дующую фразу, приписав ее Каменеву: "Сталинское руководство сделано из слишком твердого гранита, чтобы можно было ожидать, что оно само расколется. Поэтому руководство это придется раздробить". Когда на одном из совещаний в Кремле Молчанов доложил, что один из арестованных по его, Молчанова, приказу оговорил академика Иоффе, Сталин заметил: "Вычеркните Иоффе, он еще может пригодиться нам". Молчанов крайне удивился, потому что две недели назад Сталин сам приказал ему включить Иоффе. * * * На другом совещании в Кремле Миронов в присутствии Ягоды, Гая и Слуцкого высказал сомнение, что удастся сломить упорство Каменева. "-- Вы думаете, что Каменев может не сознаться? -- с хитрой усмешкой спросил Сталин. Не знаю, -- ответил Миронов, -- он не поддается уго ворам. Вы не знаете? -- спросил Сталин, пристально глядя на Миронова. -- А вы знаете, сколько весит наше государство со всеми фабриками, машинами, со всеми вооружениями и флотом? Подумайте и скажите мне. Миронов растерялся. Он подумал, что Сталин собирается отпустить шутку. Но тот смотрел на него серьезно и ждал ответа. Никто этого не знает, Иосиф Виссарионович, -- на конец ответил Миронов, -- это в области астрономических цифр. Так вот способен один человек выдержать такую аст рономическую тяжесть? -- строго спросил Сталин. Нет, не способен, -- ответил Миронов. Поэтому, -- продолжал Сталин, -- не говорите мне больше, что Каменев или какой-либо другой арестованный способен выдержать это давление. И не приходите ко мне с докладом, пока у вас в портфеле не будет сознания Ка менева". К концу совещания Сталин подозвал Миронова и сказал: "Передайте ему (Каменеву), что если он откажется предстать перед судом, мы найдем подходящего ему заместителя -- его собственный сын будет показывать на суде, что по инструкциям своего отца он подготовлял террористические акты против вождей партии... Скажите ему, что по полученным нами данным его сын вместе с Рейнгольдом гнались за автомобилем Ворошилова и Сталина на Можайском шоссе. Это заставит его одуматься... " * * * Одна поправка Сталина в сценарии первого процесса вызвала в НКВД сенсацию. Арестованные по процессу Зиновьева-Каменева обвинялись в заговоре на жизнь всех членов Политбюро. Они поименно перечислялись в "показаниях". Но имя Молотова Сталин вычеркнул. Вышинский в соответствии с инструкциями личного секретариата Сталина в своей обвинительной речи, говоря об "удивительных большевиках... и даровитых строителях нашего государства", ни разу не назвал Молотова. Молотова явно постигла опала, и в НКВД ожидали, что он скоро бесследно исчезнет или окажется на скамье подсудимых вместе с Зиновьевым и Каменевым. В Москве опалу объясняли тем, что Молотов пытался отговорить Сталина от расправы со старыми большевиками. Позже Сталин простил Молотова. И в следующих процессах его имя фигурировало как одного из соратников Сталина, на жизнь которого делались покушения. На процессе Антисоветского Троцкистского центра Вышинский подчеркнул этот факт в своем заключительном слове. Орлов упоминает об этом, но не приводит слов Вышинского. Не мешает о них напомнить. Заимствую их из судебного отчета, изданного в Москве в 1937 году, стр. 209--210. Вышинский: Муралов твердо и откровенно (я не могу сказать "честно", потому что это слово не подходит к таким делам) признает, что он действительно организовал террористический акт против товарища Молотова, председателя Совета Народных Комиссаров нашего Союза. Теракт не только организовал, а и пытался осуществить через Шестова и Арнольда... У Арнольда есть только одно качество, которого не учли эти троцкистские заговорщики -- трусость... Вот он организовал покушение против товарища Орджоникидзе и, к величайшему счастью нашему, в последнюю минуту сдрейфил, -- не удалось. Организует покушение на председателя Совнаркома товарища Молотова, но, к нашему счастью, к величайшему счастью, опять сдрейфил, -- не удалось". Небезынтересно вспомнить, что в той же речи Вышинский обвинил подсудимых в подготовке террористических актов против "товарища Ежова" и против "товарища Берия". Первого, как известно, уничтожил Сталин, а второго собирается уничтожить (если еще не уничтожил) Маленков. & * * Были другие влиятельные или близкие к Сталину люди, пытавшиеся еще более решительно, чем Молотов, отговорить его от расправы с ленинской гвардией. Достаточно указать на наиболее видных из них -- Енукидзе и Горького. Авель Енукидзе занимал высокий пост секретаря Центрального исполнительного комитета. Он был самым близким другом Сталина, другом его жены, Надежды Аллилуевой. Дети Сталина боготворили его. Но стоило Енукидзе заступиться за арестованных, чтобы Сталин разошелся с ним, сместил его, исключил из партии "за политическую и моральную распущенность". Позже Енукидзе был арестован. Следователям он сказал, что его единственным преступлением была попытка отговорить Сталина от суда и расправы с Каменевым и Зиновьевым. "-- Coco, -- я сказал ему, -- нельзя отрицать, что они тебя обидели. Но они уже достаточно поплатились за это: ты исключил их из партии, держишь в тюрьме, их детям нечего есть. Coco, -- я говорил, -- они старые большевики, как ты и я. Ты не прольешь крови старых большевиков! Подумай, что о нас свет скажет! Он посмотрел на меня так, будто я убил его отца, и сказал: -- Помни, Авель, кто не со мной, тот против меня". Короткое правительственное сообщение в печати 19 декабря 1937 года гласило, что тайный военный суд приговорил Енукидзе, Карахана и пятерых других к смерти за шпионаж и террористическую деятельность и что приговор приведен в исполнение. * * * С Горьким дело было труднее. Сталин очень дорожил Горьким и всячески за ним ухаживал. Его именем были названы многие заводы и Тверская, главная улица Москвы. Наконец, Нижний Новгород был переименован в Горький. И Московскому Художественному театру было присвоено имя Горького. Квартира писателя и его дача были обставлены с большой роскошью. Малейшие его желания немедленно удовлетворялись. Для поездок в Крым ему предоставлялся отдельный вагон. С 1929 по 1933 год Горький уезжал на зиму в Италию в сопровождении двух врачей. Сталин очень хотел, чтобы Горький написал о нем книгу. Но писатель не торопился. А когда начались гонения на старых большевиков, отношения между ним и Сталиным сделались натянутыми, и за границу его уже не выпускали. Не добившись книги, Сталин приказал Ягоде предложить Горькому написать статью для Правды о "Ленине и Сталине". Статья не была написана. В декабре 1934 года, после ареста Каменева и Зиновьева, Ягода передал Горькому личное предложение Сталина написать статью с осуждением индивидуального террора. Горький ответил: "Я осуждаю не только личный террор, но также и государственный". "После смерти Горького, -- рассказывает Орлов, -- НКВД нашло на квартире писателя тщательно запрятанные записки писателя. Когда Ягода прочитал их, он сказал: "Как волка ни корми, он все в лес смотрит". Записки Горького, конечно, не были опубликованы. * * * То, что Сталину не удалось при жизни Горького, он осуществил после смерти писателя. На третьем процессе, на котором Ягода уже сидел на скамье подсудимых, сценарист Сталин вложил в уста доктора Левина, обвиненного и "сознавшегося" в отравлении Горького, следующие слова, якобы сказанные ему Ягодой: "Алексей Максимович -- человек, который очень близок к высшему руководству партии, человек, преданный политике, ныне осуществляемой в нашей стране, и крайне преданный лично Иосифу Виссарионовичу Сталину". Вышинский, конечно, использовал это, и в своей обвинительной речи подчеркнул, что Горький "связал свою жизнь с великим Лениным и великим Сталиным как один из их лучших и самых близких друзей". Между прочим, в промежутке между вторым и третьим процессами Сталин, чтобы, по словам Орлова, замести следы своих преступлений, начал уничтожать тех самых энкаведи-стов, которые помогли ему в подготовке этих процессов и знали всю подноготную их. Ягода, однако, был ликвидирован за то, что он неудачно осуществил убийство Кирова. Сталин долго не знал, что в народе знают, кто действительные убийцы Кирова, потому что Ягода скрывал это от него. Но когда он узнал, то решил свалить это убийство на Ягоду, как участника заговора тех самых Каменева и Зиновьева, которых тот довел до "сознания" и казни. Однажды арестованный Ягода заметил Слуцкому: "Можете записать в свой доклад Ежову, что я уверовал в существование Бога". В ответ на удивленный возглас Слуцкого Ягода добавил полушутя, полусерьезно: "Судите. От Сталина я ничего, кроме благодарности, за свою верную службу не заслужил; от Бога я заслужил самое суровое наказание за нарушение Его заповедей тысячу раз. Теперь посмотрите, где я нахожусь, и судите сами -- есть ли Бог, или нет... " * * * Много, очень много интересного рассказывает Орлов об Орджоникидзе, о Пятакове, о Тер-Ваганяне, о Радеке, о деле Тухачевского, о страстной ненависти Сталина к Троцкому... Автор несколько раз подчеркивает, что Сталин был реальный политик и знал, что делал. Но убедительности в этом нет. Напротив, впечатление от всего рассказа, что кровавые расправы Сталина были бесцельны -- оппозиция была уже раздавлена, когда Сталин принялся ее уничтожать -- и его попытки скрыть свои преступления были напрасны. Орлов сам указывает, что Сталин не просто истреблял свои жертвы (он, например, приказывал следить, чтобы они не кончали самоубийством), а садистически мучил их и издевался над ними. Я не берусь утверждать, что Сталин был параноик или шизофреник, но какие-то черты безумия в его характере и поведении несомненны. Орлов, между прочим, сообщает, что со времени Ежова на верхах НКВД Сталина иначе не называли в секретной переписке, как Иван Васильевич (в память Грозного). Этот псевдоним Сталина, замечает автор, знали не больше десяти человек. Не был ли он один из этих десяти? М. Вейнбаум СТАЛИН И ЕГО ПОСЛЕДЫШИ1 Сенсационные сообщения из Москвы о секретном докладе Хрущева напомнили мне о книге Александра Орлова "Тайная история преступлений Сталина". Книга эта вышла на английском языке два с лишним года назад. С того времени она издана и на других языках, в частности на китайском и испанском, а сейчас выходит на немецком. В русской среде книга Александра Орлова была встречена с недоверием. Говорили даже, что никакого Александра Орлова нет и что книгу смастерили американские журналисты. На меня лично "Тайная история преступлений Сталина" произвела сильное впечатление, и в декабре 1953 года я посвятил ей три статьи. Можно было написать много больше или даже напечатать всю книгу по-русски, до того она насыщена трагическими сценами, яркими описаниями сталинских преступлений, о которых с такой откровенностью теперь рассказал Хрущев. Выдумать такую книгу нельзя было. Написать ее мог лишь участник описываемых в ней событий. Поэтому я и поверил книге задолго до моей личной встречи с ее автором, видным в прошлом чиновником НКВД. Орлов хорошо знал Ленина и Сталина, всю ликвидированную Сталиным большевистскую гвардию, Ягоду, Ежова и других видных чекистов и чуть ли не всех нынешних руководителей советского правительства. Вспомнилась мне сейчас книга Александра Орлова не потому, что ее автор подтверждает доклад Хрущева о безумии Сталина. Скорее наоборот. Версию о "больном человеке в Кремле", очень распространенную в конце тридцатых годов среди иностранных дипломатов в Москве, Александр Орлов называет легендой. "Сталин, -- писал он, -- не был умалишенным. Когда раскроются подробности дела Тухачевского, мир убедится, что Сталин знал, что делал". Несколькими страницами дальше Орлов добавил: "Вопреки тому факту, что дело Тухачевского и семи казненных генералов исторически менее важно, чем московские процессы старых большевиков, ему суждено занять в истории более значительное место, чем оно, само по себе, заслуживает. Я утверждаю это, потому что знаю из абсолютно неопровержимого и авторитетного источника, что дело маршала Тухачевского было связано с одной из самых страшных тайн Сталина, которая, когда она раскроется, прольет свет на многое, что в поведении Сталина казалось непостижимым". 