"народно-социалистическим
правительством", "принять все меры к практическому осуществлению перехода
всей... земли... нетрудовых хозяйств ...и инвентаря в распоряжение
демократизированных земельных комитетов. Декрет "О земле" левыми эсерами был
поддержан.74
Большевики, со своей стороны, приняли левоэсеровскую резолюцию по
аграрному вопросу. Как писала "Деревенская беднота", "выступивший от
большевиков т.Харитонов, не видя в резолюции существенных противоречий в
деле общей рабочей и крестьянской революции", заявил, "что большевики будут
голосовать за резолюцию, предложенную левыми эсерами".75 Таким
образом, 15 ноября потенциальная опасность, исходившая со стороны
крестьянских Советов, была устранена. Слияние двух ЦИКов стало одной из
важнейших побед большевистско-левоэсеровского блока.
Как для большевистско-левоэсеровских отношений, так и для
эсеро-левоэсеровских месяц ноябрь стал важной ступенью. Во время
состоявшегося в ноябре Первого съезда ПЛСР левые эсеры вновь рассмотрели
вопрос об их отношении к большевикам и эсерам. В целом представители партии
левых эсеров выступили за союз с большевиками, подвергнув одновременно с
этим резкой критике партию эсеров. Спиридонова, например, заявила, что за
большевиками "идет масса, выведенная из застоя", и поэтому "как нам ни чужды
их грубые шаги, но мы с ними в тесном контакте".76 О том же в
выступлении на конференции военной организации левых эсеров несколько раньше
говорил и А.М.Устинов: "Идти ли с ними против соглашателей, или наоборот? -
Мы пошли с большевиками, хотя и осуждали их тактику". Тактику, но не
программу. "В программе у нас разногласий нет". Декрет о земле -- "это
целиком наша программа". Впрочем, Устинов тут же заявлял, что если бы
требования левых эсеров "были выполнены, не было бы большевистского
выступления, у них была бы выбита из-под ног почва".77
В вопросе о невхождении в состав Совнаркома левые эсеры не были едины.
Многие из них считали, что левоэсеровская фракция на Втором съезде Советов
"сделала большую ошибку, что не вошла в Совет народных комиссаров". Говорить
об однородном правительстве, заявлял делегат Первого съезда левых эсеров
Алгасов, можно было только в сентябре, но не в ноябре.78
Организационной связи между ПСР и ПЛСР уже не существовало: в ноябре
Четвертый съезд ПСР утвердил решение своего ЦК от 29 и 30 октября об
исключении левых из эсеровской партии.79 С эсерами, таким
образом, отношения ПЛСР были теперь разорваны
даже формально. Как результат этого, 17 ноября фракция левых эсеров во
ВЦИК, "принимая во внимание, независимо от линии поведения" СНК "безусловную
необходимость... создания власти без промедления", сочла "неизбежным для
себя участие в создании ответственной перед ЦИК власти и в самих органах
этой власти". Большевики же, со своей стороны, вероятно в соответствии с
достигнутой ранее между РСДРП (б) и ПЛСР договоренностью, провели через ВЦИК
постановление о передаче левым эсерам наркомата земледелия и о введении
левыми эсерами своих представителей во все коллегии при СНК.80
Наркомом земледелия 24 ноября единогласно был утвержден Колегаев.
Назначение Колегаева наркомом в тот день, вероятнее всего, не было
случайным. Дело в том, что 25 ноября, на последнем заседании Чрезвычайного
крестьянского съезда, должно было быть вынесено решение о созыве Второго
Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. И было важно, чтобы
уже к этому времени левые эсеры формально стали составной частью советского
правительства, а наркомат земледелия возглавил левый эсер. Первоначально
открытие съезда намечалось на 26 ноября, но состоялось днем позже. Данные о
численности фракций на съезде весьма противоречивы. Все исследователи
сходятся на том, что из 790 делегатов съезда большевиков было 91. А вот
дальше начинаются разногласия. А. В. Шестаков указывает, что эсеров было 370
и они являлись самой многочисленной фракцией съезда, а левых эсеров -
319.81 По сведениям В.Зайцева, эсеров было только 305, левых
эсеров - 350, а беспартийных -- 44.82 Такие же сведения приводит
и Р.М.Илюхина.83 Возможно, разночтения статистических данных
связаны с тем, что в ходе съезда численность депутатов менялась. Одни
делегаты уезжали домой; другие, новые -- прибывали. Кроме того, многие
делегаты "перебегали" из одной фракции в другую, что, конечно же, не могло
не отразиться на точности статистики.
Уже в первый день работы съезда началась ожесточенная борьба между
сторонниками Исполкома (эсерами) и Президиумом Чрезвычайного съезда
(большевиками и левыми эсерами). Крайне важно было, кто откроет съезд --
Исполком или Президиум. Вопрос этот был отнюдь не престижный. Речь
фактически шла
о легализации Исполкомом самого Чрезвычайного съезда и его Президиума.
И эсеры вновь потерпели поражение: они признали факт существования
Президиума Чрезвычайного съезда.
Большевики и левые эсеры, составив единый блок и получив большинство,
открыли Второй Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов.
Председателем съезда избрали Спиридонову. За нее голосовало 246 делегатов.
За Чернова - 233.84 Борьба, однако, только начиналась. Эсеры
подняли вопрос об отношении съезда к Учредительному собранию. Резолюция
эсеров, призывающая к защите Собрания, при голосовании, вопреки ожиданиям
левоэсеровских и большевистских лидеров, получила большинство голосов. За
нее голосовали не только эсеры и беспартийные, но и часть левых эсеров и
большевиков.
Соотношение сил на съезде резко менялось в пользу эсеров.
Многочисленные левые эсеры стали переходить в эсеровскую фракцию, прибывали
новые делегаты от партии эсеров. По тактическим соображениям в эсеровскую
фракцию начали записываться и некоторые беспартийные.
Большевистско-левоэсеровский блок терял свое большинство. Чтобы спасти
положение, левые эсеры зачислили в свою фракцию делегатов, не имевших
оформленных мандатов. Эсеры пробовали протестовать, но безуспешно. На
девятый день работы съезда, 4 декабря, они покинули съезд и до 11 декабря
заседали отдельно, назвав себя "Всероссийский съезд Советов крестьянских
депутатов (в составе 347 делегатов, стоящих на защите Учредительного
собрания) ".85 Ими было принято несколько резолюций и воззваний,
а на 8 января 1918 года назначен новый съезд.
После ухода эсеров большевикам и левым эсерам на съезде уже никто не
противостоял. Свердлов не преминул поблагодарить ПЛСР за эту победу:
"В течение долгого времени нам совершенно не удавалось заложить
какой-нибудь прочной основы для нашей работы в организациях крестьянства...
Когда создался Второй Крестьянский съезд... победа оказалась на стороне
левых эсеров, приехавших с мест".86
Разногласия между двумя партиями фактически сгладились. Левые эсеры уже
не выставляли требования создания "однородного
социалистического правительства", 5 декабря 1917 г. проголосовали за
резолюцию о мире, а на следующий день, вместе с большевиками, обвинили
Исполком Первого Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов в
борьбе с советской властью и соглашательстве с буржуазией и
помещиками.87
В разгар работы съезда, 7 декабря, между большевиками и левыми эсерами
было достигнуто очередное соглашение. В обмен на согласие ПЛСР
придерживаться общей с большевиками политики на крестьянском съезде, СНК
постановил "считать приемлемым привлечение [левых] с.-р, в министерства с
некоторым изменением условий, предложенных ими".88 На следующий
день Совнарком вновь обсудил возможность больше-вистско-левоэсеровского
сотрудничества на уровне наркоматов и 9 декабря вынес постановление о
вхождении левых эсеров в Совнарком. Штейнберг назначался наркомом юстиции;
Трутовский -- наркомом по городскому и местному самоуправлению; Алгасов и
Карелин (Михайлов) - "министрами без портфеля", членами коллегии по
внутренним делам; Прошьян -- наркомом почт и телеграфов. Колегаев, как и
было постановлено ранее, оставался наркомом земледелия, а Измаилович получил
должность наркома по дворцам республики.89 На том же заседании
Свердлов заявил о достижении полного соглашения с ПЛСР по всем пунктам,
подчеркнув, что левые эсеры "обязуются проводить советскую
политику".90
После ухода эсеров со Второго Всероссийского съезда Советов
крестьянских депутатов земельным делам съезд внимания почти не уделял. Этот
вопрос был затронут лишь на последнем заседании, 10 декабря. От левых эсеров
с большим докладом выступил делегат Саратовской губернии Н.С.Арефьев. Он
осудил эсеров и Временное правительство, чья аграрная политика обусловила
"успех народного восстания в октябре". В то же время Арефьев оценил декрет
"О земле" как "благодетельный шаг". Арефьев подчеркнул также, что декрет
"проникнут духом программы партии эсеров без всяких уступок и логических
противоречий". За принятие этого декрета левый эсер благодарил Ленина. Он
призвал делегатов высказаться за решение земельного вопроса в духе аграрной
программы эсеров и провести в жизнь принцип
уравнительного землепользования: до утверждения Учредительным собранием
-- на временной основе, а после -- на постоянной.91
Резолюция по докладу была утверждена большинством голосов. В ней, в
частности, указывалось, что съезд утверждает новое "Положение о земельных
комитетах" и "Временные правила об урегулировании земельными комитетами
земельных и сельскохозяйственных отношений". Документы эти в наркомате
земледелия разработали левые эсеры.92 В середине декабря
большевики нашли возможным утвердить эти документы практически без
изменений. ("Временные правила" после утверждения Совнаркомом стали
называться "Инструкцией").93 "Положение" и "Инструкция" имели и
политическое значение. Несмотря на свой временный характер, "до
окончательной земельной реформы", они не упоминали об Учредительном собрании
как о высшей и заключительной инстанции для выработки всех аграрных
инструкций и законов.94
Примерно с этого времени левые эсеры поддерживали большевиков
практически по всем вопросам внутренней и внешней политики.95 Но
что давал большевистско-левоэсеровский союз каждой из двух партий? Может
показаться, что выгоден он был только большевикам и с момента зарождения
двухпартийной коалиции большевики только и делали, что обманывали
простодушных левых эсеров. Такое убеждение, однако, вряд ли соответствует
действительности. По отношению к эсерам и кадетам, не говоря уже о
"буржуазных" партиях, левые эсеры вели себя точно так же, как большевики. По
тактическим соображениям ПЛСР часто колебалась, но уже после того, как то
или иное политическое решение было принято. Так было после раскола в партии
эсеров, после принятия большевиками декрета о печати, после постановления о
разгоне Петроградской городской Думы, после ухода эсеров со Второго
Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. Так было не раз и в
1918 году.
По отношению к левым эсерам кадеты и эсеры были на правом фланге
фронта, а противник справа всегда виднее и ненавистнее. Наоборот, всегда
вызывает инстинктивные симпатии у революционеров противник слева. Опасным он
никогда не
кажется. Этой тактики "кооперирования налево" поочередно придерживались
все политические партии России. Кадеты опирались на левых в борьбе с царским
правительством, эсеры считали кадетов препятствием на пути к революции, а
вот к левым эсерам относились как к незначительной партийной секте.
Последние опирались на стоящих левее большевиков и с их помощью боролись
против меньшевиков и эсеров. И только по отношению к большевикам все
политические партии, кроме анархистов, стояли "правее". И там, где для левых
эсеров большевики были верными союзниками, там для большевиков левые эсеры
были потенциальными врагами. До тех пор, пока оставалась в России хоть одна
партия, стоявшая "правее" левых эсеров и пользовавшаяся политическим
влиянием, большевики готовы были идти на союз с левыми эсерами и даже на
отступление перед ними.
