рещения в Иордане произошло взаимное озарение. Ибо две силы были соединены воедино. И эта объединенная сила стянула энергетический поток с небес. Иоанн вдруг услышал: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный...",[22] а Иисус: "Ты Сын Мой возлюбленный..."[23] Каждый из них прозрел по-своему, и каждый не мог это сакральное раскрыть перед другим. Человеческое сомнение сделало их молчаливыми друг перед другом". Иисус еще раз хотел прочитать выше написанное и уже перевел взгляд вверх, как заметил, что строчки стали исчезать. Он понял, что делать этого не надо. Он быстро опустил глаза в то место, где нижние строки текста уже исчезали. Углубившись в свое сознание, он ждал. Вот в разных местах появились буквы, затем слова... Текст можно было читать, и Иисус взглядом побежал по строчкам дальше: "...Исполненный Духа Святого, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни..."[24] Многие думают, коль слово "Дух" написано с большой буквы, то этот Дух, который повел Иисуса в пустыню, есть Дух Святой. Увы! Не каждый Дух есть Святой! Как Бог богу рознь, так и Дух духу - рознь! Дух Святой никогда никуда никого не водит. Дух Святой пребывает везде, всегда и во всем, и в человеке. В пустыню ведет Дух Иерархии, Дух стихии Огня, называемый Духом пустыни. Этот Дух и ведет Иисуса согласно Его кармическим наработкам. Этот Дух нас-то и искушает, ибо он знает, на каких струнах наших помыслов играть, чтобы мы оказались в его сетях неведомых грехов. Да, этот Дух пустыни есть Дух-искуситель, который прекрасно знает карму святых, пророков, отшельников. Вот от этой кармы отшельников, святых... от неведомых ими грехов и должен очиститься Иисус в пустыне. Многие святые уходили в пустыню, чтобы там поговорить с Господом, а возможно, и увидеть Его. Придя в пустыню, они могли произнести: "Господи! Явись мне! Предстань передо мной или просто поговори со мной. Я буду сколько угодно находиться здесь с мыслями о Тебе, чтобы Ты только поговорил со мной..." А затем, если человек был посвященный или немного знал магию, то, взяв камешек, он чертил им круг вокруг себя, садился в позу, скрестив ноги, и погружался в медитационную молитву. Этот круг защищал его от хищных зверей и от нападений астральных сущностей..." Иисус про себя произнес слово "магия", оторвавшись от текста, и поднял глаза вверх. Вдруг он заметил, что библиотека всех Знаний стала исчезать в круговороте, который засасывал и его неведомо куда. Он даже не успел опустить свою голову к читаемому тексту, как в глазах все помутнело и он оказался летящим в неком пространстве. Когда движение прекратилось, он окунулся опять в некую пелену. Впереди был слышен голос. Иисусу показалось, что этот тембр голоса он уже слышал. А когда пелена стала рассеиваться, увидел светящихся людей, которые сидели на темных световых возвышениях и слушали сияющего Учителя. "Боже! - от радости воскликнул Иисус, - это я как раз и пытался вспомнить. Благодарю Тебя, Господи!.." Иисус осознал, что надо слушать, ибо то, что он желал увидеть и услышать, может исчезнуть, если его мысли будут заняты другим. Он, как и в прошлый раз, сел за спиной светящегося золотистым светом Учителя и стал внимать его речам: "...Точно так же или подобно этому святые делали себе в пустыне жилье, чтобы проверить себя, состояние души и плоти, когда хочется пить, а воды нет; когда хочется есть, а пищи нет. Можно ли это пережить, да еще в течение сорока дней. Опираясь на сакральность числа 40, многие знали, что оно как-то перекликается с информацией из Пятикнижия, Торы о том, что Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, очищая этим самым свой народ. Да, если человек выдерживал пребывание в пустыне 40 дней без воды и пищи, его можно было считать Посвященным, подобно Моисею. Ибо он уже знал, кто он есмь и что ему делать дальше. Мы можем сказать, что не Дух пустыни повел Иисуса в пустыню, чтобы Он там был искушаем от Диавола, а пребывающее в теле Христа, внутреннее Эго Иерарха, которое должно во плоти Иисуса отработать свою карму. Вот почему Иисус внутренне чувствовал, что он должен пойти в пустыню и любыми путями выдержать там 40 дней. Ибо туда его послал и Креститель. Пребывая в пустыне в медитационной молитве, человек сможет выйти на своего астрального Двойника, Учителя и через него угадать, узнать, что ему еще предстоит в дальнейшей земной жизни, то есть выяснить свою миссию (Миссию). Так поступает и Иисус Христос. Надо осознать, что человек идет в пустыню не только за искушением, проверяя себя на крепость духа и плоти, но и за знаниями, как делает это Посвященный. Ибо те знания, которые он ищет, находятся внутри него, и их можно приобрести через Двойника, который в разных обличиях предстанет пред ним или явится в виде света, меняющего окраску. Этот Двойник есть наше духовное "я", наш Учитель, который может дать знания, информацию и покажет нам, кто мы есть. Так человек становится посвященным, то есть знающим. Эти три искушения, которые проходил Христос, будет проходить каждый человек. Разбирая эти искушения, мы увидим, как они всегда будут влиять на человека. Христос, проходя искушения, показал нам путь выхода из них. И я вам хочу пожелать, чтобы в ваших сердцах горел тайный огонь молитвы Благодарения и покаяния к Богу Всевышнему, что даст возможность обретать в своей душе Духа Святого, Духа Истины. А последний будет раскрывать вам ваше внутреннее эго, чтобы вы не отталкивали свое эго, как греховность, а смогли бы смиренно принять его. Это и есть ваша проработка и ваше искушение. Примите его кротко, смиренно, с Богом, и пусть оно истает в божественной Любви. И я вас призываю: не боритесь с искушениями, не отталкивайте искушения, которые к вам идут сами, надвигаются на вас, а примите их с Богом. Примите их прежде всего с Благодарственной молитвой. Если в вас будет журчать Благодарственная молитва Богу Всеблагому, то Святой Дух поможет вам и наставит на истину, подскажет, как выйти из той или иной искушающей вас ситуации. Будьте с Богом! Благодарите Бога!.." Что дальше говорил светящийся Учитель, Иисус уже не слышал и не видел, так как мгновенно он провалился в пустоту. Сознание отсутствовало. Иисус почувствовал, что он сидит на песке, опираясь спиной и головой о камень, за которым он укрывался от солнечных лучей. Он не открывал глаза, а попытался вспомнить все, что с ним только что произошло, когда он путешествовал по глубинам своего сознания. Воспоминания всплывали из его подсознания в виде знаний, которые он уже приобрел как сокровенные. Да, он вспомнил. Вспомнил самое главное из информации, полученной как из той книги жизни, которую он читал в библиотеке всех Знаний, так и из уст светящегося Учителя. Иисус понял главное, что он находится на истинном пути осознания, кто он есмь. Надо просто быть всегда с Богом, и Дух Истины будет с ним! Иисус почувствовал боль в ногах, ибо одеревеневшие мышцы стали понемногу отходить. Ноги как бы раздувались, пронизанные тысячами мелких иголок, и гудели. Он, еще не открывая глаза, медленно вытянул ноги, не зная, сколько он так просидел. После этого он открыл глаза и опять был удивлен. Ночь, как бархатный туман, пронизанный множеством сверкающих бриллиантовых глаз-звезд, парила над пустыней, то прижимаясь к земле, то взлетая ввысь. Ибо по небу плыли облака и на время закрывали сияние растущего месяца. Было прохладно, и легко дышалось. Размяв ноги, Иисус встал, потянулся вверх, вытягиваясь, как струна или тростинка, вдыхая ночной воздух, и расслабился, выдыхая, опустив руки. Ему было хорошо, душа радовалась от того, что он вспомнил те знания, которые ему открывались в видениях. От радости, ему захотелось просто подвигаться по пустыне, и передать свое чувство ей, а также изменчивому месяцу, облакам, небу, мерцающим звездам... Иисус медленно прогуливался по пустыне между глыбами, камнями, выступами скал, прикасался нежно к ним и говорил: "Мир вам!" Он останавливался, любовался, прислушивался и вновь медленно шел туда, куда его вели ноги. Пустыня была насыщена всевозможными шорохами, ибо она оживала после захода солнца. Всякая живность выползала, выходила из своих нор, укрытий на поиски пищи. Иисус не хотел думать о борьбе за выживание в природе и как одни животные попадали в пищу к другим. Он всем желал мира, любви и счастья. После такой прогулки он вернулся на свое место и стал, сидя на коленях, молиться Господу Богу. Молитва, наполненная любовью, сама рождалась в его устах. Когда появлялись паузы, он кланялся со всей Благодарностью к Богу, а также ко всему, что его окружало. Иисус не заметил, как месяц скатился к западу и исчез за горизонтом. На него медленно и сладко нашла истома. Постелив накидку на свое песчаное ложе, он лег на спину, взглянул на небо и медленно закрыл глаза. Мысленно он продолжал Благодарить Господа Бога, мягко проваливаясь в сон. Природа в ответ на его любовь сладко убаюкивала его, напевая: "Мир тебе, мир всем!.." Мир всем! Глава 4 НЕ ХЛЕБОМ ОДНИМ... Солнце в этот раз не будило спящего Иисуса, так как небо было закрыто тучами и облачной пеленой, и только в зените кое-где просматривалась голубизна. Но эти островки затуманивались облачной дымкой. И все равно пелена облаков прорывалась в других местах и туманные зрачки синего неба ласково смотрели на спящего. Из-за прохлады Иисус спал на боку, свернувшись в клубок, поджав к животу ноги. Ему не хотелось просыпаться от сладких снов, где было много разнообразной пищи, всяких яств, где было тепло, уютно, благостно. Вся райская красота удерживала его в своих объятиях, а он и не сопротивлялся ей, пребывая в блаженстве. Ему казалось, что он в полной неге совершенно обнаженный плескался в изумрудно-голубом озере сладостной пресной воды. Он с радостью, с какой-то внутренней затаенной жадностью пил эту воду. Но сколько бы он ее ни пил, напиться он так и не мог. То он черпал воду ладонями в пригоршни, подносил к глазам, любовался, ибо в ней отражались солнечные лучи, а затем с любовью выпивал; то он подбрасывал воду вверх, и крупные капли сверху летели на него, переливаясь, как россыпь жемчуга и алмазов, а он открывал рот, успевая поймать часть из них. Затем, падая спиной на гладь озера, погружался вглубь него и в кристально чистой, прозрачной воде рассматривал жизнь, существовавшую на дне этого озера. Он ощущал себя в воде так вольготно, как будто именно она была его стихией, как она являлась жизнью для рыб и всех живущих в ней. Ближе к берегу он отталкивался от каменистого дна и вылетал по пояс из воды, а затем, падая и брызгаясь, погружался в воду. Восторг его души был неописуем. Нарезвившись таким образом, он медленно, как крокодил, приблизился к берегу, балансируя ногами, а руками легко отталкиваясь от каменистого дна. Он плавно развернулся и сел на плоский камень, оставаясь по пояс в воде. Иисус смотрел на игру светотеней от воды на камнях и на своем теле. Как беззаботное дитя, он сидел в воде и рассматривал эти переливы на ногах, бедрах, животе, руках, а затем неожиданно сам для себя стал подбрасывать воду вверх, чтобы получать над собой фонтан брызг. Ему нравилось глядеть на брызги, ибо они переливались всеми цветами радуги и манили к себе его взоры. Иисус успокаивался, затем опять играл с водой, взметая брызги вверх, любовался, и вся его сущность ликовала. После он медленно лег на спину, раскинув руки в стороны. Вся крестообразная фигура его находилась в воде, кроме головы. Его очи смотрели в лазурное небо. От большого блаженства душа Иисуса хотела объять весь мир с той любовью, которой отвечала ему природа. Внутри все радостно кричало: "Благодарю-ю-ю Тебя-я-я Господи-и-и!" И закрыв глаза, он переживал испытываемое наслаждение. Но перед его глазами заиграли в круговороте блики, которые закрутили душу в неистовый танец, и он не заметил, как оказался в другом сне, который постепенно проявился. Иисус видел себя мальчиком, возможно, лет восьми, которого только что вымыли, и он, чистенький, обнаженный, с