тпил из второй бутылки.
     - Полагаю, едва ли ему захочется повидаться с вами.
     - Почему вы так думаете?
     - Парень на заднем сидении такси, который стрелял в вас.
     - При чем тут он?
     - Он работает на Сачетти.
     Слов  от меня не потребовалось. Все, должно  быть, отразилось  на  моем
лице, и мне  пришлось приложить определенное усилие, чтобы  закрыть рот. Нэш
усмехнулся.
     - Не привыкли к тому, что в вас стреляют?
     - В жизни, нет.
     - Если вы хорошенько все  обдумаете и решите,  что  по-прежнему желаете
повидаться с ним, я подброшу вас к  его яхте на своей лодке. Вы найдете меня
по этому телефону, - шариковой ручкой он написал  несколько цифр  на  клочке
бумаги и протянул его мне.
     - Зачем вам впутываться в это дело? - спросил я. Нэш пожал плечами.
     - Черт, мы же оба американцы, не так ли?
     - Извините. Я снова забыл об этом.

        Глава 14

     Я только разделся  и манипулировал с  кранами холодной и горячей воды в
огромной ванной комнате,  смежной со спальней, когда  услышал  стук в дверь.
Завернувшись в полотенце, я подошел к двери и спросил: "Кто там?"
     - Карла.
     Я открыл дверь.
     - Заходите. Я  как  раз  собирался  принять  душ.  Можете составить мне
компанию, если хотите.
     Она вошла. В платье, которого  я  еще  не  видел, из светло-коричневого
шелка, подчеркивающего  достоинства ее фигуры.  Села в кресло, положила ногу
на  ногу  так, чтобы я не  упустил ничего интересного, неторопливо  оглядела
меня  с головы до ног, словно картину, заслуживающую  большего внимания, чем
показалось с первого взгляда.
     У вас  красивые плечи.  И плоский живот. Мне нравятся плоские животы. У
большинства знакомых  мне мужчин толстое брюхо, даже у молодых. Нависает над
поясом, как арбуз.
     - Им нужно нанять нового портного, чтобы он сшил брюки по фигуре.
     - Я думала, вы постучитесь ко мне, когда придете.
     - Я не хотел, чтобы от  меня  плохо пахло, и решил помыться, прежде чем
придти к вам.
     - Как мило. У вас есть что-нибудь выпить?
     -  Нет,  но  вы  можете  заказать бутылку. Нажмите  вот  эту кнопку,  и
коридорный принесет ее, - я повернулся и направился в ванную.
     - Можете не спешить, - донеслось мне вслед.
     Я стоял под душем, направив горячую струю на плечо, которое ушиб, падая
на тротуар, когда чья-то рука коснулась моей спины. Карла Лозупоне отдернула
занавеску и ступила в ванну.
     - Я решила принять ваше приглашение.
     Причин  возражать  у  меня не  нашлось,  поэтому  я  просто  обнял ее и
поцеловал в приоткрывшиеся губы. Мы не  стали выключать воду и, не отрываясь
друг от друга, добрались  до кровати, где она посмотрела на  меня, облизнула
губы розовым язычком и прошептала: "Скажи мне их".
     - Что?
     - Слова.
     И  я  сказал  те  слова,  которые,  полагал,  она  хотела  услышать,  в
большинстве  своем,  из четырех букв [<i>Ругательства.</i>], даже изобрел несколько
новых. Ее глаза заблестели, руки стали неистовыми, рот - требовательным...
     Потом она лежала на спине, всматриваясь в потолок.
     - Ты мужик что надо. Даже лучше. Так мне нравится.
     - Как?
     - В отеле,  как бы случайно.  Это очень возбуждает. Но не питай никаких
иллюзий, Которн.
     - Каких?
     - В отношении меня.
     - Я только хотел сказать, что  в постели вы на высоте.  Даже  не  знаю,
может ли кто сравниться с вами.
     - Мы же попробовали не все.
     - Нет, пожалуй, что нет.
     Она  приподнялась  на  локте, и ее правая  рука легла  мне на бедро.  Я
заметил, что  губки она  уже не  надувала,  а меж  белоснежных  зубов  вновь
показался розовый язычок.
     - А ты хотел бы попробовать все?
     - Почему бы и нет?
     И мы попробовали. Если не все, то многое, о чем смогли подумать.
     Воображение у Карлы оказалось богатое.
     Потом мы оделись, коридорный  принес  бутылку "Баллэнтайна" и сэндвичи,
мы выпили по бокалу, налили по второму, и тут Карла посмотрела на меня.
     - Ну?
     - Что ну?
     - Что вы узнали?
     - Вы хотите сказать, что с сексом покончено, и пора переходить к делу?
     - Сексом я занимаюсь, когда и где хочу, Эдди.
     - Все равно что принять горячую ванну?
     - А для тебя все по-другому?
     - Пожалуй, что нет.
     - Так что ты узнал?
     - Выяснил, где живет Анджело. Особых усилий от меня не потребовалось. Я
мог бы спросить у портье, и сэкономил бы себе массу времени. Здесь Анджело -
заметная личность. Он, к тому же, женат, но вы  знали об этом  еще до отлета
из Соединенных Штатов, не правда ли? И лгали мне,  говоря  о  том, что  цель
вашей поездки в Сингапур - выигрыш двух-трех недель для вашего отца.
     -  Пусть так.  Да,  я  знала,  что  он  женился.  Но  все равно  должна
повидаться с ним.
     - Перестаньте, Карла. Вы уже виделись. Встречались вчера вечером, после
того как  оставили  меня  допивать бренди.  Вы  сказали  ему,  что  я здесь,
разыскиваю его,  и  на  десять утра у  меня  назначена какая-то  встреча. Вы
подставили меня, дорогая, потому  что едва я вышел  из здания, где проходила
встреча, какой-то человек, посланный Анджело, выстрелил в меня. Выстрел этот
следует расценивать, как предупреждение, намек.  Он и  не старался попасть в
цель.
     Мои слова не вызвали у нее нервного потрясения. Она даже не расплескала
бокал. Но внимательно изучала ногти  на левой  руке.  Потом подняла голову и
улыбнулась, словно я только что похвалил ее новую прическу.
     -  Знаешь,  как повел  себя Анджело, узнав о  твоем приезде в Сингапур?
Рассмеялся.  Он  полагает, что  это  шутка. Пусть и не слишком забавная. Мне
кажется, он не хочет, чтобы ты здесь крутился.
     - Я в этом уверен.
     - Так зачем оставаться?
     - Потому что я хочу повидаться с ним.
     - И это все?
     - Этого достаточно.
     Карла покачала головой.
     - Ты  не хочешь раскрывать карт, не так ли? Анджело  смеялся, пока я не
сказала  ему,  что ты связан с его крестным отцом. Вот тут  ему стало не  до
смеха. Почему  дядя Чарли  выбрал тебя,  Которн? Наверное,  дело не только в
том, что ему  нравится ямочка на твоей щеке, появляющаяся при улыбке, хотя я
слышала, что в свое время он отдавал предпочтение мальчикам.
     - Я мог поехать и хотел встретиться с Анджело.
     - Нет, -  Карла  покачала головой,  - дело в другом. Наш дядя Чарли  не
стал бы высовываться наружу, не будь иной причины.
     - Высовываться откуда?
     - А как ты думаешь?
     - Я думаю, что вы преданы своей семье.
     - Я делаю то, что должна.
     - В том числе и подставлять меня под пулю?
     - Это твои трудности.
     - Но и вы, похоже, не обходитесь без своих.
     -  Хорошо,  -  вздохнула она.  - Давай  сыграем в открытую.  У  Анджело
оказались бумаги, принадлежащие моему отцу. Я прилетела сюда, чтобы выкупить
их.
     И все  встало  на свои места.  Анджело шантажировал не  только  Чарльза
Коула,  много  лет   доносящего  на   своих  друзей  и  знакомых.  Заполучив
микрофильм, украденный из  сейфа  Коула,  он шантажировал  и  Джо  Лозупоне.
Анджело Сачетти, решил я, захотелось грести деньги лопатой.
     - Почему вы? - спросил я.
     - Потому что больше послать было некого.
     - То есть  нет человека, которому ваш отец мог бы доверить  обмен денег
на компрометирующие его документы?
     - Совершенно верно.
     - Сколько?
     - Миллион.
     - Где вы его держите, в косметичке?
     -  Это  не  смешно,  Которн.  Деньги  в панамском банке. Теперь  Панама
предпочтительнее  Швейцарии.  Там задают  меньше  вопросов.  Мне  достаточно
передать Анджело письмо, и он станет на миллион долларов богаче.
     - Очень  уж все просто. Вы могли  отдать письмо вчера вечером, получить
то, что вам нужно, и улететь сегодня первым же самолетом.
     - Так и намечалось.
     - Но что-то помешало?
     - Именно.
     - Анджело захотел что-то еще. Наверное, больше денег.
     - Нет. Он согласился на миллион.
     - Сегодня да, а в следующий раз?
     - Следующего раза не будет, - твердо заявила Карла.
     - Если это шантаж, то будет. Ваш отец, похоже, оказался легкой добычей.
     - С моим отцом этот  номер не пройдет. Анджело  об этом знает. Он готов
рискнуть один раз, но не более того.
     - Шантажисты -  люди особенные, -  возразил я.  - Их жертвы  во  многом
помогают  им,  а  жадность  у  них  патологическая,  иначе они  не  были  бы
шантажистами.
     Карла пронзила меня взглядом.
     - Мой отец попросил меня передать Анджело несколько слов. Я их заучила.
И вчера вечером передала Анджело.
     - Что это за слова?
     - "Один раз плачу я, во второй - ты мертв".
     - Действительно, предельно просто.
     - Анджело меня понял.
     - Значит, все счастливы.
     - Все, кроме Анджело. Как я и упомянула, ему нужно кое-что еще.
     - Что же?
     - Он хочет, чтобы ты покинул Сингапур.
     - Почему? Я же ни для кого не представляю опасности.
     - Анджело так не думает.
     - А что он думает?
     - Он считает, что Чарльз Коул держит тебя на коротком поводке.
     - И это его беспокоит?
     - Он нервничает.
     - Мне представляется, Анджело никогда в жизни не нервничал.
     Карла нетерпеливо махнула рукой.
     -  Ладно, Которн, мы можем  сидеть  здесь и обмениваться колкостями или
любезностями, но дело от этого не сдвинется с места. Анджело не даст мне то,
зачем  я приехала,  пока  ты  не  покинешь  Сингапура.  Я  не  знаю,  чем  в
действительности обусловлена необходимость твоей встречи с  Анджело, да меня
это и  не волнует. Подозреваю, что  он прав, и ты в самом  деле работаешь на
Чарльза Коула, то ли за деньги, то ли за что-то еще. Мне  наплевать. Но если
ты взаправду хочешь рассчитаться с Анджело, то  ли по своим личным причинам,
то  ли по поручению  дорогого дяди  Чарли, который держит  тебя  за горло, я
советую тебе забыть об этом. Видишь ли, если что-то случится с Анджело, если
его застрелят, утопят  в  бухте или  раздавят автомобилем, копия имеющихся у
него документов полетит в Вашингтон, а мой отец отправится в тюрьму, вернее,
в могилу, потому что тюрьма доконает его, - она помолчала и вновь посмотрела
на меня. - Но ты умрешь раньше, чем он.
     - Знаете, Карла, у вас это неплохо получается.
     - Что?
     - Передавать  угрозы третьих лиц. Более того, вам это нравится. Но я не
придаю значения тому,  что, по  вашим словам, обещает сделать со мной кто-то
еще.  Во-первых, потому, что вы  - лгунья, хорошенькая, но  все же лгунья. А
во-вторых, я прилетел в Сингапур по одной причине - найти Анджело Сачетти.
     - Зачем он тебе?
     - Потому что я ему кое-что должен.
     - Что именно?
     - Я не узнаю, пока не расплачусь с ним.
     - Анджело не хочет тебя видеть.
     - Я не спутаю его планы на уик-энд.
     Она встала, направилась к двери, но обернулась,  не  дойдя  до нее пары
шагов.
     - Анджело попросил передать тебе несколько слов.
     - Я весь внимание.
     - Он дает тебе три дня.
     - А что будет потом?
     Она задумчиво посмотрела на меня.
     - Он не сказал. Я спросила, но он не произнес ни слова.
     - Что же он сделал?
     - Подмигнул. И все. Просто подмигнул.

