новый блокнот -- дешевый, тонкий, удобно помещающийся в кармане, и если расследование затягивалось, то под конец все страницы оказывались исписаны краткими замечаниями, обрывками фраз, отдельными словами, невнятными намеками. Если назавтра Альбера сразит пуля Фонтана, коллегам мало что дадут эти его записи. "Шахматисты-фанатики", -- записал он сейчас и после некоторого колебания , добавил: "Потолковать с адвокатишкой!" Он заглянул в свои, предыдущие записи. "Корню, бравый солдат". Что бы это значило? Недостаток его метода заключался в том, что ему самому приходилось ломать голову над этими своими условными обозначениями, а смысла отдельных каракуль иной раз так и не удавалось расшифровать. В сущности Лелак был человеком несобранным, и делать заметки он заставлял себя именно потДму, что знал: иначе он все перепутает. Однако писать ровным, красивым почерком связные, цельные фразы -- на это он тоже не мог. подвигнуться. Иногда он говорил, что отрывочная, бессвязная заметка -- поскольку разобрать ее требуется умственное напряжение -- вызывает дальнейшие ассоциации, воссоздает душевное настроение, при котором зародилась эта идея... Альбер обладал способностью убеждать, в особенности если надо было убедить самого себя. Итак, откуда он взялся, этот Корню? Альбер мысленно перебрал всех, кто был причастен к делу. Коллеги Даниэля Ростана, его шеф, бывшая жена, любовницы... Ага, вспомнил! Мадам Корню, приходящая прислуга. Пикантная бабенка, а муж у нее -- военный. Как же это он забыл поинтересоваться у Шарля, что тот узнал о Корню. Возможно, женщина действительно приходила к Ростану лишь для того, чтобы помогать по хозяйству. Альбер припомнил перечисление обстановки кабинета -- листок, исписанный округлым почерком школьницы. Еще тогда что-то показалось ему странным. В каком бишь порядке перечислялись предметы? Письменный стол -- верно, он своими глазами видел его обломки, -- стул, книжный стеллаж, статуэтка какого-то лысого типа -- наверняка копия римской скульптуры, -- два кресла, одно у рабочего стола, другое -- у шахматного столика. Интересно, как детально фиксирует память всякие глупости, зато. та же память способна подвести в других случаях. Попробуй-ка вспомни, какая гениальная идея зашифрована неразборчивыми каракулями в блокноте или где и когда его ждут, во сколько совещание у шефа, к какому числу судебный следователь требует материалы, к которому часу утром за ним придет машина и так далее... Сейчас-то он был уверен в своей памяти! Значит, продолжим "перечень. Диван, пальма в кадке, проигрыватель, шкафчик с баром. Что же ему тогда не понравилось? Кабинет был обставлен лишь самой необходимой мебелью. Альбер попытался представить себе комнату, какой она была до взрыва. Ростан сидел за шахматным столиком." Альбер чуть не хлопнул себя по лбу, хотя стоило бы. Весь день он смотрел, как шахматисты сидят за столиками друг против друга, так что мог бы и раньше сообразить. В кабинете Ростана у шахматного столика стояло только одно кресло. Где же сидел его противник? Наступил момент делать заметки. "Ростан предпочитал сидеть за шахматами IB одиночку?" -- .записал он. Затем поставил против имени адвокатишки знак плюса, что означало: у него, и надлежит получить ответ. "Имеют ли шахматисты такое обыкновение?" "Всегда ли Ростан следовал своей привычке?" "Кто знал об этом?" ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Когда ты ее разбил? Видно, случилось что-то неладное. Марта по утрам никогда не будит его так грубо. -- Я спрашиваю: когда ты ее разбил? Альбер открыл глаза. Действительно, жена стояла у постели в пальто нараспашку. . -- Или это не ты разбил машину? Дело начинало проясняться. -- Я. По дороге домой. Но ты не тревожься, со мной все в порядке. -- И все же,.как это случилось? Альберу не раз приходила мысль вызывать Марту на помощь при трудных допросах. Из нее вышел бы идеальный следователь: терпеливый, настойчивый, любопытный и недоверчивый. , -- Занесло. -- Альбер сразу понял, что это недостаточное оправдание. Пятнадцать лет он водит машину, и, видите ли, его занесло на сухой дороге. -- Я решил кое-что испробовать, но у меня почему то не совсем удачно получилось. -- Что именно? Альбер молчал. Не объяснять же ей, как делается разворот с помощью до отказа выжатой тормозной педали испытанный прием в фильмах с преследованиями на автомобиле! Марта бросила взгляд на тумбочку у постели, затем на книжный стеллаж. -- Где она? Не молчи, как немой, и не вздумай врать! -- Жена погрозила ему пальцем.-- И не смей спрашивать, кто "она", иначе я подниму визг на весь дом! Альбер встал с постели и небрежным жестом вытащил из кармана пиджака книжку Тони Пикколи "Учись водить, как я!" Теперь уж ему никогда не освоить основы мастерского вождения. Судя по всему, Марта объявила войну учебникам и специальным пособиям. Вчера под предлогом генеральной уборки она переставила книги на стеллаже, спровадив библиотечку Альбера на самую верхнюю полку, куда можно было дотянуться лишь со стремянки. Ну и ладно. Заниматься китайским сейчас все равно некогда. "Сто практических советов, самообороны против ножа" изучает Жак. "Основы кройки и шитья для мужчин" настолько бездарное пособие, что жаль выброшенных зря денег. "Дзэн и упражнения по медитации" дело полезное, но в эту книгу следует заглядывать каждый день, сейчас у него на это нет времени, а когда будет, то не составит труда снять книгу с верхней полки, чтобы была под рукой. К тому же вообще в подобных ситуациях лучше не раздражать Марту. Поэтому "книжку "Каждый может стать Казановой, .или Школа покорения сердец" он счел разумным держать на работе, в ящике письменного стола. И вот ведь что интересно: Бришо тоже купил себе эту книгу. Тони Пикколи отправился на самый верх, под бок к "Самоучителю игры на гитаре" и "Секретам индийской кухни". Мир праху его. Марта отбыла на работу, и Альбер решил больше не ложиться. Он ежедневно з.анимался по утрам гимнастикой, и у него были разработаны различные серии упражнений: одноминутная зарядка, состоявшая в основном из ритмических потягиваний, комплекс упражнений на пять минут, на двадцать и на три четверти часа.Последние недели его хватало лишь на пятиминутную зарядку, не считая тех редких исключений, когда он предпочитал опоздать на работу, но начать день с двадцатиминутной разминки. На сей раз благодаря Марте у него хватило времени на самый полный комплекс. Альбер делал стойку на голове, когда зазвонил телефон. Обычно, стоя на голове, он отсчитывал удары пульса. На двухсотом следовало сменить позицию переходом в стойку.на руках, затем согнуть руки и мягко перекатиться на спину. Альбер попытался не слышать звонка, однако внешний мир оказался сильнее, не давая ему погрузиться в себя. Нет, следовало бы удалиться в горы, прихватив с собой незаменимое пособие "Дзэн и упражнения по медитации", которое теперь будет сниматься с полки лишь при очередной уборке. Звонил адвокатишка. Альбер подавил раздражение и разговаривал с ним почти вежливо. -- Ну и сенсационная история, господин инспектор!-- голос Реньяра звенел от радостного возбуждения. -- Как вы считаете, он в самом деле покончил с собой? -- Кто? О чем вы говорите? -- Я имею в виду Марсо. Вот уж никогда бы не подумал! Впрочем, никто не принял его слова всерьез. :-- А что, бишь, сказал Марсо? -- Мне известно доподлинно, поскольку при этом присутствовал один мой приятель. Сначала Марсо возмущался, говоря, что лично он запретил бы участие шахматных автоматов в турнирах на мировое первенство. Пусть устраивают специальные турниры для компьютеров и собирают публику из дураков, кому по вкусу подобные забавы, но зачем же портить удовольствие настоящим ценителям шахмат. Машина не испытывает к вам ненависти. Ну и тому подобное, в том же ключе. -- Вы сказали-- ненависти? -- Не я. Это Капабланка сказал однажды: он, мол, знает, что играет хорошо, когда противники его ненавидят. -- Марсо не любили? -- Еще как! --.Реньяр опять оживился. -- Знали бы вы, что это был за подонок. Пакостил где только мог. Шахматистов слабее, чем он, попросту уничтожал под корень. А ведь сам был не бог весть какой сильный игрок. -- Но в прошлый раз вы сказали, что он занимал какое-то место среди первой десятки мира, -- возразил Альбер-- Можете себе представить этот мировой уровень, если Марсо входил в первую десятку! Восемнадцать лет назад я в открытом дебюте, скажем в испанской партии, играя черными, разгромил бы его не позднее двадцатого хода. Лелаку доставляла удовольствие эмоциональная речь Реньяра, но потное тело обсохло, и ему стало холодно. -- В каких же выражениях Марсо объявил, что убьет себя? -- Ах, да!.. Мой приятель поддел его: Марсо де не желает иметь дела с автоматами, так как боится проигрыша. На это Роже Марсо возразил, что он все же не такой лопух, но если отыщется автомат, который одержит над ним убедительную победу, то ему останется лишь удавиться, коль скоро в его мастерстве отпадет надобность. Такое бахвальство трудно было принять всерьез. Плечом прижав трубку к уху, Альбер лег на спину и заработал ногами, как бы крутя педали. Он сразу же согрелся и почувствовал себя хорошо. -- Не назовете ли вы человека, кто больше других не любил Марсо? -- Да никто его терпеть не мог! -- Может, у него был недруг, способный пойти на крайности? -- настаивал Альбер. -- Валь! -- восторженно вскричал Реньяр. -- Этот готов был утопить Роже в стакане воды. -- Почему? -- Да потому что терпеть его не мог! -- Очевидно, с точки зрения Реньяра, это можно было счесть вполне достаточным основанием для убийства. Альбер опустил ноги на пол, пытаясь вспомнить. -- Валь... Валь... Это имя мне ничего не говорит. Вчера он был на чемпионате? -- Конечно! Он наблюдал за игрой, стоя позади Марсо когда тот проиграл. -- Вот как? -- Да... Валь сразу же помчался покупать веревку. Прямо обхохочешься! Дайте, говорит, веревку попрочнее. Лавочник спрашивает: "А вам для чего, мосье?" -- "Как это -- для чего? Чтобы Марсо удавился!" Лелаку показалась подозрительной такая осведомленность. -- Вы что же, присутствовали при этом? -- А как же! Этот Валь редкостный недотепа, он и веревки-то приличной купить не сумеет... После мы попросили покрасивее упаковать покупку и первую встречную девчушку уговорили написать на поздравительной открытке: "Маэстро от почитателей с любовью", -- и отправили посылку по почте. А этот кретин решил опередить нас и отправился на тот свет без. нашей помощи. Терпение Альбера иссякло. Конечно, Реньяр ему необходим: Реньяр все знает, все видит и слышит, и когда дело будет закончено, полиция вправе поощрить журналиста за содействие расследованию. Но Реньяр подобен лекарству, которое в небольших дозах - врачует, а в сверхдозе действует как яд. Совершенно очевидно, что в избыточных количествах он способен вызвать зудящую сыпь, желудочные колики и болезненное сердцебиение. Альбер почувствовал, что свою дозу он принял, и попытался закончить разговор. -- Помилуйте, господин инспектор, но ведь мы еще не договорились относительно репортажа! -- Какого репортажа? -- Так ведь я к тому и веду! Прошу дать мне интервью для "Ля ви д эшек"... Послушайте, господин инспектор, если я первым узнаю, кто убил Ростана и Марсо, то этому мошеннику главному редактору не останется ничего другого, кроме как снова предложить мне работу. Конечно, я и сам не соглашусь, рад без памяти, что наконец-то раскрепостился, но пусть этот мерзавец, теперь попляшет, после того как вышиб меня коленом под зад! -- Я... хм... даже не знаю... -- Альберу не приходилось еще давать интервью, и вообще контакты с прессой не входили в круг его обязанностей. -- О, благодарю вас, господин инспектор! Тогда встретимся на чемпионате. Приходите непременно, сегодня будет очень интересно. Действительно интересно, что этот адвокатищка имеет в виду: увлекательные шахматные партии или надеется на очередные трупы? *** Удивительным образом петля вокруг Фонтэна стала затягиваться. Альбер всегда знал, насколько эффективен полицейский аппарат, подобный медленно, но верно размалывающим жерновам, однако и он, как любой француз, пребывал