лять обвинение? - Пожалуйста, сделайте это за меня. У меня очень много дел. Я загляну позже, если позволите. Не думаю, что Луиджи пришел меня ограбить. Думаю, он пришел меня убить. Я бы хотел выяснить, кто именно подослал его ко мне. - Будьте уверены, мы это выясним, мистер Харлоу. - Лицо инспектора исказила гримаса, не сулившая Луиджи ничего хорошего. Харлоу поблагодарил их, вышел, сел в "рено" и двинулся обратно. Он без угрызений совести решил воспользоваться машиной Луиджи, зная, что вряд ли тому в ближайшее время она могла понадобиться. Они потратили десять минут, чтобы добраться с Луиджи до полицейского участка. Теперь же Харлоу потребовалось всего четыре минуты тридцать секунд, чтобы поставить "рено" в пятидесяти ярдах от высоких роликовых ворот гаража "Коронадо". Дверь была замкнута, но изнутри сквозь щели пробивался свет. Пятнадцать минут Харлоу провел в ожидании, но вот он резко сжался, пригнувшись вперед. Маленькая боковая дверь возле ворот открылась и выпустила четверых. При слабом уличном освещении, еще более слабом, чем на улице Жерар, Харлоу без всякого труда узнал в них Джекобсона, Нойбауэра и Траккиа. Четвертого он раньше не видел: наверное, это был один из новых механиков. Предоставив закрывать дверь другим, Джекобсон перешел через улицу в направлении виллы. Он не глядел по сторонам и не бросил даже взгляда в направлении черного "рено" Харлоу - слишком много таких маленьких машин бегает по улицам Марселя. Трое других, осмотрев дверь, сели в "ситроен" и завели мотор. Машина Харлоу без света двинулась следом за ними. На шоссе они увеличили скорость, и обе машины теперь шли по городскому предместью, сохраняя постоянную дистанцию. Только однажды, когда повстречался полицейский автомобиль, Харлоу отстал и вынужден был включить свет, но он без труда нагнал оторвавшуюся машину. Наконец они въехали в лучший район города, на широкий, с тройной полосой движения бульвар, обсаженный деревьями. Высокие виллы прятались здесь за высокими кирпичными стенами по обе стороны дороги. "Ситроен" свернул за идеально выверенный угол, и пятнадцать секунд спустя Харлоу, включив сигнал поворота, свернул туда же. Впереди, ярдах в ста пятидесяти, он увидел "ситроен", остановившийся возле виллы на перекрестке. Один из сидящих в нем вышел из машины - это был Траккиа, он направлялся к воротам с ключом в руке. Харлоу прибавил скорость и промчался мимо, но двое в "ситроене" не обратили на него никакого внимания: как раз в этот момент ворота открылись. Харлоу свернул в первую попавшуюся боковую улицу и остановился. Выйдя из машины, он натянул на себя черное пальто Луиджи, поднял воротник и пошел обратно на бульвар с висящей на углу табличкой "Жорж Санд": его интересовала вилла, в которую заехал "ситроен". Она называлась "Эрмитаж", уединение, - название показалось Харлоу претенциозным. Стена с этой стороны улицы была высотой футов десять и покрыта по верху вмазанными в цемент осколками стекла. Ворота же оказались высоки и сверху заканчивались острыми зубцами. Ярдах в двадцати от ворот располагалась другая вилла, старая, в стиле короля Эдуарда, со старинным балконом. Свет пробивался из нее сквозь щели в занавесках. С предосторожностью Харлоу проверил ворота. Они оказались замкнуты. Он огляделся, чтобы убедиться, что бульвар пустынен, затем извлек связку ключей на кольце. И, изучив замок, опробовал его своими ключами. Потом сложил их обратно в карман и пошел прочь. На первый раз было достаточно. Пятнадцать минут спустя Харлоу оставил машину на одной невзрачной маленькой улочке, почти на пешеходной дорожке. Он поднялся от нее вверх по ступеням к подъезду и не успел даже нажать кнопку звонка, как дверь открылась. Пожилой человек, толстый, с каштановыми волосами, кутающийся в китайский халат, пригласил его внутрь. Комната, в которую он ввел Харлоу, представляла собой нечто среднее между электронной лабораторией и затемненным помещением для проявления фотопленки. Она была полна внушительно выглядевшего самого современного оборудования и аппаратуры. Похоже, некоторые образцы были просто уникальны. Здесь же стояли два комфортабельных кресла с подлокотниками. Пожилой человек указал Харлоу на одно из них. - Алексис Даннет предупредил меня, но вы явились в очень неудобное время, Джонни Харлоу. Пожалуйста, садитесь, - проговорил он. - Я явился|к тому же по крайне неприятному делу, Джианкарло, и у меня очень мало времени, чтобы рассиживаться. - Он вытащил из кармана кассету с фотопленкой. - Как долго вы будете ее проявлять и когда можно будет получить увеличенные снимки? - Сколько их? - Кадров, вы имеете в виду? Шестьдесят. Беретесь или нет? - Для меня это немного. - Джианкарло произнес это насмешливо. - Днем будет готово. - Жан-Клод в городе? - спросил Харлоу. - Тце! Тце! Тце! Нужен код? - Харлоу кивнул. - Да, он здесь. Я постараюсь выяснить, что он может сделать. Возвращаясь на виллу, Харлоу обдумывал, что ему сказать Джекобсону. Можно предположить, что тот уже проверил его комнату. Отсутствие Харлоу для него, конечно, не будет неожиданностью: ни один уважающий себя убийца не оставит следов, выводящих на тех, кто его нанял, и уж тем более не оставит в комнате рядом труп - в Марселе хватает воды, а грузило достать нетрудно, если знаешь, где искать. Луиджи Легкая Рука, конечно, это знал. Но Джекобсона хватит легкий сердечный приступ, когда он вновь увидит Харлоу сегодня в шесть утра. Если он не увидится с ним до шести, то в конце концов тот начнет размышлять, где же провел Харлоу все это время, долгие ночные часы, за кем ходил, куда и зачем. И он решил, что лучше будет встретиться с Джекобсоном сейчас. Выбора не было. Он столкнулся с Джекобсоном, когда тот выходил из виллы. Харлоу с интересом отметил про себя, во-первых, связку ключей, висевшую на руке Джекобсона, - вне сомнения, он направлялся в гараж, чтобы сообщить о выполнении операции своим друзьям и коллегам, и, во-вторых, выражение чрезвычайного замешательства, появившееся на лице Джекобсона при виде Харлоу, представшего пред ним, должно быть, как дух покойного. Однако Джекобсон довольно быстро пришел в себя, и его обычная невозмутимость вернулась к нему. - Четыре часа утра? - Состояние Джекобсона можно было заметить только по его неестественно громкому и напряженному голосу. - Где вас черти носят, Харлоу? - А разве кто-то сказал, что вы мой хозяин, Джекобсон? - А как же, черт возьми! Сейчас я твой хозяин, Харлоу. Я ищу тебя уже целый час. И уже собирался звонить в полицию. - Вот вышло бы здорово! Я как раз возвращаюсь именно оттуда. - Вы были... что вы сказали, Харлоу? - Я сказал, что возвращаюсь из полиции, куда только что сдал собственными руками одного типа, который заявился ко мне ночью с пистолетом и ножом в руках. Не думаю, что он приходил рассказывать мне на ночь сказки. Он оказался не очень хорошо подготовлен к своему делу. И сейчас сам находится в госпитальной постели под наблюдением полицейского наряда. - Войдем-ка в дом. Я хочу поподробнее узнать об этом деле, - сказал Джекобсон. Они вошли, и Харлоу рассказал Джекобсону ровно столько, сколько, считал, ему нужно знать, чтобы не проявлять этой ночью излишней активности, и закончил рассказ словами: - Господи, как я устал! Я усну буквально через минуту. Он вернулся в свое спартанское убежище и сразу занял пост у окна. Не прошло и трех минут, как на улице появился Джекобсон, по-прежнему со связкой ключей на руке. Он шел в направлении улицы Жерар, по всей вероятности, к гаражу "Коронадо". Каковы были его намерения, Харлоу пока не знал и не особенно интересовался этим. Он просто тоже вышел из дома, сел в "рено" Луиджи и поехал в противоположную сторону от той, в какую направился Джекобсон. Миновав четыре квартала, он повернул в узкий переулок, выключил мотор, проверил, заперты ли изнутри дверцы, поставил будильник на пять сорок пять и приготовился спать. По сравнению с виллой это место было не столь комфортабельным, зато более безопасным. Так считал Джонни Харлоу. Глава 9 Когда Харлоу и близнецы вошли в гараж "Коронадо", едва рассветало. Джекобсон и один из новых механиков были уже на месте. Они выглядели усталыми, как и должны были выглядеть, как считал Харлоу. - Кажется, вы говорили о двух ваших парнях? - спросил он. - Один из них не появился. Как только придет, - проворчал в ответ Джекобсон, - немедленно уволю. Давайте начинать освобождать транспортер и грузиться. Сверкающий летний день с приметами недавно прошедшего дождя был в разгаре, когда, с зажженными огнями, транспортер Харлоу выполз на улицу Жерар. - Отправляйтесь в дорогу втроем. Я приеду в Виньоль после вас через час или два. Нужно здесь доделать одно дело, - сказал Джекобсон. Харлоу не стал расспрашивать, что за дела у него. Во-первых, он знал, что Джекобсон обязательно солжет, о чем бы его ни спросили. Во-вторых, он полагал, что знает и его планы: Джекобсону необходимо успеть встретиться со своими сообщниками из "Эрмитажа" с улицы Жорж Санд и сообщить им о невезении Луиджи Легкая Рука. Так что ему и не нужно было ничего говорить, он просто уехал. К большой радости близнецов, поездка в Виньоль не была повторением ужасного путешествия от Монца к Марселю. Харлоу вел машину спокойно. Сейчас у него был запас времени. К тому же он понимал, что силы его на исходе, как и способность быть сосредоточенным. Вдобавок, едва они отъехали от Марселя, пошел дождь, сначала мелкий, моросящий, потом все более усиливающийся. Несмотря на это, транспортер прибыл на место ровно в одиннадцать тридцать. Остановив транспортер на полпути между стоянкой и большим деревенским домом, на заросшем возвышении, Харлоу выскочил из кабины. Близнецы последовали за ним. Уже шел сильный дождь, все небо затянуло тучами. Харлоу огляделся, серый - и пустынный Виньольский трек заставил его потянуться и зевнуть. - Дом, долгожданный приют. Господи, как же я устал! И как голоден! Поглядим, чем нас нынче попотчуют. Еда была самая неприхотливая, но все трое с жадностью набросились на нее. Пока они ели, закусочная постепенно заполнялась завсегдатаями - большей частью рабочими и служащими трека. Многие узнавали Харлоу, но большинство делали вид, что не знают его. Джонни это совершенно не тронуло. Он встал уже со своего места и направился к выходу, когда дверь неожиданно распахнулась и вошла Мэри. Она радостно улыбнулась, бросилась ему на шею и крепко поцеловала. У Харлоу даже в горле запершило от волнения и нежности к девушке. Оглядев кантину, он увидел, что все обедающие тоже смотрят с интересом на них. - Ты как-то говорила, что очень замкнута, - заметил он. - Конечно, благодарю за напоминание. А ты неопрятен, грязен и небрит. - Она погладила его по щеке. - Что же еще можно сказать о лице, которого не касалась вода и бритва целых двадцать четыре часа? - Мистер Даннет хотел бы тебя повидать в шале, Джонни. - Она улыбнулась. - Непонятно, почему он не мог прийти сюда, чтобы увидеться с тобой... - Думаю, на это у мистера Даннета были свои причины. Возможно, он не желает, чтобы его видели в моем обществе? Она поморщилась и, сжав его руку, сказала: - Я так боялась, Джонни. Так боялась. - И совершенно правильно, - сказал серьезно Харлоу. - Довольно опасное занятие вести транспортер в Марсель и дальше. - Джонни! - Прости. Под дождем, почти бегом добрались они из закусочной до шале, задержались на секунду на крыльце под навесом и вошли в холл. Едва дверь закрылась за ними, Мэри потянулась к Харлоу и поцеловала его. Поцелуй этот был отнюдь не сестринский. Харлоу так и опешил, в удивлении застыв на месте. - Я целую так только тебя одного. И никого больше, - смутилась она. - Ты, Мэри, маленькая шалунья. - О да! Но любящая шалунья. - Я это предполагал. Я это так и предполагал. С верхней площадки лестницы за ними наблюдал Рори. На лице его была гримаса лютой злобы, но все же он счел за лучшее исчезнуть, когда Мэри и Харлоу повернулись, чтобы подняться наверх. Рори все еще с болью вспоминал последнюю встречу с Харлоу. Пятнадцать минут спустя, побрившись и приняв душ, после которого он сразу стал выглядеть свежим и бодрым, Харлоу появился в комнате Даннета. Сообщение