роды. Под землей раздались глухие удары. Это загорелись последние резервуары нефти, разрывая хранилище. Камни, обугленные куски дерева, тела - все это взлетело в воздух, как будто страшной силы ветер подул прямо в небо. Потрясенный этим зрелищем, Арута лежал на земле. Над ним промчался завывающий ветер, а потом накатила волна невыносимого жара. Воздух обжигал лица, как будто они стояли в футе от горнила гигантской печи. Амос пытался перекричать шум. - Взорвалось хранилище под крепостью. Мы весь день и всю ночь проветривали его, чтобы можно было устроить взрыв. Его слова были еле слышны, в ушах все гудело, а затем они потонули в другом титаническом взрыве. Казалось, сама земля под ними встала на дыбы. Потом последовало несколько меньших взрывов, их звуки сотрясали как физические удары. А ведь они были в двухстах ярдах от скалы, с которой можно было видеть город. Однако и здесь жар был невыносим. Гай тряхнул головой, чтобы прекратить звон в ушах. - Это оказалось... намного сильнее, чем мы планировали. - Если бы мы дошли до края скалы, то изжарились бы, - заметил Локлир. Джимми кинул взгляд назад. - Хорошо еще, что мы не остались в пещере. Все повернули головы, чтобы посмотреть туда, куда он указывал. Земля продолжала трястись, взрывы следовали один за другим, а по склонам мимо них катились валуны и обломки породы. Ниже вид совершенно изменился. Первым же взрывом все содержимое туннеля вынесло наружу, завалив склоны камнями и растерзанными телами. Земля опять покачнулась, послышался новый гигантский взрыв. И опять ввысь поднялся огненный шар, хотя на этот раз и поменьше. В недрах скалы прокатилось какое-то движение, и раздался третий взрыв, а следом легкое дрожание. Они все лежали ничком, чтобы удержаться на трясущейся земле. Спустя некоторое время только глухое эхо разрывов раскатывалось в глубине. Они поднялись. В двухстах ярдах, а то и больше, от края уступа они наблюдали за тем, как завершалось полное разрушение Арменгара. Всего за несколько ужасных мгновений город, который был домом для целого народа, центром их культуры, был сметен с лица земли. Примеров такого разрушения не было за всю историю войн в Мидкемии. Гай смотрел в сердитое пылающее небо. Он попытался подойти поближе к краю, но был вынужден отступить из-за жара, почти видимым занавесом раскаленного воздуха поднимающегося над скалой. Минуту он стоял, как бы решаясь войти в этот ад и взглянуть на останки города, но затем уступил. - Ничто не могло выжить в этом взрыве, - сказал Арута. - Должно быть, между крепостью и городской стеной погибли все до единого гоблины и темные братья. Амос добавил: - Может, и его ублюдочное превосходительство был пойман со спущенными штанами. Хотелось бы думать, что и его магии есть предел. Арута возразил ему: - Умереть могли его солдаты, но, думаю, сам он сумел уцелеть. - Смотрите! - воскликнул Джимми и показал на небо. Висящее над ними облако дыма тлело красным цветом, отражая огонь внизу, так как гигантские столбы пламени все еще поднимались к небесам. На фоне разгневанной стихии видна была летящая по воздуху одинокая фигура всадника верхом на пылающем красном скакуне. Он спускался, как бы кругами сбегая с холма, и, очевидно, направлялся к долине, где располагался лагерь его армии. - Паршивый сукин сын! - выругался Амос. - Неужели эту навозную муху невозможно уничтожить? Гай огляделся. - Не знаю, но сейчас у нас достаточно других забот. Он начал спускаться вниз. Вскоре они обнаружили, что пещера целиком ушла под землю. Там, где был вход, осталась лишь куча валунов и глубокое ущелье. Они пробирались между камнями, проходя мимо разрушенных укреплений, которые защищали город со стороны гор, и наконец вышли к оврагу, ведущему к ущелью со спрятанными лошадьми. - В первых четырех или пяти ущельях лошадей разобрали первые отряды, - сказал Гай. - Если мы хотим найти других, то нужно искать дальше. Арута кивнул: - Кроме того, нужно выбрать: идти на запад к Вабону или на восток к Высокому замку. - К Вабону, - ответил Гай. - Если помощь уже выступила, то мы сможем встретить их по дороге. - Он осмотрел местность, выискивая какой-нибудь знак, показывающий, в каком направлении ехать. - Если у Мурмандрамаса здесь и были отряды, то они, скорее всего, сейчас дезорганизованы. Мы еще можем ускользнуть от них. Амос усмехнулся. - Даже большие отряды хорошенько подумают, прежде чем встать на пути у отступающей армии. Это не совсем полезно для здоровья. - Однако, если прижать их в угол, они сражаются как крысы, каковыми и являются, - возразил Гай. - А с первыми лучами света здесь будут тысячи солдат подкрепления. У нас в запасе всего несколько часов. Звук, донесшийся из ущелья, заставил их взяться за мечи и броситься под защиту осколков скал. Гай знаком приказал всем приготовиться к бою. Они молча ждали, как вдруг из-за поворота появилась какая-то фигура. Гай бросился вперед, уже в воздухе остановив удар. - Бриана! Командир Третьего отряда выглядела слегка ошеломленной, из раны на виске текла кровь. Увидев Гая, она немного расслабилась. - Протектор, - произнесла она с облегчением. - Нам пришлось повернуть назад. В нижнем конце ущелья мы столкнулись с патрульным отрядом троллей, которые пытались пробиться к своим. Кажется, мы сражались, чтобы пройти мимо друг друга. Затем был взрыв... нас завалило камнями. Не знаю, что случилось с троллями. Думаю, они убежали... - Она показала на свой окровавленный лоб. - Некоторые из отряда были ранены. - Кто еще с тобой? - спросил протектор. Арута выступил вперед, а Бриана мотнула головой, чтобы стряхнуть усталость, затем махнула рукой, и пламя от пожарища осветило еще двух солдат, один из которых был ранен, и больше десяти детей. Широко раскрытыми испуганными глазами они смотрели на Гая, Аруту и их спутников. Бриана объяснила: - Они напоролись на темных братьев в овраге. Мои воины убили их, но мы разошлись. За последний час мы несколько раз подбирали отставших. Гай сосчитал детей. - Шестнадцать. - И повернувшись к Аруте, спросил: - И что нам делать? - Конечно, каждый сам за себя, но мы не можем их бросить, - ответил Арута. Амос повернулся, насторожившись от какого-то приближающегося звука. - Что бы мы ни решили, лучше делать это в каком-нибудь другом месте. Идемте. Гай показал на край оврага, и взрослые стали помогать детям выбраться наверх. Вскоре все оказались над ущельем и пошли на запад. Арута последним перелез через край и, когда остальные исчезли из виду, стал на колени, прячась за валунами. На тропу вышел отряд гоблинов. Они пытались вернуться на свои позиции и двигались очень осторожно, словно из-за каждого поворота ожидая нападения. По их окровавленному виду было ясно, что они уже повстречались с отступающими воинами Арменгара. Арута дождался, пока дети не отошли на безопасное расстояние, а потом взял камень и кинул его далеко за гоблинов. Камень незамеченным пролетел в темноте над их головами и загремел за спиной. Гоблины резко повернулись и побежали, как будто опасаясь атаки сзади. Арута, не выпрямляясь, нырнул в ущелье и спрыгнул на следующую тропу. Вскоре он догнал человека по имени Шигга, который шел замыкающим. Шигга повернул голову. Арута прошептал: - Гоблины. Копьеносец кивнул, и они пошли вниз по тропе, догоняя отряд маленьких беглецов. Глава 15 БЕГСТВО Арута знаком приказал остановиться. Все, включая детей, передвигались, прижимаясь к камням, скрываясь от возможных наблюдателей. Весь отряд присел в ущелье, вдоль которого они шли всю ночь. Приближался рассвет, и после разрушения Арменгара скалы за городом превратились в ничейную землю. Падение города стало победой Мурмандрамаса, но она обошлась ему намного дороже, чем он ожидал. Горы позади Арменгара были ввергнуты в хаос. Те подразделения, что уже занимали позиции здесь, были перебиты отступающей армией. Большинство троллей и гоблинов покинуло скалы и убежало обратно в лагерь Мурмандрамаса. В первые часы после падения города Арута и его спутники редко встречали гоблинов или темных братьев, но было очевидно, что Мурмандрамас приказал своим отрядам вернуться обратно на перевалы. Сначала эти отряды не имели четких преимуществ. Между командирами не было согласия, да и солдат, поднявшихся в скалы, было недостаточно, чтобы численно превзойти уходящих арменгарцев. Банды гоблинов и моррелов отправлялись в темные овраги и ущелья за городом, но многие не вернулись обратно. Однако к утру равновесие было поколеблено; вскоре вся территория окажется в руках неприятеля. Арута оглянулся на прижимающихся друг к другу детей. Несколько самых маленьких совсем выбились из сил от бессонной ночи и неотвязного страха. Мало того, что нужно было найти безопасную дорогу на юг, проблема усугублялась тем, что малыши не могли идти быстро. А ведь на каждом повороте они могли столкнуться с отрядами врага. Дважды они встречали группы своих сограждан, но Гай приказывал им идти своей дорогой, не желая увеличивать отряд. Два раза они натыкались на трупы своих и врагов. Стук сапог становился все громче, и судя по их количеству, а также отсутствию всякой попытки скрыть свое приближение, это был враг. Арута дал сигнал, и все скрылись в овраге. Арута, Гай, Амос, Бриана и Шигга присели пригнувшись в тени, закрывая собой съежившихся детей. Джимми и Локлир сидели с ними, успокаивая малышей. Патрульный отряд, возглавляемый моррелом, состоял из троллей и гоблинов. Тролли постоянно принюхивались, но им мешал густой дым. Они прошли мимо оврага, скрывшись в более широкой теснине. Когда отряд прошел, Арута дал знак, и они снова осторожно двинулись вперед, уходя на запад, подальше от патруля. Вдруг раздался детский крик. Арута и остальные взрослые резко повернулись. Джимми уже прыгнул с мечом в руке на атакующих троллей, Локлир за ним. Арута так и не понял, обнаружили тролли беглецов или просто решили повернуть обратно вдоль той же теснины, однако он знал, что им нужно быстро расправиться с патрулем, иначе прибегут другие. Арута нанес удар поверх плеча Локлира и убил тролля, теснившего мальчика. Амос и Гай бежали мимо них, и вскоре весь отряд яростно сражался. Шигга метнул копье, поразив еще одного тролля, в то время как моррел оказался один на один с Гаем. Темный эльф узнал протектора Арменгара и радостно закричал: - Одноглазый! Он с удвоенным пылом бросился на Гая, оттесняя его, но Локлир повторил прием Аруты, сделав выпад через плечо Гая и заколов моррела. Сражение закончилось быстро. Пять троллей, столько же гоблинов и моррел лежали на дороге. Арута, тяжело дыша, сказал: - Хорошо, что ущелье было узким. Если бы они нас окружили, нам вряд ли удалось бы уцелеть. Гай посмотрел на сереющее небо. - Нам нужно найти укрытие. Дети уже падают с ног, а поблизости нет ни одного места, куда мы могли бы попасть под прикрытием гор. В разговор включился Шигга: - Мой крааль находится совсем недалеко отсюда, так что мне случалось здесь бывать. В миле или чуть больше отсюда есть тропа, ею нечасто пользуются. Она ведет в небольшую пещеру. Может, мы могли бы замаскировать ее. Правда, трудный подъем... - У нас нет выбора, - сказал Амос. - Веди нас, - приказал Гай. Шигга пустился рысью, останавливаясь только, чтобы оглядеться на повороте. Когда он взобрался на скалы рядом с тесниной, начали поднимать детей. Когда последний ребенок стоял наверху и Бриана забралась за ними вслед, с запада раздался крик. Несколько арменгарских воинов сражались с большим числом гоблинов, отступая в сторону Аруты и его спутников. Гай крикнул Бриане: - Уведи детей! Шигга присел, взяв копье наизготовку, а Бриана бегом повела детей к пещере. Отряд Гая присоединился к арменгарцам, и они заблокировали теснину, не пропуская гоблинов. Гоблины сражались с отчаянной решимостью, и Арута догадался: - Они от чего-то убегают! Бой стал еще яростнее, так как гоблины начали прыгать прямо на арменгарцев. Гай приказал медленно отступать, и они шаг за шагом позволяли гоблинам продвигаться вперед. Шигга стоял чуть выше, готовый защитить тропу в пещеру от любого гоблина или тролля, которые решат лезть вслед за детьми, а Бриана уводила малышей все выше и выше. Однако гоблины