менестрель пел тихую песню о моряке, который грустит вдали от дома. Более внимательный взгляд заметил бы, что сидевшие за столами едва пригубили эль. Хотя их наружность не отличалась изяществом, они не были похожи ни на портовых рабочих, ни на моряков, только что вернувшихся из дальних странствий; их шрамы говорили скорее о военных битвах, чем о кабацких драках. Это были гвардейцы Гардана - заслуженные ветераны Западных армий, сражавшиеся в Войнах Врат. В кухне работали пять новых поваров и поварят. Наверху в комнате, ближе всего расположенной к лестничной площадке, Арута, Гардан и еще пятеро солдат терпеливо ждали развития событий. Всего в таверне Арута разместил двадцать четыре человека. Люди принца были единственными посетителями - последний завсегдатай ушел, когда начался шторм. В самом дальнем углу сидел Джимми Рука. Его целый день беспокоили какие-то смутные опасения, но в чем дело, он не понимал. Одно он знал твердо: если бы ему самому довелось войти в эту таверну сегодня ночью, он постарался бы сразу уйти. Он надеялся, что агент ночных ястребов окажется не столь проницательным. Прислонившись к стене, Джимми с равнодушным видом пощипывал сыр, размышляя, в чем же дело. Прошел уже час после захода солнца, а никто, похожий на посланника от ночных ястребов, так и не появился. Джимми пришел сюда прямо из храма, убедившись, что несколько нищих, которые хорошо его знали, все заметили. Если бы кто-либо в Крондоре захотел его найти или разузнать, где он находится, это не стоило бы ни большого труда, ни больших денег. Открылась дверь, и с дождливой улицы вошли двое, отряхивая воду с плащей. Оба казались борцами, может быть, из тех, кто зарабатывает, охраняя караваны купцов. Одеты они были одинаково: кожаные доспехи, высокие сапоги, на боку - широкие мечи, а под плащами на спине - щиты. Тот, который повыше, с седой прядью в черных волосах, заказал эль. Второй, худой и светловолосый, оглядывал зал. Он прищурил глаза, и это насторожило Джимми - вновь пришедший ощутил: в таверне что-то не так. Он что-то тихо сказал своему спутнику. Человек с седой прядью кивнул и взял две кружки эля. Расплатившись медью, эти двое сели за единственный свободный стол - рядом со столом Джимми. Человек с седой прядью повернулся к Джимми и спросил: - Эй, парень, в этой таверне всегда так тихо? - И тогда Джимми понял, что его беспокоило. Ожидая, солдаты по привычке переговаривались вполголоса. В зале не было обычного для таких помещений шума. Джимми прижал палец к губам и шепотом ответил: - Это из-за певца. - Человек повернул голову и немного послушал Лори. Лори был талантливым артистом и, несмотря на тяжелый день, находился в хорошей форме. Когда он закончил, Джимми грохнул по столу кружкой с элем и крикнул: - Эй! Менестрель! Еще! - и кинул монетку туда, где сидел Лори. За его выкриком с небольшим опозданием последовали крики остальных - они тоже поняли, что надо делать. Полетело еще несколько монет. Когда Лори завел новую песню - живую, веселую, - гул, похожий на обычный шум, заполнил зал таверны. Двое пришедших, откинувшись на спинки стульев, слушали, изредка переговариваясь. Видно было, что они успокоились, когда обстановка в зале стала напоминать привычную. Джимми некоторое время наблюдал за этими двумя. Что-то в них было неправильное, неуместное, и это терзало Джимми, как фальшивая атмосфера, наполнявшая зал таверны совсем недавно. Дверь снова распахнулась, и вошел еще один человек. Он оглядел комнату, но не стал снимать плащ, покрывавший его с головы до ног, да и капюшон тоже не сдвинул. Он высмотрел Джимми и подошел к его столу, не дожидаясь приглашения, выдвинул стул и сел. Приглушенным голосом он спросил: - Имя? Джимми кивнул и потянулся вперед, словно собираясь заговорить. И в этот момент сразу мысли заметались в его голове. Люди за соседним столом, несмотря на нарочитое спокойствие, имели под рукой и щиты, и мечи - нескольких мгновений хватило бы им, чтобы оказаться при полном вооружении. Они не пили, как обычно пьют воины, только что пришедшие с караваном в город, - эль в их кружках остался почти нетронутым. Человек напротив Джимми держал руку под плащом с того самого момента, как вошел в таверну. Наконец, и это было самое важное, у всех троих на левой руке было надето большое черное кольцо с гравированным изображением ястреба, похожего на тот талисман, который Джимми забрал у спутника Веселого Джека. Мысли Джимми заметались - он уже видел такие кольца и знал, для чего они. Джимми вытащил из сапога пергамент. Соображая на ходу, он положил сложенную записку на угол стола, справа от человека, сидящего напротив него. Как только тот неловко потянулся к пергаменту, Джимми выхватил кинжал и пригвоздил его руку к столу. Человек замер, и мгновенно изпод плаща появилась его правая рука с кинжалом. Он замахнулся на Джимми - мальчишка едва успел отшатнуться. И только теперь раненый ощутил боль в руке и взвыл, а Джимми, опрокинув стул, вскочил и крикнул: - Ночные ястребы! Комната наполнилась порывистым движением. Сыновья Лукаса, оба ветераны Западных армий, перепрыгнули через стойку, приземлившись на плечи воинов с мечами, сидевших за соседним с Джимми столиком: те не успели подняться. Джимми зацепился за спинку перевернувшегося стула и пытался встать. Со своего места он видел, как бармен борется с черноволосым, а его более молодой спутник поднес кольцо к губам. - Кольца с ядом! У них кольца с ядом! - закричал Джимми. Другие стражники кинулись к человеку в капюшоне, который отчаянно пытался снять кольцо с пригвожденной к столу руки. Через мгновение он был схвачен тремя солдатами, да так, что не мог пошевелиться. Человек с седой прядью скинул с себя бармена, откатился в сторону, вскочил и бросился к двери, растолкав двух гвардейцев, ошеломленных его быстротой. На мгновение путь к двери оказался свободен - в комнате раздавались проклятия солдат, пытавшихся преодолеть столы и стулья, отделявшие их от двери. Ночной ястреб уже приближался к двери, когда на поле боя появилось еще одно лицо. С молниеносной скоростью Арута метнулся вперед и нанес убегавшему удар по голове эфесом шпаги. Ястреб покачнулся и без сознания рухнул на пол. Арута выпрямился и оглядел комнату. Светловолосый убийца лежал, бессмысленно глядя в потолок; не было сомнений в том, что он мертв. Плащ третьего человека был сорван, он побелел от боли, когда из стола вытащили кинжал и освободили его руку. Три солдата удерживали его на стуле, хотя он и так казался слишком слабым, чтобы самому стоять на ногах. Когда один из солдат грубо сдернул кольцо с раненой руки, ястреб вскрикнул и потерял сознание. Джимми, осторожно обойдя мертвого, подошел к Аруте. Он глянул вниз - Гардан снимал черное кольцо с руки лежавшего без чувств черноволосого и улыбнулся Аруте, показав на пальцах <два>. Принц, разгоряченный схваткой, улыбнулся в ответ. Никто из его людей не получил ранений, а у него теперь два пленника. Он сказал Гардану: - Крепко стерегите их и не позволяйте никому чужому и близко к ним подойти, когда доставите во дворец. Мне не нужны слухи. Лукас и его сыновья тоже могут оказаться в опасности. Когда выяснится, что эти трое пропали, появятся другие из гильдии смерти. Оставь здесь достаточное количество народу, пусть посидят, и оплати Лукасу ущерб в двойном размере, поблагодарив его от нас. - Пока он говорил, солдаты Гардана уже приводили таверну в порядок. Они унесли разбитый стол и передвинули остальные так, чтобы не был заметен некоторый недостаток мебели. - Отнесите этих двоих туда, куда я вам показывал, да побыстрее. Мы сегодня же начнем их допрашивать. Гвардейцы стояли у входа в дальнее крыло дворца. Эти комнаты время от времени отводились неименитым гостям. Крыло было построено недавно, и из главного здания в него можно было попасть через небольшой холл или через единственную наружную дверь. Дверь сейчас была закрыта на засов изнутри, а со двора охранялась гвардейцами, которым был дан приказ вообще никого - кто бы ни подошел - не впускать и не выпускать. В самом же здании двери во все угловые комнаты были наглухо закрыты. В большой центральной комнате Арута разглядывал пленников. Оба были накрепко привязаны толстыми веревками к деревянным топчанам. Арута хотел полностью лишить их возможности покончить жизнь самоубийством. Отец Натан наблюдал за двумя своими прислужниками, которые обрабатывали раны пленников. Вдруг один из прислужников поспешно отошел от кровати, к которой был привязан человек с седой прядью. Он глянул на отца Натана, на его лице явно читалось смущение. - Отец, посмотрите-ка сюда. Джимми и Лори подошли следом за жрецом и Арутой. Натан встал возле прислужника, и все услышали, как он громко ахнул: - Санг, оборони нас! Кожаные доспехи черноволосого были срезаны, и под ними виднелась черная туника, на которой в области сердца серебром была вышита рыбацкая сеть. Натан стянул одежду с другого пленника. Под ней тоже оказалась туника цвета ночной тьмы с серебряной сетью у сердца. Руку пленника перевязали, и он уже пришел в сознание. Его взгляд, обращенный на жреца Санг, был полон ненависти. Натан жестом отозвал принца в сторону. - Эти люди носят знак Лимс-Крагмы в ее ипостаси Плетущей Сети, той, которая в конце концов улавливает всех. Арута сказал: - Все сходится. Мы знаем, что с ночными ястребами связываются через храм. Даже если старшее духовенство храма ничего об этих делах не знает, кто-то в храме должен быть на службе у ястребов. Давай, Натан, надо допросить его. Они вернулись к кровати, где лежал человек, пришедший в себя. Глядя на него сверху вниз, Арута спросил: - Кто назначил цену за мою голову? Натана позвали, чтобы помочь другому пленнику, лежащему без сознания. - Кто ты? - требовательно спросил принц у черноволосого. - Отвечай, не то боль, которую ты испытал, покажется тебе только намеком на то, что тебя ждет впереди. - Аруте вовсе не нравилась перспектива пыток, но он ни перед чем бы не остановился, чтобы узнать, кто устроил нападение на него. И вопрос, и угроза были встречены молчанием. Скоро к Аруте снова подошел Натан. - Второй мертв, -тихо сказал он. -Мы должны очень осторожно обращаться с этим. Тот не должен был умереть от вашего удара по голове. Должно быть, они знают, как приказать своему телу не бороться со смертью, а стремиться к ней. Говорят, даже полный сил человек может умереть, если очень пожелает. Арута заметил, что на лбу раненого, когда его осматривал Натан, выступил пот. Жрец озабоченно сказал: - У него лихорадка, и нам следует поторопиться. Надо заняться им, пока он не стал следующим. - Жрец принес свои принадлежности и вылил какую-то жидкость прямо в рот пленнику, пока солдаты силком держали его челюсти разжатыми. Потом жрец начал произносить заклинания. Человек на кровати начал дико извиваться, его лицо выражало отвращение, на руках проступили жилы, шея побагровела - он изо всех сил противился заклинанию. Наконец, издав гулкий смешок, он откинулся на подушку, и глаза его закрылись. Натан осмотрел его. - Он без сознания, ваше высочество. Я замедлил течение лихорадки, но, боюсь, совсем остановить ее мне не удастся. Здесь замешана какая-то магия. Он слабеет прямо на глазах. Потребуется время, чтобы узнать, что это за сила присутствует рядом с ним... если только мне хватит времени, - в голосе Натана слышалось сомнение. - И если мое искусство сможет справиться с этой задачей. Арута повернулся к Гардану: - Капитан, выбери десять человек из тех, кому ты больше всего доверяешь, и отправляйся прямо в храм Лимс-Крагмы. Сообщи верховной жрице, что я требую встречи с ней. Приведите ее силой, если понадобится, но чтобы она была здесь. Гардан отсалютовал принцу, но взгляд его был мрачным. Лори и Джимми поняли - ему не понравился приказ арестовать жрицу в ее собственном храме. Все же капитан ушел, без слов подчиняясь приказу принца. Арута вернулся к раненому, которого сейчас мучила лихорадка. Натан сказал: - Ваше высочество, лихорадка усиливается, хоть и медленно, но неотвратимо. - Как долго он проживет? - Если мы ничего не сделаем, то до рассвета, вряд ли дольше. Арута в отчаянии