Эрл Стенли Гарднер. Бархатные коготки

---------------------------------------------------------------
     Spellcheck: Wesha the Leopard ? http://wesha.lib.ru
---------------------------------------------------------------

        1

   Осеннее солнце заметно припекало через оконное стекло.
   Перри Мейсон сидел  за  большим  письменным  столом  с  неподвижной
сосредоточенностью шахматиста, склонившегося над доской в  обдумывании
чрезвычайно сложной комбинации. В нем было что-то от  интеллектуала  и
что-то от боксера-тяжеловеса, который  с  неисчерпаемой  терпеливостью
маневрирует с противником, чтобы вынудить его занять неудобную позицию
и молниеносно нокаутировать одним мощным ударом.
   Кабинет был полон книг в кожаных переплетах, стоявших на полках.  В
углу стоял большой сейф. Кроме этого, там находились  два  кресла  для
посетителей и удобное вращающееся кресло,  в  котором  и  сидел  Перри
Мейсон. Все было отмечено суровой простотой и функциональностью,  так,
словно кабинет перенял черты личности своего хозяина.
   Двери открылись, и в кабинет вошла секретарша Мейсона, Делла Стрит.
Она аккуратно притворила за собой дверь.
   - К вам просится какая-то женщина, шеф, - сказала она.  -  Говорит,
что ее зовут Ева Гриффин.
   Перри Мейсон посмотрел на Деллу спокойным взглядом.
   - А ты считаешь, что ее зовут не так?
   Секретарша покачала головой.
   - Шеф,  в  ней  есть  что-то  подозрительное.  Я  просмотрела  всех
Гриффинов в телефонном справочнике. Ни  одного  нет  по  тому  адресу,
который она назвала. Я заглянула также в адресную книгу, и  с  тем  же
результатом. Там множество разных  Гриффинов,  но  нет  ни  одной  Евы
Гриффин.
   - Какой это адрес? - спросил Мейсон.
   - Гроув Стрит, двадцать два семьдесят один.
   Перри записал данные на листке бумаги.
   - Впусти ее, Делла, - сказал он.
   - Хорошо, - ответила  Делла  Стрит.  -  Я  хотела  бы  только  тебя
предостеречь, чтобы ты был поосторожней с ней, шеф. Есть в ней  что-то
неприятное и опасное.
   У Деллы Стрит была стройная фигура и смелый взгляд. В свои двадцать
семь лет она была из тех женщин, что следят за жизнью быстрыми глазами
и никому не позволяют  обмануть  себя  внешним  видом.  Она  стояла  в
дверях, глядя на Перри Мейсона спокойно, но неуступчиво.
   - Я предпочла бы, - настойчиво сказала  она,  -  чтобы  прежде  чем
возьмешь дело, ты проверил, что она из себя представляет.
   - Хм, интуиция? - спросил Перри Мейсон.
   - Назовем это интуицией, - ответила она с улыбкой.
   Перри Мейсон кивнул головой.  Выражение  его  лица  не  изменилось,
только взгляд стал более внимательным.
   - Ладно, введи ее, Делла, я сам с ней поговорю.
   Делла Стрит закрыла за  собой  дверь,  но  через  несколько  секунд
открыла ее снова, и в кабинет вошла посетительница. Она  передвигалась
с непередаваемой уверенностью в себе. Ей могло быть тридцать  лет  или
около того. Она была хорошо одета и явно умела  позаботиться  о  себе.
Прежде чем посмотреть  на  мужчину  за  столом,  она  окинула  быстрым
взглядом кабинет.
   - Пожалуйста, садитесь, - предложил Перри Мейсон.
   Только теперь посетительница посмотрела на хозяина кабинета,  и  на
ее лице мелькнуло что-то вроде раздражения. Она, очевидно, привыкла  к
тому, что мужчины  встают,  когда  она  входит  в  комнату,  и  вообще
относятся  к  ней  с   галантностью,   соответствующей   ее   полу   и
общественному положению.  Какой-то  момент  казалось,  что  она  хочет
развернуться и уйти, но в конце концов она подошла и села в кресло  по
другую сторону стола. Она подняла взгляд на Мейсона.
   - Слушаю вас, - сказал он.
   - Вы мистер Мейсон? Адвокат Перри Мейсон?
   - Вы совершенно правы, это я.
   Голубые  глаза,  которыми  она  недоверчиво  изучала   его,   вдруг
расширились, как  бы  под  влиянием  сознательного  усилия  воли.  Это
придало ее лицу выражение детской невинности.
   - У меня неприятность, - сказала она.
   Перри Мейсон только кивнул головой - признания такого рода были для
него обычными. Так как она молчала, он объяснил:
   -  Люди,  как  правило,  приходят  сюда  когда  у   них   случаются
неприятности.
   - Нельзя сказать, чтобы вы облегчали мне разговор, - вдруг  сказала
женщина. - Большинство адвокатов, у которых я консультируюсь...
   Она неожиданно замолчала. Перри Мейсон подарил ей вежливую  улыбку.
Он медленно поднялся с кресла, положил руки на край стола и оперся  на
них всем весом, чуть подавшись в ее сторону.
   - Да, я знаю, - сказал он. - Большинство адвокатов,  у  которых  вы
советовались, имели  роскошные  офисы  и  дюжины  помощников,  которые
бегали туда и сюда. Вы платили им кучу денег и  имели  от  этого  мало
пользы. Они низко кланялись и шаркали ногами, когда вы  входили  в  их
кабинет, и требовали солидных  авансов.  Но,  когда  у  вас  случились
серьезные неприятности, у вас не нашлось смелости обратиться к ним.
   Ее   широко   раскрытые   глаза   немного   сузились.   Адвокат   и
посетительница изучали друг друга взглядами  несколько  секунд,  после
чего женщина опустила глаза.
   Перри Мейсон продолжал медленно и отчетливо, но не повышая голоса:
   - Я другой. У меня есть клиенты, потому что я за них борюсь, потому
что я борюсь за их интересы. Никто  никогда  не  обратился  ко  мне  с
просьбой об основании общества и я еще никогда не заверял завещания. Я
не знаю, составил ли я за свою жизнь хоть дюжину договоров и  смог  бы
или нет подать протест по ипотеке. Люди приходят ко мне не потому, что
им нравится мой нос, и  не  потому,  что  знают  меня  по  клубу.  Они
приходят потому, что им нужны такие услуги, которые  могу  им  оказать
только я.
   Она подняла на него взгляд.
   - Собственно, какого рода услуги вы можете оказать, мистер  Мейсон?
- спросила она.
   Он бросил в ответ три слова:
   - Я могу бороться.
   Она энергично кивнула головой.
   - Именно это мне и нужно.
   Перри Мейсон снова сел во вращающееся кресло и  закурил.  Атмосфера
немного  разрядилась,  словно  столкновение   двух   индивидуальностей
вызвало грозу, освежившую воздух.
   - Хм, - сказал адвокат. - Мы уже достаточно  времени  потратили  на
вступление. Может быть вы, наконец, приступите к делу и  скажете,  что
вы от меня хотите. Вначале скажите, кто  вы  и  по  чьей  рекомендации
пришли ко мне. Может быть, с этого вам будет легче начать.
   - Я замужем, - принялась рассказывать она цель визита. Она говорила
быстро, будто пересказывала хорошо заученный урок.  -  Меня  зову  Ева
Гриффин, и я живу в доме номер двадцать два семьдесят  один  на  Гроув
Стрит. У меня неприятность, с которой я не могу обратиться ни к одному
из своих прежних адвокатов. О вас мне  сказала  приятельница,  которая
просила, чтобы ее имя осталось в тайне. Она говорила, что вы являетесь
чем-то больше, чем просто адвокатом. Что вы  можете  повсюду  и  везде
справиться с любым делом. - Посетительница замолчала на минуту и после
этого спросила: - Это правда?
   Перри Мейсон кивнул головой.
   -  Наверное,  это  так.  Обычные  адвокаты  берут  себе  в   помощь
детективов  и  помощников,  чтобы  те  готовили  дело   и   доставляли
необходимые доказательства. Я не делаю этого по той  простой  причине,
что в делах, которые веду, не могу ни на  кого  положиться.  Я  берусь
далеко не за все дела, но уж когда берусь, требую немалого гонорара  и
добиваюсь результатов, которые ждет от меня клиент. Если  я  пользуюсь
помощью детектива, то лишь для того, чтобы  проверить  какой-то  один,
определенный  факт.  Строгую  конфиденциальность  своим   клиентам   я
гарантирую.
   Она быстро и торопливо покивала головой. Теперь, когда  первый  лед
был сломан, ей не терпелось поведать свою историю.
   - Вы читали в газетах о нападении на Бичвунд  Инн?  Вчера  вечером,
когда посетители ужинали, в  главном  зале  какой-то  мужчина  пытался
ограбить присутствующих, и кто-то его застрелил.
   Перри Мейсон кивнул головой.
   - Да, я читал об этом, - сказал он.
   - Я была там, - призналась она.
   Он пожал плечами.
   - В таком случае, - равнодушно  сказал  адвокат,  -  вы,  наверное,
знаете, кто принимал участие в перестрелке?
   Она опустила на минуту взгляд, но только на минуту.
   - Нет, - ответила Ева Гриффин.
   Он посмотрел на ее прищуренными глазами и нахмурился.
   Она выдержала его взгляд секунду или две, после чего была вынуждена
опустить глаза. Перри Мейсон  ждал,  как  будто  она  не  ответила  на
вопрос. Через минуту она обеспокоенно шевельнулась в кресле и сказала:
   - Вы должны быть моим  доверенным  лицом,  значит,  я  должна  вам,
наверное, сказать всю правду.
   Кивок его головы выражал больше удовлетворение, чем подтверждение.
   - Я вас внимательно слушаю.
   - Мы хотели покинуть  ресторан,  но  нам  не  удалось.  Все  выходы
охранялись. Кто-то, должно быть, позвонил  в  полицию  сразу  же,  как
появился этот неизвестный, еще до того, как дело  дошло  до  стрельбы.
Короче, прежде чем мы успели выйти, полиция окружила здание.
   - Кто это "мы"? - спросил адвокат.
   Минуту она всматривалась в носок своей туфли, затем пробормотала:
   - Я и... Гаррисон Бурк.
   - Гаррисон Бурк? -  медленно  спросил  Перри  Мейсон.  -  Это  тот,
который выдвинул свою кандидатуру...
   - Да, - отрезала она, как будто не желая больше слышать о Гаррисоне
Бурке.
   - Что вы с делали с ним в Бичвунд Инн?
   - Ужинали и танцевали.
   - И что было дальше? - спросил адвокат заинтересованно.
   - Ничего, - ответила посетительница. -  Мы  вернулись  в  отдельную
кабинку и сидели, пока полиция не стала записывать  имена  свидетелей.
Сержант, который  руководил  операцией,  знал  Гарри  и  понимал,  что
случилось бы, если бы газеты проведали о его присутствии. Он  разрешил
нам остаться в кабинке, пока все кончится, после чего вывел нас  через
служебный выход.
   - Вас кто-нибудь видел? - спросил Мейсон.
   Она отрицательно покачала головой:
   - Никто, насколько мне известно.
   - Что произошло потом?
   Она подняла на него взгляд и неожиданно спросила:
   - Вы знаете Фрэнка Локка?
   Он кивнул головой:
   - Это тот, который редактирует "Пикантные Известия"?
   Ее губы превратились в одну твердую линию.
   - Да, - подтвердила Ева Гриффин.
   - Что он имеет общего с этим делом? - спросил Перри Мейсон.
   - Он знает обо всем.
   - И хочет это напечатать?
   Она красноречиво промолчала. Перри Мейсон взял в руки  пресс-папье,
лежащее на столе. У него были длинные, мускулистые руки с  сильными  и
ловкими  пальцами,  которые  могли  довольно  больно  сжать,  если  бы
обстоятельства этого потребовали.
   - Вы можете заплатить за молчание, - сказал он.
   - Нет, я не могу. Вы должны сделать это за меня.
   - А почему бы этим не заняться Гаррисону Бурку? - спросил Мейсон.
   - Разве вы не понимаете? Гарри может объяснить,  почему  он  был  в
Бичвунд Инн с замужней женщиной. Но он никогда не смог  бы  объяснить,
почему заплатил бульварной газетенке за молчание. Он должен  держаться
подальше от всего этого дела, чтобы не угодить в ловушку.
   Перри Мейсон барабанил пальцами по столу.
   - И вы хотите, чтобы я заткнул им рот? - спросил он.
   - Я хочу, чтобы вы как-нибудь с этим справились.
   - Сколько вы можете им заплатить? - поинтересовался адвокат.
   В ответ засыпала его градом слов:
   - Послушайте, что я вам скажу, мистер Мейсон. Запомните это, но  не
спрашивайте меня, откуда я  знаю.  Мне  кажется,  что  вы  не  сможете
откупиться от Фрэнка Локка. Вам придется пойти выше. Фрэнк Локк  всего
лишь подставное лицо в "Пикантных Известиях". Вы знаете,  что  это  за
газетенка.  Она  занимается  главным  образом  шантажом   и   на   это
существует. Они выжимают из жертв, попавших в их сети, сколько смогут.
Но Фрэнк Локк  -  это  только  вывеска.  Настоящим  владельцем  газеты
является кто-то, стоящий  значительно  выше.  У  "Пикантных  Известий"
хороший адвокат, который делает все, чтобы защитить их от обвинений  в
шантаже и клевете. А если им когда-нибудь вдруг не повезет, то за  все
ответит Фрэнк Локк.
   Она замолчала. На минуту воцарилось молчание.
   - Я вас слушаю, - подбодрил ее Перри Мейсон.
   Ева Гриффин прикусила губу,  после  чего  снова  подняла  взгляд  и
быстро заговорила:
   - Они узнали, что Гарри там был, но не знают, в чьем обществе.  Они
намерены опубликовать этот факт и потребовать, чтобы  полиция  вызвала
его свидетелем. Вообще, вся эта стрельба  довольно  загадочна.  Совсем
так, как будто кто-то уговорил этого  человека  напасть  на  ресторан,
чтобы  его  можно  было  застрелить  под  предлогом   самозащиты,   не
подвергаясь излишним допросам. Полиция и  прокурор  возьмут  в  оборот
всех тех, кто там был.
   - Всех, но не вас? - уточнил Перри Мейсон.
   Она покачала головой.
   - Нет, нас оставят в покое. Впрочем, никто  не  знает,  что  я  там
была. Сержант знает, что был Гаррисон Бурк,  но  это  все.  Я  назвала
выдуманное имя.
   - И что?
   - Вы не понимаете? Если пресса начнет слишком нажимать, то  полиция
вынуждена будет допросить Гарри. Тогда он скажет, в чьем  обществе  он
находился, потому что в противном случае дело будет значительно  хуже,
чем в действительности.  А  на  самом  деле  в  этом  не  было  ничего
особенного. Мы имели полное право там отдыхать.
   Перри Мейсон минуту барабанил пальцами по столу потом посмотрел  на
нее пронзительным взглядом.
   - Хм, - сказал  он.  -  Я  не  хотел  бы,  чтобы  между  нами  были
какие-нибудь  недоговоренности.  Вас  беспокоит  политическая  карьера
Гаррисона Бурка?
   Она посмотрела на него понимающе.
   - Да нет же. Я тоже не хочу никаких  недоговоренностей.  Мне  нужно
спасать собственную шкуру.
   Перри Мейсон снова забарабанил пальцами, после чего сказал:
   - Это будет дорого стоить.
   - Я готова, - она открыла сумочку.
   Он смотрел на то, как она отсчитывает и укладывает на столе деньги.
   - Что это? - спросил он.
   - В счет гонорара. Когда вы узнаете, сколько они хотят за молчание,
тогда вы свяжетесь со мной.
   - Каким образом я с вами свяжусь?
   - Вы дадите объявление в рубрику "Лично" в "Экзамайнер", -  сказала
Ева  Гриффин.  -  Вы  опубликуете  такой   текст:   "Е.Г.   Переговоры
закончены". Тогда я приду к вам.
   - Мне это не нравится, -  сказал  Мейсон.  -  Я  никогда  не  любил
платить шантажистам. Я предпочел бы устроить это как-нибудь иначе.
   - Как это можно устроить иначе? - живо заинтересовалась она.
   - Не знаю, - пожал плечами Мейсон. - Иногда можно устроить иначе.
   - Я могу сказать вам одну вещь о Фрэнке  Локке,  -  вдруг  решилась
она. - В его прошлом есть кое-что, что он скрывает. Я не знаю, что это
такое, но, может быть, он сидел когда-то в тюрьме или что-то подобное.
   - Кажется, вы его хорошо знаете, - Мейсон внимательно посмотрел  на
нее.
   - Я в глаза его не видела, - заявила посетительница.
   - Тогда откуда вы так много о нем знаете?
   - Я вам уже сказала, чтобы вы не спрашивали об этом.
   Он снова забарабанил пальцами по краю стола.
   - Я могу сказать, что прихожу от имени Гаррисона Бурка?
   Она энергично покачала головой:
   - Вам нельзя говорить, что вы приходите от  чьего  бы  то  ни  было
имени. Не называйте никаких фамилий. Впрочем вы сами решите,  как  это
устроить. Я не знаю.
   - Когда я должен за это взяться?
   - Немедленно.
   Перри Мейсон нажал кнопку звонка, находящуюся  сбоку  стола.  Через
минуту дверь открылась, и в кабинет вошла Делла Стрит  с  блокнотом  в
руке. Ева Гриффин села свободней в кресле, всем  видом  давая  понять,
что не унизится до обсуждения своих дел в присутствии секретарши.
   - Вам что-нибудь нужно? - спросила Делла Стрит.
   Перри Мейсон потянулся к правому  верхнему  ящику  стола  и  достал
какой-то лист.
   - Это письмо в основном готово, Делла.  Я  хочу  только,  чтобы  вы
дописали одну вещь. Я поправлю это от руки, и вы  сразу  перепечатаете
на машинке. Я ухожу на весь день по важному делу и не  знаю,  когда  я
снова вернусь.
   - Я смогу с вами связаться в случае необходимости? - спросила Делла
Стрит.
   Адвокат отрицательно покачал головой:
   - Я сам с вами свяжусь, - сказал он Делле. В  присутствии  клиентов
они всегда обращались друг к другу на "вы".
   Мейсон взял лист и стал что-то писать на  полях.  Делла  колебалась
минуту, после чего обошла стол, чтобы заглянуть ему через плечо.
   Перри Мейсон написал:

