не могу, - объявил секретарь по делам печати, перебирая в пальцах дужки очков. - Меня тут спрашивали, над какими законопроектами сегодня утром работал президент. Я еще не видел его, но во второй половине дня смогу вас проинформировать. - Фрэнк, вы подали мне блестящую мысль! - воскликнул Уланский. - Я должен сдать вечером передовую статью - так вот, вместо того чтобы написать в ней, что президент ничего не делал, я напишу, что президент переутомился от безделья и врачи предписали ему на завтра отдых. Саймон не счел нужным отвечать и вышел. Игра в покер возобновилась. На улице по-прежнему шумел дождь. Для Джигса Кейси это утро в Пентагоне оказалось таким же мрачным, как и погода. Едва он проснулся и встал с постели, в голову полезли самые противоречивые предположения. В пепельнице на столе лежало вдвое больше окурков, чем обычно; он решил, что его военной карьере пришел конец. Какой сумасшедший порыв заставил его лететь в Белый дом с этой историей, похожей на ночной кошмар? Как у него повернулся язык связать имя Скотта с каким-то заговором - случайным и сомнительным совпадением ряда обстоятельств, не больше? Вдобавок ко всему он предал свой род войск. Нет, морские пехотинцы так не поступают. Чувство вины перед сослуживцами и коллегами еще больше отравляло настроение Кейси. Всякий раз, пытаясь представить себе все, что произвело на него вчера такое впечатление, он неудержимо возвращался к мысли об ожидающих его неприятностях. Возможно, президент уже затребовал его личное дело и приказал Джирарду разузнать, не лечился ли он от нервных заболеваний. Слава богу, хоть тут-то к нему нельзя придраться. А может, президент вызвал самого генерала Скотта и потребовал немедленно направить начальника объединенного штаба на обследование к врачам-психиатрам? Кейси все еще размышлял над этой возможностью, когда, вскоре после десяти, его вызвал к себе Скотт. Вот и достукался, подумал он, проходя по холлу. Еще одним отставным морским пехотинцем станет больше. Скотт дружески приветствовал Кейси и жестом пригласил садиться. Кейси показалось, что генерал был не только жизнерадостен, как всегда, но и чему-то рад. - Джигс, - заговорил генерал, - вы здорово поработали в последнее время. Теперь вам можно бы и отдохнуть до конца недели. Прихватите с собой Мардж и отправьтесь встряхнуться куда-нибудь в Уайт-Салфер. Кейси ожидал чего угодно, только не этого, и отрицательно покачал головой: - Не могу, сэр. Нужно кое-что уточнить и доработать по "Всеобщей красной". Эта мысль все равно не даст мне покоя, испортит всякий отдых. Широким жестом руки с сигарой Скотт отбросил все возражения Кейси. - Ни о чем не беспокойтесь. Все сделает за вас Мердок. Вы устали, это видно. - Сэр, но я хочу быть с вами в субботу в Маунт-Тандере, - запротестовал Кейси. - Ну что ж, сделайте милость. Можете вернуться на службу в субботу утром и действовать в соответствии с планом. А до субботы вам предоставляется, ну, скажем, трехдневный отпуск. Кейси хотел что-то возразить, но Скотт знаком остановил его: - Послушайте, Джигс. Я уже все это обдумал. Понимаете, слухи о вашем отпуске распространятся мгновенно. А кому придет в голову, что тревога будет проводиться в отсутствие начальника объединенного штаба? Так что можете рассматривать свой отпуск как некий камуфляж в целях обеспечения секретности. И еще совет: выкиньте вы из головы эту субботу! Видеть вас в отличной форме мне важнее, чем получить от вас еще один блестящий документ к предстоящим учениям. - Когда прикажете уехать, сэр? - спросил Кейси, пытаясь скрыть дрожь в голосе. - Немедленно, - прогудел Скотт. - Вот выйдете от меня и отправляйтесь домой. Поцелуйте за меня Мардж. - Он проводил Кейси до двери и крепко пожал ему руку. - До субботы, Джигс. Приятного отдыха. Не проехав и половины короткого обратного пути, Кейси поставил себе безрадостный диагноз. Президент Лимен позвонил Скотту, рассказал ему о вечернем визите в Белый дом, и они решили, что хоть Кейси и хороший офицер, но очень нуждается в отдыхе... Да-да, так оно и было. Эта мысль почему-то даже несколько успокоила Кейси. У самого своего дома он поблагодарил шофера и, шлепая по лужам, побежал к парадной двери. Гараж был пуст - Мардж, видимо, отправилась по своим делам. "Тем лучше, - подумал он. - По крайней мере успею придумать какое-нибудь объяснение". Открывая дверь, Кейси услышал звонок. Прямо в плаще, не замечая стекающей с него воды, он подошел к телефону и снял трубку. - Полковник Кейси? - Да, полковник Кейси, - ответил он, не зная еще, кто его спрашивает. - Полковник, с вами говорит Эстер Таунсенд из Белого дома. Ваша секретарша сказала, что вы уехали из Пентагона. Прошу вас быть в два часа дня на заседании. Приходите, пожалуйста, через восточный вход. Охранник будет знать вашу фамилию. Воспользуйтесь тем же самым лифтом, что и вчера вечером, но только поднимитесь на третий этаж. Заседание состоится в солярии - он слева, сразу же над кабинетом. - Да, мэм. Я приду. - Спасибо, полковник. Президент сказал, что вас не нужно информировать о повестке дня. Ошеломленный Кейси, не обращая внимания на лужицы набежавшей воды, сбросил фуражку и плащ, расстегнул воротник, распустил галстук и плюхнулся в кресло. Он внезапно почувствовал облегчение. Выходит, не такими уж беспочвенными оказались его подозрения. Совсем не дурной сон. Наверно, президент не терял времени, проверил и убедился, что Кейси прав. При мысли, что теперь-то уж ему наверняка не избежать серьезных неприятностей, Кейси снова ощутил тревогу. Но что означает неожиданное предложение Скотта о трехдневном отдыхе? Нет, не предложение, а приказ; приказ убраться на время со службы. Может быть, до генерала каким-то путем дошло, что вчера ночью Кейси проезжал мимо его дома? Возможно, часовой узнал его и записал номер машины. А может, Матт Гендерсон рассказал Бродерику о повышенном интересе Кейси к ОСКОСС и Бродерик поспешил шепнуть Скотту? Не возникли ли какие-нибудь подозрения у Мердока? Но о чем он может подозревать? Уж Мердоку-то он не давал ни малейшего повода для подозрений. Может, предстоит дополнительный обмен шифровками по поводу намеченной на субботу операции и кто-то нашел нужным убрать Кейси? В старом здании сената, в комнате комиссии по делам вооруженных сил, сенатор Реймонд Кларк занял свое место справа от председателя. По обеим сторонам длинного, покрытого зеленым сукном стола уже сидело человек шесть сенаторов. На другом конце, в одном из кресел для приглашенных на заседание лиц, расположился генерал Скотт - комиссии предстояло заслушать его сообщение. Рядом с ним сидел начальник штаба военно-морских сил адмирал Лоренс Палмер. Позади, на складных металлических стульях, расположилась целая группа полковников и морских офицеров; они перебирали в толстых портфелях какие-то бумаги. Скотт шептался со своим подобострастным адъютантом полковником Мердоком. Слева на куртке Скотта пестрели шесть рядов орденских ленточек. Генерал держался по обыкновению непринужденно и уверенно. Кларк взглянул на Скотта с вновь пробудившимся интересом. "Из всех военных, появлявшихся в Вашингтоне за последние двадцать лет, - подумал он, - этот безусловно производит самое сильное впечатление". Один из служащих распахнул дверь кабинета председателя комиссии, и в комнату вошел сенатор Фредерик Прентис. Прежде чем усесться в свое обитое черной кожей кресло, он кивнул Скотту и Палмеру, потом медленно, с хозяйским видом, обвел комнату взглядом. Казалось, он зачисляет в личную собственность все, что есть в ней, - и остальных членов комиссии, и колонны из зеленого с прожилками мрамора, и штандарты видов вооруженных сил, украшенные многими лентами - боевыми отличиями частей, и чудесные хрустальные люстры. Прентис бросил на стол папку с бумагами и стукнул молоточком. Секретарь вывесил на главной двери табличку "Идет заседание" и плотно прикрыл дверь. - Мы собрались сегодня, - заговорил Прентис, - чтобы выслушать генерала Скотта. Сенат разрешил нам работать в часы его заседаний, поэтому мы можем не делать перерыва в полдень. Заседание продлится до часу дня, то есть займет полтора часа, если не возражают сенаторы. Прентис посмотрел направо и налево и снова стукнул молотком. - В таком случае, решено. Генерал Скотт, вам слово. На прошлой неделе вы почти полностью изложили общее положение. Надеюсь, вас не будут без особой необходимости прерывать и мы успеем выслушать сообщение адмирала Палмера о состоянии дел в военно-морских силах. Прошу, генерал. Скотт откинулся на стуле и так крепко сжал пальцами край стола, что у него напряглись плечи. - Полагаю, - медленно начал он, - что прошлый раз я исчерпывающе доложил вам о всех видах вооружения, если не считать некоторых типов межконтинентальных баллистических ракет. Комиссии уже известна наша точка зрения: мы считаем, что и в этой области полностью ликвидировали так называемое отставание от русских, которое имело место в конце пятидесятых и начале шестидесятых годов, а сейчас быстро осваиваем ракету "Олимп" - по силе тяги и точности попадания она превосходит любую ракету русских. Нет надобности говорить, как встревожен комитет начальников штабов забастовкой на ракетных заводах, поскольку в основном именно на них производятся ракеты "Олимп". Вам известно, что по договору мы обязаны демонтировать только боевые части для ракет. Договор не запрещает создавать нам сами ракеты, и мы обязаны их создавать. Это послужит некоторой гарантией на будущее - слабой, но все же гарантией... - Скажите, генерал, - перебил Прентис, хотя сам же просил не прерывать Скотта, - как вы расцениваете позицию других правительственных ведомств? Все ли они делают для прекращения этой совершенно незаконной забастовки, возникшей из-за какого-то юридического пустяка? Среди демократов, членов комиссии, произошло легкое движение. Скотт обвел глазами присутствующих и по-прежнему вежливо и сдержанно ответил: - Не могу, господин председатель, ответить со всей определенностью, но полагаю, что да. Вчера, насколько мне известно, президент вызывал к себе руководителя АФТ-КПП. О результатах беседы я пока не осведомлен. - А вы согласны, - спросил Прентис, - что уж кого-кого, а вас-то надо было информировать самым исчерпывающим образом, особенно если учесть вашу ответственность за производство ракет? - Видите ли, господин председатель, - улыбнулся Скотт, - я, разумеется, рассчитываю получить необходимые сведения, однако... - Мы только зря теряем время, - вмешался Джорд Пэппес, сенатор-демократ от штата Иллинойс, лояльный сторонник администрации Лимена. - Председателю известно, что в нынешней трудной обстановке Белый дом делает все возможное. Я убежден, что будут приняты все необходимые меры. Не следует забывать, что мы слушаем генерала Скотта, а не арбитра по трудовым спорам. - Я добиваюсь абсолютной ясности нашей позиции, - заметил Прентис. - По-моему, у некоторых она уже и без того ясна, - резко бросил Пэппес. Прентис усмехнулся: - Прошу вас, генерал, продолжайте. Достопочтенный сенатор от штата Иллинойс в обычной для него манере внес полную ясность в вопрос. - Господин председатель... - сердито начал было Пэппес, но Прентис ударом молотка по столу прекратил дальнейшие препирательства. Скотт говорил еще минут пятнадцать - все так же энергично и уверенно - и, заканчивая свое сообщение о ракетах, вкратце подытожил общее состояние обороны страны. Несмотря на немногословность, он сумел нарисовать подробную и яркую картину. - Разумеется, - закончил он, - как члены комитета начальников штабов, так и все командующие армиями и флотами полагают, что предстоящие шесть недель будут для нас критическими, и потому впредь до вступления договора в силу мы намерены, насколько это возможно, держать наши вооруженные силы в состоянии постоянной боевой готовности. - Благодарю вас, генерал. - Прентис откашлялся. - Как председатель я ограничусь всего лишь одним вопросом в связи с вашими последними словами. Как вы думаете, увеличилась или уменьшилась опасность для Соединенных Штатов после заключения договора о ядерном разоружении? Скотт взял лежавший перед ним блокнот и принялся что-то задумчиво в нем чертить. Прошло не меньше полминуты, прежде чем он ответил. - Господин председатель, - почти добродушно, но тщательно взвешивая каждое