товая на все, лишь бы не попасться в руки Сираку, девушка повернула назад... В тот же миг Джейсон Гридли, лишившийся сознания от удара по голове, пришел в себя. Открыв глаза, он увидел, что лежит на мягкой траве в сказочно красивой долине. Он поднялся на ноги и стал сворачивать парашют. Серьезных ранений он не получил -- местами содрана кожа, гудела голова. Гридли первым делом подумал о самолете, но тут же отвлекся и посмотрел вправо, где вдруг раздалось рычание. Неподалеку оказались четыре дикие собаки, оскалившие свои жуткие пасти. В следующий миг Гридли понял, что животные рычат не на него, его они еще не заметили. Они глядели в другую сторону -- туда, откуда прямо на них мчалась девушка. Гридли опешил, однако вскоре все понял, когда увидел четверых мужчин, гнавшихся за ней. При виде диких собак девушка заметалась, не зная, что делать. Сзади же нарастал шум погони. Животные бросились к ней. Оставался один только выход. Девушка повернула и кинулась к Гридли. Джейсон моментально сообразил, что к чему. Понял он и состояние девушки, которая приближалась к нему с опаской, но еще больше опасалась преследования со стороны мужчин, своих врагов. Гридли стал криками подзывать девушку. За спиной Джаны был Сирак с воинами, слева надвигались дикие собаки. Джана не могла решиться, куда бежать. Незнакомец незнакомцем, однако видно, что он не такой грозный, как то, что ожидало ее сзади и слева. И девушка вихрем помчалась к нему. Гридли бросился к ней навстречу, выхватывая на бегу кольт 45-го калибра. Гиенособаки настигали девушку, бежавшая впереди уже разинула пасть, намереваясь вцепиться в добычу. В ту же секунду Джана споткнулась и упала. Собака едва не наскочила на нее, и, когда Гридли выстрелил, тяжелая туша собаки погребла под собой девушку. Собаки, напуганные чуждым им звуком, попятились и бросились назад, к Сираку с товарищами. Гридли подскочил к убитой собаке, вытащил из-под нее девушку и поднял на ноги, не подозревая, что оказался на волосок от смерти, ибо Джана замахнулась каменным ножом. В любом мужчине, кроме жителя Зорама, Джана видела заклятого врага, и первым импульсом девушки было убить его, спасая свою жизнь. Но вдруг в глазах незнакомца она прочла такое странное выражение, что рука ее опустилась. Джана безотчетно почувствовала, что человек не станет причинять ей зла, что он ее спасет. Девушка нерешительно улыбнулась Гридли. Тот поддержал ее за плечи и загородил собой. Затем обернулся к преследователям, которые успели оправиться от замешательства и приготовились к броску. Создалась следующая расстановка сил: две дикие собаки атаковали Сирака с воинами, а третья -- Гридли с Джаной. В воздухе замелькали дубинки. Один зверь с перебитой лапой взвыл, пока его не утихомирил удар по голове. Второе животное повалило одного из воинов на землю, и тот едва успел выхватить каменный нож, но воспользоваться им не пришлось -- на помощь уже спешил Сирак, расправившийся со своим зверем. Гридли же ничего этого не видел. Он не спускал глаз с собаки, летящей прямо на них с Джаной. Девушка мгновенно сообразила, что мужчинам сейчас не до нее и ей ничто не мешает спастись от них бегством. На ее плечах лежала рука незнакомца, и она незаметно высвободилась, хотя и чувствовала, что вреда он ей не причинит. Напротив, от его прикосновения она испытывала ощущение защищенности, давно позабытое. Так чувствует себя слабый, когда за него заступается сильный. Грохнул выстрел, брызнула кровь. Пуля не остановила зверя, и в следующую секунду собака прыгнула, целясь в горло Джейсона. Джейсон снова выстрелил, но тут же упал, подминаемый тяжестью обрушившегося на него тела. Казалось, клыки зверя сейчас вопьются в горло Гридли, но собака вдруг обмякла, и Джейсон, высвободившись, вскочил на ноги. Над собакой стояла стройная девушка, сжимавшая в руке каменный нож. Неожиданно девушка схватила Гридли за руку и воскликнула: -- Они идут сюда! Они убьют тебя и заберут меня с собой! Не отдавай меня! Гридли, разумеется, не понял ни единого слова, но тон девушки и застывшее на ее лице выражение ужаса говорили сами за себя. Он понял, что эти мужчины куда более опасны для нее, чем дикие собаки. Покончившие с собаками люди надвигались на Гридли с Джаной. Гридли наставил револьвер на Сирака, шедшего впереди. -- Убирайтесь! Молодая леди боится вас! Второй воин выкрикнул: -- Я -- Глаф! Я убью тебя! -- Если я правильно понял, то вы мне угрожаете. Позвольте заметить, что, судя по вашему низкому лбу -- вы глупы, а ваше поведение говорит о том, что вы просто пьяны! Гридли не собирался убивать этого мужчину, как, впрочем, и подпускать на близкое расстояние. Девушке явно грозила опасность. Мужчины взяли их в кольцо. Нужно было что-то предпринять, и Гридли начал стрелять поверх голов, чтобы отпугнуть нападавших. Те застыли на месте, но, обнаружив, что остались невредимыми, двинулись вперед, устремляясь к девушке. Они хотели поскорее вернуться домой и были готовы сражаться. И тогда Гридли принял решение стрелять в цель. Раздались два выстрела. Двое упали. "В этой маленькой стране произошло немало событий, причем далеко не радостных", -- подумал Гридли. Красный Цветок Зорама не сводила с Гридли восхищенного взгляда. Она впервые видела такого мужчину, все в нем приводило ее в восторг. Как сильно он отличался от всех остальных! А его волшебное оружие, выплевывающее смерть! Какое чудо! Джана с раннего детства усвоила истину, что от мужчины добра не жди, из какого бы он ни был племени. В глазах и улыбке незнакомца светилась такая теплота, что сердце Джаны затрепетало. Меньше всего ей теперь хотелось бежать от него. Она догадывалась, что человеку не по себе в этом, судя по всему, незнакомом для него мире, и Джану охватило материнское чувство, пусть даже они не понимали ни слова из тех, что говорили друг другу... VIII ДЖАНА И ДЖЕЙСОН Тар-гуш и Таор с любопытством рассматривали обломки аэроплана, а Тарзан лихорадочно разыскивал тело пилота. К немалому облегчению, трупа он не обнаружил, зато заметил следы человека, обутого в ботинки. Эти следы могли принадлежать только Гридли. Теперь Тарзан был уверен, что Джейсон не погиб. Однако к своему удивлению вскоре рядом со следами Гридли он увидел отпечатки маленьких сандалий. После минутного размышления Тарзан пришел к выводу, что вместе с Джейсоном была какая-то женщина одного из племен Пеллюсидара. Цепочка следов тянулась от разрушенного аппарата как раз в ту сторону, откуда они только что пришли. Оставалось только двинуться в путь по этим следам. С большим трудом удалось оторвать Таора от самолета, который тот разглядывал с нескрываемым интересом. Тарзан был засыпан градом вопросов. Реакция Тар-гуша оказалась прямо противоположной. Он удивленно смотрел на аппарат и задал лишь один вопрос: -- Что это? -- Это та самая штука, которая в прошлый раз пролетела над нами. Помнишь, я объяснял, что она сделана руками человека? Ты еще назвал ее летающей рептилией. Здесь был мой друг, что-то произошло, и эта штука упала. Но другу удалось спастись, -- пояснил Тарзан. -- У нее нет глаз. Как же она может летать вслепую? -- сомневался Тар-гуш. -- Она не живая. -- Но я своими ушами слышал, как она ворчала, -- упорствовал сагот, не в состоянии понять, что эта диковинная штука, столь похожая на синдара, не живая. Они прошли немного вдоль цепочки следов и увидели теранодона с разбитой головой. Неподалеку валялся сломанный пропеллер. Причина катастрофы стала ясна. Спустя некоторое время они обнаружили парашют, а невдалеке четырех мертвых гиенособак и трупы двух волосатых мужчин. Осмотр показал, что две гиенособаки и оба мужчины были убиты из огнестрельного оружия. На земле явственно виднелись следы борьбы и отпечатки маленьких сандалий. Бросалось также в глаза, что оба мужчины были из одного племени. -- Из нижней страны Фели, -- пояснил Таор, -- а девушка из племени Зорама. -- Как ты догадался? -- Люди горного племени шьют сандалии из другого материала и не так, как в низине. -- При первой встрече ты говорил, что ты из Зорама? -- Да, это моя родина. -- Так может быть ты знаешь девушку, которой принадлежат следы? -- Да. Это моя сестра. Тарзан с удивлением взглянул на него. -- Как ты определил? -- По отпечаткам. Ее сандалии не перевиты лианами, а таких больше ни у кого нет. -- Что же она делает так далеко от дома и каким образом оказалась вместе с моим другом? -- Это легко объяснить. Видимо, мужчины из Фели выкрали ее, но появился твой друг и убил гиенособак и двух фелианцев. Наверное, моя сестра не сумела от него убежать, и он захватил ее. Тарзан улыбнулся. -- Судя по следам, она и не собиралась от него убегать. Таор согласно кивнул головой. -- Верно. Но я ничего не могу понять. Женщины моего народа никогда не согласятся жить с мужчиной из другого племени. Я знаю Джану. Она скорее умрет, чем спустится с гор Синдара. Она постоянно твердила об этом и, думаю, не лгала. -- Мой друг не мог применить силу, -- сказал Тарзан. -- Если она пошла с ним, то только по своей воле. Надеюсь, мы их найдем. По-моему, он лишь провожает ее в Зорам: это добрый человек и не может оставить женщину в беде. -- Там видно будет, -- ответил Таор. -- Но если он захватил ее силой, его ждет смерть. Тарзан, Тар-гуш и Таор продолжали свой путь, а в то же самое время милях в пятидесяти восточное в обход великих гор Синдара продвигался отряд, состоящий из десяти чернокожих и одного белого. Казалось, в мире не было более унылых и растерянных людей. Мувиро и его воины едва спаслись от обезумевших животных и теперь брели по равнине, не приближаясь к зарослям и надеялись на спасательную экспедицию с корабля. Они понимали, что заметить их можно только на открытом пространстве. На корабле же волнение, связанное с исчезновением на сей раз Гридли, достигло апогея. Запнер послал второй отряд спасателей, но через несколько часов люди вернулись ни с чем. Они прошли по тропе до большой поляны, но не обнаружили ни малейших следов пропавших. Дорф предположил, что растерявшихся людей могли запросто растерзать те огромные кошки, которые во множестве бродили по округе. -- Как бы то ни было, мы обязаны найти их. Живых или мертвых, -- ответил Запнер. Откладывать взлет больше не имело смысла -- заработали двигатели, и корабль взмыл в воздух. В журнале Роберт Джонс сделал запись: "Стартовали днем". Когда Сирак и его соплеменник бросились наутек и скрылись за выступом скалы, Гридли, опустив кольт, повернулся к девушке. -- Ну-с, что же дальше? Девушка покачала головой. -- Я не понимаю тебя. Ты не владеешь языком гилаков. -- Да-а, ситуация, -- пробормотал Джейсон. -- Думаю, надо осмотреть местность и попытаться разыскать мой самолет. Будем молиться всем богам, чтобы от него хоть что-то осталось. Джана внимательно вслушивалась в слова Джейсона, затем тряхнула головой. -- Пошли, -- сказала она на своем языке, подкрепляя слово жестом. Гридли двинулся в том направлении, в котором, как ему казалось, должен был находиться самолет. -- Нет, не туда, -- воскликнула Джана и, подбежав, попыталась остановить его, указывая рукой в противоположную сторону -- на зубчатые вершины гор, где лежал Зорам. Гридли прекрасно понимал, что все попытки хоть что-то объяснить ей, обречены на неудачу. Поэтому он нежно взял ее за руку и осторожно потянул за собой в нужном направлении. И вновь его располагающая улыбка сыграла свою роль. Даже понимая, что незнакомец уводит ее от родного племени, от любимого Зорама, Джана потихоньку пошла следом, раздумывая, почему она не боится его, а наоборот, идет рядом. Вероятно, он не был гилаком, он не знал их языка. После получаса поисков Гридли обнаружил останки самолета. К сожалению, аппарат был поврежден так сильно, что не поддавался ремонту. Джана с живейшим любопытством лазила по обломкам. Ей хотелось задать тысячу вопросов, все было новым и непонятным, однако единственный на свете человек, который мог бы на них ответить, не знал ее языка. Гридли, конечно же, отлично понимал, что следует держаться открытого пространства для встречи с товарищами. Не исключено, что для поиска снарядят корабль и тогда его найдут