        Глава 15

     Несмотря  на  все  разговоры  о  интернационализме,  Сингапур  остается
китайским городом.  Старшее поколение еще, возможно, мечтает  о том,  чтобы,
выйдя  на  пенсию, уехать в Шанхай, Кантон или Квантунг. Но большую половину
населения Сингапура составляет молодежь, забывшая или никогда не знавшая уз,
связывающих стариков с материком, будь то Китай, Малайя или Индия.
     Однако  и  молодые,  и старые  помнят,  как  плакал их премьер-министр,
мистер  Ли,  частенько поднимавший тему  третьего Китая, когда ему  пришлось
объявить,  что   Сингапур,  вследствие  политического   и   межнационального
конфликта,  более  не является частью Малазийской  Федерации.  Именно  тогда
родилась новая республика,  неуверенная в своих силах, робкая, балансирующая
на тонкой струне политики, протянувшейся с востока на запад.
     Как я понял со слов Лим Панг  Сэма,  тесть Анджело Сачетти  мог вызвать
весьма опасные вибрации  этой струны,  контролируя воинственные  ультралевые
группировки,  готовые   в   любой   момент  спровоцировать   межнациональные
столкновения. Затяжной  конфликт  между китайцами, малайцами и  индусами мог
нанести  серьезный  ущерб  экономике Сингапура  и  свергнуть  правительство,
Анджело Сачетти, отец которого умер молодым, оставив после себя лишь надпись
на  надгробном  камне - "Сонни из Чикаго", держал  Сингапур за горло. И  мне
пришлось  согласиться  с Лим  Панг  Сэмом:  в  обозримом будущем  Сачетти не
собирался возвращаться в Соединенные Штаты.
     Конечно, у Сингапура оставалась надежда на спасение. С холмов Голливуда
в город прибыл могучий рыцарь, страдающий судорогами и галлюцинациями. Более
того,  на  его  сторону  встала Секретная служба  республики,  состоящая  из
четырех человек, готовых помочь ему в свободное от основной работы время. Да
еще  дружелюбно  настроенный   контрабандист,  предложивший   свои   услуги,
поскольку он, как и рыцарь, был американцем.
     Но  я  перечислил  не  все   вовлеченные  в  конфликт  силы.  Был   еще
нервничающий советник  мафии,  или как она  там  называлась, меряющий шагами
бесчисленные  комнаты особняка на  Фоксхолл-Роуд  и  гадающий,  предадут  ли
гласности его многолетние  доносы. Был и Джо Лозупоне, одинокий,  лишившийся
друзей, испуганный, который мог доверить контакт с  шантажистом только своей
дочери. И Сэм Дэнджефилд, прослуживший  двадцать семь лет в ФБР, который все
еще удивлялся,  что можно  зарабатывать  на жизнь,  и зарабатывать  неплохо,
преступлениями. Я задумался, чем он занят в этот вечер, и решил, что, скорее
всего, пьет чье-то виски.
     Что поражало меня более  всего, так  это отпущенный  Сачетти срок - три
дня,  по прошествии которых мне надлежало покинуть Сингапур. Почему три дня,
а  не  четыре или два,  а то  и вообще двадцать четыре  часа?  Ответ на  эту
загадку я  мог получить только в  одном  месте,  поэтому  достал  из кармана
клочок бумаги и позвонил по записанному на нем номеру.
     Мне  ответила женщина,  и  ей пришлось  кричать, чтобы  я мог разобрать
произнесенные ею слова на фоне гремящей музыки. Она проорала: "Слушаю",  и я
попросил капитана Нэша.
     - Кого?
     - Нэша. Капитана Нэша.
     - Минуту.
     - Нэш слушает.
     - Это Которн.
     - Привет. Я чувствовал, что вы позвоните.
     - Вы, кажется, говорили, что у вас есть лодка.
     - Ну, не такая уж большая, но на воде держится.
     - Она доплывает до "Чикагской красавицы"?
     - Конечно. Сегодня вечером?
     - Я бы не стал откладывать наше путешествие на завтра.
     - Вы получили приглашение?
     - Нет.
     - Понятно.
     - Что это должно означать?
     - Ничего особенного. Мы, конечно, оба американцы, но придется  пойти на
определенные...
     - Сто долларов вас устроят? - я сразу понял, к чему он клонит.
     - Американских?
     - Американских.
     - Тогда слушайте.  Я  -  в Чайнатауне. На такси  вы доберетесь до  угла
Саутбридж-Роуд  и  Гросс-стрит. Там  пересядьте  на  велорикшу  и  попросите
отвезти вас к Толстухе Анни. Вас доставят по назначению.
     - Хорошо. Когда?
     - Приезжайте к восьми часам, и мы сможем перекусить перед дорогой.
     - А что у Толстухи Анни, ресторан?
     Нэш хохотнул.
     - У нее публичный дом, приятель, или вы ожидали чего-то другого?
     - Публичный дом, - повторил я и положил трубку.

     Сингапур не засыпает  круглые  сутки, а в  Чайнатауне,  квадратной миле
земли, застроенной домами  под черепицей, жизнь бьет ключом и днем, и ночью.
На  этой  квадратной миле  теснилось более  ста тысяч  человек,  и  один  из
старожилов,  родившийся  в  Шанхае  в  1898 году,  как-то  сказал  мне,  что
Чайнатаун более всего похож на Китай, каким тот был до падения императорской
династии в  1912 году. Я  думаю, что в Чайнатауне  можно найти все, что душе
угодно,  от  опия  до бродячего  музыканта,  который споет за десятицентовик
древнюю  песню.  Лишь  уединению  в   Чайнатауне   места  нет  -   постоянно
используется каждый квадратный фут, и койка, бывает, арендуется на несколько
часов, если кто-то хочет отдохнуть. Краски  слепят, и маленькие китайчата, в
красном,  золотом, фиолетовом, на  все лады расхваливают достоинства молодой
собачатины и прошлогодних яиц.
     Велорикша вез меня по улице Чин-Чу, криками разгоняя пешеходов, которые
весело  кричали  что-то в ответ. Выстиранное  белье, развешанное на  длинных
бамбуковых  шестах,  образовывало  навес над мостовой,  а  уличные  торговцы
совали мне в лицо свои товары.
     На лотках  продавали и  пирожные, и  наживку для  ловли рыбы,  и рис, и
обезьянок.  Мастера  по изготовлению  ключей и  кузнецы  били  молотками  по
металлу,  иногда  в  такт музыке,  китайской,  американской или  английской,
льющейся  из  никогда не умолкающих транзисторных приемников. Запахи грязи и
пота  смешивались  с ароматами  благовоний,  сандалового  дерева, жарящегося
мяса, а над всем стоял гул человеческих голосов.
     Заведение Толстухи Анни меня не впечатлило, и я даже спросил велорикшу,
китайца среднего роста, потерявшего почти все зубы, туда ли  он меня привез.
Китаец закатил лаза,  как бы  описывая тысячу и одно удовольствие, ожидающие
меня  внутри,  поэтому  я заплатил  ему  доллар, хотя моя пятнадцатиминутная
поездка  стоила  раза  в три  меньше,  толкнул  красную дверь и  оказался  в
маленькой клетушке, где старуха  сидела  на низкой скамье и курила  трубку с
длинным-предлинным чубуком.
     - Капитан Нэш, - назвал я пароль.
     Она  кивнула  и  указала  трубкой  на  другую  дверь.  Вторая   комната
превосходила размерами  первую, там были столы, стулья, посетителей, правда,
я не заметил, и бар в одном углу, за  которым на полке  красовались бутылки.
Левую часть бара  занимал новенький блестящий кассовый аппарат.  Рядом с ним
на низком стуле сидела женщина, весом никак не меньше трехсот фунтов.
     Пока я пересекал комнату,  она не сводила с  меня черных,  прячущихся в
жирных складках, глаз.
     - Я ищу капитана Нэша.
     - Он в гостиной, - она чуть шевельнула головой, указывая на дверь слева
от  бара. Затем голова вернулась в прежнее положение. Меня удивил ее  голос,
не только американским акцентом, но мягкостью, даже мелодичностью.
     - Вы из Штатов? - спросила она.
     - Лос-Анджелес.
     Она кивнула.
     - Я так и думала. Потому-то Нэш и приходит сюда. Я сама из Штатов.
     - Сан-Франциско? - предположил я.
     Она  засмеялась,  и все триста фунтов ее тела колыхались, как ванильный
пудинг.
     - И близко не  бывала. Из  Гонолулу.  Вы  хотите  девочку?  Они еще  не
пришли, но я могу пообещать вам молоденькую красотку.
     - Вы, должно быть, Анни.
     -  Не Анни,  Толстуха Анни, - она вновь  засмеялась. -  Так  как насчет
девочки?
     - Может, позже. А сейчас мне нужен капитан Нэш.
     - Так идите, он за дверью.
     Толстуха Анни  не  ошиблась,  называя  третью  комнату гостиной. Мебель
темного  дерева,  мягкий свет настольных  ламп,  восточный  ковер  на  полу,
светло-зеленые  стены  с вызывающими  ностальгию  английскими  пейзажами.  В
центре гостиной Нэш  и юная, очень красивая  китаянка в мини-юбке склонились
над  шахматной  доской. Чувствовалось, что ход Нэша, и он  не  может выбрать
лучший.
     - Привет, Которн, - поздоровался Нэш, не поднимая головы. - Я сейчас.
     Наконец, он решился и двинул  слона.  Королева девушки метнулась  через
всю доску.
     - Шах и мат в два хода.
     Нэш несколько мгновений  не отрывал взгляда от доски, затем  вздохнул и
откинулся на спинку стула.
     - Три раза подряд, - вздохнул он.
     Девушка показала ему четыре пальца.
     - Четыре. Ты должен мне четыре доллара.
     - Хорошо, четыре, - согласился Нэш, достал деньги из нагрудного кармана
и расплатился с китаянкой. - А теперь иди, Бетти Лу.
     Девушка грациозно  поднялась, улыбнулась мне и исчезла за дверью, через
которую я только что вошел.
     - Бетти Лу? - переспросил я.
     - Именно, - подтвердил Нэш.
     - Когда мы отплываем?
     - Давайте  сначала  поедим,  -  он  крикнул  что-то  по-китайски,  и  в
гостиную, волоча ноги, вошел старик в черной блузе и в черных же брюках. Нэш
сказал  что-то  еще, дал старику деньги,  тот задал  вопрос, Кэш ответил,  и
старик поплелся прочь,
     - Сейчас он принесет нам что-нибудь с улицы.
     - Где вы учили китайский? - спросил я.
     - У  меня жена - китаянка. Самые  лучшие  жены, не считая,  быть может,
японок, но я до сих пор недолюбливаю японцев, потому что близко познакомился
с  ними во время войны. Жестокие  мерзавцы.  Давайте-ка выпьем, - он встал и
направился к столику, на котором стояли бутылка виски и несколько бокалов. Я
качал говорить  "отлично", но  не успел произнести  этого слова,  потому что
начались судороги, и передо мной появился Анджело Сачетти, медленно падающий
в Сингапурскую бухту.  Когда я  пришел  в себя, Нэш стоял надо мной с  двумя
бокалами в Руках.
     - Малярия? - спросил он. - Никогда не видел таких тяжелых приступов.
     Я вытащил из кармана  носовой платок,  вытер лицо  и  руки. Моя рубашка
насквозь промокла от пота.
     - Это не малярия.
     - Случается часто?
     - Достаточно часто.
     Он  покачал  головой,  как я понял,  выражая сочувствие, и протянул мне
бокал.
     - Все-таки поплывем?
     - Больше этого не случится. Во всяком случае, сегодня.
     Мы выпили, а  десять  минут спустя  появился старик с подносом  еды. Он
принес рис, лапшу в густом коричневом  соусе,  гигантских креветок,  жареную
свинину.  На   двух  тарелках  блюда  показались  мне  незнакомыми.  Ели  мы
палочками, и я, несмотря на недостаток практики, управлялся с ними  довольно
ловко.
     -  Что это?  - я взял кусочек мяса незнакомого  мне блюда  и  тщательно
прожевал его. - Телятина?
     Нэш попробовал, нахмурился, покачал головой, взял еще кусок.
     - Молодая собачатина, - объяснил он. - Вкусно, не правда ли?
     - Объеденье, - согласился я.

     Лодка   Нэша,   вернее,  относительно  новый  скоростной  катер  длиной
пятнадцать   футов,   с   фиберглассовым   корпусом  и  подвесным   мотором,
покачивалась на волнах у набережной реки Сингапур меж двух самоходных барж с
нарисованным на  корме  огромным глазом, как объяснил  Нэш, отгоняющим  злых
духов.  Мы  спустились к воде, и  Нэш  ногой  разбудил  спящего  индуса,  от
большого пальца ноги которого тянулась веревка к носу катера.
     - Мой сторож, - пояснил он.
     - Где вы держите ваш кампит? - спросил я.
     - Подальше от  лишних  глаз. Одна из  этих  барж завтра  или днем позже
привезет груз в Сингапур.
     Сторож  придерживал  катер, пока мы поднимались на борт.  Затем  улегся
поудобнее на  нижней ступени у самой воды и вновь заснул.  Нэш завел  мотор,
задним ходом вывел  катер на чистую воду и  взял курс  на бухту и "Чикагскую
красавицу".
     - Что вы собираетесь  делать,  когда мы доберемся туда? - прокричал он,
перекрывая рев мотора.
     - Попрошу провести меня к Сачетти.
     Он покачал головой и  пожал плечами, словно показывая, что ему и раньше
приходилось  иметь дело  с дураками. По мере приближения  к яхте  она  росла
прямо на глазах.
     - Красавица, не так ли? - прокричал Нэш.
     - Я плохо разбираюсь в яхтах.
     - Построена в Гонконге, в 1959 году.
     Я мог лишь сказать,  что  по виду яхта большая, быстроходная и дорогая.
Мы подошли к забортному  трапу, его нижняя ступень зависла в футе от воды. Я
завязал за нее конец, брошенный мне Нэшем, и уже начал подниматься по трапу,
когда мне в лицо с палубы ударил ослепляющий луч сильного фонаря.
     - Что вам угодно? - спросил мужской голос.
     - Меня зовут Которн. Я хочу увидеться с мистером Сачетти.
     - Я же говорил, что ничего не получится, - проворчал сзади Нэш.
     Я отвернул голову и прикрылся рукой от слепящего света.
     -  Мистера Сачетти  здесь  нет,  -  сообщил  мне  голос. -  Пожалуйста,
уходите.
     - Я поднимаюсь на борт, - ответил я.
     Луч  фонаря ушел в сторону, я поднял  голову. Высокий, стройный  китаец
стоял над трапом, освещенный огнями яхты. Вид его показался мне  знакомым, и
этому  я ничуть не удивился: последний раз мы виделись совсем недавно, когда
он  целился в  меня с заднего сидения такси  на  площади  Раффлза.  Он опять
держал  в руке  нацеленный  на  меня  пистолет, похоже, тот же самый, что  и
раньше.

