, а техники помещали их в капсулы, наполненные специальной смесью газов. Гардианы отказались от применения торпед, которые разбивали обшивку и создавали вакуум во внутренних отсеках. Теперь они пользовались магнитными минами, которые присасывались к обшивке и осторожно бурили в ней отверстие. Торпеда могла унести шесть таких мин и выпустить их на небольшом расстоянии от мишени. Мины притягивались к кораблю, буры начинали работу, свежий воздух с корабля будил биологическое оружие, черви проскальзывали на борт и начинали свою страшную работу. Появилось несколько новых типов биологического оружия, каждое из них было способно вывести из строя целый корабль, причем по-своему. Корабль США "Бенджамин Франклин" подвергся нападению целых туч тварей, напоминающих жуков размером с мужской большой палец. Каждый такой жук выделял нить, состоящую из цепочек молекул. Нить была настолько тонкой, что разглядеть ее удавалось лишь вооруженным глазом, но с легкостью разрезала все, что попадалось на пути. Жуки тащили нить за собой. Кончик нити был липким и намертво приставал к первому участку обшивки, на который попадал жук. Две мины надежно присосались к "Франклину" - одна посредине и еще одна - близ машинного отсека. Через отверстия в обшивке жуки расползлись по кораблю. Почти немедленно один из них перерезал трубу подачи водорода, и взрывчатый газ наполнил отсек. Пятнадцать минут спустя второй жук рассек провод высокого напряжения, давший искру. Корабль взорвался. "Европа", гордость флота этой планеты, была выведена из строя облаком переносимых по воздуху микроорганизмов, которые переваривали атмосферный азот, кислород и большинство видов пластика, выделяя соляную кислоту и ядовитые газы. "Максвелл", суперкрейсер с Бэндвида, подвергся нападению не только червей, но и паукообразных тварей, питающихся человеческой плотью. Последние сожрали экипаж прежде, чем первые уничтожили корабль. Обычное оружие творило более привычные ужасы: корабли Лиги погибали от ударов лазеров, торпед, разрывных снарядов. Томас старался не обращать внимания на гибель кораблей, сосредоточившись лишь на самой битве, успехах и неудачах противоборствующих сил. Все шло так, как и было задумано. Флот Заставы пролетел сквозь флот Лиги и соединился с флотом Столицы близ центра тяжести. Объединенный флот гардианов охотно воспользовался шансом соединить ряды. Флот гардианов оказался более многочисленным, чем предполагалось, благодаря обилию небольших и медленных кораблей. После потерь на Новой Финляндии и у Британники никто не верил, что гардианы смогут собрать столько кораблей. Но вместе с тем в этой битве на карту было поставлено слишком многое. Проиграв ее, гардианы проиграли бы войну. Держать корабли в резерве не было никакого смысла. Должно быть, они дочиста опустошили причалы, пустили в дело все посудины - вплоть до буксиров и капсул. Старый адмирал сидел, уставившись на экран. Да, гардианы уже сгруппировались вокруг центра тяжести. Момент наступил. - Радист, соедините меня с КЕВ "Сапер". - "Сапер" на лазерной связи. - Отлично. - Внезапно у адмирала перехватило горло, и он заговорил излишне резким и суровым тоном: - "Сапер", говорит адмирал Джордж Уилфред Томас. Приказываю вам начать операцию А1А через десять минут после моей команды. Три, два, один, старт. - Приказ получен, адмирал, - послышался бодрый голос с "Сапера". - Шифр активации будет передан через девять минут пятьдесят пять секунд. Учитывая задержку скорости света, вы сможете увидеть первые результаты через десять минут тридцать восемь секунд. - Спасибо вам, "Сапер". Желаю удачи. - Томас обернулся к радисту и проговорил тем же суровым тоном: - Сообщите всем кораблям: срочная тревога! Приказываю прервать все поединки с врагом и на полной скорости уходить прочь от центра тяжести. Приказ следует выполнить немедленно, в течение минуты. Немедленно передайте его всем кораблям. Очистите экран и дайте панораму центра тяжести с максимальным увеличением. Все присутствующие здесь вскоре узнают секрет этой войны - операцию под официальным названием "Поручни". Отдав приказ о начале операции, Томас тут же пожалел о нем. Ему следовало найти другой выход. Но теперь думать об этом было слишком поздно - к тому времени, как "Орел" запустит двигатели, "Сапер" уже начнет передачу шифров, и отозвать их будет невозможно. На главном экране уже показалось увеличенное изображение темной и голой холодной каменной глыбы. Там и сям на фоне ее вспыхивали белые искры маневрирующих кораблей гардианов. - Она начнется через минуту, - негромко пояснил Томас. - Неофициально кто-то прозвал ее "планетарной бомбой". Экран заполнило грубое, морщинистое старое лицо безымянной планетки, образовавшейся в ходе медленного и утомительного процесса постепенного срастания каменной пыли за миллиарды лет. Планета выглядела очень древней и утомленной. Внезапно с ее поверхности взметнулся яркий столб пламени, затем второй и третий, а потом всю планету охватил огонь. - Этап направленных внутрь взрывов, - пояснил Томас. - Множество ядерных бомб было помещено по всей поверхности планеты. Бомбы раздробят камень и создадут шоковые волны, направленные к центру планеты для концентрированного взрыва, предназначенного для уничтожения всей этой глыбы. По всей поверхности через равные расстояния появились огромные языки алого пламени - они лизали планету, взметались над ней в космос, создавая вокруг багровый отблеск. - А теперь в ход пойдут глубинные бомбы. Пламя уже охватило туннели, в которые мы поместили их. В ослепительной белой вспышке тело планеты раздулось, расширилось, разорвалось, превратившись в миллионы осколков, со страшной скоростью разлетающихся во все стороны. Девяносто процентов кораблей гардианов находилось на расстоянии пятидесяти тысяч километров от планеты в момент взрыва бомб. У них не было ни малейшего шанса. Чудовищный электромагнитный импульс, порожденный ядерными взрывами, захлестнул флот гардианов, уничтожая компьютерные банки, срывая предохранители в цепях, вызывая замыкания в электронном оборудовании. За один миг корабли гардианов оказались слепыми калеками. Следом за электромагнитным импульсом налетела плотная волна осколков - от валунов размером с гору до горстей пыли и молекул, движущихся с огромной скоростью. Вся эта смесь рванулась в стороны от не существующей более планеты, ударялась о корабли, рвала обшивки, вызывала качку, уничтожала корабли один за другим. Большая часть каменной глыбы превратилась в пар и рассеялась в вакууме в виде ударной волны чудовищной силы, крушащей обшивки, внутренние перегородки и люки. Проблему использования взрывного оружия в космосе представляло отсутствие атмосферы, способной переносить ударную волну, и отсутствие обломков. Короче, в вакууме взрыву было нечего взрывать. Уничтожив небольшую планету, Лига решила эти проблемы. Операторы командного центра уставились на экран в изумленном молчании. Затем радист издал низкий вой, и Томасу послышался звук рыданий откуда-то сзади. - Какой ужас... какой ужас... - повторял чей-то голос так тихо, что вначале Томас решил, будто причитание повторяется в его голове. Но нет, это был офицер службы наблюдения: пепельно-белый, он сидел, не в силах оторвать взгляд от экрана, от тучи пыли и обломков, которые некогда были крохотной планетой и гордым флотом. - Пусть такой конец ужасен, - проговорил Томас, - это конец. Но до последнего часа я буду спрашивать себя, имел ли право так поступить. Война окончена. Но адмирал Джордж Уилфред Томас не знал о существовании "Звездного неба". 