творил ее. Делла Стрит стояла возле стола адвоката, занимаясь разборкой корреспонденции. - Привет, Делла, - приветствовал он ее с порога, - что нового? - У вас двое посетителей, мистер Мейсон, - лукаво посмотрев на него, ответила Делла. - Мистер Болдуин Маршалл и мистер Джордж Летти. - Летти, да? Это что, тот балбес, что все время мешается у нас под ногами? Чего он хочет, и кто такой этот Маршалл? - Мистер Маршалл - окружной прокурор Империала, он в настоящий момент находится в вашей юридической библиотеке, - Делла указала рукой на открытую дверь и добавила: - Я была бы рада сразу найти вас, но не знала... - Хорошо, - перебил ее Мейсон. - Пригласи их, пожалуйста. Мейсон подошел к столу и почти одновременно две фигуры появились на пороге юридической библиотеки. Первым решительно выступал Болдуин Маршалл, Летти плелся сзади с видом побитой собаки. Сделав им навстречу пару шагов, Мейсон произнес: - Как я понял, вы - Болдуин Маршалл, окружной прокурор Империала? - Совершенно верно, - отозвался тот, протягивая руку. - Полагаю, вы знаете мистера Летти? - О да, натыкаюсь на него каждый раз, как только делаю какой-нибудь шаг. Какова причина вашего визита? - Вы представляете миссис Лоррейн Элмор? - Да. - Монтроз Девитт был убит в Калексико. Мы хотим допросить миссис Элмор... - Убит? - прервал его Мейсон. - Полагаю, что да. Я буду с вами предельно откровенен, мистер Мейсон. Мы действуем, главным образом, на основании косвенных доказательств, но в деле имеются моменты, которые я, признаться, совершенно не понимаю. У меня сложилось впечатление, что миссис Элмор играет какую-то странную роль. Фактически, как мне кажется, между ее показаниями и теми фактами, которыми мы располагаем, имеются расхождения... - Кому она давала показания? - спокойно поинтересовался Мейсон. - Вам. Мейсон удивленно поднял брови. - Я о вас много слышал, мистер Мейсон, - продолжал прокурор. - Все в один голос твердят, что вы - опасный противник, который растерзает меня на куски. У вас за плечами многие годы работы и огромный опыт, вы являетесь настоящим гением судебной стратегии. Я же - окружной прокурор скотоводческого края. Возможно, я вам и не противник, но должен сказать одну вещь. Я вас не боюсь и не разрешу играться со мной. - Может быть, - заметил Мейсон, - вы все-таки объясните мне в чем дело? - У мистера Летти на совести кое-какие грехи... Мейсон с любопытством посмотрел на Джорджа Летти. - И он пришел к вам? - Нет, - ответил Маршалл, - это я отправился к нему. Сначала Летти пытался скрыть то, что ему известно, но я сразу почувствовал, что он что-то недоговаривает. Ну и, откровенно говоря, я оказал на него некоторое давление, совершенно так же, как намереваюсь оказать его и на вас. - На меня? - спросил Мейсон. - Совершенно верно, - подтвердил Маршалл. - Я уже сказал, что не обладаю вашим опытом и вашей известностью. Однако должен вам заметить, что на моей стороне закон. Более того, меня поддерживает большинство избирателей округа. Если дело дойдет до драки, вы непременно проиграете, потому что я призову вас к ответу так же быстро, как и любого другого. Ваша репутация меня абсолютно не пугает. - Я бы и не хотел, чтобы она вас пугала, - усмехнулся Мейсон и повернулся к Летти: - Что же вы скрывали, Джордж, от господина прокурора? - Одну минутку, - вмешался Маршалл, - говорить буду я... Вас, Летти, возможно, подвергнут перекрестному допросу. И, по всей вероятности, это сделает именно Мейсон. Поэтому я хочу рассказать кое-что из того, что мне известно сам. - Маршалл повернулся к молодому человеку: - Вы меня поняли, мистер Летти? Летти быстро кивнул, а Маршалл продолжил: - Миссис Элмор рассказала вам интересную историю о том, как она ехала в своей машине по дорогам, в том числе и по проселочной. Кто-то принудил Монтроза выйти из машины, провел его несколько ярдов по дороге, а затем забил до смерти. После этого незнакомец велел миссис Элмор ехать на машине вперед, пока та не увязла в песке. - Она мне это рассказывала? - спросил Мейсон. - Да, именно так. - Могу я спросить откуда у вас подобная информация? - Спросить вы можете, - рассмеялся Маршалл, - только ответа не дождетесь. Говорила она вам об этом или нет? - Усаживайтесь поудобнее, - предложил Мейсон. - По всему видать, что разговор окажется куда более продолжительным, чем я предполагал. - Все в порядке, я ничего не имею против того, чтобы постоять. Наша беседа не будет продолжительной, если дело зависит только от меня. Я хочу знать, делала она такое заявление или нет? - Я представляю миссис Элмор, она моя клиентка, - холодно сказал Мейсон. - Я понимаю. - Поэтому любое заявление, сделанное ею мне, является строго конфиденциальным... А раз так, то я не могу его разглашать. - В таком случае, я пойду дальше, - сказал Маршалл. - Сегодня утром вы находились в Калексико, в вашем распоряжении был самолет. Вы велели летчику низко пролететь над некоторыми дорогами восточнее Калексико, пока не обнаружили застрявшую в песке машину. После этого пилот получил распоряжение вернуться на аэродром. - Могу ли я узнать источник вашей информации? - поинтересовался Мейсон. - Я вовсе не намерен отвечать на ваши вопросы, - резко сказал прокурор. Судя по всему, самоуверенность не позволяла прокурору по достоинству оценить противника. - Я узнал в аэропорту номер самолета, арендованного вами, и, разыскав летчика, допросил его. - Какая бурная деятельность, - усмехнулся Мейсон. - Я всегда стараюсь идти по следу, пока он еще не остыл, - ответил Маршалл. - Похвально, - отозвался Мейсон. - Уверен, что вы будете грозным противником. - Разве мы должны быть противниками? - А вот это зависит только от вас, - сказал Мейсон. - Если вы не предъявите моей клиентке обвинения в каком-либо преступлении, я не вижу причин становиться вашим противником. - Я не намерен обвинять ее в преступлении, если она не вызовет подозрений. - Похвально! Это слово подействовало на нервы окружного прокурора, он слегка повысил голос: - Но до тех пор, пока я не получу убедительного ответа на мои вопросы, я должен буду задержать ее, хотя бы как основную свидетельницу. - В таком случае, - заметил Мейсон. - Ей придется внести соответствующий залог, и я полагаю, что у нее достаточно средств, чтобы выполнить разумное решение Суда. - В этом случае, возможно, я пойду еще дальше и задержу ее для дачи показаний на время следствия. - В этом случае мне придется, в соответствии с законом, вынудить вас либо предъявить ей обвинение либо отпустить ее на свободу. - В таком случае, мы ее обвиним, - заявил Маршалл. - Но в этом случае, естественно, мы займем с вами противоположные позиции, - рассмеялся Мейсон. - Хорошо, я продолжаю... У меня есть основания предполагать, что вы обнаружили застрявший в песке автомобиль и поехали к месту, где находилась машина. На ней был массачусетский номер, и она принадлежала вашей клиентке миссис Элмор... Вы осмотрели место происшествия, и у нас появились основания предполагать, что вы увезли кое-какие вещественные доказательства и улики, которые не захотели показывать властям. Возможно, вместо них вы оставили другие... Если выражаться точнее, то вместо них вы оставили предметы, которые, как вы надеялись, власти посчитают уликами. - Разве это не было бы нарушением адвокатской этики? - Конечно. - Но вы, однако, считаете, что я мог это сделать? - Я сформулирую это таким образом - у меня имеются данные, указывающие на то, что вы могли это сделать. - Есть старая пословица, - усмехнулся Мейсон. - Не суди о других по себе, как правило, ты ошибешься. Маршалл вспыхнул и сердито спросил: - Так вы этого не делали? - Конечно, нет. - Вы хотите сказать, что не выходили из машины? И не осматривали машину вашей клиентки? - Вы меня спросили осмотрел ли я машину, не оставил ли там какие-нибудь посторонние предметы в качестве вещественных доказательств и не изъял ли там подлинные вещественные доказательства и улики. Вот на это я и ответил - нет! - Хорошо, тогда я уточню вопрос, - сказал Маршалл. - Выходили ли вы из машины возле того места, где машина миссис Элмор застряла в песке? - Ответа не будет. - Взяли ли вы что-нибудь в машине? - Ответа не будет. - Прекрасно, - заключил Маршалл. - Это все, что я хотел узнать - захотите ли вы мне помочь. Вы не желаете... А теперь я прошу максимум внимания. Вы отказались со мной сотрудничать, поэтому и я не считаю себя обязанным сотрудничать с вами... Очевидно, в Лос-Анджелесе Суды находятся под воздействием вашей славы, а ваша репутация гипнотизирует власти... В моем же округе вы всего лишь один из лос-анджелеских адвокатов, и остаетесь чужаком. И я без колебаний призову вас к ответственности, если это потребуется. - Давайте, призывайте, - рассмеялся Мейсон. - Говорят, я ловко умею парировать удары, и они частенько рикошетом попадают по тому, кто первым швыряет в меня камень. И мне бы очень не хотелось утратить спортивную форму. - Я вижу, у вас огромная практика, - сквозь зубы произнес прокурор. - Что ж, я обещаю вам предоставить возможность попрактиковаться на самом высоком уровне и сколько угодно... Повернувшись на каблуках, Маршалл раздраженно приказал своему спутнику: - Пошли, Джордж! - Одну минутку, - остановил его Мейсон. - Скажите, мистер Маршалл, неужели вы действительно ожидали, что я отвечу на ваши вопросы? - Я задал их совершенно официально, как окружной прокурор. - Это меня не интересует. Вы ожидали, что я на них отвечу? - Нет. - Тогда зачем вам было приезжать сюда и задавать их? - Не для протокола, - усмехнулся Маршалл. - Я хотел, чтобы пресса Империала сообщила жителям округа, что я задал вопросы, а вы отказались из них отвечать. - Вот как? - заметил Мейсон. - Да, именно так, - отрезал Маршалл. Он вместе с Джорджем Летти стремительно вышел из кабинета. Делла обеспокоенно посмотрела на Мейсона. - Позвони, пожалуйста, Дункану Краудеру, - попросил Мейсон. Делла сделала вызов, и через какое-то время кивнула Мейсону: - Краудер на проводе, шеф. Мейсон торопливо взял трубку. - Дункан, это Перри Мейсон. Мне только что нанес визит ваш окружной прокурор Болдуин Маршалл. Произошла утечка информации. - Что за утечка? - Весьма серьезная. Мне бы хотелось знать, откуда она происходит. - Не можете ли вы подробнее рассказать об этом? - попросил Краудер. - Возможно ли, что ваш телефон прослушивается? - Черт побери, да. Весьма вероятно, что прослушивается не только мой, но и ваш. Официально такое допускается лишь в крайних случаях, по особому распоряжению властей, но мои друзья, сведущие в электронике, сказали мне, что существуют тысячи установок для подслушивания телефонных разговоров. - Хорошо, я буду осторожен, - сказал Мейсон. - Доктор Кеттл ни с кем не разговаривал? - О чем? - О том, что могла сказать его пациентка? - Тут я могу ответить, не задумываясь - нет! Кеттлу вы можете доверять, он не стал бы ни с кем об этом разговаривать. - Вы сами никому ничего не говорили? - Господи, конечно нет! - Я имею в виду, даже конфиденциально? - уточнил Мейсон. - Нет, повторяю вам! - Отправляйтесь в мотель "Палм Корт", займите номера девять и одиннадцать и выясните, какова слышимость в этих номерах, насколько тонки их стенки. Делла Стрит занимала седьмой номер, я - девятый, а Холанд Брент - одиннадцатый. - Хорошо, - сказал Краудер. - Когда это нужно сделать? - Немедленно, - ответил Мейсон. - Я хочу выяснить, слышал ли Брент то, о чем мы говорили в моем номере. - Когда мне вам сообщить? - Как только будет результат. Я буду у себя в кабинете. - Хорошо, я могу немедленно отправиться туда. Эти номера вряд ли заняты, если, конечно, Брент не оставил номер за собой. - Если оставил, займите номера семь и девять, и проведите опыт в них. - Сомневаюсь, чтобы условия были тождественными, - сказал Краудер, - потому что седьмой и девятый находятся в одном отсеке, а девятый и одиннадцатый - в другом. Между номерами отсека находится дверь, к тому же очень тонкая. В случае необходимости эта дверь открывается