я немыслимый грохот. Люди, нанятые Иксом, вооруженные автоматами, забрались на крышу дома, что стоит через улицу от моего, и буквально расстреляли мою оранжерею, последствия вы можете себе представить. Не буду описывать, что я там застал. Сейчас тридцать человек ведут там спасательно-восстановительные работы. Мой садовник остался жив исключительно благодаря улыбке фортуны. На ремонт и восстановление уйдет примерно сорок тысяч долларов, а некоторые из поврежденных и уничтоженных растений просто не подлежат замене вследствие своей уникальности. Бандитов не нашли и, видимо, не найдут никогда, а хоть даже и найдут? Я был не прав, когда сказал, что их нанял Икс. Их нанял какой-нибудь Д, С или В, скорее всего С. Не сомневаюсь, что с вооруженными бандитами Икс не поддерживает личных отношений, - ведь они связаны с преступлением напрямую - равно как и никто из Д. В любом... - Вы хотите сказать, - перебил его Сперлинг, - что это случилось только что? Прошлой ночью? - Да, сэр. Я упомянул приблизительный размер ущерба, потому что платить за него придется вам. Я внесу сумму ущерба в счет. Сперлинг недовольно фыркнул: - Вносите куда угодно, я за это платить не буду. С какой стати? - А с той, сэр, что эти расходы связаны с работой, которую мне поручили вы. Мою оранжерею уничтожили, потому что я оставил без внимания ультиматум Икса, а потребовал он вот что: я отзываю из вашего дома мистера Гудвина и прекращаю расследование, связанное с деяниями и личностью Луиса Рони. Вы хотели получить от меня доказательства, что мистер Рони - коммунист. Этих доказательств у меня нет, но я могу сказать другое - он один из людей Икса, либо С, либо Д, а следовательно, опасный профессиональный преступник. Быстрее всех отреагировала Медлин. Вулф еще не закончил, а она уже вскрикнула: "Боже!" - подскочила, довольно невежливо продефилировала перед всеми к сестре и положила ей руку на плечо. Потом поднялась миссис Сперлинг, секунду-другую постояла и снова села. Джимми, все время хмуро взиравший на Вулфа, хмуро воззрился на отца. Председатель правления несколько мгновений сидел, пристально глядя на Вулфа, потом одарил еще более пристальным взглядом свою дочь, поднялся, подошел к ней и сказал: - Он говорит, что способен это доказать, Гвен. Я никогда не переоценивал своих способностей, но уже какое-то время тому назад догадался, что своими пылкими речами Вулф метит в Гвен, и с интересом за ней наблюдал. Когда он только начал, по ее поджатым губкам и упрямо прищуренным глазкам было ясно, что она не собирается верить ни одному его слову; но дальше речь зашла о загадочном Иксе, явно не ее Рони, она слегка расслабилась и даже начала с любопытством прислушиваться... как вдруг выскочило имя Рони и тут же - прямой выпад в ее сторону. Почувствовав руку Медлин на плече, она положила свою сверху и негромко сказала: - Все нормально, Мед. - Потом, уже громче, обратилась к Вулфу: - Чушь собачья! Сперлинг остановился перед ней и загородил от меня и Вулфа. Вулф заявил спине Сперлинга: - Я ведь, знаете ли, только начал. Изложил вам только предысторию. Теперь объясню нынешнюю ситуацию. Гвен подскочила на ноги и решительно заявила: - Для этого я вам не понадоблюсь. Нынешняя ситуация мне прекрасно известна. Все заговорили разом. Медлин не выпускала руку сестры из своей. В горле у миссис Сперлинг что-то булькало, она явно была в панике. Пытался внести лепту в общий шум и Джимми, но его никто не слушал. Вулф дал им минуту-другую на то, чтобы выпустить пар, потом резко прервал их дебаты: - Ну хватит, а то раскудахтались как курицы! На него накинулся разъяренный Сперлинг: - Кому была нужна эта сцена? Вы должны были сначала все рассказать мне! Вы должны были... - Чепуха! В высшей степени чепуха. Не один месяц вы пытались убедить вашу дочь, что мистер Рони - коммунист, а она совершенно справедливо требовала у вас доказательств. А уверяй вы ее, что он - преступник? Ведь и тут нужны доказательства. Я вооружен лучше, чем вы. Отойдите, пожалуйста, в сторону, чтобы я мог ее видеть. Спасибо. Мисс Сперлинг, вы не боялись потребовать у вашего отца доказательств. Но теперь хотите уйти. Боитесь, что я могу доказать связь мистера Рони с преступным миром? Правильно делаете, что боитесь. - Ничего я не боюсь! - Тогда сядьте и слушайте. Это ко всем относится. Прошу вас. Все расселись по местам. Гвен, кажется, уже не считала, что нельзя верить ни одному слову Вулфа. Она покусывала нижнюю губу, а в глазах, пожирающих Вулфа, уже не было такого непробиваемого упрямства. Она даже неуверенно, с сомнением взглянула на меня, будто надеясь, что я могу как-то помочь. Все свое красноречие Вулф обратил на нее: - Я не пожалел времени на предысторию, мисс Сперлинг, потому что без нее вам было бы трудно принять разумное решение, и, хотя мой клиент - ваш отец, решение зависит от вас. И вы должны ответить вот на какой вопрос: продолжать мне собирать доказательства или нет? Если я... - Вы сказали, что доказательства у вас есть! - Нет, я этого не говорил. Я сказал, что могу это доказать, и я действительно могу... если потребуется. Я однако же с удовольствием предпочел бы обойтись без этого. Я могу просто взять и выйти из игры - вернуть вашему отцу залог, взять на себя расходы по этой работе и восстановлению моей поврежденной собственности и довести до сведения Икса, что я дезертировал с поля боя. Несомненно, такое решение надо признать здравым и наиболее разумным, и я не буду бахвалиться перед вами и уверять вас, что я его категорически отметаю. Дело в другом - у меня, как и у многих моих коллег, есть одна слабость, а именно самолюбие, и оно не позволяет мне прислушиваться к голосу разума. Так вот, взявшись добросовестно выполнить работу, которую мне предложил ваш отец, я не могу теперь от нее отказаться - пострадает мое тщеславие; поэтому выходить из игры я не собираюсь. Есть и другой способ покончить с расследованием: вы согласитесь с тем, что я не лжец; или пусть даже лжец, но все же не способный на жалкое и низменное вранье, на эту низкопробную баечку, лишь бы помешать вам выйти замуж за достойного вашей любви человека, помешать ради своего гонорара. Если вы согласитесь с тем либо с другим, то из этого вытекает, что мистер Рони мерзавец и вы как человек неглупый должны с ним порвать. Но... - Вы сказали, что можете это доказать... Вулф кивнул: - Могу. Если мое тщеславие не позволит мне покинуть ноле боя, если вы не согласитесь с только что сказанным мною, мне придется это сделать. Теперь вы понимаете, почему я столь детально обрисовал вам портрет Икса. Без этого обвинения в адрес мистера Рони были бы беспочвенными, да и в любом случае без Икса в деле мистера Рони не обойтись. Доказательство того, что эти люди друг с другом связаны, уже есть - на крыше моего дома. Вы можете поехать туда со мной и убедиться собственными глазами... кстати, есть и еще один способ прекратить расследование. Вулф взглянул на нашего клиента: - Вы, сэр, разумеется, вправе оплатить мой счет по сегодняшний день и отказаться от моих услуг. Полагаю, в этом случае ваша дочь сочтет мое обвинение в адрес мистера Рони столь же бездоказательным, сколь и ваше, поступит... как она поступит? Не могу сказать; вы знаете ее лучше, чем я. Хотите отправить меня домой? Сперлинг сидел, утопая в своем кресле, положив локоть на подлокотник и подперев подбородок костяшками пальцев, и переводил взгляд с Гвен на Вулфа. - Успеется, - сказал он спокойно. - А пока вопрос: сколько из того, что мы услышали, - доподлинно вам известно? - Все, от первого до последнего слова. - Как фамилия Икса? - С этим придется подождать. Но, если мы все-таки будем этим заниматься и деловые отношения не прерываем, его фамилия от вас никуда не уйдет. - Хорошо, продолжайте. Вулф снова повернул голову к Гвен: - Пытаясь изобличить Икса, - а смысл нашего расследования сведется именно к этому - мы встретимся с одной серьезной трудностью: нам не будет известно, когда мы наступим ему на мозоль. Я знаком примерно с тремя тысячами людей, живущих или работающих в Нью-Йорке, и среди них едва ли наберется десяток, о которых я могу сказать с уверенностью: к деятельности Икса они не имеют никакого отношения. Возможно, из оставшихся с ним не связан никто; возможно, все. Не думайте, мисс Сперлинг, что я преувеличиваю, ведь Икс плел и раскидывал свои сети всю свою жизнь, а талантами его бог не обидел. Он вездесущ, и в этом смысле я ему не ровня, даже если ваш отец вложит в это предприятие не один миллион, но я собираюсь посоперничать с ним в недоступности. Свой штаб боевых действий я перенесу в другое место, знать о котором будет только мистер Гудвин и, может быть, еще двое; ибо речь вовсе не идет о надуманных страхах, налицо малоприятный факт: когда этот человек начинает против кого-то войну, - а по сути он уже против меня начал - он подключает все доступные ему средства. По телефону он сказал мне, что преклоняется передо мной, и это мне польстило, но сейчас предстоит за это расплачиваться. Он знает, что это будет схватка не на жизнь, а на смерть, и я не могу сказать, что он меня недооценивает, - хотел бы, но не могу. Вулф поднял плечи, снова их опустил: - Я вовсе не скулю... хотя кто знает? Я надеюсь победить, но какова будет цена, сказать не берусь. Может быть, для победы потребуется много времени: год, пять, десять. - Он нетерпеливо взмахнул рукой: - Не на то, чтобы покончить с вашим мистером Рони, - это пустяк, мелочь. Очень скоро вам придется разговаривать с ним через решетку в комнате для посетителей, если желание видеть его у вас не пропадет. Но Икс не позволит мне поставить на этом точку, хотя, возможно, попытается усыпить мою бдительность на этот счет. Но я точно знаю - начав это дело, я буду должен довести его до конца. По-настоящему. Так что оценивать издержки времени я просто не могу. И денежные издержки - тоже. Необходимой суммы у меня нет и в помине, заработков не будет, следовательно, финансировать эту операцию должен ваш отец, и взять на себя такое обязательство он должен заранее. Если я ставлю на карту собственный комфорт, свободу и даже жизнь, я вправе рассчитывать, что он поставит на карту свое состояние. Не важно, каковы его доходы... Вулф прервал себя на середине предложения. - Пф! - бросил он пренебрежительно. - Я должен быть с вами совершенно откровенен, вы этого заслуживаете. Я уже сказал, что решить вопрос с мистером Рони не составит труда, - стоит мне обосноваться в надежном месте, ему сразу воздается по заслугам. Что до Икса, надеюсь, у вас сложилось ясное представление о том, что это за человек. Он поймет, что мне нужны деньги, и, коль скоро добраться до меня он не сумеет, попытается перекрыть источник подпитки. Прежде чем прибегнуть к насилию, он испробует самые разнообразные способы воздействия: человек он здравый и знает, что убийство - это крайнее средство, а убивать такого человека, как ваш отец, весьма опасно; но он пойдет на этот риск, если сочтет, что все прочие средства исчерпаны. Я не... - Об этом не надо, - вмешался Сперлинг. - Пусть моя дочь подсчитывает стоимость этой операции в деньгах, это ее право, но спасать мою жизнь я ей не позволю. Тут я решаю сам. Вулф взгляну на него. - Недавно вы просили меня продолжать. Что скажете теперь? Может, есть смысл откупиться от меня и покончить с этой историей? - Нет. Вы говорили о тщеславии, но в моем случае тщеславием дело не ограничивается. Я не выхожу из игры, что бы ни случилось. - Но Джим... - начала было жена, однако он оборвал ее, даже не открыв рта. Он лишь взглянул на нее. - В таком случае, - обратился Вулф к Гвен, - у нас только два выхода. Я не отказываюсь от этого дела, ваш отец не освобождает меня от взятых обязательств, поэтому решать предстоит там, как я и говорил. Если вы настаиваете, доказательство будет вам представлено. Так да или нет? - И вот это - накинулась на меня Медлин, - лучшее, что вы можете сделать для Гвен? - Конечно, - выпалил я в ответ. - Поезжайте посмотрите на нашу оранжерею! Гвен во все глаза глядела на Вулфа, не упрямо, а словно пытаясь разглядеть его насквозь и увидеть, что там на другой стороне. - Я уже сказал, - снова обратился к ней Вулф, - во что может обойтись