наброшенной на тело легкой простынкой, сидел и ждал, когда ему подадут только что испеченный хлеб. Он наблюдал, как его заботливая, красивая мама месила тесто, делала лепешки и закладывала в печь. Мама дала ему лепешку, мягкую, теплую и напоминающую человеческое тело с оттенком красивого загара или смуглой кожи с матовым отливом. Иисус любовался этой лепешкой, наслаждаясь ее формами, а затем всем лицом припал к ней, вбирая в себя ее ароматный запах. Его нос погрузился в середину, а краешки нежно прижимались к его щекам, лбу, подбородку. Он ощущал запах хлеба с молоком. Лепешка в объятиях лица и ладоней мальчика как бы вся трепетала в неге и шептала сладостно: "Возьми всю меня! Люби, люби меня. Я твоя!" И вдруг мальчик почувствовал, что он как будто находится на груди у матери. Одна мягкая грудь ее касалась одной части его лица, а другая - другой. Мальчик Иисус замер! Материнская женская любовь дышала ему прямо в лицо из груди, где не умолкало биение сердца. Сердце Иисуса от такой любви взволновалось, и он медленно начал отнимать свое лицо от лепешки. Но вместо грудей матери, которые ощущали его щеки, он вдруг увидел женские бедра и тот заветный тайный треугольник, куда он только что прижимался своим лицом. Мальчик Иисус удивился и стал медленно поднимать глаза, чтобы увидеть свою добрую мать, хлопотавшую у печи. Но когда его глаза достигли цели, он заметил, как улыбающаяся ему мать превращаясь в Богиню, олицетворяющую плодоносящую Мать-Природу, растворялась и исчезала. Он не понимал, что происходит, а только осознавал: он уже юноша, в котором просыпается плотская страсть к обнаженному женскому телу. Ему страстно захотелось поцеловать то запретное место, через чьи врата в этот мир входили дети. И когда он вновь перевел глаза на лепешку, то вся эта женская затаенная прелесть манила его к себе. Да, это была уже не лепешка, а та часть женской плоти, которая завораживает мужские и юношеские глаза, и она находилась в раскрытых ладонях Иисуса. От нее исходил запах меда, молока, хлеба, цветов и других опьяняющих ароматов. От нее послышался томный, ласковый, нежный голос: "Что же ты не целуешь меня, я же - мать! Ты же любишь целовать мать? Ведь я даю жизнь ребенку. И чем больше эта часть пребывает в любви, тем больше я могу дать жизнь людям. В этот мир через мои врата жизни и любви будут приходить сильные и здоровые дети на радость родителям. Твой поцелуй любви сделает меня еще прекрасней, и я смогу в этот мир через мои врата впустить бога. Земной мир от этого будет хорошеть, превращаясь в рай..." Юноша Иисус закрыл глаза от удовольствия обворожительных речей и начал опускать свое лицо для поцелуя. Душа его вся трепетала. Он почувствовал, как все его лицо горело от юношеской невинности и желания женской плоти. Его голова медленно опускалась, а сердце так прыгало в груди, что не знало, куда деваться. Оно металось, пыталось вырваться из груди, чтобы убежать без оглядки от плотского вожделения... Вот его губы, вытягиваясь в нерешительности, коснулись того места, которое ему было желанно. Но вдруг он почувствовал, что его губы приложились к чему-то твердому и прохладному. Руки его сразу ощутили тяжесть. Когда он открыл глаза, то резко отпрянул назад. В его руках был камень. "Боже!" - воскликнул Иисус и от такой неожиданности проснулся. Он машинально, опираясь руками о землю, поднялся и сел. Было светло, и он не знал, какое сейчас время суток. Солнца не было видно. Окинув взглядом небо, он сквозь тучи и туманные облака пытался определить на небосводе его место. По светлой части облаков он понял, что солнце приближается к зениту. Иисус хотел пить и есть. Но, чтобы его мысли не соблазняли его, он, как обычно, стал возносить Благодарение Господу Богу, Небу, Солнцу, Земле, тучам, облакам, пустынным духам... отвешивая поклоны, стоя на коленях и касаясь лбом накидки, распластанной по песку. Затем, как всегда, он сделал утренние процедуры, попив и умывшись водой из своего колодезя. Это помогало освежаться и пребывать в пустыне долгое время без еды и воды. Тем более Иисус знал текст из притч Соломоновых, где говорилось: "Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя".[25] Суть этого изречения знали только посвященные. Они-то и раскрывали глаза своим ученикам на эти строчки из Святого Писания. Иисус хорошо знал об этом из своего странствия по пустынным землям Аравии, а также Индии. В Аравии такой водой из своего колодезя-тела пользовались погонщики, пустынники... А в Индии - йоги, которые опирались на тайное учение Бога Шивы. Они, видимо, и говорили молодому Иисусу, что тело может рождать в себе живую воду. Иисусу также понравилось одно сакральное изречение мудреца Востока. В нем говорилось, что человеческая плоть должна стать чашей молитвы, содержащей вино-кровь, а в ней-то и содержится вода, служа символом крови. И когда человек наполняет свою чашу молитвой к Богу Всевышнему, тогда вино-кровь наполняется Духом Божьим, а вода из нее преобразуется в живую воду. Если человек будет пить эту живую воду из своего источника, то он начнет укрепляться, омолаживаться, постепенно превращаясь в совершенного человека. Эту тайну о живой воде из своего колодца-плоти знали и маги, которые считались посвященными. Они эту живую воду использовали как внутренне, так и снаружи, что защищало их тело и душу в тот момент, когда они вокруг себя чертили магический круг и разговаривали с духами, демонами, повелевая ими. Маг врывался в тот невидимый мир, куда без защиты души и тела лучше не соваться. Духи не любят, когда ими повелевают, превращая их в рабов. Если озлобленные духи в защищенном поле мага найдут изъян, то они устроят ему такие козни, что маг может поплатиться и жизнью за свои деяния, магические действия. "Молитва, молитва к Богу, - произнес про себя Иисус, - вот что будет для любого человека надежной защитой от разных земных бед и неурядиц, от боли, мучений и страданий. Бог - Видящий, Слышащий и Милостивый - всегда поможет и наставит на путь истины, сотрет нежно с очей слезу и успокоит душу Своей благодатью". От таких мыслей на душе Иисуса невидимые пальцы играли, как на струнах, хвалебную Песнь Богу: Мой Бог, будто Солнце на небе, Мой Бог мне опора и щит! Дает благодать всем по вере И учит в Любви людей жить![26] И вдруг полились другие строчки: Бог внимает просящим И дает благодать, Очищает тех счастьем, Кто живет при мольбах. Господь Царствует мирно над всеми, Он - Всевидящий, Слышащий, Щедрый![27] Эти слова сами возникли в его голове, видимо, оттого, что он был знаком со многими текстами песен Давида и других песнопевцев, то есть со священными текстами Псалтыря. Душа Иисуса ликовала и ему было легче переносить накатывающийся голод. Тем более Иисус знал, что во время голодания, как обычно, четвертый и пятый дни бывают критическими для плоти. В эти дни через медитации можно в себе выявлять совершенные грехи, связанные с питьем и едой. Иисус почувствовал, что солнце пребывало уже в зените. Было нежарко, дул приятный ветерок. Он встал на ноги, поднял накидку, отряхнулся от песка и направился к тому камню, у которого он медитировал. Магический круг он не собирался чертить, ибо сердце ему подсказывало, что лучшей защитой является молитва к Богу Единому, даже в тот момент, когда он вдруг окажется вне своего физического тела, то есть будет пребывать в астральном теле. Находясь в астральном теле, человек может видеть другой, более тонкий мир или миры и ощущать их так же реально, как физический мир. Эти переходы сознания из плоти человека в астральное тело бывают порой незаметны, особенно тогда, когда окружающий пейзаж земного мира остается подобным и в астральном мире. Устроившись удобно около камня, скрестив ноги и опираясь спиной о камень, Иисус сидел прямо, уверенный, что Бог ему поможет рассмотреть его скрытые грехи и через молитву очиститься, пройти переплавку в искушениях. Он накрыл голову накидкой так, что она прикрывала верхнюю часть лица и создавала полумрак для прикрытых глаз, чтобы дневной свет не отвлекал от тех видений, которые предстанут перед ним. Молитва-мантра спокойно зажурчала в голове Иисуса, что позволяло ему окунуться вглубь сознания. Всплывали мысли о еде и питье, но монотонная благодарственная мантра растворяла эти мысли в божьей благодати. Все его сознание погружалось в точку, которая для него становилась пространственным окном в миры видений. Он не чувствовал своего тела, ему казалось, что он летит через какое-то пространство, которое ощущалось замкнутым, как большая дыра в пещере. Перед взором Иисуса проплывали причудливые картины с богатой, разнообразной палитрой цветов. Вдруг перед ним открылось другое пространство, и он увидел живописные пейзажи земли. Он парил над холмами, долами, направляясь к основанию одной горы. Вот он начал приближаться к земле. Иисус ощущал быстроту полета, и ему казалось, что он может разбиться, земля приближалась стремительно. Он закрыл глаза и подумал: "Все..." Неожиданно для себя, он окунулся во что-то мягкое. Открыв глаза, он увидел перед собой совершенно четко и ясно землю, камешки, травинки. Каждую песчинку он мог разглядеть со всеми подробностями. Но Иисуса интересовало его тело: нет ли на нем каких-либо повреждений, ушибов, переломов от такого падения. Все было нормально. Никакого дискомфорта в теле он не ощущал. Иисус встал, отряхнул полы своей длинной белой рубахи, но рубаха была чиста. Он огляделся вокруг, рассматривая местный пейзаж около небольшой горы, и только затем устремил свой взгляд на вершину. Ему показалось, что там, на вершине горы сидел Ангел Господень и смотрел вниз по другую сторону горы. Ноги Иисуса сами направились к этому Ангелу, ибо ему тоже захотелось взглянуть туда, куда так внимательно и заворожено смотрел Ангел. Восхождение на вершину горы не было делом из легких. Каждый шаг подъема он ощущал на себе так, как будто помимо себя он нес еще чью-то невидимую ношу. Он останавливался, чтобы передохнуть, отдышаться, и вновь его душа вела в гору. Сколько времени ушло на восхождение, он вообще не знал. Но поразительно, по мере приближения к Ангелу усталость исчезала, а страстное желание пить и есть растворялось. Тем более при себе у него не было ни хлеба, ни воды. Ангел сидел на каменном возвышении на вершине горы, устремив свои взоры вниз. Крыльев за спиной Ангела он не видел, но все равно был уверен, что это Ангел Господень, от Которого исходил еле заметный приятный свет. Иисус услышал голос нежного ласкового тембра, льющийся от Ангела, хотя он даже не повернулся к нему, а продолжал внимательно смотреть вниз: - Мир тебе! Как видишь, и ты поднялся на эту гору, на вершину которой не могут подняться другие. Не каждому человеку дано это сделать, а только избранным, подобно сынам божьим или Сыну Божьему. Посмотри вон туда вниз, в долину. - Мир тебе! - ответил Иисус и приблизился. Когда Иисус подошел к Ангелу и взглянул вниз по другую сторону горы, то увидел огромные толпы народов, стремящихся взойти на эту гору. Трудно описать все то, что видел Иисус. Каждый человек из этой толпы пытался что-то нести на себе. В толпе были все слои населения всех возрастов, от малого и до преклонного: дети, старики, женщины, юноши, мужчины... - люди всех рас и национальностей. - И куда они поднимаются? - спросил Иисус Ангела. - Ты разве не видишь? - Нет, пока не вижу. - Они пытаются попасть в те или иные райские миры, чего страстно желают их души. Посмотри повнимательнее за теми, кто безо всего поднимается на эту гору, и, поднявшись на определенную высоту, они уходят в сторону, передвигаясь уже по воздуху. Ибо каждому из них на определенной высоте открываются ворота, которые невидимы для других. Им открывается дорога по воздуху к этим невидимым воротам, хотя им кажется, что они продолжают свой путь по земле, - продолжал объяснять Ангел. Сосредоточив свое внимание на тех, кто без груза поднимался в гору, Иисус вдруг заметил, что, действительно, на определенной высоте