Но неизменно твердым оставался курс большевистской партии на
однопартийную диктатуру, а успехи этого курса были поистине громадны. За
один месяц партия большевиков прошла путь от угрозы создания коалиционного
социалистического правительства, где сами большевики оказались бы в
меньшинстве, до двухпартийной системы правления, в которой все ключевые
посты в государственном аппарате занимали большевистские функционеры. Но и
двухпартийная система не устраивала большевиков. Как здесь не вспомнить
позднюю остроту Бухарина: "У нас могут быть две партии: одна у власти,
другая в тюрьме".96 А Сталин о том периоде писал: "Мы имели блок
с левыми эсерами и делили руководство с ними... Фактически у нас уже тогда
была диктатура пролетариата, так как мы, большевики, составляли
большинство". Но подлинная диктатура пролетариата, по словам Сталина, была
осуществлена лишь тогда, "когда руководство перешло целиком и полностью в
руки одной партии, ...которая не делит и не может делить руководство
государством с другой партией".97 Однако в первой половине 1918
г. большевики еще нуждались в левых эсерах. Влияние последних оставалось
весьма значительным в сельских Советах. Именно это имел в виду Ленин, когда
писал:
"В самый момент октябрьского переворота мы заключили не формальный, но
очень важный (и очень успешный)
политический блок, ... приняв целиком, без единого изменения,
эсеровскую аграрную программу, т.е. заключили несомненный
компромисс".98 Потеря левых эсеров в конце 1917 года означала бы
не только потерю всякого контроля над деревней, не только ощутимую потерю
власти в городах, не только риск создания эсеро-менышвистско-левоэсеровской
коалиции, направленной против большевиков, но и безусловную потерю всякого
влияния в Учредительном собрании, а следовательно и неминуемую потерю
власти. Путь к коммунистической диктатуре лежал через уничтожение деревни,
оппозиционных политических партий, включая левых эсеров, и Учредительного
собрания. Именно с разгрома Учредительного собрания и начали большевики
выполнение своей триединой задачи.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ ВТОРОЙ
Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.
Москва--Ленинград, 1928, стр.25, 81.
Там же, стр.25--26, 82.
Там же, стр. 83.
С. Коэн. Бухарин и большевистская революция. США, 1980, стр. 7.
См.: Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 -
февраль 1918. Москва, 1958, стр.122.
Протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполн. Комитета
Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов II
созыва. Москва, 1918, стр. 9-10.
Там же, стр. 10.
Второй Всероссийский съезд Советов, стр. VI, предисловие.
Советы в Октябре. Сборник документов. Под ред. С. А. Пионтков-
ского. Москва, 1928, стр.61.
Там же, стр.60-61.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 10.
См.: И. Н. Любимов. Революция 1917 года. Хроника событий, т. VI.
Октябрь-декабрь Москва-Ленинград, 1930, стр.22.
П. Вомпе. Дни Октябрьской революции и железнодорожники. Москва,
1924, стр.26-32.
И. Н. Любимов. Революция 1917 года, стр. 39.
Отточие документа.
Заседание Петербургского комитета РСДРП (б) 1/14 ноября 1917 г.
"Бюллетеньоппозиции", No 7,1929, стр. 32-33.
Там же, стр.35, 36, 37.
Протоколы ЦК РСДРП (б), стр. 127,126,125.
Там же, стр.125.
Т.е. требовали непременного участия в правительстве Ленина и Троцкого.
Протоколы ЦК РСДРП (б), стр. 128.
Там же, стр.127, 128.
См.: И. Н. Любимов. Революция 1917 года, стр.49.
Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917- февраль
1918 г. ГИЗ, 1929, стр. 155-156.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 11.
Там же, стр. 12-13.
Из 101 члена ВЦИК, избранных на вечернем заседании 26 октября,
большевиками было 62 человека, а левыми эсерами 29 (или 31).
Большевики поэтому даже не утруждали себя приходом на заседания
в полном составе фракции.
См.: Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 15.
В.И. Ленин. Сочинения. 4-е изд, Москва, 1941-1962, т. 26,стр. 245-246.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.21.
См,: Ленин. Сочинения. 4-е изд,, т, 26, стр.244-246.
В проекте резолюции далее указывалось, что к этим "150 делегатам
Советов рабочих и солдатских депутатов добавляется 75 делегатов
от губернских крестьянских Советов, 80 от войсковых частей и флота,
40 от профессиональных союзов... и 50 делегатов от социалистической
Петроградской городской Думы".
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.21-22. См. также Г, Зино
вьев. Сочинения. Т. 7, часть 2, Ленинград, 1925, стр.207.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 22,
См.: Протоколы ЦК РСДРП (б), примечание 175, стр. 275.
См. там же, стр.275. Протокол этого заседания числится в необна
руженных.
См.: Ленин. Сочинения. 4-е изд., т.26, стр.248-249.
"Известия ЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских депута
тов", No217, 5 ноября 1917.
См.: "Записки института Ленина", т. 1. Москва, 1927, стр.89-90.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 6-7. СНК фактически
предоставил себе право закрывать любые газеты. Декрет задним
числом легализовал действия ВРК и отрядов Красной гвардии по
закрытию и конфискации газет, в том числе "Речи", "Дня" и "Вестника
городского управления".
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.23-24.
Там же, стр.24-26.
Там же, стр.26-27.
Там же, стр.27. Протоколы ЦК РСДРП (б), стр.136. Заявление подписа
ли нарком торговли и промышленности В. Ногин; нарком внутренних
дел А. Рыков; нарком земледелия В. Милютин; нарком по продоволь
ствию Т. Теодорович; комиссар по делам печати Н. Дербышев; Д. Ряза
нов; комиссар государственных типографий С.Арбузов; комиссар
Красной гвардии Юренев; заведующий отделом конфликтов в мини
стерстве труда Г. Федотов; заведующий отделом законодательных
предписаний комиссариата труда Ю.Ларин. Нарком труда А. Шляпников
сделал к заявлению следующую приписку: "Присоединяюсь к общей
оценке политического момента в вопросе о необходимости соглаше
ния, но считаю недопустимым сложение с себя ответственности и
обязанностей". ("Известия ЦИК и Петроградского Совета рабочих и
солдатских депутатов", No 217, 5 ноября 1917 г.).
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.28. Запрос подписали
В. Карелин, В. Спиро, А. Шрейдер, В. Дмитриевский-Александрович,
И.Нестеров, С.Котляревский, И.В.Балашов, Петр Бухарцев, А.Про
шьян, С. Зак, Гр. Закс.
Там же, стр.31.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 33.
См.: "Вопросы истории КПСС". 1960, No 2, стр. 181.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 35.
Там же, стр. 36. В "Протоколах..." не был опубликован протокол No 7
заседания от 7 ноября, возможно потерянный. На заседании ВЦИК
8 ноября доклад согласительной комиссии был включен в повестку
дня последним, шестым пунктом. Но о самом докладе в протоколах
нет ни слова. Возможно, что последний пункт повестки дня обсужден
так и не был, и не было зачитано никакого доклада. (См.: Протоколы
заседаний ВЦИК II созыва, стр.40-46).
См. там же, стр, 36.
Советы в Октябре, стр.44.
См.: I.N.Steinberg. In Workshop of the Revolution. New-York-Toronto,
1953,pp.47-48.
Ленин. Сочинения. 4-е изд., т. 26, стр.268.
См.: Протоколы ЦК РСДРП (б), стр.137, 142-145.
Там же, стр, 146.
См.: Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.40. Раскол в стане
большевиков не был долгим. Рыков, Каменев, Милютин и Ногин
вскоре раскаялись в своих поступках и на заседание ЦК 29 ноября
принесли покаянное заявление с просьбой принять их обратно в состав
ЦК. Ленин им отказал, предложив опубликовать покаяние в печати
и письменно им ответить, "что назад их не принимаем". Свердлов
сомневался: "Можем ли мы формально отказать им во вхождении
вновь в ЦК?" Но на сторону Ленина встало большинство членов ЦК,
присутствовавших на заседании. Урицкий, например, считал, "что мы
не можем их принять обратно в ЦК, так как совершенно нет гарантии,
что, оставшись вновь в меньшинстве по какому-либо вопросу, они
не выступят с такими же письмами и выступлениями, как только
что". Решено было "принять ответ тов.Ленина". (См.: Протоколы
ЦК РСДРП (б), стр. 154,155).
Советы в Октябре, стр.57.
См.: Штейнберг, указ соч., стр.48.
См.: Советы в Октябре, стр.58.
См.: К.Т. Свердлова. Яков Михайлович Свердлов. Москва, 1976,
стр. 286-287.
См.: Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.48.
См. там же, стр.51.
См.: В.Владимирова. Левые эсеры в 1917-1918гг, "Пролетарская
революция", 1927, No 4, стр. 108.
Ввиду того, что на Совещании не были представлены все местные
организации, Совещание не могло провозгласить себя очередным
съездом.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.51.
В. Н. Гинев. Аграрный вопрос и мелкобуржуазные партии в России
в 1917 г. Ленинград, 1977, стр.225.
См.: "История СССР", 1957, No 3, стр.14. Впрочем, численность делега
тов съезда и соотношение числа делегатов партий все время менялись.
См.: М. Х[аритонов]. Итоги Второго Всероссийского Крестьянского
съезда. "Известия ЦИК", 16 декабря 1917.
"Знамя труда", 2 декабря 1917.
См.: X. А. Ерицян. Советы крестьянских депутатов в Октябрьской
революции. Москва, 1960, стр.112.
Очень вероятно, что по крайней мере на каком-то этапе переговоры
с левыми эсерами и Крестьянским съездом от имени ЦК вел не Сверд
лов, а Зиновьев. По крайней мере именно он 15 ноября выступал
во ВЦИК с докладом о результатах переговоров. (См.: Протоколы
заседаний ВЦИК II созыва, стр.65). Поскольку в советской историо
графии до сих пор наложено табу на имя Зиновьева, Свердлова не
стала упоминать о нем в своих мемуарах.
См.: Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.65.
См.: William Henry Chambeilin. The Russian Revolution 1917-1921.
v. 1. New York, 1957, p. 352.
См.: "Знамя труда", 21 ноября 1917.
"Деревенская беднота", 21 ноября 1917.
Протоколы Первого съезда партии левых социалистов-революционе
ров (интернационалистов). Москва, 1918, стр.35-36.
"Знамя труда", 11 ноября 1917. Выступление А. М. Устинова на конфе
ренции военной организации левых эсеров.
См.: Протоколы Первого съезда партии левых социалистов-револю
ционеров, стр.60--62. Гельфер и Табаков, выступавшие на съезде,
также считали решение левоэсеровской фракции не входить в состав
Совнаркома ошибкой.
См.: Краткий отчет о работе Четвертого съезда партии социалистов-
революционеров (25 ноября - 5 декабря 1917 г.). Петроград, 1917,
стр. 153-154.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.71.
См.: "Историк-марксист", 1927, No 6, стр.40.
В. Зайцев. Политика партии большевиков по отношению к крестьян
ству в период установления и упрочения советской власти. Москва,
1953, стр.52.
См. статью Р.М, Илюхиной "К вопросу о соглашении большевиков
с левыми эсерами". "Исторические записки", т. 73, 1963, стр.19.
Итоги этого голосования косвенно доказывают, что прав Шестаков,
так как у большевиков и левых эсеров оказался лишь незначительный
перевес над эсерами.
Все это не помешало левому эсеру Иващенко утверждать на Петро
градском губернском крестьянском съезде, что со Второго съезда ушло
"ничтожное меньшинство" делегатов. (См.: К.Гусев. Крах партии левых
эсеров. Москва, 1963, стр.106). Ничтожное меньшинство, между тем, составляло
более 40% делегатов.
Я.М.Свердлов. Избранные статьи и речи 1917-1919гг. Москва, 1939,
стр.79.
"Известия Всероссийского Крестьянского съезда", 8 декабря 1917.
Гусев. Крах партии левых эсеров, стр. 107.
Официально эти назначения утверждены были на заседании ВЦИК
12 декабря.
Гусев. Крах партии левых эсеров, стр. 107-108.
См.: "Голос трудового крестьянина", 13 и 14 декабря 1917.
Проект их был опубликован в "Известиях Всероссийского Крестьян
ского съезда" 2 декабря 1917 г. Позже они были окончательно утверж
дены Совнаркомом и опубликованы 13 декабря в "Газете Временного
рабочего и крестьянского правительства". "Положение" было подписано
Колегаевым и Лениным.