гораздо быстрее. Будучи не в состоянии определить, где север или юг, запад или восток, он сознавал, что самому ему не выбраться. Тот длинный путь, что он проделал за несколько суток, корабль покроет за каких-нибудь полчаса. Гридли принялся жестикулировать, показывая рукой то в одну, то в другую сторону, не сводя с Джаны вопрошающего взгляда. Тем самым он давал ей понять, что готов пойти с ней, куда ей угодно. Девушка правильно поняла его и указала на горы Синдара. -- Там мой дом. Это Зорам, родина моего народа. -- Железная логика, -- улыбнулся Гридли. -- А мне остается только мечтать о том, чтобы еще и уяснить смысл ваших слов. Ручаюсь, что прелестное создание с такими восхитительными зубками не может не быть интересным собеседником. Джана не дала Гридли развить эту тему и двинулась по направлению к Зораму. Джейсону Гридли ничего не оставалось, как зашагать следом. Девушка лихорадочно пыталась сообразить, каким образом ей общаться с взволновавшим ее воображение незнакомцем. И она решила, что станет обучать его своему языку. Но как это осуществить на практике? Ведь не было еще такого случая, чтобы она сама или ее народ обучали бы какого-либо чужака своему языку. Она не имела даже понятия, с чего следует начать. И тогда Красный Цветок Зорама ткнула себя пальцем и сказала: -- Джана. Так она повторила несколько раз, после чего подняла вопросительно брови и пристально посмотрела на Гридли. -- Джейсон, -- ответил он, догадавшись, что от него требуется. Итак, состоялся их первый диалог, послуживший началом постепенного преодоления языкового барьера. Шли они долго. Взбирались на холмы, пересекали ручьи и речушки. Джана собирала орехи и фрукты, готовила пищу да так, что у Гридли текли слюнки. Он не переставал любоваться своей спутницей, восхищаясь малейшим движением точеного бронзового тела, стройного, как кипарис. Джана олицетворяла собой гимн женской красоте. Каждая черточка ее прелестного лица -- зубы, глаза, нос -- дышала очарованием. Наблюдая за девушкой, когда та орудовала каменным ножом, готовила пищу и разводила огонь, играючи управляясь с громоздкими допотопными приспособлениями, Гридли силился понять, откуда у этого хрупкого создания берутся выносливость и сила. Страстно желая научиться ее языку, он с опаской думал о том, что, когда такой день настанет, не дай Бог обнаружится, что у Джаны мышление примитивной дикарки. Утомившись, Джана готовила себе под деревом ложе из травы и мгновенно засыпала. Гридли же бодрствовал, оберегая ее сон, готовый в любой момент отразить опасность. К огнестрельному оружию он прибегал редко, поскольку крупные звери пока не встречались. А когда Гридли все же засыпал, на вахту заступала Джана. Малейший шорох -- и Джана предупреждала Джейсона об опасности. Джейсон не имел представления о том, как долго они идут, но считал, что дорога куда-нибудь да приведет. Они уже могли кое-как общаться и обменивались короткими фразами. Джейсон старался как можно скорее овладеть языком, который давался ему с трудом, особенно произношение, вызывавшее у Джаны веселый смех. Зная, что понятие времени на Пеллюсидаре не существует, Гридли ломал голову над тем, сколько времени им предстоит провести в пути -- дней, недель или лет, прежде чем они доберутся до дома Джаны. Как-то раз на очередном привале девушка неожиданно спросила: -- Почему ты все время на меня смотришь? Гридли покраснел и потупился. Он только сейчас сообразил, что неотрывно наблюдает за Джаной. Он начал было оправдываться, но тут же осекся и замолчал. Нелепо было бы объяснять ей, что он любуется ее красотой. -- Что же ты молчишь, Джейсон? -- допытывалась девушка. -- Не знаю, что и сказать. -- Расскажи, что ты видишь, когда глядишь на меня, -- не унималась Джана. Гридли удивился словам девушки, однако понял, что от него ждут признания в любви. В любви? К этой полуголой дикарке, готовящей на примитивном костре еду и зубами разрывающей полусырое мясо? Не имеющей представления о цивилизации? При одной этой мысли Гридли содрогнулся. Ему вспомнилась Цинтия Френсис из Голливуда, дочь управляющего известной фирмой. Перед внутренним взором возникло аристократическое лицо Барбары Грин, дочери старого Джона Грина из Техаса, агента по продаже недвижимости, проживающего нынче в Лос-Анджелесе. Конечно, Цинтия -- девица избалованная, как, впрочем, и Барбара, но его вдруг охватил страх, что он может оказаться отрезанным от привычной ему жизни. Отрезанным от цивилизации, в обществе девушки из каменного века. Он силился представить себе Джану на званом обеде в кругу своих знакомых. Джана, нельзя не отдать ей должное, отличная спутница в приключениях, но современный человек, то есть Гридли, не мог вообразить как бы она вписалась в цивилизованное общество. Если в его глазах временами и сквозило нечто большее, чем дружелюбие, то теперь он искренне раскаивался в этом. Он прекрасно сознавал, что между ними ничего не может быть. И не должно. Абсолютно ничего. В ожидании ответа на свой вопрос Джана пристально наблюдала за Гридли. Затем ее губы тронула легкая улыбка. Маленькая дикарка из каменного века, она все же была настоящей женщиной, к тому же, далеко не глупой. Она медленно отстранилась от Гридли и побрела прочь, не промолвив ни слова. -- Джана! Постой! -- воскликнул Гридли. -- Не обижайся! Куда же ты? Девушка на миг остановилась и высокомерно вздернула подбородок. -- Иди своей дорогой, гилак, -- произнесла она. -- Джана уходит... IX ГНЕЗДО СИНДАРА Над горами Синдара сгустились тяжелые, темные тучи. -- Быть воде, -- объявил Таор. -- Она обрушилась на Зорам, скоро будет и здесь. Стало темно. Несущиеся по небу черные тучи затянули полуденное солнце. Впервые Пеллюсидар предстал Тарзану таким мрачным. Он испытывал гнетущее чувство. Тар-гуш и Таор разделяли его впечатление. Казалось, они чего-то боятся. С гор стали спускаться звери, которые метались в поисках укрытия и не обращали на людей ни малейшего внимания. -- Почему они не нападают на нас, Таор? -- спросил Тарзан. -- Они напуганы. Чувствуют приближение воды. Теперь им не до добычи, лишь бы понадежнее спрятаться. -- А нам тоже грозит опасность? -- Если поднимемся повыше, то нет. Вода заливает низины. Настоящая же опасность грозит сверху, когда черные тучи раскалываются и вниз летят огненные стрелы. Но и это не страшно, если оставаться на открытом месте, ведь стрелы ударяют в деревья. Никогда не прячься под деревом, когда летят стрелы. Дерево загорится. Как только солнце скрылось, стало холодно. Поднялся порывистый ветер, хлестающий, словно плеткой, обнаженные тела путников. -- Собирайте хворост. Сейчас разведем огонь и согреемся. От костра потянуло долгожданным теплом, но тут же полил дождь. С неба хлынули потоки воды. Ослепшие от дождя животные бестолково метались в поисках укрытия, пытаясь спрятаться от непогоды. Тарзан со спутниками набрели на небольшую пещеру, где и схоронились. Вновь развели костер. Тарзану казалось, что дождь никогда не кончится, но он, как и его товарищи, безмолвно переносил тяготы создавшегося положения. Люди сидели возле огня, слушая, как завывает ветер. Постепенно буря стала затихать. Тучи рассеялись, выглянули первые солнечные лучи, потеплело. -- Я проголодался, -- сказал Тарзан. Таор кивнул в сторону лежавших на земле тел мелких животных. Сам он скрепя сердце принялся за сырое мясо, а Тарзан и Тар-гуш с удовольствием подкрепились. Проглотив последний кусок, Тарзан улыбнулся. Он вспомнил, как однажды обедал в лондонском клубе с человеком, которого едва не хватил удар, когда он увидел, что Тарзан ест полусырое мясо. Вскоре они выбрались наружу и возобновили поиски Джейсона и Джаны. Но дождь начисто смыл все следы. -- Нужно подождать, пока не сойдет вода. А там, если повезет, увидим свежие следы. -- Надо идти вправо, к подъему, -- сказал Таор. -- Они наверняка ушли этим путем, другого нет. Мы непременно выйдем на их след. Они полезли в гору, осматривая все вокруг, но никаких следов не обнаружили. -- Значит, они пошли в твою страну другой дорогой, -- решил Тарзан. -- Возможно, -- отозвался Таор. -- В общем, ничего не остается, как идти в Зорам. Там соберем мой народ, организуем поиски. Наткнувшись на яйца птицы синдар, они приготовили их на огне и приступили к еде. Вдруг Таор насторожился и стал прислушиваться. Острый слух Тарзана также уловил неясные звуки хлопающих крыльев. -- Синдар, -- прошептал Таор. -- А мы как на ладони. -- Нас все-таки трое, -- сказал Тарзан. -- По части мозгов ей с нами не тягаться. -- Может, мы и прикончим ее, -- сказал Таор. -- А ты уверен, что она нападет на нас? -- спросил Тарзан. -- Она летит сюда и не сможет не заметить нас. Стоит ей завидеть что-либо живое, как она тотчас же нападает. -- И на тебя нападала? -- спросил Тарзан. -- А как же, -- ответил Таор. -- Мы, люди из Зорама, не стыдимся своего страха перед синдаром, -- И тебе уже приходилось убивать этих птиц? Почему же ты не решаешься сделать это еще раз? -- допытывался Тарзан. -- Попытаться-то можно. Просто я никогда не схватывался с ней один на один или втроем, если уж на то пошло. Нас всегда было много -- людей из моего племени. Человек, охотящийся на синдара в одиночку, умирает от страха. Когда же нас много, то и ран мы наносим ей много, и кто-нибудь непременно смертельную. -- Вот она! -- вскричал Тар-гуш, указывая вдаль. -- Летит прямо на нас, -- голос Таора посуровел. -- Значит, заметила. Тарзан положил дротик на землю, взялся за лук и натянул тетиву. Тар-гуш принялся размахивать дубиной, издавая при этом звериный рык. Громадная рептилия медленно приближалась, тяжело махая крыльями. Ее ожидали трое почти безоружных мужчин. Завидя людей, синдар камнем спикировал вниз. Выпущенная Тарзаном стрела успела вонзиться в грудь рептилии по самое оперение. Раздался разъяренный крик, и Тарзан поспешно выпустил еще три стрелы. Гигантская птица пронеслась почти вровень с землей и на огромной скорости налетела на Тарзана. Вцепилась острыми когтями тому в спину, причинив острейшую боль, и взмыла высоко в небо вместе со своей добычей. Таор и Тар-гуш замешкались, опасаясь ненароком поранить товарища, и в итоге упустили птицу. Ощущая собственное бессилие, они беспомощно наблюдали за рептилией, уносившей Тарзана далеко за горы Синдара. Стояли молча, пока могучая птица не скрылась из виду. Тар-гуш обернулся к Таору. -- Тарзану конец. Таор понуро кивнул головой. Тар-гуш ничего не добавил к сказанному, отвернулся и стал спускаться в долину, откуда они пришли. Он возвращался домой, к своему племени, поскольку не стало связующего звена между ним и Таором. Таор некоторое время глядел ему вслед, затем передернул плечами и двинулся к Зораму. Синдар летел над остроконечными горными вершинами, а Тарзан тем временем лихорадочно соображал, как ему спастись. Он знал, что некоторые птицы, знакомые ему по собственным джунглям, разжимают в полете когти с тем, чтобы жертва разбилась о скалы, и лишь тогда принимаются кромсать бездыханное тело. Ему хотелось надеяться, что синдары Пеллюсидара не имеют подобной привычки. Оставалось крепиться, молить Бога, чтобы не лишиться сознания, и набраться сил для схватки с летучей гадиной. Внизу проплывали горные вершины. Тарзан прикинул, что птица пролетела уже миль двадцать. Впереди вдруг появилось гнездо, в котором копошились птенцы, вовсю разевающие рты. Увидев такой поворот событий, Тарзан выхватил из набедренной повязки охотничий нож. Затем медленно поднял руку, нащупал ногу рептилии и ухватился за нее, словно клещами. Теперь его жизнь зависела от силы удара -- единственный шанс на спасение. Тарзан вонзил нож. Рептилия заверещала. Птица конвульсивным движением сбросила добычу в гнездо к голодным птенцам. Тарзану повезло -- птенцов оказалось всего трое, правда, зубы у них были уже острые, а челюсти сильно развитые. Тарзан заработал ножом, отбиваясь от птенцов, и выбрался из гнезда, отделавшись неглубокими царапинами. Рядом с гнездом громоздилась неподвижная туша синдара. Птенцы пронзительно пищали, но из гнезда не вылезали. Тарзан принялся пристально осматривать пустынный ландшафт. С напряжением