р, схватил парня за ногу и шагнул вперед, чтобы подбить другую ногу противника. Маневр не удался: Февр выдернул ногу, оставив в руках Бришо ботинок. Шарль на мгновение замер, изумленно воззрился на заношенную кроссовку, потом в сердцах запустил ею в противника. В следующий же миг рванувшись всем корпусом вперед, он ударил Февра в ухо, тотчас коленом заехал ему в живот и, когда малый сложился пополам, снова смазал его по уху. Парень распластался на земле. Бришо дважды ударил его ногой -- лишь для того, чтобы показать: дело принимает серьезный оборот. Шарль знал, что его забили бы до полусмерти, очутись он на земле. Пока Февр. пытался встать на ноги, Шарль оценивающим взглядом окинул его дружков Те, видно, до сих пор не решили, какую позицию им занять -- выжидательную или активного вмешательства. Шарль внезапно и с силой нанес одному из парней удар ногой в пах и, не давая тому опомниться, врезал кулаком прямо в лицо. Он обошелся с противником жестоко, гораздо безжалостнее, чем с Февром. Альбер и Буасси ухватились за ручки дверец, каждую секунду готовые выскочить. Если Шарль рассчитал верно и расправился с наиболее дерзким парнем, ждущим лишь удобного момента ввязаться в драку, то остальная компания на какое-то время затаится. Если же Шарль ошибся, тогда вся банда набросится на него. -- Предпочитаю, чтобы вы не вмешивались, -- небрежно обронил Шарль и шагнул к одному из парней. - Мы и не вмешиваемся! -- поспешно воскликнул тот. Бришо занес было руку для удара, и малый испуганно повторил: -- Даю слово, мы не вмешаемся! Шарль обвел взглядом обступивших его парней, и каждый, на ком задерживался его взгляд, послушно кивал. Когда он вновь повернулся к Февру, тот уже натягивал кроссовку. Увидев, что Шарль приближается к нему, он отступил на два шага, затем остановился и приподнял руки. Втянул голову в плечи и наклонился вперед. На ногах он держался неуверенно, однако уклонился от удара Шарля, который, судя по всему, недооценил противника, за что и получил в ответ целую серию ударов. Один из них задел Шарля в лицо, другой прошел по касательной, а остальные молотили воздух. Шарль выждал, когда Февр после очередного удара подставился, и коротким, резким взмахом угодил ему по почкам. Левой рукой он двинул Февра в, подбородок, затем еще раз ударил по почкам. Теперь парень неделями будет мочиться кровью. Шарль на какое-то время оставил его в покое, давая собраться с силами. Не станет же он калечить лежачего, можно мрлотить этого подонка лишь до тех пор, пока он в состоянии драться. Ну, в таком случае пусть дерется. Февр по крайней мере пытался драться. Сказывались то ли большая практика, то ли упрямство, но он вновь и вновь собирался с силами и, шатаясь, пряча голову за двойную защиту, ждал очередной атаки. Однако Альбера больше удивлял Бришо. Профессиональное самообладание, с каким он держал в страхе всю банду, уверенность, с какою он наносил удар с неизменно точным расчетом, чтобы Февр всякий раз смог подняться, были поистине поразительны. -- Дослушай, где это Бришо научился так здорово драться? Я никогда не встречая его в спортивном зале. -- А чему здесь учиться? -- изумился Буасси. -- Ты либо умеешь драться, либо -- нет. Но если прослужил десяток лет сыщиком в нашем отделе, то наверняка умеешь. Альбер промолчал. Он бы дорого дал за щепотку двууглекислой соды. Или хотя бы за стакан кока-колы. Надо надеяться, что теперь уже Шарль быстро управится. И вот этот момент наступил. Февр попятился, все ускоряя шаги словно готов был припуститься бегом, но боялся повернуться к противнику спиной, а затем, когда Шарль снова двинулся к нему, побежал во всю прыть. Шарль рассчитывал на это. В несколько скачков он догнал парня и ударом по ногам сбил его. Февр, скорчившись на земле, заскулил как побитый пес. -- Да помогите же! Этот псих забьет меня на смерть... помогите! Никто не шевельнулся, за исключением Шарля. -- Не бросайте меня! Вызовите полицию!.. Бришо достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. Буасси включил мотор и рванул с места; Альбер судорожно сглотнул, чтобы протолкнуть обратно в желудок, подкатывавший к горлу комок, и не разжимая губ, промычал: -- Потише, ты, ненормальный! Не видишь, что мне плохо? Машина подрулила к мотоциклам, и Буасси выскочил наружу. -- В чем дело, что здесь происходит? Напуганные молодчики вновь обрели голос. -- Этот тип набросился на нашего приятеля. -- Мне тоже от него досталось. -- Вовремя вы подоспели, иначе он бы его прикончил... Альбер тоже выбрался из машины и, делая глубокие вдохи, пытался подавить приступ тошноты. Буасси заломил Шарлю руки за спину и повел его к машине. Парни уважительно взирали на бесстрашного блюстителя порядка. Несколько человек бросились к Февру, помогая ему подняться. Малый был изукрашен как следует, Бришо поработал со знанием дела. Он крепко избил парня, не причинив, однако, серьезных повреждений. Высший класс мастерства, если при этом даже не остается следов, но в данном случае такой необходимости не было. Бришо выбил парню несколько зубов, обеспечил трешину на одном-двух ребрах, болезненные ушибы с синяками и легкое сотрясение мозга, но все это не смертельно. По мере того как Февр приходил в себя, к нему возвращалась и его задиристость. -- Ну, погоди ублюдок! -- завопил он. -- Мы еще с тобой поквитаемся. -- Предъявите документы! -- вмешался Альбер. Он взял удостоверение личности Шарля и с любопытством стал его разглядывать. На фотографии Бришо был запечатлен с усиками и аккуратно ухоженной бородой.-- Удостоверение ваше не действительно, -- заявил он. -- На фотографии вас нельзя узнать. Придется с вами специально разбираться. Да плюньте вы на его удостоверение! Взгляните, что он со мной натворил! -- Февр сунул Альберу под нос свой выбитый зуб. Вас также прошу предъявить документы, -- невозмутимо парировал Альбер. Вокруг собралась немалая толпа зевак. Все, кто до сих пор наблюдал за дракой с безопасного расстояния, теперь расхрабрились и подошли к машине: пенсионеры, домашние, хозяйки, несколько крепких мужчин в рабочих комбинезонах, ребятишки, которым сейчас положено находиться в школе, -- словом, обычная в таких случаях публика. Несчастный парнишка" -- разжалобилась какая-то женщина при виде разбитой физиономии Февра и его окровавленной рубахи. - Вздернуть бы для примера за такие дела - возмущенно заметила другая, у которой, очевидно, свой сын в том, же возрасте. Повесить, чтобы другим неповадно было. -- Хорошо хоть нашлось, кому приструнить этого хулигана! Лелак вернул обоим удостоверения. Ему наскучила эта комедия, и он решил поскорее с ней покончить. -- Вы поедете с, нами, -- холодно бросил он Шарлю.-- Буасси, сажай его в машину! -- Слушаюсь!-- Буасси распахнул правую дверцу, и Шарль уселся на свое место. - Считайте, вам повезло, что я случайно оказался здесь, -- повернулся Альбер к Февру. -- Если бы знал, кого бьют, я бы за километр объехал это место. Малый слушал с угрюмым видом. Судя по всему, урок не пошел ему на пользу. Не рекомендую вам впредь ввязываться в драки, В следующий раз я не стану вступаться за вашу компанию. Стечение зрителей было слишком велико, чтобы молодчики без звука проглотили такую обиду. И не надо за нас вступаться. Пусть только этот тип еще разок сюда сунется. Как вам будет угодно. Считайте, что меня здесь нет. Мосье, разрешаю вам выйти из машины. Парни оторопело воззрились на него. Но вы не имеете права так поступать! Отчего же? Думаете, у меня есть время разнимать мелкие потасовки? Я расследую двойное убийство, и мне на ваши выбитые зубы наплевать! Шарль с недоброй ухмылкой вылез из машины и снова направился к шайке. Представление длилось еще минут пять. Альбер оттеснил парней позадиристее к машине, надел Февру наручники, когда тот попытался ударить Бришо, отбиваясь от полицейских, и с размаху влепил Февру затрещину, обнаружив у него в кармане куртки баллончик с краской. Наконец стражи порядка отбыли с чувством удовлетворения, надеясь, что им все же удалось внушить юнцам уважение к закону. Молодчики же смотрели им вслед также с удовлетворением: что ни говорите, а справедливость существует, если полицейские замели этого громилу. Шарль спрятал пистолет в карман, удобно откинулся на сиденье и лизнул руку. -Черт бы побрал этого стервеца! Укусил до крови. Женщина оказалась крепко сбитой, хорошо, сложенной, от всего ее облика исходила какая-то животная чувственность. Здоровая самка -- под пару своему мужу, здоровому самцу,-- она одновременно влекла к себе и действовала отталкивающе. Альбер не рассчитывал на это, полагая увидеть более дешевую разновидность мисс Нест из Нью-Орлеана. Та была во вкусе Бришо, эта женщина понравилась и Альберу. Даже сама мысль, что такая "аппетитная бабенка" каждый день приходит делать уборку у тебя в квартире, вызывала эротические фантазии. Делать уборку?.. Дом был просторный, обставленный в едином стиле, отвечающем запросам обитателей столичных окраин. Супруги Корню, по примеру опытных меблировщиков, приобретали обстановку явно по частям, подбирая одну вещь к другой. С креслом удачно сочетался столик, к столику подходил шкаф, удачно были подобраны ковры и обой, и в этот интерьер отлично вписывалась чета Корню. На женщине был просторный мужской махровый халат. Приятели на миг задумались, есть ли на ней что-нибудь еще, кроме халата, затем решили, что наверняка- есть. Женщина не из ванны выскочила, это сразу видно. Ну что ж, значит, их встречают при полном параде. Проходите, -- сказала мадам Корню. Я вас ждала. -- Вот как? А почему? -- Муж предупредил, что вы придете. Желаете выпить? -- Она открыла полированный шкафчик, где выстроились ряды бутылок; Задняя стенка бара была зеркальной, поверху шла световая трубка, вспыхивающая, как только открывалась дверца бара. Большинство бутылок стояли неоткупоренные. От одного вида спиртного Альберу снова сделалось муторно. -- Увы -- нельзя! -- с сожалением ответил Буассй. Красивый шкафчик, -- похвалил Лелак. Красивый дом, -- подхватил Шарль. -- Правда ведь? Это я сама выбирала. Что она имела в виду: дом или шкафчик с баром -- так и осталось не ясно. -- Но уж от кофе-то, надеюсь, не откажетесь? Выпьем с удовольствием, -- поспешно отозвался Альбер, прежде чем этим ненормальным вздумалось бы отказаться. Очень вам признательны. ---- Скажите... -- начал было Шарль и внезапно умолк. Мадам Корню нагнулась, чтобы достать чашечки с нижней полки бара, и Бришо, как и его коллеги, оцепенело уставились на обтянутый махровым халатом зад. --Скажите,-- начал он снова, -- дорого вам обошелся этот дом? Минуту, --учтиво отозвалась женщина. Сейчас позвоню мужу, только сначала поставлю кофе. -- Зачем вам звонить мужу? -- Чтобы он ответил на ваш вопрос. Он в таких делах лучше разбирается. -- В каких делах? Что сколько стоит и так далее. -- Но вы-то сами кое в чем тоже, наверное, разбираетесь? -- Ну, не очень... -- Брали вы взаймы у Ростана? Женщина стала набирать номер. Шарль нажал на рычаг. . . . -- Если нам захочется-поговорить с вашим мужем, мы его посетим. Итак: просили вы денег взаймы у Ростана? -- Спросите у мужа. -- Спросим и у него. Так брали? -- Спросите у мужа! Ситуация казалась тупиковой. Трое сработавшихся друг с другом полицейских способны сломить упрямство хоть какого закоренелого бандита. Поочередно, не давая одуматься, задают вопросы --в лоб, сбоку, сзади,-- и можно не сомневаться, они выдержат дольше. Но этот метод бессилен против женщины упрямой, до тупости. Бандиту не безразлично, верят ему или нет. Женщине это без разницы. Вобьет себе в голову какую-нибудь чушь и цепляется за нее лишь потому, что так ей втемяшилось. "Спросите у мужа", -- будет твердить свое, выспрашивай ты ее час или хоть две недели. А если проявить излишнюю настойчивость, то женщина и вовсе упрется и назло станет повторять одну только эту фразу даже в тех случаях, когда при прочих равных она бы ответила на вопросы, и не ссылаясь на мужа. Поэтому полицейские перестали допытываться, предпочитая молча наблюдать, как она хлопочет по хозяйству. Корню производила впечатление хорошей хозяйки. Она работала проворно, все движения