узнать? Мак-Нэр вытер лицо носовым платком. - Я не знаю, как это повлияет на мои дела. Все это ужасно. - Он сунул руку в карман и снова вытащил ее. - У меня разболелась голова. Пойду-ка я в кабинет и выпью немного аспирина. Мне следует, наверно, зайти в больницу и отправиться домой. Что это был за трюк такой? - То, что мы делали здесь? - Кремер вынул сигару. О, это был просто психологический эксперимент. Я дам вам знать, если нам удастся сделать какой-либо вывод. - Извините, я должен отсюда уйти и заняться теми женщинами... Ну, дайте мне знать. Я ушел вместе с Кремером. Капитан Диксон поплелся за нами. Когда мы выходили из здания, Кремер держался спокойно и с достоинством, но как только очутились на тротуаре, он набросился на меня и задал жару. Я удивился, каким ядовитым он может быть, но, поскольку он продолжал горячиться, я понял, что он просто высказывает свое "высокое мнение" о Ниро Вулфе. Как только мне удалось вставить слово, я сказал: - Великолепно, инспектор. Вы думали, что Вулф волшебник и во время предложенного им эксперимента кто-то немедленно шлепнется на колени, вцепится в ваши штаны и скажет: "Я сделал это!" Имейте терпение. Я пойду домой и расскажу все Вулфу, а вы обсудите наши действия с капитаном Диксоном, если, конечно, он способен говорить. Кремер зарычал: - Мне следовало бы быть умнее. Если этот жирный носорог смеется надо мной, я заставлю его съесть его лицензию, и он не получит ничего взамен. Я забрался в свою машину и сказал: - Он не обманывает вас. Подождите, сами убедитесь. Дайте ему возможность... Я завел машину и укатил прочь. Добрался я домой около половины двенадцатого и решил, что Вулф уже полчаса как спустился из своей оранжереи. Следовательно, я застану его в хорошем расположении духа с третьей бутылкой пива. Все это было немаловажно, так как я привез не такие уж радостные известия. Поставив машину перед домом и оставив шляпу в передней, я вошел в кабинет и, к своему изумлению, нашел его пустым. Я заглянул в ванную комнату, но она тоже была пуста. Я проследовал в кухню, чтобы узнать у Фрица, и как только я переступил порог, то душа у меня ушла не только в пятки, а провалилась дальше, через пол. Вулф сидел за кухонным столом с карандашом в руке и листками бумаги, разбросанными вокруг. Фриц стоял против него; глаза у него блестели, а этот блеск я знал слишком хорошо. Ни один из них не обратил на меня внимания. Вулф говорил: - ...Но мы не можем достать здесь хорошего фазана. Арчи мог бы съездить на Лонг-Айленд, но это, вероятно, безнадежно. Белое мясо на грудке фазана будет вкусным и нежным, если только птица не нервная, особенно в полете, а ведь воздух над Лонг-Айлендом полон аэропланов. На сегодняшний вечер вполне достаточно фаршированного гуся, как договорились. Козленок будет идеальным завтра. Мы можем позвонить мистеру Зальценбеку сейчас же и сказать, чтобы зарезали одного, а Арчи может съездить в Гарфилд за ним утром. Ты можешь начать готовить соус. Вот пятница - это проблема... Если мы наметим фазана, то просто вызовем катастрофу. Фриц, давайте-ка изобретем что-нибудь новое. Ты знаешь шишкабаб? Я ел его в Турции. Маринуют тонкие ломтики нежного мяса молодого барашка в течение нескольких часов в красном вине и пряностях. Нет, я запишу это: чабрец, мускат, зернышки перца, чеснок... Я стоял и смотрел на них. Дело представлялось мне безнадежным. Не было сомнения, что это лишь начало рецидива. У Вулфа давно не было ничего подобного, и такое состояние могло продлиться неделю или более. Когда это на него находило, вы могли с таким же успехом говорить о делах с фонарным столбом, как и с Ниро Вулфом. Когда мы расследовали какой-нибудь случай, я не любил оставлять его одного с Фрицем - вот по этой самой причине. Если бы я пришел домой на час раньше! Теперь дело зашло уж слишком далеко, чтобы можно было его остановить. Легко было догадаться, чем это было вызвано: в действительности, он не ожидал ничего хорошего от этого спектакля, который он состряпал для Кремера и меня. Теперь он прикрывался. Я заскрежетал зубами и подошел к столу. Вулф продолжал говорить, а Фриц даже не посмотрел на меня. Я сказал: - Вы что, собираетесь открыть ресторан? Они не обратили на меня никакого внимания. - Я хочу отчитаться, - продолжал я, - сорок пять человек ели конфеты из тех коробок, и все они скончались в агонии. Кремер мертв, Х.Р.Крэг мертв. Богини мертвы. Я болен. - Заткнись, Арчи. Машина перед домом? Фрицу понадобятся некоторые продукты. Я знал, если начнется доставка припасов, то у меня уже не будет никакого шанса. Я также знал, что никакие мольбы не помогут. И дерзость тоже. Я был в отчаянии, перебрал в уме все слабости Вулфа и выбрал одну. - Послушаете, я знаю: этот ваш нахальный пир, на который вы держите курс, мне не остановить. У меня уже есть опыт. Ладно... Вулф посмотрел на Фрица - Но не красный перец. Если ты сможешь найти один из тех сортов желтого змеевидного перца на Салливан-стрит... Я не осмелился коснуться его. Но подошел как можно ближе и заорал: - А что я скажу мисс Фрост, когда она придет сюда в два часа? Вы поручили мне назначить деловые свидания, не так ли? Она ведь дама, да? Конечно, если обычная вежливость уже не принята... Вулф остановился, поджал губы и повернул голову. Он посмотрел мне в глаза и через минуту спокойно спросил: - Кто? Какая мисс Фрост? - Мисс Элен Фрост. Дочь мистера Эдвина Фроста, кузина нашего клиента, мистера Луэлина Фроста, племянница мистера Дадли Фроста, помните? - Я ничему не верю. Все это надувательство. Приманка для птиц. - Безусловно. Когда она придет, я скажу, что превысил свои полномочия, рискнув назначить ей деловое свидание... Фриц, к завтраку меня не жди. Я ушел в кабинет, сел за письменный стол, вытащил листочки бумаги из кармана, недоумевая, подействует ли на Вулфа моя стычка с ним, и что я буду делать, если не подействует. Я тревожно прислушивался. Прошло по крайней мере две минуты, прежде чем до меня донеслись какие-то звуки из кухни, по-видимому - отодвигаемого Вулфом стула, и его топот. Я продолжал заниматься бумагами и не обратил на него внимания, когда он вошел в кабинет, прошел к своему письменному столу и опустился в кресло. Наконец, он произнес елейным тоном, который вызвал во мне желание дать ему пинка. - Итак, мне нужно менять свои планы по прихоти молодой женщины, которая к тому же и лгунья. Или, по крайней мере, откладывать их. Я молчал. Тогда он взорвался. - Мистер Гудвин! Вы слышите? Я ответил не глядя на него: - Нет. Молчание. Спустя некоторое время я услышал, как он вздохнул и вернулся к своему нормальному тону: - Ладно, Арчи. Расскажи мне обо всем. Это уже что-то меняло. В первый раз я смог остановить рецидив, зашедший так далеко - до стадии меню. Но это было похоже на лечение головной боли путем отсечения моей головы. Однако другого выхода не было, и единственный способ, который пришел ко мне в голову, - ухватиться за тонкую нить, закачавшуюся передо мной у Мак-Нэра в то утро, и пытаться продать ее Вулфу за стальной трос. - Хорошо, - сказал я и повернулся, - мы поехали и провели эксперимент. - Продолжай, - Он прищурился, глядя на меня. Я знал, что он не очень-то верит мне. И не удивился бы, если бы он встал и отправился в кухню. Но этого не случилось, и я продолжал: - Почти ничего. - Я взял листочки. - Кремер раздражал меня, как нарыв на носу. Конечно, он не знал, что я следил за тем, какие конфеты они выбирали. Он думает, мы искали какие-нибудь нюансы в их поведении. Треть из них была напугана, половина нервничала, некоторые просто обезумели, а несколько человек отнеслись ко всему слишком небрежно. Вот и все, что можно сказать. Согласно указаниям, я наблюдал за их пальцами, в то время как Кремер и Диксон смотрели на лица. Я делал пометки, обозначившие их выбор. - Я полистал листочки. - Семеро взяли "иорданский миндаль". Один из них взял два. Вулф позвонил и попросил пива. - И? - Скажу вам, я недостаточно ловок для подобных вещей. Вы знаете это, и я знаю... Да и кто мог бы быть ловчее? Тем не менее, я не такой уж тупица. Шестерых из тех, кто взял "иорданский миндаль", судя по выражению лица, их служебному положению и манерам, навряд ли можно в чем-либо подозревать. А седьмой... Я не знаю. Правда, с ним всегда может случиться нервное потрясение, он сам вам об этом говорил. Его очень удивила просьба взять конфету, впрочем, как и всех других. Но Кремер организовал все правильно. Его люди следили за тем, чтобы никто не знал, что происходит в той комнате, где были мы. Впрочем, мистер Бойден Мак-Нэр вел себя странно. Когда я протянул ему коробку и попросил его взять конфету, он отступил немного назад, затем овладел собой, шагнул вперед и заглянул в коробку, его пальцы потянулись прямо к "иорданскому миндалю", а затем он отдернул их и взял шоколадку. Я быстро попросил его взять еще конфет, не давая возможности опомниться. И на этот раз он коснулся сначала двух других конфет, а затем взял "иорданский миндаль", белый. При третьей попытке он сразу потянулся к драже и взял его. Фриц вошел с пивом для Вулфа и недовольно посмотрел на меня. Вулф открыл бутылку и, наливая, пробормотал: - И каково, Арчи, твое заключение? Я швырнул листочки на стол. - Мое заключение состоит в том, что Мак-Нэр сознательно брал "иорданский миндаль". Я допускаю, что все это бездоказательно, но вы послали меня туда, чтобы посмотреть, не обнаружит ли кто-нибудь, что "иорданский миндаль" отличается для него от остальных конфет. Либо таким оказался Бойден Мак-Нэр, либо у меня просто душа мужчины-стенографиста. - Мистер Мак-Нэр... действительно... - Вулф осушил стакан пива и откинулся назад. - Мисс Элен Фрост, по словам ее кузена, нашего клиента, называет его дядя Бойд... Ты знаешь, Арчи, что я тоже дядя? Он очень хорошо знал, что мне это известно, так как я печатал письма, которые он каждый месяц отправлял в Белград. И, конечно, не ждал ответа. Вулф закрыл глаза и сидел неподвижно; его мозг, может быть, работал, но и мой тоже работал. Мне нужно было придумать благовидный способ выбраться отсюда, прыгнуть в машину, поехать на Пятьдесят вторую улицу и похитить Элен Фрост. История с Мак-Нэром меня не беспокоила. Он единственный клюнул там, в примерочной, и я действительно думал, что мы можем вытащить какую-нибудь рыбу. Кроме того, я доложил об этом Вулфу, и теперь его дело было разобраться. Но свидание в два часа, о котором я упомянул... Боже, помоги мне... У меня возникла идея. Я знал, что, закрывая глаза, чтобы дать возможность своему гению работать, Вулф часто бывал недосягаем для внешних стимулов. Несколько раз я даже опрокидывал пинком корзину для бумаг, а он и глазом не моргнул. Я сидел и наблюдал за ним некоторое время, видел, как он дышит, и этого было достаточно. Наконец, я решил рискнуть. Я поджал под себя ноги и встал с кресла, так что оно даже не скрипнуло. Я не спускал глаз с Вулфа. Три коротких шага по резиновому коврику привели меня к первому ковру, а на нем тишина была бы обеспечена. Я прошел его на цыпочках, затаив дыхание, постепенно ускоряя шаг, по мере того, как приближался к двери. Я перешагнул через порог... один шаг в передней... другой... Гром раздался из кабинета позади меня. - Мистер Гудвин? У меня возникла мысль схватить шляпу и убежать, но после минутного размышления я понял, что она была бы гибельна. У него снова возник бы рецидив во время моего отсутствия. Я повернулся и вошел в кабинет. Вулф зарычал: - Куда ты делся? Я попытался улыбнуться. - Никуда. Просто решил подняться наверх, на минуту. - А почему украдкой? - Ей-Богу, сэр, просто не хотел беспокоить вас. - Действительно, божишься мне? Не так ли? - Он выпрямился в кресле. - Не беспокоить меня. Ха!.. А что ты делал, кроме того как беспокоил меня, последние восемь лет? Кто так нахально нарушает любые мои личные планы, которые я позволяю себе строить в редких случаях? - Он погрозил мне уже не пальцем, а всей рукой. - Ты не шел наверх. Ты собирался улизнуть из дома и устремиться по улицам города в отчаянной попытке скрыть крючкотворство, в котором вы упражнялись на мне. Ты собирался заполучить Элен Фрост и привести ее