устую  еще несколько выстрелов,  но "Сокол" уже оказался  в гуще
атакующих кораблей.
     Да  и вообще,  корабли  ли  это? Хэн  вдруг усомнился. Живые ли  на них
пилоты? Он вовсе в этом не уверен! Не больше двух с половиной метров в длину
и метра  в  поперечнике, они напоминали  сверкающие  цилиндры, ощетинившиеся
чем-то вроде  миниатюрных лазерных  пушек.  Кто  был  внутри  них - мальчики
величиной с насекомое? Он чуть не захохотал истерически, но скрутил эмоции.
     - Сматываемся отсюда! - заорал Хэн,  хотя и  сам знал, что  именно  это
пытается сделать Ландо.
     Крошечные   кораблики   окружили    их,    словно   облако   жуков    -
достопримечательности  Йавина IV,  следуя за каждым их движением и  не давая
никаких  шансов  вырваться в гиперпространство.  Вспыхнула  еще одна красная
лампочка,  сообщая  о том,  что  уничтожен еще один защитный  экран. Корабль
ощутимо тряхнуло, и  Хэн увидел на  экране  белое сияние, охватившее "Сокол"
снизу и  вокруг  -  защитные экраны работали на пределе  мощности.  В то  же
мгновение в наушнике послышался крик Ландо:
     - Они не отвечают на радиосигналы, так что никакие это не зонды!
     - Я  должен расчистить нам путь!  - крикнул в ответ  Хэн, заметив краем
глаза новую белую  вспышку  - миниатюрные кораблики разрушили часть  внешней
обшивки "Сокола". - Прямо курсом семь-шесть, азимут ноль, на счет три!
     - Хэн, старик, что...
     - Делай что говорю!
     В  то  же  мгновение  он  выстрелил  из  всех орудий,  прочертив  почти
непрерывную линию всеуничтожающего огня в сегмент семь-шесть. Словно питтин,
преследующий собственную тень, "Сокол" устремился вдоль светящейся линии все
быстрее и быстрее. Глядя на огненную полосу впереди, Хэн рассчитывал, скорее
подсознательно,  чем  осознанно,   когда  наступит  последний   момент   для
совершения  прыжка  без  того,  чтобы  не  угодить  под  собственный  огонь.
Крошечные хищные кораблики мчались следом, стреляя  по стремительно уходящей
мишени.
     -  Раз... два... -  считал Хэн.  "Великий Космос,  пусть  сработает..."
Последний  из защитных  экранов сгорел в  ослепительной вспышке,  и  красное
сияние  озарило лицо  Хэна.  "Сокол"  продолжал  мчаться  вперед,  казалось,
навстречу собственной гибели...
     - Три!
     Ландо  нажал клавишу -  рефлексы его никогда не  подводили, -  и звезды
превратились в белые линии.

     <b>10</b>

     - Я никогда вас не благодарила.
     Лея прошла через  высокую арку,  -  которая вела с  небольшой террасы в
полутемную комнату. Лигеус, вошедший вместе с синтдроидом,  что принес еду и
новый графин с водой, покачал головой.
     - И не  надо, - ответил он, и боль и стыд в его голосе сразу же сказали
ей о многом - может быть, даже о том, чего он и сам не имел в виду. - Можешь
идти, - сказал он синтдроиду.
     Дверь закрылась за спиной синтдроида. Лея успела  заметить темное пятно
некроза  на его  шее и почувствовала слабый запах  разложения. Она не знала,
как задать вопрос о  том, что она хотела  узнать, не  вызывая  подозрений, и
потому лишь спросила:
     -  Почему вы  здесь?  Как  вы здесь  оказались?  Белдорион  назвал  вас
философом.
     - Так  и  есть,  - вздохнул Лигеус. Он протянул  было руку к графину  с
водой и блюду с ароматными, великолепно  приготовленными  насекомыми, но тут
же  снова опустил ее  и повернулся к  Лее. - Я  бродяга. Пятно  на фамильном
гербе.  Они  и  слышать  не  хотят  моего имени. Увы,  к моему несчастью,  я
оказался опытным разработчиком систем искусственного интеллекта  и к тому же
очень-очень хорошим мастером поддельных голограмм.
     - Поддельных голограмм?
     - Конечно, дорогая моя.  Это мое искусство, мое хобби - источник  моего
наслаждения и основа тысяч  глупых проделок в дни моей юности. Теперь же это
- проклятие всей моей  жизни. Белдорион нанял меня, чтобы я отредактировал и
перезаписал его огромную библиотеку хаттовской порнографии.  Даже работа  на
Гаморре,  когда  я писал  любовные стихи  для тамошних  пятачков, причем они
выдавали их  за свои собственные во время  зимнего брачного сезона,  и то не
казалась мне столь отвратительной.
     Лея рассмеялась, словно внезапный солнечный луч  растопил ледяную стену
ее  страха,  и  Лигеус  тоже. Звук его смеха  был негромкий и  приятный.  На
мгновение Лее показалось, что он вот-вот возьмет ее за руку, но  в последний
момент он отдернул ладонь и сказал:
     -  Могу  я что-нибудь для  вас  сделать? Я  оцифровал голограммы  любых
изображений, какие только можно себе  представить,  лиц, животных, движений,
звуков, во  всех мыслимых вариантах. Вы даже  не поймете, что на самом  деле
это не реальность. Я могу подарить вам голограмму  озера на Алдераане, рядом
с дворцом, где вы выросли, или "Звездных  Ребят" в  пору их  расцвета... или
вашего мужа, -  неуверенно  добавил он. - Видите ли, его изображение у  меня
тоже есть. И ваших детей.
     Услышав его слова, Лея ощутила внезапную  странную боль, но тут  же она
вспомнила, что Хэн был  личностью весьма  известной, так же как и дети, и их
снимали на голограммы десятки  тысяч  раз. Темные  глаза Лигеуса  напоминали
глаза зверя, который боится, что его побьют, - она  поняла,  чего он боится:
обидеть ее.
     -  Нет, - сказала она, успокаивающе коснувшись его руки.  - Спасибо, но
нет. Боюсь, мне будет слишком больно.
     Он открыл было рот, чтобы сказать очередную ободряющую  ложь, как делал
прежде, принося ей воду, но тут же сжал губы. Ложь осталась непроизнесенной.
Взгляды их  снова  встретились - она на свету,  он в тени. Он начал говорить
что-то, она не вникала, он окончательно смутился, но тут дверь открылась,  и
вновь появился синтдроид.
     - Мастер Ворн, мастер Ашгад желает говорить с вами на террасе.
     Лея проводила его  до двери и, когда  он ушел,  осторожно, чтобы ее  не
заметили, пробралась к ограждению балкона, откуда отчетливо было слышно все,
о чем говорилось на террасе внизу.
     - Полагаю, все идет по плану? - послышался голос Ашгада.
     -  Да,  сэр.   Послезавтра   я  могу   начать  окончательную  настройку
компьютера.  Сейчас  я  ввожу  в  него  параметры  траекторий для  последней
программы.
     - Постарайся справиться как  можно быстрее, Лигеус,  - сказал Ашгад.  -
Чем дольше  задержка, тем больше вероятность того, что что-то пойдет не так.
Сегодня мы  доставим ящики, и те и  другие.  Проследи,  чтобы  их надлежащим
образом погрузили.
     Голос Лигеуса был едва слышен.
     - Да, сэр.
     - В последующие три дня будете всем заниматься сами, - продолжал Ашгад.
- Утром я уезжаю в Хвег Шуль, пора и там приводить в действие наш план...
     - Уезжаете? - снова  послышался голос Лигеуса. Лее показалось,  что она
услышала застарелый, ставший привычным страх.
     -  О, все  будет в порядке,  - быстро ответил Ашгад  голосом  человека,
который  надеется,  что все действительно будет в порядке. За пять дней, что
Лея провела  под  крышей его дома, она  ни разу его не  видела  и  с  ним не
разговаривала;  вероятно, он  не  любил  встречаться липом к лицу с жертвами
собственных преступлений.  - За главного остается Белдорион, но не подпускай
его  к  ее  превосходительству.  Я   слышал  о  том  вчерашнем  инциденте  и
побеседовал с ним. Он знает, что подобное не должно повторяться.
     - Но сдержит ли он свое слово? - уже с явной тревогой спросил Лигеус. -
Если вчера он пытался подчинить ее себе, он может...
     - Он  будет делать то, что ему сказано, - бросил Ашгад. - Так же, как и
Дзим.
     - Нет, - тихо сказал Лигеус. - Не будет. И Дзим не будет.
     - Ты чересчур беспокоишься, - слишком громко и слишком  поспешно сказал
Ашгад. - Я вернусь через три дня.
     -Но...
     - Я сказал, ни о чем не беспокойся!
     Лея услышала его удаляющиеся шаги и  тяжелый звук закрывающейся  двери.
Она сидела у ограждения, и ей было не по себе от подползавшего к ней страха.
     Ашгад уезжал. Она оставалась одна в этом доме,  вместе с Белдорионом. И
Дзимом.
     * * *
     - Нашли свою подругу?
     Люк  быстро поднял голову от клапанов, которые  прочищал - в насыщенной
пыль атмосфере Нам Хориоса любая техника требовала почти постоянной разборки
и  чистки.  В дверях ремонтной  мастерской  Кройга  стояла Юмолли  Дарм.  Он
улыбнулся,   приветствуя  ее.  У  девушки  был  вид   человека,  только  что
вернувшегося  в  город из пустыни,  ее мешковатые  брюки и толстая куртка на
подкладке были  густо покрыты  пылью. Позади  нее он увидел ее тяжелый "скид
икс-3", нагруженный доверху  ящиками  с  кристаллами,  сверкавшими в тусклых
лучах солнца, словно груды голубовато-фиолетовых стеклянных осколков.
     - Пока нет, - ответил Люк.
     Появление  Дарм  не  слишком  его  удивило.  Арвид  говорил  ему, когда
рекомендовал  его  на работу  механиком  у Кройга,  что  это  самая  большая
ремонтная мастерская в  Хвег Шуле, то есть фактически на всей планете. И она
действительно  была  большой,  для  Хвег  Шуля, - в  ней  размещалось  около
тридцати ремонтных боксов, где можно было починить все, от насосов и флаеров
до  мелкой  домашней  техники, за цену чуть большую,  чем стоимость дешевого
обеда для работников. Как  и любое другое строение Новоприбывших, мастерская
стояла на столбах - у Т-47, ремонтировавшегося, в соседнем боксе, закоротило
все контуры,  когда  он  оказался  слишком близко к земле во время недавнего
шторма.
     Кройг  был  дуросианином, и Люк  был уверен,  что у  него  есть связи с
половиной контрабандистов сектора.
     - Чем могу быть полезен?
     Он  отложил в  сторону  клапаны и подошел  по грязному, залитому маслом
полу  к  двери.  Небритый, одетый в здешнюю домотканую одежду и кожу блерда,
Люк,  настолько смещался  с местным  пейзажем,  что  даже подручные фанатики
Тазельды не заметили бы его на улице.
     Дарм протянула ему ультразвуковой бур.
     - Повреждена внутренняя оболочка, - сказала  она. - Не знаю, удастся ли
вам  что-нибудь сделать.  И я хотела  спросить вашего босса, нельзя ли снова
оставить у вас мой "скид", после того как я его разгружу. Сегодня вечером мы
отправляем  товар, или, по крайней мере, попытаемся. Крейсер "Лоронара" ждет
на высокой орбите.
     - "Лоронар" ? - с неожиданным любопытством  спросил Люк. -  Вы продаете
кристаллы Корпорации "Лоронар"?
     Судя по тому, что говорил Арвид, у него сложилось впечатление, что речь
идет о мелочах - что Дарм ищет кристаллы в пустыне для каких-то таинственных
оптических  или  медицинских  приборов, полезных  лишь  высоколобым ученым в
университетских лабораториях. "Лоронар" к мелочам отнести было никак нельзя.
     -  Конечно,  - Дарм покопалась  в кармане  запыленной красной  куртки и
вытащила горсть кристаллов длиной и  шириной в два пальца Люка  и примерно в
два раза толще. - Мы  называем  их "дымками" или  "призраками". Этот немного
маловат, и цвет не  из  лучших -  видите, какой бледный?  -  но  их покупают
столько, сколько мы можем продать. Вот, взгляните. Поднести поближе к свету?
     Люк кивнул.
     - Видите тени внутри? Эти серые линии? Теперь смотрите.
     Она подошла к генератору, стоявшему в углу, словно металлический монстр
- гордость Кройга, контрабандно  доставленный по  частям,  -  походивший  на
хитросплетение  проводов  и  трубок.  Осторожно  -  генератор  стоял в  углу
помещения,  для защиты  от  песка,  и,  поскольку  находился  в темноте,  то
постоянно кишел  дрохами - Дарм выдвинула один из блоков, приложила контакты
к кристаллу и щелкнула выключателем.
     Люк дернулся, сбитый с толку  и охваченный ужасом,  хотя Дарм,  похоже,
ничего  не  чувствовала.  Вспышка Силы пронзила  его  мозг,  словно стальное
лезвие. Весь дрожа, он отшатнулся. Девушка удивленно посмотрела на него.
     - Что случилось?
     - Вы ничего не почувствовали?
     В голове у  него все еще звенело, хотя  все закончилось за долю секунды
еще до того, как она выключила ток. На лбу  у него выступил пот, его  слегка
тошнило.
     Она озадаченно покачала головой.
     - С вами все в порядке, Оуэн? Что случилось?
     Люк  поколебался. Невозможно было объяснить сущность Силы тому, кто  не
подозревал  о  ее  существовании,  к  тому  же,  учитывая  попытку  Тазельды
подчинить его себе и слова офицера Снаплонса о ее попытке похитить Каллисту,
в этом городе следовало быть весьма осторожным, и не только с незнакомыми.
     - Ничего.
     Он  взял кристалл из руки Дарм  и снова  поднес его  к ближайшему окну.
Нитевидные  серые  полоски  в  сердцевине  "призрака"  изменили  ориентацию,
сформировав два звездообразных пятна там, где кристалла коснулись контакты.
     -  Если бы у этого "призрака" был  соответствующий цвет, - с сожалением
сказала   девушка,  -  я   бы   заработала  сотню  кредиток.  Они  умеют  их
программировать,  перестраивать  их  структуру,   используя  их  в  качестве
приемников.