и номер превращается в двойной. Во всем здании такая планировка отсеков - попарно соединенные номера с дверью между ними. - Хм! Теперь я начинаю кое-что понимать. Все равно поезжайте, убедитесь в этом лично и позвоните мне, Дункан. - Хорошо, я отправлюсь туда с кем-нибудь и все проверю. Вы хотите, чтобы я взял с собой магнитофон и провел подтверждающий эксперимент? - Нет, это не для свидетельских показаний, а для меня лично. - Я все сделаю, ждите моего звонка. Постараюсь обернуться побыстрее. Мейсон повесил трубку. - Что он может сделать? - спросила Делла Стрит. - Краудер? - Маршалл. - Он может много говорить с кем только пожелает. Он может угрожать, он может арестовать нашу клиентку или обязать ее повесткой появиться перед Большим Жюри. Он был прав, говоря, что закон на его стороне. И он имеет право прибегнуть к любым мерам в рамках закона. Более того, он может пустить в ход и кое-какие методы, которые законом не разрешены. Но ведь я-то тоже не сижу сложа руки, испугавшись его угроз... Что-то и мы придумаем, найдем на него управу. А пока мне хотелось бы знать, что же ему все-таки доложил Летти, из-за чего поднялся переполох?.. Как ты думаешь, что именно на совести Летти, а? - Один Бог знает, - ответила Делла. - И прокурор Маршалл. - Ладно, - сказал Мейсон. - Пол уже приставил к Летти оперативника. Не исключено, что-то прояснится... Знаешь, Делла, свари-ка нам кофе, тогда проще будет ждать сообщений от Дункана Краудера. - Полагаю, они не заставят себя долго ждать. Мейсон кивнул и улыбнулся. Делла сварила кофе и достала коробку с печеньем. Мейсон уселся в кресло и взял чашку с ароматным напитком. - Это был замечательный, заполненный событиями день! - заметил адвокат. - И не менее замечательной, с точки зрения заполнения событиями, была прошлая ночь, - ответила Делла Стрит. - Мы почти не спали. - Так оно часто бывает в адвокатской практике. Мейсон допил кофе, отодвинул чашку на край стола, откинулся на спинку кресла и почти мгновенно заснул. Делла разбудила его, когда Дункан Краудер позвонил из Калексико. - Тебя просит Дункан Краудер, шеф! Мейсон взял трубку и показал Делле, чтобы она слушала по второму аппарату. - Алло, Дункан? - спросил Мейсон. - Что вы узнали? - Множество интересных вещей. Эти номера, оказывается, вообще были забракованы, официально их не должны были заселять. Их будут сносить. А на их месте построят что-нибудь более современное. Часть номеров получше, но в некоторых стены из картона, и слышимость там превосходная. Между девятым и одиннадцатым номерами имеется тонкая дверь. Если к ней прижаться ухом, то без труда слышен самый обычный разговор в соседнем помещении, если, конечно, вокруг стоит тишина. Можно практически расслышать каждое слово. - Я так и думал. А между двенадцатым и четырнадцатым? - То же самое. Правда, я их не проверял, но судя по планировке это еще одна пара номеров, которые сдаются либо как два одиночных, либо как один спаренный, а раз так, то ничего иного там и быть не может. - Спасибо, Дункан, - поблагодарил Мейсон. - Нам, как вы понимаете, предстоит тяжелый бой. Как только вы доберетесь до доктора Кеттла, передайте миссис Элмор, что она не должна отвечать ни на один вопрос и ни при каких обстоятельствах не делать заявлений. - Когда ей все это передать? - спросил Краудер. - До того, как окружной прокурор вернется назад, - сказал Мейсон. - И до того, как он позвонит шерифу. - Будет сделано, - весело ответил Краудер и повесил трубку. 12 В девять утра на следующий день Мейсон открыл дверь в свой кабинет и поздоровался с Деллой Стрит: - С наступающим новым днем! - Доброе утро, - улыбнулась она. - Что новенького, Делла? - Дункан Краудер звонил пять минут назад. Просил перезвонить. - Хорошо, соедини меня с ним, - попросил Мейсон. А что слышно от Пола Дрейка? - Он желает все доложить тебе лично. У него работают чуть ли не все люди, и они раздобыли информацию, которая, как он выразился, его озадачивает. - Что еще? - Звонила Линда Кэлхаун, она хочет узнать, где Джордж Летти. - А где она сама? - В Калексико. - Обстановка накаляется, - усмехнулся Мейсон. - Давай сначала послушаем, что нам скажет Краудер. Через несколько минут в трубке раздался голос молодого адвоката: - Алло, Краудер слушает. - Это Перри Мейсон, Дункан... Что у вас нового? - Кое-что есть. Мой достойный противник, мистер Маршалл, подготавливает почву для своего триумфа. - Каким образом? - Создает героическую эпопею о местном скромном поборнике правды, восставшем против городского ловкача. Что-то вроде борьбы Давида и Голиафа. - Как он это делает? - Дает интервью газетчикам. - Цитаты из показаний употребляет? - Нет, прямых цитат нет, отчеты о деятельности нашего бесстрашного обвинителя и нашей администрации. Газету "Сентинентал" до сих пор никто не читал, а сейчас она идет нарасхват. - Это местная газета? - Выпускается в Эль-Сентро. - Какова линия атаки? - Давид из Империала-Вилли, выступает против лос-анджелеского Голиафа, и это перемывается на все лады. К тому времени, когда нам надо будет создать у присяжных определенное мнение, мы убедимся, что дружная местная команда ополчилась против городского ловкача... Ну, и говорить о непредвзятости присяжных нам не придется, хотя формально все требования будут соблюдены. - Как вы считаете, этот Маршалл, опасен? - поинтересовался Мейсон. - Да, и кроме того, у него безумно развито самолюбие. - Что еще? - Кажется, основным подозреваемым он выставляет сейчас миссис Элмор. Хотя прямо и не говорит, что Лоррейн Элмор наркоманка, но уже намекнул репортерам, что она привыкла к сильнодействующему снотворному и что когда уезжала из Бостона, то убедила своего лечащего врача дать ей рецепт, который обеспечил бы ее препаратом на три месяца. Власти пытаются выяснить историю этого лекарства. Вроде бы миссис Элмор употребила три ампулы, а потом и еще четыре в промежутке между отъездом из Бостона и приездом в Калексико. Одну она приняла в ночь убийства, еще одна была найдена на сиденье в автомобиле. В упаковке осталось меньше девяноста ампул. Спиртное, найденное в бутылке из-под виски в чемодане Девитта, было перенасыщено этим наркотиком. Полицейские предполагают, что миссис Элмор, которая в данный момент находится в местной больнице под присмотром врача, причем никакие посетители к ней не допускаются, была помещена туда по просьбе некоего мистера Перри Мейсона. Болдуин Маршалл, согласно слухам, располагает данными, указывающими, что как только его не слишком щепетильный противник из Лос-Анджелеса понял, что заявление его клиентки находится в противоречии с фактами, он тут же предпринял шаги, чтобы помешать допросить ее. - Интересно! - воскликнул Мейсон. - Похоже, надо будет разобраться с ним в газетах. - Это называется подготовкой общественного мнения, если хотите знать. Послушать Маршалла, так он ярый противник газетной шумихи. Однако, он же говорит, что, по его мнению, общественность имеет право быть в курсе шагов, которые предпринимаются в связи с расследованием таинственной смерти, которая все более начинает походить на преднамеренное убийство. - А газеты ничего не сообщают о большой сумме денег, которая, предположительно, была у миссис Элмор? - спросил Мейсон. - Ни слова, - ответил Краудер. - Газета указывает, что в кругу своих близких друзей Маршалл сообщил, что ваша тактика может сработать в большом городе, но ровным счетом не даст ничего в небольшом городке, где жители привыкли уважать законы... И что, дескать, в десять часов утра он отправится к миссис Элмор за заявлением. Если же лечащий врач скажет, что она не в состоянии сделать такое заявление, он потребует провести медицинскую экспертизу, для чего Суд сам назначит врача, а ей вручат повестку, обязывающую ее предстать перед Большим Жюри. - Вы передали миссис Элмор, что она ни при каких условиях не должна говорить? - Я разрешил ей только назначить дату и время. - Можем ли мы на нее рассчитывать? - Я не знаю, но я внушил Линде Кэлхаун, что ее тетка в своих собственных интересах должна молчать. Знаете, мистер Мейсон, Линда - удивительно разумная девушка! Она твердо стоит обеими ногами на земле. - Хорошо, Дункан. Смотрите, чтобы доктор Кеттл не подставил себя под удар. Нам надо сейчас слегка изменить тактику. Миссис Элмор не намерена делать никаких заявлений по совету ее адвоката. - Но тогда Маршалл засадит ее в тюрьму, предъявив ей обвинение в убийстве. - Он это сделает в любом случае, - ответил Мейсон. - Теперь я хочу, чтобы вы сделали одну вещь, Дункан. Уж коли нам предстоит разбирать данное дело в газетах, то и мы можем кое-что предпринять. - Что вы хотите? - спросил Краудер. - Позвоните этому врачу в Бостон, договоритесь об интервью с ним, затем вы сможете опубликовать его в прессе как местный адвокат. Этим заявлением я хочу добиться нескольких целей. Прежде всего, надо дать знать общественности, что имеется местный адвокат и все, затеянное Маршаллом, вовсе не борьба сельского Давида против городского Голиафа, и вы намерены сыграть важную роль в деле. - Я так и думал, что вы этого захотите. Что еще? Главное, о чем я должен беседовать с бостонским врачом? - Укажите доктору, что миссис Лоррейн Элмор в том периоде жизни, когда жажда романтики в ней еще не умерла, что она жила в небольшом городке под пристальными и зоркими взглядами соседей, склонных жалеть ее, как относительно молодую женщину, и что там не было ни одного подходящего мужчины, и она не участвовала в общественной деятельности. В результате женщина стала страдать от одиночества, от депрессии, а он, имеется в виду врач, посчитал разумным успокоить ее нервную систему всяческими микстурами в дневное время и снотворным по ночам. Когда она собралась отправиться в поездку, то, естественно пополнила свой запас рекомендованных врачом препаратов, и тогда он их выписал в большем количестве, зная, что у нее нет тенденции покончить с собой и отлично понимая, что она начнет беспокоиться из-за нехватки лекарства и такой, в сущности, пустяк может вывести ее из равновесия. Таким образом, большое количество снотворного, выписанное ей, было всего лишь психологическим фактором, связанным с ее лечением. Он хорошо знаком с ее характером и репутацией, она женщина необыкновенной порядочности, так что для него не было большим риском прописывать ей наркотик в таком количестве... - Вы полагаете, он это заявит? - спросил Краудер. - Конечно, - усмехнулся Мейсон. - Он будет вынужден сказать именно так, иначе ему здорово достанется за нарушение правил выписки наркотиков, особенно такого сильнодействующего. Вы можете указать, что на карту поставлена его профессиональная и личная репутация, и лучше еще до того, как пресса пронюхает всю историю, опубликовать истинные факты. - Ему их подсказать? - А разве можно найти какое-то другое, более логичное объяснение? - спросил Мейсон. - Я бы даже и не пытался! - Хорошо, Дункан, - засмеялся Мейсон. - Займитесь этим. Если они желают и дальше разбирать дело в газетах, то мы им представим материал, который сработает в пользу нашей подзащитной - несчастной, ошеломленной вдовы, страдающей от одиночества, перед которой только что открылась светлая перспектива надежд на счастье, но все внезапно разрушено безжалостной рукой смерти. - Теперь я понял. Вы хотите, чтобы это мнение получило широкую огласку? - Самую широкую! - Хорошо, - согласился Краудер и повесил трубку. Мейсон с удовлетворением подмигнул Делле: - Если окружной прокурор желает жесткой игры с силовыми приемами, то он ее получит. Газеты не захотят ограничиться обслуживанием одной стороны. - Я полагаю, - заметила Делла Стрит, - мы попали в хорошую переделку. - Каша заварится еще та, - согласился адвокат. - Откровенно говоря, я на это не рассчитывал... Ладно, посмотрим, что нам расскажет Пол. Делла позвонила детективу и через минуту раздался условный стук в дверь. - Привет, красотка! - поздоровался Дрейк. - Что принесет нам это прекрасное утро? - Оно принесет