, вопрос остался без ответа. Джад уже знал, кто там. Его убийцы. По крайней мере, двое. Один вырубил в подвале электроэнергию, другой блокировал лестницу, чтобы не дать ему уйти. Луч фонаря, стремительно приближаясь, сверкнул двумя этажами ниже. Джад похолодел от страха, сердцебиение напоминало удары парового молота, ноги стали ватными. Он быстро повернулся и устремился вверх по лестнице на свой этаж. Открыл дверь и остановился, прислушиваясь. вдруг его поджидают в темном коридоре?! Шум шагов сзади нарастал. В горле пересохло, Джад осторожно пошел по темному коридору. Добрался до лифтов, начал на ощупь считать двери контор. И был уже у цели, когда дверь с лестничной площадки открылась. Руки так дрожали, что ключи выскользнули и упали на пол. Как безумный он стал шарить по полу, нашел их, открыл дверь в приемную, переступил порог и заперся изнутри на два оборота. Замерев, он расслышал приближающиеся по коридору шаги. Вошел в кабинет и щелкнул выключателем. Без толку. Электричества не было. Запер и эту дверь изнутри и двинулся к телефону. Нащупал диск, набрал номер коммутатора. После трех долгих гудков раздался-таки голос телефонистки - единственная связь в внешним миром. Он тихо сказал: - Случай особой важности! Это доктор Джад Стивенс. Мне необходимо поговорить с детективом Франком Анжели из девятнадцатого участка. - Ваш номер телефона, пожалуйста? Джад назвал номер. И тут услышал возню в коридоре - надавливали на дверь. Правда, пока безуспешно. - Прошу вас, скорее! - Минутку, - ответил бесстрастный голос. А в коридоре что-то происходило. Доносились приглушенные голоса. И не один. Что они замышляют? В трубке послышался знакомый басок: - Детектива Анжели сейчас нет. Говорит его коллега, лейтенант Макгриви. - Это Джад Стивенс. Я в своем кабинете. Нет света, кто-то пытается ворваться сюда и убить меня! На другом конце провода мрачное молчание. - Послушайте, доктор, - сказал наконец Макгриви. - Приезжайте сюда, и поговорим... - Я не могу приехать, - Джад почти кричал. - Меня пытаются убить! Опять молчание. Макгриви не верит ему, не хочет помочь. Между тем входная дверь поддалась, голоса приближались. Они вошли в приемную! Как они это сделали без ключа? Макгриви что-то говорил, но Джад не слушал. Слишком поздно. Он положил трубку. Даже если бы Макгриви согласился приехать, теперь это не имело никакого значения. Убийцы уже здесь! Жизнь - тоненькая ниточка, не займет и секунды, чтобы оборвать ее. Страх перерастал в слепую ярость. Нет! Он не поддастся, как Хэнсон и Кэрол. Пошарил на столе в поисках оружия защиты. Пепельница... нож для разрезки бумаг... ерунда. У них ведь револьверы. Какой-то кошмар в духе Кафки. За что его приговорили к смерти? Он слышал безликих палачей возле своей двери и понимал, что жить оставалось минуту или две. Странное спокойствие, даже безразличие вдруг овладело им, как будто в приемной стояли пациенты. Подумал об Анне, и сердце сжалось от чувства утраты. Вспомнил о своих бедных пациентах... Хэррисон Берк. О боже! Не успел поговорить о нем с руководителем корпорации. Нужно положить пленку туда, где бы ее... Кровь ударила в голову. А если использовать против них пленку! Там взялись за дверную ручку. Дверь-то заперта, но замок хлипкий. Выбить его никакого труда не составит. Послышался скрип - на дверь поднажали. Потом занялись замком. Почему они не вышибают дверь? Подсознательно Джад чувствовал, что ответ на этот вопрос важен, но размышлять времени не было. Трясущимися пальцами отпер ящик стола, вытащил кассету и пододвинул магнитофон. Шанс ничтожный, но единственный. - Весьма сожалею, что нет электричества, - громко произнес он. - Уверен, его включат через несколько минут, Хэррисон. Ложитесь и расслабьтесь. Шум за дверью сразу же прекратился. Наконец Джад вставил кассету в магнитофон и нажал на клавишу. Молчание. Господи, энергии-то нет! Его охватило отчаяние. - Вот так лучше, - сказал он громко. - Устраивайтесь поудобнее. Нащупал на столе спички, зажег одну. Поднес ее к магнитофону и перевел рычаг на "батареи". В этот самый момент раздался щелчок открывшегося замка. Пало последнее препятствие. И тут голос Берка разнесся по комнате: Это все, что вы можете сказать? Даже не хотите узнать, какие у меня доказательства. А может, вы один из них? Джад застыл, не смея пошевелиться, сердце гулко стучало. Вы сами знаете, что это не так, - звучал с пленки голос Джада. - Я ваш друг, стараюсь помочь вам... Расскажите о ваших доказательствах. - Вчера вечером они проникли в мой дом. Пришли, чтобы убить. Но я тертый калач - сплю в кабинете, на две двери поставил дополнительные замки, вот они и не добрались до меня. Звуки в приемной затихли. Опять голос Джада: - Вы сообщили о взломе в полицию? - Конечно, нет! Полиция с ними заодно. Им приказали застрелить меня. Но они не осмелятся, когда кругом люди, поэтому я стараюсь быть там, где много народу. - Хорошо, что вы сообщили мне об этом. - И что вы собираетесь делать? - Я внимательно слушаю и все фиксирую... - сказал голос Джада. В этом момент в мозгу как бы прозвучал сигнал тревоги: ведь дальше шли слова "на пленке". Он рывком выключил магнитофон. - ...в уме, - громко докончил от себя Джад. - Мы придумаем, как совсем этим справиться. Он замолчал. Нельзя прокрутить пленку назад, так как не угадаешь, на каких словах ее включить и как они согласуются с предыдущим разговором. Единственная надежда на то, что люди за дверью поверят: он не один. А если и поверят, остановит ли их это? - Такое, - сказал Джад еще громче, - случается чаще, чем вы себе представляете, Хэррисон. Затем как бы в нетерпении воскликнул: - Плохо, что все еще нет света. Я знаю, вас ждет машина. Шофер, наверное, уже забеспокоился и поднимается наверх. Джад прислушался. За дверью шептались. Что они там обсуждают? Вдруг издалека послышался вой сирены. Шепот прекратился. Дверь в коридор хлопнула, и наступила тишина. Может, они не ушли, а притворились? Вой сирены нарастал и вдруг совсем уже под окнами прекратился. Неожиданно зажегся свет. 8 - Хотите выпить? Макгриви в задумчивости покачал головой. Джад налил себе чистого виски. Полицейский молча наблюдал за ним. Руки все еще дрожали. От выпитого теплота разлилась по всему телу, и напряжение стало опадать. Макгриви вошел в кабинет через две минуты после того, как включили свет. За ним плелся флегматичного вида сержант, который уселся, держа наготове блокнот и ручку. - Давайте-ка еще раз, доктор Стивенс, - заговорил Макгриви. Джад глубоко вздохнул и начал все снова, стараясь говорить спокойно. - Я запер кабинет и направился к лифту. В коридоре погас свет. Я подумал, что на нижних этажах свет есть, и пошел вниз. Джад замолчал, вновь переживая страшные минуты. - По лестнице кто-то поднимался с фонарем. Я окликнул. Думал, что Байджлоу, сторож. Но это был не он. - А кто? - Я уже сказал, - произнес Джад. - Не знаю. Мне не ответили. - Почему вы думаете, будто вас хотели убить? С губ чуть не сорвался резкий ответ, но Джад сдержался. Жизненно необходимо убедить Макгриви в своей правоте. - Они шли за мной. - Вам показалось, что убийц было двое? - По меньшей мере, двое, - сказал Джад. - Я слышал, как они шептались. - Вы сказали, что заперли дверь, ведущую в коридор, когда вошли в приемную. Так? - Да. - А потом заперли дверь, ведущую в приемную, когда вошли в кабинет? - Да. Макгриви подошел к двери из приемной в кабинет. - Они пытались взломать эту дверь? - Нет, - признался Джад. Он вспомнил, как был удивлен этим обстоятельством. - Итак, - сказал Макгриви. - Когда вы запираете дверь приемной, которая открывается в коридор, нужен специальный ключ, чтобы открыть ее снаружи. Джад понимал, куда клонит Макгриви. - Да. - У кого были ключи к этому замку? Джад почувствовал, как к лицу прилила кровь. - У Кэрол и у меня. Голос Макгриви звучал вкрадчиво: - А уборщики? Как входят они? - У них была договоренность. Три раза в неделю Кэрол приходила пораньше и впускала их. Уборка заканчивалась к приходу первого пациента. - Но ведь это неудобно. Почему вы не позволяли убирать свое помещение наряду с другими? - Потому что документы, которые здесь находятся, весьма конфиденциального свойства. Пусть неудобно, но это лучше, чем пускать посторонних без присмотра. Макгриви бросил взгляд на сержанта, чтобы убедиться, что тот все записывает. Удостоверившись, опять обратился к Джаду: - Когда мы вошли в приемную, дверь была не заперта. Не выломана, а не заперта. Джад ничего на это не сказал, и Макгриви продолжал: - Вы сказали, что ключ был у вас и у Кэрол. Но ключ Кэрол находится у нас. У кого еще был ключ от этого замка? - Ни у кого. - Тогда как эти люди вошли? Вдруг Джада осенило: - Они сняли слепок с ключа, когда убили Кэрол. - Возможно, - признал Макгриви. Мрачная улыбка заиграла у него на губах. - Если делали слепок, на ключе должны быть следы парафина. Придется отправить его на экспертизу. Джад кивнул. Он уже засчитал себе победу, но радость была преждевременной. - Итак, - произнес Макгриви, - ваша версия: двое мужчин, предположим, женщина здесь не замешана, имели дубликат ключа и беспрепятственно вошли, чтобы убить вас. Верно? - Верно, - подтвердил Джад. - Кроме того, вы заперли за собой дверь кабинета. Верно? - Да. Макгриви говорил почти ласково: - Но и эту дверь мы обнаружили незапертой. - Должно быть, у них был ключ. - Тогда почему, открыв дверь, они вас не убили? - Я же говорил. Они услышали запись и... - Двое отчаянных убийц, рискуя многим, вырубили электричество, загнали вас в ловушку, вломились в помещение, а потом вдруг испарились, не тронув волоска на вашей голове? - голосом, полным презрения, заключил Макгриви. Холодный гнев захлестнул Джада. - На что вы намекаете? - Сейчас поясню, доктор. Я убежден: здесь никого не было, и не верю, будто кто-то пытался вас убить. - Можете не верить мне на слово - в раздражении сказал Джад. - А электричество? А ночной сторож? - Он в вестибюле. Сердце Джада замерло. - Мертвый? - Был живой, когда впускал нас. Главный рубильник вышел из строя. Байджлоу спускался в подвал, исправлял полоску. Когда я приехал, он как раз закончил. Джад, онемев, смотрел на Макгриви. - Ох, - только и вымолвил он. - Не знаю, какую игру вы ведете, доктор Стивенс, - сказал Макгриви. - Но отныне на меня не рассчитывайте. - Он направился к двери. - И сделайте одолжение, не звоните мне. Я сам позвоню. Сержант захлопнул блокнот и двинулся за Макгриви. Действие выпитого виски прошло. Легкое опьянение сменилось депрессией. Что делать дальше? В голове возникали нелепые картинки. Он - в лабиринте, из которого нет выхода. Он - маленький мальчик, которому почудился волк. Его донимают призраки, всякий раз исчезающие при появлении Макгриви. А если не призраки... Если нечто другое, столь неожиданное и чудовищное, что даже думать об этом не хочется. Не хочется, но придется... В продолжительном стрессовом состоянии мозг способен порождать галлюцинации, вполне заменяющие реальность. Он работает на износ, долгие годы без отпуска. Есть все основания предположить, что убийства Хэнсона и Кэрол могли стать причиной, повергшей его разум в эмоциональную пропасть. Отсюда состояние расстройства и разыгравшееся воображение. Параноики живут в мире, где самые обычные события вызывают ничем не оправданный ужас. Например, случай с машиной. Если это покушение, то шофер наверняка вышел бы и убедился, что дело сделано. А те двое, что проходили сюда сегодня вечером? Он ведь не знал, есть ли у них оружие или нет. Разве параноик не подумает, что они решили убить его? Логичнее предположить, что это трусливые воришки, которые убежали, услышав голоса в кабинете. Конечно, убийцы открыли бы незапертую дверь и кокнули бы его. Как доискаться истины? Опять обращаться в полицию - бессмысленное занятие. А больше не к кому. Вдруг - неожиданная мысль, порождение его отчаяния, постепенно обретающая форму. И чем больше он обдумывал ее, тем