мне, вашему отцу и вашей семье такое доказательство, если вы на нем настаиваете. Наверное, важно, во что это может обойтись еще одному человеку: мистеру Рони. Он на долгий срок попадет в тюрьму. Может, это как-то повлияет на ваше решение. Имейте в виду, что никакой фальсификации, никакой подтасовки фактов для этого не потребуется, не забивайте себе этим голову. Ваш мистер Рони - отпетый негодяй. Я не стал бы называть его отвратительным и гнусным маленьким слизняком - пожалуй, это чересчур, - но что он жалкий тип, сомнений нет. Ваша сестра считает, что я все преподнес слишком грубо, но как я должен был это преподнести? Намекнуть, что он, возможно, не вполне вас достоин? Этого я не знаю, потому что не знаю вас. Зато знаю другое - я сказал о нем чистую правду, и если вы потребуете доказательств, я их предоставлю. Гвен поднялась с кресла. Оторвала наконец-то глаза от Вулфа - после неуверенного взгляда в мою сторону она буравила его беспрерывно. Она оглядела свое семейство. - О своем решении я скажу вам перед сном, - твердо произнесла она и вышла из комнаты. ГЛАВА 8 Часа через четыре, в девять вечера, Вулф зевнул на полную мощь - я даже подумал, как бы чего не рухнуло. Мы находились в комнате, где я спал в субботнюю ночь... впрочем, когда тебя вырубают солидной дозой снотворного, это едва ли можно назвать сном. Сразу после того, как Гвен положила конец заседанию в библиотеке, гордо удалившись, Вулф пожелал вздремнуть, и миссис Сперлинг предложила ему эту комнату. Когда я, как бывалый штурман, довел его до места, он первым делом обследовал полутораспальную кровать, стащил покрывало, скинул с себя пиджак, жилет и туфли, улегся и через три минуты уже блаженствовал в заоблачных далях. Я распотрошил другую постель и накрыл его одеялом, а сам, решив, что сейчас не время сражаться с соблазном, последовал его примеру. В семь часов вечера нас пригласили к обеду. Взяв на себя обязанности курьера, я сообщил миссис Сперлинг: в данных обстоятельствах мистер Вулф и я предпочли бы съесть по бутерброду наверху, а то и просто попоститься; надо было видеть, с каким облегчением она выслушала это известие. Но даже в столь кризисный час она не могла позволить, чтобы пострадало доброе имя ее дома, и вместо бутербродов нам доставили желеобразный бульон, оливки, нарезанные кружками огурцы, горячий ростбиф, салат из салатных листьев и помидор, холодный пудинг с орешками и цистерну кофе. Не сказать, что это было что-то неслыханное, но бросить камень в повара тоже было не за что, и, если не считать желеобразного бульона - Вулф его ненавидит - и салатной смеси, на которую он посмотрел искоса, мой патрон расправился со своей порцией без комментариев. Я бы не удивился, вели он мне отвезти его домой сразу после библиотечной посиделки, но и его желание остаться меня не удивило. Представление, которое он им закатил, вовсе не было представлением. Ибо он не шутил ни на йоту, и я не шутил вместе с ним. А коли так, вполне естественно, что он хотел получить ответ, как только тот созреет, к тому же вдруг у Гвен возникнут вопросы или она захочет выставить какие-нибудь условия? Более того, если Гвен скажет: "Ничем помочь не могу, гоните ваши доказательства", едва ли мы вообще поедем домой. Начнутся долгие переговоры со Сперлингом, и в итоге машина повезет нас из Стоуни Эйкрз отнюдь не на Тридцать пятую улицу, а в какую-нибудь крысиную нору. В девять часов, воздав должное звонку Вулфа, я огляделся - как бы поразмять мускулы? - и увидел поднос с кофе, остатки обеда уже унесли, а кофе оставили; что ж, это вполне подойдет. Я взял поднос и понес его вниз. Добравшись до кухни, я никого не встретил, но мне позарез требовалось хотя бы легкое общение, и я как бы между делом занялся поисками. Начал с библиотеки. Дверь была приоткрыта, и я увидел Сперлинга, он сидел за столом и проглядывал какие-то бумаги. Когда я вошел, он удостоил меня быстрым взглядом, но слов расходовать не стал. Постояв минутку, я счел нужным сообщить: - Мы там наверху слоняемся без дела. - Знаю, - буркнул он, не поднимая головы. Это явно означало, что разговор окончен, и я закрыл дверь с другой стороны. Гостиная не подавала никаких признаков жизни, и на западной террасе в поле моего зрения или слуха не попадал никто. В комнате для игр, что находилась на пролет ниже, свет не горел, я повернул выключатель, но собратьев но разуму не обнаружил. Вернувшись наверх, я доложил обстановку Вулфу: - Кругом пустыня, если не считать Сперлинга, по-моему, он трудится над завещанием. Вы их так напугали, что все разбежались по углам. - Который час? - Девять часов двадцать две минуты. - Она сказала "перед сном". Позвони Фрицу. Мы говорили с Фрицем всего час назад, но, с другой стороны, какого черта, фирма платит, поэтому я подошел к аппарату, что стоял на столике между кроватями, и вызвал Фрица. Ничего нового он не сообщил. Энди Красицкий и еще пять человек дружно вкалывают на крыше, оранжерея в основном уже застеклена и утреннюю погоду - или непогоду - должна выдержать. Теодор еще полностью не оправился, но отобедал с аппетитом... ну и так далее. Я повесил трубку, передал донесение Вулфу и добавил: - Между прочим, вам не кажется, что весь этот ремонт - разбазаривание денег нашего клиента? Если Гвен решит потребовать от нас доказательств и нам придется уйти в подполье, какая разница, будет застеклена оранжерея или нет? В лучшем случае вы туда попадете через несколько лет, а то и не попадете вовсе. Я, кстати, заметил, что себе вы оставили путь к отступлению, равно как и Сперлингу, а обо мне почему-то запамятовали. Вы просто сказали, что о расположении штаба боевых действий будет знать только мистер Гудвин, а его мнения спросить не изволили. А если он решит, что он не такой тщеславный, как вы? Вулф, отложивший книгу Лауры Хобсон, чтобы послушать конец моего разговора с Фрицем, и взявший ее снова, окинул меня хмурым взглядом. - Ты в два раза тщеславнее меня, - грубовато буркнул он. - Да, но действия могут быть противоположные. Вдруг я такой тщеславный, что не захочу рисковать. Не захочу лишать других того, что является причиной моего тщеславия. - Пф. Я хорошо тебя знаю? - Да, сэр. Так же хорошо, как и я вас. - Тогда нечего трясти у меня перед носом красной тряпкой. Как я могу замыслить такой план, не полагаясь полностью на тебя? И он снова уткнулся в книгу. Я знал, что отвесил мне комплимент и я должен засиять от удовольствия, поэтому я кинулся на кровать и воссиял. Все это мне не нравилось и Вулфу, я видел, не нравилось тоже. У меня возникло дурацкое ощущение: все мое будущее зависит от решения хорошенькой веснушчатой девушки, в принципе я не против хорошеньких девушек, с веснушками или без, но это было чересчур. Вулфа я не винил - что еще он мог сделать? Я притащил из гостиной несколько свежих журналов, но посмотреть их не удалось: я все лежал и думал, может, пойти поохотиться за Медлин и науськать ее, пусть как-то повлияет на сестру, - и тут зазвонил телефон. Перекатившись по кровати, я снял трубку. Это была одна из служанок, она сказала, что кто-то звонит мистеру Гудвину. Я поблагодарил и тут же услышал знакомый голос: - Привет, Арчи? - Точно, он самый. - Говорит твой друг. - Слышу, что говорит. Сейчас попробую угадать. Тут с телефонами не все прости. Я сейчас в спальне, с мистером Вулфом. Когда я снимаю трубку, сразу могу звонить в город, но на твой звонок трубку сняли внизу. - Ясно. Я сижу и смотрю на индейца, который держит бумаги. Я вышел погулять, но народу не протолкнешься, поэтому я решил прикатиться и приехал сюда. Жаль, что ты не смог прийти на свидание. - Мне тоже. Но, если будешь сидеть и не рыпаться, может, я еще вырвусь. Договорились? - Договорились. Я повесил трубку, поднялся и подошел к Вулфу. - Сол куда-то пошел, обнаружил слежку, оторвался от хвоста и приехал к нам, чтобы об этом рассказать. Он сейчас звонил от нас. Какие предложения? Вулф закрыл книгу, заложив страницу собственным пальцем. - Кто сел ему на хвост? - Вряд ли знает, во всяком случае, не сказал. Вы все слышали. Вулф кивнул и задумался. - Ехать придется далеко? - Как-нибудь выдержу, даже в темноте. До Чаппакуа - семь минут, до Маунт Киско - десять. Дополнительные указания будут? Вулф ограничился тем, что раз Сол сидит у нас, пусть себе и сидит, пока не позвоним. На том мы и расстались. Из дому я вышел через западную террасу - это был кратчайший путь к кустарнику, за которым я оставил машину, - убедившись на сей раз, что жизнь в доме все-таки теплилась. В гостиной Пол и Конни Эмерсон смотрели телевизор, а Уэбстера Кейна я застал на террасе, он там просто прогуливался. Махнув им на ходу рукой, я вышел. Ночь была темная, наплывавшие облака стерли с неба звезды, но ветер уже утихомирился. Я вел машину в Чаппакуа, не мешая мозгу заниматься бесполезным делом: высчитывать, кто же мог сесть на хвост Солу - полиция штата, города, А, В, С или Д? В магазине я зашел в телефонную будку и позвонил Солу, но прояснить положение не удалось. Сол знал только, что хвост был незнакомый и оторваться от него было не просто. Солу Пензеру задавать дополнительные вопросы по поводу "отрыва" не имело смысла, а коли никаких других новостей у него не было, я предложил ему располагаться поудобнее в одной из гостевых комнат, а сам выпил бутылочку "лимки", вернулся к машине и поехал назад, к Стоуни Эйкрз. Медлин тем временем присоединилась к парочке в гостиной, или, скажем так, когда я вернулся, она была там. Она поднялась мне навстречу - ее большие темные глаза были широко открыты, но производить впечатление она явно не собиралась. Ей сейчас было явно не до флирта. - Где вы были? - спросила она. Я ответил, что в Чаппакуа, ездил позвонить. Она взяла меня под руку и увлекла за собой через дверь в коридор, там повернулась ко мне и спросила: - Вы видели Гвен? - Нет. А где она? - Не знаю. Но, наверное... Она смолкла. Я тут же вступил: - Я думал, она забилась куда-нибудь в угол и пытается принять верное решение. - А вы не пробовали с ней поговорить? - Интересное дело, - я слегка возмутился. - Я даже не слизняк, а только работаю на слизняка. Станет она со мной разговаривать! - Да, вы правы, - Медлин заколебалась. - После обеда она сказала отцу, что объявит ему о своем решении, как только сможет, и ушла в свою комнату. Я поднялась к ней, хотела поговорить, но она меня выставила, и она пошла в комнату мамы. Потом вернулась к Гвен, она меня немножко послушала, а потом сказала, что ей надо выйти из дому. Мы вместе спустились в холл, и она вышла через заднюю дверь. Я снова поднялась к маме, а когда спустилась и увидела, что вас нет, решила, что вы вместе. - Ничего подобного, - я пожал плечами. - Может, ей трудно было найти ответ в четырех стенах, и в его поисках она вышла на воздух? В конце концов, она сказала "перед сном", а сейчас еще нет одиннадцати. Дайте ей время. А пока вам надо успокоиться. Может быть, партию в бильярд? Мое предложение осталось без внимания. - Вы не знаете Гвен, - заявила она. - В общем, вы правы, не знаю. - Головой ее бог не обидел, но наделил ослиным упрямством. Она как отец. Если бы он к ней не приставал, она, возможно, рассталась с Луисом давным-давно. Но теперь... мне страшно. Наверное, наш Ниро Вулф сделал все, что мог, но он оставил лазейку. Отец нанял его, чтобы тот нашел что-то порочащее Луиса, и тогда Гвен не вышла бы за него. Так? - Так. - По словам Ниро Вулфа, возможны четыре варианта. Либо он отказывается от этой работы, либо отец расторгает с ним договор, либо Гвен верит в то, что он сказал про Луиса, и расстается с ним, либо Вулф продолжает расследование и представляет доказательства. Но возможен еще один вариант. Вдруг Гвен сбежит с Луисом и выйдет за него замуж? В таком случае расследование тоже придется прекратить, верно? Ведь отец не захочет, чтобы Вулф собирал улики против мужа Гвен. По крайней мере, Гвен могла подумать именно так. - Пальцы Медлин вцепились в мою руку. - Мне страшно! Наверное, она умчалась встретиться с ним! - Черт возьми! А дорожную сумку она взяла? - Ну зачем же? Она понимает, что я пыталась бы ее остановить, и отец... да все мы. Если ваш Ниро Вулф так чертовски умен, почему он не додумался до