и и туфли и  вышел  вслед  за
Питом в коридор.
   - Вечно я теряюсь в этом вашем подземном лабиринте, - пожаловался  Пит.
- Показывай дорогу.
   Мак кивнул и свернул за угол. В его голове теснилась сотня вопросов, но
Пит заговорил прежде, чем Мак успел произнести хотя бы слово.
   - Командование флота сходит со своих  крохотных,  неискушенных  умишек.
Если это случилось с британцами, дальше очередь за  нами,  -  заметил  он,
шагая за Маком по коридорам учебной базы. -  "Беспощадный"  и  два  других
крупных  боевых  корабля  были  съедены  червями.  Нет,  стальная  обшивка
уцелела,  но  исчез  весь   пластик,   материал   скафандров,   графитовые
поддерживающие узлы, изоляция и все  в  этом  роде.  Вместе  с  ними  были
съедены все запасы провизии - и трупы. - Пит поморщился.
   - Значит, съедена вся внутренность корабля? Но как такое возможно?
   - Понятия не имею, - пожал плечами Пит. -  Все,  что  мне  известно,  -
черви едят что попало и откладывают яйца, из яиц вылупляются новые  черви,
что-нибудь едят и откладывают яйца...  Сначала  одна  система  выходит  из
строя, затем две, затем двадцать, а потом - все сто.  Но  хуже  того,  эти
маленькие прожорливые твари выделяют слизь, которая реагирует с  водородом
и пенится. Она в буквальном смысле  сжирает  воздух  на  корабле,  да  так
быстро, что вскоре на корабле  становится  нечем  дышать,  скопления  пены
блокируют  вентиляционные  трубы.  Кроме  того,  одновременно  с   червями
появляется некий ядовитый газ, но пока никто не уверен, производят ли  его
черви или это побочный продукт  реакции,  которая  превращает  кислород  в
пену. Люди  гибнут,  потому  что  черви  вгрызаются  в  плотную  ткань  их
скафандров, уничтожая ее без остатка. Орудия выходят из строя, потому  что
эти проклятые черви жрут  предохранители  в  пусковых  устройствах.  Шлюзы
разваливаются на глазах, герметизация нарушается, во внутренних помещениях
корабля образуется вакуум. Топливные  резервуары  дают  трещины.  А  черви
размножаются с непостижимой быстротой.  Им  потребовалось  всего  тридцать
шесть часов, чтобы превратить "Беса" в развалину.
   В следующий вторник капитан Томас станет адмиралом. Он не просто герой,
он - почти единственный старший офицер,  уцелевший  от  флота  Британники.
Погибло сто пятьдесят старших офицеров-британцев, как  и  гости  с  других
планет. Когда Томас понял, что борьба бесполезна, он дал  приказ  покинуть
корабль. Начали вывозить экипаж, и черви  проникли  на  борт  спасательных
судов прежде, чем кто-нибудь понял, что происходит.
   Мак постепенно замедлял шаг, вслушиваясь в торопливый говор Пита. Но  с
последними словами он застыл на месте и повернулся к собеседнику.  Погибли
люди... Вдруг его осенило.
   - Пит, подожди минутку. Я только сейчас понял: ты не сказал, что с Джоз
все в порядке. Ты заметил только, что,  насколько  тебе  известно,  с  ней
ничего не случилось.
   Пит попытался взглянуть Маку в глаза, но не смог.
   - Да, ты прав. Я только думаю, что с ней все в порядке.
   - Пит, что, черт возьми, все это значит?
   - Видишь ли...  -  Пит  пожал  плечами,  -  потери  были  действительно
огромными, уцелевшие оказались рассеянными там и сям, у большинства из них
не было опознавательных знаков, они находились в  тяжелом  состоянии,  без
сознания. Выяснить, что стало с каждым из членов экипажа, пока невозможно.
Но Джослин не было в списке пострадавших,  а  там  особо  упоминались  три
погибших пилота "Вомбатов". Джослин нет ни  в  одном  списке.  Больше  мне
ничего не известно, Мак. Возможно, это и к лучшему.  Поверь  мне,  Мак,  я
пытался найти ее, пытался всеми силами. Но ее нет в списке погибших, и это
все, что мне удалось узнать.
   Мак подавил желание схватить Пита за ворот, встряхнуть его, словно  так
можно было выжать из него информацию. Мак ощутил, как внутри него возникла
ужасающая пустота. Он был уверен, что Джослин в безопасности, дома,  среди
остальных кораблей флота,  на  территории  дружественного  государства.  А
теперь она, возможно, уже мертва - и он  даже  не  знает  точно,  как  это
произошло. Он был  бы  готов  к  этой  новости  лучше,  если  бы  знал  об
опасности. Маку представились дни, недели и  месяцы  без  Джослин,  долгое
время, в которое она будет считаться без  вести  пропавшей,  но  этому  не
окажется никаких подтверждений. Он словно заглянул вперед,  в  мучительное
время, когда он не осмелится даже  надеяться,  потому  что  он  военный  и
астронавт, он знает, какой многоликой бывает опасность, но  тем  не  менее
будет надеяться - потому что любит ее и  ни  в  чем  не  уверен,  пока  не
получит известие о том, что обнаружен и опознан ее труп...
   - Мак, Мак, прекрати! Не время думать об этом! Надо немедленно  явиться
к капитану Дрисколл.
   Мак очнулся и вдруг понял, что вцепился  в  Пита,  стиснул  руками  его
плечи так, что тот скривился от  боли.  Отпустив  дипломата,  Мак  глубоко
вздохнул, пытаясь успокоиться.
   - Ладно, идем. Но ради Бога, расскажи мне все, что тебе известно.
   Пит испустил глубокий вздох и зашагал рядом с Маком.
   - С Томасом все в порядке, но погибли сотни человек. На борту "Беса"  и
других кораблей не осталось  ничего  живого,  кроме  червей.  Предлагалось
вывести  "Беса"  с  орбиты,  прежде  чем  черви  испортили  двигатели,  и,
возможно, разбить его о  планету,  но  никто  не  решился  приблизиться  к
кораблю - люди  опасались,  что  черви  способны  выжить  в  вакууме,  что
какое-нибудь яйцо попадет в воздушный шлюз. А потом возник слух, что  яйца
выживут даже при перегрузке и входе в атмосферу. Это еще не  доказано,  но
жители планеты уже в панике от страха, что черви доберутся до планеты.
   И теперь верхушка флота Республики Кеннеди вынуждена признать,  что  ты
был прав, требуя прекратить волокиту и  приложить  все  усилия  к  поискам
врага. Кроме того, именно  ты  предупреждал,  что  большой  корабль  может
погибнуть из-за какого-нибудь  пустяка  -  замени  слово  "пустяк"  словом
"червяк", и ты попадешь в точку. Если бы червями были  заражены  несколько
небольших фрегатов, мы потеряли бы девять человек вместе с каждым кораблем
и сам небольшой корабль. Возместить такие потери  довольно  легко.  Но  мы
потеряли "Беса", а это  значительная  часть  флота  Лиги,  если  учесть  и
подготовленный экипаж. Теперь флоту придется перейти на  корабли  меньшего
размера. Но времени строить их уже нет.
   Мак усмехнулся:
   - Все это время я надеялся, что ошибаюсь.
   - Не ты один надеялся на это, дружище. Вот мы и пришли. - Они подошли к
каюте капитана и были остановлены часовым-десантником:
   - Прошу прощения, сэр, но капитан...
   - Можете не объяснять, что капитан занята, - перебил Гессети  спокойно,
но поспешно, - потому что тогда я буду вынужден помахать перед вами  моими
верительными грамотами и этим милым пакетом с меткой "Секретно",  показать
вам запечатанное письмо от военного министра  Республики  Кеннеди,  и  вам
придется впустить меня, верно? Нет, неверно. Чтобы не тратить  пять  минут
на эту сцену, вы впустите нас немедленно.
   - Да, сэр, но капитана нет в каюте.
   - Сейчас три часа утра по местному  времени.  Куда,  черт  возьми,  она
могла деваться?
   - Она в своем кабинете вместе с двумя джентльменами.
   - С кем это она встречается в такой час? - поинтересовался Мак.
   - Не знаю, сэр.
   - Это легко выяснить, - прервал Пит. - Веди меня, Мак.
   Десантник замялся, не зная, как  поступить,  а  потом  шагнул  к  Маку,
словно желая остановить его:
   - Подождите секунду, сэр, она не может...
   Пит злорадно ухмыльнулся, глядя на часового.
   - Не мешай, вояка. Ты что, забыл, что не  имеешь  права  покидать  свой
пост?
   Мак и Пит направились по коридору к кабинету капитана.
   К тому времени Мак уже полностью проснулся, его мысли прояснились  и  в
голове возник очевидный и пугающий вопрос.
   - Пит, эти черви не могут быть  естественным  видом,  который  гардианы
нашли где-нибудь под камешком. Такие черви не едят пластик.
   - Да, - ровным и твердым голосом согласился Пит.
   - И никто в Лиге не умеет разводить подобные существа.
   - Никто. Впрочем, попытки предпринимались уже давно.
   - Но если гардианам это удалось, на что же еще они способны?
   - Не наводи меня на эту мысль. Я видел снимки внутренностей  "Беса",  и
меня мучают кошмары.
   Они уже достигли двери кабинета капитана Дрисколл, шагнули в приемную и
собрались открыть вторую дверь, но еще один часовой-десантник, сидящий  за
столом в приемной, остановил их.
   - Добрый вечер, рядовой, -  натужно-добродушным  тоном  поприветствовал
его Пит. - Нам необходимо срочно видеть капитана.
   - Но она чрезвычайно...
   - Ну, хватит, ничем она не занята, - прервал Пит, обходя  десантника  и
распахивая дверь в кабинет прежде, чем тот успел среагировать. - Привет!
   - Все в порядке, Элдридж,  пропустите  их,  -  произнесла  из-за  двери
Дрисколл. - Мне знаком этот голос, и когда Гессети чего-нибудь  хочет,  он
своего добьется. Это закон природы, и  нам  остается  только  повиноваться
ему.
   - Да, мэм, - смущенно отозвался десантник.
   Оба мужчины вошли в кабинет, и Мак увидел, кто эти  таинственные  гости
Дрисколл.
   - Рэндолл! Джордж! Ребята,  вы  же  должны  быть  на  Бэндвиде,  искать
гардианов.
   - Все это уже в прошлом. Мы нашли их, - отозвался Рэндолл.  -  Я  хотел
разбудить тебя еще два часа назад, как только мы приземлились,  но  Джордж
предупредил, как ты любишь поспать...
   - Нашли их? Гардианов? Вы обнаружили Столицу? - потрясение выпалил Мак.
   - Почти  угадал,  -  радостно  отозвался  Джордж.  -  Мы  обратились  к
астроному и втроем выяснили, какой должна быть звездная система Столицы, а
сюда прибыли, чтобы попросить капитана Дрисколл  предоставить  нам  список
возможных систем для поиска.
   - И судя по приметам, таких систем  немного,  -  заключила  с  усмешкой
Дрисколл. - Кстати, вы можете поприветствовать  меня,  как  только  будете
готовы, лейтенант Ларсон.
   -  Что?  Ах  да,  мэм.  -  Мак  козырнул  и  успел   заметить   огонек,
промелькнувший в глазах капитана. - Простите мою забывчивость, мэм.
   -  Довольно  об  этом,  -  прервала  она.  -  Кто  способен  помнить  о
формальностях в три часа утра?
   - Ну, вскоре  этому  парню  все  равно  придется  отвыкать  от  прежних
привычек, - заметил Пит.  -  Его  приговор  отменен,  и  его  повысили  до
капитана. Кстати, это единственная хорошая новость из тех, что я принес. А
остальные... - Пит огляделся и замолчал.
   Дрисколл заметила его взгляд.
   - Вы, вероятно, не знакомы с этими джентльменами.  Это  командир  флота
США Рэндолл Меткаф и Джордж Приго...
   - Человек без званий и чинов, - подсказал Джордж.  -  Никто  так  и  не
удосужился определить мой статус.
   - Значит, вот вы какой, Джордж Приго. Мак  рассказывал  мне  о  вас,  -
отозвался Пит с недоверием.
   - Расслабься, Пит, - усмехнулся Мак, - это наши люди. Рэндолл и  Джордж
имеют  допуск  к  материалам  с   грифами   "секретно",   "сверхсекретно",
"маловероятно" и даже "нелепо". Им будет полезно послушать тебя.
   - Все это хорошо, но я  вынужден  соблюдать  еще  несколько  правил,  -
непримиримо заявил Пит. - Здесь отчеты, которые мой шеф попросил  передать
вам, капитан, - произнес он, протягивая красный конверт. Пока она  вскрыла
конверт и начала читать отчеты, Пит извлек из кармана диск и огляделся.  -
Найдется ли здесь...
   - В столе у стены, - сообщил Мак. - Вон там. Я сам включу.  -  Он  взял
диск, открыл стол и вытащил оттуда читающее устройство. - Я переключу  его
на большой экран. - Покончив с настройкой, он вернулся к Питу  и  протянул
ему пульт дистанционного управления.
   - А что на этом диске? - поинтересовался Рэндолл.
   - Действительно  плохие  новости,  -  мрачно  ответил  Пит.  -  Капитан
Дрисколл, вы прочли уже достаточно, чтобы подготовиться к просмотру?
   - О Господи, да! После такого чтения мне уже ничего не хочется видеть.
   - Не могу вас винить. Я тоже долго не мог прийти в себя, когда  впервые
это увидел. Но посмотреть нам придется.
   Свет погас, на стене засветился метровый экран. После предупреждения  о
сверхсекретности материала на экране появился силуэт "Беспощадного".
   - Вот так выглядел "Бес" еще неделю назад.  Большой  цилиндр.  Это  его
контурное изображение. Замечу, что  четыре  ангара  занимают  всю  внешнюю
окружность средней части корабля.
   Внезапно один из ангаров почернел, и толстая черная  черта  протянулась
прямо в центр корабля.
   - Удар! Камень,  выпущенный  из  линейного  акселератора,  который  уже
захвачен,  ударяется  об  обшивку  "Беса"  на  высокой  скорости.   Камень
огромный, движется стремительно. Пробивает обшивку ангара и летит  дальше,
вгрызаясь в глубь корабля, создавая вакуум  на  мостике  и  в  большинстве
отсеков между мостиком и ангаром. Гибнут люди, ломается аппаратура, рвутся
внутренние   коммуникации    корабля,    выходят    из    строя    системы
жизнеобеспечения. Корабль понес огромные  потери  прежде,  чем  включились
аварийные  системы.  Практически  все  строевые  офицеры  со  званием   от
капитанского и выше находились в этом ангаре, плюс много почетных гостей.
   - В том числе и Ортега, мой заместитель, - мрачно вставила Дрисколл.
   Пит Гессети печально склонил голову и вздохнул:
   - Сожалею... Этого я не знал. Мы потеряли так много  людей,  у  нас  не
хватило  времени  оплакать  каждого  из  них.  Из  находящихся  в   момент
столкновения  в  первом  ангаре  никто  не  выжил.  Лишь   по   счастливой
случайности капитан Томас и командир Джослин Ларсон, пилот истребителя,  в
этот момент вышли в соседний отсек. (На экране еще несколько черных  линий
прорезали тело "Беса".) Последовало еще несколько  ударов  камней,  но  ни
один из них не причинил такого ущерба,  как  первый.  По-видимому,  только
случайность сделала  первый  удар  таким  удачным  для  противника.  "Бес"
находился совсем на другой  орбите  несколько  недель  назад,  когда  были
запущены камни.  Гардианы  воспользовались  этим  каменным  дождем,  чтобы
ослабить сопротивление британского  флота,  и  им  повезло.  "Бес"  сильно
пострадал. Командир ремонтников Хиггинс был представлен к  Елизаветинскому
кресту за приведение корабля в боевое состояние. Представлен посмертно.
   Узнав  о  гибели  всего  командования,  капитан  Томас  весьма  разумно
принимает командование флотом и приводит в исполнение блестящий  оборонный
план.  Гардианам  удалось  уничтожить  только   десяток   кораблей   флота
Британники, прежде чем гардианы погибли сами или  были  вынуждены  бежать.
Битва была длинной и трудной. Видишь, Мак, отчет свидетельствует,  что  до
этого момента с Джослин было все в порядке. Что случилось с ней дальше, мы
просто не знаем. Прошу меня простить.
   Как  упоминалось,  гардианы  сумели  сделать  несколько  выстрелов   по
кораблям британцев. Некоторые из снарядов  достигли  цели,  и  в  снарядах
оказались эти личинки, или скорее яйца, из которых вылупились  пресловутые
чудовища.
   Экран вдруг заполнило покрытое пеной тело червя.  Оно  поблескивало  от
слизи и имело тошнотворный серо-розовый оттенок,  цвет  начинающего  гнить
мяса. Тело покрывали тысячи коротких волосков-ресничек. У червя не было ни
глаз, ни других наружных органов чувств.
   - Это кошмарное существо достигает в длину всего  четырех  сантиметров.
Оно ползает. Его беззубый рот выделяет Бог весть какое  вещество,  но  оно
способно  растворить  практически  любой  материал.  У  него  есть   анус,
непрерывно выделяющий слизь. Это все, что нам известно,  если  не  считать
того, что эти  твари  откладывают  яйца  непонятно  каким  образом.  Черви
бесполы. Откладывать яйца они способны прежде, чем вылупляются сами. Новое
