е. Полис на бьюик, заводской номер совпал. Страховка охватывала все случаи. - Вы знали Эдварда Нортона при жизни, господин судья? - поинтересовался Мейсон. - Нет, никогда его раньше не видел. Я хорошо знаком с мистером Кринстоном, партнером мистера Нортона. Мистер Кринстон столько раз рассказывал мне о нем и его странностях, что у меня даже появилось чувство, что я знаю его лично. Но я его никогда не видел. Сойтись с мистером Нортоном, насколько мне известно, было практически невозможно, а деловых отношений между нами не было. Внезапно Мейсон резко повернулся к судье Пурлею. - Господин судья, Эдварда Нортона убили не в результате ссоры, - заявил адвокат. - Вы снова возвращаетесь к временному фактору? Что времени на ссору не оставалось? - Частично. Девоэ не успел бы подняться в кабинет, поссориться с Нортоном и довести себя до такого состояния, чтобы схватиться за трость. Более того, подстроенные улики имели целью перевести подозрение на воров-взломщиков, убивших с целью кражи. Судья Пурлей неуютно заерзал в кресле. В нем шла внутренняя борьба: поделиться с Мейсоном информацией или воздержаться. Адвокат следил за ним, словно ястреб, который кружит над склоном горы в поисках добычи. - Я должен сказать, господин адвокат, - наконец заговорил судья Пурлей, - что вы очень логично рассуждаете. Мне, наверное, не следует упоминать то, что я сейчас вам открою, но, поскольку вы уже так много знаете, вреда не будет, если я подтвержу ваши подозрения или, лучше сказать, ваши умозаключения. - Значит, мотивом была кража? - Да, - кивнул судья. - Деньги? - Очень крупная сумма. У мистера Нортона при себе на момент смерти было более сорока тысяч долларов наличными. Деньги лежали в бумажнике во внутреннем кармане пиджака. Когда тело обнаружили, карманы оказались вывернутыми, а бумажник вынут из кармана и брошен на пол рядом с телом - пустой, конечно. - Залезли во все карманы? - Да. Их все вывернули наизнанку, - ответил судья Пурлей. - Полиция нашла деньги? - Эта информация будет объявлена несколько позднее, - заявил судья. - Но я могу вам строго конфиденциально сообщить, что да. Две тысячедолларовые купюры оказались в кармане брюк Девоэ. Их идентифицировали по номерам, как деньги, находившиеся у Нортона. Девоэ же заявил, что понятия не имеет, как они попали к нему. - А выяснили, почему у Нортона при себе была такая большая сумма наличными? - спросил Мейсон. Судья Пурлей хотел было ответить, но остановился. - Мне кажется, господин адвокат, что я итак уже предоставил вам массу информации. Конечно, ваша заинтересованность в деле, хотя и не противоречит интересам полиции, но все же не идентична. Большая часть информации была предоставлена мне конфиденциально, как судье, и я не считаю, что мне следует открывать ее кому бы то ни было. В глазах адвоката промелькнул веселый огонек, когда он рассматривал грузного судью. Судья Пурлей отличался высоким самомнением. - Конечно, господин судья, я понимаю ваше положение. Я не хочу, чтобы вы считали, что мной руководит простое любопытство. Я пытаюсь воспроизвести все происшедшее у себя в голове. Заинтересованные стороны поставили меня в известность о том, что я буду заниматься вопросами имущества, а при сложившихся обстоятельствах мне, естественно, требуется полная информация. - Именно поэтому я рассказал вам так много, господин адвокат. Вы, конечно, отнесетесь к полученным сведениям, как к строго конфиденциальным. - Несомненно! - ответил Мейсон, и в голосе его прозвучала легкая издевка, что заставило судью Пурлея быстро поднять на него глаза. Однако лицо адвоката оставалось ничего не выражающим и невинным. 9 Солнечные лучи проникали сквозь большое окно и заливали массивный стол Эдварда Нортона. В одном из кресел сидел полицейский, изо рта у него торчала потухшая сигарета, в руках он держал карандаш и блокнот. Дон Грейвс, компетентный секретарь усопшего, проверял документы. Мебель в комнате оставалась на тех же местах, что и в ночь убийства. По приказу полиции вещи по возможности старались не двигать и не перекладывать с места на место. Перри Мейсон, адвокат, представляющий заинтересованную сторону, занимался инспектированием деловой активности убитого. Стоявший у сейфа Дон Грейвс повернулся к Мейсону. - Этот отсек, сэр, содержит всю документацию, относящуюся к делам фирмы "Кринстон и Нортон". - Прекрасно. Вы, насколько я понимаю, отлично осведомлены насчет содержания этих документов, не так ли? - Да, сэр. - Не могли бы вы, в общем и целом, рассказать о финансовом положении фирмы? - попросил Мейсон. - Было сделано несколько очень неудачных инвестиций, сэр, взяты обязательства, в результате которых получился большой дефицит - где-то около миллиона долларов. Но, за исключением этого, дела находятся в хорошем состоянии. Если не ошибаюсь, примерно восемьсот тысяч долларов депонированы в различных банках. Вам нужны точные цифры? - Да. Я хочу знать финансовое положение, - ответил Мейсон. Грейвс достал из сейфа какую-то книгу и открыл ее. - Финансовое положение несколько лучше, чем я думал, сэр. В "Сиборд Секонд Нашэнал Траст" лежит восемьсот семьдесят шесть тысяч пятьсот сорок два доллара и тридцать центов, а в "Фармерс энд Мерчантс Нашэнал" - двести девяносто три тысячи девятьсот четыре доллара и пятьдесят центов. Долговые расписки, связанные с убытками фирмы, хранятся в банке "Вилерс Траст энд Сейвингс" - на девятьсот тысяч, к тому же по ним еще набежали проценты. На счет в том банке положено семьдесят пять тысяч долларов. - А что с траст-фондом? Меня интересует капитал, которым мистер Нортон управлял в пользу Фрэнсис Челейн. - Здесь все в прекрасном состоянии, - ответил Грейвс. - Более миллиона долларов вложено в акции, облигации и другие ценные бумаги. Вы можете взглянуть на список. Мистер Нортон очень ответственно относился к своим обязанностям доверенного лица и тщательно вел учет вложений. - Имеются ли какие-либо обязательства по доверительному счету? - спросил Мейсон. - Нет, сэр. Ни доллара задолженности. Это нетто-активы. - Вы можете что-то сказать по личному счету мистера Нортона - за рамками фирмы "Кринстон и Нортон"? - К сожалению, нет, - ответил секретарь. - Личные дела мистера Нортона находились в таком состоянии, что бухгалтерского учета не требовалось. Большую часть информации он держал в голове. Фактически, все коммерческие сделки проходили через фирму. Личные дела мистера Нортона ограничивались покупкой акций и облигаций с золотым обрезом [ценные бумаги с золотым обрезом - первоклассные, особо надежные, высшего качества], которые он хранил в сейфе в банке. - А завещание имеется? - Да, сэр. Я правда, не знаю, где оно. Наверное, где-то здесь, в сейфе. Насколько я понимаю, все оставлено мисс Челейн. У мистера Нортона не было других близких родственников. Из угла комнаты послышался голос полицейского, вынувшего сигарету изо рта: - Повезло этой мисс Челейн. Траст-фонд безусловно переходит к ней, а вдобавок еще и куча денег от самого старика. Мейсон вновь обратился к Грейвсу, словно не слышал комментария полицейского: - Вы можете попытаться найти завещание? - Большинство его личных бумаг хранятся в том отделении, - показал Грейвс. Мейсон подошел к сейфу, опустил руку и достал кипу бумаг. - Полис страхования жизни в компании "Пруденшал", - начал читать он. - На пятьсот тысяч долларов. Бенефициаром является имущество. - Да, сэр. Здесь несколько полисов страхования жизни. Везде бенефициаром является имущество усопшего, и деньги должны выплачиваться наличными. Полисы были составлены именно таким образом, чтобы заплатить налог на наследство без продажи ценных бумаг не по самой высокой цене. - Прекрасная идея, - заметил Мейсон. - Вот еще полисы. Пожалуйста, составьте список. Мейсон достал из-под полисов небольшую записную книжку с картонной обложкой. - Что это? - спросил полицейский. Мейсон повертел ее в руках. - Похоже, что в ней регистрировали количество миль прогона автомобиля. Дон Грейвс расхохотался. - Да, это была одна из странностей мистера Нортона. Он всегда требовал, чтобы встречи начинались в назначенное время, все его часы шли с точностью до секунды, он записывал каждую милю, пройденную его автомобилем, учитывал количество использованного бензина и масла. Я думаю, можно с точностью до цента сказать, во сколько ему обходилась каждая из машин. - А много ли их у него было? - поинтересовался Мейсон, небрежно листая страницы. - Три: бьюик, форд, и паккард. - Мисс Челейн обычно пользовалась паккардом? - Да. И по нему учет не велся, - сообщил Грейвс. - Мистер Нортон просто приходил из-за этого в отчаяние. Она никогда не отмечала количество миль. - Понятно. Но по остальным в эту книжечку записаны точные цифры? - Да. - Мисс Челейн обычно не брала две другие машины? Дон Грейвс многозначительно посмотрел на Мейсона. - Нет, - кратко ответил он. Мейсон открыл записную книжку в том месте, где велся учет данных по бьюику. В одну колонку были записаны мили пробега, против каждой записи указывалась дорога, по которой ехала машина, средняя скорость, место назначения, а также еще несколько видов данных, которые любому нормальному человеку показались бы бесполезными, но для зацикленного на подсчете стоимости до цента могли играть какую-то, пусть самую незначительную роль. Мейсон листал страницы со скучающим видом, чтобы не показать окружающим своего интереса. Наконец он добрался до последней записи, посвященной бьюику. Она гласила: "15294,3 мили. Поехал из дома в банк. Прибыл в банк: 15299,5 мили. Уехал из банка и вернулся домой: 15304,7 мили. Приказал Девоэ наполнить бак." Мейсон взглянул на дату и увидел, чтоб это был день смерти Нортона. - Как я вижу, он в день смерти ездил в банк, - заметил адвокат. - В самом деле? - спросил Дон Грейвс. - Интересно, а он именно тогда получил деньги... я имею в виду наличные, которые были при нем? - Не могу вам сказать, сэр. - А кто-нибудь знает, почему у него при себе было столько наличных? - поинтересовался адвокат. - Нет, - категорично ответил Грейвс. - Выглядит так, словно его шантажировали или что-то в этом роде, - заметил Мейсон, поглядывая своими спокойными глазами из-под густых бровей на секретаря. Дон Грейвс встретился с ним взглядом, не изменив выражения лица и даже ни разу не моргнув. - Это маловероятно, сэр. Мейсон кивнул и опустил записную книжку в карман. - Секундочку, - закричал полицейский. - А эту книжку разве не следует оставить вместе с другими бумагами? Адвокат улыбнулся. - Все правильно, - согласился он. - Она так похожа на мою собственную, что я механически положил ее в карман. Мейсон протянул записную книжку секретарю, встал и зевнул. - Пожалуй, я уже посмотрел все, что хотел. Для начала этого достаточно. Конечно, в дальнейшем придется провести полную инвентаризацию. - Мы можем это сделать прямо сейчас, если хотите, - предложил Грейвс. - Не думаю, - возразил Мейсон, зевая. - Придется проверять массу деталей и, возможно, я решу привести свою стенографистку, чтобы она записывала то, что я скажу. Честно говоря, терпеть не могу подобную работу. - А что делать с завещанием? Мне его искать? - уточнил Грейвс. - Давайте на сегодня заканчивать. Завтра я приду вместе со своей секретаршей, и мы все проверим, - ответил адвокат. - Хорошо, сэр. Как вам будет угодно, - ответил Грейвс. Полицейский стряхнул пепел с сигареты и сообщил: - Меня устраивает любое время. Мне все равно здесь сидеть. - Прекрасно, - в голосе Мейсона не было никакого энтузиазма. Он прикурил сигарету и вышел из кабинета. Адвокат спустился вниз по широкой лестнице, открыл входную дверь и остановился на крыльце в лучах солнечного света, вдыхая свежий утренний воздух. Когда он убедился в том, что за ним никто не следит, он спустился с крыльца и направился к гаражу, открыл дверь, проскользнул внутрь и подошел к бьюику. Очевидно, что за состоянием машины хорошо следили. Она была вымыта шофером, который теперь находился в тюрьме по обвинению в убийстве. Мейсон открыл дверцу машины, сел за руль, включил свет на приборной доске и взглянул на спидометр. Он показывал 15304,7 мили. Адвокат с минуту, не отрываясь, смотрел на эти цифры, затем выключил свет, вылез из машины