ся с ним на борту того, на который у меня билет. - Вы просили объяснений? - Мистер Мейсон, меня держали в плену. Я не надеялась, что меня оставят в живых. Через пятнадцать минут улетал самолет. У меня появился шанс скрыться от этих людей. Я боялась, что они изменят решение. За пять минут до этого я считала, что мне жить не больше часа... Что бы _в_ы сделали? - Сел в самолет, отправлявшийся в Мехико. - Именно это я и пыталась. - Кто вас остановил? - Полицейский в штатском. - Где он находился? - Ждал у выхода к терминалу. - Что он сделал? - Арестовал меня. Отвез в тюрьму. Они задали мне массу вопросов. - Что вы им рассказали? - Немного. Я пыталась защитить... вы знаете, кого. Она помедлила. Мейсон уже собрался что-то сказать, но она его остановила: - Пожалуйста, не называйте никаких имен, мистер Мейсон. - Кого-то, кого вы любите? - Да. - Так что вы открыли полиции? - Рассказала о том, что случилось. - О гостинице "Бонсал"? - Да. - Они возили вас туда? - Да. - Вы знали, в какой номер вас отводили похитители? - Сам номер - нет, но я визуально запомнила его расположение. Я знала, что мы выходили на четырнадцатом этаже и отправилась к первой двери направо. - Продолжайте. - Лифт сразу же показался мне не совсем таким и... в том номере находилась пожилая пара, которая живет там уже десять лет. Они выглядят абсолютно благонадежными и заслуживающими доверия. Они поклялись, что вчера вечером ни на минуту не покидали комнату, смотрели телевизор и легли спать в десять вечера. - Полицейские спрашивали вас о револьвере? - Котором? - Из Сиэтла. Она мгновенно поднесла палец к губам, призывая к молчанию. В ее глазах появилась паника. - Револьвер из Сиэтла? Мистер Мейсон, я не понимаю, о чем вы говорите. Не имею о нем ни малейшего представления. - Какие вам предъявлены обвинения? - Я думаю... ну, в общем-то, они не предъявлены пока, как мне кажется, меня держат в связи с подозрением в убийстве Джорджа Файетта, как сообщницу или что-то в этом роде. В полиции считают, что мы вместе с Моррисом убили Файетта. - Вам сказали, какие против вас имеются доказательства? Пытались заставить вас изменить показания, говорили, что вас видели тут, там и еще в нескольких местах? Она покачала головой. - Ничего подобного. - И они не спрашивали вас... Она снова поднесла палец к губам и с опаской провела взглядом по стенам. - Мистер Мейсон, _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_! - Хорошо. - Мистер Мейсон, вы будете меня представлять? - Возможно. - Как вы считаете, все уладится? - Все зависит от того, поверят вам присяжные или нет, - объяснил адвокат. - А разве они мне не поверят? - удивилась она. - Нет, черт побери. По крайней мере, не _э_т_о_м_у_ рассказу. 16 Мейсон ходил из угла в угол своего кабинета. - Это кошмар для адвоката! - воскликнул он. Делла Стрит сочувствующе кивнула. - Если я позволю им занять место дачи свидетельских показаний и представлять свои версии случившегося, моих клиентов сразу же отправят в камеру смертников, а надо мной будет смеяться весь город. - А откуда тебе знать, что они говорят неправду? - с вызовом в голосе спросила Делла Стрит. - Я не могу утверждать с уверенностью. Может, и не врут. Но з_в_у_ч_и_т_ фальшиво. Как раз напоминает вариант, который мог бы сочинить адвокат. Есть ответы на все вопросы, но неправдоподобно. - Предположим, ты не позволяешь им открывать рты, Перри... - начал Пол Дрейк. - Черт побери, они их уже раскрыли, - с отвращением выпалил Мейсон. - Почитай газеты, Пол. - Я знаю, что напечатано в репортажах, но я имел в виду в месте дачи свидетельских показаний. - Общественность информирована в общем и целом. Ты прекрасно понимаешь, к какому выводу придут люди, если я не пущу своих клиентов в свидетельскую ложу, а заявлю, что обвинение должно доказать свою версию таким образом, чтобы ни у кого не осталось ни малейшего сомнения в виновности моих клиентов. Все решат, что правда настолько ужасна, что даже адвокат боится исхода перекрестного допроса. - Так что ты планируешь? - поинтересовался Дрейк. - Не представляю, черт побери! - воскликнул Мейсон. - Не исключено, что это правда. Какой-то суперхитрый убийца мог тщательно распланировать все так, чтобы обоих моих клиентов арестовала полиция, а их рассказ о случившемся звучал, как объяснения, сфабрикованные полоумным адвокатом, что приведет к обвинению их в предумышленном убийстве первой степени. - Но неужели нельзя убедить присяжных, что так оно и есть, я имею в виду, что за этим делом стоит кто-то чрезвычайно хитрый? - спросила Делла Стрит. - Не знаю. Сомневаюсь, что я _н_а_с_т_о_л_ь_к_о_ силен. - Адвокат повернулся к Полу Дрейку: - У нас есть один шанс, Пол. Он, конечно, чрезвычайно мал. Я хочу разыскать ту женщину, что находилась вместе со мной в номере и представившуюся мне как Дикси Дайтон. - С чего начинать поиски? - Во всех деталях изучи прошлое Джорджа Файетта. Выясни о нем все. Поинтересуйся каждой женщиной, появлявшейся в его жизни. Правда, так ты ничего не найдешь. - Почему? - удивилась Делла Стрит. - По-моему, звучит логично. - Если от наших клиентов мы услышали правдивый рассказ, - принялся объяснять Мейсон, - то за этим делом стоят слишком умные и хитрые люди, чтобы использовать женщину, когда-либо как-либо связанную с Джорджем Файеттом. Она из тех, о ком никто не подумал бы. Возможно, из другого города. - А что делать, если мы ее найдем? - спросил Дрейк. - Ты занимаешь место дачи показаний и клянешься, что разговаривал с ней в той комнате, а она клянется, что не было ничего подобного. Тут еще Минерва Хамлин подливает масла в огонь, заявляя, что ты ошибаешься. - Я не хочу занимать свидетельскую ложу, Пол. - Почему нет? - В таком случае я выступаю как адвокат и свидетель одновременно. Это неэтично. - Почему это неэтично? - Американская Ассоциация Адвокатов хмурится в подобных случаях. - Ну и пусть себе хмурятся. Что тебе от этого? По рукам ведь не дают? - Нет. Но им это не нравится. - Подобное противозаконно? - Нет. - Возможно, мы несправедливы по отношению к Минерве Хамлин, - заметил Дрейк. - А все будет в порядке. Она сделала обычную ошибку и... - Она слишком быстро ответила, - перебил Мейсон. - Вспомни, как все происходило. Они показали ей фотографию, и Минерва практически сразу же заявила, что думает, что это та девушка. Затем они велели ей внимательно изучить снимок. Она смотрела и смотрела на него. К тому времени, как она увидела Дикси Дайтон в ряду других заключенных, ее лицо было ей уже отлично известно по фотографии. Минерва решила, что наблюдала в гостинице за Дикси и опознала ее. - Да, подобное происходит довольно часто, - согласился Дрейк. - Это беспокоит полицию, насколько я понимаю, потому что им нередко приходится сталкиваться с ложными идентификациями, о которых обычные люди никогда не узнают. Свидетели подолгу изучают фотографию подозреваемого, и черты лица становятся знакомыми. Несколько недель назад полиция занималась расследованием одного дела, где три разных человека после изучения фотографии подозреваемого, выбрали его из ряда заключенных и с полной уверенностью опознали. Потом выяснилось, что во время совершения преступления он сидел в тюрьме в Сан-Франциско. Вот тебе пример, когда фотография сбила всех с толку. Мейсон кивнул и уже собирался что-то сказать, но его остановил телефонный звонок. Делла Стрит сняла трубку и повернулась к Дрейку: - Тебя, Пол, - сообщила она. - Алло! - сказал сыщик в трубку. - Да, Пол Дрейк... Что?.. О, минутку. Может, у вас сложилось неправильное впечатление?.. Окончательное решение? Вы абсолютно уверены?.. Вы его неправильно поняли... Минутку... А это кто? Что?.. Нет, мне больше нечего сказать, кроме как то, что девушка ошиблась... У нас есть неопровержимые доказательства... Я не собираюсь открывать какие. Если вам нужны подробности, поговорите с мистером Мейсоном. Дрейк бросил трубку на место и повернулся к Перри Мейсону. - Ох уж этот проклятый, хитроумный окружной прокурор, готовый на все, только бы произвести эффект! - в сердцах воскликнул детектив. - Что он еще придумал? - Подожди, пока услышишь, - негодовал Дрейк. - Я жду. - Минерва Хамлин сейчас находится в прокуратуре. Это она звонила. Из его кабинета. - И что? - Она мне сказала, причем это звучало так, словно она читает текст заранее тщательно подготовленного заявления, лежащего у нее перед глазами, что она прекращает у меня работать, потому что в агентстве на нее оказывается давление с целью заставить ее совершить лжесвидетельство в связи с опознанием Дикси Дайтон. - Рассчитано на публику, - заметил Мейсон. - Секундочку. Это еще не все, Перри. Я попытался ей возражать, но она ответила: "Мое решение окончательное, мистер Дрейк. Мой уход вступает в силу с этой минуты. Я уже приняла предложение работы в одном из отделений окружной прокуратуры за более высокий оклад. С вами хочет поговорить еще один человек..." Трубку взял мужчина - газетный репортер. Ему требовались мои комментарии. Ты слышал, что я ему ответил. - Да, мы слышали, что ты _о_т_в_е_т_и_л_, - кивнула Делла Стрит. - А следовало бы еще сказать и то, что думал, - добавил Дрейк. - К сожалению, это непроизносимо. - Теперь нам остается только одно, - пришел к выводу Мейсон. - Я отправляюсь на предварительное слушание и постараюсь использовать все уловки ведения перекрестного допроса, чтобы найти слабые места в представляемом обвинением деле. Боюсь, что у моих клиентов не очень завидная перспектива. 