сюда. Ты думал, я не понял твоей лжи на кухне? Разве я не говорил тебе, что способность к симуляции у тебя жалкая? Очень хорошо... Мне нужно сказать тебе три веши. Первая - это напоминание: у нас будут на завтрак рисовые оладьи с черносмородиновым вареньем и салат из цикория с эстрагоном. Вторая - это информация: у тебя не будет времени завтракать здесь. Третья - это поручение: тебе нужно поехать в заведение Мак-Нэра, заполучить мисс Элен Фрост и доставить ее сюда к двум часам. Несомненно, ты найдешь удобный случай съесть какой-нибудь сальный бутерброд. К тому времени, как ты прибудешь сюда с мисс Фрост, я покончу и с оладьями и с цикорием. Я сказал: - Хорошо. Но эта девушка, Элен Фрост, очень упряма. Вы разрешаете мне свободу действий? Задушить ее? Завернуть во что-нибудь? - Но, Гудвин, - это было сказано тоном, которым он редко пользовался, я назвал бы его саркастическим хмыканьем, - у нее же назначено свидание здесь на два часа. Несомненно, не будет никаких затруднений. Если только простая вежливость... Я не дослушал и удрал в переднюю за шляпой. Глава 7 По дороге к заведению Мак-Нэра я размышлял. Чтобы повернуть Элен Фрост в нужном мне направлении, можно применить только один рычаг. Я решил использовать это средство. Подъехав, я обратился к швейцару: - Помните меня? Я был здесь утром. Увидев меня и услышав, что к нему обращается джентльмен, швейцар подтянулся, стараясь принять благовоспитанный вид, но затем, вспомнив, что я связан с полицией, опять расслабился. - Верно, помню. Вы тот, который предлагал конфеты. - Правильно. Теперь послушайте. Мне нужно переговорить с мисс Элен Фрост, но я не хочу больше причинять там всем беспокойство. Она еще не ходила завтракать? - Нет. Она не выходит раньше часа. - Она в здании? - Несомненно. - Он посмотрел на свои часы. - Ее не будет еще по крайней мере полчаса. - Ладно! - Я кивком поблагодарил его и быстро ушел. У меня была мысль поискать что-нибудь перекусить, но я решил, что будет лучше не уходить, а прогуливаться поблизости. Я зажег сигарету и не спеша дошел до угла Пятой авеню, затем - через улицу и назад, к Мэдисон-авеню окольным путем. Очевидно, публика все еще интересовалась местом, где была отравлена красивая манекенщица, ибо я видел, как люди, проходя мимо, замедляли шаг и смотрели на вход в здание Мак-Нэра. Некоторые даже останавливались. Поблизости околачивался конный полицейский. Я продолжал прогуливаться в этом районе, не уходя далеко. В пять минут второго Элен вышла. Я последовал за ней, перешел улицу и оказался позади. Когда Элен дошла почти до Мэдисон-авеню, я окликнул ее: - Мисс Фрост! Она мгновенно повернулась. Я снял шляпу. - Помните меня? Мое имя Арчи Гудвин. Я хотел бы сказать вам несколько слов. - Это возмутительно! Она отвернулась и пошла дальше. Она вела себя совсем как в комедии и держалась так же независимо, как годовалый бычок на льду. Я рванулся вперед и оказался прямо перед ней. - Послушайте... Вы такой же ребенок, как и ваш кузен Лу. Я исполняю свой долг, и мне нужно задать вам пару вопросов. Вы отправились, чтобы что-нибудь поесть. Я тоже голоден. Я не могу пригласить вас позавтракать, потому что не имею права тратить казенные деньги. Но я могу посидеть с вами за столом минуты четыре, а затем поесть где-нибудь в другом месте, если вы хотите. Я всем обязан самому себе, и хоть немного грубоват, но не хулиган. Я окончил среднюю школу в семнадцать лет, и всего лишь несколько месяцев назад пожертвовал два доллара в Красный Крест. Я говорил громко и резко. Прохожие начали оглядываться на нас, и она видела это. Подумав, Элен сказала: - Я завтракаю в "Моурленде", за углом, на Мэдисон-авеню. Вы можете задать ваши вопросы там. Один трюк прошел. Заведение "Моурленд" было одним из тех низкопробных мест, где режут колбасу и сыр ломтиками, тонкими, как бумага, и специализируются на овощных блюдах. Я предоставил Элен Фрост выбор стола и сел на стул против нее. Элен посмотрела на меня и сказала: - Ну? - Официантка будет мешать. Заказывайте обед. - Я могу это сделать позднее. Что вы хотите? Так и есть, артистка! Но я держался в границах вежливости. - Я хочу отвезти вас по адресу: 918, Западная Тридцать пятая улица, для беседы с Ниро Вулфом. Она посмотрела на меня с изумлением. - Это смешно. Для чего? Я ответил спокойно: - Нам нужно быть там в два часа. У нас мало времени. В самом деле, мисс Фрост, вы могли бы проявить человечность, если бы поели что-нибудь и разрешили мне сделать то же, пока я буду объяснять вам причины моего предложения. Я вовсе не так отвратителен, как исполнители сентиментальных песенок по радио или агенты Лиги Свободы. - Я... я не голодна. А вы довольно забавны. Месяц тому назад я вообще могла бы подумать, что вы прелесть. - Я необыкновенный человек. - Я подозвал жестом официантку и посмотрел меню. - Что будете есть, мисс Фрост? Она заказала себе что-то вроде мухомора с горячим чаем, а я предпочел свинину с бобами и стакан молока. Когда официантка ушла, я сказал: - Есть много способов, которыми я мог бы вас принудить ехать со мной. Ну, например, запугать вас. Или попытаться убедить вас хотя бы тем, что ваш кузен - наш клиент, а Ниро Вулф честен со своими клиентами. Поэтому в ваших собственных интересах посетить его. Но есть более веское основание для вашей поездки. Обычная вежливость. Был ли Вулф прав или не прав относительно того, что вы сказали вчера у Мак-Нэра, не имеет значения. Главное - то, что мы никому не говорим об этом. Вы видели сегодня утром, в каких отношениях мы с полицией: они поручили мне проводить следственный эксперимент. Но они ведь не поднимают шум из-за ваших признаний? Не поднимают. Вы разве не чувствуете, что вам нужно обсудить с кем-то свои проблемы... раньше или позже?.. Черт возьми, вы чувствуете: тут нет выхода. Если вы примете мой совет, то можете поговорить с Ниро Вулфом, и чем скорее, тем лучше. Не забывайте, что мисс Митчел тоже присутствовала при нашей беседе с вами и, хотя она ваш хороший друг... - Пожалуйста, помолчите. Элен смотрела на свою вилку, проводя ею взад и вперед по скатерти, и я видел, как крепко были сжаты ее пальцы. Я откинулся назад и перестал смотреть на нее. Пришли официантки и начали ставить еду. Элен Фрост подождала, пока они ушли, а затем произнесла больше для себя, чем для меня: - Я не могу есть. - Вы должны. - Я тоже не прикасался к пище. - Всегда следует хорошо покушать. Во всяком случае, попытайтесь. Я лично не голоден, а просто составляю вам компанию. Потом я достал две монетки и положил на стол. - Моя машина стоит на Пятьдесят второй улице, на полпути в Парк-авеню, со стороны жилых кварталов. Я буду ждать вас там без четверти два. Она ничего не сказала. Я встал, нашел официантку, взял у нее свой чек, оплатил его в кассе и ушел. Через улицу, чуть подальше я нашел аптеку со стойкой, вошел и съел два бутерброда с ветчиной, запив парой стаканов молока. Я хотел бы знать, что они сделали там в "Моурленде" с моими бобами? Положили ли обратно в кастрюлю, подумав, что было бы преступлением выбрасывать их? Об Элен Фрост я не особенно думал. Другого выхода у нее не было. И действительно, не было. Она подошла ко мне без десяти минут два, когда я стоял на тротуаре около машины. Я открыл дверцу. Элен села в машину, и мы поехали. По дороге я спросил ее: - Вы съели что-нибудь? Она кивнула. - Немножко. Я позвонила миссис Лемоут, сообщила, куда еду, и сказала, что вернусь в три часа. - Ага. Вы можете успеть. Я вел машину уверенно, потому что чувствовал себя хорошо: удалось заставить ее ехать, и бутерброды не были слишком жирными. Еще не было двух часов. Элен, хотя губы у нее тряслись, а под глазами залегли тени, была спутницей такого рода, что было бы разумно опустить верх машины и дать публике посмотреть, кого вы везете... Будучи поклонником красоты, я позволил себе изредка взглядывать на ее профиль и заметил, что подбородок Элен выглядит даже лучше под этим углом, чем если бы я смотрел на нее спереди. Конечно, нельзя было отбросить предположение, что она была убийцей, но нельзя же отрицать ее достоинства. Мы приехали в две минуты третьего. Когда я привел ее в кабинет, там никого не было. Я оставил Элен в кресле, испугавшись самого худшего. Но все было в порядке, Вулф сидел в столовой с пустой чашкой кофе и в послеобеденном блаженном состоянии глядел в пространство, Я встал на пороге и сказал: - Надеюсь, оладьи были несъедобны. Мисс Фрост сожалеет, что опоздала на одну минуту. Мы просто разговорились за восхитительным завтраком, и время пролетело незаметно. - Она здесь? Вот черт! Благожелательность перешла в недовольство. Но он уже приготовился встать. - Не воображай, что сможешь обмануть меня. Мне все это очень не нравится. Я пошел впереди него, чтобы открыть дверь кабинета. Вулф двинулся к письменному столу, даже более неторопливо, чем обычно, обошел вокруг кресла мисс Фрост и, прежде чем опуститься в свое, наклонил слегка голову, не сказав ни слова. Она направила на него спокойный взгляд своих карих глаз. И, клянусь, я понял, что она удерживала свои позиции и собиралась держать их дальше. Я спокойно сел в кресло с записной книжкой в руках, не пытаясь скрывать ее. Вулф вежливо спросил: - Вы хотели меня видеть, мисс Фрост? Ее глаза блеснули, и она сказала возмущенно: - Я? Это вы послали своего человека привезти меня сюда! - Ах, да, я послал. - Вулф вздохнул. - Теперь, когда вы здесь, не хотите ли сказать что-нибудь определенное? Она открыла рот, снова закрыла его, и затем кратко ответила: - Нет. Вулф снова вздохнул. Он откинулся в кресле, прикрыл глаза и не двигался. Потом пробормотал: - Сколько вам лет? - В мае будет двадцать один! - Какого числа? - Седьмого. - Я так понимаю, что вы называете мистера Мак-Нэра "дядя Бойд". Ваш кузен сообщил мне это. Он ваш дядя? - Конечно, нет. Я просто называю его так. - Вы давно его знаете? - Всю жизнь. Он старый друг моей матери. - Тогда вы знаете его вкусы. Какой сорт конфет он предпочитает? Элен побледнела, но ни ее взгляд, ни голос не изменились. Она даже не взмахнула ресницами. - Я... не знаю. В самом деле, не могу этого сказать. - Ну, ну, мисс Фрост, - Вулф продолжал говорить спокойным голосом, - я же не прошу вас открыть какой-нибудь особый секрет, известный только вам. О такого рода деталях можно спросить у многих людей. Любого, живущего вместе с Мак-Нэром, многих из его знакомых, слуг в его доме, в магазине, где он покупает конфеты, если вообще покупает. Ну, например, он предпочитает "иорданский миндаль". Многие люди могли бы сказать мне об этом. Так случилось, что в данный момент я спрашиваю вас. Есть ли какая-нибудь причина скрывать это? - Конечно, нет. Мне нет нужды скрывать что-либо. - Она сглотнула. - Мистер Мак-Нэр действительно любит миндаль, "иорданский миндаль", это верно. Внезапным румянец снова появился у нее на щеках. Молодая кровь давала о себе знать. - Я пришла сюда не для того, чтобы беседовать о сортах конфет, которые кому-то там нравятся. Я пришла, чтобы сказать, что вы совершенно превратно истолковали мои вчерашние слова. - Тогда у вас действительно есть что-то определенное, что вы хотите сказать мне. - Конечно, есть. - Она разгорячилась. - Эго был просто трюк, и вы знаете это. Я не хотела, чтобы моя мать и мой дядя приходили сюда к вам, но мой кузен совсем потерял голову. Как обычно, он всегда боится за меня, как будто у меня не хватит ума, чтобы позаботиться о себе. Вы просто все подстроили так, чтобы я сказала что-нибудь... что-нибудь такое, чтобы заподозрить меня... - Но, мисс Фрост, - Вулф поднял ладонь в знак протеста, - ваш кузен Лу совершенно прав. Я имею в виду ваш ум... и не прерывайте меня, я не буду повторять дословно то, что было сказано вчера; вы знаете это так же хорошо, как и я. Я просто утверждаю, что из слов, которые вы произнесли, и манеры, с какой это было сказано, вытекает, что вы знали содержимое коробки конфет, прежде чем мисс Митчел подняла крышку. - Это неправда! Я не знала... - О! Знали, знали, - голос Вулфа зазвучал резче, - неужели вы думаете, что я буду пререкаться из-за пустяков с такой девушкой, как вы?.. Или вы надеетесь, что ваша миловидность парализует мои умственные способности?.. Арчи, пожалуйста, отпечатай под копирку следующее: "Альтернативные утверждения для мисс Элен Фроста. Я повернулся в кресле. Вытащил машинку и вставил в нее бумагу. - Давайте. Вулф стал диктовать: 1. Я признаю, что знала содержимое коробки конфет, и готова объяснить Ниро Вулфу, как я это узнала, чистосердечно и подробно. 