поколение появляется каждые два часа.  Никто  не  представляет  себе,  как
возможен такой стремительный метаболизм. На борт  "Беса"  была  отправлена
автоматическая камера, и она сумела передать эти изображения,  прежде  чем
черви сожрали ее.
   Изображение  вновь  сменилось.  На  экране  появился  морг  в  условиях
невесомости, скотобойня, где повсюду царила  смерть  в  красноватом  свете
аварийных ламп. Пузырь  жидкости,  которая  могла  быть  машинным  маслом,
кровью или чем-нибудь еще, подплыл  к  стене  и  расплескался  по  ней.  В
мутном, отравленном воздухе плавали трупы и обломки. Взгляд искал признаки
движения, жизни в телах мертвых, проплывающих перед камерой, и замечал это
движение. Оно казалось странным, искаженным, и лишь спустя некоторое время
зрители  понимали,  что  это  такое.  Все  предметы  вокруг  были  покрыты
извивающейся, копошащейся  массой  тонких  серовато-розовых  тел,  которые
непрерывно пожирали и трупы, и пластиковые  переборки,  и  одежду.  Камера
показала чудовищно распухший труп, вся кожа которого, казалось, непрерывно
шевелилась, но эту кожу заменяла кишащая масса живых существ, прогрызающих
себе дорогу к внутренностям трупа. Камера повернулась к люку над  головой.
Пузыри пенистых экскрементов червей собирались  под  потолком,  безнадежно
закупоривая вентиляционную решетку.  Камера  обнаружила  аппарат  связи  и
придвинулась к нему: футляр аппарата был съеден  дочиста,  провода  внутри
искрили и плавились, покрытые трупами  десятков  червей.  Но  живые  черви
сжирали мертвых. Один из страшных разрушителей отцепился от общей  кучи  и
поплыл в воздухе прямо к объективу камеры. Он  извивался,  стараясь  найти
опору,  сворачивался  и  распрямлялся,  постепенно  приближаясь,  пока  не
натолкнулся на объектив и закрыл обзор...
   Просмотр закончился, в кабинете включили  свет,  и  Мак  вдруг  услышал
хриплые звуки, доносящиеся из  уборной.  Джордж  скорчился  над  унитазом,
скрученный  неудержимой  тошнотой.  Кожа   Рэндолла   стала   зеленоватой,
казалось, он вот-вот присоединится к Джорджу. Дрисколл мрачно смотрела  на
погасший экран.
   Пит вынул диск из читающего устройства.
   - Объектив камеры был пластиковым, и червь сожрал его. - Он сунул  диск
в карман и повернулся к остальным. - Теперь представьте себе,  что  сейчас
творится  на  Британнике.  Произошедшее  держат  в  строжайшей  тайне,  но
попробуйте утаить такое бедствие! Флот гардианов не долетел до планеты три
четверти миллиона километров, но только представьте себе, что единственная
ракета с этими тварями на  борту  была  выпущена  в  ее  сторону  или  что
единственное  яйцо  с  "Беспощадного"  каким-то  образом  попало  туда  со
спасательного корабля, осталось в складках чьей-то  одежды  -  словом,  не
важно, как это могло произойти,  но  вообразите,  что  эти  мерзкие  твари
вырвались на свободу и  начали  пожирать  планету...  Всеобщая  истерия  -
слишком  слабое  слово,  чтобы  определить  ситуацию  на  планете.  Но  ее
усугубляет даже вроде бы хорошее известие. Было обнаружено, что эти  твари
способны жить лишь в условиях  невесомости.  Спасатели  поймали  несколько
червей и поместили их в стеклянные  сосуды,  чтобы  изучить  на  одной  из
орбитальных станций. Как только черви оказались в условиях притяжения, они
передохли.  Но  испытание  показало:  яйца  способны  пережить   громадные
перегрузки, хотя черви выживают лишь в невесомости.
   - Чем же плохи эти новости? - спросила Дрисколл. -  Они  означают,  что
Британника в безопасности.
   - Тем, что они лишний раз  подтверждают:  эти  существа  были  выведены
искусственным путем.
   - Значит, гардианы развели их? - изумилась Дрисколл.
   - Не развели, - уточнил Мак, - а изготовили.  Изобрели.  Господи,  ведь
это не живые  существа  -  это  оружие.  Биологическое  оружие.  Не  знаю,
справедлив ли такой термин.
   - Не понимаю тебя, Мак, - покачала головой Дрисколл.
   - Есть много давних затертых басен об  инженерах-генетиках,  -  пояснил
Мак. - Они решают, что хотят получить, разрабатывают план действий и  либо
создают  совершенно  новое  существо,  либо  неузнаваемо  преображают  уже
существующее. Можно модифицировать, скажем, гены коровы - так,  чтобы  она
могла переваривать несъедобную  растительность  Кеннеди.  Вырастить  такую
кеннеди-корову удалось, но на этом  наши  способности  исчерпываются  -  и
кроме того, прежде чем  добились  нужных  результатов,  мы  погубили  уйму
коров. Но генным инженерам было не под силу вывести что-нибудь вроде  этих
червей, да еще так  быстро.  А  если  гардианы  способны  вывести  тварей,
выживающих в условиях невесомости, - значит, с таким же успехом они  могут
вырастить монстров, приспособленных к гравитации. Или  создать  совершенно
иные существа, способные нападать на нас другим путем.
   Прополоскав рот, Джордж вернулся в кабинет.
   - Насколько мне известно, для гардианов генная инженерия  -  совершенно
новая отрасль, - заявил он. - Я никогда не слышал  ни  единого  намека  на
подобные исследования. А если бы эти твари были у них год или  два  назад,
они воспользовались бы ими еще на Новой Финляндии.
   - Пит, гены этих тварей земного происхождения? У них есть ДНК,  РНК?  -
спросил Мак.
   - Нет. Они имеют абсолютно неизвестную нам генетическую структуру.  Они
не могли взяться ни с Земли, ни  с  других  известных  нам  планет.  Новая
отрасль, говорите? Что ж, они взяли  с  места  в  карьер.  Сообразительные
ребята.
   - Важность всех этих событий очевидна, - вмешалась  Дрисколл.  -  Но  к
чему такая спешка? Зачем понадобилось сразу ставить меня в известность?
   - Подозреваю, по той же самой причине, по какой прибыли  сюда  командир
Меткаф  и  мистер  Приго,  -  разъяснил  Пит.  -  Власти  решили  поручить
разведслужбе поиск планеты в списке, составленном мистером Приго. Еще одна
причина  -  вам  вскоре  сообщат,  что  объединенный   флот   Лиги   будет
расквартирован прямо здесь. По крайней мере, в этой звездной  системе,  со
штаб-квартирой на  Колумбии.  Сюда  приведут  все  корабли,  какие  только
смогут.  Этот  налет  до  смерти  перепугал  британцев,  и  они   способны
заполучить в качестве союзников  любое  правительство,  стоит  ему  только
посмотреть эти записи. Я хотел предупредить вас о предстоящем.
   - Но почему именно здесь? - не сдавалась Дрисколл.
   - Колумбия самой природой предназначена для  размещения  штаб-квартиры.
Причины  для  перевода  сюда  исследовательской  команды  очевидны   -   у
разведслужбы Лиги почти те же самые задачи. Причин  для  размещения  здесь
флота тоже немало. Колумбия расположена достаточно близко от Кеннеди,  так
что будет легко снабжать ее  провизией  и  всем  необходимым,  здесь  есть
экипаж,  готовая  база,  диспетчеры,  способные  справиться  с  оживленным
движением на орбите. Здешние жители привыкли принимать космические корабли
с любой планеты, общаться на всех языках,  и  к  тому  же  на  поверхности
Колумбии атмосфера не только ядовита, но и уникальна. Если только гардианы
не  выведут  каких-нибудь  паразитов  специально  для  местного   воздуха,
отравленная атмосфера Колумбии убьет любых монстров.
   - А если гардианы выведут тварей, способных выжить  здесь,  в  воздухе,
где все живое погибает,  остальные  планеты  Лиги  будут  в  безопасности.
Мрачная перспектива, - подытожила Дрисколл. - Это официальное сообщение  о
последствиях перевода сюда объединенного флота Лиги?
   - Скорее наполовину неофициальное. Делегаты государств -  членов  Лиги,
собравшиеся на земной  Луне,  долго  спорили  и  препирались,  но  наконец
договорились. США, Япония, Британия и Британское содружество наций назвали
Колумбию - и правительству Кеннеди пришлось согласиться, а  все  остальные
планеты были только рады переложить такой груз на  чужие  плечи.  Особенно
Земля. Кому вздумается искушать гардианов, побуждая их совершить налет  на
старую матушку-Землю? Вероятно, через двести часов вы получите официальное
извещение.
   - Но почему правительство Кеннеди согласилось принять флот? Кеннеди так
же опасно вызывать огонь на себя, как и Земле, - заметил Рэндолл.
   - По-моему, они сочли, что мы так или иначе будем следующими  в  списке
жертв после Британники, - объяснил  Пит.  -  Вероятно,  гардианы  побоятся
атаковать Землю. Янки, британцам и японцам наконец удалось договориться  с
Бразилией и  Царем.  Они  соединили  все  космические  системы  обороны  и
наблюдения - и это означает появление координируемых  дозорных  постов  на
лунах всех внешних планет систем и в  глубоком  космосе.  Их  детекторы  и
радары, вероятно, в десяток  раз  лучше  аппаратуры  Британники,  и  можно
поручиться,  что  ответный  удар  будет  достаточно  силен.  Значит,  если
нападать на Землю слишком опасно, следующим по значимости лакомым кусочком
остается Кеннеди. Так что иметь в этой системе крупный  объединенный  флот
не помешает.
   - Угу... А кто назначен командующим? - спросил Рэндолл.
   - Ну, эта новость придется вам по вкусу,  -  усмехнулся  Пит,  -  здесь
вновь вмешались политики. Британцы настояли, что командующим  должен  быть
один из них. Если не считать финнов,  им  была  нанесена  самая  серьезная
атака, а у финнов осталось еще  меньше  офицеров  и  оборудования,  чем  у
британцев.  Британцы  весьма  озабочены  тем,  чтобы  дальнейшие   события
развивались по правильному  сценарию  -  разработанному  ими.  Потому  они
заявили: если вы хотите воспользоваться нашими кораблями и нашими  данными
о бое - прекрасно, но командующим должен быть  наш  человек,  иначе  -  до
свидания.
   - Подожди минутку, Пит, - перебил Мак, - ты же только что говорил,  что
все старшие строевые офицеры Британники погибли...
   - За исключением капитана,  будущего  адмирала  сэра  Джорджа  Уилфреда
Томаса.
   У  Рэндолла  отвисла  челюсть.  Спохватившись,  он  закрыл  рот,  вновь
приоткрыл его, нерешительно пожевал губами и наконец высказался:
   -  Томас  будет  командующим?  Этот  пропойца  мирового  класса?  Стоит
британцу появиться в офицерском  клубе  США  -  и  кто-нибудь  обязательно
начинает высмеивать Томаса. Ему же перевалило за сотню лет!
   - По земным меркам  ему  всего  шестьдесят  семь,  -  поправил  Пит.  -
Признаюсь, его уже хотели отправить в отставку - незадолго  до  того,  как
разразился весь этот кошмар. Но теперь Томас - все, что осталось  у  флота
Британники. И во время налета гардианов он действовал чертовски успешно.
   - Зато потерял три крупных боевых корабля.
   Пит вновь вытащил диск и помахал им:
   - Только из-за этих тварей. Он разбил флот гардианов, а корабли погибли
из-за червей. А вы могли бы на его месте предусмотреть такую опасность?
   - Все равно это мне не нравится, - не сдавался Рэндолл.
   - Сочувствую, - согласно кивнул Пит, - но вам придется  с  этим  просто
смириться.
   Три часа спустя, поздней ночью, переходящей в раннее утро,  Мак,  не  в
силах вновь заснуть, отправился к себе в кабинет, сварил  кофе  и  занялся
бесконечной бумажной работой.
   Он почти не удивился, когда вскоре в дверь постучали  и  вошла  капитан
Дрисколл.
   - Так я и думала, что найду тебя здесь, - произнесла она. -  Кому  еще,
кроме тебя, сейчас не до сна?
   - Да, - согласился Мак, пододвигая свое кресло  к  Дрисколл,  усевшейся
напротив. - Для всех день был долгим и трудным.
   - Да, был, - кивнула Дрисколл, - и следующий  будет  не  легче.  -  Она
неловко поерзала в кресле, словно не могла решиться перейти  к  серьезному
разговору.
   - В отчетах оказалось нечто, что вы хотели обсудить со мной? -  спросил
Мак.
   - Да, ты прав, - подтвердила она. Еще помедлив, она глубоко  вздохнула,
словно перед прыжком в воду. - Мак, когда  ты  получишь  свои  капитанские
погоны, ты не будешь возражать, если поносить их придется чуть  позже?  Ты
не против самого кратковременного понижения в звании?
   - Что такое? - Мак привстал. - Что еще я натворил?
   Дрисколл улыбнулась и покачала головой:
   - Ничего особенного. Это у меня возникли проблемы. Если сюда  переведут
половину кораблей всей Лиги, базе потребуется опытное руководство.  А  мой
заместитель погиб на "Бесе". Я хочу, чтобы  ты  взялся  за  эту  работу  в
качестве моего заместителя, пока  здесь  не  восстановится  хоть  какой-то
порядок.  Нет  времени  готовить  к  этой  работе  офицера   со   стороны,
незнакомого даже  с  планом  базы.  Ты  знаешь  базу,  знаешь,  что  здесь
происходит, помнишь большинство служащих. Тебя самого все  знают,  у  тебя
известное имя. Люди будут прислушиваться к тебе и относиться с  уважением.
Ты нужен мне - по крайней мере на первых порах, когда здесь появится флот.
А потом тебе так или иначе придется уйти вместе с флотом. Но до тех пор  я
предпочла бы, чтобы ты сменил пульт на письменный стол. Ты согласен?
   Мак вздохнул  и  уставился  на  свой  стол,  потом  перевел  взгляд  на
собственные ладони и наконец - на чашку с остывающим кофе на столе. Он  не
успел даже привыкнуть к мысли, что станет капитаном.  Отмена  приговора  и
повышение  в  звании  были  единственными  мажорными  нотами  среди   всех
кошмарных новостей. Мак уже припоминал, какие привилегии связаны  с  новым
званием. И признаться, на флоте  не  было  ни  единого  офицера,  который,
услышав слово "капитан", не думал об адмиральском чине.  В  этом  не  было
ничего невозможного - впрочем,  после  приговора  трибунала  надеяться  на
такое повышение было бессмысленно. Судимость не особенно впечатляла членов
отборочной комиссии.
   И все-таки  стать  капитаном  было  бы  неплохо.  Сейчас  Маку  платили
лейтенантское жалованье. Для начала после присвоения  капитанского  звания
ему должны были почти удвоить плату. Система планет кое-что задолжала ему,
и присвоение капитанского звания  в  некотором  смысле  было  возвращением
долга. После всего пережитого  он  наконец-то  получал  по  заслугам.  Так
почему теперь он должен соглашаться и продолжать сидеть  на  лейтенантском
жалованье?
   Нет, Дрисколл явно подумала об этом. Она хотела, чтобы Мак занял  новый
пост перед тем,  как  придет  внеочередное  звание,  -  так,  чтобы  потом
получать  новую  плату.  Но  будет  ли  отражено  в  его   бумагах   новое
внеочередное звание? Маку казалось, что  еще  ни  разу  ему  не  удавалось
сохранить звание  настолько  долго,  чтобы  успела  высохнуть  подпись  на
приказе, и это его не волновало. Его военная карьера уже  давно  двигалась
немыслимыми зигзагами. Еще один такой зигзаг ее уже не испортит.
   И кроме того, если флот был обязан Маку, то сам он был обязан  капитану
Дрисколл. Он отлично знал, что именно капитан приложила все усилия,  чтобы
после вынесения приговора и понижения в звании его отправили сюда, на базу
разведслужбы. Оказаться в знакомом месте, там; где сам он был  известен  и
пользовался сочувствием окружающих, - это во многом помогало ему.
   - Разумеется, капитан, - наконец медленно произнес он.  -  Я  буду  рад
взяться за эту работу.
   - Спасибо, Мак, я так тебе благодарна.
   Мак поднял кружку и допил остатки кофе  -  главным  образом  для  того,
чтобы чем-нибудь заполнить неловкую паузу.
   Осадок на дне чашки горчил, и это казалось справедливым. Мак никогда не
просил ни наград, ни признания за участие  в  войне.  Предлагать  все  эти
блага было задачей других.
   Однако он всегда верил людям, когда те предлагали награды, -  и  что-то
всегда мешало получить их. Его  всегда  просили  сделать  что-нибудь  еще,
просили так, что он не мог отказать, ему давали понять, что его  оттесняют
в сторону по самым весомым причинам. Постепенно Мак начинал понимать,  что
долги так и не будут выплачены ему полностью.
   Но если эта проклятая  война  унесла  Джослин,  такой  долг  невозможно
возместить.