больший смысл она приобретала. Наконец схватил телефонный справочник и начал листать его. 9 На следующий день в четыре часа Джад поехал в Вест-Сайд. Нашел старый, обшарпанный жилой дом из темного камня. Когда остановил машину перед этой развалиной, его охватили сомнения. Может быть, перепутал адрес? Но в окне на первом этаже виднелась надпись: НОРМАН Э. МОУДИ ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ УСПЕХ ГАРАНТИРУЕТСЯ День был сырой, ветреный, все предвещало снег. Джад осторожно пересек покрытый льдом тротуар и вошел в подъезд. В нос ударил спертый воздух с запахами стряпни и мочи. Надавил нужную кнопку и после зуммера шагнул в коридор. На двери первой квартиры висела табличка: НОРМАН З. МОУДИ НАЖМИТЕ КНОПКУ И ВХОДИТЕ Он так и сделал. Дверь из внутреннего помещения распахнулась и, переваливаясь с ноги на ногу, вышел Норман З. Моуди пяти футов пяти дюймов ростом и весом под триста фунтов. его облик напоминал ожившего Будду - круглое добродушное лицо, большие невинные бледно-голубые глаза и совершенно лысая голова яйцом. Возраст определению не поддавался. - Мистер Стивенсон? - произнес детектив. - Доктор Стивенс, - поправил Джад. - Присаживайтесь, присаживайтесь, - как все южане растягивая слова, сказал "Будда". Джад повел глазами по комнате, снял с вытертого кресла кипу журналов по культуризму и нудизму и осторожно присел. Моуди втиснулся в огромное кресло-качалку. - Итак, чем могу быть полезен? Джад не сомневался, что совершил ошибку. Он по телефону назвал свое полное имя - имя, которое за последние дни не сходило с первых страниц всех нью-йоркских газет. И угораздило же его выбрать именно такого детектива, который газет не читает и фамилию запомнить не в силах. Он лихорадочно выискивал предлог, чтобы немедленно уйти. - Кто вам меня рекомендовал? - попытался завязать разговор Моуди. Джад помолчал, не желая его обидеть. - Телефонный справочник. Моуди рассмеялся. - Не знаю, чтобы я без него делал, - сказал он. - Самое лучшее изобретение после кукурузной водки. - И опять рассмеялся. Джад встал - перед ним же полный идиот. - Извините, что отнял у вас время, мистер Моуди. Мне следует кое-что обдумать, а уж потом... - Конечно, конечно. Понимаю, - изрек тот. - Только вам придется заплатить за назначенную встречу. - Разумеется, - подтвердил Джад. Порывшись в кошельке, вынул несколько банкнот. - Сколько? - Пятьдесят долларов. - Пятьдесят?! - От злости у Джада перехватило дыхание, но он отсчитал нужную сумму и протянул деньги. - Благодарю покорно, - кивнул тот. Джад пошел к двери, чувствуя себя облапошенным. - Доктор... Джад обернулся. Моуди, засовывая деньги в кармин жилета, благожелательно улыбался. - Уж коли вы накололись на пятьдесят долларов, - добродушно молвил он, - почему бы вам не присесть и не рассказать о своих проблемах. Я всегда утверждаю: нет ничего лучше, чем облегчить душу. В словах глупого толстяка Джад уловил иронию и чуть было не рассмеялся. Он и сам всю жизнь выслушивал чьи-нибудь душеизлияния. А что, собственно, он теряет? Может быть, откровенный разговор с незнакомым человеком поможет? Он внимательно посмотрел на Моуди, медленно вернулся к креслу и сел. - У вас такой вид, будто вы взвалили на себя всю тяжесть мироздания, доктор. А я всегда утверждаю: четыре плеча лучше двух. Черт бы его подрал со всеми афоризмами! - Что вас привело сюда? женщины или деньги? Я всегда утверждаю: если исключить женщин и деньги, большинство глобальных проблем решается мгновенно. Моуди не спускал с Джада глаз. - Мне... кажется, кто-то пытается убить меня. Голубые глаза моргнули. - Вам кажется? Джад проигнорировал вопрос. - Не могли бы порекомендовать кого-нибудь, кто специализируется в расследовании подобных дел? - Конечно, могу. Норман З. Моуди. Лучший в стране. Джад в отчаянии вздохнул. - Расскажите обо всем, - предложил тот. - Давайте вдвоем попытаемся разложить все по полочкам. Джад невольно улыбнулся. Совсем, как он сам: "Ложитесь и говорите все, что придет вам в голову". А почему бы нет? Набрал полные легкие воздуха и по возможности кратко поведал о событиях последних дней. Пока говорил, забыл о присутствии Моуди. Говорил как бы сам с собой, пытаясь на словах объяснить необъяснимое. Правда, поосторожничав, не упомянул об опасениях по поводу собственного рассудка. А когда закончил, обратил внимание на улыбающегося Моуди. - Проблема-то чепуховая. Либо кому-то действительно понадобилось вас убрать, либо налицо сомнения, не становитесь ли вы шизиком. Джад с удивлением уставился на него. Один ноль в пользу Моуди. Тот продолжал: - Вы сказали, что расследование ведут полицейские. Помните их фамилии? Толстяк раздражал Джада. Наверное, не следует слишком-то ему доверять. Надо убираться отсюда, и поскорее. Тем не менее от ответил: - Фрэнк Анжели и лейтенант Макгриви. Что-то в лице Моуди изменилось. - А зачем кому-то убивать вас, доктор? - Понятия не имею. Насколько могу судить, врагов у меня нет. - Ну уж, один-то непременно найдется. Как у каждого. Я всегда утверждаю: враги, как соль на хлебе жизни. Джад чуть было не поморщился. - Женаты? - Нет. - Вы - гомосексуалист? Джад вздохнул: - Послушайте, я уже прошел через все это в полиции и... - Да. Только мне вы платите за услуги, - невозмутимо произнес Моуди. - Деньги должны кому-нибудь? - Разве по обычным ежемесячным счетам. - А пациенты? - Пациенты как пациенты. - Ну, я всегда утверждаю: если ищешь морские раковины, иди на берег моря. С своем большинстве они чокнутые, верно? - Неверно, - резко возразил Джад. - Просто у них есть проблемы. - Душевные проблемы, с которыми сами справиться не в силах. И может, кто-то из них затаил обиду или, еще хуже, крепко точит на вас зуб? - Возможно, только здесь есть одно "но". Большинство пациентов находится под моим наблюдением в течение года, а то и больше. За такой период я успеваю достаточно хорошо изучить их. - Неужели они никогда не злятся на вас? - неожиданно спросил Моуди. - Всякое бывает. Но мы ищем не рассерженного человека, а параноика с манией преследования, который уже убил двоих и несколько раз покушался на меня. - Джад замолчал, потом усилием воли заставил себя продолжать: - Если обнаружится подобный пациент, которого я не раскусил, то перед вами самый некомпетентный специалист за всю историю психоанализа. Он поднял голову и встретился взглядом с Моуди. - Я всегда утверждаю: начинай с самого начала. Первое, что нам нужно сделать, это выяснить - пытаются свести с вами счеты или вы психопат. Верно, доктор? - спросил тот. Лицо детектива расплылось в широкой улыбке, что смягчило резкость сказанного. - Как это сделать? - Очень просто. Как в бейсболе. Вы стоите на "базе" и не знаете, кто бросит мяч. Вот и следует выяснить, идет ли вообще игра, а если идет - кто игроки. У вас есть машина? - Да. Джад уже забыл, что собирался бежать и найти другого детектива. Он нутром почуял: под напускной манерой поведения скрывается интеллект, невидимый поверхностному наблюдателю. - Мне кажется, у вас расходились нервишки. Я хочу, чтобы вы поехали отдохнуть, - сказал Моуди. - Когда? - Завтра утром. - Это невозможно, - запротестовал Джад. - У меня назначены пациенты. - Отмените, - невозмутимо парировал Моуди. - Но зачем... - Я ведь не даю советов, как вам работать. Когда выйдете отсюда, поезжайте в бюро путешествий. Пусть зарезервируют номер... - Он подумал: - ...у Кроссинджера. Очень приятная дорога через Кэтскилс. В вашем доме есть гараж? - Да. - О'кей. Прикажите подготовить машину к дальней дороге, чтобы в пути не было никаких неожиданностей. - А нельзя это сделать на следующей неделе? Завтра весь день... - После того как все оформите, отправляйтесь в свой кабинет и позвоните пациентам. Объясните, что у вас непредвиденные обстоятельства и что вернетесь через неделю. - Но я, правда, не могу. Не в моих правилах... - Советую также позвонить Анжели, - продолжал Моуди. - Не заставляйте полицию разыскивать вас. - Зачем все это? - спросил Джад. - Чтобы оправдать пятьдесят долларов. Да, хорошо, что напомнили. Мне понадобится двести долларов - предварительный гонорар адвокату, плюс пятьдесят в день, плюс непредвиденные расходы. Моуди выпростал себя из кресла. - Трогайтесь пораньше, - сказал он, - чтобы добраться до места засветло. Сможете выехать около семи утра? - Полагаю, да. И что меня там ожидает? - Счет, если все будет в порядке. УСПЕХ ГАРАНТИРУЕТСЯ. "Надеюсь, так оно и будет" - мрачно подумал Джад. В бюро путешествий на Мэдисон-авеню все прошло гладко: забронировали комнату у Кроссинджера, снабдили дорожной картой и цветными проспектами с видами Кэтскилса. Затем он связался с телефонисткой в бюро услуг, дал задание обзвонить пациентов и отменить назначенные встречи до последующего уведомления. Потом набрал номер девятнадцатого участка и попросил детектива Анжели. - Анжели болен, - ответил бесстрастный голос. - Дать домашний телефон? - Будьте любезны. Судя по хрипам в трубке, тот сильно простудился. - Я решил завтра утром уехать на несколько дней, - сказал Джад. - Хотел сообщить вам об этом. Анжели молчал, по-видимому, обдумывая услышанное. - Ну что ж, может быть, это неплохая мысль. Куда вы едете? - В Кэтскилс, остановлюсь у Кроссинджера. - Прекрасно. Не волнуйтесь. Я все улажу с Макгриви. - Анжели помедлили, - Мне известно о случившемся вчера вечером у вас в кабинете. - И, как я понимаю, слышали версию Макгриви. - Видели тех, кто пытался вас убить? Наконец-то Анжели поверил ему. - Нет. - Совсем ничего, никакой зацепки? Белые, темнокожие, возраст, рост? - Весьма сожалею, - ответил Джад. - Было темно. Анжели чихнул. - Ладно. Буду настороже. Может быть, когда вернетесь, появятся хорошие новости. Остерегайтесь, доктор. - Постараюсь, - сказал Джад с благодарностью и повесил трубку. Итак, он готов к следующему шагу. Единственное, что тревожило, - не сможет в пятницу повидаться с Анной и, похоже, никогда ее больше не увидит. Джад ехал домой и думал о Нормане З. Моуди. Заставив уведомить всех пациентов об отъезде и полагая, что один из них может быть убийцей, если таковой вообще существует, тот подстроил ловушку, в которой Джаду предстояло играть роль приманки. Согласно инструкциям толстяка, временный адрес следовало дать девушке в бюро услуг и швейцару по месту жительства, то есть определенному кругу лиц. - Я завтра уезжаю отдыхать, - подъехав к дому, сообщил Джад швейцару Майку. - Пожалуйста, пусть в гараже осмотрят машину и нальют полный бык. - Все будет сделано, доктор. В котором часу нужна машина? - В семь утра. Джад спиной чувствовал пристальный взгляд Майка, пока шел к лифту. В квартире запер дверь и тщательно проверил окна. Казалось, все в порядке. Принял две таблетки кодеина, лег в горячую ванну и с наслаждением почувствовал, как отпускает боль в спине и шее. Лежал и чудодейственном тепле и думал. Почему Моуди предупредил, что поломка машины нежелательна? Потому что самое удобное место для нападения где-нибудь на пустынной дороге? А что бы смог предпринять толстяк, если бы на него напали? Он отказался поделиться планом своих действий, если таковой вообще имелся. Чем больше Джад анализировал ситуацию, тем сильнее убеждался, что направляет свои стопы прямо в ловушку. Моуди сказал, будто расставляет ее для преследователей. Но какие бы варианты не просчитывал Джад, ответ напрашивался один и тот же: ловушка, несомненно, готовилась для него. А какую выгоду получит Моуди от его смерти? "Господи, - пронеслось в голове, - я наугад выбрал фамилию детектива в телефонном справочнике, а теперь уверяю себя, что он заинтересован в моей смерти. Вылитый параноик". Джад почувствовал, что глаза слипаются. Таблетки и горячая ванна сделали свое дело. Едва держась на ногах, он промокнул покрытое синяками тело пушистым полотенцем и надел пижаму. Лег в постель, заведя будильник на шесть часов. Кэтскилс - "кошачьи уловки"... Многозначительное название... И погрузился в тяжелый сон. Едва