2. Я признаю, что знала содержимое коробки. Я отказываюсь в данный момент объяснить, но готова выслушать вопросы Ниро Вулфа на любую другую тему, сохраняя право воздерживаться от ответа по моему усмотрению. 3. Я признаю, что знала содержимое коробки, но отказываюсь продолжать разговор. 4. Я отрицаю, что знала содержимое коробки конфет. Вулф сел. - Благодарю тебя, Арчи. Нет, я возьму копию; первый экземпляр для мисс Фрост. - Он повернулся к ней. - Прочитайте, пожалуйста. Вы замечаете различия? Я хотел бы, чтобы вы поставили ваши инициалы под тем утверждением, с которым вы согласны. Одну минуту. Сначала я должен сказать вам. Я согласен продолжить беседу, если вы берете номер один или номер два. Но если вы выберете номер три или четыре, то мне придется отказаться от расследования, которое я веду для вашего кузена, и немедленно предпринять некоторые меры. Она уже не была больше богиней. Она была слишком возбуждена для богини. Но ей потребовалось лишь несколько секунд, чтобы сообразить, что она только усложняет дело, раздумывая над бумагой. Она смело посмотрела на Вулфа. - Почему я должна что-то подписывать? Это все обман, и вы знаете это! Любой достаточно умный человек может, задавая людям вопросы, запутать их, чтобы получить нужный для себя ответ... - Мисс Фрост! Пожалуйста. Вы хотите сказать, что отказываетесь подписывать. Это абсурд. - Конечно, я настаиваю на этом. И здесь нет ничего абсурдного. Я могу предупредить вас. Когда мой кузен Лу... Голова Вулфа повернулась, и он рявкнул: - Арчи. Соедини меня с мистером Кремером. Я вызвал клерка и попросил инспектора Кремера. Ради успеха дела, которое затеял Вулф и которому нельзя было давать остыть* Я надеялся, что инспектор будет на месте, и он был. Голос Кремера загудел в трубку. - Хэлло, хэлло, Гудвин, у вас что-нибудь есть? - Инспектор Кремер? Не кладите трубку. Ниро Вулф хочет говорить с вами. - Я кивнул Вулфу, и он потянулся за своей трубкой. Но тут малютка вскочила. Она выглядела настолько безумной, что, казалось, могла съесть салат из крапивы. Прежде чем поднять трубку, Вулф сказал ей: - В порядке любезности я предлагаю вам выбор. Хотите ли вы, чтобы мистер Гудвин отвез вас в полицейское управление, или мистеру Кремеру следует прислать за вами? В ее голосе послышались просящие нотки: - Не надо... не надо! Она схватила перо и написала свое имя под пунктом два на напечатанной мной бумаге. Она так обезумела, что рука ее тряслась. Вулф уже говорил по телефону: - Мистер Кремер? Здравствуйте. Я хотел бы узнать, пришли ли вы к каким-либо заключениям сегодня утром... В самом деле?.. Я не сказал бы этого... Нет, нет, но я начал расследование в другом направлении, которое, возможно, выльется во что-нибудь позднее... Нет, сейчас еще нет ничего для вас. Как вам известно, я люблю действовать по собственному усмотрению в таких делах... Вы должны предоставить это мне, сэр... Когда он повесил трубку, Элен Фрост все еще смотрела на него, выставив вперед подбородок и сжав губы. Вулф взял бумагу, и, взглянув на нее, протянул ее мне, затем уселся поудобнее в кресле и позвонил, чтобы принесли пиво. - Итак, мисс Фрост, вы признали, что обладаете информацией относительно орудия убийства, которую отказываетесь открыть... Я хочу напомнить вам, что не обещал держать это признание в секрете. Пока я молчу, но не собираюсь делать это в дальнейшем. Вы знакомы с методами полиции. Напоминаю, что сокрытие сведений о преступлении считаются также преступным действием. Может быть, это нелепо, но в полиции придерживаются такого мнения. Например, если бы они знали, что вы подписали сегодня, то действовали бы по теории: либо вы положили яд в конфеты, либо знаете, кто это сделал. Я не сделаю этого. Но ради проформы задам вам вопрос: вы отравили конфеты? У нее это довольно хорошо получилось. Она ответила спокойным, только немного сдавленным голосом: - Нет. - Знаете ли вы, кто это сделал? - Нет. - Вы помолвлены? - Это не ваше дело. Вулф сказал терпеливо: - Мне придется спросить о многом, что вы будете считать не моим делом. Поэтому, мисс Фрост, глупо с вашей стороны без нужды раздражать меня. Вопрос, который я задаю вам, совершенно безобидный; любой из ваших друзей мог бы, вероятно, ответить на него, почему бы не ответить и вам?.. Не воображаете ли вы, что мы ведем с вами дружеский разговор?.. Ни в коем случае!.. Это весьма одностороннее дело. Я вынуждаю вас отвечать на вопросы, угрожая передать вас в полицию, если вы не будете отвечать. Вы помолвлены? Она понемногу раскалывалась. Ее кулаки сжались на коленях, и она выглядела меньше ростом, как будто усохла, а глаза сделались такими влажными, что наконец в уголке каждого из них образовалась слеза и скатилась по щеке. Не обращая никакого внимания на слезы, она, глядя на Вулфа, сказала ему: - Вы грязное, жирное животное. Вы... Вы... Он кивнул. - Я знаю, я задаю вопросы женщинам, только когда это неизбежно, потому что не выношу истерик. Вытрите глаза. Она не шевельнулась. Он вздохнул, - Вы помолвлены? Слезы ярости звучали теперь в ее голосе: - Нет. - Вы купили алмаз, который на вашем пальце? Она неохотно взглянула на алмаз. - Нет. - Кто подарил его вам? - Мистер Мак-Нэр. - Удивительно. Я не подумал бы, что вы интересуетесь алмазами. Вы не должны обращать внимания на мою кажущуюся непоследовательность. Девушка-служанка по имени Анна Фиоре[1] сидела в этом кресле однажды и беседовала со мной пять часов, герцогиня Раткин говорила почти всю ночь. Я склонен исследовать каждый факт. И прошу вас быть терпеливой... Например, алмазы - это любопытно... Вы любите их? 1 См.: Стаут Рекс. Копьеголовая змея. - Я... вообще-то, нет. - Любит ли их Мак-Нэр? Дарит ли он их случайно? - Нет, насколько мне известно. - И хотя вы не любите их, вы носите это кольцо из... уважения к мистеру Мак-Нэру? Привязанность к старому другу? - Я ношу потому, что мне это нравится. - Видите ли, я очень мало знаю о мистере Мак-Нэре Он женат? - Как а уже сказала вам, он старый друг моей матери. Всю жизнь был другом. У него была дочь, приблизительно моего возраста, на месяц или около того старше, но она умерла, когда ей было два года. Его жена умерла при рождении дочери... Мак-Нэр самый прекрасный человек, которого я когда-либо знала. Он... мой лучший друг. - И однако он навязывает вам алмазы. Вы должны простить меня за то, что я твержу об алмазах. Между прочим, я не люблю их... Я хотел спросить вас, знаете ли вы кого-нибудь еще, кто любит "иорданский миндаль"? - Кого-нибудь еще? - Кроме Мак-Нэра. - Нет, не знаю, Вулф налил еще пива, оставил пену оседать, откинулся на спинку кресла и нахмурился, глядя на свою жертву. - Вы знаете, мисс Фрост, пора сказать вам кое-что. Из-за вашей самонадеянности вы принимаете на себя слишком большую ответственность. Молли Лоук умерла девять дней назад, может быть, из-за неудачной попытки отравить кого-то другого. Все это время вы имели сведения, которые, если их использовать со знанием дела и своевременно, могли бы дать что-нибудь более важное, чем бессильная мстительность. Это могло бы спасти чью-то жизнь, и даже, возможно, жизнь, достойную спасения. Как вы думаете, не является ли эта ответственность слишком тяжелой для вас?.. Я не так бесчувствен, чтобы применять насилие. В вас слишком много самомнения и упрямства. Но вы действительно должны подумать над этим. Он взял стакан и выпил. Она сидела и наблюдала за ним. Наконец сказала: - Я обдумала это. Я не самонадеянна. Я... Я продумала. Вулф поднял плечи на дюйм и снова опустил их. - Очень хорошо. Я так понимаю, что ваш отец умер. Я понял из заявления вашего дяди, мистера Дадли Фроста, что он является опекуном вашего имущества. - Мой отец умер, когда мне было всего несколько месяцев. Поэтому у меня никогда не было отца. - Она нахмурилась. - То есть... - Да, то есть? - Ничего. - Она махнула головой. - Совсем ничего. - А из чего состоит ваше имущество? - Я унаследовала его от моего отца. - Несомненно... Сколько? - Столько, сколько отец оставил мне. - О! Послушайте, мисс Фрост. Размеры состояния под опекой не являются тайной в наши дни. Каким капиталом вы обладаете? - Я полагаю, это свыше двух миллионов долларов. - Вот как? И капитал не тронут? - Не тронут? А кто бы его мог растратить? - Не имею понятия. Но не думайте, что я лезу в дела, которые ваша семья считает слишком интимными для обсуждения их с посторонними. Ваш дядя сообщил мне вчера, что ваша мать не унаследовала ни цента. Следовательно, состояние вашего отца все было оставлено вам? - Да, это так. У меня нет братьев и сестер. - И оно достанется вам... Извините, меня, пожалуйста, Арчи, телефон. Я взял трубку и узнал спокойный и сдержанный голос женщины, прежде чем она назвала себя. Я и сам заговорил вежливее и солиднее, как она того заслуживала. Я повернулся к Элен Фрост. - Ваша мама хотела бы поговорить с вами. Я встал и пододвинул ей мое кресло. Она пересела в него. - Да, мама... Да... Нет, я... Нет... Я знаю, что вы сказали... Но при данных обстоятельствах... Я не вполне могу сейчас сказать вам... Я не могла спросить дядю Бойда об этом, потому что он не вернулся еще после завтрака. Я просто сообщила миссис Лемоут, куда иду... Нет, мама, это смешно, вы что, не считаете меня достаточно взрослой, чтобы самой принимать решение? Не беспокойтесь об этом, и, ради Бога, поверьте, что у меня есть немного ума... Нет... до свидания. Она опять порозовела, когда вернулась на свое место. Вулф глядел на нее, прищурившись. Он пробормотал сочувственно: - Вы не любите, когда люди суетятся вокруг вас, не так ли, мисс Фрост? Даже если это ваша мама. Я знаю. Но вы должны проявлять терпимость в этом отношении. Помните, что она о вас заботится и помогает материально. Вы находитесь пока еще... ну, на стадии куколки... Я надеюсь, вы не против того, что я обсуждаю вас. - Мне не принесли бы пользы какие-либо возражения. - Я не сказал, что это было бы полезно, я просто извинился за нотацию. Относительно вашего наследства. Я полагаю, оно будет передано вам, когда вы достигнете совершеннолетия - седьмого мая. - Я думаю, да. - Осталось всего пять недель. Тридцать шесть дней, то есть пять недель, начиная с завтрашнего дня. Два миллиона долларов. Это очень ответственно для вас. Будете ли вы продолжать работать? - Я не знаю. - А почему вы работаете? Не для заработка же? - Конечно, нет. Я работаю потому, что это доставляет мне удовольствие. Я чувствовала бы себя глупой, если бы ничего не делала. И дядя Бойд - мистер Мак-Нэр... Так случилось, что у него оказалась работа, которую я выполняю с удовольствием. - Как долго... о, черт! Извините меня, снова телефон. Я взял трубку и сказал, как обычно: - Алло, контора... - Алло, алло, я хочу говорить с Ниро Вулфом. Я состроил гримасу моему настольному календарю. Это был голос, который я тоже узнал. - Это Дадли Фрост. Мне наплевать на то, что Ниро Вулф занят, я хочу говорить с ним сейчас же! Моя племянница там? Соедините меня с ней! Вы пожалеете... Я разозлился. - Послушайте. Мистер Вулф и мисс Фрост беседуют, и я не собираюсь мешать им. Если вы хотите что-либо передать... - Скажите Вулфу, что я - опекун моей племянницы. Она находится под моей защитой. Я не позволю докучать ей. Я сделаю так, что Вулф, да и вы тоже, будете арестованы как вымогатели... - Мистер Фрост, вы будете слушать? То, что вы говорите, все правильно. Попросите инспектора Кремера произвести арест. Он часто бывает здесь и знает дорогу. Ну, а если вы захотите еще раз позвонить сюда, я найду вас и выпрямлю ваш нос! Я положил трубку, повернулся и коротко сказал: - Еще один защитник! Элен Фрост нервно сказала: - Мой кузен? - Нет. Ваш дядя. Ваш кузен будет звонить следующим. Она хотела задать еще вопрос, но почему-то решила не делать этого. Вулф