служить и чьи приказы они выполняли беспрекословно. - Как следует из досье, вашими родителями были доктор и миссис Нельс Тиокол, Эдина, штат Миннесота. - Доктор и доктор Тиокол, моя мать была прекрасным акушером-гинекологом, а отец хирургом. Нам предстоит пройтись по всей моей жизни? Так они и сделали. Питер коротко отвечал на все эти глупые вопросы типа "кто и когда", в глазах его при этом стояла откровенная скука. Но душа напряглась, как, впрочем, и всегда, когда вопросы касались юношеских лет, его натянутых отношений с отцом, которые привели к исключениям из разных школ, к таблеткам снотворного. Теперь он вспоминал об этом времени, как о длинном темном тоннеле, из которого он все же выбрался на свет. - Да, все эти заведения вы заканчивали с отличными показателями, а полученные в процессе тестов оценки... - Да, я умный. А диссертацию я защитил на втором году обучения в Гарварде. - Что же вы такое изобрели? Да, это был решающий момент его карьеры. Питер отлично помнил его Ноябрь 1966 года, прокуренная, мрачная комната в Браттл Холл, которую он делил вместе с Майкомде Масто, работающим сейчас психиатром в Оквуде, вблизи прекрасного города Дейтон, штат Огайо. В те годы Маик носил длинные, до плеч волосы, покуривал травку, читал религиозную литературу, был душой, вдохновителем и руководителем зарождающегося в Гарварде антивоенного движения. И по этой причине его арестовывали - иногда по два, по три, а то и по четыре раза на день. А в это время неуравновешенный Питер месяцами торчал в библиотеке, погруженный в депрессию, пребывающий на грани самоубийства. Он исступленно работал, чтобы найти выход и остаться в живых. И в один прекрасный день он нашел его. Он нашел бомбу. - В Гарварде я начал интересоваться вопросами стратегии, - сказал Питер агентам ФБР. - Бомбой, как вы понимаете. Огромной бомбой. В силу несомненно патологических причин я увидел необычайное спокойствие в бомбе, которая единой оcлепительной вспышкой сможет уничтожить нас всех. Эта перспектива придавала смысл бессмысленности существования. Питер до сих пор помнил образ атомного гриба, поднимающегося из своей огненной колыбели, затягивающего все небо, проникающего в самое сердце цивилизации. Бомба стала смыслом его существования, он растворился в ее культуре, ее потаенности, ее традициях и сложностях. Он наспится создавать ее, прятать, использовать, доставлять к цели. Питер изучил интереснейшие работы по вопросам стратегии, подготовленные в научном центре "Рэнд корпорейшн", а позже в Гудзоновском институте Германа Кана. Мыслители в области стратегии, такие, как Бернард Броди, Альберт Уолстеттер. Генри Роуан и Энди Маршалл, были его кумирами. Главный тезис Питера отвечал их мысли, но был его собственным. Подающий надежды подмастерье воспользовался помощью мастеров, в результате чего родилось нечто совершенно новое: "Стратегическая реальность: переосмысление ядерной эры". Позже эта работа была издана "Рэнд ом хауз". На самом деле, всем, чего он достиг, всем, что приобрел, Питер был обязан бомбе. Иногда он возвращался мыслями к тому затюканному, отчаявшемуся, болезненно одинокому мальчишке, каким был в начальной школе. Ты победил их, говорил он себе, гордясь, что стал именно тем, кем хотел, и это было для него чрезвычайно важно. Всем, что у него было, Питер был обязан бомбе. И самое главное, бомба помогла ему получить Меган. Питер встретил ее а Англии, где обучался как стипендиат фонда Родса, посещая семинары по политологии в Бейллиол-Колледж и изучая вопрос влияния системы вооружения на принятие политических решений непосредственно перед второй мировой войной. Меган тоже была стипендиаткой фонда Родса, изучала гуманитарные науки в Кибл-Колледж после четырех лет учебы в Беннингтоне. Они познакомились в Бедлианской библиотеке, задолго до серьезных беспорядков в Америке, связанных с вьетнамской войной. Меган была темноволосой еврейкой, но Питер сразу понял, что она американка, потому что Меган жевала резинку и пускала из нее пузыри. - Простите, пожалуйста, - обратился тогда к ней Питер, - у вас действительно настоящая американская резинка "Дабл-Бабл"? Меган бросила на него равнодушный взгляд. Не улыбнулась, пустила еще один пузырь из жвачки. Затем сунула руку в сумочку, извлекла оттуда пластинку настоящей "Дабл-Бабл" и толкнула се к нему через дубовый стол, которому было триста лет. - Кто вы такой? - спросила Меган. Питер сказал ей чистую правду. - Я самый умный парень, какого вы когда-либо встречали в жизни. - Вы водили знакомство с коммунистами в Оксфорде? - поинтересовался один из агентов ФБР. Питер глянул на него. Ну что поделать с такими идиотами? - Нет. Послушайте, я больше никогда не видел тех людей. Агенты переглянулись. Питер понял, что они считают его твердым орешком. Теперь они попытаются подобраться с другого конца. - А из двенадцати человек, работавших с вами в группе моделей базирования МХ, у кого-нибудь были подозрительные политические взгляды? - Вы же смотрели досье. А я нет. Агенты снова переглянулись и вздохнули. Один что-то записал. - У меня очень мало времени, ребята. - Питер улыбнулся им улыбкой, присущей, по его мнению, интеллектуальной элите. Агенты сделали вид, что не расслышали его выпада. - Ну а что-нибудь подозрительное в плане психологии? Такое бывает среди работающих на оборону аналитиков, инженеров и исследователей, когда создатель оружия намеревается... - Агент запнулся, подбирая нужное слово. - Когда создатель оружия намеревается разнести весь мир, так? - подсказал Питер. - Совершенно верно, доктор Тиокол. Как бы там ни было, наши расследования показывают, что значительнее число таких мужчин и женщин трогаются рассудком. У них радикально меняются религиозные и политические убеждения, изменяется сексуальная ориентация. - Жизнь у них очень напряженная. Каждый день они стараются приблизить конец света, изыскивая для этого новые идеи и новые способы. Никто не доживает до старости. - А как насчет доктора Майкла Грина? - Майк? Майк обнаружил у себя гомосексуальные наклонности. Но главное для вас, что он отошел от дел еще до того, как мы начали работать над действительно интересными вещами. - Он исчез, поэтому и заинтересовал нас. А еще он заболел СПИДом, вы знали об этом, доктор Тиокол? - Нет, не знал. Боже, это ужасно. - А разве не может быть, что человек, который умирает... ну, он уязвим в эмоциональном плане, слаб, на него можно надавить, а он не выдержит. А кто-то... Питер знал слабости каждого члена группы моделей базирования МХ. Майк Грин был неравнодушен к узкобедрым спортсменам, Мэгги Берлин - к испачканным маслом механикам. У Нильса Фэллоу жена была алкоголичкой, Джерри Теобалд страдал от чрезмерно повышенной сексуальности, Мэри Фрэнкис Хармон была девственницей и любила сальные разговоры. Сэм Беллоуз знал, что ему постоянно изменяет жена, но не мог избавиться от этого проклятия, Джефф Такстер был "трудоголиком", нещадно избивавшим своих детей, сын Джима Дайдриксона страдал фиброзом мочевого пузыря, жена Мори Ривза Джилл сбежала от него к полковнику морской пехоты. И так далее и тому подобное... у каждого были свои слабости и пороки. На работе они частенько подшучивали над тем, чем занимаются, именуя свою деятельность "местью ученых-неудачников", запертых в секретных кабинетах здания, называемого лаборатория прикладной физики института Джонса Хопкинса и расположенного в живописнейшем графстве Говард. Они веселились, прикидывая, погибнуть ли миру от холода или от огня, а если от огня, то какой температуры, какого цвета, как скоро будет он распространяться и как повлияет на него сила ветра. Агенты ФБР снова взялись за Питера. - Никто не пытался вступить с вами в контакт в последние месяцы? Не было ли у вас чувства, что за вами следят? Что-нибудь необычное в вашей почте, может быть, ее вскрывали? Не пытались ли проникнуть к вам в дом, не рылись ли в бумагах? - Ничего подобного не было, - ответил Питер, с трудом сглотнув слюну. Агенты не заметили этого. - А что насчет вашей жены? У вас есть от нее известия? - Не впутывайте ее сюда, пожалуйста. Она... она уехала куда-то, вот и все. - А ваш брак. Когда он распался? - Девять месяцев назад. Но я ни с кем не говорю на эту тему, вы понимаете меня? - Меган Уайлдер, она так и оставила свою девичью фамилию? Это Питеру совсем не понравилось. - Я же сказал, что предпочитаю не обсуждать свою личную жизнь. Она сейчас с другим мужчиной, вас устраивает? Вот и все, что можно сказать. Я обидел ее, и она ушла к другому. Все ясно. - Когда вы в последний раз видели ее? - Она приезжала в Балтимор две недели назад. С