Он попытался обратиться к Силе, чтобы отвести направленное на них ружье, но он был слишком слаб для этого. "Мы -- торговцы, -- проговорил он. -- Мы заблудились, наш корабль поврежден". Сознание его стало затуманиваться ноги сделались ватными и ослабли в коленях. Крей попыталась удержать его, и тут штурмовик неожиданно пришел ей на помощь. Опустив ружье, он дотронулся до Люка. "Вы ранены", -- заметил он, помогая Люку сесть. В этот момент из люка складского помещения появились Никос и Трипио, нагруженные необходимым для ремонта материалом. Они с удивлением уставились на штурмовика, который снял с себя шлем, открыв добродушное, покрытое множеством морщин лицо. Седые волосы и борода дополняли его портрет. "Эх, вы, бедняги, -- проговорил он, -- видно, здорово вам досталось. Ну, ничего. Раз уж вы наткнулись на мой лагерь, я дам вам что-нибудь поесть. И по чашечке чая можно будет выпить". Без своих сверкающих доспехов Трив Потман оказался подтянутым, крепко сложенным человеком лет пятидесяти. "Эх, старость -- не радость... Не тот я уже..." -- посетовал он. Разные доспехи были разложены вдоль выгнутой внутренней стены его жилища -- низкого сборного купола, заросшего снаружи черным и красноватым лишайником, избитого дождями и покрытого слоем многолетней грязи. Выросшие заново деревья, кусты и виноградная лоза плотно окружали расчищенный когда-то имперскими солдатами участок леса Большая часть жилищ и укрытий выглядели давно покинутыми, а оградительные столбы густо опутывал разросшийся виноград. "Нас было сорок пять человек. -- В голосе его послышалось что-то, напоминающее гордость. -- Нас было сорок пять, -- повторил он, -- а остался лишь я один. Гаморреанцы захватили остальных. Если бы не то гигантское сражение между Командором и Килиум Небом со товарищи, все было б иначе. Все это случилось очень давно и стоило жизни многим хорошим людям". Он горько покачал головой и налил воды из котелка, висящего над огнем, в чайничек терракотового цвета. Запах лекарственных трав заполнил увитое виноградной лозой помещение. В жилище Трива Потмана оказалось гораздо больше медикаментов, чем на борту "Охотничьей Птицы", где ударом разбросало и передавило все склянки и пузырьки с лекарствами. Потман дал Люку еще две ампулы противошокового препарата -- в дополнение к тем, что он уже получил от Крей, и на полчаса подсоединил его к терапевтическому респиратору, который, как это ни удивительно, неплохо функицонировал. Люк принял эту помощь с большой признательностью. Он чувствовал, что благодаря респираторной маске ему становится легче дышать и, соответственно, интенсифицируется питание кислородом головного мозга. Он отметил о странным чувством удивления, что ему повезло -- Империя хорошо заботилась об оснащении своих штурмовиков всем необходимым. Из-за отогнутой занавески в помещение неожиданно проскользнула крылатая ящерица. Яркие бирюзовые перья делали ее похожей на диковинный цветок. Потман отщипнул хрустящую корочку от одной из булочек, которые он вынул из печи в честь своих гостей, и бросил ящерице. Та прошествовала вперед маленькими шажками, подобрала хлеб и стала его жевать, поглядывая на седовласого отшельника черными бусинками глаз. "Как славно вновь встретиться с людьми, -- Потман предложил Крей, сидевшей рядом с Люком на краю кровати, тарелку с булочками и медом. Он подмигнул ей: -- А еще лучше встретить такую красивую молодую даму". Крей уже собиралась ответить, что она вовсе не красивая молодая дама, а профессор института Магроди, но Люк вовремя остановил ее, тронув за руку. Штурмовик уже отвернулся от них и снова смотрел на шлемы, развешанные по стене. Они были более старой конструкции, чем те, с которыми был знаком Люк, -- с удлинением под респиратор и темной полосой датчиков над глазами. "Иногда я думаю, что они где-то сражаются с гаморреанцами, -- вздохнул Потман, -- и только поэтому их нет здесь. -- Усмешка тронула его губы: -- Когда-то я и сам был неплохим солдатом". "Все это время вы скрываетесь от гаморреанцев?" -- Люк осторожно снял респираторную маску, глубоко дыша, ощущая приятный вкус воздуха. У него все еще продолжала кружиться голова, но сильных болей уже не было. Теперь он надеялся, что выдержит до тех пор, пока они вновь не вернутся в цивилизованный мир. Он огляделся, осматривая просторное помещение, простую глиняную посуду на полке, ловушки, сделанные из сухожилий пресмыкающихся и приводных ремней, рыболовные снасти, которые когда-то составляли часть имперского стандартного снаряжения. Около двери находилось подобие ткацкого станка, сконструированного из силовых ферм двигателя; на нем было натянуто несколько ярдов домашней пряжи. "О, нет..." Потман протянул ему чашку чая с целебными травами, теплого и душистого. Люк не заметил нигде печки для обжига и подумал, откуда здесь глиняная посуда. А где Потман берет нитки для ткацкого станка? Под доспехами Потман носил зеленовато-коричневого цвета одежду, вышитую на груди и рукавах и украшенную тщательно выполненными изображениями местных цветов и пресмыкающихся. "Я здесь уже очень давно. Они, как видите, взяли все ружья и бластеры, но им нужно было кого-то здесь оставить. Выбор пал на меня. Но после того, как энергетические ячейки оказались отработанными, они перестали думать обо мне. Наверное, Император давно уже забыл об этой экспедиции. Вы когда-нибудь слышали о ней?" "Какая экспедиция?" -- Люк сидя прихлебывал чай, изо всех сил изображая полную невинность, что, впрочем, ему всегда довольно хорошо удавалось. "Глаз Палпатина, -- Потман открыл ящик с оборудованием, вынул пустой мешок и начал укладывать в него проволоку, кабели, соединители, различные блоки и инструменты. -- Так называлась эта экспедиция. Скатлбат говорил, что ее составляли две роты штурмовиков, но они были рассеяны, так что никто не догадывался, сколько нас на самом деле. Они высаживали нас на самых отдаленных планетах, которые только удавалось найти. Потом нас должен был забрать самый большой и секретный из всех существующих кораблей -- суперкорабль типа "Боевая Луна". Противник не смог бы обнаружить его до самого последнего момента. "Какой противник?" -- тихо прозвучал вопрос Люка. Опять наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев снаружи и слабым рокотом работающих в хозяйстве Потмана механизмов. Этот звук возвращал Люка в его детские годы, на Таттуин. Потман помолчал, стоя к ним спиной и глядя на свой мешок. "Мы не знали, -- проговорил он наконец, -- нам не говорили. Тогда я думал, что это было... Ну, это был мой долг. А теперь..." Он повернулся к ним и взволнованно продолжал: "Наверное, случилось что-то непредвиденное. Кто-то в конце концов все узнал, хотя все говорили, что это невозможно, что осведомлен лишь Император. После того, как мы пробыли здесь около года, я начал думать, что Император о нас забыл. Когда я увидел, как приземляется ваш корабль, я подумал, что Император вспомнил и послал разведывательную группу выяснить, что же тут осталось". Своими большими руками он машинально перебирал ремни. "Но раз вас прислал не Император, значит, никому из тех, кто набирал команду и готовил эту экспедицию не хочется, чтобы о ней вспоминали. Значит, и я никому здесь не нужен". Он вскинул пакет на плечо и подошел к Люку, который расположился на стеганых серебристых одеялах кровати. "Сигнал, который я могу отправить отсюда, сравнительно слаб и вряд ли может быть где-либо принят. У меня к вам просьба. Если нам удастся починить ваши двигатели, то не согласились бы вы подбросить меня в какое-нибудь заброшенное местечко, где найти меня будет не так-то просто? Так хочется увидеть вновь человеческие лица. Я был когда-то оружейным мастером... Я знаю, что за это время многое изменилось, но мои руки еще могут работать, я даже когда-то учился стряпать, так что занятие себе всегда найду". Люк оценил достоинство этого человека, который не захотел вступать в торг -- мол, возьмите меня с собой, иначе не получите необходимых для ремонта деталей и инструментов. Потман щедро и от души делился всем, что имел. Люк готов был выполнить его просьбу. "Прошло много лет, Трив. Император мертв. Империя разбита на части. Ты можешь отправиться с нами домой или куда пожелаешь -- в Новую Республику или в какой-нибудь порт, а оттуда полететь дальше -- в Системы Ядра или в любое другое место, куда захочешь". "Мы обречены". Си-Трипио стоял у датчиков медленно заполнявшихся кислородных емкостей. Никос, опустившись на колени в медовую темную траву, тщательно заделывал герметическим уплотнителем поврежденную обшивку корабля. Наружный корпус был продырявлен почти в десяти местах. Пространство между внутренней и внешней обшивками автоматически заполнялось специальной пеной. Кроме того, еще в полете Никос быстро заделал внутреннюю обшивку. Однако, если они собирались совершить скачок в гиперпространство, нужно было меть неповрежденной и наружную оболочку. "Мастер Люк и доктор Мингла почти наверняка угодили в ловушку, -- уныло протянул Трипио. Он сделал отчаянный жест своей золотистой рукой, в другой руке он держал круглый массивный экструдер. -- Этот штурмовик -- подтверждение того, что вне астероидного поля находятся базы. Я их предупреждал! На стандартных имперских базах располагаются, по крайней мере, три боевых роты штурмовиков. А в такой глуши, как эта, их еще больше! Что они смогут сделать, если здесь окажется полтысячи имперских солдат, а то и больше? Мастер Люк так серьезно ранен! Кроме солдат у них наверняка еще куча всяких роботов и автоматических ловушек". "Здесь слишком низкие энергетические показатели для всего того, о чем ты говоришь", -- заметил Никос, закрывая кислородный клапан. "Это же секретная база, она будет изменять свои энергетические показатели, -- безрадостно отозвался Трипио. -- Нас разберут, превратят в металлолом, отправят на песчаные копи Нилгаимона или на орбитальные фабрики вокруг Рилуна! Если им будет не хватать запасных частей, нас..." "Если они что-либо и сделают, то только со мной. -- Никос взял экструдер у Трипио и, двигаясь вдоль помятого белого борта "Охотничьей Птицы", принялся заделывать видимые пробоины. -- Было бы нелогично с их стороны разрушать тебя. Вот я -- другое дело..." Когда Никос имел дело с Люком, Крей или другими учениками Академии на Явине, он старался чаще использовать мимику, обращаясь к возможностям своей сверхсложной программы. Однако Трипио заметил, что находясь с роботами, Никос об этом не беспокоился. Вот и сейчас ни в его синих глазах, ни в голосе не ощущалось ни капли горечи. "Ты и Арту-Дету запрограммированы на выполнение конкретных задач. Арту-Дету предназначен для работы с механизмами и их ремонта, ты -- на осуществление взаимосвязей между роботами и людьми, на переводческую работу. Лишь я запрограммирован на самого себя, на точное воспроизводство всех знаний, всех инстинктов, всей памяти отдельного конкретного человеческого мозга и опыта отдельной человеческой жизни. Если серьезно разобраться, то в этом ни для кого нет никакой пользы". Трипио промолчал. Он знал, что Никос не ждет ответа, поскольку разговор между роботами носит в значительной степени чисто информативный характер. Хотя в данном случае он чувствовал, что должен выразить свое несогласие, но в то же время понимал, что Никос совершенно прав. "Вот видишь, -- продолжал этот полуробот-получеловек, -- если, как ты говоришь, Люк и Крей попали в ловушку и если мы тоже попадем в плен, то из нас двоих действительно обреченным окажусь я один... Мне кажется, в этом месте обшивки металл тонковат". Он опять вложил в руку Трипио экструдер. Арту-Дету или любой другой робот, которого знал Трипио, не смог бы сделать такого заявления, не обращаясь к межэховому микрометру. Однако Трипио замечал, что часто люди делали визуальные определения с большей степенью точности, что не всегда объяснялось логически. Он все еще раздумывал над словами Никоса, как вдруг откуда-то с луга до него донеслось: "Трипио!" Он обернулся и к своей радости увидел доктора Минглу и мастера Люка, который -- слава Богу! -- передвигался самостоятельно. Вместе с ними шел и тот штурмовик, который прокрался в корабль в то время, когда Трипио и Никос находились в складском помещении. На нем уже не было ни доспехов, ни бластера, вместо этого он нес лук и стрелы. Его одежда была сделана из грубого волокна растительного происхождения, типичного для примитивной культуры. Это подтверждало, что здесь есть туземные племена, возможно, гаморреанцы -- эти враждебно настроенные существа, которые не откажут себе в удовольствии уничтожить и обоих роботов и весь корабль. Они были обречены. Гаморреанцы появились неожиданно и в тот момент, когда двигатели все еще были неспособны обеспечить взлет корабля. Люку было трудно предугадать нападение -- ему не давала покоя собственная голова, в которой беспокойными толчками пульсировала кровь. Казалось, кто-то настойчиво стремится что-то ему сказать. Люк по-прежнему пытался достичь взаимодействия с Силой -- в целях ускорения собственного исцеления. Однако достаточно было сделать неосторожное или слишком быстрое движение -- и он терял сознание. Лежа на спине, под несущим кронштейном капитанской рубки, он перебирал силовые кабели, пытаясь определить, какой из них пригоден для подачи питания. Он отложил инструмент в сторону, закрыл глаза и расслабился. Странные образы поплыли перед его глазами, бесформенные, колдовские -- они возникали из-за огромных черных деревьев. Что-то надвигалось на них. Он осторожно выбрался наверх и быстро, как только мог, направился туда, где Крей и Никос ремонтировали стабилизатор с помощью портативного аварийного устройства. Видно было, что Крей тоже что-то почувствовала. "Оставьте все, -- сказал им Люк, -- забирайтесь в корабль". В ту же секунду в корпус ударилась стрела, просвистев в нескольких дюймах от его лица. Люк резко повернулся, и ему показалось, что весь мир завертелся перед ним. Однако он нажал на спусковой крючок своего бластера, и огненные молнии полетели к зарослям, что заставило нападавших на какой-то момент затихнуть. Но вскоре они показались из-за своего укрытия, и Люку пришлось забраться в корабль. По сравнению с другими более цивилизованными расами, гаморреанцы представлялись более грубыми и неотесанными. Отчасти это было обусловлено их глупостью, неразвитым мышлением. Единственное, что привлекало их в окружающем мире, были сражения между собой. Интересовали их только те предметы, которые могли использоваться в качестве оружия. Физически они были достаточно развиты, имели огромный рост и железные мускулы. Однако их свиноподобные лица не выражали даже намека на интеллект. Очевидно, гаморреанцы не испытывали в нем никакой необходимости. Они постоянно были готовы к атаке и весьма часто воплощали эту готовность в действие. Едва корабельный люк захлопнулся, как в него полетели камни и топоры. Люк почувствовал, что теряет сознание. Крей и Никос подхватили его под руки и провели в рубку, где Трив Потман старался рассмотреть в иллюминатор нападавших. "Это племя гекфедов, -- определил, наконец, местный эксперт. -- Видите того рослого парня? -- вопрос прозвучал на удивление спокойно. -- Это Угбуз. Отменный экземпляр". Огромный, похожий на вепря гаморреанец подобрался вплотную к кораблю и молотил теперь по крышке люка топором, сделанным из куска крашенной обшивки. Рукоятка топора была толщиной в ногу человека. Шлем гаморреанца покрывали перья и кусочки высушенной кожи, которые оказались ничем иным, как ушами других, побежденных гаморреанцев. "Вон тот, с ожерельем из микрочипов, -- Крок, -- продолжал Потман. -- Он -- младший муж жены Угбуза -- Буллиак. Насколько я знаю Буллиак, она должна наблюдать за происходящим откуда-нибудь из лесных зарослей". "Ты их знаешь?" -- удивилась Крей. Потман улыбнулся. "Конечно, милая леди. -- Он все еще держал в руках сварочный аппарат, с помощью которого устранял повреждение до начала атаки гаморреанцев. -- Почти два года я жил у них в деревне на положении раба. Сейчас вы увидите... А, вот и они..." Вторая группа гаморреанцев неожиданно появилась из-за деревьев на противоположном конце расчищенного участка. Грязную, рваную одежду этих людей покрывали доспехи с шипами, сделанные наполовину из ярко раскрашенной кожи рептилий, наполовину -- из металлического лома, найденного или украденного с имперской базы, которая уже в течение тридцати лет гнила в лесах. "Клагги, -- определил Потман. -- Взгляните туда, за деревья... Это Магшаб, их матриарх. Как и Буллиак, следит за сражением и за тем, чтобы в порыве энтузиазма они не разрушили что-либо ценное -- с ее точки зрения. И, кроме того... -- он сжал пальцы в кулак, -- сражение считается настоящим, если за ним наблюдают женщины". Новая группа гаморреанцев присоединилась к тем, кто уже осаждал корабль. Но Угбуз и другие боровы племени Гекфед не желали делиться с ними добычей. Всю свою злобу они обратили на вновь прибывших, и через мгновение между ними началось настоящее сражение. "Клагги тоже держали меня в плену больше года, после того, как я ускользнул от гекфедов, -- заметил не без удовольствия Потман. -- Ужасный народ". Пять обитателей корабля -- Люк, Крей, Потман, Никос и Трипио выстроились в цепочку вдоль несущего кронштейна, глядя вниз сквозь иллюминатор на развернувшуюся там схватку. "Теперь можно вернуться к ремонту двигателей, -- предложил Потман через несколько секунд. -- Они будут драться друг с другом, пока не стемнеет, а в корабль им никогда не проникнуть. Позже можно будет включить наши огни и закончить наружные работы". "Они плохи видят в темноте?" -- поинтересовалась Крей. Тем временем Угбуз схватил одного из гаморреанцев за загривок и заднее место и швырнул его в остальных, не обращая внимания на град стрел и камней, сыпавшийся на него. Неожиданно луг накрыла гигантская тень. Сначала Люк принял ее за набежавшую тучу. Но мгновением позже он понял, что ошибся. Это был корабль. Огромный и сверкающий, отливающий синевой, словно живое тело в состоянии гипотермического анабиоза, он опускался подобно стальному цветку, раскинув в стороны как лепестки, рефлекторы антигравитаторов. Несомненно, это был имперский корабль, хотя раньше Люку не приходилось видеть ничего подобного. Для корабля контрабандистов он был слишком большим и ухоженным. Их его боковых люков вышли и разошлись в опоры посадочного устройства, и потревоженный местный воздух волнами прошел по траве у ног гаморреанцев. Те застыли, опустив свое оружие, в полном изумлении. "Император! -- лицо Потмана выражало благоговейный трепет и некоторое смущение, как если бы он не совсем точно знал, что именно он должен чувствовать. -- Он не забыл!" Опоры посадочного устройства коснулись земли, вытесненный воздух и гравитационные потоки отбросили "Охотничью Птицу" на пятьдесят метров в сторону. Высокая спусковая колонна не имевшего опознавательных знаков корабля, большая, чем загон для целого стада бантхов, вышла из днища и уперлась в землю. Ее размеренное движение напоминало вытягивание хоботка у какого-то огромного насекомого. Белые дуги светильников под кожухами посадочных опор продолжали высвечивать почву вокруг, автоматические видеокамеры молча вращались, осматривая прекративших сражаться гаморреанцев. Спустя некоторое время нижняя часть колонны повернулась, раскрыв широкий проем, из которого с шипением выдвинулся дополнительный трап. К нему с радостными воплями, которые были слышны даже в капитанской рубке, бросились гаморреанцы. С поднятым вверх оружием они устремились к месту посадки корабля подобно мутному, яростному потоку. "Жаль, что мы не закончили ремонт, -- вырвалось у Люка. -- Не нравится мне все это". Двери корабля оставались открытыми. Видеокамеры повернулись и нацелились на меньший по размерам корабль. Наступила минутная тишина. Затем заработала система связи "Охотничьей Птицы". "Выходите из корабля! -- скомандовал бесстрастный мужской голос. -- Бежать бесполезно. Те, кто будут сопротивляться, будут считаться сочувствующими Восстанию". "Это запись, -- определил Люк, продолжая наблюдать за открытой дверью. -- Есть ли там..?" "Выходите из корабля... Через шестьдесят секунд будет задействован режим испарения. Бегство бесполезно. Выходите..." Крей, Люк и Потман обменялись взглядами, затем направились к выходу. "Я буду в центре, -- проговорил Люк, стискивая зубы, чувствуя, что палуба опять покачивается под ногами. -- Крей, встань слева. Трив, выше голову. -- Люк старался определить, насколько верно он оценивает ситуацию и сможет ли он вовремя прийти на помощь своим спутникам. -- Трипио, Никос, выходите из корабля и отправляйтесь в лес. Мы встретимся на базе Потмана, это -- километра два, к западу отсюда". Спускаясь по аварийному трапу, он увидел, как развернулись автоматические пушки на вновь прибывшем корабле, полуспрятанные за защитными лепестками антигравитационных устройств. Люк закричал: "Прыгайте!" -- и бросился вниз. Пролетев около трех метров, он упал в высокую траву. В этот же момент сноп ослепительно белых лучей ударил в борт "Охотничьей Птицы". На какое-то мгновение у Люка от удара о землю перехватило дыхание, он ничего не видел, но продолжал катиться по траве, увертываясь и пытаясь в очередной раз выйти на контакт с Силой, чтобы снять боль, раскалывающую голову. "Не пытайтесь убежать, -- пробивался сквозь его замутненное сознание ненавистный металлический голос. Это напоминало жуткий сон. -- Мятежники и беглецы будут рассматриваться как нарушители Закона. Не пытайтесь скрыться". Зрение его прояснилось, и он увидел Потмана, бегущего зигзагами по траве. Один выстрел из автоматической пушки ударил у самых его ног. Вверх взметнулись комья вывороченной земли. Второй выстрел поразил его между лопатками. Стараясь избежать подобной участи, Люк пригнулся еще ниже и покатился по земле. Уголком глаза он видел, что Крей сделала то же самое. Сила! Надо использовать Силу! Из открытых дверей посадочного отсека выкатились молчаливые и зловещие, похожие на серебристые пузыри поисковые роботы. Округлые и блестящие, они слегка задержались на верху трапа. Венчавшие их маленькие поисковые прожектора испускали перемещающиеся актинические лучи, которые, пронзая окружающее пространство, перекрещивались в призрачном солнечном свете. Датчики вращались наподобие странных антенн, и Люк видел за их ирисовыми диафрагмами круглые линзы, которые закрывались и открывались как отвратительные всевидящие глаза. Откуда-то снизу, подобно лапкам паука или щупальцам медузы, развернулись стальные захваты, издавая при своем движении звякающий звук. С небольшой, но стабильной скоростью роботы двинулись вниз по трапу. "Надо сконцентрировать Силу на температуре тела, -- подумал Люк. -- Понизить ее, замедлить биение сердца, сделать все, чтобы можно было следить за их сигналами". Никос с быстротой, которая превосходила обычную скорость человекоподобных роботов, бежал к лесу. Трипио, хотя и не был рассчитан на столь стремительное движение, тем не менее, решительно следовал за ним. На ни поисковые роботы не обратили ни малейшего внимания. "Не пытайтесь скрыться. Мятежники и беглецы..." Спрятавшись в сорока метрах за стволом поваленного дерева, Крей произвела с колена точный выстрел, который выжег скопление датчиков в системе самонаведения одного из роботов. Люк чуть было не крикнул: "Не делай этого!" Но это уже не имело значения -- Крей выдала себя. Поврежденный робот накренился, его световые датчики стали дико вращаться, пытаясь переориентироваться. В этот момент второй робот взвился в воздух, сграбастал Крей своими страшными захватами и с силой сжал ее тело. После этого он швырнул ее как тряпку в высокую траву. Собравшись с силами, Люк нащупал свой бластер. Перед глазами опять стало двоиться, и вместо двух плывущих роботов он временами видел четырех. Они склонялись над телом упавшей Крей, тянулись к ней своими блестящими шарнирными конечностями. Никос, проделавший уже половину пути до края посадочной полосы, резко остановился. "Крей!" Это был крик отчаяния живого человека. Тень обволокла сознание Люка. Предчувствуя, что