Питт сидел с отсутствующим видом, его мысли разбредались неизвестно куда. Он не был настроен на серьезный разговор, и все его тело ныло от усталости, накопившейся за два последних дня. Он отчаянно нуждался в теплом душе и восьми часах сна, но заставлял себя держаться из уважения к адмиралу, который, в конце концов, был его начальником. -- Прошу извинить меня, -- начал Джордан, -- за все неудобства, которые я, возможно, причинил, но я боюсь, что мы столкнулись с чрезвычайной ситуацией, угрожающей национальной безопасности. -- Он замолчал и посмотрел на личные дела, лежащие на столе перед ним. -- Некоторые из вас знают меня, и некоторые в прошлом работали со мной. Мистер Питт и мистер Джиордино, вы находитесь в несколько неудобном положении, поскольку я кое-что знаю о вас, а вы не знаете обо мне почти ничего. -- Назовите себя, -- с вызовом бросил ему Джиордино, избегая сердитого взгляда Сэндекера. -- Простите, -- любезно ответил Джордан. -- Мое имя Рей Джордан, и я непосредственно приказом президента уполномочен руководить обеспечением национальной безопасности, отвечая за все ее аспекты как внутри страны, так и за ее пределами. Операция, которую мы сейчас собираемся начать, касается обеих этих сторон. Чтобы объяснить ситуацию и ваше присутствие здесь, я передаю слово моему заместителю по оперативным вопросам, мистеру Дональду Керну. Керн был тощий, как скелет, маленький и невзрачный человечек. Его холодные, как лед, голубовато-зеленые глаза, казалось, читают самые потаенные мысли каждого, на кого он посмотрит. То есть всех, кроме Питта. Когда их взгляды встретились, они были подобны двум пулям, попавшим друг в друга в воздухе, причем ни одна не смогла пройти через другую, и обе замерли на месте. -- Прежде всего, -- начал Керн на удивление низким голосом, все еще пытаясь понять, что за человек Питт, -- мы все собираемся стать частью новой федеральной организации, состоящей из следователей, специалистов, вспомогательного персонала, аналитиков и агентов-оперативников, создаваемой для того, чтобы отвести серьезную угрозу, нависшую над множеством людей здесь и во всем мире. Короче говоря, МОГ. -- Он нажал одну из кнопок на вмонтированном в стол щитке и повернулся к стене, освещенной сзади, на которой появилась схема организации. На верху схемы был маленький кружок и кружок побольше под ним. Вниз от этого кружка, как паучьи лапки, тли линии к четырем меньшим кружкам. -- Верхний кружок изображает командный центр здесь, в Вашингтоне, -- продолжал он свою лекцию. -- Кружок пониже -- это наш информационный центр, расположенный на тихоокеанском острове Корор, принадлежащем цепочке островов Республики Палау. Наш президент на этом острове, который будет руководить полевыми операциями, -- Мэл Пеннер. -- Он сделал паузу и со значением посмотрел на Пеннера. Это был тот самый человек, который вошел в зал вместе с ним и Джорданом. Красное лицо Пеннера было сплошь изборождено морщинами. Он кивнул и лениво поднял вверх руку, не улыбнувшись и не посмотрев ни на кого из собравшихся за столом . -- Мэл работает под прикрытием социологического изучения туземной культуры, -- добавил Керн. -- Мэл обходится нам недорого, -- сказал Джордан с улыбкой. -- Его домашнее и служебное оборудование состоит из кушетки, на которой он спит, телефона, машинки для уничтожения документов и рабочего стола, который также служит обеденным столом и подставкой для плитки, на которой он готовит себе еду. Молодец Мэл, подумал Питт про себя, борясь с дремотой и слегка удивляясь, почему они так долго не переходят к сути дела. -- У наших групп будут кодовые названия, -- продолжал Керн. -- Этими условными названиями будут разные марки автомобилей. Например, центральное руководство будет называться "Группа Линкольн". Мэл Пеннер -- это "Группа Крайслер". -- Он прервал свою речь, чтобы ткнуть указкой в соответствующие кружки на схеме. -- Мистер Марвин Шоуалтер, который, кстати, является заместителем директора по безопасности Государственного департамента США, будет работать в нашем посольстве в Токио и будет улаживать все дипломатические проблемы с японской стороной. Его кодовое название "Группа Кадиллак". Шоуалтер поднялся, потрогал пальцами свой значок клуба "Фи-Бета-Каппа" и кивнул головой собравшимся за столом. -- Приятно работать со всеми вами, -- вежливо сказал он. -- Марв, ты должен проинформировать своих ведущих сотрудников, что в Токио будут работать наши оперативники из МОГ, на случай, если они заметят что-нибудь, что можно принять за несанкционированную деятельность. Я не хочу, чтобы наша ситуация осложнилась из-за возможной утечки информации из посольства. -- Я прослежу за этим, -- пообещал Шоуалтер. Керн повернулся к Стаси и бородатому мужчине, сидящему рядом с ней. -- Мисс Стаси Фокс и доктор Тимоти Уэзерхилл -- сообщаю для тех, кто не был им представлен, -- будут руководить американской ветвью расследования. Они будут работать под видом журналиста и фотографа газеты "Денвер трибьюн". Они будут называться "Группа Бьюик". -- Затем он показал на двух мужчин с азиатской внешностью. -- "Группа Хонда" состоит из мистера Роя Ориты и мистера Джеймса Ханамуры. Им поручена самая критическая фаза расследования -- собственно Япония. -- Прежде чем Дон продолжит брифинг, -- вмешался Джордан, -- есть ли у вас какие-нибудь вопросы? -- Как мы будем связываться друг с другом? -- спросил Уэзерхилл. -- Протяните руку и свяжитесь с кем-нибудь, -- ответил Керн. -- По телефону нужно разговаривать как обычно, это не вызовет подозрений. -- Он нажал другую кнопку на щитке, и на экране возник ряд цифр. -- Запомните этот номер. Мы предоставим вам защищенную телефонную линию, на другом конце которой круглосуточно будет дежурить полностью проинформированный сотрудник, знающий, где находится в данный момент каждый из вас и как с ним связаться. -- Я должен добавить, что вы обязаны давать о себе знать каждые семьдесят два часа. -- сказал Джордан. -- Если от вас не поступит весточка, кто-нибудь будет немедленно послан, чтобы вас найти. Питт, балансируя на задних ножках своего кресла, поднял руку. -- У меня есть вопрос. -- Да, мистер Питт? -- Я был бы чрезвычайно благодарен тому, кто объяснил бы мне, что, черт побери, здесь происходит. Все на секунду замерли, не веря своим ушам. Как и следовало ожидать, все, кроме Джиордино, прищурившись, неодобрительно посмотрели на Питта. Джордан повернулся к Сэндекеру, который покачал головой и раздраженно произнес: -- Как вы просили, Дирк и Эл не были проинформированы о ситуации. Джордан кивнул. -- Это мое упущение, что вам, джентльмены, не сообщили о том, что произошло. Моя вина. Прошу простить меня, джентльмены. С вами обошлись весьма некорректно после всего, что вы испытали. Питт испытующе взглянул на Джордана. -- Это была ваша инициатива -- шпионить за исследовательской станцией НУМА? Джордан, поколебавшись, сказал: -- Мы не шпионим, мистер Питт, мы наблюдаем, и, действительно, это я отдал приказ. Британская океанографическая команда, так уж случилось, работала в северной части Тихого океана, и они согласились сотрудничать с нами, переместив свои исследования в то место, где находилась ваша станция. -- А взрыв на поверхности, уничтоживший английское судно со всей его командой и вызвавший землетрясение, которое начисто смело восемь лет интенсивных исследований и трудов, это тоже была ваша идея? -- Нет, это была непредвиденная трагедия. -- Может быть, я что-то упустил, -- резко сказал Питт. -- Но у меня была эта нелепая идея, что мы служим одному делу. -- Это так и есть, мистер Питт, уверяю вас, -- спокойно ответил Джордан. Он кивнул адмиралу Сэндекеру. -- Ваша база, "Мокрые делянки", как вы ее называете, была построена в такой строжайшей тайне, что ни одна из наших разведывательных служб понятия не имела, что ее создание было санкционировано. Питт прервал его. -- Так что, когда вы что-то разнюхали об этом проекте, вы вывихнули себе нос, и вам пришлось начать расследование. Джордан не привык оправдываться перед кем бы то ни было, но он все же избегал встречаться взглядом с Питтом. -- Что сделано, то сделано. Я сожалею о трагической гибели столь многих людей, но нельзя полностью возлагать вину на нас за то, что мы в неудачный момент поместили наших агентов в неудачное место. Мы не были заранее предупреждены о том, что японский автомобилевоз контрабандно перевозит через океан атомные бомбы, и мы не могли предсказать, что эти бомбы случайно взорвутся в непосредственной близости от двух гражданских судов, как раз над вашей базой. На миг Питт окаменел от этого неожиданного откровения, затем его удивление прошло так же быстро, как возникло. Кусочки головоломки наконец стали на место. Он взглянул на Сэндекера и почувствовал себя уязвленным, обращаясь к нему: -- Вы знали, адмирал, вы знали еще до того, как вылетели из Вашингтона, что "Туксон" идет к станции не для того, чтобы спасти Планкетта и меня. Он отправился туда, чтобы зарегистрировать радиоактивность и подобрать обломки. Это был один из тех немногих случаев, когда Питт и Джиордино видели Сэндекера покрасневшим от досады. -- Президент попросил меня поклясться, что я сохраню в тайне то, что он мне сообщит, -- медленно произнес он. -- Я никогда не лгал тебе, Дирк, но у меня не было иного выбора, как хранить молчание. Питту было жаль адмирала, он знал, что тому было нелегко темнить с двумя ближайшими друзьями, но он не пытался скрыть своей обиды на Джордана. -- Зачем здесь мы? -- потребовал он ответа. -- Президент лично одобрил выбор каждой кандидатуры для нашей группы, -- ответил Джордан. -- Все вы имеете образование и опыт работы, незаменимые для успеха этой операции. Адмирал и мистер Джиордино разработают план операции по поиску на дне океана и подъему любых фрагментов судна, которое взорвалось. Кодовое название их группы -- "Мерседес". Усталые глаза Питта неотступно смотрели на Джордана. -- Вы лишь наполовину ответили на мой вопрос. Джордан сделал ему одолжение, сказав: -- Я перехожу к этому. Вы и мистер Манкузо, с которым, я полагаю, вы познакомились, будете работать в качестве группы поддержки. -- Поддержки чего? -- Для того этапа операции, который потребует подземных или подводных поисковых работ. -- Где и когда? -- Это еще предстоит выяснить. -- А какое наше кодовое название? Джордан посмотрел на Керна, пролиставшего досье и затем отрицательно покачавшего головой. -- Им пока не приписано никакого названия. -- Могут ли приговоренные сами выбрать себе название? -- спросил Питт. Джордан обменялся взглядами с Керном и затем пожал плечами. -- Не вижу, почему бы и нет. Питт улыбнулся Манкузо. -- У вас есть соображения на этот счет? Манкузо вынул трубку изо рта. -- Я оставляю это на ваше усмотрение, -- сказал он любезно. -- Тогда мы будем называться "Группа Стутц". Джордан вскинул голову. -- Прошу прощения, не понял. -- Я никогда не слыхал о такой марке, -- проворчал Керн. -- Стутц, -- отчетливо повторил Питт. -- Один из лучших американских классических автомобилей, выпускавшихся с тысяча девятьсот одиннадцатого по тысячу девятьсот тридцать пятый год в Индианаполисе, штат Индиана. -- Мне это нравится, -- сказал Манкузо, кивком подтвердив свое согласие. Керн косо посмотрел на Питта, и в его глазах появилось выражение, придающее ему сходство с хорьком. -- Вы не производите на меня впечатления человека, серьезно относящегося к нашей операции. Джордан пожал плечами, не желая вступать в пререкания. -- Пусть называют как хотят, если им это нравится. -- Ну, вот и ладно, -- сказал Питт. -- Теперь, когда важнейший пункт повестки дня успешно согласован, я собираюсь встать и выйти отсюда. -- Он замолчал, чтобы посмотреть на оранжевый циферблат своих старых водонепроницаемых часов марки "Докса". -- Меня затащили сюда вопреки моей воле. Из последних сорока восьми часов я спал около трех, и за это время только один раз поел. Мне нужно принять душ. И я до сих пор не знаю, что все же происходит. Ваши охранники в штатском и ваши отряды морских пехотинцев могут задержать меня, разумеется, но тогда я могу быть