слово, заговорил он, - прошу извинить меня за ссылку на свой личный пример, но страна оказала мне великое доверие. - Члены комиссии внимательно слушали Скотта. - Вероятно, я снова повторюсь, если скажу, что вышел из низов, но ведь это и в самом деле так. До поступления в Вест-Пойнт я как-то и не задумывался, что мне, как и всем остальным гражданам, даровано счастье жить в стране с уникальной системой правления. Я пришел в училище в тридцать четвертом году. По-моему, члены комиссии согласятся, что в том году наша система правления функционировала далеко не лучшим образом. И все же, будучи в училище, я быстро понял все ее достоинства и все различие между американским и любым другим обществом. Все, что я видел за годы войны на Дальнем Востоке, а совсем недавно и на Ближнем, лишь укрепило мои убеждения. Говоря о себе как о гражданине, а не как о председателе комитета начальников штабов, должен сказать, что меня уже много лет тревожит, насколько беспечно относятся иногда американцы к тому, что серьезно угрожает и лично им, и американскому образу жизни. Не сомневаюсь, что при тщательном изучении событий конца тридцатых и сороковых годов, а также пятьдесят пятого, пятьдесят девятого, начала шестьдесят первого и самых последних лет, мы обнаружим все признаки периодически возникающего настроения, которое можно охарактеризовать как благодушие или как стремление выдавать желаемое за действительное. Прошу извинить, господин председатель, за довольно косвенный ответ. Короче говоря, мне вот что хотелось бы сказать: надеюсь, мы не вступаем в очередной такой период. Повторяю, мы обладаем системой, которую все мы хотим защитить и сохранить. Лично я считаю, что мы приближаемся к критическому моменту - в такой же мере, а возможно, и более критическому, чем любой другой за последние тридцать лет, поскольку правительство решило заключить договор о ядерном разоружении. Комиссии уже известна позиция членов комитета начальников штабов. Я не вижу смысла снова излагать ее, хочу лишь сказать, что, по мнению комитета, договор слишком расплывчато трактует вопрос об инспектировании нового производства ядерного оружия. Иными словами, мы по-прежнему утверждаем, что, демонтировав первого июля в присутствии инспекторов десять ядерных боеголовок "ЗЕТ-четыре", русские могут в каком-нибудь укромном месте собрать десять новых. Я глубоко уверен, повторяю, что мы вступаем в крайне опасный период и можем оказаться перед лицом совершенно непредвиденных обстоятельств. Мне дорога наша система, все мы хотим ее сохранить, но некоторые присущие ей особенности делают ее уязвимой. Не сомневаюсь, что никто из нас не хочет видеть, как нашу систему превращают в орудие разрушения всего того, что она нам дает. Таким образом, если мы признаем, что перед нами могут возникнуть новые, неожиданные проблемы, то нужно признать и другое: опасность, угрожающая нашей стране, усилилась. Скотт умолк, его пальцы выпустили край стола, и руки упали на колени. Сенатор Реймонд Кларк разгладил лежавшие перед ним бумаги. "Не речь, а прямо-таки духовное завещание, - подумал он. - Интересно только, правильно ли мы поняли вас, генерал?" Прентис даже не пытался скрыть своего удовлетворения. Он широко и горделиво улыбался. - Генерал, я полагаю, что выражу общее мнение всех членов комиссии, если скажу: жаль, чрезвычайно жаль, что мы не запротоколировали ваше замечательное заявление. Мне бы хотелось, чтобы его могли услышать все американцы... Ну а теперь, возможно, у членов комиссии есть вопросы. Попрошу как можно короче, нам еще предстоит заслушать доклад адмирала Палмера. Прентис кивнул Кларку - второму по старшинству после него демократу. "Ну что ж, - подумал Кларк, - это будет не очень-то созвучно твоей декламации, да уж ничего не поделаешь". - Генерал, - начал он, - я могу только присоединиться к заявлению председателя. Кроме того, я хотел бы задать один маленький вопрос, хотя, возможно, вы уже касались его на пропущенном мною заседании. Что вы намерены предпринять для охраны наших систем связи, телефонных линий дальней связи, телевизионных станций, средств радиовещания и так далее? Прентис удивленно взглянул на Скотта, но тот был по-прежнему невозмутим. - Не входя в детальное обсуждение вопроса, сенатор, - сказал он, - я могу, как мне кажется, заверить вас, что мы предусмотрели все необходимые меры. Средства связи всегда были жизненно важны для каждого военного объекта, тем более важны они сегодня. Мы все понимаем и действуем, как требует обстановка. - Я был бы вам признателен, если бы вы осветили вопрос несколько подробнее, - сказал Кларк. Скотт улыбнулся, и на его лице появилось чуть ли не извиняющееся выражение. - Видите ли, сенатор, вы коснулись довольно деликатной темы, и я не уверен, что сейчас время и место... - Комиссия просто не располагает временем, - вмешался Прентис. - Сегодня мы не можем вдаваться в подробное обсуждение вопросов. Скоро перерыв, сенатор Кларк, а нам нужно еще выслушать адмирала Палмера. - Я обратил внимание, господин председатель, - спокойно ответил Кларк, - что вы, например, нашли время, чтобы - уже в который раз - поднять вопрос о договоре. Буду очень признателен членам комиссии, если они, хотя бы ненадолго, проявят ко мне снисходительность. - Большая часть информации, касающейся систем связи, носит совершенно секретный характер, - резко бросил Прентис. - У генерала сегодня нет времени разбираться, что можно сообщить комиссии, а что нельзя. - Позвольте, позвольте, господин председатель! - холодно возразил Кларк, по-прежнему сутулясь на своем стуле. - На моей памяти нет ни одного случая утечки информации из нашей комиссии. Наоборот, существует давняя традиция, в силу которой у военного ведомства нет никаких секретов от комиссии - так повелось, если я правильно информирован, с сорок пятого года. Еще за несколько месяцев до применения первой атомной бомбы комиссии были тогда сообщены все детали работы над ней. Пока Кларк говорил, Мердок наклонился к Скотту и что-то ему шепнул. Генерал одобрительно кивнул и сделал знак Прентису. - Позвольте одно замечание, господин председатель. - Комиссии известно, что несколько недель назад мы провели учение по проверке боевой готовности. Однако комиссия не знает, что, по нашему мнению, учебная тревога прошла не совсем удовлетворительно, и в частности были обнаружены неполадки именно с некоторыми системами связи. Сейчас они устраняются, и я предпочел бы подождать несколько недель - ну, скажем, до окончания каникул конгресса, - а потом подробно доложить комиссии обо всем, включая и те изменения, которые, возможно, будут сделаны. Прентис расплылся в широкой, довольной улыбке. - Теперь вы удовлетворены? - спросил он у Кларка. - Нет, не удовлетворен. По-моему, мы имеем право кое-что услышать уже сейчас. Кроме того, я вовсе не хочу, чтобы создалось впечатление, будто я не считаю возможным доверять кому-либо из членов нашей комиссии секретную информацию. - Да и я этого не хочу! - запротестовал Скотт. - Откровенно говоря, это очень сложный вопрос, и я согласен, что комиссия имеет право получить полный и подробный доклад. Но сегодня мы просто не подготовлены. Прентис постучал своим председательским молотком. - Могу лично заверить уважаемого сенатора, - он подчеркнул слово "уважаемого", - что наши средства связи находятся в безопасности. Ну а теперь, если сенатор не вынудит нас поставить вопрос на голосование, мы продолжим наше заседание. Коль скоро вопросов к генералу Скотту больше нет, заслушаем адмирала Палмера. Прентис взглянул на других сенаторов, но все промолчали, и он опять постучал молотком. - Возражений нет. Слово имеет адмирал Палмер. Доклад адмирала занял полчаса. Когда был объявлен перерыв, Кларк заглянул ненадолго в свой кабинет, а затем вышел на улицу, собираясь где-нибудь перекусить. Над городом низко висели тяжелые тучи. Серая пелена дождя почти скрывала очертания купола Капитолия, хотя до него было рукой подать. У тротуара стоял лимузин Скотта с четырьмя генеральскими звездами на планке, прикрепленной к бамперу. Скотт придерживал открытую дверцу машины, и Кларк увидел позади него массивную фигуру Прентиса. Они уселись на задние места, и автомобиль помчался по мокрому асфальту. Как только лимузин Скотта скрылся из виду, вслед за ним скользнул серенький "седан", стоявший поодаль. Когда машина поравнялась с Кларком, он сразу узнал водителя - сенатор видел его сотни раз. Это был Арт Корвин. "Значит, ты всех нас уже заставил работать, Джорди, - подумал Кларк. - Давно пора, мой мальчик янки. Нам многое предстоит узнать, а времени-то, возможно, в обрез... Боже, как хочется выпить!" Кларк в нерешительности постоял на тротуаре и уже хотел было вернуться в свой кабинет, но потом решительно сунул руки в карманы плаща и, сойдя с тротуара, направился в облюбованный ранее ресторан. Заведение находилось всего на расстоянии квартала, готовили в нем хорошо, и принадлежало оно методистской церкви. ВТОРНИК, ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ Минут за двадцать до совещания, когда президент Лимен находился в кабинете, Эстер Таунсенд принесла ему большой серый конверт. - Хоть вы и не просили, губернатор, - заметила она, - однако Арт Корвин считает, что перед заседанием это может вам понадобиться. Не спрашивайте меня, как ему удалось это раздобыть. Лимен разрезал конверт и достал тонкую папку в твердой обложке; сбоку был наклеен ярлык с надписью чернилами: "Кейси, Мартин Джером". Это было личное дело полковника Кейси; Лимен внезапно подумал, что хоть он и верховный главнокомандующий всех вооруженных сил, однако до сих пор не видел ни одного офицерского личного дела. Президент перелистал страницы, внимательно прочитал биографию, ознакомился с аттестациями, результатами медицинских осмотров и благодарностями. "Хороший офицер, - подумал он, - и храбрый человек". Несколько бумаг в конце дела привлекли его внимание, и он тщательно прочитал их. Потом Лимен поднялся на третий этаж, пересек холл и по небольшой лестнице поднялся в солярий. Кристофер Тодд уже пришел и теперь сидел в одном из массивных кожаных кресел. Джордан Лимен не часто бывал в этом помещении, но оно нравилось ему. Пристройку сделали по указанию Гарри Трумэна во время капитального ремонта Белого дома в 1951 году. Помещение с низким потолком, все из зеркального стекла и стали, с пластмассовым паркетом, отличалось отсутствием всякой отделки и совершенно не походило на все другие комнаты президентского особняка. Эйзенхауэр использовал его для игры в бридж. Кеннеди убрали отсюда плетеную мебель, сделали нечто вроде алькова с двумя низкими умывальниками и устроили детскую для Каролины и Джона-младшего. Фрейзиеры использовали помещение в качестве детской для своих внуков, а Дорис Лимен превратила комнату в укромный уголок для своего супруга. Лимен оставил здесь только одно напоминание о том времени, когда тут играла Каролина: синюю пластмассовую утку, лукаво присевшую, на подоконнике. С утра на улице шумел настоящий ливень, днем он перешел в моросящий дождь, а теперь все покрылось густым туманом, оседавшим капельками влаги на стеклах пятистворчатого окна; это делало комнату похожей на мостик корабля в туманном море. - В такой день, как сегодня, никак не скажешь, что это самый жизнерадостный уголок во всем доме, - проворчал Тодд. - Такое чувство, как будто собрался крейсировать в Саунде во время сплошного тумана. - Понимаю, - ответил Лимен, - но здесь нет телефона и только одна дверь. Возможно, не очень-то безопасное место для дел вроде наших, но тут я чувствую себя спокойнее. Тодд показал на маленький бар в алькове. Там в готовности стояло бутылок шесть и ведерко со льдом. - Вы не находите предосудительным соблазнять сенатора Кларка? - поинтересовался он. - Послушайте, Крис, я знаю, что после смерти Марты в течение последних нескольких лет Рей частенько прикладывается к бутылке. Но в критические моменты он не только надежнее, но и сообразительнее многих из нас. Я убедился в этом в Корее. - Да, но после Кореи он потерял жену, - возразил Тодд. - Этот бар, по-моему, самый настоящий соблазн. - Ничего. Все будет в порядке, - тоном, не допускающим возражений, ответил президент. В течение нескольких следующих минут по одному подошли Джирард, Кларк и