Барбара Хэмбли. Сумрачная планета

     Barbara Hambly "Planet of twilight"
     Барбара Хэмбли "Сумрачная планета"
     Перевод К. Плешкова
     Издательство ЭКСМО, 2001
     OCR&SpellCheck - Demilich (demilich_2000@mail.ru)
     Сайт "Звездные войны" http://starwars.kulichki.net ? http://starwars.kulichki.net




     1

     Первой жертвой стал кадет по имени Котт Барак.
     Один  из  членов  экипажа  крейсера  сопровождения   Новой   Республики
"Несокрушимый"  обнаружил его  лежащим поперек стола  в  комнате  отдыха  на
девятом уровне, куда он за полчаса  до этого отправился глотнуть каф.  Через
двадцать  минут  после  того,  как  Бараку  полагалось  вернуться  на  пост,
артиллерийский сержант Гэлли Уовер пошла его искать, уверенная, что он опять
полез  в  информбазу,  "просто  чтобы проверить, не упоминается ли  где наша
миссия".
     О  миссии,  естественно,  никто   упоминать  не  собирался.  Хотя  и  в
сопровождении "Несокрушимого", путешествие главы государства Леи Органы Соло
в сектор Меридиана  было исключительно неофициальным.  С точки зрения партии
рационалистов - что было почти правдой, - Сети Ашгад, человек, с которым она
должна была встретиться в назначенной точке в окрестностях системы  Хориоса,
не занимал  никаких  официальных постов на своей родной  планете Нам Хориос.
Организация  официальной конференции  стала  бы  молчаливой  поддержкой  его
требований, а также требований партии рационалистов.
     Что, собственно говоря, и являлось поводом для переговоров.
     Первым,  что  увидела сержант  Уовер, войдя в  комнату отдыха  девятого
уровня, было голубоватое мерцание экрана информблока.
     - Котт, астероид тебе в лоб, я же говорила...
     Затем она  увидела  молодого  человека, неподвижно распростертого возле
экрана, головой на столе, с закрытыми глазами. Даже с расстояния в три метра
Уовер не слишком понравилось его дыхание.
     -  Котт!  -  она  в  два  прыжка обогнула стол, опрокидывая  стулья. Ей
показалось,  что, когда она  выкрикнула его имя,  глазные яблоки  юноши чуть
шевельнулись. - Котт!
     Практически не раздумывая,  Уовер нажала кнопку экстренного вызова.  За
несколько  мгновений до  появления медицинских дроидов она  понюхала остатки
темного напитка в серой  пластиковой чашке в нескольких  сантиметрах  от его
безвольных пальцев. Каф даже не успел остыть. Тонкая пленка жидкости засохла
на светлом пушке, который Котт оптимистично именовал усами. Запах был вполне
нормальным - насколько нормальным может быть запах флотского кафа; во всяком
случае,  об  алкоголе  или  наркотиках  не могло  быть и  речи. На  кораблях
сопровождения  Республики такого не  позволяли. И уж от Котта такого ожидать
тем более не приходилось. Он был вполне законопослушным парнем.
     Уовер была из тех, кто предпочел бы провести пятнадцать лет на торговых
межпланетниках, чем оставаться в составе регулярного флота после того, как к
власти пришли  головорезы Палпатина. Она заботилась  о "своих"  кадетах так,
словно они были ее собственными  сыновьями,  которых  она потеряла во  время
восстания.  Она бы  сразу же  узнала, если бы на  корабле появилась  травка,
выпивка или прочее зелье.
     Болезнь?
     Это было бы кошмаром для любого  длительного космического  путешествия.
Но команда "доброй  воли", поднявшаяся вчера  на борт с  маленького  корабля
Сети Ашгада,  прошла медицинскую  проверку; и, во всяком  случае, на планете
Нам Хориос  уже четыре столетия не  знали опасных вирусов.  Все, кто был  на
"Свете Разума", прилетели прямо с планеты.
     Тем не менее Уовер набрала код командора на стенной панели.
     - Сэр, говорит Уовер. Одному из кадетов плохо. Медики еще не появились,
но...
     Дверь комнаты отдыха  позади  нее резко распахнулась.  Обернувшись, она
увидела несколько дроидов 2-1Б со столом, который рке выпускал из своих недр
сканеры,   реанимационные  шланги   и  кабели,  словно  монстр  из   плохого
голофильма.
     - ...Похоже, что-то серьезное. Нет, сэр, я  не знаю, что случилось, но,
возможно,  вам  следует  связаться  с  флагманом ее  превосходительства и со
"Светом" и дать им знать. Хорошо... хорошо, -  добавила она, поворачиваясь к
вежливо застывшему перед ней дроиду 2-1Б. - Мое сердце принадлежит тебе.
     Ох, не до шуток тут, но ей тоже надо было обследоваться, и этот тугодум
не отстанет. А голова не собой занята.
     Дроид  на  мгновение замер,  с легким щелканьем  обрабатывая  мегабайты
данных; по его расчетам, ее  слова с вероятностью восемьдесят пять процентов
являлись шуткой.
     - Премного благодарен, сержант Уовер, -  вежливо сказал 2-1Б, -  но сам
орган не потребуется. Достаточно будет снять данные о его функционировании.
     Но Уовер  уже отвернулась и  с нарастающим страхом смотрела, как другие
два  дроида бережно перемещают Барака на стол  и  подключают к нему приборы.
Заметались линии на экранах, раздались тихие тревожные звонки.
     -  А...  чтоб!..  -  Уовер  вырвалась  от  обследовавшего  ее  дроида и
метнулась к столу. - Что, во имя света...
     Лицо  Барака  приобрело серовато-восковой оттенок. Стол  уже впрыскивал
стимуляторы и антишоковые препараты  в вены парня. Дроид по  другую  сторону
стола с отсутствующим видом передавал информацию другим медицинским станциям
корабля. Линии на экранах диагностов пульсировали все медленнее.
     Никаких бактерий. Никаких вирусов. Никаких ядов.
     В теле Барака вообще не было никаких инородных примесей.
     Линии на экранах тихо сползли к нулю и замерли.
     * * *
     - У нас осложнения на Нам Хориосе, ваше превосходительство.
     Сети  Ашгад отвернулся от  четырехметрового  пузыря  обзорного  экрана,
глядя  на женщину,  стройную и  хладнокровную, сидевшую  в  одном  из  серых
кожаных кресел, стоявших в холле.
     -  У нас -  это у  кого,  мастер  Ашгад? -  у  Леи Органы  Соло,  главы
государства   Новой   Республики,  был  удивительный  голос,  намного  более
глубокий, чем можно было бы ожидать.
     Относительная  молодость  этой  маленькой,  выглядевшей почти  хрупкой,
женщины удивляла всех, кто не знал о том, что в семнадцать лет она оказалась
в самой  гуще Восстания, возглавляемого ее отцом  и великой  государственной
деятельницей Мон  Мотмой. После смерти  отца Лея  стала,  в  сущности, ядром
мятежа. Она командовала войсками,  избегала смерти;  после того, как  за  ее
голову была  назначена награда, она бежала через полгалактики - тогда ей еще
не было двадцати трех лет.  Сейчас ей было тридцать три, но на свои годы она
не выглядела, разве что глаза, точнее, взгляд.
     - У жителей Нам Хориоса? Или только у некоторых?
     -   У  всех,  -  Ашгад  снова  подошел  к  ней,  встав  совсем   рядом:
высокорослый,  и он  стоит, в  то  время как она остается в своем кресле; он
пытается демонстрировать свое превосходство,  подавить ее. Лея посмотрела на
Ашгада,  взгляд  ее  карих  глаз  безмолвно  сказал  ему, что она  прекрасно
понимает, что он делает или пытается сделать, и он отступил на шаг. - У всех
нас, - поправился он. - И у Новоприбывших, и у теранцев.
     Лея сложила руки на коленях; широкие бархатные рукава и просторная юбка
ее темно-красного  платья, казалось, вбирали в себя мягкий свет скрытых ламп
над головой и далеких звезд, висевших во тьме  за изогнутым  стеклом экрана.
Даже пять  лет назад  она бы не преминула отметить, что  он  не упоминает  о
большей части населения планеты - не технологически развитых  пост-имперских
Новоприбывших и  не  оборванных  фанатиков-теранцев,  населявших холодные  и
безводные пустыни,  но обычных фермеров.  Пять  лет назад горяч был  молодой
политик с косами, уложенными короной.  Сейчас она  молчала, выжидая, что  он
еще скажет.
     - Я  должен  объяснить,  - продолжал  Ашгад; глубокий,  сочный  баритон
собеседника напоминал  Лее голос его отца,  который она слышала в записях. -
Нам Хориос - бесплодный и враждебный мир. Без современных технологий здесь в
буквальном смысле невозможно жить.
     - Заключенные, которых  ссылали  на  Нам Хориос гриссматы,  похоже,  за
последние семьсот лет как-то справились.
     Ее собеседник на мгновение смутился. Потом улыбнулся  широкой белозубой
улыбкой.
     - О,  понимаю. Ее  превосходительство  изучала историю  сектора,  -  он
попытался сделать вид, что сей факт ему весьма приятен.
     -  Достаточно  знать  самые  основы,  -  спокойно  ответила Лея.  - Мне
известно, что гриссматы ссылали сюда политических заключенных,  надеясь, что
они  умрут с голоду, и установили  по всей планете автоматические  орудийные
башни, чтобы никто не мог их спасти. Мне известно, что заключенные не только
не умерли, но их потомки -  и  потомки  их охранников - до  сих пор живут на
этой планете, в то время как Меридиан, родной мир гриссматов, - не более чем
обугленная радиоактивная пустыня.
     Собственно,  в  Реестре относительно Нам Хориоса больше  почти не  было
никаких  сведений.  В   течение  многих   веков  планета  считалась   глухим
захолустьем.  До  нынешнего  кризиса Лея  лишь  однажды слышала  о ней: отец
как-то раз заметил, что император Палпатин, похоже, использует Нам Хориос по
его  первоначальному назначению  -  как мир-тюрьму.  Сорок лет  назад ходили
слухи, что старший  Сети Ашгад был похищен и брошен на этой  изолированной и
неприступной планете агентами его политического  врага,  тогдашнего сенатора
Палпатина.  Слухи эти оставались  неподтвержденными, пока  младший  Ашгад  -
копия  старого  политика,  пропавшего без вести,  только черноволосый,  а не
седой - не связался с Советом по следам раздоров на  планете и  не попросил,
чтобы его выслушали.
     Впрочем, нет никаких причин, подумала Лея, давать ему понять, насколько
мало она или кто-либо другой знают об этой планете.
     "Не  встречайся  с  Ашгадом"  -  говорилось  в  сообщении,   полученном
буквально в  тот  самый  момент,  когда  она  собиралась подняться  на  борт
челнока,  который должен был  доставить ее на флагман. "Не  доверяй ему и не
соглашайся ни с какими его требованиями. И ни в коем случае не лети в сектор
Меридиана".
     - Отлично! - усмехнулся Ашгад. - Но ситуация, конечно, отнюдь не  столь
проста.
     Из угла холла, где темные листья лозы диантиса затеняли часть помещения
возле обзорного экрана, послышался тихий голос:
     - Но ведь она никогда и не бывает простои, не так ли?
     - Что ж,  мне  дали понять, что единственными  жителями планеты, прежде
чем   после   падения  Империи   возобновилась  колонизация,   были  потомки
заключенных и охранников Меридиана.
     В тенистом углу улыбнулся Дзим, секретарь
     Ашгада.
     Лея не  могла понять,  почему  она испытывает  невольное  отвращение  к
Дзиму.  Да,  были  чужие  расы,  которых  человеческие  народы  Галактики  -
кореллиане,  алдераанцы  и  другие  -  считали  отталкивающими,   обычно  на
подсознательном уровне, например,  из-за феромонов или культурных  различий.
Но  уроженцы Хориоса  -  старожилы,  как их  называли, независимо  от  того,
принадлежали они к теранскому  культу или  нет,  -  происходили от  того  же
самого  человеческого корня. Может быть,  ее отвращение к ним было связано с
чем-то совсем простым, вроде пищи? Она не ощущала никакого странного запаха,
исходившего от  маленького смуглого  человечка, черные волосы которого  были
стянуты в гладкий  узел. Но она знала,  что часто подобных  вещей  просто не
чувствуешь. Возможно, имела место некая  подсознательная реакция  на  уровне
феромонов, может быть - результат кровосмешения на планете, где человеческие
сообщества  были  широко  разбросаны  и никогда не были большими. Или, может
быть,  это  было нечто индивидуальное,  связанное  с  ничего  не выражающими
очертаниями рта или безразличным взглядом темных глаз, никогда, казалось, не
моргавших.
     - Вы урожденный хорианец, мастер Дзим?
     Он  не  пошевелился.  Лея  поняла, что  подсознательно ожидает от  него
какого-то неприятного,  возможно, шокирующего жеста. Он даже не кивнул, лишь
сказал:
     - Да, мои предки были среди тех, кого сослали на Нам Хориос  гриссматы,
ваше превосходительство.
     Что-то изменилось в его глазах, взгляд почти остекленел,  словно Дзимом
завладела мысль о чем-то важном.
     Ашгад поспешно продолжил речь, словно пытаясь исправить чужую ошибку:
     - Проблема  в том,  ваше превосходительство,  что семьсот пятьдесят лет
полной изоляции превратили  старожилов Нам Хориоса  в...  прошу  простить за
откровенность,  в  наиболее  непоколебимых  фанатиков-консерваторов.  Да,  я
понимаю - они лишь грязные фермеры. Они  прожили века в условиях минимальной
технологии, невероятно тяжелой погоды  и бесплодной  земли,  и мы с вами оба
знаем,  что  является причиной консерватизма и, грубо говоря, предрассудков.
Одним  из начинаний моего  отца  на этой планете была современная клиника  в
Хвег  Шуле.  Но  фермеры  не   в  состоянии  поддерживать  работоспособность
медицинских дроидов. Они предпочитают отвести своих больных  к какому-нибудь
теранскому  служителю  культа,  чтобы  тот  вылечил  их  с   помощью  "силы,
высосанной из воздуха".