и плотно захлопнул дверцу. Он вышел из гаража, проверил, не заметил ли кто его, а затем вернулся на крыльцо. Войдя в дом, он столкнулся с экономкой. Ее горевшие глаза неотрывно смотрели на адвоката. - Доброе утро, - поздоровалась женщина. - Доброе утро, - ответил Мейсон. Она слегка понизила голос: - Я хочу получить ответ, причем как можно скорее. - Вы получите его, - сказал Мейсон. - Кстати, а где мисс Челейн? Уже встала? - Да, сэр, встала. Завтракает у себя в комнате. - Пожалуйста, передайте ей от меня привет и спросите, могу ли я к ней сейчас зайти. Горящие глаза экономки уставились на адвоката, пытаясь прочесть его мысли. Перри Мейсон встретил ее взгляд и всем своим видом показал нетерпение. - Сейчас узнаю, - сказала миссис Мейфилд. Она повернулась и быстрым, воинственным шагом направилась к спальне Фрэн Челейн. Мейсон твердой рукой зажег спичку, прикурил, один раз глубоко затянулся и стал изучать дым, идущий от кончика сигареты. Вскоре он услышал приближающиеся шаги экономки. - Мисс Челейн говорит, что готова слушать всех, пока завтракает. Следуйте за мной, пожалуйста. Адвокат прошел за миссис Мейфилд по коридору до двери спальни Фрэн. Экономка открыла дверь. - Это здесь, сэр. Проходите. - Она помедлила, а потом добавила почти шепотом: - И не забудьте, я жду ответа. Мейсон вошел и услышал, как за ним с грохотом захлопнулась дверь. Фрэнсис Челейн сидела в шелковом пеньюаре в мягком кресле, поджав под себя ноги. На маленьком столике сбоку от кресла стоял поднос с пустыми тарелками. Огромный кофейник был отодвинут к краю подноса, а чашка кофе, от которой шел пар, стояла у кончиков пальцев ее правой руки. В левой руке девушка держала сигарету. Темные глаза, которые ничего не выражали, оглядели адвоката. Ее щеки были слегка припудрены, но помадой в это утро она не пользовалась. Пеньюар явно выбирался для красоты, а не для тепла. - Доброе утро, - поздоровался Мейсон, бегло скользнув глазами по пеньюару. - Вам удалось заснуть? - Когда я наконец добралась до кровати, я сразу же отключилась, - ответила Фрэн Челейн. Девушка стряхнула пепел сигареты на краешек блюдца, на котором стояла чашка с кофе. Мейсон подошел к столику и тоже стряхнул пепел в блюдце. - Предполагаю, что вы хотите денег, - сказала Фрэн. - Почему вы спрашиваете? - решил выяснить Мейсон. - Насколько я знаю, адвокаты всегда хотят денег. Он сделал нетерпеливый жест рукой и ответил: - Я не это имел в виду. Почему вы выбрали именно это время, чтобы поднять финансовый вопрос. - Потому что у меня есть, чем заплатить вам. Взгляд Мейсона сделался холодным и осторожным. - Чек? - уточнил он. - Нет, - ответила Фрэн Челейн. - Наличные. Будьте добры, передайте мне сумочку. Она вон там, на туалетном столике. Мейсон протянул руку за сумочкой и передал ее девушке. Держа ее таким образом, что адвокат не мог заглянуть внутрь, она открыла ее, порылась там и достала пачку наличных. - Это ваш предварительный гонорар. Он взял деньги - хрустящие, новенькие тысячедолларовые купюры - сложил их и опустил в карман. - Где вы их взяли? - Это вас не касается, - отрезала она, сверкнув глазами. - Вы адвокат, которому платят, чтобы он защищал клиента, а не для того, чтобы совал нос в личные дела. Мейсон стоял, широко расставив ноги и, улыбаясь, наблюдал за рассерженной девушкой. - В один прекрасный день из-за вашего характера у вас могут возникнуть большие неприятности, - заметил он. - Вы так считаете? - вспыхнула она. - Я знаю. Вы вышли на тонкий лед. Вам следует научиться сдерживать себя и сохранять трезвую голову. - Что вы там говорите про тонкий лед? - Я имел в виду причину, по которой вас не стали подробно расспрашивать вчера вечером, точнее, сегодня утром. - Какую еще причину? - Тот факт, что вы вчера взяли бьюик без разрешения дяди и, если я правильно помню ваш рассказ, гоняли по округе, пытаясь успокоиться. - Я всегда так делаю, - ее голос внезапно стал осторожным, - после того как разозлюсь. Таким образом я прихожу в норму. Он продолжал ей улыбаться. - Вы знаете, как далеко вы отъехали? - Нет. Я каталась где-то с час. Причем на довольно высокой скорости. Я практически всегда так езжу. - Как жаль, что спидометр был отключен, - заметил адвокат. Она уставилась на него широко открытыми темными глазами. - Вы это о чем? - медленно произнесла она. - В записной книжке вашего дяди учитывалась каждая миля, пройденная бьюиком. - В самом деле? - спросила она. - Да, - сухо сказал Мейсон. - Он отметил, что ездил в банк. Когда он брал машину, спидометр показывал пятнадцать тысяч двести девяносто четыре и три десятых мили, а по прибытии домой - пятнадцать тысяч триста четыре и семь десятых мили. - Ну и что? - Когда я ходил посмотреть на показания спидометра сегодня утром, там стояли цифры пятнадцать тысяч триста четыре и семь десятых мили. В темных глазах девушки появилась паника. Ее лицо внезапно побелело. Она попыталась поставить чашку с кофе на блюдце, но пронесла мимо. Чашка какое-то мгновение покачалась на краю подноса, а потом упала, разлив остатки кофе на ковре. - Вы об этом не подумали, не так ли? - спросил Мейсон. Она продолжала молча смотреть на него с побледневшим лицом и бескровными губами. - А теперь, - вкрадчивым тоном продолжал Мейсон, - может, вы позволите повторить мой вопрос. Где вы взяли деньги, которые только что мне вручили? - У моего дяди, - медленно ответила она. - Перед самой его смертью? - Перед самой его смертью. - П_е_р_е_д_ смертью? - многозначительно переспросил адвокат. Значение слова, на котором Мейсон сделал ударение, внезапно осенило ее. - Вы не думаете... Послышался стук в дверь. Вошла экономка и уставилась на них. - Мне показалось, что что-то упало, - заявила она. Девушка показала на чашку на полу. - У вас замечательный слух, - многозначительно сказал Мейсон. Миссис Мейфилд с вызовом встретила его взгляд. Ее глаза горели. - Да, мне достались хорошие уши, и я_ и_х_ и_с_п_о_л_ь_з_у_ю_. - Для того, чтобы подслушивать под дверью? - спросил адвокат. - Хватит, мистер Мейсон, - прервала его Фрэн Челейн. - Я думаю, что сама в состоянии призвать к порядку прислугу, когда это требуется. Экономка нагнулась, подняла чашку, поставила на поднос, повернулась спиной к адвокату и обратилась к Фрэнсис Челейн: - Мне принести еще чашку с блюдцем? - Да. И наполните кофейник горячим кофе. Экономка взяла поднос и вышла из комнаты. - Если я буду вести это дело, - заявил Мейсон резким тоном, - то я не хочу, чтобы вы вмешивались. Эта женщина следит за нами. Сегодня утром она пыталась меня шантажировать. Казалось, слова адвоката мало заинтересовали девушку. - В самом деле? - спросила она с отсутствующим видом. Мейсон стоял, уставившись на нее сверху вниз. - В самом деле. И я все еще жду объяснений, почему ваша скоростная прогулка на бьюике не зарегистрировалась на спидометре. Фрэнсис спрыгнула с кресла и, полностью игнорируя присутствие адвоката, стала сбрасывать одежду со своего стройного тела. - Что вы делаете? - спросил он. - Собираюсь одеться и накатать какое-то количество миль на этом бьюике, идиот. - А вы не намерены сказать мне, где находились вчера вечером во время убийства? Девушка скинула с себя пеньюар и начала одеваться. - Не стройте из себя дурака. - Я окажу вам большую помощь, если буду знать все факты. Она покачала головой. - Уходите, - сказала девушка. Мейсон с достоинством повернулся к выходу. - Хорошо, - ответил он и распахнул дверь. На пороге стояла экономка и смотрела на него недоброжелательным горящим взглядом. В уголках ее рта играла язвительная победная улыбка. В одной руке она держала чашку с блюдцем, в другой - полный кофейник. - Спасибо, сэр, за то, что открыли дверь, - сказала она, проходя в комнату. 10 Джордж Блэкман пытался произвести впечатление. Он зачесывал волосы назад с высокого лба, был громогласным, носил пенсне на широкой черной ленте. Его можно было принять за конгрессмена или банкира, но на самом деле он был адвокатом по уголовным делам. Картинку солидности, интеллигентности и респектабельности, которую он представлял общественности, нарушала только иногда мелькающая неуверенность во взгляде. Он через стол смотрел на Перри Мейсона. - Насколько я понимаю, вы выступаете адвокатом от семьи, - сказал Блэкман. Взгляд Мейсона был тяжелым и спокойным. - Я представляю мисс Челейн при аннуляции управления капиталом, оставленным ей отцом, осуществлявшемся доверенным лицом. Я также представляю Артура Кринстона, как здравствующего члена фирмы "Кринстон и Нортон". Разговор шел еще о том, чтобы мне представлять и исполнителя завещания, но я не могу одновременно представлять и здравствующего партнера и исполнителя завещания. Блэкман улыбнулся и в его улыбке промелькнула доля зависти. - Хорошо вам. Такие гонорары грядут. - Что вы хотите со мной обсудить? - холодно спросил Мейсон. Выражение лица Блэкмана изменилось. - Я пришел сообщить вам, что представляю Питера Девоэ, шофера, который обвиняется в убийстве. - Версия обоснована? - небрежным тоном спросил Мейсон. - Вы сами знаете, что это за дело, - поморщился посетитель. - По правде говоря, не знаю, - ответил Мейсон, принимая беззаботный тон. - Я был настолько занят другими аспектами, что у меня просто не было времени поинтересоваться убийством. - Чушь! - громогласно заявил Блэкман. Мейсон достойно изобразил негодование. Посетитель наклонился вперед и постучал кулаком по столу. - Послушайте, Мейсон, вы думаете, что хитрее всех. Я хочу, чтобы вы знали, что на этот раз против вас работает не менее хитрый. - Что все это значит? - Я хочу сказать, что вам не удастся сидеть, купаясь в деньгах и не впутывая никого из в_а_ш_и_х_ клиентов, в то время, как вы прокладываете Девоэ путь на виселицу. - Я никому не прокладываю путь на виселицу. Блэкман заерзал под холодным взглядом адвоката, сидевшего по другую сторону стола. - Послушайте, я говорю о фактах, - продолжал Блэкман. - Здесь нас никто не услышит. Мы можем договориться - вы и я. Вы знаете, что это за игра. Вы защищаете лиц, обвиненных в совершенных преступлениях, когда вам за это хорошо платят. Я делаю то же самое. Когда вы представляете определенное лицо, вы защищаете только его и никого больше. Вы готовы вступить в схватку со всем миром, но отстоять права своих клиентов. - Естественно, - бесстрастно ответил Мейсон. - Это долг любого адвоката. - Конечно. Я только хочу поставить вас в известность, что _я_ буду верен с_в_о_е_м_у_ долгу. - Продолжайте, - предложил Мейсон. - Вы сказали или слишком много, или ничего. Я еще не решил, что именно. - Хорошо. Я имею в виду следующее. Вы держите эту мисс Челейн в тени и делаете это очень умело. Против Питера Девоэ имеются только косвенные улики, да, кстати, и слабоватые улики. Он лежал пьяным на кровати, и к_т_о_ у_г_о_д_н_о_ мог подложить трость к нему в комнату, а две тысячи долларов - в карман брюк. - Вы забываете о показаниях Дона Грейвса, - напомнил Мейсон, - который фактически видел, как совершалось убийство. Вы забываете о том, что, в соответствии с показаниями Кринстона, Эдвард Нортон собирался послать за шофером, когда Кринстон уходил от него. - Я ни о чем не забываю, - многозначительно ответил Блэкман, воинственно глядя на Мейсона. - И, главное, я не забываю, что в дело каким-то образом замешана женщина. - Правда? - спросил Мейсон с вежливым интересом. - Да, - кивнул Блэкман. - И не притворяйтесь удивленным. Вы знаете это не хуже меня. - Что знаю? - Что Дон Грейвс видел женщину в кабинете в тот момент, когда совершалось преступление. - Дон Грейвс не сказал ничего подобного в заявлении, которое сделал полиции, - заметил Мейсон. - Заявление, которое он сделал полиции, не имеет значения, - возразил Блэкман. - Имеет значение то заявление, которое он сделает в суде, когда его вызовут для дачи свидетельских показаний. Мейсон посмотрел в потолок и сказал ничего не выражающим тоном: - В случае, если его слова в суде будут отличаться от первоначального заявления полиции, то его свидетельские показания не будут иметь должной силы, в частности, в отношении присутствия в кабинете женщины. - Может быть, может быть. Какое-то время они молчали, а потом Блэкман снова заговорил: - Хорошо. Теперь вы