Корвин, а Кейси переступил порог с точностью военного: в два часа ровно. Лимен представил его Тодду - они никогда раньше не встречались. Кейси почувствовал себя несколько неловко, когда министр финансов оценивающе оглядел его от бобрика до башмаков, точно так же, как осматривал бы от шпангоутов до оснастки новую яхту. После того как все расселись, президент надел очки и вынул из конверта с личным делом Кейси две страницы. - Вот заключение о последнем медицинском осмотре полковника Кейси, - объявил он. - Осмотр проходил в военном госпитале, накануне производства Кейси в полковники. Я не стану зачитывать все заключение, но, по-моему, вас заинтересует мнение врача-психиатра. Вот оно; "Полковник Кейси абсолютно здоров. Он не страдает ни нервной возбудимостью, ни какой-нибудь манией, ни другим видом психического расстройства, обычного для людей его возраста. Лишь очень немногие из проходивших осмотр в нашем отделении обладали такой здоровой психикой". Лимен, Кларк и Корвин, посмеиваясь, посмотрели на слегка покрасневшего Кейси. - А знаете, - произнес тот, - сегодня утром, пока мне не позвонила мисс Таунсенд, я думал, что схожу с ума. Это были самые длинные четыре часа в моей жизни. - Будьте довольны, полковник, что вас считают совершенно нормальным человеком, - заметил Тодд. - Здесь, в Вашингтоне, мало о ком можно сказать такое с полной уверенностью. - Я предпринял этот довольно необычный шаг, - заговорил Лимен, - чтобы раз и навсегда устранить все сомнения. Джигс может ошибаться в своем анализе последних событий - нам предстоит сделать окончательный вывод, - но он действовал в здравом уме. Ну а теперь, по-моему, правильнее всего будет передать слово Крису Тодду. Он, так сказать, государственный обвинитель и пусть командует парадом хотя бы на время нашего совещания. Министр финансов достал из нагрудного кармана очки в черной оправе, а из портфеля - длинный желтый блокнот, каким обычно пользуются юристы. - Нам всем известно сообщение полковника Кейси, - начал он, - но, насколько я понимаю, ему неизвестны отдельные детали, о которых говорил президент. Обращаясь к Кейси, Тодд рассказал ему о телефонном разговоре генерала Рутковского с президентом несколько месяцев назад; о том, что, по словам вице-президента Джианелли, мысль провести конец недели в деревушке предков в Италии ему подсказал Прентис; об имеющихся в досье ФБР сведениях, доказывающих связи Гарольда Макферсона с "ультра", а также о том, с какой настойчивостью Скотт требовал, чтобы Лимен, вопреки обыкновению, вылетел из Кэмп-Дэвида в Маунт-Тандер без журналистов. - Если бы вы, Джигс, знали обо всем этом вчера вечером, - пошутил Кларк, - вы бы, пожалуй, явились сюда со всей морской пехотой. - Морская пехота, Рей, - холодно поправил Тодд, - на стороне генерала Скотта. Или сие вам не известно? Кейси взглянул на Лимена. Президент понял, что он порывается что-то сказать, и кивнул. - Вы об этом не знаете, господин министр, - сказал Кейси, - но сегодня утром генерал Скотт убедил меня, или, точнее, приказал мне отправиться в трехдневный отпуск. Еще до полудня я оказался дома. - Он указал причину? - поинтересовался Тодд. - Нет, сэр, не совсем. Он просто сказал, что у меня усталый вид и что мне следует немного отдохнуть. Пожалуй, он мог что-нибудь разузнать от полковника Мердока или от одного из часовых в Форт-Майере. - Гм-м... - Тодд что-то записал в своем блокноте, но было незаметно, чтобы сообщение Кейси произвело на него особое впечатление. - Есть еще что-нибудь новое, имеющее касательство к сложившейся обстановке? - спросил он. Наступило неловкое молчание. "А странную мы представляем компанию, - подумал Кейси. - Каждый, кроме меня, наверное, привязан к президенту, и никто - к кому-либо другому. Я-то ведь никого из них не знаю, за исключением Поля. Интересно, по какому принципу президент подбирал этих людей?" Пока Кейси ломал себе голову, пытаясь понять, почему здесь нет видных деятелей конгресса и кабинета, заговорил Кларк. Сенатор сообщил, как он пытался расспросить Скотта о системах связи и как тот уклонился от ответа под тем предлогом, что во время прошлой тревоги выявлены какие-то недостатки и что сейчас как раз проводится соответствующая работа по их устранению. - Это верно, Джигс? - спросил Лимен. - Нет, сэр, - твердо ответил Кейси, - неверно. В прошлый раз, во время "Всеобщей красной", по существу, только связь и работала безотказно. Превосходно действовало, хотя до этого никогда не проверялось, даже приспособление, позволяющее главному командованию установить полный контроль над всеми системами радио- и телевизионной сети. - Еще очко не в пользу генерала Скотта, - отозвался Джирард. - А я-то всегда считал его настоящим пай-мальчиком. - И сегодня утром он замечательно сыграл эту роль, - сообщил Кларк. - Не часто можно слышать заявления, с каким он выступил на комиссии. И сенатор пересказал все сказанное генералом о договоре и об его опасениях по поводу возможного вероломства русских. - Вот в чем вся зыбкость наших предположений, - заявил Лимен. - Я имею в виду характер Скотта. Ведь мысль о насильственном изменении конституции может допустить лишь человек особого рода - крайне честолюбивый и несколько испорченный. Скотт же всегда производил на меня впечатление человека с совершенно иными наклонностями. Я никогда не сомневался в его искренности и в его преданности стране. В конце концов, ведь недаром я назначил его председателем комитета начальников штабов. Что вы скажете, Джигс? - Поэтому-то я так долго колебался, прежде чем прийти к вам вчера, - нерешительно ответил Кейси. - Генерал Скотт никогда не был лицемером. Они есть у нас в армии, как есть и у вас, у политиков. Генерал всегда прямолинеен и постоянно повторяет, что ни в какой иной стране он не смог бы так выдвинуться. - Точно такое же впечатление он произвел на меня сегодня утром, - произнес Кларк. - Я не почувствовал никакой фальши в его словах. - Именно это я и хотел сказать, - заметил Кейси. - Вы, наверно, помните старый анекдот о Макартуре, когда во время исполнения государственного гимна он повернулся к жене и сказал: "Слышишь, дорогая, исполняется наша песня!" Вот и я всегда думал, что это "песня" Скотта. - Кейси немного помолчал и добавил: - Вот потому-то его неверные сообщения и произвели на меня вчера такое тяжелое впечатление. - Вы хотите сказать, его лживые сообщения, полковник, не так ли? - быстро спросил Тодд. - Да, сэр. - Я полагаю, дело у нас пойдет куда быстрее, если мы будем совершенно откровенны, - ехидно заметил Тодд. - Это поможет нам сэкономить время. Все молчали, ожидая, что Лимен продолжит разговор о Скотте, однако президент занялся набивкой и раскуриванием трубки, и Тодд снова взялся за свой блокнот. - Что еще нового? - По приказанию президента я сегодня вел слежку за Скоттом, - вступил в беседу Корвин. - После заседания сенатской комиссии генерал привез к себе домой в Форт-Майер сенатора Прентиса. Спустя несколько минут туда же приехали генералы Хардести и Райли, а затем на служебной машине генерал Диффенбах. Я так и не дождался, когда они разошлись. Ленч, надо думать, затянулся. - И адмирал Палмер там был? - спросил Тодд. - Нет, Палмер не появлялся. Тодд постучал кончиком карандаша по зубам и задумчиво нахмурил брови. Он явно наслаждался своей ролью главного диагноста. - Как вы знаете, - сказал он, - Палмер не присутствовал вчера на заседании комитета начальников штабов. Я не придал этому особого значения, но вот его сегодняшнее отсутствие... Это уже куда интереснее. Из всех членов комитета не было только его. У меня есть одно предложение, господин президент. - Ну-ка, ну-ка, Крис, давайте. - Почему бы вам не позвонить Барни Рутковскому? Вы могли бы напомнить о вашем разговоре и поинтересоваться, известно ли ему, что произошло дальше. Скажите, что вы хотите, чтобы он прилетел сюда и обо всем доверительно доложил вам. Затем под каким-нибудь предлогом пошлите его к Палмеру, пусть он выяснит, знает ли что-нибудь адмирал. Такой визит может оказаться весьма интересным. - Вы уверены, что Барни и Палмер знакомы? - спросил Кларк. - Все члены комитета начальников штабов побывали у командования ПВО. Они выезжают туда по меньшей мере раз в год, - ответил Кейси, посмеиваясь. - Да и я тоже. Всем хочется побывать на курорте в Колорадо-Спрингс. - Вот и хорошо, - одобрил Тодд. - Что вы скажете, господин президент? Лимен подошел к одному из окон и провел пальцем по стеклу. Но от этого не стало виднее - туман плотно прильнул к окну снаружи. - Пожалуй, предложение мне нравится, - ответил он. - Но действуйте так, чтобы Рутковский ничего не заподозрил, - предупредил Тодд. - Вы понимаете, что я имею в виду. Корвин, сидевший у двери, щелкнул пальцами и поднял руку, призывая к молчанию. Спустя мгновение кто-то постучал в дверь. Начальник охраны чуть приоткрыл ее - ровно настолько, чтобы снаружи нельзя было увидеть, кто находится в комнате, но, узнав Эстер Таунсенд, широко распахнул дверь. С лица секретарши не сходила улыбка. - Прошу извинить, что прерываю вас, но вы, господин президент, только что стали дедушкой. Теперь у вас есть внучка. Лиз чувствует себя прекрасно. - Боже мой! - воскликнул Лимен и быстро встал. - Я совсем забыл, хотя все утро собирался позвонить Дорис. Джентльмены, прошу извинить меня. Я должен позвонить миссис Лимен. - Можете закурить по сигаре, - шутливо обратился Кларк к собравшимся. - Снабжаю всех желающих... из запасов президента. - Пока вы будете внизу, - заметил Тодд, словно и не слыхавший сообщения Эстер, - почему бы вам не позвонить Рутковскому, господин президент? Время не ждет. Когда Лимен спустился в свою спальню, этажом ниже, родильный дом в Луисвилле был уже на проводе. Как всегда жизнерадостная, супруга президента Дорис радостно затрещала по телефону. Лиз чувствует себя превосходно, но еще слишком слаба для разговора с ним. Желая удостовериться, что с Лиз все в порядке, Дорис некоторое время подождала, прежде чем звонить Лимену. Ребенок родился здоровенький, со всем, что полагается, и с очаровательными морщинками. Согласен ли он, чтобы девочку назвали Флоренс в честь его матери? - Пусть будет так, как хотят дети, - согласился счастливый дед. - Поцелуй за меня Лиз, родная. Да, скажи Эду, что он мировой парень. Еще одна лампочка на аппарате Лимена для внутренней связи часто и настойчиво замигала. Лимен попросил жену подождать и включил аппарат. Звонил Фрэнк Саймон. - Господин президент, - обратился к нему секретарь по делам печати, - Эстер сообщила мне, что вы разговариваете с Луисвиллом. Может быть, вы позволите фоторепортерам зайти к вам и сделать несколько снимков? Они нам пригодятся. Ребята из комнаты для прессы думают, что вы заболели. - Конечно, конечно! - ответил все еще взволнованный Лимен. - Приведите их сюда, Фрэнк. Лимен сказал жене, что, как ему ни хочется видеть ее, все же ей придется задержаться в Луисвилле до понедельника. Во всяком случае, он все равно страшно занят, в связи с договором дел у него по горло. - Слишком уж вы серьезно выглядите для вновь испеченного деда, господин президент, - обратился к нему Пит Шнуре из фотослужбы Ассошиэйтед Пресс. - Может быть, все-таки улыбнетесь, а? Под фейерверк фотовспышек Лимен выполнил просьбу Шнуре, но отрицательно покачал головой, когда его попросили позировать еще. Саймон выпроводил своих подопечных за двери кабинета. Президент закончил разговор с женой и, убедившись, что фоторепортеры отправились на лифте вниз, попросил Эстер по обычному телефону соединить его с командующим ПВО генералом Рутковским, на что потребовалось всего несколько минут. - Говорит Джордан Лимен, Барни. Как дела? - Прекрасно, господин президент, - громко, уверенно ответил генерал. - Барни, вы помните наш разговор несколько месяцев назад, когда вы звонили мне? - Прекрасно помню, сэр. - А позднее к вам не обращались... те же круги? - Нет, сэр. Еще тогда я дал понять, что отрицательно отношусь к подобным разговорам, и больше ко мне никто не обращался. - Барни, может произойти нечто важное. Вы могли бы сегодня прилететь? - Безусловно, сэр. Я могу вылететь через час-другой. - Пожалуйста, сохраните все в секрете, Барни. Придумайте какую-нибудь причину. Нужно сделать так, чтобы никто не знал о нашей встрече. - Это не представит