завернув их в  целлофан,  и держать  их  спрятанными от  своего
сознания, пока не придет время их использовать.
     На  озере,  в  состоянии  постгипнотического  внушения,  она  прикрепит
водонепроницаемый пакет с сигаретами и спичками к своему купальному костюму.
     Затем  она должна  пройти  к  берегу,  сознательно  собираясь сесть  на
надувной  спасательный  плот, и отметить,  как она  села: лицом к берегу или
озеру.
     Находясь  на  плоту,  она  испытает   непреодолимое   желание  закурить
сигарету. Желая этого и болтая ногами в воде, она случайно обнаружит пакет и
проверит его содержимое.  Она будет в таком восторге, что немедленно закурит
сигарету, и только в  то время, когда она ею затянется, ей станет интересно,
откуда они у нее  появились. Осмотр пачки  приведет к  обнаружению записи на
ней. Пока  она будет размышлять над ее значением она закончит курить, бросит
окурок в воду и направится вплавь к берегу, все еще озадаченная надписью.
     Доплыв  до  берега,  она  поймет,  что  оставила   сигареты  на  плоту,
повернется и вновь поплывет к спасательному плоту. Добравшись до  плота, она
снова очень захочет закурить и возьмет опять сигарету.
     Пока она будет курить, она неожиданно вспомнит все, что случилось с тех
пор, как она надела купальный костюм.
     Пациентка очень внимательно слушала  эти подробные  инструкции и  легко
поняла, что она должна сделать.
     Пока еще она была  в  состоянии транса,  ее снова переориентировали  на
вторую  половину  июня, а  потом спроецировали  во времени  на сентябрь,  на
ситуацию появления  в кабинете автора.  Ее  спросили: "Ну; что случилось  на
самом деле на каникулах?"
     Ее   рассказ  в   основном  свелся   к  следующему:  "Когда  я   начала
переодеваться, чтобы надеть купальный костюм, у меня было ужасное состояние,
я была ужасно рассеянная. Потом, когда я пошла на пляж,  я удивилась, почему
никого не было на плоту, и я решила посидеть на нем. Затем я очень  захотела
курить. Потом все  произошло  так,  как вы  рассказывали мне в конце июня. Я
выкурила  сигарету  и  поплыла   к  берегу,  но  потом  вернулась  назад  за
сигаретами. Потом  я начала  вспоминать  все  о  том,  как  раздевалась, как
приколола шелковый  мешок к  купальнику, думала о плоте и проплыла дважды. И
тогда  я  догадалась,  что  покончила  со  своими затруднениям  относительно
плавания, и  в самом деле с удовольствием проплавала почти весь день. Теперь
я снова вернулась к работе, и все сейчас хорошо".
     Она  была переориентирована  на  настоящий  момент  и получила  твердые
инструкции  следовать  до  мельчайшей  детали  всем  командам,  которые  она
когда-либо  получала  от автора, находясь  в  состоянии  транса.  Она  также
получила команду скрывать все подсознательные знания от своего сознания. Это
обязательно должно было  выполняться до тех пор, пока не придет такое время,
если  это вообще  случится, когда  она  и автор, независимо друг  от  друга,
одобрят  ее  сознательную  оценку  событий  подсознательного.  Эту  команду,
поскольку она совпала с ее прежде выраженным отношением, она охотно приняла.
     Ее  разбудили  и  отпустили домой.  Сигареты  и спички  были  тщательно
завернуты и спрятаны в ее сумочке.
     Она снова пришла лишь в сентябре.  Она вошла в кабинет с веселом смехом
и заявила: "Ну, вы уже  знаете все,  что случилось со мной на каникулах. Все
произошло, как  вы сказали. К  концу каникул я была насколько  изумлена всем
этим,  что однажды  села  и умышленно  вспомнила  все.  Это  было  несколько
запутано, потому что я начала со  встречи  с  вами в первой половине июня. У
меня  действительно  было  много  забот,  чтобы  выяснить  все  относительно
„последней половины июня и сентября", чтобы они наконец стали реальным
временем.  Это размышление  было тяжелой  работой,  но мне  удалось  все это
„выпрямить". Вам нужно продумать все это. Сначала вторая половина июня
и  сентябрь  были  такими  же  реальными,  и это  была  ужасная  работа,  но
удивительно интересная.
     Но когда я их расставила по местам, я могла понять их как идеи, которые
у меня были на будущее, и тогда смогла привести в порядок свои мысли.
     Вот когда началась  настоящая  карусель. Вот когда я  начала вспоминать
все, что случилось с  тех пор, как вы начали  работать со мной, все,  что вы
раскопали во  мне. Если вы так умеете доискиваться до всего, так что человек
вспоминает все и  объединяет,  чтобы понять,  что с  ним происходит, то я не
буду извиняться за то, что была такой упрямой.
     Все  произошло слишком быстро. Я однажды все утро размышляла над этим и
потом после ленча села и  снова начала Думать, и к обеду я все прояснила для
себя.
     Тот рассказ в начале сентября был неверен в некотором отношении
     То, что действительно произошло после того транса, началось в  июне.  Я
собиралась  на каникулы. Первое, что я должна была сделать, это достать себе
купальный  костюм, но не  понимала этого  тогда. Я  не  знала,  что он будет
голубым.
     Потом  я вдруг  решила найти  водонепроницаемый шелковый  мешок,  чтобы
послать его морем кому-то, кому, я так и  не решила. Поэтому он у меня так и
остался.
     Затем я положила свою сумочку на место, каждый раз  я находила ее вновь
на месте. В  последний раз я нашла ее в чемодане, с которым потом поехала на
озеро, я  теперь вспоминаю  все те  трюки,  которые  проделывало со мной мое
подсознательное  только  для того, чтобы эти сигареты были упрятаны подальше
от моего сознательного мышления.
     Ну,  а  все остальное  на  озере  произошло  так, как вы  говорили,  за
исключением  того,  что, когда я опустила  ноги в  воду,  сидя  на  плоту, я
беспокоилась о том, что у меня с ногтей сойдет лак. Я продолжала удивляться,
что же произошло со мной, потому что я плавала с огромным удовольствием.
     Но  это  не  все. После  того,  как я вспомнила все то,  что вы у  меня
вызнали, я знала,  что  могу теперь все уладить,  но не знала, что  я должна
делать. Я решила подождать, пока вернусь домой.
     Я  расскажу  вам  сейчас  все, за  исключением  одного факта.  О  нем я
расскажу вам в следующий раз.
     В  течение многих лет  мне  хотелось принять  горячую ванну.  Я  всегда
наполняла ванну до  краев, входила в воду, вынимала  пробку и принимала душ.
Это всегда меня приводило в  бешенство. Но каждый  раз происходило одно и то
же. И,  если бы не было душа,  я бы просто стояла  в  ванне и мылась губкой.
Теперь я могу принимать ванну.
     И еще одно! Я теперь вожу машину. В свое время мне пришлось бросить это
занятие, потому что у меня появилась  привычка закрывать  глаза и нестись на
полной скорости, иногда в  городе, иногда за городом. Помните тот мостик, то
бревно,  так вот -- я всегда  и ехала по  мостам, но только  на озере поняла
это. Теперь я не закрываю глаз, когда переезжаю через мост.
     Те бедные парни, что назначали мне свидание и водили  меня куда-нибудь!
Они -- это мой сосед,  который затащил меня в воду, не позволял мне выйти из
воды и окунал меня, как утку. Ну  а теперь я позволяю своим приятелям  вести
меня куда угодно, но я должна была быть уверена, что вернусь.
     А  сестра и тот высокий стул! Вы не  смогли  бы заставить меня остаться
там, где ребенок сидит на таком стуле. Некоторые медсестры приглашали меня к
себе  на обед, и  я входила в дом  и почти туг же убегала. Я не знала тогда,
почему.  Теперь  я могу ходить  в дома, где  малыши  сидят на  этих  высоких
стульях.
     А сестра, посиневшая, когда она была еще малышкой и потом, тогда, когда
мы купались  в  холодной воде. Я  никогда не  носила ничего  голубого  из-за
этого, а этот цвет мне так идет. Сначала голубой купальный костюм, а потом я
купила себе этот новый костюмчик.
     Я стала ходить в церковь. Мне всегда хотелось пойти туда, но я не могла
вынести пребывания там.  Я  даже практику проходила в католической больнице,
потому что я -- протестантка, а мне хотелось держаться подальше от церкви. А
теперь  даже то,  что  у них  происходят похороны в церкви, не останавливает
меня. Есть много еще других фактов, но я вам даю только общее представление.
Чего я не понимаю, так это то, как я все это хранила в своем подсознательном
и создала себе столько трудностей. Как можно быть такой глупой и упрямой!  Я
полагаю, что вы хотите назвать меня  упрямой и теперь, потому  что я не хочу
рассказать вам самое главное,  что со мной произошло. Но я на  самом деле не
упряма, у  меня  есть особая  причина  на  этот раз, и  я расскажу вам  ее в
следующий раз".
     Она  пришла  снова в  середине октября.  Когда она вошла в кабинет, она
сказала:
     "Я готова все рассказать вам, но сначала я кое-что объясню. Матери было
ужасно  тяжело  в  то  время, когда мы  были  детьми:  она смотрела за нами,
ухаживала за  отцом, зарабатывала на  жизнь  для нас. Я всегда  считала, что
замужество -- ужасная вещь:  одни заботы,  работа, сердечная боль  да мужья,
которые   всегда  болеют.  Я  никогда  не  старалась  исправить   это   свое
представление.  Но  в  прошлом месяце  я поехала  к  своей  матери  и  долго
беседовала с ней. Я не рассказала  ей всего того, что вы во мне раскопали из
моего подсознательного. Мы просто говорили о том времени, когда были детьми,
а отец  был  тяжело  болен. Она действительно любила отца, и  сейчас  она не
считает,  что  ей было слишком  тяжело. Мне бы хотелось, чтобы у  меня  было
побольше  ума, чтобы понять ее раньше, а  не  закладывать мои детские идеи в
подсознательные. Так  я ей рассказала о Джо, какие у нас твердые отношения с
тех пор, как я вернулась с каникул. Она была очень довольна, когда я сказала
ей, что собираюсь выйти  замуж на будущий год.  Ей никогда  не нравилась моя
работа  медсестры, и  теперь я просто  удивляюсь  тому,  почему занялась ею,
возможно, из-за отца. Но теперь я хочу иметь свой дом, детей, мужа.  Итак, я
вас познакомлю с Джо, он ждет меня на улице".
     Потом я  случайно  встретил эту юную пару перед  их  свадьбой. Когда их
малышу было около года, автор нанес им визит и на этот раз встретил у них ее
мать.
     Во время  этого  визита мать,  которая  узнала, что ее  дочь  была моей
пациенткой, и что ее гипнотизировали, попросила, чтобы с ней тоже поработали
в состоянии транса.
     Автор  сразу  же  спросил  у  дочери,  рассказывала  ли  она  матери  о
гипнотических опытах. Она отрицала это.
     Мать оказалась  необычайно  хорошим  субъектом и легко  реагировала  на
возрастную регрессию. Регрессия была проведена до того времени, "когда вашей
дочери  было  четыре-шесть лет, и когда  произошло  что-то такое, что ужасно
испугало и вас, и ее".
     Среди всего прочего был выявлен и  эпизод с  корытом. Возраст пациентки
был определен "почти два месяца после дня ее рождения".
     Такой же рассказ получился и об эпизоде с высоким стульчиком. Пациентке
было около пяти лет и девяти месяцев.
     Урок плавания под руководством соседа  и эпизод  с похоронами были тоже
подтверждены, включая и полночную порку за желание смерти отца.
     Эпизод с  мостиком  был,  очевидно,  неизвестен  матери.  Но  когда  ее
попросили говорить  с  дочерью  "о  чем-нибудь,  что находится  на  западной
стороне дома", мать в тревоге  предупредила ее: "Никогда, никогда не вставай
на дерево, что упало через ручей в тот ужасный буран".
     Мать разбудили,  дав ей инструкцию полностью помнить все, что произошло
в трансе.
     Она была просто поражена восстановлением в ее памяти этих случаев.
     Она, ее дочь и автор  потратили много времени, анализируя эти события в
прошлом. Мать проявила хорошее понимание, и у нее стало легче на душе, когда
она узнала,  что "желание  смерти отца"  по сути значило  совершенно другое.
Через несколько  месяцев мы  снова  встретились с  матерью.  Цель ее  визита
состояла в  том,  чтобы  узнать, есть  ли  еще что-нибудь, что  она  сделала
когда-то, о чем она должна переговорить с дочерью. Она была введена в транс,
и ей сказали, чтобы  она  спокойно и  свободно вспомнила и  проанализировала
все, что представляет  актуальный интерес  для  ее дочери.  Через  несколько
месяцев дочь  позвонила автору и рассказала, что  у них установились ровные,
добрые отношения, и что  у нее теперь остались очень приятные воспоминания о
своем детстве.
     В дальнейшем настрой  у пациентки  оставался хорошим.  Ее  отношения  с
матерью  были  безоблачными, и она  была  гораздо  больше  поглощена  своими
детьми, чем профессиональной карьерой.
