Джон Буньян. Духовная Война победа царя Шаддая над диаволосом --------------------------------------------------------------- OCR: Деменко А. В. --------------------------------------------------------------- ВСТУПЛЕНИЕ "Духовная Война" -- одна из лучших аллегорий Джона Буньяна. Это произведение бессмертного автора совершенно отлично от двух предыдущих: "Путешествие Пилигрима и Христианы с детьми", которые разбирают все внешние случаи земной жизни как способы или препятствия для духовного развития души, и потому они плоды личной опытности знаменитого Сновидца. Напротив того, "Духовная Война" разбирает внутреннюю борьбу духа с плотью и действия, проистекающие из этой борьбы, насколько она может влиять на душевный мир и счастье человека в его жизни. Этот поучительный рассказ -- прожектор человеческого сердца в духовной анатомии души. Он вместе с тем и духовное зеркало, верно представляющее первое состояние человека, чьим рабом он стал впоследствии, какие войны и борьбу, оборону и нападение следует вести и довести до конца, прежде чем Христос снова может воцариться в душе человека и "Погибший человек" мог бы воспеть новую песнь хваления, достойную "Возрожденного человека". Первая часть описания "города" намекает на "человека" в абстрактном его смысле, а именно на ту эссенцию, называемую "душой", на которой запечатлел Сам Бог Свой образ и подобие: то было дело десницы Божией, обсужденное и объявленное им "весьма хорошим". Из всех Его творений "человек" был ближайшим по сходству с Ним и наиболее дорогим Ему. "Душа человека" была предназначена для обители Бога. "Крепостью" или "цитаделью" города служит сердце человека, а "ворота" города -- пять чувств человека, почему и даны им соответствующие имена. "Жителей города" символически представляют разум, воля, совесть; надежда, радость и та масса мыслей, которые наполняют душу человека. Они и мужского, и женского пола; есть между ними и дети, т. е. незрелые мысли и чувства, которые в городе зачаты, рождены и воспитаны на добро или на зло. "Чертог Царя" впал в злоумышленную власть Сатаны и его сподвижников, и автор наглядно представляет слова мудреца Соломона, печальную историю человечества в сокращенном виде: "Вот я постиг одно, что Бог сотворил человека благочестивым; но они выдумали много ложного". (Эккл. 7,29). Прискорбное состояние "падшего города" (т. е. души) обращено в средство к большему прославлению Бога. Расторжение святого союза между Богом и человеком тотчас внушает Сыну Божию участие в погибшей душе. Эммануил совершает завет с Отцом: Сам Он желает возвратить душу человека под владычество Божие, Он исполняет это дело, приняв на Себя плоть падшего творения и принося Себя в жертву за него, научая человека познать и оценить Его чрез последовательное действие на него Духа Святого. Между тем, однако, Сатана царствует полновластно в Божием создании -- городе "Душа", где он устроил своего рода правление. Похититель престола должен быть изгнан. Эти видоизменения великой борьбы добра со злом суть фазисы нашей духовной жизни, в которых мы то ближе ко Христу, то все более от Него отдаляемся. Считаем долгом предложить это вниманию и верующего, и неверующего, духовно возрожденного и маловерного, сомневающегося, нерешительного христианина, -- всем предлагаем здесь чудное описание "борьбы воинства Христова". ДУХОВНАЯ ВОЙНА ГЛАВА I Душа, ее начало и падение Описание ее первобытного состояния. -- Шаддай, ее Царь. -- Крепость и стены. -- Пять ворот города. -- Продовольствие и средства обороны. -- Характер жителей и тайна его безопасности. -- Диаволос, его начало. -- Его честолюбие и гордость. -- Падение его. -- Чувство мщения. Его виды на овладение городом. -- Военный Совет. -- Осада. -- Смерть вождей Сопротивление и Непорочность. -- Разумение и Совесть отставлены от службы. -- Князь Свободная Воля берет верх. -- Шаддай оскорблен. -- Назначение другого градоначальника, городского судьи и старшин в городе. -- Сатанинские крепости. В моих странствованиях по различным областям случилось мне посетить знаменитый материк "Вселенная". Эта страна весьма обширна; она лежит между двумя полюсами и в самом среднем пункте между четырьмя странами света. В ней обильное орошение, бесчисленное количество гор и долин, славное местоположение и, насколько мог заметить, почва плодородная и воздух приятный. Жители в ней не все одинакового цвета, языка, образа жизни и религии; они так же различны между собою, как разнообразны на небе планеты. Как я уже сказал, мне суждено было странствовать по этой стране. Я и отправился и оставался там так долго, что наконец выучился тамошнему языку и принял обычаи и образ жизни жителей. И, правду сказать, я с наслаждением смотрел и внимал многому, пожалуй, согласился бы и записаться в число жителей и оставаться с ними до самой смерти, если бы мой Начальник не прислал за мной, приказав мне вернуться домой для другого дела. Итак, в этой приятной стране "Вселенная" есть город красивого, но нежного устройства и в нем община жителей, которые совокупно с самим городом называются "Душа" ("Город Душа". -- "Душа" -- единственный предмет созерцания аллегориста. Конечно, душа есть первый и главный вопрос жизни. Никакая потеря для человека так не важна, как потеря души. Никакая выгода так неоценима, как спасение души. Ничто так не обширно, не безгранично (в отношении к вечности), как душа. Ничто не стоит такого полного внимания, как душа человека. Автор рассматривает ее колебания: сперва торжествует Сатана, потом Эммануил. Сновидец взирает на эту длинную томительную борьбу и пишет "Историю духовной войны"). По своей архитектуре город замечателен, по положению своему -- удобен; привилегии его блестящи и соответственны его происхождению, так что смело могу сказать, как это уже, впрочем, было сказано о материке, на котором он построен: "нет равного ему под небесами". Город этот стоит между двумя мирами (Положение человека между двумя мирами: земным и небесным. Архитектор и Строитель города -- Шаддай (по-еврейски имя Всемогущего Бога), что значит "Производитель"), а первый его Архитектор и Основатель, как я это узнал по самым достоверным летописям, был Царь Шаддай, который построил его для собственного наслаждения. Он его сделал отблеском всего лучшего и славой всех своих творений, даже главой всего, что было в стране. В самом деле, город был вначале так прекрасен, что все небесное взглянуло на него с одобрением и воспело песнь радости и хвалы. Всему, что жило в стране, приказано было повиноваться и бить челом изящному творению, а ему Царь Шаддай вручил силу побеждать все, что окажется непокорным. Среди города воздвигнут был замечательный и пышный чертог; в отношении твердости постройки можно было назвать его замком, цитаделью или крепостью, по красоте -- раем; по обширности своей это здание могло вместить в себе весь мир. Это обиталище Царь Шаддай избрал лично для себя, не желая видеть в нем никого другого, отчасти потому, что это было его любимым местопребыванием, отчасти и потому, чтоб внешние враги не могли никогда смущать жителей. Шаддай окружил здание гарнизоном и поручил защиту его самим жителям города. Стены города были так тверды и плотны, что без разрешения жителей никто не мог ни перелезть через них, ни разрушить их. Таково было определение мудрого Строителя, что "никакая враждебная сила не в состоянии вредить стенам без свободного согласия жителей". В этом замечательном городе было пять ворот ("Стены" и "Ворота" были неприступны. Безопасность города была в руках самих жителей. Город был принадлежностью Царя Шаддая, и никто не мог исторгнуть его из рук Его без согласия жителей) для входа и выхода. Они соответствовали стенам, и никто чужой не мог войти без разрешения обывателей города. Вот их названия: ворота "Слуха", ворота "Зрения", ворота "Уст", ворота "Обоняния" и ворота "Чувства". Еще одна особенность, не менее замечательная, отличала город: в нем постоянно было достаточное количество провианта. Управляем он был самыми мудрыми, заботливыми законами. Между обывателями не было ни единого злодея, ни изменника; все были верны, с сильной привязанностью один к другому, а это условие -- важное для славы и безопасности места. При всем этом город мог наслаждаться присутствием своего Царя, его покровительством, а сам Царь считал за великую радость взирать на полное счастье своего творения. Вот однажды некий Диаволос (Диаволос -- греческое название, соответствует еврейскому "Сатана", что значит "убийца", "клеветник", "искуситель". Как вошел грех и как могла мысль зла проникнуть в небо -- мы понять не можем: эту тайну не угодно Господу нам открыть вполне. Многие пытались решить этот вопрос, но верить мы можем одной Библии. Вероятно, что сперва Сатана был начальником легиона ангелов, и когда возмутился, то увлек своих подчиненных на восстание против Бога, за что и был с ними изгнан с неба (2-е Петра 2, 4; поел. Иуды 1, 6)), мощный великан, вздумал совершить нападение на Душу, занять город и утвердить в нем свое пребывание. Этот великан был королем черных и самого бесовского характера. Но сперва рассмотрим происхождение Диаволоса, а потом узнаем, каким образом он овладел любимым творением Царя Шаддая. Диаволос, в самом деле великая сила, а вместе с тем он беден и нищ. Вначале он был одним из слуг Царя Шаддая, который назначил его на высокую и почетную должность, а именно сделал его начальником одного из лучших своих владений. Но занимаемый им высокий пост внушил ему лишь непреодолимое желание возвыситься еще более и начальствовать над всем, что подвластно Царю Шаддаю, а такое достоинство Царь назначал и уже вручил своему единственному Сыну. Вот и стал Диаволос обдумывать, как привести в исполнение свою думу, и созвал некоторых из своих подданных на обсуждение дела; они изъявили готовность помочь ему. Наконец, они пришли к заключению, что следует уничтожить Царского Сына, дабы наследство досталось им. Заговор был устроен, время назначено, возмутители собрались, и атака началась. Между тем сам Царь и Сын его, имея всевидящее и вездесущее око (Всевидящее и вездесущее Око. -- Так изображает автор всеведение и вездесущность Бога, прибавляя к этим двум свойствам Божества третье -- всемогущество. Господь немедленно остановил замыслы возмутителей и наказал их. Честолюбие вкралось в душу бесплотных слуг его -- и возмущение было его следствием. Сатана был изгнан из места благословения и ввергнут в место тьмы и проклятия. Но он остался бессмертным. И точно так же бессмертными остались его злобные чувства к Великому Создателю и ко всему, что Он создал. И вот, пользуясь свободой движений, он, как рыкающий лев, ходит повсюду, ища, кого бы поглотить, в кого бы вдохнуть то же чувство возмущения и гордости, погубившее его и его последователей), не могли не знать всего, что происходило в их владениях, и Шаддай, любивший Сына своего, как самого себя, вознегодовал и опечалился этим происшествием. Поэтому Он остановил всех возмутителей на первом их движении ко вреду Сына своего, уличил их в предательстве, возмущении и заговоре и ввергнул всех в место, где они были лишены всякого доверия от него, чести, выгод и будущего производства в какую-либо должность. Таким образом, они были изгнаны из Царского присутствия, окованы в цепи и брошены в ужасный темный ров без всякой надежды на какую-либо от Царя милость и там осуждены на вечное ожидание суда, предназначенного им в неизвестную для них эпоху. После этого царского определения возмутители возымели кроме чувства гордости и честолюбия хитрую затаенную злобу против Шаддая и его Сына. Они с яростью двигались с места на место, ища способа испортить и осквернить то, что было принадлежностью и созданием Шаддая, и тем отмстить за полученное от него достойное наказание. Таким образом, спустились они в область, называемую Вселенной, и направили путь свой к городу Душа. Убедившись еще раз, что этот город -- лучшее творение Царя и самое дорогое его сердцу, они, после некоторого обсуждения между собой, решились атаковать его и завладеть им. Я потому это говорю, что все они были свидетелями постройки и украшения города и знали, что Царь назначил его для своей личной радости. Когда они отыскали Душу, они огласили воздух криком торжества, и крик этот был ужасен, как дикий рев льва, нашедшего добычу. Вот они собрались и составили военный совет, обсуждая подробно средства к завладению городом, и наконец избрали для особого обсуждения четыре вопроса: 1-е. Явиться ли им всем вместе в город? 