     С саркастической усмешкой он развел руками и сел в другое серое кожаное
кресло - крупный, крепкий  мужчина в  простой коричневой рубашке и.  брюках,
явно  скроенных  и  сшитых  стандартным  дроидом-портным.  На  тусклом  фоне
неброской одежды  странно  и  неестественно  смотрелись украшения  - тяжелая
застежка  из очень дорогого сплава на  воротнике,  пояс с пряжкой и  цепь на
груди, из этого же мягкого и тускловато-желтого металла с минимумом примесей
для прочности, -  подобное Лея видела на  старых голограммах ее отца.  Ашгад
поставил локти на колени, доверительно наклонившись вперед.
     - Партия рационалистов пытается  помочь не  только  Новоприбывшим, ваше
превосходительство, - сказал он. - Еще и самим фермерам. Старожилам, которые
не являются теранцами, которые просто хотят выжить. Если только  не  удастся
вырвать  контроль над  старыми  орудийными башнями  у  теранских  фанатиков,
которые  запрещают любого рода межпланетную торговлю, этим людям придется  и
дальше жить,  как...  как сельскохозяйственным рабам,  которыми они когда-то
были. На Нам  Хориосе - сильная партия  рационалистов, и она становится  все
сильнее. Нам нужна  торговля с  Новой Республикой.  Нам  нужна  технология и
разумная эксплуатация ресурсов планеты. Неужели это столь пагубно?
     - Большинство жителей планеты считают, что да.
     Ашгад  вскинулся.  Лея  отметила,  что  он  начал жестикулировать. Не в
полную силу - жест явно просился быть более размашистым, - но яростно.
     -  Большинству  жителей планеты  промыли  мозги  полдюжины сумасшедших,
которые нажрались корня  брахниля и бродят по  пустыне,  беседуя со скалами!
Если они хотят, чтобы их посевы погибли и их дети умерли из-за того, что они
отказываются войти в современный мир, полагаю, это их дело,  хотя сердце мое
разрывается от этой картины. Но они запрещают вступить  в современный  мир и
Новоприбывшим!
     Хотя Лея знала, что Дзим, несомненно, поддержит все сказанное Ашгадом -
вряд ли он мог поступить иначе, будучи  его секретарем, - она повернулась  к
хорианцу.   Он  все  так  же  сидел  молча,  глядя  в  пространство,  словно
сосредоточившись на  некой  совершенно иной  проблеме, хотя время от времени
бросал  взгляд  на хронометр  на  стене.  Рядом  с  ним  на  обзорном экране
разворачивалось  живописное зрелище -  зеленовато-лиловые очертания  Брахнис
Хориос,  самой  далекой  планеты  нескольких  систем, объединенных под  этим
именем,  - планеты,  крупнейший спутник которой был избран в  качестве места
секретной встречи.
     Крейсер сопровождения "Несокрушимый" едва был виден, тупоносый беловато
отсверкивающий  силуэт,  казавшийся  нереальным  в звездном свете. Чуть ниже
него,  рядом  с  ярким  треугольником  разноцветных  звезд,  вокруг  которых
вращались планеты Брахнис, Нам и Педдуцис Хориос, трогательно миниатюрный на
фоне крейсера, виднелся корабль Сети Ашгада "Свет Разума". Рядом с флагманом
Леи  "Бореалисом"  он  казался  еще  меньше.  Столь  маленький  корабль  мог
незаметно проскочить  через бдительные экраны старинных защитных  сооружений
Нам   Хориоса,   но   вряд   ли   когда-либо   ему    доводилось   совершать
гиперпространственный прыжок.
     "Отсюда,  с тревогой подумала  Лея, - и эта миссия".  Даже до того, как
она получила тайное сообщение,  расстояние, которое отделяло их от ближайших
баз Новой Республики возле Дуррена, и близость  к бывшей имперской сатрапии,
сектору Антемеридиан, внушали ей немалое беспокойство.
     Что означало-то сообщение? Или было что-то еще?
     - Теранские фанатики -  не те люди, в чьи руки  я желал бы вверить свою
судьбу, ваше превосходительство, - пробормотал Дзим.  Казалось, он включился
в беседу с  некоторым  усилием,  сложив маленькие руки в фиолетовых  кожаных
перчатках.  - Они  обладают огромной властью в поселениях  Старожилов  вдоль
водяных  каналов.  Как может быть  иначе,  если  они вооружены, подвижны и в
течение  многих поколений были единственными, кто были  известны  этим людям
как целители?
     За листьями диантиса, закрывавшими края обзорного  экрана, Лея заметила
мерцание огоньков вдоль блестящих бортов "Несокрушимого". Она увидела, что в
задней части корабля сопровождения некоторые из них погасли.
     * * *
     - Что значит - не пробиться ? - командор Зоалин измученно отвернулся от
пульта связи,  сверкавшего огнями,  словно  праздничная иллюминация, нажимая
очередную  мигающую  кнопку.   -  Вы  что,   не  можете  получить  ответ  от
"Бореалиса"?
     -  Похоже, сигнал  заблокирован,  сэр, - главный связист Оран коснулась
виска, нервно отдавая честь. - Легасси пытается сканировать эфир.
     На  маленьком  экране  Оран  повернулась  в  кресле,   давая  командору
возможность  бросить взгляд на  центр  связи,  на  главном  пульте  которого
светились  яркие желтые линии коммуникационных цепей  "Несокрушимого". Вдоль
них   плыли  красные   огоньки,   отыскивая  помехи,   которые   в   обычных
обстоятельствах легко было обнаружить и устранить,
     Обстоятельства превратились из обычных в ужасные всего за десять минут.
И,  судя по  красным  огонькам,  вспыхивавшим  по  всему  пульту  связи,  по
поспешным  отрывочным сообщениям из  лазарета,  по  неожиданному  отсутствию
какого-либо ответа  из ремонтного  блока, из энергоотсека, шлюзовых и других
частей корабля,  дела  становились все  хуже  -  со  скоростью разрушающейся
орбиты.
     - Легасси! -  Оран поднялась с  кресла. Зоалин увидел, что кресло перед
консолью  сканера,  которое он  считал  пустым, на самом деле  было  занято.
Старшина Легасси лежал ничком на консоли, судорожно сжимая оранжево-розовыми
чешуйчатыми  верхними  конечностями  край  пульта;   все  его  тело  волнами
сотрясали страшные спазмы.
     Считается, что каламари  не  подвержены человеческим вирусам,.. подумал
Зоалин.
     Если это был вирус.
     То же, естественно, можно было сказать и о суллустианах или налронцах -
обе эти  расы были представлены членами  экипажа,  заболевшими за  последние
пять минут.  Зоалин вроде бы помнил из  курса ксенобиологии,  что налронцы и
мон каламари являлись типичным примером взаимоисключающих  иммунных  систем.
Тем, чем мог заболеть налронец, никак не мог каламари. И наоборот.
     - Легасси! - Оран  склонилась  над содрогающимся  телом мон каламари. -
Легасси, что?..
     Она слегка пошатнулась, словно от удара, и прижала руку к груди, словно
стараясь нащупать источник онемения или боли.
     -  Командор  Зоалин,   -  послышался  по  оставшемуся  открытым  каналу
спокойный голос 2-1Б, главного в больничном секторе. - С сожалением вынужден
сообщить,  что  терапия  в бакта-камере,  похоже, ускоряет,  а  не замедляет
распад  тканей  пациента  на  тридцать пять процентов,  насколько показывают
результаты анализа.
     Слыша в  наушнике размеренный  механический голос,  от  которого кошмар
ситуации  представал  все явственнее и  все  беспощаднее, Зоалин  переключал
экран центральной  консоли  с  изображения  на  изображение,  проходя  вдоль
коридоров,   где   группы,   искавшие   блокировавшее   сигнал   устройство,
направлялись в сторону лазарета; и на пути сначала один из них, потом другой
останавливался, прислонялся к стене и  начинал массировать грудь, голову или
бок.  Изображение переключилось на  изолятор, где бесстрастные  и неустанные
дроиды поднимали  безжизненное тело сержанта Уовер из бакта-камеры,  потом в
зал  управления шлюзами,  где последний  дежурный  старшина  одиноко  лежал,
умирая, в углу возле двери.
     Пятнадцать минут, тупо  подумал Зоалин. Пятнадцать минут с тех пор, как
Уовер сообщила о несчастье в комнате отдыха на девятом уровне.
     Он еще не  успел разорвать  соединение,  когда начали лавиной поступать
новые вызовы. Кадет Гасто болен. Главный инженер Чо П'Кун болен. "Сэр, мы не
получаем никаких сигналов
     из ремонтного отсека..."
     - Отдел 4Ц, - он переключился на канал
     отдела   управления  центральным  компьютером.  -  Срочный  запрос   на
перепрограммирование. Всем ремонтным  дроидам... - его голова раскалывалась,
грудь  тоже.  Он  обнаружил, что ему  тяжело  дышать.  Стресс. Он  не  любил
выдумывать себе  болячки.  Ничего удивительного.  Нужно  было найти  помеху,
связаться  с флагманом  главы  государства,  с Медицинским  Сектором на  Ним
Дровисе.
     - Всем ремонтным дроидам категории ЦЗ.
     Поиск нестандартного оборудования в...
     Какого цвета должны быть линии, в которых могла бы затесаться помеха?
     -  Нестандартного  оборудования в  зеленых  линиях, - он надеялся,  что
прав. Голова трещала. - Приступить немедленно.
     Вряд ли из этого что-то выйдет, почему-то
     усомнился Зоалин.  Дроиды действовали  систематически. Их метод  поиска
нестандартного  оборудования   заключался  в   том,  чтобы   начать  с  носа
"Несокрушимого"  и двигаться к  корме, обследуя каждый люк и проход,  вместо
того  чтобы сначала проверить  наиболее  очевидные места, где  кто-нибудь из
небольшой  приветственной  группы  Сети Ашгада мог  на  несколько  мгновений
остаться один.
     Впрочем, это  не обязательно  должен был быть Ашгад. Блокировка сигнала
могла включаться по таймеру. Устройство  могло быть на "Несокрушимом" еще до
того, как он, ничего не подозревая, стартовал с Гесперидиума.
     Зоалин  обнаружил,  что, сам  того не  сознавая,  откинулся  на  спинку
кресла. Его руки и  ноги отчего-то замерзли. Он переключился на  изображение
флагманского  корабля  "Бореалис",  казавшегося  далеким  на  фоне  звездной
черноты. На самом деле  он был  близко, всего  лишь  в  километрах от них, в
бледном мерцающем зеленом сиянии лежавшей внизу планеты.
     Случилось ли и там  нечто  подобное, чем  бы  оно ни  было?  Пытался ли
капитан Иоа связаться с ним?
     Он откинул голову назад, двадцать минут, подумал он. двадцать минут. Он
почувствовал  себя  словно в  кабине  турболифта,  проваливающегося в темную
бездну.
     * * *
     - Я понимаю, что за последние несколько лет о партии рационалистов было
сказано  немало  плохого, -- Сети Ашгад  поднялся с  кресла, словно движимый
необычайной  важностью  происходящего,  и начал расхаживать  взад  и  вперед
позади  него. - Но уверяю  вас,  ваше  превосходительство, что  мы  вовсе не
безжалостные капиталисты, какими нас  изображают. Новоприбывшие прилетели на
Нам  Хориос в надежде открыть новые  границы. Индивидуальные предприниматели
не могут найти  опору на Педдуцис Хориосе. В  таких местах, как Ним  Дровис,
Бадпок  или  Ампликен,  есть  свои цивилизации,  давно  там  обосновавшиеся.
Учитывая наличие  тяжелой промышленности в  секторе Антемеридиан, одни  лишь
возможности для торговли делают всю колонизацию Нам Хориоса самодостаточной!
     Лея молча слушала.
     - Но дело не просто в том, что Новоприбывшим  запрещено прилетать  сюда
на  кораблях размером  больше персонального  флиттера - или покидать на  них
планету.  Теранский   обычай   открывать  огонь  по  любому  кораблю  больше
определенного  размера означает,  что, когда оборудование изнашивается,  его
невозможно заменить  иначе как за астрономическую  цену.  Это  означает, что
отсутствует  какой-либо  экспорт, который  мог  бы поддержать нечто большее,
нежели жалкое существование. Это означает, что нам приходится платить за все
контрабандистам.  Это  означает,  что,  поскольку  Реестр  не  предоставляет
достаточной информации о местных условиях, эти  люди обречены на изгнание  в
культурное  захолустье.  Вряд  ли вы можете назвать  подобное положение  дел
честным.
     -  Нет, не  могу,  - медленно  проговорила Лея. -  Но  разве не  в этом
состоит  колонизация? В том, что приходится лишь предполагать, какие условия
встретят тебя там, куда ты направляешься? Я не говорю,  что теранцы правы, -
добавила  она, подняв руку,  так как ее  собеседник набрал  в грудь воздуха,
намереваясь возмущенно возразить. - Я хочу лишь сказать, что их поддерживает
большинство населения планеты.
     - Которое держат в рабстве с помощью предрассудков и лжи!
     Это  не  дело Республики. Лея  распрямила плечи под  бархатным платьем,
Ашгад  в ярости...  он  и  не подозревает,  что точно такой  же  была  бы ее
собственная  реакция, когда ей было восемнадцать. Но так не должно быть! Она
вспомнила,  как кричала  на отца, когда  после  непростого  и эмоционального
судебного  разбирательства  относительно  вампиров-гархунов и  их  добычи  -
добыча  предпочла  вернуться  к  своим  вампирам.  Ей  потребовалось  немало
времени, чтобы понять и с уважением отнестись к решению  ее  отца больше  не
касаться этого вопроса.
     -  Нам Хориос не является  частью Республики. С точки зрения закона, мы
не имеем права вмешиваться в их дела.
     -  Даже  чтобы  защитить  права  колонистов?  Права  мужчин  и  женщин,
которые...
     -  Которые покинули Республику,  -  сказала  Лея,  - чтобы поселиться в
мире, не являющемся ее частью. Решили попытать счастья на планете, о которой
почти  ничего  не  знали.  Всем известно,  насколько  неполна  информация  в
Реестре. И Империя "защищала права" Альцока III, Гарниба, Троша.
     Широкое лицо Ашгада покраснело.
     -  Это  не имеет с  нашим делом ничего общего! Мы вовсе  не просим  вас
поработить местное население! Лишь  гарантировать право  на достойную  жизнь
тем, кто этого желает.