        Глава 16

     В создавшейся ситуации возможности для маневра у  меня не было, поэтому
я  принял  единственное  оставшееся мне  решение.  И  поднялся  еще  на одну
ступеньку.
     - Вы сумасшедший, - пробасил снизу Нэш.
     - Я знаю.
     - Ни с места, - предупредил китаец.
     - Скажите Сачетти, что я хочу его видеть.
     Мужчина  с пистолетом  что-то  крикнул по-китайски, не отрывая от  меня
взгляда. Ему ответил другой мужской  голос, на том же языке, и мужчина  чуть
кивнул.
     - Подождите здесь, - сказал он мне  и чуть шевельнул пистолетом, как бы
подчеркивая весомость своего нового предложения.
     - Что он сказал? - спросил я Нэша.
     - Он за кем-то послал.
     - Сачетти?
     - Я не расслышал. Но на вашем месте дальше бы не поднимался.
     Мы ждали две минуты. Я стоял на  третьей  ступени трапа, схватившись за
поручень и глядя на китайца; его пистолет смотрел в четвертую  пуговицу моей
рубашки. На этот раз он бы не промахнулся.
     Вновь послышался  мужской  голос,  который  я  уже  слышал,  мужчина  с
пистолетом ответил.  Разговор, естественно, шел на китайском.  Затем мужчина
махнул мне пистолетом.
     - Вы можете подниматься. И он тоже, - последнее относилось к Нэшу.
     - Я лучше останусь и присмотрю за катером, - ответил Нэш.
     - Поднимайтесь, - дуло пистолета переместилось с меня на Нэша.
     - Хорошо, - пожал тот плечами.
     -  Он умеет  убеждать,  не так ли? - вскользь  заметил я, ставя ногу на
следующую ступень.
     -  Я  взял  с  вас сто  долларов  не за  то,  чтобы в меня  стреляли, -
пробурчал Нэш.
     Когда  я достиг  последней ступени, мужчина  с  пистолетом  отступил  в
сторону.
     - Следуйте за ним, - и указал на коренастого китайца со шрамом на левой
щеке, также вооруженного пистолетом.
     Поднялся  на  палубу и  Нэш, после  чего  мы подошли  к  другому трапу,
ведущему вниз, спустились  и  оказались в длинном  коридоре,  его стены были
отделаны панелями  из тика, пол выстлан серым  ковром.  Мужчина  со шрамом и
пистолетом постучал в одну из дверей. Затем открыл ее и обернулся к нам.
     - Заходите.
     Я вошел, следом  за  мной -  Нэш и оба китайца. Темно-красный ковер  на
полу  или палубе  большой каюты,  вернее  салона,  занавеси  того  же цвета,
скрывающие  иллюминаторы.   Мебель  из   черного  резного  дерева,  ножки  и
подлокотники оканчивались пастью дракона или его когтями. В дальнем  конце -
низкий столик  с серебряным чайным  сервизом.  За столом,  в одном  из  двух
одинаковых  кресел,  которые  вполне  могли  послужить тронами  в  небольших
королевствах,  сидела женщина,  чуть  наклонившись  вперед, положив руки  на
подлокотники. В темно-синем платье с высоким воротом, подчеркивающим белизну
ее грациозной шеи, и подолом, оканчивающимся на несколько дюймов выше колен.
Грудь  украшали  две  нитки  жемчуга.  Черные  волосы  она  забрала  наверх,
возможно, для того, чтобы казаться выше ростом и чуть удлинить круглое лицо.
Но суровый взгляд  никак  не  гармонировал  с ее  утонченной  внешностью. На
мгновение она перевела его на Нэша, затем ее глаза вернулись ко мне.
     - Кто ваш друг, мистер Которн? - спросила она.
     - Он говорит по-английски.
     - Я - капитан Джек Нэш.
     - Капитан чего?
     - "Вилфреды Марии".
     - Теперь я вспомнила, - судя по голосу, она уже сожалела об этом. - Мой
муж однажды говорил с вами. Вы, кажется, контрабандист.
     - Вы - миссис Сачетти? - спросил я.
     - Да, мистер Которн.
     - Где ваш муж?
     - Его здесь нет.
     - Где же он?
     Роста она была  маленького, но с прекрасной фигурой. А по  произношению
чувствовалось,  что она или получила  образование в Англии, или жила там  не
один год.
     -  Сегодня  утром  мой муж достаточно ясно дал вам понять, что не хочет
вас видеть. Он надеялся, что вы не пойдете против его воли.
     - Намек я понял, но все равно должен увидеть Анджело.
     - Это невозможно, мистер Которн. Мой муж не желает встречаться  с вами,
и его решение окончательное.
     - По-моему, все ясно, приятель. Пошли отсюда, - подал голос Нэш.
     - Почему бы вам не последовать совету вашего друга, мистер Которн?
     -  Я  здесь по двум причинам.  Одна -  личная, вторая -  крестный  отец
Анджело попросил меня передать ему несколько слов.
     - Вы можете передать их мне. Я обо всем расскажу моему мужу.
     - Хорошо,  -  кивнул  я.  - Анджело дал мне три дня,  чтобы  уехать  из
Сингапура. Вы можете сказать вашему мужу, что его крестный отец отпустил ему
тот же срок, чтобы тот возвратил украденное.
     - Что?
     - То, что Анджело украл у своего крестного отца.
     Китаянка мелодично рассмеялась.
     -  Забавная  вы личность, мистер Которн. Силой врываетесь на борт яхты,
угрожаете. Я надеюсь, что ваши слова подкреплены чем-то более существенным.
     - Несомненно. Анджело  не поздоровится, если он  не выполнит требование
его крестного отца.
     - А что с ним может случиться?
     - В номере одного из отелей Лос-Анджелеса три человека ждут телеграмму.
Если в течение  трех дней  ваш  муж  не  возвратит то, что  принадлежит  его
крестному отцу,  они не  получат  телеграммы  и первым же  рейсом вылетят  в
Сингапур.
     - Эти трое - ваши друзья? - поинтересовалась китаянка.
     - Нет. Их нанял крестный отец.
     - Зачем?
     - Чтобы убить Анджело Сачетти.
     Это был первый этап плана Дэнджефилда, и она рассмеялась. На ее месте я
поступил бы точно  также.  Чего ей бояться, если  на  того,  кто  грозит  ее
Анджело, направлены два пистолета.
     -  Остается только  сожалеть, что  Анджело не  видит  вас сейчас. Он бы
вдоволь повеселился.
     - Не вижу ничего смешного. Я  лишь передаю то, что сказал его  крестный
отец.
     - Вы закончили?
     - Да.
     Она забарабанила пальчиками по подлокотнику.
     - Мой  муж  предположил,  что в отношении  вас  одного намека  окажется
недостаточно.
     - Вы имеете в виду ту пулю, что попала в асфальт, а не в меня?
     -  Совершенно верно. На этот случай  он  дал мне четкие инструкции. Как
видите, мистер Которн, мы оба получили по поручению.
     - Пошли, - повернулся я к Нэшу.
     Она что-то сказала по-китайски,  и оба мужчины с пистолетами шагнули ко
мне. Я отступил назад.
     -  Мой  муж  сказал,  что  вас  необходимо  убедить  в  истинности  его
намерений.  Надеюсь,  эти   два  джентльмена  сумеют  внушить  вам,  что  он
действительно не хочет встречаться с вами.
     - Вы шутите.
     Она встала и направилась к двери.
     - Нет, не шучу, мистер Которн. Честно говоря,  я даже не знаю, что  они
будут  делать, чтобы убедить вас.  Да и не хочу знать,  - она открыла дверь,
обернулась, дала какое-то указание мужчинам с пистолетами и ушла.
     - О чем речь? - спросил я Нэша.
     - Что она им сказала?
     - Да.
     - Попросила не ломать мебель, - и он попятился в угол.
     Высокий стройный китаец посмотрел на Нэша.
     - Сядь  туда,  -  и  Нэш быстренько  опустился в одно из резных тяжелых
кресел.
     - Что вы собираетесь делать, просто смотреть? - спросил я.
     - Дружище, ничего другого мне не остается.
     Коренастый китаец со  шрамом  на щеке  засунул  пистолет за пояс  брюк.
Второй, высокий, стройный, убрал свой в карман. Я пятился,  пока  не  уперся
спиной в стену. А оба китайца двинулись на меня.
     Первый  ход  сделал коренастый,  попытавшись  разбить мне кадык  ударом
левой  руки. Но я  успел перехватить руку, повернул, дернул, он вскрикнул от
боли, а я ударил  его в голову, но промахнулся и попал в шею. Высокий китаец
оказался  сноровистей, куда как сноровистей. Ребро его правой ладони угодило
мне в челюсть чуть  ниже правого уха. Я махнул левой рукой, целя в основание
носа,  но он пригнулся, и удар пришелся в  лоб. Он отшатнулся и наступил  на
сломанную руку  коренастого, который лежал к тому времени на полу. Тот вновь
вскрикнул  и, похоже, лишился чувств.  А  высокий китаец выхватил  пистолет.
Рукоятка опустилась  на  мое правое  плечо,  и рука онемела.  Удар  левой он
блокировал, а затем рукоятка  опустилась  вновь, на  этот  раз  на  мою шею.
Потом, наверное,  она опускалась  еще  и еще, но  я этого уже не чувствовал,
потеряв сознание.

     Индус  в  грязном,  когда-то  белом  тюрбане  сидел  на  пятой от  воды
ступеньке и щерился на меня желтыми зубами.
     - А-а-а-х! - вырвалось из него, когда он увидел, что я открыл глаза.
     Я  попытался сесть, и к горлу подкатила тошнота.  Меня вырвало  молодой
собачатиной и  остатками  обеда, съеденного у  Толстухи  Анни. Когда приступ
прошел, я  в изнеможении  откинулся на спину.  До  моих ушей  донесся чей-то
жалобный стон, и я, несомненно, мог бы и пожалеть этого человека, если б сам
чувствовал себя чуть лучше. Потом понял, что стонал-то я, и порадовался, что
еще могу жалеть себя.
     Кто-то протер мне  лицо влажной тряпкой. Я вновь открыл глаза  и увидел
склонившегося надо мной Нэша.
     - Как вы себя чувствуете? - озабоченно спросил он.
     - Ужасно.
     - Вы были без сознания больше получаса.
     - Что произошло?
     - Вас избили.
     - Сильно?
     - Он знал, что делает. После удара рукояткой пистолета вы повалились на
палубу, и он несколько раз ударил вас ногой. Дважды в живот. Болит?
     - Болит.
     - Вы едва не убили второго
     - Коренастого?
     - Вы сломали ему руку.
     - Хорошо.
     - Но высокий-то озверел, и вы получили пару лишних пинков.
     - А что потом?
     - Потом он помог  мне  вынести вас на  палубу.  По  трапу мне  пришлось
спускать вас одному, поэтому вы несколько раз ударились головой.
     - Ничего не сломано?
     - Я думаю, нет. Я осмотрел вас и ничего не заметил. По голове он вас не
бил, поэтому вы, скорее всего, обошлись без сотрясения мозга, если только не
получили его, стукнувшись о трап, когда я стаскивал вас в катер.
     Я медленно сел  и потер руками глаза. Правая рука болела, но слушалась.
Острая боль в  животе едва не складывала меня пополам, когда я хотел глубоко
вздохнуть.  Он,  должно  быть,  бил  меня по  ногам,  потому  что  я  их  не
чувствовал.
     - Как же мне плохо, - признался я.
     - Хотите выпить? - спросил Нэш.
     - А у вас есть?
     - Немного шотландского. Но смешивать не с чем.
     - Давайте сюда, - я глотнул виски, но оно тут же вышло обратно.
     -  Со спиртным придется  подождать, -  вздохнул  я, вновь вытерев  лицо
влажным полотенцем.
     - Может, вам обратиться к доктору?
     - Я вызову его в отеле.
     Нэш послал сторожа  за велорикшей.  Тот вернулся  через десять минут, и
вдвоем они помогли мне подняться на набережную. Сторож на прощание улыбнулся
мне, спустился вниз, обмотал веревку вокруг большого пальца ноги и свернулся
калачиком, отходя ко  сну. С помощью  Нэша  я  забрался  на сидение. Нэш сел
рядом.
     - Я  сойду у Толстухи Анни. Если  только вы не хотите, чтобы я проводил
вас до отеля.
     - Нет, доберусь сам. Я и так доставил вам немало хлопот, - сунув руку в
карман,  я   нащупал   бумажник.   Достал   его,   раскрыл,   вытащил   пять
двадцатидолларовых  купюр,  подумав,  добавил  шестую.  -  Возьмите.  Вы  их
отработали.
     Нэш взял купюры, сложил, убрал в нагрудный карман.
     - Сачетти и вправду что-то украл  у  своего крестного? А что это за три
человека, которые должны прилететь из Лос-Анджелеса?
     - Вы действительно хотите знать об этом? - спросил я.
     Он посмотрел на меня.
     - При  здравом  размышлении, я прихожу к выводу, что нет. Какое  мне до
этого дело. Но вот что я хочу вам сказать. Вы - счастливчик.
     - Почему?
     - Ну, вам же ничего не сломали.
     - Поэтому меня можно считать счастливчиком?
     - Это, во-первых, а во-вторых, вам повезло, что Сачетти не было дома.
     - А если б он был?
     - Тогда, будьте уверены, вы бы не отделались так легко.