особых трудностей. У меня всегда есть дела в Вашингтоне. Кстати, я все равно собирался побывать там на будущей неделе. Зайти к вам сразу же после приезда? - Да, пожалуйста. Спросите мисс Таунсенд, она найдет меня. Когда Лимен вернулся в солярий, Корвин захлебывался от смеха, Кейси вытирал слезы на глазах и даже Тодд улыбался. Кларк занимал собравшихся. - Ну так вот, говоря о докторах. - Лимен не сомневался, что в его отсутствие Кларк пичкал собравшихся куда более пикантными анекдотами. - Говоря о докторах, - продолжал Кларк, - я вспомнил об одном старом враче, он как-то баллотировался против меня. Средства для избирательной кампании этот врач собирал тут же, на предвыборных митингах, предварительно обработав своих слушателей длинными речами. Он чинно стоял на трибуне, багровый и потный от выпитого пива, и громко объявлял достоинство каждого полученного банкнота: "Еще десяточка в выборный фонд!" - и все такое прочее. Однажды толстый торговец автомашинами в Южной Джорджии передал ему пятидесятидолларовую бумажку. Старина доктор взглянул на нее раз-другой и чуть не упал в обморок, а потом сунул деньги в карман и громко и отчетливо пропел: "Еще десяточка в выборный фонд!" Все поздравили Лимена, а Кларк заметил, что уж теперь-то, при следующем опросе, популярность президента наверняка поднимется пунктов на пять. Джирард жестом указал на портативный бар и предложил поднять тост, на что президент отрицательно покачал головой. Деловое настроение снова целиком овладело им. - Сегодня вечером сюда прилетит Барни, - сообщил он, - я пошлю его к Палмеру. Но предварительно надо продумать, Крис, что сказать Барни и как вообще вести себя с ним. Нужно найти к нему правильный подход. Тодд кивнул и сделал заметку в блокноте, затем вновь прошелся пером по своему списку. - Прежде всего, - сказал он, - нам нужно разобраться в этой истории с ОСКОСС. Есть ли у нас сколько-нибудь веские доказательства существования такой базы, если не считать разговора полковника Кейси с Гендерсоном и записки Хардести? По-моему, нет. Лимен жестом дал знак Джирарду. - Поль, зачитайте список всех засекреченных баз, который вы получили сегодня утром. В списке числилось семнадцать баз, причем только пять находились на территории Соединенных Штатов. Две из баз - Маунт-Тандер и особый район Кэмп-Ритчи в Мэриленде - представляли собой подземные убежища для высокопоставленных правительственных чиновников на случай ядерной войны, а три другие были хранилищами ядерных боевых частей и деталей к ним. Около Эль-Пасо вообще не числилось никакой базы, как не числилось нигде и объекта под названием "ОСКОСС" или чего-то похожего. Ни внутри страны, ни за границей Фуллертон не знал никакой базы под литером "У". - ...Он заявил, что, насколько ему известно, это название употреблялось лишь для Лос-Аламоса, когда там в сорок пятом году делали атомную бомбу, - закончил Джирард. - Я не мог бы перечислить по памяти все объекты, - сказал Лимен, - но знаю, что каждый из них в отдельности утвержден либо мной, либо кем-нибудь из моих предшественников. Больше того, на следующий день после моего вступления в должность мне доложили о всех существовавших в то время базах. Я убежден, что ни о какой секретной базе около Эль-Пасо не шло и речи. - Теперь мне ясно, - ответил Тодд, - что нет никаких документов, подтверждающих факт существования такой базы. При всем моем уважении к полковнику Кейси должен сказать, что ее, видимо, и в самом деле нет в природе. - Если я вас правильно понял, именно это нам и нужно установить в первую очередь? - спросил Лимен. - Совершенно верно. Но как? Конечно, господин президент, вы могли бы позвонить генералу Скотту и прямо спросить его - это был бы вполне естественный шаг. В случае отрицательного ответа вы предложили бы ему сопровождать вас в инспекционной поездке в район Эль-Пасо. Если базы там действительно не окажется, вы уволите полковника Кейси и извинитесь перед Скоттом. Если же база существует, вы расформируете ОСКОСС и отдадите Скотта под суд за неповиновение. Все пятеро посмотрели на Лимена. - Вы серьезно предлагаете такой план действий, Крис? - спросил президент с улыбкой. - Нет, я только говорю, как следовало бы поступить президенту при обычных условиях... - Послушайте, господин министр, - вмешался Джирард. - Если база окажется плодом чьего-то воображения, то об этой истории протрубят все газеты страны. Наш босс выглядел бы полнейшим идиотом, а правительство не стоило бы той веревки, которой пришлось бы связать его, чтобы оно не развалилось. Это не политика, господин министр, это безумие. - Да, но ведь мы исходим из предположения, что такая база в действительности существует, иначе зачем бы мы сидели здесь? - начиная раздражаться, ответил Тодд. - Взгляните на вопрос с другой стороны, Крис, - продолжал Лимен. - Предположим, мы обнаружим базу и я потребую отставки Скотта. Он, наверно, ответит, что я устно разрешил создать ее. В конгрессе и в газетах начнется борьба, и в стране произойдет настоящий раскол. - Вне всякого сомнения, черт возьми! - ехидно вставил Джирард. - При нынешних настроениях не пройдет и недели, как конгресс примет закон о предании президента суду за государственные преступления. Конгрессмены будут доказывать, что босс сошел сума. Как ни люблю я босса, но, если встанет вопрос, кому страна поверит скорее - ему или Скотту, я и десять центов не рискну поставить на нашего хозяина. - Спасибо, Поль, - насмешливо ответил Лимен с улыбкой, означавшей терпение и согласие. - Подождите, подождите, - вмешался Тодд. - Я вовсе не защищаю подобный способ действий, но инстинкт всегда подсказывает мне во время шторма, что плыть в гавань надо кратчайшим путем. - Вот поэтому-то, Крис, вас и назначили министром финансов, а не выбрали сенатором или губернатором. - Лимен говорил медленно и наставительно, как педагог или как человек, объясняющий ничего не смыслящим друзьям некоторые тонкости своей профессии. - Вопрос сугубо политический, дело не только в характере Скотта, но и вот в чем: возможно ли все это в действительности? Вот над чем я ломал голову последние сутки. Президент, как всегда неуклюже, поднялся с кресла, обошел полкомнаты и прислонился к центральному окну. Казалось, Лимен хотел, чтобы его большие ноги не бросались в глаза; он скрестил их и некоторое время занимался своей трубкой. - Вообще-то говоря, - продолжал он, - вчерашний визит Джигса снова заставил меня задуматься над некоторыми фактами; они уже давно, с тех пор как я вступил на пост президента, не дают мне покоя. Надеюсь, вы сумеете выдержать немножко философии, поскольку она необходима для уяснения самой сути происходящего? Уже после взрыва первой атомной бомбы над Хиросимой в психологии людей стало проявляться что-то необычное. Да это и не удивительно. Раньше человек еще мог считать, что даже в самой ужасной войне он волен в той или иной степени распоряжаться своим собственным существованием. Правда, не в очень значительной, но все же в какой-то. Бомба покончила с этой иллюзией. Первой мыслью людей было, что бомба положит конец всем войнам; второй - что если войны не исчезнут, то человечеству останется только рассчитывать на милость тех, кто располагает атомными бомбами. Позднее появилось водородное, а теперь еще и это ужасное нейтронное оружие. В стенаниях и плаче цивилизация может исчезнуть в одну ночь. Это известно каждому. Что, кроме ощущения своей беспомощности, в состоянии испытывать тот или иной индивидуум? Нет смысла хватать винтовку и бросаться на защиту своей страны. Бессмысленно, вероятно, и поступать добровольцем в военно-морской флот, на одну из подводных лодок, вооруженных ракетами. Как только будет дан приказ открыть огонь, человек сразу поймет, что его дом уже превратился в груду пепла или станет ею через пятнадцать минут. В комнате царило молчание. Тодд утонул в своем кресле и даже не заметил, что его блокнот упал на пол. Корвин прямо и неподвижно сидел у двери. Кейси бесшумно загасил сигарету и сцепил пальцы за толстой шеей. - Все это не имеет особого значения для государств, где люди не научились влиять на свое правительство; они не в состоянии понять, чем может это кончиться. Иное дело в условиях демократии. Каждый из нас обязан сознавать, что и он влияет на ход событий, хотя бы и отчасти. Если же люди проникаются убеждением, что их влияние равно нулю, они начинают испытывать неудовлетворенность и гнев. Чувство беспомощности толкает их на крайность. Загляните в историю... Маккарти, потом берчисты, теперь этот популярный фанатик Макферсон. Лимен умолк и взглянул на собравшихся. Тодд воспринял его взгляд как предложение высказаться. - Допустим, все это так, господин президент, - заговорил он, - но припомните историю с генералом Уокером [Уокер Эдвин - генерал-майор в отставке, один из лидеров американских "бешеных", известный своими профашистскими взглядами и связями с "Обществом Джона Берча"; будучи до 1961 г. командиром 24-й пехотной дивизии, организовал разнузданную идеологическую обработку личного состава, призывал к развязыванию третьей мировой войны и устранению из правительства США "коммунистических элементов"; после выхода в отставку неоднократно выступал с подстрекательскими заявлениями против президента Кеннеди, активно участвовал в расистских выступлениях на Юге США] - командиром одной из наших дивизий в Германии. Когда в шестьдесят первом году он нарушил установленный порядок, президент Кеннеди немедленно его отозвал. - Именно подобные факты я и имею в виду, Крис. Вы привели удачный пример. Кеннеди пользовался тогда большой популярностью, и общественное мнение явно было на его стороне. Но с тех пор общее настроение, о котором я говорю, систематически ухудшалось. Люди жаждали найти какого-то сверхчеловека. Не думайте, что я не ощущал этого во время своей предвыборной кампании. В речи, в которой я дал согласие на выдвижение моей кандидатуры, благодаря Рею содержалось, по-моему, нечто такое, что делало меня похожим на сверхчеловека. - В решающей фразе содержалось всего восемнадцать слов, - рассмеялся Кларк, - но, готов спорить, мы сидели над ней часа два. - Умные люди - а к ним, я верю, относятся все здесь присутствующие - понимают, что никаких сверхчеловеков не существует, - продолжал Лимен. - Дело заключается в том, что непременным условием существования демократии является желание подавляющего большинства граждан отдавать правительству свое время, свою умственную и физическую энергию. Наступление атомного века сокрушило веру человека в свою способность влиять на происходящее, и это обстоятельство могло бы привести Соединенные Штаты к краху еще до того, как на них начнут падать бомбы. Вот почему я решил заключить договор, пусть даже мне ничего больше не суждено сделать. Однако я и сам не знаю, достаточно ли договора. Возможно, мы слишком запоздали с ним. Сейчас климат для демократии в нашей стране хуже, чем когда-либо раньше. Быть может, по мнению генерала Скотта, спасение страны находится в его руках. Если Скотт действительно так думает, он глубоко заблуждается, и мне его жаль. Президент сидел, ссутулившись, на подоконнике большого окна; его жесткие волосы были взъерошены, руки и ноги казались до нелепости большими и неуклюжими. У Кейси мелькнула мысль, что Лимен сейчас больше похож на провинциального поэта, чем на президента. Молчание в комнате длилось до тех пор, пока все не ощутили его и Кларк не нарушил тишину громким: "Аминь, возлюбленный брат мой Лимен!" Лимен засмеялся и сделал знак Тодду: - Пожалуй, и в самом деле хватит проповедей, хотя я говорил вполне серьезно. Давайте вернемся к нашим делам, Крис. - Что ж, если принять вашу аргументацию, - сказал Тодд, - нам остается лишь одно: приступить к сбору доказательств того, что... или такая операция готовится, или существует только в нашем воображении. - И я так думаю, - согласился Джирард. - В таком случае кому-то придется отправиться в Эль-Пасо и проверить все на месте, - продолжал Тодд, явно обрадованный тем, что вновь ступил на твердую почву фактов. - Звонить по телефону мы не можем, расспрашивать людей тоже. Кому-то придется туда поехать. Он обвел взглядом присутствующих. - Удобнее всего мне, - вызвался Кларк. - Я уже ездил по западному Техасу и по Нью-Мексико с членами