начал снова: - Я хотел спросить, как долго вы работаете? - Почти два года. Я хотела бы знать... этот допрос будет продолжаться бесконечно? Вы просто стараетесь спровоцировать меня... Вулф покачал головой. - Нет. Я собираю информацию, хотя, возможно, она не всегда относится к делу, но это моя забота. - Он посмотрел на часы. - Четверть четвертого. В четыре часа я попрошу вас пойти со мной в оранжерею на крыше. Надеюсь, орхидеи развлекут вас. Я думаю, что к шести часам мы закончим. Я намереваюсь пригласить мистера Мак-Нэра зайти ко мне сегодня вечером. Если он найдет это неудобным, тогда завтра. Если он откажется, мистер Гудвин поедет к нему утром и посмотрит, что можно сделать. Между прочим, я должен быть уверен, что вы будете там завтра. Вы будете? - Конечно. Я бываю там каждый... О, нет. Завтра нет. Предприятие будет закрыто. - Закрыто? В четверг? Второго апреля? - Да. Второго апреля. Это день смерти жены Мак-Нэра. - Действительно. И день рождения его дочери? Она кивнула. - Он... он всегда в этот день не работает. - И посещает кладбище? - О, нет. Его жена умерла в Европе. В Париже. Мистер Мак-Нэр шотландец. Он приехал в эту страну около двенадцати лет назад, немного позже того, как приехали мама и я. - Значит, вы провели часть вашего детства в Европе? - Большую часть. Первые восемь лет... Я родилась в Париже, но мой отец и моя мать американцы. - Она подняла подбородок. - Я американка. - Вы и выглядите так... Фриц принес пива. Вулф наполнил стакан. - И спустя двадцать лет мистер Мак-Нэр все еще закрывает магазин второго апреля в память своей жены. Человек завидного постоянства. Конечно, он потерял также свою дочь... Все же он продолжает одевать женщин... Так вы не будете там завтра? - Нет. Но я проведу завтрашний день с Мак-Нэром. Он попросил меня много лет назад, мама позволила, и я всегда бываю в этот день с ним. Я почти такого же возраста, как была его дочь. Конечно, я не помню ее, я была слишком мала. - Итак, вы проводите этот день с ним в качестве заместителя его дочери. - Вулф поежился. - В его траурный день. Отвратительно. И он навешивает на вас алмазы. Однако... Вы осведомлены, что ваш кузен, Луэлин Фрост, хочет, чтобы вы бросили вашу работу? - Возможно, это и так. Но это даже не мое дело, не правда ли? А его. - Конечно, следовательно, дело мое, так как он мой клиент. Вы не забыли, что он нанял меня? - Я не забыла. - В ее голосе прозвучало презрение. - Но я не собираюсь обсуждать моего кузена Лу с вами. Он желает мне добра. Я знаю. - Но вы не любите излишней заботы о вас. - Вулф вздохнул. Пена сошла у него с пива, он плеснул еще немного в стакан и выпил. Я сидел и смотрел на лодыжки мисс Фрост и на приятные формы, поднимающиеся от них. Я начинал беспокоиться, думая, не действует ли все еще микроб рецидива на нервные центры Вулфа. У него не только ничего не получилось с этой упрямой наследницей, но мне даже казалось, что он и не очень-то старался. Вспомнились спектакли, которые он разыгрывал с другими - например, с Ниурой Прон в деле с дипломатическим клубом. Я начинал подозревать, что он только убивает время. Давно уже мог бы загнать в угол эту несчастную маленькую богатую девушку. Меня отвлек звонок у входной двери. Я подумал, что это мистер Дадли Фрост. Зашел, чтобы выпрямить свой нос. Но это был не циклон, а лишь легкий ветерок - его сын. Наш клиент, Фриц доложил о нем и, дождавшись согласия Вулфа, привел его. Лу был не один, а с маленьким, пухленьким утенком приблизительно его же возраста, с круглым розовым лицом и проворными нахальными глазками. Лу Фрост провел этого типа вперед, затем оставил его и подошел к своей кузине. - Элен! Вам не следовало этого делать... - Ну, Лу, ради Бога, зачем вы пришли сюда? Во всяком случае, я здесь по вашей вине... Она увидела толстячка. - Вы тоже, Бенни? Вы вооружены? Лу Фрост повернулся к Вулфу с видом настоящего футболиста. - Что это за штучки? Какого черта вы стараетесь нас вытащить? Как вам понравится, если я сейчас стащу вас с этого кресла... Тут его пухленький друг властно схватил Лу за руку и отрывисто произнес: - Хватит, Лу. Успокойтесь. Представьте меня. С некоторым усилием ваш клиент овладел собой. - Но, Бен... хорошо. Это Ниро Вулф. - Он злобно посмотрел на Вулфа. - А это Бенджамин Линч, мой адвокат. Попробуйте-ка свои штучки с ним. Вулф наклонил голову. - Здравствуйте, мистер Линч. Я не знаю, о каких штучках вы говорите, мистер Фрост. Как бы то ни было, вы все усложняете. Не так ли?.. Сначала вы приглашаете меня работать на вас, а сейчас, судя по всему, наняли мистера Линча, чтобы обойти меня. Если вы будете так продолжать... - Нет, мы не собираемся обходить вас, - Голос адвоката звучал дружелюбно и мягко. - Видите ли, мистер Вулф, я старый друг Лу. Он немного вспыльчив. Он рассказал мне кое-что об этом деле... о некоторых обстоятельствах, и я просто подумал, что будет правильно, если мы с ним будем присутствовать при всех ваших разговорах с мисс Фрост. Хотя было бы уместнее, чтобы мы были здесь с самого начала. - Он вежливо улыбнулся. - Двое вас и двое нас? - Вы говорите, сэр, словно мы вражеские армии, втянутые в сражение... Конечно, это естественно, так как плохие отношения для юристов - это как больной зуб для дантиста. Я не имею в виду ничего оскорбительного. Сыщики тоже не обходятся без неприятностей, но они не создают их там, где их нет... по крайней мере, я не создаю... Я не приглашаю вас сесть, потому что вы не нужны мне здесь. В это время, постучав, вошел Фриц с оловянным подносиком, Он низко поклонился и протянул его. Вулф взял с подноса карточку и посмотрел на нее. - Это не тот, кто нам нужен. Скажите ему... Нет. Пригласите его. Фриц поклонился. Вновь прибывший вошел. При виде его длинного носа, прилизанных волос и темных бегающих глаз я подавил ухмылку и пробормотал про себя: "Шума будет много". Я встал. - Здесь мистер Геберт. Лу Фрост сделал шаг и кинулся на вошедшего. - Вы? Какого черта вам здесь надо? Вулф рявкнул: - Мистер Фрост! Это мой кабинет! Адвокат схватил нашего клиента - да и своего тоже - и не выпускал его. Перрен Геберт не обратил ни на одного из них никакого внимания. Он прошел мимо и согнулся в глубоком поклоне перед Вулфом. - Мистер Вулф? Здравствуйте. Разрешите мне... - Он повернулся и поклонился Элен Фрост и обратился к ней: - Итак, вы здесь! Как дела? Вы плакали! Простите меня, я бестактен, мне не следовало говорить это. Как вы себя чувствуете? Все в порядке? - Конечно, у меня все в порядке! Ради Бога, Перри, зачем вы пришли? - Чтобы забрать вас домой. Геберт повернулся и посмотрел своими темными глазами на Вулфа. - Разрешите, сэр. Я приехал проводить мисс Фрост домой. - Именно так, - пробормотал Вулф, - официально? Насильно? Несмотря ни на что? - Ну... - Геберт улыбнулся, - полуофициально. Как бы это сказать... мисс Фрост - почти моя невеста. - Перри! Это неправда! Я не разрешала вам говорить так! - Я сказал "почти", Элен. - Он поднял ладони в знак оправдания. - Я могу добавить: с моей стороны это только надежда... - Ну, и не говорите этого больше. Почему вы пришли? Геберт еще раз поклонился. - Дело в том, что ваша мама попросила меня. - О, она попросила. - Мисс Фрост оглядела всех своих защитников весьма раздраженно. - Я полагаю, она обратилась и к вам тоже, Лу. И к вам, Бенни? - Ну, Элен, - адвокат старался быть убедительным, - не набрасывайтесь на меня. Я пришел сюда потому, что Лу предложил мне это. Зазвенел телефон. Линч продолжал уговаривать всех присутствующих. Как только я узнал, кто звонит, перестал называть чьи-либо имена и говорил сдержанно. Вероятно, на этот раз это была единственно правильная тактика. Я попросил собеседника не отключаться ни на минуту, прикрыл трубку рукой, написал на клочке бумаги: "Мак-Нэр намерен посетить нас" и вручил Вулфу. Патрон взглянул, сунул листок в карман и негромко сказал: - Благодарю тебя, Арчи. Это уже больше похоже на дело. Скажите мистеру Брауну, что прошу его позвонить через пятнадцать минут. Сделать это было непросто, так как Мак-Нэр был настойчив и не желал ничего откладывать. Все остальные замолчали. Я был вежлив, но тверд, и, наконец, мне удалось его убедить. Я повесил трубку и сказал Вулфу "о'кэй". Он приготовился вставать. Отодвинулся в кресле назад, уперся руками в подлокотники вместо рычагов; и вот гора поднялась. Окинув всех взглядом, Вулф заговорил самым жестким тоном. - Джентльмены. Сейчас почти четыре часа, и я должен покинуть вас... Нет, позвольте мне сказать. Мисс Фрост любезно приняла мое приглашение пойти в мою оранжерею посмотреть орхидеи. Она и я заключили небольшое соглашение. Я моту только сказать, что я не людоед и поэтому возмущен вашим глупым вторжением в мой дом. Вы, джентльмены, уходите все, и конечно, мисс Фрост вправе сопровождать вас, если она предпочитает сделать это. Итак, мисс Фрост? Она встала. Губы ее были сжаты, но она не колебалась. - Я посмотрю орхидеи. Все наши гости сразу начали тявкать. Я встал и приготовился к обязанностям вышибалы на случай давки. Луэлин оторвался от своего адвоката и двинулся к Элен, полный решимости перекинуть ее через седло и ускакать прочь, если понадобится. Она храбро посмотрела на них. - Ради Бога, замолчите! Я достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться! Лу, прекратите это! И она ушла с Вулфом. Все, что они смогли сделать, это смириться. Выглядели они при этом довольно глупо. Друг-юрист потянул за свой маленький розовый носик. Перри Геберт сунул руки в карманы и стоял, выпрямившись. Луэлин подошел к двери. Я объявил: - Это пока все, я не люблю скандалов. Они действуют мне на нервы. Лу Фрост повернулся и сказал мне: - Убирайтесь к дьяволу! Я ухмыльнулся. - Я не могу ударить вас, потому что вы наш клиент. Но убраться следует вам. Мне нужно работать. Пухлячок сказал: - Лу, пойдем в мою контору. Перри Геберт уже двинулся к выходу. Луэлин отступил в сторону, взирая на него полным ненависти взглядом. Линч подошел и подтолкнул своего друга к выходу. Потом они сошли со ступенек на тротуар и устремились на восток. Геберт забрался в аккуратный маленький автомобиль с открытым верхом и нажал на стартер. Я закрыл дверь и вернулся в дом. Включив домашний телефон, имеющий связь с оранжереей, я нажал кнопку. Примерно через двадцать секунд Вулф ответил, и я сообщил ему: - Здесь внизу все спокойно. Никакого шума. До меня донеслось его бормотание: - Хорошо. Мисс Фрост разглядывает орхидеи... Когда позвонит мистер Мак-Нэр, скажите, что я жду его в шесть часов. Если он будет настаивать на том, чтобы прийти раньше, впустите и займите его. Дайте мне знать, когда он будет здесь, и держите дверь кабинета закрытой. Мисс Фрост оставила свою сумочку на моем письменном столе. Пошлите Фрица с ней наверх. - Хорошо. Я отключился и стал ждать звонка Мак-Нэра, размышляя об относительной привлекательности красивой женщины и о том, что это зависят от того, являетесь ли вы романтиком или нет. Глава 8 Две минуты спустя, в шесть часов, я сидел за своим письменным столом, быстро и с увлечением стуча на машинке. Переписывал первые страницы одного из каталогов Хойна. Радио было включено на полную громкость, играл оркестр "Серф Рум из Отеля Портленд". Радио и я создавали значительный шум. Бойден Мак-Нэр, опершись правым локтем на колено и склонив голову на руку, закрывавшую глаза, сидел около Вулфа в кресле "для тупиц" - наименование, данное ему мной в тот день, когда окружной прокурор Андерсон из Вестчестера сидел в нем, в то время как Вулф превращал его в дурака. Мак-Нэр сидел уже почти час. Он долго лопотал по телефону и отказывался ждать шести часов. В конце концов появился после пяти, полопотал еще что-то и уселся. Он принес в кармане свой пузырек с аспирином и уже запил пару таблеток, причем я доставлял ему воду, предлагая при этом фенацетин, уверяя, что он лучше аспирина, да еще не обойдется ему ни цента. Мак-Нэр отказался от выпивки, хотя выглядел, конечно, так, как будто остро нуждался в ней. Грохот вечернего радио и моей машинки имел целью заглушить звуки голосов, которые могли донестись из передней, когда Вулф провожал свою гостью, мисс Фрост, от лифта до