аходите ли вы весьма  странным,  что  такая  девушка  покончила
жизнь самоубийством?
     - Это в высшей степени странно.
     - Где находились вы, когда произошло самоубийство?
     - Я была на борту яхты.
     - На той самой яхте?
     - Да.
     - Я хотел бы знать об этом подробнее. Что вы можете мне рассказать?
     - Я расскажу вам все, что вспомню. Мистер Эддикс решил отправиться на
Каталину. Он всегда брал с собой в путешествия Элен и очень часто меня.
     - Кто следил за домом, пока вас не было?
     - У нас был целый штат прислуги,  приходившей  днем.  Я  осуществляла
общий надзор и руководила ими. Кроме того, я следила за порядком на  яхте,
и поверьте, мистер Мейсон, это работенка не из легких. Пусть на вашей яхте
даже все моряки мира надраивают все до блеска снаружи, но  вот  внутри,  в
каютах, и  в...  Ну,  короче  говоря,  приборка,  вытряхивание  пепельниц,
выметание мусора, который остается в кают-компании после  круиза.  Окурки,
рюмки, пустые бутылки из-под виски и все такое. Это была тяжелая работа.
     - Вам кто-нибудь помогал?
     - Нет. Я управлялась с этим сама. Вы, разумеется, понимаете, что даже
на большой яхте не так уж много места и  нет  возможности  брать  на  борт
большой штат прислуги, особенно женщин. Мужчины могут спать все  вместе  в
одном помещении, но с женщинами по-другому. У каждой из  нас  должна  быть
отдельная каюта.
     - Ну хорошо, давайте вернемся к событиям того дня.
     - Мистер Эддикс решил отправиться на Каталину. Он отдал  по  телефону
необходимые распоряжения, и яхта была наготове. Он собирался отплыть в два
часа дня, но его задержали какие-то неожиданно возникшие  дела,  и  он  не
смог прибыть на яхту раньше пяти часов. Но в это время разразился один  из
этих  ужасных  ураганов  и  для   небольших   судов   вывесили   штормовое
предупреждение. Мистер Эддикс тем не менее приказал выйти в море.
     - Что случилось потом?
     - Ну, начался настоящий шторм. Мы в конце концов вынуждены были  лечь
в дрейф и переждать  его.  Мы  не  смогли  добраться  до  Каталины  раньше
следующего утра.
     - Теперь вот какой вопрос: вы добрались до яхты на машинах?
     - Да.
     - Вы приехали туда с мистером Эддиксом?
     - Да.
     - И Элен приехала вместе с вами?
     - Нет, она выехала... О, ну я не знаю точно, примерно на час  раньше.
Она отправилась туда на спортивной машине с откидным верхом и поднялась на
борт одна. Ей нужно было что-то напечатать. Именно этим в первую очередь и
была вызвана задержка. Возникли какие-то  неотложные  проблемы,  и  мистер
Эддикс надиктовал ей целую кучу бумаг - мне кажется, речь шла  о  каких-то
соглашениях и конфиденциальных письмах к ним.
     - Продолжайте.
     - Ну, она  отправилась  на  яхту.  Мистер  Эддикс  задержался,  чтобы
подготовить еще какие-то документы, затем мы отправились вместе с ним.
     - На борту были посторонние?
     - Нет. Мы собирались взять на борт несколько человек на Каталине,  но
при отплытии на яхте была только команда, Элен и я.
     - Когда вы видели Элен в последний раз?
     - В тот день... подождите-ка минуточку... я ее  не  видела.  По  пути
туда мистер Эддикс решил внести какие-то изменения в письмо  или  договор,
или что там он ей дал, - в общем, как только  мы  поднялись  на  борт,  он
прошел прямо в ее каюту. Он диктовал ей там в течение...  ну,  я  не  знаю
точно... примерно с полчаса.
     - Откуда вы знаете, что он диктовал что-то?
     - Я слышала его голос. Каюта Элен находилась рядом с моей.  Они  были
соединены общей душевой. Я припоминаю, что пошла умыться, и  слышала,  как
мистер Эддикс диктует. И, очевидно, он не  полагался  на  стенографическую
запись, а диктовал прямо на пишущую машинку, потому что я слышала, как  он
диктовал, а Элен стучала на машинке.
     - Что произошло потом?
     - Там есть гавань и внешний рейд.  Мы  отплыли,  но  на  море  ужасно
штормило, и мистер Эддикс приказал переждать на  внешнем  рейде,  пока  не
стихнет ветер и море не успокоится. Но оно не успокоилось.  Мистер  Эддикс
позвонил своим друзьям на Каталину. Те не могли больше ждать. Яхта мистера
Эддикса - это большое морское судно, на котором можно отправиться  даже  в
кругосветное путешествие, так что он решил выйти в  море  и  идти  средним
ходом.
     - Сколько времени он диктовал?
     - Я полагаю, до тех пор, пока качка позволила Элен печатать. Это было
ужасно.
     - Вы слышали, чтобы он диктовал уже после  того,  как  яхта  вышла  в
море?
     - О да.
     - И долго это продолжалось?
     - Не могу вам сказать. Моряк из меня никудышный. Я пошла спать.
     - Спать? - переспросил Мейсон.
     - Да. У меня есть таблетки,  которые  я  обычно  принимаю  в  сильную
качку, и они прекрасно помогают, но от них хочется спать... Я...
     - Вы не ужинали в тот вечер?
     - Ужинала? Боже мой, конечно, нет! Я очень плохо себя чувствовала, но
потом подействовало  лекарство,  и  я  отправилась  спать,  и  думаю,  что
проснулась не раньше чем в полночь. Погода была  по-прежнему  скверной.  Я
приняла еще одну таблетку и заснула, и примерно... ну,  точно  я  не  могу
сказать... примерно часов в семь или восемь утра проснулась и  обнаружила,
что на море спокойно. Мы в тот момент уже подходили к острову.
     - И что было потом?
     - Ну, вскоре после этого мы как раз и обнаружили, что  Элен  пропала.
Мистер Эддикс спустился в ее каюту и... Ну, я полагаю, остальное вам и так
известно. Постель ее так и осталась неразобранной.
     - Ее не могло случайно смыть за борт волной? - спросил Мейсон.
     - Да, конечно, могло.
     - Она могла, вероятно, выйти на палубу?
     - Она могла... Но сильно штормило, и, пока мы не легли в дрейф,  была
сильная качка. Сама-то я была внизу, в своей каюте, но потом  матросы  мне
рассказывали. Я думаю, что волны захлестывали  палубу.  В  проливе  вообще
сильно штормит.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - теперь вот что - Элен вела  дневник.  Вы
об этом знали?
     - Да.
     - Так вот, - сказал Мейсон, - у меня четыре тетради  этого  дневника.
Пятая тетрадь пропала. Элен должна была начать ее примерно недели  за  две
до своего исчезновения. То есть четвертая тетрадь кончилась ровно  за  две
недели до смерти Элен. Как вы считаете, могла она бросить вести дневник?
     - Нет, я абсолютно уверена в том, что она  не  бросила.  У  нее  была
сумка, и она обычно носила в ней дневник с собой. Я помню, пыталась как-то
ее образумить.
     - Но почему? Что плохого в том, что она вела дневник?
     -  Да  нет,  ничего  такого  нет,  если  человек  просто   записывает
коротенько - где они были, что делали или что-нибудь в этом роде. Но  Элен
была так увлечена своим дневником, она  тратила  на  него  часы  напролет.
Часы, которые она могла провести  более  разумно  -  например,  общаясь  с
другими людьми.
     - Вот это меня как раз особенно интересует, -  сказал  Мейсон,  -  об
этом я хотел бы знать подробнее. Кто были ее друзья?
     - Мистер Мейсон, мне кажется, у нее их вообще не было.
     - Тогда для чего она  так  тщательно  следила  за  своей  внешностью,
добивалась такого превосходного загара?
     - Она была честолюбива. Она хотела отправиться  в  Голливуд  и  стать
актрисой и думала, что рано или поздно у нее  появится  такая  возможность
благодаря знакомствам мистера Эддикса.
     - У Эддикса были знакомые в Голливуде?
     - Нет, в том-то и  дело,  что  не  было.  Конечно,  благодаря  своему
положению он вполне мог бы завязать там знакомства, но  дело  в  том,  что
мистер Эддикс... Мне не очень хочется  обсуждать  моего  бывшего  хозяина,
мистер Мейсон, но мистер Эддикс очень, очень необщителен. Я думаю, что  на
его образ жизни в  сильнейшей  степени  повлияло...  Ну,  я  полагаю,  вам
известно, что стряслось с ним?
     - И что же с ним случилось?
     - Он совершил убийство.
     - Где?
     - Где-то за границей. Кажется, в Австралии.
     - Он был осужден?
     - По-моему, да.  Мне  точно  известно  лишь  то,  что  мистер  Эддикс
совершил убийство и что он был очень, очень привязан к  своему  брату,  и,
по-видимому, мистер Эддикс... ну, если вас  интересует  мое  мнение...  Он
боится.
     - Боится чего?
     - Боится самого себя. Боится, что это своего рода семейное проклятие,
что у него нечто вроде предрасположенности к убийству, как и у его  брата.
Я думаю, он пытался каким-то образом это выяснить.
     - И поэтому он экспериментирует с обезьянами?
     - Да, в основном с гориллами. Он говорит, что гориллы ближе  всего  к
человеку по особенностям психики, что шимпанзе слишком  дружелюбны  и  все
такое, поэтому его интересуют именно гориллы.
     - И он держит их в клетках?
     - Конечно. И разумеется, клетки для них должны быть  очень  прочными,
потому что...
     - У них специальный дрессировщик?
     - Несколько дрессировщиков и психолог, который...
     - И где живут все эти люди? - спросил Мейсон. - Кто  обслуживает  их?
Кто готовит им еду?
     - Они живут у себя дома. А работают в полностью  изолированном  крыле
здания, выходящем на другую улицу. Они приходят туда и  уходят,  когда  им
заблагорассудится. Им категорически запрещено выходить в парк,  окружающий
особняк. В главное здание они могут пройти по коридору, но только если  их
вызовут.
     - Кто следит за гориллами ночью?
     - Никто. Они заперты в надежных металлических клетках.
     - А вдруг ночью случится пожар?
     - Об этом даже подумать страшно. Если уж на то пошло, подумайте,  что
будет, если пожар  случится  днем.  Нельзя  же  просто  открыть  клетку  с
гориллами и сказать: "А ну-ка, выходи отсюда!"
     - Эти гориллы злые? - спросил Мейсон, прищурившись.
     - По-моему, очень. Я  баловала  только  одну,  самую  маленькую.  Она
любила меня. Некоторые из них хорошо относятся к  людям,  а  некоторые  не
очень... Отдельные эксперименты проводились  специально  для  того,  чтобы
довести их до помешательства. Их приучали  брать  пищу  из  ящика,  только
когда звенит звонок. В другое время они получали удар электричеством, если
пытались открыть ящик. Затем дрессировщики меняли абсолютно все сигналы  -
они это как-то объясняли - что-то вроде  потери  ориентации.  Мне  это  не
нравилось. И Элен тоже.
     - Ну ладно, - заключил Мейсон. - Как бы там ни было, но  меня  больше
всего заинтересовало то, что вы сообщили о дневнике. Большое спасибо.
     - Элен была очень скрытной, мистер Мейсон, - сказала миссис  Кемптон.
- У нее были огромные амбиции. Ради них она была  готова  все  принести  в
жертву, и, разумеется, когда-то в прошлом у нее была несчастная любовь.
     - Она вам об этом рассказывала?
     - Боже милостивый, конечно нет. Да и не было  никакой  необходимости.
Все и так было ясно как божий день.
     - И в чем это выражалось?
     - Она была, очевидно,  безответно  влюблена  в  кого-то,  кто...  ну,
иногда у меня мелькала мысль, что это был некто из высших слоев  общества,
считавший, что она ему не пара. И Элен, похоже, посвятила всю свою  жизнь,
чтобы доказать ему,  что  она  сама  может  добиться  успеха  в  жизни,  а
единственное, в чем она действительно могла бы преуспеть, так  это...  ну,
что-нибудь вроде съемок в кино. Она была действительно красива.
     - Похоже,  вы  правы,  -  сказал  Мейсон,  -  я  видел  несколько  ее
фотографий. Вы не знаете, кто ее снимал?
     - Наверное, мистер Эддикс. Он постоянно всех щелкал, и в общем у него
получались довольно приличные снимки.
     - У него и на яхте был фотоаппарат?
     -  У  него  и  на  яхте  были  фотоаппараты,  и  дома  у  него   были
фотоаппараты, и где их только не было. У него множество камер самых разных
марок.
     - А вот насчет неудачной любви Элен - откуда у вас такая информация?
     - Это же просто как  дважды  два.  Она  была  симпатичной  нормальной
девушкой, но,  похоже,  не  слишком  стремилась  бывать  в  обществе.  Она
работала,  вела  дневник,  загорала.  У  нее  даже  была  кварцевая  лампа
специально для сумрачных дождливых дней.
     - И в этом заключалась вся ее жизнь?
     - Да, и еще работа. Конечно,  у  нее  не  было  определенных  рабочих
часов. Она всегда была наготове, на случай, если  вдруг  возникнет  в  ней
необходимость, и, само собой разумеется, она сопровождала мистера Эддикса,
куда бы тот ни отправлялся.
     - И часто такое случалось?
     - О да. У него на плите всегда грелось много утюгов.  Случалось,  что
ему звонили по поводу его рудников или чего-нибудь еще  и  он  срывался  с
места, бросая вещи в машину и тут же отправлялся - иногда вместе с  Херши,
иногда с Фэллоном, иногда один - ну, если, конечно, не считать  Элен.  Она
сопровождала его во всех поездках.
     - Позвольте напоследок задать вам еще один вопрос. Не кажется ли вам,
что было нечто странное в обстоятельствах смерти Элен?
     - Ну конечно же.
     - Я имею в виду: не было ли у нас такого чувства, что  она  не  могла
покончить жизнь самоубийством?
     - То есть что ее случайно смыло за борт?
     - Я прошу вас ответить на мой вопрос, - настаивал Мейсон.
     - Мистер Мейсон, - ответила она, - я  никогда  не  говорю  того,  что
могло бы поставить кого-то в затруднительное положение. Мне слишком хорошо
известно, как начинают ползти слухи и как они могут  отравить  кому-нибудь
всю жизнь, но... в общем, на месте полиции я бы так  просто  это  дело  не
оставила.
     - Почему?