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 21 марта. С. 3. -- Примеч.. Ю. Ф. И все же именно рассказ Орлова, страшный и часто фантастический, убедил меня в болезненном состоянии Сталина. Свое убеждение я высказал тогда же -- 6 декабря 1953 года: "Автор несколько раз подчеркивает, что Сталин был реальный политик и знал, что делал. Но убедительности в этом нет. Напротив, рассказ его подтверждает бесцельность кровавых расправ Сталина -- оппозиция была уже раздавлена, когда Сталин принялся ее уничтожать -- и его попытки скрыть свои преступления были напрасны. Сам Орлов указывает, что Сталин не просто истреблял свои жертвы (он, например, приказывал следить, чтобы они не кончали жизнь самоубийством), а садистически мучил их и издевался над ними. Я не берусь утверждать, что Сталин был параноик или шизофреник, но какие-то черты безумия в его характере и поведении несомненны". В то же приблизительно время Н. В. Юрьевский1 утверждал и доказывал на страницах "Нового русского слова", что Сталин был параноик. Но его и слушать не хотели. Многочисленным критикам Н. В. Юрьевского будет полезно послушать, что говорит о Сталине недавний соратник диктатора, а ныне главный его наследник и хулитель. Текст секретного доклада Хрущева двадцатому съезду Коммунистической партии Советского Союза еще не опубликован и неизвестно, будет ли он опубликован. Но содержание его, переданное в "Нью-Йорк таймс" Хэррисоном Солсбэри на основании дипломатических донесений и дополненное сведениями из других источников, в общих чертах известно. Обширный свой доклад (он продолжался более трех с половиной часов) Хрущев сделал в ночь с 24 на 25 февраля в закрытом и последнем заседании съезда КПСС. О заседании этом в советской печати даже не упоминалось. Хрущев, пишет Солсбэри, говорил подробно и откровенно. Он нарисовал сенсационную картину событий последнего периода сталинского режима и коснулся также событий, связанных со смертью Ленина в январе 1924 года. Конец этой фразы интригует. Что именно говорил Хрущев по поводу смерти Ленина? О завещании Ленина, в котором тот предостерегал своих партийных наследников против Сталина, сравнив его с поваром, умеющим готовить только острые блюда? Или о том, что Сталин ускорил смерть Ленина? Не это ли имеет в виду Александр Орлов, когда говорит об "одной из самых страшных тайн Сталина"? Только на днях я задал этот вопрос автору "Тайной истории преступлений Сталина", но ответа не получил. Орлов 0x08 graphic Один из псевдомимов Николая Владиславовича Вольского, в основном известного как В. Валентинов. -- Примеч. Ю. Ф- охотно рассказывал мне о многом и отвечал на все другие вопросы. Но раскрыть эту сталинскую тайну он не решился или не захотел. Может быть, ее раскрыл или раскроет Хрущев? Стоит отметить важное обстоятельство. "Страшную тайну" Сталина Орлов связывает с делом Тухачевского. Он рассказывает, что Тухачевский и семеро генералов были расстреляны без суда и следствия. Только после их казни Ежов вызвал на совещание маршалов Буденного, Блюхера и нескольких других генералов и, осведомив их о заговоре Тухачевского, предложил им подписать заготовленный "приговор суда". Каждый из этих невольных "судей" вынужден был поставить свою подпись под "сфабрикованный документ", зная, что в случае отказа он будет схвачен и обвинен в соучастии в "измене" Тухачевского. Это, однако, "судей" не спасло. Они все, кроме Буденного и Шапошникова, были уничтожены. Буденного, своего закадычного собутыльника и человека, лишенного всякой идейности, Сталин не стеснялся, а царского генерала Шапошникова, умершего позже естественной, по-видиомому, смертью, он не боялся. Хрущев в своем секретном докладе тоже много говорил о деле Тухачевского. Он подтвердил, что дело об измене Тухачевского и семи генералов было целиком сфабриковано и что, кроме Тухачевского и генералов, было расстреляно свыше 5000 лучших офицеров армии, флота и авиации. Дело Тухачевского Хрущев назвал "страшной ошибкой", поставившей Советский Союз "на край гибели", когда произошло гитлеровское вторжение в Россию. Но таких "страшных ошибок" было много, Хрущев подтверждает, что казни и чистки технического персонала расстроили хозяйство страны и привели к тяжким поражениям в первые месяцы войны. Хрущев признал, что сталинские жертвы, включая детей, подвергались пыткам, что Сталин был замешан в убийство Кирова. Своему лучшему другу Серго Орджоникидзе Сталин предложил наложить на себя руки, вместо того, чтобы подвергнуться пыткам и казни. Орджоникидзе покончил самоубийством, и ему были устроены торжественные похороны. В своем развенчании Сталина и в своих обвинениях против него Хрущев идет даже дальше Александра Орлова. В книге Орлова Сталин всегда "знал, что делал". Хрущев отрицает это и дает покойному диктатору другую и гораздо менее лестную характеристику. Сталин в изображении Хрущева трус, бежавший из Москвы, когда туда подошли немецкие войска; он невежда в военном деле, присвоивший себе чужие военные лавры, в частности Жукова, Конева и Рокоссовского. Сталин -- неуравновешенный сумасброд, упрямо веривший, что Гитлер не нападет на Советский Союз, хотя его предупреждали, что такое нападение готовится. Он даже отказался поверить донесению советского военного атташе в Берлине полковника Побережника, сообщившего точную дату, когда вторжение произойдет. Хрущев, наконец, уверяет, что Сталин всегда страдал манией преследования и болезненной подозрительностью. Качества эти все усиливались, и в последние годы он был "сам не свой". Москва превратилась в город заговоров, контрзаговоров и интриг. Все жили в атмосфере "страха и террора". Дело дошло до того, говорит Хрущев, что "мы никогда не знали, посещая Сталина, уйдем ли мы от него живыми". К концу своей жизни, рассказывал Хрущев, Сталин считал Ворошилова, нынешнего председателя президиума Верховного Совета, британским шпионом и запретил ему посещать заседания Политбюро, членом которого он был. Молотова он сместил с поста министра иностранных дел и посадил под домашний арест, а на его место назначил Вышинского. Жену Молотова Сталин отправил в ссылку. Все это рассказывает Хрущев сейчас, через три года после смерти Сталина. Но ведь и он и все остальные вожди коммунистической партии и советского государства все годы, двадцать девять с лишним лет были соратниками Сталина, послушными исполнителями его приказов и капризов, соучастниками всех его злодейств. Кровь невинных жертв Сталина и на их руках. Хрущевы, Микояны, Кагановичи, Булганины и все остальные низкопоклонничали перед Сталиным и превозносили его до небес. Они провозгласили его "гениальным полководцем", "отцом народов", "корифеем наук", мудрейшим и непогрешимым вождем, говорили, что "Сталин -- это Ленин сегодня" и т. д. и т. п. Почему молчали они? Почему не восстали они против губительной для страны и опасной для них самих деятельности тирана? "Как вы терпели все это?" "Почему вы не убили его?" -- кричали изумленные делегаты докладчику. Хрущев оправдывался: Сталин держал всех в постоянном страхе, не меньшем, чем было одержимо все население Советского Союза. "Никто из нас не знал, -- жалуется он, -- на кого падет первый удар". Многое из того, что вытворял Сталин, стало известно лишь после смерти диктатора. Хорошее объяснение, нечего сказать. Оно даже не удовлетворило редактора коммунистического "Дэйли Воркера". Он спрашивает: "Где были нынешние лидеры Советского Союза в период сталинской тирании?" Первое объяснение Хрущева свидетельствует о поголовной трусости всех этих последышей Сталина. Второе -- об их лживости, об их желании снять с себя ответственность за преступления, которые они совершали вместе со Сталиным и во имя Сталина. Одно только непонятно. Хрущев и другие продолжали величать Сталина и после его смерти. Положили его набальзамированное тело в мавзолей Ленина, произносили о нем хвалебные речи и писали такого же рода статьи. В двадцать четвертом томе Большой [советской] энциклопедии, вышедшем уже в 1954 году, в статье, посвященной Ленину, они напечатали следующий абзац: "Партия под руководством Центрального Комитета во главе с И. В. Сталиным -- верным учеником и великим продолжателем дела Ленина, высоко подняла и понесла дальше ленинское знамя. В траурные ленинские дни на Втором съезде Советов СССР, 26 января 1924 года, И. В. Сталин от лица всей партии дал клятву неуклонно выполнять заветы Ленина. Эти заветы Коммунистическая партия Советского Союза выполняла и выполняет с честью". Совершенно очевидно, что коллективные диктаторы, ненавидевшие Сталина и, возможно, ускорившие его смерть, вначале не собирались его развенчать. Почему они передумали и теперь даже перегнули палку? Что заставило их развенчивать Сталина и попутно каяться и унижаться? На этот вопрос ясного ответа еще нет. СТАЛИН БЫЛ АГЕНТОМ ЦАРСКОЙ ОХРАНКИ1 Разоблачения журнала "Лайф" В выходящем сегодня номере журнала "Лайф" напечатана сенсационная статья бывшего генерала МВД невозвращенца Александра Орлова, который утверждает, что Сталин до 1913 года состоял на секретной службе в царской Охранке. Разоблачения эти основаны на оригинальном документе, который уже давно находился в Толстовском фонде в Нью-Йорке. Одновременно с разоблачениями Орлова "Лайф" печатает специальную статью Исаака Дон Левина, который объясняет читателям самого распространенного американского журнала историю этого сталинского преступления. 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 19 апреля. Журнал "Life", датированный 23 апреля, концом недельного цикла, поступил в продажу в среду, 18 апреля 1956 г. -- Примеч. Ю. Ф. Всю свою жизнь Сталин жил в страхе, что его секрет станет известен. Всех тех, кто знали или могли знать о его прошлом платного провокатора, Сталин беспощадно истреблял. Документ был найден в полицейских архивах... По словам Александра Орлова, он впервые узнал о существовании документа в Париже, в 1937 году от своего родственника, занимавшего ответственный пост в МВД на Украине. Этот последний рассказал, что агенты МВД, разбиравшие архивы царской Охраны, нашли в них докладные записки и письма, написанные рукой Сталина. Доклады эти совершенно бесспорно устанавливают, что Сталин был старым агентом царской полиции и, во всяком случае, работал в Охранке в начале 1913 года. По мнению Орлова, МВД обнаружило эти документы в архивах в 1936 году. Документы эти были переданы двум членам Украинского Политбюро -- Станиславу Косиору и генералу Красной Армии Якиру. Якир, в свою очередь, передал документы (с которых было сделано несколько фотографических снимков) маршалу Тухачевскому. Тухачевский поделился секретом с тов. министра обороны Гамарником. По-видимому, этот факт и лежал в основе "заговора Тухачевского", о котором стало известно Сталину. Этим и объясняется чудовищная "чистка", предпринятая в 1937 году Сталиным. В результате этой чистки были расстреляны маршал Тухачевский, восемь генералов армии и около 5000 офицеров. "Сталин, -- заявляет Орлов, -- истреблял всякого, кто мог знать о существовании секретного документа о его работе в Охранном Отделении". Роль маршала Жукова По мнению Орлова, Сталину не удалось истребить всех своих врагов. "По всей вероятности, -- пишет бывший генерал МВД, -- документ попал в руки маршала Жукова". Этим и объясняется внезапно начавшаяся кампания по развенчанию Сталина. До сих пор обвинения против Сталина идут по линии наименьших его преступлений, но советские властители подготовляют сейчас общественное мнение к окончательному удару и разоблачению Сталина-провокатора. О существовании нескольких фотоснимков с документов Орлов знал от своего родственника. Он не сомневается, что не все копии попали в руки Сталина; некоторые жертвы чистки 1937 года не выдержали пыток и сказали, где имеются экземпляры компрометирующего