2-е. Не собраться ли им и стать перед Душой в тех самых рубищах, в которые они ныне облечены? 3-е. Открыть ли Душе разом намерения свои, или же атаковать ее словами лжи и хитрости? 4-е. Не поручить ли некоторым из своих воспользоваться появлением одного из жителей, чтобы застрелить его и таким образом успешнее достигнуть цели -- завладения городом? На первое предложение последовал ответ отрицательный, а именно: если они все разом покажутся городу, то это, несомненно, только напугает жителей и они будут настороже, тогда как появление одного из них такого действия произвести не может. При этом Диаволос еще заметил, что если Душа придет в ужас, тогда невозможно будет завладеть ею, ибо никто в нее без ее согласия войти не может. И потому пусть немногие или даже один осаждает Душу, "и по-моему, -- прибавил Диаволос, -- пусть это буду я сам". Все согласились на это предложение. Далее стали они обсуждать второй пункт, который также был отвергнут, а именно: так как до этого времени Душа имела дело только с невидимыми существами, то она еще не видала никого в таком жалком и гнусном виде. Это было мнение ярого Алекто. Тут добавил Апполион: "Совершенно верно; достаточно одному из нас показаться в своем настоящем образе, чтобы внушить Душе массу такого рода мыслей, от которых она смутится духом, и это заставит ее только быть осторожной, и, как выразился уважаемый Диаволос, тогда нам надо будет отказаться от взятия города". Тут перебил его мощный великан Луцифер: "Я точно того же мнения, ибо жители города видали не раз существ, какими и мы были прежде, но еще никогда не встречали таких, какие мы теперь, и, по-моему, нам следует показаться в таком образе, к которому они более привычны". Все с этим согласились и стали еще обсуждать, в каком же образе должен Диаволос явиться. Один предлагал то, другой -- другое. Наконец Луцифер предложил, чтобы начальник их преобразился в такого рода создание, которое Душе подчинено, "ибо, -- прибавил он, -- такие создания не только ей знакомы, но и подвластны: от них она зла ожидать не будет. Итак, пусть наш начальник примет образ того животного, которое считается там умнейшим". Громкое одобрение раздалось на это предложение, и было решено, что Диаволос преобразится в змея, который в то время был им так же привычен, как ныне птичка знакома ребенку. После того они перешли к третьему пункту. Третье предложение также не было принято по причине того, что община Души -- народ сильный и в сильном городе, коего стены и ворота непреодолимы, и никак нельзя войти в город без ее на то согласия, "Притом, -- прибавил Легион, который первый выразил здесь свое мнение, -- как только они узнали бы о нашем намерении, то, без сомнения, тотчас обратились бы к Царю за помощью, и тогда всем нам известно, что нас ожидает. Поэтому мы должны атаковать их осторожно, скрывая наши замыслы ложью, лестью и приятными речами, уверяя их в том, чего не будет никогда, и обещая им то, чего они никогда не получат. Вот каким образом мы только можем овладеть городом и жителями и заставить их отворить нам свои ворота; мало того, мы еще внушим им чрез это желание видеть нас у себя. А я потому так думаю, что жители Души -- "Народ простой и невинный, честный и правдивый. Они еще и не знают, что такое осада с обманом, злоба и лицемерие. О лжи не имеют они и понятия, и под этой личиной мы можем быть уверены, что нас там не узнают, и все, что мы ни скажем, будет принято за истину, особенно, если к нашим обманчивым речам мы еще представим им безмерную любовь, которая будто побуждает нас действовать для их же пользы и выгоды". На это не нашлось возражения. Это было так же легко принято, как легко стекает ручей с крутой горы. Тогда они стали обсуждать четвертый пункт. Этот последний пункт был принят единодушно, и все решили, что прежде всего надо стараться убить наповал одного из главнейших жителей города по имени вождь Сопротивление. Его боялся великан Диаволос со всей своей компанией более всех других в городе. Но кто же возьмется совершить это важное дело? Избран был Тисифон, фурия озера. По окончании совета все поднялись со своих мест и решились действовать, как было условлено. Они направились к Душе, но все были невидимы, кроме одного, и тот не в своем виде, а в образе змея. Вот наконец подошли они к городу и опустились у ворот Слуха (Ворота слуха. -- Через слух доходят до сердца слова искусителя. Внимать ему -- первый шаг, и тотчас потом следует повиновение его наставлениям. Главные жители города внимают речам сатаны, т. е. путеводительные силы души нисходят на совещание с врагами Бога -- грехом. Диавол льстит им, обещая им многое и представляя Создателя в ложном виде, и искушает тем единственным предметом, на котором положен запрет. Человеку по душе льстивые речи... он внимает: первый шаг... и пока искуситель растягивает свои сети, стрела пущена ярой фурией и Сопротивление убито. "Противостаньте диаволу. и он убежит от вас". -- Но раз сатана убил в человеке сопротивление, он входит в него без боязни и царствует в его душе) так как через это место все доходило до слуха жителей города, как чрез ворота Зрения они все могли видеть. Все злые духи расположились у ворот и приготовили засаду вождю Сопротивление насколько возможно ближе к стенам. Тогда они подали голос, прося несколько минут аудиенции у глав города. По обычаю тех времен, это было исполнено так: Зловещий -- вития Диаволоса -- затрубил в трубу, и вот подошли к стенам самые важные сановники города: князь Непорочность, князь Свободная Воля, Разумение -- городской глава, Совесть -- летописец и вождь Сопротивление, которые стали рассматривать, кто там и почему такой необыкновенный шум у ворот. Когда князь Свободная Воля увидал трубившего, то обратился к нему с вопросом: кто он таков, зачем сюда пришел и почему беспокоит город подобным шумом? Диаволос кротким голосом начал свою речь так: "Господа знаменитого города Душа! Смею вас уверить, что я из ближайших ваших соседей и один из тех, которому приказано Царем подчиняться и служить вам, и для того, чтобы исполнить свою должность как следует, я предстал пред вами, чтобы передать вам кое-что очень для вас важное. Поэтому прошу покорно, не откажите мне в аудиенции и выслушайте меня с терпением. Прежде всего должен вам сказать, что я не о моих выгодах хлопочу, а о ваших, в чем вы вскоре и убедитесь. Итак, господа, я пришел указать вам на средство избавления от рабства, в котором вы, сами того не ведая, сколько времени страдаете". При этих словах община стала вслушиваться внимательнее. И мигом вылетели умственные вопросы жителей: "Что такое? Как это? Объясните значение". Диаволос продолжал: "Я должен открыть вам нечто насчет вашего Царя, ваших законов и вас самих. Царь ваш, конечно, велик и мощен, но все, что он сказал вам, неверно и не к вашей пользе: 1) Неверно потому, что угроза, с которой он запретил вам нечто, не может осуществиться, хотя бы вы и исполнили запрещенное. И если бы даже и предстояла какая-либо опасность, что же это за рабство такое -- всегда жить в страхе ужасного наказания за такое глупое дело, как вкушение маленького плода? 2) Касательно данных вам законов скажу по правде, они и безрассудны, и запутанны, и невыносимы. Потому безрассудны, что наказание, угрожающее вам, несоразмерно с преступлением: какое же может быть отношение между жизнью и яблоком? А между тем первое должно быть отнято из-за второго по закону вашего Шаддая. Запутанны они тем, что сперва он вам сказал, что вы можете вкушать от всего, а потом запретил почему-то одно. Кроме того, законы его потому невыносимы, что дано вам запрещение вкусить от такого плода, который единственно может вам открыть неведомое для вас блаженство. Это ясно доказано самым названием дерева: древо познания добра и зла, а вы до сих пор еще этого познания не имеете. Увы, вы и постичь не можете, как хорошо, приятно и достойно желание такого познания, и пока вы под управлением вашего Царя, вы никогда его не получите. Почему же вам вечно жить в ослеплении и неведении? Почему вам не расширить свои мысли и рассуждения? Итак, жители знаменитого города, признайтесь, вы не можете считать себя свободным народом. Вы связаны, вы в рабстве. Из-за чего? Из-за ужасной угрозы, которая висит над вами без всякой разумной причины, лишь только потому, что Царь ваш сказал: "Да будет так! Я так этого желаю". Не оскорбительно ли вам думать, что вам запрещено именно то, что может единственно доставить мудрость и славу, ибо тогда только откроются ваши очи и вы будете как боги. Теперь, когда я вам все это открыл, -- продолжал Диаволос, -- обсудите сами, можете ли вы быть в большем рабстве, как то, в котором находитесь? Вы сами убеждаетесь ныне, что вы лишь бедные подчиненные, обреченные на всякие лишения! Какие оковы могут быть ужаснее духовной слепоты? Ужели рассудок не говорит вам, что лучше смотреть глазами, чем быть в постоянном ослеплении, и приятнее самим улучшить быт свой, чем всегда жить в темном, удушливом подвале?" Когда Диаволос досказал речь, Тисифон, не медля, пустил стрелу в вождя Сопротивление и смертельно ранил его в голову, так что он, к изумлению граждан и к торжеству Диаволоса, свалился с ног и мертвым упал за стены города. По смерти храброго Сопротивления весь город растерялся и остался беспомощным и без всякого стремления к защите. Этого-то и добивался сатана. Тогда предстал Зловещее Колебание (Вития зловещее колебание. -- Дух зла имеет при себе много тайных орудий для достижения своих целей. Как только человек начинает внимать льстивым наущениям греха и потом рассуждать, то он теряет всякую силу к сопротивлению, и его духовная чистота оскверняется одним слушанием злых умыслов, и вскоре он гибнет от ядовитых стрел греха. Вития Диаволоса олицетворяет зловещее колебание души при искушении, и он есть верный знак падения в грех), которого Диаволос взял с собою в качестве витии, и обратился к общине с своей речью: "Господа, -- начал он, -- мой начальник ныне счастлив, что имеет перед собой таких тихих и покорных слушателей, и мы надеемся, что нам удастся убедить вас не отвергать доброго совета. Мой начальник питает к вам искреннюю любовь и хотя вперед уверен, что рискует навлечь на себя гнев Царя Шаддая, он ради вас готов еще на большие пожертвования. Бесполезно что-либо еще прибавлять к вышесказанному, достаточно доказательств истины наших слов: самое название дерева вам на нее указывает. Поэтому еще позволю себе дать вам один совет, с разрешения моего начальника: обсудите его слова, взгляните на дерево и на его плод. Помните, что вы еще не знаете ничего и что вот средство к великому познанию. И если ваш рассудок не может понять, как хороши наши советы, я скажу только, что сильно в вас ошибся". Граждане взглянули на дерево и нашли, что плод его, вероятно, так же приятен на вкус, как приятен для глаз, и притом вдобавок еще должен дать им мудрость. Они стали в него всматриваться и поступили по совету Зловещего Колебания -- сорвали от плода и вкусили запрещенное им Царем Шаддаем. Но следовало бы сперва передать то обстоятельство, что другой хороший и знатный гражданин, князь Непорочность, перед самым этим действием своих сограждан упал мертвый на их глазах; был ли он убит невидимо пущенной в него стрелой, или приключилась с ним дурнота от изнеможения, а может быть, он задохся от смрадного дыхания лукавого Зловещего, наверно решить не могу; словом, он кончил внезапной смертью. Не стало двух отличных мужей, красы и славы города. После них не оставалось ни одного жителя с бодрым духом. Все единодушно покорились и били челом Диаволосу, который взял их в рабство и вскоре стал обращаться с ними как со своими подвластными слугами. Лишь только граждане вкусили от запрещенного плода, как они опьянели, растворили ворота (Они растворили ворота. -- Красота и сила души -- сопротивление и непорочность -- столбы города рушились! На месте Сопротивления мы видим Слабость, а на месте Непорочности -- Грех! Они внимают речам искусителя -- ворота слуха растворены. Запрещенный плод приятен для зрения -- ворота зрения растворяются. Плод показался вкусным. Ворота осязания и устные отворены -- явилось желание быть мудрым чрез непослушание; сердце стремится к плоду, и наконец человек вкушает плод, не зная того, что в нем смерть)слуха и зрения и впустили к себе Диаволоса со всей его свитой, забыв совершенно доброго Царя Шаддая, его закон и произнесенное им осуждение в случае непокорности его воле. Чрез растворенные ворота вступил Диаволос со своей шайкой и направился к самому центру (Диаволос направляется к центру. -- Дух зла не может быть уверенным в своей добыче, пока не вошел в сердце человека, где он намерен царствовать и изменить все по-своему, давая свои наставления) города, чтобы вполне овладеть местом. Видя, что жители в эту минуту сильно к нему льнут, он понял, что следует ковать железо, пока горячо, и потому обратил к ним следующее воззвание: "Увы, бедная Душа! В самом деле я оказал тебе великую услугу, возведя тебя на такую степень почести и даруя тебе большую долю свободы. Но увы! (Увы, бедная Душа! -- Большая разница в наущениях сатаны извне и внутри человека. Извне он льстит человеку и чернит Создателя; внутри он верно описывает гнев и огорчение Бога, но убеждает человека не подчиняться неминуемому наказанию, обещая свою помощь и советы, чтобы укрыться от гнева Вездесущего. Грех отуманивает душу: она не способна явно понимать речей искусителя, она борется с Всемогущей силой и все более опутывает себя в сетях духа зла, не чувствуя до времени тяжести его оков) Бедное создание, теперь ты еще более нуждаешься в защитнике, ибо будь уверена, что придет Шаддай, как только узнает о случившемся. Он станет сожалеть, что ты расторгла союз с ним и сбросила с себя узы. Что станешь тогда делать? Ужели ты после освобождения своего согласишься вновь отказаться от своей свободы? Какое ты произнесешь решение?" На эти слова все жители единодушно воскликнули: "Царствуй ты над нами!" Он принял предложение и провозгласил себя царем Души. После того первым его делом было завладеть крепостью и чрез это взять в руки всю силу города. Вот вступил он в крепость, в то самое место, коего назначение было служить обителью и радостью Царя Шаддая. Там поселился великан Диаволос. Поселившись в замке, он тотчас укрепил его гарнизоном, снабдил провиантом и употребил все средства, чтобы сделать невозможным Царю Шаддаю или слугам его отнять у него такую славную победу. Наконец, Диаволос вздумал изменить постройку города (Перестройка города. -- Когда душа отвергает помощь и владычество Господа, то немедленно впадает во власть сатаны. Ничего не остается в ней от прежней силы и святости, все изменено, все принимает отпечаток избранного ею властелина -- тирана. Разумение и совесть осуждены на страдание и оковы, лучшие чувства убиты, и обещанная мудрость -- лишь понимание утраченного блаженства), где уничтожал здания и воздвигал новые. При этом он счел нужным отставить от должности городского главу Разумение и летописца по имени Совесть. Хотя городской глава (Городской глава Разумение. -- Разумение -- путеводитель души. Грех ослабляет и отуманивает его отнятием от него всякой власти и наконец запирает в мраке, где он окончательно без всякой пользы для человека, который "помрачен разумом") вместе с другими гражданами покорился воле нового царя, однако последний не считал его надежным, зная, что он способен видеть многое, что для других недоступно. Вот он и решил очернить его и омрачить его зрение, а именно: не только отнял у него почетное звание и власть, но и выстроил высокую башню, где лучи солнца не входили в окна, так что весь дом был во мраке, без всякого солнечного света. Туда приказано было его отвести, запереть, как в острог, и не выпускать. Чрез это он был лишен всякой возможности быть полезным своим согражданам, если бы и возымел на то желание. И так во все время, что община оставалась подвластной Диаволосу, городской глава служил скорей помехой, чем пользой для города. Что же касается летописца (Летописец Совесть, -- память сердца, духовная память человека, летопись души. Падение Души удвоило труд Совести; она не только записывает воспоминание минувшей славы, но пишет и летопись настоящего унижения. Совесть -- анатомический нож сердца -- книга готовых счислений души. Совесть нельзя ни отогнать, ни умолить, ни заставить говорить ложь. Можно на время не внимать ее голосу или заглушать его грехом, но рано или поздно она заговорит оглушительно громко. Совесть ничего не забывает давно прошедшее все так же для нее живо, как и настоящее, она -- неутомимое упражнение памяти на земле и будет бессмертным воспоминанием в загробной жизни), почтенного г-на Совесть, он был начитанный человек, отлично изучил законы Шаддая и смело, искренно высказывал истину во всех случаях; уста его были так же правдивы, как голова его была рассудительна. Не по сердцу пришелся летописец Диаволосу. Хотя не было с его стороны особого препятствия к воцарению сатаны, все же ни лесть, ни ласки, ни обещания не могли из него сделать преданного ему слугу. Конечно, он много изменился к худшему с тех пор и одобрял некоторые нововведения Диаволоса; но ясно было, что он не по искреннему убеждению на его службе. Он не переставал вспоминать о Шаддае, ужасался осуществления наказания за преступление закона, и в эти минуты он решался говорить против нового царя таким сильным голосом, как будто бы это был рев разъяренного льва. Иногда, когда приключались с ним припадки, то голос его, как треск грома, приводил в дрожь весь город. И вот почему новый царь не мог выносить его. Диаволос побаивался летописца более чем кого-либо в городе именно оттого, что его речи приводили в ужас весь город: они гремели, как грохот грома, и действовали, как громовые удары. Вот и решился царь во что бы то ни стало развратить старого летописца, отуманить его пьянством и ожесточить тщеславием. И в самом деле ему удалось почти совершенно развратить старика; по крайней мере он вскоре стал таким пачканым и сидел постоянно в такой грязи, что едва ли мог еще различать доброе от дурного. Более не мог ничего с ним сделать новый царь. Между тем он еще придумал уверить жителей, что летописец сошел с ума, а потому не следует-де обращать внимания на его слова, и в доказательство этого указывал на его припадки, прибавляя: "Если бы он был в здравом уме, он бы всегда так говорил, но, как все умалишенные, он во время припадков несет такую чепуху, что нечего вам и слушать выжившего из ума старика". Подобными действиями он вскоре убедил Душу насмехаться и презирать увещевания старика, тем более что каждый раз, как летописец был навеселе, он его заставлял публично отрекаться от всех недавно выраженных им увещеваний и угроз. Поэтому он стал реже говорить о Шаддае, и то как будто по насилию. Притом иной раз он горячился против того, что в другой раз совсем не замечал; все его действия, суждения и весь его характер стали неровны и непонятны. Иногда он бывал в глубоком и долгом усыплении и даже подчас как будто мертвым, в то самое время, когда община шла быстро по пути тщеславия или плясала под дудку великана Диаволоса. Всякий раз, когда смущенная Душа обращалась к Диаволосу, передавая ему страшные слова старого летописца, новый царь немедленно успокаивал ее уверениями, что все это одни бредни сумасшедшего, который болтает из одной только любви к болтовне, а не из сочувствия к ним. И все утихали, и спокойствие водворялось в городе. Часто он обращался к своим подданным со следующими рассуждениями: "Заметь, дорогая Душа, что, кроме личной ярости старика и его безумных грозных речей, мы, однако, ничего не слышим от самого Шаддая". А между тем и в этом случае он был лжецом, как и всегда, ибо всякое воззвание летописца Совесть было не что другое, как голос Царский, коего он был проводником. Но Диаволос хитро обманывал, прибавляя: "Вы сами можете убедиться, что ваш Шаддай не ценит вас и ваша непокорность нимало его не оскорбляет. Он ни разу не приходил осведомиться о вас и не старается вернуть вас в свое подданство. Он знает, что хотя вы были его, теперь вы законно стали моими, и потому оставил нас в покое и махнул на нас рукой. И потому, о Душа, чувствуешь ли, какую неоценимую услугу я тебе оказал? Я добыл для тебя что ни есть лучшего в мире и уверен, что законы, под которыми ты теперь живешь, приятнее для тебя, чем самый рай, которым ты обладала сперва. Свобода ваша теперь неограниченна, а я вас застал в унизительном рабстве. Ни воля моя, ни единый закон мой не страшат вас. Ни от кого из вас я не требую отчета в действиях, как только от безумного старика. Вы знаете его. Я даровал каждому право жить по-царски, и вы от меня зависите так же мало, как я от вас". Таким образом Диаволос успокаивал город, когда летописец начинал свои грозные увещевания, и хитрыми речами восстанавливал жителей против старика Совесть. Сам же он всячески старался совершенно погубить его. Наконец жители сами пожелали удалить докучливого летописца, они с трудом выносили его общество и даже вид его, вспоминая, как он, бывало, несмотря на свою собственную развратность, страшно пугал их громовой речью и угрозами. Но все это было напрасно! По могуществу ли Шаддая, или по другой какой причине летописец оставался жив и невредим среди них. Притом обитель его была сильна, как крепость, и стояла на самом твердом месте города, и ежели чернь вздумала бы накинуться на него, то стоило бы ему только приподнять шлюзы, и все бы утонули в глубоких водах. В городе был другой влиятельный вельможа, князь Свободная Воля (Князь Свободная Воля. -- Собственная воля человека всегда была и будет путеводительной силой души. Сначала она подчинялась Богу (Шаддаю), теперь она правая рука сатаны. Воля человека решает все его действия; это упрямая, гордая, своевольная сила первая покорилась искусителю. И так как воля подчинилась диаволу, то диавол, владычествуя над ней, дал ей власть троекратную: начальника замка -- сердца, главы стен -- плоти и сторожа ворот -- пяти чувств. Свободная Воля ныне управляет и сердцем, и плотью, и чувствами нашими). Он был знаменитого рода, чуть ли не выше всех по своему началу, притом с большими привилегиями, чем все прочие, и, насколько помню, получил даже какие-то особые права от Царя Шаддая. Характера он был твердого, своевольного и бесстрашного, и не легко было сопротивляться ему. Когда он в числе других граждан услышал воззвание Диаволоса к городу, то по врожденной гордости почувствовал стыд своего постоянного рабства воле Шаддая и один из первых принял совет хитрого льстеца в надежде стать во главе всего города. За эту готовность открыть вход Диаволосу он получил особое ласковое приветствие от нового царя, который, заметив его твердую и непреклонную волю, решился возвысить его на высшую ступень могущества после себя и назначил его главным комендантом замка, начальником стен и сторожем городских ворот. Притом издан был указ, что ничто не должно быть исполнено в городе без его разрешения. Итак, князь Свободная Воля стал первым после царя Диаволоса. При нем был его секретарь, некто г-н Мнение (Г-н Мнение подчинено также воле. Воля приказывает, Мнение обдумывает и развивает исполнение. Превратная воля непременно развращает мнение. Соединение воли и мнения в подданстве сатаны есть достижение цели последнего: искоренение святых обязанностей, отвержение того малого остатка Божия слова, которое еще сохранилось в сердце, и ярое сопротивление увещеваниям, упрекам и угрозам совести, данной всякому человеку в путеводители), который иначе не говорил и не действовал, как по его личному приказанию. Таким образом, Душа стала под обязательным подчинением собственной воли и мнения. Не могу вспомнить без ужаса, каким отчаянным сделался князь Свободная Воля, когда взял в руки власть над городом. Во-первых, он публично отрекся, что когда-либо клялся в верности и покорности законному своему Царю Шаддаю, и тут же стал присягать в повиновении новому своему начальнику Диаволосу и, получив от него все назначения и почести, принялся все переделывать на свой лад. Он стал обдумывать, как бы умертвить летописца Совесть, чувствуя, что он не в силах ни видеться с ним, ни слушать его, он зажмуривал глаза и затыкал свои уши, когда, бывало, его встретит. Потом приказал, чтобы не оставалось ни