     -  Большинство  населения Нам  Хориоса  проголосовало за  то,  чтобы не
присоединяться к Республике,  - сказала Лея. - И  колонисты об этом знали. У
нас  нет  права  пренебрегать  мнением большинства.  Я  не  хочу  показаться
жестокосердной,  мастер Ашгад, но Новоприбывших никто  не  ограничивает ни в
одном из отношений, о которых я слышала.
     - За исключением того,  что их жизни - там. Все их имущество,  которое,
пока действуют орудийные  башни, они даже не смогут забрать с собой, если им
придется покинуть планету. Их будущее - там, на этой планете.
     - Так же, как и будущее местных жителей,
     мастер Ашгад.
     Ашгад несколько мгновений стоял,  подбоченившись, а другую руку положив
на спинку кресла; он опустил голову (упрямый наклон, подумалось Лее), темная
прядь густых волос свесилась на лицо - на  две глубокие мимические  морщины.
Дзим  неподвижно  сидел в тени листьев  миниатюрной  беседки,  сложив руки в
перчатках,  сосредоточенно нахмурив гладкий лоб.  Насколько  могла  заметить
Лея,  он  даже не  делал  заметок в скрытый микрофон в  дополнение  к шедшей
записи беседы.
     -  Что  касается  меня,  то  я сделаю  следующее, - сказала  Лея  после
небольшой   паузы.  -   Когда   я  вернусь   на   Корускант,  я   уполномочу
исследовательскую  группу выяснить,  что  в  действительности происходит  на
планете,  и, если  возможно, рассмотреть  другие  варианты. Может  быть, нам
удастся договориться с теранцами, которые управляют орудийными башнями.
     - С теранцами невозможно договориться, - яростная  горечь прозвенела  в
голосе Ашгада и сверкнула, словно клинок, отразилась в зеленых глазах. - Они
фанатичные  безумцы,  под  заклятием  которых  в  течение  многих  поколений
находятся вся эта масса доверчивых дураков.
     Среди  листьев  диантиса  произошло   какое-то  движение.  Лея  бросила
короткий взгляд в сторону Дзима, успев увидеть,  что секретарь  откинулся на
спинку кресла, странно бесформенный в одеждах гранитного цвета, с выражением
экстаза, уже  переходящего в пресыщение,  на маленьком лице.  Он глубоко,  с
наслаждением вздохнул и застыл неподвижно.
     - Я надеялся убедить вас прийти нам на помощь, ваше превосходительство,
- голос Ашгада снова отвлек  ее от странно  бездеятельного секретаря. -  И я
очень ценю  ваше предложение направить комиссию. Я непременно  использую все
влияние, которым я обладаю в сообществе Новоприбывших, чтобы помочь им.
     Лея встала и протянула руку.
     - Знаю, что  вы  так  и поступите,  -  в голосе  ее  звучала  искренняя
теплота,  хотя циничный мятежник, все  еще  сидевший в  глубинах ее  разума,
добавил: Могу побиться об заклад, что вы так и поступите.
     Ашгад низко склонился  к ее руке, по старомодному обычаю, с которым она
не  сталкивалась  с  тех пор,  как покинула  двор  Палпатина.  Ашгад казался
совершенно  искренним,  и  инстинктивное   стремление  самой   Леи  защищать
угнетенные  меньшинства  и  помогать  им  вызывало в  ней сочувствие  к  его
положению.   Ей  рке  приходилось  иметь  дело  с   такими   фракциями,  как
агроактивисты  или объединенные  сепаратисты,  и  ей по-настоящему  хотелось
сделать хоть что-нибудь для современных, интеллигентных людей, боровшихся за
освобождение от неразумной тирании.
     Если действительно имело место нечто подобное.
     - Проследи,  чтобы мастер Ашгад нашел  дорогу  к  причалу для челноков,
хорошо, Ссирмик?
     Телохранители Леи вскочили на ноги,  в то время как глава государства и
ее гости направились  к дверям приемной конференц-зала. Летенант поклонилась
и взяла на плечо церемониальное лазерное ружье с дорогостоящей металлической
отделкой.
     - Сюда, мастер Ашгад, мастер Дзим.
     Глядя на молодые лица полудюжины выпускников Космической Академии Новой
Республики, Лея вдруг почувствовала себя столетней старухой.
     Трое телохранителей, которых привел с собой Ашгад, тоже  поклонились ей
- симпатичные бесполые существа в обтягивающей голубой униформе и со странно
мертвыми волосами, как у очень дорогих кукол.
     Глядя, как за ними  закрываются украшенные барельефами двери в коридор,
Лея услышала за спиной тихий, раскатистый шепот:
     - Эти трое не так пахнут, госпожа. Они не живые.
     Лея  обернулась  к  четырем  невысоким  серым  морщинистым  гуманоидам,
которые,   казалось,  появились  прямо   из  стен.  Самый  маленький,   едва
достававший Лее  до  локтя,  смотрел на узорчатые двери сузившимися  желтыми
глазами.
     Прошло несколько лет с тех пор, как  под все возрастающим  давлением со
стороны  Совета   Лея  исключила  из   числа  своих  телохранителей   ногри,
охотников-убийц. Лея хорошо понимала ситуацию; еще до злополучного инцидента
с  барабельским  послом  находились  те,  кто  говорил,  что  ей  не следует
пользоваться оружием, прежде принадлежавшим Палпатину. Взяв их с собой в эту
свою миссию, она пошла на страшный риск.
     "Не доверяй Ашгаду", - говорилось в сообщении.
     Она послала  за ними тайно, перед  самым отлетом. Определенный риск был
все же существенно большим, нежели возможный раскол в рядах Совета.
     - С  технической точки зрения, они все же  живые,  - задумчиво  сказала
Лея.  -   Это  синтдроиды,  Эзрах.  Я  видела  их  в  домах  развлечений  на
Гесперидиуме и Кароси. Синтетическая плоть на металлических каркасах. Внутри
у них лишь минимум электроники; они управляются централизованно, вероятно, с
корабля Ашгада, - мне неизвестна технология, с помощью которой можно было бы
передавать сигналы с самого Хориоса.
     Она скрестила руки, между густыми бровями пролегла тень.
     - И, насколько я знаю, они  очень, очень дорогие. Проследи,  чтобы  они
действительно вернулись на свой корабль, хорошо?
     Ногри наклонил голову, хотя в глазах мелькнуло удивленное выражение.
     - Гшкаат уже за этим следит, госпожа.
     Может  быть,  она  чересчур всерьез  приняла полученное сообщение?  Лея
покачала головой. Она  постоянно пыталась  гнать  прочь  подобные мысли,  но
личные предубеждения никогда нельзя было сбрасывать со счетов.
     Ногри  отступил было назад -  они  старались держаться  в  стороне  от,
почетной стражи из Академии, тех немногих, кто вообще знал об их присутствии
на корабле, - но Лея быстро подняла руку.
     - Как насчет мастера Дзима? - спросила
     она. - Как тебе его запах?
     Эзрах поколебался, мысленно взвешивая  вопрос; складки на его  кожистом
сером лице натянулись.
     - Он пахнет  как человек. Мне он не нравится, госпожа - мне не нравятся
его глаза, - но он пахнет как любой другой человек.
     Лея кивнула, несколько успокаиваясь.
     -  Пойдешь со мной?  - спросила  она. - И  ты,  Маркопиус,  если  ты не
против, -  она  улыбнулась одному  из молодых  охранников  из  Академии. Она
знала, что  не их вина в том,  что охотники-убийцы с Хоногра могут разорвать
противника на  куски,  прежде  чем обычный человек - особенно  эти ребята  -
успел бы снять с плеча бластер; не было виной охранников из Академии  и  то,
что она не могла рисковать любой возможной опасностью во время  этой миссии.
В течение всего полета она  была очень осторожна, постоянно держа охранников
из Академии  рядом с собой  и подчеркивая, что ногри  -  лишь  подстраховка,
оружие на случай непредвиденной катастрофы.
     И, как сказал бы Люк, никто не  мог бы предугадать, кто именно оказался
бы ее спасением в критической ситуации.
     У  турболифтов  она  нажала  кнопку  вызова  и,  когда  она  и двое  ее
телохранителей  были  уже в кабине,  коснулась сенсора  уровня,  на  котором
находился ангар для челноков.

     <b>2</b>

     Не встречайся с Ашгадом.
     На летной  палубе "Бореалиса"  Люк  Скайуокер  вертел  в  руках  листок
тонкого пластика.
     Листок  был  небольшой,  примерно  в два пальца в длину  и  ширину,  из
полупрозрачного материала, использовавшегося для  упаковки и обертки хрупких
предметов при  транспортировке. Он  был тщательно,  но  неровно  оторван  от
большого куска  и туго  засунут  внутрь  дешевого проигрывателя.  Слова были
написаны графитным маркером,  таким  же,  каким его  дядя  когда-то  помечал
найденные в поле камни и металлические обломки.
     Мелодия  была старой  - песня о плененной королеве  и трех ее волшебных
птицах.
     Почерк принадлежал Каллисте.
     Не доверяй ему  и не  соглашайся  ни с  какими его  требованиями. Самое
главное  -  ни в коем  случае  не  лети  в  сектор  Меридиана. Записка  была
подписана: Каллиста.
     Сердце его гулко колотилось о ребра.
     Он  едва  расслышал  быстрое, тихое гудение  рядом  с собой, когда Р2Д2
появился из-за крыла  модифицированного истре6ителя-"бритвы", возвышавшегося
словно   стена   в  дальнем  углу   ангара  на   шестом   уровне.   СИ-ЗПИО,
робот-секретарь,  следовал  за ним,  сверкая  золотистым корпусом  в  мягком
свете.
     - Судя  по тому, что утверждает Р2Д2, все системы в порядке, масса Люк,
- заявил он механическим тенором.  - Но лично я  был бы более счастлив, если
бы вы взяли корабль побольше, с большим запасом кислорода.
     Люк с отсутствующим видом кивнул.
     - Спасибо, СИ-ЗПИО.
     Он, видимо, запомнил, что сказал дроид, но, слушая и отвечая, занят был
одним  -  листком   пластика,  чуть-чуть  согревшимся  в   его   ладони,   с
написанными-на  нем  несколькими   Строчками   -  четким,   твердым,  слегка
старомодным почерком.
     Он видел снега Хота и лазерный  меч  Каллисты, прорезавший яркой желтой
линией сумрак ледяной  планеты с тусклым солнцем. Разрушенный бункер и блеск
ледяных  кристалликов  на  ее  взлохмаченных отрастающих  волосах  -  прядка
светленькая,  прядка потемнее... Их  бой  с вампа, когда она казалась частью
его самого, как рука с оружием, нет, даже в большей степени:
     он знал, куда она повернется или уклонится, куда погонит снежных убийц.
     Ледяной сумрак, бесконечный  снег... Люка окутало  и  подхватило другое
воспоминание - о теплых запахах ночи на Йавине IV,  о том,  как они лежали в
объятиях  друг  друга  на склоне  холма  посреди  джунглей,  считая  звезды.
Каллиста с серьезным видом объясняла ему, почему ей  и двум другим  ученикам
джедаев  казалось столь логичным  тридцать три года назад  - в другом  теле,
другой  жизни  - попытаться  создать  иллюзию  призраков,  населяющих старую
дрейфущую станцию на Веснине, чтобы озадачить их  учителя,  и почему в конце
концов оказалось, что это вовсе не было хорошей идеей.
     Он  страдал от  неразделенного желания.  Ему  недоставало  ее. Она была
нужна ему.
     "Я поняла, что не смогу вернуться к тебе. Прости, Люк".
     Ослепительное  сияние чудовищного корабля "Молот Рыцарей",  и пламя,  в
котором гибнут все надежды возродившегося на миг флота адмирала Даалы...
     Каллиста была на "Молоте Рыцарей", и он считал ее погибшей.
     Горящие  джунгли Йавина  IV и его собственный  голос, выкрикивающий имя
Каллисты...
     Она не погибла. Но ни сама, ни ведомая им, не могла использовать Силу -
бывшая женщина-джедай,  утратившая  свою главную  способность.  Их любовь не
возмещала ей этой потери.
     Он готов  был принять все как есть. И жить долгие  годы, любя и уча ее.
Она - нет.
     "Мне нужно пройти собственный путь..."
     Женщина не приняла помощь мужчины. А учитель не сумел помочь ученице.
     Теплый,  мальчишеский,  хрипловатый  голос,  доносящийся с видеозаписи,
серые глаза на призрачном овале ее лица...
     "Прости, Люк..."
     На  полетной  палубе "Бореалиса" было  тихо.  Лишь  несколько  офицеров
безопасности  стояли  кокруг древнего брига,  построенного на верфях Сейнар,
доставившего  Сети  Ашгада  со  "Света  Разума",  разговаривая  с  седеющим,
мрачного  вида  пилотом брига; их  серебристо-белые  церемониальные бластеры
висели за спиной. Ашгад прибыл только со своим  секретарем, своим пилотом 14
тремя  синтдроидами; Люк  мог  заверить охрану  своей  сестры, что бриг не в
состоянии взять на борт больше шести человек. Такие корабли- особенно старые
Н-10,  вроде  этого  -   были  основной  составляющей  малого  персонального
транспорта.  Люк собрал и разобрал  достаточное их количество в  пору  своей
юности на Татуине и знал, что  на них не было достаточно большого помещения,
чтобы туда можно было запихнуть  представителя расы ранатов, не говоря уже о
человеке или о ком-либо человеческих размеров.
     Корабль был в хорошем состоянии, но старый металл был весь в заплатах и
рытвинах.  Если  Сети Ашгад, который, по  словам  Леи, был  одним  из  самых
богатых людей Нам  Хориоса, не в состоянии был обзавестись чем-либо получше,
не  стоило удивляться,  что он хотел объединиться  с  партией рационалистов,
чтобы попытаться улучшить условия на планете.
     Люк снова повертел письмо  в  руке. Проигрыватель, дешевое и остроумное
устройство без единой микросхемы внутри, был доставлен с Атракена, но анализ
своеобразной кристаллической  пыли под  головками  винтов, крепивших панель,
под которой  обнаружилось  письмо,  показывал,  что  он  был  собран  на Нам
Хориосе.
     Каллиста была сейчас на Нам Хориосе.
     Или была там тогда, когда посылала письмо.