Оба документа исходили из полной отмены декретом о земле помещи
чьей собственности на землю и передавали ее в распоряжение земельных
комитетов. Согласно "Инструкции" все земли сельскохозяйственного
назначения делились на две категории - подлежащие и не подлежащие
разделению в уравнительное землепользование. Земли первой катего
рии также, в свою очередь, делились на две части. Земли, не пре
вышающие "трудовую норму", оставались в распоряжении прежних
владельцев. А земли, обрабатываемые наемным трудом, подлежали
перераспределению. Однако пока это был лишь общий принцип.
Конкретных указаний по определению размеров трудовых норм
"Инструкция" не содержала. Конфискованный инвентарь и скот, по
теории, как и земля, подлежал распределению. (См.: Собрание
Узаконений РСФСР. 1917, No 7, стр. 102-107).
Возможно, это означало, что при выработке этих документов,
имевших для ПЛСР принципиальное значение, большевики оставили
без изменений эсеровские аграрные законы в обмен на отказ левых
эсеров от лозунга "Вся власть Учредительному собранию". В том, что
для большевиков принятие этих законов было уступкой, сомневаться
не приходится. Ленин неоднократно говорил об этом. Так, 18 декабря
он заявил, что большевики, конечно же, обязаны будут дать левым
эсерам возможность осуществить их аграрную программу, воздержи
ваться в СНК при голосовании по аграрным вопросам. (См.: Ленин.
ПСС. Т. 35, стр.103). Косвенным доказательством сговора служат
январские события. Сразу же после разгона Учредительного собрания
большевики выступили против перенесения ряда положений "Инструк
ции" в закон о социализации земли, а сами земельные комитеты, как
самостоятельные учреждения, по требованию большевиков были
распущены и заменены земельными отделами Советов. Но в самих
сельских Советах количество левоэсеровских функционеров было
значительным, чего нельзя было сказать о сельских функционерах партии
большевиков. Практическая работа по реализации эсеровского декрета "О земле"
также лежала на партии левых эсеров.
14 декабря фракция ПЛСР во ВЦИК высказалась за проект декрета
о национализации банков: "Мы присутствуем при начале экспроприа
ции экспроприаторов, здесь не может быть двух мнений. Мы готовы
всемерно поддержать товарищей большевиков". Устами Штейнберга
ПЛСР поддержала большевиков и по вопросу о внешней политике.
(Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 149-150, 155). Вместе
начали две партии работу по созыву социалистической конференции
левых интернационалистов Европы.
"Правда", 28 марта 1926, стр.3.
Сталин. Сочинения. Москва, 1949-1951, т. 9, стр.214-215. В общем,
как сказал Хрущев 8 апреля 1958г., "если взял власть в руки, не
смотри врагу в зубы, а держи власть крепко". ("Правда", 9 апреля,
1958).
В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Москва, 1958-1965, т. 41,
стр.57.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ СОЗЫВ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ
В воззваниях Военно-Революционного Комитета 25 и 26 октября, в
обращении Второго съезда Советов, принятом в ночь на 26 октября, новая
советская власть обещала обеспечить созыв Учредительного
собрания.1 Постановление об этом было утверждено 27 октября на
первом же заседании ВЦИК второго созыва. В нем указывалось, что "выборы в
Учредительное собрание должны быть произведены в назначенный срок, 12-го
ноября".2 Лишь до момента созыва Учредительного собрания, как
неоднократно заявляла советская власть, оставались в силе и важнейшие
декреты новой власти.3 Упоминания об Учредительном собрании не
содержалось только в тексте декрета о мире. Но и здесь Ленин клялся, что все
предложения о мирном договоре будут переданы на рассмотрение Учредительного
собрания, "которое уже будет властно решать, что можно и чего нельзя
уступить".4 Даже само свержение Временного правительства публично
связывалось большевиками с созывом Учредительного собрания. Вот что заявлял
на съезде Юго-Западного фронта в Бердичеве главком Крыленко:
"Мы всеми силами стремимся к созыву Учредительного собрания, ибо только
оно может успокоить разоренную империалистической войной страну. Да, мы
свергли Временное правительство. Но свергли потому, что оно не хотело
созывать именно это Учредительное собрание... Мы хотим, чтобы Советы правили
бы страной до того дня, когда раздастся властный голос последнего.
И мы хотим, мы требуем от вас, товарищи солдаты, чтобы вы поддержали
нас, чтобы вы утвердили лозунг "Вся власть Советам до дня созыва
Учредительного собрания".5
Как бы в подтверждение этого 28 ноября в избирательные комиссии на
местах были разосланы телеграммы за подписью Ленина с приказом продолжать
работу по организации выборов и обязательно провести их в установленный еще
Временным правительством срок.6 Однако в самом постановлении от
27 октября дата созыва Учредительного собрания не называлась, а о
первоначальном дне открытия Собрания большевики очень скоро постарались
забыть. Категорически против созыва Учредительного собрания выступал Ленин.
Троцкий вспоминает:
"В первые же дни, если не часы, после переворота Ленин поставил вопрос
об Учредительном собрании.
-- Надо отсрочить выборы. Надо расширить избирательные
права, дав их 18-летним. Надо дать возможность обновить
избирательные списки. Наши собственные списки никуда
не годятся Кадетов надо объявить вне закона.
Ему возражали:
Неудобно сейчас отсрочивать. Это будет понято, как
ликвидация Учредительного собрания, тем более, что мы
сами обвиняли Временное правительство в оттягивании
Учредительного собрания.
Пустяки... А если Учредительное собрание окажется ка
детски-меньшевистски-эсеровским, это будет удобно?...
Ленин со своей позицией оказался одиноким. Он недо
вольно поматывал головой и повторял:
Ошибка, явная ошибка, которая может нам дорого обой
тись. Как бы эта ошибка не стоила революции головы..."7
6 ноября большевики предприняли первую попытку завладеть документами
Комиссии по выборам в Учредительное собрание (Все-выборы). В этот день
Бонч-Бруевич от имени советского правительства потребовал от Всевыборы
предоставить большевикам данные "о работе комиссии вообще и о тех мерах,
которые ею принимаются для проведения выборов в назначенный срок". Однако
Всевыбора, считавшая большевистский переворот незаконным и
не признававшая большевистское правительство, заявила, что не желает
входить в какие-либо отношения с СНК.8
В тот же день на заседании ВЦИК был поднят вопрос о том, "возможно ли
принять меры, ... чтобы не отодвигая срока созыва Учредительного собрания
дать возможность партиям выставить новые списки, так как левым эсерам очень
трудно голосовать за правых эсеров, с которыми они фигурируют в общих
списках". А большевик Аванесов открыто предложил левым эсерам "поднять
вопрос об отсрочке выборов".9 Но ПЛСР отказалась, заявив, что,
хотя "вопрос о кандидатских списках стоит для нее очень остро", она "считает
невозможным отсрочку выборов, а значит и какие-либо перемены в списках,
которые технически невозможно провести до 12 ноября".10
Против отсрочки выборов энергично выступал и связанный с провинцией
Свердлов. Он считал, что откладывать созыв Учредительного собрания -- значит
ослабить позиции большевиков и советской власти на местах.11 За
проведение выборов высказались фактически все политические партии России,
если не считать анархистов и эсеров-максималистов, с одной стороны, и
некоторых консервативных партий, с другой.12
Встретив столь дружную оппозицию своим намерениям, большевики решили
всячески затягивать выборы, но ставку делать не на отсрочку открытия
Учредительного собрания, а на его разгон. 8 ноября В.Володарский на
расширенном заседании Петроградского комитета (ПК) РСДРП (б) изложил суть
готового плана действий. Массы, заявил Володарский, "никогда не страдают
парламентским кретинизмом", особенно в России, где "народ не прошел
парламентского этапа". Партия большевиков ставит вопрос о будущем
Учредительного собрания "на классовую революционную платформу", и даже при
успешном для большевиков исходе выборов осуществит "коренную ломку"
Учредительного собрания, в результате которой оно окажется "последним
парламентским собранием" России. Но если, продолжал Володарский, "массы
ошибутся с избирательными бюллетенями, им придется взяться за другое
оружие", так как "Учредительное собрание будет правомочным с точки зрения
того класса, который там будет в большинстве, и неправомочно с точки зрения
меньшинства".13
Некоторые из выступавших в прениях предлагали Учредительное собрание не
созывать. Однако не собрать Собрание вообще большевики все-таки не могли.
Во-первых, под этим лозунгом они пришли к власти, и политические соображения
не разрешали от него отказаться. Во-вторых, большевики считали, что в случае
заключения блока с левыми эсерами они имеют шанс на получение в
Учредительном собрании если не абсолютного, то по крайней мере
относительного большинства. Так, уже во время выборов в Собрание большевик
Н. Л. Мещеряков писал в московских "Известиях":
"Вообще выборы идут пока очень благоприятно для революционной
демократии, и есть большие основания думать, что в будущем Учредительном
собрании большевикам в союзе с примыкающими к ним левыми эсерами и
меньшевиками-интернационалистами удастся составить левое
большинство".14
Примерно в том же духе высказывался тогда Луначарский.15
Если бы Учредительное собрание не было созвано, оно стало бы символом
всей антисоветской оппозиции и могло бы объединить страну на борьбу с
большевиками и их союзниками. Было очевидно, по крайней мере, что
Учредительное собрание будет пользоваться куда большим авторитетом, чем
Временное правительство.16 Учитывая все это ВЦИК Советов 8 ноября
1917 г. единогласно высказался за соблюдение намеченных ранее сроков
выборов.17 На следующий день "Известия ЦИК" опровергли "слухи" о
намерениях большевиков отсрочить выборы в Учредительное
собрание.18 А расширенное заседание ЦК РСДРП (б) одобрило решение
ВЦИКа и призвало членов большевистской партии "к самой широкой, массовой
предвыборной устной и письменной агитации".19 Заведующий
агитационным отделом ВЦИК В. Володарский высказал в связи с этим следующие
соображения:
"План агитации у нас таков: у нас написана избирательная листовка и
целый ряд плакатов, которые будут готовы завтра. Мы ими засыплем все фабрики
и заводы! Необходимо на каждой фабрике, на каждом заводе провести
предвыборные митинги и собрания. Максимальную помощь агитаторам мы
дадим".20
Начиная с 9 ноября "Правда" ежедневно публиковала избирательный список
No 4 -- кандидатуры в Учредительное собрание по Петроградскому округу от ЦК
и ПК РСДРП (б), военной организации большевиков, комитетов социал-демократии
Польши и Литвы, а также ЦК социал-демократии Латвии. Всего -- 18 человек. 9
ноября список No 4 опубликовали и "Известия", на что они не имели права, не
будучи партийной газетой.21 В общем, как свидетельствует
советский историк, "печатная агитация большевиков достигла значительного
размаха".22
Политика левых эсеров в отношении Учредительного собрания была
динамичной. 12 ноября, в день начала выборов в Учредительное собрание, Б.Д.
Камков на первой странице левоэсеровской газеты "Знамя труда" выступил со
статьей, поддерживающей идею созыва Собрания. Камков заявил, что без санкции
Учредительного собрания ни одно правительство не имеет права действовать от
имени всего народа, что "те, кто против Учредительного собрания, будут
сметены с лица земли", что только Учредительное собрание сможет "положить
конец губящей страну и революцию гражданской войне".23 Но в то же
самое время в Петрограде во многих местах левые эсеры голосовали и призывали
голосовать своих избирателей за список большевистских
кандидатов.24 Это было связано с тем, что у эсеров и левых
эсеров, составлявших списки кандидатов в Учредительное собрание до своего
формального раскола, список был общий. В результате в одних и тех же
списках, считавшихся эсеровскими, были как эсеры, так и левые эсеры. Из-за
этого создавалась путаница, так как избиратели, голосующие на выборах за
ПСР, часто голосовали фактически за левых эсеров. И чтобы, в свою очередь,
не отдавать свои голоса эсерам, левые эсеры, в случаях, когда в списках ПСР
значились эсеры, предпочитали голосовать за большевиков. Таким образом,
заявления советских историков о том, что существование общих эсеровских
списков было выгодно эсерам, не соответствует действительности. На общих
списках, безусловно, нажились большевики и левые эсеры, а вот эсеры --
потеряли.25
12 ноября 1917 г. состоялись выборы в Учредительное собрание. Они дали
большинство голосов эсерам. По последним
подсчетам, произведенным советским историком О.Н.Знаменским, в 68
округах (по четырем округам данные есть лишь частичные) голосовало 44 443
тыс. избирателей, в том числе за большевиков 10649 тыс. или 24%, за эсеров,
социал-демократов и депутатов различных национальных партий -- 26 374 тыс.