лоскутка из законов Шаддая во всем городе. Напр., у его секретаря г-на Мнение были еще рваные, пачканые клочки бумаги, на которых были написаны прежние законы, но лишь только Свободная Воля их заметил, то бросил их за спину. Правда, Летописец хранил в своем чулане книгу законов, но князь Свободная Воля никак туда войти не мог. Еще придумал он, что окна дома городского головы Разумение впускают все еще слишком много света, а сам он не мог даже выносить света простой свечи. Везде желал он ввести мрак, и в этом он сочувствовал Диаволосу. Никто с большим рвением не провозглашал по городу достоинства и силу нового царя. Он постоянно был на улицах, громко прославляя великие дела князя мрака, искал общества черни и вместе с нею кричал, что он первый подданный Диаволоса. Во всех запуганных обстоятельствах он решал самовольно и творил зло, не ожидая приказаний. Князь Свободная Воля имел также под командой в звании депутата некоего г-на Страсть, чрезвычайно распутной жизни, жившего только в угождении своему телу, и потому его прозвали Постыдная Страсть (Г-н Страсть. -- Когда страсти служат воле человека, то они делаются постыдными страстями. Под таким управлением душевные чувства лишь орудия ко злу и производят от сочетания между собою много новых зол. Грех порождает грех: грехи собираются целыми группами и размножаются неимоверно быстро. Похоть же, зачавши, рождает грех, а совершенный грех рождает смерть). Он женат был на дочери Мнения по имени Материальность, и у них было три сына черного цвета: Бесстыдство, Сквернословие и Хуление и три дочери: Лжелюбие, Святотатство и младшая -- Месть. Все они были женаты и замужем в городе и в свою очередь имели немало плохих ребят, которых не стоит и называть по имени. Когда великан Диаволос укрепился в городе, сместил и возвысил кого хотел, то принялся за искажение города (Искажение города. -- Чтоб сатана мог свободно царствовать в душе человека, ему надо сперва уничтожить в ней все, что напоминает о Боге. "Чье здесь изображение и надпись?" И вот это изображение и писаный закон затерты, а на их месте является образ и надпись искусителя. Свободная воля только тогда действует правильно, когда обращена лицом к Солнцу Правды и признает его законы, но лишь только наша воля не обуздана волей премудрой, она направляет свои действия ко греху и ищет мрака. Совесть -- этот летописец добра и законов Божиих, развращена до того, что только изредка подает голос, который тревожит на время, но вскоре забывается. Разумение заперто во мраке. Сопротивление и Непорочность убиты. Имя Господа Бога оскорблено и обесчещено в душе человека, который сотворен был по Его подобию, а ныне стремится к подобию сатаны, а сам сатана торжествует. Вот верное изображение падшего человека, падшего по гордости, пожелавшего сделаться равным своему Создателю и упавшего чуть ли не ниже неразумного скота. Но многие ли и в наше время понимают и обдумывают свое жалкое положение, унизительное свое рабство сатане, много ли встретишь людей, взывающих от сердца, а не одними устами: "Господи! Милостив буди ко мне, грешному!). На торговом рынке и над всеми воротами было изображение Царя Шаддая. Оно было вырезано на золоте и живо напоминало о нем. Новый владелец приказал своему слуге Без-истины запачкать это изображение так, чтобы оно было совсем искажено, а вместо этого поставить огромного размера образ его, Диаволоса, что и было исполнено. Также издано было повеление уничтожить всякое воспоминание о каких-либо законах и постановлениях доброго Царя Шаддая, и посредством князя Свободная Воля и Без-истины все хорошее должно было быть искоренено, дабы община Души представляла самое низкое животное, а именно свинью, валяющуюся в грязи. После того он велел обнародовать свои собственные законы и постановления, по которым разрешено было предаваться всем дурным страстям и творить всякое зло, подстрекая друг друга к гордости ума, к похоти плоти и похоти очей, -- словом, все, что было запрещено Царем Шаддаем, было приказано Диаволосом. За исполнение своих законов он обещал Душе спокойствие, радость, все земные блага, уверив, что всякое дело в этом духе всегда получит одобрение. И вскоре Душа так изменилась под властью сатаны, что в ней ничего нельзя было заметить без отпечатка диавольского. Диаволос, признавая важность своей победы и не желая унизить Душу, решил не оставлять города без городского головы, и на место честного, правдивого Разумения он назначил князя Сластолюбие, одного из преданных ему слуг, а в летописцы некоего по имени Забвение Добра. Первый жил совершенно по инстинкту: он был без глаз и ушей и во всем подражал скотине, с чем, однако, не соглашалась община, которая признала его своим главой. Вновь назначенный летописец никогда не мог вспомнить ничего хорошего: все его прошедшее, настоящее и будущее было направлено на творение зла даже самой Душе. А всякий знает, что когда начальники города или страны служат примером порока, то все, что под их управлением, заражается тем же. Кроме того, Диаволос назначил еще много старшин в городе, и в случае надобности можно было избрать некоторых на другие высшие должности. Вот их имена: Неверие, Гордость, Божба, Разврат, Жестокосердие, Без-пощады, Ярость, Без-истины, Ложь, Пьянство, Воровство, Ложный мир, Атеизм -- всех тринадцать. Неверие был старше всех, а всех моложе Атеизм. Много других назначил он в низшие звания, но все более или менее были близкими родственниками первых. Кроме того, Диаволос придумал построить крепости для защиты города от нападений Царя Шаддая, но такие, которые были бы неприступны. Он воздвиг три крепости: первой дано было имя крепость Вызов, которая возвышалась над всем городом как ясное доказательство, что город более не принадлежит прежнему Царю. Другая крепость была названа крепостью Полночи, чтобы отстранить Душу от всякого света и познания себя. Третья -- крепость Греха, чтобы заградить всякому хорошему чувству вход в город. Первая крепость стояла у самых ворот Зрения, чтобы отуманить всякий вид извне. Вторая была у самого замка, чтобы тенью своей еще более внести в него мрак. Третья стояла на торговом рынке. Начальником первой крепости был назначен некто по имени На-зло-добру, ужасный безбожник из свиты Диаволоса. Другая крепость была вверена одному по имени Враг Света, подобному же мерзавцу. В третьей крепости был некто Плотоугодие, из жителей города, который считал новый образ жизни несравненно приятнее прежнего утраченного благоденствия. И наконец Диаволос мог отдохнуть на лаврах. Он уничтожил все, напоминавшее доброго Царя Шаддая, он исказил все устроенное сначала; он изменил все законы и всех начальников и поставил свои лживые постановления и своих слуг, он воздвиг крепости и вооружил их для себя в случае, ежели бы Царь Шаддай или его Сын вздумали напасть на него, чтобы снова завладеть любимым своим творением. ГЛАВА II Весть дошла до Царя. -- Завет Царева Сына. -- Эммануил. -- Диавольские козни. -- Присяга на подданство. -- Душа впала в рабство, унижение и отчаяние. -- Диавольское оружие: 1-е -- шлем ложного мира; 2-е -- железный нагрудник -- жестокое Сердце; 3-е меч -- огненный язык лжи; 4-е -- щит -- безверие; 5-е -- дух немой, бессильный к молитве. -- Приготовление к войне. Вы легко можете себе представить, что уже давно дошла до Царя (Весть дошла до царя. -- Может ли Тот, кто всеведущ и вездесущ, не знать, что происходит где бы то ни было? Он видел и предвидел все; Он не мешал, потому что всему живущему созданию своему, духовному (ангелам) и телесному (человеку), Он даровал свободную волю. Они по желанию своему могли удалиться от Него и снова по желанию вернуться к Нему; но необходимо было для того их собственное добровольное желание. Бог -- Совершенство с скорбию взирал на падение сперва ангелов, потом человека; Он взирал на коварство искусителя, на силу искушения, на слабость человека, предпочитающего рассуждать одному с сатаной без помощи Духа Святого. По правосудию Он решил наказать вечным удалением не желающих прибегнуть к Нему с раскаянием; по милосердию Своему Он решился простить всякого взывающего к Нему о помиловании -- именем Сына Его) Шаддая весть о случившемся. Все малейшие подробности уже были ему известны. Царский посланный красноречиво описал плачевное состояние Души, коварство Диаволоса и его шайки и представил на вид укрепления и вооружение города в случае, если бы Царь Шаддай и Сын его желали спасти свое создание от врага. Посланный держал речь свою пред всем двором (Речь перед Двором. -- Господь во гневе и в скорби за непослушание человека; любимое создание Его падает все ниже и не взывает к Нему о помиловании и помощи, и вместо непорочности на нем отпечаток греха. Но вот Сын Его (Слово Его) стал между Творцом и творением и молит спасти, простить погибшее создание -- избавить его, но не мечом и смертью, ибо всем известно всемогущество Бога, но спасти любовью -- жертвой единого Сына, который хочет сойти в унижении, чтобы взять грех на Себя, омыть его Своей кровью и представить Богу душу человека, освященную верой и покаянием). Сам Царь с Сыном своим, власти силы, вожди и служители у престола присутствовали при этом. Когда они услыхали о нападении Диаволоса на всеми любимый город, глубокая печаль овладела ими при мысли, что любимое создание Царя взято в плен хитрым искусителем. Царь и Сын его давно это предвидели и потому уже имели свое воинство наготове для избавления Души, хотя не говорили о том своим приближенным. Однако Царь ответил на это известие, что сердце его и Сына сильно скорбит и что ему искренно жаль любимого своего местопребывания -- славного города Душа. После того когда Царь с Сыном стали рассуждать о том наедине, то решили, что хотя и допустили на время падение и взятие своего творения, но что несомненно также его избавление, которое будет совершено так, что еще более доставит славы создателю, чем самое создание Души. Но вот Сын Шаддая с выражением кротости, любви и сожаления сильно вознегодовал на Диаволоса за его изменничество и стал просить Отца дозволить избавить любимый ими город от вечного рабства. Царь ни в чем не мог отказать возлюбленному Сыну и дозволил ему исполнить свое намерение, а именно предпринять путешествие в страну Вселенную в первобытном образе падшего создания, принять на себя страдания за безумие его и положить твердое основание для совершенного его избавления от Диаволоса и его власти. Притом Эммануил, Царев Сын, объявил Отцу, что в известное ему время он исторгнет город из когтей сатаны, а его изгонит прочь духом своим, после чего сам водворится в Душе, и никто более не вырвет ее из рук его. После этого разрешения Царь поручил своему Верховному Деятелю (Поручение Верховному Деятелю. -- Дух Святой, третье лицо Божества, стал вдохновлять пророков и посылать вестников с неба, чтобы объявить падшему человечеству о безмерной к нему любви Бога Отца и Сына. Дух Святой объясняет, что возмездие за грех -- смерть, но что по великому Своему милосердию Бог не желает смерти грешного, возмутившегося, падшего своего творения, и Сын Его придет на землю в виде второго Адама, непорочного, святого, каким был первый до своего падения, и второй Адам своей смертью и кровью искупит вину первого с условием, чтобы он признался в своей испорченности, немощи и уверовал, что Сын Божий -- Агнец Божий, взявший на себя грех мира! Но увы! Он пришел к своим, и они не приняли Его!) изложить письменно весть о будущем избавлении города и разослать написанное во все концы вселенной. Вот вкратце суть объявления: "Да будет всем известно, что Сын великого Царя Шаддая заключил завет с Отцом возвратить ему Душу, и, кроме того, по неограниченной к ней любви он обещает даровать ей такое состояние блаженства, в каком она не была даже и до взятия своего в плен Диаволосом". Эти обетования были всюду разосланы, к немалому раздражению Диаволоса, который предчувствовал, какие от того будут последствия. Но когда решение Эммануила сделалось известным всему двору Царя Шаддая, нельзя вообразить восторг и хваление, которые к нему возносили все приближенные и слуги царские. Сперва тихо между собой, потом громче раздавались восторженные речи, и вскоре все, что жило в том царстве, разразилось звучным пением, в котором прославляли великую, чудную любовь