ударил в ладонь кулаком. До восхода солнца оставалось менее шести часов. Менее шести часов, чтобы узнать, кому надо было убить его. А если умрет и этот человек, они снова окажутся там, откуда начали, а то и хуже, потому что неизвестный враг во второй раз в ту же ловушку не попадется. - Что ты еще можешь сделать? - тихо спросил Лори. Натан подумал. - Возможно... -Он отошел от кровати больного и отозвал своих прислужников. Он приказал одному из них принести большую книгу жреческих заклинаний. Натан объяснил прислужникам, что им делать, и те быстро встали по местам, зная ритуал и свои роли в нем. На полу мелом нарисовали пентаграмму, внутри которой написали множество рунических символов. Когда подготовка закончилась, все, кто был в комнате, оказались разделены меловыми метками на полу. В каждом углу чертежа поставили по зажженной свече, шестую дали Натану. Священник стал чертить свечой в воздухе сложные фигуры, читая заклинания из книги на языке, который был неизвестен непосвященным. Его прислужники в нужных местах хором повторяли слова заклинаний. Остальные ощутили, как воздух словно застыл, а когда были произнесены последние слова, умирающий тихо, жалобно застонал. Натан захлопнул книгу: - Никто, кроме самого посланника богов, да не смеет пересечь границы пентаграммы без моего позволения. Ни дух, ни демон, ни существо, посланное темными силами, не будет нас теперь тревожить. Потом Натан жестом показал всем, чтобы они встали за пределами пентаграммы, снова открыл книгу и начал читать другое заклинание. Слова он произносил очень быстро. Закончив читать, священник указал на кровать. Арута глянул на раненого, но ничего нового не увидел, и только поворачиваясь к Лори, заметил перемену. Боковым зрением Арута различил вокруг пленника нимб бледного света; при прямом взгляде его не было видно. - Что это? - спросил Арута. - Я замедлил его продвижение во времени, ваше высочество. Теперь ему час кажется мигом. Заклятие продержится до рассвета, но для него пройдет меньше четверти часа. Таким образом мы сбережем время. Если повезет, мы можем теперь продержать его живым до полудня. - Можем ли мы поговорить с ним? - Нет, наши слова покажутся ему пчелиным жужжанием. Но если надо, я могу снять заклятие. Арута разглядывал медленно извивающегося пленника. - Тогда, - нетерпеливо сказал принц, - будем дожидаться встречи с верховной жрицей Лимс-Крагмы. Ожидание оказалось недолгим. Снаружи раздался шум, и Арута поспешил к двери. Ему навстречу шел Гардан, сопровождавший женщину в черном одеянии. Ее лицо скрывало плотное черное покрывало, но она сразу повернулась к принцу. На Аруту был наставлен палец, и глубокий, приятный женский голос произнес: - Зачем мне приказано явиться сюда, принц Королевства? Арута не ответил. Он окинул взором всю сцену: за спиной Гардана стояли четверо солдат с копьями, преграждая путь решительно настроенным стражникам храма в черных с серебряным плащах Лимс-Крагмы. - Что происходит, капитан? - Госпожа пожелала, чтобы ее гвардейцы вошли с ней, а я запретил, - ответил Гардан. Жрица заговорила с холодной яростью в голосе: - Я пришла, как ты просил, хотя никогда жрецы не признавали над собой временную власть. Но я не буду пленницей даже ради тебя, принц Крондора. Арута распорядился: - Двое стражников могут войти, но пусть встанут подальше от пленника. Госпожа, вам придется подчиниться мне и войти. - Тон Аруты не оставлял сомнений в его намерениях. Может быть, жрица и была главой могущественного ордена, но перед ней стоял второй после короля правитель Королевства, человек, который не потерпит стороннего вмешательства в дела высшей важности. Жрица кивнула двум стоявшим впереди стражникам, и все вошли в комнату. Дверь за ними закрылась, и Гардан отвел в сторону стражников, вошедших со жрицей. Оставшаяся за дверью дворцовая стража не спускала глаз со стражников храма и их зловещих кривых сабель в ножнах. Отец Натан приветствовал верховную жрицу сухим официальным поклоном - их ордена не испытывали друг к другу теплых чувство. Жрица же решила вообще не замечать отца Натана. Увидев пентаграмму, начертанную мелом на полу, она спросила: - Вы боитесь вмешательства потусторонних сил? - Голос ее прозвучал неожиданно спокойно и рассудительно. Ей ответил Натан: - Госпожа, мы во многом не уверены, но делаем все, что в наших силах, чтобы избежать угрозы из различных источников - и материальных, и нематериальных. Она ничего не сказала и подошла к двум людям, лежавшим на кроватях, - мертвому и раненому. Увидев черные туники, она споткнулась и повернулась к Аруте. Даже сквозь покрывало он почти осязал ее неприязненный взгляд. - Эти люди принадлежат к моему ордену. Как случилось, что они оказались здесь? Лицо Аруты застыло от сдерживаемого гнева. - Госпожа моя, именно для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, вас и привезли сюда. Вы знаете этих людей? Она внимательно вгляделась в лица обоих мужчин. - Этого я не знаю, - сказала он, указывая на тело человека с седой прядью. - А другой - жрец моего храма по имени Морган, он недавно приехал к нам из храма в Вабоне. - Она помолчала, словно обдумывая что-то. - Он носит знак Братства Серебряной Сети. - Она повернула голову, чтобы еще раз взглянуть на Аруту. - Это вооруженный кулак нашего ордена. Братство подчиняется старшему мастеру в Рилланоне, а он отвечает лишь перед нашей МатерьюМатриархом. - Помолчав, она добавила: - Да и то не всегда. - Ей никто не ответил, и она продолжала: - Но я не могу понять, почему один из жрецов моего храма носит этот знак. Кто он? Член братства, выдающий себя за священника? Или жрец, прикидывающийся воином? Или же он не жрец и не член братства, а самозванец? Любое из предположений невероятно. Кто посмел бы не устрашиться гнева ЛимсКрагмы? Почему он здесь? - Госпожа, - сказал Арута, - если все, что вы говорите, - правда, тогда то, что здесь происходит, касается вашего храма не меньше, чем меня. Джимми, расскажи, что ты знаешь о ночных ястребах. Джимми, которому явно было не по себе под пристальным взглядом верховной жрицы богини смерти, заговорил быстро, опуская столь любимые им подробности. Когда он закончил, жрица сказала: - Ваше высочество, эти слова свидетельствуют о мерзком деянии перед лицом нашей богини. - В ее голосе звучала ледяная ярость. - В давно ушедшие времена некоторые адепты приносили ей жертвы, но это давно запрещено. Богиня смерти терпелива: все рано или поздно приходят к ней. Черные убийцы нам не нужны. Я поговорю с этим человеком. - Она указала на пленника. Арута не знал, что делать. Отец Натан едва заметно покачал головой: - Он близок к смерти. Если допрос окажется для него тяжелым, он может умереть, прежде чем мы погрузимся в глубину темных вод. - Не беспокойся, жрец, - уверенно заявила жрица. - Даже мертвый, он все равно мой. Я рука Лимс-Крагмы. В ее владениях я могу отыскать правду даже там, где ни один живущий ее не найдет. - В царстве смерти ты правительница. - Отец Натан поклонился и обратился к Аруте: - Позволено ли будет мне и моим братьям удалиться, ваше высочество? Мой орден считает обряды поклонников богини смерти святотатственными. Принц кивнул, а жрица сказала: - Прежде чем уйти, сними замедляющее заклятие. Мне будет труднее это сделать. Натан быстро совершил необходимое, и человек на кровати мучительно застонал. Жрец и прислужники богини Санг поспешно покинули комнату. Когда они вышли, жрица сказала: - Пентаграмма поможет удерживать внешние силы, не позволяя им вмешиваться. Я бы попросила всех оставаться за пределами фигуры, потому что внутри нее каждый человек воздействует на магическую ткань. Это - самый справедливый обряд, потому что независимо от исхода госпожа моя потребует себе этого человека. Все встали за пределами пентаграммы, а жрица сказала: - Говорите, только когда я дам позволение, и следите, чтобы свечи не погасли, иначе силы могут иссякнуть и восстановить их будет трудно. - Она откинула покрывало с лица, и Аруту поразила ее внешность. Жрица выглядела, как девочка, - голубые глаза, нежная, как ранняя заря, кожа. Судя по бровям, волосы ее могли быть цвета бледного золота. Жрица подняла руки над головой и начала молитву. Ее голос был тихим и мелодичным, но слова звучали странно-пугающе. Она продолжала чтение, и человек на кровати задергался. Вдруг он открыл глаза - его взгляд был направлен в потолок. Он забился, натягивая державшие его веревки. Потом успокоился и повернул голову к жрице. Судя по его лицу, чтото отдаленное завладело его вниманием - он никак не мог сосредоточить взгляд. Через мгновение его губы сложились в окованную улыбку, выражавшую какую-то болезненную жестокость, рот раскрылся, и раздался глубокий, гулкий голос: - Что это за обряд, госпожа? Жрица слегка нахмурилась - что-то в его поведении показалось ей странным, но, сохраняя прежний вид, она властным тоном сказала: - На тебе знак Братства Серебряной Сети, и в то же время ты служишь в храме. Объясни, что это значит. Человек рассмеялся высоким, визгливым смехом, который постепенно затих. - Я тот, кто служит. Жрице такой ответ не понравился. - Отвечай же, кому ты служишь? Опять раздался смех, и тело человека опять напряглось, натягивая веревки, на лбу выступили капли пота, на руках вздулись вены. Потом он успокоился и снова рассмеялся. - Я тот, кого поймали. - Кому ты служишь? - Я тот, кто стал рыбой. Я - в сетях. - И снова безумный смех и конвульсивные содрогания. Человек напрягался, по его лицу потоками струился пот. Закричав, он снова забился в веревках. Когда казалось, что он переломает себе кости, пленник вдруг завизжал: - Мурмандрамас! Помоги слуге своему! Внезапно одна из свечей погасла, словно ее задул неизвестно откуда пахнувший ветер. Человек на кровати еще раз сильно дернулся, выгнулся дугой - только ступни и голова касались ложа, - так натянув веревки, что они врезались в кожу до крови, и рухнул на спину. Жрица отступила на шаг, затем снова подошла и взглянула на пленника. - Он мертв. Зажгите свечу, - тихо сказала она. Арута махнул рукой, и один из стражников, запалив лучину от горящей свечи, зажег погасшую. Жрица начала читать очередное заклинание. Если при первом всем стало просто неуютно, то это заклинание вызывало чувство страха, на присутствующих повеяло холодом из какого-то дальнего края затерянной, морозной обители. В нем слышались отзвуки криков тех, кто утратил покой и надежду. И в то же время было в нем и властное, притягивающее, утешающее чувство; должно быть не так уж плохо - оставить земное бремя и отдохнуть. Заклинание продолжало звучать, и дурные предчувствия все больше одолевали тех, кто слушал его. Некоторые с трудом подавляли желание бежать прочь от верховной жрицы, монотонно произносившей слова. Вдруг она замолчала, и в комнате стало тихо, как в могиле. Жрица заговорила на королевском наречии: - Ты, чье тело сейчас с нами, а душа отошла госпоже нашей Лимс-Крагме, внемли мне! Как повелительница наша призывает к себе все и вся, так и я призываю тебя ее именем. Вернись! Тело на кровати пошевелилось, но осталось безмолвным. Жрица воззвала еще раз: - Вернись! - И тело снова шевельнулось. Вдруг голова мертвеца поднялась, и его глаза открылись. Казалось, он оглядывал комнату, хотя глаза закатились и были видны только белки. Тем не менее у всех появилось чувство, будто труп все видит, потому что он замер, обернувшись к жрице. Рот его раскрылся, и из груди вырвался гулкий смех. Жрица вытянула руки вперед: - Молчать! Мертвый замолчал, но на лице его появилась улыбка - постепенно она становилась шире и от этого только ужаснее. Черты лица начали меняться. Телесная оболочка задрожала, просела, словно расплавленный воск. Изменился цвет кожи - она сделалась светлее, почти совсем побелела. Лоб стал выше, а подбородок меньше, переносица выгнулась дугой, уши заострились. Волосы потемнели до полной черноты. За несколько мгновений человека, которого допрашивали, не стало - на топчане лежало существо, не имеющее с людьми ничего общего. - Великие боги! Братство Темной Тропы! - тихо ахнул Лори. Джимми нетерпеливо переминался с ноги на ногу. - Ваш