        16

   <b>Штаб-квартира разведслужбы. Спутник Колумбия</b>

   Будь у него время, Мак извелся бы  от  тревоги  за  Джослин,  но  время
отнимала работа.  Дела  внезапно  навалились  со  всех  сторон,  и  думать
приходилось только о тех, которые следовало выполнить  в  первую  очередь.
Мак понимал, что он не первый и не  последний  человек,  пытающийся  найти
забвение в непрестанной  работе,  но  был  благодарен  усталости,  которую
вызывала эта работа.
   А дел было действительно по уши  -  требовалось  одновременно  готовить
базу к прибытию флота и продолжать поиски Столицы. Озабоченная подготовкой
к приему  сотен  кораблей,  капитан  Дрисколл  поручила  Маку  руководство
поисками, чтобы высвободить себе  хоть  немного  времени.  На  самом  деле
работы хватило бы  на  дюжину  офицеров  всех  специальностей,  но,  чтобы
позволить себе такую роскошь, не хватало  ни  людей,  ни  времени.  Втайне
Дрисколл даже радовалась этому -  она  верила  в  эффективность  гибких  и
немногочисленных  организаций.  Она  стремилась  провести  поиски  Столицы
втихомолку, прежде чем руководство Лиги вспомнит о них  и  станет  мешать,
непрестанно подгоняя.
   Следовательно, Мак был поставлен перед нешуточным выбором.
   Джордж и Рэндолл составили список из тридцати одной  звездной  системы,
отвечающей  их  критериям.  Выбирались  только  системы  двойных  звезд  с
периодом обращения  не  менее  семидесяти  лет,  со  звездами,  достаточно
удаленными друг от друга, чтобы планеты двигались по  стабильным  орбитам.
Системы должны  были  быть  неизученными  и  иметь  хотя  бы  одну  звезду
достаточной яркости, возраста и массы, чтобы обеспечить жизнь на ближайших
планетах.
   На первый взгляд задача была проста. Все, что  требовалось  сделать,  -
отправить корабль к каждой системе, пока где-нибудь не  отыщется  Столица.
Но осуществить это на практике оказалось гораздо сложнее. Любая  атака  на
Столицу в значительной степени выиграла бы от  элемента  неожиданности,  и
это означало, что корабли-разведчики должны действовать скрытно, ни в коем
случае не обнаруживая себя. Не зная, что их нашли,  гардианы  будут  вести
себя менее настороженно, и  это  обстоятельство  внушало  оптимизм.  Кроме
того, заметив корабль-разведчик, гардианы будут  готовы  вылезти  из  кожи
вон, лишь бы уничтожить его.
   Разумеется, если корабль не вернется,  значит,  система  оказалась  той
самой, но ограничиваться только этим предположением было неразумно.  Кроме
того, помешать  кораблю  вернуться  могли  не  только  гардианы,  а  поиск
потерянных кораблей означал трату времени и сил впустую.  Мак  ясно  давал
командирам  кораблей  понять:  он  ждет,  чтобы  все  корабли  до  единого
вернулись обратно целыми и невредимыми, - и с  таким  требованием  экипажи
были вполне согласны.
   Но  ракетные  оборонные  установки  гардианов  в  Новой  Финляндии  уже
показали, с  какой  вероятностью  они  способны  обнаруживать  корабли  на
подходах к системе.
   Следовательно, разведчикам приходилось искать признаки  цивилизации  на
планетах, держась на почтительном расстоянии и пользуясь только пассивными
детекторами. Они могли отслеживать радиочастоты, наблюдать за  планетой  в
телескоп, пользоваться инфракрасными приборами и  детекторами  нейтрино  -
чем угодно,  только  не  активными  радарами.  К  счастью,  цивилизованную
планету обнаружить было куда проще, чем корабль или даже целый флот. Но  в
целом задача была не настолько проста. Заметить саму планету не составляло
труда - в отличие от цивилизации, которую к тому же стараются скрыть.
   Все зависело от того, насколько серьезно гардианы подошли к маскировке.
Ни один корабль-разведчик не мог рисковать, подходя ближе к планете, чтобы
провести оптические наблюдения или, к примеру, обнаружить свет городов. Но
другие признаки цивилизации можно  было  заметить  с  достаточно  большого
расстояния: тепловые и радиоволны, потоки  нейтрино,  реактивные  вспышки.
Беда была в том, что гардианы могли  замаскироваться  достаточно  надежно,
если бы считали подобную маскировку достойной  усилий.  Источники  энергии
могли спрятать под землю, радиосвязь заменить лазерной или кабельной.
   А если бы гардианы хотели  избежать  эмиссии  нейтрино,  они  могли  бы
надежно спрятать реактивные генераторы и пользоваться химическими ракетами
вместо реактивных. Все это было чертовски неудобно и дорого,  но  гардианы
могли пойти на такие затраты.
   Они сумели бы воспользоваться множеством видов скрытой техники, если бы
хотели пойти на крайности и не боялись расходов. Но спрятать саму  планету
им не удалось бы никоим образом, как и долгое время дурачить наблюдателя с
чувствительной аппаратурой, разве только в том случае,  если  бы  гардианы
решились забыть обо всех достижениях  техники,  начиная  с  девятнадцатого
века.
   В активе у разведчиков был Джордж Приго  и  информация,  полученная  от
военнопленных с Новой Финляндии. Они всячески подтверждали,  что  гардианы
не предпринимали крайних мер для маскировки и вместо  того  полагались  на
изолированность системы, а в последнее время - и на уверенность в том, что
об их существовании никто не знает.
   Имелись и другие догадки, помогающие сузить зону  поисков.  Требовалось
найти систему с планетой, у которой имеется биосфера, находящейся на таком
расстоянии от звезды, чтобы поверхность получала нужные количества тепла и
света для поддержания жизни наподобие  земной.  В  среднем  примерно  одна
звезда класса G из двадцати имела подобную  планету.  Но  эта  цифра  была
справедлива для единичных звезд, а с  двойными  звездными  системами  дело
обстояло гораздо хуже. Следовательно, если бы  возле  одной  из  выбранных
звезд находилась правильно расположенная планета, имелись все  шансы,  что
это и есть Столица.
   После долгих  размышлений  и  внимательного  сопоставления  фактов  Мак
пришел к выводу, что гардианы должны были замаскироваться лишь  настолько,
чтобы их не заметил какой-нибудь случайно попавший в систему  корабль,  но
недостаточно хорошо, чтобы скрыться от корабля, который намеренно вошел  в
систему с целью поиска. Спрятать целую цивилизацию от того, кто знает, что
искать,  кто  решил  непременно  обнаружить  эту   цивилизацию,   попросту
невозможно или, по крайней мере, стоит огромных затрат. Это означало,  что
обнаружение Столицы вполне возможно, особенно при  наличии  чувствительных
приборов.
   Итак, все, что требовалось сделать,  это  тщательно  обыскать  тридцать
одну звездную  систему,  рассеянную  по  всему  космосу,  отстоящую  самое
меньшее на девяносто световых лет от Земли.
   Особой подготовки не требовалось, но Дрисколл настаивала, чтобы  поиски
Столицы  начались  не  раньше,  чем  через  несколько   месяцев.   Капитан
занималась  встречей  прибывающих  кораблей  и  передала  маленький   флот
разведслужбы в распоряжение Мака. Флот был действительно немногочисленным:
на  орбите  Колумбии  оставалось   только   шесть   из   десяти   фрегатов
разведслужбы. "Джослин-Мари" еще ремонтировали в системе Новой  Финляндии,
и ремонт должен был занять еще некоторое время. "Сыщик" мог  вернуться  из
разведывательного полета со дня на день, впрочем, трудно следить по  часам
за прибытием  исследовательских  кораблей.  "Йемена  Шелл"  была  запущена
незадолго до того, как Дрисколл  прекратила  работу  по  исследовательским
программам, а "Васко да Гама" отсутствовал так долго, что его уже  считали
пропавшим. В распоряжении Мака оставалось шесть кораблей, и возможно,  еще
два должны были вскоре присоединиться к ним. А может, и три - если "Васко"
вернется. Но поиски требовали гораздо большего. К сожалению, теперь, когда
вся Лига занялась лихорадочной мобилизацией, найти в ней свободный корабль
было немыслимо, хотя Мак не оставлял надежды на счастливый случай.
   Тем временем шесть кораблей требовалось  подготовить  к  полету.  Поиск
пригодных для  жизни  или  обитаемых  планет  был  первоочередной  задачей
разведслужбы, и корабли оборудовали соответствующим  образом.  Обнаружение
промышленной  цивилизации  считалось  подобной   задачей,   но   для   нее
требовались  несколько  иные  приборы.  Оптические  и   спектроскопические
устройства  на  кораблях  оставили  прежними,  но  Мак  ухитрился   добыть
детекторы потоков нейтрино  в  Новом  Гарвардском  университете,  а  также
снабдить  телескопы  фрегатов  инфракрасными  сенсорами,  предоставленными
горнодобывающей компанией, которая работала на  внешних  планетах  системы
Кеннеди. Остальное оборудование тоже собирали с миру по нитке.
   Мак намеревался как можно быстрее  отправить  к  цели  первые  фрегаты.
Целыми днями он изучал  звездные  карты,  держа  в  голове  десятки  цифр,
стараясь понять,  в  какой  из  систем  с  наибольшей  вероятностью  может
оказаться Столица. Он пытался учесть расстояние от  Земли,  координаты,  в
которых  предположительно   были   угнаны   пропавшие   корабли,   пределы
космической техники в то время, когда гардианы  покинули  Землю.  Он  даже
раскопал материалы о конструкции корабля их колонистов, "Освальда Мосли".
   Именно материалы по "Мосли" подсказали ему, что полагаться  на  подсчет
расстояний не стоит. При наличии устройства С2 особое значение приобретало
не расстояние между звездами, а их скорость относительно  друг  друга  при
движении в космосе. Столетие назад, когда двигатели  космических  кораблей
были гораздо менее мощными и надежными, конструкция  кораблей  -  довольно
примитивной,  а   их   масса   превышала   массу   современных   кораблей,
относительная скорость звезд значила гораздо  больше,  чем  теперь.  Грубо
говоря, "Мосли" не мог развивать значительную  скорость,  значит,  не  мог
попасть в звездную систему, движущуюся со  скоростью  более  ста  двадцати
километров в секунду относительно Земли.
   Посидев над вычислениями. Мак пришел к выводу, что  четыре  системы  из
списка следует отбросить сразу же - "Мосли"  был  просто  не  в  состоянии
набрать скорость, соответствующую скорости этих систем.  Однако  благодаря
этим  же  цифрам  пришлось  перевести  пять   новых   систем   из   списка
"маловероятных" в первые строки списка "наиболее вероятных". Теперь  поиск
предстояло провести в тридцати двух системах.
   Наконец Мак обработал все данные и выжал из них  максимально  возможное
количество информации. Он закончил оснастку кораблей и подготовил  экипажи
как мог. Больше готовить было нечего.
   Через триста пятьдесят часов после  того,  как  Пит  привез  новости  о
"Бесе", первые фрегаты устремились в небо.