зазвонил будильник, Джад проснулся, Проснулся с той же мыслью, с какой отходил ко сну, как будто и не спал вовсе: "Я не верю в многочисленные совпадения и не думаю, что один из моих пациентов убил несколько человек. Следовательно, либо я параноик, либо становлюсь им. Необходимо немедленно посоветоваться с другим психоаналитиком, позвонить доктору Робби. Это равнозначно концу профессиональной карьеры, но другого выхода нет. Если это паранойя, меня придется изолировать. Может быть Моуди заподозрил, что я психически болен? Потому и предложил попутешествовать? Наверное, самое мудрое - последовать его совету и уехать на несколько дней. Расслабившись в одиночестве, спокойно разобраться в себе, выяснить, когда разум начал выкидывать фортели, терять связь с реальностью. А потом пойти к доктору Робби и начать лечение". Нелегко было принять такое решение, но сделав это, Джад почувствовал облегчение. Оделся, положил в небольшой чемодан вещи на пять дней и вынес его к лифту. Эдди еще не заступил, и лифт был на самообслуживании. Джад спустился в подвальное помещение. Поискал глазами Вилта, рабочего гаража, но не нашел. Здесь вообще никого не было. Свою машину обнаружил в углу, около цементной стены. Бросил чемодан на заднее сидение, открыл переднюю дверцу и сел за руль. Только протянул руку к ключу зажигания, как над ним, неизвестно откуда, нависла темная тень. - Вы точны. - Это был Моуди. - Не думал, что вы придете проводить меня, - сказал Джад. Моуди расплылся в улыбке: - А мне не спалось. Джад почувствовал глубокую благодарность за тот такт, с которым Моуди повел себя. Ни словом не намекнул на психическую болезнь, просто посоветовал отдохнуть за городом. Ну что же единственный выход - и дальше притворяться, словно все в порядке. - Я понял, что вы правы. Поеду и проверю, насколько велик счет, который мне предъявят. - А для этого не нужно никуда ехать, - сказал Моуди. - Счет предъявлен к оплате. Джад тупо посмотрел на него: - Не понимаю. - Все очень просто. Я всегда утверждаю: хочешь добраться до дна - начинай копать. - Мистер Моуди... Тот наклонился над дверцей: - Знаете, что меня заинтриговало в вашем деле, доктор? Будто каждые пять минут кто-то пытается вас убить. Вероятно, пытается! А мотива нет, и ухватиться не за что. Поэтому предстояло выяснить: действительно пытаются или вы свихнулись и вам мерещится. Джад не спускал с него глаз. - А как же "кошачьи уловки"? - промямлил он. - Уловки бывают не только кошачьи, док, - Моуди открыл дверцу машины. - Выходите! Ничего не понимая, Джад подчинился. - Видите ли, без уловок не обойтись. Я всегда утверждаю: хочешь поймать акулу - подпусти в воду крови. Джад внимательно следил за выражением его лица. - Боюсь, вы никогда бы не добрались до места, - мягко сказал Моуди. Он повозился с замком и поднял капот. Джад подошел и встал рядом. К датчику-распределителю липкой лентой были прикреплены три шашки динамита. Из катушки зажигания болтались тоненькие проводочки. - Мина-ловушки, - сказал Моуди. Джад обалдело смотрел на него: - Но как вы... Тот усмехнулся: - Я же сказал, мне не спалось. Дал ночному сторожу деньжат, чтобы пошел развлечься, а сам спрятался в тени. Кстати, за сторожа с вас еще двадцать долларов, - добавил он. - Не хотелось жмотничать. Джада захлестнула волна признательности к этому маленькому толстяку. - И вы кого-нибудь видели? - Не-а. Когда я пришел, дело было сделано. В шесть утра я подумал, что уже больше никто не появится, и решил взглянуть. - Он показал на болтающиеся проводки. - Ваши приятели не дураки. Они поставили еще одну ловушку. Поэтому если бы вы вдруг открыли капот, эта проволока взорвала бы динамит. Точно так же как при включении зажигания. Здесь этого добра столько, что снесло бы полгаража. Джад почувствовал, как подкатывает тошнота. Моуди сочувственно смотрел на него. - Не унывайте, - сказал он. - Смотрите, как мы преуспели. Нам теперь известны две вещи. Первое - вы не псих, второе, - он перестал улыбаться, - кому-то очень нужно вас убрать, доктор Стивенс. 10 Они сидели в гостиной Джада. Огромное рыхлое тело Моуди расползлось по большому дивану. Прежде чем подняться в квартиру, он аккуратно сложил в багажник своей машины части обезвреженной бомбы. - А не нужно все оставить на месте, чтобы этим занялась полиция? - спросил Джад. - Я всегда утверждаю: обилие информации только вредит делу. - Но это доказало бы лейтенанту Макгриви, что я говорю правду. - Неужели? Джад понял намек. Макгриви мог предположить, что бомба - дело его собственных рук. Тем не менее показалось странным, что частный детектив не хочет поделиться уликами с полицией. Моуди представлялся ему огромным айсбергом, большая часть которого прячется под личиной добросердечного провинциального увальня. Но теперь, слушая рассуждения Моуди, преисполнялся восхищения. Он не сумасшедший, и мир вовсе не сплошное переплетение невероятных совпадений. Разгуливающий на свободе убийца - реальность. Душегуб во плоти. И почему-то свой выбор остановил на Джаде. "Господи, - подумал он, - как легко подавить в человеке личность, Еще несколько минут назад не было сомнений, что я - параноик. А теперь в неоплатном долгу перед Моуди". - ...вы врач, - говорил тот, - а я просто старая галоша. Я всегда утверждаю: хочешь отведать меда - иди к улью. Джад начал понимать его иносказания. - Вы хотите узнать мое мнение о том... о тех, кого мы ищем. - Вот именно, - расцвел Моуди. - Имеем ли мы дело с маньяком, страдающим манией преследования... каким-нибудь сбежавшим из психушки... "Из психиатрической лечебницы", - автоматически подумал Джад. - ...или случай сложнее? - Гораздо сложнее, - тут же отозвался Джад. - А почему вы так думаете, доктор? - Во-первых, вчера вечером в мой кабинет вломились двое. Можно было бы предположить о наличии одного сумасшедшего, но столковавшихся сумасшедших не бывает. Моуди одобрительно кивнул: - Заметано. Продолжайте. - Во-вторых, больной разум, подверженный навязчивой идее, мыслит в одном и том же ключе. Понятия не имею, почему убили Джона Хэнсона и Кэрол Робертс, но если не ошибаюсь, я должен быть третьей и последней, жертвой. - И как вы пришли к такому заключению? - полюбопытствовал Моуди. - Довольно просто, - ответил Джад. - Убийцы действовали целенаправленно. А противном случае, когда им не удалось прикончить меня, они бы взялись за кого-нибудь другого, все равно за кого. А эти методично и планомерно пытаются разделаться со мной. - Знаете, в голосе Моуди звучало явное одобрение, - вы прирожденный детектив. Джад нахмурился: - Но кое-что не укладывается ни в какие рамки. - А именно? - Первое - мотив, - сказал Джад. - Я не знаю никого, кто бы... - Поговорим об этом после. Что еще? - Если кому-то понадобилось убить меня, то при наезде водителю следовало лишь подать машину назад и придавить меня. Я ведь был без сознания. - Да, но тут появляется мистер Бенсон. Джад недоуменно посмотрел на Моуди. - Мистер Бенсон - свидетель того случая, - благожелательно объяснил тот. - Я нашел его фамилию в полицейском протоколе и навестил после вашего визита. С вас еще пятьдесят три доллара на такси. Джад молча кивнул. - Мистер Бенсон - скорняк. Между прочим, если вам потребуется мех для возлюбленной, могу походатайствовать о скидке. Итак, во вторник вечером, когда произошла история с наездом, мистер Бенсон вышел из офиса, где работает его невестка. Заносил ей лекарство для своего брата, Мэтью, продавца Библий, который болен гриппом. Джад еле сдерживал нетерпение, но если бы Норману З. Моуди пришло в голову пересказать даже весь Билль о правах, от и тогда не посмел бы его прервать. - Мистер Бенсон выходил из здания, когда увидел лимузин, двигающийся вам наперерез. Естественно, он не знал, что это были вы. Джад кивнул. - Машина ехала как бы боком, и Бенсону показалось, что она скользит по льду. Как только он понял, что вас задело, кинулся на помощь. Водитель подал было назад, чтобы переехать вас, но увидел Бенсона и укатил прочь. Джад сглотнул. - И если бы не оказалось мистера Бенсона... - Да, - мягко проговорил Моуди. - Считайте, что мы никогда не встретились бы. Эти парни в бирюльки не играют. У них одна цель - вы, док. - Ну, а история в моем кабинете? Почему они не выломали дверь? Моуди некоторое время молчал. - Тут какая-то загадка. Они могли беспрепятственно вломиться, убить вас вместе с пациентом и незамеченными улизнуть. Но когда поняли, что вы не один, раздумали. Не стыкуется с остальным. - Он сидел, теребя нижнюю губу. - Если только... - Что именно? Моуди глубоко задумался. - Интересно... - выдохнул он. - Что? - Не торопите. Мне пришла в голову мыслишка, но за нее много не дадут, пока не определится мотив. Джад беспомощно пожал плечами: - Я не знаю ни одного человека, у кого было бы основание убить меня. Моуди, помолчав, стал прощупывать дальше: - Док, может быть, у вас был секрет, которым вы поделились с Хэнсоном или с Кэрол Робертс. Что-то, о чем было известно только вам троим? - Единственные мои секреты - профессиональные, касающиеся моих пациентов. И ни в одной истории болезни нет ничего, что могло бы оправдать убийство. Никто из больных не является тайным агентом, иностранным шпионом или сбежавшим преступником. Это специалисты, банковские служащие, домохозяйки. Обыкновенные люди с собственными проблемами. - И вы уверены, что в вашей маленькой компании нет маньяка с манией преследования? - Абсолютно, - твердо ответил Джад. - Еще вчера я не был так уверен. По правде говоря, уже подумывал, что у меня паранойя, а вы все поняли и мне подыгрываете. Моуди улыбнулся. - Такая мысль приходила мне в голову, - признался он. - Когда вы позвонили и назначили встречу, я навел о вас кое-какие справки. Связался со знакомыми врачами. У вас великолепная репутация. Так значит, его первое обращение - "мистер Стивенсон" - всего лишь притворство! - Если с тем, что нам известно, пойти к полицейским, - сказал Джад, - может, они активизируют розыск. Во взгляде Моуди промелькнуло доброжелательное сомнение: - Полагаете? Мы ведь не так уж далеко продвинулись, док. - Что верно, то верно. - Не унывайте, - добавил Моуди. - Успехи все-таки есть: круг поисков сузился. В голосе Джада послышались нотки разочарования: - Несомненно! Можно подозревать любого и каждого на материковой части Америки... Какое-то время Моуди сидел, созерцая потолок. Наконец выговорил со вздохом: - А как быть с семьями?.. - Какими? - Док, я верю, что вы знаете своих пациентов вдоль и поперек. И если вы считаете, что они не могли совершить ничего подобного, значит, так и есть. Это - ваш улей, и вы хозяин меда. - Он подался вперед. - Но скажите, когда вы соглашаетесь лечить пациента, разговариваете с членами его семьи? - Нет. Иногда семья даже не знает, что он проходит курс психоанализа. Моуди, довольный, откинулся назад. - То-то и оно! - воскликнул он. Джад смотрел на собеседника во все глаза: - Неужели вы думаете, что некий член семьи моего пациента пытается убить меня? - Не исключено. - У родственника не может быть больших оснований для убийства, чем у самого пациента. Моуди с трудом поднялся на ноги. - Ничего нельзя знать наверняка, не так ли? А теперь не подготовите ли список всех пациентов, которых вы принимали за последние четыре или пять недель? Джад задумался. - Нет, - выговорил он наконец. - Врачебная тайна? Мне кажется, сейчас самое время проявить гибкость. На карту поставлена ваша жизнь. - Полагаю, вы на ложном пути. Происходящее не имеет отношения ни к моим пациентам, ни к их семьям. Если бы среди родственников были психически больные, психоанализ выявил бы это. - Он покачал головой. - Очень жаль, мистер Моуди. Я обязан защищать интересы пациентов. - Вы же сказали, что в досье нет ничего стоящего внимания. - Да, для нас с вами. Джад вспомнил некоторые факты. Джон Хэнсон, который подбирал в барах и на Третьей авеню мальчиков. Тери Уошберн, переспавшая со всем