брат Морган прибыл не из Вабона, а из гораздо более дальних мест, госпожа, - прошептал он. Но насмешки не было в его голосе - один только страх. И снова непонятно из какого угла задул холодный ветер, и верховная жрица обернулась к Аруте. Ее глаза были огромными от страха, казалось, она пыталась что-то сказать, но никому не удалось расслышать, что именно. Существо на кровати - всеми ненавидимый моррел - издало крик зловещей радости. Рванувшись с неожиданной силой, моррел порвал стягивавшие его веревки, высвободил сначала одну руку, а потом и другую. Стражники не успели подбежать к нему, а он уже разодрал и веревки на ногах. В то же мгновение мертвец вскочил и бросился к жрице. Женщина стояла неподвижно, излучая спокойную, уверенную силу. Она протянула руку к существу: - Замри! Моррел повиновался. - Силой госпожи моей приказываю тебе, призванному мною, подчиниться. В ее царстве обитаешь ты теперь и подвластен ее законам и приказам. Властью ее я приказываю тебе вернуться! Моррел помедлил и вдруг, с пугающей быстротой бросившись вперед, схватил жрицу за горло. Гулким, далеким голосом он закричал: - Оставь в покое слугу моего. Если же ты так горячо любишь свою госпожу, то ступай к ней! Жрица схватилась за его запястье, и вся рука существа озарилась голубым огнем. Взвыв от боли, оно подняло жрицу, словно соломенную куклу, и бросило ее к стене, где стоял Арута. Ударившись о стену, жрица упала на пол. Все оцепенели. Стремительное превращение человека в ужасное существо и его неожиданное нападение на жрицу повергло всех в шок. Стражи храма просто приросли к месту, увидев, что их госпожа побеждена какой-то темной, нездешней силой. Гардан и его люди тоже застыли. С громоподобным раскатом смеха существо повернулось к Аруте: - Вот мы и встретились, Владыка Запада. Настал твой час! Моррел, качнувшись с пятки на носок, шагнул к принцу. Стражи храма пришли в себя на мгновение раньше людей Гардана. Двое воинов в черных с серебром одеждах бросились вперед, один из них встал между поверженной жрицей и моррелом, а второй бросился на мертвеца. Солдаты Аруты всего на шаг отстали от них, готовые заслонить принца. Лори прыгнул к двери и позвал людей из коридора. Страж из храма взмахнул ятаганом и пронзил моррела. Невидящие глаза расширились - существо ухмыльнулось, выражая злобную радость, и его руки сомкнулись на горле стражника. Одним движением он сломал стражнику шею и отбросил тело в сторону. Гвардеец, охранявший Аруту, первым добрался до моррела и ударил его в бок, откуда поползли на пол окровавленные внутренности. Но моррел ударом ребра ладони сбил стражника на пол, потом дотянулся до ручки ятагана, торчавшей из его спины, и вытащил оружие; фыркнув, он отбросил его в сторону. Гардан навалился на моррела сзади. Могучий капитан обнял существо мощными руками, оторвав его от пола. Острые когти царапали руки Гардана, но тот не ослаблял захвата, не давая моррелу подойти к Аруте. Тогда существо пяткой ударило Гардана по ноге. Они упали. Мертвец тут же поднялся. Гардан, пытаясь дотянуться до него, споткнулся о тело погибшего стражника храма. Дверь распахнулась - Лори отбросил в сторону засов, и в комнату вслед за певцом вбежали стражники из дворца и храма. Моррел приблизился к Аруте на расстояние меча в вытянутой руке, когда первый из стражников набросился на него сзади, а мгновением позже к нему присоединились еще двое. Стражники храма подбежали к своему одинокому товарищу, встав на защиту лежащей без чувств жрицы. Гвардейцы Аруты пытались обезвредить моррела. Гардан, поднявшись, подбежал к Аруте: - Уходите, ваше высочество. Мы сможем удержать его хотя бы числом. - Надолго ли, Гардан? Как можно остановить существо, которое уже убито? - спросил Арута, держа меч наготове. Джимми Рука попятился к двери. Он не мог оторвать взгляда от борющихся тел. Стражники молотили по мертвецу мечами и кулаками, пытаясь принудить его подчиниться. Их лица и руки стали липкими от крови: моррел раздирал их когтями. Лори обошел свалку, чтобы найти удобное место для нападения. Меч он держал, как кинжал. Увидев, что Джимми пробирается к двери. Лори крикнул: - Арута! Джимми проявляет благоразумие. Уходи и ты! - Тут он сделал выпад, и из кучи тел на полу раздался низкий, леденящий душу стон. Арута колебался. Казалось, свалка на полу медленно, рывками продвигается в его сторону, словно все усилия солдат могли лишь слегка замедлить продвижение моррела. Вдруг существо заговорило: - Беги, Владыка Запада, если хочешь, но от моих слуг нигде не скроешься! Словно набравшись сил, моррел дернулся, и все, кто боролся с ним, отлетели в стороны, некоторые из них сбили с ног храмовых стражников, оберегавших жрицу. Существо получило возможность встать на ноги. Оно было залито кровью, на лице не было живого места. С одной стороны свисал лоскут содранной щеки, придавая его лицу выражение злобного веселья. Одному гвардейцу удалось рубануть мечом по правой руке моррела, но рука эта изогнувшись, впилась в горло нападавшего, вырвала ему гортань и повисла. Моррел заговорил распухшими губами - звуки словно булькали и пузырились. - Я живу смертью! Подходите! Два солдата накинулись на моррела со спины, в очередной раз повалив его на пол перед Арутой. Не обращая внимания на стражников, существо поползло к принцу, протянув вперед неповрежденную руку, согнув когтистые пальцы. Новые стражи наваливались на него, Арута кинулся вперед и вонзил меч в плечо и глубоко в спину существа. Страшная фигура содрогнулась, но не остановилась. Словно огромный жуткий осьминог, клубок тел пядь за пядью приближался к Аруте. Гвардейцы, похоже, хотели защитить принца, буквально разорвав моррела на куски. Арута отступил. Вот один из солдат с громким криком отлетел в сторону и тяжело упал, стукнувшись головой о каменный пол, раздался отчетливый треск. Другой закричал: - Ваше высочество, он становится сильнее! Третий взвыл - дикое создание выцарапало ему глаз. Напрягшись, моррел сбросил остальных солдат и поднялся на ноги. Никого не было между ним и Арутой. Лори потянул Аруту за рукав, увлекая принца в сторону двери. Они двигались боком, не отводя взгляда от создания, которое, покачиваясь, стояло перед ними. Его невидящие глаза следили за людьми с лица, напоминавшего кровавую маску, на которой уже не было отдельных черт. Один из стражей жрицы атаковал чудовище сзади, и моррел, не оглядываясь, махнул правой рукой и единственным ударом пробил человеку череп. - Он опять действует правой рукой! Он исцеляется! - закричал Лори. Существо в один прыжок оказалось рядом с ними. Арута внезапно почувствовал, что падает: кто-то толкнул его сбоку. Он увидел, как Лори уклонился от удара, который мог бы снести голову с плеч, попади он в цель. Принц откатился в сторону и поднялся рядом с Джимми. Это мальчишка сбил его с ног и этим спас. Позади Джимми стоял отец Натан. Могучий жрец шагнул к страшилищу, вытянув вперед левую руку, словно загораживаясь ладонью от монстра. Существо каким-то образом почувствовало появление священника - оно отвернулось от Аруты, чтобы стать лицом к Натану. Центр ладони священника начал мерцать, потом засиял ослепительно белым светом. Оттуда прямо в голову моррела вылетел яркий луч. Чудовище замерло. Раздался его тихий стон. И тогда Натан начал петь заклинание. Моррел издал резкий крик и согнулся, закрывая невидящие глаза от сияния волшебного луча Натана. Послышался его голос - тихий, булькающий: - Жжется... Оно жжется! Священник сделал шаг вперед, заставив существо отступить. В морреле не оставалось ничего живого - из сотен ран текла густая, уже начавшая сворачиваться кровь. Он выкрикнул: - Я горю! В это время в комнату ворвался холодный ветер, и существо закричало так громко, что испугались даже видавшие виды, прошедшие через битвы солдаты. Они в панике начали оглядываться по сторонам, словно пытаясь узнать, откуда исходит безымянный ужас, затопивший все вокруг. Существо внезапно поднялось, будто набравшись новых сил. Оно резко выбросило вперед правую руку, пытаясь схватить источник обжигающего света - левую ладонь Натана. Человеческие пальцы и пальцы со звериными когтями переплелись, и рука моррела, потрескивая, загорелась. Она взметнулась, чтобы ударить жреца, но Натан выкрикнул какое-то слово на неизвестном языке и мертвец промахнулся и взвыл. Голос Натана зазвенел, наполняя комнату таинственными словами и светом. Существо вздрогнуло. Казалось, под давлением ладони жреца оно медленно клонится назад. Натан возвысил голос, продолжая читать заклинание, и существо, словно получив мощный удар, сложилось пополам, тело его задымилось. Натан призвал силу своей богини СангБелоснежной, богини чистоты. Моррел издал громкий стон, шедший, казалось, откуда-то издалека, и содрогнулся снова. Натан, сражаясь в этой магической битве, поднял плечи, словно изо всех сил старался сбросить огромный вес, и моррел повалился на колени. Его правая рука завернулась за спину, а голос Натана крепчал. Пот градом катился по лбу священника, на его шее вздулись жилы. На израненном теле чудовища появились волдыри, оно жалобно завыло. Комнату наполнило шипение и запах горелого мяса. От тела мертвеца повалил густой черный дым. Один из стражников отвернулся, его вырвало. Натан широко раскрыл глаза, обрушивая на чудовище все свои силы. По мере того как тело мертвеца чернело и трескалось под действием чар Натана, глаза его медленно закрывались. Моррел упал под напором силы священника, и вот по его чернеющему телу пробежал голубой сполох. Натан высвободил руку, и чудовище закачалось из стороны в сторону, а из его ушей, из ноздрей и изо рта показались языки пламени. Вскоре пламя охватило все тело, быстро превращая его в угли. Воздух в комнате наполнился тяжелым запахом горелого жира. Натан медленно повернулся лицом к Аруте, и принц увидел, как внезапно постарел жрец. Глаза священника были широко раскрыты, по его лицу струился пот. Сухим, скрипучим голосом он сказал: - Ваше высочество, с ним покончено. - Сделав сначала один неверный шаг, затем второй, Натан слабо улыбнулся - и повалился вперед. Арута едва успел подхватить его Глава четвертая. ОТКРОВЕНИЯ Птицы пели, приветствуя новый рассвет. Арута, Лори, Джимми, Волней и Гардан сидели в кабинете принца, ожидая новостей от Натана и верховной жрицы. Стражи храма отнесли свою госпожу в комнату для гостей и встали у дверей, пока целители, вызванные из храма, приводили ее в чувство. Всю ночь они провели с ней, а члены ордена Санг Белоснежной выхаживали Натана в его покоях. Все молчали, подавленные ужасами ночи, о которых никто не хотел говорить. Лори первым очнулся от оцепенения и, встав с кресла, подошел к окну. Арута проследил за ним взглядом, но мысли его были заняты десятком вопросов, ответов на которые пока не было. Кто хотел его смерти? И почему? Но еще больше его беспокоило другое: насколько велика угроза для тех, кто едет в Крондор - для Лиама, Каролины и королевского двора? И более всего - не подвергнется ли опасности Анита? За последний час Арута чуть ли не десяток раз подумал: не отложить ли свадьбу? Лори присел на кушетку рядом с полусонным Джимми. - Джимми, почему ты решил позвать отца Натана, когда даже верховная жрица оказалась бессильна? - тихо спросил он. Джимми потянулся и зевнул. - Я припомнил кое-что из юности. Гардан засмеялся, и напряжение в комнате разрядилось. Даже Арута, услышав слова Джимми, едва заметно улыбнулся. - Несколько лет назад меня отдали в обучение к нашему отцу Тимоти, служителю Асталона. Некоторым мальчишкам позволяют учиться. Это обычно означает, что пересмешники возлагают на него большие надежды, - гордо прибавил Джимми. - Я должен был только научиться читать и считать, но мне заодно удалось узнать кое-что еще. Я помню, как однажды отец Тимоти объяснял нам природу богов, - правда, я чуть не уснул тогда. Согласно словам этого достойнейшего жреца, друг другу противостоят светлые и темные силы, их иногда называют добрыми и злыми. Добрые не могут бороться с добрыми, и злые не могут бороться со злыми. Чтобы победить злую силу, нужен проводник доброй силы. Верховная жрица многими считается