о ночном происшествии было передано им Даннету коротко и сжато, однако при этом не осталось упущенным ничего значительного. - И что теперь? - спросил Даннет. - Вернусь обратно в Марсель на "феррари". Посещу Джианкарло, заберу пленки с проявленными кадрами и загляну к моему обожаемому Луиджи Легкая Рука. - Как думаешь, он запоет? - Подобно коноплянке. Если он заговорит, полиция забудет, что видела у него пистолет и нож, это избавит нашего приятеля от пятилетнего шитья почтовых мешков, или дробления камней в каменоломне, или чего-либо подобного. Луиджи не похож на римского патриция. - Как вы будете отсюда добираться? - На "феррари". - Но я слышал, как Джеймс сказал, что... - Что я должен оставить его в Марселе? Я решил оставить его на заброшенной ферме у дороги. Полагаю, "феррари" понадобится мне сегодня поздно вечером. Я хочу попытаться попасть на виллу "Эрмитаж". Мне нужен пистолет. Почти пятнадцать долгих секунд Даннет сидел не шевелясь, не глядя на Харлоу, потом вытащил из-под кровати пишущую машинку, открыл ее и снял основную панель. Затем он последовательно ощупал и отжал шесть пар зажимных скоб. Под скобами оказались два автоматических пистолета, два глушителя и две запасные обоймы. Харлоу выбрал меньший пистолет, глушитель и запасную обойму. Он попробовал, как она вставляется, проверил пистолет и решительно положил его в кобуру. Рассовав все по карманам куртки и застегнув ее на "молнию", он без лишних слов покинул комнату Даннета. Секундами позднее он был уже у Мак-Элпайна. Мак-Элпайн выглядел утомленным, посеревшим и безразличным, как обычно выглядит очень больной человек, которому поставили безнадежный диагноз. - Едете прямо сейчас? Но вы же не выдержите, - посочувствовал он Харлоу. - Возможно, это и случится со мной, но только завтра утром, - ответил ему Джонни. Мак-Элпайн глянул в окно. Дождь все лил. Затем повернулся к Харлоу и проговорил: - Погода не подходит для вашего путешествия в Марсель. Но прогноз обещает прояснение к вечеру. Вот тогда и разгрузим транспортер. - Я подумал, вы хотите что-то сказать мне, сэр. - Конечно да. - Мак-Элпайн замешкался. - До меня дошли слухи, что вы целовали мою дочь. - Это бесстыдная ложь. Насколько я знаю, это она целовала меня. Между прочим, в один из ближайших дней я поймаю и побью вашего сына. - Желаю успеха, - устало проговорил Мак-Элпайн. - У вас какие-то виды на мою дочь, Джонни? - Я не знаю пока этого. Но она, несомненно, имеет виды на меня. Харлоу вышел в коридор и сразу же натолкнулся на Рори. Они с минуту молча глядели друг на друга: Харлоу - пытливо, Рори - тревожно. - Ага! -сказал Харлоу. - Снова подслушиваешь. Должно быть, из тебя получится хороший шпион, не так ли, Рори? - Что? Из меня? Соглядатай? Никогда! Харлоу дружелюбно обнял его за плечи. - Рори, мальчик мой, у меня хорошие новости. Не могу скрыть, что твой отец одобрил мое желание поколотить тебя в ближайшие дни. Когда мне будет удобно, понимаешь? Он дружески потрепал юношу за плечо, но это был, несомненно, фальшивый жест, потом улыбнулся и сошел вниз, где его ждала Мэри. - Можно поговорить с тобой, Джонни? - спросила она. - Конечно. Но на крыльце. Этот черноволосый молодой монстр, возможно, все места приспособил для подслушивания. Они вышли на крыльцо и закрыли за собой дверь. Холодный дождь свирепо обрушился на них, так что они не могли видеть и вполовину. - Обними меня, Джонни, - попросила Мэри. - Я обниму тебя с восторгом. Для меня это будет наградой. - Пожалуйста, перестань так шутить, Джонни. Я боюсь. Я теперь все время боюсь за тебя. Что-то скверное происходит, не так ли? - Что происходит скверного? - Ох, ты просто невыносим! - Она переменила разговор. - Едешь в Марсель? - Да. - Возьми меня с собой. - Нет. - Ты не очень-то со мной вежлив. - Нет. - Ну что ты такое, Джонни? Что ты задумал? Она крепко прижалась к нему и сейчас же отстранилась, медленно, с недоумением. Сунув руку в его кожаную куртку, она, открыв "молнию" кармана, извлекла из него в каком-то оцепенении отливающий синевой пистолет. - Ничего страшного, милая Мэри. Она опять сунула руку к нему в карман и достала глушитель. В глазах у нее появились страх и тоска. - Это глушитель, так? - прошептала она. - И ты можешь с его помощью без всякого шума убивать людей. - Я же сказал: ничего страшного, Мэри. - Я верю тебе, ничего не объясняй. Но... я должна сказать отцу. - Если ты хочешь погубить своего отца, то говори. - Прозвучало это грубо, Харлоу это чувствовал, но он не знал иного пути. - Иди. Расскажи. - Погубить моего... о чем это ты? - Мне необходимо кое-что предпринять. Если твой отец об этом узнает, то попытается мне помешать. У него сдали нервы. А я, напротив, в очень хорошей форме. - Так ты говоришь... я погублю его? - Я не знаю, как он долго может выдержать такое напряжение, но если он узнает о смерти твоей матери... - Моей матери? - Она смотрела на него неподвижно в течение долгих секунд. - Но моя мама... - Твоя мама жива. Я знаю. И постараюсь узнать, где она находится. Если мне удастся, то я освобожу ее еще этой ночью. - Ты в этом уверен? - Девушка неожиданно заплакала. - Ты уверен? - Я уверен в этом, Мэри, милая. - Харлоу очень хотелось, чтобы все именно так и было. - Но ведь существует полиция, Джонни. - Я могу, конечно, кое-что сообщить им, но это рискованно для ее жизни. Противоречивые чувства мучили ее. Она с ужасом глядела на пистолет с глушителем в своей руке. Потом подняла глаза на Харлоу. Он слегка кивнул, забрал у нее оружие и, положив в карман, снова задернул "молнию". Мэри оцепенело наблюдала за ним, сотом взяла его за рукава. - Возвращайся, Джонни, - сказала она тихо. - Конечно, я вернусь к тебе, Мэри. Она попыталась улыбнуться. Но ей это не очень удалось. Харлоу поднял воротник куртки, сбежал со ступенек и быстро скрылся в ночи, будто растворился в дожде. Он так и не оглянулся назад. Час спустя Харлоу и Джианкарло, сидя в больших удобных креслах с подлокотниками в знакомой лаборатории, перебирали толстую пачку блестящих фотографий. - А я оказался хорошим фотографом, судя по результатам работы, - заметил Харлоу. - Несомненно. - Джианкарло кивнул. - Ваш рассказ чрезвычайно интересен. Понятно, документы, взятые у Траккиа и Нойбауэра, временно сбивают с толку, но это-то и придает им особый интерес, не так ли? Это не означает, что Мак-Элпайн и Джекобсон не заслуживают никакого внимания. Ни в коем случае. Знаете ли вы, что за последние шесть месяцев Мак-Элпайн уже выплатил свыше ста сорока тысяч фунтов стерлингов? - Я догадывался об этом... но столько! Даже для миллионера это, должно быть, весьма ощутимо. Каковы шансы выяснить, кто этот счастливый получатель? - К сожалению, равны нулю. Из Цюриха счета приходят только под номером. Но если доказать, что дело это криминальное, связанное с убийством, то швейцарские банки не будут укрывать преступника. - Они получат такие доказательства, - пообещал Харлоу. Джианкарло испытующе поглядел на него и кивнул. - Я не удивлюсь. Что же до нашего приятеля Джекобсона, то он, оказывается, богатейший механик Европы. Адреса в его книжке - это все адреса ведущих букмекеров Европы. - Ставит на лошадок? Джианкарло снисходительно посмотрел на него. - Не так трудно догадаться, по датам это хорошо видно. Вклады делались через два или три дня после гонок на Гран При. - Так, так. Шустрый парнишка наш Джекобсон. Открывается новая перспектива замечательных возможностей, не так ли? - Вы так считаете? Можете взять эти фотографии. У меня имеются дубликаты. - Ну уж благодарю. - Харлоу вернул фотографии. - Каково будет, если я попадусь с этой чертовщиной? Харлоу еще раз поблагодарил Джианкарло и попрощался с ним. Он поехал теперь в полицейское отделение. Дежурил инспектор, с которым он имел дело вчера. От его доброжелательности сегодня не осталось и следа: сейчас он был вялым и безразличным. - Спел ли Луиджи Легкая Рука свою песенку? - спросил Харлоу. Инспектор мрачно мотнул головой. - Увы, наша маленькая коноплянка потеряла голос. - Как так? - Лечение на него не повлияло. Опасаюсь, мистер Харлоу; что вы слишком жестоко обошлись с его таким на первый взгляд мужественным лицом, пришлось давать ему болеутоляющие таблетки каждый час. Я приставил к нему наряд из четырех дежурных - двое находились в палате, Двое снаружи. Без десяти минут двенадцать прекрасная молодая блондинка-медсестра... по описанию этих кретинов... - Кретинов? - Ну, моего сержанта и троих его людей... Она принесла две таблетки и стакан с водой и попросила сержанта проследить, чтобы дали подопечному лекарство ровно в полдень. Сержант Флери с галантностью принял таблетки и дал их Луиджи. - Какое это было лекарство? - Цианид. Был уже вечер, когда Харлоу въехал на своем красном "феррари" во двор пустой фермы к югу от аэродромного поля Виньоля. Дверь в пустой амбар была распахнута. Харлоу заехал внутрь, заглушил мотор и вышел, стараясь разглядеть что-либо в окружающей тьме. Внезапно фигура в маске из чулка возникла перед ним. Харлоу не успел даже выхватить пистолет, как человек размахнулся чем-то напоминающим кирку. Харлоу бросился вперед, неточным боковым ударом снизу попал плечом во что-то мягкое. Удар пришелся ниже грудной клетки налетчика, прямо в солнечное сплетение, так что он рухнул как подкошенный, с остановившимся дыханием. Харлоу повалился вместес ним. Оказавшись сверху, он успел схватить его за горло, а другой попытался достать пистолет, но опять не успел. Происходящее с ним было похоже на какой-то кошмарный сон: повернув немного голову, он увидел в тот же миг еще одну фигуру в маске и с поднятой дубинкой и тут же получил полновесный удар справа по голове. Харлоу потерял сознание. Тогда первый из нападавших поднялся на неустойчивые ноги и яростно дважды ударил ногой лежащего Харлоу в застывшее лицо. Харлоу спасло только то, что нападавший был еще слаб, иначе мог бы прикончить его. Компаньон оттащил нападавшего в сторону. Согнувшись, тот доплелся до скамьи и сел, а его напарник обыскал недвижно лежащего Харлоу, делая это тщательно и последовательно. В амбаре было по-прежнему темно, когда Харлоу начал приходить в себя. Он шевельнулся, застонал, постепенно, опираясь на руку, постарался приподнять плечи и тело. Некоторое время он находился в таком положении, отдыхая и приходя в себя, затем неимоверным усилием заставил себя подняться на ноги, которые не слушались его и подкашивались, как у пьяного. Он провел по лицу рукой, и ему показалось, что оно напоминает сбитый войлок, по которому проехал "коронадо". Через минуту или две совершенно машинально, стараясь думать только о том, чтобы не упасть, он выбрался наружу из гаража, пересек двор и, спотыкаясь, двинулся неверной походкой к аэродромному полю. Дождь прекратился, и небо прояснилось. Даннет только что вышел из закусочной, направляясь к шале, когда увидел шатающуюся фигуру ярдах в пятнадцати впереди себя. Он решил, что это какой-нибудь алкоголик болтается возле взлетного поля. Но, присмотревшись, замер на мгновение и вдруг бросился вперед. Он нагнал Харлоу через минуту, обхватил руками за плечи, глянул ему в лицо, которое невозможно было узнать, и ужаснулся - так оно было разбито и рассечено шрамами, а запекшаяся кровь, проступавшая из ран, превратила всю его правую сторону в неподвижную маску. Правый глаз был сплошным кровоподтеком; левую сторону лица обезобразило в неменьшей степени. Щеку пересекал шрам. Нос кровоточил, как и рот, губы были разбиты, и два зуба выбиты. - Господь всемогущий! - пробормотал Даннет. - Боже дорогой! Даннет полувел, полутащил бесчувственного Харлоу по дороге, затем по ступенькам и через вестибюль шале. Он уже поднимался с ним по лестнице, когда совсем не вовремя появилась Мэри. Она остановилась как вкопанная, на мгновение широко раскрыла глаза, лицо ее побледнело, и она только смогла произнести тихим неузнаваемым голосом, почти шепотом: - Джонни! - Она всхлипнула. - Ох, Джонни, Джонни, Джонни... Что они сделали с тобой? Подавшись вперед, она осторожно провела пальцами по кровавой маске его лица, содрогнулась, и крупные слезы брызнули из ее глаз. - Нет времени для рыданий, Мэри. - Голос