оркестром. Четырнадцатилетняя Эвелин Воршак, занимавшаяся проституцией в своем девятом классе. - Прошу прощения, - повторил он, - но я не могу показать вам досье. Моуди пожал плечами. - Ладно, - сказал он. - Тогда вам придется сделать за меня часть работы. - Какую же? - Отберите пленки всех тех, кто лежал у вас на диване за последний месяц. Очень внимательно прослушайте каждую. Только на сей раз не как врач, а как детектив, выцеживая по капельке любую зацепку. - Я так и делаю. Это моя работа. - Сделайте еще раз. И внимательнее. Не хотелось бы лишиться вас до успешного завершения дела. Он взял пальто и начал облачаться, совершая телодвижения, смахивающие на танец слона. "Поистине обманчиво мнение, что полные люди преисполнены грации", - подумал Джад, глядя на Моуди. - Знаете, что больше всего настораживает во всей этой путанице? - задумчиво спросил тот. - Что? - Вы задали трудную задачку, сказав, что их было двое. Одного можно счесть психом, но как быть с двоими? - Не знаю. Моуди с минуту упорно рассматривал Джада. - Господи, боже мой! - наконец произнес он. - Что такое? - У меня жуткий сумбур в голове. Если я прав, за вами охотятся не один и не двое, а много больше. Джад уставился на него, как на идиота: - Вы хотите сказать, будто действует целая шайка маньяков? Чушь несусветная! Моуди вздрогнул от возбуждения. - Доктор, я подозреваю, кто там дергает за ниточки. Он смотрел на Джада ясным взглядом. - Я еще не знаю, как и почему, но, кажется, догадываюсь, кто. - Так выкладывайте! - Вы упрячете меня в дурдом, если только заикнусь. Я всегда утверждаю: коль открыл рот - говори путное. Если я на верном пути, вскоре все расскажу. - Надеюсь, - серьезно сказал Джад. Собеседник сверлил его взглядом. - Нет, док, если вы хоть чуточку цените свою жизнь, молитесь, чтобы я был неправ. И Моуди распрощался. Джад взял такси и поехал в кабинет. Была пятница, полдень, до Рождества оставалось три дня. С Гудзона дул порывистый промозглый ветер, и люди, спешащие за праздничными покупками, шли, сгибаясь по его напором. Витрины магазинов были украшены елками с зажженными лампочками. Мир на земле. Благоволение. И Элизабет с их нерожденным ребенком. Может быть, когда-нибудь в будущем - если останется жив - к нему тоже придет умиротворение, он освободится от прошлого со всеми его усопшими и начнет новую жизнь. Да, с Анной он мог бы... Стоп! Что толку мечтать о замужней женщине, которая уезжает с любимым мужем? Такси остановилось, Джад вышел и беспокойно посмотрел по сторонам. Но что там разглядишь, когда понятия не имеешь, каким оружием тебя прикончат и в чьи руки его вложат. Он поднялся к себе, запер наружную дверь и отодвинул панель, за которой хранились пленки. Кассеты были расставлены в хронологическом порядке с указанием фамилии пациента. Он взял самые последние и отнес к магнитофону. Все встречи на сегодня отменены, можно сконцентрировать внимание и попытаться найти хоть какую-нибудь зацепку, касающуюся родственников или друзей. Джад считал предположение Моуди малообоснованным, но уважение к проницательному толстяку не позволяло отмахнуться от просьбы. Вставил кассету и вспомнил, когда делал это в последний раз. Неужели только вчера вечером? С воспоминаниями нахлынул ужас. Кто-то задумал убить его в той самой комнате, в которой прикончили Кэрол. Вдруг в голову пришло, что из поля зрения совершенно выпали пациенты бесплатной больницы, где он работал одно утро в неделю. Наверное, потому что все убийства связаны с кабинетом. И все же... Он подошел к секции с надписью "Больница", просмотрел кассеты и забрал с полдюжины. Первая - Роза Грэхэм. "... Несчастный случай, доктор. Нэнси постоянно хнычет. Капризный ребенок, и если я наказываю ее, это, знаете ли, только на пользу. - А вы когда-нибудь пытались понять, почему Нэнси без конца плачет? - спросил голос Джада. - Потому что избалована. Папочка вконец испортил ее, а потом сбежал. Нэнси всегда считала себя папиной дочкой, но разве Гарри действительно любил ее, если бросил? - Вы ведь с Гарри не были женаты? - Ну... Гражданский брак, так, кажется, это называется. Мы не собирались жениться. - Сколько времени вы прожили вместе? - Четыре года. - И через какое время после ухода Гарри вы сломали Нэнси руку? - Кажется, через неделю. Я не хотела... Так случилось, потому что она не прекращала ныть. Схватили палку для шторы и начала ее бить. - Как вы считаете, Гарри любил Нэнси больше, чем вас? - Нет. Гарри обожал меня. - Тогда почему он бросил вас? - Потому что он мужик. Вы знаете, что такое мужики? Животные! Все вы! Всех вас нужно перерезать, как свиней!." Рыдания. Джад выключил магнитофон и задумался. Роза Грэхэм - неврастеничка-мизантроп, два раза чуть не забила своего шестилетнего ребенка до смерти. Но это не тот случай. Следующий - Александр Фэллон. "...Полиция говорит, что вы напали на мистера Чемпиона с ножом, мистер Фэллон. - Я исполнял чужую волю. - Кто-то приказал вам убить мистера Чемпиона? - Он приказал мне сделать это. - Он? - Бог. - Почему Бог приказал вам убить его? - Потому что Чемпион - сам порок. Он - актер. Я видел его на сцене. Он целовал женщину. Эту актрису. При всем честном народе. Он целовал ее и... Молчание. - ...Продолжайте! - Он трогал ее за сиськи! - Это взволновало вас? - Конечно! Ужасно взволновало. Неужели не понимаете, что это значит? Они вступали в половые сношения. Когда я вышел из театра, было такое чувство, как будто побывал в Содоме и Гоморре. Они должны были понести наказание. - И поэтому вы решили убить его. - Не я решил. Бог решил. Я просто выполнял его волю. - А Бог часто беседует с вами? - Только тогда, когда нужно выполнять его веления. Он избрал меня своим орудием, потому что я чист. А вам ведомо, что делает меня чистым? А как очистить весь мир? Надо убивать тех, кто погряз в грехе". Александр Фэллон. Тридцатипятилетний помощник булочника. Уже лечившийся в психиатрической больнице. Неужели Бог повелел ему уничтожить гомосексуалиста Хэнсона, бывшую проститутку Кэрол и Джада, их благодетеля? Нет, маловероятно. Джад прослушал еще несколько пленок, но не обнаружил ничего подозрительного. Нет, это дело к больнице никакого отношения не имеет. Еще раз просмотрел истории болезней и задержался на одной - пациента по имени Скит Джибсон. Вставил его кассету. "...Доброе утро, док. Какой пре-ле-е-естный денек я для вас сотворил. Усекаете? - Вы сегодня в бодром настроении. - Если бы не чувствовал себя лучше, они бы упекли меня в психушку. Смотрели мою передачу вчера вечером? - К сожалению, нет. Не смог. - Был полный отпад. Джек Гулд назвал меня "самым очаровательным комиком в мире". А кто я такой, чтобы оспаривать гениального Джека Гулда? Если бы вы видели реакцию публики! Так неистово аплодировали, что аж неприлично. Усекаете, о чем это свидетельствует? - Видимо, о том, что зрители знают, кому аплодировать? - Ну, чертяка, все-то он сечет. Вот это я люблю - психушник с чувством юмора. Последний, с кем я имел дело, - прохвост с огромной бородищей, что меня и насторожило. - Почему? - Потому что это была баба! - выпалили Джибсон и расхохотался. - Насмешил я вас, пень трухлявый? Нет, серьезно, одна из причин моего хорошего настроения - я только что посулил миллион долларов - просекаете?! - миллион баков на помощь детям Биафры. - Вполне понятно, чему вы радуетесь. - Еще бы! Сенсационное сообщение на первых полосах по всем мире. - А это так важно? - Что за вопрос? Разве каждый день отстегивают такой кусман? Можете и вы использовать идею для саморекламы. Я счастлив, что решил посулить эти башли. - Вы говорите "посулил". Это значит - пожертвовал? - Посулил, пожертвовал, не все ли равно? Вы сулите миллион, жертвуете несколько штук, и вам лижут зад... Я уже сказал, что у меня сегодня юбилей? - Нет. Поздравляю. - Благодарю. Пятнадцать пленительных лет. Вы ведь не видели Салли? Самая лучшая баба на всем белом свете. Мне повезло в браке. Вы наверняка знаете, какие у жен паскудные родственники. У Салли два брата - Бен и Чарли. Я рассказывал о них. Бен пишет сценарии для моих телевизионных шоу, а Чарли мой продюсер. Они - гении. Я в эфире вот уже семь лет и всегда в первой десятке по стране. Удачно попал в эту семью, а? Многие женщины толстеют и опускаются, как только подцепят мужа. А Салли, храни ее Бог, сейчас стройнее, чем с день свадьбы. Какая дамочка! Есть сигарета? - Прошу. Мне показалось, вы бросили курить. - Просто захотелось доказать самому себе, что обладаю той же силой воли, что и раньше, поэтому бросил. А теперь курю, потому что хочу... Вчера заключил договор с радиокорпорацией. Мак от меня без ума. Мое время вышло? - Нет еще. Вы нервничаете, Скит? - Скажу вам по правде, дорогой, я сейчас в такой блестящей форме, что ума не приложу, какого дьявола все еще хожу сюда. - Проблем больше нет? - У меня? Я могу все. Этим я обязан вам. Вы мне действительно помогли. Вы - мой человек. Стрижете хорошие деньги, может, и мне этим заняться, открыть свое дело, а? Вспоминаю потрясающую историю: один приходит к психопату и так нервничает, что лежит на диване и молчит. Через час психопат говорит: "С вас пятьдесят долларов". И так целых два года этот недоносок не выговорил ни слова. Наконец однажды открывает рот и произносит: "Доктор, могу я задать вопрос?" - "Конечно", говорит док. А тот спрашивает: "Вам не нужен компаньон?" - И Джибсон покатывается от хохота. Чуть погодя, успокоившись, осведомляется: - Не можете уколоть аспирином или еще чем-нибудь? - Конечно. Опять болит голова? - Нет ничего такого, с чем бы я не справился, старина... Спасибо. Сейчас пройдет. - Как вы думаете, что вызывает эти боли? - Напряжение, естественное при моей работе. Сегодня днем читали сценарий. - И вы по этому поводу нервничаете? - Я? Нет, ядрена корень! С чего бы мне нервничать? Если текст дерьмовый, я корчу рожи, подмигиваю зрителям, и они довольны. Как бы ни был плох сценарий, старикашка Скит благоухает, словно роза. - Ну а как насчет еженедельных головных болей? - А я-то черт подери, откуда знаю? Вы же вроде бы врач. Вот и скажите. Я плачу не за то, чтобы вы сидели на своей толстой заднице и в течение часа задавали дурацкие вопросы. Господи Иисусе, если такой идиот не может вылечить простую головную боль, нечего ему разгуливать на свободе и калечить человеческие жизни. Где вы получили медицинское образование? В ветеринарном техникуме? Я бы вам не доверил лечить и своих старых кошек. Вы - дерьмовый шарлатан! Это Салли впутала меня в подобную лажу. Только так от нее отделываюсь. Знаете, что такое ад в моем представлении? Пятнадцать лет быть женатым на сварливой костлявой суке. Если вам нужны еще придурки, которым можно морочить голову, займитесь ее брательниками - идиотами Беном и Чарли. Бен, мой главный сценарист, не знает, каким концом пишет карандаш. Другой - полнейший кретин! Как бы я хотел, чтобы они подохли! Вот напасть на мою голову! Думаете, вы мне нравитесь? Мерзкий тип! Какой фон барон - расселся и смотрит на всех свысока. У вас все замечательно, да? А знаете, почему? Потому что не нюхали реальной жизни. Вы к ней отношения не имеете. Ваше занятие - сидеть весь день на толстой жопе и грабить больных людей. Я до тебя доберусь, подонок. Я заявлю на тебя в медицинскую ассоциацию". Далее всхлипы и рыдания: "И зачем я только ходил на это чтение?!" А после паузы вполне бодрый голос: "Ну... не вешай носа! До следующей недели, дорогой". Джад выключил магнитофон. Скита Джибсона, самого известного американского комика, нужно было положить в клинику еще десять лет назад. Его любимое занятие - избивать молоденьких статисток-блондинок и устраивать дебош в барах. Хотя роста Скит маленького, но начинал свою карьеру в качестве боксера-профессионала и знал, как бить. Очень ему нравилось заглянуть в многолюдный бар, уговорить ничего не подозревающего гомосексуалиста пойти с ним в мужской туалет и избить того до потери сознания. Несколько раз Скита забирала полиция, но скандалы удавалось замять: слишком популярный был человек. И в то же время параноик, вполне способный кого-нибудь убить. Но Джад не думал, что у Скита хватило бы хладнокровия разработать и осуществить коварный план вендетты. А только в нем, вне всякого сомнения, таится ключ к разгадке. Тот, кто пытается его убить, находится не в состоянии аффекта, а действует методично и хладнокровно. Сумасшедший план вынашивает не сумасшедший. 