ранен и не смогу участвовать в работе группы. Хотя, конечно, здесь есть еще один пункт, который никто не догадался вынести на обсуждение. -- Что это еще за пункт? -- спросил Керн, все больше раздражаясь. -- Что-то я не могу припомнить, чтобы меня и Эла официально просили согласиться стать добровольцами. Керн вел себя так, как будто он проглотил кайенский перец. -- О чем вы говорите, о каких таких добровольцах? -- Ну, знаете, это такие люди, которые сами предлагают себя на службу по своей собственной свободной воле, -- с невинным видом объяснил Питт. Он повернулся к Джиордино. -- Тебя официально приглашали на эту вечеринку, Эл? -- Нет, если только мое приглашение не затерялось на почте. Питт вызывающе посмотрел Джордану в глаза и сказал: -- Это такая старая игра в мяч. -- Затем он повернулся к Сэндекеру. -- Простите, адмирал. -- Ну, мы идем? -- спросил Джиордино. -- Да, пошли. -- Вы не можете просто взять и выйти, -- произнес Керн абсолютно серьезным тоном. -- Вы подписали контракт с правительством. -- Я не подписывал контракта о том, чтобы изображать из себя секретного агента. -- Голос Питта был спокойным, совершенно невозмутимым. -- И если здесь не произошло революции с тех пор, как мы вернулись со дна моря, это все еще свободная страна. -- Я прошу вас задержаться еще на минуту, если вы не против, -- сказал Джордан, мудро принимая точку зрения Питта. Джордан обладал невероятной властью, и он привык держать в руке кнут. Но он также был чрезвычайно проницателен и знал, когда лучше плыть по течению, даже если это течение несло не туда, куда хочется. Он с любопытством и интересом смотрел на Питта и не видел в нем ни ненависти, ни заносчивости, это был просто усталый человек, от которого хотели слишком многого. Он изучил досье директора специальных проектов НУМА. Биография Питта читалась как приключенческая сказка. Его достижения были прославлены и высоко уважаемы всеми, кто знал о них. Джордан был достаточно сообразителен, чтобы не отталкивать от себя человека, которого он был чертовски счастлив иметь в своей группе. -- Мистер Питт, если вы потерпите еще несколько минут, я расскажу о том, что вам необходимо знать. Некоторые подробности останутся засекреченными. Мне не кажется, что было бы мудро, если бы вы и некоторые другие люди за этим столом обладали полным знанием ситуации. Мне самому это, в общем, безразлично, но это делается для вашей безопасности. Вы понимаете меня? Питт кивнул. -- Я слушаю. -- У Японии имеется ядерная бомба, -- раскрыл карты шеф Национальной службы безопасности. -- Как давно она у них имеется и сколько бомб они произвели, неизвестно. Располагая высокоразвитой ядерной технологией, Япония уже десять лет способна производить боеголовки. И, несмотря на их широко разрекламированную приверженность договору о нераспространении ядерного оружия, кто-то или какая-то группа внутри их структуры власти решили, что им нужно средство устрашения, которое можно было бы использовать как орудие шантажа. То немногое, что нам известно, вытекает из следующего факта. Японское судно, перевозившее автомобили марки "Мурмото", а также два или больше ядерных устройств, взорвалось посреди Тихого океана, причем вместе с ним погибли норвежское грузо-пассажирское рейсовое судно и британский океанографический корабль, с пассажирами и судовыми командами. Почему на японском судне были ядерные бомбы? Они собирались контрабандно провезти их в американские порты. С какой целью? Возможно, для ядерного шантажа. Япония, может быть, и располагает бомбой, но у нее нет ни ракет, ни бомбардировщиков дальнего радиуса действия для ее доставки. Поэтому, что бы мы делали на их месте, чтобы защитить структуру финансовой власти, забравшейся в каждый карман в любой стране мира? Мы бы контрабандно провезли ядерное оружие в каждую страну или группу стран, вроде Европы, которая представляет угрозу нашей финансовой империи, и спрятали бы его в стратегически важных точках. Затем, если какая-нибудь конкретная страна, скажем, США, придет в ярость в результате попытки наших японских лидеров диктовать политику Белому дому, Конгрессу и деловым кругам, то американцы отомстят, отказавшись возвращать сотни миллиардов долларов, одолженные их казначейству нашими японскими банками. Они также будут угрожать бойкотом и таможенными барьерами в отношении всех японских товаров. Именно эти крайние меры сенатор Майк Диас и член Конгресса Лорен Смит предлагают сейчас в Капитолии, пока мы здесь беседуем. И может так случиться, если президент будет достаточно рассержен, он прикажет своим превосходящим военным силам блокировать Японские острова, что отрежет наше снабжение нефтью и жизненно важным сырьем и парализует все наше производство. Вы понимаете, о чем я говорю? Питт кивнул. -- Да, я понимаю. -- Этот сценарий ответного удара не так уж нереалистичен, особенно если американский народ в один прекрасный день осознает, что один месяц в году он работает для того, чтобы выплатить долги иностранным, в основном японским кредиторам. Разве это может не беспокоить японцев? Нет, если бы они имели возможность нажатием кнопки взорвать любой город в мире как раз ко времени шестичасовых новостей. Почему мы здесь? Чтобы остановить их, отыскав, где спрятаны бомбы. Причем остановить их нужно прежде, чем выяснится, что мы попали на их след. Вот где в действие вступает группа "Бьюик". Стаси -- оперативный работник Агентства национальной безопасности. Тимоти -- ученый-ядерщик, специализирующийся на обнаружении радиоактивности. Группа "Хонда", руководимая Джеймсом и Роем, лучшими агентами ЦРУ, концентрирует свои усилия на обнаружении источника бомб и командного центра, управляющего их подрывом. Разве это не кошмарная ситуация? В высшей степени. Жизни пятисот миллионов людей в странах, которые соревнуются с Японией, зависят от того, что мы успеем сделать в последующие несколько недель. В своем благодушии, порожденном в основном невежеством, Государственный департамент не разрешал нам вести тайные наблюдения за дружественными странами. В качестве передовой линии системы раннего обнаружения этой страны, мы вынуждены действовать во мраке и умирать в неизвестности. Колокола тревоги вот-вот зазвонят, и верите вы мне, мистер Питт, или нет, но эта группа МОГ является нашей последней надеждой накануне полномасштабной катастрофы. Картина вам ясна? -- Да ... -- медленно произнес Питт. -- Спасибо вам, мистер Джордан. Картина мне ясна. -- Теперь вы согласны официально присоединиться к группе? Питт встал и, к удивлению всех присутствующих, кроме Джиордино и Сэндекера, сказал: -- Я это обдумаю. И затем он вышел из зала. Спускаясь по ступенькам в аллею позади обветшалого здания, Питт обернулся и посмотрел вверх на грязные стены и залатанные фанерой окна. Он удивленно покачал головой, затем взглянул вниз на охранника в потрепанной одежде, растянувшегося на ступенях, и пробормотал сам себе: -- Так вот где глаза и уши великой республики. Джордан и Сэндекер сидели в конференц-зале после того, как остальные его покинули. Сварливый маленький адмирал посмотрел на Джордана и слегка улыбнулся. -- Вы не против, что я курю сигару? Джордан посмотрел с отвращением . -- Поздновато вы спрашиваете, не правда ли, Джим? -- Противная привычка, -- кивнул Сэндекер. -- Но я не прочь окурить дымом кой-кого, особенно тех, кто невежливо обращается с моими людьми, а это именно то, что ты делал, Рэй, неуважительно обращаясь с Питтом и Джиордино. -- Тебе прекрасно известно, черт подери, что мы в состоянии кризиса, -- сказал Джордан серьезным тоном. -- У нас нет времени ублажать примадонн. Лицо Сэндекера омрачилось. Он показал на досье Питта, лежавшее поверх стопки других досье перед Джорданом. -- Ты не выполнил свое домашнее задание. Иначе бы ты знал, что Дирк Питт больший патриот, чем оба мы, вместе взятые. Немногие люди сделали больше для своей страны. Немного людей такого сорта осталось в живых. Он до сих пор насвистывает "Янки Дудл", моясь под душем, и полагает, что рукопожатие является контрактом, а слово мужчины -- его обязательством. Он может быть хитрым, как черт, если считает, что помогает охранять "Звезды и Полосы", американскую семью и бейсбол. -- Если он понимает серьезность ситуации, -- сказал озадаченный Джордан, -- почему он встал и вышел? Сэндекер посмотрел на него, затем взглянул на схему организации на экране эпидиаскопа, где Керн добавил кружок с надписью "группа "Стутц". -- Ты серьезно недооценил Дирка, -- сказал он почти с грустью, -- ты не знаешь, не можешь этого знать, что, вероятно, в эту минуту он обдумывает, как сделать твою операцию более эффективной. Глава 22 Питт не сразу направился в старый авиационный ангар на краю вашингтонского аэропорта, который он называл своим домом. Он дал Джиордино ряд инструкций и отослал его в такси. Он прошелся пешком по Конститьюшен-авеню, пока не дошел до японского ресторана. Он попросил тихую кабинку в углу и сделал заказ. Между супом из моллюсков и рагу из сырой рыбы "сосими" он встал из-за стола и подошел к телефону-автомату около туалетов. Он вытащил из бумажника небольшую записную книжку и отыскал нужный ему номер: доктор Персиваль Нэш. (Пейлоуд Перси), Чеви-Чейз, Мэриленд. Нэш был дядей Питта с материнской стороны. Друг семьи, Нэш часто вспоминал, как он, бывало, подливал черри в соску Дирка. Питт опустил мелочь и набрал номер. Он терпеливо дождался звонков в надежде, что Нэш дома. Он и был там, ответив за секунду до того, как Питт готов был повесить трубку. -- Доктор Нэш слушает, -- прозвучал моложавый раскатистый голос. Перси вот-вот должно было исполниться восемьдесят два года. -- Дядя Перси, это Дирк. -- О Боже мой, Дирк, давненько я не слышал твоего голоса. Ты не звонил своему старому дяде целых пять месяцев. -- Четыре, -- поправил его Питт, -- я был занят работой в зарубежном проекте. -- Как поживает моя прекрасная сестрица и этот грязный старый политикан, за которого она вышла замуж? Они тоже не звонили мне ни разу. -- Я еще не заходил к ним домой, но, судя по их письмам, мама и сенатор бодры как всегда. -- Как насчет тебя, племянник, ты в добром здравии? -- Я в хорошей форме и готов побегать с тобой по парку Маринда. -- Неужели ты помнишь об этом? Тебе было тогда не больше шести лет. -- Как я могу забыть? Всякий раз, когда я пытался обогнать тебя, ты бросал меня в кусты. Нэш расхохотался, как весельчак, которым он и был на самом деле. -- Никогда не пытайся быть лучше того, кто старше тебя. Мы любим думать, что мы проворнее, чем вы, мелюзга. -- Именно поэтому мне и нужна твоя помощь и я подумал, не мог бы ты встретиться со мной в здании НУМА? Мне нужно воспользоваться твоими мозгами. -- А по какому поводу? -- Насчет ядерных реакторов для гоночных машин. Нэш немедленно понял, что Питт не может обсуждать суть дела по телефону. -- Когда? -- спросил он без колебаний. -- Как только тебе будет удобно. -- Через час годится? -- Через час будет прекрасно, -- ответил Питт. -- Где ты сейчас? -- Ем японское сосими. Нэш простонал: -- Омерзительная штука, одному Богу известно, в какой ядовитой гадости или химикатах плавала эта рыба. -- На вкус, однако, неплоха. -- Мне следует побеседовать с твоей матерью, она неправильно тебя воспитывала. -- Встретимся через час, Перси. Питт повесил трубку и вернулся за свой столик. Хотя он был голоден, как черт, но едва притронулся к сосими. Он рассеянно подумал, а не была ли одна из тайно провезенных бомб спрятана под полом ресторана. Питт взял такси и попросил отвезти его к десятиэтажному зданию НУМА. Он расплатился с таксистом и мельком взглянул на изумрудно-зеленые стеклянные панели, покрывающие здание и переходившие в изогнутый пирамидальный шпиль наверху. Не будучи поклонником классического стиля государственных учреждений столицы, адмирал Сэндекер пожелал, чтобы его контора имела современный облик, и добился этого. Вестибюль представлял собой внутренний дворик, окруженный водопадами и аквариумами, заполненными экзотическими морскими тварями. Огромный глобус возвышался в центре покрытого зеленым мрамором пола. На глобусе