-- Клочка записки, мой господин. Она была сделана на пленке,
и к ней, как  обычно,  была  привязана  капсула  со  взрывчатым
веществом. В наши руки попал лишь клочок пленки, однако важный.
   -- Ну?
   Хават провел языком по губам.
   --  В ней говорится: "... Его никогда не станут подозревать,
и когда на него обрушится чей-либо  удар,  одного  этого  будет
достаточно,  чтобы его уничтожить". На записке была собственная
печать барона, я ее узнал.
   -- Твои подозрения не лишены оснований, --  в  тоне  герцога
Хават внезапно почувствовал холодок отчуждения.
   --  Я  бы  скорее  дал отрезать себе руки, чем причинить вам
боль, господин, но что, если...
   -- Леди Джессика?! -- гневно вскричал Лето,  не  дав  Хавату
договорить. -- Неужели ты не мог выудить правду у этого Парди?
   --  К  несчастью,  Парди  уже  не  было  в  живых,  когда мы
перехватили курьера. Курьер же, я в этом уверен, не  знал,  что
нес.
   Лето  встряхнул  головой: "Как все это отвратительно! Ничего
подобного быть не может -- я знаю свою женщину".
   -- Мой господин, если...
   -- Нет! -- взревел герцог. -- Здесь ошибка!
   --  Мы  не  можем  оставить  этот  факт  без  внимания,  мой
господин.
   --  Она  со  мной  шестнадцать  лет! У нее было бесчисленное
число возможностей для того, чтобы... Ты сам изучал школу  Бене
Гессерит и Джессику.
   Хават горько проговорил:
   -- Как уже известно, факты могут проходить мимо меня.
   --   Говорю  тебе,  что  это  невозможно.  Харконнены  хотят
уничтожить род Атридесов,  включая  и  Пола.  Они  уже  однажды
пытались, Может ли мать замышлять что-то против сына?
   --  Возможно,  против  собственного сына она не действует. А
вчерашняя попытка могла быть хитрым трюком.
   -- Она и была трюком.
   --  Сир,  леди  Джессика  утверждает,  что  ее  родители  ей
неизвестны.  А  что,  если  она  сирота  и  сиротой  ее сделали
Атридесы?
   -- Она могла бы начать действовать  давным-давно.  Подсыпать
яд  в  мое питье... вонзить ночью стилет... У кого как не у нее
были такие возможности?
   -- Харконнены хотят  уничтожить  вас,  мой  господин.  В  их
намерения  входит  не  только  убийство.  Вендетта  должна быть
настоящим искусством.
   Плечи герцога поникли. Он закрыл  глаза,  почувствовав  себя
старым  и  усталым.  "Этого  не может быть. Женщина открыла мне
свое сердце".
   -- Можно ли придумать лучший  способ  уничтожить  меня,  чем
посеять во мне подозрения к той, которую я люблю?
   -- Я думал об этом, -- сказал Хават, -- и все же...
   Герцог  открыл  глаза  и  посмотрел  на  Хавата:  "Пусть  он
подозревает. Подозрения -- это по его части. Может быть, если я
притворюсь, что  поверил  в  это,  тот,  другой,  станет  менее
осторожным".
   -- Что ты предлагаешь? -- прошептал герцог.
   --  Постоянное  наблюдение  с этой минуты, мой господин. Она
должна быть под надзором в любое время  суток.  Я  прослежу  за
этим.  Айдахо  был  бы идеальным человеком для подобной работы.
Может быть, через неделю нам удастся заполучить его обратно.  В
его  отряде  есть  один юноша, обученный нами настолько хорошо,
что он мог бы служить идеальной заменой Айдахо у Свободных.  Он
искушен в делах дипломатии.
   -- Не рискуй со Свободными!
   -- Конечно нет, сэр.
   -- А как насчет Пола?
   -- Возможно, надо посоветоваться с доктором Уйе.
   Лето снова повернулся к Хавату:
   -- Оставляю это на ваше усмотрение.
   -- Я буду благоразумен, мой господин.
   "Что  ж,  по  крайней  мере, на это я могу рассчитывать", --
подумал герцог. Потом он сказал:
   -- Я немного пройдусь.  Если  понадоблюсь,  буду  где-нибудь
поблизости.
   -- Мой господин, прежде, чем вы уйдете, я хотел бы, чтобы вы
взглянули  на  фильмокнигу.  Это приблизительный анализ религии
Свободных. Еще просили меня сделать об этом сообщение.
   Герцог помедлил и, не оглядываясь, спросил:
   -- С этим нельзя подождать?
   -- Конечно, можно,  мой  господин.  Но  вы  спрашивали,  что
означает слово Муад, которое выкрикивали люди на улице при виде
молодого господина.
   -- При виде Пола?
   -- Да, сэр. У Свободных есть легенда о том, что к ним явится
лидер, ребенок Бене Гессерит, и поведет их к истинной свободе.
   -- И они думают, что это... Пол?!
   -- Они надеются на это, мой господин.
   Хават  протянул  герцогу  капсулу  с  книгой.  Тот взял ее и
опустил в карман:
   -- Я посмотрю попозже.
   -- Конечно, мой господин.
   -- Сейчас мне нужно время подумать.
   -- Да, мой господин.
   Герцог глубоко вздохнул и вышел. Очутившись в  коридоре,  он
повернул  налево и пошел, не разбирая дороги. Мелькали лестницы
коридоров, балконы, холлы. Встречные люди приветствовали его  и
уступали ему дорогу. Герцог торопился в совещательную комнату.
   Он  нашел  ее  погруженной  в  темноту,  а Пола -- спящим на
стуле.
   Сын был укрыт робой  охранника,  а  под  его  головой  лежал
какой-то  грязный  тюк. Осторожно, чтобы не разбудить мальчика,
герцог прошел через комнату  на  балкон  и  оглядел  посадочное
поле. Охранник, стоявший в углу балкона, узнал его в полутьме и
встрепенулся, ожидая приказаний.
   -- Вольно! -- отдал команду герцог и прислонился к холодному
металлу балконной решетки.
   Пустыня  была  окутана  предрассветной  тишиной. Неподвижные
звезды над его головой  сверкали  на  темно-голубом  небе.  Над
южным  горизонтом сквозь тонкую дымку проглядывала полная луна.
Свет ее казался откровенным и циничным.
   Пока  он  так  стоял,  наблюдая,  луна  скользнула  за  пики
Защитной стены, и, оказавшись во внезапно сгустившейся темноте,
герцог ощутил озноб и вздрогнул.
   Злоба кольнула его острой иглой.
   "Харконнены  все  время мешают мне, травят меня, охотятся на
меня,  --  подумал  он.  --  Назойливые  дряни  с  полицейскими
усмешками!   Здесь   я   стою   на   своих   ногах!"  Рука  его
бессознательно потянулась к эмблеме на тунике.
   На востоке возникли светящиеся полоски,  потом  образовались
просветы, заставившие померкнуть звезды. Началось торжественное
шествие зари.
   Она была так красива, что Лето забыл обо всем: есть вещи, не
поддающиеся описанию.
   Он  никогда не думал, что здесь можно встретиться с подобной
красотой.
   -- Прекрасное утро, сир, -- сказал за его спиной охранник.
   Герцог кивнул, размышляя про себя:  "Возможно,  эта  планета
станет домом для моего сына".
   Потом   Лето   увидел  человеческие  фигуры,  движущиеся  по
цветочному полю. Это  были  собиратели  росы.  Вода  здесь  так
ценна, что собирать приходилось даже росу.
   Но  свободен  ли  будет этот дом? -- И радостное парение его
души сменилось горечью несбывшихся надежд.

        x x x

   <i>Быть может, самым ужасным моментом познания является тот,
когда ты понимаешь, что твой отец -- обычный человек из плоти и
крови.
   <b>Принцесса Ирулэн.
   Собрание высказываний Муаддиба.</b></i>

   Герцог сказал:
   -- Пол, то, что я думаю, ужасно, но я должен это сделать.
   Он стоял возле  портативного  аудиоскупера,  принесенного  в
совещательную  комнату  к  их  завтраку.  Чувствительная  ручка
прибора  мягко  зависла  над  столом,  напоминая   Полу   некое
таинственное, ныне вымершее насекомое.
   Внимание  герцога  было  приковано  к  окнам,  выходившим на
посадочное поле, за которыми клубилась пыль Перед мальчиком  на
фоне  утреннего  неба  стоял  аппарат  с  фильмом о религиозных
обрядах  Свободных,  снятым  одним  из  экспертов  Хавата   Пол
обнаружил,  что  воспоминание о себе волнует его -- Муад! Лизан
ал-Гаиб!
   Закрыв глаза, он вспомнил крики толпы "Так вот  на  что  они
надеются",  --  подумал  он  И еще он вспомнил, как назвала его
старая Преподобная  мать  --  "Квизатц  Хедерах".  Воспоминания
пробудили   в   нем  чувства,  связанные  с  ужасной  целью  --
способствовать  гибели  этого   ужасного   мира,   наполненного
непонятной ему недружелюбностью.
   -- Отвратительно! -- внезапно произнес герцог.
   -- О чем вы говорите, сир?
   Лето внимательно посмотрел на Пола.
   -- О том, что Харконнены думают, будто смогут обмануть меня,
посеяв  недоверие  к  твоей  матери.  Они не знают, что скоро я
перестану доверять самому себе.
   -- Я не понимаю вас, сир.
   Лето опять взглянул в окно -- белое солнце находилось на том
самом месте, где ему было положено находиться по утрам.
   Негромко и неторопливо,  чтобы  не  выдать  обуревавшие  его
чувства, герцог рассказал мальчику о записке.
   -- Вы могли и меня ввести в заблуждение, -- сказал Пол.
   --  Они должны думать, что им это удалось, -- ответил герцог
-- Все  должно  выглядеть  естественно  Даже  твоей  матери  не
следует знать об этой хитрости.
   -- Но почему, сир?
   --  Чтобы  не  спровоцировать ее на ответное действие -- она
способна на высший акт! На карту поставлено  слишком  многое  Я
надеюсь  выкурить предателя из его норы Пусть они пока считают,
что меня удалось обмануть.
   -- Почему вы мне рассказываете об этом? Ведь я  могу  выдать
вас!
   --  Ты  -- единственный, за кем сейчас не будут следить И ты
будешь держать все в тайне Ты должен -- Герцог подошел  к  окну
и,  не  глядя  на  сына,  проговорил:  Но  если  со мной что-то
случится, ты можешь открыть  ей  правду  я  никогда  в  ней  не
сомневался Я хочу, чтобы она об этом знала.
   Пол понял, что отец говорит о смерти.
   -- С вами ничего не должно случиться, сир.
   -- Помолчи, сын.
   Пол  смотрел  на  отца  и  видел,  что  он  смертельно устал
Усталость жила в повороте  его  головы,  в  сутулости  плеч,  в
катастрофической замедленности движений.
   -- Вы просто устали, отец.
   --  Да,  устал,  --  согласился  герцог,  --  морально устал
Процесс упадка Великих домов затронул в конце концов и  меня  А
когда-то мы были очень сильны.
   Пол быстро и сердито проговорил.
   -- Упадок не коснулся нашего дома!
   -- Разве?
   Герцог  повернулся к сыну, и тот увидел темные круги под его
глазами, циничная усмешка искривила губы Лето.
   -- Мне следовало бы жениться на  твоей  матери,  сделать  ее
герцогиней.  Но...  мое холостяцкое положение оставляло надежду
некоторым домам, имеющим дочерей, на союз с ними. --  Он  пожал
плечами. -- Так что я...
   -- Мать объясняла мне это.
   --   Ничто  не  приносит  предводителю  такого  расположения
подчиненных, как бравада, -- сказал герцог,  --  и  я  старался
казаться бесшабашным.
   --  Ты  хорошо  знаешь  дело,  --  запротестовал  Пол. -- Ты
хороший руководитель. Люди охотно следуют за тобой, любят тебя.
   -- Мои пропагандистские отряды -- одни из лучших, --  герцог
опять  отвернулся  к  окну.  -- Здесь, на Арраки, у нас большие
возможности, чем может предполагать Империя. И все же я  иногда
думаю,  что для нас было бы лучше, если бы мы отступили. Иногда
так хочется просто раствориться среди этих людей,  стать  менее
заметным.
   -- Отец!
   --  Да,  я устал. А тебе известно, что мы используем остаток
спайса в качестве сырья и  имеем  уже  собственную  фабрику  по
производству пленки?
   -- Сэр?
   --  Мы не можем оставаться без пленки, -- речь герцога стала
торопливой. Он словно боялся, что  не  успеет  рассказать  Полу
все,  что  нужно,  --  помимо  всего,  как  бы  иначе мы смогли
снабдить информацией  периферию?!  Люди  должны  знать,  как  я
хорошо ими управляю. Как же они об этом узнают, если мы сами не
скажем им?
   -- Вам нужно отдохнуть, -- взволнованно произнес Пол.
   И снова герцог посмотрел сыну в лицо:
   --  У Арраки есть еще одно, главное, преимущество, о котором
я чуть было не забыл упомянуть. Этот спайс -- он  здесь  везде.
Им  дышишь,  его  ешь,  он почти во всем. И мне кажется, что он
создает некоторый иммунитет против самых распространенных ядов.
Арраки -- безводная планета, и вода здесь  --  источник  жизни.
Необходимость    контролировать   расходование   каждой   капли
бесценной влаги ставит все производство спайса  на  Арраки  под
строжайший  контроль.  Но  спайс  -- не только ключ к получению
огромных богатств, он  одновременно  необходим  и  как  условие
выживания   --   он   спасает  народы  Арраки  от  истребления.
Населением Арраки нельзя рисковать, более того, его  приходится
защищать от опасности, исходящей как изнутри, так и извне. Ведь
большая  часть населения планеты занята добычей спайса, который
существует только на Арраки. Таким образом, Арраки делает  нас,
ее правителей, безупречными в моральном и этическом отношениях.
   Пол начал было говорить, но герцог прервал его:
   -- Мне необходимо было кому-то все это высказать, сын. -- Он
вздохнул,  снова посмотрел на сухой ландшафт, с которого теперь
исчезли даже цветы -- затоптанные сборщиками  росы,  они  увяли
под ранним солнцем.
   --  На Каладане мы правили, опираясь на мощь моря и воздуха,
здесь мы должны использовать  мощь  пустыни.  Это  то,  что  ты
получаешь  в  наследство,  Пол.  Что станет с вами, если что-то
случится со мной? Твоему дому тогда не будет угрожать медленное
и угрюмое угасание, падение  его  будет  стремительным,  вас  с
матерью  начнут  преследовать.  И  тогда останется единственное
спасение -- бегство.