прислужницей темных сил, поэтому она не могла удержать чудовище. Я надеялся, что отец Натан сможет противостоять этому существу, ведь все считают, что Санг и ее слуги находятся на доброй стороне. Я не знал точно, что получится, но просто не мог смотреть, как это чудище пожирает дворцовых стражников одного за другим. - Твоя догадка оказалась верной, - сказал Арута, и в его голосе слышалось одобрение сообразительности Джимми. В комнату вошел стражник. - Ваше высочество, отец Натан пришел в себя и просит вас пожаловать к нему. Арута, вскочив с кресла, бросился в покои жреца, все последовали за ним. Уже более века, согласно традиции, замок принца Крондорского имел храм и алтари для каждого бога - кто бы ни гостил у принца, какому бы божеству ни поклонялся, он всегда мог найти тут место для своих религиозных обрядов. За храмом присматривали разные ордена - они сменяли друг друга со сменой советников принцев Крондорских. Арута оставил храм на попечение отца Натана и его ордена, как это было при Эрланде. Покои жреца располагались позади храма, в противоположном конце нефа, за алтарем четырех главных богов. Арута пошел через большой сводчатый зал мимо алтарей младших богов, расположенных по обеим сторонам прохода, его сапоги гулко стучали по каменному полу. Миновав неф, Арута увидел, что дверь в покой Натана открыта и внутри заметно какое-то движение. Он вошел в комнату жреца, и прислужники Натана отошли в сторону. Аруту очень удивил вид комнаты - все в ней было просто: ни лишних вещей, ни каких-либо украшений - глава ордена обитал почти что в келье. Статуэтка Санг в виде прелестной молодой женщины в длинном белом одеянии стояла на маленьком столике рядом с кроватью Натана. Жрец выглядел слабым, изможденным, но был бодр духом. Он лежал на высоких подушках. Младший жрец находился поблизости, готовый исполнить любую просьбу Натана. Рядом с кроватью расположился и королевский лекарь. Он поклонился принцу: - Он крепок, ваше высочество, только очень истощен. Пожалуйста, ненадолго. Арута кивнул, и лекарь вместе с прислужниками Натана вышел в коридор, не позволив войти в комнату спутникам принца. Арута подошел поближе к Натану: - Как ты? - Я буду жить, ваше высочество, - тихо ответил жрец. - Ты не просто будешь жить, Натан. Ты скоро снова станешь прежним. - Я пережил ужас, какого никому не довелось испытывать, ваше высочество. И, как вы понимаете, мне надо кое-что вам поведать. - Он кивнул в сторону двери. Младший жрец прикрыл дверь и вернулся к постели Натана. - Я должен поведать вам, ваше высочество, о том, что мало известно за пределами храма, - продолжил Натан. - Я беру на себя большую ответственность, но мне кажется, что дело не терпит отлагательств. - Арута наклонился, чтобы лучше слышать слабый голос жреца. - Во всем есть свой порядок, Арута, равновесие, установленное Ишапом - Тем, Который Над Всем. Старшие боги правят через младших богов, которым и прислуживает жречество. Каждый орден имеет свою задачу. Может показаться, что один орден противостоит другому, но высшая истина в том, что все ордена занимают свое место в общем мировом порядке. Бывает, что те служители храмов, кто относится к низшему рангу, не знают о других орденах. Отсюда и трения, возникающие иногда между храмами. Мое неприятие обрядов верховной жрицы этой ночью объясняется не столько враждой к ней, сколько заботой о благе моих прислужников. Понятливость человека определяется тем, сколько истины откроют ему храмы. Многим нужны простейшие понятия добра и зла, света и тьмы, чтобы по ним выстраивать ход жизни. Ты же не таков. Я был воспитан в следовании Единственному Пути, ордену, для которого я больше всего подхожу по характеру. Но, подобно всем тем, кто достиг моего ранга, я хорошо знаю природу и проявления воли других богов и богинь. Однако то, что нынче ночью появилось в той комнате, мне совершенно неизвестно. Арута растерялся: - Что ты имеешь в виду? - Когда я боролся с силой, которая воплотилась в морреле, я ощутил ее природу. Это нечто чуждое, темное и пугающее, нечто безжалостное. Сила эта яростна, она стремится победить или разрушить все вокруг. Даже боги, называемые темными, - Лимс-Крагма и Гьюис-ван - в свете истины не являются злыми. Но это существо - затмение света надежды. Это воплощение отчаяния. Младший жрец дал понять Аруте, что пора уходить. Когда принц повернулся к двери, Натан окликнул его: - Погоди, ты вот что еще должен понять: та сила пропала не потому, что я ее победил, а потому, что я лишил ее тела, в котором она обитала. У нее не стало телесной оболочки, чтобы продолжать битву. Я всего лишь одолел ее проводника. В это мгновение она раскрыла себя. Она еще не была готова встретиться лицом к лицу с Госпожой Единственого Пути, но она презирает ее и прочих богов. - Лицо жреца выражало тревогу. - Арута, эта сила презирает богов! - Натан приподнялся на подушках, протянул руку, и Арута, вернувшись, взял ее. - Ваше высочество, эта сила полагает себя высшей. Она полна ненависти и готова уничтожить всех, кто противостоит ей. Если... - Тихо, Натан, - попросил Арута. Жрец кивнул и снова откинулся на подушки. - Стремись к мудрости, превосходящей мою, Арута. Вот что еще чувствую я: этот враг, эта всепоглощающая тьма становится сильнее. - Поспи, Натан. Пусть все это станет еще одним дурным сном. Арута кивнул младшему жрецу и вышел из комнаты. Проходя мимо королевского лекаря, он сказал: - Помоги ему. И в его голосе прозвучала скорее мольба, чем приказ. Не один час провел Арута в ожидании вестей от верховной жрицы Лимс-Крагмы. Он сидел в одиночестве, а Джимми спал на низком диване. Гардан проверял посты. Волней был занят повседневными делами управления, а Арута не мог думать ни о чем, кроме загадок прошедшей ночи. Он решил не сообщать Лиаму о происшествии в подробностях до тех пор, пока король не прибудет в Крондор. Как он заметил ранее, угрозу для Лиама могло бы представлять лишь военное соединение, по численности равное небольшой армии, никак не меньше. Отвлекшись от своих мыслей, Арута разглядывал Джимми, который во сне выглядел совсем ребенком. Он несерьезно отнесся к своей весьма серьезной ране и, как только все кончилось, тут же уснул. Гардан осторожно положил его на диван. Мальчишка был обыкновенным преступником, паразитом на теле общества, не трудившимся ни единого дня в своей юной жизни. Ему едва минуло пятнадцать лет, а он уже был хвастуном, лжецом, бродягой, но, кем бы он ни был, он оставался другом Аруты. Принц вздохнул: что же делать с юным воришкой? Прибыл дворцовый паж с посланием от верховной жрицы. Аруту просили прибыть как можно скорее. Принц тихо поднялся, чтобы не разбудить Джимми, и последовал за пажом туда, где выхаживали жрицу ее целители. Стражники Аруты стояли вне помещений, отведенных жрице, а стражники из храма расположились сразу за дверями - такой порядок Арута пообещал жрецу, явившемуся к нему из храма. Жрец холодно приветствовал принца, словно тот был виноват в том, что его госпожа пострадала. Он проводил Аруту в спальню. Арута опять обратил внимание на внешность женщины. Она лежала, опираясь спиной на груду цилиндрических подушек, светло-русые волосы обрамляли лицо, лишенное красок жизни, словно ледяная голубизна зимы заморозила его. Она выглядела так, словно за день постарела на двадцать лет. Но Арута, ощутив устремленный на себя взгляд, понял, что аура силы окружает ее по-прежнему. - Вы пришли в себя, госпожа? - заботливо спросил Арута, склоняясь к ней. - У владычицы моей есть для меня дела, ваше высочество. Она пока еще не призывает меня к себе. - Это радостная весть. Женщина села. Она машинально отвела со лба прядь почти белых волос, и Арута еще раз отметил, что, несмотря на мрачное выражение лица, верховная жрица была женщиной необычайной красоты - красоты, в которой не было нежности. Голосом, все еще слегка напряженным, она сказала: - Арута кон Дуан, наше королевство в опасности. И более того. В царстве владычицы смерти только один человек стоит выше меня - это наша Мать-Матриарх в Рилланоне. Кроме нее, никто не может бросить мне вызов в обители смерти. Но теперь появилось нечто, что бросает вызов самой богине, нечто, пока еще слабое, но стремительно набирающее силу, которая скоро превзойдет мою власть в царстве владычицы моей. Понимаешь ли ты, что это значит? Представь, если бы младенец, отнятый от груди, пришел к тебе во дворец... нет, во дворец к твоему брату-королю и повернул всех слуг, всех стражников, даже всех подданных против него, сделав его беспомощным прямо на троне, символе его власти. Вот с чем мы встретились! И, пока мы здесь беседуем, мощь и злобность неизвестного врага растут. Это нечто очень древнее... - Она широко распахнула глаза, и вдруг Арута увидел в ее взгляде намек на безумие. - Оно древнее и молодое одновременно... Мне не постичь этого. Арута кивнул целителю и повернулся к жрецу. Жрец жестом предложил принцу удалиться, и Арута направился к двери. Выходя, он слышал, как жрица разрыдалась. В приемной жрец обратился к нему: - Ваше высочество, я Джулиан, главный жрец Внутреннего круга. Я отправил письмо в наш главный храм в Рилланоне, где сообщил обо всем, что случилось здесь. Я... - Казалось, он ощущал неловкость, собираясь о чем-то поведать. - Скорее всего через несколько месяцев я стану верховным жрецом Лимс-Крагмы. Мы будем заботиться о ней. - Жрец кивнул на запертую дверь. - Но она никогда больше не сможет направлять нас в служении владычице нашей. - Он снова повернулся к Аруте: - Я слышал от стражников храма, что произошло сегодня ночью, и слова верховной жрицы я тоже слышал. Если храм может вам чем-то помочь, мы поможем. Арута размышлял над словами жреца. Ничего необычного не было в том, чтобы жрец того или иного ордена был советником правителя. Немало было мистически важных дел, в которых знать не смогла бы разобраться без руководства духовенства. Поэтому отец Аруты не был первым, кто считал чародея одним из своих советников. Но храм и временная власть, каковой считалась власть короля, редко действовали вместе. Наконец Арута сказал: - Благодарю, Джулиан. Когда мы лучше узнаем, о чем столкнулись, мы обратимся к вашей мудрости. Мне только что довелось понять, что мой взгляд на мир узок. Надеюсь, вы окажете нам действенную помощь. Жрец склонил голову. Когда Арута уже уходил, он сказал: - Ваше высочество... Арута, оглянувшись, встретил озабоченный взгляд священника. - Да? - Узнайте, что это такое. Узнайте и уничтожьте его. Арута смог только молча кивнуть. Он вернулся к себе в кабинет и тихо сел, чтобы не побеспокоить Джимми, который по-прежнему спал на диване. Арута заметил, что ему оставили на столике тарелку с фруктами и сыром и графин с охлажденным вином. Вспомнив, что он целый день ничего не ел, он налил себе бокал вина, отрезал ломтик сыра и снова сел. Откинувшись на спинку кресла, он положил ноги на стол и задумался. Последние две ночи он спал очень мало, и усталость навалилась на него, но мысли его были заняты событиями двух последних дней. Существо, обладающее сверхъестественными силами, бродило по его владениям, некое загадочное создание, повергшее в ужас жрецов двух самых могущественных орденов Королевства. Менее чем через неделю прибудет Лиам. Чуть ли не все дворяне съедутся в Крондор на свадьбу. В его город! А он не мог ничего придумать, чтобы защитить их. Так и сидел Арута примерно час - жевал и запивал еду вином, но мысли его были далеко. Оставшись один, он часто отдавался мрачным размышлениям, и, столкнувшись с трудной задачей, не переставал искать решения, подходя к ней с разных сторон, теребя ее и так и этак, словно терьер крысу. Он рассмотрел десяток разных подходов и тщательно обдумал все сведения, которыми располагал. Наконец, отказавшись от десятка планов, он понял, что будет делать. Он снял ноги со стола и взял спелое яблоко с блюда, стоявшего перед ним. - Джимми! - крикнул он, и мальчишка-вор тотчас проснулся - годы опасностей приучили его к чуткому сну. Арута бросил мальчишке яблоко, и тот, с удивительной скоростью извернувшись, поймал яблоко уже у самого лица. Арута понял, почему