были показаны геологические разломы и хребты всех океанов, все крупные озера и главные реки мира. Питт вошел в пустой лифт и нажал кнопку десятого этажа. Он не стал заходить в свой кабинет на четвертом этаже, а отправился прямо в центр связи и информации, расположенный на самом верху. Это был мозговой центр НУМА, место, где хранилась вся информация, связанная с океанами: научная, историческая, художественная и документальная. Именно в это помещение, заполненное компьютерами и банками данных, Сэндекер вложил львиную долю бюджета НУМА, что было источником постоянной критики со стороны небольшого кружка его противников в Конгрессе. Тем не менее эта обширнейшая электронная библиотека сэкономила огромные суммы денег, потраченные на сотни проектов, привела к многочисленным важным открытиям и помогла предотвратить несколько катастроф в национальном масштабе, о которых никогда не упоминалось в прессе. Человек, который заведовал всем этим огромным супермаркетом, был Хирам Егер. Словом "блестящий" чаще всего характеризовали ум Егера, тогда как его внешний вид чаще всего описывали как неряшливый. С седеющими светлыми волосами, связанными в длинный хвост, со свисающей сосульками бородой, со стариковскими очками и прожженными, заплатанными джинсами, Егер был окружен аурой постаревшего хиппи. Как ни странно, он никогда им не был. Он был ветераном войны во Вьетнаме, награжденным медалями и отслужившим там три срока в качестве флотского специалиста. Если бы он продолжал заниматься компьютерами в Калифорнии, то в конце концов возглавил бы процветающую компанию и стал бы чрезвычайно богатым человеком. Но Егера нисколько не привлекала карьера предпринимателя. Он был воплощенным парадоксом, одним из любимых сослуживцев Питта. Когда адмирал Сэндекер предложил ему должность руководителя огромного компьютерного информационного центра НУМА с почти неограниченным финансированием, Егер согласился, переехал со своей семьей из маленькой фермы в Страсбурге, Мэриленд, и сумел организовать работу центра всего за восемь дней. Он проводил здесь долгие часы, заставляя информационно-поисковые системы работать двадцать четыре часа в день. Причем три смены технических работников обеспечивали обмен данными об океанах с американскими и иностранными океанографическими экспедициями, работающими в разных частях света. Питт нашел Егора за рабочим столом, который стоял на вращающемся возвышении в центре зала. Егер специально сконструировал его, чтобы окидывать всевидящим взглядом свое царство, стоящее миллиарды долларов. Он ел пиццу и пил безалкогольное пиво, когда заметил Питта и с широкой улыбкой вскочил на ноги. -- Дирк, ты вернулся? Питт взошел по ступенькам на алтарь Егера, как называли его сотрудники, и они горячо пожали друг другу руки. -- Привет, Хирам. -- Печально было узнать о ваших "Мокрых делянках", -- серьезно сказал Егер. -- Но я действительно счастлив видеть тебя среди живых. Боже, ты выглядишь, как каторжник, которого только что выпустили из камеры-одиночки. Присядь и отдохни. Питт жадными глазами посмотрел на пиццу. -- Ты не мог бы пожертвовать мне кусочек, а? -- Бери все, я пошлю еще за одной порцией. Не хочешь ли запить это поддельным пивом? Сожалею, что не могу угостить тебя настоящим, но ты знаешь правила. Питт сел и умял здоровенную порцию и еще два куска от порции Егера, а также три банки безалкогольного пива, которое компьютерный гений держал в маленьком холодильнике, встроенном в стол. В промежутках между глотками он поведал Егеру о событиях, приведших к его спасению, немного не доведя свой рассказ до того момента, когда он отбыл на Гавайи. Егер слушал с интересом и затем улыбнулся как скептик-судья на бракоразводном процессе. -- Быстренько ты добрался до дому. -- Я вижу, что-то происходит. Егер рассмеялся. -- Ну, наконец, доехали. Ты примчался сюда не для того, чтобы есть мою пиццу. Что там крутится в твоем злокозненном мозгу? -- Я ожидаю своего родственника Персиваля Нэша, который должен прибыть сюда с минуты на минуту. Перси был одним из ученых, работавших в Манхэттенском проекте, которые построили атомную бомбу; предпоследним директором комиссии по атомной энергии. Сейчас он в отставке. При помощи твоего суперкомпьютерного мозга и познаний Перси в ядерном оружии я хочу создать сценарий. -- Концептуализацию, ты имеешь в виду. -- Ну, называй как хочешь. -- Касающуюся чего? -- Контрабандной операции. -- И что мы будем провозить? -- Я лучше скажу это после того, как Перси придет сюда. -- Может быть, что-то вроде ядерной боеголовки? -- спросил Егер лукаво. Питт посмотрел на него. -- Это одна из возможностей. Егер лениво встал и направился вниз по ступенькам. -- Пока мы ждем твоего дядю, я подготовлю свою систему САПР/ГАПР. -- Он ушел и уже находился среди своих компьютеров, прежде чем Питт догадался спросить его, что он имеет ввиду. Глава 23 Огромная седая борода окаймляла лицо Пейлоуда Перси и наполовину закрывала его пестрый галстук. У него был нос, напоминающий по форме кулак, насупленные брови и проницательные глаза владельца фургона, твердо намеренного провести поселенцев через населенные индейцами края. Его лицо лоснилось, как портрет на рекламе пива, он выглядел намного моложе своих восьмидесяти двух лет. Он приоделся ради Вашингтона. Перси не признавал костюмы в тонкую полоску, которые носят чиновники, или синие костюмы с красными галстуками, предпочитаемые бизнесменами. Он вошел в компьютерный центр НУМА в бледно-лиловой спортивной куртке, с галстуком того же цвета, серых брючках в обтяжку и ковбойских бутсах из кожи ящерицы. Разыскиваемый и развлекаемый половиной привлекательных вдовушек в радиусе ста миль вокруг. Перси как-то ухитрился остаться холостяком. Острослов, которого приглашали на все вечеринки в качестве гостя и дежурного оратора, он был гурманом, которому принадлежал винный погребок, являющийся предметом зависти всех устроителей званых вечеров города. Серьезная сторона его характера заключалась в огромных познаниях в смертоносном искусстве производства ядерного оружия. Перси был в Лос-Аламосе с самого начала и продолжал тянуть лямку в комиссии по атомной энергии и сменивших ее агентствах почти пятьдесят лет. Многие лидеры третьего мира отдали бы всю свою казну за таланты Перси. Он был одним из небольшой группы экспертов, которые могли бы собрать ядерную бомбу в своем гараже, и стоила бы она меньше, чем газонокосилка с мотором. -- Дирк, мой мальчик,-- просиял он, -- как приятно видеть тебя. -- Ты неплохо выглядишь,-- сказал Питт, когда они обнялись. Перси грустно пожал плечами . -- Этот чертов Департамент моторизированного транспорта отобрал у меня права на вождение мотоциклом, но я все еще могу водить мой старый "Ягуар" ХК-120. -- Я признателен, что у тебя нашлось время помочь мне. -- Не стоит благодарности. Всегда рад принять вызов. Питт представил Перси Хираму Егеру. Старик осмотрел Егера с ног до головы. На его лице отразилось приятное изумление. -- Как вам удалось купить такую полинявшую, предварительно застиранную одежду в магазине?-- спросил он светским тоном. -- На самом деле моя жена замачивает ее в растворе верблюжьей мочи, печеночника и ананасового сока, -- немедленно ответил Егер с совершенно серьезным выражением лица.-- Это делает ее мягче и придает ей особый дух благовоспитанности. Перси засмеялся. -- Да этот аромат заставил меня гадать, какие же секретные ингредиенты были использованы. Приятно было встретиться. -- Мне также,-- сказал Хирам. -- Не начать ли нам? -- сказал Питт. Егер придвинул еще два кресла к экрану монитора, который был в два раза больше, чем у всех других моделей. Он подождал, пока гости усядутся, и протянул к экрану руки, как бы призывая: "Дух, появись!" -- Это последняя модель, -- сказал он. -- Она называется САПР/ГАПР (система автоматизированного проектирования -- гибкое автоматическое производство). В ее основе лежит система компьютерной графики, но это также очень хитроумная система визуального представления, которая позволяет чертежникам и инженерам разрабатывать замечательные подробные чертежи любого механического объекта, который только можно себе представить. Никаких циркулей, транспортиров или рейсшин. Можно запрограммировать допуски, затем просто набросать на экране грубый эскиз с помощью электронного пера. А затем компьютер превратит его в точные выверенные формы или представит в трехмерном виде. -- Совершенно поразительно, -- пробормотал Перси,-- а можно выделить различные куски чертежа и увеличить детали? -- Да. А также можно наложить цвет, изменить форму, смоделировать нагрузки и запомнить все изменения. Затем отправить результаты в память, чтобы можно было вызвать их оттуда, как в системе редактирования текстовых файлов. Возможности использования от проектирования до выпуска готового изделия захватывают дух. Питт уселся верхом на свой стул и оперся подбородком на спинку. --Посмотрим, поможет ли это нам выиграть приз. Егер посмотрел на него поверх стариковских очков. -- Мы, специалисты, называем это концептуализацией. -- Пожалуйста, если тебе так больше нравится, -- сказал Питт. -- Ну так и что же мы будем искать? -- спросил Перси. -- Ядерную бомбу, -- ответил Питт. -- Где? -- В автомобиле. -- Наверное, предназначенном для контрабандного провоза через границу? -- спросил наугад Перси. -- Что-то вроде этого. -- По суше или по морю? -- Морем. -- Это, наверное, как-то связано со взрывом в Тихом океане пару дней назад? -- Я не могу сказать. -- Мой мальчик, мне нет равных в разгадывании головоломок, я слежу за всем, что связано с ядерным оружием, и ты, конечно, знаешь, что, не считая президента, у меня самый высокий допуск к секретной информации из всех, какие только есть. -- Ты хочешь мне что-то сообщить, дядя? -- Ты поверишь, что я был первым, с кем Рэй Джордан консультировался после взрыва в Тихом океане? Питт с улыбкой признал свое поражение. -- Тогда ты знаешь больше, чем я. -- То, что японцы прячут ядерное оружие по всей стране в автомобилях, да, это мне известно. Но Джордан не счел удобным включить старика в свою операцию. Так что он просто вытянул из меня все, что я думаю по этому поводу, и отправил меня домой. -- Считай, что ты нанят. Ты только что стал неоплачиваемым сотрудником группы "Стутц", работающим без оплаты, и ты тоже, Хирам. -- Ты нарвешься на крупные неприятности, когда Джордан узнает, что ты завербовал подкрепление. -- Если мы добьемся успеха, он это проглотит. -- Что это еще за разговоры про японские бомбы в автомобилях? -- не поверив своим ушам, спросил Егер. Перси положил ему руку на плечо. -- То, что мы собираемся предпринять здесь, Хирам, должно сохраняться в строжайшей тайне. -- У Хирама допуск "бета--кью", -- сказал Питт. -- Тогда мы готовы начать охоту. -- Я был бы благодарен, если бы меня ввели в курс дела, -- сказал Егер, внимательно глядя на Перси. Старый атомный эксперт встретил его взгляд. -- В тридцатых годах Япония начала войну, чтобы обеспечить самообеспечиваемую экономическую империю. Теперь, 50 лет спустя, они снова хотят сражаться, только в этот раз для того, чтобы сохранить ее. В полной тайне они создали свой ядерный арсенал задолго до того, как кто-нибудь догадался проверить его существование. Плутоний и уран, пригодный для производства оружия, они получали из гражданских атомных установок. Тот факт, что у них есть бомба, также был просмотрен, поскольку у них не было систем доставки, типа ракет дальнего радиуса действия, крылатых ракет, бомбардировщиков или подводных ракетоносцев. -- Я думал, что японцы придерживаются договора о нераспространении ядерного оружия, -- сказал Егер. -- Верно, правительство и большинство населения категорически настроено против ядерного оружия, но силы, глубоко скрытые за официальными лицами и официальным курсом их бюрократии, тайно сумели создать ядерный арсенал. Он был построен скорее для обороны от экономической угрозы, чем для ядерного устрашения. Их идея состоит в том, что бомба может быть использована в качестве орудия шантажа в случае крупномасштабной торговой войны и запрета на ввоз