горы одни люди сворачивали в сторону и шли радостно по воздушной дороге к своим вратам рая. А другие поднимались выше по горе, и затем шли по воздушной дороге к другим вратам рая. Следующие поднимались по горе еще выше и, увидев райские врата, по воздушной дороге направлялись к ним. - В доме Отца Моего обителей много,[28] райских житниц у Господа Бога множество, - наставлял Иисуса Ангел, - и каждый получает себе заслуженное. Те, кто входит в свои райские врата, блаженны, ибо каждый из них заслужил это при своей земной жизни. Все житницы Бога - это Его Царства, а на вашем земном языке это есть Царство Небесное. - А все ли люди земли входят в эти Божии житницы, райские миры, то есть в Царство Небесное? - спросил Иисус Ангела. - Нет. Не все. Лишь только те, кто достоин и может подняться на определенную высоту этой горы. Посмотри внимательно на тех, - продолжал говорить Ангел, - которые несут на себе различный груз, что с ними происходит. Иисус взглянул на толпу людей, которые сновали у подножия горы, пытаясь в надежде подняться на нее. Но тот груз, который каждый прихватил с собой, не давал им возможности восходить на гору. Груз тянул их вниз, но люди упрямо делали новые попытки, боясь расстаться с этим грузом. Они падали вниз с определенной высоты горы, наносили себе ушибы, калечились, поднимали с земли свой груз и делали новые попытки взойти на гору. Но и эти попытки восхождения оказывались для них более тяжелыми, приводящими к плачевным результатам. Они скатывались со своим грузом в кишащую толпу и, поглощенные этой толпой, тонули, как в болоте. В это болото попадали и те кто пытался взойти на гору, используя для своего груза тягловую силу животных: лошадей, волов, ослов, верблюдов - и те, кто свое земное добро вез на разных тележках... - Почему они не расстанутся со своим грузом, если он мешает их восхождению? - в недоумении спросил Иисус Ангела. - Каждый груз, который человек пытается взять с собой и подняться на эту гору, есть материальный груз. Человек любит эту материальность, он привязался к ней, как к своему земному благу, и думает это благо взять с собой в потусторонний мир, чтобы с этим материальным благом ему так же легко жилось в потустороннем мире. С тем, что он трудом и потом накопил на земле, ему трудно расстаться. Вот он и цепляется за свой груз материальных богатств, не понимая, что именно этот груз его и тянет вниз и не дает ему взойти на гору. Люди, поднимающиеся на гору со своими грузами, не ведают также, что эта гора выложена из молитв к Богу. А значит, эта гора для земных людей предстает как мираж царственных ворот Рая. Поэтому они все и устремляются сюда. Мне печально смотреть на них, как они скатываются и тонут в своих собственных грехах, - заключил свою речь Ангел. - А те, кто входят в Царство Небесное как бы на нижней ступени, где открываются первые райские врата, - спросил Иисус Ангела, - они, видимо, блаженны? - Да! - ответил Ангел. - Они блаженны, они нищие и у них нет ничего, кроме своего духа - упования на Бога. - Значит, блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное?[29] - спросил Иисус Ангела. - Да, так оно и есть, - отозвался Ангел. - А те, которые чуть повыше, также входящие в райские врата, кто они? - Это плачущие, которые уповали на благость Божию. Этой Божией благостью они теперь и утешаются. - Значит, блаженны и плачущие, ибо они утешатся?[30] - Да, утешатся, - ласково отвечал Ангел. - А те, которые еще выше входят в райские врата. Они-то кто? - Это кроткие, которым Господь после наслаждений в раю дает вернуться на землю, чтобы ее наследовать и указать людям своей кротостью и смирением путь к Богу и в Его Царство. - Значит, блаженны и кроткие, ибо они наследуют землю..?[31] - Да, наследуют... - ответил Ангел, как бы прервав фразу Иисуса. - А вон те, которые еще выше входят в райские ворота, кто они? - Это алчущие и жаждущие правды, уповавшие на Бога. Они теперь насытятся. - Значит, блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся?[32] - Да, насытятся, - также спокойно, уверенно и вежливо отвечал Ангел. - А люди, которые еще выше идут по небесной дороге к райским вратам, кто они? - Это милостивые, которые всем все прощали и в своих молитвах уповали на Бога Благого. - Значит, блаженны и милостивые, ибо они помилованы будут?..[33] - Да, будут помилованы Богом... - А вон те, которые даже излучают незаметный свет, - в восторге от увиденного Иисус как бы прервал речь Ангела, - они кто? - Это те, у кого чистое сердце, - ласково и с любовью отвечал Ангел, не заостряя свое внимание на том, что Иисус прервал его и не дослушал. - Боже! - радостно воскликнул Иисус, - блаженны чистые сердцем! Значит, они Бога узрят?[34] - Да, узрят, ибо Бог может предстать перед тем, кто очистил свое сердце молитвой к Богу. Как Ангел сияющий предстает перед молящимся, так и Бог может предстать перед тем, кто очистил свое сердце. Ангел не стал объяснять Иисусу, что значит узреть Бога, ибо Иисуса влекла мысль о выше идущих в райские ворота. - Кто же тогда будут те, которые входят в райские врата на следующей высоте небесной дороги? - спросил с удивлением Иисус Ангела. - Ибо кто может быть еще чище тех, кто чист сердцем? - О, это миротворцы! Ибо они будут наречены сынами Божиими,[35] - отвечал Ангел, - они несли людям Слово Божие. - Воистину, блаженны миротворцы, коль они будут наречены сынами Божиими, - восторженно и в то же время задумчиво произносил Иисус. Он продолжал размышлять про себя: "Значит, сыном Божиим могут называть миротворца, который творит мир в своей душе и вокруг себя. А без Слова Божия сложно это творить. Ведь трудно творить мир внутри семьи, между родственниками, а что уж говорить о разных людях и народах". - Вот поэтому, - Ангел, как бы прочитав мысли Иисуса, начал объяснять, - посмотри чуть повыше, и ты увидишь еще одни небесные врата в рай, к которым ведет вышележащая небесная дорога и по ней идут люди. - Вижу! Кто же они? - Это те, кто изгнан за правду Божию. За свои гонения они будут ублажены в Царстве Небесном. - Значит, блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное?[36] - Да, это так! - ответил Ангел. Эта фраза успокоила Иисуса, ибо он теперь осознавал, что тот, кто в своей душе миротворит молитвой к Богу, становится сыном божьим, чтобы нести Слово Божие в мир, чтобы миротворить среди людей. И если люди, озлобленные от своих грехов, погонят его за правду, то не надо бояться, так как для него опорой, надеждой и защитой становится Сам Господь. Да, у этого сына божьего, миротворца уже есть Царство Божие, которое не от мира сего, Царство не от земли, ибо он изгоняется за правду из того греховного земного царства, за которое цепляются люди, как за свой личный уголок для пребывания в поиске земных наслаждений. - Верны твои помыслы, - вдруг заговорил Ангел, слыша звучание мыслей Иисуса, а затем продолжил: - Блаженны те, кого будут поносить и гнать и всячески неправедно злословить за Сына Божиего. Пусть радуются и веселятся, ибо велика их награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде них. Они - соль земли! Они - свет мира! Так да светит свет их пред людьми, чтобы они видели их добрые дела и прославляли Отца Небесного,[37] - восторженно произносил Ангел. - Так кто же этот Сын Божий, Который должен быть на Земле в человеческой плоти? - заворожено спросил Иисус. - Посмотри на Меня... - Но ты же Ангел Господень! - Да, и Сын Божий! - Но почему Ты не спускаешься на землю и не помогаешь вон тем народам? Да, если Ты - Сын Божий, Ты должен помочь им в их горе! Они же мучаются, страдают и умирают слепыми, утопая в своих грехах. Кто же откроет им глаза на Истину как Слово Правды, как Слово Божие? - Ты, - отвечал Ангел, все также не поворачиваясь лицом к Иисусу. - Но, я... я человек... - Вот именно. Ты сам поднялся сюда, куда никто не поднимался, ты сам и спустишься вниз, в кишащую толпу. Ибо ты уже знаешь Путь сюда, на вершину, а значит, знаешь и Истину. Ты - Свет! - Но зажегши свечу, - возражал Иисус, переводя свой взгляд на Ангела Господня, - не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.[38] Вот каким должен быть Сын Божий. - Не может укрыться город, стоящий на верху горы,[39] - притчей ответил Ангел. И далее повелительным мягким тоном добавил: - Иди, исполни закон, который был ниспущен на землю чрез уста пророков. И помни: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, - продолжал Ангел, медленно поворачивая свое лицо к Иисусу, - кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном.[40] Лицо Ангела сияло, а из Его очей шел ослепительный свет, который поглощал Иисуса целиком. Иисус не успел даже открыть свои уста, как почувствовал, что с большой скоростью несется в потоке света куда-то вглубь Ангела Господня. Потом, проваливаясь в бездну, он потерял сознание... Когда сознание к нему вернулось, то перед глазами пошли разные видения. И кем бы он себя ни видел в видениях: царем, священником, управителем, полководцем, купцом... - всегда перед ним стоял стол, который ломился от разных яств, фруктов и вина. Но как только он, чтобы утолить голод, протягивал руки к столу, все исчезало, а сам он себя ощущал уже в другом теле. От таких искусительных видений вся его плоть стенала о хлебе... Он открыл глаза и обнаружил, что лежит в пустыне. Солнце светило, склоняясь к закату. Голод его приподнял и он поплелся дальше в поиске пищи. Пройдя несколько пустынных холмов, он свернул за один из них и стал спускаться в долину. Вскоре Иисус вышел на дорогу и пошел по ней, ибо предполагал, что она должна привести хоть к какому-нибудь жилью. Идя, пошатываясь, он вспомнил Бога и взмолился: "Господи! Насыть меня..." И вдруг за поворотом вдали он увидел строение, напоминающее харчевню. Сердце его обрадовалось, и он прибавил шаг. Перед входом в харчевню стоял каменный чан, наполненный водой. Иисус сразу окунул в этот чан руки и голову. Благодать пробежала по всему телу. Затем приподняв голову из воды, стал плескаться, чтобы вода летела на лицо и волосы. Голод заставлял его войти в харчевню. Ибо вода, которую он испил из чана, запросила хлеба. Тем более из харчевни пахнуло свежим хлебом. Вот его ноги вступили в харчевню, в которой был полумрак. Ему показалось, что здесь никого нет, но он ощущал, что она наполнена людьми. Пробираясь к центру комнаты, он разглядел стол, весь усыпанный крошками хлеба, на котором лежал нож. Когда перед его глазами стало что-то вырисовываться из полумрака, вдруг он обнаружил, что харчевня очень широка и по краям стояло много столов. За ними сидели люди и кушали. Они не обращали на вошедшего никакого внимания. Ему хотелось мягкого хлеба, чтобы утолить голод плоти. Он посмотрел на пустой стол, а затем в сторону от стола по левую руку и увидел, что посреди харчевни возвышается холм из хлеба. Чем ближе он подходил к этому холму из хлеба, тем холм становился больше и выше. Когда он был у основания этого холма, он нагнулся и потрогал хлеб разной формы. Хлеб не был мягким, а скорее жестким, как камень. Но запах свежего вкусного хлеба манил его на холм. Он даже не заметил из-за голода, как стал подниматься по этим твердым хлебам. И чем выше он поднимался, тем хлеб становился мягче, теплее, маня его подняться выше за вкусным куском. Его руки щупали хлеб. Хотя на вершине хлеб был мягким, Иисус откидывал его в сторону, чтобы отыскать для себя более вкусный, который радовал бы и глаза. Вот он уже поднялся на вершину хлебной горы. Потолок харчевни поднимался все выше и выше и наконец растворился. Иисус не видел, что над ним, ибо голод побуждал его среди лучших сортов хлеба отобрать самое лучшее, отшвыривая то, что не нравилось его взору. Вдруг он опомнился, что, попирая хлеб ногами и руками, небрежно отбрасывал его. Так не следует поступать человеку, отдающему свою душу Богу. Он про себя воскликнул: "Боже, что я делаю!" - и взглянул вверх. Перед ним сияло небо, а под его ногами была гора из хлеба. Ему стало стыдно за себя, за