кучу новых забот и хлопот, - рассмеялся Мейсон. - Впрочем, их и без того предостаточно! - Наседает окружной прокурор Империал-Вилли? - Он самый! Старается сыграть на местном патриотизме. Он представляет округ, а я лишь столичный ловкач, поднаторевший в словесной казуистике. Мы должны бороться в присутствии Скамьи Присяжных, состоящего из фермеров, местных скотоводов и бизнесменов. - Но у тебя же есть местный адвокат? - Тамошние газеты утверждают, что местного адвоката он, дескать, загонит в угол, не даст и рта раскрыть. Бой должны вести блестящий правдолюб - окружной прокурор, преисполненный всяческими сельскими добродетелями, и ловкий городской адвокат, который будет прибегать ко всякого рода противозаконным трюкам. Более того, наша клиентка уже превратилась в наркоманку, которую можно пожалеть, но никак нельзя простить за убийство! - Очень интересно! - только и сказал Дрейк. - Но самое непонятное, - продолжал Мейсон, - каким образом они могут предъявить обвинение миссис Элмор? Когда она расскажет свою историю - другое дело. Но ведь пока еще она не давала никаких показаний. - А суть им уже известна? - Похоже на то. Благодаря тонким стенкам мотеля "Палм Корт" в Калексико. Но я все же не могу понять, как они намерены поступить. - Окружному прокурору следует занимать осторожную позицию, - заметил Дрейк. - Ему еще слишком рано говорить, что именно произошло, но он хочет допросить миссис Элмор. Тем более, что ее адвокат, по всем признакам, старается не допустить его к ней - уже одно это очень подозрительно. - Если бы он повел так дело, он мог бы оказать на меня известное давление, ну, и сыграть на истории, рассказанной миссис Элмор. Он же действует так, словно у него уже имеется дело против нее, заботясь о создании мнения у присяжных и о передаче информации в газеты. - Ты не можешь винить его за это, - рассмеялся Пол Дрейк. - Он хочет любой ценой выиграть дело. Мне думается, он усматривает в этом реальную возможность выбраться из провинции. Мейсон сердито посмотрел на детектива. - Я тоже хочу выиграть это дело, Пол, - ответил он. - Ладно, какие у тебя новости? - Сядь, Перри, тебя ожидает неожиданность. - Какая? - Точнее, сразу две новости. - Стреляй! - Начну с Холанда Брента. Представь себе, наш старомодный, симпатичный, одетый в нелепый твидовый костюм и смешную шляпу советник по финансовым делам мчится в Лас-Вегас... - В Лас-Вегас? - удивился Мейсон. - Вот именно! Он поехал на взятой на прокат машине до Палм Спрингс, там пересел на самолет до Лас-Вегаса и отправился прямо в город. - Что ты хочешь сказать?.. Что, он стал играть? - Окунулся в игру с головой и выиграл большие деньги. - Ты что-то напутал, Пол. - Да, нет, совершенно серьезно. - Да, хотя ты прав, - задумчиво сказал адвокат. - В отношении этих консервативных, респектабельных жителей восточных штатов никогда ничего нельзя предугадать заранее... В каждом из них живет желание походить на обитателей Дикого Запада... Могу поспорить, что если бы кто-то дал этому малому пояс-патронташ с парой револьверов соответствующего калибра, он бы встал перед зеркалом и с превеликим удовольствием практиковался бы в искусстве молниеносной перезарядки огнестрельного оружия... Так сколько же он выиграл? - Ты не поверишь, Перри, - сказал Дрейк. - Он так разгорячился, что от него только что пар не шел, руки его дрожали, глаза сверкали. По всем признакам, он азартный игрок. Вокруг стола с рулеткой моментально собралась толпа любопытных, и за него многие болели... - Ну, и что было потом? - По нашим подсчетам он выиграл тридцать пять тысяч долларов! Мейсон свистнул. - Как я и говорил, играл он необычайно азартно, а потом без всякой видимой причины успокоился и стал холоден, как мрамор. - И начал проигрывать? - Как только он начал проигрывать, тут же остыл к игре. - Где он находится в данный момент? - Согласно последним данным, спит в Лас-Вегасе. Я приставил к нему парочку оперативников, они следят за ним круглосуточно. Как только он поднимется на ноги и снова появится, парни сразу же позвонят мне. - Прекрасная работа, Пол... Это и правда явилось для меня сюрпризом... Ну, а вторая неожиданность? - Наш юный друг Джордж Кесвик Летти. - Что с ним? - Он превратился в любимчика окружного прокурора Болдуина Маршалла. - Как это? - не понял Мейсон. - После того, как окружной прокурор вышел из твоего кабинета, он, по-видимому, подумал, что ты захочешь приставить к нему "хвост". Во всяком случае, он прибег к общеизвестным мерам предосторожности, чтобы избавиться от возможного преследования. Наверное, он вычитал про эти приемы в детективной литературе лет десять назад, и действовал в соответствии с теми представлениями. Ему-то было невдомек, что мы применяем электронные устройства. - Дальше? - Все прошло, как по маслу. Мы проверили стоянки машин, и нашли три машины с номерами Империал-Вилли, посмотрели на регистрационные удостоверения, и, обнаружив на одном из них имя Маршалла Болдуина, вмонтировали электронный жучок. Ну, а после этого двое моих парней ожидали появления владельца машины... - Понятно. Так что же делал Маршалл? - Он описал восьмерку по кварталу, проезжая перед светофором перед сменой сигнала, без конца оборачивался, тормозил, и так далее. Под конец, решив, что обвел любого преследователя, Маршалл, преисполнился важности и повез Летти... угадай, куда? - В Лас-Вегас? Пол покачал головой. - В Тихуану, - сообщил он. - На арендованном самолете. - В Тихуану? - поразился Мейсон. - Совершенно верно, - подтвердил Дрейк. - За мексиканской границей. Так что если бы ты задумал вызвать его повесткой в Суд, то все твои старания пошли бы насмарку, даже если бы ты его и нашел. Парень в данный момент находится вне территории нашего Суда, за границей. - Ловко сработано, ничего не скажешь! - воскликнул Мейсон. - В Тихуане он поместил парня в лучший отель и заявил администрации, что его округ будет оплачивать размещение и питание Летти. - И что потом? - После этого Болдуин Маршалл, весьма довольный собой, полетел назад, сел в аэропорту в собственную машину, отправился в Эль-Сентро и начал раздавать интервью своим ближайшим друзьям, которые без задержки сообщили материал в газеты. - Весьма интересно! - Подожди, это еще не все. Наш друг получил субсидию. - Ты имеешь в виду Летти? - Да, Джорджа Кесвика Летти. Окружной прокурор не только обеспечил его бесплатным номером в первоклассной гостинице и полным пансионом, но он снабдил его и карманными деньгами. - Ты шутишь, Пол? - воскликнул Мейсон. - Суди сам!.. Парень сидел на нуле, теперь же приобретает себе вещи и держится богатым американским туристом. Возможно, он получил указания, как себя вести, но в любом случае подобная роль весьма устраивает Джорджа Летти, он аж сияет от восторга! Мейсон прищурил глаза. - Пол, мне безразлично, какой счет ты мне представишь, - сказал он, - но Летти должен находиться под постоянным наблюдением. Отправь туда столько оперативников, сколько считаешь нужным. И пусть, когда он что-то покупает, твои ребята точно фиксируют цену товара. Иными словами, я хочу знать до последнего цента все, что Летти тратит. Позднее, когда окружной прокурор вызовет Летти для дачи показаний, я преподам Болдуину Маршаллу наглядный урок юридической практики, напомню ему некоторые прописные истины, которые он, вероятно в азарте, начисто позабыл... Одно дело поместить важного свидетеля в отель, где его никто не будет тревожить, совсем другое - дать свидетелю наличные деньги на так называемые личные расходы, особенно если свидетель, прежде нуждавшийся, теперь начинает шиковать... Во-первых, это неоправданная трата казенных денег, а во-вторых, подкуп свидетеля. И то и другое несовместимо с должностью прокурора... Интересно, сообщил ли он Линде, где находится Летти? - Как мне кажется, она ничего не знает, - ответил Дрейк. - Судя по всем этим хитроумным мерам предосторожности Маршалла, Летти ей абсолютно недоступен. Зазвонил телефон. Делла подняла трубку, посмотрела на Мейсона и сообщила: - Звонит Краудер. Мейсон кивнул ей. - Не опускай трубку, Делла, - сказал он. - Алло, Дункан? - У меня несколько новостей, мистер Мейсон, - сказал Краудер. - Что вы знаете о ледоколе? - Это судно особой конструкции. - Нет, я имею в виду острый металлический штырь, которым разбивают кубики льда из холодильника. - И что с этим ледоколом? - спросил Мейсон. - Он орудие убийства, - сообщил Краудер. - Убийства? - удивился Мейсон. - Я считал, что этот человек умер от повышенной дозы наркотиков. - Вплоть до последнего времени все думали так, но, оказывается, окружной прокурор припрятал в кармане козырного туза. По всей вероятности, Девитта усыпили наркотиком в виски, потом кто-то взял ледокол и вонзил ему в голову. Этого убийце показалось мало. Чтобы быть абсолютно уверенным в смерти Монтроза Девитта, он нанес ему еще пару ударов в область сердца... Однако удары в сердце уже не вызвали никакого кровотечения. Это доказывает, что человек был мертв до того, как ледокол пустили в ход. Раны на теле были настолько неприметны, что их бы просто не заметили, если бы Маршалл не потребовал произвести вскрытие. Он позвонил в Лос-Анджелес и вызвал оттуда одного из самых лучших патологоанатомов, чтобы тот проводил вскрытие. - Да, - заметил Мейсон, - это несколько усложняет дело! - Я вам скажу еще кое-что, - сказал Краудер. - Они обнаружили орудие убийства в машине миссис Элмор! - Что? - воскликнул Мейсон. - Он был засунут под коврик в багажнике. Более того, ледокол взят из номера шестнадцать мотеля "Палм Корт", который занимала миссис Элмор. - Как они могут утверждать, что ледокол взят именно из этого номера? - спросил Мейсон. - В каждом номере имеется свой штопор и ледокол. На деревянных ручках выгравированы номера, которые никто даже не заметит, если не будет специально всматриваться. Таким образом горничные имеют возможность следить за тем, чтобы в каждом номере был свой штопор и ледокол. Я думаю, особой нужды в таких номерах нет, просто у администрации мотеля имеется приспособление для гравировки. - Значит, вот что у него было в запасе! - вздохнул Мейсон. - Да, он держит эти данные при себе, а теперь требует немедленного слушания дела. Конечно, возможно, мне удастся уговорить доктора Кеттла настоять на значительной отсрочке. - Нет, нет, никаких отсрочек, - решительно заявил Мейсон. - Пусть Маршалл добивается своего! - Он немного подумал и добавил: - Я хочу, чтобы вы произвели впечатление не слишком сведущего и не вполне разбирающегося в деле юриста. Пусть Маршалл назначает предварительное слушание дела, когда только пожелает. - Подзащитная имеет право на отсрочку, - заметил Краудер. - Конечно, - согласился Мейсон. - Но пусть Маршалл считает, что вы не знаете своих прав. Как видите, по моей милости о вас будут не слишком высокого мнения, но я даю вам слово, что позднее все поставлю на свои места. - Это не так уж и важно, - сказал Краудер. - У вас есть линия защиты? - Пока нет, - ответил Мейсон. - Но я поймал Болдуина Маршалла на нечестной игре. Я имею возможность уличить его в подкупе свидетеля. - Подкуп свидетеля! - воскликнул Краудер. - Не удивляйтесь, такое и раньше случалось. Болдуин Маршалл воображает, что сейчас он обвел всех нас вокруг пальца, и наша главная задача не спугнуть его. Пусть себе назначает дату предварительного разбирательства... Вам только придется позвонить мне и согласовать это с моим расписанием, и мы, в случае необходимости, таким образом выиграем немного времени... Я не хочу, чтобы предварительное следствие произошло раньше, чем через сутки, но, с другой стороны, не желаю просить официальной отсрочки на основании отсутствия свидетеля защиты или конституционных прав обвиняемой. - Вы хотите позволить ему лишить ее конституционных прав? - поразился Краудер. - Но это ведь ничего не даст, если в Суде ее представляет адвокат, не так ли? - Конечно, в Суде ее будет представлять адвокат, и мы не собираемся строить ее защиту на технических аспектах и на ссылках на конституционное право. Просто я хочу, чтобы Болдуин Маршала, успел покончить с газетными интервью, а после этого я окачу его ледяным душем, доказав в Суде, что он подкупил своего свидетеля. В моих интересах устроить так, чтобы у него не слишком кружилась голова. - Я понял вас, - согласился Краудер. - Думаю, Дункан, я поручу вам доставить эти доказательства, что сразу же выведет вас в ведущие актеры в спектакле, в то время как заседание будет проходить, так сказать, на местном уровне. - Вы меня заинтриговали, мистер Мейсон. Кстати, Линда Кэлхаун ужасно беспокоится из-за Летти. Что вы с ним сделали? - Я?.. Ровным счетом ничего. - А Линда думает, это ваша работа. По ее мнению, вы посадили его в автобус, идущий в Бостон. - Ничего подобного я не делал, - сухо сказал Мейсон. - Где же он, в таком случае? - Разве он не дал Линде знать о себе? - Нет. - Странно. - Конечно, потому что, насколько я понимаю, он снова должен был потребовать у нее денег. - Вне всякого сомнения, этот Летти обманщик и вымогатель. Линда Кэлхаун отправила ему телеграфом тридцать долларов, я дал двадцать в Юме. А ему нужно было купить на них бензин и заплатить за комнату в отеле... Что ж, по всей вероятности, он быстро даст о себе знать. Мейсон весело подмигнул Полу Дрейку. - Хорошо, что-нибудь еще? - спросил Краудер. - Только то, - сказал Мейсон, - что мы выезжаем в Эль-Сентро. Обороняйте крепость до нашего прибытия. 