в уверенности, что это распространяется лишь на обычных, заурядных людей. На автомобилиста, сбившего пешехода и поспешившего скрыться. На столяра, пырнувшего ножом соседа. На грабителя, совершившего дерзкий налет на банк. Но чтобы отыскать человека в городе с населением в пять с лишним миллионов, в пятидесятимиллионной стране, в Западной Европе, где границы между государствами почти условны? Человека, за которым поддержка фанатиков-единомышленников, к услугам которого тайные убежища, фальшивые паспорта и прочие документы? Профессионального подпольщика-террориста" которому не занимать присутствия духа и дерзости? Ну уж нет, этот орешек французской полиции не по зубам. Однако, судя по всему, Альбер заблуждался... Расчет полиции был построен на том, что Фонтан рано или поздно вынужден, будет заняться своей раной. Насколько серьезным было ранение, конечно, никто не знал" но в любом случае перевязочные, дезинфицирующие средства и антибиотики ему понадобятся. Шанс на удачу невелик. К услугам Фонтэна мог быть подготовленный на крайний случай пункт первой помощи, среди его тайных сторонников мог оказаться аптекарь. Полиция надеялась, что это не так. Решено было проверить всех, кто когда-то был исключен с медицинского факультета. Вернее, тех, кто был исключен не из-за недостатка средств или отсутствия способностей, а при компрометирующих обстоятельствах. Таких тоже было предостаточно. Но и у полиции, если надо, людей хватает, и сыщики отправились с обходом аптек, расположенных поблизости от обиталища бывших студентов. Им повезло. В пригороде Парижа Леваллуа аптекарь, взглянув на протянутую сыщиком фотографию, кивнул головой. -- Да, этот человек на днях купил бинт и антисептические средства. Речь шла о человеке по имени Жан-Пьер Мерка. Высокий, крепкий, лет сорока, служит в рекламном агентстве. В шестьдесят восьмом -- пылкий революционер. С тех пор он успел облысеть, обрасти жирком, обзавестись автомобилем "Рено-20" и трехкомнатной квартирой. Разведен, отец двоих детей, собирает книги по медицине. В шестьдесят восьмом Мерка в кровь избил профессора анатомии, сочтя его профашистом. До получения диплома ему тогда оставалось два года. Полицейским не хотелось повторять свою ошибку. Мерка взяли утром, по дороге на работу. Ему позволили свернуть за угол, а затем окружили. Все вдруг превратились в полицейских: юноша, с букетом цветов в руках поджидавший девушку, два солидных дельца, спорящих между собой, механик занятый ремонтом мотоцикла. Мерка увезли, прежде чем он сообразил, что происходит. Когда вызванный по тревоге Альбер прибыл в управление полиции, он не узнал привычное место. Похоже было, что какой-то полоумный режиссер надумал снимать здесь приключенческий фильм и поэтому сунул каждому оружие. В комнату набилось полно Полицейских в штатском, которых Альбер прежде в глаза не видал. По-видимому, шеф запросил помощь у близлежащих участков. Кто чистил пистолет, кто заменял патроны; несколько человек отрабатывали прием, стараясь на маиер героев Дикого Запада мгновенно выхватить оружие. На столе Альбера лежал легкий короткоствольный автоматический пистолет. Альбер огляделся. Чуть поодаль стояли оба его знакомца из отеля "Чемпион". Оба молча уставились на Лелака, и он отвел взгляд. И тут появился Бришо, раздал фотокопии с планом ближайших улиц и подступов к дому, где жил Мерка. Каждому пометил место, где ему надлежит занять пост разъяснил участникам операции общий стратегический замысел, из которого стало ясно, что все пути-лазейки наглухо перекрыты, а каждому из участников обеспечена-подстраховка. Оперативный план был прямо-таки великолепен, вот только непонятно было, каким образом он попал к Шарлю, Как ему удалось добиться, чтобы руководство операции было возложено на него? Шутка сказать: обскакать деятелей из политического отдела, из группы по борьбе с терроризмом, специальные боевые полицейские подразделения! Возможно, когда-нибудь дружба с Бришо будет цениться на вес золота. -- Ну, что скажешь? -- Шарль с высоты своего величия снизошел наконец до скромного, ненавязчивого приятеля. -- А там ли он вообще, этот Фонтэн? -- Мерка говорит, что нет. Утверждает, что перевязал Жака, и тот на следующий день ушел. Куда конечно же не сказал. Но на всякий случай проверим. Теперь загадка разъяснилась. Другим не хотелось проводить операцию впустую. -- Ты, надеюсь, не рассчитываешь, что я тоже должен идти? -- А как же без тебя? -- Шарль изумленно уставился на приятеля. -- Мы идем вместе. Шеф тоже там будет. -- Решительным жестом он отмел все возможные возражения. -- Ты действительно должен быть задействован, Корентэн настаивает. Будет съемочная группа с телевидения, и желательно присутствие всех, кто в прошлый раз принял участие в преследовании со стрельбой. -- Нет! -- решительно заявил Альбер, -- Скажи об этом шефу. -- Марта разведется со мной. Она еще в тот раз требовала, чтобы я ушел из полиции и подался в чиновники. На сей раз ни малейшей опасности - Шарль сунул ему в руки автоматический пистолет и первым шагнул из комнаты. Вооруженные полицейские с довольным видом потянулись за ним. Альбер не мог решить, чему они больше радуются: надеются схватить Фонтана или рассчитывают, что террориста уже след простыл. *** Эжен Корню, супруг приходящей прислуги, служил армейским интендантом. Не инструктором, как полагали в отделе расследования убийств, и не сапером-взрывником или командос, как втайне надеялся Альбер. К пластику он доступа не имел, и на этом можно бы с ним и покончить, но Альбер сам когда-то был солдатом и знал, что при желании в армии можно раздобыть все, что угодно. А уж интенданту это и вовсе труда не составит. После того как с телесъемками было покончено, то есть объединенные полицейские силы "успешно и без потерь" взяли штурмом пустую квартиру, Лелак попросил "Буасси отвезти его в Монтрей, где находилась казарма. К ним присоединился и будущий префект полиции. Альбер не возражал. Если их вдруг не пожелают пропустить, то Бришо сегодня в ударе, с него станется провернуть штурм казармы. Прибегать к крайним мерам не потребовалось. Часовой проверил их удостоверения, позвонил куда-то, затем шлагбаум поднялся, открывая дорогу, и они въехали на территорию казармы. Буасси остался в машине, сказав, что он за свою жизнь вдоволь наслушался всяких допросов и надоели они ему до чертиков. Он приготовился разгадывать кроссворд и даже не счел нужным проводить своих коллег хотя бы взглядом. Альбер охотно остался бы с ним. Лишь сейчас он сообразил, в какую двусмысленную ситуацию вляпался: ведь не скажешь же Корню, что подозрение на него падает лишь потому, что жена его недурна собою и Ростан наверняка не остался равнодушен к ее прелестям. Корню был высокого роста, интересный, хотя и не без некоторой вульгарности, молодой мужчина, ему явно не было и тридцати. „Чушь какая-то! Зачем при этаком-то здоровом жеребце мадам Корню понадобился лысый математик? А впрочем, почему бы и нет",-- цинично подумал Альбер. -- Понимаю, что беседа наша может показаться излишней, ну да ничего не поделаешь, служба есть служба, -- обратился к нему Шарль с заговорщицкой улыбкой: мол, службист службиста поймет. -- Мы должны задать вам несколько положенных вопросов. -- Пожалуйста. А в чем дело? -- У него неожиданно оказался красивый бас с легкой хрипотцой. -- Мы расследуем обстоятельства гибели мосье Ростана. -- Ага. -- Корню помрачнел. Вытащил сигареты и долго закуривал. Несколько раз он вроде бы порывался заговорить, и сыщики заранее знали, что он скажет. "Значит, вас привели ко мне сплетни?" или "А откуда вы узнали?" Теперь было ясно, что пришли они не зря. Уж слишком знакомы им были эти симптомы, чтобы ошибиться. Но Корню так и не заговорил. -- Вы ведь знаете, почему мы пришли? -- Уловка была чересчур примитивной, напрасно Шарль пустил ее в ход. -- Такая у вас работа, -- спокойно ответил Корню. Тугие мышцы его были налиты силой, рост превышал метр восемьдесят, а вес Альбер определил килограммов в восемьдесят -- восемьдесят пять. Если бы он не видел своими глазами его личную карточку, Альбер мог бы поклясться, что Корню -- инструктор отряда десантников-парашютистов. Ему вспомнился труд по психологии, который он штудировал года два назад. Автор доказывал, что человек как бы одновременно является тем, кем мог бы стать по своим врожденным наклонностям и способностям, и тем, кем он стал в. зависимости от внешних обстоятельств. Стоит психологу-эксперту взглянуть на человека, говорилось в книге, и он определяет, что перед ним адвокат, хотя фактически тот человек по профессии автомеханик. Возможно, эксперт не прав? Впрочем, с какой стати ему ошибаться. Эксперт -- по крайней мере в своей собственной книге -- всегда прав. Тот человек по натуре своей действительно адвокат, и требуется лишь благоприятное стечение обстоятельств, чтобы выявить в нем добровольного защитника чужих интересов. Альбер был убежден, что перед ними именно такой случай. Корню по натуре авантюрист, тайный сторонник насилия. Знаток ближнего боя, сведущ во взрывном деле, искусстве маскировки, проводит секретные операции в развивающихся странах. Лишь по иронии судьбы он заделался интендантом и, потягивая пиво, смотрит по вечерам телевизор.59 -- Вы знали Ростана? -- Бришо сделал еще одну попытку его расшевелить. -- Разумеется. Корню умолк. Нет чтобы сказать: разумеется знал, ведь мы встречались, когда я заходил за женой. Такая немногословность казалась необычной. -- Вы часто встречались? -- Нет. Полицейским хотелось соблюсти такт, однако Корню и не думал облегчить их задачу. Поэтому Альбер решил вмешаться. -- В каких вы были отношениях? Вновь все тот же недоверчивый взгляд и очередная безрезультатная попытка разговориться. -- В хороших, -- прозвучал короткий ответ. -- Вы не ревновали? -- Шарлю надоело ходить вокруг да около. -- Нет. -- В голосе Корню прозвучало искреннее удивление. -- Скажите, вы всегда так разговариваете? -- Как? -- Морзянкой. Односложные ответы у вас чередуются с двусложными. Корню пожал плечами. -_ -- Вы спрашивали, я отвечал. У нас, -- он подчеркнул интонацией это слово, -- так заведено: отвечать коротко и ясно. -- А у нас заведено по-другому, -- сказал Альбер. -- Мы предпочитаем открытый дружеский разговор. -- На это у меня нет времени. -- Ладно. -- Шарль снова взял Дело в свои руки. Произносил слова вежливо, но твердо, негромко, с властной интонацией. Поистине ему на роду написано стать, префектом полиции... -- Изменяла вам жена с Ростаном? -- Нет... -- Корню выпал из своей роли. -- С чего бы ей изменять мне? -- А почему бы и нет? -- С этим хлюпиком? -- Он пренебрежительно махнул рукой. -- Какие взрывчатые вещества хранятся у вас на складе? -- Не ваше дело. Это, к сожалению, было правдой. Если уж им во что бы то ни стало захочется узнать, придется делать запрос военной полиции и ждать ответа. -- Вы разбираетесь во взрывчатке? -- Постольку поскольку. -- Чтобы пользоваться пластиком, большого умения не требуется. Корню не ответил. Да и что он мог бы ответить? Разговор происходил в маленькой, неуютной, почти лишенной обстановки клетушке: у стены -- пустой столик для бумаг, на письменном столе у окна -- давно забытый кем-то календарь за прошлый год. Окно выходило на асфальтированную волейбольную площадку, по площадке гоняли футбольный мяч солдаты в форменных брюках и майках. Альберу захотелось пить. -- Вы играете в шахматы? -- обратился он к Корню. -- Слабо. Знаю ходы. А почему вы спрашиваете? -- Могли бы сгонять с вами партию. *** Буасси разгадал кроссворд и теперь, подняв капот машины, прислушивался к несуществующим дефектам в работе мотора. Недовольно покачав головой, он взялся за отвертку. -- Как, по-твоему, в таких случаях он действительно что-то исправляет или просто делает вид?. -- спросил у Альбера Шарль. -- Крутанет на полоборота болт, потом завинтит обратно и говорит, что теперь, мол, все в порядке. Буасси в сердцах захлопнул капот. -- Каков мерзавец! -- Что ты сказал? -- Похоже, Буасси разобиделся всерьез. -- У них, видите ли, заведено отвечать коротко и ясно. Думаешь, он в гамом деле не ревнив? -- О ком это вы? -- Буасси не мог решить, разговаривать ему с коллегами или замкнуться в гордом молчании. -- По-моему, нет. Уж слишком смазливая у него рожа. Чего вы ко мне прицепились? -- У Буасси был вытянутый, лошадиный череп и изборожденное глубокими морщинами лицо, но кто-то из женщин сказал ему однажды, что он похож на Ива Монтана. Буасси поверил в собственную неотразимость, и с тех пор стал пользоваться серьезным успехом у женского пола. -- Он все время порывался что-то сказать. Ты обратил внимание? -- И всякий раз передумывал." Почему ты спросил, играет ли он в шахматы? -- Сам не "знаю. Но это был один из редких вопросов, на которые он ответил, переспросив. В машине. было тепло, и они расстегнули пальто. Буасси недоверчиво наблюдал за ними в зеркальце. -- Но для чего он все-таки постоянно раскручивает и завертывает болты?