ее стороны это было что-то вроде попытки примирения. Поначалу все было хорошо, но на следующее утро все снова вернулось на свои места. - Это было до или после того, как вы попали... - Несколько месяцев спустя. В психушку я попал в июле, когда ушел с работы из комитета. Но ничего страшного не было, просто очень сильный нервный срыв, вызванный, конечно, тем, что я много работал, и распадом нашего брака. Мне стало трудно переносить общество других людей. Провел четыре недели в очень уютной палате сумасшедшего дома в Элликотт-Сити, где перечитывал собрание сочинений Агаты Кристи и говорил с каким-то невыносимым глупцом о моем комплексе Бога. В конце концов, я позволил ему убедить себя, что я вовсе не божественная особа. Агенты даже не улыбнулись при этих словах, они не уловили его нервозности и снова сменили тему. - А теперь вернемся к Майку Грину... И они стали задавать свои заковыристые вопросы, стараясь то ли прощупать, то ли подловить Питера. Но борьбы умов из этого не вышло, Питер даже почувствовал себя немножко Раскольниковым - существом высшего порядка, "человеком нового типа". Они плели свои ловушки, а он ускользал из них, превращая агентов в своих явных врагов. Они не могли ухватить его и сами понимали это, но когда подошли близко к разгадке, то ничего не поняли, не разгадали Питера. Будь у них время, возможно, они и смогли бы расколоть его и узнать... узнать это, но времени у них не было. А еще Питер заметил, что теперь они слегка побаивались его, к тому же были обескуражены окружавшей реальностью. Капитуляция агентов свершилась вполне прозаически. Один из них предложил: - Мы оставим вам карточку с номером телефона. Если вспомните что-то, позвоните нам. Итак, Питер одержал маленькую победу. Попробуйте связаться с Питером Тиоколом и увидите, что из этого выйдет! Питер перевел глаза на окно. Он смотрел на гору и в эту минуту любовался собой. Это было и тревожно, и радостно. Я самый умный мальчик в классе! Я могу все! Тогда почему же ты не можешь доверять единственному человеку, которого любил? - спросил он себя. - Не уходите, - неожиданно попросил он агентов. Питер встал, подошел к окну. В тех местах, где рухнули подбитые штурмовики, в яркое голубое небо устремились дымы, с горы доносились звуки стрельбы - там сейчас умирали ребята из Национальной гвардии. Он увидел Дика Пуллера, возбужденно отдававшего приказы гвардейцам на горе, рядом с ним стояли офицеры группы Дельта, встревоженные, усталые, голодные и крайне разъяренные. Мрачный их командир Скейзи со злобой сжимал и разжимал кулаки. Ты же знаешь, что это твоя проблема, подумал Питер. Он повернулся к ожидавшим агентам. Пора посмотреть правде в глаза, сказал он себе, пора, в конце концов, сделать это. Перестань отрицать то, что грызло тебя все эти месяцы и что привело тебя в сумасшедший дом. - Я думаю, это моя жена выдала все тайны Саут Маунтин. Фуонг сжимала в руках винтовку М-16. Вертолет облетал гору, и в этот момент она почувствовала какое-то неприятное ощущение в животе: словно открылись иллюминаторы и внутрь ворвался холодный воздух. Пол у нее под ногами загрохотал и задрожал. - Огонь из стрелкового оружия, - крикнул кто-то сквозь шум двигателя. Фуонг подняла взгляд - напротив нес два темнокожих американца, одетые, как аквалангисты, выпучив глаза, прижались друг к другу. Ее напарник, светловолосый парень по фамилии Тигарден, тоже одетый, как аквалангист, глядел куда-то в пространство; глаза его сверкали, губы шевелились. Перевалив через гору, вертолет, завалившись набок, заскользил вниз. Похоже, его все-таки подбили. Раньше ей приходилось видеть сбитые вертолеты. Это всегда впечатляло, как их охватывает пламя, а потом они врезаются в землю и взрываются. Вблизи сбитые машины напоминали гигантских насекомых, с которых содрали кожу; металлические их обломки устилали землю. Лица обожженных врагов были ужасны, они вызывали более сложные чувства Но потом прилетали другие вертолеты и приходилось снова прятаться в катакомбы. - Держитесь, - крикнул пилот, - садимся! Вертолет тяжело стукнулся о землю, взметнув клубы дыма и пыли. Внезапно в кабине оказались люди в маскировочных комбинезонах, лица их были вымазаны специальной краской, действовали они уверенно. - Выходите, быстрее, все в укрытие. Все выскочили из