Каролина. За ней вышел пожилой аристократ. Джимми решил, что это Келдрик, герцог Рилланонский. Открылась дверь второй кареты. Первой из нее вышла пожилая женщина, сразу за ней появилась знакомая фигурка, и Джимми заулыбался. Ему было неловко смотреть на принцессу Аниту, потому что когда-то он испытал к ней совершенно неуместные чувства. Арута приветствовал их, а Джимми вспоминал, как Анита, Арута и сам он прятались, и улыбка помимо воли играла на его лице. - Что с вами, сквайр? Джимми опять взглянул на мастера Фэннона. Не желая открывать своих чувств, он ответил: - Сапоги, сэр. - Видишь ли, мальчик, тебе придется научиться терпеть неудобства. Не хочу сказать ничего плохого о твоих учителях, но сквайр пока из тебя неважный. Джимми кивнул и снова перевел взгляд на Аниту. - Я недавно этим делом занялся, сэр. Еще месяц назад я был вором. Фэннон оторопел. Через мгновение Джимми не без удовольствия легонько толкнул мастера локтем под ребра: - Король идет. Фэннон устремил взгляд вперед; многолетняя военная выучка взяла верх над чувствами. Первым к группе придворных принца подошел Лиам, Арута за ним, на шаг позади; Мартин, Каролина и остальные следовали после них в порядке, предписанном этикетом. Брайан де Лейси представлял королю придворных принца, и Лиам, пренебрегая протоколом, некоторым дружески пожимал руки, а с некоторыми даже обнимался. Многие западные дворяне во время Войны Врат служили вместе с Лиамом под началом его отца, и он не видел их со времени коронации. Граф Волней смутился, когда Лиам положил руку ему на плечо и сказал: - Отлично, Волней. Ты хорошо управлял Западными землями весь этот год. Не всем родовитым придворным нравились такие фамильярности, но толпа ликовала всякий раз, когда Лиам вел себя, как человек, приветствующий друзей, а не как король. Когда Лиам подошел к Фэннону, ему пришлось удержать старого бойца за плечи - тот начал сгибаться в поклоне. - Нет, - сказал Лиам так тихо, что только Фэннон, Джимми и Арута могли его слышать. - Не кланяйся мне, учитель. - Лиам по-медвежьи обнял мастера клинка из Крайди и со смехом спросил: - Ну, мастер Фэннон, как там мой дом? Как Дела в Крайди? - Хорошо, ваше величество, в Крайди все хорошо. - Джимми заметил, как повлажнели глаза старика. - Этот молодой сорвиголова - мой самый новый придворный, ваше величество, - сказал Арута. - Позволь представить тебе сквайра Джеймса Крондорского. - Мастер де Лейси возвел глаза к небу: Арута взял на себя его обязанности. Джимми поклонился, как его учили. Лиам наградил мальчишку широкой улыбкой. - Ты, я так понимаю, Джимми Рука, - сказал он, делая шаг назад. Потом прибавил: - Может, мне лучше проверить, все ли на месте в моих карманах? - Он сделал вид, что похлопывает себя по карманам, а Джимми густо покраснел. Он не знал, куда деваться от смущения, но в это время король, бросив на него быстрый взгляд, подмигнул. Джимми рассмеялся месте с остальными, Мальчик повернулся, и оказалось, что он смотрит в глаза небесной синевы, а тихий женский голос говорит: - Не обижайся на Лиама, Джимми. Он всегда дразнится. Джимми начал что-то мямлить в ответ, и с некоторым опозданием изобразил неловкий поклон. Мартин пришел ему на помощь: - Рад снова встретиться с тобой, Джимми. - Он стиснул руку мальчика. - Мы недавно вспоминали тебе и гадали, как ты сейчас поживаешь. Он представил парнишку сестре. - Братья и принцесса Анита рассказывали о тебе. Рада, наконец, с тобой познакомиться, - сказала Каролина, и они пошли дальше. Джимми таращился вслед, ошеломленный словами Каролины. - Вот и я таким же был целый год, - раздался голос за его спиной и Джимми, обернувшись, увидел Лори, который бросился догонять короля и его спутников, подходивших ко входу во дворец. Певец решил, что изумление, написанное на лице Джимми вызвано не обращением Мартина и Каролины, а красотой принцессы. Джимми вернулся к разглядыванию проходившей мимо процессии. Вдруг его лицо расплылось в широкой улыбке. - Привет, Джимми, - сказала Анита, останавливаясь перед ним. Джимми поклонился: - Привет, принцесса. Анита улыбнулась. - Мама, милорд Келдрик, позвольте представить вам моего старого друга Джимми. - Тут она заметила его костюм. - Я вижу, теперь он сквайр. Джимми еще раз поклонился принцессе Алисии и герцогу Рилланонскому. Мать Аниты протянула ему руку, и он неловко пожал ее. - Мне бы хотелось поблагодарить вас, юный Джимми. Я знаю, как вы выручили мою дочь, - произнесла она. Джимми почувствовал на себе взгляды придворных и опять покраснел. Нахальство, на протяжении всей его недолгой жизни служившее ему прикрытием, почему-то сейчас совсем оставило его. Он стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу. - Мы заглянем к тебе попозже. Анита, ее мать и Келдрик ушли, а Джимми так и остался стоять, потрясенный. Больше никаких торжественных знакомств не последовало. Король и сопровождающая его свита направились в Большой зал, и все после недолгой церемонии должны были разойтись по своим покоям. Внезапно раздался барабанный бой, и собравшиеся на площади повернулись к одной из широких улиц. Процессия знати остановилась, а Лиам и Арута вернулись на верхнюю площадку лестницы и встали рядом с Джимми и Фэнноном. Торжественное шествие смешалось. Под грохот барабанов на площадь выехала дюжина вооруженных всадников в плащах из леопардовых шкур, покрывавших их головы и плечи. Свирепого вида чернокожие воины обеими руками били в барабаны, подвешенные к седлам, и одновременно ухитрялись править лошадьми. За ними появилась вторая дюжина вооруженных всадников - эти трубили в огромные медные трубы. Трубачи и барабанщики выстроились в две линии, пропуская строй пеших солдат. На пехотинцах красовались заостренные кверху металлические шлемы с кольчужным выпуском на шее, металлические кирасы и широкие шарообразные штаны, заправленные в высокие сапоги. Каждый воин держал круглый щит с металлическими украшениями, у каждого на поясе висел длинный ятаган. Ктото за спиной Джимми сказал: - Солдаты-псы. - Мастер клинка, почему их так называют? - спросил Джимми у Фэннона. - Потому что в давние времена в Кеше с ними обращались, как с собаками: запирали в казармах, пока не приходило время их на кого-нибудь натравить. И теперь еще говорят: только дай им волю, и они набросятся на тебя, словно свора собак. Они жестокие бойцы, мой мальчик, но мы уже знаем, на что они годятся. Солдаты-псы открыли ворота. Затем, подняв ятаганы, повернулись к человеку, появившемуся вслед за ними. Он шел пешком - огромный, выше Лиама и шире его в плечах. Его кожа цвета черного дерева сияла на солнце, на нем были надеты отделанный металлическими украшениями жилет и странного фасона штаны, похожие на штаны солдат. На поясе гиганта висел необычной формы меч в половину длины ятагана. Голова его была непокрыта, а вместо щита он держал богато украшенный церемониальный жезл. За ним появились четыре всадника на маленьких проворных лошадках пустыни Джал-Пур. Они и одеты были так, как одеваются жители пустыни - такие одеяния нечасто встречали в Крондоре, - сапоги до лодыжек, развевающиеся плащи из темно-синего шелка длиной до колена, распахнутые на груди и открывавшие взорам белые туники и штаны, синие шарфы, повязанные на головах так, чтобы оставались видны одни глаза. За поясом у каждого был парадный кинжал изрядной длины, рукоятки и ножны кинжалов были искусно вырезаны из слоновой кости. Высокий черный человек уже поднимался по ступеням, и Джимми услышал его низкий голос: - ...пред ним, и сотрясаются горы. Звезды останавливают свой бег, а солнце просит у него позволения взойти. Он - мощь империи, четыре ветра - дыхание его. Он - Дракон Долины Солнца, Орел Вершин Покоя, Лев Джал-Пура... - Говоривший поднялся на площадку, где стоял король, и отступил в сторону. Четыре всадника между тем спешились и тоже начали подниматься по лестнице. Один из них выступил вперед и, по всей видимости, был тем, о ком говорил черный гигант. Джимми вопросительно посмотрел на Фэннона, и мастер пояснил: - Это кешианский придворный церемониал. Лиам вдруг закашлялся и вынужден был, прикрыв лицо рукой, отвернуться к Джимми; парнишка увидел, что короля рассмешило замечание Фэннона. Быстро взяв себя в руки, Лиам посмотрел на приближающихся людей, а кешианский мастер церемоний продолжал представление важного гостя: - Он - оазис для подданных своих. - Тут мастер повернулся лицом к королю и низко поклонился. - Ваше королевское величество, мне выпала редкая честь представить его превосходительство Абдура Рахмана Хазар-хана, бея Беннишеринского, владыку Джал-Пура и принца Империи, посла Великого Кеша в Королевстве Островов. Вельможи поклонились на кешианский манер: посол прижал правую руку к груди и поклонился в пояс, отведя левую руку назад и в сторону, три человека позади него опустились на колени и ненадолго коснулись лбами камня. Потом все выпрямились и прижали указательные пальцы правой руки к сердцу, к губам и ко лбу, что означало благородное сердце, правдивый язык и разум, не замышляющий обмана. - Мы приветствуем владыку Джал-Пура при нашем дворе, - сказал Лиам. Посол снял повязку с лица, явив взорам изможденное бородатое лицо человека средних лет. На губах его появилась легкая улыбка. - Ваше королевское величество, ее императорское величество, да благословят боги ее имя, шлет приветствия брату своему, королю Островов. - Понизив голос до шепота, он добавил: - Я бы не стал обставлять свое прибытие такими формальностями, ваше величество, но... - он сделал едва заметное движение головой в сторону мастера церемоний, показывая, что здесь он не властен, - этот человек безжалостный тиран. Лиам усмехнулся: - Приветствуем в вашем лице Империю Великого Кеша. Да процветать ей вечно и приумножать богатства свои, - сказал он. Посол склонил голову в знак благодарности. - Если пожелает ваше величество, я представлю своих спутников. - Лиам едва заметно кивнул, и кешианец указал на человека, стоящего слева: - Этот достойнейший вельможа - мой главный помощник и советник, господин КамалМишва Дауд-хан, шариф Бенни-Тулара. А эти двое - мои сыновья, Шандон и Джехансуз, шарифы Бенни-Шрайна и мои личные телохранители. - Мы рады приветствовать вас, милорды, - произнес Лиам. Мастер де Лейси вернулся к попыткам навести порядок в нестройных рядах знати, как вдруг на другой улице, выходящей на главную площадь, послышался нарастающий шум. Король и принц отвернулись от мастера церемоний, и де Лейси поднял руку. - Что там теперь? - громко спросил старик, приняв подобающий случаю величественный вид. Раздался барабанный бой, гораздо громче кешианского, и на площадь выступили ярко одетые люди. За гарцующими лошадьми шагали солдаты в зеленых одеждах. Каждый нес красочно расписанный щит со странными геральдическими изображениями. Трубы наигрывали сложную мелодию, чуждую уху, но выразительную, громкую, зажигательную. Вскоре многие горожане начали отбивать такт, хлопая в ладоши, а некоторые по краям площади даже пустились в пляс. Перед дворцом появился первый всадник. Арута рассмеялся и толкнул Лиама: - Это Вандрос Вабонский и гарнизон цурани из Ламута. Показались марширующие под песню солдаты. Подойдя к кешианцам, они остановились. - Посмотрите, воины глядят друг на друга, как разъяренные коты, - заметил Мартин. - Готов спорить, им не терпится схватиться. - Только не в моем городе, - сказал Арута. Ему замечание Мартина смешным не показалось. Лиам рассмеялся: - Да, было бы на что посмотреть. О! Вот и Вандрос. Герцог Вабонский поклонился королю. - Прошу извинения за опоздание, ваше величество. По дороге мы встретились с некоторыми неудобствами. Банда гоблинов двигалась от Занна на юг. - Сколько их было? - спросил Лиам. - Не больше двух сотен. -Он говорит <с неудобствами>! Вандрос, ты, пожалуй, слишком долго прожил с цурани, - заметил Арута. - А где граф Касами? - поинтересовался Лиам. - Сейчас будет, ваше величество. Как раз в это время на площади показались кареты в сопровождении всадника. Арута переместился поближе к герцогу Вабонскому и негромко сказал: - Велите вашим людям разместиться