о биологического факультета к кафедре в период подготовки ректоратом мероприятий для ее "обновления"? Биологический факультет принял тактику обструкции кафедры диалектического и исторического материализма. Семинарские занятия по курсу диалектического и исторического материализма на факультете были деканом факультета С. Д. Юдинцевым сорваны. Декан потребовал, чтобы кафедра заменила руководителя семинара тов. Фурмана, так как он открытый сторонник учения академика Лысенко. Кафедра не выполнила этого требования, в результате студенты в течение семестра не занимались. Несколько слов о студентах биологического факультета. На факультете по отношению к студентам применяют методы невероятного зажима. От студентов биологического факультета требуют в категорической форме критики учения Мичурина и Лысенко. Если же, несмотря не это, отдельные студенты оказываются несогласными с вейсманистами, то они не решаются открыто об этом сказать. Некоторые из этих студентов, приходя на кафедру диалектического и исторического материализма для получения необходимых консультаций, настойчиво просят не раскрывать ни их убеждений, ни их фамилий. Руководство биологического факультета активно вытравливает взгляды Мичурина и Лысенко не только из сознания студентов, но и из сознания профессуры. В 1944 г. мне была прислана на отзыв работа академика Шмальгаузена "Проблемы дарвинизма". В этой работе академик Шмальгаузен дал краткое изложение экспериментальных работ И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко и в общем одобрительно отозвался об их научных успехах. Этот факт меня обрадовал, ибо, как я уже сказал, в стенах МГУ имена Мичурина и Лысенко упоминались только как синонимы невежества и практицизма. Чем объяснить, что академик Шмальгаузен сослался на Мичурина и Лысенко -- я не знаю. Возможно, что был недосмотр со стороны декана факультета тов. Юдинцева или это произошло потому, что доцент Алиханян не был тогда в Москве. Я дал одобрительный отзыв на работу, указав на ее важнейшие теоретические недостатки. Что же сейчас происходит? Нет собрания и заседания, чтобы доцент Алиханян или кто-нибудь другой не выступил с заявлением, как мог профессор Белецкий допустить, что академик Шмальгаузен в какой-то мере мог доброжелательно относится к взглядам И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко. Разве, мол, не известно, что Шмальгаузен разделяет точку зрения моргано-менделевской генетики. Академик Шмальгаузен поспешил "исправить" грех своей молодости; он написал новую работу "Факторы эволюции", где вообще не упоминаются имена Мичурина и Лысенко. Из сказанного можно видеть, сколь активно боролись руководители биологического факультета МГУ против учения И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко. Непонятно, почему сейчас Юдинцев, Алиханян и другие отмалчиваются. Одно из двух: либо им нечего сказать, либо они думают, что сейчас происходит одна из очередных дискуссий, до которых им дела нет и которая их не касается. Они, видимо, считают, что, отмолчавшись сейчас, они получат возможность в МГу созвать свою конференцию и дать реванш. Но надо думать, что их надеждам не оправдаться. Наша партия тем и сильна, что она знает, за что она борется, и знает, под знаменем каких идей, какой теории она побеждает. Учение И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко оказалось проверенным практикой социалистического строительства. Теоретическим фундаментом этого учения является диалектический материализм. За этим учением будущее. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово имеет академик Е. И. Ушакова. Академик Е. И. Ушакова. Товарищ Белецкий, заведующий кафедрой философии МГУ, очень хорошо рассказал о том, какое существует положение в МГУ с мичуринской генетикой. Меня чрезвычайно удивил тот факт, что в нашем советском вузе, наряду с кафедрой философии, которая должна привить марксистско-ленинское мировоззрение, мирно сожительствует кафедра другая, отстаивающая, в противовес марксистско-ленинской философии, идеалистические, реакционные течения. Товарищ Белецкий между прочим заметил, что так же, как и мы, т. е. Академия, они терпимо относились к этим вредным течениям в биологической науке (морганизму-менделизму). Но от философов наших много больше, чем от других, требуется воинствующего материализма, и совершенно непонятно, как можно было мириться с теми фактами, которые здесь приводились. Товарищ Белецкий сказал, что генетическая наука, которая разрабатывается у нас в университетах на кафедрах и в некоторых институтах, выглядит очень "высокой наукой"; наука, которая себя называет и считает действительно теоретической наукой, выше, чем та наука, которая создается практиками. Мы очень уважаем науку, но лишь до тех пор, пока мы чувствуем, что эта наука открывает нам перспективы. А что дала нам наука, которую мы называем моргано-менделевской генетикой, что она нам сулила и что она нам еще сулит? Она сулила в свое время многое, но ничего не дала. Сейчас эта "наука" опять нам много сулит, но вряд ли что может дать. Грибовские селекционеры всегда считали себя очень скромными работниками-практиками. Они изучали исходный материал и работали по улучшению старых и выведению новых сортов. Результаты работы нашей станции известны всей стране, и они использованы всей страной. Но были годы, когда "высокая" наука морганистов-менделистов заставляла сворачивать с прямого пути потому, что казалось, что за этой высокой наукой кроются какие-то перспективы. Однако два-три года работы по методике моргано-менделевской генетики обнаружили ее вредные результаты. Узкородственное разведение, которое было введено с целью получить быструю морфологическую выравненность сортов, сразу обнаружило свои исключительно вредные последствия: резко снизились урожайность и устойчивость растений против неблагоприятных условий внешней среды. Грибовские селекционеры, заметив такой дефект, сразу отвернулись от этого учения и стали работать так, как считали правильным, как учит нас Мичурин. У меня обстоятельства сложились так, что я раньше изучала работы Дарвина, Тимирязева, Вильямса, Мичурина, а затем ознакомилась с теорией морганистов-менделистов. При ознакомлении с этой теорией у меня было впечатление такое же, как и при изучении идеалистических философских концепций. Все в этих концепциях шиворот-навыворот. Так же точно, как нормальному человеку трудно понять и осмыслить, что весь видимый мир не есть объективно, вне нас существующая реальность, а только наше представление о нем, только результат нашего восприятия, так же трудно понять, как приложить к практике моргано-менделевские теории. Сознаюсь, что в свое время я очень долго билась над тем, чтобы понять, как люди создали идеалистические концепции, как можно было додуматься до таких "теорий". В конце концов я поняла одно: вероятно, это происходит потому, что авторы идеалистических концепций сами никогда не создавали, а лишь занимались умозрительными теориями. Такое же впечатление производят морганисты-менделисты: они никогда не ставили перед собой задачи создания новых сортов растений и новых пород животных, а только занимались изучением "механизма" наследственности, и это увело их далеко от настоящей науки, той науки, которая требуется для практики. "Высокая наука" часто затирала то, что делали селекционеры. Не даром существовало у нас два термина: "теоретическая селекция" и "практическая селекция". Практическая селекция представляла собой нечто низменное и доступное каждому человеку: отбирать, высаживать, выращивать семена, а теоретическая -- разрабатывала "высокие основы" улучшения пород, выведения новых сортов; под теоретической селекцией понималась теория морганистов-менделистов. Товарищ Сталин говорит, что теория становится беспредметной, если она не связывается с революционной практикой, точно так же, как и практика становится слепой, если она не освещает себе дорогу революционной теорией. Революционная теория -- это теория, изменяющая мир, перестраивающая его. Что же в этом отношении представляет собой генетика морганистов-менделистов? Насколько же они отстали от революционной советской практики в создании новых сортов растений и пород домашних животных! Благодаря созданию новых сортов растений освоены Заполярье, пустыни, страна становится цветущим садом, и пока морганисты трудятся над дрозофилой, выведена исключительная по продуктивности, замечательная костромская порода коров, с годовым удоем до 14 тысяч литров молока, новые породы овец, созданы сотни новых сортов растений. А где вклад морганистов-менделистов в практику социалистического сельского хозяйства? Может быть, они накапливают еще силы? Но в таком случае слишком длителен этот срок. Пора бы не копить силы, а отдавать на общее благо свои достижения. Многие из вас хорошо помнят 1934, 1935, 1936 и 1938 гг., когда особенно яростно шла дискуссия по поводу основных вопросов дарвинизма, которые ставились академиком Т. Д. Лысенко. В эти годы позиции противников, казалось, были довольно сильны, ряды их были достаточно многочисленны и они дружно ополчились против творческого дарвинизма, идея и разработка которого была поставлена на очередь дня Т. Д. Лысенко. Морганисты-менделисты не скупились при этом на самые недостойные выражения, клевету, запугивания молодых кадров ученых тем, что мировая наука не потерпит того, что Т. Д. Лысенко отрицает ген -- носитель вещества наследственности. Тех, кто разделял учение Т. Д. Лысенко, его теорию, называли невеждами, недоучками. Эти слова всегда были в арсенале мракобесов, чтобы давить все свежее, все творческое. Практика однако показала, на чьей стороне была правда жизни и революционная теория. Несмотря, однако, на сравнительно большой срок, истекший с тех лет, в наших вузах с кафедр генетики продолжается пропаганда мракобесия. Иначе это назвать нельзя. Голос с места. Правильно! Е. И. Ушакова. Кто дает право этим "ученым", "педагогам", называющим себя советскими людьми, калечить и отравлять ум и душу молодых специалистов! Приходя к нам (а мы встречаемся с десятками и сотнями молодых воспитанников Тимирязевской академии), они, оказывается, являются противниками мичуринского учения. Как они могут быть хорошими работниками сельского хозяйства, когда у них основа отношения к живым организмам идеалистическая? Об этом затуманивании мозгов прекрасно рассказал и тов. Белецкий, нарисовавший картину того нестерпимого положения, когда в университете студенты ополчаются против материалистической философии потому, что эта философия не признает моргановской генетики. Студенты -- наши будущие советские специалисты, идеологически воспитываются в духе, чуждом советскому обществу, нашей науке и практике! Как могли дойти до этого? Не пора ли за это отвечать и отвечать по-серьезному? В наших вузах преподается история партии, курс ленинизма и рядом -- моргановская генетика! Это -- уж полное пренебрежение и не только пренебрежение, а дискредитирование достижений наших великих ученых-дарвинистов. И правильно здесь поставил вопрос товарищ Авакян: не пора ли положить этому конец, не пора ли порекомендовать нашим противникам, если они не собираются овладеть марксистской теорией и материалистическим мировоззрением, быть подальше от науки. Теория морганистов-менделистов полностью провалилась. Приведу одни факт. В 1935 г., когда в Краснодарском крае были выращены тонны семян редиса Ледяная сосулька, оказалось, что редис шел в стрелку до образования корнеплода. Этим вопросом (почему редис идет в стрелку) интересовались многие ученые и учреждения. Селекционер Агапов провел исследования и установил, что редис может итти в стрелку при скрещивании его с дикой редькой. Установив этот "порок", Агапов предложил такой способ избежать его в семеноводческой работе: редис надо высаживать как пересадочную культуру и очищать его от гибридов с дикой редькой, которая рано начинает цвести и выбрасывать стебель. К каким последствиям это привело? При попадании гибрида редиса с дикой редькой в семенной редис (что устанавливают методом грунтового контроля) семена бракуются и не допускаются для высева на семеноводческих посевах. Но так как Грибовская станция находится в зоне огромного распространения дикой редьки, то в выращенных здесь семенах элиты неизбежны примеси (хотя бы в долях процента) семян гибридов. И если в семенах будет всего лишь 0,2-0,3% семян гибридов, то такие семена, даже при наилучших их качествах, уже считают не пригодными для семеноводческих посевов. Те, кто настаивает на выбраковке таких семян, уверены, что если даже корнеплод редиса, выращенный из этих семян, не идет в стрелку преждевременно, то ему все равно присущи (в скрытом виде) свойства дикой редьки, и что если даже очистить посевы от гибридов, различимых от редиса по внешним признакам, то и из нормальных корнеплодов вновь вырастут гибридные растения. Вольно было Агапову разоблачать это дело. Раньше этот гибрид принимали за дикую редьку и выпалывали его вместе с сорняками, теперь же мы страдаем от этого открытия. Морганисты-менделисты и их сторонники запугивают молодых научных работников -- приверженцев мичуринской генетики. Я знаю несколько случаев защиты диссертаций в Сельскохозяйственный академии имени К. А. Тимирязева, когда диссертанты не находили оппонентов-рецензентов. Так было, например, с тов. Алексеевой, в диссертации которой освещался вопрос вегетативной гибридизации, с тов. Юриной, диссертация которой пролежала целый год лишь потому, что называлась "К разработке методики вегетативной гибридизации в семействе тыквенных". Ровно год назад тов. Юрина искала рецензентов и никто не брался рецензировать; наконец, рекомендовали: "Измените название, ...