входной двери и до такси, которое Фриц заказал по телефону из кухни. Конечно, я тоже ничего не мог слышать, поэтому, не позволяя своим пальцам остановиться, все время смотрел на дверь кабинета. Наконец, она открылась, и вошел Вулф. Осмотрев мизансцену, он подмигнул мне правым глазом, направился к письменному столу и погрузился в кресло прежде, чем посетитель узнал, что он в комнате. Я поднялся и выключил радио. Воцарилась тишина. Мак-Нэр поднял голову. Он увидел Вулфа, заморгал, встал и огляделся. - Где мисс Фрост? - воскликнул он. Вулф сказал: - Сожалею, что заставил вас ждать, мистер Мак-Нэр. Мисс Фрост ушла домой. - Что? - Мак-Нэр уставился на него. - Ушла домой? Я не верю этому. Кто увез ее? Геберт и Лу Фрост были здесь... - Они действительно были. - Вулф погрозил ему пальцем. - Я прошу вас, сэр... Эта комната была полна идиотов сегодня днем, и мне была бы приятнее хорошая здоровая обстановка для разнообразия. Я не лгун. Я посадил мисс Фрост в машину около десяти минут назад, и она едет прямо домой. - Десять минут!.. Но я же был здесь! В этом кресле! Вы знали, что я хочу видеть ее! Такого рода обман... - Я знаю, что вы хотели видеть ее. Но я не хотел, чтобы вы видели ее, и она в совершенной безопасности, разве что не застрахована от городского транспорта. Я не хочу, чтобы вы виделись с мисс Фрост, пока я не переговорю с вами. Это был обман, да, но я имею право играть. Кстати, а как относительно ваших штучек? Что вы скажете о неприкрытой лжи, которой вы пичкали полицию с того дня, как была убита Молли Лоук?.. Ну-ка, сэр? Отвечайте мне! Мак-Нэр дважды начинал говорить, но так и не закончил. Он посмотрел на Вулфа, сел, вытащил носовой платок из кармана и, не воспользовавшись им, положил обратно. На лбу у него выступил пот. Наконец он сказал слабым равнодушным голосом: - Я не знаю, о чем вы говорите. - Нет, вы, конечно, знаете. - Вулф приковал его взглядом к креслу. - Я говорю о коробке отравленных конфет. Я знаю, как мисс Фрост узнала о ее содержимом. Я знаю, что вам все было известно с самого начала и вы умышленно скрывали от полиции очень ценную информацию об убийстве... Не будьте идиотом, мистер Мак-Нэр. У меня есть заявление, подписанное Элен Фрост; ей ничего не оставалось больше делать. Если бы я сообщил полиции то, что знаю, вы были бы уже в тюрьме. Пока я не сообщаю им потому, что хочу заработать свой гонорар, а если вас посадят, я не смогу добраться до вас. Я хочу сделать вам комплимент: вы довольно умны. Если вы отравили конфеты, я советую вам промолчать и уйти отсюда сразу. А потом все время бояться меня; если же не отравили, говорите по существу, и никакого отклонения от правды. Я не люблю ультиматумы, даже свои собственные. Но дело зашло слишком далеко. Мак-Нэр сидел неподвижно. Я видел только, как подрагивало его левое плечо, потом начали дрожать пальцы его левой руки. Он посмотрел на них и схватил другой рукой. Нервы Мак-Нэра действительно были никуда. Его взгляд упал на пустой стакан на столе, и он попросил воды, но когда я принес ее, то не обратил на стакан никакого внимания. Он пробормотал что-то, ни к кому не обращаясь: - Мне нужно было решиться. Я думал, что решился. Но я не ожидал всего этого. Вулф сказал: - Если бы вы были действительно умным человеком, то сделали бы это раньше, чем вас вынудили. Мак-Нэр вынул платок и вытер им пот. Он быстро произнес: - Милосердный Боже, да вовсе я не умен. Я самый несчастный дурак, которого когда-либо родили. Я разрушил свою жизнь. Бесполезно было бы сообщать полиции то, что вы знаете, мистер Вулф. Я не отравлял эти конфеты. - Продолжайте. - Да, да. Я не порицаю Элен за то, что она сказала вам об этом, после того, как вы подловили ее вчера утром. Я могу вообразить, с чем она столкнулась сегодня. Но не виню вас. Я уже перешел границы всех обычных обид, они не имеют никакого смысла. Вы замечаете, что я даже не пытаюсь выяснить, что именно Элен сообщила вам. Я знаю, что она сказала вам правду. Он поднял глаза и смело посмотрел в глаза Вулфу. - Я не отравлял конфеты. Когда я вошел тогда в мой кабинет наверху, было около двенадцати часов. Я хотел отдохнуть от публики несколько минут. Коробка стояла на моем письменном столе. Я открыл, заглянул в нее, но не взял ни одной конфеты - у меня дьявольски болела голова. Когда немного позднее пришла Элен, я предложил ей конфеты, но она, благодарение Богу, тоже отказалась так как в коробке не было ее любимой карамели. Когда я ушел вниз, я оставил коробку на столе. Молли Лоук должно быть, увидела ее там и взяла. Она любила проделывать подобные штучки. Он остановился и снова вытер лоб. Вулф спросил: - Что вы сделали с бумагой и с лентой, в которые была упакована коробка? - Ничего. Коробка не была завернута. - Кто положил ее на ваш стол? - Не знаю. Человек двадцать пять или тридцать входили и выходили из кабинета до половины второго, чтобы посмотреть на модели Крэньюн, которые я хотел неофициально показать. - Кто, по вашему мнению, положил ее туда? - Не имею понятия. - Как вы думаете, кто хотел убить вас? - Никому, по-моему, это было не нужно. Вот почему я уверен, что коробка предназначалась для кого-то еще и была оставлена там по ошибке. Во всяком случае, не могу предположить никакой другой причины. - Я тоже не предполагаю, - сказал Вулф с возмущением, - вы, конечно, имеете основание считать себя глупым, но вы, несомненно, не слабоумны. Подумайте, что вы говорите мне. Нашли коробку на своем столе, не имеете представления о том, кто положил ее туда, убеждены, что она не предназначалась для вас, и не знаете, для кого. И однако вы тщательно скрывали от полиции, что видели ее там. Я никогда не слышал такой чепухи; грудной младенец посмеялся бы над вами. Вулф глубоко вздохнул и добавил: - Нужно выпить пива. Полагаю, мне потребуется все мое терпение. Вы тоже хотите пива? Мак-Нэр не обратил никакого внимания на слова Вулфа. Он сказал спокойно: - Я шотландец, мистер Вулф. Допускаю, что я дурак. В чем-то жизненно важном я слаб, но, может быть, вы знаете, каким упорным бывает иногда слабый человек. - Он слегка наклонился вперед, и голос его прозвучал тише: - То, что я сказал вам относительно коробки конфет, я буду повторять до моего смертного часа. - Вот как. - Вулф оглядел его. - Ну что ж, вы, по-видимому, не сознаете, что мой разговор с вами еще далеко не самое неприятное, что вам предстоит... Если я достаточно быстро не раскрою этот случай, мне придется сообщить полиции о том, что знаю. Это мой долг в отношении мистера Кремера, так как я договорился с ним о сотрудничестве. Если вы будете настаивать на той абсурдной истории, которую вы рассказали мне, они сочтут, что вы виновны; они будут мучить вас, упрячут в каземат и станут бесконечно терзать. А может, и побьют, хотя это маловероятно по отношению к человеку вашего положения. Они лишат вас достоинства, предприятия и пищеварения. В конце концов, они могут даже казнить вас на электрическом стуле. Я сомневаюсь в том, что вы настолько глупы, чтобы упорствовать до такой степени. - Я достаточно упрям, - подтвердил Мак-Нэр, - но не настолько глуп, чтобы не знать, что делаю. Я устал и измучен... У меня нет никакого выхода, но я знаю, что делаю. Вы думаете, что вынудили меня признать кое-что, привезя сюда Элен и воздействуя на нее, но я все равно бы вам признался. Но есть и еще кое-что. Фактически я только что сказал вам, что часть моего рассказа о коробке - неправда, но я намерен утверждать ее. У меня не было никакой необходимости рассказывать вам это. Я мог бы сказать вам явную неправду и заставить вас поверить в нее. Я не делаю этого потому, что не хочу, чтобы вы считали меня глупее, чем я есть. Я хотел, чтобы вы по возможности составили хорошее мнение обо мне. Поэтому я прошу вас оказать мне очень важную услугу. Я приезжал повидать Элен, это правда, и посмотреть, как она себя чувствует, но я приехал также сюда просить вас об одолжении. Я хочу, чтобы вы приняли наследство, которое будет указано в моем завещании. Вулфа нелегко было удивить, но эти слова поразили его. Он смотрел на Мак-Нэра с нескрываемым изумлением. Меня это тоже поразило. Слова прозвучали бесцеремонно, как если бы Мак-Нэр действительно пытался подкупить Ниро Вулфа, чтобы умерить его пыл. Это была такая необычайная идея, что я начал восхищаться им и уставился на него с возросшим интересом. Мак-Нэр продолжал: - То, что я хочу завещать вам, - это ответственность. И... небольшая часть... Удивительно, что мне приходится просить об этом именно вас. Я живу в Нью-Йорке двенадцать лет и понял на днях, когда у меня была возможность подумать над этим, что у меня нет ни одного друга, которому я мог бы доверить нечто более важное, чем моя жизнь. Сегодня у моего адвоката мне потребовалось назвать такое лицо, и я назвал вас. Это поразительно, ибо я видел вас только один раз, в течение нескольких минут вчера утром. Но мне показалось, что вы тот человек, который будет необходим в случае моей смерти. Сегодня я навел некоторые справки и думаю, что вы именно то лицо, которое мне нужно. Это должен быть человек с характером, безукоризненно честный и которого нельзя одурачить. Я не знаю никого, кто бы был таким, а это нужно сделать сегодня. Поэтому я решил рискнуть и назвал вас. Мак-Нэр соскользнул на край кресла и ухватился обеими руками за стол Вулфа. Я видел, как мускулы на его шее напряглись. - В завещании предусмотрено, что вам будет заплачено за посредничество, и это будет достаточно большое вознаграждение. Мое дело идет хорошо, и я был осторожен с капиталовложениями. Для вас это будет просто другая работа, но для меня, в случае моей смерти, это чрезвычайно важно... Если бы только я мог быть уверен... уверен, мистер Вулф. О, тогда душа моя была бы спокойна! Сегодня днем я пошел в контору моего адвоката, составил завещание, и назвал вас. Я оставил вам... эту работу. Мне бы следовало прийти к вам сначала, но я не хотел допускать ни малейшей возможности, что завещание не будет записано на бумаге черным по белому и подписано... Конечно, я не могу оставить все в таком виде без вашего согласия. Вы должны дать его, тогда я буду спокоен. Плечо Мак-Нэра стало дергаться, и он ухватился за край стола еще крепче. - Сядьте хорошенько в кресло, мистер Мак-Нэр, - сказал Вулф, - вы доведете себя до припадка. Вы что, ждете смерти? - Всего, чего угодно... - Скверное состояние ума. Но, очевидно, он практически перестал у вас функционировать. Вы говорите бессвязно. Конечно, вы теперь полностью отрицаете вашу позицию относительно отравленных конфет... Очевидно... Мак-Нэр вмешался: - Я назвал вас. Сделаете вы это? - Позвольте мне продолжать. - Вулф покачал головой. - Очевидно, вы знаете, кто отравил конфеты, и уверены, что они предназначались для вас. Вы охвачены страхом, считаете, что враждебное лицо, будет покушаться на вас, несмотря на роковую неудачу. Однако, вместо того, чтобы позволить человеку, обладающему некоторым умом, заняться этим делом, доверившись ему, вы сидите, распустив нюни, и хвастаетесь передо мной своим упрямством. Более того, вы имеете наглость просить моего согласия взяться за поручение, хотя я совершенно не знаю, каков его характер и сколько я получу за него!.. Нет, позвольте. Или все это правда, или вы сами являетесь убийцей и пытаетесь так усложнить обман, что не только у вас может разболеться голова. Вы спрашиваете моего согласия? Что вы имеете в виду? Соглашусь ли я выполнить неизвестную работу за неизвестную плату. В этом случае мой ответ может быть только отрицательным. Мак-Нэр все еще держался за край стола и сидел так, пока Вулф наливал пиво. Потом сказал: - Все правильно. Я на вас не обижаюсь. Я ожидал этого. Я знаю, что вы за человек, и не жду, что вы согласитесь взяться за неизвестную работу. Я собираюсь рассказать вам об этом. Для чего я и приехал... Но я бы чувствовал себя спокойнее... если бы вы заверили меня, что выполните мою просьбу при условии, что в ней нет ничего плохого. - Зачем мне говорить, - Вулф уже испытывал нетерпение, - у вас масса времени, ужинаю я не раньше восьми. Вы не должны бояться, что ваш убийца сидит в засаде в этой комнате, смерть