ее были точны и экономны. В комнате было чисто; должно быть, такая же чистота поддерживалась и у Ростана до взрыва. К кофе она выставила на стол ром, сахар, сливки, крохотное домашнее печенье, -- и все это так быстро и естественно, что сыщики не успели возразить и спохватились, когда уже сидели за столом, отдавая должное угощению. Однако о цели визита они не забывали. -- Э-э... мадам... ах, как вкусно... Скажите, когда вы в последний раз были у Ростана, вы ведь вытерли пыль и с шахматного столика тоже? -- Конечно. -- Мадам Корню уютно устроилась в кресле, поджав под себя ноги. Ее большие, зеленые глаза насмешливо и с вызовом смотрели на полицейских. -- Господин Ростан всегда уединялся после обеда для занятия шахматами? . -- Откуда мне знать? Я уходила раньше. -- Где вы познакомились? -- Я работала в фирме "Франк-эль". Как-то раз я обмолвилась, что с удовольствием ушла бы с работы, если бы нашла место экономки. Могла - бы приходить на несколько часов в день и делать все необходимое по хозяйству. Мне нет нужды надрываться по восемь часов, муж прилично зарабатывает. -- Сколько вы получали у Ростана? Пять тысяч франков. Сыщики переглянулись, Шарль присвистнул. -- Неплохие денежки! Женщина пожала плечами. -- Для него эти расходы окупались. Жена выставила его за порог, а он привык, чтобы в доме была чистота, белье выстирано, выглажено, рубашки накрахмалены, обед приготовлен, свежее домашнее печенье на столе... Мои услуги все равно обходились ему дешевле, чем жена, вздумай он снова жениться. -- У супружеской жизни есть и другие преимущества, к которым Ростан, вероятно, привык. Эти преимущества в оплату не входили, -- жестко отрезала женщина, -- Как часто у Ростана бывали гости? -- Не знаю. Альбер бросил на Шарля сердитый взгляд. Зачем без нужды обижать дамочку? Теперь из нее слова не вытянешь. Шарль обиженно уткнулся в тарелку с печеньем, предоставив Альберу сражаться в одиночку, коль скоро он такой умный. ---- Знаете ли вы кого-нибудь, кто наведывался к нему постоянно? -- Знаю, господина Мартинэ. По утрам они всегда работали вместе. Одно время он даже обедал там каждый день и не давал себе труда поблагодарить меня. -- А этого человека вы не встречали? -- Альбер сунул руку в карман и конечно же не нашел там нужной фотографии. Шарль, не обращая на них внимания, уминал печенье. Альбер под столом толкнул его ногой. -- Встречали вы у Ростана этого человека? Шарль милостиво соизволил извлечь фотографию Марсо. Женщина задумалась. -- По-моему, да. Только волосы у него тогда были длиннее... -- Чем они занимались? -- Откуда мне знать? Я находилась на кухне, они -- в кабинете. Спросите Мартинэ, он тоже там был. -- А этого человека вам доводилось видеть? -- Из папки вынули фотографию Фонтана. Снимок был старый, более чем десятилетней давности; с тех пор сфотографировать террориста так и не удалось. В объектив улыбался симпатичный, белокурый молодой человек -- из тех милых проказников, что обычно нравятся женщинам. Умное лицо, полные жизни глаза. Альбер не видел еще этой фотографии, и, когда мадам Корню, равнодушно покачав головой, вернула ее, он взял снимок. Господи, и он стрелял в этого человека! А тот, на глазах у него, убил двух полицейских! Вот этот самый человек. Шарль тем временем достал очередную фотографию. Мадам Корню одобрительно разглядывала ее. - На редкость красивая девушка! Такую я бы не забыла, если бы видела. На фотографии длинные волосы Марианны были распущены по плечам, и от этого лицо ее выглядело еще более миниатюрным. Она смеялась, и Альбер подумал как хорошо бы и в жизни увидеть ее такой вот смеющейся. -- Дело вкуса, -- заметил Шарль. -- Мне больше нравятся женщины другого типа. -- Сердцу не прикажешь, -- сказала женщина и лениво потянулась. Шарль смотрел, как колышутся под мягкой тканью ее упругие груди, и чувствовал себя подростком, впервые узревшим, опытную, кокотку. Будто и не было в его жизни великого множества интимных подруг. Наконец ему удалось взять себя в руки. -- Надо будет купить своей подруге такой халат, -- сказал он. Полицейские удалились, оставив после себя опустошен- ный стол. *** -- Ну и бабенка,., скажу я вам! -- Лишь на своем привычном месте за рулем Буасси вновь обрел уверенность в себе. -- Завтра я, пожалуй, еще разок к ней наведаюсь, -- мечтательно произнес Шарль. -- Только не забудь прихватить с собой деньжат побольше. -- Еще чего -- Шарль потянулся всем телом -- вероятно, чтобы лучше воскресить в памяти соблазнительный облик свидетельницы. Движение было на редкость небольшое, и они за несколько минут добрались до объездного кольца. Буасси, свернул вправо, чтобы по кольцу доехать до Сены, а затем по набережной -- к управлению полиций. Пусть и в объезд, все равно этот маршрут займет, меньше времени. - . -- Да, кстати напомнил, -- сказал Альбер. -- Как, прошла вчерашняя встреча, удачно? / -- Вчерашняя? -- Бришо гнусно прикинулся, будто не понимает, о чем речь. Подобно любому холостяку, он полагал, что все женатые люди завидуют его свободе. -- Ах, ты про рыженькую? Спасибо, не без приятности. -- Я имею в виду, сообщила она что-нибудь новенькое? -- О нет, ничего особенного. Долго доказывала, что их фирма не разорится из-за "Ультимата". -- М-да... -- Альбер чувствовал себя вполне сносно. Печенье мадам Корню благотворно подействовало на его бунтующий желудок. -- Любопытно, что все конкуренты твердят одно и то же. Можно подумать, им абсолютно безразлично, какое положение они занимают на международном рынке. Зачем же они врут? , По-твоему, они должны плакаться для большего правдоподобия? Альбер не удостоил его ответем. Будущему префекту полиции не пристало задавать дурацкие вопросы. Лучше, приберечь их до вступления в должность. -- Или ты считаешь, своим притворством они пытаются скрыть какие-то шаги, направленные против "Ультимата"-настаивал Шарль. -- Вот именно, -- Альбер не стал с ним спорить. -- В прошлом году "Интернэшнл Чесс Компани" заработала на шахматных компьютерах сто двадцать миллионов долларов, -- с гордостью объявил Шарль. -- И после этого твоя рыжая приятельница утверждает, будто для них это не бизнес... -- Я не стал ей возражать. Наверняка для фирмы это не основной бизнес, иначе коммерческим директором не назначили бы смазливую женщину. -- Поздравляю. А не говорила мадемуазель Нест, какой у них оборотный капитал? Нет, не говорила. Но деятели из "Компьютой" наверняка скажут. Эти ловкачи специализирующиеся на производстве компьютеров, все друг про дружку знают. По мнению Моники Нест, если бы не этот шахматный автомат, "Компьютой" уже в этом, году потерпел бы крах. Она говорит, производство обходилось фирме слишком дорого, реализация шла скверно, и "Франк-эль" еще, в прошлом году собирался ликвидировать свое дочернее предприятие. -- Возможно, согласился Альбер. -- Но факт, что не они же сами намеревались похитить свою программу. -- А кто сказал, что ее намеревались похитить? -- насмешливо поинтересовался Шарль. -- Хотели убрать создателей программы; вероятно, чтобы не платить им с прибыли. Конкуренты скорее взорвали бы компьютер. -- Должно быть, эту чепуху дамочка намолола тебе в постели, а ты и уши развесил. Какой смысл конкурентам уничтожать компьютер, если оба конструктору смогут за несколько часов или дней восстановить программу? Машины стоит выводить из строя уже после того, как покончено с их создателями. Люди шли на убийство ради сумм куда меньших, чем сто двадцать миллионов долларов. Бришо обиженно молчал, и Альбер продолжил: -- Черное дело должно быть сделано именно сейчас, пока идет турнир. Как только чемпионат закончится, "Компьютой" пустит производство на конвейер и каждую деталь "Ультимата" запатентует и поставит на охрану. А до тех пор фирма бессильна. Ростан и его напарник завершили работу в последний момент. Автоматов изготовлено ровно столько, сколько задействовано в турнире, и с турнира нельзя снять ни единого. Вся их реклама основана на том, что каждый, "Ультимат" выиграет каждую партию. Результат должен быть абсолютным: пять -- ноль -- Да, ты прав) -- Шарль мрачно уставился в окно, словно никогда не бывал в этих местах; Они проезжали Ситэ. Набережная Орфевр отсюда в нескольких минутах хода, проще было бы дойти пешком. Альбер попытался,смягчить приятеля. Я ведь не говорю, будто твоя приятельница способна на убийство. А я не говорю, будто она моя приятельница. "Пежо" свернул под арку полицейского управления и проехал мимо дежурных машин, стоящих наготове, чтобы ринуться на место происшествия по первому вызову. Лелак сделал еще одну попытку. -- Ерунда все это. Возможно, конкуренты здесь ни при чем. Шарль помедлил с ответом, пока машина не остановилась. Возможно, - заключил он Однако я бы на твоем месте проверил, надежно ли охраняют этого Мартинэ. Комиссар при виде его удивился. Альбер скромно улыбнулся, словно бы принял удивление шефа за выражение радости. Корентэн шел по Коридору ему навстречу с объемистой папкой под мышкой. При слабом освещении лицо его казалось помятым, расстроенным и даже постаревшим. -- Чего ты заявился? Твоя жена сказала, что ты болеешь. Мне полегчало. Корентэн шагнул было дальше, но тотчас остановился. -Теперь уже поздно, мог бы оставаться дома Мы отметили тебя больным. - -- Я же не виноват, что утром мне было плохо. Пить надо меньше! Альбер промолчал. Неужели Марта проговорилась шефу, что он вчера выпил лишнего? Нет, скорее всего Корентэн, по обыкновению, нечаянно попал в десятку. -- Ладно, не беда: Коль скоро пришел, берись за работу. На улице Афин зарезали старуху. ----Ну и что? -- Как это-- "ну и что"? Откуда такая бесчувственность? -- Напротив. Мне очень жаль несчастную старушку, но я занят расследованием убийства Ростана. -- Дело терпит. -- По лицу Альбера было видно: он думает, будто ослышался, и Корентэн поспешно добавил: -- По правде говоря, конечно же не терпит, но во всяком случае расследование предстоит долгое. История запутанная, мотивов -- уйма, подозреваемых и того больше, бог знает, когда нам удастся завершить дело. А убийцу старухи ты доставишь сюда через полчаса. Наверняка какой-нибудь подросток из местных, больше некому. -- Дело Ростана не терпит. Через неделю закончится чемпионат, и все пташки разлетятся. А сейчас они все в одном месте. -- Не валяй дурака. Старуху убили еще вчера, а мне некого послать на место происшествия. -Альбер вздохнул. -- Какова там ситуация? - -- Труп увезен, квартира опечатана. Видишь, еще одна зацепка: старуху убили даже не на улице, а дома" Ясно, что кто-то из знакомых. Тебе только и остается, что съездить за преступником и доставить его сюда... -- С жильцами уже беседовали? -- Да. Как обычно, никто ничего не видел. -- Отпечатки пальцев, следы обуви, обрывки одежды? -- Никаких следов. Иначе я бы не стал тебя утруждать. -- Знаю, шеф. Тогда я отправляюсь и через полчаса доставлю убийцу. Корентэн похлопал Альбера по плечу и ушел. Чудеса да и только, но сейчас шеф вроде бы не казался таким измученным и старым, как несколько минут назад. Уж не принял ли он всерьез это дурачество насчет незамедлительной доставки убийцы? С Корентэном никогда не знаешь наверняка. Он чересчур полагался на своих людей. На столе Альбера поджидала записка на клочке бумаги. Он понятия не имел, кто ее оставил; в их комнате ни у кого не было такого почерка -- угловатого и с наклоном в левую сторону. Возможно, ксо-то, проходя мимо двери в комнату инспекторов, услышал звонки и снял трубку. "Лелак! Тебе звонил некий Мартинэ, просил связаться. Говорит, по важному делу". Альбер достал свой блокнот с записями. Дело действиттельно важное. Убийца старушки за полчаса не сбежит. В этом отношении шеф прав. Убийство Ростана было обдумано заранее, а старуху пырнули ножом впопыхах. Но вот очередность по степени срочности шеф определил неправильно. Убийца-шахматист. Использует каждую минуту преимущества. Хулиган, убивший старуху, способен разве что затаиться и помалкивать или же, наоборот, вообразив себя суперменом, начнет похваляться перед приятелями или девицами.. Альбер позвонил Мартинэ домой, но к телефону никто не подошел. Куда же. шахматист мог