17 Гамильтон Бергер, крупный мужчина с бочкообразной грудной клеткой, всегда старавшийся выглядеть достойно, представляя окружную прокуратуру, которую он возглавлял, встал со своего места после открытия слушания в Суде. - Мне хотелось бы выступить с несколькими предварительными замечаниями, Ваша Честь, - заявил он. - Хорошо, - согласился судья Леннокс. - Я возражаю против того, чтобы Перри Мейсон выступал в роли адвоката защиты по этому делу. Я считаю, что Высокий Суд должен запретить ему это. - На каком основании? - Мистер Мейсон - свидетель со стороны обвинения. Мы вручили ему повестку о явке в Суд в качестве свидетеля. Я планирую пригласить его для дачи показаний. - Мистер Мейсон - свидетель со стороны _о_б_в_и_н_е_н_и_я_? - в неверии переспросил судья Леннокс. - Да, Ваша Честь. - Это, в общем-то, неслыханно, чтобы адвокат защиты... - Тем не менее, Ваша Честь, я внимательно изучил положения законодательства, - продолжал Гамильтон Бергер, - и пришел к выводу, что мистер Мейсон компетентен выступать в качестве свидетеля. Он - главный свидетель, допрашивая которого я надеюсь показать очень важную связь в цепи доказательств. Ему вручена повестка, следовательно, его выступление необходимо. Я заверяю Высокий Суд и самого адвоката защиты, что считаю его крайне важным свидетелем. - Вам вручили повестку, мистер Мейсон? - обратился к адвокату судья Леннокс. - Да, Ваша Честь. - И вы представляете обоих обвиняемых? - Да, Ваша Честь. - Я веду дело по обвинению в предумышленном убийстве первой степени Морриса Албурга и Дикси Дайтон, - сказал Гамильтон Бергер, - и надеюсь доказать, что они вступили в преступный сговор с целью лишения жизни Джорджа Файетта, и в дальнейшем совершили это действие, а именно убийство указанного Джорджа Файетта. Я не в восторге от личности погибшего. Защита, скорее всего, постарается показать, что он является далеко не законопослушным гражданином, с которого следует брать пример, ему приходилось неоднократно вступать в противоречие с органами правопорядка. В его биографии есть несколько периодов, когда он просто исчезал из нашего поля зрения и мы не в состоянии показать, чем он занимался в то время. Очень возможно, что обвиняемые считали, что Файетт предпримет попытку шантажировать их в связи с другим преступлением, рассмотрение которого, конечно, должно вестись отдельно от слушаемого дела, однако, мы намерены представить доказательства, показывающие мотивацию. - Вы, конечно, знаете, господин окружной прокурор, что закон не допускает представление доказательств совершения другого преступления. Обвиняемые находятся в зале суда по предъявленному... - Из этого правила есть признанное исключение, Ваша Честь, - твердым голосом уверенно перебил судью Гамильтон Бергер, - гласящее, что доказательство мотива одного преступления вполне допустимо в качестве доказательства при рассмотрении другого. - Я всегда старался строго следовать закону, - объявил судья Леннокс. - Иногда, как мне кажется, проявляется тенденция слишком свободно подходить к установленным нормам. Очень часто под прикрытием доказательств мотивации или похожей схемы совершения преступления, делается попытка создания предвзятого мнения против обвиняемого. - Я понимаю, Ваша Честь, но после того, как вы ознакомитесь с представленными доказательствами, вы поймете, что они попадают в рамки исключения, и что обвинение оправданно показало доказательства другого преступления - убийства полицейского... - Еще одно убийство?! - воскликнул судья Леннокс. - Да, Ваша Честь. - Обоими обвиняемыми? - Нет, Ваша Честь. Обвиняемой Дайтон. То есть она была вовлечена в убийство молодого полицейского и рассматриваемое преступление имело место в связи с попыткой скрыть ее участие... Не исключено, что погибший Джордж Файетт шантажировал ее в связи с тем убийством. - Да, сложилась интересная ситуация, - заметил судья Леннокс. - Давайте обсуждать все по порядку. Вы возражаете против того, чтобы Перри Мейсон выступал адвокатом защиты? - Да, Ваша Честь. - Вы имеете что-либо сказать по этому поводу, мистер Мейсон? - Только то, что это не его дело, - резко ответил Мейсон. Судья Леннокс вспыхнул. - Я не хотел выказывать никакого неуважения к Суду, - добавил Мейсон. - Я занимаюсь своим делом, а господин окружной прокурор может заниматься своим. - Это неэтично, - возразил Гамильтон Бергер. - Следите за своей этикой, а я буду следить за своей. - Успокойтесь, господа, успокойтесь, - заговорил судья Леннокс. - Давайте не переходить на личности. Господин окружной прокурор, вы считаете, что мистер Мейсон неправоспособен выступать в качестве адвоката защиты? - Я думаю, что ему самому следует объявить себя неправоспособным. - По этому поводу не существует никакого специального положения? - Это дело хорошего тона и этических соображений. - Давайте обсудим этику в свое время и в своем месте, - заметил Мейсон. - А что касается хорошего тона, мне есть что сказать по этому поводу. Я считаю, Ваша Честь, что когда окружной прокурор оказывает давление на женщину, являющуюся одной из моих свидетельниц, чтобы она уволилась с работы, выдвинула обвинения в адрес своего нанимателя в попытке заставить ее совершить лжесвидетельство, организует все таким образом, что во время ее разговора с нанимателем присутствуют представители прессы, дает взятку этой женщине, предлагая ей работу в одном из отделений прокуратуры за большее жалованье... - Я возражаю против слова "взятка", - перебил Гамильтон Бергер. - Простите, - с подчеркнутым сарказмом в голосе извинился Мейсон. - Возможно, мне следовало сказать "оказал на нее влияние", чтобы она сделала подобный шаг. - Я не предпринимал ничего подобного, - заявил Гамильтон Бергер. - Она приняла решение и поступила таким образом по доброй воле. - Вы предложили ей работу в отделении прокуратуры до того, как она подняла телефонную трубку, чтобы сообщить своему нанимателю, что не будет больше у него работать? - Чушь, - сказал Гамильтон Бергер. - Вы намерены это отрицать? - бросил вызов Мейсон. - Мне подобное не требуется. - Вы просто не смеете. Судья Леннокс постучал молоточком по столу. - Господа, я не понимаю, о чем идет речь, - заявил судья. - Я не читал газетных статей по этому делу, но совершенно очевидно, что представители сторон выступают с резкими взаимными обвинениями. Я хотел бы взять под контроль сложившуюся ситуацию. Я требую, чтобы вы ограничились рассмотрением дела. Начинайте, господин окружной прокурор. Приглашайте своего первого свидетеля, а Суд будет принимать решения по мере поступления возражений. - Я, в частности, протестую против того, чтобы мистер Мейсон выступал в качестве адвоката защиты. - Существует закон, который объявляет меня неправоспособным? - спросил Мейсон. - Как я уже ранее указывал Высокому Суду, это вопрос этики. Мейсон повернулся к судье Ленноксу. - Если окружной прокурор желает назначить себя судьей того, что является хорошим тоном и нормами этики, я заявляю, что использование предложения работы в отделении окружной прокуратуры, сделанное женщине для того, чтобы она уволилась с настоящего места работы и публично выступила с обвинениями... - Мы не станем в это углубляться, мистер Мейсон, - постановил судья Леннокс. - По мнению Суда, господин окружной прокурор, мистер Мейсон не является неправоспособным. Вы вручили ему повестку о явке в Суд, как свидетелю, следовательно, ему придется занять место дачи показаний. Его допрос будет проводиться по тем же правилам, что и допрос любого другого свидетеля. А теперь начинайте представление своей версии. - Хорошо, Ваша Честь, - сказал Гамильтон Бергер. - В качестве моего первого свидетеля выступит патологоанатом. Гамильтон Бергер быстро, словно в калейдоскопе, вызвал нескольких свидетелей, показания которых не играли существенной роли, однако, заложили фундамент предъявления обвинения в убийстве. Он показал, как был обнаружен труп Джорджа Файетта, характер пулевого ранения, извлеченную из головы пулю и ее характеристики, необходимые для последующей идентификации оружия. - Я хотел бы пригласить Карлайла Е.Мотта. Мотт занял место дачи свидетельских показаний и окружной прокурор охарактеризовал его, как специалиста по различным видам оружия. - Мистер Мотт, я обращаю ваше внимание на пулю, доказательство "А" со стороны обвинения, приобщенное к делу, которая была идентифицирована, как пуля, послужившая причиной смерти Джорджа Файетта. Вы осматривали эту пулю? - Да. - Через микроскоп? - Да, сэр. - Вы ее фотографировали? - Да, сэр. - Вам удалось определить тип оружия, из которого была выпущена эта пуля? - Да, сэр. - И что это за оружие? - Оно у меня в руках. Револьвер тридцать восьмого калибра, системы "Смит и Вессон", длина ствола три дюйма. - Мы просим приобщить этот револьвер к делу, как доказательство "Б" со стороны обвинения, - обратился Гамильтон Бергер к судье. - Никаких возражений, - сказал Мейсон. - Вы можете приступать к перекрестному допросу, - повернулся Бергер к Мейсону. - У меня нет вопросов. Пораженный Гамильтон Бергер не смог сдержать удивления: - Вы что, не собираетесь спрашивать его о... Он резко замолчал, внезапно осознав, что говорит. - Приглашайте следующего свидетеля, господин окружной прокурор, - велел судья Леннокс. Явно раздраженный Гамильтон Бергер вызывал для дачи показаний полицейского, арестовавшего Морриса Албурга, когда тот выходил из такси перед зданием, в котором располагался офис Мейсона. Полицейский рассказал о том, как производился арест, и о том, что он нашел у Морриса Албурга револьвер, из которого была выпущена пуля, послужившая причиной смерти Джорджа Файетта. - Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Бергер к Мейсону. - А откуда вам известно, что это тот же револьвер? - спросил Мейсон полицейского. - Я записал номер оружия, изъятого у обвиняемого, сэр. - Куда? - В