е ранний, он улегся в мягкую постель и вытянулся во весь рост под теплым, мягким одеялом. Его неудержимо клонило в сон. На секунду перед ним мелькнуло освещенное улыбкой лицо голубоглазого Томаса. Погружаясь в дремоту, Паг мысленно повторял слова молитвы. Он просил богов уберечь его друга от беды и помочь Долгану вызволить Томаса. Через несколько часов его разбудил звук льющейся воды. Он приоткрыл глаза и увидел, что тучный чародей с наслаждением плещется в лохани, напевая сквозь зубы песню, слов которой было не разобрать. Паг укрылся одеялом с головой и тотчас же снова заснул. Кулгану с трудом удалось растолкать его, когда настало время ужина. Пока Паг спал, слуги Тэлбота Килрейна успели выстирать, высушить и выгладить его одежду. Чьи-то заботливые руки даже заштопали небольшую прореху у ворота его камзола. Его кожаные башмаки были вычищены и натерты салом. Разглядывая себя в зеркале, Паг внезапно обнаружил, что щеки его покрылись первым юношеским пушком. Кулган смотрел на него подбоченясь и изогнув бровь. - Надо что-то решать с этим, Паг, - с деланной серьезностью проговорил он. - Скажи, следует ли мне попросить Тэлбота одарить тебя бритвой, чтобы лицо твое всегда было гладким, как у Аруты? Или же ты предпочитаешь отрастить солидную бороду? Она была бы тебе очень к лицу! Паг прыснул со смеху и потряс головой. Он смеялся впервые с тех пор, как отряд покинул Мак Мордейн Кадал. - Спасибо за заботу, мастер Кулган. Но мне пока еще рано беспокоиться об этом. Кулган расхохотался. Он был рад, что к Пагу вернулось хорошее расположение духа. Он приоткрыл дверь. - Ты готов? - Еще как готов! - кивнул Паг. Он умирал от голода. Слуга, дежуривший у двери, проводил их в обеденный зал, где за длинным столом уже сидели хозяин дома, герцог и Арута. Кулган и Паг поспешно заняли места напротив Боуррика и принца. Герцог тем временем заканчивал рассказ о появлении на Мидкемии таинственных цурани. - Вот поэтому, - заключил он, - я и решил лично поведать его высочеству об этих устрашающих событиях. Купец откинулся на спинку стула. Лоб его покрылся испариной, пронзительный взгляд выдавал тревогу и озабоченность. Он едва глядел на слуг, проворно уставлявших стол блюдами с изысканнейшими кушаньями. - Лорд Боуррик, - сказал Тэлбот, - когда ваш слуга Мичем впервые заговорил со мной об этом, я не придал его словам большого значения. Возможно, виной тому допущенные им неточности. Ведь сам он узнал обо всем несколько необычным путем - Мичем пересказал купцу все то, что услыхал от чародея Белгана, которому Кулган, в свою очередь, поведал о случившемся, преодолев разделявшее их расстояние с помощью своего искусства. А потому я и предположить не мог, что ваш визит в Крондор окажется столь жизненно важен, в том числе и для моего народа. - Тэлбот протяжно вздохнул. - Я просто потрясен всем, что вы сейчас рассказали. Прежде я хотел ограничиться ролью посредника в найме для вас корабля. Теперь же мне придется поступить иначе. Я отправлю вас в Крондор на одном из моих собственных судов. - Он поднял маленький золотой колокольчик, стоявший у правой руки, и позвонил. На зов явился расторопный слуга и как вкопанный застыл у стула хозяина. - Отправляйся к капитану Абраму и вели ему приготовить <Владычицу бурь> к отплытию. Завтра с утренним приливом он отправится в Крондор. О дальнейшем мы с ним уговоримся позднее. Слуга с поклоном удалился. Герцог невесело улыбнулся: - Благодарю тебя, друг Килрейн. Я был уверен, что ты отнесешься ко всему с пониманием, но, признаться, не рассчитывал так скоро получить корабль. Купец взглянул прямо в глаза герцога: - Ваше сиятельство, я буду с вами откровенен. Между подданными Королевства и жителями Вольных городов нет ни дружбы, ни взаимной приязни. Простите мне мою дерзость, но имя кон Дуанов по-прежнему пользуется здесь дурной славой. Ведь не кто иной как ваш покойный дед опустошил Валинор и держал Наталь в осаде. Его войска были остановлены всего в десяти милях от этого города, жители которого никогда этого не забудут. В наших жилах течет кешианская кровь. Мы свободнорожденные и всегда будем относиться к завоевателям с ненавистью! - Герцог хмуро выслушивал купца, не пытаясь перебить и опровергнуть его слова. - И однако, - продолжал Тэлбот, - ваш покойный родитель и вы сами всегда были нам добрыми соседями. Вы не угрожали нам войной и соблюдали честность в делах. Порой вы бывали даже чересчур щедры и великодушны. Я знаю, что вашему слову можно доверять, и потому ни на секунду не усомнился в правдивости рассказа об этих цурани. Ваше сиятельство не из тех, кто стал бы преувеличивать и намеренно сгущать краски. Услыхав столь искренние похвалы, герцог слегка улыбнулся и вопросительно взглянул на Тэлбота. Тот продолжил: - Мы проявили бы непростительную глупость и недальновидность, если бы отказались признать, что наши интересы в деле противостояния цурани совпадают с вашими. В одиночку нам их не одолеть. Проводив вас, я созову собрание цеховых старшин и глав купеческих гильдий и буду держать речь о необходимости поддержки Королевства в этой войне. - Он гордо улыбнулся, и все сидевшие за столом поняли, что Тэлбот Килрейн обладает в Бордоне немалым весом и авторитетом. - Думаю, мне не составит труда убедить их в своей правоте, - подытожил купец. - Для этого мне будет достаточно во всех подробностях описать им боевую галеру пришельцев и предложить мысленно сравнить ее с нашими парусниками. Боуррик засмеялся и покачал головой: - Теперь я вижу, мастер купец, что свое состояние ты создал сам, а не выиграл и не получил в подарок от щедрой судьбы. Ты умен и дальновиден, как мой самый мудрый советник отец Тулли, и решителен, как лучшие из моих воинов. Благодарю тебя за все! Беседа герцога с Килрейном продолжалась до глубокой ночи. Паг покинул обеденный зал одним из первых. Ему снова хотелось спать. Когда Кулган вернулся в их комнату, он застал его погруженным в глубокий сон и молча задул свечу у его изголовья. Стояла темная, холодная, дождливая ночь. <Владычица бурь> неслась по штормовому морю, подгоняемая ветром. Вокруг царил такой непроглядный мрак, что с палубы нельзя было разглядеть верхушки ее мачт. Ледяной дождь заливал лица матросов и пассажиров шхуны. Те, кто собрался на палубе, кутались в меховые плащи, но даже они не могли защитить их от холода и сырости. Дважды за последние две недели их судно попадало в шторм, но ураган такой силы и свирепости обрушился на Горькое море впервые за все время их плавания. Внезапно до слуха герцога донеслись жалобные крики, которые тотчас же заглушил рев бури. К капитану подбежал его помощник и доложил, что два матроса сорвались с рей и упали за борт. Боуррик повернулся к капитану: - Неужели их нельзя спасти? - Нет, милорд. Мы ничем не можем им помочь. С нашей стороны было бы безумием пытаться разыскать их в волнах. Их песенка спета! - прокричал Абрам. Несколько матросов, рискуя разделить участь погибших товарищей, продолжали скалывать ледяную корку с мачт. Капитан наблюдал за их работой, ухватившись рукой за деревянную переборку. Рядом с ним стояли герцог и Кулган. Волны раскачивали корабль, и все трое ежеминутно рисковали потерять равновесие и свалиться на палубу. Снизу из трюма послышался оглушительный треск, и капитан яростно выругался. Через несколько минут к нему подбежал один из матросов: - Капитан, в корпусе трещина. В грузовом трюме течь! Абрам поманил к себе боцмана и приказал: - Возьми с собой троих матросов и отправляйся в трюм. Заделайте течь и возвращайтесь на мачты. Боцман выкрикнул имена троих матросов и, когда те спустились на палубу, повел их вниз. Кулган на несколько мгновений прикрыл глаза и нахмурил седые брови. Герцог не сводил с него встревоженного взора. Вот чародей вздохнул, выходя из транса, и устало проговорил: - Капитан, шторм продлится еще три дня. Абрам выкрикнул ругательство и посетовал на жестокую участь, посланную ему немилосердными богами. - <Владычица> не может три дня болтаться по штормовому морю с течью в днище, - сказал он герцогу. - Мне надо найти бухту, где можно бросить якорь, чтобы залатать пробоину. Герцог кивнул и прокричал: - Вы собираетесь повернуть на Квег? Капитан затряс головой, и в воздух взметнулись брызги воды и мокрый снег, покрывавшие его густую бороду. - Я не могу повернуть на Квег при таком ветре! Нам придется идти к Острову Колдуна! Кулган нахмурился и покачал головой. Но движение это осталось незамеченным для его собеседников. Он немного помедлил, а затем осторожно спросил Абрама: - Неужто нет другого места, где мы могли бы укрыться от бури и починить судно? Капитан взглянул сперва на него, потом на герцога и терпеливо пояснил: - О чем речь, конечно же, есть! Но ходу туда верных дней шесть, и если мы за это время и не пойдем ко дну, то я наверняка потеряю всю свою команду, как нынче тех двоих! Он повернулся к рулевому и велел ему разворачивать <Владычицу бурь> к югу, держа курс на Остров Колдуна. Кулган и герцог спустились в трюм. Качка была настолько сильной, что дородный чародей то и дело ударялся боками о перила узкой лестницы. Герцог вошел в каюту, которую делил с принцем, а Кулган отправился к себе. Гардан, Мичем и Паг лежали на койках, предпринимая все усилия к тому, чтобы не быть сброшенными на пол каюты. Морское путешествие пришлось Пагу не по нраву. Всю первую неделю он пластом пролежал на своей койке, мучаясь приступами морской болезни. Когда этот недуг миновал, он с великим трудом научился передвигаться по шаткой палубе, но так и не смог заставить себя привыкнуть к корабельной пище - засоленной в бочках свинине и сухарям. Прежде он всегда мог упросить кока изжарить для него яичницу или сварить кофе, но во время шторма нечего было и думать о том, чтобы разводить огонь и стряпать. Волны ударялись о борта <Владычицы бурь>, и крайдийцы с тревогой прислушивались к протестующему скрипу и треску корабельной обшивки. Из грузового трюма до них доносились визг пилы и стук молота. Это матросы пытались закрыть пробоину изнутри. Паг повернул голову к Кулгану и с надеждой спросил: - Учитель, скоро прекратится этот шторм? Взгляды Мичема и Гардана вопрошали о том же. Чародей покачал головой. - Увы, нет. Он не утихнет еще три дня. В грузовом трюме течь, и нам придется пристать к одному из островов, чтобы переждать там ненастье. - К какому острову? - спросил Паг. - К Острову Колдуна. Мичем резко вскочил со своей койки и со всего размаху ударился головой о низкий потолок каюты. Бранясь и потирая ушибленный затылок, он бросил свирепый взгляд на Гардана, которого немало позабавило это происшествие, и обратился к Кулгану: - Неужто к тому самому острову, где обитает Черный Макрос? Кулган кивнул. Корабль резко накренился набок, и чародею, чтобы не упасть, пришлось обеими руками упереться в стенку каюты. Восстановив равновесие, он пробормотал: - Вот именно. Мне это вовсе не по душе, так же, как и тебе, и всем остальным. Но капитан опасается, что <Владычица> не выдержит шторма и пойдет ко дну. - Словно в подтверждение его слов обшивка судна снова затрещала под натиском волн. - Ведь в корпусе уже образовалась брешь. - А кто такой этот Макрос? - полюбопытствовал Паг. Кулган немного помолчал. Казалось, он прислушивался к работе матросов в трюме и одновременно подыскивал слова для ответа на вопрос своего ученика. - Макрос, - веско, с нажимом проговорил он наконец, - великий волшебник, Паг. Возможно, могущественнейший из всех, что когда-либо жили на нашей Мидкемии. - Вот-вот, - подхватил Мичем. - И вся его колдовская сила исходит из самых темных глубин преисподней! Он мастер черной магии, да такой опасный и жестокий, что жрецы Лимс-Крагмы и те страшатся ногой ступить на его растреклятый остров! Гардан расхохотался и недоверчиво покачал головой: - Хотел бы я своими глазами увидать волшебника, которому удалось нагнать страху на служителей богини смерти! Похоже, он и вправду силен в своем ремесле! - Все это только слухи, Паг, - возвысил голос Кулган и строго взглянул на Мичема и Гардана. - Нам доподлинно известно лишь то, что, когда в Королевстве начались гонения на чародеев. Макрос