документа, другие экземпляры уцелели и недавно были представлены наследникам Сталина в Кремле. Орлов предполагает, что документ был передан Хрущеву лично маршалом Жуковым накануне XX съезда компартии. "Я знал генерала Жукова, -- пишет Орлов, -- когда он приехал в Испанию для изучения хода испанской гражданской войны. Я беседовал с ним неоднократно и пришел к убеждению, что Жуков не был сподручным Сталина. Нет сомнения, что Жуков был честным человеком, которому лучше всего было доверить документы относительно Сталина". В своей нашумевшей книге "Тайная история преступлений Сталина", вышедшей в Нью-Йорке в 1953 г., Орлов намекает на "самую страшную тайну Сталина, связанную с делом Тухачевского". Теперь Орлов заявляет, что тогда он не решился рассказать историю сотрудничества Сталина в Охранке "по мотивам личной безопасности". Он ограничился лишь указанием, что заговор Тухачевского был вызван "одним из самых страшных и секретных преступлений Сталина". Он не решился раскрыть этот секрет даже после смерти Сталина, так как опасался мести его наследников, которые в этот момент еще хранили культ покойного диктатора. Речь А. Л. Толстой На собрании, которое было устроено вчера в отеле Амба-садор для представителей печати, в связи с разоблачениями "Лайфа", А. Л. Толстая сделала следующее заявление: Цель сегодняшнего собрания -- предъявить представителям печати документ, который был в распоряжении директоров Толстовского фонда уже довольно давно. Мы пытались опубликовать этот документ и здесь, и в Англии. Несмотря на его достоверность, до сих пор нам сделать этого не удалось, так как мешали соображения международного политического характера. Наконец, журнал "Лайф" решил опубликовать этот документ, который, вне всякого сомнения, устанавливает, что Иосиф Сталин был двойным агентом и провокатором. Будучи большевиком, он, одновременно, был тайным сотрудником и агентом царской полиции. Мы, жившие в СССР под игом Сталина, всегда считали его простым разбойником с большой дороги. Но этот документ доказывает и нечто большее. Хрущев, Булганин, Молотов, -- все те, кто лобызали ноги Сталина в течение 30 лет, теперь пытаются обелить себя, обвиняя во всех грехах своего бывшего повелителя. Если мы не раскроем народам глаза, их усилия и на этот раз могут увенчаться успехом. Но и эти люди -- такие же разбойники, каким был Сталин. Их интересует только личная власть. Они несут и делят со Сталиным ответственность за судьбу миллионов загубленных жизней. Они помогали ему убивать. Если мы убедим в этом американский народ -- наша миссия будет выполнена. В течение 25 лет, с тех пор, как я приехала в Америку, в своих лекциях и выступлениях я пыталась разъяснить американскому общественному мнению природу коммунизма. Толстовский фонд, заключила А. Л. Толстая, будет продолжать свою работу по сближению между американским и русским народом и будет продолжать выписывать в Соединенные Штаты жертв коммунизма. 14 000 человек уже приехали в Соединенные Штаты при содействии Толстовского фонда: тысячи других людей ждут в Европе нашей помощи. Им не нужно объяснять, каким злом был Сталин. Они знают это по собственной судьбе. После А. Л. Толстой выступил журналист Исаак Дон Левин, изложивший в сжатой форме историю сталинского преступления. КАК СТАЛИН СТАЛ АГЕНТОМ ОХРАННОГО ОТДЕЛЕНИЯ1 Читатели "Нового русского слова" уже осведомлены о сенсационных разоблачениях бывшего генерала НКВД Александра Орлова, которые опубликованы в вышедшем вчера номере журнала "Лайф". Приводим из статьи Орлова наиболее важные места. В феврале 1937 года Орлов лежал в парижском госпитале с переломанными ребрами -- результат автомобильной катастрофы, случившейся с ним в Испании. Совершенно неожиданно резидент ГПУ во Франции Смирнов навестил Орлова в сопровождении его двоюродного брата Зиновия Борисовича Кацнельсона, который приехал из Москвы. Орлов и Зиновий были не только родственниками, но и близкими друзьями. Когда Смирнов ушел, оставив их вдвоем, Кацнельсон рассказал энкаведисту историю, которую он в точности записал. Во время первого процесса старых большевиков Сталин решил скомпрометировать их в глазах партии и поручил Ягоде сфабриковать доказательства того, что эти люди были провокаторами и служили в царской Охранке. Чтобы добыть нужные материалы, чекисты начали рыться в старых полицейских архивах. Некий Штейн, которому было поручено подготовить материал, раскрыл личную папку одного из руководителей Охранного отделения Виссарионова. В папке этой Штейн не- 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 20 апреля. С. 1--2. -- Примеч. /О. Ф. ожиданно увидел вопросный лист, к которому была прикреплена небольшая фотография молодого Сталина. Штейн обрадовался -- он решил, что нашел реликвию из революционного прошлого Сталина. Но радость его скоро сменилась ужасом. В папке лежали письма, написанные рукой самого Сталина, из которых явствовало, что Сталин был самым обыкновенным полицейским агентом. Промучившись несколько дней, Штейн взял всю папку и отправился в Киев, где он показал все документы своему бывшему начальнику, а теперь члену Политбюро УКП Балицко-му. Балицкий возглавлял украинское НКВД. Зиновий Кацнельсон был заместителем Балицкого. Балицкий был потрясен содержанием папки не меньше Штейна и посвятил в секрет Кацнельсона. Малиновский и Сталин Доклады Сталина Виссарионову относились к 1912 году и к деятельности большевистской фракции в Четвертой думе. Уже после февральской революции, когда архивы Охранного отделения были открыты, выяснилось, что один из шестерых депутатов фракции, Малиновский, был провокатором (Малиновского расстреляли большевики в мае 1918 г. ). Малиновский был главой фракции, но инструкции он получал извне, от Ленина. Именно Малиновский провел в 1912 году Сталина в ЦК партии. Сталин в это время жил в Петербурге и действовал как агент связи между Лениным и Малиновским. Его арестовывали несколько раз, но непонятным образом Сталину удалось выходить невредимым -- это одно обстоятельство могло показаться подозрительным. Из докладов Сталина Виссарионову явствует, что он отлично знал о двойной роли Малиновского. Ясно также, что Сталин завидовал Малиновскому -- его роли полицейского осведомителя и его роли в партии, и не прочь был вытеснить этого соперника. В январе 1913 г. Сталин и Малиновский участвовали в совещании на краковской квартире у Ленина и оба осведомляли Охранку о том, что там происходило. В папке Виссарионова сохранились записки Сталина, характеристики, которые он давал участникам этого совещания -- Зиновьеву, Каменеву и Трояновскому. Вскоре после краковского совещания Сталин решил вытеснить Малиновского и занять его место в Охранке и обратился через голову своего непосредственного начальника Виссарионова к тов. министра внутренних дел Золотареву. Сталин почтительно напоминал тов. министра внутренних дел, что он имел честь быть ему представленным в отдельном кабинете петербургского ресторана. Затем Сталин указал в своем письме, что он внимательно наблюдал за поведением Малиновского в Кракове и пришел к убеждению, что Малиновский душой предан Ленину и с большим рвением работает на пользу революции, нежели Охранного отделения. Попытка Сталина не удалась... Но Сталин сам попал в яму, которую он готовил для Малиновского. На полях его письма-доноса имеется приписка, сделанная рукой Золотарева: "Этого агента по-настоящему нужно сослать в Сибирь. Он сам на это напрашивается". Золотарева возмутило, что осведомитель Сталин решился интриговать против ценного для полиции Малиновского, да еще через голову своего прямого начальника Виссарионова. Несколько недель спустя Сталин был арестован. Ирония судьбы: он попал в засаду, которая была устроена полицией по указанию Малиновского. Приговоренный к четырем годам ссылки, он был отправлен в Туруханский край. Старые заслуги его все же не были забыты. Заведующий Особым отделом Департамента полиции секретным письмом 12 июня 1913 г. сообщил в Енисейск, что ссыльный Сталин-Джугашвили является старым агентом отделения. Факсимиле этого документа вчера было опубликовано в "Новом русском слове". Сенсационные разоблачения А. Орлова Орлов продолжает свой рассказ. По словам Зиновия Кацнельсона, он и Балицкий прежде всего рассказали все, что им известно, двум влиятельным на Украине людям. Это были генерал И. Е. Якир, командовавший всеми вооруженными силами на Украине, и член Политбюро УКП Станислав Косиор. Якир вылетел в Москву посоветоваться со своим другом маршалом Тухачевским, который был начальником генерального штаба и который лично недолюбливал Сталина. Тухачевский посвятил в секрет тов. министра обороны Гамарника. Осведомили и генерала Корка. Другие генералы были посвящены в секрет позже. Заговор маршала Тухачевского Так родился заговор маршала Тухачевского. То обстоятельство, что кровавыми "чистками" руководит не подлинный ре- волюционер, а вульгарный осведомитель Охранки, самый обыкновенный провокатор, заставило Тухачевского и его друзей пойти на заговор. Нужно было сначала "собраться с силами", как говорил Зиновий Кацнельсон. Тухачевский разработал следующий план. Под каким-нибудь подходящим предлогом следовало уговорить Ворошилова созвать в Москве, с участием Сталина, военное совещание руководителей Московского и Украинского военного округов. Предполагалось, что командиры, вызванные на совещание, будут все подготовлены и примут участие в устройстве государственного переворота. Тухачевский и другие участники заговора собирались приехать на совещание с верными людьми. В заранее условленный момент два отборных полка должны были войти в Кремль и отрезать его от войск НКВД. Сталин сразу оказался бы под арестом. Были две точки зрения. Тухачевский и другие генералы считали, что Сталина следует пристрелить на месте, после чего можно будет собрать ЦК партии и представить документальные доказательства позорного прошлого диктатора. Косиор, Балицкий, Кацнельсон и другие считали, что Сталина нужно передать суду ЦК партии и предъявить ему обличающие документы. Несколько дней спустя Орлов выписался из парижского госпиталя и вернулся в Испанию. Неделю за неделей, месяц за месяцем он слушал радио, ожидая сенсационной новости. 