или 59%, за кадетов и партии, стоящие правее кадетов -- 7420 тыс. или
17%.26 Из 703 делегатов, избранных в Собрание, 229 были эсерами,
168 -- большевиками, 39 -- левыми эсерами.27 Таким образом, даже
вместе с левыми эсерами, большевики уступали эсерам, хотя и обгоняли кадетов
и другие "правые* партии.
Левые эсеры потерпели на выборах полное поражение. Неудивительно
поэтому, что им приходилось срочно менять лозунги об отношении к
Учредительному собранию. Поддерживать его левые эсеры теперь отказывались.
Это ярче всего показал Первый съезд ПЛСР, открывшийся 19 ноября 1917 г. По
вопросу об Учредительном собрании на съезде были заслушаны доклады А.М.
Устинова и А. трейдера.28 Мнения их в основном совпадали. Шрейдер
считал, что власть Учредительного собрания должна быть "всемерно и всецело
ограничена реальными конкретными завоеваниями революции", а Устинов -- что
Учредительное собрание, стоящее на позиции народных социалистов, "не
удовлетворит трудовые массы". Оба были за условную поддержку Собрания
"поскольку оно встанет на защиту интересов трудовых классов" и "будет
защищать социальные ценности", завоеванные в октябре. Из двадцати человек,
выступавших в прениях, лозунг "Вся власть Учредительному собранию" защищал
лишь один. Некоторые, впрочем, готовы были предоставить Собранию возможность
поработать несколько дней или недель, чтобы можно было посмотреть на
результаты его работы.
На бойкот Собрания или уход из него левые эсеры соглашались, но
дискредитировать себя насильственным роспуском не хотели. Они предпочитали,
чтобы самую грязную работу за них сделали большевики. Впрочем, некоторые
делегаты съезда соглашались разогнать Собрание в случае, если Собрание, со
своей стороны, начнет разгонять Советы, либо если станет очевидным, что
Учредительное собрание не сможет провести
социализацию земли. Прошьян, Трутовский и Кац заняли в отношении
Собрания большевистскую позицию уже на левоэсеровском съезде. Прошьян, в
частности, сказал: "Если мы верим и видим, что началась социальная
революция, то власть должна принадлежать Советам... Конечно, отдать власть
Учредительному собранию, сложить свое боевое оружие мы не можем и не
должны".29 В целом же Прошьян считал, что "не приходится питать
никаких иллюзий относительно того, что Учредительное собрание с
полубуржуазным большинством своего состава" не будет относиться
"сочувственно к тем целям, во имя которых был совершен октябрьский
переворот", и что Собрание "не будет укреплять почву для дальнейшего
развития социалистической революции".30
Однако многие из левых эсеров еще колебались. Сомнения овладевали и
некоторыми большевиками. И только Ленин, казалось, был уверен в себе. По
свидетельству Троцкого, "надо, конечно, разогнать Учредительное собрание, -
говорил он, -- но вот как насчет левых эсеров?" И Троцкий продолжает:
"Нас, однако, очень утешил старик Натансон. Он зашел к нам
"посоветоваться" и с первых же слов сказал:
А ведь придется, пожалуй, разогнать Учредительное
собрание силой.
Браво! -- воскликнул Ленин. -- Что верно, то верно!
А пойдут ли на это ваши?
У нас некоторые колеблются, но я думаю, что в конце
концов согласятся, -- ответил Натансон".31
И Натансон не ошибся. Левые эсеры, переживавшие, по словам Троцкого,
"недели своего крайнего радикализма",32 согласились. Они
полностью поддержали идею большевистско-левоэсеровского союза. Натансон по
этому поводу заявил следующее:
"Почему мы можем быть с большевиками, потому что в основе понимания
вступаем ли мы в период социальной революции или должны стоять на точке
зрения политической революции, в этом пункте мы сходимся с ними. Вот основа,
которой мы можем провести грань между правыми и левыми с.-р."33
Большевики, тем временем, пытались найти наиболее выгодное для них
решение проблемы Учредительного собрания. 20 ноября на заседании СНК Сталин
внес предложение о частичной отсрочке созыва. Но предложение было
отклонено,34 так как считалось, что такая "полумера" лишь усилит
слухи о нежелании большевиков созывать Учредительное собрание. Назначение
новой даты также не устраивало большевиков, так как этим они принимали на
себя конкретные обязательства, соблюдать которые было не в их интересах.
Созывать Собрание без предварительной подготовки его разгона большевики не
хотели. Совнарком поэтому обязал комиссара по морским делам П.Е.Дыбенко
сосредоточить в Петрограде к 27 ноября до 10-- 12 тысяч
матросов;35 а Г.И.Петровскому и Сталину было поручено "пригласить
одного члена Военно-Революционного Комитета и еще того, кого они найдут
нужным, и взять в свои руки Комиссию по Учредительному собранию с целью
завладеть всеми документами по Учредительному собранию для ориентировки в
положении вещей".36
21 ноября большевики, с согласия левых эсеров, добились во ВЦИК
утверждения декрета о праве отзыва. С докладом по этому поводу во ВЦИК
выступал Ленин, доказывавший, что "право отзыва должно быть предоставлено
Советам". Карелин с Лениным согласился: "Поправка тов.Ленина соответствует
всем программам минимум социализма. Я вполне присоединяюсь к ней от
собственного имени и от имени фракции левых соц.-рев. Это мероприятие
естественно и неизбежно".37
Большинством в 67 голосов против 59 декрет в целом был принят. В
окончательной своей редакции он предоставил Советам право "назначать
перевыборы во все городские, земские и вообще во всякие представительные
учреждения, не исключая и Учредительного собрания".38 А еще через
два дня был сделан новый шаг на пути к разгону Учредительного собрания. 23
ноября Совнарком назначил комиссаром над Всероссийской Комиссией по делам о
выборах в Учредительное собрание М.С.Урицкого. В то же время, члены
Всевыборы, отказавшиеся, как и ожидалось, предоставить Сталину и Петровскому
документы Учредительного собрания, были арестованы.39 Только
после этого, 26 ноября,
Ленин подписал декрет "К открытию Учредительного собрания". Согласно
декрету, первое заседание Собрания могло состояться лишь по прибытии более
400 делегатов, т.е. примерно половины от общего числа. Фактически это
означало, что 28 ноября Учредительное собрание открыто не будет. А чтобы
Собрание не было открыто без большевиков, декрет предусматривал, что его
откроет лицо, уполномоченное на это СНК.40
Народ, казалось, отсрочкой созыва был не слишком расстроен. 28 ноября
массовых манифестаций под лозунгом "Вся власть Учредительному собранию"
нигде проведено не было. Мельгунов писал впоследствии, что в Москве в этот
день можно было видеть "не слишком внушительную демонстрацию,
продефилировавшую под нестройное пение "Интернационала" по Тверской мимо
дома Советов, где все еще находилась большевистская штаб-квартира, к зданию
университета Шанявского, сделавшемуся центром нелегальной Думы".
Демонстрацию организовывали эсеры. К сожалению, их преданность социализму не
ограничилась одним лишь пением социалистического гимна. В столь угрожающей
для партии социалистов-революционеров ситуации эсеры продолжали тактику
кооперирования налево. В организованный "революционной демократией" "Союз
защиты Учредительного собрания" эсеры, несмотря на протесты народных
социалистов, не допустили кадетов, являвшихся, с точки зрения эсеров,
слишком "правыми".41 Эстафету дискриминации партии народной
свободы Ленин перенял немедленно и с готовностью. В течение нескольких дней
он собирал "обвинительные материалы" против конституционных
демократов,42 и 28 ноября, как председатель Совнаркома, утвердил
декрет "об аресте вождей гражданской войны против революции": "члены
руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа", подлежали
"аресту и преданию суду революционных трибуналов".43
Арест руководителей партии кадетов не был случаен. В Петрограде кадеты,
судя по выборам в Учредительное собрание, были второй по популярности
политической партией (26,2% голосов избирателей). Именно в связи с созывом
Учредительного собрания перед большевиками встал вопрос об уничтожении
кадетов как политической силы. Свердлов поэтому на заседании
ЦК РСДРП (б) 29 ноября заговорил о санкциях ЦИК против всей партии
кадетов "хотя бы задним числом", предлагая объявить кадетов "врагами народа"
еще и постановлением ВЦИК. Партийное решение было важно сделать решением
всего советского правительства.
Бухарин шел дальше. В протоколах ЦК РСДРП (б) было записано:
"Тов. Бухарин ставит вопрос о том, нужно ли созывать Учредительное
собрание или же оно не созывается? Что нам выгоднее, разбить кадетов по
частям или же собрать Учредительное собрание, а потом изгнать оттуда всех
кадетов. Он считает второй путь лучшим, так как в широких массах еще живы
конституционные иллюзии, а потому и предлагает организовать левую часть,
изгнать кадетов и левую часть Учредительного собрания объявить революционным
конвентом..,"
Бухарин указал при этом, что сделать это будет очень просто, так как
конвент будет состоять из левых эсеров и большевиков "с колоссальным
преобладанием" последних. Если же Собрание откроют и делегаты других партий,
то их можно будет просто арестовать.44
Сталин в ответ заметил, "что предложение тов.Бухарина опоздало на
сутки... В настоящее время мы определенно должны добить кадетов, или они нас
добьют..." Но Бухарина поддержал Троцкий. "Мы ведем линию на революционный
конвент", -- заявил он и предложил, учитывая, что у большевиков и левых
эсеров большинства в Собрании не будет, "собрать всех кандидатов в Питере,
чтобы их оповестить о положении дел..." Он считал также необходимым вызвать
делегатов-большевиков "по телеграфу сразу же" и, не дожидаясь сбора всех 400
делегатов, открыть конвент.45 ЦК в результате решил "кандидатов
экстренно не вызывать пока, но в случае необходимости вызвать срочно по
телеграфу".46 Однако на следующий день, как и предлагал Троцкий,
ЦК принял решение о вызове в Петроград большевистских делегатов
Учредительного собрания.47 Не совсем ясно, шла ли речь о вызове
большевиков членов Учредительного собрания для того, чтобы открыть
"конвент", не дожидаясь приезда 400
депутатов, или же для того, чтобы как можно скорее набрать 400
депутатов левого блока (большевики, левые эсеры, максималисты -- против
эсеров) и таким образом попробовать оказаться в большинстве. Устранение
кадетов, сосредоточенных практически только в городах, прежде всего в Москве
и Петрограде, преследовало те же цели. В то время, как арестовывались
кадеты, а эсеры-депутаты оставались в провинции, ни о чем не подозревая,
депутаты левого блока, вызванные по телеграфу, спешили в столицу.
Левые эсеры в общем приветствовали устранение партии кадетов с
политической арены, хотя и усматривали в самом декрете потенциально опасную
для ПЛСР тенденцию большевиков практиковать террор по отношению к целой
партии. Левые эсеры, кроме того, были недовольны тем, что декрет "Об аресте
вождей гражданской войны против революции" в нарушение установившихся норм
отношений ПЛСР и РСДРП (б) был принят большевиками без предварительной
договоренности с левыми эсерами. И в этом левые эсеры также усмотрели
опасный для себя прецедент. В результате, после длительного обсуждения этого
вопроса, левые эсеры решили выразить большевикам умеренное недовольство. Они
сделали во ВЦИК запрос о том, "на каком основании арестованы члены
Учредительного собрания, которые должны пользоваться личной
неприкосновенностью".48
Запрос обсуждался на заседании ВЦИК в ночь с 1 на 2 декабря.49
За отмену декрета высказались левые эсеры С. Д. Мстиславский и И. 3.
Штейнберг. Последний считал акт ареста кадетов "нарушением демократии" и
требовал, чтобы арестовывали лишь тех, кто действительно был "виновен" в
контрреволюционной деятельности, причем в каждом конкретном случае точные
данные о причинах ареста Штейнберг предлагал докладывать ВЦИК у.