     Она подкинула бледный кристалл в руке, затем бросила его Люку.
     Рука  его отдернулась,  кристалл  упал  на пол и разбился на сверкающие
осколки.
     - Простите, - сказал он. - Мне очень жаль...
     Она небрежно отшвырнула осколки ногой под генератор.
     - Не беспокойтесь. Как я уже сказала, его бы у меня все равно не взяли,
но переориентации  поддаются  даже самые  мелкие,  -  она снова нахмурилась,
внимательно  разглядывая его  лицо, на котором,  как опасался Люк,  все  еще
отражалась охватившая его внезапная  слабость. - Вы уверены, что хорошо себя
чувствуете?
     "Она явно имела в виду, -  подумал Люк, - что ронять что-либо  - это на
него не похоже,  что,  впрочем,  было определенно правдой  после  многих лет
тренировок".
     Так   или   иначе,   какими   бы    ни   были   их   другие   свойства,
кристаллы-"призраки" каким-то образом притягивали Силу.
     - Угу, -  сказал Люк и потер виски, пытаясь собраться с мыслями. - Угу.
Я прекрасно себя чувствую.
     Не удивительно,  что  планета  была  насыщена Силой.  Неужели кристаллы
использовались для?..
     - Сегодня вечером  будет собрание, - продолжала Дарм, словно  размышляя
вслух. - Сети Ашгад вернулся. Оказывается, он  встречался с какой-то большой
шишкой Республики - как вам это понравится? Вечером мы все идем к нему домой
- знаете его дом?  Большое старое здание, которое раньше принадлежало одному
хатту,  что когда-то здесь всем заправлял. Дом  довольно причудливый, но  во
время грозы, должно быть, выглядит здорово. Если хотите, можем пойти вместе,
я могу вас со многими познакомить. Там будут люди из самых дальних мест, так
что, если ваша подруга все еще здесь, кто-то наверняка ее видел.
     -  Спасибо, - сказал  Люк,  к  которому  при упоминании  о  присутствии
Каллисты  на  этой планете вновь вернулось смятение и отчаяние. За последние
сутки он проходил мимо дома Тазельды  два или три раза, проходил и мимо дома
Ашгада. По крайней  мере, можно будет попасть  туда, не вызывая подозрений у
чересчур умного офицера Граппа. - С удовольствием.
     Дарм махнула рукой, с дружелюбием, свойственным сообществам, где люди -
или,  по крайней мере,  люди определенных убеждений  - чувствуют, что должны
держаться вместе.
     -  Мы ее найдем, - сказала она. - Рано или поздно кто-то что-то узнает.
Значит, сегодня в  двадцать  часов.  Я буду там без четверти.  Арвид и Джин,
думаю, будут тоже.
     Люк кивнул. Когда Юмолли Дарм ушла, он нагнулся и  дотронулся кончиками
пальцев до осколков кристалла, пытаясь снова понять, что же на самом деле он
чувствовал.  Но  это   были  лишь  куски  кремния,  неотличимые  от  мусора,
сваленного по всем углам под опорами ремонтной мастерской.
     * * *
     Значит, враг Тазельды - чьим домом завладел Сети Ашгад - был хаттом.
     "Джедай-злодей?"  -  удивленно  размышлял  Люк.  Или  это  просто  была
очередная ее ложь? Грапп  называл его "криминальным боссом",  но  это  могло
быть  лишь дилетантским описанием чего-то,  чего  он  не понимал.  Хотя нет.
Джабба был королем преступников... чья же это фраза? Майзора. Того, кого они
с Хэном встретили в  опустевшем дворце повелителя хаттов.  Дурга  был рангом
куда пониже; его связь с криминальным миром не вполне ясна, но она, конечно,
существовала. Так, с "криминальным боссом" понятно. А вот с "джедаем"?
     Могли ли хатты рождаться уже наделенными Силой? Известно ведь, что Сила
на них не действует. По крайней мере, на Джаббу точно не подействовала.
     Когда-то  подобный  вопрос можно было бы задать и о представителях расы
кхоммов, пока ученик Люка Дорск 81 не появился на Йавине IV.
     Не пыталась ли  Тазельда  заставить Каллисту  проникнуть  в этот  дом в
поисках своего лазерного меча?
     Дворец  Ашгада,  хотя  и  выглядевший  типичным  строением   хаттов,  с
напоминавшим нору расположением комнат, с круглыми дверями  и нишами для еды
в  каждой доступной стене, находился  в человеческом владении уже достаточно
давно для того, чтобы в стены дома были вставлены окна и дом был многократно
очищен от  грязи.  Пока они  с Арвидом  и тетей Джин сражались  со  свирепым
вечерним ветром, Люк нащупал в кармане нарисованную Тазельдой карту.
     - Что-нибудь знаешь  насчет собрания, Грапп? -  спросил Арвид, когда их
догнал толстый полицейский. Грапп покачал головой.
     - Пока что, насколько я могу сказать, никто не знает. Интересно, где он
был последние  несколько месяцев? - завывавший в быстро  наступавшей темноте
ветер  почти  не  давал говорить. -  Мы со Снаплонсом  регулярно  следили за
домом, и большую часть времени там никого не было.
     Люк сомневался,  чтобы пленника - в особенности уже привлекшего  чье-то
внимание - могли держать там незамеченным.  Тем не менее,  когда они вошли в
дом, он воспользовался случаем ускользнуть от остальных и пробрался в старый
кухонный двор.
     Хотя двор был хорошо защищен высокими стенами от ветра, Люка била дрожь
- он сам не мог  сказать отчего. По одну сторону за большим  окном виднелась
длинная комната, уставленная всевозможной кулинарной утварью -  четыре  типа
электропечей,  холодильники, сушилки и  увлажнители,  котлы, мерки и рабочие
поверхности любых мыслимых  размеров и материалов, бутылки, ящики и мешки на
достигавших до потолка полках. Все для гурмана, иначе не скажешь.
     Окна  противоположной  комнаты  были  плотно  закрыты ставнями. Отворив
дверь,  Люк  увидел в  полумраке  стеклянные сосуды  всевозможных  размеров,
газовые баллоны,  трубки, краны  и приборы, названий которых Люк не знал. Он
не мог  представить себе  назначение  всего этого, но  вся  длинная  комната
отчего-то показалась ему уродливой и зловещей.
     Но здесь не  было никаких следов Каллисты, никаких признаков каких-либо
пленников. Дверь  в сокровищницу, которую описывала Тазельда,  была закрыта,
кованой решеткой, заросшей многолетней растительностью. Он мысленно произнес
имя Каллисты, пытаясь обнаружить в  доме  хоть какие-то ее следы.  Но оттого
ли,. что  она  утратила  способность владеть  Силой,  или  оттого, что  сама
атмосфера планеты была густо насыщена Силой, или же  просто  оттого, что  ее
здесь никогда не было, он ничего не почувствовал.
     Высокое бесполое  существо,  в котором Люк  узнал одного из синтдроидов
Ашгада - то ли из тех, что сопровождали его на "Бореалисе", то  ли полностью
ему идентичного, - появилось позади него и вежливо спросило:
     - Могу ли я чем-либо помочь?
     Люк смиренно позволил отвести себя к  остальным,  в помещение, когда-то
явно служившее банкетным залом - самое большое в  любом хаттовском строении.
Теперь его заполняли мужчины  и женщины, некоторых из  которых Люк  узнал по
неудавшемуся нападению на орудийную башню. Других он знал только в  лицо, за
время  своего  короткого  пребывания в ремонтной мастерской  Кройга. Судя по
одежде, все они были Новоприбывшими,  старавшимися одеваться  по стандартной
моде  планет  Центральных  систем,  даже  если  обычные  материалы  были  им
недоступны, и внешность  их была несколько  более  разнообразна,  чем  среди
ограниченной группы Старожилов.
     Здесь был и Кройг, серый, с оранжевыми  глазами,  державшийся  рядом со
своим братом (или сестрой  - у дуросиан эти понятия обозначались одним и тем
же словом), и еще двое или трое чужих из Хвег Шуля - аркона, владевший одной
из  фабрик  по  переработке  маджи, и пара  суллустиан, которым принадлежала
крупнейшая  брансведовая  башня  в  округе.  Люк  отметил,  что  большинство
людей-Новоприбывших несколько  их  сторонятся.  Ему приходилось  многократно
сталкиваться   в   мастерской   с   подобным   негласным  предубеждением   к
негуманоидным  расам планет Центральных систем. Глупо, если представить себе
их  технологии. Но,  собственно, все  предрассудки  Империи  были  по-своему
глупыми и в конечном счете привели ее к гибели.
     Несколько  синтдроидов стояли на страже у дверей. Люк  сомневался,  что
большинство присутствовавших  понимали, что охранники - не  живые и не люди.
Они  выглядели   по-людски  до   мелочей,  хотя  их   разоблачали  волосы  -
совершенные, человеческие,  они, тем не менее имели странный мертвенный вид,
какой  часто  имели парики, - и запах.  Все в комнате  чем-то пахли - дымом,
пивом,  кафом,   потом  -  жизнью.  Синтетическая  плоть,  хотя  и  являлась
органической материей, не  требовала питания и  не выделяла никаких побочных
продуктов.  Люк   вспомнил  прочитанную  им  статью  о  попытках  Корпорации
"Лоронар" создать синтдроидов, которые были бы  приемлемы для чувствительных
к  запахам  рас, таких, как чадра-фаны или вуки.  Впрочем, даже у  некоторых
людей вызывало отрицательную реакцию ощущение глубоко скрытой ненормальности
чего-то, выглядящего как человек, но не имеющего абсолютно никакого запаха.
     В  заключении статьи  говорилось о том, что данный  проект стоит весьма
низко в списке приоритетов "Лоронара". Покупательная способность чадра-фанов
и  вуки была  слишком мала, и их планеты не  считались  достаточно  обширным
рынком для того, чтобы рисковать хотя бы сотней тысяч кредиток.
     - Арвид!
     К ним сквозь толпу пробрался Герни Касло. Народ  начал рассаживаться на
краях низких возвышений, разбросанных по всему  залу, и  на складных стульях
между ними. Пол  всею здания покрывали ковры плотной промышленной вязки, что
придавало ему  странный вид,  То,  что  когда-то было нишами для еды, теперь
было заполнено  дешевыми, сделанными  на скорую руку украшениями, доступными
состоятельным людям на малонаселенных планетах: некачественными голограммами
знаменитых скульптур, иногда с лицами  нового владельца  и членов его семьи,
или  недорогими   шестнадцатицветными   экранами,  изображение  на   которых
циклически   менялось  каждые  полторы  минуты.   Люку   приходилось  видеть
прекрасную керамику Старожилов, и  его удивляло, что ни  Сети Ашгад, ни  его
отец после  стольких проведенных  на планете лет, не  подумали о том,  чтобы
украсить ею дом.
     Неужели  старший  Ашгад столь ненавидел  эту  планету, что  не  имел ни
одного  из созданных  на ней творений? Но его сын, родившийся  здесь или, по
крайней мере, выросший - на вид ему было не больше сорока, - вряд ли стал бы
в той же  степени разделять предубеждения  отца. Или своим  домом  он считал
скорее жилище в Грозовых горах?
     - Нам  нужна пара ребят  для одной работенки, - продолжал Касло, говоря
углом  рта,  словно  злодей  из  голофильма.  -  Завтра   вечером  прилетает
транспорт. Нужно встретить.
     -Где?
     - У Десяти Братьев.
     Люк  слышал,  как  Кройг  упоминал это  место. Упомянутые  Братья  были
тсилами, кристаллическими  колоннами, стоявшими  не  в ряд,  а  по  кругу, в
результате    какого-то   неизвестного   геологического    процесса.   Мечта
контрабандиста, ориентир,  легко  идентифицируемый  на  экране  сканера,  но
достаточно небольшой для того, чтобы можно было обнаружить его ночью.
     - Может быть, и  Оуэн нам поможет? - Арвид кивнул в сторону Люка.  - Он
работает у Кройга, так что деньги ему не помешали бы.
     Булдрум  Касло, коренастый  гладколицый  невысокий  человек  в  толстых
очках, ухмыльнулся в ответ:
     - Деньги не помешали бы любому, кто работает у Кройга.
     Касло несколько мгновений разглядывал Люка, потом кивнул.
     - Помощь потребуется, и чем  больше, тем лучше. Я слышал, груз довольно
объемистый. Ты свой флаер починил?
     Люк  кивнул, хотя работоспособность машины вызывала у него определенные
сомнения.
     - Тогда займешься перевозкой, - сказал Касло.
     Когда тот ушел, Арвид фыркнул.
     - Охрану он тебе не доверяет.
     -Что?
     - Чтобы  не подпустить  теранцев, -  объяснила  Джин, подходя к  ним  и
присаживаясь на край возвышения рядом с  ними.  - Их Слухачи иногда каким-то
образом узнают о  прибытии груза  и пытаются  помешать, но по большей  части
достаточно следить, что происходит вокруг. Как правило, их интересует...
     В  зале  потемнело,   за  исключением  единственной  лампы  на  главном
возвышении,  скромно  расположившемся в  бывшей громадных размеров нише  для
еды. Занавес в задней части помещения раздвинулся, и вошел Сети Ашгад.
     "Не доверяй  ему,  - говорила  Калдиста.  - Не  встречайся  с  ним,  не
соглашайся ни с одним из его требований".
     Почему?
     Впервые  Люк увидел  этого человека лицом к лицу,  хотя  на "Бореалисе"
мельком видел Ашгада и его  эскорт. Люка еще  не  было на  свете, когда отец
Ашгада  был сослан сюда императором  Палпатином,  но в  юности,  интересуясь
историей Альянса, он познакомился с добродушным обаянием пожилого политика и
его двуличными  обещаниями  по голографическим записям.  "Старику, вероятно,
сейчас  лет восемьдесят", - подумал Люк, глядя, как его  сын поднимается  на
возвышение, обмениваясь шутливыми замечаниями с  теми из присутствующих, кто
знал его лучше всех.
     Он  не  слышал,  чтобы Кройг  или кто-либо  в  "Голубом Блерде Счастья"
вообще что-либо говорил о старике. Но  он победил  хатта (возможно, джедая),
отняв у  него власть и дом. Так что это должен был  быть выдающийся человек.
Может быть, он уже умер или просто уединился в доме в Грозовых горах?