у него может не хватить сил, Люк поспешил собрать всю свою волю, чтобы произвести один единственный выстрел. Белый свет ослепил его. Услышав мягкий маслянистый щелчок стальных сочленений, тянущихся к нему, он нажал на спусковой крючок. Это было последнее, что он запомнил. Глава 5 "Дети Джедаев..." Эти слова проговорил Джевакс -- вождь племени Плавала, поднимаясь по крутым красно-черным ступеням и замедляя шаги. В его глубоко посаженных зеленых глазах сквозила какая-то опустошенность, когда он вглядывался в окружавший их недвижный радужный туман. Ступени были кое-как выдолблены в тускло блестевшем камне утесов маленькой долины, -- кто бы их ни делал, было очевидно, что большими возможностями он не располагал. Лея могла коснуться поверхности скалы справа и перил из обструганной древесины -- слева, едва раздвинув руки. По внешнему виду древесины можно было сказать, что перила сделаны сравнительно недавно. За ними простирался туман, сквозь который темными пятнами проступали вершины деревьев. "Да, -- ровным голосом повторил Джевакс, -- они здесь были". Он вновь сосредоточился на подъеме, пробираясь сквозь нависшие ветви, усыпанные сладкими ягодами и предупредительно отводя их в сторону перед идущими следом Леей, Хэном и замыкающим шествие Чубаккой. В теплой влажной атмосфере Плавал Рифта деревья росли на каждом выступе поднимавшихся вверх естественных скалистых платформ. Среди темных листьев и серого мха, свисавшего со скал, виднелась гибкая виноградная лоза. Ярко выделялись кроваво-красные сладкие ягоды. Лея повела плечами, испытывая неприятное чувство от прикосновения к телу ее белой, свободно сшитой одежды. Липкая жара была здесь намного сильнее, чем на Иторе. Ощущалась большая влажность, но неприятный сернистый запах, оставшийся внизу, несмотря на очистные установки, почти исчезал здесь, в этой густой зеленой свежести листьев. Трудно было представить, что всего в ста пятидесяти метрах над головами поднимающихся людей свистят ледяные ветры, и что ледники там толще стен и выше башен многих городов. Действительно, глядя вверх, можно было видеть лишь различные оттенки зеленого цвета, а также все разнообразие орхидей и фруктов разной величины, формы и зрелости, но все это великолепие смягчалось и скрадывалось вездесущим плотным туманом. "Вы их помните?" На пути в Бельзавис она просмотрела статистические данные по населению этой планеты. Выходило, что в семь лет млуки считались уже подростками, а в тридцать лет -- стариками. Джевакс, должно быть, был совсем ребенком, когда Джедаи ушли отсюда. Белые длинные волосы, искусно заплетенные в косы, спускались по его плечам. "Не совсем", -- прозвучал ответ. Джевакс, не отличавшийся ростом среди соплеменников, был выше Хэна, и это было бы еще заметнее, если бы он держался прямо. Вместо этого его тело было наклонено вперед, так что длинные руки почти касались согнутых колен. На нем было много драгоценностей и переливающихся голубыми и серебристыми оттенками украшений из раковин, вывезенных из Эридау. Серьги из раковин красовались в мочках ушей... Напоминающие саронг штаны выделялись своей двухцветной красно-черной окраской. Как и все жители Плавала, он носил черные резиновые надувные ботинки, похожие на те, которые изготовлялись в Саллусте и продавались почти в каждом уголке галактики. Но они казались странными на этом нелепом, обросшем волосами существе. На ботинках были яркие оранжевые заплатки. "Понимаете, прошли годы, прежде чем кто-либо из нас вспомнил, что здесь когда-то были Джедаи". "Выходит, им было нужно сохранить все это в тайне, -- Лея незаметно подтолкнула Хэна. -- Может быть, они воздействовали на ваш мозг?" "Думаю, что да. -- Джевакс опять завернул за угол, и они миновали еще один виток лестницы. На пути попадались все те же деревья и скальные выступы, и Лея отметила, как внимателен Чубакка -- он был готов к отражению любой внезапной опасности. Окружавший их туман начал развеиваться, и бледность дневного света показалась слепящей после призрачного мрака подножия утесов. Матово-серые очертания растений обозначили край утеса впереди -- самого высокого уступа лестницы, по которой они поднимались. "Не могу припомнить, что именно они делали, -- продолжал Джевакс, с удивленным видом потирая голову. -- Моя мать тоже этого не помнит, а мне тогда было только три года. -- Он улыбнулся. -- Странно становится, когда пытаешься оглянуться назад. Уже десять или двенадцать лет не только я, но и другие не помнят их совсем, хотя руины Дома Плетта ясно свидетельствуют о том, что он жил здесь не меньше семидесяти лет до того, как другие Джедаи привезли и спрятали здесь своих жен и детей. Некоторые вспоминали позднее какие-то незначительные вещи, подчас не совсем совпадавшие с тем, что было известно другим. Это похоже на то, как если бы..." Он покачал головой, пытаясь объяснить то, что он имел в виду. "Похоже, что мы в течение многих лет просто не думали о нашем прошлом". "Я знаю людей, которые живут именно так", -- заметил Хэн. Лея подумала, что значительную часть своей жизни он был одним из них. "Конечно, это не означает, что мы не должны размышлять о настоящем и будущем, -- продолжал Джевакс. -- Джедаи, упокой, Господи, их души, понимали это". Последний виток лестницы поднял их выше уровня тумана. Воздух здесь был изумительно чистым. Стало заметно теплее. Легкий ветерок развевал волосы Леи, шелестел в сероствольных деревьях, которые величавым заслоном вставали на краю утеса. Зеленовато-серое море листвы с летающими над ней яркокрылыми птицами и насекомыми осталось внизу. Лея подняла вверх голову и застыла от изумления. "Мы думаем, это сделали Джедаи", -- с затаенной гордостью проговорил Джевакс. От черного камня ребристых вулканических утесов поднимались вверх ферма с колоннами толщиной в рост человека. Грациозные как птицы, эти конструкции парили над туманом и растительностью. Каждая кристаллическая грань узорчатой плексигласовой крыши, опиравшейся на них, находилась под углом, чтобы улавливать и умножать самые незначительные отблески слабого солнечного света. Туман растекался потоками между висячими ярусами растительности, опутавшей ажурные соединения прозрачных сводов и куполов. Большие, как дома, подвесные гондолы колыхались в медленно перемещавшихся потоках тумана непосредственно под куполом или же спускались на тросах почти до уровня разрушенной верхушки приземистой башни, стоявшей на карнизе, которого как раз достигли Джевакс и остальные. Это было все, что осталось от цитадели Джедаев. "Вот результат инженерной деятельности тех, кто носится по галактике со своими мечами". Хэн, как обычно, старался сделать вид, что увиденное не произвело на него большого впечатления. "Во время своих передвижений по галактике, -- сказал Джевакс, улыбаясь и трогая белую прядь волос, -- они встретились не только с умелыми инженерами, но и с торговыми фирмами, заинтересовавшимися теми экзотическими фруктами и овощами, которые выращиваются в наших уникальных климатических условиях. Эти фирмы оказались достаточно порядочными по отношению к населению наших вулканических долин и создали довольно приемлемые условия труда. Насколько я могу судить, первые представители Бретфлен Корпорейшн появились почти сразу после ухода Джедаев. Несколько позже развернула здесь свою деятельность и фирма "Гэлэктик Экзотикс". Эти две фирмы объединились с "Империал Экспортс" для возведения купола над долиной. По-видимому, это делалось для реализации плана, составленного самим Плетто -- Мастером-Джедаем, и предусматривавшего выращивание виноградного кофе и виноградного шелка на регулируемых платформах под куполом". Джевакс показал рукой вверх. Большая гондола, украшенная гирляндами из бледно-зеленых листьев, бесшумно скользила по одной из множества трасс, проложенных между опорами. Она остановилась в центре купола, а затем легко опустилась примерно на десять метров. При этом она установилась примерно на одном уровне с другим нависающим карнизом, с которого маленькие фигурки выбросили портативный мостик и второй кабель для использования в качестве поручня и начали спокойно перебираться по этому сооружению. "Оба выращиваемых растения зависят от краткосрочных перепадов температур в тридцать градусов и более. Лишь немногие среды могут выдержать это, а те планеты, где подобные условия имеют место, оказываются недостаточно населенными, чтобы оправдывались предполагаемые затраты. Эти воздушные плантации определяют около тридцати процентов нашей экономики". У Леи возникла мысль, что стоимость того количества лозового шелка, какое необходимо для изготовления приличного платья, настолько велика, что выращивание такого растения сделало бы честь экономике любой планеты. Когда Хэн подарил ей халат и плащ из такого материала, она чуть не лишилась дара речи. Эту одежду выбрала для нее ее подруга Винтер, так как Хэн не мог полагаться только на себя в таком важном вопросе, как одежда, приличествующая государственному лицу. Чуви, глядя наверх, оценивающе присвистнул. Лея вспомнила о своих ужасных приключениях на родной планете Вуки -- Кашууке, и ее передернуло. "Итак, вы думаете, что они обеспечили промышленное развитие планеты в знак своей благодарности к вам?" "Ну... -- Джевакс продолжал идти к полуразрушенным зданиям, образовывашим сплошную линию там, где уступ примыкал к подымавшемуся за ним утесу. -- "Бретфлен", "Галактик" и "Империал/Рипаблик" полностью аннулируют все записи, касающиеся сведений о местном населении. В Основных Мирах работают самые различные фирмы, и нельзя считать простым совпадением то, что именно этим трем компаниям стали известны координаты нашей планеты". Карниз, представляющий собой последнюю огромную ступень скальной породы, протянувшуюся в форме неравностороннего треугольника у отвесных утесов, имел в ширину менее тридцати метров. Здесь взорам Леи, Хэна и Чубакки предстала башня. Ее передняя стена была разрушена. В пятнадцать метрах от башни находилось то, что когда-то было, по-видимому, стеной. Во многих местах зияли дыры, словно здесь поработали гигантские зубы фантастического чудовища. Боковая стена башни тоже не сохранилась. Груда разломанных камней -- вот все, что от нее осталось. Это место, испещренное воронками от давних разрывов, наполненными серебристой дождевой водой, сплошь заросло густой сочной растительностью и выглядело совершенно заброшенным. "Сколько же их здесь было?" -- Лея не могла скрыть некоторого удивления и разочарованности. "Должно быть, не много, это точно, -- Хэн, нахмурив брови, осматривал узкое пространство внутреннего дворика. -- Конечно, все они не были большими друзьям". "У них могли быть и другие, временные жилища, -- предположил Джевакс, -- сборные домики -- они расположены немного ниже, там, где находится МуниЦентр, или в самой долине. Хотя до того, как был сооружен купол, долина периодически подвергалась воздействию холода. И потом, мне кажется, что если бы они жили среди млуки, то о них бы помнило больше людей". "Насколько мне известно, здесь тоже были их жилища", -- добавил Джевакс, указывая своей длинной рукой на лишенные крыш здания и на башню, сквозь каждый этаж которой просматривался находящийся позади нее утес, обвитый местами виноградной лозой, усыпанной сладкими ягодами и папоротниковыми паукообразными растениями. "Наверное, здесь располагалась только первоначальная лаборатория Плетта, -- возразила Лея. -- В этом месте невозможно разместить десять семей". "Видно, что ты никогда не бывала в многоквартирном доме в Кискине, -- пробормотал Хэн. Через разрушенную калитку он вышел во внутренний дворик, а затем пролез в отверстие стены квадратного здания, не имевшего крыши. -- Так, значит, первым здесь поселился Плетт?" "Он был ботаником и вообще крупным ученым, -- проговорил Джевакс. -- Его называли Ху-Дин с планеты Молток, он был великим Мастером Джедаем. По возрасту лишайника у подножия стен мы пришли к выводу, что он построил этот дом около сотни лет назад. За это время многие растения, выращиваемые в долине, он генетически