        Комментарии
     Первый  анализ  этих экспериментальных  терапевтических процедур должен
касаться  того,  как  фантастические  события  оказались  таким  эффективным
средством  терапии. Из обычной практики мы все знаем, как  легко представить
себе в наших фантазиях, как мы совершаем великие подвиги, и насколько мелки,
ординарны  наши  дела   в   реальности.   Такая  история  кажется   образцом
литературного  мастерства, пока не ляжет  на  бумагу, а  прекрасное полотно,
увиденное так ясно и четко мысленно, становится мазней, когда  кисть нанесет
его на полотно. Нужно  четко помнить, что  такие фантазии представляют собой
поступки, события, далекие от реальности, завершенные по своему характеру, и
выражают не более, чем сознательное, полное надежд, намеренное мышление,
     Подсознательные    фантазии    принадлежат    к     другой    категории
психологического  функционирования.  Они  не представляют собой  завершенные
события   и   не   очень  далеки  от   реальности.   Скорее,  они   являются
психологическими конструкциями, в  различной степени формулировками  того, к
чему готово  подсознательное  и что  только  ждет  возможности, чтобы  стать
частью реальности. Они означают не просто желание, а, скорее, действительное
намерение, ждущее удобного  случая. Таким образом, можно ухитриться записать
нафантазированную историю на бумаге, но ее достоинство берет свое  начало из
"неожиданных  вспышек вдохновения,  которые спонтанно приходят на  ум".  Или
какой-то  автор   может  сознательно  написать  роман  и  обнаруживает,  что
характеры  не  просто  совершают  поступки,  а   ведут  себя  так,  как   им
заблагорассудится. В приведенных историях болезни сильный акцент  был сделан
на фантазии, касающиеся будущего, и  были сделано все, чтобы  сохранить их в
подсознании в виде  запрещающих  и  разрешающих  внушений. В  подсознании  у
каждого пациента  находится огромное количество вполне  сформированных идей,
неизвестных сознательному уму.  В ответ на внутренние потребности и  желания
всей личности подсознательное использует эти идеи, превращая их в реальность
повседневной жизни в качестве спонтанного поведения в различных ситуациях.
     Можно  привести   пример   из   экспериментальной  практики.  Здорового
гипнотического  субъекта,  которому  не нравилось  выставлять  напоказ  свою
ученость, который  говорил только по-английски, в состоянии глубокого транса
заставили  продекламировать  поэму  "Лорелея"  на немецком языке.  Это  было
проделано как видимая часть эксперимента с  памятью, который уже завершался,
не сообщая ему, что он уже выучил  поэму, и что она на немецком языке. Потом
была внушена постгипнотическая амнезия этого задания.
     Спустя  две  недели  на  одной  из  вечеринок,  предварительно  проведя
соответственную подготовку, коллега автора предложил  собравшимся развлечься
тем,  что они будут петь и читать стихи  на польском, немецком, итальянском,
французском   и  испанском   языках.  Прослушав   все  это   с  возрастающим
недовольством,  наш  субъект  заметил:  "Я  тоже могу  произносить ничего не
значащие слоги" -- и начал читать на память поэму "Лорелея".
     Для  сознательного мышления  субъекта его реплики  были не  больше, чем
бессмысленные слоги,  произвольно  произносимые  в этой  ситуации.  Оказался
необходимым повторный сеанс гипноза, чтобы убедить его в обратном.
     Этот  эксперимент отличается от  истории болезни тем, что возможности в
будущем в жизненной ситуации не составляли часть экспериментальной ситуации.
Скорее всего, подсознанию  испытуемого  было дано  специальное  обучение,  а
позже была создана возможность,  при  которой эти навыки могли  проявиться в
ответ на внутренние личные потребности.
     Что касается  пациентов,  то  специальное,  особое  понимание  будущего
вырабатывалось  в  их подсознании, а  их  действительные жизненные  ситуации
создали   реальные  возможности  для  использования  этих  идей  в  ответном
поведении в соответствии с их внутренними потребностями и желаниями.
     Образец, модель, по которым пациенты сделали свои фантазии частью своей
реальной жизни, совпали с обычной  естественной эволюцией спонтанной реакции
поведения в реальности. Они  были подчинены терапевтическим внушениям и были
только реакциями пациентов на их реальные ситуации.
     Кроме того,  их поведение проявлялось у них  таким, каким оно возникало
внутри  них  и в  соответствии с  их  потребностями  в  их  непосредственной
жизненной ситуации.
     Так пациент А., смутно  думая о следующей встрече с автором и  действуя
под воздействием  неожиданного  импульса,  попросил повышение жалования, что
привело, в  свою очередь,  к целой серии событий. Пациентка  Д. не  покидала
своего  дома по убедительным причинам, которые она  обсудила  с автором,  но
все-таки сделала это, потому  что ей хотелось иметь новое платье, которое ей
нужно  было  надеть.  А  пациентка  Е.  ответила  на  свои фантазии  поиском
купального костюма, который бы удовлетворял ее подсознательным потребностям,
связанным  с  ее  отдаленным  прошлым.  Так  же  было  и  с  двумя   другими
пациентками.
     Тип  фантазии,  с  помощью  которых  пациенты  добивались своих  целей,
представляет значительный  интерес и значение. Они  не  носили  грандиозного
подробного характера, которым обычно отличаются фантазии сознательного типа.
Это  фантазии,  сохраняющие  связь  с представлениями  о реально  достижимых
целях.  Например, пациент А. был очень скромен, желая себе  "просто хорошего
здоровья". Он  также  не думал о.  том, чтобы  выиграть сражение, он  просто
хотел вести себя,  как  подобает  мужчине. Мышление  пациента В. не касалось
получения  продвижения  по службе, а  имело в виду  повседневную реальность,
связанную с упаковкой и переездом. Пациентка С. подтвердила реальность своих
фантазий наличием шрама, а отец у нее был просто человек со смешным передним
зубом. А  пациентка  Д.  увидела себя  в своей фантазии  не  звездой кино, а
просто счастливой гостьей на свадьбе подруги.
     Также было со всеми  фантазиями относительно будущего у всех пациентов.
Их фантазия не была бегом воображения, а  серьезной оценкой в форме фантазии
реальных возможностей, в соответствии с их пониманием самих себя.
     Делать  предположение  о  том,  как  и  почему  "проекция  во  времени"
оказалась  эффективным терапевтическим средством Для этих пациентов,  весьма
трудно. Едва  ли здесь  можно  сделать что-то  больше,  кроме  как  провести
параллель с практикой повседневной жизни. Примером, похожим на вышеуказанные
случаи,  может  быть  пример  написания письма  с  согласием  принять  новую
должность после долгих колебаний. Как только такое письмо написано, хотя еще
и  не отослано, сразу  же возникает глубокое,  сильное ощущение, что "жребий
брошен",  и ничего  вернуть  нельзя.  Тогда  возникает новая психологическая
ориентация  на  силу  принуждения,  что создает новую организацию мышления и
планирования.  Написание письма представляет собой начало действия, и, когда
действие начато, оно стремится к своему естественному развитию.
     Очевидно у этих пациентов создание состояния диссоциации, в котором они
могли  бы  почувствовать и поверить,  что они  достигли каких-то  успехов  в
отношении  себя,  дало им глубокое ощущение выполненной реальности,  что,  в
свою очередь, привело к нужной терапевтической ориентации.
     Вернуться к содержанию
        СПЕЦИАЛЬНЫЕ МЕТОДЫ КРАТКОЙ ГИПНОТЕРАПИИ
     Journal  of  clinical  and  experimental  hypnosis,  1954,  No  2,  pp.
109--129.
     Возникновение  невротических  симптомов  представляет  собой  поведение
защитного   характера.   Поскольку   этот    подсознательный   процесс    не
контролируется  сознанием,  то  он  по своей  природе слеп,  идет  наощупь в
темноте и становится серьезной помехой  для  развития личности. Психотерапия
такого  извращенного поведения  должна воздействовать на  причину, вызвавшую
эти  изменения.  Это,  в  свою очередь,  предполагает  не  только желание  и
готовность  пациента   к   терапии,   но   также   наличие   возможностей  в
соответствующей ситуации, ведущих к излечению. При отсутствии одного из этих
необходимых условий, не говоря уже об отсутствии обоих, следует  перестроить
психотерапевтические методы и цели так, чтобы они  как можно полнее отвечали
общей реальной ситуации.
     Что  можно  сделать  с невротическими  симптомами  там,  где реальности
пациента и  его  жизненная ситуация представляют собой барьер  для успешного
лечения? Попытки снять симптомы с помощью гипноза, убеждения и  упорядочения
и  т. д. обычно  оказываются бесполезными. Почти неизбежно возникает возврат
симптоматологии  в  той  же  форме  или  под  другой  маской,  с  повышенной
сопротивляемостью дальнейшей терапии.
     В   этих   случаях   такой   же   бесполезной   будет   любая   попытка
сконцентрировать  лечебные  мероприятия вокруг  того, что  терапевт  считает
необходимым, правильным и желательным.  Следует  признать, что такой  подход
для  этих  пациентов   неприемлем.  Их  общая   модель  регуляции  поведения
основывается на беспрерывной цепи неверной настройки, которая  берет  начало
из действительных слабостей.  Следовательно, любое исправление этой неверной
настройки  будет  нежелательным, а иногда  и невозможным. Таким же образом и
реальности времени,  и  ограничения, накладываемые ситуацией, могут  сделать
всеобъемлющую   терапию   невозможной,  а   следовательно,   неприемлемой  и
невыносимой для пациента.
     Следовательно, правильно  поставленная цель лечения --  это та, которая
помогает  пациенту  функционировать  настолько  адекватно  и  конструктивно,
насколько  это  возможно  при  наличии  тех  внутренних  и  внешних помех  и
препятствий, которые  составляют  часть жизненной  ситуации  пациента  и его
потребностей.
     Следовательно, терапевтическая  задача становится проблемой правильного
использования    невротической   симптоматологии,    отвечающей   уникальным
потребностям   пациента.   Такой   подход    должен   адекватно   обеспечить
конструктивную   настройку,   используя   непрерывную   цепь   невротических
симптомов, но не  устраняя  их.  Все это хорошо проиллюстрировано в описании
нижеследующих     историй    болезни,    где     применялись     специальные
гипнотерапевтические  методы,  а именно --  замена симптома,  трансформация,
улучшение и индукция корректирующей эмоциональной реакции.
        Замена симптома
     В двух нижеописанных историях болезни не было готовности к лечению  или
благоприятной  реальной ситуации.  Следовательно,  терапия  основывалась  на
процессе  подстановки  другого симптома  на методе,  совершенно отличном  от
снятия симптома.
     Это  привело  в  результате  к  удовлетворению потребностей пациента  в
защитных  невротических  проявлениях  и  к  удовлетворительной  настройке  с
помощью невротического поведения.
        Пациент А
     59-летний  неквалифицированный  подсобный  рабочий, который работал  на
одном месте уже  34  года и ждал получения пенсии  по  истечении  35-летнего
срока, упал и немного ушибся.
     Как  реакция на падение, у него  возник  истерический паралич  в правой
руке. Врач  клиники  компании  согласился  госпитализировать его на  неделю.
Потом, если пациент не  излечится от этой "чепухи" по истечении этого срока,
то его уволят как душевнобольного с потерей права на пенсию.
     Осмотр  и  анализ  показали,  что  рука  пациента  согнута  в  локте  и
неподвижно лежит поперек груди  с твердо сжатой ладонью.  Во время  сна рука
пациента   расслабляется,   и  таким   образом  был   подтвержден   диагноз:
истерический паралич. Никаких других причин, кроме вышеприведенной, выяснить
не удалось, так  как пациент  был некоммуникабелен и все время бодрствования
стонал и жаловался на сильные боли.
     Был проведен консилиум, в котором участвовали еще два врача. Результаты
были  проанализированы  с  весьма пессимистичным прогнозом относительно  его
излечения. Это все говорилось тихим голосом, но так, что пациент все слышал.
Все согласились с тем, что это "синдром инерции", но нужно провести гипноз с
тем,  чтобы  подтвердить этот  диагноз. Прогноз был торжественно обсужден, и
все  согласились,  что  если  подтвердятся  самые худшие  предположения,  то
процесс пойдет  быстро  и  будет весьма  характерным  для таких случаев. Ход
болезни будет характеризоваться  ослаблением  суставов плеча,  что  позволит
двигать рукой  еще два следующих  дня. К сожалению, это будет сопровождаться
ощущением  чего-то  "теплого, твердого"  в  правом  запястье.  Затем  локоть
утратит свою жесткость, и она переместится в область запястья. Наконец через
неделю пальцы  ослабнут, и их неподвижность  также скажется на запястье. Эта
неподвижность  запястья  приведет  к  ощущению  огромной  усталости  в  этой
области, но только при пользовании правой рукой.  Во время отдыха и сна этих
симптомов  не будет. Во время этого  обсуждения .врачи свободно пользовались
производящей огромное впечатление медицинской  терминологией,  но так, чтобы
обеспечить пациенту нужное понимание. В результате пациент охотно согласился
на  сеансы  гипнотерапии. Вскоре его погрузили в глубокий транс, но симптомы
его болезни сохранились даже в этом состоянии.