        "Позвони от себя  Полу  Дрейку  и  скажи  ему,  чтобы  он
     проследил  за  этой  женщиной.  Только  так,  чтобы  она  не
     заметила. Я хочу узнать, кто она такая. Дело важное!"

   Он взял пресс-папье, промокнул лист и подал его Делле.
   - И сразу же перепечатайте, чтобы я смог подписать перед уходом,  -
попросил Мейсон.
   Секретарша небрежно взяла бумагу.
   - Хорошо, - ответила она и вышла из кабинета.
   Перри Мейсон повернулся к Еве Гриффин.
   - Я должен приблизительно знать, какую сумму могу предложить.
   - Какая сумма, по вашему мнению, была бы в  пределах  разумного?  -
спросила она.
   - Никакая, - сурово ответил он. - Я не люблю платить шантажистам.
   - Это мне говорили, - заметила она, -  но  у  вас  же  должен  быть
какой-то опыт.
   - "Пикантные Известия" будут стараться выжать как можно  больше.  Я
хотел бы знать, сколько вы можете заплатить. Если они будут  требовать
слишком много, то я попробую потянуть время. Если же будут разумны, то
я все устрою очень быстро.
   - Вы должны сделать это быстро, - заметила она.
   - Да, но мы снова удаляемся от темы. Сколько я могу заплатить?
   - Наверное, я смогу собрать пять тысяч  долларов,  -  рискнула  она
сообщить сумму.
   - Гаррисон Бурк - политик, - заметил Мейсон. - Есть мнение, что  он
намерен взлететь очень высоко. Он связался с реформаторской  фракцией,
у него есть вес в  обществе,  и  его  популярность  среди  избирателей
растет...
   - К чему вы клоните? - спросила она.
   - Я хочу сказать, что "Пикантные Известия", вероятно,  сочтут  пять
тысяч долларов жалкими слезами.
   - Может быть мне удастся собрать девять... от силы десять тысяч...
   - Это, наверное, будет необходимо, - сказал Перри Мейсон.
   Она прикусила нижнюю губу.
   -  А  если  произойдет  что-нибудь  такое,  что  я  буду   вынужден
посоветоваться с вами немедленно, не ожидая  объявления  в  газете?  -
спросил адвокат. - Где я могу вас найти?
   Она  быстро  покачала  головой,  сопроводив  движение  жестом,   не
терпящим возражений.
   -  Нигде.  Относительно  этого  не  может  быть  недоразумений.  Не
пытайтесь искать меня  по  моему  адресу.  Не  пытайтесь  звонить.  Не
пытайтесь узнать, кто является моим мужем.
   - Так вы живете с мужем?
   Она бросила на него быстрый взгляд.
   - Конечно. Иначе, откуда я взяла бы столько денег?
   Раздался стук в дверь. Делла Стрит всунула голову в кабинет.
   - Письмо готово, господин адвокат,  -  заявила  она.  -  Вы  можете
подписать его когда пожелаете.
   Перри Мейсон встал и посмотрел на посетительницу.
   - Что ж, миссис Гриффин, - сказал он. - Я сделаю все, что смогу.
   Она поднялась с кресла, сделала шаг в сторону двери и остановилась,
глядя на деньги, которые оставила на столе.
   - Я получу какую-нибудь квитанцию? - спросила она.
   - Если вы этого желаете.
   - Пожалуй, желаю.
   - Я ничего не имею  против  этого,  -  подчеркнуто  вежливо  сказал
адвокат. - Если вы хотите иметь в сумочке квитанцию с  подписью  Перри
Мейсона, за аванс, внесенный некоей Евой Гриффин, то это ваше дело.
   Она нахмурилась, после чего сказала:
   - Сформулируйте это иначе. Квитанция на такую-то сумму, внесенную в
виде аванса на такой-то счет.
   Перри Мейсон подумал, быстрым  движением  собрал  деньги  и  кивнул
Делле Стрит.
   - Возьмите это и откройте миссис Гриффин счет в кассовой книге.  Вы
выдадите квитанцию на сумму, поставленную на такой-то странице  книги,
и не забудьте отметить, что сумма внесена в качестве аванса.
   - Вы можете сказать мне, сколько будет составлять весь  гонорар?  -
спросила женщина.
   - Это будет зависеть от того, сколько времени займет дело.  Гонорар
будет высоким, но заслуженным, смею вас заверить. И будет зависеть  от
результатов.
   Она кивнула головой, поколебалась минуту и сказала:
   - Это, наверное, все.
   - Моя секретарша выдаст вам квитанцию.
   - До свидания, - на прощание улыбнулась Ева Гриффин.
   - До свидания.
   Она остановилась в дверях, чтобы еще раз посмотреть на него.
   Он стоял повернувшись спиной, засунув руки в карманы, и  смотрел  в
окно.
   - Прошу сюда, миссис Гриффин, - сказала Делла Стрит  и  закрыла  за
ней дверь.
   Перри Мейсон, невозмутимо выглядывал на улицу еще пять минут.
   Наконец дверь открылась и в кабинет вошла Делла Стрит.
   - Она ушла, шеф, - сообщила секретарша.
   Мейсон повернулся к ней лицом.
   - Что тебе в ней не нравится, Делла? - спросил он.
   Делла Стрит смотрела ему прямо в глаза.
   - То, что эта женщина устроит тебе веселую жизнь, - вздохнула она.
   - Пока она заплатила пятьсот долларов аванса, - пожал он плечами. -
И заплатит еще тысячу пятьсот, когда я закончу дело.
   - Она лживая и нечестная, шеф, - со страстью сказала Делла.  -  Она
подставит под удар любого, лишь бы спасти свою шкуру.
   Перри Мейсон внимательно посмотрел на нее.
   - Я не ожидаю лояльности  от  замужних,  которые  платят  авансы  в
пятьсот долларов. Она просто клиентка.
   Делла Стрит встряхнула головой.
   - Я не это имела в  виду.  Дело  в  том,  что  в  ней  есть  что-то
коварное. С самого начала она скрывает от  тебя  информацию,  которую,
как ее адвокат, ты должен знать. Посылает тебя куда-то вслепую, а ведь
могла бы и облегчить тебе задачу, если бы была с тобой откровенна.
   Перри Мейсон сделал неопределенное движение плечами.
   - Почему нужно чтобы она облегчала мне задание? Ведь она платит мне
за мое время, а время - это все, что я вкладываю.
   - Ты уверен в том, что время -  это  все,  что  ты  вкладываешь?  -
медленно спросила Делла Стрит.
   - А почему я не должен быть в этом уверен?
   - Не знаю, - ответила она. - Эта женщина опасна. Это  хитрая  змея,
которая без каких-либо угрызений совести  втравит  тебя  в  западню  и
бросит, чтобы ты сам выпутывался.
   Выражение лица Мейсона не изменилось, только глаза заблестели.
   - Это риск, к которому я должен быть готов, - ответил он.  -  Я  не
могу рассчитывать  на  лояльность  клиентов.  Они  мне  платят,  этого
достаточно.
   Она посмотрела  на  адвоката  взглядом,  в  котором  явно  читалась
нежность.
   - Но, ты-то, шеф, считаешь, что должен  быть  по  отношению  к  ним
порядочным, несмотря на те свинства, которые они устраивают и тебе,  и
другим.
   - Конечно. Это мой долг.
   - Профессиональный?
   - Нет, - ответил он. - Долг по отношению к самому себе.  Я  являюсь
чем-то вроде платного гладиатора. Я сражаюсь во  имя  своих  клиентов.
Большинство из них ведет нечестную игру, и  поэтому  они  приходят  ко
мне. Они попадают в какие-то неприятности, а мое дело вытащить  их  от
туда. Я должен играть с ними честно, хотя не всегда могу  рассчитывать
на то, что они отплатят мне той же монетой.
   - Это несправедливо! - взорвалась она.
   - Конечно, - усмехнулся. - Но это моя работа. Просто работа.
   Делла пожала плечами.
   - Я сказала Дрейку, что ты приказал следить за этой женщиной, когда
она  выйдет  отсюда,  -  отрапортовала   Делла,   вспомнив   о   своих
обязанностях. - Его агенты должны ждать ее у выхода.
   - Ты разговаривала с самим Полом?
   - Да. Иначе бы я не говорила, что все в порядке.
   -  Триста  долларов  из  этих  денег,  Делла,  отнеси  в  банк,   -
распорядился Мейсон, - а двести дай мне на расходы. Когда  мы  узнаем,
кто эта женщина, в нашем распоряжении будет козырная карта.
   Делла Стрит вышла из кабинета и вскоре вернулась с двумя банкнотами
по сто долларов. Он поблагодари ее улыбкой.
   - Ты славная девушка, Делла. Хотя и  недружелюбна  по  отношению  к
нашему новому клиенту.
   Она чуть не набросилась на него:
   - Я ненавижу ее! - крикнула Делла. - Ненавижу землю, по которой она
ходит! Но дело не в этом, шеф, это что-то большее,  чем  ненависть.  У
меня нехорошие предчувствия.
   Он стоял, широко расставив ноги, сунув руки в карманы, и не  сводил
с нее глаз.
   - А почему ты ее ненавидишь? - весело-снисходительно спросил он.
   - Ненавижу ее и таких красивеньких пташек, как она!  -  возмутилась
Делла. - Я должна добывать все собственным трудом. С самого детства  у
меня не было ничего, что я  не  заработала  бы  сама.  А  эта  женщина
никогда в жизни не работала и имеет все. Она  не  платит  за  то,  что
получает. Не платит даже собственным телом.
   Перри Мейсон задумчиво посмотрел на секретаршу.
   - И весь  этот  взрыв,  Делла,  вызван  только  тем,  что  тебе  не
нравится как она одевается?
   - Нет, это мне понравилось. Она одета как на фотографиях в  дорогом
журнале. Все то, что на ней  надето,  стоит  кучу  денег,  но  я  могу
поспорить, что она за это не платила. Для этого она  слишком  ухожена,
слишком прилизана, у нее слишком детская мордочка. Ты заметил этот  ее
трюк, ну, как она делает  большие  глаза,  желая  произвести  на  тебя
впечатление? Можешь быть уверен, что  она  долго  тренировалась  перед
зеркалом.
   Мейсон посмотрел на нее, и  в  его  взгляде  неожиданно  отразилось
тепло.
   - Если бы клиенты были такими честными, как ты, Делла, то профессия
адвоката потеряла бы смысл. Не забывай об этом. Клиентов  нужно  брать
такими, какие они есть. Ты - другая. Твоя семья  была  богатой,  потом
разорилась. Ты пошла работать. Немногие женщины поступили бы так же.
   В ее глазах отразилась грусть воспоминаний.
   - А что я должна была сделать? - спросила она. - Как иначе я  могла
поступить?
   - Ты могла бы, - медленно ответил Мейсон, - выйти замуж  за  одного
мужчину, а потом ходить в Бичвунд Инн с другим. Ты могла бы  при  этом
попасться  и  нанять  адвоката,  чтобы  он  тебя   вытащил   из   этих
неприятностей.
   Она повернулась к нему спиной. Она не смотрела на  него,  но  в  ее
глазах был гнев.
   - Я говорила о клиентах, а ты прицепился ко мне, - сердито  бросила
она и вышла из кабинета.
   Перри  Мейсон  стоял  в  дверях  и  смотрел,  как  она  подходит  к
письменному столу, садится и вставляет бумагу в машинку. Он еще  стоял
так, когда входная дверь открылась и вошел высокий мужчина с  покатыми
плечами  и  длинной,  птичьей  шеей.  Он  посмотрел  на  Деллу   Стрит
выпуклыми, глазами, искрящимися юмором и послал ей чарующую улыбку:
   - Привет, красотка!
   Она не соизволила ответить. Гость повернулся к Мейсону:
   - Добрый день, Перри.
   - Входи, Пол, - ответил Мейсон. - Есть что-нибудь?
   - Я вернулся, - сказал Дрейк.
   Мейсон придержал дверь и закрыл ее  только  тогда,  когда  детектив
вошел в кабинет.
   - Что случилось? - спросил он.
   Пол Дрейк сел в кресло, на котором  пару  минут  назад  сидела  Ева
Гриффин, задрал ногу на другое кресло и закурил сигарету.
   - Хитрая бестия, - поделился он своими соображениями.
   - Почему? - спросил Перри Мейсон. - Она заметила,  что  ты  за  ней
следишь?
   - Не думаю. Я ждал, пока она выйдет отсюда, и первый пошел к лифту.
Она  все  время  оглядывалась  на  ваши  двери,  не  идет  ли  за  ней
кто-нибудь. Наверное, думала, что ты пошлешь ей вслед свою секретаршу.
Ей явно стало легче, когда мы спустились вниз. Она дошла до угла, а  я
шел за ней, стараясь, чтобы между нами была пара человек. Она вошла  в
универмаг на другой стороне улицы и пошла прямо в туалет. У  нее  было
странное выражение на лице, и я сразу подумал, что это,  должно  быть,
какой-нибудь фокус. Я поймал кого-то из персонала, чтобы  узнать,  нет
ли  из  туалета  другого  выхода.  Оказалось  что  есть  три:  один  в
косметический кабинет, другой к парикмахеру, третий в ресторан.
   - Которым она вышла? - спросил Мейсон.
   - Через косметический кабинет. Может, на пятнадцать секунд  раньше,
чем я туда добрался. Ясно было, что с туалетом - это липа. Она  знала,
что мужчина не сможет войти за ней следом. Она, очевидно, заранее  все
просчитала. На улице, перед косметическим салоном ее  ждала  машина  с
водителем. Большой линкольн, если тебе это поможет.
   - Очень мало, - ответил Мейсон.
   - Я тоже так подумал, - невесело усмехнулся Пол Дрейк.