        Глава 17

     Я уже  проснулся, когда в мою  дверь постучали. Я  проснулся так  рано,
часы показывали только восемь, потому что болела  голова, живот отзывался на
каждый вдох, а по ногам словно проехал грузовик.
     Молодой доктор-китаец, перебинтовав  мне ребра,  мимоходом  заметил: "У
вас   очень   низкая  чувствительность  к  боли,  мистер   Которн.  Чем   вы
зарабатываете на жизнь?"
     - Я - поэт.
     - А, тогда все понятно.
     Стук  не  прекращался, поэтому я  прокричал:  "Одну минуту",  -  и стал
выбираться  из  постели. По  наивности  я  не  предполагал,  что  для  этого
требовалась  тщательная подготовка.  Не  помешали  бы  и  умудренные  опытом
консультанты. Предстояло найти способ  наиболее безболезненного отбрасывания
простыни. Разработать методику касания  ногой пола. А уж  последняя  задача:
пересечь комнату и открыть дверь и вовсе казалась неразрешимой.
     На этот раз он  явился  в другом  костюме, темно-зеленом. В  соломенной
шляпе с  выцветшей синей лентой,  белых туфлях  и с широкой улыбкой на лице,
как обычно, небритом.
     - Вы когда-нибудь спите? - пробурчал я.
     -  А вы до сих пор в Сингапуре, Которн? - и Дэнджефилд протиснулся мимо
меня в номер.
     - Как видите.
     - Где выпивка?
     Я двинулся в долгое путешествие к кровати.
     - Там.
     Дэнджефилд направился к комоду, на  котором стояла бутылка шотландского
виски, налил полстакана, выпил, и меня чуть не вывернуло наизнанку.
     - Чертовски длинный перелет, - и он вновь наполнил стакан.
     - Вам не  кажется, что вы сбились с  привычного маршрута? - спросил  я,
осторожно укладываясь на кровать.
     Дэнджефилд снял шляпу и небрежно бросил ее на  софу. Шляпа приземлилась
на пол, но поднимать ее он не стал.
     - Сигареты есть?
     Я глянул  на комод, он нашел пачку,  достал сигарету, закурил  и  сел в
кресло.
     - У вас отличный номер.
     - Вы остановились здесь?
     -  Я  плачу  за  себя  сам,  Которн.  И  остановился  в   "Стрэнде"  на
Бенсулен-стрит. Шесть долларов в сутки, американских.
     - А почему Бюро не оплачивает ваши расходы?
     Дэнджефилд презрительно фыркнул.
     -  Я  даже  не  просил  об этом. Взял  отпуск  на две  недели,  обратил
облигации в наличные и мотанул в Сингапур. Вы плохо выглядите.
     - А чувствую себя того хуже.
     - Что случилось?
     - Выполнял план Дэнджефилда. Блестящая идея, знаете ли.
     - Так что все-таки произошло?
     - Вчера утром человек Сачетти стрелял в меня. А вечером его люди избили
меня, когда я заглянул к нему на яхту.
     - Куда?
     - К нему на яхту. "Чикагскую красавицу". Только его там не оказалось.
     - Кого же вы застали?
     - Его  жену и двух приятелей. Но не волнуйтесь, я  передал ей  все, что
требовалось. Насчет трех парней в Лос-Анджелесе.
     - Что еще? - не отставал Дэнджефилд.
     - Еще Карла Лозупоне.
     - Где она?
     - В номере напротив.
     - Почему вы ее вспомнили?
     - Она говорит, что виделась с Анджело. Но она постоянно лжет.
     - Когда?
     - Позавчера. Хотела уплатить ему миллион долларов.
     - Черт побери, Которн, переходите, наконец, к делу.
     -  Хорошо. Сачетти  шантажировал  не только  Чарльза  Коула, но  и  Джо
Лозупоне. Его дочь прилетела сюда только по одной причине: заплатить Сачетти
за имеющиеся у него компрометирующие документы  и  предупредить, что  вторая
попытка шантажа закончится его смертью. Она сказала, что Сачетти согласился,
но при  одном  условии.  Условие это следующее: я должен  покинуть  Сингапур
через семьдесят два часа...  полагаю,  теперь уже через  сорок семь.  И  она
просветила меня в  одном  вопросе. Ее отцу,  видите ли,  не понравится, если
из-за меня с Сачетти что-то приключится.
     - Что еще вы выяснили?
     - Сачетти пустил здесь глубокие корни.
     - Каким образом?
     - Он удачно женился.
     - И его тесть - важная шишка.
     - Вот именно.
     В хронологическом порядке я изложил ему весь  ход событий,  с отлета из
Лос-Анджелеса до  того, как он постучался  в дверь  моего  номера. Я говорил
почти  полчаса, а потом Дэнджефилд поднялся  и зашагал по  комнате. Шагал он
минут пять, но, видимо, устал, и остановился у кровати.
     - Вы не собираетесь одеваться?
     - Знаете,  Дэнджефилд, мы  только прошли первую часть вашего плана, а в
меня уже стреляли и избили до потери сознания. Я, пожалуй, пропущу вторую. У
меня  такое  ощущение,  что   она  закончится  водяной  пыткой  и  бамбуком,
прорастающим через задницу.
     - Где мы можем поесть?
     - Вот  с  этим  здесь никаких проблем.  Позвоните  вон в  тот звонок  и
скажите коридорному о ваших желаниях, когда он войдет в номер.
     - Вам что-нибудь заказать?
     - Кофе. Много  кофе.  Но сейчас  я  намерен  одеться. После  того,  как
выберусь  из постели.  Затем приму душ и, если  смогу,  почищу  зубы,  даже,
возможно, побреюсь.  Как  видите,  я  не  собираюсь  сидеть  сложа  руки.  Я
распланировал себе все утро.
     Дэнджефилд нажал кнопку звонка.
     - Вы уверены, что вас не били по голове?
     - Я уверен лишь в том, что главные события еще впереди.
     - Что вы имеете в виду?
     - Вторую часть плана Дэнджефилда,  к которой мы должны перейти. Кстати,
как мы это сделаем?
     - Просто,  - Дэнджефилд  выудил  из моей  пачки  вторую сигарету.  - Мы
скажем Анджело то, что должны были сказать ему вы.
     - Мы?
     - Вы попали в передрягу, Которн. Вам нужен напарник.
     - С этим я не спорю. Но где мы найдем Сачетти, если он  не хочет, чтобы
его нашли?
     - Он живет на яхте, не так ли?
     К  этому  времени я  уже  сидел на краю кровати.  Еще час, и я  смог бы
добраться до ванной.
     - Хорошо. Мы отправимся на яхту.  Там не любят гостей, но мы все  равно
отправимся туда. С чего вы взяли, что нас пустят на борт?
     Дэнджефилд зевнул, потянулся.
     - Иногда, Которн, мне кажется, что у вас вместо мозгов дерьмо. Он знает
о трех парнях и телеграмме. Вы сказали об этом его жене, так?
     - Сказал.
     - Он в это  не поверит. Но захочет выяснить, почему мы  хотим, чтобы он
вам поверил.
     - То есть он все-таки встретится с нами?
     Дэнджефилд даже поднял глаза к потолку.
     - Клянусь богом, прошлой ночью они-таки ударили вас по голове.

     В ванной комнате я задержался. Струйки воды из  душа иглами впивались в
мою  спину,  а бритва весила не  меньше десяти  фунтов. Когда же я, наконец,
вышел из ванной, Дэнджефилд добивал остатки непомерного завтрака.
     - Теперь вы совсем другой человек. Чистенький, свеженький. Я расписался
за вас на счете.
     - Еще немного  практики, и вы сможете  подписывать мои банковские чеки.
Кофе остался?
     - Сколько хотите.
     Зазвонил телефон, я снял трубку.
     - Мистер Которн? - голос я узнал сразу же. Миссис Сачетти, хотя  она  и
не назвалась. - Я передала мужу ваши слова.
     -  А  я после  вашего ухода получил то,  что он обещал передать мне.  С
лихвой.
     Извиняться она не стала.
     -  Мой муж передумал, мистер Которн. Он хотел бы встретиться с вами как
можно быстрее.
     - Сегодня утром?
     - Если вы не возражаете.
     - Хорошо. Где?
     - В доме моего отца. Там удобнее, чем на яхте.
     - Договорились. Давайте адрес.
     Она продиктовала  мне  адрес, и  мы  назначили встречу  на  одиннадцать
часов. Положив трубку, я повернулся  к Дэнджефилду. Тот как раз наливал себе
виски.
     - Жена Сачетти, - пояснил я.
     - Он хочет видеть нас, так?
     - Так.
     - План Дэнджефилда, - удовлетворенно  улыбнулся он.  - Похоже, все идет
как надо.
     После  того как Дэнджефилд побрился моей  бритвой  и  выпил еще  стакан
виски, мы взяли у отеля  такси  и выехали на Садовую  улицу. Путь  наш лежал
мимо Инстана Негара Сингапура.
     -  Кто же там  живет?  - спросил  Дэнджефилд, оглядываясь  на роскошный
дворец.
     - Раньше  это была резиденция  английских губернаторов. Теперь это  дом
президента Сингапура.
     - Этого Ли?
     - Нет. Ли - премьер-министр. Президент здесь Инж Юсеф бин Исхак.
     - Как вы можете запоминать такое?
     - Мне нравятся иностранные имена.
     Проехав еще с милю, водитель повернулся к нам.
     - А это дом короля Тигрового бальзама, - пояснил он.
     Такого  смешения  архитектурных стилей  видеть мне еще  не  доводилось.
Круглые мавританские башенки  по  углам, коринфские колонны,  поддерживающие
крышу. Всего два этажа, но каждый в  добрых пятнадцать футов.  Белые стены и
огромные буквы на крыше: "Музей нефрита".
     - Что это за тигровый бальзам? - переспросил Дэнджефилд.
     - Лекарство  от всех  болезней, которое изготовлял О Бун Хо, - водитель
резко вывернул руль, чтобы избежать столкновения с "хондой". - Заработал  на
нем  миллионы  долларов. Покупал  газеты, а когда умер, в  его доме  открыли
музей.
     - Музей нефрита?
     - Да. На основе его коллекции. Более тысячи экспонатов. Некоторые очень
древние. И дорогие.
     Еще  через полторы мили мы оказались в районе  Танглин, где, по  словам
водителя,  на  квадратную  милю  приходилось больше миллионеров, чем в любом
другом   месте   земного  шара.   Водитель,   возможно,   преувеличивал,  но
чувствовалось, что люди вокруг  живут состоятельные.  Дом тестя Сачетти,  То
Кин Пу, внушительное  двухэтажное сооружение под красной черепичной  крышей,
отделял  от  шоссе  ухоженную зеленую лужайку с  многочисленными  цветочными
клумбами. Асфальтированная подъездная дорожка привела нас к крытой веранде и
небольшому фонтанчику, окруженному прудом.  Шофер усердно  полировал тряпкой
коричневые бока "роллс-ройса".
     Я расплатился с водителем. Вместе  с Дэнджефилдом  поднялся на веранду.
Нажал кнопку. Где-то вдалеке  послышалась трель  звонка, но дверь  открылась
немедленно. Китаец в белом смокинге вопросительно посмотрел на меня.
     - Я - мистер Которн, - представился я.
     - Миссис Сачетти ждет вас.
     Вслед   за   китайцем   мы   вошли   в   холл.  Несмотря   на   систему
кондиционирования, ладони моих рук вспотели, и я  почувствовал, как капельки
пота под мышками сбиваются в струйки и текут  вниз. Боль пронзала  тело  при
каждом  шаге  и  вздохе,  но  не  она  вызвала  дрожь  в  руках  и  обильное
потовыделение. Их вызвала захватившая меня навязчивая идея - во что бы то ни
стало найти  Анджело Сачетти.  До нашей встречи  оставалось,  возможно, лишь
несколько секунд, потому что мужчина в белом смокинге уже открывал дверь.
     Я вошел первым, Дэнджефилд - за мной, наступая на пятки.
     - Спокойнее, приятель, - прошептал он. - Никуда он не денется.
     Мы  оказались  в  гостиной,  обставленной  безликой мебелью: две  софы,
несколько кресел,  ковер  на  полу, картины на  стенах, вазы  с  цветами  на
столах. Жена Анджело Сачетти сидела  в одном из  кресел, точно так же, как и
вчера, чуть наклонившись вперед, положив руки  на подлокотники, плотно  сжав
колени и скрестив ноги  в лодыжках. Китаец  средних  лет, в  белой рубашке и
темных брюках, Униформе сингапурских бизнесменов, поднялся нам навстречу.
     - Мистер Которн, это мой отец, мистер То.
     Он чуть поклонился, но не протянул руки.
     - Мой  коллега, мистер Дэнджефилд, - откликнулся я. - Миссис Сачетти  и
мистер То.
     Дэнджефилд формальностей не признавал и сразу взял быка за рога.
     - Где ваш муж, миссис Сачетти?
     Она словно и не услышала его, вновь обратившись ко мне.
     - Вы не говорили, что приведете с собой коллегу, мистер Которн.
     - Нет, не говорил.  Но мистер Дэнджефилд не менее меня заинтересован  в
скорейшем завершении этого дела.
     - Какого?
     - Речь идет о краже,  совершенной Анджело. Я говорил вам об этом  вчера
вечером. Как только появится Анджело, мы все обсудим в деталях.
     - Боюсь, мне придется вас разочаровать, - вмешался мистер То.
     - Почему?
     -  Потому  что, мистер  Которн,  его  ищет полиция,  - ответила  миссис
Сачетти.
     - Почему? - повторил я.
     - Вчера ночью убили женщину. Полиция  утверждает, что убийца - мой муж.
Разумеется, это абсурд, - голос ее оставался совершенно бесстрастным.
     - И Анджело сбежал? - спросил Дэнджефилд.
     -  Не сбежал, мистер  Дэнджефилд,  -  поправил его мистер То. -  Просто
решил, что до выяснения обстоятельств убийства ему  лучше  не встречаться  с
полицией.
     - Кого убили? - я, впрочем, мог и не задавать этого вопроса.
     - Кажется,  американку, -  ответила  жена Анджело Сачетти.  -  Ее звали
Карла Лозупоне.