   Пол сглотнул, подбирая  слова,  но  ничего  не  приходило  в
голову.  Он  никогда  не  видел  своего  отца настолько упавшим
духом.
   -- При попытке удержать  Арраки,  --  продолжал  герцог,  --
неизбежно  встанет  вопрос  о  сохранении славного имени нашего
рода. -- Он указал в окно  на  знамена  Атридесов,  безжизненно
свисающие  с  флагштоков,  установленных  по  краям посадочного
поля. -- Ничьи дьявольские козни не должны запятнать эти гордые
и честные знамена.
   Горло  у  Пола  пересохло   От   слов   отца   веяло   такой
безысходностью, таким фатализмом, что мальчик почувствовал себя
опустошенным.
   Герцог  достал  из кармана возбуждающую таблетку и проглотил
ее, не запивая.
   --  Власть  и  страх,  --  сказал  он,  --  вот  инструменты
управления  государством.  Надо  приказать, чтобы тебя усиленно
обучали искусству ведения партизанской войны А фильм  в  случае
крайней необходимости ты смог бы сыграть и на этом.
   Пол  смотрел  на  отца,  по мере действия таблетки его плечи
расправлялись. Но полные страха и сомнения.
   -- Что-то задерживает эколога, -- пробормотал герцог.  --  Я
велел Зуфиру поторопить его.

        x x x

   <i>Однажды мой отец, падишах-император, взял меня за руку, и
я, вспомнив  то,  чему научила меня мать, почувствовала, что он
не спокоен. Отец повел меня в портретную галерею и  остановился
перед полотном, на котором был изображен герцог Лето Атридес. Я
заметила  между  ними  -- моим отцом и человеком на портрете --
большое сходство У обоих  были  благородные  худощавые  лица  с
острыми  чертами.  Но  больше  всего  меня  поразили  их глаза,
одинаково холодные и величественные. "Дочь, -- сказал мне отец,
-- я хотел бы, чтобы ты была старше, когда для  этого  человека
наступит  время  выбирать  себе женщину". Моему отцу тогда было
семьдесят лет, хотя он выглядел не старше человека на портрете,
а мне -- всего четырнадцать, но я  до  сих  пор  помню,  о  чем
подумала  в  то мгновение, мой отец втайне желает иметь герцога
своим сыном и ненавидит политическую необходимость, вынуждавшую
их быть врагами.
   <b>Принцесса Ирулэн.
   В доме моего отца.</b></i>

   Первая встреча с людьми, которых ему было приказано предать,
потрясла доктора Кайнза. Он гордился тем, что был  ученым,  для
которого  легенды  были лишь любопытными гипотезами, возможными
путями к познанию сущности культур. Но мальчик так  удивительно
соответствовал древнему поверью, особенно его вопрошающие глаза
и сдерживаемая искренность, характерная для его облика.
   В  легенде,  конечно,  не содержалось четких указаний на то,
когда  Матьбогиня   приведет   мессию   или   предоставит   ему
возможность   действовать.  И  все  же  между  предсказанием  и
появившимися   на   планете   людьми   существовала    странная
согласованность.
   Они  встретились  в  самый  разгар  утра за административным
зданием  посадочного  поля.  Стоящий  неподалеку   топтер   без
опознавательных  знаков  тихонько  гудел,  как  некое дремлющее
насекомое.  Возле  него  с  обнаженным   клинком,   огражденный
защитным полем, стоял охранник Атридесов.
   С  усмешкой  посмотрев  на  защитное  поле,  Кайнз  подумал:
"Арраки готовит для них сюрприз".
   Планетолог  поднял  руку,  давая   знак   своим   охранникам
Свободным  отступить.  Сам он прошел вперед, ко входу в здание.
Его  внимание  привлекло  движение  по  ту  сторону  входа,  он
остановился  и  расправил  складку стилсьюта, образовавшуюся на
левом плече.
   Входная дверь распахнулась Из нее  вышли  люди,  вооруженные
пистолетами,  ножами  и  защитными  полями.  За  ними  следовал
смуглый высокий человек с ястребиным лицом и темными  волосами.
На нем был плащ с эмблемой Атридесов на груди. Ему, видимо, был
непривычен  этот  вид  одежды.  С  одной  стороны плащ прилип к
закрытой стилсьютом ноге, и это сковывало его движения.
   Рядом с мужчиной шел юноша с такими же темными волосами,  но
с  более  круглым лицом. Кайнз знал, что ему пятнадцать лет, но
выглядел он младше. Тем не менее  в  его  фигуре  чувствовалась
властность  и  уверенность  в  себе,  словно  ему было известно
нечто, неведомое всем остальным. На нем был  такой  же  плащ  и
стилсьют,  как  и  на  отце,  но  юноша  чувствовал  себя в них
спокойно и непринужденно, как будто подобная  одежда  была  ему
давно знакома.
   Кайнз  покачал  головой,  думая  про  себя:  "Они всего лишь
люди".
   Вместе с ними вошел еще один,  кого  Кайнз  сразу  узнал  --
Гурни  Хэллек:  этот  человек  поучал  его,  как  вести  себя с
герцогом и его наследником. Кайнз глубоко вобрал в себя воздух,
усмиряя поднявшееся в нем негодование: "Очень скоро они узнают,
кто истинный хозяин на Арраки" Они хотели знать все о спайсе, а
также о базах. И было очевидно, что о базах им сообщил  Айдахо.
"Я  заставлю  Стилгара послать голову Айдахо этому герцогу", --
подумал Кайнз.
   Свита герцога была теперь в нескольких шагах.  Слышно  было,
как хрустел песок под их ногами.
   Кайнз   поклонился,  приветствуя  подходивших  Его  одинокая
фигура привлекла внимание Лето, и тот с интересом  присмотрелся
к  нему:  высокий,  худой,  в  костюме  для  открытой пустыни и
башмаках;  откинутый  на  спину  капюшон   оставлял   открытыми
рыжеватые  волосы  и  редкую  бородку.  Бездонные  синие  глаза
устремлены на герцога из-под нависших бровей.
   -- Вы -- эколог? -- спросил его Лето.
   -- Мы здесь  предпочитаем  употреблять  старые  термины,  --
возразил Кайнз. -- Я -- планетолог.
   --  Я буду называть вас так, как вы привыкли, -- сказал Лето
и повернулся к сыну. -- Это --  арбитр,  судья  по  изменениям,
поставленный следить, подчиняется ли местное население властям.
-- Он посмотрел на Кайнза. -- А это мой сын.
   -- Вы Свободный? -- спросил его Пол.
   Кайнз улыбнулся:
   -- Меня принимают и в сьетче, и в деревне. Но я -- имперский
планетолог, на службе у Его величества.
   Уверенный  тон этого человека произвел на Пола благоприятное
впечатление. До  этого  он  видел  Кайнза  в  бинокль  из  окна
административного  здания,  и  он  показался  мальчику  излишне
чопорным.
   -- Странная манера... -- шепнул Полу  Хэллек.  --  Ни  слова
лишнего, никаких неточностей: говорит, как пишет.
   Герцог, услыхав эти слова, негромко произнес:
   -- Тип настоящего ученого.
   Пол  почувствовал  в  Кайнзе  сильную  личность...  "Это  --
человек, рожденный повелевать", -- подумал он.
   -- Насколько я понимаю, это вы позаботились о  стилсьютах  и
плащах для нас? -- обратился к Кайнзу герцог.
   -- Надеюсь, они хорошо подошли, мой господин, -- ответил ему
Кайнз.  --  Они  были  изготовлены  Свободными  в срок, который
определил ваш человек -- Хэллек.
   -- Мне сказали, что вы не сможете взять нас в пустыню до тех
пор, пока мы не наденем эти доспехи, -- сказал герцог.
   -- Мы не сможем взять с собой достаточное  количество  воды,
хотя  наше сегодняшнее путешествие в пустыню и не будет долгим.
Стилсьюты сохранят влагу вашего тела от испарения. Что касается
остальных мер вашей безопасности,  то  дела  обстоят  следующим
образом:  сверху  вас будет прикрывать эскорт сопровождения. Он
будет находиться в поле вашего зрения. Снизу защиты  не  будет:
маловероятно, что мы подвергнемся нападению в этом направлении.
--  Кайнз пристально посмотрел в лицо герцога, видя перед собой
плоть, насыщенную водой, и холодно проговорил: -- На Арраки  не
принято   говорить   о  неприятности  --  здесь  говорят  о  ее
возможности.
   Хэллек окаменел от его тона.
   -- Герцогу нужно говорить "мой господин" или "сир"!
   Но Лето остановил его движением руки.
   -- Оставь, Гурни! Им еще незнакомы наши обычаи.
   -- Как вам будет угодно, сир, -- пробормотал Хэллек.
   -- Мы у вас в долгу, доктор Кайнз, --  сказал  Лето,  --  Вы
понесли  большие  расходы на подготовку этой экспедиции. Они не
будут забыты.
   Пол, повинуясь безотчетному импульсу, отчетливо произнес:
   -- Дар -- благо для того, кто дарит.
   Внезапно свободные из охраны Кайнза бросились к нему:
   -- Лизан ал-Гаиб! -- вскричал один из них.
   Кайнз повелительным жестом вернул их на место.  Они  отошли,
возбужденно переговариваясь между собой. Кайнз сказал:
   --  Не  обращайте  на  них  внимания -- жители пустыни очень
суеверны.
   Однако  он  тоже  вспомнил   слова   легенды:   "Они   будут
приветствовать  тебя  словами  священного  писания, а твои дары
станут для тебя благоденствием".
   Внезапно  Лето  понял,  почему  Хават,  давая  ему   краткое
описание  Арраки,  отозвался  о  Кайнзе  более  чем  сдержанно,
подчеркивая тем самым, что он не доверяет этому человеку: Кайнз
был Свободным. Его манеры  отличали  в  нем  гордого  человека,
привыкшего   к   свободе,   и  в  речи  своей,  и  в  языке  он
руководствовался  только  собственными  заключениями.  Заданный
напрямую  вопрос  Пола был наивен и бестактен: Кайнз, имперский
планетолог, был аборигеном. Вот почему он взял охрану из  своих
людей.  Но,  с  другой стороны, этот факт мог и не таить в себе
никакой угрозы. Просто Свободные Арраки хотели удостовериться в
том, до каких пределов простирается их  новая  свобода.  Охрана
производила впечатление надежной.
   -- Не пора ли нам отправляться, сир? -- спросил Хэллек.
   Герцог утвердительно кивнул:
   --  Я  полечу  в моем собственном топтере, Кайнз может сесть
рядом со мной, чтобы указывать дорогу; ты и Пол займете  задние
сиденья.
   --  Одну  минуту,  --  остановил  Кайнз герцога. -- С вашего
разрешения, я должен проверить исправность ваших костюмов.
   Герцог хотел было возразить, но Кайнз настаивал:
   -- Я забочусь не только о вас, но и о себе... мой  господин.
Мне  хорошо  известно,  чего  следует  опасаться,  пока  вы оба
находитесь на моем попечении.
   Герцог  нахмурился:  "До  чего  неприятный  момент!  Если  я
откажусь,  то могу его обидеть. А он может оказаться именно тем
человеком, который нам нужен. Но... пустить  его  внутрь  моего
защитною  поля,  разрешить  касаться меня, когда я так мало его
знаю?.."
   --  Мы  к  вашим  услугам,  --  сказал,  наконец,  герцог  и
распахнул  свой  плащ.  Он  видел,  как Хэллек весь подобрался,
готовый ринуться вперед. --  И  раз  уж  вы  так  добры,  то  я
попросил бы вас рассказать мне об устройстве этого костюма.
   --  Охотно,  -- сказал Кайнз и, расстегнув застежку на плече
герцога,  приступил  к  объяснениям:  --  В  его  основе  лежит
высокоэффективный   и   многослойный   фильтр  и  теплообменная
система.  Внутренний  пористый  слой  обеспечивает   нормальный
процесс   испарения,   охлаждающий  тело.  Два  следующих  слоя
содержат волокна теплообмена и охлаждения солей.
   Не прерывая объяснений, Кайнз поправил складку  на  груди  и
проверил застежку под мышками.
   --  Работа  органов дыхания обеспечивается с помощью насоса.
Регенерированная вода скапливается  в  специальном  резервуаре,
откуда подводится по трубке к зажиму у шеи.
   -- Великолепная конструкция, -- похвалил герцог.
   Кайнз встал на колени, чтобы осмотреть зажимы на ногах.
   --   Моча  и  кал  подвергаются  переработке  в  набедренных
емкостях. -- Он встал и  еще  раз  проверил  шейный  секционный
клапан. -- Когда вы находитесь в открытом пространстве пустыни,
вот  этот  фильтр  закрывает  ваше  лицо,  а эта носовая трубка
предохраняет  от  горячего  воздуха:  вдыхаете  через   ротовой
фильтр, выдыхаете через носовую трубку.
   Нажав пальцами на подушечку фильтра, Кайнз сказал:
   -- Если она вас беспокоит, то скажите. Я подгоню ее получше,
чтобы не терло.
   --  Очень  вам  признателен, -- сказал герцог, чувствуя, что
костюм теперь сидит лучше и не так раздражает его, как вначале.
   -- А теперь давай займемся тобой, мальчуган.
   "Хороший  он  человек,  но  ему   следовало   бы   поучиться
почтительному обращению", -- подумал герцог.
   Пол  безучастно смотрел, как Кайнз осматривает его стилсьют.
Когда Пол его надел, у него было странное чувство,  что  каждая
деталь ему знакома, хотя он заведомо знал, что никогда не носил
такого костюма.
   Кайнз  выпрямился  и  отступил  с  озадаченным выражением на
лице.
   -- Вы раньше носили стилсьют? -- спросил он.
   -- Нет, никогда.
   -- Значит кто-нибудь отладил его на вас?
   -- Нет.
   -- Вы все сделали правильно. Кто научил вас?
   -- Никто Это... казалось само собой разумеющимся.
   Кайнз задумчиво потер щеку,  вспоминая  слова  легенды;  "Он
будет знать ваши обычаи, как будто был рожден для них".
   --  Мы  теряем  время,  --  сказал  герцог.  Он направился в
сторону корабля, кивком головы отвечая на  приветствие  охраны.
Поднявшись  в  него, он пристегнул ремни, проверил управление и
приборы  Судно  заскрипело,  когда  в  него  стали   забираться
остальные.
   Кайнз пристегнул ремни и сосредоточил внимание на внутренней
отделке  судна  --  роскошная  серо-голубая  обивка, сверкающие
приборы, ощущение чистого и профильтрованного  воздуха.  Дверцы
мягко захлопнулись, и заработала вентиляция.
   -- Все в полном порядке, сир, -- сказал Хэллек.
