Эдгар Райс Берроуз. Тарзан и человек-лев --------------------------------------------------------------- Переводчик: В. Анисимов, 1992 г. Изд: Литературно-художественное издание. Повести. А/о "Принтэст", 1992 г. OCR, spellcheck: М. Пономарев aka MacX --------------------------------------------------------------- I. СОВЕЩАНИЕ Мистер Милтон Смит, заместитель начальника производственного отдела киностудии, проводил совещание. В глубоких мягких креслах удобно устроились шесть человек. Кресло самого мистера Смита стояло за большим столом, но в силу своего пылкого темперамента и бурного воображения он редко садился в него. Будучи творческой личностью, мистер Смит нуждался в свободе и пространстве, чтобы точнее изложить свои мысли, поэтому даже это большое кресло было слишком мало для него. Проводя подобные совещания, он чаще расхаживал по кабинету, чем восседал за столом. При этом он жестикулировал руками так же быстро, как и говорил. - Это будет поразительно! - убеждал он своих слушателей. - Никаких искусственных джунглей, никаких комбинированных звуковых эффектов, никаких беззубых старых львов, которых любой зритель в Штатах узнает с первого взгляда. Нет, господа! Все должно быть натурально! В кабинет вошла секретарша и прикрыла за собой дверь. - В приемной ожидает мистер Орман, - сообщила она. - Отлично! Пригласите его, пожалуйста. Мистер Смит потер руки и повернулся к остальным. - Не иначе, мысль об Ормане была ниспослана мне свыше, - воскликнул он. - Вот человек, который сделает этот фильм. - Вы как всегда прозорливы, босс, - сказал один из присутствующих, - это очень удачный выбор. Сидевший рядом с говорившим мужчина наклонился и шепотом спросил: - Л я думал, что это вы предложили боссу кандидатуру Ормана. - Ну и что с того? - ответил тот еле слышно. Снова открылась дверь, и в сопровождении секретарши в кабинет вошел высокий загорелый человек. Смит подошел к нему и пожал руку. - Рад тебя видеть, Том, - сказал он. - Мы не встречались с тобой с тех пор, как ты вернулся с Борнео. Ты неплохо там поработал. Но я припас для тебя кое-что получше. Ты слышал о последнем фильме кинокомпании "Суперлатив Пикчерз" о приключениях в джунглях? О его кассовом успехе? - О кассовом успехе слышу постоянно с тех пор, как вернулся, но самой картины не видел. По-моему, сейчас все бросились снимать фильмы о приключениях в джунглях. - Видишь ли, фильмы бывают разные. Мы собираемся делать настоящий. В том "шедевре" все сцены были сняты в радиусе двадцати пяти миль от Голливуда, за исключением нескольких натуральных африканских, а о звуковом оформлении я уже и не говорю! - Смит состроил презрительную гримасу. - А мы где будем снимать? - спросил Орман. - В радиусе пятидесяти миль от Голливуда? - Нет, мой дорогой! Мы решили послать съемочную группу в самое сердце Африки, прямо в... э-э-э... Как называется этот лес, Джо? - Лес Итури. - Вот-вот, прямо в лес Итури со звукозаписывающей аппаратурой и всем прочим. Подумай об этом, Том! Ты будешь работать с натуральным материалом: настоящие туземцы, животные, звуки. Ты снимаешь жирафа и одновременно записываешь его звуки... - Милт, для этого не потребуется звукозаписывающей аппаратуры. - Почему? - Жирафы вообще не издают никаких звуков, говорят, у них отсутствуют голосовые связки. - Разве? Ну это я так, к слову. Но, возьми, например, других животных: львов, слонов, тигров. Кстати, Джо в сценарии описал большие стада тигров. Это понравится публике. - Но в Африке тигры не водятся, - не унимался постановщик. - Ты в этом уверен? - Абсолютно, - ухмыльнулся Орман. - Что это значит, Джо? - спросил Смит, повернувшись к сценаристу. - Но, шеф, вы же сами говорили, что хотите видеть большие стада тигров. - Да? Ну, Бог с ними. Сделаем большие стада крокодилов. - И вы хотите, чтобы я все это снимал? - спросил Орман. - Ну конечно! Наш фильм принесет тебе славу. - В этом я сильно сомневаюсь, но все же принимаю ваше предложение, - я еще никогда не бывал в Африке. А грузовики со звукозаписывающей аппаратурой туда доставить реально? - Мы как раз здесь и собрались, чтобы обсудить все эти проблемы, - сказал Смит. - Мы пригласили на совещание майора Уайта. Вы еще не знакомы? После того как Орман и Уайт были представлены друг другу и обменялись рукопожатием, Смит продолжил: - Майор опытный охотник и хорошо знает Африку. Он поедет с вами в качестве технического советника. Как вы думаете, майор, можно ли доставить звукозаписывающую аппаратуру в лес Итури? - Сколько она весит? Если больше полутора тонн, то вряд ли. - Вот тебе и раз! - воскликнул звукорежиссер Кларенс Нойс. - Каждая из этих установок весит семь тонн, а у нас их две. - Это невозможно! - сказал майор. - А генератор? - не успокаивался Нойс. - Его вес девять тонн! Майор развел руками. - Поверьте, джентльмены, это действительно невозможно. - Том, ты сможешь сделать это? - спросил Смит и, не дожидаясь ответа, добавил: - Ты должен это сделать! - Попробую, - ответил Орман, - но вам придется раскошелиться. - Это само собой! - обрадовался Смит. - Теперь, когда все проблемы решены, позвольте мне рассказать о нашем фильме поподробнее. Джо написал потрясный сценарий. Итак, парень родился в джунглях и был воспитан львицей. Всю свою жизнь он провел среди львов и кроме них ни с кем не общался. Лев - царь зверей, а когда парень вырос, он стал царем львов и унаследовал власть над джунглями. Каков, а? - Что-то подобное я уже где-то слышал, - отозвался Орман. - Погоди, это еще не все, - продолжал Смит. - Самое интересное только начинается. Тут у нас появляется прекрасная девушка. Не замечая никого вокруг, она купается в лесном озере. А в это время мимо проходит человек-лев. Он еще никогда в жизни не видел женщины. Улавливаешь, Том, какой поворот сюжета? Публика будет в шоке! Смит расхаживал по кабинету, изображая описываемую сцену. Сначала он показал купающуюся девушку, затем человека-льва. - Ну как, здорово? - спросил он. - Джо великолепно все придумал. - Он всегда отличался богатым воображением, - сказал Орман. - А кто будет играть этого человека-льва, свободно расхаживающего среди хищников? Он не сдрейфит? - О, это настоящая находка! У него такая внешность, что все девчонки сойдут с ума. - Не только они, но и их бабушки, - добавил один из участников совещания. - Кто он? - Он победитель марафона. - Танцевального? - Нет, чемпион по марафонскому бегу. - Если бы эту роль предложили мне, я предпочел бы быть спринтером, а не стайером. Как его имя? - Стенли Оброски. - Стенли Оброски? - переспросил Орман. - Никогда не слышал о таком. - Тем не менее, он существует. Подожди, посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь его! Уверен, он справится с ролью! - В каких фильмах он снимался? - спросил постановщик. - Видишь ли, - ответил Смит, - это будет его первая роль, но фигура у него потрясающая. Я приготовлю для тебя все материалы о нем. - А кто еще войдет в состав экспедиции? - Главную роль сыграет Наоми Мэдисон, и... - Гм-м-м, Наоми жарко на тридцать четвертой параллели, а на экваторе она просто растает. - На роль ее отца, белого торговца, мы пригласили Гордона З. Маркуса. - А он справится? Не слишком ли он стар? - О! Он еще в хорошей форме. А белого охотника сыграет присутствующий здесь майор Уайт. - Боюсь, для актера я слишком хороший охотник, - заметил майор. - Полноте, - возразил Смит. - Все, что от вас потребуется, это быть самим собой. Так что не волнуйтесь. - Пусть постановщик волнуется, - добавил сценарист, - ему за это деньги платят. - И вешают на него всех собак, - буркнул Орман. - Но, Милт, вернемся к Наоми. Не спорю, она хороша в танцевальных номерах и в романтических фильмах о молодежи, но не представляю себе, как она будет выглядеть среди львов и слонов. - Вместе с нею поедет Ронда Терри, которая будет ее дублировать. - Бог мой! Да ведь Ронда сама может укусить льва, если ей прикажет постановщик. Кроме того, не забывайте, что она поразительно похожа на Наоми. - Думаю, Мэдисон это сходство будет льстить, - сказал сценарист. - Ошибаетесь, - возразил Смит. - Ладно, будь по-вашему, - прервал его Орман. - Кто еще входит в состав группы? Кто мой режиссер? - Билл Уэст. - О'кей. - Что касается материалов и участников экспедиции, то у вас будет человек тридцать пять - сорок. Кроме машин с генератором и звукозаписывающими установками вы получите двадцать пятитонных грузовиков и пять легковушек. Мы подбираем таких механиков и водителей, которые будут работать не за страх, а за совесть. Жаль, что ты не сам подбирал людей в экспедицию, но нам пришлось спешить. Все, кроме помощника постановщика, уже найдены. Его ты сможешь выбрать сам. - Когда мы отправляемся? - Дней через десять. - Ну и жизнь, - вздохнул Орман. - Шесть месяцев на Борнео, десять дней в Голливуде и снова на полгода в Африку! Между командировками вы не даете мне даже побриться! - Между выпивками, ты хотел сказать? - съязвил Джо. II. БЕЗДОРОЖЬЕ Шейх Абд аль-Хрэниэм и его смуглые спутники, сидя на своих низкорослых лошадях, молча наблюдали за тем, как две сотни чернокожих пытались перетащить платформу с генератором через илистое дно небольшой речки. Неподалеку Джеральд Бейн, прислонившись к дверце вездехода, заляпанного грязью, беседовал с двумя девушками, сидевшими на заднем сидении. - Как ты себя чувствуешь, Наоми? - спросил он. - Ужасно. - Снова лихорадит? - Всю дорогу с тех пор, как мы оставили Джиню. Как бы мне хотелось вновь оказаться в Голливуде, но я больше никогда не увижу его: я умру здесь! - Полно тебе! Это всего лишь простуда. Ты поправишься. - Вчера ночью ей приснился дурной сон, - сказала вторая девушка, - а Наоми верит в сны. - Замолчи! - воскликнула Мэдисон. - А ты выглядишь прекрасно, Ронда, - заметил Бейн. Ронда Терри согласно кивнула. - Мне кажется, что я почти счастлива. - Тебе бы лес валить, - съязвила Наоми, а затем добавила: - Ронда чисто физический тип, а мы, артисты, обладаем очень тонкой душевной организацией, и никому не дано понять, как мы страдаем. - Лучше быть счастливой коровой, чем несчастной артисткой, - рассмеялась Ронда. - Кроме того, она нарушает все договоренности, - продолжала Мэдисон. - Вчера мы должны были снимать первую сцену, но меня свалил очередной приступ лихорадки. Так она заменила меня даже в съемке крупным планом! - Да, хорошо, что вы так похожи, - произнес Бейн. - Даже я с трудом вас различаю. - Чего ж тут хорошего? - возразила Наоми. - Люди будут видеть ее, а думать, что это я! - Ну и что? - спросила Ронда. - Это делает тебе честь. - Делает мне честь? - переспросила Наоми. - Это разрушает мою репутацию. Ты неплохая девушка, Ронда, но не забывай, что я Наоми Мэдисон! Зрители привыкли к первоклассной игре, но они будут разочарованы и во всем обвинят меня. Ронда снова улыбнулась. - Постараюсь приложить все силы, чтобы не разрушить твою репутацию окончательно, - пообещала она. - О, я ни в чем тебя не виню, - ответила Наоми. - Просто, одним Бог дает талант, а другим нет. Так что в том, как ты играешь, твоей вины нет, точно так же, как нет вины вон того шейха в том, что он родился арабом, а не белым. - Это не шейх, а сплошное разочарование! - воскликнула Ронда. - Почему? - поинтересовался Бейн. - Когда я была девочкой, - ответила Ронда, - я видела Рудольфа Валентино в роли шейха. Вот это был шейх! - Н-да, - согласился Бейн, - этому далеко до Рудольфа Валентино. - А его спутники? Банда пьяниц и грязнуль. А я так мечтала, чтобы меня похитили благородные арабские разбойники! - Я поговорю об этом с Биллом, - улыбнулся Бейн. Девушка фыркнула. - Билл Уэст неплохой режиссер, но он не шейх. В нем не больше романтики, чем в его кинокамере. - Он парень с головой, - сказал Бейн. - Согласна. Он мне нравится. - Долго мы еще будем торчать здесь? - раздраженно спросила Наоми. - Пока они не перетащат через это болото генератор и еще двадцать два грузовика. - А почему мы не можем отправиться дальше, не дожидаясь их? Почему мы должны сидеть здесь и кормить мух и комаров? - В другом месте мы будем кормить их с таким же успехом, - заметила