вглядывался он в очертания скал, пытаясь восстановить путь полета синдара. Ближайшая более-менее ровная площадка, что он увидел, находилась футах в двадцати пяти от гнезда синдара. Тарзан размотал веревку, которую носил на себе под набедренной повязкой, прикидывая, что ее должно хватить, чтобы спуститься на эту площадку. Ухватившись за край гнезда, он начал рискованный спуск по веревке, перебирая руками и отталкиваясь ногами от гранитной стены. Наконец он достиг спасительной площадки. Ноги и руки Тарзана болели от порезов, оставленных зубами птенцов, спина представляла собой кровавую рану от когтей синдара, тело ломило и ныло, и лишь теперь, оказавшись в относительной безопасности, Тарзан ощутил безмерную усталость. А также беспомощность и обреченность, чего с ним ранее никогда не бывало. Если даже он сумеет слезть с этой площадки, то корабля ему все равно вряд ли сыскать. И все же с площадки нужно уходить. Собрав остатки сил, он двинулся вниз. Нащупывая ногами еле различимые выступы в скале, раздирая в кровь руки, он фут за футом преодолевал отвесную стену и спустился-таки на вожделенную землю. Напрягши всю свою силу воли, Тарзан побрел к лесу, где можно было укрыться и напиться воды. Среди деревьев Тарзан заметил тропу, ведущую наверх, к каньону. Передохнув и утолив жажду, Тарзан двинулся по тропе. Он шел, стиснув зубы, измотанный, но предельно бдительный, готовый немедленно отразить любую опасность. Чутье говорило ему, что этой тропой прошли совсем незадолго до него. И действительно, вскоре он услышал впереди себя чьи-то шаги. Тарзан определил, что это не мужчина и что человек направляется в ту же сторону, что и он. Поддавшись любопытству, Тарзан ускорил шаг, решив догнать идущего впереди. Однако в следующую минуту он насторожился, услышав звериный рык. Подобный звук животное издает перед самым нападением. Впереди, в сотне шагов, обозначился каньон, где у самого входа в пещеру тропа заканчивалась. Возле входа стоял мальчик лет десяти-двенадцати, на которого наседал громадный пещерный медведь, чрезвычайно раздраженный. Увидев Тарзана, мальчик было обрадовался, но когда понял, что человек этот из чужого племени, гордо расправил плечи и вытащил каменный нож в ожидании нападения. Тарзан без труда восстановил картину событий. Медведь вернулся к себе в пещеру и застал там мальчика, который не сумел улизнуть, поскольку туша медведя загораживала выход. С детства усвоив закон джунглей, Тарзан прекрасно понимал, что не обязан выступать в рискованной роли спасителя. Но в пламенной душе Владыки джунглей, горел огонь рыцарства, унаследованный им от родителей-англичан. Поэтому он всегда заступался за слабого, даже если его собственной жизни грозила опасность. К тому же это дитя из чужого племени понравилось Тарзану, а медведь внушал чувство омерзения. Тарзан вспомнил свое далекое детство, то время, когда он сам чувствовал себя беспомощным и обездоленным. И тогда он, истекая кровью, приготовился спасать мальчика. Он достал все имевшееся у него оружие. Левая рука держала веревку, лук и стрелы, правая -- дротик. Тарзан, понятное дело, рассчитывал исключительно на собственную ловкость и удачливость, так как сознавал что практически безоружен перед огромным животным. Первым делом следовало отвлечь внимание медведя, чтобы мальчик смог убежать. Тарзан закричал и в тот же миг выпустил стрелу, попавшую зверю в спину. Медведь взревел от боли, встал на задние лапы и повернулся мордой к Тарзану в поисках обидчика. Тарзан внутренне содрогнулся, увидев жуткие глаза зверя. Медведь, яростно рыча, надвигался на Тарзана устрашающей глыбой. Тарзан натянул тетиву и одну за другой выпустил еще три стрелы, вонзившиеся медведю в грудь. Из последних сил размахнулся и метнул в него дротик, отскочив тут же назад. Зверь рухнул, но поднялся снова. У Тарзана промелькнула мысль о том, что в любую секунду в пещеру может возвратиться медведица. Что тогда? Бежать некуда -- справа от пещеры высилась отвесная стена, слева же начинался крутой обрыв. Тарзан с надеждой взглянул наверх -- не может быть, чтобы не нашелся какой-нибудь выход! Вот и она, спасительная расщелина в гранитной стене, тянущаяся над тропой в двадцати пяти футах от поверхности. Не выпуская из левой руки веревку, Тарзан правой подобрал дротик. Раненый медведь, тяжело дыша, неумолимо надвигался. Снизу послышалось учащенное дыхание медведицы, спешащей на подмогу. Тарзан зацепил веревочной петлей острый выступ рядом с расщелиной и с ловкостью обезьяны стал карабкаться вверх по стене. Он был спасен. X ГРИДЛИ В ПУТИ Не требовалась проницательность Шерлока Холмса, чтобы догадаться, что Джана оскорбилась, и Джейсон, неплохо разбиравшийся в психологии женщин, отлично понимал почему. Красавица Джана знала о своих чарах и об их воздействии на мужчин. По ее рассказам, многие домогались ее, мечтая сделать хозяйкой очага, а один даже рисковал жизнью, выкрав ее и бежав через горы Синдара. Гридли находил негодование девушки совершенно естественным, ведь эта красавица из каменного века была убеждена, что и он не сможет устоять перед ее неотразимыми чарами. И все же он не вполне понимал причину подобной яростной вспышки. Им было хорошо и легко друг с другом. Обычно общение с женщиной быстро наскучивало Гридли, и он начинал тяготиться избранницей. Но на сей раз все было иначе -- ничего, кроме радости, Гридли не испытывал, и поэтому ему стало грустно от того, что все так закончилось. Он решил, что пойдет следом за Джаной, пока та не успокоится. Путь к Зораму полон опасностей и девушку нельзя отпускать одну, без защитника. Правда, зря она назвала его гилаком, на языке ее народа это слово имело не совсем приличный, бранный смысл. Он догонит Джану и попросит прощения. И Гридли бросился ей вслед, но не успел сделать и десяти шагов, как девушка стремительно обернулась, напоминая разъяренную фурию, и, выхватив каменный нож, закричала: -- Я же сказала -- ступай своей дорогой! Не желаю тебя видеть! Если не оставишь меня в покое, я тебя убью! -- Одну я тебя не оставлю, Джана, -- сказал Джейсон ровным голосом. -- Красный Цветок Зорама обойдется без защитников, -- высокомерно процедила девушка. -- Давай все же пойдем вместе. Хотя бы в память о нашей дружбе. Я не... Гридли замялся и замолк. -- Ты никогда не любил меня, я знаю. И я ненавижу тебя, потому что твои глаза лживы. Когда лживы губы, на это не обижаются, это так естественно. Но когда лгут глаза, то, значит, лжет и сердце. А если лжет сердце, то и человек насквозь лживый. Нет тебе доверия, и дружба твоя мне не нужна. Ничего мне от тебя больше не нужно. Убирайся. -- Ты не поняла, Джана, -- попытался объяснить Гридли. -- Я поняла то, что если ты не оставишь меня в покое, я тебя убью, -- вскричала Джана. -- Тогда убей, ибо одну я тебя не отпущу. И ничто меня не остановит, даже твое отношение ко мне. С этими словами он шагнул к девушке. Девушка занесла нож, глаза ее полыхали огнем. Вдруг она сорвалась с места и бросилась бежать. Она неслась с быстротой ветра, и Гридли, которому мешала неудобная обувь и громоздкое оружие, не поспевал за ней. Он взывал к Джане, умоляя ее остановиться, однако девушка словно не слышала. От досады Гридли разозлился, но тут же поймал себя на том, что не может сердиться на Джану. Ему было хорошо с ней. Девушка овладела всеми его помыслами. "Она издевается надо мной. Куда до нее Цирцее!" Одно слово -- дикарка, но какая потрясающая женщина, гордая, неприступная. Впереди мелькнула и вновь исчезла ее фигурка. Джана игнорировала Гридли, жалобно зовущего ее и пытающегося что-то объяснить... Валясь с ног от усталости, Гридли, томимый жаждой и голодом, совсем было отчаялся догнать девушку, как вдруг неожиданно для себя едва не налетел на нее. Джана застыла на краю зияющей пропасти. Слева виднелся Зорам, но путь к нему преграждала пропасть. Девушка вглядывалась в чернеющую пустоту, решая, как ей поступить. Вдруг она почувствовала присутствие Гридли. -- Убирайся! -- гневно закричала она, рывком повернувшись к Джейсону. -- Иначе я брошусь вниз! -- Прошу тебя, Джана, позволь мне идти с тобой. Я не стану тебе докучать, даже разговаривать не буду. Разреши только охранять тебя от зверей. Девушка захохотала. -- Он меня защитит! Джана не скрывала сарказма. -- Что ты можешь знать об опасностях, которые подстерегают в нашей стране! Без этого диковинного оружия, изрыгающего огонь и смерть, ты -- ничтожество перед страшными зверями и птицами. Проваливай к своему племени! Проваливай к своим спокойным женщинам, которых ты мне нахваливал! Только настоящий мужчина пройдет там, где ходит Красный Цветок Зорама. -- Что ж, ты меня убедила, но лишь отчасти и только в том, что я ползу, как черепаха. Но и черепаха, да будет тебе известно, может принести какую-то пользу. Короче, я пойду за тобой покуда хватит сил. -- Не понимаю, о чем ты. Но если последуешь за мной, то будешь убит. Попомни мои слова -- только мужчина пройдет там, где хожу я. С этими словами девушка спрыгнула с края обрыва и исчезла из вида. Джейсон подскочил к краю пропасти и с испугом глянул вниз. Девушка успела спуститься на несколько ярдов. Она вплотную прижималась к вертикальной стене, нащупывая ногами еле заметные выступы. Джейсон затаил дыхание. Казалось невероятным, чтобы человек мог спуститься по этой скользкой отвесной стене. Похолодевший от ужаса Гридли впился взглядом в Джану. Девушка продвигалась фут за футом, удаляясь от Джейсона, который лег плашмя на самом краю и в гробовом молчании наблюдал за нею. Нервы его были напряжены до предела, он панически боялся шелохнуться, чтобы ненароком не вспугнуть Джану. "Боже мой! -- шептал он про себя. -- Какое самообладание! Какое хладнокровие! И верно, тут способен пройти только мужчина!" Джана размеренно продолжала спуск, не глядя по сторонам и не поднимая головы. Сняв ботинки, Гридли поднялся и стал спускаться вслед за девушкой, двигаясь с максимальной осторожностью, чтобы не задеть Джану случайно сорвавшимся из-под ног камнем. Джана остановилась, наблюдая за продвижением Джейсона. Вначале она глядела со злобой, сменившейся вскоре недоверием, перешедшим в удивление и наконец в испуг. Мысленно твердя, словно заклинание, слова Джаны -- "только мужчина пройдет там, где хожу я" -- Гридли медленно спускался по отвесной стене, цепляясь за малейшие шероховатости. Усталость, голод, жажда -- все позабылось. Пальцы одеревенели от неимоверных усилий, ноги налились свинцом, и все же Гридли фут за футом приближался к девушке. Нескончаемый спуск завершился неожиданно скоро. Ноги Гридли лишились опоры, изодранные в кровь руки не успели вовремя ухватиться за выступ, и Гридли с шумом покатился вниз, к подножию скалы. Благосклонная судьба распорядилась так, что Гридли упал на кусты и благодаря этому не разбился. Продолжая лежать, Джейсон вскинул голову и встретился с затуманенным слезами взглядом Джаны, в котором читался страх. Гридли кое-как поднялся, прошелся возле скалы, отыскал свои ботинки, сброшенные перед спуском, обулся и вновь устремил взор наверх. Джана уже лезла по другой скале -- там находился родной ей Зорам. На небосклоне Пеллюсидара Гридли заметил первую появившуюся тучу, которая разрасталась на глазах, грозя пролиться дождем. Но он и представить себе не мог, чем грозит здешняя непогода. Удостоверившись в том, что Джейсон цел и невредим, Джана вновь испытала жажду мести, хотя в какой-то миг и перепугалась за его жизнь. Девушка прошла уже изрядный путь, как увидела признаки бури, готовой разразиться с минуты на минуту. Она тут же подумала о той опасности, которой подвергался Гридли, карабкавшийся следом далеко внизу. Не раздумывая, Джана повернулась и стремглав помчалась по тропе, на которую только что набрела. Необходимо было добежать до Джейсона прежде, чем Ни него обрушится вода. Добежать и вывести его из каньона на высокое место, ибо Джана прекрасно понимала, что вода затопит ущелье. Со скалы срывались бурные потоки, грозя смыть девушку. Она бежала сломя голову, впервые испытывая ужас перед разбушевавшейся стихией. Порывы ветра едва не сбивали ее с ног. Вода в