зачем писать "вегетативная гибридизация", напишите "изучение прививок". Не лучше было и с моей диссертационной работой по той причине, что анализ поведения овощных растений в озимых посевах я провела с позиций стадийного развития растений. В течение полугода длились поиски рецензентов, и я благодарна И. Г. Эйхфельду, что он выручил меня и дал рецензию на мою работу. И так везде и всюду. Очень легко присуждаются степени кандидатов и даже докторов лицам, биологические исследования которых соответствуют морганистско-менделистским концепциям, и очень трудно было продвинуть работы, которые построены на основе творческого дарвинизма -- мичуринской генетики. Думаю, что пора этому положить предел. Остановлюсь на отдельных исследованиях Грибовской селекционной станции. С тех пор как селекционеры станции покончили с некоторыми своими ошибками, вроде узкородственного разведения, продуктивность работы значительно повысилась, создано большое количество новых сортов, которые находят успешное применение в производстве. Приведу несколько примеров преодоления того, что, по утверждению "правоверных" генетиков, считалось трудно преодолимым. А. В. Алпатьевым с 1932 по 1937 г. создан новый тип томатов -- штамбовых, скороспелых, высокопродуктивных, с хорошими плодами. (Показывает образцы плодов.) Были такие формы раньше? Нет, таких форм не было; наоборот, утверждали, что вообще немыслимо создать штамбовые сорта томатов, которые были бы скороспелыми и обладали бы крупным плодом. Вот исходная родительская форма (показывает образец плода), очень позднеспелый, мелкоплодный сорт, а других, лучших в то время не было. Таким образом, приведенное утверждение морганистов-менделистов под напором мичуринских методов селекции оказалось несостоятельным. Нужна для производства скороспелая форма штамбовых томатов? Конечно, да, потому что она в противовес существующим формам, ветвящимся, образующим огромное количество пасынков, которые падают без подвязывания (или без подпорок), позволяет вести обработку почвы почти на протяжении всего вегетационного периода, не требует затрат труда на пасынкование, на прищипки, на подвязки стеблей; в то же время она высокоурожайна, обильно завязывает плоды даже в годы мало благоприятные (с пониженными температурами). В колхозе имени Ильича, Кунцевского района, Московской области, вырастили в прошлом году урожай томатов в 65 т с гектара. Сорт томатов, выведенный А. В. Алпатьевым, -- первенец данного типа. За ним последовали другие скороспелые сорта того же типа, но с более укрупненным плодом, например, сорт Плановый, хотя и несколько более позднеспелый, но с очень крупным и прекрасного вкуса плодом и высокоурожайный. На этом не остановились: надо было создать скороспелые сорта с более крупным плодом, и сейчас у А. В. Алпатьева уже имеется ряд гибридов, таких же скороспелых, как и первый выведенный им сорт, но с более крупными плодами. Вот еще одни из новых сортов (показывает образец плода) -- скороспелый, крупноплодный, он называется Штамбовый крупноплодный, дает прекрасные плоды высокого качества и очень скороспелые. Все это, однако, томаты рассадные. Наиболее широкое распространение культуры томатов может быть достигнуто в том случае, когда мы дадим сорта, не только скороспелые рассадные, но и такие, которые можно высевать прямо в грунт или на рассадные гряды, сорта, выносливые к весенним понижениям температуры и завязывающие плоды во влажные годы с пониженными температурами, частыми в нашей местности. Такая задача была поставлена сравнительно недавно и уже разрешена А. В. Алпатьевым, который вывел ряд сортов грунтовых томатов. Вот один из родителей этих грунтовых томатов (показывает образцы): сорт Лучший из всех, взят из посева семенами. Очень сильное растение, плоды на нем есть, но только-только начинают еще завязываться. И вот сорт Грибовский грунтовый (показывает образец), одним из родителей которого является Лучший из всех. Посев произведен в грунт 8 мая; сейчас имеются бланжевые плоды, а на днях будет производиться сбор плодов. Урожайность доходит до 8 кг с куста, с гектара -- до 140 т. Новый сорт грунтовых томатов переносит, по нашим наблюдениям, заморозки в 2-3° без повреждений, а многочисленные опытники пишут нам, что эти томаты переносят заморозки в 5-6-7°. Вот другой сорт скороспелых томатов (показывает образец) -- Грунтовый-скороспелка, такой же обильно плодоносящий, с хорошими плодами. Есть сорта грунтовые с более крупными плодами, но они будут чуть-чуть более позднеспелыми, чем эти два сорта. Как они выведены? Молодые гибридные сеянцы выращивались в условиях открытого грунта ранним посевом, в начале мая. Проводилась жесткая браковка всех растений по признакам здоровья, скороспелости, урожайности и качества плодов. Грунтовые томаты оказались, между прочим, наиболее скороспелыми в рассадной культуре, созревающими быстрее, например, сорта Бизон (нашего самого раннего сорта) на 8-10 дней, и теперь они уже используются колхозами не только в грунтовой, но и в рассадной культуре. На достигнутом не останавливаемся. Став на путь широкого внедрения под Москвой южных растений, мы пошли дальше: вслед за томатами мы начали работы с баклажанами и перцами. Вот куст баклажана Ранний карликовый; техническая спелость плодов наступила уже 20 дней назад, т. е. примерно 10 июля. Урожайность, даже если снять по одному плоду с куста, получается 15 т с гектара, а их бывает 7-8 плодов на кусте. Та же картина и с перцами. (Показывает образцы.) Вот один из сортов -- Ранний круглый. Плод технически давно готов; это уже семенная спелость. Очень красивый, круглый, но некрупный плод. Вот немного более позднеспелый сорт, но плод более крупный. Это -- Отборный северный. Техническая спелость наступила 10 дней назад. Таким образом, южные культуры не являются для нас недостижимой мечтой. Еще один пример, подтверждающий, что некоторые "прочие корреляции" оказались преодолимыми: существовало убеждение, что крупный боб у сахарных горохов связан с длинным стеблем и что такую корреляцию разрушить невозможно. А вот новый тип растения (показывает образец) -- сахарный горох, полукарлик или почти карлик с огромными бобами. Так что указанной корреляции, как непреодолимой, не существует. Наконец, работа (которой мы заняты уже в течение девяти лет) по выведению дынь для Московской области. Мы поставили себе задачу вывести такие дыни, которые были бы доступны для возделывания в любом колхозе и совхозе. Вообще в выращивании дынь нет ничего необычного. Их можно, например, выращивать из тепличной рассады, перенесенной затем в парники, с последующей защитой от холодов, и другими способами. Но культура дынь только тога будет широкой, подлинно массовой, когда она будет еще более простой. Этим я не исключаю высокую агротехнику, а имею в виду лишь меньшие затраты труда. Работая сложным методом вегетативной и половой гибридизации и, одновременно, применяя воспитание гибридов в условиях открытого грунта, мы получили дыни, которые сейчас хорошо растут в Московской области. Во всяком случае, в этом году десятки колхозов выращивают дыню Грибовскую грунтовую -- кто высевом семян в грунт, а кто в рассадной культуре; случаев неудачной культуры мало. В рассадной культуре дыня Грибовская грунтовая начинает созревать 1 июля, и колхозники говорят, что плоды получаются хорошего качества, хотя это -- сорт-популяция, дающая, наряду с прекрасными плодами, плоды невкусные, но хорошие по внешнему виду. Работа с этой дыней еще не закончена, но уже сейчас ясно, что эта дыня ведет себя лучше, чем южные привозные дыни. Вот другой сорт -- дыня Грибовская 13. Он поспевает позднее, имеет более длинный вегетационный период, чем Грибовская грунтовая. Дыня Грибовская 13, высеянная 15 апреля в теплице или парниках, была высажена в грунт 20 мая и поспела 14 июля. Таким образом, она является очень скороспелой дыней. Замечательно, что она ничем не болеет, очень устойчива и вынослива. (Показывает образец.) Здесь создана форма растения, которой в природе вообще не встречается. Вот дыня, а вот арбуз: плод у арбуза завязался над 4-м листом, тогда как самые скороспелые сорта арбузов завязываются над 8-9-12-м листом, а позднеспелые над 22-24-м листом. У нас есть растения, на которых плод завязался над 2-м листом. Это создает ту скороспелость, которая в наших условиях необходима. Вот растение из посева 2 июня: плод небольшой (есть гораздо более крупные плоды); такой плод вполне вызреет к концу августа, как и плод дыни. Скороспелость Грибовской грунтовой дыни объясняется и тем, что создана совершенно новая форма растения: вот ось первого порядка, на которой, после первого листа завязался плод; посеяна 2 июня сухими семенами в грунт; через 10 дней начинается массовое созревание. В прошлом году мы получили между 15-31 августа 2 т зрелых плодов с 0,1 га без специального утепления грунта, в обычной культуре с внесением и запашкой лишь 50 т навоза на 1 га (как обычно поступают при выращивании огурцов). Можно было бы привести еще многие другие работы, которые являются прямым воплощением заветов И. В. Мичурина о создании новых сортов сельскохозяйственных растений. Практика многих научных учреждений, где создаются новые сорта растений и новые породы животных, подтверждает, что единственно действенной, революционной, жизненной теорией является теория Мичурина, Тимирязева, Лысенко. Эта теория, за дальнейшее развитие которой энергично борется Т. Д. Лысенко, проверена практикой и представляет единственно правильный путь развития советской биологической науки. Все остальное нами должно быть отметено с пути, как вредное, задерживающее наше движение вперед. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово имеет академик тов. Г. П. Высокос. Г. П. Высокос (директор Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства). В течение последнего столетия, с тех пор как начали осваиваться беспредельные просторы степной Сибири, переселенцы из Украины и центральных областей России привозили с собой в Сибирь семена озимой пшеницы. Первые опыты посева озимой пшеницы в Сибири неизбежно оканчивались неудачей. Высеянная на парах пшеница погибала от жестоких морозов. Но сибирские крестьяне не оставляли и не оставляют мечты о том, чтобы выращивать на своих полях высокоурожайную озимую пшеницу. Вести крупное зерновое хозяйство колхозов и совхозов с одними яровыми культурами трудно и невыгодно. Тем более это нецелесообразно в Сибири, где лето короткое, а уборочный период зерновых культур бывает крайне напряженным. Несомненно, что создание устойчивого озимо-пшеничного клина в Сибири приведет к резкому повышению производительности труда, к лучшему использованию машинно-тракторного парка, а стало быть и к дальнейшему подъему зернового хозяйства в совхозах. Вот почему решение проблемы озимой пшеницы в Сибири является неотложной и благородной задачей для советской агробиологической науки, для многочисленной армии колхозных опытников-мичуринцев. До последнего времени науке не удавалось разрешить эту трудную задачу. Опытные посевы озимой пшеницы на парах, как правило, погибали зимою. Академик Т. Д. Лысенко объяснил зимнюю гибель озимой пшеницы на парах в Сибири механическими повреждениями подземной части растений и их листьев. Шестилетние наблюдения нашего Института за посевами озимой пшеницы на парах это полностью подтвердили. Сильное промерзание почвы, бесчисленное множество глубоких трещин в ней, при отсутствии снега с осени, приводит к сильной деформации почвы, что и обусловливает механическое повреждение узла кущения и корней озимой пшеницы. Холодные ветры, неся с собой множество песчинок, повреждают, а часто и просто уничтожают листья озимой пшеницы в осенне-зимний период. Даже самые зимостойкие в мире сорта озимой пшеницы, как Лютесценс 329, не в состоянии выдерживать суровой сибирской зимы при посеве по пару. Условия на паровых полях оказались абсолютно не соответствующими биологическим требованиям и возможностям растений озимой пшеницы. Первые сибирские агрономы Щербаков и Обухов на опытном поле сибирского линейного казачьего войска, около города Омска, еще в тридцатых годах прошлого столетия пытались путем различных способов снегозадержания обеспечить перезимовку озимой пшеницы на парах. После них, на протяжении столетия, многие ученые и практики продолжали испытывать различные приемы посева озимой пшеницы по чистым и кулисным парам, т. е. стремились выращивать пшеницу так же, как это делается на Украине, Кубани и в других районах широкого распространения озимой пшеницы. В начале XX века руководитель Омского опытного поля Сладков продолжил опыт сибирских казаков, пытавшихся развести озимую пшеницу. Он уже не ограничивается обычными мерами снегозадержания, а утепляет всходы озимой пшеницы толстым слоем соломы. Но его, как и многих других ученых и практиков, постигла полная неудача. В степной Сибири периодически, через 2-3 года, случаются малоснежные зимы, когда первый снег ложится в декабре или январе, а морозы достигают 40°. В такие зимы озимая пшеница, посеянная на парах, гибнет нацело; не помогает ни снегозадержание, ни утепление всходов. В последние десятилетия советские ученые в Сибири большое внимание уделяли выведению "сверхзимостойких", "сверхморозоустойчивых" сортов озимой пшеницы. Как известно, таких сортов озимой пшеницы, у которых корни и узлы кущения выдерживали бы гигантскую силу давления кристаллов льда, при его расширении в почве во время сильных морозов, вывести никому не удалось. Несостоятельными оказались и заманчивые обещания академика Николая Васильевича Цицина и его учеников, пытавшихся решить эту задачу путем отдаленной гибридизации пшеницы с пыреем. Пятнадцатилетние опыты с озимыми пшенично-пырейными гибридами в Институте показали, что и они не способны противостоять механическим повреждениям в зимнее время и погибают на парах так же, как и обычные сорта озимой пшеницы. Как показывает многолетняя селекционная практика учеников академика Цицина, им не удалось скомбинировать в одном организме такие хромосомы, которые бы включили в себя частички (гены) наследственного вещества с готовой "сверхзимостойкостью" пырея и высокой урожайностью пшеницы. Эта комбинаторика и кладоискательство среди многочисленного гибридного потомства, основанные на теории Менделя-Моргана, "жемчужного" зерна не создали. Как видим, ни агротехника, ни селекция не смогли решить проблему озимой пшеницы в Сибири при посеве ее на парах. Февральский Пленум ЦК ВКП(б) (1947 г.) в своем постановлении отметил, что колхозы Сибири до сих пор не имеют зимостойких сортов озимой пшеницы. Это, конечно, не означает, что их совершенно нет в Сибири. Наш Институт и Карагандинский совхоз уже шесть лет возделывают озимую пшеницу, получая последние годы высокие урожаи. В прошлом году Омский обком ВКП(б) и облисполком, учитывая положительный опыт нашего Института, наметили необходимые мероприятия по введению озимой пшеницы на поля колхозов. В текущем году Министерство сельского хозяйства, учитывая положительный опыт нашего Института, установило план посева озимой пшеницы по стерне в колхозах Омской области в размере нескольких тысяч гектаров. По Министерству совхозов этот план для Омской области установлен в размере 3000 га. Таким образом, колхозы и совхозы Сибири начинают вводить на свои поля давно желанную озимую пшеницу, используя методы, разработанные советской агробиологической наукой. Положительный опыт нашего Института по выращиванию озимой пшеницы вкратце состоит в следующем. В 1942 г. академиком Лысенко было сделано выдающееся научное открытие, показавшее, что озимая пшеница в степной Сибири может прекрасно зимовать, при условии посева ее по совершенно не обработанной стерне яровых культур. Шестилетние испытания стерневых посевов озимой пшеницы на открытых степных полях нашего Института, около города Омска, показали, что в Сибири могут хорошо зимовать не только высокозимостойкие сорта, как, например, Лютесценс 329, Алабасская и т. п., но и такие малозимостойкие сорта озимой пшеницы, как Украинка, Новокрымка, Эритроспермум 015 и им подобные. За последние годы в производственных условиях нашего опытного поля испытано около 50 наиболее распространенных и перспективных сортов озимой пшеницы. Все они удовлетворительно и хорошо зимуют. Среди испытанных сортов имеются образцы почти из всех областей нашей страны, возделывающих озимую пшеницу. Например, Лютесценс 329 и новые перспективные сорта Саратовской, Харьковской селекции; перспективные сорта Мироновской, Верхнеячской и Немерчанской селекционных станций; озимые пшеницы Кубани и перспективные сорта Ярославской и Александровской селекционных станций и др. Весьма интересно отметить, что широкий набор мировой коллекции озимых и полуозимых пшениц при посеве по стерне также хорошо перезимовывает. Например, в зиму 1947/48 г. в опытах кандидата биологических наук Костюченко было высеяно более 300 сортов озимой пшеницы из разных стран мира, начиная от суровых районов Караганды и кончая районами Средиземного моря. Все эти сорта удовлетворительно и хорошо перезимовали. Полной гибели какого-либо сорта не наблюдается. Все они в текущем году дали урожай. Следует подчеркнуть, что широкий набор сортов озимой пшеницы из мировой коллекции у нас в Сибири при посеве по стерне перезимовывает намного лучше, нежели в любой другой области нашей страны при посеве на парах. Более того, в процессе исследования выяснилось, что при посеве по стерне поздней осенью (с конца сентября до 15 октября) хорошо прорастают и в фазе "шильца" или одного листа отлично зимуют не только озимые пшеницы, но и все сорта мягкой и твердой яровой пшеницы. При стерневом посеве перезимовывают и различные сорта ярового ячменя. В зиму 1947/48 г. перезимовали даже отдельные растения яровой ветвистой пшеницы (тургидум). Это является блестящим примером творческой силы теории стадийного развития академика Лысенко, таящей в себе неисчерпаемые возможности для направленного преобразования природы растений мичуринским методом. На плотной и структурной почве стерневого посева сильное промерзание не приводит к образованию многочисленных трещин в земле, имеющих место на паровом посеве. Поэтому корни и узлы кущения озимой пшеницы на стерневом посеве зимою не повреждаются. Стерня яровой культуры, по которой посеяна озимая пшеница, служит прекрасной защитой для молодых растений от лютых сибирских ветров и является лучшим средством снегозадержания. При стерневом посеве создаются новые, более благоприятные условия, при которых озимая пшеница, высеянная в конце августа, и яровая пшеница, высеянная в начале октября, легко переносят 40-градусные морозы в воздухе и 17-20-градусные морозы в зоне узла кущения в почве. Этим самым прекрасно разрешен вопрос о зимовке озимой пшеницы. Благодаря открытию академика Лысенко суровая сибирская природа оказалась побежденной. Но недостаточно преодолеть суровую сибирскую зиму, нужно еще научиться выращивать высокие урожаи озимой пшеницы на хорошо перезимовавших стерневых посевах. Известно, что многие ученые и практики по поводу стерневых посевов высказывали и сейчас еще высказывают сомнения: не будут ли они страдать от недостатка влаги и пищи, не будут ли они забиваться сорняками. Естественно, что имеются известные трудности на пути внедрения озимой пшеницы в колхозы и совхозы. Для преодоления этих трудностей Институт в последние годы проводил производственные опыты на площади более 100 га. Академик Лысенко рекомендует в качестве наилучшего предшественника под озимую пшеницу стерню яровой пшеницы, высеянной по чистому, особенно удобренному пару, или чистую от сорняков стерню овса. В процессе опытов выяснилось, что на таких полях озимая пшеница хорошо перезимовывает, но не всегда дает хороший урожай. А если яровая пшеница высевалась по неудобренной зяби или весновспашке, то озимая пшеница, высеянная по ее стерне без удобрений, нормального урожая не дает. Так, например, в 1944 г. осенью озимая пшеница была высеяна по стерне яровой пшеницы, шедшей по зяблевой вспашке пласта. Перезимовала пшеница удовлетворительно, но весной развивалась крайне медленно, мало помогли и подкормки перегноем, навозом и суперфосфатом, внесенные весной. Растения как бы закукливались, не росли. Поле стало быстро покрываться сорняками. Урожай озимой пшеницы на этом поле в 1945 г. с площади около 70 га составил только около 3 ц с гектара. Осенью 1945 г. в элитном хозяйстве Института мы засеяли в конце августа 112 га озимой пшеницей по стерне яровой пшеницы, шедшей по неудобренной зяби и весновспашке. Пшеница хорошо взошла и практически перезимовала на 100%, но так же, как и в предыдущем году, с весны 1946 г. плохо развивалась -- не росла. В результате к июлю поле покрылось сорняками, и урожай пришлось скосить на сено. Таков горький путь наших производственных опытов. Одновременно в эти же годы озимая пшеница на опытном поле, высеянная по стерне яровой пшеницы или овса, шедших по удобренному пару или удобренной зяби, хорошо зимовала и давала вполне удовлетворительные урожаи, а с применением минеральных удобрений (суперфосфата осенью и азотных весной) давала хорошие урожаи -- до 18-20 ц зерна с гектара. По указанию академика Лысенко опыты по удобрению стерневых посевов озимой пшеницы осенью в 1946 г. были расширены. В частности, большое внимание было уделено внесению малых доз суперфосфата (1 ц на гектар) в гранулированном виде осенью вместе с семенами и весенней подкормке аммиачной селитрой по 1-2 ц на гектар. В результате все 33 гектара озимой пшеницы, посеянные осенью 1946 г., в 1947 г. дали средний урожай по 16 ц с гектара. В производственных опытах зав. отделом земледелия Института Н. А. Белозеровой выяснилась чрезвычайно высокая эффективность минеральных удобрений под озимую пшеницу. Так, если участки озимой пшеницы, высеянной по стерне яровой пшеницы, шедшей по неудобренному пару в 1947 г., давали урожай по 6-8 ц с гектара, то те же участки при внесении по одному центнеру гранулированного суперфосфата осенью и по одному-два центнера сульфата аммония весной давали урожай 14-16 ц озимой пшеницы с гектара. Участки, где озимая пшеница высевалась по стерне яровой пшеницы, шедшей по чистому пару, удобренному навозом, с применением повышенных доз минеральных удобрений под озимь (до 5 ц на гектар), дали урожай отличного зерна озимой пшеницы до 32 ц с гектара. Производственные и мелкоделяночные опыты с удобрением озимой пшеницы, высеянной осенью 1947 г. на площади 100 га, в 1948 г. также показали высокую эффективность минеральных удобрений. Все эти посевы в текущем году, несмотря на сильную засуху, в среднем дадут урожай около 12 ц с гектара, а отдельные