Даннета прозвучал нарочито бодро. - Теплая вода, губка и полотенце! После этого несите аптечку первой помощи! Но ни слова вашему отцу. Мы будем в комнате отдыха. Пять минут спустя в комнате отдыха у ног Харлоу уже стоял таз с красной от крови водой, рядом валялось окровавленное полотенце. Лицо Джонни, отмытое от крови, выглядело ненамного лучше: порезы и ссадины обозначились отчетливее. Даннет не жалел йода и антисептиков, и по судорогам, искажавшим то и дело физиономию Харлоу, можно было догадаться, что боль он испытывает ужасную. В довершение всего, он, сунув палец в рот и пошатав зуб, вытащил его, разглядел с явным неудовольствием и выбросил в таз. Но когда Харлоу заговорил, ясно стало, что дух его обрел прежнее равновесие. - Думаю, Алексис, нам нужно сфотографироваться вместе. Для моего семейного альбома. Кто из нас будет лучше выглядеть? - Оба стоим друг друга. - Даннет внимательно разглядывал его. - Так, так. Сдается мне, природа поработала надо мной получше, чем над вами. - Постойте, постойте, о чем вы? - Мэри опять заплакала. - Его искалечили, его ужасно искалечили. Я позову врача. - Не может быть и речи! - Ответ Харлоу был категоричен, в голосе его слышался металл. - Никаких врачей. Никаких швов. Позже. Но не сегодня вечером. Мэри глазами, полными слез, смотрела на стакан бренди в руке Харлоу. Рука была каменно тверда. Она сказала без всякого упрека, начиная только сейчас все понимать: - Вы всех нас дурачили. Расстроенные нервы у чемпиона мира, трясущиеся руки. Вы все это время всех нас дурачили! - Да. Но, пожалуйста, выйди из комнаты, Мэри. - Я обещаю никому ничего не говорить. Даже отцу. - Выйди из комнаты. - Пускай останется, - вмешался Даннет. - Я хочу сказать вам, Мэри, вы должны это знать: он ни на что не посмотрит, если вдруг вы проговоритесь. Мой Бог, если дождь, так уж ливень. Нападение на вас - это уже второе событие, - обратился он затем к Харлоу. - Пропали Твидлдам и Твидлди. Даннет понаблюдал за реакцией Харлоу на его слова, но тот никак не отреагировал. - Они работали на разгрузке транспортера, - просто сказал Харлоу. - Откуда вам это известно? - В южном ангаре. Вместе с Джекобсоном. Даннет медленно кивнул. - Они слишком много увидели, - уверенно продолжал Харлоу. - Слишком много. Наверное, это получилось случайно, почему - Бог его знает, они ведь не отличались наблюдательностью. Но они увидели слишком много. А как все это объясняет Джекобсон? - Близнецы пошли завтракать, на утренний чай. Когда они не вернулись через сорок минут, он пошел их искать. С тех пор они исчезли. - А были ли они в закусочной на самом деле? - Даннет отрицательно помотал головой. - Тогда они отыщутся где-нибудь на дне оврага или канала. Помните Джека и Гарри из гаража "Коронадо"? - Даннет согласно кивнул. - Джекобсон сказал, что они ушли, потому что соскучились по дому. Да, они якобы уехали домой, как и Твидлдам и Твидлди. Он принял на работу двух новых механиков, но сегодня утром в гараже крутился только один. Другого не было. Я не такой наблюдательный, однако заметил это. Почему он не появился, могу догадаться: потому что я уложил его ночью в больницу. Даннет невозмутимо слушал. Мэри во все глаза смотрела на Харлоу. - Прости, Мэри, - продолжал Харлоу. - Джекобсон - убийца, убивающий ради своих интересов. Он переступит все ради них. Я знаю, он виновен в гибели моего брата на первых гонках Гран При этого сезона. Вот почему я ввязался в это дело. Алексис меня убедил. - Алексис? Журналист? - Мэри произнесла это с недоверием. Харлоу продолжал рассказывать, будто не слыша ее вопроса. - Он хотел меня убить еще во Франции, на гонках на Гран При. Я сделал совершенно безупречные фотографии, доказывающие это. Он виноват и в гибели Джету. Затем он устроил мне ночью засаду на дороге под видом полицейской заставы, чтобы остановить транспортер. Он ответит и за убийство в Марселе сегодня. - Кого? - тихо спросил Даннет. - Луиджи Легкая Рука. Сегодня в больнице ему дали болеутоляющее лекарство. Боль у него с тех пор навсегда прошла. Цианид. Джекобсон был единственным, кто знал о Луиджи, я сам сказал ему, что сдал его в полицию, и он поторопился убрать напарника до того, как тот признается. Это моя вина, ведь именно я сказал об этом Джекобсону. Но в тот момент я не мог поступить иначе, у меня не было выбора. - Не могу в это поверить! - Мэри была совершенно ошеломлена. - Я не могу в это поверить. Это просто какой-то ночной кошмар. - Можешь не верить, это не меняет дела. Сейчас ты просто должна держаться подальше от Джекобсона. Если он что-то узнает по твоему лицу, он заинтересуется еще и тобой. Я знаю, что он заинтересуется тобой, помни, что ты получила увечье из-за Джекобсона. Говоря это, Харлоу между делом внимательно обследовал свои карманы, поочередно выворачивая их. - Ограбили, - подвел он итог. - Полностью. Бумажник, паспорт, водительские права, деньги, ключи от машины... Но у меня есть запасные. Все мои отмычки. - Он быстро прикинул. - Значит, понадобятся веревка, крюк и кусок брезента из транспортера. И еще... Мэри прервала его с ужасом в глазах: - Тебе ничего не надо... Тебе не нужно никуда идти сегодня вечером! Тебе нужно немедленно отправляться в больницу. Харлоу посмотрел на нее спокойно, безучастно даже. - И еще, конечно, они забрали мой пистолет. Мне нужен другой, Алексис. И немного денег. Харлоу неожиданно поднялся, быстро и бесшумно скользнул к двери и рывком открыл ее. Рори, который, очевидно, подслушивал под дверью, приложив ухо к замочной скважине, влетел в комнату. Харлоу ухватил его за волосы, и Рори, вскрикнув от боли, оказался в один миг на ногах. - Посмотри на мое лицо, Рори, - спокойно произнес Харлоу. Рори взглянул, содрогнулся и смертельно побледнел. - Это все по твоей вине, мальчик! Внезапно он сильно ударил юношу в левую щеку. Тот наверняка слетел бы с ног при обычных условиях, но сейчас этого не случилось - рука Харлоу крепко держала его за волосы. Харлоу ударил еще раз, теперь с другой стороны, по правой щеке. Он повторял эту процедуру с методичностью метронома. - Джонни! Джонни! Ты в своем уме? - вскричала Мэри. Она хотела броситься на него, но Даннет проворно обхватил ее сзади. Даннет нисколько не удивился происходящему. - Я буду продолжать, Рори, - сказал Харлоу, - пока ты не почувствуешь на себе, на какую дорожку ты ступил. Харлоу ударил еще. Рори и не пытался защищаться или сопротивляться. Его голова безвольно моталась из стороны в сторону, пока Харлоу не прекратил этот жестокий урок. - Мне нужна информация, - сказал он наконец. - Я желаю знать истину. Сейчас же. Ты подслушал сегодня днем мой разговор с мистером Даннетом и мой вчерашний разговор, не так ли? - Нет! Нет! Я не подслушивал. Я не подслушивал... - Голос Рори сорвался до визга, потому что Харлоу снова взялся за его воспитание. Но через пять секунд он прекратил избиение. Плачущая Мэри, безучастно холодный Даннет - все это было ужасно. - Я был избит теми людьми, которые знали, что я еду в Марсель за очень важными фотографиями, - холодно заговорил Харлоу. - Им очень хотелось их получить, потому что дела у них обстоят скверно. Они знали также, что я собираюсь оставить свой "феррари" в амбаре на заброшенной ферме в стороне от шоссе. Мистер Даннет был единственным из всех, кто знал об этом, о фотографиях и о заброшенной ферме. Может быть, это он им рассказал. - Может быть... - Как и у сестры, по щекам Рори обильно текли слезы. - Я не знаю! Да, да, он мог сообщить!.. Харлоу заговорил медленно и беспощадно, опять сопровождая каждое слово веской пощечиной. - Мистер Даннет не журналист. Мистер Даннет никогда не был бухгалтером. Мистер Даннет - господин офицер специального отдела нового Скотланд-Ярда и член Интерпола. Он может доказать, что собраны веские факты о твоем содействии преступникам. Этих фактов вполне хватит, чтобы упрятать тебя не менее чем на пять лет в исправительную колонию или тюрьму в Борстале. - Он отпустил волосы Рори. - Кому ты об этом рассказывал, Рори? - Траккиа. Харлоу толкнул Рори в кресло, тот сгорбился в нем, закрыв руками красное, заплаканное лицо. Харлоу поглядел на Даннета. - Где сейчас Траккиа? - Уехал в Марсель. Так он сказал. Вместе с Нойбауэром. - И тот туда же? А Джекобсон? - Уехал на своей машине... Искать близнецов... Он так сказал. - Он, несомненно, прихватил с собой и лопату. Пойду-ка я за своими отмычками и выведу "феррари". Встретимся у транспортера через пятнадцать минут. С пистолетом. И деньгами. Харлоу вышел. Рори, встав не очень уверенно на ноги, отправился следом за ним. А Даннет обнял Мэри за плечи, вытащил носовой платок и начал заботливо вытирать ее мокрое от слез лицо. Мэри с удивлением глядела на него. - Вы действительно с Джонни заодно? Специальный отдел? Интерпол? - Да, я полицейский с офицерским званием. - Тогда остановите его, мистер Даннет! Остановите его! - Разве вы до сих пор не изучили Джонни? Мэри обреченно кивнула, пожала руку Даннета и спросила: - Он против Траккиа? - Против Траккиа. И еще против многих таких, как Траккиа. Но главный его противник Джекобсон. Когда Джонни говорит, что Джекобсон виновник гибели семи человек - значит, тот действительно виновен в гибели семи человек. Кроме того, у Джонни Харлоу есть две причины лично расправиться с Джекобсоном. - Его младший брат? - Даннет кивнул, соглашаясь. - А другая причина? - А вы взгляните на свою левую ногу, Мэри. Глава 10 На объездной дороге южнее Виньоля черный "ситроен" притормозил, пропуская вперед красный "феррари" Харлоу. Когда "феррари" промчался мимо, Джекобсон, сидящий в "ситроене", задумчиво потер подбородок, повернул свою машину обратно к Виньолю и остановился у ближайшей придорожной телефонной будки. В кантине Виньоля Мак-Элпайн и Даннет вдвоем заканчивали ужин в почти пустой обеденной комнате. Оба только что взглядом проводили до дверей уходящую Мэри. - Что-то моя дочь загрустила на ночь глядя, - вздохнул Мак-Элпайн. - Ваша дочь влюблена. - Я тоже так думаю. А куда делся дьяволенок Рори? - Не входя в подробности, скажу, что Харлоу опять поймал его за подслушиванием. - Только не это! Неужели опять? - Да. Произошла неприятная сцена. Я при этом присутствовал. Думаю, Рори теперь просто боится встречаться с Джонни. На самом деле Джонни в постели: прошлую ночь он совсем не спал. - В постели? Заманчиво. Я тоже чувствую себя страшно усталым. Вы меня извините, Алексис, я пойду, пожалуй. Он почти уже поднялся на ноги, но сразу опустился на место, потому что в комнату входил Джекобсон. Механик направился прямо к их столу. Выглядел он очень утомленным. - Как дела? - спросил его Мак-Элпайн. - Ноль. Я обшарил все на пять миль вокруг. Никого. Но я только что получил сообщение из полиции: двух человек видели в Боссе, похожи по всем приметам на наших скверных близнецов. Сейчас поем и отправляюсь туда. Но сначала поищу машину. У моей барахлит тормозная система. - Возьмите мой "остин", - Мак-Элпайн протянул Джекобсону ключи. - Прекрасно, благодарю, мистер Мак-Элпайн. А документы на машину? - Они всегда в бардачке. Очень любезно с вашей стороны, что вы так заботитесь. - Это ведь и мои парни, мистер Мак-Элпайн. Даннет безразлично смотрел куда-то вдаль. Спидометр "феррари" показывал сто восемьдесят километров в час. Но Харлоу словно забыл, что предельная допустимая скорость на дорогах Франции на семьдесят километров ниже, однако время от времени он все-таки чисто инстинктивно поглядывал в зеркало заднего обзора, хотя знал, что ни одна полицейская машина не в состоянии его догнать. Ему бросилась в глаза связка веревки, крюк и аптечка первой помощи на заднем сиденье, на полу под ним небрежно валялся кусок старого брезента. Всего каких-то сорок минут назад "феррари" отъехал от Виньоля, а уже приближался Марсель. Спустя километр "феррари" притормозил у светофора, блеснувшего красным светом. Лицо Харлоу, покрытое синяками и залепленное пластырем до неузнаваемости, было спокойно, глаза глядели вперед уверенно и ясно, тело расслабилось. И вот это-то спокойствие оказалось разрушенным в одно мгновение. - Мистер Харлоу, - вдруг раздался голос с заднего сиденья. Харлоу резко повернулся и увидел