каньоне стремительно прибывала. С неба стеной низвергался дождь, затопляя все кругом. Это конец! Джейсона уже ничто не спасет! Его наверняка смыло водой! Он погиб! Красный Цветок Зорама оцепенела, тупо уставившись на ревущие потоки воды, беснующиеся под ногами. К чему теперь жить? Зачем? Однако что-то вдруг словно ожгло ее. Очевидно, сработал первобытный инстинкт самосохранения. Девушка отшатнулась и снова полезла вверх по скале. Вода грозила увлечь ее вниз, но Джана упрямо стиснула зубы и продолжала карабкаться вверх... Джейсон Гридли, знакомый с проливными дождями Калифорнии и Аризоны, знал, что такое наводнение. Теперь же, видя, с какой невероятной скоростью прибывает вода, он осознал, что непогода в родных краях -- детские шалости по сравнению с разбушевавшейся стихией на Пеллюсидаре. Боясь останавливаться, он продолжал подъем. Стена оказалась почти отвесной, и Гридли продвигался очень медленно. Скосив глаза, он увидел внизу бурлящую воду, которая уже касалась его ног. Беснующийся ветер хлестал его в лицо песком вперемешку с дождем, норовя оторвать Гридли от скалы и швырнуть в кипящую пучину. Гридли яростно боролся за свою жизнь и сумел выбраться на крошечную площадку, имевшую нечто вроде навеса и отстоящую от пропасти. А в то же время по другую сторону скалы в пещере от дождя укрывались Тарзан, Тар-гуш и Таор. Джейсон изнывал от неизвестности -- как там Джана, спаслась ли. Продрогший, вымокший до нитки, голодный, Гридли стал думать о дальнейшем. Он распрощался с надеждой отыскать Джану, хотя и знал, где расположена ее родина. Наконец буря миновала, показалось солнце, наполняя воздух теплом, и Гридли воспрянул духом. Стараясь держаться маршрутом Джаны, он двинулся в ту же сторону. Сколько времени отнимали у него отдых, еда и питье -- Гридли не знал. Он просто ложился спать, и когда набирался сил, то шел дальше. Упрямо шагая вперед, рассчитывая встретить Джану, он никогда раньше не испытывал такую беспомощность и такое одиночество. Как-то на привале, очнувшись ото сна и собираясь в дорогу, Гридли с недоумением обнаружил, что одежда его исчезла! Он заметался в поисках вора, но безрезультатно -- никого поблизости не оказалось. Итак, все, что осталось у Гридли -- это рубашка, лежавшая под деревом, которую вор, очевидно, проглядел, и оружие. Холода Гридли не опасался -- лучи здешнего солнца согревали лучше любой одежды, но вот обувь... Правда, Джана шла босиком, но так это Джана! А он, Гридли, человек цивилизованный. Разорвав рубашку, Джейсон смастерил набедренную повязку, и вскоре новоявленный Адам с двумя кольтами, заткнутыми за пояс, двинулся дальше. Хуже всего пришлось его босым ногам, которые очень быстро сбились в кровь. Тогда Гридли подстрелил мелкую рептилию и из ее кожи изготовил нечто вроде сандалий, значительно облегчивших ходьбу. Шло время. Гридли ел, пил, спал и снова шел. Отчаявшись отыскать корабль, он лелеял в душе надежду набрести хотя бы на какое-нибудь племя аборигенов. Правда, судя по рассказам Джаны, он вполне мог пасть жертвой их подозрительности и недоверчивости. Во всяком чужаке они видели врага, и вряд ли Гридли удастся расположить их к себе. И все же он страстно желал встретить хоть какого-нибудь человека. Спускаясь по горе к Зораму, Джейсон вышел к каньону. Его взору открылось обширное плато, одним краем упиравшееся в отвесную скалу. Перед обрывом возле небольшого костра, на котором что-то жарилось, стоял бронзовотелый воин, сосредоточенно разглядывающий готовившуюся дичь. Гридли внимательно рассматривал человека, прикидывая, как лучше к нему подступиться, чтобы тот не усомнился в его дружеских намерениях. Он решил, что вернее всего -- подойти к воину с пустыми руками, без оружия. Джейсон сделал шаг к костру, но вдруг краем глаза заметил в пещере некое движение. Он не мог разобрать, что там такое, поскольку фигура воина загораживала вход в пещеру. В проеме затаилось нечто, совсем не похожее на человека. Существо двинулось наружу, и Гридли увидел громадного динозавра. Первым делом Джейсон подумал, что каменистая площадка рухнет под тяжестью выползшего чудовища, но она выдержала. Воин, также заметивший страшилище, молниеносно схватился за копье. В ту же секунду Гридли, выхватив из-за пояса оба кольта, рванулся вперед, готовый бок о бок сражаться против монстра. XI ПЕЩЕРЫ КЛОВИ Тарзан молниеносно взобрался по веревке вверх, и медведь в растерянности замер. Однако камень, за который крепилась веревка, не выдержал тяжести тела Тарзана, и человек рухнул прямо на спину пещерному чудовищу. Трудно сказать, кто из них удивился больше. Зверь инстинктивно рванулся в сторону, стараясь освободиться от неожиданного груза, но Тарзан, вцепившись одной рукой в шею животного, другой уже доставал нож. Завязалась борьба не на жизнь, а на смерть. Человек сражался молча, вонзая нож в тело животного. Медведь ревел и хрипел, топчась на месте. Но исход битвы был уже предрешен. Через какое-то время зверь свалился замертво. Тарзан вскочил на ноги и, собрав оружие, сделал несколько шагов вперед. Вдруг он лицом к лицу столкнулся с мальчиком. Тарзан замер, стараясь не испугать его. Мальчик держал в руке дротик Тарзана, но, заметив человека, рванулся в сторону, как будто ожидая нападения. -- Я -- Тарзан из племени обезьян -- сказал Владыка джунглей. -- Я пришел как друг, без злых намерений. Я не собираюсь никого убивать. -- Я -- Овен, -- ответил мальчик. -- Если ты пришел к нам не убивать, значит, хочешь похитить женщину. В любом случае воин племени клови обязан убить тебя. -- Тарзан не ищет женщину, -- возразил человек-обезьяна. -- Тогда почему ты здесь? -- Заблудился. Я живу в другом мире, не на Пеллюсидаре. Я потерял своих друзей и не могу отыскать дорогу назад. Я хочу быть другом народа клови. -- Почему ты вступил в схватку с медведем? -- неожиданно спросил Овен. -- Потому что в противном случае он убил бы тебя Овен кивнул головой. -- Хочется верить твоему объяснению. Человек моего племени поступил бы именно так, но ты -- чужой. Ты враг, и мне не понятно, почему ты спас меня. Можешь ли ты это растолковать? -- Конечно. Овен внимательно посмотрел на Тарзана. Это был симпатичный, стройный мальчик с живыми умными глазами. -- Почему-то я верю тебе, хотя прежде ни о чем подобном не слышал и думаю, мои соплеменники вряд ли поверят мне, даже если я подробно обо всем расскажу. Они не поверят, что ты не враг. -- Где ваше селение? -- Недалеко. -- Я пойду с тобой, -- продолжал Тарзан, -- и сам поговорю с вашим вождем. -- Хорошо, -- согласился мальчик. -- Ты сможешь поговорить с вождем Аваном. Это мой отец. Если тебя приговорят к смерти, я помогу тебе спастись. Ты спас мне жизнь, когда медведь уже был готов разорвать меня на куски. -- Зачем ты полез в пещеру? Ты не знал, что там дикий зверь? -- Просто мне не повезло: я оказался не позади медведя, как ты, а впереди него. -- Я не знал, куда ведет тропа. -- Я тоже. Мне еще не доводилось охотиться в одиночку. Но я уже достиг возраста воина и хотел добыть какого-нибудь крупного зверя, чтобы доказать, что я стал настоящим мужчиной. Обнаружив тропу, я пошел по ней. Услышав за собой чьи-то шаги, я нырнул в пещеру. Медведь за мной. Я испугался и подумал, что никогда больше не увижу свой народ и не стану воином. ТЫ же поступил, как настоящий охотник: смело пустил ему стрелу в бок. От ярости он забыл обо мне и ринулся на тебя. Ты настоящий храбрый воин. Расскажи мне о твоей стране. Где она? Ваши мужчины охотятся или занимаются земледелием? Тарзан попытался растолковать мальчику, что его страна находится не на Пеллюсидаре, но это оказалось выше понимания Овена, и Тарзану пришлось сменить тему разговора. Они шли к Клови, и Овен с увлечением рассказывал о храбрости воинов его племени и красоте женщин. -- Аван, мой отец, великий вождь, а мужчины -- великие воины. Мы часто воюем с племенем Зорама или Дароза и похищаем их женщин, потому что у нас мужчин больше, чем женщин. Сейчас один из наших -- Карб -- с двадцатью воинами отправился в Зорам, чтобы похитить женщину. Они там очень красивые. Когда я вырасту, обязательно украду женщину из Зорама. -- А далеко Клови от Зорама? -- поинтересовался Тарзан. -- Говорят, не очень. Я слышал, что за время пути воины едят шесть раз, но сильный может поесть только два раза и остаться сильным. Обратно еще ближе. -- Как это? -- Когда они возвращаются, их преследуют воины Зорама. Тарзан невольно улыбнулся, выслушав это наивное объяснение. Они продолжали свой путь, время от времени отвлекаясь для охоты. Овен очень заинтересовался оружием Тарзана, особенно ножом со стальным лезвием. Тарзан помог мальчику изготовить лук и стрелы и научил его пользоваться ими. Овен понравился Тарзану, и за дорогу они подружились. Когда они подошли к Клови, мальчик вдруг воскликнул: -- Мы почти на месте. Там, внизу, -- наши пещеры. Надеюсь, Аван примет тебя как друга, но ничего не могу обещать. Может, тебе лучше уйти, пока не поздно? Еще есть время. Я не хочу твоей смерти. -- Они меня не убьют. Я пришел как друг, -- ответил Тарзан, но в глубине души шевельнулось сомнение: он знал, что поведение первобытных людей может оказаться непредсказуемым. -- Тогда пошли. Тропа вела в каньон. Там, на плоской площадке, они увидели примерно сотню мужчин и женщин. При виде Тарзана мужчины повскакали со своих мест, сжимая в руках копья, а женщины бросились к детям, торопливо уводя их к пещерам. -- Спокойно! -- крикнул мальчик. -- Это я -- Овен и мой друг Тарзан. -- Мы убьем его! -- закричали несколько воинов. -- Где вождь Аван? -- спросил мальчик. -- Я здесь! -- раздался вдруг низкий грубый голос, и Тарзан увидел коренастого крепко сбитого дикаря, страшного на вид. -- Если ты, Овен, привел пленника, мы растерзаем его. -- Это не пленник. Он пришел как друг, а не как враг. -- Он -- чужак, и его необходимо убить. Теперь он знает дорогу к нашим жилищам, и если мы не убьем его, он вернется со своими людьми и погубит всех нас. -- Он потерял свой народ и не знает, как вернуться в свою страну. -- Он лжет. Нет такого мужчины, который не знал бы, как найти дорогу в свою страну. Пошли! Отойди, Овен, я убью его своими руками. Он навис над Тарзаном, могучий и страшный. -- Прежде чем убить друга Овена, придется сначала убить самого Овена! Высокий воин, стоящий рядом с вождем, придержал его за руку. -- Овен всегда был хорошим мальчиком. Он честен и умен. Если он утверждает, что пришелец -- друг и не собирается причинять зла, значит, у него есть на то основания. Сначала выслушаем его, а уж потом решим судьбу чужака. -- Что ж! -- воскликнул вождь. -- Может, ты и прав, Уман. Говори, малыш. Объясни, почему мы не должны убивать его. -- Потому что он, рискуя собой, спас мне жизнь. Мы охотились вместе, и он не сделал мне ничего плохого. Он не только храбр, но еще и прекрасный охотник. Думаю, для клови пригодится такой отважный воин. Он пришел к нам как друг. Аван задумался. -- Ладно. Когда вернется Карб, соберем совет и решим, что делать. А пока пришелец останется у нас как пленник. -- Я не согласен, -- возразил Тарзан. -- Я пришел как друг и останусь только при этом условии. Или вообще не останусь. -- Пусть остается как друг, -- предложил Уман. -- Он пришел с Овеном и не причинил ему никакого зла. Почему же мы думаем, что он обидит наш народ? И потом, нас много, а он один, что он сможет сделать? -- А вдруг он попытается украсть наших женщин? -- предположил Аван. -- Нет, -- возразил Овен, -- этого не случится. Оставьте его. Жизнью клянусь, что он не сделает нам ничего дурного. -- Давайте оставим, -- сказал один из воинов. Овен был любимцем племени, и любая его просьба, естественно, разумная, а не основанная на мимолетном капризе, исполнялась без возражений. -- Ладно, -- согласился Аван. -- Пускай остается. Но Уман и Овен будут отвечать за все его поступки. Не все в Клови отнеслись к Тарзану с полным доверием, в том числе Марал -- мать Овена и Рела -- его сестра, но они обе безоговорочно верили Овену и со временем признали Тарзана. Зато Уман сразу подружился с новичком. Уман был сильным храбрым воином, и его голос много значил