рядом с городским гарнизоном, Вандрос. Я хочу, чтобы они были у меня под рукой. Когда устроитесь, приходите ко мне в кабинет вместе с Брукалом и Касами. Кареты из Вабона остановились перед дворцом, и из них вышли господин Брукал, герцогиня Фелина, графиня Меган и их фрейлины. Сопровождавший карету граф Касами, который во время войны был одним из военачальников в армии цурани, быстро поднялся по лестнице. Он поклонился Лиаму и Аруте. Вандрос представил всех королю, и Лиам сказал: - Кажется, все гости в сборе, если только этот пират король Квега не заявится сюда на боевой галере, запряженной тысячей морских коньков. - Смеясь, он прошел мимо впавшего в отчаяние мастера церемоний де Лейси. Джимми тихонько сидел на лестнице, шевеля пальцами ног, чтобы хоть немножко размять тесные сапоги. Несколько минут он разглядывал кешианцев в ярких одеяниях, потом его внимание привлекли цурани: они строились, собираясь уйти с площади. И те и другие выглядели чрезвычайно непривычно для крондорских жителей, и, если бы спросили Джимми, он бы ответил, что и те и другие кажутся ему одинаково свирепыми. Он уже хотел уйти, как вдруг взгляд его отметил нечто подозрительное. Еще не до конца осознав, что именно его встревожило, он сбежал по лестнице на площадь и подошел поближе к кешианцам, которые все еще стояли в парадной колонне. Позади них, сквозь ряды зрителей проталкивался человек, которого Джимми считал мертвым. Потрясенный до глубины души, Джимми видел, как плотная толпа поглотила Веселого Джека. Арута шагал из угла в угол. Вокруг стола в Кабинете совета сидели Лори, Брукал, Вандрос и Касами. Арута только что рассказал им о нападении на ночных ястребов. В руках он вертел письмо. - Это ответ на мой запрос от барона Высокого замка. Он сообщает, что в северной части его владений наблюдается какое-то необычное оживление. - Арута бросил письмо на стол. - И, конечно, сообщает о разведывательных вылазках - где, сколько и прочее. - Ваше высочество, - сказал Вандрос, - и в наших краях происходят какие-то перемещения, но ничего такого, что могло бы вызвать тревогу. В Вабоне сообразительные темные братья и гоблины легко могут обойти гарнизоны, если повернут на запад, как только окажутся к северу от Эльвандара. Если держаться западного берега Небесного озера, вполне можно избежать встречи с нашими патрулями. Мы отправили туда несколько рот. Порядок там поддерживают эльфы и гномы Каменной Горы. - Это нам хотелось бы так считать, - проворчал Брукал. Старик, ранее носивший титул герцога Вабонского, отказался от него в пользу Вандроса, мужа дочери. Но он по-прежнему обладал ясным умом, был неплохим стратегом, а с моррелами сражался всю свою жизнь. - Нет, если братья передвигаются небольшими группами, то вполне могут проходить незамеченными по тропам и малоезженным дорогам. Нам едва хватает людей, чтобы охранять торговые пути, а простора вокруг них, который никто не охраняет, - ой сколько! Моррелам надо всего лишь идти по ночам и держаться подальше от поселений кланов хадати и главных дорог. Давайте же не будем обманываться. - Вот почему я и хотел собрать вас всех вместе, - улыбнулся Арута. - Ваше высочество, - вступил в разговор Касами, - возможно, все так, как говорит господин Брукал. В последнее время мы мало сталкиваемся с этой нечистью. Может быть, им надоели наши атаки, и теперь они передвигаются украдкой, небольшими отрядами. Лори пожал плечами. Певец из Тайр-Сога, рожденный и выросший в Вабоне, знал про моррелов не меньше остальных, собравшихся на совет. - Здесь есть над чем подумать: мы получаем странные сообщения о том, что моррелы собираются где-то на Севере, и при этом здесь, в Крондоре, они пытаются убить Аруту. - Я бы так не беспокоился, - сказал Арута, - если бы знал, что уничтожение их в Крондоре хоть на что-нибудь повлияет. Пока мы не выясним, кто за всем этим стоит, мне кажется, мы не покончим с ночными ястребами. Может быть, пройдет не один месяц, прежде чем они восстановят свои ряды и снова станут угрожать нам, но, думаю, они вернутся. И еще мне кажется, есть некоторая связь между ястребами и тем, что происходит на Севере. Раздался стук в дверь, и вошел Гардан. - Я искал повсюду, ваше высочество, но сквайра Джеймса не обнаружил. - В последний раз я видел его, когда на площади появились цурани. Он стоял на лестнице рядом с мастером клинка Фэнноном, - сказал Лори. - Он сидел на лестнице, когда я дал команду войскам расходиться, - подтвердил Гардан. - А теперь он сидит над вами. Все повернулись и увидели, что мальчишка примостился на подоконнике высокого стрельчатого окна. Никто не успел вымолвить ни слова, а Джимми уже легко спрыгнул на пол. Лицо Аруты выражало недоверчивое удивление: - Когда ты попросил разрешения осмотреть крыши, я решил, что тебе понадобятся лестницы и... помощь. Джимми был совершенно серьезен. - Я решил никого не ждать, ваше высочество. А потом - что за вор, который без лестницы не может забраться на стену? - Он подошел к Аруте. - В этом дворце полным-полно всяких укромных уголков и закоулков, в которых ловкий человек может спрятаться. - Но сначала он должен попасть во двор, - заметил Гардан. Взгляд, которым Джимми одарил капитана, выражал сомнение в невыполнимости этой задачи. Гардан погрузился в молчание. Лори вернулся к прерванному разговору: - Ну, хоть мы и не знаем, кто стоит за ночными ястребами, все же здесь, в Крондоре, их больше нет. - И я так думал, - сказал Джимми, оглядывая комнату. - Но сегодня днем, когда толпа начала расходиться, я увидел на площади одного старого приятеля - Веселого Джека. Арута мрачно посмотрел на Джимми: -А я с твоих слов понял, что этот предатель пересмешников убит. - Он был не живее, чем любой другой человек с шестидюймовой дырой в груди от стальной арбалетной стрелы. Трудновато слоняться по городу, когда половина твоей грудной клетки вылетела из тела, но после того, что мы видели в публичном доме, я не удивлюсь, если моя покойная мамочка придет пожелать мне спокойной ночи. - Рассеянно говоря это, Джимми по-кошачьи крался вдоль стен кабинета. Вдруг он воскликнул: - Ага! - и несколько театральным жестом нажал на что-то позади декоративной панели на стене. Кусок стены в два фута шириной и три фута высотой со скрежетом раздвинулся. Арута подошел к образовавшемуся проему и заглянул в него. - Что это? - спросил он у Джимми. - Один из тайных ходов, которые идут по всему дворцу. Когда мы вместе прятались от Редберна, ваше высочество, принцесса Анита рассказывала мне, что ей удалось бежать из дворца при помощи девушки-служанки. Она говорила что-то про тайный коридор, а я вспомнил об этом только сегодня. Брукал оглядел комнату: - Эти коридоры, наверное, построили одновременно с дворцом или вскоре после окончания строительства. У меня дома есть потайной ход из крепости в лес. И я не знаю ни одной крепости, где бы не было такого хода. - Он задумчиво посмотрел в проем. - Наверное, есть и другие коридоры. Джимми улыбнулся: - С десяток или даже больше. Когда немного походишь по крышам, начинаешь замечать слишком толстые стены или странные углы в коридорах. - Гардан, надо, чтобы каждый фут этих коридоров занесли на план дворца, - сказал принц. - Возьми дюжину людей и посмотри, куда ведет вот этот и где еще в нем двери. И узнай у королевского зодчего - не обозначены ли эти проходы на старых планах дворца. Гардан, отсалютовав принцу, вышел. Вандрос был очень встревожен. - Арута, я еще не успел привыкнуть ко всем этим новостям о наемных убийцах и о том, что темные братья с ними заодно. - Вот поэтому я и хотел поговорить с вами, прежде чем начнутся празднования. - Арута сел за стол. - Во дворце полным-полно чужих людей. Каждый приехавший аристократ имеет в свите не один десяток людей. Касами, я хочу, чтобы цурани стояли на каждой ключевой точке. К ним никто со стороны не сможет примазаться, а репутация их сомнения не вызывает. Поговори с Гарданом, и, если возникнет такая необходимость, главное здание дворца внутри будут охранять только цурани, люди из Крайди, которых я знаю лично, и мои гвардейцы. - Он повернулся к Джимми: - По правилам, за эту выходку я должен был бы приказать тебя выпороть. - Джимми замер, но увидел, что Арута улыбается, и успокоился. - Но предупреждаю: тот, кто будет заводить стычки, получит кинжал под ребра. Я слышал о том, как ты обошелся со сквайром Джеромом. - Этот сопляк думает, что он самый сильный. - Его отец очень расстроился, и, хоть он не самый могущественный из моих вассалов, зато очень горластый. Послушай, пусть Джером по-прежнему считает себя самым главным. А ты теперь будешь все время находиться при мне. Я скажу мастеру де Лейси, что ты до моих дальнейших указаний освобождаешься от обязанностей по дворцу. Но ходи по дворцу поосторожнее, а если опять соберешься на крышу - скажи мне или Гардану. А то кто-нибудь из стражников пустит стрелу раньше, чем узнает тебя. Если ты не успел заметить, так я тебе говорю: у нас тут в последнее время все начали немного нервничать. Джимми не обратил внимания на сарказм принца. - Ему сначала надо будет меня увидеть, ваше высочество. Брукал хлопнул ладонью по столу, и крякнул. - Ну и язык у этого парня! Арута тоже улыбнулся. Он понял, что ему трудно сердиться на юного сорвиголову. - Ну ладно. Всю неделю у нас сплошные приемы и банкеты. Может быть, ночные ястребы и не будут нас больше беспокоить. - Будем надеяться, - сказал Лори. - Джимми! Джимми обернулся. К нему по коридору шла принцесса Анита в сопровождении двух стражников Гардана и двух фрейлин. Когда она поравнялась с ним, он поклонился. Она протянула руку, и он легонько, как учил его Лори, поцеловал ее. - Какой любезный молодой придворный из тебя вышел! - заметила она, когда они пошли дальше. - Кажется, фортуна мной заинтересовалась, принцесса. Мои надежды не простирались дальше того, чтобы стать каким-нибудь чином среди пересмешников, может быть даже следующим Хозяином, но сейчас мне кажется, что горизонты моей карьеры раздвинулись гораздо шире. Она улыбнулась, а ее фрейлины начали перешептываться, прикрывшись ладошками. Джимми не видел принцессу после ее вчерашнего прибытия во дворец, и снова почувствовал смущение в душе, знакомое ему по прошлому году. Он уже пережил свое мальчишеское увлечение, но она все равно ему очень нравилась. - И что, теперь и надежды твои изменились, а, Джимми Рука? - Сквайр Джеймс Крондорский, ваше высочество, - поправил он притворно ворчливым голосом, и оба рассмеялись. - Послушай, принцесса, в Королевстве наступило время перемен. Долгая война с цурани лишила нас некоторых вельмож, обладавших громкими титулами. Граф Волней выполняет роль канцлера, а ни в Саладоре, ни в БасТайре нет герцогов. Три герцогства без хозяев! В таких условиях у человека с умом и дарованиями появляется возможность подняться. - И ты уже знаешь как? - спросила Анита. В ее взгляде и улыбке сквозил восторг при виде такой дерзости. - Пока еще не совсем, но мне кажется, что за титулом сквайра может последовать и другой титул... Может быть, даже герцога Крондорского. - Первого советника принца Крондорского? - с притворным восхищением спросила Анита. Джимми подмигнул: - У меня хорошие связи. Я близкий друг его нареченной. - И они опять рассмеялись. Анита тронула его за руку: - Я рада, что ты будешь с нами. Хорошо, что Арута так быстро тебя разыскал. Он думал, что найти тебя будет непросто. Джимми чуть не споткнулся. Ему и в голову не приходило, что Арута мог ничего не рассказать Аните про убийц, но сейчас он понял, что девушка ничего не знает. Конечно, подумал Джимми, зачем зря расстраивать ее накануне свадьбы. Он побыстрее принял свой обычный вид. - Это произошло скорее случайно. Его высочество никогда не упоминал о том, что хотел меня разыскать. - Ты не представляешь, как мы с Арутой волновались за тебя. Мы в последний раз тебя видели, когда ты удирал с пристани от людей Гая. И больше ничего не знали. А когда мы ехали на коронацию Лиама, то миновали Крондор так быстро, что не успели разузнать, что с тобой случилось. Тревору Халлу и его людям Лиам отправил охранные