этого? - В его восприятии мира есть белые пятна и одно из них - бегство с целью выйти замуж... Но я-то должен был... господи, вот дубина. Давно она вышла? - Примерно час назад... да, около часа. - Уехала на машине? Медлин покачала головой: - Я бы услышала. Нет. - Но тогда она... - я остановился, нахмурился. - Если она не уехала, значит, она действительно хотела подышать свежим воздухом, принимая решение, либо договорилась о встрече с ним где-нибудь здесь. Куда она могла пойти? Есть у нее тут заветное местечко? - Есть, и не одно, - Медлин тоже нахмурилась. - Старая яблоня в поле за домом, заросли лавровых деревьев у ручья... - Фонарь в доме есть? - Да, он у нас... - Тащите сюда. Она вышла. Через минуту вернулась и повела меня к двери на улицу. Видимо, она решила отдать предпочтение старой яблоне, потому что мы обошли дом, пересекли лужайку, нашли тропинку, что через воротца в живой изгороди вела на пастбище. Медлин окликнула сестру, но ответа не последовало, и, подойдя к старой яблоне, мы никого возле нее не застали. К дому мы пошли другой дорогой, оказались на задворках конюшни, псарни и других строений, заглянули в конюшню - вдруг Гвен пришла в голову романтическая фантазия отправиться на свидание верхом? - но все лошади были на месте. Ручей находился в другой стороне, ближе к дороге, туда мы и направились. Время от времени Медлин выкликала имя сестры, но не очень громко, чтобы не услышали в доме. У нас было по фонарю. Свой я включал только в случае надобности, и наши глаза скоро привыкли к темноте. Мы шли вдоль дороги, пока не наткнулись на мостик через ручей, и тут Медлин резко взяла налево. Признаюсь честно, в ориентировке на местности она могла дать мне фору. Кусты и нижние ветви деревьев почему-то дружно на меня ополчились и нападали со всех сторон, Медлин свой фонарь почти не включала, я же то и дело выстреливал пучками света направо и налево, да и вперед тоже. Мы были примерно шагах в двадцати от дороги, когда я посветил фонарем влево и увидел на земле, около кустов, нечто заставившее меня остановиться. С одного взгляда я понял, что это, сомневаться не приходилось... но кто это, я сразу определить не мог. Впереди Медлин еще раз выкликнула имя Гвен. Я стоял на месте. Тогда она позвала меня, и я ответил, что иду. Уже хотел сказать, что догоню ее через минуту, но тут на ее зов сквозь ночные деревья донесся слабый отклик. Это был голос Гвен. - Да, Мед, я здесь. Более близкое знакомство с предметом под кустом пришлось отложить. Медлин с облегчением вскрикнула и бросилась вперед, я за ней. Но не успел я и глазом моргнуть, как запутался в зарослях, пришлось отчаянно вырываться, я даже едва не бухнулся в ручей; наконец я высвободился, пошел на голоса и скоро высветил силуэты сестер фонарем. Я направился к ним. - Что вы подняли панику? - спрашивала Гвен сестру. - Господи, летним вечером я вышла подышать воздухом, что в этом такого? По-моему, за мной такое водилось и раньше. Ты даже привела с собой детектива?! - Сегодня не просто летняя ночь, - оборвала се Медлин. - И тебе это прекрасно известно. Откуда я могла знать... ты даже куртку не накинула. - Знаю. Который час? Я направил луч света на свою кисть и сказал: - Пять минут двенадцатого. - Значит, и этим поездом он не приехал. - Кто? - спросила Медлин. - Ну как ты думаешь кто? - Гвен едва сдерживалась. - Этот опасный преступник, кто же еще! Наверное, так оно и есть. Пусть даже не наверное, а точно. Но не могу же я смахнуть его, как муху, даже не сказав, в чем дело... и сказать надо лично, а не в письме или по телефону. Вот я и позвонила ему и попросила приехать. - Правильно, - подхватила Медлин, но отнюдь не голосом любящей сестры. - И заодно выведать у него, кто такой Икс, и не сходя с места его перевоспитать. - Э нет! - воскликнула Гвен. Перевоспитывать - это по твоей части. Я просто хотела ему сказать, что наш роман окончен - и до свидания. Я предпочла поступить так, а уже потом сообщить о своем решении отцу и всем остальным. Он должен был приехать поездом в девять двадцать три, взять на станции такси и встретиться со мной здесь. Я думала, он на этот поезд опоздал... но он не приехал и следующим... но есть еще... который час? Я еще раз сказал время: - Девять минут двенадцатого. - Есть поезд в одиннадцать тридцать две, подожду его, а уж потом пойду домой. Обычно я не жду мужчин по два часа, но сейчас случай особый. Ты с этим согласна, Мед? - Если вы не погнушаетесь мнением детектива, - вызвался я, - вам лучше позвонить ему еще раз и узнать, что случилось. Идите, девушки, и позвоните, а я пока побуду здесь, на случай, если он появится. Обещаю, что не скажу ему ни слова, кроме того, что вы скоро вернетесь. Заодно и куртку возьмете. Эта мысль пришлась им по вкусу. Мне же не пришлось по вкусу одно - вдруг они пойдут к дороге и начнут вертеть фонарями во все стороны? Но они вообще пошли в другом направлении, решив срезать угол, - через сад с розами. Я подождал, пока они уйдут на приличное расстояние, зашагал к дороге и включил фонарь, высветил предмет на земле у кустов и приблизился к нему. Итак, первый вопрос: жив он или мертв? Он был мертв. Второй вопрос: причина смерти? Тут ответ не напрашивался сам собой, но и с вариантами было не густо. Третий вопрос: давно ли наступила смерть? Свое предположение у меня возникло: опыт есть опыт. Вопрос четвертый: что у него в карманах? Тут пришлось проявить максимум осторожности и не спешить, чтобы избежать осложнений. К примеру, когда я обыскивал его, доведенного до нужного состояния Рут Брейди, в воскресенье вечером, я тоже был в меру осторожен, но сейчас "в меру" было явно недостаточно. Я тщательно вытер носовым платком его кожаный бумажник, снаружи и изнутри, несколько раз прижал к поверхностям пальцы его рук, следя за тем, чтобы отпечатки вышли беспорядочными, потом убрал бумажник назад, в его карман. В бумажнике лежало немало банкнотов разного достоинства, значит, после того как я его обчистил, он погасил в банке чек. Мне очень хотелось повторить номер с наложением отпечатков на его партийный билет и целлофановой обертке, но не тут-то было: партбилета на убитом не оказалось. Естественно, это меня не обрадовало, я ощупал все швы, пошарил за всеми подкладками. Партийного билета не было. Я постоянно помнил, что должен быть предельно аккуратным и закончить до прихода девушек, но, когда понял, что искать партийный билет дальше нет смысла, я вдруг почувствовал спазмы в желудке, встал на ноги и отшатнулся от убитого. Такое иногда случается, даже если ты считаешь, что пообвыкся, нагляделся всякого и любые виды тебе нипочем. Я отвернулся, расправил плечи, сделал несколько глубоких вдохов. Если не помогает, лучше всего лечь и полежать. Но до этого не дошло, да и в любом случае у меня не было времени на слабый желудок, потому что между двумя вдохами я услышал девичьи голоса. Тут я увидел, что оставил на земле включенный фонарь. Поднял его, выключил и поспешил к просвету в кустарнике, стараясь производить меньше шума, чем атакующий лось. Когда девушки появились и пересекли открытое пространство, я терпеливым часовым стоял на посту; еще на ходу Медлин спросила: - Не приехал? - Полная тишина, - сказал я, не греша против истины, однако приберегая ее до нужного момента. - Значит, вы до него не дозвонились? - Мне ответила телефонистка, - это сказала Гвен. - Он вернется после полуночи и просил меня передать, что считаю нужным. Я побуду здесь немножко, вдруг он приедет на одиннадцать тридцать две, а уж потом уйду. Думаете, с ним что-то случилось? - Конечно, случилось, раз он вас так подвел, только что? Время покажет. - Втроем мы составляли маленький треугольник. - Я вам не понадоблюсь, а если он все-таки появится, буду просто лишним. Я иду в дом к мистеру Вулфу. Нервы у него напряжены до предела, и я должен облегчить его душу. Не буду кричать об этом на весь дом и будить домочадцев, но его обрадую - решение вы привяли, и скоро он может с чистой совестью убраться восвояси. Моя мотивировка их не сильно интересовала, но они увидели в ней здравый смысл, и я ушел. Они показали мне кратчайший путь, я два раза едва не заблудился в чаще, но все-таки выбрался на простор, обошел сад с розами, пересек лужайку и вошел в дом через главный вход. В комнате наверху Вулф как ни в чем не бывало читал книгу. Я закрыл за собой дверь, он начал испепелять меня негодующим взглядом - что это меня так долго не было? - но, увидев мое лицо, которое он знает лучше, чем я сам, тут же прекратил. - Чем порадуешь? - мягко спросил он, - Радовать как раз нечем, - заявил я. - Кто-то убил Луиса Рони, кажется, переехал его машиной, но это еще надо уточнить. Тело лежит под кустом в двадцати шагах от дороги, примерно в двух третях пути от дома до шоссе. Во всех отношениях история поганая, потому что Гвен решила с ним расплеваться. Чело у Вулфа помрачнело. - Кто нашел тело? - Я. - Кому еще об этом известно? - Никому. Теперь вам. Вулф резво поднялся на ноги. - Где моя шляпа? - он огляделся. - Ах да, внизу. Где мистер и миссис Сперлинг? Скажем им, что нам здесь больше делать нечего и мы уезжаем домой... только без суматохи... просто уже поздно, и мы вполне можем ехать... вперед! - Хоть с суматохой, хоть без. Вы прекрасно знаете, что мы влипли. Он стоял и свирепо смотрел на меня. Но ситуация от этого не улучшилась, и он снова уселся в кресло, почувствовал под своим обширным задом книгу, подскочил и схватил ее - секунду я думал, что он ее во что-нибудь швырнет, возможно, даже в меня. Между прочим, книги - его слабость, в каком же состоянии он должен находиться, чтобы швырнуть книгу! Но он взял себя в руки, положил этот источник мудрости на стоявший рядом низенький столик, снова уселся и заскрежетал на меня: - Сядь ты, ради всего святого! Не люблю я шею тянуть назад! Я не стал на него дуться. Я бы и сам вспылил, не будь у меня дел по горло. ГЛАВА 9 - Прежде всего надо решить вот что, - сказал я, - видел я тело или нет? Если видел, тут есть телефон, но все распоряжения надо отдавать быстро, до появления полиции. Если я ничего не видел, можно не спешить. Тело лежит под кустом с внешней стороны дороги, его могут не обнаружить еще неделю, разве унюхают собаки. Так что? - Мне нужны подробности, - сварливо пробурчал Вулф. - Как там оказался ты? Я рассказал. Мой вопрос требовал срочного ответа, по крайней мере, лично для меня, и не хотелось тратить время на всякие мелочи вроде остановки у конюшни, чтобы пересчитать лошадей, но я не опустил ни одной существенной детали, например, почему уход Гвен из дому расстроил Медлин или как я решил проблему отпечатков пальцев на бумажнике. Все изложил сжато и четко. Когда я закончил, он задал только три вопроса: - У тебя не возникло мысли, пусть даже смутной, пусть даже ничем не подтвержденной и ничем не спровоцированной, что мисс Сперлинг провела тебя мимо этого места намеренно? - Нет. - Можно ли по отпечаткам ног вблизи тела определить, какой обувью они сделаны? - Точно не скажу, но сомнительно. - Можно ли как-то отследить твой путь из чащи к телу и обратно? - Тот же ответ. Дейви Крокетту*, может, такое и по силам, но в ту минуту я о нем как-то не думал, да и вообще там стояла кромешная тьма. * Американский охотник и следопыт начала XIX века. Вулф фыркнул: - Мы не на своей территории. Рисковать нельзя. Созови их всех сюда - всех Сперлингов. За сестрами сходи сам, иначе младшая может не прийти. Просто созови их, новость я объявлю им сам. Сначала приведи сестер, а остальных уж потом, когда вернешься. Мистер Сперлинг раньше других мне здесь не нужен. Я приступил к делу немедля, не тратя даром времени. Мне приходилось созывать народ по команде Вулфа, и на сей раз эта работа была совсем не обременительной, к тому же затрагивала мои личные интересы. Надо понимать, на вопрос, видел ли я тело, Вулф решил ответить "да", и в этом случае, чем раньше в ход пойдет телефон, тем будет лучше. Со своей стороны Вулф сделает все, что надо, тут сомневаться не приходилось, но я ведь и сам вырос из коротких штанишек, имею право голоса и знаю, как набирать номер телефона. Есть масса поступков, к которым полицейские относятся отрицательно, в частности, им