     Вновь  пациента  тщательно  обследовали,  затем  была  проведена та  же
дискуссия, но на этот раз в манере, выражающей абсолютную убежденность. Один
из  врачей  с подчеркнутым возбуждением  отметил  явные признаки  релаксации
мускулов  плеча. Другие подтвердили его  слова. Затем ряд "тестов" обнаружил
"первые  признаки  изменений в первом, четвертом и пятом нервах" локтя.  Все
согласились после  научных  дебатов с  тем, что изменения второго и третьего
нерва  будут  проходить  медленно,  и что общая картина болезни не оставляет
сомнений в диагнозе "синдром  инерции" с его неизбежным и быстрым исходом --
постоянная  неподвижность запястья.  Все пришли к согласию, что  рукой можно
будет пользоваться, а  усталость, неподвижность запястья будет очевидной, но
работе  мешать  не  будет.  Все  выразили  удовольствие  от  того,  что  это
физическое заболевание, которое можно преодолеть, а не душевное состояние.
     Болезнь у пациента проходила точно так, как  ему говорили врачи. Каждый
день врачи приходили к нему торжественно в палату  и выражали удовлетворение
точностью  своего  диагноза.  В  конце  недели  его  выписали  с  диагнозом:
неподвижность  в запястье.  Он вернулся  к  работе,  закончил ее в вышел  на
пенсию. Запястье беспокоило его  ощущением усталости,  но  не мешало работе.
При уходе на пенсию все симптомы исчезли.
     Однако  как  ни комичной  кажется вышеописанная процедура, она обладала
замечательным и редким  достоинством,  что  учитывая  личностные особенности
пациента, адекватно удовлетворяла его симптоматические потребности.
        Пациент В
     У рабочего завода после небольшой травмы на работе возник  истерический
паралич правой  руки, который сделал  его инвалидом. Между  администрацией и
рабочим было заключено соглашение об оплате на один год.  По настоянию врача
компании он  обратился  к автору для  проведения  гипнотерапии. Пациент  был
настроен против лечения, считал, что компания преследует,  обманывает  его и
заявил, что он согласен только на три сеанса.
     После  расспросов  мы узнали,  что  несколькими  годами раньше  у  него
гипнозом был устранен паралич левой  ноги. Вскоре после выздоровления у него
была  парализована  левая  рука. И  снова  гипнотическое  внушение  принесло
облегчение, но за этим последовал паралич правой ноги. Он  был также излечен
гипнотическим внушением, а теперь у него произошел паралич правой руки.
     Этот  фон  дал  основание  предположить,  что  неэффективность  прямого
гипноза  связана с наличием у  пациента какого-то невротического  комплекса.
Соответственно обратились за консультацией  к врачу компании и  вместе с ним
наметили  план  лечения.  Он  согласился  с  этим  планом  и  обещал  полное
сотрудничество со стороны компании относительно  перемены  места работы  для
пациента.
     Лечение началось с того, что принесли медицинские  атласы  и бесконечно
долго  и  монотонно псевдонаучным образом  начали обсуждать мускулы,  нервы,
кровеносные сосуды  и  лимфатические каналы. Это обсуждение все чаще и  чаще
прерывалось  гипнотическими   внушениями,  пока  у   пациента   не  возникло
сомнамбулическое состояние транса. За  ним последовало  чтение из  учебников
тщательно  выбранных   предложений  с  описанием  изменяющихся,  неуловимых,
постоянных  симптомов   склероза  и  других  заболеваний   с  рассказом   об
истерических параличах,  имитирующих эти заболевания, в качестве иллюстрации
к  прочитанному.  Так,  постепенно  и  осторожно в  его  сознание внедрилась
вероятность такого же изменения симптомов и у него и сохранение изменений на
постоянной основе.
     Следующие два сеанса носили такой же характер, за исключением того, что
были введены многочисленные псевдотесты для нервов его рук. В заключение ему
объяснили,  что  эти  тесты  показали, что  у него  в конце концов неизбежно
возникнет  стойкая неподвижность в  одном из суставов. Это  означает  потерю
функционирования  мизинца  на правой  руке,  но  вся  рука будет действовать
нормально.
     Третий   сеанс   был  завершен  обзором   результатов   псевдотестов  и
консультацией   по   медицинским   атласам  с  многочисленными  ссылками  на
руководства.  Все  это  привело к неизбежному  заключению,  что  в  пределах
следующего  месяца  у  него  появится  нечувствительность  и неподвижность в
мизинце, что будет несколько неприятно, но не помешает его работе.
     Приблизительно  через месяц пациент  сам, по доброй воле  отказался  от
оставшейся  недельной выплаты  по  нетрудоспособности  и  вновь  вернулся на
работу. В качестве вознаграждения он получил от компании крупную сумму, и он
вложил эти деньги на  оплату закладной за свой дом. Врач компании нашел  для
него такое место работы, на котором бездействующий правый мизинец не  вызвал
помех.
     Три года спустя этот  пациент по-прежнему упорно и продуктивно работал.
Однако он  сообщил врачу компании,  что автор ошибся  в одном отношении: его
палец не всегда остается парализованным, а его состояние улучшается время от
времени,  никогда  реально не вызывая  затруднение,  а  просто  это  он  сам
замечает.
        Комментарии
     Очевидно,   обоим  пациентам   просто   необходима  была  невротическая
нетрудоспособность для  того,  чтобы противостоять  своим сложным  жизненным
ситуациям. Не существовало  никакой возможности для корректирования  причины
плохой приспособляемости,  лежащей  в  основе заболевания. Следовательно,  в
качестве   лечения   была   совершена  подмена   существующей  невротической
нетрудоспособности на другую, похожую по своему характеру, и симптоматически
удовлетворяющую их, как конструктивно действующие личности. В результате они
оба приняли эту помощь и стимул, которые  позволили им хорошо приспособиться
к реальности. Хотя, конечно,  нужно было четкое понимание всех возникающих в
этом  случае проблем,  фактом  остается то, что  потребности пациентов  были
вполне  удовлетворены  так,  чтобы  они  могли  приспособиться к  окружающей
обстановке и достичь удовлетворительного конструктивного личного успеха.
        Трансформация симптомов
     В   следующих  двух  случаях  факторы,   ограничивающие  лечение,  были
ограничениями, вызванными реальностями  времени и  ситуации. Соответственно,
терапия  основывалась на методе  трансформации  симптомов.  Хотя, на  первый
взгляд, он похож на  замену симптома, но  в значительной степени  отличается
тем,  что здесь  происходит  использование  невротического  поведения  путем
преобразования,  трансформации  целей   личности,  которым  он  служит,  без
воздействия на сами симптомы.
     Для понимания  этого  метода  нужно  твердо помнить о модели  поведения
фокусника,  который не намеревается сообщать о своих действиях, а, наоборот,
старается  отвлечь  публику  так,  чтобы  он  мог  незаметно  выполнить свои
манипуляции.
        Пациент С
     Во  время  психиатрического  осмотра  один  призывник,  будучи   вполне
здоровым  и   нормальным  в  других  отношениях,  признался,   что  страдает
постоянным  недержанием  мочи  (энурезом),  начиная  с  возраста  достижения
половой  зрелости. Хотя он был очень удручен  этим  недугом,  он  вполне был
приспособлен  к  окружающей обстановке в социальном, личном  и экономическом
отношениях.  Однако  из-за  энуреза он никогда не отваживался  отлучиться из
дома на ночь,  хотя ему часто  хотелось  съездить к своему деду и  бабушке и
другим родственникам,  которые  жили довольно  далеко. Особенно ему хотелось
посетить их в связи с предстоящей ему военной службой. Он очень расстроился,
узнав,  что  этот  дефект  исключает  его  из  рядов призывников, и  спросил
настойчиво,  нельзя  ли что-нибудь  сделать, чтобы вылечить его. Он сообщил,
что принял "море" лекарств, ему проводили цистоскопию,  а врачи пробовали на
нем многочисленные процедуры, но все напрасно.
     Ему сказали, что, вероятно, он сможет получить эффективную помощь, если
захочет,  чтобы его  гипнотизировали. Он охотно согласился  на  это и легко,
быстро  вошел в глубокий транс.  В  этом состоянии  его  решительно,  твердо
убеждали,  что его слабость -- психологического происхождения,  и что у него
не будет реальных трудностей по ее преодолению, если он полностью подчинится
инструкциям автора.
     В форме постгипнотических внушений ему сказали,  что после  возвращения
домой он должен поехать в соседний  город  и остановиться  в  гостинице.  Он
должен  заказать, чтобы  пищу ему  приносили  в номер  и оставаться  в своем
номере, пока не  переночует там три ночи. Войдя в  комнату, он должен удобно
там  устроиться и начать  думать  о том, как  он  будет испуган и расстроен,
когда горничная,  как делала  всегда его мать,  обнаружит на следующее  утро
мокрую постель. Он должен вновь  и вновь продумывать это, размышляя  о  том,
что он неизбежно подвергнется унижению, что его будут обуревать беспокойство
и тревога.  Неожиданно в его мозгу возникнет мысль о том, какая удивительная
будет  штука, если после  всех этих мучительных размышлений горничная найдет
сухую постель.
     Эта мысль не будет иметь смысла для него, и он будет в замешательстве и
смущении от того, что не может привести  в порядок свои мысли. Вместо  этого
эта мысль будет приходить ему в голову постоянно, и вскоре он обнаружит, что
он  тревожно, смущенно размышляет о  его  позоре,  беспокойстве  и смущении,
когда  горничная  обнаружит  сухую  постель, а  не  мокрую,  как  он  раньше
планировал.  Эти  мысли вызовут в нем  такое  беспокойство,  что, наконец, в
отчаянии он так захочет спать,  что с радостью ляжет  в постель, потому что,
как он ни будет пытаться, он все же не сможет четко мыслить.
     Потом  на  следующее  утро его  первой  реакцией  будет  ужасный  страх
оставаться в комнате в тот  момент, когда горничная обнаружит сухую постель.
Он с отчаянием будет искать в  голове причины для  немедленного отъезда и не
найдет  их,  и  он в безнадежном  состоянии уставится в  окно, чтобы  она не
увидела его отчаяния.
     На следующий  день, начиная  с  обеда,  у  него опять  возникнут те  же
смущенные, запутанные мысли и с тем же конечным результатом; на третий  день
все должно повториться сначала. Рациональное зерно этих трех ночей состоит в
следующем:  если план  эффективен,  то первая  ночь -- это  ночь  сомнений и
неопределенности;  вторая  --  ночь  определенности, а  третья  --  это ночь
перехода  от беспокойства о  мокрой  постели  к другой' ситуации, вызывающей
тревогу.
     Кроме того,  ему  было  сказано, что, когда он будет  расплачиваться за
гостиницу, его будет  раздирать конфликт, связанный с визитом к его бабушкам
и  дедушкам. Затруднение, связанное с тем, к кому он должен поехать сначала:
к родителям матери или к родителям отца, будет навязчивой идеей. Этот вопрос
он, в  конце концов, решит, сделав  свой визит к первым на один день короче,
чем ко вторым.  Оказавшись в  месте  назначения,  он почувствует себя  очень
удобно и  спокойно и  со счастливым чувством  соберется  посетить всех своих
родственников. Тем не  менее его будет мучить мысль и сомнения  о том,  кого
посетить следующим, но у всех он  будет оставаться с удовольствием в течение
нескольких дней.
     Все эти внушения повторялись несколько  раз, чтобы внедрить  в него эти
псевдопроблемы, чтобы  переориентировать его  страхи и тревоги, связанные  с
мочеиспусканием, и  трансформировать  его  беспокойство о  мокрой  постели в
тревогу о визитах к родственникам.
     Его  отпустили  домой  приблизительно   после  двух   часов   работы  с
постгипнотическим  внушением  полной амнезии.  При  пробуждении  ему вкратце
сказали, что он будет вызван через три месяца, и что его, несомненно, примут
тогда на военную службу.
     Через десять недель он снова встретился с  автором,  который выступал в
роли  консультанта  в местном  призывном  пункте. Он подробно  рассказал  об
"удивительном случае", происшедшем с ним в  гостинице,  и он  до сих пор  не
может понять, что же  там произошло. Он объяснил, что он почти сошел с ума в
этой гостинице, пытаясь намочить постель, но  не смог этого сделать. "Я даже
напился воды, но  и  это не сработало; Тогда я так перепугался, что выскочил
оттуда пулей  и отправился навещать своих  родственников. Это заставило меня
почувствовать себя в порядке, за исключением  того,  что очень  боялся того,
кого навестил первым, и теперь я здесь".
     Ему напомнили о его прежних жалобах. С удивлением он ответил: "Я больше
этого не делал с тех  пор, как сходил с ума в гостинице. Что произошло?" Ему
дали простой ответ: случилось то, что он перестал мочиться в постели и может
наслаждаться  сухой  постелью. Через  две  недели его  видели  на  призывном
пункте, где его приняли  на военную службу. Он только беспокоился о том, как
его мать воспримет это известие.
        Пациент Д
     Призывник,  которому  очень   хотелось  поступить  на  военную  службу,
признался при  психиатрическом осмотре  в  довольно  курьезном невротическом
симптоме, который его очень смущал. Дело в том, что он мог мочиться только в
том случае, если приставит к головке пениса деревянную  или  железную трубку
длиной 8--10 дюймов (20--25 см) и, таким образом, мочился через нее.
     Так  как  он, по-видимому,  был  вполне нормальным в других отношениях,
имел хорошую  работу, был  хорошего  социального происхождения,  мы пришли к
заключению, что ему может помочь короткая гипнотерапия.