грамоты, в которых объявил им амнистию и даже выплатил компенсацию за то, что они помогли нам, но никто ничего не знал о том, что случилось с Джимми. Я не знала, что ты сразу станешь сквайром, но он о тебе не забывал, это точно. Джимми почувствовал себя тронутым. Это признание придало более глубокий смысл словам Аруты о том, что он считает Джимми своим другом. Анита остановилась, указав на дверь. - Я должна зайти на примерку. Этим утром прибыло из Рилланона мое свадебное платье. - Она поцеловала Джимми в щеку. - Мне пора идти. Джимми пытался справиться с незнакомыми и пугающе сильными чувствами. - Ваше высочество... Я тоже рад, что попал сюда... Ну и весело же нам будет! Она рассмеялась и вошла вместе с фрейлинами в дверь, а гвардейцы встали на страже по обеим ее сторонам. Джимми подождал, пока дверь за принцессой закроется, и ушел, насвистывая веселый мотивчик. Он размышлял над событиями последних недель и решил, что все же счастлив, несмотря на наемных убийц и тесные сапоги. Завернув за угол в один из пустовавших залов, Джимми остановился. В то же мгновение в его руке оказался кинжал - он уставился на пару глаз, поблескивавших перед ним в полумраке. Потом, издавая какие-то гнусавые звуки, обладатель красных, чуть ли не горящих глаз начал красться вперед. Существо размером с гончую было покрыто зеленой чешуей. Его голова с закругленным рылом напоминала голову аллигатора, на спине были сложены большие перепончатые крылья. Длинная гибкая шея позволяла существу поворачивать голову назад, почти к хвосту, длина которого равнялась длине туловища. В это время сзади раздался детский голосок: - Фантус! Маленький мальчик не старше шести лет подбежал и обвил руками шею странного существа. Он посмотрел на Джимми серьезными темными глазами и сказал: - Он не кусается, сэр. Джимми внезапно стало неловко, что до сих пор в руке его кинжал, и он поспешно спрятал оружие. Существо было домашним животным, правда, может быть, немного странным. - Как ты его назвал? - Его? Фантус. Он мой друг и очень, очень хороший. Он много чего умеет. - Верю, - согласился Джимми, все еще чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом зверя. - А кто он? Мальчик так посмотрел на Джимми, словно тот был воплощением невежества, но все же ответил: - Огнедышащий дракон. Мы только что приехали, а он прилетел за нами. Он умеет летать. Джимми только кивнул. - Нам надо идти. Мама рассердится, если узнает, что мы выходили из комнаты. - Потянув существо за собой, мальчик ушел. Целую минуту Джимми не двигался с места, а потом оглянулся по сторонам, словно искал свидетеля того, что ему все это не померещилось. В изумлении пожав плечами, бывший воришка отправился дальше. Через некоторое время он услышал, как кто-то перебирает струны лютни. Джимми вышел из зала в сад, где Лори настраивал лютню. Парнишка сел на ограду клумбы и заметил: - Что-то ты грустноват для менестреля. - А я грустный менестрель. - Лори и впрямь не выглядел и наполовину таким веселым, как обычно. Повозившись со струнами лютни, он заиграл что-то печальное. - Хватит похоронных маршей, - сказал Джимми через несколько минут. - Сейчас полагается веселиться. Ты где взял такое длинное лицо? Лори вздохнул, склонив голову набок. - Ты еще молод, чтобы понять меня... - Ха! Ты же не знаешь, - перебил его Джимми. Лори отложил лютню. - Принцесса Каролина. - Она хочет за тебя замуж, да? Лори разинул рот: - Как... Джимми расхохотался: - Ты слишком долго вращался среди аристократов, певец. Я же тут новенький. Я еще не забыл, как надо разговаривать со слугами. И, что более важно, я знаю, как слушать. Приезжие горничные чуть не взорвались, так торопились рассказать здешним горничным все о тебе и о принцессе. Лори, кажется, это нисколько не развеселило. - Надеюсь, ты теперь знаешь все подробности? Джимми изобразил полное безразличие. - Принцесса - просто прелесть, но я-то вырос в публичном доме и женщин повидал немало, включая самых дорогих куртизанок, а некоторые из них совсем не такие, как обычные шлюхи. Многие мужчины готовы были продать свою дорогую мамочку, чтобы только обратить на себя их внимание. Так в чем же у тебя дело? Лори с минуту глядел на парнишку. - Дело в том, что все они - благородного происхождения, а я - нет. Джимми искренне рассмеялся: - И все? Ты просто должен привыкнуть приказывать людям, а вину сваливать на других. Тут рассмеялся и Лори. - Сомневаюсь, чтобы Арута или Лиам согласились с тобой. - Ну, короли и принцы - это совсем другое дело, но другие вельможи ничего нового мне не показали. У старого Волнея есть немного мозгов, но он не очень стремится выделиться. Остальные же просто хотят казаться важными. Проклятье, музыкант, тебе надо жениться. Ты можешь улучшить их породу. Лори шутливо замахнулся на Джимми и засмеялся, когда дерзкий юнец захохотал и легко отскочил. Когда засмеялся еще кто-то. Лори обернулся. Невысокий стройный темноволосый человек в дорогой одежде простого покроя стоял, наблюдая за происходящим. - Паг! - воскликнул Лори, вскакивая, чтобы обнять его. - Когда ты приехал? - Часа два назад. У меня был короткий разговор с Арутой и королем. Сейчас они с графом Волнеем обсуждают подготовку к сегодняшнему банкету. Но Арута намекнул, что здесь происходит что-то странное, и предложил мне поговорить с тобой. Лори дал понять Пагу, что тому лучше сесть, и Паг уселся рядом с Джимми. Лори познакомил их и спросил: - Мне много чего надо поведать тебе, но сначала скажи: как Кейтала и мальчик? - Прекрасно. Она сейчас в наших покоях, сплетничает с Каролиной. - При упоминании о принцессе Лори опять помрачнел. - А Уильям убежал куда-то с Фантусом. - Так это ваш зверь? - воскликнул Джимми. - Фантус? - засмеялся Паг. - Значит, ты его уже видел. Нет, Фантус никому не принадлежит. Он появляется и исчезает, когда захочет, вот почему, собственно, он и появился здесь без чьего-либо дозволения. - Вряд ли де Лейси включил его в список гостей, - пошутил Лори. - Слушай, я лучше расскажу тебе о наших делах. - Паг глянул на Джимми, и Лори пояснил: - Этот непоседа изначально был в самом центре событий. Он не услышит ничего, чего бы уже не знал. Лори рассказал о том, что случилось, а Джимми добавлял подробности, которые Лори упустил. Когда они поведали обо всем, Паг сказал: - Некромантия - это плохо. Даже если бы ничто больше в вашем рассказе не наводило на мысли о действии темных сил, то одно это уже явно на них указывает. В этом городе больше жрецов, чем чародеев, но мы с Кулганом постараемся помочь, чем можем. - Кулган тоже приехал из Звездной Пристани? - Разве его можно остановить? Помнишь, ведь Арута был его учеником? Кроме того, хоть он сам ни за что не признается, он скучает без споров с отцом Тулли. Нет никаких сомнений в том, что Тулли будет распоряжаться свадьбой Аруты. Думаю, Кулган сейчас у Тулли, и они опять спорят. - Я Тулли еще не видел, но сегодня утром он должен был прибыть из Рилланона с теми, кто едет медленнее, чем королевский кортеж. В его возрасте он полюбил спокойную жизнь. - Ему, наверное, уже за восемьдесят. - Почти девяносто, но он ничуть не сдал. В Рилланоне его слышно по всему дворцу. Пусть только какой-нибудь паж или сквайр попробует не выучить урок, и Тулли сразу выбьет дробь на спине мальчишки. Паг засмеялся. Потом, немного помолчав, спросил: - Лори, что у тебя с Каролиной? Лори застонал, а Джимми подавил ухмылку. - Как раз об этом мы говорили, когда ты пришел. Все хорошо. Все плохо. Не знаю. Темные глаза Пага с сочувствием смотрели на него. - Я знаю, каково это, друг. Когда мы были детьми, еще в Крайди... Помнишь, ты взял с меня обещание представить тебя ей, если мы вернемся в Мидкемию с Келевана? - Он покачал головой и с улыбкой прибавил: - Хорошо, что некоторые вещи не меняются. Джимми спрыгнул со скамьи. - Ну, мне пора. Рад был познакомиться с тобой, чародей. Не печалься, певец. Ты или женишься на принцессе, или нет. - И ушел, оставив Лори размышлять над логикой его заявления, а Паг громко захохотал. Глава седьмая. СВАДЬБА Джимми прохаживался по Большому залу. Тронный зал принца готовили к предстоящей церемонии, и все остальные сквайры надзирали за работой пажей и слуг - наносились последние штрихи перед празднеством. Все думали только о свадьбе - до ее начала оставалось меньше часа. Джимми обнаружил, что итогом его освобождения от обязанностей оказалось полнейшее безделье, а так как Аруте скорее всего не понравилось бы, если бы Джимми вертелся сейчас у него под ногами, то новоиспеченному сквайру оставалось самому себе находить развлечения. Джимми не мог избавиться от чувства, будто в горячке приготовлений мало кто помнил о недавней опасности, угрожавшей принцу. Ужасы <Ивы> были скрыты под ворохами свадебных букетов и праздничными декорациями. В дверях появился носильщик. Джимми посторонился, пропуская его. Из коробки в руках носильщика выпал букетик цветов, и Джимми поднял его. Возвращая букетик в коробку, он вдруг подумал, что цветы - белые хризантемы - имеют едва заметный янтарный оттенок. Джимми бросил взгляд вверх. Там, на высоте никак не ниже четвертого этажа, сводчатый потолок прорезали большие витражные окна и солнце светило прямо в них. Джимми разглядывал витражи, снова ощущая то самое беспокойство, которое уже не раз подсказывало ему - что-то не так. Оконные рамы располагались в толще купола, глубина ниши составляла футов пять, а то и шесть: вполне достаточно, чтобы мог укрыться человек. Но как туда попасть? Взобраться по лестнице? Но в последние дни здесь постоянно кто-нибудь суетился. Джимми поспешно покинул зал и вышел в садик, тянувшийся вдоль наружной стены тронного зала. Мимо проходили двое гвардейцев, охранявших территорию между дальней стеной и главным зданием дворца, и Джимми остановил их: - Передайте всем: я собираюсь прогуляться по стене Большого зала. Стражники обменялись взглядами, но капитан Гардан приказал не мешать этому странному сквайру, если вдруг его заметят на дворцовых крышах. - Хорошо, сквайр. Мы скажем лучникам, чтобы не стреляли в вас. И Джимми пошел вдоль стены тронного зала. <Если бы я был убийцей, как бы я туда попал?> - подумал он и огляделся. К стене зала, соседнего с тронным, была пристроена решетка для вьющихся цветов. Оттуда недалеко до крыши, а там... Джимми решил додумать потом. Скидывая ненавистные сапоги, юный сквайр разглядывал каменную кладку. Он взобрался по решетке и пробежал вдоль края крыши. Оттуда он легко перепрыгнул на невысокий карниз, выложенный по стене тронного зала. С удивительной ловкостью, прижавшись к стене, он двинулся к дальнему концу зала. На полпути он поднял голову и посмотрел вверх. Этажом выше, дразняще близко, нависали подоконники витражей. Но Джимми знал, что здесь ему не взобраться, и продолжал движение по карнизу, пока не прошел две трети стены. Приблизительно отсюда в зале начинался помост, на котором стоял трон принца, и помещение расширялось. От стены, к которой прижимался Джимми, отходил выступ шириной два фута. Тут вполне можно было подняться. Джимми нащупал в стене трещину между каменными блоками. Он продвигался вверх очень медленно - казалось, вопреки законам притяжения, - упираясь в сходящиеся под углом стены. Это дело требовало всех сил, всего внимания, но прошло время (ему показалось, что целая вечность), и его пальцы коснулись выступа под окнами. Этот карниз, шириной всего в фут, мог вполне оказаться непреодолимым барьером - стоило пальцам соскользнуть, и Джимми полетел бы навстречу смерти, которая караулила его четырьмя этажами ниже. Джимми крепко схватился за карниз, на миг повис на одной руке и сразу ухватился второй; единым плавным движением он поднял на выступ ногу - и уже стоял на узком карнизе. Повернув за угол, Джимми оказался над задней частью помоста; он подобрался к окну, заглянул сквозь цветные стекла и зажмурился от солнечного света, бьющего прямо в глаза через противоположное окно. Заслонившись от солнца, он ждал, когда глаза привыкнут к полумраку зала. Вдруг стекло под пальцами подалось. Сильные руки сдавили его шею и закрыли рот. Тяжелый удар по голове