        2

   Кожа лица Фрэнка Локка была шершавой, цвета красного дерева, но  не
производила  впечатления  загоревшей  от  занятий  спортом  на  свежем
воздухе, а была коричневатой от большого количества впитавшегося в нее
никотина. Карие, с оттенком какао, совершенно лишенные  блеска  глаза,
казались потухшими и мертвыми. Нос у него был большой,  губы  мягкими.
Поверхностный наблюдатель мог бы принять его  за  человека  мягкого  и
безвредного.
   - Итак? - спросил он. - Здесь вы можете говорить.
   -  Благодарю,  -  покачал  головой  Перри  Мейсон.  -  Ваш  кабинет
наверняка напичкан микрофонами. Я должен быть уверен в том, что, кроме
вас, меня никто не слышит.
   - Тогда где? - спросил Фрэнк Локк.
   - Мы можем пойти в мой офис, - предложил Мейсон без особой надежды.
   Фрэнк Локк рассмеялся. Смех его был на редкость неприятен.
   - Теперь моя очередь повторить вашу шутку про микрофоны, -  ответил
он.
   - Что ж, - сказал Мейсон. - Возьмите шляпу  и  пойдем.  Мы  выберем
какое-нибудь нейтральное место.
   - Что вы имеете в виду? - недоверчиво спросил Локк.
   - Мы выберем какой-нибудь отель, - сказал Мейсон.
   - Который вы перед этим уже присмотрели?
   - Нет. Мы вызовем такси и будем ездить по улицам. Вы сами  выберете
отель, если вы такой подозрительный.
   Локк подумал немного, затем ответил:
   - Извините, я оставлю вас на минуточку. Я должен  посмотреть,  могу
ли  я  покинуть  редакцию.  Сами  понимаете,  дела,  требующие   моего
вмешательства...
   - Конечно, - согласился Мейсон.
   Локк порывисто вскочил со  своего  места  за  письменным  столом  и
вышел.  Дверь  кабинета  он  оставил  открытой.  Из  других  помещений
доносился стук пишущих машинок и  приглушенные  голоса.  Перри  Мейсон
сидел,  продолжая  спокойно  курить.  На  его  лице  было  характерное
выражение сосредоточенной задумчивости.
   Мейсон ждал почти десять минут, прежде чем Фрэнк Локк вернулся.
   - О'кей, - объявил Локк, нахлобучивая на голову  шляпу.  -  Я  могу
идти.
   Мужчины вместе вышли на улицу и остановили проезжающее такси.
   - Проезжайте через торговый район, - бросил Мейсон водителю.
   Локк наблюдал за  адвокатом  своими  карими,  лишенными  выражения,
глазами.
   - Мы могли бы поговорить здесь, - предложил он.
   - Я хочу разговаривать, а не кричать, - покачал головой Мейсон.
   - Я привык, что люди мне кричат, - ухмыльнулся Локк, обнажая зубы.
   - Если я вынужден повышать голос, то отнюдь не для  развлечения,  -
сухо сказал Мейсон.
   Локк со скучающим видом закурил сигарету.
   - Да ну? - небрежно спросил он.
   Такси повернуло налево.
   - Здесь есть какой-то отель, - сказал Мейсон.
   - Вижу, но  он  мне  не  нравится,  -  снова  ухмыльнулся  Локк.  -
Наверное, из-за того, что  слишком  быстро  вы  его  заметили.  Я  сам
выберу.
   - Что ж, - согласился Мейсон, - выбирайте вы.  Только  не  говорите
водителю, куда он должен ехать. Пусть  он  сам  выбирает  маршрут.  Вы
можете показать на любой отель, мимо которого мы будем проезжать.
   - Становимся осторожными, да? - засмеялся Локк.
   Мейсон кивнул  головой.  Локк  постучал  в  стекло,  отделяющее  от
таксиста.
   - Мы выйдем здесь, - сказал он. - У этого отеля.
   Таксист посмотрел на него с легким удивлением, но остановил машину.
Мейсон бросил таксисту монету в пятьдесят центов, и оба мужчины прошли
в холл дешевого отеля.
   - Что вы скажете об антресолях? - спросил Локк.
   - Можно и антресоли, - ответил Мейсон.
   Они прошли через холл, поднялись на лифте  на  антресоль,  миновали
маникюрный зал и сели в креслах напротив друг друга. Между ними стояла
пепельница на высокой ножке.
   - Хорошо, - сказал Локк. - Следовательно, вы Перри Мейсон, адвокат.
Вы выступаете от чьего то имени и чего-то хотите. Говорите!
   - Я хочу, чтобы определенные сведения не появились в вашей  газете,
- сказал Мейсон.
   - Много людей этого не хочет. Что это за сведения?
   -  Поговорим  вначале  о  формальной  стороне.  Вы  примите  оплату
наличными?
   Локк энергично покачал головой.
   - Мы не шантажисты,  у  нас  серьезное  издание,  -  заявил  он.  -
Впрочем, иногда мы идем навстречу пожеланиям людей, которые заказывают
рекламу в нашей газете.
   - Вот как! - воскликнул Мейсон.
   - Вот так! - ответил Локк.
   - А что я могу у вас рекламировать?
   - Безразлично,  -  пожал  плечами  Локк.  -  Вы  можете  ничего  не
рекламировать, если не хотите. Мы только продаем место в газете.
   - Понимаю, - сказал Мейсон.
   - Это хорошо. И что вы еще хотите?
   - Вчера вечером в Бичвунд Инн совершено  убийство.  Точнее  говоря,
была стрельба, при которой убили человека. Я точно не знаю,  было  это
убийство или случайное  убийство.  Насколько  мне  известно,  человек,
который был убит, хотел ограбить посетителей.
   Фрэнк Локк обратил свои бесстрастные глаза на адвоката.
   - И что? - спросил он.
   - Как я слышал, - продолжал Мейсон, - есть что-то неясное  во  всем
этом деле. Поэтому прокурор потребовал тщательного расследования.
   - Вы до сих пор ничего не сказали конкретного, - заметил Локк.
   - Я ведь говорю, - ответил Мейсон.
   - Тогда, говорите.
   - Ходят слухи, что список свидетелей, который передан прокурору, не
полон.
   Теперь Локк посмотрел на адвоката более внимательно.
   - От чьего имени вы выступаете? - спросил он.
   - От имени потенциального рекламодателя  вашей  газеты,  -  ответил
Мейсон.
   - Хорошо, говорите. Я жду продолжения...
   - Остальное вы знаете.
   - Даже если бы я знал, то все равно никогда не признался бы в своей
осведомленности, - сказал Локк. - Мое дело -  это  прием  рекламы.  Вы
должны идти ко  мне  навстречу,  сам  я  не  сделаю  ни  шага.  Я  жду
продолжения...
   - Хм, - ответил Мейсон. - Как потенциальный  клиент,  я  хотел  бы,
чтобы ваша газета не вникала  в  обстоятельства  этого  убийства.  Это
значит, что мне крайне нежелательно, чтобы какие-то особы, которые там
якобы присутствовали,  были  упомянуты  в  вашей  газете.  Особенно  я
заинтересован в том, чтобы не упоминали широко  известного  лица,  имя
которого не фигурирует в списке, и чтобы не требовали от  полиции  его
допросов. И, продолжая говорить как ваш  потенциальный  клиент,  я  не
хотел бы никаких упоминаний о том, что этот свидетель был не  один,  и
уж тем более каких бы то ни было предположений о том, что за лицо  его
сопровождало. А теперь, сколько я должен буду дать за рекламу?
   - Если вы хотите диктовать нам  редакционную  политику,  -  ответил
Локк, -  то  вам  придется  вложить  много  средств.  Необходим  будет
долговременный контракт, в котором  вы  обяжетесь  определенное  время
помещать в  нашей  газете  рекламные  объявления.  В  контракте  будет
статья, касающаяся возможного штрафа в том случае,  если  вы  нарушите
условия. То  есть  если  вы  не  захотите  поместить  предусмотренного
количества  реклам,  то  вынуждены  будете  вместо   этого   заплатить
возмещение.
   - Я вынужден буду заплатить возмещение, как только  нарушу  условия
контракта? - спросил Перри Мейсон.
   - Конечно.
   - А контракт смогу нарушить как только его подпишу?
   - Нет. Это нам не подходит. Вам придется подождать день или два.
   - Вы, конечно, не предпримите никаких шагов за  то  время,  пока  я
буду ждать? - уточнил Мейсон.
   - Безусловно, - заверил Локк.
   Мейсон  достал  портсигар,  вытащил  длинными  пальцами   сигарету,
прикурил ее, после чего смерил Локка холодным взглядом.
   - Что ж, - заметил он, - я уже сказал то, что должен  был  сказать.
Теперь я слушаю вас.
   Локк поднялся с кресла, сделал несколько шагов  вперед  и  обратно.
Голову он наклонил вперед и часто моргал глазами цвета какао.
   - Я должен обдумать это дело, - заявил он.
   Мейсон достал часы.
   - Что ж, даю вам десять минут на размышления.
   - Нет, нет, - возразил Локк. - Это займет гораздо больше времени.
   - Не должно, - отрезал Мейсон.
   - Это вы пришли ко мне, - заявил Локк, - а не я к вам.
   - Будьте разумны, - убеждал Мейсон. - Не забывайте, что я  выступаю
от имени клиента. Вы должны что-нибудь  предложить  мне,  а  мое  дело
передать это предложение дальше. Вовсе не так просто будет связаться с
моим клиентом.
   Локк поднял брови.
   - Вот как? - спросил он.
   - Вот так, - ответил Мейсон.
   - Ну, может быть, я мог бы  решить  наш  вопрос  в  течение  десяти
минут, - сказал Локк. - Но я должен позвонить в редакцию.
   - Я побуду здесь.
   Локк быстро прошел к лифту и спустился вниз. Мейсон пододвинулся  к
барьеру антресоли и смотрел на то, как Локк идет  через  холл.  Он  не
исчез ни в одной из телефонных будок, а вышел на улицу. Мейсон подошел
к лифту, нажал кнопку, спустился вниз, направился  прямо  к  выходу  и
перешел на другую сторону улицы. Он остановился в подворотне, наблюдая
за зданиями напротив.
   Через три  или  четыре  минуты  Локк  вышел  из  соседней  лавки  и
направился обратно к отелю. Мейсон перешел через улицу, вошел в  отель
и шел в двух  шагах  за  Локком,  пока  не  поравнялся  с  телефонными
будками. Тогда он вошел в одну  из  будок,  оставив  открытыми  двери,
высунул голову и крикнул:
   - Эй, Локк!
   Локк повернулся на месте и посмотрел на Мейсона с внезапным страхом
в своих глазах цвета какао.
   - Мне пришло в голову,  -  объяснил  Мейсон,  -  что  и  я  мог  бы
связаться с моим клиентом. Тогда я бы сразу дал вам  ответ.  Но  я  не
могу дозвониться, никто не отвечает. Сейчас, я только достану монету.
   Локк кивнул головой. В глазах у него было недоверие.
   - Плюньте вы на эту монету, - сказал он. - Наше время дороже.
   - Ваше - может быть, - ответил Мейсон и снова исчез в кабине.
   Он стукнул пару раз  по  рычагу,  после  чего  пожал  плечами  и  с
недовольным видом вышел из кабины. Они поднялись вместе на антресоль и
вернулись в кресла, которые занимали перед этим.
   - И что? - спросил Мейсон.
   - Я обдумал дело, - сказал Фрэнк Локк и замолчал.
   - Я надеюсь, - сухо заметил Мейсон.
   - Знаете, мистер Мейсон, - сказал Локк, - дело, которое вы описали,
не называя никаких имен,  может  иметь  очень  серьезные  политические
осложнения.
   - С другой стороны, - ответил Мейсон, - если постоянно не упоминать
имен, то может и не иметь. Но мы, наверное,  не  будем  торговаться  и
пытаться перехитрить друг друга, как  два  торговца  лошадьми.  Какова
ваша цена?
   - Контракт, о котором мы говорили, - сообщил Локк, - должен был  бы
содержать условие, при котором штраф при его  нарушении  составлял  бы
двадцать тысяч долларов.
   - Вы с ума сошли? - выкрикнул Мейсон.
   Фрэнк Локк пожал плечами.
   - Это вы хотите рекламу. Я  даже  не  уверен,  нужен  ли  нам  этот
контракт.
   Мейсон поднялся.
   -  Судя  по  вашему  поведению,   мистер   Локк,   вы   вообще   не
заинтересованы в заключении контракта, - заявил адвокат.
   Мейсон двинулся в сторону лифта, Локк направился вслед за ним.
   - Если вы  захотите  еще  когда-нибудь  поместить  в  нашей  газете
рекламу, - сладким голосом сказал Локк, - то имейте в виду,  что  наши
цены довольно эластичны.
   - Вы хотите сказать, что они могу быть понижены? -  заинтересовался
Мейсон.
   - Я хочу сказать, что в этом случае они могут повыситься.
   - Хм! - ответил Мейсон. Он  повернулся  на  месте  и  смерил  Локка
холодным взглядом. - Послушайте. Я прекрасно знаю, с  кем  имею  дело.
Обещаю, что даром вам это не пройдет.
   - Что не пройдет мне даром? - спросил Локк.
   - Вы это знаете даже слишком хорошо, -  парировал  Мейсон.  -  Боже
мой! Вы уже довольно давно  издаете  эту  газетенку,  рассчитанную  на
примитивный шантаж, и  все  с  вами  так  вежливы!  Заявляю  вам,  что
когда-нибудь это плохо кончится.
   Локк уже пришел в себя. Он пожал плечами.
   - Мне уже многие пробовали говорить подобное.
   - Я не пробую, я говорю: это для вас плохо кончится, мистер Локк!
   - Я  вас  отлично  слышу,  мистер  Мейсон.  Совсем  не  обязательно
повышать на меня голос.
   - Рад, что у вас прекрасный слух. Я хотел бы,  чтобы  вы  меня  как
следует поняли. Честное слово, уж я до вас доберусь!
   Локк усмехнулся.
   - Хорошо, хорошо. А пока  вы  могли  бы  нажать  кнопку  лифта  или
отодвинуться в сторону, чтобы я мог ее нажать.
   Мейсон повернулся, нажал на кнопку. Они  молча  спустились  вниз  и
пошли через холл. Выйдя на улицу, Локк послал Мейсону улыбку.
   - Прошу не обижаться на меня, -  сказал  он,  разглядывая  адвоката
глазами цвета какао.
   Перри Мейсон повернулся к нему спиной.
   - Ничего себе! - проворчал адвокат себе под нос. - Не обижаться!