11 июня 1937 года Орлов ехал в автомобиле со стороны франко-испанской границы в Барселону. Внезапно музыка, которую он слушал, была прервана. Радиоспикер объявил: "Срочный бюллетень радио Тулузы. Советский маршал Тухачевский и несколько других генералов Красной Армии арестованы по обвинению в государственной измене и преданы военному суду". На следующий день советское радио сообщило потрясенным советским гражданам, что военно-полевой суд уже состоялся и что маршал Тухачевский, Якир, Корк, Уборевич, Путна, Эйдеман, Фельдман и Примаков признаны виновными и приговорены к смертной казни. Приговор приведен в исполнение. Офицер НКВД Штейн, который обнаружил в архивах Охранки компрометирующие Сталина документы, покончил самоубийством. Косиор был казнен. Гамарник покончил самоубийством. Балицкий был расстрелян. В июле 1937 г. Орлов получил сведения о том, что его двоюродный брат Зиновий Кацнельсон также расстрелян. О судьбе его дочери и жены он никогда ничего не узнал. Как известно, сталинская версия заговора Тухачевского была совершенно иная: он заявил, что казненные генералы были агентами нацистской Германии. Насколько это нелепо, видно хотя бы из того, что из восьми расстрелянных генералов трое -- Якир, Эйдеман и Фельдман -- были евреями. М. Вейнбаум БЫЛ ЛИ СТАЛИН АГЕНТОМ-ПРОВОКАТОРОМ?1 Два человека -- Александр Орлов и Исаак Дон Левин -- в двух статьях в очередном номере еженедельника "Лайф" -- доказывают, что Сталин служил в царской Охранке, что он был и революционером, и шпионом, агентом-провокатором, вроде Азефа, вроде большевика и члена Четвертой Государственной думы Малиновского и других. Александр Орлов, он же Лев Лазаревич Никольский, в прошлом (до середины 1938 года) видный чиновник НКВД, а позже невозвращенец и автор "Тайной истории преступлений Сталина". Исаак Дон Левин -- американский журналист и антикоммунистический деятель. Сведения о провокаторской деятельности Сталина оба получили из разных источников, в разные времена -- Орлов в 1937 году, а Дон Левин в 1947-м. Оба более или менее убедительно объясняют, почему они не огласили своих сведений при жизни Сталина. Показания обоих не совпадают и частично даже противоречивы. Орлов порвал со Сталиным в 1938 году, когда находился в Испании. Он бежал во Францию. Советский дипломатический паспорт дал ему возможность немедленно получить визу в Канаду и затем в США. Отсюда Орлов написал длинное письмо Сталину, в котором перечислил его преступления и предупредил, что опубликует их, если диктатор тронет его мать или тещу, оставшихся в Советском Союзе. Если его убьют, предупреждал Орлов Сталина, разоблачения будут опубликованы лицами, в руках которых они находятся. О "самом страшном" преступлении Сталина -- о его связи с Охранкой -- Орлов в письме даже не намекнул. Он опасал ся, что Сталин придет в ярость и ни перед чем не остановится, чтобы схватить Орлова, вынудить пыткой обнаружить место нахождение своих записок и затем уничтожить его. Даже после смерти Сталина Орлов не решился рассказать об этом его преступлении. Он боялся, что наследники Сталина и тогда его "верные соратники" также не потерпят такого разоблачения и расправятся с ним. Начавшееся в Советском Союзе 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 21 апреля. С. 3. -- Примеч. Ю. Ф. развенчание Сталина убедило Орлова раскрыть величайшую тайну Сталина. "Хрущев, -- говорит он, -- несомненно знает эту тайну, и у меня нет больше причин молчать о ней". Важно все же отметить, что если Орлов только теперь решился раскрыть тайну, которую узнал от своего двоюродного брата Зиновия Кацнельсона, то намекнул о ней и для посвященных довольно прозрачно в своей книге, вышедшей в 1953 году, после смерти Сталина. Эти единственные загадочные строки в его книге очень меня интриговали. Я привел их в недавней своей статье (21 марта) и просил, но не получил, разъяснения у самого Орлова во время встречи с ним. Привожу их еще раз, потому что они могут служить частичным подтверждением нынешнего рассказа Орлова. Вот что напечатано у него на 240-й странице: "Вопреки тому факту, что дело Тухачевского и семи казненных генералов исторически менее важно, чем московские процессы старых большевиков, ему суждено занять в истории более значительное место, чем оно, само по себе, заслуживает. Я утверждаю это, потому что знаю из абсолютно неопровержимого и авторитетного источника, что дело маршала Тухачевского было связано с одной из самых страшных тайн Сталина, которая, когда она раскроется, прольет свет на многое, что в поведении Сталина казалось непостижимым". Я опять беседовал с Орловым накануне появления его и Дон Левина разоблачений в "Лайф". На мой вопрос, что, по его мнению, является главной причиной антисталинской кампании за железным занавесом, он ответил: "Главная, если не единственная, причина, я уверен, это то, что наследники Сталина обнаружили документы о его провокаторстве. Фотокопии этих документов были в руках большой группы людей. Их имели Тухачевский, Гамарник, Якир, Косиор, который покровительствовал Хрущеву и выдвигал его. Их имели и другие лица. Сталин постарался всех их уничтожить, а их семьи отправить в ссылку. Кое-кто, однако, уцелел. Кое у кого, вероятно, эти фотокопии были запрятаны. Многие жертвы Сталина выпущены на свободу. По-видимому, некий владелец этих фотокопий принял меры, чтобы они стали известны кому следует. Такой человек мог переслать их по почте "видному члену правительства". "Лично я уверен, -- продолжал Орлов, -- эти фотокопии оказались в руках Жукова, пользующегося в народе широкой популярностью. Он представил их наследникам Сталина, и тем пришлось заняться разоблачением Сталина". Я напомнил Орлову, что в разоблачениях Сталина и намека нет на его провокаторстве Напротив, изобличители признают революционные заслуги покойного диктатора. Он ответил: "Совершенно верно. Преклонение перед Сталиным насаждалось десятки лет, на нем воспитались миллионы. Внезапное сообщение, что Сталин был в прошлом царским шпионом, было бы страшным шоком. Надо население подготовить к этому. Надо провести дискредитирование Сталина постепенно. Помяните мое слово, Хрущев в своем секретном докладе подтвердил правдивость моей книги. Месяцев через шесть он или кто-либо другой подтвердит и теперешний мой рассказ о провокаторстве Сталина". Еще вопрос: не считаете ли вы, что такого рода разоблачения очень опасны для самих разоблачителей, для Хрущева, Булганина и Ко? "Очень даже опасны. Они рискуют многим. Но было еще больше риска в попытке замолчать преступления Сталина и предоставить разоблачение его их противникам. Кроме того, они были вынуждены выступить с разоблачениями под давлением армии. Командный состав покойного диктатора ненавидел. Он не мог простить ему ни дела Тухачевского с расстрелом пяти тысяч офицеров, ни многочисленных унижений, которым подвергались при нем военные. Если Жуков получил фотокопии, доказывающие причастность Сталина к Охранке, а я уверен, что они скорее всего были доставлены именно ему, то он и настоял на развенчании Сталина". На мое предложение Орлову высказаться по поводу документа Дон Левина он ответил, что статьи Левина еще не читал, с документом ознакомился только поверхностно и никакого пока суждения о нем не имеет. Дон Левин, как мною уже было указано, произвел сам обстоятельное расследование достоверности предъявленного им документа. Сведение о том, что Сталин доносил в Охранку на неугодных ему членов партии, закавказских меньшевиков, давно сообщалось в эмигрантской печати. Грузинский меньшевик Ной Жордания категорически отстаивал правильность этих сведений. Дон Левин произвел тщательную проверку документа и приводит ряд доводов в пользу его достоверности. Документ получен им от лиц, заслуживающих доверия. Известный эксперт Осборн установил, что бумага, на которой он напечатан, иностранного происхождения и что на писано письмо (документ) на русской машинке "Ремингтон". Такие машинки в дореволюционные годы имелись во всех рус ских правительственных учреждениях. Автор письма Еремин действительно существовал и одно время служил в Киевской Охранке под начальством генерала Спиридовича. С гораздо меньшей достоверностью Левину удалось ус тановить существование адресата, Железнякова. Всего этого, однако, недостаточно, чтобы поверить в достоверность документа. Многое в нем вызывает сомнение. Так, совершенно не установлено, что в уездном городе Енисейске было Охранное отделение. На документе отсутствует печать и название города. Департамент полиции мог бы наряду с фамилией Джугашвили привести его литературный в то время псевдоним -- Сталин. Но в то время этот псевдоним мало кому был известен. Было бы естественно, чтобы во внутренней переписке с жандармским управлением Департамент полиции наряду с подлинной фамилией сотрудника упомянул его кличку в Охранке, а не литературный псевдоним; отсутствие такой клички в данном документе вызывает недоумение. В документе упоминается, что по возвращении из ссылки Сталин "становится агентом Петербургского Охранного отделения". Департамент полиции, мне кажется, не называл своих служащих "агентами", предпочитая определять их как "сотрудников" или "секретных сотрудников". Подозрительно и упоминание насчет выборов Сталина в ЦК партии в г. Праге. В Малой советской энциклопедии говорится, что Сталин был "кооптирован", а не выбран и не в Праге, а "после Пражской конференции". Есть и другие соображения, вызывающие сомнения в достоверности этого документа. Я отнюдь не берусь утверждать, что Сталин не был или не мог быть агентом-провокатором. Этот человек был способен на любое подлое дело. Но мне кажется, что пользование сомнительными документами в борьбе с захватчиками власти может причинить больше вреда, чем пользы. Во всяком случае, простой и ничем не документированный рассказ Александра Орлова, по моему мнению, заслуживает больше доверия, чем документ, предъявленный Левиным. Очень возможно, что Хрущев подтвердит рассказ Орлова о провокаторстве Сталина, как он уже подтвердил его данные о зверствах этого человека. И тогда можно будет вспомнить слова Шекспира: "Есть многое на свете, друг Горацио, о чем во сне не снилось вашим мудрецам". ДОКУМЕНТ, ИЗОБЛИЧАЮЩИЙ СТАЛИНА' В номере "Нового русского слова" от четверга был напечатан сенсационный документ, устанавливающий факт сотрудничества Сталина с Охранным отделением. Оригинал документа находится в руках известного журналиста Исаака Дон Левина, который рассказал в последнем номере журнала "Лайф", как документ этот попал в Соединенные Штаты и был предоставлен в его распоряжение. Документ был взят из архивов Охранного отделения полковником Руссияновым2, вывезшим его из Енисейска в Китай. В Китае письмо перешло в руки проф. М. П. Головачева и тот привез его в Соединенные Штаты. От М. П. Головачева документ перешел в руки трех известных в эмиграции политических и общественных деятелей: В. С. Макарова, бывшего посла С. Бахметьева и Б. Сергиевского. За несколько дней до опубликования документ был передан А. Л. Толстой, которая поместила его в сейфе Кемикал Корн Эксчендж Бэнк. По соглашению между В. С. Макаровым и его политическими единомышленниками документ был еще раньше передан для использования журналисту И. Дон Левину, который повез его снимок в Европу и там предъявил бывшему генералу Охранного отделения Александру Спиридовичу; Спиридович удостоверил подпись Еремина, стоящую под документом. Известный американский эксперт по разного рода историческим документам Альберт Д. Осборн со своей стороны установил, что письмо написано на бумаге русской довоенной фабрикации и на пишущей машинке Ремингтон No 6, того типа, которым пользовались в Охранном отделении. На основании всего собранного им материала И. Дон Левин убежден, что документ, напечатанный им в "Лайф" и воспроизведенный в "Новом русском слове", не фальшивка, а подлинное письмо, наскоро написанное зав. Особым отделом Департамента полиции Ереминым начальнику Енисейского Охранного отделения А. Ф. Железнякову. 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 21 апреля. С. 3. -- Примеч. Ю. Ф. В написании этой фамилии в документах и статьях встречаются разночтения: Русинов, Руссянов, Русияпов, Руссиянов, Русианов, Руссианов. -- Примеч. Ю. Ф. А. Жерби СТАЛИН БЫЛ АГЕНТОМ ОХРАНКИ1 Срочное письмо из Нью-Йорка На конференции представителей всей американской печати в Нью-Йорке, а также и иностранной, 18 апреля, Александра Львовна Толстая сделала сенсационное сообщение о документе, изобличающем Сталина в том, что от 1906 г. до 1912 г. он служил в Охранке. Ее поддержал известный писатель Исаак Дон Левин, написавший в свое время биографию Сталина. Он же в статье в журнале "Лайф" от 19 апреля дал подробное описание, как он в течение нескольких лет проверял аутентичность вышеназванного документа, составляющего в настоящее время собственность Толстовского фонда. Постараюсь вкратце передать обширный материал, предлагаемый журналом "Лайф" и бывший предметом конференции печати. Документ представляет собой письмо Департамента полиции, адресованное начальнику Енисейского Охранного отделения А. Ф. Железнякову 12 июля 1913 г. (... ]2 И. Дон Левин получил этот документ от трех лиц с безупречной репутацией, купивших его от проф. М. П. Головачева, беженца, жившего в Шанхае. Эти лица следующие: Вадим С. Макаров, сын русского адмирала, в настоящее время работающий в Соединенных Штатах в качестве инженера; Борис Бахметьев, прежний русский посол в Соединенных Штатах от Временного правительства; Борис Сергеевский, пионер русской авиации и ныне работающий в качестве пилота в США. Головачев же, продавший им этот документ, получил его от полковника Русианова, офицера царской полиции, во время февральской революции разгромившего Охранку в Енисейске, и увез его в Шанхай, спасаясь от октябрьского переворота. В одну из своих поездок в Соединенные Штаты он продал документ вышеназванным трем лицам. И. Дон Левин задался целью установить аутентичность названного письма, не очень доверчиво отнесясь к этому делу. Для этого он ездил несколько раз в Европу. Там он встретился с известным генералом Охранки Александром И. Спиридовичем. Он знал очень хорошо Еремина, которого он рекомендовал в 1905 г. на пост начальника Охранного отделения в Киеве, после того как сам был тяжело ранен в произведенном на него, Спиридовича, покушении. Он признал подпись Еремина. Мало того, у него сохранился серебряный графин, пре- 0x08 graphic 1 Русская мысль. 