     - Потому что... ну, потому, что я уверена, я просто абсолютно уверена
- Элен не могла покончить жизнь самоубийством, и я знаю, что  кто-то  взял
ее дневник и выбросил за борт.
     - Откуда вам это известно?
     - Потому что ее дневник пропал, а я точно знаю, что он всегда был при
ней.
     - Откуда вы знаете, что он пропал?
     - Мне пришлось впоследствии побывать в каюте Элен  -  чтобы  прибрать
там и собрать вещи для судебного исполнителя. Мы пришли туда вместе с  ним
и тщательно все осмотрели. Он положил всю ее одежду и личные вещи  в  одну
коробку, а книги в другую.
     - У нее не осталось родственников?
     - Никто не смог ничего о ней разузнать - ну, откуда она и все такое.
     - Натан Фэллон увернет, что  он  ее  дальний  родственник,  -  сказал
Мейсон.
     - Натан Фэллон? - удивленно воскликнула миссис Кемптон.
     Мейсон кивнул.
     - Да она его люто ненавидела. Он скорее  родственник  не  ей,  а  тем
обезьянам в клетках.
     - А вам не показалось, что они, возможно, были знакомы еще  до  того,
как она получила это место и...
     - Вы хотите сказать, что она устроилась на это место благодаря ему?
     - Ну, в общем, да.
     - Боже мой, конечно же, нет, Она ненавидела Натана Фэллона.
     - А вы как к нему относились?
     - Я считаю, что никого нельзя ненавидеть.
     - Но он вам не нравится?
     - Разумеется, нет.
     - Не пытался ли Фэллон ухаживать за...
     - Не пытался ли он за ней ухаживать? Конечно,  пытался.  Поначалу  он
просто прилип к ней - пока она не поставила его на место самым решительным
образом. Он один из тех, кто так и будет ходить кругами, стараясь случайно
коснуться, задеть локтем, притиснуться поближе. Он  сперва  дотронется  до
вашей руки, потом потреплет по плечу, а затем примется хватать за коленки.
При удобном случае он вас тут же обнимет - руки его  не  знают  покоя.  Он
какой-то... сальный. Иногда хочется просто плюнуть ему в физиономию.
     - Ну что ж, полагаю, я узнал от вас все, что хотел, - сказал  Мейсон,
- вы меня  в  высшей  степени  заинтересовали,  рассказав  об  исчезнувшем
дневнике.
     - Ну, меня это тоже... очень удивило. Ведь не могла же  она  прыгнуть
за борт вместе с ним.
     - А еще что-нибудь удивило?
     - Да.
     - Что именно?
     - Ну, в общем, - проговорила она, - тот важный документ, который  она
печатала  для  мистера  Эддикса.  Меня  это  очень  удивило,  и  я   часто
размышляла, что с ним могло случиться.
     - Что вы имеете в виду?
     - Его не было у нее в каюте, и я не думаю, что Эддикс  забрал  его  с
собой, уходя. Конечно, он мог его взять, но  я  сомневаюсь  в  этом.  Она,
по-моему, должна была перепечатать его к  следующему  утру.  Они  отложили
работу, когда шторм усилился.
     - Ну хорошо, давайте предположим, что ее смерть не была самоубийством
и что это не был несчастный случай, - сказал Мейсон.
     Она пристально посмотрела на него.
     - Тогда остается убийство.
     - Тогда остается убийство, - подтвердил Мейсон.
     Лицо ее по-прежнему оставалось  совершенно  бесстрастным,  губы  были
плотно сжаты.
     - Что же вы молчите? - спросил ее Мейсон.
     - А я и не собиралась ничего говорить.
     Мейсон встал и пожал ей руку:
     - Ну что ж, я рад, что смог хоть чем-то быть вам полезным, и рад, что
вы сумели добиться компромисса, миссис Кемптон.
     Джеймс Этна схватил Мейсона за руку и энергично принялся ее трясти:
     - Я просто не в состоянии выразить вам  всей  нашей  благодарности  -
моей и моей клиентки. Я... ну, я просто не могу найти слов, чтобы  сказать
вам, насколько это было важно для нас обоих.
     - Ну что вы, о чем речь, - сказал Мейсон, - я был рад сделать это для
вас.
     - Нет, нет, это было чрезвычайно любезно с вашей стороны.
     - Кстати, - сказала миссис Кемптон, - у  меня  у  самой  пропали  там
кое-какие вещи. Не могли бы вы сказать мне, что там было  найдено  в  этой
урне, если, конечно, вы в курсе?  Не  было  ли  там  вот  такой  серьги  с
жемчугом?
     Она показала серьгу, и Делла Стрит выразительно кивнула.
     - Там была точно такая же серьга, - сказала она, - я  отлично  помню,
что обратила особое внимание на то,  каким  образом  жемчужины  собраны  в
небольшую гроздь.
     - О, благодарю вас! - воскликнула миссис Кемптон. - Я так  рада!  Эти
серьги достались мне от матери, и, в общем, я ужасно  расстроилась,  когда
одна из них пропала. Я...
     - Вы кому-нибудь говорили о пропаже? - спросил Мейсон.
     - Нет.
     - Почему?
     - Ну, я думала... я сама не знаю почему. Живи сам и давай жить другим
- вот мой лозунг, и я не хотела предпринимать ничего такого, что могло  бы
вызвать ненужные проблемы.
     - Вы думали, что потеряли ее?
     - Я знала наверняка, что не потеряла, так как  обе  серьги  лежали  в
моей шкатулке, а когда я собралась их надеть, то на месте оказалась только
одна.
     - То есть вы думали, что кто-то взял серьгу?
     - Ну, в общем, я... я не знала, что и подумать.
     - И вы никому ничего не сказали?
     - Нет.
     - Ну хорошо, - сказал Мейсон, - во  всяком  случае,  она  была  среди
барахла, высыпавшегося из урны. Я помню, что  видел  жемчужную  серьгу,  а
мисс Стрит, похоже, совершенно уверена, что серьга парная вашей.
     - Я абсолютно уверена, - подтвердила Делла.
     - Огромное вам спасибо, - сказала миссис Кемптон и одарила  их  своей
спокойной приветливой улыбкой.
     Джеймс Этна, казалось, и не собирается отпускать руку Мейсона:
     - Это один из  самых  интересных  случаев  в  моей  практике,  мистер
Мейсон. Я надеялся когда-нибудь в будущем познакомиться с вами, но не смел
даже подумать что вы поможете мне в такого рода  деле...  Я  очень  высоко
ценю это.
     - Рад, что смог хоть чем-то вам помочь, - сказал Мейсон.
     Они вышли из кабинета. Делла Стрит взглянула на адвоката.
     - Ну как? - спросила она.
     - И опять наша маленькая подружка вытворяет  свои  фокусы,  -  сказал
Мейсон.
     - Ты имеешь в виду Судьбу?
     Мейсон кивнул.
     - А что в этот раз задумала Судьба?
     - Я полагаю, - сказал он, - что была некая причина, по  которой  меня
вдруг так заинтересовали дневники Элен Кэдмас.
     - Ну что ж, - улыбнулась Делла, - значит, Судьбе было  угодно,  чтобы
ты оказал добрую услугу миссис Джозефине Кемптон, и  ты  ее  оказал.  Если
хочешь знать мое мнение, то могу поклясться,  что  гонорар  в  пять  тысяч
долларов немало значит для этого молодого адвоката.
     - Возможно, ты и права, - сказал Мейсон, - но, похоже, ответа мы  так
и не получили.
     - Но почему нет? Ты ведь во всем разобрался и... Хотя,  мне  кажется,
ты всерьез озадачен исчезновением Элен Кэдмас.
     - Да, меня весьма беспокоит таинственное исчезновение Элен Кэдмас.
     - Ты полагаешь, это не было самоубийством?
     - Мне никак не удается в глубине души отделаться от мысли,  -  сказал
Мейсон, - что это могло быть убийство.
     - Боже мой, шеф, но ведь ее мог убить только один человек - Бенджамин
Эддикс.
     - Или ее приятель Натан Фэллон, - сказал Мейсон. - Не забывай о нем.
     - И... - Делла Стрит замялась.
     - Да, - кивнул, улыбаясь, Мейсон, - продолжай.
     Делла Стрит покачала головой.
     Мейсон улыбнулся еще шире.
     - О, Боже, - сказала она, - мне не хочется даже подумать об этом,  но
уж если начинаешь расследовать убийство - ну, тогда просто нельзя забывать
о женщине, у которой была смежная каюта и прекрасная возможность пройти  к
Элен в любое время через общую  ванную  и  которая  уверяет,  что  приняла
лекарство, усыпившее ее на всю ночь... Боже  мой,  шеф,  мышление  у  меня
становится просто извращенным - и все оттого, что я  работаю  у  циничного
адвоката.
     - Мышление у тебя становится упорядоченным и логичным, - поправил  ее
Мейсон.
     - Шеф! Но ты же не подозреваешь ее?
     - Если имеешь дело с убийством, - сказал Мейсон, - нужно  подозревать
всех.
     - Но ведь неизвестно еще - убийство это или нет.
     - Неизвестно, - согласился Мейсон, - и я сильно сомневаюсь -  так  ли
уж мне хочется это выяснить. Вот ведь что странно - мне почему-то  кажется
порой, что люди оставляют  за  собой  нечто  вроде  телепатической  мысли,
которая может сама по себе залететь в чью-то голову.
     - Или если ты веришь в спиритизм, -  подхватила  Делла  Стрит,  -  то
можете представить, что, возможно, Элен Кэдмас, зная о  твоей  способности
расследовать  преступления,  посылает  тебе  подозрительный   импульс   и,
возможно...
     - Ну хватит, - сказал,  усмехнувшись,  Мейсон,  -  или  мне  придется
отправиться к медиуму.
     -  Что  ж,  -  серьезно  сказала  Делла  Стрит,  -  при   сложившихся
обстоятельствах было бы любопытно послушать, что скажет медиум.
     - Мне кажется, что это как-то связано с телепатией, - сказал  Мейсон,
- медиум может, прочитав мои мысли, сбить меня с толку,  помешать  сделать
верные выводы.
     - Вряд ли медиум может привести тебя в большее замешательство, чем ты
меня, - заметила Делла Стрит. - У меня даже мурашки по  коже  побежали.  И
ведь действительно: есть что-то такое в этой... ну, я не знаю, ты  сам  об
этом заговорил... есть нечто странное в этой женщине.
     - Ты имеешь в виду миссис Кемптон?
     - Да.
     - Довольно необычный тип женщин, - сказал Мейсон, - но  не  такой  уж
редкий. Они встречаются весьма часто, особенно среди экономок.  Это  люди,
которые в результате смерти родных, развода  или  по  какой-нибудь  другой
причине потеряли свой собственный дом, но которым все же хочется  заняться
домашним  хозяйством.  Тогда  они  нанимаются   на   работу   и   начинают
обустраивать  чей-нибудь  чужой  дом,  и,  занимаясь  этим,   они...   ну,
естественно, они вынуждены подавлять свои собственные чувства, и их всегда
окружает атмосфера подавленности.
     Делла Стрит поежилась.
     - Лучше бы я и не думала об  этом.  У  меня  даже  холодок  по  спине
прошел.
     - Что ж, давай перестанем об  этом  думать,  -  сказал  Мейсон,  -  и
примемся за работу.



        7

     В этот вечер Мейсон и Делла Стрит задержались в кабинете допоздна. От
работы их отвлекло непрерывное гудение коммутатора в приемной.
     - Я был уверен, что мы его отключили, - заметил Мейсон.
     - Все еще гудит, - отозвалась Делла, - слышишь?
     - Это, несомненно, звонит  какой-то  оптимист,  -  сказал  Мейсон.  -
Коммутатор гудит с небольшими перерывами вот уже целых пять  минут.  Сходи
послушай, кто там, Делла.
     - Не знаю, кому могло прийти в голову, что в такое время мы все еще в
офисе.
     - Да, действительно. Но вспомни, как получилось с Джеймсом Этной?  Мы
попытали счастья и... Сходи узнайте, кто это, Делла.
     Делла подключилась к коммутатору.
     - Алло, - проговорила она и нахмурилась. - Да... Кто?..  О,  конечно,
миссис Кемптон.
     Она махнула рукой Мейсону, привлекая  его  внимание,  и  показала  на
телефон.
     Мейсон осторожно  снял  трубку  со  своего  телефона,  чтобы  слышать
разговор.
     Голос миссис Кемптон в трубке звучал почти истерически:
     - Ситуация ужасная, а я никак не могу дозвониться до мистера Этны!  Я
не знаю, что мне  делать.  Мне  нужно  с  кем-нибудь  посоветоваться.  Мне
нужен... Мне просто отчаянно нужен мистер Мейсон! Я звоню, звоню, звоню  -
кто-то же должен мне помочь! Я не понимаю, что здесь происходит. Я  просто
в кошмарном положении.
     - Где вы находитесь? - спросила Делла Стрит.
     - Я в Стоунхендже. В особняке Бенджамина Эддикса,  и  здесь  творится
нечто чудовищное.
     Мейсон включился в разговор:
     - Это Перри Мейсон, миссис Кемптон. А теперь скажите мне, что  там  у
вас произошло.
     - Только не по телефону, мистер Мейсон. Это ужасно! Мне нужна помощь.
     - Я полагаю, вам нужно вызвать полицию, миссис Кемптон.
     - Нет, нет, нет, только не  полицию.  По  крайней  мере,  пока  я  не
поговорю со  своим  адвокатом.  Мне  просто  необходимо  посоветоваться  с
адвокатом. Я пыталась дозвониться до мистера Этны, чтобы он разыскал  вас.
Вы единственный, кто может мне помочь, мистер Мейсон. Благодаря вам у меня
достаточно денег, чтобы оплатить ваши услуги. Я просто должна  встретиться
с вами.
     - Вы не можете уйти оттуда?
     - Я не хочу... Здесь есть нечто,  что...  о  чем  мне  нужно  с  вами
посоветоваться. Мне нужен ваш совет.
     - Как вы там оказались?
     - Мистер Мейсон, ну пожалуйста! Я не могу объяснить вам  все  это  по
телефону.  О,  если  бы  вы  только  смогли  сюда  приехать.  Умоляю  вас,
приезжайте, мистер Мейсон. Уверяю вас, что ничего важнее  этой  просьбы  в
моей жизни не было. Я просто схожу с ума.
     - Ну хорошо, - сказал Мейсон, - я приеду. Да, а где же мистер Эддикс?