оглушил его, и перед глазами все поплыло. Когда наконец в голове прояснилось, Джимми увидел перед собой перекошенное лицо Веселого Джека. Предатель пересмешник был не только жив, но и готов убивать: при нем был тяжелый арбалет. - Опять ты, ублюдок, - прошептал он, затыкая рот Джимми тряпкой. - И опять влез туда, где тебя не ждали. Я бы выпустил тебе кишки прямо сейчас, да не хочу рисковать - вдруг кто-нибудь заметить, что сверху капает кровь. Но как только я сделаю свое дело, с тобой будет покончено, щенок. - И он указал вниз. Запястья и лодыжки Джимми были болезненно туго стянуты веревкой. Мальчишка попытался издать хоть какой-то звук, но он потонул в общем гуле голосов внизу. Джек ударил Джимми по голове еще раз, и у юного сквайра опять потемнело в глазах. Прежде, чем тьма застлала взор, Джимми заметил, что Джек не отрываясь смотрит в зал. Джимми не знал, сколько времени он пролежал оглушенным; очнувшись, он услышал, как поют жрецы, входящие в зал. Джимми знал: как только отец Тулли и остальные священники займут свои места, в зал войдут король, Арута и придворные. Джимми испугался. Его освободили от обязанностей, и никто в суете не заметит, что его нет. Он попытался освободиться от веревок, но пересмешник Джек умел связывать пленников. Конечно, будь у парня время, он выбрался бы из пут, но сейчас время было самым ценным товаром. Ерзая на месте, Джимми добился только того, что, слегка развернувшись, мог теперь видеть окно. Он заметил, что рама заменена и открывается, как дверь. Кто-то поработал здесь несколько дней назад. Звучавшая в зале мелодия сменилась другой, и Джимми догадался, что Арута и придворные заняли свои места и сейчас Анита идет по длинному проходу. Мальчишка пришел в отчаяние: ему надо было как-то избавиться от веревок или же поднять достаточно заметный шум. Но хор пел так громко, что и крик не был бы слышен. Джимми понял - если даже он выбьет стекло, никто не услышит звона, а Джек стукнет его по голове еще раз. Песня подошла к концу, и Джек вложил стрелу в арбалет. Пение прекратилось. Отец Тулли уже читал наставления жениху и невесте. Джек прицелился. Джимми сидел, согнувшись в узком оконном проеме. Встав на колено, Джек прижал парнишку к стеклу и бросил на него быстрый взгляд, а Джимми не мог даже пнуть убийцу. Тот помедлил, словно раздумывая, выстрелить или сначала разделаться с Джимми. Несмотря на всю пышность, сама по себе церемония была короткой, и Джек решил, что мальчишка в ближайшие несколько мгновений не сможет ему помешать. Джимми был молод, здоров, годы лазания по крышам Крондора сделали из него хорошего акробата. Он действовал, не особенно раздумывая - склонившись вперед, так что голова и ноги уперлись в свод окна, он не то дернулся, не то перекатился и сел, упираясь спиной в стекло. Джек повернулся, глянул на него и беззвучно выругался. Ему нельзя промахнуться - у него был один-единственный выстрел. Бросив взгляд вниз, он убедился, что движение в оконной нише не привлекло внимания, снова поднял арбалет и прицелился. Джимми не видел ничего, кроме пальца на курке арбалета: вот палец начал сгибаться, и мальчишка изо всех сил пихнул Джека связанными ногами. Удар пришелся вскользь, и арбалет выстрелил. Джек обернулся, и Джимми пихнул его еще раз. На мгновение ему показалось, что Джек мирно сидит на краю оконной ниши. Однако он покачнулся, едва успев упереться в стены, его ладони соскользнули с камня, и ему удалось лишь чуть замедлить падение. Джимми подумал: что-то не так - и понял, что пение, которым сопровождалась церемония, смолкло. Джек начал медленно съезжать вниз, а в зале раздались крики. В этот момент Джимми почувствовал сильный рывок и стукнулся головой о камень. Ноги пронзила боль, словно их выдернули из суставов, и мальчишка догадался, что Джек, пытаясь удержаться, схватил его за лодыжки. Джимми сопротивлялся, прижимаясь спиной к камню, чтобы хоть немного замедлить скольжение, но избавиться от Джека не мог! Медленно-медленно ноги, бедра, спина съезжали вниз. Вдруг он выпрямился, балансируя на самом краю подоконника, - и Джек потянул его за собой. Оба полетели вниз. Джек разжал руки, но Джимми даже не заметил этого. Каменный пол устремился к нему. Джимми решил, что перед смертью сошел с ума, - каменные плиты почему-то приближались очень медленно. Он плавно опустился на пол тронного зала, слегка оглушенный, но живой. Его окружили гвардейцы и жрецы, подняли, а он все не мог прийти в себя от изумления. Паг поднял руки, произнес заклинание, и странная замедленность исчезла. Солдаты перерезали веревки, и Джимми зашатался от боли - кровь, словно раскаленное железо, хлынула по сосудам - он чуть не потерял сознание. Два солдата подхватили его. Когда взгляд Джимми прояснился, он увидел, что пятеро стражников держат Джека, а двое обыскивают его в поисках кольца с ядом и прочих средств самоубийства. Джимми огляделся, приходя в себя. Народ в зале застыл в ужасе. Отец Тулли стоял рядом с Арутой, солдаты-цурани окружили короля, все остальные смотрели на Аниту, которая лежала в объятиях Аруты, опустившегося на колено. Яркий солнечный свет падал на белое платье. На спине Аниты быстро расплывалось алое пятно. Арута был в шоке. Он сидел, наклонившись вперед, упершись локтями в колени, не замечая тех, кто был с ним в комнате. Перед глазами его раз за разом проходила последняя сцена церемонии в тронном зале. Анита только что принесла клятву, и Арута слушал заключительное благословение Тулли. Вдруг на лице Аниты появилось незнакомое выражение, и она покачнулась, словно ее толкнули в спину. Он придержал ее, удивляясь, почему она падает, - она всегда была так грациозна! Он попытался придумать, как бы обратить все в шутку - ей ведь будет неловко за то, что она споткнулась. А она выглядела такой серьезной - глаза распахнуты, рот полуоткрыт, словно хотела спросить о чем-то важном. Услыхав первый вскрик, Арута поднял голову и увидел, что высоко над помостом, под самым куполом какой-то человек висит, цепляясь за окно. Люди закричали, указывая туда, и Паг бросился вперед, на ходу творя заклинания. А Анита уже совсем не могла стоять, как ни поддерживал ее Арута. Тогда он и увидел кровь. Арута закрыл лицо руками и зарыдал. Никогда раньше чувствам не удавалось взять над ним верх. Каролина обняла его, крепко прижалась и тоже заплакала. Она оставалась с ним, пока Лиам и три гвардейца оттащили его от Аниты, предоставив жрецам и лекарям заняться ее раной. Принцессу Алисию унесли в ее покои, полумертвую от горя. Гардан, Мартин, Касами и Вандрос руководили гвардейцами, которые обыскивали дворец и парк вокруг него в поисках других незваных гостей. По приказу Лиама через несколько минут после покушения выходы из дворца были перекрыты. Сейчас король ходил взад и вперед, а Волней сидел в углу и тихо разговаривал с Лори, Брукалом и Фэнноном. Они все ждали известий о состоянии Аниты. Открылась дверь в приемную, и стражник-цурани впустил Джимми. Он шагал неуклюже, потому что ноги его до сих пор болели. Парнишка подошел к Аруте и попытался что-то сказать, но не смог выговорить ни слова. Как и Арута, он снова и снова переживал каждую минуту церемонии, пока один из учеников Натана занимался его ногами. В голове его все перемешалось: вот Арута рассказывает Джимми, что значит для него дружба, и тут же - принц, склонившийся над Анитой, и на лице его ужас непонимания; одновременно перед Джимми появляется и Анита перед дверью портнихи - она пришла примерять свадебное платье; этот образ тает, и Джимми снова видит, как Арута медленно опускает невесту на пол, а жрецы уже спешат к ним. Арута поднял на него взгляд, и Джимми еще раз попробовал заговорить. - Джимми... я тебя... не видел... - сказал принц. В темно-карих глазах Джимми увидел боль и горе, и ощутил, как что-то сломалось в его душе. Парнишка заговорил, чувствуя, как к глазам подступают непрошеные слезы: - Я... Я хотел... -Он проглотил комок в горле, но что-то мешало ему дышать. Джимми шевелил губами, и ничего не мог сказать. Наконец он прошептал: - Прости меня, - и, упав перед Арутой на колени, повторил: - Прости. Арута непонимающе посмотрел на него и покачал головой. - Ты ни в чем не виноват, - сказал он, положив руку на плечо Джимми. Джимми плакал, уткнувшись в колени Аруты, громко всхлипывая, а тот неумело пытался его утешить. Лори опустился на колени рядом с парнишкой. - Ты не мог сделать больше того, что сделал. Джимми поднял голову и взглянул на Аруту: - Но я должен был. Каролина, склонившись, вытерла слезы со щек Джимми. - Ты догадался проверить окно, что никому и в голову не пришло. Кто знает, что могло случиться, если бы не ты. - Она не стала говорить, что если бы Джимми не пнул Веселого Джека, Арута, наверное, уже лежал бы мертвый. Но Джимми не хотел утешаться: - Я сделал не все, что мог. Лиам тоже встал на колено рядом с парнишкой. - Сынок, я видел, как воины, побеждавшие гоблинов, бледнели от одной только мысли о высоте, на которую ты забрался. У каждого из нас свои страхи, - тихо сказал он. - Но когда случается что-то ужасное, каждый из нас думает: я мог бы сделать больше. - Он накрыл своей рукой ладонь Аруты, лежавшую на плече Джимми. - Мне только что пришлось приказать цурани обыскать весь дворец, иначе они наложили бы на себя руки. Хорошо хоть у тебя не столь остро развито чувство чести. - Если бы можно было, я бы поменялся с принцессой местами, -мрачно сказал Джимми. И Лиам серьезно ответил: - Да, сынок, я знаю, ты бы поменялся. - Джимми... знаешь... ты был просто молодцом, - произнес Арута, словно медленно возвращаясь откуда-то издалека, и попытался улыбнуться. Джимми, по щекам которого все еще текли слезы, крепко прижался к коленям Аруты, а потом, отодвинувшись и вытерев слезы, улыбнулся в ответ. - Я не ревел с той самой ночи, когда видел, как убили маму. Каролина побледнела. Дверь в приемную открылась, вошел Натан. На нем была только рубаха длиной до колен, ритуальное облачение он уже снял, чтобы оно не мешало ухаживать за принцессой. Усталый, он вытирал руки полотенцем. Арута, которого держал за руку Лиам, медленно поднялся. Натан мрачно посмотрел на него и сказал: - Она жива. Хотя рана и тяжелая, стрела только задела ее, не пробив спину. Если бы удар был направлен точнее, смерть произошла бы прямо на месте. Анита молода и здорова, но... - Что? - спросил Лиам. - Стрела была отравлена, ваше величество. Отравлена ядом, изготовленным при помощи злых чар, черных заклинаний. Мы не можем справиться с ними. Ни алхимия, ни магия не помогают. Арута заморгал. Казалось, осознав слова Натана, он был потрясен. Натан взглянул на Аруту с печалью во взоре: - Мне очень жаль, ваше высочество. Она умирает. Темница располагалась ниже уровня моря, сырая и мрачная, затхлый воздух отдавал плесенью и водорослями. Лиам и Арута подошли ко входу; один из стражников отступил в сторону, а второй, поднатужившись, открыл тяжелую дверь. В углу пыточной камеры их дожидался Мартин, который сейчас тихо разговаривал с Вандросом и Касами. Эта комната не использовалась с давней поры предшественника принца Эрланда, и только во время недолгого правления де Бас-Тайры здесь допрашивала пленников секретная полиция Джоко Рэдберна. В комнате не было пыточных инструментов, только жаровня с пылающими углями стояла на своем месте, а в ней калились железные прутья. Один из солдат Гардана присматривал за жаровней. Веселый Джек стоял, прикованный к каменному столбу. Вокруг него несли стражу шесть воиновцурани - они находились так близко от стонущего пленника, что он задевал их, когда шевелился. Все они стояли лицом наружу, сохраняя крайне настороженное выражение лиц, - ни одному из гвардейцев Аруты было за ними в этом не угнаться. С другой стороны камеры, покинув группу жрецов - все они присутствовали на свадебной церемонии, - к ним подошел отец Тулли. - Мы использовали самые могущественные заклинания, пригодные для этого случая. - Он указал на Джека. - Но, похоже, какая-то сила все больше овладевает им. Как чувствует себя Анита? Лиам медленно покачал головой: - Стрела была отравлена заговоренным