знаете мою позицию. Вы контролируете все деньги в этом деле, а я представляю человека, которого сделали козлом отпущения. Я хочу добиться взаимопонимания с семьей и кое-что получить. В противном случае я сделаю тайное явным. - Что вы имеете в виду под взаимопониманием? - спросил Мейсон. - Я хочу, чтобы члены семьи дали полиции понять, что они не горят желанием мстить, а если Девоэ и совершил преступление, то сделал это в пьяном виде. Их удовлетворит и непредумышленное убийство. А потом мне хочется получить кое-какие деньги. - Вы имеете в виду, что хотите, чтобы Фрэнсис Челейн заплатила вам за то, что Пит Девоэ признает себя виновным в непредумышленном убийстве, чтобы заглушить скандал? Вы именно это пытаетесь сказать? Блэкман с достоинством встал. - Думаю, коллега, что вы прекрасно поняли цель моего визита. Я честно обрисовал свою позицию и не собираюсь отвечать на сделанный вами в грубой форме вывод. Мейсон отодвинул стул от стола, тоже встал, широко расставив ноги, и горящими от гнева глазами посмотрел на посетителя. - Не думайте, Блэкман, что вам удастся провернуть подобное, - заявил он. - Мы здесь одни. Вы скажете мне, что хотите, причем прямо и без увиливаний. - Не притворяйтесь дураком. Вы знаете, что я хочу. - Что вы хотите? - Деньги. - Что вы готовы предоставить взамен? - Я помогу вам оставить мисс Челейн на заднем плане. - В такой степени, что Пит Девоэ признает себя виновным в непредумышленном убийстве? - Да. - Он виновен в непредумышленном убийстве? - Ну какое, черт побери, это имеет значение? - раздраженно воскликнул Блэкман. - Я же сказал вам, что он признает себя виновным в непредумышленном убийстве. - Сколько вы хотите? - Пятьдесят тысяч долларов. - Это слишком много для гонорара, - заметил Мейсон. - Но не для работы, которую я собираюсь проделать. - Работы для Девоэ? - Для Фрэнсис Челейн, если уж вам так нужен ответ. - Ладно, - сказал Мейсон. - Как вы сами заметили, мы здесь одни. И ничто не сдерживает нас от откровенной беседы. Пит Девоэ убил Эдварда Нортона? - Вам следует это знать, - ответил Блэкман. - Почему? - Потому что следует. - Я не знаю. Я спрашиваю вас. - Ну почему вас это волнует? Я заставлю его признать себя виновным в непредумышленном убийстве. - За пятьдесят тысяч долларов? - За пятьдесят тысяч долларов. - Вы сошли с ума. Окружной прокурор не примет подобного варианта. Это дело об убийстве. В лучшем случае вам удастся получить тяжкое убийство второй степени. - Я договорюсь и о непредумышленном убийстве, если только семья окажет содействие, а Грейвс слегка изменит свои показания, - возразил Блэкман. - А зачем Грейвсу менять показания? - Зачем кому-то вообще что-либо делать? - саркастически спросил Блэкман. - Зачем мне что-либо делать? Зачем вам что-либо делать? Мы в этом не замешаны. Мы делаем все за деньги. И Дон Грейвс тоже кое-что сделает за деньги. Мейсон медленной тяжелой походкой пошел вокруг огромного письменного стола к Блэкману. Тот внимательно наблюдал за ним. - Только скажите, что вы согласны, и я больше не стану вас беспокоить, - заявил Блэкман. Мейсон остановился прямо перед посетителем и посмотрел на него холодным, презрительным взглядом. - Вы - дерьмо, - сказал Мейсон с чувством. Блэкман слегка отпрянул назад. - Вы это о чем? - О вас. - Вы не имеете права так со мной разговаривать! - Грязный крючкотвор, - продолжал Мейсон, делая шаг вперед, - который готов продать своего клиента за пятьдесят тысяч долларов. Убирайся из моего кабинета, причем немедленно! На лице Блэкмана появилось удивление. - Но я считал, что вы готовы выслушать мое предложение. - Я выслушал и уже услышал все, что требовалось. Внезапно Блэкман набрался храбрости и потряс указательным пальцем перед носом Мейсона. - Вы сами глубоко замешаны в этом деле. Вам придется или принять мое предложение, или вы еще неоднократно услышите обо мне. Мейсон поднял руку и схватил вытянутый указательный палец. Он вначале резко опустил руку адвоката вниз, а потом выкрутил ее. Блэкман вскрикнул от боли. Мейсон отпустил палец, развернул адвоката, схватил за шиворот и потащил к двери. Мейсон распахнул дверь личного кабинета, толкнул Блэкмана, и тот, потеряв равновесие, свалился в приемную. - Убирайся вон и больше не появляйся здесь! - заявил Мейсон. Блэкман почти бегом пересек приемную и остановился. Его лицо покраснело от гнева, пенсне болталось на черной ленточке. - Ты еще об этом пожалеешь больше, чем о чем-либо, совершенном тобой на протяжении всей жизни! - Убирайся! - повторил Мейсон медленным, бесстрастным голосом. - Или я сейчас еще добавлю. Блэкман схватился за ручку, открыл дверь приемной и выскочил в коридор. Мейсон стоял в дверном проеме своего кабинета, расправив плечи, широко расставив ноги и воинственно смотрел на медленно закрывающуюся дверь. - Что случилось? - обеспокоенно спросила Делла Стрит. - Я сказал этому подонку, что о нем думаю, - ответил Мейсон, не сводя холодного взгляда с двери. Наконец он развернулся и направился обратно в кабинет. Делла Стрит проводила его круглыми от удивления и полными тревоги глазами. Когда Мейсон подошел к своему столу, зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Фрэнсис Челейн. - Мне надо немедленно с вами встретиться, - заявила она. - Хорошо. Я у себя в кабинете. Вы можете подъехать? - Да, если вы не в состоянии приехать ко мне. - Где вы? - Дома. - Тогда вам лучше сесть в бьюик и мчаться ко мне в офис. - Я не могу взять бьюик, - ответила она. - Почему? - Полиция его опечатала. Перри Мейсон тихо присвистнул. - В таком случае вам следует немедленно брать паккард. Возьмите чемодан и бросьте туда какие-нибудь вещи, но постарайтесь не привлекать внимания к тому, что делаете. - Буду у вас через двадцать минут, - ответила она и повесила трубку. Мейсон надел шляпу и, перед тем как уйти, остановился у стола Деллы Стрит. - Через двадцать-двадцать пять минут здесь будет мисс Челейн. Я думаю, что вернусь к ее приходу, но если нет, то проводи ее в мой кабинет и запри дверь. Никого не впускай. Ты поняла? Она с тревогой посмотрела на него и кивнула. - Что-то не так? - спросила секретарша. Мейсон резко кивнул в ответ, затем улыбнулся и похлопал ее по плечу. Он вышел из конторы, спустился на лифте вниз и прошел полтора квартала до "Сиборд Секонд Нашэнал Траст". Б.В. Райбурн, вице-президент банка, оценивающе посмотрел на адвоката и спросил: - Чем могу быть полезен, мистер Мейсон? - Я представляю мисс Фрэнсис Челейн, бенефициара по траст-фронду, которым, как доверенное лицо, управлял Эдвард Нортон, - сообщил Мейсон. - Я также представляю мистера Артура Кринстона, здравствующего партнера фирмы "Кринстон и Нортон". - Я знаю об этом из разговора с мистером Кринстоном сегодня утром, - сообщил мистер Райбурн. - В день смерти, - продолжал Мейсон, - мистер Нортон ездил из своего дома в банк и обратно. Я хочу выяснить, был ли он в вашем банке или в "Фармерс и Мерчантс Нашэнал", где, насколько мне известно, у него тоже имелся счет. - Он заезжал сюда, - ответил Райбурн. - Зачем вам это? - Если не ошибаюсь, он приезжал сюда, чтобы получить большую сумму наличными в тысячедолларовых купюрах. Я хочу выяснить, не было ли чего-то странного в просьбе выдать деньги или чего-то необычного в отношении купюр. - Возможно, - многозначительно ответил банкир, - если вы выскажетесь более определенно, я смогу предоставить вам интересующую вас информацию. - Мистер Нортон заявил, для какой конкретно цели ему требуются деньги? - спросил адвокат. - Конкретно, нет, - ответил Райбурн с таинственным видом человека, который намерен отвечать только на прямые вопросы. Мейсон глубоко вздохнул. - А он заранее просил вас подготовить определенное количество тысячедолларовых купюр с последовательными номерами? - Да, - ответил вице-президент банка. - А в дальнейшем он просил вас, через ваши связи в других банковских учреждениях, обеспечить, чтобы, в случае, если эти купюры, номера которых он, естественно, просил вас переписать, будут депонированы в каком-либо банковском учреждении, выяснить, кто их депонирует? - Не совсем в таких выражениях, - осторожно ответил Райбурн. - Он заявил, что собирается этими купюрами расплатиться с шантажистом и ему хотелось бы идентифицировать лицо, которое принесет их, чтобы положить на счет? - Не совсем в таких выражениях, - опять сказал банкир. - Теперь, как мне кажется, - улыбнулся Мейсон, - я получил всю интересующую меня информацию. Спасибо, мистер Райбурн. Адвокат повернулся и вышел из банка, оставив позади банкира, который холодным, задумчивым и расчетливым взглядом смотрел в спину удаляющемуся Мейсону. Мейсон вернулся в офис и позвал Деллу Стрит к себе в кабинет. - Свяжись с "Детективным Агентством Дрейка", пожалуйста, и скажи Полу, что я хочу, чтобы он лично занялся одним чрезвычайно важным делом. Мне требуется, чтобы Дрейк пришел к нам, изображая обычного посетителя. Он должен ждать в приемной, пока я не дам ему дальнейших указаний, и должен всем представляться клиентом. Секретарша опять посмотрела на него с тревогой. - Это все? - спросила она. - Да, - кивнул адвокат. - Ты не хочешь, чтобы мисс Челейн знала, кто Пол Дрейк на самом деле? - Пойми меня правильно: я не хочу, чтобы к_т_о_-_л_и_б_о_ знал о том, кто Дрейк на самом деле. Для всех, приходящих к нам в контору, Пол Дрейк - это просто еще один клиент, который ждет, когда я смогу его принять. - Хорошо, - сказала Делла Стрит. Она задержалась в кабинете адвоката еще на несколько секунд, не пытаясь скрыть беспокойства. Мейсон улыбнулся, пытаясь успокоить ее. - Не волнуйся. Все будет в порядке. - Ты опять во что-то впутался? - Не думаю. - А мисс Челейн? - По самую шею. - Она сама об этом знает? - Думаю, да. - Ты не позволишь ей втянуть и себя? Он медленно покачал головой. - Нет. Маловероятно. Пока еще не могу сказать. - А когда сможешь? - Когда мисс Челейн, наконец, откроет мне всю правду. - А когда это случится? - Когда она испугается больше, чем сейчас. Делла Стрит нахмурилась, а потом предложила: - Может, мы сами попробуем ее напугать? Мейсон улыбнулся и покачал головой. - Нет, - ответил он. - Я думаю, нам не потребуется этого делать. 11 Мейсон ходил из угла в угол, по привычке заложив большие пальцы в проймы жилета. Фрэнсис Челейн сидела в большом кожаном кресле, которое она занимала и в свой первый визит в кабинет адвоката, и наблюдала за своим защитником. - Вы так и не спросили, почему я хотела с вами встретиться, - наконец сказала она. - Мне это не требуется, - ответил Мейсон. - Я лучше вас знаю, что происходит. Я пытаюсь догадаться, что случится дальше, чтобы в нужный момент увести кого надо в сторону. - Я ужасно влипла! - воскликнула она. - Конечно, влипли, - подтвердил он и снова начал ходить из угла в угол. На какое-то время воцарилось молчание, затем он остановился, широко расставив ноги, и уставился на нее. - Где вы взяли деньги, которые дали мне? - спросил адвокат. - Где и сказала: у своего дяди, - ответила девушка тихим голосом. - Перед тем, как его убили, или после? - нажимал Мейсон. - Перед. - За сколько до убийства? - Незадолго - то есть как раз перед тем, как в дом приехал мистер Кринстон. - Как это произошло? - Там было сорок восемь тысяч долларов, - сказала она. - Дядя Эдвард дал их мне и признался, что ему очень жаль, что он лишал меня обычной суммы на расходы. Он сказал, что считает необходимым изменить свое решение. - Он обвинял вас раньше в том, что вас шантажируют? - Нет. - Он дал вам наличные? - Да. - Вы пришли к нему и сказали, что вам нужны наличные? - Я просто заявила, что мне нужны деньги, причем немедленно. - И он ничего не упомянул о том, что вас шантажируют? - Нет. - А вас шантажировали? Она закусила губу и опустила глаза. - А это ваше дело? - Да, - ответил адвокат. - Да, меня шантажировали, - призналась девушка. - Экономка? Фрэн Челейн резко дернулась и встретилась с Мейсоном взглядом, в котором адвокат прочитал тревогу. - Откуда вы узнали? - Я подозревал. Сколько вы ей дали? - Все, что было. Кроме десяти тысяч долларов, которые заплатила вам. - Это означает, что у_ в_а_с_ не осталось больше ни одной из тех тысячедолларовых купюр? - Нет. - А теперь послушайте меня