        Глава 18

     Тело Карлы Лозупоне нашли вдали от отеля "Раффлз", в придорожной канаве
на восточном побережье,  в сотне ярдов  от малайской  деревни.  Ее  задушили
веревкой или проводом, а в правой руке она  держала бумажник  с американским
паспортом, просроченным водительским удостоверением,  выданным в Калифорнии,
карточкой  службы  социального  обеспечения и  176  сингапурскими долларами.
Пальцы Карлы сжали бумажник мертвой хваткой, и полиции пришлось потрудиться,
чтобы высвободить его. В паспорте, водительском  удостоверении и на карточке
службы социального обеспечения стояло имя Анджело Сачетти.
     На   тело  наткнулся   поднявшийся  поутру  рыбак-малаец.   Он  тут  же
переполошил всю деревню,  и  вскоре у  тела собралась  большая толпа мужчин,
женщин и детей, долго решавших, что же делать дальше. Наконец, они  посадили
одного  из  подростков на велосипед  и отправили  за  полицейским. На поиски
последнего ушло немало времени" так что сотрудники отдела уголовного розыска
Сингапура прибыли  на место происшествия  лишь  в десятом часу утра. Еще час
ушел и у  них, чтобы связаться с большими отелями  и выяснить, не без помощи
портье "Раффлза", что убитая - Карла Лозупоне.
     Дэнджефилд споро взялся за дело после того, как жена Сачетти рассказала
нам о смерти Карлы. По его  коротким, но точным и логичным вопросам  я сразу
понял, что специалист он отличный. С  подробностями мы ознакомились позднее:
миссис  Сачетти и  ее  отец  знали  лишь о том, что Карла Лозупоне  убита, а
полиция разыскивает Анджело Сачетти. У То были в полиции осведомители, и они
предупредили его, что подозрение в убийстве падает прежде всего на его зятя.
То сообщили об этом  за двадцать минут  до прибытия полиции, то есть Сачетти
хватило времени, чтобы скрыться.
     - Где он сейчас? - спросил Дэнджефилд,
     - Не  знаю, - ответила миссис Сачетти. - Но полагаю, что он вскоре даст
о себе знать.
     - Когда, по мнению полиции, убили девушку?
     - И это мне не известно.
     - Они спрашивали, где был ваш муж прошлой ночью?
     - Да.
     - Что вы ответили?
     - Что он был со мной на яхте.
     - Они вам поверили?
     - Нет.
     - Почему?
     - Потому что они уже побывали на яхте и допросили команду.
     - И матросы сказали, что Сачетти на яхте не было?
     - Да.
     - Всю ночь?
     - Да.
     - Где же он был?
     -  Не знаю,  Вечером у  него было  назначено деловое свидание. Если  он
задерживался допоздна, то обычно  оставался в городе.  У  нас есть небольшая
квартира, которой он часто пользуется.
     - Где вы виделись сегодня с Анджело?
     - Здесь.
     - Как он с вами связался?
     - По радиотелефону, рано утром. На яхте.
     - О чем вы говорили?
     - О мистере Которне. О том, что сказал мистер Которн вчера вечером.
     - Он не упомянул, что у него пропал бумажник?
     - Нет.
     - Почему?
     - Не знаю.
     - Что он сказал о Которне?
     - Сказал,  что хочет увидеться с ним. Я предложила встретиться здесь, и
он согласился.
     - Карла Лозупоне виделась с вашим мужем позавчера. Она говорила об этом
Которну. Вы знали, что они виделись, не так ли?
     То заерзал в кресле.
     -  Моя дочь  достаточно  долго отвечала  на ваши  вопросы.  Больше  она
отвечать не будет.
     - Еще как будет, - Дэнджефилд повернулся ко мне. - У вас есть сигареты?
- я дал ему пачку, он вытряс из нее сигарету, закурил.
     То поднялся.
     - Раз моего  зятя здесь  нет, я полагаю, что  продолжение нашей  беседы
бессмысленно. Это полицейское дело, а вы, мистер Дэнджефилд - не из полиции.
Во всяком случае, не из сингапурской полиции.
     - Сядьте, - предложил ему Дэнджефилд. - Мы еще не закончили.
     - Мне не остается ничего иного, как уйти. Извините, но вы не оставляете
мне другого выхода, - и он направился к двери.
     -  Я  сказал, сядьте, -  такой  резкости в голосе  Дэнджефилда я еще не
слышал.
     То обернулся, задумчиво посмотрел на Дэнджефилда.
     -  Почему я должен сесть?  -  вкрадчиво осведомился  он, показывая, что
рассчитывает услышать вескую причину.
     -  Потому  что  у  вашего  зятя есть  нечто, нужное мне,  и  я расскажу
полиции, по какому поводу Карла Лозупоне  вчера виделась с  Анджело, если не
получу это нечто.
     То вернулся к креслу, осторожно сел.
     - Так что это за повод?
     -  Анджело  шантажировал  отца  Карлы  Лозупоне, при  ней  было письмо,
позволяющее Анджело или кому-либо еще получить миллион американских долларов
в одном  панамском банке,  где  не задают лишних  вопросов. Я думаю, полицию
очень заинтересует это письмо.
     Миссис Сачетти и ее отец переглянулись. То едва заметно кивнул. Похоже,
миссис Сачетти сразу поняла, куда поворачивать разговор.
     - Что значит кому-либо еще, мистер Дэнджефилд?
     - То  и  значит,  -  сухо  ответил тот. -  Это письмо - все  равно, что
облигации  на  предъявителя.  Кто  его  приносит,  тот  и  получает  деньги.
Панамские банки уже несколько лет пользовались такой системой. Она позволяет
без труда осуществлять анонимный перевод крупных сумм. К тому же, это письмо
- отличный мотив для убийства Карлы Лозупоне.
     - Но для чего моему мужу...
     Дэнджефилд  перебил ее нетерпеливым  взмахом  руки  с  сигаретой. Пепел
посыпался на ковер.
     - Вы хотите спросить, с какой стати было ему убивать Карлу, если он все
равно получил бы письмо после отъезда Которна из Сингапура?
     Жена Анджело Сачетти опять посмотрела на отца, и тот вновь кивнул.
     - Такой вопрос представляется мне весьма уместным.
     - Значит, вы знали о письме?
     - Я не знала, что оно на предъявителя,
     - Об этом, однако, знал убийца.
     -  Вы хотите сказать, мистер  Дэнджефилд, - вмешался То, -  что  убийца
этой молодой  женщины взял  письмо и  подстроил все так, чтобы ни у кого  не
осталось сомнений, что ее убил мой зять?
     -  Совершенно верно.  Именно об  этом я  и  говорю. Но Анджело  этим не
поможешь,  не  так  ли?  Он  же  не  сможет  прийти  в  полицию  и  заявить:
"Послушайте, я шантажировал одного  типа в Соединенных Штатах, а  кто-то еще
убил его дочь и подставил меня". Он же не пойдет с этим в полицию?
     То и его дочь молча смотрели на Дэнджефилда. А он оглядывался в поисках
пепельницы.  Наконец,  увидел  на столе какое-то блюдо, поднялся и  вдавил в
него окурок. Затем повернулся к миссис Сачетти.
     - Готов поспорить, я знаю,  чем занимается сейчас  Сачетти, - продолжил
Дэнджефилд.  -  Держу  пари, он  ищет сейчас  двух-трех свидетелей,  которые
поручатся  за каждую минуту,  проведенную им  вчера вечером и ночью. А потом
ему придется найти еще двух, которые  присягнут, что бумажник  украли или он
потерял  его неделей раньше, может, даже двумя. Вполне возможно, что так оно
и было. Так что  он  еще может  снять с себя подозрение в убийстве. Впрочем,
мне до этого  нет никакого дела.  Меня интересует  только  одно - документы,
которыми он шантажировал Джо Лозупоне, и у меня есть основания полагать, что
они будут лежать у меня в кармане, когда я выйду из этого дома.
     - У вас очень богатое воображение, мистер Дэнджефилд, - пророкотал  То.
- А ваши угрозы нам не страшны.
     Дэнджефилд рассмеялся, но веселья в его смехе я не заметил.
     - Вам нравится  этот дом,  не так ли, приятель, и вам нравится "роллс",
что  стоит на подъездной дорожке, и деньги, которые, по  словам Которна,  вы
получаете ежемесячно  от вашего зятя. Я слышал, до появления Анджело вы жили
несколько иначе. Не было ни дома, ни машины, ни денег, ни яхты. Вы, конечно,
пользовались  политическим  влиянием,  но  лишь  Анджело  показал  вам,  как
обратить  это влияние в  звонкую  монету. А для  операций,  что  ведет здесь
Анджело, нужны  деньги, большие деньги, - он помолчал и взглянул на меня.  -
Дайте мне сигарету.
     Я дал ему сигарету.
     - А теперь у Анджело неприятности, и  серьезные, -  закурив, Дэнджефилд
вновь заговорил. - Потребуется время, чтобы выпутаться из  них, если это ему
вообще удастся. А пока ему  нужно много денег.  Если он  хочет  снять с себя
обвинение в убийстве. И еще больше, если он не сможет оправдаться. Добыть их
он может только в одном месте  - у своего крестного отца, Чарльза Коула. Вам
известно, что у Анджело есть крестный отец, не так ли?
     В какой уж раз отец и дочь переглянулись.
     -  Мы знаем, чем  занимается  в Сингапуре мой муж, мистер Дэнджефилд, -
ответила миссис Сачетти. - От нас у него секретов нет.
     -  Вот и  отлично, - кивнул Дэнджефилд. -  Потому что  в ближайшие  две
минуты вам придется принять решение. Посоветоваться с Анджело вы не сумеете,
так  что мне  остается  лишь  надеяться,  что  присущий  вам  здравый  смысл
подскажет вам правильный выход.
     - Какое решение? - спросил То.
     - Если я не получу компрометирующих материалов на Джо Лозупоне, Анджело
не сможет припасть к единственному для него денежному источнику.
     - Я вам не верю! - воскликнула женщина.
     Я смотрел, как ведет  Дэнджефилд свою партию, и радовался, что воюет он
с ними, а не со мной. Он провел рукой по лысине и ухмыльнулся.
     - Что  ж, я скажу вам, какие действия придется мне предпринять,  если я
не получу то, что мне нужно, а уж поверите  вы мне или нет - дело ваше. Если
компромат  на Лозупоне не попадет мне в руки, я сообщу ему, что Чарльз  Коул
долгие годы был осведомителем ФБР.  После того, как Лозупоне узнает об этом,
Чарльз Коул  проживет максимум  два дня, а шантажировать  мертвеца  едва  ли
удастся даже Анджело.
     В  этом  и  заключалась  сердцевина  плана  Дэнджефилда,  простого, как
апельсин.  Так  что меня  не  удивило,  что  тесть  Анджело быстро пришел  к
решению.
     - Принеси, - приказал он дочери.
     - Но как мы узнаем... - большего ей сказать не удалось.
     - Принеси, - повторил мистер То.
     Женщина  поднялась и подошла к  безликой картине Сингапурской бухты, со
слишком синим небом и чересчур зеленой водой. За картиной оказался маленький
сейф. Она  несколько  раз  повернула  диск, набирая  нужную комбинацию цифр,
открыла  сейф, достала  желтую  коробочку размером с пачку сигарет.  Закрыла
дверцу,  вновь  повернула  диск,  вернула картину на  прежнее  место. Желтую
коробочку она отдала отцу.
     - Микрофильм, - в голосе Дэнджефилда не слышалось вопроса.
     - Микрофильм, - подтвердил То.
     - Полагаю, есть и другие копии.
     - Но так ли это важно? - спросил То.
     - Пожалуй, что нет. Во всяком случае, мне на это наплевать.
     - Как я понимаю, мистер Дэнджефилд, вы в некотором роде полицейский.
     - Это заметно, да?
     - Сразу  бросается в глаза. А на основе  этой  информации, - мистер  То
чуть  приподнял  желтую коробочку, -  вы  намерены  отправить  в тюрьму отца
убитой девушки?
     - Вам-то что до этого?
     Впервые после нашего прихода мистер То улыбнулся.
     - Вы - умный  человек, мистер  Дэнджефилд. И  без труда найдете  другие
способы использования подобной информации.
     - Вы хотите  сказать, что я могу сам начать шантажировать Лозупоне? Или
потребовать свою долю в том миллионе, о котором только что шла речь?
     - Такая мысль приходила мне в голову.
     - Какая вам разница?
     - Пожалуй, что никакой, при условии, что мистер Коул останется на своем
месте.  Часть средств,  которые  он перевел  моему  зятю, помогли борьбе  за
светлые идеи.
     - Я не хочу, чтобы с Коулом что-то случилось, - ответил Дэнджефилд.
     - Но вы хотите, чтобы этот  Лозупоне оказался за решеткой. Вы так этого
хотите, что готовы пожертвовать Коулом, если сочтете это необходимым.
     - Совершенно верно,  - кивнул Дэнджефилд.  - А теперь можете отдать мне
коробочку.
     Я встал,  пересек комнату, взял коробочку из руки То и положил в карман
брюк.
     - Я оставлю ее у себя, Сэм.
     Дэнджефилд вскочил.
     - Что значит у себя?
     - То, что я сказал. Она останется у меня. Мне нужны гарантии.
     - Послушайте, приятель, отдайте ее...
     - Замолчите! - прервал я Дэнджефилда. - Я уже полчаса слушал вас троих.
Вы обо всем договорились и всем довольны. Сачетти будет по-прежнему получать
деньги  от Коула,  То  -  расплачиваться ими за  дом  и  покупать бензин для
"роллса"  и пиво  для  сингапурского  варианта  Красной гвардии.  А вы  тоже
довольны, Дэнджефилд, не так ли? Вы получили то, что хотели, за чем посылали
меня. План Дэнджефилда сработал! Короче, у всех все в порядке, кроме меня.
     -  Ладно, парень, чего ты хочешь? -  пробурчал Дэнджефилд. -  Пятьдесят
тысяч от Коула?
     - Я хочу увидеть Анджело. Ради этого я и прилетел в Сингапур.
     - Зачем это  вам нужно? - взревел Дэнджефилд. - Только потому,  что вас
трясет каждый  вечер, когда  Анджело падает  за борт  и подмигивает вам?  Вы
думаете, что излечитесь, увидев его? Да вы просто псих, Которн.
     - Вы упускаете одну мелочь, - добавил я.
     Дэнджефилд лишь качал головой.
     - Угораздило же меня связаться с психом.
     - Вы забываете, что мне  поручили приглядывать за Карлой,  а теперь она
мертва, и едва ли ее отец встретит меня с распростертыми объятиями.
     - Отдайте  мне коробочку, и я  упрячу  его за  решетку до  того, как он
узнает о смерти дочери.
     То поднялся и посмотрел на Дэнджефилда.
     -  Я полагаю, эта дискуссия  не  касается ни меня, ни моей дочери. Если
позволите, господа, я попрошу моего шофера отвезти вас в отель.
     - Извините, но вас она касается, - возразил я. - Коробочка  останется у
меня, пока  я  не увижу Анджело. Таково мое условие. Дэнджефилд как-то забыл
упомянуть об этом, не так ли, Сэм?
     Дэнджефилд сверлил меня взглядом.
     - Я могу забрать ее у вас, Которн, так или иначе.
     - Лучше и не пытайтесь. Проще предложить им устроить нашу встречу.
     - Вы допускаете ошибку.
     - Пусть это будет моей ошибкой.
     Дэнджефилд повернулся к То.
     - Организуйте им встречу.
     - Я не думаю, что...
     - Думайте,  что хотите.  Сделайте  так, чтобы этот  парень  увиделся  с
Анджело. Это его условие.
     То  и  его  дочь  снова  переглянулись. Теперь  заговорила  младшая  по
возрасту.
     -  Хорошо,  мистер  Дэнджефилд. Я  все устрою.  К вам  придет  человек,
который скажет, где и когда.
     - И еще, - вставил я.
     - Да?
     - Не затягивайте с нашей встречей.

     Мы уже проехали полпути к  отелю,  прежде  чем  Дэнджефилд заговорил со
мной.
     - Клянусь богом, из-за вас все могло пойти насмарку.
     - Анджело у меня в долгу.
     Дэнджефилд хмыкнул.
     - Вы же не думаете, что Анджело действительно убил Карлу Лозупоне?
     - Этого я не знаю.
     - Этого я не знаю, - передразнил меня Дэнджефилд, - До чего же вы тупы,
Которн.
     - Ладно, будем считать, что я тупой,
     - Как  я  и говорил, все  подстроено. Это  же ясно, как божий  день.  А
знаете, кто его подставил?
     - Я знаю, какой ответ вы хотели бы услышать.
     - Какой же?
     - Его тесть и жена, так?
     Дэнджефилд  посмотрел на меня и улыбнулся,  Потом  откинулся  на мягкую
спинку заднего сидения "роллса" и повернулся к окну.
     - Вы правы, приятель, - только сказал он это, похоже, себе, а не мне.