не обращали на них внимания, отчаянно пытаясь пробиться сквозь отряд Гая. Послышался крик с другой стороны, и несколько крайних гоблинов начали сражаться с каким-то другим врагом. Гоблины остановились, так как попали в ловушку между двумя отрядами. Позади Аруты раздался вопль, который заставил его обернуться. Джимми и Локлир смотрели назад, а из-за дальнего поворота появился еще один отряд гоблинов. Не колеблясь ни минуты, Арута крикнул: - Вверх! Бежим! Вместе с мальчиками он прыгнул вверх на скалу и стал наносить удары сверху вниз, чтобы дать Амосу и Гаю возможность вскарабкаться наверх. Теперь Арута увидел, от кого убегал первый отряд гоблинов. Наверху с гоблинами яростно сражались гномы. За гномами можно было разглядеть двоих эльфов с луками - они стреляли через головы своих более низких товарищей. Арута узнал одного из эльфов. - Галейн! Эльф поднял голову и помахал рукой. Забросив лук за плечо, он прыгнул через гряду, едва не задев тех, кто сражался внизу в теснине. Вторым длинным прыжком он перемахнул через овраг и приземлился рядом с Арутой. - Мартин ушел в Вабон! А вы как, в порядке? Арута кивнул и глубоко вздохнул. - Да, но город пал. - Мы знаем, - сказал эльф. - Взрыв был виден за многие мили. Мы всю ночь встречали беженцев. Большинство гномов под командой Долгана создали нечто вроде коридора вдоль верхней тропы. - Он показал на главную тропу, по которой они шли в Арменгар. - Большинство отступавших пройдет. - Там в пещере наверху дети, - сказал Гай. Он помахал Шигге, который все еще сидел на другой стороне теснины. Галейн крикнул другому эльфу: - Ариан! Там наверху дети. Он показал на пещеру. В сражение вступил второй отряд гоблинов, и разговор на время прекратился. Нет сколько гоблинов попытались взобраться на скалы, но Амос ткнул мечом одного прямо в морду, Джимми пронзил второго. Остальные передумали и вернулись на тропу. Минутное затишье в сражении позволило Ариану сообщить: - Мы выводим их из пещеры! Эльф продолжал стрелять по гоблинам, а двое гномов поднялись вверх по тропе, чтобы помочь Бриане и Шигге вывести детей. Галейн объяснил: - Калин послал наш отряд к Каменной Горе, чтобы присутствовать на коронации Долгана. Когда прибыл Мартин и рассказал нам о том, что здесь происходит. Долган тут же приказал выступать. Ариан и я решили присоединиться к гномам, а остальные вернулись в Эльвандар, чтобы предупредить о походе Мурмандрамаса. С уходом Томаса Калин не может оставить наши леса без защиты, но, думаю, он пошлет отряд лучников, чтобы помочь гномам перевести выживших через горы. Гномы прочно удерживают коридор от самого Провала Инклиндель и до ущелья, что примерно в миле к западу отсюда. Воины Долгана сейчас всюду, так что какое-то время здесь будет очень оживленно. Гномы удерживали противника у отвесной скалы, пока те, что были наверху, передавали детей двум гномам внизу, которые быстро уводили их подальше от сражения. Джимми потянул Гая за рукав и показал на отряд троллей, которые подбирались снизу. Гай оглянулся и, увидев, что между ним и гномами больше дюжины гоблинов, показал на восток. Он помахал Бриане и Шигге, показывая, что им следует уходить вместе с детьми. Затем все, кто остался с Гаем, быстро вскарабкались вверх позади гоблинов и спрыгнули на тропу. Добежав до последнего перекрестка, который прошли несколько минут назад, они повернули в мелкое ущелье и нырнули в то же укрытие, где прятались раньше. - Те тролли, что подбираются снизу, не дадут нам присоединиться к гномам, - сказал Гай. - Возможно, нам удастся спуститься ниже и обойти их. Галейн отметил: - Там все очень хаотично. Я шел с головным отрядом армии Долгана, и он довольно далеко оторвался от основных сил. Сейчас гномы начинают отходить. Так что если мы быстро не перехватим их, то нас отрежут. Дальнейший разговор был прерван криками сверху: на гномов обрушились новые отряды Мурмандрамаса. Гай дал сигнал, и его спутники, пригнувшись, отошли глубже в ущелье. Пройдя несколько сотен ярдов. Гай спросил: - А где мы? Они переглянулись и поняли, что пошли в другую сторону и теперь находились где-то к западу от пещеры, через которую вышли из города. Джимми посмотрел вверх, поднялся и быстро пригнулся. Он показал: - В той стороне небо все еще яркое, так что там, наверное, и находится город. Гай тихо выругался. - Мы не так уж далеко ушли. И я не знаю, куда выходит, это ущелье. Арута посмотрел на бледнеющее небо. - Нам лучше отправляться в путь. Они быстро пошли прочь, не зная наверняка, куда направляются, но твердо помня, что если их схватят, то это конец. - Всадники, - прошептал Галейн, вернувшись из разведки. Арута и Гай одновременно вскинули головы, и эльф добавил: - Люди-отступники. Шесть человек. Разлеглись у костра. Можно подумать, что это пикник. - Какие-нибудь признаки, что вокруг еще кто-то есть? - спросил Гай. - Ничего. Я заметил какое-то движение дальше на западе, но, думаю, мы зашли далеко на территорию Мурмандрамаса. Если судить по этим лентяям у костра, то здесь все было спокойно. Гай провел большим пальцем у горла. Арута кивнул. Амос вытащил нож и знаком показал мальчикам, что надо окружить лагерь. Все двинулись вперед, слегка пригнувшись, пока Джимми не дал сигнал: они с Локлиром забрались на утес над тропой. Сквайры передвигались быстро и тихо, а Арута, Амос, Галейн и Гай ждали внизу. Они услышали крик и кинулись вперед. Юноши прыгнули на часового, стоявшего на краю небольшого лагеря, и пятеро сидевших у костра повернулись в их сторону. Трое умерли, не успев осознать, что случилось, а оставшиеся двое быстро последовали за ними. Гай огляделся. - Снимите с них плащи. Если начнут задавать вопросы, то быстро поймут, кто мы такие, но если держаться гряды, то часовые могут подумать, что мы часть отряда, выискивающего беглецов. Мальчики надели голубые плащи поверх арменгарских коричневых кожаных доспехов. Арута оставил свой собственный голубой плащ, Амос взял себе зеленый, а Гай остался в черном. Считалось, что арменгарцы одеваются только в коричневое, так что цвета плащей могли ненадолго ввести врагов в заблуждение. Арута кинул серый плащ Галейну и сказал: - Держи и попытайся выглядеть похожим на темного брата. Эльф сухо ответил: - Арута, ты даже не представляешь, какому испытанию подвергаешь нашу дружбу, произнося такие слова. Нужно, чтобы Мартин объяснил тебе. Арута улыбнулся: - С удовольствием, если это будет дома, за бокалом вина рядом с родными. Тела свалили в лощину. Джимми влез на гряду прямо над лагерем, затем забрался еще выше и встал, чтобы посмотреть, где они находятся. - Черт! - выругался он, спрыгнув вниз. - Что такое? - спросил Арута. - Патрульный отряд в полумиле отсюда вниз по тропе. Они не торопятся, но едут сюда. Около тридцати всадников. - Нужно немедленно уходить, - сказал Гай, и они вскочили на захваченных лошадей. Тронув лошадь, Арута сказал: - Галейн, у меня не было возможности спросить о тех, кто ушел вместе с Мартином. - Он не задал вопрос прямо. - До Каменной Горы добрался только Мартин. - Галейн пожал плечами. - Мы знаем, что друг детства Лори погиб, - сказал он о Роальде, по эльфийской традиции не называя имени умершего. - О Лори и Бару Убивающем Змей нам ничего не известно. Арута смог только кивнуть. Он сожалел о смерти Роальда. Воин был верным товарищем. Однако его сильно встревожило отсутствие сведений о судьбе Лори. Арута подумал о Каролине. Ради нее он надеялся, что с Лори все в порядке. Но беспокойство пришлось отложить из-за более насущных проблем. Арута показал, чтобы Галейн вел отряд вперед. Они двигались на восток, по возможности выбирая тропу, уходящую выше в горы. Галейн ехал впереди, и они действительно напоминали отряд людей-отступников с моррелом во главе. На развилке двух дорог они вновь увидели город. Он представлял собой дымящиеся обломки у подножия горы. Кратер, образовавшийся на месте хранилища, все еще извергал черный дым. Камни утеса, казалось, светились в утреннем сумраке. - Неужели от хранилища ничего не осталось? - удивился Гай. Амос с каменным лицом посмотрел вниз. - Оно было там, - ответил он, показывая на какое-то пятно у основания. В глубокой шахте под скалами продолжало гореть озеро с .нефтью. В городе не осталось ничего, что напоминало бы хранилище, или внутреннюю стену, или ров и первые кварталы домов. Ближайшие к крепости различимые здания представляли собой не более, чем груду камней. Нетронутой осталась лишь внешняя стена, если не считать взорванной навесной башни. Амос произнес: - Ничего не осталось. Арменгара больше нет. Не уцелело ни одного здания, а весь склон горы был окутан иссиня-черным дымом. Количество мертвых тел за стеной ужасало. Было очевидно, что, захват города дорого обошелся Мурмандрамасу, но его войско господствовало на равнине. Отряды перестраивались, на ветру развевались знамена - моррельский военачальник приказал двинуть армию в поход. Амос плюнул. - Смотрите, у него в запасе войско, которое превышает то, что он бросил на нас! Арута устало сказал: - Он потерял почти пятнадцать тысяч солдат... - И у него все равно осталось более тридцати пяти, чтобы двинуть на Тайр-Сог, - перебил его Гай. Колонны двинулись, выслав вперед конную разведку. Гай внимательно осмотрел равнину. - Черт меня побери! Он идет не на юг! Он ведет армию на восток! Арута посмотрел на Амоса, а потом на Гая. - Но это же бессмысленно. Он смог бы оттеснить гномов на запад и задержать, пока не дойдет до Вабона. Джимми задумчиво произнес: - А на востоке... - ...находится Высокий замок, - закончил за него Арута. Гай кивнул. - Он переправится через Пропасть Головореза и выйдет прямо к гарнизону замка. - Но зачем? - удивился Арута. - - Он за несколько дней расправится с Высоким замком и останется в центре пустынного нагорья, где укрыться негде. Там нет ничего, что стоило бы захватить. Гай задумался: - Если он пойдет прямо на юг, то меньше чем через месяц доберется до Сумрачного леса. - Сетанон, - предположил Арута. - Непонятно, - сказал Гай. - Он сможет взять его без всяких затруднений. Гарнизон города - не более, чем рота почетного караула. Но что потом? Он перезимует, добывая продовольствие в Сумрачном лесу и захватив городские запасы, но весной с востока на него обрушится Лиам, а с запада подойдут твои войска. Он окажется между молотом и наковальней, причем отступать придется за пять сотен миль через горы. Это же полный абсурд! Амос опять плюнул. - Не стоит недооценивать этого мусорщика. Он что-то задумал. Галейн внимательно огляделся. - Давайте отправляться. Если Мурмандрамас точно движется на восток, нам не удастся обойти его и добраться до Инклинделя. Выходит, патруль, что мы видели, на самом деле отряд разведки. Они будут идти прямо за нами, оставаясь на пути следования основных сил. Гай кивнул: - Нам нужно добраться до Пропасти Головореза раньше его передовых отрядов. Арута пришпорил коня, и они поехали на восток. Весь остаток дня им удавалось продержаться впереди солдат Мурмандрамаса. Изредка вдалеке на равнине показывались отряды, откалывающиеся от основных сил, и было видно, что кто-то движется выше. Но тропа начала спускаться, и на закате Арута сказал: - Если мы будем и дальше двигаться в сторону равнины, то выйдем прямо на вражеские пикеты. - Если мы будем продолжать двигаться и ночью, - возразил Гай, - то, возможно, выйдем к лесу у подножия гор. А если мы обогнем гору и проскачем всю ночь, то войдем в этот лес. Думаю, что даже Мурмандрамас не осмелится послать большие отряды солдат в Эддерский лес. Ему легче обойти его. Эддер - не самое безопасное место, но там для нас найдется укрытие. А если ехать всю ночь, то, может, нам удастся оторваться на безопасное расстояние.... по крайней мере, безопасное от них. Джимми и Локлир неодумевающе переглянулись, и Джимми спросил: - Амос, о чем это он? Амос взглянул на Гая, и тот кивнул. - Эддер - опасное место, ребята. Мы можем... могли валить лес на три мили в глубину. Можно было заходить немного дальше во время охоты. Но в глубине... ну, мы не знаем, что там такое. Даже гоблины и темные братья обходят это место стороной. Те, кто заходил далеко в лес, не