Рори, голова его высовывалась из-под брезента, как из кокона. Когда Харлоу заговорил, слова его звучали медленно и недружелюбно. - Чего тебе здесь нужно? - Я подумал, вдруг вам понадобится помощь, не так ли. - Рори пытался говорить с вызовом. Харлоу с трудом сдержался, чтобы не ответить грубостью. - Я не нуждаюсь в помощи. - Из кармана он вынул несколько бумажек из денег, которые дал ему Даннет, и протянул Рори. - Триста франков. Отправляйся в ближайшую гостиницу и позвони в Виньоль, чтобы за тобой прислали машину. - Нет, благодарю вас, мистер Харлоу. Я поступил очень скверно по отношению к вам, я понимаю. Теперь у меня есть план, предложение. Я прошу прощения у вас, однако все извинения в мире не смогут меня Оправдать. Лучший путь извиниться - это оказать помощь. Пожалуйста, мистер Харлоу. - Послушай, паренек, сегодня ночью я встречаюсь с людьми, которые убьют тебя не задумываясь. Но я отвечаю за тебя перед твоим отцом. Светофор переменил цвет, и "феррари" тронулся дальше. Лицо Харлоу несколько смягчилось. - С моим отцом что-то не так, я вижу, - сказал Рори. - Его шантажируют. - Отца? Шантажируют? - Рори был совершенно растерян. - Он не сделал ничего плохого. В свое время я расскажу тебе все. - И вы хотите заставить этих людей прекратить шантаж? - Рассчитываю на это. - А Джекобсон - тот человек, который покалечил Мэри? Я был слеп, если мог поверить; что виноваты в этом вы. Вы с ним тоже посчитаетесь, не так ли? - Да. - Вы не сказали теперь "рассчитываю". Вы сказали "да". - Так и есть. Рори все понял. Последний вопрос он задал с показным безразличием: - Вы женитесь на Мэри, мистер Харлоу? - Тюремной стеной покажется все, что замыкается во мне. - Ладно, я ведь тоже ее люблю. По-другому, но очень сильно. Если вы преследуете негодяя, который искалечил Мэри, то я тоже хочу мстить! - Перестань болтать! - перебил его Харлоу. Теперь он вел машину молча. Наконец вздохнул примирительно и сказал: - О'кей. Но если ты обещаешь не попадаться им на глаза и быть осторожным. - Я не буду попадаться им на глаза и буду осторожным. Харлоу прикусил губу и тотчас передернулся от боли, задев рану. Он посмотрел в зеркало. Сидящий на заднем сиденье Рори улыбался с довольным видом победителя. Харлоу покачал головой, выражая тем самым и недоверие и безнадежность. Десять минут спустя он остановил машину на дорожке аллеи в трехстах ярдах от улицы Жорж Санд, уложил все снаряжение в парусиновую сумку, перекинул ее через плечо и зашагал в сопровождении Рори. Физиономия Рори, секунду назад столь благодушная, выражала теперь значительность и мрачную сосредоточенность. Ночным планам Харлоу явно не благоприятствовало появление на кристально чистом, безоблачном небе Ривьеры полной луны. Видимость была так превосходна, как бывает в зимнее послеполуденное время. Только лунные ночные тени были намного темней. В одной из таких лунных теней и затаились Харлоу и Рори, прижавшись к стене высотой в десять футов, окружавшей виллу "Эрмитаж". Харлоу проверил содержимое сумки. - Итак, все здесь. Веревка, крюк, брезент, бечевка, двойные с изоляцией кусачки, долото, аптечка. - Зачем вам все это, мистер Харлоу? - Первые три вещи понадобятся для того, чтобы преодолеть стену. Бечевкой можно связать что-то для прочности. Изолированными кусачками можно перерезать электрическую сигнализацию, хотя я еще не уверен в ее существовании. Долото необходимо, чтобы что-то вскрыть. А вот аптечка первой помощи, и сам не знаю, понадобится ли. Да прекрати же ты клацать зубами! Наши приятели услышат такой стук за сорок футов. - Никак не могу справиться с этим, мистер Харлоу. - Запомни же: ты будешь стоять все время здесь. Последние, кого я бы желал увидеть тут, - это полицейские, но если я не вернусь через тридцать минут, то ты идешь в телефонную будку на углу и вызываешь их срочно. Харлоу привязал крюк к концу веревки. На этот раз лунный свет был его помощником. С первого броска крюк зацепился за ветвь дерева, росшего за стеной. Джонни осторожно подергал веревку, и крюк металлической лапой прочно впился в ветвь, затем он перебросил брезент через плечо, поднялся на пять футов, набросил ткань на битое стекло, которым был утыкан верх стены, лег на нее и внимательно осмотрел дерево, в которое вцепился крюк: от ветви до земли было около четырех футов. - Сумку, - шепотом сказал Харлоу Рори. Сумка поднялась вверх. Харлоу подхватил ее и бросил на землю, затем уцепился за ветвь руками и в пять секунд оказался на земле. Ему пришлось продираться через мелкую колючую поросль. Из окон первого этажа сквозь шторы пробивался свет. Однако массивная дубовая дверь была, скорее всего, надежно заперта. Пытаться же войти через парадную дверь было равносильно самоубийству. Он пробрался к боковой стене дома, держась насколько возможно в тени. Окна первого этажа в его положении ничем не могли ему помочь - все они были надежно забраны решетками. Задняя дверь, вероятно, тоже закрыта, а единственная отмычка, которая могла бы отомкнуть эту дверь, находилась внутри дома. Харлоу обошел и другую сторону дома. Беспокойный взгляд его ни на чем не задержался в нижних окнах. Он поглядел выше, и в глаза ему бросилось окно, которое при достаточной ловкости можно было легко открыть. Оно уже и без того было приоткрыто - немного, всего дюйма на три. Харлоу огляделся. В двадцати ярдах располагались садовый сарайчик и оранжерея. Он решительно направился к ним. Рори между тем ходил туда и сюда вдоль стены, с сомнением поглядывая на свисавшую веревку. Наконец он решился и полез вверх. В то время как он спрыгивал на землю по другую сторону стены, Харлоу поднимался по лестнице к окну. Включив фонарик, он внимательно обследовал его, разглядел внутри провода сигнализации, порылся в сумке, вынул кусачки и осторожно перекусил провода. Потом поднял фрамугу и, открыв окно, влез внутрь. Через две минуты Харлоу смог убедиться, что там никого нет. Парусиновую сумку и фонарик он держал в левой руке, а пистолет с глушителем в правой. Осторожными шагами он направился в зал. Сквозь щель в двери сюда проникала узкая полоска света, слышались и голоса - один, женский, казался очень знакомым. Эту комнату Джонни решил оставить на потом. А пока он обошел все помещения первого этажа и убедился, что в них никого нет. В кухне фонарик высветил ступеньки лестницы, ведущей в подвал. Харлоу осторожно спустился туда, освещая фонариком путь: бетонные стены, бетонные ступени, затем четыре двери в глухом помещении. Три выглядели вполне обыкновенными, на четвертой имелись две массивные задвижки и торчал тяжелый ключ из замочной скважины, как в какой-нибудь средневековой темнице. Харлоу отодвинул задвижки, повернул ключ, вошел внутрь и, нащупав выключатель, зажег свет. Это была вовсе не темница, а очень современная, хорошо оборудованная лаборатория непонятного назначения. Харлоу подошел к ряду алюминиевых контейнеров, приподнял крышку одного из них. Затем слева от себя увидел висящий на стене телефон, определил по диску, что это городской, постоял в нерешительности, пожал плечами и вышел, оставив открытой дверь и невыключенным свет. Рори именно в тот момент, когда Харлоу поднимался по ступенькам из подвала, укрывался в глубокой тени живой изгороди. Из его укрытия хорошо просматривались фасад и боковая стена дома. Вдруг коренастый, крепко сбитый, с чем-то бычьим в облике человек, одетый в черные брюки и черный свитер с высоким воротником, отделился от боковой стены дома. Человек, видимо, исполнял обязанности патрульного и потому заметил следы, оставленные Харлоу. Он даже замер от неожиданности, а потом бросился к приставленной к стене лестнице, осмотрел ее и побежал вокруг дома, к парадной двери. Как по волшебству, в руках у него появились два предмета - большой ключ и очень длинный нож. Харлоу остановился в прихожей, возле двери в занятый разговаривающими людьми зал, прислушиваясь к их голосам. Он проверил глушитель на своем пистолете, сделал два стремительных шага вперед и яростно пнул полуоткрытую дверь ногой: дверь распахнулась, слетев со всех своих петель. В комнате было пятеро. Трое удивительно похожих друг на друга и очень напоминавших братьев мужчин - сильные, крепко сбитые, холеные, черноволосые и очень смуглые. Четвертой была очень красивая блондинка. Пятым был Вилли Нойбауэр. Все завороженно уставились на Харлоу, который со своим пистолетом был явно нежеланным и неожиданным гостем. - Поднимите руки, пожалуйста, - сказал Харлоу. Все пятеро медленно подняли руки. - Выше. Выше. Пятеро присутствующих в комнате вытянули руки насколько возможно. - Что за дьявольщину вы задумали, Харлоу? - Нойбауэр очень старался выдержать грубоватый и требовательный тон, но он срывался на высокие истеричные ноты. - Я пришел по просьбе друзей... - Это вы расскажете судье, когда я вас к нему доставлю. Судьи терпеливей, чем я. Заткнись! - прервал его Харлоу ледяным голосом. - Берегись! - вдруг послышался испуганный крик Рори. Харлоу, с истинно кошачьей реакцией, как и полагается гонщику, повернулся и сразу выстрелил. Черный человек, готовый со спины напасть на Харлоу с ножом, вскрикнул от боли и с недоумением уставился на свою простреленную руку. Харлоу, не обращая больше на него внимания, повернулся к остальным еще до того, как нож упал на пол. Один из братьев сунул все же свою правую руку под куртку. - Вынь! - потребовал Харлоу. Смуглолицый весьма поспешно вытянул правую руку вверх. Джонни предусмотрительно ступил в сторону и чуть заметным движением пистолета указал раненому, куда тот должен пройти. - Присоединяйтесь к своим приятелям. Постанывая от боли и поддерживая левой рукой простреленную правую, незадачливый охранник повиновался. В этот момент Рори тоже вошел в комнату. - Спасибо, Рори, - бросил ему Харлоу. - Теперь ты чист. Вынь-ка аптечку первой помощи из этой сумки. Я говорил тебе, что она понадобится. - Он холодно оглядел компанию. - Я надеюсь, что в дальнейшем мне не придется стрелять. - Он указал пистолетом на блондинку. - Подойди сюда. Она поднялась со стула и медленно прошла вперед. Харлоу насмешливо улыбнулся ей, но она была так подавлена или так бестолкова, что не поняла значения этой улыбки. - Бьюсь об заклад, что вы претендуете на звание медсестры, - сказал Харлоу, - хотя покойный и неоплаканный Луиджи думал об этом иначе. Вот аптечка первой помощи. Перевяжите-ка руку вашему дружку. - Перевязывай сам, - злобно отрезала она. Харлоу не стал повторять. Он просто сделал неуловимое движение, и глушитель пистолета прошелся по лицу блондинки. Она взвизгнула, отшатнулась и безвольно опустилась на пол: кровь струилась из глубокого пореза на ее щеке и изо рта. - Господи! - Рори был поражен. - Мистер Харлоу! - Довожу до твоего сведения, Рори, что эта красотка обвиняется в преднамеренном убийстве. - Он смотрел на блондинку, и ни один мускул не дрогнул на его лице, лишенном всякой жалости. - Вставай на ноги и перевяжи руку своему дружку. Затем можешь перевязать и свое лицо. Впрочем, это не моя забота. Остальным лечь лицом, вниз, руки за спину. Рори, проверь, есть ли у них пистолеты. Первый, кто шевельнется, получит пулю в затылок. Рори обыскал пленных и с опаской поглядел на четыре выложенных им на стол пистолета. - Они все были с пистолетами, - сказал он. - А ты думал, что они носят пудреницы? Так, Рори. Теперь веревку. Ты знаешь, что надо делать. Вяжи их крепче и затягивай потуже узлы, не обращая внимания на кровообращение. Рори принялея за дело с энтузиазмом и очень быстро и прочно связал всех шестерых. - Где ключ от ворот? - потребовал Харлоу от Нойбауэра. Нойбауэр глянул озлобленно и ничего не ответил. Тогда Джонни сунул в карман пистолет, поднял нож и, спокойно приставив его к горлу Нойбауэра, надавил слегка. - Буду считать до трех, а потом воткну его. Раз. Два... - В зале на столе. - Лицо Нойбауэра стало пепельным. - Всем встать! Все за мной! В подвал. Они спустились в подвал не без приключений: один из трех смуглолицых братьев внезапно кинулся на лестнице, ведущей в подвал, на Харлоу, пытаясь сбить его с ног. Но это было очень глупо с его стороны, потому что он тут же убедился в великолепных