внимательно. Между нами не должно остаться недопонимания. Вы завязли по уши, и я собираюсь вас вытаскивать, но необходимо, чтобы я т_о_ч_н_о_ знал, что произошло с деньгами. У вас н_и_ч_е_г_о_ из них не осталось? - Нет, - покачала головой Фрэн Челейн. Мейсон вынул из бумажника те десять тысяч долларов, которые она ему дала. - Вы знали, что номера этих купюр были списаны и переданы в различные банковские учреждения нашего города? - Нет, - ответила она испуганно. - Это факт. Тысячедолларовых купюр не так много в обращении, и они привлекают внимание. Практически всегда требуется нести их в банк, чтобы поменять. В кассах магазинов обычно нет достаточного количества наличных, чтобы давать сдачу с тысячедолларовой бумажки. Мейсон подошел к своему письменному столу, взял длинный конверт из плотной бумаги, вложил туда десять тысяч, полученные от Фрэн, заклеил конверт, снял колпачок с авторучки и написал адрес: "Карл С. Белкнап, 3298, Пятнадцатая улица, Денвер, Колорадо". Потом адвокат нажал на кнопку, находившуюся сбоку от стола, вызывая таким образом секретаршу. Когда Делла Стрит открыла дверь, Мейсон небрежно бросил на стол конверт. - Отправь это, пожалуйста, Делла. Обычной почтой. Она взглянула на адрес. - Не знала, что мы ведем переписку с мистером Белкнапом, - заметила Делла Стрит. - Теперь ведем. Пожалуй, лучше пошли его заказным письмом. Она кивнула, бросила быстрый, оценивающий взгляд на Фрэн Челейн и вышла в приемную. Мейсон повернулся к посетительнице. - Теперь этот конверт несколько последующих дней будет путешествовать по стране. В конце концов он вернется ко мне. А пока деньги у меня никто не обнаружит. Почему вы с самого начала не рассказали об этом полиции? Ее глаза внезапно загорелись огнем. - Это мое дело! Я наняла вас, как адвоката, чтобы представлять мои интересы. Не думайте, что я позволю вам стоять здесь и указывать мне, что делать, а что не делать... Он шагнул по направлению к ней и заявил: - Вы или научитесь сдерживать себя, или проследуете на виселицу с черным мешком на голове. Вы никогда не задумывались над тем, хочется ли вам быть повешенной? Она вскочила на ноги и отвела руку, словно собираясь влепить ему пощечину. - Вы всю жизнь были испорченной злючкой с отвратительным характером, - сказал Мейсон. - Теперь вы оказались в ситуации, из которой вам самой не выпутаться. Вы можете не сомневаться, что в течение следующих сорока восьми часов вас арестуют. Вас ждет безрадостная перспектива, и я не уверен, смогу ли вас вытащить. От удивления ее гнев пропал. Она посмотрела на него широко раскрытыми темными глазами. - Арестуют? Меня арестуют? - Да. По обвинению в убийстве. - За это арестовали Девоэ. Это он убил дядю. - Девоэ никого не убивал, - ответил Мейсон. - А если даже он и сделал это, то никто никогда не докажет его вину. У него есть адвокат, который знает все ходы и выходы и искушен в подобных делах. Не сомневайтесь, он втянет и вас. - Почему вы так решили? - Потому что он был у меня в кабинете менее часа назад и сам сказал мне об этом. Она откинулась в кресле и уставилась на него. Огонь погас в глазах. Она выглядела трогательной и беззащитной. - Что он хотел? - спросила Фрэн Челейн. - Денег. - Хорошо. Мы дадим ему денег. - Нет, - твердо ответил Мейсон. - Почему? - Потому что тогда он будет шантажировать вас до самой смерти. Он не уверен, что вы влипли по уши, а только подозревает. Если бы я стал обсуждать с ним условия, он бы получил необходимую уверенность. Он только слышал звон. Он хотел подтверждения. Если бы я согласился заплатить, то его догадки бы полностью подтвердились. - А что вы сделали? - поинтересовалась она. - Вышвырнул его отсюда, - мрачно ответил адвокат. - Он много знает? - Знает немного, но многое подозревает. - Я боюсь его, - по голосу слышалось, что она вот-вот расплачется. - Вы и должны его бояться. А теперь я хочу добраться до самой сути. Расскажите мне в точности, что происходило, когда был убит ваш дядя. Она глубоко вздохнула и начала говорить тихим, монотонным голосом: - Я была дома. Я с ним поругалась. Он был очень резок, я сорвалась и наговорила множество неприятных вещей. - Такого от вас можно ожидать, - сухо заметил адвокат. - Да, можно, - согласилась она. Последовало молчание. - Продолжайте, - предложил адвокат. - Он достал из бумажника деньги. Не все, там еще оставалось. Точно не знаю сколько. Он пододвинул деньги ко мне и сказал, чтобы я их взяла. Он заявил, что собирался прекратить давать мне деньги на расходы, чтобы я взялась за ум, но, в конце концов, пришел к выводу, что я никогда не повзрослею. Это, в общем-то, мои деньги и если я хочу выбрасывать их на ветер, это мое личное дело. - И вы взяли деньги, - сделал вывод адвокат. - Да, конечно. - И что потом? - Потом я отдала их все, кроме десяти тысяч, миссис Мейфилд. - Зачем вы это сделали? - Она знала, что я вышла замуж, и угрожала рассказать дяде. - Это произошло до того, как приехал Кринстон или после? - Вы имеете в виду, когда я отдала ей деньги? - Да. - После. - Кто-то видел, как вы передавали ей деньги? - Роб Глиасон. Мейсон присвистнул. - Так, значит, и Глиасон находился в доме, не так ли? - Да, - медленно произнесла она. - Он был там. Именно поэтому я утверждала, что меня не было. - Хорошо. Продолжайте, - угрюмо попросил Мейсон. - Вам известно, что мы муж и жена. Роб приехал на своей машине - на шевроле. Из моей комнаты есть выход на улицу. Я впустила его в дом. Он беспокоился об угрозах миссис Мейфилд и о том, что может сделать мой дядя. Я сообщила ему, что разговаривала с дядей и думаю, что все будет в порядке. Пока мы разговаривали, вошла миссис Мейфилд и потребовала денег. Она подслушивала и была в курсе, что дядя дал мне сколько-то денег, но не знала точную сумму. Я сказала, что отдаю ей все, что у меня есть. Я открыла сумочку, и она сама достала деньги, но перед этим я спрятала десять банкнот, чтобы расплатиться с вами. Мне деньги нужны были только для этих двух целей - расплатиться с нею и с вами. Тогда я думала, что все уладится: вы меня представляете, а миссис Мейфилд должна успокоиться. Я решила, что мы найдем выход из сложившейся ситуации. - К этому времени Кринстон уже приехал? - спросил Мейсон. - Да. Я слышала, как подъехала машина. Фактически, Кринстон поднимался по лестнице, когда я выходила из кабинета дяди. - А Грейвс все это время находился в приемной? - Да. Он прекрасно осведомлен о том, что произошло. Он знает гораздо больше, чем показывает. Грейвс в курсе всех дел моего дяди и, мне кажется, еще и того, чем занимается миссис Мейфилд. - Так что же произошло? - Миссис Мейфилд ушла, а мы Робом отправились посидеть на крыльцо. Затем послышался какой-то шум, в передней части дома бегали люди, раздавались возгласы, потом кто-то закричал, что моего дядю убили. Я поняла, что будет лучше, если Роба никто не увидит, велела ему сесть в машину и уехать. - Вы отправились вместе с ним? - Да. - Почему? - Потому что не хотела оставаться в доме. - Почему? - Я думала, что так смогу обеспечить Робу алиби. - Как вам удалось выехать с территории незамеченными? - Позади дома проходит аллея, двигаясь по которой, можно оказаться на подъездной дороге. Мы воспользовались ею и, насколько мне известно, нас никто не услышал. - Хорошо. Что дальше? - Затем я вернулась домой, Роб высадил меня в двух кварталах от дома. Я проскользнула к себе в спальню. Затем я поговорила с Доном Грейвсом. От него я узнала, что мой дядя сообщил в полицию о том, что бьюик украли, и что он думал, что его взяла я. Я решила, что для меня это прекрасное алиби, а Роб вообще нигде не упоминается. Так что я заявила, что каталась на бьюике, и никто не стал со мною спорить. - Продолжайте. - Остальное вы знаете. Все восприняли как должное, что я брала бьюик. Я тоже подумала, что все в порядке, пока не пришли вы и не сказали, что спидометр показывает то же количество миль, что записано у дяди в книжке. Я уже собралась накатать сколько-то миль на бьюике и отправилась в гараж, но там стоял полицейский. Он улыбнулся и сообщил, что бьюиком запрещено пользоваться - он одна из улик. - Что они сделали? - Протянули цепь вокруг передней оси и через прорези колес, а также заперли коробку передач. - Очень мило, - сухо прокомментировал Мейсон. Девушка ничего не сказала. Через минуту Мейсон снова начал ритмично ходить из угла в угол. Фрэн Челейн наблюдала за ним темными глазами, полными беспокойства. Ее голова оставалась неподвижной, только глаза следили за движениями адвоката. - У вас будет нервный срыв, - наконец заявил он. - Я знаю одного врача, на которого можно положиться. Он осмотрит вас и решит, что вам нужно лечь в клинику. - Какой в этом смысл? - У меня появится немного времени. - Но у них же возникнет еще больше подозрений, если я исчезну со сцены! - Еще больше подозрений, чем уже есть, возникнуть не может. Они опечатали бьюик, а это показывает, над каким аспектом дела они сейчас работают. Я попытался опустить записную книжку с указанием миль себе в карман и представил, что сделал это случайно, но полицейский, сидевший в комнате, оказался совсем не дурак. Он сразу же заметил, что я сделал, и мне пришлось вернуть ее на место. - Вы уже тогда знали о показаниях спидометра? - Догадывался. - Но как вы могли догадаться? - Я знал, что вы мне врете. Ее глаза снова вспыхнули. - Не смейте так со мной разговаривать! Он улыбнулся в ответ. Через какое-то время гнев в ее глазах потух. - Вы должны уяснить, что попали в капкан с этой машиной, - сказал адвокат. - Вам придется менять свой рассказ. - Но, таким образом, Роб окажется замешанным. Если они узнают, что он находился в доме, то все будет еще хуже, потому что всем известно, что Роб и мой дядя не ладили. - Роб виделся с вашим дядей в тот вечер, когда Нортона убили? - спросил Мейсон. Она покачала головой, помедлила какое-то время, а потом кивнула. - Да, виделся. - И вы сейчас решили в этом признаться, потому что внезапно вспомнили, что имеется свидетель, который видел, как Роб встречался с вашим дядей. Это был Дон Грейвс? Она снова кивнула. Мейсон открыл дверь в приемную. - Делла, - обратился он к секретарше. - Немедленно свяжись с доктором Прайтоном. Скажи медсестре, что это чрезвычайно важно - дело жизни и смерти. Пусть он сам возьмет трубку. - Хорошо, шеф, - ответила Делла Стрит. - С тобой по личному вопросу хочет поговорить мистер Пол Дрейк. Он готов ждать, пока ты не освободишься. Мне он отказался объяснять, по какому именно вопросу он пришел. - Попроси его подождать, - ответил Перри Мейсон и вернулся к себе в кабинет, захлопнув дверь. - А теперь у вас будет нервный срыв, - сообщил Мейсон посетительнице. - Вы отправитесь в клинику под вымышленным именем. Рано или поздно полиция вас найдет, но я хочу, чтобы это не случилось как можно дольше. Никому не говорите, кто вы, не показывайте излишней заинтересованности в газетных отчетах и, чтобы ни произошло, не паникуйте. Она внимательно посмотрела на него. - А я могу вам доверять? - спросила она. Он встретился с ней взглядом. - Здесь вам придется положиться на свой здравый смысл. То, что вы решите, будет играть колоссальную роль. - Хорошо, я доверяюсь вам. Он кивнул. - В таком случае я немедленно вызову "скорую", даже до того, как приедет сам доктор Прайтон. 