перебрался на остров в Горьком море. С тех пор все мореходы стараются обходить Остров Колдуна стороной. Паг уселся на своей койке и подобрал под себя ноги, ожидая продолжения рассказа Кулгана. Его больше не беспокоили ни рев шторма, ни стук молотков за переборкой. Он вглядывался в лицо своего учителя, освещенное тусклым светом раскачивавшегося под потолком фонаря, в надежде узнать как можно больше о таинственном Макросе. - Он очень стар, - продолжал чародей. - Каким способом ему удается продлевать свою жизнь, об этом ведомо только ему самому, но он живет здесь уже больше трех сотен лет. Гардан с усмешкой предположил: - Или чародеи нескольких поколений вот уже три сотни лет называют себя этим именем! Кулган кивнул: - Возможно и такое. Во всяком случае, мы почти ничего не знаем о нем. До нас доходят лишь байки о всяких ужасных его деяниях, по большей части сочиненные матросами. Но мне сдается, что даже если Макрос и причастен черной магии, слухи о творимых им злодействах частично исходят от него самого. С их помощью ему удается надежно оградить себя от назойливого любопытства мореплавателей. Позади них раздался оглушительный треск. Не иначе как в корпусе <Владычицы бурь> появилась новая трещина. Корабль подпрыгнул на высокой волне, и у всех находившихся в каюте мелькнула одна и та же мысль, которую дрожащим голосом высказал вслух Мичем: - Плевать, что он - черный колдун. Хоть бы уж боги смилостивились над нами и благословили добраться до его острова! Судно бросило якорь в южной бухте Острова Колдуна. Капитан Абрам сказал, что им придется ждать окончания бури, прежде чем он рискнет послать ныряльщиков обследовать внешние повреждения корпуса <Владычицы бурь>. Кулган, Паг, Мичем и Гардан вышли на палубу. Свирепые порывы ледяного ветра разбивались о скалы, окружавшие бухту, и вокруг судна царило относительное затишье. Паг подошел к капитану и Кулгану, стоявшим у борта. Он проследил за их взглядами, устремленными на вершину одной из скал. Там на фоне серого зимнего неба виднелся замок с несколькими башнями, напоминавшими слегка разведенные в стороны пальцы человеческой руки. Замок был погружен во тьму и казался необитаемым. Пульсирующий ярко-синий свет лился лишь из одного окна, расположенного в самой высокой из башен. Казалось, что хозяину этого мрачного строения каким-то образом удалось пленить грозовую молнию и заставить ее служить себе. К Пагу подошел Мичем. Глядя на странное сооружение из серого гранита, он вполголоса проговорил: - Вот там он и живет, этот Макрос. Через три дня, как и предсказывал Кулган, шторм прекратился. Ныряльщики доложили капитану, что обнаружили в корпусе две бреши. Паг облокотился о перила верхней палубы. Рядом с ним стояли Кулган, Мичем и Гардан. Арута и герцог ждали, что скажет Абрам. Над кораблем с пронзительными криками вились чайки. Студеной зимой, когда косяки рыбы уходят глубоко под воду, они со все большей назойливостью преследовали редкие суда, отваживавшиеся бороздить просторы Горького моря. Остатки пищи, выбрасываемые моряками за борт, становились для них желанной добычей. Арута подошел к Кулгану и сообщил: - Капитан говорит, что починка займет около двух дней. Зато он надеется, что <Владычица> выдержит плавание до самого Крондора. Хвала богам, что трещины оказались невелики! Все могло оказаться намного хуже! Мичем и Гардан переглянулись и обменялись улыбками. Кулган осторожно спросил: - А не сможем ли мы хоть ненадолго сойти на берег, ваше высочество? Арута задумчиво потер рукой подбородок: - Боюсь, ни один матрос не согласится сесть на весла, чтобы доставить нас на этот остров. - Нас? - оторопело переспросил чародей. Арута улыбнулся своей насмешливо-высокомерной улыбкой: - Представь себе, мне тоже захотелось размять ноги после тесноты каюты и палубной качки! А кроме того, должен же кто-то присматривать за тобой, мастер чародей, чтобы ты ненароком не забрел туда, где тебе вовсе не будут рады! Паг мельком взглянул в сторону замка. Заметив это, чародей поспешно проговорил: - Мы станем держаться как можно дальше не только от замка, но даже и от тропы, что ведет к нему от берега. Ведь недаром же столько слухов ходит о тяжких карах, постигших тех, кто дерзнул туда направиться! Арута отдал распоряжение команде судна, и вскоре все пятеро забрались в небольшую шлюпку, которую затем подняли с палубы, перебросили через борт и медленно спустили в воду на канатах истекавшие потом матросы. Глядя на их искаженные страхом лица, на губы, беззвучно шептавшие молитвы, Паг догадался, что крепкие моряки вспотели вовсе не от тяжелых усилий. Арута, словно прочитав его мысли, насмешливо проговорил: - Вполне возможно, что старые кумушки, сплетничающие у ворот крайдийского рынка, еще более суеверны, чем эти дюжие молодцы. Но я, право же, за это не поручусь. Когда лодка оказалась в воде, матросы вытянули канаты на палубу, а Гардан и Мичем принялись неуклюже выгребать к берегу. Арута пристыдил их, заявив, что никогда не поверит, будто жители портового города Крайди могут быть такими скверными гребцами, и предложил сменить у весел одного из них. Те начали грести что было сил, и шлюпка рывками заскользила по воде. Через несколько минут движение ее сделалось более плавным и она стрелой понеслась к острову. Они причалили к песчаному берегу, узкой полоской отделявшему громады скал от моря. Вдоль уступов к вершине той из них, на которой высился замок, змеилась узкая тропка. Другая, чуть более широкая, вела в глубь острова. Паг первым выпрыгнул из шлюпки и помог вытащить ее на песок. Следом за ним на берег вышли и остальные. Пагу почудилось, что за ними кто-то наблюдает, но сколько он ни оглядывался по сторонам, ему не удавалось заметить ничего подозрительного. Кругом царило спокойствие. При свете неяркого зимнего солнца даже жилище черного колдуна больше не казалось таким зловещим. Над берегом носились чайки, а у подножия скал легкий ветерок шевелил сухие стебли прошлогодней травы. Кулган и принц не сговариваясь ступили на тропинку, что уходила за холмы. - Ведь мы не рискуем нарушить чье-то уединение и бесцеремонно вторгнуться на чужие земли, - пробормотал чародей. - Насколько мне известно, на острове кроме Макроса никто не живет! Арута немного помедлил, наверняка взвешивая возможный риск путешествия по острову, но немного погодя кивнул и зашагал вперед. Паг шел позади всех. Мичем, боязливо ступавший по тропе в нескольких шагах впереди него, то и дело оглядывался. Широкоплечий франклин держал ладонь на рукоятке палаша. Паг нес в руке рогатку. Он пока еще не научился как следует владеть мечом, хотя Гардан, когда на море царил штиль, частенько давал ему уроки. Мальчик с любопытством озирался по сторонам, стараясь не отставать от других. Из кустов близ тропинки при их приближении вспорхнули две небольшие стайки береговых птиц. Кружа над головами четверых путников, они издавали протестующие крики, и стоило небольшому отряду пройти немного вперед, как птицы вернулись к своим гнездам. Путники взобрались на первый из нескольких холмов, лежавших на их пути. С вершины его тропинка спускалась вниз, затем снова взмывала вверх, по склону следующего холма. - Она обязательно приведет нас куда-то. Вот только куда? - проговорил чародей. - Вы уверены, ваше высочество, что нам следует идти дальше? Принц кивнул, и пятеро путников стали спускаться с холма. Через несколько минут они взобрались на следующую вершину и принялись разглядывать маленькую уютную долину, защищенную от ветров двумя рядами невысоких пригорков. В долине располагалось несколько одноэтажных строений. Арута, шедший впереди, обернулся к Кулгану: - Как ты думаешь, мастер чародей, здесь кто-нибудь живет? Кулган пожал плечами и взглянул на подошедшего к ним Мичема. Франклин скользнул взглядом по домам, стоявшим в долине, и покачал головой: - Наверняка нет! Смотрите, над трубами не вьется дым, к тому же не слышно ни голосов, ни лая собак. Арута кивнул и стал спускаться вниз. Остальные последовали за ним. Мичем в который уже раз обернулся к Пагу и, лишь теперь заметив, что у того, кроме рогатки, нет при себе никакого оружия, вынул из ножен острый кинжал и молча протянул ему. Паг с благодарностью кивнул и зажал костяную рукоятку в потной ладони. Вскоре они вышли на плато, и взору Пага открылась вся долина с высившимся посреди нее странного вида просторным сооружением в центре широкого двора, который окружали несколько небольших домиков. Вся эта группа строений была обнесена низким каменным забором. Путники спустились с пригорка и подошли к воротам. Во дворе росло несколько фруктовых деревьев. Концы их голых ветвей колыхал легкий ветерок. Справа, судя по всему, когдато был разбит сад. Теперь же небольшая площадка с сохранившимися кое-где овальными и круглыми холмиками клумб заросла сорняками. Их тонкие стебли уныло шуршали под порывами ветра. У входа в главное здание был устроен фонтан, который украшали фигуры трех дельфинов. Подойдя к нему вплотную, они заглянули в бассейн фонтана. Дно его было выложено темно-синими каменными плитами, потускневшими и потрескавшимися от времени. Кулган одобрительно кивнул: - Славная работа, ничего не скажешь. По-моему, когда он был в исправности, вода лилась из ртов этих дельфинов. Арута согласился с ним: - Да-да, я уверен, что он был устроен именно так. Я видел королевские фонтаны в Рилланоне. Они почти такие же, только этот гораздо красивее. Снег едва припорошил мощеный двор. Похоже было, что даже в самые суровые зимы горы и холмы защищали долину, да и весь остров от дождя и ненастья. Но холод чувствовался и здесь. Паг отошел немного в сторону от своих спутников и принялся разглядывать большой дом. Вдоль всего фасада этого одноэтажного строения на расстоянии около десяти футов друг от друга располагались окна. Прямо перед ним виднелся единственный дверной проем. Сами двери наверняка давно уже рассыпались в прах. - Тем, кто здесь жил, явно было некого бояться. - Паг оглянулся. Позади него стоял Гардан и внимательно разглядывал приземистое строение. - Они не выстроили ни сторожевых башен, - продолжал сержант, - ни высоких стен. Похоже, даже этот каменный забор они соорудили не для защиты, а чтоб скотина не попортила деревья и клумбы. К ним подошел Мичем, услыхавший последние слова Гардана. - Да, у них и в мыслях не было от кого-то обороняться, - согласился он. - Ведь тут, похоже, самое низкое место на всем острове. Если не считать ручья, что течет позади этого дома. Я его заметил, когда мы сюда спускались. - Он оглянулся и указал на возвышавшийся в отдалении замок. - А этот там, наоборот, решил не рисковать и устроиться повыше. Ума не приложу, как им только в голову пришло, - он снова повернулся к низким строениям в долине, - поселиться в этаком каменном мешке! Паг рассеянно кивнул. Гардан и Мичем зашагали к заброшенным конюшням. Паг обошел приземистое строение и обнаружил, что позади него располагалось несколько совсем небольших зданий, по всей видимости, бывших служб. Он еще крепче сжал в ладони рукоятку кинжала и вошел в один из маленьких домиков. Крыша строения, судя по всему, прежде служившего кладовой, провалилась, и весь пол был усеян осколками красной черепицы. Вдоль трех стен той комнаты, куда он вошел, опасливо озираясь по сторонам, высились каменные полки. Паг торопливо обошел две соседних комнаты. Они оказались точными копиями первой. Не обнаружив в них ничего для себя интересного, он вышел во двор и вскоре переступил порог другого маленького дома. Все пространство стены, противоположной входу, занимала огромная печь. На вертеле, который все еще виднелся над давно погасшим очагом, можно было бы зажарить половину бычьей туши или целого барана. Посреди помещения стояла рассохшаяся от времени деревянная колода, на которой некогда разрубали мясо. Паг с любопытством взглянул на бронзовый горшок причудливой формы, стоявший в углу у окна. Он подошел к нему и заглянул внутрь. Там, среди обрывков паутины и сухих листьев он увидел длинный черенок металлической ложки. В это мгновение ему показалось, что кто-то заглянул в окно кухни. - Мичем? Гардан? - выкрикнул