профессиональных качествах и реакции Харлоу. Отклонившись немного в сторону, Харлоу ударил его по уху дулом пистолета, спокойно наблюдая за тем, как тот, упав навзничь, собственной головой пересчитал половину ступенек. А по оставшимся ступеням Харлоу безжалостно провез его, ухватив за ногу. - Побойтесь Бога, Харлоу, что вы делаете? Вы же можете убить его! - вскричал один из бандитов. Харлоу дотащил бесчувственное тело до последней ступеньки и, только когда голова несчастного ударилась о бетонный пол, бросил его и равнодушно поглядел на протестовавшего. - Что из того? Неизвестно, что еще вас ждет внизу! Он завел всех в подвальную лабораторию и с помощью Рори затащил туда же бесчувственное тело. - Лечь на пол! Рори, свяжи им лодыжки. Очень крепко свяжи, пожалуйста, - приказал Харлоу. Рори тут же с готовностью принялся выполнять доверенную ему работу. Когда он закончил, Харлоу потребовал: - Обыщи карманы и погляди, нет ли удостоверений. Кроме Нойбауэра. Нашего дорогого Вилли мы знаем. Рори вернулся к Харлоу с целой кучей документов в руках. Он нерешительно посмотрел в сторону женщины. - А как поступить с леди, мистер Харлоу? - Не стесняйся с убийцей и не путай ее с леди. - Харлоу тоже поглядел на нее. - Где сумочка? - требовательно спросил он. - У меня нет сумочки. Харлоу опустился подле нее на колени. - Когда я закончу работать и над другой стороной твоего лица, то ни один мужик больше не посмотрит на тебя. Правда, теперь тебе не придется вообще долго видеть ни одного мужика, потому что ни один судья не сможет обойти вниманием показания четырех полицейских, которые признают твою личность, а также отпечатки пальцев на стакане. - Он глянул на нее, многозначительно поигрывая пистолетом. - Думаю, что и надзирательницы в тюрьме не будут особенно рассматривать тебя. Ну, так где сумочка? - В моей спальне. - В голосе ее был страх. - Где именно в твоей спальне? - В шкафу. Харлоу обернулся к Рори. - Рори, будь так добр. - Как же я узнаю, где ее спальная комната? - спросил Рори неуверенно. - Когда ты увидишь в комнате туалетный столик, похожий на аптечный прилавок, то можешь быть уверенным, что правильно определил, чья эта спальня. И принеси заодно те четыре пистолета, которые мы оставили в комнате наверху. Рори ушел. А Харлоу поднялся, подошел к столу, на котором лежали удостоверения личности, и стал их с интересом просматривать. Через минуту он поднял глаза. - Так, так, так. Марцио, Марцио и Марцио. Похоже на солидную процветающую фирму. И все с Корсики. Вспоминаю, мне уже приходилось слышать о братьях Марцио. Полиция наверняка обрадуется, получив эти документы. - Он сложил обратно бумаги, оторвал дюймов шесть от катушки липкой ленты и, прикрепив ее к столешнице, сказал: - Вам никогда не догадаться, для чего это приготовлено. Вернулся Рори с сумкой, похожей скорее на небольшой чемодан, чем на принадлежность дамского туалета, и с четырьмя пистолетами. Харлоу открыл сумку, проверил ее содержимое, посмотрел паспорт и расстегнул сбоку сумки "молнию" - он извлек из кармана ее еще один пистолет. - Ну, ну, значит, Анна-Мария Пучелли носит с собой огнестрельное оружие. Не для того ли, чтобы защитить себя от нападений мерзких насильников и грабителей, покушающихся на ее честь, а заодно и таблетки цианида, которыми она потчевала покойного Луиджи? - Харлоу положил пистолет туда, откуда его извлек, бросил в сумку другие документы и все четыре пистолета, принесенные Рори. Потом извлек из сумки аптечку первой помощи, вытащил из нее очень маленькую бутылочку и высыпал белые таблетки на ладонь. - Как раз к месту. Ровно шесть. Каждому по одной. Я желаю знать, где находится захваченная миссис Мак-Элпайн, и я желаю узнать это ровно через две минуты. А чтобы вам все было понятно, Флоренс Найтингейл (*2), которую вы все знаете, вам кое-что объяснит. Флоренс Найтингейл, как назвал Харлоу Анну-Марию, объяснять ничего не стала. Ее лицо просто стало белее бумаги, и от страха она постарела в десять минут на десять лет. - Что это такое? - поинтересовался Рори. - Цианид в сахарной облатке. Очень вкусный на пробу. Оболочка растворяется за три минуты. - Ох нет! Вы так не поступите. - Рори, страшно побледневший,, стоял будто громом пораженный. - Вы этого не сделаете. Это... это же убийство! - Ты ведь хочешь увидеть свою мать? Так вот, это не убийство, это истребление. Так поступают со зверями, а не с людьми. Посмотри внимательно вокруг себя. Как ты думаешь, что является конечным продуктом этого прекрасного домашнего производства? - Рори с недоумением покачал головой. Он все еще был в состоянии шока и никак не реагировал на слова Харлоу. - Героин. Подумай о сотнях, о многих тысячах людей, убитых этими. Я обидел зверей, когда назвал этих выродков зверями. Они самая низшая форма из всех существующих паразитов. Я получу большое удовольствие, когда уничтожу всех шестерых. А между тем шестеро связанных уже почти лишились чувств и исходили от страха потом, то и дело облизывая пересохшие губы. Безжалостный, ужасающий своей реальностью план Харлоу свидетельствовал о том, что он совсем не шутит. Харлоу надавил покрепче коленом на грудь Нойбауэру, держа в одной руке таблетку и пистолет в другой. Он ударил Нойбауэра прямо в солнечное сплетение. Тот невольно вскрикнул, и Харлоу тотчас сунул в его открытый рот глушитель пистолета, так что закрыть рот Нойбауэр теперь уже не смог бы. Большим и указательным пальцем Харлоу безмолвно держал таблетку перед самым его лицом. - Где миссис Мак-Элпайн? - спросил он и вынул пистолет изо рта Нойбауэра. Тот залопотал, парализованный страхом, что-то маловразумительное: - Бандоль! Бандоль! Бандоль! На лодке. - Какого типа? Где? - В заливе. Моторная яхта. Футов сорок длины или около этого. Голубая с белым сверху", Ее название "Шевалье". - Принеси-ка мне теперь вон тот кусочек ленты, сбоку на столе, - обратился Харлоу к Рори. Он снова ударил Нойбауэра, и пистолет опять оказался у того во рту. Харлоу сунул ему в рот таблетку. - Не верю тебе, - сказал он, заклеивая рот Нойбауэра. - Что ж, так ты не выплюнешь таблетку цианида. Теперь Харлоу с таблеткой в руке направился к тому, кто делал попытку достать пистолет из-под куртки. Он только поставил на него колено, как тот, трясясь от страха, уже закричал: - Что вы? Что вы? Как перед Богом клянусь, он сказал правду! "Шевалье". Бандоль. Голубая и белая. Она на якоре в двухстах метрах от берега. Харлоу долгим взглядом посмотрел на него, потом кивнул, поднялся и направился к висящему на стене телефону. Он снял трубку и набрал семнадцать - вызов полиции. С телеграфной скоростью ему тотчас ответила срочная полицейская помощь. Он сообщил главное: - Я говорю с виллы "Эрмитаж", что на улице Жорж Санд. Да, это та самая. В подвальной комнате вы обнаружите наркотики. Там же - лаборатория по их производству. В той же комнате найдете шестерых участников производства и распространения героина. Они не окажут сопротивления, они надежно связаны. Трое из них - братья Марцио. Я забрал у них документы, в том числе и у совершившей убийство Анны-Марии Пучелли. Документы этой ночью вы получите. Голос в трубке что-то возбужденно спрашивал, но Харлоу это уже было неинтересно. - Я не буду повторять, - сказал он. - Я знаю, все звонки у вас записываются на пленку, так что нет необходимости уточнять детали и задерживать меня здесь. - Он положил трубку, и Рори тотчас схватил его за руку. - Вы получили полную информацию. Три минуты еще не прошли. Вы успеете вынуть таблетку изо рта Нойбауэра, - возбужденно заговорил он. - Ах, это. - Харлоу ссыпал четыре таблетки обратно в маленькую бутылочку, задержал в ладони пятую. - Пять гран ацетилсалициловой кислоты. Аспирин. Потому-то я и заклеил ему рот, что не был уверен, что он не предупредит сообщников, что это всего лишь безвредный аспирин. А я не хочу, чтобы для них это было чем-то вроде проверки в духе мировых вестернов, в которых много дешевого гуманизма. Посмотри на лицо нашего красавчика: он уже ничего не боится, он просто ошалел. Впрочем, у них у всех такой вид. Ах да. - Он взял сумку блондинки и взглянул на нее. - Пожалуй, это мы прихватим лет на пятнадцать - двадцать, в зависимости от того, сколько ей присудят. Закрыв дверь на засов и осмотрев ее, они взяли на столе большой ключ от ворот, вышли из распахнутых парадных дверей, прошли, не оглядываясь, по обсаженной деревьями дорожке и открыли ворота. Здесь Харлоу подтолкнул Рори в тень сосновых деревьев. - Как долго мы будем здесь торчать? - спросил Рори. - Мы должны быть уверены, что полицейские прибудут сюда первыми. Несколько секунд спустя они уже слышали прерывистые завывания близкой сирены. Совсем скоро сирена умолкла, и в ворота виллы проскочили мелькающие огни двух полицейских машин и крытого фургона. Резко затормозив, эскорт остановился у парадных дверей, и семеро полицейских, взбежав по ступенькам, исчезли в открытых дверях виллы. Судя по всему, предупреждение Харлоу о том, что преступники связаны, не очень убедило полицейских - каждый держал в руке по пистолету. - Так-то лучше, - откомментировал происходящее Харлоу. Пятнадцать минут спустя он уже сидел в кресле лаборатории Джианкарло. Просмотрев пачку документов, которую он держал в руках, Джианкарло тяжело и протяжно вздохнул. - У вас интересная жизнь, Джон. Везде, где бы вы ни появлялись. Этой ночью вы оказали нам огромную услугу. Трое, кого вы называли Марцио, братья. Обычно их считают представителями сицилийской мафии, но это совсем не так. Они уроженцы Корсики, как это мы установили. А корсиканцы смотрят на сицилийскую мафию как на шпану. Эти трое возглавляют наши криминальные списки уже много лет. Но улик они не оставляют, однако на этот раз их прихлопнули, не выскочат. Если кого обвинят в производстве героина на миллионы франков, тому не отвертеться. Ладно, добром за добро. - Он передал бумагу в руки Харлоу. - Жан-Клод сумел раскрыть код. Интересно взглянуть, не так ли? Харлоу углубился в чтение. - Да. Список дел Траккиа и Нойбауэра по всей Европе. - Не менее того. - Как побыстрее связаться с Даннетом? Джианкарло глянул на него сочувственно. - Я могу связаться с любым местом Франции за тридцать секунд. В дежурном отделении полиции было не менее дюжины полицейских с других участков, когда туда доставили Нойбауэра и всех пятерых его преступных компаньонов. Нойбауэр, не теряя времени, сразу обратился к дежурному сержанту, сидящему за столом. - Меня обвиняют. Я хочу связаться со своим адвокатом. Я имею право? - Имеете. - Сержант кивнул на стоящий на столе телефон. - Разговор адвоката и клиента приватный. - Вилли указал на телефон в кабинке. - Я знаю, что это разрешено. Мне хотелось бы поговорить с адвокатом оттуда. Могу я это сделать? Сержант снова кивнул. В роскошной квартире менее чем в полумиле от дежурного отделения полиции в это время зазвонил телефон. Траккиа лежал, облокотившись на подушки, на кушетке. Рядом с ним расположилась великолепная брюнетка в костюме Евы. Траккиа недовольно взял трубку, но, услышав голос Нойбауэра, сразу сменил гнев на милость. - Мой дорогой Вилли! - воскликнул он. - Я неутешен. Мне нужно было неожиданно встретиться... - Ты один? - голос Нойбауэра был официально сух. - Нет. - Тогда останься один. - Жоржет, дорогая, пойди попудри-ка носик, - проворковал Траккиа. Девица недовольно поднялась и вышла. - Теперь свободен, - уже совсем иным тоном сказал он в трубку. - Благодари судьбу, что задержался для встречи, иначе сейчас был бы вместе со мной на пути к тюрьме. Итак, слушай. - Траккиа слушал очень напряженно, его красивое лицо исказилось от гнева, пока Нойбауэр говорил ему о том, что требуется предпринять. - Итак, - заключил Вилли, - возьми винтовку и бинокль. Если он окажется там первым и выживет после встречи с Паули, ты застрелишь его, когда он будет возвращаться. Если же ты придешь первым, то жди его на борту. Пистолет выбрось в воду. Кто сейчас на "Шевалье"? - Только Паули. Я возьму с собой Йонне. Может быть, мне понадобится сигнальщик. А ты, Вилли, не волнуйся. Завтра же мы вытащим тебя оттуда. Общение с преступниками - еще не преступление, у них нет против тебя