Арестованных 28 ноября кадетов Штейнберг предложил освободить для участия в
работе Учредительного собрания, так как в противном случае, по его мнению,
Учредительное собрание превратится в филиал ВЦИКа. Вместе с этим Штейнберг
поддержал ленинский декрет по существу, сказав, что "звание членов
Учредительного собрания не должно спасать данное лицо во время беспощадной
борьбы с контрреволюцией".50
Ленин, однако, отверг половинчатые предложения Штейнберга и был
поддержан Троцким.51 Большинством в 150 голосов против 98 при
трех воздержавшихся ВЦИК принял большевистский проект резолюции,
подтверждавший "необходимость самой решительной борьбы с... кадетской
партией". В резолюции далее указывалось, что "ЦИК обеспечивает и впредь
Совету народных комиссаров свою поддержку на этом пути и отвергает протесты
политических групп..."52
3 декабря ЦК ПЛСР принял специальное постановление об Учредительном
собрании, полностью совпадавшее с позицией большевиков. В нем говорилось,
что отношение левых эсеров к Собранию будет всецело зависеть от решения им
вопросов о мире, земле, рабочем контроле и отношения Собрания к
Советам.53 Эти сходные позиции большевиков и левых эсеров дали
возможность двум партиям на Втором Всероссийском съезде Советов крестьянских
депутатов поставить на голосование резолюцию об отношении к Учредительному
собранию. В ней говорилось, что Собранию будет оказано противодействие, если
оно откажется признать за Советами право на власть.54
Большевики, со своей стороны, 5 декабря запретили своим делегатам
покидать пределы Петрограда. Исключение делалось только для тех, кто уезжал
из города меньше, чем на сутки.55 Эта мера, конечно же, была
принята для того, чтобы из 400 собравшихся в Таврическом дворце делегатов
Учредительного собрания большевиков было как можно больше. Вероятно,
аналогичное постановление вынес и ЦК левых эсеров.
Одновременно с этим большевики и левые эсеры обратились с воззванием
Второго съезда Крестьянских Советов к крестьянству. Проект этого воззвания
был составлен Лениным 6--7 декабря и вечером 8 декабря оглашен на заседании
съезда. Написанный в жестких тонах, проект осуждал покинувших съезд эсеров и
призывал крестьян отозвать из Учредительного собрания тех депутатов, которые
не полностью поддерживают решения Второго Всероссийского съезда Советов и
Второго Всероссийского Крестьянского съезда. В целом, левые эсеры одобрили
проект Ленина, хотя и внесли в него некоторые дополнения и таким
образом несколько смягчили окончательный текст воззвания.56
15 декабря воззвание было опубликовано от имени Всероссийского Совета
крестьянских депутатов.57 Принятие этого воззвания было связано
прежде всего с предстоящим созывом Учредительного собрания и с усилением
болыпевистско-лево-эсеровской агитации, направленной против эсеров.
Однако проблемы большевиков, связанные с Учредительным собранием, были
далеки от разрешения даже внутри собственной партии. У большевиков, как и у
левых эсеров, единодушия по отношению к Учредительному собранию не было. В
большевистской фракции Учредительного собрания против откровенного разгона
Собрания высказались члены бюро фракции Каменев, Рыков, Милютин и некоторые
другие. В связи с этим 11 декабря 1917 г. ЦК РСДРП (б) по предложению Ленина
рассмотрел на своем заседании вопрос о смещении бюро фракции. Ленин,
поддержанный Свердловым, потребовал от большевистской фракции Собрания
полного подчинения ЦК РСДРП (б). На следующий день бюро фракции было
переизбрано. Политическими инструкторами фракции назначены были Бухарин и
Сокольников. А после острой дискуссии собравшаяся на заседание фракция
большевиков в Учредительном собрании единогласно одобрила написанные Лениным
"Тезисы об Учредительном собрании",58 анонимно опубликованные в
"Правде" 13 декабря.59
В день принятия ленинских тезисов, 12 декабря, комиссар по делам
Учредительного собрания Урицкий выступил с докладом "по текущему моменту" на
заседании Петербургского комитета партии. Положение большевиков и левых
эсеров было незавидным. Урицкий признал, что "Урал не оправдал ...ожиданий".
И в целом -- "мы и левые эсеры не составим и половины общего количества".
"Созовем ли мы Учредительное собрание? -- продолжал Урицкий. -- Да, созовем.
-- Разгоним? -- Да, может быть: все зависит от обстоятельств. Разногласия с
левыми эсерами теперь все уничтожились... По-моему, жизнь учит их быстро и
хорошо..."60
Необходимость созыва Учредительного собрания для левых эсеров, однако,
была достаточно очевидна. Поэтому 19 декабря четыре левоэсеровских комиссара
-- Колегаев, Карелин, Штейнберг
и Трутовский -- обратились в Совнарком в письменном виде с просьбой
рассмотреть вопрос об Учредительном собрании на ближайшем заседании
СНК.61 Просьба была удовлетворена. 20 декабря Совнарком, не
связывая себе руки в вопросе о разгоне Собрания, установил дату его созыва:
5 января 1918 г.62
22 декабря ВЦИК утвердил постановление о созыве Учредительного собрания
большинством голосов при двух воздержавшихся. Это постановление, однако,
было очередной большевистско-левоэсеровской уловкой. Дело в том, что
одновременно с созывом Учредительного собрания большевики и левые эсеры
намерены были созвать на 8 января Третий Всероссийский съезд Советов, а на
12 января -- Третий Всероссийский съезд крестьянских депутатов (Чрезвычайный
съезд крестьянских депутатов и представителей земельных
комитетов).63 Съезды Советов, конечно же, созывались в противовес
Учредительному собранию, и большевики с левыми эсерами этого не скрывали.
Зиновьев, в частности, заметил:
"Нет сомнения, что буржуазная пресса всех толков опять
подчеркнет, что мы, созывая новый Съезд Советов, хотим
противопоставить наши революционные органы "Советы"
пресловутому Учредительному собранию. Конечно, мы
отнюдь не хотим затушевывать истины и находим, что в
этом отношении буржуазные писатели отчасти правы".64
Вот для лучшей подготовки всего предприятия и необходимо
было еще на пару недель оттянуть открытие Учредительного
собрания.
Но если у ЦК большевиков и левых эсеров не было сомнений и разногласий
по вопросу о созыве Съездов Советов и перенесения срока открытия
Учредительного собрания на 5 января 1918 г., вопрос, о судьбе самого
Собрания во фракции левых эсеров рассматривался не однозначно. Левые эсеры,
по крайней мере, хотели быть уверены в том, что Собранию дадут открыться и
не разгонят его еще до начала работы; а с другой стороны -что большевики не
будут злоупотреблять арестами и не арестуют всю "правую" половину Собрания.
Фракция ПЛСР на своем совещании вынесла в отношении Учредительного собрания
несколько менее радикальную, чем большевики, резолюцию.
Однако уже на заседании ВЦИК меньшинство левоэсеровском фракции,
совместно с большевиками, проголосовали за резолюцию большевиков,
прочитанную Зиновьевым: ВЦИК "считает необходимым всей организационной силой
Советов поддержать левую половину Учредительного собрания против его
правой... половины".65 На следующий день Свердлов разослал
телеграммы ВЦИК о созыве Третьего съезда и Чрезвычайного крестьянского
съезда всем Советам, а также армейским и фронтовым комитетам. В телеграммах
указывалось, что "лозунгу -- вся власть Учредительному собранию Советы
должны противопоставить лозунг - власть Советам, закрепление Советской
Республики".66
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ ТРЕТЬЕЙ
См.: Декреты советской власти. (Далее: ДСВ). Т. 1, Москва, 1957,
стр.5. -- К. Рябинский, Революция 1917 года (хроника событий). Т. V,
Октябрь, Москва--Ленинград, 1926, стр.183. - Декреты Октябрьской
революции. (Правительственные акты, подписанные или утверж
денные Лениным как председателем Совнаркома). Т. 1. От октябрь
ского переворота до роспуска Учредительного собрания. Под ред.
М. Д.Орахелашвили и В.Г. Сорила. Москва, 1933, стр.1, - Документы
великой пролетарской революции. Т. П. Из протоколов и переписки
московского и районных Военно-Революционных Комитетов 1917
года. Сост. Д. Костомаров, под ред. акад. И. И. Минца и проф. И.М. Раз
гона. Москва, 1948, стр.64-65.
Протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполн. Комитета
Советов рабочих, солдатских, крестьянских и каз. депутатов II созыва.
Москва, 1918, стр.6.
См.: ДСВ, т. 1, стр.17,19, 20.
В.И.Ленин. Полное собрание сочинений. Москва, 1958--1965, т. 35,
стр.17.
Цит. по кн.: М, Вишняк. Дань прошлому, Нью-Йорк, 1954, стр,325.
См. там же.
Л. Д. Троцкий. О Ленине. Материалы для биографа. Москва, [1924],
стр. 91-92.
См.: "Известия Всевыборы", 1917, No 16-17, столбец 7-8.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 35.
"Знамя труда", 7 ноября 1917, No 65.
См.: Н.Рубинштейн. К истории Учредительного собрания. Москва-
Ленинград, 1931, стр.63. Это указание советского историка косвенно
подтверждается воспоминаниями жены Свердлова К. Т. Новгородце-
вой-Свердловой, Новгородцева-Свердлова, в частности, пишет: "Те
перь, после установления власти Советов, никто из нас "Учредилку"
всерьез не брал, но и отмахнуться от нее просто так, воспрепятство
вать ее созыву было нельзя. Не раз говорил мне об этом Яков Михай
лович..." (К.Т.Свердлова. Яков Михайлович Свердлов. Москва,
1976,стр.289).
См.: "Сигнал", 8 ноября 1917, No4; "Буревестник", 12 ноября 1917,
No2; "Дело народа", 7 ноября 1917, No202; "Знамя труда", 7 ноября
1917, No65; "Искра", 12 ноября 1917, No8; "Русские ведомости",
8 ноября 1917, No245. ЦК меньшевиков постановил, в частности, "на
прячь все силы для ведения избирательной кампании и участвовать
в выборах в тех местах, которые не охвачены гражданской войной" и
где "восстановлена полная свобода выборной агитации". ("Партийные
известия", 1917, No8, столбец 18). А 7 ноября Всевыбора "пришла к
заключению, что по силе закона выборы должны состояться в назначенные сроки
всюду, где свободное голосование может быть осуществлено и где требования
законного порядка выборов могут быть исполнены". (Всероссийское
Учредительное собрание. Москва-Ленинград, 1930, стр.151).
"Известия ЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских
депутатов", (Далее: Известия ЦИК), No 220, 9 ноября 1917.
"Известия Московского Совета рабочих и солдатских депутатов",
18 ноября 1917, No209.
См.: "Правда", 19 ноября 1917, No 194.
Еще 25 октября комиссар Временного правительства на Румынском
фронте Э.П. Тизенгаузен доносил в Ставку: "Мое глубокое убеждение,
что двинуть войска для защиты лиц самого правительства едва ли
возможно... В защиту Учредительного собрания и для противодействия
попыток срыва безусловно встанет весь фронт... Защита Учредитель
ного собрания весьма популярна..." ("Архив русской революции",
т, 7, Берлин, 1922, стр. 307). 12 ноября на заседании Бюро ЦИК первого
созыва Церетели заявил, что "такие вопросы, как вопрос о мире и
созыве Учредительного собрания лучше всего помогут соединить под
одним знаменем всю демократию России... Учредительное собрание --
единственный хозяин земли..." (Протоколы заседаний ЦИК и Бюро
ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов первого созыва после
Октября. "Красный архив", 1925, т. 3 (10), стр.102). Опасения боль
шевиков, таким образом, были не напрасны.
См.: Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.45. В протоколах
по этому поводу сделана следующая запись: "Вопрос об Учредительном
собрании. Доклад Зиновьева; предлагается резолюция [о] необходи
мости своевременного созыва Учредительного собрания. Резолюция
принимается единогласно".
Газета писала: "Выборы в Учредительное собрание должны во что бы
то ни стало произойти в срок - 12 ноября. Готовьтесь к выборам!
До выборов осталось только три дня. Ни минуты промедления! В Пе
трограде выборы обязательно начнутся 12 ноября". ("Известия ЦИК",
19 ноября 1917, No220).