запропаститься? Турнир начнется только в три часа. Уж не нависла ли над ним смертельная угроза? Альбер набрал номер гостиничного коммутатора. Отозвался вежливый, молодой женский голос. -- Мне нужен господин Мартинэ. Нет ли его где-нибудь поблизости? -- Соединяю вас с его номером. Ну, конечно, ведь Мартинэ укладывал вещи как раз в тот момент, когда Альбер заходил к нему. Шахматист переселился в гостиницу, чтобы все время находиться рядом со своим детищем. Как же можно было об этом забыть?! Должно быть, и в самом деле лучше было бы сегодня остаться дома, подумал Альбер. Трубку снял телохранитель, словно опасался, будто его подопечному смогут причинить вред по телефону. -- Добрый день, господин инспектор. Не сердитесь, что побеспокоил, но выяснилось одно обстоятельство... -- Рад, что вы позвонили. Я и так собирался поздравить вас с успехом. Благодарю. Не желаете ли сыграть партию с "Ультиматом"? Нет уж, спасибо... А впрочем, почему бы и нет? -- Альбер вовремя вспомнил о новом пособии. -- Может, найдется автомат послабее, для начинающих? , . -- Уж не обучаетесь ли вы игре в шахматы? -- Вот именно. Один человек сказал, что иначе мне никогда не поймать убийцу. -- Видите ли, если убийца мастер высшего класса, то вам потребуется лет десять-пятнадцать упорных занятий ежедневно по восемь часов, чтобы превзойти его. -- Но ведь это не шахматная партия, -- засмеялся Альбер. -- Это игра, где профессионалом выступаю я, а вашему мастеру-шахматисту потребовалось бы лет десять-пятнадцать заниматься вынашиванием преступных планов или же расследованием убийств, чтобы он смог соперничать со мной. -- Тогда за чем же дело стало? -- Я должен понять ход мысли шахматиста. Мне известна логика мысли мужчины средних лет, который на пустынной улице насилует женщину, а,затем душит ее. Я знаю, что копошится в мозгу у подростка, попавшего под влияние профессионального преступника, когда мальчишка убивает банковского кассира лишь потому, что тот недостаточно быстро передает ему деньги. Я знаю даже, как мыслит заурядный добропорядочный обыватель, который после двадцати лет тихой супружеской жизни вдруг Насмерть зашибает свою жену, а потом в ужасе от содеянного пытается замести следы. Но я не знаю, как работает мыслительный аппарат у шахматиста. Пожалуй, как у любого другого человека, -- высказал предположение Мартинэ, за исключением того, что мы лучше других умеем взвешивать шансы. -- Что ж и это уже кое-что, -- заметил Альбер. -- Чем я могу быть полезен? -- Вы, вероятно, заметили, ,что. шахматисты -- народ падкий до сплетен. Кстати, можете даже обратить это в свою пользу. Словом, до меня дошли слухи, будто бы у бедняги Даниэля взорвался какой-то шахматный столик. Это правда? Альбер на мгновение заколебался. Не принято посвящать посторонних в секреты расследования и давать информацию по телефону. И все же он решился сказать правду. -- Да, это так. Видите ли я не знаю наверняка, не было ли там какого-либо другого столика, помимо обычного... Нет, не было. -- Тогда это был не столик, а шахматный компьютер. -- Ах вот как?! -- Альбер почувствовал досаду. Ну чтоб ему поговорить с Мартинэ раньше! Уж кто другой, а Мартинэ конечно же знал, на чем ежедневно играл его компаньон; -- "Р-43" -- экстра-компьютер фирмы, их и было-то всего изготовлено дай бог несколько десятков. По внешнему виду -- шахматный столик, да и по сути тоже. Кстати замечу, дивный экземпляр коллекционной мебели красного дерева. По-моему, в стиле необарокко, но если это важно, то лучше уточнить у кого-нибудь другого. -- Не думаю, чтобы это имело значение для следствия. -- У столика, разумеется, пристроены сбоку ящички для шахматных фигур, для блокнотов, бумаги и так далее, но главное, конечно, вмонтированная электроника. -- А что он умел этот столик? -- Да все, что угодно. Вот только играл слабее, чем "Ультимат". Но Даниэля побивал даже этот автомат, правда в самом сильном режиме. -- И разговаривал? -- Что? Ах да, понял, что вы имеете в виду. Обмен репликами за игрой... Но это ведь забава, дело несерьезное; "Р-43" прежде всего очень сильный шахматный компьютер, к моменту выпуска -- один из сильнейших. Кроме того, в нем предусмотрены всевозможные мелочи: нажатием кнопки можно получить запись партии. Можно с его помощью анализировать партии. Можно переключить его на решение шахматных задач. В компьютер вмонтированы также кварцевые часы. -- И когда же Ростан купил этот автомат? -- Он его не покупал, а получил от меня в подарок, когда уже стало ясно, что мы доделаем "Ультимат". Не поверите, как я был счастлив и как благодарен. Мне хотелось чем-то порадовать Даниэля. -- Когда это было? -- Дай бог памяти... В прошлом году? Или года полтора назад? Обождите, сейчас попробую уточнить, Не так уж важно. Альбер откинулся на стуле и, привычно зацепившись мысками за перекладину письменного стола, принялся раскачиваться взад-вперед. Судя по всему, разговор затянется надолго. -- Скажите, вы знали, что Ростан каждый день после обеда решает шахматные этюды? Конечно. Все это знали. Ему нельзя было мешать. -- Он всегда был в это время один? Даже вы не смели к нему входить? Почему же? Иногда мы на пару решали задачи. А почему вы спрашиваете? -- Лишь иногда вы бывали вдвоем или довольно часто? Можно сказать, довольно часто. Но... понял! Думаете, кто-то решил, что я тоже буду у столика. Теперь в его голосе чувствовалась некоторая растерянность. -- Если бы вы не уехали, вы бы тоже там были? -- Наверняка. По утрам мы работали вместе, я и обедал у Ростана, а после не было смысла уходить, поскольку все равно предстояло еще работать. В последнее время я каждый день засиживался у него допоздна. ---- А почему вы уехали? -- У меня заболела мать. -- Я думал, вы были за границей. -- Совершенно верно. Моя мать живет за границей. Она замужем за дипломатом. -- Вы говорили кому-нибудь, что уезжаете? -- Только Даниэлю. Во время разговора Альбер извлек свои блокнотные записи. -- Могли бы вы мне продемонстрировать такой шахматный автомат, какой был у Ростана? . -- Точно такой же? -- В голосе Мартинэ прозвучали высокомерные нотки. -- Это была экстра-модель, какие в настоящее время изготавливаются только по индивидуальным заказам. Но "Р-43" представлен на выставке в гостинице. -- Мне бы хотелось посмотреть в точности такой же. Мартинэ вздохнул. -- Подумаю, чем тут можно помочь. Зайдите ко мне после обеда. Пока они обменивались прощальными приветствиями, Альбер, плечом прижав трубку к уху, записал в блокнот: "Достаточно ли надежно охраняют Мартинэ? А в случае, если..." ГЛАВА СЕДЬМАЯ Улица Афин проходила поблизости от вокзала Сен-Лазар, в округе которого все улицы носят имена разных Юродов мира: Милана, Пармы, Лондона, Амстердама, Москвы... Ни один из этих городов не поблагодарит за оказанную им честь. Альбер любил свой город, хотя иной раз, глядя на его улицы, удивлялся, почему он так нравится иностранцам. Проспекты, конечно, хороши. Триумфальная арка, площадь Согласия музеи, Собор Парижской богоматери, мосты над Сеной прекрасны... Но что можно любить в самом городе? Знать бы, что это за штука такая "атмосфера Парижа", ведь, произнося эти слова, люди улыбаются, примерно как старики-супруги при воспоминании о медовом месяце. Грязная жижа, стекающая по крутым улочкам вдоль тротуаров? Канализационные решетки, прикрытые рогожей, чтобы задерживать крупный мусор? Подворотни, из которых разит миазмами? Дурно воспитанные люди, норовящие вас толкнуть? Официант, обсчитывающий иностранца и возводящий свое жульничество в ранг патриотического поступка? Слащавые продавцы с медоточивыми голосами и взглядами, полными холодного презрения? Это, что ли, считается очарованием города? Восхищаются прошлым Парижа. Да, парижане провозгласили республику, чтобы в итоге заиметь императора. Им всегда больше нравилось фланировать по улицам, нежели работать, а город всегда с распростертыми объятиями принимал чужеземцев, по которым на родине тюрьма плачет. Да и сейчас они норовят пасть ниц перед рангом и титулом -- в большей степени, чем жители любого другого города. Шлепают корону на всем подряд вплоть до упаковок для масла, какие повсюду в мире украшает морда теленка. На улицах стреляют в людей, подкладывают бомбы в автомобили и рестораны, а в вечерней хронике новостей кровавых событий упоминается больше, чем в зарубежных военных сводках. Альбер любил этот город, но иногда чувствовал, что сыт им по горло. Например, когда Буасси прокладывал себе путь в плотном потоке машин, обгоняя остальных не менее нетерпеливых водителей. Или. сейчас, когда они вышли из машины у какого-то обшарпанного дома. Чуть поодаль, в угловом Доме находился магазин подержанных вещей, на противоположной стороне улицы смуглые, темноволосые, усатые мужчины разговаривали между собой, сверля взглядом прохожих. Кто-то мимоходом толкнул Альбера: узкий тротуар не рассчитан был на зевак. Альбер шагнул на мостовую и облюбовал себе место среди припаркованных машин. У него издавна укоренилась эта привычка: прежде чем приступить х очередному расследованию, несколько минут постоять молча, присматриваясь к окружающей обстановке. Когда коллеги интересовались, зачем он это делает, Альбер отвечал, что и сам не знает. Когда тот же вопрос задал ему Корентэн, Альбер загнул, что он, мол, таким образом настраивается на дело, проникается окружающей атмосферой, наблюдает за людьми. По мнению Марты, в такие моменты он попросту собирается с духом, чтобы приняться,: за работу. Буасси знал об этом обыкновении коллеги и не мешал ему. Какое-то время Альбер глазел на двух беременных женщин, которые, по всей видимости, уже не первый час стояли на холоде, не в силах прервать увлекательную болтовню. Затем его внимание привлек атлетического сложения мужчина с широченными плечами, отчего руки его, казалось, выпирали из плеч. Стоявшие на тротуаре расступались, перед здоровяком, даже смуглые типы с колючим взглядом. Альбер приметил машину, со спущенным правым передним колесом и наконец перевел взгляд на подъезд дома номер одиннадцать. Вздохнув, он вошел внутрь и очутился в длинном, прямоугольном дворе, в дальнем конце которого у черного хода со скучающим видом торчал полицейский. Слева находилась лестничная клетка, вдоль стен тянулся ряд дверей, к которым вели несколько ступенек. Квартиры явно дешевые, наверняка населены стариками, среди которых несомненно отыщется хотя бы один любитель целыми днями просиживать у окна, высматривая чужих. Альбер пробежался взглядом по окнам, однако не заметил, что бы где-то колыхнулась занавеска. Полицейский, козырнув, направился к нему. Альбер показал удостоверение, но полицейский даже не взглянул на него. Как только Лелак и Буасси появились во дворе, он сразу признал в них коллег. -- Тело все еще находится здесь? -- Альбер знал, что тело убитой старухи уже увезли, но ведь нужно же было с чего-то начать разговор. --Нет, мосье. -- Полицейский открыл квартиру и провел их внутрь. Две комнаты, обставленные старой мебелью, стены увешаны пожелтевшими фотографиями, каких Альбер порядком насмотрелся за годы своей полицейской практики. Во французских фильмах преступники, как правило, выглядят этакими рыцарями без страха и упрека, а по опыту Альбера они в большинстве своем из-за нескольких сот франков готовы убить старуху, ютящуюся в таком вот убогом жилище. -- Кто-нибудь опрашивал соседей? -- Да. Инспектор Бополе из окружного участка; -- Удалось что-либо выведать? -- Альбер, проклиная в душе Корентэна, приготовился изучать пространные протоколы допросов, но Бополе, видимо, предпочитал работать с прохладцей. -- Нет. Инспектор Бополе просил передать, что никто, мол, ничего не видел. Лелак только хмыкнул в ответ. Выходит, этот Бополе даже с прохладцей и то не желал трудиться. Чтобы в таком многонаселенном доме и никто ничего не видел. -- А еще посоветовал вам поговорить с мадам Дюбуа. Она живет на первом этаже. Альбер тотчас повернул в указанном направлении. Дело казалось ему скучным и неинтересным, хотелось поскорее уйти из комнаты, заляпанной пятнами крови, и вернуться к расследованию загадочной истории со взорванным шахматным