     Он  рассказал о  том,  что,  будучи  маленьким  мальчиком,  он  однажды
помочился через отверстие в деревянной ограде, ограждающей площадку для игры
в гольф. Его  застали  врасплох, строго наказали, привели в замешательство и
унизили. Его реакцией было то, что он был  вынужден повторить это, используя
для этого железные или деревянные трубки. <b>Он</b> носил их  с собой постоянно. Он
рассказал свою печальную историю откровенно, хотя  и  был очень смущен этим.
Его удалось легко ввести  в глубокий  транс и рассказанная история полностью
подтвердилась. Пациент весьма положительно  относился к военной  службе и он
действительно  хотел  попасть  в  армию  при  условий,  что его слабость  не
окажется при этом помехой.
     Ему было дано  длинное  детальное объяснение в  форме постгипнотических
внушений,  как это  можно сделать в реальной ситуации. Ему  внушили, что  он
должен найти бамбуковую трубку длиной 12 дюймов, разделить и разметить ее на
внешней стороне  на четверти  дюймов  и использовать  ее при мочеиспускании.
(Была внушена трубка, которая была длиннее, чем те, которыми он пользовался.
Принятие им более длинной трубки представляло собой реальное признание того,
что  автор может сделать что-нибудь  с  этой трубкой, например, удлинить ее.
Кроме того, важное значение имеет невысказанный намек на то, что пациент сам
может  укоротить  ее. Кроме того, трубка ни из железа, ни  из дерева  -- она
бамбуковая. Так, в сущности, были начаты три процесса трансформации: короче,
длиннее и  тип  материала.)  Ему  сказали, что он  должен  держать эту палку
большим и указательным пальцем,  а  остальные  три  пальца  ему  нужно  было
согнуть вокруг пениса. Ему также была дана инструкция ощутить, почувствовать
большим и указательным  пальцами, как  проходит  моча через бамбук. Никакого
упоминания о  том,  что  он  должен почувствовать тремя оставшимися пальцами
прохождение мочи через мочеиспускательный  канал, сделано не было, ему также
сказали,  что  через  день  или  два или через  одну-две  недели ему следует
подумать о том, не сможет ли он отрезать от трубки четверть, половину дюйма,
но  он  не должен  себя чувствовать вынужденным сделать  это.  Наоборот, ему
следует ждать, когда мысль об укорочении палки придет легко и спокойно, и он
должен быть заинтересован тем, в какой день недели может прийти к нему мысль
о  сокращении длины бамбука. Ему  было сказано, чтобы он  обязательно держал
сам пенис тремя пальцами так, чтобы он мог пронаблюдать за тем, как вытекает
моча из бамбука.  Что  касается  военной  службы, то  в  настоящее время ему
вынуждены  отказать,  но его  вызовут  через три  месяца для  дополнительной
психиатрической экспертизы. Тогда его обязательно примут.
     Беседа  закончилась  двумя  конечными  постгипнотическими   внушениями.
Первое из них  было направлено на полную амнезию всего случившегося во время
транса,  а второе  касалось  поиска и  подготовки  бамбука без сознательного
понимания его назначения.
     Спустя три месяца местная призывная комиссия послала его  на экспертизу
к  психиатру, т. е. к  автору.  Молодой человек был удивлен  и восхищен.  Он
объяснил,  что  подчинился  инструкциям,  что  он  был  очень  изумлен  и  в
замешательстве, обнаружив, что покупает себе бамбуковую палку, а потом из-за
того, что  неожиданно  все вспомнил. Сначала он расстроился  из-за нарушения
команды об амнезии,  но  вскоре у  него  начало возникать огромное  ощущение
надежды и веры  в то, что он  сможет решить свою проблему. Он мочился  через
бамбуковую палку в течение недели, а потом  пришел к заключению, что обрежет
ее на полдюйма, а потом очень удивился  тому, что он сам обрезал ее на целый
дюйм. Это  ему доставило большое удовольствие, а потом он стал думать о том,
когда он  решится ее обрезать еще, и неожиданно понял, что это  произойдет в
четверг (почему в четверг -- он объяснить не  смог). На этот  раз он обрезал
ее  на  два  дюйма,  а спустя  несколько дней -- еще  на один дюйм. Однажды,
пользуясь  ею,  он  понял, что изгиб  трех пальцев вокруг пениса создает для
него  естественную  трубку.  Следовательно, он выбросил  остаток  бамбука  и
почувствовал огромное удовлетворение от того, что может  мочиться свободно и
спокойно.  Он  делал  это,  пользуясь  и  правой,  и  левой  рукой,  и  даже
экспериментировал, подставляя  к  пенису мизинец,  пока не  понял, что может
мочиться,  не прибегая к специальным средствам. Затем его отвели в  туалет и
попросили  продемонстрировать свои успехи. Он сразу же задал вопрос: "А  где
вы  будете стоять?  Позади  меня?"  Затем рассмеялся  и  сказал:  " Это  уже
принадлежит к моему прошлому. Вы можете стаять там, где хотите. Это не имеет
никакого значения для меня".
     Через неделю он был вызван на призывную комиссию. Он смеялся над своими
прошлыми затруднениями и удивлялся тому, что у него не  хватило "ума" решить
эту проблему самому. Его успокоили тем, что люди обычно не знают, как решить
для  себя   самые  простые  вопросы,  что  у  них  возникают  дополнительные
затруднения  именно  потому,  что они слишком стараются.  Общая длительность
гипнотерапевтического сеанса составила менее одного часа.
     Вся  процедура  и  ее  результат  показали  легкость и эффективность, с
которой можно  использовать  симптоматологию  для  закрепления трансформации
невротических затруднений.  "Неудобная" железная и  деревянная, трубка  была
трансформирована в бамбук,  потом в  цилиндр, образуемый средним, безымянным
пальцами и мизинцем, а потом в трубку, образуемую самым фаллосом.
        Комментарии
     У  обоих  этих  пациентов  тревога,  беспокойство,  усиленные  неверной
реакцией окружающих, были связаны с отправлением
     естественной   функции.   Лечение    заключалось   в    систематическом
использовании  этого  беспокойства  через  процесс  его  переориентировки  и
трансформации.  Путем тщательно составленной  путаницы и отвлечения пациента
С. его тревога о намоченной постели была трансформирована в тревогу о  сухой
постели.  Потом его  беспокойство о мокрой постели дома было преобразовано в
тревогу  о   его   родственниках.   Окончательная  трансформация   коснулась
беспокойства его матери о его военной службе.
     Для пациента  Д.  трансформация  его затруднения проходила так: от вида
трубки до  ощущения прохождения мочи, до укорочения трубки, до вопроса о дне
недели  укорочения  трубки  и,  наконец,  до  вопроса,  не имеющего  важного
значения, где будет стоять автор.
     У обоих пациентов использование беспокойства  путем его продления и его
трансформации  обеспечило полный  терапевтический  эффект,  сохранявшийся  в
течение девяти месяцев, пока они находились на военной службе. Затем контакт
с пациентами был потерян.
        Улучшение симптома
     Нередко при  невротических затруднениях происходит подчинение  личности
всеобъемлющему  формированию  комплекса  симптомов,   которые  фактически  и
вызывают  дезадаптацию.  В  таких   случаях  лечение   затруднено,  так  как
патологические симптомы, проявляющиеся у пациента, практически  не поддаются
терапии.  Здесь  может оказать  благоприятное  воздействие  метод  улучшения
симптомов. В  двух нижеследующих историях болезни существовал всепоглощающий
комплекс  симптомов;  терапия  должна  основываться  на  полном  принятии  и
признании симптомов, а затем на их коррекции.
        Пациент Е
     17-летний слабоумный парень плохо приспосабливался к условиям школы для
правонарушителей. В течение месяца у него появилось самопроизвольное быстрое
сгибание  и разгибание правой  руки. Затем через шесть недель его положили в
больницу с диагнозом "истерическая  реакция", который, вероятно,  был сделан
на  основе  страха мастурбации  и  его плохой  приспособляемости к  условиям
школы. При осмотре была обнаружена анестезия от пальцев до локтя правой руки
и быстрое сгибание и разгибание этой руки (135 раз в минуту). Как анестезия,
так и эти движения исчезали во время физиологического сна и вновь появлялись
при  пробуждении.  Из-за  его  низкого  интеллектуального  развития  попытки
психотерапии   оказались   бесполезными,   и   было   предложено    провести
гипнотерапию.
     Гипноз  был использован  в ежедневных  сеансах  в  течение трех недель,
прежде чем  удалось  добиться  устойчивого состояния транса.  Хотя  он легко
входил   в  гипнотическое  состояние,   но   оно   немедленно  переходило  в
физиологический сон. Пациента приходилось будить и вновь индуцировать транс.
Наконец пришлось прибегнуть к  такой мере, как гипноз в положении  стоя и во
время  ходьбы,  что  дало  возможность закрепить  длительный  транс.  Однако
состояние транса никак не действовало на проявившиеся симптомы.
     Были предприняты  усилия, чтобы сократить частоту движения правой руки,
но они тоже не имели эффекта. Его единственной реакцией были слова: "Не могу
остановить.  Не  могу  остановить".  Также  и  попытка  обсудить с  ним  его
затруднения  и  получить  какую-то   информацию  провалилась.  В   сущности,
единственное, что он мог  сказать,  так это: "Моя рука, моя  рука, я не могу
остановить ее".
     После  ежедневных  сеансов,  проведенных  в  течение  недели,  во время
которых врач-интерн нарочито громко считал движения его руки в течение одной
минуты,  был изобретен новый способ:  было сделано внушение,  чтобы  частота
движений увеличивалась со 135 до 145 в минуту, и  что  это увеличение должно
сохраниться до следующего сеанса. На  следующий  день было сделано внушение,
чтобы частота  сокращений вновь уменьшилась до  135  и оставалась таковой до
следующей встречи с пациентом. После нескольких таких повторений, в то время
как интерн продолжал считать эту частоту движений, был  сделан следующий шаг
повышения на 5 движений и  понижения на 10 сокращений частоты движений руки.
Это продолжалось день за днем, пока не была получена частота в 10 движений в
одну  минуту.  Затем  снова повысили  скорость до 50  движений.  Потом снова
сократили до 10. Мы предложили  оставить  эту  скорость  на  несколько дней,
потом сократить до 5; а потом каждый  день увеличивать до 20 и 30 движений в
день. Спустя  несколько  дней  частота  сменилась  на  5 и более  рассеянных
движений в день. Пациент сам отсчитывал движения, всего в день их могло быть
до  25. Затем было сделано внушение, что это число будет  уменьшаться со дня
на день, пока не составит 5 движений в день, а потом увеличится до 25  раз в
неделю.  Пациент  на это  среагировал так,  как было внушено,  а  затем  его
попросили  "угадать,  в  какой день" вообще  не  будет  этих  бесконтрольных
движений. Вскоре он угадал тот день,  когда никаких движений не возникнет, и
продемонстрировал правильность своей догадки.
     Дальнейшее "угадывание" со стороны пациента в пределах  нескольких дней
привело к демонстрации, что он освободился от своего  симптома. По мере того
как частота движения  руки сокращалась,  постепенно  уменьшались  и  явления
анестезии кисти руки, которые исчезли одновременно с этим симптомом.
     Через месяц  пациент вернулся в  школу,  и ему  намеренно дали  задание
месить  тесто для хлеба в школьной  пекарне. Спустя  год мы  узнали, что  он
вполне удовлетворительно приспособился к жизни.
        Пациент F
     Служащий психиатрической больницы  обратился к автору  за помощью из-за
неожиданного острого  приступа слепоты, которая возникла у него  по  пути на
работу. Его привели к нам в кабинет в самом ужасном, перепуганном состоянии.
Запинаясь,  со страхом рассказал он о том, что утром он завтракал, смеялся и
шутил  с  женой  и  неожиданно был  расстроен  одной  сомнительной историей,
которую она ему рассказала. Сердясь,  он вышел  из  дома  и решил  пойти  на
работу  пешком, а  не ехать на автобусе, как делал это  обычно. Когда он  на
улице завернул за угол, он неожиданно ослеп. Он был охвачен дикой паникой, и
один из его приятелей, проезжая мимо  в  автомобиле, подвез его и отправил в
больницу. Офтальмолог сразу же осмотрел  его и направил к психиатру, т. е. к
автору.  Пациент  был  слишком  перепуган,  чтобы связно рассказать обо всем
происшедшем. Тем не менее удалось выяснить, что  он и жена часто ссорились в
последнее  время; она  пьянствовала  дома,  и  он  часто  находил спрятанные
бутылки с вином. Жена яростно это отрицала.
     Когда  его спросили,  о чем он думал, выходя из  дому, он объяснил, что
был охвачен гневом на  свою жену, считая, что она не должна рассказывать ему
таких непристойных  историй. Он смутно чувствовал, что в тот момент подумал,
что ему следует подать документы на развод.
     Его  попросили  мысленно проследить  свои  шаги от двери  дома  до того
момента,  когда  у  него  неожиданно  наступила  слепота. Его сознание  было
фиксировано  на этом.  Когда  пациента  попросили  описать  угол улицы,  где
произошла потеря зрения, он сказал, что, хотя он  проходил там  десятки раз,
он ничего не может вспомнить о нем, поскольку его разум абсолютно пуст.