11 Зазвонил телефон. Службе услуг удалось застать всех пациентов, кроме Анны Блейк. Джад поблагодарил и положил трубку. Значит, она сегодня придет. При мысли о встрече его охватило чувство счастья. Но надо же помнить, что она откликнулась на просьбу врача, а не мужчины. Он сел и стал думать об Анне. Как много он о ней знал... и как мало. Вставил в магнитофон кассету и начал слушать. Это было одно из первых ее посещений. "...Удобно, миссис Блейк? - Да, благодарю. - Расслабились? - Да. - А кулаки сжаты. - Может быть, слегка волнуюсь... - Почему? Долгое молчание. "...Расскажите о вашей домашней жизни. Вы замужем полгода? - Да. - Продолжайте. - Мой муж - прекрасный человек. Мы живем в красивом доме. - Какой это дом? - Загородный дом во французском стиле. Очаровательное старое здание. К нему ведет длинная извилистая дорога. Высоко на крыше - смешной старый бронзовый петух без хвоста. Наверное, давным-давно какой-то охотник отстрелил его. У нас около пяти акров, в основном лес. Я хожу на долгие прогулки. - Вы любите деревню? - Очень. - А ваш муж? - Думаю, что да. - Обычно человек не станет покупать пять акров земли, если ему не нравится жить в деревне. - Он любит меня. Он бы купил их ради меня. Он очень щедрый. - Давайте поговорим о нем". Молчание. "...Как он выглядит? - Энтони очень красивый". Джад почувствовал прилив безрассудной ревности, хотя как врач не имел на то никакого права. "Вы физически совместимы?" Он отважился на этот вопрос, как отваживаются дотронуться языком до больного зуба. "Да". Джад представил себе, какая она в постели: волнующая, женственная6 жертвенная. "Боже, - подумал он, - не смей касаться этой темы!" "...Вы хотите детей? - О да. - А ваш муж? - Конечно" Долгая пауза, только мягкий шелест пленки. "...Миссис Блейк вы сказали, что пришли ко мне из-за серьезных проблем. Они связаны с мужем, не так ли?" Молчание. "...Что еще можно подумать? Вы женаты полгода, любите друг друга, верны друг другу, оба хотите детей, живете в чудесном доме, ваш муж преуспевает, красив и балует вас. Нечто вроде старой шутки: "Доктор, а что со мной?" После долгого молчания она наконец-то вымолвила: "Мне... трудно говорить об этом. Я полагала, что с незнакомым человеком будет легче, но..." Джад отчетливо помнил, как она повернулась на диване и взглянула на него своими огромными загадочными глазами. "...но оказалось труднее. Видите ли... - Она с усилием выдавливала из себя слова, видимо, надеясь преодолеть некий стопор. - Я случайно кое-что услышала и... могла сделать неверные выводы. - Что-то относящееся к личной жизни вашего мужа? Женщина? - Нет. - Его работа? - Да... - Вы подумали, что он поступил не совсем честно? Пытался кого-то подставить? - Что-то в этом роде". Джад почувствовал себя более уверенно. "...И это поколебало ваше доверие к нему. Вы узнали то, что раньше было скрыто от вас. - Я... не могу это обсуждать. У меня такое чувство, будто я предаю его даже одним своим приходом сюда. Пожалуйста, не спрашивайте сегодня больше ни о чем, доктор Стивенс". Таким вот образом закончилась встреча. Джад выключил магнитофон. Итак, муж Анны совершил нечто неблаговидное. Мухлевал с налогами? Кого-то объегорил и разорил? Естественно, это взволновало Анну. Она - тонкая натура. Ее вера в мужа, вероятно, поколеблена. А если муж Анны тот, кого он ищет? Он занимается строительством. Джад никогда не встречался с ним, но если дать волю фантазии и представить, что он каким-то образом оказался вовлеченным в дела ее мужа, то как притянуть ко всему этому Джона Хэнсона и Кэрол Робертс? Ну а сама Анна? Может она быть неврастеничкой? Или маньяком? Джад откинулся в кресле. Он ничего не знал, кроме того что она сама рассказала о себе. Она вполне могла все сочинить, но зачем? Если это тщательно продуманный ход, чтобы закамуфлировать убийство, должен же существовать мотив. Он ясно представил себе ее лицо, услышал ее голос. Нет, она ко всему этому не имеет никакого отношения. Он готов поклясться собственной жизнью. Парадокс, заключенный в этой мысли, вызвал горькую усмешку. Он встал и взял пленку Тери Уошберн. Может быть, что-то ускользнуло от его внимания. Тери несколько раз напрашивалась на внеурочное время. Появились какие-то новые обстоятельства, о которых она хотела поведать? Из-за зацикленности на сексе было трудно определить, улучшалось ил ее состояние. И все же: зачем она так настойчиво добивалась дополнительных встреч? Джад взял первую попавшуюся кассету и вставил в магнитофон, "...Давайте поговорим о ваших замужествах, Тери. Вы вступали в брак пять раз. - Не пять, а шесть. - Вы были верны своим мужьям?" Смех. "Вы мне льстите. Еще не родился мужчина, который удовлетворил бы меня. Это связано с физиологией. - Что это значит? - Ну, я так устроена. У меня так огнедышащая полость, которая всегда должна быть заполнена. - Вы уверены в этом? - Что она должна быть заполнена? - Что, вы физически отличаетесь от других женщин? - Конечно. Так сказал врач на студии. Дисфункция какой-то железы или что-то в этом роде". Пауза. "...Но как мужик тот врач ни к черту не годился. - Я видел ваши исследования и никаких физиологических изъянов в вашем организме не обнаружил. - На кой хрен ваши исследования, Чарли? Почему бы вам самому не проверить? - Вы когда-нибудь любили, Тери? - Вас бы смогла." Молчание. "...Ну что вы скорчили такую рожу? Невыносимо! Я же сказала, что так устроена. Мне все время хочется. - Я верю вам. Но виной тому не ваше тело, а ваши эмоции. - А меня никогда не трахали с чувством, с толком, с расстановкой. Желаете попробовать? - Нет. - Чего же вы желаете? - Помочь вам. - Почему бы вам тогда не присесть рядышком со мной? - На сегодня хватит". Джад выключил магнитофон и вспомнил разговор по поводу карьеры кинозвезды. На вопрос, почему она ушла из Голливуда, Тери ответила: "В веселой компании дала по морде одному мерзкому типу, а он оказался важной шишкой. Это по его милости я получила пинок под свой польский зад". Джад не стал углубляться в детали, так как в то время больше интересовался ее домашними делами, и к этой теме впредь не возвращался. А сейчас его начали обуревать сомнения. Почему он не докопался до истины? Кто может обладать сведениями о Тери Уошберн, пленительной кинозвезде? Нора Хэдли! Вот кто помешан на кино. Как-то в их доме Джад увидел целые кипы киножурналов и не преминул поиздеваться над Питером по сему случаю. Тогда Нора закусила удила и весь вечер разглагольствовала о Голливуде. Джад снял трубку и набрал номер. К телефону подошла Нора. - Привет! - сказал он. - Джад! - В ее голосе звучали теплота и дружелюбие. - Ты хочешь сказать, что приедешь обедать? - В скором времени непременно приеду. - Пожалуйста! А то я обещала Ингрид. Она красивая. "Вполне возможно. Но до Анны ей далеко!..." - Ты во второй раз нарушаешь обещание, и Швеция вот-вот объявит нам войну. - Больше не буду. - Ты оправился после несчастного случая? - О да. - Какой это был ужас... В голосе Норы послышалась некоторая неуверенность. - Джад... по поводу Рождества. Питер и я хотели бы провести его с тобой. Пожалуйста. Грудь сжала знакомая острая боль. Одно и то же всякий раз. Питер и Нора, самые близкие друзья, страдали от того, что каждое Рождество он в одиночестве блуждал среди незнакомых людей, старался затеряться в толпе, заставляя себя все время двигаться до полного изнеможения, как будто не по своей воле участвовал в каком-то ритуальном обряде, в мрачной мессе по умершим; горе овладевало им и мучило. "Ты все драматизируешь", - устало сказал он себе. - Джад... Он проглотил ком в горле. - Прости, Нора, - Джад знал, как она к нему относится. - Возможно, в следующее Рождество. Она постаралась скрыть разочарование. - Ну ладно. Я скажу Питеру. - Спасибо. Он вдруг вспомнил, зачем позвонил. - Нора, ты знаешь, кто такая Тери Уошберн? - Кинозвезда? Почему ты спрашиваешь? - Я... видел ее сегодня утром на Мэдисон-авеню. - Живьем? Правда? - Вопросы сыпались словно из уст нетерпеливого ребенка. - Как она выглядит? Старая? Молодая? Худая? Толстая? - Великолепно. Она ведь была очень известна? - Очень известна?! Тери Уошберн была недосягаема - во всех отношениях, если ты можешь вообразить подобное положение. - И что же заставило такую знаменитость уйти из Голливуда? - Это не она ушла, а ее ушли. Значит, Тери сказала ему правду. На душе стало спокойнее. - Вы, врачи, никогда ничего не знаете. Тери Уошберн была замешана в одном из ужаснейших скандалов за всю историю Голливуда. - Правда? - спросил Джад. - В каком же? - Она убила своего любовника!.. 12 Снова повалил снег. Ватные хлопья, пляшущие в порывах арктического ветра, так заглушали шум движущегося транспорта, что он едва долетал до пятнадцатого этажа. В освещенном окне офиса в доме напротив смутно проглядывал силуэт секретарши. - Нора... ты уверена? - Когда речь идет о Голливуде, я для тебя ходячая энциклопедия, дорогой. Тери жила с главой студии "Континенталь" и одновременно встречалась с помощником режиссера. Однажды ночью он застала его с другой женщиной и всадила в него нож. Глава студии нажал на все педали, кое-кого подкупил, и дело замяли, выдав за несчастный случай. Но было оговорено, что она уберется из Голливуда и никогда там больше не появится. Так она и сделала. Джад молча смотрел на телефонный аппарат. - Джад, ты слушаешь? - Да. - Какой-то у тебя странный голос... - Кто тебе это сказал? - Сказал? Да об этом писали все газеты и киножурналы. Об этом знали все. "Кроме него", - подумал Джад. - Благодарю, Нора, - проронил он. - Передай привет Питеру. - И повесил трубку. Вот тебе и "несчастный случай"! Тери Уошберн убила человека и не обмолвилась ни словом. А если она убила однажды... Весь в мыслях, он взял блокнот и записал: "Тери Уошберн". Зазвонил телефон. Джад снял трубку: - Доктор Стивенс... - Я просто проверяю, все ли в порядке. - Голос детектива Анжели, все еще хриплый, простуженный. Джад почувствовал благодарность к этому человеку: хоть кто-то на его стороне. - Есть что-нибудь новенькое? Джад заколебался. А почему бы не рассказать? - Они попытались еще раз. - И поведал о Моуди и о бомбе, подложенной в машину. - Это должно убедить Макгриви, - заключил он. - А где бомба? - взволнованно спросил Анжели. Джад помолчал: - Ее обезвредили. - Что-что? - спросил Анжели недоверчиво. - Кто это сделал? - Моуди посчитал, что это большого значения не имеет. - Не имеет значения! Понимает ли он, для чего существует полицейский департамент? Мы могли бы сказать, кто подложил бомбу, едва взглянув на нее. У нас есть досье на всех М. О. - М. О. - Модус операнди. Так мы называем людей, действующих по определенной схеме. Если они что-то однажды совершают, то есть все основания предполагать, что и в дальнейшем будут поступать так же. Неужто вы и сами не догадывались? - Нет, - промолвил Джад, задумавшись. И Моуди, несомненно, знал это. Была ли у него причина не показывать бомбу Макгриви? - Доктор Стивенс, как вы познакомились с Моуди? - Нашел его телефон в справочнике. - Объяснение прозвучало по-идиотски. Анжели сглотнул: - Хм-м. Так вы и впрямь ни черта не знаете о нем! - Полагаю, ему можно доверять. А в чем дело? - Вот сейчас-то, по моему глубокому убеждению, вам не следует доверять никому. - Но Моуди не причастен к этому делу. Я наобум выбрал его фамилию в телефонном справочнике. - Наплевать, как вы выбрали. Моуди говорит, что поставил капкан на преследователя и захлопнет его, когда тронут наживку. Полиция же