блокнот, который у меня всегда при себе. - Вы знаете этот номер? - Конечно. - Вы можете нам его сообщить? - Да, сэр. "С шестьсот сорок восемь ноль пять". - Вы помнили его все это время? - Да, сэр. - Значит, вам не требовалось записывать его, не так ли? - Я записал его на всякий случай. - И это тот же номер, что вы записали? - Да, сэр. - Вы можете знать, что это тот же номер, что на оружии, но откуда вы можете знать, что это тот же номер, что вы записали в блокнот? - Я заглянул в блокнот перед тем, как отправиться в Суд, чтобы удостовериться. - Значит, вы не были уверены? - Я постарался избежать любой неточности. - Вы арестовали Морриса Албурга утром третьего числа текущего месяца? - Примерно в девять утра. Да, сэр. - Тогда вы изъяли у него револьвер? - Да, сэр. - Когда вы записали номер револьвера в блокнот? - Я уже говорил вам. Это номер того револьвера. Я записал его, чтобы не произошло никакой ошибки. - Вы записали его, когда арестовывали Морриса Албурга? - Примерно тогда. - Что вы имеете в виду под словом "примерно"? - Почти в то время. - Через пять секунд после ареста? - Конечно, нет. - Через сколько секунд? - Я не могу вам ответить. Я так не считаю время. Это номер револьвера, изъятого мной у обвиняемого Морриса Албурга. - Что вы сделали с револьвером? - Положил к себе в карман, как доказательство. - А потом? - Отдал его окружному прокурору, который, в свою очередь передал его эксперту по баллистике Карлайлу Е.Мотту. - И по предложению Мотта вы записали номер в блокнот? - спросил Мейсон. - Все правильно. - В то время, когда вы передавали ему револьвер? - Нет, когда он вернул его окружному прокурору с отчетом. Он сказал, что потребуется идентифицировать это оружие на всех стадиях процесса. - И тогда вы записали номер револьвера, переданного вам Моттом? - Ну, это был тот же револьвер. - Откуда вы знаете? - Я мог определить, посмотрев на него. - Какие имеются характеристики у этого револьвера, позволяющие вам отличить его от любого другого револьвера системы "Смит и Вессон" того же калибра и модели? Свидетель молчал. - Вы не знаете? - Если бы я взглянул на револьвер, я думаю, что смог бы вам ответить. - Естественно, - саркастически заметил Мейсон. - Вы возьмете его в руки и станете вертеть, надеясь обнаружить какую-нибудь царапину, и заявить, что именно по ней вы его и идентифицировали. Полицейский явно пришел в замешательство. Он молчал с минуту перед тем, как заявить: - Я не помню. Судья Леннокс повернулся к смущенному свидетелю: - Вы изъяли револьвер у обвиняемого Албурга, не так ли? - Да, сэр. - И передали окружному прокурору? - Да, сэр. - Который, в свою очередь, передал его эксперту по баллистике? - Да, сэр. - И через какое-то время после того, как эксперт по баллистике вернул оружие окружному прокурору с отчетом, что именно из него была выпущена пуля, послужившая причиной смерти, экспертом по баллистике было замечено, что необходима неоспоримая идентификация этого револьвера, чтобы приобщить его к делу в качестве доказательства? - Да, сэр. - И тогда вас спросили, как вы сможете идентифицировать этот револьвер? - Ну, в общем, да. - Так или нет? - Мистер Мотт предложил мне записать его номер в блокнот. - Так что вы достали блокнот и записали номер револьвера только тогда? - Да, сэр. - И имело место обсуждение того, что будут представлять из себя ваши показания? - Не тогда, позднее. - Приглашайте следующего свидетеля, - холодным тоном обратился судья Леннокс к окружному прокурору. - А этот может покинуть место дачи свидетельских показаний. Гамильтон Бергер приготовился к новой атаке и объявил: - Мой следующий свидетель - Артур Лерой Фулда. Фулда занял место дачи показаний, принял присягу и рассказал о своем разговоре с Моррисом Албургом, установке звукозаписывающей аппаратуры в гостинице "Кеймонт", услышанных разговорах и сделанных записях. Свидетель идентифицировал полдюжины ацетатных дисков и объяснил, как они вводятся в аппаратуру и как происходит запись разговоров. - Ваша Честь, - обратился Гамильтон Бергер к судье, - я прошу приобщить эти диски к делу в качестве доказательств. - Я хотел бы кратко допросить свидетеля по конкретно этому моменту, - заявил Мейсон. - Хорошо, - постановил судья Леннокс. - Откуда вы знаете, что это те же диски, что были оставлены в гостиничном номере? - Фактически, мистер Мейсон, я могу давать показания только относительно первого. Что касается остальных - они выглядят точно так же, как диски, оставленные мной с аппаратурой. Меня информировали, что их забрали из той комнаты, в которой осталось мое оборудование. - Это все, - сказал Мейсон. - У меня нет возражений по приобщению дисков к делу в качестве доказательства. - Вы имеете в виду диск номер один? - уточнил судья Леннокс. - Нет, весь набор, - ответил Мейсон. - Мнению такого правдивого свидетеля я верю. Если он считает, что это те же диски, я готов согласиться на их приобщение к делу, при условии, что за мной остается право возражать против любого записанного на них разговора, как несущественного, недопустимого в качестве доказательства и не имеющего отношения к делу. Но сами диски могут быть допущены в качестве доказательств. Судья Леннокс улыбнулся и заявил: - Приятно видеть такое чистосердечие со стороны адвоката и свидетеля. Хорошо. Диски приобщаются к делу в качестве вещественного доказательства. - Что касается этих дисков, - встал со своего места Гамильтон Бергер, - на них записан разговор, во время которого Дикси Дайтон, обвиняемая, прямо заявляет Перри Мейсону, что второй обвиняемый, Моррис Албург, отправился убивать Джорджа Файетта. Я хотел бы, чтобы Высокий Суд прослушал этот разговор. Я прошу Высокий Суд обратить внимание на то, что мистер Мейсон, получив подобную информацию, не предпринял никаких шагов. Он не связался с полицией. Он не... - Вы теперь пытаетесь показать, что я еще и скрывал улики? - уточнил Мейсон. - Вы критиковали мои методы подготовки дела, - ответил Бергер. - Я стараюсь донести до Высокого Суда, что произошло на самом деле. - В таком случае вам лучше представлять доказательства, а не выступать с заявлением. - Но вы не станете отрицать, что этот разговор записан на диске? - Я отрицаю, что Дикси Дайтон когда-либо говорила мне, что другой обвиняемый, Моррис Албург, планирует убить Джорджа Файетта. - Но диск находится в зале суда. Вы можете послушать запись. - А откуда вы знаете, что это _е_е_ голос? - спросил Мейсон. - Я в этом уверен. - Тогда займите место для дачи свидетельских показаний и поклянитесь в этом, а я проведу перекрестный допрос. А потом Высокий Суд придет к мнению о вашем предположении, что это одно и то же лицо. - Мне не требуется занимать свидетельскую ложу, - возразил Бергер. - Я в состоянии все доказать по другому. - Ну так доказывайте. - Я прошу мисс Минерву Хамлин занять место для дачи показаний, - объявил Гамильтон Бергер. - Мисс Хамлин, пройдите, пожалуйста, вперед и примите присягу. Минерва Хамлин проследовала в свидетельскую ложу. Весь ее облик и манеры создавали впечатление чрезвычайно компетентной и уверенной в себе молодой женщины. Отвечая на вопросы Гамильтона Бергера, она давала показания, четко и ясно произнося каждое слово, прямо отвечая и не уходя в сторону, что, несомненно, произвело большое впечатление на судью Леннокса. Она описала, как ее нанимателю срочно потребовалась оперативница и что ей даже пришлось временно закрыть контору и оставить коммутатор, чтобы отправиться в гостиницу "Кеймонт". Она договорилась с Полом Дрейком, что подаст ему сигнал фонариком, когда интересующая их девушка направится к выходу из гостиницы. Сама Минерва Хамлин изображала горничную, наблюдая за семьсот двадцать первым номером. Она ждала женщину, которая должна была из него появиться. - И, в конце концов, кто-то появился? - спросил Гамильтон Бергер. - Да, сэр. - Мужчина или женщина? - Женщина. - Вам представилась возможность рассмотреть женщину? - Именно для этого я там и находилась. - Это не совсем ответ на вопрос, - заметил Гамильтон Бергер. - Вам... - Да, сэр. - Вы обратили на нее особое внимание? - Да, сэр. - И вы видели, как она выходила из семьсот двадцать первого номера? - Да, сэр. - Кто была та женщина? - Мисс Дикси Дайтон, одна из обвиняемых по этому делу. - Не могли бы вы указать на эту женщину? - Я показываю на нее пальцем. - В протокол нельзя занести то, что вы показываете на нее пальцем. Мисс Дайтон, обвиняемая, встаньте, пожалуйста. - Встаньте, - велел Мейсон своей клиентке. Дикси Дайтон выполнила, что ей велели. - Эта женщина? - Да, эта. - Пусть в протоколе будет отмечено, что идентифицирована женщина, вставшая со своего места. Вставала Дикси Дайтон, одна из обвиняемых по этому делу. Что вы сделали, когда эта женщина вышла из номера? - снова обратился Гамильтон Бергер к свидетельнице. - Последовала за ней. - Куда? - Она села в лифт. Кабина пошла наверх. Я бросилась к лестнице и поднялась на один пролет. Я находилась на седьмом этаже, а их всего восемь. Поэтому я знала, что она может подняться лишь туда. Я решила, что доберусь до него почти в одно время с лифтом. - Так и получилось? - Да, сэр. - И куда направилась эта женщина? - В восемьсот пятнадцатый номер, где в дальнейшем полиция обнаружила труп Джорджа Файетта. - Та же женщина? - Та же женщина. - Вы уверены? - Уверена. - И кто была та женщина? - Я вам уже говорила. - Я имею в виду, которая вошла в восемьсот пятнадцатый номер? - Обвиняемая Дикси Дайтон. - Та же, что вставала со своего места? Которую вы ранее идентифицировали? - Да, сэр. - Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Бергер к Мейсону. Минерва Хамлин повернулась к адвокату