приспособил к нашему климату, особенностями которого являются геотермическое тепло и малое количество света, и даже -- к микроклимату нижней части долины с высокой кислотностью атмосферы. Мы думаем, что он был ученым-экологом, и вообще ему было подвластно очень многое. Легенды утверждают, что он мог разговаривать с птицами и животными. Он умел прогонять бури, которые здесь не редкость. Кое-что мы узнали от жителей других ущелий -- Вуца и Бот-Уна, память которых не подверглась воздействию". "Ясно, что Джедаи не остались здесь", -- Лея еще раз оглядела квадратные стены из лавы толщиной более метра, цвет которых напоминал запекшуюся кровь. Несмотря на сходство с крепостью, от Дома Платта веяло каким-то особым покоем. "Хорошие люди жили здесь, -- подумала она, не понимая, почему в ней так окрепло это ощущение, схожее с запахом забытых цветов. -- Сила и любовь подобны солнечному свету..." -- она закрыла глаза, и ей показалось, что стоит прислушаться, и можно разобрать голоса игравших здесь детей. "Да, это так, -- услышала она голос Джевакса, удалявшегося от нее по мере того, как вместе с Хэном они обходили внутреннюю стену помещения. -- Наверное, Платт выбрал это место не только из-за своеобразного климата долин и ущелий. Ледяные ветры и экстремальные атмосферные условия делали чрезвычайно трудным приземление здесь космического корабля любого вида. Почти невозможна была передача каких-либо сигналов". "Да уж, не говорите мне об этом", -- вмешался Хэн. Он испытал несколько жутких минут при посадке своего "Сокола" по узкому наводящему лучу. Посадка происходила практически вслепую и осуществлялась в вертикальную стометровую посадочную башню. "А что насчет туннелей?" -- спросила Лея. Джевакс обернулся на ее вопрос, и его седые брови удивленно поднялись вверх. Хэн в это время рассматривал отверстия в стене, раздумывая, были ли это окна или двери, хотя для дверей они были, пожалуй, узковаты, в них могли проскользнуть лишь такие стройные люди, как Лея или Люк. После вопроса Леи он оставил свое занятие и посмотрел на Джевакса. "Уверяю вас, Ваша Честь, -- проговорил Джевакс, -- здесь нет туннелей. Нет никаких "тайных склепов", несмотря на слухи. Через каждые несколько месяцев кто-нибудь выдвигает новые предположения и приступает к поискам, и, поверьте мне, никто до сих пор ничего не нашел". Небольшой лоснящийся зверек -- Лея не смогла его определить -- пробежал по верхней части стены. Зеленый, с желтоватым отливом, он устроился на одной из оконных арок и принялся взбивать свои перья, поглядывая на пришельцев яркими рубиновыми глазками. Вероятно, его завезли сюда иторианцы из фирмы "Бретфлен Корпорейшн" -- автоматически подумала Лея. В течение дня ей попалась, по меньшей мере, сотня таких зверьков. "Они спрятали детей в колодце, -- упрямо повторила она. -- Никос упоминал о туннелях. Мне кажется, что и Маккам имел в виду, что под крепостью Плетта находятся тайники. Может быть, это и есть та самая "шахта"?" -- Кивком головы она указала на тяжелый диск из прочной стали, видневшийся в каменном полу. "Одна из них, -- сказал Джевакс. -- Когда-то все эти долины в расщелинах называли колодцами из-за горячих источников. Все это, -- он махнул рукой в направлении зеленого нависшего купола, видневшегося далеко над неимевшими крыш стенами, -- все это место с частыми туманами и микроклиматом, определяемым горячими источниками и грязями, расположенными вверх и вниз по расщелине, эти вздымающиеся темные утесы с их висячими спиралями зелени и цветов -- все это и есть Колодец Плетта". Пройдя через пустой дверной проем в форме дверной скважины, что было характерно для старых домов, построенных из лавовых блоков и образовывавших первоначальный город в верхней части долины, он вновь оказался в заднем дворике. Насекомые поразительно яркой расцветки взлетали над травой. Казалось, что прогретая горячими источниками земля разбрасывала перед людьми пригоршни праздничного конфетти. "Но ведь слухи же существуют", -- заметила Лея. Обезьяноподобное бровастое лицо осклабилось в улыбке. "Ваша Честь, несмотря на всю свою красоту, Плавал -- довольно скучное место. Центральная библиотека, муниципальные архивы и все городские службы арендуют пространство в компьютерной системе, которую "Бретфлен", "Галактик" и "Империал/Рипаблик и Куат" совместно установили двенадцать лет тому назад. Осталось очень мало участков памяти для каких-либо развлечений. Тем людям, у которых нет семей, остается лишь работа на консервных или шелкоупаковочных фабриках и в барах, расположенных вдоль Космодромной улицы. Конечно, некоторым хотелось бы думать, что существуют подземелья под единственными руинами в городе, которые не используются для фундаментов при стандартном строительстве. От этих мыслей их однообразная жизнь кажется им интересней". Своей волосатой длинной рукой он опять обвел пространство вокруг себя. "Вы можете остаться здесь и продолжить поиски. Но я хочу предупредить, что всю эту местность уже прочесывали, используя различные датчики. Если вы захотите спуститься в Муни-Центр и заняться там исследованием массива данных, я готов оказать вам в этом всяческую помощь". Из кармана он извлек три пластинки и протянул их Хэну, Лее и Чубакке. "С их помощью можно открыть любое помещение Муни-Центра, попасть на космодром, в городские гаражи или на эскалаторы, которые ведут к поверхности ледника. Однако я очень советую, если вам понадобится выйти на лед, не делать этого без меня или еще кого-нибудь из местных. Вы пойдете со мной в Муни-Центр или останетесь здесь? Кстати, единственное приличное кафе в городе -- это "Пузырчатая Грязь". "Мы ненадолго останемся, -- неуверенно проговорил Хэн. -- Спасибо вам за все". "Хотелось бы еще спросить вас об одном, -- обратилась к Джеваксу Лея. Тот вежливо выждал. -- Видели вы когда-нибудь этого человека?" Лея вынула из кармана оптический кубик с изображением спящего Маккама. Хэн тоже взглянул на изможденного человека с закрытыми глазами и опять удивился его разительной непохожести на того краснощекого толстяка, которого он знал когда-то как Драба Маккама. Джевакс отрицательно покачал головой, белая полоска его бровей изогнулась в недоумении. "Мне незнакомо это лицо, -- ответил он. -- Вы можете навести справки в Банке Данных сегодня же вечером, хотя, если этот человек был контрабандистом, то данных о нем может и не оказаться. В течение последних десяти лет у нас были проблемы с контрабандистами -- имперское правительство держало очень небольшой штат таможенников. А позднее и их не осталось". "Пожалуй, я так и сделаю, -- Лея отправила кубик обратно в карман. --Спасибо, Джевакс, за вашу память". "Благодарю вас, Ваша Честь, генерал Соло. -- Уродливое лицо млуки осветилось новой ухмылкой. -- Ваше общество было для меня дороже любого подарка". Сказав это, он направился по темно-зеленой траве сквозь рой ярко раскрашенных насекомых. Бледный свет вспыхивал и загорался на его многочисленных украшениях. Раздалось тихое рычание Чуви. "Ты прав, -- спокойно заметил Хэн. -- Думаю, он сказал неправду". "Или же кто-то солгал ему". Хэн кивнул в направлении зияющих выбоин, образовавшихся во внутренней стене. "Если бы имперские силы серьезно занялись этим, этой стены бы не было, -- проговорил он. -- Это похоже на два или три бортовых космолета или на группу TIE, в крайнем случае. Но это не истребители. Если бы они знали, что здесь находятся Джедаи, -- на этом месте ничего бы не осталось, кроме развороченной земли. Зачем тогда им вообще понадобилось атаковать?" Лея покачала головой, продолжая осматривать разрушенные стены, маленькую кухню во флигеле и те комнаты, которые могли быть мастерскими. Она все еще была охвачена ощущением исчезнувшего счастья, тихой и глубокой аурой покоя. "Я никогда не имела дела с внушенным убеждением, -- сказала она через некоторое время. -- А Люк имел. Он считает, что это может быть очень стойкое состояние. Единственное, что мы знаем, -- что Джедаи убедили путем внушения Никоса и мать Крей не следить за ними при их уходе. Разрушения представляются довольно сильными, так что этим людям должна была понадобиться помощь извне после всего, что случилось. Обращение за помощью к иторианской фирме, по крайней мере, позволило уберечься от того, чтобы это стало известно кому-либо, связанному с Императором. Но даже если они внушили всем местным жителям мысль о том, что здесь никогда не было тайных подземных помещений, Джедаи уже ушли к тому времени, когда сюда начали прибывать фирмы и их представители. Может быть, иторианцы, управляющие делами фирмы "Бретлен", обращаются честно и справедливо с местными жителями, но я не могу согласиться, что они опровергают слухи о тайниках. Вы заметили, как Джевакс попытался уйти от вопроса о "имеющихся слухах"? Вероятно, здесь что-то кроется". Разговаривая, они вернулись к треугольнику, образуемому руинами с остатками крепости и куполом под массивными опорными конструкциями с нависающей зеленью и гирляндами цветов. Посадки виноградного кофе располагались над развалинами Дома Плетта наподобие тучных птиц. Самые кончики гибких лоз были лишь на дюжину метров выше крепости. Дальше сквозь разорванный туман виднелся купол и небо, и Лея удивилась тому, каким темным оно казалось. В одном из внутренних помещений сохранились остатки трубопровода от горячего источника. Здесь, в верхней части ущелья вода была как в горячей ванне и не имела сероводородного зловония обжигающих источников, располагавшихся ниже. Рядом с отверстием для трубопровода краснели и желтели отложения шлака. Отломив кусочек, Лея повертела его в руках. "Кажется знакомым?" "Доказывает, что здесь нет никаких колодцев", -- иронично заметил Хэн. "Это не значит, что драгоценность в кармане Драба связана с каким-либо местным источником, расположенным неподалеку. Источник с идентичной комбинацией серы и сурьмы мог иметь несколько выходов". "Ты говоришь достаточно убедительно". Лея усмехнулась. "Я постоянно имею дело с политиками". "Конечно, -- согласился Хэн, бросив взгляд в направлении разрушенных ворот, через которые удалился Джевакс. -- Думаю, тебе придется иметь дело еще с одним". В одной и вытесанных в скале комнат Чубакка нашел старую лестницу. Они решили воспользоваться ею и теперь перетаскивали ее с одного этажа на другой, карабкаясь по остаткам крепости. Лея осторожно двигалась через пустые дверные проемы и выбоины, служившие раньше окнами. С высоты открывался захватывающий дух вид на долину. Туман заполнял землю подобно крутящейся воде в темном бассейне, белые и зеленые пластиковые крыши заводов поднимались на дальнем конце долины, подобно кучке беспорядочно разбросанных айсбергов. Там за счет более высокой температуры воздух нагревался и приходил в движение вместе с туманом. Над головами людей перемещались гондолы с посадками виноградного кофе, направляясь к окутанной лозами Станции Обеспечения. Стоя на разрушенном полу крепости, Лея смотрела вниз на миниатюрную экосистему расселины, где душные постоянно испаряющиеся джунгли уютно соседствовали с самыми ужасными ледяными полями галактики. Как же выглядели эти места, думала она, когда они были здесь, эти дети, чьи пронзительные голоса, казалось, звучали у нее в ушах? Семьи, чья мудрость и взаимная любовь словно пропитала камни этих стен... В отсутствие купало температурные перепады здесь были очень значительны. Это заставляло тех, кто прибыл сюда, строить каменные дома вблизи горячих источников. Дикие джунгли росли тоже недалеко от них, дальше -- начинались голые пространства. Почему же Мастер Джедай Плетт выбрал именно это место? Кто убедил его сделать это? Пара сильных рук обхватила ее сзади за талию. Не говоря ни слова Хэн привлек Лею к себе и она подчинилась этому движению. Закрыв глаза, она позволила себе расслабиться. Самые разные мысли теснились в ее голове. Ей вспомнился Итор -- эта прекрасная, такая зеленая и одновременно деловая планета. Потом -- сообщение о бессмысленной смерти Стины Дрезинг Ша в Секторе Сенекс, убитой профессиональным и высокооплачиваемым