возвращались. И мы не знаем, почему. Эддерский лес очень велик, так что там может прятаться что угодно. - Тогда мы попадем из огня да в полымя, - заметил Арута. - Может быть, - ответил Гай. - Но если мы поедем на равнину, то знаем, с кем нам придется иметь дело. - А может мы смогли бы проскользнуть мимо в этой одежде, - предложил Джимми. Ему ответил Галейн: - Это невозможно, Джимми. Любой моррел узнает эледела с первого взгляда. Мы об этом нечасто говорим, но поверь мне на слово. Мы мгновенно распознаем друг друга. Амос пришпорил коня. - Значит, делать нечего. Вперед, в лес! Через темный лес они ехали как можно тише, словно предчувствуя беду. Снизу раздавалось эхо криков: это армия Мурмандрамаса располагалась лагерем на равнине. Арута подсчитал, что если ехать всю ночь, то к рассвету они смогли бы далеко обогнать ее, а к полудню выехать из леса на равнину и набрать скорость. Добравшись до Пропасти Головореза и лорда Брайана, барона Высокого замка, они могли бы задержать продвижение вражеской армии через плоскогорье и Сумрачный лес. Джимми пришпорил коня и догнал Галейна. - У меня появилось странное ощущение. Эльф тихо ответил: - У меня тоже. Но в этом лесу есть что-то знакомое. Никак не могу понять, что именно. - А потом с типично эльфийским юмором добавил: - Но оно и понятно: ведь меня можно назвать совсем юнцом, мне всего сорок лет. Отвечая на шутку, Джимми промолвил: - Да, совсем младенец. Гай ехал бок о бок с Арутой. - Может, нам удастся добраться сегодня до Высокого замка. - Он помолчал и наконец добавил: - Арута, мое возвращение в Королевство ставит новые проблемы. Арута понимающе кивнул, хотя в темноте это трудно было разглядеть. - Я поговорю с Лиамом. Думаю, что в Хайкасле я смогу освободить вас под честное слово. Вы будете находиться под моей охраной, пока мы во всем не разберемся. - Я забочусь не о своей судьбе, - пояснил Гай. - Я отвечаю за то немногое, что осталось от народа Арменгара, который пытается попасть в Вабон. Я просто... просто хочу быть уверен, что о них позаботятся. - В его голосе слышалось отчаяние. - Я поклялся отстроить Арменгар заново. Но мы оба знаем, что этому не суждено осуществиться. - Мы придумаем что-нибудь, чтобы вернуть ваш народ в Королевство, Гай, - заверил его Арута. (Ун посмотрел на скрытого темнотой всадника. - А что будет с вами? - Это меня мало волнует. Но... попробуй походатайствовать перед Лиамом за Арманда... если, конечно, он останется жив. Он прекрасный военачальник и прирожденный лидер. Если бы я получил корону, он стал бы следующим герцогом Бас-Тайры. У меня нет сына, так что лучшего я бы не смог желать. Если мы справимся с тем, что нас ожидает, тебе пригодится такой человек, Арута. Единственная его вина состоит в непомерном чувстве личной преданности и чести. Арута пообещал обдумать эту просьбу, и оба погрузились в молчание. Они продолжали ехать до полуночи, и только тогда решили остановиться на отдых. Пока лошади отдыхали. Гай подошел к Галейну: - Мы зашли в лес дальше, чем кто-либо из вернувшихся отсюда арменгарцев. - Я буду настороже, - отвечал Галейн. Он пристально посмотрел в лицо протектора. - Я слышал о тебе. Гай де Бас-Тайра. В прошлый раз о тебе отзывались как о человеке, которому мало доверяли, - сказал он с обычной для эльфов сдержанностью в оценках. - Но, похоже, ситуация изменилась. Он кивнул на Аруту. Гай мрачно улыбнулся: - На данный момент да. Судьба и обстоятельства приводят к заключению самых неожиданных союзов. - Это верно, - ухмыльнулся эльф. - Ты думаешь так же, как эльфы. Я бы хотел когда-нибудь услышать эту историю. Гай кивнул. К ним подошел Амос. - Я что-то слышал в той стороне. Гай посмотрел в ту сторону. А затем, обернувшись, обнаружил, что Галейн исчез. Арута подошел поближе. - Я тоже что-то слышал, как и Галейн. Он скоро вернется. Гай присел, не расслабляясь. - Будем надеяться, ему это удастся. Джимми и Локлир молча ухаживали за лошадьми. Джимми изучающе смотрел на друга. В темноте было трудно разглядеть выражение его лица, но он знал, что Локлир еще не оправился от смерти Бронуин. Джимми ощутил странное чувство вины: он не думал о Кристе с того самого момента, как ушел со стены. Джимми попытался стряхнуть раздражение. Разве они не были любовниками по взаимному желанию и добровольно? Разве они что-нибудь обещали друг другу? И да, и нет, но Джимми был уязвлен собственной черствостью. Он желал Кристе только добра, но не видел смысла беспокоиться. Она могла позаботиться о себе, ее с детства воспитывали как воина. Нет, не то. Джимми беспокоили его собственные чувства, вернее отсутствие участия в судьбе девушке. Он смутно ощущал, что так не должно быть, и начал раздражаться. Ему достаточно пришлось поволноваться после ранения Аниты и мнимой смерти Аруты. Впутываться в чужие мысли было очень накладно. Наконец раздражение переросло в гнев. Он подошел к Локлиру и, грубо схватив его за плечо, развернул к себе. - Перестань! - прошипел он. Локлир удивленно раскрыл глаза: - Что перестать? - Молчать, черт побери. Бронуин умерла, и в этом нет твоей вины. Выражение лица Локлира не изменилось, но глаза его заблестели, и слезы медленно потекли по щекам. Вырвавшись из рук Джимми, он тихо произнес: - Лошади. И с глазами, полными слез, отошел в сторону. Джимми вздохнул. Он не знал, что побудило его так поступить, но внезапно понял, что совершил глупый и бессмысленный поступок. Он попытался представить, как сложится судьба Кристы, если, конечно, ей удалось остаться в живых. Вернувшись к лошадям, он постарался справиться с душевным волнением. Прибежал Галейн. - Там далеко в лесу свет. Я попробовал подойти поближе, но услышал, что кто-то идет. Звуки были тихими, но они приближаются к нам. Гай направился к своей лошади, остальные последовали его примеру. Галейн сел в седло и, когда все были готовы, показал рукой. - Нужно ехать к краю леса, как можно дальше от света, но чтобы нас не обнаружили солдаты Мурмандрамаса, - прошептал он, Он пришпорил коня и двинулся вперед. Не проехал он и десятка шагов, как кто-то спрыгнул на него с дерева и стащил с седла. Тут же с деревьев посыпались другие нападающие, и скоро все всадники лежали на земле. Арута перекатился, быстро встал на ноги, сжимая в руке рапиру. Он с ненавистью вглядывался в противника, который был похож на эльфа, затем заметил, как стоящий позади лучник натянул тетиву лука, и с чувством обреченности подумал: неужели так все и закончится? Значит, пророчество было ложью. Сваливший Галейна воин схватил его за тунику и уже занес нож, но остановился. - Эледел! За этим словом последовала целая фраза на незнакомом Аруте языке. Сражение остановилось, но спутников Аруты крепко держали чьи-то руки, а напавший на Галейна помог ему подняться. Они быстро заговорили, Галейн показывал на Аруту и других своих спутников. Его собеседники, одетые в серые плащи с капюшонами, кивнули и показали на восток. - Нам надо идти с ними, - сказал наконец Галейн. Арута тихо спросил его: - Они думают, что мы отступники, а ты - один из них? На лице эльфа не было больше обычной сдержанности, его смущение было заметно даже в темноте. - Я не знаю, что за чудо мы повстречали, Арута, но это не моррелы. Это эльфы. - Он оглядел поляну. - И я никогда в жизни таких не встречал. Их привели к старому эльфу, который сидел в деревянном кресле, установленном на помосте. Поляна была большой: семьдесят с лишним футов в ширину, и со всех сторон стояли или сидели эльфы. Вокруг раскинулась небольшая деревня с деревянными постройками, которым недоставало красоты и изящества Эльвандара. Арута осмотрелся. Эльфы были одеты очень необычно. На многих были серые плащи, такие же, как на моррелах, воины носили разнообразные кожаные доспехи и меха. На шее у многих висели странного вида украшения из меди и латуни с необработанными камнями и ожерелья из зубов каких-то животных. Их оружие было грубым, но грозным, и совсем не походило на красивые изделия эльфийских мастеров, которые Арута видел раньше. Было очевидно, что это эльфы, но судя по облику варвары, и это сильно беспокоило Аруту. Принц прислушался к тому, что говорил старому эльфу тот, кто захватил их. - Арон Эаранорн, - прошептал ему на ухо Галейн. - Это означает "Король Красное Дерево". Они называют его королем. Король жестом приказал подвести пленников и заговорил с Галейном. - Что он сказал? - спросил Арута. - Я сказал, что если бы мы не узнали вашего друга, то вы, скорее всего, были бы уже мертвы, - сказал король. - Вы говорите на королевском наречии? - удивился Арута. - А также на арменгарском, - сказал старик. - Мы говорим на языках людей, но не имеем с ними ничего общего. Языки мы выучили давно от тех, кого захватывали в плен. - Значит, это вы убивали моих людей! - гневно воскликнул Гай. - А кто ты? - спросил король. - Я Гай де Бас-Тайра, протектор Арменгара. Король кивнул. - Я слышал о тебе, Одноглазый. Мы убиваем любого, кто входит в наш лес, будь то человек, гоблин, тролль или даже наш темный брат. Вне Тауреддера у нас есть только враги. Но это, - он показал на Галейна, - для нас новость. - Он внимательно посмотрел на эльфа. - Я хочу знать, кто ты и из какого рода. - Я Галейн, сын того, кто был братом того, кто правил, - отвечал тот, по эльфийскому обычаю, не упоминая имен умерших. - Мой отец происходил от того, кто прогнал моррелов из наших домов. Я двоюродный брат принца Калина и племянник королевы Агларанны. Эльф прищурил глаза, глядя на Галейна. - Ты говоришь о принцах, но мой сын был убит троллями семьдесят зим назад. Ты говоришь о королевах, но мать моего сына была убита во время битвы за Нельдарлод, когда наши темные братья в последний раз пытались нас уничтожить. Ты говоришь о непонятных вещах. - Ты тоже, король Эаранорн, - ответил Галейн. - Я не знаю, где находится Нельдарлод, о котором ты говоришь, и я никогда не слышал, чтобы наш народ жил севернее Великих гор. Я говорю о тех, кто живет в нашем доме, в Эльвандаре. - Бармэлиндар! - воскликнули эльфы. - Что значит это слово? - спросил Арута. - Оно значит "золотой дом - место - земля", - сказал ему Галейн. - Это страна чудес. Они думают, что она есть только в сказках. Король промолвил: - Эльвандар! Бармэлиндар! Ты говоришь о легендах. Наш древний дом был разрушен в Дни Гнева Безумных Богов. Галейн помолчал, как будто размышляя. Наконец он повернулся к Аруте и Гаю. - Я собираюсь попросить, чтобы вас увели отсюда. Я должен буду говорить о вещах, о которых мне не хватает мудрости решить, можно ли говорить при вас. Я буду говорить о тех, кто ушел к Благословенным островам и о позоре нашего народа. Надеюсь, вы поймете меня. - Он повернулся к королю. - Я буду говорить о вещах, слышать которые могут только эледелы. Ты отведешь моих друзей в безопасное место, пока я говорю? Король кивнул и махнул паре стражников, которые отвели пятерых людей на другую поляну. Там сидеть было негде, разве что на земле, поэтому они опустились на влажную почву. Они не слышали, о чем говорил Галейн, но различали слабый звук его голоса, доносимый ночным ветром. Эльфы держали совет несколько часов, и Арута задремал. Подошел Галейн и попросил всех встать. - Я говорил о вещах, которые, как мне казалось, забыл: старая история, ее эльфам рассказывают заклинатели. Думаю, они мне поверили, но были поражены. Арута посмотрел на двух стражей, ожидавших в стороне, уважая желание Галейна поговорить с друзьями наедине. - А кто эти эльфы? - Я помню, что когда ты и Мартин проходили через Эльвандар по пути в Морелин, - сказал Галейн, - Тэйтар рассказал вам о позоре нашего народа, о той убийственной войне, которую вели моррелы против гламрелов. Я считаю, что эти эльфы - потомки спасшихся гламрелов. Они все - эльфы, совершенно точно не моррелы, но у них нет ни хранителей знания, ни заклинателей. Их культура варваризировалась, они одичали. Многие из умений моего народа были ими утеряны. Не знаю. Быть может, те, кто выжил в последней битве, когда Мурмандрамас впервые возглавил моррелов, пришли в эти леса и нашли здесь убежище. Король говорил, что они долгое время жили в Нельдарлоде, что означает "Буковая роща", следовательно