        17

   <b>Лагерь гардианов. Планета Застава</b>

   Вилочный погрузчик вытащил еще один ящик винтовок из грузового  отсека.
Наблюдая за этим через иллюминатор  личного  кабинета,  Ромеро  улыбнулся.
Лагерь расширился далеко за прежние пределы. Он представлял собой  уже  не
просто  исследовательскую  станцию,  а   торговый   центр   со   складами,
ответственными за разгрузку, и инвентаризационной комиссией.  Нигилисты  и
гардианы заключали сделки одну за другой.
   В нагрудном кармане кителя Ромеро, у сердца, лежало  письмо  от  самого
Жюля Жаке - в нем говорилось, что идея Ромеро помогла уничтожить три самых
крупных корабля флота Британники. Черви выполнили свою задачу. Вспомнив  о
письме, Ромеро заулыбался шире и подавил искушение перечитать его еще раз.
   Продвижение по службе, повышение в звании  -  вот  что  ждало  капитана
Льюиса  Ромеро.  Ситуация  приняла  благоприятный  для  него   оборот,   и
переломным моментом стала самоубийственная попытка  бегства,  предпринятая
этой идиоткой,  ВИ  Колдер.  Воспользовавшись  предлогом,  Ромеро  получил
возможность выгнать своего соперника, Густава, из лагеря  и  поручить  его
заботам захолустную орбитальную станцию. Капитан Льюис Ромеро  был  просто
вынужден лично принять руководство таким важным объектом,  как  лагерь  на
Заставе.
   На другой стороне лагеря размещались лаборатории, где нигилисты создали
прожорливых тварей и  продемонстрировали  их  способности  новоиспеченному
командиру отряда биологического штурма.
   Нигилисты оказались сообразительными: все выведенные ими существа  были
"экологическими поглотителями", как  их  называли  в  отряде;  как  только
первое поколение вылупилось из яиц, эти  твари  не  прекращали  плодиться,
достигая пределов насыщения экологической системы и превышая  их,  до  тех
пор, пока единственными существами в системе не оставались сами черви. Они
гибли от голода, пожирали трупы друг друга и наконец погибали среди  своих
выделений. Этот цикл могла остановить только смерть.
   Нигилисты объяснили  гардианам,  как  спровоцировать  размножение,  как
вывести червей из состояния спячки, чтобы они начали  вылупляться  из  яиц
или личинок, но  не  сообщили,  как  остановить  цикл.  Как  только  твари
начинали  плодиться,  остановить  их  можно  было  единственным  способом:
уничтожить червей  всех  до  единого.  Гардианы  не  могли  контролировать
размножение без помощи нигилистов и потому всегда были вынуждены прибегать
к их помощи.
   Со своей стороны гардианы применили подобную хитрость: они почти  даром
отдали нигилистам свои винтовки, лазеры, тяжелые орудия,  а  затем  начали
упорный  торг  за  боеприпасы,  дождавшись,  когда  аборигены  Заставы  по
достоинству оценят свои новые игрушки.
   Ромеро  немного  забеспокоился,  узнав,  что  у  нигилистов  уже   есть
реактивное оружие - инерционные  ружья,  пушки  и  так  далее.  Но  оружие
аборигенов не было столь сложным и точным, как  у  гардианов,  к  тому  же
имело весьма ограниченную дальность. Двигаясь от большого  к  малому,  они
постепенно овладевали искусством метания снарядов на  короткие  дистанции,
конструировали орудия всех калибров. Но все это оружие было  предназначено
для защиты от хищников, а не для войны.
   По-видимому, поставки изготовленного на планете оружия были  ограничены
по  довольно  весомым  причинам:  аборигены  Заставы,  которые  занимались
изготовлением  оружия,  непременно  прекратили  бы   поддерживать   всякие
торговые отношения с нигилистами, если бы подверглись их атакам.
   Гардианам было что продавать  и  помимо  оружия.  В  прошлом  аборигены
Заставы враждовали между собой, но их тактика редко  выходила  за  пределы
открытой и беспорядочной драки двух  противоборствующих  сторон.  Гардианы
научили аборигенов Заставы стратегии, объяснили значение боевого  порядка,
дали понять, чем хороши специализированные войска.
   Ромеро  гордился  собой.  Лучшего  он  не  мог  бы   и   пожелать.   За
исключением...
   Исключением стал новый  элемент  сложной  игры.  В  своем  письме  Жаке
поручил Ромеро выразить признательность нигилистам за их помощь  в  борьбе
против Лиги. Ромеро предлагалось модифицировать пульт управления небольшой
пассажирской шлюпки, чтобы аборигены Заставы могли пользоваться ею.  Затем
предстояло подготовить экипаж аборигенов - и подарить  шлюпку  нигилистам.
Жаке ясно дал понять, что шлюпка должна совершать только полеты до Столицы
и обратно. Ни о каком устройстве С2  не  могло  быть  и  речи.  Со  шлюпки
следовало убрать все навигаторские системы, способные проложить курс между
системами планет и созвездиями.  Шлюпка  была  предназначена  для  полетов
посольства, она могла помочь аборигенам принять  приглашение  и  навестить
своих друзей на Столице.
   Прежде чем выполнить приказ, Ромеро долго колебался. Ему  не  хотелось,
чтобы аборигены Заставы почувствовали вкус межпланетных полетов. Возможно,
разумнее было бы держать их только на Заставе, не  подавая  никаких  идей.
Несомненно, так было бы гораздо разумнее.  И  безопаснее.  Но  Жаке  отдал
приказ, а судьба Ромеро сейчас всецело зависела от благосклонности Жаке. И
Ромеро не стал разбивать свою лодку о камни.
   Сняв трубку, он вызвал  к  себе  старшего  механика  лагеря.  Тянуть  с
подарком было нельзя. Нигилисты получат  свой  корабль.  В  конце  концов,
какой вред может причинить гардианам маленькая межпланетная шлюпка?



        18

   <b>Штаб-квартира разведслужбы. Спутник. Колумбия</b>

   Баллистическая шлюпка снизилась  над  поверхностью  планеты,  выпустила
посадочные штанги,  и  пилот  аккуратно  посадил  ее,  тут  же  застопорив
двигатель. Снаружи механики  уже  подкатывали  трап-туннель,  по  площадке
спешил автозаправщик.
   Мак Ларсон смотрел в иллюминатор на  приземлившееся  судно,  выходя  из
себя от возбуждения и тревоги. Почему механики так долго  возятся  с  этим
проклятым трапом? Наконец трап был загерметизирован и подсоединен к  люку.
Теперь-то его наконец откроют.
   Но произошла какая-то непредвиденная задержка,  и  воздушные  шлюзы  на
шлюпке и в здании порта упрямо оставались закрытыми.  В  здании  порта,  у
барьера из канатов, уже собралась небольшая толпа -  пока  терпеливая,  но
раздраженная  ожиданием.   Ничего   не   происходило.   Мак   бросился   к
иллюминатору. Корабль по-прежнему стоял на месте.
   Может, на корабле ее и  нет?  В  сообщении  было  сказано  только,  что
адмирал Томас прибывает со своими  помощниками.  Мак  еще  не  получил  ни
единого подтверждения, что Джослин пережила атаку. А  если  это  вовсе  не
шлюпка Томаса? Мак вспомнил, что и прежде график посадок не раз нарушался.
Люк за его спиной  открылся  с  глухим  стуком.  Мак  бросился  к  нему  и
вгляделся в трап-туннель, но его изгиб мешал видеть.
   Где же она? Должно быть, воображение сыграло злую шутку с его  глазами.
Как могло столько народу поместиться в такой маленькой шлюпке?
   Мак перемахнул барьер и пробежал половину трапа,  прежде  чем  рассудок
подсказал, что его глаза видят именно ее.
   - Мак! - Джослин уронила рюкзак и бросилась к нему в объятия.
   - Джослин, ты жива!
   - Как ты узнал, что я...
   - Ничего я не  знал.  Просто  надеялся,  и  слава  Богу!  Ты  прекрасно
выглядишь.
   - Мак, я непременно послала бы тебе весточку, но дома все  положительно
посходили с ума, и я не могу винить их. - Джослин взглянула в глаза  мужу,
не замечая, что пассажиры шлюпки обтекают их с обеих сторон.
   Супруги слились в страстных объятиях. Прошло немало времени, прежде чем
они завершили поцелуй. Привстав на цыпочки, Джослин коснулась лица Мака.
   - Мак, давай выйдем  из  туннеля  и  отправимся  домой.  Сейчас  выйдет
экипаж, здесь начнется столпотворение...
   - И наплыв встречающих.
   -  ...Но  если  мы  как  можно  быстрее  не  доберемся  до   уединенной
супружеской каюты, я завизжу.
   - Отставить визг! Нас поселили  в  прежнем  кубрике,  даже  в  соседних
каютах,  как  прежде.  В   должности   помощника   командира   есть   свои
преимущества.
   - Ты - помощник командира базы?
   - И теперь "летаю" за вторым  по  величине  столом  базы.  Уединение  я
гарантирую, но лучше бы сначала перекусить...
   - Мак, у меня есть ты - так к чему еда? Знаешь, я  так  хотела  послать
тебе сообщение. Прости, я много раз пыталась написать, что со мной  все  в
порядке, что я скоро прилечу, но дядя Джордж  не  позволил  мне  отправить
даже письмо.
   - Можешь передать нашему дорогому дядюшке,  адмиралу  Джорджу  Уилфреду
Томасу, что он лишил меня пяти лет жизни из-за беспокойства.
   - Это ни к чему, - произнес низкий и добродушный голос за спиной  Мака.
- Он уже все услышал.
   Мак отпустил Джослин, обернулся и обнаружил, что адмирал  стоит  рядом,
довольно усмехаясь. Отдав честь, Мак пожал протянутую руку адмирала.
   - Прошу прошения, сэр, я...
   - Ничего страшного. Если бы я был женат на моей племяннице  и  ждал  ее
здесь, а какой-то старикашка не пускал ее ко мне, я врезал бы ему по уху -
вместо того чтобы отдавать честь. Рад видеть вас, лейтенант.
   - Капитан, сэр, но исполняющий обязанности командира.
   - Мак, только не это! Почему ты никак не можешь  получить  только  одно
звание? - счастливо воскликнула Джослин.
   - Тогда поздравляю. Но давайте все-таки выбираться из  этой  толпы.  По
уставу  всем  этим  людям  полагается  приветствовать  меня,   а   туннель
недостаточно широк, чтобы они не сталкивались локтями. Идемте.
   Мак забеспокоился, что воссоединению с женой помешает  визит  адмирала,
но, к счастью, Томаса встречал целый почетный эскорт, вежливо дожидающийся
за канатным ограждением. Томаса увели из здания порта в лабиринты базы,  а
Джослин и Мак остались вдвоем - впервые за слишком долгое время.