        Глава 19

     Портье-китаец  "Раффлза" не улыбнулся мне, как обычно, когда я попросил
у него ключ и большой конверт из плотной бумаги.
     - Вас ждут, мистер Которн.
     - Где?
     - В вашем номере.
     - Разве вы пускаете кого-то в номер в отсутствие хозяина?
     Тут он выдавил из себя улыбку.
     - Полиции не принято отказывать.
     - Понятно. Вы дадите мне конверт?
     Получив конверт, я вложил в него желтую коробочку, заклеил его, написал
свою фамилию и протянул портье.
     - У вас есть сейф, не так ли?
     - Разумеется.
     - Вас не затруднит положить туда этот конверт?
     Он кивнул, а помолчав, добавил:
     - Я очень расстроился, узнав, что мисс Лозупоне...
     -  Понимаю,  -  прервал  я  его,  прежде  чем  он  успел  выразить  мне
соболезнование. - Благодарю вас. Это ужасно.
     - Ужасно, -  подтвердил он  и направился к сейфу, чтобы запереть в него
микрофильм,  с помощью которого Дэнджефилд собирался отправить в тюрьму отца
Карлы Лозупоне.
     Я думал  о Карле, пока шел к  номеру, где  ожидала меня полиция,  чтобы
спросить, кто  такая  Карла и почему она умерла.  Наверное, они не  стали бы
спрашивать, кто будет скорбеть  о ней, хотя и  на  этот вопрос  я не смог бы
дать  им  исчерпывающего  ответа.  Ее отец  будет  скорбеть,  решил  я.  Джо
Лозупоне,  по  ее  словам,  низенький  лысый  толстячок.  Он,   однако,   не
ограничился бы посыпанием головы пеплом,  но сделал бы все возможное,  чтобы
отомстить.  Наверное,  какое-то время будут скорбеть  ее любовники, к ним  я
отнес и себя, мужчины, которые  помнили,  как она говорила, как выглядели ее
волосы на подушке, как она ходила по комнате.
     Меня  ждали двое. Один стоял у окна, второй сидел в  кресле. Стоявший у
окна повернулся,  когда я  открыл  дверь. Худощавый, с  высоким лбом, шапкой
черных волос с пробором посередине, в очках с черной пластмассовой оправой и
пиджаке,  предназначенном  для  того,  чтобы скрыть  кобуру  с пистолетом на
поясе.
     - Мистер Которн? - спросил он.
     - Да.
     -  Я  -  детектив-сержант  Хуанг  из  Отдела  уголовного  розыска.  Это
детектив-сержант Тан, - представил он своего напарника.
     Я положил ключ на комод.
     - Портье сказал, что вы ждете меня.
     Сержант  Тан выглядел помоложе, но едва ли кому-либо из них было больше
тридцати. Он тоже носил пиджак,  хотя в Сингапуре редко кто надевал его даже
по вечерам. При  моем появлении Тан  встал. Ростом под  шесть футов, высокий
для  китайца.  Губы его  разошлись  в  вежливой  улыбке, но  глаза  остались
суровыми.
     -  Мы хотели бы задать вам несколько вопросов в связи  со смертью Карлы
Лозупоне,  - объяснил свое присутствие сержант Хуанг. - Я правильно произнес
фамилию?
     - Да, - коротко ответил я.
     - Вы знаете, что она мертва, - добавил сержант Тан.
     -  Я слышал об этом по радио, - так оно,  собственно, и было. По пути в
отель Дэнджефилд попросил водителя включить радио. "Полицейские  обязательно
наведаются к  вам, - заметил он. - Если вы услышите по радио, что она убита,
вам  не  придется разыгрывать изумление, когда  они скажут  вам,  что с  ней
произошло".
     Хуанг кивнул.
     - Да, об убийстве сообщили в одиннадцать часов.
     -  Я  услышал  об  этом  в  двенадцатичасовом выпуске новостей.  Вы  не
возражаете, если я сяду? Я также хотел бы  выпить кофе.  А что предпочитаете
вы, чай или кофе?
     - Чай, пожалуйста, - ответил сержант Хуанг.
     Я  нажал  кнопку  звонка, и  в  дверях мгновенно  возник  коридорный. Я
попросил  его принести чай и  кофе, сержант Тан опустился  в кресло, сержант
Хуанг остался у окна, а я сел на софу слева от Хуанга.
     - Вы сопровождали мисс Лозупоне из Соединенных Штатов, мистер Которн? -
спросил Хуанг.
     - Да.
     - Вы были близкими друзьями?
     - Нет, мы познакомились в день отлета.
     - В самолете?
     - Нет. Ее  отец хотел, чтобы кто-нибудь приглядывал за ней в Сингапуре,
и наш общий знакомый предложил меня. Впервые мы встретились в Лос-Анджелесе,
в номере отеля, где она остановилась.
     - Когда вы в последний раз видели мисс Лозупоне? - подключился Тан.
     - Вчера. Сразу же после полудня. Она заглянула ко  мне, мы вместе пошли
на ленч и выпили по паре коктейлей.
     - Больше вы ее не видели? - продолжил допрос Хуанг.
     - Нет.
     - Мистер Которн, - обратился ко мне Тан, - вчера  вечером вы послали за
доктором. Согласно его записям, вас жестоко избили.
     -  Да.  Это произошло  в Чайнатауне.  Не могу  точно сказать, на  какой
улице.
     - Вас ограбили?
     - На несколько долларов. Если я гуляю по незнакомому городу, то не ношу
с собой больших денег и даже бумажника.
     -  Вы  поступаете мудро, - кивнул Хуанг. - Но почему вы  не сообщили об
ограблении в полицию?
     - Стоило ли поднимать шум из-за нескольких долларов?
     -  Сколько  их было?  - спросил Хуанг. -  Разумеется,  я  имею  в  виду
грабителей, а не доллары.
     Мы все улыбнулись шутке и  они, как мне показалось, сразу поняли, что я
лгу. Однако не стали уличать меня во лжи.
     - Их было трое, - на всякий случай я добавил одного.
     - Вы, должно быть, сопротивлялись?
     - Только для вида. Им это не помешало.
     - Вы были выпивши? - спросил Хуанг и тут же добавил: - Извините, мистер
Которн, что мы задаем личные вопросы, но, надеюсь, вы понимаете, что это наш
долг.
     - Разумеется, - кивнул  я.  -  Я  выпил  несколько бокалов и, возможно,
почувствовал себя слишком храбрым.
     - Вы пили в одном месте?
     - Да. У Толстухи Анни.
     - Это заведение вам рекомендовали друзья?
     - Нет. Велорикша.
     - Когда вы вернулись в отель?
     - В начале двенадцатого ночи.
     - Вы не заглянули к мисс Лозупоне?
     - Нет.
     - Почему?
     - Мне требовался доктор, а не сочувствие.
     В дверь  постучали, я пересек комнату, открыл  дверь, и коридорный внес
заказанные  мною  чай  и  кофе.  Мы  получили  полные  чашки  на  блюдечках,
перекинулись  парой  Фраз о  погоде,  потому что  за  окном внезапно зарядил
дождь, а затем вернулись к вопросам и ответам.
     - Вы знакомы с мистером Анджело  Сачетти, не  так  ли, мистер Которн? -
спросил Тан.
     - Знаком.
     - Вы были непосредственным участником несчастного  случая, происшедшего
с ним почти два года назад?
     - Я думаю, в ваших архивах хранится исчерпывающая информация  по  этому
делу.
     - Мисс Лозупоне знала его?
     - Да. Одно время они были помолвлены и собирались пожениться.
     - Вы виделись с мистером Сачетти? - спросил Хуанг.
     - Нет.
     - Вы разыскивали его?
     - Да.
     - Почему?
     - Ранее я думал, что он умер  по моей вине, а потом узнал, что он  жив.
Его  смерть  не  давала  мне  покоя,  поэтому  я  решил  убедиться,  что  он
действительно остался в живых.
     - И вы прилетели в Сингапур только ради этого? - осведомился Тан.
     - Совершенно верно.
     - Вы виделись с Сачетти? - повторил Хуанг, опустив "мистера".
     - Нет.
     - Мисс Лозупоне тоже искала его? - добавил Тан.
     - Да.
     - Почему?
     Я пожал плечами.
     - Как я говорил, они были помолвлены.
     - Но Сачетти женат.
     - Я слышал об этом.
     - Так зачем же молодой женщине...
     Тут я прервал Тана.
     -  Как  вы  правильно  заметили,  она была  молода. Трудно, знаете  ли,
предугадать,  что  может  сделать  молодая  женщина  с  темпераментом  Карлы
Лозупоне после того, как ее бросили ради другой.
     - Вы полагаете, что она оскорбилась?
     - Она не говорила со мной на эту тему.
     Хуанг отлепился  от окна и поставил  пустую  чашку и блюдце на кофейный
столик.
     - Позвольте сказать, как я понимаю ваши отношения с мисс Лозупоне, - он
вернулся  к  окну. -  Вы оба, благодаря  случайному  стечению обстоятельств,
прибыли  в Сингапур  одновременно,  чтобы найти Анджело Сачетти.  Вы, мистер
Которн, чтобы  увериться, что  он  жив  и невредим. Мисс Лозупоне, возможно,
чтобы отомстить.  Но вы не обсуждали  друг с  другом причины, побудившие вас
отправиться  в  столь  далекое  путешествие.  Но  уж  об  Анджело Сачетти вы
говорили?
     - Да.
     - Если можно, поконкретнее.
     - Мы сошлись в том, что он - сукин сын.
     -  Как  по-вашему,  могла  мисс Лозупоне  ненавидеть  Сачетти до  такой
степени, чтобы решиться на какую-нибудь глупость? - спросил Хуанг.
     - Что еще за глупость?
     - К примеру, попытаться убить его, - подсказал Тан.
     - Нет, - я покачал головой. - Думаю, что нет.
     - Вы знали, что мы разыскиваем Анджело Сачетти в связи с ее убийством?
     - Нет, - по радио об этом не сообщили.
     - Когда мы нашли мисс Лозупоне, она держала в руке бумажник Сачетти.
     - Если  б он убил ее, едва  ли он оказался бы столь  беззаботным, чтобы
оставить в ее руке свой бумажник, - заметил я.
     - Мы  тоже подумали об этом, мистер Которн,  - не без сарказма  ответил
Хуанг.
     - Но вы все равно разыскиваете его?
     - Да, - кивнул Хуанг. - Разыскиваем.
     Они рассказали  мне все остальное, во  всяком случае, о том, что, по их
мнению,  мне  следовало узнать. Карлу Лозупоне убили около  полуночи,  часом
раньше или  часом  позже,  затем  отвезли  к малайской  деревне и бросили  в
придорожную канаву. Как  отметил Тан, ее не изнасиловали. Установив личность
Карлы, они сразу же послали телеграмму ее отцу.
     - Ее  сумочка  и паспорт исчезли, -  добавил Тан. -  Она носила с собой
крупные суммы?
     - Я думаю, только туристские чеки. Как вы узнали адрес ее отца?
     - Из регистрационной книги отеля и  документов иммиграционной  службы в
аэропорту.
     Наступившая пауза затянулась минуты на две. Хуанг  смотрел  в окно, Тан
разглядывал  пуговицу  на  пиджаке.  Ни  один  из  них  не вел  записей, и я
чувствовал,  что услышанная от  меня ложь не представляет  для  них  особого
интереса.
     Первым заговорил Хуанг.
     - Вы знаете, чем занимается в Сингапуре Сачетти, мистер Которн?
     - Да.
     - Лим  Панг  Сэм рассказал нам  сегодня утром, что  он ввел вас  в курс
текущих событий.
     - Так вы говорили с ним?
     -  Конечно.  В  противном  случае  мы  беседовали  бы  не  здесь,  а  в
полицейском  управлении, -  Хуанг отвернулся  от окна и посмотрел на меня. -
Сингапурская  полиция,  мистер  Которн,  подчиняется Министерству обороны  и
безопасности,  - он помолчал. - Главная задача министерства -  противостоять
угрозам безопасности Сингапура, угрозам внешним и внутренним, хотя не так-то
просто  отличить  первые от  вторых. Поэтому,  собственно, ему  предоставили
определенную степень свободы.  Хотя его  деятельность  классифицируется  как
угроза нашей внутренней безопасности. Однако ее прекращение могло вылиться в
еще большую угрозу извне.
     - Из-за его тестя?
     Хуанг кивнул.
     - Да, из-за его тестя. Я вижу, мистер Лим дал вам полную информацию.
     -  Он  сказал,   что  этот   То  может   организовать   межнациональные
столкновения.
     -   Совершенно   верно.  И   такие   столкновения   могут   привести  к
катастрофическим последствиям. В частности, к вмешательству других стран.
     - Малайзии?
     - Или Индонезии,  хотя  наши отношения в  последнее  время  значительно
улучшились.
     - Значит, вы оставили Сачетти в покое, ради мира в своем доме? Логичное
решение. Точно так же поступают и в других местах.
     - Логичное, мистер Которн, но унизительное. Особенно для полицейского.
     - Я вас понимаю.
     - Но убийство  - совсем иное дело,  -  продолжал  Хуанг. - Мы не  можем
пройти мимо убийства.
     - Или замять его?
     - Или замять его, - кивнул детектив-сержант.
     - А если Сачетти не убивал?
     - Улики не оставляют ни малейшего сомнения в том, что убийца - Сачетти.
     - Только не для полицейского.
     - Не для полицейского, - согласился Хуанг. - Для общественности.
     - Значит, вы намерены повесить на него это убийство.
     - Обязательно.
     - Даже если он невиновен?
     - Он виновен, мистер  Которн.  По нашему отделу проходят шесть убийств,
напрямую связанных с деятельностью Сачетти.
     - Но убивал не он?
     - Нет. Мы ни разу не допрашивали его.
     - Но вы уверены, что ответственность лежит на нем?
     - Да, уверены.
     - Разве вы не следите за ним?
     - Мы  следим за его яхтой, - ответил  Тан. - Наблюдение ведется круглые
сутки, - он помолчал, посмотрел  на меня и улыбнулся,  демонстрируя идеально
ровные белоснежные зубы. - У него бывают интересные гости.
     - Разве он не покидает яхты?
     - В последнее время нет. Во всяком  случае,  открыто. Но это ничего  не
значит.  К яхте может подойти весельная лодка ночью, без огней, и увезти его
вверх по реке Сингапур.
     - Раньше он часто принимал гостей.
     - Купив яхту, Сачетти стал затворником. Предпочитает находиться в кругу
семьи.
     - За исключением прошлой ночи, - и я тут  же пожалел,  что произнес эти
слова.
     -  Почему вы решили, что  прошлой ночью  его не было на яхте? - спросил
Тан.
     Теперь пришла моя очередь улыбаться.
     - Он не  мог убить Карлу Лозупоне, отвезти  ее на восточное побережье и
бросить в придорожную канаву, не покидая яхты, не так ли?
     - Скажите мне, мистер  Которн, будете ли вы протестовать, если  Сачетти
признают виновным в убийстве Карлы Лозупоне? - спросил Тан.
     - Даже если он не убивал ее?
     - Даже в этом случае.
     На мгновение я задумался.
     - Нет, протестовать я не буду.
     - Я так и  думал,  - кивнул  Тан, встал  и направился к  Двери. Сержант
Хуанг последовал за ним.
     -  Как долго  вы намерены  оставаться  в  Сингапуре,  мистер  Которн? -
спросил он.
     - Пока не увижусь с Анджело Сачетти.
     - Не подумайте,  что мы отказываем вам в гостеприимстве, но я  надеюсь,
что ваше пребывание в Сингапуре не затянется.
     Тан открыл  дверь, кивнул мне и вышел  в коридор. Хуанг  задержался  на
пороге.
     - Спасибо за чай, мистер Которн.
     - Какие пустяки.
     - И за ваши ответы, - добавил он. - В том числе чистосердечные.