Ронда. - Орман опасается делить экспедицию на несколько групп, - пояснил Бейн. - Это опасный участок. Его предупреждали, чтобы он не заходил сюда. Туземцев никогда не удавалось покорить полностью, и они всегда начинали действовать снова. На мгновение воцарилась тишина. Отгоняя насекомых, они молча наблюдали, как тяжелые грузовики медленно ползли по заболоченному дну. Лошади арабов стояли на прежнем месте. Шейх Абд аль-Хрэниэм заговорил с находившимся рядом с ним человеком со злым взглядом. - Этеви, - спросил он, - какая из этих белых женщин хранит тайну долины алмазов? - О, Аллах! - неуверенно пробормотал Этеви. - Они похожи, как две капли воды, и я затрудняюсь сказать, какая именно. - Но у одной из них есть карта? В этом ты уверен? - Да. Карта была у старого белого, отца одной из них, но потом она забрала ее. Молодой человек, разговаривающий с ней, сам хотел убить старика и завладеть картой, но девушка опередила его. Теперь и старик, и молодой уверены, что карта утеряна. - Но неужели девушка может так разговаривать с мужчиной, который хотел убить ее отца? - недоверчиво спросил шейх. - Ты ничего не напутал? Она беседует с ним дружески. Не понимаю я этих христианских собак. - Я тоже, - согласился Этеви. - Они все ненормальные. То ссорятся и бранятся, то сидят рядом и смеются как ни в чем не бывало. Они думают, что делают все в тайне, а мы все время за ними наблюдаем. Я видел, как девушка взяла карту, а молодой человек ничего не заметил. Старик начал ее искать, но не нашел. Он сказал, что она потерялась и выглядел очень расстроенным. - Все это странно, - пробормотал шейх. - Ты уверен, Этеви, что понимаешь их язык и знаешь, о чем они говорят? - Разве я не работал с сумасшедшим белым больше года, когда он копался в песках Кейбара? Когда он находил осколки разбитого горшка, он радовался, как ребенок. - О, Аллах! - вздохнул шейх. - Должно быть, клад очень велик, больше, чем сокровища Гаувары и Герейи, иначе они не взяли бы столько грузовиков, чтобы вывезти его. Он задумчиво взглянул на противоположный берег, где стояли машины, дожидавшиеся своей очереди на переправе. - Когда я должен похитить девушку с картой? - после некоторого молчания спросил Этеви. - Время еще не пришло, - ответил шейх. - Торопиться не надо, они и так ведут нас к кладу. Белые глупы. Они думают обмануть нас, но мы не лыком шиты. Мы-то знаем, что съемки фильма служат лишь прикрытием истинной цели экспедиции. Потный и заляпанный грязью мистер Орман остановился возле группы туземцев, державших веревки, прикрепленные к буферу тяжелого грузовика. Под мышкой постановщика висела кобура, но вместо оружия в ней покоилась бутылка виски. По складу характера Орман не был ни грубым, ни злым. В обычных условиях он никогда не пользовался бы плетью. Мрачное молчание чернокожих должно было бы заставить его насторожиться, но лишь вводило в заблуждение. Прошло уже три месяца с тех пор, как они покинули Голливуд, но отставание от графика составляло уже два месяца, и могло случиться так, что им предстояло еще месяц добираться до места, где планировалось производить съемки. Его главную героиню мучили приступы лихорадки, которые могли вообще вывести ее из игры. Нездоровье уже отразилось на ее состоянии. Орману казалось, что все идет кувырком. А сейчас эти дикари, как он думал о них, уклонялись от работы. - А ну-ка пошевеливайтесь, лентяи несчастные! - прикрикнул он. Длинная плеть со свистом рассекла воздух и опустилась на плечи одного из них. Молодой человек в безрукавке и шортах цвета хаки отвернулся и направился к автомобилю, где Бейн болтал с девушками. Передохнув в тени дерева, он снял шлем, вытер пот со лба и со внутренней стороны шлема. Затем он подошел к вездеходу и присоединился к компании. Бейн подвинулся, освобождая место возле дверцы. - Ты неважно выглядишь, - заметил он. Уэст тяжело вздохнул. - Орман сошел с ума. Если он не выбросит плеть и не перестанет пить, нам придется нелегко. - Да, напряжение нарастает, - согласилась Ронда. - Люди больше не смеются и не поют, как это было раньше. - Я заметил взгляд, который бросил на него Квамуди несколько минут назад, - продолжал Уэст. - В его глазах была не только ненависть, но и кое-что похуже. - Подумаешь, - бросил Бейн. - Нужно приструнить этих ребят, а на место Квамуди Том может назначить другого. - Времена рабства давно миновали, Бейн, и туземцы это прекрасно знают. Орман может заработать массу неприятностей, если они расскажут обо всем. А что касается Квамуди, не забывайте, что он настоящий вождь, и большинство членов этой банды - его соплеменники. Если он прикажет им бросить работу, они бросят. Что будет с нами, если они оставят нас? - Ну а что мы-то можем сделать? - спросила Ронда. - По-моему, Том ни разу не спросил нашего совета. - Наоми, ты можешь кое-что сделать, - сказал Уэст, поворачиваясь к девушке. - Кто? Я? И что же я могу сделать? - Том любит тебя. Тебя бы он послушался. - Ну нет! Это ваши проблемы, у меня и без них забот хватает. - Смотри, как бы наши проблемы не стали и твоими тоже. - Чепуха! - воскликнула девушка. - Все, чего я хочу, так это поскорее вырваться отсюда. Сколько времени я еще должна торчать здесь и кормить комаров? Скажи, где Стенли? Я не видела его целый день. - Наверное, человек-лев спит в своей машине, - ответил Бейн. - Знаете, как прозвал его старина Маркус? - Как? - резко спросила Наоми. - Сонная болезнь. - Вы просто завидуете ему, - возмутилась Наоми. - Он сразу же стал звездой, а вам беднягам придется работать всю жизнь и получать жалкие крохи. Мистер Оброски - настоящий артист! - Смотрите, мы начинаем движение, - воскликнула Ронда. - Видите сигнал! Наконец, длинная колонна тронулась в путь. В головном автомобиле сидела вооруженная охрана, другая часть аскари прикрывала арьергард. Часть людей стояла на подножках машин, но большинство шло пешком перед последним грузовиком. Среди них находился и Пат О'Грейди, ассистент постановщика. О'Грейди не носил плетки. Он постоянно насвистывал одну и ту же мелодию и неутомимо выкрикивал распоряжения, которые никто из темнокожих не понимал. Но им нравились его манеры, его веселый нрав, и постепенно напряжение стало спадать. Мрачное молчание сменилось разговорами, но ни песен, ни смеха не было слышно. - Было бы лучше, - заметил майор Уайт, идущий рядом с О'Грейди, - если бы этими людьми руководили вы. Мистер Орман со своим трудным характером не в состоянии ими управлять. О'Грейди пожал плечами. - Тут уж ничего не поделаешь. - Он не желает меня слушать, - продолжал майор. - Он игнорирует все мои советы. С таким же успехом я мог бы оставаться в Голливуде. - Даже ума не приложу, какая муха укусила Тома. Он отличный парень, и ничего подобного с ним раньше не случалось, - покачал головой О'Грейди. - Но что не вызывает сомнения, так это то, что он слишком много пьет, - сказал Уайт. - Думаю, это просто из-за жары и свалившихся на него забот. Помощник был явно предан своему шефу. - Во всяком случае, если это не изменится в скором времени, нас ждут крупные неприятности, - зловещим голосом произнес майор. Было заметно, что он встревожен не на шутку. - Возможно, вы и... О'Грейди собрался было возразить, но его прервал оружейный залп, донесшийся от головы колонны. - Боже мой! Что случилось? - воскликнул О'Грейди. Он бросился на звуки стрельбы. III. ОТРАВЛЕННЫЕ СТРЕЛЫ Человеческий слух весьма несовершенен. Даже на открытой местности люди не могут расслышать выстрел, сделанный на большом расстоянии. Но слух диких животных гораздо острее, чем у людей, поэтому звери, услышав ружейный залп, встревоживший Уайта и О'Грейди, на мгновение замерли, а потом благоразумно решили удалиться от этого опасного места. Иной была реакция двух существ, лежавших в тени большого дерева. Один из них был могучий золотой лев с роскошной черной гривой, другой же был человек. Он лежал на спине, а лев держал лапу на его груди. - Тармангани, - пробормотал человек. Лев тихо зарычал. - Надо бы взглянуть, что там происходит, - произнес человек. - Может, сегодня, а, может, и завтра. Он закрыл глаза и вновь погрузился в сон, который был нарушен этими выстрелами. Лев зажмурился и широко зевнул. Затем опустил свою огромную голову и тоже моментально уснул. Неподалеку от них лежал наполовину обглоданный труп зебры, которую они убили во время ночной охоты. Ни Унго-шакал, ни Данго-гиена еще не учуяли запаха мяса, поэтому они безмятежно блаженствовали, просыпаясь лишь для того, чтобы отогнать назойливых насекомых, либо от случайного громкого крика птицы. Когда майор Уайт добежал до головы колонны, стрельба уже стихла. Он увидел белых и аскари, прячущихся за деревьями и тревожно всматривающихся в темноту джунглей. На земле лежали два чернокожих солдата, пронзенные стрелами. Их тела застыли в предсмертной судороге. Наоми Мэдисон сжалась в комочек в кабине своего автомобиля, Ронда Терри стояла рядом с пистолетом в руке. Уайт подбежал к Орману, который держал винтовку и пристально вглядывался в чащу. - Что случилось? - спросил майор. - Засада! - ответил Орман. - Эти бестии выпустили в нас кучу стрел и скрылись! Мы успели только мельком увидеть их. - Бансуто! - воскликнул Уайт. Орман кивнул. - Похоже, что так. Они думают, что могут напугать нас своими паршивыми стрелами, но я покажу этим грязным свиньям. - Орман, это было предупреждение! Они не хотят, чтобы мы шли по их территории. - А мне плевать на то, что они хотят. Будет так, как захочу я! - Не забывайте, мистер Орман, здесь много людей, за жизнь которых вы несете ответственность, в том числе две белые женщины. Кроме того, вас предупреждали, что переход через страну Бансуто очень опасен. - Я проведу моих людей и не волнуйтесь, за все я отвечу сам! Голос Ормана звучал глухо, и все его поведение выдавало в нем человека, который понимает, что он не прав, но из-за своего упрямства не желает в этом сознаться. - Будь по-вашему, - ответил Уэст, - но часть ответственности лежит и на мне. Не забывайте, что меня направили с вами в качестве советника. - Вот когда мне понадобится ваш совет, тогда и будете советовать. - Сейчас именно такая ситуация. Вы ничего не знаете об этих людях и о том, что можно от них ожидать. - Тот факт, что мы были готовы к нападению и послали им вслед кучу пуль, послужит для них хорошим уроком, - возразил Орман. - Будьте уверены, они больше не посмеют сунуться. - Хотел бы в это поверить, да не могу. Мы не увидели ни одного из них. Сегодняшнее происшествие - пример их обычной тактики ведения войны. Они никогда не нападают на открытой местности и крупными силами, просто-напросто они будут каждый раз подстреливать несколько наших людей, и вполне вероятно, мы никогда их не увидим. - Если вам так страшно, можете вернуться, - буркнул Орман. - Я выделю вам грузовик и охрану. - Разумеется, я останусь, - ответил Уэст. Затем он повернулся к Ронде Терри, которая все еще стояла с пистолетом в руке. - Вам бы лучше сесть в машину, мисс Терри, - сказал он. - В кабине будет безопаснее. Не стоит рисковать понапрасну. - Я слышала, что вы говорили мистеру Орману, - сказала девушка. - Вы уверены, что они и впредь будут действовать подобным образом? - Боюсь, так оно и случится. Это их приемы ведения боевых действий. Не хотелось бы пугать вас, но необходимо соблюдать осторожность. Девушка внимательно посмотрела на два трупа, застывших в странных позах. - Никогда не думала, что стрелы убивают так быстро, - сказала она и невольно вздрогнула. - Стрелы отравлены, - объяснил майор. - Отравлены? - нотки ужаса послышались в голосе девушки. Уайт заглянул в кабину грузовика. - По-моему, мисс Мэдисон в обмороке, - сказал он. - Это с ней бывает! - воскликнула Ронда. Она открыла дверцу машины и с помощью Уэста усадила актрису на сиденье. Пока Ронда оказывала первую помощь Наоми, Орман занялся организацией охраны и отдавал распоряжения окружавшим его белым участникам экспедиции. - Держите ваши винтовки наготове. Поставим на грузовики по одному вооруженному человеку. Будьте постоянно начеку, при малейшем подозрении