киллером. Ее тревожило то обстоятельство, что глава Дома Вандронов, на чьей территории произошло убийство, препятствовал любому расследованию преступления. Неожиданно перед ее глазами всплыло лицо Драба Маккама. Они спрятали детей в шахте. До нее опять явственно донеслись голоса. Дети играли в большой квадратной комнате внизу, тренируясь в метании дротиков. Их было здесь довольно много, самого разного происхождения -- представители человеческого рода, иторианцы, вуки, твилеки, биты... Женщина, чинившая неисправный стерилизатор за одним из столов, мягко предупредила одного из только начавших ходить малышей, чтобы он не приближался к бронзовой, в форме цветка решетке, закрывавшей колодец в центре пола. Однако отверстия в решетке были слишком малы, чтобы туда мог кто-нибудь упасть, -- разве что самая маленькая игрушка. Из отверстий, согревая комнату, поднимался пар, а призрачный солнечный свет усиливался с помощью кристалоплекса, установленного в имевшем форму замочной скважины окне. Темноволосый мужчина играл на красной лакированной мандолине. Ярко окрашенные птички прыгали по подоконнику. Дверь в задней стене открылась, и появился старый Хо-Дин. Высокий -- ростом в два с половиной метра с тронутыми сединой волосами, он был изящен в своем черном плаще Джедая. Чем-то он напоминал Люка -- от него исходило такое же ощущение силы и покоя, купленного дорогой ценой. Она открыла глаза. Не имевшее крыши помещение, в котором она находилась, было пусто. Слабый дневной свет почти исчез, оставив после себя одни тени. Никакой двери в задней стене не было. "Они ее каким-то образом заделали. -- Хэн пощупал гладкий темный камень, там, где когда-то была высечена задняя стена дома Плетта. -- Хорошо сработано! Никаких следов!" "Но здесь должна была быть дверь". Лея вновь прикрыла глаза, пытаясь восстановить картину прошлого. Сердце ныло, словно она только что потеряла что-то очень дорогое. Почему от этих помещений исходило такое ощущение покоя и счастья? Она подумала, глядя на Хэна, -- испытывал ли он в своем детстве похожее ощущение покоя и счастья? Чуви что-то вопросительно прорычал, и Хэн его успокоил: "Да, я думаю, что эхолокатор еще работает, -- если Ландо не позаимствовал его в прошлый раз, когда отправился на "Соколе" в какую-то экспедицию за сокровищами кокомами". "Едва ли даже эхолокатор сможет найти тот туннель, Мастер Джедай, -- сказала Лея. Она обернулась, чтобы еще раз осмотреть пустое помещение. Джедаи... -- Она засомневалась, думая о тех вещах, которым учил ее Люк и о которых говорил старый Джедай Вима-Да-Бода. -- Если Джедаям так удалось замести свои следы, что все проживавшие в долине забыли о них и о бомбовых ударах, повлекших жестокое разрушение, то я не думаю, что эхолокатор окажет сколь-нибудь существенную помощь". "Думаю, ты права, -- Хэн опять ощупал камень стены, думая о том, что исчезновение двери больше похоже на иллюзию. Такая же мысль мелькнула и у Леи. -- Но мы теперь знаем, по крайней мере, две вещи". "Какие?" "Здесь был вход, -- сдержанно заметил Хэн, -- и второе -- это то, что Драб им воспользовался". Глава 6 Рыцари Джедая убили его семью. Группа Джедаев напала на город, где он вырос. Сгущая туман с помощью Силы, они двигались сквозь холод и тишину ночи, и глаза их сверкали в темноте зеленым болотным огнем. Он бежал, задыхаясь, чувствуя, как на его мозг оказывается сильнейшее давление и что его пытаются вернуть обратно и схватить. Он упал и видел себя лежащим под деревьями за городом. (деревья?) ...он видел, как они выстраивали в одну линию женщин и не обращая внимания на их крики, выхватывали у них из рук детей и разрубали их на части своими Огненными Мечами. Он видел эти ужасные, разбросанные по земле обрубки человеческих тел, слышал душераздирающие крики, отдававшиеся эхом в ночном воздухе. Джедаи искали его, они охотились за ним на спидерах, оглашая окрестности оскорбительными выкриками. Он убегал от них по холмам, через грязные мутные потоки воды. (грязные, мутные потоки? Я же вырос в пустыне...) ...Затем они повернули обратно, чтобы продолжать убивать детей. Он видел своего младшего брата и сестру... (Какого брата?) ...и их тоже уничтожили, а они так просили сохранить им жизнь... Кто же это сделал? Это была правда. Все здесь было правдой. Или чем-то очень похожим на правду. Люк отключил свой мозг. Он глубоко дышал, преодолевая чувствовавшуюся в груди боль. Концентрируя внутри себя Силу, он отдавался своей памяти, которая текла свободно как вода со смазанного оружия. Он понимал, что эти воспоминания похожи на те, что были у Никоса и оставались запечатленными в его мозгу. Слова, исполненные мощи, но абсолютно без каких-либо образов. Слова, которые свидетельствовали о том, что это была правда. У Люка болела голова, болело все тело. Процесс концентрации в нем Силы ослабился, и к нему вернулось ощущение предательства, поразившее сердце острой болью. Джедаи предали его. Он опять погрузился в темноту. Лежа на койке Хэна в "Тысячелетнем Соколе" с перевязанным обрубком правой руки, он чувствовал приближение агонии, несмотря на обезболивающее средство, которое дал ему Ландо. Хуже боли было понимание того, что Бен солгал ему. Бен лгал, а правду говорил Дарт Вейдер. "Остается мстить, -- нашептывали голоса. -- Отомсти за это". Став на какой-то момент тем, двадцатилетним, он вновь почувствовал, что душа его содрогается от предательства. Почему ты солгал, Бен? Вернувшись мысленно назад, он понял, почему Бен солгал. В свои восемнадцать лет, если бы он узнал, что его отец жив, его потянуло бы к отцу -- и это было бы естественно. И то, что отец так изменился, не сыграло бы решающей роли. В свои восемнадцать лет Люк не обладал еще ни опытом, ни достаточной Силой, чтобы оказывать необходимое сопротивление, и он вполне мог оказаться на Темной Стороне Силы. Бен это понимал. Сила затеплилась в нем, подобно одинокому огоньку в бурную ночь. "Люк?!" Отомсти Джедаям за их вероломство. Убей их и сожги, как они сделали это с твоими родителями. В его сознании опять возникло видение обугленных трупов во дворе дома, всегда остававшегося для него единственным и родным. Он опять ощущал маслянистый жар пламени и запах горящего пластика. Сердце было опустошено как высохший колодец, уводящий в бесконечную темноту. Та ферма в пустыне была не просто место его проживания -- она была единственным, что он вообще имел в этом мире. Когда он вновь оказался на Таттуине, чтобы спасти Хэна от Джаббы Хатта, он посетил свою разрушенную ферму, находившуюся на краю Моря Дюн. Никто не захватил эту землю. Джавасы разграбили то, что еще оставалось от дома, возможно, еще прежде, чем остыли угли. Помещения вокруг осевшего внутреннего дворика развалились. Обвалившиеся руины, полузасыпанные песком. Надгробные знаки, поставленные им у могил людей, считавшихся его родителями, исчезли. Всю свою жизнь отдал дядя Оуэн своей ферме. Сейчас же казалось, что его вообще никогда не было. Он приоткрыл глаза, пытаясь прийти в себя. "Люк, с тобой все в порядке?" "Пожалуйста, Мастер Люк, постарайтесь вспомнить, кто вы. Положение у нас просто отчаянное". Глазам Люка предстала медленно вращающаяся комната. Люк вынужден был крепко ухватиться за края койки, на которой он лежал, чтобы не упасть. Но его радовало уже то, что стоящие перед ним Никос и Си-Трипио не пытались раздвоиться и что боль в груди несколько уменьшилась. Страшное чувство усталость -- вот что он испытывал. За спинами Никоса и Трипио виднелась дверь. Она была закрыта. В небольшой ярко освещенной комнате стояли еще три кровати и пара комодов и шкафчиков, в одном из которых висел его летный костюм, а на верхней полке лежал Огненный Меч. На одной из кроватей был раскинут, как одеяло, его черный плащ Джедая. Люк приподнял руку и увидел, что на него одета оливково-серая форма имперского штурмовика. Джедаи убили... Джедаи убили... Он сделал глубокий вдох, сосредоточив все свои возможности Силы на собственном исцелении -- Никос и Трипио тут же раздвоились вновь -- а не на воспоминаниях. Голоса в его сознании несколько смешались, затем прояснились. Он вновь очнулся, слабый и разбитый. Наверное, он был без сознания, но, повидимому, недолго, так как Трипио заканчивал фразу: "...сказал, что с вами все в порядке и что вы притворяетесь, отправляясь в больничный отсек. Мы были в большом затруднении". "Нам надо исследовать Плавал", -- произнес Люк. Оба его спутника встревоженно взглянули на него. "Мы знаем это, Мастер Люк". Люк сел на кровати и тут же из-за подступившей тошноты схватил Трипио за руку. Никос сказал: "Мы проскочили не менее полдюжины планет во Внешнем Кольце, где Император сосредоточил свои штурмовые отряды для этой экспедиции тридцать лет тому назад. Посадка спусковых аппаратов осуществлялась на Таттуине, Бреддене, возможно, где-то еще. Все было автоматизировано: сама посадка, захват, операция по внушению". "По внушению?" -- переспросил Люк. Перед ним возникло еще одно изображение, далекое и нечеткое из-за головной боли. Он видел перед собой полукруглое помещение, заполненное неразумными гаморреанцами, в руках у которых еще было оружие. Здесь же находились два огромных серебристых однофункциональных робота устаревшей модели G-40. Они ставили гаморреанцев на ноги и каждому делали укол, затем заталкивали их в белые металлические одноместные камеры для проведения операции по внушению. Люк прикоснулся ко лбу. Он нащупал небольшой кружок загрубевшей кожи на том месте, где вставлялся электрод. Он понял, что тоже подвергался внушению. "Где мы?" Он осторожно поднялся и закрепил у пояса свой Огненный Меч. Через дверь они вышли в коридор, пахнувший металлом, химикатами и очистительным раствором. При ровном, спокойном освещении стены выглядели светло-серыми. Пол под ногами слегка вибрировал от гудения двигателей. Рядом скользил, начищая пол, робот типа MSE -- 15. "Мы -- на корабле", -- последовал ответ Трипио. -- "Это -- дредноут. "Боевая Луна", о которой говорил штурмовик Потман. Гигантский корабль, замаскированный под астероид. Он нас и обстрелял. "Глаз Палпатина". Глаз Палпатина. Название показалось Люку знакомым. Он слышал об этом во время своего длительного и смутного путешествия в прошлое, которое не было его собственным. Тем не менее, он был осведомлен о размерах корабля. Это был самый огромный из космических суперистребителей. Он обладал огневой мощью, способной уничтожить целую планету. "Конечно, -- подумал Люк. -- Он был создан задолго до Звезды Смерти, когда считалось, что чем больше Имперский Флот, тем лучше". "На этом астероиде не было базы, Мастер Люк, -- объяснял Трипио. -- Этот "астероид" был кораблем, обстрелявшим нас с помощью автоматического компьютерного наведения огня". "Ты уверен?" -- Люк готов был поклясться, что пушками управляла чья-то живая рука. "Абсолютно, -- отозвался Никос. -- Никто не мог проникнуть в пушечный отсек, и на борту нет никого, кто мог бы обращаться с такого рода оружием". "Никого... -- повторил за ним Люк. -- Они собирают свои ударные группы... -- Люк остановился, вспомнив заброшенную базу в лесу и сорок пять шлемов, висевших на стене. -- Не говорите мне о существовании каких-то групп, которые что-то выжидали". Они вошли в большое помещение, служившее столовой. Десять или двенадцать огромных покрытых белой шерстью двуногих существ нервозно толпились у пищевых автоматов, забирая тарелки и быстро засасывая в себя пищу через короткие хоботки, выше которых располагались четыре мерцающих черных глаза. У некоторых из них было оружие -- в основном вывернутые из столов и стульев ножки. На основании этого Люк заключил, что эти существа не совсем бесчувственные. От дверей в противоположном конце этой длинной комнаты послышался какой-то шум. Двуногие существа обернулись, подняв свое оружие. На пороге появилось семь трехногих существ. Колышащиеся мешкообразные туловища со свободно свисающими щупальцами опирались на длинные ноги. Глаза в глубоких глазницах беспорядочно вращались. Двое из волосатых двуногих существ направились к пищевым