        3

   Перри Мейсон, сидя в машине,  прикурил  новую  сигарету  от  окурка
старой. Лицо у него застыло в выражении терпеливой  сосредоточенности,
глаза блестели. Он выглядел как боксер, сидящий  в  углу,  в  ожидании
звука гонга. В его поведении не было нервности, о напряжении  говорило
только то, что он курил одну сигарету за другой.
   В здании по другой стороне  улицы  помещалась  редакция  "Пикантных
Известий".
   Мейсон выкурил уже больше половины пачки,  когда  из  здания  вышел
Фрэнк Локк. Он шел так, словно опасался преследователей,  инстинктивно
осматриваясь вокруг, хотя его глаза не замечали ничего определенного и
бегали по сторонам лишь по привычке. У  него  был  вид  лисы,  которая
шкодила всю  ночь,  а  теперь,  с  первыми  лучами  солнца,  осторожно
возвращается в нору.
   Мейсон  выбросил  окурок,  нажал  на  стартер.  Легкий   автомобиль
оторвался от края тротуара и влился в  поток  машин.  Локк  свернул  в
улицу  направо  и  подозвал  такси.  Только  когда  движение   немного
уменьшилось, Мейсон слегка отстал от преследуемой машины.
   Не доезжая перекрестка, такси  остановилось,  Локк  вышел, заплатил
таксисту и вошел в узкий проход между зданиями. Перед ним отодвинулась
панель, маскирующая вход в стене, открылась  дверь  и  Мейсон  заметил
согнувшегося в поклоне мужчину. Локк вошел внутрь, и дверь закрылась.
   Перри Мейсон поставил машину на два дома дальше, достал новую пачку
сигарет, разорвал целлофан и снова стал курить.
   Фрэнк Локк провел почти час в замаскированном  кабачке.  Выйдя,  он
быстро осмотрелся вокруг и направился к перекрестку. Алкоголь придавал
ему больше уверенности в себе - теперь он шел расправив плечи.  Мейсон
увидел, как Локк останавливает проезжающее  такси  и  садится.  Мейсон
поехал следом за такси до тех пор, пока Локк не вышел  перед  каким-то
отелем. Адвокат поставил машину на стоянку  и,  войдя  в  холл  отеля,
осторожно осмотрелся. Локка нигде не было видно.
   Мейсон осмотрелся еще раз, более внимательно. Это был один  из  тех
отелей, которые живут за счет коммивояжеров и различных конференций. В
глубине многолюдного холла Мейсон заметил ряд телефонных кабин, там же
за коммутатором дежурила телефонистка.  Медленно  и  осторожно  Мейсон
прошелся вокруг,  разглядывая  лица  людей.  Потом  подошел  к  стойке
администратора.
   - Вы можете мне сказать, - спросил он, - живет ли  у  вас  в  отеле
Фрэнк Локк?
   Служащий провел рукой по алфавитной картотеке.
   - У нас есть Джон Локк, - ответил он.
   - Нет, - сказал Мейсон, - мне нужен Фрэнк Локк.
   - К сожалению, такого нет.
   - Извините, спасибо, - сказал Мейсон и отвернулся.
   Он прошел через холл  и  заглянул  в  ресторан.  Несколько  человек
сидели за столиками, но Локка среди них не было.  В  подвальном  этаже
размещалась парикмахерская, Мейсон спустился  вниз  и  заглянул  через
стеклянную стенку. Локк сидел в третьем кресле  от  конца,  с  горячим
компрессом на лице. Мейсон узнал его по твидовому костюму и коричневым
полуботинкам. Он подошел к девушке у коммутатора.
   - Вы соединяете переговоры из всех кабинок? - спросил Мейсон.
   Она кивнула головой.
   - Это прекрасно.  Сказать  вам,  как  можно  без  труда  заработать
двадцать долларов?
   Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
   - Вы смеетесь надо мной, или что? - спросила она.
   Мейсон покачал головой.
   - Послушайте, - сказал он. - Я хочу узнать один номер, вот и все.
   - Что вам, собственно, нужно? - не понимала девушка.
   - Это совсем просто, - объяснил он. - Я позвоню  из  города  одному
человеку. Вероятно, он не подойдет сразу же к телефону,  но  рано  или
поздно появится. Сейчас он у парикмахера. После разговора со  мной  он
позвонит по одному номеру. Я хочу знать, что это за номер.
   - А что, если он не станет звонить отсюда? - спросила девушка.
   - Вы все равно получите двадцать долларов, - ответил Мейсон.
   -  Нам  нельзя  давать  такого   рода   информацию,   -   притворно
сопротивлялась девушка.
   - Именно поэтому вы  и  получите  двадцать  долларов,  -  улыбнулся
Мейсон. - И за то, что вы послушаете, о чем он будет говорить.
   - Ох, но я не могу подслушивать и повторять то, что кто-то говорит.
   - Вы вовсе не обязаны повторять,  что  будут  говорить,  -  заверил
Мейсон. - Я сам вам расскажу содержание беседы. Вы только подтвердите,
прав я или нет, чтобы я был уверен, что это  тот  номер,  который  мне
нужен.
   Она  поколебалась,  но  недолго.  Украдкой  осмотрелась,   как   бы
опасаясь, что какой-нибудь случайный наблюдатель может  догадаться,  о
чем они говорят. Перри Мейсон достал из кармана две десятки и начал их
крутить в пальцах. Девушка не сводила глаз с денег.
   - Договорились, - сказала она.
   Мейсон отдал ей двадцать долларов.
   - Этого человека зовут Фрэнк Локк. Я позвоню через пару минут, а вы
пошлете за ним посыльного. Разговор будет приблизительно  таким:  Локк
позвонит кому-то и спросит, может ли он заплатить  четыреста  долларов
за сообщение об одной женщине. Тот ответит, что может.
   Девушка медленно покивала головой.
   - Телефоны из города также проходят через вас? - спросил Мейсон.
   - Только если вы попросите тринадцатый внутренний.
   - Договорились, я попрошу тринадцатый внутренний.
   Он еще раз улыбнулся ей и вышел из отеля.  Он  нашел  за  ближайшим
перекрестком лавочку, в которой  был  телефон-автомат.  Мейсон  набрал
номер отеля и попросил тринадцатый внутренний.
   - Все в порядке, - сказал он,  услышав  голос  девушки.  -  Я  хочу
говорить с Фрэнком  Локком.  Пошлите  за  ним  посыльного,  только  не
забудьте сказать, чтобы он пришел  в  вашу  кабину.  Вероятно,  он  не
придет сразу, но это ничего, я подожду. Локк сейчас у парикмахера,  но
вы не говорите этого посыльному. Скажите ему только, чтобы он заглянул
к парикмахеру.
   - Я поняла, - ответила девушка.
   Он ждал, может быть, пять минут, после чего он услышал ее  голос  в
трубке.
   - Мистер Локк сказал, чтобы вы оставили номер,  он  позвонит  через
минуту.
   - Прекрасно. Мой номер: Гаррисон, двести тридцать восемь пятьдесят.
Только скажите посыльному, чтобы он пригласил Локка наверх.
   - Ясно, не беспокойтесь.
   - Скажите ему, чтобы он спросил мистера Смита.
   - Без имени?
   - Да. Просто Смит и номер. Это все.
   - Понимаю. Я передам ему.
   Мейсон повесил трубку. Он ждал минут  десять,  прежде  чем  телефон
отозвался. Он ответил высоким, сердитым голосом  и  услышал  в  трубке
осторожный голос Фрэнка Локка.
   - Слушайте, - сказал Мейсон все тем же высоким голосом. - Я не хочу
никаких недоразумений. Вы Фрэнк Локк из "Пикантных Известий"?
   - Да, - ответил Локк. - Кто вы такой и как вы меня здесь нашли?
   - Я зашел в редакцию вскоре  после  того,  как  вы  ушли.  Они  мне
сказали, что я смогу найти вас в одном кабаке на  Уэбстер  Стрит,  или
позже здесь, в отеле.
   - Откуда они это знают, черт возьми? - удивился Локк.
   - Вы меня спрашиваете? Сказали и все.
   - Хорошо, и что вы хотите?
   - Послушайте. Я знаю, что вы не любите  разговаривать  о  делах  по
телефону. Но это такое дело, которое должно быть сделано сразу же.  Вы
не просто так издаете эту газету, я знаю об этом не хуже вас. Но  и  у
меня голова не просто так приставлена.
   - Хорошо, хорошо, - голос Локка был осторожным. - Я не знаю, кто вы
такой, но приходите поговорить. Вы далеко от отеля?
   - Ну, не слишком близко, - сказал Мейсон. - Слушайте,  я  могу  вам
дать важные сведения. По телефону я вам этого не скажу,  но  если  вас
это не интересует, то у меня есть покупатель. Вы хотели бы узнать, что
за женщина была вчера с Гаррисоном Бурком?
   В трубке наступила тишина.
   -  Наша   газета   всегда   интересуется   пикантными   сведениями,
касающимися значительных персон, - наконец сказал Локк.  -  Мы  всегда
ценим интересную информацию.
   - Не рассказывайте мне сказки! - ответил  Мейсон.  -  Вы  прекрасно
знаете, где собака зарыта, я это  понимаю  не  хуже  вас.  Был  сделан
список свидетелей, но  Гаррисона  Бурка  в  этом  списке  нет.  И  нет
женщины, с которой он был. Вы заплатите тысячу долларов за  совершенно
достоверную информацию о том, кто была эта женщина?
   - Нет, - ответил Локк решительно и подчеркнуто твердо.
   - Ну, - поспешно сказал Мейсон, - а пятьсот заплатите?
   - Нет.
   - Тогда я вам скажу вот что, - настаивал  Мейсон,  придавая  своему
голосу заискивающий оттенок. - Я продам эти сведения за четыреста.  Но
это уже самый нижний предел, потому что у меня есть другой покупатель,
который даст мне триста пятьдесят. У меня  была  масса  хлопот,  чтобы
поймать вас, и вы должны заплатить четыреста, если хотите получить эти
сведения.
   - Четыреста долларов - это солидная сумма, - торговался Локк.
   - Сведения, которые я вам дам, стоят того.
   -  Вы  должны  будете  доставить  мне  нечто  большее,  чем  просто
сведения, - заявил Локк. - Мне нужны будут  доказательства  на  случай
процесса об оскорблении.
   -  Разумеется,  -  согласился  Мейсон.  -  Если  вы  мне  заплатите
четыреста долларов, то я дам вам доказательства.
   Локк молчал пару секунд. Наконец он сказал:
   - Я подумаю над этим делом. Я позвоню через минуту и дам вам ответ.
   - Я жду по этому номеру, - ответил Мейсон.
   Он повесил трубку, сел на высокой табуретке у стойки  с  мороженным
и, без каких-либо признаков нетерпения, выпил стакан содовой. Взгляд у
адвоката был спокойным и сосредоточенным. Прошло шесть или семь минут,
прежде чем телефон снова зазвонил. Мейсон вернулся в кабину.
   - Говорит Смит, - сказал он тем же заискивающим тоном.
   В трубке раздался голос Локка:
   - Да, мы готовы заплатить четыреста долларов, если  вы  дадите  нам
соответствующие доказательства.
   - Прекрасно, -  сказал  Мейсон.  -  Ждите  меня  завтра  у  себя  в
редакции.  Только  не  вздумайте  устраивать  фокусы,  потому  что   я
отказываю тому покупателю, который хочет заплатить триста пятьдесят.
   - Послушайте. Я хотел  бы  встретиться  с  вами  прямо  сегодня,  а
заплачу вам завтра, когда доставите мне доказательства.
   Мейсон издевательски захохотал.
   - Ну и шуточки у вас.
   - Делайте, как хотите, - раздраженно ответил Локк.
   Мейсон снова рассмеялся в трубку:
   - Спасибо, непременно воспользуюсь воспользуюсь вашим советом.
   Он вернулся в машину и ждал почти двадцать минут, прежде чем  Фрэнк
Локк вышел из отеля в обществе молодой женщины. После бритья и массажа
коричневая кожа  Локка  приобрела  легкую  розоватость.  Лицо  у  него
лучилось от довольства маленького человека, который наслаждался  своим
внешним видом светского человека.
   Молодая женщина, которая сопровождала его, была, судя по  виду,  не
старше двадцати двух лет. У  нее  были  соблазнительные  формы,  ловко
подчеркнутые дорогим туалетом, но совершенно невыразительное лицо  под
чрезмерным  слоем  косметики.  Она  была  по-своему  красива,  но  без
претензий.
   Перри Мейсон подождал, пока они сядут в такси, после чего  вернулся
в отель и направился к коммутатору. Девушка подняла на него  тревожные
глаза, украдкой сунула руку за вырез платья и  достала  оттуда  листок
бумаги. На листочке был нацарапан номер: Фрайбург,  шестьсот  двадцать
девять восемьсот три. Перри Мейсон кивнул головой и спрятал  листок  в
карман.
   - Это был разговор о цене, которую он может заплатить за  сведения?
- спросил он.
   - Я не могу выдавать того, что говорили по телефону.
   - Понимаю. Но вы сказали бы мне, если бы это был  другой  разговор,
правда?
   - Может быть.
   - Прекрасно. И больше вы ничего не можете мне сказать?
   - Нет!
   - Это все, что я хотел узнать, - улыбнулся Мейсон.