он и подбежал к входной двери. Кругом было пусто, но краем глаза он все же уловил какое-то движение у стены большого дома. Он заторопился туда, решив, что остальные опередили его и находятся теперь внутри массивного строения. Обогнув дом, он вошел в него и на секунду замер в нерешительности. Ему почудилось, что в глубине длинного коридора снова мелькнула и тотчас же исчезла чья-то тень. Он остановился и стал разглядывать странное сооружение. По обе стороны от него находились два коридора, впереди же сквозь дверной проем виднелся внутренний двор, посреди которого был устроен фонтан, окруженный несколькими клумбами. Фонтан, так же как и тот, что они успели рассмотреть, давно вышел из строя, а клумбы заросли сорняками. Паг не стал выходить во двор, а двинулся вдоль одного из коридоров, туда, где он увидел чью-то торопливую тень. Крыша в нескольких местах провалилась, и сквозь образовавшиеся отверстия в коридор лился неяркий свет зимнего дня. Он миновал две пустых комнаты и на ходу заглянул в дверные проемы. Скорее всего, когда-то здесь были спальни обитателей дома. Он свернул за угол и очутился у двери в странного вида помещение. Стены его были покрыты мозаичными узорами и изображениями морских животных, резвившихся в волнах с полуобнаженными мужчинами и женщинами. Рисунки эти удивили Пага. Никогда прежде он не видел ничего подобного. Он часто разглядывал немногочисленные гобелены и картины, украшавшие стены замка Крайди. На них люди и животные были изображены именно такими, какими им надлежит быть в действительности. Здесь же с помощью разноцветных мозаичных плиток были выложены лишь контуры их тел и лиц. И тем не менее мозаичные рисунки почему-то не казались ему неумелыми или незавершенными. Он долго не мог отвести от них глаз. Посреди просторной комнаты было устроено углубление, похожее на квадратный пруд. Каменные ступени спускались до самого его дна. Из стены над прудом высовывалась каменная рыбья голова. Паг не мог представить себе, каково было предназначение этой странной комнаты. Но кто-то, словно прочитав его мысли, внезапно проговорил: - Это тепидарий. Паг резко обернулся на звуки незнакомого голоса и увидел перед собой мужчину среднего роста, с высоким лбом и глубоко посаженными черными глазами. Его виски посеребрила седина, но борода была черной, как ночь. Он был одет в коричневый балахон самого простого покроя и подпоясан грубой веревкой. В левой руке его был зажат набалдашник крепкого дубового посоха. Паг выставил вперед руку с кинжалом. - Оставь это, малыш. Убери свой секач. Я не собираюсь на тебя нападать. - Он улыбнулся, и Паг пытливо заглянул ему в глаза и несмело ответил на улыбку. После недолгого раздумья Паг опустил кинжал. - Как, вы сказали, называлась эта комната? - Тепидарий. Эта каменная голова рыбы - кран, сквозь который в бассейн текла теплая вода. Купальщики освобождались от одежд, складывали их сюда, - он указал на ряд каменных полок, тянувшихся вдоль одной из стен, - и входили в бассейн. А пока гости, приглашенные на обед, мылись, слуги стирали и сушили их одеяния. Паг не осмелился спросить, зачем бы это гостям, приглашенным в чей-то дом на обед, мыться в бассейне с теплой водой, да еще всем сообща. Он лишь пожал плечами. А незнакомец тем временем продолжал: - В соседней комнате тоже есть бассейн. Вода в нем была гораздо горячее. Потому комната носила название калидария. А за ней следует фригидарий с бассейном, который когда-то заполнялся совсем холодной водой. Есть и еще одно помещение - анкторий. Там слуги натирали тела гостей благовониями. А грязь со своей кожи они счищали деревянными палочками. Мыла тогда еще не было и в помине. Такое количество помещений с бассейнами посередине показалось Пагу чрезмерным для одного единственного дома. Он был совсем сбит с толку. - Похоже, они всю жизнь только и делали, что мылись. По-моему, это просто глупо. Незнакомец усмехнулся: - А вот они, представь себе, считали это в порядке вещей. Зато некоторые из нравов нынешних жителей Мидкемии показались бы им, в свою очередь, странными и заслуживающими осуждения. Вот так-то, Паг. Паг едва не подпрыгнул от удивления и с подозрением взглянул на странного незнакомца. - Откуда вам известно мое имя?! Мужчина снова улыбнулся: - Когда ты подходил к этому дому, высокий солдат кликнул тебя по имени. Я находился неподалеку и наблюдал за вами, чтобы удостовериться, что вы не морские разбойники, решившие передохнуть на этом острове от своих злодеяний. Я потому лишь заговорил с тобой, что, насколько мне известно, пираты никогда не бывают так молоды. Паг растерянно взглянул на своего странного собеседника. Его смущало, что он не мог разгадать того тайного смысла, который определенно содержался в словах незнакомца помимо их явного значения. - А зачем вам вообще говорить со мной? Мужчина присел на край бассейна. Подол его балахона приподнялся, обнажив смуглые ступни в плетеных кожаных сандалиях. - Я ведь по большей части один, и мне редко удается перемолвиться словом с кем-либо из людей. Вот я и понадеялся, что ты, прежде чем вернуться на свой корабль, уделишь мне малую толику своего времени. Паг уселся на борт бассейна поодаль от незнакомца. - Вы здесь живете? Вот в этом доме? Мужчина оглядел комнату и покачал головой: - Теперь нет, хотя когда-то очень давно я жил именно здесь. - В голосе его прозвучали грустные нотки. Он явно с сожалением вспоминал о тех далеких временах. - Кто вы такой? Незнакомец снова улыбнулся. В улыбке его было столько обезоруживающей доброты, что былая настороженность Пага исчезла без следа, сменившись заинтересованностью и доверием. - Меня часто называют странником. Ведь я и в самом деле немало странствовал по свету. Здесь я известен еще и как отшельник. Это потому, что жизнь я веду очень уединенную. Можешь называть меня, как тебе заблагорассудится. Мне все равно. Паг захлопал глазами: - Как, разве у вас нет настоящего имени? - Есть, и не одно. По правде говоря, их так много, что я успел почти все позабыть. При рождении мне, как и любому другому, было дано имя, но среди моего народа принято, чтобы имя мальчика знали только его отец и священник-маг. Паг ненадолго задумался. Он недоуменно покачал головой и пробормотал: - Все это очень странно. И этот дом, и то, что вы мне рассказали. А к какому народу вы принадлежите? Человек, назвавший себя странником, добродушно усмехнулся: - У тебя пытливый и любознательный ум, Паг. Это очень хорошо. - Он вскинул на него глаза и спросил: - А откуда, позволь полюбопытствовать, прибыл ты сам? Ваше судно украшено наталийским флагом Бордона, но по покрою твоего платья и по разговору мне совершенно ясно, что ты не из Вольных городов. Похоже, ты - житель Королевства. Не так ли? Паг кивнул: - Мы все из Крайди. Он поведал незнакомцу о целях их путешествия на Восток. Тот слушал его с интересом, и не прошло и получаса, как Паг подробно рассказал ему все о себе, герцоге, Кулгане, Томасе и таинственных цурани. Когда он закончил свой рассказ, незнакомец задумчиво кивнул и проговорил: - Ты поведал мне удивительную историю. Но прежде чем эта странная встреча миров завершится, произойдет еще немало всяких невероятных событий и чудес. Паг покачал головой: - Я вас не понимаю. Незнакомец кивнул: -Я и не ожидал, что ты поймешь меня. Паг. Есть события, смысл которых можно разгадать, только когда они уже миновали. Есть и люди, которых можно оценить по достоинству, лишь когда их нет рядом. Паг почесал колено и вздохнул: - Вы прямо как Кулган, когда он пытается втолковать мне основы практической магии, - пожаловался он. Странник кивнул: - Очень точное сравнение. Хотя порой понять практическую магию можно, лишь практикуясь в ней. Паг просиял: - Так вы тоже чародей? Странник погладил себя по длинной смоляной бороде. - Некоторые полагают, что да. Но я сомневаюсь, что мы с твоим учителем имеем много общего во взглядах на природу магии. На лице Пага отразилось глубочайшее разочарование. Видя это, странник склонился к нему и проговорил: - Но я тоже знаю кое-какие заклинания и умею приводить их в действие. Паг! В эту минуту со двора донеслись голоса Гардана и Мичема. Они звали Пага. - Ступай, - сказал странник. - Друзья хватились тебя. Нам теперь лучше выйти к ним, чтобы они не беспокоились. Они вышли из комнаты с бассейном и оказались во внутреннем дворе. Оттуда вела дверь в коридор, миновав который, оба вышли сквозь просторный дверной проем и остановились возле дома. Увидев Пага в компании странного незнакомца, все потянулись к оружию. Кулган и принц подбежали к нему и остановились в нерешительности: незнакомец вытянул вперед руки, показывая, что он безоружен. Первым заговорил Арута: - Кто твой спутник, Паг? Паг представил странника своим друзьям. -Он не сделает нам ничего дурного. Он прятался где-то здесь, пока не убедился, что мы не пираты. - В знак полного доверия к незнакомцу он вернул Мичему кинжал. Объяснение мальчика показалось принцу неубедительным. Он нахмурился и отрывисто спросил: - Что ты здесь делаешь? Странник развел руками. Левая была свободна, а на локтевом сгибе правой висел посох. - Я живу здесь, принц Крайдийский. И по-моему, имею полное право переадресовать твой вопрос тебе. Как ты считаешь? Принц надменно вскинул голову, но после минутного размышления принужденно кивнул: - Если это и в самом деле так, то ты прав. Это мы незваными вторглись на остров. Но нам необходимо было переждать шторм и починить корабль. Лишь поэтому мы причалили к твоему берегу. Странник кивнул: - В таком случае добро пожаловать в Вилла Беата. Кулган склонил голову набок: - Впервые слышу! Где же эта Вилла Беата? - Перед вами. На языке тех, кто все это выстроил, эти слова означают <благословенный дом>. Таким он и был для них много лет кряду. Как вы сами можете заметить, он знавал лучшие времена. Неторопливая речь незнакомца, его простое и ровное обращение со всеми и даже легкая насмешка, звучавшая в его голосе, мало-помалу заставили всех крайдийцев проникнуться к нему доверием и приязнью. Кулган с любопытством спросил: - А что же стало с теми, кто выстроил этот удивительный дом? - Они умерли... Или покинули остров. Когда они впервые попали сюда, они дали ему имя Инсула Беата, или Благословенный остров. Они очутились здесь, спасаясь от войны, навек изменившей жизнь их родного края. - Глаза незнакомца затуманились, словно воспоминания о бедах, пережитых другими, терзали его сердце. - Великий король погиб... во всяком случае, так они считали. Ведь многие говорили, что настанет день и он вернется. Это было жестокое и печальное время. Они надеялись, что здесь жизнь их будет мирной. - И что же с ними случилось? - спросил Паг. Странник пожал плечами: - Пираты или гоблины? Болезни или безумие? Кто знает? Я впервые увидел этот дом таким, каким застали его вы, а от тех, кто в нем жил, не осталось и следа. Арута недоверчиво покачал головой: - Ты говоришь загадками, друг странник. Ведь эти строения покинуты людьми много веков тому назад. А ты рассказываешь, что привело их сюда и как они называли свой дом и остров. Объясни, откуда тебе это известно? Незнакомец лукаво прищурился и проговорил: - Не так уж давно все это было, принц Арута. А я, к твоему сведению, выгляжу гораздо моложе своих лет. Этому способствуют здоровая пища и регулярное мытье. Мичем продолжал сосредоточенно изучать незнакомца, не принимая участия в разговоре. Из всех крайдийцев он был самым подозрительным. Но наконец, не выдержав, он задал страннику вопрос: - А как же ты уживаешься с этим? С Черным-то? Не беспокоит он тебя? Странник оглянулся через плечо на замок. - Макрос Черный? А что ему за дело до меня? Я себе управляю островом, он себе колдует. В дела друг друга мы не вмешиваемся. В уме Пага сложилось подозрение, которое он ни за что бы не решился высказать вслух. Странник между тем продолжал: - Разве я, смиренный отшельник, могу представлять интерес или угрозу для такого могущественного и опасного чародея, как он? Надеюсь, вы согласитесь с этим. - Он подался вперед и добавил заговорщическим тоном: - А к тому же, я почти уверен, что репутацию злодея создал себе