     Так как этот  угол улицы был хорошо знаком автору, то он задал пациенту
много  различных   наводящих   вопросов,   пытаясь   выяснить   у   пациента
дополнительные сведения. Потом его попросили точно описать,  как наступила у
него слепота. Он заявил, что произошла неожиданная вспышка сильного красного
цвета так, как будто он глядел прямо  на горячее жаркое солнце. Этот красный
цвет по-прежнему  сохранялся. Вместо того,  чтобы  видеть черный цвет, он не
видел ничего,  кроме яркого,  слепящего  насыщенного красного цвета.  Он был
подавлен ужасным ощущением  того,  что всю  оставшуюся  жизнь  будет  видеть
только  яркий,  сияющий  красный  цвет.  Сообщив  все  это,  пациент впал  в
истерическое возбуждение и его пришлось успокоить и уложить в постель.
     Затем  в  больницу  была  приглашена  его  жена.  После  многочисленных
протестов и  уверений о неувядающей любви к своему мужу она, в конце концов,
подтвердила его слова о ее пьянстве. Она отказывалась рассказать ту историю,
которая  привела  их  к ссоре,  просто  констатировав тот факт, что это была
ничего не значащая, фривольная история о мужчине и рыжеволосой девушке.
     Ей  рассказали о том, где  у  ее мужа возникла  неожиданная  слепота, и
спросили, что она знает об этом угле улицы.
     После длительных отказов она вспомнила,  что на противоположной стороне
улицы  находится  станция  по  обслуживанию  автомобилей. Они с  мужем часто
заезжали  туда  и  покупали  бензин  для  своей  машины.   После  дальнейших
настойчивых  вопросов она  вспомнила об  одном служащем этой автозаправочной
станции, у которого были яркие рыжие волосы.  Затем, после долгих уверений и
разуверений, она призналась  в  связи  с  этим  мужчиной,  у  которого  было
прозвище  "Красный". Несколько  раз он делал  двусмысленные  замечания в  ее
адрес в присутствии мужа, который сильно  негодовал  по этому поводу.  После
долгих серьезных размышлений  она  объявила  о своем намерении разорвать эту
связь, если  автор  вылечит  ее мужа  от  слепоты,  и потребовала сохранения
профессиональной тайны относительно  ее  признаний. Ей  сказали, что ее  муж
подсознательно  понимает  эту  историю,  и  что  любая  дальнейшая  перемена
полностью зависит от ее собственного желания.
     Когда с  пациентом  встретились  на  другой день,  он все еще не  был в
состоянии  дать  какую-либо   дополнительную  информацию.  Были  предприняты
усилия,  чтобы убедить  его во временном характере его  слепоты. Он не хотел
воспринимать эти усилия.  Пациент  потребовал,  чтобы после  соответствующей
подготовки его послали в школу  для  слепых.  С большим трудом его уговорили
начать  лечение. Когда в конце концов он согласился, ему предложили провести
сеансы гипнотерапии. Он сразу спросил, будет  ли он  знать,  что произойдет,
когда он будет в  состоянии транса. Ему сказали, что  такое знание останется
только в его  подсознании, если он так  пожелает, и это не  будет беспокоить
его в состоянии бодрствования.
     Был легко  индуцирован глубокий  транс, но сначала пациент  отказывался
открыть  глаза  и проверить свое зрение  каким-то образом. Однако дальнейшее
объяснение подсознательного мышления,  амнезия и постгипнотические  внушения
заставили  его  восстановить  свое зрение в  состоянии транса.  Ему показали
экслибрис автора  и  дали  команду поточнее запомнить  его.  После этого ему
нужно проснуться, снова слепым и без сознательного знания того, что он видел
экслибрис. Тем не  менее он по постгипнотическому условному знаку  правильно
опишет его  к своему  собственному изумлению. Как  только он все понял,  его
разбудили, и  началась несвязная  бессистемная беседа. По постгипнотическому
сигналу он  прервал  эту беседу, чтобы дать полное описание  экслибриса.  Он
пришел в сильное  замешательство от этого, поскольку  знал,  что  никогда не
видел  его. Подтверждение его  описания другими послужило тому,  что у  него
возникла сильная, почти мистическая вера в лечение.
     После  повторного сеанса гипноза он  выразил полное удовлетворение тем,
что  было  сделано, и  изъявил  желание  и  дальше  сотрудничать. Когда  его
спросили, означает ли это, что  он  полностью  доверяет  автору,  он сначала
заколебался, но потом твердо заявил, что "да".
     Специальный опрос  среди его  приятелей и сотрудников накануне показал,
что  у него  тоже  была явная  заинтересованность рыжеволосой девушкой,  его
коллегой.  Постепенно,  очень  осторожно  был  поднят  вопрос  об  этом  его
интересе.  После  некоторых  колебаний  он рассказал  обо  всем.  Когда  его
спросили о том, как отнесется к  этому  его жена, он, защищаясь, заявил, что
она  нисколько не  лучше  его, и попросил,  чтобы  все это  осталось тайной.
Немедленно разговор был переведен  на описание  уличного угла. Он описал его
медленно и  тщательно,  но  упомянул об автозаправочной станции  напоследок.
Отрывочно он рассказал и о ней, в конце концов  упомянув о своих подозрениях
относительно своей  жены  и рыжеволосого рабочего. Его спросили, не начались
ли его подозрения в момент  его собственного интереса к рыжеволосой девушке,
и что он думает делать относительно всей ситуации.
     Подумав,  он ответил, что бы  ни случилось, он  и  его  жена виноваты в
равной степени, так как ни один из них даже не пытался найти общие интересы.
     Затем  ему  задали вопрос относительно  его  желаний  в  отношении  его
зрения.  Он  выразил  свой страх,  если  оно  восстановится  немедленно.  Он
попросил,  нельзя ли сделать так,  чтобы эта "ужасная, страшная краснота" не
была  такой  яркой,  и  чтобы  изредка  появлялись  вспышки  зрения, которые
постепенно  становились  все  чаще и длиннее,  пока  зрение не восстановится
полностью, его убедили, что все произойдет так, как он  захочет, и была дана
целая серия соответствующих внушений.
     Его отправили домой  с  больничным листом, но он приходил  ежедневно на
сеансы  гипноза в сопровождении жены. Наши беседы ограничивались усилением и
подкреплением    терапевтических    внушений    постепенного,    медленного,
прогрессивного улучшения зрения.  Через  неделю он  сообщил,  что его зрение
достаточно улучшилось, и он может вернуться на работу.
     Спустя  шесть месяцев он  вернулся и  сказал, что он и его жена  решили
развестись.  Она собиралась  уехать  в свой  родной город, а у  него не было
конкретных  планов  на  будущее.  Его  интерес  к рыжеволосой девушке пропал
окончательно. Без всяких происшествий он проработал в больнице еще два года,
а потом уволился.
        Комментарии
     Гипнотерапия с  этими двумя пациентами была  почти одинаковой. Причины,
лежащие в основе  затруднений, не изучались  с терапевтической точки зрения.
Интеллектуальная  ограниченность пациента Е.  исключила такую возможность, а
пациент
     F. наотрез отказался от того, чтобы понять сущность проблемы. С помощью
процесса поочередного  увеличения  и  уменьшения  был  введен  контроль  над
комплексом симптомов  у пациента  Е.  и  у пациента F. Уменьшение  слепящего
красного   цвета,   разрешение   оставаться   слепым,   наличие   постепенно
увеличивающихся  и  учащающихся  периодов  восстановления  зрения  служила в
качестве  параллельной  процедуры. Вследствие  улучшения  их  симптомов  оба
пациента затем могли вполне удовлетворительно адаптироваться к жизни.
        Корректировка эмоциональных реакций
     Нижеследующие  истории  болезни,  в  основном,  касаются  эмоциональных
проблем.  В  первом случае лечение заключалось  в  умеренной, спланированной
коррекции непосредственных эмоциональных реакций и использованием временного
фактора для разрешения проблемы, выявленной у пациента.
     У второго  пациента процедура лечения состояла в намеренном создании на
уровне,  близком   к  сознательному,  более   сильных  эмоций  на  ситуацию,
являющуюся   причиной   эмоциональной  реакции,  что   привело   к  хорошему
терапевтическому эффекту.
        Пациент J
     Привлекательная студентка колледжа, готовящего сотрудников общественных
служб,  вошла  в кабинет автора без предварительной договоренности. Она была
одета в очень короткие шорты и бюстгальтер. Девушка, войдя  в кабинет, села,
развалясь,  в  кресло  и  заявила:  "Мне  чего-то  хочется".  Ответом  было:
"Очевидно так! В противном случае вы бы не пришли в  кабинет психиатра". Она
кокетливо  возразила, что вряд ли  кто-то  хочет  психотерапии и  услышала в
ответ, что  для получения  нужных результатов лечения тоже требуется сильное
желание самого пациента.
     Подумав немного, она заявила, что  ей  нужна психотерапия,  и она хочет
вылечиться.  Она  расскажет  о своей проблеме, и тогда  автор сможет решить,
захочет ли  он ее  лечить. Она сказала  убежденно, что когда он узнает о  ее
трудностях, то, вероятно, выгонит ее из кабинета.
     Затем  она  начала  свою  историю:  "У  меня  комплекс  проститутки:  в
последние три года я могу лечь в постель с любым мужчиной, которого  я вижу.
Большинство из них не отказывается от этого. Для меня  нет  никакой разницы,
кто  он: пьяный  или трезвый, молодой или  старый, грязный или чистый, какой
расы.  С любым,  кто  похож  на мужчину, я  готова  вступить  в  сексуальный
контакт. Я принимаю их поодиночке, группами, в любое время, в любом месте. Я
отвратительное, грязное чудовище. Но  я не могу бросить такую жизнь, и  в то
же время мне хочется покончить с этим. Вы мне хотите помочь, или мне уйти?"
     Ее  спросили,   сможет  ли  она  управлять  своими  действиями,   своим
поведением  до следующего  сеанса.  Ответом  было: "Если  вы возьметесь меня
лечить, я не буду ничего  такого делать сегодня вечером. Но мне нужно прийти
к  вам  завтра утром и дать новое  обещание и еще  вечером и  придерживаться
этого каждый день, пока я не вылечусь". Ей сказали, что у нее есть три  дня,
чтобы проверить  свою искренность. В течение трех  дней  она  дважды в  день
приходила в  кабинет и  возобновляла обещания.  Это  возобновление  обещания
стало обычной процедурой для нее.
     На четвертый день  во  время трехчасового  сеанса  пациентка  предалась
жестокому словесному самобичеванию, пересказав  очень детально  первый  свой
опыт,  а  потом и еще  один.  С большим трудом  ее  заставили сообщить такие
факты,  как ее  полное имя,  дату  рождения,  домашний адрес и т.  д. Только
постоянно прерывая ее рассказ, можно было  узнать  следующие  дополнительные
данные.  Ее мать  была  черствой честолюбивой  женщиной, абсолютным  снобом,
которая была "сама любезность для тех,  кого она считает полезными,  и злой,
свирепой  кошкой  для  всех  остальных. Она  управляет  мной  и  моим  отцом
пронзительным  криком.  Я  ненавижу ее!".  Ее отцом  был "крупный бизнесмен,
веселый богатый человек, я люблю его, но он -- только грязная половая тряпка
под ногами моей матери. Мне  бы хотелось сделать  из него  мужчину, чтобы он
хоть   раз  ударил  ее".  Оба   родителя  учили   ее  ненавидеть  секс,  это
отвратительная вещь,  по  их словам, и они для  моей  пользы  даже не спят в
одной спальне.  Я -- единственной  ребенок. Я ненавижу секс,  и все-таки он,
должно   быть,   прекрасен".   Затем   она   вновь  пустилась  в   словесное
самобичевание.
     Следующий трехчасовой сеанс  был таким же бесполезным. Она  продолжала,
несмотря  на многочисленные  попытки прервать ее, горький ужасный рассказ  о
своих неблаговидных поступках.
     На  следующем  сеансе,  когда  она  вошла  в  кабинет, автор  сказал ей
решительно:  "Садитесь, молчите и не смейте открывать рта!" Ей категорически
сказали, что с этого момента  автор сам будет  руководить беседами, чтобы не
тратить времени зря, ход лечения будет полностью определяться автором, а она
должна  выражать  свое согласие кивком головы и при  этом молчать. Так она и
сделала.
     После того  как пациентку  ввели в глубокий  сомнамбулический транс, ей
сказали, что с этого момента  у нее возникнет полная амнезия событий  транса
до тех  пор, пока автор не сделает противоположных указаний.  Оказалось, что
во время транса она более доступна, чем в  состоянии бодрствования, за одним
исключением: она молчала, пока не получила команду говорить,  но, когда  она
начинала говорить, то исключительно на тему своих любовных интрижек. Никаких
других сведений  не удалось  получить.  Попытки  перевести  ее  разговоры на
другую  тему  путем дезориентации,  разглядывания  воображаемого  кристалла,
автоматическим рисунком  и  деперсонализацией  приводили  только к еще более
подробному повествованию на ту же тему.