автоматам и набрали так много тарелок и чашек, что их едва можно было унести. Сопровождаемые одним из своих товарищей, вооруженным ножкой от стула, они осторожно приблизились к вновь пришедшим. Тот, что был покрупнее, поднял вверх покрытую шерстью лапу и что-то весьма немелодично прогудел. Трехногие ничего ему не ответили. Тогда он протянул им тарелки. Трехногие существа, вытянув хоботки, принялись за еду. Некоторые из них пытались неловко захватить тарелки своими щупальцами. Белые мохнатые существа, стоя у пищераздаточных автоматов, слегка подталкивали друг друга. Один из них, превосходивший ростом других, с необычной легкостью выдвинулся вперед и похлопал по плечу ближайшего к нему трехногого. Этот жест, как понял Люк, выражал достаточно миролюбивое настроение. "Так будет достаточно!" -- раздался возглас. Скользящие двери широко раскрылись, и в помещение ворвалась группа приблизительно из пятнадцати гаморреанцев, облаченных в униформу штурмовиков, с которой были срезаны рукава. На руках и груди блестели покрытия из белой брони, закрепленные с помощью серебристой тесьмы. Шлемы штурмовиков самых разных типов были сдвинуты на затылок, наподобие шляп. У возглавлявшего эту группу Угбуза на голове красовался похожий на ведро черный шлем артиллериста. Видневшееся из-под него покрытое бородавками свинообразное лицо казалось угрожающе зловещим. Вооружены они были бластерами, пиками, топорами и луками. "Человеческое притворство! Каждый проходил врача перед наймом на работу. Таковы правила Флота, и этому нет оправдания. На корабле слишком много притворщиков". Угбуз щелкнул пальцами. Другой гаморреанец -- Люк решил, что это крок -- тяжелой перекатывающейся походкой направился к пищевым и кофейным автоматам, а Угбуз с остальными уселись за стол. Люк увидел среди них Крей и Трива Потмана. Смутно стало вспоминаться, что произошло несколько дней тому назад. И потом -- принятие пищи, сон и... попытки убедить старшего офицера отправить его в больничный отсек, когда головная боль и головокружение становились невыносимыми. Ему вспомнилось, что иногда он тренировался в стрельбе, но плохое самочувствие не позволяло достичь столь же высоких результатов, что и... другие штурмовики. В его памяти они все сохраняли человеческий облик. Белые мохнатые существа немного потеснились, чтобы дать возможность штурмовикам-гаморреанцам и их спутникам выпить кофе. Почесывая голову и издавая воркующие звуки, они озадаченно и встревоженно наблюдали за сидевшими за столом. На них также были следы от электродов. Люк сделал вывод, что операции по внушению проводились над различными существами с разной степенью жестокости. Какое-то трехногое существо неуверенно направилось к столу, где сидели штурмовики. Оно приблизилось, и это не понравилось Триву Потману, который ударил его тыльной стороной ладони. Трехногий упал, задевая стулья. Выбритое лицо Потмана выражало беззастенчивое высокомерие, столь характерное для штурмовиков Империи, бездумную удовлетворенность своим положением и уверенность в своей полной безнаказанности. Точно такое же выражение было на лице Крей. Люк вздохнул и, огибая столы, направился к ним, пытаясь определить, сможет ли он в достаточной степени использовать Силу, чтобы вывести Крей из ее гипнотического состояния. Чувствовал он себя неважно: болела голова, трудно было передвигаться, но тошнота больше не ощущалась. Он надеялся, что сможет достаточно сконцентрироваться и с помощью Силы выйти на контакт с Силой внутри самой Крей. Гаморреанцы, по крайней мере, представители племен гекфеддов, казалось, были рождены для того, чтобы стать штурмовиками. Они чувствовали себя как дома: пол столовой был загроможден пластиковыми тарелками и кофейными чашками. У места раздачи пищи они образовали целую гору высотой около метра. MSE-роботы рыскали по столовой подобно ищущим добычу хищникам, но по своей конструкции они были не в состоянии подбирать тарелки и направлять их через специальные отверстия в автоматизированные кухни. Возле скользящих дверей бесстрастный робот SP-80 методично смывал со стены брызги и пятна от пищи. "Капитан!" -- приветствовал Люк Угбуза, который ответил по-военному кратким жестом. Люк присел рядом с Крей. "Люк". Ее обращение было приятельски небрежным. Люк увидел, что Крей обрезала свои волосы. Или это Угбуз, пользуясь своей властью, заставил ее сделать это? Без макияжа, в своей оливково-серой форме, великоватой для ее тонкой фигуры, и с короткой стрижкой она походила на неуклюжего подростка. "Бери стул, парень. Дай своим костям отдохнуть. Не думай, что наш утренний налет был последним. Принесите нам кофе, -- добавила она, едва взглянув на роботов. -- Хочешь кофе, Трив? "Хочу, -- ухмыльнулся тот. -- Интересно, что за бурду выдают эти автоматы?" Крей рассмеялась, и смех прозвучал грубовато и резко. Впервые за последние месяцы Люк видел ее смеющейся и настолько расслабившейся; это было странное ощущение. "Люк, ты вертишься здесь, чтобы получить голографические данные? Не знаю, кто организовал местную библиотеку. Не позднее, чем..." "Мне надо поговорить с тобой, Крей. -- Люк кивнул на открытую дверь через которую он вошел и добавил: -- Без свидетелей". Она нахмурилась. В темных глазах промелькнуло беспокойство, хотя она, несомненно, считала его своим товарищем-штурмовиком. Возможно, она помнила -- в какой-то степени -- что они были друзьями, так же как и то, что ее звали Крей Мингла. Люк знал и раньше о фанатичной преданности режиму со стороны штурмовиков, но с такой степенью внушаемости ему еще не приходилось сталкиваться. Может быть, это был единичный эксперимент, не имевший продолжения? Может быть, такая внушаемость использовалась лишь в данном конкретном случае в связи с большой секретностью? Он глубоко вздохнул, раздумывая, чем объясняется его плохое самочувствие -- то ли состоянием мозга, то ли процедурой массированного внушения. Понадобится вся Сила, которую он сможет собрать, чтобы вывести Крей из гипноза. Крей встала и направилась за Люком к двери. Она шла, изредка наталкиваясь на разбросанные тарелки и слоняющихся роботов. Даже ее походка стала мужской. Она делала это бессознательно, подобно тому, как гаморреанцы усваивали чужую речь. Трипио и Никос шли следом. Рука Люка скользнула вниз, к бластеру. Большим пальцем руки он спустил предохранитель. Ему никак не удавалось улучить момент, чтобы воспользоваться оружием. Люк и Крей на минуту задержались, пропуская к двери заросшие белой шерстью существа. "Не знаю, до чего могут дойти вербовщики, -- пробормотала Крей, покачивая головой. -- Вы только взгляните. Рекрутов набирают отовсюду, даже из этой чертовой дыры. Они и дальше будут брать их из самых гнилых мест". Трехногие существа продолжали бесцельно бродить по столовой, изредка ударяясь о мебель и сталкиваясь с роботами MSE. Если результаты воздействия на гаморреанцев были весьма ощутимы, то в случае трехногих операция по внушению не возымела какого-либо видимого действия. Где же к ним приживлялись электроды? -- подумал Люк. Вдруг дверь со свистом распахнулась и кто-то прорычал: "Хватайте их!" Это было соперничающее с гекфедами другое племя гаморреанцев -- клагги. Угбуз и его сторонники вскочили из-за стола. По всей комнате засверкали, загрохотали бластеры. К обычной одежде клаггов и прямо к коже были прикреплены тесьмой остатки формы штурмовиков. Они выкрикивали команды и проклятия. У Крей вырвалось ругательство. Откинув стол и превратив его во временный барьер, она открыла ураганный огонь, не обращая внимания на смертельные рикошеты, пересекавшие комнату во всех направлениях. Первый же ее выстрел пронзил грудь одного клагга и отбросил его назад. В комнату, стреляя на ходу, продолжали вбегать гаморреанцы. Они были вооружены бластерными карабинами, полуавтоматами, пиками и топорами. Они хотели драки. Два гаморреанских племени столкнулись в месиве плоти и металла и начали уничтожать друг друга, как если бы они встретились не на борту космического корабля, а на своей родной планете. Крей воскликнула: "Отбросы пожирают мятежников! Капитан!" -- и бросилась в драку прежде, чем Люк смог ее остановить. "Крей!" Люк успел сделать пару шагов, но пол вдруг накренился, и он столкнулся с двумя обезумевшими трехногими. Один из клаггов с ужасным воплем набросился на него, размахивая топором. Люк увернулся и чуть не упал. Отпихнув трехногих к дверям, он схватил стул и, ударив по топору, отбросил его в сторону. Тогда клагг ринулся за беззащитным трехногим и схватил одного из них за ногу. Бедняга заверещал, беспомощно перебирая щупальцами. Люку понадобилась вся Сила, которую он смог сконцентрировать, чтобы вновь схватить стул и бросить его в спину гаморреанца. Затем он выхватил Огненный Меч и, встав в дверях, дал возможность трехногим ускользнуть в коридор. Гаморреанец швырнул в него стол, но Люк рассек его надвое. Клагг хотел уже броситься с топором, но в этот момент выстрел бластера поразил Люка в плечо. Либо бластер был неудачно направлен, либо его энергия была на исходе, но выстрел лишь сбил Люка с ног. Он покатился по полу, теряя сознание. Когда клагги отступили, оставив после себя лужи крови и груды изломанной мебели, Люк на мгновение пришел в себя. Но все, на что его хватило -- это отключить свой Огненный Меч. Боль обожгла его так остро, что Люку показалось, что на ногу плеснули кислотой. Он вскрикнул, сжавшись на грязной куче одеял. Кто-то довольно ощутимо похлопывал его по лицу, пытаясь привести в чувство. "Может быть, что-то можно найти в больничном отсеке?" Это был голос Угбуза. В ответ послышалось неприязненное сопение, и Люк ощутил на лице и обнаженной груди брызги слюны. Боль усиливалась. Кто-то сильно стягивал повязкой его левую ногу. Нет, это не бинт, подумал он, отметив шелестящий звук липкой ленты. Знакомый звук. Если бы не эта лента, восстание потерпело бы поражение в самый первый год. Воздух холодил открытую поверхность бедра, колена и ступни, а грубые когтистые руки продолжали покрывать его ногу слоем ленты. Острая боль вновь заставила его вскрикнуть, и Угбуз проговорил: "Терпи, парень". Люку казалось невероятным, что имперские солдаты подверглись нападению со стороны своих же. Он открыл глаза. Это была какая-то хижина. Потолок находился всего в паре метров над его головой и был сделан из пластиковых трубок, покрытых остатками доспехов штурмовиков и тарелками из столовой, скрепленными вместе проволокой и липкой лентой. Раскаленные добела стержни, являвшиеся единственным источником света, покачивались под стропилами. Провода от них тянулись к электробатарее. За дверью, прикрытой серебристым покрывалом с четкой надписью "Собственность Имперского Флота", неясно виднелись серые стальные стены более просторного помещения -- гимнастического зала или склада. Угбуз, скрестив руки, стоял в дверях, а над собой Люк увидел стоявшую на коленях огромную безобразную гаморреанку, которую Потман когда-то представил как Буллиак -- главу племени гекфедов. "Теперь среди нас нет обманщиков, -- прорычал Угбуз после того, как Буллиак ушла. -- у нас есть некоторые потери и несколько раненых, но эти мятежники больше не помешают выполнению нашей задачи". Он бросил Люку металлическую флягу, разбрызгивая ее содержимое. Люк покачал головой. "Выпей! -- потребовал Угбуз. -- Я не доверяю человеку, который не может выпить". Люк потянул фляжку к губам, но так и не смог выпить ни капли -- острая боль опять пронзила его ногу. Чтобы как-то ослабить ее, ему пришлось мобилизовать все свои знания и использовать все свои возможности по концентрации Силы. "Топор", -- подумал он. У нападавших клаггов были топоры. Может быть, его ударили топором? Он не мог точно вспомнить. Голова его также раскалывалась от боли. Впервые до него дошел ужасный смысл того, что он ранен -- теперь он еще в меньшей степени мог защитить себя, хотя такая защита вскоре могла стать необходимой. "Почему все складывалось так ужасно?" --А что со штурмовиком Минглой? Таким худощавым парнем?" Маленькие глазки Угбуза пристально уставились на него из