стреляйте без предупреждения! Билл и вы, Бейн, поедете вместе с девушками на подножках их автомобилей, с вами будут еще по аскари. Кларенс, ступайте в хвост колонны и расскажите, что тут произошло, Пату. Передайте ему, чтобы он усилил охрану и оставайтесь с ним. Майор Уайт! Офицер сделал шаг вперед. - Поезжайте к Абд аль-Хрэниэму и попросите его послать половину людей в хвост колонны, а вторую половину к нам. В случае необходимости их можно будет использовать в качестве гонцов. Орман повернулся к пожилому мужчине. - Мистер Маркус, вы и Оброски поедете в середине колонны. Кстати, где Оброски? С момента нападения его никто не видел. - Он был в кабине, когда я выскочил из автомобиля, - сказал Маркус. - Вероятно, он снова задремал. В его глазах промелькнула лукавая усмешка. - А вот и он! - воскликнул Кларенс Нойс. Высокий, симпатичный молодой человек с копной черных волос шел в их сторону. В руках он держал винтовку, а на бедре красовалась кобура с шестизарядным револьвером. Заметив, что все смотрят на него, он перешел на бег. - Где они? - закричал он. - Куда они подевались? - А где вы были до сих пор? - резко спросил Орман. - Я искал их. Я думал, что они снова вернутся. Билл Уэст посмотрел на Гордона З. Маркуса и слегка подмигнул ему. Наконец движение колонны возобновилось. Орман находился в голове отряда, в самом опасном месте, и Уэст оставался рядом с ним. Подобно гигантской змее, колонна прокладывала свой путь среди леса под скрип рессор, шорох шин и приглушенный рокот моторов. Разговоров не было слышно, над отрядом царило напряженное, опасливое ожидание. Колонна часто останавливалась, ожидая, пока группа туземцев прорубит дорогу среди зарослей. Движение было мучительно медленным. Наконец они вышли к реке. - Разобьем здесь лагерь, - решил Орман. Уайт согласно кивнул. Организация лагеря входила в круг его обязанностей. Спокойно и деловито он распоряжался расстановкой автомобилей и платформ, медленно выползавших из джунглей на свободное пространство на берегу реки. Пока он отдавал приказы, пассажиры стали выходить из машин, чтобы немного поразмяться. Орман присел на подножку грузовика и отхлебнул глоток виски. Наоми опустилась рядом и закурила. Она испуганно поглядывала на лес за своей спиной и на еще более таинственную мрачную полосу леса, простиравшегося на другом берегу реки. - Как я хочу поскорее выбраться отсюда, Том, - сказала она. - Давай вернемся, пока нас тут всех не перебили. - Я сюда не за этим приехал, - ответил Орман. - Меня послали сделать фильм, и я его сделаю чего бы это мне ни стоило! Она придвинулась ближе и прижалась к нему всем телом. - О, Том, если ты любишь меня, ты увезешь меня отсюда. Мне страшно. Я чувствую, что скоро погибну. Если не от лихорадки, то от этих отравленных стрел. - Пойди поплачься своему человеку-льву, - сказал Орман, ухмыльнувшись, и сделал еще один глоток. - Не будь таким несносным, Том. Ты ведь знаешь, что я к нему равнодушна. Кроме тебя у меня никого нет. - Ладно-ладно, я все знаю, даже если тебе кажется, что я ничего не замечаю. Ты думаешь, я слепой, не так ли? - Нет, ты не слепой, - со злостью воскликнула она, - ты просто пьяный. Я... Выстрел, раздавшийся в хвосте колонны, оборвал ее на полуслове. За первым выстрелом последовал второй, затем третий... Орман вскочил на ноги. Все бросились в конец колонны. Орман закричал изо всех сил, призывая их вернуться. - Оставайтесь здесь - кричал он. - Они могут напасть и на нас. Майор Уайт, прикажите шейху послать туда гонца и узнать, что там случилось. Наоми Мэдисон вновь потеряла сознание, но сейчас на нее никто не обратил внимания. Она осталась лежать там, где и упала. Темнокожие аскари и белые, держа в руках оружие, напряженно вглядывались в сторону схватки. Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Наступила гнетущая тишина. Вдруг ее разорвал леденящий душу крик, донесшийся с противоположного берега реки. - Черт возьми! - воскликнул Бейн. - Что это? - Похоже, эти негодяи пытаются нас запугать, - сказал Уайт. - Судя по всему, им это удалось, - заметил Маркус. - У меня волосы на голове шевелятся. Билл Уэст положил руку на плечо Ронды Терри. - Тебе бы лучше забраться под машину, - сказал он. - Там будет безопаснее. - Пасть так низко? - пошутила девушка. - Нет уж, благодарю! - Вон возвращается человек шейха, - заметил Бейн, - а с ним на лошади сидит еще кто-то, кажется, белый. - Это Кларенс, - сказал Уэст. Араб остановил своего коня рядом с Орманом, и Кларенс соскочил на землю. - Ну что там? - нетерпеливо спросил постановщик. - То же самое, что и в первом случае, - ответил Нойс. - Без всякого предупреждения на нас обрушился град стрел. Двое тут же были убиты. Мы открыли стрельбу, но никого не заметили, ни души. Мистика какая-то! Послушай, все наши носильщики напуганы до смерти. Они так дрожат от страха, что даже слышно, как зубы стучат. - А Пат? Он что-нибудь делает, чтобы побыстрее завести всех оставшихся в лагерь? Нойс кивнул. - Их и подгонять не надо. Они идут так быстро, что могут запросто проскочить лагерь и не заметить его. Внезапно неподалеку раздался такой душераздирающий крик, что даже невозмутимый майор Уайт вздрогнул. Все вскинули свои винтовки. Наоми Мэдисон приподнялась и села. Ее волосы были беспорядочно разбросаны по плечам, глаза горели безумным огнем. Она вскрикнула еще раз и вновь потеряла сознание. - Заткнись! - гаркнул Орман. Его нервы были на пределе, но Наоми уже не слышала грубого окрика. - Если поставить нашу палатку, - предложила Ронда, - я смогла бы уложить ее в постель. Автомобили, всадники, темнокожие воины - все спешили поскорее войти в лагерь. Никто не хотел оставаться в джунглях. Страх и смущение овладели всеми. Майор Уайт и Билл Уэст пытались хоть как-то навести порядок, а когда подошел Пат О'Грейди, он принялся им помогать. Наконец лагерь был разбит. Люди испуганно жались друг к другу. - Какой ужас, - простонал Бейн. - Я-то думал, что предстоит приятная прогулка. Я так боялся, что меня не возьмут в экспедицию, что даже прихворнул. - А теперь вы хвораете от того, что попали в экспедицию? - Похоже, что так! - Боюсь, что пока мы выберемся из этой проклятой страны Бансуто, твое здоровье еще больше пошатнется. - Спасибо, утешил. - А как себя чувствует мисс Мэдисон, Ронда? - поинтересовался Уэст. Девушка пожала плечами. - Если бы она не была так напугана, то чувствовала бы себя гораздо лучше. Приступ лихорадки почти прошел, но ее просто колотит от страха. - Ты - чудо, Ронда! Кажется, ты ничего не боишься. - Ну, это как сказать, - проворчал Бейн, направляясь к своей палатке. - Страх! - воскликнула девушка, обращаясь к Уэсту. - До этого я не представляла себе, что это такое, но сейчас я так напугалась, что у меня мурашки по коже забегали. Билл покачал головой. - В таком случае, ты - настоящая артистка. Никто и не догадался, что ты испугалась, ты ничем не выдала своего страха. - Просто у меня хватило ума сообразить, что пользы от этого не будет никакой: я не добьюсь ни симпатий, ни сострадания. Она кивнула в сторону палатки Наоми. Уэст состроил гримасу. - Эта э-э-э... Он заколебался, подыскивая нужное слово. Девушка приложила палец к его губам и покачала головой. - Не надо, - попросила она. - Наоми ничего не может с собой поделать. Мне по-настоящему жаль ее. - Ты просто чудо! Но как она обращается с тобой! У тебя ангельский характер, но я не понимаю, почему ты так хорошо к ней относишься. Она ведет себя с тобой так высокомерно, что это действует мне на нервы. Подумаешь, великая актриса! Ты играешь не хуже ее! Ронда рассмеялась. - Но тем не менее, она - кинозвезда, а я всего лишь ее дублер. Так что не говори глупостей. - Это не глупости. В экспедиции все об этом говорят. Ты ведь заменяла ее на съемках, когда она болела. Даже Орман знает это и порядочно зол на нее. - Ты необъективен, потому что не любишь ее. - Мне она безразлична. Но я люблю тебя, Ронда. Ты мне очень нравишься. Понимаешь, что я имею в виду! - Билл, похоже, ты объясняешься мне в любви? - Пытаюсь. - Лучше оставайся просто оператором. Здесь явно не подходящие декорации для сцены объяснения в любви. Удивляюсь, как ты, великий оператор, мог допустить такую ошибку. В этих местах тебе не удастся снять удачную сцену. - И все же я сниму ее, Ронда. Я люблю тебя! - Перестань, - воскликнула девушка и счастливо рассмеялась. IV. РАЗНОГЛАСИЯ Вождь туземцев Квамуди подошел к Орману. - Мои люди решили вернуться, - сказал он. - Они не желают оставаться в стране Бансуто и подвергать свою жизнь опасности. - Вы не имеете права, - вскричал Орман. - Вы согласились сопровождать нас до конца маршрута. Прикажи им остаться, иначе я, клянусь Богом, я... - Мы не договаривались идти в страну Бансуто. Мы не хотим, чтобы нас убивали. Если вы решите остаться, мы уйдем на рассвете. Вождь повернулся и пошел прочь. Орман в ярости вскочил со своего стула, потрясая хлыстом. - Я вас проучу, черные... - заорал он. Уайт, стоявший рядом, перехватил его руку. - Остановитесь! - воскликнул он негромко, но тоном, не допускающим возражений. - Вы не смеете вести себя подобным образом! До сих пор я не вмешивался, но сейчас вы должны выслушать меня. Над нами нависла реальная угроза. - Не лезьте не в свое дело, - рявкнул Орман. - В этой игре я устанавливаю правила! - Ты бы лучше пошел окунуться, Том, - вмешался О'Грейди. - Ты пьян, а майор дело говорит. Мы попали в затруднительное положение, из которого тебе не удастся выпутаться с помощью виски. Он обернулся к офицеру. - Майор, принимайте командование на себя и не обращайте внимание на Тома, он пьян. Завтра он протрезвеет и пожалеет о случившемся. Если можете, выведите нас отсюда, мы все пойдем за вами. Сколько времени мы пробудем еще на земле Бансуто, если будем двигаться по прежнему маршруту? Ошарашенный резким выпадом своего помощника Орман выглядел растерянным и, казалось, потерял дар речи. Уайт задумался над вопросом О'Грейди. - Если бы не эти тяжелые платформы, мы смогли бы преодолеть это расстояние за два дня, - наконец ответил он. - А если мы вернемся назад и обойдем страну Бансуто, когда мы доберемся до конечного пункта в этом случае? - продолжал расспросы О'Грейди. - Недели через две, - ответил майор, - и то, если повезет. Нам придется передвигаться по сильно пересеченной местности. - Наша кинокомпания и так вложила в это дело кучу денег, - сказал О'Грейди, - а нам пока похвастаться нечем. А может, удастся уговорить Квамуди идти с нами дальше, как вы думаете? Если мы и повернем назад, бансуто будут преследовать нас еще день как минимум, если продолжим движение, это продлится на один день дольше. Предложите Квамуди дополнительную плату, все-таки получится дешевле, чем понапрасну тратить еще две недели. - А мистер Орман подпишет чеки? - спросил Уэст. - Он сделает все, что надо, - заверил О'Грейди, - иначе я расшибу его глупую голову. Орман рухнул на свой стул и тупо уставился глазами в землю. Он молчал. - Хорошо, - сказал Уайт, - посмотрим, что из этого получится. Пошлите кого-нибудь за Квамуди, я хочу переговорить с ним у себя в палатке. Уайт пошел к себе, а О'Грейди послал чернокожего мальчишку за вождем и затем повернулся к Орману. - Иди ложись, Том, - приказал он. - Тебе надо хорошенько проспаться. Не говоря ни слова, Орман встал и направился к своей палатке. - Ловко ты поставил его на место, - сказал Нойс с улыбкой. - Что думаешь делать дальше? О'Грейди промолчал. Он с тревогой осматривал лагерь, и его обычно веселое лицо выглядело озабоченным. Он чувствовал напряженность и тревожное ожидание, охватившее всех участников экспедиции. О'Грейди увидел, как мальчишка-посыльный догнал Квамуди и как тот после короткого разговора повернул к палатке майора Уайта. Туземцы в молчании разводили костры. Они не пели и не смеялись, а только тихо перешептывались. Арабы сгрудились около шатра своего шейха. Их поведение тоже было не таким, как обычно. Даже белые разговаривали тише. И все время от времени непроизвольно поглядывали в сторону темного леса. Наконец О'Грейди увидел, что Квамуди вышел