   Лето включил мотор и почувствовал, как дрогнули и зарылись в
воздух крылья. Корабль поднялся на десять метров.
   --  Правьте  к  юго-востоку  над  Защитной стеной, -- сказал
Кайнз.  --  Я  велел   специалисту   сосредоточить   там   свое
оборудование.
   -- Хорошо.
   Герцог  развернул  корабль,  а  все  остальные  суда  заняли
охранную позицию.
   -- Оформление и материал этих костюмов говорят о  прекрасной
приспособляемости.
   -- Как-нибудь я вам покажу сьетч-фабрику, -- сказал Кайнз.
   --  Это  было  бы  очень  интересно,  -- сказал герцог. -- Я
заметил, что подобные костюмы производятся также и в  некоторых
гарнизонных городах.
   --  На  Дюне  любой  человек,  дорожащий своей шкурой, носит
костюм Свободных.
   -- Это правда, что человек в этом костюме теряет  лишь  один
глоток в день?
   --  Когда  костюм  хорошо  подогнан,  то  влага  в  основном
теряется через ладони, -- сказал Кайнз. -- Если руки  не  нужны
для   работы,  то  можно  носить  перчатки,  но  большая  часть
Свободных в пустыне протирает руки соком  листьев  креозотового
куста Это тоже препятствует испарению.
   Герцог посмотрел налево, на неровный силуэт Защитной стены.
   Кайнз сидел, откинувшись на спинку сиденья, и думал о плоти,
полной  воды,  которую  он ощущал под костюмами своих спутников
Поверх плащей они носили защитные пояса, на  груди  --  пулевое
оружие.  И  у герцога, и у его сына на запястьях висели ножны с
ножами, причем ножны имели  довольно  потертый  вид.  Эти  люди
поразили  Кайнза  странным  сочетанием  мягкости и чрезвычайной
настороженности.  Это  делало  их   полной   противоположностью
Харконненов.
   --  Когда  вы  будете сообщать императору об изменении здесь
правительства, дадите ли вы ему знать, что  мы  изучаем  законы
экологии? -- спросил Лето.
   Он посмотрел на Кайнза и снова перенес внимание на приборы.
   -- Харконнены пришли, вы ушли. То есть наоборот.
   -- И все-таки, как должно быть? -- спросил герцог.
   На какое-то мгновение мускулы вокруг рта Кайнза напряглись.
   --  Как  планетолог  и  судья  по  изменениям  я  подчиняюсь
непосредственно Империи...
   Герцог мрачно улыбнулся.
   -- Но истинное положение вещей известно нам обоим.
   -- Напоминаю вам, что Его величество одобряет мою работу.
   -- И в чем же заключается ваша работа?
   В наступившем молчании Пол подумал: "Отец слишком  уж  давит
на  этого  Кайнза".  Он посмотрел на Хэллека, но тот пристально
разглядывал ландшафт внизу.
   Кайнз жестко проговорил.
   -- Вы имеете в виду мои обязанности планетолога?
   -- Конечно!
   -- Они состоят главным образом в проведении  ботанических  и
биологических работ... а также отчасти геологических -- бурение
и   пробы.   Никогда  нельзя  полностью  исчерпать  возможности
планеты.
   -- Вы изучаете также и спайс?
   Кайнз обернулся, и Пол заметил жесткую складку у его рта.
   -- Любопытный вопрос, мой господин.
   -- Не забывайте, Кайнз, о том, что теперь это мое  владение.
Мои  методы  отличаются  от  методов  Харконненов Я не возражаю
против исследований в области  спайса,  при  условии,  что  мне
станут  известны  результаты -- Он посмотрел на планетолога. --
Харконнены одобряли изучение спайса, не правда ли?
   Кайнз откинулся на спинку кресла, не отвечая.
   -- Вы можете говорить прямо, не  боясь  за  свою  жизнь,  --
сказал герцог.
   --  Во  всяком  случае.  Имперский  суд находится достаточно
далеко, -- пробормотал Кайнз, подумав про себя: "Чего хочет  от
меня  этот  захватчик  воды?  Неужели  он считает, что мы такие
дураки, что захотим заручиться его поддержкой?"
   Герцог кашлянул.
   -- Похоже, вы не считаете нас отличными от Харконненов.
   --  Я  читал  пропаганду,  которой  вы  наводнили  сьетчи  и
деревни,  --  сказал  Кайнз.  --  Любите  вашего  герцога! Ваши
тела...
   -- Довольно! -- рявкнул Хэллек.
   Оторвавшись от окна, он подался вперед Пол положил руку  ему
на плечо.
   --  Гурни!  --  сказал  герцог  и оглянулся. -- Этот человек
слишком долго находился под властью Харконненов.
   Хэллек принял прежнее положение.
   -- Хорошо, сир!
   -- Ваш человек,  по  имени  Хават,  хитер,  но  предмет  его
занятий достаточно скучен, -- сказал Кайнз.
   -- Так вы покажете нам эти базы?
   --  Они  --  собственность  императора,  --  коротко ответил
Кайнз.
   -- Но они не использовались.
   -- Они могли бы использоваться.
   -- Император тоже так считает?
   Кайнз бросил на герцога жесткий взгляд.
   -- Арраки могли  бы  стать  Эдемом,  если  бы  ее  правители
интересовались хоть чем-нибудь, кроме спайса.
   "Он  не  ответил на мой вопрос", -- подумал герцог. Вслух он
сказал:
   -- Как сможет планета стать Эдемом без денег?
   -- Что толку в деньгах, если на них нельзя купить услуги,  в
которых вы нуждаетесь? -- возразил Кайнз.
   "Вот оно что!" -- подумал герцог.
   --  Мы  обсудим  этот  вопрос  попозже.  А  теперь,  как мне
кажется, мы приближаемся  к  краю  Защитной  стены.  Мне  нужно
держаться того же курса? -- спросил герцог.
   -- Да.
   Пол посмотрел вниз. Разбитая земля уступила место бесплодной
каменистой  пустыне.  За  выступами  твердых  пород  уходили  к
горизонту дюны, а вдали чернели пятна, говорившие о чем угодно,
только не о песках. Возможно, крупные выступы черных пород. Пол
не мог разглядеть этого в жарком воздушном мареве.
   -- А там есть какая-нибудь растительность? -- спросил Пол.
   -- Кое-какая, -- ответил Кайнз. -- Эта зона -- большая часть
территории, где живут те, кого  мы  называем  "мелкими  водными
посетителями".  Они  приспособились  совершать  друг  на  друга
набеги с целью отнимать драгоценную воду и моментально заметать
за собой следы. Отдельные участки пустыни полны жизни.  Но  все
живое  знает,  как выжить в этих местах. Окажись там вы, вам бы
пришлось приспособиться или погибнуть.
   -- Вы хотите сказать -- красть воду друг у друга? -- спросил
Пол. Эта мысль казалась  ему  чудовищной,  и  голос  выдал  его
волнение.
   --  И это тоже, -- сказал Кайнз. -- Но я имел в виду другое.
Видите ли, мой климат требует другого отношения к  воде.  Нужно
знать о воде все. Нельзя терять ничего, содержащего влагу.
   "Мой климат..." -- отметил про себя герцог.
   --  Поверните  на два градуса южнее, мой господин, -- сказал
Кайнз. -- С запада поднимается ветер.
   Герцог  видел  поднявшиеся   клубы   коричневой   пыли.   Он
развернулся, и эскорт тоже развернулся вслед за ним.
   -- Похоже на то, что это край бури, -- заметил Кайнз.
   -- Песок, должно быть, опасен, если попасть в эпицентр бури,
-- сказал  Пол.  --  Он  действительно  может  разрезать  самый
твердый металл?
   -- На такой широте это не песок, а пыль.  Плохо,  когда  нет
видимости, когда все окутано мглой.
   -- Мы увидим сегодня настоящую разработку спайса? -- спросил
Пол.
   -- Весьма вероятно, -- ответил Кайнз.
   Пол    выпрямился.    Он    задавал   вопросы   и   проявлял
любознательность для того, чтобы провести, как называла это его
мать, отметку личности. Сейчас  он  занимался  Кайнзом,  изучая
интонации  его  голоса, отмечая малейшие черточки его лица, его
жесты. Неестественная складка на левом рукаве его робы выдавала
спрятанный  там  нож.  На  его  талии  были  какие-то  странные
вздутия.  Это  говорило  о том, что люди пустыни носят на поясе
кушаки для различных мелких предметов.
   Хэллек, сидящий рядом с Полом, протянул  руку  и  достал  из
заднего  отделения  бализет.  Когда  он  начал настраивать свой
инструмент, Кайнз обернулся, потом снова перенес свое  внимание
на курс.
   --  Что  бы  вы  хотели  услышать, мой юный друг? -- спросил
Хэллек.
   -- Выбирай сам, Гурни, -- ответил Пол.
   Хэллек склонился над струнами, взял мягкий аккорд и запел:
   Ваши отцы ели манну в пустыне.
   В знойных краях, откуда приходят вихри.
   Боже, спаси нас от этой ужасной земли!
   Спаси нас, а-а-а, спаси нас.
   От сухой, полной жажды земли!
   Кайнз посмотрел на герцога и спросил:
   -- Вы путешествуете с небольшой охраной, мой  господин.  Все
ли они наделены такими талантами?
   -- Ну, нет! -- герцог усмехнулся. -- Гурни -- единственный в
своем  роде. Я вожу его с собой из-за его зоркого зрения -- его
глаза редко что упускают из виду.
   Планетолог нахмурился. Не изменяя мелодии, Хэллек вставил:
   ...Ибо я подобен сове пустыни.
   Подобен сове пустыни-и-и!
   Герцог повернулся к приборному  щитку,  включил  микрофон  и
сказал:
   --  Начальник  эскорта  Гамма! Летящий предмет, сектор В. Вы
его засекли?
   -- Это всего лишь птица, -- сказал Кайнз и добавил: -- У вас
очень острые глаза.
   В панельном  громкоговорителе  щелкнуло,  начальник  эскорта
сказал:
   --  Говорит  Гамма.  Предмет изучали под полным увеличением.
Это -- большая птица.
   Пол посмотрел в указанном  направлении  и  увидел  маленькую
черную  точку, которая то пропадала, то появлялась вновь. Каким
собранным может, оказывается, быть его отец.  Все  его  чувства
были напряжены и готовы к действию.
   -- Я не думал, что в столь отдаленной пустыне могут водиться
такие большие птицы, -- сказал герцог.
   -- Это нечто вроде орла, -- отозвался Кайнз. -- Многие живые
существа приспособились к этим условиям.
   Корабль  пронесся  над  голой каменистой равниной. Посмотрев
вниз с высоты двух тысяч метров, Пол увидел сморщенную тень  их
судна.  Земля  внизу казалась плоской, но неравномерность теней
говорила о другом.
   -- Удавалось ли кому-нибудь когда-либо выходить из  пустыни?
-- спросил герцог.
   Хэллек прекратил игру и подался вперед в ожидании ответа.
   --  Не  из  глубокой пустыни, -- ответил Кайнз. -- Из второй
зоны люди, случалось, выходили. Они  выживали  благодаря  тому,
что проходили по скалистым территориям, где черви редки.
   Интонация  голоса Кайнза привлекла внимание Пола. Он ощутил,
как все его чувства  напряглись  в  согласии  с  полученной  им
тренировкой.
   --  А-а,  черви,  --  сказал  герцог. -- Я должен как-нибудь
увидеть одного из них.
   -- Может быть, вы увидите его сегодня, -- сказал  Кайнз.  --
Где есть спайс, там есть и черви.
   -- Всегда? -- спросил Хэллек.
   -- Всегда.
   --  Какая  же  связь  между  спайсом  и  червями? -- спросил
герцог.
   Кайнз обернулся, и Пол увидел,  что  его  губы  поджаты.  Он
заговорил:
   --  Они  защищают спайсовые пески. У каждого червя есть, так
сказать, своя территория. Что касается спайса... кто знает?  Те
экземпляры   червей,   которые   мы   изучали,   заставили  нас
предполагать, что  внутри  них  происходит  сложный  химический
обмен.  Мы нашли в их сосудах следы синильной кислоты, в других
органах -- более сложные формы кислот. Я дам вам мою фонограмму
по этому вопросу.
   -- И поля не защищают от них? -- спросил герцог.
   -- Поля! -- фыркнул Кайнз. -- Активизируйте поле внутри зоны
нахождения червей -- и  ваша  участь  будет  решена!  Игнорируя
территориальные   границы,  черви  собираются  отовсюду,  чтобы
напасть на поле. Ни одному человеку, окруженному полем, никогда
не удавалось выдержать такую атаку.
   -- Как же тогда справиться с червями?
   -- Электрический заряд высокого напряжения, направленный  на
каждый  сегмент  по отдельности, -- единственный известный путь
убийства и предохранения от  червей  Взрывы  могут  оглушать  и
разрывать  их,  но  каждый  сегмент продолжает жить собственной
жизнью. Мне неизвестно оружие, кроме атомного, взрывчатой  силы
которого было бы достаточно для уничтожения червя целиком.
   --  Почему  не  было  сделано  усилий  по их уничтожению? --
спросил Пол.
   -- Слишком дорого,  --  ответил  Кайнз.  --  Слишком  велика
территория, нуждающаяся в контроле.
   Пол  откинулся  на  спинку  кресла. Его умение разбираться в
оттенках  интонаций   подсказало   ему,   что   Кайнз   говорит
полуправду.  И  он  подумал: "Если между спайсом и червями есть
связь, то убийство червя может привести к уничтожению спайса".
   -- Больше никому не придется выбираться из  пустыни  пешком,
-- сказал герцог. -- Включается маленький передатчик, висящий у
вас  на  груди,  и  к  вам спешит помощь Скоро они будут у всех
наших рабочих. Мы устроим специальную службу помощи.
   -- Весьма похвально, -- произнес Кайнз.
   -- По вашему тону я чувствую, что вы не согласны, --  сказал
герцог.
   --  Не  согласен? Конечно же я согласен, только это принесет
мало пользы. Атмосферные помехи, создаваемые червями,  искажают
сигналы.  Это  уже  пробовали здесь делать. И потом, если червь
охотится на тебя, то времени  остается  мало  --  только  15-20
минут.
   -- А что бы посоветовали вы? -- спросил герцог.
   -- Вы спрашиваете моего совета?
   -- Да. Как планетолога.
   -- И вы бы последовали моему совету?
   -- Если бы нашел его разумным.
   --  Очень  хорошо,  господин.  Мой  вам  совет -- никогда не
путешествуйте в одиночку.
   Герцог оторвался от контрольного щита.
   -- И это все?
   -- Все. Никогда не путешествуйте один.