     На  следующем сеансе  в  глубоком сомнамбулическом трансе ей  была дана
решительная  команда:  "Мы  оба,  вы  и  я,  хотели  знать,  почему  вы  так
неразборчивы. Мы оба хотим знать причину вашего поведения. Мы оба знаем, что
это  знание лежит у  вас в подсознании. В течение следующих часов  вы будете
сидеть здесь спокойно, ни о чем  не думая,  ничего не делая, просто понимая,
что ваше подсознание собирается сообщить вам и мне причину вашего поведения.
Оно четко и понятно сообщит причину, но ни вы, ни я не поймем ее до тех пор,
пока  не настанет  нужное  время,  и не  раньше.  Вы  не  знаете,  как  ваше
подсознание сообщит об этом. Я не буду знать, что оно сообщило,  раньше, чем
вы,  но я  тоже  буду  знать  причину. В нужное время, нужным,  верным путем
узнаете вы, и узнаю я. Тогда с вами будет все в порядке".
     После  того как  прошло два часа, ей сказали, что  пришло время,  когда
подсознательное должно сообщить причину. Прежде чем она испугалась, ей  дали
отпечатанный  на машинке  лист  из  брошенной  диссертации.  Затем  ей  было
сказано: "Смотрите сюда: это отпечатанная на машинке  страница; здесь слова,
слоги,  буквы.  Не  читайте ее,  просто взгляните на нее.  Причина  написана
здесь. Здесь есть все буквы алфавита, и они составляют причину. Вы не можете
сейчас этого увидеть. Я тоже не вижу этого. Через минуту я запру этот лист с
непрочитанной причиной в ящике  стола. Когда  придет время, вы это прочтете,
но не раньше. Теперь положите  лист на стол лицевой стороной вверх, возьмите
этот карандаш и не задумываясь,  произвольно подчеркните  те  буквы,  слоги,
которые назовут вам причину -- быстро!"
     В замешательстве она нанесла девять разбросанных линий, в то время, как
автор  на другом  листе  цифрами отмечал относительные позиции  линий.  Лист
немедленно был  взят у нее, положен лицевой стороной вниз и заперт  в  ящике
стола.
     Затем ей было сказано: "Осталось сделать одну вещь. Это решить вопрос о
времени, когда нам предстоит узнать причину вашего поведения.  Возвращайтесь
ко мне завтра утром и сообщите его. Теперь же просыпайтесь". При пробуждении
ей  назначили встречу на следующий день и отпустили. Она ушла, не дав своего
обычного обещания.
     На следующее утро она не пришла. Пациентка пришла только поздно вечером
и объяснила: "Я уже почти решила не приходить. Мне нечего сказать вам, кроме
этих двух  глупых слов.  Я  даже не знаю,  приду  ли я к вам еще.Да, мне еще
нужно  сказать вам эти два  слова, и я буду чувствовать себя лучше. Вот они:
три недели".
     Автор ответил:  "По  календарю это будет 4 часа пополудни 15  августа".
Она  ответила:  "Я не знаю". Тогда  с  помощью постгипнотического  условного
сигнала  был индуцирован  глубокий  транс. Ее спросили, есть ли  у нее,  что
сказать. Она кивнула головой. Когда ей приказали сказать, она произнесла:
     "Три  недели,  август  15-го,  4 часа". Ее  разбудили, и ей  захотелось
обсудить  свои  планы  на  будущий  год  и  тему  диссертации,  которую  она
собиралась писать.
     В течение трех недель автор с ней иногда встречался;  они  обсуждали ее
учебные планы,  дополнительную литературу для  чтения. Но не было сказано ни
слова о ее проблеме, и она не давала никаких обещаний.
     В  течение   этих  трех   недель  она  была   на  вечеринке,  где  один
привлекательный молодой человек, который недавно начал работать в  госпитале
и который был учеником автора, пытался соблазнить  ее. Она смеялась над ним,
а  потом  поставила  его  перед  выбором  самому рассказать автору  о  своем
неблаговидном поведении или  предоставить ей право сообщить автору об этом и
так запугала его, что он вынужден был признаться.
     В 4 часа пополудни 15-го  августа она  вошла в кабинет автора, заметив:
"Сегодня 15 августа 4 часа. Я не знаю,  почему я здесь, но  у  меня возникло
сильное ощущение, что  мне  нужно  прийти. Я хотела идти и  одновременно  не
хотела  этого.  Есть  что-то  ужасное  в  моем приходе.  Мне  бы хотелось не
приходить сюда".
     Ей был  дан следующий ответ:  "Вы  сначала  пришли ко мне  за лечением.
Очевидно,  вы испугались.  Может быть, так, а, может быть,  нет. Наши сеансы
обычно длились три часа. Я  исподволь  вводил вас в  транс.  Теперь  как  вы
думаете,  мне  лучше  загипнотизировать  вас  или  вы  закончите  лечение  в
состоянии бодрствования?  Только  нужно вам  помнить, что  как  наше  с вами
сознательное,  так  и  ваше  подсознательное  присутствуют  в  данный момент
одновременно.  Если  вы  хотите быть в это время во сне -- пожалуйста, но  в
любом  случае  сядьте в это кресло, успокойтесь и через час  назовите нужное
время, сказав: &bdquo;Я буду готова в...", -- и назовете время". Недоумевая,
она села и ждала в состоянии бодрствования. В  5  часов она сказала: "Я буду
готова в 6.30" и продолжала ждать, все так же недоумевая.
     В  6.30  ящик  стола был отперт,  и  ей был  вручен  лист  бумаги.  Она
перевернула  его,  стала  пристально  рассматривать свои начерченные  линии,
неожиданно  побледнела,  напряглась,  воскликнула  что-то   неразборчивое  и
разразилась рыданиями,  время  от  времени  восклицая: "Вот что  я  пыталась
сделать".
     Наконец, немного овладев собой, она сказала: "Причина здесь, читайте".
     Этими  подчеркнутыми  словами,   слогами,   буквами   было   следующее:
Действительный цифровой порядок линий был таковым:
     1 to
     2Y
     3nt
     4 wa
     5 uc
     6f
     71
     8f
     9 author с линией, соединяющей 8 и 9
     Она объяснила:  "Это был любой  мужчина, каждый мужчина,  все мужчины в
мире. Включая и отца. Это  бы сделало его мужчиной, а  не половой  тряпкой у
ног моей матери. Теперь я знаю, что я пыталась сделать, и мне не нужно этого
делать больше. Как все это ужасно!"
     Затем она зарыдала еще сильнее, но, в конце концов, спросила:  "Все это
теперь в прошлом. Что мне делать теперь?"
     Автор  предложил  ей пройти полный медицинский осмотр,  чтобы исключить
возможность венерического заболевания. Она на это согласилась.
     Она  успешно закончила  следующий учебный год, и  от нее ничего не было
слышно в течение семи лет. Потом от ее коллеги мы  узнали, что она счастливо
вышла  замуж  и  была  матерью  трех  детей.  Запрос,  сделанный  ей  лично,
подтвердил, что она счастлива в своем замужестве.
        Комментарии
     Подоплекой  этого  случая  было   сильное   желание  иметь  сильного  с
диктаторскими замашками отца, руководящего "плохим" ребенком. Первоначальная
оценка соблазнения пациенткой автора была скорректирована сразу же правильно
выбранным ответом,  который,  однако,  не  сводил к  нулю  ее первоначальную
эмоциональную попытку.  Ее презрение к  отцу было  скорректировано с помощью
идентификации  его с автором, осуществляющим абсолютную  диктаторскую власть
над ней и продолжающим это делать в течение всего месяца.
     Чрезвычайно  сильные  чувства,  берущие  начало  в  ее  проблеме,  были
скорректированы  событиями  периода  ожидания.  Подчеркнув  слова  на  листе
рукописи,   пациентка   была   вынуждена   визуализировать   причину  своего
невротического поведения, скрытую в ее  подсознании. Таким  образом, ей было
дано три недели, чтобы приспособиться к периоду от "не-избежно неизвестного"
к  "неизбежно  известному".  В  течение  этого  периода   пациентку  пытался
соблазнить один из практикантов  автора, которого она заставила признаться в
своей "кровосмесительной" попытке, идентифицировав его с отцом.
     Осознание того, что было скрыто в подсознании,  признание в тенденции к
кровосмешению,  три  недели  приспособления к  неизвестному,  все  это  были
корректирующими  эмоциональными  факторами,   кульминацией  которых  явилась
печальная, болезненная эмоциональность последнего сеанса.
        Пациент Н
     Молодой  человек,  обычно  весивший  170  фунтов, женился на необычайно
красивой  девушке, и его  друзья  недвусмысленно  намекали  ему относительно
неизбежной потери веса.
     Девять месяцев спустя он пришел  к автору, как к психиатру,  за советом
по  поводу двух проблем. Одна  из них состояла в  том, что он не  мог больше
выносить намеков  своих приятелей и коллег, шутивших по поводу того,  что он
уже потерял  40 фунтов своего веса. После  некоторого колебания он  добавил,
что  реальная проблема  состоит совсем в  другом,  а именно -- в  неудаче  в
осуществлении брачных отношений.
     Он  объяснил,  что  его   жена  каждый  вечер   обещала  позволить  ему
осуществить половой акт, но при  первом  его движении она впадала в  сильную
панику и начинала  жалобно умолять  его подождать до завтра. Каждую ночь  он
спал беспокойно, ощущая в себе  огромное желание и  чувство разочарования  и
безнадежности.  Недавно он  очень  испугался того, что  у него  не  возникла
эрекция, несмотря на его повышенный сексуальный голод.
     Он спросил, можно  ли помочь ему и его  жене. Его успокоили и назначили
дату  для  встречи с  его  женой.  Его  попросили рассказать  ей  о  причине
консультации и  предупредить ее  о том, чтобы  она  подготовилась к беседе с
автором о ее половом развитии с момента половой зрелости.
     Молодые  люди  пришли  точно  в  назначенное  время,  но  мужа  тут .же
выпроводили из комнаты.  Жена  свободно рассказала свою  историю,  хотя  и с
некоторым  замешательством.  Она  объяснила  свое  поведение, как  результат
неконтролируемого сильного ужаса, который она связывала со своим моральным и
религиозным воспитанием.  Что касается ее полового развития, то она показала
записную книжку, в  которой были  аккуратно записаны  дата и час наступления
каждого менструального периода.
     Просмотр этих удивительно точных записей показал, что в течение  десяти
лет менструальный цикл у нее наступал  каждые 33 дня и почти всегда в 10--11
часов утра. Несколько раз эти периоды не  совпадали с запланированной датой.
Ни один  из них не приходил слишком рано. Наоборот, это были случаи задержки
менструального цикла, и  всегда они помечались такой записью: "Была  больна.
Сильная простуда". Когда автор спросил ее, хочет  ли она, чтобы ей помогли в
ее супружеских  отношениях,  она  сначала ответила  согласием. Однако тут же
ужасно испугалась и, плача и дрожа, стала умолять автора, чтобы тот разрешил
ей "подождать до завтра".  Она успокоилась тогда, когда  автор несколько раз
повторил, что все зависит от ее собственного решения.
     В  виде  следующего  шага  ей прочли длинную, довольно смутную, носящий
общий  характер  лекцию  о  брачных отношениях,  которая  все  чаще  и  чаще
перемежалась внушениями усталости, безразличия  и сонливости,  пока  не было
индуцировано настоящее состояние транса.
     Затем  была  дана  целая  серия внушений  с  повышенной интенсивностью,
которая сопровождалась  эмпатическими командами для продолжения транса.  Это
было сделано для того, чтобы она удивилась  тому,  что потеряла всякий страх
по  поводу  того, что  "завтра" наступило так скоро и  пришло время сдержать
свое обещание. Кроме того, на всем пути домой она  будет поглощена мыслью не
о  страхе, а мыслью, приносящей ей удовлетворение, но бесполезной --  о том,
что она заставляет  события происходить быстрее, чем обычно это бывает. С ее
мужем была проведена отдельная беседа,  и  его успокоили тем, что в эту ночь
все будет хорошо, и он добьется успеха.
     На следующее утро он с грустью сообщил, что  у его жены по дороге домой
наступил менструальный цикл на  17 дней раньше, чем следовало. Его успокоили
и утешили, сказав ему, что это говорит об интенсивности ее желания и  об  ее
абсолютном  намерении  не  отказываться  от  половых  отношений.  Жене  было
назначено свидание на тот день, когда у нее кончится менструальный период.
     Она пришла в кабинет к автору в субботу вечером. Снова  был индуцирован
транс. На этот раз ей объяснили,  что  должен произойти половой акт,  и  что
автор чувствует, что это должно произойти  в течение следующих десяти  дней.
Кроме того, она сама  должна решить,  когда это будет. Ей было сказано,  что
это может  случиться в эту субботу  вечером  или в  воскресенье, хотя  автор
предпочитает,  чтобы  это  было в  пятницу  ночью;  но это  может быть  и  в
понедельник или во вторник,  хотя  пятница  -- наиболее  удобное для  автора
время,  конечно, это  может случиться в  среду или  четверг,  но автору явно
хочется,  чтобы  это было в пятницу. Такое перечисление  всех дней недели, с
явным   подчеркиванием  мысли   о  том,  что  автор  предпочитает   пятницу,
систематически  повторялось  до  тех  пор,  пока  у  нее  не появились явные
признаки раздражения.