полумрака хижины. "Это твой друг?" Люк кивнул. "Пропал. Гнусные мятежники! Двое убиты, трое пропали. Вот свиньи! Но мы доберемся до них". Буллиак что-то сердито проворчала. Ее длинные серо-зеленые косы тяжело спускались по шести огромным мясистым грудям. Люк опять увидел морртов, этих кровососущих паразитов, серых, волосатых, размером с палец. Один из них присосался к шее Угбуза, другой -- полз по косе Буллиак. Глаза этих тварей сверкали по всей хижине, изо всех углов и из-под стропил. Одеяла тоже кишели ими. Чувствуя страшную слабость, Люк медленно попытался встать на ноги. Буллиак что-то прохрюкала и швырнула ему палку. Очевидно, это была рукоятка какого-то оружия -- шестифутовый шишковатый отполированный руками кусок дерева. Люк взглянул вниз -- его левая штанина была разрезана от бедра, по-видимому для того, чтобы можно было обработать рану. Он понял, что даже если ему удалось встать, он не удержался бы на ногах. Буллиак разрезала залитый кровью ботинок и обмотала тряпками его левую ногу. К своему удивлению, Люк увидел, что его Огненный Меч висит, как всегда, у него на боку. Свиноподобная гаморреанка с такой силой подтолкнула его к двери, что он чуть не упал снова. "Она говорит, что тебе надо выпить кофе, -- объявил Угбуз бодрым голосом штурмовика-офицера. -- Скоро с тобой будет все в порядке". "Мастер Люк!" Люк оглянулся. Вокруг стен того, что, видимо, было хранилищем, располагалось дюжины две хибарок. На их постройку пошли двери, куски металлических и гофрированных панелей, а также одеяла, части доспехов, кухонные тарелки, провода, кабель, трубы и вездесущая липкая лента. Большое количество тарелок и кофейных чашек было разбросано по металлическому полу. Всюду ощущался неприятный запах свалки, несмотря на то, что MSE-роботы, жужжа и перемещаясь по свободному пространству, пытались хоть как-то уменьшить этот беспорядок. Люк увидел здесь и нескольких гаморреанцев. Люк перевел взгляд на темный дверной проем и узнал сидящего там Трипио. Трипио, словно что-то выжидая, не трогался с места. Медленно -- при каждом шаге Люку казалось, что ногу обливают кислотой -- он проковылял те пятнадцать метров, которые их разделяли. Трипио подался вперед, словно собираясь помочь Люку, но вдруг в нерешительности остановился. "Я очень сожалею, Мастер Люк, -- проговорил он извиняющимся тоном. -- Гаморреанцы не разрешают роботам появляться у своих жилищ. Роботы Р-80 пытались разобрать их хижины и унести весь этот хлам..." Люк прислонился к стене и несмотря на свое состояние, рассмеялся. "Спасибо, Трипио, -- сказал он, -- спасибо, что ради меня ты готов нарушить запрет". "А как же иначе, Мастер Люк! Какие могут быть сомнения! Что за ужасная бойня была в столовой... -- начал Трипио. Но Люк прервал его: "Ты видел, что случилось с Крей? Угбуз говорит, что она пропала". "Клагги уволокли ее с собой. Они считают гекфедов мятежниками, а гекфеды придерживаются такого же мнения о клаггах. Никос отправился за ними. Крей хорошо сражалась, но боюсь, что ей не удалось справиться с ними, сэр". Теперь Трипио уже был рядом с Люком, который с большим трудом передвигался по коридору, превозмогая острую боль в ноге. Борьба с болью требовала гораздо больших усилий по концентрированию Силы, чем в случае простого сохранения сознания. Ранение было столь серьезно, что Угбуз никак не мог считать его просто притворщиком. "Что-нибудь известно о местонахождении их штаба?" "Боюсь, что нет, сэр. Капитан Угбуз направил разведчиков с этой целью -- значит и он не имеет ни малейшего представления об их расположении". "Вряд ли они будут слишком усердны в поисках", -- заметил Люк, осматривая каждую дверь по ходу своего продвижения. По большей части это были складские отсеки корабля. Благодаря своей конфигурации, напоминающей астероид, корабль имел длинные коридоры. Двери встречались весьма редко. На серых металлических стенах тускло горели светильники. Яркими пятнами выделялись то пластмассовая тарелка, то кофейная чашка. Неожиданно на пути им попалось трехногое существо. Оно рассеянно бродило по коридору, разглядывая все вокруг своими тремя зелеными глазами с густыми ресницами. "Я тоже не надеюсь на какую-либо результативность поисков, сэр, тем более, что роботы-уборщики тщательно стерли все следы с пола и стен". Люк в очередной раз прислонился к стене. Голова сильно кружилась. Почему именно он должен пройти через все эти испытания? "Как разобраться во всем происходящем?" Он открыл глаза. Перед ним тянулся пустой коридор, такой же темный, как и обиталища гекфедов и прилегающее к ним пространство. Дальше ста метров осветительные панели не работали. Дальше по коридору можно было видеть полуоткрытую крышку люка в переплетении проводов и кабелей. С трудом подойдя поближе, Люк ощутил не слишком сильный, но знакомый запах и догадался: "Джавасы?" Если бы Трипио обладал легкими, он издал бы вздох, полный глубокого сожаления. "Боюсь, что так, сэр. Похоже, на тех планетах, где тридцать лет назад Империя размещала свои отряды для выполнения секретной задачи, посадочный автоматы подбирали всех, кого им удавалось обнаружить". "Наверное, так", -- Люк осторожно нагнулся, пытаясь заглянуть в зловонный люк со следами рук джавасов. Сколько же этих метрового роста существ удалось захватить посадочным автоматам? -- подумал Люк, вспоминая о Таттуине. "В столовой я видел тальцев с Алзока-Три, -- продолжал Трипио. -- Я знаю, что на корабле есть афитеханцы из Дома Бреддена, наверняка есть и другие -- одному создателю известно, откуда они". "Это так, -- заметил Люк, с трудом передвигаясь дальше. -- Чтобы взорвать корабль до того, как он достигнет Плавала, придется разыскать транспорт штурмовиков и всех перевести туда. Я думаю, что мог бы приказать гаморреанцам, но..." Он опять засомневался, вспомнив удивительную точность пушечного огня корабля-астероида. Как ни велика была степень автоматизации на "Глазе Палпатина", возможно, на борту оставался кто-то из первоначального экипажа. "Сюда, это похоже на то, что мы ищем". Они пересекли темную часть коридора и попали в освещаемую зону. Небольшой кабинет, расположенный по правую сторону, несомненно, принадлежал суперкарго или интенданту. На черном, встроенном в стену столе находилась большая изогнутая панель с клавиатурой. Экран монитора был затемнен. Люк с удовлетворением опустился в кожаную обивку кресла. "Определенно, это была комната интенданта", -- подумал он, прислоняя палку к столу и нажимая на кнопку включения. "Посмотрим, сможем ли мы убедить эту штуковину дать нам хоть какое-то представление о времени, которым мы можем располагать". Он отпечатал "Запрос о содержании боевой задачи". Это была довольно общая команда, не включавшая в себя какой-либо классифицированной информации. Однако знание того, когда предположительно "Глаз" должен достичь Плавала, могло помочь Люку определиться со временем своих действий. Время выполнения миссии находится в точном соответствии с Повелением. -- М-м? "Суть миссии?" -- отстучал Люк. Повеление и есть суть миссии. "Направление действия?" Текущие действия согласованы с предписаниями Повеления. В дополнительной информации необходимость отсутствует. -- Они и в самом деле не хотели, чтобы кто-либо посторонний узнал об этой операции, -- пробормотал Люк. Экран посерел и внезапно начал расплываться у него перед глазами. Он снова был вынужден воспользоваться Силой, чтобы не потерять сознания. "Больничный отсек, -- подумал он устало. -- Сразу отсюда -- в больничный отсек..." -- Когда последние пассажиры поднялись на борт, Трипио? -- Я полагаю, вчера, сэр. Тальцы. -- Если они хотят избежать подозрений, -- вслух размышлял Люк, -- они переждут день или два, прежде чем выйдут в гиперпространство... Что для них несколько дней -- или несколько лет -- ведь за ними следили уже тридцать лет назад... Бен Кеноби -- почти наверняка. И Бейл Органа. И Мон Мотма. Все те, кто видел, как копит силы Император, как появляются Темные Джедаи... -- Должно быть, этот корабль очень велик, -- пробормотал Люк и отстучал на клавиатуре: "План помещений". Один за другим высветились планы этажей. Люк без труда опознал грузовой отсек, интендантские помещения, в одном из которых он находился. Больничный отсек был двумя этажами ниже. Этажи были просто огромны, на палубах этого корабля могло разместиться не только воинство Угбуза, а целая армия. Однако планов некоторых этажей не появилось вовсе -- например, девятого. Сбросив высвеченные схемы, Люк потребовал подробный план помещений с десятого этажа по тринадцатый включительно. Повеление не дает доступа к этой информации. "Местонахождение негуманоидных форм жизни?" Повеление не предусматривает нахождение на корабле негуманоидов. Их нет. -- Так-таки и нет? -- усмехнулся Люк и отстучал: "Контроль возможных повреждений?" В ведении Повеления. Повеление не допускает повреждений где бы то ни было. Все огни в помещении внезапно мигнули, и бледно-голубые буквы на мониторе исчезли прежде, чем Люк прикоснулся к какой-либо клавише. Из тьмы коридора донесся верещащий говор джавасов и топот множества маленьких ног. -- Что-то мне это все не нравится, -- покачал головой Люк. Глава 7 В корабельном лазарете было темно и холодно. -- Ох уж эти джавасы, -- причитал Трипио. Люку Скайвокеру не впервой было слышать подобные реплики от Трипио в процессе "художественной штопки" его ранений. У него же в таких случаях на язык просились словечки из богатого арсенала Хэна Соло. -- Давай-давай, -- подбодрил он робота. -- Посмотрим, что в наших силах. -- Не слишком ли рано для серьезных начинаний? -- съязвил Трипио, высоко подняв световод, вытащенный из аварийного ящика на стене. -- Теперь, увы, ясно, как эти твари сумели овладеть новейшими технологиями корабля. "Увы", пожалуй, самое точное слово", -- подумал Люк, укладываясь на саморегулирующуюся диагностическую постель. Так как входы во все отсеки намертво замораживались, проклятым джавасам пришлось снести целую стену в поисках проволоки и нужных компонентов. Ни один из диагностических аппаратов не действовал, но Люк и так прекрасно понимал, в чем дело. Судя по тому, что левая нога не утратила способности двигаться, но при малейшей нагрузке страшная боль простреливала бедро, одна или несколько связок были порваны. Без медицинской помощи рана делала Люка безнадежно хромым. Он старался не думать о возможном заражении крови. Чтобы снять шок от травмы, пришлось прибегнуть к максимально возможной концентрации на взаимодействии с Силой, но даже этого могло не хватить надолго. Разумеется, джавасы не успокоились, разрушив в процедурной все перегородки и разобрав корпуса аппаратов, чтобы заглянуть внутрь. Они умудрились разбить системы сканирования на отдельные источники питания Х и Е-лучей; а пытаясь избавиться от регулятора температуры бактериологического контейнера, они в конце концов повредили его настолько, что половина содержимого вытекла, образовав на полу гигантский липкий пруд, не соответствующий никаким профилактическим стандартам. Люк увидел стайку MSE-роботов. Они суетились, пытаясь совершить невозможное -- собрать грязь и вытащить главный энергетический корпус системы, чтобы, воспользовавшись его проводами, залатать дыры в стенных шкафах. Аптечка оказалась до отказа забитой всевозможными модификациями гилокаля, сверхсильного стимулятора, устраняющего боль и позволяющего продолжать битву, даже перенеся мощный шок или получив смертельное ранение. -- Они явно готовились к серьезным столкновениям, -- предположил Люк, взглянув на обратную сторону одной из упаковок. Он положил ее на место, заметив, что срок годности истек десять лет назад, и гилокаль вполне уже мог разложиться на свои в высшей степени токсичные составляющие. Но даже если бы удалось найти свежий гилокаль, он не был уверен, что пользуясь средством искусственной стимуляции сумеет вновь овладеть Силой. Ему попался "ниекс", не обладающий наркотическим действием и не побуждающий к героической деятельности. Люк знал многих людей, спасшихся с помощью "ниекса", да и сам неоднократно