38 "Звездное небо". Дальний космос. Система Нова-Сол Капитан Ромеро как раз смотрел на мониторы, когда яркая вспышка возвестила на весь космос о гибели центра тяжести. Капитану понадобилась целая минута, чтобы понять, что происходит и где появилась странная вспышка. Внезапно он похолодел от страха. Чьих рук это дело - гардианов или Лиги? Решающее сражение началось, а он находился еще в нескольких днях полета от Столицы, запертый в шлюпке с инопланетянами, на которых капитан уже не мог смотреть без отвращения. Нервозность человека раздражала Д'еталлис. К ней то и дело приходила мысль о немедленном убийстве Ромеро. Но нет, человек мог потребоваться им позднее - чтобы пройти перед камерами. Придется еще немного потерпеть присутствие Ромеро. На Столице он погибнет вместе с себе подобными. ОСГ "Ариадна". Орбита планеты Застава Вероятно, причин предпринимать лишние меры предосторожности уже не было. Любой глупец, сравнив численность кораблей, понял бы: дни гардианов сочтены. После взрыва центра тяжести гардианам уже было почти нечего противопоставить силам Лиги. Но Густав знал, что, находясь в Обороне, воины не всегда повинуются доводам рассудка. Даже в нем вспыхнула новая ярость против Лиги, уничтожившей столько кораблей, убившей столько людей, унизившей его родную планету и народ. Джонсон Густав, который знал, что войну развязали гардианы, который с самого начала ждал их поражения, тот самый Джонсон Густав, изменник, - даже он жаждал отомстить Лиге. Кроме того, станция "Нике" еще двигалась по орбите, ощетинившись оружием, которое могло оставить мокрое место от шлюпки "Воссоединение". Нет, для осторожности было еще слишком много причин - стоило вспомнить о команде контакта Лиги и "Воссоединения". Дождавшись, пока "Нике" скроется за горизонтом, Густав прошел в рубку и сам установил связь. Он не знал, что "Нике" запустила на орбиту буйки-перехватчики. "Воссоединение". Планета Застава Радиоприемник "Воссоединения" с треском пробудился к жизни. - Густав вызывает "Воссоединение". Отвечайте. Мак оторвался от работы за компьютером, нажал несколько кнопок и проговорил в микрофон: - Говорит "Воссоединение", капитан Ларсон. Подождите минутку. - На несколько секунд отключив микрофон, он гаркнул на всю шлюпку; - Прибыло сообщение от Густава! - И когда остальные вскарабкались в кабину по трапу, он вновь включил микрофон. - Слушаю, Густав. - У меня есть новости, которые вам не помешает узнать: Лига уничтожила флот гардианов. Чтобы составить этот флот, мы собрали все свои корабли, а они были уничтожены одним ударом. Все кончено, осталось прояснить детали. Война завершилась - и ваша сторона победила, несмотря на данные, переданные нам этим Приго. - Густав не мог удержаться и не кольнуть представителей Лиги в больное место. - Приго? - почти выкрикнул Мак. - О чем вы говорите? - Согласно полученному мной отчету, человек, называющий себя гражданином Столицы Джорджем Приго, проскользнул мимо наблюдательных систем Лиги и гардианов и прибыл к станции на орбите Столицы. Мне лишь коротко передали его слова, но, по-видимому, его информация существенно повлияла на выбор времени для атаки - правда, эта атака не принесла нам никакой пользы. После паузы голос Густава продолжал: - Во всяком случае, я не знаю, назвал ли Приго себя пленным Лиги или делал вид, что пытался сотрудничать с вами. Но он пересек линию фронта в первый же удобный момент - очевидно, он был двойным шпионом. Не знаю, что еще он наговорил нам, единственное, что заинтересует вас - он сообщил о готовящемся предательстве нигилистов. Но никто не воспринял эти слова всерьез. Полагаю, вы слышали об этом Приго? Мак ощутил приступ тошноты. Джордж - перебежчик? Двойной шпион? Нет, это невозможно... этого не может быть. Оба они рисковали жизнью ради спасения друг друга десятки раз - еще на Новой Финляндии. Джордж не раз поставлял Лиге информацию, необходимую для успешного ведения войны. Наверняка Густав лжет, другого объяснения не придумаешь. Но как же он узнал о существовании Джорджа, о том, что тот прибыл вместе с флотом Лиги? И какой смысл Густаву лгать? Но если Джордж однажды уже совершил предательство... Джослин взяла мужа за руку, пытаясь утешить его этим тихим прикосновением. Она знала, как много значит Джордж для Мака, какую ответственность ее муж чувствует перед своим другом. Мак покачал головой, пытаясь собраться с мыслями. - Да, о Приго я слышал, - сердито ответил он. - Но не будем об этом. Люсиль неоднократно повторяла, что вы хотите прекратить войну, положить ей конец, пока жертв еще не так много. Похоже, вам пора действовать. - Согласен с вами, - отозвался в динамиках голос Густава. - Я хотел только посоветоваться с вами о том, что будет лучше предпринять. То же лицо, которое сообщило мне о предательстве Приго, было заинтересовано в установлении контакта с вашей стороной и в начале мирных переговоров. Мне помнится, среди вас был дипломат Лиги. Можно поговорить с ним? - Разумеется, лейтенант, - вмешался Пит. - Меня зовут Пит Гессети. О чем предстоит вести переговоры? - Все очень просто, мистер Гессети: нам хотелось бы зна... Связь прервалась. Станция "Нике". Орбита планеты Застава В радиоцентре станции "Нике" атмосфера была беспокойной - с тех пор как исчез Спрант. Только с "Нике" удалось перехватить разговор "Ариадны", хотя определить местонахождение приемника и выяснить частоту ответа радисты не сумели. Они слышали только то, что говорит Густав, но этого было достаточно. Командующему лазерным орудием старшине Хендерсону никто не объяснял, что кроется за полученными приказами, но он догадывался - все дело в проклятых ВИ. Должно быть, они уже захватили "Ариадну". Хендерсон был бы только рад, если бы ему приказали разнести в пыль это проклятое место - кроме, может быть, еще оставшихся в живых гардианов. Если бы на станции или на орбите планеты остался хоть один корабль, с него на борт станции высадили бы десант, но у гардианов не осталось кораблей. Значит, все надежды возлагались на Хендерсона. Он включил лазерное орудие, настроил прицел, дождался, когда станции вновь сблизятся, и аккуратно посбивал все внешние антенны "Ариадны". Это заставит их заткнуться. А если станция будет молчать, она никому не причинит вреда. "Воссоединение". Планета Застава Синтия лихорадочно перебирала кнопки пульта связи. - Они словно исчезли! Никаких сигналов! Похоже, прервались все сообщения с "Ариадны". Господи, должно быть, "Нике" взорвала станцию! - Нет! - вскрикнула Люсиль, хватая микрофон. - Джонсон, отвечай, черт побери! Внезапно слезы залили ей глаза - первые слезы за очень долгое время. - Син, отключи передатчик, - приказал Мак, - пока нас не выследили. Мне очень жаль, Люс. На расстоянии тысяч километров от планеты Джонсон Густав закрыл глаза и вздохнул, примиряясь с поражением. Ситуация вышла из-под контроля. Его разоблачили. Он перебирал в памяти все те слова, которые не успел сказать Люсиль, и проклинал вселенную, которая свела их вместе только для того, чтобы вновь разлучить. Командный центр "Орла" Томас испытывал опустошенность и смертельную усталость. Он помнил все причины, по которым эти корабли заслуживали гибели, но ничем не мог оправдать их уничтожение. Любой человек, побывавший в космосе, раз и навсегда проникался любовью к космическим кораблям - любым кораблям, самой идеей, что эти чудесные машины из металла, стекла и пластика способны преодолевать пустоту между планетами. А бомба уничтожила сотни этих великолепных образцов техники, погубила тысячи людей, вина которых состояла лишь в том, что они родились по другую сторону фронта. Но на этом работа не кончилась. Томас отдал приказ спасать выживших, а затем перешел к новой задаче. Если гардианы не поймут все сами и не сдадутся, ему предстоит уничтожить чуть ли не весь свой флот, чтобы прорвать оборонительный заслон вокруг Столицы. 