     - Нет, нет,  этого мы допустить  не можем, -  говорил Ашгад в ответ  на
чье-то  предложение   прислать  войска  Республики,  чтобы  "разобраться"  с
теранцами. В его низком голосе звучал добродушный сарказм. - В конце концов,
их здесь большинство. Это их планета.
     - Но это и наша планета! - крикнул Герни Касло, вскакивая на ноги. - Мы
гнем  спины, пытаясь хоть  что-то вырастить на  этих бесплодных скалах.  Это
что, не считается?
     - А должно? - Ашгад обвел  толпу неожиданно холодным и гневным взглядом
зеленых глаз. - Я думал - да.  Я был достаточно оптимистичен, чтобы заверить
вас в том, что смогу что-нибудь сделать. Похоже, я был неправ.
     Наступила тишина, но  Люк ощутил, как по толпе, подобно наземной грозе,
прокатилась волна гнева.
     -  Как вы знаете,  - сказал  Ашгад,  внезапно ставший центром  внимания
притихшего зала, - у меня  были далеко идущие надежды. Используя свои связи,
я  сумел добиться встречи  не с каким-нибудь бюрократом, не  с  каким-нибудь
членом комитета, но с самой Леей Органой Соло. Впрочем, - язвительно добавил
он,  - я  бы не сказал, что она горела желанием со мной встречаться, о чем с
самого начала явственно дала мне понять.
     Старшего Ашгада называли Искусителем. Слушая  его сына,  Люк понял, что
тот оказался хорошим учеником отца. Ашгад пользовался своим  голосом, словно
артист-виртуоз  -  органом,  играя  всеми  нюансами  и  оттенками  тембра  и
громкости.
     -  Прошу  простить  меня,  - продолжал Ашгад, -  за  мой  неоправданный
энтузиазм и мою глупость. Я прошу прощения у всех  вас за то, что пробудил в
вас надежды, которым не суждено было сбыться.
     По его знаку другой человек -  с этого расстояния  Люк  не мог сказать,
был  ли  он  синтдроидом  или нет,  хотя  движения  его  были  подозрительно
плавными,  -  вышел  из-за  занавеса  и  поставил  в  нише   голографический
проигрыватель.
     -  Наверное,  будет  лучше, если ее  превосходительство скажет вам  все
сама.
     Свет в  зале померк еще больше.  Голограмма  Леи,  яркая  и отчетливая,
показалась почти  реальной в полумраке,  словно в лучах света, исходивших из
невидимого источника. Масштаб был в натуральную величину, так что  казалось,
будто она  на самом деле находится в зале, положив руки на колени, в тяжелом
официальном   платье.   Позади    сидели    на   корточках,   словно   тени,
телохранители-ногри. Подбородок  ее был приподнят, и слова звучали холодно и
размеренно -  такой ее речь Люку приходилось слышать лишь  тогда,  когда она
была по-настоящему разгневана.
     - Боюсь,  ни о какой помощи со стороны Республики не может быть и речи,
мастер  Ашгад,  -  сказала  она.  -  Республика   не  может  позволить  себе
поддерживать  меньшинство -  любое  меньшинство. Слишком  многое во взаимной
торговле зависит от сохранения существующего  статус-кво,  и  слишком многие
считают усилия рационалистов на вашей планете разрушительными, неприемлемыми
и преступными.
     По толпе прошел ропот. За спиной Люка Герни Касло пробормотал:
     - Преступными... Я покажу тебе "преступные", милочка!
     - Пытаться честно выжить - преступно? - послышался еще чей-то голос.
     - Что разрушительного в том, что мне нужно лекарство для моего сына?..
     -  Я понимаю ваши проблемы, мастер Ашгад, - продолжало изображение Леи,
- но Республика должна мыслить более широко. И,  честно говоря, недовольство
горстки поселенцев на планете, которая  даже  не является членом Республики,
не стоит двух  миллиардов кредиток, в  которые это обойдется - не говоря уже
об ущербе, который будет нанесен имиджу Республики, если мы вмешаемся в ваши
раздоры.
     Последние ее слова потонули в нарастающем реве. Кто-то крикнул:
     - Клятая ведьма, да что она знает?
     Люк вскочил  на ноги,  охваченный  праведным  гневом -  не в  отношении
человека,  оскорблявшего  его   сестру,  но  человека,   который  стоял   на
возвышении,  едва  видимый за мерцающей голограммой,  с ханжеским сожалением
склонив голову.
     - Ложь! -  крикнул  Люк, но голос его смешался  с  выкриками  других, и
прежде чем он успел снова набрать в грудь воздуха, он сообразил, что попытка
протеста  лишь  выдаст  его  подлинную личность  и  лишит  возможности найти
Каллисту. Голограмма была такой  же  фальшивкой, как и дешевые  скульптуры в
нишах  с  лицами  членов  семьи.  Прежде  всего, даже еще  до  того, как Лея
отказалась от  услуг  телохранителей,  она  никогда не появлялась на публике
вместе с ногри. Когда "Лея" поднялась с кресла, Люк еще раз убедился в своей
правоте: кресло не  имело ничего общего  с теми, что стояли в конференц-зале
"Бореалиса"  или вообще  где бы то ни было на флагманском корабле. Пурпурное
платье, которое  она надевала на  десяток официальных церемоний за последние
несколько лет, легко было  скопировать.  Люк никогда  прежде не видел  столь
совершенной  подделки,  но, вероятно, по-настоящему  искусный  мастер,  имея
голограмму  лица  Леи,  мог  изменить движения губ  в соответствии  с  любым
запрограммированным текстом.
     Но  обо всем этом, понял Люк, он узнал лишь за годы,  проведенные среди
повстанцев,  в  течение которых ему приходилось иметь  дело  с  достижениями
науки  и  техники,  доступными  на Корусканте  и  его  внутренних  планетах.
Мальчишкой же на Татуине, где  он вырос, как и его дядя Оуэн и его друзья, -
он подозревал о том, что  правду можно столь искусно подредактировать,  не в
большей степени, чем о том, что может летать.
     Они верили тому, что видели.
     Они верили Сети Ашгаду.
     И они были в ярости.
     Ашгад стоял  на возвышении, делая вид, будто  пытается успокоить толпу.
Люк проскользнул  мимо стоявшего у дверей  синтдроида  и  пересек  небольшую
комнатку за ними, мягко ступая по ковру.  Он был слишком зол, чтобы и дальше
оставаться  в зале. Он понимал, что  синтдроиды  наблюдают  за  ним -  в  их
центральном  модуле  управления,  чем  бы он  ни  был,  наверняка  хранились
изображения лиц всех рационалистов на планете. Но никто его не останавливал.
Он вышел во двор, тяжело дыша от ярости, и, пройдя  сквозь заросли ароматных
кустов с голубыми листьями,  оказался на улице. С наступлением темноты ветер
почти  утих.  Голоса,  выкрикивавшие  бранные  слова в  адрес его  сестры  в
банкетном зале, все еще отдавались у него в ушах.
     Вдали,  словно  ледяные  шпили,  сверкали  в  холодном  звездном  свете
кристаллические столбы-тсилы. Земля блестела  от инея, и холод пронизывал до
костей.  Люк  ощутил  вокруг  присутствие  Силы,  которая, казалось, дышала,
ожидая чего-то.
     Где-то  недалеко в  пустыне были люди. Хотя у  них не было  фонарей, он
ощущал их, словно маленькие вихри Силы. Теранцы?
     Вероятно. Они наблюдали за домом Сети Ашгада.
     "Дай волю гневу", - говорил его отец. Дай волю гневу.
     Тогда он воспользовался словами  как  приманкой. Выпусти гнев,  дай ему
вести тебя в схватке...
     Ловушка для дураков. А ведь он чуть было не попался...
     Но теперь  Люк  по-настоящему  выпустил на свободу свой гнев,  позволив
ему,  словно облаку пара,  подняться  к  самым звездам. В  эту  ночь  вообще
накопилось слишком  много гнева, закипавшего, подобно магической силе, в том
доме. Избавившись от него, Люк снова был в состоянии ясно  мыслить, задавать
вопросы. И главным вопросом было: чего стремится добиться Сети Ашгад?

     <b>11</b>

     Заливаемый  потоками  дождя,  порт  Багшо на планете Ним  Дровис  кишел
военными.
     Хэн  предупредил  с  орбиты  медицинский центр,  что  у  него на  борту
пятнадцать человек  в критической стадии лучевой болезни. Исм Оолос, врач из
расы хо'динов,  с  которым  он разговаривал  по гиперпространственной связи,
ждал его  возле шлюза с командой экстренной помощи, в окружении дровианцев в
форме,  которые схватили  Хэна  за  руки, едва тот  сошел с  трапа "Сокола",
толкнули его к ближайшей стене и без лишних церемоний обыскали.
     - Это действительно необходимо?  - возмущенно спросил доктор Оолос. Хэн
обратился к предводителю отряда дровианцев примерно с  теми же словами, но в
куда более крепких выражениях.
     - Док, если бы видели, какое  вооружение переправляют  сюда  для племен
гопсо'о, вы бы не спрашивали.
     Сержант-дровианец вытащил изо рта затычку, чтобы сделать это замечание,
и с шипящим звуком воткнул ее обратно. С приходом высокоразвитой цивилизации
следом за  военными базами Старой Республики большинство дровианцев, которые
до  контакта  с  ними  представляли  собой  лишь  разбросанные  пасторальные
племена,  приобрели   привычку   всасывать  цвил   -  сладковатое  вещество,
распространенное   в   алгарианской   кухне,  -   через  слизистые  оболочки
дыхательных путей, с помощью губчатых затычек  размером с кулак, пропитанных
этим  веществом. У  четырех  пятых  солдат  во  рту  были затычки  различной
величины, и в  воздухе  висел  густой дурманящий  запах,  там,  где  его  не
заглушал тяжелый запах влажной  растительности,  занесенной изо всех уголков
Галактики плесени и маслянистой гари.
     - Вы должны нас извинить, - доктор Оолос  наклонил увенчанную  светлыми
щупальцами голову,  поднимаясь следом за Хэном, сержантом, двумя солдатами и
медицинской  командой  обратно по  трапу. - Гопсо'о уже несколько месяцев не
могут угомониться  -  это извечные враги дровианцев... - он понизил  голос и
наклонился  с высоты  своих  двух  с половиной метров так, чтобы  сержант не
слышал. - Понимаете,  они ничем не  отличаются друг от друга, но находятся в
состоянии  кровной вражды уже  много веков. Я слышал, что причиной тому стал
спор о том, в каком  числе следует употреблять слово, означающее "истина", -
в  единственном  или  во  множественном, но с  тех пор с  обеих  сторон было
совершено  столько  жестокостей, что теперь это,  само собой, уже  не  имеет
никакого значения. Именно дровианцы первыми вступили в межзвездный  контакт,
так что они, естественно, являются господствующим племенем, но...
     -  Они  убивают друг друга из-за  какого-то  дерьмового грамматического
оборота?
     Хэн  не  смог  удержаться  от того, чтобы высказать  свою  мысль вслух.
Доктор Оолос  дернулся и стал делать знаки, чтобы тот замолчал, но  было уже
поздно. Сержант-дровианец схватил Хэна за руку похожей на тиски клешней:
     - Я  истребляю  эту плесень потому,  что они  убили мою  семью,  понял?
Потому что они выпустили кишки Гарну Храл Эсхену, потому что они  растерзали
детей Этраса, потому что...
     -  Ладно,  ладно,  -  поспешно  сказал  Хэн,   чувствуя,   как  сержант
подтаскивает его все ближе и ближе к дулу своего оружия. - Э... Чуи... -  он
повернулся как раз вовремя, чтобы дать понять появившемуся из дверей мостика
вуки,  что ему якобы  не  угрожает никакая  опасность,  и изобразил  на лице
дружескую улыбку. - Чуи, это сержант...
     - Сержант Кнезекс  Храл Пиксоар, -  сержант снова сунул  затычку в свой
дыхательный  орган;  из  угла  его рта  стекла  струйка  зеленоватой  слизи,
смешиваясь с блестящей коркой, покрывавшей нижнюю часть его лица.
     - Им необходимо разрешить обыскать корабль, - вежливо сообщил хо'дин. -
Это всего лишь формальность. Учитывая местные беспорядки и сорок  смертей от
эпидемии на базе Республики...
     - Сорок? - Хэн в ужасе уставился на возвышавшуюся над ним тощую фигуру.
     - Боюсь, что  так. Вот почему я столь подробно вас расспрашивал, прежде
чем  мне  было разрешено  дать вам  медицинский допуск на  посадку.  Здешние
власти поместили всю базу под карантин.
     Храл Пиксоар последовал за ними в первый из нескольких трюмов,  которые
Хэн  превратил в импровизированные лазареты. Он  держал оружие направленным,
переводя время от времени во все четыре стороны, пока доктор Оолос со  своей
командой быстро  переходили  от одной жертвы к другой,  делая  антишоковые и
стабилизирующие  инъекции и перенося гноящиеся, безволосые, стонущие  тела в
стасис-камеры  на  антигравитационных столах. Другие двое солдат  скрылись в
коридорах,  продолжая  поиски  нелегального  оружия.  При мысли  о  подобном
вмешательстве  в  его  дела  у Хэна  поднимались волосы  на загривке,  но он
понимал, что попытка устроить скандал закончилась бы не только тем, что ему,
Ландо и  Чуи  пришлось бы провести ночь в местной  кутузке,  но и  страдания
пятнадцати выживших продлились бы еще на многие часы.
     Сам он мог  бы справиться с Хралом  Пиксоаром в мгновение ока, едва тот
положил  на   его  плечо  свою  клешню.  Но   он  преодолел  два  парсека  в
гиперпространстве,  слыша  слабые  стоны  агонизирующих  мужчин  и   женщин,
подключенных к  импровизированным  системам  жизнеобеспечения,  каждый  раз,
когда проходил по этим коридорам.
     "Возможно,  я научился кое-чему от  Леи",  - подумал  Хэн, усилием воли
сгоняя краску гнева с лица.
     -  Что происходит? - тихо  спросил он, когда высокий  врач  наклонился,
проходя  в следующий  трюм. -  Как  вы  говорите,  сорок  парней погибли  от
эпидемии здесь на базе; нас атаковало нечто такое, чего я никогда  прежде не
видел;   партизанский  мятеж  на   Дуррене;  кто-то  наверняка   сбил   этих
несчастных...