автоматом. Все же мадам Дюбуа наверняка что-то видела. Но Альбер спешил не только-потому. Даже четырнадцати лет оказалось недостаточно, чтобы душа его очерствела окончательно. Теперь он был в состоянии созерцать мертвеца с разбитым черепом и не испытывать дурноты при этом, а в случае крайней необходимости помогал санитарам укладывать в фургон останки утопленника, несколько недель пробывшего в воде. Конечно, ему это не по душе, но он мог это вынести. Он способен был обмениваться с судебно-медицинским экспертом шуточками в квартире, где была погублена целая семья. Он был способен на это, поскольку расследование кошмарных преступлений стало его профессией и впору было спятить, если всегда и все принимать близко к сердцу. Но иногда он вдруг испытывал тот же парализующий ужас, как и любой нормальный человек. Ведь недвижный труп совсем недавно был таким же живым существом, как он сам со своими жизненными планами, со своими надеждами, вот ведь с утра этот человек побрился, почистил ботинки, сейчас рубашка у него выбилась из брюк, но он уже не заправит ее на место. В такие моменты Альбер попросту был бессилен уразуметь, как это люди способны убивать себе подобных. Он не понимал, зачем ему носить при себе служебный револьвер, если он все равно не пустит его в ход. Оружие было противно ему, даже кобура словно жгла бедро. В фильмах и в книгах все выглядело куда как романтично. В действительности же ты сжимаешь в руке небольшой, злобный кусок металла, и достаточно одного движения, чтобы в кого-то впилась пуля, проникая в сердце, печень или легкие, вызывая внутреннее кровоизлияние и превращая живого человека в бездыханный труп. Как же он ухитрился выстрелить в Фонтана? Пули из пистолета Бришо отыскались все до единой: валялись на земле или вонзились в стену, а одной пули из пистолета Альбера недосчитались. Куда он ранил террориста? Мучительна ли была боль? Альбер торопливо покинул эту удручающе убогую квартиру, чувствуя приближение очередного приступа мягкосердечия, Мадам Дюбуа оказалась поджарой, пожилой женщиной лет пятидесяти. По ее измученному лицу нельзя было определить, была ли она хороша собой в молодости, да и вообще была ли она когда-либо молодой. Комбинированный шкаф, дешевый гарнитур, стол, стулья и неглубокие кресла -- составляли обстановку комнаты. На полке выстроилась небольшая шеренга книг: довоенные издания популярных романов, пособия по садоводству, "Справочник винодела". Альбер невольно шагнул поближе. Пожалуй, не мешало бы обзавестись такой полезной книгой. Книжную полку украшали фарфоровые безделушки, вазы, фигурки животных. Хозяйка предложила им сесть и, не спрашивая, желают ли посетители угоститься, выставила на стол бутылку вина и блюдо с сырами разных сортов. -- Простите за беспокойство, но... -- Ваш коллега, который был здесь вчера, предупредил" что вы обязательно зайдете... . . . Альбер понял, что женщина ждала их. Не успели они нажать кнопку звонка, как дверь тотчас распахнулась. Да и вино было приготовлено заранее, бутылка откупорена, бокалы расставлены на столе. Заметили вы что-нибудь? . Нет. Лелак вздохнул. Женщина наверняка что-то углядела. Значит, начнем не спеша, по порядку, -- Тогда ответьте, пожалуйста на вопрос: часто ли вы поглядывали в окно? -- Я? Вчера утром? Да я только и делала, что сидела у окна и следила не переставая. Альбер удивился. Многие женщины предпочитают такой способ времяпрепровождения, однако, как правило, не признаются в этом. А мадам Дюбуа вроде бы еще недостаточно стара для подобного занятия. Впрочем, и не подметив его удивления, женщина тотчас с готовностью пояснила: -- Я следила, кто придет к этой шлюхе. -- Кого вы имеете в виду? Уж не... -- Он умолк, не зная, как зовут убитую. До сих пор все называли ее просто старухой, а для мадам Дюбуа она -- шлюха? Это меняло бы дело. -- Ту особу из четвертой квартиры. Правда, формально работа у нее есть она якобы служит где-то машинисткой. Голос женщины прерывался от возмущения. Теперь Альберу стало ясно. По всей вероятности, та женщина молода и привлекательна, к ней наведываются мужчины, и в угоду своим поклонникам она иной раз сказывается больной, чтобы иметь возможность остаться дома. Нет такого мужчины, который захотел бы подобной услуги от мадам Дюбуа, а уж менее всего, должно быть, охоч до ее прелестей ее собственный супруг. -- В какое время вы работаете? -- В ночную смену. -- И тем не-менее все утро просидели у окна... -- Мы собираем доказательства. Все женщины нашего дома сговорились между собой и Дежурим поочередно. Вчера было мое дежурство. Наше дело -- записать, сколько мужчин в неделю захаживает к этой потаскушке, ну а уж потом она узнает почем фунт лиха. Должно быть, мадам Дюбуа воспитывалась в духе строгих старых традиций, в разговоре она тщательно избегала крепких словечек, и уже хотя бы одна эта черта в ней была симпатична. Альбер знал, что завистливые бабенки понапрасну тратят время. Не существует закона, который бы регулировал для женщины норму поклонников. В этой сфере жизни царит полнейшая социальная несправедливость: иная счастливица может что ни день менять ухажеров, а на долю других вообще ни одного не приходится. Потаскушка из четвертой квартиры не нарушила закона, если, конечно, не выяснится, что она берет с мужчин деньги. -- Ну и каков же результат ваших наблюдений? -- За весь день к ней никто не явился. А между тем она торчала дома, я точно знаю, что она и носа не высовывала. -- Вы меня не так поняли. Я спрашиваю: кто приходил к убитой? Ах вы о тетушке Вуатье? Да никто к ней не приходил! Не может этого быть! Прошу вас, припомните. -- Я все прекрасно помню, -- холодно отрезала мадам Дюбуа. -- Пока что в своем уме. После того как ушла эта барышня из отдела социального обеспечения, никто и к порогу близко не подходил. -- Что за барышня? -- Не знаю, как ее зовут. Симпатичная молодая женщина, каждый день наведывалась к старушке, приносила ей хлеба, молока и еще чего требуется. Работа у нее такая-- опекать одиноких стариков, которые сами о себе не могут позаботиться. - -- Хм... И давно опекала она вашу соседку? -- Года полтора. Конечно, не считая того времени, когда находилась в отпуске, тогда ее замещала другая сотрудница. Когда у тетушки Вуатье был день рождения, мадемуазель явилась с букетом цветов и с пирожными, а это уж никак не входит в ее обязанности. -- Очень мило с ее стороны, -- произнес Альбер вслух, а про себя добавил: в этом не было бы необходимости, если бы соседские кумушки вместо того, чтобы считать чужих поклонников, помогли бы одинокой старушке. Он подошел к окну. -- Которая тут квартира номер четыре? ---- Вон та, средняя дверь. -- Мадам Дюбуа понизила голос. -- Послушайтесь моего совета: потрясите как следует эту бабенку. Столько подозрительных типов в дом шляется, и все -- только к ней. Готова дать голову на отсечение, что кто-нибудь из них и расправился с несчастной старухой. На денежки ее польстился. -- Разве у нее было много денег? -- Пруд пруди. Когда муж ее свалился со строительных лесов и его парализовало, страховая кампания отвалила им кучу денег. И они ни сантима не потратили, все в банк снесли. - . -- Понятно, -- пробормотал Альбер. Возможно, так оно и было. Пока что ясно одно: мадам Дюбуа была бы не против, если бы и ее муженек тоже грохнулся со строительных лесов. Нет сомнения, что страховой полис у него имеется. Вытащив блокнот, он на всякий случай пометил для себя: "Старуха; банковский счет. Нашелся ли в доме? Альбер спустился по лестнице этажом ниже. Буасси, следуя за ним по пятам, с довольным вмдом утирал рот. Пока Альбер выспрашивал хозяйку, тот угощался за двоих и явно был хорошего мнения насчет мадам Дюбуа. Альберу же при одном виде бутылки вина делалось дурно. Полицейскому, который дежурил у двери квартиры убитой, он знаком велел оставаться на месте и под его любопытствующим взглядом прошествовал дальше. Вот и квартира номер четыре. Интересно, почему эта женщина не выходила из дому? Неужели убийца не пощадил и ее? Веселенькое дельце повесил на него комиссар! А может, дамочка наложила на себя руки из-за несчастной любви или не пережила презрения добропорядочных соседок? Запаха газа у дверей не чувствовалось, и успокоенный Альбер нажал кнопку звонка. -- Какие у тебя соображения на этот счет?--спросил Буасси, которого, судя по всему, помимо белого вина и сладкого печенья волновали и служебные дела. -- Скорее всего гостеприимная дамочка просто заболела. ( - : ; , " . Как думаешь, она хорошенькая? Хорошенькой она не была. Впрочем, и дурнушкой ее не назовешь: заурядная бабенка лет тридцати, фигура -- ничего особенного, хотя вполне сносная, лицо тоже вроде бы не запоминающееся, волосы каштановые, взлохмаченные. -- Из полиции? Ну что ж, проходите. -- Она повернулась и скрылась в глубине квартиры, прежде чем сыщики успели закрыть за собой дверь, а когда они вошли в комнату, хозяйка уже лежала в постели. На тумбочке у постели стояла4 чашке чая, рядом -- стопка книг и градусник. Убогое жилье напоминало типичную комнату подростка: по стенам развешаны фотографии каких-то парней с гитарами, боковую стенку шкафа украшает зимний горный пейзаж, тут же несколько цветных изображений обнаженной натуры, на одном из плакатов красовался голый мужчина с напряженными мускулами, схваченный в таком ракурсе, чтобы гантель в руках заслоняла самое пикантное место. Обхохочешься, да и только! ; Хозяйка, проследив за взглядом Альбера, улыбнулась. -- Уж сколько раз я пыталась сдвинуть эту гантель в сторону, но безуспешно... -- В ней килограммов сто двадцать, не меньше. -- Надо бы и мне накачать мускулы. -- Да уж ради этого стоило бы. -- Теперь Альбер понял причину злобной зависти соседок и понял мужчин, которые обивают порог у этой невзрачной особы, предпочитая ее иным красоткам. Он присмотрелся к женщине повнимательнее. Глаза зеленоватые, волосы, когда на них надает свет, кажутся почти, белокурыми. Улыбка ее очень красит. Тело упругое мускулистое. -- Вы занимаетесь гимнастикой? . -- Нет. Играю в волейбол в одной команде с такими же девицами-перестарками, как я сама. Но это не всерьез, просто так, развлечения ради... Разве заметно, что у меня спортивный вид? -Ага, Женщина с насмешливой улыбкой покачала годовой, как бы говоря: ах уж эти мужчины, только и знай сыплют комплименты. -- Может, выпьете чаю? Альбер бросил взгляд на Буасси. Тот с сытым видом ковырял в зубах и перспектива повторного чаепития его явно не соблазняла. Зато Альбер от чая не отказался бы. -- Ну тогда готовьте себе сами. Скроив разочарованную гримасу, Альбер вышел в кухню. Поставил кипятить воду и вернулся. -- Знаете, что произошло по соседству? -- Как не знать! -- Не заметили ничего-подозрительного? Женщина решительно тряхнула головой. -- Когда я бываю дома, у меня другие дела. За соседями я не подсматриваю. -- Вы знали убитую? -- Тетушку Вуатье? Конечно, знала. Очень симпатичная была старушка. Не думайте, будто мне ее не жаль, просто у меня своих, бед хватает. Иной раз по вечерам, когда бывала одна, я заходила к ней. Относила чего-нибудь перекусить на ужин и смотрела вместе с ней телепередачи -- своего телевизора у меня нет. Теперь в этом доме у меня остались одни враги. Альбер снова прошел в кухню. Плеснул кипятка в чайник для заварки и поставил на плиту очередную порцию воды, а сам тем временем! занялся поисками чая. В доме обнаружились богатые запасы разных сортов китайского чая -- черный длиннолистный, с ароматом дымка, с фруктовым привкусом. -- А индийского у вас нет? -- Нет. Советую взять этого, с длинными листиками. -- Хозяйка через открытую дверь с интересом наблюдала за его хлопотами. -- Ни разу не видела-чтобы так готовили чай, только читала о таком способе. Альбер выплеснул "оду из керамического чайника, отмерил -ложкой порцию чая для заварки и стал ждать, пока закипит вода. Cколько мужчин бывает у вас? Двое. -- Всего-навсего? -- Он залил чай кипятком и размешал. Знать бы, где в этом доме хранятся чашки. Внизу, справа, -- подсказала хозяйка. Двое, по вашему, мало? По-моему, в самый раз. Но вот для вас не маловато Боже правый, чего же вам