из палатки Уайта и направился к своим людям. Чуть позже О'Грейди встретился с майором Уэстом. - Ну как? - поинтересовался он. - На деньги он клюнул, - ответил англичанин. - Они согласны идти с нами, но при одном условии. - Каком? - Что их не будут стегать хлыстом. - Это резонно, - согласился О'Грейди. - А где гарантии? - спросил майор. - Во-первых, я просто-напросто выброшу хлыст, а во-вторых, предупрежу Ормана, что если он не бросит своих замашек, мы выгоним его. Ума не приложу, что с ним случилось. Таким я его еще никогда не видел, а мы ведь работаем вместе уже пять лет. - Слишком много алкоголя, - сказал Уайт. - Виски его сгубило. - Он придет в норму, когда мы доберемся до места и приступим к работе. У него нервы на пределе. Вот выберемся из этой проклятой страны Бансуто, и все уладится. - Но пока мы здесь, Пат. Завтра им удастся вывести из строя больше людей, чем сегодня, а послезавтра - больше, чем завтра. Не знаю, как это перенесут туземцы. Неважные дела. Лучше потерять лишние две недели, чем потерять все, если чернокожие покинут нас. Вы уже поняли, что без них мы не сможем передвигаться по Африке. - Как-нибудь выберемся, не в первой, - сказал О'Грейди и добавил, - пойду-ка я спать, майор, спокойной ночи. Густые экваториальные сумерки перешли в ночь. Луна еще не взошла, и лес окутала непроглядная тьма. Оброски остановился около палатки девушек и постучался в порог. - Кто там? - раздался недовольный голос Наоми Мэдисон. - Это я, Стенли. Получив разрешение, он вошел и увидел Наоми, лежа-щей под защитной сеткой от комаров. Рядом на ящике стоял светильник. - Да, - медленно произнесла она, - странно, что кто-то зашел навестить меня. Я могла бы умереть здесь, и никто этого не заметил бы. - Я хотел зайти раньше, но боялся встретить Ормана. - Он, наверное, уже храпит в своей палатке. - Да, я убедился в этом и вот пришел. - Не думаю, что ты боишься его, по-моему, ты вообще ничего не боишься. Она с восхищением смотрела на его великолепную фигуру и красивое лицо. - Я боюсь этого мерзавца? - воскликнул Оброски. - Мне неизвестно чувство страха, но ведь ты сама говорила, что Орман ничего не должен знать. - Совершенно верно, - протянула она. - Это совсем ни к чему. У него скверный характер, а постановщик может наделать кучу гадостей, если захочет. - В такой картине, как наша, он может преспокойно убить актера и представить все как несчастный случай, - сказал Оброски. Она кивнула. - Точно. Я уже однажды сталкивалась с подобной ситуацией. Постановщик и ведущий актер не поделили девушку, и режиссер подал дрессированному слону неправильную команду. Оброски заволновался. - Как ты думаешь, он может зайти к тебе? - Только не сейчас. Он спит как убитый и проснется только утром. - А Ронда где? - Наверное, играет в карты с Биллом Уэстом, Бейном и стариком Маркусом. Она там развлекается, а я лежу здесь и умираю в одиночестве. - С ней все в порядке? - Что ты имеешь в виду? - Ну, она не расскажет Орману о том, что я бываю у тебя и вообще о нас? - Нет, не расскажет, она не такая. - Я бы не сказал, что она слишком умна, но она и не глупа. Единственный ее недостаток заключается в том, что с тех пор, как она снялась вместо тебя в нескольких сценах, когда у тебя был приступ лихорадки, ей взбрело в голову, что она может играть не хуже тебя. - Ее пару раз похвалили, и она вообразила невесть что. Она даже осмелилась сказать мне, что я перед ней в долгу. Поверь, вернувшись в Голливуд, она не оставит своих интриг. - Никто на свете не сможет играть, как ты, Наоми, - воскликнул Оброски. - Раньше, когда я только мечтал стать артистом, я просмотрел все фильмы с твоим участием. У меня был целый альбом с твоими фотографиями, вырезанными из киножурналов и газет. А сейчас, подумать только, я играю вместе с тобой и ты любишь меня. Тут он понизил голос до шепота. - Ведь ты любишь меня? Правда? - Конечно, люблю. - Но почему тогда ты так ласкова с этим Орманом? - Мне приходится дипломатничать, потому что нужно думать о своей карьере. - Но иной раз ты ведешь себя с ним так, будто между вами что-то было, - недоверчиво произнес он. - Об этом он только и мечтает! Знаешь, если бы он не был постановщиком, я бы его к себе и на милю не подпустила. Где-то вдалеке лесную тишину вновь прервал протяжный крик, ему в ответ раздалось рычание льва, затем к ним присоединился жуткий хохот гиены. Девушка вздрогнула. - О, Боже! Я отдала бы миллион долларов за то, чтобы сейчас очутиться в Голливуде. - Это похоже на крики душ умерших, затерявшихся в ночи, - прошептал Оброски. - Они взывают к нам. Они ждут нас. Они знают, что мы придем, и тогда они погубят нас. Полог палатки шевельнулся, и Оброски мгновенно вскочил на ноги. Девушка села на постели, широко раскрыв глаза. Полог откинулся, и в свете ночника показалась Ронда Терри. - Привет, - весело сказала она. - Ты бы постучала, прежде чем войти, - недовольно проворчала Наоми. - Ты меня напугала. Ронда обратилась к Оброски. - А теперь беги к себе. Пора баиньки. Все маленькие человеко-львы давно уже в своих кроватках. - Я и так уже собирался уходить, - буркнул Оброски. - Я... - Тебе бы лучше уже исчезнуть, - прервала она его. - Кажется, я видела, что Том направляется в нашу сторону. Оброски побледнел. - Хорошо, я побежал, - быстро сказал он и выскочил из палатки. Наоми Мэдисон выглядела несколько взволнованной. - Ты действительно его видела? - спросила она. - Да. Он ходит вокруг, словно разъяренный бык. - Но ведь говорили, что он пошел спать. - Если и пошел, то прихватив с собой бутылку. Внезапно послышался голос Ормана. - Эй ты! А ну-ка вернись! - Это вы, мистер Орман? - голос Оброски заметно дрожал. - Что ты делал в палатке девушек? Разве я не предупреждал всех мужчин, что к ним заходить нельзя? - Я искал Ронду. Просто хотел спросить ее кое о чем. - Врешь! Ронды там не было. Я видел, как она только что вошла. Ты был там с Наоми! У меня чешутся руки надавать тебе по шее! - Клянусь, мистер Орман, я пробыл там всего одну минутку. Когда я увидел, что Ронды нет, я сразу же вышел. - Ты сразу же вышел, как только Ронда вошла в палатку. Грязная лживая свинья! Слушай меня внимательно. Ты ухлестываешь за Наоми, а она моя. Если я еще раз увижу, что ты вьешься вокруг нее, то прикончу тебя без лишних слов. Ты понял? - Да, сэр. Ронда взглянула на Мэдисон и подмигнула. - Папочка сердится, папочка недоволен, - шепнула она. - Боже мой! Он же убьет меня! Наоми тряслась от страха. Полог палатки отлетел в сторону, и в нее ввалился Орман. Ронда вскочила ему навстречу. - Что это значит? - требовательно спросила она. - Сейчас же выйдите вон! Челюсть Ормана задрожала. Он не привык к такому обращению и был растерян. Несколько мгновений он стоял неподвижно и молча, разглядывая Ронду, будто животное неизвестной породы. - Я только хотел поговорить с Наоми, - наконец произнес он. - Я не знал, что вы здесь. - Поговорить можно и завтра, а о том, что я здесь, вы знали - сами только что сказали об этом Стенли. При упоминании имени Оброски Орман снова впал в бешенство. - Именно о нем я и хочу с ней поговорить! Он шагнул к кровати Наоми. - Слушай ты, потаскушка, - прорычал он. - Тебе не удастся сделать из меня посмешище. Если я еще раз увижу тебя с этим поляком, я тебя в порошок сотру. Наоми, вся дрожа, отодвинулась в сторону. - Не подходи ко мне. Я ни в чем не виновата. Ты ошибаешься, Том. Он приходил не ко мне, а к Ронде. Спроси у нее сам. Орман заколебался и вопросительно взглянул на Ронду. - Это правда? - Да, - ответила девушка. - Он приходил ко мне. Я сама попросила его об этом. - Тогда почему же он ушел, как только вы зашли в палатку? - спросил Орман, полагая, что ему удалось уличить Ронду во лжи. - Я видела вас и поэтому сказала ему, чтобы он уходил. - Ну ладно, - пробормотал Орман. - Но с этим пора кончать. В вашей палатке не должно быть мужчин. Назначайте свидания в другом месте. - Постараюсь, - ответила Ронда. - А теперь - спокойной ночи. Когда Орман ушел, дрожащая Наоми упала на кровать. - О Боже! - прошептала она. - Я была на краю гибели. Она даже не поблагодарила Ронду, потому что была настолько эгоистична, что рассматривала ее поведение как нечто само собой разумеющееся. - Знаешь что, - сказала Ронда, - я нахожусь здесь для того, чтобы дублировать тебя в фильме, а не в твоих любовных делишках. Больше я не собираюсь тебя покрывать! Орман заметил свет в палатке, в которой жил Уэст с одним из операторов. Он вошел. Уэст как раз раздевался. - Привет, Том, - сказал он. - Каким ветром тебя сюда занесло? Что-нибудь случилось? - В общем-то, да. Только что я выгнал из палатки девушек этого грязного полячишку. Он там вился вокруг Ронды. Уэст побледнел. - Это ложь! - Ты мне не веришь? - Не верю. Ни тебе, ни любому другому, кто будет так говорить. Орман пожал плечами. - Как знаешь, но она сама мне сказала, что пригласила его, но отправила назад, потому что заметила меня. Я сказал ей, что с этим безобразием пора кончать. Ну и полячишке тоже кое-что сказал. У, тварюга! Орман вышел и направился к своей палатке. Билл Уэст почти всю ночь проворочался без сна. V. СМЕРТЬ Пока все спали, бронзовый гигант внимательно осматривал лагерь, то забираясь высоко на ветки деревьев, то спускаясь до самой земли. Часовые не замечали его. Он проходил мимо палаток белых и хижин туземцев бесшумно, словно тень. Он видел все и слышал каждый шорох. С наступлением рассвета он исчез в мрачной тьме леса. Лагерь начал просыпаться. Майору Уайту удалось немного вздремнуть после полуночи. Он встал рано и занялся делами: торопил поваров, помогал белым укладывать палатки, следил за тем, как люди Квамуди грузят вещи. От них он узнал, что ночью двадцать пять носильщиков покинули лагерь. Он стал расспрашивать часовых, но те клялись, что ничего не видели. Майор понимал, что чернокожие говорят неправду. Когда Орман вышел из палатки, Уайт рассказал ему о случившемся. Постановщик пожал плечами. - Подумаешь! Их у нас и так больше, чем требуется. - Но если бансуто вновь нападут на нас, этой же ночью убегут и другие. Они могут уйти все, несмотря на уговоры Квамуди. А без носильщиков наши шансы выбраться отсюда живыми равны нулю. Я по-прежнему уверен, мистер Орман, что лучше всего вернуться обратно и обогнуть эту проклятую страну. Наше положение отчаянное. - Ну, если хотите, можете возвращаться, и заодно прихватите с собой этих бездельников, - рявкнул Орман. - А я пойду дальше. Он развернулся и зашагал прочь. Белые собирались за длинным столом, таким длинным, что за ним умещались все. В тусклом свете наступающего утра люди появлялись из тумана, словно призраки, и это усиливало гнетущее впечатление. Все молчали, подрагивая от утренней свежести, и каждый думал о том, что принесет наступающий день. В их памяти все еще стояли образы чернокожих солдат, пронзенных отравленными стрелами и погибших такой страшной смертью. Горячий кофе слегка взбодрил их. Первым к Уэсту обратился О'Грейди. - С добрым утром, дорогой учитель, с добрым утром! - пропел он, подражая детскому голосу. - Очень весело! - воскликнула Ронда. Она посмотрела вдоль стола и увидела Билла Уэста. Она удивилась, потому что он всегда садился рядом с ней. Девушка пыталась перехватить его взгляд, чтобы улыбнуться ему, но он не смотрел в ее сторону и, казалось, нарочно избегал ее. - Эх, пить будем, гулять будем, а смерть придет помирать будем! - неудачно сострил Гордон З. Маркус. - Не смешно! - воскликнул Бейн. Маркус смутился. - Да, пожалуй, - согласился он. - Просто я потерял чувство юмора. - Некоторые из нас, возможно, не доживут до завтрашнего дня, - мрачно произнес Оброски. - Кое с кем это может случиться сегодня. - Заткнись, - рявкнул Орман. - Если ты трусишь, то хоть не показывай виду! - Я не трушу, - возразил Оброски. - Еще бы! Чтобы человек-лев да испугался! Как же! Бейн подмигнул Маркусу. - Слушай, Том, я знаю, что надо сделать. Просто удивительно, что до этого еще никто не додумался. - И что же? - Нужно поставить человека-льва впереди колонны. Он будет расчищать нам путь, а когда появятся