   -- А что бы вы сделали сами? -- спросил Хэллек.  --  Неужели
ничего нельзя сделать?
   Пол  пристально  посмотрел на Кайнза. Тот бросил на мальчика
острый взгляд, потом перевел его на Хэллека.
   -- Я бы проверил защитные свойства своего костюма. Если бы я
был вне зоны червей или в скалах, я бы остался на корабле. Если
бы я оказался в закрытых песках, я бы добежал  от  корабля  так
быстро, как только мог. Километра было бы, пожалуй, достаточно.
Червь найдет корабль, но меня может и пропустить.
   -- А что потом? -- спросил Хэллек.
   Кайнз пожал плечами.
   -- Ждать, пока червь не уйдет.
   -- И это все?
   --  Когда  червь  уйдет, можно попытаться убежать, -- сказал
Кайнз. -- Идти нужно осторожно, избегая песков, а также пыльных
рек. Нужно стремиться к ближайшей  скалистой  зоне.  Таких  зон
много, их можно найти.
   -- А что такое барабанные пески? -- спросил Хэллек.
   --   Особые   песчаные   уплотнения,  --  ответил  Кайнз  --
Мельчайшие  шаги  вызывают  в  них  громкое  звучание,  которое
привлекает червей.
   -- А пыльные реки?
   --   Впадины  в  пустыне,  столетиями  заполнявшиеся  пылью.
Некоторые настолько велики, что у них  есть  приливы  и  отливы
Пыльная река проглотит всякого, чья нога наступит в нее.
   Хэллек  устроился  поудобнее  и, ударив по струнам бализета,
запел:
   Поджидая невинных,
   Здесь притаились дикие твари пустыни.
   Для эпитафии одного достаточно слова:
   Опасность!..
   Он замолчал, нахмурившись.
   -- Впереди облако пыли, сир.
   -- Я вижу, Гурни.
   Пол вытянулся на своем сиденье, заглядывая вперед, и  увидел
низко над линией горизонта катящееся темное облако.
   --  Это  одна  из  ваших  фабрик, -- сказал Кайнз. -- Она на
поверхности, а это означает, что она на спайсе. Облако  --  это
песок,  выброшенный  после  того, как спайс прошел обработку на
центрифуге. Это облако не спутаешь ни с каким другим.
   -- Над ним аэрокрафт, -- заметил герцог.
   -- Я вижу три... четыре... -- сказал Кайнз. --  Они  ожидают
знака червей.
   -- Знака червей? -- переспросил герцог.
   --  Песчаной волны, движущейся к траулеру. Кроме того, у них
есть сейсмические приборы. Иногда черви  передвигаются  слишком
глубоко  для  того, чтобы могла образоваться песчаная волна. --
Кайнз оглядел небо. -- Поблизости должен быть карриол, но я его
не вижу.
   -- Червь придет обязательно? -- спросил Хэллек.
   -- Обязательно.
   Подавшись вперед. Пол тронул Кайнза за плечо:
   -- Какой величины территорию  должен  контролировать  каждый
червь?
   Кайнз   нахмурился.   Ребенок  продолжал  задавать  взрослые
вопросы.
   -- Это зависит от размеров червя.
   -- Какие могут быть вариации? -- спросил герцог.
   -- Большие черви могут контролировать  триста  --  четыреста
квадратных километров. Маленькие... -- Он умолк, так как герцог
нажал  на тормозное устройство. Корабль встал на дыбы и перешел
на свободное парение. Левой рукой герцог указал на фабрику.
   -- Это знак червя?
   Кайнз посмотрел в указанном направлении. Пол и Хэллек,  сидя
плечом  к  плечу, смотрели в ту же сторону. Пол отметил, что их
эскорт,  захваченный  врасплох  внезапным   маневром   герцога,
пролетел  вперед,  нарушив построение. Фабрика находилась перед
ними, на расстоянии каких-нибудь трех километров. В том  месте,
куда   указывал   герцог,   изогнутой   цепью   тянулась  гряда
продолговатых дюн.
   -- Червь, -- сказал Кайнз, -- и большой.
   Он  схватил  микрофон  и,  глядя  на   расчерченную   карту,
проговорил:
   -- Вызывается краулер на Дельте-Айскс-9. Знак червя. Краулер
на Дельте-Айекс-9. Знак червя. Жду ответа. Прием!
   В приемнике послышался треск разрядов, потом голос:
   -- Кто вызывает Дельту-Айекс-9? Прием!
   -- Они, похоже, ничуть не обеспокоены, -- удивился Хэллек.
   Кайнз проговорил в микрофон:
   -- Воздушное судно, находящееся примерно в трех километрах к
северо-востоку  от  вас.  Знак червя пересекает наш курс, и ему
понадобится около 25 минут, чтобы достичь вас.
   Из громкоговорителя послышался другой голос:
   --  Говорит   контрольно-наблюдательный   пункт.   Сообщение
подтверждается.   Держите   связь.  --  После  паузы  он  снова
проговорил: -- Время до контакта -- 26 минут. Определение  было
весьма точным. Кто на судне? Прием!
   Хэллек    рывком    подвинулся    вперед    и   очутился   в
непосредственной близости от Кайнза и герцога:
   -- Это обычная для рабочих передатчиков частота, Кайнз?
   -- Да. А что?
   -- Кто на связи?
   -- Рабочий отряд этой территории. Не мешайте!
   В приемнике снова затрещало, потом раздался голос:
   -- Говорит Дельта-Айекс-9. Кому мы  обязаны  за  информацию?
Прием.
   Герцог вопросительно посмотрел на Кайнза. Тот сказал:
   --  Тому,  кто  первый  даст  сообщение о приближении червя,
полагается премия из добытого спайса. Они хотят знать...
   -- Ну, так пусть узнают! -- сказал Хэллек.
   Герцог кивнул в знак согласия.
   Кайнз поколебался, потом проговорил в микрофон:
   -- Первенство сообщения принадлежит герцогу  Лето  Атридесу.
Герцогу Лето Атридесу. Прием!
   Голос  в  приемнике  был  плохо различимым из-за атмосферных
помех:
   -- Поняли и благодарим.
   -- А теперь прикажите им, чтобы они разделили  премию  между
членами команды. Вы поняли? Прием!
   -- Поняли и благодарим, -- снова прозвучало в приемнике.
   Герцог сказал:
   --  Я забыл упомянуть о том, что Гурни очень талантлив еще в
одной области -- в налаживании контактов между людьми.
   Кайнз, удивленно нахмурившись, посмотрел на Хэллека.
   -- Мы дали понять этим людям, что герцог беспокоится  об  их
безопасности,   --   сказал   Хэллек.   --   Подобное  известие
распространится  чрезвычайно  быстро.  Оно  было   на   рабочей
частоте. Вряд ли его слышали агенты Харконненов.
   Герцог  направил  судно  к  облаку  пыли,  клубившемуся  над
фабрикой.
   -- Что же теперь?
   -- Где-то здесь должен находиться карриол, -- сказал  Кайнз.
-- Он прилетит и поднимет краулер.
   -- А что, если карриол выйдет из строя? -- спросил Хэллек.
   --   Тогда   вы   потеряете   некоторое   количество  вашего
оборудования, -- ответил Кайнз. -- Держитесь ближе к  краулеру,
мой господин. Увидите кое-что интересное.
   Герцог  со  сосредоточенным  выражением  лица  склонился над
приборами управления -- их корабль вступил в полосу  клубящихся
воздушных вихрей.
   Пол посмотрел вниз, увидел все еще изрыгаемые металлом струи
песка,  а  под  ними  --  пластиковое  чудовище Оно походило на
огромного коричневого с черным жука  Во  все  стороны  от  него
тянулись, словно щупальца, широкие пустые колеи Перед краулером
была огромная черная воронка.
   --  Судя  по цвету -- очень богатые залежи спайса, -- сказал
Кайнз. -- Они будут продолжать работы до последней минуты.
   Герцог перевел крылья топтера на большую мощность,  заставив
их  выпрямиться для крутого спуска, и направил судно круто вниз
Эскорт остался на передней высоте.
   Пол внимательно посмотрел  на  облачко  пыли,  вьющееся  над
вентиляционными  трубами  краулера, потом посмотрел вдаль -- на
приближающийся знак червя.
   -- Почему мы не слышим вызов карриола? -- спросил Хэллек.
   -- Его обычно передают на другой частоте, -- ответил Кайнз.
   --  Разве  не  по  два  карриола  закрепляются   за   каждым
краулером?   --   спросил   герцог.   --  Такую  машину  должны
обслуживать двадцать шесть человек.
   Кайнз сказал:
   -- У нас недостаточно обо...
   Он резко оборвал себя,  поскольку  из  приемника  послышался
сердитый голос:
   -- Видит ли кто-нибудь из вас этот треклятый карриол? Они не
отвечают.
   Из  динамика  раздались  звуки  сильных  разрядов, потом все
стихло и первый голос сказал:
   -- Немедленно! Сообщите! Прием!
   -- Говорит контрольно-наблюдательный пункт. В последний раз,
когда я видел карриол,  он  на  большой  высоте  направлялся  к
северо-востоку. Сейчас я его не вижу. Прием!
   --   Споттер   один:   отрицательный.  Прием!  Споттер  два:
отрицательный. Прием! Споттер три: отрицательный. Прием!
   Герцог посмотрел  вниз.  Тень  их  корабля  падала  рядом  с
краулером.
   -- Только четыре споттера. Так и должно быть?
   -- Да, -- ответил Кайнз.
   --  В нашей части -- пять, -- сказал герцог. -- Наши корабли
больше. Почему каждому краулеру не придано по два карриола?
   -- У нас очень мало оборудования, -- сказал Кайнз.
   -- Но ведь самое разумное защищать то, что имеешь.
   -- Куда же делся карриол? -- спросил Хэллек.
   --  Может  быть,  он  совершил  вынужденную  посадку  и  его
потеряли из виду, -- сказал Кайнз.
   Герцог  взял  микрофон, опустил палец на кнопку выключателя,
но, медля с вызовом, спросил:
   -- Как они могли потерять карриол из виду?
   -- Все их внимание было обращено вниз -- на знак червя.
   Герцог нажал кнопку и проговорил в микрофон:
   -- Это ваш герцог. Мы снижаемся, чтобы взять на борт корабля
команду Дсльта-Айекс-9. Всем споттерам приказываю -- делать  то
же  самое! Споттеры приземляются на восточной стороне, мы -- на
западной. Все. -- Он переключил  передатчик  на  свою  волну  и
передал своему конвою, потом протянул микрофон Кайнзу.
   Кайнз   повернул  прибор  на  прежнюю  частоту,  и  голос  в
приемнике закричал:
   -- Почти полный груз спайса! У нас почти полный груз спайса!
Мы не можем бросить его из-за этого треклятого червя!
   -- К черту спайс! -- рявкнул герцог. Он схватил  микрофон  и
закричал:  --  Спайс  от нас никуда не уйдет. На наших кораблях
есть места для всех вас, кроме троих. Решайте  любым  способом,
кому  уходить.  Но  уходить  нужно.  Это  приказ!  --  Он сунул
микрофон в руки Кайнза и, видя,  что  тот  потирает  ушибленный
палец, пробормотал -- Извините.
   -- Сколько у нас времени? -- спросил Пол...
   -- Девять минут, -- ответил Кайнз.
   Герцог проговорил:
   -- Этот корабль более мощный, чем остальные. Если мы взлетим
на реактивном  двигателе  с  наполовину  убранными крыльями, то
сможем взять еще одного человека.
   -- Песок рыхлый, -- сказал Кайнз.
   -- С четырьмя лишними людьми на борту и при работе двигателя
на полную  мощность  мы  можем   поломать   крылья,   сир,   --
предупредил Хэллек.
   --  Только  не у этого корабля, -- возразил герцог. Он снова
склонился над приборами и повел  корабль  на  посадку.  Он  сел
примерно в двадцати метрах от краулера.
   Теперь краулер был неподвижен и струи песка не вырывались из
его  труб.  О  том,  что  он еще действует, говорил лишь слабый
механический звук, который стал слышнее,  когда  герцог  открыл
дверцу.
   В  носы им немедленно ударил запах корицы. По другую сторону
краулера с шумом приземлился споттер. Эскорт герцога  опустился
рядом с его судном.
   Пол отметил, какими маленькими они кажутся рядом с краулером
-- муравьи рядом с жуком.
   --  Гурни,  вы  с  Полом втискиваетесь на заднее сиденье, --
сказал герцог. Он убрал часть длины крыльев, привел их в нужное
положение и проверил двигатель. -- Почему, черт возьми, они  не
выбираются?
   -- Они все еще надеются на помощь карриола, -- сказал Кайнз.
-- У них есть еще несколько минут. -- Он посмотрел на восток.
   Все  посмотрели  в  том  же направлении. Знака червя не было
видно,   но   в   воздухе   чувствовалось   какое-то   гнетущее
беспокойство.
   Герцог  схватил  микрофон  и,  переключив  прибор на частоту
своего отряда, сказал:
   -- Приказываю выбросить два генератора поля.  Тогда  сможете
взять  на  одного человека больше. Мы не оставим этому чудовищу
ни одного человека. -- Снова настроившись на частоту  краулера,
он закричал:
   --  Эй  вы, там, на Дельте-Айекс-9! Выходите немедленно! Это
приказ вашего герцога! Слышите?! Иначе я разрушу ваш краулер.
   В передней и задней частях  краулера  открылись  люки.  Люди
вылезали из них, соскальзывали вниз и прыгали на песок. Высокий
человек в пятнистом комбинезоне выбрался последним.
   Герцог  положил  микрофон и, нагнувшись над открытой дверью,
закричал:
   -- По двое в каждый из ваших споттеров!
   Человек в пятнистом комбинезоне быстро подтолкнул шестерых к
споттерам.
   -- Четверо сюда! -- закричал герцог. -- Четверо туда! --  Он
указал  пальцем  на тот споттер из эскорта, который стоял к ним
ближе всех. Охранник как раз вытаскивал из него  генератор.  --
Четверо  вон в тот корабль! -- Он указал на другой споттер, чей
генератор был уже выброшен. --  В  каждом  из  остальных  трое!
Быстрее!
   Высокий  человек  кончил  расчет  членов  своей  команды  и,
сопровождаемый тремя другими, бросился к кораблю герцога.
   -- Я слышу червя, но не вижу его, -- сказал Кайнз.
   Теперь его услышали и  остальные  --  тусклый  шипящий  звук
делался все громче и громче.
   -- Пора взлетать, черт возьми! -- скомандовал герцог.
   Аэрокрафты  вокруг  них  начали подъем Это напомнило герцогу
то, как взмывали вверх птицы в  джунглях  его  родной  планеты,
испуганные приближением дикого быка.