Джимми прозвали Рукой. - Что? - спросил парнишка, надкусывая яблоко. - Надо, чтобы ты передал пару слов своему мастеру. Джимми так и не удалось полакомиться фруктом. - Мне надо, чтобы ты устроил мне встречу с Хозяином. Джимми смотрел на него широко раскрытыми глазами, не в силах поверить услышанному. Опять со стороны Горького моря наполз густой туман и, словно толстым одеялом, накрыл Крондор. Два человека быстро шагали мимо дверей редких открытых кабачков. Арута следовал за Джимми, который вел его по городу - из квартала купцов на менее богатые улицы, а оттуда в самое сердце квартала бедняков. Резкий поворот куда-то вниз - и вот они оказались в тупике. Словно по волшебству из теней появились три человека. В тот же момент Арута вытащил рапиру, но Джимми произнес: - Мы - странники, ищущие пути. - Странники, я проводник ваш, - ответил мужчина, стоявший впереди других. - А теперь скажи приятелю, чтобы он спрятал свой прутик, иначе нам придется доставлять его до места в мешке. Если эти люди и знали, кто такой Арута, то не подали виду. Принц медленно убрал рапиру в ножны. Двое выступили вперед, держа в руках повязки. - А это что? - спросил Арута. - Дальше вы пойдете с завязанными глазами, - ответил проводник. - Если откажетесь, то ни шагу вперед больше не сделаете. Арута, поборов недовольство, коротко кивнул. Двое с повязками подошли к ним, и Арута, едва успев заметить, как Джимми завязывают глаза, тут же ощутил грубую повязку и на своем лице. Сдерживая желание сорвать ее, Арута слушал проводника: - Отсюда вас отведут в другое место, где другие поведут вас дальше. Вы можете пройти через много рук, прежде чем попадете куда хотите, так что не тревожьтесь, если услышите другие голоса. Я не знаю, куда вы идете, потому что мне не полагается этого знать. Не знаю я, и кто ты, человек, но от кого-то из тех, кто наверху, пришли указания, чтобы тебя вели быстро и не причинили вреда. Но помни: снимай повязку только при большой опасности. С этого момента ты не будешь знать, где ты. Арута почувствовал, как вокруг его талии обвязывают веревку, и проводник сказал: - Держись крепко и ступай твердо - мы пойдем быстро. Тут же Аруту дернули в сторону и повели куда-то сквозь темноту. Более часа - или принцу так показалось - водили его по улицам Крондора. Пару раз он споткнулся и набил несколько синяков: провожатые не очень беспокоились о нем. Проводники менялись не меньше трех раз, так что он не имел представления, кого увидит, когда повязка будет снята. Он поднялся по каким-то ступеням. Было слышно, как открылись и закрылись несколько дверей, и чьи-то сильные руки заставили его сесть. Наконец с него сняли повязку, и Арута зажмурился, ослепленный ярким светом. Вдоль стола стояло несколько светильников с зеркалами, все зеркала были направлены в глаза принца, полностью лишая его возможности видеть человека, стоявшего за светильниками. Арута глянул вправо и увидел, что рядом с ним на другом табурете сидит Джимми. После продолжительного молчания из-за светильников загромыхал низкий голос: - Приветствую принца Крондорского. Арута прищурился, но так и не смог разглядеть того, кто разговаривал с ним, стоя в темноте. - Я разговариваю с Хозяином? Наступило молчание. - Будь доволен - я облачен достаточной властью для того, чтобы обсудить с тобой все, что ты пожелаешь. Я говорю от его имени. Арута немного подумал. - Очень хорошо. Мне нужен союз. Из-за светильников раздался низкий смешок: - Что может понадобиться принцу Крондора от Хозяина? - Мне надо вызнать секреты гильдии смерти. Снова последовало молчание. Арута не мог понять - то ли его собеседник советуется с кем-то еще, то ли просто размышляет. Потом голос произнес: - Выведите мальчишку. Из темноты появились двое и, грубо схватив Джимми, выволокли его из комнаты. После этого голос сказал: - Ночные ястребы - предмет беспокойства Хозяина, принц Крондора. Они вторгаются на дорогу воров, а их черные дела тревожат население, бросая недобрый свет на пересмешников. Коротко говоря, при них дела идут плохо. Нам бы хотелось покончить с ними, но что, помимо заботы хорошего правителя о своих подданных, которых подлым образом убивают во сне, могло привести тебя сюда? - Они представляют угрозу мне и моему брату. Опять тишина. - Значит, они высоко залетают. Что ж, и особ королевской крови убивают не хуже простых людей, а человеку приходится зарабатывать на жизнь тем, что он умеет делать, будь он хоть наемный убийца. - Вам-то должно быть ясно, - сухо произнес Арута, - что после убийства принцев дела у вас пойдут еще хуже. Если в городе введут военное положение, пересмешникам придется туговато. - Верно. Назови условия сделки. - Я не прошу сделки. Я требую сотрудничества. Мне нужны сведения. Мне надо знать, где таится сердце ночных ястребов. - Благотворительность не поможет тем, чьи трупы лежат в сточных канавах. А рука у гильдии смерти длинная. - Не длиннее моей, - ответил Арута. Видно было, что он совершенно серьезен. - Я так понимаю, дело пересмешников страдает. Вы не хуже меня знаете, что будет, если принц Крондора объявит войну пересмешникам. - Мало выгоды вести таким образом дела между гильдией и вашим высочеством. Арута подался вперед. Его темные глаза сверкали в ярком свете. Медленно, чеканя каждое слово, он произнес: - Я выгоды не ищу. За недолгим молчанием последовал глубокий вздох. - Да, вот, значит, как, - произнес голос задумчиво. Потом раздался смешок. - Вот в чем прелесть наследования власти. А гильдией голодающих воров будет трудновато править. Очень хорошо, Арута Крондорский, но для такого риска гильдии нужны гарантии. Ты показал вершки, теперь покажи и корешки. - Назовите свою цену, - выпрямился Арута. - Знай же: Хозяин с пониманием относится к вашему высочеству в том, что касается гильдии смерти. Ночных ястребов нельзя терпеть. Их надо искоренить всех до последнего. Но множество опасностей и большие траты ждут нас - эта затея обойдется нам недешево. - Какова ваша цена? - повторил Арута. - Учитывая риск полного провала затеи - десять тысяч золотых соверенов. - В королевской казне появится большая дыра. - Верно. - Договорились. - Хозяин не возражает, если оплата будет произведена позже, - произнес голос с легким оттенком шутки. - Теперь вот какое дело. - Какое же? - спросил Арута. - Юнец Джимми Рука нарушил клятву пересмешника и за это должен поплатиться жизнью. Он умрет через час. Арута, не раздумывая, начал подниматься со стула. Сильные руки протянулись из темноты, и в полосе света появился здоровенный вор. Он молча покачал головой. - Нам бы ни в коем разе не хотелось вернуть тебя обратно во дворец в состоянии худшем, чем ты прибыл сюда, - раздался голос из-за светильников. - Но если ты обнажишь оружие здесь, тебя доставят к воротам дворца в ящике, а мы уж будем расхлебывать последствия. - Но Джимми... - Он нарушил клятву! - перебил голос. - Он давал слово чести сообщать о ночных ястребах, где бы он их ни встретил. И, согласно клятве, он должен был рассказать нам о предательстве Веселого Джека. Да, ваше высочество, мы обо всем знаем. Джимми предал гильдию и рассказал об этом тебе первому. Есть вещи, которые можно простить, списав их на возраст, но такие дела - нет. - Я не могу позволить, чтобы убили Джимми. - Тогда слушай же, принц Крондора, вот что я хочу рассказать тебе. Однажды Хозяин возлег с уличной женщиной, как это бывало с сотней других, но эта шлюха родила ему сына. Неоспоримо - Джимми Рука - сын Хозяина, хотя сам о том не ведает. Поэтому Хозяин оказался перед трудным выбором. Если повиноваться закону, который он сам и установил, - значит, он должен убить собственного сына. Если он не сделает этого, то потеряет доверие тех, кто служит ему. Неприятный выбор. В гильдии и так неспокойно - всех ошеломило известие о том, что Веселый Джек оказался шпионом ночных ястребов. Доверие в любые времена очень редкий товар, сейчас он почти не встречается. Какой выход ты видишь? Арута улыбнулся - он знал, какой может быть выход. - Не столь давно было принято выкупать прощение. Назовите цену. - Цену предательства? Не меньше, чем следующие десять тысяч соверенов. Арута задумался. От его казны ничего не останется. Но ведь Джимми наверняка знал, на что идет, когда решил предупредить сначала его, а не пересмешников - он не мог не знать, чем это ему грозит. - Идет, - мрачно сказал Арута. - Тогда держи мальчишку при себе, принц Крондорский, потому как никогда ему больше не быть с пересмешниками, хотя мы не станем обижать его... если он, конечно, не предаст нас еще раз. Тогда мы расправимся с ним, как с любым нарушителем. Быстро. Арута поднялся: - Мы покончили с делами? - Кроме последнего. - Да? - Так же не столь давно было принято покупать грамоту на дворянство за золотые монеты. Какую цену ты запросишь у отца, чтобы его сын мог называться сквайром двора принца? Арута рассмеялся, внезапно догадавшись, к чему приведут, переговоры: - Двадцать тысяч золотых соверенов. - Годится! Хозяин очень любит Джимми, хотя у него немало незаконных детей. Джимми не такой, как все. Хозяину хотелось бы, чтобы Джимми ничего не знал о своем родстве с ним, но ему хотелось бы надеяться, что после этой ночи для его сына начнется лучшая жизнь. - Он будет принят ко мне на службу и не узнает, кто его отец. Встретимся ли мы когда-нибудь еще? - Не думаю, принц Крондорский. Хозяин никому не показывается, он считает опасным для себя, даже если ктото встречается с человеком, который говорит от его имени. Но мы сообщим тебе, как только разузнаем, где таятся ночные ястребы. И будем рады узнать, что они уничтожены. Джимми беспокоился. Прошло три часа, как Арута заперся с Гарданом, Волнеем, Лори и остальными членами своего совета. Джимми предложили подождать в отведенной ему комнате. Присутствие двух стражников у дверей и еще двух под балконом не оставляло никаких сомнений в том, что он, по той или иной причине, стал пленником. Джимми не сомневался, что ночью он вполне смог бы ускользнуть незамеченным, будь он в силах, но после событий прошедших дней никаких сил он в себе не чувствовал. К тому же он был несколько растерян, когда ему позволили вернуться с принцем во дворец. Воришка ничего не понимал. Что-то переменилось в его жизни, а он не знал - что и почему. Дверь в комнату открылась, и часовой, просунув голову в дверь, поманил к себе Джимми. - Его высочество ждет тебя, мальчик. - Джимми поспешно последовал за стражником через холл, по длинному коридору к покоям принца. Арута, читавший что-то, поднял глаза. У стола сидели Гардан, Лори и еще какие-то люди, которых Джимми не знал. У дверей стоял граф Волней. - Джимми, у меня кое-что есть для тебя. Джимми посмотрел по сторонам, не зная, что сказать. Арута продолжил: - Вот королевская грамота, заверяющая, что ты теперь - сквайр при дворе принца. Джимми смотрел на него широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова. Лори рассмеялся, а Гардан, глядя на Джимми, усмехнулся. Наконец Джимми обрел голос: - Это ведь только как будто, да? Арута покачал головой, и мальчишка, запинаясь, спросил: - Но я... сквайром? - Ты спас мне жизнь и должен быть вознагражден. - Но, ваше высочество... Я... Спасибо... Но как же... клятва пересмешника? Арута подался вперед: - С этим покончено, сквайр. Ты больше не член гильдии воров. Хозяин согласен. Все, об этом деле больше ни слова. Джимми почувствовал себя в ловушке. Быть просто вором никогда не казалось ему особенно привлекательным. Другое дело - быть очень хорошим вором. Он считал, что у него была возможность показать себя с самой выгодной стороны, доказать всем, что Джимми Рука - лучший вор в гильдии... или когда-нибудь таким станет. Но теперь он придан свите принца, а с положением придут и обязанности. Но если Хозяин согласился, значит, путь в уличное сообщество мальчишке навсегда заказан. Увидев, что паренек нисколько не рад. Лори сказал: - Позвольте мне, ваше высочество? Арута кивнул, и певец, подойдя к бывшему воришке, положил руку ему на плечо. - Джимми, его высочество буквально вытащил тебя из огня. Ему пришлось выкупить твою жизнь. Если бы он этого не сделал, твое