        Глава 20

     Я  уже  было  собрался выпить, чтобы  скоротать время и заглушить боль,
когда зазвонил телефон. Лим  Панг Сэм, глава сингапурской  Секретной службы,
интересовался, как я себя чувствую.
     - Отвратительно, - ответил я.
     -  Детектив  Хуанг  придерживается  того  же  мнения. Он  позвонил  мне
несколько минут назад.
     - Они удовлетворены?
     - Чем?
     - Моими ответами на их вопросы.
     Лим хохотнул.
     -  По-моему, они  не  поверили не единому  вашему слову,  но вы уже  не
подозреваетесь в совершении убийства.
     - Они полагали, что Карлу убил я?
     - Поначалу да, но оказалось, что вчера ночью вас видело много людей.
     - Да, я кое с кем встречался,
     - Но не с тем, кого искали.
     - Нет, с ним я не виделся.
     Лим продолжил после короткой паузы:
     -  Я думаю,  вам  следовало бы  заглянуть  ко мне в  контору, Скажем, в
половине третьего? Это время вам подойдет?
     - Годится.
     - У меня для вас будут новости. А может, и что-то еще.
     - Тогда до встречи.
     Положив трубку, я налил  себе виски,  добавил воды и  постоял  у  окна,
наблюдая за тугими струями тропического ливня.
     Думал я о  Карле Лозупоне, о том,  кто мог убить ее и  почему. Где-то в
глубине сознания начала формироваться  интересная  идея, но заметила, что  я
пытаюсь глянуть на нее хоть одним глазком, покраснела, испугалась и исчезла,
Так что мне  оставалось лишь смотреть на дождь да перебирать всех моих новых
знакомых, от Коллизи и Полмисано до Хуанга и Тана. Но откровение не посетило
меня,  истина мне не  открылась, хотя я  и чувствовал,  что  разгадка где-то
рядом.
     Наконец я сдался и вызвал коридорного. Он согласился  принести  тарелку
сэндвичей, полный кофейник, и я отметил про  себя, что надо будет  увеличить
размер  его чаевых,  если  мне посчастливится выписаться  из этого отеля.  Я
неторопливо ел сэндвичи, жевать я мог только левой половиной рта, правая еще
болела после удара ребром ладони высокого китайца, запивая  их  кофе.  Перед
моим  мысленным   взором   вновь  прокрутилось  вчерашнее  сражение,  и  мне
вспомнились  времена,  когда  я  дрался  с  тремя,  четырьмя  и  даже  пятью
противниками, легко побеждая их на  глазах восхищенных операторов,  актеров,
помощников  режиссера,  гримеров  и  просто зевак, толкущихся  на  съемочной
площадке.  Тогда,  правда,  каждая  драка  предварялась  парой репетиций,  и
сценарий требовал моей победы, вчерашний же эпизод не имел сценария и прошел
без репетиций, отсюда и противоположный результат.
     В  два часа  дождь еще не  кончился.  Я отправился на  поиски швейцара,
чтобы узнать, сможет ли он поймать мне такси. Пять минут спустя такси стояло
у парадного входа, швейцар, раскрыв большой зонт, проводил меня до  машины и
подождал, пока я усядусь на заднее сидение. Я назвал водителю  адрес конторы
Лима, и он рванул  с  места  сквозь  дождь,  очевидно,  не  зная,  для  чего
предназначены щетки на ветровом стекле.
     Лим  Панг Сэм широко  улыбался,  обходя  стол и  протягивая  мне  руку,
которую я искренне пожал.
     -  Если  не считать  правой  челюсти,  выглядите  вы неплохо.  Но синяк
отвратительный.
     - Он еще и болит, - пожаловался я.
     Лим вернулся за стол и снял телефонную трубку.
     -  Принесите,  пожалуйста, чай,  -  затем посмотрел  на меня. -  Чай  -
целебный напиток. Не зря же англичане говорят: "Нет ничего лучше чашки чая".
     - Это точно, - согласился я.
     После  того  как нас обслужили, Лим  откинулся  на спинку стула,  держа
блюдце и полную чашку над кругленьким животиком.
     - Расскажите мне, что произошло.
     Я  рассказал,  начиная с того момента, как  покинул  его кабинет, и  до
визита детективов. Опустил я лишь те минуты, что мы с  Карлой провели в моей
постели, но едва ли кто связал бы их со смертью Карлы.
     Когда я закончил, Лим поставил чашку и блюдце на  стол и развернулся  к
окну, чтобы убедиться, что корабли, несмотря на дождь, по-прежнему в бухте.
     - Получается, кто-то предпринял неуклюжую попытку представить дело так,
будто убийца - Сачетти. Подтасовка фактов, как вы сказали.
     - У меня сложилось такое впечатление, но я не специалист.
     - В отличие от вашего мистера Дэнджефилда.
     - Он -  агент ФБР.  И его  компетенция  в  подобных  делах не  вызывает
сомнений.
     - Но в Сингапуре он неофициально?
     - Да.
     - Не могу сказать, что мне нравится ситуация,  когда  агент ФБР шныряет
по Сингапуру, официально или нет, но еще  меньше  мне нравится его версия  о
причастности То и его дочери к смерти Карлы Лозупоне.
     -  Не думаю, что  и он от нее в восторге. Скорее  всего, ему хочется ее
придерживаться.
     - Почему?
     - Не знаю. Возможно, он не любит, когда остаются свободные концы.
     Лим вытащил пачку своих любимых "Лаки страйк" и предложил сигарету мне.
Мы закурили.
     - Очень неприятная  история, мистер Которн, -  он  покачал  головой.  -
Побои, шантаж, убийство. Однако, как говорится, нет худа без добра.
     - Под  добром вы подразумеваете  возможность избавиться от Сачетти и от
То?
     Лим кивнул.
     -  Думаю, мы  сможем  это  сделать,  если проведем операцию  без особых
ошибок.
     - И вам не помешают дилетанты вроде меня.
     Лим улыбнулся.
     - Напрасно  вы так, мистер Которн.  Наоборот, благодаря вам мы получили
этот шанс. Кстати, у меня есть к вам предложение. Но сначала я должен задать
вам один вопрос. Согласны?
     - Я слушаю.
     - Вы по-прежнему не отказываетесь от намерения найти Анджело Сачетти?
     - Нет.
     - Хорошо. Тогда, если не возражаете, мы используем вас как ширму.
     -  Не могу  сказать, возражаю я или нет. Но от  меня, похоже, ничего не
зависит.
     Лим снова улыбнулся, вероятно, ему понравился мой ответ.
     - Мое предложение  состоит в  следующем: мы хотим, чтобы вы  продолжали
вести  себя  так,  будто действуете  в одиночку, -  он выдвинул ящик  стола,
достал пистолет и положил его перед собой. - Мы хотим, чтобы вы вооружились.
     - Зачем?
     - Для защиты.
     Я наклонился вперед и взял пистолет. Он оказался на удивление легким.
     - Корпус из  алюминиевого сплава, - пояснил Лим. - В Азии он становится
очень популярным.
     Это был полицейский "смит и вессон", стреляющий специальными  патронами
38-го калибра, и весил он не более полуфунта. Я положил пистолет на стол.
     - Что произойдет, если я нажму на курок и подстрелю кого-либо?
     - Это зависит от ряда факторов.
     - Например?
     - В кого вы попадете.
     - Предположим, я застрелю Анджело Сачетти.
     - Тогда ваши действия будут считаться самообороной.
     - И меня не потащат в суд?
     -  Нет. Я,  правда, не  смогу  убедить премьер-министра  наградить  вас
медалью, но, надеюсь, вы не будете на этом настаивать.
     -  Не буду, -  кивнул  я.  -  Значит, вы не против  того, чтобы  я убил
Анджело Сачетти и избавил вас от лишних хлопот.
     - Разумеется, не выходя за пределы самообороны.
     - Разумеется.
     Я  покачал головой  и пододвинул  пистолет к  Лиму. Он же вернул его на
прежнее место.
     - Мистер  Которн, прошу вас учесть, что в  Сингапуре  не раздают оружие
кому попадя. Я надеюсь,  вы мне  поверите. Оружие вам необходимо. Один раз в
вас уже стреляли.
     - Тот выстрел расценивался как предупреждение.
     - Возможно, - Лим нахмурился. - Но потом вас избили до потери сознания.
Если вы будете продолжать поиски Сачетти, с вами может случиться что-то еще,
уже с фатальным исходом.
     - То есть предупреждений больше не будет?
     - Нет.
     - Ладно, я его возьму, но что я с ним буду делать?
     - Простите?
     - Пиджака у меня нет, как же я понесу его - за ствол?
     - О-о-о, - Лим поцокал языком. - Кажется, у меня есть бумажный пакет, -
он порылся в ящиках стола и нашел пакет. Я положил в него "смит и вессон".
     - Очень удобно.
     - Думаю, вам все-таки придется надеть пиджак, - с сомнением заметил он,
     -  Я  как-нибудь  выкручусь.  По телефону вы  сказали,  что  у вас есть
новости для меня.
     Лим снял очки и начал протирать стекла носовым платком.
     - Речь пойдет о Дикки. Я разговаривал с ним сегодня.
     - С Триплетом?
     - Да. Он позвонил из Лос-Анджелеса. Он волнуется из-за вас.
     - Почему?
     Лим надел очки, и они привычно сползли на середину его широкого носа.
     - Кажется, я упомянул, что на вас напали.
     - О чем еще вы упомянули?
     - Об убийстве Карлы Лозупоне.
     - И что он сказал?
     - Я пытался отговорить его.
     - От чего?
     - Боюсь, он собрался в Сингапур.
     - О боже, - простонал я. - Можно мне воспользоваться вашим телефоном?
     - Телефон  в  вашем полном распоряжении,  мой дорогой друг, но  звонить
бесполезно.
     - Я смогу убедить его остаться в Лос-Анджелесе. Лим глянул на часы.
     - Едва ли  вам это  удастся. Сейчас  он как раз вылетает из  Гонолулу и
прибудет завтра в половине первого.
     - Что же мне делать с Триплетом?
     -  Вы  можете  встретить его в  аэропорту  и  перепроводить ко  мне.  Я
давненько его не видел, знаете ли.
     Я встал и обошел стол Лима, чтобы взглянуть на бухту.  Прижался  лбом к
прохладному стеклу.
     - Мистер Лим, вы дали мне пистолет в бумажном пакете и объяснили, что я
волен расправиться с Анджело Сачетти. Вы расстроили моего партнера до  такой
степени,  что он сорвался с места  и полетел сюда, за десять тысяч  миль  от
Лос-Анджелеса,  хотя  я  предпочел  бы,  чтобы он оставался дома и руководил
фирмой,  от  процветания которой зависит мое  благополучие. Мы  закончили  с
сегодняшней порцией сюрпризов или вы приберегли еще один напоследок?
     - К сожалению, приберег, мистер Которн.
     - Какой же?
     - Посмотрите налево и вниз.
     - Я ничего не вижу.
     - Это  не удивительно. Три часа назад  "Чикагская  красавица" снялась с
якоря.
     Я круто повернулся к Лиму.
     - С Сачетти на борту?
     Лим покачал головой.
     -  Нет.  Как только  мы заметили, что якорь поднят,  к яхте был  послан
полицейский  катер.  Полиция  тщательно  осмотрела все помещение.  На  борту
только команда.
     - Куда она направляется?
     - Капитан не знает. Он следует указаниям.
     - Кто же указывает?
     - Миссис Сачетти.
     Я вернулся к своему стулу и сел.
     - Что-нибудь еще?
     - Могу только предложить выпить.
     - Вот с этим я спорить не буду.
     Лим  вытащил из стола  бутылку джина и  два стакана,  и  мы  выпили  за
здоровье  друг  друга. Потом  еще  несколько  минут  поговорили  ни  о  чем,
обменялись рукопожатием, и я двинулся к двери.
     - Мистер Которн, - остановил меня голос Лима.
     Я обернулся.
     - Да?
     - Кажется, вы что-то забыли.
     -  Действительно, - я  вернулся к  столу,  подхватил  бумажный пакет  с
пистолетом марки  "смит и вессон",  стреляющим специальными патронами  38-го
калибра, и  унес его с собой в лифт, на улицу,  в такси  и, наконец, в номер
отеля "Раффлз".

        Глава 21

     Я разговаривал  сам с  собой,  когда  зазвонил  телефон.  В  молчании я
прождал с  половины четвертого до  семи, когда начался ставший уже привычным
ежевечерний   припадок,   ничем   не   отличавшийся   от   вчерашнего    или
позавчерашнего.  К  половине   восьмого  я  уже  разошелся   вовсю,  проводя
безжалостный  анализ собственного характера,  доминантой которого несомненно
являлось  слабоволие.  В начале девятого,  когда  раздался  звонок, я просто
сорвал трубку с телефонного  аппарата. Я поговорил бы и с дьяволом, но такой
чести меня не удостоили, поэтому пришлось удовольствоваться Дэнджефилдом.
     - Как дела, Которн? Вы получили сигнал?
     - Нет.
     - Я так и думал. Сачетти, похоже, хочет, чтобы вы изрядно попотели.
     - Он этого добился.
     - Я тут разведывал обстановку.
     - И?
     - Думаю, нашел кое-что интересное.
     - Что же?
     - Я промок.
     - Должно быть, попали под дождь.
     -   Поэтому  зашел  в  портняжную  мастерскую,  чтобы  мне  высушили  и
прогладили костюм. Сидя там, я заметил парня, который принимал ставки.
     - И что?
     - Когда  мне  принесли  костюм,  пришел  другой  парень,  скорее всего,
курьер, и унес с собой собранные первым деньги. Я последовал за ним.
     - Куда?
     - В Чайнатаун. В забегаловку на Рыбной улице.
     - Вы и сейчас там?
     - Именно.
     - Зачем вам это нужно?
     -  Потому что,  если  я  не ошибаюсь, забегаловка  на  Рыбной  улице  -
промежуточная  станция.  Когда  они  все  подсчитают,  деньги  перекочуют  в
штаб-квартиру.
     - То есть туда, где должен быть Сачетти?
     - Точно, Которн.
     - А если он-таки там?
     Я услышал, как тяжело вздохнул Дэнджефилд.
     - Иногда, Которн, мне приходит в голову мысль  о  том, что у вас вместо
мозгов опилки. Сачетти не жаждет вас видеть, не так ли?
     - Вроде бы нет.
     - Когда  жена  свяжется  с ним,  он,  конечно, вас  примет,  но как  вы
собираетесь выбираться от него?
     - А в чем проблема?
     - В  чем проблема? - передразнил меня  Дэнджефилд. - Анджело в розыске,
Которн.  В  розыске...  Он может решить лечь  на дно  и утащит вас с  собой.
Поэтому, когда вы пойдете к нему, кто-то должен поджидать вас у дверей.
     - И это будете вы.
     - Совершенно верно.
     - С чего такое благородство, Дэнджефилд?
     - Мне нужен микрофильм.
     - Вы его получите.
     - Лишь после того, как вы увидитесь с Анджело. Если  во время встречи с
вами что-то случится, его у меня не будет.
     Я  уже  собрался  сказать,  что  он  может придти  в  отель  и  забрать
микрофильм, но он не дал мне открыть рта.
     - Этот парень уходит. Мне пора, - и в трубке раздались гудки отбоя.
     Мне  не оставалось  ничего другого,  как  ждать, пока телефон  зазвонит
вновь  или  кто-то  постучит  в дверь.  Ожидать - так с комфортом, решил  я.
Послал коридорного за обедом, потом долго  лежал в постели, глядя в потолок,
прежде  чем заснуть.  Следующим  утром я просидел в номере  чуть  ли  не  до
полудня, но мне так  и не  позвонили.  Поэтому  я поймал такси  и  поехал  в
аэропорт  встречать моего партнера,  который  неизвестно  по  какой  причине
пришел к  выводу, что  я должен ждать  телефонного звонка непременно  в  его
компании.