не настигнет вас здесь. Продолжайте рассказывать. Но позвольте вас предупредить: все будет записано и потребуется ваша подпись. - Нет. - Мак-Нэр стал решительным и энергичным. - Я не хочу никаких протоколов. И я не хочу, чтобы этот человек здесь присутствовал. - Тогда я не хочу вас слушать, Вулф указал на меня пальцем. - Это мистер Гудвин, мой доверенный помощник. Какое бы мнение вы не составили обо мне, оно включает обязательно и его тоже. Его осторожность неотделима от его доблести. Мак-Нэр посмотрел на меня. - Он молод. Я не знаю его. Вулф пожал плечами. - Как вам угодно. Я не буду пытаться убедить вас. - Я понимаю. Вы знаете, что я загнан в угол. Но это не следует записывать. - Ну, кое в чем я могу вам уступить. - Вулф снова стал терпеливым. - Мистер Гудвин сможет записать ваши показания позднее, если это будет нужно. Или же их можно будет уничтожить. Мак-Нэр перестал держаться за стол. Он посмотрел на Вулфа, на меня и снова на Вулфа. Я почувствовал жалость к нему. Он, конечно, был не в состоянии торговаться с Вулфом. Сцепив руки вместе, Мак-Нэр снова уселся в кресло и произнес отрывисто: - Вам нужно знать обо мне. Или вы не поверите тому, что я сделал. Я родился в 1885 году в Кэмфирте в Шотландии. Моя семья была небогата. Я не очень долго учился и никогда не был абсолютно здоров. Никаких особенных болезней, просто был слабеньким... Я думал, что смогу рисовать. Когда мне исполнилось двадцать два года, я поехал в Париж изучать живопись. Я любил живопись и много работал, но ничего толкового не создал. Мне просто нравилось жить в Париже и растрачивать те небольшие деньги, которые присылали родители... Когда они умерли, у моей сестры и у меня ничего не осталось. Но я еще вернусь к этому. - Он помолчал, приложил руки к вискам и потер их... - Моя голова готова разорваться. - Не волнуйтесь, - пробормотал Вулф, - вы скоро почувствуете себя лучше. Вы, вероятно, рассказываете мне то, что следовало бы рассказать многие годы назад. - Нет, - сказал Мак-Нэр с горечью, - я должен рассказать это именно теперь. Не все, но довольно много. Может быть, я просто разрушаю все, что хранил в течение столь долгих лет страданий, Я не знаю... Может быть, мне нужно было оставить вам красную коробку, и вы бы многое узнали тогда. Конечно, я со многими познакомился в Париже. Одной из них была девушка, американка по имени Эн Крэндол, и я женился на ней в 1913 году. У нас родилась девочка, но я скоро потерял их обеих. Жена умерла в тот день, когда родился ребенок, второго апреля 1915 года, а дочь - два года спустя. - Мак-Нэр замолчал и, глядя на Вулфа, свирепо спросил: - Была ли у вас когда-нибудь крошка дочь? Вулф только отрицательно покачал головой. Мак-Нэр продолжал: - Я хорошо знал двух братьев - Эдвина и Дадли. Они жили большую часть времени в Париже. Была также девушка, подруга моего детства еще в Шотландии, Каллида Бухан. Она тоже занималась живописью, но достигла не большего, чем я. Эдвин Фрост женился на ней после моей свадьбы. Одно время было похоже на то, что его старший брат Дадли был неравнодушен к Каллиде. Я думаю, что он бы заполучил ее, если бы не увлекся спиртным. Мак-Нэр остановился и снова прижал руки к вискам. Я спросил его: - Фенацетин? Он покачал головой. - Вот эти помогают немного. - Мак-Нэр достал из кармана флакон с аспирином, вытряс на ладонь пару таблеток, бросил их в рот, взял стакан воды и проглотил их. Потом сказал Вулфу: - Вы правы. Я буду чувствовать себя лучше, после того как все расскажу. Слишком большой груз лежал на мне многие годы. Вулф кивнул и напомнил: - А Дадли Фрост спился... - Да, но не это было важно. Как бы то ни было, Эдвин и Каллида поженились. Вскоре после этого Дадли вернулся в Америку, где жил его сын. Его жена умерла, как и моя, родами за шесть лет до его возвращения. Думаю, он не уезжал из Америки года три, до тех пор, пока не началась война. Эдвин служил в британских авиационных войсках и был убит в 1916 году. К этому времени я уже не жил Париже. Меня не взяли в армию по здоровью. Денег у меня не было. Я уехал со своей малюткой дочерью в Испанию. Он остановился, а я поднял голову от моей записной книжки. Мак-Нэр согнулся слегка, его руки с растопыренными пальцами были прижаты к животу, а по лицу стало видно, что с ним случилось что-то пострашнее, чем головная боль. Я услышал голос Вулфа, резкий, как удар кнута: - Арчи! Поддержи его! Я вскочил и бросился к Мак-Нэру, но не успел подхватить, как внезапная судорога скрутила все его тело. Он буквально вылетел из кресла и стоял, качаясь. Потом вскрикнул: - Господи Иисусе! Новая судорога сотрясла Мак-Нэра. Он остановил свой взгляд на Вулфе. - Красная коробка... номер. Господи, дай мне сказать ему... - Он испустил стон, который шел откуда-то из самой глубины его тела, и рухнул. Я опустился на колени перед ним. Вулф спросил: - Все еще дышит? - Не думаю. По-моему, он мертв. Вулф сказал: - Позовите доктора Волмера и мистера Кремера. Но сначала я возьму тот флакон у него из кармана. Когда я двинулся к телефону, то услышал позади себя бормотание: - Я был не прав. Смерть все-таки подстерегала его здесь. Я идиот. Глава 9 Поздним утром следующего дня, во вторник второго апреля, я сидел за своим письменным столом, складывая чеки и убирая в конверты, после того как Вулф подписывал их и передавал мне. Оплачивались мартовские счета. Он пришел из оранжереи точно в одиннадцать, и мы использовали это время, дожидаясь обещанного визита инспектора Кремера. Мак-Нэр был мертв, когда приехал доктор Волмер из дома, находящегося лишь за квартал от нашего, и не менее мертв, когда прибыл Кремер и пара шпиков. Приехал помощник медицинского эксперта, проделал все по заведенному порядку. Останки были увезены на вскрытие. Вулф правдиво рассказал Кремеру все, как было, ничего не скрывая, но отказался выполнить его просьбу дать копию моих заметок о разговоре с Мак-Нэром. Флакон с аспирином, который первоначально содержал пятьдесят таблеток (в нем осталось четырнадцать), был передан инспектору. К концу разговора с Кремером, после восьми часов, Вулф стал немного резковат с ним, потому что время ужина уже прошло. Раньше я думал, что склонность к своевременному приему пищи, несмотря на все неприятности и убийства, была лишь одной деталью его стремления быть эксцентричным. Нет, все это было не так: Вулф просто был голоден. Уже не говоря о том, что именно кухня Фрица ожидала его. Вечером после ужина я сделал несколько дипломатических подходов к Вулфу. Сегодня утром, когда он спустился вниз из своей оранжереи, повторил свои попытки, но все, чего я достиг - это получил резкий отпор... Я не очень нажимал, понимая, что мое усердие могло оказаться нарушением границ дозволенного. Я редко видел патрона таким раздражительным. Финал ловко задуманного и выполненного убийства состоялся прямо в его собственном кабинете на его глазах, меньше чем через десять минут после того, как он с важным видом заверял жертву, что Немезиде запрещен вход в эти стены. Поэтому я не удивлялся, что он склонен помолчать, и не делал попыток пришпоривать его... Ладно... Продолжайте в том же духе и будьте неразговорчивы. Но как бы то ни было, вы окунулись по шею в это дело. Вам придется рано или поздно прекратить толочь воду в ступе и направиться к берегу. Инспектор Кремер прибыл, когда я вложил последний чек в конверт. Он выглядел занятым, но не очень измученным: даже подмигнул мне, корда садился, затем стряхнул пепел с сигары, вновь ткнул ее в угол рта и начал дружелюбно. - Вы знаете, Вулф, я как раз думал по дороге сюда, что на этот раз у меня появился совершенно новый предлог навестить вас. Я приходил сюда по многим разным причинам: в надежде, не проговоритесь ли вы о чем-нибудь, выяснить, не подозреваете ли вы кого-нибудь, обвинить вас в том, что вы затрудняете работу правосудия и так далее и тому подобное. Но в первый раз я являюсь на место преступления, фактически я сижу прямо на нем, Не сидел ли он как раз в этом кресле, а? Я постарался утешить Вулфа: - Все в порядке, инспектор просто склонен к юмору. - Я понял, - сказал Вулф мрачно, - я заслужил даже юмор мистера Кремера. Выкладывайте ваши новости, сэр. Он был даже более уязвлен, чем я думал. - О, у меня есть еще кое-что, - хмыкнул Кремер, - вы знаете Ланцетту из конторы окружного прокурора? Он ненавидит вашу физиономию с того дела Фермаунта, три года назад. Он позвонил комиссару сегодня утром, предупредив его, что вы преследуете какую-то личную цель и хотите провести полицию. Комиссар сообщил об этом мне, и я ответил, что вы действительно ловкий и быстрый, но все же соображаете не со скоростью света. Кремер снова довольно рассмеялся, вынул сигару снял свой портфель со стола и расстегнул его. - Ну, так вот, это убийство. Я должен вернуться до ленча. Осенило вас какое-нибудь вдохновение? - Нет. - Вулф оставался мрачным. Потом он добавил указав пальцем на портфель: - Есть у вас бумаги о Мак-Нэре? Кремер отрицательно покачал головой. - Это просто куча хлама. Может быть, найдется один или два стоящих пункта. Я придерживался вашей версии, что это наверняка связано с Фростами, потому что Мак-Нэр начал вам рассказывать свою историю. Мы изучаем Фростов и этого парня Геберта со всех точек зрения: вверх, вниз и поперек. Но существуют две другие возможности, которые я не хочу упускать из виду. Во-первых, эта женщина, графиня фон Ранц-Дяйхен, которая гонялась за Мак-Нэром последнее время. Возможно... - Чепуха, - взорвался Вулф, - извините меня, мистер Кремер, я не настроен фантазировать. Но продолжайте... - Ладно, - согласился Кремер, - вы уверены? Ха! Хорошо. Фантазия? Тем не менее я приказал двум моим парням следить за графиней. Во-первых, этот флакон с аспирином. В нем было четырнадцать таблеток. Двенадцать из них - чистые. Оставшиеся две содержали цианистый калий, приблизительно по пять гран в каждой, тонкое покрытие из аспирина, очевидно, нанесено в виде сухого порошка и тщательно прижато по всей поверхности. Химик говорит, что покрытие нанесено искусно и основательно, так, чтобы в течение нескольких секунд не чувствовался вкус цианистого калия. До тех пор, пока таблетку не проглотят. Не было также и специфического запаха горького миндаля во флаконе, и, конечно, он не содержал ни капли жидкости. Вулф произнес вполголоса: - Вы все-таки подумали о самоубийстве? - Я высказал простую возможность. Ладно, забудьте это. Предварительное заключение патологоанатома говорит об отравлении цианистым калием, но он не может сказать, были ли проглоченные две таблетки отравлены или нет. Дело в том, что это вещество испаряется, как только становится влажным... Мне кажется, он не придает значения, была ли отравлена одна таблетка или две, и я с ним согласен. Возникает вопрос, кто положил фальшивые таблетки вместе с аспирином?.. Или хотя бы, кто имел такую возможность? Я подключил трех своих людей для выяснения, и они занимаются этим. Ответ до сих пор получен только один - кто угодно. Всю прошлую неделю или больше Мак-Нэр глотал аспирин, как цыпленок клюет зерно. Флакон с аспирином все время был или на его столе, или в ящике стола... Сейчас там нет ни одного... Итак, когда он вошел вчера, он должен был засунуть его в карман. Из пятидесяти таблеток недоставало тридцати шести, и если считать, что он принимал по двенадцать штук в день, то он пользовался флаконом три дня, а за это время десятки людей входили и выходили из его кабинета. Конечно, все Фросты побывали там, и этот Геберт. Между прочим... - Кремер порылся, чтобы найти какую-то бумагу, и остановился на одной, - что означает по-французски камал... камелот что-то? - Carmelot du roi - "Молодчик короля" - член парижской политической группы роялистов, - пояснил Вулф. - О! Геберт был когда-то в этой группе. Я отправил телеграмму сегодня утром и получил подтверждение. Теперь он болтается в Нью-Йорке уже больше трех лет, и мы все узнаем о нем. Предварительные данные (Н.В.С.С.), которые я имею, не ясны. Вулф удивленно поднял бровь. - Что такое Н.В.С.