он сам, чтобы отвадить отсюда всех незваных пришельцев. Он слишком дорожит своим покоем и уединением. Сомневаюсь, что он вообще способен сотворить все то, что ему приписывает молва. Арута взглянул на Кулгана: - Тогда, быть может, нам следует нанести визит этому чародею? Кулган не успел ответить. Отшельник помотал головой и поспешно проговорил: - Вы не встретите у него теплого приема. Он дни и ночи погружен в работу, и его раздражает всякий, кто дерзнет помешать ему. Понятное дело, его совершенно напрасно считают повинным во всех бедах нашего мира, но совсем безобидным волшебником я его тоже не назвал бы. Макросу ничего не стоит примерно наказать вас за дерзость. А кроме того, он совсем неинтересный собеседник. - И отшельник сопроводил свои слова насмешливой улыбкой. Арута огляделся по сторонам и проговорил: - Мне думается, мы успели увидеть здесь все, что представляло хоть какой-то интерес. Нам пора возвращаться на корабль. Никто из крайдийцев не стал возражать ему, и он обратился к отшельнику: - А ты не желаешь проводить нас? Тот развел руками: - Я слишком дорожу своим покоем и одиночеством, ваше высочество. Меня очень обрадовало общение с вами, и я узнал много нового из рассказов мальчика. Но этого с меня довольно. Попытайся вы разыскать меня здесь завтра, вам это не удалось бы. Было очевидно, что он не намерен ни сопровождать путников до берега, ни уговаривать их остаться еще на несколько минут, как того требовали правила вежливости. Принца задели его манера говорить двусмысленности и насмешливый тон, каким он произносил их. - Тогда прощай, странник! Мы все от души желаем тебе благословения богов. - И тебе того же, принц Арута. Да хранят вас всех боги! Они пустились в обратный путь. Сделав несколько шагов, Паг внезапно споткнулся обо что-то и свалился на Кулгана. Оба растянулись на земле, и странник помог мальчику встать на ноги. Мичем и Гардан, натужно сопя, тем временем подняли с земли дородного Кулгана. Но едва они отошли от него, как чародей стал заваливаться набок. Арута и Мичем едва успели подхватить его, прежде чем он снова рухнул наземь. Странник сочувственно произнес: - Похоже, ты вывихнул лодыжку, друг чародей. - Он протянул ему свой посох. - Возьми-ка вот это. Он сделан из крепкого дуба и сможет выдержать твой вес. С его помощью ты доберешься до берега. Кулган взял предложенный посох и сделал несколько неуверенных шагов по двору. К его немалому удивлению, опираясь на дубовую палку, он смог передвигаться почти без труда. Боль в лодыжке заметно уменьшилась. - Спасибо, но как же ты сам? Странник махнул рукой: - Пустое! Это ведь всего лишь дубовый корень. Я без труда разыщу себе другой такой же. Но возможно, настанет день, когда я попрошу тебя вернуть мне его. - Я сохраню его до этого дня. Странник повернулся к дому: - Договорились. Простимся же. До встречи, друг чародей. Крайдийцы наблюдали, как он подошел к приземистому строению и исчез в дверях. Они переглянулись с выражением недоумения и некоторого испуга. Арута покачал головой и вполголоса произнес: - Что и говорить, загадочный человек этот странник! Кулган кивнул: - Возможно, он еще гораздо более загадочен, чем вам могло показаться. После его ухода я почувствовал, что чары, которыми он на нас воздействовал, чтобы вселить в наши души безмятежность и доверие, рассеялись без следа. Паг заглянул в лицо Кулгана. - Я хотел задать ему столько всяких вопросов, но мой язык словно прирос к гортани. Мичем мрачно кивнул: - Вот-вот. И со мной творилось то же самое! В разговор внезапно вступил Гардан: - Знаете, что я вам скажу? Уж не с самим ли колдуном мы нынче повстречались? Паг согласно закивал: - Мне это тоже пришло в голову. Кулган оперся о посох и пробормотал: - Все может быть. Но если это и в самом деле Макрос, он почему-то решил укрыться от нас под маской отшельника. Продолжая негромко переговариваться, они побрели вверх по холму. Когда впереди показалась бухта с качавшейся на волнах <Владычицей бурь>, Паг ускорил шаги и внезапно почувствовал, как что-то царапнуло его по голой груди. Он опустил руку за пазуху и нащупал плотный кусок пергамента, свернутый вчетверо. Вынув его, он с недоумением воззрился на свою находку. Пергамент не мог случайно попасть за ворот его рубахи. Сам он не имел привычки засовывать за пазуху предметы, подобные этому. Выходит, странник, когда помогал ему подняться, незаметно сунул его туда. Кулган нетерпеливо оглянулся и, видя, что Паг стоит на месте как вкопанный, спросил: - Что же ты не идешь, Паг? Что там у тебя? Паг подбежал к чародею и протянул ему пергамент. Все остальные собрались вокруг них. Развернув хрустящий листок, Кулган пробежал его глазами. На лице его отразилось изумление. - Читай вслух, мастер Кулган! - потребовал Арута. Чародей подчинился и нетвердым голосом прочел: Я рад приветствовать тех, кто прибыл сюда, не тая в сердцах своих злобы. Когда-нибудь вы поймете, что встреча наша не была случайной. Нам суждено свидеться вновь, а пока храните посох странника как залог дружбы и доверия между вами и мной. Не ищите меня. Я сам предстану перед вами, когда пробьет час, назначенный судьбой. Макрос. Кулган вернул пергамент Пагу, и тот оторопело пробормотал: - Так значит, это все-таки был Макрос! Мичем почесал себя за ухом: - Не может быть! Я просто отказываюсь этому верить! Кулган взглянул на темную громаду замка. Пульсирующий свет все еще мерцал в окне верхней башни. - Мне тоже трудно в это поверить, друг мой! Но как бы там ни было, а колдун желает нам добра. Это очень хороший знак, друзья мои! Они вернулись на корабль и разбрелись по своим каютам. На следующее утро повеселевший капитан Абрам сообщил, что <Владычица бурь> еще до полудня будет готова к отплытию. Начался прилив, и на корабле подняли паруса. Подул легкий и нежный попутный бриз, что было большой редкостью для этого времени года. Но он сопровождал их до самого прибытия в Крондор. Глава 12. ПЕРЕГОВОРЫ Паг скучал. Сидя на подоконнике своей комнаты в крондорском дворце, он безучастно глядел в окно. Вокруг все было белым-бело от снега, который шел не переставая вот уже третий день кряду. Герцог и Арута почти все свое время проводили в беседах с принцем Крондора. На следующий день после их прибытия Пагу велели рассказать его высочеству обо всем, что видели они с Томасом на палубе цуранийского корабля. Потом ему приказали вернуться к себе. Паг помнил свой разговор с принцем до мельчайших подробностей. К удивлению Пага Эрланд Крондорский оказался совсем еще молодым человеком, лет тридцати с небольшим. Он был худ и бледен, и речь его часто прерывалась приступами тяжелого, надрывного кашля. При этом лоб его покрывался испариной, на висках вздувались синие жилы. Когда во время их разговора принц впервые закашлялся, держась руками за впалую грудь, Паг робко предложил прийти в другое время, когда его высочеству станет легче, но Эрланд лишь вяло махнул рукой и велел ему продолжать свой рассказ. Принц держался с ним просто и непринужденно, он проявлял живейший интерес к его словам и всеми силами старался ободрить его, словно встречи и беседы с робкими и смущенными учениками чародеев были для него, наследника королевского трона, делом привычным. Выслушав Пага, он стал задавать ему вопросы о его учении, о случайности, благодаря которой тот удостоился придворного титула, о Крайди и Бордоне. Он расспрашивал мальчика с таким участием и выслушивал его ответы с таким интересом, словно его и вправду могли занимать подобные пустяки. Паг был в восторге от принца Эрланда. Второй человек в королевстве после его величества Родрика Четвертого и первый вельможа Запада был дружелюбен и прост в обращении. Он оказался настолько любезен, что проявил искреннюю заботу и внимание к самому юному и незнатному из своих нежданных гостей. Паг скользнул взглядом по отведенной ему комнате. Даже это небольшое помещение было убрано с непривычной для него роскошью. Пол устилал пушистый ковер, цветом своим гармонировавший с обивкой стен и тяжелыми шторами на окнах. Посреди комнаты возвышалась кровать под коричневым балдахином. Пагу, привыкшему спать на соломенных тюфяках, пришлись по душе пуховая перина, мягкая подушка и легкое, теплое одеяло. У одной из стен стоял массивный шкаф, в котором висело и лежало столько дорогих, изысканных нарядов, что Паг во всю жизнь не смог бы их сносить. Однако все одеяния были сшиты по его мерке, и Кулган сказал, что принц дарит их ему. Напряженно прислушиваясь к тишине, царившей в комнате, Паг припомнил, что за последние дни он почти не виделся ни с Кулганом, ни с другими крайдийцами. Гардан и трое воинов отбыли в Крайди с письмами от герцога, адресованными Лиаму, отцу Тулли и Фэннону, а Мичема поселили в дворцовых казармах. Кулган почти все свое время проводил в апартаментах принца Эрланда. Он принимал деятельное участие в переговорах, которые все эти дни вели принц Крондора и герцог Боуррик. Паг был предоставлен самому себе. Он рад был бы потратить эти часы одиночества на ученье, но у него не было с собой ни одной книги, ни даже свитка пергамента. Со дня прибытия в Крондор ему было решительно нечем заняться. Он просто изнывал от безделья. Не раз он представлял себе, как рад был бы очутиться здесь неугомонный Томас. Он быстро придумал бы какоенибудь интересное занятие для них обоих. Вдвоем им не пришлось бы скучать. Паг больше не надеялся, что Долгану удалось разыскать его друга в лабиринтах Мак Мордейн Кадала, но боль потери стала теперь для него менее острой, хотя он все время вспоминал Томаса. Не раз Паг ловил себя на том, что с надеждой прислушивается к шагам за дверью, ожидая, что произойдет чудо и на пороге появится его отважный, веселый и неугомонный друг. Одиночество и тишина сделались невыносимыми, и Паг вышел в коридор, тянувшийся вдоль всего восточного крыла огромного замка. Он заторопился вдоль коридора, надеясь встретить кого-нибудь из своих. Мимо прошел стражник и отдал ему честь. Паг никак не мог привыкнуть к такому почтительно-подобострастному отношению со стороны солдат и слуг: ведь он еще так недавно был простым дворовым мальчишкой. Он дошел до поворота и свернул в широкую галерею, которая вела к приемным и покоям принца. Эрланд сказал ему, что он может чувствовать себя во дворце совершенно свободно и ходить, куда пожелает. Паг не торопился воспользоваться данным ему правом, не желая показаться слишком любопытным и бесцеремонным, но сегодня ему стало просто невмоготу оставаться в одиночестве. В глубине галереи он обнаружил небольшой альков с окошком. Паг прошел туда, присел на широкий подоконник и выглянул в окно. Отсюда открывался вид на ту часть дворца, которую он не мог видеть из окна своей комнаты. Далеко впереди за стенами замка он разглядел крондорский порт, издали походивший на игрушечную деревушку. Над крошечными домиками вился дым. Корабли, стоявшие на якорях в ожидании весны, казались миниатюрными копиями настоящих парусников. Из задумчивости его вывел тоненький голосок, раздавшийся позади: - Вы принц Арута? Паг оглянулся. Прямо перед ним стояла девочка лет шести или семи. Она не сводила с него своих больших, серьезных зеленых глаз. Ее каштановые волосы мягкими волнами спускались на узкие плечи. Красное бархатное платье ребенка было украшено белым кружевным воротником и манжетами. Она слегка надула пухлые губы и приподнялась на цыпочки, чтобы казаться старше своих лет. Это придало ей такой забавный вид, что Паг едва удержался от улыбки. Поколебавшись, он ответил: - Нет, я Паг. Я приехал сюда с принцем и герцогом. Девочка даже не попыталась скрыть свое разочарование. Передернув плечиком, она подошла к окну и уселась на подоконник рядом с Пагом. Строго взглянув на него, она процедила: - А я так надеялась, что ты принц Арута. Мне хотелось хоть одним глазком взглянуть на него, прежде чем вы все уедете в Саладор. - Саладор... - растерянно повторил Паг. А он и не знал, что им снова предстояло отправиться в дальний путь, и надеялся, что из Крондора они повернут домой, в Крайди. Он так соскучился без Каролины! - Да. Папа сказал, что вы поедете туда, а потом на корабле