наплели про мои любовные дела!.. У меня есть жених, вот уже который год все никак не соберется на мне жениться. Ну и есть один приятель -- вот и все. -- Они подозревают о существовании друг друга? -- Иногда мой приятель приходит с еще одной своей подружкой, так что жених знает, что мы в приятельских отношениях, но не знает про интимные. -- А другие мужчины у вас не бывают? -- Иногда мой приятель приводит еще одного своего приятеля с подружкой, и тогда мы развлекаемся вчетвером. И меняетесь партнерами? -- у Буасси загорелись глаза. Да. -- Чем занимается ваш жених? -- Он -- механик по лифтам. -- А приятель? -- Работает в полиции, сыщик из окружного участка. Кстати, именно его прислали сюда, когда выяснилось, что тетушку Вуатье убили, -- Вероятно, речь идет об инспекторе Бополе? -- Альбер налил себе чаю. Заварка получилась очень насыщенной, даже язык щипало от горечи. Пить такой крепкий чай было одно удовольствие, именно этого и не хватало Альберу, чтобы голова окончательно прояснилась. Оставалось уточнить последний вопрос. - -- Старушка действительно была богатой? -- Как вам сказать... С точки зрения здешней бедноты, она считалась состоятельной: у нее было тысяч пятьдесят, время от времени она говорила, каким образом намерена ими распорядиться. Львиную долю она собиралась поделить между своим двоюродным братом -- он живет в Бордо -- и женщиной из отдела социального обеспечения, которая ее опекала. -Ну и небольшую сумму обещала оставить мне и одной своей приятельнице, с которой они вот уже лет двадцать встречались каждую неделю. Разговор был исчерпан. Сыщики распрощались и ушли. Повторяется та же самая картина: двое мужчин выходят из квартиры номер, четыре. Альбер И на сей раз не заметил, чтобы хоть в одном окне колыхнулась занавеска, однако он был убежден, что за ними следят. Лелак отослал полицейского с его поста, а затем и они с Буасси покинули место происшествия. Судя по всему, Буасси занимала та же мысль, что и его самого: чертовски повезло этому Бополе! __ Вот ведь привалит же человеку этакое счастье] -- Я только одного не понимаю: ведь он обошел всех этих кумушек, с каждой побеседовал, как же они его не узнали? -- Должно быть, потому.., -- Альбер умолк, поскольку для него это также оставалось загадкой. Он не сомневался лишь в одном, что охотно вернулся бы в квартиру номер четыре, чтобы задать этот вопрос хозяйке. -- Куда теперь подадимся? -- вывел его из задумчивости деловитый тон Буасси. В самом деле, куда теперь податься? Поймать убийцу несчастной старухи и в течение получаса доставить его в полицию не получится. Уже почти половина третьего, а в три часа начало турнира, и он, Лелак, убежден, что именно там, в отеле "Чемпион", среди зрителей, участников или организаторов турнира будет находиться преступник, совершивший два убийства. Он задумал свои злодеяния с такой хитростью и предусмотрительностью, словно в шахматной партии готовил ловушку своему противнику. И как знать, что замышляет этот злодей сейчас: очередное убийство или обманный финт, чтобы сбить с толку сыщиков. С такого прожженного негодяя все станется. Не исключено, что он расправился и с тетушкой Вуатье лишь для того, чтобы отвлечь Лелака от расследования убийства Ростана Альбер и сам понимал, что в голову лезет всякая чушь, однако на практике подобная чушь бывает недалека от истины. Ему захотелось поделиться своими мыслями с Буасси. -- Не думаю, чтобы шахматисты все до одного были такими уж умниками. Конечно, нет, -- согласился с ним Буасси. -- Взять, к примеру, моего племянника. В шахматы он играет вполне сносно, зато ничего путного в жизни не добился. -- Я имел в виду, что не каждый шахматист способен, как наш убийца, применить теорию, тактику и стратегию шахматной игры к закономерностям реальной жизни. Понятно? - Чего ж тут не понять! -- Буасси включил мотор.-- Ты имеешь в виду, что несчастную старушку пришил тоже шахматист. Альбер решил не отвечать ему дерзостью. Что, если Буасси попросту решил поквитаться с ним за старое? -- Итак, куда мы едем? В отель "Чемпион". Надо бы взглянуть на шахматный компьютер того типа, что был у Ростана, -- И, увидев, как Буасси по рассеянности чуть не налетел на автобус, добавил: А по пути где-нибудь пообедаем. Пообедали они в итальянском ресторанчике на улице Риволи, где сравнительно дешево кормили пиццей. Какой-то немолодой мужчина в кожанрм пиджаке развлекался с грохочущим- автоматом, проделывая это с таким скучающим видом, словно занятие это вовсе ему не по душе, но он вынужден поминутно запускать автомат. Альбер охотно приплатил бы, чтобы тот устроил, перерыв и дал им спокойно поесть. Скажем, дал бы ему двадцатку. Или полновесную оплеуху -- это дешевле. Правда, когда даешь деньги, то не угрожает опасность, что тебе дадут сдачи. Управившись с пиццей, Альбер заказал фирменное мороженое с каким-то громким названием и в ожидании десерта позвонил в управление. Корентэна на месте не оказалось. Альбер просил передать шефу, что с расследованием все в Порядке, и связался с Шарлем, зная, что тот в отсутствие Корентэна старается не отлучаться из управления. Коллеги постепенно привыкают обращаться в таких случаях к Бришо: докладывают о ходе расследования, просят совета, оставляют устные послания для шефа. Если так пойдет дальше, то не пройдет и года, как самозванный заместитель будет официально утвержден в этой должности. -- Как делишки? -- не без коварства поинтересовался Шарль. Я тороплюсь С минуты на минуту подадут мороженое. Да, но тебе велели подать убийцу старухи.. Будь добр, выясни, как зовут сотрудницу отдела социального обеспечения, которая наведывалась на улицу Афин, одиннадцать, к мадам Вуатье. О кей, -- сказал Шарль. -- Ты считаешь, что". Когда выяснишь, как ее зовут, уточни, пожалуйста, где я мог бы с ней встретиться для минутной беседы. Ладно, -- согласился Шарль. -- Напал на след? -- Да, -- буркнул Альбер. -- Извини, мороженое тает. -- Он повесил трубку. Бришо был отличным парнем, пока удавалось сдерживать его начальнические поползновения: сплошная доброжелательность, сплошная готовность помочь. Он пытался давать советы, увязывать одно дело с другим. Большинство коллег его вмешательство, похоже, ничуть не раздражало, они любили размышлять вслух и знали, что Бришо при всех его недостатках не присваивает себе чужие заслуги. Зато Альбер, будучи его другом, просто не выносил Шарля в такие моменты. Даже сама мысль, что Бришо с умным видом сидит за письменным столом, стенографирует записи, и, одобрительно хмыкая, отпускает скупые похвалы, была Альберу невыносима. Когда Бришо разыгрывал эту комедию с другими, а Альбер, раскачиваясь на стуле, наблюдал со стороны, поведение приятеля казалось ему попросту смешным. Раз в неделю он давал себе обещание подыграть Шарлю, если тот начнет с ним ту же комедию: стоит ли портить другу удовольствие? Но затем ситуация повторялась: Корентэн отбывает по делам, Бришо начинает строить из себя начальника, и все обеты летят к черту. Альбер взвивается на дыбы, а потом и сам же раскаивается. Опустив в автомат жетон, он снова набрал знакомый номер. Уголовная полиция, инспектор Бришо. Привет! Это опять я. --Слушаю тебя, -- холодно процедил Шарль . Я забыл сказать, что отсюда поеду в отель "Чемпион". - Как тебе будет угодно. Альбер вздохнул: примирение шло труднее, чем он рассчитывал. -- Желательно, чтобы ты тоже подскочил. Он видел, как Буасси не спеша вычерпывает ложечкой тающее мороженое. Мужчина в кожаном пиджаке бросил в автомат очередную горсть монет, а Шарль все еще заставлял уламывать себя. Альбер охотно шел на попятный: когда Бришо не строит из себя начальника, говорить с ним о делах одно удовольствие. Прежде чем повернуть к столику, Альбер заказал еще одну порцию мороженого. Автостоянка у отеля "Чемпион" была сплошь заставлена машинами. Альбер и не подозревал, что шахматный чемпионат привлекает такое количество болельщиков и все они непременно желают присутствовать при историческом событии. В газетах и телепередачах трубили на весь свет о победах "Ультимата". Половина спортивного отдел" газеты "Монд" также отводилась этой сенсации: здесь были помещены интервью с неким математиком о трудностях составления программ для шахматных компьютеров, беседа с Мартинэ о причинах непобедимости "Ультимата" и мнения ведущих гроссмейстеров по поводу дальнейших перспектив шахматного спорта. Альбер не почерпнул из этих материалов ничего нового, в газетах приводились примерно те же самые аргументы, которые ему уже доводилось слышать. Вечером спортивный комментатор телехроники квалифицировал последние события как драматические. Альбер почувствовал, что шаблонная, расхожая формулировка на сей раз соответствует действительности. У входа в-гостиницу стояли вооруженные охранники и, к удивлению Альбера, был установлен детектор по обнаружению металла. После того как зрители -- под бдительным присмотром охранников -- обзавелись билетами, им надлежало пройти приборный контроль. Процедура тянулась долго, у кассы выстроилась длинная очередь, слышался ропот недовольных. Понапрасну сыщики размахивали своими удостоверениями, охранники сделали им знак обождать. Один из них поднял трубку внутреннего телефона. -- Тут два сыщика из уголовной полиции. -- Он взглянул на Альбера; -- Как ваша фамилия, мосье? -- Инспектор. Лелак, отдел расследования убийств. А ваша, мосье? С каких пор частные охранники имеют наглость проверять документы у сотрудников полиции? -- возмутился Буасси. Если вы не назовете свою фамилию, мосье, к сожалению, мы не имеем права вас пропустить, -- все с той же неизменной учтивостью произнес охранник. Это был молодой мужчина в униформе, весьма напоминающей обмундирование американских полисменов, на боку в раскрытой кобуре -- пистолет 38-го калибра. Поначалу вход охраняли четверо стражей, сейчас их собралось человек десять. Они внимательно следили за пререканиями, и было видно, что оружие они носят не для форса. Альбер не думал, что у них хватит духу палить в полицейских, но лично он со своей стороны не хотел проверять это на практике. Подобных типов лучше остерегаться. Однако Буасси не пожелал мириться с курьезной ситуацией. Привычным, небрежным движением он сунул нахалу под нос свое удостоверение. i -- Полиция. Прошу предъявить документы! ---- Сожалею, мосье,сказал охранник. -- По поручению федерации мы несем ответственность за охрану турнира. Без разрешения начальства я не имею права пропустить вооруженных людей, даже будь они представителями Совета Безопасности. Бели вам неохота ждать, можете сдать оружие и пройти внутрь, а на обратном пути получите его снова. Альбер тяжело вздохнул. -- Неужели вам не понятно? Мы--сыщики, и это наше служебное оружие. Его не принято сдавать в гардероб, при всем нашем желании. -- Тогда ждите шефа! Охранник повернулся к ним боком и сделал знак пропустить зрителей с билетами. Буасси сердито проворчал что-то, однако внешне соблюдал спокойствие. Под насмешливыми взглядами всей очереди полицейские расхаживали взад-вперед. Буасси выкурил сигарету, швырнул окурек под ноги и в сердцах раздавил его каблуком, затем выразительно посмотрел на Альбера. Альбер отвел взгляд. Он не хотел ни подстрекать, ни удерживать коллегу. У него самого терпение истощилось. А Буасси решительно направился к дверям. Судя по всему, охранники предвидели такой вариант, потому что не успел он дойти до двери, как трое уже преградили ему путь. Буасси плечом оттолкнул одного из них и ровным шагом проследовал дальше. Второй охранник ухватил его за плечо и рванул назад, а Буасси ударил его коленом в пах. Дело принимало серьезный оборот. Альбер взвесил шансы. Трое молодчиков не сводили с него глаз; вздумай он рвануться на помощь товарищу, и они вмиг набросятся на него. Буасси совсем спятил -- не прорываться же им , со стрельбой! Но и отступать теперь поздно: позволить этим субчикам выставить их, как нашкодивших мальчишек? Вот когда Альбер по-настоящему пожалел, что с ними нет Бришо. Можно раздражаться, когда Шарль строит из себя начальника, но в подобных ситуациях он незаменим; Уж он-то наверняка знал бы, как