     -  Галактический   медицинский  центр  пытается  сдержать  эпидемию,  -
озабоченно  сказал  доктор Оолос. - Пытается изо всех сил, - щупальца у него
на голове тревожно шевелились, переливаясь сотнями оттенков темно-красного и
алого  цвета,  перемежавшегося  фиолетовым;  его  темные  глаза  были  полны
беспокойства.  -  Их  доставляют к нам умирающими от  неизвестной  причины -
никаких  вирусов,  никаких  бактерий,  никакого  яда,  никакой аллергии. Все
попытки терапии, похоже, лишь ускоряют процесс медленного угасания жизни.
     Он  покачал головой  и взглянул на  сержанта  Храла  Пиксоара, который,
словно чего-то опасаясь, заглядывал из-за угла в зал.
     -   Когда  гопсо'о  стали  совершать   набеги  на   пригороды,  бомбить
общественные  здания  -  они  уже  захватили  один  небольшой  космопорт,  -
обстановка  здесь  стала   просто  ужасной,  невыносимой,   -  он   коснулся
противогаза, висевшего у него на поясе,  и двинулся следом за своей командой
обратно по коридору, вместе с последними пострадавшими. Хэн шагал за  ним. -
Обязательно  берите с  собой  противогаз, если собираетесь покинуть корабль,
неважно,  по какой  причине.  По слухам,  гопсо'о  используют во время своих
нападений газ, хотя в нашем центре пока не было ни одного документированного
случая.
     - Если  вы  думаете,  что  мы собираемся  покидать корабль,  то советую
подумать еще раз.
     Им навстречу  вышел  Ландо  Калриссиан; лицо его пылало от гнева, но  в
глазах застыл страх.
     - Мой тебе совет, старик, задраивай люки и стартуй.
     -  Сперва  надо  кое-что  выяснить, - оставив Ландо и доктора  Оолоса в
коридоре, Хэн взбежал  на мостик  и схватил с пульта пять дискет, на которые
записал бортжурнал со злополучного "Корбантиса". -  Не могли бы вы найти мне
декодер, док? Мне нужно знать, что или кто прикончило этот корабль и что они
могли видеть и слышать, прежде чем это случилось..
     -  Попробую, -  доктор  Оолос  протянул  руку за дискетами; Хэн  бросил
взгляд  на сержанта Храла  Пиксоара,  приближавшегося  к ним по коридору,  и
быстро сунул дискеты к себе в  карман. Через открытый люк "Сокола" отчетливо
слышались  выстрелы; тяжелый  кашель ионных орудий, и на его  фоне  - резкие
щелчки бластеров.
     - Не заглушай двигатели до конца, - шепнул он Ландо, - и следи за окном
на взлет. Я вернусь часа через два.
     Ландо подошел вместе с  ними  к выходу. Медицинская  команда напоминала
небольшой караван на фоне мокрого от дождя  пермакрета; по покрытым  туманом
гробам стасис-камер  струилась  вода.  Их окружили  дровианские  охранники с
оружием наготове, словно ожидая,  что обгоревшие тела вдруг выскочат наружу,
стреляя из бластеров.
     - А если не вернешься?
     Хэн наклонил голову под струями дождя, удивительно теплыми.
     - Если я до этого времени  с тобой не свяжусь, - сказал он, нащупывая в
кармане коммуникатор, -  взлетай.  Скажи Чуи то, что сочтешь нужным, лишь бы
он  не пытался  меня искать, -  выстрелы  стали ближе, послышались тревожные
голоса. Влажный воздух, казалось, пропитался дымом. - Но Лею найди.  Чего бы
это ни стоило.
     * * *
     Люди были существами весьма странными.
     Обладая    высококачественным    протокольным     модулем,    способным
воспроизводить любой язык,  включая  все интонации  и тональности,  СИ-ЗПИО,
конечно, мог в точности воспроизвести  почти любую  из тридцати тысяч песен,
пользовавшихся  популярностью на  планетах  Центральных систем за  последние
семьдесят  пять  стандартных  лет, ноту  за нотой, один к  одному.  Подобную
функцию ему приходилось выполнять  не слишком часто, поскольку  существовали
автоматы  и  полуавтоматы  со  значительно  более  мощными  громкоговорящими
устройствами  и  лучшим динамическим  диапазоном, которые могли справиться с
этой задачей более  успешно, но, тем не менее, это он умел. Предположив, что
на относительно отсталой планете, такой, как Ним Дровис, желающие развлечься
готовы  заплатить  определенную  сумму  за песню  (с учетом  соответствующих
отчислений в пользу Галактического общества звукозаписи),  он подсчитал, что
даже  в столь среднем  заведении,  как  "Веселый вуки",  они  с  Р2Д2 смогут
заработать за вечер на билет третьего класса до Сайблока XII.
     Но помощник распорядителя этой отделанной розовым плюшем пещеры заявил:
"Ты поешь  как дерьмовый  музыкальный ящик.  А  дерьмовый музыкальный ящик у
меня уже есть, вон там, в углу".
     И  СИ-ЗПИО,  хотя его программа позволяла  ему спорить  с человеком, не
сумел  найти  каких-либо  подобающих  случаю возражений. Так что, прежде чем
отправиться на  поиски другого  увеселительного  заведения, он решил немного
подумать.
     Как обычно на  Ним  Дровисе, шел  проливной дождь, и  те  граждане, для
которых потребление жидкого  дурмана было важнее  защиты их  домов  и семей,
если таковые имелись, от уличных беспорядков, то и дело возникавших в разных
концах города, вряд ли были  многообещающей аудиторией. Посетителями "Брось,
а  то уронишь", похоже, были в основном  дровианские солдаты  в  трехчасовом
увольнении, профессиональные  истребители  плесени  с  огнеметами за спиной.
Дровианская же плесень представляла собой скопище мелких поставщиков товаров
и  услуг,  запрещенных в более приличных слоях общества, а также лиц легкого
поведения обоего пола, среди которых  можно было найти представителей  любой
обитавшей  на планете расы, вместе с их мрачного  вида сутенерами. Учитывая,
что  все они в огромных  количествах поглощали  алкоголь и прочие химикалии,
СИ-ЗПИО не питал особых надежд на то, что его  с Р2Д2 предприятие увенчается
успехом, но все же был основательно удивлен.
     Он давно  уже пришел  к  выводу, что все развлечения (насколько он  мог
судить)   основаны  на   случайных  сочетаниях  несовместимых  составляющих.
Поэтому, приняв во внимание слова помощника управляющего "Веселого вуки", он
приобрел шестигранную  гармонику-концертино, набор  колокольчиков  и барабан
для Р2Д2. Случайным образом оцифровывая ноты любой из тридцати  тысяч песен,
популярных на планетах Центральных  систем за последние  семьдесят пять лет,
для  воспроизведения  на этих трех  инструментах и подстроив свои  голосовые
контуры  под модуляции таких звезд, как Фрамджен  Спатен и Рэззлди Крум,  он
мог  производить  вполне  приемлемую  музыку,  хотя Р2Д2, вследствие все еще
подключенных  к  нему  компьютерных  схем  с  "Чистого  Сабакка",  вел  себя
несколько  эксцентрично, если говорить о ритмическом сопровождении.  СИ-ЗПИО
вполне гордился полученным  результатом и был уверен  в  том, что,  будь его
аудитория трезвой, они наверняка по достоинству оценили бы его искусство.
     И в  самом деле, один из посетителей "Брось, а  то уронишь", который не
занимался ни доведением себя до бесчувственного состояния, ни  отношениями с
представителями   противоположного  пола,  свойственными   обычно  лишь  для
медового  месяца,  зааплодировал, когда СИ-ЗПИО  исполнил "Звук ее  крыльев"
Гаймана Нилоида, и бросил монетку в один кредит в стоявшую на куполообразной
крышке Р2Д2 корзинку.
     - Можешь сыграть фугу ля-минор Мондегрина? - спросил он, назвав древнее
и  великое  классическое  произведение,   которое  СИ-ЗПИО  слышал  лишь   в
исполнении оркестра и светового органа с двойным спектром.
     Это  была  одна  из  любимых  вещей  СИ-ЗПИО, математическая  сложность
которой служила  источником безграничного удовольствия  для  его  логических
цепей.
     - Полностью?  - с  надеждой спросил  он, чуть  наклонившись вперед  над
барабаном Р2Д2.
     Его слушатель,  коренастый чадра-фан,  шелковистая шерсть которого явно
требовала услуг  парикмахерского салона космопорта,  будь хоть один  из  них
открыт,  энергично  кивнул  и сделал  знак  женщине-бармену,  чтобы та вновь
наполнила мегавегитон-элем его кружку.
     - Она вся заложена в твою программу?
     -  Эй, - проворчала бармен.  -  Дерьмовую  классику играй где-нибудь  в
другом месте.
     Чадра-фан  возмущенно  повернулся  на стуле  и махнул  широкой лапой  в
сторону остальных пятерых посетителей.
     -  Думаешь, их это волнует?  Эй, вы!  -  он  повысил  голос. Пятнадцать
разнообразных глаз с некоторым усилием обратились в его сторону. - Предлагаю
купить  у вас  все  права на время и  таланты  этих выдающихся музыкантов за
стоимость выпивки для каждого. Идет?
     Он выхватил  горсть кредиток из кожаной сумки на поясе и бросил  их  на
стойку бара.
     - Дерьмовая классика, - снова проворчала бармен, поворачиваясь к пивным
кранам и пряча кредитки в карман.
     Чадра-фан властным жестом лапы дал СИ-ЗПИО знак начинать и откинулся на
спинку стула, закрыв глаза; его чуткие ноздри слегка подрагивали.
     - Давай, маэстро, потряси меня до глубины души.
     Вздымающиеся волны фуги Мондегрина очистили  бар от всех посетителей, у
кого  еще хватало сил  передвигаться, но  СИ-ЗПИО это  не волновало.  Даже в
исполнении  гармоники  и  колокольчиков  и  в  энергичном, хотя и  неточном,
сопровождении   барабана   Р2Д2  фуга  ля-минор  выглядела  интеллектуальным
шедевром,  словно аргументированный философский спор, и  ее  переложение  на
незнакомые  инструменты  удивительным   образом  лишь  усиливало  восхищение
СИ-ЗПИО  сложной  структурой  произведения.  Бармен,  чье  внимание  уже  не
отвлекали  клиенты,  прислонилась к  стойке,  посасывая  цвил  и  слушая  со
скептицизмом, который, как ощущал СИ-ЗПИО, постепенно сменялся чем-то иным.
     Возможно, уважением. Восхищением его  способностями.  Может  быть, даже
восторгом от классической музыки.
     А может быть,  и нет. Когда  музыка завершилась, бармен подошла к  ним,
засунув руки за тяжелый кожаный пояс и изучающе разглядывая дроидов голубыми
глазами из-под обильного  сине-золотистого макияжа и украшавших ее вытянутый
хобот  колец  с  камушками, мерцавшими  в полутьме бара.  Она посмотрела, на
корзинку, стоявшую на крышке Р2Д2, и сказала:
     - Десять кредиток. Не так рк и плохо, ребята.
     - Что ж, спасибо, мадам.
     СИ-ЗПИО снял колокольчики с груди, чтобы они не звенели в аккомпанемент
его словам.
     - Ваш босс  собирается здесь появиться? Может быть,  мы с  ним могли бы
договориться.
     - Видите ли, у нас нет босса, мадам. Дело в том, что...
     - Не  смущай  бедную даму,  СИ-ЗПИО. СИ-ЗПИО удивленно обернулся. К ним
вразвалку шагал чадра-фан, который под конец фуги ля-минор  отошел к дверям,
прислушиваясь к доносившимся с улицы сквозь шум  дождя звукам и принюхиваясь
к вечернему воздуху.
     -  Игпек  Друн,   мой  приятель,  терпеть  не  может,  когда  даже  его
собственные  дроиды  называют  его  "босс", - продолжал  чадра-фан, глядя на
бармена  угольно-черными  глазами.   -   Он  потратил  кучу  времени,  чтобы
перепрограммировать каждого дроида у себя на корабле  так, чтобы те называли
его "друг"  и "товарищ". Он вырос  среди  фермеров-партизан  -  можете  себе
представить? - и  утверждает, что для него невыносимо  сознавать, что кто-то
вынужден ему подчиняться. Если у него в экипаже оказывается  гаморреанец или
гриддек,  он постоянно  спорит  с  ними  насчет  того,  как  они  должны его
называть. Я провожу этих ребят... - он хлопнул СИ-ЗПИО по спине одной лапой,
Р2Д2 - другой, с фамильярностью, которую протокольный  дроид  счел несколько
оскорбительной,  - до  корабля  Пекки,  чтобы  с ними ничего не случилось по
дороге.
     - Прошу прощения, - запротестовал СИ-ЗПИО. - Но я...
     - Конечно, ты помнишь дорогу,  - оборвал  его  чадра-фан, а в следующее
мгновение бросил на гортанном отрывистом наречии коренных обитателей Чада: -
Идите  со  мной, вы,  глупая  груда  металлолома!  Хотите  остаться  в  роли
музыкального  ящика  в  этой мясной лавке  еще лет на тридцать  пять? Она же
хочет вас украсть!
     - Что? - проскулил СИ-ЗПИО на том же языке. - Украсть нас?
     Чадра-фан закатил глаза, снова повернулся к бармену и со смехом сказал:
     - У этих роботов-секретарей просто пунктик какой-то. Постоянно начинают
спорить, по  какой стороне  улицы им в  соответствии с их программой следует
идти.  Ладно, пошли... - он бросил быстрый взгляд на серийный номер  Р2Д2. -
Идем,  Д2.  Пекки,  сказал,  что  вы  должны  вернуться  до темноты,  а  уже
смеркается.
     Он  взял  СИ-ЗПИО  под  локоть  мохнатой  лапой  и  потянул  за  собой.
Совершенно сбитый с  толку, СИ-ЗПИО  последовал  за  ним,  пытаясь подобрать
подходящие  слова  для  возражений. Р2Д2  послушно катился  следом,  оставив
позади  барменшу, которая  подозрительно  смотрела, прищурившись,  им вслед,
перебирая пальцами кольца на хоботе и подергивая ушами.