вертолета и нырнули в свежевырытую траншею, где уже сидели несколько человек. - Подрывай дыру! - крикнул кто-то. Раздался сильный взрыв, в воздух взлетели деревья. Фуонг окутало дымом, она закашлялась, чувствуя едкий запах пороха. "Мама, ведь тебе все это знакомо", - сказала ей дочь. - Отлично, крысы, - подбодрил их офицер, командовавший группой подрывников. - Это рванули тридцать фунтов взрывчатки С-4 с пентритовым детонирующим шнуром. Судя по нашим картам, в месте взрыва когда-то был вход в главный ствол старой шахты "Макриди и Скотт" No 4. Давайте посмотрим, что там у нас с проходом. Они направились к месту взрыва сквозь клубы дыма. Деревья вокруг были повалены, снег почернел, из воронки все еще тянулся дым. Выше, на склоне горы, деревья уцелели и хорошо маскировали эту рану в земле, образовавшуюся у подножия горы. Вдалеке послышались выстрелы, несколько солдат разбежались в разные стороны, ведя наблюдение. - Думаю, дело сделано, - сказал один из подрывников, - заряд был направленного действия, так что дыра должна быть пробита довольно далеко. - Отлично, - подал голос маленький темнокожий человек, - только позвольте мне сначала проверить эту дырку. С удивительным проворством он скрылся под землей, но уже через несколько секунд выбрался назад. - Ух, парни, тоннель готов. Такой длинный гребаный тоннель. Пора приступать к нашим играм. - Маленький негр улыбнулся. Зубы у него были очень белые, сам он так и светился уверенностью. Да, ведь тот парень, Тигарден, говорил ей, что этот негр тоже хорошо знал катакомбы, он много лет провел в ее стране. Отличный тоннельный боец. Негр подмигнул ей. - Теперь все зависит от меня и этой леди, - обратился он к остальным. - Мы давно знакомы с этим делом, так ведь, прекрасная леди? Да, все верно. Чернокожие солдаты тоже воевали в катакомбах. Ей приходилось убивать чернокожих, они были такими же храбрыми, как вьетнамцы. Фуонг слегка улыбнулась. - Тогда все в порядке, - подвел итог офицер, раскрывая планшет. - У нас имеется оригинальная схема шахты No 4, датированная 1932 годом. Посмотрите туда, за деревья, видите расщелину? Там проходила железнодорожная ветка, еще остались старые шпалы и рельсы. Да и фундаменты старых зданий сохранились. По нашему предположению, вы сможете продвинуться по этому стволу, наверное, футов на пятьсот, затем достигнете, как они ее называют, горизонтальной штольни, которая соединяет все стволы шахты. Там пять глубоких шахтных стволов, они называются Элис, Бетти, Конни, Долли и Элизабет. Бетти, Конни и Долли скурвились, то есть обвалились. Но Элис к Элизабет должны быть в хорошем состоянии, хотя достоверно никто этого не знает, поскольку стволы иногда осыпаются под воздействием влаги, сдвигов пород и прочего. Так что по ним, возможно, вы сможете продвинуться примерно на тысячу футов. А дальше сворачивайте в любые ответвления, которые за много лет уже проделали потоки воды. Мы обзвонили горных инженеров, они считают, что эти ответвления проходимы, хотя и очень тесные. Продвигайтесь вверх, в любом случае, если достаточно близко подползете к ракетной шахте, то услышите то, что надо. Земля отличный проводник звука. Ваша цель вентиляционные шахты из рифленого металла, которые выходят из ракетной шахты. Если доберетесь до вентиляционных шахт, дайте нам знать. Через две минуты мы отправим туда десантников из группы Дельта, и вы проведете их к задней двери. - А что делать, если нам встретятся какие-нибудь незнакомцы? - задал вопрос маленький негр. - Поступайте так, как действовали во Вьетнаме, уничтожьте их. Но там никого не будет, кроме привидений, Их не трогайте, они не кусаются. Готовы? - Да, сэр, - ответил Тигарден. - Отлично, после первых двухсот футов проверим радиосвязь. Уидерспун, ваш позывной Альфа, Тигарден, ваш - Бейкер, я - Крыса-6. Вопросы есть? Мисс Фуонг, у вас есть вопросы? Фуонг опять слабо улыбнулась и покачала головой. - Отлично, и храни вас Господь. Мы будем молиться за вас. - Ладно, пора в дыру, ребята, - с улыбкой заметил маленький негр. И они начали исчезать в дымящейся дыре. Тьма поглотила их. Пуллер слушал неуверенный голос капитана Национальной гвардии, тот был близок к панике. - Дельта-6, з-здесь, наверху, полно дыма, - передавал по радио капитан с вершины горы, - мы ничего не видим. - Браво, я