---поинтересовался Альбер. -- Ах, чтоб вам!.. -- Буасси с ходу рванул на полной скорости. Шины взвизгнули, и спидометр подскочил к- ста сорока. Альбер и Шарль, оборвав смех, обеими руками вцепились в спинку переднего сиденья, чтобы не упасть. Им знакомы были трюки Буасси: стоило его рассердить, и он мчался до первой "зебры", а там, словно на проезжую часть вдруг откуда ни возьмись ступил пешеход, резко давил на тормоз. После он переключал скорость и до отказа отжимал педаль газа. Пассажиров на заднем сиденье бросало взад-вперед, словно под невидимыми ударами. -- Хорошо идет тачка, -- простонал Альбер. -- Не зря все винты-гайки подкручены. --Когда Буасси разобидится, его не так-то легко бывало умилостивить. Тогда даже неприкрытую лесть он склонен был принять за издевку. -- Куда едем? -- поинтересовался он сухим, официальным тоном, переключаясь на предписанную скорость. Приятели на заднем сиденье тяжело вздохнули. Если Буасси ведет машину, е такой бережностью, словно тут сидит сам министр внутренних дел, значит, он здорово обозлен. -- Хорошо бы перекусить, -- сказал Лелак, не успевший позавтракать. -- Считайте, что я вас пригласил, господа. - --: Я и сам в состоянии заплатить за себя, -- пробурчал Буасси, выворачивая баранку вправо. Облюбованное ими кафе было типичной окраинной забегаловкой. Шесть пластиковых столиков, небольшая стойка, в глубине -- игровой автомат, заведение больше всего напоминало кафе-табак. Официант -- неприветливый человек средних лет -- молча принял заказ и не отошел. По дороге он задержался перекинуться парой фраз с каким-то типом, сидевшим у стойки. Тот высказал мнение, что Антуан сегодня не объявится, официант не соглашался с ним. Трое сыщиков настолько выделялись на общем фоне, словно спереди и сзади у них болтались таблички с крупной надписью: "Внимание, посторонние!" Неужели по ним сразу видно, что они из полиции? Нет, скорее всего они здесь попросту чужаки. А здешние завсегдатаи терпеть не могут иностранцев, провинциалов или просто обитателей других районов своего же города, презирают тех, кто посещает модные кафе в центре Парижа, кто одевается броско и франтовато, как Шарль. -- Есть у тебя какие-нибудь соображения? -- О да! -- проголодавшись, Альбер становился крайне нетерпелив. -- Если он не подаст жратву в течение минуты, получит у меня пинка под зад. Угроза была произнесена достаточно громко, чтобы ее могли услышать даже в соседнем бистро. Посетители за соседними столиками с любопытством обернулись в их сторону. Заведение не походило ни на харчевню, где грузчики, матросы и сутенеры ранним утром хлебают луковый суп, ни на бар, где уголовники запросто окликают бармена по имени. Приличное место для добропорядочных обывателей, у которых и в, мыслях нет ничего дурного. -- Я имел в виду -- по делу... -- Ах вот ты о чем? -- Альбер на минуту задумался в надежде, что какая-нибудь светлая идея осенит его. Никаких толковых соображений у него не было. Шарль предпочитал вести расследование планомерно. Действуя логично, по всем правилам, он продвигался шаг за шагом. Записывал все, что ему удавалось узнать, тщательно обдумывал очередной ход. На месте Альбера он добрых полчаса проторчал бы в лаборатории судебной экспертизы, допытываясь у специалистов, какое именно взрывчатое вещество было использовано, каким способом была подложена пластиковая бомба, каков средний эффект ее действия, какие детонаторы применяются в подобных случаях. С таким же тщанием изучил бы Шарль и заключение экспертов об отравлении Марсо. Альбер же удовольствовался констатацией факта, что в одном случае орудием убийства послужила взрывчатка, в другом -- яд. Бришо, да и любой нормальный сыщик, составил бы список подозреваемых, после чего проверил бы, не значатся ли упомянутые лица в картотеке центрального архива. Скрупулезно продумал бы, в какой очередности допросить каждого из них. и кому какие вопросы задать. Выяснил бы, где и какое образование получил Марсо, когда он стал профессиональным шахматистом, кто у него в друзьях, каковы его денежные обстоятельства. Лелак был работником иного склада. Он ходил вокруг да около, просто беседовал с людьми, выслушивал сплетни, наблюдал, задавал вопросы, сравнивал, и парадоксальным образом метод его, как правило, срабатывал успешно. В той книге по психологии, которую Альбер когда-то прочел, говорилось, что многие люди, на первый взгляд интуитивно поступающие так или иначе, на самом деле все хорошо обдумали заранее, только еще не успели сформулировать для себя мотивы своих поступков. В сущности, когда такой человек задумывается, он лишь облекает в форму и обосновывает давно принятое им решение. -- Ленив ты, братец, -- заметил Шарль. Официант составил на стол тарелки с сандвичами и чашки горячего шоколада, буркнул нечто невнятное и поспешил обратно к стойке. -- Не думаю, чтобы Антуан сегодня выбрался. Он говорил, что будет занят в гараже... -- Знать бы по крайней мере, связаны ли между собой оба эти дела, -- не унимался Шарль. Будущий префект полиции отрезал от сандвича крохотные кусочки и вилкой отправлял в рот . Он поглощал еду с молниеносной быстротой, ухитряясь при этом говорить и не чавкать. Поистине, требуется немало талантов, чтобы сделать карьеру. -- Связаны, -- кивнул Альбер, поставив наконец чашку на стол. -- Я тоже так думаю. Трудно поверить, чтобы кто-то укокошил дружка сестры Фонтэна и Фонтэн не имел к этому никакого отношения. -- А убийство Ростана? -- Взрыв произведен по всем правилам. Видна рука мастера. Альбер пожал плечами. -- А по-моему, здесь все как-то связано с шахматами. Оказывается, эта дурацкая игра, помимо всего прочего, выгодный бизнес. -- Тут профессиональная работа. -- Верно, тут мы все время сталкиваемся с профессионалами.-- Лелак, войдя в раж, энергично жестикулировал. Со стороны можно было подумать, что это какой-то одержимый дирижер, размахивающий сандвичем вместо дирижерской палочки. -- Фирмы, выпускающие электронику и загребающие , а этом миллиардные прибыли, способны оплатить услуги специалистов экстра-класса, подобно тому, как "Франк-эль" или "Компьютой" нанимают телохранителей, точно так же их конкурентам не составит труда нанять профессионального убийцу. ---О каких конкурентах ты говоришь? -- В международном чемпионате получили право участвовать шахматные компьютеры всего .лишь пяти фирм. Это первый .случай" когда люди и машины выступают совместно, и организаторы турнира решили "ограничить число автоматов, дабы сохранить оптимальные пропорции. К соревнованиям допущены лишь пять автоматов с наиболее совершенной программой -- Эту премудрость я тоже вычитал в рекламном проспекте. -- Один из пяти автоматов -- "Ультимат". Хозяева четырех других -- конкуренты. Это ведущие фирмы по конструированию шахматных машин-автоматов, и теперь они очутились на мели. Им впору закрывать лавочку. -- А Марсо? -- Ах да! Это другая возможность. Ростана прикончил шахматист, опасавшийся за будущее шахмат. Точнее, за доходы шахматистов-профессионалов. Бришо скроил гримасу. Ему эта идея пришлась не по вкусу. -- Не дает мне покоя одна мысль, -- задумчиво проговорил Альбер. -- Чем занимался Ростан в тот момент, когда произошел взрыв? Тебе не бросилось в глаза, что у шахматного столика стояло лишь одно кресло? -- Ну и что? -- Коль скоро Ростан был один, Он не играл в шах> маты. Вероятно, присел почитать или развертывал какой-то сверток. Но факт, что QH сидел в кресле и этот неизвестный нам предмет взорвался у него в руках. -- Почему ты думаешь, будто он не играл? -- вмешался Буасси. Сознание того, что раз в кои-то веки он оказался умнее своих коллег, Заставило его позабыть обиду. -- Шахматисты разбирают партии в одиночку. -- Ростан не был шахматистом. -- Тогда, значит, он решал задачи. Оба сыщика с внезапным интересом уставились на него Какие еще задачи? Ну-ка, выкладывай все, что знаешь. Это что-то вроде загадки. В газете печатают шахматную позицию, а ты ее попробуй решить. Например: как в данной позиции сделать мат в два хода. Словом, в таком роде. -- Гм.. И это, что ли, распространенное увлечение? -- По-моему, да; Мой племянник, к примеру, почти ежедневно этим занимается. Утверждает, будто шахматные задачи развивают логическое мышление. -- Ага... -- Альбер, откинувшись на стуле, принялся раскачиваться, балансируя на двух ножках. -- Тогда, возможно, взорвался шахматный столик. -- Ты хоть раз видел такой столик? -- вмешался Бришо. --- Туда поместится столько пластика, что можно взорвать целый город. Сыщики расплатились. В счет были включены чаевые, иначе официанту не видать бы их как своих ушей. Спрятав сдачу, приятели надели пальто и, не прощаясь, ушли. -- До свидания, господа, -- громко произнес им вслед официант. Они даже не обернулись, каждый был занят про себя подсчетами. -- Никак не сходится... -- Негодяй! Нагрел нас на двадцать франков. -- Какие дальнейшие планы? -- Буасси включил зажигание и обернулся к коллегам. -- Если поедем, то куда? Альбер махнул рукой. -- В отель "Чемпион". -- А сюда мы еще наведаемся? -- улыбнулся Шарль. ГЛАВА ПЯТАЯ Девушка оказалась еще миниатюрнее, чем Альбер ее себе представлял. С косичкой она выглядела совсем юной, почти девочкой. У нее был широкий овал лица и огромные глазищи. Волосы спадали на лоб, и челка уменьшала ее лицо. Руки у нее были маленькие, пальцы -- тоже. Под свитером угадывались небольшие округлости грудей, остальная фигура была скрыта шахматным столиком. Когда оба сыщика остановились за спиной ее соперника, девушка вскинула взгляд, и глаза ее распахнулись еще шире. В них отразились испуг и удивление. Альбер отошел в сторону и наблюдал за ней издали. Маленький нос, мягкий, женственный рот. Она обращается к противнику, что-то говорит ему и улыбается при этом. Так она еще красивее: кокетливая, женственная. Сидящий напротив отвечает. Марианна, втянув голову в плечи, хихикает, как девчонка. Девчонка? Фонтану под тридцать, значит, и сестре его, должно быть, много за двадцать. -- Партия еще не скоро закончится, -- Шарль подошел к нему, машинально поправляя галстук. -- С чего ты взял? -- На доске целы почти все фигуры. -- А они что, будут играть, пока фигур совсем не останется? Бришо сделал успокаивающий жест. -- Я просил арбитра передать девице, чтобы она, как освободится, разыскала нас в буфете. А до тех пор, по-моему, можно потолкаться в холле. Лелак не имел ничего против.. В,холле была устроена выставка игр. Огромный зал был залит светом и полон шума голосов, вспышек огоньков и посетителей, толпящихся вокруг экспонатов. Представлены были электронные игры, видеоигры и шахматные компьютеры всевозможных габаритов. Альбер подошел к одному из них, возле которого было меньше зевак. Поверхность столика представляла собой небольшую шахматную доску дорожного типа, похожая была у него в детстве, с той только разницей, что по углам клеток были вмонтированы крохотные лампочки. Альбер нерешительно двинул пешку. На доске ровным счетом ничего не изменилось. -- Наверное, не включено, -- предположил Шарль. Коллеги отыскали несколько переключателей, поворачивали их вправо-влево, но безрезультатно. -- Нажимай на фигуру, растяпа! -- Буасси, едва успели они войти в вестибюль, растворился в толпе, а сейчас, вынырнув бог весть откуда, очутился