их товаров в США и Европу. В худшем варианте, на случай морской блокады Японии. Егер занервничал. Питт это заметил. -- Ты хочешь сказать что мы, может быть, сидим на ядерной бомбе? -- Вероятно, в нескольких кварталах от нее, -- сказал Питт. -- Это немыслимо, -- сердито пробормотал Егер. -- Как много их они тайком провезли в нашу страну? -- Мы пока не знаем, -- ответил Питт, -- может быть, штук сто. К тому же мы не единственная страна. Они распределены по всему миру. -- Это скверно, -- сказал Перси. -- Если бомбы действительно были тайно провезены в крупные города, то японцы обладают возможностью гарантированного полного уничтожения. Это очень эффективный сценарий. Если бомбы уже находятся на месте и произойдет случайность или несанкционированный запуск ракеты, то последствия будут ужасны. Против этих бомб нет защиты, нет времени среагировать. Бессмысленна система "звездных войн" для перехвата падающих боеголовок, невозможны ни объявление тревоги, ни ответный удар. Когда они нажмут на кнопку, удар будет мгновенным. -- О Боже, что мы можем сделать? -- Найти их, -- ответил Питт. -- Идея состоит в том, что бомбы провозятся на автомобилевозах. Я предполагаю, что они спрятаны внутри импортируемых автомобилей. При помощи твоих компьютерных талантов мы попробуем догадаться, как это делается. -- Если они провозились сюда на корабле, -- сказал Егер уверенно, -- то таможенные инспекторы, ищущие наркотики, должны были бы их обнаружить. Питт отрицательно покачал головой. -- Это тщательно разработанная операция, проводимая специалистами по высоким технологиям, они свое дело знают, они спроектируют бомбу, которая являлась бы составной частью автомобиля, чтобы даже при тщательном поиске нельзя было ее обнаружить. Таможенная инспекция интересуется шинами, бензобаками, обивкой, любым местом, где есть свободное пространство. Поэтому устройство должно быть замаскировано таким образом, чтобы даже самый хитрый инспектор его не нашел. -- Полностью защищено от любых способов обнаружения, -- согласился Егер. Перси задумчиво смотрел на пол. -- Хорошо, давайте поговорим о размерах. -- Ну, это по твоей части, -- улыбнулся Питт. -- Дай мне передохнуть, племянник. Я должен знать по крайней мере марку автомобиля. --А я не слежу за японским автомобилестроением. Если это "Мурмото", то это, вероятно, спортивный седан. -- Шутливое выражение на лице Перси уступило место серьезному. -- Итак, подытожим, мы ищем компактное ядерное устройство весом около десяти килограммов, которое было бы невозможно обнаружить внутри седана среднего размера. -- И которое может быть приведено в состояние боеготовности и взорвано с большого расстояния, -- добавил Питт. -- Если только водитель не самоубийца, это само собой разумеется. -- О бомбе какого размера мы говорим? -- спросил Егер невинным тоном. -- По форме и размерам она варьируется от бочки для горючего до бейсбольного мяча, -- ответил Перси. -- Бейсбольный мяч, -- удивленно пробормотал Егер, -- но может ли такая маленькая бомба вызвать существенные разрушения? Перси посмотрел в потолок, как бы наблюдая картину опустошения. -- Если это боеголовка высокой мощности, скажем, около трех килотонн, она, вероятно, может сравнять с землей центр Денвера, штат Колорадо, причем сильные пожары, вызванные взрывом, распространятся далеко в пригороды. Последнее достижение в области заминированных автомобилей, -- сказал Егер, -- не слишком приятная мысль, не правда ли? -- Весьма удручающая картина, но с ней придется столкнуться, когда большая часть стран третьего мира заполучит ядерное оружие. -- Перси показал рукой на пустой экран: -- Что мы используем в качестве образца, который мы будем препарировать? -- Принадлежащий моей семье форд "Таурус" восемьдесят девятого года, -- ответил Егер. -- В качестве эксперимента я ввел в программу весь список его запчастей. Я могу представить увеличенные образы конкретных деталей или узлов, или машины в целом. -- "Таурус" будет подходящим образцом, -- согласился Питт. Пальцы Егера несколько минут бегали по клавиатуре, а затем он откинулся в кресле, сложив руки на коленях. На экране появилось изображение -- трехмерная картинка в ярких красках. Еще одна команда и четырехдверный седан "Таурус" вишневого цвета с металлическим отливом повернулся как бы на вращающейся подставке, которая из горизонтальной стала вертикальной. -- Ты можешь впустить нас внутрь? -- спросил Питт. -- Входим, -- согласился Егер. Одно прикосновение к клавише -- и они, казалось, влетели через толщу металла в чертежи внутреннего шасси и кузова как привидения, проходящие через стену. Они ясно видели каждый сварной шов, каждый болт и гайку. Егер ввел их внутрь дифференциала и вверх по туннелю карданного вала сквозь шестерни коробки передач в сердце двигателя. -- Потрясающе, -- восхищенно пробормотал Перси. -- Все равно что лететь через электростанцию. Если бы у нас была эта хитроумная штука, мы бы покончили с войной как на европейском, так и на тихоокеанском театрах военных действий на два года раньше. -- Повезло немцам, что у вас не было бомбы в 1944, -- подковырнул его Егер. Перси секунду смотрел на него строгим взглядом, а затем снова перевел его на изображение на экране. -- Видишь что-нибудь интересное? -- спросил его Питт. Перси пощипал себя за бороду. -- Корпус коробки передач был бы неплохим контейнером. -- Нет, это бессмысленно. Бомба не может быть в двигателе или трансмиссии. Машина не должна терять способность к нормальному передвижению. Это также исключает аккумуляторную батарею или радиатор, -- сказал Егер. -- Может быть, в цилиндрах амортизаторов? Перси отрицательно покачал головой. -- Они подошли бы для пластиковых бомб, но их диаметр слишком мал для ядерного устройства. Они молча изучали изображения сечений еще несколько минут, пока Егер, используя свое умение обращаться с клавиатурой, вел эту экскурсию через автомобиль, подобную которой вряд ли кому-нибудь еще когда-либо приходилось предпринимать. Задний мост и подвеска, тормозная система, двигатель стартера -- все было испробовано и отвергнуто. -- Нам придется перейти к дополнительным принадлежностям, -- сказал Егер. Питт зевнул и потянулся. Несмотря на умение концентрироваться, он устал и глаза его слипались. -- Есть ли какая-нибудь вероятность, что бомба находится в обогревательном устройстве? -- Не подходит конфигурация, -- ответил Перси. -- Может быть, в бачке сбрызгивателя ветрового стекла? Егер покачал головой. -- Слишком доступно для обнаружения. Внезапно Питт замер. -- Кондиционер воздуха! -- вскричал он. -- Компрессор кондиционера воздуха. Егер быстро вызвал на экран компрессор, чтобы показать разрез. -- Машину можно вести, и ни один таможенный инспектор не станет тратить два часа, разбирая компрессор, чтобы увидеть, почему кондиционер не дает холодный воздух. -- Уберите внутренности из него -- и у вас будет идеальный корпус для бомбы, -- сказал Питт, изучая чертеж компрессора. Как ты думаешь. Перси? -- Витки охлаждающих трубок можно изменить, чтобы включить туда приемное устройство для перевода бомбы в боевое положение и подрыва, -- подтвердил Перси. -- Прекрасная конструкция, очень остроумная конструкция. Более чем достаточно места, чтобы спрятать ядерное устройство, способное взорвать большую территорию. Прекрасная работа, джентльмены. Я думаю, мы разрешили загадку. Питт подошел к свободному столу и снял телефонную трубку. Он набрал номер защищенной линии, предоставленной ему Керном на брифинге группы "МОГ". Когда ему ответили на другом конце, он сказал: -- Это мистер "Стутц", пожалуйста, сообщите мистеру "Линкольну", что проблема состоит в кондиционере воздуха его автомобиля. Всего хорошего. Перси насмешливо посмотрел на Питта. -- Ты действительно знаешь, как всучить это людям, разве нет? -- Я делаю, что могу. Егер сидел, глядя на компьютерное изображение внутренностей компрессора на экране. -- Это все муха в супе, -- сказал он тихо. -- Что? -- спросил Перси. -- Что ты сказал? -- Ну, написаем мы япошкам в суп, а они выключат нам свет. Они же не могут устранить всю нашу оборонительную систему, особенно наши ядерные подводные лодки. Сила нашего ответного удара разрушит всю цепочку их островов. Если хочешь знать мое мнение, я думаю, что эта штука неработоспособна и самоубийственна. Это просто большой блеф. -- В этой твоей теории есть одна закавыка, -- сказал Перси, терпеливо улыбаясь Егеру. -- Японцы обвели вокруг пальца лучшие мозги в нашей разведке и схватили мировые державы за ахилессову пяту. С их точки зрения, последствия не столь катастрофичны. Мы заказывали японцам исследования стратегических оборонительных систем для разрушения подлетающих ракетных боеголовок. Пока наши лидеры списали это как слишком дорогостоящую неработоспособную программу, они двигались дальше со своей обычной эффективностью решения проблем высокой технологии, и они сумели сделать работающую систему. -- Ты хочешь сказать, что они неуязвимы? -- спросил Егер дрогнувшим голосом. Перси покачал головой. -- Пока еще нет. Но дайте им еще два года -- и у них будет развернутая и работающая система звездных войн, а у нас ее не будет. Глава 24 За закрытыми дверьми здания Капитолия собралась особая подкомиссия, чтобы изучить и оценить японское культурное и экономическое влияние на Соединенные Штаты. Эти забавные слова были мягким способом сказать, что некоторые члены Конгресса были злы, как хорьки, оттого, что они чувствовали, как Соединенные Штаты все туже охватывают клешни японского капитала. Ичиро Цубои, главный директор "Каное Секьюритиз", крупнейшей страховой компании в мире, сидел за столом, стоявшим напротив длинного, изогнутого наподобие прилавка стола, перед комиссией конгрессменов. С боков сидело четверо его главных советников, которые раздражали членов комиссии тем, что долго консультировались друг с другом, прежде чем Цубои отвечал на любой вопрос. Цубои внешне не выглядел финансовым гигантом, которому принадлежала страховая компания с капиталом, достаточным, чтобы заглотить "Пейнджебер", "Шарлс Шваб", "Мерилинг" и все прочие уолл-стритовские брокерские конторы не поперхнувшись. Фактически, он уже закупил солидную долю некоторых из них. Его тело было низеньким и тощим. У него было лицо, которое чем-то напоминало лицо веселого хозяина домика гейш. Внешность Цубои была обманчива. Он легко мог сам постоять за себя против протекционистски настроенных членов Конгресса, несмотря на огонь возмущения в их глазах. Его конкуренты в Японии и за рубежом ненавидели и боялись его, и не без причины. Цубои был столь же безжалостен, сколь и хитер. Его хитроумные финансовые манипуляции подняли его на уровень культовой фигуры, презрение к Америке и европейским нациям вряд ли было таким уж большим секретом. Умнейшие уолл-стритовские брокеры и главы корпораций были голубями рядом с гуру токийской биржи. Почти в одиночку он обладал достаточной мощью, чтобы вышибить дух из американской экономики. Он сидел и вежливо отвечал на вопросы специальной комиссии, улыбаясь со сводящей с ума вежливостью, в то время как их задавали, разговаривая так же легко, как беседовал бы с гостями за обеденным столом. -- Если многоуважаемые члены Конгресса проведут законопроект, принуждающий японские компании продать наши преимущественные права в Соединенных Штатах за долю их реальной стоимости, это будет не что иное, как национализация. Репутация американского бизнеса, доверие к нему будут разбиты вдребезги по всему миру. Воцарится хаос. Банковские системы лопнут вместе с международными валютами. Развитые индустриальные страны окажутся банкротами. И ради чего? По моему скромному мнению, японские инвесторы -- это самое лучшее, что когда-либо случалось с американским народом. -- Такого законопроекта никто и не собирался предлагать, -- перебил сенатор Майкл Диас. -- То, что я сказал, звучит так: те из ваших компаний, которые действуют и получают прибыль на американской земле, должны подчиняться тем же самым законодательным ограничениям и стандартам налогообложения, что и наши собственные компании. Ваши рынки