Дельта-6, - ответил Пуллер, с отчаянием глядя на белую гору в миле перед ним, - вы ведете огонь? - Нет, сэр, и они в нас еще не стреляли. Думаю, они ожидают возвращения самолетов. Там на горе была отчаянная стрельба, полковник. - Браво, приступайте к штурму. Чем дольше вы ждете, тем труднее будет штурм. Стройте людей в штурмовые группы и вперед, на гору. - Полковник, - вмешался Скейзи, - разрешите мне туда. Я смогу... - Заткнитесь, майор. Браво, вы меня слышите? - Некоторые из моих людей не хотят покидать грузовики. - Боже, он даже не высадил их из грузовиков, - бросил Пуллер, не обращаясь ни к кому специально. - Браво, я - Дельта-6. - Слушаю вас. Дельта. - Послушай, сынок, позволь мне кое-что сказать тебе, ладно? В свое время мне приходилось несколько раз штурмовать высоты. - Голос Дика вновь звучал уверенно, властно. Ему надо было привести капитана в чувство и заставить его выполнить задачу. - Понимаю, сэр, - ответил капитан и продолжил уже совсем не уставным тоном, - мы тоже тренировались в течение нескольких лет. Но тут... тут совсем другое дело. - Мандраж в боевой обстановке обычное дело, сынок. Вам нужно выйти на рубеж атаки, после, если сможете, развернитесь в линию по взводам и отделениям так, чтобы при встрече с противником повести интенсивный огонь широким фронтом. Понял меня? - Да, сэр. - Сержанты должны командовать людьми, - продолжил Пуллер, прекрасно понимая, что сержанты там могут оказаться либо лентяями, либо просто бестолочами, и все же сержанты были теми шестеренками, которые обеспечивали жизнедеятельность армии - любой армии. - Опирайся на сержантов, собери их вместе с офицерами и поговори непосредственно с каждым. Объясни им все, чтобы тебя правильно поняли. Может быть, твои офицеры не слишком близки с личным составом, а солдатам нужна поддержка людей, которых они хорошо знают. - Да, сэр. В эфире наступила тишина, медленно ползли минуты. Дик прикусил очередную сигарету, это его чуть успокоило. Вокруг него с биноклями толпились офицеры из группы Дельта. - Ему надо было заранее определить рубеж атаки и разворачиваться с ходу, прямо с грузовиков, - заметил один из офицеров. - Да, согласовать свои тактические шаги с авиацией и действовать под ее прикрытием, - добавил второй. Конечно, они правы, но вместе с тем и не правы, подумал Пуллер. Необстрелянных солдат надо подбадривать, учить, воспитывать. Для первого боя им нужна мать, а уж для последующих - отец. Потом им понадобится психиатр или мешок для переноски трупов. Командир национальных гвардейцев, Томас Бар-нард, понимал неподьемность поставленной задачи Воздушный налет выявил огневую мощь обороняющихся. Она его потрясла и заставила еще раз задуматься о противнике. Кто же перед ними? Приказ губернатора штата предписывал его подразделению по сигналу "угроза ядерного нападения" поступить в распоряжение Вооруженных сил США. Его люди почти завершили двухнедельные сборы, и их совсем не обрадовала перспектива погрузиться на машины и отправиться из Форт-Ричи в это проклятое место. И уж совсем им не понравилась необходимость вылезти из грузовиков и принять участие в чем-то непонятном, похожем на кинофильм. Национальные гвардейцы были в основном молодыми конторскими служащими из Балтимора, добровольно записавшимися в Национальную гвардию только потому, что один уикэнд в месяц и раз в год двухнедельные и вовсе не утомительные военные сборы давали некую прибавку к семейному бюджету. И вдруг они встряли в маленькую войну, которая прежде всего испугала их тем, что им выдали большое количество боевых патронов и гранат. Боевые патроны нервировали людей, а особенно гранаты, ведь на учебных сборах с ними обращались с такой осторожностью, словно это было ядерное оружие настолько они считались опасными. А теперь они были буквально обвешаны гранатами, как какие-то коммандос. И это пугало ребят. Никто из них не испытывал желания уподобляться Рэмбо. - Слушайте меня, - обратился Барнард к своим сержантам и офицерам со всей проникновенностью, - рассредоточьте людей повзводно среди деревьев. Все разом посмотрели на него. - Том, эти гребаные профессионалы сидят там, внизу, на своих задницах. Почему нас послали сюда? Я слышал пулеметные очереди, у этих ребят на горе есть ракеты. - Мы действуем по сигналу "угроза ядерного