Царя Шаддая и его Сына к погибшей Душе. Многие из них сами отправились в страну Вселенную, объявляя словесно и письменно великое дело Эммануила. Наконец весть эта дошла (Весть дошла до Диаволоса. -- Сам сатана смущен и удивлен доказательством неизменной и безграничной любви Бога к Своему созданию. Он понял, что такая любовь всемогуща и разобьет самое закоснелое сердце... поэтому не следует допустить эту весть до сердца человека. Весть может быть услышана, вестник может быть замечен... и вот сатана омрачает зрение и затыкает уши своей жертвы, зная, как сильно может услышанное действовать на душу человека. О вы, жители земли, откройте очи ваши на дела Господни, сколько предостережений от Него пропадает без пользы, оттого что духовное наше зрение омрачено ложью и обманом! Внимайте Слову Божию и научайте других, не зарывайте знание благой вести в землю, вы за это отдадите строгий отчет перед Судьею Небесным. Слушайте и взирайте все, сколь благ Господь!) и до самого Диаволоса. Он стал обдумывать, как ему теперь следует действовать, и решил так: 1-е. Помешать, сколь возможно, этой вести дойти до ушей города; ибо, думал он, если Душа узнает, что Царь Шаддай и Сын его Эммануил желают ей добра, а не наказания, то, без сомнения, она восстанет против меня и вернется к ним. С этой мыслью он стал еще льстивее в своем обращении с князем Свободная Воля и строго просил его день и ночь сторожить у ворот Зрения и Слуха. "Я узнал, -- прибавил он, -- о намерении представить нас изменниками в глазах общины, а ее вернуть в первобытное рабство. Быть может, это одни только басни, но все же для безопасности и спокойствия города следует употребить всякие средства, чтобы скрыть это известие от зрения и слуха Души. Я уверен, князь, что эта новость вам так же неприятна, как и мне, поэтому арестуйте всякую сомнительную личность и никого чужого не впускайте в город. Прикажите также от моего имени, чтобы день и ночь ходили караульные по городу и без всякой жалости убивали то лицо, которое покажется нам враждебным или станет объявлять о намерениях Царя Шаддая". Князь Свободная Воля, почтительно выслушав приказание своего начальника, отправился исполнить поручение его и с таким рвением принялся за дело, что вестники Царя Шаддая могли подумать, что Душа ослепла и оглохла. 2-е. После того Диаволос решил собрать всех жителей города к присяге в безусловном ему подданстве и велел, чтоб они при этом объявили громко, что Шаддай не имеет власти расторгнуть завет их со смертью и соглашение их с адом, и все население без малейшего колебания, даже с некоторым удальством присягало во всеуслышание. 3-е. Но зависть не оставляла в покое Диаволоса: он придумал развратить еще более Душу. Для этого он призвал некоего Нечистого, известного по своему грязному образу жизни, и велел написать возмутительное объявление и выставить его на всех воротах, что всякое нечистое, грязное дело дозволено всем и каждому, и тот, кто против этого восстанет, привлечет на себя диавольский гнев. Он думал чрез это еще более ослабить силы общины, чтобы в случае, если бы дошла до нее весть Царя Шаддая, не оставалось ей возможности уверовать и надеяться на спасение Сыном, ибо рассудок ей должен сказать: чем более грешен человек, тем менее надежды на спасение. Притом он еще рассчитывал на то, что если бы Эммануил и пожелал исполнить свой завет спасти человека, при виде такой грязи и испорченности нравов он откажется спасти подобное низкое создание и даже не захочет что-либо иметь с ним общего, ибо Диаволос знал достоверно, что Шаддай свят и Эммануил не менее. Но в случае, если и это ему не удастся, он придумал: 4-е. Убедить всех жителей города, прежде чем дойдет до них славная весть о помиловании, что Царь Шаддай собирает армию, дабы идти на них, и намерен вернуть их в рабство. "Ибо, -- думал он, -- если я вовремя предупрежу их об этом и мне удастся их в том убедить, то все последующие вести не будут иметь на них никакого влияния: они только увидят, что Шаддай идет на них, и все пойдут со мной против него". Вот он велел всем собраться на большом плацу рынка и обратился к ним с следующей речью: (Сатана вооружает своих слуг на борьбу с совестью, с истиной -- с Богом!) "Господа и друзья мои! Вы знаете, что вы все мои законные подданные, славные жители Души, вы помните все добро, которое я оказал вам, все мои услуги и какую я вам даровал свободу действий. Но теперь, увы, дошел до меня слух чрез верного моего слугу Луцифера -- умнейшая голова! -- что Царь Шаддай собирает армию против вас, чтобы разорить город и всех уничтожить, и вот я вас здесь собрал, дабы мы обдумали, как нам действовать в вашу защиту против нашего общего врага. Что касается меня, я всегда могу себе помочь, если б только думал о себе и оставил бы дорогую Душу самой бороться с опасностью; но сердце мое так сильно к вам привязано, что не могу отказаться от вас и готов разделить с вами вашу участь, какая бы она ни была. Что же ты на это скажешь, о Душа! Ужели ныне вы способны отвернуться от старого друга, или пойдете со мной на жизнь и смерть?" Все единогласно воскликнули: "Пусть погибнет смертью тот, который от тебя откажется!" Диаволос продолжал: "Конечно, нечего нам и рассчитывать на помилование, ибо Царь Шаддай этого слова не понимает. Может быть, когда он сюда явится, то сначала станет уверять, будто бы он прощает, но это будет личина прощения, для того чтобы спокойнее овладеть городом. Поэтому что бы он ни говорил вам, не верьте, ибо все его речи будут иметь одну цель -- явить вас пред всем миром плавающими в крови как трофей своей беспощадной победы. Мое мнение таково, что все до последнего человека должны восстать против него, не внимая никаким его условиям, так как это было бы весьма опасно. Но положим даже, что он помилует некоторых. Какая же в этом будет польза, особенно вам, начальникам города, которых я возвысил за вашу верную и преданную мне службу? Еще положим, что всех он помилует. Опять-таки с целью совершенно поработить все население своей воле, и участь ваша будет еще тяжелее прежней. Разве он вам даст ту свободу, которой вы пользуетесь теперь? Я вам говорю, и верьте мне, никакое рабство нельзя сравнить с тем, которое он готовит вам. Кровь, кровь и одна кровь -- вот все, что звучит в каждом трубном звуке Шаддая. Будьте же осторожны. Я слышу, что он близок. Встаньте дружно и схватитесь за оружие. Оружия у меня много для вас, достаточно, чтобы вооружить весь город с головы до пяток, и вы от Шаддая не получите вреда, если станете крепко держать оружие. Идите же со мной в крепость, где я с радостью вас приму, и приготовьтесь к битве. Вот шлем, броня, меч и щит и много другого, что из вас сделает непобедимых героев. 1) Мой шлем (Шлем. -- Вместо "шлема спасения", как сказано у Ал. Пав. к Еф. 6, 13 -- 18, он вручает "шлем гордости ума и ложного мира", никакая истина не может войти в голову, пока такой шлем на голове. Конечно, шлем этот ограждает человека во время его борьбы против истины, любви и долготерпения Божия, зато в конце тяжесть его берет верх, и грешный человек летит головой вниз с быстротой стрелы в царство мрака и сомнения, избранное им в земной жизни) дает гордость ума и уверенность в достижении блаженства и, кроме того, мир душевный, каков бы ни был образ жизни. Его носили те, которые верили, что обретут мир, хотя жили по злобе сердца, прибавляя опьянение к жажде. Это оружие испытанное, и кто его носит не снимая, того не тронет ни стрела, ни меч, ни копье врага. Возьми же мой шлем, о Душа, и ты ограждена от многих страданий. 2) Броня моя (Броня. -- Не броня "праведности", но -- самонадеянности. Это обозначает жесткое сердце нераскаявшегося, мертвенность его души, бесчувственность совести, равнодушной к любви и страху, к суду Божию и к помилованию Им.) из кованого железа. Я велел ее сковать в моем царстве, и всякий из моих подчиненных носит таковую. Броня эта -- железное сердце, неспособное к чувству, и если кто в нее облечется, того не заманит никакое помилование и не испугают никакие угрозы. Поэтому оружие это необходимо всякому, кто сражается против Шаддая под моим знаменем. 3)Меч мой (Меч. -- Не меч "Духа", но меч "ярый, лживый язык". Меч христиан -- слово Божие -- истина; неверных -- слово лжи, мести и обмана. Язык христианина воспламенен Духом небесным к прославлению истины и любви Божией; язык нераскаявшегося воспламенен адским "огнем"), выработанный в адском огне, с гибкостью змея злословит Царя Шаддая, его Сына, его законы и его народ. Употребляй меч сей: он был испытан много тысяч раз. Кто им владеет и его сохраняет, употребляя по моему указанию, не может никогда быть побежденным моим врагом. 4) Щит мой -- безверие (Щит. -- Не щит веры -- но безверия. Вера обороняет душу от стрел лукавого, безверие противодействует стрелам убеждения. Этот щит ограничил силу Христа в Капернауме. Учение сатаны таково: не уступай ни в чем, не верь ничему, не признавай ничего, умствуй над всем и ставь этот щит безверия против всякого укора совести, всякого обетования и слова, исходящего из уст Божиих. Дух безверия не признает ни любви Бога, ни Его гнева, ни самопожертвования Христа, ни угрозы вечных мук, и, таким образом, действие Бога на душу остается бесплодным) или умствование насчет истины и всех сказаний, говорящих о судилище, назначенном Шаддаем над злыми сего мира. Употребляй этот щит: много раз атаковал он его, и хотя случалось, что он разбивал его, однако редко. Но те, которые писали о битвах Эммануила с моими слугами, свидетельствовали также, что "он не мог сотворить там ни единого чуда по безверию их". Употребляя это оружие мое, вы не будете веровать ни во что, как бы истинно оно ни было в сущности и кем бы ни было сказано. И если Царь заговорит о страшном суде, не верьте; если обещает он вам помилование в случае вашего раскаяния -- не верьте; не обращайте внимания ни на какие его слова: умствуйте и разбирайте всякое слово его, сказанное или писанное, и вы убедитесь, что все его речи темны и запутанны, что он требует от своих слуг слепую, бессмысленную веру, которая недостойна моих разумных и мудрых слуг. Поэтому противодействуйте всем его наущениям и покажите себя достойными меня, вашего избранного царя. Кто иначе будет действовать, тот мне враг. 5) Есть у меня еще одно замечательное оружие, -- продолжал Диаволос, -- дух немой, без силы к молитве, дух возмущения (Дух немой и без молитвы. -- Это то сердце, которое никогда не молится, никогда не взывает к Богу, которое так гордо, что не преклоняет колена перед Творцом. Молитва -- сильнейшее орудие христианина, его атмосфера. У неверного отсутствие молитвы, дух немой, который сжимает сердце в каменной рамке. Дух, который нем перед Богом, не чувствует никаких духовных потребностей, не просит благ и благословений Его и не желает служить Ему) против всякого прошения о помиловании. И ты, о Душа, непременно употребляй это оружие. Как! Ужели вопить о прощении! Никогда... если хотите остаться моими! Я знаю, что вы люди отважные, и я облек вас в оружие испытанное. Почему же взывать к Шаддаю о помиловании? Да будет это желание чуждым для вас. Еще могу вам предложить молот, головню, стрелы и смерть -- все меткое оружие, никогда не дающее промаха". После того как Диаволос вручил жителям города все вышеназванное, он обратил к ним еще несколько наставлений, как то: "Помни, -- сказал он, -- о Душа, что я твой законный царь и что ты мне присягала в верности и не отвернешься от меня ни в каком случае; не забывай этого, еще раз повторяю. Помни также все мое к тебе доброе расположение и сколько благ я тебе даровал, не ожидая даже, чтобы ты меня о том просила, и докажи свою мне благодарность в то время, как враг мой задумает похитить тебя из рук моих. Теперь еще одно последнее слово. Если нам удастся сопротивление или изгнание врага от себя, я не сомневаюсь, что в скором времени весь мир нам будет подвластным, и когда этот день настанет, тогда вас, храбрых моих слуг, я произведу во владетельные князья, и все мы заживем в чудном блаженстве!" Вооружив и возмутив таким образом жителей своего вассального города против благого Царя Шаддая, Диаволос усилил еще гарнизон, а сам поместился в замке, который он сильно укрепил на случай нападения. Вся община города, желая доказать свое