1956. 24 апреля. No 890. -- Примеч. Ю. Ф. 2 Опущен текст письма Еремина. -- Примеч. Ю. Ф. поднесенный ему служащими Киевского Охранного отделения, когда он оправился от покушения. На этом графине была подпись Еремина, точь-в-точь сходная с подписью на документе. Этот графин Спиридович подарил Дон Левину, у которого он находится и по сей час. Дон Левин не ограничился расспросами Спиридовича. Он знал, что многие документы фальсифицируются с политическими целями. Большевикам было известно, по циркулирующим слухам, о существовании этого документа. Но никто не верил; даже Троцкий, ярый враг Сталина, относился к ним скептически. Дон Левин обратился к мистеру Альберту Д. Осборну, самому выдающемуся эксперту по вопросу об аутентичности документов. Осборн установил лабораторными изысканиями, что бумага документа происхождения не американского, не западноевропейского и очень давнишнего периода, до первой мировой войны. Он проверил и машинные буквы, сравнив их с теми, какие получались на машинках Ремингтона No 6, ввозимых в Россию до революции. Был разыскан в библиотеке имени Гувера в университете американского города Станфорд документ-письмо Департамента полиции в Петербурге, датированное "5-ое ноября 1912", около восьми месяцев до даты письма Еремина. Осборн после тщательной лабораторной проверки установил, что "оба документа с большой вероятностью были отпечатаны на пишущих машинках того же типа". Дон Левин разыскал даже знаменитого провокатора Николая Золотые Очки, бывшего помощника начальника Петербургского Охранного отделения, т. е. Н. Доброскока, который мог бы дать ему точные сведения. Увы, когда он его разыскал в Берлине под фамилией Добролюбова в качестве пономаря при русской церкви в Берлине, он его не застал больше в живых. Сопоставляя все факты, полученные им после самой кропотливой работы, Дон Левин пришел к полному убеждению, что документ, подписанный Ереминым, аутентичны. Нет сомнения, высказывали свое мнение журналисты, присутствовавшие на конференции печати, что обо всем этом стало известно Хрущеву и Ко. и этим можно, хотя бы отчасти, объяснить тот вольт-фас, который произошел на 20-м съезде, и процесс развенчивания Сталина. Дальнейшее может раскрыть много интересного1. Нью-Йорк, 18 апреля. 0x08 graphic 1 В парижских осведомленных кругах относятся к этому сообщению с большой осторожностью и не придают ему большого значения, полагая, что Исаак Дон Левин стал жертвой мистификаторов. Разумеется, у нас нет никакой возможности установить, кто прав в этом деле. -- Примеч., ред. "Русской мысли". А. Михайловский О ДОСТОВЕРНОСТИ ДОКУМЕНТА О СТАЛИНЕ1 Многоуважаемый Марк Ефимович! В редактируемой Вами газете помещена Ваша статья: "Был ли Сталин агентом-провокатором?" В этой статье Вами приведен ряд сомнений относительно достоверности сенсационного документа, свидетельствующего о службе Иосифа Сталина в царской Охранке. Попытаюсь рассеять Ваши сомнения. В городе Енисейске было Охранное отделение. Оно ве дало делами нескольких уездов в бассейне реки Енисей. По этой причине на документе не указано название города. На документах Департамента полиции, имевших харак тер внутренней переписки, никогда печать не ставилась. Если ставилась печать, то этому предшествовало: "что подписью и приложением печати удостоверяется". 3. В системе Департамента полиции не употребляли слова: "сотрудник, секретный сотрудник". Тогда в обиходе были: "агент, секретный агент". "Сотрудник" родился в Советской России. 4. В Департаменте полиции существовал такой порядок: если агент, работавший на два фронта, становился в оп позицию к царскому режиму, то его кличка не упомина лась. В случае новой вербовки такой агент получал новую кличку. В свете этого факта из Департамента полиции был послан документ от 12 июня 1913 года начальнику Енисейского Охранного отделения. 5. Для полицейского чиновника Еремина было совершенно безразлично: был ли Сталин избран или кооптирован на сессии ЦК партии в Праге. Он считался с фактом, что Сталин вошел в состав ЦК и после этого порвал связь с Охранкой. В доку менте г-на Еремина: "После избрания Сталина в ЦК... " надо полагать, что речь идет о вхождении, Сталина в ЦК. Примите мои уверения в совершенном к Вам почтении г. Чикаго. 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 25 апреля. С. 4. -- Примеч. Ю. Ф. Г. Аронсон ПОДЛИННЫЙ ДОКУМЕНТ ИЛИ ФАЛЬШИВКА?1 Не входя в рассмотрение вопроса, служил ли Сталин до революции в царской Охранке, и не располагая никакими данными по этому вопросу ни "за", ни "против", я хочу только прибавить несколько доводов в пользу тех сомнений в подлинности приведенного И. Дон Левиным документа в его статье в "Лайфе", которые высказал М. Е. Вейнбаум в "НРС" 21 апреля. Эти доводы следующие: Фраза, приведенная в документе, о том, что "Сталин по возвращении в Петербург стал в явную оппозицию к пра вительству", представляется мне совершенно не соответствую щей обычному стилю Департамента полиции. Да она и не соответствует стилю, принятому в публицистике тех лет. К тому же надо иметь в виду, что большевики были партией революции, а не оппозиции. Об "оппозиции правительству" можно было говорить в применении к кадетам, а не больше викам. Странно, что в документе, датированном 1913 годом, упоминается Петербург без прибавления "Санкт" или буквы "С". В официальной корреспонденции строго придерживались официального наименования столицы. Вызывает сомнения и то обстоятельство, что документ подписан одним лицом, Ереминым, на бланке "Заведующий Особым отделом Департамента полиции". Выясняя этот вопрос, я имел возможность видеть свыше двадцати фотокопий доку ментов, исходивших от Департамента полиции за годы 1902-- 1907. Всюду бланк имеет другой вид, а именно: "Министерство внутренних дел. Департамент полиции. По Особому отделу". Затем каждый документ Департамента полиции имеет не меньше двух подписей, обычно -- три подписи. Вот, например, типичный циркуляр Департамента полиции, разосланный жан дармским управлениям и Охранным отделениям, -- от 21 сен тября 1907 г. за No 135424. Он сопровождается следующими подписями. Подписал: За вице-директора Пешков. Скрепил: За заведующего отделом Еремин. Верно: За помощника дело производителя Луценко. Причем только третья подпись ори гинальная, две первых -- на пишущей машинке. В документе упоминается, что по прибытии в Петербург "Сталин становится агентом Петербургского Охранного отде ления". М. Е. Вейнбаум правильно усомнился в том, насколько Департамент полиции называет своих служащих "агентами". Правда, при тайной полиции существовала "внутренняя аген- 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 26 апреля. С. 3. -- Примеч. Ю. Ф. тура", но, насколько можно заметить, жандармы в своих мемуарах (например, П. Заварзин в книге "Работа тайной полиции", Париж, 1924 г. ) никогда не пишут об агентах, а всегда о "секретных сотрудниках". Да и в циркулярах Департамента полиции, например, от 5 июля 1907 г., за подписью Курлова и других, говорится: "Получены сведения, что мещанин Цех-новицер и некий Деллер шантажируют под видом секретного сотрудничества разных лиц" и т. д. 5) М. Е. Вейнбаум совершенно прав, когда удивляется, что в документе наряду с Джугашвили приводится имя Сталина, в те годы почти неизвестное ни в литературе, ни даже в партии большевиков, где он именовался Коба, Иванович, Васильев и др. Неверно и указание в документе, что Сталин был избран в ЦК в г. Праге, когда официальные источники говорят о его кооптации и то "после Пражской конференции". Авторы документа могли этого не знать и не понимать разницы, -- тем не менее она существенна с точки зрения организационных нравов у большевиков. Можно было бы привести еще другие соображения, вынуждающие признать, что мы в данном случае имеем дело не с подлинным документом, а с фальшивкой, -- каких одно время в русской эмиграции расплодилось немало и по разнообразным случаям. Общеизвестно, в частности, что на Дальнем Востоке фабрикация таких фальшивок, рассчитанных на малоопытных людей, одно время была довольно широко поставлена. Хочется еще добавить к сказанному, что за границей после революции проживал бывший начальник С. -Петербургского Охранного отделения ген. Герасимов, опубликовавший на французском языке свои мемуары, который, несомненно, был бы осведомлен о службе Сталина в Охранке. Что могло побудить его скрыть этот красноречивый факт, если бы он соответствовал действительности? И что могло Виссарионова из Департамента полиции, руководившего деятельностью Малиновского, скрыть на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии при Временном правительстве в 1917 г. -- скрыть, что он "вел" того же Сталина в качестве секретного сотрудника? СЕНСАЦИОННАЯ ТАЙНА ОСУЖДЕНИЯ СТАЛИНА1 "Лайф" напечатал статью бывшего генерала НКВД Александра Орлова, который разоблачает причины антисталинской кампании в СССР. В 1938 году Орлов служил при испанских лоялистах во время гражданской войны в Испании. Потом он перебежал в Канаду и затем в США. 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 27 апреля. -- Примеч. Ю. Ф. Орлов в своей статье описывает и дело маршала Тухачевского позднее, в 1937 году, расстрелянного по приказу Сталина. Орлов рассказывает о своей встрече в Париже с Павлом Аллилуевым, свояком Сталина. Орлов спросил Аллилуева, почему расстрелян маршал Тухачевский и другие маршалы и генералы. Тот ответил: "Александр, никогда не говори со мной о деле Тухачевского. Знать об этом -- это все равно, что дышать ядовитым газом". В 1939 году Орлов узнал о внезапной и необъяснимой смерти Павла Аллилуева. Орлов в 1953 году опубликовал книгу "Секретная история преступлений Сталина". В книге Орлов описывал, что "дело маршала Тухачевского было связано с самым ужасным секретом Сталина, который, если будет опубликован, прольет свет на необъяснимое поведение Сталина". Орлов указывает, что это же разоблачение объясняет, почему Хрущев и другие поспешили отмежеваться от преступлений Сталина и развенчать миф о его величии. Дальше Орлов приводит уже известное, что на 20-м съезде советской коммунистической партии Хрущев объявил, что Сталин сфабриковал обвинение против маршала Тухачевского и других лидеров армии в 1937 году и расстрелял до 5000 невиновных офицеров. Орлов говорит, что Хрущев знает больше про Сталина, но не сообщает всего. В январе 1937 года Орлов был в госпитале в Париже. Ему позвонил резидент НКВД во Франции, Смирнов. "Я вас поражу", -- заявил он весело. Затем он передал трубку кузену Орлова Зиновию Кацнельсону. Кацнельсон в 1937 году был помощником главы НКВД на Украине. Он был дружен с членом Политбюро Станиславом Косиором и часто видел Сталина. Далее Орлов сообщает, что когда Сталин уговорился с начальником НКВД Ягодой устроить показной процесс в Москве, он дал Ягоде совет, который тот принял за приказ. Сталин заявил, что было бы полезно, если бы НКВД мог доказать, что некоторые лица, подвергнувшиеся чистке, были до революции агентами Охраны. Сталин предлагал, конечно, чтобы "документальное доказательство" было подделано. Ягода нашел это рискованным. Он решил достать офицера Охраны, чтобы он показал, что