С.? - Это полицейская тарабарщина означает - никаких видимых средств к существованию. Культурное название для лодырей. Вулф вздохнул. Кремер продолжал: - Мы делаем все, как обычно. Отпечатки пальцев на флаконе, на ящиках письменного стола Мак-Нэра и так далее. Узнаем, кто покупал цианистый калий... Вулф остановил его. - Я знаю. Пф! Но все эти методы не годятся для этого убийцы, мистер Кремер. Вам нужно будет работать иначе, а не по-старому, уже заведенному порядку. - Несомненно, придется... Мне или вам! - Кремер отбросил сигару и полез в карман за новой. - Я просто рассказываю вам, что делается. Кое-что мы обнаружили. Например, вчера днем Мак-Нэр спрашивал своего адвоката, нельзя ли каким-нибудь образом выяснить, растратил или нет Дадли Фрост, опекун, имущество своей племянницы или какую-либо его часть. И он просил адвоката сделать это побыстрей. Он сказал, что когда Эдвин Фрост двадцать лет назад умер, он оставил свою жену без единого цента и завещал все своей дочери Элен. Своего брата Дадли он сделал опекуном при условии, что никто, даже Элен, не потребуют отчета от Дадли. И Дадли никогда не отчитывался. Мы это учли. Говорит это о чем-либо? Если Дадли Фросту, как опекуну, оставлен почти миллион или около того, какая для него выгода от смерти Мак-Нэра? - Трудно сказать. Хотите пива? - Нет. Благодарю. Кремер достал сигару, зажег ее и вонзился в нее зубами. Он затянулся так сильно, что она едва не вспыхнула. - Ну, тогда, может быть, мы доберемся до чего-нибудь, исходя из следующей версии. - Он стал снова перебирать бумаги. - Это может заинтересовать вас. Оказывается, адвокат Мак-Нэра - это парень, к которому можно найти подход, в пределах разумного, конечно. После вашего вчерашнего намека я пошел к нему сегодня утром. Он выдал мне по секрету эту информацию о Дадли Фросте и признал, что Мак-Нэр написал вчера завещание. После того как я объяснил ему, насколько серьезно это убийство, он разрешил мне посмотреть и списать его. Мак-Нэр все сказал вам честно. Он действительно назвал вас в завещании. - Без моего согласия. - Вулф наливал пиво. - Мистер Мак-Нэр не был моим клиентом. Кремер проворчал: - Теперь он ваш клиент. Вы не можете отказать мертвому. Не так ли? Он завещал несколько небольших сумм, а оставшуюся часть сестре, Изабель Мак-Нэр, проживающей в Шотландии в местечке, называемом Кэмфирт. Упомянуты личные указания, которые он дал своей сестре относительно имущества. Затем речь идет о вас. Параграф шестой называет вас душеприказчиком без компенсации... Он гласит: 1. Ниро Вулфу, 918, Западная Тридцать пятая улица, город Нью-Йорк, я завещаю мою коробку из красной кожи и ее содержимое. Я сообщил ему, где она находится. Содержимое коробки следует считать исключительно его собственностью, которую он может использовать по своему усмотрению. Любой счет, который он может предъявить на разумную сумму, за услуги, выполненные им в связи с этим, должен рассматриваться как справедливый и надлежащий, который должен быть немедленно выплачен. - Ну, - Кремер закашлялся от дыма, - он ваш клиент теперь. Или будет им, как только завещание будет утверждено. Вулф отрицательно покачал головой. - Я не соглашался. Предлагаю вам два замечания, к вашим версиям. Во-первых, учесть ужасную осторожность шотландца. Когда мистер Мак-Нэр писал, что он в отчаянии и нанимает меня для работы, такой жизненно важной для него, что она должна быть выполнена честно или его душа не обретет покоя, он все же вставил слова "на разумную сумму". - Вулф вздохнул. - Очевидно, это тоже было необходимо для вечного успокоения его души... Во-вторых, он оставил мне кота в мешке. Где эта коробка из красной кожи? Кремер пристально посмотрел на него и сказал спокойно: - Хотел бы я знать!.. Почему бы и нет? Девяносто девять процентов за то, что содержимое коробки окажется ключом к этой тайне... Он обвел взглядом комнату и опять посмотрел на Вулфа. - Я не думаю, что она могла бы оказаться прямо здесь в этом кабинете, например, в сейфе или одном из ящиков письменного стола Гудвина. - Он повернулся ко мне. - Может быть, поискать, сынок? Я ухмыльнулся. - А чего искать? Она у меня в ботинке. - Мистер Кремер, - вмешался Вулф, - я сказал вам вчера вечером все, что успел сказать Мак-Нэр. Не хватает ли у вас дерзости подозревать... - Но послушайте, - Кремер заговорил громче и тверже, - не перекладывайте ваши заботы на меня. Если бы я был дерзок, то не таскал бы это качество за собой, а просто занял бы некоторое его количество у вас! Я наблюдал за вашей возмущенной невинностью слишком часто. Напомню вам о недавнем случае, когда я рискнул предположить, что та женщина, Фрост, могла спрятаться в вашем доме. Я также напоминаю вам, что Мак-Нэр сказал вчера в своем завещании: "Я сообщил ему, где она находится". Понятно? - В прошедшем времени! - Верно, я знаю, вы передали мне все, что Мак-Нэр сказал вчера днем, но как он мог написать эту строку в прошедшем времени, если встретился с вами позднее? Вы видели его во вторник? - Глупости. Во вторник было лишь первое краткое интервью. - Ладно. Я знавал, как вы достигали большего, чем сейчас, уже во время первого интервью. Хорошо, я, по вашему выражению, воплю, и я намерен продолжать вопить. На этот раз я не собираюсь стоять в очереди на тротуаре, дожидаясь, пока вы соизволите открыть двери и впустить нас, чтобы мы посмотрели ваш спектакль. Нет никаких причин, чтобы не вытащить эту красную коробку прямо сейчас и позволить мне присутствовать при этом. Я не пытаюсь лишить вас гонорара. Получайте его. Я за вас. Но я начальник Отдела по расследованию тяжких преступлений города Нью-Йорка, и мне надоела ваша игра во всемогущего Бога с любыми доказательствами, уликами и фактами и любыми свидетелями! Короче, со всем, что вы для себя сочтете необходимым. Ничего не выйдет! На этот раз ничего! Ни за что на свете! Вулф мягко пробормотал: - Дайте мне знать, когда вы закончите расследование. - Нет, вы ждете помощи от меня. Вы получите результат и скорее, чем думаете. - Вам не везет, мистер Кремер, - сказал Вулф, - требуя от меня красную коробку Мак-Нэра, вы выбрали наихудший из возможных моментов для подтягивания резервов и нападения на крепость. Я признаю, что иногда уклонялся от прямого ответа, но вам не известны случаи, когда я выдал бы явную ложь. Нет, сэр. Я говорю вам теперь, что никогда не видел красной коробки Мак-Нэра и не имею никакого представления, где она находится или находилась. У меня нет также никаких сведений о ее содержимом. Поэтому, пожалуйста, не кричите на меня. Кремер с отвисшей челюстью уставился на Вулфа; он выглядел, таким удивленным, что я подумал: ему не повредит, если я проявлю к нему сочувствие. Поэтому, с карандашом в одной руке и с записной книжкой в другой я поднял руки высоко над головой, открыл рот, глубоко вздохнул и изо всех сил зевнул. Он посмотрел, но не швырнул в меня свою сигару, потому что действительно был ошеломлен. Наконец ему удалось сказать Вулфу: - Вы говорите это честно? У вас нет коробки? - Нет. - Вы не знаете, где она? И не знаете, что в ней? - Не знаю. - Тогда почему в подписанном вчера завещании сказано, что он сообщил вам, где она находится? - Он намеревался сказать, но не успел. - Мак-Нэр никогда вам не говорил? Вулф нахмурился. - К черту, сэр! Оставьте излишние повторы для перекрестных допросов, я не люблю, когда меня изводят. Пепел с сигары Кремера упал на ковер. Не обращая на это внимания, он пробормотал: - Будь я проклят! Я подумал, что настал подходящий миг для моего следующего зевка, и начал уже сжимать челюсть, когда Кремер взорвался и дико заорал на меня: - Ради Бога, перестань паясничать ты, клоун! Я стал дружески увещевать его: - Боже мой, инспектор, человек не в состоянии удержать зевок. - Заткнись! - крикнул инспектор. Выглядел он глупо. Мне уже стало скучно, когда Кремер вдруг заговорил с Вулфом жалобным голосом: - Это полезный, здоровый шлепок для меня. Теперь все в порядке. Я не помню, чтобы вы когда-нибудь ставили меня в тупик так энергично, как в этот раз. Я так привык, что вы всегда держите что-нибудь в секрете. Я принял без доказательств два фактора, как беспроигрышные. Первый, что раскрытие этого убийства заключено в красной коробке. Второй, что она у вас или вы знаете, где она находится. Теперь вы говорите мне, что номер два отпадает. Ладно, я верю вам. Ну, а как относительно номера один? - С ним следовало бы согласиться, - кивнул Вулф, - да, фактор беспроигрышный. Я думаю, что если бы мы знали, что в красной коробке, то выяснили бы, кто пытался убить Мак-Нэра неделю назад, в понедельник, и кто убил его вчера, - Вулф поджал губы на минуту, а затем добавил: - Убил его здесь! В моем кабинете! В моем присутствии! - Да, верно. - Кремер ткнул сигарой в пепельницу. - Для вас это как раз то, что превращает простой случай в преступление. Гудвин, соедините меня с моим отделом. Я подтянул телефон, набрал номер и, попросив не бросать трубку, освободил свое кресло. Кремер подошел и сел в него. - Берк? Это Кремер. Взял блокнот? Записывай: коробка из красной кожи, не знаю размер, вес, старая или новая. Вероятно, не очень большая, потому что, скорее всего, содержит только бумаги, документы. Она принадлежала Бойдену Мак-Нэру. Пункт первый: дайте десяти людям копии фотографий Мак-Нэра и пошлите их во все хранилища сейфов в городе. Найдите любой принадлежащий ему сейф и, как только он будет найден, получите приказ открыть его. Пошлите Хакинса к этому типу из "Мидтаун нэшнл", который так дьявольски самоуверен. Пункт второй: позвоните людям, которые производят обыск в квартире Мак-Нэра и на его предприятии, и сообщите им о коробке. Тот, кто найдет ее, может взять выходной день. Пункт третий. Начните все сначала. Опросите друзей и знакомых Мак-Нэра, не видели ли они у Мак-Нэра такую коробку, когда и где, и как она выглядит. Расспросите также Коллинджера, адвоката Мак-Нэра. Черт возьми, я был так уверен... что даже не спросил его об этом. Пункт четвертый: пошлите еще телеграмму в Шотландию. Надо расспросить сестру Мак-Нэра о коробке. Пришел ли ответ на телеграмму, которую вы послали сегодня утром? Ответ был, по-видимому, отрицательный, потому что Кремер заметил: - Нет. Ну ладно, вам все понятно? Хорошо. Начинайте побыстрее. Я скоро приеду. Он дал отбой. Вулф пробормотал: - Десять человек... сотня... тысяча... В самом деле, мистер Кремер, с таким количеством народа вы должны поймать, по крайней мере, десять преступников на каждое совершенное преступление. - Да, мы и ловим. - Кремер огляделся вокруг. - Мне кажется, я оставил свою шляпу в передней. Я дам вам знать, когда мы найдем коробку, раз уж это теперь ваша собственность. Может быть, я загляну в нее при вас, просто чтобы убедиться, что в ней нет бомб. Мне было бы чертовски неприятно, если бы Гудвину был причинен какой-нибудь вред... Вулф отрицательно покачал головой. - При вашей армии терьеров, скребущих около каждой норы, для нас уже не останется места. Мне очень жаль, сэр, что я вас так разочаровал: если бы я знал, где находится красная коробка, вы бы первым услышали об этом. Я надеюсь, что мы все братья по оружию? Ну хотя бы в этом деле? - Безусловно. Товарищи. - Это хорошо. Тогда я сделаю одно маленькое предложение, Проследите, чтобы Фросты, каждый из них, ознакомились с условиями завещания Мак-Нэра немедленно. Не беспокойтесь о мистере Геберте, полагаю, что если о завещании узнают Фросты, то вскоре узнает и он. Вам удобнее, чем мне, сделать это без излишнего шума. - Ладно. Что-нибудь еще? - Это все. Кроме того, если вы действительно найдете эту коробку, я не советовал бы вам вывешивать ее содержимое у себя на доске объявлений. Я думаю, что с этим нужно обращаться сдержанно и деликатно. Человек, который положил в эти таблетки яд, довольно изобретателен. - Ага. Что-нибудь еще? - Просто желаю удачи в другом месте, раз вам не повезло здесь. - Благодарю. Совершенно верно. Удача мне нужна. Он отправился восвояси, а Вулф позвонил, чтобы принесли пива. Я пошел в кухню за стаканом молока, потом вернулся и стал пить его маленькими глотками. Один взгляд на Вулфа показал мне, что дела остановились на мертвой точке. Он сидел с открытыми глазами, листая страницы брошюрки Ричардта, которая пришла с