комиссии. Может, я не очень-то похож на сенатора, но, если у меня возникнут какие-нибудь неприятности, я всегда могу предъявить свое удостоверение и заявить, что произвожу расследование для комиссии. Это будет выглядеть тем более естественно, что конгресс сейчас распущен на каникулы. - По-моему, Рей прав, - согласился Лимен. - Однако, Рей, я хочу, чтобы ты вернулся как можно скорее. Узнай, нельзя ли отправиться сегодня же или в крайнем случае завтра утром, и постарайся закончить дело в течение дня. Одним словом, возвращайся не позже чем в четверг вечером. И держи связь с Эстер. - Хорошо. - Кларк потянулся, словно уже закончил работу, и взглянул на бар. - Вам надо бы записать номер телефона Гендерсона, господин сенатор, - сказал Кейси, вынимая маленькую записную книжку. - А подробно о нем и его супруге я расскажу, как только мы закончим совещание. - Вот и прекрасно. Кстати, меня зовут Рей. - Господин министр, - вмешался Джирард, - вы упустили одно обстоятельство, когда рассказывали, что нового произошло после вчерашнего визита Кейси. Насколько я понимаю, Эстер утверждает, будто у Скотта есть любовница в Нью-Йорке. Возможно, этот факт представит какой-то интерес для нас. - Правильно, - кивнул Тодд. - Вряд ли это имеет отношение к интересующему нас вопросу, но разобраться все же не мешает. Кому-то все равно придется съездить в Нью-Йорк собрать более подробные сведения о Макферсоне. Если существует заговор, не исключено, что он тоже в нем участвует, хотя, признаюсь, это кажется мне маловероятным. Чем он может быть полезен заговорщикам? - Ответить не так уж трудно, - сразу отозвался Джирард. - Он может выступить в роли глашатая заговорщиков и объявить стране, что она получила нового хозяина. - Подобные догадки не производят на меня никакого впечатления. - Теребя цепочку часов, Тодд презрительно сдвинул брови. - Точно так же на меня не действует и эта абракадабра о возможности контролировать все телевизионные передатчики с центрального пункта. - Извините, господин министр, - тихо, но решительно сказал Кейси. - Это уже нечто такое, в чем я неплохо разбираюсь. Если наши предположения соответствуют действительности и заговорщики воспользуются возможностью произвести переключение с центрального пункта, то президент в течение нескольких часов не сможет обратиться к стране, даже если и останется на свободе. У него просто не будет такой возможности. - Как фамилия той девицы? - поинтересовался Корвин. - Сеньер, - ответил Тодд, заглянув в свой блокнот. - Сень-ер, Милисент Сеньер. По словам мисс Таунсенд, она редактор отдела мод в журнале "Шери". - Правильно, - подтвердил Кейси. - Я с ней однажды встречался. Тодд удивленно взглянул на Кейси, а Лимен, как раз проходивший мимо, шутливо похлопал офицера по плечу. - Ну и ну! - сказал он. - А в вашем личном деле, полковник, ни слова не говорится, что вы пользуетесь успехом у дам. Кейси покраснел и смущенно почесал голову. - Понимаете, сэр, я знаю в Нью-Йорке девушку, которая знает ее. Или, точнее, я знал в Нью-Йорке девушку, которая знала ее, когда мы знали друг друга... Он окончательно запутался и замолчал. Все захохотали, причем в общем взрыве веселья особенно выделялся гулкий смех Кларка. - Может быть, вы расскажете нам с самого начала, полковник? - предложил Тодд. Кейси тоже рассмеялся, а потом начал объяснять: - У нас в семье мы об этом больше не вспоминаем. Года два назад, до назначения в комитет начальников штабов, я в течение двух недель командовал подразделением морской пехоты, которое несло охрану во время пребывания советского премьер-министра на сессии ООН. - И? - поторопил его Тодд. - Вообще-то говоря, охрану несла полиция Нью-Йорка, и у меня оставалось много свободного времени. Как-то я познакомился с девушкой, сценаристом телевизионной студии... и... ну, в общем, на вечеринке меня представили мисс Сеньер. - И с тех пор вы все время поддерживаете контакт с этой телевизионной дамой? - поинтересовался Тодд. - Нет, сэр, - категорически ответил Кейси, но тут же снова покраснел, а Джирард многозначительно рассмеялся. - Я хочу сказать, что не встречался с ней, но знаю, что она все еще подвизается на телевидении. - Таким образом, вопрос о том, кто должен поехать в Нью-Йорк, видимо, решен, - заметил Тодд. - О нет, что вы! - воскликнул Кейси. - Моя жена никак не поймет такой секретной командировки, никак не поймет! - Но вы же знакомы с этой особой, возлюбленной генерала, - продолжал настаивать Тодд. - Кроме того, вы знаете кое-кого на телевидении и поэтому без труда сможете получить сведения о Макферсоне. У нас нет времени начинать все сначала. - А знаете. Джигс, - вмешался президент, - нам, в сущности, не из кого и выбирать. Крис должен находиться при мне для координации наших действий. По совершенно понятным причинам я пленник в этом доме. Арт занят тем, что только ему и по силам, - слежкой за Скоттом. Рей отправляется в Эль-Пасо, а для Поля я уже приготовил задание. Вот и получается, что остаетесь только вы. - А что я скажу Мардж, сэр? - Ничего, - ответил Тодд. - Но, если давление окажется чересчур сильным, президент, быть может, найдет возможным позвонить миссис Кейси. - С удовольствием, - согласился Лимен. - Бог ты мой! - уныло воскликнул Кейси. - Если бы только не в Нью-Йорк! - Теперь вы, наверно, сожалеете, что не остались на стороне Скотта? - пошутил Кларк. - Фамилия вашей приятельницы нам не нужна, - пояснил Лимен, - но номер ее телефона все же дайте Эстер. Тодд взял свой блокнот и снова прошелся по списку - пункт за пунктом. По каждому из них завязывалась дискуссия. Длительное обсуждение вызвала позиция сенатора Прентиса и его связь с членами комитета начальников штабов, причем все пришли к такому выводу: хотя и маловероятно, что Прентис участвует в заговоре против системы правления, в которой уже занимает такое выдающееся место, однако среди лиц, финансировавших его избрание, насчитывается много промышленников, выполняющих оборонные заказы; кроме того, он полностью доверяет военным и не находит нужным скрывать, что сомневается в способностях правительства Лимена справиться с положением, если русские не выполнят своих обязательств по договору о ядерном разоружении. Телеграммы, связанные со скачками, Тодд оставил на конец. - Вот еще одно обстоятельство, которое, как и ОСКОСС, представляется мне совершенно невероятным, - заявил он. - Я имею в виду интерпретацию полковником Кейси известных всем фактов. На мой взгляд, телеграммы можно понимать трояко. Во-первых, они могут означать именно то, что означают, то есть совместную ставку в тотализаторе на скачках. Во-вторых, они могут служить своего рода дымовой завесой для прикрытия нужного и полезного военного мероприятия с целью усыпить бдительность старших командиров перед назначенной на субботу тревогой. В-третьих, телеграммы могут представлять собой закодированные указания о проведении какой-то секретной военной операции пока еще не известного нам характера. Давайте остановимся на первом толковании. Как известно, Скотт любит играть на скачках, не так ли? - Да, так, - ответил Кларк. - Увлечение генерала послужило нам поводом для шуток в прошлом году, когда сенат утверждал его на пост председателя комитета начальников штабов и он присутствовал на заседании нашей комиссии. Прентис еще сказал тогда, что в этом увлечении он видит единственный порок генерала. - Я много раз встречал в газетах фотографии Скотта, заснятого на различных ипподромах, - сообщил Джирард. - И вполне возможно, телеграммы означают именно то, о чем в них говорится, - добавил Тодд. - Одну минуту, - вмешался Лимен. - Почему же тогда он был так недоволен, когда узнал, что Кейси известно содержание телеграмм? - Видите ли, - продолжал упорствовать Тодд, - каналы военной радиосвязи, конечно, не должны использоваться для передачи телеграмм подобного содержания, и Скотта нельзя винить, если он хочет сохранить этот факт в секрете. - Да, но мало ли я вижу разных других личных телеграмм Скотта, о чем он, конечно, знает, - возразил Кейси. - Некоторые из них, если бы они стали известны, вызвали бы куда больший скандал, чем те, о которых мы говорим. Например, он как-то приказал начальнику интендантского склада в Бордо прислать ящик кларета. Телеграмму зашифровали личным "голубым" шифром генерала и, по его распоряжению, передали по радиопередатчику вооруженных сил. До вчерашнего дня он никогда не предупреждал меня о необходимости держать такие вещи в секрете. - И тем не менее у нас нет твердых доказательств, что в телеграммах речь идет не о скачках, а о чем-то другом. А теперь давайте рассмотрим вторую гипотезу. Возможно, он просто-напросто хочет ввести в заблуждение высших начальников - шаг, вполне объяснимый накануне тревоги. И опять Кейси выразил сомнение. - Меня крайне удивляет упоминание адмирала Уилсона. Не могу даже представить, как Топпинг Уилсон будет играть в тотализатор по радио или как-то еще. Черт возьми, да в свое время, командуя дивизией крейсеров, он издал специальный приказ, категорически запрещающий всякие азартные игры. - Откуда вам это известно? - спросил Тодд. - А я тогда командовал подразделением морской пехоты на его флагманском корабле, - ответил Кейси. - Уилсон всегда был свирепым служакой, наверняка остался им и сейчас, когда стал главнокомандующим вооруженными силами на Тихом океане. Просто не понимаю, как он может позволить себе делать то, что сам же запретил своим подчиненным. - И все же вы ничего мне не доказали, - упрямо твердил Тодд. Кейси покраснел, но теперь уже не от смущения. - Знаете, господин министр... - начал было он, но Лимен прервал его: - Спокойно, Крис. Джигс и не пытается что-то доказывать. Пока мы соберем необходимые суду доказательства, будет уже, возможно, поздно предотвратить то, что мы собираемся доказывать. Кейси вздохнул с облегчением, но Тодд, мрачно буркнув что-то себе под нос, продолжал упорствовать: - Ну хорошо, предположим, мы согласимся на худшее и эти телеграммы представляют собой... - Одну секунду, - остановил его Джирард. - Я размышлял над организационной стороной тревоги и вот о чем подумал. Кто определил список тех, кому заранее надлежит знать о "Всеобщей красной" тревоге? - Как кто? Конечно генерал Скотт. Такова у нас обычная процедура, - пояснил Лимен. - Вы хотите сказать, сэр, что не давали генералу Скотту специального указания не ставить в известность министра обороны? - удивился Кейси. - Совершенно верно. Я вообще не думал в то время о министре обороны. - Не в том дело, господин президент. - Кейси обращался к президенту, но его слова были явно адресованы Тодду. - На мой вопрос генерал прямо ответил, что вы приказали ни о чем не сообщать министру обороны. Джирард тяжело заворочался на стуле: - И снова генерал солгал. Наш великий полководец уже заставляет меня немного нервничать. Тодд промолчал, сделал какую-то пометку в блокноте и лишь потом заговорил. - Предполагая худшее, о чем я сказал вначале, то есть допуская, что телеграммы представляют какие-то зашифрованные указания, мы должны задаться вопросом: когда же они успели договориться? Скотт встречался за последнее время с этими пятью военачальниками? - В течение пятнадцати месяцев генерал трижды объехал все базы и соединения за границей, - сообщил Кейси. - В этом есть что-нибудь необычное? - Нет. Просто своего рода рекорд. Кроме того, за последние два месяца каждый из пяти командующих побывал в Вашингтоне. - И все, конечно, у Скотта? - Да. - Все, кроме Уилсона, - вмешался Кларк, - выступали на заседаниях комиссии по делам вооруженных сил в связи с обсуждением дел в области обороны. - Так вот, - снова заговорил Тодд, - по-прежнему предполагая самое худшее, мы подходим к фигуре адмирала Барнсуэлла, командующего 6-м флотом, отказавшегося принимать участие в пари. Если какой-то заговор существует, во что я не верю, и если телеграммы представляют собой частный код, в чем я не убежден, тогда его ответ приобретает исключительно важное значение. Лимен наклонился вперед в своем кресле. - Крис, я уже решил, что необходимо послать Поля к Барнсуэллу для переговоров. Он может незаметно улететь сегодня вечером вместе с вице-президентом. Я говорил с Винсом, он сказал, что с удовольствием поможет. Я дал ему понять, что у Поля есть какие-то свои конфиденциальные