на совете старейшин. Тарзан быстро освоился и естественным образом втянулся в жизнь племени, не обращая внимания на тех, кто сторонился его. Он с интересом изучал обычаи и традиции Клови, стараясь досконально выяснить их историю. Ему нравилось беседовать с Марал -- это была умная женщина, и постепенно они подружились. Марал рассказала, что сама она из Зорама, и была похищена Аваном, когда тот был еще молод. Однако большинство воинов относились к Тарзану с опаской, поскольку не могли припомнить случая, чтобы пришелец оказался другом. Они ждали возвращения Карба и его людей, надеясь, что дело все же закончится смертным приговором. Но узнав Тарзана поближе, и они прониклись к нему уважением. Особенно восхищали их сила и ловкость, которую Тарзан проявлял во время охоты. Вскоре недоверие сменилось дружелюбием. А Тарзан вынашивал свой план. Он хотел с помощью племени клови разыскать Джейсона Гридли и найти дорогу к кораблю. Когда он пришел к племени клови, был полдень. И прошел день, а, может быть, месяц, но солнце все так же стояло в зените. Разговаривая с Марал, Тарзан помогал ей разжечь костер. В это время с низины раздался сигнал, возвещающий о возвращении Карба. Послышались крики: -- Карб! Карб идет! Победитель Карб возвращается с прекрасной пленницей из Зорама! Великий Карб! Спешно бросились разводить костры, и вскоре показался небольшой отряд. Среди воинов шла юная девушка со связанными за спиной руками. Тарзан обратил внимание на Карба. Это был человек, обладающий огромной физической силой. Правильные черты лица добавляли привлекательности всему его облику, но губы атлета были узкими и жесткими, а во взгляде сквозили холод и неприязнь. Тарзан посмотрел на девушку. Действительно, она была, пожалуй, самой красивой девушкой Зорама. Аван, вождь племени, стоял в центре, дожидаясь отряда. Он спокойно выслушал Карба, подробно рассказавшего о походе, затем сказал: -- Сейчас соберем воинов и решим, что делать с пленницей. А кроме того, решим еще один вопрос, обсуждение которого мы отложили до возвращения Карба. -- Какой же? -- спросил Карб. Аван указал на Тарзана. -- Вот пришелец, явившийся к нам, чтобы стать одним из нас. Карб перевел свой неприязненный взгляд на Тарзана, и по лицу его пробежала тень. -- Почему вы сразу не прикончили его? Немедленно убейте его! -- Ты можешь высказать свое мнение, -- проговорил Аван. -- На общем собрании воины должны решить, как с ним поступить. Карб дернул плечом. -- Если даже собрание постановит сохранить ему жизнь, я убью его собственными руками. Карб не намерен жить вместе с врагом! -- Тогда немедленно трубите сбор, -- воскликнул Уман. -- Посмотрим, окажется ли Карб сильнее всех остальных воинов! -- Мы проделали долгий путь и очень устали, -- произнес Карб. -- Давайте сперва поедим, отдохнем, а затем уж обсудим наши вопросы. Воины, пришедшие вместе с ним, поддержали своего предводителя, и Аван согласился отложить сбор. Девушка не произнесла ни слова с тех пор, как ее привели в селение. Ей развязали руки и подвели к костру, где Марал готовила пищу для нее. Тарзану была известна жестокость африканских племен по отношению к женщинам, и он крайне удивился, увидев, с какой трогательной заботой относится жена вождя к пленнице. Марал спокойно объяснила Тарзану причину своего поведения. -- Любую девушку нашего племени тоже могут похитить и увести к чужим. А если они узнают, что мы грубо обращаемся с их женщинами, то могут выместить свою злобу на наших. А потом, почему мы должны плохо относиться к этим девушкам? Нас мало, и мы живем бок о бок. Наша жизнь и без того трудна, а если мы будем еще и ругаться, она станет вообще невыносимой. Женщина, которая все время ссорится с другими, не может быть хорошей матерью. А в таком случае может распасться все племя. Поэтому-то ты и не видел никогда, чтобы женщины клови ссорились. Она обернулась к пленнице. -- Присядь. В горшочке мясо. Поешь, а потом пойдешь отдыхать. Не бойся, кругом друзья. Я ведь тоже из Зорама. Девушка посмотрела на Марал. -- Из Зорама? Тогда ты, наверное, понимаешь, что я сейчас переживаю. Я хочу вернуться. Лучше умереть, чем жить где-нибудь в другом месте. -- Привыкнешь. Я испытала то же самое. Но я привыкла и поняла, что народ клови очень похож на народ Зорама. Они были добры ко мне. Они будут добры и к тебе. Пройдет время, и ты станешь такой же, как я. Когда тебя возьмет в жены один из вождей, ты будешь смотреть на мир другими глазами. -- Никогда! -- вскричала пленница, топнув ногой. -- Никогда я не буду женой человека вашего племени! Я -- Джана, Красный Цветок Зорама, и я сама выберу себе мужа. Марал грустно покачала головой. -- Поначалу я тоже так говорила, да только все прошло. И тебя ждет та же участь. -- Нет! -- воскликнула девушка. -- Я уже сделала свой выбор и не выйду замуж ни за кого другого! -- Ты Джана? -- спросил Тарзан. -- Сестра Таора? Девушка удивленно взглянула на Тарзана, поскольку только сейчас обратила на него внимание. -- А ты тот самый пришелец, которого Карб собирается убить? Тарзан кивнул. -- Что тебе известно о моем брате Таоре? -- спросила Джана. -- Мы шли в Зорам по вашим следам. Охотились вместе. Но одно обстоятельство нас разлучило. Из-за ливня мы потеряли ваши следы. Мужчина, который сопровождал тебя, как раз тот человек, которого я разыскиваю. -- Что ты знаешь о нем? -- Он мой друг. С ним что-то случилось? -- Он сорвался в каньон во время бури. Вероятно, разбился, -- грустно ответила девушка. -- Он из твоей страны? -- Да. -- А как ты узнал, что он шел со мной? -- Я узнал его следы, а Таор твои. -- Он был отважным воином, -- воскликнула Джана. -- И очень храбрым! -- Ты уверена, что он погиб? -- Да. Они помолчали, думая о Джейсоне Гридли. -- Ты был его другом, -- зашептала Джана, пододвинувшись к Тарзану. -- Они хотят убить тебя. Я знаю этот народ. Я знаю Карба. Он добьется своего. Если мы сможем убежать, я отведу тебя в Зорам, и если ты мой друг и друг моего брата, люди Зорама примут тебя. -- О чем это вы шепчетесь? -- раздался вдруг рассерженный голос. Оглянувшись, они увидели Авана. Не дожидаясь ответа, он приказал Марал: -- Отведи женщину в пещеру. Она останется там до тех пор, пока собрание не решит, кто станет ее мужем. Я приставлю к ней часового, который будет сторожить ее. Марал взяла девушку за руку. Джана обернулась и бросила на Тарзана умоляющий взгляд. Тарзан, уже поднявшись на ноги, осмотрелся по сторонам. У выхода из каньона, на тропе, которая являлась единственным путем к спасению, собралось около сотни воинов. В одиночку он, может быть, и смог бы прорваться, но вдвоем это было невозможно. Он покачал головой и тихонько шепнул: -- Жди. Через мгновение Красный Цветок Зорама скрылась в темной пещере Клови. -- Что же касается тебя, чужеземец, пока собрание не решит, как с тобой поступить, -- ты наш пленник. Иди в пещеру и жди приговора. Десяток воинов закрыли дорогу к свободе. Тарзан был уверен, что собрание выскажется в его пользу, и когда огласят решение, воины с восторгом будут приветствовать его. Но если сейчас рвануться по тропе и попытаться скрыться, он будет немедленно схвачен ими же. Момент становился критическим. Наконец Тарзан решил подчиниться, оставив надежду на немедленное освобождение. Уныло поплелся он ко входу в пещеру. Видимо, придется разочаровать Красный Цветок Зорама, сестру Таора и друга Джейсона. XII ФЕЛИАНСКИЕ ТОПИ Когда Джейсон Гридли бросился к высокому воину, приготовившемуся к отражению нападения гигантской рептилии, он вдруг подумал, что картина эта ему уже знакома. Стегозавр юрского периода. Воин спокойно стоял, сжимая в левой руке нож, а в правой -- дротик. На его лице не было заметно ни тени страха, лишь готовность постоять за себя. Стрелять с такого расстояния было бесполезно, но Гридли решил, что незнакомые звуки могут хоть на некоторое время отвлечь внимание чудовища. Он дважды выстрелил, спускаясь вниз по каньону. Стегозавр, заслышав хлопки выстрелов, повернулся и, заметив нового врага, поднял свой хвост, как копье, по направлению к Джейсону. Воин тоже услышал выстрелы и, заметив Гридли, рванулся к нему, пытаясь защитить от страшного оружия чудовища. Первобытный человек знал, что в трудную минуту помощь можно ожидать только от своих соплеменников, а этот пришелец вместо того, чтобы броситься наутек от рычащей громадины, отвлекает ее внимание. И он поспешил на помощь. Прежде чем Гридли сумел разобраться в обстановке, огромный хвост чудовища, рассекая воздух, как боевая палица, обрушился на землю совсем рядом. Джейсон принялся торопливо стрелять сразу из обоих кольтов, метясь в голову и стремясь поразить крошечный мозг рептилии. Некоторые выстрелы достигли цели, и страшилище медленно осело на землю, испуская крик ярости и боли. Однако спустя несколько минут оно вновь поднялось на ноги, и вновь смертоносный хвост взметнулся в воздух. -- Обходи его с боку! -- крикнул воин. -- Я зайду с другого! Где твой дротик? Этого зверя одним шумом не убьешь! Гридли метнулся в сторону, улыбаясь про себя наивности аборигена. Воин стал заходить с другого бока, но прежде чем он успел метнуть свой дротик, Джейсон несколькими точными выстрелами поразил чудовище. Стегозавр замертво рухнул на землю. -- Он мертв? -- удивился воин. -- Что же его убило? Ведь ни ты, ни я не успели метнуть свои дротики. Джейсон показал кольт. -- Вот это его и убило. -- Звуком нельзя убить. Крик синдара еще никому не приносил вреда. -- А он убит не звуком. Если ты внимательно осмотришь голову чудовища, ты поймешь, что бывает, когда начинает говорить мое оружие. Воин с уважением посмотрел на Гридли. -- Кто ты? И что делаешь во владениях Зорама? -- Боже мой! -- воскликнул Гридли. -- Так я в Зораме? -- Да. -- А ты из племени Зорама? -- Да. А ты кто? -- Скажи, ты знаешь Джану -- Красный Цветок Зорама? -- радостно воскликнул Джейсон. -- Что тебе известно о Красном Цветке Зорама, чужеземец? -- насторожился вдруг воин, и лицо его побледнело. -- Ответь, как зовут тебя в той стране, откуда ты пришел? -- Мое имя Гридли. Джейсон Гридли, -- ответил американец. -- Джейсон! Джейсон Гридли! Скажи же, где Красный Цветок Зорама? Что ты с ней сделал? -- Где она -- я не знаю. Нас разлучила буря, и с тех пор я ищу ее. Но откуда тебе известно мое имя? -- Я долго шел за тобой, но во время бури вода смыла твои следы, -- ответил воин, -- Зачем ты преследовал меня? -- Ты был вместе с Красным Цветком Зорама, и я шел за тобой, чтобы убить тебя. Но он сказал, что ты не сможешь принести Джане вреда. Он сказал, что она пошла за тобой по доброй воле. Это правда? -- Да. Она шла со мной по собственному желанию, а потом раздумала и оставила меня. Я не сделал ей ничего дурного. -- Похоже, он был прав. Что ж, подождем, пока я не отыщу ее, и если ты не обидел ее, я не трону тебя. -- Но кого ты называешь "он"? -- спросил Джейсон. -- На Пеллюсидаре никто не знает меня. -- Слышал ли ты когда-нибудь о человеке по имени Тарзан? -- Тарзан! -- воскликнул Гридли. -- Ты видел Тарзана? Он жив? -- Я видел его. Мы вместе охотились и шли следом за вами. Но сейчас его уже нет в живых. -- Неужели! Ты уверен в этом? -- Да. Он погиб. -- Как это случилось? -- Мы пересекали вершину гор, его схватил синдар и унес. Тарзан погиб... Гридли с трудом понимал слова воина. Он не мог поверить, что этот отважный, мужественный человек мертв. Он не мог представить, что в этом сильном загорелом теле больше не бьется такое храброе благородное сердце. -- Ты любил его? -- спросил воин, взглянув на окаменевшего Гридли. -- Да. -- Я тоже. Но ни Тар-гуш, ни я не могли спасти его. Синдар так быстро схватил его, что мы даже не успели воспользоваться оружием. -- Тар-гуш... Кто это? -- Сагот. Один из тех волосатых людей, которые живут в лесу. -- И он тоже был с вами? -- удивился Гридли. -- Да. Они были вдвоем, когда я их встретил. Но теперь Тарзан погиб, а Тар-гуш вернулся в свою страну. Я же отправился на поиски Красного Цветка Зорама. Ты спас мне жизнь, чужестранец, но я не знаю, что ты сделал с Джаной. Может, ты убил ее? Мне это не известно. Что же делать? -- Я тоже ее ищу. Давай искать