12 Пол Дрейк внешне не имел ничего общего со стандартным мнением о том, как должен выглядеть частный детектив. Возможно, именно поэтому он был так удачлив. Его отличал высокий рост, длинная шея, вопросительно вытянутая вперед, остекленелые глаза навыкате и постоянно скучающее выражение лица. Его никогда ничто не волновало. В его жизни убийства были каждодневной рутиной, любовные треугольники встречались также часто, как автомобили на улице, а истеричные клиенты составляли фон работы. Он сидел в огромном кожаном кресле с высокой спинкой в кабинете Мейсона, упершись спиной в одну из закругленных ручек и свесив длинные ноги через другую. В уголке рта торчала сигарета. Мейсон расположился напротив него за письменным столом и наблюдал за детективом спокойными, все замечающими глазами. Дрейк походил на опытного боксера, который расслабился в своем углу ринга и ждет только сигнал гонга. Сразу было видно, что он может мгновенно изменить ленивую позу, спрыгнуть с кресла и со свирепостью и жестокостью тигра вступить в бой. - Итак, что тебя беспокоит? - поинтересовался Дрейк. - Не так давно ты мне что-то рассказывал о слежке в открытую, - сказал Мейсон. Дрейк неторопливо затянулся. Его стеклянные, навыкате глаза с любопытством посмотрели на Мейсона. - У тебя неплохая память. Мне кажется, что это было очень давно. - Давай не будем спорить, когда именно. Мне нужна полная информация по этому вопросу. - Кто-то пытается применить ее против тебя? - спросил детектив. - Нет, - покачал головой Мейсон. - Я сам хочу ее испробовать кое на ком. Опиши мне эту технику, пожалуйста. Пол Дрейк вынул сигарету изо рта, затушил и бросил в пепельницу. - Это один из трюков детективной работы, - начал Дрейк. - Обычно мы их не обсуждаем, по крайней мере, с теми, кто не из нашей среды. Психологическая третья степень ["третья степень" - активное психологическое воздействие, психическое или физическое насилие]. Основывается на мысли о том, что человек, который пытается что-то скрыть, должен нервничать. - Как конкретно она применяется? - Предположим, ты работаешь по делу и решаешь, что у одной из сторон есть какая-то информация - это не простая осведомленность, а то, что может быть вменено в вину, - и ее стараются скрыть. Есть два или три способа, как подступиться к человеку, чтобы он все рассказал. Первый - направить красивую женщину познакомиться с ним. Через какое-то время мужчина начинает хвастаться. Второй способ - подослать оперативника, который быстро войдет в доверие. Обычно срабатывает или первый, или второй способ, но иногда они оба проваливаются. Бывает, женщина не нравится, а иногда нравится, но подопечный не начинает хвастаться. Или у него возникают подозрения, если один из твоих оперативников пытается завязать с ним дружбу. В таких случаях мы применяем слежку в открытую. Для нее требуются два человека. Вначале один знакомится с интересующим тебя лицом, но ему не удается разговорить его. Ты выбираешь время и подходящее место и тут начинается слежка в открытую. Твой человек, который познакомился с объектом, дает сигнал. Ты, конечно, знаешь, что слежка - это далеко не простая работа. Идеи обычных людей о том, как должен действовать "хвост", сильно отличаются от того, как он работает на самом деле. Люди почему-то считают, что "хвост" пытается здорово изменить внешность, ныряет в дверные проемы, прячется за столбами и все в таком роде. Подобные представления складываются после просмотра кинофильмов и прочтения детективов, написанных авторами, которые имеют весьма смутные представления о сыскной работе. На самом деле слежкой занимается ничем не привлекательный парень, который практически не маскируется. У него нет никаких отличительных черт, невинный вид, он просто случайный свидетель. Что бы ни происходило, он никогда никуда не несется сломя голову, не ныряет в открывающиеся двери. Он выглядит так обыденно, что объект всегда воспринимает его как часть общего фона, но никогда как личность. - В принципе, я все это знаю, - сказал Мейсон. - Мне хотелось бы выяснить, как конкретно проводится слежка в открытую. - Очень просто, - сообщил детектив, - как и все хорошее, когда начинаешь анализировать. При слежке в открытую сыщик действует именно так, как непосвященный человек ждет от "хвоста". Другими словами, не профессионально, а грубо. Он прячется за столбами, ныряет в дверные проемы и все в этом роде. - Таким образом интересующее тебя лицо знает, что за ним следят? - спросил Мейсон. - Да, - кивнул Дрейк, доставая еще одну сигарету из пачки. - Понимаешь, к этому времени подосланный тобой для знакомства сыщик уже на дружеской ноге с объектом. Однако объект никак не хочет разговаривать на те темы, которые необходимо обсудить твоему человеку. Ты посылаешь еще одного парня, чтобы следить за этими двумя. Вначале "хвост" действует профессионально, но в нужный момент твой человек, находящийся вместе с объектом, дает сигнал "хвосту", и тот начинает работать грубо: прячется, пытается скрыться и показывает сотню других любительских трюков. Естественно, объект замечает, что за ним следят. Всегда очень интересно наблюдать, что происходит с человеком, который понимает, что за ним следят, особенно с тем, за кем раньше никогда не шел "хвост". Уяснив, что за ним установлено наблюдение, он сразу же начинает нервничать. Обычно он первым делом ускоряет шаг и оглядывается. В это время твой оперативник, который находится вместе с ним, наоборот, замедляет шаг и не торопится. Объект поторапливает его, нервничает, становится очень раздражительным. Через какое-то время - девяносто девять шансов из ста - он поворачивается к спутнику и сообщает, что за ним установлена слежка и ему бы хотелось избавиться от "хвоста". Твой человек помогает ему в этом, и таким образом объект несколько расслабляется и выбалтывает все твоему оперативнику. - Предположим, интересующее тебя лицо так ничего и не говорит сыщику? - Тогда, - ответил Дрейк, - сыщик что-то говорит объекту. Например, хлопает по плечу и заявляет: "Послушай, старик, я, конечно, не хочу лезть не в свое дело, но ты в курсе, что за тобой следят?" Или он может сказать: "Посмотри на того парня, что идет за нами. Мне кажется, что он меня преследует." Если речь идет о каком-то преступлении, то сыщик обычно притворяется, что слежка установлена за ним, и признается интересующему тебя лицу, что он некогда где-то что-то совершил, и вот теперь сыщики его нашли. Он просит объекта помочь ему скрыться. Они бегают из здания в здание, поднимаются и спускаются на лифтах, смешиваются с толпой и все в таком роде. Когда оперативник дает сигнал, "хвост" исчезает, и объект решает, что они от него избавились. Иногда такой вариант приносит результаты. Практически всегда удается разговорить человека после того, как за ним была установлена слежка в открытую. - Прекрасно, - сказал Мейсон. - Я хочу установить слежку в открытую. - Возможно, она тебе не потребуется, - заметил Дрейк. - Мы прибегаем к ней только в самом крайнем случае. Обычно удается войти к людям в доверие и разговорить их. Умелый оперативник знает, как заставить человека открыть карты. - Нет, дело очень необычное, и мне требуется детектив вполне определенного типа. - Какого? - Женщина средних лет, которая может притвориться, что много трудилась на протяжении всей жизни. Постарайся найти такую, которая не отличается ни особой привлекательностью, ни фигурой, с морщинами на лице и рабочими руками. - У меня есть как раз то, что нужно, - сообщил Дрейк. - Она умна и видала виды, можно назвать ее прожженной жизнью. С кем ей работать? - Нужно познакомиться с миссис Эдной Мейфилд, экономкой Эдварда Нортона. - Его недавно убили? - Да. Дрейк присвистнул. - Она замешана в убийстве? - Я не знаю, в чем именно она замешана, - медленно ответил Мейсон, - но ей есть, что сказать. Я хочу получить эту информацию. - Но они арестовали парня, совершившего убийство, не так ли? - спросил детектив. Его глаза внезапно перестали быть отсутствующими, а смотрели живо и умно. - Если не ошибаюсь, то дело прокрутил шофер или кто он там? - Да, шофер, - бесстрастным тоном ответил Мейсон. - Ты представляешь Фрэнсис Челейн, девушку, которая является бенефициаром по траст-фонду, учрежденному в соответствии с завещанием? - Да. - Понятно. Так что ты хочешь вытянуть из этой миссис Мейфилд? - Все, что она знает, - ответил Мейсон. - Об убийстве? - Обо всем. Дрейк с минуту изучал кончик сигареты, с которого вверх поднимался дым. - Послушай, давай будем откровенны. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять, что если ты просишь работать меня по этому убийству, то тебя интересует аспект, о котором полиция пока не догадывается. - Я не сказал, что хочу, чтобы ты работал по убийству, - заметил Мейсон. - Нет, - многозначительно ответил Дрейк, - этого ты не сказал. Пару минут мужчины молчали, затем Мейсон очень медленно, взвешивая каждое слово, заговорил: - Мне нужно, чтобы ты выяснил все, что знает экономка. Не важно о чем. Дрейк пожал плечами. - Может, ты меня неправильно понял, - сказал он. - Я не из любопытства спрашивал. Но, предположим, информация, полученная от этой самой миссис Мейфилд, пойдет совсем не на пользу твоей клиентке? - И все равно мне требуется получить эту информацию. - Понятно. Но, предположим, я поручаю это дело паре своих оперативников. Они добывают сведения, которые тебе хотелось бы не разглашать? Я, конечно, пытаюсь нанимать только надежных людей, но со временем какая-то информация все равно может просочиться. - Да, со временем, - заметил Мейсон. Вновь повисла пауза. - Итак? - спросил Дрейк. - Это еще одно дело, где у меня практически не остается времени для подготовки. Не думаю, что твоим оперативникам удастся раздобыть сведения, которые раньше или позже не получит полиция. Мне надо получить раньше их. Дрейк кивнул. - Хорошо, я все понял. Мне просто требовалось уточнить, чтобы между нами не осталось недопонимания. В результате недопонимания в моем деле оказываются недовольные клиенты, а я всегда хочу, чтобы мои клиенты были удовлетворены. - Мне кажется, что мы поставили все точки над "i", - заметил Мейсон. - Есть еще один момент. Мужчина по имени Дон Грейвс, секретарь Эдварда Нортона, был свидетелем совершения преступления. Он рассказал одну версию полиции, другую - мне. Он может оказаться опасен. Я должен узнать, в самом ли деле он видел в комнате женщину, когда наносился удар, собирается ли он заявлять, что видел женщину - правда, это одно и то же - или что он там еще намерен утверждать. Как ты думаешь, сможешь ли подослать к нему кого-нибудь, кто, не вызывая подозрений, выяснит, какие он все-таки планирует давать показания? Если возможно, я очень хотел бы получить от него заявление в письменном виде. - Деньги на расходы? - поинтересовался детектив. - Сколько потребуется. - Я думаю подослать к этому Дону Грейвсу парня, который представится журналистом из какой-нибудь бульварной газетки или криминального вестника, которые хотят получить свидетельства человека, видевшего все собственными глазами, причем они готовы заплатить за рукопись, написанную самим этим свидетелем. - Я согласен, если это сочинение не окажется слишком длинным, - сказал Мейсон. Дрейк улыбнулся. - Ты имеешь в виду, при условии, чтобы были лишь те слова, что ты хочешь видеть в этом признании? - Ну, это, по-моему, одно и то же. Детектив встал и потушил сигарету в медной пепельнице. - Ладно, я пошел работать, - заявил он. - Дашь знать, как идут дела. - Не сомневайся. - Сосредоточься на экономке. Это мегера. Здесь нужно быть очень внимательным. - Отчеты представлять в письменном виде? - Нет. Или устно, или никак. В дверь постучали, появилась Делла Стрит и многозначительно посмотрела на Мейсона. - Что случилось, Делла? - спросил адвокат. - Ты можешь говорить при Поле. - В приемной сидит мистер Кринстон. Он утверждает, что дело очень важное и не терпит отлагательств. - Хорошо, я приму его. Мейсон многозначительно взглянул на Дрейка и обратился к нему достаточно громко, чтобы было слышно в приемной: - Все в порядке, мистер Дрейк. Я сейчас занят очень важным делом и не могу немедленно переключиться на ваше, но у вас в распоряжении целых десять дней. За это время я подготовлю процессуальный отвод. Таким образом, вас нельзя будет считать не выполнившим обязательства, а потом мы уже займемся деталями. Он пожал руку Дрейка при выходе из кабинета и пригласил Кринстона: - Проходите, пожалуйста. Кринстон сразу же направился в кабинет со свойственной ему агрессивностью. Создавалось впечатление, что он сметет любые препятствия на своем пути, если кто-то посмеет их установить, силой своей личности. - Приветствую, мистер Мейсон, - поздоровался он, пожимая руку адвокату. - Рад вас видеть. Догадываюсь, что вы очень заняты, не так ли? Мейсон задумчиво посмотрел на него. - Да, я времени даром не теряю. Кринстон опустился в большое кресло и заполнил его все, достал сигару из кармана, откусил кончику и зажег спичку о подошву ботинка. - Все, конечно, запутано-перепутано, - заметил Кринстон. - Да, - согласился