   Сборщики  спайса  добежали до корабля и стали один за другим
забираться в него Хэллек им помогал.
   -- Быстрее, ребята, -- торопил он.
   Пол, зажатый разгоряченными  телами  в  самый  угол,  ощутил
запах  их  пота  и увидел, что у двоих из них плохо прикреплены
шейные приспособления стилсьюта Он отметил этот факт,  чтобы  в
дальнейшем  использовать его Его отцу нужно будет отдать приказ
о более аккуратном использовании костюмов Если как  следует  не
следить за этим, люди становятся неряшливыми.
   Последний человек, тяжело дыша, влез в корабль и проговорил:
   -- Червь! Он почти рядом! Взлетайте же!
   Герцог сел на место и, нахмурившись, сказал.
   --  Судя  по  расчетам, у нас должно быть еще три минуты Это
так, Кайнз?
   -- Почти так, мой господин, -- ответил Кайнз и  подумал.  "А
он хладнокровный, этот герцог".
   -- Все в порядке, сир, -- сказал Хэллек.
   Герцог  кивнул, наблюдая за тем, как взмыл последний споттер
из эскорта. Он включил зажигание, бросил  взгляд  на  крылья  и
приборы и завел реактивный двигатель.
   В  момент  взлета  герцога и Кайнза вжало в кресла, а людей,
сидевших сзади, прижало друг к другу Кайнз наблюдал за тем, как
герцог управляется с приборами -- уверенно  и  спокойно  Теперь
машина  уже  полностью оторвалась от земли и герцог внимательно
следил за показаниями приборов.
   -- Машина перегружена, сир, -- напомнил Хэллек.
   -- Это в пределах  допустимого,  --  ответил  герцог  --  Ты
сомневался, что я пойду на риск, Гурни?
   -- Если только самую малость, сир.
   Герцог  пустил  судно  в  легкое парение над краулером. Пол,
вжавшись  в  угол  у  окна,  не  отрываясь,  смотрел  вниз,  на
неподвижную  машину,  на  песок. Знак червя исчез в четырехстах
метрах от краулера, а теперь вдруг  песок  начал  шевелиться  у
самой фабрики.
   --  Червь сейчас находится под краулером, -- сказал Кайнз --
Скоро вы станете свидетелями того, что  редко  кому  доводилось
увидеть.
   Теперь  над песком вокруг краулера взметнулись фонтаны пыли.
Огромная машина  начала  заваливаться  на  бок  Справа  от  нее
образовался гигантский вихрь и закрутился все быстрее и быстрее
Воздух стал мутным от песка и пыли.
   И потом они увидели это!
   В  песке возник огромный темный провал Солнечные лучи играли
на блестящих белых остриях,  торчащих  из  него  Диаметр  этого
провала превышал длину краулера по крайней мере в два раза, как
прикинул  Пол Он проследил за тем, как машина скользнула в этот
провал, окутанная клубами пыли, -- и потом все исчезло.
   -- Боже, что за чудовище! -- пробормотал человек возле Пола.
   -- Сожрало  весь  заготовленный  нами  спайс,  --  проворчал
другой.
   -- Кому-то придется за это заплатить, -- сказал герцог. -- Я
вам это обещаю.
   Голос  прозвучал  невыразительно, почти безжизненно, из чего
Пол заключил, что его отец был в страшном гневе. Он  обнаружил,
что разделяет этот гнев. Подобная потеря была преступлением!
   Потом зазвучал голос Кайнза:
   --  Благословен  будь Создатель и Его вода. Благословен будь
приходящий и уходящий от Него. Пусть путь Его очистит  мир.  Он
поддерживает мир Его народа.
   -- Что вы такое говорите? -- спросил герцог.
   Но  Кайнз  ничего не ответил Пол посмотрел на сидящих вокруг
него людей. Полными  страха  глазами  они  смотрели  в  затылок
Кайнза Один из них прошептал.
   -- Льет!..
   Кайнз   повернулся,   показав  нахмуренное  лицо  Говоривший
смущенно замолчал, стараясь сделаться как можно  незаметнее  на
своем месте.
   Другой  из  спасенных  людей  закашлялся.  Кашель был сухой,
раздирающий грудь. Человек с трудом выдохнул:
   -- Черт бы побрал эту проклятую дыру!
   Тот высокий, что последним вышел из краулера, сказал:
   -- Замолчи, Кос! Ты сам виноват в том, что твой кашель  стал
хуже.   --   Он  повернулся,  чтобы  увидеть  герцога  --  Могу
поручиться, что ты герцог Лето. Мы  должны  выразить  вам  свою
благодарность. Если бы не вы, мы все остались бы там...
   --  Спокойно,  парень,  не  мешай  герцогу  вести машину, --
пробормотал Хэллек.
   Пол посмотрел на Хэллека. Тот, подобно Полу, тоже заметил, в
каком напряженном состоянии находится герцог. В уголках его рта
собрались морщины, а это было тогда, когда на  герцога  нападал
дикий гнев.
   Лето  начал  было  выводить  корабль  из  виража,  когда его
внимание привлекло какое-то движение на песке Червь уже исчез в
глубинах песка, и теперь неподалеку от того  места,  где  стоял
краулер,   виднелись  две  маленькие  фигурки,  двигающиеся  по
пескам.
   -- Кто это там? -- крикнул герцог.
   --  Двое  людей,  которые  пошли  пешком,  сир,  --  ответил
высокий.
   -- Почему о них ничего не сообщили?
   -- Они не захотели, сир.
   --  Мой  господин,  -- сказал Кайнз, -- они знают о том, что
людям, оказавшимся в пустыне, в  краю  червя,  мало  чем  можно
помочь.
   -- Мы пошлем за ними корабль с базы, -- сказал герцог.
   -- Как пожелаете, мой господин -- Кайнз пожал плечами. -- Но
когда  корабль прибудет сюда, рисковать, вероятно, будет уже не
из-за кого.
   -- Все равно пришлем корабль, -- сказал герцог.
   -- Они были как раз в том месте, откуда поднялся  червь,  --
сказал Пол. -- Как им удалось спастись?
   --  Может,  стены  осели  или  нас  обмануло  расстояние, --
ответил Кайнз.
   -- Вы зря тратите горючее, сир, -- напомнил Хэллек.
   -- Молчи, Гурни!
   Герцог повел корабль к Защитной стене. Его эскорт занял свое
место по обе стороны  судна.  Пол  думал  о  том,  что  сказали
человек  с  Дюны  и Кайнз Он чувствовал в их словах полуправду,
прикрытую ложь. Люди шли по песчаной поверхности так  уверенно,
что было ясно: они хорошо знают и рассчитывают на то, что червь
не появится на их пути.
   --  Свободные!  -- подумал Пол. -- Кто еще может чувствовать
себя так уверенно в этих песках?  Они  знают,  как  перехитрить
червя.
   -- Что эти Свободные делали на краулере? -- спросил Пол.
   Кайнз  обернулся.  Высокий  человек  смотрел на Пола, широко
раскрыв глаза -- темно-синие без белков.
   -- Кто этот паренек? -- спросил он.
   Хэллек наклонился к нему.
   -- Это Пол Атридес, наследник герцога.
   -- Почему он говорит, что на нашей машине были Свободные?
   -- Они подходят к описанию, -- ответил Пол.
   Кайнз фыркнул.
   --  Нельзя  отличить  Свободных  с  одного  взгляда!  --  Он
посмотрел на человека с Дюны. -- Кто были эти люди?
   --  Друзья  одного  из  рабочих, -- сказал высокий. -- Всего
лишь  друзья  из  деревни,  которые  захотели   посмотреть   на
спайсовые пески.
   Кайнз   отвернулся.   Но   он  вспомнил  слова  из  легенды:
"Лизаналь-Гаиб увидит все, несмотря на увертки".
   -- Вполне  вероятно,  что  их  ожидает  смерть.  Не  следует
говорить о них недружелюбно, -- сказал человек с Дюны.
   Но  Пол  услышал  в их голосах фальшь и почувствовал угрозу,
заставившую Хэллека насторожиться. Пол сухо проговорил:
   -- Смерть придет к ним в ужасном месте.
   Не оборачиваясь, Кайнз сказал:
   -- Когда Бог выбирает, кому в каком месте умереть, он хочет,
чтобы желания этого человека указали ему то место.
   Герцог  бросил  на  Кайнза  суровый  взгляд.  И  Кайнз  тоже
посмотрел  на  него,  обнаружив, что его тронуло то, свидетелем
чему он стал: "Этот герцог беспокоится о людях  больше,  чем  о
спайсе. Он рисковал своей жизнью и жизнью своего сына. Он пошел
на  потерю  краулера.  Угроза человеческим жизням вызвала в нем
участие. Такому вождю служат с фанатической  преданностью.  Его
трудно победить".
   Вопреки  своему желанию и перечеркивая все прежние сведения,
Кайнз вынужден был признать, что ему нравится этот герцог.

        x x x

   <i>Величие  мимолетно,  в   нем   нет   никакой   внутренней
закономерности. Частично оно зависит от склонности людей верить
в  мифы.  Человек, которому удалось испытать на себе, что такое
величие, должен понимать, какому именно мифу он этим обязан. Он
должен отражать тот свет, который  направлен  на  него.  И  ему
должно  быть  присуще чувство самоиронии, предохраняющее его от
веры в собственную исключительность.
   Критическое  отношение  к  самому  себе  позволит   ему   не
останавливаться в своем внутреннем развитии. Если же человек не
может посмотреть на себя со стороны, то ему не под силу вынести
даже кратковременное возвеличение.
   <b>Принцесса Ирулэн.
   Собрание высказываний Муаддиба.</b></i>

   В   обеденной   зале   большого   арракинского  дворца  свет
суспензерных ламп рассеивал полумрак ранних  сумерек.  Их  лучи
были  направлены  вверх,  на  висевшую  на стене бычью голову и
темный портрет старого герцога.
   Под  этими  талисманами  отливало  тусклым  блеском  серебро
Атридесов,   расставленное   в   строго  определенном  порядке.
Классический подсвечник в центре стола оставался не зажженным.
   Остановившись в дверях, чтобы оглядеть  приготовления.  Лето
покачал  головой.  Возле  каждой тарелки на длинном столе стоял
графин с водой. "Воды на  этом  столе  достаточно,  --  подумал
герцог,  --  чтобы  поить  какую-нибудь бедную семью с Арраки в
течение года".
   Сбоку от дверей находились большие  раковины  для  умывания,
отделанные   желтым   кафелем;  возле  каждой  раковины  висели
полотенца. Существовал обычай, объяснила ему домоправительница,
согласно которому гости при входе должны были погружать руки  в
раковину,  выплескивая несколько капель на пол, а потом осушить
руки полотенцем, повешенным у входной двери. После  обеда  туда
приходили нищие и собирали воду, капающую с полотенец.
   "Как  это  типично  для  поместья  Харконненов!  --  подумал
герцог.  --  Все  оттенки  деградации,   которые   можно   себе
представить".  Он  глубоко  вздохнул, чувствуя, как напрягаются
мышцы от поднимающегося гнева.
   -- С сегодняшнего дня обычай не действует, -- сказал он.
   Он увидел,  что  женщина-прислужница,  одна  из  тех  старых
нескладных  женщин,  которых  рекомендовала  домоправительница,
нерешительно топчется у двери на кухню. Услыхав его слова,  она
вышла из тени.
   --  Что  желает  мой  господин?  -- Она не поднимала головы,
глаза ее были полуприкрыты.
   Он показал на раковины.
   -- Я хочу, чтобы убрали эти раковины и полотенца.
   -- Но... Высокородный!..  --  Она  подняла  голову,  ее  рот
приоткрылся.
   --  Я  знаю  про  обычай!  --  воскликнул  он.  -- Убери эти
раковины! Пока мы едим и до тех пор,  пока  не  кончим,  каждый
подошедший к столу нищий может сделать глоток воды. Понятно?
   Ее  морщинистое  лицо  отразило наплыв разнообразных чувств:
ужаса, злобы...
   Внезапное  озарение  подсказало  герцогу,  что   она   могла
рассчитывать на продажу воды, капающей с полотенец, и тем самым
получить немного денег. Возможно, это тоже был обычай.
   Его лицо потемнело, и он проворчал:
   -- Я поставлю часового, чтобы он проследил за этим.
   Он  круто  повернулся  и  пошел  по  проходу в большой холл.
Воспоминания теснились в его голове -- он вспомнил волны  травы
под  ветром  и  воду  вместо  песка,  теплые  летние  дни,  что
пронеслись мимо, как опавшие листья. "Все ушло,  я  старею,  --
подумал он -- Я ощутил холод смерти. И в чем? В алчности старой
женщины".
   Леди  Джессика  стояла в центре группы гостей, собравшихся у
камина. В камине потрескивал  огонь,  бросая  блики  оранжевого
света  на  драгоценности  и  кружева  дорогих нарядов. Он узнал
мануфактурщика с Картага, экспортера электронного оборудования;
грузоотправителя  воды,  чей  особняк  был  неподалеку  от  его
фабрики; представителя банка Союза, длинного и худого, торговца
шахтным    оборудованием    для   добычи   слайса;   худощавую,
решительного вида женщину, чья служба  по  охране  внепланетных
посетителей  служила  прикрытием  для  различных  контрабандных
операций.
   Большая часть женщин  принадлежала  к  специфическому  типу:
живописные,  причудливо  и  броско одетые, они странным образом
сочетали неприступный и в то  же  время  вызывающе  чувственный
вид.
   "Даже если бы Джессике и не приходилось играть роль хозяйки,
она  все  равно  оказалась  бы  в  центре внимания", -- подумал
герцог. На ней не было драгоценностей, и в одежде она предпочла
теплые тона: длинное платье под цвет освещающего  ее  каминного
пламени, ярко-коричневая лента в бронзовых волосах.
   Он  почувствовал,  что  это  был  тонкий вызов с ее стороны,
упрек за ту порцию холодности,  которую  она  сегодня  от  него
получила.  Ему было хорошо известно о том, что она больше всего
нравилась ему, одетая в эти цвета.
   Неподалеку стоял Дункан Айдахо в  блестящей  форме.  На  его
плоском   лице  застыла  скука,  черные  вьющиеся  волосы  были
аккуратно причесаны. Он был вызван от Свободных  и  получил  от
Хавата  приказ  под  предлогом  охраны  вести за леди Джессикой
постоянное наблюдение.
   Герцог оглядел комнату.
   В  углу  ее  стоял  Пол,  окруженный  группой  юных  местных
богачей,  а  поодаль  от них -- три офицера из домашней охраны.