бансуто, разбросает их в стороны, как маленьких котят. - Неплохая мысль, - ответил Орман и, ухмыльнувшись, обратился к Стенли. - Что ты на это скажешь? Оброски нервно хихикнул. - Я предпочел бы увидеть здесь автора сценария и послать вперед его, - ответил он. - У некоторых наших носильщиков был неплохо развит инстинкт самосохранения, - сказал один из водителей грузовиков, сидевший на краю стола. - С чего ты взял? - поинтересовался его сосед. - Как, разве ты не слышал? Двадцать пять негров сегодня ночью удрали из лагеря. Они разошлись по домам. - Они знали, что делали, - сказал другой. - Местные обычаи им знакомы. - Мы должны поступить точно так же, - процедил один из участников беседы. - Надо возвращаться. - Замолчи! - крикнул Орман. - Парни, вы сведете меня с ума. Тот, кто болтает об этих детских страхах, просто жалкий трус. Рядом с ним сидела Наоми Мэдисон. Она повернула к нему свои испуганные глаза. - Так это правда, что сегодняшней ночью несколько чернокожих покинули лагерь? - О, Боже! - воскликнул Орман. - И ты туда же! Он выскочил из-за стола и зашагал прочь. Остальные, наскоро закончив завтрак, приступили к своим обязанностям. Все делалось молча. Не было того веселья, которым отличались предыдущие дни экспедиции. Ронда и Наоми собирали ручную кладь. Бейн сидел за рулем и прогревал мотор. Гордон З. Маркус укладывал сумку с гримом. - А где Билл? - спросила Ронда. - Он сегодня поедет на грузовике, на котором установлена камера, - ответил Бейн. - Вот как, - протянула Ронда. Она поняла, что он избегает ее, но не могла понять причину этого. Девушка старалась вспомнить все свои слова и поступки, которыми могла обидеть его, но не находила объяснения его поведению. Она чувствовала себя откровенно несчастной. Несколько грузовиков уже двигались к реке. Арабы и аскари заняли свои места, охраняя экспедицию. - Первой пойдет платформа с генератором, - сказал Бейн. - Если она пройдет, остальные машины тоже проскочат, если же она застрянет, то придется повернуть назад. - Господи, сделай так, чтобы она застряла там навсегда! - взмолилась Наоми. Но переправа оказалась намного легче, чем предполагал майор Уайт. Дно реки было каменистым, а противоположный берег пологим и твердым. Не было видно никаких следов бансуто, и никто не напал на колонну, когда она углубилась в джунгли. Экспедиция двигалась достаточно быстро, задерживаясь лишь изредка, когда нужно было расчистить дорогу от упавших деревьев, преграждавших путь тяжелым грузовикам. Кустарник, который поднимали их широкие шины, превращался в удобную дорогу для более легких машин, едущих следом. По мере того, как время шло, а никаких признаков бансуто не обнаруживалось, настроение у людей улучшалось. То тут, то там возникали разговоры, иногда слышался смех. Даже к неграм возвращалось их обычное веселое расположение духа. Возможно, они заметили, что в руках у Ормана нет больше хлыста и он не принимает никакого участия в руководстве экспедицией. Вместе с Уайтом он находился во главе колонны. Оба были настороже. В их отношениях еще чувствовалась заметная натянутость, и они разговаривали друг с другом только в случае крайней необходимости. Сделав остановку на обед, экспедиция продолжила свой путь через заросли джунглей. Стук топоров о стволы деревьев теперь сопровождался смехом и песнями. Примитивные чернокожие уже совсем забыли свои утренние страхи. Вдруг из чащи леса, казавшегося до сих пор необитаемым, вылетело с десяток стрел. Двое негров рухнули наземь. Майор Уайт, шагавший рядом с Орманом, схватился рукой за стрелу, вонзившуюся ему в грудь и замертво свалился к ногам постановщика. Арабы и аскари открыли беспорядочную стрельбу. Колонна резко остановилась. - Опять! - прошептала Ронда Терри. Наоми Мэдисон вскрикнула и медленно сползла на пол кабины. Ронда открыла дверцу и выпрыгнула на землю. - Вернись назад, Ронда, - закричал Бейн. - Спрячься в машине! Девушка отрицательно покачала головой. - Где Билл? - спросила она. - Он там, впереди? - Он далеко, - отозвался Бейн. - Через несколько автомобилей от нас. Из машины выскочили мужчины и залегли с винтовками наготове, всматриваясь в молчаливый лес и стараясь разглядеть противника. Один из мужчин быстро заполз под автомобиль. - Что вы там делаете, Оброски? - раздраженно спросил Нойс. - Я... я собираюсь немножко полежать в тени, пока колонна не двинется дальше. Нойс скорчил презрительную гримасу. В хвосте колонны О'Грейди остановился и присвистнул. Вместе с аскари, охранявшим машину, он пристально вглядывался в чащу джунглей. К ним присоединился человек, ехавший в последнем грузовике. - Хотелось бы хоть раз увидеть, - сказал он. - Да, с такими мне еще не приходилось сталкиваться, - согласился О'Грейди. - Они выслеживают нас, как куропаток. Интересно, кого они подстрелили на сей раз. О'Грейди пожал плечами. - Судя по их тактике, - продолжал мужчина, - следующими будем мы, как это случилось вчера. О'Грейди взглянул на него. Он увидел, что тот не напуган, а просто констатирует факт. - Не надо так говорить, - невольно вырвалось у О'Грейди. - Чему быть, того не миновать. - Вы верите в судьбу? Мне бы тоже хотелось верить. - А почему бы и нет? По крайней мере, это успокаивает нервы. - Не знаю, - неуверенно произнес его собеседник. - Вообще-то я не суеверен. Он помолчал, прикуривая сигарету. - Я тоже нет, - ответил О'Грейди. - Сегодня я надел один носок наизнанку, - задумчиво сказал мужчина. - Надеюсь, вы его не сняли? - поинтересовался О'Грейди. - Нет. - И правильно сделали. По колонне пронесся слух, что убит майор Уайт и два аскари. О'Грейди вздохнул. - Майор был отличным парнем. Он стоил намного больше, чем все эти бандиты вместе взятые. Надеюсь, мне удастся отомстить им за смерть майора. Чернокожие носильщики были напуганы до смерти. Квамуди подошел к О'Грейди. - Мои люди дальше не пойдут, - сказал он. - Мы возвращаемся. - Вам лучше остаться с нами, - ответил О'Грейди. - Если вы отправитесь обратно, вас всех перебьют, потому что у вас не будет охраны. А завтра мы должны выбраться из этой проклятой страны. Ты бы лучше уговорил своих людей, Квамуди. Квамуди что-то пробормотал и направился к туземцам. - По-моему, Квамуди блефует, - обратился О'Грейди к стоявшему рядом мужчине. - Не верю, что они не понимают, что не смогут в одиночку пройти по стране Бансуто. Наконец колонна снова двинулась в путь, и люди Квамуди шли вместе со всеми. На передней машине покоились тела майора Уайта и двух аскари, которых участники экспедиции решили похоронить надлежащим образом на следующей остановке. Орман шел далеко впереди. Его лицо было хмурым и мрачным. Аскари, необычайно встревоженные, двигались чуть сзади. Группа негров, в чьи обязанности входила расчистка завалов, была на грани истерии. Арабы отставали. Они верили майору Уайту, и его смерть ввергла их в уныние. Остался только Орман. И хотя все помнили хлыст и злые окрики, его мужество не вызывало сомнений, к тому же он вел себя теперь так, как должен был вести с самого начала. - Мы должны идти вперед, - сказал Орман. - Если повернем назад, будет еще хуже. Завтра мы сможем вырваться отсюда. Он применил насилие всего лишь раз, когда слова оказались бессильны. Один из лесорубов отказался работать и направился в хвост колонны. Ударом кулака Орман свалил его с ног и заставил продолжать работу. Необходимость этого поступка была понятна всем. Он был вызван обстоятельствами чрезвычайными. Орман понимал, что жизнь двухсот членов экспедиции теперь зависит от того, как каждый из них будет выполнять свои обязанности. На хвост колонны в этот день нападения совершено не было. Но как только они добрались до места, где решили разбить лагерь, из леса вновь вылетела туча стрел, обрушившихся на голову колонны. На сей раз погибло три человека, а с Ормана стрела сбила защитный шлем. В мрачном настроении разбивали они свой лагерь. Смерть майора Уайта как бы приблизила смертельную опасность и к другим белым участникам экспедиции. До этого они ощущали некую защищенность, словно отравленные стрелы могли поражать только чернокожих. Теперь все ясно осознавали весь ужас положения. Кто следующий!? Каждый из них задавал себе этот вопрос. VI. УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ Араб Этеви, пользуясь своим знанием английского языка, частенько бродил среди американцев, заводил с ними разговоры и прислушивался к чужим беседам. Все настолько привыкли к нему, что не обращали на него внимания, а неуклюжие попытки араба разыграть роль рубахи-парня ни у кого не вызывали подозрения в том, что это всего лишь игра, хотя даже поверхностному наблюдателю скоро стало бы ясно, что Этеви отнюдь не такой добродушный, каким хочет казаться. Его поведение было только ширмой, на самом деле араба интересовали только обе девушки. Он никогда не подходил к ним, если рядом не было кого-нибудь из мужчин. В этот послеобеденный час Ронда Терри что-то писала за своим небольшим походным столом. Было еще светло. Гордон З. Маркус подошел, чтобы поболтать с ней. Краем глаза Этеви заметил это и осторожно приблизился к ним. - Что пишешь, Ронда? - спросил Маркус. Девушка подняла голову и улыбнулась. - Да вот, стараюсь привести в порядок свой дневник. - Боюсь," что он окажется... - Может быть. Кстати, только что я обнаружила в своем портфеле эту карту. Она взяла сложенный лист. - В последней сцене, которую мы снимали, вы обыскивали меня, чтобы найти ее. Интересно, она им еще нужна? Хотелось бы оставить ее в качестве сувенира. Она развернула карту, а Этеви подошел ближе, и глаза его вспыхнули. - Придержи ее у себя, - посоветовал Маркус, - пока они не хватятся. Может, она им больше не понадобится. Выглядит карта вполне натурально, даже не верится, что ее изготовили на студии. - Нет, Билл говорил, что Джо нашел ее между страницами книги, купленной у букиниста. Когда ему предложили написать этот сценарий, ему пришла в голову мысль закрутить весь сюжет вокруг этой карты. Неплохая идея? Таинственная карта, клад с алмазами и все такое... Она сложила карту и сунула ее в конверт. Араб следил за каждым ее движением ястребиным взглядом. - Ты упомянула имя Билла, - сказал Маркус, - какая кошка пробежала между вами? Он же всегда был рядом с тобой? Ронда беспомощно развела руками. - Ума не приложу. Он избегает меня, словно я вызываю у него лихорадку или зубную боль. Тебе так не кажется? Маркус рассмеялся. - Допускаю, что ты можешь вызвать у мужчины лихорадку, Ронда, но чтобы зубную боль - ни за что не поверю. В этот момент из палатки вышла Наоми Мэдисон с бледным осунувшимся лицом. - О, Боже! - воскликнула она. - Как вы можете шутить в такое время? Ведь в любую минуту каждого из нас могут убить! - Но мы не должны поддаваться панике, - возразил Маркус. - Не стоит выставлять напоказ наши проблемы и только о них и думать. Слезами горю не поможешь. Ни майора Уайта, ни тех бедняг, которых нам всем очень жаль, уже не вернуть. - Да, но хотя бы до похорон мы должны вести себя подобающим образом, - сказала Наоми назидательным тоном. - Не будь такой занудой, - слегка запнувшись, произнесла Ронда. - Когда состоятся похороны, мистер Маркус? - спросила мисс Мэдисон. - Не раньше, чем стемнеет. Они не хотят, чтобы бансуто увидели места захоронения. Девушка вздрогнула. - Ужасная страна! Я чувствую, что живой мне отсюда не выбраться. - Ты, конечно же, не хочешь выбраться отсюда мертвой? Ронда, обычно хранившая сдержанность, на сей раз заметно волновалась. Наоми вздохнула. - Меня никогда не похоронят здесь. Мои поклонники этого не простят. Я буду покоиться только в Голливуде. - Хватит, хватит! - воскликнул Маркус. - Вы, девушки, не должны думать о таких грустных вещах. Может, перекинемся в картишки перед ужином? У нас еще масса времени. - Согласна, - сказала Ронда. - Конечно, - процедила Наоми, - у тебя же канаты вместо нервов. А я в такой момент и слышать о бридже не хочу. Я слишком впечатлительна и восприимчива. Увы, это удел всех настоящих артистов, не так ли, мистер Маркус? Мы подобны туго натянутым струнам. - Да, - согласился тот. Ронда