то, что его голод искусил на такое деяние, в котором зарождалась его греховность. И он обратился к Богу, вздымая руки к небу: "Господи, Ты сотворил эту гору из хлеба. Значит, можно из камня сделать хлеб. Вот если бы весь этот хлеб раздать страждущим и жаждущим, всем бедным и нищим, тогда бы они насытились и были бы счастливы, и славили бы Тебя, Боже!" Вдруг с небес раздался громовой, но ласковый голос: "Это ты сотворил из камней гору хлеба. Разве сможет человек насытить себя хлебом и быть счастливым? Эта гора из хлеба, на которой ты стоишь, есть то количество, которое съедается твоим народом за один лунный месяц. Разве народ Израиля насытился этим хлебом? Нет! Ибо жаждет еще. И даже забывает Меня за этот съедаемый хлеб благодарить и славить". "Что взамен хлеба им тогда надо дать, чтобы люди были счастливы?" - обратился Иисус к небу. "Ты уже знаешь, ибо оно в тебе и на твоих устах", - раздалось звучание с небес. Не успел Иисус задать еще вопрос, как почувствовал, что хлеб под ногами стал истаивать и превращаться в хвалебную песнь Богу. Иисус падал вниз в звучании этой хвалебной песни: Бог - Благий для всех! Всех Он милует в жизни. Вода Он и хлеб, Словом Божьим насытит! Он стремительно падал вниз, и, когда ощутил свое тело, открыл быстро глаза. Он так же сидел, и перед ним расстилалась та же пустыня, куда он пришел три дня тому назад. Но он заметил, что небо было чистое, солнце приближалось к закату. В зените неба висел месяц, слабо просматриваемый. Но Иисусу этот месяц показался хлебом, разломанной или преломленной пополам лепешкой. Под ложечкой засосало, ибо его плоть жаждала пищи. "Вода Он и хлеб, Словом Божьим насытит", - задумался Иисус. Он решил отвлечься прогулкой. Да и пустынный пейзаж почему-то его заинтересовал своей своеобразной красотой при заходе солнца. Вставая, он заметил, что делает это легко. Его шаги также были легки и плавны. Он заметил, что издалека к нему кто-то направляется с посохом в руке и во всем белом. Иисус остановился и, в ожидании пришельца, нагнулся и поднял первый попавшийся камень, оказавшийся округлым и плоским, похожим на лепешку. Пока человек с посохом приближался к нему, он рассматривал камень, его удивительную поверхность. Когда Иисус бросил взгляд на путника, то ему показалось, что человек с посохом и с чалмой на голове не шел, а парил над поверхностью земли спокойно и чинно. Иисус снова взглянул на камень, а затем через некоторое время на путника. До Иисуса оставалось около двадцати шагов. Только с более близкого расстояния Иисус заметил, что путник шагает, хотя на нем свободно висели белые рясы. Складки одежды его слегка вибрировали от дуновения легкого ветерка, создавая на одежде переливы волн. Чалма его была украшена драгоценным камнем - рубином в золотой оправе. Длинный посох в его руке был инкрустирован под змею. Верх посоха изображал змею с изогнутой вперед головой. Изо рта змеи виднелись два острых ядовитых зуба и раздвоенный язычок. На голове змеи была золотая корона, которая удерживала в себе крупный граненный драгоценный камень алмаз. На руках пришельца в кольцах из золота и серебра сверкали драгоценные камни: яспис, изумруд, сапфир, топаз, аметист... Иисус склонился перед ним и поприветствовал его, сказав: - Мир тебе! - И мир тебе! - услышал ответ. - Кто ты? - Ты разве не видишь, - послышался ответ, - я великий Маг и Волшебник! - И куда же лежит твой путь? - спросил Иисус. - Я ищу себе хорошего ученика, чтобы передать ему свой опыт божественного мастерства. Ведь мы подобны богам, - продолжал говорить Маг, - мы делаем чудеса, как и Бог. Повелеваем стихиями, укрощаем бурю, разгоняем тучи или призываем дождь. Мы можем многое, как и Бог. Если ты Сын Божий, то и ты сумеешь творить подобные чудеса. Иисус услышал слова "если ты Сын Божий", но не придал им какого-либо значения. Тем более, маги могли видеть сущность и способности стоящего перед ними человека по его энергетике, излучению, которого не видят обычные люди. - И кто бы мог быть твоим учеником? - Ты. - Почему я? - Потому что пребывая в странах Востока, я был наслышан о тебе, о твоих способностях от мудрецов, у которых ты был и вбирал их знания. А через магические ритуалы я увидел тебя в этой пустыне и как ты вспыхиваешь божественным светом. Поэтому, если ты будешь моим учеником, мне не надо будет долго тебя всему научать в магии и волшебстве. Ты сможешь научиться у меня всему и повелевать над всеми. Твое слово станет действенным. Вот, посмотри. Маг, вытянув правую руку в сторону и махнув рукой назад, воскликнул: - Угощенья на ковре, явитесь! Полы белой накидки, свисающие с руки Мага до земли взметнулись змейкой в сторону вместе с посохом. За магом действительно лежал ковер с разными напитками, фруктами, хлебом и едой. - Как видишь, - говорил Маг, - можно всегда себя насытить, если ты проголодаешься. - Себя-то я, возможно, и смогу насытить, поупражнявшись у тебя в магии. Но смогу ли я насытить этим весь народ, нищих и бедных? - спокойно отвечал Иисус Магу. - О, да, - согласился Маг, - ты, видимо, не случайно в руке держишь камень, который удивительным образом похож на лепешку хлеба. Посмотри-ка на свой камень, это же хлеб! Иисус взглянул на камень, и он точно ощущал рукой, что держит хлеб. Он захотел приблизить этот хлеб к своим устам и понюхать... - Я помню, ибо мне было открыто, - продолжал своими речами завлекать Маг Иисуса, чтоб тот не приближал к своим устам хлеб, - как ты, будучи на горе из хлебов... Иисус насторожился и перестал притягивать к своим устам хлеб, превращенный из камня, а устремил свои взоры на Мага. - Да, ты стоял на горе, которая была вроде бы каменная, но и в то же время это была хлебная гора. И ты кричал Господу: "Боже! Ведь камней и гор много. Давай превратим их в хлеба и накормим ими весь земной мир. Пусть земля будет обетованной..." О, да, я забыл, ты же голоден, но давай поупражняемся, - другим тоном заговорил Маг. - Я не буду тебя искушать. Маг опять махнул правой рукой с посохом, и ковер с вкусной разнообразной пищей исчез, а хлеб в руке Иисуса опять стал камнем. Затем он открыл свои уста и ласково сказал: - Если ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.[41] И тогда ты сможешь накормить всех бедных и нищих в своей стране. Иисус опять услышал фразу: "Если ты Сын Божий..." "Как же я могу искушаться на эти слова, ибо в этой фразе уже есть слово "если", - думал про себя Иисус, - ведь я не Сын Божий, а значит, я не могу приказывать. Тем более только Бог может указать на Своего Сына, а не кто-либо другой, даже если говорящий такое есть Маг или Сатана". И он вспомнил Божий ответ с небес, когда стоял на горе из хлеба, он вспомнил текст из Святого Писания. Он вспомнил, что Сыну Божиему не надо делать из камней хлеба, так как Сын Божий сам становится хлебом жизни для народа. "Да, этот хлеб, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ибо Плоть моя - Слово Божие - истинно есть пища, и Кровь моя истинно есть питие.[42] Вот какой хлеб должен сойти с небес! Но я не могу сам о себе заявить, что я - Сын Божий". Иисус просиял и изрек на слова Мага: - Написано: "не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих".[43] "Да, да, - продолжал мысленно Иисус, - меня насыщает Слово Божие, поэтому мне не надо учиться..." Иисус не закончил свою фразу, ибо заметил, как Маг стал на его глазах исчезать, истаивая, как туман от солнечных лучей. "Сатана, - подумал он, - да, да, это он Сын Божий, а не я". Солнце уже скрыло последние лучи за горизонт земли. Месяц, как краюшка хлеба, начал с зенита постепенно опускаться к западу. Было еще светло. Иисус положил аккуратно плоский, как лепешка, камень на песок и направился к тому месту, где он медитировал. Подойдя к своему камню, он был удивлен, ибо перед ним сидел Иисус с накидкой на голове. Он, не веря своим глазам, наклонился, чтобы заглянуть за опущенную на лицо накидку, и увидел свое лицо. "Боже! - произнес Иисус, - значит, я все это время пребывал в тонком (астральном) теле, а думал, что пребываю в собственной плоти. И все, что я видел, это есть иллюзия моих собственных помыслов. Но я для себя осознал главное: чтобы приблизиться к сану Сына Божьего, я должен насыщаться Словом Божиим, исходящим из уст Божиих". Он потянул свою руку к голове сидящего Иисуса, чтобы удостовериться в его материальности. Но когда его рука оказалась на голове, то вдруг он на мгновение потерял сознание и очнулся в своей плоти. Было тепло, но дул прохладный ветер, в глазах было темно. Когда Иисус поднял голову и откинул накидку, то увидел ночь. Звезд на небе не было видно, а также и луны. Тучами заволокло все небо, на горизонте с запада сверкали молнии. До его ушей доносились раскаты грома. Он жадно вдыхал прохладный воздух. Тело его было горячим. Он встал и посмотрел назад, чтобы удостовериться, в физической ли плоти он находится. Там, где он сидел, было пусто. Поэтому он легко походил, разминая ноги. Затем он встал на колени, присаживаясь на пятки, и из его уст полилась Благодарственная молитва к Богу. Душа его наполнялась радостью, ибо он ясно для себя усвоил: когда нет пищи и воды, то, в это время самая лучшая пища и вода - Слово Божие, а когда есть и пища, и вода, то, вкушая их, надо постоянно благодарить Господа Бога. Ибо Господь Бог - Щедрый, Благий - всегда напитает земного человека и Словом и материальной пищей. В знак подтверждения его мыслей сверкнула ярко молния, озарив необычным светом весь пейзаж пустыни, и пошел дождь. Иисус встал, открыл свое лицо небу, раскрыв руки по сторонам, и разверзнул свои уста. Он пил небесную воду, как целительный для его плоти нектар, чтобы поддержать свои силы. В такой позе он кружился и радовался. Он пил и благодарил Бога, пил и опять благодарил, пил... благодарил. Когда же он утолил немного жажду своей плоти, он вознес свой голос к небу: "Благодарю Тебя, Господи-и-и!" Как только он это произнес, сверкнула молния, и раскатистый гром, как ответное эхо, покатился по небу. Иисуса вдруг осенило. Он скинул с себя одежду - рубаху и накидку, которые немного промокли, и положил их под камень. А сам нагой стоял, омывался небесной водой и пил ее. Это было воистину небесным крещением, небесным очищением. Его плоть принимала небесную влагу и, как земля, впитывала в себя эту благодать. Сверкала молния и после в гуле раскатистого грома неслось по пустыне: "Сын Божий... Божий... Божий..." Иисусу казалось, что это слуховая галлюцинация, и он не придавал этому большого значения. Он продолжал пить и омываться небесной влагой и вторил грому: "Благодарю! Благодарю! Благодарю Тебя, Боже! Боже! Боже!" Блеск молнии удалялся, а вместе с ним и раскатистый гром уносился в поднебесье. Но Иисусу все равно слышалось в звуке грома: "Сын Божий... Божий... Божий... Божий..." Иисус, утолив жажду, еще раз Поблагодарил Бога, направив свой голос в небо. Вдали, как ответ, прогремел гром, затихая и удаляясь. Но Иисусу все равно были слышны голоса грома, как удаляющаяся галлюцинация, в которой слышалось: "Сын Божий... Божий... Божий..." Дождь прекратился. Дышать было легко и ароматно. В воздухе чувствовалась необычная свежесть. Иисусу было хорошо стоять ночью вот так обнаженным, чтобы каждая клеточка его плоти могла дышать ароматом пустыни и ароматами принесенных запахов степей, лугов, полей... Тучи начали расходиться. На западе у горизонта из облаков стал выглядывать месяц. Иисус по такому расположению луны уловил, что приближалась полночь. Звезды на небе блистали в тех местах, где уже не было облаков. Небесная вода на теле Иисуса была поглощена кожей. Тело его обсохло, но волосы на голове еще оставались мокрыми. Он подошел к тому камню, где лежала его одежда и спокойно оделся. Нагнулся и расчистил себе ложе от мокрого песка. Земля парила, дышала теплом. Иисус поклонился на все четыре стороны, отвесив поклоны Господу Богу, Божьему Духу, небу, звездам, луне, земле, духам пустыни... Он лег на постеленную накидку в песочные ясли, прикрыл