утренней почтой. Я слегка пожал плечами, допил молоко, сел за стол и стал запечатывать конверты с чеками. Затем я проштемпелевал их, сходил в переднюю за шляпой, не спеша вышел и направился к почтовому ящику на углу опустить их. Когда я вернулся, у Вулфа все еще был перерыв: он занимался орхидеями. По крайней мере, не занялся своим атласом - и то хорошо. Я сел и заметил: - На улице приятный, мягкий, весенний день. Второе апреля. День траура Мак-Нэра. Вы сказали вчера, что это чудовищно. А он сам чудовище? Вулф пробормотал безразличным тоном: - Он не чудовище. - Тогда - инертная материя? - Он не инертная материя. Если только его не набальзамировали с необычной тщательностью. Действие разложения необычайно эффективно. - Ладно. Могу я узнать, вы передали дело инспектору Кремеру? Следует ли мне пойти к нему за инструкциями? Никакого ответа. Я выждал пару минут, а затем продолжал: - Возьмем, например, эту красную коробку. Скажем, Кремер находит ее, открывает и узнает все, что надо. Он запрягает свою лошадку в коляску, едет и добывает убийцу, имея в руках доказательства. Так ушла бы первая половина вашего гонорара от Луэлина. Вторая половина уже ушла, так как Мак-Нэр мертв, и, конечно, наследница не будет там больше работать. Похоже на то, что вы не только испытали неприятное чувство, видя, как Мак-Нэр умер прямо на ваших глазах, но даже не будете в состоянии послать кому-нибудь счет. Вы представляете себе, что будет, если доктор Волмер потребует пять долларов за вызов сюда вчера? Вы могли бы, конечно, послать счет, обеспеченный наследством Мак-Нэра, но вам пришлось бы взять на себя труд и расходы для выполнения его поручения, так как вы являетесь душеприказчиком без компенсации... А кстати, что это за штука - душеприказчик? Не предполагает ли это, что вы должны суетиться и делать что-нибудь? Никакого ответа. Я продолжил: - И, кроме того, Кремер фактически не имеет никакого права на красную коробку. По закону она ваша. Но если он захватит ее... Не думайте, что он не сделает этого. Тогда, конечно, вы могли бы через вашего адвоката написать ему письмо... - Заткнись, Арчи. - Вулф положил увеличительное стекло. - Ты болтаешь ерунду... Или, может быть, не ерунду? Говоришь серьезно? Не хочешь ли ты пойти с пистолетом и перестрелять всех в армии Кремера?.. Я не вижу другого пути прекратить их поиски... А затем найдешь сам красную коробку. Я улыбнулся ему снисходительно. - Я бы не стал искать коробку, потому что это не мое дело. Если бы я был такого рода человек, как вы, я просто сидел бы спокойно в кресле с закрытыми глазами и применял бы для этого дедукцию. Подобно тому как вы поступали с Полем Чапином, помните? Во-первых, я бы определил, как психологически был настроен Мак-Нэр, рассмотрел бы эту проблему со всех сторон. Затем я сказал бы себе, если бы у меня была подобная психология и если бы мне нужно было спрятать какой-то важный предмет вроде красной коробки, где бы я спрятал ее? Затем я сказал бы какому-нибудь другому Арчи: пойди немедленно туда-то, достань красную коробку и принеси ее сюда. Таким образом, я захватил бы ее прежде, чем кто-либо из людей Кремера... - Довольно. - Вулф был решителен, но невозмутим. - Я терплю подстрекательство, Арчи, только тогда, когда это нужно. В данном случае я не нуждаюсь в нем, мне нужны факты, но я отказываюсь тратить напрасно твою и мою энергию на составление коллекции из вещей, которые могут стать совершенно бесполезными, если красная коробка будет найдена. Что касается поисков коробки, мы, очевидно, не участвуем в этом, раз кремеровские терьеры царапаются у каждой норы. Потом он добавил с некоторым ехидством: - Я предпочитаю напомнить тебе о том, что предусматривала моя вчерашняя программа: наблюдать за приготовлением гуся, а не смотреть, как человек умирает от яда. А твоя программа на это утро: ехать в Гарфтилд за только что зарезанным козленком, а не надоедать мне глупостями. Ну, а программа на этот день... Фриц! Фриц приблизился. - Мистер Луэлин Фрост хочет видеть вас. - Вот дьявол. - Вулф вздохнул. - Ничего нельзя сделать, Арчи, чтобы избавиться от него? В конце концов, он наш клиент. Проводите его сюда. Глава 10 Очевидно, на этот раз Луэлин пришел не за тем, чтобы вытаскивать толстых людей из кресел. И не привел своего адвоката. Он выглядел немного подавленным, притихшим, а его галстук был смят. Он пожелал нам обоим доброго утра таким тоном, как будто нуждался в поддержке. Он даже поблагодарил Вулфа за то, что тот пригласил его сесть. Потом сел и стал переводить взгляд с одного из нас на другого, словно не мог вспомнить, зачем пришел. Вулф сказал: - Вы были потрясены, мистер Фрост. Я тоже. Мистер Мак-Нэр сидел в том же кресле, что и вы сейчас, когда проглотил яд. - Я знаю, что он умер прямо здесь. - Да, это действительно так. Говорят, что три грана яда убивают человека за тридцать секунд. Мак-Нэр принял пять или десять. У него начались судороги почти немедленно, и он умер в течение минуты. Я выражаю вам соболезнование. Хотя вы с ним не были в хороших отношениях, но все же вы знали его долгое время. Не правда ли? - Я знал его около двенадцати лет. Мы... мы были не в таких уж плохих отношениях. - Он помолчал, раздумывая. - Ну, я полагаю, мы были... Я не думаю, что мы не любили друг друга. Было, пожалуй, лишь непонимание. Я только сегодня утром узнал, что был не прав в основном пункте, который восстанавливал меня против него. Я думал, что он хотел, чтобы моя кузина вышла замуж за этого типа Геберта, а теперь узнал совсем обратное. Он был решительно против этого. Да, я был не прав. Видите ли, когда я пришел к вам в понедельник... и на прошлой неделе тоже... я думал, что знаю кое-что. Я не сказал ничего вам. Я знал, что предубежден, и не хотел никого обвинять. Я надеялся, что вы выясните... А теперь я хочу извиниться. Моя кузина рассказала мне, где она видела коробку конфет. Было бы лучше, если бы она рассказала вам все сама. Но беда в том, что у меня на уме было другое... - Я понимаю, сэр, - в голосе Вулфа звучало нетерпение, - вы знали, что Молли Лоук была влюблена в мистера Пэрри Геберта. Вы знали, что мистер Геберт хотел жениться на вашей кузине Элен. И вы думали, что мистер Мак-Нэр относился благосклонно к этой идее. Вы были готовы подозревать, что причиной появления отравленных конфет был этот любовно-матримониальный треугольник, так как были жизненно заинтересованы в этом. Потому что вы сами хотели жениться на вашей кузине. Луэлин уставился на него с удивлением. Его лицо покраснело. Он вскипел: - Откуда вы это взяли? Я... жениться на ней? Вы с ума сошли! - Ну, ну. - Вулф погрозил ему пальцем. - Вы должны знать, что сыщики, по крайней мере, некоторые из них, докапываются до истины... Я не говорю, что вы намеревались жениться на вашей кузине. Нет, вы просто хотели жениться. Я узнал об этом из нашего с вами разговора, когда вы сказали мне, что она ваша орто-кузина. Такой трудный для понимания и необычный термин не торчал бы у вас в голове, если бы вы не были заняты мыслью о женитьбе на вашей кузине. А поэтому и заинтересованы в соблюдении обычаев и пристойности брака между лицами, состоящими в двоюродном родстве. Для этого вы основательно изучали этот вопрос. Было ясно, каноническое правило и библейские степени родства оказались недостаточными для вас. Вы даже отважились изучить антропологию. Или, возможно, это было недостаточно кому-нибудь еще... ей, ее матери, вашему отцу... Краска так и не сошла с лица Лу Фроста. Он выпалил: - Это она сообщила вам. Вчера... она сообщила вам? Вулф отрицательно покачал головой. - Нет, сэр. Я действительно сам понял это. Наряду с другими вещами. Я не удивился бы, узнав, что три дня назад вы были вполне уверены, что или мистер Мак-Нэр, или мистер Геберт убили Молли Лоук. Конечно, вы не были в состоянии отделить полный вздор от вероятности. - Я знаю. Я не был убежден... в чем-либо... Теперь, конечно, я в большом затруднении. Эта история с Мак-Нэром ужасна. Газеты принялись за все снова. Полиция охотилась за нами сегодня утром... за всеми Фростами... как если бы мы... знали что-то об этом. И, конечно, Элен очень подавлена. Она хотела пойти к телу Мак-Нэра сегодня утром, но пришлось ей сказать, что еще идет вскрытие. И, может, это не плохо. Потом она захотела приехать к вам, и я привез ее сюда. Я вошел первым, так как не знал, здесь ли вы. Она на улице перед домом, в моей машине. Можно привести ее сюда? Вулф поморщился. - Я ничего не могу сделать для нее, в данный момент. И я думаю она не в таком состоянии... - Она хочет видеть вас. Вулф поднял на дюйм плечи и снова опустил их. - Приведите ее. Лу Фрост поднялся и зашагал из комнаты. Я пошел с ним, чтобы помочь открыть и закрыть дверь. У обочины тротуара была поставлена закрытая двухместная машина, и из нее возникла Элен Фрост. Луэлин проводил ее в дом, и я должен сказать, что у нее уже было мало сходства с богиней. Глаза у нее опухли, нос был покрыт пятнами, и она выглядела больной. Ее орто-кузен провел ее в кабинет, и я последовал за ними. Она кивнула Вулфу и уселась в кресло "для тупиц", затем посмотрела на Луэлина, на меня и на Вулфа, как если бы она была не уверена, что знает нас. Она посмотрела на пол и вновь подняла голову. - Это было прямо здесь, - сказала она глухим голосом, - не так ли? Вулф кивнул. - Да, мисс Фрост, но если вы пришли сюда только чтобы содрогнуться над местом, где умер ваш лучший друг, то это нам нисколько не поможет. Это детективное бюро, а не питомник для меланхоликов. Да, он умер здесь. Он проглотил яд, сидя в этом кресле. Он встал на ноги, шатаясь, и пытался держаться прямо, но судорога свела его, он упал на пол и умер. Если бы он был все еще там, вы могли бы протянуть руку и коснуться его, не вставая с кресла. Элен пристально смотрела на него, затаив дыхание. Луэлин запротестовал: - Ради Бога, Вулф, не думаете ли вы... Вулф протестующе поднял руку. - Я думаю... мне нужно было сидеть здесь в кабинете и наблюдать, как мистера Мак-Нэра убивали в моем кабинете... Арчи, твой блокнот, пожалуйста. Вчера я сказал мисс Фрост, что пора, чтобы что-то было сказано ей. Что я сказал ей? Прочтите. Я достал книжку, перелистал назад страницы, нашел это место и зачитал: "Из-за вашей самонадеянности вы принимаете на себя слишком большую ответственность. Молли Лоук умерла девять дней назад, может быть, из-за чьей-то неудачной попытки убить кого-то другого. Все это время вы имели сведения, которые, если их использовать со знанием дела, могли бы дать что-нибудь гораздо более важное, чем бессильная мстительность. Это могло бы спасти жизнь, и даже возможно, жизнь достойную спасения". - Достаточно, - прерви меня Вулф и повернулся к ней, - это, мисс Фрост, был вежливый и разумный призыв. Я не часто обращаюсь к кому-нибудь таким образом, я слишком горд. Я действительно обратился к вам, но безуспешно... Если вам больно, когда вам напоминают, что ваш лучший друг умер вчера в агонии, на том месте, которое занимаете теперь вы, то думаете, мне было приятно сидеть здесь и смотреть, как он умирает?! Он круто повернулся к Луэлину. - А вы, сэр... сначала наняли меня, а затем стали мешать мне, как только я сделал первый шаг... Теперь вы готовы спустить курок, возмущаясь, если я не проявляю нежности и сочувствия к раскаянию и печали вашей кузины. Я не испытываю таких чувств, потому что у меня нет таковых. Если я предлагаю что-нибудь для продажи в этой комнате, что стоит купить, это, конечно, не теплое сердце и не сентиментальное сочувствие к страданиям избалованных бестолковых детей... Он опять повернулся к Элен. - Вчера, в запале гордости, вы ничего не спросили и ничего не предложили. Те сведения, которые вы дали, были вырваны у вас угрозой. Для чего вы пришли сегодня? Что вы хотите? Луэлин встал и приблизился к ее креслу. Он сдерживался. - Пойдемте, Элен, - упрашивал он ее, - давайте, пойдем отсюда. Она протянула руку, коснулась его рукава, покачала головой, не глядя на него, - Сядьте, Лу, - сказала она ему, - пожалуйста, я заслужила все это. - Нет, уйдем. - Я хочу остаться. - А я нет... Он выставил подбородок по направлению к Вулфу.