очень не нравится, когда кто-то считает, что обнаруживание трупа - его личное дело. С девушками проблем не возникло. Я сказал Гвен, что Вулфу только что стало доподлинно известно - Рони не приедет, Вулф хочет сказать ей об этом сам, и никаких возражений не возникло. С остальными домочадцами все тоже прошло без сучка без задоринки. Джимми внизу играл в пинг-понг с Конни, его привела Медлин. Мистер и миссис Сперлинг сидели в гостиной с Уэбстером Кейном и Полом Эмерсоном, и я сказал им, что Вулф просит их уделить ему минутку внимания. Не всех их, а только Сперлингов. Стульев в спальне на всех не хватило, и для разнообразия Вулфу пришлось выступать перед частично стоящей аудиторией, нравилось ему это или нет. Сперлинг всем видом показывал, что сыт по горло затянувшимся ожиданием - уже семь часов, - речь шла о его делах, а важное решение должен был принимать кто-то другой, пусть даже его дочь; он хотел взять бразды правления в свои руки после первых же слов Гвен, но Вулф осадил его. Он атаковал собравшихся категоричным вопросом: - Мы сегодня сошлись на том, что обсуждаем очень серьезное дело. Правильно? Все согласились. Он кивнул: - Сошлись. Так вот, положение изменилось, и стало оно более серьезным или, наоборот, упростилось, я не знаю. Потому что не знаю, какой мистер Рони более опасен - живой или мертвый? Сейчас он мертвый. Существует теория, что это эффектнейший трюк - объявить о чьей-нибудь смерти группе людей, среди которых может находиться убийца, и наблюдать за их реакцией. На практике я еще не видел, чтобы кому-нибудь, включая мистера Вулфа, удавалось таким способом добраться - выражаясь языком бейсбола - до первой базы, но теоретически в этом что-то есть, поэтому я внимательно наблюдал за собравшимися, и Вулф, без сомнения, делал то же самое. Они все зашумели, что-то забормотали, но никто не закричал, не упал в обморок, ни за что не ухватился, чтобы удержаться на ногах. Если обобщить, все были просто сбиты с толку и выглядели искренне озадаченными, но - повторюсь - теория остается теорией, даже самая популярная. - Вы говорите о Луисе? - спросила Гвен. Вулф кивнул: - Да, мисс Сперлинг, Луис Рони мертв. Мистер Гудвин наткнулся на его тело примерно час назад, когда имеете с вашей сестрой искал вас. Оно лежит под кустом, неподалеку от места, где они нашли вас. Кажется... - Значит... значит, он все-таки приехал! Бессердечие тут не причем. Я не назвал бы Гвен бессердечной. Просто шоковая новость устроила в ее голове затор, первой из которого по чистой случайности выбралась эта не очень существенная мыслишка. Я увидел, что Медлин метнула на сестру быстрый взгляд. К остальным начал возвращаться дар речи, Вулф, однако, пресек их вопросы резко вскинутой ладонью. - Подождите. У нас мало времени... - От чего он умер? - все-таки задал вопрос Сперлинг. - Я как раз хотел об этом сказать. Похоже, его сбила машина, потом тело оттащили с дороги и спрятали в кустах, но полной уверенности нет, требуется расследование. Тело пролежало в кустах недолго, не больше двух часов, когда его нашли. О случившемся надо немедленно сообщить в полицию. Я думаю, мистер Сперлинг, сделать это вы предпочтете лично. Так будет лучше. Гвен затрясло мелкой дрожью. Медлин взяла ее за руку, отвела к постели и уложила, рядом с ней, пытаясь чем-то помочь, был Джимми. Миссис Сперлинг лишилась дара речи. - Вы хотите сказать... - Сперлинг осекся. Либо он не желал верить услышанному, либо отменно умел держать себя в руках. - По-вашему, его убили? - Не знаю. Убийство подразумевает умысел. Если после расследования полиция решит, что совершено убийство, им все равно придется это доказать. Тогда, разумеется, начнутся обыденные поиски мотива, средств, возможностей... если вы с этой процедурой еще не знакомы, боюсь, очень скоро придется познакомиться. Куда вы собираетесь звонить - в окружную полицию или в полицию штата? Это на ваше усмотрение. Но откладывать звонок не советую. Тогда вы... Дар речи к миссис Сперлинг наконец вернулся: - Но это же... какой кошмар! Прямо здесь, у нас дома! Почему вы не утащили его куда-нибудь... подальше отсюда... оставили бы его там... На нее никто не обратил внимания. Сперлинг спросил Вулфа: - Вы знаете, что он здесь делал? - Я знаю, как он здесь оказался. Ему позвонила ваша дочь и попросила приехать. Сперлинг подскочил к постели. - Это правда, Гвен? Гвен не ответила. Вместо нее подала голос Медлин: - Да, папа, правда. Она решила его бросить, но прежде все ему высказать. - Надеюсь, - вступил Вулф, - что предложение вашей жены не нуждается в комментариях по многим причинам. От станции он взял такси... - Предложения моей жены редко нуждаются в комментариях. А без полиции никак не обойтись? Я знаю одного доктора... - Исключено. Выбросьте из головы. - Вы специалист. Они решат, что это убийство? - Специалисту нужны факты, а их пока не достаточно. Но прогноз сделать могу: да, они решат, что это убийство. - Может быть, вызвать адвоката? - Чуть позже. Он вам скорее всего понадобится, а то и не один, - Вулф помахал пальцем. - Дольше откладывать нельзя, сэр. У меня и у мистера Гудвина есть определенные обязательства как у граждан и лиц, имеющих лицензии частных детективов. - У вас есть определенные обязательства передо мной. Я ваш клиент. - Не беспокойтесь, мы об этом прекрасно помним. Мистер Гудвин обнаружил труп со следами насилия в одиннадцать часов и был обязан сообщить об этом властям немедленно. Сейчас уже за полночь. Мы сочли возможным немного оттянуть время, чтобы вы смогли сориентироваться в обстановке. Боюсь, сейчас я принужден настаивать. - Черт подери, мне надо подумать! - Позвоните в полицию и думайте, пока они будут ехать. - Нет! - Сперлинг цапнул стул и сел на его краешек, вплотную к Вулфу. - Вот что. Я нанял вас по делу сугубо конфиденциальному и хочу, чтобы таковым оно и оставалось. Не вижу, зачем его предавать огласке. Я обратился именно к вам, как к привилегированному... - Нет, сэр, - Вулф был неумолим, - я не член коллегии адвокатов, а детективы, сколько бы вы им не платили, к привилегированному сословию не относятся. - Но вы... - Прошу вас, не надо. Вы считаете, что, если я перескажу наш с вами сегодняшний разговор, любой здравомыслящий человек решит - у всех вас, за одним исключением, было достаточно причин желать мистеру Рони смерти. Вы правы: здравомыслящий человек решит именно так. И мысль об убийстве почти наверняка придет ему в голову первой; и какую бы роль вы не играли в жизни местной общины, вы и ваша семья попадете в исключительно трудное положение. Увы, тут я ничего не могу поделать. Мне не раз доводилось укрывать от полиции важные сведения, но лишь когда я вел дело сам и чувствовал, что распоряжусь этими сведениями лучше, если подержу их при себе. Совсем другое... - Черт подери, разве это дело вы не ведете? - Нет. Работа, для которой вы наняли меня, закончилась, и я очень этому рад. Помните, как я определили цель? Так вот, она уже достигнута, хоть и надо признаться, без моих... - Тогда я нанимаю вас выполнить другую работу. Я хочу, чтобы вы расследовали обстоятельства смерти Рони. - Я бы не советовал вам этого делать. Ничего хорошего... - Я вас нанимаю. Вулф покачал головой: - Вы просто паникуете и сами не знаете, чего хотите. Если мистера Рони убили и я возьмусь за выяснение обстоятельств его смерти, я найду убийцу. Не исключаю, что вы будете рвать на себе волосы и проклинать тот час, когда впервые меня увидели. - Я вас нанимаю. Вулф пожал плечами: - Это я уже слышал. Ваша сиюминутная проблема - скрыть наш разговор от полиции, так как вы, будучи самоуверенным забиякой, свои проблемы привыкли решать, едва они возникают. Но вы не можете нанять меня сегодня, а завтра уволить. Вы знаете, как я поступлю, если вы отважитесь на такое. - Знаю. Увольнять вас я не собираюсь. Я вас нанимаю расследовать убийство мистера Рони. - Сперлинг поднялся. - Сейчас позвоню в полицию. - Минутку! - в голосе Вулфа слышалось раздражение. - Теперь вы спешите как на пожар. Неужели не понимаете, насколько это щекотливое дело? Ведь в разговоре участвовали семь человек... - Этим мы займемся после того, как я позвоню. - Э нет. Я займусь этим сейчас, - Вулф стрельнул глазами в одну сторону, в другую. - Прошу всеобщего внимания. Мисс Сперлинг? Гвен лежала лицом вниз на постели, рядом на краешке сидела Медлин. - Хоть сейчас можно на нее не рычать? - вспылила Медлин. - Постараюсь. Но поговорить с ней я должен. И не только с ней, а со всеми вами. Гвен уже садилась. - Не беспокойтесь обо мне, - сказана она. - Я слышала все до последнего слова. Папа снова вас нанял, чтобы... о господи! - Глаза ее, к счастью для Вулфа, были сухи - слезы могли слегка выбить его из колеи; все же она была явно в растрепанных чувствах. - Продолжайте, - разрешила она. - Вы знаете, - деловито заговорил Вулф, - какое сложилось положение. Прежде всего мне нужен четкий ответ на следующий вопрос: кто-нибудь из вас пересказывал кому-либо наш разговор в библиотеке целиком или частично? Все дружно ответили "нет". - Это очень важно. Каждый из вас абсолютно уверен, что ничего не сболтнул? - Конни... - Джимми пришлось откашляться. - Конни выпытывала. Так, из любопытства. - Вид у него был несчастный. - Что вы ей сказали? - Да так, почти ничего. - Черт подери, поточнее нельзя? - взорвался Сперлинг. - Правда, папа, почти ничего. Кажется, я упомянул Луиса, но ни словом не обмолвился насчет Икса и всего прочего. - Иногда мне кажется, что у тебя в голове опилки, - Сперлинг глянул на Вулфа: - Позвать ее? Вулф покачал головой: - Ни в коем случае. Придется пойти на риск. Это все? Больше никто ни с кем не делился? Все снова сказали "нет". - Прекрасно. Полиция станет задавать вопросы. Особенно их заинтересует мое здесь присутствие - мое и мистера Гудвина. Я скажу, что мистер Сперлинг заподозрил мистера Рони, ухажера ее дочери, в принадлежности к коммунистической партии... - Нет! - возразил Сперлинг. - Ни за что! Это уж слишком... - Чепуха! - с отвращением заявил Вулф. - Стоит им запросить Нью-Йорк, а они это сделают наверняка, сразу выяснится, что вы нанимали мистера Баскома и с какой целью, и что дальше? Нет. Эту кость им придется отдать. Я скажу им о вашем подозрении, вы наняли меня, чтобы подтвердить его или развеять. Вы решили принять естественную и разумную меру предосторожности, не более того. Не успел я взяться за дело, послав к вам мистера Гудвина и подключив к работе троих своих людей, как кто-то в середине ночи обрушил шквальный огонь на мою оранжерею и причинил ей серьезный ущерб. Я подумал: весьма вероятно, что этот разбой - дело рук мистера Рони и его товарищей; они испугались, что я могу разоблачить его и дискредитировать, и решили меня припугнуть. Поэтому сегодня - вернее, вчера - я приехал сюда обсудить этот вопрос с мистером Сперлингом. Он собрал всю семью - дело, что ни говори, семейное, - и мы расположились в библиотеке. Я сказал, что настаиваю на компенсации, хочу, чтобы он оплатил ущерб, нанесенный моей оранжерее. Весь разговор в библиотеке свелся к препирательству между мистером Сперлингом и мной по этому поводу, ни о чем другом речи не было. Все остальные просто молчали - по крайней мере, ничего существенного не говорили. Вы все оставались в комнате, потому что подняться и уйти вроде бы не было причины. Вот и все. Вулф обвел всех взглядом: - Что скажете? - Сойдет, - согласился Сперлинг. Медлин изо всех сил старалась сосредоточиться. Наконец она задала вопрос: - Но зачем вы оставались здесь весь вечер? - Хороший вопрос, миссис Сперлинг, но объяснить свое поведение я как-нибудь сумею. Я сказал, что никуда не уеду, пока не получу денег или, по крайней мере, твердого обещания их выплаты. - А Гвен? Ведь она вызвала Луиса по телефону! Вулф взглянул на Гвен: - Что вы ему сказали? - Какой ужас, - прошептала Гвен. Она во все глаза смотрела на Вулфа, будто не могла поверить, что он стоит перед ней собственной персоной. Она повторила, уже громче: - Какой ужас! Вулф кивнул: - Да, тут вряд ли возразишь. Не помните, что вы ему сказали? - Естественно, помню. Сказала, что нам нужно повидаться, а он ответил, что у него кое-какие дела и в лучшем случае он приедет