они сравнительно недавно пришли в Эддерский лес. - Они жили здесь достаточно долго, чтобы арменгарцы не могли охотиться здесь или заготавливать лес, - возразил Гай. - По крайней мере, три поколения. - Я говорю об эльфийском понимании времени, - ответил Галейн. - Они живут здесь уже более двухсот лет. - Он оглянулся на двух стражей. - И я не думаю, что они полностью освободились от наследия гламрелов. Они более воинственны и агрессивны, чем мы в Эльвандаре, почти как моррелы. Не знаю. Король, кажется, в затруднении. Сейчас он совещается со старейшинами, и думаю, что через день или два мы узнаем, что они решили. Арута в тревоге посмотрел на него: - Через день или два Мурмандрамас опять окажется между нами и Пропастью Головореза. Нам нужно уходить сегодня. - Я пойду к Совету, - сказал Галейн. - Может, я смогу объяснить им кое-что о том, как живет мир за пределами леса. Потом он ушел, а они остались сидеть. Им оставалось только ждать. Прошло почти полдня, прежде чем Галейн вернулся. - Король отпускает нас. Он даже даст нам провожатых, они доведут нас до долины, что выходит к Пропасти Головореза. Там есть прямая тропа, так что мы будем там раньше армии Мурмандрамаса. Им ведь придется обходить лес, а мы пройдем прямо через него. - Я волновался, что у нас будут неприятности, - признался Арута. - Так оно и было. Вас должны были убить, они только не могли решить, что же делать со мной. - Почему же они передумали? - спросил Амос. - Из-за Мурмандрамаса. Стоило мне упомянуть его имя, и это подействовало так, словно палкой разворошили осиное гнездо. Они утеряли многие знания, но это имя помнят. У меня не осталось сомнений, что мы нашли потомков гламрелов. Судя по количеству собравшихся на Совет, думаю, поблизости живет всего около трех или четырех сотен. В более отдаленных местах есть еще, и достаточно много, чтобы их никто не тревожил понапрасну. - Помогут ли они, если придется драться? - спросил Гай. Галейн покачал головой. - Не знаю. Эаранорн хитер. Если он захочет привести свой народ в Эльвандар, мы примем их, но с осторожностью. В них еще слишком много жестокости. Пройдут годы, прежде чем все успокоится. Он также понимает, что в Совете истинной королевы эльфов он сможет занять лишь очень скромное место, ведь он даже не заклинатель. Конечно, его бы включили в Совет - акт вежливости по отношению к старейшему из эльфов, живущих в Эддерском лесу. Но здесь он король. Бедный, но все-таки король. Нет, это все непросто. Но мы, эльфы, готовы провести годы, решая эту проблему. Я дал Эаранорну ясные указания, как найти Эльвандар, так что если его народ захочет вернуться в родной лес, он сможет это сделать. Все зависит от того, захотят ли они. А нам пока надо идти в Высокий замок. Арута поднялся на ноги и сказал: - Хорошо. У нас стало на одну проблему меньше. Джимми пошел следом за Арутой к лошадям. - Можно подумать, будто те, что у нас остались, просто пустяки какие-то. Амос засмеялся и похлопал мальчиков по плечам. Лошади чуть не падали от усталости: Арута и его спутники гнали их изо всех сил вот уже неделю. Усталые животные шли медленно, и Арута понимал, что они ненамного обогнали неприятеля. Всего днем раньше они заметили дым костра за спиной: это разведчики Мурмандрамаса стали на ночь лагерем. Они не таились, и это показывало, с каким презрением они относятся к гарнизону, что стоял между ними и Королевством. Пропасть Головореза находилась на южном конце широкой долины на отрогах гор Зубы Мира. Большая ее часть была покрыта валунами и густо поросла кустарником. Ближе к Пропасти кустарник исчез, долина оголилась, на ней не нашлось бы ни единого прикрытия. Вокруг была только выжженная земля. Джимми и Локлир оглядывались по сторонам, а Гай заметил: - Мы добрались до границы дозора замка. Должно быть, ему приходится из года в год поджигать кустарник, чтобы никто не мог приблизиться под его прикрытием. К концу шестого дня после выхода из Эддерского леса долина начала сужаться, и путники вошли в ущелье. Арута приостановил свою лошадь, чтобы осмотреться. - Помните, как Роальд рассказывал, что тридцать наемных солдат сдерживали здесь двести гоблинов? Джимми кивнул, вспоминая о веселом товарище. В ущелье они въехали молча. - Стойте и назовите себя! - послышался крик со скалы над ними. Арута и его спутники остановили лошадей и подождали того, кто их окликнул. Из-за скалы на самом краю ущелья вышел человек в белой накидке с вышитой на ней красной каменной вершиной, которую несмотря на сумерки все еще можно различить. По краям Пропасти поднялись лучники, а из узкой расщелины выехал отряд всадников. Арута медленно вытянул руки вперед. - Я Арута, принц Крондора. Послышался смех, и командир лучников сказал: - А я твой брат король. Просто и ясно, отступник, но принц Крондора лежит в семейном склепе в Рилланоне. И если бы вы не были заняты тем, что подносили оружие гоблинам, вы бы об этом слышали. В ответ Арута потребовал: - Отведите меня к лорду Брайану в Высокий замок! Командир всадников подъехал к принцу: - Руки за спину, вот так, молодец. Арута снял правую латную перчатку и показал свой перстень. Командир внимательно посмотрел на него и крикнул: - Капитан! Вы видели королевскую печать Крондора? - Орел, летящий над горной вершиной. - Ну так вот, принц он или нет, но у него кольцо с печатью. - Он посмотрел на остальных пленников. - И с ними эльф! - Эльф? Ты хочешь сказать темный брат. Солдат смутился. - Вы лучше подойдите сюда, сэр. - И повернулся к Аруте: - Через минуту мы все выясним... ваше высочество, - на всякий случай добавил он тихо. Капитану потребовалось несколько минут, чтобы спуститься в ущелье. Он подошел к Аруте и внимательно посмотрел ему в лицо. - Похож, но, могу поклясться, что принц никогда не носил бороды. И тут вмешался Гай: - Неудивительно, что Арманд послал тебя сюда, Уолтер Гайлденхольт. Но ты и здесь не поумнел. Капитан долго смотрел на Гая. - Черт меня подери! Это же герцог Бас-Тайры! - воскликнул он. - А это принц Крондора. Человек по имени Уолтер переводил взгляд с одного на другого: - Но вы же умерли, или, по крайней мере, так говорилось в королевской депеше. А что до вас, ваша светлость, то в Крондор должна вернуться только ваша голова. - Отведите нас к Брайану, там мы все выясним, - велел Арута. - Его светлость находится под моей защитой, как и все остальные. А теперь, может, прекратим этот ненужный разговор и поедем дальше? Прямо за нами в дне или чуть больше пути идет целая армия гоблинов и темных братьев. Думаю, Брайану захочется узнать об этом пораньше. Уолтер Гайлденхольт жестом приказал командиру всадников повернуть обратно. - Отведи их к барону Высокого замка. А когда там разберутся, приезжай обратно, расскажешь, что, черт возьми, происходит. Арута отложил бритву. Проведя рукой по гладким щекам, он закончил свой рассказ: - И вот мы покинули эльфов и приехали прямо сюда. Брайан, барон Высокого замка и начальник гарнизона в Пропасти Головореза, сказал: - Это просто невероятно, ваше высочество. Если бы я не видел вас собственными глазами, да еще с де Бас-Тайрой, то не поверил бы ни слову. Все Королевство считает вас мертвым. По просьбе короля мы провели день поминовения. - Он сел, не отводя глаз от уставших путников, пока они ели и приводили себя в порядок в комнатах, которые он предоставил Аруте и его отряду. Старый воин держался очень прямо, как на параде. Он и выглядел скорее как парадный генерал, чем боевой командир. Амос, который был занят тем, что глотал вино из фляги, засмеялся: - Такие отряды лучше проводить, пока еще жив, чтобы иметь возможность ими насладиться. Какая жалость, что ты все пропустил, Арута. - Сколько у вас здесь моих людей? - спросил Гай. - Большинство ваших офицеров отослали в Северный форт и к Железному перевалу, - ответил барон, - но здесь осталось двое лучших: Болувин де ла Тровилль и Энтони дю Масиньи. Еще кое-кто есть в Бас-Тайре. Гайль Мартине-Риме правит вашим городом в качестве барона де Корвиса. - Он, без сомнения, предпочел бы стать герцогом, - заметил Гай. - Брайан, - сказал Арута, - всех нужно эвакуировать к Сетанону. Именно туда идет Мурмандрамас, и городу пригодились бы солдаты. Вам не удержать Пропасть. Барон долго молчал, а потом решительно заявил: - Нет, ваше высочество. - Ты говоришь нет принцу? Ха! Барон метнул косой взгляд в сторону Амоса и сказал Аруте: - Вы знаете мои права и обязанности. Я присягал вашему брату и никому более. Мне поручен этот проход. И я не покину своего места. - Боже мой! - воскликнул Гай. - Вы что, нам не верите? Сюда идет более чем тридцатитысячная армия, а у вас здесь сколько? Одна или две тысячи солдат, разбросанных по горам чуть не до самого Северного форта и Тайр-Сога! Да он же в полдня расправится с вами! - Это вы так говорите. Гай. У меня нет достоверной информации, что так оно и есть. Арута в изумлении онемел. - Теперь ты называешь принца лжецом! - возмутился Амос. Брайан проигнорировал слова Амоса. - Я не сомневаюсь, что вы видели на севере большие отряды темных братьев, но вряд ли там тридцать тысяч. Мы уже много лет сражаемся с ними и знаем, что они не собираются в большие армии: не больше двух тысяч под командой одного предводителя. С таким числом мы легко справимся. Гай едва сдерживался. - Брайан, вы что, спали что ли, пока Арута говорил? Разве он не сказал, что мы не смогли удержать город со стеной в шестьдесят футов высотой, подойти к которому можно было лишь с одной стороны и который под моей командой защищали семь тысяч опытных солдат? - А разве не он признан лучшим военным умом Королевства? - добавил Арута. Барон ответил: - Я знаю о вашей репутации, Гай, и вы хорошо показали себя в войне с Кешем. Но мы, приграничные бароны, сталкиваемся с из ряда вон выходящими ситуациями каждодневно. Думаю, мы сможем справиться с этими темными братьями. - Барон оттолкнулся рукой от стола и двинулся к двери. - А теперь, если вы меня извините, у меня много дел. Можете отдыхать столько, сколько пожелаете, но помните, что здесь командующий я и буду им, пока меня не снимет король. А сейчас, думаю, вы хотите отдохнуть. Через два часа прошу вас разделить со мной и моими офицерами наш скромный ужин. Я пришлю стражника разбудить вас. - Да он просто идиот! - воскликнул Амос, когда барон вышел. Гай сидел, подперев голову рукой. - Нет, Брайан просто выполняет свой долг так, как считает нужным. К сожалению, он не военный человек. Он получил патент от Родрика чуть ли не в качестве шутки. Он южанин, один из придворных без опыта ведения военных действий. И с гоблинами у них здесь было не так уж много проблем. - Когда я был маленьким, он однажды приезжал в Крайди, - вспомнил Арута. - Тогда он мне показался таким франтом! "Приграничные бароны", - сказал он с горькой иронией. - Пусть поступает, как хочет, - произнес Гай. - У него в основном служат такие нарушители спокойствия, как Уолтер Гайлденхольт. Арманд прислал его сюда пять лет назад за воровство из отрядной кассы. До этого он был старшим лейтенантом. К тому же, - добавил Гай, - благодаря политическим разногласиям здесь есть и хорошие воины. Болдуин де ла Тровилль и Энтони дю Масиньи - оба первоклассные офицеры. К своему несчастью они остались верны мне. Уверен, что это Келдрик предложил Лиаму послать их на границу. - И что нам это даст? - спросил Амос. - Не поднимать же мятеж! - Нет, - ответил Гай. - Но по крайней мере, когда начнется резня, гарнизон погибнет под командованием компетентных офицеров. Арута откинулся на стуле, чувствуя, как все тело ломит от усталости. Он понимал, что нужно что-то предпринять. Но что? Его мозг отказывался работать, от недостатка сна и напряжения ум притупился. Все молчали. Вдруг Локлир встал, направился к одной из коек и лег. И сразу уснул. - Это лучшая мысль, которую я слышал за многие недели, - воскликнул Амос. Он подошел к другой койке и с удовлетворенным стоном сел на мягкий матрас. - Увидимся за ужином. Остальные последовали его примеру. Вскоре все, кроме Аруты, спали. Арута все крутился и вертелся, его преследовали видения напавших на его страну гоблинов и моррелов, убивающих и сжигающих