дела за границей. - Вот и хорошо, - согласился Тодд. - Ну а кто знает о Барнсуэлле что-нибудь такое, что облегчило бы Полю его миссию? - Я встречался с ним, - отозвался Кларк, - но почти ничего не знаю о нем, кроме того, что он производит впечатление человека, умеющего уклоняться от всяких споров. Он очень любезен, когда выступает перед комиссией. - Вот именно, - добавил Кейси. - Перед тем как позвонить вчера Полю, я тоже много думал об адмирале. Понимаете, Барнсуэлл пользуется в Пентагоне репутацией сугубо осторожного человека. Он всегда старается держаться подальше от всего, что может как-то его скомпрометировать, и никогда не выскакивает вперед. Прежде чем принять решение, он обычно старается определить, в какую сторону дует ветер. - Одним словом, приспособленец, - сухо заметил Тодд. - Ну и портрет вы рисуете, полковник. - Я знаю, господин министр, не очень-то ладно у меня получается. - Этот старый сварливый адвокат и его нелепые шуточки всерьез раздражали Кейси. - Откровенно говоря, существует мнение, что Барнсуэлл всегда предпочитает оказаться на стороне победителя, что, как правило, ему и удается. - Боже мой, - воскликнул Лимен, - но как военно-морской министр мог назначить подобного человека на такой важный пост - командующим флотом на Средиземном море! - Уж если на то пошло, - протянул Кларк, - как вы могли назначить Уолстедта военно-морским министром? В голосе Кларка уже не было обычного добродушия, и всем стало ясно, что задеты какие-то политические нервы сенатора от штата Джорджия. Лимен казался смущенным. В комнате наступила напряженная тишина, все шестеро молча посматривали друг на друга. В эти секунды они отдавали себе отчет, что состав правительства Лимена уже никогда не останется прежним, независимо от того, произойдет что-нибудь в субботу или не произойдет. В будущем все они, безотносительно к их политической принадлежности и общественному положению, разделятся на тех, кто знал, и тех, кто никогда не узнает. В зависимости от степени близости к президенту на каждого из присутствующих эта мысль действовала по-разному. Но все понимали, что администрация Лимена переживает критический момент, и сознание этого, казалось, пронизывало ледяным холодом воздух комнаты, а окрашенный ранними сумерками туман за окнами делало еще более густым. Тодд усиленно протирал очки. - Я думаю, Поль, тебе надо взять на всякий случай мое письмо, - наконец нарушил молчание Лимен. Он отошел в угол, к маленькому письменному столу, достал лист знакомой всем почтовой бумаги, которую обычно употреблял для личной переписки - рыжевато-коричневого цвета, с позолоченным оттиском президентской печати, - и быстро написал: "Дорогой адмирал Барнсуэлл! Податель сего - мой секретарь Поль Джирард, ведающий назначением свиданий и приемов, и мой личный помощник. Уверен, что вы примете его со всей возможной любезностью и подробно и откровенно ответите на все вопросы, которые он пожелает вам задать. Поль Джирард выполняет мое поручение и пользуется моим полным доверием и поддержкой. Ваши ответы будут сохранены в тайне. Заранее признательный, искренне Ваш Джордан Лимен". - Тебе придется самостоятельно добираться от Рима до Гибралтара, Поль, - заметил Лимен, запечатывая письмо в конверт и передавая Джирарду. - А ответы Барнсуэлла вы должны получить в письменном виде, - предупредил Тодд. - Вы джентльмен, но на суде ваши устные показания против Барнсуэлла или Скотта будут стоить не очень-то много. Совещание близилось к концу, и Тодд обвел всех взглядом. - Каждому из вас нужно так рассчитать свое время, чтобы вернуться сюда не позднее полудня в четверг, - подчеркнул он. - Если Кейси прав, у нас останется только двое суток. - Код, Крис? - немного смущенно напомнил президент. - Да-да. Если все подтвердится, мы обязаны соблюдать осторожность. Я разработал простой код, мы будем пользоваться им для телефонных разговоров. Корвин - он все еще сидел прислонившись к двери - повернулся с такой живостью, что ножки стула со стуком опустились на пол. - Это не должно вас беспокоить, господин министр. Президент, по-моему, уже дал мисс Таунсенд соответствующие указания. Все телефонные линии Белого дома защищены от подслушивания, насколько это практически возможно. - А разве нельзя подслушивать там, откуда будут звонить? - поинтересовался Тодд. - Пользуйтесь телефонами-автоматами, - посоветовал Корвин. - Невозможно наладить одновременное подслушивание такого количества телефонных линий. - Хорошо, - согласился Лимен. - Возможно, это излишне, но на всякий случай соблюдайте осторожность в разговорах по телефону. Мы все равно поймем, если вы будете говорить намеками. - Вообще-то мы уже несколько устарели для подобных забав, - заметил Тодд. - По совести говоря, я по-прежнему считаю абсурдом все наши предположения, и, чем скорее мы установим истину, тем лучше. - Надеюсь, вы правы, господин министр, - сказал Кларк, - но я чувствую, как воняет тухлой рыбой, которая слишком долго валялась на солнце. Присутствующие стали расходиться; Лимен отвел в сторону Кларка и Джирарда и закрыл дверь за Тоддом, который уходил последним. - Три замечательных человека, - заговорил президент, - но я не уверен, что мы толкуем на одном языке. Особенно Крис. Черт побери, послушать его, так я должен с амвона закричать пастве: "Среди вас вор!" - и потребовать обыскать всех верующих. - Тут уж ничего не поделаешь, - сказал Джирард. - Они не политики. - Он прав, Джорди, - подтвердил Кларк. - Любой политик понимает, что сейчас вы не можете рубить сплеча. Боже, да при той "популярности", какой мы пользуемся сейчас в стране, любая наша схватка со Скоттом заведомо обречена на поражение. - Что может означать и потерю всей страны, - задумчиво кивнул Лимен. - Острый конфликт между военными и гражданскими в Соединенных Штатах... Да русским и не нужен лучший предлог, чтобы отказаться от выполнения договора... Не пойму я что-то Криса. Странно, но, по его мнению, мы должны действовать открыто. - А в действительности в этой игре нам надо держать карты как можно ближе к жилетке, чтобы никто не подсмотрел, - добавил Кларк. - Вот-вот, - согласился Лимен. - Вчера вечером я решил, что, если в наших догадках есть хоть доля правды, мы обязаны действовать без шума; пусть страна никогда ничего не узнает. Конечно, не так-то это просто, надо получить убедительные доказательства, чтобы вынудить Скотта уйти в отставку под каким-нибудь предлогом. - Ну, коль скоро Крис в курсе дела, вы, босс, должны заставить его понять это, - сказал Джирард. Они посидели еще с полчаса и вновь обсудили все, что произошло в воскресенье и в понедельник. - А почему бы не применить к Скотту "метод А"? - обратился Джирард к президенту. - Это, возможно, поможет, а если наши подозрения не подтвердятся, все равно никто не сможет предъявить к нам никаких претензий. - "Метод А"? - недоуменно переспросил Лимен. - Ну да. Вы же знаете, шеф, о чем я говорю, - цинично улыбнулся Джирард. - Убрать его из города. Послать куда-нибудь за границу. Скотт не сможет захватить ваш пост, если окажется, скажем, за пять тысяч миль отсюда. - Должно быть, на вас так действуют нравы Белого дома, - усмехнулся Кларк. - Помню, один парень, - кстати, университетский профессор, - работавший тут во времена Кеннеди, рассказывал мне, что нет лучшего способа отделаться от человека, чем держать его вне Вашингтона... Честное слово, Джорди, предложение весьма и весьма заманчивое. - Не думаю. - Лимен отрицательно покачал головой. - Такой способ мог бы оказаться подходящим почти в любой другой ситуации, но не в нынешней. Нельзя же послать председателя комитета начальников штабов с каким-то надуманным поручением. Во всяком случае, я предпочитаю видеть Скотта здесь - тут по крайней мере Арт может присматривать за ним. Уже стемнело, когда Кларк поднялся, собираясь уходить. Президент пожал им руки. - Возвращайтесь оба поскорее, - попросил он. - Я не хочу оставаться здесь один против девяти, а возможно, и больше генералов и адмиралов. После ухода Кларка и Джирарда Лимец некоторое время постоял у большого окна. Туман начал рассеиваться; стали видны низкие тучи, на них отражалось зарево городских огней. Сколько бы людей ни было вовлечено в эту историю, думал президент, в конце концов именно он, Лимен, останется лицом к лицу со Скоттом. Нужно как-то получше узнать этого человека, почувствовать его. Пройдет еще немного часов, и ему придется один на один столкнуться со Скоттом. Президент стоял в темноте. Мимо старинных фонарей-шаров, освещавших заднюю подъездную аллею, проносились клочья редеющего тумана. "Все они люди хорошие, - размышлял он, - но под конец ты все же остаешься один, Джорди. Боже мой, как ты одинок в этом доме! Хотя бы Дорис была здесь. Как было бы хорошо с кем-нибудь поужинать..." ВТОРНИК, ВЕЧЕР Арт Корвин поставил машину на подъездной дорожке, ведущей к многоквартирному жилому дому, напротив главных ворот Форт-Майера. Он не случайно выбрал это место. Дорожка отлого спускалась к автостраде. От переднего автомобиля его отделяло не менее четырех футов, так что он мог вывести свою машину одним движением рулевого колеса. Прямо перед ним, на автостраде N_50, находился перекресток; в случае необходимости можно было пересечь двойную ленту дороги и свернуть налево, в Вашингтон, или сделать правый поворот, выехать на внешнюю полосу автострады и направиться в глубь Виргинии. Дождь прекратился, туман рассеялся, но низкие облака все еще скрывали луну. Улицы и листва деревьев - все было мокрым и унылым, однако это не влияло на настроение Корвина. Он был бодр и готов ко всему. После долгого совещания в Белом доме кружка пива и сандвич из ржаного хлеба с ветчиной показались ему необыкновенно вкусными. На своей машине с хорошо отрегулированным мощным мотором он мог делать при необходимости больше ста миль в час. Кроме того, сейчас он опять работал один, как в те далекие времена, когда его главной заботой было изобличить какого-нибудь мелкого фальшивомонетчика и не приходилось испытывать этого ежеминутного напряжения, связанного с обязанностью охранять жизнь президента Соединенных Штатов. Вскоре после семи часов вечера Корвин медленно проехал мимо корпуса N_6, расположенного на холме, внутри старинного военного городка. Служебный лимузин председателя комитета начальников штабов и его собственный "крайслер" стояли в подъездной аллее. Только после этой предварительной разведки Корвин и облюбовал место напротив главных ворот Форт-Майера, откуда можно было наблюдать за всеми, кто приезжал или уезжал. Он дважды менял место стоянки, пока не выбрал наиболее удобное. В свете уличного фонаря отсюда можно было различить лицо любого посетителя, когда тот остановится у караульной будки, чтобы предъявить, как обычно в ночное время, пропуск. Странная все же история, думал Корвин. Он не знал, метит ли Скотт в президенты, но был уверен, что сомнения Кристофера Тодда могли привести к весьма нежелательным последствиям. Корвин приучил себя всегда предполагать самое худшее. Так что же, Скотт действительно хочет стать президентом? Ну а кто в Вашингтоне не хочет им стать? Корвин попытался прикинуть, сколько человек ему придется добавить к группе охранников Белого дома в конце недели. Если бы этим скоропалительным спектаклем руководил он, недурно было бы заслать на радиостанцию Пентагона своего человека. Дело, правда, не из легких, но... Интересно, думал ли об этом Тодд? Вообще-то министр финансов настолько уверен в невозможности военного заговора, что легко мог забыть о самых необходимых мерах предосторожности. А если Скотт выступит раньше? Что тогда делать? Корвин все еще размышлял над проблемой охраны президента, когда из ворот Форт-Майера под яркий свет уличных фонарей выскользнул темно-голубой семиместный "крайслер". Часовой у будки вытянулся и лихо козырнул. За рулем сидел генерал Скотт, без фуражки, одетый, видимо, в штатское. Корвин успел заметить густые, черные с проседью волосы генерала. Рядом с ним сидел командующий морской пехотой генерал Билли Райли. Второго такого подбородка не сыщешь во всем Вашингтоне. Как только "крайслер" выехал на автостраду и направился в противоположную от Вашингтона сторону, Корвин включил подфарники, завел машину и скатился по склону холма к перекрестку. Пропустив вперед три автомобиля, он включил фары и влился в поток мчащихся машин. Разделенная тремя линиями, автострада уходила в сторону от столицы. Покрышки колес, соприкасаясь с влажным асфальтом, казалось, пели, и Корвину это нравилось. Не спуская взгляда с "крайслера" и уголками глаз наблюдая за движением на дороге, он замурлыкал модную песенку - пародию на романс "Элис в голубом платье": ...