некоторые обвиняемые, намеченные Сталиным, были царскими агентами. Но найти живого офицера Охраны было труднее, чем думал Ягода, так как многие бежали, другие были ликвидированы. Архивы старой полиции держались в разных городах, многие в Ленинграде. Большая коллекция их держалась в каби- нете предшественника Ягоды, Менжинского. Эти архивы были переданы офицеру НКВД Штейну, помощнику начальника департамента, готовившего первый московский процесс. Однажды Штейн напал на аккуратную папку бумаг, которые помощник начальника царской Охраны, Виссарионов, хранил для себя. Штейн нашел анкету с небольшой карточкой Сталина на ней. Но при изучении Штейна охватил страх и ужас. Это были доклады и письма, написанные почерком Сталина, знакомым Штейну, адресованные Виссарионову. Папка была о Сталине, агенте-провокаторе царской тайной полиции. Штейн с папкой вылетел в Киев показать ее своему другу, В. Балицкому, члену Политбюро партии на Украине и члену ЦИК партии СССР. Он же был главой НКВД на Украине. Балицкий был так же потрясен, как и Штейн. Они вызвали Зиновия Кацнельсона. Они сделали анализ о возрасте документа и установили почерк. Сталин, без сомнения, был агентом тайной царской полиции и был активным еще в конце первой половины 1913 года. В папке не только были донесения Сталина, но оказалось, что он старался выдвинуться в тайной царской полиции. Ряд донесений Сталина касался 4-й Думы. Большевистская фракция в ней имела шесть депутатов во главе с Романом Малиновским. Когда архивы Охраны были вскрыты после февральской революции, выяснилось, что Малиновский был всегда царским агентом и предавал товарищей-коммунистов в большом масштабе. После прихода большевиков к власти Малиновского судили, признали виновным и расстреляли. Ленин руководил партией из-за границы, Малиновский был его главной рукой в России и имел право добавлять членов в ЦК по своему усмотрению. В 1912 году Малиновский назначил Сталина в ЦК. Сталин тогда жил в Петербурге и несколько раз служил связью между Малиновским и Лениным. В течение этого выдвижения на доверительное положение в рядах большевиков Сталина арестовывали, но ему как-то удавалось спасаться. К 1913 году руководителям Охраны Сталин уже был не нужен и его сослали в Туруханский край. Там он оставался до февральской революции. Далее Орлов сообщает, что Кацнельсон и Балицкий сообщили факты двум своим друзьям: генералу Якиру, командующему войсками на Украине, и Косиору, члену Политбюро, фактическому диктатору Украины. (Косиор, ликвидированный в 1938 году, был обелен на XX съезде Коммунистической партии. ) Генерал Якир вылетел в Москву и сообщил об этом своему другу Тухачевскому, главнокомандующему армией, личная антипатия которого к Сталину была известна. Тухачевский доверил секрет помощнику комиссара обороны Гамарнику и генералу Корку. Позднее, видимо, сообщили другим чинам армии. Из этого создался заговор, возглавлявшийся маршалом Тухачевским, для свержения Сталина. Заговорщики выработали план действий. Они решили вместе рисковать жизнью, чтобы спасти страну от агента-провокатора. В феврале 1937 года генералы Красной Армии еще "собирали силы", как сказал Кацнельсон. Они еще не договорились о твердом плане переворота. Но Тухачевский был склонен к следующей схеме. Под каким-либо предлогом он уговорил бы комиссара обороны Ворошилова просить Сталина созвать высшее совещание по военным делам Украины, Московского военного округа и некоторых других военных округов, командующие коими входили в заговор. Тухачевский и другие заговорщики явились бы с верными людьми. По данному сигналу два отборных полка оцепили бы главные подходы к Кремлю, чтобы преградить путь войскам НКВД. В этот момент заговорщики объявили бы Сталину, что он арестован. Тухачевский был уверен, что все в Кремле будет выполнено без осложнений. Кацнельсон объяснил, что были два предположения, что делать со Сталиным потом. Тухачевский и другие генералы были за то, чтобы убить Сталина на месте, после чего созвать ЦИК и показать папку полиции. Косиор, Балицкий, Кацнельсон и другие (видимо, не военные) хотели арестовать Сталина и представить его на пленарную сессию ЦИК и представить обвинение в полицейском прошлом. Далее Орлов пишет, что Кацнельсон попросил Орлова, в случае неудачи заговора и его расстрела, позаботиться об его детях. "Как может быть неудача, -- заявил ему Орлов, -- Тухачевский уважаемый глава армии. Московский гарнизон в его руках. Он и его генералы имеют пропуски в Кремль. Тухачевский регулярно делает доклады Сталину и не подозревается. Он созовет совещание, вызовет два полка, вот и все". июня 1937 года Орлов услышал сообщение радио Ту лузы об аресте маршала Тухачевского и других генералов за измену. июня произошло официальное советское сообщение, что военный суд состоялся и казнены восемь высших военных: Тухачевский, Якир, Корк, Уборевич, Путна, Эйдеман, Фель дман и Примаков. Штейн, офицер НКВД, открывший папку Охраны о Сталине, застрелился. Косиор, несмотря на положе ние члена Политбюро, расстрелян. Гамарник застрелился до расстрела генералов. Балицкий был расстрелян. В июле 1937 года Орлов получил сообщение о расстреле своего кузена, Зиновия Кацнельсона. Далее Орлов пишет, что, как ему сказал Кацнельсон, было сделано несколько фотостатов с папки Охраны о Сталине и их содержания. Он задумывался, куда они делись. Орлов думал, что при пытках жертв 1937 года могли обнаружиться некоторые фотостаты. Орлов также думает, что кто-то показал разоблачающую папку теперешним лидерам Кремля. Он думает, что документы сохранил кто-нибудь из военных или родственников военного. Он пишет: "Могло бы быть, что генералу Жукову дали документы и что он показал их "коллективному руководству" как раз, когда Хрущев созывал 20-й съезд коммунистической партии? Я знал генерала Жукова, когда он приезжал в Испанию наблюдателем во время гражданской войны. Я говорил с ним несколько раз, и у меня создалось впечатление, что Жуков не приближенный и не ставленник Сталина. Пятно 1937 года на чести Красной Армии должно было беспокоить его военную совесть с тех пор. Поражения, приписанные генералам во второй мировой войне, . и победы, неправильно приписанные Сталину, должны были отразиться. Жуков был бы человек, более всего вероятный принять папку Охраны о Сталине и принять меры. Как бы это ни случилось, я уверен, что документальные доказательства, что Сталин был агентом полиции, были предъявлены теперешнему "коллективному руководству". У крем-левцев не было реального выхода, кроме как попытаться разрезать веревку, связывавшую их с узурпатором и обманщиком, имевшим мало параллелей во всей истории. Риск был громадный, но, если они быстро и полностью не отрекутся от царского агента, они сами могли рисковать тем, что ужасная тайна в конце концов откроется, теперь раз самого Сталина больше нет, чтобы ее держать утаенной. И, возможно, были такие люди, как маршал Жуков и другие, -- которые предупредили, что факты не останутся в тайне, если миф о Сталине не ликвидируют окончательно. Не будет невероятно, что сам Кремль когда-нибудь откроет тайну виновности Сталина, хотя бы лишь для того, чтобы эта тайна иным путем не дошла до русского народа. Опубликование этой статьи может ускорить официальное разоблачение. Пока же антисталинской кампанией люди Кремля подготовляют своих русских подданных к предстоящему потрясению. Но свободному миру лучше приготовиться к новым потрясениям также. Наследники бывшего агента Охраны Сталина реально не порвали с его наследием. Они не отреклись от сталинской политики -- беспощадно подавлять противополож- ное политическое мнение. Они не открыли ворота концентрационных лагерей, наполненных Сталиным. Меньше всего Хрущев и его "коллективное руководство" отреклось, словом или делом, от порабощения других наций, чего добивался Иосиф Сталин. В действительности своими текущими действиями они отчаянно стараются снять с себя пятно Сталина, чтобы еще лучше проводить такую манию величия", -- заканчивает А. Орлов. А. Жерби РАЗОБЛАЧЕНИЯ О ДЕЛЕ ТУХАЧЕВСКОГО И НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ О СТАЛИНЕ1 Письмо из Нью-Йорка В поступившем уже 19 апреля номере "Лайф" от 23 апреля напечатана пространная статья генерала Александра Орлова, одного из главных деятелей НКВД, ставшего невозвращенцем в 1938 г. и выпустившего в 1953 г. книгу "История преступлений Сталина". Статья пространная, в пять больших страниц. Передать ее полностью нет возможности, и я попытаюсь дать самые интересные выдержки, проливающие свет на ужасное дело ген. Тухачевского и нескольких выдающихся маршалов и генералов, расстрелянных одновременно с ним. Как и И. Дон Левин, Орлов утверждает, что Сталин был агентом Департамента полиции, и приводит факты, подтверждающие, это обвинение. Лично оговариваюсь: как ни поразительны они своим совпадением с тем, что пишет в том же номере "Лайф" такой серьезный исследователь-историк, как И. Дон Левин, мы, старые эмигранты, видавшие виды, должны относиться к ним осторожно, ожидая полной и достоверной проверки. Александр Орлов, будучи послан Сталиным в 1936 г. в качестве высшего представителя НКВД в Испанию, где бушевала гражданская война, в один из своих частых наездов в Париж, в феврале 1937 года, попал в автомобильную катастрофу и должен был несколько недель пролежать в больнице. Там его посетил его двоюродный брат, всецело преданный ему Зиновий Борисович Кацнельсон, занимавший пост заместителя начальника НКВД на Украине и, благодаря своему положению, бывший в тесной связи со многими могущественными деятелями организации, державшей всю страну в ежовых рукавицах по приказу "отца народов". 0x08 graphic 1 Русская мысль. 1956. 28 апреля. -- Примеч. Ю. Ф. Перед своим другом Орловым этот чекист никогда не скрывал ни своих мыслей, ни получаемых им свыше сведений, вполне доверяя ему. Это доверие было взаимным. Вот что он откровенно рассказал ему в парижской больнице, где не было микрофонов. То были страшные тридцатые годы. Сталин замышлял свои кровавые чистки. Он предложил Ягоде найти бывшего служащего прежней охранки, который на процессе против старых большевиков мог бы засвидетельствовать, что такие и такие старые большевики были агентами Департамента полиции, что облегчило бы их уничтожение. Ягода принял это предложение как приказ. Он отверг мысль о фабрикации подложных документов, зная, как скользка такая затея, и поручил своему подручному, одному из высших служащих Чека, некоему Штейну, разыскать нужного человека. Задача была трудная, почти невозможная, ибо все бывшие служащие охранки и Департамента полиции были расстреляны либо скрывались под чужой фамилией в глухих уголках обширной страны. Штейн решил копаться в многочисленных архивах различных охранных отделений, сохранившихся после их разгрома. И в один прекрасный день он напал на особо тайное досье бывшего помощника начальника Департамента полиции, Виссарионова, в котором хранились особо секретные документы, как было указано на обложке. И к своему ужасу Штейн увидел небольшой "вопросник" с приложенной к нему фотографической карточкой, в которой он узнал не кого иного, как... Сталина, когда он был еще молодым человеком. В самом досье лежала куча всевозможных донесений, написанных хорошо известным Штейну почерком всесильного диктатора. Из них ясно вытекало, что Сталин в свое время был агентом-провокатором. Такое открытие было смертным приговором для Штейна. После нескольких бессонных ночей он отвез его в Киев показать своему личному другу, В. Балицкому, своему прежнему начальнику, влиятельному члену Украинской коммунистической партии, члену Центрального Комитета Коммунистической партии СССР. В то же время он был главой НКВД на Украине. Балицкий был так же потрясен, как и Штейн. Он вызвал своего помощника Зиновия Кацнельсона, и все документы были подвергнуты тщательной проверке с помощью лабораторных приемов, чтобы установить происхождение бумаги и установить подлинность