рассмеялась и взяла мистера Маркуса под руку. - В таком случае надо отыскать еще парочку игроков, чтобы составить партию. Может, пригласим Билла и Джеральда. Они нашли Билла, возившегося со своими камерами. Он мрачно отказался от их предложения. - Позовите Оброски, - угрюмо сказал он, - если только сумеете его разбудить. Ронда бросила на него быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей. - Еще один сошел с ума, - сказала она вслух, когда они немного отошли в сторону, а про себя подумала: "Это уже второй намек насчет Оброски. Ладно, посмотрим". - Что теперь будем делать? - спросил Маркус. - Пригласи Джеральда, а я схожу за Оброски, и у нас будет полный комплект. Так они и сделали. Вскоре их стол стоял в таком месте, где их мог видеть Билл Уэст. Маркусу показалось, что Ронда во время игры смеялась немного больше, чем обычно, и немного чаще, чем требовалось. Ночью и негры, и белые взяли своих убитых, унесли в темноту за лагерными кострами и похоронили. Могилы сровняли с землей, присыпали листьями и ветками, а оставшуюся землю перенесли на противоположный край лагеря и соорудили небольшие холмики, по виду напоминавшие могилы. Настоящее захоронение находилось прямо на дороге, по которой завтра должны были пройти их машины. Двадцать три грузовика и пять легковых машин сотрут последние следы, указывающие на место погребения убитых. Люди молча работали в темноте, надеясь, что их никто не видит, но за всем, что происходило в лагере, из густой листвы деревьев внимательно наблюдал Повелитель джунглей. Лишь когда все улеглись, он беззвучно растворился в густых зарослях. До самого утра Орман не сомкнул глаз. Он взял книгу, чтобы отвлечься от мучительных мыслей, не дававших ему возможности ни уснуть, ни думать о чем-либо другом. В свете фары, которую он укрепил у своего изголовья, резкие тени, падавшие на его лицо, придавали ему вид застывшей неживой маски. Дремавший на противоположной стороне палатки Пат О'Грейди открыл глаза и посмотрел на своего шефа. - Эй, Том, - сказал он, - тебе бы лучше поспать, а то сломаешься. - Не могу, - глухо отозвался Орман. - У меня перед глазами стоит майор Уайт. Это я убил его. Его и всех этих чернокожих. - Брось, - возразил Пат. - Твоя вина не больше, чем вина студии. Это она послала тебя сюда снимать фильм, а ты делал все так, как считал нужным. Никто не вправе тебя обвинять. - Нет, это моя вина. Уайт предупреждал, что этой дорогой идти нельзя, а я уперся и не послушался его. - Пожалуй, тебе надо бы выпить сейчас немножко. Это поможет уснуть. - Я свое уже выпил. - Так-то оно так, но сейчас капельку можно. Орман покачал головой. - Я не виню во всем виски, - сказал он. - Я сам во всем виноват, но если бы я не пил, то такого бы не случилось, и майор, и те бедняги были бы сейчас живы. - Глоток не повредит, Том. Тебе это сейчас необходимо. Какое-то мгновение Орман лежал молча и неподвижно, затем отбросил полог с сеткой от комаров и вскочил на ноги. - Возможно, ты и прав, - сказал он. Орман подошел к тяжелой потертой сумке из свиной кожи, стоявшей у подножия его кровати, и достал початую бутылку виски и стакан. Руки его дрожали, когда он наливал стакан до краев. О'Грейди улыбнулся. - Я ведь сказал "глоток", а не стакан. Орман медленно поднес стакан к губам. Некоторое время он так и стоял, а затем его взгляд устремился сквозь стенки палатки туда, в ночь, к свежим могилам. Застонав, как от боли, он бросил стакан, а вслед за ним полетела и бутылка, расколовшись на множество осколков. - Кто-то может порезаться о них, - заметил О'Грейди. - Извини, Пат, - ответил Орман. Затем он тяжело опустился на край кровати и закрыл лицо руками. О'Грейди поднялся, сунул босые ноги в ботинки, сел рядом со своим другом и обнял его за плечи. - Ну что ты, Том! Больше он ничего не сказал, но дружеское пожатие руки было выразительнее многих слов. Откуда-то из ночи донеслось рычание льва, а следом раздался леденящий душу крик, который, казалось, не мог принадлежать ни человеку, ни зверю. - Черт побери! - воскликнул О'Грейди. - Что это? Орман поднял лицо и прислушался. - Возможно, это какая-нибудь новая напасть на нашу голову, - задумчиво произнес он. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к наступившей темноте. - Любопытно, кто бы мог издавать такие звуки? - приглушенно спросил О'Грейди. - Пат, ты веришь в привидения? - Голос Ормана был серьезным. После некоторого колебания О'Грейди ответил: - Не знаю, но на своем веку мне приходилось сталкиваться с довольно-таки загадочными и странными вещами. - И мне тоже, - произнес Орман. Но, возможно, что все их предыдущие впечатления померкли бы, доведись им узнать истинную причину напугавшего их крика. Откуда было им знать, что они слышали победный крик, вырвавшийся из груди английского лорда, и рычание льва, с которым он вместе охотился. VII. КАТАСТРОФА Утро было хмурым и прохладным, под стать настроению участников экспедиции, которые поодиночке выбирались из своих палаток. Первый же взгляд, брошенный на лагерь, скупо освещенный предрассветными лучами, привел их в замешательство. Билл Уэст сразу догадался, что случилось. Некоторое время он с удивлением оглядывался вокруг, а затем стремительно бросился к палаткам, в которых спали негры. Он громко позвал Квамуди и выкрикнул еще несколько имен чернокожих, которые успел запомнить, но ответа не последовало. Билл стал по очереди заглядывать в палатки, однако все они были пусты. Он поспешил к палатке Ормана. У входа он столкнулся с выходившими из нее Орманом и О'Грейди. - Где завтрак? - спросил постановщик. - Что-то не видно следов приготовления. - Его никто и не собирается готовить, - ответил Билл. - Они ушли. Если вы хотите позавтракать, вам придется позаботиться об этом самому. - Кто "они"? Что значит "ушли"? - Они ушли, - повторил оператор. - Костры потухли. Даже аскари и те смылись. Лагерь никем не охраняется, и одному Богу известно, когда это произошло. - Ушли? На лице Ормана застыло удивление. - Но как они посмели? Куда ушли? - Откуда я знаю, - ответил Уэст. - Они прихватили с собой и часть наших припасов. Судя по тому, что я успел заметить, у них губа не дура: несколько грузовиков выглядят так, будто их разграбили бандиты. Орман тяжело дышал, но плечи его расправились, а с лица исчезло выражение угрюмой замкнутости. О'Грейди, наблюдавший за ним со стороны, поначалу нахмурился, но затем с облегчением вздохнул - его шеф становился самим собой. - Собери всех! - приказал Орман. - Пусть водители проверят свои машины. Возьмите это на себя, Билл. Пат, займись организацией охраны лагеря. Вижу, старина Абд аль-Хрэниэм и его банда все еще с нами. Охрану лучше всего поручить им. Затем надо собрать всех оставшихся и поговорить. Пока распоряжения Ормана исполнялись, он ходил по лагерю и внимательно все осматривал. Его мозг работал четко. Казалось, что последствия бессонной ночи были приглушены внезапным приливом энергии. Он больше не мучил себя бесполезным самобичеванием, хотя и сознавал тот факт, что в сложившейся ситуации больше всех виноват он сам. Минут через пять, когда он подошел к общему столу, там уже собрались все участники экспедиции и возбужденно говорили о побеге негров и о собственном будущем, которое рисовалось всем в мрачных красках. До слуха Ормана донеслась чья-то реплика. - Проклятое виски завело нас в эту глушь, но вряд ли поможет выбраться отсюда. - Вы уже знаете, что случилось, - начал Орман, - и правильно называете причину. Но запоздалым раскаянием делу не поможешь. Но наше положение не столь безнадежно. У нас есть люди, запас продовольствия, оружие и транспорт. Из-за того, что нас покинули носильщики, не стоит впадать в панику и сидеть сложа руки. Нет никакого смысла возвращаться назад - кратчайший путь из страны Бансуто лежит перед нами. Нужно двигаться только вперед. Когда мы выберемся отсюда, мы сможем вновь нанять носильщиков из дружественных племен и все-таки снимем картину. Для этого каждый должен работать не покладая рук. Мы будем делать то, что до этого делали негры: разбивать лагерь, грузить поклажу, проводить машины через лес и так далее. Охрана лагеря и рубка деревьев - самые опасные занятия, но в них будут принимать участие все, за исключением девушек и поваров, поскольку они - самые ценные члены нашей экспедиции. Подобие прежней улыбки мелькнуло на губах Ормана. - Теперь, - продолжал он, - мы должны прежде всего подкрепиться. Кто умеет готовить? - Я, - ответила Ронда Терри. - Могу это подтвердить, - сказал Маркус. - На днях я ел цыпленка, приготовленного Рондой, да такого вкусного, что чуть язык не проглотил. - Я тоже умею готовить, - вдруг раздался мужской голос. Все оглянулись, чтобы увидеть говорящего, ибо это был единственный мужчина, добровольно выбравший самое безопасное дело. - Когда же ты выучился готовить, Оброски? - спросил Нойс. - Однажды я ходил с тобой в поход, так ты даже костер не мог разжечь, не говоря уж о том, чтобы сварить что-нибудь. Оброски покраснел. - Ну, надо же кому-то помогать Ронде, - с запинкой произнес он, - а все молчат... - Вот Джимми подойдет, - предложил электрик. - Он был помощником шеф-повара в ресторане в Лос-Анджелесе. - Я не согласен, - возразил Джимми. - Не желаю работенки поспокойнее. Я служил в морской пехоте. Дайте мне винтовку, и я буду охранять лагерь. - Кто еще умеет готовить? - спросил Орман. - Нужно как минимум три человека. - Шоти, - сказали сзади. - Он держал закусочную на бульваре Вентури. - О'кей! - согласился Орман. - Мисс Терри назначается шеф-поваром, а Джимми и Шоти будут ей помогать. Еще трех человек в помощь Пат будет выделять каждый день. А теперь займемся делом. Пока они готовят завтрак, снимем палатки и загрузим машины. - Кстати, Том, - сказала Наоми Мэдисон, стоявшая рядом, - мой слуга тоже сбежал вместе с остальными. Не мог бы ты заменить его кем-нибудь? Орман обернулся и с удивлением взглянул на нее. - Я о тебе совсем забыл, Наоми. Хорошо, что ты о себе напомнила. Если ты не умеешь готовить, в чем я не сомневаюсь, то будешь накрывать на стол и помогать мыть грязную посуду. На миг Наоми замерла, затем холодно улыбнулась. - Полагаю, ты шутишь, - сказала она, - но сейчас не время для шуток. - Я не шучу, Наоми, - отрезал Орман. Его голос был серьезен, а лицо непроницаемо. - Ты что, хочешь сказать, что я, Наоми Мэдисон, буду чистить картошку, убирать со стола и мыть посуду? Неужели ты так наивен? Ничего этого я делать не умею. - Не выпендривайся, Наоми. До того, как тебя открыл Смит Милт, ты... И здесь ты будешь делать то же самое, иначе не получишь еды. Он повернулся и молча ушел. Во время завтрака Наоми сидела на заднем сиденье автомобиля в мрачном одиночестве. Она не помогала накрывать на стол, поэтому отказалась от еды. Когда колонна наконец снова двинулась в путь, впереди шли американцы и арабы, но прорубали дорогу для машин только американцы, поскольку подданные Абд аль-Хрэниэма решили, что их дело - воевать, а не заниматься грязной работой. Пока не была вымыта, упакована и погружена вся кухонная утварь, Ронда Терри не садилась в автомобиль, в котором она ехала вместе с Наоми. Наконец, раскрасневшаяся и немного усталая, девушка заняла место в кабине, Наоми взглянула на нее, поджав губы. - Глупая ты, Ронда, - проворчала она. - Тебе не следовало унижаться и выполнять эту грязную работу. Нас брали не в качестве служанок. Ронда сделала жест в сторону головы колонны. - Наверняка среди тех парней нет никого, кто подписывал контракт, по которому обязывался валить деревья и сражаться с людоедами. Она достала из сумки бумажный сверток. - Я принесла тебе пару бутербродов. Думаю, ты проголодалась. Мэдисон молча принялась за еду, после чего о чем-то глубоко задумалась. Колонна двигалась медленно. Люди, прорубавшие дорогу, не привыкли к такой работе и быстро уставали под жарким экваториальным солнцем. Путь освобождался с трудом, и, казалось, что джунгли моментально поглощают каждый фут отвоеванного пространства. Орман работал наравне со всеми, махал топором, когда нужно было повалить