вместе, -- предложил Гридли. -- Тогда, если мы ее отыщем, она сама скажет, убивать тебя или нет! -- обрадовался воин. Естественно, Гридли тут же вспомнил, как рассердилась на него Джана. Пожалуй, она захочет расправиться с ним своими собственными руками. Впрочем, она может попросить об этом воина, видно, он ей больше по сердцу, а когда он обо всем узнает, то с легкостью исполнит приговор. -- Я иду с тобой, -- решился Джейсон. -- Если я обидел Джану, ты убьешь меня. Как твое имя? -- Таор, -- ответил воин. Девушка рассказывала Гридли о своем брате, но даже если она и называла его имя, американец просто не запомнил его и теперь решил, что Таор -- избранник Джаны. Чем больше он размышлял над этой темой, тем сильнее укреплялся в своем предположении. Если Таор был ее мужем, становилась понятной и его реакция на возможную гибель Джаны. Но почему-то эти мысли приводили Джейсона в ярость. Значит, с ее стороны это был обычный женский флирт! Она просто смеялась над ним! Маленькая бестия! Она старалась влюбить его в себя, а сама уже была замужем. Некоторое время Гридли отчаянно злился, но потом природное благоразумие взяло верх, и он грустно улыбнулся. -- Где вы расстались с Джаной? -- спросил Таор. -- Мы могли бы вернуться к тому месту и поискать следы. -- Боюсь, я не могу сориентироваться -- у меня нет компаса, -- ответил Гридли. -- Последний раз я видел ее, когда она взбиралась по узкому ущелью. Если ты знаешь это место, мы можем начать поиски оттуда. -- Я знаю эту расщелину, -- ответил Таор. -- Если двое фелианцев, о которых ты рассказывал, остались в живых и проникли в это ущелье, они наверняка поймали Джану. Мы обыщем все вокруг и если не отыщем ее, спустимся в низину, в страну фелианцев. Они отправились в путь, и поскольку время для Таора не имело значения, они шли без устали, лишь изредка делая привалы, чтобы поесть и отдохнуть. Гридли не верил, что можно найти следы Джаны. Джейсон познакомился с Таором поближе, и подозрительность сменилась симпатией, хотя чувство ревности не покидало его. Они редко говорили о Джане, но думали о ней постоянно. Джейсон вновь и вновь перебирал в памяти подробности их совместного путешествия. Никогда в жизни он так не скучал по женщине. Он старался забыть о ней, пытался вспоминать Цинтию Френсис или Барбару Грин, но образ прекрасной Джаны стоял перед глазами. Даже мысли о Тарзане, ван Хорсте, Мувиро не могли заслонить его. В свою очередь и Джейсон пришелся по душе Таору. Наконец они пришли к ущелью, но следов нигде не было видно. И никаких признаков присутствия Джаны. -- Надо спускаться в низину, -- решил Таор. -- В страну Фели. Даже если мы не сумеем найти Джану, мы сможем за нее отомстить. Мысль, содержащая в себе зерно примитивной справедливости, показалась Гридли вполне естественной. Они спустились на землю Фели, и сердце каждого горело жаждой мести. Низина заросла огромными деревьями, но животный мир был здесь помельче. Правда, однажды им довелось стать свидетелями схватки траходона и динозавра, которые щелкая страшными зубами бились не на жизнь, а на смерть. Удача сопутствовала им, и они успешно продвигались вперед. Джейсон не мог представить себе, как люди живут в такой чащобе, пусть даже фелианцы. -- Человек не может жить в таком лесу, -- сказал он Таору. -- Страна Фели где-то в другом месте. -- Нет, -- не согласился спутник. -- Сюда нередко спускались наши воины, чтобы отбить похищенных женщин, и рассказывали об этом крае. -- Возможно, ты и прав, но я все равно не представляю, как могут тут жить люди. Я поверю только тогда, когда увижу кого-нибудь из них своими собственными глазами. -- Потерпи, скоро увидишь. -- Почему ты так думаешь? -- Взгляни вниз, и ты увидишь то, что я ищу. Гридли посмотрел в указанном направлении, но кроме ручья ничего не заметил. -- Именно этот ручей я и ищу, -- сказал Таор. -- Все, кто здесь побывал, утверждают, что фелианцы селятся на правом берегу реки, в которую впадает этот ручей. Свои жилища они строят на возвышенности подальше от диких зверей. Жить возле реки -- совсем неплохо. Они двинулись вперед, соблюдая все меры предосторожности, так как деревня могла появиться в любую минуту, но прошло немало времени, прежде чем Таор остановился и предостерегающе поднял руку. Сквозь стволы деревьев Джейсон разглядел каменистое плато. Было ясно, что территория расчищена и обработана руками человека. Вдалеке виднелся лишь один дом, если это сооружение можно было вообще назвать домом. Уложенные горизонтально бревна образовывали стену. Перпендикулярно им располагались бревна меньшего диаметра. Щели в нижней части стены были замазаны глиной. Подойдя чуть ближе, они обнаружили еще три таких же хижины. Подножие холма утопало в растительности, а на склонах и на вершине деревья были выкорчеваны. Пробраться к хижинам, оставаясь незамеченным, было абсолютно невозможно. Таор был уверен, что их уже давно обнаружили. Небольшие отверстия в стенах хижин позволяли просматривать все подходы к селению. -- Ну, что теперь будем делать? -- спросил Джейсон. Таор задумчиво разглядывал кольты Гридли. -- Что-то давно молчат твои шумные помощники, несущие смерть. Похоже, только с их помощью мы сумеем освободить Джану или отомстить за нее. -- Тогда пошли, -- решительно произнес Гридли. Бок о бок они двинулись к деревне, не подозревая, что за ними пристально наблюдают из-за деревьев, росших вдоль берега реки, несколько пар злобных глаз, сверкающих на волосатых лицах... XIII ХОРИБЫ Аван расставил часовых перед входом в пещеру, и, когда Тарзан захотел войти внутрь, его остановили. -- Стой, куда идешь? -- В пещеру, -- ответил Тарзан удивленно. -- Зачем? -- спросил часовой. -- Я хочу спать, -- объяснил Тарзан. -- Раньше я свободно входил сюда и мне никто не препятствовал. -- Аван приказал, чтобы пришелец не подходил к пещере до тех пор, пока не закончится собрание воинов. В это время подошел сам Аван и приказал: -- Пусть войдет. Это я послал его сюда. Но обратно его не выпускай. Тарзан без лишних слов вошел в мрачную пещеру. Когда его глаза привыкли к темноте, он начал осматриваться в надежде отыскать Джану. Около дальней стены собрались женщины и дети, несколько воинов у входа о чем-то тихо разговаривали. В полном молчании Тарзан пробирался по пещере, пытаясь найти Джану. Девушка первой заметила его и тихонько свистнула. -- Как нам убежать отсюда? -- спросила она, пока Тарзан располагался рядом. -- Не знаю. Все, что мы в состоянии сейчас сделать -- это ждать развития событий и приложить все усилия, чтобы остаться в живых. -- Я думаю, что тебе в одиночку будет легче убежать, -- сказала Джана. -- Ты же не пленник. Ты свободно передвигаешься, ходишь среди воинов, наконец у тебя твое оружие. -- Увы, сейчас я тоже пленник, -- вздохнул Тарзан. -- Аван только что приказал, чтобы я оставался здесь до тех пор, пока собрание не решит мою судьбу. -- Да, твое будущее не внушает радости... Ясно, какая судьба ждет и меня. Но я им не дамся. Ни Карбу, ни кому другому. Они тихо переговаривались, потом замолчали, и каждый погрузился в свои мысли. Нарушив молчание, Джана принялась задавать Тарзану вопросы о том мире, из которого он пришел. Завязался долгий разговор. Джана не давала Тарзану передохнуть, засыпая его градом вопросов, ответы на которые не всегда понимала. Электричество и цивилизация, музыкальные инструменты и книги -- все это оказалось недоступно ее разуму. И как она ни старалась вникнуть в суть вещей, ей это не удавалось. Спавший неподалеку от них воин проснулся и принялся будить соседа. -- Просыпайся, пора на собрание. Проходя мимо Тарзана, он узнал его и спросил: -- А ты что тут делаешь? Это был Карб. Тарзан пристально и молча взглянул ему в лицо. -- Отвечай, если тебя спрашивают! -- рявкнул Карб. -- Ты не вождь. Можешь требовать ответа от своей жены или детей. Карб побледнел от гнева. -- Можешь идти, -- повелительно сказал Тарзан, указывая рукой на выход. После минутного колебания Карб повернулся и пошел к выходу, будя по дороге спящих воинов. -- Считай, что ты уже труп, -- грустно произнесла Джана. -- Про меня он давно все решил, так что хуже не будет, -- усмехнулся Тарзан. Опять наступило долгое молчание. Они знали, что в эти мгновения за стенами пещеры решается их судьба. Тарзан и Джана ждали. Вдруг в пещеру вбежал Овен. Он искал Тарзана. -- Собрание решило убить тебя, -- зашептал мальчик, приблизившись, -- а девушку отдать Карбу. Тарзан вскочил на ноги. -- Пока, -- крикнул он Джане. -- Сейчас или никогда. Если мы прорвемся к тропе, только самые быстроногие воины смогут нас перехватить. И если ты, Овен, мне друг, как ты говорил, то ты будешь молчать и дашь нам возможность использовать этот шанс. -- Я твой друг, потому-то я и здесь. Но тебе не добраться до тропы. Она уже перекрыта, и воины готовы к бою. Они знают, что ты вооружен, и уверены, что ты предпримешь попытку спастись бегством. -- У нас нет другого выхода, -- ответил Тарзан. -- Есть. Я знаю другой путь и покажу его вам. -- Где? -- спросила Джана. -- Идите за мной, -- сказал Овен и, отступив в темноту, скрылся в небольшом углублении в скале. Джана и Тарзан бросились следом. Ход в скале делался все уже и круче, так что передвигаться в темноте становилось все труднее. Наконец Овен остановился и с усилием убрал глыбу у себя над головой, открыв новый вход в лабиринт. -- Там дальше тропа, которая ведет на вершину горы. Только вождь и его старший сын знают об этой тропе. Если отец догадается, что это я указал вам дорогу, мне не миновать смерти, но я все предусмотрел. Когда меня хватятся и начнут искать, я буду уже мирно спать в своей пещере. Тропа крутая и опасная, но это ваш единственный шанс. Идите скорее. Я спасаю твою жизнь так же, как ты спас мою. С этими словами он оставил их, скрывшись в темноте. Тарзан еще некоторое время слышал его удаляющиеся шаги. Тарзан протиснулся в темное отверстие и протянул руку Джане. Они осторожно двинулись вперед, нащупывая ногами тропу. Обоим казалось, что они идут целую вечность, но ничего не меняется. Все так же не хватало воздуха, все так же сыпались из-под ног песок и камни. Однако в конце концов впереди забрезжил солнечный свет. -- В какой стороне находится Зорам? -- спросил Тарзан. Девушка показала и добавила: -- Но мы не доберемся до Зорама, двигаясь напрямик. Все тропы перекрыты Карбом и его воинами. Не думай, что они так легко позволят нам уйти. Они наверняка уже рыскают по всей округе. -- Это твои края, ты ориентируешься здесь лучше, чем я. Я выполню все, что ты скажешь. -- Надо спуститься с гор по направлению к Клови, -- продолжала Джана. -- Они будут искать нас именно в горах. Спустившись, мы тут же пойдем назад в сторону Зорама. Сейчас мы находимся над Зорамом. Нужно как можно скорее покинуть горы. Спуск занял немало времени, так как местность вокруг была незнакомая. Приходилось обходить пропасти и расщелины, неожиданно возникающие на пути. Они несколько раз ели, трижды спали, но сколько дней заняла дорога, Тарзан предположить не мог. -- Здесь обитает глор Каре, -- сказала однажды Джана. -- Это еще кто такой? -- Лучше с ним не встречаться. Это ужасное существо. Я его не видела, но некоторые воины Зорама с ним сталкивались. Он намного больше обычного человека. Обычно он лежит на земле и ни на кого не нападает, но уж очень он большой и страшный: две пары усов -- одна под носом, другая над глазами -- жуть! -- Судя по твоим словам, Джана, у него мало врагов, от которых ему приходится отбиваться, применяя свою силу. -- Только хорибы охотятся за его вкусным мясом. -- А это кто? Девушка вздрогнула. -- Люди-змеи, -- прошептала она. -- Люди-змеи? -- переспросил Тарзан. -- А как они выглядят? -- Ох, давай не будем о них говорить. Они отвратительны. Хуже, чем глоры. У них холодная кровь, и говорят, нет сердца. Им неизвестны нормальные человеческие чувства, они не знают ни дружбы, ни любви. Беглецы прошли еще около мили вниз по склону горы. Казалось, что все вокруг вымерло, что было необычно для Пеллюсидара. Однако чутье подсказывало Тарзану, что они были не одни. Он ощущал резкий запах, но не мог объяснить