     - Я  крайне  сожалею,  - наконец сказал СИ-ЗПИО, когда они оказались на
залитой дождем улице.  - Я  просмотрел  все свои файлы, но не  нашел никаких
упоминаний ни о вашем имени, ни о вашей внешности.
     -   Ярболк   Йемм.   Репортер   из   "Новостей   Тринебулона".   Ничего
удивительного, что меня нет в твоих файлах... Так где ваш босс?
     - Мой напарник и я являемся собственностью... Р2Д2, что ты делаешь?
     Маленький астромеханик резко развернулся  на девяносто градусов, ударив
своего  золотистого  напарника  барабаном,  все  еще  прикрепленным,  словно
гигантское  механическое  беременное брюхо, к его  передней панели.  За этим
последовали быстро сменяющие друг друга трели, свисты и писки,  суть которых
сводилась  к тому, что посвящать репортера "Тринебулона" в их цели, задачи и
проблемы - не самая лучшая идея.
     И, как вынужден  был признать СИ-ЗПИО, он был совершенно прав. Несмотря
на некоторую невыдержанность в методах воздействия.
     -  Наш  хозяин ждет  нас на  Сайблоке  XII,  -  объяснил  СИ-ЗПИО после
некоторой паузы, к счастью,  достаточно  короткой для того, чтобы не  давать
повода  усомниться в его словах. - Из-за ошибки службы доставки мой напарник
и  я оказались  на Ним Дровисе, и  мы не  можем связаться  с нашим хозяином,
чтобы он забрал нас отсюда. Для нас крайне важно как можно быстрее вернуться
к нашему хозяину. Отсюда и достойное сожаления стремление добыть необходимые
для этого средства.
     Он  показал  на гармонику,  уложенную в  красный  лакированный  футляр,
висевший  у  него  на груди,  и на  барабан  Р2Д2.  Они  стояли на одном  из
множества  мостиков, ведших из Старого Города  в Новый. Потоки ослабевавшего
дождя испещряли  каплями коричневую воду  внизу и  стекали  по корпусам двух
дроидов и промокшему  плащу чадра-фана. На другом берегу канала слышался шум
и выстрелы, кто-то выкрикивал приказы, чьи-то ноги шлепали по лужам.
     Ярболк  резко повернул  голову, шевельнув ушами, потом снова  задумчиво
посмотрел на дроидов черными блестящими глазами.
     - Сайблок XII, говорите? Оттуда уже  тридцать часов ни слова, насколько
я слышал. Они  послали два крейсера, чтобы разобраться с  пиратским флотом в
окрестностях Бадпока - "Леди Итор" и "Имперец". О них тоже пока ни звука. Во
всех барах говорят, будто кто-то снабжает гопсо'о оружием и обещает им снять
блокпосты  на  дорогах  -  и похоже,  это  уже  произошло. Будьте осторожны,
ребята,  - сказал  он, надевая  на  голову  мокрый  капюшон.  - Есть законы,
оговаривающие  права  владения дроидами, но никто  и нигде не  следит  за их
соблюдением, да и толк от них  есть только до стирания памяти. В этом городе
хватает  тех, кто  будет рад  неожиданной  удаче  в  виде  бесплатных  ЦЗ  и
астромеханика, никому не принадлежащих.
     Он  снова  порылся  в  сумке и,  достав двадцать  кредиток, бросил их в
наполовину заполненную корзинку на крышке Р2Д2.
     -  Купите  себе билеты на  имя какого-нибудь  человека  - если захотите
воспользоваться именем Игпека Друна, то он  всего  лишь мелкий торговец, - и
сматывайтесь отсюда. Желаю счастья. Спасибо за музыку.
     Снова  послышался шум суматохи, на этот  раз  ближе, за ним - басовитый
рев  ионных  орудий.  Ярболк  Иемм   передвинул  на  переднюю  часть   пояса
портативное  записывающее  устройство  и  поспешил  через мост  туда, откуда
доносился шум. Его мокрая фигура со спутанной шерстью, в красно-синем плаще,
быстро скрылась в темноте. Мгновение спустя из узкой улицы двадцатью метрами
дальше вдоль канала  высыпала толпа сражающихся - группа дровианцев в форме,
несколько людей  и хо'дин  - все они  отчаянно  оборонялись  от  значительно
большей компании одетых в  разную  форму дровианцев,  на чьих бритых черепах
красовались  длинные  хохолки волос,  в  которые были  вплетены  фигурки  из
разноцветного пластика и резины  - как  говорилось в программе  СИ-ЗПИО, это
были   животные-тотемы,  а   также  предмет  торговли  крупных  межпланетных
корпораций, желавших  приобрести  большое  количество  протеина с  плантаций
гопсо'о.
     - Милостивые  небеса! - воскликнул  протокольный дроид.  - Р2Д2, это же
капитан Соло!
     Тяжело вооруженные,  в  сопровождении изменников с  внешних блокпостов,
гопсо'о  ворвались в  город.  В анклавах  внутри самого  Багшо,  где жили  в
безвестности  и  нищете  гопсо'о, они выскакивали из вонючих  жилищ с  новым
оружием в руках,  выкрикивая имена убитых предков и Двадцати Пяти Воплощений
Добродетели,  стреляя  в своих угнетателей и во всех, кого они  причисляли к
своим угнетателям.
     -  Грязные вонючки, -  прорычал  сержант  Храл Пиксоар,  гнусавя сквозь
затычку с цвилом, так  как  его клешни были заняты  ионным ружьем. -  Что ж,
можешь гордиться делом своих рук, Соло...
     - Я должен  гордиться? - воскликнул Соло, прижимаясь к стене и открывая
ответный  огонь.  - Да  я  никогда  и не слышал о  Ним Дровисе до  последней
недели!
     В  этом районе  каналы,  похоже, не чистили уже много  недель. От звука
голосов  и  топота  ног грязная вода начала  вспучиваться, и Хэн увидел, как
из-под  нее появляется плесень, зловеще блестя в  тусклом  отражении уличных
фонарей.
     - Как там они говорили? "Республика пошлет вам войска. Большая армия не
потребуется". Дерьмовая  Республика  в  случае чего  нам  поможет. Вот  мы и
послали за войсками, приятель...
     -  Капитан  Соло  не  имеет  никакого отношения  к  силам чрезвычайного
назначения, - сурово вмешался доктор Оолос. Он вытянул длинную руку за угол,
выстрелил четыре или пять раз, почти не целясь - Хэн понял, что врач никогда
в жизни не держал в руках оружия, -  и нырнул обратно под шквалом  ответного
огня. - На военных базах в этом секторе эпидемия...
     - Все, что я знаю, - это то, что ваша дерьмовая Республика заявила, что
войска будут здесь, но их нет, -  Храл Пиксоар выругался, когда лазерный луч
срезал  кусок его заднего  щупальца. - И где были  ваши  патрули, когда сюда
доставляли это оружие, а?  У этих  пожирателей  личинок  теперь есть  ружья,
стреляющие картечью, во имя  Истины и Красоты! - он сплюнул желтоватую струю
цвила.
     - Ландо? - Хэн  нажал кнопку комлинка, обеспокоенно следя за  плесенью,
подползавшей  к  ним  извивающимся  оранжевым  потоком. -  Мы  возвращаемся.
Гопсо'о захватили весь сектор. Предупреди  портовую охрану, если они об этом
еще не знают, и  скажи  им, что мы улетаем. Подготовь "Сокол" к немедленному
старту, как только мы окажемся на борту.
     - Что, гром и молния, происходит? - послышался отчаянный голос Ландо. -
Мы уже знаем  о  гопсо'о,  старик, мы  только что  прогнали их с  посадочной
площадки. Лучше возвращайся  в ближайшие  десять минут, иначе стартовать нам
не удастся.
     Соло  выругался и  выстрелил  лучом раскаленной плазмы в приближающуюся
плесень, которая зашипела,  издавая  невыносимую вонь,  но продолжала ползти
дальше. У перекрестка  Храл Пиксоар и его солдаты держали оборону, хотя двое
были ранены  - доктор  Оолос  с мрачной быстротой  накладывал синтпластырь и
прижигал артерии. "Не так уж сложно,  -  подумал Хэн, -  для него самого или
для длинноногого хо'дина преодолеть  прыжками поле приближающейся плесени  -
она двигалась отдельными  сгустками,  и при достаточной ловкости можно  было
проскочить между ними, если не останавливаться, - оставив тяжелых дровианцев
позади. Точно так же, как только они преодолеют плесень и окажутся на другом
берегу  канала -  в десяти  метрах  отсюда был  полуразвалившийся деревянный
мостик - гопсо'о окажутся слишком  тяжелы и медлительны,  чтобы преследовать
их через расползающуюся плесень".
     Его взгляд тут же упал на окружавшие их высокие стены.
     Поскольку с незапамятных времен на Ним Дровисе не было  ни единого дня,
когда бы не шел  проливной дождь, архитектура Багшо была достаточно солидной
- тяжелые каменные стены, перемежавшиеся рядами толстых свай, поддерживавших
дополнительные  полы.  Даже  в убогих  кварталах возле  Тысячи Вонючих Канав
преобладал подобный тип строений; их жители использовали круглые выступающие
концы свай как  опоры для балконов, цветочных ящиков и ловушек для птиц. Хэн
сорвал с пояса длинный канат и швырнул  привязанный к его  концу крюк вверх,
так что тот зацепился за сваю метрах  в пяти дальше по переулку, примерно на
такой же высоте над мостовой, по которой ползла плесень.
     - Прыгать  умеешь? - крикнул он  Хралу  Пиксоару,  показывая  на низкий
балкон  над берегом  канала, за пределами приближающейся плесени и  рядом  с
деревянным мостиком.
     Сержант  с сомнением  взглянул  на тонкий кабель  -  дровианцы весили в
среднем вдвое тяжелее среднего человека, - но Хэн сказал:
     - Выдержит, не беспокойся.
     - Как насчет моих ребят? - Храл Пиксоар кивнул в  сторону двоих раненых
солдат.
     -  Шутишь, сержант? - сказал тот, что покрупнее, пытаясь сесть. - Между
этими  слизняками-гопсо'о  и плесенью - выбирать не приходится. Попытаюсь  -
одно щупальце у меня еще цело.
     Учитывая  их  вес, дровианцы были не слишком  хорошими  акробатами, но,
вскарабкавшись на импровизированную груду досок, сломанных дверей и  мебели,
вытащенной  с  первого  этажа одного  из  выходившего  в переулок домов, они
смогли  взобраться на  достаточную  высоту,  чтобы  перепрыгнуть  на  низкий
балкон, а оттуда спуститься вниз и перебежать по  деревянному мосту. В  том,
чтобы  перебросить утяжеленный  конец  троса обратно  следующим прыгунам, не
было  никакой  проблемы  -  щупальца  дровианцев  были подобны  механическим
поршням, и,  учитывая  большое количество  органов  чувств  на  их телах, их
меткость была  просто исключительной. Хэн и  доктор  Оолос  шли  последними,
обеспечивая   огневое  прикрытие   против   гопсо'о,  которые,  пригнувшись,
перебегали по улицам и по балконам зданий. Хэн знал, что рано или поздно они
преодолеют лабиринт улиц и домов  и окружат  отступающую  группу.  "Рано или
поздно, - подумал он, - масса приближающейся плесени станет слишком плотной,
чтобы ее можно было отогнать". С момента первого столкновения  с гопсо'о все
просьбы  Храла  Пиксоара  о  подкреплении  встречали  ответ:  "Будем,  когда
сможем". Хэн понимал, что это лишь вежливый эвфемизм для слов: "Выкручивайся
сам, приятель"
     Луч лазера ударил в стену над ним, осыпав его горячими обломками камня.
Он прицелился  и выстрелил в ответ, но не понял, попал ли в цель. С балкона,
откуда был сделан  выстрел, не упало ничье  тело, но и ответного выстрела не
последовало.
     - Соло! - крикнул за его спиной доктор Оолос.
     Последний дровианец перепрыгнул в безопасное место. Плесень уже  густым
слоем заливала улицу, распространяя повсюду отвратительную вонь, смешанную с
запахом горелой плоти там, где дровианцы пытались удержать ее на расстоянии.
     - Сумеете? - крикнул Соло.
     После того как врач добровольно согласился  сопровождать его обратно  к
посадочной площадке - как подозревал Соло, из  вполне обоснованных опасений,
что дровианские войска бросят их на произвол судьбы в случае нападения, - он
не  мог даже представить  себе, как хо'дин выпускает из  рук трос и падает в
хищную плесень, пожирающую плоть с его костей.
     Доктор  Оолос в  последний  раз  выстрелил  в плесень,  которую  теперь
отделяли от ботинок его и Соло лишь доли метра. Он схватился за конец троса,
который  бросили ему ожидавшие дровианцы, и вскарабкался на  груду сломанной
мебели.
     - Попытаюсь.
     * * *
     - Сюда! - требовательно  заявил СИ-ЗПИО, останавливаясь  у входа в один
из  лабиринтов  зловонных  немощеных  переулков  между  мостиком,   где  они
расстались с Ярболком, и тем местом, где они последний раз видели Соло и его
компанию, скрывшихся за углом. - Я слышу выстрелы!
     Р2Д2 не  ответил. Он  мог бы заметить,  что выстрелы были теперь слышны
повсюду - пронзительный свист ручных бластеров, безошибочно узнаваемый треск
картечи, вибрирующий рев ионных пушек и.бластерных ружей, - но промолчал. Он
просто решительно направился через небольшую грязную площадь.
     - Р2Д2, не делай глупостей!  - обеспокоенно крикнул протокольный дроид.
- О,  я  боюсь,  что те модули, которые мы  не смогли от тебя отсоединить на
"Чистом  Сабакке", нарушили работу твоей системы  ориентации!  Этот переулок
даже и  близко не ведет к тому месту, где  мы последний  раз видели капитана
Соло!
     Тем   не  менее  он  двинулся  следом  за  решительным  астромехаником,
прекрасно сознавая,  что  сам  он не обладает информацией,  необходимой  для
того, чтобы спасти  ее превосходительство. Его  задачей  было доставить Р2Д2
целым и невредимым к  капитану Соло,  независимо от  мнения и желания самого
Р2Д2.
     К его удивлению, за следующим углом они  увидели Соло, высокого хо'дина
и  дровианских  солдат, бежавших  через  деревянный  мост,  в то  время  как
значительно  большие силы гопсо'о тщетно  обстреливали их  с другой  стороны
улицы,  забитой  пузырящейся  агрессивной  оранжево-желтой плесенью,  словно
между ограничивавшими улицу стенами текла река слизи глубиной по колено.