позади них. С превосходством технически грамотного человека он, протянул руку, над плечом Альбера и надавил пешку. -- Ну а дальше что? -- Обожди! Сейчас получишь ответ. Вспыхнули две лампочки: одна -- на клетке, где стояла черная пешка, другая -- на свободном квадратике. Буасси взял черную пешку и поставил ее на обозначенное горящей лампочкой свободное поле. -- Давай, твой ход! . -- Да ну его!.. Для меня слишком сложно. -- Сложно? Для человека" который самоучкой монтирует котлы?! Видел бы ты первые шахматные автоматы! Вместо фигур были кнопки и, делая ход, надо было нажимать на кнопку, тогда автомат выдавал ответ. У меня самого был такой, подруга к Рождеству подарила. -- Значит, ты серьезный игрок? -- Иногда играю. -- Буасси развел руками. -- Подруга считает, что уж лучше шахматы, чем торчать в пивной и резаться с приятелями в карты. -- Ясно. Выходит, теперь ты в пивную ни ногой... -- Наоборот: именно там я играю с приятелями в шахматы. -- Буасси лукаво/подмигнул^ -- Пойдемте, покажу вам кое-что интересное! Буасси ввинтился в толпу и начал проталкиваться к противоположному концу зала. Зрители стояли там плотной стеной. Альбер, привстав на цыпочки, попытался поверх людских голов разглядеть, что происходит. В этот момент человек, стоявший перед ним, отошел, и Альбер протиснулся поближе. Он увидел шахматную доску, по бокам которой торчали рукоятки с зажимами. -- Что это? --- Автомат на твой вкус. Делает ходы руками-манипуляторами и при этом разговаривает с тобой как заправский партнер. Смотри! Механическая рука, шевельнулась, угловатым движением захватила коня и подняла над доской. Несколько секунд покачала фигуру, затем резко, но с поразительной точностью поставила ее на избранную клетку. -- Думать надо, прежде чем делаешь ход, шляпа! -- раздался язвительный голое, и болельщики грохнули от хохота. Противник автомата, мальчонка лет десяти, вспыхнул до корней волос. -- Сам ты шляпа! -- Мальчуган сделал ход ферзем. Зрители охнули. Механическая рука тотчас же взметнулась и застыла над ферзем. Затем рука убралась на место, вновь протянулась к фигуре, отодвинулась и еще раз угрожающе зависла. -- Автомат предупреждает, что противник подставил ферзя под удар, -- пояснил Буасси. -- А мальчонка не заметил. По правилам игры в течение десяти секунд соперник может взять свой ход обратно. Мальчик колебался, а механическая рука заграбастала ферзя, и автомат разразился сатанинским, смехом. Ребячье лицо исказилось от досады. Подняв руку, мальчик неуверенно подержал ее над доской -- в точности как автомат перед тем, как сделать ход, -- и ткнул в выключатель. Издевательский хохот оборвался. -- Вот в чем преимущество автомата, -- заметил Бришо. -- Чертовски здорово! -- восторженно вскричал Буасси. -- Можно оставить и в таком виде -- с заводским озвучиванием, а хочешь -- заложи в программу расхожие реплики своего постоянного партнера. А разве во время игры в шахматы не полагается молчать? В зале даже слова вслух не произнеси. -- Так то соревнования. -- Буасси наслаждался своей ролью эксперта. Машину он водит несравненно искуснее, чем оба эти умника -- тут спору нет. И вот ведь даже в шахматах разбирается куда лучше. -- А когда играешь с приятелем, сопроводительный текст и есть самое интересное. Что это за текст, Альбер мог себе представить. У них в клубе для игры в настольный теннис был один тип, который во время игры трещал без умолку. "Ага, небольшая промашечка вышла, ну да не беда, не станем расстраиваться, а мы вам вон туда подадим, бей не жалей, шарик -- он круглый, все выдержит, мы бегали, теперь вы побегайте..." Однажды, не выдержав, Альбер запустил в него ракеткой. Но чтобы начинять подобной чепухой купленный за свои кровные автомат?! -- Послушай, а где этот самый "Ультимат"? -- Он не выставлен, его только рекламируют. Вон на том табло. "НЕПОБЕДИМЫЙ АВТОМАТ?" -- светилась надпись на электронном табло. Буквы были крупные и отчетливо различимые даже издали, а вопросительный знак -- маленький, не подойдя вплотную, пожалуй, и не разглядишь. Под надписью были проставлены результаты игр, а точнее, перечислены победы "Ультимата", поскольку поражений он не знал и даже на ничью не соглашался. -- Остальные автоматы можно сдавать в утиль, -- заявил Альбер. -- Вот как? -- Не исключено, что покушались именно на автомат... -- Я бы не удивился. С кем ты собираешься говорить? Лелак достал свой блокнот. -- Надо бы разыскать представителей компании "Интернэшнл Чесс Компани". На турнир прибыли коммерческий директор и два конструктора. Между прочим, директор -- женщина, судя по фамилии, англичанка или американка. -- Фирма американская? -- Из Гонконга. Но сбытом, по-видимому, заправляют американцы. Далее, нам нужен некий мистер Оркин. В свое время он занимался конструированием персональных компьютеров, затем основал фирму, где создание шахматных автоматов -- "дно из направлений производства. Оркин приехал с супругой. Все упомянутые мной лица проживают этой гостинице. Третий нужный нам человек-- один американский миллионер-- живет в отеле "Плаза Атен". Для этого шахматные автоматы -- лишь досужее увлечение, деньги его не волнуют. -- Тогда его можно сразу же вычеркнуть из списка. -- Не думаю. Человек скорее пойдет на убийство ради своей страсти, нежели ради денег. -- Возможно, возможно, -- голес Бришо звучал скептически, -- Откуда ты все это выконал? -- Из шахматных газет. Просмотрел несколько последних номеров. Одна рубрика целиком отведена автоматам. -- Я даже не подозревал, что такие газеты существуют, -- Бришо уважительно поглядел на коллегу. -- С кого начнем? Логичнее всего было бы разделить работу. Но ни одному из сыщиков не хотелось упустить что-либо интересное. Не первый год они работали на пару. Бывали периоды, когда они не разговаривали друг с другом, лишь подсовывали один другому на стол короткие записки, а иной раз даже в туалет шли вместе. -- Давай поищем американца. -- А как быть с сестрой Фонтэна? -- Она подождет. Буасси подежурит в буфете и перехватит ее. -- И как же я ее вычислю? -- Буасси был не в восторге от этого поручения. -- Очень просто. -- Она коротышка, -- сказал Шарль. -- Миниатюрная, -- поправил Альбер. -- Невзрачная, -- сказал Шарль. -- Обворожительная, -- сказал Альбер. -- Ниже средней упитанности. -- Стройная. -- Вялая. -- Мечтательная. Все ясно, -- сказал Буасси. *** Американец был высокий, худой, элегантный, в форменном костюме спортивного менеджера --в темно-синем блейзере с эмблемой шахматной федерации. Альбер его узнал сразу: Моррис Парк был одним из тех, кого он отнес к числу значительных персон еще вчера, не зная, кто есть кто. Сия персона мимоходом заглядывает в зал, тут же переходят в буфет, уединяется с кем-то для конфеденциального разговора в фойе, дружески пожимает руку знакомым и тотчас следует дальше, так как не располагает временем для общения с ними. На первый взгляд этого человека интересует все на свете, кроме шахмат. Впрочем, Адьберу еще не приходилось встречать спортивного руководителя, в лице которого читался бы интерес к соревнованиям, где он в данный момент представительствует. И заподозрить такого человека, будто бы он способен подстроить убийство Ростана из-за какого-то паршивого робота?! Предположение это казалось диким. Но если Парк все же прнчастен к убийству, то, безусловно, лучшая маскировка для него -- это бурная деятельность здесь на чемпионате. Альбер покосился на Шарля. Бришо извлек из кармана пачку сигарет и протянул Парку. Высокий, худощавый американец наклонился в кресле, чтобы взять сигарету, но затем, улыбнувшись, отдернул руку. -- Благодарю вас, но, по-моему, для меня они будут слишком крепки. -- Он достал американские сигареты, а из другого кармана -- гостиничные рекламные спички. Альбер почувствовал легкое разочарование: ои готов был поклясться, что Парк пользуется золотой зажигалкой -- маленькой, плоской и по-мужски элегантной. -- Что с вашей зажигалкой? -- спросил он. -- Ума не приложу, куда она задевалась, -- Парк сокрушенно покачал головой. -- Какая-то загадка, да и только. Я абсолютно уверен, что нигде не мог ее забыть. -- Под кроватью смотрели? -- Везде смотрел. Горничной обещал круглую сумму, если она найдет зажигалку. Для меня эта вещь дорога не своей ценностью... -- Память? Прежде чем ответить, Парк выпустил дым и тщательно стряхнул пепел.. -- Я получил ее в подарок от Президента, когда он был всего лишь губернатором штата. Однако, полагаю, визит полиции вызван не Пропажей моей зажигалки. Парк хорошо говорил по-французски, с едва уловимым американским акцентом. Чем-то он напоминал Альберу генерального секретаря ООН. Гораздо больше, чем подлинный генеральный секретарь. ---- Мы расследуем обстоятельства гибели господина Ростана и господина Марсо, -- сказал Шарль, также предварительно выпустив колечко дыма и стряхнув пепел. В своем изящном сером вельветовом костюме при темно-синей сорочке с вишневым галстуком , с длинными, зачесанными на косой пробор волосами он здорово смахивал на типичных сыщиков из французских приключенческих фильмов. Гораздо больше, чем на подлинного сыщика. -- Я ждал вашего визита. Бришо выжидательно вздернул брови. Альбер, не привыкший прибегать к подобным трюкам, сидел с застывшим лицом и тупо ждал. -- Весьма сожалею, господа. -- Парк развел руками; жестикулировал он почти как прирожденный француз. -- Я понимаю, что должен был сам вступить с вами в контакт. Но ведь в конце концов комиссия была создана только сегодня утром. -- Что за комиссия? -- Разве вы не знаете? -- По лицу генерального секретаря промелькнула тень смущения. -- В таком случае чего вы хотите от меня? -- О какой комиссии вы упомянули, мосье? -- Федерация создала комиссию для выяснения происшедших в последнее время прискорбных событий. Мне поручено ее возглавлять. -- Поздравляем. -- Наша задача -- путем... как бы сказать... домашнего расследования, что ли, навести порядок в собственном хозяйстве. Шарль вздохнул. -- Мне кажется, расследование убийств -- это дело полиции, мосье. -- Разумеется. В этих делах мы намерены всячески способствовать вашей работе. Это одна из задач нашей комиссии. Ну а остальное, полагаю, мы уладим сами, в своем кругу. -- Будьте любезны пояснить, что вы Имеете в виду под "остальным". Парк лишь на мгновение показался удивленным, я затем опытный дипломат, глава комиссии и оратор подавил в нем эмоции допрашиваемого человека. С серьезным видом, печальным, проникнутым чувством ответственности тоном он заговорил: . -- Понять не могу, что происходит в шахматном мире. Все словно с ума посходили. -- Он покачал головой и, как и подобает опытному оратору, сделал выразительную паузу, чтобы слушатели успели одобрительно хмыкнуть, согласно кивнуть. -- Даже не знаю, что больше взбудоражило страсти: убийства или "Ультимат", но у всех такое настроение, как перед концом света. -- А что, собственно, случилось? -- Драки, кражи, сплетни... Видите ли, я ведь знаю, что зажигалку мою украли. Кто-то хотел таким способом досадить мне. --О каких драках вы говорите? -- Мы и сами толком не знаем; Для того и создана комиссия, чтобы выяснить целый ряд подозрительных дел. -- Но все-таки что вам известно? -- Прошлой ночью в гостинице случилась драка. Кроме того, якобы есть пострадавший, которого избили, а кто на него напал в темноте, он не знает. -- Хм... А я-то считал, что шахматы -- мирный вид спорта. -- Выходит, вы заблуждались. Даже среди боксеров-профессионалов не встретишь такой взаимонеприязни, как среди шахматистов. И так было во все времена. Но чтобы прибегать к насилию!.. Полицейские не стали наседать на него. Бришо и сам состоял в нескольких комиссиях и по опыту знал, что из профессионала вроде Парка им не вытянуть ничего конкретного. Даже под пыткой. Человек такого типа попросту разучился рассуждать коротко и ясно. Ну а Лелак и без него знал, кто в шахматных кругах распространяет злостные слухи. Парку тоже хотелось переменить тему. -- Мне по-прежнему не ясно, господа, чему я обязан вашим визитом, коль скоро вы даже не подозревали о существовании комиссии... -- Ларчик открывается просто. Мы