участки более чем по 30 ц с гектара. Приведу данные по урожайности с участков, уже убранных в текущем году: в нашем элитном хозяйстве убрано комбайнами 11 га, намолочено зерна 96 ц, или около 9 ц с гектара. На опытном поле сорт Эритроспермум 1160 дал 28,5 ц зерна с гектара, Украинка -- 17 ц, Ферругинеум 1239 -- около 34 ц с гектара. Вот снопы некоторых сортов озимой пшеницы урожая текущего года: Ферругинеум 1239 и Лютесценс 329. (Показывает.) Как показывают опыты, один центнер минеральных удобрений, внесенный под озимую пшеницу, окупается прибавкой урожая зерна в 3-5 ц. Выяснилось также, что навоз и суперфосфат, внесенные в пар под яровую пшеницу, примерно удваивают ее урожаи и одновременно создают хорошие условия для развития стерневых посевов озимой пшеницы. В этом случае озимая пшеница нуждается лишь в весенних подкормках азотом. Внесение минеральных и местных удобрений под озимую пшеницу, высеянную по стерне осенью 1947 г. в колхозах Омской области, также показало высокую и эффективность. Из 27 колхозов, высевавших озимую пшеницу по стерне, примерно половина удобрила свои посевы осенью золой или суперфосфатом, а весной азотными удобрениями. В этих колхозах озимая пшеница в текущем году дала хороший урожай, значительно превысивший урожай яровой пшеницы, высеянной по чистым парам. Так, например, в колхозах имени Кирова, Иссык-Кульского района, "Большевистский путь", Марьяновского района, "Вторая пятилетка", Горьковского района, и других урожай стерневых посевов озимой пшеницы в текущем году составляет по 20 и более центнеров с гектара. Наоборот, в тех колхозах, где не сумели обеспечить удобрение озимой пшеницы осенью суперфосфатом или золой, а весной не вносили азотных удобрений, озимая пшеница росла плохо, поля быстро покрывались сорняками, урожай получен очень низкий или пшеница погибла полностью. Исследования почвы под стерневым посевом озимой пшеницы показали, что в осенний и ранневесенний периоды микробиологические процессы идут слабо, нитратов накапливается мало, влаги также меньше, нежели на парах и зяби. Поэтому в этот период нужно поддержать всходы озимой пшеницы подкормкой минеральными и местными удобрениями, причем малых доз удобрений вполне достаточно, чтобы растения быстро тронулись в рост ранней весной. В дальнейшем, когда в конце весны микробиологические процессы в почве под стерневым посевом развиваются сильнее, озимая пшеница хорошо растет и развивается за счет естественного плодородия почвы. Что касается почвенной влаги, то на стерневом посеве в метровом слое почвы в конце мая-начале июня ее бывает больше, нежели на паровых посевах. Объясняется это, очевидно, конденсацией водяных паров теплого воздуха, интенсивно поступающего в почву стерневого посева по канальцам, образовавшимся от разложения корней предшествующей яровой культуры (стерни). Устойчивость стерневых посевов озимой пшеницы к засухе особенно хорошо проявилась в 1948 г., когда она прекрасно перенесла жестокую засуху и суховеи, а яровая пшеница, даже высеянная на хороших чистых парах, сильно пострадала. Самый серьезный вопрос культуры озимой пшеницы при посеве ее по стерне -- это вопрос о сорняках. Оказалось, что озимая пшеница, во-время подкормленная, быстро трогаясь в рост ранней весной, обгоняет в развитии сорняки и сама заглушает их. Наоборот, слабые, не подкормленные всходы озимой пшеницы отстают в развитии от сорняков и заглушаются последними. Так выглядит межвидовая конкуренция на стерневом посеве озимой пшеницы. Из этого, конечно, не следует, что стерневые посевы озимой пшеницы можно размещать по засоренным участкам или что они не нуждаются в прополке. Наоборот, посевы озимой пшеницы должны размещаться только по чистой от сорняков стерне, а прополка их, так же как и любых других посевов, обеспечивает получение более высокого урожая. В процессе исследований выяснилось, что свежеубранные, не высушенные и плохо прогретые семена озимой пшеницы дают слабые запоздалые всходы, плохо развивающиеся весной. Наоборот, хорошо вызревшие и хорошо прогретые на солнце семена дают дружные ранние всходы, хорошо развивающиеся с ранней весны и обгоняющие в своем росте сорняки. Опыты последних лет показали, что чем выше урожай яровой пшеницы, тем выше будет и урожай озимой пшеницы, высеваемой по стерне яровой. Именно на тех участках, где снимались урожаи яровой пшеницы в 25-28 ц с гектара, и были получены рекордные урожаи озимой пшеницы -- свыше 30 ц с гектара. Таким образом, путь освоения культуры озимой пшеницы в Сибири ясен. Он проходит через высокие урожаи главной продовольственной культуры в Сибири -- яровой пшеницы. Хорошо обрабатывать пары, хорошо их удобрять и получать высокие урожаи яровой пшеницы -- в этом и состоит подготовка полей под стерневой посев озимой пшеницы. Простота и доступность стерневого посева открывают каждому колхозу и совхозу Сибири возможность разведения озимой пшеницы. Проблема озимой пшеницы решается с большой пользой для подъема урожайности главной продовольственной культуры в Сибири -- яровой пшеницы. Последняя получает у нас лучший предшественник -- чистый пар, занимаемый в районах европейской части СССР под озимые. Поле из-под стерневого посева озимых представляет не что иное, как однолетнюю культурную залежь. Вот почему урожай яровой пшеницы и овса после стерневых посевов озимых всегда на 3-4 ц выше, нежели на соседних участках старопашки. Таким образом, стерневой посев озимых способствует улучшению физических свойств почвы, является новым дополнительным фактором восстановления плодородия почвы в травопольном полевом севообороте. Учитывая все положительные стороны стерневого посева озимой пшеницы, колхозы Омской области с большой охотой берутся за это важное дела. При плане посева в несколько тысяч гектаров мы имеем сейчас заявки на семена, в несколько раз превышающие наши возможности. Перед коллективом нашего Института, работающим под руководством академика Лысенко, стоит сейчас задача всемерно помочь колхозам выполнить важное задание правительства по стерневому посеву озимой пшеницы с тем, чтобы в 1949 г., впервые в истории сибирского земледелия, получить высокий ее урожай. Наряду с разработкой приемов возделывания озимой пшеницы при посеве ее по стерне, Институт ведет и большую селекционную работу, направленную на создание зимостойких высокоурожайных сортов озимой пшеницы с крупным колосом и крупным зерном. С этой целью изучен широкий набор различных высокопродуктивных сортов, произведены межсортовые скрещивания лучших образцов. Уже осенью текущего года в размножение поступят отборы из наиболее урожайных образцов. Следует сказать, что отбор высокоурожайных форм озимой пшеницы на фоне стерневого посева оказался наиболее эффективным и в части повышения их зимостойкости. Маломорозостойкие, но высокопродуктивные пшеницы Украины и Кубани в первые годы посева по стерне давали перезимовку 65-75%, а на третий год работы с ними перезимовка их увеличилась до 95-96%, т. е. практически стала полной. Эти факты показывают, что в Сибири на стерневом посеве можно с успехом улучшать зимостойкость многих высокоурожайных сортов для Украины, Кубани и других районов и, как показывает академик Лысенко, с успехом вести селекцию озимых пшениц для этих районов. В процессе селекционной работы главное внимание мы уделяем изменению (переделке) лучших сибирских сортов яровой пшеницы в озимую пшеницу. Эта работа проводится нами на основе теории стадийного развития растений, разработанной академиком Лысенко. Я не буду подробно останавливаться на методе этой работы, так как он подробно освещен в трудах Трофима Денисовича. Укажу лишь, что в первый год работы по изменению яровой пшеницы в озимую посев ее по стерне (лучше всего, овса) проводится в начале октября, а каждое следующее поколение этих семян высевается на 4-5 дней раньше, с расчетом, чтобы через 4-5 лет изменить яровую пшеницу в озимую в такой степени, которая позволяла бы высевать ее в нормальные для озимой сроки, т. е. в конце августа-начале сентября. Для успешного изменения яровой пшеницы в озимую семена ежегодно перед посевом хорошо прогреваются до полного окончания периода покоя. В настоящее время мы имеем различные поколения, от первого до четвертого, нескольких сортов яровой пшеницы, изменяемой в озимую. (Показывает.) Среди них: Мильтурум 321, Мильтурум 553, Лютесценс 62, Цезиум 111, Альбидум 3700, Мильтурум 345, Мильтутум 290, Цезиум 94 и некоторые другие. Экспонатные снопики первых четырех сортов, убранные в конце июля, как вы видите, находятся в фазе полной спелости, развиты они хорошо и имеют семена очень высокого качества. После первых опытов, проведенных в лаборатории академика Лысенко научным сотрудником Н. А. Белозеровой в 1943-1944 гг., в Сибирском институте зернового хозяйства осенью 1945 г. было засеяно 2 га яровой пшеницей Мильтурум 321 по стерне проса в начале октября. Эта пшеница в фазе "шилец" отлично перезимовала, созрела одновременно с озимой пшеницей и дала в 1946 г. урожай по 16 ц с гектара. Осенью 1946 г. было высеяно по стерне уже пять сортов яровой пшеницы на площади 12 га. В 1947 г. осенние посевы яровых пшениц в нашем институте достигли 60 га. За эти последние два года перезимовка их на различных участках была неодинаковой, от отличной до слабой. Урожаи также колебались в 1947 г. от 6 до 12 ц с гектара, а в 1948 г. примерно от 3 до 20 ц с гектара. Особо следует отметить, что семена яровой пшеницы Мильтурум 321, высеваемой по способу озимой культуры 3-й и 4-й год подряд, перезимовывают и развиваются с весны значительно лучше, нежели озимая пшеница Лютесценс 329, посеянная в этот же срок. Этот факт блестяще подтверждает предположение академика Лысенко о том, что сорта озимой пшеницы, созданные путем изменения яровых в озимые, будут самыми зимостойкими и морозостойкими в мире. Вот сноп бывшей яровой пшеницы Мильтурум 321, высевавшейся четыре года подряд с осени по стерне. Эта пшеница уже не яровая -- она уже озимая. Семена ее, будучи высеяны в конце мая, почти не выколашиваются, что хорошо видно на этом экспонатном снопике. Таким образом, открыт и разработан простой, доступный всем колхозам и совхозам метод создания местных сортов озимой пшеницы в Сибири путем переделки яровых пшениц в озимые. Мы твердо уверены, что опыт изменения сортов яровой пшеницы в озимые увенчается крупным научным и практическим успехом. Этот метод обеспечит выведение в ближайшие годы зимостойких и высокоурожайных сортов озимой пшеницы для степной части Сибири. Мы твердо верим в это еще и потому, что за выведение новых сортов озимой пшеницы путем изменения яровых сортов уже берутся многие колхозные опытники-мичуринцы. Вовлекая широкие массы колхозников-опытников в дело создания высокоурожайных местных сортов озимой пшеницы в Сибири, мы осуществляем заветы великого корифея науки И. В. Мичурина, мечтавшего о выведении местных сортов для каждого района силами самих колхозников, вооруженных знанием советской биологической науки. Открытие факта хорошей перезимовки яровой пшеницы при позднем осеннем посеве по стерне в Сибири породило и еще два очень важных открытия в современной биологии. Первое. Урожай семян яровой пшеницы в результате позднеосеннего посева по стерне полностью освобождается от пыльной головни. Как показали наши лабораторные исследования, грибница пыльной головни, развивающаяся в прорастающем семени яровой пшеницы, не выдерживает отрицательных температур, в то время как проростки яровой пшеницы хорошо выдерживают понижение температуры. Вот почему головня полностью погибает, а пшеница перезимовывает и дает хорошие урожаи. На протяжении последних трех лет в этих семенах не обнаружено также и твердой головни, фузариоза. Этот пример прекрасно показывает, с каким большим успехом можно использовать внешнюю естественную среду для дела улучшения сортов культурных растений. Второе. Если семена яровой пшеницы, полученные от позднеосеннего посева по стерне, на следующий год посеять весной в качестве яровой культуры по парам или зяби, то оказывается, как это и предполагал академик Лысенко, что они дают урожай, полностью свободный от пыльной головни и на 4-5 ц с гектара больше, нежели обычные семена этого сорта. Таким образом, открыт и разработан простой и доступный всем колхозам и совхозам способ обновления -- улучшения породы семян яровой пшеницы и наиболее эффективный прием борьбы с пыльной головней. Таков итог работы небольшой группы молодых ученых-мичуринцев, которые под руководством академика Лысенко выполняют тематику Академии в Сибири по разделу стерневых посевов озимых. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово предоставляется доктору биологических наук И. Е. Глущенко. И. Е. Глущенко (институт генетики Академии наук СССР). Морганист Рапопорт пытался доказать, что, во-первых, морганизм -- материалистическая наука и, во-вторых, отечественные морганисты в своих взглядах далеки от зарубежных морганистов. На этих двух вопросах я и хочу остановиться. Так ли на самом деле? Правду ли говорил здесь Рапопорт? Как хорошо показал в своем докладе Президент Академии академик Т. Д. Лысенко, биологическая наука развивалась в борьбе двух различных направлений, двух противоположных систем взглядов на сущность жизненных явлений. Это расхождение во взглядах отображает противоположность философских систем: идеализма и материализма. Представители идеалистических воззрений в биологии -- преформисты, виталисты -- утверждают автономность жизненных процессов, невозможность их объяснения только естественными причинами. Мощным орудием в борьбе с разновидностями идеалистических воззрений служит учение Дарвина, которым, по определению Маркса, был "...не только нанесен смертельный удар "телеологии" в естественных науках, но и эмпирически выяснен ее рациональный смысл" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXV, стр. 377). Дарвин показал, что наблюдающаяся в органическом мире целесообразность объясняется действием естественных причин: изменчивостью, наследственностью и отбором, без всякого участия "потусторонних" сил. Любая попытка идеалистов объяснить целесообразность в природе неизбежно оказывается в резком противоречии с учением Дарвина. Не удивительно поэтому, что такой трибун дарвинизма, как К. А. Тимирязев, всю свою жизнь неустанно боролся с виталистическими учениями в биологической науке. Неприемлемость для науки виталистических положений в настоящее время ясна подавляющему большинству советских ученых. Однако в завуалированном виде эти положения еще имеют хождение среди части биологов в нашей стране. К числу таких учений относятся и менделевско-моргановское учение о наследственности. Один из основных вопросов в биологии -- это вопрос о характере связи развивающегося организма с условиями внешней среды. Академик Лысенко с присущей ему проникновенностью показал, что жизненные процессы развивающегося организма можно рассматривать только во взаимосвязи с условиями существования. Те условия, которые в процессе индивидуального развития требует природа организма, обязательно участвуют в создании наследственности. Отсюда ясно, что изменения наследственных свойств организма могут итти только адэкватно воздействию изменяющихся условий. Сущность же морганистского учения сводится к утверждению автономности явлений наследственности, независимости их от условий жизни. Морганисты утверждают, что так называемая хромосомная теория якобы подвела материальную базу под явления наследственности, что хромосомы могут быть названы материальной основой наследственности. Подобного рода утверждения могут ввести неискушенного человека в заблуждение. На деле они представляют собой лишь попытки завуалировать истинную сущность морганистских воззрений. Не лишнее в связи с этим указать, что один из виднейших представителей откровенного витализма Дриш полностью принимает для себя пресловутую "материализацию" явлений наследственности. "Материальный субстрат явлений наследственности, -- пишет Дриш, -- как он выясняется из исследований в области менделизма, мы рассматриваем как средство, которым пользуется наш автономный фактор. Таким образом, между "менделизмом" и взглядом на наследственность как на автономный процесс нет никакого противоречия. Справедливость требует отметить, что зарубежные представители морганистского направления откровенно заявляют, что они не имеют ничего общего с материализмом. Так, глава этого направления Т. Г. Морган в предисловии к одной из своих книг писал: "Мне также известно, что пользование термином "механистический" (читай материалистический -- И. Г.) в свете последних достижений математической физики может подвергнуть мои взгляды осуждению в материализме..., но внимательное чтение текста, я надеюсь, до некоторой степени отведет от меня обвинения, предъявляемые иногда авторам с механистическим направлением". Основное положение морганистов об автономности явлений наследственности находится в прямом противоречии с фактами, известными в биологической науке и практике. И у самих морганистов все больше накапливается таких фактов. В результате представители данного направления в биологии вынуждены спасать основу своей теории ценой изменения отдельных формулировок и построением новых гипотез (например, в последнее время модными стали гипотезы: геногормонов и плазмогенов). Именно этим объясняется некоторый крен части генетиков в сторону физиологии, признание биологической пользы гетерозиготности для организма и т. д. Но суть дела от этого, однако, не меняется. Морганисты упорно продолжают отрицать, что характер изменений наследственности соответственен индивидуальным уклонениям, возникающим в связи с условиями существования, т. е. остаются на прежней автогенетической концепции. С каждым годом морганистам все труднее становится защищать свои идеалистические позиции. Овладевая наукой всех наук, марксистским диалектическим методом и накопляя экспериментальный материал, советские биологи разоблачают идеалистическую сущность морганистского учения. Неодарвинисты утверждают, что проблема наследственности целиком сводится к состоянию и действию хромосом и содержащихся в них генов. Все исследовательские работы морганистов направлены на изучение ядерной наследственности клетки. Морганисты пренебрегают всеми другими компонентами клетки или оставляют за некоторыми из них лишь подчиненную ядерному веществу роль. Явление изменчивости не считается органическим следствием различия свойств наследственности, ее неотъемлемой стороной. Такая постановка проблемы наследственности далека от истины, не отображает действительного развития живого. Мы, советские генетики, знаем, что нельзя рассматривать природу "как случайное скопление предметов, явлений, оторванных друг от друга, изолированных друг от друга..." Биологические процессы совершаются в природе, прежде всего, как "...связное, единое целое, где предметы, явления органически связаны друг с другом, зависят друг от друга и обусловливают друг друга" (И. В. Сталин, "О диалектическом и историческом материализме", Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 536). правильное построение генетики требует изучения и организма как целой макросистемы и клетки как целой микросистемы в организме. Это, разумеется, не исключает, а предполагает изучение отдельных процессов развития организма, отдельных структур клетки в общем процессе исследования. Положение об автономности процесса наследственности, как уже говорилось, является разновидностью откровенного идеализма. Чтобы отвести от себя такое обвинение, морганисты ссылаются на работы Меллера по получению рентгено-мутаций у плодовых мух и, оправдывая подобные свои работы, говорят, что с применением рентгеновских лучей генетика преодолела свой автогенез. Это лишний раз подтверждает, что морганизм, принимая любое внешнее воздействие на организм (воздействие рентгеновскими лучами, колхицином) за условия его жизни, тем самым исключает биологию развития, исключает последовательность развития и усложнения наследственных свойств организмов. Диалектика природы со всей очевидностью показывает биологам, что жизненные процессы включают в себя понятия внешнего, что ассимилируемые организмом внешние условия становятся внутренними. Отсюда мичуринской наукой сделан вывод, что онтогенетическое развитие накладывает свою печать на филогенез, т. е. что признаки, приобретаемые организмом в процессе развития, наследуются. Большинство же генетиков, по разделяемому ими основному принципу относящиеся к неодарвинистам, с этим положением не согласно. Больше того, те исследователи, которые исходят в своей работе из указанных выше методологических принципов, обвиняются в неоламаркизме. Член-корреспондент Академии наук СССР Дубинин заявляет, что попытки биологов "направлять эволюцию организмов при помощи унаследования приобретенных признаков просто наивны...", ибо "...ни о каком соответствии между реакцией организма в развитии на данный мутативный фактор и между характером вызванных мутаций не может быть и речи". По его определению, эти наивные взгляды не что иное, как механоламаркизм. Несколько месяцев тому назад на совещании по обсуждению проекта программы по генетике и селекции, созванном Министерством высшего образования, профессор Харьковского сельскохозяйственного института Л. Н. Делоне выступил с подобными же утверждениями. На мой вопрос: "Признаете ли вы наследование благоприобретенных признаков?" я и вся аудитория получили четкий ответ: "Нет, не признаю". Таковы позиции морганистов в их отношении к одному из кардинальных вопросов эволюционного процесса. Надо отметить, что неодарвинисты как в прошлом, так и сегодня пытались и пытаются противопоставить Дарвина Ламарку. По этому поводу еще в 1908 г. К. А. Тимирязев писал: "Мне уже не раз (в течение почти сорока лет) приходилось указывать на несостоятельность этого противопоставления Ламарка Дарвину. Если Дарвин отзывался резко о Ламарке, то лишь по отношению к его неудачной попытке -- привлечь, в качестве объяснений формы, психические, волевые акты самого животного, и в этом был, как показало все последующее движение науки, совершенно прав. Зависимость же форм от среды, т. е. ту часть учения Ламарка, которая сохранила все свое значение, Дарвин признавал с самых первых шагов (вспомним его первый набросок в записной книжке 1837 г.) и чем далее, тем более придавал ей значение. Только соединение этой стороны ламаркизма с дарвинизмом и обещает полное разрешение биологической задачи" (К. А. Тимирязев, Предисловие к книге Ж. Константена "Растения и среда". Изд. журн. "Русская мысль", 1908 г., стр. XI). Эти тимирязевские указания для нас, советских биологов, являются как бы завещанием, и мы должны руководствоваться ими. По данному вопросу нам, биологам, следует руководствоваться диалектическим учением о формах движения и о месте в этом учении того направления в науке, которое именуется ламаркизмом. Еще в 1906 г. товарищ Сталин писал: "Что же касается форм движения, что касается того, что, согласно диалектике, мелкие, количественные, изменения в конце концов приводят к большим, качественным, изменениям, -- то этот закон в равной мере имеет силу и в истории природы. Менделеевская "периодическая система элементов" ясно показывает, какое большое значение в истории природы имеет возникновение качественных изменений из изменений количественных. Об этом же свидетельствует в биологии теория неоламаркизма, которой уступает место неодарвинизм" (И. Сталин, "Анархизм или социализм?", Соч., т. I, стр. 301). Не выдерживает критики учение неодарвинистов и о мутационном процессе в природе, как явлении беспричинном и ненаправленном. Если принять во внимание, что "мутационный процесс не направлен в отношении закономерностей развития особи и создает огромное число вредных, разрушающих развитие особи наследственных изменений" (Дубинин, 1937 г.), то становится ясным, что эволюция зашла в тупик (к счастью, только в теоретических представлениях морганистов). Даже неискушенный в тонкостях экспериментальной науки слушатель видит, как велико расстояние между подобного рода утверждениями некоторой части биологов и диалектическим методом. Диалектический метод учит о направленности процесса развития, ибо этот процесс -- движение