поездом, который уходит с вокзала в восемь двадцать. В Чаппакуа приходит в девять двадцать три. - О том, что произошло, вы ему не сказали? - Нет... и не собиралась. Просто хотела лично сказать ему - мы расстаемся. - Раз так, это скажете и полиции. - Вулф повернулся к Медлин: - Вы приучены к порядку, миссис Сперлинг, и хотите, чтобы все было разложено по полочкам. К сожалению, так не получится. В нашем уравнении слишком много неизвестных. Все вы должны уяснить одно: разговор в библиотеке свелся исключительно к нашему спору насчет оплаты ущерба, нанесенного моей оранжерее. В остальном можете строго придерживаться фактов. Не сделаете этого - быть беде. Возможно, ее и так не миновать, если в убийстве мистера Рони заподозрят кого-то из вас и если среди допрашивающих окажется первоклассный знаток своего дела, но лично я на это не рассчитываю - будем надеяться на благосклонность судьбы. - Я никогда не умела врать, - несчастным голосом призналась миссис Сперлинг. - Черт подери! - вскричал Сперлинг, впрочем, без особой злобы. - Хватит рассуждать, иди-ка лучше спать. - Прекрасная мысль, - снизошел до похвалы Вулф. - Послушайтесь мужа, мадам. - Он повернулся к Стерлингу: - А теперь, если не возражаете... Председатель правления направился к телефону. ГЛАВА 10 На следующее утро, во вторник, в одиннадцать часов окружной прокурор округа Вестчестер Кливленд Арчер сказал Джеймсу Сперлингу: - Да, история весьма прискорбная. Весьма. В другом случае на месте Арчера почти наверняка сидел бы кто-нибудь из его помощников, но... вызывали уважение и размеры усадьбы Стоуни Эйкрз, и количество комнат в доме, и сумма ежегодно выплачиваемого Сперлингом налога. И то, что Арчер приехал лично, меня не удивило. До этого мы с Кливлендом Арчером пересекались несколько раз, последняя встреча - в Катона, по делу Питкэрна. Это был пухлый, круглолицый крепыш, отличить местного жителя от заезжего мог за десять миль - в целом мужик неплохой. - Весьма прискорбная, - повторил он. Никого из обитателей дома не стали держать всю ночь - даже меня, нашедшего тело. Первой прибыла полиция штата, за ними - двое местных ищеек из Уайт-Плейнса, они дотошно, но без грубости, всех допросили и предложили идти спать - всем, кроме меня. Меня выделили из общей массы не только потому, что я нашел тело, - хотя это уже серьезная причина - просто на месте лейтенанта Кона Нунана я бы сделал то же самое, не упустил случая копнуть поглубже. Он работал в полиции штата и до конца жизни не забудет, как я помог Вулфу сделать из него осла в деле Питкэрна. Прибавьте сюда, что на роду ему было написано служить охранником на рабовладельческой ферме, но судьба по ошибке забросила его совсем в другую страну, и вы поймете, какие мысли забродили у него в голове, когда, приехав сюда, он увидел Вулфа и меня. Он был горько разочарован, узнав, что Вулфа нанял Сперлинг, - как ни крути, а надо помнить о вежливости. Это был кряжистый, высоченный здоровяк, обожал свою форму и считал себя совершенно неотразимым. Около двух часов один из окружных орлов - старшим здесь на самом деле был он, потому что труп обнаружили не на шоссе, принадлежавшем штату, а на территории округа - отпустил меня спать. Проспав пять часов, я оделся, спустился вниз и позавтракал вместе со Сперлингом, Джимми и Полом Эмерсоном. Эмерсон выглядел обычным кислятиной, но уверял, что чувствует себя прекрасно, ибо попал в столь необычные обстоятельства. Он якобы не помнил, когда последний раз крепко спал, - изводит бессонница - но в прошлую ночь вырубился мгновенно, едва голова коснулась подушки, и спал без задних ног. Видимо, заключил он, перед сном ему требуется стимулятор в виде убийства, только где взять его так часто? Джимми предпринимал робкие попытки разрядить обстановку, рассказывал дурацкие анекдоты, но Сперлинг его не слушал, а я торопился покончить с едой, чтобы отнести поднос с завтраком в комнату Вулфа. Оттуда я позвонил Фрицу и узнал, что Энди с компанией уже трудятся на крыше и все идет как положено. Я сказал, что не знаю, когда мы объявимся, Солу велел быть на связи, но если он хочет подышать свежим воздухом, возражений нет. Я рассудил так: ему и Рут больше ничего не угрожает, а раз Рони умер, то опознать в них бандитов не сможет никто, кроме меня. Еще я сказал Солу, что нелепый случай отнял жизнь у друга семьи Сперлингов, и Сол, как впоследствии и Арчер, заметил, что это весьма прискорбно. Тем временем Вулф расправился с содержимым подноса, я отнес его вниз и огляделся. Медлин на западной террасе поглощала клубнику, тост и кофе, дул утренний ветерок, и на ее плечи была накинута кофта. Видно было, что в отличие от Пола Эмерсона, убийства отнюдь не влияют на ее сон благотворно. Еще раньше у меня возник любопытный вопрос: как поведут себя ее глаза без специальной команды мозга, когда мозгу будет совсем не до этого? Какими я увижу ее глаза: широко распахнутыми или полузакрытыми? Оказалось, что широко распахнутыми, хотя веки набухли, а белки глаз слегка затуманились. Медлин сообщила: пока я был наверху, здесь кое-что произошло. Приехали окружной прокурор Арчер и глава местных детективов Бен Дайкс, сейчас они сидят в библиотеке со Сперлингом. Помощник окружного прокурора беседует с Гвен в ее комнате. Миссис Сперлинг с сильной мигренью осталась в постели. Джимми пошел в гараж, хотел сгонять по своим делам в Маунт Киско, но не тут-то было - пять машин Сперлингов еще не прошли официальной проверки. Пол и Конни Эмерсон решили было, что в сложившихся обстоятельствах гости дома - это ненужная обуза и им лучше уехать, но Бен Дайкс настойчиво попросил их остаться; к тому же их машина тоже пока не прошла официальной проверки. Какой-то лихой журналист из Нью-Йорка пробрался к самому дому, перемахнув через забор и добравшись леском до лужайки, но там его отловил полицейский штата. Похоже, визит полиции отнюдь не пройдет на уровне "здравствуйте - до свиданья", несмотря на размер дома, участка, диковинные деревья, кусты и три тысячи роз. Я оставил Медлин на террасе допивать третью чашку кофе, а сам пошел к стоянке позади живой изгороди, где я запарковал мой седан. Он был на месте, а рядом два ученых типа из лаборатории знакомились с ним поближе. Я понаблюдал за ними некоторое время, не удостоившись толком и взгляда с их стороны, потом пошел дальше. Я уже сворачивал за угол, когда сообразил - чего-то не хватает. А как сюда добрались все эти законники? Пешком что ли? Или верхом? Интересно. Я обошел дом и двинул вниз по подъездной дорожке. В свете яркого июньского солнца пейзаж оказался совершенно не таким, как во время моей вечерней прогулки с Медлин. Сама дорожка была идеально гладкой, а вчера вечером я и шага не мог сделать, чтобы не наступить ей на мозоль или бородавку. Подойдя к мостику через ручей, я получил ответ на свой вопрос. В пятнадцати шагах от мостика по эту сторону ручья прямо посреди дороги стояла машина, другую оставили непосредственно на мосту. Ученая братия ползала на карачках возле обочины, в пространстве между двумя машинами. Значит, вчера ночью они что-то нашли и хотели сохранить это "что-то" для дневного осмотра, а посему перекрыли проезд, в том числе и для машины окружного прокурора. Что ж, за это их можно похвалить. Меня всегда обуревала жажда знаний, поэтому я подошел поближе и принялся с глубочайшим интересом наблюдать за их манипуляциями. Один из них, видимо, не ученый, а начальник - он просто стоял и смотрел, - обратился ко мне с вопросом: - Собираете улики? - Нет, сэр, - ответил я. - Просто учуял запах крови, а мой дедушка был людоед. - А-а, понятно, хохмач. Вы нам здесь не нужны. Гуляйте. Желания вступать в спор у меня не было, я просто продолжал стоять и смотреть. Самое малое минут через десять он напомнил: - Я же сказал: "Гуляйте". - Да, я слышал. Я подумал, вы шутите: у меня есть друг-адвокат, и я знаю, что пока никакого закона не нарушил, и вообще это как-то глупо, - я откинул голову и дважды потянул носом воздух. - Куриная кровь. Ее явно пролили петушок, страдавший катаром верхних дыхательных путей. По правде говоря, я детектив. У меня возникло желание пойти глянуть в кусты, где я нашел Рони, - сегодня это место казалось куда ближе к дороге, чем вчера вечером, - но я подавил это желание, не ровен час, вспыхнет серьезная свара, а новые враги мне сейчас ни к чему. Начальник яростно скалился на меня. Я дружелюбно ему улыбнулся и вернулся к дому. Преодолев три ступеньки, я поднялся на широкую террасу перед домом, и навстречу мне шагнул официальный представитель властей штата, одетый в форму. - Вы Гудвин? Пришлось в этом сознаться. Он мотнул головой в сторону: - Вас ждут в доме. Я вошел, пересек вестибюль и оказался в холле. Проходившая мимо Медлин увидела меня и остановилась: - Вас ищет ваш босс. - А-а, слизняк. Где он, наверху? - Нет, в библиотеке. Они послали за ним и вас жаждут заполучить тоже. Я отправился в библиотеку. На сей раз Вулф не восседал в лучшем кресле - видимо, когда он вошел в комнату, оно уже было отдано Кливленду Арчеру. Но и Вулфу досталось вполне сносное, к тому же на маленьком столике у его локтя красовался поднос со стаканом и двумя бутылками пива. Сперлинг стоял, но когда я подтащил кресло и присоединился к собравшимся, уселся тоже. Арчер, сидевший за столиком с какими-то бумагами, живо вспомнил, что мы уже встречались, понимая: вдруг мне взбредет в голову купить участок земли в Вестчестере и получить в этом округе право голоса? Вулф сказал, что у Арчера есть ко мне вопросы. Арчер, в котором не было ни капли воинственности, кивнул мне: - Да, я хочу кое во что внести полную ясность. В воскресенье вечером на вас и Рони устроили засаду в районе Хотчкисс-роуд. Интонация не была вопросительной, но я горел желанием помочь и с готовностью это подтвердил. - Понимаете, это совпадение, - объяснил Арчер. - В воскресенье вечером его огрели по голове и ограбили, а в понедельник вечером задавили насмерть машиной. Какая-то эпидемия насилия. Отсюда возникает вопрос: нет ли здесь связи? - Если этот вопрос ко мне, то мне про такую связь ничего не известно. - Допускаю. Но имеются обстоятельства... не скажу "подозрительные", но, во всяком случае, немного странные. Когда вы сообщили о случившемся в полицию штата, вы назвали неверное имя и дали неправильный адрес. - Я сказал, что я - Гудвин. - Не увиливай, - буркнул Вулф, наливая себе пиво. - Наверное, вы знаете, - сказал я Арчеру, - что меня прислал сюда мистер Вулф, мой босс, и что мы с мистером Сперлингом договорились, как именно я представлюсь его семье и гостям. Когда я сообщал о случившемся полиции, Рони стоял рядом, и я подумал: не стоит окончательно сбивать его с толку, у него в голове и так сумятица. - Сумятица? - Как вы верно заметили, его огрели по голове. Он в то время еще полностью не оправился. Арчер кивнул: - Но и в этом случае давать полиции о себе неверные сведения не дело - такого следует по возможности избегать. Итак, на вас напали мужчина и женщина. - Совершенно верно. - Вы сообщили номер их машины, но машина с таким номером не зарегистрирована. - Это меня не удивляет. - Меня тоже. Вы никого из нападавших не узнали? Я покачал головой. - Вам не кажется, мистер Арчер, что вы напрасно тратите время? - я указал на лежавшие перед ним бумаги. - Там, наверное, уже все записано. - Безусловно. Но теперь, когда сидевшего рядом с вами человека убили, в вашей памяти может всплыть что-то новое. Вы сами детектив, много где бываете, много кого видите. Может быть, вам вспомнилось, что этих мужчину и женщину вы уже где-то видели? - Нет, сэр. Ведь это все-таки... извините. Нет, сэр, не видел. - Почему вы и Рони отказались дать полиции ваши бумажники, чтобы они сняли отпечатки пальцев? - Было поздно, мы хотели домой, и вообще казалось, что они просто действуют по инструкции, а на самом деле им наши бумажники ни к чему. Арчер взглянул в лист бумаги. - У Рони нападавшие забрали примерно триста долларов, у вас - более двухсот. Это точно? - Что касается Рони, такую сумму назвал он. Что до меня - точно. - На нем были дорогие ювелирные изделия: булавка для галстука, запонки и кольцо. Их не взяли. В багажнике лежали вещи, в том числе две дорогие