13 Линда Кэлхаун и Дункан Краудер встречали Мейсона, Деллу Стрит и Пола Дрейка в аэропорту. - Приветствую вас! - поздоровался Краудер. - Я отбивался от репортеров, которые, узнав, что предварительное слушание назначено на завтрашнее утро, непостижимым образом учуяли ваш прилет и потребовали немедленного интервью. - Почему бы и нет? - спросил Мейсон. - Вы ничего не имеете против разговора с репортерами? - Конечно. - Я не знал. Я решил, что для начала сам должен переговорить с вами. Этот Маршалл трюкач еще тот... Надо признать, что некоторые его трюки очень умны. - В этом я не сомневаюсь, - сказал Мейсон. - Мистер Мейсон, я бы хотела узнать, что случилось с Джорджем Летти? - спросила Линда Кэлхаун. - Разве с ним что-то случилось? - спросил Мейсон. - Не знаю, но думаю, что да. - Вы не получили от него письма? - спросил Мейсон. - Он мне прислал коротенькую записочку, но я не знаю, где он сейчас... Точнее, он позвонил в отель в мое отсутствие и спросил, не сможет ли он оставить для меня записку. Телефонист ответил, что это возможно. В ней он сообщил, что некоторые обстоятельства изменились, о них он пока не может говорить, но вынужден исчезнуть, так что я не должна беспокоиться, все в порядке, и пусть я не сомневаюсь в его преданности, он же целиком полагается на мою. - Понятно, - сказал Мейсон. - Как вы считаете, у него все нормально? - спросила она. - Вес зависит от того, что вы подразумеваете под словами "все нормально". Вы имеете в виду, что он здоров, ведет нормальный, вполне благопристойный образ жизни и верен вам?.. Или же то, что он находится в полной безопасности? - В данный момент последнее. - Судя по его записке, он в безопасности. - Но где он, хотела бы я знать? - Не могу сказать, Линда, - ответил Мейсон. - Я считаю необходимым вам напомнить, что представляю вашу тетю. Правда, делаю это по вашей же просьбе, но она - моя клиентка, а раз так, то ее интересы я соблюдаю в первую очередь. - Какое это имеет отношение к Джорджу? - Тоже не могу вам сказать, - пожал плечами Мейсон. - Он меня не интересует, хотя, возможно, имеет самое непосредственное отношение к делу... А может быть, и не имеет. - У меня крепнет убеждение, что вы с Дунканом от меня что-то скрываете, мистер Мейсон. Мейсон искоса посмотрел на молодого адвоката, услышав, как легко и естественно Линда назвала его просто Дунканом. - Мы с Линдой перешли на "ты", мистер Мейсон, - сказал Краудер. - Понятно. Линда, чуть покраснев, повернулась к Дрейку. - Вы занимаетесь проверкой и исследованием фактов по делу, мистер Дрейк. Может быть, вам что-то известно или вы догадываетесь о местонахождении Джорджа Летти, что с ним стряслось? Задавая вопрос, девушка внимательно смотрела на детектива, но тот только усмехнулся. - У детективов всегда множество всяких идей, мисс Кэлхаун, но, к сожалению, они не всегда себя оправдывают. Делла Стрит взяла девушку под руку. - Я уверена, Линда, что у вас нет оснований для тревоги за него. - Простите, но я ничего не могу понять. Джордж не имеет опыта в финансовых делах, и у него нет денег. Он и сюда-то приехал, чтобы находиться возле меня и... Конечно... короче, это на него не похоже, только и всего. - Я думаю, что полиция допрашивала его, - сказал Мейсон. - А что он знает, мистер Мейсон? - Трудно ответить наверняка, но он был в мотеле, и сам мне сказал, что стенки в комнатах тонкие, как картон. Осмотр номера, который он занимал, показывает, что это всего лишь половина сдвоенного номера, занимаемая Монтрозом Девиттом. Вы понимаете, что при таком положении вещей он мог кое-что слышать. - Несомненно, - согласилась она. - Но почему тогда он мне ничего не сказал? И что общего это имеет с его исчезновением? - Не могу сказать, - сухо ответил Мейсон. - Вы не знаете? - Давайте сделаем так, мисс Кэлхаун, - предложил адвокат. - Мы отправимся в контору к Дункану. Оттуда вы сможете позвонить окружному прокурору и напрямик спросить его, знает ли он что-нибудь о Джордже или о том, почему он не может с вами общаться. Хорошо? - Ответит ли он мне? - Разве есть основания, чтобы он не ответил? - Я о них не знаю. - В таком случае, поехали, - Мейсон бросил за Краудера быстрый взгляд. - Вы с ним сможете поговорить по одному телефону, а мы с Дунканом будем слушать по параллельному, и выясним, известно ли что-нибудь окружному прокурору о Джордже. - Коль скоро вы попадете в мою контору, - предупредил Краудер, - вам не избежать встречи с репортерами. - Ничего, мы обойдем эту преграду, когда приблизимся к месту, - ответил Мейсон. - В настоящий момент меня больше всего интересует ответ Болдуина Маршалла на вопрос Линды Кэлхаун. Они поехали в офис Краудера, где Линда позвонила Маршаллу в прокуратуру. Мейсон и Дункан Краудер слушали их беседу по параллельному телефону. - Это Линда Кэлхаун, мистер Маршалл, - представилась девушка, как только тот подошел к телефону. - О, да, мисс Кэлхаун... - ответил Маршалл, в его голосе было сложное переплетение сердечности и холодной осторожности. - Я пытаюсь узнать, что случилось с Джорджем Летти, - продолжала Линда, - и решила, что вы можете мне помочь. - Что вас заставляет думать, что с ним что-то случилось? - Я не имею о нем никаких вестей. - Совсем? - Всего лишь короткое сообщение через администратора отеля, чтобы я о нем не беспокоилась, и что он верит в мою преданность. - Он не велел вам волноваться? - Да. - А вы волнуетесь? - Конечно. - Он, должно быть, по какой-то причине передал вам свое сообщение через администрацию отеля? - спросил Маршалл. - Я в этом не уверена. - Он, как мне кажется, проявил редкую чуткость и внимательность, передав это сообщение... Он заботился о вашем спокойствии. - Вы так считаете? - Разумеется. И, тем не менее, вы не хотите прислушаться к его словам? - Я хочу знать, где он. - Боюсь, что я не смогу вам помочь. - Ну что ж, разрешите прямо спросить вас, знаете ли вы, где он находится? - Что ж, мисс Кэлхаун, я буду с вами откровенен, - после минутного колебания ответил окружной прокурор. - Я не знаю этого. - Но вы полагаете, что с ним все в порядке? - настаивала Линда. - Я считаю, коль он не велел вам волноваться, то и оснований для волнения у вас нет. Лично я верил бы в него и его честность, и его дружбу, независимо от того, что про него могут сказать некоторые люди... Теперь разрешите задать вам вопрос, мисс Кэлхаун. Вы позвонили по своей инициативе? - Да, конечно. - Я имею в виду, вам не посоветовали это сделать? Линда заколебалась. - Не Мейсон ли сказал, что именно у меня вы должны спросить, где находится Летти? - Почему же... я волновалась и... - Да, - прервал ее Маршалл, - я убедился, что за вашей спиной все же стоит Мейсон. А теперь я хочу задать вам еще один вопрос. Может быть, он слушает нас по параллельному телефону? Линда Кэлхаун ахнула. - Да, я слушаю, - вмешался Мейсон. - Доброе утро, Маршалл. - Я так и думал, что вы явились вдохновителем этого звонка, - констатировал Маршалл. - Если бы у меня были вопросы к вам, Мейсон, я бы спросил лично у вас, как мужчина мужчину, а не стал бы прятаться за женскую юбку. - Я не собираюсь прятаться за женскую юбку, - ответил Мейсон, - а всего лишь проверяю ваше заявление. Я не хочу, чтобы она с вами разговаривала, если меня при этом нет. - Ну, теперь вы узнали, о чем говорилось? - Я слышал вас весьма отчетливо, и вы даже заявили, что не знаете, где Джордж Летти. - Я говорил мисс Кэлхаун и повторяю, что в настоящее время я не знаю, где находится Джордж Летти! - рявкнул Маршалл и швырнул трубку на рычаг. - Вот теперь я, действительно, беспокоюсь! - прошептала Линда. - Очень сожалею, но ничем помочь не могу, - покачал головой Мейсон. - И вам придется примириться с таким положением вещей. - Но каково это положение вещей? - Это нам еще придется выяснить, - сказал адвокат. - Однако, я убежден, что Летти не угрожает физическая опасность. В этом я не сомневаюсь. Секретарь Краудера предупредил: - В приемной находятся два репортера, говорят, им необходимо побеседовать с мистером Мейсоном. - Пусть войдут? - спросил Мейсон. Краудер кивнул, секретарь распахнул дверь приемной, вошли репортеры и один из них заговорил: - Мистер Мейсон, я хочу спросить вас прямо. Разговаривали ли вы сейчас по телефону с мистером Маршаллом? - Да, я с ним разговаривал. - Могу ли я полюбопытствовать о причине вашего разговора? - Мисс Линда Кэлхаун обеспокоена отсутствием ее жениха, Джорджа Летти. Она подумала, что, возможно, Болдуину Маршаллу известно, где он находится. Она позвонила ему и спросила его об этом, а я слушал по параллельному телефону. - В таком случае, вы не разговаривали с Маршаллом, а только слушали его разговор с мисс Линдой Кэлхаун? - Нет, потом я говорил с ним. - Вы не против сообщить нам суть этого разговора? Мейсон заколебался. - Предлагали ли вы признать миссис Лоррейн Элмор виновной в непреднамеренном убийстве, если окружной прокурор уменьшит меру наказания? - Боже мой, откуда у вас эти мысли? - Ходят такие слухи. - Их распространяет окружной прокурор? - спросил Мейсон. - Я не знаю их источника, но такие разговоры ведутся повсюду. Их слышал не только я, но и множество других людей. - Для вашего сведения, - заявил Мейсон, - в нашем разговоре не было даже намека на подобные вещи, и у меня вообще никогда не возникало желания сделать такое абсурдное предложение... Могу также добавить, что я лично говорил с Маршаллом после того, как мисс Кэлхаун закончила с ним разговор. Могу подтвердить, что Болдуин Маршалл заверил мисс Кэлхаун, что он ничего не знает о местопребывании Джорджа Летти. - Почему Летти имеет такое значение? - В данный момент я не готов обсуждать эту тему. - Почему? - Не располагаю необходимой информацией. - Разрешите мне вас спросить еще вот о чем. Предварительное слушание дела назначено на завтра на десять часов утра. Намерены ли вы просить отсрочки? - Всегда так трудно заглянуть в будущее, - ответил Мейсон. - Но, как вы можете видеть, мистер Дункан Краудер здесь. И, благодаря усилиям окружного прокурора и шерифа, миссис Лоррейн Элмор тоже может быть вызвана в любую минуту. - Означает ли это, что вы готовы приступить к предварительному слушанию? - Очень может быть, но только сначала я бы хотел поговорить с Джорджем Летти. - Почему? Он свидетель? - Только не защиты. - Тогда свидетель обвинения? - Я ничего не могу сказать о планах обвинителей. - Мистер Мейсон, - сказал второй репортер, - Болдуин Маршалл вам определенно заявил, что не знает о местонахождении Летти? - Да. - Но почему