     Ее разбудили  и снова повторили все  сказанное  выше. Выражение ее лица
показывало  явное отвращение  при каждом упоминании о предпочтении автора. С
мужем  была проведена  отдельная  беседа,  и попросили его не делать в  этом
отношении  никаких  шагов,  быть пассивным, но  держать  себя  в  готовности
вовремя отреагировать на ее поведение, и тогда результат будет успешным.
     В следующую пятницу он сообщил: "Она попросила меня рассказать вам все,
что случилось прошлой ночью. Это произошло так быстро, как у меня никогда не
было. Она практически изнасиловала меня. И даже разбудила  меня  среди ночи,
чтобы повторить это еще  раз. Сегодня  утром она  часто смеялась, и когда  я
спросил  ее, почему  она  смеется,  она  попросила  меня передать  вам,  что
все-таки  это  не  пятница. Я сказал  ей, что сегодня пятница, но она  снова
засмеялась и сказала, что вы ее поймете". Ему автор  никаких  объяснений  не
дал.
     Впоследствии между ними установились счастливые брачные отношения,  они
приобрели собственный дом, и у них родилось трое желанных детей с интервалом
в два года.
        Комментарии
     Психосоматическая реакция, появившаяся в начале менструального цикла на
17  дней  раньше,  чем  обычно,  у такой  сексуально  устойчивой женщины  --
замечательный,  блестящий пример интенсивности  и  эффективности, с  которой
тело может создать защиту по психологическим причинам.
     Рациональное зерно десятидневного периода, перечисления  дней недели  и
постоянного  упоминания того  дня, который предпочитает  автор,  состояло  в
следующем:  десять дней  <i>--</i> достаточно длительный  период,  чтобы  она могла
прийти к peшению, но этот срок был, фактически,  сокращен до семи с  помощью
перечисления дней недели. Постоянное упоминание дня недели,  предпочитаемого
автором, поставило перед ней неприятную эмоциональную проблему; так  как все
дни  недели  были  названы,  каждый  день  подводил  все  ближе  и  ближе  к
неприемлемому  для  нее дню,  который  предпочитает автор. Следовательно,  к
четвергу оставалась  только пятница;  суббота,  воскресенье, вторник и среда
были отвергнуты. Следовательно, половой акт  должен произойти либо в четверг
по ее выбору, либо в пятницу, согласно желанию автора.
     Процедура, использованная на первом сеансе, была,  очевидно, ошибочной,
но, к счастью, была прекрасно использована пациенткой, чтобы продолжить свое
невротическое   поведение   и   наказать   и   расстроить   автора   за  его
некомпетентность.  Вторая  беседа  была более удачной.  Для нее была создана
дилемма -- день по ее выбору или день по желанию автора. Повторное
     упоминание   последнего   разбудило   в   ней  сильную   корректирующую
эмоциональную реакцию: непосредственную  необходимость наказать и расстроить
автора временно превысило по своей силе ее другие эмоциональные потребности.
Когда  же  половой  акт  произошел,  она могла  уколоть автора,  заявив, что
все-таки  это  было  не  в пятницу. Разрешение этой  эмоциональной проблемы,
подкрепленное терапевтическими результатами, таким образом, составило единое
целое с корректирующим эффектом эмоциональной реакции и совпало с ним.
        Заключение
     Цель психотерапии должна состоять в том, чтобы помочь пациенту наиболее
адекватным  доступным и  приемлемым  образом.  Оказывая  ему  помощь,  нужно
полностью учитывать то, что представляет собой  пациент, и использовать это.
Особый  упор следует делать на то, что делает  пациент в  настоящее время  и
будет  делать  в будущем,  а не  только  на простом понимании  того,  почему
произошло такое давнее  событие. Непременное условие психотерапии  состоит в
настоящем  и  будущем  приспособлении  пациента,  обращая на  прошлое  ровно
столько  внимания,  сколько  необходимо,  чтобы  представить  продолжение  и
возобновление прошлого плохого приспособления.
     Почему пациентка Н. отказалась от половых актов, было интересным только
для других, но не  для нее, она была очень счастлива своим  браком  и домом,
чтобы  хотя бы  бегло задумываться  о возможных  причинах своего  поведения.
Предположить,   что  первоначальная  плохая  приспособляемость   обязательно
выдвинется  на  первый  план снова  в  какой-либо  неприятной форме,  значит
признать,  что  хорошие уроки не  имеют никакого веса,  и  что единственными
постоянно действующими силами в жизни являются ошибки.
     По аналогии с вышеизложенным, какими бы ни были психологические причины
и мотивации арифметических ошибок в средней школе, плохое знание  математики
не обязательно должно исключать математические способности, проявляющиеся  в
колледже. Но  если  же  отсутствие  математических  способностей  продолжает
сохраняться, кто возьмет на  себя смелость  сказать, что будущий талантливый
скрипач перед  началом своей музыкальной  карьеры должен  правильно понимать
основные причины своих затруднений при экстраполировании логарифмов?
     Вышеизложенные истории  болезни были  приведены здесь  для  того, чтобы
показать,   что   цели  и  процедуры  психотерапии   должны  учитывать,  что
представляет собой пациент в настоящее время.  Это  следует использовать для
того, чтобы дать пациенту  импульс  и движущую силу, позволяющую перестроить
его  настоящее   и   будущее   так,  чтобы   оно  стало   конструктивным   и
удовлетворительным.
     Главное, чтобы терапевт как можно полнее понимал  прошлое  пациента, не
принуждая  пациента  приобретать  такую  же  степень  специальной  эрудиции.
Терапевту  нет дела до  прошлого  пациента, если оно  не дает нужных  путей,
позволяющих  помочь  пациенту в  его  будущем.  Таким  образом,  пациент  не
становится  изолированным,  как  длительно текущий  невроз,  который следует
понемногу  устранять,  а  признается  как  живое,  чувствующее  человеческое
существо со своим настоящим, будущим, а также и прошлым.
        Приложение
     Существует  много вариантов метода,  использованного в данном случае  с
пациентом,  которые  часто   могут  оказаться  полезными  при  осуществлении
терапии. Они  применяются путем внедрения очень осторожно и настойчиво мысли
о том,  что  его  подсознательное  мышление может  и  сообщит  очень  важные
сведения,  имеющие важное значение для проблем,  но  не обязательно в  легко
доступной    форме.     Тогда,    в     результате    какой-то    конкретной
вещественно-значимой процедуры  у  пациента возникает глубокое ощущение, что
репрессивные  барьеры  взломаны,  что  сопротивление преодолено,  что  смысл
сообщения  вполне понятен, и что его  значение не нужно больше удерживать на
символическом уровне.
     В  основном процедура  представляет собой прямое клиническое применение
проективной тестовой методологии, где действия пациента  решительно подводят
его к прямому, относительно непосредственному  пониманию.  Нельзя  намеренно
навязывать пациенту такую задачу. Пациенту следует давать возможность выбора
--  что сделать. Как  в  вышеизложенной истории болезни, его можно попросить
выполнить какие-то определенные действия.
     Так, запись намеренно  фальшивого описания какого-то случайного события
может принять форму задания:
     "Я не думаю, что мы  добьемся  чего-то --  у  меня в голове нет никаких
соображений  по  этому поводу.  Я  не могу говорить. Я  не могу думать.  Мне
нечего вам сказать".
     Это весьма обычные слова у  пациентов. Его ловят на  слове: "Что-нибудь
произошло с последней нашей встречи?" -- "Ничего. Я должен был пойти на одну
вечеринку с моими коллегами. Я  просто открыл дверь, заглянул туда и ушел. Я
не могу говорить. Мой разум совершенно пуст".
     "Прекрасно  -- пусть теперь работает ваше подсознательное. Вот карандаш
и блокнот.  Дайте  заведомо неверное  описание  людей,  присутствовавших  на
вечеринке".
     "Но я даже не знаю, кто там был".
     "Хорошо, тем легче вам дать надуманное описание".
     Пациенту    дается    задание   написать   15    характеристик   людей,
присутствовавших на вечеринке,  которые оказались все с  неприятными черными
длинными волосами и неправильными длинными  носами. Он писал так, совершенно
не сознавая, что каждый раз он повторяет одни и те же характеристики волос и
носа.  Ему  на это указали, и была  высказана настойчивая  просьба, чтобы он
нарисовал те волосы и нос, что он покорно сделал.
     Потом ему сказали, чтобы он быстро написал название рисунка  под ним. В
замешательстве он медленно сказал:  "Назвать это? Например, Луиза, Мария". И
когда он  так  ответил,  его  рука  сама  написала: "Мать".  Осознав это, он
воскликнул:
     "Но  ее звали  Мария-Луиза, она умерла, когда мне было шесть  лет, и  я
ненавидел ее!" Именно с этого началось лечение и прекратилось сопротивление.
     В следующем примере речь идет о женщине, страдающей психогенной астмой,
лечение которой зашло  в тупик. Пациентка постоянно расточала похвалы своему
отцу,  которого очень любила. Автор также стал для нее олицетворением фигуры
отца.  Ей  приказали  написать письмо, не  задумываясь. Ей поручили прочесть
своему отцу письмо, полное необоснованных  жалоб и враждебности, и у нее тут
же  начался  сильный  астматический  приступ.  Этот эпизод  стал  поворотным
пунктом в терапии, а затем последовало полное излечение от астмы.
     Другую   пациентку   попросили:   "Сделайте   что-нибудь   неожиданное,
незапланированное,  но очень важное для вас и меня в этой ситуации. Сделайте
это сейчас же, пусть это будет Даже глупостью".  Она беспомощно огляделась и
вдруг заметила карикатуру, которую сделал другой пациент на свою мать и свою
семью. Она тогда предложила: "Я  сосчитаю детей на этой  картинке". Пока она
это делала, она  пропустила одного из детей на  картинке, за чем последовало
вскоре  спонтанное, неожиданное признание своих тайных сомнений в  отцовстве
одного из своих детей.
     Примеры других вариантов, которые были использованы автором.
     1. Произвольный  выбор  книги  или книг с  полки. Здесь  важно название
выбранной книги.
     2. Проверка дат на календаре -- в одном примере очень важный, "забытый"
адрес   (улица);  в  другом  случае  --  возраст,  когда  произошло  сильное
репрессивное травматическое событие.
     3. Запись серии  случайных предложений с неправильно написанным словом,
со  словом,  стоящим на  неправильном месте, или  с различными  промежутками
между словами в одном или нескольких предложениях.
     4.  Запись  "глупого"  вопроса --  поиск команды, подготовительной  для
брака с Джорджем; пациентка пишет:  "мне выйти замуж за  Гарольда?", который
был случайным знакомым ее подруги. Она действительно вышла замуж за человека
по имени Гарри.
     5.  Выведение  каракулей  на  бумаге,   штрихование  линий,   а  затем,
впоследствии, "обнаружение линий, которые составляют рисунок".
     6. Рисование серии связных и несвязных картинок, стирая и зачеркивая их
частично  или полностью, изображая людей на улице. При этом в рисунке старой
женщины,  который был  частично  стерт,  у  пациента проявляется  враждебное
отношение к матери.
     7. Восстановление списка случайных слов  и  подчеркивание одного  слова
или  нескольких, которые трудно или невозможно произносить, список был одним
из  различных пунктов, наблюдаемых  при прогулке по улице, где несколько раз
повторялось слово "цветы", но оно  не было подчеркнуто: подавленный  страх у
пациента перед возможностью быть скрытым гомосексуалистом.
     8.  Вырывается  неинтересное  объявление  из журнала  и  приносится  на
следующий  сеанс -- изображение пончиков  и неожиданное  понимание пациентом
потери интереса к своей жене.
     9.  Выбирается какой-нибудь ничего не значащий предмет: в одном примере
это  был  огрызок карандаша, что  указало на  неполноценность  фаллоса,  а в
другом случае -- сгоревшая спичка, что указало на развивающуюся импотенцию.
     Бросается взгляд на каждую страницу газеты. После этого дается команда:
"Быстро  назовите  номер страницы", --  и  выявляется  история  с алиментами
бывшей жене и тайные страхи, связанные с этой ситуацией.
     "Когда  вы  встаете  и передвигаете  кресло  на  другую  сторону,  ваше
подсознательное  мышление  выдает  множество  важной  информации.  Возможно,
вашему подсознанию потребуется даже больше пяти-десяти минут для этого, или,
возможно,   это   произойдет  только   на   следующем   сеансе",   и   затем
обнаруживается,  что  пациент  десять  лет тому  назад  дал  своей матери на
полчаса раньше четырехчасовую дозу тоника,  и через пять минут она умерла от
сердечного приступа.
     Литература
     <i>Эриксон  М.  Г.</i> "Исследование  специальной амнезии",  J.  "The  British
Journal of Medical Psychology", 1933, Volume XIII, part 2, 143--150pp.
     <i>Эриксон М. Г.</i> "Экспериментальная демонстрация подсознательного мышления
при  помощи  автоматического  рисунка".  J. "The Psychoanalitic  Quarterly",
1937, October, part VI, No 4, 513--529pp.
     <i>Эриксон М.  Г.  и Кьюби  Л.  С.</i> "Применение автоматического рисунка при
интерпретации и облегчение состояния  острой навязчивой депрессии". J.  "The
Psychoanalitic Quarterly", October, 1938, part VII, No 4, 443--466 pp.