поступательное, характеризующееся переходами от старого качественного состояния к новому качественному состоянию, как развитие от простого к сложному, от низшего к высшему. Исключив развитие из природы, неодарвинистам ничего не остается, кроме того, как признать старую теорию преформации. И об этому теоретики данного направления откровенно заявляют. "Структура комбинаций... хромосом-молекул в зиготе, -- писал в 1936 г. Кольцов, -- предопределяет признаки развивающегося из зиготы индивидуального фенотипа, как морфологические (рост, окраска, структурные особенности), так и физиологические (тип обмена веществ, темп роста, плодовитость, особенности темперамента). В этом смысле мы можем определенно утверждать, что современная генетика вполне подтверждает старую теорию преформации". Это утверждение Кольцова ставит точку над "i" и откровенно формулирует взгляды, разделяемые всеми морганистами. Итак, методологические пороки современного морганизма свидетельствуют о том, как далеко это течение от объективной истины в познании становления живого. Экспериментальный материал отдельных теоретиков-морганистов показывает тупик морганистской теории. Работы морганистов по изучению генетики пестролистности и явлений плазматической наследственности показывают порочность логического отрыва части от целого и абсолютизирования частного. Не менее сильный прорыв в концепции морганизма создан последними исследованиями по получению направленных мутаций у пневмококков, кишечной палочки и других микроорганизмов, с которым развернута интенсивная работа как у нас, так и за границей. Совершенно необъяснимой для морганистов остается группа работ, например, по генетике мыши, в частности те факты, когда восприимчивый к раку молодняк, выкормленный иммунными самками, обнаружил значительно большую по сравнению с нормой устойчивость к этой болезни, причем этот частичный иммунитет передавался потомству. Самой большой силой, раскрывающей неправоту хромосомной теории наследственности, явились эксперименты из области гибридизации растений путем прививки. Здесь об этом говорили многие. Академик Т. Д. Лысенко показал, что основой направленной изменчивости при вегетативной гибридизации является нарушение нормы и характера обмена веществ. А нам известно, что "из обмена веществ", как учит Энгельс, "посредством питания и выделения, -- обмена, составляющего существенную функцию белка, -- и из свойственной белку пластичности вытекают все прочие простейшие факторы жизни. (Энгельс, "Анти-Дюринг", 1948 г., стр. 78). Изменение процесса ассимиляции путем прививок влечет за собой изменение других процессов, в том числе и наследственности. Именно таким образом происходит нарушение старой и становление новой формы реакции того или другого организма. В правоте сказанного убеждают многочисленные наши эксперименты и других исследователей-мичуринцев по получению вегетативных гибридов, где, изучив закономерности развития определенных растений, экспериментаторы управляют процессами ассимиляции, а отсюда и построением определенного заданного типа наследственности. Неодарвинисты как в прошлом, так и в настоящем, исходя из беспочвенных утверждений о независимости ядра клетки от процессов жизнедеятельности всего организма, иными словами, независимости наследственности от изменения типа обмена веществ, нацело отрицают реальность прививочных гибридов. Достаточно будет указать на последние выступления таких зарубежных генетиков, как Денн, Добжанский, Гольдшмидт, Штерн, Сакс и их последователей в СССР -- Дубинина, Жебрака, Ромашова, Хвостовой и других. Отказ в признании реальности прививочных гибридов не делает чести современным неодарвинистам, ибо такие гибриды получены, они реально существуют и со всей убедительностью раскрывают ошибочность методологических основ морганизма. Вегетативная гибридизация в процессе познания законов наследственности создает промежуточное звено между явлениями половой гибридизации и, присущей всему живому, изменчивостью наследственности организма под влиянием жизненных условий. Метод и экспериментальная часть вегетативной гибридизации показывают порочность попыток отрыва части от целой системы, где протекают все биологические процессы, в том числе и явления изменения наследственности. Ныне на отрицании вегетативных гибридов особенно активно настаивают представители неодарвинизма за рубежом, в связи с переводом на английский язык работы академика Т. Д. Лысенко "О наследственности и изменчивости", в которой изложены теоретические основы вегетативной гибридизации. В широко развернувшейся, особенно за рубежом, дискуссии ясно видны три тенденции. Одни авторы используют дискуссию для выступлений, преследующих далеко не научные, а только политические, враждебные цели (Сакс); другие, положительно относясь к многим экспериментам академика Лысенко и его сотрудников, отрицательно относятся к мичуринским генетическим положениям (Денн); наконец, третьи отрицают и теоретические положения и экспериментальные данные (Добжанский). В этом отношении особенно показательно выступление врага Советской страны Добжанского, который является большим авторитетом для наших морганистов, часто ими цитируется, приводится в списках литературы. Здесь не представляет исключения и академик Шмальгаузен. В своей книге "Факторы эволюции" для Тимирязева, Мичурина и мичуринцев он не нашел места, но зато широко представил Добжанского. Так вот этот же Добжанский считает, что генетикам не следует даже ставить экспериментов для проверки положений мичуринской генетики. "Некоторые лица, -- пишет Добжанский, -- будут, по всей вероятности удивляться, почему генетики не стремятся немедленно повторить эти опыты. Ответ достаточно прост. Движение науки вперед сильно нарушилось бы, если бы все ученые прерывали свою работу каждый раз, как только кто-либо опубликовывал свои сомнительные утверждения". Не трудно понять из этого заявления, что добжанские никогда не имели ничего общего с наукой. Они боятся подлинной науки. Они боятся даже мысли о постановке мичуринских экспериментов, так как они не могут быть спокойными за свою морганистскую основу. Наука знает достаточное количество примеров, когда подобного рода "политика" в науке приводила к ее деградации и маразму. В настоящее время мы свидетели такого состояния менделевско-моргановской генетики за рубежом. Сегодня менделизм-морганизм является слугой своего класса, класса милитаристской буржуазии. Именно современный морганизм является средством в арсенале капиталистического мира для "онаучивания" методов своей экспансии. Зарубежная генетическая литература полна такого рода статей: "Перенаселение как мировая проблема", "Дьявольский тупик (проблема перенаселения)", "Игра судьбы", "Политико-генетика", "Естественный отбор и рождаемость" и т. п. В этих статьях авторы (невзначай для наших менделистов) открыто признают учение Мальтуса, проповедуют мальтузианство как науку. Исходя из этого, они требуют ограничения рождаемости в Индии, Порто-Рико и других колониальных странах, одновременно проявляя подозрительный интерес к состоянию рождаемости у нас и у всех славянских народов. Они боятся высокой рождаемости в этих странах. Главный редактор "The Journal of Heredity" Кук в 1945 г. писал: "Любая организация мира, которая будет утверждена Большой Пятеркой и пятьюдесятью малыми странами, будет представлять собой лишь фундамент с большими трудами воздвигнутого здания взаимного понимания и сотрудничества... Но за красивыми словами и большими надеждами вдали вырисовывается одна проблема, настолько жуткая и сложная, что мы предпочитаем игнорировать ее. Это вопрос о перенаселении... Несмотря на "презрительное" отношение некоторых мыслителей, она все же остается зловещей тенью нашего будущего". Кук заключает свою статью выводом: "Чтобы разрубить гордиев узел этого поразительного парадокса, потребуются чрезвычайные меры социального порядка. Какие же меры должны быть приняты? На этот вопрос отвечает английский генетик Фаусет. Его отчет сводится к тому, что если не будет введен контроль над рождаемостью, человечеству остается только одно -- "апеллировать к древней троице: войне, болезням, голоду". Для господствующего же класса, который не должен знать ограничения ни в чем, в том числе и рождаемости, рекомендуется кое-что другое. Американский генетик Райф написал книгу "Игра судьбы (Введение в изучение наследственности человека и расовой изменчивости)", а Добжанский в журнале "Science" поместил рецензию на эту книгу. И автор и рецензент ставят задачу перед генетикой помочь в переработке генотипа представителей правящего класса с тем, чтобы приспособить его "к различным формам организации общества и к различным общественным положениям внутри него. Такая стабильность, однако, не имеет места, и для нашей западной цивилизации особенно характерна быстрая трансформация. При падении империй, когда правящие классы оказываются низвергнутыми, горе бывает уделом их членов, если они быстро не изменят свое поведение. Поэтому в эволюции психических свойств человека может ожидаться только такая устойчивая генетическая тенденция, а именно, что будут отбираться генотипы, которые допускают все большую и большую пластичность и все меньшую и меньшую устойчивость индивидуальных особенностей. В конце концов, эта тенденция приведет к тому, что генотипические различия в индивидуальных свойствах сделаются несущественными по сравнению с их фенотипической пластичностью. Это не должно быть истолковано таким образом, что человечество имеет тенденцию стать генотипически однообразным. Тенденция эволюции направлена не к генотипическому однообразию, но к фенотипической пластичности. Естественный отбор благоприятствует больше всего способности быстро приспосабливаться к обстоятельствам, которые изменяются не только изо дня в день в современном обществе, но с минуты на минуту. Генотипические различия могут сохраняться, если они будут затушеваны фенотипической пластичностью"... (Добжанский, рецензия на книгу Райф "Игра судьбы"). Обоснование расизма, евгеника -- вот что приковывает внимание современной моргановской генетики. Это стремления, чаяния не отдельных буржуазных биологов. Этими идеями пронизана вся так называемая "международная ассоциация генетиков". В июле сего года состоялся восьмой международный генетический конгресс. Мы еще не знаем его итогов. Но не так давно в "The Journal of Heredity" уже была опубликована информация о подготовке к съезду, его характере. Согласно этой информации, сфера работ конгресса следующая: "Организационный комитет постановил исключить из плана работ конгресса доклады, целиком посвященные приложению генетики к практическому животноводству и растениеводству. Животноводы имеют свои собственные международные конгрессы, и их-то и следует рассматривать как место для таких докладов. Содержание докладов по генетике человека никаким ограничениям не подлежит. Программа работ конгресса еще не установлена. Организационный комитет постановил на данный момент объявить только одну специальную секцию, а именно Секцию Генетики человека"... Все это показывает, кому и чему служит менделевско-моргановская генетика. Устроителей конгресса и их хозяев не интересуют проблемы селекции и способы повышения продуктивности сельскохозяйственных растений и животных. Евгеника -- вот главный объект и забот и место приложения их выводов. Таков характер логического развития и сегодняшнего состояния мировой генетики, перед которой преклоняются наши отечественные морганисты. А ведь не дальше как два года тому назад наш морганист профессор Жебрак в журнале "Science", обращаясь к реакционному Саксу и им подобным, писал: "Вместе с американскими учеными, мы, работающие в этой же научной области в России, строим общую биологию мирового масштаба". Только в прошлом году член-корреспондент Академии наук СССР Дубинин в том же журнале "Science" осветил нам, кто эти генетики и чем они занимаются. Воспевая достижения "мировой генетики", в частности работы наших заклятых врагов (Добжанского, Тимофеева-Рессовского, а также морганистов Стертеванта, Гордона и других), Дубинин считает, что наши отечественные морганисты не отстают от зарубежных, а во многом идут впереди. Воспевая работы наших и зарубежных морганистов, Дубинин вычеркнул из истории генетики Мичурина и мичуринцев. Для него таковые не существуют. Мичуринцы гордятся тем, что им не по пути с Дубининым, Жебраком, Шмальгаузеном. Но мичуринцы ставят вопрос: Доколе же вы, исповедующие лженауку, вы, популяризаторы и оруженосцы ее, не поймете, что пути советского ученого и зарубежных проповедников идеализма в биологии совершенно противоположны и никогда не примиримы? Сегодня, после доклада академика Лысенко, вы теряете мужество в защите идеализма. Наберитесь же мужества признать свои ошибки и сказать во весь голос, что вы ошибаетесь. Выступление Рапопорта говорит, что морганисты, сохраняя старую свою основу, перекрашиваются. Происходит очередная мимикрия. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Объявляю перерыв до вечера. (Заседание закрывается.)  * ЗАСЕДАНИЕ ПЯТОЕ (Вечернее заседание 3 августа 1948 г.) *  Академик П. П. Лобанов. Продолжаем работу нашей сессии. Слово предоставляется тов. И. И. Хорошилову. Агроном И. И. Хорошилов (Ростовское областное управление сельского хозяйства). На настоящей сессии Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина обсуждается вопрос о положении в биологической науке. Может показаться, что спор между формальными генетиками и агробиологами носит чисто теоретический характер и поэтому он не касается нас, работников производства. На самом деле это не так. Наша советская наука не может отгораживаться от производства, она должна быть связана постоянными живыми нитями с производством и служить делу укрепления хозяйственной и политической мощи страны. Только такая наука оправдывает свое назначение. Отличительной особенностью нашего социалистического строя и является то, что все отрасли народного хозяйства могут и должны планироваться. Поэтому всякое полезное открытие в науке получает всеобщее распространение. Советская агробиологическая наука близка нам, работника производства, она постоянно связана с нами, она помогает нам в практической работе, в получении высоких и устойчивых урожаев, в подъеме всех отраслей сельского хозяйства. Агротехнические и другие приемы, разработанные советскими биологами во главе с академиком Лысенко, получили всеобщее признание и широкое распространение на полях нашей страны. Яровизация зерновых культур, яровизация картофеля, летние посадки картофеля, выращивание семян на высоком агротехническом фоне с целью воспитания высокоурожайных свойств у них и многие другие приемы проверены на миллионах гектаров, и в высокой эффективности их не сомневаются ни агрономы ни рядовые колхозники. Новые сорта, выведенные генетиками мичуринской школы, дают прекрасные результаты. Озимая пшеница Одесская 3, например, в текущем году, по данным Госсортсети в нашей области, превосходит по урожайности ранее районированные сорта в среднем на 4-7 ц с гектара. Задача работников сельского хозяйства заключается сейчас в том, чтобы эти сорта, выведенные советскими агробиологами, поставить в такие условия возделывания, в которых они обеспечивали бы высокие и устойчивые урожаи независимо от условий погоды. Для этого нужно быстрее осваивать травопольную систему земледелия, тесно сочетать на практике учение Мичурина и Вильямса. С победой колхозного строя открылась широкая дорога для быстрейшего внедрения науки в сельскохозяйственное производство. Передовое учение академика В. Р. Вильямса о травопольной системе земледелия, всемерно поддерживаемое партией и правительством, будучи применено на практике, не замедлило показать свою могучую силу. Травопольные МТС, организованные в различных районах страны, в том числе и в Ростовской области, за короткий срок убедили даже самых закоренелых маловеров в полном превосходстве травопольной системы земледелия над паровой. Эти МТС показали, что только многопольные севообороты с травосеянием и черными или ранними парами, с применением правильной системы обработки почвы, полезащитными лесными полосами и применением системы удобрений в состоянии не только поддерживать, но и значительно повышать плодородие почвы и тем обеспечивать получение высоких и устойчивых урожаев. В огромной роли травопольной системы земледелия ранее других в нашей области убедились колхозы Миллеровской МТС. Так, колхоз "Новая жизнь", приступивший к освоению многопольных севооборотов с травосеянием и чистыми парами с 1934 г., уже к 1941 г. добился резкого повышения урожаев зерновых культур. Если в 1934 г., в начальный период введения севооборотов, урожай зерновых культур в этом колхозе составлял 4,2 ц с гектара, то в 1935 он поднялся до 6,0 ц, в 1937 -- до 8,9 ц, в 1939 -- до 10,5 ц и в 1941 -- до 11,4 ц с гектара. Таким образом, уже через 5-7 лет урожайность зерновых культур возросла более чем вдвое. Но это только начало благотворного влияния травопольной системы земледелия. Нет сомнения в том, что по мере повышения плодородия почвы, с каждой ротацией севооборота, урожайность зерновых, да и других культур должна повышаться еще более высокими темпами. Характерно, что с внедрением травопольной системы земледелия в колхозах Миллеровской МТС, несмотря на некоторое сокращение площади под зерновыми культурами, значительно возросло производство зерновой и другой продукции на одного трудоспособного колхозника и на один трудодень. Огромнейшее влияние травопольной системы земледелия на урожай зерновых культур было блестяще подтверждено и другими колхозами нашей области, в особенности колхозом имени Сталина, Сальского района. Здесь до введения севооборотов, при бессистемном использовании земель, урожай зерновых культур в среднем за 1921-1933 гг. составлял только 7,7 ц с гектара. После введения паропропашных севооборотов урожай зерновых культур за 1934-1936 гг. поднялся до 11,3 ц с гектара, а при освоении травопольных севооборотов за последние четыре предвоенных года урожай зерновых достиг в среднем 20,5 ц с гектара. Только за четыре года действия травопольных севооборотов урожайность зерновых культур поднялась на 9,2 ц с гектара, или на 81%. Нарушение правильных севооборотов в период немецкой оккупации отрицательно сказалось на культуре полей и урожайности всех сельскохозяйственных культур колхозов и совхозов Дона. Однако там, где севообороты были достаточно освоены до войны и культура земледелия была поднята на должную высоту, колхозы быстрее оправились от ран, нанесенных разорительной оккупацией. Колхозы Миллеровской МТС, перешедшие к травопольной системе земледелия, получили в 1944 г. урожай зерновых культур на 40% выше, чем остальные колхозы Криворожского района. Еще большая разница в урожаях зерновых культур в колхозах, освоивших и не освоивших травопольный севооборот, проявилась в последующие, менее благоприятные в погодном отношении годы. В исключительной эффективности травопольной системы земледелия в послевоенный период наглядно убеждают производственные показатели колхоза имени Сталина, Сальского района. Его данные тем более показательны, что даже при сопоставлении с Сальским районом, являющимся передовым в Ростовской области, колхоз имени Сталина резко выделяется уровнем и устойчивостью своих урожаев. Вот основные производственные показатели по колхозу имени Сталина и Сальскому району в среднем, характеризующие эффективность травопольной системы земледелия. Колхоз Показатели имени Сальский Сталина район 1. Площадь под многолетними травами (в гектарах) . . . . 722 6037 В % от пашни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15,0 4,9 2. Площадь под лесополосами (в гектарах) . . . . . . . . 194 2667 В % от всей пашни . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4,1 2,2 3. Урожай зерновых культур в 1943 г. (в центнерах). . . . 4,7 3,6 >> >> >> 1944 >> >> . . . . 11,7 10,1 фактический 1945 >> >> . . . . 12,3 4,3 >> 1946 >> >> . . . . 14,8 10,2 >> 1947 >> >> . . . . 16,2 7,8 видовой 1948 >> >> . . . . 20,0 16,2 4. Валовой сбор зерна с 1 га пашни (1947 г.) (в центнерах) 8,5 4,3 5. Валовой сбор зерна на одного трудоспособного колхозника (в центнерах) . . . . . . . . . . . . . . . 57 39 6. Денежные доходы на 1 га пашни (в рублях) . . . . . . . 641 183 7. Денежные доходы на 1 трудоспособного колхозни- ка (в рублях) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4470 1656 8. Удой молока на одну фуражную корову (в литрах) . . . . 1857 1297 9. Удой молока в пересчете на 1 га пашни (в литрах) . . . 42 26 10. Настриг шерсти на 1 овцу (в килограммах) . . . . . . . 4,0 1,8 11. Денежная выдача на один трудодень (в рублях) . . . . . 6,50 2,33 Как видим, в колхозе имени Сталина, ранее других приступившем к восстановлению правильных севооборотов, в 1945 г., неблагоприятном в погодном отношении, урожайность зерновых культур оказалась намного выше, чем в целом по Сальскому району. Еще более интересные показатели имеет этот колхоз в последние годы. Несмотря на исключительную засуху 1946 г., средняя урожайность зерновых здесь превысила 14 ц с гектара. В 1947 г., который для этого района сложился еще менее благоприятно, чем предыдущий год, фактическая урожайность зерновых в колхозе имени Сталина составляла 16,2 ц с гектара, или на 8,4 ц с гектара выше, чем в среднем по району. Интересно отметить, что урожай зерновых культур в колхозе имени Сталина в послевоенный период отличается исключительной устойчивостью и последовательным подъемом, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия отдельных лет. Этого нельзя сказать о показателях Сальского района в целом. Урожай его в значительной мере реагирует на погодные условия, то резко поднимаясь в годы с достаточным количеством осадков, то резко падая в засушливые годы. Между тем, все колхозы Сальского района ввели травопольные севообороты, и наблюдаемая нами разница в урожаях объясняется более последовательным освоением травопольной системы земледелия, комплекса Докучаева-Вильямса в колхозе имени Сталина. Этот колхоз полностью восстановил севооборот, он имеет более густую сеть лесополос, которые представляют надежный заслон губительным суховеям. Но колхоз имени Сталина отличается не только урожайностью зерновых культур. Освоение травопольной системы земледелия позволило ему поднять все отрасли сельского хозяйства, сделать хозяйство многоотраслевым и высокодоходным. Несмотря на меньший удельный вес зерновых культур, что связано с расширением площадей многолетних трав при полном освоении севооборота, валовой сбор зерна с одного гектара пашни в колхозе имени Сталина в два раза превосходит сбор зерна по району. Характерно, что производство зерна на одного трудоспособного колхозника в колхозе имени Сталина на 60% выше, чем в среднем по району, и почти в три раза выше денежные доходы колхозников от общественного хозяйства. Травопольная система земледелия ярко проявила свою силу в животноводстве. Несмотря на то, что травосеяние восстановлено только в последние годы, а кормовые севообороты восстанавливаются сейчас, молочная продуктивность коров в колхозе имени Сталина на 50% превышает среднюю по району. Многоотраслевое хозяйство колхоза имени Сталина, построенное на основе травопольной системы земледелия, позволило ему в три раза превзойти выдачу на один трудодень по сравнению с Сальским районом в целом. Данные колхоза имени Сталина ярко показывают, какие неисчерпаемые возможности открываются перед колхозниками Дона в связи с освоением травопольной системы земледелия. Довольно успешно осваивает травопольные севообороты райсемхоз "Украина", Егорлыкского района. И здесь урожайность зерновых культур стала устойчивой и намного опережает среднюю урожайность по району. Так, в 1947 г. средняя урожайность зерновых культур в этом колхозе достигала 13,2 ц с гектара, тогда как по району она составила 8,0 ц с гектара. Весьма поучительные результаты были получены в 1946 г. райсемхозом "Пролетарий", Зимовниковского района. Несмотря на полное отсутствие осадков в период от посева и до уборки яровых колосовых, яровая пшеница по пласту многолетних трав дала урожай свыше 10 ц с гектара, что в 2-3 раза превышает урожай этих