никаких серьезных улик. - Откуда у тебя столько самоуверенности? Откуда тебе знать, что ты сам не запачкался? Я бы не удивился, если бы узнал, что этот негодяй Харлоу подкопался и под тебя. Разделайся с ним за нас, Никки. - Я сделаю это с удовольствием... Харлоу говорил по телефону из лаборатории Джианкарло: - Все аресты произвести одновременно в пять утра. Вся Европа содрогнется от страха, когда услышит о них в пять часов десять минут. Я очень тороплюсь, и потому все подробности передаст вам Джианкарло. Надеюсь увидеться с вами следующим вечером. Заканчиваю. Меня ожидает еще один визит и еще одна встреча. Глава 11 - Мистер Харлоу, вы служите в секретном отделе или же вы специальный агент? Харлоу мельком взглянул на Рори и опять устремил взгляд на дорогу. Он вел машину быстро, но не на пределе возможностей: казалось, что это было для него делом вовсе не обременительным. - Я просто безработный гонщик, - ответил он. - Да будет вам. Кого вы хотите обмануть? - Никого. Используя твои слова, Рори, сейчас я просто протягиваю руку помощи мистеру Даннету. Соображаешь? - Разве это так, мистер Харлоу? Я думаю, мистер Даннет делает не так уж много по сравнению с вами. Или нет? - Мистер Даннет - координатор в этом деле. Полагаю, что в таком случае меня можно назвать исполнителем. - Да. Но разве это справедливо? - Я просто приглядываю за другими гонщиками на Гран При, так можно сказать, и за механиками тоже - словом, мое хобби - автогонки. - Понимаю, - протянул Рори, хотя по виду его ясно было, что это его не очень устраивает. - Прошу простить за грубость, мистер Харлоу, но почему именно вы? Почему не за вами наблюдают? - Правильный вопрос. Возможно, потому, что мне очень везло в последние два года, или потому, рассуждают некоторые, что я зарабатывал много денег честным путем, чтобы быть нечестным. - Понятно. - Рори очень старался быть рассудительным. - Но почему вообще нужно было приглядывать за кем-либо? - Потому что последний год и даже больше на международных соревнованиях на Гран При замечена подозрительная возня. Автомобили, которые лидировали, вдруг начинали проигрывать. Автомобили, которые проигрывали, вдруг получали шанс на выигрыш. На треках стали происходить непонятные случайности. Выигрывающие автомобили вдруг без всякого видимого резона сходили, когда должны были бы нормально проходить трассу. Неожиданно кончался бензин, когда его было вполне достаточно. Мистическая чертовщина происходила с двигателями, в которые не поступал бензин, или вдруг по непонятным причинам они перегревались. Гонщики могли заболеть неожиданно в самое неподходящее время. Поскольку у нас огромная популярность, слава и власть как у профессиональных гонщиков, значит, автомобиль, который приходит первым, определяет и доходы владельцев гоночных команд. Поэтому начали думать, что это они во всей этой чертовщине замешаны из желания обойти своих конкурентов. - Но это было не так? - Не совсем. Это скоро выяснилось, потому что производители машин и владельцы гоночных команд почувствовали, что и сами они оказываются жертвами махинаций. Тогда они обратились в Скотланд-Ярд, но там им ответили, что не могут вмешиваться в международные мероприятия. Тогда они связались с Интерполом. В результате появился мистер Даннет. - Но как вам удалось выйти на людей Траккиа и Нойбауэра? - Очень просто. Мы круглосуточно наблюдали за вызывающими подозрение телефонными переговорами тех, кто принимал участие в соревнованиях на Гран При, и проверяли все почтовые получения и отправления. Таким образом мы обнаружили пять гонщиков и семь или восемь механиков, которые откладывали на свои счета больше денег, чем могли бы получать. Но так было не постоянно, а от случая к случаю. Это все невозможно было привести в систему, связать с каждой гонкой, подозрения не подтверждались. А вот Траккиа и Нойбауэр откладывали денежки после каждой гонки. Мы пришли к выводу, что они получают постоянную прибыль, а это значит, что они связаны с тем, что постоянно находит спрос. Таким товаром может быть только одно. - Наркотики? Героин? - Конечно. - Он кивком указал вперед, и Рори прочитал надпись "Бандоль", вспыхнувшую в свете автомобильных фар. Харлоу притормозил, опустил стекло, высунул голову и огляделся. Кое-где по небу бежали облака, но в основном оно было чистым и звездным. - Мы попадем туда не в самое лучшее время для работы, - заметил Харлоу, снова оказавшись в кабине. - Слишком хорошая видимость. Они наверняка держат охранника, может быть двух, возле твоей матери. Надежда только на то, что они не будут особенно внимательными на часах - твоя мать ведь не может сбежать, а посторонних они не ждут, - и потому они не готовятся к встрече гостей на борту "Шевалье". Да и как они могут прознать о невезении Нойбауэра и его сообщников. Но, с другой стороны, организация братьев Марцио существует так долго лишь потому, что никогда не полагается на волю случая. - Что же, будем считать, что там есть охрана, мистер Харлоу? - Будем считать. Харлоу въехал в маленький городок и остановил машину, прижав ее вплотную к высокой стене строительной площадки, так чтобы ее не было видно с аллеи-дорожки, по которой они только что прибыли. Они вышли из машины и двинулись, принимая все меры предосторожности, по пустынной дорбге к гавани. Здесь они остановились и оглядели восточную часть ее. - Это здесь? - Хотя кругом не было ни души, Рори понизил голос до шепота. - Это она? - Несомненно, это "Шевалье". Не менее дюжины яхт и прогулочных лодок можно было увидеть на блестевшей в лунном свете поверхности зеркально-гладкого маленького заливчика. Но ближе всех располагалась роскошная моторная яхта, около пятидесяти футов длины, с очень ясно видным голубым корпусом, белой палубой и белой полосой по бокам. - И что теперь? - не терпелось узнать Рори. - Что мы будем делать теперь? - Он дрожал не от холода и страха, который у него прошел без следа после событий на вилле "Эрмитаж", а от возбуждения, предчувствия предстоящих волнений. Харлоу задумчиво поглядел вверх. Небо оставалось довольно ясным, однако длинные тучи двигались теперь по направлению к луне. - Сначала надо поесть. Я проголодался. - Есть? Есть? Но... но... я думал... - Рори указал на яхту. - Всему свое время. В ближайший час твоя мать никуда не денется. Между тем если мы сейчас... позаимствуем лодку и отправимся на "Шевалье", то могу представить, как мы будем смотреться в этом блестящем лунном свете. Надвигаются тучи. Мы, пожалуй, немного их подождем. - Чего будем ждать? - Есть старая поговорка. Фестина ленте. - Фестина - что? - Рори смотрел на него с недоумением. - Ты и в самом деле большой неуч, который не любит заглядывать в книжки. Это латинская пословица: "Поспешай медленно". Они двинулись вдоль берега и наткнулись на прибрежное кафе. Харлоу сначала внимательно осмотрел его снаружи и отрицательно мотнул головой. Они направились ко второму кафе, которое заметили поблизости, - оно тоже их не устроило. В третье кафе они вошли: оно подходило им. Они расположились возле занавешенного окна. - Что тут есть такое, чего не было в другом месте? - спросил Рори. - Вид хороший. - Харлоу сдвинул оконную занавеску. И в самом деле, из окна с этой точки обзора открывался прекрасный вид на "Шевалье". - Вижу. - Рори изучал меню без всякого энтузиазма. - Я не хочу есть. - Давай-ка все-таки попробуем чего-нибудь, - ободрил его Харлоу. Через пять минут две огромные порции булабаса, тушенной в белом вине рыбы, стояли перед ними. А спустя еще пять минут порция Рори уже бесследно исчезла. Харлоу улыбнулся, взглянув на пустую тарелку и Рори с набитым ртом, но тут же улыбка его исчезла. - Рори, гляди только на меня, не оглядывайся по сторонам. Особенно в сторону бара. Держись и говори естественно. Только что сюда вошел чурбан, которого я немного знал раньше. Это механик, который ушел из "Коронадо" через несколько недель после того, как я появился. Твой отец уволил его за воровство. Он был очень дружен с Траккиа, и, если он появился в Бандоле, можно ставить миллион против одного, что они остались по-прежнему друзьями. Маленький черный человечек во всем коричневом, худой до того, что казался высохшим, сидел у стойки бара, полная кружка пива стояла перед ним. Не успел он сделать первый глоток, как его взгляд упал на зеркало, висящее на стене бара. Ясно разглядев Харлоу, оживленно беседующего с Рори, он даже поперхнулся и пролил пиво из кружки. Он тут же поставил ее, бросил монету на стойку и исчез, будто его и не было. - Йонни, так, кажется, его зовут, - сказал Харлоу. - Не знаю, настоящее ли это имя. Он, должно быть, уверен, что мы его не видели или не узнали. Если он вместе с Траккиа - значит, тот уже прибыл. Возможно, Траккиа временно освободил его от дежурства, чтобы тот мог выпить, или же отправил прочь, потому что не хочет иметь на борту лишних свидетелей. Харлоу осторожно откинул занавеску. Маленькая лодка с подвесным мотором пересекала залив, держа курс на "Шевалье". Рори вопросительно взглянул на Харлоу. - Ишь ты какой быстрый парень наш Николо Траккиа, - сказал Харлоу. - Когда-то чрезмерная торопливость помешала ему стать отличным гонщиком. Через пять минут он будет ожидать с пистолетом поблизости, чтобы подстрелить меня, когда я буду выходить отсюда. Беги-ка побыстрее к машине, Рори. Принеси бечевку... и клейкую ленту. Думаю, они нам понадобятся. Встретишь меня где-нибудь в тихом месте ярдах в пятидесяти в стороне от главного причала. Харлоу остался расплачиваться с официантом, а Рори отправился выполнять задание Харлоу, стараясь не выказывать при этом подозрительного нетерпения. Пока он был вблизи кафе, то еще сдерживал себя, но едва оказался на подъездной дорожке, как забыл про всякую осторожность и понесся вперед. Очутившись возле "феррари", он открыл багажник, сунул в карман моток шпагата и клейкую ленту, закрыл багажник, поколебавшись мгновенье, открыл водительскую дверцу и вынул из-под сиденья четыре автоматических пистолета. Внимательно их изучив, он выбрал самый маленький, снял его с предохранителя и, оглядевшись, опустил пистолет во внутренний карман. Спешно рассовав остальное по прежним местам, он пустился в обратный путь заметно приободренный. Возле ведущей к причалу лестницы громоздились два ряда бочек, поднятых одна на другую. Харлоу и Рори стояли молча в их тени с пистолетами в руках. Они увидели шлюпку и услышали звук шлюпочного мотора. Вот он замедлил обороты и стих. Послышались звуки шагов на деревянных ступенях причала, затем появились две отчетливо видимые фигуры. Это были Траккиа и Йонни. У Траккиа в руках темнела дальнобойная винтовка. Харлоу выскользнул из тени. - Ведите себя спокойно, - сказал он. - Траккиа, оружие на землю. Руки вверх и повернуться спиной ко мне. Не в моих правилах повторять: первый из вас, кто сделает малейший намек на движение, получит пулю в затылок. С четырех футов я не промахнусь. Рори, проверь, что у твоего приятеля и его дружка в карманах. Два пистолета были результатом поисков Рори. - Брось их в воду. Подойдите оба. Немедленно за бочки. Затем лицом вниз, руки за спину! Рори, займись приятелем Никки. Со знанием дела, полученным от недавней интенсивной практики, Рори связал Йонни шпагатом в две минуты. - Ты помнишь, как употребляется липкая лента? - поинтересовался затем Харлоу. Рори это знал и использовал около двух футов липкой ленты для того, чтобы Йонни на ближайшее время надежно замолчал. - Сможет ли он дышать? - спросил Харлоу. - Наверное. - Впрочем, это не имеет значения. Мы оставим его здесь. Возможно, кто-нибудь его и найдет сегодня утром. Хотя тоже не имеет значения. Встать, Траккиа. - Но разве вы не... - заикнулся было Рори. - Мистер Траккиа нам еще пригодится. Кто знает, вдруг есть и другие сторожа на борту яхты? Траккиа большой специалист по заложникам, поэтому превосходно поймет, зачем он нам нужен в дальнейшем. - Это облако что-то не очень спешит закрыть луну, - заметил Рори, взглянув на небо. - Действительно. Но теперь мы можем использовать другой шанс. Для страховки наших жизней мы отправляемся вместе с ним. Лодка с подвесным мотором двигалась по