тело плавало бы сейчас в заливе. Хозяин знает, что ты нарушил клятву. Джимми пошатнулся, и Лори ободряюще стиснул его плечо. Мальчишке всегда казалось, что правила писаны не совсем для него, что он свободен от обязательств, которые сковывают других. Джимми не знал, почему к нему так часто относились со снисхождением, тогда как всех остальных принуждали платить по полному счету, но сейчас он понял, что злоупотребил привилегиями. Мальчишка не сомневался, что певец сказал правду, и едва не задохнулся в столкновении разноречивых чувств, когда осознал, насколько близко от гибели он прошел. - Жизнь во дворце не так уж плоха, - продолжал Лори. - В доме тепло, одежда у тебя будет чистая, да и еда здесь ничего. Кроме того, тебя заинтересуют многие события. - Он посмотрел на Аруту и сухо добавил: - Особенно из недавних. Джимми кивнул, и Лори повел его вокруг стола. Джимми сказали, что ему надо встать на колено. Граф быстро зачитал грамоту: - Всем в наших владениях. Поскольку юный Джимми, сирота из города Крондора, оказал ценную услугу в предотвращении нанесения телесного ущерба августейшей особе принца Крондорского, а также поскольку мы пожизненно считаем себя должником упомянутого Джимми, наша воля такова: пусть будет он известен по всему Королевству как наш любезный и верный слуга, а на будущее повелеваем, чтобы ему было предоставлено место при Крондорском дворе, с пожалованием чина оруженосцасквайра, со всеми правами и привилегиями, относящимися до его ранга. Также пусть всем будет известно, что поместье Хаверфорд на реке Веландел предоставляется ему и его потомкам, пока они живы, чтобы обладать им, со всею причитающейся собственностью и челядью. Титул поместья остается у короны до дня совершеннолетия Джимми. Издано сего дня и заверено нашей рукой и печатью. Арута кон Дуан, Принц Крондорский, Глава рыцарей Западных земель и Западных армий, Первый Наследник Трона в Рилланоне. Волней взглянул на Джимми. - Ты принимаешь это назначение? Джимми ответил: - Да. Волней свернул пергамент и вручил его парнишке. Вот что, оказывается, нужно было, чтобы превратить воришку в сквайра. Паренек и не представлял, где находится Хаверфорд на реке Веландел, но земли означали доход, и он немедленно просиял. Он отошел в сторонку и присмотрелся к Аруте, который был явно чем-то озабочен. Дважды сводил их случай, и оба раза Арута оказался единственным человеком, которому от него ничего не было нужно. Даже немногие его друзья среди пересмешников пытались извлечь какую-нибудь выгоду из дружбы с ним, пока Джимми не показал, что он не намерен поощрять их притязаний. Парнишка чувствовал, что с принцем его связывают отношения, каких он не знал раньше. Пока Арута молча читал какие-то бумаги, Джимми решил, что, если судьбе будет угодно опять испытывать их, он, конечно же, останется с Арутой и его друзьями, а не побежит прятаться сам не зная куда. Кроме того, у Джимми будет доход и покой, пока жив Арута, хотя обеспечить последнее, невесело подумал Джимми, может оказаться не так-то просто. Пока Джимми разглядывал свою грамоту, Арута, в свою очередь, разглядывал его. Уличный мальчишка - упрямый, жизнерадостный, находчивый, иногда жестокий. Арута незаметно улыбнулся. При дворе он будет как дома. Джимми свернул грамоту. - Твой бывший мастер работает со рвением! - сказал Арута, затем обратился к остальным: - Вот у меня его сообщение - он почти отыскал гнездо ночных ястребов. Он сообщает, что в любой момент может прислать мне весточку и сожалеет, что не может предложить явную помощь, чтобы выкурить их из гнезда. Джимми, что ты на это скажешь? Джимми ухмыльнулся: - Хозяин знает правила игры. Если вы уничтожите ночных ястребов, дела пойдут, как прежде. Если не удастся - никому и в голову не придет, что он вам помогал. В любом случае он не в проигрыше. - Более серьезным тоном он прибавил: - Еще он опасается других предательств среди пересмешников. Если его опасения подтвердятся, участие пересмешников поставит все дело под угрозу. Арута понял, о чем хотел сказать паренек: - Все так серьезно? - Скорее всего, ваше высочество. Всего три или четыре человека могут встречаться с самим Хозяином. Он доверяет только им. Мне кажется, у него могут быть свои шпионы за пределами гильдии, никому, кроме его ближайших помощников, не известные, а может быть, не известные и им. Наверное, их он использует, чтобы выследить ночных ястребов. Пересмешников всего около двух сотен, а нищих и попрошаек - в два раза больше, и каждый из них может оказаться ушами или глазами гильдии смерти. Арута улыбнулся своей обычной полуулыбкой. - Вы неплохо рассуждаете, сквайр Джеймс, - заметил Волней. - Похоже, вы станете находкой для двора его высочества. Джимми скривился так, словно попробовал что-то кислое: - Сквайр Джеймс? Арута, казалось, не обратил внимания на унылый тон Джимми. - Нам всем надо бы отдохнуть. Пока не придут вести от Хозяина, лучшее, что мы можем сделать, - это попытаться оправиться от потрясений последних дней. - Он поднялся. - Желаю всем спокойной ночи. Арута быстро покинул кабинет, а Волней, собрав со стола бумаги, заторопился по своим делам. К Джимми обратился Лори: - Пожалуй, мне надо взять тебя на буксир, юнец. Кто-то должен научить тебя галантному обращению. К ним подошел Гардан. - Да мальчишка и так лучше некуда. Только портить. Лори вздохнул. - Вот, пожалуйста, - обратился он к Джимми, - на человека можно надеть кучу знаков различий, но подметальщик бараков так им и останется. - Подметальщик бараков! - вскричал Гардан в притворном гневе. - Певец, я заставлю тебя запомнить, что все мои предки были героями... Джимми вздохнул, шагая по коридору за мужчинами. Неделю назад жизнь была куда как проще. Он попытался приободриться, но как ни старался, все же сам себе напоминал упавшего в сметану кота, который не знает - то ли ему лакать ее, то ли попробовать из нее вылезти. Глава пятая. УНИЧТОЖЕНИЕ Посланец Хозяина ждал, пока принц прочтет письмо. Арута разглядывал старого вора. - Ты знаешь, о чем тут написано? - Всего не знаю. Тот, кто меня отправил, дал подробные указания. - Старый вор, с возрастом утративший былую ловкость, почесал лысую макушку. - Он велел передать, что парнишка без труда отведет ваше высочество в указанное место. Еще он сказал, что о мальчишке уже всем известно, и пересмешники считают дело закрытым. - Вор бросил быстрый взгляд на Джимми и подмигнул. Стоявший неподалеку Джимми, услышав новость, с облегчением вздохнул. Подмигивание означало - Джимми никогда уже не быть пересмешником, но ему не запрещено появляться на улицах города, а старый Альварни Быстрый остается его другом. - Передай хозяину, что я рад столь скорому решению, - сказал Арута. - Сегодня ночью мы собираемся покончить с этим делом. Он поймет. - Арута махнул рукой стражнику, чтобы тот проводил Альварни, и повернулся к Гардану: - Собери самых надежных своих людей и всех следопытов, какие у тебя есть. Ни одного из тех, кто служит недавно, не брать. Каждому лично вели на закате прийти к задним воротам. Отправляй их в город парами и по одному, пусть идут разными улицами и позаботятся, чтобы их не выследили. Побродят, пообедают, словно у них увольнение, но никакой выпивки - это только повредит. К полуночи все должны собраться у <Разноцветного Попугая>. Гардан вышел, отдав честь. - Ты наверное думаешь, что я не очень хорошо поступил с тобой? - сказал Арута, оставшись с парнишкой наедине. Лицо Джимми выдало его удивление. - Нет, ваше высочество. Мне просто все это показалось немного странным, и только. В конце концов, я обязан вам жизнью. - Я боялся, что ты не захочешь покидать единственную родную тебе семью. Джимми пожал плечами, словно не совсем соглашаясь. - А что касается жизни... - Принц откинулся в кресле и улыбнулся. - Мы квиты, сквайр Джеймс. Если бы не твоя своевременная помощь, в ту далекую ночь я лишился бы головы. Оба улыбнулись. Джимми спросил: - Если мы квиты, почему я при дворе? Арута вспомнил обещание, которое он дал Хозяину. - Положим, это делается для того, чтобы держать тебя под присмотром. Ты волен приходить и уходить, когда захочешь, если при этом должным образом будешь исполнять свои обязанности, но как только я замечу, что из буфета пропадают золотые кубки, я лично отволоку тебя в темницу. - Джимми снова засмеялся, но Арута продолжал уже более серьезным тоном: - В начале этой недели, если ты помнишь, с крыши дома некоего сукновала сбросили какого-то убийцу. А ты так и не сказал, почему решил прийти ко мне, вместо того чтобы, как полагалось, докладывать мастеру. Ты-то хорошо знал, какое наказание тебе грозит. Джимми смотрел на Аруту взглядом взрослого человека, не вяжущимся с его мальчишеским лицом. Наконец он сказал: - В ту ночь, когда ты с принцессой бежал из Крондора, толпа черных всадников Гая догнала меня на пристани. Ты отдал мне свою рапиру, когда еще не знал, удастся ли тебе самому спастись. А когда мы сидели в запертом доме, учил меня сабельному делу. Ты всегда был со мной добр так же, как с другими... У меня... у меня мало друзей, ваше высочество. Арута понимающе кивнул: - Я тоже считаю друзьями немногих - свою семью, чародеев Пага и Кулгана, отца Тулли и Гардана. - Лицо его стало грустным. - Лори повел себя не как обычный придворный, и я надеюсь, что из него тоже получится друг. Я даже осмелюсь назвать другом старого пирата Амоса Траска. Ну а если Амос может быть другом принца Крондора, почему им не может быть Джимми Рука? Джимми ухмыльнулся, но в уголках его глаз заблестела влага. - И впрямь - почему бы и нет? - Он проглотил комок в горле и продолжал уже обычным голосом: - А что случилось с Амосом? Арута поудобнее устроился в кресле. - Когда я видел его в последний раз, он пытался украсть корабль короля. Джимми прыснул. - С тех пор мы о нем ничего не знаем. Я бы многое отдал, чтобы этот головорез оказался сегодня ночью рядом со мной. Джимми перестал улыбаться: - Может быть, не надо об этом говорить, но что если мы опять столкнемся с таким вот существом, которое не умирает? - Натан думает, что этого не произойдет. Он считает, так случилось потому, что жрица призвала его назад из царства смерти. Кроме того, я не могу ждать, пока храмы разрешат мне начать действовать. Только Джулиан, один из жрецов богини смерти, предложил свою помощь. - А мы уже видели, чем нам могут помочь жрецы ЛимсКрагмы, - кисло заметил Джимми. - Будем надеяться, что отец Натан знает, о чем говорит. Арута поднялся: - Идем, отдохнем хоть немного. Ночь может оказаться тяжелой. В ночной темноте небольшие компании солдат, одетых, как обычные наемники, бродили по улицам Крондора. Встречаясь, они не подавали виду, что знакомы, и вот спустя три часа после полуночи в <Разноцветном Попугае> собралось более сотни человек. Некоторые еще вытаскивали из объемистых мешков плащи со знаками различий - во время операции солдаты опять должны были носить цвета принца, - когда появился Джимми в сопровождении двух солдат, одетых, как лесные наемники. Это были ребята из отборной роты разведчиков Аруты, королевские следопыты. Старший из них отсалютовал находившимся в таверне: - У этого юнца глаза, как у кошки, ваше высочество. Он трижды замечал, что за нашими людьми, шедшими к таверне, следят. Арута вопросительно посмотрел на Джимми, и тот пояснил: - Двоих из них я знал - это бродяги, их легко было обнаружить, но третий... Может быть, он просто шел следом за солдатами, заинтересовавшись, не затевается ли чего. Однако, когда мы перекрыли ему путь, - незаметно для остальных, можешь быть уверен, - он просто развернулся и ушел в другую сторону. Может, это ничего и не значит. - Если это и означает что-то, - сказал Арута, - мы сейчас ничего не можем изменить, и если даже ночные ястребы догадались, что мы что-то затеваем, они все равно не знают, что именно. Взгляни сюда, - сказал он Джимми, указывая на карту, разложенную на столе. - Это я получил от королевского зодчего. Она старая, но он считает, что сточные канавы и туннели на ней указаны верно. Джимми посмотрел на карту. - Может, с десяток лет назад она и была точной. - Он указал на одно место на карте, потом