ядом. Натан сказал, что Анита быстро теряет силы. - Тогда мы должны скорее допросить пленника, - сказал старый священник. - Мы ведь даже не знаем, с чем сражаемся. Джек громко застонал. Арута вдруг почувствовал удушающий приступ гнева. Лиам бросился вперед, махнул рукой стражнику, чтобы тот отошел, и заглянул в глаза убийце. Веселый Джек посмотрел на него круглыми от ужаса глазами. Его тело блестело от испарины, пот капал с крючковатого носа. Он стонал, как только начинал шевелиться. Цурани явно не нежничали, когда обыскивали его. Джек попытался заговорить, облизав языком сухие губы. - Пожалуйста... - хрипло произнес он. - Не отдавайте меня ему. Лиам, встал рядом с ним и сжал его лицо рукой, как тисками. Встряхнув голову Джека, он спросил: - Что это за яд? Джек чуть не плакал: - Я не знаю. Клянусь, не знаю! - Мы выбьем из тебя правду, если надо будет. Лучше отвечай прямо сейчас, а не то тебе придется туго! - Лиам указал на раскаленные прутья. Джек пытался засмеяться, но издал лишь какой-то булькающий звук. - Туго? Думаешь, я испугаюсь железа? Слушай же ты, король этого проклятого Королевства, я с радостью дам тебе выжечь мою печень, если ты пообещаешь, что не позволишь ему забрать меня - Нотки истерики слышались в его голосе. Лиам огляделся: - Кому не позволю забрать тебя? - Он уже целый час кричит, чтобы мы не отдавали его <ему>, - пояснил Тулли и задумался. - Он вступил в сговор с темными силами, а теперь боится расплаты! - произнес он, догадавшись, в чем дело. Джек закивал головой. Не то всхлипывая, не то смеясь, он сказал: - А ты, жрец, что бы ты стал делать на моем месте, если бы тьма добралась и до тебя? Лиам схватил Джека за спутанные волосы, повернул его лицо к себе: - О чем ты говоришь? Глаза Джека стали круглыми от страха. - Мурмандрамас, - прошептал он. Вдруг по комнате пробежал холодок, и угли в жаровне, как и факелы на стенах, казалось, замигали и стали гаснуть. - Он здесь! - закричал Джек, теряя голову от страха. Один из жрецов начал читать заклинание, и свет снова стал ярче. Тулли посмотрел на Лиама: - Это ужасно... -Его лицо осунулось. -У него страшная сила. Нам надо торопиться, ваше величество, но ни в коем случае не называть его по имени, иначе мы привлечем его сюда, к его приспешнику. - Что это был за яд? - спросил Лиам. Джек всхлипнул: - Я не знаю. Правда. Это мне гоблин дал, темный брат. Клянусь! Открылась дверь, и вошел Паг, за ним показался еще один чародей - тучный мужчина с пышной седой бородой. Взгляд Пага был таким же мрачным и серьезным, как и его голос: - Мы с Кулганом заговорили эту часть дворца, но что-то все равно пытается прорваться. Кулган, у которого был такой вид, словно он только что закончил изнурительный труд, кивнув, прибавил: - Какая бы это сила ни была, она очень настойчива. Думается мне, будь у нас побольше времени, мы могли бы хоть немного узнать, что это за сила, но... - Она сможет прорваться раньше, чем мы узнаем хоть что-нибудь, - закончил Тулли вместо него. - Так что времени у нас нет. - Он повернулся к Лиаму: - Торопись. Лиам спросил пленника: - Тот, кому ты служишь - человек это или нет, - почему он хочет смерти моего брата? - Меняюсь! - закричал Джек. - Я расскажу вам все, что знаю, а вы не отдадите меня ему. Лиам отрывисто кивнул: - Мы его к тебе не подпустим. - Вы не знаете, - заверещал Джек, и его голос сорвался на всхлип. - Я уже мертв. Вы понимаете? Тот ублюдок вместо Джимми застрелил меня, и я умер. - Он оглядел всех в комнате. - Этого никто из вас не может понять. Я чувствовал, как жизнь покидает меня, когда он явился. Когда я был почти мертв, он забрал меня в это темное, холодное место и... и... это было жутко! Он показал мне... что он может... Он сказал, что я мог бы жить и служить ему, и тогда он может дать мне жизнь, или... или он оставит меня умирать прямо там. Тогда он не мог меня спасти, потому что я не принадлежал ему. Но сейчас я принадлежу. Он... это зло. Жрец Лимс-Крагмы Джулиан встал за спиной короля. - Он лгал тебе. Это холодное место было его творением. Любовь госпожи нашей несет тепло всем, кто приемлет ее в конце жизни. Тебя обманули. - Он - отец всех лжецов! Но я теперь в его руках, - всхлипывал Джек - Он сказал, что я должен пойти во дворец и убить принца. Он сказал, что я - единственный, кто здесь остался, что остальные далеко и не скоро прибудут. Так что это придется сделать мне. Я сказал, так и быть, и вот - я не сделал, что обещал, и теперь он хочет забрать мою душу! - В его голосе слышалась отчаянная мольба о том благодеянии, которое было королю не по силам. Лиам повернулся к Джулиану: - Можем ли мы что-нибудь сделать для него? - Есть обряд, но... - ответил Джулиан и, взглянув на Джека, сказал ему: - Ты умрешь, ты знаешь это. Ты уже умер, а здесь ты только потому, что злые чары околдовали тебя. Да свершится то, чему суждено! Через час ты умрешь. Ты понимаешь? - Да, - прошептал Джек сквозь слезы. - Ответишь ли ты на наши вопросы и расскажешь ли ты все, что знаешь в обмен на смерть, чтобы освободить свою душу? - Джек закрыл глаза и заплакал, как ребенок, но все же кивнул головой. - Тогда поведай нам все, что знаешь о ночных ястребах и заговоре против моего брата, - потребовал Лиам. Джек шмыгнул носом: - Шесть, нет, семь месяцев назад Золотой Ноготок говорит мне, что он участвует в одном дельце, которое принесет нам прибыль. - Начав говорить Джек, постепенно успокаивался. - Я спросил его, доложил ли он ночному мастеру, а он ответил, что это пересмешников не касается. Не знаю, хорошо ли вести с гильдией двойную игру, но против лишних денежек я ничего не имею, и вот я ему говорю: <Почему бы нет?> и иду с ним. Мы встретились с этим Хавараном, он и раньше имел с нами дело; тогда он задал нам кучу вопросов, но сам не торопился отвечать, и я уже был готов выйти из игры, даже не узнав, какие у них правила, как вдруг он кладет на стол кошель с золотом и говорит, что после мы получим и побольше. - Джек закрыл глаза и опять не то вздохнул, не то всхлипнул. - Пошел я с Золотым и Хавараном по сточным туннелям к <Иве>. И чуть не рехнулся, когда увидел в подвале двух гоблинов. У них, однако, было золото, а я и с гоблинами могу примириться - было бы золота побольше. И вот они говорят мне - делай то и это и рассказывай, что велят делать Хозяин, дневной мастер и ночной мастер. Я им отвечаю, что это все равно, что положить голову на плаху, а они выхватывают мечи и говорят, что если я откажусь, то уж точно голова моя покатится. Я решил, что смогу отбиться от них, но они затащили меня в другую комнату там же, в <Иве>, где сидел такой... в одежде до пят, в плаще с капюшоном. Его лица я не видел, но говорил он както шипуче и воняло от него... Я еще с детства запомнил этот запах. - Что это было? - спросил Лиам. - Однажды я почуял такой запах в норе. Пахло змеями. Лиам обернулся к ахнувшему Тулли. - Жрец пантатианских змеелюдей! - священники с видом крайнего беспокойства стали тихо переговариваться. Тулли сказал: - Продолжай! У тебя мало времени. - Они начали выделывать такое, чего я раньше никогда не видел. Я не мечтательная девица, которая думает, что все в мире чисто и прекрасно, но о таком и помыслить никогда не мог. Они принесли ребенка! Девочку лет восьми-девяти, не старше. Кажется, уж я-то всего насмотрелся.... Тот, который в плаще, вытащил кинжал и... - Джек глотнул слюну, борясь с приступом рвоты. - Ее кровью они нарисовали знаки и принесли какую-то клятву. Я не часто вспоминаю про богов, но всегда по большим праздникам кидаю монетку для Баната или Рутии. Но тут я принялся молиться Банату так, словно мне надо было при свете дня ограбить городскую казну. Не знаю, поэтому или по какой другой причине, но они не стали заставлять меня приносить клятву... - Его голос сорвался. - Боги, они пили ее кровь! - Он тяжело вздохнул. - Я согласился работать с ними. Все было хорошо, пока они не велели мне устроить засаду на Джимми. - Кто эти люди и чего они хотят? - напористо спросил Лиам. - Как-то раз один из гоблинов сказал мне, будто есть пророчество про Владыку Запада. Владыка Запада должен умереть, тогда что-то произойдет. Лиам бросил взгляд на Аруту: - Ты говорил, они называли тебя Владыкой Запада... - Да, дважды, - подтвердил Арута, справившись со своими чувствами. Лиам снова повернулся к пленнику: - Что еще? - Не знаю, - ответил Джек; видно было, что он очень устал. - Они разговаривали друг с другом. Я им не очень-то подходил. - Комната снова содрогнулась, а угли и факелы опять замигали. - Он здесь! закричал Джек. Арута встал рядом с Лиамом. - А яд? - потребовал он ответа - Не знаю, - зарыдал Джек. - Это гоблин мне дал. Один из них назвал его <терн серебристый>. Арута оглянулся, но, кажется, никому из присутствующих это название ничего не говорило. - Оно вернулось, - вдруг сказал один из жрецов. Несколько жрецов начали читать заклинания, потом замолчали и кто-то сказал: - Оно прорвалось через наши заклятия. Лиам обратился к Тулли: - Нам что-нибудь угрожает? - Темные силы могут управлять только теми, кто сам отдался им. Поэтому нам можно ничего не бояться. В комнате похолодало, пламя в факелах дико заплясало, тени по углам стали гуще. - Не отдавайте меня ему! - заверещал Джек. - Вы обещали! Тулли взглянул на Лиама; тот кивнул, показывая, что этим займется отец Джулиан. Король махнул рукой стражникам цурани, чтобы они освободили место для жреца Лимс-Крагмы. Жрец встал напротив Джека и спросил: - Есть ли в твоем сердце искреннее желание вверить себя милосердию повелительницы нашей? От ужаса Джек не мог вымолвить ни слова. Он заморгал полными слез глазами и кивнул. Джулиан начал тихую, медленную молитву, а остальные жрецы шептали заклятия. Тулли подошел к Аруте: - Стой тихо. Смерть сейчас среди нас. Все кончилось очень быстро. Джек несколько раз всхлипнул, потом вдруг обвис на цепях, которые не дали ему упасть. Джулиан повернулся ко всем остальным: - Теперь он в объятиях повелительницы смерти. Никто больше его не обидит. И вдруг стены камеры задрожали. В комнате явно чувствовалось присутствие чуждой, темной силы, которая в ярости билась, потеряв добычу. Жрецы, а вместе с ними Паг и Кулган возвели магическую защиту против беснующегося духа, и все внезапно стихло. - Его здесь нет! - взволнованно воскликнул Тулли. Лицо Аруты, опустившегося на колено перед кроватью, напоминало каменную маску. Волосы вокруг головы Аниты лежали на подушке, подобно темно-рыжей короне. - Она кажется такой маленькой, - сказал Арута тихо, посмотрев на тех, кто был с ним в комнате. Каролина крепко держалась за руку Лиама, а Мартин стоял у окна рядом с Пагом и Кулганом. Все посмотрели на принцессу. Только Кулган, казалось, был погружен в собственные мысли. Натан сказал им, что принцесса не проживет и часа. Лори в соседней комнате пытался успокоить мать Аниты. Вдруг Кулган обошел постель, и голосом, громко прозвучавшим среди приглушенных разговоров, спросил Тулли: - Если бы у тебя был вопрос и тебе можно было бы задать его только один раз, к кому бы ты обратился? Тулли заморгал: - Говоришь загадками? - Лицо Кулгана, с кустистыми седыми бровями, сходящимися над изрядно выдававшимся вперед носом, не оставляло сомнении в том, что он вовсе не собирается шутить. - Извини, - сказал Тулли. - Хм, надо подумать. - Морщины на лице Тулли стали глубже. Потом его лицо просветлело - ему в голову пришла мысль, которую он счел очевидной. - Сарт! Кулган указательным пальцем постучал по груди старого священнослужителя: - Правильно, Сарт. - Почему Сарт? - спросил Арута, слушавший их разговор. - Это же один из самых захудалых портов в Королевстве. - Потому что, - ответил Тулли, - поблизости расположено Ишапианское аббатство, о котором говорят, что оно вместило больше знаний, чем любое другое место во всем Королевстве. - И, - добавил Кулган, - если и есть место в Королевстве, где можно разузнать хоть что-нибудь о терне серебристом и о противоядии к нему, то это - Сарт. Арута беспомощно посмотрел на Аниту: - Но Сарт... Ни один всадник не может обернуться даже за неделю... Вперед выступил Паг: - Может, я