        4

   Перри Мейсон вошел в следственный отдел Управления полиции.
   - Драмм у себя? - спросил он.
   Один из мужчин кивнул головой и показал пальцем на двери в глубине.
Перри Мейсон прошел дальше.
   - Я ищу Сиднея Драмма, - сказал он мужчине, который сидел  на  углу
письменного стола с сигаретой во рту.
   Кто-то другой повысил голос и рявкнул:
   - Драмм, иди-ка сюда!
   Открылась дверь и  Сидней  Драмм  осмотрел  присутствующих.  Увидев
Мейсона, он улыбнулся.
   - Привет, Перри, - сказал он.
   Высокий, худой мужчина с выдающимися скулами и выцветшими  глазами,
Драмм больше был бы на месте, если бы сидел за  высоким  бухгалтерским
столом, с козырьком на лбу и пером  за  ухом,  чем  в  следовательском
отделе Управления полиции. Может быть, именно поэтому его  так  высоко
ценили как агента. Мейсон приветственно кивнул ему головой и сказал:
   - Мне кажется, что у меня будет кое-что для тебя, Сидней.
   - Ладно, - ответил Драмм, - уже иду.
   Мейсон вышел в коридор. Через пять минут появился Сидней Драмм.
   - Ну, рассказывай, - сказал он.
   - Я двигаюсь по следам дела, с которым, возможно, приду к  тебе,  -
сообщил Мейсон. - Я, правда, еще не знаю, куда это меня заведет.  Пока
я работаю для клиента, и мне нужны сведения об одном номере телефона.
   - Каком номере?
   - Фрайбург, шестьсот  двадцать  девять  восемьсот  три,  -  ответил
Мейсон. - Если это номер, который мне нужен, то его хозяин  отнюдь  не
прост, и история со случайной  ошибкой  номера  здесь  не  пройдет.  Я
думаю, что это  засекреченный  телефон.  Тебе  придется  проверить  на
телефонной станции, и при этом, вероятно, лично.
   - Господи, ну и нахал же ты! - сказал Драмм.
   Мейсон сделал оскорбленное лицо.
   - Я ведь говорил тебе, что работаю на клиента, - сказал  он.  -  Ты
получишь за это двадцать пять долларов. Я думаю, что стоит  проехаться
на телефонную станцию за двадцать пять монет.
   Драмм сменил гнев на милость:
   - Черт возьми, так бы сразу и  сказал!  Подожди,  я  только  возьму
шляпу. Поедем на твоей машине или на моей?
   - Лучше каждый на своей, - ответил Мейсон. - Я  не  знаю,  буду  ли
возвращаться в эту сторону.
   - О'кей, - сказал полицейский. - Встретимся на телефонной станции.
   Мейсон вышел, сел в машину и поехал на телефонную станцию. Когда он
добрался, Драмм, на полицейской машине, уже был там.
   - Я пришел к выводу, что  лучше  не  афишировать  твой  интерес,  -
заявил Драмм. - Я уже был наверху и взял для тебя данные.
   - И чей это телефон?
   - Некоего Джорджа К.  Белтера,  -  сообщил  полицейский.  -  Адрес:
Элмунд Драйв, пятьсот пятьдесят шесть. Ты был прав, это  засекреченный
номер. Никому нельзя давать даже номер, не говоря уже о других данных.
Поэтому забудь, откуда ты его узнал.
   - Ясно, - согласился Мейсон, доставая из бумажника  две  десятки  и
одну пятерку.
   Пальцы Драмма сомкнулись на деньгах.
   - Парень, - сказал он, -  это  настоящий  бальзам  для  моей  души,
потому что как раз вчера я играл  в  покер  и  остался  без  наличных.
Заскочи как-нибудь еще раз, когда у тебя будет еще один такой клиент.
   - Кто знает, я могу ведь иметь такого клиента некоторое время.
   - Это великолепно, - сделал вывод Драмм.
   Мейсон сел в машину. С мрачной миной нажал на стартер и двинулся на
полной скорости в сторону Элмунд Драйв.
   Улица находилась в изысканном  престижном  районе.  Дома  стояли  в
глубине, окруженные зелеными газонами и ухоженными живыми  изгородями.
Мейсон оставил машину перед номером пятьсот пятьдесят шесть. Это  было
претенциозное здание, стоящее на вершине холма, удаленное от  соседних
домов на несколько  десятков  ярдов.  Холм,  по  всей  видимости,  был
насыпан специально, чтобы подчеркнуть великолепие здания.
   Мейсон не въехал на подъезд, а поставил машину на  улице  и  пешком
пошел ко входу. На  крыльце  горел  свет.  Вечер  был  жарким,  вокруг
кружилась туча  насекомых,  ударяя  крылышками  о  большой  абажур  из
матового стекла, за которым скрывалась лампочка. После второго  звонка
дверь открыл лакей в ливрее. Перри Мейсон достал из  кармана  визитную
карточку.
   - Мистер Белтер не ждет меня, - сказал он, - но примет.
   Лакей бросил взгляд на визитку и отодвинулся в сторону.
   - Хорошо, мистер Мейсон. Прошу следовать за мной.
   Он провел Мейсона в салон и показал на кресло. Мейсон  слышал,  как
лакей поднимается по лестнице. Потом он услышал наверху голоса и  шаги
кого-то спускающегося вниз. Через минуту в дверях показался лакей.
   - Извините, но мистер Белтер,  не  припоминает  вас.  Вы  могли  бы
сказать, по какому делу хотите видеть мистера Белтера?
   Мейсон посмотрел лакею в глаза и коротко ответил:
   - Нет.
   Лакей подождал минуту, надеюсь, что Мейсон еще что-нибудь  добавит.
Убедившись, что гость не  собирается  больше  ничего  сообщать,  слуга
повернулся и снова стал подниматься по лестнице. На этот  раз  его  не
было пару минут. Вернулся он с каменным лицом.
   - Прошу за мной, - объявил он. - Мистер Белтер вас примет.
   Мейсон поднялся за ним наверх, в салон,  прилегающий  к  лестничной
площадке и, очевидно, представлял часть апартаментов, которые занимали
целое крыло  дома.  Комната  была  полна  удобных,  массивных  кресел,
обставлена  с  заботой  о  комфорте  и  с  полным   пренебрежением   к
изысканному  вкусу.  Не  было  сделано  ни  малейшего  усилия  создать
целостность стиля. От обстановки веяло мужским вкусом, не  смягченного
прикосновением женской руки.
   Дверь в конце салона открылась, и на  пороге  остановился  мужчина.
Перри Мейсон успел  бросить  взгляд  в  глубину  комнаты,  из  которой
мужчина появился. Там был кабинет, заставленный полками,  с  массивным
письменным столом и вращающимся креслом в углу. Сзади блеснула ванная,
выложенная кафелем.
   Мужчина вошел в салон и закрыл за собой дверь. Он был громадный,  с
одутловатым, нездорового цвета лицом, с мешками под  глазами.  У  него
была широкая грудь и плечи, но узкие бедра, и  у  Мейсона  было  такое
впечатление, что у  мужчины  тонкие  ноги.  Однако  внимание  адвоката
привлекли прежде всего глаза  хозяина  дома  -  они  были  твердыми  и
холодными, как алмазы,  лучше  всяких  слов  сообщая  о  жестокости  и
безжалостности владельца.
   В течении нескольких секунд мужчина стоял у дверей, изучая Мейсона.
Потом он подошел ближе, а его походка окончательно убедила адвоката  в
том, что ноги у хозяина дома тонкие и с трудом держат массивный  груз.
Вблизи Мейсон обнаружил, что мужчина выше его на добрых четыре дюйма и
еще шире в плечах. Судя по виду, ему было около пятидесяти лет.
   - Мистер Белтер? - спросил Мейсон.
   Мужчина кивнул и остановился, широко расставив ноги и  не  сводя  с
Мейсона глаз.
   - Что вы хотите? - угрюмо спросил он.
   - Извините, что я беспокою вас дома, - сказал Мейсон, - но я  хотел
бы поговорить об одном деле.
   - О каком деле?
   -  Об  одной  статье,  которую  угрожают  напечатать  в  "Пикантных
Известия". Я не желаю, чтобы эта статья появилась.
   Алмазные глаза не изменили  выражения.  Они  спокойно  смотрели  на
Мейсона.
   - Почему вы пришли с этим ко мне? - спросил Белтер.
   - Вы тот человек, с которым я хочу говорить.
   - Вы ошибаетесь.
   - Я знаю, что вы являетесь этим человеком.
   - Не являюсь. Мне ничего не известно  о  "Пикантных  Известиях".  Я
держал раз или два эту газету в руках. Ее  издает  свора  шантажистов,
если вы хотите знать мое мнение.
   В глазах Мейсона появилось жестокое выражение.
   - Я не спрашиваю ваше мнение, - сказал он. - Я заявляю вам...
   - Что вы заявляете? - спросил Белтер.
   - Что являюсь адвокатом  и  выступаю  от  имени  клиента,  которого
"Пикантные Известия"  пытаются  шантажировать.  Мне  не  нравится  эта
история. Я заявляю, что не намерен заплатить требуемой цены  и  вообще
ни цента. У меня и в голове нет мысли о том, чтобы  помещать  в  вашей
газетенке рекламу, и  ваша  газетенка  ничего  не  напечатает  о  моем
клиенте. Вы поняли? Запомните это!
   Белтер фыркнул.
   - Так мне и надо, - сказал хозяин дома.  -  Будет  урок,  чтобы  не
впускать первого попавшегося адвоката, который  постучит  в  двери.  Я
должен был лакею приказать  выбросить  вас  вон.  Вы  или  пьяны,  или
сумасшедший. Или и то, и другое сразу. Лично я  склонен  предположить,
что и другое. Вы выйдите отсюда добровольно,  или  мне  нужно  вызвать
полицию?
   - Выйду, - ответил  Мейсон,  -  когда  скажу  вам  то,  что  должен
сказать. Вы держитесь в тени, а на передний план  выталкиваете  Локка,
чтобы он подставлял голову за вас.  Вы  сидите  спокойно  и  собираете
деньги.  Собираете  дивиденды  с  шантажа.  Это  кончится,  теперь  вы
получите счет.
   Белтер стоял, не спуская глаз с Мейсона и не говоря ни слова.
   - Если вы еще не знаете, кто я  такой  и  чего  хочу,  -  продолжал
Мейсон, - то вы легко можете это узнать. Достаточно  позвонить  Фрэнку
Локку. Предупреждаю вас,  что  если  "Пикантные  Известия"  напечатают
что-нибудь о моем клиенте, то  я  сдерну  маску  с  человека,  который
скрывается за этой паршивой газетенкой. Вы поняли?
   - Ну-ну, - ответил Белтер. - До сих пор вы мне грозили, а теперь  я
скажу вам свое. Я не знаю, кто вы такой, и  это  меня  мало  касается.
Может быть, ваша  репутация  достаточно  безупречна,  чтобы  вы  могли
позволить себе ходить и угрожать в приличных домах. А  может  быть,  и
недостаточно безупречна. Может  быть,  вам  лучше  следить  за  собой,
вместо того чтобы кидать грязь в других?
   Мейсон коротко кивнул головой.
   - Я ожидал чего-то подобного, - сказал он.
   - И вы не разочаруетесь в своих  ожиданиях,  -  заверил  Белтер.  -
Только не вообразите себе невесть что. Это не признание  того,  что  я
имею что-то общее с "Пикантными Известиями". Я ничего не знаю об  этом
листке и знать не хочу. А теперь можете убираться.
   Мейсон повернулся и направился к двери. На пороге он натолкнулся на
лакея, который сказал Белтеру:
   - Извините. Госпожа хочет обязательно увидится с вами.  Она  сейчас
выйдет.
   Белтер подошел к двери.
   - Запомни хорошенько этого типа, Дильи, - попросил он.  -  Если  ты
снова когда-нибудь увидишь его здесь, выброси вон. Если не  справишься
сам, вызовешь полицейского.
   Мейсон повернулся и смерил лакея взглядом.
   - Лучше вызови сразу двух полицейских, Дильи. Они тебе понадобятся.
   Он двинулся вниз по лестнице, сознавая то, что двое мужчин идут  за
ним. Когда он очутился в холле, из угловых дверей вышла женщина.
   - Надеюсь, что я тебе не помешала, Джордж, - сказала она.
   Ее взгляд упал на Мейсона.  Это  была  та  самая  женщина,  которая
посетила его сегодня, представляясь Евой Гриффин. Ее лицо стало белым,
как стена,  голубые  глаза  потемнели  от  страха.  Через  минуту  она
овладела собой, и ее  глаза  расширились  в  том  же  самом  выражении
детской невинности, которое Мейсон уже имел  возможность  лицезреть  в
своем кабинете.
   На лице Мейсона не  отразилось  ничего.  Он  посмотрел  на  женщину
совершенно спокойным и приветливым взглядом.
   - Ну? - спросил Белтер. - Что ты хотела?
   - Ничего, ничего, - сказала  она,  а  голос  у  нее  был  тонким  и
дрожащим. - Я не знала, что ты занят. Извини, что я помешала тебе.
   - Не обращай на него внимания, -  сказал  Белтер.  -  Это  какой-то
адвокатишка, который  проник  под  фальшивым  предлогом  и  выходит  с
большой поспешностью.
   Мейсон повернулся на месте.
   - Послушайте. Заявляю вам...
   Лакей схватил его за плечо.
   - Туда, мистер, прошу вас.
   Мощные плечи Мейсона повернулись движением профессионального игрока
в гольф, и лакей полетел в другой  конец  холла.  Он  так  врезался  в
стену, что пошатнулись и съехали на бок картины, висевшие  на  крюках.
Мейсон сделал шаг в сторону массивной фигуры Белтера.
   - Я намеревался дать вам шанс, - заявил адвокат, - но изменил  свое
мнение. Попробуйте только что-нибудь напечатать в своей газете обо мне
или о моем клиенте, и вы  окажетесь  в  тюрьме  лет  на  двадцать.  Вы
поняли?
   Алмазные глаза сверлили Мейсона взглядом  змеи,  смотрящей  в  лицо
человека, вооруженного палкой. Правая  рука  Джорджа  Белтера  была  в
кармане пиджака.
   - Ваше счастье, - сказал он,  -  что  вы  остановились.  Попробуйте
сделать еще шаг, и я прострелю вам  голову.  У  меня  есть  свидетели,
которые подтвердят, что я действовал в целях самозащиты. И я не  знаю,
может быть, все-таки мне нужно это сделать, несмотря ни на что.
   - Можете не трудиться, - ответил Мейсон.  -  Вы  не  удержите  меня
таким способом. Есть еще люди, которые знают то же самое, что и я.
   Белтер надул губы.
   - Вы повторяете одно и то же. Я это слышал. Если вы думаете, что  я
испугаюсь   угроз   какого-то   адвокатишки-шантажиста,   то    сильно
заблуждаетесь. Последний раз говорю вам, чтобы вы убирались  прочь  из
моего дома.
   Мейсон повернулся на каблуках.
   - Что ж, я уйду. Я сказал вам все, что считал нужным сказать.
   Он был у двери, когда его настигло саркастическое замечание Джорджа
Белтера:
   - Повторяться - дурной тон, мистер  Мейсон.  А  некоторые  вещи  вы
сказали даже три раза.