решили побеседовать со всеми конкурентами фирмы "Компьютой". -- Ах, вот вы о чем!.. -- Каким образом вас лично затрагивают успехи "Ультимата"? -- Я выхожу из игры. И до сих-то пор я занимался шахматами не ради денег. -- С какими же потерями вы устраняетесь? -- Пока не знаю, -- Парк улыбнулся. -- Но если бы и знал, все равно не сказал бы. Выхваченная из общего оборота моего бизнеса сумма убытков могла бы быть неверно истолкована. -- Следует понимать так, что мы сочли бы эту сумму достаточно крупной и могли бы сделать из этого ошнбочные выводы. -- Можно понимать и так. -- А чти будет с шахматными автоматами вашей фирмы? "Ультимат" лишил вас любимого увлечения, -- Полно, ведь вы и сами не принимаете свои слова всерьез. Не бойтесь, я не обижусь. Понимаю, что вы выполняете свой долг, но для мотива это слабовато. Мое увлечение -- это шахматы как таковые. У меня есть завод по производству электронно-вычислительных манпш, и я поручил сконструировать там шахматный компьютер. Это хороший бизнес, я с удовольствием занимался им. Но существуют и другие отрасли, и другие игровые автоматы. Деловой человек должен уметь списывать потери. -- А какова, по-вашему, судьба шахматного спорта? "Ультимат" уничтожит живые шахматы? -- Мне уже приходилось выслушивать подобную нелепицу. С какой стати ему подрывать шахматный спорт? Следует раздельно проводить турниры профессионалов и турниры шахматных компьютере", только и всего. До вор полагали, будто хорошему шахматисту автомат не соперник, и не без удовольствия играли смешанные партии. "Теперь мы знаем, что хорошему автомату человек не соперник, и с не меньшим удовольствием будем устраивать турниры шахматных автоматов. -- Парк взглянул на часы. Прошу простить, я занятой человек. *** Под левым глазом у Реньяра сиял огромный фонарь. Старый журналист выглядел потрепанным и несчастным. Теперь он вызывал ассоциации не с нодпольньиа адвокатом из итальянских фильмов, а с безработным мелким служащим, впутавшимся в некое темное дельце. Он разговаривая с какими-то двумя мужчинами, но при виде Альбера оставил собеседников и поспешил к нему. -- Слышали наши новости? -- Реньяр пришел в крайнее возбуждение. Похоже, Альбер и его коллега были единственными в гостинице, кто не зная о последнем скандале. -- Фуле напился допьяна и хотел вышвырнуть Мартина из бара. Вдруг вскочил на стул и заорал, что предателю вроде Мартинэ не место среди нас. -- Чем же он предатель? -- Прежде он тоже участвовал в турнирах" -- сердита, бросил Реньяр. Ну как можно перебивать интересный рассказ такими идиотскими вопросами? -- Ну а Мартинэ уселся за соседний столик, напротивФуле. Тот знай кричит свое, убирайся, мол, отсюда немедленно. На что Мартинэ ухмыльнулся и послал ему воздушный поцелуй, -- Что дальше? -- Альбер без тр^да вообразил себе торжествующую физиономию Мартинэ. Фуле запустил в него бутылкой! Бросок был весьма удачным. Доктор говорит, еще немного и у Мартинэ был бы проломлен череп: И тут оказалось, что этого типа охраняет профессиональный "горилла. Представьте себе, вдруг вскакивает какой-то головорез, ногой выбивает из-под Фуле стул и оглушает его ударом по голове -- прямо как в приключенческом фильме. Я такого никогда не видал! -- Реньяра нетрудно было сделать счастливым. -- Глаз вам тогда: же подбили? -- Что? Ах глаз?;. Нет, это я дома случайно налетел на дверь. Альбер бросил взгляд на Шарля. Шарль ухватил Реньяра за руку. -- Ладно, в таком случае пройдемте с нами? Не желаете говорить здесь, продолжим откровенный разговор, в полиции. -- Что это значит? -- То и значит, что мне надоело выслушивать ваше вранье. Пошли? , Бришо дернул Реньяра за руку, и тот, спотыкаясь, побрел за Шарлем, умоляюще протягивая другую руку к Альберу. -- Господин, инспектор, помогите! Куда он тащит меня, этот сумасшедший?.. В наше время даже с малолетними бродяжками этот трюк не проходит. Нахально высмеют тебя в глаза и оставят с носом. Реньяр клюнул на удочку. -- Меня избили, -- стыдливо признался он, поправляя съехавший галстук. Теперь он предусмотрительно встал так, чтобы Альбер находился между ним и Бришо. -- Кто? -- Не знаю. Мне понадобилось выйти, а в туалете было темно. Я попытался нащупать выключатель, как вдруг на меня набросились. -- Откуда вы знаете, что нападающий был не один? -- Нетрудно понять. Меня колотили всем скопом, били ногами, на теле живого места, нет. Хотите, покажу? -- Он расстегнул пуговицу на рубашке и оттянул майку. -- Вот здесь. Видите? Полицейские ничего не увидели, но не стали признаваться, чтобы не вынуждать Реньяра в доказательство своей правоты раздеваться донага. Да-а, здорово вас отделали! Не знаете, кто это был? Вы не узнали никого из драчунов?- Нет У вас есть недоброжелатели? Вы ни с кем не ссорились в последнее время? . Нет Реньяр был сама оскорбленная невинность. -- Шахматисты меня любят. Знаете, как они меня называют? Дядюшка Лоло -- маг и волшебник. --Почему? ---- Потому что мне известно обо всем, что происходит в шахматном мире. Говорят, у меня есть магический шар, и в нем я читаю судьбы. Если я говорю о ком-либо, что он талантлив, то любой тренер любой страны почтет за счастье работать с таким шахматистом. Знали бы вы, сколько шахматистов обязаны мне карьерой! И думаете, есть в них хоть капля благодарности? А между тем поколотили вас именно шахматисты, -- безжалостно обрезал его Шарль. С чего вы взяли? -- "Маг и волшебник", укрывшись за спиной Альбера, бросил на Бришо оскорбленный взгляд. -- В гостинице полным-полно всяких подозрительных типов. Тут вам и "гориллы" вроде того, что свалил Фуле, тут и полицейские. Штаб-квартира шахмат стала штаб-квартирой насилия. -- Видно было, что он примеривает эту фразу в качестве заголовка статьи и мысленно видит ее на первой странице "Ля ви дэшек", публикующей репортаж о драматических событиях в отеле. -- Профессионал, захоти он, одним ударом отправил бы вас на больничную койку. А эти били, вдвоем, и вы остались целы и невредимы. / -- Это я-то цел и невредим? -- Лицо адвокатишки побагровело. -- Да у меня в ребре трещина, если хотите знать! -- Он снова начал было расстегивать пуговицы, но Альбер поспешил его остановить. -- Инспектор Бришо одним ударом мог бы сломать , вам ребро, Реньяр боязливо сжался. -- Да уж, что говорить, с этих шахматистов тоже станется, -- А что за человек этот Фуле? -- Кретин, -- с убежденностью заявил великий "маг и волшебник". -- Разыгрывает вариант Бирда в расчете на ловушку Фрома. Из него никогда не получится классный шахматист. "Ультимат" ему пришелся сейчас как нельзя кстати. -- Каким образом? -- Полицейские не сумели уловить его мысль. -- Так или иначе он выпал бы из первой шеренги, а теперь ему ничего не стоит свалить свою неудачу на автомат. -- А Мартинэ? -- О, это ловкий мошенник! Шахматист он был такой же бездарный, как и Фуле, но вовремя успел переметнуться в бизнесмены. -- Скажите, и много вчера было таких чрезвычайных происшествий, как с вами? -- Не знаю, -- прозвучал поразительный ответ.-- Вроде бы одну девушку изнасиловали у нее же в номере. У Парка украли зажигалку. У голландского шахматиста пропал талисман. -- Увидев, что полицейские не принимают его слова всерьез, Реньяр предостерегающе поднял руку. -- Если у него нет при себе талисмана, он играет настолько скверно, что его может побить кто угодно. -- Вам известно, что Ростан любил решать шахматные задачи? -- Конечно же известно! Ростан и сам был блестящим шахматным композитором и любил решать чужие этюды. Ежедневно после обеда он два часа отводил этому занятию. -- Откуда вы знаете? Реньяр удивленно и растерянно воззрился на сыщиков. -- Все это знают. Даже газеты писали. В это время -- от трех до пяти -- он не принимал даже самых близких друзей. -- Но ведь не сидел он как привязанный. Наверное, позволял себе выпить кофе, распечатать письмо или бандероль... Только не Ростан! Эти два часа в день, говаривал он, -- умственная тренировка, совершенно необходимая для интенсивной работы мозга. А почему вы спрашиваете? -- он подозрительно уставился на полицейских.-- Уж не скрываете ли вы от меня чего? Альбер сжалился над ним. -- Вероятно, вы читали в газетах, что взрыв произошел в четыре десять пополудни. Это значит Что Ростан в тот момент сидел за шахматной доской! Реньяр переминался с ноги на ноту от нетерпения. Видно было, что, будь его воля, он тотчас же бросился бы прочь. "Что ни говори, а он журналист до мозга костей, -- подумал Альбер. -- Узнал интересный факт, и уже не терпится написать об этом. Не стоит мучить старика". Альбер кивнул на прощание и с рассеянной улыбкой посмотрел ему вслед. Но Реньяра влекло не к выходу. Несколько мгновений ок кружил по вестибюлю, а затем спикировал на группу беседующих. Альбер и Шарль в один голос расхохотались. Когда сыщики вошли в буфет, сестра Фонтана сидела за одним из столиков и читала. Теперь она была в черных вельветовых брючках и белой блузке и выглядела еще очаровательнее, чем за шахматным столиком. Девушка не относилась к тому типу красоток, что идут в манекенщицы: росточку небольшого, маленькие руки, маленькие ноги, едва заметные труди -- фигура, нечем не привлекающая к себе внимания. Но именно этой своей миниатюрности она была совершенной и безукоризненно прекрасной. И это удивительное лицо, исполненное загадочной, щемящей прелести Марианна Фонтан напоминала статуэтку слоновой кости, созданную в очень давние века и где-то в очень далеких краях в честь богини давно забытой религии возможно, ее извлекли из морских глубин, возможно, она отыскалась в лавке какого-нибудь торговца древностями, и никто не знает, как она туда попала. В то же время девушка была полна жизни. Каждый жест и каждое движение ее молодого упругого тела напоминало гуттаперчу -- столь гибким и гармоничным оно было. Лицо ее менялось ежесекундно. Вот она увидела полицейских, и глаза ее испуганно расширились. Затем она чуть отодвинулась, давая им место, и вновь забавно втянула голову в плечи. Альбер проникся к вей жалостью. Столпившиеся в буфете болельщики и шахматисты следили за каждым их жестом. Реньяр не терял времени даром. Вероятно, теперь уже каждому участнику чемпионата известно, что они из полиции. В данный момент зеваке гадают с какой это стати сыщики решили встретиться с шахматисткой, но затем кто-нибудь да вспомнит, что она -- сестра знаменитого террориста. Ну а дальше -- вопрос нескольких минут, чтобы мимолетная догадка стала всеобщим достоянием. Шарль был лишен сентиментальности. Или же девушка ему просто не нравилась. Впрочем, он всегда отличался известной толстокожестью. Мадемуазель" какие отношения связывали вас с Марсо? Меня? -- Снова тот же испуганный взгляд, вызывающий желание посадить эту девочку на колени и приласкать, утешить, бормоча ей на ухо успокоительные слова. Да, -- роняет не знающий жалости чурбан. Я ведь кажется, вас спросил. Он был моим женихом. И голос у нее тоже красивый, -- подумал Альбер. В точности такой каким должен быть. Голос тоже какой-то миниатюрный, будто птичка чирикает. Вы верите, что он покончил с собой? Нет. Лелак был полностью согласен с нею. Днем с огнем не сыскать безумца, который бы докончил с собой, заполучив в невесты такое сокровище. Вы не ссорились в последнее время? Не порывали отношений? Нет. -- Пожалуйста, не бойтесь нас. Мы не причиним вам ничего плохого. Я и не боюсь. -- На губах ее мелькнула лукавая усмешка, поэтому Альбер поверил ей. Не знаю, почему всем кажется, будто я напугана. Кому Кажется? Да всем! Когда я ходила в школу, учитель считал, будто дома _меня бьют родители. Она с любопытством скосила глаза в сторону, иа Альбера. --Значит вы не ссорились? -- Голос Шарля звучал враждебно. Он явно был бы не против, если бы девушка и в самом деле побаивалась его. Мало сказать, что он равнодушен к ее чарам. Девушка доводится родной сестрой Фонтану, и Шарлю достаточно этого, чтобы возненавидеть ее. Нет. Ваш брат был знаком с Марсо?..... Конечно. Он и представил мне Роже. Когда именно? Давно я уже и не помню. Я тогда была еще девчонкой, лег двенадцати-тринадцати. Мой брат и Роже часто играли в шахматы, так что Роже бывал у нас. Он-то и начал обучать меня игре. А когда он начал ухаживать за вами?