"Правда", 10 ноября 1917, No 185.
Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г.
Москва-Ленинград, 1927, стр.350.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.62. "Известия ЦИК" счита
лись органом Центрального Исполнительного Комитета, и левые
эсеры, задетые такой несправедливостью, подали во ВЦИК жалобу
на редакцию "Известий". Жалоба была удовлетворена, и редакция
обещала более списка большевиков не публиковать, но, конечно же,
опубликовала снова, да еще с призывами голосовать именно за этот
список. 14 ноября левые эсеры сделали новый запрос во ВЦИК, но
потерпели поражение. Предложенная Спиро резолюция о том, "чтобы в
"Известиях" не было призыва за большевиков", была отклонена.
О.Н. Знаменский. Всероссийское Учредительное собрание. История
созыва и политического крушения. Ленинград, 1976, стр.244. Пред
выборная кампания велась не только законными или полузаконны
ми, но и незаконными методами. Сторонники левого блока широко
практиковали срыв плакатов других политических партий. (См.
там же, стр.245; "Известия ЦИК", 11 ноября 1917, No222).
"Знамя труда", 12 ноября 1917, No 70.
См.: "Известия ЦИК", 12 ноября 1917, No 233.
Так, 8 ноября ЦК ПСР опубликовал заявление, что в списках партий
ных кандидатур по Петроградскому округу есть лица, вышедшие
из эсеровской партии, в том числе М.Спиридонова, но которые
не могут быть вычеркнуты из списков по правилам о выборах в
Учредительное собрание ЦК ПСР, и призвал выборщиков голосо
вать за данный список (No9), "в твердой уверенности", что левые
эсеры сочтут "долгом политической чести" снять свои кандидату
ры. (См.: "Дело народа", 8 ноября, 1917, No203; Знаменский, указ.
соч., стр.251). Но никто из левых эсеров своей кандидатуры не
снял.
См.: Знаменский, указ. соч., стр.270-273.
См.: Н.Рубинштейн. Большевики и Учредительное собрание. [Москва],
1938, стр. 54-55.
Не путать с городским головой эсером Г, И. Шрейдером.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 178.
Протоколы Первого съезда партии левых социалистов-революционе
ров (интернационалистов). Москва, 1918, стр.108. О позиции Трутов
ского и Каца см. там же, стр.65-66, 86.
Троцкий. О Ленине, стр.92.
Там же,
Протоколы Первого съезда партии левых социалистов-революцио
неров, стр. 21-22.
Е.Н.Городецкий. Рождение советского государства, Москва, 1965,
стр.442.
См.: А, Л. Фрайман. Форпост социалистической революции. Ленинград,
1969, стр.163.
ДСВ,т. 1, стр. 167-168.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.73-74,
Там же, стр. 79.
См.: Марк Вишняк. Дань прошлому. Нью-Йорк, 1954, стр.328-330.
Официально Всевыбора была распущена декретом СНК от 29 ноября
1917 г. (См.: ДСВ, т, 1, стр. 167-168), После роспуска Учредительного
собрания комиссия Урицкого просуществовала еще несколько
недель, до начала февраля 1918г. (См.: Всероссийское Учредительное
собрание. Москва--Ленинград, 1930, стр. XXV).
См.: ДСВ, т. 1, стр.159. 1 декабря декрет был подтвержден резолюцией
ВЦИКа Советов (см. там же, стр. 171).
СП. Мельгунов. Как большевики захватили власть. Париж, 1953, стр.
381-382.
См.: В. Бонч-Бруевич. На боевых постах Февральской и Октябрьской
революций. Москва, 1930, стр.189.
ДСВ, т. 1, стр. 161 -- 162. Об арестах среди кадетов см., в частности:
Как
это было. Дневник А. И. Шингарева. Петропавловская крепость, 1917--
1918. Москва, 1918; Вишняк. Дань прошлому, стр.334; И.В.Гессен.
В двух веках. Жизненный отчет. "Архив русской революции", т. XXII,
Берлин, 1937, стр.381.
Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б), август 1917--февраль
1918 г. ГИЗ, 1929, стр.149. С записями этого выступления Бухарина
произошло недоразумение, которое советская официальная историо
графия с радостью использует против Бухарина. В тексте протокольной
записи из тетради секретариата ЦК написано: "Это тем более будет
легко, что большевики с левыми эсерами будут иметь колоссальное
преобладание". (Протоколы ЦК РСДРП (б), стр.149). Авторы приме
чаний сборника по этому поводу пишут: "...Бухарин искажал данные
о составе Учредительного собрания..." (Там же, стр.279). Бухарин,
однако, ничего не искажал. Ошибка была сделана протоколистом. Это
доказывается параллельной секретарской протокольной записью, в
которой сказано: "Левую часть объявить революционным конвентом.
Левые эсеры и большевики с колоссальным преобладанием большеви
ков". (Там же, стр.149). Т.е. речь шла, во-первых, о конвенте, а
во-вторых, о преобладании большевиков по отношению к левым
эсерам.
Протоколы ЦК РСДРП (б), стр. 150, 151, 279.
Там же, стр.156. См. также: Isaak Deutscher. The Prophet Armed.
Trotsky:
1879-1921. Oxford University Press, 1979, p.340.
В.В.Аникеев. Деятельность ЦК РСДРП (б) - РКП (б) в 1917-1918
годах. Хроника событий. Москва, 1974, стр. 127.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 124.
См.: Е. А. Скрипилев. Всероссийское Учредительное собрание. Москва,
1982, стр. 188.
"Новая жизнь", 3 декабря 1917.
См.: Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр.120-121; I.N.Stein
berg. In Workshop of the Revolution. New-York-Toronto, 1953.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 122. На том же заседании
ВЦИК одобрил решение СНК "собрать Учредительное собрание при
наличности в Петрограде 400 депутатов". (Там же, стр. 121).
См.: "Известия Всероссийского Крестьянского съезда", 5 декабря 1917.
См.: "Знамя труда", 12 декабря 1917. Аналогичная резолюция была
принята и на Первом съезде ПЛСР. Эсеры, между тем, продолжали
бороться с кадетами. В начале декабря на заседании "Союза защиты
Учредительного собрания" 7 человек голосовали за принятие кадетов,
3 -- против. Но эсеры заявили, что они из Союза уйдут, если кадетов
примут. (См.: С.П. Мельгунов. Воспоминания и дневники. Вып. 1,
части 1-2, Париж, 1964, стр.241).
См.: И. Н. Любимов. Революция 1917 года. Хроника событий. Т. VI,
Москва--Ленинград, 1930, стр.281.
См.: "Голос трудового крестьянства", 15 декабря, 1917, No 22.
См.: Ленин. ПСС, т. 35, стр. 150-155; Аникеев, указ. соч., стр.116.
См.: Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г.
Москва-Ленинград, 1927, стр.273; Протоколы ЦК РСДРП (б), стр.
160, 161; "Правда", 16 декабря 1917, No216; Свердлова, указ. соч.,
стр.292-293; Аникеев, указ. соч., стр. 126.
См.: "Правда", 13 декабря 1917, No213. М.Вишняк ошибочно считает,
что "по мотивам политической стратегии и внутренней тактики* тезисы
Ленина были впервые опубликованы лишь 26 декабря. (Вишняк.
Дань прошлому, стр.338). Да, 26-го, но по новому стилю, т.е. - 13-го
по старому. Тезисы не оставляли сомнения в том, что Учредительное
собрание будет разгромлено. (См.: Ленин. ПСС, т. 35, стр. 162-166).
Цит. по кн.: Л. Троцкий. Сочинения. Т. 3, часть 2: От октября до
Бреста.
Москва, б/г. Приложение No 17: Доклад Урицкого по текущему момен
ту на заседании Петербургского комитета РСДРП (б), стр. 364-368.
См.: Штейнберг, указ. соч., стр.52.
Протоколы заседаний ВЦИК II созыва, стр. 175.
См. там же, стр. 177.
Там же, стр.175. - Г.Зиновьев. Сочинения. Т. 7, часть 1, Ленинград,
1925, стр.471.
Зиновьев. Сочинения. Т. 7, часть 1, стр.475; Протоколы заседаний
ВЦИК II созыва, стр.177; ДСВ, т. 1, стр.278. Та же фраза, дословно,
была включена в резолюцию фракции левых эсеров, внесенную во
ВЦИК 22 декабря, но отклоненную большинством голосов в связи
с принятием резолюции Зиновьева. (См.: Протоколы заседаний ВЦИК
II созыва, стр. 188).
ДСВ, т. 1, стр. 284.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ РАЗГОН УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ
Ко дню открытия Учредительного собрания большевики готовились крайне
тщательно. 23 декабря 1917 г. в Петрограде было введено военное
положение.1 Непосредственная власть в городе перешла к
Чрезвычайному военному штабу, как бы заменившему собой Чрезвычайную комиссию
по охране Петрограда. В состав штаба вошли Н.И. Подвойский, К. С. Еремеев,
Г. И. Благо-нравов, М.С.Урицкий, Я.М.Свердлов, левый эсер П.П.Прошьян, В. Д.
Бонч-Бруевич,2 К. А. Мехоношин, К. К. Юренев. В тесном контакте
со штабом находились и некоторые большевистские "военные работники", такие
как Н.В.Крыленко и П.Е.Дыбенко. О распределении ролей Бонч-Бруевич писал
следующее:
"Город был разбит на участки. В Таврическом дворце был назначен
комендант, и на эту должность выдвинули М.С.Урицкого. Благонравов остался
начальником нашей базы -- Петропавловской крепости, а Еремеев -- в должности
командующего войсками Петроградского округа. Меня на дни Учредительного
собрания назначили комендантом Смольного и подчинили мне весь район. ... Я
был ответственен за весь порядок в этом районе, в том числе и за те
демонстрации, которые ожидались вокруг Таврического дворца... Я прекрасно
понимал, что этот район является самым главным из всего Петрограда,.. .что
именно сюда будут стремиться демонстрации". Левые эсеры, не располагая
собственной военной машиной, оказывали большевикам посильную агитаторскую
поддержку.
28 декабря в передовой статье, озаглавленной "Учредительное собрание и
Советы" левоэсеровская газета "Знамя труда" заявила что Учредительное
собрание "осталось на перевернутой уже историей странице". А несколькими
днями позже та же газета писала, что основная цель Учредительного собрания
-- вырвать власть у Советов, что этой попытке партия левых эсеров будет
противостоять любыми способами. Перед самым созывом, 3 января,
большевистско-левоэсеровский ВЦИК и Петроградский Совет призвали жителей
города оставаться 5 января при своих обычных занятиях и не принимать участия
в демонстрациях в поддержку Учредительного собрания.3 В тот же
день ВЦИК одобрил "Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа", а
также принял постановление, в котором указывалось, что
"всякая попытка со стороны какого бы то ни было учреждения присвоить
себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема как
контрреволюционное действие. Всякая такая попытка будет подавляться всеми
имеющимися в распоряжении советской власти средствами, вплоть до применения
вооруженной силы".4
Разгон Учредительного собрания был предрешен. 3 января на заседании
Петроградского Совета Бонч-Бруевич заявил об этом достаточно открыто:
"Мы подходим к 5 января, и я хочу предупредить вас, что
мы должны встретить этот день с полной серьезностью...