Летти исчез? - Не могу сказать, я не знаю. - Идут упорные разговоры, - снова спросил первый журналист, - что вы предложите предъявить обвинение миссис Элмор в менее тяжком преступление, и согласитесь с передачей дела в Суд Присяжных. - Откуда идут такие слухи? - поинтересовался Мейсон. - Непосредственно из конторы Болдуина Маршалла. Он заявил совершенно определенно, что не согласится принять предложение обвинить миссис Лоррейн Элмор всего лишь в непреднамеренном убийстве и таким образом смягчить вину. - Говорил ли он, что такие переговоры уже велись? - Он просто сказал, что не намерен рассматривать такое предложение. - А вы спросите у него лично, делал ли ему кто-либо такое предложение, и если он ответит положительно, то пусть скажет, делал ли это кто-то, представляющий интересы миссис Элмор. Я вам разрешаю, в случае, если он ответит "да", назвать его лжецом от имени Перри Мейсона. Репортеры, очень довольные, что-то пометили в своих блокнотах. - Если же, - продолжал Мейсон, сверкая глазами, - мистер Болдуин Маршалл и дальше намерен делать вид, что защита собирается умолять о прощении или смягчении вины обвиняемой, добиваясь вердикта "непреднамеренное убийство", то я совершенно официально заявляю, что это не так! - Одну минуту! - прервал его репортер, - фактически прокурор Маршалл только заявил, что не станет рассматривать такое предложение, но не упоминал, что оно сделано... - Отлично. Вот и передайте ему, что мы не согласны рассматривать иного исхода судебного разбирательства, кроме как решения о полной невиновности миссис Элмор. Мы добьемся оправдания. - Можно полностью привести ваши слова? - спросил один из газетчиков. - Можете привести мои слова и слова мистера Краудера, который, придерживается того же мнения. Не забывайте этого! - Не забудем. Завтра же в газетах появится наш репортаж, - заверил один из репортеров. Фотограф сделал уже десятый снимок знаменитого адвоката. - Мы тоже завтра же займемся этим делом! - пообещал адвокат. Журналисты вышли из кабинета. - Окружной прокурор бессовестно лжет! - заявил Дрейк. - Это ты про Летти? - Про Летти. В настоящий момент он находится в Мексике, в отеле он зарегистрировался под именем Джорджа Л.Карсона и примерно час назад звонил в кабинет Болдуина Маршалла и имел с ним долгий разговор. - Что он еще делал? - Гулял на всю катушку. Вчера вечером он здорово нализался. На обед ел жареную оленину, черепаховое филе, пил шампанское. Ему еще подали заказанные куропатки на вертеле, но он сник гораздо раньше, и до дичи не дотронулся. Однако шампанское вылакал все... В отель возвращался зигзагами, несколько раз падал. Предполагается, что он завтра появится на слушании дела, но не раньше того, как его вызовет окружной прокурор. По всем признакам его готовят на роль неожиданного свидетеля, он, по-видимому, располагает данными, которые должны произвести впечатление разорвавшейся бомбы. Ты собираешься в Суде разоблачить Маршалла и обвинить его во лжи? - А о чем он лгал? - удивленно спросил Мейсон. - Но ведь он же прямо сказал, что не имеет представления, где Летти! - Он заверил Линду, что не может ей сказать, где находится Летти, он этого не знает. - Ну и что? - Линде не хватило сообразительности спросить его, где Джордж был полчаса, час назад, или на протяжении утра. Она просто спросила его, где сейчас Летти, и он ответил: "Нет, мисс Кэлхаун, я буду с вами откровенен, я не знаю этого". - Почему же ты сам не прижал его к ногтю?.. Если он прибегает к такого рода техническим уверткам, так пусть он скажет, где Летти был сегодня утром. - Если бы я так поступил, то упустил бы его с крючка. - В каком смысле? - Сейчас он на крючке, - пояснил Мейсон. - Он был так умен и изобретателен, что перемудрил. - Это как? - Я собираюсь поднять этот вопрос завтра в Суде. Начну с того, что он мне совершенно официально ответил, что не знает о местопребывании Джорджа Летти. Окружной прокурор, разумеется, станет возражать, что такого не говорил. Просто не знал, где был Летти в тот момент, когда говорил по телефону с Линдой. - И что тогда? - Тогда прокурор будет вынужден дать подробнее объяснение на эту тему. Он будет выглядеть типичным стряпчим по темным делишкам, мошенником и обманщиком. Вряд ли кому по душе подобные трюки - ни газетным репортерам, ни судье... Если бы я его спросил о нахождении Джорджа Летти сейчас, он бы сразу послал меня к черту и бросил трубку. И уж после этого, если бы я решил поднять этот вопрос в Суде, он выглядел бы только человеком, не пожелавшим разговаривать. Пусть теперь попробует изобразить из себя правдолюбца. - А ты как собираешься действовать? - спросил Дрейк. - Обличать или защищаться? - Пока еще не знаю. Это зависит от того, как выгоднее клиентке, - улыбнулся Мейсон. - А вот мне кажется, что тебе нужно разъяриться, - заявил Дрейк. - Мы еще подумаем на эту тему, Пол. - Разве ты в самом деле не выйдешь из себя, Перри? - Адвокат всегда может "выйти из себя", если это на руку клиенту. Но после того, как несколько раз удалось выиграть дело на высоких нотах, все уже к этому привыкают и перестают обращать внимание, и ты уже никогда не сможешь греметь. - Вы, адвокаты... - рассмеялся Дрейк. - Вы, детективы... - усмехнулся Мейсон. - Смотри, чтобы твои люди не потеряли Джорджа Летти! - Мои парни не спускают с него глаз и контролируют каждый шаг, - довольно заявил Дрейк. 14 Судья Хорат Д.Мейнли занял свое место на возвышении, внимательно посмотрел в зал, до отказа заполненный публикой, и заявил: - Начинаем предварительное слушание дела "Народ против Лоррейн Элмор". - Обвинение готово! - сказал Маршалл. - Защита готова! - сказал Мейсон и положил руку на плечо Лоррейн Элмор. Судья Мейнли откашлялся и объявил: - Прежде чем процесс начнется, я должен заметить, что в газетах было очень много сообщений об этом деле, о фактах и о людях, затронутых следствием. Я хочу предупредить собравшихся в зале, что это не спектакль, и вообще не зрелищное мероприятие. Это Суд!.. И все присутствующие должны вести себя подобающе, в противном случае Суд предпримет соответствующие меры, чтобы создать рабочую обстановку. - Можете ли Высокий Суд меня выслушать? - спросил Мейсон, встав со своего места. - Говорите, мистер Мейсон, - сказал судья Мейнли. - Случилось так, - заговорил Мейсон, - что защита очень стремилась поговорить с мистером Джорджем Летти... У нас есть основания полагать, что обвинение либо скрывает Джорджа Летти, либо знает, где он находится, вопреки тому, что окружной прокурор лично заверил, что не знает местонахождения Джорджа Летти. - Одну минуточку, одну минуточку, - сказал Маршалл, тоже вставая с места. - Я это отрицаю. - Я неверно излагаю факты? - спросил Мейсон. - Ваши факты не точны. - Вчера я был участником телефонного разговора, Ваша Честь, - сказал Мейсон. - В ходе его окружной прокурор заявил мисс Линде Кэлхаун, племяннице моей подзащитной, что не имеет понятия о том, где находится Джордж Летти. Я бы хотел, чтобы он повторил свое заявление в присутствии Высокого Суда. - Вы просто меня неверно поняли, - заявил окружной прокурор. - Я вовсе не делал подобного заявления. - Не делали? - удивился Мейсон. - Нет. Мисс Кэлхаун задала мне вопрос специфически: "Знаете ли вы, где Летти?" Я, естественно, ответил, что не знаю и не могу этого знать. Я разговаривал с нею по телефону. Откуда мне было знать, где он в этот момент находится и чем занимается? - Ах, в тот момент! - повторил его слова Мейсон. - Но этого-то вы ей не сказали! Вы ясно ответили, что не имеете ни малейшего представления, где он. - Мне кажется, что защитник преднамеренно искажает мои слова, Ваша Честь! - заявил Маршалл. - Хорошо. Чтобы сейчас не было никаких сомнений, я повторю вопрос: известно ли вам, мистер Маршалл, где он был час назад? Можете ли вы мне сказать, как мисс Линда Кэлхаун может связаться с мистером Джорджем Летти? Линда и Джордж помолвлены и должны пожениться, Ваша Честь, ее беспокойство понятно. - Я не обязан отвечать на ваши вопросы, - заявил Маршалл. - Я руковожу окружной прокуратурой, а не бюро по регистрации браков. Если Джордж Летти пожелает связаться с Линдой Кэлхаун, он, разумеется, сможет это сделать. - Если только не получил указания не делать этого, - заметил Мейсон. - А чтобы не допустить неверного толкования, я спрашиваю вас, господин прокурор, давали ли вы указания Джорджу Летти не сообщать о себе Линде Кэлхаун? - Я определенно не делал этого! Фактически, я как раз специально инструктировал Джорджа Летти связаться с мисс Линдой Кэлхаун. Мейсон приподнял брови. - И сообщить мисс Кэлхаун, где он находится? - Этого я не говорил. - В таком случае, возможно, мне надо иначе выразить свою мысль и спросить: вы не давали указаний Джорджу Летти не сообщать мисс Линде Кэлхаун о своем местопребывании? - Я не обязан отвечать на этот вопрос и не намерен подвергаться перекрестному допросу! - повторил окружной прокурор. - Я полагаю, - сказал Мейсон, - Высокий Суд может видеть, к каким уверткам и недомолвкам, увиливаниям от прямого ответа, хитрости и обману прибегает окружной прокурор в связи с нашими попытками найти Джорджа Летти. Я бы просил Высокий Суд дать указание окружному прокурору сообщить защите теперешнее местопребывание Джорджа Летти. Мейсон сел. - Вы знаете, где Джордж Летти? - спросил судья Мейнли окружного прокурора. - С разрешения Высокого Суда, я заявляю, что это нечестный вопрос, - ответил Маршалл. - Пусть защитник сначала объяснит, почему он интересуется Джорджем Летти. Пусть докажет, что он нужен ему в качестве свидетеля защиты, и в этом случае у него появятся основания спрашивать о местопребывании молодого человека. Мы не обязаны ему отвечать, потому что он помолвлен с родственницей обвиняемой и важным свидетелем обвинения. Судья Мейнли посмотрел на Мейсона. Тот поднялся и с достоинством ответил: - С разрешения Высокого Суда, мы еще не знаем, будет ли вызван Джордж Летти в качестве свидетеля защиты или нет. Мы так и не получили возможности опросить его после того, как определенные вещи привлекли наше внимание. Но почти наверняка может случиться, что мы пожелаем его использовать для уточнения отдельных моментов... - Пусть Высокий Суд не обманывается, - перебил адвоката Маршалл. - У них нет ни малейшего желания организовать какую-либо защиту. Весь этот шум по поводу местонахождения Летти поднят только для того, чтобы поставить в неловкое положение обвинение. - А я все же возвращаюсь к своему вопросу, - упорно повторил судья Мейнли. - Вы знаете, где находится Джордж Летти? - Конечно, знаем, - ответил Маршалл. - Он свидетель обвинения, и мы держим его в таком месте, где никто не сможет вмешаться и внести произвольные изменения в его показания. - Могу ли я узнать, во что вмешаться и во что внести произвольные изменения? - поинтересовался Мейсон. - На него могли бы оказать постороннее влияние в такой степени, что он бы изменил показания! - воскликнул Маршалл. - Благодаря его романтической привязанности к племяннице обвиняемой этот свидетель мог бы оказаться в таком положении, что многоопытный и малоразборчивый в средствах адвокат заставил бы его отказаться от собственных слов! - Вы хотите сказать, - уточнил Мейсон, - что ваш свидетель настолько неустойчив, что может изменить свои показания о том, что он видел, слышал или знал, если с ним побеседует родственница обвиняемой? - Вы прекрасно знаете, что я имею в виду! - закричал Маршалл. - Я говорю о том, что вы могли бы оказать на него давление в такой степени, что у него все бы переменилось в голове! - Если, - произнес Мейсон, - окружной прокурор сейчас признает, что, по его собственной оценке, этот свидетель не может вынести ничьего допроса, кроме допроса самого прокурора, не изменив своих показаний, то я без колебаний поддержу это заявление. - Я об этом не говорил! - рявкнул Маршалл. - Вы отлично понимаете, что это не так! Лицо окружного прокурора побагровело от злости. Судья Мейнли почувствовал, что