чувство преданности, ежедневно упражнялась в битвах, подстрекая один другого к сопротивлению и возмущению, на случай, если предстанет Шаддай со своей армией и объявит войну их возлюбленному начальнику Диаволосу. ГЛАВА III Вожди Шаддая. -- Осада Четыре вождя Шаддая -- Воанаргес, Убеждение, Суд и Казнь. -- Из знамена, цвета и гербы. -- Переговоры у ворот Слуха. -- Неудача. -- Ворота Слуха охраняемы Предубеждением и его Глухими слугами. -- Осада. -- Пароль. -- Город сопротивляется. -- Пленные. -- Беспокойство и страх Души. -- Снова переговоры. -- Предложения и условия. -- Разумение и Совесть возбуждают город и вследствие того арестованы. Все это время милостивый царь Шаддай держал наготове (Шаддай держал наготове воинство. -- Завет Эммануила с Отцом ужасает Диаволоса, и потому он сильнее укрепляет и омрачает душу человека, дабы ни свет Духа Святого, ни добрая весть не проникли в сердце его жертвы. Однако Искупитель еще сам не является, но посылает слуг своих уготовить Ему путь к совершению спасения) воинство свое, которое избавило бы его любимое творение из-под власти ложного Царя Диаволоса. Он счел лучшим не посылать Сына своего, пока не испробует возвратить себе город посредством своих слуг. Им приказано было изучить сперва наклонности Души и стараться обратить ее убедительной речью. Воинство состояло из 40 000 бессмертных воинов; они составляли двор Царя и были избраны им самим. Войско было под начальством четырех маститых вождей (Четыре вождя. -- Вожди Шаддая представляют посредников слова и воли Божией, первоначальное известие о Завете Божием, старания Иеговы чрез пророков и апостолов убедить народ свой покаяться. Сперва проповедование слова, потом следует убеждение в истину Слова, в случае же неудачи -- весть о суде и приговор; наконец, исполнение приговора -- наказание. Полководцы представлены мужественными и сильными, так как посредники слова Божия должны раскрывать сердце человека и показывать его, каким он есть, не скрывая нечистоту его и давая чувствовать силу, власть и правосудие Бога к ожесточенным душам. Велика должна быть сила, которая может разрушить укрепления сатаны; громко должен раздаваться голос, научающий истине, -- как треск и грохот громовой; ясны и бесстрашны должны быть увещевания, чтоб привлечь все внимание зрения духовного; строги, сильны и мудры -- наставления посредников, чтоб заставить отворить ворота и разрушить стены собственной воли человека, войти в замок -- сердце и покорить всего человека Эммануилу), и каждый из них командовал 10 000 людей. Имя первого было Воанаргес, потом Убеждение, Суд и Казнь. Все эти четыре начальника были искусными воинам и умели владеть мечом, как и подчиненные их. Каждый из них получил от Царя особое знамя, которое должно было развеваться перед войском как доказательство правого дела и законной власти над городом. Главный из них -- Воанаргес, знаменосцем которого был Гром: он носил одеяние черного цвета, и герб его представлял три пылающие громовые стрелы. Второй полководец -- Убеждение -- имел знаменосцем Скорбь: одеяние его было бледных цветов, а на гербе представлена открытая книга законов, из которой выходило пламя. Третий -- Суд; знаменосцем его был Ужас -- одеяние пурпурового цвета, а на гербе представлена раскаленная, пылающая печь. Четвертый -- Казнь; его знаменосец был Правосудие -- одеяние кровавого цвета, а на гербе представлены бесплодное дерево и топор, лежащий у корня. Царь Шаддай созвал этих четырех вождей. Они предстали перед ним, имея каждый при себе по десяти тысяч подчиненных им воинов, и получили от Царя оружие по своему достоинству, званию и силе. Царь во всеуслышание приказал им отправиться куда следует по его поручению и исполнить свою обязанность верно и исправно. Вот суть поручения царского, которое изменялось в зависимости от лица, к которому оно было обращено: "Поручение Великого Шаддая, Царя Души, верному и храброму полководцу Воанаргес для начала войны против покоренной Диаволосом Души. О ты, Воанаргес, один из моих маститых и громовых вождей, начальник десяти тысяч верных слуг моих, иди во имя мое с силами твоими к несчастной Душе. Когда ты туда дойдешь, предложи городу сперва условие мира и прикажи жителям сбросить иго тирании злобного Диаволоса, обратиться ко мне, их законному Царю и Владыке. Повели им очиститься от всего, что принадлежит самозванцу, и сам со вниманием следи за точным исполнением сего. Если они послушают тебя и искренно покорятся, то употреби все твое войско для устройства сильного гарнизона в замке и не причиняй ни малейшего вреда всему движущемуся и живущему там, которые признали свою вину, а обращайся с каждым из них как с другом и братом, ибо таковых я люблю и они мне дороги, и передай им, что придет время, когда Я сойду к ним и покажу, сколь Я милостив. Но если, несмотря на твои увещевания и доказательства, что ты говоришь им от имени моего, они станут сопротивляться порученной тебе власти и будут продолжать возмущение, повелеваю тебе употребить всю твою власть и силы, чтобы покорить их моему владычеству. Ступай". Все четыре вождя получили подобные приказания с незначительными изменениями. Они облеклись в новые одеяния и по слову Царя Шаддая понеслись с развевающимися знаменами к славному некогда городу. Воанаргес шел во главе со своим полком. Убеждение и Суд -- со своими следовали ему, а позади шел Казнь со своими воинами. Путь был далекий (Путь в город был далекий. -- Далеко от Бога отпал Человек. Теперь Господь начинает Свои испытания над душой. Он приказывает своим вестникам обратиться к Зрению и Слуху Своего создания и этим заманивает мысли, желания, надежды и опасения сердца обратиться к Его Слову. Сатана ужасается и тотчас заглушает Слово своими наущениями и отвлекает мысли Человека от истины ложными обещаниями, заманивая их в центр мрака. И тут он их снова убеждает сопротивляться Слову Божию и приготовляться к обороне против Всемогущего Создателя), и им пришлось проходить через многие неизвестные страны, где они не тронули никого, но везде раздавали благословение от имени Царя Шаддая. Все издержки похода были на счете Царя. После нескольких дней путешествия они увидели издали покоренный город. При виде падшей Души все воеводы и воины стали соболезновать о жалком ее состоянии, ибо они тотчас заметили на нем отпечаток Диаволоса, угнетение и рабство, в котором он держал свою жертву. Но вот подскакали они к городу и направились к Воротам Слуха, и тут все разместились, устроив спокойные палатки. После этого они обратились с речью к жителям города через единственное слуховое отверстие. Жители Души сперва изумились при виде этого блестящего воинства с развевающимися пестрыми знаменами, и все выбежали из своих жилищ, чтобы разглядеть незнакомцев. Но хитрая лиса Диаволос, боясь, чтобы народ при виде всей этой пышности не отворил ворота с первых слов вождей, поспешно вышел из замка и велел всем собраться в середину города, и когда его приказание было исполнено, он обратил к ним следующую лживую речь: "Господа, -- начал он, -- хотя вы мои храбрые и возлюбленные друзья, однако не могу не побранить вас немного за вашу неосторожную выходку сегодня -- столпились у ворот, глазея на великое и мощное войско, которое только вчера прибыло к стенам города с намерением начать его осаду. Знаете ли вы, кто они, откуда они и какая их цель? Они пришли от того, о котором мы рассуждали недавно, с решимостью разрушить город; против него-то я так и старался вооружить вас с головы до пяток и, кроме того, устроил вам столько укреплений. Поэтому не следовало ли вам прежде всего поднять тревогу и дать нам возможность начать дружную оборону, и этим мы, вероятно, отогнали бы врагов? Вы бы себя показали тогда храбрыми мужами, а теперь вы меня просто испугали: да, я стал бояться, что при первом их выстреле вы оробеете и не будете в состоянии защищаться. Не для того ли я приказал удвоить караул и запереть все ворота? Не для того ли я ожесточил вас и дал вам железную душу и каменное сердце? Для того ли, чтобы вы себя показали бабами или ребятами, которых забавляет вид пестрых знамен? Нет... станьте в оборонительное положение, забарабаньте тревогу, соберитесь по-военному, дабы враги наши уверились, что не так легко овладеть городом, коего жители подобные герои. Более не желаю бранить и упрекать вас, но настаиваю на том, чтобы впредь я не замечал у вас подобных действий, чтобы ни один из вас без предварительного на то от меня разрешения не осмелился высунуть свою голову над стенами города. Вы теперь слышали мою волю и повеление; исполняйте же их буквально, и вы всегда будете пользоваться моим заступничеством, ибо я пекусь о вас так же искренно, как о самом себе. Теперь прощайте, идите на свои места!" Нельзя было не удивляться внезапной перемене в действиях жителей с этой минуты. Они как безумные бегали по городу, крича: "Помогите! Помогите! Те, которые изменяют вид мира, пришли сюда!" Никто не мог успокоить их; они все кричали: "Разрушители нашего мира и народа пришли сюда!" Эти возгласы долетели до ушей Диаволоса, на что он им ответил: "Вот это я люблю. Теперь вы доказываете мне искреннюю покорность. Держитесь так, и пусть они пытаются овладеть городом". После трех дней спокойного ожидания вождь Воанаргес приказал своему трубачу подойти к воротам Слуха и там объявить от имени Царя Шаддая, что посланники его требуют от жителей аудиенции. Трубач по имени Замечай, что слышишь (Замечай, что слышишь. -- Вот описание отношений Бога с душой человека через посредничество Слова. Сперва обращает Он Свое слово к свободной воле человека, ибо без его воли ничто не дойдет в его сердце, даже через слух. Но воля подчинена сатане и признала его своим начальником, а этот поставил его главой сердца, плоти и чувств. Бог повелевает слугам своим трубить, т. е. проповедовать благую весть, и требует аудиенции, т. е. внимания. И так Господь рассуждает с человеком. Но человек отвечает, что у него уже есть начальник, от которого ему нужно дозволение. Но Господь не признает начальство сатаны и снова обращается к человеку. Он постоянно взирает особо на человека и на сатану. Он решил в Своей мудрости и правосудии спасти первого и уничтожить второго) подошел к воротам и затрубил, как было приказано. Но никто не показался ни у стен, ни у ворот по запрещению Диаволоса. Трубач, подождав немного, вернулся к своему начальнику и объявил ему о неудаче, и Воанаргес глубоко опечалился и приказал трубачу идти обратно в палатку. Повременив немного, Воанаргес велел снова затрубить у ворот Слуха, но повторилось то же. Тогда вожди собрали совет и решили волей-неволей заставить город признать владычество Царя Шаддая. Воанаргес приказал трубачу своему снова подойти к воротам Слуха и во имя Царя Шаддая протрубить приказание жителям города немедленно явиться на аудиенцию к царским уполномоченным. Трубач исполнил, что ему было сказано, прибавив, что если жители города не повинуются, то вожди вместе с воинством ворвутся насильно в город и завладеют им. Вот явился князь Свободная Воля и жесткими, грубыми словами спросил трубача, кто он, зачем сюда зашел и поднял такой невыносимый шум своей трубой? Трубач объяснил ему, в чем дело, прибавив, что если город добровольно сдастся, то тем лучше будет для него; в противном случае будут грустные последствия. Князь Свободная Воля объявил, что он доложит своему царю. На это трубач ответил: "Мы не имеем поручения к Диаволосу, но только к Душе, и мы пришли спасти ее от тирании самозванца". Тогда князь ответил, что он передаст эти слова народу. На это трубач возразил: "Смотри, не обманывай, иначе сильно поплатишься. "Ибо мы решились, если вы не покоритесь добровольно, взять вас силой". Но время шло, и ответа все еще не было от Души. Воанаргес, однако, решился добиться этого и потому послал в третий раз своего трубача протрубить, чтобы явились жители на аудиенцию. Он затрубил еще громче (Трубный звук усилен. -- Это должно представить те эпохи, когда слово Божие проповедовалось особенно усиленно, часто и повелительно, так что человек принужден был внимать ему, и Господь насильно заставлял Себя слушать), и горожане собрались на вершину стены, укрепив сперва ворота Слуха еще более. Когда они явились, Воанаргес потребовал к себе городского голову; (Воанаргес