все на своем пути. Его глаза отказывались закрываться, и наконец он встал, обливаясь холодным потом. Однако все остальные спали. Арута опять прилег, но так и не уснул. Глава 16 СОТВОРЕНИЕ МИРА Макрос открыл глаза. Через несколько минут после того, как волшебник объявил, что они попали во временную ловушку, он погрузился в транс и все это время сидел без движения. Паг и Томас наблюдали за ним несколько часов, но потом устали и нашли себе другие занятия. Они попытались получше изучить Сад, но так как он представлял собой собрание незнакомых растений и животных, многое из того, что они увидели, осталось непонятным. Проходило время - им казалось, многие дни, - а волшебник так и не пошевелился. Паг и Томас снова сели рядом и стали ждать. - Кажется, я нашел решение, - сказал Макрос, потянувшись. - Как долго я находился в трансе? Томас, который сидел неподалеку на большом валуне, ответил: - Где-то около недели. - Может быть, и больше. Трудно сказать, - сказал Паг, расположившийся рядом с Райатом. Макрос моргнул и встал. - Учитывая, что мы движемся во времени в обратную сторону, вопрос действительно звучит несколько академично. Но я не думал, что размышлял так долго. - Вы почти ничего не сказали нам о том, что здесь происходит, - сказал Паг. - Я несколько раз пытался выяснить, как работает эта временная ловушка, но понял очень немногое. - И что же ты понял? Паг нахмурился. - Похоже, что чары образуют вокруг нас определенное поле, в котором время движется назад. Пока мы находимся в этом поле, мы подвергаемся его влиянию и ничего не можем с ним поделать. Течение времени уносит нас в обратную сторону вместе с Садом. - В его тоне слышалось досада. - Макрос, нам хватает здесь орехов и фруктов, но Райат голоден. Пока он пробавляется мелкой дичью и даже пытается есть орехи, но долго так продолжаться не может. Скоро он истребит всех животных и начнет голодать. Макрос посмотрел на золотого дракона, расположившегося подремать, чтобы не тратить зря силы. - Тогда нам нужно выбираться отсюда, и как можно скорее. - Но как? - спросил Паг. - Это будет сложно, но, думаю, вы двое справитесь. - Он улыбнулся и своей уверенностью в первый раз с момента встречи напомнил им того Макроса, которого они знали раньше. - В каждой ловушке есть свои слабые стороны. Даже камень, скатываемый со скалы кому-нибудь на голову, имеет недостаток: он может промахнуться. Думаю, мне удалось обнаружить недостаток этой ловушки. - Что ж, это обнадеживает, - заметил Паг. - Я придумал десятки разных способов, но все они годились бы, только если бы я находился вне поля этой западни. Райат пытался вынести меня за ее пределы, но ничего не получилось. Но как остановить полет обратно во времени изнутри? Мне ничего не приходит в голову. - Весь смысл в том, дорогой Паг, что нужно не противиться этому процессу, а ускорить его. Мы должны лететь все быстрее и быстрее, со скоростью, которую трудно себе даже представить. - Но зачем? - удивился Томас. - Ведь мы окажемся еще дальше от нужного нам времени. Что в этом хорошего? - Подумай, Миламбер из Ассамблеи, - сказал Макрос, назвав Пага его цуранским именем. - Если мы окажемся достаточно далеко во времени... Паг некоторое время молчал, а потом начал понимать, что имел в виду Макрос. - Мы будем в самом начале времени. - И раньше... когда времени еще не существовало. - Неужели это возможно? - спросил Паг. Макрос пожал плечами. - Не знаю, но поскольку ничего лучшего мне в голову не приходит, я считаю, что стоит попробовать. Мне нужна твоя помощь. У меня есть знания, но нет силы. - Скажите мне, что нужно сделать, - ответил аг. Макрос знаком доказал, чтобы он сел, и сам сел напротив. Томас встал позади, с интересом наблюдая за происходящим. Макрос вытянул руки и коснулся ими головы Пага. - Пусть мои знания войдут в тебя. Паг почувствовал, что его сознание наполняется незнакомыми образами... ...и знакомая ему вселенная содрогается. Лишь однажды он испытал подобное чувство открывшегося панорамного вида на вселенную. Тогда он стоял на Башне Испытаний перед тем, как получил звание Всемогущего. На этот раз картина эта предстала более зрелому, знающему наблюдателю, который гораздо больше понимает, что именно он видит: симметрия, порядок, изумительная красота, раскрывающаяся перед ним, - все это увязано одним планом, понять который человеку не дано. И он в благоговении замер. Паг огляделся и опять изумился открывающимся перед ним чудесам космоса. Вот он опять плывет среди звезд, воспринимая мистические линии силы, которая связывает все во вселенной. Он обнаруживает, что одна из линий дрожит, и видит, как нечто пытается прорваться в эту вселенную из другой. Эта злая, болезненная сила угрожает всему миропорядку. Это тьма, разрушение. Это Враг. Но сила эта слаба и осторожна. Он размышляет о том, какова ее природа, но сознание не в состоянии вместить это понимание. Он движется обратно во времени. Чародей наблюдает за Садом. Он видит самого себя, сидящего рядом с волшебником, и своего друга детства, который стоит позади него. Он знает, что надо делать. Время вокруг Сада движется неторопливо, его поступь совпадает с обычным движением времени в космосе, только течет оно в обратном направлении. За каждую пролетающую секунду в Саду одна секунда уплывает обратно. Его ум находит ключ к потоку времени, такому же реальному и осязаемому для его духа, как камень для руки. Паг гладит его и чувствует биение вселенной, тайну иллюзорных измерений. Он видит и знает. Он понимает и управляет этим потоком, и уже за каждую секунду, проходящую в обычном пространстве, в Саду проходит две. Он ощущает спокойную радость, так как совершил то, что еще недавно расценил бы как выходящее за пределы возможностей смертного. Паг оставляет гордость и сосредотачивается на своей задаче: управлять потоком времени. И за каждую реальную секунду для Томаса, Макроса и него самого проходит четыре. Снова и снова он удваивает свое достижение, и вот уже за каждый час во вселенной они улетают в прошлое на целый день. Новое удвоение, и это уже не один, а два дня, потом четыре, больше недели. Три новых усилия, и за каждый час они проходят больше месяца. Еще раз, и еще, и еще, и вскоре целый год проходит в Саду за час. Он останавливается и снова мысленно осматривается. Его сознание парит в космосе словно орел, поймавший крыльями ветерок, проносясь между звездами, как могучая хищная птица над пиками Серых Башен. Он видит горячую, зеленоватую звезду, которая так знакома ему, и через мгновение понимает почему. Он на Келеване учится у альдаров. Они продвинулись назад во времени больше, чем на год. С быстротой мысли он возвращается к тому, что нужно сделать здесь и сейчас. И опять он изменяет временной поток, и теперь проходит два года за час, потом четыре, восемь, шестнадцать. И снова он останавливается и осматривает все вокруг. Звезды плывут своим путем, с шумом пролетая через космос, такой огромный, что их ослепительная скорость на взгляд немногим отличается от передвижения улитки. Но они движутся странным образом, направление их перемещения перевернуто. Паг на минуту задумывается и снова принимается за работу. Теперь он освоил эту процедуру, овладел навыками, которые могли бы произвести впечатление даже на самых надменных членов Ассамблеи. Он уже уверен в своих действиях, причем намного больше, чем предполагал, и легко управляется с потоком времени. Появляется крамольная мысль: вот что значит быть богом! Но затем годы обучения пресекают ее, напоминая: берегись гордыни! Помни, что ты лишь смертный, твой первый долг - служить Империи. Его учителя в Ассамблее хорошо выполнили свою работу. Он не обращает внимания на упоение властью, находит свой уал, идеальный центр своего бытия, и снова изменяет время. За каждую секунду реального времени в обратную сторону проходит год. И опять использует Паг свое умение для воздействия на ловушку врага, ускоряя ее так, как не могли себе представить те, кто ее сооружал. Вот уже десятилетие проходит с каждой секундой, и он понимает, что живет до своего рождения. За время, которое ему потребовалось чтобы вздохнуть, он переходит во времена, когда дед герцога Боуррика завоевал Крайди. Он работает еще некоторое время, и Королевство занимает лишь половину своей будущей территории, а владения барона Даркмура отмечают его западную границу. Еще дважды ускоряется временной фактор, и современные ему страны - не более, чем деревни, населенные людьми, гораздо более простыми, чем их потомки. Снова и снова творит он заклинание. И тогда вселенная вздрагивает. Прорвалась сама ткань реальности. Мощные разряды разрываются вокруг него, такие яростные, что это превышает его способность понимать, и он... Паг открыл глаза. Он ощутил странное чувство, будто их местоположение изменилось, и на мгновение в его глазах все помутилось. Томас подошел поближе и спросил: - Ты в порядке? - Там что-то... изменилось. Томас посмотрел на небо. - Да. Там что-то происходит. Макрос тоже поднял голову. На небесном своде с качающимися звездами дикие вихри энергий выписывали причудливый узор. - Если мы продолжим наблюдение, то увидим, как со временем все успокоится. Вспомните, мы ведь видим все с конца. - А что мы видим? - спросил Паг. - Войны Хаоса, - - ответил Томас. В его глазах появилось затравленное выражение, как будто произошло что-то, что сильно взволновало его, причем намного сильнее, чем он ожидал. Но лицо его осталось невозмутимым. Он продолжал смотреть в безумное небо. Макрос кивнул. Он встал и показал вверх. - Видите, сейчас мы уходим в эпоху, предшествующую Войнам Хаоса, Дням Ярости Безумных Богов, Времени Звездной Смерти, - периоду, который в мифах и легендах приобрел такие красочные имена. Паг закрыл глаза и почувствовал, что ум его оцепенел, в голове пульсировала тупая боль. - По-видимому, мы двигаемся со скоростью в три или четыре сотни лет за секунду в обратном направлении, - сказал Макрос. Паг кивнул. - Значит, за каждые три секунды проходит тысяча лет, - подсчитал волшебник. - Это хорошо для начала. - Для начала? - изумился Паг. - Как же быстро мы должны двигаться? - По моим подсчетам, миллиарды, лет в секунду. Со скоростью в тысячи лет мы доберемся до самого начала только к концу жизни. Нужно ускорить движение. Паг кивнул. Он очень устал, но послушно закрыл глаза. Томас посмотрел наверх. Было видно, как движутся звезды, хотя, учитывая огромные расстояния, они двигались очень медленно. Но даже такое движение беспокоило его. Затем их движение ускорилось и вскоре стало заметно быстрее. И Паг снова оказался с ними. - Я наложил еще одни чары внутри ловушки. С каждой минутой скорость движения будет удваиваться без моего вмешательства. Сейчас мы движемся со скоростью, превышающей две тысячи лет в секунду. Через минуту она составит четыре. Потом восемь, шестнадцать и так далее. Макрос с одобрением посмотрел на ученика: - Хорошо. Тогда у нас есть несколько часов. - Думаю, настало время получить ответы на кое-какие вопросы, - сказал Томас. Макрос улыбнулся, глядя на них темными внимательными глазами, и спросил: - Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что по-твоему настало время получить ответы на кое-какие вопросы? - Да, именно это я и имею в виду, - ответил Томас. - Несколько лет назад вы уговорили меня нарушить мирный договор с цурани, и в ту ночь рассказали мне, что являетесь автором моего нынешнего существования. Вы сказали, что дали мне все. Куда бы я ни посмотрел, я всюду нахожу следы вашей работы. Я хочу знать больше. Макрос. Макрос опять сел. - Ну что ж, раз у нас есть время, почему бы и нет? Мы достигли такого момента в разворачивающейся перед нами драме, когда знание не сможет больше навредить тебе. Что ты хочешь узнать? - Он перевел взгляд с Томаса на Пага. Паг взглянул на своего друга, а потом внимательно посмотрел на чародея. - Кто вы? - Я? - Макроса, казалось, позабавил такой вопрос. - Я... Кто же я? - Вопрос казался почти риторическим. - У меня было столько имен, что я не смог бы припомнить все. - Он вздохнул. - Но имя, данное мне при рождении, можно перевести на язык Королевства просто