   Томас был только рад на время оставить в покое  воссоединившуюся  пару.
Если какие супруги и нуждались когда-нибудь в уединении и заслуживали его,
так только Джослин и Мак. В любом случае у Томаса хватало своих забот.
   - Лейтенант, я предпочел бы пройти  прямо  в  зал  совещаний.  Дело  не
терпит отлагательств.
   - Разумеется, сэр.
   База разведслужбы представляла  собой  лабиринт  коридоров,  как  любая
база, бюджет на строительство которой был слишком жестким.  Зал  совещаний
находился за двустворчатыми дверями без каких-либо  надписей,  охраняемыми
здоровенной десантницей, которая потребовала у  Томаса  документы,  прежде
чем впустить его.
   Голограммы, экраны и печатные отчеты  в  зале  ясно  свидетельствовали:
объединенный флот Лиги медленно,  не  поднимая  лишнего  шума  и  стараясь
заметать следы, стягивается в системе Кеннеди. На  этот  раз  командование
старалось избегать большой концентрации кораблей в одном месте - они  были
рассеяны по всей системе, небольшими отрядами двигались по орбитам  каждой
из планет, а несколько даже находилось на свободной орбите солнца Кеннеди.
Аккуратно помеченные значки на экранах двигались упорядочение, спокойствие
в зале отражало реальное положение. Никакой флот  налетчиков  не  смог  бы
нанести удар по всем кораблям сразу, даже при помощи червей...
   Черви,   проклятые,   омерзительные,    тошнотворные    черви.    Томас
передернулся, ощутив,  как  судорожно  сжался  желудок.  Эти  черви  будут
преследовать его  в  ночных  кошмарах  до  конца  жизни.  Даже  сейчас,  в
безопасности, при мысли о червях волосы у Томаса вставали дыбом. Это  было
хуже любой самой жестокой белой горячки.
   Широкое рассредоточение в космосе было жизненно важным  для  защиты  от
паразитов. Вакуум убивал их. Хвала Господу, яйца  тоже  гибли  в  вакууме.
Налетчик или саботажник мог заразить червями несколько кораблей,  но  весь
объединенный флот остался бы при этом в безопасности.
   Но все это еще не значило,  что  беспокоиться  не  о  чем.  Даже  такая
простая вещь, как поручение "Орлу" флагманских операций,  вызывала  бурные
споры. Никому не нравилась  мысль  о  том,  что  придется  использовать  в
качестве флагмана авианосец - особенно после событий у  Британники,  но  в
защиту этой мысли говорили факты:  на  флоте  не  осталось  других  боевых
кораблей, способных  нести  все  особое  оборудование,  не  говоря  уже  о
специалистах, умеющих управляться с этим оборудованием.
   Объединенный флот  Лиги.  В  более  романтические  времена  он  был  бы
удостоен названия Великого или Непобедимого флота, и название это  получил
бы от  офицера,  ошеломленного  его  размерами,  а  не  от  бюрократа,  не
способного увидеть за цифрами корабли.
   Никогда еще столько космических судов не  объединялось  для  выполнения
единственной  задачи.  Процедуры  координации  их  движений  следовало  бы
разрабатывать годами, но время было военное, и бездушные техники покончили
с  компьютерными  программами  и  системами  связи  за  считанные  недели.
Практика в простейших переговорах между кораблями,  работа  с  вавилонским
разнообразием языков и десятками "стандартных" радиочастот всех этих судов
приобретала огромное значение и должна была продолжаться до тех пор,  пока
поисковые команды не обнаружат врага.
   Об этих поисках уже привыкли говорить многозначительным тоном,  а  само
слово "поиски" начинать с заглавной буквы.  Задача  считалась  чрезвычайно
важной, к тому же она была поставлена перед  крохотным  отрядом  кораблей,
оборудованных специальными чувствительными приборами наблюдения.
   "Дальний берег"  еще  не  прибыл,  как  и  "Залив  Джодрел"  и  недавно
объявившийся "Васко да Гама". Не успев прибыть в систему, "Васко"  получил
приказ вновь отправиться на задание через триста часов. Усилия  одного  из
этих  кораблей  могли  увенчаться  успехом.  Но  пока   адмиралу   Джорджу
оставалось только ждать.
   Если,  конечно,  не  считать  еще  одного  проекта,  которым  занимался
непосредственно Джордж. Проект основывался на  данных  одного  из  научных
светил о некоторых свойствах центра тяжести двойной звездной системы.
   Идея была пугающе смелой, но адмирал Томас не видел причин, по  которым
она могла  не  сработать.  Поисковые  команды  уже  снабдили  необходимыми
распоряжениями.
   Плану дали кодовое название "Поручни"  -  Томасу  казалось,  что  самым
хитроумным замыслам всегда дают невинные имена.


   В дни, последовавшие за романтическим воссоединением, Джослин  пыталась
сохранить блаженное состояние счастья и до некоторой степени  преуспела  в
своем деле. Но в голове ее теснилось слишком много мыслей, чтобы  прогнать
их все. По крайней  мере,  Мак  не  замечал  ее  беспокойство,  и  Джослин
несказанно радовалась этому.
   Она волновалась за  нового  адмирала,  милого  дядю  Джорджа,  в  руках
которого оказалась жизнь целого флота. Джослин  любила  дядю,  но  тем  не
менее беспокоилась. Она знала Джорджа лучше, чем кто-либо другой на флоте,
знала, в чем его сила и слабости, но даже она не могла ответить  на  самый
животрепещущий вопрос: годится ли этот человек  для  командования  флотом?
Если бы не черви, он одержал бы победу в битве у Британники. Было  ли  это
случайностью или старому Джорджу просто дали первый приличный  шанс  после
того, как всю жизнь его оттесняли в сторону?
   Еще  больше  Джослин  тревожила  тяга  Джорджа  к  бутылке.   Оставаясь
поблизости, Джослин еще умудрялась как-то контролировать поступки дяди, но
не могла постоянно быть при нем нянькой.
   Но пьянствующий дядя и ненадежный командир не вызывали самого  сильного
беспокойства. Чаще, чем все остальное,  перед  глазами  Джослин  всплывала
гибель "Беспощадного". Она решила никогда не говорить  об  этом  с  мужем.
Джослин только радовалась тому, что Мак  не  видел  этого  кошмара  своими
глазами, не знал, что он не в состоянии полностью  представить  себе  весь
этот ужас.
   У самой Джослин не было ни малейшего желания вспоминать о  случившемся,
но выбора у нее не оставалось. Бедствие прочно вошло в ее ночные кошмары и
мысли наяву, то и дело являлось к Джослин непрошеным гостем.  Воспоминания
о страшном переходе от аварийного пульта  к  аварийному  воздушному  шлюзу
после того, как черви уже вывели из  строя  "Беса",  постоянно  жгли  мозг
Джослин. Она до сих пор помнила пронзительный свист воздуха,  ворвавшегося
в шлюз,  как  только  была  открыта  наружная  дверь,  потому  что  насосы
бездействовали. Она видела, как умирал лейтенант Мак-Край, как он бился  в
судорогах, разевая в безмолвном крике рот прямо у них  на  глазах,  потому
что черви прогрызли дыру в его скафандре. Перед глазами Джослин еще  стоял
люк шлюпки, облепленный червями, которые попали в  вентиляционную  систему
шлюза и были вынесены из нее вместе  с  воздухом.  Омерзительные,  дряблые
тела червей взрывались  в  вакууме,  а  лазеры  шлюпки  сжигали  все,  что
походило на червей, прежде чем они приближались.
   Но самым худшим из воспоминаний было выражение лица Джорджа, когда  его
почти вытащили с "Беса" и  внесли  на  шлюпку.  Он  не  просто  командовал
"Бесом" десять долгих лет - корабль стал его жизнью, его надеждой,  планом
спасения. Теперь же "Бес" превратился в груду металла,  стал  могилой  для
сотен человек.
   Правильно ли поступила тогда она сама? На борту шлюпки Джослин  вручила
дяде бутылку джина и позволила напиться. Черви уничтожили мир дяди Джорджа
так, как было не под силу ни одному человеку, и Джослин  не  могла  лишить
дядю его излюбленного способа бегства  от  реальности.  Но  надо  ли  было
давать ему еще один урок,  как  спрятаться  в  случае  фиаско?  Стоило  ли
потакать слабости человека, который теперь командовал всем флотом?
   Дяде Джорджу поручено командование, он выбран для такой работы.
   Но годился ли Джордж для нее?



        19

   <b>Узел связи. Штаб-квартира разведслужбы. Спутник Колумбия</b>

   Персонал узла связи повиновался приказам, но приказы эти  были  таковы,
что лейтенант-связист стеснялся выполнять их.  Адмирал  приказал  сообщать
ему любые новости, невзирая на время, а сейчас  было  половина  четвертого
утра. Лейтенант Тимилити с трудом  сглотнул  и  взял  трубку.  После  двух
гудков, как только адмирал отыскал  кнопку  ответа,  в  трубке  послышался
поток изощренных ругательств.
   - Ну, что там еще?
   - Адмирал Томас?
   - Нет, царила Савская. Кто это и какого дьявола вы трезвоните  в  такую
рань?
   - Сэр, говорит Тимилити из узла связи. Мы только что получили сообщение
с возвращающегося корабля разведслужбы "Дальний берег".
   - И что же?
   - Похоже, ее нашли. Нам передали  длинное  текстовое  сообщение.  Через
пять минут у меня будет готова распечатка.
   - К дьяволу распечатки! Вот это да! Вы  молодец,  что  разбудили  меня,
Тимилити! Дайте мне только время натянуть штаны, и я сам приду к вам.


   Адмирал Джордж действительно появился в  помещении  связи  в  форменных
штанах, но не удосужился дополнить их кителем. Вместо того он набросил  на
плечи поношенный халат - длинную, выцветшую хламиду неопределенного цвета,
которая, возможно, выглядела недурно лет двадцать  назад.  Грудь  адмирала
осталась голой, и, распахнувшись, халат приоткрыл  на  ней  скудную  седую
поросль.  Лейтенант  Тимилити  уловил  в  адмиральском   дыхании   перегар
портвейна, но сам Джордж казался совершенно трезвым и держал себя в руках.
   Адмирал схватил  распечатку,  едва  принтер  выплюнул  ее,  и  зашуршал
страницами, что-то бормоча себе под нос.
   - Черт побери, они нашли ее! - наконец произнес он. - И  в  самом  деле
нашли! - Он еще раз перелистал страницы, а затем оглянулся на Тимилити:  -
Димилити, я хочу, чтобы всех участников разработки тактики и  планирования
подняли  с  постелей  и  созвали  сюда.  Мне  нужно  столько  копий  этого
сообщения, чтобы оклеить все стены базы.
   - Слушаюсь, сэр, - отозвался Тимилити.
   Но адмирал, по-видимому, его не услышал.
   - Господи, и вправду нашли! - повторил он, обращаясь скорее к себе, чем
к лейтенанту. - Это известие - хороший повод для праздника.
   Сунув отчет под мышку, Джордж выудил из кармана халата огромную  черную
сигару и откусил, ее кончик.
   - Я приберегал ее как раз для такого  случая,  -  пояснил  он.  -  Один
давний приятель прислал мне ящик сигар прямо с Кубы. Это последняя из них.
- Он чиркнул спичкой и только спустя минуту сумел как следует прикурить, а
затем застыл, попыхивая дымом, как дракон, и  еще  раз  перечитывая  отчет
"Дальнего берега". Наконец адмирал вскинул голову и заметил, что  Тимилити
навытяжку стоит перед ним. - Выполняйте  приказ,  Пимилити.  Будите  всех!
Наконец-то у нас появилась работа.
   Тимилити бросился к аппарату внутренней связи, будя специалистов флота.
Ночь обещала быть долгой.