     Р2Д2 снова запищал, несколько  тише. Р2Д2  был  единственным дроидом из
всех,  кого  когда-либо встречал  Люк,  который, казалось,  мог  чувствовать
человеческое настроение. СИ-ЗПИО мог в конечном счете понять проблему,  если
перевести  ее  в двоичный  код и полностью загнать в его рецепторы, а  затем
ощутить  и  выразить неподдельное  сочувствие  -  но  Р2Д2,  похоже,  просто
чувствовал сам.
     Вздохнув, Люк погладил выпуклую крышку маленького дроида, словно голову
любимого  питомца.  Сквозь  зияющую  пропасть   шлюза,  закрытого  магнитной
мембраной,  на   фоне   россыпей  звезд  и  галактической   пыли   виднелось
фиолетово-белое пятнышко - солнце планеты Нам Хориос.
     Что-то  в нем  было  такое...  Странное  покалывание Силы,  которое Люк
ощущал даже на таком расстоянии. Что это могло быть - он не знал.
     Не встречайся с Ашгадом.
     Не лети в сектор Меридиана.
     -  Я  могу  еще  чем-нибудь помочь, масса Люк? - послышался застенчивый
голос СИ-ЗПИО.
     Люк заставил себя улыбнуться и покачал головой.
     - Нет, спасибо.
     - Судя по моему внутреннему хронометру, встреча ее превосходительства с
мастером Ашгадом  должна сейчас  завершиться.  Нормальный  протокол прощания
занимает  в   среднем   двадцать  минут,  и  вы  выражали  желание  покинуть
"Бореалис", прежде чем мастер Ашгад вернется к своему кораблю.
     Люк бросил  взгляд на  хронометр  на стене - машинально,  поскольку  он
знал,  что  внутренние часы СИ-ЗПИО работают  с  точностью до двух или  трех
внутриатомных колебаний.
     - Верно. Спасибо - вам обоим.
     Он поколебался, потом сунул  листок пластика  в  карман  серого летного
комбинезона.
     -  Всего  хорошего,  масса  Люк, -  сказал СИ-ЗПИО.  Поколебавшись,  он
добавил:. - учитывая примерную численность населения, менее  одного миллиона
человек, и отсутствие местных форм жизни  на Нам  Хориосе, вероятность найти
госпожу  Каллисту в  течение  стандартного года составляет около  семнадцати
процентов.
     Люк снова заставил себя улыбнуться.
     - Спасибо.
     Семнадцать процентов  - за год  -  не так уж  и плохо. Учитывая,  сколь
обширна даже известная часть Галактики. Прошел рке год с тех пор, как "Молот
Рыцарей" яркой вспышкой нырнул в атмосферу Йавина.
     По крайней мере, круг поисков суживался до одной планеты.
     Если она еще была там.
     Почему Нам Хориос?
     Он уже  повернулся  к  трапу, который  вел к  люку его "бритвы",  когда
открылись главные двери ангара и вошла  его сестра. Отделанные металлической
нитью  носки  туфель неярко блестели из-под длинного изящного подола, мантия
из темно-красного бархата развевалась у нее за спиной, словно крылья транты.
Юный  кадет  из  Академии, сопровождавший ее повсюду, остановился у  дверей.
Протягивая  к ней руки, Люк  заметил ногри Эзраха, который скрывался в тени,
оставаясь почти невидимым.
     - Ну как, он выхватил пистолет и пытался
     тебя убить?
     Лея улыбнулась,  но бледная  улыбка исчезла почти сразу  же,  едва  она
покачала головой.
     - Дело в том, что я  просто...  не  знаю. Может  быть, он показался мне
слишком  похожим на  голограммы его отца. Я искренне ему сочувствую -  ему и
Новоприбывшим  на  эту планету. Но это не входит в нашу  юрисдикцию,  -  она
окинула взглядом бриг и удивленно спросила: - он прилетел на этом?
     -  Он  не  шутил  о  тех  орудийных башнях, -  Люк  показал на  длинный
обожженный  след на  борту брига. - "Бритва", пожалуй, смогла бы  проскочить
незамеченной.
     Наступила неловкая тишина - никто не знал, что сказать. Чтобы  прервать
молчание, Люк достал из кармана письмо Каллисты.
     - Оно тебе нужно для чего-нибудь? Для анализа?
     -  Оставь себе,  - она положила  руки  ему на плечи, привлекла к себе и
поцеловала  в щеку. - Мы  выясним все, что удастся. Может быть, станет ясно,
где искать ее, когда ты окажешься там.
     Снова наступило молчание. Потом Люк тихо проговорил:
     - Она должна вернуться.  Гораздо больше  шансов,  что  она вновь сможет
использовать Силу, если  она вернется  в  Академию, чем если будет  пытаться
делать  это самостоятельно.  У нас  есть все  существующие на данный  момент
записи,  все  средства обучения, которые ты нашла на Белсависе. Сила джедаев
по-прежнему в ней. Край Мингла обладала ею. Каллиста нужна Академии.
     Лея молчала.
     - Она нужна мне.
     - Ты найдешь ее.
     Она все еще  держала его за  руки, желая, чтобы он ощутил ее поддержку.
Она никогда не видела брата более счастливым, чем в  то время, когда он  был
вместе с  той непредсказуемой,  молчаливой и  обманчиво мягкой женщиной  без
возраста - рыцарем-джедаем, неполно возродившимся  в другом  теле, женщиной,
которая была когда-то лишь призраком,  записью в памяти компьютера, и теперь
жила снова.
     Лея была вместе с ней  на  Белсависе,  когда  поняла,  что  способность
Каллисты использовать  Силу не перешла в  тело, которое  завещала  ей доктор
Крэй  Мингла. Плюс на плюс  в конечном счете  дало  минус. Лея видела  горе,
разочарование  и медленно растущее  отчаяние женщины;  женщины с  миловидным
лицом, с девически стройной длинноногой фигурой - познавшей долгую жизнь вне
тела. Войны,  перемирия, смерти, рождения - все текло мимо Каллисты, видимое
ей, но  недоступное для  участия.  Дух  стареет медленнее  тела; и все-таки,
сколько  лет, даже эпох  было этой женской  душе?  Глядя  на  Каллисту,  Лея
уверялась,  что  поворот  головы,  движение  плеча,  взмах  руки,  сжимающей
лазерный  меч,  уже  не  напоминали Крэй,  и  белокурые  прядки  все  больше
вытеснялись русыми,  а  порой и каштановыми;  облик  стирался  и проявлялся,
повинуясь  тайной работе  духа Каллисты;  и отчасти - ее  женской  сущности,
которую на Белсависе довелось понять  Лее. Но  ни сестра, ни возлюбленная не
передала бы Люку хоть часть из того, что было сказано между ними.
     Люк должен найти ее, с грустью подумала  Лея.  Каким-то образом она это
знала. Но чем это закончится?
     - Тебе  лучше  уже лететь,  - сказала она.  - Люк... когда  будешь там,
осмотрись хорошенько,  ладно?  Судя  по  тому, что говорит Ашгад,  теранские
фанатики,  которые  управляют  орудийными  башнями,  прибегают к  насилию  и
суевериям, чтобы править местным населением.
     Говорила уже на ходу: времени было немного. Лея прошла вместе с Люком в
угол,  где он сложил все припасы, которые собирался  взять с собой:  флягу с
водой, маленькую аптечку, пищевые таблетки.  Они предпочли "бритву" меньшему
по  размерам  истребителю-"крестокрылу",  отчасти  из-за  близости пиратских
гнезд на  Педдуцис  Хориосе, отчасти  же  - из-за  предупреждения  Каллисты.
Сканирующие  системы сообщали о том, что все  чисто, но Лее по-прежнему было
несколько  не  по  себе,  "Бритва"  могла сражаться  на  равных  с  кораблем
значительно крупнее ее, но  масса ее была крайне  близка к  той,  на которую
реагировали автоматические прицельные устройства орудийных башен.
     - Что  ж, даже  если это лишь суеверие, мы ничего не можем поделать,  -
продолжала  Лея. -  Они были  вольны выбирать  и  проголосовали  подавляющим
большинством за то, чтобы сохранить в силе прежние ограничения  на торговлю.
Но  если речь идет о насилии, наше отношение к рационалистам будет меняться.
Возможно, нам удастся  начать переговоры. Мофф  Гетеллес все  еще  управляет
сектором Антемеридиан "от имени Императора", и это не так уж далеко.
     Еще одна причина для того, чтобы воспользоваться "бритвой".
     -  Если начнется  борьба  между Новоприбывшими  и теранцами,  он  может
попытаться вмешаться.  У нас достаточные силы на орбитальной базе Дуррен, но
я бы предпочла к ним не прибегать.
     Люк  кивнул.  Сестра  стояла  внизу,  глядя,  как  Люк  поднимается  по
длинному,  хрупкому  трапу к крылу и начинает укладывать бутылки и пакеты во
все  свободные  закутки  кабины.  В  дни  Восстания  и  во время последующих
многочисленных   стычек   со   всевозможными    Моффами,   губернаторами   и
самопровозглашенными Великими Адмиралами Империи ему приходилось участвовать
в бесчисленных космических боях. Учитывая наличие имперских военачальников и
внушительного  имперского флота, находившегося в руках тех, кто тосковал  по
старому  режиму,  он  полагал,  что  ему  придется  принять  участие  еще  в
нескольких сотнях  сражений.  Но все больше и  больше где-то в глубинах  его
разума нарастало чувство сожаления и чудовищной потери.
     - Я буду осторожен,  - сказал Люк. Он снова спустился к ней и застегнул
комбинезон из  легкой  прочной ткани. -  Может помочь  то, что  я  буду  там
инкогнито.  - Он бросил  взгляд на бриг, пилот которого все еще  беседовал с
охранниками. Отлет корабля сопровождения не  вызывал  излишнего любопытства,
учитывая близость Педдуцис Хориоса.
     - Сам факт, что Каллиста прислала такое письмо, вышла из укрытия, чтобы
его отправить, означает, что там что-то происходит. Есть  другой факт  - она
не надеялась на то, что оно уйдет через подпространственные каналы.  Значит,
там происходит нечто серьезное.
     Лея  покачала головой; блеснули  драгоценные камни  на  заколках  в  ее
волосах.
     -  Может быть... Я  хотела тебя спросить еще кое о чем,  - она оперлась
плечом о крыло, которое слегка покачнулось в  антигравитационной подвеске, и
понизила голос.  -  Этого почти никто не  знает,  Люк, но в Совете,  похоже,
происходит утечка.  Информация попадает к адмиралу Пеллаэону и  к  имперским
Моффам вроде  Гетеллеса  и  Шаргаэля  в  секторе И. Государственный  министр
Риеканн  считает, что  виной тому может быть некто  в  партии рационалистов,
может быть, даже  сама  Кью-Варкс, хотя я  верю в ее  честность. У них  есть
сторонники как  в Республике, так  и почти в любом обломке  Империи, все еще
достаточно большом для того, чтобы иметь собственный флот.
     Она на  мгновение поколебалась,  криво улыбаясь, и Люк  увидел,  как ее
карие глаза  внезапно постарели. На  радужках  плясало  отражение крошечного
Люка  и  краешка  его корабля, а  в глубине  глаз,  как в  колодце, навсегда
запечатлелись годы мучительных раздоров и измен - Мон Мотма отравлена, Совет
раскололся на фракции, адмирал Акбар предан, дискредитирован, затравлен...
     - Что  касается меня, - тихо сказала она, - я думаю, это мог быть почти
кто угодно. Но Каллиста что-то об этом знает.
     - Буду держать ухо востро, - он проверил застежки летного комбинезона и
ведущие  к шлему трубки  системы  аварийного жизнеобеспечения - другое дело,
что  эта система вряд ли могла  спасти  кому-либо  жизнь в  случае  реальной
аварии в вакууме. - Лея... - он протянул ей руку, не будучи вполне уверенным
в том, что именно он хочет сказать.
     Их  взгляды встретились. Он понял, что она  сейчас видит. Сестра видела
свою семью, свои мир, все,  что  она  знала  и  что было как бы между  делом
уничтожено  в  знак демонстрации могущества  Империи,  когда ей  было  всего
двадцать лет. Еще до того,  как он впервые ее  встретил,  она потеряла некую
существенную часть самой себя.
     Но была в  ее  взгляде и усталая  твердость, чувство ожесточенности, не
дававшее застать врасплох даже самому худшему...
     И она это знала. Она чувствовала, кем она становится.
     Брат неожиданно сказал, хотя вовсе не собирался этого говорить:
     - Продолжай тренироваться. Кип или Тионн наверняка смогут тебе  помочь.
Они лучше всех умеют сосредоточиться на Силе. Тебе это необходимо.  Сейчас я
говорю как твой учитель, Лея.
     От удивления прежняя ожесточенность в ее взгляде исчезла, но она быстро
отвела глаза. Потом она снова посмотрела  на  него  с легкой улыбкой, словно
скрывая неловкость.
     - Слушаю и повинуюсь, учитель.
     В  словах  ее  звучала  ирония,  но  во  взгляде читалось: "Пожалуйста,
пойми". Хотя  она сама  не  осознает  того,  что множество  обстоятельств  -
заварушка в Большом Совете, крупное расследование злоупотреблений Корпорации
"Лоронар" в системе Ганто, галактический  суд над работорговцами с  Тервига,
обучение ее  детей,  все что угодно - неминуемо  отвлекает ее от необходимых
джедаю тренировок.  В  необходимости которых она  сама  была  в глубине души
убеждена.
     Зато он осознает. Поэтому не стал настаивать.
     - Поцелуй от меня детей, -  он привлек ее  к себе  и быстро поцеловал в
щеку, несколько  неуклюже из-за  шлема, трубок и проводов. - Скажи ребятам в
Академии, что я вернусь.
     - Если бы ты мог взять с собой хотя бы Р2Д2...
     Он поднялся на несколько ступенек по трапу.
     - Я думал об этом. Но даже если я разберу его на части и распихаю их по
всем углам и под сиденье, места все равно не хватит.
     Она отошла назад, глядя, как он поднимается по лесенке и устраивается в
кабине "бритвы".
     - Я  передам по  подпространственному  из Хвег Шуля, когда  меня  нужно
будет забрать, - сказал он металлически звучавшим голосом через коммуникатор
шлема. - Возможно, и раньше, если сумею найти достаточно мощный передатчик.
     -  Я  буду ждать, - она  мысленным  усилием коснулась его, разума через
сверкающую внутреннюю сеть Силы, словно  теплым рукопожатием,  и ощутила его
благодарность за последнюю поддержку.