капитала остаются закрытыми для нас, американцам не позволяют покупать недвижимость и права собственности на ваши компании, тогда как японские капиталовложения, японские прибыли уходят от нас, что равносильно для нас финансовому убийству в этой стране, мистер Цубои. И вам прекрасно это известно. Тот человек, которого не смог запугать мистер Цубои, был депутат от штата Нью-Мексико Майкл Диас, председатель комиссии и ведущая сила в движении за ограничение и обращение вспять развития иностранных капиталовложений в американскую промышленность, управление, бизнес и недвижимость. И, дай ему волю, он воздвигнул бы торговое эмбарго на все ввозимые японские товары. Вдовец, лет под пятьдесят, Диас был единственным сенатором, который дневал и ночевал в своем служебном кабинете. У него была небольшая собственная ванная и боковая комната с кроватью, холодильник, плита, кухонная мойка. В течение двадцати пяти лет его называли самым усердным работником на Капитолийском Холме, и его привычка работать не изменилась. Его жена умерла от диабета вскоре после того, как он был избран на свой первый срок в Сенат. У них не было детей. Ему и в голову не приходило жениться вторично. У него были совершенно черные волосы, зачесанные назад, круглое лицо и карие глаза. Его рот легко раскрывался в улыбке, демонстрирующей безупречно белые зубы. Он служил во Вьетнаме в качестве пилота армейского вертолета, был сбит и ранен в колено. Захваченный в плен и переведенный в Ханой, он провел два года в лагере для военнопленных. Его тюремщики не позаботились должным образом о его ноге, и он, прихрамывая, ходил с тросточкой. Проводя твердую линию против иностранного влияния и вмешательства в американские дела, Диас боролся за ограничения на внешнюю торговлю и внешние тарифы, а также против того, что он считал нечестной торговой и инвестиционной практикой японского правительства. Он рассматривал борьбу с Японией не просто как состязание, но как экономическую войну, в которой Соединенные Штаты уже оказались проигравшей стороной. -- Разрешите, господин председатель? -- Диас кивнул привлекательной женщине, входящей в число членов комиссии. -- Да, член Конгресса Смит, продолжайте. -- Господин Цубои, -- начала она, -- вы прежде заявили, что доллар должен быть заменен йеной. Вам не кажется, что это слишком? -- Нет, если вы учтете, что японские инвесторы финансируют 55 процентов вашего бюджетного дефицита, -- ответил Цубои, отмахиваясь от нее, как от назойливой мухи. -- Переход с вашей валюты на нашу -- это только вопрос времени. Член Конгресса от Колорадо Лорен Смит не могла поверить своим ушам. Это была высокая яркая шатенка, носившая длинные волосы, подчеркивающие ее выдающиеся скулы и фиалковые глаза. Она представляла район, расположенный к западу от континентального водораздела. Волевая и энергичная, она была элегантна, как рысь, и дерзка, как девчонка-сорванец. Уважаемая за свою политическую ловкость, она пользовалась огромным влиянием в Конгрессе. Многие могущественные люди в Вашингтоне пытались добиться ее расположения как в самом Конгрессе, так и за его пределами. Но в личной жизни она встречалась только с теми людьми, которые не имели ничего общего с политикой. Она поддерживала тайную связь с человеком, которого обожала. Ей нравилось, что они никогда не будут жить вместе, как близкие друзья или как муж и жена. У каждого из них была своя жизнь. Они встречались лишь тогда, когда это было им удобно. -- Как мы можем стать ближе, чем теперь? -- спросила Лорен. -- Активы филиалов японских банков в Соединенных Штатах намного больше, чем вместе взятые активы американских банков. Около миллиона американцев уже работает на японских работодателей в нашей стране. Ваши лоббисты практически уже купили наше правительство. То, что вы имеете в виду, мистер Цубои, означает, что наши две страны станут еще ближе, так что вы сможете управлять нашей экономикой и нашей внешней политикой. Разве я не права? Пожалуйста, ответьте, я правильно вас поняла? Цубои не привык к тому, что женщина может разговаривать с ним в подобном тоне. феминистское движение почти не существует в Японии. Ни один японский мужчина не согласится принимать приказы от женщин. Его самообладание начало давать трещину, и его советники сидели, раскрыв рты от удивления. -- Президент и Конгресс могут начать с того, что дадут заверения, что вы никогда не закроете ваши рынки для наших товаров и инвестиций, -- уклончиво ответил Цубои. -- Кроме того, вы должны позволить нам въезжать в вашу страну без неудобств, связанных с получением виз. -- А что, если мы не согласимся удовлетворить подобные просьбы? Цубои пожал плечами и зловеще улыбнулся. -- Наша страна является вашим кредитором, а ваша страна является нашим должником, причем крупнейшим в мире должником. Если нам будут угрожать, у нас не будет другого выхода, как использовать все наше влияние для защиты наших интересов. -- Другими словами, Америка стала служанкой Японии? -- С тех пор, как Соединенные Штаты находятся в состоянии упадка, а моя страна поднимается вверх с невероятной скоростью, вы, по-видимому, должны признать превосходство наших методов управления над вашими. Ваши граждане должны глубже изучать нашу культуру, они могут кое-чему поучиться. -- Может быть, это одна из причин, по которой персонал ваших многочисленных филиалов за пределами Японии укомплектован, в основном, вашими собственными людьми, а не работниками, нанятыми в странах пребывания? -- Мы нанимаем также и местный персонал, -- ответил Цубои обиженным тоном. -- Ну, не на руководящие позиции. Вы нанимаете менеджеров нижнего звена, секретарей, делопроизводителей, я также могу добавить, что вы нанимаете очень мало женщин и представителей национальных меньшинств, вы также очень успешно исключаете всех членов профсоюза. Члену Конгресса Лорен Смит пришлось ждать ответа, пока Цубои по-японски совещался со своими советниками. Либо они этого не знали, либо им было наплевать, что их громкие голоса записывались и тут же переводились. Постоянный поток перевода звучал в ушах сенатора Диаса в течение нескольких минут. -- Вы должны нас понять, -- ответил наконец Цубои, -- дело не в каких-то наших предрассудках, мы просто не считаем хорошей деловой практикой позволять западным людям, которые не обучены нашим методам и не испытывают уважения к нашим обычаям, занимать высшие посты в наших иностранных филиалах. -- Я не могу признать подобную практику мудрой, господин Цубои, -- едко сказала Лорен. -- Я полагаю, что говорю от лица многих американцев, если я скажу, что нам не нравится, когда к нам относятся свысока иностранцы на нашем собственном заднем дворе. -- Если это так, госпожа Смит, то об этом можно только пожалеть. Говоря от имени своего народа, я не вижу здесь такого вмешательства, которое вы имеете в ввиду, мы просто хотим получить прибыль, не наступая никому на ноги. -- Да, нам хорошо известен циничный эгоизм японского бизнеса, продажа стратегических и компьютерных технологий Советскому блоку. Для представителей корпораций высокого ранга вроде вас Советский Союз, Восточная Германия, Куба, Иран и Ливия -- это просто клиенты. -- Международные идеологические и моральные проблемы не волнуют нас. Отдавать им предпочтение перед практическими соображениями, касающимися торговли и экономики, нелепо, с нашей точки зрения. -- Еще один вопрос,-- сказала Лорен.-- Правда ли, что вы предложили, чтобы ваше правительство купило целиком штат Гавайи, чтобы сбалансировать дефицит Соединенных Штатов в торговле с Японией? Цубои не консультировался со своими помощниками, а сразу ответил: -- Да, я предложил эту меру. Японцы по происхождению составляют большинство населения Гавайев, и теперь наши компании владеют 60 процентами недвижимости на этом острове. Я также предложил, чтобы Калифорния стала совместным экономическим сообществом, разделяемым на паях Японией и Америкой. У нас есть неограниченное количество рабочей силы, которое мы можем экспортировать. Наш капитал может построить сотни заводов в этом штате. -- Я нахожу ваши идеи чрезвычайно неприемлемыми, -- сказала Лорен, пытаясь сдержать гнев. -- Мы никогда не позволим, чтобы Калифорния была ограблена японским капиталом. Мне говорили, что многие общественные места на Гавайях уже доступны только для японцев, а множество курортов и гольф-клубов недоступны для американских граждан. -- Лорен замолчала, чтобы посмотреть Цубои прямо в глаза, прежде чем продолжить свою речь. -- Я собираюсь бороться с любым дальнейшим проникновением Японии на наши рынки всеми силами, которые есть в моем распоряжении. -- Шепот одобрения пробежал по комнате. Некоторые зааплодировали, когда Диас улыбнулся и легко ударил молоточком, призывая к тишине. -- Кто знает, что случится в будущем,-- улыбнулся Цубои покровительственно. -- У нас нет секретного плана сместить ваше правительство. Вы проиграли экономическую войну по вашей собственной вине. -- Если мы и проиграли, то это из-за воров и жуликов, за которыми стоит "Каное Секьюритиз", -- вставила Лорен. -- Вы, американцы, должны, наконец, научиться признавать факты: если мы и покупаем Америку, то это потому, что вы продаете ее. Несколько наблюдателей, допущенных на заседание, многочисленные помощники членов Конгресса вздрогнули, услышав эту замаскированную угрозу, их глаза враждебно загорелись. Характерная для Цубои странная смесь наглости и скромности, вежливости и напора внесла в атмосферу, царившую в помещении, беспокойство и страх. Диас проговорил, твердо глядя исподлобья на Цубои: -- В этой злосчастной ситуации на нашей стороне по крайней мере два преимущества. В первый раз Цубои выглядел озадаченным. -- О каких преимуществах вы говорите, сенатор? -- Во-первых, стоит вам зайти слишком далеко, переступить через черту -- и все ваши инвестиции, которые в основном существуют на бумаге или в памяти компьютеров, будут стерты. И во-вторых, противного американца больше не существует, -- сказал Диас, его голос был холоден как арктический ветер. -- Вместо него теперь будет противный японец. Глава 25 Расставшись с Питтом у здания Федеральной штаб-квартиры, Джиордино доехал на такси до Департамента коммерции на Конститьюшен-авеню. С помощью друга, который был помощником секретаря по внешней и внутренней торговле, он взял на время досье на импорт автомобилей "Мурмото", затем отправился на такси в Александрию, штат Вирджиния. В дороге он остановился, чтобы уточнить адрес по телефону-автомату. В здании, которое он искал, располагалась распределительная сеть автомобильной корпорации "Мурмото", охватывающая район из пяти штатов. Он позвонил по нужному номеру и спросил, как ему подъехать. Было далеко за полдень, и прохладный ветер ранней осени уже шелестел в листве деревьев, срывая первые листья. Такси остановилось у края тротуара перед современным зданием из красного кирпича с широкими окнами. На лужайке перед зданием была установлена надпись из медных букв, которая говорила о том, что это и есть филиал автомобильной компании "Мурмото". Джиордино расплатился с таксистом и немного постоял, изучая стоянку у здания, заполненную автомобилями "Мурмото". Не было видно ни одного автомобиля американского или европейского производства. Он прошел через двойную парадную дверь и остановился перед миловидной японкой, которая ведала приемом посетителей. -- Чем я могу вам помочь? -- спросила она сладким голосом. -- Альберт Джиордино, Департамент коммерции, -- сказал он. -- С кем я могу поговорить относительно новых поставок автомобилей? Она на секунду задумалась, затем сверилась со списком сотрудников. -- Вам нужен мистер Деннис Сухака, наш директор перевозок. Я скажу ему, что вы хотите встретиться с ним, мистер Джиордано. -- Джиордино, Альберт Джиордино. -- Прошу прощения, спасибо вам. Меньше чем через минуту высокая красивая секретарша азиатского происхождения, которая, видимо, сделала себе хирургическую операцию, чтобы придать своим глазам европейский разрез, вышла в вестибюль и пригласила Джиордино в служебный кабинет Сухаки. Пока они шли по длинному, устланному