Все заводы и воинские части должны быть на полной
изготовке. Лучше преувеличить, чем преуменьшить опас
ность Пусть с нами будет уверенность, что мы
готовы отразить и подавить, если нужно, беспощадно каждый направленный
удар".5
Для этого по приказу Чрезвычайного военного штаба штаб Красной гвардии
мобилизовал все наличные силы и резервы красногвардейцев. В боевую
готовность были приведены Литовский, Волынский, Гренадерский, Егерский,
Финляндский и другие полки Петроградского гарнизона. В город прибыл сводный
отряд Балтийского флота. Впрочем, как вспоминал позднее Троцкий, Ленин
боялся, что обычные воинские части, крестьянские по
своему составу, ненадежны, так как "в случае чего мужик может
колебнуться". Большевики поэтому распорядились "о доставке в Петроград
одного из латышских полков".6 И латышский коммунист П. И. Стучка
впоследствии писал не без оснований, что "в охране Смольного и Таврического
дворца (во время разгона Учредительного собрания) первое место занимали
товарищи, отобранные латышскими стрелковыми полками".7 Кроме
того, на подходах к Таврическому и Смольному расставлялись заградительные
отряды, была усилена охрана государственных учреждений, патрулировались
улицы, составлялись диспозиции уличных столкновений.8
Поздно вечером 3 января Чрезвычайная комиссия по охране Петрограда
предупредила население, что "всякая попытка проникновения... в район
Таврического дворца и Смольного, начиная с 5 января, будет энергично
остановлена военной силой". Комиссия предлагала населению не участвовать в
демонстрациях, митингах и уличных собраниях, "чтобы случайно не пострадать,
если будет необходимо применить вооруженную силу".9 А на запросы
меньшевиков и эсеров о том, что будет делать советское правительство в
случае возникновения антисоветских демонстраций, Бонч-Бруевич ответил
коротко: "Сначала уговаривать, потом расстреливать".10 Примерно
то же, по свидетельству Бонч-Бруевича, предусматривала и формальная
инструкция по разгону манифестантов: "В случае неисполнения приказа
обезоруживать и арестовывать. На вооруженное сопротивление отвечать
беспощадным вооруженным отпором".11
Команду для возможного разгона депутатов Учредительного собрания,
"надежный отряд матросов" для дежурства в Таврическом дворце, подбирал
Бонч-Бруевич лично. Для этой цели им было набрано 200 человек - команда с
крейсера "Аврора" и две роты с броненосца "Республика" "под
предводительством", как пишет Бонч-Бруевич, "хорошо мне известного матроса
Желез-някова, анархиста-коммуниста".12 Бонч-Бруевич, впрочем, не
указал, что с Железняковым он ближе всего познакомился во время усмирения
пьяных матросов-анархистов броненосца "Республики". Железняков был у них
главным.13 И вот теперь, во время предстоящего разгрома
Учредительного собрания, как раз
и понадобились большевикам матросы-анархисты, так как нужно было, по
выражению Подвойского, "с математической точностью" рассчитать "силу и
направление удара", позаботиться "об искусном направлении удара, об
организации и технике разгона".14 И об этом большевики
действительно позаботились.
В столице большевики были хозяевами положения. В Москве и Петрограде в
среднем за них голосовало 47,5% избирателей,15 хотя самый высокий
процент голосов большевики получили не там, а в Лифляндской губернии
(Латвии) -- 72%. По 80 городам в среднем они получили 38% голосов. Но в
крестьянских губерниях влияние большевиков было мизерным. В Поволжье, Сибири
и Центрально-Черноземном районе за них голосовало 10--16% избирателей, а в
каком-нибудь Нижнедевицком уезде Воронежской губернии -- лишь
2,7%.16 В целом по стране большевикам отдали свои голоса 25 %
избирателей, и это давало эсерам надежду на благополучный исход всего
предприятия.17
Собирались ли эсеры отстаивать права Учредительного собрания
вооруженной силой? Первоначально может создаться впечатление, что да. Еще во
время октябрьского переворота Чернов заявил в речи на Десятой Петроградской
партийной конференции, что эсеры "всегда держались за Учредительное собрание
и во имя его всенародно заявляли: если кто-либо посягнет на него, он
заставит нас вспомнить о старых методах борьбы с насилием, с теми, кто
навязывает народу свою волю".18 Но к январю позиция ЦК ПСР
изменилась. Больше всего боялись эсеры дать повод к вооруженному
столкновению. Эсеры теперь надеялись мирным характером демонстраций
"морально обезоружить" большевистские части. Два первых месяца после
октябрьского переворота ничему эсеров не научили. 3 ноября эсеровская газета
"Дело народа" писала в передовой статье: "ПСР не должна быть партией
гражданской войны с правительством большевиков, так как она не борется с
теми рабочими и солдатами, которые временно идут за большевиками. Она должна
победить большевизм, вскрывая перед демократией всю внутреннюю ложь
его".19 А через два месяца, 3 января 1918 г., на совместном
заседании ЦК ПСР, бюро эсеровской фракции Учредительного собрания и
представителей Союза защиты Учредительного собрания ЦК ПСР категорически
запретил какое-либо вооруженное выступление, считая его
"несвоевременным и ненадежным деянием".20 Чернов пояснял:
"Надо было морально обезоружить... большевиков. Для этого мы
пропагандировали демонстрацию гражданского населения абсолютно безоружную,
против которой было бы нелегко употреблять грубую силу. Все, на наш взгляд,
зависело от того, чтобы не дать большевикам и тени морального оправдания для
перехода к кровопролитию. Только в этом случае, думали мы, могут
поколебаться даже самые решительные их защитники и проникнуться
решительностью самые нерешительные наши друзья..."21
Нужно было слишком плохо знать большевиков, чтобы строить свои планы в
надежде на нерешительность Ленина и Троцкого.22 Б. Ф. Соколов
справедливо написал в своих воспоминаниях, что эсерами "было учтено все,
кроме банды пьяных матросов, заполнивших галереи Таврического дворца, и
непарламентского цинизма большевиков". А Троцкий заметил, что с хорошо
вооруженной диктатурой демократия боролась бутербродами, которыми члены
Учредительного собрания запаслись в достаточном
количестве.23
5 января 1918 г. эсеры явились в похожий на военный лагерь и
наполненный караулами Таврический дворец, в котором должно было заседать
Учредительное собрание. Церемония пропуска в Таврический была такой, что
депутат ощущал себя заключенным. Вишняк пишет:
"Перед фасадом Таврического вся площадка уставлена пушками, пулеметами,
походными кухнями. Беспорядочно свалены в кучу пулеметные ленты. Все ворота
заперты. Только крайняя калитка слева приотворена, и в нее пропускают по
билетам. Вооруженная стража пристально вглядывается в лицо, прежде чем
пропустить; оглядывает сзади, прощупывает спину... Это первая внешняя
охрана... Пропускают в левую дверь. Снова контроль, внутренний. Проверяют
люди уже не в шинелях, а во френчах и гимнастерках... Повсюду вооруженные
люди. Больше всего матросов и латышей...
У входа в зал заседания последний кордон. Внешняя обстановка не
оставляет никаких сомнений относительно большевистских видов и
намерений".24
Большевики и левые эсеры находились в своих фракционных комнатах. Они
действовали единым блоком, хотя их договорные условия еще не были выработаны
до конца. Пока что две партии достигли договоренности о том, что
Учредительное собрание будет открыто, но что Совнарком ни при каких
обстоятельствах не даст Собранию свои полномочия. Одновременно с этим
большевистская фракция приняла решение не откладывать роспуск Учредительного
собрания до начала работы Третьего Всероссийского съезда
Советов.25 В общем, как цинично писал в своих воспоминаниях левый
эсер Мстиславский, "мы собрались в этот день на заседание, как в театр, мы
знали, что действия сегодня не будет -- будет только зрелище".26
Предполагалось, что Собрание откроется в 12 часов дня. Но прошло
несколько часов томительного ожидания перед тем, как оно начало свою работу.
Всем фракциям важно было знать, чем кончатся манифестации в Петрограде,
но, в отличие от эсеров, большевики действовали решительно. По их приказу в
ночь на 5 января рабочие ремонтных мастерских вывели из строя все
бронемашины верного Учредительному собранию броневого дивизиона, на который
рассчитывали эсеры. В казармах преображенцев и семе-новцев все ждали прихода
броневиков для совместного марша к Таврическому, но броневики так и не
пришли. Без них же солдаты не решились выйти на улицу, опасаясь, что
начнутся столкновения. ЦК партии эсеров в это время пассивно ждал
дальнейшего хода событий.
Манифестанты начали собираться утром в девяти сборных пунктах,
намеченных Союзом защиты Учредительного собрания. Маршрут движения
предусматривал слияние колонн на Марсовом поле и последующее продвижение к
Таврическому дворцу со стороны Литейного проспекта. Но "морально
обезоружить" большевиков и левых эсеров не удалось: безоружные демонстранты
были разогнаны вооруженной силой. Были убитые и раненые.27
Ленин в Таврический дворец прибыл не сразу. Он не спешил, все собирал
сведения о разгоне манифестантов, доставляемые Урицким и
Бонч-Бруевичем.28 Около часа дня он приехал в Таврический дворец
(Шпалерная ул., д. 47), но не к главному выходу, а к одним из ворот
внутреннего двора. По условному сигналу ворота открыли, и Ленина провели
безлюдными коридорами в комнату большевистской фракции.29 С часу
до половины четвертого он вел там переговоры со Свердловым, Сталиным,
Урицким и Бонч-Бруевичем, принял участие в заседании ЦК, на котором еще раз
обсуждался вопрос о процедуре открытия Учредительного собрания, а затем в
заседании большевистской фракции, где окончательно решался вопрос о судьбе
Учредительного собрания. Раскольников вспоминает: "Кто-то развивает план
наших работ в расчете на длительное существование Учредилки. Бухарин
нетерпеливо шевелится на стуле и, подняв указательный палец, требует слова.
"Товарищи, -- возмущенно и насмешливо говорит он, -- неужели вы думаете, что
мы будем терять здесь целую неделю? Самое большое мы просипим три дня". На
бледных губах Владимира Ильича играет загадочная улыбка". Решено было
покинуть Таврический в тот же день, если Декларация прав трудящихся не будет
принята Собранием.
Ситуация, однако, была далека от спокойной. Дыбенко писал о нервозности
большевиков:
"В 3 часа дня, проверив с тов. Мясниковым караулы, спешу в Таврический.
В коридоре Таврического встречаю Бонч-Бруевича. На лице его заметны
нервность и некоторая растерянность... Около 5 часов Бонч-Бруевич снова
подходит и растерянным, взволнованным голосом сообщает: "Вы говорите, что в
городе все спокойно: между тем сейчас получены сведения, что на углу
Кирочной и Литейного проспекта движется демонстрация около 10 тысяч вместе с
солдатами. Направляются прямо к Таврическому. Какие приняты меры?" "На углу
Литейного стоит отряд в 500 человек под командой тов. Ховрина. Демонстранты
к Таврическому не проникнут". "Все же поезжайте сейчас сами. Посмотрите
всюду и немедленно сообщите. Тов. Ленин беспокоится".
Только к четырем часам были рассеяны последние значительные группы
манифестантов. Теперь можно было открывать Учредительное собрание. Зал
заполнили делегаты. Вместе с ними большевики и левые эсеры ввели матросские
отряды. Бонч-Бруевич пишет: "Их рассыпали всюду. Матросы важно и чинно
попарно разгуливали по залам, держа ружья на левом плече в ремне". По бокам
трибуны и в коридорах -- тоже вооруженные люди. Галереи для публики набиты
битком. Впрочем, все это люди большевиков и левых эсеров. Входные билеты на
галереи, примерно 400 штук, распределял среди петроградских матросов, солдат
и рабочих Урицкий. Сторонников эсеров в зале было крайне мало.34
Как всегда, когда решался вопрос быть или не быть большевистскому
правительству, Ленин очень нервничал. По свидетельству Бонч-Бруевича, он
"волновался и был так бледен, как никогда... Он сжал руки и стал обводить
пылающими глазами весь зал..."35 Но вскоре -- так часто будет с
ним на протяжении всего 1918 года -- он оправился от страха, пришел в себя и
подчеркнуто расслабившись полулежал в ложе, то со скучающим видом, то весело
смеясь. Вместе с ним, в той же ложе, справа от председательской трибуны,
заняли места члены СНК. В левом секторе зала разместились большевики и левые
эсеры. В четыре часа дня представитель фракции эсеров Г. И. Лоркипанидзе
указал присутствующим на позднее время и предложил, чтобы старейший из
членов Учредительного собрания открыл Собрание, не дожидаясь появления
отсутствующих большевиков. Фактически старейшим был Е.Е. Лазарев, но по
предварительной договоренности он уступил старшинство С.П. Швецову. Швецов
поднялся на трибуну. Ф. Раскольников вспоминает:
"...Свердлов, который должен был открыть заседание, где-то замешкался и
опоздал... Видя, что Швецов всерьез собирается открыть заседание, мы
начинаем бешеную обструкцию. Мы кричим, свистим, топаем ногами, стучим
кулаками по тонким деревянным пюпитрам. Когда все это не помогает, мы
вскакиваем со своих мест и с криком "долой" кидаемся к председательской
трибуне. Правые эсеры бросаются на защиту старейшего. На
паркетных ступеньках трибуны происходит легкая рукопашная схватка...