     Потом  она и дроиды отошли от корабля, и  по ее сигналу охранник, пилот
челнока и Маркопиус присоединились к  ней у дверей ангара. Эзрах уже скрылся
в  тени  коридора.  Большие  створки  из  темно-серого  металла  раскрылись,
выпуская  их.  Последней, что она  увидела  в  ангаре,  была "бритва"  Люка,
поворачивавшаяся   с   невесомой  грацией   к  черному,  усеянному  звездами
прямоугольнику магнитного портала, и яркая фиолетовая точка далекой планеты,
где нашла себе убежище Каллиста. Двери закрылись.
     * * *
     Продолжай упражняться с лазерным мечом.
     Почему она почувствовала себя виноватой, когда он это сказал?
     Тебе это нужно.
     Почему  она ощутила  в груди  легкое  чувство паники, словно смертельно
больная, которая боится спросить у врача, что с ней?
     Она знала, что это ей действительно нужно.
     Когда она добралась до своей  каюты, там мигала лампочка коммуникатора,
но когда она нажала кнопку  и сказала: "Органа Соло", послышалось лишь тихое
гудение открытого канала. Она нахмурилась, слегка обеспокоенная, и, отбросив
в сторону тяжелый шлейф платья, села в кресло перед радиостанцией.
     -   Если  с   вашей  стороны   нет  больше   никаких  требований,  ваше
превосходительство, Р2Д2 и  я  воспользуемся  возможностью и подзарядимся, -
сказал СИ-ЗПИО.
     Она быстро подняла взгляд - оказалось, что она, сама того не  сознавая,
задумчиво смотрит на мигающую лампочку коммуникатора, - и ответила:
     - О конечно. Спасибо.
     Она набрала  на коммуникаторе  другой номер,  но  снова послышался лишь
шум.
     Конечно, когда-то  это должно было случиться. Обычно подобное означало,
что  вахта  связистов  находится в  комнате  отдыха. В  детстве  у нее  была
досадная привычка кодировать и  перекодировать коммуникационные номера, пока
она  не  добивалась   результата.  Ей  потребовалось  несколько  лет,  чтобы
избавиться  от  этой привычки -  расслабиться  на несколько  минут, заняться
чем-нибудь другим, потом попробовать снова, как любой нормальный человек.
     Но  сейчас   ситуацию  нельзя  было  назвать  нормальной.  Хотя  сектор
Меридиана включал  в себя ряд планет Республики  и две крупных базы флота на
орбите  Дуррена  и  на  Сайблоке  XII,  сатрапия  Моффа Гетеллеса  в секторе
Антемеридиан была не столь уж далеко. И, несмотря  на сомнения в том, что он
или  его  адмиралы попытаются  что-либо предпринять перед лицом объединенной
огневой мощи "Бореалиса"  и "Несокрушимого", ее миссия в системе Хориоса  не
была широко  известна.  Возникни у нее сейчас проблема - реакция последовала
бы далеко не сразу.
     Румяные ребята и  девушки -  охранники из Академии -  вскочили на ноги,
когда она вышла  в прихожую,  и взяли оружие на  караул.  Лея тяжело подняла
руку.
     - Маркопиус, не будешь ли ты так любезен? Я понимаю, что это звучит как
настоящая паранойя, но у меня горит лампочка вызова, и я не могу достучаться
ни до кого из связистов. Не мог бы ты сходить к ним и выяснить, не случилось
ли чего-нибудь?
     - Конечно, ваше превосходительство.
     Он взял оружие, поклонился и удалился,  словно живая  реклама Академии,
прежде  чем  она  успела  поблагодарить. Вернувшись  к  себе,  Лея задумчиво
улыбнулась. Несколько членов  Совета -  в  особенности  Кью-Варкс,  которая,
подобно  большинству рационалистов,  была очарована  всяческими техническими
штучками - обзавелись  почетной  охраной в виде новых  синтдроидов. Дескать,
уже одно то хорошо, что теперь нет никакой необходимости прибегать к услугам
ногри, а  кроме того - синтдроидов  дешевле содержать в течение  длительного
времени,  и  они обеспечивают  большую безопасность  при  меньших шансах  на
предательство или личную ошибку.
     На  ее  столе   -  тщательно  убранном  СИ-ЗПИО,  который  периодически
проносился по ее каюте,  словно  буря на Татуине, оставляя за собой  ровные,
гладкие  поверхности,  идеал порядка и аккуратности,  - стоял  очень красиво
изготовленный  рекламный кубик  отделения  синтдроидов Корпорации "Лоронар",
содержавший описание эстетических качеств, высокой исполнительности и низкой
стоимости ("Ха!", - подумала Лея) новых дроидов.
     "Их  даже  нельзя  назвать  дроидами",  -  расхваливал  приятный  голос
диктора, явно синтдроида, прежде  чем Лея не приглушила звук. Кубик стоял  у
нее в каюте с самого начала миссии,  и, насколько она могла сказать, реклама
ни разу не повторилась.
     Управляемая  технология независимого воспроизводства, как утверждалось,
могла воспроизвести  бдительность и боевые способности ногри, хотя Лея в это
не верила и  сомневалась  в том, что  ей хотелось бы видеть нечто подобное в
свободной продаже.  Она  вынуждена была  признать,  после  того как  увидела
троицу  Ашгада,  что  они приятно  выглядят,  несомненно  действенны,  более
эстетичны, нежели  дроиды, и  наверняка не внушают такого страха, как ногри.
Освобожденные от стандартных требований к памяти дроидов, во всех отношениях
они выглядели как человеческие существа - если именно это и было нужно.
     Тряхнув головой,  она  снова села к станции связи, внезапно  охваченная
усталостью.  Члены  Дайсонга,  отколовшейся  фракции   Партии  Прав  Разума,
заявляли, что  почетная охрана  является  формой  рабского унижения и должна
быть заменена дроидами ("Неужели эти люди никогда  не слышали о деструкторах
магнитного поля?"). Но  Лея не  считала  ни Эзраха, ни,  к примеру, старшину
Шриела ни рабами,  ни униженными. В свободное  от  службы  время  - впрочем,
нельзя сказать, что  ногри когда-либо бывал полностью свободен от службы,  -
маленький охотник-убийца рассказывал Лее истории о своем детстве на Хоногре,
об  оставшихся там  жене  и  детях,  так же как старшина  Шриел или старшина
Маркопиус   показывали  ей  голограммы  своих  братьев,  сестер  и  домашних
любимцев, оставшихся дома.
     Члены Дайсонга,  естественно, яростно возражали и против синтдроидов на
том основании, что синтетическая плоть была живой и тоже имела свои права.
     Вряд  ли  теранские  Слухачи, бродившие  по пустыне  и беседовавшие  со
скалами, могли быть более безумными.
     Лея  откинулась на спинку кресла, чувствуя охватившую  ее  ни  с чем не
сравнимую  усталость.  Внезапно она  ощутила, как  холодеют  ее руки и ноги.
Дышать  не было больно,  но  каждый вдох  давался с  трудом.  Она попыталась
поднять руку и дотронуться до груди, но рука, казалось, налилась свинцом.
     "Странно", - подумала она.  Каждый член группы  Сети Ашгада, побывавшей
на  корабле,  был  тщательно  проверен.  Никаких  вирусов, никаких микробов,
никаких ядов... ничего обнаружено не было.
     У  нее  закружилась  голова.  Она   потянулась  через  стол   к  кнопке
коммуникатора, но сознание покинуло ее, и она бесшумно соскользнула  на пол,
сминая шлейф бархатного платья.
     -   Ваше   превосходительство!   -    дверь   распахнулась.    -   Ваше
превосходительство, я пытался проверить связь, и... Ваше превосходительство!
     СИ-ЗПИО  ковыляющей  походкой вошел  в  каюту, воздев золотистые руки в
удивительно человеческом жесте тревоги.
     - Ваше превосходительство, что случилось?
     Р2Д2, следовавший по пятам за сверкающим роботом-секретарем, подкатился
к Лее сбоку и направил на нее сканирующий луч. Потом обеспокоенно засвистел.
     -  Я  знаю,  что ей плохо,  ты, глупая жестянка с  болтами! И  не нужно
передавать  мне  данные о  ее сердцебиении, -  он был  уже возле  настенного
коммуникатора. - Лазарет? Лазарет? Нет  ответа! - он театрально повернулся к
своему  напарнику.  -  Происходит  нечто  ужасное!  Я  пытался  связаться  с
"Несокрушимым", просто чтобы  проконтролировать наш отлет к точке встречи, и
ответа не было! Мы должны...
     Дверь  каюты открылась,  и  в  ее  прямоугольнике  появилась  маленькая
сгорбленная фигура Дзима.
     -  О мастер Дзим! - воскликнул СИ-ЗПИО.  - Случилось нечто  ужасное! Вы
должны немедленно сообщить в службу экстренной помощи...
     Дзим  перешагнул  порог  и   подошел  к  Лее.  Казалось,  он  несколько
неуверенно  держался на ногах, словно был пьян или под  действием наркотика.
Выражение его лица с полуприкрытыми бесцветными глазами было столь странным,
что СИ-ЗПИО не смог определить, хотя  бы предположительно, что это - экстаз,
сосредоточение, неясная боль? Но, на беду, робот-секретарь  никогда не  умел
по-настоящему интерпретировать выражения человеческих лиц, несмотря на самую
совершенную   программу  распознавания  образов.  Он   только  беспомощно  и
добросовестно наблюдал, как Дзим немного постоял рядом с Леей, глядя на нее,
потом присел и начал снимать фиолетовые кожаные перчатки.
     Дверь позади него распахнулась.
     - Дзим! - воскликнул Ашгад, быстро  направляясь к повернувшемуся  в его
сторону секретарю.
     Дзим быстро  вскочил на ноги, снова натягивая перчатку. Ашгад опустился
на одно колено рядом с Леей.
     - О мастер Ашгад... - начал СИ-ЗПИО, двигаясь вперед.
     -  Убери его, -  коротко сказал Ашгад, и один из светловолосых бесполых
синтдроидов, шагнув через порог следом за  ним, со всей силы толкнул СИ-ЗПИО
через комнату.
     Гидравлические системы синтдроида оказались удивительно  мощными,  в то
время  как  СИ-ЗПИО,   несмотря  на  свою   совершенную   конструкцию,   был
сбалансирован средне. Он  с грохотом отлетел в угол, размахивая конечностями
и пытаясь подняться.
     - Прекрати, - сказал Ашгад, пристально глядя  в глаза Дзима;  казалось,
оба понимали нечто, недоступное любому из посторонних. - Отпусти ее.
     - Мой господин, она может прийти в себя, прежде чем...
     - Отпусти ее! Ну!
     Уголки губ Дзима на мгновение опустились. Он закрыл глаза, на мгновение
сосредоточившись. Потом чуть вздохнул и сказал:
     - Очень хорошо. Воздействие прекращено.
     Ашгад  снова повернулся  к Лее.  Р2Д2,  стоявший над  ней с  протянутой
единственной рукой-захватом, словно пытаясь  разбудить ее, быстро выпрямился
и поспешно откатился назад.
     -  Подождите! - крикнул СИ-ЗПИО.  - Нет! - Впервые ему подсказала почти
человеческая интуиция, что этот человек вовсе  не собирается доставить главу
государства в лазарет. - Р2Д2, останови их!
     Но   Ашгад   был   человеком,   а   Р2Д2   -   всего   лишь   нормально
запрограммированным  дроидом.   Хоть  он  и  обладал  некоторыми   защитными
системами  на уровне  электронного  сварочного аппарата, но атаковать Ашгада
смог бы не с большим успехом, чем станцевать на канате.
     Ашгад поднялся на ноги, с безжизненной Леей на руках. Красный бархатный
шлейф свисал почти до пола.
     - Будешь  ждать, пока бриг... - начал  Ашгад, обращаясь к синтдроиду. -
Да, Лигеус?
     Во  вновь  распахнувшихся  дверях появился  худой,  измученный человек.
СИ-ЗПИО пригляделся и узнал пилота брига.
     -  Все сделано, -  равнодушно сказал  пилот.  - Я запустил  передачу  в
подчиненном режиме, с отложенной во времени проекцией окончательных рапортов
для  обоих  кораблей. Использовал куски  из  активных файлов  обоих бортовых
компьютеров. Сообщения должны быть неотличимы от реальных передач.
     Лицо его казалось белым в обрамлении темной копны седеющих волос, а рот
был плотно окат, словно его только что стошнило.
     - Все на борту обоих кораблей, похоже, мертвы или выведены из строя.
     Он   бросил    взгляд   на    Дзима,   глаза   которого   вновь   стали
мечтательно-отсутствующими. Дзим улыбнулся и пробормотал:
     - Да. О да.
     Человек по имени Дигеус отвернулся - с болью и ненавистью во взгляде.
     - Синтдроиды отправились на одном из челноков на крейсер сопровождения.
У них не должно быть никаких проблем.
     -  Очень  хорошо,  -  Ашгад  посмотрел  на  стенной  хронометр.  -  Нам
потребуется около тридцати минут, чтобы вернуться  на "Свет Разума" и увести
его для безопасности подальше.
     Дверь  открылась,  когда  они  повернулись, чтобы выйти  в прихожую.  В
дверях СИ-ЗПИО заметил ногри Эзраха,  распростертого на полу поперек порога;
он все еще слабо шевелился, но лицо заливала уже неживая бледность. Ашгад, с
Леей на  руках, перешагнул  через  него и  через  других,  человека и ногри,
лежавших  на  полу, волоча красный бархат  по  их  лицам. Дзим на  мгновение
присел  возле  Эзраха,  слегка провел руками в  перчатках над  лицом и  шеей
умирающего  охранника  и опять странно  засиял  от неведомого  удовольствия,
Проходящий мимо Лигеус отвел взгляд, избегая прикасаться к нему.
     Дверь закрылась, скрывая их обоих и заглушая речь Ашгада.
     - О, сделай же  что-нибудь! - воскликнул  СИ-ЗПИО, пытаясь подняться на
ноги.
     Р2Д2  подкатился к  нему  и протянул  сварочный  аппарат, словно  руку,
помогая ему встать.
     - Почему ты ничего не сделал, ты, невежественный арифмометр! Мы  должны
их остановить! Охрана! Охрана! Они похитили главу государства!