     К несчастью,  Р2Д2 вывел их из  лабиринта переулков несколькими метрами
дальше, так что  гопсо'о, плесень  и ширина канала  разделяли двух дроидов и
бегущих дровианцев. СИ-ЗПИО  попытался  позвать  посреди  всеобщей сумятицы:
"Капитан Соло! Капитан Соло!", - но, несмотря на то, что голос протокольного
дроида  был  достаточно  громким,  слова  его  заглушал пронзительный  свист
бластеров.  Пока  СИ-ЗПИО пытался выяснить,  каким образом преодолеть  толпу
гопсо'о и поток плесени,  которая, хотя и не могла  переварить двух дроидов,
наверняка  забила  бы их  сервомеханизмы, Соло,  бежавший последним, пересек
деревянный мост и, обернувшись, направил на хлипкое сооружение луч лазера. В
канал посыпались горящие обломки.
     Соло, хо'дин и дровианцы скрылись в узкой улочке на другом берегу.
     То,  что  последовало  за этим, напомнило СИ-ЗПИО некое подобие  полосы
препятствий, из тех, что были изобретены военными компьютерами  для проверки
рефлексов людей и боевых дроидов.  Р2Д2, который,  казалось, прекрасно знал,
куда  идет,  или  думал,  что  знал, двигался  вдоль  стен, через  маленькие
площади, где  недавние  воронки от  гранат или  картечи  быстро  заполнялись
грязной  дождевой  водой,  вдоль узких улиц над каналами,  в  которых кишела
отвратительная жизнь. И всюду шла стрельба, мелкие банды жителей Ним Дровиса
с хохолками  волос на голове  и без них  стреляли друг в друга из дверей и с
балконов,  грабили  горящие лавки  и дома,  над  которыми  поднимался густой
маслянистый  дым.  На улицах  лежали  тела,  некоторые  из  которых медленно
пожирала плесень. В некоторых  местах улицы были столь разрушены  выстрелами
бластеров и взрывами гранат, что стали просто непроходимыми. В других местах
были  возведены  баррикады  из  мебели,  разбитых  булыжников  и  бревен; на
некоторых из них  все  еще шли отчаянные  перестрелки, на других лежали лишь
мертвые.
     - Мы должны найти капитана Соло, - жалобно проговорил СИ-ЗПИО, хватаясь
за  стену  узкого переулка,  где грязь доходила ему до  колен. - Конечно, он
прилетел  сюда  в поисках ее  превосходительства. Совет наверняка уже знает,
что с ней что-то  случилось.  Даже если у него нет связи, он будет искать по
всему сектору.
     Р2Д2, коричневый от покрывавшей его грязи, что-то пропищал в ответ.
     - Космодром!  - воскликнул  СИ-ЗПИО. - Р2Д2! Ты гений! Конечно,  именно
туда они и бежали!
     Они  добрались  до посадочной площадки  лишь несколько мгновений спустя
после  того,  как  наступающие  гопсо'о сомкнулись  вокруг  космопорта. Лучи
бластеров  били в пермакретовое покрытие  посадочной  площадки.  В некоторых
местах  дровианские  войска  установили ионные орудия, удерживая  гопсо'о на
расстоянии, там,  где тем удалось  закрепиться.  Р2Д2  бесстрастно  двигался
вдоль обожженных волнами дымящейся плазмы  стен, по  багажным туннелям и под
пластиковыми крышами, над которыми поднимались облака вонючего дыма.
     -  Вон он! - крикнул СИ-ЗПИО, когда они появились из  грузового выхода,
перед  которым  открывалась широкая  пермакретовая  посадочная площадка, где
стоял  хорошо   им  знакомый  "Тысячелетний  Сокол"   со  спущенным  трапом,
казавшийся под проливным дождем большой серо-ржавой грудой металла.
     Лазерная  вспышка  ударила  в  покрытие прямо  перед ними.  Две  группы
туземцев  -  дровианские солдаты  в  форме и банда гопсо'о -  удерживали два
выхода  на площадку.  К несчастью,  у  того  выхода, где  находились Р2Д2  и
СИ-ЗПИО, расположились как  раз  гопсо'о, разношерстное  сборище  оборванных
бандитов,  вооруженных  до  зубов  самым  совершенным оружием.  Дровианпы  у
другого  выхода были  не  столь  многочисленны,  но  СИ-ЗПИО  мог  различить
красно-фиолетовые щупальца на голове хо'дина, который был  вместе с  Соло, и
самого капитана Соло, присевшего за баррикадой.
     - Капитан Соло! - крикнул СИ-ЗПИО. - Это мы! Не бросайте нас!
     Новая  лазерная  канонада  заглушила  его  голос.  Соло  выскочил из-за
укрытия  и  метнулся  через площадку,  прикрываемый шквальным огнем. Гопсо'о
отступили -  СИ-ЗПИО не  мог не  заметить, что  большинство из них  стреляли
намного хуже по сравнению с дровианпами.
     - Теперь  или никогда! - сказал он Р2Д2 и крикнул сержанту-дровианиу: -
Пропустите нас! Мы друзья!
     Чтобы его лучше поняли,  он  крикнул по-дровиански -  на языке, которым
пользовались в основном гопсо'о; правившие на планете дровианны предпочитали
общаться на общегалактическом, даже друг с другом.
     Шквал выстрелов заставил их отступить.
     Хэн Соло  в несколько прыжков достиг корабля и взбежал по трапу. Кто-то
внутри  корабля явно его ждал, так как трап  начал подниматься, едва капитан
оказался  на  нем. Его буквально  втянуло  внутрь, словно какой-то  стальной
монстр слизнул  лакомство длинным языком. СИ-ЗПИО сделал последнюю отчаянную
попытку выйти  на площадку, но  поспешно  отступил с обожженной отметиной на
заляпанной грязью груди, в опасной близости от разъемов питания.
     - Не бросайте нас!
     Из дюз "Тысячелетнего Сокола" вырвался столб белого огня.
     Р2Д2 издал отчаянный вопль.
     Корабль с разгона пробил дыру в черных дождевых тучах и исчез.

     <b>12</b>

     Весь  вечер Люк был  все  еще достаточно зол и  подумывал  о том, чтобы
предложить Герни Касло самому забрать свою контрабанду  и  засунуть ее туда,
куда  тот пожелает,  но  кое-что сказанное Арвидом заставило его  переменить
мнение. Это было  лишь сделанное мельком замечание, которое  Люк услышал  от
молодого фермера,  встретившись с  ним  на  следующий  день,  суть  которого
сводилась к тому, что Касло был деловым агентом  Ашгада в Хвег  Шуле, но его
слова заставили Люка задуматься. Ашгад явно делал все, что было в его силах,
чтобы привести местных рационалистов в ярость. Не требовалось многого, чтобы
понять - Ашгаду была лишь на пользу личная армия, готовая изгнать теранпев с
орудийных  башен  и  открыть  планету  для  торговли.  Будучи самым  богатым
человеком из всех, кого  Люк до сих пор встречал, и преемником криминального
воротилы  Белдориона,   Ашгад  вполне  мог  играть   роль  посредника  между
продавцами и покупателями, как только торговля начнется по-настоящему.
     "Правда, лишь в  течение нескольких лет",  -  подумал  Люк.  Неужели он
полагал, что сможет  дольше держать планету под  контролем,  если  не станет
орудийных  башен, ограничивающих импорт? Или  Ашгад  просто  хотел захватить
орудийные  башни для  себя  и  сохранить текущее  положение  дел  для  своей
собственной выгоды?
     Сама планета  была  крайне  бедной.  Единственным предметом ее экспорта
были, похоже, довольно хрупкие кристаллы-"призраки". Люк  прожил здесь  лишь
несколько дней, питаясь топатами, смуром и выделениями блердов, но  с трудом
мог  представить   себе   кого-либо,  кто   стал  бы  платить  за   подобные
"деликатесы". Но выросший здесь Ашгад вполне мог желать лишь власти, которой
уже успел вкусить.
     В  тот  вечер,  сидя  на темном дворе "Голубого Блерда", Люк размышлял,
логично ли  это?  Да, Ашгад  вырос на этой планете, но  его  воспитал  отен,
мечтавший о власти над самим Сенатом. Если бы Палпатин  не стал императором,
им  вполне мог бы стать Сети  Ашгад. Вряд ли этот человек воспитал бы  сына,
тщеславие которого ограничивалось лишь властью над этим почти голым каменным
шаром.
     Едва  утих  вечерний ветер, Люк увидел ряд флаеров,  в  зловещей тишине
появившихся  из-за угла. Их было  шесть, и они двигались  без огней, подобно
теням, над потрескавшимся пермакретом мостовой. Он узнал кривобокий "аратек"
Арвида и скиппер Юмолли Дарм. Рядом с ней сидел Герни  Касло,  с лежавшим на
бедре маленьким  черным  зловещего вида  бластером. За  ними ехали  на ку-па
несколько  охранников-добровольцев,  с  бластерами  наготове.  Лица  их были
вымазаны черной краской, и только глаза сверкали в тусклом свете звезд.
     - Пойдешь четвертым, -  прошептал Герни и бросил Люку маленькую плоскую
банку камуфляжной краски, которую использовали охотники, чтобы  убрать блеск
оружия. - Если разделимся - встречаемся у Ашгада. Главное - не дать теранцам
что-либо у тебя отобрать.
     Люк намазал краской лицо и нанес несколько мазков на инфракрасные очки,
которые взял у тети Джин.  Среди башен,  где выращивали топаты, их встретили
десяток  с лишним  всадников,  удивительно  тихо  передвигавшихся  верхом на
двуногих  животных. Люк отметил,  что и  эти  охранники были  весьма  хорошо
вооружены.
     "Ашгад  потратил кучу  денег на  то, чтобы занять пост лидера  правящей
фракции  на этой планете",  - подумал Люк,  когда они проехали  мимо башен и
медленно поднимавшихся  антигравитационных шаров,  и  оказались  в  поросшем
низким  кустарником  поле,  где   паслись  блерды,  похожие  на  морщинистые
лазурного цвета  горы.  Запах растений бил в ноздри,  едкий  воздух  пустыни
обжигал кожу.
     Было нечто такое, чего он  не знал. Какая-то информация, которой он  не
имел, но которая придала бы смысл всему происходящему.
     Пустыня тянулась вокруг,  словно соляное  покрывало.  Люк  ощущал,  как
нарастает бархатное прикосновение Силы.
     Похоже, мало кто на планете осознавал наличие здесь Силы. Никто вообще,
похоже, не понимал, что здесь существует некая невидимая жизнь,  бестелесная
цивилизация среди  головокружительных,  изъеденных  ветрами  каньонов. Может
быть,  Ашгад  о чем-то  догадывался? Может  быть, именно  ее  он хотел  себе
подчинить?
     Или, будучи врагом Тазельды, он стремился подчинить себе саму Силу?
     Впереди   Люк  увидел   красно-оранжевую   вспышку  лазерного   орудия,
осветившую  вершины  холмов. Словно  в  ответ,  сверкнула другая вспышка,  в
стороне.  Перед ними молчаливо  уходили  ввысь, к  звездам,  стоящие кольцом
Братья.
     В черной бездне над головой вспыхнула и погасла крошечная яркая  точка.
Кто-то  из  ехавших в других флаерах обругал  теранцев;  назвав их дураками,
идиотами и кое-какими словами похуже  за то, что те не  хотят никого пускать
на  свою планету.  Люк прекрасно  его  понимал.  Никто из тех,  кого он знал
мальчиком и подростком, никогда не признавал прав йавов или песчаного народа
на  территорию,  занятую  колонистами-людьми  на  Татуине,  и  любой  из его
взрослых знакомых в те дни пришел бы в ярость, если бы любая  из местных рас
заявила свои права несомненного большинства на то, чтобы определять политику
всей планеты.
     Прекратить   импорт   сельскохозяйственного    оборудования,   металла,
микросхем - лишь  потому,  что девять десятых населения планеты считают, что
то,  что  приходит с  неба,  плохо?  Просто  смешно!  Почему тогда просто не
запретить нам вообще пользоваться какими-либо орудиями, и дело с концом?
     Он  почесал  укушенное  дрохом  место   и  замедлил  ход   только   что
отремонтированного  флаера,  когда по небу пронесся  ярко-красный метеорит -
маленькая   капсула   с  контрабандным  товаром.  Ехавшие  верхом  охранники
рассыпались  в разные  стороны,  крохотные  желтые  огоньки  их  датчиков  и
тепловых детекторов  на мгновение осветили покрытые краской  лица; ку-па  не
издавали  в  темноте ни звука. Касло отметил  место падения  капсулы, и  они
двинулись туда по сверкающей бескрайней равнине, мимо десяти ледяных вершин.
     Снабженная   примитивными  тормозными  двигателями,   капсула  даже  не
погрузилась  в мерцающий  гравий. Где-то  вдалеке  раздался  выстрел,  и Люк
ощутил присутствие  там  других всадников. "Интересно,  -  подумал  он, пока
Касло спускался в дымящийся кратер в ста метрах от ближайшего тсила, - каким
образом Ашгад  умудрялся  платить за  оружие для  своих сторонников. Неужели
Палпатин оставил государственные средства в руках своего соперника?"
     Крайне маловероятно.  Но  оружие,  которое  покупал Ашгад, было  всегда
новым или почти новым, самым современным и  самым дорогим, с эмблемой в виде
двойной луны корпорации "Лоронар". "Все  самое лучшее - все самое новое".  У
этого человека откуда-то появлялись деньги.
     Побывала  ли  Каллиста  в его доме?  Возможно,  она узнала от Тазельды,
откуда брались деньги и куда они уходили? Не потому ли ей пришлось бежать из
Хвег Шуля?
     Из  ямы  поднимали  ящики  и  передавали  их  водителям флаеров.  Шквал
выстрелов  неподалеку дал знать о  приближении теранцев, которых  сдерживали
стоявшие по  периметру охранники. Кто-то  подал Люку груду  лазерных  ружей,
которые  он  сложил  в задней  части  теранского флаера, вместе  со  связкой
запасных энергетических батарей.
     "Значит,   по   крайней  мере   что-то  они   получают  из   бывшего  в
употреблении", -  подумал  Люк,  поворачивая  в руке  гладкие  черно-красные
цилиндры, прежде чем сложить их в углу.