поплывете в Рилланон, к королю. - А кто твой отец? - Принц, кто же еще? Вот глупый! Ты что же, не догадался, что я принцесса? Паг развел руками: - Простите, ваше высочество. - Внезапно девочка показалась ему удивительно похожей на Каролину. - Значит, вы и есть принцесса Анита. - Конечно. К тому же самая настоящая. Ведь мой отец - не какой-нибудь герцог, а принц! Он мог бы стать королем, если бы захотел, но ему это не по душе. А вот если бы он согласился, то я когда-нибудь стала бы королевой. Но быть принцессой тоже очень здорово. А кто ты такой? Неожиданный вопрос Аниты застал Пага врасплох. Он почти перестал прислушиваться к ее словам и лишь вежливо кивал. Его гораздо больше занимали порт и гавань, видневшиеся из окна. После недолгого колебания он сказал: - Я ученик придворного чародея. Глаза Аниты округлились от радостного удивления, и она всплеснула руками: - Настоящего чародея? - Настоящего. Ее маленькое румяное личико расплылось в улыбке: - А он может превращать людей в жаб? Моя няня говорит, чародеи только так и поступают с теми, кто плохо себя ведет. - Право, не знаю, - улыбнулся Паг. - Но я обязательно спрошу его об этом при следующей встрече. - Он вздохнул. - Если я вообще увижу его когда-нибудь. - О, правда? Спроси, будь так любезен. Мне очень интересно, что он скажет. - Принцесса была явно довольна тем, что у нее появилась возможность разрешить этот сложный вопрос. - А не можешь ли ты подсказать мне, где теперь принц Арута? - Не знаю. Я сам вот уже два дня не видел его. А зачем он тебе? - Няня говорит, что мы с ним, наверное, поженимся, когда я вырасту. Вот мне и хотелось взглянуть на него. А вдруг он мне не понравится? Перспектива женитьбы Аруты на этой крошке сперва показалась Пагу не более чем глупой шуткой старой няни, но, поразмыслив, он вынужден был признать, что подобный союз вполне может быть заключен через десяток лет, когда Анита превратится во взрослую девушку, а Арута, все еще находясь во цвете лет, получит во владение какой-нибудь из городов Королевства и титул графа. Но удовлетворит ли это амбиции юной принцессы? - А вам пришлось бы по душе стать женой графа? - спросил Паг и тут же пожалел, что задал ей такой неуместный вопрос. Разве эта малышка способна здраво судить о подобных вещах? Но девочка окинула его таким проницательным взглядом, который сделал бы честь и самому отцу Тулли. - Вот глупый! Откуда же мне это может быть известно, если я все еще не знаю, кого мама с папой выберут мне в мужья? - Но вы сказали... - Они еще могут передумать, - авторитетно заявила Анита и спрыгнула с подоконника. - Ну, мне пора. Я убежала от няни, и теперь меня наверняка уже хватились. Я должна вернуться в свои комнаты. Если меня застанут здесь, я буду наказана. Желаю вам приятного путешествия в Саладор и Рилланон. - Спасибо, ваше высочество. Внезапно по лицу девочки скользнула тень тревоги. Она заложила руки за спину, слегка склонилась к Пагу и шепотом спросила: - Ведь ты никому не скажешь, что видел меня здесь? Паг заговорщически улыбнулся и пообещал: - Никому и никогда! Анита благодарно улыбнулась ему и стала с опаской вглядываться в дальний конец галереи. Когда она уже повернулась, чтобы уйти, Паг неожиданно проговорил: - Он очень славный человек. Принцесса остановилась: - Кто? - Принц Арута. У него доброе сердце. Правда, он старается этого не показывать и порой бывает резковат. Иногда он любит подшучивать над людьми, но поверьте мне, человек он хороший. Принцесса внимательно выслушала его и, просияв, проговорила: - Как здорово! Я рада, что он хороший человек. За плохого я бы ни за что не вышла! - Коротко засмеявшись, она бросилась бежать вдоль галереи и вскоре исчезла в одном из коридоров. Паг остался сидеть у окна. Он еще долго смотрел на падающие снежинки, размышляя о маленькой принцессе, которая совала нос в государственные дела и интересовалась душевными качествами будущего мужа. Вечером принц Эрланд дал торжественный ужин в честь герцога и Аруты. Во дворце присутствовали все знатные персоны Крондора, а также именитые горожане с женами. В огромном зале замка разместилось без малого четыреста человек гостей. Паг оказался за одним столом с богатыми купцами, которые, из уважения к его придворному платью и тому почетному месту за столом, на которое его усадили, не осмеливались говорить с ним и даже между собой обменивались лишь однесложными замечаниями. Как Паг ни старался, ему не удавалось разрядить напряженную атмосферу, установившуюся за столом. Герцог и Арута сидели возле принца Эрланда и его супруги принцессы Алисии. Места за главным столом, находившимся на возвышении, занимали также герцог Дуланик, канцлер и маршал княжества Крондор, ввиду болезни принца выполнявший обязанности верховного главнокомандующего сухопутных войск, и лорд Барри, адмирал крондорского флота. По обе стороны от них восседали все министры королевского двора. Прочие гости разместились за другими столами тем дальше от принца и придворных, чем скромнее были их титулы и звания. Паг оказался в самом конце зала. Слуги сновали вдоль узких проходов, обнося гостей блюдами с роскошными кушаньями и кувшинами с медом и винами. В середине зала было оставлено свободное пространство, где, сменяя друг друга, появлялись менестрели, жонглеры, фокусники и скоморохи. Однако их выступлениям могли отдать должное лишь те, чьи столы находились поблизости, а также хозяева и именитые гости, наблюдавшие за представлением со своего возвышения. Остальным не было видно решительно ничего, а звуки музыки и пение перекрывал для них гул множества голосов. Однако за движениями артистов придирчиво наблюдал придворный мастер церемоний, и те старались вовсю, чтобы их и впредь приглашали на торжества во дворец. Стены зала украшали гобелены и знамена всех герцогств Королевства, начиная с коричнево-золотого стяга Крайди, помещенного у восточной стены, и заканчивая зеленым, принадлежавшим далекому Рэну и висевшим в западной части огромного зала, у высокой арки. Над главным столом был вывешен флаг с гербом Королевства - золотым вздыбленным львом, с мечом в передних лапах и короной над головой, на пурпурном поле. То была древняя эмблема рода кон Дуанов. Рядом с ним и чуть пониже укрепили знамя Крондора - серебряный орел, реющий над горной вершиной, на пурпурном поле. Лишь королю Родрику и принцу Эрланду было дано право носить одежду королевского пурпурного цвета. Герцог Боуррик и Арута были облачены в алые плащи, что свидетельствовало об их принадлежности к правящей династии. Паг впервые видел их в столь роскошных одеяниях. Паг то и дело бросал осторожные взгляды на главный стол. Из угла, где он сидел, зажатый между толстой купчихой и каким-то юным отпрыском богатого семейства, ему было трудно разглядеть выражения лиц принца и герцога, но по их сдержанным жестам, по напряженным позам остальных он понял, что разговор между двумя наследниками престола был не из приятных. Внезапно кто-то осторожно прикоснулся к его плечу. Паг оглянулся и увидел позади себя выглянувшее из-за тяжелой портьеры кукольное личико. Принцесса Анита приложила палец к губам и поманила его за собой. Паг удостоверился, что его соседи по столу с любопытством и восхищением глазеют на принцев и герцога, и, решив, что они не заметят его отсутствия, поднялся и скользнул за портьеру. Он очутился в маленьком алькове для слуг, который еще одна портьера отделяла от коридора, выходившего в кухню. Он на цыпочках прокрался за Анитой. Девочка остановилась у стола, уставленного тарелками и кубками. - Как вы здесь оказались? - спросил Паг. Анита приложила палец к губам. - Ш-ш-ш! Об этом никто не должен знать! - испуганно прошептала она. Паг улыбнулся: - Вы можете разговаривать в полный голос. В зале так шумно, что нас все равно никто не услышит. - Я пришла, чтобы посмотреть на принца. Как мне его узнать? Паг поманил ее за собой в альков и слегка раздвинул портьеры. - Он сидит рядом с вашей матерью. Он в черном камзоле с серебряным шитьем и в красном плаще. Девочка встала на цыпочки и жалобно прошептала: - Мне ничего не видно! Паг поднял ее на руки. Анита с любопытством выглянула в зал. - Спасибо! Я вам очень признательна! - Рад служить вам, ваше высочество! - церемонно поклонился Паг, и оба прыснули со смеху. Внезапно именитые горожане, сидевшие за столом Пага, стали громко обсуждать между собой наряды придворных дам и кавалеров. Анита оцепенела от ужаса. Паг выразительным жестом приложил палец к губам. - Я должна немедленно бежать отсюда! - прошептала девочка и скользнула в коридор. Паг видел, как она свернула в кухню. Видимо, нынче вечером ей удалось обмануть бдительность няни и спуститься по узкой винтовой лестнице, выходившей на верхнюю галерею. Внезапно портьеры раздвинулись, и в альков ступил подросток-слуга. Он оторопело уставился на Пага, не осмеливаясь обратиться к нему с вопросом. Благородному юноше было решительно нечего делать у выхода в кухню, и оба прекрасно понимали это. С деланной безмятежностью Паг проговорил: - Я хотел вернуться к себе и, похоже, заблудился. - К покоям для гостей ведет широкая лестница, на которую можно выйти через первую дверь слева, сэр. А здесь... здесь у нас кухня. Прикажете показать вам дорогу? - Мальчишке явно не хотелось провожать заплутавшего сквайра через весь зал, да и Паг вовсе не нуждался в его услугах. - Нет, благодарю, - любезно ответил он. - Я сам найду нужную дверь. Когда слуга вышел в коридор, Паг пробрался к своему месту за столом. Как он и предполагал, его отсутствия никто из сотрапезников не заметил. Лишь юный слуга, не раз в продолжение ужина менявший блюда и кубки за их столом, порой вскидывал на него недоуменный взгляд. Вернувшись в свою комнату, Паг застал там Кулгана. Чародей без всяких предисловий заявил: - Мы должны выехать на рассвете, Паг. Принц Эрланд отправляет нас в Рилланон, к королю. Паг возмущенно топнул ногой. Все последние дни его одолевала тоска по дому. - С какой это стати он нами распоряжается? Прежде чем Кулган успел ответить, дверь с шумом распахнулась и в комнату вбежал принц Арута. Лицо его исказила гримаса ярости. Паг испуганно попятился, решив, что виной тому его недопустимо фамильярное обращение с маленькой Анитой. Но как Аруте удалось об этом узнать? Неужто он разглядел ее любопытное личико в просвете между портьерами? - Кулган! - воскликнул принц. - Вот ты, оказывается, где! Тебе известно, что собирается предпринять наш кузенпринц, чтобы остановить возможное наступление цурани?! - Но чародею снова не удалось вымолвить ни слова. Стоило ему открыть рот, как Арута с негодованием выкрикнул: - Ничего! Ровным счетом ничего! Он и пальцем не шевельнет, чтобы помочь Крайди, пока отец не повидается с королем и не убедит его, что это вопрос жизни и смерти не только для нашего герцогства, но и для всей страны! А путешествие в Рилланон займет у нас никак не меньше двух месяцев! Кулган предостерегающе поднял вверх правую руку, и принц тотчас же успокоился. Он по-прежнему видел в тучном чародее не придворного советника отца, а одного из своих строгих наставников. Тому и поныне без труда удавалось подчинить своей воле обоих взрослых сыновей Боуррика, если он считал это необходимым. Сейчас был как раз один из таких случаев. - Спокойнее, Арута. Арута тряхнул головой и тяжело опустился в стоявшее у стены кресло. - Виноват, Кулган. Мне следовало сдержать мой гнев. - Теперь только он заметил, что они с чародеем не одни в комнате. - Прости меня, Паг! -Мальчик смутился и опустил голову. - Тебе-то и вовсе не следовало знать обо всем этом. Наверное... - он запнулся и вопросительно взглянул на Кулгана. Чародей вынул трубку изо рта и спокойно проговорил: - Нет смысла скрывать от него положение дел. Ведь он едет с нами и рано или поздно узнал бы обо всем. Арута стал нервно барабанить пальцами по ручке кресла. Кулган строго взглянул на него, и принц сцепил пальцы рук и подался вперед. - Мой отец и Эрланд целыми днями спорили о том, как оказать отпор этим цурани, если они двинут против нас свою армию. Принц в конце концов согласился, что угроза их вторжения очень велика. - Он удрученно