по поводу этой самодеятельности в полном неведении. Потом показывает бомбу в машине, которую мог подложить сам, и втирается к вам в доверие, так? - Не исключено, - сказал Джад. - Но... - Может быть, ваш приятель Моуди - честный человек, а может, предатель. Я требую, чтобы вы вели себя правильно, пока мы не разберемся. Моуди - против него? Трудно поверить. Но ведь и у него самого были некоторые сомнения. - Что, по-вашему, я должен делать? - Как насчет того, чтобы уехать из города? Только по-настоящему. - Я не могу оставить пациентов. - Доктор Стивенс... - Кроме того, - добавил Джад, - это ничего не изменит. Я даже не знаю, от кого бежать. А когда приеду обратно, все вернется на круги своя. - Резонно. - Анжели дышал натужно. - Как вы думаете, когда Моуди прорежется опять? - Понятия не имею. Кажется, он знает, кто за всем этим стоит. - А вам не приходило в голову, что тот, кто за этим стоит, может заплатить Моуди больше, чем вы? - В голосе Анжели звучала тревога. - Если он попросит вас о встрече, позвоните мне. Я просижу дома еще день или два. Можете поступать как хотите, доктор, только не встречайтесь с ним наедине! - Вы делаете из мухи слона, - возразил Джад. - И только потому, что он вынул бомбу из моей машины... - Не только, - вставил Анжели. - Боюсь, вы выбрали не того человека. - Если он объявится, я вам позвоню, - пообещал Джад. Его терзали сомнения. Уж не перебарщивает ли Анжели в своих подозрениях? Моуди, конечно, мог солгать о бомбе, чтобы усыпить его бдительность. А потом - все очень просто. Позвонит Джаду и, сказав, что есть важные сведения, назначит встречу где-нибудь в пустынном месте... Джада передернуло. Неужели он так ошибся в Моуди? Вспомнил о первых впечатлениях: никчемный и недалекий человек. Хотя вскоре под простоватой внешностью обнаружился быстрый и острый ум. Но разве это позволяет доверяться человеку?.. Послышался шорох в приемной, и он взглянул на часы. Анна! Быстро спрятал пленки и открыл дверь. На Анне был модного покроя темно-синий костюм и маленькая шляпка, обрамлявшая лицо. Погруженная в свои мысли, она ничего не заметила. Джад смотрел и смотрел на нее, упиваясь красотой и пытаясь найти хоть какой-нибудь изъян, дабы убедиться, что она не для него, что однажды он встретит женщину более подходящую. Лиса и виноград. Не Фрейд - отец психиатрии, а Эзоп. - Здравствуйте, - сказал он. Вздрогнув, она подняла глаза и улыбнулась. - Здравствуйте. - Входите, миссис Блейк. Она прошла в кабинет, слегка задев его упругим бедром. Обернулась и распахнула свои необыкновенные фиолетовые глаза. - Нашли того водителя? - Во взгляде читалось участие, беспокойство и неподдельный интерес. Опять на него накатило безумное желание рассказать ей все. В лучшем случае таким дешевым трюком он вызвал бы сочувствие, а худшем - подставил бы и ее под удар. - Нет еще. - У вас усталый вид. Разве так уж необходимо сразу приступать к работе? О боже! Как невыносимо проявление сострадания. Только не теперь, только не с ее стороны! - Я себя прекрасно чувствую. В бюро услуг до вас не дозвонились. По лицу Анны промелькнула тень. Испугалась, что помешала? Она - и помешала! - Простите, ради Бога. Я, пожалуй, пойду... - Нет-нет, не уходите, - скороговоркой произнес Джад. - Я рад, что вы пришли. - Это ведь последняя их встреча, подумал он и спросил: - Как вы себя чувствуете? Она помолчала, хотела что-то рассказать и коротко ответила: - Немножко не по себе. Анна как-то странно посмотрела на него, будто затронула слабую, давно умолкшую струнку в душе, о существовании которой он почти забыл. Во взгляде была теплота, страстное физическое желание. И вдруг он понял, что заблуждается - приписывает ей свои эмоции. Обманулся как желторотый студент на факультете психиатрии. - Когда вы уезжаете в Европу? - еле вымолвил он. - В первый день Рождества, утром. - Только вы и муж? Джад почувствовал себя невнятно лепечущим идиотом, не знающим, как убить время в воскресный день. - По какому маршруту? - Стокгольм, Париж, Лондон, Рим. - Предстоит еще один медовый месяц, - сказала она. В ее голосе прозвучало еле различимое напряжение. Джад внимательно посмотрел на нее. Внешне она была спокойна, но внутри вся напряжена. Нечто вроде портрета молодой влюбленной, отправляющейся в далекое путешествие, портрета, на котором что-то недописано. И вдруг он понял: не было душевного волнения. А если и было, то с сильным налетом другого, более мощного чувства. То ли печали, то ли горя? - Как... долго вас не будет? - Опять банальности воскресного дня. Еле заметная улыбка тронула губы, она поняла, что у него на уме. - Понятия не имею, - грустно ответила Анна. - У Энтони неопределенные планы. - Ну да... С несчастным видом он опустил глаза, уставившись в ковер. Надо с этим кончать! Нельзя расставаться вот так, чувствуя себя последним идиотом. Пусть уходит сейчас же. - Миссис Блейк... - начал он. - Да? Джад постарался придать голосу легкость и беззаботность. - По правде говоря, я кривил душой, настаивая на этой встрече. Вам незачем было приходить. Я просто хотел... сказать "до свидания". Непонятно почему, только Анна немного расслабилась. - Я знаю, - спокойно молвила она. - Я тоже хотела сказать "до свидания". Что-то в ее тоне опять зацепило его. - Джад... Анна смотрела на него в упор, и он читал в ее глазах, должно быть, то же самое, что она видела в его взгляде. А в нем горело пламя страсти. Джад шагнул было навстречу, но остановился. Не имеет он права ввергать Анну в грозящую ему опасность. Лишь полностью овладев собой, он осмелился заговорить: - Черкните мне два слова из Рима. - Пожалуйста, берегите себя, Джад. Он кивнул, не доверяя своему голосу. И Анна ушла. Телефон прозвенел несколько раз, прежде чем Джад его услышал и подошел. - Это вы, док? - Возбуждение и напор были столь велики, что почудилось: ну, сам Моуди сейчас выпрыгнет из трубки. - Вы один? В голосе было что-то странное, и Джад не мог разобрать, то ли это страх, то ли радостное волнение. - Док, помните, я говорил, что догадываюсь о том, кто стоит за всем этим? - Да. - И оказался прав. По телу Джада пробежала дрожь: - Вы знаете, кто убил Хэнсона и Кэрол? - Да, знаю, кто и почему. Вы - следующий, доктор. - Скажите мне... - Это не телефонный разговор, - отрезал Моуди. - Давайте встретимся где-нибудь и поговорим. Приходите один. Джад уставился на телефон. ПРИХОДИТЕ ОДИН! - Вы слушаете? - спросил Моуди. - Да, - быстро ответил Джад. Что сказал Анжели? "Можете поступать как хотите, доктор, только не встречайтесь с ним наедине!" - Почему бы вам не приехать сюда? - спросил он, стараясь потянуть время. - Кажется, за мной следят. Пока мне удалось уйти от них. Я на 33-й улице, западнее Десятой авеню, около доков. Тут компания по расфасовке мяса "Пять звездочек". Джад все еще не мог поверить, что Моуди завлекает его в ловушку, и решил удостовериться: - Я позвоню Анжели. Моуди повысил голос: - Никого не приводите. Приходите один. Так и есть. Он представил себе толстого маленького "Будду" на другом конце провода. Простодушный дружок, взимающий пятьдесят долларов в день плюс непредвиденные расходы, поставил капкан и ждет его, чтобы захлопнуть дверцу. Джад постарался говорить спокойно: - Хорошо, сейчас приеду. - И все же, может быть, попытаться еще раз? - А вы точно знаете, кто за этим стоит? - Абсолютно, док. Вы когда-нибудь слышали о Доне Винтоне? - буркнул Моуди и повесил трубку. Джад старался прийти в себя от нахлынувших мыслей. Нашел домашний телефон Анжели и набрал номер. Прозвучало пять долгих гудков, и Джада обуял панический ужас: вдруг того нет дома? Неужели придется ехать одному? Наконец трубку сняли. - Алло? - ответил гнусавый голос. - Джад Стивенс. Только что позвонил Моуди. - Что он сказал? - быстро подхватил Анжели. Джад помедлил, испытывая прилив непонятной верности и еще, пожалуй, признательности к болтливому толстяку, который хладнокровно готовился убить его. - Назначил встречу у компании по расфасовке мяса. Это на 33-й улице, около Десятой авеню. Хочет, чтобы я пришел один. Анжели невесело рассмеялся: - Я так и знал. Не высовывайте носа из кабинета, доктор. Сейчас позвоню лейтенанту Макгриви, и мы заедем за вами. - Хорошо, - сказал Джад и медленно положил трубку. Ну, веселый "Будда" из телефонного справочника! Вдруг Джаду стало невыносимо грустно. Моуди ему нравился и вызывал доверие. Хотя ждал его, чтобы убить. 13 Через двадцать минут Джад впустил полицейских в приемную. У Анжели глаза были красные и слезились. Доктору стало стыдно, что вытащил его, больного, из кровати. Макгриви коротко, недружелюбно кивнул. - Я рассказал лейтенанту о телефонном звонке Нормана Моуди, - сказал Анжели. - Да. Давайте-ка выясним, черт возьми, что все это значит! ...Машина повернула на 33-ю улицу и направилась на запад, к Гудзону. Мимо свалок, мастерских, сомнительных баров, мимо гаражей, стоянок грузовиков и контор по перевозке грузов. Возле угла Десятой авеню Макгриви велел притормозить: - Выйдем здесь! - И повернулся к Джаду: - Моуди не упомянул, кто с ним будет? - Нет. Лейтенант расстегнул пальто и переложил револьвер из кобуры в карман. Анжели последовал его примеру. - Держитесь сзади, - распорядился Макгриви, глянув на Джада. Они двинулись вперед, пригибая головы и пряча лица от секущего дождя. Пройдя полквартала, очутились возле видевшего виды здания с выцветшей вывеской: "Компания по расфасовке и упаковке мяса". Не было ни машин, ни грузовиков, ни света в окнах. Никаких признаков жизни. Детективы встали по обе стороны двери. Макгриви тронул ручку. Заперта. Поискал глазами звонок, но такого не оказалось. Прислушались. Тишина, если не считать шума дождя. - Похоже, заперто, - сказал Анжели. - Возможно, - ответил Макгриви. - В канун Рождества в большинстве компаний люди сваливают в полдень. - Здесь должен быть въезд для грузовиков. Стараясь обходить лужи, Джад последовал за детективами, которые осторожно двинулись к торцу здания. Там находилась погрузочная платформа, а перед ней пустые грузовики. Вокруг ни души. - Ну давайте, - Макгриви кивнул Джаду. - Зовите! Тот помедлил, терзаясь, что не послушался толстяка и привел с собой полицейских. Затем громко крикнул: - Моуди! В ответ завопил бродячий кот, которому помешали найти сухое убежище. В торце здания была раздвижная деревянная дверь большого размера, нечто вроде створки ворот, через которые товар поступал на платформу для погрузки. Макгриви с ловкостью, удивительной для такого крупного человека, забрался на платформу. За ним последовали двое других. Анжели подошел к двери и поднажал. Она была не заперта и покатилась в сторону, противно визжа, как бы протестуя. Кот, забыв об убежище, игриво ответил. Внутри было хоть глаз выколи. - Взял фонарь? - спросил Макгриви. - Нет, - ответил Анжели. - Черт! Осторожно и очень медленно они двинулись в темень. Джад позвал опять: - Мистер Моуди! Это Джад Стивенс. Ничего, только дощатый пол поскрипывает под ногами. Макгриви чиркнул спичкой. Слабое желтое пламя на секунду-другую осветило помещение, показавшееся огромной пустой пещерой. - Найди выключатель, чтоб его, - сказал Макгриви. - У меня нет больше спичек. Анжели стал шарить по стенам. Джад наугад пошел дальше. - Моуди! - звал он. Где-то сзади послышался голос Анжели: - Нашел. Раздался щелчок, но свет не загорелся. - Должно быть, выключен рубильник, - сказал Макгриви. Джад наткнулся на стену. Вытянул вперед руки, удерживая равновесие, и нащупал щеколду. Поднял ее, толкнул створку - тяжелая дверь открылась, обдав его потоком холодного воздуха. - Тут еще одно хранилище! - закричал он. Переступил порог, сделал шаг, еще один. Вдруг дверь за спиной гулко хлопнула. Закрылась? Бешено забилось сердце. Невероятно, но здесь было темнее, чем в первом помещении. Полное впечатление непроглядного мрака. - Моуди! Моуди... Плотная, давящая тишина. Джад наперед знал, что подумает Макгриви, если частного детектива здесь не окажется. Опять мальчику почудился волк! Он слегка наклонился вперед, собираясь сделать очередной шаг, когда по лицу провели чем-то холодным. В ужасе отпрянул в сторону, по щекам забегали мурашки. Явно пахнуло кровью, пахнуло смертью. Он был погружен в темноту, полную зла, готового поглотить его. Волосы поднялись дыбом, сердце так билось о ребра, что трудно было дышать. Трясущимися пальцами пошарил в кармане, нашел спичку и чиркнул. В свете ее пламени прямо на него глянул огромный остекленелый глаз. Прошла мучительная вечность, прежде чем он понял, что перед ним туша коровы, висящая на крюке. В догорающем свете появился целый ряд туш, а за ними - очертание двери. По-видимому, она вела в контору. Там и мог ждать Моуди. Джад пошел по чернильно-черному проходу. Холодная плоть мертвых животных теснила слева и справа. Он отшатывался при прикосновении, но упрямо продолжал свой путь. - Моуди! А почему задержались полицейские? Он продвигался между говяжьими тушами в полном ощущении того, что кто-то наделенный мрачным чувством юмора играет с ним в жуткую игру. Но кто и почему? Почти добравшись до двери, наткнулся на очередную тушу. Пришлось остановиться, чтобы сориентироваться. Джад снова зажег спичку. Прямо перед ним болталось тело Нормана З. Моуди, наколотое на крюк. Трепетный огонек погас. 