обстановка накаляется. - Достаточно, господа! - вмешался он. - Замечания обеих сторон в дальнейшем должны адресоваться только Суду. Теперь, господин обвинитель, поскольку выяснилось, что вам известно местонахождение Джорджа Летти, имеются ли у вас какие-либо причины не сообщать его невесте, где он находится? Или ваши действия были направлены на то, чтобы защита не могла ему вручить повестку? - Джордж Летти находится в окружной прокуратуре в ожидании вызова в качестве свидетеля обвинения по данному делу, - объявил Маршалл. - Я бы сказал, в качестве самого важного свидетеля. - В таком случае, - вмешался Мейсон, - насколько я понимаю, можно с полным основанием объяснить мисс Линде Кэлхаун, что невнимательность ее нареченного обусловлена тем, что он действовал так в соответствии с приказом прокурора? - Мисс Кэлхаун не проходит по делу! - заявил окружной прокурор. - Мы вовсе не обязаны ей что-либо объяснять! - Правильно ли я понял, господин обвинитель, - спросил судья Мейнли, - что вы ожидаете прихода мистера Летти в зал суда? - Он прибудет сюда в течение ближайшего часа, - ответил Маршалл. - Очень хорошо, - сурово сказал судья Мейнли. - Независимо от того, что было сделано, чтобы скрыть местонахождение этого свидетеля, нет никаких причин, это обусловивших. Свидетель будет доставлен в Суд и защитник получит возможность опросить его в отношении того, где он находился и почему не соизволил сообщить о себе своей невесте... - Но я считаю, что подобные вопросы были бы не совсем правомочны, Ваша Честь, - сказал окружной прокурор. - Джордж Летти всего лишь свидетель, а не участник процесса. Адвокат всегда... - Адвокат всегда может проверить настрой свидетеля, - прервал его Мейсон, - в особенности такого предубежденного и полностью попавшего под влияние обвинения. Ведь мистер Джордж Летти предпочел прервать всяческую связь с невестой, лишь бы только не нарушать планов окружного прокурора! Естественно, я не могу считать его беспристрастным и абсолютно объективным свидетелем! Защите должна быть предоставлена возможность выяснить причины, побудившие его так себя вести. - Я с вами совершенно согласен, - заявил судья Мейнли. - Ваша Честь, я полагаю, мы обсудим этот вопрос позднее, по ходу дела, - поспешил сказать Маршалл. - Совершенно верно, сейчас нет возможности тратить на это время, - согласился судья Мейнли. - Я вынесу соответствующее решение, как только свидетель поднимется на возвышение. - Но, как я понял, обвинение обязуется пригласит Джорджа Летти для дачи показаний? - спросил Мейсон. - Обвинение не обязано заранее называть своих свидетелей, - запротестовал Маршалл. - Вы только что заверили Высокий Суд, что в течение часа Джордж Летти займет место свидетеля? - Да, я обязуюсь его вызвать, - сдался Маршалл. Мейсон кивнул и поклонился. - Если бы обвинение поставило нас в известность об этом раньше, мы бы сэкономили много времени. Маршалл, не в силах справиться с гневом, ответил: - Я терпеть не могу, когда мое дело заранее становится ясным защите! - На этот раз вы сами во всем виноваты, - сухо сказал судья Мейнли. - Вызывайте своего первого свидетеля! На какое-то мгновение показалось, что прокурор начнет спорить с судьей, но после перешептывания со своим помощником, сидевшим с ним рядом за столиком обвинения, он объявил: - Первый свидетель - таможенный чиновник округа. Таможенный чиновник представил план отеля в Калексико, карту дорог, ведущих в него, и указал на карте место, где была найдена автомашина миссис Элмор. От перекрестного допроса защита отказалась. Шериф, вызванный после таможенника, показал, что он нашел автомобиль, застрявший в песке, и что на его переднем сиденье лежала ампула со снотворным. - Знаете ли вы, что находилось в ампуле? - спросил Маршалл. - Да, теперь знаю. - Эта ампула с вами? - Да. - Покажите ее, пожалуйста. Шериф достал маленькую упаковку, где лежала небольшая ампула. - Что она содержит? - спросил Маршалл. Краудер взглянул на Мейсона. - В ампуле находится сомниферал, - ответил шериф. - Знаете ли вы, что это такое? - Да, сэр. - Что же это? - Одно из новейших снотворных, весьма сильное, обладает быстродействующим и продолжительным эффектом. Как правило, быстродействующие средства вскоре выводятся из организма, но этот наркотик долго задерживается там, отличаясь от многих других. - Сказала ли вам ответчица что-нибудь про ампулу? - Она вообще отказалась делать заявление, мотивируя это тем, что так ей посоветовал ее адвокат. - Обнаружена ли упаковка, откуда взята эта ампула? - Да, в сумке ответчицы. Дункан Краудер, с нетерпением наблюдавший за Мейсоном, понял, что тот и тут не собирается возражать, придвинулся к нему и прошептал: - Это же умозаключение. Он не может знать, откуда взялась эта ампула. Мейсон нагнулся к самому уху Краудера. - Не надо цепляться к каждому пустяку и возражать слишком часто. Это признак неопытности. Пусть выкладывают все доказательства, а потом положите его на лопатки при перекрестном допросе... Не забудьте при этом напирать на то, что откуда он знает, что это та самая коробка? Заставьте его признать, что он опирается на слухи... Спросите его, неужели он не знает, что это незаконно. Непременно справьтесь, не обсуждал ли он эту часть показаний с прокурором, не советовал ли тот ему что-то, вроде следующего: если окружной прокурор задаст этот вопрос, то шерифу на него нужно отвечать до того, как защита выразит протест. Эти сведения с чужих слов, но, мол, попробуем. Покажите Суду предвзятость свидетеля. - Одну минутку, почему вы говорите, что я буду вести перекрестный допрос? - взволнованно спросил Краудер. - Разумеется, вы, - улыбнулся Мейсон. - Разве вы не хотите попробовать свои силы? - В зале находится одна молодая женщина, и мне бы очень хотелось... Честно говоря, я очень хотел бы произвести на нее хорошее впечатление. - Вам будет предоставлена возможность. Судья Мейнли, заметив, что защитники переговариваются, повторил: - Шерифу был задан вопрос, нашел ли он тот контейнер, из которого была взята данная ампула, и он ответил, что нашел коробку, из которой она была взята, в сумочке обвиняемой, обнаруженной в мотеле в Калексико. - Была ли эта ампула прописана врачом? - спросил Маршалл. - Да, - ответил свидетель. - Кто этот врач? - Он из Бостона, штат Массачусетс. - Он присутствует в качестве свидетеля? - Нет. - Но он, тем не менее, объяснил вам, почему он выписал больней такое большое количество наркотика? - Да. - У меня в настоящий момент больше нет вопросов. Можете приступить к перекрестному допросу, - сказал Маршалл, кланяясь Мейсону с таким видом, будто оказывал ему великую милость, который тот вообще-то не заслуживает, но поскольку прокурор ратует за справедливость, то желает, чтобы игра велась по всем правилам, даже со столь недостойным противником. Мейсон кивнул в сторону Краудера. - Начинайте, Дункан, - предложил он. - Вы заявили, шериф, что эта ампула содержит сомниферал? - спросил Краудер. - Совершенно верно. - Откуда вы узнали, что в ампуле сомниферал? Вы провели анализ? - У меня имеется рецепт. - Какой рецепт? - По которому были приобретены ампулы в аптеке. - Где вы его взяли? - У доктора, который его выписал. - А оригинал рецепта у вас имеется? - Нет, конечно, их забирает аптека. - Значит, рецепта у вас не было? - И вы не произвели анализ содержимого ампулы? - Нет, она нетронутая. - Тогда как вы определили, что это именно та ампула, которая могла быть получена по рецепту? - На упаковке имеется наклейка. - А где она была найдена? - В номере отеля, занимаемого обвиняемой. - Каким образом вы, шериф, узнали, что ампула взята именно из этой упаковки? - Потому что это точно такая же ампула, как и те, что находятся в коробке. - Откуда это известно? - Ну... тот же цвет и форма... одним словом, все эти ампулы одинаковы. - Таким образом, вы считаете, что эта ампула взята из упаковки только потому, что вам было сообщено по телефону из другого города о нахождении в упаковке сомниферала. - Вы не все изложили правильно, - заявил шериф. - Кое-что не так. - Хорошо, изложите так, как вы считаете правильным, - согласился Краудер. - Я разговаривал с врачом, который выписал рецепт, и он сообщил, что именно им было прописано лекарство. Я проверил... - Продолжайте, шериф, что вы проверили? - Проверил содержимое коробки, точнее, сверил, так ли это в действительности. - А вы не потрудились справиться в аптеке, куда был предъявлен рецепт, не назвали им номера заказа, и не получили их версии содержимого этой коробки? - Нет, я не посчитал это необходимым. - Известно ли вам вообще, что свидетельство с чужих слов не принимается Судом? - Да. - Вы не отдавали себе отчета в том, что это как раз свидетельство с чужих слов? - Но у нас не было иной возможности получить доказательства. Не могли же мы вызвать из Бостона этих людей, чтобы они подтвердили только то, что и так известно? - А как вы узнали, что ампула именно из этой упаковки? - Потому что она такого же цвета, размера и формы, как и все остальные ампулы в упаковке. - Есть в этой ампуле что-то такое, что отличает ее от ампул с другими препаратом? - Цвет. - Зеленый? - Да. - Сказал ли вам доктор, что сомниферал непременно приготовляется в ампулах зеленого цвета? - Нет. - А кто сказал? Шериф замялся. - Аптекарь в Эль-Сентро. - Он здесь и может подтвердить свои показания? - Нет, его не приглашали... - С разрешения Высокого Суда, - сказал Краудер, повысив голос, - я прошу аннулировать все так называемые доказательства обвинения в отношении природы и содержания ампулы с прописанным препаратом, на том основании, что они базируются не на бесспорных фактах, а на чужих словах и умозаключениях. - Ох, Ваша Честь, начинается! - вскочил на ноги Маршалл. - Мы не продвинемся с такой массой ничтожных второстепенных возражений, придуманных моим молодым высокоэрудированным коллегой... После того, как он подольше попрактикуется, то поймет, что подобными несущественными придирками только затрудняется судопроизводство. - Мы не усматриваем отступлений, - спокойно возразил Краудер, - а пока лишь способствуем уточнению и выяснению правды. Наши требования совершенно законны. Никто не знает, что содержится в ампуле. Обвинение говорит, что это - сомниферал, потому что считает само собой разумеющимся, что ампула взята из упаковки, в которой хранился этот наркотик. - Ваше обращение в Суд удовлетворяется, - объявил судья Мейнли. - Мы не принимаем доказательств обвинения относительно препарата в ампулах. - Но, Ваша Честь! - закричал окружной прокурор, - в этом же суть дела! Мы намерены доказать, что покойнику был дан наркотик вместе с виски. Ведь бутылка с виски содержала в себе сомниферал... и мы хотим доказать, что у обвиняемой имелся в наличии этот наркотик. - Доказывайте это на основании несомненных фактов, тогда у Суда не будет возражений, - возразил Краудер. Но защита никогда не согласится, чтобы дело против обвиняемой было построено на показаниях с чужих слов и предположений и вымыслов обвинения. - Суд уже вынес решение по данному вопросу! - холодно произнес судья Мейнли. - Но, Ваша Честь, это лишь предварительное слушание! - попробовал подойти с другой стороны Болдуин Маршалл. - К которому применимы те же правила, что и в Суде Присяжных! - напомнил Краудер. - Полагаю, что это правильно, - подтвердил судья Мейнли и добавил: - Может быть, позднее вам удастся собрать недостающие доказательства. - Но для этого придется вызвать моих свидетелей из Бостона! - возразил Маршалл. - Защита будет только рада отсрочке, с тем чтобы свидетелей могли сюда доставить, - сообщил Краудер, - мы бы и сами очень хотели спросить этого врача, каким образом он смог узнать, что находится в упаковке, разговаривая по телефону. Я полагаю, доктор только выписал рецепт, но к получению лекарств не имел никакого отношения. Так что один лишь фармацевт может сказать точно, что находится в этих ампулах. - Ну что ж, мы заставим прилететь сюда и фармацевта, если