вздохнул. - Но он не собирается объявлять мобилизацию Западных армий, пока не получит приказа от короля. - Я не понимаю, - вмешался Паг, - разве Западные армии больше не находятся в подчинении принца Эрланда? Разве он не волен командовать ими по своему усмотрению? - Представь себе, нет, - хмуро проговорил Арута. - С некоторых пор все изменилось. Меньше года тому назад король объявил, что все армии переходят под его командование. - Он умолк и стал с тоской наблюдать, как кольцо дыма, выпущенное Кулганом, медленно таяло в воздухе. Чародей вопросительно взглянул на него, и принц продолжал: - Ведь это является нарушением всех законов и традиций государства! Западные армии всегда подчинялись принцу Крондора, тогда как Восточными командовал король! Паг все никак не мог уяснить себе смысл происходящего. Кулган задумчиво пробормотал: - Принц является маршалом его величества и главнокомандующим Западных войск. По его приказу все герцоги от Малак-Кросса до Крайди, являющиеся его вассалами, обязаны мобилизовать свои гарнизоны и поставить под оружие своих вассалов, а те - своих. А король Родрик по неизвестным причинам объявил, что никто не смеет распоряжаться армией Запада без его соизволения. Арута ударил кулаком по ручке кресла: - Отец все равно подчинился бы приказу принца! Как, впрочем, и остальные герцоги Западных земель! Кулган мрачно кивнул: - Возможно, именно этого и опасается его величество король. Ведь Западные армии уже так давно считаются войсками принца, а не короля. Объяви ваш отец мобилизацию, ему охотно подчинились бы, ведь на Западе его уважают не меньше, чем Эрланда. И если бы король отменил его приказ... - Он не закончил, выразительно взглянув на Аруту. Тот развел руками: - Это знаменовало бы собой начало бунта. Кулган повертел в руках свою погасшую трубку: - Или даже гражданской войны. Паг просто ушам своим не верил. Он еще ни разу в жизни не усомнился в мудрости, великодушии и отваге величайшего из людей Королевства - Родрика Четвертого. Ему казалось, что Кулган и Арута чего-то недопонимают. - Но ведь он - король. И его главная забота - безопасность Королевства. А теперь, когда стране угрожают враги... - растерянно пробормотал он. Кулган покачал головой: - К сожалению, это ничего не меняет. Для некоторых людей, в том числе и тех, на чьей голове красуется корона, форма оказывается гораздо важнее сути происходящего. - Он снова раскурил свою трубку и продолжал: - Милорд Боуррик никогда не сказал бы тебе об этом, но знай, что его отношения с некоторыми из восточных герцогов, в особенности с его кузеном Гаем де Бас-Тайрой, оставляют желать много лучшего. А недоразумение между принцем и королем лишь подольет масла в огонь застарелой вражды между Востоком и Западом. Паг облокотился о подоконник. Голова его шла кругом. Несмотря на все заверения Кулгана, он никак не мог поверить, что король способен пренебречь интересами страны ради того лишь, чтобы досадить принцу Эрланду. Он не решался спросить, что именно повлекло за собой ту натянутость в отношениях восточных и западных вельмож, о которой рассказал чародей. Кулган устало поднялся на ноги: - Нам завтра придется встать затемно, поэтому не мешало бы поспать хоть несколько часов. До Саладора путь неблизок и тяжел, а оттуда мы морем поплывем в Рилланон. Когда нам наконец удастся увидеться с королем, в Крайди, наверное, уже придет весна. Спокойной ночи, Паг! Они с Арутой вышли и притворили за собой дверь. Паг не раздеваясь бросился на постель, но долго не мог заснуть. Разговор с принцем и чародеем все не шел у него из головы. Принц Эрланд спустился во двор замка, чтобы пожелать крайдийцам, отправлявшимся в путь верхом, благополучного прибытия в Саладор. Он был нынче бледен и взволнован и выглядел совсем больным. Маленькая Анита выглянула из окошка высокой башни и помахала Пагу белоснежным платочком. Пагу снова вспомнилась Каролина. Улыбнувшись и помахав рукой маленькой принцессе, он от души понадеялся, что Анита вырастет не такой упрямой и своенравной, как принцесса Крайдийская. Они направились к воротам, где их дожидался отряд воинов, вооруженных копьями. Всадники принца должны были сопровождать путников до самого Саладора. Крайдийцам предстояло целых три недели пробираться по холмам и долинам, по болотам Даркмура, минуя МалакКросс, стоявший на границе западных и восточных областей Королевства, чтобы, достигнув Саладора, сесть на корабль и в самом лучшем случае еще через две недели прибыть в Рилланон. Копейщики были одеты в серые плащи из толстого сукна, из-под которых виднелись их шитые серебром пурпурные одеяния. Щиты всех воинов украшал герб принца Крондора. Из уважения к герцогу Боуррику, а быть может, чтобы хоть частично загладить свою вину перед ним, которой он не мог не чувствовать, принц отрядил ему в сопровождающие своих отборных гвардейцев, а не солдат дворцового гарнизона. Когда путники выезжали из городских ворот, с неба снова повалил густой снег. Паг протяжно вздохнул. Он так надеялся встретить приход весны в родном Крайди! Но теперь об этом нечего было и думать. Покачиваясь в седле, он перебирал в памяти события прошедших недель и настойчиво гнал от себя тревожные мысли о будущем. Путь до Саладора длился четыре недели вместо предполагавшихся трех. Виной тому был свирепый ураган, неожиданно застигший их в горах к западу от Даркмура. Крайдийцы и копейщики нашли приют в сельском трактире, таком убогом и тесном, что всем им пришлось в течение нескольких дней ютиться в маленькой комнатке с закопченными стенами и низким потолком. Пища в трактире оказалась скверной, эль - мутным и кисловатым. Поэтому, когда буря наконец стихла, все они с огромной радостью покинули негостеприимный Даркмур. Еще один день был потерян в одной из небольших деревушек, встретившихся на их пути. На поселение напали разбойники, которые в панике разбежались при виде многочисленных всадников, но герцог приказал гвардейцам прочесать ближайшие леса, чтобы негодяи не вернулись в деревню, когда отряд продолжит свой путь. Копейщики нагнали и уничтожили банду лесных грабителей. Жители деревни были так благодарны герцогу и солдатам, что распахнули двери своих домов, приглашая путников отведать их лучших яств и отдохнуть с дороги. Герцог не смог отвергнуть их предложение и принял его с учтивостью истинного вельможи, хотя их нехитрое угощение не шло ни в какое сравнение с теми тонкими кушаньями, к которым он привык. Но эти простые люди потчевали его лучшим из всего, что имели, и он по достоинству оценил их гостеприимство. Пагу же пришлись по душе и компания этих простых людей, и предложенная ему трапеза, и жесткое соломенное ложе, на котором он спал. Все это напомнило ему о далеком доме, по которому он так тосковал. На расстоянии нескольких часов пути от Саладора их встретил конный патруль городского гарнизона. Капитан патрульной службы выехал вперед и, осадив коня, сурово спросил: - Что привело гвардейцев принца в наши края? Между двумя городами существовала давняя вражда. На последнем привале гвардейцы даже сняли с древка и спрятали знамя Крондора. Но бдительный капитан мгновенно опознал в них людей Эрланда. Он имел все основания считать их прибытие в Саладор вторжением на вверенную ему территорию. Герцог Боуррик выехал вперед и откинул с головы капюшон плаща. - Вели доложить своему господину, что герцог Боуррик Крайдийский со спутниками и охраной прибыл в его город и рассчитывает на радушие и дружеское гостеприимство милорда Керуса. Капитан вытаращил на герцога глаза и с запинкой пробормотал: - Виноват... ваше сиятельство... Кто бы мог подумать... Простите меня! Ведь вы не развернули знамени... Арута прищурился и сухо проговорил: - Мы оставили его в одном из лесов, через которые нам случилось проезжать. Капитан часто заморгал и развел руками: - Не понимаю, что вы хотите этим сказать, ваше высочество. Боуррик досадливо поморщился: - Неважно. Пошлите же кого-нибудь к лорду Керусу. Капитан отдал честь: - Есть, ваше сиятельство! - Он повернул коня и отрывисто приказал одному из своих воинов мчаться в город с докладом о прибытии герцога. Воин пришпорил лошадь и галопом поскакал по направлению к Саладору. Капитан снова повернулся к Боуррику: - Ваше сиятельство, мои воины, если вам будет угодно, поступят в ваше распоряжение и проводят вас до города. Боуррик скользнул взглядом по солдатам гвардии принца. На их усталых лицах читалась мстительная радость. Они были довольны унижением, которое пришлось пережить капитану саладорского гарнизона. - Мне думается, что отряда из трех десятков копейщиков для нас вполне достаточно. Ведь гвардейцы Крондора известны своей отвагой. С ними в этом может сравниться разве что городской гарнизон Саладора, очистивший от разбойников все окрестные леса. Капитан, не поняв, что над ним насмехаются, радостно кивнул: - Спасибо, ваше сиятельство! Герцог качнул головой: - Вы и ваши люди можете продолжать патрулирование. Капитан отсалютовал ему и вернулся к своим воинам. Он приказал им двинуться вперед, и колонна проследовала мимо герцога и его спутников. Поравнявшись с Боурриком, солдаты в приветственном жесте опустили концы пик к земле. Герцог в ответ на это вяло махнул рукой. Когда они удалились на достаточное расстояние, он устало проговорил: - Ну, довольно с нас этих глупостей! Вперед, в Саладор! Арута со смехом возразил: - Такие люди, как этот капитан, украсили бы наш крайдийский гарнизон! Ты несправедлив к нему, отец! Боуррик повернулся к нему: - Ты это серьезно? И что бы он там делал, скажи на милость? - Наводил бы глянец на щиты и ботфорты! Герцог улыбнулся. Крондорские гвардейцы оглушительно расхохотались. Они, как и все воины Запада, придерживались весьма невысокого мнения о боевой доблести армии Востока. Тогда как солдатам западных гарнизонов приходилось то и дело браться за оружие и в тяжелых сражениях, отстаивать рубежи Королевства, боевая практика воинов восточных герцогств в основном сводилась к учениям и парадам. Вскоре путникам стали встречаться покрытые снегом поля, небольшие поселения, придорожные таверны, что свидетельствовало о близости большого города. Незадолго до заката они увидели возвышавшиеся далеко впереди стены Саладора. При въезде в город они были встречены отрядом гвардейцев герцога Керуса. Солдаты с почетом проводили их до самого дворца. Горожане, запрудившие улицы, с боязливым любопытством взирали на Боуррика и его людей, прибывших из далекого приграничного Крайди. Некоторые из них улыбались и выкрикивали приветствия, большинство же были явно разочарованы тем, что приезжие, эти герои, ведущие полную лишений и опасностей жизнь, стоящие на страже границ государства, выглядели совсем как обычные люди. Когда путники въехали на мощеный двор, к ним тотчас же бросились слуги в нарядных ливреях. Они взяли под уздцы их лошадей и повели в конюшни. Гвардейцы Керуса проводили людей принца в казармы, чтобы те поели и отдохнули перед возвращением в Крондор. Высокий воин с нашивками капитана гвардии с поклоном сообщил герцогу, что проводит его и его спутников во дворец. Паг с изумлением озирался по сторонам. Жилище герцога Керуса оказалось еще больше и внушительнее, чем дворец принца Эрланда. Они миновали несколько комнат и вышли во внутренний двор, где росли красиво подстриженные деревья. В глубине двора возвышалось величественное здание резиденции герцога. Лишь теперь Паг понял, что по пути они миновали огромное здание, окружавшее дворец со всех сторон. Он недоумевал, зачем герцогу Керусу понадобилось столько помещений и такой огромный штат слуг. Они прошли через сад и поднялись по ступеням главного входа во дворец. Когда-то это здание представляло собой укрепленный замок, за стенами которого в случае осады могло бы укрыться все население не только Саладора, но и ближайших деревень. Но времена, когда вокруг города было неспокойно, давно миновали, и замок утратил свое первоначальное предназначение. Его неоднократно перестраивали, пока он не превратился во внушительное сооружение из стекла и мрамора, поражавшее изысканностью форм и роскошью внутреннего убранства. Бросив взгляд на