     Дверь в прихожую распахнулась от прикосновения СИ-ЗПИО. Робот-секретарь
задержался  над телом Эзраха, теперь  уже  мертвого,  с  широко раскрытыми в
ужасе глазами;  потом  беспомощно отвернулся.  Открыв  дверь в коридор, он в
тревоге остановился. На полу  лежали два других ногри, один все еще  тяжело,
хрипло дышал, другой  распростерся неподвижен. На их  телах не было  никаких
следов ранений или борьбы.
     -  Причальная  платформа!  Причальная  платформа!  -  крикнул  СИ-ЗПИО,
набирая код на настенном коммуникаторе. - Их нужно остановить!
     Никакого  ответа  не  последовало,  лишь  писк,  свидетельствовавший  о
блокировке сигнала где-то внутри системы.
     Он  поспешил следом  за  Р2Д2, который  даже  не задержался,  катясь по
коридору и объезжая стороной мертвых охранников.
     - Что могло их убить? Симптоматический анализ показывает...
     Р2Д2 остановился столь внезапно, что СИ-ЗПИО едва  не налетел на него и
на лежащего охранника из Академии, уже третьего.  Р2Д2 протянул манипулятор,
коснувшись плеча молодого человека.  На голове лежащего СИ-ЗПИО  увидел след
тяжелого удара.
     -  Старшина  Маркопиус, мастер  Ашгад  похитил ее превосходительство! -
крикнул СИ-ЗПИО, увидев, что охранник приходит в себя.
     Сев,  молодой человек произнес  слово,  которое СИ-ЗПИО знал  почти  на
миллионе языков,  но был запрограммирован так, чтобы никогда  не произносить
ни одно из ему подобных.
     - Весь корабль отравлен!
     Он  поднялся  на  ноги столь проворно, что дроид на мгновение  даже ему
позавидовал.
     -  Прошу   прощения,  но   симптомы  больше   напоминают  болезнь,  чем
отравление, - обеспокоенно доложил СИ-ЗПИО.  - В частности, мои банки данных
показывают девяностопроцентную  корреляцию  с эпидемией Семени  Смерти  семь
веков назад. Но как подобное могло проникнуть...
     - Что бы  это ни было,  в лазарете  сейчас  паника, - парень  подхватил
церемониальное оружие и спешно зашагал по коридору;  два дроида  едва за ним
поспевали.  - Машинная  команда заперлась в  двигательном отсеке. Я заметил,
как этот  пилот  Ашгада  - если он  в  самом  деле  пилот  -  что-то делал с
передатчиком...
     -  Они  собираются  что-то  сделать  с обоими  кораблями,  что-то,  что
уничтожит  их!  - сказал СИ-ЗПИО. - Они сказали, что  им  нужно убраться  на
своем корабле подальше. Мы обречены!
     - Если нам удастся добраться до одной из разведшлюпок - нет.
     За  широким  порталом магнитного  шлюза  медленно перемещались  звезды,
когда  старшина  Маркопиус  и  два  дроида  добрались  до уровня  причальной
платформы.  Бриг-челнок  уже улетел,  превратившись  в быстро  уменьшающееся
серое  пятно  на  фоне  тьмы. Три  охранника  лежали мертвыми  на полу,  без
каких-либо  следов борьбы. Вдалеке  висел  "Свет Разума",  словно  крохотная
ягода, гроздь  миниатюрных  красноватых, черных  и  белесых шариков,  а  еще
дальше виднелась серовато-светлая стрела "Несокрушимого".
     -  Куда они летят? - воскликнул СИ-ЗПИО, останавливаясь  как вкопанный.
Ему  показалось, что он увидел во мраке что-то еще, что-то маленькое, быстро
пробежавшее  вдоль стены, и повернул голову,  пытаясь проследить его путь. -
На том корабле нет никого живого. Я слышал, как они об этом говорили...
     Маркопиус схватил его за руку и потащил к маленькой разведшлюпке.
     -  Они  уводят  его  из  окрестностей  системы  Хориоса,  - сказал  он,
захлопывая люк шлюпки за собой и  падая в кресло перед пультом управления. -
Если Ашгад  похитил госпожу  Соло, если он нашел  какой-то  способ  отравить
экипаж на  обоих кораблях,  или еще что-нибудь, - ему вовсе не  нужно, чтобы
все быстро узнали, что оба корабля исчезли почти сразу после встречи.
     Он  склонился  над  пультом,  проверяя  показания  приборов  и  включая
механизм экстренного открытия  магнитного портала, в то время как  звезды за
порталом  скользили  быстрее  и быстрее, по мере того  как  система  Хориоса
оставалась позади.
     -  Он хочет заявить: "О,  когда мы  улетали, здесь  все было  в  полном
порядке". Посмотри сюда.
     Он подключился к закодированному каналу Сети. Экран замерцал, и  на нем
появилось изображение  двух  крейсеров  Республики, безмятежно следовавших к
стандартной  точке прыжка  к Корусканту - на  краю системы Хориоса. Сразу же
после  этого  появилось  изображение  лица  Леи,  докладывавшей  об успешном
завершении переговоров.
     Мерцание желтых ламп осветило хмурое лицо Маркопиуса, и ясно, монотонно
зазвучал холодный, безжизненный голос:
     -   Корабль   находится   на   второй   стадии   гиперперехода.   Вылет
разведывательной шлюпки в данное время является  крайне опасным. Свяжитесь с
главным  мостиком и проверьте данные  вам инструкции. Корабль  находится  на
второй стадии гиперперехода...
     - Гиперпространство! - завопил СИ-ЗПИО. - Кто мог отправить нас в...
     - Кто-то из  синтдроидов. Больше никого  живого здесь  нет, - Маркопиус
мягко  поднял  шлюпку  с посадочных  опор  и  развернул  ее носом к  черному
прямоугольнику портала. - Ты не мог бы приказать этой штуке заткнуться?
     - Мне  очень жаль, старшина Маркопиус, но  моя программа запрещает  мне
вмешиваться в работу любого оборудования, обеспечивающего безопасность.
     Молодой человек завершил последние настройки, прикусив губу; на лбу его
блестели капли пота. Монотонный ясный  голос  повторял снова  и  снова,  что
выводить в космос  разведывательную шлюпку  крайне  опасно. Впереди,  сквозь
портал,  было  видно,  как яркая  точка  "Несокрушимого"  внезапно  ускорила
движение и исчезла во вспышке голубого света.
     -  Куда  они могут  направляться? -  жалобно спросил  СИ-ЗПИО. -  Здесь
слишком  далеко  до  точки  прыжка к  Корусканту. Если бы мы могли  каким-то
образом экстраполировать из координат точки прыжка, куда они...
     - Они  никуда не  направляются,  - Маркопиус  тяжело дышал,  настраивая
приборы.  На  экране  декодера  перед  ними  продолжали  плыть  оцифрованные
изображения   флагманского   корабля  и  его   сопровождения  среди  пустых,
безжизненных планет, составлявших большую часть сектора. - Они просто уводят
корабли  в подпространство, и  все.  Не  понимаешь?  Вся суть  в том,  чтобы
сделать  вид, будто ее превосходительство бесследно исчезла после  того, как
она   якобы  целой  и  невредимой  покинула  точку  встречи.  Вероятно,  они
используют какую-то автоматическую голографическую  подделку,  - он приложил
руку к груди, словно пытаясь унять беспокоящую его боль. - Держитесь крепче.
     Он склонился над рычагами,  коротко стриженные волосы  слиплись от пота
иголками,  блестящими  в  желтом  и  красном  свете  предупреждающих  огней.
Маленький  корабль скользнул сквозь магнитный портал  и  тут же  развернулся
кругом, избегая стабилизаторов "Бореалиса" и набирая скорость  по. отношению
к  кораблю  во много раз  крупнее  него, мчавшегося со  скоростью  в  тысячи
километров в секунду.
     СИ-ЗПИО   вцепился  в  спинку   пустого  кресла  навигатора,  все   его
электронные  цепи  на мгновение  закоротило  от  страха.  Р2Д2 издал  долгий
переливчатый писк, когда шлюпка  пронеслась в нескольких дюймах от топливных
цистерн  корабля.  Магнитное  поле  флагмана  швыряло   и  тащило  маленький
кораблик,  словно  щепку в водовороте.  Смуглые руки  Маркопиуса  летали  от
рычагов  к  кнопкам,  в  то   время  как  в  иллюминаторе  мимо   проносился
металлический борт, перемежаясь провалами межзвездной черноты, уже мерцавшей
из-за эффектов светового смещения во  время гиперпространственного перехода.
Потом шлюпка  нырнула в сторону, головокружительно вращаясь; в иллюминаторах
в   беспорядке   проносились   звезды,   корабли  и   планеты.   Последовала
ослепительная   вспышка,    и   "Бореалис"   исчез   в   сверкающей   бездне
псевдо-реальности,  которая именовалась гиперпространством ввиду  отсутствия
более подходящих терминов.
     Вдалеке  по правому  борту, когда Маркопиус остановил вращение  шлюпки,
"Свет Разума" тоже покинул орбиту, устремившись к солнцу Нам Хориоса, словно
раскаленная капля.
     - Мы полетим за ними?
     - И что дальше? - лежавшие на пульте руки  молодого старшины дрожали. -
Швырять в них тухлыми яйцами? Это разведывательная шлюпка, а не истребитель.
Кроме того, она слишком велика, чтобы проскочить мимо тех орудийных башен, о
которых они говорили.
     Он  кивнул  в  сторону  иллюминатора,   где   "Свет  Разума"  продолжал
уменьшаться на фоне звезд.
     - По одному виду этого корабля можно предположить, что он разделяется и
садится на планету  самостоятельными  частями,  оставив  главный  реактор на
орбите. Это  единственный  способ получить  достаточный объем  для  хотя  бы
ограниченных гиперпространственных возможностей.
     Он направил шлюпку по длинной дуге и начал вводить координаты; лицо его
становилось все более мрачным.
     - Что тебе  известно о  Педдуцис Хориосе? Это  ближайшая цивилизованная
планета.
     -  Ну, ее  нельзя  по-настоящему назвать  цивилизованной,  - СИ-ЗПИО  с
готовностью начал лекцию. - Местные военачальники берут к себе на службу так
называемых  советников  -  бывших  контрабандистов,  имперских   дезертиров,
наемников   из  Корпоративного  сектора,  беглецов  от   правосудия   -  как
республиканского, так и имперского.  Я содрогаюсь при одной мысли о том, что
может случиться с нами, если мы окажемся там, или с  ее превосходительством,
если кто-либо на Хориосе обнаружит, в какой ситуации она сейчас находится.
     Маркопиус кивнул, жестом прерывая дроида, и снова что-то настроил.
     - Тогда  - на орбитальную базу флота, возле Дуррена, - он сделал паузу,
пытаясь вздохнуть; лицо его посерело.  -  Кто-нибудь из вас запрограммирован
на   то,   чтобы   управляться  с   этой   штукой,  когда   мы   выйдем   из
гиперпространства?
     Р2Д2, выбравшийся  из взлетной подвески, издал  оптимистичный свист, но
СИ-ЗПИО твердо сказал:
     -  О  нет, сэр. В тот  единственный раз,  когда мы  пытались  управлять
кораблем, по  мере наших  скромных  сил, сэр, - результаты  оказались крайне
неудовлетворительными.  Более  современные модели  со  всей  определенностью
находятся вне  пределов способностей наших программ.  Как  вам известно, я -
протокольный дроид, и хотя Р2Д2 - достаточно опытный астромеханик,  боюсь, в
других областях  он  достаточно ограничен,  -  СИ-ЗПИО  строго  поглядел  на
товарища.
     Парень снова кивнул, опуская лоб  на руки и тяжело дыша. СИ-ЗПИО видел,
что  он  до  сих  пор  дрожит.  От  потрясения или  усталости,  сочувственно
предположил дроид. Некоторые люди попросту не столь выносливы, как другие.
     - До  Дуррена  не так  рк и  далеко, сэр,  - ободряющим тоном заговорил
СИ-ЗПИО. - Корабль  без  происшествий  пойдет на  автопилоте,  пока  нам  не
потребуется выйти на орбиту.  Если вы хотите лечь и отдохнуть, я обязательно
разбужу вас, когда потребуется вести корабль на базу.
     Старшина Маркопиус долго не отвечал. Потом пробормотал:
     - Да... Думаю, так и надо сделать.
     Он  поднялся  на  ноги,  шатаясь и хватаясь за приземистый корпус Р2Д2.
Астродроид покатился рядом  с  ним,  помогая добраться до узкой койки в нише
рядом с  дверью в рубку управления. Парень  наощупь пытался нашарить одеяло;
Р2Д2 вытянул  манипулятор и накрыл его, после чего издал  на прощание  тихий
свист, выкатываясь из помещения.
     Тридцать минут спустя, когда СИ-ЗПИО вернулся, чтобы спросить старшину,
когда можно  будет  связаться с  базой  Дуррен, он обнаружил, что  Маркопиус
мертв.

     <b>3</b>

     Сила  была  всюду,  ее  можно  было  ощущать,  она  согревала,  подобно
солнечным лучам.
     Лея Органа  грелась в ее лучах. Она лежала... на ковре? На иззубренных,
размером  в   кулак,  кристаллах,  устилавших,  насколько  хватало  взгляда,
равнины, когда-то бывшие морским дном. Лучи  Силы были намного  теплее,  чем
солнечные,  мягкие, привычные.  Она  впитывала  их  кожей -  словно ее  тело
приобрело прозрачность, подобно амебообразным плазмарам с темного И'нибета.
     Кто-то что-то  ей говорил, но  она  глубоко спала  и не могла различить
слов.
     Она видела сны.
     Она находилась  во дворце своего отца в Алдере.  Его  кабинет выходил в
сад,  сквозь  двойной ряд  изящных  снежно-белых колонн  виднелась небольшая
лужайка, за изогнутым ограждением  которой лежали голубые  воды  озера, а за
ними -  бесконечные равнины травы,  которую  шевелил  ветер.  Теплый ветерок
доносил опьяняющий  запах  разнотравья, и можно  было услышать  приглушенный
шепот ветра  среди колонн  и щебет кайрок  - звуки ее детства. Отец был там.
Она представляла ему своих детей, Йакина, Йайну и Анакина, которые уже стали
подростками - их лица  были именно  такими, какими, она  знала, они  однажды
станут.