нападения". Приказ губернатора. Нам отдали приказ, мы будем его выполнять. Послушайте, руководитель этой операции сказал мне, что самолеты так проутюжили наших друзей на горе, что главной нашей трудностью, похоже, будет перебираться через трупы. Так что вперед ребята, поняли? - Оружие зарядить и поставить на предохранители? - Заряди-ить и поста-авить на предохранители! - пропел Барнард. - Пусть ребята пристегнут магазины, а подсумки оставят открытыми на тот случай, если придется много стрелять и перезаряжать оружие. И прошу вас, передайте своим людям, чтобы действовали осторожно, я не хочу, чтобы какой-нибудь мазила прострелил себе ногу. Недовольные подчиненные начали расходиться. Барнард вернулся к рации, сейчас он чувствовал себя уже более уверенно, потому что офицеры и сержанты исполняли его приказы. Он слышал, как они кричали, отдавая приказания, гвардейцы ворчали, но все покинули грузовики и рассредоточились в лесу. - Дельта-6, я Браво, мы готовы к штурму. - Отличная работа, капитан. Теперь вот что, у вас ведь есть пулеметы М-6О, да? - Да, сэр. - Поставьте пулеметчиков впереди. По опыту Вьетнама знаю, что поддержка своих пулеметов помогает наступающим. - Понял, сэр. - Санитары пусть рассредоточатся за наступающими, не собирайте их где-то в одном месте. Людям нравится видеть санитаров, это им помогает. - Слушаюсь, сэр. - И вот что очень важно, капитан. Не тяните с открытием огня. Пулеметы огневой поддержки пусть начинают вести огонь сразу, как только вы перейдете рубеж атаки, поняли? Я хочу слышать побольше шума. Если кто-то из этих захватчиков остался в живых, пусть ваши ребята уничтожают их, поднявшись на вершину. Патронов не жалеть. Вы меня поняли? - Понял, Дельта-6. - Отлично, сынок, - ласковым голосом произнес Дик. - И последнее. Атака должна быть стремительной, не позволяй людям останавливаться и залегать. Пусть ведут на ходу интенсивный огонь и целятся пониже к земле, рикошет тоже убивает. - Хорошо, сэр, - ответил Барнард. Он повернулся к радисту. - Уолли, ты все время будешь держаться возле меня,. ладно? - Слушаюсь, сэр. Нет проблем. - Это прямо-таки девиз нашего подразделения, - сказал Барнард. - Нет проблем. Он взял свою винтовку М-16, достал из подсумка тридцатизарядный магазин и пристегнул его к винтовке. Впереди капитан видел деревья и рассредоточившихся среди них людей. День был прекрасный, яркий, солнце слепило глаза, небо было голубым, как мечта. Боже, подумал Барнард, мне тридцать семь лет, я бухгалтер, специалист по налогам. Я должен сидеть за своим столом. - Отлично, - обратился он к своему помощнику. - Тогда вперед. Отлично. Но эта бодрая фраза не отражала его истинных чувств. Пламя напоминало серебряную иглу или, скорее, клинок. Пламя разрушало все, к чему прикасалось. Даже сквозь толстые темные очки и летящие искры он видел его неимоверную мощь, способность расплавить весь мир. Джек Хаммел держал плазменную электрогазовую горелку перед металлом и наблюдал, как пламя пожирает титан. Здесь внизу, в шахте, все было ясно и логично. Ему следовало выполнить работу, которую он много раз выполнял раньше и которую почти любил. Сейчас он просто резал металл, проделывая глубокое отверстие в этом гладком блоке. Вместе с тем, несмотря на гипнотическое очарование пламени, полыхавшего в нескольких дюймах перед глазами, Джеку никак не удавалось сосредоточиться. Все было так странно. Джек с ужасом осознавал, что делает что-то нехорошее. Ему следовало быть тверже, пусть уж лучше бы они избили его. Но это же не моя вина, подумал он. Все произошло так быстро. Мне было... было трудно отказаться, я очутился в безвыходной ситуации. Он продолжал думать о том, что миру нужны героические люди, а вместо этого в нем живут такие, как он, Джек Хаммел, сварщик из провинциального городишка, бывший спортсмен, бывшая гордость института, а на самом деле просто трусливая крыса. Он начал ненавидеть себя. Поганый трус, мысленно заклеймил он себя. Но Джек понимал: эти люди убили бы его, убили бы его детей. А впрочем, какое это имеет значение, если они все равно намерены взорвать весь мир? Барнард просто изумился, как все пошло гладко. Его ребята-гвардейцы отнеслись к этой атаке, как к какой-то дикой игре в ковбоев и индейцев. Они резво сновали между деревьев, поднимаясь по склону