Я помню, как бешеный атом Сюрприз преподнес дипломатам... Указатели на автостраде разрешали увеличить скорость, и Корвин слегка нажал на акселератор, стараясь не отстать от Скотта. Это не представляло трудности, поскольку густой поток машин не позволял "крайслеру" вырваться вперед. Куда все же направлялся генерал? В лабиринте освещенных неоновыми фонарями улочек местечка Севен-Корнерс Корвин увидел, что Скотт свернул направо, на автостраду N_7 - главную дорогу на Лисберг. Обе машины медленно проехали Фоллс-Черч; после него уже не было такого сильного движения, и машины мчались быстрее. Корвин решил немного отстать. Он заметил, что Скотт неизменно придерживается одной и той же скорости - около пятидесяти пяти миль в час. Перед Лисбергом тучи стали редеть. Корвин увидел в посветлевшем небе очертания облака и выглянувшую из-за него звезду. Стало свежо, и он опустил стекло, чтобы полной грудью вдохнуть бодрящий загородный воздух. На развилке западнее Лисберга Скотт свернул направо, на дорогу N_9, к Чарльстону. "Что же вам там нужно, генерал? - мысленно спросил Корвин. - Вечерние бега в Шенандоа-Даунс?" Слежка между тем затруднилась. Машин на дороге попадалось все меньше, и Корвину все реже удавалось держать между собой и большим "крайслером" хотя бы один автомобиль. Долины, холмы, частые повороты вынуждали Корвина держаться как можно ближе к Скотту. Раз или два он полностью выключал свет, минуту-другую мчался со скоростью миль семьдесят в час, а затем снова включал фары. Если бы даже Скотт время от времени и посматривал в зеркальце, в чем Корвин сомневался, он просто думал бы, что на дороге позади него появилась еще одна машина, только и всего. Они начали подниматься на Голубые горы - восточный край долины Шенандоа. В одном месте Корвин свернул было на щебеночную дорогу, но, спохватившись, поспешно развернулся и возвратился на автостраду N_9. Машина Скотта уже почти скрылась из виду, только ее стоп-фары замигали, когда Скотт затормозил на очередном повороте. К счастью, показалась какая-то машина, и Корвин смог укрыться за ней. Он взглянул на часы: 9:15... Генералы были в пути уже час двадцать минут. К западу от Хилсборо, где дорога пересекала Голубые горы, а затем спускалась в долину, на машине Скотта замигал указатель левого поворота. Корвин резко сбавил ход. Скотт свернул влево. Корвин последовал за ним по черной щебеночной дороге, уходившей вдоль горного хребта прямо на юг. Стоп-фары "крайслера" то исчезали, то вновь появлялись примерно в полумиле впереди. "Так вот оно что!" - подумал Корвин. По своей службе в Белом доме он знал кое-что об этом шоссе, Виргиния-120, известном лишь немногим. Оно вело к Маунт-Тандеру, подземному убежищу, откуда президент мог управлять страной в случае ядерной войны. Корвин проезжал здесь по меньшей мере раз шесть и хорошо изучил дорогу. Теперь это ему пригодилось - начались довольно крутые подъемы и спуски, сильно затруднявшие наблюдение. По обеим сторонам шоссе за старыми каменными заборами высились огромные деревья. Предполагая, что Скотт направляется в Маунт-Тандер - до базы оставалось только несколько миль, - Корвин опять выключил свет. "Ну и темнота же! - подумал он. - А дело осложняется". Внезапно на машине Скотта ярко вспыхнули стоп-фары. Корвин остановился. "Крайслер" медленно свернул налево и скрылся среди деревьев. Включив только подфарники, Корвин так же медленно проехал еще несколько метров и остановился ярдах в ста от того места, где свернул Скотт. На обочине дороги он отыскал довольно широкую площадку и развернул машину носом к автостраде. Однако почва здесь оказалась слишком сырой, и, когда Корвин проверил, сможет ли быстро тронуться с места, колеса стали буксовать. Отъехав чуть подальше, он нашел более твердую, покрытую гравием площадку. Довольный этим, Корвин выключил мотор, освободил правый карман брюк от денежной мелочи и сунул в него кожаный футляр для ключей, отметив про себя, где лежит ключ от зажигания. Кто знает, подумал он, вдруг придется спешно ретироваться? Затем он достал маленький электрофонарик и ощупью удостоверился, что записная книжка и карандаш на месте - во внутреннем кармане плаща. По мощеной дороге Корвин пешком дошел до того места, где свернул Скотт. Отсюда к востоку по склону горы, через густые заросли смешанного леса спускалась узкая дорога. На маленьком указателе около каменной ограды Корвин с помощью фонарика разобрал слово "Гарлок". "Того же поля ягода!" - подумал Корвин. Дорога, должно быть, вела к дому генерала Гарлока. С генералом Мэтью Г.Гарлоком, командиром базы Маунт-Тандер, Корвин встречался не раз. "Если у них какое-то совещание, - подумал он, - не мешает и мне побывать на нем". Посыпанная гравием дорога крутыми зигзагами спускалась к подножию гор. Корвин шел обочиной, ступая по сосновым иглам и временами спотыкаясь о сброшенный с полотна дороги камень. Он знал, что тучи, закрывавшие небо, рассеялись, а здесь, в густом лесу, не было видно ни зги. Дождь и туман пропитали почву влагой, деревья стояли мокрые, и капли воды падали Корвину на лицо всякий раз, когда он задевал за ветку. Звук его шагов терялся в насыщенном сыростью воздухе. Примерно через четверть мили дорога сделала последний поворот, и Корвин оказался на опушке. Красота открывшегося внизу вида заставила Корвина остановиться. У подножия горы стоял большой приземистый бревенчатый дом. Цепь гор позади него уходила к далекой долине. Сквозь вечернюю дымку, опустившуюся на равнину, проступала россыпь огоньков. Огромный купол неба заполняли бесчисленные звезды, намного более яркие, чем в городе. На востоке, словно фонарь на сторожевой башне, висела бледная робкая луна. Самое большое скопление огней в долине обозначало, по-видимому, Мидлберг, решил Корвин, самое маленькое, справа, - Аппервилл. Значительно дальше виднелось зарево Уоррентона, подернутое дымкой. "Неплохая работенка у генерала Гарлока! - подумал Корвин. - Не выходя из дому, он может наблюдать отсюда, с высоты, за бегами на всех ипподромах Виргинии". Корвин внимательно осмотрел дом. Справа была кухня, в ней какая-то женщина склонилась над раковиной. Центральная часть дома, по всем признакам из нескольких комнат, оставалась неосвещенной, но в левой половине, в большой комнате с камином, Корвин разглядел Скотта и Райли; они сидели на кушетке лицом к нему. Когда Скотт достал сигару, из кресла поднялся третий человек и протянул генералу горящую спичку. Корвин узнал Гарлока. Арт пригнулся, пересек лужайку, перебрался через изгородь и... угодил в самую гущу роз. Кляня про себя их острые шипы, он торопливо облизал царапины на руках. Свернув направо и стараясь держаться в тени дома, Корвин на цыпочках перешел посыпанную гравием дорожку и устроился под освещенными окнами. Отсюда он хорошо слышал все три голоса, но ничего не видел, кроме толстой деревянной балки в центре потолка. Корвин опустился на одно колено и положил на другое записную книжку. Не слишком-то это было удобно - держать в одной руке книжку и фонарик, а другой писать, но что поделаешь... Говорил Скотт. - ...Мы признательны вам, генерал, за то, что вы смогли принять нас так поздно. Впервые за всю неделю у меня выдался свободный вечер, и я решил уточнить некоторые детали. После недавних неприятностей хочу теперь лично все проверить. - Вы совершенно правы, сэр. - Гарлок говорил с подобающей случаю почтительностью, но в его голосе слышалось удивление. - Наше хозяйство работает двадцать четыре часа в сутки. Вы имеете в виду какие-нибудь специальные меры в связи с предстоящей тревогой? - На этот раз к вам пожалует сам президент, - ответил Скотт, - хочет взглянуть, как идут дела. Вот мы и решили, что будет не лишним дополнительно подбросить сюда солдат. - Да?! - удивился Гарлок. - Раньше мы обходились без дополнительных солдат. - Понимаете, - вмешался Райли, - нам надо сделать для него что-нибудь такое... особенное. Прошлый раз он остался недоволен тем, как прошла "Всеобщая красная". - Ну, конечно, нужно подумать и о безопасности президента, - продолжал Скотт. - Давайте обсудим, как разместить здесь еще человек двести. О питании можете не беспокоиться. Они получат полностью полевой паек на пару дней и все необходимое для участия в маневрах. В конце концов, им предстоит действовать в обстановке абсолютной секретности, они даже не будут знать, куда их отправляют. - Питание меня не беспокоит, генерал, - ответил Гарлок. - Продуктов у нас достаточно. А вот как быть с койками? Тесновато тут у нас. - А почему бы часть людей не разместить в палатках? - спросил Райли. - Все равно в военное время многим из них придется занимать тут круговую оборону. - Боюсь, что мы не сможем обеспечить внезапность тревоги, если они преждевременно расположатся на виду у всех, - возразил Гарлок. - Дорога вдоль хребта довольно оживленная, проезжает много военных, а они по привычке внимательно наблюдают за местностью. - Может, разбить лагерь чуть ниже по склону холма, за старыми постройками? - предложил Райли. - Пожалуй, - кивнул Гарлок. - Между прочим, когда прибывает президент? - В субботу около полудня, - ответил Скотт. - Конечно, все пять членов комитета начальников штабов будут здесь к одиннадцати пятнадцати. Если у вас возникнут какие-нибудь дополнительные вопросы в связи с приездом президента, у нас еще будет время все утрясти. - Меня по-прежнему смущает ваше решение о дополнительной охране, - заявил Гарлок. - Я сказал бы: ваше неожиданное решение. Постоянную охрану у нас тут и без того несут около ста человек. Корвину слышалось некоторое раздражение в голосе Гарлока, словно тот рассматривал внезапный визит генералов как намек на отсутствие должного порядка на вверенном ему объекте. Видимо, так показалось и Скотту. - Пожалуйста, не думайте, что мы приехали критиковать вас, - сказал он. - Просто мы должны научиться более оперативно, чем до сих пор, перебрасывать части охранения. Последняя проверка боевой готовности отчетливо показала эту нашу слабость. - Ну, если президент принял такое решение, - ответил Гарлок, - я, разумеется, не стану возражать. Наступило молчание, и Корвин представил себе Скотта, следящего взглядом за дымом сигары. Когда он вскоре снова заговорил, голос его звучал несколько тише: - Вообще-то президент ничего не знает. Он остался недоволен нами прошлый раз, и мы хотели показать ему... Корвин приподнялся с онемевшего колена и задел за куст бересклета. Мокрая ветка, прижатая его плечом, освободилась и с силой хлестнула стену. В кухне зарычала собака, и женщина спросила: - Леди, ты хочешь на улицу? Корвин перемахнул через дорожку, взбежал по наклонному двору к лужайке и бросился на землю; скорчившись, он посмотрел на дом. Хлопнула дверь кухни, и во двор выскочил черный, с лоснящейся шерстью лабрадор; он примчался к кустам, где только что таился Корвин, и стал их обнюхивать. - Пошли, - сказал Гарлок, открывая дверь комнаты, в которой они разговаривали, - позабавимся, если к нам снова забежал олень. Корвин видел, как Гарлок протянул руку и взял с каминной доски длинный электрический фонарик. Пока они выходили из дому, Корвин успел переползти двор и добраться до опушки. Луч фонаря в руках Гарлока осветил небольшое пространство между конюшней и террасой, около которой Корвин был всего несколько секунд назад. А здоровенный охранник президента лежал за каким-то бревном на мокрой траве и чувствовал, как его брюки постепенно пропитываются влагой. Генералы прошли по дорожке, и Гарлок время от времени обшаривал лучом фонарика двор. Собака устремилась по следу Корвина, добежала до террасы, но здесь, на камнях, след, видимо, исчез, и Лабрадор, жалобно взвизгивая, заметался взад и вперед. - До чего же красив олень, когда вы внезапно осветите его, - заметил Гарлок. - Глаза у него горят, как угли. Он повернулся, собираясь идти домой, но Райли взял у него фонарь и вместе со