     - Мистер Мейсон, - продолжала она, не обратив внимания на его вопрос,
- пожалуйста, сделайте все точно, как я вам скажу. Главный вход в  особняк
находится на Олив-стрит. Там железные ворота и охранник, но есть еще  один
вход, с Роуз-стрит. Им пользуются те, кто работает с  животными.  У  этого
входа нет охранника. Там есть неприметная дверь.  Я  постараюсь  встретить
вас у этой двери. Я думаю, что вам потребуется примерно пятнадцать  минут,
чтобы добраться сюда, мистер Мейсон. Пожалуйста, поторопитесь и приезжайте
как можно скорее. Вы можете выехать немедленно?
     - Я выезжаю прямо сейчас,  -  сказал  Мейсон,  -  встречайте  меня  у
заднего входа. Он находится на Роуз-стрит, насколько я понял.
     - На Роуз-стрит, как раз  напротив  того  места  на  Олив-стрит,  где
расположены большие железные ворота. Это неказистое  строение,  напоминает
гараж. На двери номер пятьсот сорок шесть. Других примет нет.  Только  эта
дверь с номером пятьсот сорок шесть, выходящая на Роуз-стрит. Подойдите  к
ней и поверните ручку. Я буду вас  там  ждать  -  если  смогу  и  если  вы
поспешите.
     - А что, может случиться так, что  вы  будете  не  в  состоянии  меня
встретить? - спросил Мейсон.
     - Да, - ответила она и неожиданно повесила трубку.
     Мейсон постучал пальцем по телефонной трубке, затем взглянул на Деллу
Стрит. Она положила трубку параллельного телефона,  подошла  к  Мейсону  и
встала рядом.
     - Думаешь, нас прервали, Делла?
     - По-моему, она бросила трубку.
     - Что ж, - сказал Мейсон, -  очевидно,  ситуация  там  накалилась  до
предела.
     - Но, шеф, что вообще могло ей там понадобиться? Она ведь все уладила
с Эддиксом.
     - Возможно, она попыталась шантажировать его в связи с убийством Элен
Кэдмас, - предположил Мейсон. - Знаешь,  она  довольно  странный  человек.
Она, без сомнения, чрезвычайно внимательно слушала все, что мы говорили по
поводу Элен Кэдмас и ее дневников.
     - В таком случае, - сказала Делла Стрит, - пойдем. Мы можем  обсудить
все это по дороге и...
     - С какой это стати ты говоришь "мы"? - перебил  ее  Мейсон.  -  Там,
похоже, началась крепкая заварушка, Делла.
     - Не думай, что тебе сейчас удастся от меня отделаться,  -  возразила
она. - Я крепкий орешек. Пойдем. Ну пойдем же, нам нужно спешить.
     Она  облетела  весь  офис,  выключая  свет,  схватила  свою   шляпку,
нахлобучила ее на голову, вручила Мейсону его шляпу и распахнула дверь.
     - Я побегу вперед и вызову лифт, - сказала она  и,  обогнав  Мейсона,
быстро побежала на цыпочках по длинному гулкому коридору здания.
     Когда Мейсон подошел к лифту, Делла Стрит уже ждала  его  у  открытой
кабины.
     - Молодец, - похвалил ее Мейсон.
     Ночной сторож, дежуривший у лифта, заметил:
     - Похоже, вы куда-то сильно спешите.
     - Это точно, - подтвердил Мейсон.
     Когда кабина опустилась на первый этаж, Мейсон  наспех  расписался  в
книге, отметив время ухода из офиса.
     Они подбежали к стоянке, прыгнули в машину  Мейсона,  Мейсон  включил
мотор и, махнув рукой служащему автостоянки, выехал в переулок так быстро,
что покрышки протестующе взвизгнули.
     Доехав  до  конца  переулка,  Мейсон  слегка  притормозил   -   ровно
настолько, чтобы справиться с управлением,  и,  резко  свернув  вправо  на
улицу, вдавил акселератор до упора.
     Первый перекресток он проскочил на желтый свет, через мгновение после
того, как погас красный.
     - Если  нам  придется  останавливаться  и  вступать  в  объяснения  с
дорожной полицией,  -  сказала  Делла  Стрит,  -  это  может  нас  надолго
задержать.
     - Это уж точно, - согласился Мейсон, - но у меня такое  предчувствие,
что в этот раз действительно нужно поторопиться.
     - А если, - заметила Делла Стрит, - мы не успеем вовремя, то тогда не
стоило и вовсе выезжать.
     - Тоже верно, - сухо сказал Мейсон.
     - Шеф, ты что, решила взяться за это дело вслепую?
     - Что ты под этим подразумеваешь?
     - Ты возьмешь ее в свои клиентки даже в том случае, если  она...  ну,
ты понимаешь, что я имею в виду?
     - В том случае, если мы обнаружим там труп? - уточнил Мейсон.
     - Да.
     - Не знаю,  -  сказал  Мейсон.  -  В  Джозефине  Кемптон  есть  нечто
странное. Я не знаю, что именно. Когда  с  ней  разговариваешь,  создается
впечатление, что она очень хочет выяснить, о чем думаешь ты,  и  в  то  же
время у нее нет ни малейшего намерения  позволить  узнать  ее  мысли.  Это
напоминает профессиональную игру в покер. У тебя такое  чувство,  что  она
прекрасно знает все твои карты, а вот о  ее  картах  абсолютно  ничего  не
известно, и к тому  же  у  тебя  есть  смутное  опасение,  что  это  могут
оказаться тузы.
     - Ты можешь влипнуть  из-за  нее  в  скверную  историю,  если  будешь
действовать слишком импульсивно.
     - Верно, - согласился Мейсон. - Именно поэтому  я  собираюсь  оценить
ситуацию до того, как решу, что следует  предпринять.  В  этом  деле  есть
нечто  такое,  Делла,  ну,  во  всей  этой  истории,  что  возбудило   мое
любопытство.
     - К твоему сведению, - сухо заметила она, - мы только что  проскочили
знак обязательной остановки.
     - Знаю, - ответил Мейсон, - но на проспекте нет ни одной машины, и  я
не счел нужным выполнять пустую формальность.
     Делла Стрит откинулась назад на  сиденье,  уперлась  ногой  в  щиток,
чтобы обезопасить себя от резкого торможения, и сказала:
     - Мне кажется, последнее замечание  совершенно  точно  отражает  твой
характер.
     Когда они подъехали к Стоунхенджу, Мейсон сказал:
     - Я, пожалуй, сначала быстренько объеду особняк со  стороны  главного
входа, Делла.
     - Нас заметит охранник.
     - Я не собираюсь останавливаться перед воротами. Я всего лишь  проеду
мимо - достаточно медленно, чтобы произвести беглый осмотр и выяснить, как
выглядит фасад особняка...
     - Да ведь с дороги его не видно, разве нет?
     - Мне кажется, все же стоит взглянуть.
     Адвокат поехал по Олив-стрит и слегка притормозил, проезжая мимо двух
массивных каменных колонн.
     Тяжелые железные ворота были закрыты.
     - Что-то не вижу я там никакого охранника, - сказала Делла Стрит.
     - Если бы я остановил  машину,  думаю,  он  тут  же  выскочил  бы,  -
усмехнулся Мейсон и, прибавив скорости, повернул на перекрестке направо.
     Проехав по боковой улице, они доехали до  точки,  откуда  можно  было
хорошо разглядеть весь северный фронтон особняка.
     - У них там все огни горят, словно в церкви, - заметила Делла Стрит.
     Мейсон притормозил.
     - Сплошной забор  из  прочной  металлической  сетки  в  десять  футов
высотой, - сказал он. - На самом верху он расходится буквой "Y", и с обеих
сторон натянута колючая проволока. Это значит, что проволока нависает  над
землей и ни с той, ни с этой стороны на забор вскарабкаться нельзя. Мистер
Эддикс  определенно  весьма  озабочен  неприкосновенностью  своей  частной
собственности.
     - А разве он... Шеф, взгляни! Взгляни туда!
     - Куда?
     - На верхнее окно фасада вон там. Видишь  человека?  Он  вылезает  из
окна и...
     - Это не человек, - сказал Мейсон, - это горилла.
     Ошеломленные, они сидели и молча  наблюдали  за  вырисовывающимся  на
фоне освещенного окна силуэтом огромной гориллы. Животное вытянуло длинную
руку, словно нащупывая что-то, затем  прыгнуло  и  скрылось  среди  темных
ветвей раскидистого дерева. Через мгновение  горилла  скользнула  вниз  по
ветвям дерева, и не прошло и  нескольких  секунд,  как  прожектора  залили
ярким светом  участок,  тревожно  завыли  сирены,  а  собаки  захлебнулись
неистовым лаем.
     - А теперь-то что там такое? - удивилась Делла Стрит.
     - Очевидно,  горилла  спрыгнула  на  землю,  -  сказал  Мейсон,  -  и
пересекла  невидимый  луч,  который  привел   в   действие   электрическое
устройство, зажигающее прожектора,  включающее  сирены  и  выпускающее  на
свободу сторожевых собак. Посмотрим, что будет теперь.
     Секунду или две он сидел неподвижно,  следя  за  происходящим,  затем
неожиданно завел машину.
     Делла удивленно взглянула на него:
     - Шеф, надеюсь, вы не собираетесь сейчас попытаться проникнуть в дом?
     - Именно это я и собираюсь.
     - Не лучше ли нам остаться здесь  и  подождать  дальнейшего  развития
событий?
     - Возможно, будет намного лучше, если мы окажемся там  до  того,  как
некоторые из этих событий произойдут, - ответил Мейсон.
     Он свернул на Роуз-стрит.
     Высокая ограда с колючей проволокой  отступала  от  дороги,  оставляя
пространство для зацементированной  стоянки  перед  гаражами.  Двухэтажное
здание находилось примерно в двадцати футах от дороги, так что  перед  ним
было  достаточно  места  для   того,   чтобы   припарковать   машину   или
развернуться.
     На двери двухэтажного здания хорошо были видны цифры: 546.
     Мейсон остановил машину прямо  перед  дверью,  выскочил  и  нажал  на
кнопку звонка.
     Слышно было, что внутри раздался электрический звонок, но ждал Мейсон
напрасно - не было ни малейших признаков  того,  что  на  звонок  обратили
внимание.
     - Шеф, - с тревогой сказала Делла Стрит, - она обещала, что  встретит
вас здесь. Ну, а раз не встретила - что ж, тут  ничего  не  поделаешь.  Мы
можем вызвать полицию или...
     Мейсон покачал головой и вновь позвонил.
     - Там что-то стряслось, - сказал он, - что-то такое, что помешало ей.
По крайней мере одна из тех огромных горилл оказалась на свободе.
     - Шеф, они же могут разорвать тебя на части. Ты только вспомни  какой
огромной казалась эта горилла на фоне освещенного окна... а как она  потом
прыгнула, чтобы ухватиться за ветку дерева...
     Вздрогнув, она умолкла.
     - Все понятно, - сказал Мейсон, - у тебя от  этого  мурашки  по  коже
бегут, но там определенно что-то стряслось. У миссис Кемптон в голосе  был
слышен подлинный ужас.
     - Ну вот, совершенно ясно, что никто не  реагирует  на  звонок.  Она,
наверное, уже ушла куда-нибудь.
     Мейсон дернул ручку двери.
     - Да она не заперта, - сказал он.
     - Шеф, не надо!
     - Подожди в машине, - приказал ей Мейсон. - Если я не  вернусь  через
пять минут, поезжай к ближайшему телефону и вызывай полицию.
     - Нет, нет. Я пойду с вами. Я...
     - Ты будешь ждать в машине, - сказал Мейсон. - У тебя пять минут...
     - Шеф, я пойду с тобой.
     - Все равно ты ничем не сможете помочь. От  тебя  не  будет  никакого
проку.
     - Может быть, и нет, но все равно это гораздо  лучше,  чем  сидеть  в
машине и ждать, пока...
     - Нет, - перебил ее Мейсон. - Ты будете ждать в машине. По  истечении
пяти минут вызывай полицию. Если я не выйду через пять минут, не жди  меня
и не мешкай. Немедленно поезжай к ближайшему телефону и звони в полицию.
     - Если ты не вернешься через пять минут, то будет бесполезно вызывать
даже армию, - сказала она. - Ты понимаете это так же хорошо, как и я.
     - Ты будешь ждать в машине, - повторил Мейсон.
     - Ты просто пытаетесь уберечь меня  от  опасности,  -  запротестовала
она.
     - Это приказ, - ответил Мейсон и, открыв дверь, вошел в дом.
     Без дальнейших разговоров он захлопнул  за  собой  дверь.  Внутри  на
двери был засов, и Мейсон задвинул его на тот случай,  если  Делла  Стрит,
вопреки инструкциям, попытается последовать за ним.
     Здесь стоял тяжелый  неприятный  запах,  характерный  для  мест,  где
содержат животных. Мейсону показалось, что он попал в зоопарк.
     По короткому коридору он пошел к открытой двери и  попал  в  контору,
оборудованную письменными столами, шкафами и пишущими машинками. На  стене
висело около дюжины диаграмм.
     Мейсон пересек контору, открыл дверь и  обнаружил,  что  находится  в
длинном бетонном коридоре, по одной стороне которого тянулся  длинный  ряд
клеток.
     В клетках сидели  гориллы,  шимпанзе  и  прочие  обезьяны.  Животные,
похоже, были в состоянии крайнего возбуждения.
     Все лампы были включены, и коридор был залит ослепительным светом.
     В дальнем конце коридора он увидел распахнутые  настежь  дверцы  двух
больших железных клеток.
     Помедлив мгновение, он пошел по коридору, глядя прямо перед  собой  и
стараясь идти как можно ровнее, чтобы ни в коем случае не показать  своего
страха.
     Обезьяны, увидев его, заверещали в диком возбуждении. Горилла ударила
в ладони, когда адвокат  проходил  мимо  ее  клетки.  Звук  был  похож  на
неожиданный выстрел из автомата.
     Сделав над собой  усилие,  Мейсон  продолжал  спокойно  идти  вперед,
стараясь не показывать своего волнения.
     Он был как раз напротив большой клетки с дверцей из толстых  железных
прутьев, когда с демоническим воплем огромная горилла, сидевшая в  дальнем
углу клетки, прыгнула в его сторону, бросившись на прутья с  такой  силой,
что даже пол вздрогнул. Через мгновение длинная волосатая лапа просунулась
сквозь прутья, пытаясь схватить адвоката.
     Он  отскочил  назад.  Короткие  толстые   пальцы   огромной   гориллы
скользнули по его пиджаку, попытавшись вцепиться, но сорвались.