     -  Очень  хорошо, дочь  моя,  - Бэйл Органа  протянул  руку, коснувшись
густых каштановых волос  Иайны.  Массивное кольцо на длинном пальце блестело
словно  луч заходящего солнца.  - Чему ты научила  их, этих  юных джедаев из
клана Органа?
     -  Я  научила  их  любить  справедливость,  так  же,  как  и  ты любишь
справедливость,  отец,  - собственный  голос  Леи звучал  глубоко  и тихо  в
сумерках комнаты. - Я научила их уважать права всех живых существ. Я научила
их, что закон превыше воли любого индивидуума.
     - Но  мы  лучше знаем, как  поступать, -  проговорил  Анакин ломающимся
голосом подростка, и  на  его лице  появилась незнакомая, жуткая ухмылка; он
шагнул вперед,  и в льдисто-голубых глазах появилось  выражение, какого  Лея
никогда не видела  наяву. - Мы -  рыцари-джедаи.  У  нас  есть Сила,  -  его
лазерный меч  алой вспышкой прорезал воздух  и  разрубил  ее  отца  пополам,
поперек груди.
     Лея  отскочила от распадающихся кусков трупа, громко крича... Почему ее
крик  не пробивался  сквозь навалившуюся на нее тяжесть сна?  Куски  тела ее
отца  лежали на  земле, обожженные лазером  на срезах, и лишь тонкая струйка
коричневатой  жидкости извивалась на мраморном полу,  подползая к  ее ногам.
Она  что-то  кричала,  не  осознавая,  что  именно. Анакин,  Йакин  и  Йайна
повернулись, глядя на нее.
     Все  трое  вытащили  лазерные  мечи.  Сверкнули  три  клинка  - красные
сверкающие  лучи, свет  которых отражался шестью яркими пятнами в трех парах
глаз, подобных глазам темной нелюди.
     -  Мы - джедаи, мама, - сказала Йайна. - Для нас не существует  Закона.
Мы можем делать все, что захотим.
     - Это твой дар  для нас,  -  сказал Анакин. - Мы джедаи, потому  что ты
тоже джедаи.  Мы - то  же, что  и ты, -  он  повернулся, глядя на куски тела
Бэйла Органы, на  его раскрытые в смертном ужасе глаза, на вытянутую руку  с
тяжелым желтым кольцом.  -  И так или  иначе он на самом деле  не  был твоим
отцом.
     - Нет! Нет! - воскликнула Лея.
     Картина погрузилась в темноту, и она услышала голос Люка:
     - Учись использовать Силу, Лея. Тебе это нужно.
     - Никогда!
     Тебе это нужно.
     Она не могла бы  поклясться, что это был голос  Люка. Она вновь ощутила
теплое  прикосновение Силы,  но, казалось,  она  видела  его  словно  сквозь
иллюминатор или открытую дверь. Она. Лежала в тени, и тень была холодной.
     Позади нее послышалось какое-то движение, и она открыла глаза.
     Когда-то  она  знала  человека  по  имени Греглик, который  пилотировал
восстановленный рудовоз для сил повстанцев, еще тогда, когда они  перелетали
с планеты на  планету, скрываясь  от  адмирала  Пиетта.  Греглик был хорошим
пилотом, но он был наркоманом, и его губительное пристрастие становилось все
глубже,  пока он не погиб вместе с семнадцатью боевыми кораблями повстанцев,
по-глупому влетев в астероидное поле.
     Теперь  она его  вспомнила. Однажды ночью во временной штаб-квартире на
Кидроне, когда они ждали нападения, он  рассказал ей о  том, что значит быть
наркоманом, о том, как смешивать наркотики, чтобы заглушить приступы дурного
настроения.
     -  Глиттерстим хорош,  когда  тебя  охватывает  хандра, - говорил он  с
мечтательным выражением в карих глазах,  словно вспоминая величайшую в своей
жизни любовь.  - Жизнь  сразу приобретает  смысл, и  тебе кажется, будто  ты
обрел новое тело и перед тобой будущее.  А  в те ночи,  когда  ты злишься на
весь мир, на всех тех,  кто мешает  тебе или насмехается над тобой,  - нужен
пирепенол.  Два  укола, и тебе уже плевать на  судьбу, которая вертит  нитью
твоей жизни. Если ты тоскуешь о девушке, которая могла бы спасти тебе жизнь,
принимаешь экстракт сантерианского корня,  и жизнь снова становится светлой,
словно солнце, пробившееся сквозь тучи в конце дня.
     Он улыбнулся, и презрительное отношение Леи к нему  сменилось жалостью,
ибо  она  впервые  поняла  все то,  что он делал  с собой  ради этих  легких
иллюзий.  Он  был  симпатичным  парнем,  загорелым  и светловолосым,  словно
прекрасный принц,  но почти бесполым, какими быстро становились наркоманы, и
ему нехватало смелости отстаивать собственное мнение.
     -  Но иногда  не  может  помочь ничто,  кроме сладоцвета.  Хорошо,  что
сладоцвет  не  вызывает  привыкания,  -  с улыбкой добавил он.  - Он  мог бы
уничтожить галактическую цивилизацию в течение недели.
     - Он настолько смертоносен? - спросила Лея.
     Греглик рассмеялся.
     -  Милая  девочка,  мало  наркотиков,  которые  столь  смертоносны.  Он
заставляет проделывать  над  собой  то, что  тебя  уничтожает.  Сладоцвет  в
точности  как сон.  Достаточно совсем немного - может быть, двух капель, - и
тебе  кажется, что  ты только  что  проснулся, и твой  разум не в  состоянии
заняться чем-либо полезным. Ты просто сидишь  в  пижаме и  говоришь себе: "Я
займусь делом,  когда будет более подходящее время". Но ты, конечно, никогда
и  ничего  не сделаешь.  Пять  капель  -  и  ты  можешь  бесконечно  сидеть,
свернувшись клубком, ни о чем не думая, глядя на  паутину в углу или пыль на
стене.  Твой  разум  абсолютно  ясен,  ты  все   понимаешь,  но  стартер  не
срабатывает.  Семь-восемь капель - и ты парализован.  Ты бодрствуешь,  но не
двигаешься,  не в состоянии  двигаться, как по  утрам,  когда  ты открываешь
глаза,  но все твое тело еще погружено  в сон.  Хороший способ прожить  дни,
когда с тобой происходит нечто, чего ты не хотел бы ощущать.
     Лея тогда  подумала: "Например, видеть, как  гибнет твой мир  и умирают
все, кого ты знал?". Ей приходилось переживать подобное, когда  она помогала
Люку и Хэну бежать с планами  Звезды  Смерти; когда она приводила в движение
события,  которые  уничтожили  Гранд  Моффа  Таркина и  любимое  супероружие
Императора, превратив его в звездную пыль.
     Она сменила тогда тему, а несколько недель спустя Греглик погиб. Многие
годы она не вспоминала ни о нем, ни о том разговоре.
     Но его слова  вновь пришли ей  на ум, когда она  услышала мягкий щелчок
отпираемого  замка  и  шелест  одежды  где-то  совсем  рядом.  В панике  она
попыталась повернуть голову, но не смогла.
     Она вообще не могла пошевелиться.
     Сладоцвет, подумала она.
     Ее охватила паника.
     Кто-то  определенно  приближался  к  дивану,  на  котором  она  лежала.
Бархатное платье, которое  было на  ней во время встречи с Ашгадом, все  еще
окутывало ее, словно невыносимо тяжелый саван. В стене напротив ее  ног была
дверь или длинная  прозрачная панель, и падавшие сквозь  нее солнечные  лучи
касались  колен, согревая их под  бархатными складками.  Стена вокруг  двери
была из  литого пермакрета, некрашенная и неоштукатуренная; дальше виднелась
выложенная  камнями  терраса,   низкая   пермакретовая   стена  и   открытое
пространство, залитое приторно-ярким светом.
     Снова зашуршала одежда.  Она ощутила  вибрацию,  когда кто-то взялся за
резную спинку дивана.
     Ножки мягко заскрежетали по пермакретовому полу, когда диван  поволокли
назад, прочь от прямоугольника солнечного света, в глубокую тень комнаты.
     Каждый  атом  тела Леи  вопил, бился  и сопротивлялся, веля ей  хотя бы
повернуть  голову. И каждый атом сладоцвета, разлитого в организме,  смеялся
над волей и обращал тело в тяжелую, неподвижную, бесформенную массу.
     Диван остановился.
     "Вставай, вставай, вставай!"
     Из-за  спинки дивана появился Дзим.  Он  стоял, глядя на Лею  большими,
совершенно бесцветными глазами  ("На корабле они были карими. Я знаю, что на
корабле они были карими"),  - и Лея увидела, что кожа на его горле, там, где
она  виднелась из-под расстегнутого воротника  свободной серой  мантии, была
пурпурно-коричневой, блестящей и даже слегка членистой. Хитин, ничего общего
с человеческой кожей. Когда он сел  на  диван рядом с  ней и взял  ее руки в
свои,  она  увидела между манжетами  перчаток и обшлагами мантии  запястья -
точно такие же.
     Он увидел, что она смотрит на него, и улыбнулся, проведя очень длинным,
очень  острым языком по  острым  коричневым зубам. Продолжая  смотреть ей  в
глаза, он повернулся к ней боком, так, чтобы  она не могла видеть его рук, и
снял перчатки. Она почувствовала, как он положил их ей на плечо. Потом  взял
ее левую ладонь в свои.
     Она ощутила, что куда-то  проваливается, почувствовала нарастающую боль
в груди, так  же  как  и  тогда,  в  ее каюте  на  "Бореалисе". Нарастающий,
всеохватывающий холод, перехватывающий дыхание.
     Я умираю,  подумала Лея. Она видела,  как тонкие, темные губы секретаря
раздвигаются  в непостижимом  подобии  улыбки или  пресыщенного  вздоха.  Он
пребывал в экстазе, так же как и на корабле.
     Он встал и обошел ее сзади. Откинув в сторону ее волосы, он положил обе
руки ей на  шею. Ее пронзило нечто, что не  было ни болью, ни холодом, нечто
намного более ужасное, чем прежде.
     Пожалуйста, не надо, подумала она.
     Хэн, подумала она.
     Лучше прикончи меня, грязный паразит, ибо  если ты  этого не сделаешь -
клянусь собственным отцом, я сломаю твою вонючую шею, подумала она.
     И погрузилась в бесконечную черноту.
     * * *
     Голоса пробивались сквозь паутину Силы.
     Голосов  были  сотни - Люк  ощущал в  них  ужас и отчаяние.  Умирающие,
подумал он... И еще он подумал, в первом приступе паники, что среди них была
Лея, испуганная и одинокая. Но  во  всеобщей суматохе  он не мог быть в этом
уверен.
     Рука   его  метнулась  к  пульту  связи,  вызывая  далекие  изображения
"Бореалиса" и его эскорта. Судя по полученной информации, они направлялись к
точке прыжка  к Корусканту; судя  по увиденной им картине -  тоже. Несколько
мгновений Люк  боролся с искушением  связаться  с ними -  на  "бритве"  была
аппаратура  шифрования,  -   но  сдержался,   подумав   о  возможности  быть
подслушанным агентами Гетеллеса  и о  других,  безымянных опасностях. Вместо
этого  он  подключился к передающему каналу  и  услышал голос  Леи, спокойно
докладывавшей  Риеканну  и  Акбару:  "...наша  миссия успешно  завершена. Мы
возвращаемся домой".
     Что случилось?
     И где? Может быть,  на Педдуцис  Хориосе?  Или  на какой-нибудь  другой
планете неподалеку?  Иногда с помощью Силы это трудно  было определить.  Она
отбирала и усиливала некоторые искажения  жизненных волн Вселенной, искажала
другие. Вот  и сейчас тяжкое горе, холодная паника, которые он ощутил, сошли
на нет; он даже не мог бы с уверенностью сказать, откуда они исходили.
     Он перевел взгляд на растущую  в размерах фиолетовую звезду, Хориос II,
солнце Нам  Хориоса. Крошечная ослепительно-белая точка рядом с ней, видимо,
и была планетой.
     На  него  нахлынула  звенящая волна  Силы,  заполняя  его без  остатка,
пронизывая маленький кораблик, словно гамма-лучами. Как в тот далекий  день,
когда  он впервые  прилетел на  Дагоба и  смятенно глядел  на бурлящую жизнь
этого странного  мира, теперь он тоже ощущал присутствие чего-то безмерного,
чего не в состоянии был понять.
     Неудивительно, что Каллисту привлекла эта планета.
     ...Дагоба.  Они отправились с ней туда, где Иода учил его невозможному,
как  тогда  казалось упрямому  ученику,  -  использовать  Силу.  Она  хотела
повторить его  путь и  тоже  обрести невозможное.  Там, на ночных болотах, в
котле Силы,  на них обрушилась  стая летунов. Люк  вспомнил их бой... желтый
светящийся  луч  лазерного  меча  Каллисты  -  и,  на  секунду,  ее  опасную
открытость темной стороне Силы...
     Люк дотронулся до рычагов, выходя на высокую орбиту.
     Теперь планета  была  отчетливо видна.  Сланцевые  пустыни,  гладкие  и
твердые, словно площадки для роллербола, тянулись километр за километром. Их
окружали  группы  разбитых скал, стены иззубренных гор, не тронутых  дождями
или  корнями  растений.  В других местах дно высохшего  моря на  тысячи миль
покрывал граненый, похожий на стеклянную крошку гравий, который сверкал так,
словно планета была одним громадным драгоценным камнем. Прозрачные кристаллы
гор  отбрасывали блеклые, изломанные  отражения  в тусклом  свете маленького
белого  солнца,  их цепи  превращались  в  линии  одиноких  дорог,  мощенных
хрусталем, словно  соединявших стоявших на большом  расстоянии друг от друга
часовых в сверкающей сумеречной пустыне.
     Свет  и стеклянистый  блеск,  головокружительные безоблачные высоты,  и
посреди всего этого - крошечные островки зелени.
     Пальцы Люка быстро  пробежали по приборам орбитального контроля,  потом
вернулись к передатчику, подавая сигнал на "Несокрушимый" и "Бореалис".
     Ответа   не   последовало.   К   этому   времени   они   уже   ушли   в
гиперпространство, возвращаясь на
     Корускант.