как Ястреб. - Он добавил с улыбкой: - Народ моей матери был несколько примитивен. - Макрос задумался. - Не знаю, с чего и начать. Наверное, с места и времени моего рождения. На одной далекой планете правила огромная империя, которая во время своего расцвета не уступала Великому Кешу и даже Цурануани. Эта империя была во многом непримечательной: там не было ни художников, ни философов или гениальных лидеров, если не считать одного или двух, которые появлялись в разные периоды истории. Но она держалась. А самое главное - это то, что она смогла установить мир в своих владениях. Мой отец был обычным торговцем, разве что очень бережливым. У него были долговые расписки многих самых могущественных людей его общины. Я рассказываю вам это для того, чтобы вы поняли: мой отец был не из тех людей, о которых слагают великие саги. Он был простым, ничем не выдающимся человеком. Затем в стране моего отца появился еще один самый обычный человек, который, однако, обладал ораторскими способностями и раздражающей привычкой принуждать людей думать. Он поднимал вопросы, которые заставляли нервничать людей у власти, так как хотя он и был мирным человеком, но собрал много последователей, и некоторые из них склонялись к радикальным мерам и не исключали насилия. Так что власти выдвинули против него фальшивое обвинение. Его судили на закрытом заседании, где никто не посмел поднять голос в его защиту. Вердикт был суровым, суд счел его виновным в измене - что было очевидной ложью, - и его приговорили к смертной казни. Казнь по обычаю тех времен была публичной, поэтому на ней присутствовали очень многие, включая моего отца. Этот бедный, не очень умный торговец был там вместе с некоторыми высокопоставленными земляками, которые были ему должны, и, чтобы угодить им, участвовал в общих насмешках и издевательствах над осужденным по пути к месту казни. Неизвестно по какой причине, по иронии судьбы или из-за странного чувства юмора богов, по пути на казнь осужденный остановился и посмотрел на моего отца. Из всех тех, кто мучил и бранил его, он остановил свой взгляд на этом простом торговце. Возможно, этот человек был магом или это просто было проклятие умирающего человека. Но из всех тех, кто был в тот день на площади, он проклял моего отца. Это было странное проклятие, и отец пропустил его мимо ушей как бред обезумевшего от страха. Но после смерти этого человека проходили годы, и отец заметил, что не становится старше. Его соседи и коллеги постепенно обзаводились признаками старости, а мой отец выглядел так же, как всегда - торговцем лет сорока. Когда разница стала явной, отец покинул родину, чтобы не быть обвиненным в связи с темными силами. Многие годы он путешествовал. Сначала он употребил свое время во благо и стал прекрасным ученым. Но затем он понял, в чем заключалось проклятие. Однажды произошел несчастный случай, который приковал его к постели почти на год. Он обнаружил, что не может умереть: даже если он получит смертельные раны, все равно постепенно выздоровеет. Он начал искать избавления, смерти, конца своим бесконечным дням и вернулся на родину, чтобы побольше узнать о человеке, который его проклял. Дома он обнаружил, что правду затмила легенда и что этот человек теперь стал главной проблемой религиозных споров. Одни видели в нем шарлатана, другие - посланца богов, некоторые считали, что он и есть бог, но были и такие, что думали, будто он демон, предвещающий вечные муки. Эти споры привели к раздорам внутри империи. Религиозные войны - это всегда неприятное зрелище. Но одна история постоянно повторялась всеми: что с погибшим человеком связаны три предмета, которые обладали силой исцелять, приносить мир и, наконец, снимать проклятия. Насколько я понимаю, этими предметами были жезл, плащ и чаша. Отец начал их искать. Проходили столетия, и мой отец наконец добрался до небольшой страны на границе империи, где предположительно находился последний из трех предметов - два были утеряны и найти их было невозможно. Империя к тому времени начала разваливаться, как все подобные империи, и эта страна была довольно дикой. Когда отец добрался туда, на него напали бандиты и оставили его, тяжелораненого, сочтя мертвым, на дороге. Но отец, конечно же, просто лежал там в немой агонии, ожидая излечения. Его нашла одна женщина. Ее муж-рыбак погиб в море, оставив ее совсем без средств к существованию. Отец принадлежал к древней расе с высокой культурой и богатой историей, а соплеменники моей матери, которые называли себя Людьми Ящерицы, немногим отличались от дикарей. Вдовы сторонились, так как любой, кто давал им что-либо, брал на себя ответственность за ее судьбу. И вот эта женщина, которой не на что было жить, выходила отца, а потом легла с ним, поскольку у нее не было своего мужчины, а отец к тому времени был, несомненно, ученым человеком и, наверное, очень важным. Вот тогда я и был зачат. Отец рассказал о своих поисках моей матери, но она ничего не знала об этих предметах, хотя и говорила, что легенда была хорошо известна даже в их далеких краях. Я подозреваю, что она просто хотела удержать своего второго мужа поближе к дому. Таким образом какое-то время отец жил с моей матерью. По законам народа, где родился отец, сын наследовал все грехи отца, и, какова бы ни была причина, я родился с таким наследством. Отец оставался с нами достаточно долго, чтобы научить меня своему языку, основам чтения и письма и рассказать о своей жизни. Затем до нас дошел слух, в котором содержался намек на утерянный предмет, и отец ушел на запад за огромный океан, чтобы продолжить свои поиски. Может статься, он все еще ищет. Поэтому моя мать упаковала вещи и вернулась в свою деревню. Она осталась с сыном и без объяснения, откуда он взялся, так что она придумала какую-то чепуху, будто переспала с дьяволом. Благодаря урокам отца я был намного ученее, чем самые мудрые старейшины в деревне, так что мои знания придали этой истории некоторое правдоподобие. Короче говоря, моя мать приобрела значительное влияние в общине. Она стала пророчицей, хотя ее способности скорее были из области театра, чем ворожбы. Но я... Что ж, я сам начал видеть видения еще ребенком. Я оставил мать, когда мне было четырнадцать, и ушел в древний священный орден в страну, которая тогда казалась очень далекой от дома - всего в двух шагах, если сравнить с путешествиями, которые я с тех пор совершил. Они обучали меня своему умирающему искусству. Когда я вступил в братство, меня духовно переместили. Меня... привели куда-то, и какая-то сила, возможно, сами боги, говорили со мной. Меня выбрали, одного из множества, чтобы наделить особыми силами. Но за это я должен был заплатить. Мне предложили выбор. Я мог остаться обычным чтецом молитв без всякого влияния на судьбы мира, но тогда меня ожидала бы спокойная и безопасная жизнь. Или я мог научиться настоящей магии. Было очевидно, что вторая дорога содержала опасности и боль. Я колебался, ибо как бы я ни желал спокойной монашеской жизни, тяга к знаниям была слишком большой. Я выбрал могущество, и цена за это была двойной. Я был обречен, как и мой отец, жить без надежды когда-либо умереть. А еще я получил дар - или проклятие - предвидения. Когда мне нужно было знание, чтобы выполнять свою роль, это знание само приходило ко мне. С того самого дня я жил в согласии с этим предвидением. Я обречен служить силам, которые стараются принести здравомыслие во вселенные, но им противостоят равные по мощи силы разрушения. - Макрос помолчал. - Короче говоря, я человек, которые унаследовал проклятие и получил некоторые дары. - Думаю, что я понимаю то, что вы хотели сказать, - произнес Паг. - Мы считали, что за некоторыми темными играми стоите вы, но на самом деле в этой игре вы еще больше пешка, чем мы. Макрос кивнул. - У меня нет свободной воли, или, по крайней мере, мне никогда не хватало мужества бросить вызов моему предвидению. С того самого дня, как я покинул братство, я знал, что проживу много столетий и много раз буду вмешиваться в чужие жизни, но ради чего, я начинаю догадываться только сейчас. - Что вы имеете в виду? - спросил Томас. - Если все пойдет, как я подозреваю, то мы станем свидетелями тому, что не видел ни один смертный во вселенной, даже сами боги. Если мы выживем, то у нас будет время на пути домой. Тогда мы и узнаем все, что надо. А сейчас я, как и Паг, устал. Я буду спать. Разбудите меня. - Когда? - спросил Томас. Макрос загадочно улыбнулся. - Вы поймете когда. - Макрос! Макрос открыл глаза и посмотрел туда, куда указывал Томас. Он потянулся и встал: - Да, самое время. Паг тоже проснулся и широко раскрыл глаза. Над ними в обратном полете спешили звезды, время все еще текло навстречу своему обычному ходу с необыкновенной скоростью. Небеса сверкали огненной красотой, буйствующая энергия высвобождалась в ярких пылающих огнях. Свет становился все более интенсивным, и все, что их окружало, сходилось к одной точке. В центре же маячила абсолютная пустота. Казалось, что они мчатся по длинному испещренному блестящими полосами туннелю к невообразимо темной дыре. - Это должно быть интересным, - заметил чародей. - Знаю, что вам это покажется странным, но меня даже радует отсутствие знания о том, что произойдет дальше. Я имею в виду, что знаю, что может произойти, но я этого еще не видел. - Это все хорошо, но что это? - спросил Паг. - Это начало, Паг. Пока он говорил, материя вокруг них все быстрее и быстрее мчалась к абсолютной черноте. Теперь все цвета смешались в чисто белый свет, на который было больно смотреть. - Посмотрите назад! - вскричал Томас. Они оглянулись, и там, где раньше был реальный космос, теперь виделось только серое пространство. Макрос от радости захлопал в ладоши. - Великолепно! Все, как я и думал. Мы выберемся из этой ловушки, друзья мои. Мы приближаемся к месту, где время не имеет никакого значения. Смотрите! В последнем изумительно величественном порыве все вокруг них рухнуло вниз, как будто втянутое в утробу этого черного ничто. Макрос сказал: - Паг, останови наш полет, пока мы тоже не попали туда. Паг закрыл глаза и сделал то, о чем его просили. Остатки вещества вселенной все быстрее и быстрее поглощались гигантской дырой, пока в ней не исчезли последние пылинки материи. Тогда Паг сжал пальцами виски и закричал от боли. Макрос и Томас подбежали к нему и помогли сесть, так как ноги его подкосились. Через минуту он промолвил: - Я в порядке. - Его лицо стало мертвенно-бледным, а лоб покрылся испариной. - Просто, когда временная ловушка исчезла, закончилось действие чар ускорения; это было больно. - Извини, - сказал Макрос. - Я должен был это предвидеть. - И тихо, как бы для себя, добавил: - Хотя здесь и сейчас очень уж немногие наши знания имеют какую-либо ценность. Макрос показал наверх, где видна была огромная, совершенная тьма. Она, казалось, изгибалась, и линия границы уходила в беспредельную даль. Но Сад и Город Вечности остались парить у самого ее края. - Удивительно, - сказал Макрос. - Теперь мы знаем, что Город действительно существует вне обычной вселенной. - Макрос посмотрел на массивную тьму над головой, тихо считая про себя. - Учитывая, сколько времени тому назад закончилось действие чар Пага, думаю, что уже время. - Что это? - спросил Томас, показывая на невероятно черный шар на сером фоне. - Это сумма всех вселенных, Томас, - ответил чародей. - Изначальная материя, из которой все произошло. Там все, за исключением того небольшого островка, на котором мы стоим, и Города Вечности. Там так много всего, что размер и расстояние не имеют значения. Мы в миллионы раз дальше от поверхности этой материи, чем Мидкемия от своего солнца, но посмотри, каким большим кажется нам этот шар, закрывая почти половину неба. Сама мысль об этом потрясает. Даже свет не может выйти за пределы этого шара, ибо свет еще не создан. Мы видим то, с чего все началось. Райат, посмотри! - Дракон очнулся от сна и потянулся. Он подошел поближе и встал за тремя людьми. Макрос сказал: - Не пропустите чего-нибудь. Все стали вглядываться во тьму. Несколько минут ничего не происходило. Наступила глубокая