вам того хочется! - заявил Маршалл. Дункан Краудер улыбнулся. - Единственное, что я хочу, это чтобы обвинение представило свои улики, а не опиралось на слухи и домыслы. - Суд уже вынес свое решение, - сурово произнес судья Мейнли. - Вы бы лучше вызвали своего следующего свидетеля, а потом попытались бы исправить свои промахи, господин окружной прокурор. - Хорошо, Ваша Честь, - сказал Маршалл, плохо справляясь с раздражением, вызванным еще и тем, что репортеры быстро заполняли страницы своих блокнотов. - Я вызываю Хартвелла Элвина, шефа полиции Калексико. Элвин, высокий, высохший как мумия мужчина с ничего не выражающими глазами и белесыми ресницами выступил вперед, скороговоркой произнес снова присяги и занял место для дачи свидетельских показаний. По манерам свидетеля было видно, что все происходящее его не интересует. - Ваше имя Хартвелл Элвин, и вы занимаете пост шефа полиции Калексико округа Империал в Калифорнии? - спросил окружной прокурор. - Совершенно верно, - ответил Элвин. - Обращаю ваше внимание на утро десятого числа текущего месяца. Случилось ли вам поехать в мотель "Палм Корт" в Калексико рано утром? - Да. - Теперь, поскольку адвокат возражает против показаний, основанных на чужих словах, я не стану спрашивать, что заставило вас туда поехать, поскольку все, что вы услышали по телефону, явится слухами, - ехидно сказал Маршалл. - Просто расскажите, что вы обнаружили, приехав туда. - Я нашел мертвого мужчину в четырнадцатом номере. - Знали ли вы этого человека? - Нет. - Был ли он позднее опознан? - Да. - Опознали ли в нем некоего Монтроза Девитта из Лос-Анджелеса? - Да. - Когда вы вошли в номер? - В начале восьмого. - Утра? - Да, утра. - Что вы еще обнаружили? - Как я уже сказал, труп на полу номера. Увидел, что все вещи в беспорядке, как видно на фотографиях, которые здесь представлены. Некоторые ящики были выдвинуты, чемодан и саквояж раскрыты. Я обнаружил, что номер шестнадцать находится в еще большем беспорядке: все до единого ящики выдвинуты, багаж раскрыт, одежда и другие предметы разбросаны по всему полу. - Вы сфотографировали эти помещения? - Да. То есть отдал приказание их сфотографировать. - У вас имеются снимки? - Да. - Будьте добры, передайте их мне и объясните, который что воспроизводит. На протяжении нескольких минут свидетель предъявлял обвинению фотографии, давая подробные объяснения, что изображено на каждой из них, с какого места производилась съемка, как падал свет... - Разговаривали ли вы с администратором мотеля и проверили ли регистрационный журнал? - спросил Маршалл. - Да. Номер номер шестнадцать был занят обвиняемой, Лоррейн Элмор, а номер четырнадцать - Монтрозом Девиттом. - Находились ли вы с шерифом, когда автомобиль, принадлежавший Лоррейн Элмор, был найден в песках? - Был. - Вы произвели осмотр местности вокруг машины? - Да. - Вы сделали фотографии? - Да. - Они при вас? - Да, сэр. - Предъявите их, пожалуйста. Свидетель передал окружному прокурору фотографии, на которых была представлена машина, увязшая в песке. - Нашли ли вы что-нибудь в машине? - Да. - Что? - В багажнике под ковриком я обнаружил приспособление для колки льда, в обиходе именуемое ледоколом. - Он у вас с собой? - Да, сэр. - Покажите мне его, пожалуйста. Свидетель показал ледокол, и Маршалл распорядился, чтобы он был идентифицирован. - Я вам показываю цифру шестнадцать на ледоколе и спрашиваю, стояла ли она уже тогда, когда вы обнаружили его в багажнике? - Да, сэр. - Нашли ли вы что-нибудь еще? - Я видел, как шериф подобрал капсулу зеленоватого цвета с переднего сиденья. - Присутствовали ли вы, когда шериф нашел упаковку с наклеенной на ней этикеткой? - Присутствовал. - Где она была найдена? - В номере шестнадцать, в дамской сумочке. - Можете приступать к перекрестному допросу, господа защитники, - заявил Болдуин Маршалл. - Обработайте его, Дункан, - прошептал Мейсон. - Конечно, с ним вы многого не сделаете, но все же и тут они допустили промах. Не делайте обобщений, бейте в одно место, которое вы посчитаете слабым, пусть он выкручивается! Мейсон, откинувшись в кресле, с интересом наблюдал за молодым человеком. Дункан Краудер поднялся, улыбнулся шефу полиции и начал: - Насколько я понял из ваших показаний, подтвержденных фотографиями, номер шестнадцать был приведен в состояние разрушения, или хаотический беспорядок? - Совершенно верно. - Кто-то перерыл содержимое чемоданов и ящиков? - Очевидно. - Вы искали отпечатки пальцев? - Да. - Почему вы об этом не упомянули, когда давали показания прокурору? - Об этом он меня не спрашивал. - Почему он вас не спросил? Окружной прокурор вскочил с места. - Ваша Честь, я протестую против данного вопроса, как неправильного и наталкивающего на неправильный ответ. Свидетель не может читать мысли окружного прокурора... - Поддерживаю, - сказал судья. - Я иначе сформулирую вопрос, - не отступал Краудер. - Обсуждали ли вы разбираемое дело с прокурором? - Конечно. - До того, как вышли на свидетельское место? - Естественно. - А не говорил ли вам окружной прокурор, что он не желает, чтобы вы упоминали об обнаруженных отпечатках пальцев, если вас не спросят особо? Не предупреждал ли он вас, что не станет задавать такого вопроса при прямом допросе? - С разрешения Высокого Суда, я возражаю против данного вопроса, - заявил Маршалл. - Разговор, если таковой и состоялся у свидетеля с прокурором, не имеет никакого отношения к воздействию на ход разбирательства. Это не меня здесь судят. Краудер покачал головой. - Но если стало бы известно, что свидетель намеренно построил свои показания определенным образом, умолчав о некоторых деталях при прямом допросе по совету окружного прокурора, это показало бы необъективность свидетеля, Ваша Честь. Поэтому я имею право это проверить при перекрестном допросе. - Я думаю, это правильно, - согласился судья Мейнли, - возражение не принимается. - Отвечайте на вопрос, - сказал Краудер. Маршалл, размышляя, стоит ли ему продолжать спор, пару минут стоял в нерешительности, затем неохотно опустился на место. - Прокурор не велел мне ничего говорить об отпечатках пальцев, если меня не спросят. - Он объяснил почему? - Сказал, что это только запутает и усложнит расследование. - Хорошо, теперь я спрашиваю вас об отпечатках пальцев. Что вы там обнаружили? - Мы нашли отпечатки пальцев Лоррейн Элмор, обвиняемой, а также Монтроза Девитта. - В обеих номерах? - Да. - Продолжайте. Еще что-нибудь? - Было обнаружено несколько отпечатков пальцев девушки, производившей уборку помещения, и несколько следов, которые нам не удалось идентифицировать. - Но они были достаточны ясны, чтобы провести идентификацию? - Если мы найдем человека, который их оставил, то, разумеется, не будет затруднений с установлением идентичности... - Вы сфотографировали эти отпечатки? - Да. - Снимки при вас? - Да. - Предъявите их, пожалуйста. - Если Высокий Суд разрешит, - вмешался Маршалл, - свидетеля на перекрестном допросе поздно спрашивать о том, что он нашел, и защита не имеет права настаивать на предъявлении снимков в качестве вещественного доказательства защиты... Если защита желает представить эти фотографии в качестве вещественных доказательств, тогда они обязаны вызвать данного свидетеля в качестве свидетеля защиты. - Ничего подобного, - покачал головой судья Мейнли. - Свидетеля спросили о том, что он нашел... Он сделал несколько фотографий внутреннего помещения на месте преступления, или распорядился их сделать. Если часть этих фотографий была преднамеренно не предъявлена по просьбе прокурора, а это выяснилось во время перекрестного допроса, адвокат имеет право потребовать предъявить эти фотографии. - Я возражаю, против заявления, что фотографии были преднамеренно не предъявлены по просьбе прокурора. - Вы, конечно, можете возражать, - улыбнулся судья Мейнли, - однако не можете запретить защите так расследовать и расценивать предъявленные доказательства. Свидетель представил фотографии неопознанных отпечатков пальцев, и по требованию Краудера они были причислены к числу вещественных доказательств. - Пойдем дальше, - продолжил Дункан Краудер. - На основании фактов можно сделать вывод, что кто-то очень поспешно разыскивал нечто в обеих номерах, неправда ли? - Совершенно верно. - Но помещение выглядело бы точно так же, если бы неизвестное лицо подложило бы какой-то предмет, скажем, упаковку с наклейкой куда-нибудь в багаж, верно? - Ну, не совсем. Когда человек что-то подкидывает, беспорядок бывает только в одном месте, а в остальном помещение остается нетронутым. - Сформулирую вопрос иначе, - сказал Краудер. - Если какой-то человек осмотрит багаж с целью убедиться, что какого-то предмета там нет, а затем, проверив это, подсунет в вещи какой-то предмет, чтобы следователи его непременно отыскали, состояние вещей в номере разве не было бы именно таким, каким вы его обнаружили? - Верно, - согласился свидетель, - действительно, когда наталкиваешься на подобный беспорядок, не можешь с уверенностью сказать, взяли ли какую-то вещь или просто нашли ее. И если нет точного перечня вещей, имевшихся в помещении, то не определишь с точностью, изъято ли что-нибудь из него или, наоборот, добавлено. - Спасибо за объективное описание положения вещей, - поблагодарил Краудер. - Ценю вашу откровенность. Больше вопросов нет. - Адвокату нет необходимости произносить речь! - взорвался Маршалл. - Он просто благодарит свидетеля, - заметил судья Мейнли. - Он не имеет права этого делать! - Почему? Присяжных нет, это предварительное слушание дела, защитник никого не обижают. Более того, Суд тоже считает своим долгом поблагодарить свидетеля за похвальную откровенность... Вы свободны, мистер Элвин! Элвин поспешно покинул возвышение. - Позовите Ронли Эндовера. Мейсон вопросительно оглянулся на Пола Дрейка. Тот пожал плечами, показывая, что он тоже не знал, что обвинение вызовет Эндовера в качестве своего свидетеля. Эндовер был приведен к присяге, поднялся на возвышение, сообщил свое имя и адрес. Заговорил Маршалл. - Видели ли вы труп человека, что по данным коронера считался Монтрозом Девиттом? - Видел. - Знали ли вы этого человека при жизни? - Да. - Под каким именем вы его звали? - Он называл себя Вестоном Хейлом. - Вы делили с ним квартиру? - Да. - Известно ли вам, что при нем имелась сравнительно большая сумма денег наличными, когда он уезжал из Лос-Анджелеса? - Да. - Сколько денег он взял с собой? - Пятнадцать тысяч долларов. - Можете начинать допрос! - бросил Маршалл. - Им займусь я, Дункан, - сказал Мейсон и обратился к свидетелю: - Откуда вам известно, что у него было именно пятнадцать тысяч долларов? - Потому что я сам дал ему эти деньги. - Откуда вы их взяли? - Я получил деньги по чеку, который он выписал на мое имя. - Известно ли вам, было имя Вестон Хейл настоящим именем этого человека или оно вымышленное? - Я считаю, что его действительно звали Вестон Хейл. - Знаете ли вы, почему он называл себя вымышленным именем Монтроз Девитт? - Нет. - Знали ли вы, что он снимал квартиру, как Монтроз Девитт, вел совершенно другой образ жизни вне вашего с ним дома и даже имел другой счет в банке? - Теперь знаю, раньше не имел понятия. - Вы сами вручили ему деньги? - Да. - Когда? - Девятого числа. - Где? - Он остановился возле нашего дома. - Он поднимался в квартиру? - Нет, просто притормозил машину, я подошел и вручил ему конверт с деньгами. Мейсон нахмурился, задумался и, наконец, сказал: - Больше вопросов не имею. Маршалл вызвал коронера, затем патологоанатома, производившего вскрытие, и указавшего на наличие одной колотой раны на голове и многих на теле убитого. - Раны были нанесены тонким острым предметом, сходным с ледоколом? - спросил окружной прокурор. - Да, сэр, - ответил свидетель. После этого давала показания администратор отеля, показавшая, что в каждом номере имелся свой ледокол, что все они были одинаковы по внешнему виду, поэтому у них на ручках были выгравированы