     Мейсон прижался к стене.  Огромное  животное  уставилось  на  него  в
ярости и затем, неожиданно  отпустив  прутья  решетки,  оскалило  клыки  и
принялось барабанить себя в грудь.
     Прижимаясь к стене, Мейсон наконец осторожно двинулся дальше.
     Большая горилла попыталась схватить его еще раз. Теперь  ее  лапа  не
дотянулась до его одежды всего лишь несколько дюймов.
     Затем вдруг горилла захохотала. Мейсон зачарованно  уставился  на  ее
черное туловище, на черную морду  с  сардоническими  глазками  и  огромным
красным ртом, в котором обнажились в страшном оскале клыки.
     - Вот что, старушка, - произнес Мейсон, - уж и не знаю, решила ли  ты
просто поиграть со мной и слегка пугнуть или же захотела схватить  меня  и
разорвать на части, но проверить это я не рискну.
     Горилла продолжала колотить себя в грудь.
     В следующей клетке сидело животное, похожее, по  мнению  Мейсона,  на
шимпанзе, далее была клетка с какими-то маленькими обезьянами, а затем две
пустые клетки с широко распахнутыми дверцами.
     У Мейсона возникло  недоброе  предчувствие,  что  громадные  животные
удрали из клеток совсем недавно и, скорее всего, проникли в особняк  через
ту самую дверь в конце коридора, которая,  как  заметил  Мейсон,  была  не
заперта и медленно приоткрылась.
     Он взглянул на часы. Прошло немногим более минуты с того момента, как
он  оставил  Деллу  Стрит  на  улице.  Мейсон  толкнул  дверь.  Как  он  и
предполагал, она вела прямо в главное здание - с толстыми коврами на полу,
хрустальной люстрой, свисавшей с потолка, и винтовой лестницей, ведущей на
второй этаж.
     Мейсон помедлил, раздумывая, не повернуть ли назад.
     - Эй! - крикнул он.
     Даже ему самому собственный голос показался недостаточно уверенным.
     Неожиданно со второго этажа  донесся  страшный  грохот,  целая  серия
ударов, нанесенных с неописуемой скоростью  и  потрясших,  казалось,  весь
дом.
     - Миссис Кемптон, с вами все в порядке? - крикнул Мейсон.
     Грохот смолк.
     - Миссис Кемптон! - снова позвал он. - Эй, миссис Кемптон!
     Грохот возобновился с прежней силой, на  этот  раз,  похоже,  немного
ближе, возле самой лестницы.
     Мейсон помчался по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
     Лестница вела в верхний коридор. Взглянув в  конец  коридора,  Мейсон
увидел источник шума. Большая горилла  висела,  уцепившись  длинной  левой
лапой за верхний край открытой двери. Ногами и второй рукой  она  выбивала
яростную дробь на полу холла.
     Заметив Мейсона, горилла  отпустила  дверь,  перестала  барабанить  и
побежала прямо к адвокату странной неуклюжей походкой.
     Мейсон стоял как вкопанный.
     Горилла приближалась.
     Мейсон в тревоге оглянулся и  понял,  что  до  того,  как  он  успеет
пробежать половину лестницы, горилла его настигнет.
     Мейсон протянул руку ладонью вперед.
     Горилла остановилась, выпрямилась и принялась быстро колотить себя  в
грудь  кулаками  так,  что  весь  коридор  наполнился  эхом   от   глухих,
напоминающих барабанную дробь ударов.
     Мейсон медленно попятился, пытаясь рукой нащупать у  себя  за  спиной
край металлической балюстрады.
     Горилла внезапно прекратила бить себя в грудь и уставилась на Мейсона
как кот на мышь.
     Рука адвоката неожиданно наткнулась не на металлическую балюстраду, а
на дверную  ручку.  Он  повернул  ручку.  Дверь,  оказавшаяся  незапертой,
открылась внутрь комнаты. Он проскользнул в дверь, быстро закрыл  ее  и  в
отчаянных поисках запора  наткнулся  на  тяжелый  засов,  который  тут  же
задвинул.
     Из коридора не доносилось ни звука.
     Мейсон  обнаружил,  что  находится  в  большой   комнате,   судя   по
обстановке, служившей  одновременно  спальней  и  кабинетом.  Из-за  ширмы
выглядывал край кровати, а на кровати он сразу же заметил мужскую ногу.
     Обстановка комнаты  состояла  из  большого  письменного  стола,  пары
шкафов, круглого, похожего на пушечное  ядро  сейфа,  полок  с  книгами  и
полдюжины больших кресел. На стенах висели картины и несколько  фотографий
в рамках.
     Мейсон стал обходить большой письменный стол, но остановился,  увидев
на полу  скорчившееся  тело  женщины,  лежавшей  на  боку  с  запрокинутой
головой. Ее левая рука, стиснутая в кулак, была прижата к телу, а  правая,
с растопыренными пальцами, откинута на ковер.
     На лицо женщины падал тусклый свет, так что Мейсон  сразу  узнал  ее.
Это была миссис Кемптон.
     Мейсон обежал вокруг ширмы и склонился над кроватью.
     На ней - лицом вниз, в неловкой позе - распростерся мужчина.
     Из спины у него торчала ручка большого кухонного ножа. Нож  вошел  по
самую рукоятку; на стене были видны брызги крови, кровь  залила  покрывало
на кровати, а когда Мейсон наклонился ниже, он заметил на  шее  у  мужчины
еще одну рваную рану.
     Проверять пульс было явно незачем - мужчина, вне всяких сомнений, был
мертв.
     Мейсон направился к лежавшей на полу миссис Кемптон.
     Едва он успел подойти к ней, как  вся  комната  вздрогнула  от  удара
страшной силы, обрушившегося на дверь.
     Затем на мгновение наступила тишина.  Висевшая  на  стене  картина  в
раме, покачнувшаяся от удара, вернулась на место.
     Тишина длилась всего полсекунды, потом неожиданно вновь раздался удар
в дверь. На этот раз дверь сорвалась с  петель  и  с  грохотом  рухнула  в
комнату.
     В дверном проеме замерла, уставившись на  Мейсона,  большая  горилла,
которую адвокат видел в конце коридора.
     Мейсон попытался успокоить ее голосом.
     - Подожди  минутку,  малыш,  -  проговорил  он.  -  Ты,  главное,  не
волнуйся. Спокойно, спокойно!
     Горилла стояла  совершенно  неподвижно,  в  упор  глядя  на  Мейсона.
Большой письменный стол мешал горилле видеть распростертую на полу  миссис
Кемптон, по этой же причине не заметил ее и Мейсон, войдя в комнату.
     Момент был напряженный. Мейсон  слышал  стук  собственного  сердца  и
видел, что  горилла  самым  внимательным  образом  следит  за  каждым  его
движением.
     - Ну, ну, спокойно, малыш, - сказал Мейсон.
     Горилла наклонилась вперед,  поставив  ногу  на  разбитую  вдребезги,
расколотую  дверь,  затем  вдруг  убрала  ее,  словно  передумав.  Длинные
передние лапы животного  были  протянуты  вперед,  костяшками  левой  руки
горилла слегка опиралась на расщепленный дверной косяк.
     Мейсон старался взглядом хоть немного успокоить животное.
     Какое-то время они оба стояли неподвижно.
     Мейсон   начал   говорить,   стараясь,   чтобы   голос   его   звучал
непринужденно.
     - Черт бы меня побрал, если я знаю, что мне нужно  говорить  в  такой
ситуации, - ласково промолвил он, обращаясь к  горилле.  -  Я  понятия  не
имею, чего ты от меня ждешь. У меня есть подозрение, что  если  я  двинусь
вперед, то, скорее всего, буду убит, а вот если я  попытаюсь  убежать,  то
буду убит наверняка. Оставаясь же на одном месте и ничего не предпринимая,
я просто нагнетаю напряженность и...
     Неожиданно  Мейсон  осознал,  что  до  него  доносится   слабый,   но
настойчивый голос миссис Кемптон.
     - Не смотрите на нее, мистер Мейсон, - проговорила она. - Наклонитесь
к полу и начните что-нибудь делать, все равно что.  Достаньте  из  кармана
монеты, ножик, часы  -  все,  что  блестит.  Начните  выкладывать  из  них
какие-нибудь узоры.
     Мейсон, все еще глядя на гориллу, спросил через плечо:
     - С вами все в порядке? Я боялся, что вы...
     - Не обращайте на меня внимания, делайте, что я говорю. Быстрей!
     Мейсон услышал, что миссис  Кемптон  пошевелилась  на  полу,  пытаясь
сесть.
     У Мейсона в правом кармане  брюк  было  несколько  мелких  монет.  Он
вытащил их и принялся раскладывать на полу, сосредоточенно склонившись над
ними.
     Через мгновение Мейсон заметил, что горилла шагнула вперед, и увидел,
что  она  уставилась  на   монеты,   разложенные   им   с   преувеличенной
старательностью.
     Миссис Кемптон удалось сесть, а затем встать на колени.
     - У вас больше ничего нет?  -  спросила  она.  -  Ручка  с  блестящим
колпачком? Часы? Хоть что-нибудь.
     Мейсон расстегнул свои наручные часы и положил их на пол  в  середину
кружка из монет, отметив при этом, что прошло ровно пять с половиной минут
с того момента, как он оставил за  дверью  Деллу  Стрит.  Если  она  точно
выполнила инструкции, то теперь должна была уже ехать  к  телефону,  чтобы
вызвать полицию.
     - А сейчас, - сказала миссис Кемптон,  -  медленно  идите  назад,  не
отрывая взгляда от монет. Не смотрите на гориллу. Отходите назад. Медленно
отходите назад. Когда вы попятитесь, она подойдет и попытается понять, что
вы там делаете. Они страшно любопытны. Я надеюсь, ей захочется поиграть  с
предметами, оставленными вами на полу.
     Мейсон медленно поднялся.
     - Не смотрите на гориллу, - предупредила миссис Кемптон.
     Мейсон продолжал смотреть вниз  -  на  разложенные  на  полу  монеты,
авторучку с блестящим колпачком и ручные часы.
     - Продолжайте пятиться, - сказала она. - Медленно  отходите  назад  в
мою сторону.
     Мейсон старательно выполнил ее указания.
     Она взяла его за руку, и он  почувствовал  на  мгновение  тяжесть  ее
тела, когда она оперлась на его руку, чтобы встать на ноги.
     Горилла не сводила глаз с разложенных на полу предметов,  склонившись
над ними точно так же, как это только что делал Мейсон.
     - Быстрей, - сказала миссис Кемптон, - но  только  не  бегите.  Идите
спокойно, а главное - абсолютно уверенно. Пусть  она  пока  поломает  себе
голову над этой задачкой. Идите быстрей.
     - Что случилось? - спросил Мейсон. - Что?..
     - Не знаю, - перебила его миссис Кемптон. - Давайте сначала выберемся
отсюда. Нам угрожает смертельная опасность. Эта горилла очень опасна. Если
только она заподозрит, что мы испугались ее, или вдруг ей  покажется,  что
мы убегаем от нее... О, быстрей, пожалуйста!
     - На кровати лежит труп, - сказал Мейсон.
     - Знаю, - ответила она, - это Бенджамин Эддикс. Он зарезан.
     - Кто его зарезал?
     - Перестаньте разговаривать. Идите за мной молча, прошу вас.
     Она провела его мимо кровати в ванную комнату.
     - Сюда, быстрее.
     Она  захлопнула  и  заперла  дверь,  открыла   другую   дверь   -   в
противоположном конце ванной, - выходившую в смежную с ванной спальню.
     - Поторопитесь, - сказала она.
     Теперь она бежала, показывая Мейсону дорогу.
     Мейсон не отставал от нее.
     - А если эта горилла...
     - Одному Богу известно, что этой горилле взбредет в голову, - сказала
миссис Кемптон.  -  Неизвестно,  что  еще  может  произойти.  Все  гориллы
действуют совершенно непредсказуемым образом, а с этими животными  к  тому
же проводились психологические  эксперименты.  Нервы  у  них  основательно
расшатаны.
     - Но ради Бога, вы-то что здесь делаете?
     - Я потом вам все расскажу.
     Она побежала через комнату и замерла у двери, прислушиваясь.
     Затем она открыла дверь, высунула голову в коридор, быстро огляделась
по сторонам и проговорила шепотом:
     - Похоже, путь свободен. Нам нужно пробежать по коридору и спуститься
по лестнице в переднюю гостиную... Вы бы лучше сняли ботинки.
     Мейсон скинул ботинки и увидел, что, пока они  разговаривали,  миссис
Кемптон уже успела снять свои туфли.
     - Нам нужно пробежать быстро, - сказала она,  -  но  они  ни  в  коем
случае не должны услышать наши шаги.  Если  только  они  услышат,  что  мы
бежим, если заметят хоть какие-то признаки паники - может произойти что-то
ужасное.
     Она выскользнула в коридор. Мейсон  последовал  за  ней.  Вдвоем  они
побежали по винтовой лестнице,  которая  вела  вниз,  в  гостиную,  откуда
Мейсон только что осматривал убранство особняка.
     Неожиданно Мейсон осознал, что уже некоторое время  прислушивается  к
далекому шуму,  распадавшемуся  на  монотонное  завывание  сирен  и  почти
истерический собачий лай. В какой-то  момент  лай  достиг  кульминации,  а
затем вдруг сменился дружным визгом - с таким визгом  отлетает  в  сторону
сбитая автомобилем собака.
     - А это что такое? - спросил Мейсон.
     - Я же говорю вам, не знаю, - сказала миссис  Кемптон.  -  Нам  нужно
быстрее выбираться отсюда! Мы должны как можно скорее выбраться отсюда!
     Она спустилась по лестнице и вбежала в гостиную. Мейсон направился  к
главному входу.
     - Нет, нет, не сюда, - предупредила миссис Кемптон.
     Она прошла через соседнюю комнату  в  столовую,  оттуда  в  буфетную,
потом в кухню и сказала:
     - Нам придется рискнуть. Это проход в зоопарк. Одному Богу  известно,
не вернулась ли какая-нибудь из этих обезьян обратно.
     Она открыла дверь.
     Мейсон шагнул следом за ней в коридор и  увидел,  что  дверцы  пустых
клеток все еще распахнуты. Похоже, убежавших животных в коридоре не было.
     - Пойдемте, - сказал Мейсон и побежал вперед.
     - Опасайтесь вон той  гориллы,  -  предупредила  она  и  остановилась
только на мгновение, чтобы надеть обувь. Мейсон так резко затормозил,  что
налетел на стену.