39 На борту "Звездного неба" Л'анимеб неторопливо выполнила навигаторскую проверку, а затем пустила весь тест по второму разу. Все было в порядке. Они не отклонились от курса, и ни одна из групп людей пока не заметила их. Никто из людей, кроме первого правителя гардианов, Жаке, и нескольких офицеров, не знал об их прибытии, и теперь, когда нигилисты сменили курс, люди не могли предугадать, когда и где появится "Звездное небо". Оставался небольшой шанс на то, что люди заподозрят неладное и попытаются остановить "Звездное небо", но это уже не важно. Если бы Л'анимеб удалось ввести "Звездное небо" в атмосферу планеты хоть на несколько минут, этого вполне хватило бы. Подобно большинству нигилистов, Л'анимеб не боялась смерти. Она оглянулась через всю кабину на перепуганного маленького половинчатого. - Тебе были нужны знания, Ромеро, - произнесла она на ломаном английском. - Мы приземлимся через двадцать шесть ваших часов. "А через двадцать семь часов ты умрешь, половинчатый", - мысленно добавила она. "Воссоединение". Планета Застава Мак высунул голову сквозь отверстие люка и прокричал на всю шлюпку: - Синтия, запускай третий этап калибровки! Нырнув на нижнюю палубу, он проверил показания приборов, подключенных к генератору С2. На мгновение мигнув, экраны выдали вполне приемлемые цифры. Джослин кивнула, увидев их. - Готово. Теперь он заработает. Еще раз убедиться в этом можно, лишь попытавшись запустить его. - И она принялась отключать тестеры. На "Воссоединении" воцарилось странное спокойствие. Работа была завершена. Все, что оставалось людям, - сидеть и ждать хоть каких-нибудь вестей от Лиги. Внезапно оказалось, что время нечем занять. Чарли наблюдал, как Мак и Джослин выбираются с нижней палубы. - И все-таки я не понимаю, зачем вам понадобилось устанавливать эту штуку, - заметил он, - и тем более не вижу смысла в том, что Синтия привезла ее с "Ариадны". - Это мера предосторожности - на случай, если нам придется своими силами выбираться из этой звездной системы, - пояснила Синтия, спускаясь из кабины. - Да, но ведь Лига победила, - возразил Чарли. - Он нам не понадобится. Лига заберет нас отсюда, или же мы отправимся к центру тяжести и дальше полетим вместе с остальными. Зачем понадобилось столько возни с генератором? - Вполне возможно, нам он не понадобится, - отозвался Мак. - Но нам требовалось чем-нибудь заняться, чтобы не сидеть сложа руки. Есть и еще одна причина: если нам вдруг понадобится генератор С2, устанавливать его будет уже некогда. Они только что взорвали собственную орбитальную станцию, чтобы заставить замолчать Густава. Если нас выследят и найдут, нам придется сматываться отсюда, и как можно скорее. Пит Гессети вяло зааплодировал и поморщился. Его рука побаливала до сих пор. - Вот слова истинного первопроходца! Тебе не мешало бы поучиться у Мака, Чарли. Ему уже не раз удавалось вывернуться из безвыходных ситуаций. И на такое способны все, надо лишь пользоваться любыми преимуществами и предвидеть все, даже самые неприятные возможности. Помня обо всем этом, мы вполне сможем выбраться отсюда живыми. Но мне чертовски хотелось бы узнать, что собирался сказать этот бедняга Густав. - Бедная Люсиль! - вздохнула Джослин. - Не нужно обладать богатым воображением, чтобы понять, что там произошло. Кстати, куда она ушла? Чарли пожал плечами: - Куда-то в лес. Оделась в скафандр и ушла, не говоря ни слова, пока вы возились с этой штукой. - Что она затеяла? - задумчиво спросила Джослин. - Как думаете, не решила ли она помириться с аборигенами? - Джослин, ты же не слышала, каким был последний разговор Люсиль и К'астилль, - впрочем, разговором его можно назвать разве что с большой натяжкой, - вздохнул Чарли. - Сомневаюсь, что после такого кто-нибудь из аборигенов Заставы захочет даже слушать нас. Джослин печально покачала головой: - Я до сих пор не могу прийти в себя. Несчастные аборигены! Быть вынужденными вступать в близость с неразумными зверьками, с этими спотыкашками, - верх варварства! И всю жизнь знать, что когда-нибудь превратишься в такое же безмозглое существо... - Видишь ли, зато у них нет никаких иллюзий насчет загробной жизни или бессмертия души, - задумчиво вставил Пит. - Они знают наверняка, что жизни после смерти нет, - они видят смерть в жизни каждый раз, когда мимо пролетает один из спотыкашек. Они видят, как рассудок умирает во время жизни. Они видят жизнь отдельно от рассудка. Наш жизненный цикл позволяет лелеять более удобные иллюзии насчет души и ее будущего. - Бедные аборигены, - снова повторила Джослин. - Вся их жизнь поставлена в зависимость от репродуктивного цикла. Чарли фыркнул: - А разве мы живем иначе? Тогда что же такое брак? Почему происходят разводы? Почему мы придаем такое значение различиям между мужчиной и женщиной? Вспомните о брошенных детях. О порнографии. Запретах на инцест. О моногамии, полигамии и полиандрии. О правилах и традициях, поощряющих брак с членами другого племени. О гомосексуализме, о возрасте совершеннолетия. О насилии. Воссоединениях семей. О танцах подростков - в сущности, репетиции флирта. О правительствующих домах, законах о наследстве. О приданом, усыновлении, незаконнорожденных. О том, что женщины ведут жизнь пленниц или рабынь - как у гардианов и многих других народов. А проституция? Контроль рождаемости? Перенаселенность и иммиграция? Черт побери, да любой игрок признается, что при игре испытывает сексуальное возбуждение; есть люди, которые считают космические корабли сродни фаллическим символам. Нет, можно долго спорить о том, влияет ли цикл нашего воспроизведения на каждую область человеческой деятельности. Практически все, о чем я только что упомянул, и многое другое, что является основой человеческого общества, должно быть не только неслыханным для зензамов, но и невозможным. Все вышеперечисленное прямо или косвенно связано с деторождением, или предохранением от него, или решением, кто и когда должен иметь детей и кто будет находиться в родственных отношениях с ребенком. Слишком многое в нас и в нашей культуре определяется сексуальными взаимоотношениями. И обо всем этом не может быть и речи у зензамов. Каждая культура изобретала брак и брачные ритуалы. Мы настолько привыкли к этому, что уже ничего не замечаем. Можем ли мы вообразить себе племя людей, в котором не существовало бы браков - ни для кого, никогда, на протяжении всей истории? Представляете себе более важное различие для людей, чем различие между мужчинами и женщинами? Наша жизнь поставлена в полную зависимость от биологии и стратегии воспроизведения. Но и люди и зензамы привыкли к своей жизни. Синтия присела на корточки и уставилась в серый металл потолка. Перед ее мысленным взором прошли тускло-зеленые леса и поля планеты. - Во всяком случае, я им ни капли не завидую, - прошептала она. Уже в сотый раз К'астилль боролась с искушением зашвырнуть подаренную ей книгу в пруд и забыть о ней. Но так поступить она просто не могла. Она была зла на людей, ее раздражали все их достижения и поступки. В своей извращенности люди обретали блаженство. Не зная своей судьбы, уверенные, что сохранят рассудок до последнего дня жизни, они, по-видимому, были одержимы безумной идеей - о том, что душа переживает тело, если, разумеется, она правильно поняла подписи к некоторым иллюстрациям в книге. Их самоуверенность, неистребимый оптимизм, их огромные памятники самим себе - все они выросли из одной нелепой идеи о вечной жизни. А идея вечной жизни произросла из их отвратительных сексуальных действий! Действий, которые люди считали