     Смерть,  шепнула  его  память.  Он  почувствовал тогда смерть, массовую
смерть.  Воспоминания  о том  событии были туманны и  неясны, и  он  не  был
уверен, где, когда и откуда пришло к нему это ощущение.
     Но Лея была жива. Где бы она ни была, она была жива.
     Он  переключил сканеры  на самый большой охват,  но увидел лишь  желтую
точку,  которая,  видимо,  была  кораблем  Сети  Ашгада,  который  мерцал  в
солнечном свете, направляясь домой.
     Его  одинокая "бритва"  слишком  мала  для того,  чтобы  сканеры  могли
обнаружить ее  на таком расстоянии,  подумал он.  Но  лучше было исчезнуть в
магнитном поле планеты, прежде чем Ашгад окажется хоть немного ближе.
     Не встречайся с Ашгадом.
     Почему?
     Не лети в сектор Меридиан.
     Люк  снова  взглянул  на  экран   сканера.  В  подобной   близости   от
Антемеридиана стоило быть осторожнее, хотя, по  всем расчетам, Мофф Гетеллес
не обладал достаточной огневой мощью, чтобы рисковать столкновением с флотом
у Дуррена, так  же  как и достаточной для  этого смелостью. И действительно,
никакие  признаки  крупных кораблей не нарушали  провинциальное  спокойствие
этой  части  Меридиана.  Лишь  отдельные оранжевые пятнышки  межпланетников,
мелких торговцев, легких грузовиков, занимавшихся своими делами среди звезд.
     Что знала Каллиста о Сети Ашгаде?
     Он вывел "бритву"  на более низкую временную орбиту  и  вызвал на экран
координаты города Хвег Шуль.
     Он должен найти ее. Он должен снова ее увидеть.
     Дальнобойное  лазерное  орудие  сорвало  его  задний  защитный экран  и
зацепило стабилизатор, прежде чем он успел что-либо сообразить.
     Ему  повезло,  что  выстрел не уничтожил  его  корабль полностью,  лишь
благодаря  удаче  и  тому,  что  нелегко было  прицелиться в корабль,  масса
которого  была на нижнем пределе  чувствительности автоматических устройств.
Люк  устремился  вниз, к сверкающим  просторам, сквозь пылающую  вокруг него
атмосферу.  Второй  выстрел  срезал  плоскость  "бритвы";  отчаянно  пытаясь
остановить сумасшедшее вращение, Люк увидел белые  лучи  света, вырывавшиеся
из-за ломаной линии угольно-серых холмов.
     "Вот  и все,  чего  стоит  информация Сети Ашгада о минимальной  массе,
необходимой для приведения в действие орудийных башен, - мрачно подумал Люк.
- Не это ли имела в виду Каллиста, когда писала, что ему нельзя доверять?"
     Но Ашгад даже не  знал, что  Люк  будет на  корабле вместе  с Леей,  не
говоря уже  о том, что он собирается в Хвег Шуль. Этого не знал никто, кроме
Хэна и Чуй. Он вцепился  в  рычаги, пытаясь избежать прямого столкновения  с
одним из смертоносных лучей. Земля устремилась ему навстречу, светящаяся  от
отраженного тусклого солнечного света.
     "Проклятие, -  подумал  Люк, чувствуя, как дергается в руках рукоять, -
не сейчас".
     Оставшегося стабилизатора хватало, чтобы сесть и не  разбиться при этом
- на самом пределе. Антигравитационные подвески были все еще в  порядке. Но,
выровнявшись,  он  стал  бы  лучшей  мишенью.  Он  рванулся  вправо,  влево,
инстинктивно нырнул вниз,  когда  луч скользнул у него над головой. Там были
живые стрелки,  должны были быть. Никакая  автоматика  не могла  реагировать
столь быстро и гибко. Живые стрелки, которые знали, что делают.
     Громадные  утесы, горы, нависающие, повергающие  в ужас голые монументы
из базальта и хрусталя в разверзавшейся перед ним  бездонной  пропасти... Он
направил корабль  между  ними,  пронесся  вдоль  сужающихся расселин,  когда
лазерный луч угодил в черную  каменную колонну тысячефутовой высоты слева от
него, осыпав корабль  обломками.  Ровный  завывающий ветер  в верхних  слоях
атмосферы  сменился ураганами,  вышвыривавшими  его  из  любого каньона  или
ущелья. Без  одной  плоскости  "бритва" была  практически неуправляема.  Люк
уклонился влево,  едва избежав очередного выстрела  и  иззубренного утеса из
чего-то  наподобие  серого  бороздчатого  кварца,  ослепительно  сверкавшего
тысячами солнечных отражений.
     Он  был  уже  недосягаем  для орудийных башен,  спрятавшись среди  гор,
скользя вдоль длинного сверкающего каньона к пустыне  внизу. Стабилизатор не
выдержал, и  Люк, бросив приборы, мысленно коснулся Силы, уводя беспорядочно
падающий корабль  от каменных стен,  мимо  возвышающихся  башен  и  усеянных
острыми зубьями каменных хребтов, стремясь к голубой точке - устью каньона.
     Слишком низко. Не хватает высоты. Он никогда не сумеет...
     Он  напряг всю  свою волю,  всю мощь Силы, чтобы поднять  "бритву"  над
последней  грядой  из  розово-золотого сияющего стекла и направить его вниз,
вниз...
     Ветер подхватил его, словно чудовищная рука. "Бритва" дико завертелась,
затем  послышался  треск  рвущегося  металла.  Под ним  проносилась усеянная
камнями  пустыня.  Камни,  пыль и  обломки кристаллов  окутали  его  горячим
вихрем.  Уже почти ничего не  соображая,  Люк  вцепился  в рычаги,  отчаянно
надеясь,   что   впереди   нет   ничего,  кроме  ровной,  усыпанной  гравием
поверхности.
     Он ошибся.  Прозрачный валун размером с  флаер принял на  себя  то, что
осталось  от  корабля.  Корабль  развернуло,   и  он  с  треском  ломающихся
конструкций  покатился по  земле. На мгновение Люку  показалось,  что ремни,
удерживавшие  его  в кресле,  не выдержат,  и он  сломает шею о пульт. Ремни
выдержали; "бритва" перевернулась еще дважды,  словно бочка, и остановилась,
подняв целое облако обломков и пыли.
     А  потом была лишь  тишина,  нарушаемая  завыванием ветра и  затихающим
шелестом мелких камней, сыплющихся на расколотую кабину.
     * * *
     - Держите, ваше превосходительство.
     Сильные  руки  помогли   Лее  сесть,  подали   ей   чашку  и  осторожно
поддерживали ее,  пока  Лея пила. Она чувствовала  тепло, исходящее  от них.
Захотелось положить голову на теплое надежное плечо и уснуть.
     - Как вы себя чувствуете?
     Лея моргнула. Диван переместился на террасу. Тусклый, странного оттенка
солнечный  свет падал  на пепельного  цвета пермакретовые стены,  сверкая на
громоздящихся   каменных   утесах,    колоннах,    остроконечных   вершинах,
возвышавшихся  над  домом  с  трех   сторон,  ограничивая  простиравшуюся  с
четвертой  стороны равнину мерцающего гравия, словно  море,  ушедшее  отсюда
много столетий назад, оставило после себя пену, а она засохла, превратившись
в соль и стекло.
     "Видимо,  кристаллы вбирают  в  себя  и  отражают  солнечный  свет",  -
подумала  Лея, глядя  на россыпи,  проступавшие всюду  на скалах.  Маленькое
солнце  давало  лишь слабый свет посреди пронзительно  синего  океана  неба.
Тусклые звезды  были  видны  даже  в  его  сиянии. Из-за  света, отражаемого
камнями, казалось, что нигде нет  теней, или  же, напротив, они  сливались в
сплошной  муар. Сухой  воздух  стягивал  кожу  на  ее лице,  но  во  влажном
микроклимате внутри дома этого не чувствовалось.
     Она повернулась, отворачиваясь от причудливых  просторов, и встретилась
взглядом с тревожными темными глазами человека,  сидевшего на диване рядом с
ней.
     Это был пилот Сети Ашгада.
     Приятный человек, тут же подумала она. Почему-то он немного напомнил ей
Греглика,  хотя  внешне  был совершенно на  него не  похож.  Среднего роста,
стройный, человек этот был  угрюм и  мрачен, в противоположность открытому и
беззаботному повстанцу. Возможно, сходство  было в изящном горбатом носе или
глубоких морщинах вокруг глаз, свидетельствовавших о весьма тяжелой жизни.
     "Скорее всего, - подумала она, - все дело в выражении его глаз". Как ни
странно, ей  снова  пришел на ум безрассудный  Греглик.  У пилота были глаза
человека, который не  мог бы обидеть  и мухи и вряд ли стал бы противостоять
тому, кто  имел  над  ним явное преимущество  -  из-за страха или неприятных
ощущений.  "Беглец  от  действительности",  -  подумала  она. Не  с  помощью
наркотиков - лицо у него было бледное, нездоровое, но совсем не такое, как у
Греглика, - пилот просто оказывался в другом  месте, если  у него была такая
возможность. И все-таки он приятный человек.
     - Хорошо. Думаю,  я  чувствую  себя  хорошо. Не приснился  ли ей  Дзим?
Жгучая боль в шее, руки, вытягивавшие из нее жизнь, точно так же, как тогда,
на корабле.  Жуткое  ощущение какого-то  другого  существа под  его одеждой,
зловещие движения под складками
     мантии...
     - Где я? Что случилось?
     Мысли ее путались и  разбегались, и она была настолько измучена, что не
в силах была их собрать.
     - Боюсь, я не могу сказать, где вы находитесь, ваше превосходительство,
- в его голосе звучало неподдельное сожаление. - Поймите, вам лучше этого не
знать. Меня зовут Лигеус Сарпетиус Ворн.
     -  Ворн...  -  с  величайшим  трудом,  словно  складывая  рассыпающийся
карточный домик,  Лея  собралась  с мыслями. -  Лигеус Ворн... Вы пилот Сети
Ашгада, верно? И Дзим... Дзим был здесь. Это Нам Хориос?
     - Дзим был здесь? - он взял чашку из ее протянутых рук, нахмурив темные
брови. - Думаю, вам достаточно, ваше превосходительство. Я принесу вам воды.
     Он  опорожнил чашку, в которой, как думала  Лея,  и была вода, у низкой
стены возле края террасы. Она сидела, глядя,  как сверкающая  струйка  течет
вдоль стены  дома, по камням утеса,  на котором он стоял, пытаясь  услышать,
как она падает на сланец, щебень и кварц в двухстах метрах внизу.
     -  Посидите  на солнце, -  мягко предложил  пилот.  Голос его был очень
тихим, но глубоким и по звуку одним из самых прекрасных  голосов, которые ей
приходилось слышать. - Я сейчас вернусь.
     Лея осталась  сидеть  - не потому, что  ей так  сказали, но потому, что
солнечные   лучи  приятно  согревали  ее  лицо;  казалось,  к  ней  медленно
возвращается тепло после жуткого холода.
     "Бореалис", вспомнила она. Что случилось на "Бореалисе"?
     Она, видимо,  была  больна. Вернулось  воспоминание о  холоде, медленно
проникавшем во все ее члены. Или это было позже, когда к ней пришел Дзим?
     Ашгад, судя по всему, забрал ее с корабля и привез сюда. Она  ничего об
этом не помнила. Неужели капитан Иоа решил, что она мертва? Но в этом случае
ее тело доставили бы на Корускант, а не сюда.
     "Хэн, - ее засосала тревога. - Хэн будет страшно волноваться. Дети..."
     К ней начали возвращаться воспоминания и о других подробностях.
     Мерцающая лампочка на молчащем коммуникаторе...
     Старшина Маркопиус, бегущий по коридору...
     Слова  адмирала  Акбара:  "Похоже,  на   уровне   Совета  есть   утечка
информации".  И  представитель  Кью-Варкс,  которая,  постукивая по  зеленой
крышке  стола  в ее личном  зале для  совещаний коротким коричневым пальцем,
говорит: "Для тайной встречи  с Ашгадом все готово, ваше превосходительство.
Хотя  он  не занимает на планете никаких  официальных постов, это  совещание
может   стать  ключом  ко   всей   политике   взаимовыгодного  использования
планетарных ресурсов".
     Не встречайся с Ашгадом.
     Не лети в сектор Меридиан.
     Что случилось с ногри?
     Неожиданно  у  нее промелькнула мысль: что,  если  она войдет в комнату
позади  нее  и попытается  открыть дверь?  "Впрочем, - подумала  она, -  нет
никакой  разницы, заперта дверь или нет. Сам дом, похоже, находился  посреди
пустынной местности,  где не было  ничего,  кроме зубчатых гор  и сверкающей
равнины".
     Откуда-то снизу до нее донеслись голоса. Она узнала голос Сети Ашгада:
     - Нам придется  обратиться прямо к Димурре, через голову Ларма. Так или
иначе, Ларм - идиот. Он все еще не  понимает, что нам нужно, чтобы завершить
постройку "Уверенного". По Сети что-нибудь было?
     Его звучный  баритон был  хорошо  слышен  в разреженном, сухом воздухе.
"Ларм",  -  подумала Лея.  У Моффа  Гетеллеса был адмирал по имени Ларм. Она
познакомилась  с  ним  на  дипломатическом  приеме  на  Корусканте  в  честь
назначения  Гетеллеса на его  пост - одном из последних  приемов, на которых
она  была   во  Дворце.   Ларм  был  из  породы  вояк-подхалимов,  постоянно
прогибавшихся  перед Гетеллесом  и  любым другим  Моффом  или  губернатором,
благодаря  чему и добился  должного повышения  через головы нескольких более
достойных кандидатов, когда Гетеллес стал Моффом Антемеридиана.
     Кем был  Димурра, она не имела никакого понятия, хотя имя слышала. Где?
Когда?
     Она не могла различить слов, произнесенных в ответ, но мурлычущий голос
пронзил  ее, словно  холодная стрела, вошедшая  в солнечное сплетение. Дзим.
Она снова посмотрела на свою руку.
     Она ощущала жжение в шее, возле главных артерий, но  ей не хватало сил,
чтобы поднять руки и  потрогать.  Ее разумом  медленно овладевал смертельный
холод и что-то еще, некое ощущение кошмарного сна.
     Вот почему она чувствовала себя столь слабой.
     "Нет, - подумала она. - Я чувствую слабость, потому ч