     И вновь, когда он  поравнялся  с  клеткой,  горилла  в  диком  прыжке
бросилась на него, ударившись о прутья решетки.
     Даже стены в  коридоре  вздрогнули  от  страшного  удара,  с  которым
огромное тело налетело на дверцу.
     Мейсон оглянулся и увидел, что миссис Кемптон замерла,  прижавшись  к
стене.
     Длинная волосатая лапа гориллы тянулась сквозь прутья клетки, в дикой
ярости пытаясь ее достать, и не дотянулась всего несколько дюймов.
     В парке собаки снова залились лаем, словно загнав кого-то на  дерево.
Сирены выли не переставая.
     Мейсон отпер дверь, выглянул наружу и сказал:
     - Ну а теперь - бегом отсюда.
     Они  выбежали  на  Роуз-стрит.  Ночной  воздух  казался   сладким   и
упоительным после  страшной  звериной  вони  тесно  уставленного  клетками
коридора.
     За спиной у  них  все  было  залито  ослепительным  светом  множества
прожекторов, освещавших каждый дюйм территории вокруг  особняка.  Одна  из
собак  завизжала  от  боли,   вслед   за   этим   раздался   новый   взрыв
захлебывающегося лая.
     Мейсон  оглядел  улицу.  Поскольку  свои  часы  он  оставил  поиграть
горилле, он не имел понятия, сколько времени прошло с тех пор,  как  Делла
отправилась за полицией.
     - Мы можем на кого-нибудь наткнуться, - сказал он, - так что  давайте
вести себя  так,  словно  мы  случайные  прохожие,  напуганные  всей  этой
суматохой. Мы пойдем быстро, но постараемся не переходить на бег. А теперь
расскажите мне, что произошло.
     - Ну, - сказала она, - это длинная  история.  Есть  один  вопрос,  по
которому я должна немедленно проконсультироваться с юристом и...
     - Кто убил Эддикса? - нетерпеливо прервал ее Мейсон.
     Она ускорила шаг.
     - Ну-ка подождите! - приказал Мейсон. - Кто убил?..
     Он не успел договорить, потому что из-за поворота выехала полицейская
машина, две ее красные мигалки выбрасывали два кроваво-красных луча.
     Фары выхватили из мрака силуэты Мейсона и миссис Кемптон,  и  тут  же
мощный прожектор залил их ослепительно ярким светом.
     Взревела сирена.
     Миссис Кемптон с тревогой посмотрела на Мейсона.
     - Стойте спокойно, - сказал он.
     Голос из полицейской машины крикнул:
     - Руки вверх!
     Мейсон поднял руки.
     Полицейская машина притормозила и остановилась рядом с  ними:  Мейсон
разглядел блики на голубоватом металле оружия.
     - Что тут происходит, черт бы вас побрал? - спросил голос.
     - Я и сам хотел бы это знать, - ответил ему Мейсон.
     - Ну, вы-то должны знать. Вы удирали из этого дома во весь дух.
     Мейсон сказал:
     - Как только вы вполне убедитесь в том, что  у  меня  нет  оружия,  я
достану из кармана свой бумажник и вы сможете убедиться, что я  адвокат  и
что я как раз один из тех, кто вызвал полицию.
     - Черт возьми, да это Перри  Мейсон!  -  воскликнул  другой  голос  в
полицейской машине. - Вы что, были в этом доме, Мейсон?
     - Да, я там был, - сказал Мейсон, - и должен сделать  вам  заявление,
что в спальне на втором этаже лежит на кровати мертвый  человек.  Он  явно
зарезан, и, судя по характеру ран и по тому, как рукоятка  ножа  торчит  у
него из спины, я могу со всей уверенностью утверждать, что  это  не  могло
быть самоубийством. Вот мое заявление.
     Прожектор погас. Один из полицейских спросил:
     - А кто это с вами?
     - Ее зовут Джозефина Кемптон, - ответил Мейсон, - она мой клиент, и я
уполномочен ответить на все вопросы от ее имени.
     - Давайте-ка не будем начинать разговор таким образом.
     - Мы уже начали именно таким образом.
     - Она намерена что-то скрыть от нас?
     - Насколько мне известно, нет.
     - Тогда почему бы ей не рассказать все самой?
     - Потому что, к счастью, она обладает определенными правами.  Я  хочу
получить возможность обстоятельно поговорить с ней наедине  до  того,  как
решу, что ей нужно говорить, а чего говорить не стоит. Хочу также обратить
ваше внимание на то, что если бы я был единственным адвокатом,  кто  занят
этим делом, то приложил бы все усилия, чтобы прояснить все факты,  имеющие
отношение к сложившейся ситуации, и сделал бы  заявление,  проясняющее  ее
позицию. Однако  получилось  так,  что  я  всего  лишь  один  из  двух  ее
адвокатов.
     - А кто второй?
     - Джеймс Этна из фирмы "Этна, Этна и Дуглас".
     - И где же он?
     - А вот это, - сказал Мейсон, - мы и сами хотели бы узнать как  можно
скорее.
     - Ну что ж, отлично, тогда полезайте в машину, - сказал  полицейский.
- Сейчас подъедет еще одна машина. Если эта женщина не  собирается  ничего
говорить, мы должны задержать ее как важного свидетеля. Вам это  прекрасно
известно.
     - Превосходно, - ответил Мейсон. - Вы выполняете свой долг, а я свой.
Если хотите, задержите ее  в  качестве  свидетеля.  Но  она  будет  давать
показания, только когда я ей скажу. А я скажу ей только  после  того,  как
узнаю, что она собирается рассказывать.
     Один из полицейских распахнул заднюю дверцу машины.
     - Садитесь на заднее сиденье, - приказал он. - Как  вы  вообще,  черт
побери, попали в этот дом? Главные ворота, похоже, заперты и...
     - Нет ничего проще - поезжайте по этой улице, пока не увидите дверь с
номером пятьсот сорок шесть. Только будьте поосторожнее, когда будете туда
входить, потому что там бродят на  свободе  несколько  горилл  и,  похоже,
настроены они весьма воинственно.
     - Черт бы побрал такие задания,  -  недовольно  пробормотал  один  из
полицейских второму. - Где же наконец девятнадцатая машина?
     - Вот она.
     Еще одна полицейская машина показалась в другом  конце  Роуз-стрит  и
направилась в их сторону. Ее сирена, только что ревевшая  в  пронзительном
крещендо, выключилась, постепенно затихая в заунывном бормотании.
     - Ну вот и порядок, - сказал водитель. - Я, пожалуй, отправлюсь  туда
вместе с девятнадцатой. А ты оставайся тут и не спускай глаз с этих двоих.
И дай-ка мне автомат - не больно-то мне по душе охота на горилл.
     Мейсон повернулся к миссис Джозефине Кемптон.
     - Вы слышали, что я сказал? - тихо спросил он ее.
     - Да.
     - Вы поняли, что не должны никому ничего говорить до  того,  пока  не
побеседуете со мной и я не  выслушаю  всю  вашу  историю?  Вы  это  хорошо
поняли?
     - Да.
     - Вы не станете нарушать мои инструкции?  Вы  сможете  отказаться  от
дачи каких бы то ни было показаний?
     - Не сомневайтесь.



        8

     Патрульные машины продолжали съезжаться. Полицейские переговорили  по
радиотелефону, и еще несколько патрульных машин с воем  сирен  прибыли  на
место происшествия.
     Делла Стрит припарковала машину Мейсона на соседней  улице  и  теперь
бежала со всех ног по переулку.
     Мейсон начал вылезать из полицейской машины.
     - Эй, сидите спокойно, - одернул  его  оставленный  присматривать  за
ними полицейский.
     - Это моя секретарша, - сказал Мейсон, - я велел ей вызвать  полицию.
Позовите ее.
     Полицейский подумал немного, затем  протянул  руку  к  выключателю  и
помигал красным прожектором.
     Мейсон высунул голову из окна машины и крикнул:
     - Делла, мы здесь, здесь! Делла! Все в порядке!
     Делла Стрит замерла на  мгновение,  прислушиваясь,  откуда  доносится
голос, потом заметила мигающий фонарь и, сразу поняв, что это означает,  с
криком побежала к машине:
     - Шеф, шеф, где ты?
     - Я здесь, Делла. Все в порядке.
     - Вы секретарша этого типа? - спросил полицейский.
     - Да.
     - Это она вызвала полицию,  -  сказал  Мейсон.  -  Она  позвонила  по
телефону.
     - Это верно? - спросил полицейский.
     - Верно, - ответила Делла. - А кто это там с вами? О, миссис Кемптон.
Ради бога, шеф, что там стряслось? Я в  жизни  не  была  так  испугана.  Я
подождала пять минут, как  ты  мне  и  велел,  и,  поверь,  я  следила  за
секундной стрелкой на моих часах, не снимая руки с педали  газа,  и  в  ту
самую секунду, когда пять минут прошли, я тронулась с места. Мне казалось,
что я никогда в жизни не найду телефон.
     - Не беспокойся, Делла, - сказал  Мейсон.  -  Похоже,  там,  в  доме,
стряслось что-то действительно из ряда вон выходящее. Я не знаю еще точно,
что там случилось. У нескольких клеток были распахнуты  дверцы.  Очевидно,
нескольким гориллам удалось сбежать и они бродили по всему дому. Я как раз
собирался вернуться и рассказать тебе об обстановке,  но  одна  из  горилл
оказалась не  слишком  дружелюбно  настроенной,  или,  вернее,  она  стала
проявлять совершенно чрезмерное дружелюбие.
     - Но в чем причина? Из-за чего поднялась вся эта суматоха?
     - Очевидно, - сказал  Мейсон,  -  охранная  сигнализация  установлена
там...
     - Давайте-ка, мэм, садитесь лучше в машину, - вмешался полицейский. -
Если полицию вызвали именно вы, то нужно будет взять у вас показания.  Так
что лучше вам подождать тут.
     - Моя машина припаркована на соседней улице, -  сказала  Делла,  -  я
выскочила в такой спешке, что не успела вытащить  ключ  зажигания.  Боюсь,
мотор продолжает работать.
     - Ничего страшного, - сказал полицейский.
     - Но я могла бы быстро сбегать, выключить его и...
     - Вы, конечно, могли бы, но лучше будет, если вы останетесь здесь,  -
возразил полицейский.
     - И в самом деле,  Делла,  -  сказал  Мейсон,  -  мистера  Бенджамина
Эддикса,  вероятно,  убили.  Полиция,  естественно,  должна  выяснить  все
обстоятельства его смерти.
     - Ого! - воскликнула Делла Стрит.
     Мейсон распахнул дверцу машины:
     - Залезай и садись с нами.
     - Добрый вечер, мисс Стрит, - сказала миссис Кемптон.
     - Добрый вечер. А что вы...
     Она осеклась, потому что Мейсон толкнул ее коленом.
     -  Продолжайте,  продолжайте,  -  сказал  полицейский,  -  о  чем  вы
собирались ее спросить?
     Делла Стрит, нисколько не смутившись, совершенно спокойно ответила:
     - Я всего лишь хотела спросить ее, как  она  собирается  возвращаться
обратно в город. Ведь  мы  с  мистером  Мейсоном  на  машине  и  могли  бы
подбросить ее.
     - Вот это уж теперь не ваша забота, - ответил полицейский. - Мы  сами
доставим ее в город. Да, кстати, и вас с мистером Мейсоном тоже.
     Из громкоговорителя донеслось:
     - Седьмая машина, вызываю седьмую машину!
     Полицейский наклонился вперед, щелкнул переключателем и ответил:
     - Седьмая машина на связи. Прием.
     - Это вы сообщили об убийстве в особняке Эддикса?
     - Так точно. Я узнал об этом от двоих задержанных - они  выбежали  из
дома. Один из них Перри Мейсон, адвокат. Он заявил, что  Бенджамин  Эддикс
убит. Так вот, с  ним  была  женщина,  Джозефина  Кемптон,  и  только  что
появилась его секретарша. Мистер  Мейсон  уверяет,  что  это  она  вызвала
полицию. Что мне делать дальше?
     Полицейский щелкнул переключателем.
     - Седьмая машина, сообщаю в ответ  на  ваш  запрос:  немедленно,  как
только вернется ваш напарник,  доставить  в  Управление  мистера  Мейсона,
миссис Кемптон и секретаршу мистера Мейсона. Ни при каких  обстоятельствах
не позволяйте им покинуть машину. Не позволяйте  им  ни  с  кем  общаться.
Проследите, чтобы они не смогли ничего спрятать. Ваш напарник  только  что
получил приказ присоединиться к вам. Все.
     Полицейский выключил рацию, повернулся к Мейсону и сказал:
     - Хорошо, вы сами слышали инструкцию.
     - Но вы должны предоставить мне возможность,  -  возразил  Мейсон,  -
перегнать мою машину к Управлению и припарковать ее там. Я поеду  за  вами
следом или, если хотите, перед вами, по любому маршруту, который вы...
     - Сидите где сидите, - перебил его полицейский. - В этом деле не  все
чисто. Вы, черт побери, отлично знаете, почему из Управления отдали  такой
приказ.
     - Почему? - с невинным видом спросил Мейсон.
     - Кто-то позвонил с улицы и сделал заявление. О чем бы ни шла речь  в
этом заявлении, оно заставило... А вот и мой напарник.
     Дверь, ведущая в зоопарк, распахнулась, оттуда выбежал полицейский  и
направился прямо к машине.
     Полицейский, стороживший сидевшую на  заднем  сиденье  троицу,  завел
мотор и отодвинулся в сторону.
     Его напарник рванул дверцу машины и прыжком уселся за руль.
     - Из Управления нам приказали...
     - Я знаю, - перебил водитель и резко рванул с места. - Им надо, чтобы
мы доставили этих людей как  можно  скорее.  Включи-ка  сирену,  Майкл,  и
пускай она ревет на всю катушку.
     - Я оставила машину мистера Мейсона с включенным мотором,  -  сказала
Делла Стрит.
     Никто не обратил на нее ни малейшего внимания.
     Полицейская машина пронеслась  по  Роуз-стрит,  свернула  направо,  и
Делла Стрит, взглянув в заднее стекло, воскликнула:
     - О боже, фары я тоже не выключила!
     Водитель  был  полностью   поглощен   дорогой.   Второй   полицейский
внимательно  осматривал  обочину.  Стрелка  спидометра  переползла   через
отметку "сорок", затем "пятьдесят", достигла шестидесяти и наконец замерла
на отметке примерно семьдесят миль в час, когда они мчались по проспекту.