естественными и нормальными. К'астилль перелистала страницы. Париж. Колонии на Луне. Самые большие мосты. Космические станции и корабли. Обсерватория в кольцах Сатурна, лаборатория среди кратеров Меркурия, башни Нью-Йорка, Кремль, Улан-Батор, Тадж-Махал, Мачу-Пикчу, Великая китайская стена, памятник Вашингтону, египетские пирамиды, Парфенон, космоцентр Кеннеди - все они были такими огромными, такими величественными... А Дороги! Просторные шоссе, по сравнению с которыми самые широкие Дороги на Заставе казались примитивными и жалкими. Но как смогли ничтожные половинчатые добиться таких успехов? Их самоуверенность, разум в продолжение всей жизни и отвратительная медицина, продлевающая эту жизнь, - вот что составляло разницу между огромными, построенными на века зданиями людей и времянками зензамов, которых едва хватало на одну жизнь; между огромными городами, страдающими от перенаселенности, и крохотным населением зензамов, недостаточно большим и организованным, чтобы строить города. И извращенность людей остается безнаказанной, более того - она вознаграждается! Гнусный образ жизни привел их к Дороге среди звезд! К'астилль хотела возненавидеть людей. Ее зависть была так сильна, гнев так велик, а гордость слишком уязвлена сознанием того, что все эти месяцы она разговаривала с ростками. Она пыталась ненавидеть их, разжигала в себе гнев. Все, что от нее требуется, - молчать, не предупреждать людей о страшном грузе на "Звездном небе", и вскоре они погибнут все до единого. Но иллюстрации в книге, восхитительные творения человеческих рук... К'астилль хотела увидеть их своими глазами. Надо ли позволять нигилистам завладеть всем этим великолепием? И потом, Люсиль ее подруга. Люсиль не виновата в том, что она родилась человеком. Во внезапном приливе понимания К'астилль осознала нечто большее - и гораздо худшее. Люди жалеют зензамов, испытывают к ним жалость. Но тут же она вспомнила потрясение и страх людей, когда Л'аудази всего-навсего скопировала их кровь, их страх перед биологическим оружием нигилистов. Нет, в людях еще сохранился страх и уважение. Возможно, этого им хватит, чтобы выжить, а может быть, и нет. Перевернув еще одну страницу, К'астилль уставилась на фотографию Земли, сделанную с орбиты. Она хотела увидеть эту планету сама! Вся ее душа сжималась в тугой узел от гнева и смущения. Люсиль уже несколько часов расхаживала по поляне - сначала ее движение было бесцельным, ей просто хотелось побыть подальше от людей, наедине с собой, но спустя некоторое время она обнаружила, что разыскивает К'астилль. Зензамы обходили ее стороной. Они не желали причинить ей вред и навлечь месть других людей, но вместе с тем не хотели иметь с ней ничего общего. Люсиль знала, что надолго здесь задерживаться нельзя: у нее возникло чувство, что терпение окружающих ее существ подходит к концу. Наконец, заметив К'астилль, лежащую у берега пруда перед раскрытой книгой, Люсиль вдруг испугалась. По их дружбе был нанесен случайный, но ощутимый удар, а ей вдруг захотелось поговорить, побыть с подругой. Она медленно зашагала к пруду. К'астилль смотрела в книгу - это был добрый знак. Может быть, примирение еще возможно. По крайней мере, на минуту Люсиль сумела забыть о своем беспокойстве. К'астилль заметила приближающуюся Люсиль, но не подала и виду, притворившись, что увлечена книгой. Люсиль остановилась на расстоянии нескольких метров, помедлила, а потом села рядом с подругой. Долгое время обе молчали. Молчание нарушила Люсиль: - Мне очень жаль, К'астилль. Ответа не последовало. Люсиль сделала еще одну попытку: - К'астилль, я сделала бы что угодно, лишь бы загладить свою вину - так, чтобы люди и зензамы могли общаться, познавать жизнь друг друга и не пугаться при этом. - К'астилль не отвечала, но и не уходила. - Вы - славный народ. Ты мне нравишься, как и большинство зензамов. А зензамам, которые в состоянии вынести наш вид, по-видимому, нравимся мы. Даже если бы мне пришлось умереть здесь, и немедленно, я не пожалела бы о знакомстве с вашим народом. Я никогда вас не забуду. Но вы должны принять нас такими, какие мы есть, даже если наш образ жизни кажется вам извращенным. А мы должны принять вас и не бояться ваших познаний в биологии, не пытаться обвинять зензамов в том, что сделали нигилисты. К'астилль вздохнула: - Знаю, все знаю. Но пройдет время, прежде чем мой гнев и отвращение утихнут. Высказавшись, К'астилль вновь надолго замолчала и закрыла книгу - свое драгоценное имущество, свидетельство творений человека. - По крайней мере, у меня есть хорошая новость, - сообщила Люсиль. - Моя группа победила гардианов в бою. Это положит конец вражде с гардианами и биологическому оружию нигилистов. Полагаю, Лига запретит его - так, как запретили бактериологическое оружие, - рассеянно проговорила Люсиль. - Что еще за бактериологическое оружие? - спросила К'астилль. - Это нечто вроде военной медицины. Медицины, предназначенной для убийства, а не для исцеления. К'астилль выпрямилась. Военная медицина! Это выражение удобно переводилось на ее язык, как одно из худших злодеяний, тяжелейших грехов. К'астилль вновь вспомнила о том, что везут на "Звездном небе" нигилисты, что они замышляют, - она знала все это, но ничего не предпринимала, словно люди были вредными насекомыми, которых требовалось уничтожить. Вновь взглянув на книгу, подарок Люсиль, К'астилль вспомнила о том, какие величественные строения способны создавать люди. Каким бы странным ни был их образ жизни, они - мыслящие существа, умеющие общаться, а не животные, не "голодные", которых можно истреблять ради удобства. А теперь оружие нигилистов будет обращено против Люсиль! Рано или поздно ее народ вымрет - ее семья, ее группа. Уничтожение каких-то абстрактных гардианов не вызывало у К'астилль никаких чувств. Но нигилисты хотели убить Люсиль - вместе с остальным человечеством. Люсиль, человека, сидящего рядом с К'астилль, нет, женщину, которая многим пожертвовала ради спасения других. Странное существо, но смелое и умное, как любой зензам. Если бы не Люсиль, К'астилль не встревожилась бы, вновь вспомнив о страшном грузе "Звездного неба". - Послушай, Люсиль, ты должна кое-что узнать... Люсиль побила все рекорды в беге, вырвавшись на поляну, где стояла шлюпка "Воссоединение". Она попыталась воспользоваться передатчиком в скафандре, чтобы связаться с людьми побыстрее, но она слишком тяжело дышала, а дальность передатчика была невелика. Прорвавшись сквозь шлюз, она прислонилась к стене, тяжело отдуваясь. Люди собрались вокруг нее. Люсиль глотнула воздуха. - К'астилль сказала, что эти олухи гардианы имели глупость дать нигилистам шлюпку. Нигилисты назвали ее "Звездное небо" и запустили по курсу, проложенному на Столицу, - они должны прибыть туда уже сегодня, а К'астилль совершенно уверена, что шлюпка везет смертельный вирус, по сравнению с которым чума покажется простым насморком. Этот вирус погубит все население Столицы - и нигилисты захватят ее. Минуту все стояли в ошеломленном молчании. Мак опомнился первым: - Но почему она уверена в этом? Откуда она знает? - Ей известно лишь о запуске шлюпки. Но К'астилль знает, каковы замыслы нигилистов. Зачем еще им понадобилось рисковать, пролетая сквозь зону военных действий? Мак задумался. - Синтия, можем ли мы связаться с флотом Лиги, предупредить его, чтобы шлюпку немедленно сбили? Синтия покачала головой: - Только не из этого корабля и не при такой дрянной системе связи. Все частоты передатчика установлены заранее, здесь нет даже регулятора частот. Я могу отправить сигнал к центру тяжести системы, но не на частоте Лиги. С Густавом мы смогли переговорить лишь благодаря