Герцог с особым вниманием оглядел молодых женщин.  Какая  могла
быть  ловушкой  для  его  наследника? Но Пол обращался со всеми
одинаково, с видом сдержанного благородства. "Он будет с честью
носить титул", -- сказал себе герцог и  внезапно  с  внутренней
дрожью понял, что это -- еще одна мысль о смерти.
   Пол  увидел в дверях отца и его уклончивый взгляд Он оглядел
группы людей: руки, унизанные драгоценностями, сжимают бокалы с
напитками. И внезапно вид этих людей вызвал в юноше возмущение.
Их  лица  были  дешевыми   масками,   за   которыми   прятались
завистливые  мысли,  а  жужжание голосов должно было скрыть ком
тяжелого  молчания,  таящийся  в  каждой  груди  "Я  в   дурном
настроении", -- подумал он и спросил себя, что бы сказал на это
Гурни.
   Ему  был  известен источник его хандры Он не хотел выполнять
ту обязанность, которую выполнял сейчас, но его отец был тверд.
"У  тебя  есть  определенное  положение,  которое   ты   должен
защищать. Ты достаточно для этого взрослый, ты почти мужчина".
   Пол   видел,   как  его  отец  направился  к  группе  людей,
окружающих  леди  Джессику   Когда   Лето   подходил   к   ней,
грузоотправитель воды спрашивал:
   -- Это правда, что герцог возьмет контроль за погодой в свои
руки?
   -- Так далеко в наших планах мы не заходили, сэр, -- ответил
за нее Лето.
   Человек  обернулся,  показав  круглое и темное, почти черное
лицо.
   -- А, герцог, -- сказал он -- Мы вас не заметили.
   Лето посмотрел на Джессику.
   -- Дело есть, -- сказал он Снова посмотрев на  человека,  он
сообщил  ему свое решение относительно раковин, добавив: -- Что
касается меня, со старым обычаем покончено.
   -- Это герцогский приказ, мой господин? -- спросил человек.
   -- Оставляю это на ваше... э  на  вашу  совесть,  --  Герцог
оглянулся и заметил подходящего к ним Кайнза.
   Одна из женщин сказала:
   -- Я думаю, что это очень благородный жест -- давать воду...
   Кто-то  остановил  ее. Герцог посмотрел на Кайнза и отметил,
что на  нем  старомодная  темно-коричневая  форма  с  эполетами
имперского сержанта и крошечной золотой капелькой на вороте.
   Грузоотправитель воды сердито спросил:
   -- Герцог намерен критиковать наши обычаи?
   --  Этот  обычай  должен  быть  изменен,  -- сказал Лето. Он
кивнул Кайнзу и, заметив хмурое  выражение  на  лице  Джессики,
подумал:  "Это  ей не к лицу, но я добавлю слухов о наших с ней
разногласиях".
   -- С разрешения герцога, я хотел бы продолжить  разговор  об
обычаях...
   Лето уловил вкрадчивость тона говорившего и отметил гробовое
молчание,  наступившее в их группе. Головы других гостей начали
поворачиваться в их сторону.
   -- Разве нам не пора обедать? -- встревожилась Джессика.
   -- Но у наших гостей есть  кое-какие  вопросы,  --  возразил
герцог.  Он  обернулся  к  грузоотправителю воды и, глядя в его
пучеглазое  и  толстогубое  лицо,  вспомнил  докладную  записку
Хавата:   "Запомните   его   имя.   Лингар   Вьют.   Харконнены
использовали его, но никогда полностью не контролировали".
   -- Обычаи, связанные с водой, так интересны! -- сказал  Вьют
и  на  его лице появилась масляная улыбка. -- Я хотел бы знать,
что вы намерены сделать с находящейся в этом доме оранжереей Вы
намерены продолжать щеголять ею, мой господин?
   С трудом сдерживая гнев, герцог смотрел на  этого  человека.
Мысли  вихрем проносились в его голове. Было бы недурно бросить
ему вызов, особенно теперь, когда у них имелась его подпись  на
контракте  о  лояльности.  Но  поступок,  кроме  всего прочего,
требовал знания собственной силы. Вода действительно была здесь
силой.  Если,  к   примеру,   средства   подачи   воды   сейчас
заминированы,  чтобы  быть  уничтоженными в нужный момент. Этот
человек способен на подобный поступок. Уменьшение эффективности
приспособлений для подачи  воды  вполне  может  уничтожить  всю
планету Арраки. Это вполне могло быть тем козырем, который Вьют
использовал против Харконненов.
   --  Мой  господин,  у  нас  с  герцогом  были другие планы в
отношении этой оранжереи, --  возразила  Джессика,  улыбнувшись
Лето -- Мы намеревались оставить ее, конечно, но лишь для того,
чтобы  сохранить ее для жителей Арраки. Мы мечтали о том, чтобы
климат  на  планете  мог  быть  изменен  так,  чтобы   подобная
оранжерея могла бы существовать и на открытом месте.
   --  Благослови  ее  Боже! -- подумал Лето. -- Пусть Вьют это
проглотит.
   -- Ваш интерес к воде и контролю  за  погодой  очевиден,  --
сказал  герцог.  --  Я  бы  посоветовал  вам разнообразить ваши
вложения.  Когда-нибудь  вода  перестанет  быть  ценностью   на
Арраки.
   И он подумал: "Хават должен удвоить свои усилия по выявлению
организации  этого Вьюта И нам надо немедленно начать работы по
сооружению запасных линий для подачи воды. Ни один  человек  не
должен иметь на руках козыри против меня".
   Вьют кивнул, по-прежнему улыбаясь.
   --  Похвальная  мечта,  мой  господин! -- С этими словами он
отошел в сторону.
   Внимание Лето привлекло выражение лица Кайнза Он  пристально
смотрел  на  Джессику. Казалось, он ничего вокруг не видел и не
слышал,  как  влюбленный  или  как   человек,   погруженный   в
религиозный транс.
   На  самом  деле  Кайнз был ошеломлен всплывшими в его памяти
словами легенды: "...и  они  разделят  ваши  самые  сокровенные
мечты". Он проговорил, обращаясь к Джессике:
   -- Вы знаете кратчайший путь?
   --  А,  доктор  Кайнз!  --  Вьют будто теперь только заметил
планетолога. -- Вы со своей бандой Свободных уже  вернулись  из
поездки? Как это мило с вашей стороны!
   Едва скользнув по нему взглядом, Кайнз проговорил:
   --  В пустыне говорят, что владение большим количеством воды
может сделать человека беззаботным.
   -- У тех, кто живет в пустыне, много странных поговорок,  --
парировал Вьют, но в голосе его прозвучала тревога.
   Джессика подошла к Лето и взяла его под руку, выжидая, когда
к ней  придет  спокойствие  Кайнз  сказал "кратчайший путь". На
старом языке эта  фраза  звучала  "квизатц  хедерах".  Странный
вопрос  планетолога, казалось, остался незамеченным для других,
и теперь Кайнз стоял, склонившись к одной из женщин,  и  слушал
ее тихий кокетливый голос.
   А  Джессика  обратилась  мыслями  к  своей  тайной надежде в
отношении будущего Пола. Он мог бы быть квизатцем хедерахом. Он
мог бы.
   Представитель   банка   Союза   вступил   в    разговор    с
грузоотправителем  воды,  и  голос  Вьюта  скоро  перекрыл  все
остальные голоса:
   -- Многие пытались изменить Арраки.
   Герцог увидел, как эти слова будто пронзили Кайнза, заставив
его выпрямиться и отвернуться от женщины В наступившем молчании
раздался возглас слуги.
   -- Обед подан, мой господин!
   Герцог вопросительно посмотрел на Джессику.
   -- Согласно существующему здесь  обычаю,  хозяин  и  хозяйка
должны вести своих гостей к столу, -- сказала она -- Мы изменим
и этот обычай, мой господин?
   Он холодно проговорил:
   -- Обычай весьма полезный Мы воспользуемся им прямо сейчас.
   "Иллюзия  того,  что я подозреваю ее в предательстве, должна
все увеличиваться",  --  подумал  он.  Он  посмотрел  на  своих
гостей: кто из них верит в эту ложь?
   Джессика  почувствовала, что он снова отдаляется от нее, как
это было уже не раз  в  последнюю  неделю.  "Он  действует  как
человек, борющийся сам с собой, -- подумала она. -- Может быть,
это  из-за  того, что я так быстро устроила этот обед? Но он же
знает, как важно сейчас свести  наших  служащих  и  офицеров  с
людьми,  имеющими  положение  в обществе И ничто не принесет на
этом пути большей пользы, чем подобная встреча".
   Лето, наблюдая за проходящими гостями, вспомнил, что  сказал
об  этом  Зуфир  Хават.  "Сир!  Я  это  запрещаю!" Губы герцога
дрогнули в угрюмой улыбке. Что  это  была  за  сцена!  И  когда
герцог остался непреклонным, Хават покачал головой:
   --  У  меня  плохие  предчувствия,  сир  События  на  Арраки
развиваются слишком быстро Это совсем не похоже на Харконненов.
   Пол прошел мимо отца, ведя под руку молодую женщину, которая
была выше его на полголовы. Он бросил на отца обиженный  взгляд
и кивнул в ответ на какое-то ее замечание.
   --  Ее отец производит стилсьюты, -- сказала Джессика -- Мне
сказали, что только сумасшедший может отправиться в  пустыню  в
одном из его костюмов.
   --  Кто  этот человек с лицом в шрамах, идущий впереди Пола?
-- спросил герцог. -- Я его не припомню.
   -- Его включили в список позднее, -- прошептала она  --  Это
приглашение устроил Гурни.
   -- Гурни?
   --  По моей просьбе Я получила согласие Хавата, хотя сначала
он был настроен непримиримо. Это контрабандист Эсмар Туск.  Его
здесь все знают, он принят во многих домах.
   -- Зачем он здесь?
   --  Вопрос  естественный, -- согласилась она. -- Одним своим
присутствием Туек сеет сомнения и подозрения. Но он --  большая
сила  в  среде  людей  определенного  сорта. Например, он будет
формально извещен о том, что ты готовишься  настоять  на  своем
приказе,  направленном  против  взяточничества и принудительных
поборов среди контрабандистов. Это, кажется, очень  понравилось
Хавату.
   -- Я не уверен, что это нравится мне! -- Он кивнул прошедшей
паре и отметил, что лишь нескольким гостям осталось пройти мимо
них. -- Почему ты не пригласила кого-нибудь из Свободных?
   -- Здесь Кайнз, -- сказала она.
   --  Да, здесь Кайнз, -- повторил он. У тебя есть еще сюрприз
для меня? -- Он повел ее вслед за гостями.
   -- Все остальное главным образом условности, -- сказала она,
подумав про себя "Дорогой мой, неужели  ты  не  понимаешь,  что
этот  контрабандист  располагает  быстрыми  кораблями и что его
можно подкупить! Мы должны иметь запасной выход, путь к  побегу
с Арраки, если жить здесь станет невозможно".
   Когда они вошли в обеденную залу, она высвободила свою руку,
позволяя усадить себя Он подошел к своему месту. Лакей поставил
перед  ним  стул  Остальные разместились, шурша одеждой, двигая
стульями, но герцог продолжал стоять Он сделал  знак,  и  лакеи
отступили.
   В комнате повисло тревожное молчание.
   Джессика,  посмотрев  на  Лето,  увидела  слабое  дрожание в
уголках его рта, заметила румянец, заливший его  щеки  Что  его
так  рассердило?  -- спросила она себя. Конечно же не то, что я
пригласила контрабандиста...
   -- Некоторых из  вас  удивило  мое  решение  о  раковинах  и
полотенцах, -- хмуро проговорил Лето -- Должен вам сказать, что
измениться должно многое.
   Молчание,  воцарившееся  за столом, сделалось тягостным "Они
думают, что он пьян", -- подумала Джессика
   -- Лето поднял свой бокал.
   -- Сейчас, как кавалер империи, я хочу предложить  тост,  --
сказал он.
   Все подняли свои бокалы и посмотрели на герцога.
   -- Я здесь, и я здесь останусь! -- воскликнул он.
   Многие  уже  поднесли  бокалы  к своим губам, но им пришлось
снова опустить их, так как герцог предупреждающе поднял руку:
   -- Мой тост: дело  двигает  прогресс.  Счастье  можно  найти
повсюду!
   Он   сделал   глоток.  Остальные  последовали  его  примеру,
поглядывая друг на друга.
   -- Гурни! -- позвал герцог.
   Из алькова, находящегося в другом  конце  комнаты,  что  был
ближе к герцогу, раздался голос Хэллека.
   -- Я здесь, мой господин!
   -- Поиграй нам, Гурни.
   Из   алькова   раздались  звуки  бализета.  Повинуясь  знаку
герцога, слуги начали разносить блюда с едой и  расставлять  их
на столе Все еще продолжая стоять, герцог сказал"
   -- В старые времена в обязанности хозяина входило развлекать
гостей,   используя  свои  таланты.  --  Костяшки  его  пальцев
побелели, так крепко он сжимал бокал -- Я не умею  петь,  но  я
скажу  вам  слова  этой  песни. Считайте их следующим тостом --
тостом в память тех, кто умер, создавая для нас эту жизнь.
   Сидящие за столом  обменялись  тревожным  шепотом.  Джессика
опустила взгляд. Герцог качал декламировать:
   Смотрите все --
   Проходят тени древних войск,
   Презревших боль и денег звон,
   Идут полки
   И серебром, как и на наших формах,
   Сверкают тускло их воротники
   Смотрите все --
   Проходят тени древних войск,
   Не знавших подлости, измен,
   Полки идут
   И пронеся его через столетья,
   Соблазн удач они с собой несут
   Смотрите все --
   Проходят тени древних войск,
   Солдаты-призраки идут своим путем.
   Друзья! Когда для нас придет черед,
   Соблазн удач в дорогу мы возьмем!
   Герцог  возвысил  голос  на последних словах, сделал большой
глоток из бокала и поставил его на стол  так  резко,  что  вино
расплескалось.
   Остальные  выпили в смущенном молчании И снова герцог поднял
свой бокал и на этот раз выплеснул его содержимое на пол, зная,
что остальные должны последовать его примеру.
   Первой это сделала Джессика. И  после  минутного  оцепенения
остальные  проделали  то  же  самое.  Джессика видела, что Пол,
сидящий рядом с отцом, изучает реакцию  окружающих  его  людей.
Она тоже не могла удержаться от наблюдений.
   С  наибольшим интересом она наблюдала за Кайнзом. Планетолог
было заколебался, потом вылил содержимое бокала в сосуд  своего
стилсьюта.  Заметив, что Джессика смотрит на него, он улыбнулся
и поднял пустой бокал в молчаливом  тосте.  Казалось,  все  эти
действия нимало его не смутили.