     Мейсон откинулся назад и сказал:
     - Расслабьтесь. Расслабьтесь и получите удовольствие!
     - Расслабиться! - процедила миссис Кемптон сквозь стиснутые  зубы.  -
Черт возьми, с какой стати?
     - Вам, -  ответил  Мейсон,  -  следовало  бы  лучше  знать  китайские
пословицы.



        9

     Мейсон сидел в Управлении полиции в  небольшой  комнате  для  допроса
свидетелей. Вдоль  стены  выстроилось  полдюжины  обшарпанных  стульев.  В
центре комнаты стоял изрезанный дубовый стол со следами потушенных окурков
по  краям.  В  дальнем  углу  был  бачок  с  водой  и  упаковкой  бумажных
стаканчиков. Кроме стульев, стола, бачка с водой,  корзины  для  мусора  и
двух обшарпанных плевательниц, в комнате больше абсолютно ничего не было.
     Мейсон устроился на одном из крайне неудобных стульев.  Вытянув  свои
длинные ноги, и, со значением посмотрев на свое голое запястье, где должны
были находиться наручные часы, он подчеркнуто нетерпеливо опустил руку.
     Сидевший  в  комнате  полицейский  в  форме,  флегматично   попыхивая
сигарой, сказал:
     - Теперь уже скоро, Не волнуйтесь.
     Мейсон недовольно посмотрел на него:
     - Мне не нравится, когда со мной обращаются подобным образом.
     - Ясное дело, кому же это понравится.
     - Вы, наверно, вообразили, что это мы совершили убийство.
     - Но вы ведь могли его совершить, разве нет? Кроме вас, в доме никого
не было.
     - Это просто чушь! - воскликнул Мейсон.
     На несколько секунд воцарилось молчание.
     - А эта ваша идея: поместить мою секретаршу в одну  комнату,  меня  в
другую, мою клиентку - в третью, чтобы мы не могли общаться друг с другом,
это, если хотите знать мое мнение, просто  дешевый  театральный  трюк,  во
всяком случае когда вы имеете дело со мной.
     - Ну, - сказал полицейский, попыхивая сигарой, - мое дело  маленькое,
я выполняю приказ. А вот что  вы  думаете  насчет  "Джайантс"?  А?  Каковы
ребята? Что скажете?
     - Да, ребята что надо, - согласился Мейсон.
     - Ну. А "Доджерс"? Вот это команда!
     - Пожалуй, - кивнул Мейсон.
     Полицейский курил с абсолютно отрешенным  видом,  и  было  совершенно
ясно - единственное, что его может заинтересовать, - это время, когда пора
будет сменяться с дежурства. Все  остальное  он  воспринимая  как  скучную
неизбежность. Ему было приказано сидеть в этой комнате вместе с Мейсоном и
следить, чтобы он ни с кем  не  общался,  -  значит,  нужно  устроиться  с
максимальными удобствами, выполняя отданный приказ.
     - И какой только умник распорядился об этом? - спросил Мейсон.
     Полицейский помедлил мгновение, перекинул сигару из одного угла рта в
другой, внимательно  рассмотрел  ее  кончик,  убедившись,  что  она  горит
равномерно, и только после этого ответил:
     - Сержант Холкомб.
     - Видите ли, - сказал Мейсон, - мое время очень дорого стоит. К  тому
же мой автомобиль остался там стоять с работающим  мотором  и  включенными
фарами.
     - Да нет, не остался.
     - Что вы имеете в виду?
     - Да он у нас внизу стоит. Вы только не говорите никому,  что  узнали
это от меня. Об автомобиле вы можете больше не беспокоиться.
     - Отлично, - сказал Мейсон, - значит, я смогу поехать на нем домой.
     Полицейский ухмыльнулся.
     - Боже милосердный! - воскликнул Мейсон. - Не хотите же  вы  сказать,
что  они  собираются  и  машину  конфисковать  в  качестве   вещественного
доказательства.
     - Ребята как раз ее обшаривают, - ответил полицейский. -  Может,  они
успеют управиться к тому времени, как вас отсюда выпустят. А может быть, и
не успеют.
     Мейсон сердито заметил:
     - Вот мне награда за то, что велел своей секретарше вызвать полицию.
     - Нет, - ответил полицейский,  -  это  вам  награда  за  то,  что  вы
находите слишком много трупов.  Больно  уж  вы  шустрый  парень.  Сержант,
видимо, думает, что было бы лучше, если бы вы  сидели  в  своем  офисе,  а
клиенты сами к вам приходили. А то вы  вечно  оказываетесь  где-нибудь  на
самой линии  огня  -  похоже,  у  вас  просто  дар  оказываться  на  месте
происшествия как раз  в  тот  момент,  когда  кого-нибудь  кокнут.  Да,  -
задумчиво продолжал полицейский, - если речь идет о борьбе за кубок, то я,
знаете  ли,  предпочитаю  команды,  которые  действуют  по  старинке.  Это
энергичные ребята, действующие  заодно,  -  вот  что  приводит  команду  к
успеху. Хорошо еще, что есть такие команды. А некоторые всю игру действуют
вразнобой. Вот взять, к примеру, команду, которая  играет  в  бейсбол  так
себе - на  среднем  уровне.  И  вот  вдруг  совершенно  неожиданно  кто-то
зажигает игру, и ты только видишь, что вся команда словно  с  ума  сходит,
вышибает  питчеров  [в  бейсболе:  игрок,  который  бросает  мяч   игроку,
наносящему удар битой], расшвыривает мячи по всей площадке. Они выигрывают
кучу пробежек и только после этого успокаиваются. Они  могут  теперь  себе
это позволить. Они уже выиграли игру.
     - Да, пробежки - это  в  бейсболе  главное,  -  утомленно  согласился
Мейсон.
     - Ну вот, и я то же  самое  говорю.  Ну,  а  взять  вот,  к  примеру,
"Джайантс". С тех пор как к ним пришел Дюроше, команда действует как  одно
целое. Вы только представьте себе - что бы они  ни  делали,  они  работают
сплоченно, как один человек. Они играют с машинной точностью и ждут,  пока
противник где-нибудь не допустит  промашку,  и  тогда  уж  они  все  разом
бросаются в прорыв, и нет им равных. Они...
     Дверь распахнулась.
     Высокий, хорошо одетый мужчина стоял на пороге и приветливо  улыбался
Мейсону.
     Мейсон вскочил со своего стула:
     -  Ну,  вот  и  лейтенант  Трэгг  собственной   персоной.   Вот   это
действительно приятный сюрприз. А то я боялся, что придется иметь  дело  с
коровьей тупостью сержанта Холкомба.
     Лейтенант Трэгг пожал ему руку.
     - Не стоит так пренебрежительно отзываться о полицейском,  беседуя  с
его коллегой, Мейсон, - сказал он. - Сержант Холкомб  сейчас  занят  -  он
беседует... с остальными.
     - Я надеюсь, он не обрушит всю свою  деликатность  и  такт  на  Деллу
Стрит, - сказал Мейсон.
     Лейтенант Трэгг прошел к столу и сел.
     - Ну хорошо, Мейсон, - сказал он, - так что же все-таки случилось?
     Открылась дверь. Вошел мужчина в штатском с блокнотом для стенографии
в руках, уселся за стол, раскрыл блокнот,  извлек  из  кармана  авторучку,
отвинтил колпачок, поерзал на  стуле,  словно  пытаясь  найти  единственно
верное положение для своих локтей, затем кивнул лейтенанту Трэггу.
     - Давайте-ка лучше начнем с самого начала, - сказал  лейтенант  Трэгг
Мейсону.
     - В самом начале, - стал рассказывать  Мейсон,  -  Делла  Стрит  и  я
сидели в офисе. Коммутатор звонил не переставая. Это раздражает. Вообще-то
мы ночью на звонки не отвечаем, да обычно никто и не звонит. В общем, мы в
конце  концов  сняли  трубку.  Кто-то  попросил  нас  приехать  в  особняк
Бенджамина Эддикса.
     - Кто-то? - переспросил лейтенант Трэгг.
     - Ну да.
     - И кто же был этот "кто-то"?
     - Я лично голос не узнал, - сказал Мейсон, - во всяком случае,  я  не
настолько уверен, чтобы присягнуть.
     - Ну, по крайней мере, какое-то определенное мнение у вас  сложилось,
не так ли?
     - А я думал, что вам нужны свидетельские показания.
     - Вы решили ставить нам палки в колеса, Мейсон?
     - Нет, всего лишь соблюдать осторожность.
     - Хорошо, тогда я спрошу вас прямо. Звонила миссис Кемптон?
     - Я не уверен.
     - Звонивший представился как миссис Кемптон?
     - Ничего не могу вам сказать.
     - То есть что это значит - не можете сказать? Вы не знаете,  что  вам
было сказано по телефону?
     - Знаю, но у  меня  еще  не  было  возможности  переговорить  с  моей
клиенткой.
     - И давно она ваша клиентка?
     - Ну вот опять, - сказал Мейсон, - вы касаетесь  проблем,  которые  я
хотел бы обсудить с моей клиенткой до  того,  как  буду  давать  показания
полиции. Если вы предоставите мне возможность поговорить пять  или  десять
минут с ней наедине, то я могу сэкономить нам обоим кучу времени.
     - Вы, может быть, удивитесь, но мы предоставим вам такую возможность,
- небрежно произнес Трэгг, словно уступая  в  чем-то  малозначительном.  -
Итак, вы поехали к особняку Эддикса.  Что  вы  обнаружили,  приехав  туда,
Мейсон?
     - Дверь.
     - Боже, вы меня просто потрясаете! И что вы сделали, обнаружив дверь?
     - Я позвонил. Никто не отозвался. Я толкнул дверь. Она была  открыта.
Я заглянул внутрь. Мне не понравилось то, что я...
     - Да, да. Продолжайте, - поторопил его  Трэгг,  заметив,  что  Мейсон
запнулся.
     - Мне не понравилась обстановка внутри, - ответил Мейсон.
     - И что тогда?
     - Тогда я велел Делле Стрит вызвать полицию, если я не вернусь  через
пять минут. Я не вернулся через пять минут, и она вызвала полицию.
     - Почему вы не вернулись?
     - Я был занят.
     - И чем же вы были заняты?
     - Играл в пятнашки со стадом горилл, предпочитавших, похоже,  жесткий
стиль игры, а также обнаруживал тела.
     - Где находилось тело, когда вы его нашли?
     - Я полагаю, на том самом месте, где и вы  его  нашли.  Лежало  лицом
вниз на кровати.
     - Лицом вниз?
     - Ну, собственно говоря, тело лежало на животе, а голова была  слегка
повернута в сторону, так что можно было разглядеть профиль.  На  шее  была
рана, а из спины торчал нож, почти точно между  лопатками,  немного  левее
позвоночника, как мне показалось.
     - А где вы обнаружили миссис Кемптон?
     - Она лежала на полу.
     - Что она делала?
     - Дышала, и больше ничего.
     - И что потом?
     - Потом мы покинули дом, и нас схватила полиция.
     - Мне бы хотелось узнать все более подробно, - сказал Трэгг.
     Мейсон пожал плечами.
     Трэгг отодвинул стул, взглянул с ухмылкой на полицейского и сказал:
     - Отведите мистера  Мейсона  в  ту  комнату,  где  содержится  миссис
Кемптон. Скажите полицейскому, который за ней присматривает, что  я  велел
оставить их наедине. Я  хочу,  чтобы  им  была  предоставлена  возможность
поговорить десять минут с  глазу  на  глаз.  Затем  мистер  Мейсон  должен
вернуться сюда.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон.
     - Не за что. Рад оказать вам услугу, - ответил Трэгг.
     Полицейский провел Мейсона по коридору  в  другую  комнату,  где  под
охраной полицейского на стуле сидела миссис Кемптон.
     Мейсон быстро проговорил:
     - Лейтенант Трэгг разрешил нам поговорить десять или пятнадцать минут
наедине, миссис Кемптон.
     - О, я так рада.
     Мейсон выразительно посмотрел на полицейского:
     - Наедине.
     Увидев  подтверждающий  кивок  сослуживца,  полицейский,  сидевший  в
комнате, встал и вышел в коридор.
     Как только дверь закрылась,  Мейсон  вытащил  из  кармана  авторучку,
раскрыл блокнот и сказал:
     - А теперь, миссис Кемптон, постарайтесь  расслабиться  и  расскажите
мне подробно, что случилось.
     Он положил блокнот на стол и написал: "В комнате наверняка  микрофон.
Скажите мне, что вы чересчур взволнованы, чтобы разговаривать".
     Миссис Кемптон сказала:
     - О, вряд ли... вряд ли я смогу рассказать вам многое, мистер Мейсон.
Я так ужасно взволнована.
     - Вы уже разговаривали с полицией? - спросил Мейсон.
     - Нет.
     - Ну, хоть что-то вы ведь должны были им сказать.
     - Я сказала им, что вы мой адвокат.
     - Что еще?
     - Я сказала, что  если  им  хочется  услышать  от  меня  какое-нибудь
заявление, то они могут обратиться к моему адвокату.
     - Ну что же, это правильно, - одобрил Мейсон. - Как бы то ни было, мы
можем обсудить все сейчас, и тогда я буду  знать,  что  говорить  полиции.
Хотя, возможно... ну, если вы  так  чрезмерно  взволнованы,  мы  попробуем
обсудить все вопросы постепенно.
     В блокноте Мейсон написал: "Скажите мне,  что  вы  не  хотите  делать
никаких заявлений, пока здесь нет вместе со мной Джеймса Этны".
     Миссис Кемптон откашлялась и сказала:
     - Ну, я, конечно, могла бы подробно  рассказать  вам  обо  всем,  что
произошло... о том, что мне известно, конечно, мистер Мейсон.
     - Совершенно правильно, - сказал  Мейсон,  -  разумеется,  вы  можете
рассказать только то, что вам известно наверняка, и не более того.
     - Но, видите ли, у  меня  есть  еще  один  адвокат,  Джеймс  Этна.  Я
полагаю,  необходимо  пригласить  его.  Мне   не   хотелось   бы   сначала
рассказывать вам, а потом еще один раз  ему.  Я  думаю,  лучше  подождать,
мистер Мейсон, пока я сумею связаться с мистером Этной, и  тогда  я  смогу
рассказать вам обоим все, что знаю, хотя знаю я не так уж  и  иного...  и,
кроме того, я просто ужасно взволнована.
     - Ну что ж, - сказал Мейсон, пряча в карман блокнот  и  авторучку,  -
если вы так считаете, миссис Кемптон, то я не буду  настаивать  на  своем.