блестевшей от лунного света воде. Траккиа сидел под прицелом пистолета Харлоу лицом к нему. Рори правил лодкой, зорко глядя вперед. До синей с белым яхты оставалась сотня ярдов. В рулевой рубке ее крепкого телосложения человек приложил к глазам бинокль, и лицо его исказилось от гнева. Он стиснул зубы, отложив бинокль, достал из выдвижного ящика стола пистолет и, поднявшись по лестнице на крышу рубки, лег на ней, став невидимым. Маленькая лодка подошла к яхте со стороны свисавшей плетеной лестницы на корме, и Рори надежно закрепил ее. По знаку Харлоу первым на палубу под дулом пистолета поднялся Траккиа, затем Харлоу. Рори поднимался последним. Харлоу коротким жестом приказал Рори оставаться на месте и держать под прицелом Траккиа, а сам отправился осматривать лодку. Минуту спустя Харлоу, Рори и Траккиа, бросавший мрачные взгляды по сторонам, оказались в светлом салоне "Шевалье". - Никого, судя по всему, - заключил Харлоу. - Думаю, миссис Мак-Элпайн находится за дверью, которую мы видим сейчас прямо перед собой. Мне нужен ключ, Траккиа. - Стоять и не двигаться! Не поворачиваться! Бросить пистолеты! - внезапно раздался глубокий голос. Харлоу, не поворачиваясь и не делая лишних движений, бросил пистолет. Моряк стоял в дверях салона за их спинами. - Отлично проделано, Паули! - Траккиа блаженно улыбался. - Мое почтение, синьор Траккиа. - Моряк подался к Рори, презрительно толкнул его в угол на маленький диванчик, так что тот закачался, и, пройдя вперед, поднял пистолет Харлоу. - Бросьте пистолет! Живо! - голос Рори дрожал от волнения. Паули быстро обернулся, и беспредельное удивление отразилось на его лице. Двумя нетвердыми руками Рори сжимал маленький пистолет. - Так, так, так. Да это маленький бравый бойцовый петушок, - широко улыбнулся Паули. Он поднял свой пистолет. Голова и руки Рори дрожали, как осиновая листва в осеннюю бурю. Он сжал губы, зажмурил глаза и нажал на спусковой крючок. В маленьком салоне яхты выстрел прозвучал громоподобно, но его заглушил продолжительный рев, который издал от боли раненый Паули. Замерев от напряжения, он глядел, как кровь струится между пальцами из правого его плеча, за которое он схватился левой рукой. Траккиа таким поворотом событий тоже был чрезвычайно ошеломлен. Одной такой перемены событий достаточно было бы, чтобы вконец упасть духом, но тут еще Харлоу нанес ему сокрушительный удар левой рукой прямо в солнечное сплетение. Траккиа согнулся вдвое. Харлоу ударил его со спины по шее, однако Никки оказался крепким малым. Он все-таки сумел прорваться к двери и выскочить на палубу. Он метнулся мимо Рори, очень бледного и обессилевшего от всех пережитых испытаний до того, что даже не поднял пистолет. И это было даже к лучшему. Харлоу, выбежавший следом за Траккиа, вполне мог стать жертвой неумелой стрельбы подростка. Рори взглянул на раненого Паули, затем на два пистолета, валявшиеся у его ноги, покраснел и направил пистолет на Паули. - Садись! - коротко сказал он, кивнув на диванчик в углу. Несмотря на мучительную боль, Паули с готовностью повиновался, не зная, чего еще можно ждать от этого шалопая. Поднявшись, он двинулся неуверенно в угол салона. От боли и страдания, должно быть, синие и зеленые круги плыли у него перед глазами. Рори прихватил оба пистолета и вышел. На палубе между тем схватка, со всей очевидностью, достигла высшего напряжения. Траккиа, ноги которого наугад молотили по палубе, а тело, прогнувшись дугой, лежало поперек поручня, так что половина его свесилась к воде, изо всех сил изворачивался, пытаясь ударить Харлоу по покрытому синяками лицу. Однако удары не достигали цели. Харлоу, сжимая ему горло, с непримиримым лицом толкал его все дальше и дальше. Неожиданно он изменил тактику и, сняв правую руку с горла Траккиа, подхватил его снизу и стал перекидывать через поручень. Траккиа закричал от ужаса, и голос его напоминал малопонятное карканье. - Я не умею плавать! Я не умею плавать! Если Харлоу и разобрал этот крик, то никак не отреагировал на него. Он сделал еще одно резкое движение, и, мелькнув в воздухе, тело Траккиа с шумом исчезло в воде. Худосочные тучи скрыли в этот момент остатки луны. Несколько секунд Харлоу, вынув фонарик, вглядывался в черную воду. Наконец он повернулся к Рори. - Возможно, это и правда. Может быть, он и в самом деле не умеет плавать, - невозмутимо сказал он. Рори сорвал с себя куртку. - Я умею плавать! Я очень хорошо плаваю, мистер Харлоу! Харлоу цепко ухватил его за ворот. - Рори, в своем ли ты уме? Рори посмотрел на него долгим взглядом, кивнул, поднял куртку и начал надевать ее. - Паразиты? - спросил он. - Да. Они вернулись в салон. Паули все еще неопределенно качал головой на диванчике в углу и постанывал. - Ключ от каюты миссис Мак-Элпайн, - потребовал Харлоу. Паули кивнул в сторону выдвижного ящика. Харлоу вынул ключ и заодно достал аптечку из зажима на переборке. Заставив Паули под угрозой пистолета спуститься вниз, он втолкнул его в дверь первой попавшейся каюты и швырнул туда же аптечку. - Врач будет здесь через полчаса, - сказал он. - И учти, приятель, мне совершенно неинтересно, будешь ли ты жив и здоров. - И он вышел, заперев каюту. А в каюте напротив возле кровати сидела женщина лет сорока. Бледная и худая от длительного заточения, она все же была необыкновенно красива. И сразу же бросалось в глаза ее сходство с Мэри. Полная апатия владела ею, всем своим видом женщина выражала покорную безнадежность. Она слышала и выстрелы пистолета и топот ног по палубе над собой, но никак не реагировала на происходящее. Вдруг ключ повернулся в замке, дверь открылась, и в каюту вошел Харлоу. Женщина не произнесла ни звука. Он сделал три шага к ней, но она только опустила голову, неподвижным взглядом уставившись в пол. - Я пришел, чтобы отвезти вас домой. Мари, - очень мягко сказал он. Она медленно повернула к нему голову, недоверчиво, с изумлением и непониманием поглядела на его изувеченное лицо. Затем медленно, не доверяя тому, что увидела, чуть улыбнулась дрогнувшими губами, поднялась на ноги, сделала несколько неверных шагов навстречу и вдруг обняла Харлоу, уткнувшись лицом в его плечо. - Джонни, - прошептала она. - Мой дорогой, дорогой Джонни! Что они сделали с вашим лицом? - Ничего страшного, все пройдет со временем, увидите, - бодро ответил Харлоу. - Все потом, сейчас не будем обо всем этом говорить. - Он успокаивающе погладил ее по спине. - Думаю, что тут найдется еще кое-кто, кто будет рад вас увидеть, Мария. Утверждавший, что не умеет плавать, Траккиа мощно и уверенно рассекал воду. Довольно быстро добравшись до берега, он выбрался на сушу и из первой же телефонной будки заказал разговор с Виньолем. Он провел не меньше пяти минут в ожидании соединения: французское телефонное обслуживание - не лучшее в мире. Наконец ему удалось соединиться с Джекобсоном. Он был в спальной. Сообщение Траккиа о вечерних событиях и неудачах было кратким, но могло быть и еще короче, если бы он не сопровождал его набором пустых, но звучных слов. - Вот как получилось, Джек, - закончил Траккиа. - Этот пройдоха опять всех перехитрил! Джекобсон сидел на кровати с перекошенным от злобы лицом, но контроля над собой не потерял. - Не все еще пропало, - проговорил он. - Ну что ж, еще одна наша козырная карта бита. Значит, нужно взять другую, не так ли? Ты понимаешь, меня? Будь в Бандоле через час. В известном месте. - Паспорт? - Да. - Возьми его в спальной тумбочке. И Христа ради привези мне сухую одежду, иначе я получу воспаление легких этой ночью. Траккиа покинул телефонную будку. Довольно улыбаясь, он пошел занять позицию в тени бочек, откуда можно было бы безопасно наблюдать за "Шевалье", и вдруг чуть ли не наступил на связанного Йонни. - Боже мой, Йонни, я совсем забыл о тебе. - Связанный и с кляпом во рту человек смотрел на него с мольбой. Траккиа покачал головой. - Сожалею, но не могу помочь тебе. Этот негодяй Харлоу с молодым Мак-Элпайном расправились с Паули. Я только что оттуда. Через считанные минуты оба будут здесь. Вполне возможно, что Харлоу проверит, на месте ли ты. И если он это сделает и не застанет тебя, то затеет погоню и поднимет шум, если же застанет, то самое худшее - посчитает нужным продержать тебя еще какое-то время на холоде. А мы от этого выиграем время. Когда они отсюда уберутся, ты вернешься на "Шевалье". Найди сумку и собери все бумаги из двух верхних ящиков штурманского стола. Если они попадут в руки полиции, нам не поздоровится! Между прочим, деньки от этого не станут длинней. Все это отвезешь на моей машине к себе в Марсель и будешь ждать там. Если успеешь взять бумаги, то будешь спасен. Харлоу определенно не узнал тебя: здесь темно, да он и не знает твоего имени. Понятно? Йонни мрачно кивнул и отвернулся в сторону гавани. Траккиа тоже кивнул, собираясь покинуть его, но тут послышался звук заведенного мотора - это от носа "Шевалье" отвалила лодка. Пробежав двадцать или тридцать ярдов вдоль берега, Траккиа затаился. Лодка причалила поблизости, первым из нее выскочил Рори. Он закрепил лодку у пирса, Харлоу же помог Марии выбраться на причал и вытащил из лодки ее чемодан. Пистолет все это время был у него в руке. Траккиа, рассчитывавший устроить засаду для Харлоу, при виде всех троих благоразумно отказался от этой мысли. Он знал, что у него не было никаких шансов: Харлоу убил бы его не задумываясь. Прежде всего Харлоу и в самом деле проверил лежащего Йонни. Склонившись над ним, произнес: "Гляди-ка, еще держится". Потом все трое перешли дорогу, направляясь к ближайшей телефонной будке, из которой несколько минут назад звонил Траккиа, и Харлоу скрылся в ней. Траккиа тем временем вернулся незаметно туда, где лежал Йонни. Он вытащил нож и освободил его. Йонни сел. Весь вид его выражал, что он полон решимости тут же громкими стонами выразить свою боль и страдания. Морщась от боли, он сначала растер руки: Рори ведь не очень заботился о кровообращении в них, когда стягивал шпагат. Постепенно руки обрели подвижность, тогда он сорвал клейкую ленту с лица. Он открыл уже рот, но Траккиа тут же зажал его рукой, предотвратив тем самым обильное излияние проклятий. - Тихо, - предупредил Траккиа. - Сейчас перейдем на другую сторону. Харлоу в телефонной будке. - Он отпустил несчастного Йонни. - Когда он выйдет, я отправлюсь следом за ними, чтобы убедиться, что они покинули Бандоль. Как только мы исчезнем, садись в лодку. Иди на веслах. Совсем не нужно, чтобы Харлоу услышал звук мотора отходящей лодки и вернулся обратно. - Мне? Грести? - хрипло переспросил Йонни. Он подвигал пальцами и передернулся. - Мои руки онемели. - Тогда скорее оживляй их! - Траккиа выругался. - Или сам скоро онемеешь. Вот они! - Он опять понизил голос до шепота. - Харлоу вышел из телефонной будки. Замри и утихни. Этот пройдоха слышит падение листа футов за двадцать. Харлоу, Рори и мисс Мак-Элпайн вдоль берега отправились вниз по улице, завернули за угол и пропали из виду. - Отправляйся, - приказал Траккиа. Он проследил, как Йонни зашагал по ступенькам причала, и сам быстро двинулся вслед за ушедшей троицей. Минуты три он следовал за ними на очень приличной дистанции, но потерял из виду, когда они свернули влево за угол. Он очень осторожно выглянул из-за угла и, убедившись, что дальше глухой тупик, сразу же отпрянул назад, услышав громкий звук заведенного мотора "феррари". Траккиа бросился во тьму заросшей аллейки. "Феррари" выскочил из тупика и повернул в направлении к северу от Бандоля. А Траккиа вернулся к телефонной будке. Ему снова пришлось ждать, когда его соединят с Виньолем. Наконец он услышал голос Джекобсона и сказал: - Харлоу только что уехал с Рори и миссис Мак-Элпайн. Перед этим он звонил по телефону, возможно, связался с Виньолем, чтобы сообщить Мак-Элпайну, что возвращается с его женой. На твоем месте я бы уходил через черный ход. - Не беспокойся, - уверенно ответил Джекобсон. - Я так и сделаю, уйду по пожарной лестнице. Все уже уложено в чемоданы, два паспорта у меня в кармане. Сейчас я заполняю третий. До встречи. Траккиа повесил трубку и уже открыл дверь телефонной будки, как тут же