во взводных порядках, держа правильную дистанцию и подбадривая друг друга. Даже пулеметчики с их тяжелыми пулеметами и патронташами оказались впереди, хотя на тренировочных сборах они обычно отставали, пропуская более резвую молодежь, быстроногую, как олени. Барнард присмотрел ярдах в пятидесяти дерево и определил его как рубеж атаки, достигнув которого следует открыть огонь. Ему уже была видна вершина горы, бело-красная радиомачта, поднимавшаяся в голубое небо, и какой-то низкий, темный, плохо различимый брезентовый тент. Вокруг все было тихо. Штурмовики А10 повалили много деревьев, у капитана создалось впечатление, что они пробираются по территории взорванной лесопилки, а земля была буквально изрыта двадцатимиллиметровыми снарядами. - Браво, я Дельта-6. - Дельта, сопротивления пока не встретил. Все тихо. Наверное, они уже ушли. - Браво, пусть пулеметчики начинают прикрывающий огонь. - Мне кажется, надо подождать... - Открывайте огонь. Браво, это приказ. - Понял вас, Дельта, - ответил Барнард, возвращая микрофон радисту. - Огонь! - крикнул он. Пробиравшиеся сквозь поваленные деревья гвардейцы открыли на ходу огонь из винтовок М-16. Барнард увидел, как полетел вверх снег, вздымаемый врезавшимися в землю пулями калибра 5,56 мм. - Вперед! - снова закричал капитан. - Вперед, черт побери, быстрее! Сержанты продублировали его команды, огонь усилился, гвардейцы рвались вперед, стреляя на ходу. Настолько возбуждающим и страшным был этот момент, что они тоже начали кричать, непроизвольные, громкие крики рвались из их легких. Это был величественный момент: рвущаяся вперед, орущая пехота на фоне белой горы под голубым небом, грохот выстрелов, нарастающая дробь пулеметов с флангов атакующей цепи. Они поливали свинцом все, что было видно на вершине горы, - уже менее чем в ста ярдах впереди... Выстрелив из винтовки 0-3 с оптическим прицелом с расстояния примерно двести метров, Алекс попал офицеру в горло. Он целился в голову, но капитан, бежавший рядом с радистом в цепи атакующих, должно быть, наступил на поваленное дерево или на что-то еще, поэтому он приподнялся как раз в тот момент, когда палец Алекса спокойно и осторожно нажал на спусковой крючок. И все-таки Алекс получил то, на что рассчитывал. Он знал, что при первой же возможности нужно вывести из строя командира: ничто так не ввергает в панику атакующих, как тот факт, что человек, командовавший ими много лет, на их глазах падает с прострелянной головой. И Алекс поймал командира на мушку сразу, как только атакующие выбежали из-за деревьев. Отряд Алекса открыл огонь, он увидел, как противник побежал назад. Пуля Алекса не попала капитану в голову, а разорвала мышцы слева от гортани. И поскольку была пуля в металлической оболочке НАТОвского образца калибра 7,62 мм, то она не расплющилась, вызвав при этом убийственное разрушение тканей, а аккуратно вышла себе навылет. У капитана было такое чувство, словно ему по горлу со всего размаха залепили бейсбольной битой. Мир в его глазах моментально разлетелся на куски, и он упал на спину в снег. Однако через несколько секунд в голове прояснилось, и первая мысль капитана была не о себе, а о своих людях. Он увидел, как многие из них попадали, как устремились к ним трассеры, словно ленты серпантина, разбрасываемые на празднике. В воздухе стоял шум и треск. - О Боже, Боже мой, сэр! Капитан, проклятье, капитан! - услышал он крик рядом с собой. Радиста ранило в живот. - Санитар! - позвал Барнард. Непрекращающаяся стрельба вздымала снег и щепки, и они сыпались на капитана. Он плотнее вжался в землю, вся левая часть тела онемела, ужасно болела голова. Капитан с трудом повернулся, пытаясь глубже вдохнуть воздух. - Капитан, капитан, что нам делать?! - крикнул кто-то. В распоряжении Алекса было только два тяжелых пулемета - М-60, который привезли на фургоне, и "хеклер энд кох-21" Он понимал, что ему нужно перехватить атаку в первые же секунды, иначе его люди станут жертвами интенсивного огня, ведущегося по всему фронту. Поэтому Алекс расположил оба пулемета в самом центре обороны, что вообще-то противоречило всем боевым пехотным наставлениям, поскольку одна граната или просто прицельный огонь могли вывести из строя сразу оба пулемета. Он даже соединил вместе несколько пулеметных лент, чтобы