тому, что у нас был маяк, рассчитанный на передачу голосовых сигналов. Но сигнал этого передатчика не преодолеет такое расстояние. - А ты можешь пустить сильный сигнал в сторону Столицы? Мы могли бы связаться с одной из станций гардианов и предупредить их - пусть сами разбираются, как быть дальше. - Пожалуй, это возможно. - Мак, подожди секунду, - вмешался Пит. - Густав говорил нам, что в битве у центра тяжести участвовали все корабли гардианов - все до единого, не говоря уже о боевых судах. Возможно, на станциях вокруг Столицы остались лишь невооруженные буксиры. - Подождите, - прервал Мак, поднял руку и тяжело прислонился к стене. - Подождите, дайте мне подумать... Мы не можем связаться с "Ариадной" - потому что ее больше не существует. Мы не можем связаться с "Нике". Они взорвали "Ариадну", и если мы свяжемся с ними, они сбросят на нас бомбу в тот же момент, когда примут сигнал. И нельзя ручаться, что они нас послушают. Связаться с Лигой тоже нельзя. Можно установить связь с орбитальными станциями гардианов, но на них нет кораблей. Похоже, во всей этой двойной системе есть единственный корабль, у которого имеется некоторый шанс остановить "Звездное небо". 40 "Воссоединение". Планета Застава - Мак, "Воссоединение" действительно может догнать шлюпку нигилистов, - подтвердила Джослин. - Благодаря генератору С2 мы окажемся у Столицы через четыре часа после запуска, но мы не знаем шифров, чтобы проникнуть сквозь ракетную оборонную систему вокруг Столицы. Эта система еще действует, не забывай об этом. - Разве она не остановит шлюпку нигилистов? - с надеждой спросил Чарли. - Нет, в ракетных системах имеются сенсоры для обнаружения судов, выходящих из режима С2, - объяснил Мак. - Они реагируют на особые радиационные вспышки. Вероятно, системой можно управлять вручную, чтобы направлять ракеты на мишени в нормальном космосе, но "Звездное небо" - званый гость. У этой шлюпки есть доступ к планете, возможно, она уже прошла ракетный заслон и оказалась там, где ракетам до нее не добраться. А как только она приблизится к планете, обнаружить ее будет нелегко. Они могут изменить курс и исчезнуть с экранов. - Можем ли мы связаться с гардианами, попросить их отключить ракетные системы? - спросил Пит. - Да кто нас послушает? Кто нам поверит? - усмехнулась Синтия. - "Привет, ребята, позвольте нам пройти вашу последнюю линию обороны - чтобы мы могли спасти вас после того, как уничтожили ваш флот. Честное слово, мы вас не обманываем". - Я знаю, кто нам поверит, - негромко произнес Мак. - По крайней мере мне. - Мак, только не Джордж! - воскликнула Джослин. - Да, он где-то у самой Столицы, но ведь он нас предал! - Я не верю этому, - решительно отозвался Мак. - Не обижайся, Джослин, но я знаю Джорджа. Должно быть, Густава обманули. Но даже если это правда, это значит, что Джордж предал Лигу, а не меня. Он мой друг, он поймет, что я не обманываю. - Но откуда нам знать, где он? И сможет ли он убедить остальных? - спросила Джослин. - Понятия не имею, но, может, у тебя есть идея получше? Если нигилисты захватят Столицу, у них окажутся корабли, материалы, техника, звездные карты - они перезаразят все планеты Лиги, не пройдет и двух недель. Если ни у кого больше нет идей, предлагаю испробовать мою. Никто не ответил ему. - Полагаю, у нас нет другого выхода, Мак, - наконец пробормотал Чарли. Десять минут спустя Синтия, Мак, Джослин и Люсиль уже сидели у пульта. - Есть еще одна проблема, - заявил Мак. - Нам придется учесть время, которое понадобится сигналу, чтобы достичь Столицы. Мы находимся от нее на расстоянии двенадцати миллионов километров, сигналу понадобится почти двенадцать часов. Если мы будем ждать ответа, пройдет еще двенадцать часов - так долго ждать мы не можем себе позволить. К тому времени нигилисты уже приземлятся на планету. - Итак, мы отправим сигнал, - рассуждала Джослин, - подождем двенадцать часов - плюс еще два, чтобы поразмыслить, а затем взлетим. Нет, постойте-ка - нам придется отлететь как можно дальше от Заставы, прежде чем появится возможность войти в режим С2. Вычитаем четыре часа... Значит, запуск предстоит через десять часов после отправки сигнала. - Риск чертовски велик, - заметила Синтия. Люсиль пожала плечами: - Мы уже слишком многим рискуем. Каждый из нас мог успеть погибнуть уже десяток раз. Не вижу никакого выбора. Итак, отправляем сообщение, рассчитываем курс и вылетаем. - Полагаю, вести переговоры придется мне, - заявил Мак. - Пошлем не текст, а аудиосообщение, чтобы Джордж узнал мой голос. - Подожди, сейчас включу запись, - сказала Синтия. - Полная тишина! Мак, говори. Мак глубоко вздохнул и задумался, прежде чем начать. Что сказать? Какие слова выбрать, чтобы убедить Джорджа и всех остальных, кто услышит сообщение? - Говорит Терренс Маккензи Ларсон. Вызываю Джорджа Приго или кого-нибудь другого из системы Столицы. Джордж, я верю тебе. Не знаю, почему ты сейчас здесь, но я тебе верю. Я знаю, ты никогда не решился бы намеренно причинить вред мне или кому-нибудь другому. И теперь я прошу поверить мне - так, как ты верил в прошлом. К вам приближается корабль нигилистов. Он должен совершить посадку на Столице - чтобы выпустить на планету возбудителей смертельной болезни. Эта эпидемия погубит все население планеты. Вам уже известно умение нигилистов в подобных делах. Если какой-нибудь ваш корабль может отыскать шлюпку нигилистов и уничтожить ее - сделайте это любой ценой. Не подпускайте нигилистов к атмосфере планеты. Но мне известно, что ваш флот погиб, - вероятно, у вас не осталось ни боевых пилотов, ни кораблей. Я не могу связаться с флотом Лиги, чтобы он остановил нигилистов. Эту работу могу сделать я - на шлюпке "Воссоединение". Но для этого надо проникнуть сквозь ваши ракетные оборонные системы. Прошу вас отключить системы через два часа после получения сообщения. У нас не будет способа узнать, выполнили ли вы нашу просьбу. "Воссоединение" совершит вылет в любом случае, и мы, экипаж, будем просто надеяться на вашу помощь. Если вы откажетесь помочь, наша гибель будет быстрой и легкой. Но если не остановить корабль нигилистов, погибнет все население Столицы. И эта смерть будет мучительной. Я доверяю вам и прошу довериться мне. Война закончена. Позвольте теперь помочь вам. Ради Бога, отключите ракетные установки и пропустите нас! Несколько часов спустя К'астилль увидела, как шлюпка "Воссоединение" взмыла в небо, оставляя за собой огненный столб. Они улетели. Возможно, они погибнут. Но ее планета и она сама никогда уже не будут прежними. Изменения подобны вирусам нигилистов - они заразны. - Удачи вам, мои маленькие половинчатые, - прошептала она. 41 Станция "Зевс". Орбита планеты Столица Филлипс отключил магнитофон и уставился через стол на Джорджа. - Мы получили ее пятнадцать минут назад. У нас осталось еще пятнадцать минут, чтобы отправить сигнал ракетным установкам - сигнал до них идет девяносто минут. Вот так. Пропустим вопросы о том, откуда он знает, что вы здесь, пропустим тот факт, что этому Ларсону каким-то образом известно о полете "Звездного неба", не будем о предательстве нигилистов, отметем сотню других вопросов, которые я хотел бы задать. Скажите только, доверяете ли вы этому Ларсону? Джордж поерзал на стуле и ощутил, как его тело покрывается липким потом. Он был всего лишь честным работягой-инженером, который занимался своим делом и никому не хотел причинять вреда. Сейчас же от него зависела судьба множества планет. И он предал Мака и Лигу. Джордж знал, что корабли Лиги погибли из-за его бегства на Столицу. Кто мог обвинять Мака, даже если он задумал месть, если все происходящее - лишь изощренный план прорваться