потребовал главу. -- Проповедование слова обращается сперва к разумению как одной из главных сил духовных человека. Но разумение отуманено и в плену. Грех связал разум, и сатана предпочитает явиться самому после Неверия, который не признан небесным воинством за главу. Но тщетно слово требует быть услышанным Разумением в надежде снова осветить его и избавить от заточения во грех) но в это время, как мы знаем, им был князь Неверие, который заступил место князя Сластолюбия. И когда предстал Неверие, то Воанаргес с негодованием воскликнул во всеуслышание: "Это не он глава; мне нужен прежний глава -- Разумение, и к нему есть у меня поручение". Тогда Диаволос, пришедший также с другими, вмешался в дело и спросил: "Г-н полководец, вы имели наглость три раза уже беспокоить город вашей трубой. По чьей власти вы себе это дозволяете и что вам такое надо?" (Что вам такое надо? -- Этот вопрос Диаволоса вызывает из уст четырех посланников ответы, обращенные к человеку, без всякого внимания на слова и движения хитрого искусителя. Воанаргес говорит слова Божий -- они гремят, как гром на горе Синае. Он показывает свою печать -- печать Духа Святого, замечаемую во всем Св. Писании. Человек смущен, но молчит в нерешительности, и в душе подымается борьба между убеждением и грехом.) Но Воанаргес оставил без внимания слова Диаволоса, а, обратившись к жителям города, сказал: "Да будет тебе известно, несчастная, возмутившаяся Душа, что Всемилостивейший Великий Царь Шаддай прислал меня к вам с поручением убедить вас вернуться добровольно в его подданство; он приказал мне также в случае вашего на то согласия обращаться с вами как с друзьями и братьями. Но к этому он присовокупил, что в случае вашего несогласия следует завладеть вами силой." Тогда предстал вождь Убеждение, которого одеяние было бледных цветов, герб -- открытая книга законов (Убеждение указывает на закон, осуждающий грех: оно объясняет действия жизни против воли Божией, оно открывает все духовные язвы человека. Это представляет ту внутреннюю беседу веры со грехом, которая приводит человека в изнеможение и болезненное страдание. Дух Божий борется с искаженным сердцем человека), и начал так: "Слушай, о Душа!" Внимай моим словам! Ты некогда была славна своей непорочностью, а ныне впала в ложь и обман. Ты слышала, что возвестил тебе брат мой, вождь Воанаргес: это для тебя премудрость, а впоследствии сделается для тебя блаженством, если ты со смирением примешь условия мира и помилования, ныне тебе предлагаемые, так как они тебе присланы от лица, против которого ты возмутилась и которое имеет власть растерзать тебя, ибо кто устоит против гнева нашего Царя Шаддая? Если ты скажешь, однако, что ты не согрешила и не возмутилась против него, то весь ряд твоих действий, со времени как ты перестала служить ему, свидетельствует против тебя. Что значит твое повиновение тирану с признанием его начальником? Что обозначает твое забвение законов Царя Шаддая и покорность законам Диаволоса? Зачем подняли вы оружие и затворяете ваши ворота пред нами, верными слугами вашего законного Царя? Одумайтесь и примите условия моего собрата и не отвергайте время помилования, но постарайтесь освободиться от соперника вашего. О Душа, не укрывайся от милости и не ввергай себя в мрачную скорбь лживыми наущениями врага. Быть может, этот обманщик уверит тебя, что мы думаем только о нашей пользе, но знай, что мы поступаем по повелению Царя и из желания тебе добра. Еще замечу тебе, о Душа, ужели ты не изумлена великой милостью -Царя Шаддая, что он, будучи оскорблен тобой, унижается сам, входя с тобой в переговоры только для того, чтобы ты снова признала над собой его владычество и безмерную к тебе любовь? Нуждается ли он в тебе, как ты в нем нуждаешься? Но он милосерд и не желает, чтобы Душа погибла, но обратилась бы и жила!" После того явился вождь Суд (Приговор или Суд говорит: он всегда дает себя слышать, когда убеждение осталось бесплодным в сердце человека. Он грозно представляет кровавое мщение оскорбленного Творца. Он с силой представляет гнустность и неосоновательность закоснелого сердца. Он напоминает о дне страшного Суда и угрожает исполнением приговора) в красном одеянии, и на гербе пылающий костер. Он начал так: "О жители города Душа! Давно уже живете вы в возмущении и непокорности против воли Царя Шаддая! Мы не пришли сами по себе, но посланы Им. Нам приказано вернуть вас в подданство. Не дозволяйте обманщику Диаволосу уверять вас, что Царь не в силах покорить вас под ноги свои. Он тронет гору, и она испускает дым, ибо он Творец всего. И дверь милосердия, которую он ныне отворяет вам, не всегда будет отворена, ибо день, в который будет пылать костер, уже пред его очами, он подходит и не дремлет. О Душа! Мало разве тебе, что Царь твой предлагает помилование после всех твоих оскорблений? Вот Он протягивает к тебе золотой жезл прощения и держит отворенную дверь перед тобой: ужели ты его заставишь притворить ее? Обдумай, что я говорю: тебе она не отворится более никогда. Суд и приговор в его руке: вверься Ему. Ты заслужила его гнев: берегись, чтобы он не наказал тебя своим бичом. Никакой выкуп не спасет тебя: ибо ценит ли он твое богатство? О нет, не надо ему золота, ни всю силу твою. Он себе уготовал престол для суда, ибо он придет с огнем, в колесницах, как вихрь, и явит гнев свой с яростью, а непокорность накажет пылающим огнем. И потому, о Душа, остерегайся, чтобы, исполнив то, что осуждено в злых, ты бы сама не подпала под его достойный гнев и приговор". Во время его речи некоторые присутствующие заметили, что Диаволос затрепетал. Но вождь продолжал: "О злосчастная Душа, ужели ты и теперь не отворишь свои ворота посланникам твоего Царя, которые возрадуются твоей новой жизни? Вынесет ли твое сердце и будут ли тверды твои руки в день исполнения приговора над тобой? Скажи, можешь ли ты пить, как сладкое вино, море гнева, уготованное Диаволосу и ангелам его? Одумайся вовремя, опомнись!" Наконец явился и четвертый вождь -- Казнь (Казнь. -- Последний посланный и самый грозный начинает свою речь. При казни стоит всегда правосудие, указывающее на сухое бесплодное дерево, у корня которого лежит секира. Время, данное для обращения, коротко между прикладыванием секиры к корню и ударом по нему. Господь долготерпелив, но постоянно твердит: хочешь ли обратиться, или я должен срубить тебя секирой) и сказал: "О Душа, ты была вначале славным, а ныне стала бесплодным древом; сперва -- радость Высших, теперь -- вертеп Диаволоса; выслушай и меня, внимай словам, которые передаю тебе от самого Царя Шаддая. Вот и секира лежит у корня дерев; всякое дерево, не приносящее доброго плода, будет срублено и брошено в огонь. Доныне ты, о Душа, была бесплодным деревом, ты ничего не производила, кроме терновника и колючих трав. Злые плоды твои свидетельствуют, что ты дерево недоброе: твои гроздья горьки, как полынь, твои ягоды -- как желчь. Ты возмутилась против твоего Царя, и вот мы -- власть и сила его, мы секира, лежащая у корня твоего. Что ты решишь? К кому ты обратишься? Повторяю, скажи мне, прежде чем тебе нанесен удар, хочешь ли покаяться? Наша секира сперва должна лежать у твоего корня, но она будет приложена к корню в виде угрозы, прежде чем она исполнит над корнем свое назначение. Между этими движениями ты должна решиться -- обратишься или нет, это последние минуты, дарованные тебе на обдумывание. Что же ты избираешь? Хочешь ли вернуться к своему Царю, или же буду вынужден нанести тебе последний удар? Если я нанесу удар, о Душа, ты провалишься низко, ибо мне поручено приложить секиру и к корню и на корень, и ничто не помешает исполнению казни, если ты не покоришься Царю. Чего ты еще заслуживаешь, о Душа, если ты все-таки не тронута Его милосердием, как не быть срубленной и вверженной в пламенный костер? О, жалкая Душа! Знай, что сожаление и долготерпение Царя вечно длиться не могут: год, два, три, быть может, но если ты три года станешь продолжать свое возмущение, что из этого выйдет? "В следующий год срубишь ее". И не думай, что это были одни угрозы и что наш Царь не имеет власти исполнить это. О Душа, ты вскоре убедишься, что когда слова Царя оставлены без внимания, не угрозы будут даны непокорным, но горящие уголья. Ты достаточное время бесполезно отягощала почву, ужели ты намерена так продолжать? Твой грех привел наше воинство к твоим стенам, должны ли мы исполнить приговор? Ты слышала все, что говорили мои собратья, и все-таки не отворяешь ворота. Произнеси свое решение, Душа, хочешь ли оставаться во грехе или принять условия мира?" Город отказался внимать речам мудрых вождей, однако кое-что из слов их все-таки проскользнуло чрез Ворота Слуха, хотя не имело достаточно силы, чтобы распахнуть ворота. Между тем население города просило себе времени на обсуждение вопроса. Вожди объявили, что если оно будет согласно выбросить к ним Зловещее Колебание, то получит награду по делам своим и ему дано будет время обсуждения; в противном случае решение его должно быть объявлено тотчас, "ибо, говорили они, пока Зловещее Колебание будет дышать воздухом города, всякое доброе намерение будет заражено злом и ничего кроме дурного ожидать нельзя". Диаволос, присутствовавший при этом, нимало не желая лишиться своего витии, решился было ответить сам, но, одумавшись, обратился к городскому голове, князю Неверие (Неверие. -- Неверие человека отвечает на милостивые воззвания к нам Бога. Одно из главных орудий сатаны -- щит Неверие насмехается над словом Божиим, над его посланными, над самим вмешательством Бога в наши действия и наконец удаляется от Ворот Слуха, т. е. не желает более и слушать благую весть, не заботясь о будущем, не надеясь ни на что, не веря ни во что и не страшась ничего), со словами: "Прошу вас, князь, ответить этим бродягам так, чтобы весь город мог вас слушать". И городской голова начал так: "Господа! Вы поселились около города нашего к великому беспокойству нашего царя и народа. Откуда вы -- мы знать не хотим, и что вы -- мы не верим. Вы нас уверяете, что вы здесь по приказанию Шаддая, но по какому праву он вам это приказывает, нам пока неизвестно. Вы уговариваете город оставить своего избранного царя и перейти к вашему, прибавляя с хитрой лестью, что за такой его поступок ваш царь не вспомянет их оскорбления. После того вы употребляли угрозы, если город наш не повинуется вашим увещеваниям. Теперь отвечу вам на это, господа вожди, что ни великий царь Диаволос, ни я, его слуга Неверие, ни честный город Душа не считаем ваши речи за истину, и нам нет дела до ваших особ, вашего поручения и даже до Царя, пославшего вас. Мы не боимся ни его власти, ни его величия, ни его мщения и не согласимся на ваши предложения. Вы угрожаете нам войной, а мы станем защищаться, насколько можем: а сил у нас достаточна. Не желая с вами долго разговаривать, скажу только, что мы считаем вас за шатающихся бродяг самого низкого сословия, которые, вероятно, оставили своего царя, чтобы странствовать по Вселенной, ища страну или город, который испугался бы ваших угроз или поверил вашим льстивым обещаниям и покорился вам; но знайте, что не таков наш город. Итак, мы вас не боимся, вам не верим и не покоримся. Ворота наши мы вам не отворим и это место для вас не покинем. Мы даже не дозволим вам долго оставаться у наших стен -- народ наш любит спокойствие, и ваше присутствие всех раздражает. Поэтому соберите-ка ваши пожитки и отправляйтесь отсюда, не то мы станем стрелять по вас со стен". Тут князь Свободная Воля (Свободная воля человека -- то, что внушает Неверие, непременно одобрено нашей природной волей. Воля неверующего восстает против всех воззваний и увещеваний Божиих, и человек при безверии не желает изменения в своем положении) стал вторить Неверию: "Господа! Мы слышали ваши предложения и ваши угрозы, но мы их не боимся и желаем остаться на прежнем положении. И потому повелеваем вам в три дня исчезнуть из нашего округа, или вы узнаете, что значит беспокоить сильного льва, каков царь наш Диаволос, когда он покоится в замке своего города". Летописец Забвение Добра (Летописец Забвение Добра. -- Забвение милосердия и любви к нам Бога внушают нам безверие и собственная воля. Когда такое забвение заменяет нам совесть, ничто не шевелит наше сердце, оно