   Музыка Хэллека все еще доносилась из алькова, но она перешла
на мажорный  лад  и  была  теперь  веселой  и  живой, как будто
трубадур пытался поднять настроение тех, кто его слушал.
   -- Давайте приступим к обеду, -- сказал герцог и сел.
   "Он сердит и неуверен  в  себе,  --  подумала  Джессика.  --
Потеря  краулера  задела  его  гораздо  глубже,  чем можно было
думать.  Он  ведет  себя  как  человек,  попавший  в  отчаянное
положение. Его положение и в самом деле ужасно..."
   Вначале  медленно, потом все более оживляясь, обед шел своим
чередом. Фабрикант стилсьютов  сделал  Джессике  комплимент  по
поводу обеда.
   -- Мы привезли все с Каладана, -- ответила она.
   --   Великолепно!  --  повторил  он,  смакуя  еду...  Просто
великолепно! И никакого меланжа. Так устаешь от этого спайса!
   Представитель банка Союза посмотрел на Кайнза.
   -- Насколько я знаю, доктор Кайнз, червь разрушил  еще  одну
фабрику?
   -- Новости разносятся быстро, -- сказал герцог.
   -- Так это правда? -- спросил банкир, обращаясь к Лето.
   --  Конечно,  правда! -- рявкнул Лето. -- Машина провалилась
сквозь землю, хотя это и кажется невероятным.
   -- Когда появился червь, ничто не могло спасти  краулер,  --
сказал Кайнз.
   -- И никто не видел, как появился червь? -- спросил банкир.
   --  За  пустыней  следят  стопперы, -- сказал Кайнз. -- Штат
машины обычно состоит из четырех  человек:  двоих  водителей  и
двоих  помощников.  Если  один  или даже двое были в числе тех,
кому платят враги герцога...
   -- А-а-а, понятно, -- протянул банкир. --  А  вы,  судья  по
изменениям, в этом сомневаетесь?
   --  Я  буду вынужден тщательно обдумать ситуацию, -- ответил
Кайнз -- И уж,  конечно,  не  буду  обсуждать  этот  вопрос  за
столом.
   А сам подумал "Скелет обглоданный! Тебе ведь известно, что я
получил  инструкцию  не  обращать  внимания  на  подобного рода
нарушения".
   Банкир улыбнулся и вернулся к еде.
   Джессика сидела, вспоминая один урок в школе Темой урока был
шпионаж и контршпионаж Учительницей была  пухлая,  с  довольным
лицом  Преподобная  мать, и ее жизнерадостный голос удивительно
не соответствовал теме урока.
   "Главное, что следует запомнить касательно школы шпионажа  и
контршпионажа,  --  это  модель  простой  основной реакции всех
учеников. Любая завершенная дисциплина имеет свои штампы,  свои
модели,  свое  влияние  на  обучающихся.  Данная  модель  легко
поддается   анализу   и   прогнозу.   Итак,    основные    типы
шпионов-агентов должны иметь одинаковые простые реакции.
   Иначе  говоря,  имеются определенные типы мотивации, которые
просты, несмотря на разницу школ или  противоположность  целей.
Вначале  вы  узнаете,  как  выделить  этот  элемент  для вашего
анализа, затем следует тщательное изучение мысленной ориентации
тех,  кто  находится  под  наблюдением.  Вы   обнаружите,   что
определить мотивы подозреваемых -- дело весьма несложное, если,
конечно,  опираться  при  этом  еще  и на интонацию и на манеру
речи..."
   Теперь, сидя рядом  со  своим  сыном,  герцогом,  гостями  и
слушая представителя банка Союза, Джессика вдруг ощутила, как к
ней  пришло  знание:  этот человек был агентом Харконненов. Она
читала его мысли так свободно, как будто он объяснял их вслух.
   Означает ли это,  что  и  сам  Союз  выступает  против  дома
Атридесов?  --  спросила  она себя. Чтобы скрыть обуревавшие ее
чувства,  она  потребовала  сменить  блюдо,  продолжая  слушать
человека,  выдающего  свои мысли Он повернет теперь разговор на
что-нибудь невинное, скрасив его зловещими обертонами. Это  его
модель.
   Банкир  отпил  из  своего  бокала,  улыбнулся сидевшей рядом
женщине, потом прислушался к  тому,  как  один  из  сидящих  за
столом объяснял герцогу, что растения на Арраки не имеют шипов.
   --   Мне   доставляет  огромное  удовольствие  наблюдать  за
полетами здешних птиц, -- сказал банкир, обращаясь  к  Джессике
--  Правда, наши птицы питаются падалью, а многие, обходясь без
воды, становятся кровопийцами.
   Дочь фабриканта стилсьютов, сидящая на другом  конце  стола,
между  Полом  и  его  отцом, нахмурила свои хорошенькие брови и
сказала:
   -- О, Су-Су, ты всегда говоришь такие противные вещи!
   Банкир улыбнулся.
   -- Меня называют Су-Су,  потому  что  я  являюсь  финансовым
советником "Союза разносчиков воды", -- пояснил он. И поскольку
Джессика  продолжала  смотреть  на  него,  он добавил: -- Из-за
того, что разносчики кричат Су-Су! -- Он так похоже воспроизвел
этот звук, что все рассмеялись.
   Джессика слушала его хвастливый голос,  но  отметила  только
упрек  молодой  женщины, предоставив банкиру сказать то, что он
сказал Она взглянула на Лингара Вьюта Водный  магнат  хмурился,
все  его  внимание было сосредоточено на еде Сказанное банкиром
для Джессики прозвучало для него  следующим  образом:  "Я  тоже
контролирую эту важнейшую для Арраки силу -- воду!"
   Пол заметил фальшь в голосах за столом, увидел, что его мать
следит  за разговором с напряженностью Бене Гессерит. Повинуясь
безотчетному импульсу, он решил  ей  подыграть  и  обратился  к
банкиру:
   -- Вы хотите сказать, что эти птицы -- каннибалы?
   --  Странный вопрос, молодой мистер, -- ответил банкир. -- Я
просто сказал, что птицы пьют  кровь.  Она  ведь  необязательно
должна быть кровью их сородичей?
   --  Вопрос  вовсе  не  странный, -- возразил Пол, и Джессика
отметила в его голосе то умение замаскировать  выпад,  которому
он  научился  от нее. Он демонстративно взял вилкой кусок еды с
тарелки своего соседа и съел его. -- Они едят из одного  котла,
в них одни и те же потребности.
   Банкир посмотрел на герцога, ища у него поддержки.
   --  Вы  ошибаетесь,  если  считаете  моего сына ребенком, --
сказал тот и улыбнулся.
   Джессика оглядела сидящих за  столом  и  увидела,  что  Вьют
сияет, а Кайнз и контрабандист улыбаются.
   --    Молодой    мистер,    по-видимому,   хорошо   понимает
экологические  законы,  --  заметил  Кайнз.  --  Борьба   между
жизненными  элементами  --  это  борьба  за  свободную  энергию
системы. Кровь -- достаточный источник энергии.
   Банкир отложил вилку и сердито проговорил:
   -- Говорят, что у Свободных  некоторые  подонки  пьют  кровь
умерших людей.
   Кайнз покачал головой и проговорил:
   -- Они не пьют кровь, сэр. Но вся, до последней капли, кровь
человека  принадлежит  его  народу,  его  племени. Когда живешь
возле великой пустыни, такое  необходимо.  Вода  там  ценна,  а
человеческое  тело  на  70%  состоит  из  воды.  Вода  мертвому
человеку конечно же не нужна.
   Банкир оперся обеими руками о стол, и Джессика подумала, что
он собирается встать и уйти.
   Кайнз поднял взгляд на Джессику.
   -- Простите меня, моя госпожа, что я заговорил за  столом  о
таком предмете, но вам сказали заведомую ложь, и нужно было все
прояснить.
   --  Вы  так  долго сотрудничали со Свободными, что у вас все
чувства притупились, -- выдохнул банкир.
   Кайнз  спокойно  посмотрел  на  него,  изучая  его  бледное,
нахмуренное лицо.
   -- Вы бросаете мне вызов, сэр?
   Банкир, казалось, лишился дара речи.
   --  Конечно  нет...  Я  бы не стал огорчать наших хозяев, --
пробормотал он после паузы.
   Джессика услышала страх в его голосе, увидела страх  на  его
лице, в его дыхании, в биении жилки на его виске. Человек очень
боялся Кайнза.
   --  Наши хозяева в состоянии сами решить, что их оскорбляет,
а что нет, -- сказал Кайнз. -- Они знают, что такое честь. О их
храбрости можно судить хотя бы по тому факту,  что  они  сейчас
здесь, на Арраки...
   Джессика   видела,   что   герцогу  понравились  эти  слова,
большинству же других -- нет. Люди сидели в напряженных  позах,
держа руки под столом.
   Исключение   составляли  Вьют,  который  открыто  забавлялся
замешательством банкира, и  контрабандист,  который,  казалось,
ждал знака от Кайнза.
   Джессика заметила, что Пол смотрит на Кайнза с восхищением.
   -- Я жду, -- напомнил Кайнз.
   --  Я не собирался никого оскорблять, -- пробормотал банкир.
-- Если вы оскорблены, прошу принять мои извинения.
   -- Я их  принимаю,  --  Кайнз  улыбнулся  Джессике  и  вновь
принялся за еду, как если бы ничего не случилось.
   Джессика  видела,  что контрабандист тоже вздохнул свободно.
Она отметила про себя, что человек этот был  готов  по  первому
зову  прийти на помощь Кайнзу. Между ними существовало какое-то
соглашение.
   Лето, играя вилкой, внимательно глядел на Кайнза.  Поведение
эколога  указывало  на  изменение его отношения к Атридесам. Во
время их полета над пустыней Кайнз держался гораздо суше.
   Джессика  знаком  велела  внести  новое  блюдо.   Постепенно
разговор   опять   оживился,   но   Джессика  различала  в  нем
натянутость. Она видела, что банкир  ест  в  мрачном  молчании.
"Кайнз без колебаний убил бы его", -- подумала она. Она увидела
в  Кайнзе  способность к сознательному убийству, и это, как она
догадалась, было качеством Свободных.
   Джессика повернулась к фабриканту стилсьютов и сказала:
   -- Вы знаете, я постоянно думаю о том,  как  важна  вода  на
Арраки.
   --  Очень важна, -- согласился тот. -- Что это за блюдо? Оно
восхитительно.
   -- Языки  дикого  кролика  под  особым  соусом,  --  сказала
хозяйка. -- Очень старый рецепт.
   -- Я хотел бы иметь его.
   Она кивнула.
   -- Вы его получите.
   Кайнз посмотрел на Джессику:
   --   Вновь  прибывшие  на  Арраки  часто  недопонимают  того
значения, которое имеет здесь вода. Очень важно  отдавать  себе
отчет, что вы имеете дело с законом о минимуме.
   --   Развитие   ограничено   той   необходимостью,   которая
присутствует в самом малом количестве, -- подхватила  Джессика.
--    И,    естественно,   мельчайшее   благоприятное   условие
контролирует скорость развития.
   --   Очень   редко   встречаешь   членов   Великого    дома,
разбирающихся  в  планетологических проблемах, -- сказал Кайнз.
-- Вода наименьшее благоприятное условие  жизни  на  Арраки.  И
помните,   что  само  развитие  может  создать  неблагоприятные
условия, если только не соблюдать чрезвычайную осторожность.
   Джессика уловила скрытое послание в  словах  Кайнза,  но  не
вполне поняла его.
   --  Вы  имеете  в виду, что Арраки может иметь упорядоченный
водный баланс  для  поддержки  человеческих  жизней  при  более
благоприятных условиях?
   -- Это невозможно! -- рявкнул водный магнат.
   Джессика посмотрела на Вьюта.
   -- Почему невозможно?
   --  Невозможно на Арраки, -- уточнил он -- Не слушайте этого
мечтателя Против него результаты лабораторных исследований.
   Кайнз посмотрел на Вьюта, и  Джессика  заметила,  что  взоры
всех присутствующих тоже обратились на них.
   --  Результаты  лабораторных  работ  тяготеют  к тому, чтобы
ослепить всех простым фактом, --  сказал  Кайнз  --  Этот  факт
состоит  в  следующем мы здесь имеем дело с веществами, которые
берут начало и существуют  вне  нашего  мира,  где  растения  и
животные ведут нормальное существование.
   --  Ненормальное!  --  фыркнул  Вьют -- На Арраки нет ничего
нормального.
   -- Совсем напротив, -- ответил Кайнз. -- Некоторая  гармония
может     установиться     и     здесь     при    использовании
самоподдерживающихся  систем,  нужно   лишь   понять,   в   чем
заключаются лимиты планеты и давление на нее.
   -- Этого никогда не будет, -- прорычал Вьют.
   Герцога  внезапно  озарило: он вспомнил, когда Кайнз изменил
свое отношение к ним. Это случилось, когда Джессика  сказала  о
том,  что  хочет  сохранить  оранжерею  для передачи ее жителям
Арраки.
   -- Что нужно сделать, чтобы установить  самоподдерживающуюся
систему, доктор Кайнз? -- спросил Лето.
   --   Если   мы   сможем   получить   три  процента  зеленого
растительного элемента на Арраки, который идет сейчас только на
формирование залежей угля, мы начнем  циклическую  систему,  --
сказал Кайнз.
   --  Вода  --  единственная  проблема?  -- спросил герцог. Он
чувствовал волнение Кайнза и был захвачен им.
   -- Нет, но она главная! -- твердо проговорил Кайнз.  --  Эта
планета располагает большим количеством кислорода без того, что
ему  обычно  сопутствует, -- разнообразной растительной жизни и
двуокиси углерода из таких источников, как действующие  вулканы
Здесь,   над   поверхностью   больших   территорий,  происходят
необычные химические изменения.
   -- Вы располагаете определенным проектом? -- спросил герцог.
   -- У нас было много времени для создания эффекта  Тансяи  --
мало связанные между собой эксперименты на любительской основе,
из  которых теперь наука может извлечь рабочие факты, -- сказал
Кайнз.
   -- Воды недостаточно, -- упорствовал  Вьют  --  Просто  мало
воды.
   --  Мистер  Вьют  --  главный  эксперт по воде, -- с улыбкой
сказал Кайнз и вернулся к обеду.
   Герцог, стукнув рукой по столу, воскликнул.
   -- Но я жду ответа! Здесь достаточно воды, доктор Кайнз?
   Кайнз не отрывал взгляда от своей тарелки Джессика наблюдала
смену эмоций на его лице  "Он  хорошо  умеет  маскировать  свои
мысли, -- подумала она -- Теперь же он сожалеет о сказанном"
   -- Здесь достаточно воды? -- настаивал герцог.