его природу. Вероятно, так пахли змеи. В целях безопасности Тарзан решил как можно скорее пересечь болотистую низменность и подняться в горы, ведущие в Зорам. Они были уже почти у цели, когда Джана вдруг схватила Тарзана за руку и испуганным жестом указала вперед. -- Глор! -- сдавленным голосом прошептала Джана. -- Надо лечь и затаиться в высокой траве. -- Он еще не заметил нас, -- возразил Тарзан. -- А может, ему до нас и дела нет. Невозможно описать невероятные размеры и устрашающий вид существа, представшего их взору. Первое, что пришло на ум Тарзану -- это сходство чудовища с грифами Пал-ул-дон. У него было два уса над глазами и два под носом, волосатый клюв и волосатое подобие шеи. Вокруг глаз -- четко обозначенные круги. Несомненно, это было огромное чудище юрского периода, так напоминающее грифов. Джана затаилась в траве и знаками призывала Тарзана сделать то же самое. Нагнувшись, он наблюдал за животным. -- Кажется, он учуял наш запах, -- тихо произнес Тарзан. -- Он стоит, задрав голову и принюхивается. Вероятно, он необычайно быстро бегает, что кажется невероятным для такого крупного зверя. Джана, он учуял запах, но, похоже, не наш. Ветер справа, а он смотрит влево. По-моему, я тоже ощущаю этот запах. Там передвигается что-то легкое и стремительное, и глор глядит в ту сторону. Слышу какой-то звук. Глор двинулся на звук, видимо, желая понять, что там такое. Тарзан следил за глором, прислушиваясь к звуку, который издавало еще не видимое существо. -- Кто бы там ни был, -- прошептал Тарзан, -- он пересекает наши следы. Они встретятся как раз позади нас. Джана, не шевелясь, лежала в траве, боясь привлечь внимание глора. -- Нужно убираться отсюда поскорее, -- шепнула она, -- пока нас не заметили. -- Группа всадников выходит из ущелья, -- продолжал наблюдение Тарзан. -- Но, Бог мой, на чем они едут! Приподнявшись, Джана посмотрела в ту сторону, в которую глядел Тарзан, и в ужасе прошептала: -- Это не люди. Это хорибы. И едут они на гороборах. Если они заметят нас -- мы погибли. Никто в мире не в состоянии убежать от них, ибо на всем Пеллюсидаре им нет равных в скорости. Замри. Наша единственная теперь надежда на то, что они нас не увидят. Заметив приближающихся хорибов, глор пронзительно взревел и, наклонив голову, бросился на врагов. Тарзан рассмотрел, что воины вооружены пиками. Рассыпавшись в цепь, они образовали полукруг и бросились в атаку. Все происходило невероятно быстро. Глор яростно заметался в кольце врагов, щелкая челюстями. Тарзан с недоумением размышлял, как же удастся хорибам свалить десятитонную громадину. Один из нападавших вырвался вперед и оказался ближе всех к глору. Тот бросился на него, пригнув голову и раскрыв страшную пасть. Круг на мгновение распался, затем сомкнулся вновь. Глор отскочил назад, видимо, ранив двух хорибов. Глор опять издал яростный рев и двинулся на таран, стремять разорвать цепь. Тарзан ужаснулся: если хорибам не удастся сдержать глора, обезумевшее животное помчится прямо в их сторону. Опустив клюв и тяжело дыша, глор истекал кровью, хлеставшей из десятка ран. С пиками наперевес к нему медленно приближались хорибы. Одновременно, все разом, они воткнули в тело животного свои пики и так же дружно отскочили назад. Израненный глор из последних сил попытался подняться, но через мгновение рухнул на землю замертво. Тарзан обрадовался, что сражение закончилось именно таким образом и раненый зверь не добрался до них, но вдруг он обнаружил, что, перестроив свои ряды, хорибы окружили их плотным кольцом. Вероятно, люди-змеи заметили их раньше, но не подали вида, пока вели битву с глором. -- Надо драться! -- решил Тарзан, и так как больше не было смысла прятаться, он поднялся в полный рост. -- Да, -- согласилась Джана, вставая рядом. -- Будем сражаться, хотя конец известен: их больше полусотни, а нас всего двое. Тарзан молча натянул тетиву. Хорибы осторожно окружали их, приглядываясь к новой жертве. Наконец цепь подошла совсем близко. Теперь Тарзан мог как следует рассмотреть людей-змей, восседающих на своих отвратительных "лошадках". Внешне хорибы немного напоминали людей: формой торса и конечностей. Их трехпалые ноги и пятипалые руки были похожи на лапы рептилий. Почти полностью их тела покрывала чешуя, хотя кисти рук, лицо и ноги производили впечатление кожистых -- такая мелкая на них была чешуя. Сходство со змеями дополняла окраска этого покрытия. На груди у каждого виднелся круг, пересекаемый восьмиугольником. На поясе у каждого из них в сыромятных ножнах висели костяные ножи, запястье украшали браслеты. Раскраска и орнамент указывали на то, что это были воины. Кроме ножей их вооружение составляли длинные пики с костяными наконечниками. Они восседали на своих неуклюжих лошадях -- амадонах третичного периода. Тарзан всмотрелся в хорибов и понял, почему о них говорили: "у них холодная кровь и нет сердца". Это были люди-рептилии. В свою очередь и хорибы рассматривали Тарзана и Джану своими немигающими глазами с отсутствующими веками. Впечатление от их взгляда было отвратительным. Вдруг один из хорибов сказал на чистом языке гилаков: -- Вы не можете убежать. Бросайте оружие! XIV ЧЕРЕЗ МРАЧНЫЙ ЛЕС Джейсон Гридли торопливо поднимался вверх по склону холма к селению, в котором он надеялся отыскать Красный Цветок Зорама. Рядом бежал Таор, готовый с оружием в руках вызволить сестру из плена. В это время из-за деревьев за ними наблюдали несколько волосатых, устрашающего вида, мужчин. Таор был крайне удивлен, что из дома, к которому они приближались, не доносилось ни звука. -- Будь начеку, -- предупредил он Джейсона. -- Как бы нам не попасть в западню! Они подкрались к дому. Гридли заглянул внутрь. -- Здесь никого нет! -- крикнул он. -- Дом разрушен. -- Посмотрим в других, -- отозвался Таор. Но и другие хижины были пусты. -- Они ушли, -- сказал Джейсон. -- Похоже на то, -- согласился Таор. -- Но они должны вернуться. Давай спустимся вниз, спрячемся среди деревьев и дождемся их прихода. Не подозревая о грозящей опасности, они спустились с холма и вступили в лес по тропе, протоптанной фелианцами. Едва они оказались под кронами деревьев, на них моментально набросилось около десяти мужчин. В считанные секунды они были повалены на землю, обезоружены и связаны. Затем их грубо поставили на ноги, и глаза Джейсона расширились, когда он увидел, кто их пленил. -- Пресвятая дева! -- вскричал он. -- Мало того, что здесь на каждом шагу мамонты, птеродактили и динозавры! Никогда бы не подумал, что встречу капитана Кидда, Лаффита и сэра Генри Моргана в сердце Пеллюсидара! -- Что такое? -- прорычал один из напавших. -- Кто вы? Из какой страны? -- Из доброй старой Америки, из США, -- ответил Гридли. -- А вы сами-то кто такие, черт побери, и что вам от нас надо? Он обратился к Таору: -- Ведь это не фелианцы? -- Нет, -- произнес Таор. -- Впервые вижу этих странных людей. -- Нам все про вас известно, -- гаркнул один из длинноволосых мужчин. -- Не пытайтесь нас одурачить. -- Превосходно! Тогда отпустите нас, ведь мы идем с мирными намерениями. -- Как бы не так. Твоя страна постоянно воюет с корсарами. Ты -- сариан. Тебя выдало твое оружие. Я сразу понял, что ты из далекой Сари, как только увидел его. Кидд и Балф обрадуются встрече. А может, -- обратился он к спутникам, -- это сам Танар. Кто-нибудь знает -- его уже поймали в стране корсаров или нет? -- Меня не было, я в это время путешествовал, -- ответил один. -- Что-то не припомню. Но если это он, нам причитается приличное вознаграждение, -- отозвался второй. -- Должно быть, он вернулся на корабль. Не имеет смысла ждать, забираем этих плоскостопых. Отряд двинулся вдоль берега. Через некоторое время показался корабль, скрытый высокими деревьями и густым кустарником. Пленники ступили на борт, и корсары столкнули корабль в узкое русло реки. Корсары занялись своими делами, и Гридли смог наконец рассмотреть их получше. Они имели свирепый вид, головы повязаны платками, в ноздрях -- золотые кольца. Настоящие пираты! О корсарах он слышал от Перри, благодаря которому имел о них некоторое представление, однако воспринимал их все же как пиратов, знакомых с детства по книжкам. Таор приготовился к худшему, а Джейсон не терял надежды, поскольку из разговоров команды он уловил, что везут их в страну Корсарию, в тот самый город, куда был доставлен Дэвид Иннес, который первым отправился в экспедицию и стал императором Пеллюсидара. Собственно говоря, Гридли и затеял эту экспедицию, чтобы попасть именно в то место. Корабль стремительно двигался вниз по течению. Из росшего по берегам леса раздавались крики зверей, треск сучьев -- словом, там кипела жизнь. Деревья в лесу росли сплошной стеной, не пропуская солнечных лучей. В воде показались некие рептилии, и корсары встревожились, словно опасаясь чего-то. Они пристально вглядывались в воду, как будто ожидая чьего-то появления. Всем были розданы весла, включая пленников, и корабль полетел вперед. Корсары совершенно игнорировали правый берег и в то же время не спускали глаз с левого. Джейсон ломал голову над причиной для их тревоги. Через какое-то время корсары заметили, что пленники совершенно обессилели, и забрали у них весла. Джейсон попытался прикинуть, сколько времени находится в пути корабль. Судя по всему, долго, хотя люди не спали и не ели. Джейсону и Таору тоже не давали есть. Выбившись из сил, они рухнули на голые доски палубы, и в тот же миг раздались взволнованные крики: -- Вот они! Гребите вовсю! Если прорвемся, мы спасены! Джейсон с трудом поднялся и стал смотреть туда, куда указывал длинноволосый корсар. Остолбеневший Джейсон не мог даже подыскать названия для тех существ, что приближались к кораблю на большой скорости. Похожие на людей, они взгромоздились на спины рептилий -- это Джейсон видел отчетливо. "Всадники" были вооружены длинными копьями, а их так называемые "лошади" резво двигались к судну, рассекая воду. Когда расстояние между ними и кораблем сократилось, Джейсон увидел, что это не люди, хотя имелось немалое сходство. Головы этих тварей напоминали головы ящериц. -- О Боже! -- вырвалось у Джейсона. -- Что это? Приподнявшийся на локте Таор шепотом ответил: -- Это хорибы. Лучше сдохнуть, чем оказаться у них в лапах. Тяжелый корабль шел навстречу мерзким существам. Расстояние неумолимо сокращалось. И в тот миг, когда должно было произойти столкновение, тишину вдруг разорвали выстрелы -- корсары взялись за аркебузы. Хорибы расступились, пропуская корабль, и стали окружать его с бортов. Извергая пламя и дым, акребузы поливали чудовищ свинцовым огнем. Но на месте убитого хориба возникали два новых. Твари подошли вплотную к судну, и корсары, побросав весла, залегли на дне корабля. Хорибы схватились за свои длинные копья, и началась бойня. Безоружные Джейсон и Таор оказались в глубокой луже крови, среди оторванных ног и рук, в окружении искалеченных и мертвых тел. Аркебузы не затихали, но корабль уже лишился управления. Его зацепили хорибы и стали подтягивать к берегу. Змееподобные люди прыгали со спин рептилий на борт и расправлялись с уцелевшими. Наконец резня завершилась. Из корсаров в живых осталось только трое, в их числе и капитан Лайо. Хорибы скрутили им руки за спиной и приступили к обходу корабля, закалывая раненых. Джейсону и Таору повезло -- им также связали руки. Собравшись вместе, хорибы, похоже, решили передохнуть. Гридли глядел на чудовищ, еле сдерживая свое отвращение. Суровые корсары и те содрогались от одного вида тварей. -- Как думаешь, почему нас не убили? -- спросил Джейсон. Лайо пожал плечами. -- Кто их знает. -- Не иначе как отдадут нас на съедение своим женщинам и детям. -- Откуда ты взял? -- спросил Лайо. -- Просто я знаю их повадки, хотя вижу в первый раз. Ведь это -- хорибы, люди-змеи. Они курсируют по реке между Рела Ам и Гиера Корса. Наблюдавший за хорибами Джейсон неожиданно отметил про себя удивительную способность чудовищ менять свою окраску. Во время сражения они имели бледно-голубой оттенок, а как только расположились на отдых, чешуя их сделалась красноватой. Джейсон глядел на них как