на другое: - Вот здесь обвалилась стена, вода там течет по-прежнему, но человеку сейчас не пройти. А здесь - новый туннель, его выкопал красильщик, которому нужен был хороший сток для отходов. - Джимми еще раз посмотрел на карту и спросил: - Есть перо и чернила или уголек? Ему дали уголек, и он принялся ставить отметки на карте. - У друга Лукаса есть лазейка из подвала в сточные туннели. Владелец за стойкой разинул рот. - Что? А ты откуда знаешь? Джимми ухмыльнулся: - Дорога воров - не только крыши. Отсюда, - он указал на карту, - группы людей могут подойти к этим двум точкам. Выходы из подвала того дома, где окопались ночные ястребы, расположены очень хитроумно: каждый выходит в туннель, который не сообщается с остальными напрямую. Двери отстоят одна от другой всего на несколько ярдов, но вот это - сплошные стены из кирпича и камня, и если захочешь добраться от одной двери до другой, нужно прошагать по туннелям не одну милю. Совсем другое дело - третий выход. Он выводит на большую площадку, откуда в разные стороны разбегаются не меньше дюжины туннелей, их все не перекрыть. Гардан, заглянув через плечо Джимми, сказал: - Значит, нужно нападать одновременно с трех сторон. Джимми, если в одну дверь ломятся, а ты находишься у другой, тебе будет что-нибудь слышно? - Думаю, да. Вы не поверите, как хорошо шум с улиц проникает вниз даже днем, а уж ночью... Арута спросил у следопытов: - Вы можете найти эти места по карте? Оба кивнули. - Хорошо. Каждый из вас поведет по трети отряда к этим двум выходам. Остальные пойдут со мной и Гарданом. Нас поведет Джимми. Вы расставите людей, но в подвал не входите, если вас не обнаружат раньше. Когда услышите, что мы вошли, идите и вы. Гардан, те, кто на улицах, уже должны быть на месте. Они знают, что делать? - Я сам разговаривал с каждым, - ответил Гардан. - При первых признаках заварушки никого из дома не выпустят, кроме тех, кто одет в форменный плащ, или тех, кого знают в лицо. Я расставил на крышах тридцать лучников, чтобы отрезать ястребам возможность бегства. Трубач протрубит тревогу, и две роты всадников галопом вылетят из дворца. Они будут на месте через пять минут. На улице любой человек не из наших тут же будет уложен на землю - таков приказ. Арута поспешно надел плащ, его примеру последовали Джимми и Лори. Когда все были одеты в форму цветов принца -пурпурный с черным -Арута сказал: - Пора. Следопыты повели солдат в подвал под таверной. Через некоторое время выступил и отряд принца. Джимми показал лазейку в стене за пустой бочкой, и по узкой лестнице все спустились в туннели. Некоторые солдаты ахали и тихо ругались, учуяв вонь, но одно-единственное замечание Гардана восстановило тишину. Зажгли несколько фонарей. Джимми показал, чтобы солдаты выстроились гуськом, и повел их по запутанным ходам. Примерно после получаса ходьбы мимо зловонных отходов и мусора, медленно плывущих по каналам в залив, они подошли к большой площадке. Арута приказал закрыть лампы. Джимми пошел вперед. Арута попытался проследить за ним, но обнаружил, что ничего не видит. Он напрягся, желая услышать шаги парнишки, но тот двигался совершенно бесшумно. Тишина, нарушаемая только плеском неспешно текущей воды, притаившимся в ожидании солдатам казалась просто удивительной. Каждый позаботился о том, чтобы доспехи и оружие не звякали, так что, появись ночные ястребы, они бы не встревожились. Скоро вернулся Джимми и доложил, что на нижней ступеньке лестницы, ведущей в дом, всего один часовой. Он прошептал в самое ухо Аруты: - Из твоих людей никто не подберется к нему незаметно - он сразу поднимет шум. Я один могу попробовать. А вы, как только услышите, что драка началась, - бегите. Джимми вытащил кинжал из сапога и скользнул в темноту. Раздался болезненный вскрик, и солдаты кинулись вперед, забыв об осторожности. Принц первым оказался возле парнишки, который боролся с могучим стражником. Мальчишка подобрался к часовому сзади, прыгнул ему на спину, но, целя в горло кинжалом, только ранил его. Человек уже синел от удушья, но пытался раздавить Джимми о каменную стену. Арута завершил схватку одним взмахом клинка, и ястреб осел на лестницу. Джимми высвободился и слабо улыбнулся: схватка далась ему нелегко. Арута прошептал ему: - Побудь здесь, - и махнул рукой солдатам, чтобы те шли за ним. Забыв о своем обещании Волнею, что атаку возглавит Гардан, Арута быстро, но бесшумно поднялся по лестнице. Он остановился у деревянной двери с единственным засовом, приложил к ней ухо и прислушался. Услышав приглушенные голоса, он предупреждающе поднял руку. Гардан и остальные замедлили шаг. Арута тихо выдвинул засов и, осторожно толкнув дверь, заглянул в большой, хорошо освещенный подвал. Вокруг трех столов расположился десяток вооруженных людей. Еще несколько человек чистили доспехи и оружие, словно дело происходило в солдатской казарме. Для Аруты еще более невероятным казалось то, что это был подвал самого роскошного и популярного городского борделя <Ива>, который нередко посещали богатые купцы и многие дворяне Крондора. Теперь Аруте было понятно, каким образом ночные ястребы могли так много знать о дворце и его собственных перемещениях. Некоторые придворные не прочь были похвастать своей осведомленностью перед шлюхами. На прошлой неделе хватило бы и случайного упоминания о том, что Гардан собирается выехать к восточным воротам встречать принца, и убийца легко мог догадаться, где проедет Арута. Внезапно Арута увидел такое, отчего у него перехватило дыхание. К человеку, который точил широкий клинок меча, подошел воин-моррел и тихо заговорил с ним о чем-то. Человек кивал, слушая темного брата, потом он резко повернулся, указал прямо на дверь и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Арута не стал больше ждать. Он крикнул <Вперед!> - и ворвался в комнату. В подвале поднялся страшный переполох. Те, кто только что праздно сидел за столами, схватив оружие, бросились отражать атаку. Другие распахнули двери, которые вели наверх в бордель и вниз в другие туннели. Сверху раздались визги и крики - всполошились клиенты. Те, кто попытался бежать через туннели, были немедленно отброшены назад в подвал другими отрядами солдат Аруты. Арута, нырнув, уклонился от удара моррела и прыгнул влево, а солдаты пробивались в центр помещения, отделяя принца от темного брата. Убийцы, защищая подвал, бросались на солдат Аруты, нисколько не заботясь о сохранении собственной жизни, вынуждая солдат убивать их. Единственным исключением был моррел, который во что бы то ни стало пытался добраться до Аруты. Арута крикнул: - Возьмите его живым! Вскоре моррел остался единственным живым Ночным ястребом в подвале - его прижали к стене и крепко держали. Арута посмотрел в глаза черному эльфу - беспредельная ненависть была во взгляде лесного существа. Он позволил разоружить себя, когда принц убрал меч в ножны. Арута впервые видел живого моррела так близко: не возникало сомнений в его родстве с эльфами, хотя глаза и волосы у эльфов были светлее. Прав был Мартин, не раз утверждавший, что моррелы красивый народ, правда, с черной душой. И тут, когда один из стражников наклонился, чтобы проверить, нет ли у пленника оружия за голенищем сапога, темное существо ударило человека коленом в лицо, оттолкнуло другого в сторону и прыгнуло на Аруту. У Аруты оказалось лишь мгновение, чтобы уклониться от когтей, метивших ему в лицо. Он отскочил и увидел, как замер нападавший, - клинок Лори вошел ему в грудь. Моррел повалился на пол, но и в последних конвульсиях попытался вцепиться Аруте когтями в ногу. Лори ударил сапогом по руке, все еще скребущей пол. - Посмотри на его когти. Я видел, как они блестели, когда его разоружали. Арута внимательно рассмотрел руку мертвого моррела. - Осторожно, - предупредил Лори. В когти темного брата были вживлены тонкие иглы, на конце каждой блестело пятно. Лори пояснил: - Это старая уловка шлюх, хотя ее могут себе позволить только те, у кого много золота и есть искусный лекарь. Если клиент хочет уйти, не заплатив, или поколачивает девок, одна царапина - и он больше никому не сможет сделать ничего плохого. Арута глянул на певца: - Теперь я твой должник. - Храни нас Банат? Арута и Гардан повернулись и увидели, что Джимми остановился над одним из убитых - красивым, хорошо одетым - и пристально смотрит на покойника. - Золотой, - тихо сказал Джимми. - Ты его знаешь? - спросил Арута. - Он был пересмешником. Я бы его в жизни не заподозрил! - Неужели никого не осталось в живых? - требовательно спросил принц: он приказывал взять как можно больше пленников. Гардан, принимавший сообщения от своих людей, ответил: - Ваше высочество, в подвале и в комнатах наверху оказалось тридцать пять убийц. Все они либо сражались так, что наши люди были вынуждены убивать их, чтобы уцелеть самим, либо убивали друг друга, а потом бросались на собственные мечи. - Гардан что-то протянул принцу. - Вот что у них у всех было, ваше высочество. - На его ладони лежала цепочка с подвеской в виде ястреба из черного дерева. Внезапно подвал окутала тишина. Словно нечто тяжелое, давящее заполнило вдруг комнату, нечто такое, в чем гасли все звуки. Казалось, Арута и его люди на краткий миг полностью оглохли. Потом по комнате потянуло холодом. Арута ощутил, как на голове зашевелились волосы и в душу заполз необъяснимый животный страх. В комнате появилось нечто чуждое, невидимое, но ощутимое зло. Арута повернулся, чтобы что-то сказать Гардану, но в этот момент один из солдат воскликнул: - Ваше высочество, кажется, этот жив. Он шевельнулся! - И этот тоже! - закричал второй. Арута увидел, как солдаты склонились над поверженными ястребами. Один из трупов сел, выбросил вверх руку и схватил наклонившегося над ним солдата за горло и поднял над собой. Страшный хруст ломаемой гортани гулко прозвучал по всей комнате. Вскочил и второй труп, запустив зубы в шею другого стражника, а Арута и его товарищи оцепенели от ужаса. Первый мертвый убийца отбросил в сторону задыхающегося солдата и повернулся. Устремив молочно-белые глаза на принца, покойник оскалил зубы в улыбке. Из разверстой пасти, словно издалека, послышался голос: - Вот мы и встретились снова. Владыка Запада. А теперь мои слуги схватят тебя, потому что сегодня нет поблизости твоих суетливых жрецов. Вставайте, о вставайте, дети мои! Вставайте и убивайте! По всей комнате задергались и зашевелились трупы, и солдаты принялись вслух взывать к Титу, богу войны. Один, сообразив, снес мечом голову одному из поднимавшихся трупов. Безголовое тело покачнулось и упало, но снова начало подниматься, а катящаяся голова изрыгала беззвучные проклятия. Как огромные марионетки, управляемые безумным кукловодом, покойники, дергаясь и извиваясь, вставали на ноги. Джимми срывающимся голосом произнес: - Наверное, надо было дождаться одобрения из храмов. - Прикройте принца! - крикнул Гардан, и солдаты кинулись к ожившим трупам. Как озверевшие мясники в загоне для скота, солдаты принялись рубить направо и налево. Стены и люди были забрызганы сгустками спекшейся крови, но тела продолжали подниматься. Солдаты скользили в крови, холодные, липкие руки хватали их, мертвые пальцы смыкались на глотках, зубы впивались в тела. Солдаты принца Крондора рубили наотмашь и отрубленные конечности летели во все стороны, но руки, падавшие на пол, бешено прыгали, как окровавленные рыбы, выброшенные из воды. Арута почувствовал, что его теребят за ногу, и, глянув вниз, увидел - отрубленная кисть схватила его за лодыжку. Арута пнул ее хорошенько, и она, перелетев через всю комнату, шлепнулась о дальнюю стену. - Выходите и заприте дверь! - крикнул он. Солдаты, ругаясь, прорубали себе дорогу к выходу. Многие закаленные ветераны были близки к панике. Никакие военные испытания не могли подготовить их к тому, с чем довелось столкнуться в этом подвале. Арута раньше других добрался до ближайшей двери, ведущей из подвала наверх. За ним следовали Джимми и Лори. Принц разрубил надвое поднимавшийся труп, и Джимми проскочил мимо него. Он первым достиг двери, распахнул ее и выругался, выглянув на лестницу. Ковыляя