мертво и потому спокойно, но это спокойствие ложное, и страшно будет пробуждение) присовокупил к этому: "Господа! Вы слышали, как кротко вам ответили наши начальники на ваши дерзкие речи. Они вам даже добродушно предложили покинуть наши края; так отправляйтесь отсюда по добру-no здорову; мы бы давно дали вам почувствовать силу нашего оружия, но мы народ мирный и себя беспокоить не любим". Весь город зашумел от восторга, когда услышал ответы своих начальников: они зазвонили в колокола, громко запели и пустились плясать. Диаволос вернулся в крепость, и все знатные к себе, но князь Свободная Воля позаботился поставить сильную стражу у ворот, особенно у ворот Слуха, которые он запер двойным замком, и назначил к ним сторожем многолетнего Предубеждение: (Многолетнее Предубеждение. -- Предубеждение заграждает Слух. Вот хитрая выдумка сатаны. Сколько ушей, сердец, чувств заграждает предубеждение! Слово Божие не доходит до слуха духовного, и так как "вера приходит через слушание", пред-убеждение делает глухим и равнодушным к единому важному вопросу вечности. Предубеждение одних лет с грехом.) ворчливого, всегда недовольного старика, который порицал без рассуждения всякую добрую мысль; ему даны были под команду несколько глухих людей. Когда Царские вожди услыхали ответы главных лиц города и убедились, что никто из жителей не услышал их предложений, то они приказали своему воинству готовиться к битве. Главные силы были сосредоточены у ворот Слуха, потому что только оттуда могли доходить их слова до центра города. Другую часть войска они разместили по разным местам и дали им всем пароль: "Вы должны родиться свыше" (Пароль "Вы должны родиться свыше" -- вот громкое воззвание Бога к душе человека; на это ответом служит дерзкое восстание нашей природной испорченности. Она вооружается против требований Божиих и отказывается исполнить их). Тогда трубачи затрубили, им ответили городские трубачи, и битва началась. Между тем город поставил на башне ворот Слуха две пушки огромной величины, одну звали Гордость Ума, а другую Упрямство (Гордость ума и Упрямство. -- Гордость ума -- яростный враг милосердия Божия: она оскорбляется помилованием, отвергает его и не признает возможным, она внушает желание заслужить вечное блаженство своими собственными делами, она во вражде с благой вестью, она ее критикует и восстает против "прощения втуне". Упрямство ей помогает, и, таким образом, ветхий человек в постоянной борьбе с новым, который рожден свыше. Плоть и дух не могут ужиться: то тот, то другой берет верх, но дух в конце концов возьмет верх, ибо он имеет свое начало в Боге). Жители очень рассчитывали на эти две пушки, которые были вылиты в замке Диаволоса его инженером по имени Напыщенность, и в самом деле они были грозны. Но вожди так были осторожны, что хотя бомбы со свистом пролетали мимо их ушей, но никого из них не задели. Этими пушками народ надеялся напугать царских вождей и отдалить их от ворот Слуха, но мы скоро увидим, как мало пользы было от них. Душа имела также и меньшие орудия, чтобы сопротивляться воинству Царя Шаддая. Между тем вожди со своими воинами сражались храбро: главные их усилия были направлены на ворота Слуха, полагая, что пока они силой не растворят их, всякая другая попытка бесполезна. Они привезли с собой несколько пращей и таранов: первыми они избивали дома и народ, другими старались разгромить ворота Слуха. Обе партии имели немало жарких стычек, а вожди старались своими орудиями свалить башню над воротами Слуха. Но город не сдавался, и благодаря отчаянной, яростной силе Диаволоса, неустрашимости князя Свободная Воля, действиям Неверия и летописца Забвение Добра оказалось, все усилия в течение лета со стороны вождей Шаддая чуть ли не совершенно были тщетны, и успех остался на стороне Души. Тогда царские вожди, заметив это, вовремя удалились на зимние квартиры. Во время борьбы, само собой разумеется, было немало потерь с той и другой стороны; но вот какой был особенный случай, достойный внимания. Вожди Шаддая, подходя к стенам города, встретили в поле троих юношей (Трое юношей. -- Этот эпизод войны чрезвычайно кстати вставлен автором: они представляют три главных земных принципа, которые, смотря по обстоятельствам, могут служить тому или другому, т. е. Богу или сатане, как увидим из следующего), отправлявшихся к ним для зачисления себя в воины. Их имена были: Предание, Человеческая Мудрость и Выдумки Людей. Они подошли к полководцам, предлагая свои услуги. По наружности они казались храбрыми, искусными воинами, но в ответ на их просьбу царские вожди объяснили свои воззрения, советуя им не поступать необдуманно. На это молодые люди ответили, что решение их непоколебимо и потому убедительно просят быть принятыми в войско. Воанаргес изъявил свое согласие и записал их в ряды воинов. Когда битва началась, войско князя Свободная Воля бросилось на людей Воанаргеса, в числе которых были эти трое юношей; их взяли в плен и повели, как добычу, в город. Весть о том сейчас облетела весь город и дошла до Диаволоса. Самозванец послал за ними и стал их расспрашивать, кто они, откуда и что делали в армии Шаддая. Дав ему все нужные ответы, они получили приказание вернуться под караул. Однако спустя несколько времени Диаволос велел снова призвать их к себе и спросил их, желают ли они поступить к нему на службу, чтобы воевать против прежнего своего Царя. Они на это ему ответили, что они не столько живут по вере и убеждению, сколько согласуясь с обстоятельствами и случаем, и если он желает принять их на службу, то они охотно поступят к нему. В городе жил некий полководец Равнодушие (Равнодушие. -- Этот полководец и теперь жив и принимает многих на службу. Под знаменем "индифферентизма" более душ погибло, чем от какой-либо систематической формы заблуждения), которого Диаволос очень жаловал; к нему послал он этих трех юношей со следующей запиской: "Дорогой мой Равнодушие, податели сего также желают поступить в наше войско. Я считаю тебя наилучшим для них начальником. Прими же их и употреби как знаешь против воинства Шаддая. Прощай!" Равнодушие принял их, определил, а одного, именно Выдумки Людей, назначил при своей особе. Но вернемся на поле сражения. Войско Царя Шаддая имело также некоторые успехи (Некоторый успех. -- Эти духовные стычки не бесплодны. Неверие трепещет, самые нахальные грехи оставлены, и гордость ума унижена. При слушании слова Божия душе грешника становится неловко. Тревожные звуки так часты и громки, что лишают ее спокойствия! Основание ее поколеблено, и в ней подымается духовная борьба. Дух и плоть враждуют, и Дух Божий действует на человека. Гром Воанаргеса достигает своей цели. Душа в ужасе и, вероятно, сдалась бы на повторенные увещевания, если бы противодействие Неверия и непостоянство Воли не мешали ей). Оно разгромило верхнюю часть башни городского головы, в которой был заперт Разумение, и тем уменьшили мрак в его помещении и дали ему более света; камнем из пращи чуть было не убили наповал князя Свободная Воля, но тот ловко уклонился и спасся. Зато много из старшин было убито, а именно разом шесть: Божба, Распутство, Ярость, Лживость, Пьянство и Мошенничество. Царское воинство сбросило со стен в грязь обе пушки; но так как приближалась зимняя пора, то они решили поселиться на холодное время в зимних квартирах вблизи города, и, к великому неудовольствию - врага, но к славе своего Царя, они могли давать оттуда увещевания несчастной Душе. Эти увещевания так метко были пущены, что население города почти что не имело спокойной минуты. Нельзя было предаваться разврату так беспрепятственно, как прежде, потому что лишь только обыватели намеревались наслаждаться разгулом и весельем, вдруг раздавались такие тревожные звуки то из одних ворот, то из других, то из всех разом, что все приходили в смятение и ужас и страшились совершить что-либо дурное. Эта тревога чаще всего повторялась в ночное время, в самые длинные зимние ночи; то затрубят трубы, то пращи начнут кидать камни на жителей, и вдруг тысяч десять войска Царя Шаддая пустятся в бег вокруг стен города с криком и шумом, вызывая на битву. Иногда кто-нибудь из жителей бывал ранен, и стон и вопль раненых раздавались среди ночной тиши по всему городу. Словом, они так были измучены осаждающими, что, вероятно, Диаволос, царь их, лишился всякого сна. В это время, как мне рассказывали, новые мысли стали пробегать в головах жителей, мысли, которые противоречили одна другой. Некоторые говорили: "Так жить невозможно". Другие отвечали на это: "Но ведь скоро все это прекратится". Третий прибавлял: "Обратимся к Царю Шаддаю и положим конец всей этой тревоге!" Четвертый возражал на это: "Сомневаюсь, чтобы он теперь согласился нас принять". Старый летописец Совесть стал также громко увещевать, и его слова звучали, как сильный треск громовых ударов; его шум при шуме воинства Шаддая потрясал весь город. Душа стала чувствовать также недостаток во многом, все ее прежние стремления к веселью исчезли, лучшие ее наслаждения потеряли всю свою прелесть и жгли ее жгучим огнем. Признаки утомления и лени показались на лицах жителей. А между тем Душа жаждала мира и довольства, если б даже пришлось ей причислить себя к самому низкому сословию. Среди зимы вожди Царя Шаддая послали к Душе через трубача Воанаргеса три воззвания (Три воззвания. Слово Божие -- воззвание к душе -- увещевает ее покориться единому Богу. Но это воззвание вносит тревожные чувства и сознание своего падения, и первая уступка ее состоит в том, что она предлагает условия. Воля предпочитает спокойствие постоянной тревоге и потому соглашается на некоторые уступки. Но природная наша испорченность желала бы служить разом двум господам -- Богу и маммоне. Пусть Бог будет признан Богом, но пусть остаются и плотские принципы; пусть царствует в душе грех и чтобы никакой новый закон не связывал волю и ее стремления. Как часто мы предлагаем подобные кондиции Господу: желаем служить и Ему, и плоти нашей! Но этого быть не должно. Новое вино надо влить в новые сосуды, и лоскут нового сукна нельзя вшить в ветхое платье. Дом нельзя строить частью на камне, частью на песке. "Все или ничего", -- говорит Христос. Неверие против этого возмущается и возмущает душу против Бога. Неверие -- верный слуга сатаны: оно всегда между Христом и душой, и когда страх заставляет грешника одуматься и искать спасения, неверие является и снова ввергает в оковы и рабство), чтобы она покорилась Царю их, надеясь, что это убедит их. Увы, насколько мне известно, Душа, пожалуй, и сдалась давно, если бы не препятствовали этому упрямый старик Неверие и непостоянный князь Свободная Воля! Диаволос рычал от ярости, потому что не весь город был одного с ним мнения... И ужас продолжал царствовать в городе. В первый раз, когда появился трубач, он произнес слова мира, говоря, что все воинство Шаддая сожалеет о жителях города и оплакивает неминуемую его погибель в случае непокорности. Если, прибавил он, город покается и обратится ныне же, все злое, содеянное им, будет прощено милосердным Царем. И потому они убедительно просят Душу не противодействовать им и не готовить себе вечного укора. После того он удалился. Второй раз трубач стал увещевать немного резче: он объявил, что постоянный отказ отворить ворота посланным Царя только восстановляет их против города и что они решили либо покорить его, либо лечь костьми пред стенами его. В третий раз он говорил еще резче и объявил им, что так как они так нахально действуют, он сомневается, что городу оказано будет помилование, но, прибавил он, я прислан к вам с требованием немедленно отворить ворота. После этого он отправился обратно в стан. Эти три воззвания так устрашили город, что жители решились собрать совет, следствием чего было то, что князь Свободная Воля должен был отправиться к Воротам Слуха и звуком трубы испросить у вождей аудиенцию. Так и было сделано. Царские вестники, каждый с десятью тысячами воинов, подъехали к стенам. Им объявил князь, что жители города услышали их воззвания и желают войти с ними в соглашение и потому предлагают на их обсуждение следующие кондиции: -е. Чтобы главы их -- Летописец Забвение Добра и городской глава Неверие остались на своих местах. 2-е. Чтобы никто из должностных великого Диаволоса не был отст