14 Следственная бригада закончила осмотр. Тело Моуди унесли, и все, кроме Джада, Макгриви и Анжели, ушли. Они сидели в маленькой конторе управляющего: на стенах несколько выдранных из календаря фривольных картинок с голыми девицами, старый письменный стол, вращающийся стул и два шкафчика с картотекой. Электричество включили, стало светло и тепло, так как заработал нагреватель. Управляющего компании, некоего Поля Моретти, привезли прямо с предрождественской вечеринки, чтобы задать кое-какие вопросы. Он объяснил, что отпустил служащих в полдень по случаю предстоящего праздника, самолично запер контору в половине первого пополудни и абсолютно уверен, что в помещении никого не оставалось. Мистер Моретти был "под мухой" и вел себя довольно воинственно. Макгриви понял: больше из него ничего не вытянешь, и приказал отвезти домой. Джад не вникал в вопросы-ответы. Его мысли были обращены к Моуди: какой хваткий и жизнерадостный был человек и какую ужасную смерть принял. И во всем винил только себя - если бы не нанял толстяка, тот остался бы жив. Время шло к полуночи. В десятый раз, в полном изнеможении, Джад рассказывал о телефонном звонке Моуди. Макгриви, запахнувшись в пальто, свирепо жевал сигару и не спускал с Джада глаз. Наконец, заговорил: - Вы читаете детективы? - Нет, а что? - Сейчас скажу. У вас получается все очень складно, черт побери. Только кто вам поверит, доктор Стивенс? С самого начала я не сомневался: вы по уши в этом дерьме! Я это уже говорил. Что же получается? Кто тут жертва, а кто убийца? Сначала вы утверждаете, что вас сбила машина и... - Но его действительно сбила машина, - вмешался Анжели. - К такому заключению способен прийти только салага, - рявкнул Макгриви. - Наезд мог инсценировать сообщник доктора. - Он повернулся к Джаду: - Потом звоните Анжели и взахлеб рассказываете байку о двух взломщиках, пытавшихся вас убить. - Они-таки вломились, - сказал Джад. - Нет! - отрезал Макгриви. - У них был ключ. - В его голосе зазвучали стальные нотки. - Вы заявили, что существует только два ключа в конторе - ваш и Кэрол Робертс. - Правильно. Но я же сказал - они сделали копию с ключа Кэрол. - Я прекрасно помню, что вы говорили. Был проведен анализ на наличие парафина. С ключа Кэрол никакой копии не снимали! Он помедлил, чтобы смысл сказанного дошел до цели. - А поскольку ее ключ у меня - остается ваш, не так ли? Джад молча смотрел на него. - Когда я не покупаюсь на разглагольствования о маньяке-невидимке, вы по телефонному справочнику разыскиваете детектива, нанимаете его, и он весьма кстати находит в вашей машине бомбу. Только я ее не вижу, потому что ее не существует. Потом вы считаете, что пора подбросить еще один труп, и вешаете лапшу на уши Анжели, будто звонил Моуди, назначил вам встречу, и будто он знает психа, охотящегося за вами. Мы приезжаем сюда и находим его на крюке. Джад покраснел от злости: - Я не виноват в том, что случилось. Макгриви внимательно и угрюмо посмотрел на него: - Догадываетесь, почему я до сих пор не арестовал вас? Потому что не нашел ключа к этой китайской головоломке. Но я найду, доктор. Будьте уверены. - Он встал. И вдруг Джад вспомнил. - Подождите! - воскликнул он. - А Дон Винтон? - Это еще кто? - Моуди сказал, что он стоит за всем этим. - Вы знаете человека по имени Дон Винтон? - Нет, - сказал Джад. - Но... полагаю, полиция знает. - Никогда о таком не слышал. Макгриви повернулся к Анжели. Тот покачал головой. - Ладно. Пошли запрос на Дона Винтона. В ФБР, Интерпол и полицейские управления всех крупных городов США. Он посмотрел на Джада: - Удовлетворены? "У кого-нибудь должны быть данные на этого человека, - подумал Джад. - Найти Дона Винтона труда не составит". Была суббота. Обычно по этим дням Джад работал в больнице, но на сегодня попросил о замене. Поднялся в лифте на свой этаж, удостоверился, что никто не прячется в коридоре. Интересно, как долго может продержаться человек в состоянии постоянной тревоги за собственную жизнь? Раз шесть за утро порывался снять трубку и позвонить Анжели, но каждый раз останавливал себя. Тот обязательно свяжется с ним сам, как только что-нибудь узнает. Стал размышлять. Может быть, несколько лет назад, еще в годы интернатуры, Дон Винтон был его пациентом? Или Дону Винтону показалось, что Джад как-то навредил ему? Но пациента по фамилии Винтон он вспомнить не мог. В полдень пришел Анжели, больной и усталый. Он то и дело чихал, вытирая красный нос. Войдя в кабинет, плюхнулся в кресло. - Вам кто-нибудь ответил по поводу Дона Винтона? - с нетерпением спросил Джад. Анжели кивнул: - Мы получили телетайпы из ФБР, Интерпола и от шефов полиции всех крупных городов США. Джад ждал, затаив дыхание. - Никто не слышал о Доне Винтоне. Джад недоверчиво смотрел на Анжели, тошнота покатывала к горлу. - Но это невозможно! Я хочу сказать, кто-то ведь должен знать его. Человек, творящий подобное, не может раствориться в воздухе! - То же самое говорит Макгриви, - Устало вымолвил Анжели. - Доктор, я со своими людьми всю ночь разыскивал Донов Винтонов в Манхэттене и во всех других районах. Мы проверили даже Нью Джерси и Коннектикут. Он вынул из кармана линованный лист бумаги и показал Джаду. - В телефонной книге абонентов мы нашли одиннадцать Донов Винтонов, в том числе с некоторыми отклонениями в орфографии. Затем сузили поиск до четырех возможных и проверили каждого. Один - парализованный, другой - вице-президент банка, третий - пожарный, который в день двух убийств был на дежурстве. Вся надежда была на последнего. А это владелец магазина домашних животных, и ему, пропади он пропадом, под восемьдесят. - Мне очень жаль, - произнес Анжели. Джад бросил взгляд на детектива и вдруг сообразил, что тот не спал всю ночь. - Очень признателен вам за все старания, - с благодарностью сказал он. Анжели наклонился вперед: - Вы уверены в словах Моуди? Хорошо расслышали? - Да. Пытаясь сконцентрироваться, Джад прикрыл глаза. Он тогда спросил Моуди, знает ли тот наверняка, кто на самом деле за всем этим стоит. И вновь услышал его голос: "Вы когда-нибудь слышали о Доне Винтоне?" Доне Винтоне! Джад открыл глаза. Анжели вздохнул: - Да, - повторил он. Анжели вздохнул. - Тогда мы тычемся, как слепые щенята, - он нерадостно засмеялся. - Простите за невольное сравнение. А-а-пчхи! - Вам бы лечь в постель. Анжели встал: - Да, наверное. Джад не сразу решился на вопрос: Как давно вы работаете вместе с Макгриви? - Это наше с ним первое дело. А что? - Как вы думаете, он может обвинить меня в убийстве? Анжели опять чихнул. - Пожалуй, да, доктор. Пойду-ка лягу. Он направился к двери. - Я, наверное, кое-что предприму сам, - сообщил Джад. Анжели остановился: - А именно? Джад рассказал ему о Тери. И еще о том, что можно кое-что разузнать о бывших сожителях Джона Хэнсона. - Не так уж много, - честно признался Анжели, - но вероятно, лучше, чем ничего. - Мне до смерти надоело быть мишенью. Пора выбираться из окопов. Теперь охотиться буду я. Анжели пристально посмотрел на него: - Каким образом? Мы ведь боремся с призраками. в полиции рисует портрет по их показаниям? Анжели кивнул. - Портрет преступника, составленный по описанию. - Джад в возбуждении начал ходить взад и вперед по кабинету. - Я составлю портрет-характеристику человека, которого мы ищем. - Как это? Вы же никогда его не видели. Это может быть кто угодно. - Нет, не может. Мы ищем весьма неординарную личность. - Какого-то безумного. - Безумие - термин непрофессиональный и к медицине никакого отношения не имеет. Здравомыслие - способность разума адаптироваться к реальности. А если не можем приспособиться, то либо прячемся от реальности, либо ставим себя выше нее, и тогда мы - супермены и не подчиняемся общепринятым законам. - Наш приятель считает себя суперменом? - Вот именно. Когда нам угрожает опасность, у нас три выбора, Анжели. Спасаться бегством, придумать конструктивный компромисс или атаковать. Наш приятель атакует. - Он же сумасшедший. - Нет. Сумасшедшие бывают редко. Они концентрируют мышление только очень недолгий период времени. Мы имеем дело с гораздо более сложным человеческим материалом. Он может быть бездуховным, олигофреном, шизоидом, страдать маниакально-депрессивным психозом или любой комбинацией вышеупомянутых недугов. Есть и такие отклонения: Сначала нелогичные поступки, потом полная потеря памяти. Но самое главное - его внешний вид и поведение кажутся окружающим абсолютно нормальными. - Так не за что же зацепиться. - Вы неправы. Кое-какие наметки есть. Могу описать его портрет, - сказал Джад и сосредоточился, прищурив глаза. - Дон Винтон выше среднего роста, атлетического телосложения. Следит за своей внешностью и очень дотошен в делах. Не обладает артистическими талантами, не рисует, не пишет, не играет на фортепиано. Анжели, приоткрыв рот, не спускал с Джада глаз. А тот продолжал говорить все быстрее: - Ни в клубе, ни в другой общественной организации не состоит. Разве что их возглавляет. Способен только руководить. Мыслит глобальными категориями. Ну, например, если он жулик, то проворачивает крупные операции. Если в чем-то замешан, то только в ограблении банка, похищении людей и убийстве. Возбуждение Джада росло. Он все отчетливее представлял себе этого человека. - Когда вы его наконец схватите, то наверняка узнаете, что в детстве он остался без отца или матери. Тут Анжели подал голос: - Доктор, не хочу спускать вас на грешную землю, но ведь это может быть какой-нибудь чокнутый, наглотавшийся наркотиков подонок, который... - Нет. Тот, кого мы ищем, не употребляет наркотиков. - Голос Джада звучал уверенно. - Я вам еще кое-что скажу. В школе он принимал участие в коллективных спортивных играх - футбол, хоккей. Ему неинтересны шахматы, кроссворды, головоломки. Анжели скептически поглядывал на Джада. - Но ведь он действует не один, - возразил детектив. - Вы сами предположили. - Я описываю вам Дона Винтона, - сказал Джад. - Человека, который за всем этим стоит. И вот еще: он романского типа. - Почему? - Сужу по методике убийств: нож - кислота - бомба. Он - латиноамериканец, итальянец или испанец. - Джад вздохнул. - Вот вам словесный портрет. Портрет человека, который совершил три убийства и пытается убить меня. Анжели сглотнул: - Откуда, черт возьми, вы все это знаете? Джад сел и наклонился к Анжели: - Это - моя профессия. - С точки зрения психиатрии, да. Но как вы можете дать физическое описание человека, которого никогда не видели? - Опираясь на науку. Некий доктор Кречмер обнаружил, что восемьдесят пять процентов людей, страдающих паранойей, имеют атлетическое