защиты с неприязнью во взгляде. Ее манеры ясно показывали, что она намерена ему отомстить, и что никакой хитрый перекрестный допрос уж ее-то не смутит. Мейсон заговорил, словно старший брат, который просит импульсивную младшую сестру довериться ему. - Мисс Хамлин, вы не знали Дикси Дайтон, не так ли? - Я ни разу в жизни ее не видела до того, как она вышла из той комнаты. - Вы тогда не знали, кто она? - Я видела ее, но имени не знала, нет. - А полиция показала вам фотографию Дикси Дайтон и спросила, та ли это женщина, не так ли? - Да. - Что вы им сказали? - Что та женщина. - Разве вы не говорили им, что вы думаете, что она выглядела, как та женщина? - Но если это была та же женщина, она и выглядит, как она, не так ли? В зале послышался смех. - Все правильно. А если уж вы задали мне вопрос, я с радостью на него отвечу, мисс Хамлин. Простите меня, но я хочу заметить, что даже если это и не была фотография мисс Дайтон, она все равно могла быть на нее похожа. Фотографии часто приводят к недоразумениям. - Я не могла ошибиться. У меня очень острый взгляд. - И, тем не менее, вы не смогли с абсолютной уверенностью идентифицировать женщину, когда вы в первый раз увидели фотографию, не так ли? - Я сказала им... Все зависит от того, что вы имеете в виду под "уверенностью". - А _в_ы_ что под ней имеете в виду? - улыбнулся Мейсон. - Если я уверена, значит, уверена. - Об этом можно догадаться. Но тогда вы не были так уверены, как сейчас. - С тех пор мне представилась возможность взглянуть на саму женщину. Фотография не... ну, она... - Вы имеете в виду, выглядела не совсем так, как она? - Нет, именно как она. - Но все равно у вас оставались сомнения? - Я хотела быть абсолютно честной, мистер Мейсон. - И до сих пор хотите? - Да, сэр. - Когда вы в первый раз увидели фотографию, вы не могли быть абсолютно уверены. Вы не были абсолютно уверены. Вы сказали, что думаете, что это может быть та же женщина, но вы не уверены. - Когда я в первый раз взглянула на снимок. - И вы стали изучать его, не так ли? - Да, сэр. - И становились все увереннее, пока его изучали? - Да, сэр. - Однако, только увидев фотографию, вы не были абсолютно уверены? - Нет, сэр. Абсолютная уверенность появилась у меня, когда я увидела обвиняемую в ряду других заключенных в Управлении полиции. - Тогда у вас появилась полная уверенность? - Я выбрала ее из пяти женщин. Причем без малейших колебаний. - Это произошло после того, как вы изучали ее фотографию? - Да, сэр. - Давайте будем откровенны, мисс Хамлин. Нет ли шанса, что, после того, как вы так внимательно изучали фотографию, сознательно пытаясь определить, запечатлена ли на ней или нет та женщина, которую вы видели выходящей из номера, что, когда вы увидели обвиняемую, вы подсознательно совместили ее с фотографией, а, следовательно, произвели опознание? - Когда я увидела ее в ряду других заключенных, у меня появилась абсолютная уверенность, что это та женщина, что выходила из гостиничного номера. - Объясните, пожалуйста, Высокому Суду, где вы находились, когда та женщина выходила из номера. - Вы имеете в виду из семьсот двадцать первого? - Да. - В конце коридора рядом с пожарной лестницей, я притворялась горничной. - Чем вы занимались? - Делала вид, что стучу в дверь, словно проверяю полотенца. - По вашим манерам я предполагаю, что вы чрезвычайно компетентная и знающая свое дело женщина, не так ли, мисс Хамлин? - Пытаюсь быть. - И, изображая горничную, вы сознательно приложили все усилия, чтобы вести себя, как настоящая горничная при подобных обстоятельствах? - Мистер Мейсон, я интересуюсь театром. Я изучала актерское мастерство. Я считаю, что у меня есть данные, чтобы стать хорошей актрисой. Я стараюсь компетентно делать все, за что берусь. Я понимаю, что для того, чтобы изобразить кого-то и успешно сыграть эту роль, следует представить, что ты и есть этот человек. - И вы представили себя горничной? - Да, сэр. - И делали все, как делала бы горничная? - Да, сэр. - А горничная не стала бы слишком интересоваться лицом, выходящим из комнаты и направляющимся по коридору к лифту, не так ли? - Только раз взглянула бы и все. - И вы, прекрасно играя роль горничной, только раз взглянули на ту женщину. - Да, сэр. - Почему вы отправились в конец коридора к пожарной лестнице? - Я думаю, это очевидно, мистер Мейсон. Я не хотела, чтобы выходящее из комнаты лицо слишком хорошо меня разглядело. Поэтому я отправилась в дальний конец коридора. Я знала, что, выйдя из номера, независимо от того, куда она направится - к лифту, или к лестнице - ей все равно придется идти по коридору. Так она не столкнулась бы со мной лицом к лицу. - Другими словами, она повернулась к вам спиной? - Да, но после того, как я взглянула на ее лицо, когда она выходила из номера. - Как далеко находилась дверь номера от того места, где вы стояли в конце коридора? - Не знаю. Возможно, в двадцати или тридцати футах. - Как освещался коридор? - Довольно тусклыми лампами, но я ее хорошо видела, мистер Мейсон. Я намеревалась ее рассмотреть, и я ее рассмотрела. - Вы только взглянули на нее, как сделала бы горничная, выполняющая свою работу? - Я... я хорошо ее видела. - Несколько минут назад вы заявили, что только раз взглянули на нее. - Для меня достаточно раз взглянуть на человека. И я его хорошо рассмотрю. - Понятно. Но этого оказалось недостаточно, что бы быть абсолютно уверенной в ее идентификации, когда вы первый раз увидели фотографию? - Человек обычно колеблется перед тем, как с абсолютной уверенностью идентифицировать фотографию. - Это все, - сказал Мейсон. - А теперь я приглашаю своего главного свидетеля, - объявил Гамильтон Бергер. - Мистер Перри Мейсон, займите, пожалуйста, место для дачи показаний. Мейсон без колебаний прошел вперед, поднял правую руку, принял присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей. - Это, конечно, крайне необычное положение вещей, - заметил судья Леннокс. - Я пытался избежать подобной ситуации, - возразил Гамильтон Бергер. - Всеми доступными мне средствами. - Просить адвоката защиты давать показания, которые приведут к вынесению обвинительного приговора его клиентам - ненормально, - с сомнением в голосе произнес судья Леннокс. - Поэтому считается неэтичным выступление адвоката в двойной роли, - сказал Бергер. - Я пытался избавить мистера Мейсона от такого неприятного положения. - Он совершенно необходим вам, как свидетель? - уточнил судья Леннокс. - Абсолютно, Ваша Честь. Рассмотрев доказательства, уже представленный по этому делу, Высокий Суд должен понять, что мне необходимо доказать, кто были люди, участвовавшие в разговоре, имевшем место в том номере. - Но сам разговор пока не был представлен. - Я закладываю основу именно для этого, Ваша Честь. - Ситуация, конечно, облегчилась бы, - заметил судья Леннокс, - если бы обвиняемых представлял другой адвокат, сотрудничающий с мистером Мейсоном, по крайней мере, на этой стадии процесса. - Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, Ваша Честь, - возразил Мейсон. - Здесь уже было произнесено достаточно речей об этике. Я хотел бы процитировать решение из Сто восемьдесят седьмого Сборника судебных решений штата Калифорния, дело шестьсот девяносто пять, которое гласит: "Мы пришли к мнению, что слишком много значения уделяется и слишком много раздражений вызывает тот факт, что большую часть доказательств в пользу истца представил один из адвокатов, выступающий в качестве свидетеля по слушаемому делу. Что касается Суда, мы считаем, что подобные показания должны быть приняты и рассматриваться, как показания любых других свидетелей, несмотря на заинтересованность адвоката в конечном результате. Пристойность и правильность выступления адвоката в двойной роли является вопросом этики, что, в основном, определяется совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобную практику, бывают случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не может оправданно и честно отстраниться от своих обязанностей защищать клиента и выполнения долга гражданина, выступая, как свидетель". Произнесенная Мейсоном цитата оказала большое впечатление на судью Леннокса. - Прекрасно, мистер Мейсон, - сказал он. - Ваша позиция юридически обоснована. Фактически, время от времени, вы оказываетесь в таком положении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые, в конце концов, оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает, что вы в состоянии позаботиться как о ваших собственных интересах, так и об интересах клиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в историю. - Мистер Мейсон, - обратился к адвокату защиты Гамильтон Бергер, - находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы "Кеймонт" ранним утром третьего числа текущего месяца? - Да, находился. - Один? - Нет. - С вами была молодая женщина? - Часть времени, что я провел в том номере. - Она вошла в комнату после того, как вы там оказались? - Да, сэр. - Вы отправились в гостиницу из дома? - Да, сэр. - В этот номер? - Да, сэр. - Вы вошли в номер? - Да, сэр. - И вскоре после вас появилась та женщина? - Да, сэр. - Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одного из обвиняемых по этому делу, не так ли? - Заданный вопрос неуместен, - заметил Мейсон. - Он требует раскрытия конфиденциальной информации, сообщенной адвокатом клиентом. - Суд принимает возражение, - постановил судья Леннокс. - Я не спрашиваю о сути разговора, - возразил Гамильтон Бергер. - Я только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что этот разговор имел место. - Это то же самое, - сказал судья Леннокс. - Вы фактически спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный номер. С моей точки зрения подобное является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас, так и адвоката защиты. - Я понимаю, Ваша Честь. - Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли - свидетеля, дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего тех же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона, как свидетеля, но, несомненно, Суд намерен охранять интересы обвиняемых. - Хорошо, Ваша Честь. Мистер Мейсон, во время вашего нахождения в той комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая в комнате в одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскать Джорджа Файетта с целью убить его? - Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против поставленного вопроса, так как он несуществен, не допустим в качестве доказательства и не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на том основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина была Дикси Дайтон, то ее заявление - это конфиденциальное сообщение клиента адвокату. - Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, - заявил Гамильтон Бергер. - Доказательства показывают, что в комнате находилась Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Я, конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер Мейсон станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный голос, так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате. - Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного свидетеля, - заметил Мейсон. - Могу по существу вопроса, но не по характеру, - ответил Гамильтон Бергер. - Предположим, в комнате находилась _н_е_ Дикси Дайтон? - обратился к окружному прокурору судья Леннокс. - Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, что это была Дикси Дайтон. - Это показания всего лишь одной свидетельницы. - Но это единственное доказательство, _п_о_к_а_ представленное Суду, - заметил Гамильтон Бергер. Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовину развернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с представителями сторон и сосредоточиться. На несколько минут в зале наступила напряженная тишина. - Задайте _е_м_у_ этот вопрос, - наконец сказал судья Леннокс. - Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет? - О, нет, - ответил Гамильтон Бергер. - Это единственный вопрос, который я не намерен задавать. - Почему нет? - решил выяснить судья Леннокс. - Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним в комнате находилась Дикси Дайтон, он будет давать показания, как мой свидетель. Я собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которые я уже получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсон хочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями, я, в таком случае, смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство. - Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господин окружной прокурор, - улыбнулся судья Леннокс. - Вы хотели передать эту угрозу мистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность. - Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, - мрачно заявил Гамильтон Бергер. - Несомненно, - подтвердил судья Леннокс. Опять последовало молчание, затем судья повернулся к Мейсону: - Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу, мистер Мейсон. - Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его не связывают никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон. - Связывают, как одного из двух обвиняемых и участника сговора, - возразил Гамильтон Бергер. - В таком случае, любой человек может зайти в гостиницу, заявить, что господин судья охотится за каким-то человеком с целью совершения убийства, а потом вы станете доказывать, что судья Леннокс виновен в убийстве, предоставив труп и запись того разговора? - Но это совсем другое дело, - рявкнул Гамильтон Бергер. - В каком плане описанный мной вариант отличается от обсуждаемого? - А что с обвиняемой Дикси Дайтон? - вставил судья Леннокс. - Ваша Честь, даже если Дикси Дайтон находилась в той комнате и заявила, что Моррис Албург в тот момент совершал преступление, она все равно не может быть судима и доказательства не могут представляться таким образом, если она не причастна к самому убийству. - Но она причастна, - возразил Бергер. - Докажите. - Именно это я и пытаюсь сделать. - Тогда делайте это последовательно, а не шиворот-навыворот. Не впрягайте телегу перед лошадью. - Минутку, - перебил судья Леннокс. - Сложилась странная ситуация. Я понимаю, что пытается донести мистер Мейсон. Он тщательно продумал вопрос и мне его точка зрения кажется разумной. - Но, Ваша Честь, - запротестовал Гамильтон Бергер, - неужели вы не уяснили ситуацию? Перри Мейсон находился в той комнате вместе с Дикси Дайтон. Дикси Дайтон прямо заявила - я заверяю, что она говорила без обиняков, четко произнося каждое слово, потому что все записано на диске - что Моррис Албург намерен убить Джорджа Файетта. Вскоре после этого был обнаружен труп Джорджа Файетта и достаточное количество доказательств, связывающих Морриса Албурга с тем преступлением. - Очень хорошо, - сказал судья Леннокс. - Однако, вам, в первую очередь, придется доказать, что заявление сделала именно обвиняемая Дикси Дайтон, как уже указывал мистер Мейсон, и, как он также обращал наше внимание, была причастна, или как-то связана с убийством, или вступила в преступный сговор. - Что касается преступного сговора, мы намерены доказать его через косвенные улики. Мы не можем представить запись разговора двух обвиняемых, где бы они говорили что-нибудь вроде: "Давай прикончим Джорджа Файетта". Мы покажем это через заявления и поведение сторон, - пообещал окружной прокурор. - Конечно, вы можете облегчить ситуацию, спросив мистера Мейсона, говорила ли обвиняемая Дикси Дайтон то-то и то-то в определенную дату, - заметил судья Леннокс. - Я не знаю, что ответит мистер Мейсон на этот вопрос. Он может отрицать подобное, и тогда я оказываюсь подвергающим сомнению слова своего собственного свидетеля. Я не хочу подобного. Я хочу, чтобы рассматриваемые аспекты оставались в узких рамках доказательств, чтобы мистер Мейсон отвечал на вопросы в соответствии с фактами, как я их понимаю, или сделал себя уязвимым для преследования за лжесвидетельство. - Да, я вижу вашу точку зрения, - сказал судья Леннокс. - Я понимаю ситуацию - вернее, дилемму - но фактом остается то, что разрешать ее все равно придется в соответствии с установленными правилами ведения судебного процесса. Я считаю, что этого свидетеля нельзя заставлять отвечать на поставленный вопрос в связи с высказанным возражением за обоих обвиняемых. Я считаю, что должны быть представлены дополнительные доказательства преступного сговора перед тем, как записанный разговор может быть принят нами. У вас есть еще вопросы к свидетелю, господин окружной прокурор? - В настоящий момент это все, - объявил Гамильтон Бергер. - Прекрасно. Мистер Мейсон, вам разрешается покинуть место дачи свидетельских показаний и занять место адвоката обвиняемых. - При условии, что я снова смогу пригласить его, как свидетеля, после того, как заложу основание, - добавил Гамильтон Бергер. - Согласен, - кивнул судья Леннокс. - Приглашайте своего следующего свидетеля, мистер Бергер. - Я вызываю Фрэнка Хокси, - объявил Гамильтон Бергер. Фрэнк Хокси, ночной портье гостиницы "Кеймонт", принял присягу, занял свидетельское кресло и занудным голосом назвал свое полное имя, адрес и род занятий. - Вы знаете кого-то из обвиняемых по этому делу? - спросил Гамильтон Бергер. - Да, сэр. - Которого? - Обоих. - Чем вы занимались второго и третьего числа текущего месяца? - Работал ночным портье в гостинице "Кеймонт". - В какое время вы заступаете? - В девять вечера. - В какое время заканчиваете? - В восемь утра. - Когда вы в первый раз видели обвиняемого Морриса Албурга? - За несколько дней до... - Постарайтесь назвать точную дату. - Первого числа. - Где? - В гостинице. - Вы находились за стойкой в холле? - Да, сэр. - Какой разговор состоялся у вас с мистером Албургом? - Он зашел и попросил предоставить ему номер. Он сказал, что неожиданно приехала жена его брата, он хочет снять ей номер, в котором она поселится. - Под какой фамилией он ее зарегистрировал? - Миссис Мадисон Керби. - Вы предоставили ему номер? - Да, сэр. - Который? - Восемьсот пятнадцатый. - Это номер, в котором в дальнейшем обнаружили труп Джорджа Файетта? - Да, сэр. - Вы встречались когда-нибудь с женщиной, о которой Моррис Албург говорил, как о жене брата? - Да, сэр. - Когда? - Обвиняемая мисс Дайтон подошла к моей стойке, представилась миссис Мадисон Керби и попросила ключ от восемьсот пятнадцатого номера. Я дал ей его. - Это была обвиняемая? - Дикси Дайтон, одна из обвиняемых, которая вставала со своего места несколько минут назад. - Когда тот номер освободили? - Вы имеете в виду обвиняемые? - Да. - Они его не освобождали. Они держали его до дня убийства, когда их обоих арестовали. - Вы сообщили полиции, кто снимал тот номер? - Да, полиция здорово на меня давила, выясняя это. - Что вы им сказали? - Что никогда раньше не видел этих людей и не представляю, кто они. - Это правда или ложь? - Правда. - Расскажите нам, что произошло вечером второго и ранним утром третьего числа текущего месяца, - попросил Гамильтон Бергер. - Ранним утром третьего числа в гостиницу прибыл Перри Мейсон. - Когда именно? - Как мне кажется, где-то в половине третьего. - Обвиняемая Дикси Дайтон в тот момент находилась в гостинице? - Да, сэр. - Откуда вы это знаете? - Я видел, как она заходила, но не видел, как она выходила. - Когда