пользовался в прошлом этим обезболивающим перигином. Прикрепив прокладку перигина к верхней части бедра, Люк сразу ощутил облегчение. Боль исчезла. Перигин не обладал исцеляющими свойствами и стимулирующим эффектом гилокаля, а это означало, что Люку по-прежнему придется сильно хромать, но, по крайней мере, шок удалось снять. По большому счету, при отсутствии блока бактериологической терапии ничто не могло помочь ему восстановить силы. Люк понял, что самое страшное позади, когда нашел кэмер, приостанавливающий развитие инфекции. По крайней мере, его оказалось в избытке. Пугало лишь то, что большинство антибиотиков и синтетических протезов за время хранения могли прийти в полную негодность. В соседней лаборатории, в шкафу, Люку удалось найти стандартное обмундирование штурмовика. Новое облачение смотрелось на нем мешковато, но хотя бы прикрыло изодранные лохмотья на ногах. Переодевшись, Люк до отказа набил карманы перегином и кэмером и привязал к концу свей палки полдюжины световодов. -- Неплохо, Трипио. Теперь попробуем отыскать Крей, -- сказал он, еще раз проверив Огненный Меч у пояса и, опираясь на свой посох, осторожно приподнялся с саморегулирующегося кресла, в которое сел, чтобы переодеться. Когда они вышли из медицинской лаборатории в полутемный коридор, у них из под ног, подобно огромным клубам белой пыли, метнулись существа, называемые Трипио тальцами. Из черно, как смоль, утробы, окруженной защитными складками, на Люка уставились, отражая мерцающий луч световода, маленькие квадратные глазки. Дважды или трижды Люк пытался заговорить с ними через Трипио: -- Я ваш друг. Я не причиню вам вреда и не приведу сюда никого, кто захочет сделать это, -- но ни одно из громоздких мягких существ не издало в ответ ни звука. -- Империя использовала их труд на рудниках "Альзока-Три", -- пояснил Люк, пока они с Трипио продвигались к концу коридора, где виднелся слабый свет. -- Альзок никогда не отмечался в регистрах галактики, и лишь несколько лет назад Совет обнаружил упоминания о нем в секретных файлах корпораций. Никто толком не знает, что там происходило, но похоже, что этим несчастным здорово досталось... Неудивительно, что они привыкли не доверять существам, даже отдаленно напоминающим людей. Полагаю, солоно пришлось штурмовикам, дожидавшимся, пока их заберут оттуда. Возле лифта Люк переполошил группу тальцев, застигнутых в процессе кормления десяти или двенадцати трехногих. Они расставили на полу столовой огромные миски, одну с водой, другую с какой-то ужасной мешаниной из овсяной каши, молока и жареной рыбы, которую жадно поглощали склонившиеся над ней существа. Сами тальцы, увидев Люка и Трипио, немедленно разбежались. Через несколько минут появилась дюжина чистильщиков MSE и два СП-80, намеревающихся убрать то, что они, очевидно, считали мусором. Смущенные трехноги, отодвинувшись, с безнадежной грустью наблюдали, как MSE уничтожают остатки их воды и пищи. Они уже собрались было почистить что-то за спиной Люка, но тот фыркнул, и миски тут же оказались вне досягаемости отважных, но перепуганных СП-80. -- Я не испытываю ничего, кроме уважения ко всем простейшим существам из элементарной серии, Мастер Люк. Они во многом заменяют более совершенных дройдов, но все-таки их возможности очень ограничены, -- сказал Трипио, протягивая миску наиболее потрепанному дройду. Трипио не смог определить происхождения языка трехногих, у него не было никакой информации о нем. Даже его специальное устройство для перевода по аналогиям не обеспечивало полного понимания их речи. Из всего ими сказанного Люк понял только, что они считают себя Народом, а попали сюда из Мира, и ищут способ вернуться обратно. -- Как и все мы, -- вздохнул он, наблюдая, как извивающиеся фигуры исчезают направо по коридору, в поисках двери, ведущей в их апартаменты. Слава богу, лифт продолжал работать, однако при таком большом скоплении джавасов никто не мог предсказать, как долго это продлится. Маленькие грязные существа, джавасы тащили все, что плохо лежало, и не могли спокойно пропустить ни болтик, ни кусочек проволоки. На панели лифта горело только четыре кнопки: десятая, одиннадцатая, двенадцатая и тринадцатая. На двенадцатом этаже работало освещение и циркуляторы воздуха. По коридору валялись разбросанные блюдца и кофейные чашки, а также остатки военного снаряжения штурмовиковгаморреанцев. Трипио заметил, что следы направления клаггов старательные СП-80 и чемоданоподобные MSE могли уже и прибрать. Завернув за угол, Люк остановился, в удивлении уставившись на выстроившихся как на параде и напоминавших на первых взгляд медуз или грибы фигуры какого-то серого цвета, метр в ширину и полтора в высоту каждая, испускавших сильный запах ванили. Присмотревшись повнимательнее, Люк заметил наличие у них рук и ног при полном отсутствии органов чувств. -- Боже праведный! Китанаки! Сегодня мы с ними еще не встречались! -- вскрикнул Трипио, проходя мимо. Люк направился следом. ОН насчитал, по крайней мере, около тридцати китанаков, но еще больше увидел, заглянув в приоткрытую дверь справа по коридору. Люк прикоснулся к одному из них. Температура тела приблизительно соответствовала комнатной, но внутри она был, вероятно, гораздо выше. Под огромными складками жира у многих из них были заметны открытые дырочки, в которых находились головы. Заглянув в одну из них, Люк смог различить два язычка и три ряда маленьких конусообразных зубов. -- Чем они занимаются? -- спросил он, заметив, что некоторые из них сильно исцарапаны и покрыты кровоточащими ранами, напоминающими ножевые порезы, но складывалось впечатление, что кровь быстро сворачивается и раны заживают незаметно для их обладателей. -- Ждут, пока черви-шообы сами вползут к ним в пасть. Так они и питаются, -- ответил дройд. -- Не так уж плохо, когда еда сама идет тебе в рот. Они выглядят вполне довольными, -- заметил Люк, подумав, что и ему неплохо бы поискать столовую, хотя это небезопасно... -- Это уж точно, Мастер Люк. Это один из наиболее устойчивых организмов в галактике. Известно, что китанаки могут неделями и даже целыми месяцами обходиться без еды, не испытывая при этом никаких неудобств, -- звонко отчеканил Трипио, пробираясь через лес застывших фигур. -- Да, неплохо, лишь бы они не перепутали червей-шообов со штурмовиками -- а ведь могут... -- прокомментировал ситуацию Люк, оглядываясь на китанаков через плечо. В темном коридоре, напоминающем глубокую пещеру, освещаемую лишь тусклыми отблесками горящих где-то вдалеке панелей и переносными грязножелтыми лампами, они обнаружили труп афитеханца, одного из представителей причудливой растительной породы Дом-Бреддена. MSE, подобно жадным насекомым, кишели вокруг, пытаясь расчистить место, но это было выше их сил. Застывший на полу гной издавал тошнотворный запах разлагающегося сахара. Люк молчал: еще одно подтверждение тому, что корабль отнюдь не пустует. Из грузового отделения, служившего пристанищем гекфедам, эхом донесся чей-то крик. Люк обернулся, прислушался и, пошатываясь, пошел на звук. Необычный металлический тембр голоса выдавал до полусмерти перепуганного джаваса. Он ожидал чего-то подобного; однако то, что он увидел, заставило зашевелиться волосы у него на затылке. Штурмовики-гаморреанцы, раздобыв где-то дробилку, держали над ней за руки пойманного джаваса, намереваясь для начала опустить его ноги на стремительно вращающиеся лезвия. Их было четверо или пятеро, включая Угбуза. Все они дружно вопили и хохотали, то поднимая, то опуская своего маленького извивающегося пленника. Собрав всю свою Силу, Люк прямо с порога огромного зала так ударил по дробилке, что та отлетела на добрый десяток метров и, ударившись о стену, разлетелась на мелкие части. Крок, который только что держал джаваса, швырнул в сторону обрывок его одежды и завертелся волчком, крича проклятья. Угбуз вытащил карабин. Люк, прихрамывая, устремился к ним и с расстояния десяти метров безжалостно выхватил оружие из рук гаморреанца и отбросил закружившийся пропеллером карабин в сторону. То же самое секунду спустя произошло с секирой другого штурмовика. Негодование Люка переросло в жгучую ненависть. Крок бросился на него, выставив вперед огромные ручищи, но Мастер поднял его, как мешок с камнями, и некоторое время, не сводя с него своих голубых глаз, держал на высоте двух метров над полом. Затем беспощадно швырнул на пол и обернулся к Угбузу. -- Что это значит, коллега? -- раздраженно потребовал объяснений гаморреанец. -- Это же диверсант повстанцев, мешающий выполнению нашей миссии... Он указал на связку проводов и болтающиеся концы вырванных из компьютеров деталей, валявшихся неподалеку от разбитой дробилки. Ледяной взгляд Люка встретился с поросячьими глазками гаморреанца. Через секунду тот не выдержал и, отвернувшись, угрюмо поинтересовался: -- Да что ты, черт возьми, о себе возомнил?! -- Я ничего о себе не возомнил. Я тот, кем являюсь в действительности, -- мягко ответил Люк и, склонившись к уху гаморреанца, чтобы другие не слышали, тихо добавил: -- Майор Калрисен, специальная разведывательная служба, двадцать двадевяносто восемь-одиннадцать-В. Это был код машинного отделения "Сокола". Глаза Угбуза не обладали способностью расширяться, поэтому его реакция выразилась в вытягивании вперед покрытых шерстью ушек, что означало страх и почтение. Он бросил через плечо беглый взгляд на то место, куда клагг швырнул джаваса, и, хотя такого удара достаточно было, чтобы у бедняги не осталось ни одной целой кости, их загадочной жертвы на месте не оказалось. Джавасы обладали уникальной способностью переносить невероятные физические истязания и моментально ускользать, стоило им только оказаться вне поля пристального внимания. Люк взял за руку капитана штурмовиков. Гнев и напряжение схлынули. Он ощутил болезненную дрожь, на лице выступил ледяной пот. Люк попытался придать своему голосу мягкость, но ему плохо это удалось. -- Вы поступили правильно, задержав нарушителя. Недурно сработано. Однако судьбы повстанцев решаю я. Этот джавас не нанес серьезного ущерба. Вы хорошо следите за безопасностью системы, и я уверен, что ваше имя окажется в списке рекомендованных к награждению, представленным в центральную систему информирования... Однако пленников я буду допрашивать сам. -- Есть, сэр. На мгновение чисто гаморреанское выражение разочарования отразилось на клыкастой физиономии Угбуза, но капитан вооруженных сил Империи взял себя в руки и отдал честь. -- Вы неплохо справляетесь с обязанностями, капитан, -- еще раз подчеркнул Люк, используя Силу, чтобы Угбуз всеми внутренностями ощутил, как прекрасно это признание его достоинств старшим по званию. -- Спасибо, сэр. Псевдоштурмовик снова отдал честь. Он нагнулся, чтобы поднять свой карабин и несколько раз искоса, через плечо, посмотрел на Люка, который уже хромал по направлению к двери, тяжело опираясь на свою палку с пучком световодов. -- Прекрасно, Мастер Люк, -- тихо произнес Трипио, когда тот, обессиленный, снова появился в дверях. -- Я полагаю, что теперь вам действительно удалось найти способ удержать джавасов от дальнейшего разрушения аппаратуры на этой злосчастной посудине. Вряд ли им захочется портить собственные апартаменты. -- Во всяком случае, зачинщиками разбоя они теперь не станут, -- заметил Люк, приваливаясь к стене. Он чувствовал себя истощенным, словно его долго били, голова болела, несмотря на действие кэмера. Если бы вдруг возникла опасность замерзнуть насмерть, всей оставшейся у него Силы вряд ли хватило бы даже на то, чтобы подпалить сухой мох. -- Взгляните, сэр. Кажется, я нашел схему корабля, -- сказал дройд. Схема коммуникаций между двенадцатым и тринадцатым этажом была выгравирована на четырех кристаллоплексовых панелях, вмонтированных в стены бывшей рубки оператора. На ней обозначались шахты лифтов, коридоры; красные линии соответствовали проводам энергосистем, а синие отмечали цистерны с водой для душевых, охладительных агрегатов, и включая противопожарные установки. Ассиметричная форма корабля создавал