адвокат. - У дела много различных нюансов. - Но, я думаю, оно придет к логическому завершению, - заявил Кринстон. - Я хотел бы спросить, почему вы не стали следовать моим указаниям? - Каким указаниям? - Не впутывать Фрэнсис. - Я старался не впутывать ее, пока мог. У бедной девочки случилась истерика. Она пришла ко мне в контору и просто сломалась. Я вызвал врача и он прописал полный отдых, отвез ее куда-то в клинику и даже мне не сообщил, где эта клиника находится, чтобы я не стал с нею связываться. Кринстон выпустил клубы голубого дыма и задумчиво посмотрел на адвоката. - Неплохо, - заметил он. - Ее нервы совсем сдали, - продолжал Мейсон. - Да, да, я знаю, - нетерпеливо прервал его Кринстон. - Не надо терять ваше и мое время. Я все понял. Я зашел спросить, знакомы ли вы с неким Джорджем Блэкманом, адвокатом? - Да. - Он позвонил и заявил, что мне следует немедленно связаться с вами по важному вопросу. - Блэкман приходил сюда сегодня утром, - ничего не выражающим ровным тоном ответил Мейсон, - и сообщил, что для всех заинтересованных лиц и для семьи в частности будет лучше, если Девоэ признает себя виновным в непреднамеренном убийстве. - Черт побери! - выругался Кринстон. - Он - убийца. Это было жестокое, подлое, хладнокровное убийство! - Блэкман хотел обсудить со мной отношение семьи к этому вопросу, - все тем же тоном продолжил Мейсон. - Блэкман заявил, что если семья убитого будет мстительна по отношению к его клиенту, то это повлечет за собой мстительность клиента, и тогда мистер Блэкман докажет, что дело против Девоэ было сфабриковано. - Как он сможет это доказать? - спросил Кринстон. - Есть много способов, - ответил Мейсон. - Аксиомой уголовного права является высказывание о том, что следует рассмотреть все кандидатуры, кроме обвиняемого. Иногда даже можно попытаться разобрать действия адвоката противной стороны. Очень часто стараются привлечь к судебной ответственности свидетеля противной стороны. Начинают копать во все стороны, проводить перекрестный вопрос по, вроде бы, не относящимся к делу вещам, с целью найти хоть какой-нибудь мотив убийства. Затем представляют этот мотив присяжным, показывают возможность, а если уж удалось вытащить и мотив, и возможность, ты можешь внезапно перевести обвинение и утверждать, что есть такие же основания подозревать свидетеля противной стороны, как и обвиняемого. - То есть переложить вину на Фрэн Челейн? - спросил Кринстон. - Я не упомянул ни одного имени, - ответил Мейсон. - Я просто попробовал объяснить вам, как работают адвокаты по уголовным делам. - Послушайте, вы выяснили, что конкретно хотел этот Блэкман? - Он с_к_а_з_а_л_, что хочет получить гонорар, а также чтобы окружному прокурору было отправлено прошение о том, чтобы власти как можно более терпимо отнеслись к рассмотрению дела по обвинению Девоэ и приняли его признание в свершении непредумышленного убийства. Кринстон внимательно посмотрел на адвоката. - Вы утверждаете, что он это с_к_а_з_а_л_? - Да. - Но вы всем своим видом показываете, что не думаете, что он хотел именно того, что говорил. - Не думаю. - Почему? - Потому что просто уверен - окружной прокурор не станет рассматривать возможность непреднамеренного убийства. Это будет или тяжкое убийство первой степени, или вообще ничего. - Так что же все-таки хотел Блэкман? - настаивал Кринстон. - Я считаю, что он пытался выяснить нашу реакцию на подобное предложение. Если бы мы были готовы принять его, то он бы вытащил из нас столько денег, сколько мог, а затем продолжал бы шантажировать и, в конце концов, надул бы во время судебного процесса. Кринстон внимательно смотрел на кончик своей сигары. - Он не произвел на меня такого впечатления, - признался он. - По крайней мере, из разговора по телефону. - Если бы вы встретились лично, у вас бы сложилось несколько иное мнение, - заметил Мейсон. - Послушайте, - внезапно сказал Кринстон, - мне не нравится, как вы ведете дело. - Нет? - холодно переспросил Мейсон. - Нет! - громко заявил Кринстон. - А что вам не нравится? - поинтересовался адвокат. - Я думаю, что вы даете проскользнуть сквозь пальцы прекрасной возможности. Все быстро разрешится, если мы пойдем на сделку с Блэкманом. - Нет, - ответил Мейсон резким тоном, не вдаваясь ни в какие объяснения. - А я думаю именно так, как сказал, и приказываю вам немедленно связаться с Блэкманом и дать ему то, что он хочет. В разумных пределах, естественно. - Ни о каких разумных пределах там не может быть и речи, - ответил Мейсон. - Такие типы не знают, что это такое. Он вначале выяснит, что мы понимаем под разумными пределами, а потом увеличит ставки. - Хорошо. Пусть увеличивает. В это дело вовлечены большие деньги, и мы не можем позволить себе проиграть. - Вы боитесь, что Фрэнсис Челейн сломается под давлением? - спросил Мейсон. - Интересные вопросы вы мне задаете! - воскликнул Кринстон. - Особенно после того, как в вашем кабинете у нее случился нервный срыв, а вы поместили ее вне досягаемости полиции. - Я не говорил, что сделал что-либо, чтобы Фрэнсис Челейн оказалась вне досягаемости полиции, - напомнил Мейсон. - Это сказал я. - Да, я слышал. К тому же, кричать вам совсем не обязательно. Кринстон поднялся с кресла, выкинул сигару в корзину для мусора и гневно уставился на адвоката. - Все, - заявил он. - С вами покончено. - Что вы имеете в виду? - спросил Мейсон. - Кто со мной покончил? - Вы меня больше не представляете. Вы также больше не представляете мисс Челейн. - Мне кажется, - медленно ответил адвокат, - что мисс Челейн сама в состоянии решить этот вопрос. Я подожду, пока она лично не скажет мне об этом. - Она вам скажет, как только я с ней поговорю. - А где, интересно, вы собираетесь с ней разговаривать? - улыбнулся Мейсон. - Не беспокойтесь, я найду, где. И тогда с вами все будет кончено. Вы - сапожник. Вы, конечно, мудро поступили в некоторых вопросах, но вы черт знает куда завели все дело. Я собираюсь нанять адвоката и... Мейсон внезапно встал и двинулся вокруг стола. Кринстон внимательно следил за его приближением, глаза его смотрели прямо, но в них понемногу начала появляться паника. Мейсон встал перед посетителем. Его взгляд был холоден и спокоен. - Пусть между нами не останется никакого недопонимания по этому вопросу, - заявил адвокат. - С настоящего момента я вас не представляю, не так ли? - Вы абсолютно правы! - И, пожалуйста, не думайте, что ваше дело для меня так важно. Мисс Челейн уже давно бы попросила меня заняться имуществом, если бы только мое положение адвоката, представляющего интересы здравствующего партнера фирмы "Кринстон и Нортон" давало мне возможность выступать в качестве адвоката при рассмотрении вопросов, связанных с имуществом. - Больше вам об этом нет нужды беспокоиться. С другой стороны, особо не рассчитывайте, что займетесь вопросами имущества. Вы не будете представлять никого и ничего. Я собираюсь нанять себе другого адвоката, и он также будет действовать от имени Фрэнсис Челейн. - Вы идиот и попали в подставленный капкан, - медленно и зловеще сказал Мейсон, - потому что, как я догадываюсь, вы наймете адвоката, которого предложил Блэкман, не так ли? - И что, если так? - спросил Кринстон. Мейсон холодно улыбнулся. - Ничего. Вперед! Заходите в капкан еще дальше, если вам так хочется. Взгляд Кринстона несколько смягчился. - Послушайте, Мейсон, я ничего не имею против вас лично, но это деловой вопрос. Я думаю, что вы можете все испортить, и я считаю, что вы уж слишком придерживаетесь правил этики. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Фрэн для меня много значит, я ей как дядя. Я всегда был заинтересован в ее судьбе и прослежу, чтобы ее никто не надул. Я считаю, что в данном случае нужен кто-то, кто может прийти к соглашению с Блэкманом. Он заявил, что с вами не будет разговаривать, даже если вы останетесь последним человеком на свете. Мейсон рассмеялся. В его смехе послышались горечь и безжалостность. Кринстон упрямо продолжал: - Что бы ни произошло, я на стороне Фрэнсис Челейн. Я не знаю, что могут показать улики, но я буду держаться вместе с ней, несмотря ни на что. Уясните это себе. Твердо уясните. Я - деловой человек, а они понятия не имеют о том, как заключаются сделки и строятся отношения в этом мире. А я прослежу, чтобы ее никто не надул. Он повернулся и с достоинством направился к двери. Мейсон внимательно следил за ним. - Не думал, что вы такой простофиля, - сказал адвокат, когда Кринстон взялся за ручку двери. Тот резко повернулся. - Терпеть не могу это слово! - заорал он. - Я никому никогда не позволяю называть меня простофилей! - Вы его еще больше возненавидите к тому времени, как закончится это дело, - заметил Мейсон, направляясь обратно к своему столу. Кринстон с минуту размышлял, затем вернулся на место. - Хорошо, раз вы считаете себя таким умным, я вам кое-что скажу, - начал он. - Вы все испортили с самого начала, как только взялись за дело. Я знаю, что не могу уволить вас, как адвоката мисс Челейн. Это должна решить она сама, но я посоветую ей от вас избавиться. Однако, если она меня не послушает, я хочу дать вам совет: следите за Пуркеттом, дворецким. - А вот теперь вы меня заинтересовали, - признался Мейсон. - Продолжайте и объясните, к чему вы клоните. - О, так, значит, вы готовы послушать совет? - саркастически заметил Кринстон. - Я хочу узнать, почему вы вообще упомянули имя Пуркетта, - ответил Мейсон, холодным взглядом наблюдая за посетителем. - Если я вам отвечу, у вас хватит ума воспользоваться полученной информацией? Мейсон не стал отвечать, а слегка наклонил голову набок, как человек, который очень хочет услышать то, что ему собираются сказать. - Доказательства в этом деле безошибочно указывают на Девоэ, - заявил Кринстон. - Х_о_р_о_ш_и_й_ адвокат никогда бы не дал шанса полиции даже рассмотреть возможность того, что эти доказательства не являются убедительными. Однако вы сидели сложа руки, когда у полиции закрались сомнения и они стали копать дальше. Затем, когда расследование возобновилось, вы опять сидели сложа руки, и не сделали ничего, чтобы не вовлечь вашу клиентку. Если Девоэ виновен - дело закрыто. А если нет, то виновен кто-то другой. Очень вероятно, что это Пуркетт, по крайней мере, более вероятно, чем другая кандидатура. А вы позволяете ему оставаться в тени. Кринстон замолчал и посмотрел на адвоката с воинственным видом. - Это все, что вы хотели сказать? - поинтересовался Мейсон. - Да. - Контора Блэкмана располагается в "Мьючюал Билдинг". Я говорю вам это, чтобы вы могли сэкономить время и не лазать по телефонным справочникам, вы ведь деловой человек, не так ли? По лицу Кринстона промелькнуло удивление, затем он снова принял хмурый вид. - Ладно, - только и сказал он, распахнул дверь в приемную и с грохотом захлопнул за собой. Мейсон несколько минут неподвижно сидел за письменным столом, потом взял шляпу и тоже вышел из кабинета. - Я ухожу, Делла, - обратился он к секретарше. - Когда вернусь, не знаю. Закрывай офис в пять. 13 Мейсон отправился в гараж, где ставил свою машину, и подозвал механика. - Ты можешь сказать мне, очень сложно повернуть спидометр назад на несколько миль? - поинтересовался адвокат. - Предположим, у тебя на спидометре пятнадцать тысяч триста пятьдесят миль, а ты хочешь, чтобы было пятнадцать тысяч триста четыре и семь десятых мили. Это трудно сделать? - Нет, - улыбаясь ответил механик. - Только если уж вы решили крутить его назад, то, наверное, следует отогнать до трех тысяч миль, а потом продать машину. С таким количеством миль прогона это несложно. - Нет, я не собираюсь обманывать ни продавцов машин, ни покупателей, - ответил Мейсон. - Я пытаюсь разобраться с доказательствами в деле. Сколько времени потребуется, чтобы переустановить спидометр? - Недолго. Это простая операция. Мейсон вручил ему доллар и с задумчивым видом вышел из гаража. Из кафе он позвонил в дом Эдварда Нортона. Очевидно, к телефону подошел дворецкий. По его ответу было понятно, что он уже многократно за последнее время отвечал на звонки, которыми люди пытались выразить свое соболезнование. - Позовите, пожалуйста, мистера Джона Мейфилда, садовника, - попросил