     Иммиграционный  контроль   Триппет  прошел  четвертым.  Следом  за  ним
появился знакомый мне мужчина  с Длинными вьющимися волосами, которого Карла
Лозупоне называла Тони. Он глянул на меня,  нахмурился и повернулся к своему
спутнику, худому,  среднего роста,  с  близко  посаженными глазами,  острыми
носом и подбородком чем-то похожему на лиса.
     Триппет заметил меня и помахал рукой. Я поспешил к нему.
     - Эдвард, - улыбнулся он, - я очень рад, что вам удалось выкроить время
и встретить меня.
     Мы обменялись рукопожатием.
     - Почему вы прилетели, Дик?
     - Разве Сэмми не сказал вам?
     - Он сказал, что вас обеспокоило мое здоровье или что-то в этом роде.
     На лице Триппета отразилось удивление.
     - Так и сказал?
     - Именно так, - подтвердил я.
     - Я ни о чем не волновался. Он поднял меня с постели телефонным звонком
в четыре часа утра, чтобы сказать, что  вы влипли в какую-то  историю, и мне
следует поспешить вам на помощь.
     - И в чем же, по его мнению, вы могли бы мне помочь?
     Ответить Триппет не успел.
     - Что  случилось, Которн? - голос я узнал. В последний раз я слышал его
в  аэропорту Лос-Анджелеса, когда  мне  рекомендовали  позаботиться  о Карле
Лозупоне. Теперь голос желал знать, почему я не исполнил поручение.
     Я повернулся.
     - Привет, Тони.
     В отличие  от Триппета в его  строгом, хотя  и  из  легкой ткани, синем
костюме,  Тони  оделся для тропиков: желто-оранжевый  двубортный  пиджак  из
льняного полотна с белыми  пуговицами, темно-зеленые брюки, желтая рубашка с
зелеными, шириной  в  дюйм,  полосками  и  коричневые туфли.  Я  решил,  что
одевался он  в Майами-Бич.  Его  приятель с лисьим лицом отдал  предпочтение
черному костюму,  а  на жару отреагировал лишь  тем,  что чуть ослабил  узел
галстука.
     - Это  он, - пояснил Тони своему спутнику. -  Которн. О котором  я тебе
говорил.
     Мужчина с лисьим лицом  кивнул и  надел  черные  очки, наверное,  чтобы
лучше рассмотреть меня.
     - Это Терлицци, - продолжил Тони. - Он тоже хочет знать, что произошло.
Поэтому босс и послал его.
     - Это  мой  деловой  партнер,  мистер  Триппет, -  ответил  я. - Мистер
Терлицци и... по-моему, я так и не знаю вашей фамилии.
     - Чиа,  - пробурчал  он. До рукопожатий  дело как-то не  дошло.  -  Что
случилось с Карлой, Которн? Босс хочет знать все.
     - Ее задушили,
     Терлицци  снял  очки и сунул их в нагрудный карман. Чуть кивнул, словно
предлагая мне продолжать. А потом я впервые встретился с ним взглядом и  тут
же  пожалел,  что он  снял очки.  Глаза  у него были цвета мороженых устриц,
теплом  они  могли  бы  соперничать  с  полярной  ночью,  и у  меня возникло
ощущение, что я  могу углядеть в них, чего не следовало бы, если  тут  же не
отведу взгляд.
     - Где были вы? - спросил Тони Чиа.
     - Меня как раз били.
     - Кто это сделал?
     - Бил меня или душил Карлу?
     - Плевать мне, кто вас бил. Кто душил Карлу?
     - Полиция ищет Сачетти.
     -  Сачетти,  а?  - Чиа вытащил из  кармана пачку  сигарет, достал одну,
закурил. - Его работа?
     - Откуда мне знать?
     -  Кое-что,  Которн, вам знать все-таки  нужно. К  примеру,  почему я и
Терлицци  прилетели  в Сингапур.  Мы  здесь, потому что нам  поручено  найти
убийцу Карлы,  а потом я отдам его  Терлицци,  который  немного  не  в себе.
Совсем немного. Надеюсь, вы меня понимаете?
     - Стараюсь, - ответил я.
     - Действительно, чего тут не понять, - вставил Триппет.
     - Кто, вы сказали, он такой? - Чиа указал кулаком на Триппета.
     - Мой деловой партнер, или, если угодно, компаньон.
     - Скажите ему, чтобы он заткнулся.
     - Скажите сами.
     Чиа посмотрел  на  Триппета  и  одарил  его  вежливой,  даже  дружеской
улыбкой.
     - Если мы или  фараоны в  течение  сорока восьми часов не найдем убийцу
Карлы, знаете, что мне поручено сделать?
     - Наверное, что-то ужасное, - предположил Триппет.
     - Ты, -  произнес  Терлицци,  сопровождая возглас резким взмахом  левой
руки.
     - Так он может говорить? - искренне удивился я.
     - Естественно, может, - подтвердил Чиа. - Он,  конечно, слегка тронулся
умом, но говорить может.  Но  я все-таки намерен сказать  вам, что я сделаю,
если убийцу Карлы не поймают.
     - Хорошо, - вздохнул я. - Что же?
     - Нам придется заменить его  другим. И более всего  для этого  подойдет
человек, которому было предложено приглядывать за Карлой. Это вы, Которн.
     - Ты, - отозвался Терлицци.
     - А он у нас мастер. Изрежет вас на мелкие кусочки, - Чиа рассмеялся, а
на губах Терлицци заиграла довольная ухмылка, и он пристально оглядел  меня,
словно примериваясь, с чего начать.
     - Ты, - в третий раз повторил он.
     - Боюсь, вы упускаете некоторые мелочи, мистер Чиа, - вмешался Триппет.
     - Угомонится он или нет? - спросил у меня Тони.
     - Мне кажется, вам лучше послушать, - посоветовал ему я.
     -  Видите  ли,  мы  не  в Нью-Йорке  и  не  в  Нью-Джерси,  даже  не  в
Лос-Анджелесе,  -  ровным голосом  продолжал  Триппет. - Одно  слово мистера
Которна  или мое, и вы  оба окажетесь в  местной тюрьме.  Надо отметить, что
сингапурские  чиновники, ведающие тюрьмами,  крайне  забывчивы, и  вы можете
просидеть  там  год,  а  то и  два, прежде чем  о  вас вспомнят.  Такое  уже
случалось.
     - Кто он такой? - поинтересовался у меня Чиа.
     -  Его отцу когда-то  принадлежала половина  Сингапура, - ответил я.  -
Теперь по наследству она досталась ему.
     Мой компаньон скромно улыбнулся.
     - Только треть, Эдвард.
     - Плевать мне, что тут ему принадлежит. Волноваться надо вам, а не ему,
потому что теперь я с вас не слезу. Я и Терлицци.
     Я пожал плечами.
     - Вы всегда сможете найти меня в "Раффлзе".
     - Мне говорили, что это старая развалюха.
     - Насчет старой ошибки нет.
     - Вы забронировали мне номер? - спросил Триппет.
     - Вы будете жить в номере Карлы.
     - Отлично.
     - Вы  остановитесь  в  этом  номере? -  Чиа,  похоже,  шокировали слова
Триппета.
     - Я не имел чести знать эту женщину, не правда ли?
     - Да. Пожалуй. Мы с Терлицци будем в "Хилтоне".
     - Где же еще? - риторически заметил я.
     - Это что, шутка?
     -  Конечно.  Если  вы  хотите  пообщаться  с  полицией,   обратитесь  к
детективам-сержантам Хуангу и Тану.
     - Запишите их, ладно?
     Я написал фамилии детективов на авиационном билете Чиа.
     - Благодарю. Я с ними поговорю. И помните, Которн, каким бы влиянием ни
пользовался тут ваш  компаньон, мы с  Терлицци от вас не  отстанем. Боссу не
понравилось известие о смерти  Карлы. Он просто слег, получив телеграмму. Он
плохо себя чувствует, и  мы надеемся, что его настроение улучшится, если  мы
найдем убийцу.
     - Еще как улучшится, - ввернул Триппет.
     Чиа злобно глянул на него.
     - Помните о том, что я сказал вам, Которн.
     - Не забуду до конца жизни, - успокоил его я.
     - Ты, - выкрикнул Терлицци.
     - Отнеситесь к моим  словам серьезно, - Чиа  повернулся и направился за
своим багажом.
     - Напыщенный мерзавец, а? - пробурчал Триппет.
     - Знаете, что я вам скажу?
     - Что?
     - Должно быть, его впервые охарактеризовали таким эпитетом.
     Мы взяли чемодан  Триппета, нашли носильщика, который рассмеялся, когда
Триппет сказал  ему  что-то  по-малайски,  а  затем  проследовали  к  такси,
водитель  которого, бородатый сикх, пообещал в мгновение ока доставить вас в
"Раффлз".
     - Так что сказал вам Лим? - спросил я, когда такси тронулось с места.
     - Во-первых, что вас сильно побили, и, судя по синяку
     На челюсти, сказал правду... собственно, он обычно не лжет.
     - Что еще?
     -  Что  убили Карлу  Лозупоне, а  вы  отвергаете  всякое  предложение о
сотрудничестве. Поэтому он настоятельно советовал мне приехать и помочь вам.
     - В чем же?
     - Должен признать, что он не сказал ничего конкретного.
     - Дэнджефилд в Сингапуре.
     - Тот самый агент ФБР?
     - Да.
     - А что он здесь делает?
     - Помогает мне.
     - О,  - Триппет повернулся  к окну, разглядывая индийский квартал, мимо
которого мы как раз проезжали. - Тут ничего не изменилось.
     Мы  помолчали, а такси тем  временем свернуло на  Балестьер-Роуд. Машин
поубавилось, и  наш  водитель  разогнался  чуть быстрее.  Неожиданно  с нами
поравнялся четырехдверный "шевель".  Наш водитель притормозил, но "шевель" и
не думал обгонять нас,  продолжая  ехать рядом. Когда стекло в  задней двери
"шевеля" начало  опускаться,  я схватил Триппета за плечо и столкнул  его на
пол, а сам упал на заднее сидение. Одна  из  пуль  угодила  в заднюю  дверцу
примерно в восьми  дюймах над  моей  головой, вторая разбила заднее  стекло.
Осколки посыпались мне на голову.
     Наш  водитель  что-то  прокричал и резко нажал  на  педаль  тормоза.  Я
скатился  с  сидения на Триппета. Тот заворочался  подо мной, но мне удалось
быстро сесть. Вокруг машины уже собиралась толпа.
     - Народ здесь любопытный, - заметил я.
     - Это точно, - согласился Триппет. - Каков урон?
     - Разбитое заднее стекло и мои потраченные впустую нервные клетки.
     - У вас есть деньги?
     - Конечно.
     - Дайте мне пятьдесят долларов.
     Водитель  уже  давно  выскочил   из  кабины  и  объяснял  зевакам,  что
произошло, отчаянно размахивая руками. Триппет  открыл левую дверцу, подошел
к  водителю  и прошептал что-то на  ухо, одновременно  отдавая  ему  деньги.
Водитель  взглянул на  их  номинал, улыбнулся и  поспешил  открыть  Триппету
заднюю  дверцу.  Толпа  проводила  нас  взглядами.   Какой-то  четырех-  или
пятилетний мальчик помахал нам рукой, и я ответил ему тем же.
     - Это произошло случайно, сэр, - сказал водитель.
     - Я в этом не сомневался, - ответил Триппет.
     - Но заднее стекло...
     - Печально, конечно, но его можно легко заменить.
     - Может, все-таки следует уведомить полицию.
     - Стоит ли доставлять им лишние хлопоты.
     - Если бы я знал наверняка, что это случайность...
     Триппет протянул ко  мне руку,  ладонью вверх,  и я положил на  нее две
купюры по  двадцать  сингапурских  долларов.  Триппет  сложил их  и похлопал
водителя по плечу.
     - Я надеюсь, теперь у вас не останется сомнений.
     Правая  рука  водителя оторвалась  от  руля, его  пальцы  сомкнулись на
купюрах. К нам он  даже не повернулся. Лишь взглянул на деньги, засовывая их
в нагрудный карман.
     - Вы, разумеется, совершенно правы.

        Глава 22

     Триппет постучал в  дверь моего номера после того, как распаковал вещи,
принял  душ  и  переоделся.  Температура  на  улице  перевалила за  тридцать
градусов, не говоря уже о влажности. Наши рубашки промокли от пота, когда мы
подъехали к отелю.
     - Джин и тоник? - спросил я. - Коридорный принес и пару лимонов.
     - Мне все равно.
     Я смешал напитки и протянул ему бокал.
     -  Выпьем за  первую пулю, выпущенную  в  вас в Сингапуре, - произнес я
тост.
     -  Я  все  жду, когда же  придет осознание того, что  произошло. А  вы,
однако,  даже  не  испугались.  Наверное,  уже привыкли  к тому, что  в  вас
стреляют.
     -   Наоборот,  перепугался  до  смерти.  Это  вы  проявили  выдержку  и
хладнокровие.
     - Я просто ошалел от ужаса. И едва, извините, не обделался. Кто это мог
быть?
     - Кажется, на площади Раффлза в меня стреляли из того же автомобиля. Но
полной уверенности у меня нет.
     - Может, мне позвонить Сэмми? - предложил Трип-
     - Лиму?
     - Да. Вы возражаете?
     - Что-то я в нем сомневаюсь.
     - Вы засомневались, потому что Сэмми сказал  вам, что я позвонил ему, а
я говорю, что он звонил мне. Я бы не придавал этому особого значения.
     - Почему?
     -  Он лишь сказал вам то, что вы  хотели  бы услышать,  Эдвард.  Это же
вопрос  престижа.  Ему  не  хотелось  говорить,  что,  по  его  мнению,  вам
необходима поддержка.
     - Извините. Забыл, какой я обидчи