красочные гобелены и расписной потолок огромной приемной, Паг заторопился дальше вслед за остальными. Придворный мастер церемоний герцога Керуса, высокий сухощавый старик с проницательным взглядом, помнил в лицо всех знатных персон Королевства. Его удивительная память на лица не раз сослужила добрую службу забывчивому, рассеянному Керусу. Перед прибытием Боуррика старик освежил в памяти своего господина главные факты биографии крайдийского герцога и кратко охарактеризовал его нынешнее положение в придворной иерархии государства. Подготовленный таким образом к встрече с нежданным визитером, Керус вышел навстречу ему из дверей своего кабинета. - Ах, любезный лорд Боуррик! - вскричал он, пожимая обе руки герцога. - Вы своим неожиданным визитом оказали мне и моему дому большую часть! Но если бы вы соизволили предуведомить меня о своем прибытии, я принял бы вас со всей подобающей торжественностью, поэтому прошу простить, если... - Мне жаль, что я доставил вам столько хлопот, дорогой Керус, - мягко перебил его герцог, входя вслед за хозяином в просторный кабинет. - Но дело, по которому я приехал сюда, не терпит отлагательств. Давайте оставим все формальности на потом! Я должен доставить его величеству королю сообщения необычайной важности, поэтому просил бы вас как можно скорее предоставить нам корабль, на котором мы могли бы отплыть в Рилланон. - Разумеется, лорд Боуррик, о чем речь! Но я все же надеюсь, что вы и ваши спутники останетесь погостить в Саладоре хотя бы ненадолго. Скажем, на недельку-другую? - и он умильно заглянул в глаза Боуррика. - К сожалению, это невозможно, - со вздохом ответил герцог. - Я и мои люди должны сесть на корабль не позднее завтрашнего дня. Лицо Керуса вытянулось от разочарования. - Ах, как скверно! Как досадно! А я-то надеялся, что сумею как следует развлечь и попотчевать вас в моем скромном жилище! Но ничего не поделаешь! Я понимаю, что долг перед королем и страной превыше всего! Крайдийцы в сопровождении герцога и мастера церемоний прошли в главный приемный зал дворца. Тем временем слугам были отданы распоряжения приготовить комнаты для гостей. Потолок зала, куда они вошли, был так высок, что Паг, как ни старался, не смог разглядеть украшавшие его рисунки. Он почувствовал себя карликом в этом огромном помещении с широкими окнами, гигантскими светильниками и невероятных размеров столом. Эта комната была самой большой из всех, в каких ему доводилось бывать. Размерами своими она намного превосходила даже главный зал крондорского дворца. Паг невольно вспомнил скромный по величине и убранству замок Крайди. Ему стало так грустно, что на глаза навернулись слезы. В этот момент в дверях зала появились слуги с подносами, уставленными вазами с фруктами и кувшинами с вином. Путников пригласили за стол. Паг тяжело плюхнулся на мягкий стул и едва не застонал от боли. Его зад представлял собой один сплошной кровоподтек. К этому времени он стал опытным наездником, но многочасовая езда в седле давала о себе знать. Все его кавалерийские навыки не спасали нежное отроческое тело от ушибов и растяжений. Лорд Керус осторожно выспрашивал Боуррика о причинах его столь дальнего путешествия, и Боуррик не таясь поведал ему всю правду о событиях последних месяцев. Рассказ его произвел на Керуса гнетущее впечатление. Помолчав, он отхлебнул из своего кубка и хмуро проговорил: - Ситуация и в самом деле тревожная, лорд Боуррик. Она осложняется еще и внутренними неурядицами в нашем Королевстве. Но я полагаю, принц поведал вам о том, сколь многое изменилось при дворе с тех пор, как вы в последний раз там побывали. - Да, но весьма неохотно и кратко. Он вообще предпочитал изъясняться со мной полунамеками, словно опасаясь, что нас подслушают. Видите ли, ведь я не был в Рилланоне целых тринадцать лет. Я присутствовал на коронации юного Родрика, и тот произвел на меня весьма благоприятное впечатление. Он казался способным и дельным молодым человеком, и я от души надеялся, что со временем он станет одним из величайших наших королей. Но судя по тому, что мне довелось узнать в Крондоре, теперь все обстоит несколько иначе... - И герцог вопросительно взглянул на Керуса. Тот взмахом руки велел слугам удалиться и кивнул в сторону спутников Боуррика, предлагая герцогу отправить их прочь из зала. Но герцог Крайди покачал головой: - Я доверяю им, как самому себе. Пусть они останутся. Керус неохотно кивнул и нарочито громко, как показалось всем крайдийцам, произнес: - Не желаете ли вы немного поразмяться после долгой езды верхом, любезный Боуррик? Если так, то перед тем, как вы удалитесь в отведенные вам покои, я хотел бы показать вам свой сад. Уверяю вас, там есть чем полюбоваться! Боуррик нахмурился и уже открыл было рот, чтобы возразить, но Арута, прежде отца догадавшийся, в чем дело, быстрым движением приложил палец к губам и выразительно кивнул. Герцог поспешно проговорил: - Это и в самом деле может быть интересно. Ваши растения наверняка сильно отличаются от тех, что произрастают у нас на Западе. Хотя сейчас и холодно, я с удовольствием полюбовался бы на них. Он взглядом приказал Кулгану и Мичему оставаться на местах, но Керус неожиданно поманил пальцем Пага. Тот, едва не поперхнувшись вином, поспешно поставил кубок на стол и подошел к герцогам и Аруте. Боуррик удивленно поднял брови, но не произнес ни слова. Когда они миновали несколько комнат и короткий коридор и оказались в саду, Керус прошептал: - Если мальчик будет сопровождать нас, это не покажется им подозрительным. Ведь дело в том, дорогой Боуррик, что у короля повсюду шпионы. Они наверняка есть и среди моих слуг! Вот так обстоят теперь дела! Я не могу чувствовать себя в безопасности даже в собственном доме, - пожаловался он. Боуррик недоверчиво покачал головой: - Не может быть! Неужто дело дошло до этого?! Какая низость! Керус печально кивнул: - Я понимаю, дорогой Боуррик, что для вас при вашей неосведомленности все это звучит дико и нелепо. Ведь, судя по всему, Эрланд не рассказал вам и сотой доли правды. Но вы должны быть в курсе перемен, происшедших с нашим королем, и я поведаю вам о них без утайки. Боуррик, Арута и Паг во все глаза смотрели на Керуса, который, явно испытывая неловкость, несколько раз откашлялся и оглянулся по сторонам. На темном небе над ними сияла полная луна, заливая призрачным светом пушистый снег, который устилал весь сад. Керус указал на цепочку следов, тянувшуюся вдоль одной из дорожек. - Это я бродил здесь нынче днем, когда мне доложили о вашем скором прибытии. Я размышлял о том, что мне сказать вам, любезный Боуррик. - Он снова оглянулся по сторонам, опасаясь, что кто-то может подслушать их разговор. Но вблизи не оказалось никого из посторонних. Керус вздохнул и начал свой рассказ: - После смерти Родрика Третьего, как вы, наверное, хорошо помните, все ожидали, что на трон взойдет Эрланд. По истечении срока траура ишапианские священники предложили всем, кто мог наследовать престол, заявить о своих правах на корону государства. Одним из претендентов могли стать и вы, Боуррик. Герцог кивнул: - Все это я хорошо помню, Керус. Я прибыл в город слишком поздно из-за непредвиденных задержек в пути. Но мое опоздание ничего не изменило, поскольку я не собирался претендовать на престол. Керус нахмурился и снова тревожно оглянулся по сторонам: - Все могло сложиться иначе, окажись вы там вовремя, Боуррик, - горячо зашептал он. - Говоря вам это, я рискую своей шеей, но все же знайте: многие из нас, включая и живущих на Востоке, готовы были принудить вас принять бразды правления Королевством! По выражению лица Боуррика было ясно, что ему крайне неприятно выслушивать подобные речи, но Керус с нажимом продолжил: - К тому времени, когда вы прибыли в Рилланон, все уже было решено. По мнению большинства лордов, корону следовало возложить на голову Эрланда. Одни лишь боги ведают, почему покойный Родрик Третий не назначил себе преемника. Но когда священники отвергли притязания дальних родственников правящей династии, перед ними предстали трое - Эрланд, юный Родрик и Гай де Бас-Тайра. Права первых двух были неоспоримы, что же до Гая, то его оставили в числе основных претендентов лишь ради соблюдения формы, не более того. То же случилось бы и с вами, Боуррик, не задержись вы в пути. Арута впервые позволил себе вмешаться в разговор: - Срок официального траура был слишком коротким. Отец в любом случае не успел бы прибыть в столицу к его окончанию. Это было подстроено специально, чтобы не дать ему возможности заявить о своих правах на престол! Боуррик метнул на сына грозный взгляд, но лорд Керус поспешно и мягко возразил принцу: - Это не совсем так, ваше высочество. Если бы священник признал вашего отца наследником первой очереди, он отложил бы церемонию до его прибытия. Но все решилось иначе. - Он взглянул на Боуррика и понизил голос. - Как я уже сказал, все были уверены, что короноваться будет Эрланд. Но тот, против всех ожиданий, отказался от права на престол в пользу юного Родрика. Тогда никто из нас еще не знал о его недуге, и все мы решили, что он поступил так в порыве великодушия, ведь Родрик, что ни говорите, был единственным сыном покойного монарха. Но Гай де БасТайра горячо поддержал кандидатуру мальчика, и Объединенный Совет лордов в конце концов объявил его королем. Тогда-то и началась драка за регентство при малолетнем монархе. Битву эту, как вы знаете, выиграл дядя вашей покойной супруги, который с того дня получил титул королевского регента. Боуррик кивнул. Он хорошо помнил событие, о котором упомянул Керус. Спор за право стать регентом при Родрике развернулся между Гаем де Бас-Тайрой и Келдриком. Гай был уже близок к победе, когда неожиданное прибытие крайдийского герцога склонило чашу весов в пользу другого кандидата. Поддержанный герцогом Брукалом из Вабона и принцем Эрландом, Келдрик был в итоге объявлен регентом Родрика. - В первое пятилетие этого правления, - продолжал Керус, - нас беспокоили разве что редкие приграничные вылазки кешианцев. Жизнь текла спокойно, мирно и неторопливо, подчиняясь порядкам, заведенным еще при Родрике Первом. Но восемь лет тому назад... - Он настороженно оглянулся и перешел на шепот: - Родрик Четвертый внезапно объявил о своих планах по общему переустройству жизни, как он их именовал. В его намерения входили прокладка дорог и улучшение существующих, строительство мостов и дамб и тому подобное. Поначалу все это не требовало больших средств, однако со временем налоги стали расти, и дело дошло до того, что не только вилланы, франклины и арендаторы, но и низшая знать к настоящему времени разорены и голодают. Король так увлекся этим своим переустройством, что теперь принялся осуществлять свой новый грандиозный план. Он решил заново отстроить весь Рилланон, чтобы превратить его, как он выразился, в самый большой и красивый городом Мидкемии на радость себе и своим подданным. Два года назад аудиенции у его величества добилась небольшая делегация знати - представители многих наших герцогств. Они обратились к королю с петицией о снижении налогов, указывая на бедственное положение, в которое ввергли население Королевства его дорогостоящие новшества. Родрик пришел в страшную ярость, объявил их предателями и велел казнить всех до одного. Что и было исполнено. Глаза Боуррика расширились от изумления и ужаса. Он остановился и так резко повернулся к Керусу, что снег протяжно скрипнул под его сапогами. - Неужто такое возможно? Мы у себя в Крайди ровным счетом ничего об этом не слыхали! - Когда о случившемся узнал Эрланд, он немедленно отправился в Рилланон и потребовал, чтобы Родрик щедро одарил семьи казненных и снизил налоги. Король, если верить слухам, хотел заточить своего дядю в темницу, а затем казнить, но те немногие из советников, кто еще не утратил его доверия, убедили его не делать этого. Они сумели внушить мнительному и боязливому монарху, что подобным беспримерным деянием он восстановит против себя всех своих ближайших вассалов, что в свою очередь неминуемо приведет к восстанию в Западных землях. Брови Боуррика сошлись у переносицы. - Они были совершенно