     <i>Эриксон  М.  Г. и Кьюби Л. С.</i> "Постоянное  облегчение навязчивой  фобии
посредством  коммуникации  с  неожиданным  раздвоением  личности".  J.  "The
Psychoanalytic Quarterly", October, 1930, part VIII, No 4, 471--509 pp.
     <i>Эриксон М. Г. и Кьюби Л. С.</i> "Преобразование  критической автоматической
записи  одного  гипнотического  субъекта  другим  субъектом в  трансподобном
диссоциированном  состоянии".  J.  "The  Psychoanalytic Quarterly",  January
1940, Volume X, No1,51--63 pp.
     <i>Эриксон  М. Г. и Хилл, Льюис В.</i> "Подсознательная мысленная деятельность
при  гипнозе  --  психоаналитические  значения".   J.   "The  Psychoanalytic
Quarterly", January 1944, Volume XIII, No I, 60--78 pp.
     Вернуться к содержанию
        ТЕРАПИЯ ПСИХОСОМАТИЧЕСКОЙ ГОЛОВНОЙ БОЛИ
     The  journal  of clinical and  experimental hypnosis, 1953,  No 1,  pp.
2--6.
     Очень часто при  проведении банальных поверхностных наблюдений ставятся
под сомнение даже самые верные экспериментальные результаты. Например, некий
профессор, специалист по внутренним болезням, прочитав статью по психиатрии,
в которой  рассказывалось об одном  пациенте,  заметил,  что один случай еще
ничего  не  доказывает.  Ему  ответили,  что  один   случай  лечения  только
одного-пациента  непроверенными  средствами  с   летальным  исходом  говорит
больше,  чем  можно  желать.  Природа  и  характер одного  открытия,  одного
результата   может   дать  намного  больше  ценных  сведений,  чем  обширные
многотомные данные, значение которых зависит от манипулирования статистикой.
В частности, это относится к  области человеческой личности,  где  единичные
случаи часто служат яркой  иллюстрацией  различных аспектов и  граней  общих
конфигураций, тенденций  и  моделей. Иногда не  доказательство  определенных
идей,  а  показ  и  отображение   всяческих   возможностей  --  верная  цель
экспериментальной работы.
     Для  сравнения   можно   упомянуть  и  другое  предположение,   которое
неоправданно  накладывает   ограничения   на  экспериментальные  результаты.
Например, многие психотерапевты считают почти аксиомой,  что терапия зависит
от того, можно ли сделать подсознательное сознательным. Если подумать о  той
роли, которую подсознательное  играет для личности с самого раннего детства,
во  сне или в состоянии  пробуждения, то  вряд ли можно  сделать больше, чем
вернуть фрагменты  подсознательного в сознание. Кроме того,  подсознательное
как  таковое,  а  не  как  трансформированное  в   сознательное,  составляет
значительную  часть  психологических функций. Следовательно,  более разумно,
по-видимому, предположить, что законная и оправданная цель терапии состоит в
том,  чтобы восстановить взаимосвязи,  которые  ежедневно возникают в хорошо
отрегулированной   жизни,  в  отличие  от  неадекватных,  неупорядоченных  и
противоречивых проявлений невротического поведения.
        Пациент
     Чтобы  проиллюстрировать все вышеизложенное, привожу  следующую историю
болезни.
     Служащая  государственной  больницы  обратилась  к  автору  в  связи  с
изменениями,   произошедшими   с  ней   после  длительного   и   тщательного
медицинского обследования. Она  жаловалась на сильные головные боли, причину
которых в  ходе многочисленных медицинских обследований  найти не удалось, и
выраженные    нарушения    личности,    проявляющиеся   в    сварливости   и
некоммуникабельности. Ее уже предупредили  об увольнении, дав отсрочку в том
случае, если она обратится за лечением.
     В  таких тяжелых условиях  пациентка обратилась  к  автору,  с  горечью
объяснила свое положение и заявила, что стоит  перед выбором: послать  домой
телеграмму  с  просьбой  о деньгах  на дорогу  или пройти  лечение  у  этого
"проклятого" гипнотизера (она не понимала, что автор был  совершенно ни  при
чем  в  этой ситуации). Она  недружелюбно  добавила: "Ну, вот  и я. Чего  вы
хотите? Начинайте".
     Была предпринята  попытка выяснить историю ее  болезни, но женщина была
очень  необщительна  и осталась такой  в  ходе всего лечения. От нее удалось
лишь  узнать, что  в течение  прошлых  четырех лет, начиная с  того момента,
когда  пациентка  порвала  связи  с  домом  своего  детства, она страдала от
сильных  нелокализованных  головных болей.  Иногда они  возникали  дважды  в
неделю,  сопровождались   тошнотой,  рвотой  и  физическим   недомоганием  и
продолжались   в   течение  двух-четырех   часов.   Обычно   головной   боли
предшествовали эмоциональные нарушения, которые характеризовались чрезмерной
сварливостью,  горечью и свирепыми  словесными нападками  на всех и каждого,
кто  оказывался  рядом.  Когда  боль  проходила,  женщина  чувствовала  себя
подавленной, уединялась  и  в какой-то  степени налаживала  свои отношения с
окружающими на день-два, до следующего  приступа. Из-за этого она утрачивала
одну  позицию  за  другой,  потеряла  всех своих друзей  и даже  способность
налаживать новые контакты. Она стала чувствовать себя одинокой и несчастной.
Каждая  попытка  получить  от  пациентки  более подробные  сведения  терпели
неудачу. Она с негодованием отвергала все  вопросы и даже  любые разговоры о
ней. Она была огорчена предупреждением о  будущем увольнении и обратилась за
лечением  к  психотерапевту только затем,  чтобы,  как она сказала, "они  не
выгнали меня".
        Процедура лечения
     При   первой  беседе   пациентка   была  недружелюбна  и  не  настроена
сотрудничать с  автором,  поэтому ей только сказали, что сначала необходимо,
чтобы он увидел ее во время приступа головной боли.
     Несколькими   днями  позже  автору  сообщили,   что  она  слегла  из-за
неожиданного приступа  головной  боли. Она была бледна и истощена, морщилась
при  каждом движении,  была  задумчива, медлительна  и  слабо реагировала на
окружающую  обстановку. Через несколько часов она пришла в себя, ее движения
были  спазматическими  и  возбужденными.  Она  говорила  повышенным   тоном,
ругалась и оскорбляла всех и, по-видимому, находила садистское удовольствие,
делая  резкие, болезненные замечания.  Она  очень  не  хотела обсуждать свое
состояние, оскорбляла автора и потребовала, чтобы ее  оставили  в  покое. На
следующий день возникла характерная  для нее депрессивная реакция; она  была
молчалива, искала уединения и иногда делала замечания, обвиняя себя во всем.
     Через несколько  дней  женщина в приятном дружелюбном настроении  снова
обратилась за лечением к автору. Однако она отвергла все попытки расспросить
ее,  вежливо,  но твердо  заявив,  что ее  единственной  проблемой  являются
головные  боли и что все лечение нужно  направлять на этот симптом. Если это
будет сделано, то исчезнут и все остальные проблемы, обусловленные головными
болями и ее реакцией на них. В конце концов  автор  принял  ее условия, хотя
про себя решил прибегнуть к экспериментальным методам.
     У нее удавалось вызвать только  легкие состояния  транса,  но  они были
использованы,  чтобы сохранить  ее  сотрудничество  в качестве субъекта  для
клинического обучения. Это позволило вызвать у пациентки состояние глубокого
транса,  в  котором  она прошла соответствующее обучение и получила  команду
дать автору возможность индуцировать у нее глубокие трансы и в будущем.
     В  течение   следующих  четырех  недель  было  индуцировано  пятнадцать
глубоких  трансов.   Их  использовали  для   многократных,   решительных   и
настойчивых внушений,  которые она  наконец приняла  и  которым  согласилась
подчиниться:
     1.  Когда   неожиданно   появляется   головная   боль   или   возникает
необоснованная  раздражительность, которая  предшествует головной  боли,  ей
нужно сразу же лечь в  постель  и глубоко поспать, по крайней мере, полчаса.
Эта мера (это ей повторили несколько раз) может предотвратить все неприятные
проявления.
     2. После  получасового сна она должна потратить по  крайней мере час, а
желательно  и  больше,  ругая, оскорбляя, проклиная и критикуя любого,  кого
пожелает,  но  только в  уме,  про себя,  при этом давая  полную  волю своей
фантазии. Сначала  она должна  делать  это в силу подчинения  инструкциям, а
позже -- только из-за своих собственных садистских желаний.
     3. Затем ей  сказали, что, получив  нужное эмоциональное удовлетворение
от  этих вербальных  агрессий, она должна глубоко поспать еще полчаса. Затем
она  может  проснуться  и  свободно,  спокойно, не проклиная себя,  заняться
работой.  Это вполне  в  ее  силах, поскольку  подчинение  этим  инструкциям
приведет в результате  к гипнотическому сну, который сохранится до  тех пор,
пока она окончательно не проснется успокоенной и отдохнувшей. Из всего этого
ей  нужно  знать  только  то,  что  она  легла  спать,  уснула  и,  наконец,
проснулась, чувствуя себя спокойной и отдохнувшей.
     В течение  первых трех  недель пациентка, подчиняясь этим  инструкциям,
шесть раз отпрашивалась с работы, шла в свою комнату  и засыпала.  Она спала
от двух до трех часов, потом просыпалась и казалась отдохнувшей и спокойной.
Несколько проверок  показали, что в  то время  как  она  "спала",  пациентка
находилась в состоянии транса, но у нее не было нужного раппорта с автором.
     На  четвертой  неделе была введена новая  процедура.  Она также приняла
форму   постгипнотического  внушения,  которое  заключалось  в  том,  что  в
определенный день, в определенный  час у пациентки должна  появиться сильная
головная  боль.  Когда это  произойдет, она  должна противостоять приступу и
продолжать  работу  до  тех пор, пока будет  в  состоянии. Затем она  должна
спешно идти в свою комнату и выполнить первую серию внушений.
     Эти  инструкции  были успешно выполнены.  В час дня в  указанный  день,
через  три часа  после того, как  у нее началась  головная  боль,  пациентка
вернулась  к работе  во вполне удовлетворительном состоянии.  Она жаловалась
лишь  на  чувство  ужасного  голода, так как пропустила  обед.  В предыдущих
случаях  она  часто  хваталась   за  этот  предлог,  чтобы   оправдать  свою
раздражительность.  Таким  образом,  ей  убедительно доказали  эффективность
гипнотического внушения и возможность хорошего терапевтического эффекта.
     Неделю  спустя  в другом  состоянии  транса  ей дали  постгипнотические
инструкции  в  определенное  время  вызвать у себя  эмоциональное нарушение,
которое часто предшествовало головной боли.  Когда оно возникнет, она должна
воспротивиться ему, следить за своим языком и давать ему  волю только у себя
в комнате  и,  наконец,  вызвать у себя всеподавляющее желание уйти  в  свою
комнату  и лишь  там отдаться  этому эмоциональному  расстройству.  Там  она
должна   следовать  ранее  внушенной  процедуре.  Женщина  подчинилась  всем
командам и, проспав  около трех часов, в хорошем расположении духа вернулась
к работе.
     В  целый  ряд  терапевтических  инструктивных  трансов  намеренно  были
включены  два  специальных  сеанса,  направленных  на  то,  чтобы  заставить
субъекта  поступать в  соответствии  с  прежними  инструкциями.  Последующие
состояния  транса,  в  которых  давались перечисленные выше  внушения,  были
усилены  ссылкой  на  экспериментально  установленную  степень  выраженности
постгипнотической индуцированной головной боли и эмоциональных расстройств и
на выгоду выполнения инструкций. Кроме того, были предприняты усилия убедить
ее в эффективности общей  процедуры и  желательности сразу же  отдаваться на
волю постгипнотических внушений.
     Последний сеанс  транса был посвящен общему обзору инструкций,  которые
были  даны за все сеансы, ее обретенной способности правильно реагировать на
проблему и  возможности  применять  процедуру в будущем  в  случае появления
головных  болей  и  эмоционального расстройства.  Несколько  раз в  процессе
работы  предпринимались усилия изучить  содержание ее  размышлений во  время
душевной  агрессии, но она  оказалась необщительной и заявила, что не  может
пересказать свои мысли.
     Вопросы, заданные ей  в состоянии пробуждения,  выявили полную  амнезию
всего  произошедшего.  Пациентка  помнила  лишь,  что  была  несколько   раз
загипнотизирована  и  что  в  целом  ряде  случаев,  когда  она  чувствовала
появление головных  болей,  у нее возникало  непреодолимое  желание спать, а
после сна боль исчезала. Любая попытка получить дополнительные данные успеха
не  имела. Она приписала изменения  в своем  поведении  гипнозу, но никакого
любопытства относительно того, что произошло, не проявила.
        Результаты
     После того как она ушла из больницы, ее не видели около трех месяцев. В
следующую встречу она рассказала,  что испытала за это время лишь  два очень
сильных приступа  головной боли, которые легко переборола с  помощью легкого
сна,  и что это самые счастливые  три  месяца  в  ее жизни. Она начала шумно
благодарить автора, заявив, что ее освобождение  от головных болей оказалось
несомненным результатом  его  гипнотической  работы.  Попытки узнать причину
такого ее заключения ни к чему  не привели. Она только выражала уверенность,
убежденность, наконец,  свою благодарность,  но никаких признаков  того, что
она п