пулеметчики молотили без остановки целую минуту. Стволы перегревались, поэтому - надо же додуматься! возле каждого пулемета лежал солдат с огнетушителем. Во время стрельбы солдат поливал ствол пулемета холодной углекислотой и все было нормально. Пулеметы строчили целую минуту - полная минута сплошного автоматического огня. Точность стрельбы не волновала Алекса, важно было продемонстрировать силу и мощь огня, поливая бесконечными очередями атакующих. И все-таки пулеметы стреляли убийственно точно. - Браво, я Дельта-6. Я Дельта-6, слышите меня? Браво, как у вас обстановка? Мы слышим интенсивный огонь. Что происходит? Браво, не позволяйте людям залегать, заставляйте их продвигаться вперед. Действуйте решительно. Браво, вы должны действовать решительно, - кричал Пуллер в микрофон. Он понимал, что нарушает основной принцип, запрещающий вмешиваться в действие атакующих войск. Из опыта операции "Пустыня-1" он уяснил, что команды по радио только мешают людям. Но уж больно внушительным и пугающим был огонь на горе. - По-моему, вы говорите с мертвым человеком, полковник, - заметил Скейзи. Здесь внизу, в лагере, они услышали, как пулеметы работали не стихая целую минуту. Затем наступила тишина, лишь изредка нарушаемая одиночными выстрелами или отдельными очередями. - Стреляйте по ним, черт побери! - закричал Барнард, чуть оправившись от шока. Ярость, подавленность и даже горечь начали охватывать его. Он осмотрелся вокруг в поисках своей винтовки М-16, нашел ее и повернулся на живот. Надо хотя бы отвечать им огнем, подумал капитан. Где же тогда всемогущая Дельта? Сидит на заднице у подножия горы! Все это вранье, что пишут в журналах о группе Дельта, она преспокойненько отсиживается в безопасности, а рота 123-го батальона легкой пехоты Национальной гвардии штата Мэриленд, куда входят и мясник, и булочник, и производитель свечей, добывает ей славу и награды. Барнард прижал к плечу черный пластиковый приклад. Через прицел ему были видны вспышки огня на горе, но капитана это не особенно пугало. Он не спеша повел ответный огонь короткими очередями. Отдача у винтовки была очень слабая, Барнард расстрелял весь магазин, перезарядил винтовку и снова открыл огонь. И все-таки было в этом что-то глупое. - Капитан! Кто-то упал на снег рядом с ним. Лейтенант Дилл из второго взвода, школьный учитель физики из Балтимора. - Капитан Барнард, у меня много убитых и раненых. Боже мой, давайте убираться отсюда к чертовой матери. Капитан молча посмотрел на него. - Боже, сэр, да вы весь в крови! Санитар, сюда! - Не надо санитара, - остановил его капитан, - рана не такая опасная. Послушайте, если мы начнем отступать, они всех нас покрошат. Я поползу туда, где должны находиться пулеметы, и попробую организовать огневое прикрытие. Когда я начну стрелять, вы через пару минут можете отводить людей. Не оставляйте никого, лейтенант! - Слушаюсь, сэр. - А сейчас прикажите людям стрелять. Они ничем нам не помогут, если не будут стрелять. Барнард пополз по снегу. Вокруг него свистели пули, но он продолжал ползти, буквально вжимаясь в снег, и нашел-таки ротный пулемет. Пулемет валялся на боку, рядом в снегу темнела пустая лента и куча гильз. Капитан узнал пулеметчика, рабочего со сталелитейного завода, половину головы ему снесла пуля крупного калибра. Капитан подполз ближе, тяжело дыша. Боже, сейчас он почувствовал холод. Кровь вроде бы остановилась, но он весь промок. Подтащив к себе пулемет окоченевшими, распухшими пальцами, капитан сумел отвести затвор и перезарядить пулемет. - Еще шевелятся? - спросил Алекс пулеметчика. В поверженные перед ними стволы деревьев впилась пуля, взметнув фонтанчик снега. - Вон там, слева, какая-то группа. Пулеметчик развернул "хеклер энд кох-21". Небольшая группа людей вроде бы двигалась вперед, а может, и не вперед, просто металась по сторонам. - Да, там, - показал Алекс, - уложи их, пожалуйста. Пулеметчик выпустил длинную очередь, Алекс увидел, как трассеры понеслись в направлении противника. Пули взметнули снег, и люди исчезли в его вихре. - Вон еще, в центре, - подсказал кто-то, - правда, похоже, они отступают. - В любом случае угостим их свинцом, - сказал Алекс. - Будет наука следующим атакующим. Снова застучал пулемет, трассеры устремились по склону горы, находя свои цели. - Доста