фотокамеры. Их тоже не тронули. Вас это не поразило? Я поднял ладонь: - Послушайте, мистер Арчер. Вы знаете не хуже меня, что у этих типов - свои предрассудки. Да, кто-то берет все, что болтается без присмотра, - даже ваш пояс или подтяжки. А эти голубки предпочитают наличные - что тут поделаешь? Наличных они огребли больше пяти сотен. Вот удар по голове - тот меня действительно поразил. Сразил. - Но следов на вашей голове не осталось. - На голове Рони - тоже. Наверное, народ попался опытный. - К доктору вы обращались? - Нет, сэр. Я не знал, что, если тебя ограбили, в округе Вестчестер требуется справка от доктора. Наверное, в этом округе очень прогрессивные порядки. Постараюсь в следующий раз об этом не забывать. - Можно и не иронизировать, Гудвин. - Можно, сэр, - я улыбнулся ему. - И можно не проявлять столько трогательного сочувствия к человеку, которого огрели бейсбольной битой на шоссе, находящемся в вашей юрисдикции. Но все равно спасибо. - Ладно, - он прищелкнул пальцами, отбрасывая эту неприятную тему. - Вы целое воскресенье ничего не могли взять в рот. Что с вами случилось? Тут я действительно удивился. Вспомнил слова Вулфа о том, что не исключено, что среди допрашивающих окажется перворазрядный мастер своего дела. Этот внезапный вопрос не был свидетельством гениальности, но означал - кто-то вник в это дело со всей тщательностью. - Вашим ребятам надо отдать должное, - с восхищением произнес я. - Не знаю, у кого из местной прислуги на меня зуб... может, они замышляли убийство третьей степени? Или это постарался кто-то из гостей? Я наклонился вперед и негромко произнес: - Я выпил за вечер девять стаканов, и в каждом было что-то подмешано. - Перестань фиглярничать, - пробурчал Вулф, ставя на стол пустой стакан. - А что я должен говорить? - вскипел я. - Что это было пищевое отравление, когда здесь сидит хозяин? - Девять стаканов - это вы загнули, - уточнил Арчер. - Вы выпили два или три. - Хорошо, - сдался я. - Тогда, наверное, всему виной загородный воздух. Я только знаю, что у меня болела голова, а желудок предупреждал: все отгрузки прекратить. Теперь вы спросите, обращался ли я к доктору. Должен сказать, мистер Арчер, что я могу обидеться, а стоит мне обидеться, я начинаю умничать, а тогда уже можете обидеться вы. И чего мы этим добьемся? Окружной прокурор засмеялся. Его манера смеяться резко отличалась от манеры Сперлинга, если тот гоготал, то этот подхихикивал. Но ему этот смех как будто подходил. Никто, однако же, его не поддержал, и, похихикав немного, он виновато посмотрел по сторонам и обратился к Джеймсу Сперлингу: - Надеюсь, вы не думаете, что я отношусь к происшедшему без должной серьезности. Это весьма прискорбная история. Весьма. - Еще бы, - согласился Сперлинг. Арчер кивнул, как-то подергал губами: - Весьма прискорбная. Буду с вами совершенно откровенным, мистер Сперлинг, тем более в присутствии мистера Вулфа, - ведь он по вашей просьбе продолжает действовать в ваших интересах. Обязательно докучать людям вашего положения и статуса - такой политикой моя служба не руководствовалась никогда. И я считаю, что это разумно. Мы рассмотрели вашу версию о том, что мистер Рони был сбит машиной насмерть где-то в другом месте, а потом тело привезли сюда и спрятали на вашей территории, но мы не можем... то есть мы выяснили, что все произошло иначе. Он сошел с поезда в Чаппакуа в девять двадцать три, таксист довез его до входа в ваши владения и видел, как он зашагал по дорожке. Мало этого, есть несомненные доказательства того, что он был убит, сбит машиной на вашей дороге, примерно в тридцати футах от моста, по эту сторону ручья. Эта версия еще разрабатывается, но улик уже достаточно. Если хотите, я пошлю за человеком, он посвятит вас в детали. - Не надо, - сказал Сперлинг. - Можете ознакомиться с ними в любое время. Мы полагаем, что машина шла на восток. Мы осмотрели еще не все находившиеся здесь машины. Не исключено, что это была какая-то посторонняя машина, ехавшая со стороны шоссе, но эта теория, как вы понимаете, наименее приемлема. Впрочем мы от нее не отказываемся и, говоря откровенно, отказываться не видим нужды, пока не будет доказано обратное. Арчер снова подергал губами, видимо, обдумывая слова, которые просились наружу, и решил их выпустить: - Относиться к внезапной насильственной смерти с небрежением - этого моя служба при всем желании позволить себе не может. В таком случае нам пришлось бы держать ответ не только перед своей совестью и жителями округа, которым мы служим, но и перед... я бы сказал, другими кругами. Нам уже звонили из Нью-Йорка, тамошние власти предлагают нам помощь. Они предлагают ее с самыми добрыми намерениями, и мы готовы ее принять, но я говорю это, чтобы вы поняли, что смерть Рони не просто мое личное дело, а отсюда моя ответственность, само собой, возрастает. Надеюсь... я понятно излагаю? - Абсолютно, - подтвердил Сперлинг. - Значит, вам понятно, почему мы тщательнейшим образом выясняем все детали... собственно, так мы поступаем всегда. Но в данном случае мы особенно внимательны. Как вы знаете, мы скрупулезно всех здесь допросили, включая прислугу, и пока не получили никакого объяснения происшедшему. Никто ничего не знает, за исключением вашей младшей дочери; она признает, я бы сказал, утверждает, что попросила Рони приехать этим поездом и встретиться с ней в определенном месте неподалеку от вашего дома. Никто... Вулф хмыкнул: - Мисс Сперлинг не просила его приехать именно этим поездом. Она попросила его приехать. А этот поезд он выбрал сам, потому что ему так было удобнее... - Прошу прощения, - поднял руку Арчер. - Во всяком случае, он явился по ее вызову. Итак, он приехал этим поездом. Вовремя. Сразу взял такси, от станции до ваших ворот - шесть или семь минут, значит, он оказался там в половине десятого, может быть, минутой позже. Возможно, он сразу направился к месту свидания, возможно, замешкался на подъездной дороге - этого мы не знаем. Арчер поворошил лежавшие перед ним бумаги, заглянул в одну из них и снова откинулся на спинку кресла: - Если он замешкался, не исключено, что в минуту его гибели ваша дочь была на месте свидания. Она намеревалась быть там в девять тридцать, но ее задержал разговор с сестрой, и она немного опоздала... она полагает, минут на десять, самое большее пятнадцать. Это подтверждает ее сестра, видевшая, как она выходила из дому. Если Рони замешкался... - К чему все эти подробности? - перебил его Сперлинг. - Без них не обойтись, - отозвался Арчер. - Если Рони замешкался, а ваша дочь была на месте свидания в минуту его гибели, почему она не слышала сбившей его машины? Она утверждает, что не слышала. Эти ее слова мы тщательно проверили. Место наезда находится чуть вниз по холму, на прямом участке дороги, недалеко от ворот. Место свидания находится за небольшим пролеском, и оттуда звук идущей вниз машины слышен едва-едва. Даже если машина едет вверх, к воротам, ее не так просто услышать, а вчера вечером еще дул северо-восточный ветер. Поэтому возможно, что Рони погиб, когда ваша дочь ждала его в условленном месте, но ничего не услышала. - Черт подери, зачем столько об этом говорить? Арчер хранил терпение: - Потому что больше нам говорить просто не о чем. Кроме заявления вашей дочери, у нас нет для следствия буквально ничего - никто ничего не видел и не слышал. Показания мистера Гудвина - чисто отрицательные. Он уехал отсюда без десяти десять... - Арчер взглянул на меня: - Надеюсь, вы точно назвали время? - Да, сэр. У меня есть привычка: когда сажусь в машину, всегда сверяю часы на панели с наручными. Было ровно девять пятьдесят. Арчер снова повернулся к Сперлингу: - Итак, в девять пятьдесят он поехал в Чаппакуа, чтобы позвонить, и на дороге ничего не заметил. Через тридцать или тридцать пять минут он вернулся и опять-таки ничего не заметил - следовательно, его показания чисто отрицательные. Кстати, его машину ваша дочь также не слышала - по крайней мере, она этого не помнит. Сперлинг хмуро смотрел на него: - Я все равно не понимаю, зачем столько внимания уделять моей дочери? - Я здесь ни при чем, - возразил Арчер. - Таковы обстоятельства. - Какие обстоятельства? - Она была близкой приятельницей Рони. По ее словам, они не были обручены, но... виделись часто. Их отношения были темой... семейных споров. Именно поэтому вы обратились к услугам Ниро Вулфа, а он мелкими делами не занимается. Именно поэтому он вчера приехал сюда, он и его... - Не поэтому. Он хотел, чтобы я оплатил ущерб, нанесенный его оранжерее. - Да, он считал, что между его работой на вас и разгромом оранжереи есть связь. Всем известно, что из дома его калачом не выманишь. Вся семья долго совещалась... - Никто не совещался. Говорил все время он. Настаивал, чтобы я оплатил ущерб. Арчер кивнул: - Да, в этом все сходятся. Кстати, до чего вы договорились? Будете платить? - Разве это имеет значение? - поинтересовался Вулф. - Может и нет, - признал Арчер. - Просто раз вам было предложено провести расследование по второму делу... ладно, этот вопрос я снимаю, если вы считаете его неуместным. - Я могу ответить, - заявил Сперлинг. - Ущерб я оплачу, но не потому, что считаю себя обязанным. Лично я этот разгром со мной или с моими делами никак не связываю. - Меня это вообще не касается, - еще раз признал Арчер. - Но факт остается фактом: вчера произошло нечто, заставившее вызвать сюда Рони и сказать ему, что между ними все кончено. Она объясняет вес тем, что их дружба приносила ей слишком много неудобств и она решила положить этому конец. Возможно, что так все и было. Даже не могу сказать, что к такому объяснению я отношусь с недоверием. Но имеется крайне неудачное стечение обстоятельств, крайне неудачное: она приняла это решение в тот самый день, когда Рони было суждено умереть насильственной смертью, при необъяснимых обстоятельствах и при полном отсутствии виновного. Арчер наклонился вперед и заговорил со всей сердечностью, на которую был способен: - Послушайте, мистер Сперлинг. Вы прекрасно знаете, что я не хочу вам докучать. Но я выполняю свой долг, несу определенную ответственность, к тому же работаю отнюдь не в вакууме! Не знаю, многим ли известно, что Рони приехал сюда по приглашению вашей дочери, но кому-то это известно наверняка. В доме сейчас три гостя, один из них известный радиокомментатор. Люди обязательно будут думать, что между этим приглашением и смертью Рони есть связь, и, если я закрою на это глаза, стул подо мной может здорово закачаться. Это убийство я должен раскрыть, и я его раскрою. Я выясню, кто убил Рони и почему. Если окажется, что произошел несчастный случай, никто не будет так рад, как я, но я должен знать имя виновного. Нас ждут неприятные... - Арчер остановился, потому что широко распахнулась дверь. Все дружно повернули головы на вошедшего. Им оказался Бен Дайкс, глава детективов округа, а, за спиной его стоял экземпляр, которого угораздило родиться не в той стране, - лейтенант Кон Нунан из полиции штата. Выражение его лица мне не понравилось, впрочем, оно мне не нравилось никогда. - Да, Бен? - нетерпеливо вопросил Арчер. Понятное дело, он был раздражен: его прервали в середине ответственной речи. - Должен вам кое-что сказать, - объявил Бен, приближаясь. - Что? - Может, лучше наедине? - Зачем? Нам нечего скрывать от мистера Сперлинга, а Вулф работает на него. Что случилось? Дайкс пожал плечами: - Мы закончили осмотр машин и обнаружили ту, что совершила наезд. Ее осматривали последней, она запаркована сзади. Это машина Ниро Вулфа. - Никаких сомнений нет - это она! - исторг радостный вопль Нунан. ГЛАВА 11 Ощущения мои были странно противоречивыми. Да, я был удивлен, даже ошарашен, верно. Но в то же время удивление было вытеснено своей противоположностью: подсознательно именно этого я все время ждал. Говорят, верхний слой нашего сознания - лишь десятая часть айсберга, все остальное глубоко внизу. Не знаю, как ученые вывели этот процент, но, если они правы, наверное, девять десятых моего айсберга ждали как раз этого, и ожидание вырвалось на поверхность, когда Бен Дайкс произнес свои слова. Вулф метнул на меня взгляд. Я приподнял брови и покачал головой. Он