   -- Может быть -- неопределенно ответил Кайнз.
   "Он  неуверен",  --  подумала Джессика А Пол, используя свое
удивительное чутье на правду, уловил скрытую интонацию,  и  ему
понадобилось  сделать  над  собой  усилие,  чтобы  скрыть  свое
волнение. Воды достаточно! Но Кайнз не  хочет,  чтобы  об  этом
было известно.
   --  У  нашего  планетолога  много разных фантазий, -- сказал
Вьют --  Вместе  со  Свободными  он  фантазирует  о  мессиях  и
пророках.
   За  столом послышались смешки Джессика заметила, кто смеялся
контрабандист,  дочь  фабриканта  стилсьютов,  Дункан   Айдахо,
женщина,   связанная   с   таинственной  службой  безопасности.
"Сегодня происходит  слишком  много  непонятного,  --  подумала
Джессика -- Я должна найти новые источники информации"
   Герцог  перевел взгляд на Джессику. Он почувствовал странное
опустошение, как будто что-то важное прошло мимо него.
   -- Может быть -- прошептал он.
   Кайнз быстро проговорил.
   -- Мы обсудим это в другой  раз,  мой  господин.  Здесь  так
много...
   Планетолог  замолчал,  так  как  охранник  в форме Атридесов
торопливо вошел через служебную дверь,  прошел  мимо  охраны  и
заспешил  к  герцогу.  Он  наклонился и что-то прошептал на ухо
Лето.
   Узнав знак различия отряда  Хавата,  Джессика  почувствовала
тревогу.  Она  обратилась  к  спутнице  фабриканта  стилсьютов,
миниатюрной темноволосой женщине с кукольным лицом:
   -- Вы ничего не  ели,  моя  милая.  Могу  я  что-нибудь  вам
предложить?
   Прежде  чем  ответить,  она  посмотрела на фабриканта, потом
ответила.
   -- Я не голодна.
   Герцог быстро  поднялся,  встал  рядом  с  военным  и  резко
бросил:
   --   Прошу   извинить   меня,   но  ситуация  требует  моего
немедленного ухода. -- Он шагнул в сторону. -- Пол, прошу тебя,
займи мое место.
   Пол встал и перешел на место отца.
   Герцог обернулся к алькову, в котором сидел Хэллек:
   -- Гурни, займи, пожалуйста, место Пола За столом не  должно
быть  нечетного  количества людей. Когда обед будет закончен, я
попрошу тебя, может быть, привезти Пола на летное поле С.Р  Жди
моего вызова!
   Хэллек  появился  из алькова На нем была парадная форма, что
еще больше подчеркивало уродство его фигуры. Он прислонил  свой
бализет к стене, подошел к стулу, который освободил Пол, и сел.
   --  Для  тревоги  нет  оснований,  -- сказал герцог, -- но я
должен просить вас не покидать своих мест, пока домашняя охрана
не сообщит, что опасность миновала. Пока вы  находитесь  здесь,
вы  можете  чувствовать  себя  в  полной  безопасности.  А  эта
небольшая неприятность скоро разъяснится.
   Пол выловил из речи отца кодовые слова  Он  видел,  что  его
мать тоже прочла сообщение Оба облегченно вздохнули.
   Герцог  коротко  кивнул, повернулся на каблуках и направился
вслед за своим солдатом к служебной двери.
   Пол сказал.
   -- Продолжайте, пожалуйста,  обедать  Мне  помнится,  доктор
Кайнз обсуждал вопрос о воде?
   --  Может  быть,  мы  обсудим это в другое время? -- спросил
Кайнз.
   -- Вне всяких сомнений!
   И  Джессика  с  гордостью  заметила,  с  каким  достоинством
держится ее сын.
   Банкир взял свой бокал и посмотрел на Вьюта.
   --  Никто  из  нас,  здесь  сидящих,  не может соперничать в
красноречии с Лингаром Вьютом Можно почти не сомневаться в том,
что он стремится к статусу Великих домов. Давайте, мистер Вьют,
провозгласите тост. Возможно, у вас найдутся мудрые  мысли  для
мальчика, с которым приходится обращаться как с мужчиной.
   Под  столом  Джессика сжала в кулак правую руку. Она видела,
как Хэллек сделал знак Айдахо, как солдаты  из  охраны  приняли
положение максимальной готовности.
   Вьют бросил на банкира злобный взгляд.
   Пол  посмотрел  на  Хэллека, увидел позы охранников, перевел
взгляд на банкира и смотрел на него до тех  пор,  пока  тот  не
опустил бокал. Тогда он сказал:
   --  Однажды, на Каладане, я видел, как откачивали утонувшего
рыбака...
   -- Утонувшего? -- переспросила дочь фабриканта стилсьютов.
   -- Да! Впрочем, погружение в воду, до тех пор  пока  человек
не умрет, называется утоплением, -- поколебавшись, сказал Пол.
   -- Какой интересный способ смерти, -- прошептала она.
   Улыбка  Пола  стала почти неразличимой, он опять обращался к
банкиру:
   -- Интересно, что у этого человека были на  плечах  раны  от
башмаков  другого  рыбака.  Их  было  несколько в лодке (лодка,
мисс, это такое судно для путешествия  по  воде),  и  они  были
найдены утопленными. Другой рыбак, помогавший вытаскивать тело,
сказал,  что  он видел подобные раны не один раз. Они означают,
что тонущий  рыбак  пытался  встать  на  плечи  своего  бедного
товарища, стараясь достать до поверхности воды.
   -- Почему это так интересно? -- спросил банкир.
   --  Из-за  тех  комментариев,  которые  сделал  мой отец. Он
сказал, что попытки тонущего человека спастись можно понять, за
исключением тех случаев, когда он карабкается на твои плечи. --
Пол выдержал паузу, давая банкиру понять, к чему он  клонит,  и
закончил:  --  А я бы добавил: "Тем более, когда это происходит
на званом обеде".
   В комнате мгновенно воцарилась тишина.
   "Как неосторожно с его стороны,  --  подумала  Джессика.  --
Нужно было быть циничным до крайности, чтобы вызвать моего сына
на   такое".   Она  видела,  как  напрягся  Айдахо,  готовый  к
немедленному действию. Охрана была в тревоге  Гурни  Хэллек  не
выпускал из виду людей, сидящих напротив.
   --   Ха-ха-ха-а-а-а!   --   Откинувшись   на  спинку  стула,
контрабандист разразился громким  хохотом,  не  замечая  никого
вокруг.
   На  лицах  сидящих за столом появились нерешительные улыбки.
Вьют усмехался. Банкир,  отодвинувшись  от  стола,  смотрел  на
Пола.
   Кайнз сказал:
   --  Насмехаться  над  Атридесами  -- значит ставить себя под
удар.
   -- Разве  это  в  правилах  Атридесов  --  оскорблять  своих
гостей? -- спросил банкир.
   Прежде  чем  Пол успел ответить, Джессика, подавшись вперед,
бросила:
   -- Сэр! -- И  она  подумала  "Мы  должны  знать  игру  этого
харконненского  отродья.  Не для того ли он здесь, чтобы мучить
Пола? Есть ли у него помощники?" -- Мой сын показывает вам свою
лучшую одежду, а вы заявляете, что она прекрасно на вас  сидит.
Какое удивительное открытие! -- Ее рука скользнула к тому месту
на бедре, куда она прикрепила криснож.
   Банкир  перевел взгляд на Джессику. Он оставил в покос Пола,
и она видела, что тот сел посвободнее. Он сконцентрировался  на
кодовом слове "одежда".
   Кайнз  сделал  знак  контрабандисту.  Тот  вскочил на ноги и
поднял свой бокал:
   -- Я предлагаю тост за  юного  Пола  Атридеса,  мальчика  по
годам, но мужчину по поступкам!
   "Почему они навязывают нам бой?" -- спросила себя Джессика.
   Теперь  банкир  смотрел  на Кайнза, и она увидела, что страх
вновь  вернулся  на  лицо  агента.  Сидящие  за  столом  начали
реагировать  на  тост.  "Куда  бы Кайнз ни шел, люди следуют за
ним, -- думала Джессика. -- Как  это  чудесно,  что  он  принял
сторону  Пола!  В чем секрет его власти? Конечно, не в том, что
он судья по изменениям -- это пост временный. И уж, конечно, не
потому, что он имперский служащий". Она сняла руку  с  рукоятки
крисножа и, глядя Кайнзу в лицо, подняла свой бокал. Он ответил
тем же.
   Только  Пол  и  банкир  Су-Су  (до чего же идиотская кличка,
подумала  Джессика)  остались  безучастными.  Внимание  банкира
по-прежнему  было  приковано  к  Кайнзу.  Пол  смотрел  в  свою
тарелку.
   "Я  верно  вел  дело,  --  думал  Пол.  --  Почему  же   они
вмешиваются?"  Он  искоса  посмотрел  на  сидящих напротив него
гостей.
   -- В нашем обществе не следует быть  обидчивыми.  Часто  это
равносильно  самоубийству.  --  Он посмотрел на дочь фабриканта
стилсьютов. -- Разве вы не так думаете, мисс?
   -- О,  да!  Конечно!  --  ответила  она.  --  Слишком  много
насилия.  Я  просто заболеваю от этого. Часто при этом никого и
не думают обижать, но люди умирают повсюду. В этом нет смысла.
   -- Конечно нет, -- сказал Хэллек.
   Джессика,  наблюдая  за   точно   рассчитанными   действиями
девушки,  думала:  "Она  вовсе не так проста, эта куколка". Она
различила смысл угрозы и поняла, что Хэллек  тоже  уловил  его.
"Они просто испытывали Пола", -- догадалась Джессика, испытывая
облегчение от этой мысли. Возможно, ее сын первым это понял.
   Кайнз сказал банкиру:
   -- Разве не требуется еще одно извинение?
   Банкир с кривой усмешкой повернулся к Джессике и сказал:
   -- Моя госпожа, боюсь, что я злоупотребляю вашими винами. Вы
подали крепкие напитки, а я к ним не привык.
   Джессика  слышала за его смиренными словами злобу, но тем не
менее любезно сказала:
   -- Когда за  столом  встречаются  незнакомые  люди,  следует
делать скидку на разницу в привычках и обычаях.
   -- Благодарю вас, моя госпожа!
   Темноволосая  спутница фабриканта стилсьютов, наклонившись "
Джессике, сказала:
   -- Герцог сказал, что мы здесь в безопасности. Я так надеюсь
на это!
   "Ей было приказано  направить  разговор  в  это  русло",  --
подумала Джессика.
   --  Вполне возможно, что все окажется не таким серьезным, --
сказала  она.  --  Но  пока  слишком  многие   детали   требуют
непосредственного   внимания   герцога.  До  тех  пор  пока  не
прекратится борьба между  Атридесами  и  Харконненами,  никакие
меры  предосторожности  не являются излишними. Герцог поклялся,
что не оставит на Арраки ни одного агента Харконненов.  --  Она
посмотрела   на  представителя  банка  Союза  --  И  ландсраат,
естественно, поддержит его. --  Она  обратилась  к  Кайнзу:  --
Разве это не так, доктор Кайнз?
   -- Конечно, это так, -- ответил тот.
   Фабрикант  стилсьютов  мягким  жестом  коснулся  спины своей
спутницы. Та посмотрела на него и сказала:
   -- Мне кажется, что сейчас я чего-нибудь съела бы.  Я  бы  с
удовольствием   попробовала   то  блюдо  из  дичи,  которое  вы
приказывали подать раньше.
   Сделав знак лакею, Джессика повернулась к банкиру:
   -- А вы, сэр, говорили о птицах и их привычках. Я  узнаю  об
этой   планете  так  много  интересного.  Расскажите  мне,  где
залегает спайс? Приходится ли охотникам углубляться в пустыню?
   -- О нет, моя госпожа! В сердце пустыни  его  находят  очень
редко, а в южных районах почти никогда.
   --  Существует  легенда о том, что ЛСД -- знаменитая матушка
спайса,  была  найдена  на  юге,  --  сказал  Кайнз.  --  Но  я
подозреваю,  что  это  выдумка.  Отдельные  охотники за спайсом
проникали в сердце пустыни, но это чрезвычайно опасно. Там  нет
определенных  маршрутов  и  часто  бывают штормы. Чем дальше от
Защитной стены ты находишься,  тем  больше  вероятность  всяких
случайностей.    Проникновение    слишком    далеко   считается
нежелательным. Возможно, если бы у нас был спутник погоды...
   Вьют  поднял  голову  и,  хотя  его  рот  был  набит   едой,
проговорил:
   --  Говорят,  что Свободные там путешествуют и даже охотятся
за соуками и сипвелами в южных широтах.
   -- Соуки и сипвелы? -- переспросила Джессика.
   Каина поспешно проговорил:
   -- Нелепые  слухи,  моя  госпожа.  На  других  планетах  так
бывает,  только  не  на  Арраки.  Соук  --  это место, где вода
выходит на поверхность или проходит так  близко  от  нее,  что,
имея  определенные  знания, можно до нее докопаться. Сип вел --
это такая форма соука, при которой человек может добывать  воду
через соломинку... по крайней мере так говорят.
   "В его словах таится ложь", -- отметила Джессика.
   "Почему он лжет?" -- удивился Пол.
   --  Это  очень  любопытно, -- сказала вслух Джессика. А сама
подумала: "Так говорят... До чего же  у  них  здесь  любопытная
манера  речи,  как  она  раскрывает  их  зависимость от сложных
ситуаций".
   -- Я слышал, что у вас есть  поговорка:  "Лоск  приходит  из
городов, а мудрость из пустыни", -- сказал Кайнзу Пол.
   -- На Арраки много поговорок, мой господин...
   Прежде чем Джессика обдумала новый вопрос, к ней приблизился
слуга  с  запиской.  Она  вскрыла  ее и, увидев кодовые знаки и
почерк герцога, так и впилась в нее глазами.
   -- Вы будете рады узнать, -- сказала она, -- что дело, из-за
которого наш герцог был  вынужден  уйти,  улажено.  Исчезнувший
карриол  найден.  Находящийся  на  его  борту агент Харконненов
сумел  совладать   с   командой   и   перебросить   машину   на
контрабандистскую  базу  в  надежде продать его. -- Она кивнула
Туеку, и тот кивнул ей в ответ. Джессика снова сложила  записку
и убрала ее в рукав.
   --  Я  рад,  что дело не дошло до открытого столкновения, --
сказал банкир. -- Люди так надеются, что Атридесы  принесут  им
мир и процветание.
   -- Особенно процветание, -- уточнил Вьют.
   --  А теперь очередь десерта, -- громко сказала Джессика. --
Сладкое наш повар приготовил еще на Каладане.
   --  Звучит  очень  заман