сквозь оборонные системы Столицы, а затем превратить планету в радиоактивную глыбу? Лига только что продемонстрировала, что она способна на такое. Если Джордж ошибется, Столица перестанет существовать. Но к нему обращался сам Мак, и если не поверить ему, Столица обречена погибнуть от эпидемии, созданной нигилистами. Джордж готов был поверить, что в этой эпидемии не выживет ни один человек. Риск уравновесился. Внезапно среди страха и смятения в голове Джорджа сложился ответ. Джордж обрек бы на смерть миллионы, если бы ответил неверно. Тут уж он ничего не мог поделать. Он, и только он имел право решать, стоит ли верить людям. Если Мак говорит правду, тогда он доверил свою жизнь ему, Джорджу. Джордж решил, что не вынесет, если подведет друга. "Надо хоть немного верить людям". Адмирал Томас нацарапал эту фразу на приказе о присвоении Джорджу воинского звания флота Британники. Что же, если он не оправдал доверие адмирала, это еще можно поправить. - Я верю Маку Ларсону, - произнес Джордж решительным, но срывающимся голосом. - Я доверил бы Терренсу Маккензи Ларсону свою жизнь и жизнь всех жителей этой планеты. - Предоставьте это мне, - ответил Филлипс. - Вы только что вступили в игру, в которой шансы - пятьдесят на пятьдесят, и теперь судьба планеты Столица в моих руках. - Как же вы хотите поступить? - спросил Джордж. - Я вспомню о том, что доверился Джорджу Приго. Отец всегда учил меня, что доверие заслуживает ответного доверия. Здесь третьего не дано - человеку надо либо верить, либо не верить. Молчание в комнате воцарилось на долгие минуты, прежде чем Филлипс потянулся и нажал кнопку внутренней связи. - Соедините меня с пультом управления оборонной системой, - сказал он. Оба мужчины почувствовали себя так, словно с их плеч свалилась тяжкая ноша. Дальше в игру вступали другие. На борту "Воссоединения". По пути с Заставы к Столице Люсиль видела это - видела своими глазами на экране управляемой компьютером наружной камеры, едва шлюпка "Воссоединение" углубилась в космос. "Ариадна" еще двигалась по орбите, она была цела! Исчезли лишь антенны. Джонсон Густав жив. Джослин в очередной раз бросила мимолетный взгляд на Люсиль и улыбнулась. Джоз отлично разбиралась в выражении эмоций, а не обратить внимания на подлинную любовь было невозможно. И как всегда, эта любовь выбрала для своего появления самое неподходящее место и время. А пока им предстояла серьезная работа. Шлюпка уже отдалилась от Заставы, вышла за границу зоны притяжения и была готова к прыжку. Стоит Джослин нажать последнюю кнопку, и компьютер возьмет на себя управление полетом, задействует режим С2 и понесет их к неизвестности. - Мак, сейчас или никогда, - произнесла Джослин. - Ну, решайся. Лицо Мака было суровым и торжественным, честность мешала ему скрыть опасения. Но, взглянув на свою прелестную жену, Мак усмехнулся - эта улыбка была смелой и открытой, поскольку лишь жизнь с любовью, храбростью и верой имела право называться жизнью. - Стартуй. Я люблю тебя, Джоз. - И я люблю тебя, Мак, - и всегда буду любить. - Смахнув слезу, Джослин нажала кнопку. Похищенный у гардианов генератор С2 за невероятно краткий миг перенес шлюпку в глубь системы гардианов. Мак услышал, как аплодируют из соседней кабины Чарли и Пит. - Радоваться пока рано! - крикнул он. - Пройдет не менее десяти минут, прежде чем мы будем уверены, что нас не собьет ракета. Джослин включила радар. Гардианы точно знали их местонахождение, и попытки спрятаться не имели смысла. - Насколько я вижу, вокруг пока пусто. - Синтия, - позвал Мак, - свяжись с гардианами и попроси вновь включить оборонную систему - чтобы доказать нашу честность. - Непременно, Мак. Мак повернулся к двум опытным пилотам, Джослин и Люсиль, стараясь сохранять спокойствие и рассудительность. Слишком многое он поставил на карту, чтобы терять голову при первой же удаче и делать неверные шаги. - Итак, мы на месте. И поскольку мы еще не превратились в радиоактивное облако, надо что-нибудь предпринять. Как будем искать "Звездное небо"? - И кстати, как остановим шлюпку? - добавила Джослин. - Если мы окажемся в пределах досягаемости, то сможем воспользоваться лазерами, но ни торпед, ни снарядов у нас нет. - Боюсь, ты права, - отозвался Мак, надеясь, что его голос прозвучал жизнерадостно. - Но не будем хвататься за все сразу. Сперва надо разыскать их. Люсиль, попробуй представить себя на месте нигилистов. Ты никогда прежде не была в космосе, курс для тебя проложили астронавигаторы-гардианы, которые знают кратчайший путь между планетами в обход боевой зоны. Куда бы ты направилась? Какой бы выбрала курс? Люсиль прикрыла глаза и сосредоточилась. - На месте нигилистов я бы выбрала очень простой путь, при этом отклонилась бы от заранее проложенного курса, не долетая до планеты. В таком случае даже если гардианы погонятся за ними, нигилисты сумеют избежать схватки. Но нигилисты не особенно представляют себе, как можно спрятаться в космосе, и потому считают самым лучшим дождаться, когда гардианов что-нибудь отвлечет. Если бы у гардианов остались корабли, шансы нигилистов близились бы к нулю. - Люсиль включила тактический дисплей и заработала пером, набрасывая расположение и передавая его на экраны перед Маком. - На их месте я направилась бы сюда, к верхнему краю планеты. Если у них есть курс, уводящий их от центра тяжести, стандартные операционные процедуры приведут их к цели. Легче всего достичь стабильной орбиты вот здесь. Это означает, что варианты смены курса для корабля ограниченны. По-моему, они направились вот сюда, делая петлю, чтобы оказаться как раз над южным полушарием. Так они окажутся как раз над населенным материком и приблизятся к планете с противоположной стороны от Заставы. Но это всего лишь догадки, Мак. За их правильность я не ручаюсь. - И все-таки они имеют смысл, а мы уже давно руководствуемся догадками, так что можем смириться с еще одной. Итак, вылетаем в указанном направлении и посмотрим, что будет дальше. "Звездное небо" Долгое путешествие по космической Дороге близилось к концу. На экранах рос шар Столицы. Пора было снижаться. Л'анимеб развернула корабль и запустила реактивные двигатели. "Воссоединение" - Реактивная вспышка! - крикнула Синтия после многочасового наблюдения за пустыми экранами. Ожидание оказалось слишком долгим и изматывающим. - Люсиль, ты настоящий ксенопсихолог - они избрали именно тот путь, который указала ты. - Дальность и скорость! - потребовала Джослин. - Постой, сейчас выясню... Но они где-то совсем рядом. Конец допплеровских расчетов... Цифры на твоем экране, Джослин. Они на расстоянии семидесяти тысяч километров от планеты, приближаются со скоростью пятьсот километров в секунду. Если они не свернут с курса, то пройдут на расстоянии двадцати тысяч километров перед нами. Предстоит большая перегрузка, но, чтобы рассчитать точнее, мне нужно понаблюдать за ними еще немного. - Как думаешь, мы скрыты из виду их реактивным шлейфом? - Никоим образом. Мы на виду. Но от них не поступало активных импульсов. Сомневаюсь, что они нас заметят - разве что мы сами дадим о себе знать. Дальность в самый раз для лазера. Мак быстро прикинул варианты: если лазер не сработает и нигилисты уцелеют, они поймут, что кто-то стрелял в них. Тогда они пустят шлюпку к планете на предельной скорости... - Приготовить лазеры, - приказал он с большей уверенностью, чем чувствовал. Временами обязанности командира становились ему ненавистны. "Звездное небо" Л'анимеб вскрикнула от удивления. Изображение Столицы на экране налилось ярко-красным светом, а затем экран потух. Ромеро спрыгнул бы с противоперегрузочного ложа, если бы не ремни