     Даже по контрабандным ценам они должны были быть дешевле новых, и Ашгад
явно  намеревался  вооружить  каждого  мужчину и  каждую  женщину  в  партии
рационалистов.  Теперь  ему  передавали  по одному лазерные  пистолеты.  Люк
поймал один,  брошенный ему снизу,  и поднес к тусклым огонькам на приборной
доске  флаера, чтобы взглянуть на марку. Он  вновь вспомнил орудийную башню,
оборванных грязных  теранцев,  присевших  в  тени  безумного  сооружения,  и
стройную фигуру в красном, которая раскачивалась на канате, бросая гранаты.
     Пистолет был серебристо-белым,  модели "БласТек" этого года, маленький,
солидный,  хорошо  знакомый  Люку.  Подобной моделью  был вооружен  почетный
караул  Новой  Республики  лишь  в  прошлом месяце.  В  свободное  время  он
практиковался в стрельбе из этого оружия на борту "Бореалиса".
     Люк перевернул пистолет, и кровь застыла у него в жилах.
     На  рукоятке  виднелась  серебристая  пластинка  с  эмблемой  Почетного
Караула, с отметкой,  что  оружие является собственностью Новой Республики и
приписано к флагманскому кораблю.
     Это был пистолет с "Бореалиса".
     - Эй, Ларс! - крикнул кто-то снизу. - Заснул?
     Люк  быстро  положил  пистолет  и  поймал другой.  Ему  не  нужно  было
подносить оружие к свету,  пальцы сами нащупали табличку. Уложив  в багажник
флаера  еще несколько пистолетов, он  включил фонарь, чтобы внимательнее  на
них взглянуть.
     Два или три 6ыли с "Несокрушимого", но большая часть - с флагмана Леи.
     Один  из них  - "вспышку-4" со сделанной  на заказ рукояткой  и кожаным
ремешком, крепящим кобуру  на  бедре на кореллианский манер, -  не так давно
подарил Лее Хэн.
     * * *
     "Нужно бежать отсюда".
     С выходившего на  окрашенную в цвет сумерек стеклянную равнину  балкона
Лея смотрела,  как  исчезает вдали  роскошный  черный флаер с Сети Ашгадом и
двумя  телохранителями.  Он  избегал  ее с  момента  похищения  -  вероятно,
полагала она, потому, что знал,  что  не в состоянии изображать собственного
сына перед кем-либо, кто, как она, изучал его голографические изображения, -
но она постоянно ощущала его присутствие и защиту. Его план,  каким бы он ни
был, был совершенно  четок,  и, по крайней  мере  пока, ему было необходимо,
чтобы она была жива.
     Но у Дзима и Белдориона были свои собственные планы.
     Три дня. Если ей удастся столько продержаться.
     Впервые за много  дней  она  проснулась с ясной  головой. Вода, которую
вечером  принес  ей  Лигеус,  была  чистой.  Неизвестно,  было ли  это  лишь
недосмотром  либо  своего  рода  подарком,  но  она  знала,  что  полученным
преимуществом следует незамедлительно воспользоваться.
     На  пороге комнаты  она задержалась. Поверх  тонкой ночной  сорочки она
завернулась  в  простыню,  длинные  каштановые  волосы  свободно свисали  за
спиной. Вокруг  нее  -  вокруг  пепельно-серых  стен крепости Ашгада, острых
кристаллических  вершин  на  плато  -  возвышались  громадные  горы,  словно
стеклянные клыки или чудовищные  драгоценные камни, напоминая  ей о том, как
далеко до сверкающей равнины внизу.
     Сердце ее сжалось  от тошнотворного  ужаса, и ей почти захотелось вновь
оказаться под умиротворяющим воздействием сладоцвета.
     Закрыв  глаза, она попыталась создать мысленный  образ Люка. Однажды он
уже  таким образом пришел  к  ней, когда  она оказалась в ловушке  на Звезде
Смерти, когда она была слаба и обессилена пытками. "Я пришел спасти тебя", -
сказал он тогда.
     Она бы, наверное, улыбнулась своим  воспоминаниям, не будь  столь велик
наполнявший ее страх.
     Она мысленно выкрикнула его имя: "Люк!", послав его в  пустоту воздуха,
хрусталя и утреннего света. Люк!
     Он должен был ее услышать. Должен был.
     Но ее,  казалось, окружали холодные и  тяжелые волны Силы,  наполняя ее
чуждым  ощущением  своего  присутствия,  словно  шум  моря,  заглушающий все
остальные голоса.
     Люк не смог бы услышать ее. Она была здесь совершенно одна.
     Она  почти сразу  стряхнула  с  себя  страх,  и  тут  же пришло  жуткое
воспоминание  о прикосновении  рук  Дзима к ее  лицу, о тошнотворном  холоде
смерти.
     Люк не смог бы услышать ее. Он не смог бы прийти ей на помощь.
     Приходилось самой  решать, что  делать и  самой догадываться о том, что
происходит.
     Они выпустили на волю Семя Смерти.
     Она  вернулась в  полутемную спальню, села на  край кровати, куда падал
солнечный свет, и подтянула  ноги под  одеяло. Почувствовав  укус дроха, она
яростно  почесалась, сбросив насекомое с постели на  залитый солнцем  ковер.
Насекомое  свернулось  в  коричневый  шарик величиной не  больше  булавочной
головки и умерло.
     "Сладоцвет притуплял чувство отвращения", - подумала  она. Она даже  не
замечала,  что  лежит  в  постели, полной паразитов.  И  когда она  сидела в
полутемном зале  за  трапезой с Белдорионом Великолепным, ее  тоже постоянно
кусали насекомые.
     Они выпустили на волю Семя  Смерти.  Если они могли  контролировать его
или думали, что могут контролировать с помощью Дзима, легко было догадаться,
в  чем  заключались их переговоры  с  Моффом Гетеллесом  и адмиралом Лармом.
"Будьте вы прокляты, - подумала она. - Будьте вы прокляты!"
     Дзим являлся в некотором роде ключевой фигурой. Он мог каким-то образом
наслать  на  них  болезнь -  передав  ее  с помощью синтдроидов?  -  а затем
отозвать ее обратно, так же, как он поступил с Леей. Она вспомнила выражение
экстаза на  его лице и его вид человека, внимание которого обращено на нечто
другое, который прислушивается к чему-то иному, словно отсчитывая время.
     И все же в чем суть?
     В самом ли деле Мофф Гетеллес  полагал, что достаточно  силен для того,
чтобы  овладеть сектором  Меридиана, как  только будут проведены необходимые
карантинные процедуры? Чтобы  удержаться на своем месте, несмотря на желание
Республики изгнать его?
     И с какой целью?  Педдуцис Хориос, гнездо контрабандистов  и  бандитов,
вряд  ли  бы  добровольно  кому-либо  подчинился.  Коалиция  планет  Дуррена
находилась  под надежной  защитой  Республики.  Бадпок был одним из наиболее
лояльных сторонников Альянса. Нам Хориос был безводным,  безжизненным, нищим
куском камня.
     "Нужно завершить подготовку "Уверенного", - говорил Ашгад.
     Но она видела "Уверенный". Это вовсе не  был способный уничтожить целую
планету дредноут,  лишь средних размеров грузовик.  "Ящики...  обоих видов".
Какой  груз мог перевозить средний грузовик, чтобы все это имело смысл, даже
если не принимать во внимание орудийные башни?
     Лея  вздрогнула и  потерла  запястья, хранившие память о холодных руках
Дзима.
     Послышался тихий  звук дверного  колокольчика.  Лея  резко развернулась
кругом,  плотнее  запахнув  одеяло  и  протягивая руку  к  спрятанному среди
подушек лазерному мечу.
     Но  это  был  всего  лишь  Лигеус,  застенчиво  стоявший  на  пороге  с
фарфоровым кувшином с водой в руках.
     - Я рад, что вы лучше себя чувствуете, моя дорогая, -  его взгляд  упал
на пустой кувшин рядом с ее кроватью. Она выпила всю воду в то же мгновение,
как только поняла, что она не отравлена.
     По его улыбке она поняла, что он все знает.
     - Я не мог смотреть, как вы  мучаетесь в этом климате, - он протянул ей
стеклянный бокал. -  Ашгад  ничего  не заметил.  Я  принес вам еще несколько
голофильмов.  Без  них  здесь  можно вытерпеть,  только  если  ты  одурманен
наркотиком.
     Лея внимательно изучала его лицо поверх края бокала.
     - И что теперь? - тихо спросила она. - Что будет со мной, пока его нет?
Или он именно потому и уехал, чтобы потом его ни в чем не могли обвинить?
     - Нет, - быстро ответил Лигеус, -нет, конечно нет. Он вовсе не такой уж
плохой человек, дорогая моя.
     -  Он самый худший из  всех людей. Лея отвернулась. Слова "Семя Смерти"
уже готовы  были сорваться  с  ее языка, но  она  знала,  что не  должна  их
произносить, не должна  дать  понять даже Лигеусу, сколь многое ей известно.
Ради нее он мог пойти против Белдориона, но она знала - она уже видела  это,
- что он не способен противостоять Дзиму. И кто мог его за это винить?
     "Он похож на  Греглика", -  подумала она. Он  нравился ей,  ей было его
жаль, но она не могла ему доверять.
     - Нет, - настаивал  мастер  голографических подделок.  -  Ашгад... - он
поколебался. - Я понимаю, что  заставляет  его...  так  поступать. И... я не
могу объяснить.
     Тряхнув  длинными  темными  волосами,  она снова  повернулась  к  нему,
встретив его совершенно несчастный взгляд.
     -  Не могу, -  повторил  он. - Но, прошу вас, верьте мне, - сев рядом с
ней на  диван,  он пошарил в  кармане  рабочей  блузы, достал черный цилиндр
длиной в половину ее ладони и толщиной примерно в два  больших пальца. - Это
вам,  -  сказал он.  - Как вы понимаете, его  нужно  вернуть  до возвращения
Ашгада.
     Лея повертела цилиндр в руке. Коммуникатор.  По-видимому, для связи  по
выделенной  линии  -  клавиатуры  не  было.  Хотя,  вероятно,  собранный  из
стандартных компонентов. И весьма  старый, как  и все на этой планете. Новые
были  в  два  раза  меньше,  и  для их доработки  требовались  весьма тонкие
инструменты.
     -  Я поменял комбинацию на кодовом замке в дверях,  - продолжал Лигеус.
Он не оглянулся  через плечо,  но Лея почувствовала,  как  ему  хочется  это
сделать. - Он не сможет сюда попасть,  - Ворн не сказал, кого именно имеет в
виду - не  было необходимости.  - Он  не разбирается  в  компьютерах, он  не
сможет... сообразить. Что бы  он вам ни говорил, не впускайте  его.. Если он
попытается войти, или если это ему каким-то образом  удастся, воспользуйтесь
коммуникатором. Я буду совсем  рядом, в... - он оборвал  фразу на полуслове,
вероятно,  боясь сказать нечто такое, отчего  ей стало бы ясно,  что  внутри
здания идет сборка  космического корабля. Зачем было делать из этого секрет?
Какую роль это играло в их планах? - В другой части дома.
     Он повернулся, собираясь уходить, но Лея схватила его за рукав.
     - Кто он? - спросила она. - Кто он такой?
     Он быстро отвел  темный взгляд, и она увидела, как  дернулся уголок его
слишком нервного рта.
     - Он... тот, кто он есть. Представитель местной расы...
     -  На этой планете нет местной расы, -  Лея ошутила, как похолодела его
рука под  нажимом ее пальцев. - Прежде  чем  гриссматы начали  ссылать  сюда
политических заключенных, здесь не было ничего, кроме камней. Что  он  хочет
со  мной  сделать?  Что  он  пытался  сделать той ночью?  Вы  говорили,  что
Белдорион продал кого-то ему в рабство. С какой целью? И что с ним стало?
     - Ничего, - быстро сказал Лигеус. Она увидела, что у него дрожат  руки.
- Я не могу объяснить. Это... это мало кто сможет понять.
     В глазах его застыл такой  неподдельный ужас, что сердце Леи сжалось от
жалости. Она положила ладонь на его ледяные гибкие пальцы.
     - Все-таки попробуйте, - предложила она.
     Лигеус быстро поднялся на ноги и попятился к двери.
     -  Я... - он  мотнул головой.  -  Белдорион может снова  пригласить вас
отобедать или отужинать, - сказал он. - Не ходите или  сделайте так, чтобы я
пошел вместе с вами. Просто помните - проводите как  можно больше времени на
балконе, на солнечном свету, и все будет в порядке.
     Дверь открылась, и он вышел. За мгновение до того, как дверь закрылась,
Лея снова встретилась с ним взглядом и увидела в них тоску и ужас, сожравшие
его душу почти до конца.
     - Спасибо вам, - тихо сказала она, и металлическая панель разделила их.
     Мгновение спустя щелкнул наружный замок.
     После того как он ушел, Лея еще какое-то время сидела, набираясь духу и
смелости.  Потом встала,  подошла к шкафу,  где  хранила  платье,  заколки и
украшения для  волос и  красную  бархатную мантию.  С  помощью  двух плоских
камней из броши ей удалось изогнуть конец одной из  заколок, превратив  ее в
импровизированную  отвертку.  Ей  потребовалось пять  минут,  чтобы  вскрыть
коммуникатор и перестроить луч.
     Подбор кода  к замку с помощью  микронного луча был весьма утомительным
процессом, но  у нее  впереди был весь  день и  все равно больше делать было
нечего. Судя по количеству  голофильмов, которые принес Лигеус, он не ожидал
освободиться от своих обязанностей на "Уверенном" до вечера.
     Подбор кодов к замкам было одним  из  умений, которым она  обучилась за
годы,  проведенные с повстанцами;  этому учили  друг друга на всякий  случай
пилоты, так же как изготовлению взрывчатки из  определенных  видов игральных
фишек или фильтров для воды из  песка и прокладок летного комбинезона. Нечто
простое, что могло спасти  жизнь. Зима - научившая ее этому трюку, которому,
в свою очередь, научилась от вора-профессионала на  Корусканте, -  говорила:
"Обязательно записывай каждую комбинацию,  как только  ее попробуешь. Можешь
быть уверена, как только тебе это надоест  и ты перестанешь записывать, тебе
повезет, но ты не будешь помнить, какой же была нужная комбинация".