она появилась? - За полчаса до мистера Мейсона. - А обвиняемый Моррис Албург находился в гостинице? - Да, сэр. - А он когда появился? - За час до мистера Мейсона. - Вы уверены в своей идентификации? - Абсолютно. - Вы желаете провести перекрестный допрос этого свидетеля? - обратился Гамильтон Бергер к Мейсону. - Да, - ответил адвокат. Мейсон отодвинул стул, на котором сидел, встал и посмотрел на молодого человека, явно старавшегося не отводить взгляд голубых водянистых глаз, потом быстро отвернувшегося в сторону, снова взглянувшего на адвоката и снова отвернувшегося в сторону. Мейсон не сводил глаз со свидетеля. Хокси сделал еще одну попытку встретиться с Мейсоном взглядом, но у него ничего не получилось. Он неуютно заерзал на стуле, предназначенном для свидетелей. - Как давно вы работаете в гостинице "Кеймонт"? - спросил Мейсон. - Три года. - Где вы работали до этого? - В разных местах. - Вы можете их назвать? - Продавал товары за комиссионные. - Какие товары? - Новинки галантереи и косметики. - Вы в состоянии вспомнить название фирмы? - Нет. Это была временная работа. - Вы служили в армии? - Нет. - Вы работали где-нибудь более трех лет? - Нет. - Вам предоставляется ежегодный двухнедельный отпуск, как ночному портье? - Нет. - Никаких отпусков? - Никаких отпусков. - Вы работаете каждую ночь, без выходных? - Ну, один раз меня посылали в Мехико по делу. Это, в общем-то, не было отпуском. Но какая-то смена обстановки. - По какому делу вы ездили? - Забрать деньги. - Причитающиеся гостинице? - Да. - Вы их забрали? - Получил долговую расписку. Мне сказали, что ее достаточно. Администрация послала мне телеграмму. - Сколько времени вы отсутствовали? - Почти месяц. Работа оказалась сложная. Всплыло много различных аспектов. - А за что гостинице причиталась эта сумма? - Не знаю. - Когда вы летали в Мексику? - Примерно год назад. - Когда вы уехали? Назовите дату. Вы ее помните? - Конечно. Ночным самолетом семнадцатого... Ну, если быть абсолютно точным, это было уже восемнадцатое сентября прошлого года. - Как вы определяете дату? - Если бы вы работали в гостинице "Кеймонт", то и вы бы без труда запомнили день, когда вам предоставилась бесплатная поездка в Мехико. Меня вызвал директор, рассказал о сделке и заявил, что кто-то из гостиницы должен находиться там на месте. Он дал мне денег, велел собирать чемодан и отправляться в аэропорт. - В какое время он вас вызвал? - Незадолго до полуночи семнадцатого. - А когда вылетал самолет? - В половине второго восемнадцатого. - Прямой рейс? - Нет, мне пришлось пересесть на другой самолет в Эль-Пасо, если вам нужны все детали. Я сидел рядом с красивой блондинкой, строившей мне глазки, однако, когда она узнала, что в Эль-Пасо я пересаживаюсь на другой самолет, ей вдруг захотелось спать. Потом я сидел с женщиной, только что поевшей чесноку. К тому же ее ребенка все время тошнило. В зале суда раздался смех. Мейсон даже не улыбнулся. - Вам пришлось столкнуться с трудностями в Мехико? - Со множеством. - Но это все равно был отдых? - Смена обстановки. - Вы когда-нибудь пытались уволиться из гостиницы "Кеймонт" и поискать работу в другой гостинице? - О, Ваша Честь, мне кажется, нет смысла выворачивать свидетеля наизнанку, выуживая из него все детали его прошлого, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Пусть адвокат защиты ограничится темами, поднятыми во время допроса свидетеля выставившей стороной. - Мне представляется, что здесь что-то не так с прошлым, - признался судья Леннокс. - Я не собираюсь ограничивать перекрестный допрос. Возражение отклоняется. - Так пытались? - спросил Мейсон. Свидетель постарался встретиться с Мейсоном взглядом и не смог. - Нет, - ответил он тихим голосом. - Вы были когда-либо осуждены за совершение преступления? Свидетель уже собрался встать со стула, но остановился и опустился на место. - О, Ваша Честь, адвокат защиты наугад высказывает предположения, пытается очернить репутацию свидетеля, единственная вина которого состоит в том, что он дал показания против клиентов мистера Мейсона. - Я тоже считаю, что при сложившихся обстоятельствах вопрос достаточно жесток, - заметил судья Леннокс. - Однако, его нельзя считать недопустимым. Это одно из оснований для того, чтобы подвергнуть сомнению сказанное свидетелем. За вопросом явно не последовал немедленный отрицательный ответ. Поэтому, несмотря на мое нежелание, я отклоняю возражение. - Вы когда-либо были осуждены за совершение преступления? - повторил Мейсон. - Да. - За какое? Вы сидели в тюрьме? - В "Сан-Квентине" за вооруженный разбой. Теперь вы все знаете. Давайте, кончайте меня. Разрывайте на части, если вам так хочется. Мейсон с минуту смотрел на молодого человека, затем отодвинул свой стул к концу стола, предназначенного для адвокатов, сел и тоном, в котором явно слышалась искренняя заинтересованность, заявил: - Мне не хочется ничего подобного, мистер Хокси. Я считаю, что мы в состоянии использовать это, но не для того, чтобы вас растоптать. Ваши наниматели знают, что вы были осуждены? - Ну почему, как вы думаете, я тружусь на второсортной работе в третьесортной гостинице? - злобно спросил Хокси. - Вы уверены в своих идентификациях? - Абсолютно. Я никогда не забываю лицо. Стоит мне хоть раз увидеть человека и соотнести его с чем-либо, я его никогда не забуду. Именно поэтому я нужен гостинице. - Когда вас осудили, Фрэнк? - Десять лет назад. - Сколько вы сидели? - Пять лет. - А чем вы занимались потом? - Поменял пять или шесть мест работы. Всегда что-то случалось. Всплывало мое прошлое и меня выгоняли. - А дальше? - Потом меня забрали в участок по подозрению. Не потому, что я что-то сделал, а из-за моего прошлого. Меня поставили в ряд с другими арестованными для какого-то опознания. Я понял, что потеряю еще одну работу. Я очень расстроился. - Продолжайте. - После процедуры опознания ко мне подошел один сержант. Я ему, судя по всему, приглянулся. Он сказал, что понимает мои чувства. У него есть друг - директор гостиницы "Кеймонт". Полицейский объяснил, что эта гостиница пользуется дурной репутацией, возникают проблемы с правоохранительными органами и поэтому директор должен меня понять и знать, с чем мне приходится сталкиваться. Этот полицейский знал откуда-то о моей способности не забывать один раз увиденное лицо. В гостинице "Кеймонт" требовался ночной портье. Сержант признался мне, что сам отправил предыдущего за решетку. Полицейский предупредил администрацию, что ему придется вообще прикрыть гостиницу, но новый директор обещал держать все в рамках законности. Сержант предложил мне сходить к этому новому директору и честно все рассказать о себе. Он объяснил, что если я хочу удержаться на работе, мне следует поставить нанимателя в известность о моем прошлом. Тогда у меня появится шанс. Он велел мне идти в гостиницу, но предупредил, что, если я в дальнейшем не намерен вести честную жизнь, мне не стоит даже пытаться устроиться, потому что у "Кеймонта" плохая репутация и за ней постоянно следят люди из Отдела по борьбе с наркоманией и проституцией. - И вы пошли к новому директору? - Да. Это оказалось лучшим советом, который мне когда-либо давали. - К вам хорошо относятся? - Я работаю в два раза больше, чем следовало бы. Мне платят половину того, что должны бы. Со мной вежливы. Мне велят не открывать рот. Это не лучшая гостиница в городе. Третьесортная. И в ней живут соответствующие постояльцы. Я держу глаза и уши открытыми, рот закрытым, работаю честно. Я все еще остаюсь там. Насколько я понимаю, мистер Мейсон, я ответил на ваш вопрос, а вы уже достаточно поразвлеклись. Завтра те, кто постоянно живет "Кеймонте" будут знать, что ночной портье - из бывших заключенных. - Для вашего сведения, я впервые за все годы выступлений в суде спросил свидетеля, обвинялся ли он в каком-либо преступлении, - сообщил Мейсон. - Лично я считаю, что, после того, как человек заплатил свой долг обществу, этот долг должен отовсюду вычеркиваться. Однако... - О, Ваша Честь, я выступаю против этих самооправданий адвоката защиты, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Он спутал все карты и испортил карьеру молодому человеку, а теперь елейно пытается представить алиби... Судья Леннокс постучал молоточком по столу. - Я прошу окружного прокурора воздержаться от обвинений по отношению к адвокату защиты. Мистер Мейсон не преступил своих законных прав. Суду кажется, что мы видим общую цель за допросом, проводимом мистером Мейсоном. Если вы, господин окружной прокурор, желаете выступить с конкретными возражениями, делайте их после того, как адвокат защиты закончит задавать вопрос. Продолжайте, мистер Мейсон. - Спасибо, Ваша Честь, - поблагодарил Мейсон. Он повернулся к свидетелю и спросил: - Тот сержант из полиции не оставлял вас без внимания в дальнейшем? - О, да. Он возглавляет Отдел по борьбе с наркоманией и проституцией. - Он вас проверяет? - Да. - Часто? - Конечно. Они проверяют всю гостиницу. У нас всякое случается. Нам этого не избежать, но администрация не участвует ни в чем незаконном. Мы не спрашиваем свидетельство о браке, если мужчина и женщина снимают номер, но этого ведь не делают и в первоклассных гостиницах. Мы пытаемся следить, чтобы коридорные не вызывали проституток для постояльцев и никогда не сдаем номера известным нам торговцам наркотиков. В этом очень помогает моя память на лица. Окружной прокурор грозился закрыть гостиницу. Владельцам требовалось навести порядок или они потеряли бы свои инвестиции. Свидетель сделал легкий поклон в сторону Гамильтона Бергера, который смотрел на него с надменным видом. - И именно поэтому администрация старается всячески угождать окружному прокурору? - спросил Мейсон. - Я возражаю. Вопрос требует выводов свидетеля, - заявил Гамильтон Бергер. - Возражение принимается, - постановил судья Леннокс. - А вы лично? Вы стараетесь угодить окружному прокурору? - поинтересовался Мейсон. - Я не хочу, чтобы он стал моим врагом. Если только представители власти или правоохранительных органов покажут на меня пальцем, я немедленно окажусь на улице. Но я не вру. Я рассказываю все так, как было. - Вы рады шансу помочь в чем-либо окружному прокурору? - Мне жаль, что я оказался свидетелем. - Но вы рады шансу помочь окружному прокурору? - Я подумал, что мне это может когда-нибудь пригодиться, если уж вам так хочется получить ответ на этот вопрос. Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру и заявил: - Я считаю, господин окружной прокурор, что будет честно, если я в настоящий момент ознакомлю Высокий Суд со своим пониманием того, что стоит за всем, имевшем место по рассматриваемому делу. - Я сам намерен вести дело и дальше представлять свою версию, - возразил Гамильтон Бергер. - Однако, если я не ошибаюсь, - обратился Мейсон к судье Ленноксу, - у полиции имеется револьвер, заложенный в ломбарде в Сиэтле. В зале суда сейчас находится ростовщик, готовый опознать Дикси Дайтон, обвиняемую, как лицо, заложившее это оружие. Из этого револьвера, в соответствии с проведенной баллистической экспертизой, что подтвердит мистер Мотт, застрелили Роберта Кларемонта. Убийство имело место в нашем городе примерно год назад. Насколько я понимаю, обвинение пытается доказать, что Моррис Албург и Дикси Дайтон запланировали убийство Джорджа Файетта, чтобы скрыть обстоятельства убийства Роберта Кларемонта. На лице Гамильтона Бергера отразилось полнейшее удивление. - Именно это, в общем и целом, лежит в основе представляемой обвинением версии? - обратился к нему Мейсон. - Мы сами займемся ее представлением, - возразил Бергер. - Да, господин окружной прокурор, вы сами займетесь представлением доказательств, - сказал судья Леннокс, - но Суд имеет право знать, в общем и целом, что лежит в основе вашей версии. Правильно ли адвокат защиты описал ее? - В принципе, да, Ваша Честь. Я предполагал, что адвокат защиты постарается, чтобы эти доказательства не были представлены. Его заявление меня удивило. Судья Леннокс нахмурился. - Я теперь понимаю причину комментариев окружного прокурора касательно доказательств, связанных с другими преступлениями, которые могут представлять из себя мотив совершения рассматриваемого преступления. Мейсон сидел на стуле, предназначенном для адвокатов, скрестив перед собой ноги и задумчиво глядя на молодого человека в свидетельской ложе. - В ночь совершения рассматриваемого преступления вы одновременно выступали и в роли ночного портье, и оператора коммутатора? - наконец спросил адвокат. - Да. - Из семьсот двадцать первого номера позвонили - женщина сказала: "Вызовите полицию", не так ли? - Да. - Однако, вы ничего не предприняли. - Как раз наоборот. Женщина повесила трубку. Я сразу же ей перезвонил и поинтересовался, в чем проблема. Она засмеялась и ответила, чтобы я не вел себя как ребенок, что это была просто шутка. - И вы больше ничего не сделали? - Конечно, нет. Я предположил, что ее приятель уж слишком разошелся, а она задумала его припугнуть. Но ее определенно ничего не беспокоило. - Вам не пришло в голову, что трубку подняла _д_р_у_г_а_я_ женщина, когда вы сами позвонили в номер? - Тогда нет. В гостинице "Кеймонт" не принято вызывать полицию по пустякам. Если только начнется большая драка. А так мы сами стараемся решать все проблемы. - Однако, позднее вы все-таки вызвали полицию? - Когда мне сообщили, что слышали выстрел из револьвера. Да. Подобное нельзя пропустить мимо ушей. Мейсон еще раз внимательно посмотрел на свидетеля. - Ваши наниматели знают о вашем прошлом, мистер Хокси? - Я уже говорил вам, что да. - И вам о нем время от времени напоминают? - Что вы имеете в виду? - На, например, если вам приказывают сделать что-нибудь не совсем обычное. - Вы не в праве допрашивать меня ни о чем, кроме фактов дела, - возразил Хокси. - Вы совершенно правы, - согласился Мейсон и, даже не поворачивая головы, спросил: - Лейтенант Трэгг находится в зале суда? - Да, я здесь, - ответил Трэгг. - Господин лейтенант, у вас есть с собой фотография Роберта Кларемонта, полицейского, убитого в нашем городе чуть больше года назад? Пройдите, пожалуйста, вперед и покажите эту фотографию свидетелю. - Какое это имеет отношение к рассматриваемому делу? - раздраженно воскликнул Гамильтон Бергер. - Не исключено, что очень большое, - сообщил Мейсон, даже не поворачиваясь к прервавшему его окружному прокурору и не сводя глаз со свидетеля. - Если не ошибаюсь, вы, господа, все-таки хотите, наконец, раскрыть убийство Роберта Кларемонта? - Да, я хочу, - ответил лейтенант Трэгг, направляясь вперед из зала. Лейтенант протянул фотографию Перри Мейсону. - Покажите ее свидетелю, - попросил адвокат. Трэгг выполнил просьбу. Фрэнк Хокси взглянул на снимок, уже собрался было покачать головой, но взял снимок в руку и стал внимательно изучать. Было заметно, что его рука трясется. - Вы утверждали, что никогда не забываете лицо, один раз увидев, - сказал Мейсон. - Поэтому вы считаетесь ценным работником в гостинице "Кеймонт". Вам когда-нибудь доводилось видеть мужчину, изображенного на фотографии? - Перекрестный допрос ведется неправильно, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Если адвокат защиты хочет пригласить мистера Хокси в качестве своего собственного свидетеля... - Мистер Мейсон, несомненно, имеет право проверить память свидетеля, - заметил судья Леннокс. - Свидетель, заявляющий такую необычную вещь, что он _н_и_к_о_г_д_а_ не забывает лицо, единожды его увидев, дает показания о том, что его память значительно лучше средней. Поэтому, при сложившихся обстоятельствах, адвокат защиты имеет право проверить его память. Свидетель, отвечайте на вопрос. - Я не могу... - Осторожно, - предупредил Мейсон. - Не забывайте, что вы под присягой. Свидетель еще раз посмотрел на фотографию. На этот раз дрожание его руки настолько бросалось в глаза, что он быстро опустил ее на колени. - Ну? Так каков ваш ответ? Да или нет? - настаивал Мейсон. - Да, - произнес Хокси практически неслышно. - Когда вы его видели? - О, Ваша Честь, - запротестовал Гамильтон Бергер. - Это уж слишком... Лейтенант Трэгг повернулся и злобно посмотрел на прокурора. - Я снимаю возражение, - объявил Гамильтон Бергер. - Когда? - снова обратился Мейсон к свидетелю. - Если это на самом деле фотография Роберта Кларемонта, то я видел его в тот вечер, когда улетал в Мехико. - В какое время? - Ранним вечером. Возникли небольшие проблемы. - Какие? - Он отправился к одному из постояльцев, а затем из соседнего номера поступила жалоба о драке. Я позвонил в тот номер. Шум утих. - Что произошло потом? - Ничего. - Из того номера вам звонили? - Не помню. - Вы утверждаете, что никогда не забываете лиц. Кто жил в том номере? - Наш постоянный клиент. - Кто? - Джордж Файетт, мужчина, которого убили третьего числа этого месяца. Мейсон отодвинул стул и встал. - Спасибо, мистер Хокси, - поблагодарил он свидетеля, а потом повернулся к озадаченному и сбитому с толку судье. - У меня все. - Вы хотите сказать, что у вас больше нет вопросов? - недоверчиво спросил судья Леннокс. - А теперь, если Суд объявит тридцатиминутный перерыв, расследование закончит лейтенант Трэгг, - заявил Мейсон. - Лично и не привлекая в свидетели полный зал народу. Судья Леннокс помедлил, нахмурился и стукнул молоточком по столу. - Мне кажется, я уловил то, что вы хотели сказать, мистер Мейсон. Объявляется тридцатиминутный перерыв. Обвиняемые остаются под стражей. Бросив многозначительный взгляд в сторону лейтенанта Трэгга, судья Леннокс сразу же удалился в свой кабинет. 18 Мейсон сидел вместе с Дикси Дайтон и Моррисом Албургом в комнате, в которой свидетели обычно дожидаются вызова в зал суда для дачи показаний. - Мне нужны факты, - заявил адвокат. - Где мне найти Томаса Е.Седжвика? Албург взглянул на Дикси Дайтон. Она покачала головой. - Я не стану никому... - Мне вы скажете, - перебил Мейсон. - Мы должны представить его, как только лейтенант Трэгг закончит с Фрэнком Хокси. - Мистер Мейсон, вы понимаете, что говорите? - гневно закричала Дикси Дайтон. - Это убийство полицейского. Полицейские не дадут ему покоя. У него не останется и шанса. Они так быстро спровадят его в камеру смертников, что он и оглянуться не успеет. - Почему? - Почему?! - переспросил Моррис Албург. - Вы что, полный идиот? Вы понимаете, о чем идет речь? - Я не идиот и не глухой. Почему его отправят в камеру смертников? - А чего еще ждать от полиции? Если ты убиваешь кого-то из полицейских, они все садятся тебе на шею. - Почему? - Да потому, что жаждут отмщения, конечно. И, наверное, еще и потому, что хотят, чтобы люди точно знали, что нельзя убивать полицейских и думать, что это сойдет кому бы то ни было с рук. Для своей собственной защиты. - А кому они мстят на этот раз? - Человеку, которого считают виновным. - Вот именно. Они раньше считали, что виновен Том Седжвик. Теперь, я уверен, они изменили свое мнение. - У него туберкулез, - сообщила Дикси Дайтон. - Он не может работать, как все. Ему требуется отдых. Ему очень сложно поправиться. Именно поэтому он занимался тем, чем занимался. Так он оказался замешанным в тотализаторе. Он считал, что, если быстро накопит денег, то какое-то время сможет отдыхать. Он неплохой человек, мистер Мейсон. Он... человек. Он делал то, что делает масса других людей, а