Хочу надеяться, что самообладание вернется к вам в самое ближайшее  время.
Вы должны рассказать нам все, что произошло, и  тогда  мы  сможем  сделать
заявление для полиции и прессы. Я считаю, что полиция имеет право получить
такое заявление как можно раньше, и, конечно, никуда не годится,  если  вы
заявите прессе, что вам нечего сказать.
     - Они до сих пор не позволили мне встретиться с прессой, или, вернее,
они не позволили прессе встретиться со мной.
     - Ну, я думаю, скорее всего, они не станут  этому  препятствовать,  -
ободряюще сказал Мейсон, потягиваясь и зевая. - Тем не менее вы можете  им
сказать, что, как только  мы  проведем  совместное  совещание  с  Джеймсом
Этной, мы подготовим заявление для прессы.
     - Благодарю вас.
     Несколько секунд они молчали.
     Неожиданно дверь распахнулась, и полицейский сказал Мейсону:
     - Пошли обратно. Лейтенант Трэгг хочет вас видеть.
     Полицейский, охранявший миссис Кемптон, вошел из коридора в комнату и
уселся.
     Мейсон жестом успокоил миссис Кемптон и следом за вторым  полицейским
отправился обратно в ту комнату, где его ждал лейтенант Трэгг.
     - Вы взяли что-нибудь в том доме? - спросил лейтенант Трэгг.
     - Каком доме?
     - В том самом, доме Эддикса, в Стоунхендже.
     Мейсон покачал головой.
     - Ну так вот, - сказал Трэгг, - нам нужно в этом удостовериться. Это,
конечно, чистая формальность. У вас ведь нет возражений, верно?
     - Ну разумеется, у меня есть возражения.
     - Не создавайте ненужных сложностей, Мейсон, - вздохнул Трэгг.  -  Вы
не хуже меня знаете, что если будете  возражать  против  досмотра,  то  мы
оформим вас как свидетеля по делу и после оформления  заберем  у  вас  все
ваши вещи и положим их в конверт, а потом посадим вас в чудесную спокойную
камеру и...
     - Ладно, - сказал Мейсон, - черт с вами.
     Трэгг бегло ощупал одежду Мейсона и сказал:
     - Достаньте все из карманов и выложите на стол, Мейсон.
     Мейсон заметил:
     - Вообще-то мне нужно было бы послать вас  к  черту,  лейтенант,  но,
поскольку мне сегодня предстоит еще много работы и я хочу поскорее со всем
этим покончить, я буду покладистым.
     - Вот и прекрасно, - одобрил Трэгг.
     - А еще, - продолжал Мейсон, - поскольку мне нечего скрывать.
     Мейсон достал из кармана записную книжку.
     Трэгг схватил ее.
     Мейсон попытался вырвать ее, но опоздал.
     Трэгг ухмыльнулся и сказал:
     - Это как раз то, что мне нужно, Мейсон.
     - Вы не имеете права читать мои личные записи, - возмутился Мейсон.
     Трэгг  бегло  пролистал  книжку,  наткнулся  на  страницу,  где  были
написаны инструкции Мейсона миссис Кемптон, вырвал эту страницу и сказал:
     - Черт побери, я-то знал, что вас на такой дешевке  не  проведешь,  и
это мне нужно только в качестве лишнего доказательства моей  правоты  -  я
покажу это тому парню, который решил, что это замечательная идея.
     Мейсон запротестовал:
     - Вы не имеете права вырывать страницы из моей записной книжки.
     - Знаю, знаю, - сказал Трэгг, - идите в суд, возьмите там предписание
для нас, и мы тут же  вам  вернем  страницу.  А  все-таки  почему  вы  так
боитесь, что ваша клиентка заговорит?
     - Потому что я не знаю, что именно она собирается рассказать.
     - Отлично, - сказал Трэгг, - а теперь я хочу  кое-что  сообщить  вам,
Мейсон, для вашей же пользы.
     - Что? - спросил Мейсон.
     - Против миссис Кемптон имеются определенные улики.  Мы  задержим  ее
здесь на всю ночь, а возможно, и на весь завтрашний день.
     - В чем вы ее обвиняете?
     Трэгг ухмыльнулся.
     - Вы обязаны выдвинуть против нее обвинение, -  настаивал  Мейсон,  -
или  я  подам  на  вас   протест   в   связи   с   нарушением   закона   о
неприкосновенности личности.
     - Давайте, - сказал Трэгг, - пишите протест  о  незаконности  ареста,
Мейсон, и после этого мы или предъявим ей обвинение, или  отпустим.  А  до
того  как  вы  оформите  все  бумаги,  она  останется  у  нас.  И  я  хочу
предупредить вас - не влезайте  в  эту  историю  слишком  рьяно,  пока  не
узнаете, в чем там дело. Собственно  говоря,  Мейсон,  в  доме  находились
только двое - она и Бенджамин Эддикс. Одного из них зарезали. Вы понимаете
теперь, в каком положении оказалась ваша клиентка?
     - Если бы вы дали мне возможность услышать от  нее  о  том,  что  там
произошло, - ответил Мейсон, - я бы...
     - Я предоставил вам такую возможность, - возразил Трэгг, -  а  вы  не
позволили ей говорить.
     - Естественно,  -  сказал  Мейсон,  -  когда  прямо  под  столом  был
микрофон, а  семнадцать  детективов  сидели  на  другом  конце  провода  и
подслушивали.
     - Ну хорошо, а чего вы, собственно, ждали? - спросил Трэгг.
     - Ничего другого я и не ожидал, - согласился Мейсон.
     - Тогда, значит, вас не постигло  разочарование.  Могу  поделиться  с
вами еще парой новостей. Ваша машина в полном порядке. Делла Стрит сидит в
ней и дожидается вас. Возвращайтесь в ваш офис. Если  вам  очень  хочется,
обратитесь в суд по поводу незаконного ареста. Мне  кажется,  это  не  так
просто - найти ночью судью, и едва ли вы раньше завтрашнего  утра  сможете
оформить все бумаги и привезти их нам. Лучше позвоните мне завтра утром, и
я избавлю вас от множества ненужных хлопот.
     - А до тех пор? - спросил Мейсон.
     - А до тех пор миссис Кемптон останется у нас.



        10

     Мейсон спустился в полицейский гараж, где стояла  его  машина.  Делла
Стрит, сидевшая за рулем, махнула ему рукой и завела мотор.
     Мейсон подошел к машине, открыл правую дверцу и сел рядом.
     Делла Стрит плавно тронула с места, выехала из полицейского гаража  и
свернула на соседнюю улицу с уверенностью опытного водителя.
     Продолжая внимательно следить за дорогой, она спросила через плечо:
     - Ну как, смогли они что-нибудь предпринять?
     - Они сделали все, на что у них хватило воображения, - сказал Мейсон,
- а с тобой чем они занимались?
     - Я болтала без умолку, - улыбнулась Делла. - И  рассказала  им  все,
что  со  мной  случилось,  и  они  знали,  что   это   правда,   поскольку
зафиксировали, откуда и во сколько я звонила. Они обшарили  всю  машину  в
поисках  отпечатков  пальцев  и  кровавых  пятен.  После  этого  они  меня
отпустили. Но, насколько  я  поняла,  они  собираются  предпринять  что-то
относительно тебя и миссис Кемптон. Она заговорила?
     - Нет. Она оказалась крепким  орешком.  Они  оставили  нас  вместе  в
комнате, нашпигованной аппаратурой для подслушивания.
     Делла в ответ только кивнула - она притормаживала  перед  запрещающим
сигналом светофора и, сосредоточившись, внимательно следила за ним,  чтобы
первой, опередив все машины, выехать на перекресток.
     Мейсон наблюдал за ней со снисходительной улыбкой.
     - Не произойдет ничего страшного, Делла, даже  если  какая-нибудь  из
этих машин нас обгонит.
     - Нет, я этого не перенесу, - сказала она. - Вон тот парень  в  сером
седане пытается меня обставить - весь  последний  квартал  он  мчался  как
сумасшедший.
     Она немножко поерзала, устраиваясь на сиденье  поудобнее,  поддернула
юбку выше колен, чтобы не  стесняла  движений,  и  замерла  в  напряженном
ожидании - левая нога на тормозе, правая на педали газа.
     Загорелся зеленый.
     Реакция Деллы Стрит была мгновенной. Машина прыгнула вперед  и  пулей
проскочила перекресток. Серый седан попытался ее настичь, но у него ничего
не вышло, и он, посрамленный, потерялся где-то позади.
     - Ну, куда теперь? - спросила Делла Стрит. - В офис?
     - К ближайшему телефонному аппарату, - сказал Мейсон, - а после этого
нам нужно перекусить. Здесь за углом есть аптека, а  рядом  с  ней  -  две
телефонные будки.
     Делла Стрит свернула за угол.
     Мейсон грустно покачал головой:
     - И ты еще позволяла себе отпускать замечания по поводу того,  как  я
вожу машину?
     - Когда за рулем я, все воспринимается совершенно иначе, - застенчиво
согласилась она.
     - Да все и на самом деле иначе, - сказал Мейсон.
     Она припарковала машину и присоединилась к Мейсону, ожидавшему  ее  в
телефонной будке.
     - Давай, Делла, позвоним сначала Джеймсу Этне, а потом Полу Дрейку, -
распорядился Мейсон.
     Пальцы Деллы Стрит с  привычной  сноровкой  набрали  номер,  и  через
мгновение она произнесла:
     - Одну минутку, мистер Этна, с вами хочет говорить мистер Мейсон.
     Она передала трубку Мейсону, и тот сказал:
     - Здравствуйте, Этна.  Миссис  Кемптон  пыталась  связаться  с  вами.
Возникли некоторые осложнения в связи с...
     - Я уже слышал об том, - сказал Этна. - По радио передали  сообщение.
Я был в гостях у друзей. Мы с женой сразу же вернулись домой, и с тех  пор
я ищу вас повсюду.
     - Вот только в одно место  вы  не  догадались  позвонить,  -  заметил
Мейсон.
     - Куда?
     - В Управление полиции.
     - Ого! - воскликнул Этна.
     - Наша клиентка, миссис Джозефина Кемптон, находится  под  арестом  в
полицейском Управлении.
     - В чем ее обвиняют?
     - Обвинение пока не предъявлено.
     - Вы собираетесь заявить протест по поводу незаконного задержания?
     - Мне кажется, от этого не будет никакого проку. Завтра они  так  или
иначе ее отпустят, если она, конечно, не расскажет им что-нибудь ночью,  а
она, я уверен, не станет этого делать.
     - Я, может быть, смогу быть чем-то полезным, Мейсон, - сказал Этна, -
но мне нужно знать, в чем там дело. Не могли бы вы мне вкратце рассказать,
что произошло?
     - Она мне позвонила и сказала, что не может до вас дозвониться и  что
ей немедленно нужен адвокат. Она была в Стоунхендже. Мы с моей секретаршей
немедленно выехали туда,  предварительно  договорившись,  что  заодно  она
откроет нам дверь. Дверь оказалась открытой, но миссис Кемптон лежала  без
сознания на полу спальни на втором этаже, а на кровати  лицом  вниз  лежал
Бенджамин Эддикс, на теле которого было несколько ножевых ран, а из  спины
торчала рукоятка большого кухонного ножа.
     - Насколько я понял, животные вырвались на свободу, и все вокруг было
разгромлено, - заметил Этна.
     - Не сказал бы, что все было разгромлено, но суматоха,  конечно,  там
царила страшная.
     - Вы не думали о том, чтобы разрешить ей рассказать обо всем, что там
произошло?
     - Я никогда не разрешаю клиентам  рассказывать  полиции  о  том,  что
произошло, пока сам не  узнаю,  что  _и_м_е_н_н_о_  произошло,  -  ответил
Мейсон.
     - Вам виднее, дело ведете вы, - сказал Этна.
     - Я не веду дело, - возразил Мейсон, - в  данном  случае  я  выступаю
всего лишь в качестве вашего компаньона.
     - Нет, нет. Вы должны взять  все  на  себя,  если  там  действительно
что-то серьезное. Я не  чувствую  себя  достаточно  опытным,  чтобы  вести
такого рода дело. Честно говоря, я абсолютно  уверен,  что  за  всем  этим
скрывается нечто нам совершенно не известное, и  это  меня  тревожит.  Что
миссис Кемптон делала в Стоунхендже?
     - Именно этого и добивается от нее полиция.
     - А вам она не рассказывала?
     - Нет. Да, честно говоря, у нее и не было такой возможности.
     - У меня есть выходы на газетчиков, и  я  думаю,  что  смогу  кое-что
разузнать о том, что там происходит. Давайте  встретимся,  ну,  скажем,  в
девять утра.
     - Прекрасно, - ответил Мейсон.
     - Что ж, тогда я буду у вас в офисе в девять. Уверен,  что  буду  уже
располагать кое-какой информацией.
     - И тогда, - сказал Мейсон, - если к тому  времени  они  все  еще  не
отпустят миссис Кемптон, мы напишем протест по поводу незаконного ареста.
     Мейсон  повесил  трубку  и  уже  через  мгновение   набирал   личный,
отсутствующий в телефонной книге номер Пола  Дрейка,  главы  "Детективного
агентства Дрейка".
     Услышав голос Дрейка, Мейсон сказал:
     - Пол, у меня есть для тебя работенка, причем весьма срочная.
     - Ну почему, черт побери, у тебя всегда возникают проблемы  ночью?  -
раздраженно спросил Дрейк.
     - Отнюдь _н_е _в_с_е_г_д_а_, - возразил Мейсон.
     - Во всяком случае, в какое бы время ты ни позвонил,  я  всегда  могу
рассчитывать на бессонную ночь впереди. Ну и что тебе от меня нужно?
     - Мне нужно, - сказал Мейсон, - чтобы ты выяснил  все  досконально  о
покойном Бенджамине Эддиксе.
     - П_о_к_о_й_н_о_м_ Бенджамине Эддиксе?
     - Вот именно.  Сегодня  вечером  кто-то  воткнул  ему  между  лопаток
кухонный  нож,  и  полиция  задержала  для  выяснения  обстоятельств   мою
клиентку, Джозефину Кемптон.
     - И что тебе нужно знать о Бенджамине Эддиксе?
     - Все.
     - А что тебе нужно знать об убийстве?
     - Все.
     - И конечно же, - саркастически произнес Дрейк, - тебе нужно, чтобы я
все это разузнал к девяти часам утра.
     - Ошибаешься, - сказал  Мейсон,  -  мне  все  это  нужно  к  половине
девятого, - и повесил трубку.