тишина, в ожидании застыл даже воздух в Саду. Наблюдатели остро ощущали свое существование, чувствуя даже ритм крови, которая текла в их телах. Но кроме их дыхания ничего не было слышно. И вдруг появился звук. Они все переместились, хотя не сделали ни шагу. Радость, глубокое чувство совершенной гармонии охватило их, красота, которую было страшно осознать. Казалось, что эта музыка, единственная безупречная нота прозвучала, но была скорее прочувствована, чем услышана. Перед их глазами в черной пустоте появились невиданно яркие цвета. Неописуемые чудо и ужас подавляли. В одно мгновение каждый почувствовал себя настолько незначительным, что отчаялся и ощутил собственное одиночество, но одновременно в то же кристально чистое мгновение они испытали восторг от прикосновения чего-то такого прекрасного, что слезы радости потекли по их лицам. Это было невозможно понять. Было только мерцание, как будто миллионы силовых линий раскинулись по поверхности пустоты, но они исчезли так быстро, что наблюдающие едва осознали, что они видели. Только что все было черным и бесформенным, и вдруг великолепная пустота оказалась одетой в решетку из бесчисленных сияющих линий, и поразительно чистый и сильный свет заполнил небеса. На мгновение им пришлось отвести глаза от этого ослепительного зрелища. Сверкающее пламя энергий вылетело из пустоты. Они видели это и раньше, но тогда все двигалось в обратную сторону. Паг и его спутники испытали странное волнение и чувство законченности, как будто то, что они только что пережили, подошло к концу. Они продолжали плакать от радости, любуясь на совершенство окружающего. - Макрос, что это было? - с благоговением спросил Томас. - Рука Бога, - прошептал он, его глаза были широко раскрыты от изумления. - Первичный Толчок. Первопричина. Абсолют. Я не знаю, как это назвать. Я знаю лишь одно: только что не было ничего, а в следующее мгновение все стало. Это Первая Тайна, и даже теперь, когда я видел все собственными глазами, я не понимаю, что это. - Чародей громко и весело засмеялся и закружился в танце. Паг и Томас удивленно переглянулись и уставились на Макроса. С выражением искреннего веселья на лице чародей сказал: - Мне только что пришло в голову, что есть еще одна причина, по которой мы находимся здесь. - Когда на их лицах отразилось непонимание, он пояснил: - Не могу даже Бога представить себе без тщеславия, и будь я Абсолютом, то захотел бы иметь зрителей на таком представлении. Паг и Томас засмеялись. Макрос продолжал дурачиться и мурлыкать под нос веселую песенку. - О боги, как я люблю вопросы, на которые не могу ответить. Тогда даже после стольких лет жизни все остается интересным. - Макрос остановился, и его лицо затуманилось. Спустя минуту он сказал: - Кое-какие силы возвращаются ко мне. Паг перестал смеяться. - Кое-какие? - Достаточные, чтобы, когда потребуется, я смог более эффективно использовать твои. - Он хитро кивнул. - И даже немного добавить к общему целому. Паг посмотрел вверх на красоту только что родившейся вселенной, расплывающейся по небу. - По сравнению с этим все наши проблемы кажутся такими ничтожными. - Может, так оно и есть, - ответил чародей, возвращаясь к своей привычной манере разговора. - Но в твоем мире найдется много людей, которые думают иначе, так как видят, как армия Мурмандрамаса надвигается на Королевство. Ваша планета, может быть, и невелика, но она все, что у них есть. Не зная почему, Паг почувствовал, что они начали двигаться во времени вперед. - Мы освободились от временной ловушки, - подтвердил Макрос. Паг застыл в изумленном молчании. Когда он смотрел на Начало, то ощутил, как что-то родилось в нем. Теперь он был в этом уверен. Посмотрев на Макроса, он сказал: - Я стал таким же, как и вы. Макрос кивнул, и на его лице появилось теплое выражение участия. - Да, Паг, ты такой же, как и я. Не знаю, какая тебя ожидает судьба, но ты не похож на остальных. Ты не принадлежишь ни Великой, ни Малой Тропе. Ты волшебник - тот, кто знает, что путей не существует, есть только магия. А магия ограничена только талантом того, кто ею пользуется. - Ты видишь свое будущее? - спросил Томас. - Нет, в этом меня пощадили, - ответил Паг. Макрос сказал: - Видишь ли, быть силой - это не так уж плохо. По сравнению с другими, ты только небольшая сила, но все же такая, с которой нужно считаться. А теперь нам пора уходить. Он оглядел безумное действо, разворачивающееся в небесах: вещество вселенной вылетало наружу, заполняя небо поразительной красоты узорами. Синие и зеленые вихри газов, красные огненные шары, белые и желтые полосы света проносились мимо, уничтожая серое ничто пространства, отталкивая границы пустоты. Внезапно Макрос поднял руку. - Туда! Проследив за его рукой, они увидели далеко в небесах нечто похожее на небольшую ленточку. - Вот туда мы должны отправляться и побыстрее. Вперед, садитесь на Райата, он отнесет нас. Быстрей, быстрей. Они вскочили на спину дракона, и хотя он ослаб от плохого питания, но был в силах справиться с таким заданием. Он взмыл в небо - и вот они опять летели сквозь серое пространство. Затем они вошли в нормальный космос и зависли над узкой полоской материи. Макрос приказал дракону остановиться, а Томасу спустить их на дорогу. Они оказались на желтовато-белой тропе с мерцающими серебряными прямоугольниками через каждые пятьдесят футов. Паг взглянул на двадцатифутовую полоску и сказал: - Макрос, мы-то здесь встанем, но для Райата это будет сложно. Волшебник поднял голову и быстро произнес: - Райат, у нас мало времени. Тайное Знание. Тебе придется либо раскрыть его, доверившись Пагу и Томасу, либо умереть и унести секрет твоей расы с собой в могилу. Я бы советовал довериться. Решай сам, но только быстро. Огромные рубиновые глаза дракона сощурились, когда он взглянул на волшебника, продолжая парить в воздухе. - Значит мой отец был так тебе предан, что разделил с человеком запрещенное знание? - Я все знаю, так как он считал меня другом. Дракон повернулся в сторону Томаса и Лага. - От тебя, валкеру, и твоего товарища я требую клятвы: никогда не раскрывать того, что вы сейчас увидите. - Жизнью клянусь, - произнес Томас. Паг присоединился к другу: - Клянусь. Дракона обволокло золотое мерцание, сначала слабое, а потом все более густое. Скоро оно стало таким ярким, что на него было больно смотреть. Свет становился все более интенсивным, пока не скрыл все тело Райата. Тогда очертания его стали изменяться, таять и перемещаться, сжимаясь, пока он спускался на тропу, и наконец уменьшились до человеческого размера. На месте дракона стояла прекрасная женщина с золотистыми рыжими волосами и голубыми глазами. Ее фигура была идеальной, и стояла она перед ними обнаженная. - Они умеют изменять облик! - воскликнул Паг. Райат подошла поближе и мелодичным голосом произнесла: - Люди не знают этого, но мы можем по желанию приходить в их владения и уходить. Только великие драконы владеют этим искусством. Вот почему люди считают, что наш род исчез. Перед людьми мы предпочитаем выглядеть именно так. - Я ценю подобную красоту, - заметил Томас, - но, когда мы вернемся домой, она произведет переполох, если мы не найдем какой-нибудь одежды. Райат подняла прекрасную белую руку и внезапно оказалась одетой в желтый с золотом дорожный костюм. - Я могу сама снарядить себя по собственному желанию, валкеру. Мои силы гораздо больше, чем ты думаешь. - Это верно, - согласился Макрос. - Когда я жил с Руагом, он научил меня магии, неизвестной другим смертным расам. Никогда не забывай, что кроме клыков, когтей и пламени, у них есть и другое оружие. Паг посмотрел на красивую женщину и подивился тому, что лишь мгновения назад она была выше крыш обычных домов. Он повернулся к Макросу. - Гейтис как-то сказал, что вы часто сетуете: как мало времени, чтобы постичь все то, чему можно научиться в мире. И я начинаю понимать, что так оно и есть. Макрос улыбнулся: - Значит, начинается твое настоящее обучение, Паг. Макрос посмотрел по сторонам, и на его лице появилось почти триумфальное выражение, а в глазах загорелись огоньки. - Что такое? - спросил Паг. - Мы были в ловушке, и надежд на победу не оставалось. Мы все еще можем испытать неудачу, Паг, но теперь, по крайней мере, мы можем попробовать. И маленький шанс на победу у нас все же есть. Идемте, нам предстоит долгое путешествие. Чародей повел их вниз по дороге, проходя мимо мерцающих прямоугольников, между которыми быстро удалялись звезды нового творения. На них медленно надвигалось серое пространство. - Макрос, - спросил Паг, - что это за место? - Самое странное из всех мест, даже по сравнению с Городом Вечности. Его называют Залом Вселенной, Звездной Дорогой, Путем Порталов, но чаще всего Коридором Миров. Для большинства пользующихся им это просто Коридор. У нас будет достаточно времени в пути, чтобы обо всем поговорить. Мы должны вернуться в Мидкемию. Но есть кое-что, что я должен рассказать вам прежде всего. - Что например? - спросил Томас. - Например, об истинной природе Врага, - предположил Паг. - Верно, - согласился Макрос. - Я до сих пор не рассказал вам всего, и если бы мы не вырвались из ловушки, зачем вам лишнее беспокойство? Но теперь мы должны быть готовы к последней схватке, так что вам следует знать всю правду. Оба чародея взглянули на Томаса. - Я не понимаю, о чем вы говорите, - сказал он. - Многое из твоей прошлой жизни осталось скрытым от тебя, Томас. Пришло время сорвать покровы тайны. Он остановился, протянул руку и закрыл Томасу глаза, произнеся незнакомое слово. Томас замер. К нему начали возвращаться воспоминания. Из абсолютной пустоты вырвалась планета и начала вращаться вокруг теплой звезды. На ней пышно разрастались обильные и разнообразные формы жизни. Два существа управляли этой планетой, и у каждого была своя задача. Ратар брала множество ниточек жизни и силы и аккуратно сплетала их в сложный орнамент Порядка, образовывая могучий канат. Напротив Ратар стояло другое существо - Митар, который подхватывал этот канат и в беспричинном бешенстве рвал все нити, разбрасывая их и создавая Хаос. Но Ратар снова находила концы и вновь сплетала их. Каждый следовал зову своей природы, ко всем другим существам оставаясь равнодушным. Это были Два Слепых Бога Начала. Такова была вселенная во времена своего детства. В бесконечном течении работы двух божеств тончайшие нити выскользнули из рук Ратар и упали на почву в мире внизу. Из них произошло самое чудесное из всех чудес мироздания: жизнь. Ашен-Шугара вытянули из чрева матери грубые руки моррельской повитухи. Хали-Мармора взяла меч и перерезала пуповину, которая связывала ее с сыном. Ее лицо исказила боль от родов, и она прорычала: - Это последний, которого ты получил от меня без борьбы. Моррел убежал с новорожденным валкеру и передал его эльфу, который ожидал за пределами зала, вырубленного в скале. Эльф хорошо знал свои обязанности. Валкеру не могли жить без борьбы. Таков был порядок. Эльф нес ребенка, который с рождения не издал ни звука. Ребенок родился с развитым сознанием и уже обладал магическими силами. Эльф добрался до заранее выбранного места и оставил младенца на открытых скалах, под лучами заходящего солнца, без одежды или покрывала. Новорожденный Ашен-Шугар осмотрел окружающий его мир, в его сознание с каждой минутой вливалось все больше названий и понятий. Какой-то зверь подбежал и обнюхал маленького валкеру, но тот мысленным криком ярости заставил животное убежать. Ближе к вечеру высоко в небе появилось летающее существо. Оно парило над горами, широко раскинув крылья и, заметив темную точку на скале, решило посмотреть, не еда ли это. Кругами спустившись пониже, оно внезапно услышало зов младенца. Ашен-Шугар увидел гигантского орла в небе и понял, что он будет повелевать этими существами. Он приказал огромной птице лететь на охоту. Через несколько минут птица вернулась с трепыхающейся речной рыбой, в два раза большей, чем Ашен-Шугар. Орел когтями и клювом разрывал рыбу и кормил ребенка. Как и полагалось в его роду, первой пищей Ашен-Шугара было сырое, кровавое мясо. Первую ночь огромный орел укрывал ребенка своими крыльями, как он укрывал бы своих птенцов. Через несколько дней за ним ухаживало больше десяти птиц. Валкеру рос быстро, гораздо быстрее, чем растут дети других рас. К концу лета ребенок мог догнать оленя, убить его мысленной волной и съесть сырое мясо, разрывая его руками. Иногда другие сознания прикасались к его уму, но тут же отступали. Инстинкт говорил ему: дока не наберется достаточно сил, чтобы заявить о своем месте в обществе, больше всего следует опасаться соплеменников. Его первая схватка произошла, когда закончился год, проведенный им у гигантских .