затем... на него повесили это убийство полицейского только потому, что тот занимался расследованием деятельности Тома. - Вы пытаетесь его защитить? - обратился Мейсон к Дикси Дайтон. Она кивнула. - Вы жили с ним вместе, стирали, готовили, обшивали, пытались предоставить ему шанс выкарабкаться? - Да, я готова пожертвовать жизнью ради него. - Дайте мне его адрес, - попросил Мейсон. - Место, где его можно застать прямо сейчас. Тогда, не исключено, вы спасете и его жизнь, и свою собственную. Моррис Албург внезапно резко повернулся к девушке. - Дай ему адрес, Дикси, - велел он. 19 Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в кабинете адвоката. Внезапно три раза резко прозвонил телефон: Герти давала сигнал, что к ним направляется лейтенант Трэгг. - А вот и лейтенант, - заметил Мейсон. Не успел он произнести эти слова, как дверь бесцеремонно распахнулась и на пороге кабинета появился Трэгг. Он небрежно кивнул присутствующим. - Привет, - поздоровался Трэгг, прошел в комнату и опустился на стул напротив стола Мейсона. - Итак? - спросил адвокат. - Все в порядке, - сообщил лейтенант. - Расскажете нам? - Лучше не стоит. - Мы имеем право все знать. - Понимаю, - вздохнул Трэгг. - Именно поэтому я и пришел. Дайте мне собраться с мыслями. Лейтенант достал из кармана сигару, откусил кончик, зажег, глубоко затянулся, внимательно посмотрел на Мейсона сквозь голубые клубы дыма и поинтересовался: - А вы как догадались обо всем, Мейсон? - Мои клиенты говорили неправдоподобные вещи. Присяжные никогда бы им не поверили. Тем не менее, у меня появилась мысль, что это и есть правда. - Но что именно подсказало вам верное решение? - настаивал Трэгг. - Если кто-то заставляет адвоката представлять доказательства, которые определенно приведут к вынесению обвинительного приговора его клиенту, причем такие доказательства, в истинность которых верит сам адвокат, то этот кто-то определенно должен знать что-то о законодательной базе. Рассказы каждого из обвиняемых звучали настолько фальшиво, что, если бы они произносились в месте дачи свидетельских показаний, то моим клиентам не видать бы свободы. Один раз могла произойти случайность. В двух - это уже замысел. Я внезапно осознал, что имею дело с определенной схемой или моделью, или как там ее еще назвать. Томаса Е.Седжвика поставили в определенное положение - что бы он ни говорил, присяжные бы ему не поверили. Ему оставалось только одно: удариться в бега. Я просто воспользовался обычным полицейским методом, лейтенант. Вы ловите многих преступников, потому что ведете досье под называнием Модус Операнди [Modus operandi (лат.) - образ действий; образ действий, привычный для данного человека]. Вы основываетесь на том предположении, что преступник, раз совершив преступление, увенчавшееся успехом, и в дальнейшем станет действовать по той же схеме. Седжвику пришлось бы рассказывать абсолютно неправдоподобную историю. К тому же, у него оказалось орудие убийства. У Морриса Албурга также неправдоподобный рассказ и орудие убийства. Мне пришло в голову, что, раз Кларемонт пытался выяснить, что же из себя представляет "крыша", он, не исключено, вступил с кем-то из них в контакт. На меня работал один фактор. Ночной портье никогда не забывает лицо, один раз его увидев. Я решил задать массу незначительных вопросов во время перекрестного допроса, а потом, как бы невзначай, попытаться выяснить, не видел ли Хокси Боба Кларемонта в гостинице в ночь убийства. Когда Хокси поведал о внезапном путешествии в Мехико, я понял, что произошло. Оставался всего один вопрос, чтобы решить дело. Я пришел к выводу, что лучше вам задать его в частной беседе, чем мне при всех в зале суда. Когда я увидел, как дрожат руки Хокси, я подумал, что ответ ясен... Естественно, я хотел узнать, не было ли у Файетта в комнате другого посетителя, когда к нему поднялся Кларемонт. Я что-нибудь упустил? - Ничего, - ответил Трэгг. - Лучше бы все было наоборот. А так люди начинают думать, что вся полиция продажна, потому что, время от времени, кто-то один собирает несметное богатство. Как и в этом случае. Ему просто п_р_и_н_а_д_л_е_ж_а_л_а_ гостиница "Кеймонт". Что вам известно об этом? - Я так и думал. А также "Бонсал" и еще какая-то, куда отвозили пленников и где они видели полотенца с надписью "Бонсал". Последовало молчание. Трэгг затянулся сигарой. - Боб Кларемонт был не так глуп и наивен, как считали многие, - сообщил лейтенант. - Он знал, что Седжвик держит тотализатор, но также он знал, что Седжвик платит "крыше". А Файетт - связующее звено. Кларемонт пытался найти того, кто стоял за всем этим, прячась в тени. И нашел. След вел к гостинице "Кеймонт". А там, предположительно, Боб Кларемонт получил удар - я не имею в виду физический в данном случае. Он узнал, кто тот человек, за которым он охотится. Он не вышел живым из гостиницы. Они спустили его в грузовом лифте и бросили в машину. Затем послали за Седжвиком. - Кто послал? - А вы как думаете? Тот, кому Седжвик платил за защиту. Он заявил Седжвику, что его возьмут в самое ближайшее время, так как стало известно, чем он занимается. Ему дается двенадцать часов, чтобы уехать из города, продав дело за столько, сколько сумеет выручить. Только сматываться, если хочет жить. - Я так и предполагал, - признался Мейсон. - Вам известно, что произошло потом. Седжвик сделал то, что от него ждали и таким образом приготовил свою шею для петли. - А револьвер? - Седжвику дали понять, что его единственный шанс - оставаться за пределами штата, пока все не утихнет, но сообщить этому одному человеку, где он обосновался. У Седжвика был револьвер системы "Смит и Вессон", но не тот, что потом заложила Дикси. Она отнесла в ломбард револьвер Боба Кларемонта даже не подозревая об этом. Каким-то образом после убийства полицейского преступникам удалось поменять револьверы. Наверное, к Седжвику и Дикси заходил кто-то, кого они считали другом, и подменил револьвер. - Но зачем? - не понял Мейсон. - Своеобразное страхование жизни у бандитов. Они не думали, что Дикси Дайтон вернется, но полностью исключать этот вариант не могли. Я предпочел бы это не обсуждать. - Знаю, но придется, Трэгг. Вы наш должник. - Да, - угрюмо кивнул лейтенант. - Почему, черт побери, я здесь, как вы думаете? - Вы получили заявление у Хокси? - Конечно. Вы только что не обернули дело в целлофан и не поднесли его мне на серебряном подносе. Я с самого начала считал, что в убийстве Боба Кларемонта есть что-то странное. Я знал, что он сам не сел бы в машину. Не позволил бы никому вытащить его револьвер. Все казалось мне странным и подозрительным, но я никак не мог догадаться, что же здесь не так. Но после вашего перекрестного допроса я проснулся. Мне как в лоб ударило. Гостиница "Кеймонт" приобрела дурную славу. Окружной прокурор собирался начать расследование, которое определенно привело бы к ее закрытию. Назначили нового директора. Ночным портье взяли парня с криминальным прошлым. У него прекрасная память на лица. Если бы он остался в городе, он на следующий день увидел бы в газетах фотографии Боба Кларемонта. Он узнал бы полицейского, в предыдущей вечер в штатском заходившего в гостиницу и расследовавшего какое-то дело. Роли бы поменялись. Хокси смог бы шантажировать владельцев... Так что они договорились со своими знакомыми в Мехико, торгующими наркотиками и незамедлительно отправили Хокси в аэропорт. В Мексике Хокси перевозили с места на место, вешали ему лапшу на уши, пока убийство Кларемонта не потеряло новизну и не сошло со страниц газет. Тогда Хокси позволили приехать обратно. Все бы тут и застопорилось, если бы не вернулись Дикси с Томом Седжвиком. Файетт пытался заставить ее броситься на аллею, откуда бы для нее началась дорога в один конец. А она увернулась, не сделав то, что от нее ждали. Файетт был так уверен в успехе, что дал сообщнику свою машину. Он боялся, что _е_г_о_ могут засечь, поэтому взял для себя машину напрокат. Дикси убежала и оказалась в больнице, в машине Файетта осталось отверстие от пули, полиция Сиэтла обнаружила, что Дикси заложила в ломбард револьвер, принадлежащий Кларемонту. Это решило дело. Файетта следовало убирать. Он бы открыл рот, чтобы спасти свою шкуру. Было принято решение убить Файетта и свалить вину на Албурга и Дикси. Вы спутали все карты, Мейсон, раскопав единственное слабое место во всей схеме, о котором они сами забыли - срочную отправку Хокси в Мексику, чтобы он не увидел фотографии Боба Кларемонта в газетах. Конечно, так как это была крупная банда и крутились большие деньги, то у главаря имелось много помощников, которых он мог в любой момент призвать. Они ему помогали, но оставались неизвестными всем окружающим. - Так кто же истинный хозяин гостиницы? Глава "крыши"? - Зачем вы настаиваете? - спросил Трэгг. - Хотите меня помучить? Хотите... - Ничего подобного, - перебил Мейсон. - Я просто хочу закончить дело. - Оно закончено. И вы знаете ответ. Сержант Джаффрей из отдела по борьбе с преступностью и наркоманией. Гостиница целиком принадлежала ему, да в придачу еще с полдюжины других мест. Он держал в банках три или четыре сейфа для хранения ценностей. Остается еще проверить, что в них. - Где он теперь? - поинтересовался Мейсон. - Мертв. Мейсон раскрыл рот от удивления. - М_е_р_т_в_?! - Да. Его застрелили, когда он сопротивлялся аресту. - Боже праведный! - воскликнул Мейсон. - Кто его убил? Трэгг встал со стула, неподвижно стоял минуту, затем так сжал в кулаке сигару, что она превратилась в кучку обугливших табачных листьев. - А вы как думаете, черт побери? Сержанта Джаффрея застрелил я, - ответил лейтенант Трэгг и вышел из кабинета.