        5

   Ева Белтер всхлипывала в кабинете Перри Мейсона, прижимая  платочек
к лицу. Мейсон, сидя без пиджака по другую сторону стола,  смотрел  на
нее внимательным взглядом, в котором не было ни тени сочувствия.
   - Вы не должны были приходить туда, - сказала она между рыданиями.
   - Откуда я мог знать? - спросил Мейсон.
   - Он безжалостен.
   Мейсон кивнул головой:
   - Я также могу быть безжалостным.
   - Почему вы не дали объявления в "Экзамайнер"?
   - Локк слишком много потребовал. Они вообразили себе, что я - Санта
Клаус.
   - Они знают, что это важное дело, - рыдала она. -  В  игре  большая
ставка.
   Мейсон не ответил. Женщина по другую сторону стола всхлипывала  еще
минуту, потом подняла глаза и посмотрела на него с немой болью.
   - Вы не должны были угрожать, - сказала Ева  Белтер.  -  Не  должны
были приходить в его дом. Вы ничего  у  него  не  добьетесь  угрозами.
Когда он будет прижат к стене, он будет драться, пока  не  победит. Он
никогда не просит пощады и сам беспощаден.
   - Интересно, что такое он может мне сделать, - спросил Мейсон.
   - Он вас уничтожит. Он узнает о всех делах, в которых вы принимаете
участие. Он обвинит вас в подкупе присяжных, в сговоре со свидетелями,
в даче ложной присяги, в нарушении этики. Он выживет вас из города.
   - Пусть только попытается напечатать обо мне хоть слово,  -  сказал
твердо Мейсон. - Я подам на него в суд за оскорбление.  Буду  подавать
на него столько раз, сколько он упомянет мое имя.
   Она покачала головой. Слезы текли у  нее  по  щекам  двумя  тонкими
ручейками, размывая косметику.
   - Вы не сделаете этого. Он слишком хитер.  У  него  есть  адвокаты,
которые говорят ему, что  он  может  сделать.  Он  будет  держаться  в
укрытии и наносить удары при любой возможности.
   Мейсон забарабанил о край стола.
   - Я вам уже говорил, миссис Белтер, я умею бороться, - сказал он.
   - Зачем вам было нужно туда идти? - выговаривала она.  -  Зачем  вы
просто не дали объявления в газету?
   Мейсон поднялся с кресла.
   - Знаете что? С меня  хватит.  Я  пошел,  потому  что  считал,  что
поступаю правильно. Эта паршивая газетенка разбойничает  среди  белого
дня, а я никому не позволяю грабить моих клиентов. Если ваш муж  такой
уж безжалостный, то я тоже могу быть беспощадным.
   Он замолчал и посмотрел на нее с упреком.
   - Если бы вы сразу  же  сказали  мне  правду,  то  этого  всего  не
случилось бы. Но нет. Вам нужно было  придти  и  наговорить  мне  черт
знает чего! Вот причина всего происшедшего. Вы сами виноваты.
   - Не кричите на меня, - попросила она. - Вы  единственный  человек,
на которого я могу рассчитывать. Все теперь  ужасно  перепуталось,  вы
должны вытащить меня из этого.
   Он снова сел.
   - Тогда больше не лгите.
   Она опустила взгляд на колени, одернула  край  платья  и  кончиками
платьев в черных перчатках стала укладывать его мелкими складками.
   - Что мы теперь будем делать? - спросила она.
   - Перво-наперво начнем сначала и скажем всю правду.
   - Вы же все знаете.
   - Не повредит, если вы расскажете мне еще раз. Я лишний  раз  смогу
убедиться в том, что все знаю.
   Она поморщила лоб.
   - Не понимаю.
   - Ничего, - повторил он. - Расскажите мне все еще раз.
   Она сидела положив ногу на ногу, все  еще  складывая  ткань  платья
мелкими складками. Не глядя на адвоката, она начала тихим,  ломающимся
голосом.
   - Никто никогда не знал о связях Джорджа с "Пикантными Известиями".
Он держит это в такой тайне, что никто ничего не подозревает.  Даже  в
редакции никто не в курсе, кроме Фрэнка Локка. Джордж держит  Локка  в
руках. Он знает о нем что-то компрометирующее. Я не знаю, что это,  но
не исключено, что убийство. Даже наши  ближайшие  друзья  считают, что
Джордж зарабатывает деньги игрой на бирже. Я вышла за него замуж  семь
месяцев назад. Я его вторая жена. Меня заинтриговала  его  личность  и
его деньги, но мы никогда не подходили друг  к  другу.  Последние  два
месяца наши отношения были очень напряженными. Я намереваюсь подать на
развод, и Джордж, вероятно, об этом догадывается.
   Она замолчала, чтобы посмотреть на  Мейсона,  но  не  нашла  в  его
глазах сочувствия.
   - С Гарри Бурком меня связывает дружба, - снова заговорила она. - Я
познакомилась с ним два месяца назад, но  это  была  только  дружба  и
ничего больше. Мы выбрались вместе на ужин, и надо же было  случиться,
что произошла эта стрельба. Если бы Гарри  сообщил  мое  имя,  то  это
сломало бы его карьеру, потому  что  Джордж  тотчас  же  подал  бы  на
развод, указывая на него как на виновника. Я должна была  любой  ценой
замять это дело.
   - Ваш муж мог бы с таким же успехом  ничего  не  узнать,  -  сказал
Мейсон. - Прокурор является джентльменом. Бурк мог бы его попросить, и
прокурор вовсе  не  вызвал  бы  вас  на  допрос,  разве  что  вы  были
свидетелем чего-то, что делает ваши показания абсолютно необходимыми.
   - Нет, вы не понимаете, каким образом они действуют, - ответила Ева
Белтер. - Я сама не знаю всего, но  у  них  повсюду  информаторы.  Они
собирают сведения, покупают их, не брезгуют  даже  мелкими  сплетнями.
Когда какая-то  личность  находится  высоко,  они  особенно  стараются
собрать об этом человеке  как  можно  больше  сведений.  Гарри  видная
фигура в политике, вскоре он снова будет выставлять свою  кандидатуру.
Они его не  любят.  Бурк  об  этом  знает.  Я  слышала,  как  мой  муж
разговаривал по телефону с Фрэнком Локком. И я сразу поняла,  что  они
идут по моим следам. Поэтому я пришла к вам. Я  хотела  их  купить  до
того, как они узнают, в чьем обществе Гарри был в Бичвунд Инн.
   - Если ваша дружба с Гаррисоном Бурком такая  невинная,  почему  вы
просто не пошли к мужу и не  сказали  ему  обо  всем?  Ведь,  в  конце
концов, он же не желает скомпрометировать собственное имя.
   Она порывисто покачала головой:
   - Вы ничего не понимаете. Вы недооцениваете моего мужа. Он  доказал
вам это своим вчерашним поведением, он агрессивен  и  безжалостен,  он
обожает борьбу. Больше того, он  совершенно  помешан  на  деньгах.  Он
знает, что если я подам на развод, то  получу  значительные  алименты.
Вдобавок адвокаты, судебные издержки, все это в сумме будет ему дорого
стоить. С другой стороны,  если  бы  он  мог  меня  скомпрометировать,
одновременно замарав имя  Гарри,  то  для  него  это  было  бы  просто
счастьем.
   Перри Мейсон нахмурился.
   - И все-таки, что-то скрывается за этой высокой  ценой,  -  заметил
он. - Мне кажется, что это слишком много для политического шантажа. Вы
не думаете, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем-то догадываются?
   - Нет, - решительно ответила она.
   Некоторое время они молчали.
   - Так что мы сделаем? - спросил Мейсон. - Заплатим требуемую цену?
   - Теперь уже нет и речи  о  какой-либо  цене.  Джордж  отменит  все
переговоры. Он будет драться до последнего. Он наверняка считает  ниже
своего достоинства уступить вам, или кому бы то ни было. Такой  уж  он
есть, и полагает, что все остальные люди такие же. Просто он не  умеет
никому уступать, это не в его характере.
   - Что ж, если он хочет  борьбы,  то  я  готов,  -  серьезно  сказал
Мейсон. - Я подам в  суд  на  "Пикантные  Известия",  как  только  они
упомянут мое имя. Прижму Фрэнка Локка к стене,  заставлю  его  назвать
имя настоящего владельца газеты. А если не захочет, то  обвиню  его  в
даче фальшивой присяги. Найдется достаточно много  людей,  которые  не
прочь научить наконец эту газетенку уму-разуму.
   - Но вы ничего не понимаете,  -  поспешно  сказала  она.  -  Вы  не
отдаете  себе  отчета  в  том,  каким  образом   они   действуют.   Вы
недооцениваете Джорджа. Много воды утечет, прежде чем вы доведете дело
до суда, а они действуют быстро. Кроме того, не забывайте о том, что я
ваша  клиентка.  Вы  должны  защищать  меня.  Прежде  чем  вы  чего-то
достигните, я буду скомпрометирована. Они  уцепятся  теперь  за  Бурка
зубами и когтями.
   Мейсон минуту барабанил по столу, и наконец сказал:
   - Послушайте, миссис Белтер. Вы несколько раз  давали  мне  понять,
что ваш муж знает что-то компрометирующее о Фрэнке Локке. Вы также это
знаете. Скажите это мне и,  вполне  вероятно,  благодаря  этому  можно
будет свернуть ему шею.
   Она подняла на него глаза. Лицо у нее было совершенно белым.
   - Вы знаете, что говорите? Вы знаете, что хотите сделать? Они убьют
вас! Для них это  не  впервые.  У  них  есть  связи  с  гангстерами  и
различными негодяями.
   Мейсон не отрывал от нее взгляда.
   - Что вы знаете о Фрэнке Локке? - повторил он.
   Она задрожала и опустила глаза. Потом сказала усталым голосом:
   - Ничего.
   Мейсон стал нетерпеливым:
   - Вы снова пытаетесь  меня  обмануть.  Вы  жалкая  лгунья,  живущая
ложью. А то, что вы красивы и имеете детское личико, помогает  вам  до
сих пор увиливать. Вы обманывали каждого мужчину,  который  когда-либо
вас любил и которого вы когда-либо любили. Теперь  вас  прижало, и  вы
обманываете меня.
   Она уставилась на Мейсона взглядом, полным  возмущения,  настоящего
или притворного.
   - Вы не имеете права говорить со мной таким образом!
   - Не имею права? - усмехнулся Мейсон.
   Их взгляды встретились.
   - Это было на юге... - покорно сказала она.
   - Что было на юге?
   - Эта история с Локком. Точно я не знаю, что и где. Знаю лишь,  что
у него была какая-то история, и что  это  было  на  Юге.  Речь  шла  о
какой-то женщине. По крайней мере, с этого началось. Не знаю, как  это
закончилось. Не исключено, что он был замешан в убийстве, не  знаю. Но
мне известно, что Джордж держит его  в  руках.  Джордж  со  всеми  так
поступает. Узнает о них что-нибудь  компрометирующее,  а  после  этого
заставляет их танцевать так, как он им заиграет.
   Мейсон не спускал с нее взгляда.
   - С вами он тоже так поступает?
   - Пытается.
   - И таким образом заставил вас выйти за него замуж?
   - Откуда мне знать? Нет.
   Мейсон мрачно рассмеялся.
   - А впрочем, какое это имеет значение? - добавила она.
   - Может быть никакого, а может быть большое, - ответил  он.  -  Мне
нужны еще деньги.
   Она раскрыла сумочку.
   - У меня немного осталось. Могу дать вам триста долларов.
   Мейсон покачал головой.
   - У вас есть счет в банке. Мне нужно  иметь  больше  средств.  Дело
потянет за собой расходы. Я борюсь теперь за себя так же, как за вас.
   - Я не могу дать вам чек, у меня нет  счета  в  банке.  Он  мне  не
разрешает. Это и является его вторым способом держать людей в руках  -
при помощи денег. Каждый раз я должна просить  у  него  наличные.  Или
добывать деньги своими путями.
   - То есть, как? - спросил Мейсон.
   Она не ответила. Достала из сумочки пачку денег.
   - Здесь пятьсот долларов. Это абсолютно все, что у меня есть.
   - Что ж, оставьте себе пятьдесят, а остальное дайте мне.
   Он нажал на кнопку вызова. В дверях кабинета появилась Делла Стрит.
На ее лице было выражение ожидания.
   - Выпиши квитанцию, Делла, - приказал Мейсон. - Сформулируй ее  так
же, как и предыдущую, со сноской на соответствующую страницу  кассовой
книги. На этот раз квитанция будет на  четыреста  пятьдесят  долларов,
также в счет дела.
   Миссис Белтер подала деньги Мейсону, который передал их Делле.  Две
женщины  вели  себя  по  отношению  друг  к  другу  с   подозрительной
сдержанностью,  как  две  собаки,  которые  обходят  друг   друга   на
напряженных лапах. Делла взяла деньги и, с  высоко  поднятой  головой,
вышла из комнаты.
   - Уходя, вы получите квитанцию, - сказал Мейсон. - Как  я  смогу  с
вами связаться в случае необходимости?
   - Позвоните мне домой, - ответила она не задумываясь.  -  Попросите
горничную и скажете, что беспокоят из прачечной. Вы скажете ей, что не
можете найти платье, о котором я узнавала. Я ее предупрежу, чтобы  она
передала сообщение мне. Позвоню вам, как только смогу.
   Мейсон рассмеялся.
   - Вы поете,  как  по  нотам.  Должно  быть  вам  часто  приходилось
пользоваться этим способом.
   Она подняла на него  свои  голубые  глаза,  застывшие  в  выражении
детской невинности.
   - Не понимаю, о чем вы говорите.
   Мейсон отодвинул вращающееся кресло, поднялся и  обошел  письменный
стол.
   - В будущем вы можете не стараться делать этот невинный  взгляд,  -
сказал он. - Наверное, мы  неплохо  понимаем  друг  друга.  Во  всяком
случае, должны понимать. У вас неприятности, из  которых  я  хочу  вас
вытащить.
   Она медленно поднялась с кресла, посмотрела ему в глаза и внезапным
движением положила руки ему на плечи.
   -  Вы  внушаете  мне  доверие.  Вы  единственный  мужчина,  который
возразил моему мужу. Я чувствую, что могла бы к вам  прижаться,  и  вы
защитили бы меня.
   Она отбросила голову назад так, что их губы  оказались  рядом.  Она
стояла, не сводя с него глаз. Он взял ее длинными,  сильными  пальцами
за локоть и повернул от себя.
   - Я буду защищать вас до тех пор, пока вы будете платить наличными,
- заявил он.
   Она вырвалась и снова повернулась к нему лицом.
   - Вы никогда не думаете ни о чем другом, как только о деньгах?
   - Не при такой игре.
   - Вы единственный человек,  на  которого  я  могу  рассчитывать,  -
театрально-трагическим тоном сказала она. - Вы все, что мне  осталось.
Все, что стоит между мной и крушением моей жизни.
   - Это моя профессия, - холодно ответил он.  -  Для  этого  я  здесь
нахожусь.
   Говоря это, он проводил ее до дверей. Когда она вышла из  кабинета,
Мейсон закрыл за ней дверь. Подойдя  к  столу,  он  поднял  трубку  и,
услышав голос Деллы, сказал:
   - Дай мне коммутатор, Делла.
   Он сообщил  телефонистке  номер  Детективного  Агентства  Дрейка  и
попросил к телефону Пола.
   - Слушай, Пол, это Перри. У меня есть для тебя работка, которую  ты
должен сделать быстро. Фрэнк Локк, тот, из "Пикантных  Известий",  это
"специалист" по женщинам. У  него  в  отеле  Уалрайт  есть  девица,  с
которой он появляется. Он заскакивает там иногда к парикмахеру,  чтобы
его освежили перед тем, как выйти с ней в город. Он приехал  откуда-то
с Юга, не знаю откуда. Был замешан в какую-то историю, наверное, удрал
оттуда. Локк,  это,  вероятно,  настоящая  фамилия.  Напусти  на  него
столько людей, сколько потребуется, но чтобы они  быстро  узнали,  что
это была за история. Сколько это удовольствие будет мне стоить?
   - Двести долларов, - услышал он голос Пола. - И еще двести, в конце
недели, если это займет у меня столько времени.
   - Сомневаюсь, удастся ли мне повесить  это  на  клиента,  -  сказал
Мейсон.
   - Тогда пусть будет в сумме триста двадцать пять. Только не  забудь
обо мне, если после тебе это удастся включить в расходы.
   - Договорились, - ответил Мейсон. - Берись за работу.
   - Подожди минуту. Я как раз хотел звонить тебе. Перед зданием стоит
большой линкольн с водителем за  рулем.  Пожалуй, это  тот  самый,  на
котором укатила твоя таинственная  приятельница.  Следить  за  ним?  Я
записал номер на всякий случай.
   - Нет, - ответил Мейсон. - Это уже  не  важно.  Я  сам  ее  поймал.
Забудь о ней и принимайся за Локка.
   - Ага, - ответил Дрейк и повесил трубку.
   Мейсон положил трубку. В дверях стояла Делла Стрит.
   - Ушла? - спросил Мейсон.
   Делла кивнула головой.
   - Эта женщина доставит тебе массу проблем.
   - Ты мне это уже говорила.
   - Повторяю еще раз.
   - Почему? - спросил Мейсон.
   - Мне не нравится ее поведение. Не нравится то, как  она  относится
ко мне. Она страдает комплексом высокомерия.
   - Не одна она, Делла.
   - Да, но с ней это дело другое. Она не знает, что такое  честность.
Она предаст тебя не задумываясь, если сочтет, что для нее это выгодно.
   На лице Мейсона появилось задумчивое выражение.
   - Это не будет для нее выгодно, - ответил  он,  поглощенный  чем-то
другим.
   Делла Стрит смотрела на него минуту, после  чего  тихо  закрыла  за
собой дверь, оставляя его одного.