очередное дерево, шагал в авангарде, когда дорога становилась свободной. - Самое трудное позади, - сказал Билл Уэст. Он опустил топор и вытер пот со лба. - Это не самое трудное, - возразил Орман. - Что ты имеешь в виду? - удивился Билл. - Дело в том, что после того, как нас покинули проводники, мы идем вслепую. Уэст присвистнул. - Я об этом даже не подумал. Вскоре после полудня они обнаружили большую поляну, поросшую высокой травой, почти в рост человека. - Неплохое местечко, - заметил Орман. - Сделаем здесь небольшой привал. Первый грузовик выехал на поляну, подминая траву своими широкими шинами. - Залезайте все в кузов! - крикнул Орман бойцам передового отряда и лесорубам. - Эти бестии не должны нас здесь потревожить, тут им негде спрятаться. Длинная колонна машин въехала на поляну. Чувство облегчения охватило всех участников экспедиции, они были рады покинуть мрачную темноту джунглей. Когда последний грузовик выполз из леса, поляна неожиданно огласилась дикими криками. Туча стрел вылетела из густой травы, и впервые показались сами бансуто. С копьями в руках они кинулись в атаку. Воздух огласился ружейной стрельбой, воинственными криками и стонами раненых. Колонна остановилась. Наоми Мэдисон сползла под сиденье, Ронда вытащила револьвер и открыла огонь по нападавшим. С десяток мужчин из экспедиции спешили на помощь девушкам. Кто-то крикнул: - Смотрите! Нас обходят! Часть стволов повернулась навстречу новой опасности. Огонь был плотным и губительным. Бансуто заколебались, а затем обратились в бегство. Вслед им раздавались новые залпы, и пули находили новые жертвы в густой траве. Вскоре все стихло. Вероятно, схватка продолжалась не более двух минут, но экспедиция понесла большие потери. Человек десять были убиты или тяжело ранены, один автомобиль был поврежден, но самое главное, - резко упал моральный дух людей. Орман передал командование передовым отрядом Уэсту, а сам двинулся вдоль колонны, чтобы оценить результаты нападения. О'Грейди бежал ему навстречу. - Том, надо сматываться!.. Да побыстрее! Эти бестии могут поджечь траву! - закричал он. Орман побледнел. Эта мысль не приходила ему в голову. - Грузите мертвых и раненых в машины, - приказал он, - трогайтесь! Позже во всем разберемся. Облегчение, которое люди испытали, выезжая на поляну, заросшую травой, сейчас можно было сравнить только с тем, что они испытывали, когда снова въезжали в темный сырой лес, где опасность пожара была минимальной. Затем О'Грейди двинулся вдоль машин, проверяя, кто погиб, а кто остался в живых. Тела Нойса, Бейна, семерых других американцев и трех арабов лежали на грузовиках. - Оброски! - позвал О'Грейди. - Кто-нибудь видел Оброски? - Боже мой! - воскликнул Маркус. - Я видел его. Теперь вспоминаю. Когда эти дьяволы бросились на нас, он спрыгнул на противоположную сторону и побежал в траву. Орман круто развернулся. - Что ты собираешься делать, Том? - спросил Уэст. - Искать Оброски. - Но ты не можешь идти один, я пойду с тобой. К ним присоединилось еще человек пять, и они принялись разыскивать Оброски. Прошел час, но никаких следов артиста, живого или мертвого, найти не удалось. Молча, в подавленном настроении разбивали они вечером свой лагерь. Если они и переговаривались, то приглушенными голосами, не было слышно ни шуток, ни смеха. Мрачно сидели они за столом, когда ужин был готов, и лишь некоторые заметили, но никто не прокомментировал тот факт, что на стол накрывала знаменитая Наоми Мэдисон. VIII. ТРУС Человеческая судьба зависит от наследственности и воспитания. Сочетание этих двух факторов может сделать нашу жизнь счастливой, а может превратить ее в сущий ад. Стенли Оброски не повезло. Природа наградила его могучей силой, благородной осанкой и красивым лицом. Воспитание он получил отличное. Каждый, кто сталкивался с ним, восхищался его силой и приписывал ему мужество, соответствующее внешнему облику. За всю свою предыдущую жизнь Оброски ни разу не оказывался в критической ситуации, которая стала бы испытанием его мужества, поэтому он мучился вопросом, хватит ли у него смелости выдержать трудный экзамен. Он думал над этим гораздо больше, чем любой другой человек, потому что знал, что от него ждут чего-то сверхъестественного. И в его душе зародился страх, что он обманет ожидания своих поклонников. В конце концов этот страх превратился в ведущую черту его характера. Почти все люди боятся попасть в смешное положение. Страх Стенли Оброски был страхом именно этого свойства, а не страхом перед физическими страданиями, хотя вряд ли сам он осознавал это. Конечно, наше объяснение не охватывает всей сложности психического состояния Оброски, но помогает понять его поведение. Когда туча стрел посыпалась на колонну машин, Оброски выскочил из автомобиля, в котором ехал, и исчез в высокой траве, мгновенно поглотившей его. Реакция на опасность была инстинктивной и не зависела от воли Оброски. Когда он бежал вперед не разбирая дороги, то напоминал обезумевшее животное. Но не успел Оброски пробежать и нескольких ярдов, как лицом к лицу столкнулся с огромным чернокожим воином. Ситуация сложилась критическая, но в то же время и парадоксальная. Негр был удивлен не меньше, чем белый. Вероятно, он подумал, что все белые бросились в атаку, и сильно испугался. Негр хотел было броситься наутек, но противник стоял так близко, что воину ничего не оставалось делать, как напасть на него, громко призывая своих товарищей на помощь. Оброски не мог уклониться от схватки. Он понял, что если будет вести себя пассивно, негр попросту убьет его, а чтобы вернуться к экспедиции, необходимо избавиться от негра. Смерть смотрела в лицо Стенли Оброски. Если до этого опасность представлялась более или менее воображаемой, то сейчас он столкнулся с суровой реальностью. Ужас привел в действие его мозг и сильные мускулы. Он схватил негра и, высоко подняв над головой, с силой бросил его на землю. Оглушенный воин попытался подняться, но Оброски снова схватил его и снова бросил. В этот момент из кустов выскочили несколько чернокожих и накинулись на белого. Вскоре им удалось повалить его на землю. Ослепленный страхом Оброски боролся, как затравленная крыса. Для его могучих мускулов негров было не так уж много. Расшвыряв их в разные стороны, он бросился бежать. Но те, которые вступили в схватку первыми, успели прийти в себя и, опомнившись, вновь набросились на него и сбили с ног. Силы были не равны, и вскоре чернокожие заломили Оброски руки за спину. За всю предыдущую жизнь ему ни разу не доводилось драться. Уравновешенный характер и внушительная фигура избавили его от этих проблем, так как никто не котел искать с ним ссоры, видя его огромный рост и силу. Он никогда не осознавал свою силу полностью, и теперь, когда его мозг был частично парализован страхом, он смог использовать лишь ее незначительную часть. Все, о чем он думал в этот момент, это то, что они связали ему руки, что теперь он бессилен, и что они убьют его. Наконец, чернокожие поставили пленного на ноги. Он не понимал, почему они до сих пор не убили его. Казалось, что негры сами немного напуганы ростом и силой белого. Ведя его в лес, они оживленно переговаривались между собой. До Оброски доносились дикие воинственные крики напавших на сафари и ружейная стрельба, свидетельствующая о том, что его товарищи мужественно защищаются. Совсем рядом просвистело несколько пуль, и один конвоир рухнул на землю. Они завели его в лес, где их догнали другие члены племени. С прибытием каждой новой группы его окружали горланящие дикари, били пленника кулаками, щупали крепкие мускулы, сравнивали его рост со своим. Их налитые кровью глаза излучали злобу, размалеванные лица - ненависть. Даже без знания языка это было понятно. Некоторые пытались уколоть его остриями своих копий и кинжалов, но конвоиры отгоняли их от пленника. Стенли Оброски был так напуган, что двигался автоматически, не выказывая никаких эмоций, но негры решили, что он очень мужественный и хладнокровный человек. Наконец, их догнал рослый воин. Он был весь разрисован, руки и ноги украшали многочисленные браслеты, на щите виднелся замысловатый орнамент, а лук и колчан были декорированы гораздо богаче, чем у остальных воинов. Но не внешний вид, а его воинственный авторитет натолкнул Оброски на мысль, что перед ним - вождь. Выслушав тех, кто пленил белого, он бросил на него пренебрежительный взгляд, затем что-то приказал, и все двинулись дальше. После приказа вождя никто из чернокожих больше не обижал Оброски. Всю вторую половину дня они безостановочно шли вглубь леса. Веревка, которой связали руки Оброски, врезалась в запястье, и это причиняло ему боль. Другая веревка, наброшенная на шею пленника, усугубляла страдания: когда дикарь время от времени дергал за нее, Оброски начинал задыхаться. Ему приходилось несладко, но так как он онемел от страха, из его груди не вырвалось ни единого звука. Возможно, он понимал, что это бесполезно и чем меньше он будет привлекать к себе внимание, тем лучше. О результатах такого поведения, если оно и было осознанным, Оброски не мог даже догадаться, поскольку не знал их языка. А между тем, дикари говорили о смелости белого человека, не показывающего своего страха. Во время долгого пути Оброски не раз мысленно возвращался к участникам экспедиции, которых он бросил. Ему было интересно, как они сражались, и погиб ли кто-нибудь из них. Он знал, что многие открыто презирали его. Что они думают о нем теперь? Маркус, вероятно, заметил, как он бросился бежать при первой же опасности. Оброски вздрогнул, застарелое чувство страха показаться смешным вновь охватило его, но оно было ничтожным перед тем ужасом, который он испытывал сейчас. Бросая быстрые взгляды на лица дикарей, он вспоминал рассказы о зверских пытках, которым они подвергают перед смертью своих пленников. Спереди донеслись крики, и вскоре толпа вывела их на обширную поляну. В центре, за частоколом, виднелась туземная деревня, хижины с коническими крышами, покрытыми соломой. День клонился к вечеру, и Оброски понимал, что со времени его пленения они успели преодолеть приличное расстояние. "Интересно, - подумал Оброски, - удастся ли мне отыскать дорогу обратно к экспедиции, если я убегу отсюда, или меня отпустят сами дикари?" Когда отряд вошел в деревню, со всех сторон начали сбегаться женщины и дети, чтобы посмотреть на пленника. Крик стоял невообразимый. По выражению их лиц можно было догадаться, что они бранятся и проклинают его. Дети бросали в него камни и корчили рожи. Конвоиры отгоняли мучителей и вели его по единственной деревенской улице к стоявшей в отдалении хижине. У входа они остановились и жестами приказали Оброски войти внутрь, однако дверной проем оказался таким узким, что забраться в хижину можно было только на четвереньках, а поскольку руки его были связаны за спиной, он не мог этого сделать. Недолго думая, конвоиры повалили его на землю и затащили внутрь. Здесь они связали ему ноги и оставили лежать на полу. В хижине было темно, но постепенно глаза Оброски привыкли к мраку, и он смог различить окружающие предметы. Ему показалось, что он не один. Напрягая зрение, Оброски различил еще три фигуры, вероятно, мужские. Один человек лежал на полу, двое других сидели, уткнув головы в колени. Он ощутил на себе их взгляды. Оброски стало интересно, что они здесь делают. Или это тоже пленники? Наконец один из них заговорил. - Как бансуто смогли захватить вас, бвана Симба? Это имя дали ему негры из их экспедиции по той роли человека-льва, которую он должен был сыграть в фильме. - Кто вы такой, черт побери? - резко спросил Оброски. - Квамуди, - послышалось в ответ. - Квамуди? Видишь, вас не спасло то, что вы покинули лагерь. Меня взяли в плен около полудня, когда они напали на экспедицию. А как вы сюда попали? - Сегодня рано утром я пошел за своими людьми, чтобы убедить их вернуться... Оброски прекрасно понимал, что Квамуди лжет, но не перебивал его. - Мы наткнулись на группу воинов, - продолжал Квамуди, - которые шли на соединение с основными