отпрянул, застыв, словно превратившись в камень. Длинный черный "ситроен" бесшумно скользил с погашенными фарами вдоль набережной. Невдалеке от причала машина остановилась. Это была, несомненно, полицейская машина без включенных фар, без сирены, и появилась она здесь с особым заданием. Четверо полицейских в форме вышли из нее. Траккиа приоткрыл дверь телефонной будки так, чтобы выключилось автоматическое освещение, и забился в нее поглубже, опасаясь, что его могут случайно увидеть. Холодный пот покрывал его. Четверо полицейских скрылись за бочками, там, где только что находился Йонни, двое с карманными фонарями в руках. Они вернулись секунд через десять, один из них нес что-то непонятное. Траккиа не смог разглядеть, что же нес этот третий, но он и так знал, что это шпагат и черная липкая лента, которой был связан и заклеен Йонни. Четверо полицейских, быстро посовещавшись, направились к причальной лестнице. Через двадцать секунд гребная лодка бесшумно отвалила от пристани в сторону "Шевалье". Траккиа вышел из будки со сжатыми кулаками, лицо его было мрачным и злым, грубые ругательства срывались с его языка. Единственное цензурное слово, повторяемое им при этом, было "Харлоу". Со всей очевидностью Траккиа стало ясно, что этот "негодяй" звонил вовсе не в Виньоль, а в полицейское дежурное отделение. Мэри переодевалась к ужину, когда в дверь к ней постучали. Она открыла и увидела Джекобсона. - Можно ли с вами поговорить наедине, Мэри? Это очень важно, - сказал он. Она удивленно поглядела на него и распахнула дверь, жестом приглашая механика войти. Джекобсон плотно прикрыл за собой дверь. - Что за важность? Чего вы хотите? - удивленно спросила Мэри. Неожиданно Джекобсон выхватил пистолет из-за пояса. - Я попал в переделку, и сейчас мне не до соблюдения формальностей и правил приличия. Мне нужна безопасность. Соберите самое необходимое в сумку и дайте сюда свой паспорт. - Вы с ума сошли? - спокойным голосом спросила девушка, но в глазах у нее все-таки был страх. - Сейчас не до благоразумия. - Но почему я? - Начинайте собираться. Мэри послушно вынула из гардероба маленький чемоданчик, неторопливо начала складывать в него необходимые вещи. - Почему именно я? - повторила она свой вопрос. - Потому что ваш возлюбленный Джонни вернется сюда через час. И с вашей матерью. Она была гарантией моей безопасности. Теперь мне необходима другая. - Вы сказали, что Джонни... - Мэри недоверчиво уставилась на него. - Да. Он разыскал вашу мать! - В тоне и лице Джекобсона сквозила злоба. - Он ловкий, хитрый, упорный, бессовестный молодой негодяй! - Слышать это от вас для меня и для него высшая похвала. Я полагаю, что буду номером восемь. - Что вы хотите сказать? - Восемь следует за семью. Джек и Гарри, два механика в Марселе, которые слишком много узнали. Близнецы Твидлди и Твидлдам, которые тоже слишком много знали. Луиджи, которого вы отравили цианидом. Джету. Младший брат Джонни Джим, который погиб в Испании на гонках Гран При. И наконец попытка убить самого Джонни на гонках Гран При во Франции, когда вы исправляли сломанный рычаг подвески и поврежденные гидравлические тормозные шланги, за чем он вас и сфотографировал. - Иисус! - Джекобсон был потрясен. - Кто наговорил вам всю эту ерунду? - Это не ерунда. Это правда. Джонни мне все рассказал. Вы виноваты в смерти семерых. Разве еще одна смерть что-то будет значить для вас? - Непослушными руками она попыталась закрыть чемоданчик. - Я буду восьмой. Я это знаю. Но предупреждаю вас, мистер Джекобсон: Джонни Харлоу разыщет вас и на краю света. Джекобсон подошел к кровати, нервно захлопнул замок на чемоданчике. - Нам лучше поскорее уйти. - Куда же вы хотите меня сейчас забрать? - В Колле. Нам надо ехать. - Он угрожающе поднял пистолет. - Лучше прикончите номер восемь прямо сейчас. - Двигайтесь скорее. - Голос Джекобсона был резким, но в нем была и искренность. - Я не веду войну с женщинами. Вы будете свободны через двадцать четыре часа. - Через двадцать четыре часа я буду мертва. - Она взяла свою сумочку. - Можно мне пройти в ванную комнату? Меня сейчас вырвет! Джекобсон открыл дверь в ванную и оглядел ее. Ни окна. Ни телефона. Он пропустил Мэри в дверь. Она вошла и закрыла за собой дверь. Вынув из сумочки ручку, нацарапала несколько слов на листке туалетной бумаги, бросила его за дверь и вышла. Джекобсон ждал ее. В левой руке он держал чемоданчик, в правой, засунутой глубоко в карман куртки, пистолет. Доплыв на лодке до "Шевалье" и поднявшись на яхту, Йонни сложил последние документы из штурманского столика в большой объемистый портфель и, оставив его на диванчике, спустился в общую каюту. Минут пять он лихорадочно запихивал в парусиновую сумку все попадающиеся под руку вещи. Затем обошел другие каюты в надежде обнаружить деньги или ценные вещи. Поиски были успешными. Найденное он складывал в ту же самую сумку. Наполнив ее и застегнув с трудом "молнию", он отправился в кают-компанию. Йонни оставалось преодолеть четыре ступеньки до конца трапа, как внезапно представшая перед его глазами картина заставила его замереть. Четверо крупных полисменов удобно расположились на диванчике в салоне. Сержант с портфелем Йонни на коленях, облокотившись на него, целился из пистолета прямо в сердце Йонни. - Решил переменить место, Йонни? - спросил он. Глава 12 И вновь "феррари"' мчался сквозь тьму. Харлоу не очень спешил, он уверенно вел машину. Торопиться из Марселя в Виньоль ему вроде бы не было никакой причины. Миссис Мак-Элпайн сидела рядом с ним, набросив ремень безопасности, на заднем сиденье дремал утомленный Рори. - Как видите, в действительности все оказалось очень просто, - проговорил Харлоу. - Джекобсон был тайным руководителем этой заурядной операции. А братья Марцио - реальными исполнителями ее. Во всяком случае, именно у Джекобсона родилась идея делать ставки на гонках на Гран При, и он подставлял меня, подкупая каждый раз не менее пяти гонщиков. Плюс столько же механиков, рисуя им будущее изобилие при условии помощи с их стороны. Он был настолько сообразителен, что не стал рисковать, предлагая мне взятки, но, оттого что я был постоянно первым, его бизнес терпел ущерб, и очень крупный. Вот почему он хотел убить меня в Клермон-Ферране. Я могу это доказать многими фотографиями и кинопленкой. Рори сонно шевельнулся на заднем сиденье. - Но как он мог это сделать, когда вы были на треке? - Мне или другим. Двумя путями: радиоуправляемым детонатором, взрывающим подвеску колес, или же химикалиями, подсыпанными в тормозную систему. Предполагаю, что от взрыва детонатора ничего бы не осталось и случившееся приняли бы за несчастный случай, а не за чей-то "подарок". На снимках и кинопленке ясно видно, как Джекобсон заменяет подвеску колеса и тормозную систему. - Выходит, поэтому он и предпочитал один осматривать испорченную машину? - догадался Рори. Харлоу кивнул утвердительно. - Но как... как решились вы пойти на то, чтобы так скомпрометировать себя, изображая перед всеми, будто опускаетесь? - не понимала миссис Мак-Элпайн. - Конечно, это было не очень приятно. Но я знал, что моя жизнь слишком открыта для всеобщего обозрения. Я не могу зубы почистить, чтобы об этом уже не узнали. Тогда я решил, что должен сделать что-нибудь такое, после чего на меня стали бы меньше обращать внимания: выйти из-под освещения и стать отверженным. Все это оказалось не таким уж трудным делом. А вот водителем транспортера я стал, чтобы узнать, в самом ли деле они хранят наркотики в гараже "Коронадо" или нет. Это так и оказалось. - Наркотики? - Пыль. Так называется на европейском жаргоне героин. Моя дорогая Мария, пыльная смерть уносит гораздо больше жизней, чем несчастные случаи на гонках, где установлен контроль за всеми. Многие добровольно идут по дороге пыльной смерти. Мария содрогнулась от этих слов. - Дорога пыльной смерти... И Джеймс знал об этом, Джонни? - Шесть месяцев назад он узнал, что для этой цели используется транспортер... Однако, как ни странно, он никогда не подозревал Джекобсона. Наверное, потому, что долго работал с ним бок о бок, как я предполагаю. Тем или иным путем они должны были заставить его замолчать. Вы оказались этим залогом его молчания. Его же еще и шантажировали после вашего исчезновения, ему приходилось платить по двадцать пять тысяч фунтов в месяц, чтобы вы остались в живых. Мария задумалась. - А знал ли Джеймс, что я жива? - спросила тихо она. - Да. - Но он знал и про героин... все эти месяцы он знал. Только представьте себе, сколько людей разорилось, погибло. Представьте все это... Харлоу взял ее правую руку и нежно пожал ее. - Думаю, Мария, все это произошло от любви к вам. Выскочившая навстречу машина шла с одними зажженными подфарниками. Харлоу выключил фары дальнего света. На мгновение идущая навстречу машина включила дальний свет и вновь выключила его. Водитель ее повернулся к своей пассажирке, девушке со связанными руками, которая сидела рядом с ним. - Те! Те! Те! - насмешливо произнес Джекобсон. - Молодой рыцарь едет не в том направлении. А миссис Мак-Элпайн в "феррари" спросила с волнением в этот момент: - Джеймса могут привлечь за его... его соучастие в торговле героином? - Джеймс никогда не предстанет перед судом. - Но героин... - Героин? Героин? - сказал Харлоу. - Рори, ты слышал, чтобы кто-нибудь здесь говорил про героин? - Мама многое пережила в последнее время, мистер Харлоу. Я думаю, ей все просто послышалось. "Остин-мартин" остановился возле темного кафе на окраине Бандоля. Внезапно появился окоченевший Траккиа, которого до костей проняла ночная прохлада, по-хозяйски плюхнулся на заднее сиденье "остин-мартина". - Комплект со страховочным полисом, как вижу, - сказал он. - Ради Бога, Джейк, остановись у первой же группы деревьев, когда выедем из Бандоля. Если я немедленно не сменю мокрую одежду на сухую, то отправлюсь к праотцам. - Хорошо. А где же Йонни? - За решеткой. - Иисус! - Обычно флегматичный, Джекобсон был сражен этим известием. - Как это произошло? - Я послал Йонни покачаться на яхте, перед тем как позвонить тебе. Я велел ему привезти все бумаги и документы из двух верхних ящиков штурманского стола. Ты знаешь, какое они имеют значение, Джейк. - Знаю, - в голосе Джекобсона прозвучал стальной холодок. - Помнишь, я сказал тебе, что Харлоу звонил в Виньоль? Это не так. Проходимец звонил в Бандоль, в полицию. Едва я отошел от телефона, как они появились. С этим я уже ничего не мог поделать. Они отправились на "Шевалье" и схватили Йонни на месте. - А как же бумаги? - Один из полицейских, я видел, нес с собой объемистый портфель. - Не сомневаюсь, что этот чертов Бандоль - очень вредное место для нас. - Джекобсон успел обрести обычную невозмутимость. Он вел машину в своей обычной показной манере, привлекая к себе внимание. Они выехали за окраину, и он продолжил разговор: - Вот, значит, как получилось. С бумагами и кассетой операция провалилась. Термине фине. Конец пути. - Он выглядел необыкновенно спокойным. - Так что теперь? - Операция исчезновения. Я много месяцев готовил этот план. Первая остановка будет на нашей квартире в Кунео. - О ней никто не знает? - Никто. Кроме Вилли. Но он не станет болтать. Кроме того, никто не знает наших имен. - Он остановился возле деревьев. - Багажник не заперт, в сером чемодане найдешь все, что нужно. Мокрую одежду оставь под деревом. - Зачем? Новый хороший костюм и... - А что произойдет, если при осмотре таможенники обнаружат мокрый костюм?.. - Ты прав, - согласился Траккиа, выскакивая из машины. Когда он вернулся через две или три минуты, Джекобсон уже сидел на заднем сиденье. - Ты предлагаешь мне вести машину? - удивился Траккиа. - Нам ведь надо торопиться, а мое имя не Николо Траккиа. - А когда Никки завел мотор, продолжил: - Мы не должны иметь неприятностей с таможенниками и полицией в Коль де Тенде. Они получат сообщение только через час. Вполне возможно, что Мэри вообще еще не хватились. Кроме того, у них нет никаких предположений о том, куда мы можем с ней направляться. У них нет резона оповещать пограничную полицию. Но во время нашего пребывания в Швейцарии могут начаться сложности.