найденных страшных документов и почерк. Все опыты удостоверили, что документы были настоящие. Несколько из найденных докладов Сталина Виссарионову касались 4-й Думы, в которой большевистская фракция состоя- ла из шести человек, среди которых был Роман Малиновский, впоследствии расстрелянный большевиками после того, как найденные в Охранке документы доказали, что он был провокатором и что он выдал многих из своих товарищей. Из найденных Штейном писем Сталина, адресованных Виссарионову, вытекало, что Сталин был осведомлен о роли Малиновского и подкапывался против него перед своим начальством в Департаменте полиции. Там же нашлось письмо Сталина, адресованное тов. министра внутренних дел Золотареву, в котором он давал подробные сведения о конференции старых видных большевиков (Ленин, Зиновьев, Каменев, Трояновский, впоследствии посол в Соединенных Штатах, Малиновский и др. ), состоявшейся в январе 1913 года в Кракове, в квартире Ленина. Золотарев заведовал делами Охранки в Департаменте полиции. В этом письме Сталин-агент утверждал, что, судя по поведению Малиновского на этой конференции, он в душе был предан Ленину, а не Департаменту полиции, и предлагал отставить его от должности агента Департамента полиции, ибо, мол, он не заслуживает доверия. На этом письме Золотарев сделал пометку: "пишущаго сие отправить в Сибирь". Несколько недель спустя Сталин был арестован и отправлен в Туруханск, откуда его освободила февральская революция. Так плачевно закончилась карьера Сталина-провокатора. В 1917 г. он начал новую, более удачную... Балицкий и Зиновий Кацнельсон, потеряв самообладание, посвятили в свое открытие двух могущественных людей на Украине -- генерала И. Е. Якира, командующего всеми военными силами Украины, и Станислава Косиора, члена Политбюро и фактического диктатора Украины (оба погибли впоследствии вместе с Тухачевским). Тогда Хрущев был под начальством Косиора. Ген. Якир полетел в Москву и откровенно рассказал все своему другу и однокашнику Тухачевскому, главнокомандующему Советской Армией, неприязнь которого к Сталину была всем известна. Тухачевский, в свою очередь, посвятил в это дело своего помощника ген. Гамарника, известного своей честностью. К ним присоединились еще несколько генералов, ставших позже жертвой кровавой расправы Сталина. Так возник заговор, имевший целью покончить со сталинским режимом, но прежде всего с самим самодержцем, который оказался не кем иным, как новым Азефом, креатурой ненавистной Охранки.. В феврале 1937-го, когда Зиновий Кацнельсон рассказывал все это лежавшему в больнице Орлову, заговор находился в стадии возникновения, собирания нужных сил. Не было еще точного плана. По словам осведомленного Зиновия, предполагалось предложить Ворошилову, тогдашнему председателю Высшего Совета Обороны, созвать экстренное совещание со Сталиным для обсуждения военных мероприятий, касающихся Украины и Московского военного района. Туда должны были прийти Тухачевский и некоторые из заговорщиков. В то же время избранные войсковые части блокировали бы Кремль, чтобы не допустить к нему военные части НКВД. Тухачевский арестовал бы Сталина во время заседания. Он надеялся, что все пройдет гладко. Чем все это кончилось, известно. До сих пор, замечает Орлов, еще нет точных сведений, был ли донос, или по какой-либо другой причине, в последнюю минуту заговор был раскрыт. Только из сообщений парижского радио 11 июня 1937 г. и из газет Орлов узнал о трагическом исходе заговора. Были расстреляны маршалы Тухачевский, Якир, Корк, Уборевич, Путна, Эйдеман, Фельдман, Примаков. Штейн, нашедший пресловутое досье, застрелился. Косиор, несмотря на свой высокий пост в Политбюро, был расстрелян. Гамарник покончил с собой. Балицкий был расстрелян. Также и Зиновий Кацнельсон. Как известно, вслед за расстрелом главарей были уничтожены тысячи офицеров, ничего общего не имевших с заговором, но тем или иным путем бывшие связаны с расстрелянными маршалами или генералами. Многие тысячи были сосланы. Интересно отметить, что пущенная Сталиным гнусная выдумка, что Тухачевский и другие заговорщики были в сношениях с германскими властями и замышляли выдачу своей страны всесильному вечному врагу, Германии, уже потому смехотворна, что из восьми расстрелянных генералов и маршалов трое были евреями -- Якир, Эйдеман и Фельдман, ненавидевшие особенно сильно нацистов. Увы, большевистская пропаганда достигла того, что еще долго после этой катастрофы, отдалившей освобождение многострадального русского народа, иностранная пресса спокойно допускала возможность факта сотрудничества расстрелянных с нацистским режимом Германии. Прошло 19 лет. Хрущев напал на своего благодетеля и хозяина. В чем дело? Кое-кто утверждает, что Хрущев и компания хотят отомстить Сталину за перенесенные унижения, за страх перед ним ("мы никогда не знали, выйдем ли живыми из его кабинета"). Вряд ли. В течение многих лет они были его верными сподвижниками и сверхподхалимами. Почему они, после его смерти, не последовали его примеру -- стать богами, диктаторами? Разоблачением его они скорее рисковали навлечь на себя гнев народа как на его приспешников. Почему же они не побоялись этого риска? Орлов утверждает, что, очевидно, Хрущев и компания -- все отъявленные мерзавцы -- знали один факт: документы, о которых он выше пишет, как и документ, о котором говорила гр. Александра Львовна Толстая на своей конференции печати в Нью-Йорке 18 апреля и о котором пишет в том же номере "Лайф" И. Дон Левин (мы писали об этом), наверно, были сняты во многих экземплярах, и фотокопии, вне сомнения, имеются на руках у некоторых лиц в России. Хрущев, Микоян, Молотов и все другие палачи, помощники умершего или умерщвленного диктатора, каждую минуту боятся, что такой фотостат может выплыть. Что будет тогда с ними, этими наследниками диктатора-охранника, нового Азефа? Таково содержание, сильно сокращенное, большой статьи ген. Орлова в номере "Лайф" от 23 апреля, вышедшего 19-го. Лично могу прибавить от себя, что все эти утверждения, имеющие огромное политическое значение, требуют еще самой тщательной проверки, прежде чем можно признать подлинность приведенных документов. Даже тот факт, что И. Дон Левин, добросовестный писатель-историк, посвятил целых три года и несколько поездок в Европу, не говоря о многих поездках в европейские различные страны, для этого прежде, чем передать оригинал письма Еремина в Толстовский фонд, не дает нам права считать проверку вполне законченной. Американская печать таже пока сдержанно отзывается обо всем этом деле. Г. Аронсон ЕЩЕ РАЗ О ПОДЛИННОСТИ ДОКУМЕНТА О СТАЛИНЕ1 В документе, приведенном в "Лайфе" о службе Сталина в царской Охранке, о котором мне привелось писать в "Новом русском слове" 26 апреля, указано, что оно адресовано из Особого отдела Департамента полиции начальнику Енисейского Охранного отделения Железнякову. Касаясь этого документа, М. Е. Вейнбаум, между прочим, высказал сомнение в том, существовало ли вообще Енисейское Охранное отделение. Основания для такого сомнения имеются: в Сибири, как передают, вообще не было Охранных отделений, и к тому же Енисейск слишком маленький город, в 3--4 тысячи населения тогда, чтобы, наряду с жандармским управлением, там существовало и Охранное отделение. Автор письма в "Новом русском слове" А. Михайловский (от 25 апреля), однако, катего- 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 1 мая. С. 2. -- Примеч. Ю. Ф. рически заявляет, правда голословно, без всяких ссылок на какие-нибудь официальные данные, что "в городе Енисейске было Охранное отделение. Оно ведало делами нескольких уездов в бассейне реки Енисей". По-видимому, г. Михайловский владеет предметом, о котором столь категорически говорит, и я не могу оспаривать его утверждение. Хочу только обратить внимание читателей, интересующихся этим вопросом, на одну специальную работу, которая косвенно проливает свет на вопрос, существовало ли Охранное отделение в Енисейске в 1913--1914 гг. Передо мною книжка М. Москалева "Русское Бюро ЦК большевистской партии, 1912 -- март 1917", изданная Госиздатом в Москве, в 1947 г., и на страницах этой книжки 149--160 мы находим весьма любопытный материал, связанный с ссылкой Сталина в то время в Туруханский край. Из этой книжки мы прежде всего узнаем, что в Красноярске существует Красноярский краевой государственный архив, в котором имеются дело Енисейского жандармского управления No 1, а также Фонд Енисейского розыскного пункта. И бросается в глаза, что среди данных краевого архива, приводимых в книжке, ни разу не приводится ни один документ, ни одна ссылка из фондов Енисейского Охранного отделения и, более того, ни разу не упоминается даже о существовании Енисейского Охранного отделения. Все справки и все документы относятся к Енисейскому жандармскому управлению, а не к Охранному отделению. Когда упоминается жандармский ротмистр Железняков (его имя упоминается один раз), в дальнейшем он называется "жандармский ротмистр", но опять-таки ни разу с ним не связывается Охранное отделение, и все время речь идет о нем как о начальнике или чиновнике Енисейского жандармского управления. "Жандармский ротмистр Железняков приезжал со специальным докладом к енисейскому губернатору... Енисейский губернатор Крафт разъяснил ротмистру"... Департамент полиции, отправляя Сталина в ссылку, предлагал начальнику Енисейского губернского жандармского управления "водворить Джугашвили по его прибытии в одном из отдаленных пунктов Туруханского края". Начальник Енисейского губернского жандармского управления в свою очередь дал предписание туруханскому отдельному приставу по прибытии Джугашвили установить за ним скрытый и бдительный надзор полиции. Отсутствие всякого упоминания об Охранном отделении в Енисейске усиливает сомнение в достоверности документа, адресованного Енисейскому Охранному отделению. Но попутно обращает на себя внимание и другой документ. Документ о службе Сталина в Охранке, как уже было отмечено, называет Сталина не только Джугашвили, но и Сталиным, т. е. пар- тийной кличкой, к тому же в ту пору почти неизвестной. Это обстоятельство опять-таки вызвало сомнение в достоверности документа. Сомнение это должно усилиться теперь, когда в приведенных в книжке Москалева документах из Красноярского архива по фондам Енисейского жандармского управления вы ни разу не встречаете партийной клички: Сталин. Во всех справках и документах Сталин называется постоянно: Джугашвили -- и только. Департамент полиции предписывает: "Водворить Джугашвили в один из отдаленных пунктов"... Начальник Енисейского жандармского управления приказывает "принять меры к воспрепятствованию побега Джугашвили". Я. Свердлов в перехваченном письме от 11 марта 1914 года пишет об Иосифе Джугашвили -- и не только по соображениям цензуры, но потому, что Сталина тогда Сталиным никто не называл. Никто, кроме автора сфабрикованного документа, о котором идет речь. Александр Михайловский О ДОСТОВЕРНОСТИ ДОКУМЕНТА О СТАЛИНЕ1 Многоуважаемый Марк Ефимович!2 Не откажите в любезности поместить мое письмо с рядом критических замечаний по поводу статьи от 26 апреля сего года "Подлинный документ или фальшивка?". Автор этой статьи считает напечатанный в НРС документ о Сталине фальшивым. Рассмотрим каждый из его аргументов в отдельности. 1. Фраза "Сталин по возвращении в Петербург стал в яв ную оппозицию правительству", по словам автора, написана не стилем Департамента полиции: большевики были партией революции. Об оппозиции к правительству можно было гово рить в применении к кадетам... Очевидно, автор забыл, что удельный вес большевиков в дореволюционной России был очень незначительный. Если даже стать на точку зрения автора, что оппозиционерами могли быть только кадеты, то Сталин, как "свой" человек в Департаменте полиции, тоже мог быть в явной оппозиции к правительству. 