по ступенькам, к ним спускалась прелестная женщина в полупрозрачном, разодранном на груди одеянии, на лифе которого расползалось кровавое пятно. Взгляд ее пустых белых глаз устремился на Аруту, стоявшего на нижней площадке лестницы, и она издала ликующий крик. Джимми нырнул под ее неловко занесенную руку, и, ударив плечом в окровавленный живот женщины, крикнул: - Осторожнее на лестнице! Они оба свалились вниз, но он первый поднялся на ноги и вскарабкался по ступенькам. Арута глянул назад, в подвал, и увидел, что с каждой минутой его людей становится все меньше. Гардан и несколько человек с ним были в безопасности - они добрались до дальней двери из подвала и теперь пытались закрыть ее снаружи, а солдаты, пробивавшиеся к ним, падали, чтобы больше уже не подняться. Несколько отчаянных гвардейцев помогали им, стараясь закрыть дверь изнутри, пренебрегая угрозой неминуемой смерти. Море запекшейся крови покрывало пол, солдаты оскальзывались, падали и гибли. Части разрубленных тел соединялись, и трупы опять поднимались. Вспомнив, каким образом то существо во дворце набиралось сил, Арута крикнул: - Заприте двери! Лори атаковал скалящуюся шлюху, снова поднявшуюся на ноги. Светловолосая женская голова прокатилась мимо Аруты, когда он бежал вверх по лестнице вслед за Джимми и певцом. Поднявшись на первый этаж <Ивы>, Арута и его товарищи обнаружили, что и здесь солдаты бьются с ожившими трупами. Прибыли всадники, они расчистили улицы и ворвались в здание. Но они, как и солдаты в подвале, не были готовы к встрече с подобным кошмаром. Снаружи, у главного входа, несколько тел, утыканных стрелами, пытались встать на ноги. Всякий раз, когда кто-нибудь из них поднимался, ливень арбалетных стрел снова укладывал его на землю. Джимми оглядел комнату и прыгнул на стол. Акробатическим прыжком он перелетел через солдата, которого душил оживший труп, и вцепился в гобелен. Гобелен казалось, выдержал его вес, но потом с громким треском оторвался. Несколько ярдов ткани с головой накрыли Джимми, и ему пришлось поспешно выпутываться из нее. Он ухватил часть гобелена, сколько мог взять в охапку, подтащил к большому камину и сунул в огонь. Затем принялся кидать туда все, что могло гореть. Арута отбросил очередной труп в сторону и, сдернув еще один гобелен, бросил его Лори. Певец уклонился от удара другого трупа и набросил ткань на него. Быстро обмотав покойника, Лори пинком отправил его в сторону Джимми. Джимми отскочил, обернутый в гобелен покойник свалился прямо в разгоравшееся пламя и закричал. Жара в комнате становилась невыносимой, дым забивал легкие. Лори подбежал к двери и остановился на пороге. - Принц! - закричал он лучникам на крышах. - Сейчас выйдет принц! - Поторопитесь! - ответили ему, и стрела сбила с ног труп, поднимавшийся в нескольких шагах от Лори. Арута и Джимми выскочили из освещенной огнем двери, за ними - несколько кашляющих солдат. - Ко мне! - крикнул Арута. Сразу десяток гвардейцев бросился к нему через улицу, мимо конюхов, державших верховых лошадей. От вони горелого мяса лошади заметались, натягивая поводья, и конюхи отвели их подальше. Гвардейцы, добежав до Аруты, хватали пробитые стрелами тела и бросали их в огонь. Ночь наполнилась криками горящих трупов. Арута отошел от двери, а солдаты преградили выход тем мертвецам, которые хотели убежать из страшного пекла. Принц перешел на другую сторону улицы - огонь охватил весь дом, в котором помещался самый дорогой в городе бордель. Принц позвал одного из солдат. - Передайте отрядам в туннелях, чтобы никого не выпускали из подвала. Вскоре дом превратился в огненную башню, вокруг стало светло, как днем. Из соседних домов выбежали обитатели - мог загореться весь квартал. Арута приказал солдатам по цепочке передавать ведра с водой и поливать близлежащие дома. Меньше чем через полчаса после начала пожара раздался громкий треск, к небу взлетел столб искр и дыма и стены рухнули. - Вот и конец тем, кто остался в подвале, - сказал Лори. Арута мрачно отозвался: - Там остались и хорошие люди. Джимми стоял, захваченный зрелищем, его лицо было перепачкано сажей и кровью. Арута положил руку ему на плечо: - Ты опять был молодцом. Джимми только кивнул. - Мне надо выпить чего-нибудь покрепче. Боги, от этой вони не избавиться, - проворчал Лори. - Давайте вернемся во дворец. На сегодня все, - сказал Арута. Глава шестая. ВСТРЕЧА Джимми подергал воротник. Мастер церемоний Брайан де Лейси ударил в пол зала жезлом, и парнишка вздрогнул. Сквайры двора принца Аруты в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет знакомились со своими обязанностями на грядущем праздновании бракосочетания Аруты и Аниты. Безупречно одетый, старый мастер, речь свою вел степенно: - Сквайр Джеймс, если вы не можете стоять спокойно, мы вам найдем какое-нибудь живое занятие, например, осуществлять доставку почты из дворца в городские квартиры. В ответ раздался едва слышный стон, потому что приезжие гости без конца обменивались посланиями, а городские квартиры, где большинству из них предстояло разместиться, находились не ближе, чем в трех четвертях мили от дворца. Таким образом, посыльному приходилось без остановки бегать туда и сюда по десять часов каждый день. Мастер де Лейси повернулся к тому, кто издал стон, и спросил: - Сквайр Поль, может быть, вы хотите помочь сквайру Джеймсу? - Ответа не последовало, и он продолжал: - Очень хорошо. Те, кто ожидает посещения родственников, должны знать, что исполнять подобные обязанности придется всем. - После этого сообщения все мальчики зашумели, и снова жезл громко стукнул по деревянному полу. - Вы еще не герцоги, не графы и не бароны! Один-два дня такой службы не доведут вас до могилы. Слугам, горничным и пажам и без того будет немало работы. Один из новеньких, сквайр Локлир, младший сын барона Края Земли, спросил: - Сэр, кто из нас будет присутствовать на свадьбе? - Всему свое время, мальчик, всему свое время. Все вы будете сопровождать гостей к их местам в Большом и в банкетном зале. Во время церемонии вы будете стоять в дальней части большого зала, так что свадьбу доведется увидеть всем. В комнату вбежал паж, вручил мастеру записку и исчез, не дожидаясь ответа. Мастер де Лейси прочел записку и сказал: - Я должен подготовиться к приему короля. Все вы знаете, где вам сегодня надлежит быть. После полудня король и его высочество удалятся в кабинет, а мы с вами тогда встретимся здесь же. Тот, кто опоздает, будет носить почту лишний день. На сегодня все. - Когда он уходил, сквайры могли расслышать, как он бормочет себе под нос: - Столько дел, а времени совсем нет. Мальчики начали расходиться. Джимми уже выходил из зала, когда чей-то голос из задних рядов окликнул его: - Эй, новенький! Джимми повернулся, вместе с ним еще двое, но говоривший смотрел на Джимми. Тот кивнул, уже зная, что сейчас последует. Ему придется утвердить свое положение среди сквайров. Джимми не двинулся с места, и Локлир, который тоже остановился, указал на себя и сделал нерешительный шаг к тому, кто их окликнул. Высокий костлявый паренек лет шестнадцати-семнадцати, пояснил: - Не ты, мальчик, я вон того звал. - Он указал на Джимми. На говорившем была коричневая с зеленым форма придворных сквайров, но сшита она была гораздо лучше, чем у большинства из них, - у мальчишки явно имелись средства на личного портного; на поясе у него висел кинжал с ручкой, украшенной драгоценными камнями, а начищенные сапоги блестели, как металлические; волосы цвета соломы были аккуратно подстрижены. Поняв, что это местный задира, Джимми возвел глаза к потолку и вздохнул. Форма плохо сидела на нем, ноги в сапогах были стерты, и пятки нестерпимо горели. Настроение у него было неважное - самое подходящее для того, чтобы побыстрее со всем этим покончить, подумал он. Джимми медленно подошел к парнишке, которого звали Джеромом. Джимми знал, что отец Джерома был лордом Ладлэнда - города на берегу моря. Титул не очень почетный, но золота своему владельцу приносил немало. Джимми остановился перед ним. Джером, фыркнув, заявил: - Мне, приятель, многое в тебе не нравится. Джимми улыбнулся и вдруг ткнул Джерома кулаком в живот, тот согнулся и упал на пол, но тут же поднялся. - Что... - начал он и осекся, увидев, что Джимми стоит перед ним, держа в руке кинжал. Рука Джерома дернулась к поясу, туда, где висел его собственный, - и схватила воздух. Он глянул вниз, потом по сторонам... - Не это ли ты ищешь? - весело спросил Джимми, протягивая кинжал на раскрытой ладони, чтобы была видна инкрустированная ручка. Джером вытаращил глаза. Джимми, двинув одной кистью, бросил кинжал, и тот, воткнувшись в пол между ног Джерома, мелко задрожал. - А зовут меня не <Приятель>. Я сквайр Джеймс, оруженосец принца Аруты. Джимми вышел из зала. Вскоре мальчик по имени Локлир догнал его и пошел с ним рядом. - Вот это да, сквайр Джеймс, - сказал новичок. - От Джерома никому из новеньких спасу не было. Джимми остановился, по-прежнему мрачный. - Это все потому, что вы сами позволили ему. - Локлир отступил и начал бормотать что-то в свое оправдание. Джимми поднял руку: - Погоди. Я против тебя ничего не имею. Я просто занят другим. Слушай, как тебя, Локлир, да? - Друзья зовут меня Локи. Джимми внимательно посмотрел на мальчика. Он был невысокого роста и походил скорее на ребенка, которым был, чем на мужчину, которым будет. Большие синие глаза на загорелом лице, каштановые волосы, отсвечивающие золотом. Джимми подумал, что всего несколько дней назад мальчик играл вместе с детьми простолюдинов в песке на пляже возле старинного отцовского замка. - Локи, - сказал Джимми, - когда дурак к тебе пристает, пни его так, чтобы мало не показалось. Это быстро приведет его в чувство. Слушай, мне некогда сейчас разговаривать. Я должен встречать короля. - И Джимми быстро ушел, оставив удивленного мальчишку в холле. - Что с тобой, мальчик? Джимми поднял голову и встретился взглядом с прищуренными глазами высокого старика с сединой в темных волосах: он изучающе разглядывал сквайра. Джимми узнал мастера клинка Фэннона, одного из друзей Аруты из Крайди. Он прибыл на корабле, вошедшем в гавань с ночным приливом. - Слишком тесный воротник, мастер. Да и новые сапоги жмут. - Что ж, надо блюсти фасон, нравится тебе он или нет. Принц идет. Арута вышел из огромных главных дверей дворца и остановился, оглядывая толпу, собравшуюся встречать короля. Широкие ступени вели на площадку перед дворцом. Огромная городская площадь за большими железными воротами была непривычно пуста - разносчиков и торговцев сегодня на ней не было. Крондорские солдаты встали алефом к плечу на всем пути от Восточных ворот до дворца, а позади них толпились горожане, желающие взглянуть на своего короля. Только час назад доложили, что кортеж Лиама на подходе к Крондору, но люди собирались на улицах с рассвета. Громкие радостные крики возвестили о появлении короля. Лиам ехал верхом во главе колонны на гнедой боевой лошади. Гардан как комендант города ехал рядом с ним. Позади них следовали Мартин и дворяне Восточных земель, потом - рота личной гвардии Лиама и две богато украшенные кареты. Затем показались уланы Аруты, и замыкали шествие фургоны с багажом. Лиам натянул поводья, остановив своего жеребца перед ступенями: трубачи заиграли приветственный марш. Подбежали конюхи и приняли лошадь короля, а Арута быстро спустился вниз, чтобы приветствовать брата. По традиции титул принца Крондора считался вторым после королевского, принц был самым высокопоставленным лицом из всей знати, но братья бросились друг другу в объятия и протокол был забыт. Мартин тоже спешился, и вот уже все трое обнимались на ступенях дворца. Лиам представлял своих спутников, а Джимми ждал, когда к ступеням подъедут кареты. Дверь первой кареты распахнулась, и новоиспеченный сквайр вытянул шею, чтобы лучше видеть. Появилась прекрасная молодая женщина, и Джимми в знак одобрения кивнул. По тому, как она приветствовала Аруту, Джимми понял, что это принцесса Каролина. Джимми бросил взгляд туда, где стоял Лори, на лице певца читалось открытое восхищение. Джимми еще раз кивнул: да, это