        6

   Гаррисон Бурк был высоким стройным  мужчиной,  старающийся  придать
себе внешнюю значительность.
   Реальных достижений в конгрессе у  него  не  было  никаких,  но  он
заработал себе репутацию "друга народа",  поддерживая  проект  закона,
принятие которого форсировала группа политиков, убежденных в том,  что
этот закон и так не пройдет,  а  если  даже  и  пройдет,  то  встретит
решительное вето президента. Свою предвыборную кампанию в  сенат  Бурк
вел при поддержке некоторых видных граждан, которых ловко  поддерживал
в убеждении, что в глубине души он консерватор, стараясь при  этом  не
терять популярности среди широких масс, верящих в его репутацию "друга
народа".
   Он посмотрел на Перри Мейсона пронзительным оценивающим взглядом  и
заявил:
   - Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Мейсон.
   - Что ж, - ответил Мейсон, - если вы хотите заставить меня говорить
прямо, то я имею  в  виду  тот  вечер,  когда  на  Бичвунд  Инн  напал
вооруженный преступник, а  вы  были  там  в  обществе  одной  замужней
женщины.
   Гаррисон Бурк вздрогнул, как от удара. Он  глубоко  втянул  воздух,
словно начал задыхаться, после  чего  придал  своему  лицу  выражение,
которое, наверное, считал бесстрастным и невозмутимым, как камень.
   - Мне кажется, - сказал конгрессмен глубоким, низким голосом, - что
вас ввели в заблуждение. Я очень занят,  поэтому  вынужден  извиниться
перед вами.
   Мейсон сделал шаг в сторону письменного  стола,  за  которым  сидел
политик,  и  взглянул  на  него  сверху  вниз  несколько  раздраженным
взглядом.
   - Вы вляпались в скверную ситуацию, - медленно  сказал  адвокат.  -
Чем быстрее вы кончите притворяться, тем быстрее мы сможем  поговорить
о том, как вас из этого вытащить.
   - Но, - возразил Бурк, - я ничего о вас не знаю. Вы пришли  ко  мне
без каких-либо рекомендаций...
   - Это не такое дело, в котором нужны чьи-то рекомендации, - ответил
Мейсон. - Нужно только знание фактов, а оно у меня есть. Я выступаю от
имени женщины, в обществе которой вы  провели  тот  вечер.  "Пикантные
Известия" угрожают расписать все дело на своих  страницах.  Они  хотят
потребовать,  чтобы  вас  допросили  перед   присяжными   и   сообщили
общественности все, включая имя той женщины.
   Лицо Бурка стало серым. Он навалился на стол, как будто искал опору
для локтей и головы.
   - Что вы сказали? - переспросил он.
   - Вы отлично слышали.
   - Но я ничего об этом не знаю. Она ничего мне не говорила. Я первый
раз обо всем этом слышу. Это, должно быть, какая-то ошибка.
   - Да-а? - усмехнулся Мейсон. - Нет, это не ошибка.
   - Как случилось, что я узнаю об этом от вас?
   - Вы узнаете от меня, вероятно, потому, что заинтересованная  особа
предпочитает держаться подальше от вас, мистер Бурк. Она  сама  должна
думать, как из этого выбраться. Я делаю, что могу, но это стоит денег.
Очевидно, у нее  не  хватает смелости  обратиться  к  вам  с  просьбой
участвовать в расходах. Но у меня смелости хватает потребовать это  за
нее.
   - Так вы хотите денег? - спросил Бурк.
   - А вы что думали?
   До  конгрессмена,  по  всей  видимости,  начало  доходить,  к  чему
приведет  огласка  "Пикантными  Известиями"  его  присутствия  в   тот
злополучный вечер в Бичвунд Инн.
   - О, Боже! - простонал он. - Если  вскроется,  что  я...  это  меня
уничтожит.
   Перри Мейсон молчал.
   - "Пикантные известия" можно купить, - начал  политик.  -  Не  знаю
точно, как они это делают, там какой-то трюк с рекламами,  которые  не
хотят печатать. Насколько мне известно,  в  контракте  есть  статья  о
возможном штрафе в случае  нарушения  договоренностей.  Вы  юрист,  вы
должны в этом разбираться. Вы должны сами знать, как это устроить.
   - "Пикантные Известия" не позволяют себя купить, - ответил  Мейсон.
- Во-первых, они потребовали слишком много, а  во-вторых,  теперь  они
хотят только крови. Схватка идет не на жизнь, а на смерть.
   Гаррисон Бурк выпрямился за столом.
   - Дорогой мистер Мейсон, - сказал он. - Вы, как мне кажется,  очень
ошибаетесь. Я не вижу повода, из-за которого они могли бы занять такую
позицию.
   - Вы не видите? - широко улыбнулся Мейсон.
   - Конечно, нет.
   -  Случилось  так,  что  человек,  который   является   фактическим
владельцем этой газеты, это некий Джордж К.  Белтер.  А  его  жена,  в
обществе которой вы были в тот вечер,  хочет  подать  на  развод.  Все
остальное вы можете представить себе сами.
   Лицо Бурка стало землистого цвета.
   - Это невозможно, -  сказал  он.  -  Белтер  не  станет  заниматься
подобной грязью. Он человек чести.
   - Человек чести, который является владельцем бульварной  газетенки,
- иронично заметил Мейсон.
   - Это невозможно, - упирался Бурк.
   - К сожалению, это факт, - повторил Мейсон. - Я говорю вам то,  что
есть, а вы можете с этим соглашаться или нет. Ваши будут похороны,  не
мои.  У  вас  есть  шанс  выкрутиться  лишь  в  том  случае,  если  вы
послушаетесь хорошего совета и будете  действовать  разумно.  Я  готов
помочь вам выйти без потерь, мистер Бурк.
   Гаррисон Бурк нервно сплел пальцы.
   - И что вы предлагаете, мистер Мейсон? - наконец спросил он.
   - Есть только один способ разогнать эту банду:  воспользоваться  их
собственным оружием. Это шайка шантажистов, поэтому мне также придется
прибегнуть к шантажу. У меня есть некоторые улики, которые я  стараюсь
проверить, но это дорого стоит. У моей клиентки нет таких денег,  а  я
не намереваюсь финансировать поиски из собственного кармана. С  каждым
оборотом большой стрелки часов я  вкладываю  в  это  дело  час  своего
времени. Впрочем, не я один. Расходы растут, и я не  вижу  причин,  по
которым вы не могли бы в них участвовать.
   Гаррисон Бурк заморгал глазами.
   - Как вы думаете, сколько это будет стоить? - осторожно спросил он.
   - Я хочу полторы тысячи долларов прямо сейчас, - ответил Мейсон.  -
Если я вас из этого вытащу, то это будет стоить несколько дороже.
   Бурк облизал губы кончиком языка.
   -  Я  должен  подумать.  Чтобы  собрать  деньги,   мне   необходимо
предпринять соответствующие шаги. Приходите завтра утром,  я  дам  вам
ответ.
   - События развиваются быстро, - ответил Мейсон. - До завтра  многое
может измениться.
   - Тогда приходите через два часа, - уступил Бурк.
   Мейсон смерил его взглядом.
   - Послушайте, мистер Бурк, я догадываюсь, что вы намерены  сделать.
Вы хотите узнать обо мне. Могу вам сразу сказать, что вы узнаете.  То,
что я адвокат, занимающийся  уголовными  делами.  У  каждого  адвоката
такого рода имеется своя специализация. Моя - помощь людям, у  которых
серьезные неприятности. Ко мне приходят  тогда,  когда  больше  некуда
пойти, и я  стараюсь  им  помочь.  Большинство  моих  дел  некогда  не
попадает в суд. Теперь так: если вы попытаетесь выяснять через  своего
адвоката или юридического советника какой-нибудь организации,  то  вы,
вероятно, услышите, что я не более как заурядный крючкотвор.  Если  вы
обратитесь с подобным вопросом к прокурору, то услышите, что я являюсь
опасным противником. Но на самом деле они мало обо мне знают. Если  вы
попытаетесь навести обо мне справки в банке, то вы не  узнаете  ровным
счетом ничего.
   Бурк открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.
   - Может быть, это сообщение  сэкономит  вам  время  и  старания,  -
продолжал Мейсон. - Позвоните Еве Белтер. Вероятно,  она  разозлиться,
что я обратился к вам. Она хотела устроить это сама или,  может  быть,
она вообще не вспомнила о вас, не  знаю.  Если  вы  позвоните  ей,  то
попросите горничную к телефону и сообщите ей о каком-нибудь платье или
что-то в этом роде. Тогда миссис Белтер позвонит вам.
   - Откуда вы это знаете? - удивленно спросил Гаррисон Бурк.
   - Таким образом она связывается с мужчинами. Я  должен  сообщить  о
каком-то платье. А вы?
   - О том, чтобы отослали туфли, - выдохнул Бурк.
   - Это хороший способ, - усмехнулся Мейсон. - До тех  пор,  конечно,
пока не перепутаются части гардероба. Впрочем, я не слишком  уверен  в
горничной.
   Сдержанность Бурка буквально таяла с каждой минутой.
   - Горничная ни о чем не подозревает, - объяснил он.  -  Она  просто
передает сообщение. Только Ева знает, что  это  условный  знак.  Я  не
думал, что она еще с кем-то связывается подобным образом.
   - Не будьте ребенком, - засмеялся Мейсон.
   - Если быть откровенным, - с достоинством заявил Бурк, - то  миссис
Белтер звонила мне около часа назад.  Она  сказала,  что  находится  в
серьезных неприятностях, и ей немедленно нужна  тысяча  долларов.  Она
обратилась ко мне, но не сказала, для чего ей нужны эти деньги.
   Мейсон присвистнул.
   - Это меняет дело. Я  боялся,  что  она  позволит  вам  остаться  в
стороне. Безразлично, как вы заплатите, но я  считаю,  что  вы  должны
нести часть расходов. В конце концов, я так же работаю на вас,  как  и
на нее. А эта игра будет стоить денег.
   Бурк кивнул головой.
   - Приходите через полчаса, - сказал он. - Я дам вам ответ.
   Мейсон направился к двери.
   - Что ж, я вернусь через полчаса. Только возьмите  наличные.  Я  не
хочу, чтобы в банке оставался след в виде чека на мое имя.  Вы  должны
считаться с вероятностью того, что дело может получить огласку.
   Бурк отодвинул кресло  и  сделал  отработанное  движение  политика,
протягивая руку для пожатия. Мейсон, направляясь к двери,  не  заметил
протянутой руки, а если и заметил, то по нему этого не было видно.
   - Итак, через полчаса, - сказал он от порога и громко захлопнул  за
собой дверь.
   Мейсон открывал дверцу своей машины, когда какой-то мужчина хлопнул
его по плечу. Мейсон обернулся. Это был приземистый мужчина  с  наглым
взглядом.
   - Я хотел бы попросить у вас интервью, мистер Мейсон, - заявил он.
   - Интервью? - спросил Мейсон. - Кто вы такой, черт возьми?
   - Крендэйл, - представился мужчина. - Из "Пикантных Известий".  Как
вы знаете, мы интересуемся действиями выдающихся личностей, и  поэтому
я хотел бы узнать, о чем вы разговаривали с Гаррисоном Бурком.
   Перри Мейсон медленно снял руку с дверцы машины и  развернулся.  Он
смерил мужчину с головы до ног.
   - Хм... Значит, такая у вас тактика.
   Крендэйл продолжал пялиться наглыми глазами.
   - Вы напрасно на меня уставились, - сказал газетчик. - Ничего у вас
не получиться.
   - Ничего у меня не получиться? - спросил Мейсон.
   Он смерил дистанцию и  рубанул  прямым  левым  в  оскаленные  зубы.
Голова Крендэйла дернулась назад. Он балансировал  пару  шагов,  после
чего свалился, как мешок муки. Прохожие остановились, стала собираться
группа зевак.  Мейсон,  не  обращая  на  них  внимания,  одним  рывком
распахнул дверцу машины, сел, нажал на стартер и двинул  автомобиль  с
места.
   Из ближайшей лавочки он позвонил Гаррисону Бурку.
   - Это Мейсон, - сказал он, услышав голос конгрессмена. - Вам  лучше
не выходить из дома, мистер Бурк, и постарайтесь нанять  себе  охрану.
Газета, о которой мы говорили, расставила вокруг своих людей,  которые
будут шпионить за каждым вашим шагом, чтобы как можно больше навредить
вам. Когда у вас будут  готовы  деньги,  пришлите  их  в  мой  офис  с
посыльным. Выберите кого-нибудь, достойного доверия,  но  не  говорите
ему, что находится в посылке. Вложите деньги  и  запечатайте  конверт,
словно это обычные бумаги.
   Гаррисон Бурк хотел что-то сказать, но Мейсон  со  злостью  повесил
трубку. Он вышел из кабины и двинулся назад, к машине.