телосложение и красивы. Наш приятель - явный параноик. Полон иллюзий по поводу своей неординарности. Мания величия ставит его выше законов. - Чего же его давным-давно не упекли в сумасшедший дом? - Так он же носит маску. - Что-что? - Мы все носим маски, Анжели. С младенчества нас учат скрывать свои чувства, не показывать ненависть или страх, - авторитетным тоном объяснял Джад. - Но в стрессовой ситуации Дон Винтон сбросит маску и покажет свое истинное лицо. - Понятно. - Его уязвимое место - эгоцентризм. Если его "я" будет что-либо угрожать, реально угрожать, он сломается. Он ходит по острию ножа. Много усилий не потребуется, чтобы спровоцировать его. Помолчав, Джад продолжал, как бы говоря сам с собой. - Он обладает "мана". - Это еще что такое? - "Мана" - слово полинезийского происхождения, идущее из глубины веков. Первобытные так называли человека, одержимого злым духом и пагубно влияющего на других людей. Человека, наделенного экстрафизической силой, которая подавляет всех вокруг. - А откуда вы взяли, будто он не рисует, не пишет, не играет на фортепиано? - Мир полон людей артистического склада - шизоидов. В большинстве своем они не проявляют жестокости только потому, что у них есть выход для этого чувства: они самовыражаются в творчестве. А у нашего друга такого выхода нет. Поэтому он походит на вулкан. Он может освободиться от внутреннего давления, только дав ему выход вовне. И вот результат: Хэнсон, Кэрол, Моуди. - Вы считаете эти убийства бессмысленными... - Для него вовсе нет. Наоборот... Джад напряженно думал. Части головоломки вставали на свои места. Сейчас он проклинал себя за то, что был слеп или просто напуган и не смог разгадать всего раньше. - Дон Винтон охотился за мной - главной его целью. Джона Хэнсона убили потому, что приняли за меня. Поняв, что ошибся, убийца явился в кабинет, чтобы попытаться еще раз. Я к тому времени уже ушел, но там была Кэрол. - В голосе Джада звучала злость. - И он убил ее, чтобы не быть опознанным? - Нет. Тот, кого мы ищем, не садист. Кэрол подвергали пыткам, потому что хотели что-то выведать. Ну, скажем, какие-то порочащие сведения. А она то ли не хотела, то ли не могла ответить на вопросы. - А что за сведения? - поинтересовался Анжели. - Понятия не имею, - сказал Джад. - Но здесь ключ ко всей истории. Моуди докопался до истины, и поэтому его убили. - В вашей схеме есть одна неясность. Если бы вас задавили на улице, как бы они получили нужные данные? Что-то тут не сходится, - упрямо сказал Анжели. - Почему же? Давайте представим, что улики на одной из моих пленок. Сами по себе они ничего не значат, но если бы я сопоставил их с другими фактами, вероятно, возникла бы угроза. Поэтому у них была альтернатива - либо забрать эти данные из кабинета, либо уничтожить меня, чтобы я их никому не передал. Сначала они попытались убрать меня. Но ошиблись и убили Хэнсона. Потом попытались забрать данные у Кэрол. Когда и это не удалось, подстерегли меня на улице. Похоже, за ней следили, когда я поехал знакомиться с Моуди, а потом и за ним начали следить. Моуди разобрался, в чем дело, и с ним покончили. Анжели, нахмурившись, задумчиво смотрел на Джада. - Вот почему убийца не успокоится, пока я жив, - спокойно заключил Джад. - Идет жестокая игра, и человек, которого я описал, не собирается проигрывать. Анжели молчал, взвешивая сказанное доктором. - Если вы правы, - наконец решился он, - вам нужна защита. - Вынул пистолет и удостоверился, что он заряжен. - Спасибо, Анжели. Обойдусь без оружия - буду бороться собственными средствами. Послышался резкий щелчок - кто-то открыл дверь из коридора в приемную. - Вы кого-нибудь ждете? - Нет. Сегодня пациентов не будет. Все еще держа пистолет в руке, Анжели тихо подошел к двери кабинета. Отступил в сторону, рывком открыл ее. На пороге стоял обескураженный Питер Хэдли. - Кто вы такой? - напустился Анжели. Джад подошел к двери. - Все в порядке, - поспешно сказал он. - Это мой друг. - Эй! Что все это значит? - спросил Питер. - Извините, - произнес Анжели и убрал пистолет. - Доктор Питер Хэдли - детектив Анжели, - представил их друг другу Джад. - Что у вас здесь за дурдом? - улыбнулся Питер. - Небольшая неприятность, - объяснил Анжели. - В кабинет доктора Стивенса... забрались. И мы подумали, что тот, кто это сделал, может вернуться. Джад понял намек: - Да. Они ничего не нашли. - Это как-то связано с убийством Кэрол? - спросил Питер. Прежде чем Джад открыл рот, заговорил Анжели: - У нас нет полной уверенности, доктор Хэдли. Полиция просила доктора Стивенса не обсуждать пока это дело. - Понятно, - поджал губы Питер. Затем посмотрел на друга. - Наш ленч не отменяется? А ведь Джад совершенно забыл о предварительной договоренности. - Конечно, нет, - быстро отозвался он и повернулся к Анжели: - Полагаю, мы все обсудили? - И еще многое в придачу, - согласился тот. - Вы уверены, что не хотите... - Он постучал по пистолету. Джад покачал головой: - Благодарю. - Ладно. Будьте осторожны, - попросил полицейский. - Постараюсь, - пообещал Джад. Джад был рассеян во время ленча, и Питер отнесся к нему с пониманием. Они поболтали об общих знакомых и немного о пациентах, которых вели вместе. Питер связался с начальником Хэррисона Берка и договорился, что тому устроят консилиум психиатров и отправят в частную клинику. - Я не знаю, что у тебя за беда, - сказал Питер за кофе, - но если могу чем-нибудь помочь... Джад покачал головой: - Спасибо, Питер, я должен справиться сам. Расскажу, когда все закончится. - Надеюсь, не придется долго ждать, - беспечно сказал Питер. - Затем осведомился: - Тебе угрожает опасность? - Ну что ты, нет, - отверг Джад и подумал: "Если не брать в расчет маньяка, который уже убил троих и полон решимости прикончить четвертого". 15 После ленча Джад вернулся в свой кабинет и опять занялся пленками. Теперь все имело значение, все было важно. Поток слов, изрыгающих ненависть... извращенность... страх... манию величия... одиночество... боль... обрушился на него подобно лавине. К концу третьего часа он приписал к своему списку еще одно имя: Брюс Бойд, последний любовник Джона Хэнсона. И еще раз стал слушать пленку: "... Мне кажется, я влюбился в Брюса с первого взгляда. Он самый красивый мужчина из тех, кого я встречал. - Он был пассивный или активный партнер, Джон? - Активный. Это-то меня и привлекло. Он очень сильный. Позже, когда мы стали любовниками, бывало, ссорились поэтому. - Ссорились? - Да, Брюс даже не понимал, какой он сильный. Он обычно подходил сзади и бил меня по спине. Это было проявление любви, но однажды он чуть не сломал мне позвоночник. Я был готов убить его. Когда он здоровался за руку, мог переломать пальцы. Он, правда, всегда выражал сожаление, но это притворство. Брюсу нравится делать людям больно. Ему не нужен хлыст. Он очень сильный..." Джад остановил магнитофон и задумался. Образ гомосексуалиста не соответствовал его представлению об убийце, но, с другой стороны, садист и эгоист Бойд был связан с Хэнсоном. Тери Уошберн жила в фешенебельных апартаментах на последнем этаже небоскреба на Саттон-плейс. Вся квартира была выдержана в вызывающем розовом цвете: стены, мебель, портьеры. Тут и там стояли дорогие вещи, на стенах висели полотна французских импрессионистов. К тому моменту, когда появилась Тери, Джад рассмотрел двух Мане, двух Дега, одного Моне и одного Ренуара. Джад предварительно позвонил Тери и сказал, что хочет зайти. Подготовилась она на славу. Под розовым прозрачным пеньюаром ничего не было. - Наконец-то ты пришел! - радостно воскликнула она. - Мне бы хотелось поговорить с вами. - Я вся внимание. Выпьем? - Нет, спасибо. - Тогда выпью я... ради праздничка. - И Тери пошла к бару в углу огромной гостиной. Его створки были обшиты коралловыми панелями. Джад наблюдал за ней. Она вернулась с бокалом и села рядом с ним на розовый диван. - Наконец-то твой петушок привел тебя сюда, счастье мое, - сказала она. - Я знала: тебе не миновать маленькой Тери. Я с ума по тебе схожу, Джад. Все сделаю, только скажи. Вытворяй со мной, что хочешь, самое непотребное. - Она поставила бокал и положила руку ему на бедро. Джад взял ее руку. - Тери, - сказал он, - мне нужна ваша помощь. - Я знаю, малыш, - застонала она. Ее мысли катились по привычной колее. - Я так тебя трахну, как никто тебя в жизни не трахал. - Тери, послушайте! Меня пытаются убить! На ее лице медленно проступало изумление. Играет или нет? Джад вспомнил ее выступление в одном очень давнем шоу. Нет, не играет. Она хорошая актриса, но не настолько. - Господи! Кому... нужно убивать тебя? - Может быть, человеку, каким-то образом связанному с моими пациентами. - Но, боже мой, зачем? - Вот это я и стараюсь выяснить, Тери. Не говорил ли кто-нибудь из ваших друзей об... убийствах? Хотя бы в компании, как розыгрыш? Тери затрясла головой: - Нет. - Вы знаете человека по имени Дон Винтон? - он не спускал с нее глаз. - Дон Винтон? Хм... Не знаю. - Тери, как вы относитесь к убийству? По ее телу пробежала дрожь. Он держал ее за запястье и почувствовал, как участился пульс. - Вас приводят в волнение мысли об убийстве? - Не знаю. - Подумайте, - настаивал Джад. - Такие мысли возбуждают вас? Ее пульс стал неровным: - Нет, конечно, нет! - Почему вы не сказали мне, что убили человека в Голливуде? Тери вдруг выбросила вперед руки в явном намерении вцепиться длинными ногтями Джаду в лицо. Он едва успел загородиться. - Ах ты, вонючий собачий потрох! Это было двадцать лет назад... Так вот зачем ты явился. Убирайся отсюда! Вон! - И она забилась в истерике. Джад какое-то мгновение смотрел на Тери. Ее вполне могли вовлечь в некое "романтическое" приключение со смертельным исходом. Нестабильное поведение, шараханье из стороны в сторону, полное отсутствие чувства собственного достоинства делали актрису легкой добычей любого, кто пожелал бы использовать ее в собственных целях. Ведь она - Комок мягкой глины в сточной канаве. Ее можно превратить либо в прекрасную статуэтку, либо в острый кинжал. Весь вопрос в том, какому человеку она попадет? Дону Винтону? Джад поднялся. - Простите меня, - сказал он и покинул розовые апартаменты. Дом, в котором жил Брюс Бойд, стоял возле парка в Гринвич-Вилледж и не так давно служил конюшней. Дверь открыл филиппинец в белом пиджаке. Джад назвал свое имя, и его попросили подождать в прихожей. Прошло десять минут, потом пятнадцать. Джад еле сдерживал раздражение. Наверное, нужно было сказать детективу Анжели, что он едет сюда. Согласно собственным предположениям, следующее покушение должно произойти очень скоро. И на этот раз убийца не оплошает. Вновь появился филиппинец. - Мистер Бойд сейчас вас примет, - сказал он и повел Джада наверх. Затем незаметно удалился. Бойд сидел за столом в обставленном со вкусом кабинете и писал. Это был красивый человек с тонкими чертами лица, орлиным носом и чувственным ртом. Светлые волосы вились локонами. При виде гостя он встал и оказался гигантом шести футов ростом с грудью и плечами футбольного игрока. Джад сравнил его с предполагаемым портретом убийцы - Бойд подходил по всем параметрам. И снова пожалел, что ни слова не сказал Анжели о своем визите. - Извините, что заставил вас ждать, доктор Стивенс, - дружелюбно сказал верзила. - Голос был мягкий, хорошо поставленный. - Меня зовут Брюс Бойд. - И подал руку. Джад протянул свою, и в этот момент Бойд твердым как гранит кулаком ударил его в челюсть. Удар был такой неожиданный и такой сильный, что Джад отлетел в сторону, наткнулся на торшер и вместе с ним упал на пол. - Прошу прощения, доктор. - Бойд смотрел на него сверху вниз. - Получайте уж, раз пришли. Вы ведь плохо себя вели, не правда ли? Вставайте, я дам вам выпить. Джад еле-еле повел подбородком и начал подниматься. Когда он уже почти выпрямился, Бойд мыском ботинка ударил его в пах, и Джад, скорчившись от жуткой боли, опять повалился на пол. - Я ждал, что ты придеш