   Одним из первых новость узнал младший лейтенант  разведки  Королевского
флота Британники Джордж Приго. Джордж никогда не умел просыпаться сразу, и
потому понадобилось немало времени, чтобы  облачиться  в  еще  непривычный
мундир. Вызов, а скорее, категорический приказ из узла связи был отдан без
объяснений. С появлением на базе адмирала Томаса статус Джорджа  несколько
изменился.
   Как и прежде, никто не представлял,  что  делать  с  Джорджем  на  базе
разведслужбы, и его с извинениями поместили в  какой-то  чулан,  словно  в
насмешку названный каютой для  гостей.  Но  потом  адмирал  Томас  заметил
Джорджа Приго, и этот случай решил многое. Адмирал не терпел  аномалий,  а
мистер Приго представлял собой одну из них. Но лейтенант Приго - это  было
совсем другое дело. Служить  в  королевском  флоте  не  позволялось  лицам
небританского происхождения, а насчет службы в разведке твердых правил  не
имелось, потому Джорджа направили  туда.  К  тому  времени  он  уже  успел
забыть, как хорошо иметь свое место.
   Разведка. Почему все большие шишки  Лиги  считали,  что  место  Джорджу
Приго  -  именно  в  разведке?  Ведь  он  был  инженером,  а  не  шпионом.
Разумеется, он был уроженцем Столицы и знал,  в  какой  руке  у  гардианов
принято держать отвертку. Но какую пользу он мог принести разведке?
   Воспользовавшись  недавно  полученным   доступом,   Джордж   просмотрел
собственное досье и понял, в  чем  его  отличие  от  остального  персонала
британской разведки. Все, кто имел с ним дело, от высших до  самых  низших
чинов, считали, что доверять ему  серьезную  работу,  да  еще  присваивать
звание слишком рискованно.  Но  Томас  одержал  верх  над  всеми.  "Бывают
случаи, - говорилось в замечании  адмирала,  -  когда  надо  хоть  немного
верить людям. Допуск одобрен".
   Наконец Джордж напялил  новый  мундир,  вышел  из  каюты  и  побрел  по
коридору. Машинальным  движением  отряхнувшись,  он  постарался  держаться
прямее, чтобы иметь презентабельный вид. В узле связи  было  многолюдно  и
шумно,  и  шум  усиливался  с  каждой  минутой.  В  тесное  помещение  уже
втиснулось два десятка человек, а  народ  все  прибывал.  Вестовой  вручил
Джорджу копию отчета "Дальнего берега", Джордж разыскал стул в тихом  углу
комнаты и начал читать.
   Но прежде, чем он успел углубиться в чтение,  старший  связист  объявил
приказ адмирала  всем  покинуть  узел  связи  и  перейти  в  аудиторию  на
следующем уровне.
   Вслед за остальными  Джордж  спустился  в  аудиторию  и  пристроился  в
последнем ряду. Отчет занимал страниц пятьдесят. Как и  подобало  хорошему
инженеру, Джордж хотел прочесть  его  подробно  и  ознакомиться  со  всеми
данными, прежде чем делать какие-либо выводы.
   Но большинство окружающих было иного мнения, и вскоре  уже  тридцать  -
сорок человек толпились  в  проходах,  привставали  с  кресел  и  отчаянно
спорили о том, что может означать известие и как теперь быть.
   Наконец капитан Дрисколл вспрыгнула  на  возвышение  в  передней  части
зала, схватила микрофон и гаркнула в него:
   - Всем молчать!
   Гул голосов постепенно затих.
   - Вот и хорошо, -  негромко  одобрила  Дрисколл.  -  Рассаживайтесь  по
местам, и займемся обсуждением.
   Пока присутствующие рассаживались, в зале вновь поднялся ропот.  Джордж
заметил Мака и Джослин, сидящих у самого возвышения. Джослин помахала  ему
рукой, Мак был слишком занят чтением, чтобы замечать происходящее вокруг.
   - Всем встать!
   Присутствующие в зале поднялись, когда адмирал Томас  вошел  в  боковую
дверь и направился  к  возвышению.  Он  выглядел  озабоченным,  уже  успел
облачиться в мундир и побриться, но  по-прежнему  дымил  огромной  вонючей
сигарой. Такой озабоченности и опрятности от адмирала было трудно  ожидать
в столь ранний час.
   - Прошу всех сесть. Давайте  разберемся,  что  случилось.  Как  вы  уже
знаете, "Дальний берег" обнаружил планету, которую наши приятели  гардианы
считают домом. К нашему удивлению, планеты обеих звездных систем оказались
обитаемыми:  по  крайней   мере,   "Дальнему   берегу"   удалось   поймать
радиосигналы с обеих. Одна из планет идентифицирована как Столица,  вторую
в сообщениях называли Заставой. "Дальний берег" перехватил  многочисленные
радиосообщения, в которых упоминались названия планет.  Капитан  Тохиро  и
его экипаж проделали отличную работу - не только обнаружили  логово  наших
противников, но и приблизительно выяснили численность их кораблей, а также
расположение баз. Очевидно, большая часть флота  располагается  на  орбите
Заставы.
   Еще одна любопытная информация  -  о  ракетных  оборонных  системах,  в
которых гардианы действительно знают толк. Таких  систем  там  целых  три.
Одна находится вокруг  Нова-Сол-А  и  защищает  Столицу,  вторая  -  возле
Нова-Сол-В и прикрывает Заставу.
   А третья строится вокруг центра тяжести звездной системы. Экипаж Тохиро
подслушал переговоры строительных буксиров, и по  предположениям,  система
вокруг центра тяжести завершена менее чем на треть. Это звучит  заманчиво,
хотя проверять предположение нам некогда.
   Все это вызывает закономерные  вопросы:  что  нам  теперь  делать?  Что
предпринять? Каковы наши задачи? Все мы - военные, а обсуждать цели  войны
больше пристало политикам.
   Потому возникшие вопросы мы предоставим решать им. А когда  нам  станет
известен ответ, мы будем готовы, потому что все вы немедленно  разобьетесь
на отдельные группы планирования и каждая рассмотрит одну из возможностей.
В течение часа вы получите особые распоряжения: некоторые из вас  займутся
прежней работой, но должны  оставаться  в  курсе  дела  и  помогать,  если
понадобится.
   Нам необходимо спланировать следующее: мирное  и  открытое  прибытие  и
демонстрацию силы, которая до смерти перепугает правительство гардианов  и
убедит его сдаться. А затем, полагаю, нам придется лишь раздавать цветочки
народу, который напал на нас  без  малейшего  предупреждения,  убил  наших
союзников и друзей, воспользовавшись самым варварским из вообразимых видов
оружия, вторгся в нашу систему и чуть не уничтожил весь  флот  Британники.
Как вы уже поняли, я считаю такой подход весьма ненадежным и  не  стал  бы
даже проверять его.
   Второй вариант - выбор  одной  из  многочисленных  воинских  стратегий,
которая  с  наибольшей  вероятностью  обеспечит   нам   победу,   принесет
наибольшие потери гардианам и наименьшие - нам.  Параллельно  с  этим  нам
придется разработать способы и средства спасения всех граждан государств -
членов Лиги, похищенных  гардианами.  Я  уверен:  мы  способны  разгромить
гардианов даже в их  системе,  выстоять  даже  против  их  отвратительного
биологического оружия.
   Адмирал Томас на мгновение замолчал, а когда заговорил  вновь,  ледяной
тон его голоса ошеломил Джорджа  Приго  прежде,  чем  новоявленный  офицер
разведки понял смысл слов адмирала.
   - Третий вариант очень прост, и после битвы  у  Британники  я  вынужден
признать, что этот  вариант  является  единственным.  Лично  я  решительно
против него. И все-таки скажу:  этот  третий  вариант  -  истребление.  Мы
уничтожим их до  последнего.  Разбомбим  все  города,  все  спутники,  все
корабли, стерилизуем планеты Нова-Сол и  позаботимся,  чтобы  эти  чертовы
черви и другие чудовища, созданные гардианами, были истреблены  вместе  со
своими творцами.
   Я уверен, что мы способны и на такое.



        20

   <b>ОСГ "Ариадна". Орбита планеты Застава</b>

   "Неужели про нас забыли?"
   Никто не задавал этот вопрос, по крайней мере вслух, но он  возникал  у
всех ВИ каждый раз, когда они смотрели на звезды или  вспоминали  о  доме.
"Дом" постепенно превращался для них  в  мифическое  место,  потерянный  и
недосягаемый рай.
   Прошло уже более полутора лет с тех пор, как их привезли на  "Ариадну".
Бывшие курсанты разведслужбы уже перестали считать себя курсантами  службы
Лиги и гражданами своих государств. Это была уловка избирательной  памяти,
защита от боли, помогающая забыть, кем когда-то были эти люди. Со временем
им все проще становилось считать себя ВИ - военнообязанными  иммигрантами.
Приемлемый термин для рабства.
   Однако  эта   защита   с   помощью   забвения,   смирения,   покорности
обстоятельствам  оставалась  неглубокой.  То  и  дело  знакомое  выражение
проходило по лицу  какого-нибудь  из  ВИ  -  выражение  скорби,  потери  и
потерянности.  В  большом  мире  их  считали  погибшими,  с   их   смертью
примирились. ВИ потеряли надежду.
   Их надежда вспыхнула было вновь, после того как главный штурмовой  флот
и "Левиафан" потерпели поражение. По станции  распространились  слухи,  ВИ
шепотом переговаривались о том, что гардианы понесли огромные  потери.  На
время  это  подкрепило  дух  пленников,  и  они  с  новым  рвением   стали
вглядываться  в  экраны,  ожидая,  когда  бесчисленный  флот  Лиги  явится
вдогонку за гардианами.
   Но Сэм Шиллер, лучший астроном среди ВИ, был настроен  пессимистично  и
не впадал в заблуждение.  Лиге  предстояло  вначале  найти  гардианов,  но
гардианы сумели вернуться домой незамеченными. Бесчисленный флот Лиги  так
и не появился, и ВИ вновь упали духом.
   У пленных не было достоверной информации из большого мира,  кроме  той,
что они видели и  слышали  сами  и  что  узнавали  от  наиболее  болтливых
гардианов. ВИ шутили, что гардианы  считают  государственной  тайной  даже
время суток и что комитет безопасности выслеживает всех повинных в  утечке
столь ценной информации.
   По крайней мере, ВИ удалось узнать об аборигенах Заставы. Официально их
существование тоже считалось секретом, но в реальности об этом знали  все.
Скрыть  существование  аборигенов  от  ВИ  было  совершенно  невозможно  -
особенно потому, что сами ВИ  обслуживали  системы  связи.  После  бегства
Люсиль текстовые сообщения были переданы на каждый экран станции. Огромные
грузы и множество персонала проходило через "Ариадну" по пути в контактный
лагерь гардианов. Все знали о существовании аборигенов  Заставы  и  ловили
слухи о них.
   Вызывали удивление и порождали надежду странные отношения, зародившиеся
между Густавом и ВИ после бегства Люсиль. Только Синтия Ву  и  Сэм  Шиллер
знали наверняка, что Люсиль  приземлилась  на  Заставе,  но  даже  они  не
представляли, зачем она так  поступила.  По  станции  ползли  слухи,  было
трудно упустить связь между исчезновением  Люсиль,  исчезновением  шлюпки,
нападением на врача и одним мертвым и одним тяжело раненным гардианом.
   Но только Синтия точно знала, что Люсиль-еще жива  -  или,  по  крайней
мере, что маяк действует... По освященному веками принципу нельзя судить о
том,  чего  не  знаешь,  и  Синтия  предпочла  не  рисковать  знанием  или
безопасностью друзей, сообщая им, что происходит, даже Сэму.  Они  никогда
не обсуждали случившееся той ночью.
   Синтия постоянно пыталась понять мотивы  поступков  Густава.  Она  была
готова поручиться: между Люсиль и Густавом что-то есть, но что,  почему  и
как это получилось - Синтия понятия не имела. Ни Густав, ни Люсиль  ничего
ей не объяснили. Все, что понимала Синтия, - Люсиль пришлось  исчезнуть  и
Густав был посвящен в ее намерения. Его  возвращение  на  "Ариадну"  сразу
после бегства Люсиль было слишком любопытным совпадением.
   Теперь   делами   на   "Ариадне"   заправлял   помощник   командующего.
По-видимому, у него были свои  соображения  насчет  того,  какую  игру  он
ведет. Через двадцать часов после его возвращения  на  станцию  "Гремлоид"
бесследно исчез  из  всех  компьютеров.  В  сущности,  все  предполагаемые
секретные компьютерные файлы исчезли без объяснений, упреков или  арестов.
Должно  быть,  Густав,  бывший  офицер  разведки,   уже   давно   знал   о
существовании этих подпольных файлов.  ВИ  перепугались.  Они  ждали,  что
последует дальше, но ничего не произошло. Густав их не трогал.
   Но  секретные  компьютерные  программы  были  единственным   источником
информации пленных, и некоторые смельчаки, изнывая  от  скуки,  не  смогли
преодолеть искушения. Они вновь взялись  за  работу,  на  этот  раз  пряча
программы еще надежнее, пользуясь более изощренными  паролями  и  шифрами.
Они ждали вызова к начальству, арестов, наказаний, но так и не  дождались.
Казалось, Густав просто предупреждал их  о  необходимости  лучше  заметать
следы.
   Дисциплинарные взыскания тоже в основном  прекратились.  Незначительные
нарушения оставались безнаказанными, а серьезные вызывали  соответствующую
реакцию, но  не  драконовские  кары.  Густав  прекратил  введенную  Ромеро
политику неожиданных обысков и арестов, а  вместо  того  установил  четкий
график осмотров жилых помещений и рабочих мест - словно хотел, чтобы у  ВИ
было время спрятать все,  что  требовалось  спрятать.  Осмотры  изменились
самым решительным образом. Вместо привычных грубых и повсеместных  обысков
на предмет контрабандных  вещей  и  печатных  материалов,  запасов  еды  и
информации инспектора устраивали вполне мирные проверки чистоты и  порядка
- этих двух условий,  как  была  вынуждена  признать  Синтия,  на  станции
особенно недоставало. Помощник командующего относился к ВИ как к персоналу
станции, а не как к шайке заключенных преступников.
   Постепенно ВИ возвращали часть былых привилегий. После  долгих  месяцев
обращения по фамилии к ним стали обращаться по званиям.  Тюремщики  вскоре
привыкли к  этому  нововведению.  Охранники-гардианы  обращались  к  своим
подопечным "сэр", "мэм", "лейтенант" и  даже  стали  относиться  к  ним  с
уважением, как к офицерам.
   Лейтенант Синтия Ву знала, кому обязана этим новшествам.  Своей  мягкой
настойчивостью и приличествующим обращением Густав пробуждал в ВИ  чувства
самоуважения и гордости. Медленно  и  с  трудом  боевой  дух,  здоровье  и
настроение ВИ начали подниматься из мрачных глубин, где пребывали прежде.
   Казалось, Густав действует намеренно - по-видимому,  он  чего-то  ждал.
Среди ВИ вновь поползли слухи. Разумеется, для  них  только  одно  событие
было достойным ожидания, и если Густав ждал его, ВИ следовали его примеру.
   Медленно, но верно мучающий их вопрос изменился. Теперь  ВИ  спрашивали
себя: "Когда же за нами прилетят?"