смогу помочь. - И с неожиданной властностью в голосе он произнес: - Покиньте комнату. Все, кроме отцов Натана, Тулли и Джулиана. - Он обратился к Лори: - Сбегай в мои покои. Кейтала даст тебе большую книгу заклинаний, переплетенную в красную кожу. Неси ее скорее сюда. Лори, ни о чем не расспрашивая, выскочил из комнаты, да и остальные тоже вышли. Паг тихо заговорил со жрецами: - Вы можете замедлить ее движение во времени, не причинив ей вреда? - Я могу, - ответил Натан. - Я замедлял время для темного брата перед смертью. - Он бросил взгляд на Аниту. Ее лицо уже приобретало холодный голубоватый оттенок. - Лоб у принцессы холодный и влажный. Силы быстро покидают ее. Нам надо торопиться. Три жреца быстро начертили пентаграмму и зажгли свечи. За несколько минут они подготовили комнату, и вскоре зазвучала молитва. Принцесса лежала в постели, окруженной розоватым сиянием, которое становилось видимым только при взгляде боковым зрением. Паг вывел жрецов из комнаты и попросил принести ему воск для печатей. Мартин отдал приказание, и паж побежал за воском. Паг взял книгу, за которой отправлял Лори. Он снова вошел в комнату и обошел ее вокруг, читая книгу. Закончив, он вышел из комнаты и произнес заклинания. Потом он поместил восковую печать на стену возле двери и закрыл книгу. - Все, - сказал он. Тулли направился к двери, но Паг удержал его: - Не переступай порога. Старый жрец вопросительно посмотрел на него. Кулган в восторге покачал головой: - Разве ты не видишь, что мальчик сделал, Тулли? - Паг не мог не улыбнуться: даже отрастив длинную седую бороду, для Кулгана он все равно останется мальчиком. - Посмотри на свечи! Остальные тоже заглянули в комнату и увидели, что имел в виду старый чародей. Свечи в углах пентаграммы были зажжены, хотя при дневном свете это не так-то просто было заметить. Но, если внимательно приглядеться, было видно, что пламя свечей не мигало и не колебалось. Паг сказал: - В этой комнате время идет так медленно, что проследить его движение почти невозможно. Стены замка рассыплются в прах, прежде чем свечи сгорят хотя бы на одну десятую своей длины. Если кто-нибудь пересечет порог, он будет пойман, как муха в янтаре. Это означало бы смерть, если бы не заклинание отца Натана, которое ослабляет натиск времени внутри пентаграммы и охраняет принцессу. - Как долго оно продержится? - спросил Кулган, явно благоговевший перед своим бывшим учеником. - До тех пор, пока не будет сломана печать. Лицо Аруты отразило его душевные движения: у него впервые зародилась надежда. - Она будет жить? - Она жива сейчас, - ответил Паг. - Арута, она живет между мгновениями времени, и останется такой, как сейчас, пока не будет сломана печать. Но тогда время снова потечет для нее так же, как и для всех нас, и ей понадобится лечение, если таковое вообще есть. Кулган, вздохнув, выразил мысли всех присутствующих: - Теперь у нас есть то, что нам больше всего необходимо, - время. - Да, но сколько его у нас? - спросил Тулли. - Достаточно. Я найду лекарство, - твердо сказал Арута. - Что ты собрался делать? - спросил Мартин. Арута посмотрел на брата, и впервые за день в его взгляде не было всепожирающего горя, безумного отчаяния. Ровно и спокойно он ответил: - Я поеду в Сарт. Глава восьмая. КЛЯТВА Лиам сидел неподвижно. Он долгим взглядом посмотрел на Аруту и покачал головой: - Нет. Я запрещаю. Похоже, на Аруту это никак не подействовало. - Почему? - спокойно спросил он. Лиам вздохнул: - Это очень опасно, а у тебя здесь есть и другие обязанности. - Лиам поднялся из-за стола и пересек комнату, остановившись напротив брата. Положив руку ему на плечо, король сказал: - Я знаю твой характер, Арута. Ты не любишь сидеть и ждать, пока события развиваются без тебя. Знаю, что ты не можешь смириться с мыслью отдать судьбу Аниты в чужие руки, но в здравом уме я не могу допустить, чтобы ты отправился в Сарт. Лицо Аруты оставалось мрачным - так было со вчерашнего дня, с момента покушения. Но после смерти Веселого Джека ярость Аруты улеглась или была направлена внутрь, переродившись в холодную отстраненность. Сообщение Кулгана и Тулли о том, что в Сарте можно найти нужные им сведения, избавило его рассудок от неутолимого гнева. Теперь у него было дело, требующее здравых суждений, способности мыслить холодно, бесстрастно. Проникновенно глядя на брата, он ответил: - Не один месяц я был вдали от дома, разъезжая по чужим землям вместе с тобой, и, думаю, дела Западных земель вполне могут выдержать мое отсутствие еще в течение пары недель. А что касается безопасности, - прибавил он, повысив голос, - так все только что видели, насколько я защищен в своем собственном дворце! - Он помолчал немного и закончил: - Я поеду в Сарт! Мартин тихо сидел в углу, наблюдая за перепалкой и внимательно слушая обоих братьев. Сейчас он подался вперед в своем кресле. - Арута, я знаю тебя с тех пор, как ты был малышом, и твое настроение мне понятно не хуже, чем мое собственное. Ты считаешь, что вопросы жизни и смерти нельзя отдавать в руки других. Есть в твоем характере некоторая самонадеянность, братец. Мы все унаследовали ее от отца. Лиам заморгал - он удивился, что и его включили в список. - Все?.. Уголок рта Аруты приподнялся в полуулыбке, и он глубоко вздохнул. - Все, Лиам, - сказал Мартин. - Мы все трое - сыновья Боуррика, а отец наш, при всех своих достоинствах, был самонадеян. Арута, по характеру мы с тобой очень похожи, я просто лучше научился скрывать свои чувства. Не могу и представить, как бы я смог сидеть спокойно, если бы другие делали то, что я считаю своим делом, но тем не менее тебе не нужно ехать. Для этого лучше подойдут другие. Тулли, Кулган и Паг вполне могут изложить все вопросы на пергаменте. И есть люди, которые гораздо больше подходят для того, чтобы быстро и незаметно доставить его через леса, разделяющие Сарт и Крондор. Лиам нахмурился: - Полагаю, это некий герцог с Запада. Улыбка Мартина очень напоминала улыбку Аруты. - Даже следопыты Аруты не сравнятся в умении ходить по лесам с тем, кого этому обучали эльфы. Если этот Мурмандрамас имеет своих наблюдателей на лесных дорогах, к югу от Эльвандара никто не обойдет их посты лучше, чем я. Лиам в негодовании возвел ,глаза к небу. - И ты туда же. - Он подошел к двери и распахнул ее. Арута и Мартин последовали за ним. В коридоре их ожидал Гардан, и его солдаты взяли на караул, когда король вышел из комнаты. Лиам обратился к Гардану: - Гардан, если любой из моих полоумных братьев попробует покинуть дворец, арестуй его и посади под замок. Это моя королевская воля. Понятно? - Да, ваше величество, - отсалютовал Гардан. Не добавив больше ни слова, Лиам зашагал по коридору к своим покоям; его лицо выражало сильнейшую озабоченность. Солдаты Гардана за его спиной обменялись удивленными взглядами и обратили внимание, что Арута и Мартин уходят в противоположном направлении. Лицо Аруты пылало, он с трудом сдерживал гнев, тогда как по лицу Мартина ничего нельзя было прочесть. Когда два брата скрылись из виду, солдаты стали вопросительно переглядываться - они слышали весь разговор между королем и его братьями. Наконец Гардан тихо, но властно сказал: - Смирно! Вы по-прежнему на посту. - Арута! Арута и Мартин, тихо переговаривавшиеся на ходу, остановились - их догонял кешианский посол, за ним торопилась его свита. Поравнявшись с Арутой и Мартином, кешианец слегка поклонился и приветствовал их: - Ваше высочество, ваше сиятельство. - Добрый день, ваше превосходительство. - Ответ Аруты прозвучал резковато. Появление Хазар-хана напомнило ему, что есть кое-какие неотложные дела. Арута не мог не подумать о том, что рано или поздно ему придется вернуться к обыденным государственным заботам. Эта мысль окончательно испортила ему настроение. - Мне, ваше высочество, сообщили, что якобы для того, чтобы покинуть дворец, я или мои люди должны испрашивать позволения. Так ли это? Раздражение Аруты усилилось, хотя сейчас оно было направлено уже против себя. Как само собой разумеющееся, он заблокировал дворец, совсем не приняв во внимание скользкий вопрос дипломатической неприкосновенности - необходимой смазки в скрипучей машине отношений между странами. С сожалением в голосе он произнес: - Господин мой Хазар-хан, приношу свои извинения. В горячке событий... - Я совершенно вас понимаю, ваше высочество. - Быстро оглянувшись по сторонам, Хазар-хан произнес: - Позволено ли будет мне недолго побеседовать с вами? Мы могли бы поговорить прямо на ходу. Арута кивнул, и Мартин, поотстав, присоединился к сыновьям Хазар-хана. Посол сказал: - Неудачное время, чтобы докучать королю договорами. Я полагаю, сейчас самое время навестить моих подданых в Джал-Пуре. Я пока побуду там. А потом вернусь в ваш город или в Рилланон, если понадобится, чтобы обсудить условия договора после... после того, как все у вас образуется. Арута изучающе разглядывал посла. Шпионы Волнея разузнали, что императрица отправила на переговоры с королем одного из умнейших своих подданных. - Господин мой Хазар-хан, благодарю вас за столь внимательное отношение к чувствам моим и моей семьи в настоящий момент. Посол отмахнулся: - Нет почета в победе над теми, кто поражен горем и печалью. Когда грустные заботы останутся позади и ничто не будет отвлекать вас с братом, я надеюсь, что мы сможем поговорить о Долине Грез. Сейчас было бы слишком просто добиться преимущества. Для грядущей женитьбы короля на принцессе Магде Ролдемской вам понадобится одобрение Кеша. Она - единственная дочь короля Кейрола, и, если чтото случится с ее братом, кронпринцем Дрейвосом, любой ее отпрыск вполне может занять оба трона - и Островов, и Ролдема, а так как Ролдем традиционно рассматривается, как объект в сфере влияния Кеша... в общем, вы видите, насколько мы заинтересованы. - Примите мое восхищение имперской разведкой, ваше превосходительство, - с грустным почтением сказал Арута. Только они с Мартином знали о грядущей свадьбе. - Вообще-то у нас нет ничего такого, хотя мы пользуемся определенными источниками - теми, кто заинтересован в сохранении создавшегося положения. - Ценю откровенность, ваше превосходительство. Во время переговоров мы не сможем обойти вниманием вопрос о новом военном флоте Кеша, который, в нарушение Шаматского договора, строится в Дурбине. Хазар-хан, покачав головой, сказал с особым чувством: - О Арута, я с нетерпением буду ждать начала переговоров с вами. - И я тоже. Я прикажу стражникам, чтобы беспрепятственно выпустили вас и ваших людей. Только хочу попросить вас убедиться в том, что ни один человек, не принадлежащий к вашей свите, не проскользнет вместе с вами. - Я сам встану у ворот и буду называть по имени каждого солдата и слугу, ваше высочество. Арута нисколько в этом не сомневался. - Неважно, что принесет нам судьба, Абдур Рахман Хазар-хан. Даже если когда-нибудь нам придется лицом к лицу встретиться на поле брани, я все равно буду считать вас честным, благородным человеком, - сказал Арута и протянул руку. Абдур пожал ее. - Вы оказываете мне честь, ваше высочество. Пока от имени Кеша говорю я, Империя будет вести переговоры с вами только во имя процветания и добрых дел. Посол махнул рукой сопровождавшим его людям, чтобы они подошли, и, испросив позволения принца, кешианцы удалились. Мартин, подойдя к Аруте, заметил: - Ну, сейчас хотя бы одной заботой меньше. - Сейчас - да. Вполне вероятно, что эта коварная старая лиса под конец займет мой дворец под посольство, а мне с двором придется ютиться где-нибудь в ночлежке у портовых складов. - Тогда попросим Джимми порекомендовать нам чтонибудь получше. - И вдруг Мартин спохватился: - Да, а где он? Я не видел его с тех пор, как мы допрашивали Веселого Джека. - Я попросил его кое-что для меня сделать. Мартин понимающе кивнул, и братья пошли дальше. Услышав, что кто-то входит в комнату. Лори резко обернулся. Каролина закрыла за собой дверь и замерла, заметив, что на кровати рядом с лютней примостился дорожный мешок певца. Он только что его завязывал; сам Лори был одет в старый дорожный костюм. Каролина прищурилась и