поступить. Тихо, спокойно, не поднимая скандала, дождался бы шефа охранников, позвонил бы министру внутренних дел или перестрелял к черту всю эту шайку, но, что бы он ни сделал, в любом его поступке сквозила бы естественность и несокрушимая уверенность в собственной правоте. Тем временем один из охранников задел ногой живот Буасси, но, к счастью, удар пришелся, по касательной, а остаток инерции поглотили плотная куртка и жировые отложения -- результат пивных возлияний по вечерам. Ответный удар Буасси тоже не достиг цели: противник схватил его за руки и держал, пока не подоспела подмога. Пора было вмешаться . Втянув голову в плечи, Альбер стремительно врезался в загородивших двери охранников. Нападающие отскочили от Буасси. Альбер наугад ткнул кулаком в мелькнувшее перед ним лицо, почувствовал, как чей-то удар задел его по уху, и, сграбастав руку противника, захватил ее в замок. Прием был что надо -- самый эффективный, если верить пособию по самообороне. С Жаком они отрабатывали его полгода, пока Альбер не довел захват до автоматики. Но на сей раз прием не сработал. Возможно, оттого, что Жак при его шестидесяти пяти килограммах веса отличался проворством, выдержкой, упорством, но не грубой силой. Физические данные охранника Альбер даже не пытался предварительно оценить, иначе бы он счел за благо спасаться бегством. Ручища противника была широченной, и вывернуть ее представлялось столь же безнадежным, как если бы попытаться сдвинуть с места бетонную балку. Затем охранник как-то извернул свою руку, и теперь уже он держал Альбера в тисках. Еще одно неуловимо быстрое движение, и у противника тот же самый прием сработал без сучка без задоринки. Привстав на мысках, Альбер зашипел от боли -- точь-в-точь как дома, во время тренировок с Жаком. Правда, он тотчас развил контрприем, действуя по рекомендациям учебника: правой ладонью стал отжимать вверх локоть противника. Теоретически в этом случае, противник должен выпустить вас из захвата, далее -- с заломленной назад рукой -- повернуться к вам спиною и сдаться на милость победителя. Но не тут-то было. Охранник ухмыльнулся и слегка вывернул схваченную руку, после чего Альберу стало ясно, что в следующий миг последует перелом. -- Ах, чтоб тебя! -- процедил он сквозь зубы. Хватит церемониться с наглецами. Сконцентрировав всю силу в контрударе предплечьем, Альбер сумел высвободиться из тисков охранника и ударил его кулаком этой же руки. Затем он кого-то ткнул локтем в живот, кого-то пнул в коленную чашечку, а когда кому-то снова удалось вывернуть ему руку, везунчик схлопотал ногой по голове. Между полицейскими и частными охранниками была довольно существенная разница. Альбер и Буасси были законченными профессионалами иуступали в профессионализме разве что десантникам, натасканным в тактике ближнего боя, или наемным убийцам. Охранники все до одного были сильными, тренированными. Приемами самообороны они владели лучше, хотя Альбер, проработав пособие для начинающих, купил учебник продвинутого курса. Вполне вероятно также, что все они были не робкого десятка, и к насилию им приходилось прибегать гораздо чаще, чем сыщикам, которым в большинстве случаев достаточно было показать полицейское удостоверение. Но речь шла не о жарких ситуациях. Укротить разбушевавшегося пьяницу, поймать магазинного вора, проверить документы у посетителей какого-либо солидного официального учреждения... В данном случае полицейским противостояли тел охранители вовсе не того типа, каких приставляют к государственным деятелям для защиты от особо опасных террористов. Альбер же при всем его миролюбии зарабатывал на жизнь смертельно опасным ремеслом. Вот уже десять лет он выслеживал убийц и задерживал их -- иногда при поддержке оперативной группы, иной раз -- с помощью Шарля или еще кого-то из коллег. Арестовывал -- когда сломленных, плачущих людей, а когда и выкрикивающих угрозы, оказывающих сопротивление и готовых на все типов, которым с трудом удавалось надеть наручники. Но всякий раз это были убийцы. Он привык в собственных же интересах соблюдать осторожность. Привык тщательно обыскивать, задержанных и в случае необходимости оглушать ударом рукоятки пистолета, Он ненавидел драки, но что было делать, когда ввязавшиеся в рукопашную коллеги кричали ему, начинающему сыщику, мол, вон тот, в желтой куртке -- твой. Несмотря на усиленные тренировки, с Жаком по продвинутому курсу самообороны, он дрался ничуть не лучше, чем эти мускулистые парни, с которыми он сейчас схватился. Но он вот уже более десяти лет противостоял тем; кто лишил человека жизни. Противостоял с пистолетом, с ножом или с голыми руками. -- Что здесь происходит? А ну прекратить немедленно! В дверях появился какой-то невзрачный человечек: сухощавый, с едва наметившимся брюшком; темные волосы гладко зачесаны назад, одет в темный неприметный костюм. Но драка мгновенно прекратилась. Охранники спешно пытались привести себя в порядок, один из них выплюнул зуб, другой старался выпрямить ногу, но мешала боль в колене. -- Мосье, эти двое пытались ворваться внутрь, а мы их удерживали, --доложил старший группы -- тот, что звонил начальству по телефону. Я вижу, -- холодно процедил мужчина и повернулся к Альберу: -- Следуйте за мной. Он провел сыщиков через вестибюль гостиницы и свернул направо. Дальше путь их лежал через целую сеть узких коридоров в той части отеля, куда не забредают богатые постояльцы и где полы выстланы линолеумом, а стены покрыты простой побелкой. Затем они очутились в небольшом кабинете с планом гостиницы на стене; схема была утыкана булавками с цветными головками. Захлопнув дверь, мужчина дал волю чувствам: --Вы что, совсем спятили? Это же надо додуматься -- затеять потасовку на глазах у публики! Альбер положил Буасси руку на плечо, чтобы утихомирить коллегу, у которого из носа текла кровь. Этот господин -- Гастон Дюваль, шеф службы безопасности фирмы "Франк-эль". И тотчас же сам сорвался на резкость. -- Что у вас за мода задерживать полицейских при исполнении служебных обязанностей? Вы ведь тоже когда-то были полицейским, если я не ошибаюсь? -- Могли бы подождать минуту, пока я к вам выйду, и прошли бы без всяких помех. Стоило Мне отлучиться в туалет, как вы решили взять гостиницу приступом. Буасси скроил недовольную гримасу. Дювалю только этого и надо было. - Вы хоть соображаете, чем это обернется?! Завтра о скандале станет известно всему городу. Неужели вы не заметили, что среди публики полно фотокорреспондентов? Он сделал досадливый жест. Альбер понимал, что Дюваль прав. Но сам он находился не в том состоянии духа, чтобы признать его правоту. -- Разрешите узнать, на каком основании в гостинице введен чрезвычайный режим? -- Не в гостинице, а на турнире. Президиум шахматной федерации просил усилить охрану. В полиции заявили, что причин для беспокойства нет, гостиницу охраняет вполне достаточное число полицейских. Ну а мы именно в тот момент обратились к федерации с просьбой разрешить нам усилить охрану "Ультимата". Фирме удалось прийти к соглашению с устроителями турнира: "Франк-эль", то есть "Компьютой", гарантирует бесплатную охрану турнира, и, разумеется, в том числе-- своих шахматных компьютеров. -- Ясно, -- сказал Альбер. -- И вам снова была предоставлена полная свобода действий? -- Да уж, - усмехнулся Дюваль. -- Всем казалось, что лучшей рекламы не придумать: наша фирма гарантирует участникам турнира безопасность. И конечно, никому в голову не пришло, какой финт выкинут сыщики из отдела по расследованию убийств. -- Откуда вы набрали этих балбесов? -- Из ТСК. Деньги у меня были, людей не было. Что еще оставалось делать? Излишне было объяснять полицейским, что такое ТСК. Весь город пестрел рекламными объявлениями: "Топ Секьюрити Компани" обеспечит сохранность вашего имущества. Принимаются заказы по охране промышленных территорий, обеспечивается безопасность транспортных перевозок, предоставляется персональная охрана". -- Кто ими руководит? -- По сути дела, я. Вначале с меня заломили колоссальную сумму за организацию охраны гостиницы. Контора не поскупилась на трескучую терминологию: "оперативность", "динамичная охрана", "многоступенчатая система безопасности" и так далее. Я тотчас снял трубку и аннулировал заказ. - Что было дальше? -- В тот же день у меня на столе лежала другая схема расходов; вполне приемлемая. В мое распоряжение предоставляют людей и техническое оснащение, а масштабы и размещение защитных средств определяю я сам. -- А ваши люди? - Дюваль улыбнулся, -- Они охраняют "Ультимат", так что там лучше не пытайтесь лезть на рожон. Мои парни будут покруче этих. Я, знаете ли, не вижу смысла держать на службе безмозглых драчунов, которые мечтают зашибать деньгу... кулаками. Альбер пренебрежительно отмахнулся. Давно он не чувствовал такой уверенности в собственных силах, как сейчас, после хорошей потасовки. Ему всегда претило размахивать кулаками, но сейчас он впервые призадумался: может, стоит время от времени устраивать себе подобную встряску. Правда болел ушибленный висок и ухо горело огнем, ребра отзывались на каждый вдох резкой болью и на одну ногу нельзя было ступить не прихрамывая. В пылу борьбы Альбер и сам не заметил, когда и каким образом схлопотал эти травмы. Словом, он чувствовал себя, словно после одной из усиленных тренировок с Жаком. Хорошо бы сейчас принять душ и переодеться. -- А как организована охрана Мартинэ? Ведь вполне допустимо, что теперь, после устранения Ростана... -- Знаю, знаю! На этот счет мне все уши прожужжали: шеф напоминает что ни день, а Мартинэ всякий раз при встрече. После разговора с вами он буквально помешался от страха за свою жизнь. Иначе не скажешь: человек помешался. -- По-вашему, у него нет оснований опасаться? Настолько уж она надежна, ваша охрана? Дюваль снова ответил той же цинично-горькой усмешкой. -- Вы ведь тоже профессионал. Вот и скажите мне: разве существует абсолютно надежная охрана? Шеф службы безопасности провел их служебным коридором в туалет, где они смогли умыться и привести себя в порядок, и посоветовал снять куртки и даже пуловеры. Чем меньше народу их узнает, тем лучше. Мало приятного, если на них будут показывать пальцами и перешептываться за спиной. Да уж приятного было мало. Избавиться от курток и свитеров оказалось явно недостаточной маскировкой, пожалуй, тут не помогли бы даже накладные усы и бороде. Сыщики начали понимать, каково приходится прославленным кинозвездам, каждое движение которых ловится жадными глазами публики. Зато звезды по крайней мере знают, что внимание публики -- это их хлеб. Альбер же знал лишь одно: если Корентэн будет не в настроении, за стычку с охранниками можно запросто схлопотать выговор. Та же перспектива светят и в том случае, если шеф ТСК в приятельских отношениях с кем-либо из министерского начальства. Этот вариант представлялся весьма вероятным. Альбер потащил Буасси в буфет и заказал пива. Народу набилось битком, негде было присесть. Сыщики стоя пили эльзасское пиво, держа в одной руке бутылку, в другой -- стакан, и пытались маневрировать, чтобы их не слишком толкали. Ясно было, что с минуты на минуту появится кто-нибудь из знакомых. Парк-- дипломат спортивного мира, занятый поисками своей зажигалки, может, мадам Ростам или мадемуазель Нест - нью-орлеанская дева, но вероятнее всего -- Реньяр, гроссмейстер и журналист, великий маг по части слухов и сплетен. Однако появился Мартинэ, в сопровождении молодого человека с лицом тонким, но жестким. Сунув руки в карманы, телохранитель приближался мягкой, но выверенной в каждом движении походкой, какую Альбер столько раз с завистью наблюдал у лучших гимнастов. Спортивный пиджак молодого человека был застегнут на все пуговицы -- вероятно, чтобы скрыть кобуру. Альбера кольнула неприятная мысль, что его собственное оружие осталось в кабинете Дюваля, но ведь не будешь разгуливать с пушкой на виду, если уж сбросил с себя куртку. Молодой человек посмотрел на него -- без ехидцы, скорее с любопытством. Альбер понимал, что телохранитель сейчас прикидывает про себя: кто из них вышел бы победителем, столкнись они у входа в гостиницу. Об этом же думал и он сам и был рад, что они не повстречались у входа. Молодой человек не выглядел атлетом, но с мускулатурой у него было все в порядке. Видимо, он-то и принадлежал к числу "крутых парней", о которых упомянул Дюваль... Затем молодой человек улыбнулся. Альбер ответил дружелюбной усмешкой, и оба коротко кивнули друг другу. Мартинэ выглядел несколько издерганным. -- Еще десять дней, -- сказал он. -- То есть? -- Надо продержаться еще десять дней. Закончится чемпионат, компьютеры увезут отсюда и запустят в серийное производство. -- Не бойтесь! Вы же видите, как вас стерегут. Мартинэ с горечью усмехнулся. -- Надеюсь, что вы не перемените своего мнения и через две недели. Шахматист выглядел неряшливо. Куда девались умопомрачительно пестрые штаны, которыми он собирался по вечерам обольщать девиц в дискотеках? Где элегантный темный костюм, в котором Мартинэ красовался в первые дни, когда "Ультимат" открыл свою серию побед? Сейчас на нем были вытянутые вельветовые брюки и пуловер с круглым воротом. Мартинэ сосредоточенно рылся в карманах. Окружающие с любопытством пялились на него, однако поспешно отводили глаза в сторону, наткнувшись на холодный, настороженный взгляд телохранителя. -- Вот то что вы просили! -- Отыскав наконец фотографию, он протянул ее Альберу. На цветном рекламном снимке с надписью на четырех языках был изображен столик на изящно выгнутых ножках с мозаичной шахматной доской в центре и ящичками, для фигур в боковой части. Изящная вещица очень напоминала. антикварную мебель вековой давности. Чертежи на полях фотографии демонстрировали чудеса новейшей электронной аппаратуры, вмонтированной в столик. Альбер одобрительно кивнул. -- Должно быть, дорогое удовольствие. -- Да уж не дешевое, -- подтвердил Мартинэ.