соответствующие номера, так что ледокол, обнаруженный в машине Лоррейн Элмор, согласно имеющемуся на нем номеру, был взят из шестнадцатой комнаты. Краудер вопросительно посмотрел на Мейсона, спрашивая инструкций, но тот покачал головой и прошептал: - Перекрестного допроса не будет. До сих пор вы все делали отлично, показания же этих свидетелей не имеют принципиального значения, пусть отправляются с миром. Болдуин Маршалл, поднявшись, произнес трагическим тоном: - Если Высокий Суд разрешит, моим следующим свидетелем станет Джордж Кесвик Летти. И после того, как он даст показания, адвокат может его допрашивать сколько угодно. - Последнее замечание неуместно, - нахмурился судья Мейнли. - Если Джордж Летти ваш следующий свидетель, вызывайте его без ваших лирических отступлений. - Да, Ваша Честь, - стушевался Маршалл, - но защита пыталась доказать, что была лишена возможности его допросить. Я хотел сообщить защите, что этот свидетель будет предоставлен для перекрестного допроса. - Совершенно излишне сообщать нам прописные истины. Каждый адвокат знает, что он имеет право подвергнуть перекрестному допросу любого свидетеля, вызванного обвинением для дачи показаний. Ну, а поскольку вы так любезно даровали защите возможность допрашивать Джорджа Летти сколько угодно, Суд не будет ограничивать время допроса... А теперь вызывайте вашего свидетеля. - Мистер Летти, займите место для дачи свидетельских показаний, - попросил Маршалл. Наступила минутная заминка, глаза присутствующих обратились к дверям зала... Наконец, на пороге появился Джордж Летти в сопровождении полицейского офицера. Он остановился, приняв эффектную позу, очевидно будучи в восторге от всеобщего внимания. Потом прошел нарочито небрежной походкой видавшего виды мужчины к свидетельскому креслу, поднял правую руку и отчеканил слова присяги. Заметив в зале Линду Кэлхаун, он улыбнулся ей с видом коронованной особы, награждающей верного слугу за преданность. - Ваше имя - Джордж Кесвик Летти, - сказал окружной прокурор, - вы помолвлены с Линдой Кэлхаун, которая является племянницей обвиняемой, не так ли? - Да, сэр. - Хорошо. Теперь я спрошу вас, где вы проживаете? - В штате Массачусетс. В Бостоне. - Вы там учитесь в университете? - Да, сэр. - Когда вы оттуда уехали? - Утром восьмого числа. - Самолетом? - Да, сэр. - Куда вы направились? - В Лос-Анджелес. - С кем вы там встретились? - С Линдой Кэлхаун. - Это - племянница Миссис Элмор? - Да. - Вы обсуждали дела миссис Элмор с нею? - Да. - Я не собираюсь расспрашивать вас о содержании этого разговора, потому что это было бы сочтено слухами и не относилось бы к разбираемому дну, просто скажите мне, предприняли ли вы в результате этого разговора какие-либо действия? - Да. - Какие же? - Мы отправились посоветоваться с Перри Мейсоном утром девятого числа. - Теперь, не касаясь сути вашей беседы, я предполагаю, что в то время, когда вы советовались с мистером Мейсоном, ситуация вообще была такова, что Линда и ее тетка находились в ссоре и... - Одну минуту, Ваша Честь, - вмешался Мейсон, - я возражаю против данного вопроса, поскольку он является наводящим и провоцирует ответ, основанный на слухах. - Возражение принято, - сказал судья Мейнли. - Хорошо, - сказал Маршалл, вновь начиная злиться, - если я не могу доказать это прямо, Ваша Честь, я докажу это косвенным путем. Что вы сделали после того, как ушли из конторы Мейсона, мистер Летти? - Я взял в аренду машину. - И что вы сделали с этой наемной машиной? Куда поехали? - Я поехал следом за автомобилем Лоррейн Элмор. - Куда вас привела слежка? - К миссис Элмор присоединился Монтроз Девитт, они погрузили в машину большое количество багажа и направились к югу, на несколько минут остановившись у обочины, чтобы получить конверт из рук человека, которого, я теперь знаю, зовут Ронли Эндовер. - Что вы сделали потом? - Я ехал за ними следом, пока не потерял их из вида миль за десять до Аризоны. - Что вы сделали дальше? - Поехал в Аризону. - Вы видели там кого-нибудь из знакомых вам людей? - Да, Перри Мейсона и Пола Дрейка, частного детектива. - Что случилось после этого? - Я возвратился в Эль-Сентро, оттуда позвонил Линде, и она мне сообщила, где остановилась Лоррейн Элмор. Это был мотель "Палм Корт" в Калексико. - Ну, и что вы намеревались делать? - Я хотел вернуться в Лос-Анджелес, однако мотель "Палм Корт" находился недалеко от Эль-Сентро, и я решил проехать туда и посмотреть, каково там состояние дел. - И вы отправились? - Да. - В котором часу вы приехали в Калексико? - Точно не скажу, где-то перед полуночью. - Что вы сделали? - Я проверил машины перед коттеджами и убедился, что автомобиль миссис Элмор стоит там. - Что вы сделали потом? - Я заметил, что машина стоит перед номером четырнадцать. В отеле было несколько свободных комнат, и я зарегистрировался. Сначала мне дали номер ближе к улице, но я попросил у них номер подальше, и мне дали номер двенадцать, который я и занял. - Объясните, где находилась ваша комната по отношению к комнате, занимаемой Монтрозом Девиттом. - Монтроз Девитт занимал номер четырнадцать, а я - номер двенадцать, он с запада примыкал к его комнате. - Что вы сделали, заняв свой номер? - Обследован положение вещей. - Что вы под этим подразумеваете? - Ну, я все осмотрел. - И что вы обнаружили? - Очевидно, номера двенадцать и четырнадцать были так сконструированы, что их можно было использовать в качестве сдвоенного номера в том случае, если между ними открыть дверь, их соединяющую. В данном случае дверь была закрыта, но кто-то просверлил небольшое отверстие в ней, и через него можно было видеть соседний номер изнутри. - А слышать можно было через дверь? - Через дверь - не очень хорошо. Однако если войти в стенной шкаф для верхней одежды и прижаться ухом к стене, то слышны все разговоры в соседнем помещении. - Что вы слышали? - Я посмотрел через маленькую дырочку, которая была просверлена в двери. Через нее мне была видна часть кровати, на которой бок о бок сидели Монтроз Девитт и Лоррейн Элмор. Там было видно, что они разговаривают, но о чем - не слышно, поэтому я и забрался в стенной шкаф... Как я уже говорил, прижав ухо, я смог разобрать то, что они говорили. - Весь разговор? - Практически да, лишь отдельные слова долетали глухо. - И что же вы услышали? - Сначала было что-то сугубо личное. - Что вы имеете в виду? - Как бы это выразить... Он стал к ней приставать, распустил руки... - То есть, любовное объяснение? - уточнил Маршалл. - Какое там, несли всякую чепуху, объяснялись... и все такое. - Хорошо, - сказал Маршалл, повернулся лицом к переполненному залу и широко улыбнулся. - Не станем на этом задерживаться. Вы слышали, как они обсуждали планы на будущее? - Да. - Что они говорили? - Мистер Монтроз Девитт убеждал Лоррейн, что Линда просто охотится за ее деньгами, что она хочет командовать Лоррейн и заставить вести такой образ жизни, который сама выберет для нее - одиночество, затворничество, отказ от личного счастья, что равносильно пострижению в монахини, и что это быстро сведет Лоррейн в могилу, ну, а Линде только этого и надо... - Продолжайте! - Миссис Элмор стала возмущаться, что Девитт неправильно судит о Линде, что та импульсивная, но искренняя, так что когда он познакомится с нею, то они, очевидно, друг другу понравятся. Она добавила, что страшно переживает из-за своей ссоры с Линдой, поэтому она ей позвонила и попросила прощения, пообещав завтра днем повидаться с нею. К этому времени они с Девиттом поженятся и ей очень хотелось бы их познакомить. - Хорошо, переходите к фактам. Что было дальше? - Монтроз разозлился, узнав, что она звонила Линде, и закричал: "Я же тебе не велел с ней общаться! Я предупреждал, что мы начнем самостоятельную жизнь, вложим все наши деньги в общее предприятие и никому не станем об этом рассказывать, потому что через год у нас будет минимум полмиллиона долларов, и от попрошаек и нахлебников не будет отбоя!" Он сказал, что позже Лоррейн сможет сообщить своим друзьям и родственникам, где и как она живет, но сначала надо стать по-настоящему богатыми... - Я вас просил придерживаться только фактов, - прервал его Маршалл. - Что случилось после этого? - Лоррейн Элмор обиделась и рассердилась. Она ответила, что достаточно обеспечена сейчас, что никакой тяги к богатству у нее нет и она не намерена жертвовать близостью своих родственников и друзей ради каких-то будущих миллионов, поскольку богатство - еще не все в жизни. - Что произошло потом? - Она не могла успокоиться и заявила, что не видит оснований для того, чтобы порвать свои связи с семьей только потому, что они решили начать новую жизнь. Они еще довольно долго спорили на эту тему, потом она пожелала ему спокойной ночи и заявила, что уходит в свою комнату. - И ушла? - Она дошла до двери, но тут Монтроз Девитт заметил что-то такое на стоянке для машин, что его встревожило. Я не расслышал его слов в отношении автомашин, они отошли от кровати к двери, и мне было уже плохо слышно, однако, я понял, что речь идет об автомобиле. После этого было много хождений по комнате, они уже почти не разговаривали. Неожиданно свет в комнате был выключен, и через минуту затарахтел мотор машины Лоррейн Элмор... Я бросился к двери и глянул на место стоянки автомашин как раз в тот момент, когда они вместе выезжали на подъездную дорогу. - Кто вел машину? - Лоррейн Элмор. - И что вы сделали? - Попытался следовать за ними. Выбежал, сел в свою машину, завел мотор, но к тому времени, когда я добрался до улицы, они уже давно свернули куда-то за угол. Я понимал, что у меня нет времени на то, чтобы ошибаться... Мне показалось, что они должны были повернуть налево, к городу, поэтому помчался по более короткому пути, но вскоре убедился, что моя догадка неверна, их впереди не было. Только я собрался развернуться посреди квартала и повернуть назад, как заметил патрульную полицейскую машину. Мне пришлось ехать до самого конца квартала, чтобы сделать поворот по всем правилам. Понятно, когда я вернулся к развилке, беглецов уже и след простыл. Еще примерно час я ездил по окрестным улицам, но напрасно. - Что вы сделали после этого? - Поехал по шоссе до развилки на Холтвилл. - А потом? - Поскольку мне не удалось их разыскать, я вернулся домой. - То есть? - То есть в мотель. Настроение у меня было кошмарным, я понимал, что потерпел неудачу по всем направлениям. Не избежать мне было колких вопросов мистера Мейсона, и я боялся, что все это окажет нежелательное воздействие на Линду. Поэтому настроение у меня было отвратительное. Я подождал еще четверть часа, а потом решил, что они попросту от меня скрылись, так что мне остается только лечь спать. Так как я страшно устал, то сразу же заснул. - И что вас разбудило? - Звук голосов в соседнем помещении. - Вы имеете в виду номер четырнадцать, то есть тот, что занимал мистер Девитт? - Да. - Что вы сделали? - Я вскочил с постели и поспешил в стенной шкаф, откуда было лучше слышно. - Вы не пытались заглянуть в номер? - Нет, как я уже говорил, я мог смотреть в дырочку в двери, но зато оттуда ничего не было слышно. Поскольку в номере четырнадцать шел разговор, мне важнее было слушать, а не смотреть. - И что вы услышали? - Прежде всего, жалобу Девитта, что ему очень хочется спать, что он никогда в жизни еще не чувствовал себя таким усталым, потом он пробормотал что-то вроде того, что спешить не надо, все уже сделано. После этого я уже не мог разобрать ни слова, только какое-то невнятное бормотание, как если бы он разговаривал уже во сне... Но одна фраза прозвучала более отчетливо, очевидно, его интересовали чемоданы. Я слышал, как он снял один из них и швырнул на пол. Затем послышался глухой удар. - Что вы имеете в виду? - Ну, как если бы кто-нибудь свалился на пол, как мешок. - И что было после этого? - Я попытался объяснить себе происхождение этого звука. Сначала я подумал, что свалился его чемодан. Затем, когда я еще ломал над этим голо