культур по старопашке в соседних колхозах. Хорошая структура почвы, созданная многолетними травами, обеспечила сохранение и лучшее использование осенне-зимней влаги, которая в данном случае только и участвовала в образовании урожая. На старопашке же, при тех же самых условиях погоды, влага осенне-зимних осадков плохо проникала в почву и еще хуже сохранялась в ней, что и привело к мизерным урожаям. Таким образом, на практике блестяще оправдалось утверждение Вильямса о том, что на бесструктурной почве урожай целиком зависит от стихийных сил природы, поэтому он так сильно и колеблется по годам. Следует отметить, что колхоз "Пролетарий", данные которого мы приводили, осваивает только первое, хотя и очень важное звено травопольной системы земледелия -- правильные севообороты. Нет сомнения в том, что урожай всех культур в этом колхозе был бы еще более высоким, если бы он имел лесополосы, способные преграждать путь степным суховеям. Наконец, нельзя не остановиться особо на представляющих исключительный интерес данных урожайности зерновых культур за 1947 г., полученных колхозами и совхозами Ростовской области на фоне травопольных севооборотов. Этот год по погодным условиям сложился не совсем благоприятно для зерновых культур, а в отдельных районах области он оказался даже хуже засушливого 1946 г. И все же в колхозе "Новая жизнь", обслуживаемом Миллеровской МТС, по пласту многолетних трав с площади 41 га был получен урожай по 30,3 ц яровой пшеницы с гектара, в колхозе "15 лет Октября", обслуживаемом этой же МТС, по обороту пласта с площади 40,5 га собрано по 30,1 ц пшеницы, а в колхозе "Политотделец", Зверевского района, звеньевая Цуканова с 13 га яровой пшеницы, посеянной по пласту, собрала по 32 ц зерна с каждого гектара. Таких небывалых урожаев яровой пшеницы в прошлом не знали жители Дона. Этот небывалый урожай ценнейшей продовольственной культуры был обеспечен многолетними травами, восстановившими структуру и поднявшими плодородие почвы. Мелкокомковатая структура почвы позволила собрать и сохранить осадки, которые выпали за осенне-зимний период, обеспечить такой высокий урожай. В 1947 г. высокий урожай яровой пшеницы показал, какими потенциальными возможностями располагает эта культура, если травопольной системой земледелия будут созданы все необходимые условия для ее произрастания. Яровая пшеница в условиях Дона на фоне травопольной системы земледелия оказывается способной давать урожай не ниже озимой пшеницы. Наконец, следует отметить исключительное значение травопольной системы земледелия в борьбе с ветровой эрозией почв. В условиях Дона сильные ветры ежегодно причиняют значительный ущерб. В отдельные годы эти ветры переходят в так называемые "черные бури", которые поднимают и далеко уносят мелкие, наиболее богатые питательными веществами фракции почвы, оголяя и занося посевы. С особой силой черная буря разразилась в южных районах области весной текущего года. В первой половине апреля в течение семи дней бушевал небывалой силы ветер, достигавший 28-30 м в секунду. На десятках тысяч гектаров пострадали и погибли яровые посевы в результате сноса верхнего слоя почвы. Обилие пыли в воздухе ограничивало видимость до нескольких метров, а около лесополос и у других преград создавались пылевые наносы до полутора метров высоты. И все же травопольная система земледелия, комплекс травопольных севооборотов и полезащитных лесных полос, оказались в силах противостоять даже таким стихийным силам природы. В колхозе имени Сталина, имеющем густую сеть полезащитных полос, пылевая буря не нанесла никакого вреда. Как установлено специальными наблюдениями, буря даже небывалой силы оказалась не в состоянии вызвать ветровую эрозию не только на участках по пласту, но и по обороту его и даже на третий год после распашки пласта. В этом заключается огромное значение комплекса Докучаева-Костычева-Вильямса, эффективность которого трудно переоценить в условиях Ростовской области. Несомненно, что приведенные нами данные еще не отражают полного действия травопольной системы земледелия, которая только частично освоена в передовых хозяйствах нашей области. Даже в колхозе имени Сталина, Сальского района, распахивается пласт из-под люцерны, а не из-под травосмеси бобовых и злаковых трав. Несомненно, что урожай не только яровой пшеницы, но и последующих культур был бы значительно выше, если бы колхоз применял бобовые и злаковые травосмеси, более сильно воздействующие на образование структуры и восстановление плодородия почвы. По данным Ростовской областной опытной станции в 1939 г., даже по трехлетнему пласту, урожай яровой пшеницы по травосмеси на 11% превышал урожай по люцерне чистого посева. При сокращении же срока пользования травами до двух лет, что предусмотрено севооборотами, вводимыми в нашей области, эта разница в урожае в пользу травосмеси была бы еще более высокой. Необходимо подчеркнуть исключительную роль такого важного звена травопольной системы земледелия, как полезащитные лесные полосы. Колхозы Ростовской области сравнительно недавно приступили к посадке полезащитных лесных полос, однако же и в молодом возрасте они оказывают огромное влияние на изменение микроклимата в межполосных пространствах и на уровень урожая всех сельскохозяйственных культур. Естественно, что это влияние тем значительнее, чем старше возраст лесополос и выше их рост. Наблюдениями в Ростовской области установлено, что даже молодые 6-8-летние лесные полосы, при высоте в 4-5 м, в обычные годы способствуют повышению урожайности зерновых культур на 10-15%, а в засушливые годы урожай с защищенных участков превышает урожай с соседних открытых площадей в 1,5-2 раза. В исключительной эффективности лесополос ярко убеждают данные колхоза имени Сталина, Сальского района, при сопоставлении их с данными соседнего передового хозяйства нашей области -- зерносовхоза "Гигант". Этот совхоз в достатке оснащен новейшей техникой, позволяющей ему проводить все сельскохозяйственные работы в лучшие агротехнические сроки и выдерживать общий очень высокий уровень агротехники. Обычно, закончив весенний сев у себя, зерносовхоз "Гигант" оказывает производственную помощь своему соседу -- колхозу имени Сталина, и все же, несмотря на это, колхоз имени Сталина оказывается ежегодно победителем в урожайности зерновых культур. При этом урожайность в колхозе имени Сталина против зерносовхоза "Гигант" бывает тем выше, чем неблагоприятнее условия погоды. В 1947 г. урожай зерновых в колхозе имени Сталина на 4 ц с гектара превышал урожай этих культур в зерносовхозе "Гигант". Высокие и устойчивые урожаи в колхозе имени Сталина являются, прежде всего, результатом благотворного влияния лесополос, которые и по площади и по возрасту значительно превосходят лесонасаждения в зерносовхозе "Гигант". В 1947 г. в зерносовхозе "Гигант" под лесополосами находилось всего лишь 1,5% пашни, тогда как в колхозе имени Сталина 4,1%. Почти в два раза больший удельный вес в пашне занимают многолетние травы в колхозе имени Сталина по сравнению с зерносовхозом "Гигант". Однако значение лесополос не исчерпывается их положительным агротехническим влиянием на окружающие посевы. При достижении определенного возраста лесополосы обеспечивают хозяйство древесиной, в которой испытывают особую нужду колхозы и совхозы нашей безлесной области. Размещение в лесополосах в доступных размерах плодовых деревьев даст возможность собирать большое количество фруктов и этим намного поднять доходность колхозов. Например, в 1945 г. колхоз "Ленинский комсомол", Сальского района, реализовал урожай абрикосов, собранный с лесополос, на 104 тысячи рублей, не считая большого количества фруктов, использованных на колхозные нужды. Таково огромное агротехническое и экономическое значение лесополос. Сейчас к вопросам лесоразведения приковано внимание земельных, советских и партийных органов Ростовской области. Мы ставим перед собой задачу -- при полном освоении травопольных севооборотов довести площади под полезащитными полосами до 120 тысяч гектаров. Существенным звеном травопольной системы земледелия является применение удобрений. Для Ростовской области этот вопрос имеет особое значение. Еще не так давно, даже в агрономических кругах нашей области имела хождение теория о неэффективности удобрений на черноземных почвах Дона. В доказательство этого обычно приводилась сравнительно высокая урожайность полевых культур без применения удобрений в годы, благоприятные по осадкам. На этой основе задача земледелия сводилась здесь только к накоплению в почве влаги и бережному расходованию ее. Однако работами опытно-исследовательских учреждений и стахановцев производства это ложное представление о значении удобрений было решительно опровергнуто. На деле оказалось, что внесение удобрений под многие полевые культуры приводит к резкому повышению их урожаев. Наблюдениями установлено, что удобрения, улучшая снабжение растений пищей, способствуют более экономному расходованию воды на единицу урожая, а для условий нашей области это приобретает особо важное значение. Опытами установлено, что прибавка урожая от применения удобрений достигает большой величины, особенно в засушливые годы. Особую эффективность проявляют удобрения на фоне травопольной системы земледелия. Улучшая водный режим почвы благодаря восстановлению структуры, многолетние травы намного повышают действие внесенных удобрений. Каждый центнер удобрений, внесенных в структурную почву, оплачивается большей прибавкой урожая, чем на выпаханной распыленной почве. Работами Донской опытной станции масличных культур выяснены весьма важные вопросы наиболее эффективного использования минеральных удобрений под яровые колосовые культуры. Как известно, многолетние травы создают в почве огромные запасы азота, которые полностью не могут быть использованы последующими культурами из-за недостатка фосфора и калия. Учитывая это, на опытной станции проследили влияние на урожай яровой пшеницы фосфорных и калийных удобрений, внесенных перед подъемом пласта. В среднем за четыре года прибавка урожая от внесения фосфорных и калийных удобрений составляла 2,5 ц с гектара. Однако эти удобрения, внесенные при подъеме пласта, проявляют свое положительное действие и на следующий год, при использовании оборота пласта, повышая урожай в этом поле на 2,8 ц зерна с гектара. Таким образом, за два года своего действия 60 кг P2O5 и 45 кг K2O повышают урожай ценнейшей культуры -- яровой пшеницы на 5,3 ц. Такая прибавка урожая является весьма высокой, а потому использование фосфорных и калийных удобрений под яровую пшеницу должно найти широкое применение в травопольном севообороте. Ростовская область имеет свои особенности, которые зачастую не дают возможности полностью использовать все положительные свойства травяного пласта и на этой основе обеспечивать получение высокого и устойчивого урожая яровой пшеницы. Прежде всего на эффективности пласта сильно сказывается общий недостаток влаги в почве. Как известно, многолетние травы, восстанавливая структуру почвы, в одно и то же время очень сильно и глубоко иссушают ее. Поэтому обилие питательных веществ, оставленных травами в почве, зачастую не может быть использовано из-за недостатка влаги. Вот почему урожай яровой пшеницы по пласту бывает то очень высоким в годы с обильными осадками в осенне-зимний период, то низким, если запасы влаги в почве окажутся незначительными. По обороту пласта урожай яровой пшеницы оказывается более устойчивым, так как за два года, после распашки пласта, почва, обладающая хорошей структурой, в состоянии устранить иссушающее действие многолетних трав в корнеобитаемом для яровой пшеницы слое. Повышение эффективности пласта является важнейшей проблемой для колхозов и совхозов Дона. Ранняя осенняя распашка пласта, как установлено последними исследованиями опытных учреждений нашей области, потому и обеспечивает получение более высокого урожая яровой пшеницы по сравнению с поздней вспашкой, что ранняя зябь вообще имеет возможность создавать несколько большие запасы влаги в почве за осенне-зимний период. Но разрешить эту важную для нашей облас