-- Я и не располагал такими средствами. Фирма уступила мне по оптовой цене и в рассрочку. -- Вы были настолько близкими друзьями? -- Нет, -- Мартинэ задумался. -- Не сказал бы. Просто мы работали вместе. И в какой-то момент почувствовали, что дело пошло. Еще максимум год, и у нас будет все, что пожелаем. Будет непобедимый шахматный компьютер -- плод наших трудов. Будет слава, будет богатство. Покупая эту баснословно дорогую игрушку, я знал, что через два я смогу достать такую сумму из жилетного кармашка, -- и этим я обязан Ростану. Меня переполняло предвкушение успеха. -- Да, большие затраты имеют смысл, если они впоследствии окупаются. -- Хотите взглянуть, на что способен подобный автомат? Альбер утвердительно кивнул, и они повернули к вестибюлю. Телохранитель сделал чуть заметный знак мужчине, стоявшему в другом углу зала. Пришлось обождать, пока тот появится снова и в свой черед сделает знак, что можно идти. Лелак машинально пытался прикинуть, сколько всего телохранителей дежурит в зале и где они расставлены. К примеру, пожелай он убить Мартинэ, сумел бы? Да, вне всяких сомнений, сумел бы. Но ведь он более десяти лет занимается убийствами. Эта мысль не утешила его. Что, если противник прибегнет к услугам профессионального, наемного убийцы? Пробившись сквозь оживленную толпу людей, они подошли, к стенду фирмы "Компыотой". Вверху на светящемся табло перечислялись победы "Ультимата"; список побежденных все увеличивался и результат каждого матча по-прежнему был один и тот же пять-- ноль. Мартинэ подвел Альбера к плоскому, изящно оформленному автомату. -- Это Р-43. До "Ультимата" сиг считался лучшим нашим компьютером. -- Действительно красиво, -- сказал Альбер. -- По-моему, удачная была.идея оформить автомат наподобие чемоданчика. Мартинэ, шокированный, уставился на него, а Буасси не знал, куда деваться со стыда. Такие профаны только подрывают авторитет полиции! - Я имел в виду его игровые способности, -- наконец обрел дар речи Мартинэ и, включив автомат, подтолкнул к нему Альбера. -- Начинайте, ваш ход! Альбер сделал ход. Хорошо еще, что он успел с утра заглянуть в шахматный учебник. Он разыграл ферзевый гамбит, поскольку ему понравилось само название. "Староиндийская партия" звучало еще лучше, но до этого места в учебнике он не дошел. Судя по всему, Р-43 тоже ознакомился с этим пособием, потому что ответил в точности так, как было рекомендовано в тексте. Альбер сделал очередной ход и почувствовал, что Мартинэ смотрит на него не без удивления и даже с некоторым пиэтетом. Ответный ход автомата был известен заранее. Все происходящее напоминало не умственный спорт, а ритуальный рыцарский турнир, где каждому отведена строго определенная роль. В книге указывались всевозможные обходные маневры и побочные ходы с вариантами развития, вызывающими, раздражение, своей многочисленностью, но утром Альберу некогда было на них отвлекаться. По всей видимости, Р-43 был запрограммирован аналогичным образом, поскольку он тоже не намерен был отклоняться от основных ходов. Все шло как по маслу. Альбер не раздумывая сделал ход, и на доске действительно возникла позиция, предсказанная автором пособия. Согласно замечанию эксперта, у белых имеется некоторое позиционное преимущество. Сейчас следовало бы прекратить игру. Альбер играл белыми, и у его позиции действительно было некоторое преимущество. Что делать дальше -- он понятия не имел. До сих пор он разыгрывал дебют. Он наугад двинул крайнюю пешку и услышал, как Мартинэ досадливо крякнул, но ему было наплевать,автомат по-прежнему развивал атаку в центре. "Конечно, ведь главное -- захватить центр", -- осенило Альбера. он тоже сделал ход конем. Автомат взял коня. Альбер нанес ответный, удар и завладел пешкой. Он сделал еще четыре хода, когда Мартинэ похлопал его по плечу. -- Уважающий себя шахматист в таких случаях сдается. -- Почему? -- Он с искренним удивлением уставился на доску, где было еще полно фигур. -- Потому что шансы ваши равны нулю, если, конечно, противник где-нибудь не прозевает, но в случае с компьютером такое предположение не допустимо. Вот, смотрите! Если, например, ферзь идет с4, то... -- и он принялся объяснять, точно фокусник с молниеносной быстротой передвигая фигуры. -- Тогда вам остается ход сюда, автомат отвечает вот так, вы -- сюда, автомат -- сюда, и готово дело: мат. Ну а если бы вы сделали ход b4, у вас открывается слон; если же вы убираете слона, то получаете шах ладьей, а в результате все равно проигрыш. Понятно? -- Нет! -- Альбер вскинул руку, вынуждая Мартинэ помолчать. -- Верю, что вы правы, но, просчитай я все это наперед, я бы и не попал в критическую ситуацию, не правда ли? - Мартинэ пожал плечами. -- Поначалу вы играли вполне прилично, а затем стали делать какие-то дикие ходы. -- В шахматах я профан, зато убежден, что человек никогда не должен сдаваться без боя. И до сих пор во всех видах спорта я сталкивался с одним и тем же принципом: безвыходных положений не бывает. При ином подходе лучше и не пытайся меряться силой- с противником -- проигрыш заранее обеспечен. -- Сразу видно, что шахматами вы не занимались Шахматист взвешивает все шансы за и против и в зависимости от этого принимает решение. Мы привыкли полагаться не на чудеса, не на геройство или удачу, а только на свои знания. Если мне грозит проигрыш и нет реальных шансов свести хотя бы к ничьей, то продолжать игру было бы попросту бестактно. К чему отни- мать у противника время? Этот принцип распространяется и на турнирные партии, но, пожалуй, в еще большей степени на любительские, когда играешь лишь развлечения или практики ради. Какой смысл вынуждать противника попусту терять время, если вместо безнадежно проигранной партии можно начать новую. -- Да, логика в ваших рассуждениях есть, но звучат они так холодно! --Шахматная игра как, таковая вся подчинена-холодной логике. Если вы вдруг увидите шахматистов, передвигающих фигуры, хотя у одного из игроков явно выигрышная ситуация, то знайте, перед вами дилетанты. Профессионал всегда чувствует, когда пора сдаваться. "Нелишне знать", -- подумал Альбер. Еще один штрих к психологии шахматиста, которую, по словам прекрасной Марианны, ему необходимо постичь, если он намерен поймать убийцу. К тому же принцип этот не лишен смысла. Альберу вспомнились затяжные допросы, когда убий-ца, казалось, окончательно приперт к стенке неопровержимыми уликами. На одежде его обнаружена кровь жертвы, есть свидетели их ссоры с убитым, на ноже найдены отпечатки пальцев подозреваемого, а этот кретин по-прежнему тупо отпирается в отличие от профессионала, который в таких случаях просит закурить и выкладывает все начистоту. Стоит ли тянуть время? Стоит ли злоупотреблять хотя бы крупицей снисхождения полицейских? . -- Начальные ходы я знал, -- пояснил Альбер. -- Да, вы разыграли дебют вполне грамотно, -- свысока бросил Мартинэ. -- А если бы я так же заучил и дальнейшие ходы? -- Не исключено, что вы выиграли бы. -- Значит, чем больше ходов удастся заучить, тем лучше шахматист? -- Ну как вам сказать... -- Мартинэ явно находился в затруднении..-- В конце концов ведь это вам самому предстоит избрать стратегию, то есть решить, какой дебют предпочесть, где отклониться от основной линии развития, как организовать игру в центре, избрать ли вам закрытую позицию или атаку... Но в принципе, чем больше ходов я заучу, тем лучше я и играю, так ведь? Да, но... Альбер похлопал Мартинэ по плечу, как в детстве поступая с ним самим отец, желая охладить ребяческий пыл. . -- По-моему, вы вовремя изобрели свой компьютер. - Мартинэ промолчал, нажимая какие-то кнопки автома-у та. И вдруг внутри Р-43 что-то заурчало, изрыгая из недр машины длинную бумажную ленту, как из кассового аппарата, в магазине. -- Вот ваша партия, прошу!. Если пожелаете снова начать игру с того места, где вы ее загубили, вам нужно лишь нажать вот эти кнопки. Автомат запомнил позицию, и вам остается лишь расставить фигуры. -- Ясно. -- У Альбера не было ни малейшей охоты начинать игру заново. -- А вот это программа по решению- шахматных задач. -- Страстное увлечение Ростана... ---- Да. Но он не пользовался этой программой, поскольку стремился дойти до разгадки своим умом. -- Я вообще не понимаю, для чего она, эта программа, -- задумчиво проговорил Альбер. -- Играть вместо живого партнера с автоматом -- еще куда ни шло. Нр что бы задачи вместо тебя решала машина... По-моему, это ни в какие ворота не лезет. Мартинэ тоже призадумался. -- Ну а можете вы понять человека, который покупает часы с противоударным и водонепроницаемым механизмом, притом что лишний раз под краном руки не вымоет?.. Одно ясно: потребность в такой программе существовала. Альбер не стал, спорить. Эта сторона дела его меньше интересовала. -- А откуда ваш приятель Ростан брал задачи? -- Из газеты. Там каждую неделю печатают целую подборку, и Даниэль не пропускал ни одной. -- Значит, вероятно предположить, что взрыв застал его за этим занятием? -- Почти наверняка. Либо он решал предложенную газетой задачу, либо сам составлял новую. Ростан считался довольно известным шахматным композитором, -- Какую газету он выписывал? -- "Ля ви д эшек". И время от времени, но не регулярно он покупал какую-то русскую шахматную газету. Итак, во вторник после обеда Ростан, по обыкновению, уселся в кресло возле вмонтированного в столик красного дерева автомата Р-43 и занялся решением задачи, из шахматной газеты. Затем автомат, куда взрывчатки было заложено вдвое больше необходимого, взорвался. Отчего? Альбер попытался ответить на этот вопрос. Когда была заложена взрывчатка -- эту пластинку сыщики уже прокрутили, причем безуспешно. Получалось, что, кроме супругов Корню, в последние недели некому было спрятать заряд в шахматный столик. Никто из посторонних не оставался там надолго в отсутствие хозяина. Это могли сделать супруги Корню или кто-то другой -- гораздо раньше, несколько месяцев или год назад. Пластику ведь ничего не делается. Его выгодное качество как раз в том и заключается, что пластик можно сколько угодно трясти, швырять, бросать. Взрывается он лишь в тот момент, когда приводят в действие детонатор. На этот счет тоже существует техническое объяснение. Вместе с взрывчаткой в шахматный столик мог быть поставлен часовой механизм, который ровно через год, в три часа