богатым ковром коридору, Джиордино с удивлением читал таблички на дверях. Он не встретил ни одного кабинета менеджера, или старшего управляющего, или вице-президента. Все сотрудники именовались директорами чего-либо. Сухака был веселый, толстенький человек, на его лице была широкая улыбка, когда он вышел из-за стола и обменялся рукопожатием с Джиордино. -- Деннис Сухака. -- Альберт Джиордино. -- Что я могу сделать для Департамента коммерции? К облегчению Джиордино, Сухака не обратил внимания на то, что он не брит, и не стал спрашивать у него документы. -- Ну, это не слишком большое дело. Обычная бюрократическая возня для статистических отчетов. Мой начальник попросил меня на пути домой заехать к вам и сверить число автомобилей, импортированных и отправленных вашим дилером с цифрами, которые предоставило ваше центральное бюро в Токио. -- За какой период времени? Мы ввозим огромное количество машин. -- За последние девяносто дней. -- Никаких проблем, -- сказал Сухака. Он из кожи лез вон, чтобы его гостю было удобно. -- Все наши списки отправлений на компьютерах. Я смогу предоставить их вам за десять минут. Они должны быть верными, в Токио никогда не ошибаются. Не хотите ли выпить чашечку кофе, пока вы ждете? -- Да, -- сказал усталый Джиордино, -- с удовольствием. Сухака провел его в маленький пустой кабинет. Симпатичная секретарша принесла кофе, и пока он потягивал его, она вернулась с аккуратной стопкой списков. Джиордино нашел то, за чем Питт послал его, меньше чем за полчаса. Тогда он откинулся на спинку кресла и чуточку подремал, убивая время, чтобы произвести впечатление обычного бездельника, занимающегося никому не нужной бюрократической чепухой. Примерно в пять часов Сухака вошел в кабинет. -- Наши сотрудники уходят домой, но я буду работать допоздна. Я могу чем-нибудь еще быть вам полезен? -- Нет, -- ответил Джиордино, закрывая свое досье, -- мне бы хотелось тоже отправиться домой. Я отработал семь часов, теперь наступает мое время. Спасибо, что вы были так любезны. Ваши данные об импорте машин будут внесены в память этого огромного государственного компьютера в небесах. Для чего? Только какой-нибудь маленький клерк из подвального офиса знает об этом наверняка. Он взял досье, которое ему дали в Департаменте коммерции, и направился к дверям, но остановился по дороге, как будто что-то вспомнив. -- Здесь есть только одна неточность. -- Что такое? -- Небольшое разногласие в данных, которое вряд ли заслуживает упоминания. Я нашел шесть автомобилей, которые перечислены в ваших ведомостях поступления как отгруженные в Балтиморе с двух разных судов, но они не учтены в экспортном перечне из токийской штаб-квартиры. Сухака был очень удивлен. -- Я никогда не обращал на это внимания. Могу я сравнить это с вашими данными? Джиордино разложил листы отчета, которые он одолжил у своего друга в Департаменте коммерции, и поместил их рядом с распечаткой, которую принесла секретарша Сухаки. Он подчеркнул в своем листе указанные автомобили, которые отсутствовали в списках из Токио. Все шесть были спортивными седанами SP-500. -- Вообще говоря, для нашего департамента это расхождение не имеет значения; раз они учтены как поступившие в страну, у нас нет претензий к вашей компании со стороны правительства. Я уверен, что это просто случайная ошибка вашего токийского отдела учета, которая с тех пор уже, наверное, исправлена. -- Непростительный недосмотр с моей стороны, -- сказал Сухака таким тоном, как будто уронил королевские жемчужины в канализацию. -- Я питал слишком большое доверие к нашему токийскому отделу. Кто-нибудь из моих сотрудников должен был заметить эту ошибку. -- Просто ради любопытства, какие дилеры получили эти конкретные автомобили? -- Одну минуту, -- сказал Сухака и повел Джиордино в свой кабинет. Он сел за стол и склонился над клавиатурой своего компьютера. Затем он откинулся назад и подождал. Когда данные возникли на экране, его улыбка исчезла и лицо побледнело. -- Все шесть машин были направлены разным дилерам. Потребуется несколько часов, чтобы проследить за каждой из них. Если вас не затруднит созвониться со мной завтра, я с удовольствием сообщу вам их номера. Джиордино небрежно махнул рукой. -- Забудьте об этом. У нас у обоих есть более важные дела. Я собираюсь добираться домой в час пик через жуткое движение, потом я приму душ и приглашу жену поужинать в ресторане. Сегодня годовщина нашей свадьбы. -- Поздравляю, -- сказал Сухака. Было заметно, что он почувствовал облегчение. -- Спасибо. А также спасибо за вашу помощь. К Сухаке вернулась его широкая улыбка. -- Всегда рад помочь. Джиордино прошел четыре квартала до бензоколонки и позвонил из телефона-автомата. Мужской голос ответил только "Алло". -- Это ваш друг-коммивояжер, продающий "мерседесы". У меня есть модель, которая, мне кажется, заинтересует вас. -- Но вы находитесь не в том районе, сэр. Вы должны были бы торговать поближе к побережью, а еще лучше в Тихом океане. -- Ну так ли это важно, -- ответил Джиордино. -- Если вы не можете приобрести хорошую немецкую машину, попробуйте "Мурмото", я отыскал шесть спортивных седанов марки SP-500, которые продаются по очень низкой цене. -- Подождите минуту. На другом конце послышался голос, по которому Джиордино немедленно узнал Дональда Керна. -- Несмотря на тот факт, что вы вышли за пределы вашей территории, я всегда рад возможности сэкономить деньги. Скажите, пожалуйста, где я могу увидеть ваши уцененные автомобили? -- Вам нужно получить эту информацию в распределительном центре компании "Мурмото" в Александрии. В их компьютерных записях указаны шесть автомобилей, которые поступили в нашу страну, но не через фабрику. Я полагаю, что вам следует поспешить, прежде чем об этом кто-нибудь услышит и раньше вас доберется до них. Половина автомобилей была отгружена на таможенном пункте в Балтиморе 4 августа, а другие три поступили 10 сентября. Керн быстро понял, что имел в виду Джиордино. -- Не вешай трубку, -- сказал он и повернулся к своему помощнику, который слышал разговор по динамику. -- Действуйте. Получите доступ к компьютерной системе "Мурмото" и откопайте их записи о поставках. Найдите, куда направляются эти шесть автомобилей, прежде чем они возьмутся за ум и сотрут данные. Он повернулся к телефону. -- Прекрасная работа. Все прощено. Как вам удалось поторговаться насчет этих машин? -- Ну, идею подал "Стутц". Вы что-нибудь слышали от него? -- Да, он звонил полчаса назад, -- сказал Керн. -- Он обнаружил, в чем источник проблемы. -- Я так и думал, что если кто-нибудь может разгадать головоломку, то это он, -- сказал Джиордино, имея в виду редкий талант Питта обнаруживать неизвестное. -- Нужно быть чертовски хитрым, чтобы разгадать эту загадку. Глава 26 Было темно, когда Егер высадил Питта у старого ангара в дальнем углу Вашингтонского международного аэропорта. Он был построен в 1936 году, и когда-то в этом ангаре находились почтовые самолеты, давно приобретенные американскими воздушными линиями. Не считая фар "Тауруса", принадлежавшего Егеру, место освещалось только заревом над городом за рекой Потомак и одиноким фонарем в пятидесяти метрах севернее отсюда. -- Для того, кто не был дома четыре месяца, ты путешествуешь налегке, -- усмехнулся Егер. -- Мой багаж лежит на дне, -- сказал Питт, не открывая глаз. -- Хотелось бы мне снова посмотреть на твою 'коллекцию автомашин, но мне нужно ехать домой. -- А я сейчас завалюсь спать. Спасибо, что подбросил меня, и спасибо за то, что ты сделал сегодня вечером. Прекрасная работа, как всегда. -- Мне нравится этим заниматься. Искать ключи к тому, чем занята твоя голова, -- это почище, чем каждый день разрешать загадки Вселенной. -- Егер помахал рукой на прощание, поднял стекло, чтобы защититься от холодного ночного воздуха, и уехал в темноту. Питт вытащил запасной передатчик из кармана брюк, который он держал в своем кабинете в НУМА, и набрал серию цифр, которая отключила систему безопасности, охранявшую ангар, и включила внутреннее освещение. Он открыл старую, покрытую ржавчиной боковую дверь и вошел. На цементном полу ангара, как в музее транспорта, стоял старый фордовский трехмоторный аэроплан рядом с пульмановским вагоном начала века, свыше пятидесяти автомобилей заполняли оставшиеся десять тысяч квадратных метров. Европейские экзотические автомобили, такие как "Испано Сюиза", "Мерседес-Бенц 540К" и чудесный синий "Тальбот Лаго", стояли напротив роскошных американских классических автомобилей вроде "Корд L-29", "Пирс-Эрл" и удивительного, зеленого, как ящерица, городского автомобиля "Стутц". Единственное, что казалось здесь странно неуместным , была старая литая ванна, к наружному торцу которой был прикреплен мотор. Он устало поднялся по винтовой железной лестнице к своей квартире, нависающей над коллекцией. То, что некогда было офисом, он переделал в удобную квартиру с одной спальней, обширной жилой комнатой, служащей также кабинетом, полки которого были заполнены книгами и застекленными моделями судов, которые Питт нашел и обследовал. Приятный запах доносился из кухни. Он нашел записку, висевшую на райской птице, поднимавшейся из вазы на обеденном столе. Улыбка появилась на его лице, когда он читал ее: "Слышала, что ты снова в городе. Я вычистила какую-то слизь, которая прокралась в твой холодильник через месяц после того, как ты уехал. Я думала, что ты, должно быть, голоден. Салат стоит на льду, а тушеная рыба согревается в кастрюле на плите. Жаль, что я не могу остаться, чтобы встретиться с тобой, я должна присутствовать на обеде в Белом доме. Люблю тебя. Лорен." Он постоял минуту, пытаясь заставить свой сонный мозг прийти к решению, надо ли ему сначала поесть, а затем принять душ или наоборот. Он решил, что горячий душ совсем выбьет его из колеи, и он никогда не сможет добраться до стола. Он разделся и накинул короткий халат. Потом съел салат и почти целую кастрюлю тушеной рыбы с двумя стаканами "Каберне сувеньон" из бутылки 1983 года, которую вынул из бара. Он покончил с ужином и мыл тарелки у раковины, когда зазвонил телефон. --Алло? -- Мистер Питт? -- Да, мистер Джордан, -- ответил Питт, узнав голос. -- Что я могу сделать для вас? -- Я надеюсь, что не прервал ваш сон? -- Я все еще никак не доберусь до подушки. -- Я хотел позвонить и узнать, слышали ли вы новости от Эла? -- Да, он позвонил мне как раз после того, как разговаривал с вами. -- Несмотря на то, что ваш проект был несанкционированным, информация оказалась чрезвычайно полезной. -- Я знаю, что не должен был выходить за рамки, но мне захотелось отыграться. -- Я знаю, что вы не очень похожи на любителя играть в команде, правда, Дирк? -- сказал Джордан, впервые называя Питта по имени. -- Вам больше нравится играть в вашу собственную игру. -- Мудрость требует преследовать наилучшие цели наилучшими средствами. -- Это ваши слова? -- Нет, они принадлежат Фрэнсису Хадчисону, шотландскому философу. -- Я отдаю вам должное за то, что вы цитируете точно. Большинство из тех, кого я знаю в официальном Вашингтоне, занимаются плагиатом и вместо этого говорят: "Цель оправдывает средства". -- Что еще хотите мне сказать? -- спросил Питт, с отчаянием глядя на свою кровать. -- Я думал, вам будет интересно узнать, что мы нашли все шесть перевозчиков бомб. -- Все шесть машин? -- спросил удивленный Питт. -- Да. Они запечатаны в подземном подвале до того дня, когда с них смахнут пыль и отведут в те места, где они должны быть взорваны. -- Быстро вы сработали. -- У вас свои методы, а у нас -- свои. -- Вы установили за ними наблюдение? -- Да, но нам приходится действовать очень осторожно, мы не осмеливаемся высовываться, пока не установили тех, кто ответственен за весь этот ужас, и не разрушили их командный центр, -- сказал Джордан. -- Кстати, сегодня вечером Джиордино чуть было не сорвал всю операцию. Кто-то в филиале компании "Мурмото", который он посетил, забеспокоился. Мы успели скопировать данные из их компьютерной системы всего за несколько минут до того, как они стерли все свои записи о поставках импортных машин. -- По