безопасности. - Лазерная атака! - крикнул он. Эта ослепительная вспышка со стороны центра тяжести - дело рук Лиги. Они победили и теперь пытались захватить Столицу. - Медленно разверни корабль, распространяя шлейф! И быстрее жми к планете! Надо сматываться отсюда! Д'еталлис чуть не приказала человеку заткнуться, но тут же вспомнила, кто на корабле лучше разбирается в тонкостях полетов, и произнесла: - Л'анимеб, выполняй приказ. И попробуй найти нападающего. "Воссоединение" - Дьявол! - вскричала Синтия. - Сплошной тепловой кокон! Похоже, они развернули корабль. Реактивный шлейф исчез, включен радар - они наверняка нас заметили. Вот это да! Запуск двигателей у нас под носом! Они убегают к планете - с ускорением вместо торможения. - За ними, Джослин! - приказал Мак. - Люсиль, стреляй им прямо в хвост, попробуй вывести из строя двигатели! Джослин мгновенно запустила двигатели "Воссоединения" и вскоре довела их до полной мощности. Они настигали корабль нигилистов. Реактивный шлейф был уже совсем рядом. Джослин резко увела корабль вверх. Пилот "Звездного неба" явно начинал тормозить, пытаясь спалить преследователя. - Температура обшивки быстро повышается! - сообщила Синтия. Загудела сирена, и Люсиль хлопнула по кнопке. - Мак, мы лишились лазера. Похоже, шлейф задел нас краем и расплавил его. - Что же теперь будет? - стараясь перекричать рев двигателей, спросила Джослин. Боже милостивый... Мак пристально уставился на экран, стараясь сдержать немилосердно колотящееся сердце. Был лишь один шанс, времени на тактические уловки не оставалось - пришло время прибегнуть к этому шансу. Погоня при таких расстояниях не сулила ничего хорошего - у преследуемого были все преимущества. Но как перехитрить пилота-инопланетянина? А корабль надо сбить в космосе. Стоит загнать его в атмосферу, и при взрыве вирусы так или иначе достигнут планеты. Планета приближалась со страшной быстротой. Ладно, спокойнее, пора собраться с мыслями. Впереди неопытный пилот. Ветеран с большой практикой еще мог бы войти в атмосферу на такой скорости, но необстрелянный юнец? Вряд ли. - Обходи его, Джослин, заставь повернуться кормой к границе атмосферы. Затем отступай и мчись прямо на него, не давая опомниться! "Звездное небо" Л'анимеб перепугалась: планета была уже совсем рядом. Пора начинать торможение, если они хотят выжить. Она развернула корабль и запустила цикл торможения. "Звездное небо" подчинилась не сразу. Медленно, слишком медленно сумасшедшая скорость снижалась до разумного уровня. Позади преследователь повторял тот же маневр, держась на расстоянии. Теперь шлюпка "Звездное небо" находилась на высоте тысячи километров над облачным слоем, а преследователь остался далеко позади. Л'анимеб смутно представляла себе, что такое километр, но сейчас это ее не волновало. Ей требовалось лишь следить за показаниями, помня о правилах, рассказанных ей гардианами. Девятьсот километров. Восемьсот. Л'анимеб нервозно фыркнула и в который раз пожалела, что взялась за эту работу. Семьсот, шестьсот. Пятьсот, четыреста пятьдесят, четыреста. Возможно, теперь достаточно. "Воссоединение" Мак напряженно следил за высотой шлюпки и планетой, поднимающейся к ним на экранах. Нигилисты должны были продолжать торможение, чтобы выжить. Но то же самое касалось и "Воссоединения". - Давай, Джоз, - скомандовал он. - За ними. Выжми из этой посудины все, что сможешь. "Звездное небо" На лице Д'еталлис заиграли морщины удовольствия. Они сбежали! Они почти на месте! Незачем даже беспокоиться. Триста километров... Можно выбросить капсулы с вирусами из шлюза еще до приземления - так будет эффективнее и, вероятно, безопаснее... Это ничтожество Ромеро вновь завопил, указывая на экран радара. У Д'еталлис от ужаса отвисла челюсть. Преследователь вновь набирал скорость и с ускорением мчался прямо на "Звездное небо". "Воссоединение" Восемь "g", через секунду - девять. Одновременно наблюдая за показаниями приборов, за высотой и температурой обшивки, Джослин ринулась на противника. Два корабля стремительно сближались, рискуя погибнуть вдвоем. За считанные секунды до столкновения Джослин развернула корабль. Она полагалась лишь на удачу, чутье и пламя из дюз. Обшивку "Звездного неба" охватило пламя. Огненные языки подобрались к резервуарам водорода, сожгли их обшивку, и вытекающий водород сам обратился в пламя. Спустя десятую долю секунды то, что осталось от корабля нигилистов, взорвалось. Качаясь от борта к борту, шлюпка "Воссоединение" ныряла среди обломков. Осколки вражеского корабля гулко ударялись об обшивку, и вдруг "Воссоединение" оказалось в атмосфере, продолжая мчаться на предельной скорости. Джослин перевела двигатели на восемь "g" и ощутила, как скорость начинает падать. Мучительно медленно шлюпка "Воссоединение" карабкалась в космос, выбираясь на стабильную орбиту. Застопорив двигатели, Джослин перевела дух, уставившись на панель, на которой сейчас было больше красных огней, чем зеленых. Так близко к столкновению она еще никогда не бывала. 42 КРК "Орел". Центр тяжести Неделю спустя Пит Гессети шагал по бесконечным коридорам "Орла", намереваясь отыскать каюту адмирала Томаса. Неделя выдалась чертовски жаркой. Покамест мир был каким угодно, только не мирным. По крайней мере, полет "Воссоединения" от Столицы оказался менее изматывающим, чем полет к Столице. Временное прекращение огня, объявленное Томасом, еще сохранялось, но переговоры пока не начались. Еще три дня - и обе стороны созрели для беседы за общим столом. Гардианы еще сохраняли оборонные системы вокруг Заставы и Столицы, но у Лиги был почти целый флот и явная победа в кармане. Обстоятельства не оставляли желать лучшего. До Пита дошел слух, что колонисты, кем бы они ни были, намеренно затягивали начало переговоров, чтобы добиться свержения Жюля Жаке и правительства гардианов. Люсиль Колдер повезло: ей было поручено пилотировать спасательный корабль, чтобы забрать бывших ВИ, курсантов разведслужбы, с "Ариадны" - это дало ей возможность встретиться с Джонсоном Густавом. Пит надеялся - и в какой-то момент мог поручиться, - что Мак и Джослин выйдут в отставку и осядут на какой-нибудь тихой планете, обзаведутся детьми и одного из них назовут Питером. Но, хорошо зная эту пару, Пит вскоре понял: скорее они заведут собственный корабль, а дети у них появятся в полете к неизведанной системе. Вероятно, Джордж Приго заслужит славу героя и бесславие предателя в учебниках истории обеих сторон. Никто по-прежнему не знал, что теперь с ним делать. Еще одна неопределенная судьба. Некоторое время Джордж одновременно получал жалованье и от флота Британники, и от армии гардианов. Пора было с этим покончить. Именно к таким последствиям войны привыкли дипломаты, которым предстояло каким-нибудь образом разобраться в сложной мешанине. У гардианов еще остались запасы биологического оружия, но Пит был уверен: они долго не протянут. Пит ясно дал понять командованию "Зевса", что у Лиги будет два категорических требования - репатриация всех военнообязанных иммигрантов (вместе с их потомками, которые предпочтут покинуть Столицу) и уничтожение биологического оружия. После случившегося со "Звездным небом" гардианы не протестовали. Когда Томас позволил безоружной шлюпке гардианов (с офицером из Новой Финляндии на борту - для страховки) совершить перелет со Столицы на Заставу, экипаж обнаружил, что все обитатели лагеря гардианов на планете перебиты. Самих нигилистов нигде не нашли. Они скрылись вместе с боевым оружием гардианов. С ними еще предстояло разобраться. Никто не знал точно, что делать с аборигенами Заставы, или зензамами. Пит приложил все усилия, чтобы быстро выучить единственный