кивнул и поднял стакан, в котором плескались остатки пива. - Это меняет дело, - сказал Сперлинг, отнюдь не убитый горем. - Все как бы становится на свои места. - Мистер Арчер, - обратился к нему лейтенант Нунан. - Это самый обычный наезд и бегство с места происшествия. Вы человек занятой, Дайкс тоже. Этот Гудвин считает себя крепким орешком. Давайте я отвезу его в участок, а там разберемся? Не обращая на него внимания, Арчер спросил Дайкса: - Улики достоверные? На них можно опереться? - Безусловно, - заявил Дайкс. - Парни из лаборатории еще поработают, но под крылом обнаружены следы крови, между осью и рессорой зацепилась пуговица с его пиджака и так далее. Улик достаточно. Арчер посмотрел на меня: - Что скажете? Я улыбнулся: - Лучше вас я все равно не скажу. Мои показания - чисто отрицательные. Если Рони задавила эта машина, я во время убийства в ней не сидел. Я бы рад помочь следствию, но, к сожалению, добавить мне нечего. - Я отвезу его в участок, - снова вызвался Нунан. И снова его слова остались без внимания. Арчер повернулся к Вулфу: - Машина принадлежит вам, так? Вам есть что сказать? - Только то, что водить машину я не умею и, если мистера Гудвина заберут в участок, как предлагает этот самодовольный олух, я поеду вместе с ним. Окружной прокурор снова повернулся ко мне: - Не лучше ли выложить все начистоту? Через десять минут мы сможем все здесь свернуть и уехать. - Извините, - вежливо сказал я, - но если я буду подсовывать вам липу, да еще без всякой подготовки, могу на чем-нибудь проколоться, и вы сразу уличите меня во лжи. - Вы расскажете, как все произошло? - Нет. Мне просто нечего рассказывать. Арчер поднялся и обратился к Сперлингу: - Здесь есть комната, куда я его могу отвести? В два часа мне надо быть в суде, и я бы хотел по возможности с этим делом закончить. - Вы можете остаться здесь, - поднимаясь с кресла, явно готовый помочь. Он взглянул на Вулфа: - Я вижу, вы допили пиво. Идемте... Вулф уперся в подлокотники кресла, выпрямился, сделал три шага и остановился прямо перед Арчером: - Как вы верно заметили, машина принадлежит мне. И если мистера Гудвина увезут, не поставив меня в известность, а также без ордера на арест, история эта станет еще более прискорбной. Ваше желание поговорить с ним вполне естественно: вы знаете его гораздо хуже, чем я. Но считаю своим долгом сказать: вы будете тратить свое драгоценное время впустую. Сопровождаемый Сперлингом, он прошагал к двери и скрылся. - Я вам понадоблюсь? - спросил Дайкс. - Возможно, - сказал Арчер. - Посидите здесь. Дайкс шагнул к креслу, которое только что освободил Вулф, сел, достал блокнот и карандаш, внимательно осмотрел грифель и удобно откинулся на спинку кресла. Нунан тем временем прошел в другой конец библиотеки и разместился в кресле, где сидел Сперлинг. Никакого приглашения сесть он не получал, не спрашивал, нужен ли он? Естественно, такое его поведение меня обрадовало: поведи он себя как-то иначе, мне, чего доброго, пришлось бы менять о нем свое мнение. Арчер, подергивая губами, окинул меня пристальным взглядом, потом сказал: - Я вас не понимаю, Гудвин. Почему вы не видите, что ваше положение - безвыходное? - Ну это вопрос легкий, - сказал я ему. - По той же самой причине, по какой этого не видите вы. - Чего я не вижу? Что ваше положение безвыходное? Еще как вижу. - Ничего вы не видите. В противном случае вы бы уже отсюда уехали, оставив разбираться со мной Бена Дайкса или одного из ваших помощников. У вас весь день расписан по минутам, а вы еще здесь. Я могу сделать заявление? - Вне всякого сомнения. Именно этого я от вас жду. - Прекрасно, - я сплел руки за головой, - повторять, что я делал и когда, - нет смысла. Я пересказывал это уже трижды, мои слова занесены в протокол. Но теперь стало известно, что его сбила машина мистера Вулфа, и вы можете больше не выяснять, кто чем занимался - даже я - в восемь, девять или десять часов. Время убийства вы теперь знаете точно. Оно не могло произойти до девяти тридцати, когда он вышел из такси у ворот. А в девять пятьдесят я сел в машину, чтобы ехать в Чаппакуа. Собственно, промежуток времени еще уже, скажем, от девяти тридцати двух до девяти сорока шести - четырнадцать минут. Все это время я был в комнате мистера Вулфа. Где были остальные? Раз для убийства взяли нашу машину, значит, за рулем сидел кто-то из находившихся в доме. И совершил наезд в течение этих четырнадцати минут. Вы спросите, где был ключ от машины. В замке зажигания. Я всегда оставляю его там, когда паркую машину на частной стоянке у друга или клиента. Правда, вернувшись из Чаппакуа, я его вынул, потому что машина могла простоять всю ночь. Я не знал, сколько времени Сперлинг может решать, расставаться с сорока тысячами или нет. Вы спросите также, был ли двигатель теплым, когда я сел в машину и завел ее. На это я отвечу: не знаю. Этот двигатель заводится с пол-оборота. К тому же сейчас июнь. К тому же, если машине пришлось лишь скатиться по дороге, сбить Рони, развернуться у ворот и приехать назад, - а на большее просто не было времени - двигатель все равно не успел бы как следует разогреться. На минутку я задумался. - Вот как будто и весь сказ. - Туфту нам лепить нечего, - своим обычным голосом вступил Нунан - не голосок, а наслаждение. - Придумай что-нибудь поумнее, друг-приятель. Эти пятнадцать минут тут не при чем. Его задавили в девять пятьдесят две, когда ты ехал в Чаппакуа. Так что давай по новой. Я повернул голову и встретился с ним взглядом: - О-о, давно не виделись. - Порасспрашивай его, Бен, - отдал Арчер распоряжение Дайксу. С Беном Дайксом наши пути пересекались уже достаточно давно, и я не мог записать его в разряд друзей или врагов. У большинства блюстителей порядка, в форме или без, работающих в пригородах, есть комплекс неполноценности по отношению к нью-йоркским детективам, государственным и частным, но Дайкс был исключением. Он занимался сыском в округе Вестчестер уже больше двадцати лет и знал: надо хорошо делать свое дело, чтобы не потерять работу, держаться подальше от всяких притонов и злачных мест и по возможности оставаться честным - все прочее его не занимало. Он терзал меня больше часа, Арчер вклинивался лишь изредка. Минут через тридцать кто-то из коллег принес нам бутерброды и кофе, и мы продолжали игру в вопросы и ответы между укусами. Дайкс делал все, на что был способен, а опыта у него, слава богу, хватало, но даже будь он одним из лучших, меня можно было атаковать только с одного направления, а на этом направлении я был готов отразить все его выпады. Он исходил из одного простого факта: по пути в Чаппакуа я задавил Рони, я же исходил из другого факта: я этого не делал. Подлавливать меня было особенно не на чем, и они меня мурыжили так долго потому, что искренне жаждали все свернуть и унести нога из Стоуни Эйкрз, и чем быстрее, тем лучше. Арчер в десятый раз посмотрел на часы. Я глянул на свои - двадцать минут второго. - Что ж, другого выхода нет, - сказал он. - Нужен ордер на арест. Бен, позвоните... нет, пусть кто-нибудь из ваших людей поедет со мной и привезет ордер сюда. - Я поеду, - вызвался Нунан. - Людей у нас хватает, - осадил его Дайкс, - раз уж мы здесь закончили. Арчер уже поднялся: - Ничего другого нам не остается, Гудвин, - сказал он мне. - Если попытаетесь выехать за территорию округа до того, как привезут ордер, вас остановят. - Ключи от их машины у меня, - заметил Дайкс. - Черт возьми, зачем так все усложнять? - с раздражением пожаловался Арчер. Он снова сел и наклонился ко мне. - Я ведь все вам ясно объяснил! Обвинение в убийстве вам не угрожает, вам вообще почти ничего не угрожает. Было темно. Вы не заметили его, пока не ударили машиной. Когда вышли и подошли к нему, он был уже мертв. Вы занервничали, вам нужно было срочно позвонить. Оставлять тело посреди дороги вам не хотелось, и по траве вы оттащили его в кустарник. Потом поехали в Чаппакуа, позвонили, куда хотели, и вернулись назад. В доме вы хотели сразу же сообщить в полицию, но вам встретилась миссис Сперлинг, обеспокоенная отсутствием сестры. Вы пошли с ней искать сестру и вскоре ее нашли. Естественно, вы не хотели огорошить ее известием о смерти Рони. Через некоторое время вы вернулись домой и обо всем рассказали Вулфу, он сообщил Сперлингу, а тот вызвал полицию. По понятной причине у вас не было желания признаваться, что Рони погиб под колесами именно этой машины, и вы не могли решиться сказать правду, но потом поняли - скрыть истину не удастся. И тогда вы изложили все факты мне - высшему юридическому чину в нашем округе. Арчер подался еще на дюйм вперед: - Если эти факты будут изложены в вашем заявлении и вы его подпишите, что произойдет? Вас даже не смогут обвинить, что вы уехали с места происшествия, потому что вы никуда не уезжали, - вы здесь и были здесь все время. Я окружной прокурор. Это я буду решать, выдвигать ли против вас обвинения, и если да, то какие. Как думаете, какое решение я приму? Учитывая все обстоятельства, известные вам не хуже, чем мне, что решит любой здравомыслящий человек? Несчастный случай, избежать которого было нельзя, - вот что! Арчер повернулся к столу, нашел стопку бумаги, вытащил из кармана ручку и протянул мне. - Пожалуйста. Напишите, поставьте подпись и покончим с этим делом. Вы никогда об этом не пожалеете, Гудвин, даю слово. Я улыбнулся ему: - Теперь очень жаль мне, мистер Арчер, очень и очень жаль. - Не надо ни о чем жалеть! Пишите и ставьте подпись! Я покачал головой: - Видимо, придется вам посылать кого-то за ордером, но сначала на всякий случай сосчитайте до десяти. Хорошо, что вы не мелкий торговец и не предлагаете мне купить у вас пылесос: я бы не устоял. Но подписывать такое заявление - эта покупка не состоится. Если бы речь шла только о том, что вы перечислили, - я сбил его и оттащил с дороги, поехал звонить, потом вернулся и помог миссис Сперлинг отыскать ее сестру, потом поставил в известность полицию, но постеснялся сказать им, что Рони переехал я, - если бы речь шла только об этом, я, возможно, и пошел бы вам навстречу - хотя все это неправда, - чтобы избавить всех от головной боли. Но есть еще одна деталь, о которой вы не упомянули, и тут я уже ничего не могу поделать. - Что? О чем вы говорите? - О машине. Я ведь детектив. Должен разбираться, что к чему. И уж точно должен знать, что, если сбиваешь человека и давишь его в лепешку, как раздавили Рони, на машине будет столько улик, что их отыщет даже бойскаут с повязкой на глазах. А я, значит, возвращаюсь на этой машине, паркую ее на видном месте, всю ночь и все утро изображаю из себя невинного младенца и смиренно жду, когда в полдень явится Бен Дайкс и объявит: ага, это была машина Ниро Вулфа! Вот на это я уже не куплюсь. Да надо мной будет ржать весь Нью-Йорк с окрестностями. Такого позора мне просто не вынести. А что касается ордера, вашу версию не проглотит ни один судья, ни одно жюри присяжных. - Но мы можем представить... - Вы можете представить дело так, как оно было в действительности. И вот еще что. Я не верю, что на эту версию купится Бен Дайкс, и сильно сомневаюсь, что на нее купились вы. Возможно, Бен меня и недолюбливает, но что я не простофиля, он знает точно. Он взял меня в оборот только потому, что так велели вы, его босс. А про вас скажу одно: вполне понимаю, вы не хотите разводить костер под такими людьми, как Сперлинги. В любом случае они наймут лучших адвокатов. Что касается певчей птички в форме по фамилии Нунан... возможно, вы ходите в церковь, и я оставлю свое мнение при себе. - Видите, что это за фрукт, сэр, - сказал Нунан, с трудом сдерживаясь. - Я вас предупреждал, он считает себя крепким орешком. Если вы разрешите мне отвезти его в участок... - Замолчите! - взвизгнул Арчер. Ну может это был и не визг, но что-то весьма похожее. Он смутился, и мне стало его жаль. Кроме всего прочего еще раз взглянув на часы, он понял, что вот-вот опоздает в суд. Забыв обо мне, он обратился к Дайксу: - Мне нужно ехать, Бен. Займитесь этими бумагами. Если кто-то захочет отсюда уехать, задерживать никого нельзя, но надо попросить людей не покидать пределы округа. - А Вулфа и Гудвина? - Я сказал "никого". Без ордера мы их задерживать не можем, а с ордером придется подождать. Но машина остается на месте. Отключите аккумулятор и приставьте к ней охранника. Снять с нее отпечатки пальцев пробовали? - Нет, сэр. Я думал... - Попробуйте. Со всей тщательностью. Одного человека оставьте у машины, другого - у ворот, сами будете здесь. Попытайтесь еще раз поговорить со слугами, особенно с помощником садовника. Скажите мистеру Сперлингу, что от пяти до шести я вернусь - как кончится заседание суда. Передайте, что я буду весьма признателен, если все они сочтут возможным никуда не уезжать. И он поспешно удалился, даже не взглянув в мою сторону, - а мог бы, просто из вежливости. Я подмигнул Бену Дайксу, с наглым видом вышел из комнаты и отправился на поиски Вулфа - похвастаться своими успехами. Я нашел его в оранжерее - он изучал какие-то бетонные уступы с автоматическим поливом. ГЛАВА 12 Прошло часа два. Вулф и я убивали время в его комнате. Он уже выяснил, что самое большое кресло в комнате хорошо разве для кратковременных упражнений, а для сидения на длинные дистанции не предназначено, поэтому он перебрался с книгой на кровать и лежал, откинувшись на спину, хотя терпеть не мог читать лежа. Его ярко-желтая рубашка своей яркости еще не утратила, но уже изрядно помялась, чего он никогда не допускал дома - менял сорочки каждый день; а на его желтых носках, у больших пальцев, появились дырочки, и это тоже было не удивительно ведь он не менял и носки, и на них второй день давила восьмая часть тонны. Я наконец добрался до журналов, которые принес наверх еще прошлым вечером. В дверь постучали, и я сказал: - Войдите. Это оказался председатель правления. Он закрыл за собой дверь и подошел поближе. Я издал приветственный возглас. Вулф положил книгу на живот, в остальном - на появление Сперлинга никак не прореагировал. - Устроились вы как будто неплохо, - Сперлинг не забыл, что он - гостеприимный хозяин. Вулф хмыкнул. Я ответил дежурной любезностью. Сперлинг взялся за спинку кресла, чуть развернул его в нашу сторону и сел. - Значит, вам удалось отболтаться? - спросил он. - Едва ли я заслуживаю высокой похвалы, - скромно ответил я. - Картинка-то не в фокусе, вот в чем дело. Надо накладывать слишком много ретуши, и я просто обратил на это их внимание. Он кивнул: - Со слов Дайкса я понял, что окружной прокурор готов гарантировать вам неприкосновенность, если вы подпишите заявление. - Не совсем так. По крайней мере, дать письменную гарантию он не предлагал. Не думаю, что он собирался заманить меня в ловушку, но меня вполне устраивает неприкосновенность, которая у меня есть. Я слышал, один умник однажды сказал, что добродетель никак не хотят оставить в покое. - Где это ты слышал? - вопросил Вулф со своих подушек. - Это Конфуций. Я пожал плечами: - Наверное, от него и слышал. Хозяин понял, что со мной говорить бесполезно, и повернулся к Вулфу: - Окружной прокурор вернется от пяти до шести. Он попросил никого из нас не уезжать. Что это может значить? - По всей видимости, - сухо объяснил Вулф, - это значит, что ему придется досаждать вам и дальше, хотя он с великой радостью этого бы не делал. Кстати, не стоит недооценивать мистера Арчера. Как любой из нас, он не лишен своих изъянов, но они не должны вводить вас в заблуждение. - Я и не заблуждаюсь. Но какие у вас основания полагать, что это не несчастный случай, а что-то другое? - Не знаю... впрочем, он ведь вам на что-то намекал. Может и никаких. Но, даже если он решит, что это несчастный случай, нужно выяснить, кто сидел за рулем. Ваше положение, мистер Сперлинг, положение человека богатого и заметного в обществе, имеет много преимуществ и привилегий, но и много неудобств. Мистер Арчер прекрасно понимает, что не может сделать вам поблажку, потому что сразу пойдут разговоры - это, мол, из-за вашего положения. Так что у него свои трудности. - Да, с ним все ясно, - Сперлинг великолепно держал себя в руках, если учесть, что он при свидетелях обещал оплатить ущерб, нанесенный нашей оранжерее. - А с вами? Вы сегодня три часа подряд допрашивали мою семью, гостей и слуг. У вас, надеюсь, нет намерения выставлять свою кандидатуру на государственную должность? - Упаси господи, - по тону Вулфа можно было подумать, что его спросили, не собирается ли он заняться баскетболом. - Вы же сами наняли меня расследовать обстоятельства смерти мистера Рони. Вот я и пытался отработать гонорар. Пока, скажу прямо, я не сильно преуспел, но в воскресенье у меня выдалась тяжелая ночка, и к тому же я не знаю, что предпримет мистер Арчер. Который час. Арчи? - Четверть пятого. - Значит, через час он будет здесь. Сперлинг поднялся. - У меня в конторе дел невпроворот, - сказал он, просто констатируя факт, и энергичной походкой вышел из комнаты. - Человек прямо родился для короны, - заметил я. - Да, волдырей на голове не видно, - согласился Вулф и снова углубился в книгу. Вскоре мне надоело созерцать его большие пальцы в желтых носках, на которых намечались дырки, и, швырнув журналы на стол, я выбрался из комнаты, спустился вниз и вышел на воздух. Со стороны бассейна доносились какие-то звуки, и я направился туда. Ветер совсем утихомирился, солнце раздобрилось и не жалело тепла, и для всех тех, кто тротуарам и зданиям предпочитает зеленую траву, цветы и деревья, день был настоящим подарком. Конни Эмерсон и Медлин плавали в бассейне. Пол Эмерсон, в хлопчатобумажной рубашке и не слишком чистых брюках, стоял на мраморной облицовке и хмуро взирал на пловчих. В кресле под зонтиком сидела Гвен, в темном, но вполне летнем платье, голова откинута назад, глаза прикрыты. Медлин, прервав великолепный кроль, окликнула меня: - Давайте сюда! - Плавок нет! - отозвался я. Гвен услышала нас, чуть развернула голову и окинула меня долгим, внимательным взглядом, ничего не сказала, приняла прежнюю позу и закрыла глаза. - А вас освежиться не тянет? - спросил я Эмерсона. - В субботу у меня мурашки по коже бегали, - раздраженно заявил он, будто любой здравый человек и сам мог об этом догадаться - А как дело обстоит сейчас? - Что? Вы насчет мурашек? - Насчет Рони. - А-а. Пока что он мертвый. - Удивительно, - выдающийся комментатор одарил меня быстрым взглядом, но блики солнца на воде нравились ему больше. - Готов спорить, он восстанет из могилы. Я слышал, это была ваша машина. - Машина мистера Вулфа, да. Так говорят полицейские. - И тем не менее вы здесь, без охранника, без наручников. Они что, собираются дать вам медаль? - Жду и надеюсь. Думаете, я ее заслуживаю? Эмерсон поджал губы и тут же вернул их в прежнее положение, такая у него была привычка. - Зависит от того, намеренно вы это сделали или случайно. Если случайно, больше чем на почетный диплом не потянете. Так как все-таки обстоит дело? Может, мне замолвить для вас словечки? - Я не... извините, меня призывает дама. Я наклонился, ухватил протянутую руку Медлин, поднатужился, распрямился и выдернул ее из воды на мрамор. - Вы, оказывается, такой большой и сильный, - похвалила она. С нее струйками стекала вода. - Поздравляю! - Вот с этим? Подумаешь, да если надо, я бы вытащил и первую толстуху мира... - Да не с этим! С тем, что отвертелись от тюрьмы. Как вам это удалось? Я отмахнулся: - Просто у меня на окружного прокурора есть компромат. - Правда? Идемте, посидите рядышком, пока я буду сохнуть, и все мне расскажете. Она пошла к поросшему травой склону и растянулась на нем, а я устроился рядом. Плыла она, как на соревнованиях, но совсем не запыхалась, а грудь ее, прикрытая лишь в самых существенных местах, вздымалась и опускалась плавно и легко. Даже зажмурившись от солнца, она знала, куда я смотрю, потому что благодушно сказала: - Я расширяюсь на три дюйма. Если для вас это много, я буду больше курить и сгоню излишки. Правда, что, когда машина сбила Луиса, за рулем сидели вы? - Нет. Не виновен. - Тогда кто же? - Пока не знаю. Спросите меня завтра и вообще спрашивайте постоянно. Позвоните моей секретарше и договоритесь, что будете звонить постоянно и спрашивать меня. Она расширяется на четыре дюйма. - Кто, ваша секретарша? - Да, мадам. - Привезите ее сюда. Мы устроим соревнования по пятиборью, победительнице достанетесь вы. Что вы мне посоветуете? Привычка заставила ее открыть глаза, но они мигнули на солнце и тут же закрылись. Я спросил: - В смысле подготовки к пятиборью? - Нет конечно. Готовиться мне незачем. Я имею в виду, когда появится окружной прокурор и начнет снова задавать вопросы. Вы же знаете, что он приедет? - Да, слышал. - Так вот, что мне делать? Сказать ему, что у меня есть кое-какие мысли и подозрения насчет того, кто мог взять вашу машину? - Что ж, попытка не пытка. Можем разработать эту версию вместе. Кого выберем в виновные? - Не хочу я никого выбирать, в этом вся беда. Почему вообще кто-то должен нести наказание за случайное убийство Рони? - Допускаю, что не должен, - я похлопал ее по круглому загорелому плотному и одновременно мягкому плечу, чтобы проверить, высохло оно или нет. - Вот же я сижу рядом с вами, мадам. Но вся штука... - Почему вы все время называете меня "мадам"? - Так вам скорее захочется, чтобы я называл вас как-то иначе. Обычно этот номер срабатывает. Посмотрим. Так вот, вся штука заключается в том, что окружной прокурор и Ниро Вулф жаждут узнать, кто сидел за рулем, и чем быстрее они это сделают, тем быстрее мы сможем заняться прочими делами вроде пятиборья. Вы имеете склонность к анализу, и я готов поверить, что у нас и вправду есть мысли насчет того, кто взял мою машину. И что вас на эти мысли навело? Она выпрямилась и сказала: - Кажется, впереди я уже высохла. - И перебралась на сухое место, снова вытянулась, на сей раз лицом вниз. Соблазн похлопать ее был куда сильнее, чем в прошлый раз, но я сдержался. - И что же навело вас на эти мысли? - спросил я небрежно, будто это не имело никакого значения. Ответа не последовало. Но через минуту я все-таки услышал ее приглушенный голос: - Мне надо все как следует обдумать. - Да, это никогда не лишнее, только времени у вас маловато. Окружной прокурор может заявиться в любую минуту. К тому же вы спрашивали моего совета, и мне будет легче его дать, если вы намекнете, что у вас на уме. Так что не стесняйтесь, выкладывайте. Она чуть повернула голову, чтобы я попал в ее поле зрения, - ее глаза сейчас были защищены от солнца. - Когда вам надо, - сказала она, - вы даже бываете умным. Забавно наблюдать за вами, когда вы хотите чего-то добиться. Допустим, вчера ночью я что-то видела или слышала и сейчас об этом расскажу. Через полминуты - времени-то в обрез - вам понадобится вымыть руки, и вы, только окажетесь в доме, стремглав побежите к Ниро Вулфу и все ему расскажете. Он мигом возьмется за дело, и, когда приедет окружной прокурор, ответ уже будет ждать его на тарелочке... и даже если сразу получить ответ не удастся, вес равно окажется, что на виновного вышел Вулф, а стало быть, и счет он моему отцу выставит больший... а так, к примеру, водителя найдут без его участия... Я не знаю, сколько денег истратил на меня отец за мои двадцать шесть лет, но думаю, что много. Так вот, впервые в жизни благодаря мне он может что-то сэкономить. Это ли не прекрасно? Представьте себе, что у вас есть вдовая дочь средних лет, у которой грудь расширяется на три дюйма, - вы бы одобрили мое теперешнее молчание? - Нет, мадам, - с жаром возразил я. - Одобрили, еще как. И вообще, называйте меня как-нибудь иначе: дорогуша или, скажем, моя кочерыжка. Видите, какое интересное у нас получается перетягивание каната: вы пытаетесь заработать деньги для вашего босса, а я пытаюсь сэкономить деньги для моего отца; и тем не менее мы с вами... Она вдруг села, прислушалась. - Кажется, едет машина? Точно, - она вскочила на ноги. - Он уже здесь, а мне еще надо причесаться! - И она понеслась в дом. ГЛАВА 13 Я вошел в комнату Вулфа и объявил: - Власти прибыли. Попросить, чтобы все собрались прямо здесь? - Нет, - недовольно заявил Вулф. - Который час? - Без восемнадцати шесть. Он хмыкнул: - Эта публика все лето торчит здесь, каково мне будет вести это дело, сидя у себя в кабинете. Все ляжет на твои плечи, а у тебя с этим домом установились к