этим данным вы отыскали машины? -- Мы смогли проследить, какая из принадлежащих японцам компания по перевозке грузов забрала эти автомобили в порту, и проникли в их отчетность. В этих записях, разумеется, не было никаких упоминаний о пунктах назначения груза, но нам удалось позаимствовать копию накладной водителя. Там было указано, сколько километров проехал грузовик после выезда из доков. Ну, а остальное потребовало серьезной оперативной работы и большой беготни. -- Вроде взлома и проникновения в охраняемые помещения. -- Если мы куда-нибудь тайно проникаем, мы никогда ничего не взламываем, -- сказал Джордан. -- Как только станет известно, что наши добропорядочные граждане сидят на атомных бомбах, принадлежащих иностранной державе, паника разорвет страну на куски. -- Малоприятная ситуация, я согласен. Публичные протесты и требования возмездия могут заставить японцев отвести машины в стратегически важные точки и нажать на кнопку "огонь", прежде чем мы найдем и обезвредим эти бомбы. --{/i} Искать их по данным таможен можно лет двадцать, прежде чем будут найдены все такие машины. -- Я так не думаю, -- спокойно ответил Джордан. -- Мы знаем, как они это делают, а благодаря вам и Джиордино мы знаем, что нужно искать. Японцы не имеют и половины того профессионального опыта в разведывательных делах, какой имеем мы. Я ручаюсь, что мы отыщем все эти "Мурмото" с бомбами за тридцать дней. -- Мне нравится ваш оптимизм, -- сказал Питт. -- Но как насчет наших союзников и русских? Японцы могли подложить бомбы и под них. Президент собирается предупредить их лидеров об этой возможности? -- Пока нет. Мы опасаемся доверить странам НАТО столь важный секрет, там вполне возможна утечка информации. С другой стороны, президент может счесть, что, если дать знать об этом Кремлю, это могло бы укрепить наши отношения. Подумайте об этом. Наши страны теперь в одной лодке, обеим внезапно угрожает третья сверхдержава. -- Есть еще одна пугающая угроза. -- Их так много, какую же я упустил? -- Предположим, что Япония взорвет несколько бомб в США или в России. Каждая из наших стран сочтет, что на нее напала другая, начнется война, и жадным япошкам останется лишь подобрать все, что им приглянется. -- Я не хочу ложиться спать, пока подобная возможность не устранена, -- обеспокоенно сказал Джордан. -- Давайте просто справляться с проблемами в порядке их возникновения. Если наша операция будет успешной, то все снова окажется в руках политиков. -- Ваша последняя мысль, -- сказал Питт, делая вид, что понял, -- заставит всех нас не спать ночами. Он уже засыпал, когда сигнал охранной системы предупредил его, что кто-то пытается войти в ангар. Заставив себя выбраться из удобной постели, он прошел в кабинет и включил небольшую телесистему наружного наблюдения. Стаси Фокс стояла у боковой входной двери, с улыбкой глядя в объектив, как он считал, хорошо замаскированной скрытой камеры охранной системы. Он нажал на кнопку, и дверь открылась. Затем он вышел из кабинета и стал ждать ее на балконе лестницы. Она вошла в ангар, одетая обольстительно, но скромно в синий жакет без воротника, узкую юбку того же цвета и белую блузку с вышитым жемчугом воротом. Она медленно шла среди рядов роскошных автомобилей, и на ее лице отражалось почтительное изумление. Наконец она остановилась у восхитительной двухместной спортивной машины "Гальбот-Лаго Гранд Спорт", кузов которой был специально изготовлен известным французским дизайнером и автомобильным мастером Саоутчиком, и легко провела пальцами по одному из крыльев. Она была не первой, кто оценил эту машину. Почти каждая женщина, когда-либо посещавшая необычную "квартиру" Питта, интересовалась именно этой жемчужиной его коллекции. Он смотрел на "Гальбот-Лаго" как на шедевр механического искусства, но женщины испытывали какое-то чувственное притяжение, глядя на нее. Стоило им увидеть обтекаемые, почти кошачьи линии кузова машины, ощутить свирепую мощь ее двигателя и почувствовать запах элегантной кожаной обивки салона, как этот автомобиль превращался для них в некий эротический символ. -- Как ты нашла меня? -- спросил он, и его голос отозвался эхом в огромном помещении. Она взглянула наверх. -- Я изучала твое досье два дня, прежде чем вылететь на Тихий океан и взойти на борт "Неукротимого". -- Нашла там что-нибудь интересное? -- спросил он, раздосадованный тем, что его частная жизнь была доступна для разглядывания всякому, кто обладал достаточной властью, чтобы нарушить ее неприкосновенность. -- Ты парень что надо. -- Это явная лесть. -- Твоя коллекция машин просто захватывает дух. -- Существует немало куда более обширных коллекций более дорогих моделей и фирм. Она снова повернулась к "Тальбот-Лаго". -- Я просто влюбилась вот в эту. -- Мне больше нравится зеленый городской автомобиль рядом с ней. Стаси повернулась и стала внимательно рассматривать "Стутц", словно изучая манекен, демонстрирующий новую модель платья на выставке мод. Затем она тряхнула головой. -- Симпатичная машина, но массивная, слишком мужественная на женский вкус. Затем она снова посмотрела на него. -- Мы можем поговорить? -- Если мне удастся не уснуть. Поднимись сюда. Она взобралась наверх по винтовой лестнице, и он быстро показал ей свое жилище. -- Могу я предложить тебе выпить? -- спросил Питт. -- Нет, спасибо. -- Она снова посмотрела на него, и в ее глазах появилось выражение сочувствия. -- Мне не следовало приходить. У тебя такой вид, словно ты сейчас упадешь. -- Я приду в себя после хорошего ночного сна, -- произнес он уныло. -- Что тебе нужно, так это хороший массаж спины, -- неожиданно сказала она. -- Я думал, ты пришла поговорить. -- Я могу поговорить, пока буду массировать тебя. Какой способ массажа ты предпочитаешь? Шведский или шиатсу? -- Какого черта, сделай и то, и другое. Она рассмеялась. -- Ладно. -- Взяв его за руку, она повела его в спальню и толкнула на кровать лицом вниз. -- Сними халат. -- Могу я попросить поберечь мою стыдливость и прикрыться простыней? -- А у тебя есть что-то, чего я прежде не видела? -- сказала она, стаскивая с его плеч халат. Он рассмеялся. -- Только не проси меня поворачиваться на спину. -- Я хочу извиниться перед тобой, прежде чем Тим и я отправимся на Западное побережье, -- серьезно сказала она. --Тим? -- Доктор Уэзерхилл. -- Вы и прежде работали вместе, я полагаю. -- Да. -- Я когда-нибудь снова увижу тебя? -- спросил он. -- Я не знаю. Наши задания могут развести нас в разные стороны. Она нерешительно замолчала на некоторое время. -- Я хочу, чтобы ты знал, что мне очень неловко из-за всех неприятностей, которые я тебе причинила. Ты спас мне жизнь, а поскольку я заняла дополнительное место в последнем батискафе, ты чуть не потерял свою. -- Хороший массаж -- и мы квиты, -- сказал Питт, устало улыбнувшись. Она взглянула на его распростертое тело. -- Для человека, четыре месяца прожившего под водой, у тебя неплохой загар. -- Моя цыганская кровь, -- пробормотал он сонным голосом. Применяя основной метод точечного массажа техники шиатсу, Стаси начала нажимать пальцами на чувствительные области голых ступней Питта. -- Чудесное ощущение, -- пробормотал он. -- Джордан проинформировал тебя о том, что нам удалось выяснить относительно боеголовок? -- Да, ты подбросил ему технические характеристики. Он подумал, что ты улизнул от него. Теперь, когда Тиму и мне точно известно, на что следует нацелить наше расследование, мы можем здорово продвинуться в розыске заминированных автомобилей. -- И вы собираетесь обследовать порты Западного побережья. -- Сиэтл, Сан-Франциско и Лос-Анджелес -- вот те порты, в которых разгружаются автомобилевозы, транспортирующие машины "Мурмото". Питт замолчал, когда Стаси начала массировать ему ноги, сочетая шиатсу со шведской техникой растирания. Она массировала его плечи, спину и шею. Затем она легонько шлепнула его по ягодицам и приказала ему повернуться, но никакой реакции не последовало. Питт спал как убитый. Где-то под утро он проснулся, почувствовав, как ее тело неистово переплетается с его телом. Движения, ощущения и приглушенные вскрикивания Стаси проступили через пелену утомления, подобно сну. Он чувствовал, будто он плывет через грозовое облако, сквозь раскаты грома и вспышки молний, пока все ощущения не сошли на нет, и он снова провалился в черную бездну непробудного сна. -- Проснись, соня, -- сказала член Конгресса Лорен Смит, проводя пальцем вниз по спине Питта. -- Тебе сюрприз. Сознание Питта стряхнуло прочь паутину сна, когда он повернулся на бок и посмотрел на Лорен. Она сидела, скрестив босые ноги, рядом с кроватью. На ней был хлопчатобумажный вязаный топ с матросским воротником и серовато-зеленые парусиновые брюки со стрелками. Ее волосы были собраны назад и повязаны широким шарфом. Туг он кое-что вспомнил и украдкой посмотрел на противоположную сторону постели. Она была пуста, с облегчением увидел он. -- Разве ты сейчас не должна была совершать героические подвиги в Конгрессе? -- спросил он, тайно радуясь тому, что Стаси ушла до прихода Лорен. -- У нас спад. -- Она держала в руке чашку кофе, так что он не мог до нее дотянуться, дразня его. -- Что я должен сделать, чтобы получить кофе? -- спросил он. -- Это будет стоить тебе поцелуя. -- Ужасно дорого, но я в отчаянном положении, и мне придется согласиться. -- И, кроме того, объяснения. Ну вот, подумал он, сейчас снова будет сцена ревности, и быстро собрался с мыслями. -- Насчет чего? -- Не чего, а кого. Ну, знаешь, насчет той женщины, с которой ты провел ночь. -- Что это еще за женщина? -- спросил он с хорошо разыгранным удивлением. -- Та самая, которая спала в этой постели сегодня ночью. -- Ты что, видишь здесь еще какую-нибудь женщину? -- А мне не нужно видеть ее, -- сказала Лорен, получая огромное удовольствие оттого, что дразнит его. -- Я чую ее запах. -- А ты поверишь, если я скажу тебе, что это была моя массажистка? Лорен склонилась к нему и поцеловала его долгим, продолжительным поцелуем. Когда она, наконец, снова оторвалась от него, то протянула ему кофе и сказала: -- Неплохо придумано. Ставлю тебе высший бал за творческое воображение. -- Ты меня надула, -- сказал он, надеясь сменить тему. -- Здесь всего полчашки. -- Ты ведь не хочешь, чтобы я разлила ее по одеялу, не так ли? Она засмеялась, как если бы ей действительно доставила удовольствие неразборчивость Питта. -- Вытащи свою огромную волосатую тушу из кровати и смой эту парфюмерию. Неплохой запах, я признаю, весьма дорогой. Я приготовлю завтрак. Лорен стояла у кухонного стола, нарезая ломтиками грейпфрут, когда Питт вышел из душа второй раз за восемь часов. Он обернул вокруг бедер полотенце, подошел к Лорен сзади, обхватил ее за талию и потерся носом о ее шею. -- Столько времени прошло с тех пор, как я видел тебя последний раз, как тебе удалось так долго обходиться без меня? -- Я с головой ушла в законотворчество и совершенно забыла про тебя. -- У тебя не нашлось времени на развлечения? -- Я была хорошей девочкой. Это не значит, что я не была бы скверной, если бы у меня был хоть малейший шанс, особенно если бы я знала, что ты не терял времени даром с тех пор, как вернулся домой. Лорен прекрасно держится, подумал Питт, лишь небольшая вспышка ревнивого гнева. Но она слишком хорошо понимала ситуацию, чтобы поднимать шум. Питт был не единственный мужчина в ее жизни. Ни он, ни она не диктовали друг другу, как себя вести, и не выказывали излишнюю ревность, что делало их связь еще более привлекательной для обоих. Когда он куснул ее ухо, она повернулась и обвила руками его шею. -- Джим Сэндекер сказал мне о гибели твоего проекта и о том, как ты едва спасся. -- Предполагалось, что это секретная информация, -- сказал он, когда они потерлись носами. -- Женщины -- члены Конгресса действительно пользуются некоторыми привилегиями. -- У тебя есть привилегия общаться со мной в любое время, когда ты захочешь. Ее глаза потемнели. -- Я действительно очень огорчена тем, что твоя станция уничтожена. -- Мы построим другую. -- Он улыбнулся, глядя на нее. -- Результаты наших исследований