понимающе кивнула. - Куда-нибудь едешь? - ледяным тоном спросила она. - Решил, небось, что можешь слетать в Сарт и задать там пару вопросов, а? Лори, защищаясь, поднял руки. - Это же ненадолго, любимая. Я скоро вернусь. Усевшись на кровать, Каролина заявила: - Ты ничуть не лучше Аруты или Мартина. Вы думаете, у остальных во дворце так мало мозгов, что они даже высморкаться не смогут, если вы им не объясните, как это делается. И вот твою голову снесет бандит или еще чтонибудь такое. Лори, я иногда на тебя ужасно злюсь. - Он сел рядом с ней и обнял ее. Она положила голову ему на плечо. - С тех пор, как я приехала, мы с тобой так мало были вместе, и все так... ужасно. - Ее голос сорвался, и она заплакала. - Бедная Анита, - сказала она. И, утерев слезы, решительно продолжала: - Ненавижу, когда плачу. Да и на тебя я все еще сердита. Ты хотел сбежать, не попрощавшись. Так я и знала. Ну так вот - если уедешь, лучше не возвращайся. Просто передай нам, что ты там узнал, если доживешь до того момента, но во дворец не показывайся. Я ни за что не захочу тебя видеть. - Она встала и пошла к двери. Лори бросился за ней. Взяв ее за руку, он повернул Каролину к себе: -Любимая, ну пожалуйста... - Если бы ты любил меня, ты бы просил у Лиама моей руки, - произнесла она со слезами на глазах. - Хватит с меня красивых слов. Лори. Хватит с меня этой неопределенности. И тебя с меня хватит. Лори испугался. Он не придал значения давешней угрозе Каролины: если он не надумает жениться на ней к тому времени, когда они вернутся в Рилланон, она с ним порвет - отчасти сознательно, отчасти из-за развернувшихся событий. - Я не хотел ничего говорить до тех пор, пока не будет спасена Анита, но, знаешь, я решился. Я не могу допустить, чтобы ты исключила меня из своей жизни. Я хочу, чтобы мы поженились. Она посмотрела на него большими глазами. - Что? - Я сказал, что хочу... Она закрыла его рот ладонью. И поцеловала его. Никаких слов не требовалось. Совсем не сразу Каролина отстранилась. На ее лице играла опасная улыбка. - Нет, пока ничего больше не говори, - тихо сказала она, покачав головой. - Я не позволю снова вскружить мне голову дурманящими словами. - Она медленно подошла к двери. - Стража! - закричала она, и в ту же минуту появилась пара стражников., Указав на окаменевшего от неожиданности Лори, принцесса велела: - Никуда его не пускайте! Если он захочет уйти, сядьте на него верхом! И Каролина исчезла за углом коридора, а стражники с любопытством посмотрели на Лори. Тот вздохнул и спокойно уселся на кровать. Через несколько минут принцесса вернулась; за ней следовал сердитый отец Тулли. На старом жреце была ночная рубаха - он явно собирался отойти ко сну. Лиам, который выглядел тоже слегка не в своей тарелке, замыкал шествие. Когда Каролина вступила в комнату, указывая на него, Лори повалился на постель с громким стоном. - Он сказал мне, что хочет на мне жениться! Лори сел. Лиам вопросительно смотрел на сестру: - Мне его поздравить или велеть повесить? По твоему тону трудно решить, чего ты добиваешься. Лори вскочил, словно его укололи иголкой, я кинулся к королю. - Ваше величество... - Не позволяй ему ничего говорить, - перебила Каролина, вперив указующий перст в Лори. Угрожающим шепотом она добавила: - Он - король лгунов и соблазнитель невинных. Он заговорит тебе зубы. Лиам, покачав головой, спросил чуть слышно: - Невинных? - Его лицо помрачнело. - Соблазнитель? - переспросил он, устремляя на Лори пристальный взгляд. - Ваше величество... - начал Лори. Каролина, скрестив руки на груди, нетерпеливо топнула ногой. - Ну вот, - пробормотала она, - он начал заговаривать тебе зубы, чтобы не жениться на мне. Тулли вклинился между Каролиной и Лори: - Ваше величество, если мне будет позволено... Немного смутившись, Лиам ответил: - Позволено. Тулли посмотрел на Лори, потом на Каролину: - Следует ли понимать, ваше высочество, что вы хотите выйти замуж за этого человека? - Да! - А вы, сэр? Каролина начала что-то говорить, но Лиам перебил ее: - Пусть он ответит! Лори заморгал от смущения, когда все вдруг замолчали. Он пожал плечами, словно желая показать - есть из-за чего городить огород. - Конечно да, отец! Казалось, Лиам из последних сил сохраняет спокойствие. - Так в чем тогда дело? - Он обратился к Тулли: - На следующей неделе, не раньше. Надо подождать. Все немного успокоится, решим и со свадьбой. Ты, Каролина, не возражаешь? - Она покачала головой, в глазах у нее стояли слезы. Лиам продолжал: - Когда-нибудь, когда ты будешь бабушкой с дюжиной внуков, тебе придется мне все объяснить. Лори, - сказал он певцу, - ты храбрее многих, - и, бросив быстрый взгляд на сестру, добавил: - и счастливее многих. А теперь, если больше никаких дел нет, я удаляюсь. - Он поцеловал сестру в щеку. Каролина, обняла руками шею брата. - Спасибо. Лиам, все еще покачивая головой, вышел. - Должна же быть какая-то причина для суеты в столь поздний час, - проворчал Тулли. Вытянув руки, он поспешно добавил: - Но я согласен выслушать объяснения в другой раз. А теперь, если вы меня простите... - И он едва ли не бегом покинул комнату. Вышли и стражники, затворив за собой двери. Когда они остались одни, Каролина улыбнулась Лори: - Ну вот и все. Наконец-то! Лори, усмехнувшись, обнял ее за талию: - Да, и так быстро! - Быстро! - воскликнула она, нанося ему весьма чувствительный удар в живот. Лори, согнувшись пополам, хватал ртом воздух. Он повалился назад и приземлился на постель. Каролина встала на колени на край кровати рядом с ним. Когда он попытался подняться, она толкнула его обратно. - Я что, страшная корова, которую ты должен терпеть только из политических соображений? - Она подергала кожаный ремешок его туники. - Надо было бросить тебя в темницу. <Быстро>! Схватив ее за платье, Лори притянул принцессу к себе, поцеловал и сказал улыбаясь: - Привет, любовь моя, - и сомкнул объятия. Позднее Каролина, очнувшись от полудремы, спросила его: - Ты рад? Лори рассмеялся, и ее голова, лежащая у него на груди, затряслась. - Конечно. - И, поглаживая ее волосы, добавил: - Зачем ты затеяла все это с Лиамом и Тулли? Она хихикнула: - Я почти год пыталась женить одного певца на себе и поэтому не собиралась позволить так легко забыть свое обещание. Насколько я тебя знаю, ты просто хотел избавиться от меня, чтобы потихоньку уехать в Сарт. - Святые боги! - вскричал Лори, выпрыгивая из кровати. - Арута! Каролина, перевернувшись на спину, заняла освободившуюся подушку. - Значит, вы с моим братишкой отправляетесь вдвоем? - Да, то есть нет, то есть... проклятье! - Лори, натянув штаны, огляделся. - Где мой второй сапог? Я опаздываю на целый час. - Одевшись, он присел на край постели рядом с Каролиной. -Я должен идти. Аруту ничто не удержит. Ты же понимаешь. Она крепко схватила его за руку: - Я так и знала, что вы поедете. Как вы собираетесь выбраться из дворца? - Джимми нам поможет. Она кивнула: - Думаю, есть потайной ход, о котором он забыл сказать королевскому архитектору. - Что-то вроде этого. Мне пора. Она еще немного подержала его руку. - Ты ведь не так-то легко даешь клятвы, а? - Нет. - Он наклонился и поцеловал ее. - Без тебя я - ничто. Она молча заплакала, одновременно счастливая и несчастная. Она знала, что нашла своего мужчину, и боялась, что потеряет его. Словно читая ее мысли. Лори сказал: - Я вернусь, Каролина. Ничто не помещает мне вернуться к тебе. Если ты не вернешься, я пойду за тобой. Он быстро поцеловал ее и ушел, тихо закрыв за собой дверь. Каролина поглубже зарылась в постель, пытаясь сохранить оставшееся от него тепло. Лори проскользнул в дверь, ведущую в покои Аруты, когда стражники, обходя свой пост, были в дальнем конце коридора. В темноте кто-то прошептал его имя. - Да, - ответил он. Арута открыл переносной фонарь, осветив комнату. Приемная Аруты казалась какой-то пещерой. Принц сказал: - Ты опоздал. - В желтом свете фонаря, освещавшем Аруту и Джимми снизу, они показались певцу совсем незнакомыми людьми. На Аруте было простое одеяние солдата-наемника - сапоги для верховой езды высотой до колен, грубые шерстяные рейтузы, поверх голубой туники - жилет из толстой кожи, на поясе - рапира. Сверху был надет длинный серый плащ, а объемистый капюшон лежал на спине. Лори пристально смотрел на принца - казалось, глаза Аруты излучают свет. Собравшись наконец в путь к Сарту, Арута сгорал от нетерпения. - Вперед. Джимми показал им низенькую потайную дверь в стене; они вышли. Джимми быстро повел их по старым коридорам вниз, еще глубже сырой темницы. Арута и Лори молчали, хотя певец беззвучно ругался, когда под его ногами что-то пищало или уползало прочь. Лори был даже рад, что ничего не видно. Вдруг коридор пошел вверх - под ногами появились грубые каменные ступени. На верхней площадке Джимми навалился на казавшийся ровным свод потолка. Плита слегка сдвинулась, и Джимми сказал: - Заело. Он протиснулся сквозь щель и принял вещи, которые передали ему спутники. Остроумное устройство поворачивало часть стены, как дверь, но годы и заброшенность не пошли на пользу механизму. Аруте и Лори с трудом удалось пробраться сквозь проем. Арута спросил: - Где мы? - Позади ограды королевского парка. До боковых ворот дворца - полторы сотни ярдов в ту сторону, - ответил Джимми, махнув рукой. Потом он указал в другую сторону. - За мной. Через густые кусты он вывел их в небольшую рощицу, где стояли три лошади. - Я не просил тебя покупать трех лошадей, сказал Арута. Джимми ответил с нахальной улыбкой, которая была заметна даже при свете луны: - Но ты и не запрещал мне, ваше высочество. Лори почел за лучшее не вмешиваться и занялся навьючиванием своего мешка на ближайшую лошадь. - Нам надо ехать, и у меня нет желания спорить. Останься, Джимми, - велел Арута. Джимми подошел к лошади и легко вспрыгнул в седло. - Я не исполняю приказов неизвестных авантюристов и безработных вояк. Я сквайр принца Крондорского. - Пошарив в тюке позади седла, он вытащил рапиру - ту самую, что подарил ему Арута. - Я готов. Я украл немало лошадей и хорошо научился на них ездить. Кроме того, кажется, все происходит только там, где ты. Мне будет очень скучно здесь без тебя. Арута посмотрел на Лори. Тот вмешался: - Лучше возьми его с собой, чтобы был у нас на глазах. Он все равно поедет за нами. - Арута собрался возразить, но Лори добавил: - Ты же не можешь позвать дворцовую стражу, чтобы его задержали. Арута, явно недовольный, взобрался на лошадь. Больше не разговаривая, они поехали прочь от парка. Они двигались по темным улицам и дорогам, пустив коней шагом, чтобы не привлекать лишнего внимания. - Так мы попадем к Восточным воротам, - сказал наконец Джимми. - А я думал, что мы покинем город через Северные. - Скоро повернем на север, - ответил Арута. - Если кто-нибудь и увидит, что я покидаю город, скоро пойдет молва, что я отправился на Восток. - Кто может нас увидеть? - невинно спросил Джимми, не хуже остальных зная, что любой всадник, проезжающий через ворота в такой час, не может не привлечь внимания. У Восточных ворот двое солдат выглянули из будки, чтобы посмотреть, кто едет, но так как в городе не было слышно тревоги, да и комендантский час отменили, то они едва повернули головы, провожая взглядом трех всадников. Миновав ворота, Арута и его товарищи оказались во внешнем городе, который начали строить, когда древние стены уже не могли больше вместить всех жителей. Свернув с главной восточной дороги, они между темными зданиями направились на север. Арута натянул поводья, приказав Джимми и Лори сделать то же самое. Из-за угла показались четыре наездника в длинных черных плащах. Рапира Джимми тут же оказалась в его руке - в такой час ночи на маленькой улочке две группы всадников вряд ли встретились бы случайно. Лори тоже начал вытаскивать меч, но Арута сказал: - Уберите оружие. Когда всадники приблизились, Джимми и Лори обменялись недоумевающими взглядами. - Вовремя, - сказал Гардан, поворачивая свою лошадь, чтобы подъехать поближе к Аруте. - Все готово. - Хорошо, - ответил Арута. Разглядывая спутников Гардана, он спросил: - Трое? В