глаза, а в голове журчала Благодарственная молитва. Природа ему отвечала ласковой песней, как колыбельной: "Мир тебе! Мир всем!.." Мир всем! Глава 5 ЗЕРКАЛО ДУШИ "Жизнь хороша!" - про себя радостно пролепетал Иисус, когда открыл глаза. Он был в хорошем здравии, настроение было приподнятым. Уже светало, и солнце вот-вот должно было восходить, небо сияло бархатной синевой, а по горизонту растекалось зарево. Редкие облачка спокойно плыли по небу. Иисус ощущал себя очищенным и обновленным, уста его сами непроизвольно запели: Господь пребывает везде, Господь пребывает всегда, На небе Он и на земле, В природе и в наших сердцах![44] Эти песенные строчки он повторил несколько раз подряд, ибо они сладостно ложились на его душу и звучали как мантра-молитва. Он легко приподнялся из своих песочных яслей, поправив накидку, и направился в то место, где хорошо было видно, как будет восходить солнце. Встретив солнце, как он это делал обычно в своем ритуале, он поклонился солнцу и поблагодарил его за тепло, свет, жизнь, очищение и плодотворную энергию. Для Иисуса солнце было глазом Господним. Кланяясь и приветствуя солнце, Иисус кланялся и приветствовал Господа Бога. Он кланялся и приветствовал все, что видели его очи, ведь Господь пребывает везде, всегда и во всем. Потом он сделал свои очистительные процедуры, а на его устах журчала Благодарственная живая молитва. Иисусу захотелось погрузиться в себя, чтобы определиться в своем искушении, которое он пережил вчера. Он направился к своему месту возле камня, где он медитировал. Набросив на тело и голову накидку, которую он отряхнул от песка, он удобно уселся у камня так, чтобы солнце, проходя свой путь по голубому небосводу, не палило его голову. Затем он сделал несколько глубоких очистительных дыханий, а после стал замедлять вдох и выдох. Сам же беседовал с Господом Богом: "Господи! Благодарю Тебя за все, что Ты для меня делаешь. Наставь меня, Боже, на Истину, на Свет и Любовь. Пусть во мне расцветает смирение и кротость, милосердие и любовь ко всему, что будет окружать меня. Позволь мне, Господи, заглянуть в тайники своего сознания, чтобы еще раз определиться в своем искушении, которое я пережил..." Эта молитва в голове Иисуса журчала легко, неприхотливо, подобно ласковому ручейку. Живая молитва незаметно перелилась в мантру-молитву Благодарения Бога. Это помогало Иисусу все глубже и глубже погружаться в себя. Он уже не ощущал своего расслабленного тела, а парил плавно, опускаясь вниз. Вдруг он услышал речь в себе, хотя голос звучал со стороны, но с какой, определить было трудно. Этот голос как бы пояснял кому-то, а может быть, и самому Иисусу. "Мессия - это тот человек, который на практике своей земной жизни показывает истинный путь в Царство Господа Бога, чтобы эту практику в своей жизни мог использовать любой человек для своего же блага и счастья, не важно, кто он - раб, нищий, убийца или царь, правитель, священник или мудрец..." Потом речь прекратилась и пошли разные шумовые и световые эффекты... Провалившись в темноту своего сознания, он стал вновь себя ощущать и осознавать только тогда, когда темнота, а затем зеленоватые блики рассеялись, и он ощутил себя идущим через джунгли. Красота природы радовала его очи. Что-то направляло его к поляне, которая была залита светом. Когда Иисус выбрался на поляну, то увидел, что под развесистым деревом сидит красивый юноша с приятным матовым отливом кожи бронзового цвета. Он сидел в позе лотоса и смотрел в медное зеркало, которое стояло на подставке и могло вращаться. Иисус спокойно подошел к нему и только открыл свои уста, как услышал голос юноши: - Мир тебе! - И мир да пребудет с тобой, - ответил Иисус, а затем спросил: - кто ты? Юноша развернулся, он весь сиял красотой и обворожительной привлекательностью, все в нем было гармонично. А когда юноша встал и поклонился ему, то Иисус не мог оторваться от скульптурных изгибов его утонченной фигуры. Взгляд его медленно с любовью опускался с лица юноши на шею, грудь, живот, чресла, ноги и вновь поднимался к лицу. Юноша застенчиво улыбался, и сквозь красивые губы сверкали белые ровные зубы. - Кто ты? - спросил в нерешительности Иисус, видя божественную неподдельную красоту юноши. - Ты знаешь, кто я, - отвечал юноша и с любовью смотрел на Иисуса. - Я тебя впервые вижу. - Это верно, - говорил юноша, - до этого дня ты не мог меня видеть. - Так кто же ты? - Я то, что ты хочешь видеть и знать. - Значит, ты знаешь мои помыслы? - удивляясь спросил Иисус. - Да, знаю! - Ты сможешь дать мне на них ответ? - Нет! Ибо это лучше за меня сделает зеркало, которое откроет твою душу в мыслях будущего человечества, - скромно ответил юноша. - Как это понять? - Каждый земной Учитель, - говорил нежно юноша, - хочет знать будущее, как о нем будет отзываться новое поколение, которое не видело этого Учителя своими глазами. Живет ли новое поколение его Учением, или такого Учителя не знают? Да, такие мысли хочет знать духовный Учитель и, тем более, тот человек, который претендует на роль Мессии. - Мессия? - Да, Мессия, - ответил юноша, - ибо у Него заботы общечеловеческие. - Как Бог заботится о всех, так и Мессия думает как избавить человечество от страданий и грехов, - сказал Иисус, как бы продолжая речь юноши. - Твои уста изрекают истину, - кротко ответил юноша и поклонился. Затем указал рукой на зеркало и вымолвил: - Вот зеркало твоей души, взгляни туда в свои глаза, и тебе в видении откроется то, что тебя волнует. Садись поудобнее... - А где я пребываю? - спросил Иисус. - В твоей любви, - ответил юноша, - ибо все то, что тебя окружает, соткано из твоей же любви. Когда я кого-то люблю, то я хочу в этой любви раствориться. Иисус подошел к зеркалу, затем, поворачиваясь, хотел взглянуть на юношу, но юноша растворялся в воздухе. Его выразительные глаза были наполнены нежной любовью. Перед тем как полностью исчезнуть, до Иисуса долетела его фраза: - Если я люблю Бога, то я соединяюсь с Ним. Первое время Иисус стоял неподвижно и переживал то, что он только что видел и слышал. Придя в себя, Иисус сел и взглянул в зеркало. Вместо того, чтобы в зеркале увидеть свое лицо, он увидел красивое лицо юноши и услышал голос: - Я - образ, сотканный из твоей Любви!.. Но голос и лицо пропали, ибо Иисус был удивлен, и появились два глаза, источающие любовь, затем появился большой глаз, один во все зеркало. Постепенно пелена туманности окутывала глаз, отчего он становился невидимым. "Хорошо бы выйти в то информационное поле, где светящийся Учитель раскрывал образ Мессии", - подумал Иисус. Эти мысли сразу стали исполняться в зеркале. Иисус увидел светящегося Учителя и группу людей, которая слушала его. "Благодарю Тебя, Господи, что Ты даешь мне желаемое..." Из зеркала лилась речь Учителя, и поэтому Иисус стал внимательно его слушать, не отвлекаясь. "Все, что написано в Святом Писании об искушениях, - говорил Учитель, - есть плод творческого образно-символического языка духовных людей, языка притч, но только эта информация изложена как реальный факт. Если бы это был рассказ, то он и был бы записан в Святом Писании в виде рассказа. Ни один из авторов Нового Завета, то есть евангелистов, не указывает на то, что информация об искушениях Христа в пустыне передана ими от Самого Христа. То, что Христос пережил в пустыне, проходя Свои искушения, было личное, а значит, тайное. Сложно ведь синтезировать многочисленные видения, представшие перед Христом в пустыне в краткую притчевую форму. По моим интуитивным соображениям можно предположить, что, когда Христос своим ученикам раскрывал ту или иную притчу, Он мог в Свои объяснения вставлять, как пример, небольшой рассказ о Своем пребывании в пустыне. Мы не отрицаем ту возможность, что по этим рассказам впоследствии был создан притчевый образ Христа, переживающего искушение в пустыне как реальный факт. Хотя вряд ли личные видения человека в пустыне с точки зрения материализма, атеизма, можно назвать реальным фактом. Мы можем лишь указать, что для того, кто видит то или иное видение, оно на данном этапе времени переживается как реальный факт. Поэтому Христос мог рассказать, что в пустыне перед Ним кто-то явился... А в это время у Него в руках находился камень, поднятый Им с земли, и Он медитировал для осознания смысла жизни, произнося про себя речь, подобно монологу Гамлета: "Быть или не быть..." То видение в человеческом обличии, которое предстало перед Христом как реальность, обладало космическими знаниями, магическими силами, что давало возможность управлять силами природы. Представший образ должен обладать и пророческой способностью и знать тексты Святого Писания. Ведь когда Христос взял камень, который напоминал хлеб, и мысленно анализировал, в чем смысл жизни, то перед Ним возник вопрос: "Что и Кто есть Сын Божий?" Тот необычный человек, который явился перед Христом (пока утаим его внешний вид), прежде всего и говорит: "Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами".[45] Но мы предполагаем, что Христос, думая о хлебе, держа камень в руке, хотел насытить не только Себя, но и весь народ. Ища счастье для Себя, Христос хотел, чтобы это счастье стало общечеловеческим, как логическая взаимосвязь между единичным и общим. Христос осознавал, что себя и человечество можно накормить двумя способами: хлебом как материальной пищей и небесным хлебом, благодатью Божией - Словом Божиим. Слово Божие несет людям Сын Божий, значит, Сын Божий и должен быть Хлебом Небесным, исшедшим от Бога. Как Дух Истины, исшедший от Бога, становится Словом Божиим, то есть Сыном Божиим, обретает на Земле плоть человеческую - материальное тело, так и Хлеб Небесный может стать хлебом земным. Зная все это, мы понимаем, почему Христос избирает притчевый язык, объясняя народу, кто Он есмь. Вот послушайте Его изречения: "...Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес; Ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру. Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни; Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную... ...Ядущий Меня жить будет Мною. ...Ядущий хлеб сей жить будет вовек. Я - хлеб живый, сшедший с небес; ...Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира".[46] Такая информация в голове Христа могла родиться в пустыне, когда Он испытывал голод плоти и медитировал на камень, похожий на хлеб, который Он держал в руке... И посмотрите, как видение, представшее пред Ним, искушает Его, говоря: "Если (мол) Ты есть Сын Божий, то для Тебя все дозволено! Ты можешь из камня сделать, сотворить хлеб и насытить свою утробу, свою плоть. Ибо Ты голоден и Тебя никто не накормит здесь". Помните, что вначале надо всегда выслушать то, что вам говорит тот или иной человек, который вас искушает. Ибо надо выяснить, что он хочет от вас, о чем он вас спрашивает и что просит вас сделать. И тогда ищите в его вопросе ответ, который изначально уже там существует в виде зерна. Это как раз и делает Христос. Он уловил, что к Нему обращаются как к Сыну Божиему. А если Бог Отец все может сотворить, даже, как изрек Иоанн Креститель, "...Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму",[47] - то и Сын Божий сможет из камней сотворить хлеба. Возможно, Христос, держа в руке камень, осмысливал: а Сын ли Он Божий и на что Он может претендовать? Ибо мы не должны забывать, что каждый человек, уходящий в пустыню, прежде всего - эгоист, не в плохом смысле слова. Ведь ему надо выяснить, кто он есть. А это ему сможет открыть Дух пустыни или Бог Яхве. Но, уходящий в пустыню не ведает, что видение, предстающее перед ним, есть собственный образ его помыслов и деяний. Это видение и предстало перед Христом. Но Христос обладал Духом Святым, поэтому Он вспомнил текст из Святого Писания, Второзакония (8:3), и сказал: "Написано: "не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих",[48] - заменив лишь слово "Господних" на слово "Божиих". Такую замену Христос делает, по-видимому, из-за того, что Господом может быть и Диавол. Вспомним, что изречения Иисуса Христа, прежде чем попасть в Евангелие, Новый Завет, записывались в течение десятков лет после Его вознесения. Представьте себе: вы сейчас слушаете мою речь, которую вы запоминаете каждый по-своему, согласно своему образному мышлению. А через десять лет вы воспроизводите ее как материал для будущего поколения. Что у вас останется в памяти от моей речи через десять лет? Лишь самые зерна этой речи. Например: 1) "Если Ты Сын Божий..."; 2) "Не хлебом одним будет жив человек..." Писавшие Евангелие, знавшие зерна речей Иисуса Христа и тексты Ветхого Завета, скомпоновали все это в речь Христа. Мы же с вами через эти изречения Христа под руководством Духа Истины должны отыскать первоисточники и увидеть ту возможную ситуацию, в которой истинно и пребывал Иисус Христос. К моменту возникновения христианства выявляется образ Диавола как Искусителя. Дух повел Иисуса в пустыню для искушения от Диавола. Но в пустыне живет бог Яхве, и там же, оказывается, пребывает Диавол. То есть мы можем увидеть, как у евангелистов незаметно начинают соединяться в одно образы бога Яхве и Диавола. Для ясности мы должны распознать: какой Дух ведет Христа в пустыню? Если мы этот Дух примем за Дух Божий, то мы попадем в грех лжесвидетельства. Опираясь на тексты Святого Писания, мы знаем, что Дух есть Бог. И тогда получается, что Бог нас ведет в пустыню, чтобы нас там искушали (как в молитве "Отче наш..."). По нашей версии, этот Бог есть Иерарх, то есть Диавол, который занимается искушениями. Почему Диавол занимается искушениями? Потому что он должен выявить в человеке те недостатки, которые сокрыты внутри, как в тайнике. Почему Диавол через искушения вытаскивает эти недостатки из человеческого тайника? Да чтобы человек, искушаемый, прозрел и обнаружил свои собственные грехи, если он хочет очиститься, убелиться и переплавиться в этих грехах. В тайнике человека таится тот червь греховный, который со временем превратится в джинна, вылетевшего из бутылки. Укротить такого джинна будет сложно, тем более этот греховный джинн натворит столько бед, разрушений, за которые придется расплачиваться разными болями, мучениями и страданиями. Чтобы не допустить превращения греховного червя в разрушительного джинна, надо начинать жить в Благодарственной молитве к Всевышнему, чтобы Дух Святой, Дух Истины показал, раскрыл этого греховного червя человеку и помог растворить его в Любви. Таким образом, в деятельности Диавола мы видим положительный аспект. Значит, те люди, которые борются и воюют против Диавола, еще глубже роют яму для самих себя или сами заводят себя в топкое болото. Мы очень сожалеем, что христианство в течение около двух тысяч лет сотворило для себя огромный бассейн эмоциональных всплесков по отношению к Диаволу, которые быстро превращаются в греховное топкое болото или же в огромные каменные жернова. Эти жернова течением времени крутятся и затягивают людей с подобными греховными энергиями, чтобы в муках, болях и страданиях перемолоть их. Поэтому вину своих страданий надо искать в себе, а не в Боге и не в Диаволе. Слава Тебе, Господи Всеблагий, что в будущем на Землю придет Свет Любви Христовой, Утешитель - Дух Истины - Который даст нам возможность понять и оценить эту неведомую греховную ситуацию, чтобы мы не вели борьбу со злом, борьбу с Диаволом. Ибо борьба со злом порождает только зло, которое может прикрываться разными праведными масками. А борьба с Диаволом-разрушителем только еще больше делает этого Диавола сильнее и разрушительнее. Какой образ Диавола рисуется христианской идеологией? С рожками, хвостиком, копытами, страшненький, покрытый шерстью... Придет вот такой к праведному христианину и начнет приставать, искушать: "Сделай конфетку из игрушки..." И сразу праведнику будет ясно, что это - чертик, диавол-искуситель, которого следует прогнать... Ситуация искушения Христа в пустыне другая, ибо такой паршивенький образ Диавола не был наработан человечеством. Тем более, чтобы увидеть перед собой видение, надо очиститься от определенных грубых материальных вибраций, например, голодом и молитвой. Для каждого пустынника Диавол-искуситель предстанет в своем обличии, согласно помыслам искушаемого. Мы можем сказать еще так, что человек, посвятивший свою жизнь Богу, спешит в пустыню, чтобы проверить свою святость в искушениях Диавола, не ведая того, что Диавол - это его собственный образ греховных деяний и помыслов. Для Иисуса Христа Диавол может предстать как пустынник, святой, который будет с посохом, в чистом одеянии, подобно священникам. У него будет благородное лицо, длинные волнистые волосы, возможно, сверкающие белизной, и карие глаза с магическим взглядом. Вот кто-то подобный и мог предстать перед Христом в пустыне как Божий Пророк, который знает и тексты из Святого Писания, который, возможно, сам является автором многих текстов из Святого Писания. Тем более мы уже знаем, что видение, которое предстало перед Христом, есть образ внутренних наработок самого Христа. А Христос знал тексты из Святого Писания. Эта внутренняя сущность Христа, как зеркальность, в видении, в образе Пустынника-Мага является перед Христом. Это видение усматривает, что внутри Иисуса Христа есть свет Сына Божиего, поэтому оно и говорит: "Если ты есть Сын Божий, то сделай, сотвори из этого камня хлеб и насыть себя! Зачем ты страдаешь в пустыне от голода? У Господа Бога никто не страдает! Все в Его Царстве сыты и пребывают в радости!" Глядя на все это со стороны, мы видим, что первая встреча Христа с таким человеком, с одной стороны - искушение, а с другой - проверка! Мы определились, что искушение Христа пойдет по трем направлениям: 1) в еде, 2) в гордыне, 3) в вере. Вот поэтому Иисус, рассказывая своим ученикам и народу притчи, вспоминал, как Он проходил Свое искушение в пустыне. Основные направления этого искушения Он и вставлял в притчи, как бы указывая, что все люди будут проходить эти искушения как в этом мире, так и в других мирах. Представим себе, что мы с вами - земляне. Рассмотрим искушение едой. Это искушение явное! Все его будут проходить, от малого и до великого. В чем это искушение состоит? Когда мы используем голод как определенный этап своего очищения, уединяемся в пустыне или еще где-либо, на первом этапе без пищи мы думаем: "Пока - ладно, терпимо". По истечении трех-четырех дней организм начинает требовать пищи, а в уме отражается мысль желудка: "А не выпить ли что-нибудь, а не закусить ли чем-нибудь?" А в ответ на это в нас рождается такая мысль: "Я пришел в пустыню (или уединился) для того, чтобы поговорить с Духом, чтобы узнать о своем назначении в земной жизни. Если я буду пить и есть земное, тогда я не смогу увидеть и услышать Духа Пустыни. Поэтому мне надо потерпеть..." Но дальше энергия мысли о еде и питье разворачивается еще больше... Мысли роятся вокруг образа пищи, представляя во снах нам райские сады, устраивая разные трапезы, где мы желаем обильно покушать. Как правило, насытиться видениями невозможно. И мы ищем новые пути в поиске пищи как в своих видениях, так затем и наяву. То есть когда у нас нет еды, а мы очень хотим есть, то наши энергии плоти заставляют нас думать о еде, привлекая энергию со стороны. Поэтому мы начинаем предпринимать внешние действия в добывании себе пищи, чтобы поддержать свою плоть в жизненном состоянии для появления хорошего тонуса. Земная плоть сотворена так, что, условно говоря, наполовину она зависит от материальной пищи Земли, а наполовину - от энергий других Стихий, то есть связана с духовно-религиозной пищей. С момента рождения на земле нас приучают, чтобы наш организм поддерживался материальной пищей, а о духовной пище мы забываем и не используем ее для себя. Отчего энергия материальной пищи овладевает всей нашей плотью, и наше физическое тело начинает утверждаться в этой материальности. Духовное же тело как бы спряталось внутри, затаилось, потому что на него не обращают внимания, то есть не любят, ненавидят и даже "бьют". На образном языке вокруг духовного тела появляется скорлупа нелюбия, греховности... И вот представьте себе, что вы духовно проснулись. Благодаря разным духовным наработкам вы начинаете из этой греховной скорлупы освобождать духовное тело. Духовное тело начинает изнутри вытеснять наружу энергии греховности, разрушительные вибрации, выводя их на поверхность астрального тела, а последнее стягивает ту или иную разрушительную ситуацию, от этого человек начинает заболевать, страдать и мучиться. Так начинается процесс очищения от своих грехов. По каким из пяти каналов органов чувств человек набирал, стягивал в себя греховность, по этим пяти каналам начинается и отработка в виде болезней, травм, мучений в тех частях тела, которые связаны с этими органами чувств. Наше материальное тело заставляет нас постоянно находиться в поисках земной пищи. Во время добычи пищи или во время ее употребления мы совершаем разрушения. Например, съедая те или иные фрукты или овощи, мы разрушаем их цельность, поглощая их в себя. Если мы хотим съесть мясо, то убиваем то или иное животное или живое существо. Если хотим сотворить то или иное лакомое блюдо, для этого мы все чистим, режем, то есть на материальном уровне мы что-то должны разрушить, уничтожить. И пусть это "что-то" - невинно, ибо оно по-своему защищается от энергий в других материальных формах, становясь жертвой, служа пищей нам. Каждая энергия, обретая на Земле ту или иную материальную оболочку, хочет жить. Эти энергии даны Господом Богом, чтобы человек мог ими пользоваться, поддерживая свою жизнь. У каждой материальной формы на Земле есть своя душа. У растений - своя разнообразная душа, а у животных - своя душа, у рыб и птиц - своя, а вот у человека - своя душа, которая вмещает и соединяет в себе души минералов, растений, животных и человека. Поэтому человек и направляет свою энергию на минералы, растительность, животных и человека, убивает их для своей пищи и таким образом сам создает эгрегор зла - энергию переживания боли, мучений, смерти. Энергия страдания, боли, мучения через пищу, которую употребляет человек, переходит в плоть человеческую. От этого в человеке рождается гнев, злоба, напористость, уныние, печаль, обман, осуждение и т. д. Все это и заставляет человека грешить, то есть совершать новое разрушение. И вот, когда человек пребывает в голоде, он-то постепенно и становится озлобленным, гневным... ибо разрушительные энергии, энергии зла бунтуют в нем и хотят для себя пищи, - новых разрушений, новой жертвы. Что-то подобное происходит и в обществе, ибо человек - общественное существо. А значит, создается общественный эгрегор зла, эгрегор разрушения, как образ Диавола, Сатаны. Если человек в обществе недополучает тот лакомый кусочек, который был у него ранее, то он начинает обижаться, озлобляться, становится гневным. На всех он начинает злиться и винить других в своем недоедании. Когда нечаянно кто-либо его толкнет в многолюдных местах или наступит ему на ногу, то он огрызается и негодует. А негативность в нем вызревает все больше и больше. Это указывает на то, что голод будет подталкивать человека совершать разрушительное деяние или грех. Поэтому человек, вставший на путь очищения, на путь Господний, хочет себя проверить, испытать пустыней, где нет ни воды, ни обычной для него пищи, чтобы выявить в себе такие греховные энергии, как злость, гнев, зависть, обида... Ибо эти греховные энергии не дадут человеку войти в Царство Божие. Другим же людям предписывается соблюдать посты, чтобы на элементарном уровне огородить себя от животных продуктов и от разных привлекательных непостных блюд, через которые в человека могут проникать неведомые разрушительные энергии. Соблюдая пост, мы должны просматривать себя, чтобы выявить, стали ли мы за это время черствее, злее, гневливее. Если же мы, питаясь овощами, фруктами и другими постными продуктами, стали доброжелательнее, сдержаннее, смиреннее, то