орлов. Глубокой ночью к нему пришел другой молодой валкеру Лоурис-Такара, по прозвищу Король Летучих Мышей, который приказал своим слугам обнаружить Ашен-Шугара. Они сразились, каждый пытался поглотить силу другого, но после долгой борьбы победил Ашен-Шугар. Объединив силу Лоурис-Такара и свою, Ашен-Шугар сам начал искать подходящих противников, Он находил других молодых валкеру, как когда-то Лоурис-Такара нашел его, и еще семеро пали от его руки. Он набирал силу и мощь, взяв себе имя Повелитель Орлов, и летал на охоту на спине огромной птицы. Он приручил первых из могучих драконов, на которых позже летал, а убив в сражении свою мать, он поселился в ее подземном зале. За годы он стал выше ростом и вскоре был признан одним из самых могучих представителей своего народа. Ашен-Шугар охотился и развлекался с моррельскими женщинами, иногда спариваясь с женщиной своего рода, когда начинался период любви и когда вожделение брало верх над стремлением к уничтожению, которое он всегда ощущал по отношению к своим соплеменникам. От этих союзов выжили только два отпрыска. Его первым ребенком была Алма-Лодака, которую он зачал еще в юности, а вторым Друкен-Корин, который родился от союза с Алмой-Лодакой. Родственные связи ничего не значили для валкеру, они существовали только как способ общения. Вместе с собратьями он участвовал в набегах, когда неистовое желание грабить поднималось в его груди. Он брал с собой своих слуг эльдаров, и они ехали за ним на его драконах, чтобы запасать пищу и заботиться о его добыче. Он знал всю вселенную, и она вздрагивала от грохота, когда Войско драконов взмывало в небеса. Другие народы, путешествующие меж звездами, пытались противостоять валкеру, но никто из них не выжил. Созерцатели Пэра с их умением управлять материей жизни были уничтожены и их секреты утеряны. Тиран Корморанской Империи выставил против них мощь тысяч миров. Корабли размером с большие города мчались через пустоту, чтобы открыть огонь из могучих военных машин. Повелители драконов без колебания стерли их с лица земли, а сам тиран умер в подвале своего дворца, в то время как его мир рушился над его головой. Магистры Махинора и их темная магия были сокрушены Войском драконов. Великий Союз, Маршалы Зари, Сиарское Братство - все они пытались сопротивляться. И все были уничтожены. Из всех тех, кто появился прежде валкеру, только Хранители Знаний Аала, предполагаемая первая раса, сумели избежать уничтожения, но даже они не могли противостоять Войску драконов. Во множестве вселенных валкеру не было равных. Многие века Ашен-Шугар жил, как всегда жил его народ, ничего на боясь и почитая лишь Ратар, Ту, которую звали Порядком, и Митара, Того, которого звали Хаосом, Двух Слепых Богов Начала. Затем прозвучал зов, и Ашен-Шугар пришел на встречу со своими собратьями. Это был странный зов, не похожий на другие, так как в его груди не поднималось желание отправиться в поход к другим звездам в другие миры. Вместо этого его звали на встречу, где собрались бы все валкеру, чтобы обсудить что-то. Это было странное желание. К югу от гор и великого, леса на поляне они встали кругом, все те сотни, что и были расой валкеру. В центре стоял Друкен-Корин, называвший себя Повелителем Тигров. Двое из его слуг стояли рядом, скрестив руки, со свирепым оскалом на тигриных мордах. Для валкеру они были ничем и стояли они здесь, только чтобы напомнить всем, что, по общему мнению, Друкен-Корин был самым странным из всех валкеру: он мог придумывать новое. - Порядок мироздания меняется, - сказал Друкен-Корин, показывая в небеса. - Ратар и Митар ушли или их сместили, но какова бы ни была причина. Порядок и Хаос больше ничего не значат. Митар выпустил нити власти, и из них появились новые боги. Без Ратар, которая связала бы пряди силы и власти воедино, эти существа захватят власть в свои руки и установят свой порядок. Мы должны выступить против этого порядка. Боги умны, обладают сознанием и бросают нам вызов. - Если хоть один из них появится, убей его, - сказал Ашен-Шугар, нимало не обеспокоенный словами Друкен-Корина. - Их сила равна нашей. Сейчас они сражаются между собой, пытаясь получить превосходство и овладеть мастерством Двух Слепых Богов Начала. Но эта борьба скоро завершится, и это грозит нашему существованию. Они обязательно повернут свою мощь против нас. Ашен-Шугар возразил: - Чего беспокоиться? Будем сражаться, как и раньше. Вот и ответ. - Нет. Мы должны сражаться вместе, а не каждый сам по себе, иначе они одолеют нас. В последнее время Ашен-Шугар слышал странный голос, голос, у которого было имя. Сейчас он не мог вспомнить этого имени, но голос снова заговорил? Ты останешься в стороне. - Делайте, как хотите. Я не хочу в этом участвовать, - заявил Повелитель Орлов. Он приказал своему могучему золотому дракону Шуруге взлететь и отнести его домой. Шло время, и Ашен-Шугар иногда возвращался, чтобы посмотреть на то, как работают его собратья. Магией и трудом рабов они возвели город, как в других мирах. Валкеру жили в нем, несмотря на то, что он был еще не достроен. В первый раз за свою историю они на время превратились в общество сотрудничающих сущностей, а их воинственные натуры сдерживались соглашением о перемирии. Все это было чуждым Ашен-Шугару. Однажды, незадолго до того, как город был закончен, Ашен-Шугар сидел на спине дракона, наблюдая за работой. День был ветреный, приближалась холодная зима. Сзади раздался рев, и Шуруга протрубил в ответ. - Мы будем сражаться? - спросил золотой дракон. - Нет, подождем. Ашен-Шугар почувствовал недовольство дракона, но не обратил на него внимания. Рядом с Ашен-Шугаром приземлился другой, черный как уголь дракон, он осторожно подошел поближе. - Неужели Повелитель Орлов наконец решил присоединиться к нам? - спросил Друкен-Корин и спешился, поблескивая доспехами в черных и рыжих полосах. - Нет, я просто наблюдаю, - ответил Ашен-Шугар, тоже спускаясь со спины Шуруги. - Ты один не согласился с нами. - Одно дело вместе отправиться в поход через космос, Друкен-Корин. Но... этот твой план - это чистое безумие. - В чем же безумие? Не понимаю, о чем ты говоришь. Мы есть. Мы действуем. Что еще? - Это не в наших обычаях. - Не в наших обычаях позволять другим противиться нашей воле. Эти новые существа оспаривают наши права. Ашен-Шугар посмотрел в небо, разглядывая приметы, которые Друкен-Корин правильно определил как признаки борьбы за власть между недавно рожденными богами. - Да, это так. - Он вспомнил другие народы, вышедшие к звездам, с которыми они сражались, смертных, которые пали от Войска драконов. - Но они не такие, как остальные. Они тоже сотворены из самого вещества этого мира, как и мы. - Какая нам разница? Сколько ты убил своих собратьев? Сколько крови было тобой выпито? Тот, кто встает против тебя, должен быть убит или он убьет тебя. Вот и все. - А что будет с теми, кто останется, с моррелами и эльфами? - Он воспользовался названиями, с помощью которых различали домашних рабов и рабов, работающих в полях и лесах. - А что с ними? Они ничто. - Они наши. - Ашен-Шугар чувствовал в себе присутствие другого, того, чье имя часто ускользало из его памяти, и он знал, что именно он заставляет его брать на себя чуждые ему заботы. - Ты стал очень странным в своих горах, Ашен-Шугар. Они наши слуги. Они не обладают истинной силой. Они существуют только ради наших удовольствий, вот и все. О чем же здесь беспокоиться? - Не знаю. Что-то... - он остановился, как бы прислушиваясь к зову из другого места, - что-то в этом плане не так. Думаю, мы рискуем не только собой, но и самой материей вселенной. Друкен-Корин пожал плечами. - Какая разница? Если мы проиграем, то умрем. Стоит ли беспокоиться, если и вселенная умрет вместе с нами? - Друкен-Корин подошел к дракону. - Ты думаешь о том, что не имеет значения. Друкен-Корин улетел, а Ашен-Шугар остался размышлять о своих странных, новых ощущениях. Шло время, и строительство города Друкен-Корина завершилось Когда город был готов, его народ снова собрался для разговора. Ашен-Шугар шел по широкому проспекту, уставленному высокими колоннами, увенчанными резными головами тигров. Тщеславие Друкен-Корина его позабавило. Спустившись по длинному скату, он дошел до подземного зала и обнаружил, что огромный зал полон валкеру. Алма-Лодака, которая звала себя Изумрудной Госпожой Змей, сказала: - Ты пришел, чтобы присоединиться к нам, отец-муж? Рядом с ней по обе стороны стояли двое слуг, созданных в прямом подражании слугам Друкен-Корина: это были змеи с руками и ногами, величиной с моррела. Их янтарные глаза с мигательными перепонками уставились на Ашен-Шугара. - Я пришел, чтобы посмотреть на ваше безрассудство. Друкен-Корин вытащил свой черный меч, но другой валкеру, Алрин-Столда, Монарх Черного озера, закричал: - Если прольется кровь валкеру, соглашение будет недействительно! Повелитель Тигров вложил меч в ножны. - Хорошо, что ты пришел так поздно, иначе мы бы позаботились о том, чтобы больше не слышать от тебя насмешек. - Я не боюсь тебя, - ответил Ашен-Шугар. - Я только хочу взглянуть на то, что вы тут сотворили. Это мой мир, а тому, что принадлежит мне, ничто не должно угрожать. Остальные холодно посмотрели на него, и Алрин-Столда сказал: - Делай, как знаешь, но не препятствуй нам. Каким бы могучим ты ни был. Повелитель Орлов, тебе не справиться со всеми нами. Смотри, как мы делаем то, что должны сделать. Все вместе, под руководством Друкен-Корина, они начали творить магию. В какое-то мгновение Ашен-Шугар ощутил опустошающую боль, которая тут же прошла, оставив о себе лишь смутное воспоминание. На полу зала появился огромный камень. Это был слегка приплюснутый сверху, круглый зеленый граненый самоцвет, подобно изумруду светившийся изнутри. Друкен-Корин встал рядом с ним и положил на него руку. Камень засиял, и он сказал: - Смотрите, это главное наше орудие. Камень Жизни. Ашен-Шугар, ни говоря ни слова, вышел из зала и направился обратно к ожидающему Шуруге, но его позвали. Он обернулся: его догоняла Алма-Лодака. - Отец-муж, разве ты не присоединишься к нам? Он ощутил странное влечение к ней, почти такое же сильное как совокупление, только другое. Он не мог понять этого чувства. Это привязанность, - сказал голос другого, но Ашен-Шугар не стал его слушать. - Дочь-жена, наш брат-сын начал то, что приведет к полному разрушению. Он безумен. Она отстранение посмотрела на него. - Я не знаю, о чем ты говоришь. Я не понимаю этого слова. Мы делаем то, что должны делать. Я хотела, чтобы ты был на нашей стороне, ведь ты один из самых могущественных среди нас, но поступай как хочешь. Встань против нас на свой страх и риск. Без дальнейших уговоров она покинула его и вернулась в зал, где валкеру продолжали творить магию. Ашен-Шугар взобрался на дракона и вернулся в Орлиные Горы. Когда Ашен-Шугар вошел в зал своего горного прибежища, небеса отозвались далеким громом. Он знал, что это Войско драконов летит между мирами. Несколько недель небеса были воспаленными и неплотными, так как материя, из которой было сотворено мироздание, расплывалась вдоль горизонта. Безумие не имело предела в космосе, так как валкеру восстали против новых богов. Время ничего не значило, а сама ткань реальности покрывалась рябью и струилась. В центре своего зала сидел и размышлял Ашен-Шугар. Он позвал Шуругу и полетел в то место, где располагался город Друкен-Корина. И стал ждать. Бешеные вихри энергий с треском прокатывались по небу. Ашен-Шугар видел, как сама структура времени и пространства рвет