-- спросил -- С кем еще из теперешних ведущих шахматистов играл ваш брат? -- спросил Шарль. -- Два три года спустя. Как-то он взял меня за руку, и тогда я поняла, что стала взрослой. С тех пор мы не разлучались. -- Хм... Это было довольно давно. Почему же вы не поженились? -- Сначала мы и не думали о браке. А потом... я не хотела... Мне не хотелось свадьбы, где не мог бы присутствовать мой брат. -- С кем еще играл ваш брат? -- Шарль повторил свой вопрос чуть громче и с угрожающей интонацией. -- Откуда я знаю! -- Девушка и в самом деле была не из боязливых, угроза вызвала в ней лишь гнев, но даже это ей было к лицу. -- С тех пор столько воды утекло... С ним играли десятки людей. -- Если некоторые из тех давних игроков сегодня находятся здесь, в зале, полагаю, вы вспомните? -- Мартинэ занимался в том же клубе, что и брат. Что из этого? -- Они были друзья? . -- Они не были даже партнерами. Мой брат играл гораздо лучше. -- А я думал, что Мартинэ был сильным шахматистом, -- вмешался Альбер. -- Средний игрок на уровне международного мастера, с некоторой долей презрения бросила девушка. -- Если бы он играл, как мой брат или Роже, он не устранился бы от турнирной практики и не стал бы изобретать автомат, чтобы железный ящик одерживал победы вместо него. -- Кто еще состоял в том клубе? -- Проверьте по картотеке. Бришо, не привыкший, чтобы женщины ему прекословили, с минуту помолчал. Он бросил взгляд на Альбера в поисках поддержки, но тот смотрел в сторону. Шарль, достал сигареты и, пока закуривал, взял себя в руки. Перенести бы этот разговор в полицию... -- Когда поссорились ваш брат и. Марсо? -- Они вовсе не ссорились. -- Опять этот обманчивый, вроде бы испуганный взгляд. -- С чего бы им ссориться? -- Ну хотя бы из-за того, что ваш брат убивает людей; -- Он знает, что делает! -- Все знают, что он делает. Убивает невинных людей. Подкладывает бомбы в машины, в переполненные бары, а сам исчезает и с безопасного расстояния наблюдает, как в муках корчатся люди, лишенные даже малейшего шанса защитить свою жизнь. Подлый убийца из-за угла! -- Что бы он ни делал, но он мой брат и я его люблю. -- А Марсо? -- А Марсо любил меня. -- Как к этому относился ваш брат? - -- Как относился? Если он раньше вас схватит убийцу моего жениха, до суда дело не дойдет. Если вы думаете, будто Марсо прикончил мой брат, вы идете по ложному следу. -- Поищем других --вздохнул Альбер. - Был у вас кто-нибудь еще, кроме Марсо? -- Что?! -- Вы очень красивая, -- Лелак почувствовал истинное облегчение, высказавшись вслух. Он видел, как Шарль состроил гримасу, а девушка улыбнулась. -- Благодарю. -- Думаю, что не я один заметил это". -- Роже однажды сказал, будто я самая прекрасная девушка из всех, что когда-либо рождались на свет. -- Похоже, на глазах у нее блеснули слезы. -- Он говорил, что я напоминаю ему статуэтку из слоновой кости. -- С таинственного, далекого острова, из давно исчезнувшей цивилизации. -- Да. Откуда вы знаете? Я вижу. Они смотрели в глаза друг другу, и Альбер почувствовал, как у него закружилась голова. Шарль молчал, а они сидели, погрузившись в глаза друг другу словно желая прочесть ответ на не заданный вслух вопрос. После долгого молчания девушка проговорила: -- Ведь это вас я видела по телевидению, не так ли? Вы оба стреляли в моего брата. Вот теперь сыщики узнали, что такое популярность; Когда они встали, чтобы распрощаться с девушкой, в буфете внезапно наступила тишина и человек пятьдесят, затаив дыхание, ждали, что будет дальше" Затем какой-то элегантно одетый господин поинтересовался, как далеко продвинулось следствие. Это был один из руководителей федерации. Через какое-то время другой элегантно одетый господин на сей раз директор отеля --повторил тот же самый вопрос. Затем двое одетых похуже подкатились с тем же вопросом; это были репортеры. Впрочем, такой оборот событий можно было предвидеть. Появление на сцене непобедимого шахматного автомата, убийство его создателя и отравление Марсо всколыхнули страсти. Чем более тесен тот или иной круг, тем сильнее внутри него резонанс чрезвычайных происшествий. А мир шахмат производил впечатление крайне тесного Лелак и Бришо давно почувствовали еы напряженность атмосферы, уловили бы косые взгляды и попытки спрятать глаза, если бы ходили на шахматные турниры. Если бы ре удивлялись, что зрители платят деньги, чтобы смотреть на двух типов, молча обдумывающих ходы. Если бы не считали странным, что между ходами иногда, проходят часы, что все бурно радуются или огорчаются, когда кто-то один с треском проигрывает. Утром в спортивных новостях поместили сообщение, что состоялось заседание федерации, где обсуждался вопрос, не следует ли прервать турнир. Разумеется, было принято решение довести турнир до конца. Руководители федерации с легкостью убедили самих себя. Шарль заказал кофе, и коллеги молча отсиживались, дожидаясь, пока повышенный интерес к их персонам утихнет. Пошел седьмой час вечера, и Альбер, будь его воля, отправился бы домой. -- А где Буасси? -- Смотался. Его рабочий день кончается в пять. ---- У меня тоже. -- С чего ты взял? -- Бришо недобро усмехнулся. -- У нас самая работа только сейчас и начинается: дискотеки, танцы, швыряние бутылками.,. -- Ты же знаешь, что мне надо домой. Марта ждет. .-- Позвони ей, чтобы пришла. Марте тоже не помешает слегка развлечься. Альбер подозрительно покосился на коллегу. Всерьез он это говорит или издевается? Марта не любит бывать в дискотеках. Не беда. Ты сумеешь ее уговорить. Альбер отнюдь не был в этом уверен. Вряд ли перспектива увидеть, как шахматисты, подвыпив снова подерутся, покажется его жене соблазнительной. Но тем не менее он встал и пошел звошггь. Пусть этот зловредный холостяк не воображает, что он, Альбер, боится жены. В вестибюле все телефоны были заняты. Можно подумать, будто всем сразу понадобилось звонить своим женам, предупреждая, что они задерживаются. Альбер прошел к стойке администрации. Ему даже не пришлось предъявлять удостоверение, портье заулыбался еще издали. -- К вашим услугам, господин инспектор. -- Мне нужно позвонить. --- И поскольку портье с широкой улыбкой пододвинул ему аппарат, Альберт добавил: -- Служебное дело. Разговор сугубо конфиденциальный. Его провели в офис. Небольшая комната: письменный стол, столик для пишущей машинки, стулья. На стене яркие плакаты с рекламой международного туризма -- иначе говоря, пейзажи с невообразимо синим морем, с белоснежными пиками гор и ослепительными закатами солнца, каких в природе не увидишь. На одном плакате была изображена обнаженная женщина, сидящая на золотистом морском пляже и трогающая пальцы на ногах. Короткая стрижка, мускулистое тело, длинные ноги, красивая, округлая грудь. Это была художественная фото- графия, то есть не такой выразительный снимок, как в секс-журналах. Интересно, почему именно эту фотографию выставила на всеобщее обозрение хозяйка офиса? А хозяйничала здесь женщина, -- не требовалось быть полицейским, чтобы определить это с первого взгляда. Выставка кэтча на стене, целая коллекция почтовых открыток на письменном столе, фотографии детей в рамках, на подставке для газет -- модные журналы, на двери -- афиша шахматного турнира. Типично дамский кабинет. Марта сняла трубку после второго звонка. -- Хорошо, что ты позвонил! -- Да? -- Ему не подуше пришлось такое начало. Вступление мучительно напоминало, те времена, когда все разговоры сводились к неисправному котлу. -- Надо купить к столу не только вино. Прохладительные напитки потребуются тоже. -- Что ты имеешь в виду? -- Ведь мы условились, что вино для гостей принесешь ты, не так ли? -- Так. -- Ну вот тогда прихвати заодно и прохладительные напитки. Звонил Жак, сказал, что им не с кем оставить детей. -- Нет! -- решительно отрезал Альбер. Разве можно подкладывать друзьям такую свинью? Эту парочку дурно воспитанных детей трудно вынести даже в тех случаях, когда в гостях бывает одно только семейство Жака. А на сей раз -- он наконец вспомнил -- Марта созвала большую компанию. ---- Когда ты придешь домой? -Ну... часа через полтора -- через два. --Ты что спятил? Гости будут к восьми, а до тех пор тебе надо принять душ, побриться, переодеться. -- Не надо мне душа. -- Ты должен помочь мне накрыть на стол. Альбер вздохнул. -- Ладно. Как только вырвусь, сразу лечу домой. Легко сказать -- "лечу". Дорога до дома на машине заняла бы полчаса, а если движение оживленное -- и того больше. Автобусом или на метро проедешь по меньшей мере час, да пока сделаешь покупки... раньше восьми домой не попасть. А не сделаешь покупки -- хоть вовсе домой не являйся. При мысли о "милых" детках Жака эта перспектива показалась очень и очень заманчивой... Расстроенный Альбер вышел из офиса. Портье восторженно уставился на него, ловя малейшее его желание. -- Скажите, -- Альбер нерешительно сунул руку в карман, проверяя, есть ли у него при себе бумажные деньги, -- имеется ли у вас вино и прохладительные напитки? -- Конечно, -- удивленно ответил портье,-- Вон там, в буфете. Да мне нужно с собой. Несколько бутылок. Портье проявил всяческую готовность помочь. Связался по телефону с кухней, с ресторанным отделом обслуживания в номерах, с шефом винного погреба идею покупки немецких вин отмел в зародыше, а из отечественных марок выбрал редчайшие, о каких Альбер даже не слыхал. Альберу же требовалось купить для гостей дешевое столовое вино, под приготовленное Мартой жаркое. Лелак сделал портье знак продолжать хлопоты, а сам поспешно уединился в офисе. Чашечка кофе в этой гостинице стоит в три раза дороже, чем в кафе по соседству с управлением полиции, а прохладительные напитки -- в два раза. За восемь бутылок коллекционного вина ему не расплатиться. Проверив содержимое своих карманов, он понял, что не хватит даже на одну бутылку. В полном отчаянии он уставился на красотку, сидящую на приморском пляже. У этой, конечно, забот никаких, знай себе нежится на солнце да перебирает пальцы на ногах. А может, она красит ногти?.. Собравшись с духом, он вышел из офиса. В конце концов не может же он навечно остаться "здесь, разглядывая эту беззаботную дамочку, сколь бы соблазнительной ни казалась такая перспектива. Самое позднее завтра утром явится хозяйка кабинета и выставит его. Альбер торопливо прошел мимо портье, который закончил телефонные переговоры и хотел было порадовать господина инспектора благоприятными результатами, но тот остановил его коротким жестом и буркнул нечто вроде, мол, сейчас вернусь. Надо бы выскочить за дверь и дать деру, но смелости не хватало. Шарль увлеченно беседовал с какой-то рыжеволосой секс-бомбой. С присущей ему дерзкой непосредственностью он склонился к собеседнице и шепнул ей нечто доверительное, отчего рыженькая рассмеялась и шутливо ударила его по щеке. Бришо схватил женщину за руку, но не вывернул, а галантно поцеловал. На столике перед ними стояли высокие бокалы с какой-то подозрительной жидкостью, не похожей ни на один из знакомых Альберу алкогольных напитков. Очевидно, фирменный коктейль "Мат", изобретенный в здешнем баре по случаю шахматного турнира. Напрашивалось естественное предположение, что от одной лишь его цены можно было получить мат. ... Подойдя к парочке, Альбер деликатно кашлянул. Шарль вздохнул. -- Позвольте представить вам моего коллегу. Вблизи заметны были и толстый слой косметики, и наклеенные ресницы, и подкрашенные волосы, которые когда-то, возможно, действительно были бронзово-рыжими. Платье на дамочке состояло сплошь из складок и драпировки -- вроде того, что видел Альбер на обложке модного журнала в офисе. -- Мадемуазель Моника Нест, коммерческий директор фирмы "Интернэшнл Чесс Компани". -- Рада приветствовать господина инспектора. -- Голос у нее был приятный, низкого, грудного тембра, произношение безукоризненное. -- Мадемуазель Нест из Нью-Орлеана, -- пояснил Шарль тоном посвященного.