известный людям язык зензамов. Кто-то должен был вести переговоры с этими существами. Пит немного продвинулся в этом деле во время первого путешествия на планету, но во второй раз он надеялся прибыть туда более достойно, а не совершать аварийное приземление и форсированный марш через лес, чуть не лишиться руки и получить дозу искусственной крови. Однако быть лицом, ответственным за переговоры с аборигенами планеты, Пит не хотел, ненавидя бумажную работу. Нет, ему требовался начальник, чтобы заботиться о скучных церемониях и многочисленных бумажках. Пит достаточно хорошо знал себя, чтобы понять: ему нужен мудрый и опытный начальник, такой, который сможет понять зензамов. Этой мыслью и был вызван его нынешний визит. Он подошел к каюте Томаса, вставил в скважину раздобытый где-то ключ и открыл никем не охраняемую дверь. Он вошел в каюту без приглашения и без доклада. Он застал адмирала Джорджа за столом в момент осторожного наполнения стакана. Не успел адмирал предаться излюбленному занятию, как несносный Гессети пересек каюту и выбил у него бутылку и стакан. - Вы решили не только напиться, но и подать в отставку, - насмешливо заключил Пит. - Мистер Гессети, как вы посмели врываться"... - Как я посмел? Очень просто. - Пит отодвинул от стола свободный стул и удобно расположился на нем. - Подумайте сами, адмирал: вам пора прервать череду великих побед, ведь если они будут слишком громкими и многочисленными, отставки вам не видать. И что тогда? - У меня до сих пор не хватало времени подумать... - А у меня хватало. И я сообщу вам, что надумал. По-моему, вам следует стать первым дипломатическим представителем Лиги на планете зензамов. Никто не знает, какими должны быть дипломатические отношения с инопланетянами. Никто еще не удосужился подумать об этом. Но раз мы с вами здесь, давайте этим займемся. - Говорите, дипломатическим представителем? - Чем-то вроде первого посла. Было бы чертовски неудобно собирать Бог весть сколько резолюций Лиги и посланников каждого из ее государств, придерживающихся собственной политики. Но с другой стороны, по оценкам Люсиль Колдер, нам придется иметь дело по крайней мере со ста двадцатью основными группами аборигенов. Нам необходима централизованная организация, и я хочу, чтобы ее возглавили вы. Томас попытался рассердиться на неожиданное предложение непрошеного гостя, но не смог. - Все ясно... Но почему вы выбрали меня? Впервые Пит слегка смутился. - Потому, что благодаря своей великой победе вы приобрели известность, а вместе с тем и престиж на будущее. Я бы сказал, вы заслужили эту должность. Но хотя все это справедливо, причины далеко не исчерпаны. При всем уважении к вам, адмирал, за эту работу должен взяться усталый, много повидавший на своем веку старый циник. Адмирал Джордж чуть не бросился на Пита с кулаками, но Пит поднял руку и мягким жестом пригласил его сесть. В тоне и манерах Пита было нечто, заставившее адмирала подчиниться. Пит вновь заговорил, теперь уже гораздо мягче: - Благодаря своей неудачно сложившейся жизни вы лучше других способны понять зензамов, адмирал, и вашими преимуществами будут прежде бесславная карьера, преклонный возраст, боязнь поражения и ваш явный поиск забвения в бутылке. Вспомните обо всем, что вам довелось повидать - биологическое оружие, крушение кораблей, уничтожение целой маленькой планеты. Вы знаете, чем может обернуться власть, окажись она в руках мошенников. Вам известно: мы можем избежать взаимного уничтожения, только если сознательно откажемся от такого намерения. И люди и зензамы должны держать себя в руках, ибо слишком много наших творений могут выйти из-под контроля. Вы видели все это. Вы лицезрели великие победы - теми же глазами, которым на протяжении всей жизни доставалось видеть лишь поражения и унижения. Вы повидали смерть. Вы поняли, как она страшна, гораздо лучше, чем какой-нибудь неоперившийся карьерист-дипломат. И самое важное, адмирал: только тот, кто так долго и упорно ищет забвения в бутылке, может понять страх зензамов потерять себя при Разделении. Все, чего вы добились, породило в вас чувство меры. Но есть и пугающее обстоятельство: теперь поражение невозможно, адмирал, потому что вы уже победили. Ручаюсь жизнью: вы годами грезили о подвигах и использовали свой шанс лишь наполовину. Теперь он вновь появился у вас. Хватайтесь же за него обеими руками! Адмирал, вам давно пора выбраться из бутылки и заняться долгой и трудной работой, которую вы завоевали себе победами. Томас сплюнул и был готов взорваться от ярости, когда запах пролитого вина распространился по каюте и достиг его ноздрей. Ему вдруг захотелось - нет, потребовалось - выпить - всего капельку, лишь бы успокоиться и избежать этого спора... Но в тот же момент впервые в жизни он крепко взял себя в руки. Впервые он не отмахивался от проблемы, не пытался игнорировать ее. Все, что сказал этот самоуверенный тип, было сущей правдой. Будь он проклят! Надо бы выгнать отсюда этого трезвенника, захлопнуть дверь и насладиться тишиной и покоем, чтобы... Но ради чего? Адмирал Джордж взглянул на разбитую бутылку на полу и понял, как он собирался докончить эту мысль. Черт бы побрал этого парня - за его правоту! Правота ранила слишком больно. Но если Гессети и впрямь считает, что он способен сделать Томаса первым послом... На таком посту возникнет реальная работа, которой хватит на тысячу жизней, работа, которая то и дело будет бросать ему вызов. При этой мысли Томасу расхотелось пить. Конечно, планы Гессети - журавль в небе, шансов на то, что они исполнятся, - один из тысячи, но Джордж понял: он добьется большего, если предпримет попытку и провалит ее, чем если вообще откажется от попытки. - Мистер Гессети, - наконец произнес он, - вы - настоящий грубиян, и мне не терпится поработать с вами. Должен признаться, я согласен с вашим мнением. По-моему, работать на износ - куда лучше, чем торчать без дела в угловом кабинете, дряхлея от скуки. Обещаю вам самое энергичное - и трезвое - сотрудничество. Но вы идете на огромный риск, мистер Гессети, и мы оба знаем об этом. Вы только что назвали меня старым пьянчугой, которому не повезло в жизни. Согласен, вы правы. Возможно, найдется слишком много подающих большие надежды юнцов, шагающих по лестнице карьеры через несколько ступенек, пригодных для такой работы, - и вы не можете поручиться, что кого-нибудь из них не предпочтут мне. Каким бы блестящим ни было мое везение в последнее время, целую жизнь мне приходилось терпеть лишь неудачи. Почему вы решились на такой риск, да еще в столь важном деле? - Что вы можете знать об этом? - усмехнулся Пит. - Вокруг нас сплошная неразбериха, но ее считают нормальным явлением. Все будет в порядке. - Пит покачал головой и испустил глубокий, удовлетворенный вздох, прежде чем продолжить. Он сиял, как может сиять лишь человек, который только что покончил с долгой и трудной работой и доволен плодами своих трудов. - Спрашиваете, почему я выбрал вас, адмирал? Потому, что я нюхом чую - вы человек что надо. В этом я не сомневаюсь. Но есть еще одно обстоятельство... Когда шлюпка "Воссоединение" совершила посадку на станции "Зевс" и мы приступили к первой стадии переговоров, я спросил Джорджа Приго, какого черта он поверил Маку, поставив на карту судьбу всей своей планеты. Пит поднялся, собираясь уходить. Адмирал встал из-за стола. Пит протянул ему руку, и, пожимая ее, адмирал Томас спросил: - И что же сказал мистер Приго? Пит громко рассмеялся, встряхнул руку адмирала и открыл дверь в коридор. - Он сказал - сейчас попробую процитировать дословно: "Надо хоть немного доверять людям". Интересно, от кого он услышал эту фразу?