этот пост идет нам на пользу. Но если постящийся человек рождает в себе мысли: "Как бы обмануть и зайти к кому-нибудь в гости, где не придерживаются поста, чтобы там покушать запретное", - то в нем появляются энергии хитрости, обмана, уловок... которые в конечном итоге обязательно помогут такому человеку совершить тот или иной грех. Кроме всего этого в него войдут еще те или иные отрицательные энергии через непостную пищу. Вот эта непостная пища во время поста и есть искушение. Таким образом, все то, что ты себе запрещаешь на основании общественного мнения или сложившихся обычаев и законов, а сам не исполняешь этих запретов, есть искушение. В пустыне искушением для Христа как раз и является пища, хлеб и вода. Видение, которое предстало перед Христом в пустыне, и есть зеркало его желаемых скрытых мыслей: "Если ты хочешь утолить жажду - сотвори воду и напейся; если хочешь утолить голод - сделай камни хлебами и насыть себя! У тебя получится! Ты же - Сын Божий!" И, действительно, Сын Божий мог бы произнести слово, и вода и пища были бы перед Ним, и Он смог бы утолить свои плотские потребности. Вот вам пример для наглядности. Стоит Учителю только сказать: "Я голоден", - как его ученики-слушатели готовы ему сразу все принести. И получится прекрасный стол из разнообразных яств и напитков, подобно скатерти-самобранке. А ведь Учитель сказал лишь слово и никаких действий для добывания себе пищи не предпринимал. Но это слово другое, оно не есть Слово Божие. Христос прекрасно понимал, что материальная пища нужна человеку и без нее не обойтись, так как земная пища предназначена для поддержания жизни его плоти. Материальная пища есть основа, фундамент человеческой плоти, в которой происходит переплавка и очищение души и духа человека. Сын Божий уловил удивительный закон, сходящий с Небес, что чем больше человек будет вбирать в себя Духа Святого, тем скорее и вернее будут реализоваться его желания на материальном уровне: в еде, питье, одежде, быту. Чем чище в человеке будет дух, тем и пища к нему будет приходить более "чистая", природная: овощи, фрукты, орехи и т. д. Таким образом, Христос осознал, что все материальное притягивается человеком согласно обретенной им той или иной духовной пище, божественной пище - Слову Божиему". "Слово Божие, - произнес про себя Иисус, - творит все материальное, и если земной человек живет этим Словом Божиим, то он будет сыт, обут и одет". Иисус погрузился в эти мысли и не заметил, как видение светящегося Учителя исчезло, и в зеркале появился большой глаз с магическим взглядом. Когда Иисус опомнился и, взглянув в зеркало, увидел этот взгляд, то он не заметил, как погрузился во тьму, потеряв сознание. Сознание вернулось. Иисус, не открывая глаз, почувствовал, что он сидит на песке, прислонившись спиной к камню, около которого он медитирует. Приоткрыв глаза, он посмотрел по сторонам и был удивлен, как быстро пролетело время. Солнце приближалось к закату. Он, размяв ноги, потихоньку встал и не спеша направился к тому месту, где можно было визуально проститься с солнцем. Когда он смотрел на огромный раскаленный диск солнца, пытаясь не мигать, то этот багрово-красный диск превращался в медное зеркало. Иисус в этом солнечном зеркале как сквозь туман увидел сияющее красивое лицо юноши, а в его голове вдруг зазвучали слова: "Когда я кого-то Люблю, то с ним я сливаюсь воедино!" Это дало возможность Иисусу вспомнить постепенно все то, что он увидел в своем видении и что он услышал от светящегося Учителя. Пока он мысленно перебирал всю информацию, солнце уже скрылось за горизонтом и наступили сумерки. "Надо поблагодарить Господа Бога за все, - подумал Иисус, - за всю информацию, которая была сегодня передо мною изложена. Попробую это сделать в медитации о Любви", - заключил свою мысль Иисус. Он сел, повернувшись на восток, и, не закрывая глаз, стал погружаться в медитацию Любви на мысленном уровне. "Боже, - начал Иисус, - Благодарю Тебя за свет озарения и Любовь, за благодать, гармонию и красоту, которыми я наслаждаюсь. Пусть Твоя благодать насыщает мою душу и плоть. Пусть Твоя благодать пребывает во мне. Благодарю Тебя, Благий, Сущий, Любящий. Пусть все мои мысли и помыслы очищаются в Твоих Божественных лучах. О, мой Господь, как мне сладостно с Тобой общаться. Я чувствую Твою нежность, ласку, тепло и любовь ко мне, и за это состояние мне хочется Благодарить Тебя всегда. Пусть Дух Святый пребудет во мне, в моих помыслах и деяниях, очищает и наставляет меня на путь истины. О, Господи! Как мне с Тобой сладостно... Благодарю Тебя, Господи, за Твою отзывчивость... Если я что-то делаю не так, то Ты мне всегда подскажешь и поправишь меня ласково и нежно. О, как я рад, что под Твоим руководством, под руководством Духа Святого я очищаю свою душу и плоть. Сейчас, благодаря Твоим Божественным энергиям, я хочу омыться, очиститься и убелиться в Твоей благодати. Вот я погружаюсь в Твои благодатные, живительные лучи света жизни. Они напоминают мне чем-то нежные лучи солнца, несущие ласковую теплоту. Я ощущаю Твое тепло, Твою благодать. Мне так хорошо! Мое дыхание ровное и спокойное. Вся моя плоть ощущает блаженный приток Твоих энергий. О, Господи! У Тебя удивительные, целительные руки. Я как бы растворяюсь в Твоей Любви и наполняюсь внутренней радостью в сердце своем. Твоя благодатная Любовь исцеляет мою душу. Обворожительный поток Твоей Любви питает каждую клеточку моей плоти". Иисус заметил, что вокруг него стали собираться разные мелкие животные. Они по своим классам занимали определенные места, располагались удобно на песке и смотрели на него, как будто внимательно слушали его речь. И что было поразительно, никто не трогал никого, все мирно пребывали вокруг него, хотя в борьбе за существование они являлись врагами и могли поедать друг друга. Чтобы благотворная Любовь Божия через него передавалась окружающим его существам, Иисус продолжал медитировать на Любовь. "О, мой Любящий Господь, как мне хорошо! Благодарю Тебя, Благий, Добрый, Нежный, Обаятельный, за то, что Ты помог мне растворить беспокойства плоти в Твоих целительных, благодатных лучах Любви. Мне сладостно, уютно пребывать в объятиях Твоих Любящих энергий. Благодарю Тебя, Господи! Сколько бы раз я ни омывал свое тело Твоими благодатными энергиями Любви, я жажду вновь и вновь совершать это. Твоя очаровательная Любовь помогает мне погружаться в блаженство. Я омываюсь в Твоих лучах Любви и очищаю ими плоть и душу. Благодарю Тебя, Святый Боже, за то наслаждение, которое я испытываю и переживаю от Твоей Любви. О, Боже! Как мне приятно, хорошо, благостно... Благодарю Тебя за Твою помощь, которую Ты мне оказываешь. Цели меня, Господи, Своими благодатными энергиями Любви! А мои уста будут Тебя Восхвалять, Благодарить, что бы я ни делал и где бы я ни пребывал. О, какая благодать!.. Я погружаюсь в блаженный поток Твоих целительных энергий и замираю... О, какое блаженство... Я Люблю Тебя, Боже!" Иисус мысленно замолчал и погрузился в поток Божественной Любви. Через некоторое время он заметил, как постепенно, не спеша животные стали покидать его. Когда они все разошлись по своим укрытиям, тогда Иисус почувствовал, что его медитация Любви закончилась. Он даже не понял: видел ли этих животных на тонком плане или они были на материальном, земном уровне. Было уже темно. Небо было усыпано звездами, и между ними красовался растущий месяц. Иисусу хотелось своей любовью обнять все, что он видел. Он посылал свою любовь небу, звездам, луне, всем духам пустыни, земле... ибо во всем пребывал Господь Бог. Он еще раз поблагодарил Господа Бога, встал на колени, сотворил всем поклоны и направился к своему месту, где он спал в песочных яслях. Расположившись удобно на своей песочной постели, Иисус размышлял о той информации, которую он сегодня получил. Он осознавал, что завтра надо опять погрузиться в сознание, чтобы дополнить свои знания в поиске истины по тем искушениям, которые он пережил. Засыпая, он Благодарил Господа Бога и просил Его, чтобы Дух Истины продолжил помогать ему в распознавании его миссии на Земле. Иисусу в своих будущих видениях хотелось вновь выйти на светящегося Учителя, который раскрывал искушения Христа в пустыне. Да, этот Христос, о котором говорил Учитель как о Мессии, имел подобные жизненные вехи, но Иисус еще сомневался в своем тождестве с Ним. Иисусу хотелось больше узнать о Христе, пребывающем в пустыне, чтобы постепенно, видя схожесть в своих деяниях с Ним, укрепляться духом в предстоящей Миссии. Ведь именно за этим он и пришел в пустыню. Иисус, погружаясь в сон, мысленно желал всем мира и Любви. Природа пустыни отвечала ему убаюкивающей, нежной, ласковой песней: "Мир тебе! Мир всем!" Мир всем! Глава 6 БОЖЕСТВЕННЫЙ ПЛОД Иисус нежился в своих песочных яслях и не хотел просыпаться, ибо сны, в которые он попадал, удерживали его разнообразной информацией. Ему снилось, как его по лабиринтам водил седовласый старец, открывал перед ним невидимые двери, и они попадали в залы, где находились разные богатства. Старец ничего не говорил, а лишь указывал рукой на те богатства, которые находились в данном помещении, предлагая их ему. И что удивительно, когда старец ввел Иисуса в одну из таких комнат, где находились роскошные одежды, сшитые из прекрасных дорогих тканей, то, как только Иисус брал привлекательное одеяние и поднимал, чтобы примерить, оно сразу превращалось в пепел. В недоумении он подходил к другой одежде, которая радовала его очи, но и эта одежда в его руках превращалась в пепел. Тогда Иисус смотрел на старца, который внимательно за ним наблюдал, а на лице мудпеца он улавливал мудрую лукавость. Старец не давал ему открыть уста, чтобы задать вопрос, а жестом руки предлагал пройти дальше по лабиринту, чтобы войти в следующую тайную комнату. В другой комнате стояли разные по величине сундуки с открытыми крышками, в них находились всевозможные драгоценности: ожерелья, подвески, бусы, кольца, короны, браслеты и т. д. И опять Иисус приходил в изумление: когда его руки брали одно из драгоценных изделий, то оно превращалось в обычный земной камень. И вновь он, повернувшись, смотрел на старца, а тот с мудрой лукавостью предлагал ему идти дальше... Вот они вошли в следующее помещение, где находились неизмеримые запасы пшеницы. Зерна пшеницы были отборными, крупными. Когда Иисус подошел к пшенице и пригоршнями взял ее в руки, то у него возникли мысли о насыщении бедных и нищих хлебами. В его руках из зерен сразу же появился хлеб. Но когда он стал к нему приближать лицо, чтобы получше разглядеть и ощутить запах хлеба, он опять был удивлен, увидев вместо хлеба песок пустыни. Иисус был поражен. Он очистил руки от песка и взял в пригоршню новую порцию зерен пшеницы. Но и эта порция превратилась в песок. Опуская руки, он повернулся к старцу. Вместо него он увидел облако света, в котором растворялось увеличенное лицо старца с выражением мудрой лукавости. До Иисуса долетели слова старца: "Если твои помыслы будут заняты поиском во что одеться, чем приукраситься и что поесть, то это еще не есть Истина для Сына Божиего. Этот мир иллюзорен! Помни: Слово Божие порождает все блага!" Облако света, в котором растворилось лицо старца, окутало всего Иисуса, и в одно мгновение он оказался на горе, где сидел Ангел Господень, наблюдая за народами, которые пытались подняться на эту гору со своими материальными грузами, накопленными богатствами. Иисус стал спускаться с этой горы к народам после беседы с Ангелом. Остановившись, он оглянулся назад, где должен был сидеть Ангел Господень, но Ангела не было, а вершина горы была залита приятным нежным светом, переливающимся всеми красками природы. Оттуда неслись слова, охватывая звуком всю гору: "Ты должен идти к народам и дать им Слово Божие. Если ты Сын Божий, то в себе найдешь питье, еду и Истину! Царствие Божие ищи прежде всего в сердце своем! Думай всегда о Боге, а все остальное приложится!" Иисус повернул голову, чтобы