     Лея  тщательно записывала все комбинации с  помощью еще одной  шпильки,
царапая на мягкой деревянной задней стенке одного  из ящиков,  выдвинутых из
комода.  Через  полтора  часа после  полудня, насколько  она могла судить по
положению солнца, замок открылся.
     С ощущением, будто у нее  внезапно перехватило  дыхание,  она отступила
назад  и закрыла дверь, дав  замку снова защелкнуться. Она должна была  быть
уверена, что замок откроется, когда будет необходимо, - что это не была лишь
случайность. Если бы ее застали снаружи  и  она не смогла  бы снова  попасть
внутрь, ничего хорошего это ей не сулило.
     Дверь  открылась   во   второй   раз.  Не  без  сомнений  Лея  опустила
переделанный  коммуникатор  в карман.  Но вероятность  встретить  Дзима была
намного меньше,  чем вероятность  того,  что  ей  придется вернуться  к себе
быстрее  чем за  десять минут, требовавшихся, чтобы переключить коммуникатор
обратно.  Она  протянула  руку,  чувствуя  успокаивающую твердость лазерного
меча, привязанною под рубашкой, и шагнула в холл.

     <b>13</b>

     Люк  не раз  повторял ей в тех случаях, когда она отклоняла настойчивые
требования  тренироваться  вместе с  учениками  ее  брата:  "Зрение -  самое
опасное из  чувств, ибо сперва  веришь именно ему". Остановившись у подножия
лестницы,  Лея  закрыла глаза, затаила дыхание и вслушалась  в окружавшую ее
тишину. Она сделала мысленное  усилие, как учил ее Люк, и  ощутила течение и
движение Силы.
     Сила была всюду, подобная поющему океану света, как говорил  Белдорион,
не  похожая ни на  что, с чем  ей  приходилось сталкиваться  на  Иавине,  на
Корусканте... всюду, где Она когда-либо  пыталась прибегнуть к помощи  Силы.
Сила была могущественной  и пугающей, словно некий гигант, стоявший у нее за
спиной и смотревший на нее с мудрой грустью.
     "Стоит ли этого бояться?"  - подумала она, отгоняя страхи прочь. Прошла
минута,  другая.  На фоне  всеобъемлющей гудящей мощи стали различимы звуки,
доносившиеся из комнат вокруг.
     Из обители Белдориона послышался его густой бас:
     - Прекрасно, прекрасно! И все это - из каких-то жалких глетмитов!
     Ему ответил хриплый, гнусавый голос с акцентом кубаза:
     -  Видите ли, хозяин, самое главное - найти правильное решение, - "Надо
полагать, его повар", - подумала Лея. Недостойный преемник великого и горячо
оплакиваемого Зубинди Эбсука. - Конечно, в обычных условиях глетмиты никогда
не  контактируют  с  раствором  выделений  холдемейнов  -  их  планеты  даже
находятся  в  разных  секторах!  Но,  оказывается,  гормоны, содержащиеся  в
выделениях  холдемейнов,  являются идеальным  физиологическим  дополнением к
телеологическим органам глетмитов...
     На  фоне   его  слов   послышались  тонкие  протестующие   голоса.  Лея
содрогнулась.
     Что  касается  Дзима,  то   она   не  слышала   никаких  признаков  его
присутствия.  Издавал ли  он  вообще какие-либо  звуки, когда  передвигался?
Прижавшись  к  шершавой  оштукатуренной  стене  и  не  обращая  внимания  на
неожиданный укус  дроха в  лодыжку, она  попыталась проникнуть силой  разума
несколько дальше. Где-то внутри дома ощущалась тяжелая вибрация, непрерывный
шум,  словно  от какого-то  механизма. Конечно, это был  домашний генератор.
Лигеус говорил, что Дзиму  "не хватит ума" проникнуть в домашний компьютер и
выяснить коды к замкам.
     "Интересно, - подумала Лея, - насколько хорошо защищены эти коды?"
     То ли  от запаха хатта,  то ли от  отвращения, которое  вызывали у  нее
дрохи, а  может, просто  из-за  напряженных нервов  у  нее слегка  кружилась
голова, когда она наконец выбралась из сумрачных покоев хатта и  оказалась в
части  дома,  явно  принадлежавшей  Сети  Ашгаду  - длинной, залитой солнцем
комнате,  выходившей  на террасу  под ее балконом. Потолки здесь  были выше,
выходившие на  террасу  окна  были  завешены  тяжелыми, удерживавшими  тепло
портьерами.  Помещение  было  обставлено  чисто  функционально -  деревянные
стулья с  кожаными  сиденьями, дощатый стол, простой шкаф. В нише над столом
Лея увидела экран монитора - новый "соросуб икс-80" высокого разрешения; для
него пришлось увеличить нишу, и притом недавно - штукатурка по краям еще  не
успела обесцветиться. Лея остановилась в дверях,  снова прислушиваясь. "Если
Дзим  не разбирается  в компьютерах, каким  образом он стал  секретарем?"  -
подумала  она.  Подойдя  к столу, она выдвинула клавиатуру и  быстро набрала
запрос  на вызов  системной  оболочки. Выяснив  тип  системы,  она запросила
данные о доме.
     На  появившихся диаграммах  она увидела шахту, которая вела через самую
сердцевину горы,  на  которой стоял дом,  к гаражу, из которого  приспешники
Ашгада на рассвете вывели изящный, почти новый, черный флаер. После недолгих
раздумий она определила свое местонахождение, а следом - куда выходил второй
конец шахты: на другую сторону  дома,  возле посадочной площадки и комплекса
мастерских и лабораторий.
     Она  запустила распечатку,  затем запросила дальнейшие данные. Комплекс
помещений  за герметичными дверями, которые она видела, был просто  огромен.
Для  планеты,  испытывавшей  нехватку  в  оборудовании  любого рода,  здесь,
похоже, не было недостатка ни в чем.
     Полный   комплект  невероятно   дорогого   оборудования   для   зарядки
антигравитационных    катушек   флаеров.   Большая   компьютерная   система,
подключенная    к    независимому    генератору   и    предназначенная   для
гиперпространственных  расчетов.  Аппаратура  Лигеуса  для  голографического
монтажа  - миллионы отдельных  клипов,  намного больше,  чем  можно было  бы
объяснить  простым  хобби или  любовью к  искусству.  Видимо, это  тоже было
частью их плана и могло объяснить, почему уже пять дней  никто не пытался ее
спасти.
     Еще  одна  компьютерная  система располагалась прямо в  этой комнате  -
видимо, подумала Лея, за обитыми рейкой дверцами справа от  нее. Она встала,
продолжая  читать с экрана  информацию о  системах  безопасности:  множество
дверей   были   защищены  высоконадежными   замками  с  автономной  системой
кодирования,  включая, как  она отметила с некоторой  досадой,  двери лифта,
ведшего с этого уровня в гараж.
     Она снова проглядела схему. Вход на ремонтную лестницу в шахте лифта не
имел подобной  защиты.  Ноги,  конечно,  будут болеть, но можно спуститься и
пешком. Она набрала новую  команду, открывая файл  с  кодовыми комбинациями.
Да, код  к двери своей комнаты она подобрала правильно - может  быть, это  и
было несколько глупо, но  ей польстило, что  ее умение  оказалось официально
подтверждено.  В  файле имелась  отметка, что  код был изменен сегодня утром
вскоре после  рассвета, видимо, после  того как Сети Ашгад  скрылся  в лучах
утренней зари.  Она сделала распечатку,  сложила листы вместе, спрятала их в
карман и приступила к исследованию того, что находилось за дверцами шкафа.
     Это был пульт централизованного управления синтдроидами. Сколько же  их
у него было? Лея насчитала две дюжины. Две дюжины!
     Она  попыталась  вспомнить  то,  что  узнала  о  синтдроидах  во  время
единственного   посещения  предприятий  корпорации  "Лоронар"  на  одном  из
спутников Кароси. Это  было во время спровоцированных  Дэйсонгом беспорядков
по  поводу прав  синтдроидов. Их синтетическая плоть, вспомнила  Лея, должна
была  обладать  автоматическим  иммунитетом  к  вирусам  и   антителам,  но,
очевидно, им как-то  удалось это обойти.  Она помнила,  как официальные лица
"Лоронара" говорили  ей  о том, что  технология централизованного управления
основана на почти  мгновенной передаче данных между специальными кристаллами
с программируемой матрицей. Было ли это неотъемлемой  частью плана, подумала
Лея, или этой возможностью просто воспользовались?
     Лея вернулась  к  компьютеру. С каждой секундой, пока она  оставалась в
этой  комнате,  возрастала   вероятность   встретить  Дзима,   Лигеуса   или
Белдориона, но этот  шанс  мог  оказаться для нее  единственным. Трудно было
заранее предположить, что  еще может  ей  понадобиться. Она заказала краткую
распечатку данных по именам, которые ей удалось услышать: Димурра, Гетеллес,
"Уверенный".  Когда все закончилось, она скопировала информацию  на дискету,
спрятала  дискету и  солидную  пачку  листов  в  набедренные карманы  брюк и
заменила листы в принтере чистыми, так,  чтобы не было  заметно,  что на нем
только что распечатали около двух сотен страниц. С отчаянно бьющимся сердцем
она снова закрыла глаза, пытаясь мысленно проникнуть в тишину дома.
     Она  ничего  не слышала, но  не  была уверена  в  том,  что  делает все
правильно. Если бы у  нее было больше подготовки - если бы она могла сильнее
сосредоточиться - может быть, она смогла бы пробить странные, тяжелые миазмы
Силы и позвать Люка?
     Чувствуя, что начинает отчаиваться, она отбросила прочь эти мысли.
     Она снова просмотрела  первую распечатку, отметив на ней шахту лифта  и
шедшую  по  спирали вдоль  ее  стены  лестницу. Столь  же  легко  было найти
комнату,  где   находились  пульт  централизованного  управления  и  главный
компьютер. Комнату, где она сейчас стояла.
     Пройдя через дверь и спустившись  вниз по лестнице  на один этаж, можно
было попасть в круглую приемную, где не было ничего более существенного, чем
огромная  световая  скульптура  и  несколько искусственных  водопадов.  Туда
выходили двери лифта, а также люк, ведший к ремонтной лестнице.
     Она оглянулась через плечо на  большие окна, выходившие на  террасу. Их
свет  давал ей дополнительное чувство  безопасности. Спускаясь по лестнице в
приемную и к лифту, она надеялась, что и там тоже будут окна.
     Но  окон  там  не  оказалось. В помещении было темно,  если не  считать
разноцветную  радугу   световой  скульптуры,  отражение  которой  мерцало  в
журчащих струях водопадов, едва видимых  в полумраке. Здесь воняло дрохами и
хаттами,  и  Лея  не осмеливалась  дотронуться  до  выключателей  на  стене,
опасаясь привести в действие нечто, что могло бы выдать ее  местонахождение.
Пробираясь   среди  бледных   очертаний   мебели,   которой,   казалось,  не
пользовались  уже много  лет, в тусклых отблесках  световой  скульптуры, она
подумала: "На лестнице тоже темно".
     Вытащив рубашку  из-за  пояса,  она сняла привязанный  под ней  к поясу
лазерный меч. Лазерный клинок давал не слишком много  света, но, по  крайней
мере, подумала она, это все же  лучше,  чем спускаться  на  ощупь  в  полной
темноте.
     * * *
     -  Настоящие джедаи  умеют  видеть  в  темноте,  - прогремел Белдорион,
обращаясь  к  ней  день или  два  назад,  когда пригласил  ее составить  ему
компанию за ланчем на террасе. Сейчас  уже было не  вспомнить, в связи с чем
зашел разговор о способностях  джедаев. - Они видят не  глазами - они  видят
носом,  ушами,  волосами на  голове  и  кожей.  Ты  пренебрегала  обучением,
маленькая принцесса, - он покачал у  нее перед носом украшенным драгоценными
перстнями пальцем. - Нас  заставляли бегать наперегонки в пещерах Маспошани,
на  глубине в несколько миль  под землей.  Нас высаживали на планеты  темных
солнц  Аф'эль и Инибет,  где отсутствует  видимый свет. Но  великие  джедаи,
учителя  -  Йода,  Тхон,  Номи  Санрайдер  -  могли  призывать  свет,  могли
заставлять металл  светиться, так  что их тщедушные маленькие друзья даже не
спотыкались. Они  могли держать  булавку - вот так... -  протянув  скользкую
лапу, он  вытащил  шпильку из  ее  волос. Лея  вздрогнула,  но  была слишком
одурманена наркотиком, чтобы отстраниться.
     Хатт взял шпильку между  двумя  пальцами, пристально  глядя Лее в  лицо
большими  красными  глазами.  И  она увидела,  словно в давно  забытом  сне,
фрагмент его  воспоминаний  - человека с  худым, костлявым  лицом,  покрытым
множеством шрамов, и копной  седых  спутанных  волос, который держал булавку
точно так же, как  сейчас держал ее хатт; металлическое кольцо на ее верхнем
конце, казалось, было раскалено  добела, давая достаточно света, чтобы можно
было увидеть колонны и фрески в комнате, посреди которой он стоял.
     Лея содрогнулась, представив себе все это древнее учение, всю технику и
знания, которыми Люк столь усердно  пытался овладеть в  течение  многих лет,
погруженные в  илистый колодец ленивого разума хатта. Всю эту неограниченную
мощь, поставленную не  на службу злу, как поставили ее Вейдер и Палпатин, но
на службу неописуемо мелочным прихотям, к примеру, желанию вновь властвовать
над  беззащитными  фермерами или победить старого соперника, обладавшего  не
большей реальной властью, чем он сам.
     * * *
     Лазерный  меч тяжело лег  в  ее руку. "Ты должна научиться пользоваться
своими  способностями, -  говорил Люк. -  Нам нужны  поборники Силы. Нас  не
настолько много, чтобы мы могли позволить себе выбирать".
     Но каждый раз, когда  она  нажимала  кнопку, каждый  раз,  когда оживал
холодный  ярко-голубой  клинок, Лея  видела  лишь  тени. Тень  Вейдера. Тень
Палпатина. Тень ее собственного гнева, ее собственного нетерпения,  а теперь
еще мрачная тень Белдориона и его мелочной алчности.
     Тень будущего, которого она боял