темноте послышался добродушный смешок Гардана. - Я последнее время не видел Джимми и решил, что он отправится с вами, не особо заботясь о позволении принца. Так что на всякий случай приготовился. Или я неправ? - Прав, капитан, - ответил Арута, даже не пытаясь скрыть неудовольствие. - В любом случае Дэвид из всех ваших гвардейцев самый невысокий, и, случись погоня, на большом расстоянии он вполне сможет напоминать мальчишку. - Он махнул рукой, указывая на трех стражников, которые направили лошадей в сторону дороги, ведущей на восток. Джимми, приглядевшись к ним, хихикнул: один из всадников был стройным темноволосым юношей, а второй, светловолосый бородатый мужчина, вез за спиной лютню. - Солдаты на воротах почти не обратили на нас внимания, - сказал Арута. - Не беспокойтесь, ваше высочество. Это два самых заядлых сплетника во всем гарнизоне. Если из дворца просочится хоть слово о том, что вы уехали, через несколько часов весь город будет знать, что вас видели на Восточной дороге. Трое всадников поедут на восток до самого Даркмура, если, конечно, им не помешают в пути. Если мне будет позволено высказаться, нам пора ехать. - Нам? - спросил Арута. - Таков данный мне приказ. Принцесса Каролина сказала: если что-то случится с любым из вас, - и он указал на Лори и Аруту, -мне незачем возвращаться в Крондор. - А обо мне она ничего не говорила? - с притворной обидой спросил Джимми. Остальные пропустили его слова мимо ушей. Арута посмотрел на Лори, тот глубоко вздохнул. - Она давно обо всем догадалась. Кроме того, она умеет проявлять осторожность, если необходимо. Иногда. Принцесса не выдаст ни своего брата, ни жениха, - прибавил Гардан. - Жениха? - спросил Арута. - Ну и ночка. Ну да, все к этому и шло - ты должен был жениться на ней или тебя прогнали бы прочь. Но я никогда не мог понять, как она выбирает мужчин. Ну ладно, похоже, ни от одного из вас мне не избавиться. Поехали. Трое мужчин и мальчишка пришпорили лошадей и вскоре оставили позади внешний город, направляясь на север, в Сарт. Ближе к полудню, миновав поворот прибрежной дороги, путники увидели одинокого человека, сидевшего на обочине. На нем был зеленый кожаный костюм охотника. Неподалеку щипала траву его серая в яблоках лошадь, а сам он выстругивал палочку охотничьим ножом. Увидев группу всадников, он убрал нож, отбросил палочку и собрал свои пожитки. Когда Арута подъехал к нему, он уже накинул плащ и повесил на плечо длинный лук. - Мартин! - приветствовал его Арута. Герцог Крайди сел на лошадь. - Вы добирались дольше, чем я думал. - Остался хоть кто-нибудь в Крондоре, кто не знает, что принц уехал? - спросил Джимми. - Нет, если задуматься, - с улыбкой ответил Мартин. Они поехали дальше, и Мартин сказал Аруте: - Лиам просил тебе передать, что он оставит столько ложных следов, сколько сможет. Лори удивился: - Значит, король знает? - Конечно, - ответил Арута. Он указал на Мартина: - Мы планировали это с самого начала. В тот вечер, когда Лиам запретил мне ехать, Гардан поставил у моих дверей необыкновенно много стражников. Мартин прибавил: - Гвардейцы Лиама переоделись, чтобы изображать всех нас, - прибавил Мартин. - Есть парень с вытянутым лицом и бородатый блондин, притворяющиеся Арутой и Лори. - Он улыбнулся, что нечасто с ним бывало. - Есть и какой-то красавчик, который сидит в моих покоях. Лиам даже ухитрился позаимствовать на время у кешианского посла высокого громкоголосого мастера церемоний. Когда кешианцы сегодня уедут, он незаметно вернется во дворец. В фальшивой бороде он как две капли воды похож на капитана. На худой конец он того же цвета. Его будут встречать во дворце то тут, то там. Гардан рассмеялся. - Значит, вы на самом деле не пытались уехать незаметно, - с удивлением сказал Лори. - Нет, - ответил Арута. - Я хотел просто напустить туману. Мы знаем: кто бы ни стоял за всем этим, он отправил новых убийц в город - по крайней мере, так считал Веселый Джек. Если в Крондоре есть шпионы, они несколько дней не смогут понять, что происходит. Когда наконец выяснится, что нас нет во дворце, они не будут знать точно, в какую сторону мы поехали. Только те, кто присутствовал, когда Паг заколдовал комнату Аниты, знают, что нам надо в Сарт. Джимми рассмеялся: - Прекрасный обманный удар. Если кто-то узнает, что вы поехали в одну сторону, потом окажется, что в другую, он не будет знать, чему верить. - Лиам тщательно все подготовил, - сказал Мартин. - Еще трое, одетые, как вы, направляются на юг, в Звездную Пристань вместе с Кулганом и семьей Пага. Они будут прятаться достаточно неумело, и их не смогут не заметить. - И специально для Аруты он добавил: - Паг сказал, что попробует разузнать о лечении Аниты в библиотеке Макроса. Арута натянул поводья своей лошади, остальные тоже остановились. - Мы в полудне пути от города. Если к закату нас никто не догонит, можно считать, что удалось уйти от преследования. Тогда надо будет беспокоиться только о том, что лежит впереди. - Он помолчал, словно ему нелегко было продолжать. - Отбросив лишние слова, скажу: все вы выбрали опасность. - Он посмотрел в глаза своих спутников. - Я считаю, что мне повезло с друзьями. Казалось, Джимми больше других был смущен словами принца, но сдержал порыв сказать какую-нибудь колкость. - У нас... у них, у пересмешников, есть клятва. Она пошла от старой поговорки: <Нельзя быть уверенным, что кошка мертва, пока с нее не снимут шкуру>. Когда впереди трудное дело, а человек хочет дать понять остальным, что он желает сделать это дело до конца, он говорит: <Пока с кошки не снимут шкуру> , - он оглядел всех и произнес: - Пока с кошки не снимут шкуру. Лори сказал: - Пока с кошки не снимут шкуру. Гардан и Мартин повторили клятву. - Спасибо вам всем. - Арута пришпорил лошадь, и все последовали за ним. Мартин подъехал к Лори: - Почему ты так задержался? - Меня задержали, - сказал Лори. - Все не так-то просто. Мы собираемся пожениться. - Знаю. Мы с Гарданом ждали Лиама, когда он вернулся от тебя. Думаю, она могла бы вести себя и по-другому. - По лицу Лори понятно было, как ему неловко. Потом Мартин, едва заметно улыбнувшись, добавил: - Но, может быть, и не могла. - Свесившись, он протянул руку: - Желаю счастья. - Пожав Лори руку, он продолжал: - Это все равно не объясняет опоздания. - Это деликатный вопрос, - сказал Лори, надеясь, что его будущий шурин переменит тему. Мартин внимательно посмотрел на Лори и понимающе кивнул: - Хорошее прощание требует немало времени. Глава девятая. ЛЕС На горизонте появилась группа всадников. На фоне красноватого предвечернего неба четко выделялись черные фигуры. Первым заметил их Мартин, и Арута приказал остановиться. С тех пор, как они покинули Крондор, им впервые встретились не купцы. Мартин прищурился. - Так далеко не очень хорошо видно, но, кажется, они вооружены. Может быть, это наемные солдаты? - Или разбойники, - заметил Гардан. - Или еще кто-нибудь, - прибавил Арута. - Лори, ты из нас самый бывалый бродяга. Есть ли здесь другая дорога? Лори огляделся, изучая местность. Указав на лес по другую сторону узкого поля, он сказал: - Примерно в часе езды верхом на восток лежит заброшенная дорога, которая ведет к Каластийской гряде. Когда-то ею пользовались шахтеры, но сейчас там мало кто ездит. Она приведет нас к другой дороге, идущей поодаль от береговой линии. - Надо сразу ехать к той дороге - предложил Джимми. - Кажется, эти уже устали, дожидаясь нас. Арута заметил, что всадники вдалеке направились в их сторону. - Показывай путь, Лори. Они свернули с дороги, направляясь к низким каменным стенам, отмечавшим границы фермы. - Смотрите! - крикнул Джимми. Путники увидели, что группа воинов, заметив их маневр, пустила своих коней в галоп. В оранжевом сиянии раннего вечера их фигуры казались совсем черными на фоне серозеленого склона холма. Лошади Аруты и его товарищей преодолели первую каменную стену плавным прыжком, но Джимми чуть не свалился. Ему удалось удержаться в седле и нагнать остальных, но он уже пожалел, что между ним и лесом еще три таких стены. Все-таки он кое-как усидел на лошади и даже не очень отстал от товарищей, когда они въехали в лес. Остальные ждали его, и Джимми натянул поводья. Лори указал на преследователей: - Они не могут нас догнать, поэтому едут параллельно нашему пути, надеясь перехватить нас ближе к северу. - И, рассмеявшись, прибавил: - Наша поворачивает к северовостоку, так что этим неизвестным друзьям придется проехать лишнюю милю по густому подлеску, чтобы выйти на тропу. Если они вообще ее найдут. А мы тем временем будем уже далеко впереди. Ему ответил Арута: - Мы все равно должны торопиться. Уже темнеет, а в лесах и раньше было неспокойно. Далеко еще до той дороги? - Мы должны быть там через два часа после заката, может быть, немного раньше. Арута махнул рукой, приглашая Лори вести их небольшой отряд. Лори повернул лошадь, и они пустились в глубь леса, где быстро сгущались сумерки. Темные стволы вздымались по обеим сторонам дороги. Света средней и большой лун, пробивавшегося сквозь ветви высоких деревьев, было недостаточно, чтобы разогнать тьму, и лес казался сплошной темной стеной. То, что Лори назвал тропой, оказалось едва заметным просветом между деревьями, он внезапно появлялся в нескольких футах перед лошадью Лори и так же внезапно пропадал в нескольких футах позади лошади Джимми. Парнишка все время оглядывался через плечо, выискивая признаки преследования. Арута приказал остановиться: - Мы не заметили, чтобы за нами кто-то ехал. Наверное, мы оторвались от них. Мартин спешился. - Не обязательно. Если среди них есть опытный следопыт и они нашли, где мы повернули, тогда теперь они пробираются так же медленно, как и мы, и рано или поздно нас нагонят. Арута тоже спешился. - Здесь мы немного отдохнем. Джимми, достань из-за седла Лори меток с овсом. Джимми, тихо ворча, начал кормить лошадей. Еще в первую ночь на дороге он узнал, что сквайр обязан заботиться о лошади своего сеньора, а также обо всех остальных лошадях. - Пожалуй, я пройдусь назад и посмотрю, не приближается ли кто к нам, - сказал Мартин, повесив на плечо лук. - Если что-нибудь случится, не ждите меня. Завтра ночью встретимся в аббатстве. - И он исчез в темноте. Арута сидел на своем седле, Джимми о помощью Лори обихаживал лошадей, а Гардан, оставаясь настороже, продолжал всматриваться во мрак леса. Шло время, и Арута погрузился в размышления. Уголком глаза Джимми наблюдал за ним. Лори и в темноте разглядел, что Джимми посматривает на Аруту, и, помогая чистить лошадь Гардана, придвинулся к нему поближе: - Беспокоишься за него? - Нет у меня ни семьи, певец, ни толпы друзей. Поэтому он мне очень дорог. Да, я беспокоюсь за него. - Джимми подошел к Аруте, который сидел, глядя в темноту. - Лошади накормлены и вычищены. Арута, казалось, очнулся от размышлений. - Хорошо. Теперь отдохни немного. С первым светом мы поедем дальше. - Он огляделся. - А где Мартин? - Он еще не вернулся. Джимми устроился на ночлег, подложив под голову седло и закутавшись в одеяло. Прежде чем уснуть, он долго вглядывался в темноту. Джимми не понял, что его разбудило. К ним приближались двое, и парнишка уже был готов вскочить на ноги, когда понял, что это Мартин и Гардан. Джимми вспомнил, что Гардан оставался сторожить. Мужчины, тихо ступая, приблизились к маленькому лагерю. Джимми разбудил Аруту и Лори. Арута, увидев, что брат вернулся, сразу спросил его: - Ты видел преследователей? - Они в нескольких милях от нас. Идут по тропе. Это группа людей... или моррелов... или вообще не знаю кого. Они разожгли совсем маленький костер. По крайней мере, один из них - моррел. Кроме него, все остальные одеты в черные доспехи и длинные черные плащи. У каждого - странный шлем, который закрывает всю голову. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять - вряд ли они дружески к нам расположены. Я поставил в стороне от нашей тропы ложный условный знак. Их это ненадолго задержит, но мы должны выступать немедленно. - А этот моррел? Он бы одет не так, как остальные? - Нет. И вообще, это самый крупный моррел из в