-- Французский у нее второй родной язык. -- А китайский? -- Предполагаете на том основании, что я работаю в гонконгской фирме? О нет! -- женщина рассмеялась. -- Контракты составляются на английском. Я больше времени провожу в Европе или у себя в Америке, чем в Гонконге. -- Понятно. -- При других обстоятельствах Альбер охотно выслушал бы ее рассказ о себе, но сейчас его это не интересовало. -- Простите... вы позволите мне минуту поговорить с коллегой с глазу на глаз? -- Ясно: государственная тайна... -- улыбнулась дама. Бришо не выказал энтузиазма. . -- И ради этого ты вытащил меня из-за стола? С ума спятить! Бабенка подвернулась экстра-класс, можно сказать, лучшая за последние годы, и только у нас пошло дело на лад, ты заявляешься с дурацким вопросом, нет ли у меня при себе лишних двух тысяч франков. Разумеется, нет! За какого толстосума ты меня принимаешь?! -- Да полно тебе, стоит ли так кипятиться. -- Будь у меня деньги, я заказал бы еще по стаканчику этого пойла, -- Шарль чуть призадумался. -- Послушай, тебе уже без разницы... Может, подкинешь мне деньжат? Когда Альбер вернулся к стойке портье, бутылки уже были приготовлены. Альбер дрогнул, но в следующий момент с озабоченным видом рванулся к телефону - Дела, знаете ли... Коль скоро Жак приедет с детьми, значит, он будет с машиной. А если он будет с машиной, то отчего бы ему не сделать небольшой крюк (в каких-то два десятка километров), чтобы его бедолаге-приятелю не пришлось тащить на себе чертову прорву бутылок? Ну а если Жаку все равно сюда заезжать, так отчего бы ему не прихватить с собой лишнюю тысячу-другую" чтобы расплатиться за покупку? На другом конце провода слышался мощный шумовой фон: один ребенок плакал, - другой вопил во все горло, а мать криком пыталась вразумить их обоих. Жак, героически сопротивляясь уговорам друга, время от времени клал трубку и громогласно призывал свое семейство к порядку. Конечно же призывы его были тщетны. -- Пойми же наконец, не могу я взять бутылки с собой! Я отправляюсь на задержание опасного преступника. -- И я с тобой! -- взмолился Жак. -- В следующий раз. К тому же у меня при себе ни сантима, -- он положил трубку. Жак наверняка заедет в гостиницу, он еще ни разу не подводил друга. Как-нибудь надо будет действительно взять его с собой на задержание. Жак честно заслужил эту награду и, кроме того, получит повод хоть на какое-то время вырваться из дома. Альбер вышел из отеля, убыстряя, шаг, пересек автостоянку, а выбравшись на тротуар, припустился бегом. Он взял тот же темп, как с Жаком во время вечерних пробежек. Спокойной, размеренной трусцой он способен был пробежать километров пятнадцать, а отсюда до ближайшей станции метро дай бог километра полтора, даже испарина не выступит. "Какой позор, -- думал т он. -- Инспектор управления полиции, солидный мужчина в летах бежит по улице как ненормальный, боясь припоздниться домой. Буасси тоже хорош, не мог подождать, что ли! Да и Марте лучше бы оставить машину в моем распоряжения. Стыд и позор. Альбер прибавил ходу. ГЛАВА ШЕСТАЯ Что же он пил вчера вечером? Пиво -- наверняка, так как мясо получилось слишком жирное. Вино тоже: как было не выпить, если раз в кои-то веки он купил такое дорогое вино. Пил и виски -- под разговоры до ужина. И коньяк -- он так приятно ложится на сытый желудок. Альбер не привык пить, во всяком случае не в таких количествах. По мнению Марты, он просто-напросто перепил лишнего, вот его и выворачивало всю ночь. По мнению Альбера! виною всему было чересчур жирное мясо. Марта не стала с ним спорить, а дала ему рвотное, после чего от ужина в желудке * следов не осталось, и положила на голову компресс, что несколько облегчило страдания. Всю ночь он не сомкнул глаз. Гости разошлись в два часа ночи, в три часа накатил первый приступ дурноты, а затем он с компрессом на лбу до рассвета просидел в постели, так как стоило ему опустить голову на подушку, и стены комнаты начинали, свое бешеное вращение. Утром Марта позвонила шефу и сказала, что муж заболел, даже по телефону говорить не в состоянии, на работу не придет, так что пусть уж они сегодня справляются с преступниками сами, без его помощи. Через двадцать минут после телефонного разговора, заявились Шарль и Буасси. Их долгий звонок у двери отозвался в голове Альбера ударами пневматического молота. Они ввалились в комнату шумные, веселые, раскрасневшиеся от ветра. -- Что, старина, вчера хватил лишнего? -- Марта бросила на них неодобрительный взгляд. Когда человеку неможется, тут уж не до шуток. Коллеги водрузили на стол бутылку, из-под рома с какой-то подозрительно черной жижей. -- Кофе из итальянского эспрессо "Пицца Мама" -- Нет. Не вступая с Альбером в пререкания, коллеги влили в него крепчайший кофе без сахара. Горячий напиток обжигал язык и небо, и несчастный мученик предпочел поскорее проглотить его. . -- Знаешь, какие любопытные подробности всплыли относительно Корню? Оказывается, этот молчальник, из которого клещами слова не вытянешь, купил дом. Половину суммы выплатил на прошлой неделе, а остальная часть будет вноситься в рассрочку, в течение десяти лет. -- Ну и что? -- Твоего жалованья хватит, чтобы купить дом? Альбер не ответил. Иной раз он удивлялся, как хватает денег, чтобы расплатиться за квартиру. -- Может, он получил наследство, -- предположила Марта. -- Нет, никакого наследства он не получал, -- сказал Шарль. -- Зато я сегодня с утра прогулялся в банк, где Ростан хранил свои капиталы. -- Откуда ты узнал про банк? -- В финансовом отделе фирмы "Компьютой". Словом, я зашел в банк и поинтересовался, не брал ли Ростан недавно крупную сумму со своего счета. --И оказалось, что брал. -- Очевидно, так оно и было, если Шарль сияет торжеством. -- Сколько? Улыбка на лице Шарля погасла. -- Точную сумму мне не назвали. Но наверняка расходы Корню хотя бы частично оплачены из этих денег. -- Думаете, Корню его шантажировал? Альбера безумно раздражало, когда жена начинала строить из себя детектива. По мнению коллег -- оттого, что Марта лучше, чем он, делала логические выводы. По мнению Альбера -- оттого, что, стоило мыслям жены заработать в одном направлении, и самому господу богу не под силу было свернуть ее с этого пути. Для профессионального сыщика качество совершенно недопустимое. -- Вполне вероятно, похоже, Шарль всерьез отнесся к ее вопросу. -- Но так же вероятно, что в благодарность за сей денежный дар наш красавец не ревновал двою жену к Ростану. -- С чего вы взяли, будто эта женщина вообще была близка с Ростаном? -- Марта задала вопрос из чувства необъяснимой женской солидарности, Мгновенно проникшись жалостью к незнакомой особе, которую эти мужчины с извращенным воображением пытаются облить грязью. -- Если она и не была с ним близка, то не по вине Ростана. Бабенка умопомрачительная! -- Но это еще не значит, что она должна лезть в постель к своему работодателю. Бришо с явным, удовольствием втягивался в спор. Он неизменно чувствовал себя в своей стихии, если имел возможность потолковать с женщинами о сексе, и его ничуть не смущало, что в данном случае этой женщиной была жена его друга. -- Согласен. Но если работодателю подкладывают бомбу, а муж этой женщины несет службу в казарме и разбирается во взрывчатке, тут есть над чем призадуматься. Кстати, эта особа отнюдь не производит впечатления недотроги и скромницы. Глаза у нее блудливые, уж можете мне поверить. -- Супруги Корню могли одолжить эти деньги, -- заметил Альбер. -- Конечно. Наверняка они так и скажут, -- сразу помрачнел Шарль. -- Но все равно повисает вопрос, с какой стати Ростан одолжил им целое состояние безо всякой расписки и из каких средств они собирались погасить долг. -- Не факт, что без расписки, -- устало возразил Альбер. Он сделал Марте знак сварить еще кофе, а сам выбрался из постели и осторожно повертел головой из стороны в сторону, чтобы проверить, не прошло ли головокружение. Головокружение не прошло, но и не настолько мучило, чтобы снова ложиться в постель. -- Бели долговая расписка хранилась в кабинете Ростана, то от нее и пепла не осталось. -- Тоже неплохой мотив для убийства, -- заметил Шарль, с интересом наблюдая за Альбером, который присел на корточки, взялся руками за лодыжки и, не отнимая рук, выгнул корпус дугой. -- Допустим, они просят взаймы крупную сумму для покупки дома, ссылаясь на то, что в течение месяца получат страховку и расплатятся с долгом. Ростан человек не жадный, да и женщина ему нравится, а может, он просто хочет подладиться к своей услужливой экономке -- короче, деньги он им дает. Корню, разумеется, подписывает долговое обязательство, и Ростан прячет документ у себя в кабинете. Ключей от письменного стола у прислуги не было, да расписка могла храниться и в сейфе, куда Ростан прятал свои математические расчеты. Тогда Корню приносит домой пластик, жена во время уборки прилепляет его к тыльной сторож шахматного столика, а взрывной механизм злоумышленники устанавливают на половину четвертого. Ведь известно, что в это время Ростан сидит за шахматным столиком, шлифуя свой интеллект. -- Логично звучит, -- недовольно признал Альбер. -- Он по-прежнему был убежден, что убийцу следует искать среди шахматистов. -- Ну а как в эту схему вписывается Марсо? Его-то они почему убили? -- А с чего им было убивать Марсо?--удивился Шарль. -- Оба эти дела никак между собой не связаны. Послушай, как я это себе представляю. Ростана убивает чета Корню. Убивает эффектно, от взрыва едва не взлетает на воздух весь дом. И словно бы детонация взрыва потрясает весь шахматный мир. Повсюду только и разговоров, что об этом убийстве. Тебе не бросилось в глаза, до какой степени это замкнутый, изолированный мир? Шахматисты женятся на шахматистках, заводят любовные интрижки, дружеские привязанности здесь так же тесно переплелись, как неприязнь и ненависть, здесь каждый знает о каждом всю подноготную. Разносится весть о гибели Ростана, и это наводит кого-то на мысль: до чего же легко избавиться от своего недруга! -- Да полно тебе сочинять, -- отмахнулся Альбер. -- Не понимаю, отчего ты не хочешь прислушаться к моей версии! Обыватель тысячи раз слышит и читает об убийствах, но ему и в голову не приходит применить ситуацию к своему окружению. Ведь убийства совершаются какими-то далекими от нашей цивилизованной жизни людьми. И вдруг-- как обухом по голове: Ростан подорвался; на бомбе! Какая жалость, что не Марсо, который гораздо; противнее. Ну а затем тайный недоброжелатель сводит счеты с Марсо в надежде, что полиция и это убийство припишет тому, кто убрал Ростана..Что ты на это скажешь? Альбер не сказал ничего. Он ушел в ванную, пустил воду и, опершись на раковину, с отвращением уставился на собственное отражение в зеркале. Неужели в действительности все обстояло так просто, как считает Шарль? Сестра Фонтана вчера сказала, что ему, Алъберу, никогда не найти убийцу, поскольку тот -- шахматист. "Шахматист мыслит иначе, нежели вы". Альбер не отрывал глаз от девушки, и его огорчало, что она не верит в его силы. "Шахматист обдумывает каждое свое решение лучше, чем обычный человек. Тщательнее подготавливает акцию, тщательнее подстраховывается. Он рассчитывает на несколько ходов вперед в сравнении с вами". Альбер почувствовал раздражение. "Возможно, относительно шахматистов вы правы, -- сказал он,-- но здесь идет игра, правила которой я знаю лучше". Девушка молчала, а затем после долгой паузы, сообразив, что от нее ждут ответа, вскинула на Альбера свои огромные, серьезные глаза и свойственным ей задушевным тоном проговорила: "Надеюсь". -- Марианна Фонтэн, -- негромко произнес Альбер и покачал головой. Он не испытывал влечения к сестре террориста и не был влюблен в нее с первого взгляда. Сейчас, пытаясь проанализировать свое чувство к ней, он понял, что это ревность. Ему лично ничего от нее не надо, однако он ревнует ее к каждому, кто может взять ее за руку, обнять, приласкать, назвать своею. Неужели Марианна права? Вот ведь и брат ее постоянно на несколько шагов опережает полицию. Альбер встал под душ и тотчас заорал не своим голосом: Вода была нестерпимо горячей; погрузившись в раздумья, он забыл отрегулировать температуру. В ванную влетела перепуганная Марта с яйцом в руке. -- Вода слишком горячая, -- пожаловался Альбер. -- Поторопись. Завтрак сию минуту будет готов. -- Я это есть не в состоянии, -- он укоризненно ткнул пальцем в яйцо. -- Не для тебя и готовлю. Ты обойдешься гренками.