        11

     Ровно в половине девятого Мейсон зашел в офис "Детективного агентства
Дрейка", располагавшийся на том же этаже, что и офис Мейсона.
     - Пол у себя? - спросил он девушку, сидевшую у коммутатора.
     - У себя, - ответила та, - и ждет вас, мистер Мейсон.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - передайте ему,  чтобы  он  зашел  в  мой
офис. У меня назначена встреча на девять, и Делла Стрит должна  подойти  к
половине девятого.
     Мейсон прошел к своему офису и увидел, что Делла Стрит уже дожидается
его.
     - Привет, Делла. Давно меня ждешь?
     - Минут десять.
     - Тяжелый у тебя вчера выдался денек.
     - У меня? Это у тебя выдался тяжелый  денек,  ведь  это  ты  играл  в
пятнашки с гориллами. Кошмары ночью не мучили?
     Мейсон усмехнулся:
     - Кошмары меня не мучили, но я чертовски долго не мог заснуть. Что-то
все-таки есть в этих гориллах такое... в общем, есть о чем  призадуматься,
когда она смотрит на тебя и начинает колотить себя в грудь.
     - Да уж наверное. Пол Дрейк придет?
     - Да. Проходя мимо, я заглянул к нему в контору. Посмотрим, сможем ли
мы добыть сведения об убийце, Делла. Хорошо бы  доставить  его  тепленьким
лейтенанту Трэггу - поглядим тогда, что он будет делать.
     Делла Стрит позвонила в Управление полиции и выяснила, что лейтенанта
Трэгга на месте нет.
     - Попробуй тогда дозвониться до сержанта Холкомба, - сказал Мейсон.
     - Ты же знаешь, как он тебя ненавидит, - предупредила Делла Стрит.
     - Ничего  страшного,  -  ответил  Мейсон.  -  Посмотрим,  что  скажет
Холкомб. Мне нужна информация.
     Минуту спустя Делла Стрит кивнула. Мейсон взял трубку.
     - Доброе утро, - сказал Мейсон. - Я хотел бы  получить  информацию  о
моем клиенте, господин сержант.
     - И что вам нужно?
     - Я хочу знать, - ответил Мейсон, - писать ли мне протест  по  поводу
незаконного ареста Джозефины  Кемптон,  или  вы  все-таки  собираетесь  ее
отпустить.
     - Мы ее уже отпустили.
     - В самом деле? Но мне ничего об этом не известно.
     - Ну, так теперь  будет  известно.  Ее  освободили  примерно  полчаса
назад. Я пытался дозвониться до вас, но не смог. Номера вашей конторы  нет
в телефонной книге. Вы ведь у нас особа исключительная. Миссис Кемптон  не
знала, где можно найти ваш номер, я  тоже  не  знал.  Телефон  ее  второго
адвоката, Джеймса Этны, в книге есть.  Я  позвонил  ему.  Он  сказал,  что
заедет за ней.
     - И вы ее освободили? - спросил Мейсон.
     - Ну да.
     - Значит, вы ее больше не подозреваете?
     - А кто вам сказал, что мы ее в чем-то подозревали?
     - Ну хорошо, - утомленно сказал Мейсон, - нет так нет.
     Он повесил трубку.
     Делла Стрит вопросительно посмотрела на него.
     - Холкомб говорит, что ее отпустили, - доложил Мейсон.
     Пол Дрейк постучал в дверь условным стуком.
     Делла Стрит открыла дверь.
     - Ну что, - сказал Пол Дрейк, - вы, я вижу, свеженькие, как огурчики?
И похоже, прекрасно выспались. А взгляните-ка на  меня.  Я  на  ногах  еле
стою. Я просто накачан кофе пополам с информацией.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон. -  Садись.  Кофе  можешь  оставить  при
себе, а информацию выкладывай.
     Пол Дрейк, высокий человек с  мертвенно-бледным  непроницаемым  лицом
опытного игрока в покер, натренированного за долгие  годы  скрывать  любые
чувства, с  торжественным  видом  уселся  в  огромное,  невероятно  пухлое
кожаное кресло и принял свою любимую позу, свесив длинные ноги через  одну
из ручек кресла и оперевшись на вторую ручку спиной.
     Он с чудовищным шумом зевнул, вытащил из кармана  записную  книжку  и
сказал:
     - Я полагаю, вы хотите, чтобы я начал с самого начала.
     - Это точно.
     - Бенджамину Эддиксу, -  заговорил  Пел  Дрейк,  нарочито  растягивая
слова, - по слухам пятьдесят два года. По некоторым сведениям, у него есть
младший брат, Герман Эддикс, которому сорок шесть лет.  Они  были  в  свое
время неразлучны. Оба не получили  хорошего  образования,  происходили  из
бедной семьи. Герман из поля зрения исчез. Бенджамин уверял, что не  имеет
ни малейшего представления о том, где он.  Возможно,  это  правда.  Ходили
слухи, что Герман ввязался в драку, убил кого-то и...
     - Кончай с этим, Пол, - резко перебил его Мейсон, - ты  же  детектив.
Какое тебе дело до всех этих дурацких слухов? Мне нужны  факты.  Что  тебе
известно точно?
     - Фактически, Перри,  -  сказал  Дрейк,  -  ни  черта  мне  точно  не
известно. Эддикс миллионер. У него крупный бизнес, связанный с разработкой
полезных ископаемых. Здесь он живет шестнадцать лет. Что до  этого  с  ним
было, никому не известно, - ни откуда он родом, ни где и как  он  сколотил
свое состояние.
     - Ты хочешь  сказать,  что  этого  не  знают  даже  в  его  банке?  -
недоверчиво переспросил Мейсон.
     - Я хочу  сказать,  что  этого  вообще  никто  не  знает.  Он  всегда
отказывался отвечать на какие бы то ни было вопросы. Он обычно говорил: "Я
же не прошу у вас кредита. Я покупаю и продаю за наличные".
     - Но, черт побери, Пол, есть же еще налоговая инспекция?
     - Он сказал им, что у него амнезия. Первое,  что  Эддикс  якобы  смог
вспомнить, это как он очнулся здесь в отеле с двумя  тысячами  долларов  в
кармане.
     - Пол, неужели они поверили такой сомнительной байке?
     - Нет, конечно. Им удалось раздобыть его  отпечатки  пальцев.  Раньше
они нигде не были зарегистрированы. У ФБР данных на него не оказалось.
     - Ты можешь приблизительно прикинуть, сколько он стоит?
     - Примерно два или три миллиона чистыми. У  него  невероятно  большие
доходы, а собственность находится в самых разных местах, так что  довольно
трудно оценить точно.  Как  бы  то  ни  было,  он  был  достаточно  хорошо
обеспечен, чтобы позволить себе все, что только взбредет ему в голову.
     - И что же ему взбредало? - поинтересовался Мейсон.
     - Вот в этом-то весь фокус, - сказал Дрейк.  -  Знаешь,  Перри,  если
говорить начистоту, то речь идет  о  состоянии  в  два  или  три  миллиона
долларов, и, конечно, он оставил завещание. Так вот: его, вероятно,  можно
было  бы  оспорить  на   том   основании,   что   Бенджамин   Эддикс   был
душевнобольным.
     - Потому что он экспериментировал с гориллами? - спросил Мейсон.
     - Мне  кажется,  все  гораздо  глубже,  -  сказал  Дрейк.  -  Похоже,
Бенджамин Эддикс панически боялся самого себя.  Лично  я  уверен,  что  он
собирался кого-то убить, а может быть, уже убил кого-то.
     - Что тебя навис на такую мысль?
     - Видишь ли, он отчаянно пытался доказать, что стремление к  убийству
является у человека врожденным инстинктом. Он утверждал,  что  цивилизация
может подавить этот инстинкт и тогда он  как  бы  дремлет,  особенно  если
ребенок воспитывался в атмосфере безопасности. Когда шла  жестокая  борьба
за существование, как он считал, необходимость убивать  была  заложена  во
врожденные инстинкты человека. Он утверждал также, что человек может  быть
введен в гипнотическое состояние и может совершить убийство, не осознавая,
что делает, а очнувшись от гипнотического транса, даже не будет помнить об
этом - никаких воспоминаний.
     - То есть, другими словами, он, возможно, пытался  защитить  себя  от
обвинения в прошлом убийстве, - сказал Мейсон.
     - Или в будущем, - заметил Дрейк.
     - Но совершенно ясно, Пол, что столь необычная личность  должна  была
вызвать у кого-нибудь желание хорошенько покопаться в его  прошлом!  Ведь,
услышав о такой истории, шантажист готов был бы потратить  несколько  лет,
только бы раскрыть тайну.
     - Это точно, - согласился Дрейк. - Правительство  потратило  на  него
какое-то время - выяснили даже  вопрос  с  гражданством.  Все  уперлось  в
тупик. Просто удивительно,  до  чего  легко  выйти  сухим  из  воды,  если
заявить: "Я ничего не могу вспомнить о своей прошлой жизни, поэтому даже и
не ломаю над этим голову. В конце концов, настоящее  ведь  важнее,  и  вот
оно-то меня и интересует".
     - Короче говоря, он истратил целое  состояние,  чтобы  доказать  свои
теории, - сказал Мейсон.
     - Совершенно верно, - пытаясь подготовить для себя защиту.
     - Естественно,  -  продолжал  Мейсон,  -  что  с  людьми  он  не  мог
экспериментировать.
     - В том-то и дело. Он приобрел обезьян и пытался научить их  убивать,
пытался загипнотизировать их, чтобы они выполняли внушенные им приказы.
     - И как он пытался этого добиться?
     - Всеми возможными способами. У него было несколько дрессировщиков  и
опытный психолог-гипнотизер. Я говорил с ним, это некто по имени  Блевинс.
Алан Блевинс.
     - Где Блевинс находился прошлой ночью?
     - У себя дома.
     - В Стоунхендж он не заезжал?
     - Все,  кто  занимался  экспериментами  с  обезьянами,  были  уволены
примерно неделю назад, - сказал Дрейк. - Эддикс просто-напросто  рассчитал
всю компанию.
     - Почему?
     - Он заявил, что его эксперименты успешно завершены.
     - А чем занимался лично он?
     - Вот тут кое-что начинает проясняться. Более полную  картину  сможет
дать Блевинс. Разумеется, Перри, этот Блевинс не очень-то был расположен к
сотрудничеству. Мне ведь пришлось связаться с ним около трех часов ночи  и
сообщить, что дело не терпит отлагательства и все такое в том же духе.
     - Ну что ж, - сказал Мейсон, - если Эддикса все же убила не  горилла,
то прокурору округа  придется  угробить  чертовски  много  времени,  чтобы
собрать доказательства, кто же на самом деле  это  сделал.  Но  ты  должен
успеть выяснить об Эддиксе все, что только можно, Пол.
     - Само собой. Материала у  меня  как  раз  предостаточно.  Тебе-то  я
рассказал как раз о том, что мне еще не известно.
     - Адвокату Эддикса, Сиднею Хардвику, известно кое-что  о  подноготной
Эддикса. Не знаю, насколько подробно, но рассказывать он ничего не будет.
     - Эддикс  вложил  большие  деньги  в  золотодобывающие  шахты,  потом
занялся нефтью. У него открыты счета в дюжине  банков,  да  и  к  тому  же
многие  дела  он  проворачивал,  используя  только  наличные.   Налоговому
управлению все это не нравится.  Они  постоянно  следят  за  ним.  Но  его
менеджер, Мортимер Херши, так может подтасовать  цифры,  что  кого  хочешь
обведет вокруг пальца. Натан Фэллон заметно уступает ему в этой области, к
тому же у него были напряженные отношения с Эддиксом. Несомненно, все  шло
к тому, что однажды Фэллона выставили бы за дверь.
     - Лучше выясни, Пол, где Фэллон был прошлой ночью, - попросил Мейсон.
     Пол Дрейк с усмешкой посмотрел на адвоката.
     - А чем же, черт побери, я, по-твоему, занимался всю ночь? -  спросил
он. - Я постарался выяснить все,  что  только  было  известно  полиции,  и
поначалу это не так уж много. Натан Фэллон был  в  Лас-Вегасе,  и  он  там
действительно был, никуда не отлучаясь. Херши был в Санта-Барбаре.  Я  его
проверяю досконально, да и полиция тоже.
     - Еще что-нибудь важное есть, Пол?
     - Сколько угодно. Но вот чего я не могу  понять.  Эддикс  не  доверял
абсолютно никому в своих деловых операциях.  У  него  были  секреты  и  от
Фэллона, и от Херши.
     - Ты его за это осуждаешь?
     - Отнюдь.
     - И какого рода были эта секреты, Пол?
     - Ну, к примеру, Эддикс мог вдруг исчезнуть. Мне  рассказал  об  этом
один из членов команды его яхты, который был зол на хозяина за то, что тот
его уволил. Он рассказал, что очень часто, когда все считали,  что  Эддикс
отправился куда-то на яхте, на  самом  деле  он  прибывал  на  яхту,  а  в
последний момент сходил на берег и яхта отправлялась в плавание без  него.
На яхте был телефон для связи с берегом, Эддикс звонил  капитану  и  давал
ему инструкции - куда плыть  и  все  такое.  Потом  они  бросали  якорь  у
Каталины, и тут же на яхте появлялся Эддикс, делая вид, что он  все  время
был на борту, сидел запершись в своей каюте и работал.
     Мейсон озадаченно поджал губы:
     - Кто был в курсе этого, Пол?
     - Только капитан, а капитан держит свой  рот  закрытым  плотнее,  чем
моллюск.
     Мейсон поразмыслил над этим, затем сказал:
     - Ну хорошо, Пол, но ведь он звонил откуда-то издалека. Он должен был
оплачивать счета за переговоры. Вот что тебе надо сделать. Всеми  правдами
и неправдами раздобудь телефонные счета на номер телефона яхты  и  начинай
проверять, откуда он звонил.  Нужно  выяснить,  где  он  находился  тогда,
скрываясь и от Фэллона, и от Херши. Как ты думаешь, Пол, может  быть,  это
связано с женщинами?
     - Судя по всему, их у него вообще не было, - сказал Дрейк, -  не  вот
что известно наверняка, так это то, что он был  великий  мастер  по  части
финансовых махинаций, особенно с наличными, и я лично совершенно уверен  -
он пытался надуть налоговое управление.
     - У тебя есть его фотографии?
     - Конечно.
     - Ну что ж, проверь телефонные счета, и поглядим,  что  в  результате
удастся выяснить.
     - Хорошо, - сказал Дрейк. -