Скоттом направился к лесу. Гарлок с собакой остался поджидать их у двери. Ярдов двадцать, не больше, отделяло генералов от Корвина, когда он услышал голос Райли: - Возможно, Джим, это и в самом деле был олень, но, признаться, я все время испытывал какое-то странное чувство, пока мы ехали сюда. - Напрасно вы беспокоитесь, - ответил Скотт. - Я довольно внимательно следил в зеркальце за дорогой и не заметил никаких признаков слежки. Вскоре Скотт и Райли отказались от дальнейших поисков и вместе с Гарлоком вернулись в дом. Они прошли в гостиную, а женщина зазвала собаку. Лишь после того как вновь хлопнула дверь кухни, Корвин осмелился пошевелиться; он чувствовал себя так, словно лежал все это время под проливным дождем в старом, дырявом спальном мешке. Он промок до нитки. Выбравшись на посыпанную щебнем дорогу, он побежал и совсем запыхался, пока наконец добрался до места, где оставил свою машину. "Я, наверно, с головы до пят в грязи, - подумал Корвин. - Ну, господин президент, вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я не потребую с вас суточных за эту веселенькую поездку, плюс по десять центов с мили пробега машины, плюс счет мастерской химчистки - в общем кругленькую суммочку..." Тут Корвин вспомнил, что его расходы должна оплачивать секретная служба министерства финансов, а не президент. "Сколько ни трудись на правительство, - усмехнулся он, - все равно ничего не заработаешь". Проехав с полмили, Корвин остановился у небольшого поворота, решив, что отсюда он увидит свет фар машины Скотта, когда тот свернет с дороги, ведущей к дому Гарлока. Вряд ли Скотт выберет другое направление - это значительно удлинило бы обратный путь в Вашингтон. Конечно, Гарлок может посоветовать им ехать по другой дороге, но Корвин решил, что отсюда, оставаясь незамеченным, он сумеет разглядеть, куда дальше поедут генералы. Ему вдруг нестерпимо захотелось курить. Последний раз это было лет пять назад, и сейчас он так ясно представил себе, какой вкусной казалась всегда первая затяжка после долгой засады против какой-нибудь банды фальшивомонетчиков. Ему не пришлось долго ждать. На дороге, ведущей к дому Гарлока, блеснул свет фар. Казалось, водитель некоторое время размышлял, какое направление выбрать, но затем машина стала приближаться к Корвину. Он завел мотор, быстро пересек в темноте небольшой холмик, включил фары и помчался по извилистой дороге, спускавшейся с Голубых гор. У подножия горной цепи Корвин свернул на проселок, развернул машину и, выключив свет, стал ждать. Спустя несколько минут мимо пролетел большой "крайслер"; на переднем сиденье рядом со Скоттом сидел Райли. Корвин возобновил слежку, но теперь держался от "крайслера" значительно дальше. Обратная поездка проходила как будто быстрее. Ночное небо совсем прояснилось, последняя большая черная туча уплыла на восток. Легкий ветер успел подсушить автостраду. Стоп-фары машины Скотта казались Корвину глазами какого-то живого существа, и он не сводил с них взгляда. На маленьком перекрестке в Дрейнсвилле Скотт свернул налево. "Теперь труднее будет следить за ним, - мелькнуло у Корвина в голове, - он выбрал дорогу на Цепной мост. Значит, генерал не поедет в Форт-Майер и не собирается подвезти Райли домой, в юго-восточную часть Вашингтона, в городок морской пехоты. Должно быть, он направляется либо в северо-западную часть Вашингтона, либо в Мэриленд". Дорога вилась среди деревьев, и Арту пришлось несколько раз останавливаться, чтобы сохранять необходимую дистанцию. Он почувствовал облегчение лишь после того, как генерал пересек по Цепному мосту реку Потомак. В городе, на оживленных улицах, следить стало проще, и Корвин сразу пропустил вперед четыре или пять машин. Скотт доехал до Массачусетс-авеню и направился к центру города. Продолжая неотступно следовать за ним, Корвин увидел, как генерал свернул в боковую улочку, к стоянке автомашин, расположенной позади нового большого многоквартирного дома. Скотт подъехал к стоянке, а Корвин остановился недалеко отнес, на улице. Он видел, как Скотт и Райли, выйдя из машины, миновали освещенный щит с надписью "Стоянка только для машин жильцов "Добни-хауз" и направились к подземному гаражу. Со своего места Корвин мог разглядеть только их ноги. Генералы углубились в помещение и свернули в боковой коридор. Он подождал, пока Скотт и Райли, по его расчету, не вошли в лифт, и поспешил в гараж. Коридор, где скрылись генералы, оканчивался тупичком с грузовым лифтом. "Ну и дела! - подумал Корвин. - Странные все-таки визиты у председателя комитета начальников штабов". Корвин вернулся к своей машине, перевел ее на стоянку и поставил за десять - двенадцать машин от автомобиля Скотта. Повинуясь какому-то наитию, Корвин достал из ящичка кабины карманный справочник по конгрессу - он всегда возил его с собой - и перелистал несколько страниц. Так и есть! "Сенатор от штата Калифорния Фредерик Прентис; место жительства "Добни-хауз". Спустя несколько минут к дому подъехало желтое такси - Корвин знал, что за таксомоторным парком, которому принадлежала эта машина, закреплено преимущественное право на обслуживание международного аэропорта. Узнал он и вышедшего из такси пассажира - высокого, худого, чуть сутуловатого. На нем был легкий шерстяной костюм из блестящей материи. "Что значит хорошо выполнить домашние задания", - подумал о себе Корвин. Сразу же после утренней встречи с президентом и прежде чем начать слежку за Скоттом, он успел проделать две вещи: во-первых, заказал личное дело Кейси, во-вторых, изучил фотографии всех, о ком упомянул президент Лимен. Ему не понадобилось напрягать свою память, чтобы опознать вышедшего из машины человека. Это был не кто иной, как обозреватель телевидения Гарольд Макферсон. Теперь он направлялся к служебному входу в многоквартирный "Добни-хауз". Корвин вылез из кабины и не спеша подошел к гаражу. Он видел, как Макферсон свернул влево и зашагал по коридору к грузовому лифту. Прошло больше часа, было уже далеко за полночь, когда Скотт и Райли в сопровождении Макферсона вновь появились у выхода из гаража. Они пожали друг другу руки, и Макферсон поспешил к ожидавшему его такси. Корвин решил на минуту забыть об указаниях президента и взять под наблюдение желтую машину. Теперь у него появился объект поновее и, следовательно, куда более интересный. "Честно говоря, - усмехнулся Корвин, - сегодня вечером я уже достаточно насмотрелся на Джентльмена Джима". Как Корвин и предполагал, такси доставило Макферсона в аэропорт. Наспех счистив с брюк и плаща грязь, Корвин прошел вслед за ним в вестибюль и увидел, как обозреватель зарегистрировал свой билет у представителя Истерн эйрлайнс, купил журнал, вышел на платформу и по лесенке поднялся в самолет, отправлявшийся ночным рейсом N_348 в Нью-Йорк. Охранник президента вошел в будку телефона-автомата и позвонил Эстер Таунсенд в Белый дом. Было уже без пяти минут два часа ночи. - Говорит Арт, - сказал он. - У меня есть сведения, и довольно интересные. - А нельзя ли до утра? - сонно спросила Эстер. - Тогда как можно раньше, моя прелесть. Как только можно. - Ну, скажем, часов в семь, наверху? - Хорошо. Я приду. - Так будет лучше, - пояснила Эстер. - Он лег спать около часа назад, и, возможно, для него это последняя ночь, когда он может по-настоящему отдохнуть. - Думаю, что и для нас всех тоже, моя прелесть. Я буду дома. Когда Корвин проезжал мимо крайнего ангара аэродрома, самолет рейса 348 поднимался со взлетной полосы. "Бог мой, как я устал, - подумал Арт. - Как я отвратительно себя чувствую. И воняет от меня, как от мускусной крысы". Он с силой нажал на акселератор и устало замурлыкал: ...Я помню, как бешеный атом Сюрприз преподнес дипломатам... СРЕДА, УТРО Ночное небо начало светлеть на востоке, когда Джигс Кейси и сенатор Реймонд Кларк проезжали по Виргинии. Выполняя поручения президента Лимена, они направлялись в аэропорт, откуда Арт Корвин уехал всего лишь несколько часов назад. Из помощников Лимена не одни они приступили к работе еще задолго до восхода солнца. К тому времени, когда Корвин, с еще не просохшими пятнами красной глины на одежде, добрался до своего дома, Поль Джирард уже пересек Атлантический океан в хвостовом салоне большого транспортного самолета, доставившего в Рим вице-президента Винсента Джианелли. По предварительной договоренности с Кейси Кларк сам вел машину: они хотели поговорить, не опасаясь водителя. В начале пятого утра Кларк негромко просигналил перед домом Кейси в Арлингтоне. Полковник, уже поджидавший на темной веранде, уселся в его машину с открывающимся верхом и обитыми красной кожей сиденьями, бросив позади себя тоненький портфель. Ему нужно было лететь в Нью-Йорк, а Кларку в Эль-Пасо. - Неплохая у вас машина, сенатор, - заметил Кейси. - Знаете, Джигс, если вы не будете звать меня просто Рей, я заставлю Билли Райли разжаловать вас в майоры. - Хорошо, Рей. - Кейси нравился этот дружелюбный политический деятель из Джорджии. - Я говорю, недурная у вас машинка. - Просто утешение бедного вдовца, Джигс. Должны же и мы как-то развлекаться... Так что же ваша супруга сказала по поводу этой поездки? - Я счел бы вас сумасшедшим, если бы вы стали уверять, что можно легко уехать из дому без всякого объяснения, - уныло проговорил Кейси. - Не мог же я сказать жене, что у меня секретная командировка, - вдруг позвонит Скотт? И о том, что меня посылает президент, надо было помалкивать. Нельзя было объяснить, что я еду по служебным делам. Черт побери, да я вообще ничего не мог объяснить! Я просто стоял и смотрел, как ее большие карие глаза становятся зелеными от ревности. - Будет вам. Джигс, - насмешливо отозвался Кларк. - Или вы и в самом деле хотите сказать, что миссис Кейси имеет какие-то основания ревновать вас? - Понимаете, оснований у нее нет. И все-таки, если бы жена узнала, что я еду в Нью-Йорк, она стала бы ревновать. - К той девице на телевидении? - Да. - А в чем все-таки дело? Вчера вы что-то мямлили, мямлили. - Все произошло года два назад и закончилось, так и не успев, в сущности, начаться, - нехотя ответил Кейси. - Я тоже. Джигс, начинаю вас кое в чем подозревать, - сказал Кларк, подтрунивая над ним. Кейси пришлось защищаться. - Видите ли, с этой особой, Сеньер, я познакомился года два назад, когда был в командировке в Нью-Йорке. Она приятельница девушки, с которой я встречался. Мы... Все быстро закончилось... Ну, словом, как это иногда бывает. Мардж каким-то образом узнала и устроила мне грандиозный скандал. Конечно, заслуженно. Я вел себя как идиот, но, понимаете... - Все понимаю. Но не надо снова терзать себя. - Не в том дело. Президент, по существу, вынуждает меня вернуться к тому, что давно забыто и похоронено... Я хочу сказать, что разузнать о Скотте и Милисент Сеньер я смогу только при помощи Шу. - Шу? - Шу Холбрук. Элеонора Холбрук. Вы-то должны это знать, возможно, вам придется вызволять меня оттуда. Она пишет сценарии для телевизионных постановок. Некоторое время Кларк молча вел машину. - А в общем-то, Джигс, не стоит волноваться, - снова заговорил он. - Хорошей жене цены нет. - Да я понимаю. - Она дороже всего на свете, за исключением родины, конечно, - добавил Кларк, внезапно став серьезным. - Ну а что вы все-таки думаете о моем сообщении? Кларк не без оснований считался лучшим другом президента, и Кейси не скрывал своего желания узнать его мнение. Кларк на мгновение отвел взгляд от дороги и посмотрел на Кейси. - А я думаю вот что: самая нелепая, самая неправдоподобная история из всех, какие я слышал за всю свою жизнь. - Он помолчал, потом добавил: - И по всей вероятности, она соответствует действительности. - Вы находите? - Может быть, не все ваши сенсационные факты на самом деле выглядят так, как представляются вам, но именно это мы и должны установить. А вообще-то, Джигс, в стране сейчас самый подходящий политический климат для всяких неожиданностей, как подметил вчера президент. Я уже давно чувствую что-то такое в воздухе. Вы видели, вчера после вашего ухода мы с Джирардом остались наедине с президентом. Он нуждался в нас. В конце концов, из всех присутствовавших в солярии мы были единственными политиками. И вы, и Арт, и Тодд замечательные ребята, но нужен профессиональный политик, чтобы взвесить все "за" и "против". - А что,