увидеть народы, кишащие внизу у основания горы, но увидел лишь поля, луга, долы и дороги. Это его удивило, а неведомая сила заставила его продолжить спуск с горы. Чем ниже он нисходил вниз, тем труднее становился спуск. Петляя по склону горы, Иисус обнаружил, что на ногах у него нет сандалий и ноги его начали кровоточить. Приближаясь к долине, за излучиной склона он увидел путника, сидящего на камне и смотрящего на поле. Иисус направился к нему, забыв о своих кровавых стопах. Приблизившись, Иисус поприветствовал путника: - Мир тебе! Путник развернулся к нему и ответил: - И тебе мир! Потом, повернувшись, продолжил смотреть на поле, куда до этого смотрел, и добавил: - Когда кровь нисходит в греховную безжизненную землю, то земля становится плодоносящей. - Что это означает? - спросил Иисус и вспомнил о своих кровоточащих стопах. - Земля не всегда может дать добрый плод, даже если зерно доброе, - отвечал путник тем же притчевым языком. А затем, обратившись к Иисусу, сказал: - Посмотри вон туда. - Я вижу сеятеля, - произнес Иисус. - Верно! Теперь внимательно присмотрись, что делает сеятель, - изрек путник. - Раскидывает зерна. - А на какую почву сеятель раскидывает зерна? - спросил путник Иисуса. - И что с зерном происходит? Иисус внимательно стал наблюдать за сеятелем. Вот он увидел, как сеятель бросил свои зерна при дороге, но тут налетели птицы и поклевали все. Затем Иисус видит, как тот бросает зерна на места каменистые, где не много было земли. И к его удивлению, посев скоро взошел, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, то взошедшие ростки засохли, ибо не имели корня. Далее сеятель бросил свои зерна в терние, и выросло терние вместе с ростками из зерен и заглушило их. Но вот сеятель бросил зерно на добрую почву, на добрую землю, и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. - И что это все означает? - спросил Иисус путника. - Не каждый человек примет с должным пониманием слово о Царствии из-за своей греховности, - продолжал притчевым языком отвечать путник. - Ибо ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его: вот кого означает посеянное при дороге.[49] - Получается, что слово о Царствии это и есть зерна, которые сеет сеятель? - спросил Иисус путника. - Верно. - Тогда сеятель должен быть Сыном Божиим, если он несет на землю слово о Царствии? - Так оно и есть, - отвечал путник. - Но если сатана есть лукавый, который похищает посеянное в сердце человека слово о Царствии, то сатана прекрасно использует это слово о Царствии в своих корыстных целях, искушая человека... - Твои помышления истинны, - отвечал путник. - Тогда Святое Писание, которое создавали пророки, сыны Божии, неся слово о Царстве, сатана прекрасно знает... - Вот именно! - прервав фразу Иисуса, отвечал путник. Иисус понял, что путнику надо задать вопрос о тех зернах, которые упали на каменистую почву. - А что означает зерно, посеянное на каменистых местах? - спросил Иисус путника. - Посеянное на каменистых местах, - отвечал путник, - означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется.[50] - Получается, что зерна, которые сеет сеятель - Сын Божий, есть люди, принявшие слово о Царствии, но еще не умеющие использовать это слово для своего блага из-за земной суеты, они соблазняются земными благами, погружаются в грех и сохнут, погибая? - Чем больше человек будет общаться с Богом, тем увереннее и надежнее он сможет использовать слово о Царствии для своего блага, - отвечал путник. - А посеянное в тернии что означает? - спросил Иисус путника. - Посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно.[51] - Неужто слово о Царствии может быть бесплодным? - удивленно спросил Иисус путника. - Нет. Слово о Царствии всегда несет плод, только обольщенный земными богатствами не видит этого божественного плода, ослепленный земными грехами. - Тогда получается, - начал говорить Иисус, - посеянное на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать.[52] - Именно так, - одобрил путник размышления Иисуса, а далее продолжил, - надо обладать и говорить притчевым языком, чтобы узнать разумеющих, которые вместят в свои сердца услышанное слово, дающее им стать плодоносящими. Ибо Сыну Божьему придется обладать притчевым языком, чтобы отыскать среди народа тех разумеющих, которые станут Его учениками, чтобы стать плодоносящими, одни во сто крат, другие в шестьдесят, иные же в тридцать. - Почему же сеятель, - вопрошал Иисус путника, - не сеет свое зерно сразу на добрую землю, ведь он прекрасно понимает, что зерна, упавшие при дороге, на каменистую почву, в тернии, не дадут желаемого плода? - Это мы с тобой видим, как зерна сеятеля падают при дороге или на каменистую почву, или в тернии, или на добрую землю, а на самом деле - все это есть образы сердец человеческих, то есть это разные люди, которые образуют племена, народы и языки, - научал путник Иисуса, - поэтому сеятелю нужно обладать притчевым языком, ибо кто имеет уши слышать, да слышит.[53] - Получается, - говорил Иисус, продолжая мысль путника, - что притчевый язык помогает определить, кто видя не видит и слыша не слышит, и не разумеет. - Чтобы сбылось пророчество Исаии, - заговорил путник, пытаясь завершить свою мысль, - которое гласит: "Слухом услышите, и не уразумеете; и глазами смотреть будете, и не увидите; ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их".[54] - А кто это такой "Я", который может "исцелить их"? - спросил Иисус путника и был поражен тем, что то место, где он видел сеятеля, заполнялось племенами, народами и языками, протягивающими к нему руки. - Ты! - отвечал путник. - Я? - удивленно переспросил Иисус и повернулся к путнику... Но прервал свою речь, ибо вместо путника увидел светящийся столб, упирающийся в небеса. Этот столб света, захватив Иисуса, стал сползать в кишащую толпу народов, кричащих: "Боже! Спаси нас". Иисус проснулся. Он почувствовал, что его правая рука держит песок. Когда он приподнялся, то обнаружил, что накидка, которой он укрывался, была обсыпана песком, а там, где находилась правая рука с песком, образовалось углубление. "О, Господи, помоги мне уразуметь, - произнес вслух с придыханием Иисус, - да будет воля Твоя!" Некоторое время Иисус сидел, осмысливая все то, что он увидел и запомнил во сне. Потом огляделся. Было светло. Солнце уже поднялось над горизонтом, но пелена облаков делала лучи солнца неяркими. Встав на колени, Иисус благодарил живой молитвой Господа Бога и все, что его окружало, и припадал своим челом к земле. Затем он проделал свои очистительные процедуры, используя источник воды из своего колодезя - плоти. При этом в его устах журчала благодарственная, живая молитва к Богу. Немного походив вокруг своего места, Иисус сел около того камня, где медитировал, набросил край накидки на голову, чтобы его прикрытые глаза оказались в полумраке, и стал творить Благодарственную мантру-молитву Богу, что помогало ему погрузиться вглубь своего сознания. Ему надо было сосредоточиться так, чтобы выйти на светящегося Учителя. Ибо Иисусу хотелось узнать, как этот Учитель раскроет искушение Христа в пустыне. Проваливаясь в светящуюся точку, которая возникла перед его закрытыми очами, Иисус обнаружил себя сидящим в красивом саду перед большим медным зеркалом, но он не видел там своего отражения из-за пелены, которая постепенно истаивала. Вдруг это зеркало растворилось, и перед Иисусом оказался сидящим тот прекрасный юноша в набедренной повязке, который ранее представал пред ним. Глаза Иисуса любовались красотой юноши и излучали любовь, которая отображалась в его улыбке. Юноша, глядя на Иисуса, тоже улыбался, и его глаза источали свет любви. В этом свете любви Иисус услышал слова: "Когда я люблю, я хочу слиться воедино с объектом любви". Юноша дал насладиться глазам Иисуса, а затем мягко заговорил нежным, ласковым голосом: - Если ты желаешь узнать об искушении Христа в пустыне, то пусть твои очи не блуждают с любовью по моему телу. Пусть красота моего тела, как твое внутреннее отражение, перетечет в мои глаза, чтобы помочь тебе сосредоточиться на моих глазах. И думай о том, что говорил светящийся Учитель. Иисус устремил свой взор в очи юноши и стал сосредоточенно вспоминать речь Учителя о Христе. Пелена постепенно окутывала весь сад, а затем поглотила и юношу. Последними в этой пелене растворились глаза юноши, источавшие свет любви и послышалось: "Слушай!" Из пелены зазвучал голос, уже знакомый по тембру, хотя Учителя он еще не видел: "Представьте себе, что вы, как земляне очищаетесь в пустыне. Если вы всегда обращаетесь к Господу Богу, это поможет вам выйти из пустыни и приобрести для себя желаемую пищу, как на духовном уровне, так и на материальном, земном. Ибо сказано: "Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело - одежды? Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?.. И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут... Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или: "что пить?" или: "во что одеться?" ...Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы".[55] "Да, - подумал Иисус, - Царствие Божие и Его правда заключены в Слове Божием. Поэтому если человек питается Словом Божиим, то он обретет и питие, и пищу, и одежду". Наконец из пелены стали вырисовываться разноцветные пятна, и появился светящийся Учитель, из уст которого текла речь: "Посмотрите, как гениально перекидывается речевой мостик от фразы Христа: "Не хлебом одним..." во время Его первого искушения в пустыне к вышеприведенным изречениям Христа, которые будут записаны евангелистами. Это помогает осознать, что когда мы попадаем в ту или иную ситуацию, создающую нам голод, то мы прежде всего должны думать о Слове Божием, а не о той еде, пище, которую бы мы сейчас желали. Ибо, чем больше человек приобретет в себе Слово Божие, тем скорее благодать Божия снизойдет на него и реализуется на материальном уровне. Божественные благие энергии выведут его из сложившейся ситуации голода, в которую он либо вошел специально, либо она его окружила без его ведома. Христос, пройдя первое искушение хлебом, учит смиренно выждать и погрузить свое сознание в Слово Божие, а не спешить сразу делать чудо. Ибо материальное должно создаваться естественным путем. Если человек осознает себя Сыном Божиим, Мессией, то он ни на йоту не должен возгордиться: "О, я - Сын Божий! Дай-ка я сейчас камни превращу в хлеба..." Тогда обрадованный Искуситель воскликнет: "Зачем в хлеба? Лучше преврати во вкусный пирог! Или сделай стол из прекрасных яств! Ты же Сын Божий! Тебе же только слово сказать - и все будет на столе!" Вот вам и скатерть-самобранка! Конечно, если в сказке человек обладает волшебным словом, по которому появляется скатерть-самобранка со всевозможными яствами, то и Сын Божий сможет это сделать. Но Сын Божий знает четко: что сотворено природой и руками человеческими - все это должно появляться естественно в руках Сына Божиего, а не чудом, волшебством. Но главное, что осознал Христос: все материальное создано Словом Божиим. Поэтому Христос и отвечает Искусителю: "Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих".[56] Так Христос наставлял Искусителя, который предстал пред Ним в облике мага-волшебника или в облике пустынника-пророка, и говорил на мысленном уровне: "Если ты волшебник, пророк, значит - и Сын Божий. Но Сын Божий несет Слово Божие, а не творит чудеса, подобно магам". Искуситель не принял наставления Христа, ибо ему казалось, что Сын Божий должен быть магом-волшебником, как и он, Сатана. Ибо все маги на земле были под его (Сатаны) покровительством. Сам же маг не ведал того, что служит Сатане. Так Христос осознал, что магия есть искушение, и пытался на текст из Писания, вложенный в уста Искусителя, отвечать другим текстом из Писания, в котором оживало Слово Божие, корректируя данный текст с Духом Святым. Если Искуситель получает достойный ответ и не знает, что еще сказать, то он исчезает с глаз, растворяется, уход