силами. Много моих людей погибло. Некоторым удалось спастись, других захватили в плен. Но всех пленных, кроме меня и этих двоих, убили, а нас привели сюда. - И что они собираются делать с вами? Почему вас не убили сразу вместе с остальными? - Они не убили тебя, они не убили Квамуди и этих воинов по одной и той же причине - они убьют нас позже. - Зачем? Для чего им убивать нас? - Они нас съедят. - Да? Не хочешь ли ты сказать, что они людоеды? - Не совсем обычные. Бансуто не едят людей постоянно и не всех подряд. Только вождей, только сильных и смелых. Пожирая смелых, они сами становятся смелыми, пожирая сильных - сильными, а, сожрав вождя, они становятся мудрыми. - О, ужас! - воскликнул Оброски. - Но при чем тут я? Я не вождь, к тому же трус, а не храбрец. - Что, бвана? - не расслышал Квамуди. - Ничего. И как ты думаешь, скоро они займутся нами? Квамуди покачал головой. - Возможно, скоро. Их колдун приготовит зелье, поговорит с духами, поговорит с луной. Только потом он скажет, когда. Может, скоро, а, может, не очень. - И все это время они будут держать нас связанными, пока не убьют? Это крайне неудобно. Ты ведь не связан? - Нет, Квамуди тоже связан по рукам и ногам. Вот почему он склонился к своим коленям. - Ты можешь говорить на их языке, Квамуди? - Немного. - Попроси их развязать нас. - Ничего не выйдет, бесполезно. - Слушай, Квамуди! Они ведь хотят съесть нас сильными, так? - Так, бвана. - Отлично. Позови их вождя и объясни ему, что если они будут держать нас связанными, мы ослабнем и потеряем силу. Он достаточно умен, чтобы сообразить это. Он поставил много воинов для нашей охраны, и убежать мы не сможем. Квамуди прекрасно уловил мысль Оброски. - При первой же возможности я скажу ему об этом. Наступила ночь. Сквозь маленькую щель в дверном проеме в хижину проникал свет костров. Женщины оплакивали воинов, погибших в сегодняшней схватке. Другие смеялись и сплетничали. Оброски хотел есть и пить, но ни еды, ни питья им не давали. Воины начали танцевать, празднуя свою победу. Воинственные крики танцующих то затихали, то усиливались, повергая пленников в глубокое уныние. - С людьми, которых собираются съесть, так не поступают, - пробурчал Оброски. - Их нужно откармливать, а не морить голодом. - Бансуто незачем беспокоиться о нашем жире, - ответил Квамуди. - Они съедят наши сердца, ладони, подошвы ног. Они съедят ваши мускулы и мои мозги. - Ну, от твоих мозгов они не сильно поумнеют, - съязвил Оброски, криво усмехаясь. - Я бы не сказал, что между нашими мозгами есть особая разница, - ответил Квамуди, - если они завели нас в одну и ту же дыру. IX. ПРЕДАТЕЛЬСТВО После ужина Орман и Билл Уэст вошли в палатку поваров. - Мы хотим помочь вам мыть посуду, Ронда, - сказал постановщик. - После того, как охрану принял Пат, мы просто-напросто остались не у дел. А Джимми и Шоти пусть займутся чем-нибудь другим. Ронда отрицательно покачала головой. - У вас сегодня был трудный день, а мы всю дорогу сидели в машине. Лучше присядьте, покурите и поболтайте с нами. Это взбодрит нас, а с посудой мы без труда управимся сами, не так ли? - Она повернулась к Джимми, Шоти и Наоми. - Конечно! - хором ответили Шоти и Джимми. Наоми тоже кивнула. - Раньше мне частенько приходилось до полуночи мыть посуду во всяких забегаловках на Мейн-Стрит, так что я могу перемыть эту посуду в одиночку, - Наоми засмеялась и добавила: - Том, сделай так, как просит Ронда: посиди с нами, поговори, расскажи что-нибудь веселенькое. Я совсем пала духом. На мгновение воцарилась неловкая тишина. От удивления все едва не раскрыли рты. Затем Том Орман рассмеялся и хлопнул Наоми по плечу. - Ты чудесная девушка! - воскликнул он. Это была новая Мэдисон, не похожая на прежнюю. - Я не имею ничего против того, чтобы посидеть с вами, - сказал Билл Уэст, - можно и поговорить, но вот быть веселым... Не могу забыть Кларенса, Джеральда и всех остальных. - Бедный Стенли, - добавила Ронда. - Его даже не похоронили по-человечески. - Он этого не заслужил, - буркнул Джимми, служивший в морской пехоте. - Для него вполне достаточно костра людоедов. - Не будь таким жестоким, - возразила Ронда. - Нет ни одного человека, который хотел бы быть трусом. Это нечто такое, что не зависит от людей. Его нужно пожалеть. Джимми скептически улыбнулся. Билл Уэст усмехнулся. - Возможно, мы и пожалели бы Стенли, если бы были без ума от него. Ронда повернулась к Биллу и смерила его холодным взглядом. - У него были свои недостатки, - сказала она, - но я что-то не слышала, чтобы он дурно о ком-нибудь отзывался. - Наверное, потому, что он все время спал, - съязвил Джимми. - Даже не знаю, что я буду делать без него. - В экспедиции нет никого, кто смог бы заменить его, - мрачно резюмировал Орман. - Не хочешь ли ты сказать, что после всего, что с нами случилось, ты все еще думаешь снимать фильм? - воскликнула Наоми. - Мы же за этим сюда и прибыли, - ответил Орман. - Как только выберемся с территории бансуто, сразу же приступим к съемкам. - Но ведь мы потеряли ведущего актера, звукорежиссера и многих других. Кроме того, у нас нет носильщиков и проводников. И ты собираешься снимать картину в подобных обстоятельствах, Том? Да ты просто сошел с ума! - А я еще не встречал хорошего постановщика, который не был бы немного сумасшедшим, - заметил Билл Уэст. Тут в палатке показалась голова Пата О'Грейди. - Шеф здесь? - спросил он. - А, вот ты где. Слушай, Том, Этеви сказал, что старина Хрэниэм готов поставить своих людей в караул с полуночи до шести утра, если мы отдежурим до двенадцати. Он хочет знать, согласны ли мы? Этеви говорит, что сами они справятся лучше, чем с американцами, потому что не понимают их языка. - О'кей! - ответил Орман. - Это очень великодушно с их стороны. Наши парни здорово вымотались, а теперь они смогут выспаться перед утренним маршем. Передай арабам, что мы разбудим их в полночь. Измученные нервными и физическими нагрузками прошедшего дня, те члены экспедиции, которые не стояли в карауле, спали мертвым сном. Для часовых время до полуночи тянулось томительно долго. Чувство ответственности боролось со смертельно-однообразной тишиной джунглей. Лишь изредка она нарушалась ставшими уже привычными звуками. Казалось, даже дикие звери покинули лес. Наконец наступила полночь, и О'Грейди разбудил арабов. Уставшие часовые в темноте пробирались к своим палаткам, и не прошло и пяти минут, как все американцы спали непробудным сном. Даже неожиданная активность арабов не смогла их разбудить, хотя, конечно, сыны пустыни старались производить как можно меньше шума, выполняя непривычную для себя работу. Очень непривычную для тех, чьим долгом была охрана лагеря. Солнце уже светило вовсю, когда первые американцы начали просыпаться, на несколько часов позже, чем обычно. Первым проснулся Гордон З. Маркус. Старики встают гораздо раньше молодых. Он поспешно оделся, потому что заметил дневной свет и тишину в лагере. Еще не покидая палатки, он понял, что здесь что-то не так. Он быстро осмотрелся вокруг. Лагерь казался покинутым. На месте костров тлели угли, не было видно ни одного человека. Маркус побежал к палатке Ормана и О'Грейди и без всяких церемоний ввалился в нее. - Мистер Орман! - закричал он. Орман и О'Грейди, вырванные из глубокого сна возбужденным криком старого актера, отбросили противокомарные сетки и вскочили с кроватей. - В чем дело? - воскликнул Орман. - Арабы! - ответил Маркус. - Они ушли со своими палатками, лошадьми и всем имуществом. Не говоря ни слова, мужчины оделись и выбежали из палатки. Орман быстро осмотрел лагерь. - Прошло уже несколько часов, - сказал он. - Костры давно прогорели. Затем Орман пожал плечами. - Придется дальше идти без них, но это не значит, что мы должны оставаться без завтрака. Где повара? Маркус, разбуди, пожалуйста, девушек и позови Джимми и Шоти. - А я-то решил, что арабы проявили благородство, предложив нести вахту с полуночи до утра, - заметил О'Грейди. - Я должен был сообразить, что за этим что-то кроется, - сказал Орман. - Они обвели меня вокруг пальца. Какой же я дурак! - Вон возвращается Маркус! - воскликнул О'Грейди. - У него возбужденный вид, наверное, что-то случилось! Маркус выглядел действительно обескураженным. Не доходя до них, он крикнул: - Девушки исчезли! Их палатка пуста! Орман бегом бросился к палатке девушек. - Возможно, они уже готовят завтрак, - предположил он. Но и в палатке-кухне никого не было. Все переполошились, лагерь был тщательно обыскан, но никаких следов Наоми Мэдисон и Ронды Терри обнаружить не удалось. Билл Уэст раз за разом обходил территорию лагеря, не желая примириться с утратой. Орман принялся собирать рюкзак, складывая в него одежду и пищу. - Как вы думаете, зачем они похитили их? - спросил Маркус. - Вероятно, ради выкупа, - предположил О'Грейди. - Хотелось бы в это верить, - сказал Орман, - но в Африке и в Азии еще существуют невольничьи рынки, где продают девушек. - Интересно, почему они все перерыли в их палатке, словно ураган пронесся, - продолжал Маркус. - Борьбы там не было, - сказал О'Грейди, - иначе мы услышали бы шум. - Может быть, арабы искали ценности, - высказал предположение Джимми. Билл Уэст некоторое время наблюдал за постановщиком, а затем и сам принялся собирать вещи. Орман заметил это. - Что ты собираешься делать? - спросил он. - Я иду с тобой, - сказал Билл. Орман покачал головой. - Перестань. Это мое дело. Билл молча продолжал укладывать рюкзак. - Друзья, если вы решили отправиться на поиски девушек, я пойду с вами, - сказал О'Грейди. - И я тоже, - раздался еще чей-то голос. Все участники экспедиции заговорили разом, выражая свое желание идти на поиски. - Я пойду один, - отрезал Орман. - Пешком один человек будет продвигаться быстрее, чем вся эта колонна машин, и быстрее, чем всадник на лошади, которому придется часто останавливаться и искать тропу. - Но что может сделать один, черт возьми, если столкнется с отрядом этих ублюдков, - возразил О'Грейди. - Он лишь погубит себя, так как не сможет победить их в одиночку. - А я и не собираюсь сражаться с ними, - ответил Орман. - Я завел девушек в эту глушь, не думая своей башкой, теперь же я намерен вывести их отсюда, немного пошевелив мозгами. Эти арабы делают все ради денег, я собираюсь предложить им выкуп больший, нежели они собираются получить за них. О'Грейди почесал в затылке. - Вероятно, ты прав, Том. - Конечно, прав. Когда я буду в пути, вы должны выбраться отсюда. Идите к холмам Омвамви и дожидайтесь меня там. Там же вы сможете нанять новых носильщиков. Пошлите в Джиню гонца с посланием кинокомпании, в котором опишите все, что произошло, и попросите указаний на случай, если я не вернусь через тридцать дней. - Но вы хотя бы позавтракайте перед уходом, - предложил Маркус. - Да, пожалуй, - согласился Орман. - Завтрак готов? - заорал О'Грейди. - Сейчас несу, - донесся голос Шоти из палатки-кухни. Орман торопливо пережевывал пищу, давая последние распоряжения О'Грейди. Закончив трапезу, он поднялся, взвалил на плечи рюкзак и взял винтовку. - До встречи, ребята, - сказал он. Все окружили Ормана, чтобы пожать ему руку и пожелать удачи. Билл Уэст поправлял лямки своего рюкзака. Орман взглянул на него. - Ты не должен идти, Билл, - сказал он. - Это мое дело. - Я пойду вместе с тобой, - ответил Билл. - Я запрещаю тебе. - Никто не может мне запретить, - возразил Билл, а потом добавил, стараясь не терять контроля над собой: - Ронда где-то там... Тяжелые морщины разгладились на лице Ормана. - Я не подумал об этом. Пошли! Два человека пересекли лагерь и вступили на тропу, по которой беглецы ушли на север. X. ПЫТКИ Стенли Оброски еще никогда не встречал утро с таким воодушевлением. Наступающий день мог принести ему гибель, но она уже не так страшила его после кошмаров и страданий долгой ночи, которая наконец-то сменилась рассветом. Веревки впились в тело, мускулы ныли от неподвижности и холода, Стенли проголодался и мучительно хотел пить. Насекомые тучей кружились над ним и немилосердно жалили. Холод, голод, назойливые насекомые, а также