   Сэм Шиллер наконец-то  определил,  где  находится  система  Нова-Сол  и
старое, настоящее,  земное  Солнце,  предварительно  проведя  кропотливую,
изматывающую работу.
   Странно, но помогли  ему  аборигены  Заставы.  Работая  с  аборигенами,
ученые гардианов пожелали узнать, насколько развита у  них  астрономия,  и
потребовали несколько справочных материалов по этому вопросу; раздобыть их
оказалось невероятно трудно, вся подобная информация считалась у гардианов
секретной.  Запрос  был  передан  непосредственно  от  Ромеро.   Как   раз
дежурившая на пульте связи Ву  отправила  сообщение  на  Столицу,  попутно
скопировав его и передав Шиллеру. Просмотрев сообщение, Шиллер  обнаружил,
что оно выглядит как  ряд  номеров  библиотечных  каталогов  без  указания
заглавий. Шиллер  начал  поиск  среди  файлов  данных,  зная,  что  прежде
информация  по  астрономии  в  компьютерах   "Ариадны"   не   содержалась.
Распечатав копии учебников, Шиллер нашел то, что искал, -  точные  спектры
нескольких известных ярких звезд. Спектры звезд  -  такие  же  характерные
признаки, как отпечатки пальцев или узор сетчатки  человека.  Вооружившись
спектрами, Шиллер мог обследовать звездное небо, найти несколько  знакомых
звезд и методом триангуляции определить положение Земли.
   Но даже имея спектры, ему потребовалось месяцами урывать минуты  работы
с телескопом,  чтобы  найти  хотя  бы  несколько  звезд  -  на  картах  не
приводилось положение звезд,  видимое  из  системы  Нова-Сол.  И  все-таки
наконец Шиллер обнаружил Альдебаран - этот момент стал  переломным  в  его
работе. Неделю спустя были найдены Вега и  Денеб.  Имея  точное  положение
трех самых ярких небесных ориентиров, можно было  считать  бой  наполовину
выигранным. Шиллер получил докторскую степень в астрокартографии - он знал
положение трех гигантских звезд относительно земного Солнца так же хорошо,
как двор своего родного дома. Потребовалась всего пара часов компьютерного
времени,  чтобы  Шиллер  смог  определить  положение  Солнца,  видимого  с
"Ариадны".
   А потом в бархатной глубине небес  появилась  крохотная  желтая  точка,
слишком тусклая,  чтобы  различить  ее  невооруженным  глазом,  лежащая  в
перекрестье самых крупных телескопов  "Ариадны".  Часовые  проходили  мимо
Шиллера каждые десять минут, и он вынужден был скрывать,  чем  занимается,
бросать работу и начинать ее по новой десятки раз.  Больше  всего  времени
заняла настройка для определения спектра.
   Но  когда  уловитель  заряженных  частиц  наконец  накопил  достаточное
количество фотонов и отпечаток выкатился из принтера, Сэм Шиллер подхватил
его обеими руками, всмотрелся в слегка размытые темные линии  и  заплакал.
Одну из  них,  отчетливую  кальциевую  черту,  он  узнал  бы  где  угодно.
Профессор обратил на нее внимание Шиллера, когда он  получил  свой  первый
спектр, снял показания  теплого,  приветливого  солнечного  луча  в  ясный
весенний день в Кембридже,  но  луч,  образовавший  этот  спектр,  покинул
Солнце за десятки лет до появления профессора на свет. И  остальные  линии
тоже были неоспоримым портретом Солнца, дома, Земли. Он них веяло  запахом
сырой почвы, разогретыми листьями  кукурузы,  качающимися  на  ветру,  они
вызывали перед глазами образ матери Сэма, сидящей в  качалке  на  веранде,
воспоминания о звуках двора, посвисте летучих мышей, скользящих над  домом
высоко в небе, в котором зависла полная луна.
   Ему следовало сжечь эту распечатку - в этом  не  могло  быть  сомнений.
Если она будет обнаружена,  его  убьют.  И  Шиллер  зашил  лист  бумаги  в
подушку, надеясь, что его никто не найдет.
   Но что предпринять дальше? Отправить радиосигнал бедствия? Даже если он
окажется достаточно сильным, чтобы преодолеть огромные  расстояния,  Землю
отделяют от "Ариадны" сто пятьдесят световых лет - и ближе  нет  ни  одной
обитаемой планеты. Сигналу понадобится полтора века, чтобы достичь  Земли.
Столько ждать пленники не могли.
   Надеяться на похищение корабля  тоже  не  приходилось.  Правда,  Люсиль
сумела угнать шлюпку, но  на  шлюпке  им  не  выбраться  даже  за  пределы
системы. И потом, после выходки Люсиль гардианы удвоили бдительность. Даже
до побега ни одно судно с устройством С2 не приземлялось на станцию. Кроме
того, вставал вопрос о навигации. Сэм понимал,  насколько  приближенно  он
определил расстояние до Солнца. Они могли оказаться на расстоянии  десятка
световых лет от нужного места, пользуясь  цифрами,  полученными  Сэмом  на
аппаратуре гардианов.
   Может быть, когда-нибудь,  в  подходящий  момент,  знание  о  том,  где
находится дом, принесет им пользу, но  до  тех  пор  какой  смысл  лелеять
тщетные  надежды?  Зачем  давать  волю  раздражению?  Зачем   подвергаться
опасности, выдавая себя каким-нибудь случайным замечанием? Зачем повторять
нелепую выходку Люсиль?
   Потому Шиллер никому  не  проговорился,  продолжая  спать  со  спектром
Солнца, зашитым в подушку, и грезить о кукурузных полях.
   Поиски дома помогали ему держать себя в руках, придавали хоть  какой-то
смысл его жизни. Теперь, когда поиски были успешно завершены и его время и
мозг оказались свободными, Шиллеру оставалось только  смотреть  на  экраны
радаров, следить за неопределенными точками света - и размышлять.
   С каждым днем  этих  точек  становилось  меньше.  Благодаря  лагерю  на
Заставе "Ариадна" оставалась оживленным местом, но другие  станции  вокруг
Заставы превращались в брошенные города - или исчезали, когда их уводили с
орбиты и перемещали в другое место космоса. День за днем Шиллер  наблюдал,
как гардианы покидают Заставу. Был сформирован и запущен второй  штурмовой
флот - на этот раз из  пятидесяти  небольших  корветов.  Спустя  несколько
недель меньше десятка корветов вернулись на орбиту Заставы.
   Происходило и еще немало любопытного. Щит ракетных систем вокруг солнца
Заставы был сооружен, буксиры устанавливали  на  место  последние  ракеты.
Затем вдруг начался  поток  радиосообщений  откуда-то  от  центра  тяжести
системы Нова-Сол, зашифрованных знакомым  шифром.  Направив  телескопы  на
центр  тяжести  системы,  Шиллер  обнаружил  вспышки  десятков  реактивных
двигателей.
   Значит, гардианы окружали еще одной паутиной оборонных установок  центр
тяжести. Новость не радовала.  Оборонная  система  еще  надежнее  отделяла
Нова-Сол от внешней вселенной, затрудняла предстоящую атаку Лиги.
   Вот почему Шиллер не сводил глаз с центра тяжести, направляя  туда  все
доступные телескопы и радиодетекторы.
   Вот почему он сразу заметил странные поблескивающие огни в центре - как
только те появились.