Кто-то из наших хватает Швецова за рукав пиджака и пытается стащить его с
трибуны".36 Так началось заседание Учредительного собрания
России. Наверно, дух того дня не могут передать никакие мемуары, никакие
стенограммы Собрания. Вишняк попробовал:
"Стенографический отчет отмечает кратко и сдержанно... На самом деле
было много ужаснее, гнуснее и томительней... Это была бесновавшаяся,
потерявшая человеческий облик и разум толпа. Особо выделялись своим
неистовством Крыленко, Луначарский, Степанов-Скворцов, Спиридонова, Камков.
Видны открытые пасти, сжатые и потрясаемые кулаки, заложенные в рот для
свиста пальцы. С хор усердно аккомпанируют. Весь левый сектор являл собою
зрелище бесноватых, сорвавшихся с цепи. Не то сумасшедший дом, не то цирк
или зверинец, обращенные в лобное место. Ибо здесь не только развлекались,
здесь и пытали: горе побежденным!"37
Растерявшись, Швецов объявил перерыв, как бы сдался. И председательский
колокольчик тут же вырвал Свердлов, объявивший заседание открытым от имени
ВЦИК. Зал ответил ему репликой: "Руки в крови, довольно крови". Но левый
сектор зааплодировал. Свердлов предложил Собранию стать придатком Советов:
"Учредительное собрание считало бы в корне неправильно
противопоставлять себя советской власти... Власть должна принадлежать...
Советам... Поддерживая советскую власть и декреты Совета народных
комиссаров, Учредительное собрание признает, что его задачи исчерпываются
общей разработкой коренных оснований социалистического переустройства
общества".38
И вот сразу же после этого, чтобы не упустить инициативу, чтобы
скрепить все своей общей "печатью", большевик Скворцов-Степанов, по указке
Ленина, предложил пропеть "Интернационал". Зал дружно запел. Вишняк
вспоминает:
"Все встают и поют. У левых и правых свои дирижеры. У эсеров -- Чернов,
сидящий в первом ряду. Время от
времени он оборачивается лицом к членам фракции и широкой жестикуляцией
силится ее вдохновить и увлечь".39
Наверно, именно во время пения "Интернационала" Ленин окончательно
понял, что победил Учредительное собрание. Разогнать такое Собрание уже не
представляло труда. Такое Собрание, не решившееся на вооруженное
сопротивление большевикам, при полном большинстве над большевиками
прождавшее несколько часов в нерешительности, такое Собрание, которое после
всего еще и соглашалось петь "Интернационал" вместе с большевиками, само
хотело быть разогнанным.
Свердлов настолько торопился открыть Собрание, что забыл предложить
избрать председателя. И эсеры напомнили ему об этом. Требование было
правомерным, Свердлов не возразил, согласился приступить к выборам. Эсеры
выдвинули кандидатуру В.М.Чернова. Большевики -- М.А.Спиридоновой. Избрали
Чернова. За него голосовало 244 депутата против 151. За Спиридонову -
153,против - 244.40
Чернов вышел на трибуну и начал речь. Вряд ли ее кто-либо слышал, так
как в зале не прекращался шум. Как позднее писал Чернов, "кто прочтет
стенографический отчет об этом заседании, не будет иметь даже отдаленного
впечатления о том, что происходило на самом деле".41 Что касается
речи Чернова, то она никого не удовлетворила. Речь, по воспоминаниям М.В.
Вишняка,
"была выдержана в интернационалистических и даже социалистических
тонах, порой до нетерпимости демагогических. Точно оратор умышленно искал
общего языка с большевиками, в чем-то хотел их заверить или переубедить, а
не возможно резче отмежеваться и противопоставить им себя как символ
всероссийского народовластия. Это было не то..."42
Это действительно было "не то". Под всем тем, что говорил Чернов, с
легкостью мог подписаться любой из большевиков или левых эсеров. Поддержав
идею всеобщего демократического мира, выступив с утопичным предложением
созыва в Петрограде совещания социалистов всех стран, поприветствовав
"великую волю" народных масс России к социализму, наконец, привязав
к строительству социализма и само Учредительное собрание, и несколько
раз, при каждом удобном случае, использовав лозунг "под красными знаменами
социализма", Чернов долго еще не вспоминал о советской власти, большевиках и
левых эсерах. А когда вспомнил, но не прямо о них, а о развязанной Советами
гражданской войне, вот тогда ожил задремавший было зал. Стенограмма
заседания 5 января отмечает:
"...Уже фактом открытия первого заседания Учредительного собрания, уже
самим фактом этого открытия провозглашается конец гражданской войне между
народами, населяющими Россию. (Голоса в центре и справа: Браво!
Рукоплескания. Встают в центре и справа...) Граждане, вы позволите мне дать
от имени Учредительного собрания.. .43 (Голос слева: Не позволим)
".
И чтобы утихомирить расшумевшийся левый сектор, Чернов снова заговорил
по-советски: о Советах, о передаче крестьянам земли безвозмездно, об
уравнительном ее распределении, о всеобщей трудовой повинности, о "великой
воле к социализму трудовых масс России". И если из левого сектора зала в
ответ кричали: "Без пули не обойтись вам",44 -- то только из-за
имевшегося у большевиков и левых эсеров общего указания кричать независимо
от того, что будут говорить эсеровские ораторы.
В своей долгой речи Чернов так ни разу и не упомянул большевиков, левых
эсеров или октябрьский переворот, не возмутился беззакониями, террором,
разгоном партии кадетов, арестом членов Учредительного собрания, закрытием
газет. Он искал компромисса на протяжении всей своей речи, хотел "создать
какую-нибудь возможность совместной с большевиками законодательной
работы".45
Большевики отметили примирительный тон речи Чернова. 7 января 1918 г.
"Правда" писала: "То, что лепетал Чернов, -- ведь это были сплошные
(словесные, правда) уступки советской платформе: тут был и мир, и земля, и
рабочий контроль, и даже -- боже! -- Циммервальд".46 Эсеровская
фракция, однако, реагировала на речь своего лидера скорее отрицательно.
Н.П.Ограновский выразил, вероятно, общую точку зрения, когда записал в
дневнике, что "председатель своей речью посадил нас в такие
глубокие калоши, из которых нам, пожалуй, уже никогда не
выбраться".47 О. С. Минор также писал, что речь "многих и многих
не удовлетворила теми уклонами, которые как будто давали исход некоторой
левизне, некоторым уступкам в сторону большевиков".48 А не
связанная партийной дисциплиной горьковская "Новая жизнь" позволила себе и
несколько большую критику:
"Правое большинство избрало своим председателем Чернова -- фигуру
безусловно одиозную для правого сектора и намечавшуюся в "премьеры"
значительной частью большевиков после октябрьского переворота, во время
соглашательской кампании Викжеля и интернационалистов. Далее, устами
избранного председателя оно провозгласило такую программу, изложение которой
прерывалось криками: "Это большевистская программа"!".49
От имени большевиков первым выступил Бухарин. Он долго и нудно
доказывал, что Чернов -- не настоящий социалист, а настоящие социалисты --
большевики. Большевиков поддержали и левые эсеры. Выступавший от их имени
Штейнберг, как и большевики, призывал Учредительное собрание признать
верховенство власти Советов, принять Декларацию ВЦИК в качестве программы
Учредительного собрания и, как следствие этого, добровольно отказаться от
власти, передав ее Советам. Все это было равносильно самороспуску
Учредительного собрания. Вот что пишет советский официальный историк:
"Одобрив Декларацию и тем самым признав власть Советов и ее декреты,
санкционировав введение основ советской конституции, Учредительное собрание
могло считать свои функции исчерпанными".50 Именно это
предусматривалось и первоначальным проектом Декларации:
"...Учредительное собрание, поддерживая власть Совета народных
комиссаров и все декреты и постановления этой власти, считает, что задачи
Учредительного собрания выполнены настоящим провозглашением основ
социалистического переустройства общества и объявляет себя
распущенным".51
"Правая" часть Учредительного собрания все еще не хотела верить, что
большевики и левые эсеры во всех случаях Учредительное
собрание разгонят. Ведь все-таки все они были социалистами, вместе
свергали царскую монархию, вместе захватывали власть. Но не было у эсеров и
меньшевиков понимания хода истории, беспомощно выглядели они в зале
Таврического дворца, где не происходило уже ничего, что принято называть
"Историческим Событием". Там -- как прав оказался Мстиславский -- состоялось
лишь зрелище для "каторжных горилл",52 в которых не осталось уже
ничего высшего, только инстинкты диких зверей, да мечущиеся Чернов с
Церетели.53 Стенограмма заседания 5 января отмечает:
Председатель. ...Слово имеет член Учредительного собрания Церетели.
Церетели входит на кафедру. Рукоплескания на всех скамьях, кроме
крайних левых. Все встают. Сильный шум на левых скамьях.
Председатель. Граждане, покорнейше прошу вас уважать достоинство
собрания... (Шум, свистки.) Покорнейше прошу не мешать мне в ведении
собрания. (Голос: Долой тех, кто голосовал за смертную казнь.) Гражданин,
как ваша фамилия? (Голос:Могилев!) Призываю вас в первый раз к
порядку...54 (Шум, крики.) Покорнейше прошу публику не
вмешиваться в дело собрания. Граждане, покорнейше прошу соблюдать
спокойствие... (Шум, свистки.) Граждане, мне придется поставить вопрос о
том, в состоянии ли некоторые члены вести себя так, как подобает членам
Учредительного собрания. (Голос: Долой тех, кто голосовал за смертную
казнь!) Гражданин Могилев, вторично призываю вас к порядку... (Шум
продолжается.) Угодно вам, граждане, восстановить порядок собрания и не
шуметь? Граждане, неужели мне придется напоминать, что Учредительное
собрание есть место, где нужно уметь себя вести. (Шум.) Угодно
Учредительному собранию, чтобы его председатель принял меры к тому, чтобы
все соблюдали тишину и достоинство собрания? (Шум слева. Голос: Попробуйте!)
Покорнейше прошу не шуметь. Гражданин Церетели, вы имеете слово. Церетели.
Граждане, представители народа! Я взял слово к порядку, чтобы обосновать
мнение фракции, к которой
я имею честь принадлежать... (Шум. Голоса: Какой фракции?)
Председатель. Покорнейше прошу не переговариваться... Граждане, не
могущие сохранить спокойствие во время речи товарища Церетели, прошу вас
удалиться и не мешать ему говорить. (Шум и возгласы слева: Вот еще,
попробуйте!). Церетели... (Шум) ..."55
Сигналы к крику подавал Дыбенко. И эсеровское большинство было
бессильно противостоять левому сектору даже в этом. Секретарь Учредительного
собрания Вишняк впоследствии вспоминал:
"Голос Чернова, его увещевания, призывы и просьбы терялись в гаме и
выкриках. Многие его не слышали. Мало кто слушал. Кроме беспомощно
звеневшего колокольчика, в распоряжении председателя не было никаких других
средств воздействия против неистовствовавших и буянивших".56
Во время выступления Церетели "каторжные гориллы" наводили на него
винтовки, просто так, попугать. Все это время их предводитель Ленин лежал
растянувшись в правительственной ложе и делал вид, что засыпает от скуки.
После речи Церетели состоялось голосование по повестке дня первого
заседания Учредительного собрания. Большинством в 237 голосов против 146
утверждена была эсеровская повестка, и, таким образом, Собрание отказалось
обсуждать Декларацию ВЦИК первым пунктом повестки дня. Надежды большевиков и
левых эсеров на "самороспуск" окончательно провалились: нужно было Собрание
разгонять. Для окончательного обсуждения этого вопроса большевики и левые
эсеры потребовали перерыва и проведения фракционных совещаний.
Большевистскими и левоэсеровскими лидерами решено было, не прерывая
собрания, "дать возможность всем вволю наболтаться, на друг