Мейсон. - Простите, сэр, - ответили на другом конце, - я впервые слышу, чтобы по этому телефону звонили мистеру Мейфилду. Я не знаю, разрешено ли ему пользоваться этим аппаратом. - Не беспокойтесь, - ответил Мейсон, так и не представившись. - Я звоню по поводу дела, разбирательством которого занимается полиция. Позовите его и не теряйте времени. На другом конце провода какое-то мгновение помедлили, а затем снова прозвучал голос дворецкого: - Хорошо, сэр. Секундочку, сэр. Прошло несколько минут прежде, чем в трубке прозвучал тяжелый, ровный голос: - Алло! Мейсон быстро заговорил в ответ: - Никому не давайте понять, с кем говорите. Это Перри Мейсон, адвокат, представляющий мисс Челейн. Ваша жена хотела получить деньги и обсуждала со мной этот вопрос, но мне с ней никак не связаться. Вы случайно не знаете, где она? - Если не ошибаюсь, она отправилась к окружному прокурору. За ней прислали машину. - Понятно. Мне очень нужно связаться с вами и обсудить вопрос, который ваша жена оговаривала со мной. Вы можете взять одну из машин и приехать ко мне? - Может быть, но я не уверен, сэр. Лучше бы, конечно, если бы я прогулялся до бульвара, а вы бы подъехали туда. - Договорились, - согласился адвокат. - Пересечемся у бульвара, но никому не говорите, что идете встречаться со мной. Мейсон вернулся в гараж, сел в машину и отправился к тому месту, где заканчивался бульвар и начиналась дорога к дому Эдварда Нортона. Когда Мейсон припарковал машину, сутулый, полноватый мужчина вышел из-под деревьев и в сгущающихся сумерках подошел к адвокату. - Вы - Перри Мейсон? - спросил он. - Да, - кивнул адвокат. - Я - Джон Мейфилд. Что вы хотели? Мейсон вылез из машины и внимательно посмотрел на садовника. На лице мистера Мейфилда не выражалось никаких эмоций, оно казалось суровым и угрюмым. Губы, похоже, никогда не трогала улыбка. - Вы знаете, о чем со мной разговаривала ваша жена? - спросил адвокат. - Она говорила, что встречалась с вами, - осторожно ответил садовник. - А она говорила, о чем шел разговор? - Она сообщила, что мы, не исключено, получим какие-то деньги. - Так, понятно. А теперь, чтобы мне точно уяснить свое положение, вы должны рассказать мне все о спидометре. - О каком еще спидометре? - не понял садовник. - Спидометре бьюика. Это вы перевели его назад, не так ли? - Нет, сэр. - А вы заявите, что перевели его назад, если я завершу сделку с вашей женой? - Что вы имеете вы виду? - Ну не все ли равно, что я имею в виду? Просто передайте вашей жене, что для того, чтобы нам с ней завершить наши деловые отношения, мне, во-первых, требуется знать, будут ли даны показания о том, что спидометр бьюика отвели назад. - Какое это имеет отношение к делу? - спросил мистер Мейфилд. - А только это, - Мейсон сделал пальцами движение, словно набирал диск телефона, чтобы наглядно представить свое заявление. - Мы знаем, что Эдвард Нортон позвонил в полицию и сообщил, что бьюик украден. Это вполне определенно означает, что машины в гараже не было, когда он звонил. Следовательно, кто-то на нем ездил. Не имеет значения, находилась мисс Челейн дома или нет. Кто-то воспользовался бьюиком. Он отсутствовал, раз Нортон решил сообщить об этом в полицию. Когда полиция прибыла в дом, бьюик стоял в гараже, а спидометр был переведен назад на то количество миль, которое он указывал, когда мистер Нортон днем вернулся из банка. Значит, кто-то перевел спидометр. А теперь я спрашиваю вас, к_т_о_ э_т_о_ с_д_е_л_а_л_? - Не я, сэр, - ответил садовник. - Может, Девоэ, шофер? - Не знаю, сэр. - Дворецкий? - Не знаю, сэр. - Понятно. Вы ничего ни о чем не знаете, однако ваша жена имеет прекрасное представление о происходящем. Пожалуйста, передайте ей, что если она хочет, чтобы наша сделка состоялась, ОНА ДОЛЖНА ВЫЯСНИТЬ, КТО ПЕРЕВЕЛ СПИДОМЕТР НАЗАД. - Вы имеете в виду, кто брал машину, сэр? - Нет, - ответил Мейсон. - Меня совершенно не интересует, кто ее брал. Меня бы больше устроило, чтобы полиция считала, что это была мисс Челейн. Я хочу доказать, что спидометр был отведен назад, и выяснить, кто это сделал. Вы меня поняли? - Думаю, да, сэр. Теперь понял. - Когда ваша жена должна вернуться? - Не знаю. Приехали люди из окружной прокуратуры. Они с ней о чем-то говорили, потом сказали, что хотят, чтобы она вместе с ними поехала в контору и сделала заявление. - Понятно. Вы передадите ей все, что я просил? - Да, сэр. - Прекрасно. А теперь у меня к вам есть еще один вопрос. Где находились лично вы, когда совершалось преступление? - Я? - переспросил садовник. - Спал. - Вы уверены? - Конечно. Я проснулся от этой суматохи, которая началась в доме. - Ваша жена не спала, - заметил Мейсон. - Кто это сказал? - спросил Мейфилд. В его угрюмых глазах промелькнули какие-то эмоции. - Я. Ваша жена бродила по дому. Она еще не ложилась спать, когда было совершено преступление. Вы это прекрасно знаете. - Ну и что? - Просто в кабинете Нортона находилась какая-то женщина, когда мужчина наносил удар, - почти шепотом, многозначительно ответил Мейсон. - Ваша жена намекнула, что это была мисс Челейн, или могла быть мисс Челейн. Передайте вашей жене, что теперь у меня имеются доказательства, которые наводят меня на мысль, что именно ваша жена находилась в той комнате в момент убийства. - Вы что, - рассердился садовник, - обвиняете мою жену в убийстве? - Я утверждаю, - продолжал Мейсон, глядя прямо в глаза садовнику, - что теперь у меня имеются доказательства, показывающие, что именно ваша жена была той женщиной, которая находилась в кабинете Нортона, когда ему нанесли смертельный удар. Это не означает, что она сама наносила этот удар. Это не означает, что она знала, что удар должны нанести. Но это означает, что она находилась в кабинете в момент нанесения удара. - Вы хотите, чтобы я это ей передал? - Да, - кивнул Мейсон. - Хорошо, я передам, только ей это не понравится. - Меня совершенно не интересует, понравится ей это или нет, - ответил Мейсон. - Просто передайте, что я прошу. - Ладно. Что-нибудь еще? - Нет, - ответил Мейсон. - Кстати, проверьте, когда будете все это ей передавать, чтобы никто не подслушивал. Другими словами, мне бы очень не хотелось, чтобы представители окружной прокуратуры узнали о нашем разговоре. - О, естественно, я об этом позабочусь. - Прекрасно. Мейсон сел в машину и поехал обратно по бульвару. Он остановился у маленького ресторанчика, где, не торопясь, поужинал. Когда он вышел и закурил, разносчики газет уже начали предлагать вечерние выпуски. Мейсон купил газету, сел в машину, откинулся на сиденье и стал читать заголовки, напечатанные крупным шрифтом: "Еще одна тайна в убийстве миллионера... Женщина в комнате во время совершения преступления... Полиция находит купюры, украденные у миллионера, по номерам, записанным в банке... Наследница тайно выходит замуж, а мужа разыскивают, как важного свидетеля... Очаровательная племянница таинственно исчезает после визита к известному адвокату." Мейсон прочитал весь сенсационный отчет, следовавший за заголовками. Репортеры старались между строк сказать столько, сколько могли. Они не делали фактических обвинений, но читатели могли сразу же догадаться, что полиция совсем не удовлетворена признанием Питера Девоэ, шофера, обвиненного в совершении преступления. Полиция предполагает, что, возможно, в самом ближайшем будущем в дело будут вовлечены богатые люди, занимающие определенное положение в обществе. Мейсон аккуратно сложил газету и убрал в бардачок, потом отправился не в свою холостяцкую квартиру, а в гостиницу, где взял номер под вымышленным именем. Там он и провел эту ночь. 14 Мейсон вошел в свой офис, поздоровался с Деллой Стрит и сразу же направился в кабинет, где на столе были разложены утренние газеты. Делла распахнула дверь и проследовала за ним. - Кто-то вломился к нам ночью и обыскал... Адвокат резко повернулся и приложил палец к губам. Затем, когда она замолчала, он внимательно осмотрел офис. Он отодвигал картины, заглядывал за них, открывал книжные шкафы, исследовал стены, затем забрался под письменный стол. В конце концов он выпрямился, улыбнулся и сообщил: - Искал потайной микрофон. Они могли его оставить. Делла Стрит кивнула. - Кто-то вломился к нам сегодня ночью, - повторила она. - Все осмотрели, даже сейф открывали. - Разбили его? - Нет, взломщик оказался опытный, видимо, не с первым подобным замком работал: ни одного следа. Я поняла, потому что бумаги сейчас лежат по-другому. - Ладно, забудь. Есть еще какие-нибудь новости? - Никаких, - ответила секретарша, - если не считать трех полицейских, которые следят за нашим офисом. Я думаю, они кого-то поджидают. Адвокат многозначительно улыбнулся и заявил: - Пусть подождут. Им давно пора научиться терпению. - Ты читал газеты? - Утренние пока нет. - В последних изданиях говорится, что идентифицировали трость, которой убили Нортона. - Правда? - Она принадлежит Робу Глиасону, мужу нашей клиентки. - Это означает, что ему предъявят обвинение в предумышленном убийстве первой степени, а с Девоэ обвинения снимут. - Они и ей предъявят обвинение, если уже этого не сделали, - высказала свое мнение Делла. - Как так? - Секретарь, Дон Грейвс, представил дополнительную информацию, которая, в общем-то, изменила весь подход к делу, как можно судить из отчета "Стар". Грейвс пытался кого-то защищать, но полиция надавила на него, и он в чем-то признался. - Да, дело становится интересным. Если кто-то придет к нам, задержи их, не впускай сразу же. - Ты собираешься сам впутаться в это дело? - Зачем мне впутываться? - Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Ты слишком много делаешь для клиентов, собственную шею готов подставить. - Ну, знаешь... - Не притворяйся. С чего бы это вдруг у мисс Челейн ни с того, ни с сего у тебя в кабинете случился нервный срыв и ты куда-то отправил ее на "скорой"? - И что здесь такого? - улыбнулся Мейсон. - А разве не считается преступлением сокрытие лица, которое разыскивает полиция? - ответила Делла вопросом на вопрос. - Ее тогда разыскивала полиция? - Нет, - с сомнением в голосе сказала Делла. - Тогда нет. - Более того, - продолжал Мейсон, - я не врач. Я могу сделать неверный диагноз. Мне показалось, что у нее нервный срыв, так что я вызвал врача, чтобы подтвердить сложившееся у меня впечатление. Делла Стрит нахмурилась и покачала головой. - Не нравится мне все это, - сказала она. - Что тебе не нравится? - Как ты всегда сам впутываешься. Почему ты не в состоянии спокойно работать в своем кабинете, а потом выступать в зале суда? - Не могу тебе ответить, - улыбнулся Мейсон. - Возможно, это болезнь. - Не притворяйся идиотом, шеф. Другие адвокаты просто приходят в зал суда, допрашивают свидетелей, а потом представляют дело присяжным. А ты вечно в самой гуще событий. - У других адвокатов клиентов иногда вешают, - заметил Мейсон. - И иногда они этого заслуживают, - парировала она. - Не исключено. Но из моих клиентов пока еще никого не повесили, и не было ни одного, кто бы этого заслуживал. Она с минуту неотрывно смотрела на него, затем улыбнулась материнской улыбкой. - Значит, в_с_е_ твои клиенты невиновны? - спросила она. - Это говорят присяжные. Ведь, в конечном счете, решать им. Она вздохнула и пожала плечами. - Ты выиграл. Делла Стрит вернулась в приемную. Когда дверь за ней захлопнулась, адвокат сел за свой стол и раскрыл газету. Он, не отрываясь, читал минут пятнадцать, пока не распахнулась дверь к нему в кабинет. - В приемной ждет некая мисс Мейфилд, - сообщила Делла. - Я думаю, стоит ее принять, пока она не разнесла нашу контору на мелкие кусочки. Мейсон кивнул. - Приглашай ее. Возможно, за ней следят полицейские. Если кто-то из них появится, задержи их как можно дольше. Делла кивнула, открыла дверь и пригласила женщину, ожидавшую в приемной. Полные формы миссис Мейфилд практически заполнили весь дверной проем, но Мейсон все равно увидел, как секретарша старается закрыть собой оставшуюся часть и говорит кому-то: - Мне очень жаль, но у мистера Мейсона в настоящий момент важное совещание. Его нельзя беспокоить. - Доброе утро, миссис Мейфилд, - кивнул ей Мейсон. Затем он встал, пересек кабинет и закрыл дверь на замок. - Доброе