завороженный. Хорибы разлеглись на земле, но Джейсон не мог определить, спят они или бодрствуют, поскольку глаза их не закрывались. Лежа на коричневатой земле, они были почти не различимы, сливаясь с ней по цвету. Джейсон заснул, и ему приснился кошмарный сон, в котором он сражался с хорибами. Проснулся он от острой боли в плече: возле него стоял хориб и колол его острой пикой. -- Чего расшумелся, -- сердито произнес хориб. Остальные тоже задвигались, поднимаясь с земли. -- Вставай! -- приказал хориб, прервавший сон Джейсона. -- Я решил развязать пленников. Убежать вы все равно не сможете, а если кто и попытается, того мы убьем. Пошли! -- И хориб освободил руки Джейсона. Для Гридли все эти твари были на одно лицо, и он с удивлением отметил, что они различают друг друга. -- Залезай! -- Хориб указал на горобора. -- Садись ближе к шее. Джейсон подчинился. Уселся на скользкую холодную спину и обхватил голыми ногами шею "лошади", содрогаясь от омерзения. Человек-рептилия разместился сзади. Устроив таким образом всех пленных, твари направились в сумрачный лес, двигаясь на удивление быстро. -- Что вы намерены с нами сделать? -- поинтересовался Гридли, спустя некоторое время. -- Сперва вас посадят на яйца, а потом скормят нашим женщинам и детям, -- ответил хориб. -- Пока они сыты -- их накормили рыбой и глором. Гилаки для них -- лакомство. Джейсон замолк, на душе сделалось гадко. Сидеть на яйцах и быть потом съеденным -- такая перспектива не внушала оптимизма. По сторонам мелькали деревья. В какой-то миг боковым зрением Гридли увидел Таора, но вступить с ним в разговор не удалось. Вскоре впереди засверкала гладь голубого озера. Оказавшись вблизи, Гридли разглядел в воде змеевидных людей, направляющихся в их сторону. Самки рептилий, такие же омерзительные, как и самцы, едва отличались от последних. Единственное различие -- отсутствие усов и боевой раскраски, от чего они выглядели какими-то голыми. Пленников ссадили с "лошадей" и отвели на высокий берег. Возле воды в грязи лежали самки, оберегающие яйца. Яйца были наполовину погружены в прибрежную жижу и замазаны сверху той же грязью. Повсюду виднелись небольшие гнезда, вокруг которых копошилось множество крохотных хорибов, только что вылупившихся из яиц и старающихся выбраться на сухое место. Они были предоставлены сами себе -- никакого внимания со стороны взрослых. Новорожденные хорибы походили на ящериц, извивающихся в тщетных попытках вскарабкаться на берег. Подъехавший к гнезду первый хориб, перед которым сидел Таор, неожиданно обхватил рукой голову спутника, зажав ему нос и рот, и нырнул в озеро вместе со своей жертвой. Гридли со страхом глядел, как в водной пучине исчезает его товарищ. На этом месте в мутной воде озера Гридли заметил отверстие. Через секунду тем же путем последовали Лайо и оба корсара вместе со своими стражниками. Джейсон отчаянным усилием попытался вырваться из цепкой хватки мягких пальцев, но холодные руки держали его крепко. И вот уже холодная ладонь легла ему на лицо, и в следующий миг Гридли почувствовал, как над головой сомкнулись теплые воды озера. Гридли сопротивлялся изо всех сил, надеясь, что хориб вернет его на поверхность, однако тот продолжал тащить его сквозь липкую грязь. Казалось, легкие вот-вот разорвутся от нехватки воздуха. Перед глазами поплыли огненные круги. Сейчас он потеряет сознание. Вдруг хориб снял с его лица руку, освободив рот и нос. Джейсон судорожно глотнул воздух и ощутил, что лежит, словно в постели, в теплой грязи, но не в воде. Вокруг стоял непроглядный мрак. Пошарив подле себя рукой, Гридли нащупал чьи-то мягкие тела. Затем раздалось бульканье льющейся воды, и наступила тишина. Могильная тишина. XV В ПЛЕНУ Осознав бессмысленность сопротивления, Тарзан опустил оружие. -- Что вы сделаете с нами? -- спросил он хориба, велевшего убрать оружие. -- Заберем с собой, там вам дадут еды, -- ответил хориб. -- От нас, хорибов, не уйти. Это еще никому не удавалось. Тарзан колебался. -- Нужно подчиниться, -- прошептала подошедшая к нему Джана. -- Сейчас бежать бесполезно, их слишком много. Надо пойти с ними, а потом попробовать убежать. Тарзан кивнул и сказал хорибу: -- Мы согласны. Они сели на шеи гороборов, за каждым из них пристроился воин, и группа двинулась к мрачному лесу, из которого вышли Джана и Тарзан. Идя к восточной части подножия гор Синдара, они оказались возле реки -- Реки Сумерек (Рела Ам). Хорибы атаковали корсаров как раз около места слияния двух рек. Они проделали миль пятьдесят, хотя на Пеллюсидаре определить точное расстояние не представлялось возможным. Пока Тарзана с Джаной везли на гороборах по лесу, в сотнях миль от них в кромешной тьме очнулся Джейсон Гридли. -- Боже! -- произнес он. -- Кто это? -- послышалось из темноты, и Джейсон узнал голос Таора. -- Я, Гридли, -- отозвался Джейсон. -- Где мы? -- спросил другой голос, принадлежащий Лайо. -- Ну и темень! Скорее бы уже они нас сожрали, -- произнес третий голос. -- Не волнуйся, за этим дело не станет, -- раздался четвертый. -- Значит, мы снова вместе! -- воскликнул Джейсон. -- А я-то думал, что нам крышка, когда нас по одному затаскивали в воду. -- Но где же мы? -- спросил кто-то из корсаров. -- Что это за дыра, в которую нас запихнули? -- В моей стране эти громадные рептилии зовутся крокодилами, -- сказал Джейсон. -- И они строят гнезда из ила, который достают со дна реки. С поверхности имеется лишь один вход. Именно в такой дыре мы и находимся. -- Может, попытаться всплыть? -- предложил Таор. -- Попытаться можно, но они нас обнаружат и затащат обратно. -- Выходит, мы должны барахтаться в этой грязи и дожидаться, пока нас сожрут эти твари? -- вскричал Лайо. -- Нет, -- произнес Джейсон. -- Необходимо продумать план побега. Наступила тишина. -- Как вам кажется, здесь, кроме нас, есть еще кто-нибудь? -- Гридли понизил голос. -- Как будто слышно только наше дыхание. Придвиньтесь-ка ко мне поближе. Все сгрудились вокруг Джейсона. -- У меня возникла идея, -- шепотом начал он. -- Наверху я обратил внимание на то, что лес растет на самом берегу озера. Если прорыть до него тоннель, мы сможем убежать. -- А лес в какой стороне? -- поинтересовался Лайо. -- Можно лишь предполагать, -- ответил Джейсон. -- Вполне вероятна ошибка, однако такой шанс упускать нельзя. Думается, мы находимся прямо напротив того места, где расположен вход. -- Давайте копать немедленно! -- воскликнул один из корсаров. -- Погодите, я схожу на разведку, -- сказал Таор. Под покровом темноты он пополз к входу. Наконец, все принялись за работу. В сердцах узников вспыхнула надежда. Люди под началом Гридли копали каждый в своем месте, чтобы при выходе их труднее было бы схватить. Через какое-то время они почувствовали под коленями землю и обнаружили, что находятся в узкой и длинной пещере, предположительно тянувшейся вдоль берега. Землю было решено разбрасывать вокруг равномерным слоем, чтобы хорибы ни о чем не догадались. Почва, к счастью, оказалась мягкой и податливой. Копали, естественно, руками. Работали с остервенением, из последних сил. Послышалось шуршание тел и плеск воды. Это приплыли хорибы с едой для пленников. Все замерли. Хорибы почуяли неладное. В пещере, насколько они могли разобрать во мраке, что-то происходило. Однако хорибы не рискнули соваться в темноту, и поспешно убрались восвояси. Земляные работы были в самом разгаре. Силы людей иссякали. Но настал миг, когда забрезжила надежда на благополучный исход. Джейсон решил подстраховаться и велел отыскать корни деревьев, чтобы вылезти между ними. Пятеро пленников копошились в непроглядном мраке под землей, а тем временем над горами Синдара парил корабль 0-220. -- Они здесь не проходили, -- заключил Запнер. -- Скорее всего, ты прав, -- произнес Хайнс. -- Давайте искать в другом направлении. -- Боже мой! -- воскликнул Запнер. -- Знать бы только, в каком именно! Хайнс покачал головой. -- Искать можно всюду. -- И я так считаю, -- подхватил Запнер и взял курс на Гиера Корса. Корабль двигался к юго-востоку над лесной чащей, сквозь которую пробирались Тарзан с Джаной, плененные рептилиями. Если бы Запнер знал об этом! Но корабль продолжал полет на юго-восток, а внизу медленно двигались пленники, размышляя о своей несчастной участи. Стоило Тарзану оказаться в лесу, как он понял, что убежать проще простого. Соскочить со спины горобора, броситься в кусты, взобраться на дерево и -- свобода! На деревьях хорибам за ним не угнаться. Но оставить Джану на произвол судьбы он не мог, как не мог и поделиться с ней своим планом, ибо кругом было полно хорибов, что исключало разговор даже шепотом. Впрочем, вряд ли девушка сможет двигаться с той же скоростью, что и он. Если бы он сумел подобраться к Джане, то схватил бы ее на руки, вскинул на плечи и оторвался бы от погони. Для этого нужно дождаться благоприятного момента. Вскоре они вышли к западному концу озера, где кишмя кишели хорибы. Изнемогавший от нетерпения Тарзан увидел наконец путь к спасению. Он рассчитывал быстротой своих действий застать чудовищ врасплох и тем самым выиграть несколько секунд. Этого будет вполне достаточно, чтобы схватить Джану и помчаться к деревьям, что возвышались на краю деревни. Нервы его были напряжены до предела. Он никогда бы не подумал, что может так сильно волноваться. Однако в тот миг, когда он приготовился было спрыгнуть со спины горобора, до него донесся некий запах. Тарзан сразу понял, в чем дело. Запах доносился откуда-то спереди. Мысли лихорадочно заработали. Нельзя терять ни минуты, надо действовать. Знакомый запах усиливался. Тарзан сознавал, что сейчас им вдвоем не уйти, однако имелся другой путь. Они будут спасены! Хориб сидел за Тарзаном почти вплотную. Одной рукой он держал "уздечку", вторая оставалась свободной. Тарзану предстояло действовать молниеносно, чтобы хориб не успел вцепиться в него незанятой рукой. Тарзан принялся всматриваться в поисках подходящего места и вскоре заметил большой куст -- то, что надо! С него -- на дерево. Вот оно -- спасение! Тарзан пружинисто вскочил на ноги и в следующий миг оказался на дереве. Все это заняло две-три секунды, и когда хорибы пришли в себя от неожиданности, было уже поздно. Тарзан удалялся по верхней террасе, образованной верхушками деревьев. Джана ехала чуть сзади, и поэтому побег Тарзана произошел у нее на глазах. Сердце ее замерло. Впервые в жизни она испытала самый настоящий страх при мысли, что осталась одна среди чудовищ. Она почувствовала себя брошенной. Тарзана Джана не винила -- он использовал появившийся шанс. Напротив, она даже порадовалась за Тарзана. И все же в глубине души она чувствовала, что Джейсон никогда не бросил бы ее в такой ситуации. Тарзан ориентировался лишь по запаху и спешил что было сил, перескакивая с ветки на ветку. Хорибов нужно было опередить во что бы то ни стало. Отойдя на значительное расстояние, Тарзан стал спускаться к земле. Знакомый запах будоражил его. Он обнаружил, что искал. Спрыгнув с дерева, Тарзан предстал перед десятком темнокожих воинов, которых снарядили с корабля на поиски Тарзана. Воины застыли в изумлении, выпучив глаза. Затем рухнули на колени и стали ползать вокруг него, целуя ему руки и проливая слезы счастья и умиления. -- О, Бвана, Бвана! -- причитали они. -- Маланда любит своих детей. Он вернул нам Большого Бвану в целости и сохранности. -- Я с вами, дети мои! -- провозгласил Тарзан. -- Скоро здесь появятся люди-змеи. С ними девушка, их пленница. Слава Богу, у вас есть оружие, остается надеяться, что у вас достаточно патронов. -- Мы их берегли. Стреляли только из луков. -- Прекрасно. Теперь они придутся очень кстати. Корабль далеко отсюда? -- Не знаю, -- отозвался Мувиро. -- Не знаешь? -- разочарованно протянул Тарзан. -- Мы заблудились. Теперь вот бродим, ищем корабль. -- А как вы вообще очутились вдали от него, и почему вы одни? -- Нас послали на ваши поиски, Бвана. С нами пошли Гридли и ван Хорст. -- А они где? -- Еще давно, я даже не могу сказать, как давно, нам пришлось расстаться. Гридли мы не видели с тех пор. А куда делся ван Хорст, неизвестно. Наверное