правы! - воскликнул он и топнул ногой. - Если бы этот мальчишка посмел посягнуть на жизнь Эрланда, в Королевстве началась бы гражданская война! - С тех пор, как вы, вероятно, догадываетесь. Эрланд не бывает в Рилланоне. Герцог Боуррик поднял глаза к небу: - Все оказалось гораздо хуже, чем я мог предположить. Эрланд рассказывал мне о налогах и о своем отказе увеличивать их бремя для жителей западных территорий. Он сказал, что король не возражал против этого, поскольку не хотел ослаблять военную мощь приграничных западных и северных гарнизонов. Керус медленно покачал головой: - Король согласился на это только после того, как советники живописали ему устрашающие картины нашествия на Рилланон полчищ гоблинов и темных братьев из Северных земель. - Эрланд упомянул, что с некоторых пор между ним и племянником установились напряженные отношения, но даже узнав от меня об угрозе вторжения цурани, он ни словом не обмолвился о чудовищных деяниях Родрика. Керус глубоко вздохнул и снова медленно побрел по занесенной снегом садовой дорожке, увлекая за собой Боуррика. - Я столько времени провел среди придворных подхалимов и интриганов, что совсем отвык говорить с людьми прямо и откровенно. Завидую вашему умению называть вещи своими именами и обходиться без недомолвок. - Он печально улыбнулся и продолжал: - Вся беда в том, что наш монарх с некоторых пор стал совсем другим человеком. Прежнего Родрика словно подменили. Лишь временами он бывает таким же веселым, открытым и дружелюбным, как прежде, и принимается здраво и обстоятельно рассуждать о государственных делах. Но на смену этим кратким периодам просветления вскоре приходит его обычная угрюмость, подозрительность и вспыльчивость. Я не знаю, чем все это объяснить, милейший Боуррик. В него словно вселяется злой дух. Скажу лишь, что это сулит неисчислимые бедствия нашей стране, особенно теперь, когда ей угрожает нашествие врагов. Наверное, боги прогневались на нас! - И тем не менее мне надо повидать Родрика, чтобы лично доложить ему о вылазках цурани. - Берегитесь, Боуррик! Ведь ближе вас к престолу находится только недужный Эрланд! Наш король всегда помнит об этом, даже если вы не придаете этому факту ровно никакого значения. С некоторых пор Родрику повсюду мерещатся заговоры, кинжалы и склянки, наполненные ядом! Боуррик тяжело вздохнул: - Значит, дела обстоят совсем скверно! - Вот-вот! - подхватил Керус. - Он опасается, что его низложат или еще того хуже - умертвят! Я не исключаю и такой возможности, но угроза в данном случае исходит вовсе не от тех, кого он склонен подозревать во враждебных намерениях. Ведь кроме самого короля имя кон Дуан носят четверо мужчин и все они - люди чести. - Боуррик молча поклонился в ответ на этот комплимент. - Но существует не меньше дюжины потенциальных претендентов на престол. Это в основном родня монарха по линии его матери. Все они обитают в Восточных землях. Некоторые из них не отказались бы в случае чего попытать счастья перед лицом священников и членов Совета лордов. Эти слова ошеломили Боуррика: - Но ведь вы говорите об измене, Керус! - Увы, многие замышляют измену, Боуррик, - кивнул Керус. - И они готовы действовать! Герцог Боуррик недоуменно пожал плечами: - Ума не приложу, как могло случиться, что слухи обо всем этом не достигли Западных земель! - Я охотно объясню вам, в чем дело, - сказал Керус и свернул на боковую дорожку. Боуррик шагал рядом с ним, Арута и Паг держались позади двух герцогов. - Эрланд как человек порядочный и весьма щепетильный в вопросах чести не доверяет слухам и препятствует их распространению. Вы не были в Рилланоне целых тринадцать лет. Все письменные распоряжения его величества, направляемые в западные герцогства, проходят через руки Эрланда. Он же принимает и всех посланников короля. Так откуда же вам было узнать о происходящем? Боюсь, недалек тот час, когда один из нынешних советников короля вознесется над обезглавленными телами тех, кто, подобно мне, полагает, что лишь представители высшей знати являют собой надежную опору государства и монарха. Боуррик возмущенно покачал головой: - То, что Эрланд утаил все это от меня, с его стороны по меньшей мере нерешительность, а по большей - трусость. Вы же, дорогой Керус, открыли мне глаза на многое, о чем я и понятия не имел. Вы не пожалеете о том, что пошли на риск, отважившись говорить со мной прямо и откровенно. Керус кивнул в сторону дворца, предлагая всем вернуться. - К этому меня вынудили обстоятельства, - возразил он, не принимая похвалы Боуррика. - Положение, в котором находится страна, слишком опасно, а миссия ваша слишком важна, чтобы я мог позволить себе скрывать от вас правду. Обычно же я бываю гораздо более осторожен и сдержан на язык. Да и теперь, окажись на вашем месте какой-либо другой представитель высшей знати, я вел бы с ним лишь приятные беседы о всяких пустяках и обменивался ни к чему не обязывающими любезностями. Само ваше положение в придворной иерархии ставит вас особняком среди других владетельных вельмож Королевства. Ведь теперь, когда король рассорился со своим дядей, вы стали единственным, кто по праву родства может воздействовать на Родрика. Одному лишь вам, возможно, удастся хоть как-то повлиять на него. Поверьте, друг мой, я вовсе не завидую вам. Напротив, я нисколько не склонен недооценивать тяжесть той задачи, которую вам предстоит решить. Когда страной правил Родрик Третий, я был одним из самых могущественных вельмож Востока, теперь же от моего былого влияния при дворе не осталось и следа. - Керус остановился у входа во дворец и опасливо взглянул на освещенные окна. - Ваш коварный кузен Гай теперь пользуется безграничным доверием Родрика. Между ним и мной давно существует вражда, хотя причины ее - не столь личного порядка, как те, что привели к вашему с ним конфликту. Но по мере того как его звезда разгорается все ярче, моя меркнет и тускнеет. Керус потер озябшие руки и улыбнулся Боуррику: - Но у меня есть для вас и одна хорошая новость. Гай проводит нынешнюю зиму в своем владении близ КрайПорта, и во все время своего пребывания в Рилланоне вы будете избавлены от его общества, а наш монарх - от его советов. - Он обеими руками ухватился за локоть Боуррика и с мольбой проговорил: - Умоляю вас, употребите все свое влияние на короля, чтобы заставить его действовать решительно и разумно. Перед лицом такой грозной опасности, какую являют собой эти цурани, мы должны сплотиться вокруг монарха. Чтобы противостоять захватчикам, стране придется напрячь все свои и без того истощенные силы. Мы не должны допустить колебаний и разногласий среди высшей знати! - Боуррик не ответил. Он лишь вопросительно взглянул на Керуса, и тот поспешно продолжил: - Не сомневайтесь, что, зная о тяжком недуге Эрланда, отказавшегося от короны тринадцать лет назад, большинство членов Совета поддержат, в случае чего, вашу кандидатуру. Многие из герцогов, даже живущих на Востоке, без колебаний встанут под ваше знамя, Боуррик. - Да как у вас язык повернулся сказать такое? - возмутился Боуррик. - Ведь вы призываете меня не больше не меньше как к измене и бунту! Керус устало махнул рукой. Лицо его исказила гримаса боли и отчаяния, на глаза набежали слезы: - Я, как и прежде, предан короне до последнего своего дыхания! - сказал он. - Но если придется выбирать между королем и государством, я предпочту последнее. Никто и ничто не может быть важнее, чем благополучие и независимость Королевства! Боуррик процедил сквозь зубы: - Но король - это опора и символ Королевства. И пока он жив, я буду защищать его интересы! Керус печально покачал головой: -Я и не ожидал, от вас иного, лорд Боуррик! Но прошу вас, убедите короля отнестись к возможному нападению этих цурани со всей серьезностью. Ведь если дело дойдет до войны и если король наш проявит в ней малодушие и нерешительность, мало найдется таких, кто повторит ваши слова! Они стали неторопливо подниматься по ступеням широкой лестницы ко входу во дворец. Боуррик положил руку на плечо Керуса и заговорил уже гораздо мягче: - Я не сомневаюсь, что вами движет лишь любовь к отечеству, лорд Керус. Поверьте, именно этим чувством буду руководствоваться и я во всех своих действиях. Я постараюсь убедить короля объявить мобилизацию Восточной и Западной армий. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оградить его от дурных влияний. Помолитесь же за благополучный исход моей миссии! Керус прислонился спиной к огромной двери и взялся за ее ручку. Он печально покачал головой и вполголоса проговорил: - Боюсь, недалек тот час, когда глубокие воды поглотят нас всех, и не на чем будет нам встать, и быстрое течение увлечет нас еще дальше в пучину! Сдается мне, что волной, которая накроет нас с головой, станет вторжение несметных полчищ чужеземцев, о которых вы говорили. Но я готов помочь вам всем, чем смогу. - Он негромко стукнул в дверь костяшками пальцев, и створки ее тотчас же распахнулись. На пороге стояли слуги. Поклонившись, они отступили в стороны. Керус пропустил гостей вперед и громко возгласил: - А теперь, дорогие гости, позвольте пожелать вам доброй ночи. Час еще не поздний, но ведь вы так устали с дороги! Кулган и остальные ждали возвращения герцога в огромном зале дворца. По мрачным лицам вошедших они сразу догадались, что Керус сообщил им неприятные новости. Но они благоразумно воздержались от расспросов. Вскоре в зал вошел мастер церемоний и объявил, что слуги проводят гостей в отведенные им покои. Паг последовал за мальчиком своих лет, одетым в нарядную ливрею. Тот нес в руке свечу в изящном подсвечнике. Оглянувшись, Паг успел заметить, что герцог и Арута о чем-то шептались с Кулганом. Мальчик-слуга провел Пага в небольшую богато обставленную спальню, где в очаге весело пылал огонь. Паг так устал, что бросился на постель не раздеваясь и заложил руки за голову. Слуга немного помедлил у дверей и робко спросил: - Прикажете помочь вам раздеться, сквайр? Паг резко сел на постели и воззрился на мальчика с таким недоумением, что тот в страхе попятился и схватился за дверную ручку. - Вы... вы справитесь сами? - пролепетал он. Паг расхохотался. Слуга неловко поклонился и пятясь выскочил в коридор. Паг поспешно стащил с себя одежду, раздумывая о том, в самом ли деле восточные вельможи позволяют своим слугам раздевать себя или мальчишка просто решил подшутить над ним. Он не стал складывать свое платье и вешать его на спинку стула, а просто сбросил его на пол у постели. Он слишком устал, чтобы делать лишние движения. Задув свечу, он еще долго лежал без сна, вспоминая все, о чем говорили герцоги Керус и Боуррик. Он не сомневался в правдивости слов хозяина дворца и недоумевал лишь, как тот отважился вести с приезжими такие смелые речи. Видимо положение страны и впрямь было критическим, ведь Керус почти не знал Боуррика, хотя наверняка был наслышан о честности и благоразумной сдержанности крайдийского герцога. Паг вздохнул, внезапно вспомнив, как еще совсем недавно он надеялся, что король, узнав о появлении цурани, пошлет на помощь крайдийцам всю свою армию с развевающимися боевыми знаменами. Только теперь он осознал, что это были всего лишь наивные мальчишеские мечты, которые вдребезги разбились о суровую реальность. Глава 13. РИЛЛАНОН Корабль медленно входил в гавань. Море Королевства было гораздо теплее Горького, и штормы здесь случались реже, поэтому герцог и его люди добрались до столицы без неприятных происшествий. Но на всем пути до Рилланона их судну пришлось идти против ветра, поэтому плавание заняло три недели вместо предполагавшихся двух. Паг стоял на палубе, плотно завернувшись в плащ. Влажный ветер нес с собой запахи сырой листвы и прелой земли, и от этого казалось, что на берег уже ступила весна. Рилланон называли жемчужиной Королевства, и Паг, очутившись в городе, решил, что это прозвание дано ему по праву. Столица и впрямь поражала своей красотой. Широкие улицы, дома с изящными балконами, башенками и островерхими крышами выгодно отличались от приземистых строений и глухих переулков западных городов. Паг любовался легкими изогнутыми мостиками, перекин