        21

   <b>Восемьсот километров к северу от лагеря гардианов. Планета Застава</b>

   Дорога была длинной и твердой. Фургон Люсиль, казалось, катится по  ней
целую вечность. Зензамы держались ближе к Дороге и другим торговым  путям.
Люсиль приникла  к  единственному  небольшому  окошку  фургона,  глядя  на
проплывающий мимо ландшафт. Она подсчитала, что  колонна  преодолевает  по
сорок  километров  в  час,  развивая  неплохую  скорость.  Иногда  зензамы
покидали повозки и некоторое время галопировали вдоль колонны, не отставая
от нее, чтобы размять ноги, прежде чем вновь забраться в  повозку.  Люсиль
прекрасно понимала, что на  такое  не  способны  половинчатые  монстры  со
звезд, такие, как она сама.
   Она была  вынуждена  безвылазно  торчать  в  своей  особой  машине  или
передвижном доме, фургоне или повозке - ее можно было назвать как  угодно.
Наиболее подходящим  было  название  фургона.  В  его  герметичной  кабине
зензамы  не  только  ухитрялись   понизить   содержание   углекислоты   до
приемлемого уровня, но и удалить из воздуха вонь атмосферы Заставы. Люсиль
обеспечивали съедобной, обильной едой, каждый день у нее была  возможность
вымыться. К ней относились так, что лучшего нельзя было и пожелать. Фургон
Люсиль катился рядом с остальными. Негромко урчащий  двигатель  под  полом
фургона приводило в движение какое-то жидкое топливо - его заливали в  бак
фургона каждый вечер. Об этом топливе Люсиль знала только то, что им можно
было кормить вьючных и  тягловых  животных.  Она  так  и  не  разобралась,
являются  ли  машины  зензамов  действительно   машинами   или   какими-то
биологическими организмами, выращенными для особых  целей.  В  фургоне  не
было водителя.  Люсиль  предполагала,  что  водители  -  существа  особого
выращенного зензамами вида находятся в крохотной кабине  впереди  фургона,
контролируя его движение, но  и  в  этом  она  не  была  уверена.  Зензамы
отличались неразговорчивостью. За исключением К'астилль, они  предпочитали
держаться на расстоянии от Люсиль.
   Некоторые повозки зензамов тащили шестиногие животные  крупнее  слонов,
проворством и выносливостью превосходящие любых вьючных животных на Земле.
Зензамы оказались на редкость искусными  биоинженерами,  они  воспринимали
свои чудеса с такой легкостью, с  какой  люди  воспринимают  электрические
лампочки, холодильники или космические полеты. Сама Дорога была живой или,
по крайней мере, являлась продуктом живых  существ.  К'астилль  попыталась
объяснить это Люсиль и тут же запуталась. Наилучшим аналогом Дороги Люсиль
сочла  разновидность  сухопутного  коралла,  обученного,  выведенного  или
вынужденного расти длинными, аккуратными полосами  пятиметровой  ширины  и
стокилометровой длины.
   По-видимому, строителям дорог у зензамов приходилось лишь сеять  семена
Дороги - так, как  фермер  сеет  пшеницу.  Дорожные  растения  прорастали,
пускали корни  в  почву,  образуя  основу,  а  затем  производили  твердый
пористый панцирь, создающий поверхность Дороги и  обеспечивающий  отличное
сцепление для колес. Зензамы полностью контролировали  рост  растений:  во
время стоянок в лесах, в полях, горах и равнинах Люсиль каждый раз  мерила
ширину Дороги, и нигде она не отклонялась от заданной величины  более  чем
на длину ступни.
   Колонна постепенно  останавливалась.  Послышался  вой,  грохот  и  рев.
Вздохнув, Люсиль отпрянула от окна и  прижалась  к  стенке  фургона.  Путь
колонны вновь пересекли голодные. Иногда Люсиль  казалось,  что  аборигены
Заставы, или, как они называли себя, зензамы, не  в  состоянии  уничтожить
эти существа, а иногда - что они просто предпочитают этого не делать.
   Голодные,  разумеется,  появились  на  планете  задолго  до  того,  как
К'астилль нашла шлюпку Люсиль и взяла ее под защиту своей группы,  которую
К'астилль называла рафинаторами.  Что  они  рафинировали  -  сахар,  идеи,
нефть, манеры поведения в обществе? - Люсиль  так  и  не  поняла,  хотя  в
основном членов  группы  объединяла  философская  позиция.  Уже  несколько
огромных животных пытались  сожрать  шлюпку  -  и  не  преуспели  в  этом.
"Голодными"  назывался  не  какой-то  определенный  вид  -  это   название
относилось к любым диким  животным,  которые  и  впрямь  были  чрезвычайно
голодны и не испытывали колебаний Голодного Тигра из страны Оз.  Насколько
поняла Люсиль, на Заставе хищники почти  не  отличались  от  травоядных  -
любой из них ел все, что только попадалось. Эти огромные обжоры доставляли
зензамам немало хлопот, но  Люсиль  видела  стайки  грызунов  размером  не
больше мыши, которые тоже нападали на зензамов.
   Шум приземляющейся шлюпки, должно быть, распугал животных, заставил  их
затаиться на пару дней, но когда крупные звери  вернулись,  они  оказались
ужасающими. Люсиль поначалу  думала,  что  она  случайно  приземлилась  на
территории,  по  каким-то  причинам  заселенной  особенно  прожорливыми  и
злобными хищниками, но когда зензамы разыскали ее, К'астилль сообщила, что
вокруг шлюпки места на редкость мирные.
   Сидя в своем специально выстроенном фургоне, путешествуя  с  зензамами,
Люсиль повидала достаточно,  чтобы  убедиться  в  правоте  этих  слов.  По
сравнению с  населенным  злобными,  проворными,  прожорливыми  обитателями
средним  климатическим  поясом  Заставы  самые  опасные  джунгли  Амазонки
казались голой пустыней. Жизнь на этой планете кипела куда сильнее, чем на
Земле. И смерть встречалась здесь гораздо чаше.
   Насколько  сумела  разглядеть  Люсиль  сквозь  окно,   сейчас   караван
остановило  стадо  трехметровых,   шестиногих,   клыкастых,   бородавчатых
сизо-зеленых  персонажей  из  фильма  ужасов.   Вытащив   ружья,   зензамы
невозмутимо перестреляли их. Последовала очередная  задержка,  пока  трупы
убирали с дороги, а затем караван двинулся дальше.
   Только недавно Люсиль поняла, что,  должно  быть,  нигилисты  постоянно
патрулировали   границы   лагеря   гардианов,   убивая    или    отпугивая
представителей местной фауны. Иначе голодные сожрали бы людей за считанные
дни. Несомненно, именно необходимость создания кордона  вокруг  посадочной
зоны вызвала задержку первого контакта. Мысль  о  том,  что  аборигены  не
любят дождь, с самого начала казалась  Люсиль  нелепой.  Живущие  в  таком
климате существа должны были привыкнуть  к  капризам  погоды.  По  крайней
мере, Люсиль прояснила для себя еще одну загадку.
   Но ее место заняло множество других. Чем объяснить склонность  зензамов
к кочевой жизни, к переездам в города,  заброшенные  неделю  или  столетие
назад? Зачем после кратковременного  пребывания  на  новом  месте  зензамы
стремились его покинуть? Их техника была достаточно развитой, чтобы осесть
на одном месте и построить настоящие города. Им было вовсе не  обязательно
оставаться кочевниками. Но когда Люсиль спросила, почему зензамы не  ведут
оседлый образ жизни, К'астилль никак не  могла  понять,  зачем  он  нужен.
Торговля имела какое-то отношение к постоянным переездам, и  все-таки  они
казались скорее пережитком давних времен, а  не  реальной  необходимостью.
Города вначале служили торговыми центрами, но вскоре зензамы  перестали  в
них нуждаться. Их механический и тягловый транспорт позволял двигаться так
же быстро, как, скажем, европейские железные  дороги  девятнадцатого  века
или дилижансы на Земле. Зачем возить население к  товарам,  когда  гораздо
проще перевезти товары к населению?
   Постепенно  Люсиль  обнаружила,  что  существует  небольшое  количество
оседлых аборигенов, которые постоянно живут в нескольких крупных  городах.
Эти  аборигены  обслуживали  крупные   предприятия,   служили   брокерами,
управляли центрами связи, работали в научно-исследовательских библиотеках.
Все постоянные города  были  либо  городами-спутниками  предприятий,  либо
городами-колледжами. Распоряжения центрального правительства тоже исходили
из городов, хотя никто не  удосуживался  претендовать  на  территорию  или
юрисдикцию.
   Оседлые  зензамы  сошли  с  Дороги  и  остались  на  постоянном  месте,
побуждаемые теми же мотивами, которые заставляют людей мириться с тяготами
жизни -  богатством,  властью,  желанием  изменить  прежний  Образ  жизни,
возможно, исследованиями  какого-либо  свойства.  Лишь  некоторые  зензамы
привыкали к оседлой жизни, но такие случаи были редкими. Очень мало кто из
них оставался на одном месте до конца жизни.
   Все эти  сведения  могли  бы  позволить  Люсиль  провести  утешительную
параллель  с  поселениями  шумеров,  зарождением   городов,   первобытными
кочевниками, занявшимися  земледелием  и  перешедшими  к  оседлому  образу
жизни. Судя по этой  параллели,  зензамы  были  еще  довольно  первобытным
народом, но вели постоянную антропоморфическую работу, совершенствуя  свою
культуру. Они были  просто  кочевниками,  только  начавшими  переходить  к
оседлости.
   Но эти первобытные кочевники имели радио,  электричество  и  взрывчатку
более мощную, чем порох. Они были искусными  химиками,  обладали  большими
познаниями в астрономии, а в генной инженерии им вообще  не  было  равных.
Эти признаки свидетельствовали о зрелой, утонченной цивилизации.
   Но свидетельство было ложным. Люсиль не могла избавиться от мысли,  что
зензамы способны достичь большего.  У  них  имелись  орудия,  они  разумно
использовали их, но  почему-то  задержались  на  кочевом  этапе  развития.
Значит у их что-то удерживало?
   Фургон  Люсиль  плавно  тронулся  с  места.  Она  огляделась,   пытаясь
определить, не совершила ли она ошибки, променяв одну  тюрьму  на  другую.
Гардианы держали ее  на  "Венере",  на  станции  "Ариадна",  в  лагере  на
Заставе, но, по крайней мере, никогда не запирали ее  в  такую  крохотную,
совершенно пустую каморку  на  колесах,  где  было  нечего  читать,  нечем
заняться и не с кем поговорить. После долгих переговоров, показа  рисунков
и объяснений она получила стул и стол. Ни то, ни другое  не  удовлетворило
ее в полной мере, но сидеть  за  столом  было  куда  приятнее,  чем  есть,
скорчившись в углу комнаты, да и вести  дневник  за  столом  было  гораздо
проще.
   Если, конечно, происходящее стоило того, чтобы заносить его в  дневник.
Иногда приходила К'астилль, но недостаточно часто,  чтобы  развеять  скуку
Люсиль. Остальные зензамы держались  на  почтительном  расстоянии.  Важные
персоны, правительница и  первая  советница  группы,  не  вполне  доверяли
Люсиль, не верили, что она сказала К'астилль правду. Да и  как  они  могли
поверить, что люди ведут между собой ожесточенную войну, а нигилисты стали
союзниками  врагов  Колдер?  Подкрепить  свои  слова  Люсиль  было  нечем.
Покамест рафинаторы обходились с ней вежливо, но  держались  в  стороне  и
скрывали   существование   Люсиль   от   посторонних.   Потенциально   она
представляла для  рафинаторов  огромную  ценность.  Но  эту  ценность  еще
требовалось доказать, а пока никто не желал всерьез прислушаться к  словам
крохотного двуногого уродца.
   Люсиль казалось нелепым скучать до  смерти  посреди  совершенно  чужого
народа,  путешествуя  по  неизведанной  земле,  -  но  Люсиль  вновь  была
пленницей, и ей оставалось лишь смотреть в окно, а это занятие надоело  на
редкость быстро.
   Немногочисленное имущество Люсиль  -  поношенный  и  грязный  скафандр,
спальный мешок, туалетные принадлежности, несколько рабочих  комбинезонов,
которые служили  сменной  одеждой,  лазерные  пистолеты,  неприкосновенный
запас пищи, аптечка - было аккуратно сложено у  задней  стены  фургона.  В
шлюпке не оказалось больше ничего достойного внимания,  а  переноска  даже
столь небольшого груза на себе при передвижении в толстом  скафандре  была
отнюдь не приятной прогулкой.
   Люсиль тревожило, останется ли она в здравом рассудке, - для этого ей и
понадобился дневник.  Каждый  день  она  старательно  записывала  события,
заставляя  себя  сосредоточиться  на  реальности,   отслеживать   движение
времени. Люсиль знала, что попадет в настоящую беду,  если  потеряет  счет
дням и часам. Пока она провела на планете более трех  тысяч  часов  -  или
четыре земных месяца.
   Но это  время  казалось  Люсиль  вечностью,  и  убеждаться  в  обратном
помогали лишь записи в дневнике.
   Хуже всего  была  неизвестность.  Ей  придется  ждать  здесь,  пока  не
прибудут войска Лиги. Она понадобится Лиге - потому что способна  общаться
с зензамами и знает их образ жизни.
   Но в последнее время к Люсиль все чаще приходила мысль,  что  ей  самой
Лига нужна гораздо больше.  Если  мыслить  логически,  Лига  не  могла  не
разыскать гардианов. Но Люсиль уже знала десяток причин, по которым  этого
могло не произойти. В таком случае ей придется провести среди зензамов всю
жизнь и здесь же умереть. Предположим,  войска  Лиги  так  и  не  появятся
здесь. Сколько она протянет, оставаясь в здравом рассудке и  в  нормальной
физической форме? Год? Десять лет? Пятьдесят? Еще три дня? Этого Люсиль не
знала.
   Одно утешало ее - сегодня рафинаторы планировали прибыть в  поселок  на
перекрестке дорог. Прибытие ожидалось ближе к вечеру. В поселке рафинаторы
намеревались пробыть десять - двадцать дней, отремонтировать за это  время
повозки  и  дождаться  другой  группы,  которая  направлялась  в  город  с
противоположной стороны. Две  группы  обменялись  известиями  по  радио  и
сговорились встретиться в деревне.
   Для Люсиль предстоящее событие означало, что тоскливые дни в клетке  на
колесах на время прекратятся. А может, новые зензамы больше заинтересуются
ею - если, конечно, им позволят встретиться.
   Километры дороги оставались позади, и  Люсиль  вновь  подсела  к  окну.
Огромная птица скользнула в поле ее зрения. Люсиль называла  эти  существа
птицами только потому, что  они  летали.  Она  уже  видела  десятки  видов
летающих существ. Подобно большинству животных  на  этой  планете,  у  них
имелось шесть конечностей, но средняя пара модифицировалась, превратившись
в крылья. Атмосферное давление на Заставе на двадцать процентов  превышало
давление на Земле, на уровне моря, - возможно, этим и следовало  объяснять
характерные особенности фауны.
   Пролетевшее  мимо  существо  было  одним  из  тех,   которые   особенно
понравились Люсиль. Яркая, почти кричащая  окраска  крыльев  этих  существ
величиной  с  крупного  домашнего  кота  напоминала  Люсиль  о  гигантских
бабочках. Летуны  были  не  особенно  грациозными,  и  Люсиль  назвала  их
спотыкашками. Зензамы держали их у себя в качестве домашних  животных  или
попросту терпели, не мешая  зверькам  сопровождать  группу  от  стоянки  к
стоянке.
   Передними лапами спотыкашки пользовались  так  же,  как  белки.  Люсиль
нравилось кормить их, наблюдая, как зверьки выхватывают кусочки у  нее  из
рук, подлетают поближе и ластятся  к  ней.  Их  голоса  напоминали  голоса
попугаев, которых Люсиль держала еще в детстве. Она  сумела  даже  научить
одного-двух спотыкашек нескольким английским словам - в обмен  на  лакомые
кусочки.
   Играя со спотыкашками, Люсиль дала им имена и, подобно многим  одиноким
людям, находила удовольствие и утешение в обществе своих любимцев. Зензамы
не одобряли ее  развлечение,  но  Люсиль  старалась  не  обращать  на  это
внимания. Мало какие ее поступки находили одобрение у зензамов,  а  Люсиль
требовалось какое-то занятие, чтобы не сойти с ума.
   Вереница фургонов и повозок свернула с  дороги  к  небольшому  поселку,
прибыв туда точно по  расписанию,  Люсиль  уже  не  терпелось  пройтись  и
размять ноги.
   Едва успев подняться, она услышала троекратный стук в стену  фургона  -
это К'астилль предупреждала ее, что всех голодных уже  распугали  и  можно
выходить. Люсиль торопливо облачилась в  скафандр  и  прошла  через  шлюз.
Выбраться из тюрьмы на колесах было более чем  приятно  -  пусть  даже  на
несколько часов и в громоздком скафандре.
   Наступал тихий и ясный вечер. Переступив порог шлюза,  Люсиль  искренне
порадовалась  тому,  что  ее  защищает  стекло  шлема  -  оно   сдерживало
ошеломляющий запах плесени и гниющей древесины.  Отгороженная  стеклом  от
вони, Люсиль могла представить себе, что оказалась чудесной весенней ночью
в Сиднее, воображала, что дышит прохладным  и  чистым  воздухом,  любуется
сияющими высоко в небе звездами и наслаждается  покоем.  Огромная  фигура,
почти неразличимая в сумерках, вышла из тени и направилась к Люсиль.
   - Привет, Люсиль.
   - Привет, К'астилль. Поговорим по-английски?
   - Практика в английском нужна скорее мне, чем тебе.
   - Ты права - твой язык мне пригодится гораздо больше, чем тебе - мой.
   К'астилль помедлила, прежде чем  ответить,  несомненно  пытаясь  понять
сложную фразу Люсиль насчет знаний и потребностей. К'астилль  уже  неплохо
понимала по-английски, но еще не умела  выражать  мысли  так  же  точно  и
кратко, как Люсиль.
   - Твой язык не пригодится мне только покамест. Придет время, когда  мое
умение выражаться на языке  людей  приобретет  огромную  ценность.  Потому
позволь мне попрактиковаться.
   - Разумеется, К'астилль. Я просто пошутила.
   К'астилль что-то проворчала в ответ. Зензамы не признавали ни дружеских
насмешек, ни какого-либо иного юмора.
   Люсиль Колдер отошла от фургона и направилась к центру  поляны.  Вокруг
продолжалась обычная суета: зензамы распаковывали багаж и устраивались  на
новом месте. В окнах одного из низких строений  загорелся  свет,  отовсюду
слышались обрывки разговоров и песен.
   Стайка детишек-зензамов скользнула мимо, гоняясь друг за другом в  игре
в пятнашки, которую мгновенно узнал бы  любой  ребенок-человек.  Дети  уже
давно привыкли видеть в группе  половинчатого  уродца,  а  некоторые  даже
слушали его истории о Земле и космосе. Но в основном дети  уделяли  Люсиль
не больше внимания, чем взрослые. Люсиль понимала,  что  она  еще  слишком
мало знает о семейных отношениях зензамов.
   Все, что ей было  известно  -  имена  детей  полагалось  употреблять  с
приставкой "О'". К'астилль очень  гордилась  тем,  что  ее  еще  в  раннем
возрасте перестали звать "О'астилль".
   Сквозь запотевший пластик  шлема  Люсиль  взглянула  на  небо,  звезды,
Нова-Сол-А, сияющее вдалеке даже  ярче,  чем  полная  луна,  отбрасывающее
резкие  тени.  Ночное  небо  было  чудесным:  чистым,   бархатисто-темным,
подчеркивающим великолепие звезд.
   Люсиль понимала, что ее место - там, среди сверкающей россыпи звезд. Но
она только начинала смиряться с мыслью, что, возможно, проведет здесь весь
остаток жизни. Ей было странно думать, что еще два столетия назад все люди
были так же прикованы к Земле, даже не предполагая, что существуют  другие
пригодные для жизни планеты.
   Но не менее странной была мысль о том, что ее окружает первое поколение
зензамов,  знающих  наверняка,  что  во  вселенной  существует   множество
населенных  планет.  Но  зензамы  не  изобретали   летательные   аппараты.
Возможно, их не привлекала возможность оторваться от земли.
   - Ты бы решилась путешествовать там, К'астилль? Хотела  бы  полететь  в
небо?
   Ее подруга  придвинулась  ближе,  прижалась  длинным  гладким  боком  к
скафандру и положила четырехпалую руку на плечо Люсиль, запрокинув  голову
к небу.
   - Хочу ли я? Это  слишком  слабо  сказано.  Никто  из  самых  известных
путешественников-зензамов, героев, исходивших все дороги,  мореплавателей,
обошедших вокруг планеты, не  нашел  Дорогу  такой  же  длины,  как  самые
короткие из ваших путей. Я жажду отправиться в небо, увидеть весь мир, все
планеты, заселенные людьми и еще не открытые ими.
   - Ты непременно побываешь там.
   - Да, как пассажир на ваших кораблях. Но когда-нибудь у нас будут  свои
корабли, и мы вырастим свои звездные Дороги. Пойдем же, я хочу есть.  Надо
проверить, вырастили ли наши химики эту отраву, которой  ты  предпочитаешь
питаться.
   Вдвоем они направились к скоплению фургонов, унося в самой глубине души
мечты о звездах.
   Изо  всех  рафинаторов  только  Л'аудази,  создательница  жизни,   была
настоящей мечтательницей, да к  тому  же  звездочетом.  Ей  было  поручено
присматривать за всеми рабочими животными  группы,  и  она  приложила  все
усилия, чтобы правительница позволила ей  заботиться  и  о  Колдер.  Таким
образом Л'аудази получила