-- Марта повернула кран, и на Альбера внезапно обрушилась ледяная струя. Гренки подгорели, пока Марта готовила завтрак для гостей. Яичница с Колбасой, зеленым горошком и овощной приправой, густо посыпанная тертым сыром, выглядела весьма аппетитно, и коллеги Альбера уписывали ее за обе щеки. Ты не допускаешь мысли, что Корню вошел в сговор с кем-то из шахматистов? Уж слишком хорошо были спланированы оба эти убийства. -- Еще чего! Я смотрю, эта фитюлька совсем задурила тебе голову. Знаешь, где силен шахматист в обдумывании ходов и составлении комбинаций? Только за шахматной доской. -- Что за фитюлька? -- поинтересовалась Марта. -- Да мы тут допрашивали сестру Фонтана, -- рассеянно пояснил Шарль -- По ее мнению, мы слишком примитивны, чтобы раскрыть преступление, задуманное шахматистом. Марта сидел а задумавшись, и Альоер надеялся, что размышляет она не над второй частью фразы Шарля -- "совсем задурила тебе голову". -- Пожалуй, она права, -- с милой улыбкой сказала вдруг Марта.-- Вот уже сколько лет вам не удается поймать ее брата, разве что нападете на след случайно. Полицейские переглянулись с понимающей сообщнической усмешкой, которую Марта терпеть не могла. "Что она в нашем деле понимает!" -- яснее ясного говорил их вид. -- А кстати, не мог этот братец взорвать Ростана? -- не унималась Марта. -- Нет, -- решительно отрезал Шарль. Альбер с удивлением воззрился на него. До сих пор ему казалось, что комиссар изо всех подозреваемых отдает предпочтение Фонтану. Интересно, ветер подул в другую сторону или Бришо высказывает свое особое мнение? -- Фонтан -- профи, он использует ровно столько взрывчатки, сколько необходимо, и ни граммом больше. Вчера, прежде чем уйти из отдела" я просмотрел досье на Фонтана. Старина, этот человек обращается со взрывчаткой, как Армстронг с трубой. Если бы он подкладывал взрывчатку, чтобы убрать Ростана, там ни одна картина не упала бы со стены. Я специально звонил в лабораторию и поинтересовался... Да, в этом весь Шарль. Позвонить в лабораторию, потребовать к телефону какого-нибудь ужасно важного и невероятно занятого эксперта по взрвгачатым веществам, чтобы получить подробную консультацию... Шарлю приходится пускать в ход все свое обаяние, дабы не вызывать к себе антипатию. -- Говорят, сорока-пятидесяти граммов было бы вполне достаточно, и не исключено, что профессионал такой высокой марки, как Фонтан, обошелся бы еще меньшим количеством. Но тут, по мнению эксперта, было взорвано добрых сто граммов. -- И что это значит? -- задала вопрос Марта в надежде хоть сегодня наконец-то показать себя в кругу коллег осведомленной в делах полиции. -- Это значит, что убийца -- профан, который желал действовать наверняка. -- Корню профаном не назовешь, -- вмешался Альбер. -- Он намеренно использовал так много пластика, чтобы в комнате камня на камне не осталось. Чтобы даже долговое обязательство в сейфе обратилось в пепел. -- Тогда как нам быть? Снова ехать к нему в казарму? -- По-моему, сперва надо бы взять в оборот бабенку. Корню, похоже, стреляный воробей. Пора было и отправляться по делам. Марта, судя по всему, окончательно присвоила себе "рено". Машина производила впечатление побывавшей в основательных переделках; Альбер не помнил, чтобы он так уж сильно покорежил ее во время последней своей попытки научиться мастерскому вождению. Коллеги уселись в серый, без опознавательных надписей, служебный "пежо". Буасси с любопытством разглядывал вмятины на крыльях машины Альбера -- Машину водит жена, -- небрежно бросил Альбер, прежде чем приятели успели поинтересоваться, где это его так угораздило приложиться: -- Ясно, -- кивнул Буасси. -- Избави бог от женщины за рулем. -- Его подруга действительно водила скверно. Между тем Марта включила мотор и, сделав изящный разворот, подкатила к ним. Альбер покраснел. Если Марта сейчас выдаст истинного виновника повреждений... -- Если вы не очень торопитесь, вернись на минутку. Кое-что тебя ждет на письменном столе. -- Она послала воздушный поцелуй, адресованный вроде бы всем троим сразу, и рванула на полной скорости. На письменном столе лежала книга: толстая, со множеством рисунков, в точности такого типа, какие приносил домой Альбер -- поначалу с горделивой радостью, а под конец украдкой. "Секреты шахматной игры" -- гласил заголовок, а в подзаголовке стояло: "Как стать мастером". Альбер раскрыл книгу. В предисловии, разумеется, делалась попытка уйти от ответственности. Книга, мол, является всего лишь пособием, а стало быть, по ней нельзя научиться... В предисловиях всегда так пишут. Лелак больше верил аннотации на суперобложке, где утверждалось, что по этой книге вовсе даже можно научиться шахматной rape, причем быстро и хорошо. В конце концов ведь для этого книгу я выпускали! Иначе не имело бы смысла. "Бедная Марта, с каким нетерпением она, должно быть, вчера ждала весь вечер, когда же он заметит выложенную на стол книгу! Но едва он пришел, домой, как тут же явились гост". А утром... об этом лучше не вспоминать. Ои почувствовал пркли" благодарности к жене и угрызения совести. Перелистал книгу и, дойдя до главы "Образ мышления шахматиста", уткнулся в текст, Альбер и сам не заметил, как уселся в кресло, открыл бутылку с прохладительным напитком, сбросил ботинки и пристроил ноги на край стула, отыскал в глубине шкафа старенькую, бог весть сколько лет валявшуюся там шахматную доску и, руководствуясь пособием, углубился в изучение королевского гамбита. Но факт, что когда Шарлю надоело ждать и он, сообразив, что сигналят под окном они напрасно, поднялся в квартиру, он застал приятеля за этим занятием. **** Метро в этом месте переходило в надземную линию, а дорога тянулась вод эстакадой, среди полуразрушенных зданий. Дешевые лавчонки, бистро, околачивающиеся у входа мрачные типы, откуда-то доносятся звуки восточной музыки. Двое мужчин в заношенных спортивных свитерах заняты ремонтом старенького автомобиля. Со вчерашнего дня потеплело, и видно, что им жарко. "Пежо" свернул вправо и проехал нод станцией метро. На сей раз Буасси вел машину медленно, ровно. Пассажиры почти не ощущали, когда он прибавляет скорость, когда тормозит, а когда и вовсе останавливается. Альберу подумалось, что он тоже сумел бы так. Он посмотрел налево. Маленькая площадь, за нею выстроились в ряд дома типичной архитектуры шестидесятых годов -- голые коробки, лишенные каких бы то ни было декоративных элементов, захламленная детская площадка. Район был явно знаком Альберу. Где-то здесь обитает чета Кузен. Вот что! -- воскликнул Шарль. -- А парень? -- Откуда мне знать? --пожал плечами Альбер. -- Если еще не угодил за решетку, то, наверное" околачивается где-нибудь поблизости. -- С какой это стати упекать его за решетку? -- насмешливо бросил Шарль. Буасси понятия не имел, о ком идет речь, но на всякий случай притормозил. Супруги Кузен были пожилые, хворые люди, и жена в один прекрасный день пришла в полицию с заявлением, что ее муж намерен убить человека. Обратилась она непосредственно в отдел до расследованию убийств; щуплая старушка с волосами, напоминающими клочки свалявшейся ваты, прилепленные к черепу. Муж, сказала она, собирается убить того типа, что рисует на стенах свастику. Полицейские едва не выставили ее за порог. Париж, вероятно, занимает первое место в мире по обилию разнообразной пачкотни на стенах. Выродившиеся потомки поколения, взращенного под лозунгом "Свобода, Равенство и Братство", спутали свободу слова со свободой марать стены. С какой-то поистине маниакальной одержимостью они торопились провозгласить свое мнение надписями на стенах жилых домов, детских садов, театров и музеев, в поездах метро, на стволах деревьев и на спинках садовых скамеек. Словом, Париж -- это город, где у каждого есть собственное мнение по любому поводу, и если его не высказать во всеуслышание, этого просто не пережить. По соседству с Кузенами кто-то специализировался на свастике. Паучий знак этот - французской столице тоже не в диковинку, на нем,-- намалеванном на стенах, вырезанном на скамьях --нередко спотыкается глаз. Кому такая эмблема не по душе, старается ее не замечать. Но в том районе, где обитала пожилая чета, не заметить было невозможно. Кто-то сплошь исчеркал стены краской, а когда снаружи свободного пространства не осталось, перешел на подъезды. Однажды утром, открыв дверь своей квартиры, господин Кузен увидел, что под табличкой с его именем намалевана разлапистая свастика. Пожилому человеку сделалось дурно, двое суток он пролежал в постели, держась на уколах. Его уговаривали не принимать близко к сердцу, успокоиться, краску с двери соскоблили. "Убью подонка!" -- твердил старик. Не ясно было, чего женщина боится больше: того, что муж не вынесет волнений, что здоровенные оболтусы изобьют его, если он вздумает на них накинуться, или же что он и в самом деле порешит кого-нибудь под горячую руку. Старушку отправили было ни с чем, но Альбер сжалился над ней. Арест пачкунов-подростков не входит в функции отдела по расследованию убийств, даже если те рисуют на стенах свастики. Иное дело, когда угрозу разгневанного человека принимают всерьез. Альбер вставил в машинку лист бумаги и быстро отстучал: господин Кузен, по словам его жены, участвовал в движении Сопротивления, сначала сражался в маки, затем прошел в Британии специальное обучение. Мастерски владеет навыками быстрого и бесшумного устранения противника. Протокол беседы с заявительницей был подколот к этой справке. Разумеется; здесь не было ни слова правды, зато вмешательство полиции получало идеальное обоснование. В тот же вечер Альбер изловил негодяя; семнадцатилетний малый отличался мускулистым сложением, и когда Альбер, надев на него наручники, заталкивал его в машину, дружки парня выкрикивали угрозы. Через час парня отпустили на все четыре стороны: он еще молод, не ведает, что творит, с годами повзрослеет и войдет в разум. На Кузена наложили штраф за высказанное намерение лишить человека жизни. -- Ну и дела! -- досадливо крякнул Буасси, когда коллеги рассказали ему эту историю.-- Не завернуть ли нам туда? -- Зачем? -- спросил Альбер. -- Что мы сможем сделать? ---- Этот малый знает Шарля в лицо? -- Нет, не знает, но ведь... -- Альбер осекся, понимая, что спорить бесполезно. Буасси упрям, как осел, в особенности если чувствует поддержку Шарля. А Бришо одобрительно кивнул. Альбер вздохнул и усталым жестом показал, в какую сторону ехать. Задуманная акция взбудоражила Буасси. Он заложил вираж круче, чем мог бы вынести измученный желудок Альбера. Лелак опустил боковое стекло, подставил лицо ветру и попытался делать глубокие, равномерные вдохи. Однако Шарля ничуть не тронули его страдания. Он резко встряхнул Альбера за плечо, требуя, чтобы тот показывал дорогу. Тоже друг называется! Февра они обнаружили в группе парней, обступивших два мотоцикла, на которых гордо восседали девицы, явно упиваясь своим успехом. Буасси втиснул машину в немыслимо узкий промежуток между фонарным столбом и припаркованным фургоном, и Шарль вылез наружу. С удовольствием потянулся, .так что захрустели суставы, нагнулся, бросив на заднее сиденье машины пистолет, и потянулся еще раз. Затем неторопливой походкой направился к кучке парней. Альбер и Буасси не слышали его слов, но легко могли себе представить, с каким приветствием он обратился к юному наглецу. Февр тотчас подступил к чужаку, уставив руки в бока и набычив шею. "Чего лезешь, какого черта тебе надо!" -- в переводе с языка пантомимы означала его поза. Дружки Февра зашли со спины, беря Шарля в кольцо, по канонам многовековой тактики запугивания: молодчики-полагали, будто развили ее до совершенства. Шарль для начала врезал Февру по челюсти и, мгновенно повернувшись, ударил в поддых стоящего за спиной парня. Кольцо расступилось вширь, Февр заслонил голову руками и, сделав корпусом обманное движение, попытался правой ногой пнуть Шарля в живот. Левой рукой Шарль сбоку отбил уда