утро! - рявкнула в ответ экономка. Вид у нее был весьма воинственный. Адвокат показал на большое черное кожаное кресло, и посетительница опустилась в него. Ее спина осталась прямой, подбородок был вздернут кверху. - Что там с переводом показаний спидометра на бьюике? - спросила она. Из приемной послышался шум, кто-то пытался толкнуть дверь кабинета, дергали ручку. Замок держал хорошо, а Мейсон не отводил взгляда от миссис Мейфилд, не давая ей оглянуться назад. - Мистер Нортон сообщил в полицию, что бьюик украден, - начал адвокат. - Тогда мы думали, что его взяла мисс Челейн. Теперь похоже, что она этого не делала. Но бьюика явно не было в гараже, когда мистер Нортон звонил в полицию. Однако спидометр показывает то количество миль, что и при возвращении мистера Нортона из банка. Это означает, что тот человек, который брал бьюик в ночь убийства, или перевел показания спидометра назад, или вообще отключал его, когда ездил на машине. Миссис Мейфилд покачала головой. - Машину никто не брал, - сказала она. - Вы уверены? - Пуркетт, дворецкий, живет над гаражом. Он не спал тогда, читал книгу, и точно слышал бы, если бы кто-то завел мотор. Он утверждает, что двери гаража оставались закрытыми и ни одна из машин не выезжала. - А он не мог ошибиться? - Нет. Дверь создает очень много шума. Звук отдается в комнате дворецкого. Пуркетт бы, несомненно, его услышал. И еще я хочу выяснить, что вы там наговорили моему мужу, что я находилась в кабинете во время убийства... - Забудем об этом на какое-то время, - прервал ее Мейсон. - Пока мы говорим о машине, и времени у нас мало. Я не могу пойти на сделку с вами, пока не докажу, что спидометр отвели назад. Она неистово закачала головой. - Мы в любом случае ни до чего не договоримся, - заявила она. - Вы все испортили и запутали. - Что вы хотите сказать? - Вы неправильно взялись за это дело, и теперь полиция втянула в него Фрэнсис Челейн. Черные глазки с негодованием уставились на адвоката и неожиданно наполнились слезами. - Вы хотите сказать, что в_ы_ втянули Фрэнсис Челейн в это дело, - заметил Мейсон, вставая и осуждающе посмотрел на экономку. - Вы начали с того, что стали шантажировать ее в связи с замужеством, а затем требовали денег, чтобы не втягивать ее в дело об убийстве. В блестящих темных глазах появилось еще больше влаги. - Я хотела денег, - сказала миссис Мейфилд, потеряв свой воинственный вид. - Я знала, что это легкий способ их заполучить. Я знала, что Фрэнсис ждет огромное наследство. Я не видела причины, почему бы мне не поиметь хоть сколько-то. Когда она наняла вас, я поняла, что и вы на этом деле неплохо заработаете. Мне тоже хотелось! Я всю жизнь трудилась, как проклятая. Я вышла замуж за тупого, глупого человека, за болвана, у которого напрочь отсутствуют амбиции. Всю жизнь я брала ответственность на себя. Еще девочкой мне приходилось содержать семью. После замужества опять все свалилось на меня, я работала за двоих. Я уже много лет прислуживаю Фрэнсис. Я смотрю, как она бездельничает. Это избалованная кукла. Я вынуждена до костей стирать пальцы, выполняя работу по дому, а она завтракает в постели. Я устала от этого. Почему бы и мне не получить часть этих денег? Я всегда хотела много денег и чтобы мне кто-то прислуживал. Я готова была на все, чтобы заполучить их, только не вовлекая Фрэнсис в беду. Теперь я ничего не могу поделать. Полиция загнала меня в угол и заставила говорить. Они собираются арестовать Фрэнсис и обвинить ее в убийстве. В убийстве! Вы понимаете? - Она почти перешла на крик. В дверь кабинета громко постучали. - Откройте! - приказал грубый голос. Мейсон не обращал никакого внимания на шум в приемной, продолжая неотрывно смотреть на миссис Мейфилд. - Если это поможет разобраться с делом, вы найдете кого-то, кто поклянется, что машину брали из гаража, а спидометр был отключен или отведен назад? - спросил адвокат. - Нет, - покачала головой экономка. - Машины оставались в гараже. Мейсон принялся расхаживать из угла в угол. В дверь кабинета стали стучать в два раза громче. - Это полиция! - закричали в приемной. - Открывайте немедленно. Внезапно Мейсон расхохотался. - Ну я и идиот! - воскликнул он. Экономка сморгнула слезы и уставилась на него широко раскрытыми глазами. - Естественно, машину не брали из гаража. Ни одна из них не покидала гараж. - Он ударил кулаком в ладонь и резко повернулся к экономке. - Если вы хотите что-то сделать для Фрэнсис Челейн, опять поговорите с Пуркеттом. Подробно все обсудите. Снова вспомните все детали, чтобы при любых обстоятельствах он не изменил своих показаний. - Вы хотите, чтобы он заявил, что машина оставалась в гараже? - спросила миссис Мейфилд. - Я хочу, чтобы он сказал правду, но говорил ее уверенно, так, чтобы никто не смог поколебать его, когда он окажется на месте дачи свидетельских показаний в зале суда. Пусть он заявляет, что машина не покидала гараж ни разу за всю ночь, что двери гаража были закрыты и что никто не смог бы выехать на машине из гаража таким образом, чтобы он не услышал. - Это правда. Он говорил именно это. - Так вот, если вы хотите помочь Фрэнсис, отправляйтесь к Пуркетту и проследите, чтобы ничто на свете не могло поколебать его. - Я сделаю все, что нужно, - пообещала она. - Вы сказали полиции что-нибудь о получении денег от Фрэнсис Челейн? - быстро спросил Мейсон. - Нет. Я сказала им, что она дала вам деньги, но я не знаю, сколько и в каких купюрах. Дверь в кабинет жалобно заскрипела - ее явно хотели выломать. Мейсон подошел и открыл замок. - Какого черта вы ломитесь в мой кабинет? - спросил он суровым тоном. В комнату влетел коренастый, широкоплечий мужчина с толстой шеей и страшно недовольным видом. - Я сказал вам, кто я. Я из полиции. - Мне плевать, будь вы сам Муссолини, - ответил Мейсон. - Вы не имеете права вламываться ко мне. - Черта с два! Я беру эту женщину под охрану. Миссис Мейфилд вскрикнула. - На каких основаниях? - попытался выяснить Мейсон. - Как важную свидетельницу, показания которой имеют существенное значение в деле об убийстве, - ответил полицейский. - Почему-то вы ее не брали под охрану как свидетельницу, пока она не зашла ко мне в кабинет, - заметил Мейсон. - Что вы имеете в виду? - То, что говорю, - ответил Мейсон. - Вы сидели перед входом в мой офис и следили за ним, пока не пришла миссис Мейфилд. Как только она появилась, вы бросились звонить начальству, и вам приказали взять ее, как важную свидетельницу, пока она еще не успела поговорить со мной. - Вы очень умны, не так ли? - съязвил полицейский. Миссис Мейфилд переводила взгляд с одного на другого и наконец сказала: - Но я ведь ничего такого не сделала. - Вопрос не в этом, - ответил ей полицейский. - Мы просто хотим, чтобы вы, как важная свидетельница по делу об убийстве, находились там, где вас никто не станет беспокоить и надоедать вам. - И там, где у вас не будет возможности говорить с кем-либо, кроме представителей окружной прокуратуры, - добавил Мейсон. Полицейский злобно посмотрел в сторону адвоката. - Насколько мне известно, вы получили десять тысяч долларов в тысячедолларовых купюрах, которые украли с тела Эдварда Нортона, - заявил полицейский. - Правда? - Правда, - злобно ответил представитель закона. - И, как вы думаете, где они находятся? - Пока не знаем, но мы это выясним. - Мы живем в свободной стране, или, по крайней мере, она раньше была таковой. Давайте, ищите. - Когда мы их найдем, вам предъявят обвинение в получении украденного имущества. - Для этого вам нужно сделать три вещи, - заметил Мейсон. - Какие? - решил выяснить полицейский. - Доказать, что деньги были украдены, доказать, что я их получил, и доказать, что я знал, что они были украдены, когда я их получал. - Вы теперь знаете, что они краденые. - Откуда? - Я вам говорю. Вы поставлены в известность. - Во-первых, я не признал, что у меня имеются десять тысяч долларов, - начал Мейсон. - Во-вторых, я не собираюсь верить вам на слово. Полицейский повернулся к миссис Мейфилд. - Пойдемте. С этим адвокатом мы разберемся позднее. - Я не хочу никуда идти, - заявила экономка. - Таков приказ, - ответил ей полицейский. - Вас никто не станет беспокоить. Мы просто разместим вас там, где вы будете в безопасности, пока мы не получим ваше заявление. Мейсон наблюдал за тем, как мужчина и женщина выходят из кабинета. Его лицо ничего не выражало, но в глазах четко читалась враждебность. Когда закрылась дверь из приемной в коридор, Мейсон подошел к столу секретарши и обратился к ней: - Делла, позвони, пожалуйста, в "Стар". Представься. У них работает репортер Харри Неверс. Он меня знает. Скажи редактору, чтобы послал Неверса к нам. У меня есть для него сенсационная новость. Делла Стрит протянула руку к телефону. - Ты хочешь, чтобы я именно это сказала издателю? - Да. Пусть Неверс едет как можно скорее. - Ты сам будешь говорить с редактором? - Нет. Он сразу же подключит стенографистку, она запишет мои слова, и они это напечатают, как интервью. Обязательно представься и попроси срочно прислать Неверса. Они, конечно, постараются выяснить у тебя, в чем дело. Отвечай, что ничего не знаешь, а в данный момент меня нет на месте. Она кивнула и набрала номер. Мейсон вернулся в свой кабинет и закрыл дверь. 15 Харри Неверс был высоким и худым мужчиной с таким выражением глаз, словно ему все надоело в этой жизни. Волосы требовали стрижки, по лицу сразу же становилось понятно, что он давно не спал. Похоже, что он не ложился всю ночь, да и в предыдущую, наверняка, тоже не выспался. Он вошел в кабинет Перри Мейсона и сел на ручку большого кожаного кресла. - Я предоставлю тебе благоприятную возможность, но мне нужна услуга, - заявил адвокат. - Естественно. Я так и думал. - Неверс говорил ровным, тихим голосом. - Где она? - Где кто? - Фрэнсис Челейн. - Кто это хочет знать? - Я. - Зачем? Неверс зевнул и опустился в кресло. - Ты что, хочешь меня удивить? Я сразу же врубился в ситуацию. У Фрэнсис Челейн случился нервный срыв, ее тут же отправили в клинику. Вчера вечером окружной прокурор раздобыл какие-то доказательства, которые указывают на то, что ей следует предъявить обвинение в предумышленном убийстве. Она тайно вышла замуж за парня по фамилии Глиасон. Его полиция уже арестовала, теперь они готовы брать и Фрэнсис Челейн. Ты - ее адвокат. Ты ее где-то спрятал, причем спрятал достаточно хорошо, чтобы она не попала в ловушку, пока ты сам не будешь готов сдать ее. Однако ты не можешь продолжать ее прятать после того, как все газеты сообщили, что ее разыскивают в связи с предъявленным обвинением в убийстве. В деле замешаны врач и клиника. Они не станут ее скрывать, даже если ты этого очень захочешь. Естественно, тебе придется ее сдать, и ты выбрал меня, чтобы в прессе появились именно те сообщения, что нужны тебе. Скажи, что тебе конкретно требуется, а я отвечу, сможем мы договориться или нет. Мейсон нахмурился в задумчивости и начал постукивать пальцами по столу. - Я точно не знаю, чего хочу, Харри, - признался он. Харри Неверс с мрачным видом покачал головой. - Я работаю на прожженных и видавших виды ребят. А ты, парень, если точно не знаешь, чего хочешь, ничего не получишь взамен. Если ты намерен заключать с нами сделку, давай прямо сейчас оговаривать все условия. - Хорошо, я расскажу тебе, что мне требуется в общем и целом, - сказал Мейсон. - Через какое-то время я попытаюсь сделать так, чтобы пара-тройка интересующих меня лиц оказалась в доме Нортона при условиях, примерно сходных с теми, что были во время убийства. Я пока не знаю, как мне удастся добиться подобного. В какой-то момент я заявлю, что бьюик, об угоне которого сообщил в полицию Нортон, на самом деле даже не выезжал из гаража. От тебя требуется, чтобы об этих двух вещах сообщалось в прессе, причем не просто упоминалось вскользь, а рассказывалось подробно. - Подожди минутку, - прервал его Неверс, - ты говоришь, что собираешься утверждать, что бьюик не выводили из гаража. Ты хочешь сказать, что его на самом деле брали, но перевели назад показания спидометра или вообще отключали спидометр во время езды? - Нет, - ответил Мейсон. - Он вообще оставался в гараже. Впервые за время нахождения в