        7

   Ночью над  городом  разразилась  буря,  налетевшая  с  юго-востока.
Свинцовые тучи плыли медленно,  поливая  землю  потоком  разбивающихся
струй. Ветер бился в стены дома, в котором жил Перри Мейсон. Хотя окно
было едва приоткрыто,  сквозняк,  врывающийся  через  щель  шириной  в
полдюйма, развевал занавески.  Мейсон  сел  на  кровати  и  поискал  в
темноте телефон. Нащупав трубку, он поднес ее к уху.
   - Алло, - сказал он. - Мейсон слушает.
   В трубке зазвучал, полный истерики, голос Евы Белтер:
   - Слава  богу!  Я  вас  застала!  Говорит  Ева  Белтер.  Немедленно
садитесь в машину и приезжайте! Умоляю!
   Мейсон еще не совсем проснулся.
   - Куда приезжать? - спросил он. - Что случилось?
   - Что-то страшное! - сказала она. - Но не приезжайте к нам домой. Я
нахожусь в другом месте.
   - Где вы?
   - В лавке, на Гриссворд Авеню. Остановитесь, едва заметите  фонарь.
Я буду ждать вас перед входом.
   Мейсона наконец сумел сбросить с себя остатки сна.
   - Минуточку, - сказал он. - Я не первый раз слышу подобные  звонки.
Уже пару раз меня пытались выманить  из  дома  ночью.  Я  должен  быть
уверен, что меня не разыгрывают.
   - О, не будьте  таким  подозрительным!  -  воскликнула  женщина.  -
Приезжайте немедленно. Говорю вам, что дело крайне серьезное. Вы  ведь
узнали мой голос?
   - Что ж, - спокойно ответил Мейсон, - голос действительно похож, но
это еще ничего не означает. Какое имя вы назвали, когда пришли ко  мне
в первые?
   - Гриффин! - истерично крикнула она.
   - Ждите, сейчас приеду, - заверил адвокат.
   Он быстро оделся, сунул револьвер в задний карман брюк, надел плащ,
нахлобучил глубоко на лоб шляпу и вышел. Машина стояла  в  гараже.  Он
нажал на стартер и выехал под дождь еще до того, как мотор  успел  как
следует прогреться.
   Машина фыркала и стреляла, когда он доехал до угла. Дождь барабанил
по стеклу. В тех местах, где свет фар освещал разбрызгивающиеся  струи
дождя, на мостовой  вырастали  миниатюрные  гейзеры.  Мейсон  пролетал
через перекрестки, забыв об опасности врезаться на машину, двигающуюся
наперерез. Он свернул на Гриссворд Авеню и мчался еще каких-то полторы
мили, прежде чем сбавил ход и стал высматривать огни.
   Он увидел ее стоящей перед лавкой. На ней был плащ, но несмотря  на
проливной дождь, она была с неприкрытой головой. Вода стекала у нее по
волосам, глаза были безумными от страха. Мейсон подъехал к тротуару  и
остановил машину.
   - Я думала, что вы никогда не приедете, -  сказала  она,  когда  он
открыл дверцу.
   Она села, и Мейсон заметил, что она  в  вечернем  платье,  атласных
туфельках и мужском плаще. Она вымокла до нитки, струи воды стекали на
пол машины.
   - Что случилось? - спросил он.
   Она повернула к нему бледное, мокрое лицо:
   - Поезжайте в наш дом, мистер Мейсон. Быстрее, пожалуйста!
   - Что случилось? - повторил он.
   - Мой муж убит, - простонала она.
   Мейсон зажег верхний свет.
   - Зачем вы это сделали?! - воскликнула она.
   Он внимательно посмотрел на нее.
   - Расскажите мне все, - спокойно сказал Мейсон.
   - Когда вы, наконец, поедете?
   - Только тогда, когда буду знать факты, -  сказал  он  бесстрастным
голосом.
   - Мы должны быть там перед полицией.
   - Можно узнать, зачем?
   - Должны!
   Мейсон покачал головой.
   - Мы не будем разговаривать с  полицией,  пока  я  не  узнаю  всего
совершенно точно.
   - Ох, - простонала она, - это было ужасно!
   - Кто его убил?
   - Не знаю.
   - А что вы знаете?
   - Вы погасите наконец этот свет?
   - Только после того, как вы мне расскажете, что случилось.
   - Зачем вам этот свет?
   - Чтобы лучше вас видеть, миссис Белтер.
   Лицо у адвоката  было  мрачное,  голос  серьезным.  Она  вздохнула,
сдаваясь.
   - Я не знаю толком, что случилось. Это,  наверное,  был  кто-то  из
тех, кого он шантажировал. Я услышала наверху голоса. Они ссорились. Я
подошла к лестнице, чтобы подслушать.
   - Вы слышали, что они говорили?
   - Нет, я не разбирала слов, до меня доносились только  возбужденные
голоса. Они обзывали друг друга. Время от времени мне удавалось понять
какое-нибудь слово. Мой муж  говорил  своим  холодным,  саркастическим
тоном, как всегда, когда он взбешен и хочет  на  кого-то  наброситься.
Этот, второй, говорил повышенным голосом, но не кричал. Каждую  минуту
он перебивал моего мужа.
   - Что дальше?
   - Я потихоньку поднялась  наверх.  Я  хотела  слышать,  о  чем  они
говорят.
   Она умолкла, чтобы перевести дыхание.
   - И что дальше? - поторопил Мейсон. - Время дорого.
   - Я услышала выстрел и грохот падающего тела.
   - Только один выстрел?
   - Да... и грохот. Ох, это было ужасно! Весь дом содрогнулся.
   - И что вы сделали?
   - Я повернулась и убежала. Я была в ужасе.
   - Куда убежали?
   - В свою комнату.
   - Вас кто-нибудь видел?
   - Наверное, нет.
   - И что дальше?
   - Я подождала. Может быть, минуту, может больше.
   - Вы слышали что-нибудь еще?
   - Да. Этот человек сбежал по лестнице и покинул дом.
   - И что было дальше? - спросил Мейсон с нажимом.
   - Я решила заглянуть к  Джорджу,  посмотреть,  не  могу  ли  я  ему
чем-нибудь помочь. Я пошла наверх. Он был в кабинете.  Перед  этим  он
выкупался и набросил на себя халат. Джордж лежал на полу, мертвый.
   - Где на полу? - безжалостно расспрашивал Мейсон.
   - Не будьте таким чертовски мелочным! - крикнула она. - Я  не  могу
вам сказать. Где-то рядом с ванной. Должно быть,  он  вышел  прямо  из
ванны. Стоял неподалеку, когда начался скандал.
   - Откуда вы знаете, что он был мертвы?
   - Это было видно. То есть я считала, что он мертв.  Конечно,  я  не
уверена. Едем же, вы должны мне помочь. Если он мертв, то дело для нас
плохо.
   - Почему?
   - Потому что все откроется. Разве вы не понимаете? Фрэнк Локк знает
о Бурке и, естественно, подумает, что это Гарри его убил.  Бурк  будет
вынужден назвать мое имя, а тогда все возможно. Подозрение может пасть
и на меня.
   - Нет никаких  опасений.  Действительно,  Локк  знает  о  Гаррисоне
Бурке, но Локк - это только ширма и вообще дурак.  Как  только  станет
известно, что ваш муж убит, он потеряет почву под ногами. Вы  ведь  не
думаете, что ваш муж шантажировал одного только Бурка?
   - Конечно, нет. Но у Гарри было больше причин для убийства,  чем  у
кого-нибудь другого, - упиралась она. - Никто кроме него не знал,  кто
является владельцем газеты. Вы сами ему сказали.
   - Так он рассказал вам об этом?
   - Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?
   - Потому что у меня не было ни  малейшего  намерения  защищать  его
ради прекрасных глаз, - ответил Мейсон хмуро. - Наверное, я достаточно
для него делаю, поэтому пусть платит. Я не могу  позволить,  чтобы  вы
все финансировали.
   - Вы не думаете, что это мое дело?
   - Нет.
   Она прикусила губу, хотела что-то сказать, но передумала.
   - Теперь внимательно слушайте и хорошенько  запоминайте,  -  сказал
Мейсон. - Если ваш муж мертв, то  начнется  тщательное  расследование.
Вам нельзя терять голову. Вы не знаете, кто был с ним наверху?
   - Нет, - ответила она. - У меня  нет  уверенности.  Я  могу  только
догадываться по голосу.
   - Прекрасно, это уже что-то. Так вы не слышали, о чем они говорили?
   - Нет, - быстро сказала она и добавила: - Но я  слышала  голоса.  Я
могла их различить. Я слышала голос моего мужа и голос того, другого.
   - Вы слышали когда-нибудь перед этим этот голос?
   - Да.
   - И вы знаете, чей это голос?
   - Да.
   - Тогда не будьте такой таинственной, - стал нетерпеливым Мейсон. -
Кто это был? Я ваш адвокат, вы должны мне сказать.
   Она повернула к нему лицо.
   - Вы хорошо знаете, кто это был.
   - Я знаю?
   - Да.
   - Чем дальше, тем лучше, - невесело усмехнулся Мейсон.  -  Кажется,
один из нас сошел с ума. Откуда я могу это знать?
   - Это были вы, - медленно сказала она.
   Его глаза застыли, твердые и холодные.
   - Я?
   - Да, вы. Ох, я не хотела этого говорить. Я  не  хотела,  чтобы  вы
догадывались о том, что я знаю. Я  хотела  сохранить  вашу  тайну.  Вы
вытянули ее из меня. Но я никому не скажу этого, никогда-никогда!  Это
навсегда останется между нами.
   Он не сводил с нее глаз. Только сильнее стиснул губы.
   - Хм, - только и сказал он. - Значит, вы меня не выдадите?
   Она не отвела влажных глаз и сказала:
   - Да. Я никогда вас не выдам.
   Он глубоко вздохнул.
   - Черт побери, - выругался Мейсон наконец. - Просто слов жалко.
   Минуту  царило  молчание.  Наконец   адвокат   спросил   совершенно
невыразительным голосом:
   - Вы слышали отъезжающую машину?
   Она минуту вспоминала, прежде чем ответила ему:
   - Да, кажется, слышала. Дождь так шумел... Вы знаете, ветки  стучат
в стекла и вообще... Но, кажется, я слышала машину.
   - Возьмите себя в руки,  -  сказал  Мейсон.  -  Вы  понервничали  и
перевозбуждены, но если вы начнете так рассказывать полиции,  то  ваше
дело плохо. У вас на выбор два  варианта:  или  сделать  вид,  что  не
выдержали нервы и вызвать врача, который запретит вам вообще  отвечать
полиции, или вы должны знать точно, что вы говорите.  Или  вы  слышали
машину или не слышали. Так как, слышали или нет?
   - Да, - ответила она задиристо, - слышала.
   - Теперь лучше. Сколько человек находилось в доме?
   - О чем вы говорите?
   - Ну, прислуга, домочадцы... Кто вообще там живет? Я  имею  в  виду
всех, кто живет в доме.
   - Есть лакей. Дильи.
   - Да, знаю. Его я знаю. Кто еще? Кто занимается кухней?
   - Экономка, миссис Вейт.  У  нее  как  раз  сейчас  дочка  приехала
погостить на пару дней.
   - А мужчины? - спросил Мейсон.  -  Сколько  мужчин  живет  в  доме?
Только один Дильи?
   - Нет. Есть еще Карл Гриффин.
   - Хм, Гриффин...
   Она отвела взгляд.
   - Да, Гриффин.
   - Это объясняет, откуда вы взяли фамилию, когда впервые  пришли  ко
мне.
   - Нет, не объясняет. Я  воспользовалась  первой  фамилией,  которая
пришла мне в голову. Не ловите меня на слове.
   Он усмехнулся.
   - Я не ловлю вас на словах. Это вы рассказываете мне  сказочки  для
маленьких детей.
   Она стала поспешно объяснять:
   - Карл Гриффин - племянник моего  мужа.  Он  редко  сидит  вечерами
дома. Он ведет праздную жизнь,  у  него  репутация  завзятого  гуляки.
Говорят, что он возвращается большей частью пьяным. Не знаю, сколько в
этом правды, но знаю, что он в близких отношениях с моим мужем. Джордж
питает к нему слабость, если у него вообще есть  слабости.  Нужно  вам
сказать, что мой муж довольно странный человек. Он, собственно, никого
не любит. Он желает только иметь и распоряжаться, тиранить  и  давить.
Он не умеет любить. У него нет друзей.
   - Знаю, - ответил Мейсон. - Но меня  не  интересует  в  эту  минуту
характер  вашего  мужа.  Расскажите  мне  немного  побольше  о   Карле
Гриффине. Он был вечером дома?
   - Нет, он ушел из дома рано. Кажется, его вообще не было на  обеде.
Насколько мне