удалось спасти, только это и имеет значение. -- Джим сказал, что еще несколько секунд --и ты бы умер. -- Как видишь, пронесло, -- усмехнулся Питт. Он отпустил ее и сел за стол. Они выглядели как счастливые супруги, проводящие воскресное утро у себя в доме, хотя ни у Лорен, ни у Дирка никогда не было семьи. Он взял газету, которую она купила вместе с продуктами к завтраку, и просмотрел заголовки. Его глаза задержались на одной статье. Прочитав, что там написано, он взглянул на Лорен. -- Я вижу, ты снова напечаталась в "Вашингтон пост", -- сказал он, ухмыляясь. -- Ты начинаешь скверно обращаться с нашими восточными друзьями, не так ли? Лорен ловко плюхнула омлет на тарелку. -- От нас ушло владение третью нашего бизнеса и вместе с этим наше процветание и наша независимость. Америка больше не принадлежит американцам, мы стали финансовой колонией Японии. -- Дела настолько плохи? -- Общественность понятия не имеет, насколько они плохи, -- сказала Лорен, ставя омлет и тарелку с тостами перед Питтом. -- Наш огромный дефицит открыл дверь, через которую наша экономика вытекает, а японские деньги потоком вливаются сюда. -- Нам некого винить в этом, кроме самих себя, -- сказал Питт, помахав вилкой. -- Они потребляют меньше, чем производят, а мы тратим больше, чем зарабатываем, и все глубже увязаем в долгах. Мы раздаем или распродаем наше лидерство в тех отраслях технологии, которые они еще не успели украсть. И мы выстроились в очередь с открытыми чековыми книжками, распустив губы в жадном предвкушении возможности продать им наши корпорации и недвижимость ради быстрой наживы. Взгляни в лицо фактам, Лорен. Этого не случилось бы, если бы общественность, деловые люди, ваши ребята в Конгрессе и эти кретины из Белого дома, ничего не смыслящие в экономике, понимали бы, что наша страна вовлечена в беспощадную финансовую войну с противником, который смотрит на нас как на людей второго сорта. Но, пока сохраняется нынешнее положение, мы сами упускаем шансы победить в ней. Лорен села за стол с чашкой кофе и передала Питту стакан апельсинового сока. -- Это самая длинная речь, которую я когда-либо слышала от тебя. Уж не собрался ли ты баллотироваться в Сенат? -- Я скорее позволю вырвать себе ногти. Кроме того, одного Питта на Капитолийском Холме достаточно, -- сказал он, имея в виду своего отца, сенатора Джорджа Питта от Калифорнии. -- Ты уже виделся с сенатором? -- Еще нет, -- сказал Питт, поедая омлет. -- У меня не было такой возможности. -- Какие у тебя планы? -- спросила Лорен, томно глядя в опалово-зеленые глаза Питта. -- Я собираюсь повозиться с машинами и отдохнуть пару деньков. Может быть, если мне удастся вовремя подготовить "Стутц", я приму участие в гонках классических автомобилей. -- Я могу придумать что-нибудь более веселое, чем возня с грязными железками, -- сказала она с хрипотцой в голосе. Она обошла вокруг стола, протянула руки и удивительно крепко схватила его за руку. Он чувствовал, как желание истекает из нее подобно нектару. Внезапно ему захотелось ее больше, чем когда-либо прежде. Он мог только надеяться, что у него хватит сил на второй раз. Затем, как если бы его тянули магнитом, он позволил утащить себя к кушетке. -- Не в кровати, -- хрипло произнесла она, -- во всяком случае, пока ты не сменишь простыни. Глава 27 Хидеки Сума спустился по трапу своего персонального самолета "Мурмото" с поворотными турбинами, разработанного для высшего руководства компании, в сопровождении Моро Каматори. Этот самолет с вертикальным взлетом приземлился на вертолетной площадке рядом с огромным пластмассовым куполом высотою пятьдесят метров. Расположенный посередине тщательно ухоженного парка, этот купол перекрывал обширный внутренний дворик, под которым находилось большое, углубленное в землю сооружение, названное "ЭДО" по имени древнего города, который после революции Мейдзи 1868 года был переименован в Токио. Будучи первым экспериментальным сооружением новой японской программы освоения подземного пространства, Эдо-Сити был спроектирован и построен Сумой в качестве научно-исследовательского и мозгового центра, в котором жили шестьдесят тысяч человек. Он представлял собой огромный цилиндр глубиной в двадцать этажей, в котором размещались жилые помещения для ученых, офисы, общественные бани, конференц-зал, рестораны, торговый центр, библиотека и свои собственные силы безопасности численностью тысяча человек. В подземных цилиндрах меньшего размера, соединенных туннелями с главным корпусом, размещалась аппаратура связи, бойлерные и холодильные установки, системы кондиционирования воздуха, электростанция и установки по переработке мусора. Эти сложные подземные сооружения были возведены из бетона и керамики и простирались на глубину тысяча пятьсот метров внутри массива из вулканических пород. Сума сам финансировал этот проект без какого-либо участия правительства. Все юридические сложности и ограничения, мешавшие осуществлению проекта, были быстро разрешены благодаря огромному влиянию, которым обладал Сума в правительственных и мафиозных структурах. Он и Каматори вошли в кабину потайного лифта, который доставил их в комплекс помещений, принадлежащих его корпорации, занимавший весь четвертый этаж во внешней части цилиндра. Его секретарша Тоси Кудо стояла в ожидании его у дверей в тщательно охраняемые кабинет и трехэтажные личные апартаменты, когда он вышел из дверей лифта. Просторные комнаты были украшены изящно расписанными ширмами, вазами, витринами с прекрасной керамикой и костюмами шестнадцатого века, изготовленными из богато расшитых шелковых, атласных и парчовых тканей. На стенах висели картины, изображающие виды суши и моря, а также драконов, леопардов, тигров и соколов, символизирующих воинскую доблесть самураев. -- Мистер Асикага Энсю ждет вас, -- доложила Тоси. -- Я что-то не припоминаю этого имени. -- Мистер Энсю -- это сыщик, который специализируется на поиске редких произведений искусства и ведет переговоры об их продаже для своих клиентов, -- объяснила Тоси. -- Он позвонил и сказал, что нашел картину, которая подходит для вашей коллекции. Я взяла на себя смелость назначить ему встречу, чтобы он мог продемонстрировать эту картину. -- У меня мало времени, -- сказал Сума. Каматори пожал плечами. -- Не мешает посмотреть, что он принес вам, Хидеки. А вдруг он нашел ту картину, которую вы разыскиваете. Сума кивнул Тоси: -- Хорошо, впустите его. Сума поклонился, когда торговец картинами вошел в комнату. -- У вас есть новое приобретение для моей коллекции, мистер Энсю? -- спросил Сума. -- Надеюсь, что да. Я уверен, что вы будете очень рады, что мне удалось найти для вас эту картину. Асикага приветливо улыбался. У него была роскошная седая шевелюра, густые брови и пышные усы. -- Пожалуйста, поставьте ее к свету, -- сказал Сума, указывая на мольберт, стоящий у окна. -- Можно я раздвину занавески чуть пошире? -- Энсю потянул за шнур, раздвигавший, шторы. Затем он поставил картину на мольберт, но не снял закрывающую ее шелковую материю. -- Это картина шестнадцатого века школы Кано кисти Масаки Симцу. -- Прославленный художник-маринист, -- сказал Каматори, проявляя редкое для него воодушевление. -- Один из ваших любимых художников, Хидеки. -- Вы знаете, что я поклонник Симцу? -- спросил Сума у Энсю. -- Среди коллекционеров хорошо известно, что вы собираете его работы, особенно пейзажи наших небольших островов. Сума повернулся к Тоси. -- Сколько его работ имеется в моей коллекции? -- Сейчас вам принадлежат одиннадцать из тринадцати пейзажей островов и четыре его пейзажа, на которых изображены горы Хида. -- А этот, новый, будет двенадцатым островным пейзажем? -- Да. -- Какой из островов, написанных Симцу, вы мне принесли, Адзима? -- спросил Сума у Энсю нетерпеливо. -- Нет, Кечи. -- Сума был заметно разочарован. -- Я надеялся, а вдруг это Адзима. -- Мне очень жаль. -- Энсю огорченно развел руками. -- Пейзаж Адзима, увы, был утрачен во время падения Германии. Последний раз его видели висящим в кабинете нашего посла в Германии 19 мая 1945 года. -- Я с радостью заплачу вам, чтобы вы продолжали свои поиски. -- Спасибо, -- сказал Энсю, поклонившись. -- Мои агенты в Европе и Соединенных Штатах уже разыскивают его. -- Ладно, тогда давайте откроем остров Кечи. Привычным театральным жестом Энсю сдернул покрывало, и присутствующим открылся роскошный вид острова с птичьего полета, выполненный тушью с щедрым использованием перламутровых красок и золотой фольги. -- Дух захватывает, -- пробормотала Тоси восхищенно. Энсю кивнул, соглашаясь с нею. -- Лучший образчик творчества Симцу, который я когда-либо видел. -- А как ваше мнение, Хидеки? -- спросил Кама-тори. -- Прекрасная работа, -- ответил Сума, растроганный гением художника. -- Невероятно, что он смог нарисовать вид сверху с такими живыми деталями в начале шестнадцатого века. Это выглядит так, как будто он писал его с привязанного аэростата. -- В легендах рассказывается, что он писал его с воздушного змея. -- Скорее, он делал наброски с воздушного змея, а затем писал картину на земле. -- А почему бы и нет? -- сказал Сума, не отрывая взгляда от картины. -- Наши соотечественники строили воздушные змеи и летали на них уже тысячу лет тому назад. -- Наконец он повернулся лицом к Энсю. -- Вы прекрасно поработали, мистер Энсю. Где вы нашли это? -- В доме одного банкира в Гонконге, -- ответил Энсю. -- Он распродавал свое имущество и переносил свои операции в Малайзию, прежде чем китайцы начнут править этой колонией. Мне потребовался почти год, но наконец мне удалось уговорить его продать мне эту картину по телефону. Я не стал терять времени и полетел к нему в Гонконг, а оттуда прямо к вам. Я прибыл к вам из аэропорта. -- Сколько вы за него просите? --145 миллионов йен. -- Вполне разумная цена, -- сказал Сума, удовлетворенно потирая ладони. Я беру ее. -- Благодарю вас, мистер Сума. Вы очень щедры. Я буду продолжать искать пейзаж острова Адзимы. Они обменялись поклонами, и Тоси проводила мистера Энсю из офиса. Сума снова посмотрел на картину. Побережье было покрыто черными валунами, а на одной стороне находилась маленькая деревня с рыбацкими лодками. Перспектива была точной, как на аэрофотоснимке. -- Как странно, -- тихо сказал он, -- единственной картины из этой серии островов, которую я больше всего хотел бы иметь, у меня нет. -- Если она еще существует, Энсю найдет ее, -- успокоил его Каматори. -- Он произвел на меня впечатление человека с крепкой хваткой. -- За Адзиму я заплачу ему в десять раз больше, чем за Кечи. Каматори сел в кресло и вытянул ноги. -- Когда Симцу писал пейзаж Адзимо, ему и в голову не могло прийти, чем станет со временем этот остров. Тоси возвратилась и напомнила Суме: -- Через десять минут у вас назначена встреча с мистером ?сису. -- Великий старый вор и предводитель "золотых драконов", -- насмешливо улыбнулся Каматори. -- Пришел отспорить свою долю в твоей финансовой империи. Сума показал на огромные арки окон, выходивших во внутренний двор . -- Ничего этого не было бы, если бы не организация, которую Корори ?сису и мой отец вместе создали во время войны и после нее. -- "Золотые драконы" и другие секретные общества не могут иметь места в будущей Японии, -- сказал Каматори. Он использовал традиционное название страны "Ниппон", означающее "Источник солнца". -- Они могут казаться анахроничными рядом с нашей современной технологией, -- согласился Сума. -- Но они все еще занимают весьма важное место в нашей культуре. Моя связь с ними в течение многих лет доказала свою ценность для меня. -- Ваша власть простирается так далеко, что вам уже не нужны группы фанатиков и культ вожаков, процветающий в гангстерских синдикатах, -- серьезно сказал Кама-тори. -- Вы можете дергать за ниточки правительство, которое управляется вашими собственными марионетками, и все же вы связаны с коррумпированными теневыми дельцами. Если когда-нибудь станет известно, что вы дракон номер два, это может обойтись вам очень дорого. -- Я не связан ни с кем, -- спокойно разъяснил Сума. -- То, что законы называют