2. Автору кажется странным, что в документе, датирован ном 1913 годом, упоминается Петербург без прибавления 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 6 мая. С. 7. -- Примеч. Ю. Ф. 2 М. Е. Вейнбаум -- главный редактор газеты "Новое русское слово". -- Примеч. Ю. Ф. "Санкт" или буквы "С". Смею уверить автора, что в маловажных корреспонденциях некоторые лица не соблюдали эту формальность. 3. Автор статьи смущен, что документ подписан одним лицом -- Ереминым, на бланке "Заведующий Особым отделом Департамента полиции". Автор имел возможность видеть свыше 20 фотокопий документов, где бланк имеет другой вид: "Министерство внутренних дел. Департамент полиции по Особому отделу"... Г-н Еремин, как руководитель отдела, имел свою канцелярию, печать и бланк. По такому маловажному делу, изложенному в документе от 12 июля 1913 года, он мог подписываться один на бланке своего отдела. Что касается циркулярных распоряжений, исходящих из Министерства внутренних дел, касающихся, например, системы Особого отдела, то такие документы составлялись в главной канцелярии Министерства внутренних дел и подписывались двумя-тремя лицами. Там бланк действительно имел такой вид: "Министерство внутренних дел. Департамент полиции по Особому отделу". В этом случае г-н Еремин подписывал документы, утвержденные министром внутренних дел. В важных делах права заведующих отделов были ограничены. В письме в редакцию газеты от 25 апреля сего года я указал, что осведомители в Охранке назывались агентами, а не сотрудниками. Об этом свидетельствуют многочисленные советские источники, Советы хорошо знали о том, как назывались осведомители в Охранке. После революции они беспощадно истребляли чинов Охранки как палачей рабочих и крестьян. Своих же осведомителей называли секретными сотрудниками, "сексот". Автор статьи удивляется, что в документе от 1913 года наряду с Джугашвили приводится имя Сталина, -- в те годы почти неизвестное ни в литературе, ни даже в партии большевиков. Труды советских и иностранных биографов опровергают такое толкование. Дореволюционный обыватель мог не знать о Сталине, но Охранка об этом имени хорошо знала. Автор статьи предупреждает, что на Дальнем Востоке процветала фабрикация фальшивок. Но он забыл упомянуть, что на Дальнем Востоке добрая половина фальшивок распро странялась советскими агентами для дезинформации обще ственного мнения. Автор статьи ссылается на мемуары бывшего начальника Петербургского Охранного отделения генерала Герасимова, в которых ни словом не упоминается о службе Сталина в Ох ранке. Надо быть слабоумным, чтобы при жизни Сталина пуб ликовать подобные разоблачения. Лев Троцкий был, очевидно, иного мнения и поплатился жизнью, когда советская разведка узнала, что он работает над книгой о Сталине. 8. В заключение автор статьи восклицает: "Что могло Виссарионова из Департамента полиции, руководившего деятельностью Малиновского, скрыть на допросе... в 1917 г. ... что он "вел" того же Сталина в качестве секретного сотрудника?" Ответ: Г-н Виссарионов в 1917 году был на положении арестованного. Он не мог разоблачать своих тюремщиков. В журнале "Лайф" помещена пространная статья о службе Сталина в Охранке. Статья основывается на разных источниках, трактующих о причинах бессмысленной жестокости покойного диктатора. Документ о Сталине проверен в течение долгого времени выдающимися экспертами свободного мира. Этот документ заслуживает большого внимания и представляет исключительную историческую ценность. Примите уверение в совершенном к Вам почтении! Н. Нароков ДОКУМЕНТ О СТАЛИНЕ1 Глубокоуважаемый Марк Ефимович! Документ о Сталине-провокаторе, опубликованный г. Дон Левиным, естественно, привлек к себе особое и притом обостренное внимание. Естественно также и общее стремление внести свою лепту в дело исследования этого документа. Поэтому особый интерес представляют собою те объективные и осторожные соображения, которые были высказаны Вами и г. Аронсоном на страницах НРС. Хочу внести и свою лепту касательно одного из соображений г. Аронсона. Г. Аронсона смущает то обстоятельство, что исследуемый документ написан не на бланке учреждения ("Особый отдел Департамента полиции") и подписан всего одним лицом, а не несколькими, как это требовалось правилами и формами тогдашнего делопроизводства. По этим формам, существовавшим в гражданском ведомстве, всякая переписка действительно велась не между лицами, а между учреждениями: "Киевская Казенная палата просит киевское Губернское правление сообщить" и т. д. Поэтому: 1) каждая бумага была написана на бланке учреждения; 2) подписывалась (минимум) двумя лицами, представлявшими учреждение с обязательным указанием служебного положения этих лиц и 3) адресовалась учреждению же. Никаких "цере- 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 6 мая. С. 7. -- Примеч. Ю. Ф. монных концовок" ("с совершенным уважением" и пр. ) не требовалось. Исследуемый же документ ни одному из этих требований не отвечает. Однако неправилен вывод, будто бы он представляет собою неудачную фальшивку, сочиненную лицом, незнакомым с формами дореволюционного делопроизводства. Дело в том, что этот документ не является ни "предписанием", ни "отношением", ни "циркуляром", ни даже "справкой". Он -- особый вид служебной бумаги, который назывался -- "официальное письмо". А таковое 1) шло не от учреждения, а от лица, 2) писалось не на учрежденческом, а на личном бланке, 3) подписывалось только одним лицом без указания его служебного положения и 4) заканчивалось "церемонной концовкой". Как мы видим, исследуемый документ полностью отвечает форме "официального письма", вплоть до личного обращения в начале ("Милостивый Государь Алексей Федорович") и до "реверанса" в конце ("Примите уверения в совершенном к Вам почтении"). Поэтому по своей форме (не говоря о других признаках и соображениях) документ никаких сомнений не вызывает. С искренним к Вам уважением Н. Нароков P. S. Позволю себе напомнить, что в романе Гончарова Судьбинский, рассказывая Обломову о канцелярских новостях, говорит: "В письмах отменили писать -- "Покорнейший слуга", и пишут -- "Примите уверение". Говоря об отмене старой формы подписи, Судьбинский, конечно, говорил не о частных письмах (которые всяк волен подписывать, как он хочет), а говорил именно об особого рода служебной переписке. Как мы видим, концовка, указанная Судьбинским, сохранилась до предреволюционных лет. П. Елецкий СТАЛИН В ОХРАННОМ ОТДЕЛЕНИИ1 Многоуважаемый Марк Ефимович! Прочтя в "Новом русском слове" Вашу статью и Г. Аронсона по поводу службы Сталина в Охранном отделении, позволю себе возразить на два утверждения: первое -- относительно печати на документе, второе -- относительно подписи на нем. Каждый, кто знаком с письмоводством в военном ведомстве, сразу признает, что документ, напечатанный в журнале 0x08 graphic 1 Новое русское слово. 1956. 6 мая. С. 7. -- Примеч. Ю. Ф. Лайф, написан по форме личного письма из Положения о письмоводстве в военном ведомстве. Этим письмоводством пользовался также Корпус жандармов и, надо думать, Департамент полиции, когда сносился с Охранными отделениями, начальники коих были жандармские офицеры. Так вот, согласно этому письмоводству, на предписаниях, отношениях, отзывах, а тем более на письмах никаких печатей не полагалось. Это только большевики ввели затем моду требовать печать на любой бумажке. Также не полагалось на личных письмах второй подписи, т. е. скрепы, о которой так пространно говорит г. Аронсон. А потому следует признать, что письмо это написано строго по форме и, в этом отношении, сомнений вызывать не может. С совершенным уважением А. Байкалов БЫЛ ЛИ СТАЛИН АГЕНТОМ ОХРАНКИ?1 (письмо из Лондона) Опубликованное И. Дон Левиным в американском журнале "Лайф" письмо Департамента полиции начальнику Енисейского Охранного отделения от 12 июля 1913 г. (см. статью А. Жерби в "Русской мысли", No 890 от 24 апреля), свидетельствующее о том, что Сталин в 1906--1912 гг. был агентом Охраны, вызывает у меня серьезные сомнения в его аутентичности. Основания для этих сомнений таковы. С конца 1910 г., после возвращения из административной ссылки в Туруханский край, и по март 1918 г. я безвыездно проживал в Красноярске, губернском городе Енисейской губернии. Ввиду моей "политической неблагонадежности" жандармерия весьма мною "интересовалась", и, естественно, сам 0x08 graphic Русская мысль. 1956. 8 мая. Байкалов, Анатолий Васильевич, из казаков станицы Таштык, Енисейской губ. Родился в 1882 г. Арестован в 1903 г. в Казани, как студент университета. В революции 1905 г. был в Красноярске членом комитета меньшевиков. В 1917 г. после раскола местной объединенной с. -д. организации стоял во главе меньшевиков. Выл членом Исполнительного Комитета Красноярского Совета рабочих депутатов. После октября, очутившись в эмиграции и живя в Лондоне, примкнул к правой меньшевистской группировке, возглавляемой Ст. Ивановичем. Сотрудничал в журнале "Заря" в Берлине. За свою деятельность в эмиграции был объявлен "Социалистическим Вестником" "стоящим вне партии". -- Примеч. Ю. Ф. того не желая, я знал служивших в Красноярске жандармских офицеров. Прежде всего в Красноярске никакого "Охранного отделения" в 1910--1917 гг. и не было. Существовало, как и в других губернских городах Российской Империи, только Енисейское губернское жандармское управление. Штат его состоял из двух офицеров: начальника и его помощника, и двух-трех десятков унтер-офицеров. В г. Енисейске, небольшом уездном городе (8000 жителей), никаких жандармских учреждений вообще не было. Если там возникало какое-либо "дело", то для разбора его из Красноярска приезжал начальник жандармского управления или его помощник. Я не могу сказать, был ли в Енисейском губернском жандармском управлении офицер, носивший фамилию А. Ф. Железнякова. Если бы был, я, вероятно, помнил бы эту фамилию. Когда в 1911 и 1915 гг. меня подвергали кратковременным арестам, допрашивал меня помощник начальника управления ротмистр Оболенский. Начальником управления в 1913-- 1917 гг. был полковник Белов (Беляев). Сталин отбывал ссылку в деревне Мирное Туруханского края. В этой маленькой деревушке, в 1500 верстах от Красноярска, никакой революции делать было нельзя, и потому у жандармов не могло быть никаких оснований "подсаживать" туда своих секретных агентов. Я думаю поэтому, что Департаменту полиции незачем было бы осведомлять жандармские власти Енисейской губернии о приезде в Туруханский край Сталина: они никак не могли бы использовать его услуги для розыскной работы. Сталин приехал из Туруханского края в Красноярск в августе 1916 года, будучи вызван для медицинского освидетельствования на предмет призыва в армию. Так как левая рука у Сталина в локте не сгибалась, его признали негодным к службе, и губернатор Гололобов разрешил ему оканчивать срок ссылки в г. Ачинске. Я знаю совершенно точно, что никакой революционной работой Сталин в Ачинске не занимался. Впрочем, такой работой не занимался никто даже в Красноярске, где жило тогда свыше сотни политических ссыльных. Как я уже писал выше, в г. Енисейске никакой Охранки никогда не было. Что касается жандармского управления в г. Красноярске, то, по постановлению образовавшегося там 28 февраля 1917 г. Комитета общественной безопасности, я в ночь на 2 марта занял нарядом войск помещение жандармского управления. Офицеры были арестованы, унтер-офицеры отпущены по домам, а самое помещение с его архивами поставлено под военную охрану. Мне и присяжному поверенному В. Я. Гуревичу было поручено допросить жандармских офицеров с целью получения от них фамилий и адресов их секретных сотрудников. Оба офицера -- и начальник управления, и его помощник -- дали самые подробные и откровенные показания о своих агентах. На основании этих показаний сразу же было арестовано десятка два агентов, которых позже, в августе 1917 года, судили в согласии с изданным Временным правительством распоряжением. Все находившиеся в архиве жандармского управления бумаги были внимательно рассмот