пополудни включил детонатор. Эксперт полиции с пеной у рта отстаивал эту версию, однако Альбер был от нее не в восторге. Возможно, с технической стороны это не проблема, а вот с точки зрения психологии здесь явно неувязка. Где вы найдете остряка, который подкладывает бомбу, не зная заранее, где и при каких условиях она взорвется. Разве можно быть уверенным, что в течение года Ростан не продаст столик, не снесет его в подвал, или, например, не угодит в больницу или не уедет из города к моменту взрыва?.. Нет, преступник, не пожалевший ста граммов пластика, хотел действовать наверняка. У Альбера возникла одна идея, но нужно-было ее проверить. Он распрощался с Мартинэ, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Буасси забавлялся с Р-43: расставил фигуры и крутил ручку переключателя. -- Для вас будет трудновато, -- покосился на него Мартинэ. -- На этой ступени автомат играет в силе мастера. -Ничего страшного, -- самоуверенно парировал Буасси. Альбер оставил их и прошел в зал. Сенсация уже улеглась, и никто не обращал на него внимания, пока, он не спеша прохаживался вдоль рядов между столиками играющих. В зале царила тишина, внимание зрителей было приковано к шахматным доскам. Возможно, "Ультимат" и способен побить всех и каждого, возможно, профессиональным шахматистам и придет конец, однако пока что это никак не сказалось на участниках турнира. Им хотелось одержать победу в борьбе живых умов: человек против человека. Альбер просмотрел позиции на нескольких досках, но ферзевого гамбита не обнаружил. Тогда он стал изучать лица шахматистов. Господи, до чего же посредственные физиономий! Иной похож на продавца из магазина готовой одежды, другого можно бы принять за преуспевающего архитектора. А попадались среди них и, такие субъекты, кому хотелось сразу же сунуть пару франков, чтобы бедняга смог добраться на метро до ближайшей психушки. И эти люди все до единого сумели заучить на память тысячи ходов и тысячи вариантов к основным ходам, научились взвешивать шансы, прежде чем принять то или иное решение, научились составлять стратегические планы, дабы одержать верх над противником? И когда умер несчастный Марсо, оказалось, что ни один из них ничего не заметил. Никто не шел в тот момент по коридору, никто не отлучался из зала. Здесь сидят сплошь честные, порядочные, безвинно заподозренные люди. Ни в чем другом Альбер не был так уверен, как в том, что здесь, среди этих людей, находится убийца, подложивший пластик в шахматный столик Ростана и яд в стакан Марсо. Альбер прошел в дальний конец, зала, где играли женщины. Задерживаясь для отвода глаз у некоторых столиков, он украдкой озирался по сторонам. Как в отрочестве, когда стеснялся открыто пялиться на женщин. Марианну он узнал по прическе -- по девчоночьей косичке. Девушка сидела к нему спиной, наклонившись на стуле вперед. Ее противница -- белокурая женщина с вытянутой, лошадиной физиономией, скрестив руки на груди, с довольным видом смотрела на доску. Марианна протянула руку, но тотчас отдернула, не коснувшись фигуры. Она даже тряхнула головой в сердцах чуть было не угораздило совершить глупость, -- и косичка ее задорно колыхнулась в такт.. -- Добрый день, господии инспектор. Поначалу до Альбера, не дошло, что обращаются к нему. Он улыбнулся, представив себе, как отреагировала бы девушка, подойди он к ней сзади и дерни ее за косу. -- Господин инспектор! -- Перед, ним стоял адвокатишка, отправленный на пенсию редактор шахматной газеты--именно тот человек, какой был нужен Альберу.-- Я смотрю, вы на нее положили глаз, -- одобрительно кивнул он сыщику. -- Я на кого?!--Альбер давно уже не чувствовал себя таким смущенным. На Жукову, советскую шахматистку. Она -- двукратная чемпионка мира. Жаль Марианну, у девочки мало шансов против нее. -- Реньяр взглянул на доску. -- Хоть сейчас сдавайся. Альбер посмотрел на Марианну та переставила фигуру и что-то черкнула на листке бумаги. Вся ее миниатюрная фигурка излучала упорство и какую-то скрытую внутреннюю энергию. Она по-прежнему напоминала статуэтку из слоновой кости, которую -- парадоксальным образом --, словно бы отштамповали из гуттаперчи. -- Почему же она не сдается? -- Марианна? Да ни за что! -- сказал Реньяр. -- Эта будет играть, пока есть хоть капля надежды. При этом ненавидит партнершу и молит бога, чтобы ту хватил удар прямо здесь же, за доской. -- Очаровательная привычка, -- заметил Альбер. -- Я выл ее тренером, -- с гордостью сообщил Реньяр. -- А брата ее тоже вы тренировали? -- Какое-то время -- да. В ту пору я вел детскую секцию, -- рассеянно пояснил Реньяр, внимание его явно переключилось на другой объект. Лелак проследил за его взглядом и увидел мадам Ростан. Она шла по залу в сопровождении смазливого молодого человека, облаченного в бордовый костюм, ботинки того же цвета -- лишь оттенком потемнее -- и тонкий свитер с высоким воротом в тон ботинок. Волнистые черные волосы и пухлые губы делали его вульгарным ровно в такой степени, чтобы каждая вторая женщина оборачивалась ему вслед. -- Это якобы ее телохранитель, -- хихикнул Реньяр. У Альбера готов был сорваться с языка язвительный, каламбур, но он вовремя удержался. Настолько-то он изучил Реньяра, чтобы понимать: завтра же его острота пойдет гулять по всему Парижу. - Что касается смерти Ростана... --начал Альбер медленно и очень тихо, -- только пусть это останется между нами... Реньяр -- словно брал уроки пантомимы или обучался пластике движений в каком-нибудь модном салоне, где с начинающими актерами ставят этюды, -- корпусом повернулся к Альберу, голову склонил набок, чтобы не сводить с него по-собачьи преданных и восторженных глаз, а дабы показать, что он -- весь внимание, подставил ухо. Он даже чуть склонился к собеседнику, но не фамильярно, а как бы давая понять, что уж ему-то можно довериться. -- Я почти, уверен, что, когда произошел взрыв, Ростан решал одну из задач, напечатанных в "Ля ви д эшек", -- шепотом сказал Альбер. -- Помните тот номер? -- Когда бишь это было? -- Реньяр с готовностью стал припоминать; -- Ах да, конечно помню! В том номере был помещен мой репортаж, как отель "Чемпион" готовится к проведению турнира. -- А какие задачи там были помещены? ---- Этого не помню, -- с сожалением признался Реньяр. -- Но если вас интересует, я могу посмотреть. -- Интересует, -- кивнул Альбер, Затем, снова понизив голос, добавил: -- Пока не могу посвятить вас во все подробности, но, не исключено, это очень важная деталь. Ясно? -- Ясно. -- Глаза Реньяра вспыхнули радостью. Он уже готов был сорваться с места и бежать на поиски шахматной газеты с помещенными там задачами, а попутно раззвонить всем и каждому ту пустяшную новость, что удалось узнать от полицейского, но Альбер удержал его. -- Э-э... возможно, мой вопрос покажется вам наивным, но я хотел бы выяснить... -- Да? -- Реньяр вновь склонился к нему, навострив ухо, но на сей раз держался чуть увереннее. -- Существуют ли такие шахматные позиции, которые не могут возникнуть в ходе развития партии? -- В игре может возникнуть все, что угодно, -- назидательным тоном проговорил Реньяр. -- В чем и заключается прелесть шахмат. Число возможных комбинаций по сути бесконечно. Судите сами: на доске--шестьдесят четыре клетки, у каждого игрока шестнадцать активных фигур, а ходы иногда умудряются делать настолько нелепые, что одному богу известно, какая сложится позиция. Альбер прервал его. -- Я имею в виду следующее: способны ли вы придумать позицию настолько невероятную; что она не могла бы получиться случайна? -- По ходу игры? -- Нет, просто так. Могли бы вы расставить фигуры в такой позиции, какая заведомо не может возникнуть по ходу партии? Но, скажем, вероятна как исходная позиция для шахматной задачи. Сумели бы вы? -- Конечно,--с уверенностью заявил Реньяр. -- Невелика премудрость. Выставлю четыре ферзя, что теоретически допустимо, но на практике почти никогда не бывает. Или поставлю задачу, при которой черные получают мат, вынужденные одну за другой отдавать свои фигуры. Да мало ли разных вариантов. Шахматные задачи в большинстве своем именно таковы. -- Тогда будьте любезны проверить, не такого; ли рода задачу решал перед смертью Ростан. -- Если задачу он взял из той газеты... -- Предположим, что так. -- Думаете, что..? -- попытался разговорить его Реньяр. Альбер, еще будучи начинающим сыщиком, усвоил, что в таких случаях каждый второй человек выкладывает даже то, о чем вовсе не собирался говорить. Надо только, чтобы в твоем вопросе звучало как можно больше наивного удивления. -- Да, знаете ли, вполне вероятно, -- печально согласился Альбер и даже покачал головой. Оба подозрительно уставились друг на друга, у каждого непроизвольно мелькнула мысль: а вдруг да собеседник вкладывал в свои слова какой-то особый смысл? В зале появился Буасси. Остановившись у входа, он огляделся по сторонам, явно разыскивая коллегу. Альбер махнул ему рукой. Буасси не заметил знака и пошел между рядами столиков в намерении прочесать зал. Альбер шикнул, привлекая внимание окружающих, и Реньяр поспешно ретировался. Тут уж и Буасси заметил коллегу. Он направился к Лелаку торопливой походкой и с тем многозначительным выражением лица, которое, как. показывал опыт, не предвещало ничего хорошего. Неужели еще одно убийство? Альбер быстро окинул взглядом шахматистов, чтобы определить кого из лиц, причастных к делу не хватает в зале. Либо же им с Буасси уже грозит нахлобучка, за то, что они силой ворвались в гостиницу?. Нет, вряд ли так быстро слух дошел до начальства. Буасси наклонился к нему и шепнул на ухо: -- Звонил шеф. Взяли Фонтана. Взгляд Альбера остановился на Марианне. Девушка обернулась -- ее соперница обдумывала очередной ход, и их глаза встретились. -- Нам предоставлена возможность обыскать квартиру, поскольку мы расследуем смежное дело, -- продолжал шептать Буасси. Марианна робко улыбнулась и кивнула в знак приветствия. -- Субчика буквально изрешетили нулями. Девушка напряженно следила за ними. Лицо ее застыло, лишь глаза от волнения словно бы еще увеличились. Нелегким усилием воли Альбер заставил себя отвести взгляд. -- Кто его брал? -- повернулся он к Буасси. -- Группа по борьбе с терроризмом. ---- Ясно. -- Боевиков этой группы каждый полицейский слегка презирал, в какой-то степени завидуя им, и в то же время отчасти гордясь ими. В глазах обычных полицейских они воплощали собою мужество и постоянную готовность к действиям, а по мнению сотрудников Корентэна -- еще и тупость. -- Каким образом на него вышли? -- Кто-то настучал. Альбер задумался. Пока еще ему не все было ясно, и тем не менее картина вроде бы начинала вырисовываться. Сейчас он впервые почувствовал, что ему под силу решить эту задачу. -- Ну что ж, пошли. Он снова посмотрел на сестру Фонтана. Девушка по-прежнему следила за ним с тревогой, с которой, должно быть, свыклась с тех пор, как за братом ее начала охотиться полиция многих стран мира. Вот уж поистине кошмарная жизнь: изо дня в день слушать последние известия и открывать газеты в страхе, что сообщение о ее брате стало сенсацией дня. Увидеть перед домом полицейскую машину и почувствовать, как сжимается сердце: неужели его схватили или же речь идет всего лишь об очередном обыске? Медленно, против собственной: воли он приблизился к ее столику. Марианна встретила его стоя. -- Случилась беда? -- Она говорила тихим, прерывающимся от волнения голосом, и тревога сделала ее еще более прекрасной. Альбер утвердительно кивнул. Девушка повернулась к своей противнице. -- Сдаюсь, -- сказала она, протетивая руку. Подписала какой-то листок и вскинула глаза на Альбера. -- Можем идти. Альбер не хотел брать ее с собой. Корентэн снимет с него голову и будет прав. Сестре террориста абсолютно нечего делать в квартире, где командос расправились с ее братом. Даже самим сыщикам-то вряд ли работа найдется. Наверняка это одна из многих запасных квартир, где Фонтану были подготовлены фальшивый паспорт и прочие документы, а также скудный гардероб в соответствии с его новой ролью. А может, и вовсе это была попросту надежная берлога с запасом консервов, где можно было